Как стать умнее (95-летний мировой эксперт №1 по Омега-3)

Источник

Наш мозг действительно уменьшается. Эволюция мозга началась примерно 5-7 миллионов лет назад, когда мы отделились от шимпанзе и других человекообразных обезьян. Около 2-3 миллионов лет назад объем черепа так называемой «миссис Плес» (Mrs. Ples), найденной в Южной Африке (вероятно, в Стеркфонтейне), составлял примерно 400-500 кубических сантиметров. Это был лишь пластиковый слепок, но он наглядно демонстрирует, с чего мы начинали. К 200 000 лет назад объем черепа достиг около 1400 кубических сантиметров. Это относится к группе людей, чьи останки были найдены в Херто, Эфиопия. В то время они жили у моря.

Сейчас Херто находится рядом с соленым озером, потому что ландшафт изменился: часть моря оказалась запертой и теперь испаряется, образуя соленое озеро, из которого, конечно, добывают соль. Эти люди, жившие 160 000–200 000 лет назад, были очень похожи на тех, кто обитал в Пиннакл-Пойнт в Южной Африке. В Пиннакл-Пойнт Кертис Мэрион с коллегами обнаружили пещеры, в которых жили люди около 160 000 лет назад. Имеются неопровержимые свидетельства того, что это были люди, занимавшиеся культурной деятельностью, о чем свидетельствуют их наскальные рисунки, а также активное использование морской пищи. Хотя они употребляли и сухопутных животных, морская пища составляла значительную часть их рациона. Они ели водоросли, моллюсков, устриц и рыбу разных видов. Были даже доказательства употребления китов, так как в пещерах находили китовые зубы. Вероятно, китов не ловили, а находили выброшенными на берег.

В любом случае, это неопровержимое свидетельство того, что ранние Homo sapiens активно использовали морские пищевые ресурсы. Джон Паркингтон в Кейптауне обнаружил то же самое примерно в то же время. Таким образом, наши предки мигрировали вдоль побережий в Восточную Африку и другие регионы. Постепенно их мозг увеличивался по сравнению с тем, что был у «миссис Плес», жившей 2-3 миллиона лет назад. К 160 000 – 200 000 лет назад, как показывают находки в Херто, объем черепа достиг 1400 кубических сантиметров. Затем появились кроманьонцы, у которых объем черепа варьировался от 1500 до 1700 кубических сантиметров. Интересно, что 1700 кубических сантиметров — это размер мозга современного дельфина. Кроманьонцы, войдя в Европу, носили ожерелья из морских ракушек и тому подобное. Это был пик – 1700 кубических сантиметров. В настоящее время средний объем черепа составляет 1336 кубических сантиметров. То есть мы потеряли объем примерно с крикетный мяч, если не больше.

Моя соавтор Ли Бродхерст, которая занимается эволюцией и геофизикой, работает в Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA). Она считает, что наиболее вероятной причиной уменьшения мозга стало начало земледелия, когда мы всё больше переходили на сухопутную пищу, вместо того чтобы поддерживать баланс между морскими и сухопутными продуктами. Важно помнить, что мозг изначально развивался в море. Что он тогда использовал? Только морскую пищу, поскольку в то время суши было мало, и всё происходило в море. Таким образом, мозг обязан своим происхождением и развитием морской пище, и мы забыли об этом. В этом простая причина уменьшения мозга, роста числа психических расстройств и падения IQ. Если так будет продолжаться, человечество столкнется с вымиранием. Это логично.

Можно ли сказать, что, например, японцы, поддерживая высокое потребление ДГК, благодаря чему они известны потреблением большого количества морепродуктов, имеют больший мозг или более высокий интеллект?

Да, возможно. В 1992 году японское правительство пригласило меня читать лекции в Японии, потому что они были обеспокоены «макдоналдизацией» своей еды, так как фастфуд активно проникал в их культуру. Они хотели, чтобы я объяснил японцам, насколько важен их традиционный стиль питания. Поэтому я, конечно, согласен с вами по этому поводу. Интересно, что в конце двухнедельных лекций по всей Японии министр пригласил меня на встречу. За огромным длинным столом сидели доктора, и он попросил меня объяснить, чем я занимался последние две недели. Затем он сказал: «Спасибо, профессор Кроуфорд, за объяснение, почему нам следует,,океанизировать" сельское хозяйство».

Это были его слова, и они действительно начали это делать, с огромной выгодой для себя, потому что, я знаю, они очень любят морепродукты, и теперь у них их стало больше. Любопытно, что в 1990 году в Лондоне не было ни одной японской закусочной, а сейчас вы вряд ли пройдете по главной улице, не увидев суши-магазин, что просто замечательно. Люди боятся сырого мяса и, как правило, не стараются есть сырые морепродукты. Но посмотрите на суши: кажется, каждая девушка-подросток, да и другие люди тоже, очень любят их. Можно почти сказать, что это возвращает нас к эволюции человека или мозга в океане, и это своего рода инстинкт. Я думаю, да. Во время Второй мировой войны рыба и морепродукты никогда не нормировались. Мясо, молоко, сливочное масло, сахар и прочее были по карточкам. Рыба и морепродукты — нет.

Многие приписывают успех наших солдат тому факту, что у нас был большой рыболовецкий флот, который помогал кормить нас во время войны, когда немцы изо всех сил пытались остановить любой импорт продовольствия, топя корабли, идущие из Америки. Кроме того, во время войны каждой беременной женщине или кормящей матери бесплатно выдавали оливковое масло, апельсиновый сок и молоко, которые доставлял молочник. Более 95% женщин кормили грудью во время войны, да и до того это было повсеместно. Таков был посыл во время войны. Но мы просто забыли об этом после 1950 года, и с тех пор всё пошло на спад. Думаю, мы не забыли об этом. Я считаю, кто-то намеренно стер идею о пользе этих продуктов, особенно упомянутых вами продуктов животного происхождения. Мне трудно объяснить, что происходит, потому что в 1972 году, когда мы впервые работали с докозагексаеновой кислотой (ДГК), на самом деле, мы сначала работали с мозгом, а потом поняли, насколько важна ДГК для него.

Мы исследовали 36 видов различных млекопитающих. Объем мозга варьировался от вида к виду, но его химический состав никогда не менялся. Это говорило о том, что такие химические вещества, как ДГК, арахидоновая кислота и множество других, а также микроэлементы, были критически важны для мозга, его развития и роста. Так мы написали книгу «Что мы едим сегодня» и обратили внимание на тот факт, что мозгу требуются очень специализированные питательные вещества, большая часть которых поступает из моря. Ему также нужны были вещества из суши, но баланс между тем, что мы получали, живя у побережья и в эстуариях, и тем, что получали с суши, вероятно, был немного в пользу морской пищевой сети. Я говорю это потому, что мужчины могли ходить на охоту, и шансы на успех порой были довольно шаткими. Но женщины, даже будучи на последних месяцах беременности, могли гулять по побережью и собирать водоросли, есть их, а также, наблюдая за морскими птицами, они научились открывать устрицы и тому подобное.

Когда начинался отлив, в их распоряжении было огромное количество различных видов морепродуктов, бесплатно, просто бери. Женщина могла прогуляться по побережью и, вероятно, добыть немного рыбы из скалистых бассейнов. И, конечно, поначалу они ели бы ее сырой, как японцы. Таким образом, у женщин не было бы проблем с прогулками по побережью. Если мужчины приносили что-то, отлично, это дополнение. Так что баланс между тем, что они получали с суши, и тем, что они получали с моря, на мой взгляд, был критически важен для энцефализации, роста мозга от «миссис Плес» до того, что мы имеем сегодня. Трагедия в том, что никто не обращал на это внимания. В 1972 году мы написали эту книгу и заявили, что если мы не будем уделять внимание потребностям мозга, то за болезнями сердца и раком последуют расстройства мозга. И это именно то, что произошло. В то время Грэм Роуз написал рецензию на нашу книгу «Что мы едим сегодня», написанную моей женой и мной.

В рецензии он написал, что если мы не будем уделять внимание потребностям мозга, то станем, цитирую, «расой идиотов». Это 1972 год. Научные данные уже были. Не только мы. Был Джин Андерсон в Америке, работавший над ДГК и зрением. Были и другие люди, работавшие над этим. Но данных в 1972 году было достаточно, чтобы сделать такой прогноз: если мы ничего не сделаем с мозгом, то станем расой идиотов. И это то, что сейчас происходит.

Какие последствия для здоровья наблюдаются при повышенном потреблении ДГК, и что происходит, когда люди не получают достаточного количества ДГК, кроме уменьшения мозга?

Существует огромное количество доказательств того, что познавательные функции, обучение, распознавание, двигательные функции — всё это ухудшается при недостатке ДГК. Но дело не только в ДГК. Морепродукты богаты йодом, селеном, цинком, медью и марганцем. Известно, что дефицит йода является причиной умственной отсталости.

По данным ВОЗ, в настоящее время около 5 миллиардов человек находятся под угрозой дефицита йода. А это почти наверняка влечет за собой и дефицит других микроэлементов, потому что медь, цинк, марганец и селен отвечают за ферменты в мозге, которые защищают такие высокоокисляемые молекулы, как арахидоновая и докозагексаеновая кислоты, от перекисного окисления. Если вы не защищаете их от перекисного окисления, то происходит дегенерация клеток, клеточная смерть. Николас Базан из Нового Орлеана считает, что это, вероятно, является причиной болезни Альцгеймера. Естественно, морепродукты богаты всем этим, особенно селеном, йодом и, конечно, ДГК. Чаще всего мне говорят: «Морепродукты содержат много тяжелых металлов и микропластика, поэтому я их избегаю. Вы уверены, что это безопасно?» На мой взгляд, и доказательства довольно убедительны, поступление ДГК и микроэлементов перевешивает любые негативные последствия микропластика или предполагаемой токсичности ртути.

Ртуть есть в рыбе, ртуть есть во всем. Но было проведено исследование в Бристоле, Англия, в котором участвовало более 14 000 беременных женщин. В исследовании участвовали Джин Голдинг и Джо Хибланд из Национальных институтов здравоохранения Америки, Джин Голдинг из Бристольского университета и ряд других ученых. В исследовании изучалось, что ели матери во время беременности. Затем за детьми наблюдали до восьмилетнего возраста. Данные, опубликованные в журнале The Lancet в 2007 году, показали прямую, нарастающую зависимость между потреблением рыбы и морепродуктов и лучшими показателями поведенческого, моторного и вербального IQ у детей в 8-летнем возрасте. Чем больше мать ела во время беременности, тем лучше были результаты. Например, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) заявило, что мы не должны есть более двух порций рыбы в неделю из-за риска токсичности от смертельной ртути. Однако этому нет ни единого доказательства.

Вы говорили, что японцы более умны. Японские женщины едят такую пищу почти каждый день недели. Не две порции в неделю, а практически каждый день. И, как вы сказали, их дети выросли с лучшей продолжительностью жизни, наименьшим количеством тяжелых депрессий и лучшим IQ, если мы вспомним, меньше всех этих неприятных вещей, которые происходят в мозге. Так где же доказательства? Их нет ни единого. И фактически в статье 2007 года в The Lancet они разделили тех, кто ел больше рекомендованной FDA нормы, и тех, кто ел меньше, что означало, что они, возможно, ели одну рыбу или совсем не ели рыбу во время беременности. И те, кто ел меньше или соблюдал рекомендации FDA, имели наибольшую долю психических расстройств. Так что это довольно убедительно: 14 000 беременностей, прямая зависимость с большей эффективностью для матери в возрасте во время беременности, хорошего IQ, моторных и поведенческих показателей у детей в восемь лет.




Это очень убедительно, и в статье они написали, что эта рекомендация FDA принесет вред, и это, вероятно, так и есть.

Что делает ДГК в организме?

Это интересный вопрос, потому что, конечно, существует много идей о том, что именно делает ДГК. В настоящее время мы пишем трилогию из трех работ о ее функции в зрении, ее электрохимических свойствах как полупроводника, и, следовательно, в третьей работе — ее функции в обучении и познании. Классическая точка зрения на ее действие — это придание текучести мембранам. Текучесть очень важна, потому что во время деления клеток, когда они разделяются, они очень быстро меняют форму, и для этого необходима текучесть, иначе клетка разрушится, что вызовет иммунный ответ и всякого рода проблемы. Таким образом, текучесть важна, но это не единственное, потому что в мозге, помимо докозагексаеновой кислоты, есть и арахидоновая кислота.

Арахидоновая кислота имеет более низкую температуру плавления, чем докозагексаеновая кислота, так что дело не только в текучести, хотя она и важна. Мы полагаем, что ДГК имеет шесть двойных связей, все в одной и той же цис-конфигурации, и они прерываются метильными группами, так что электроны не могут перескакивать с одной двойной связи на другую. Если у вас есть сопряженные двойные связи, то есть двойная связь-двойная связь-двойная связь, то электронные облака вокруг двойных связей перекрываются. Таким образом, электроны могут течь вверх и вниз. Но если у вас есть метильная группа посередине, она действует как барьер. Это прекрасно, совершенно прекрасно, потому что ДГК является резистором. Она сопротивляется потоку электронов. Но если вы вытягиваете один электрон за счет гиперполяризации через мембрану, что происходит во время возбуждения, то другой электрон может занять оставшуюся дырку. И здесь есть очень красивая вещь. Остановите меня, если я стану слишком техническим.

Но электронов во внешней оболочке два. Один со спином «плюс», а другой со спином «минус». И когда мы вытягиваем электрон, единственный электрон, который может занять образовавшуюся дырку, должен иметь противоположный спин тому, который существовал. И фактически он должен иметь все квантовые числа того, которого не хватает. Красота этого очень проста и чрезвычайно элегантна. Это означает, что ДГК, как только электрон вытягивается, как при полупроводниковой проводимости, что и происходит при полупроводниковой проводимости, как только электрон вытягивается, единственный поток электронов, который происходит, должен иметь те же квантовые числа, что и вытянутый электрон. Это единственное объяснение, насколько мы можем судить, точности электрических сигналов, которые позволяют нам передавать информацию по всему мозгу с абсолютной точностью и абсолютной чистотой. Возьмем, к примеру, зрение. Мы видим в цвете. Цвет означает, что глаз был возбужден фотонами различной длины волны.

Красный — это длинная волна, а синий — более короткая. Таким образом, синий фотон будет иметь очень специфическую длину волны. Это означает, что у него очень специфическая энергия, потому что энергия и длина волны довольно сильно отличаются. Таким образом, по сути, это объясняет, как мы можем видеть в цвете, потому что у вас есть чистота электронов, передающих энергию возбуждения в начале к мозгу. Таким образом, она не просто передает энергию электрона мозгу, что означает, что она передает цвет мозгу. И так мы видим в цвете. Это абсолютно прекрасно, предельно прекрасно. Это замечательная молекула.

Какова история ДГК? Откуда она взялась и как давно существует?

Она не могла присутствовать в значительных количествах в ранний период жизни на планете, в анаэробной фазе прокариот. Анаэробный метаболизм требует много энергии, но сам не производит энергию очень высокого уровня.

Разница между анаэробным и аэробным метаболизмом заключается в том, что аэробный метаболизм способен производить в восемь раз больше энергии, чем анаэробный. Так что в течение первых двух-трех миллиардов лет анаэробной жизни в палеонтологической летописи не наблюдается никаких внутриклеточных деталей. Внутриклеточные детали появляются в палеонтологической летописи, когда начинается жизнь, использующая кислород. И что такое внутриклеточная деталь, как не мембраны? Это липидные мембраны. Таким образом, более высокая энергия воздухообмена позволила создавать липиды, которые стоили гораздо больше энергии, чем было доступно в анаэробной жизни, и создавать эти липиды, и среди них была бы ДГК; они могли бы производить ДГК. Фактически, вы обнаружите высокие концентрации ДГК в одноклеточных системах в море, например, у динофлагеллят.

Мы считаем, что почти наверняка ДГК была первоначальным хромофором, который преобразовывал фотоны в электричество в самом начале, потому что она поглощает в ультрафиолетовом диапазоне. В начале кислородной жизни не было бы озонового слоя, поэтому планета подвергалась бы бомбардировке мощным ультрафиолетовым излучением. ДГК поглощает ровно посередине УФ-диапазона, и мы думаем, что очень вероятно, что она поглощала энергию УФ-излучения, которая возбуждала бы электроны и запускала бы электронный поток. ДГК существует в формах SN1, SN2 и SN3, и, очевидно, только одна из них важна. Конечно, есть веганы и вегетарианцы, которые говорят: «О, вы можете получить ее из неморских источников», — что, я думаю, возможно, но это не будет ДГК в форме SN2. Я имею в виду, нет никаких сомнений в том, что вегетарианство не способствовало развитию большого мозга, который мы имеем сегодня. И мы пытаемся поддерживать то, что у нас было в результате эволюции, которую я описал ранее.

И, к сожалению, уход от морской пищевой сети почти наверняка, на наш взгляд, является причиной ухудшения психического здоровья, а также снижения IQ и уменьшения мозга. Жаль, что это происходит. Предупреждения были уже давно. В период с 2005 по 2013 год было проведено пять аудитов затрат на здравоохранение. Начиная с ЕС в 2005 году, расстройства мозга заняли первое место по стоимости среди всех расходов на здравоохранение — 386 миллиардов евро. Тогда говорили: «Ого, это всё чушь, просто новые умные психиатрические диагнозы». И они снова подсчитали цифры в 2010 году, и получилось 789 миллиардов евро. Тем временем Пол Николсон руководил благотворительной организацией Z2K, помогавшей обездоленным людям, — а лорд Альф Моррис, защитник прав инвалидов, в 2007 году спросил наше правительство, какова стоимость психических заболеваний. Наше правительство не знало стоимость психических заболеваний, но лорд Уорнер знал, как быстро растут расходы на лекарства и больницы.

Отдавая должное, они подсчитали цифры, и Джо Нерс подсчитала цифры для Министерства здравоохранения, получив сумму в 77 миллиардов, причем расстройства мозга были на первом месте. И она сказала, что стоимость расстройств мозга была больше, чем сердечно-сосудистых заболеваний и рака вместе взятых. И снова последовала реакция «ого» от скептиков: «Это всё новые диагнозы, вы знаете». Используя те же принципы, в 2010 году, три года спустя, стоимость выросла до 105 миллиардов долларов. Так что никто ничего не предпринял.

Как стать умнее (окончание)

Почему SN2 ДГК более важна и откуда мы ее получаем?

Фосфолипиды составляют мембраны. Фосфолипиды имеют фосфат и азот, холин, а затем они прикрепляются к трех углеродному сахарному соединению. И затем от него свисают две жирные кислоты. У этого соединения, называемого глицеридным, есть три «крючка». Один содержит либо фосфат, либо холин, либо положительно или отрицательно заряженную молекулу. Тот, что посередине, содержит полиненасыщенные жирные кислоты.

Тот, что на конце, содержит насыщенные или мононенасыщенные. Так устроена мембрана. И SN2 — это средний, а SN1 — насыщенный. Так что это распространено повсеместно. Существует несколько различных типов фосфолипидов, с разными головными группами, но позиции SN1 и SN2 всегда заняты полиненасыщенными жирными кислотами в позиции SN2 или насыщенными или мононенасыщенными в позиции SN1. Так это работает. Так что вы получаете фосфолипиды, когда едите рыбу, когда едите мясо рыбы, устриц, мидий и тому подобное.

Верно ли, что единственный способ получить правильную форму ДГК — это употреблять морепродукты?




Ну, нет, не совсем... Вы также получаете ее из добавок, но они, вероятно, тоже поступают из моря. Да, полагаю, это так: очень мало, а в интенсивно выращиваемых наземных системах ее, конечно, нет совсем. В ранние времена люди могли получать ДГК из таких мелких животных, как землеройки и даманы.

Эти мелкие животные могут синтезировать ДГК, потому что ее предшественником является альфа-линоленовая кислота. Она содержит 18 атомов углерода и три двойные связи, и она, так сказать, вырастает до ДГК, которая имеет 22 атома углерода и 6 двойных связей. Это долгий путь от 18 атомов углерода с 3 двойными связями до 22 атомов углерода с 6 двойными связями. И на этом пути есть реакции, ограничивающие скорость. Еще в 1970-х годах мы показали, что если сравнивать скорость синтеза ДГК для роста мозга с уже готовой ДГК у новорожденных крысят, то включение готовой ДГК в мозг в десять раз эффективнее, чем ее синтез. И это проявляется у людей: плацента отбрасывает все предшественники ДГК — альфа-линоленовую кислоту, эйкозапентаеновую кислоту — обратно матери для переработки. Ее интересует только перенос ДГК развивающемуся плоду в мозг. Так что в основном забудьте о том, что она может быть преобразована из растительных форм омега-3, как мы их называем, но это альфа-линоленовая кислота.

Я бы не стал говорить «забудьте об этом», возможно, она играет свою роль, особенно в обществах с крайне вегетарианским питанием, но дело в том, что она далеко не так эффективна. Для человека, я бы по крайней мере утверждал, что этого недостаточно. Мелкие млекопитающие могут ее производить, потому что у них очень быстрая скорость обмена веществ. У белки мозг составляет около 2,2% от массы тела. Так что у белки мозг на самом деле больше по сравнению с ее телом, чем у нас. Но у носорога это 0,01%. У быстрорастущих животных, чем быстрее они растут, тем меньше их мозг. Они не могут производить достаточно ДГК. Это всё белок. Белок накапливается, чтобы получить... Я знаю, носорог накапливает одну массу тела за четыре года. Вся эта белковая масса поступает из простейшей пищи, а именно из травы, но он не может получить ДГК, чтобы сделать мозг приличного размера. Это очень интересно, так что чем крупнее вы, тем важнее, возможно, получать достаточно ДГК.

Может ли это объяснить, почему люди на более высоких широтах — исландцы, норвежцы, шведы — такие высокие? Я не знаю.

Что можно сказать о странах, не имеющих выхода к морю, в отличие от прибрежных?

60% всех крупных городов на планете расположены у воды. Большинство из них — прибрежные, а многие другие находятся у рек. Например, Хартум расположен у слияния Белого и Голубого Нила. И если вы приедете в Хартум, то увидите, что рыбные лавки полны рыбы, выловленной из рек. Так что эти внутренние популяции, вообще говоря, как отметил Филип Тобиас, профессор Уитватерсранда, великий палеоантрополог: «Где бы ни развивались люди, им нужна была вода для питья». Это абсолютно верно. Но дело в том, что сегодня ситуация сильно отличается от эволюционного процесса. Расширение населения привело людей в места, которые, возможно, не совсем подходят, отсюда и 5 миллиардов человек, находящихся под угрозой дефицита йода. И это, надо сказать, в основном вегетарианцы.

И к сожалению, на это так легко ответить, потому что в большинстве мест можно транспортировать водоросли и тому подобное. Правительство Индонезии и Всемирная организация здравоохранения попросили меня помочь им в связи с тем, что у них было около миллиона детей с тяжелой умственной отсталостью из-за дефицита йода. У них было много других проблем, и они решили проблему белково-калорийной недостаточности и дефицита витамина А, но эту проблему они не решили. Мы провели опрос, и количество дефицита йода, которое мы увидели, было просто невероятным. Но не в рыбацких деревнях, там дефицита не было. Одной из проблем было то, что из-за высоких температур и влажности было трудно транспортировать рыбу и морепродукты без холодильника, которого у них не было. Поэтому мы предложили им развивать выращивание водорослей, и теперь у них огромное количество ферм по выращиванию ламинарии, где отдельные рыбаки имеют участки на морском дне, на которых они выращивают ламинарию.

И они не только решают проблему дефицита йода и других микроэлементов (водоросли также содержат ДГК, и их легко транспортировать), но и люди, управляющие морским дном для выращивания ламинарии, зарабатывают больше денег, чем фермеры на суше. Так что это двойная выгода. И к этому добавляется, что мы не можем вырастить больше дождевых лесов, но мы можем выращивать их в море с помощью водорослевых лесов. Таким образом, они не только обеспечивают пищу и удобрения для обедневших земель, но и связывают CO2 точно так же, как амазонский лес. Так что это двойная и тройная выгода. Мы действительно должны прислушаться к тому, что сказал министр рыболовства Японии: «Океанизировать сельское хозяйство». Если задуматься, 10 000 лет назад у них заканчивалось это собирательство и охота. И кто-то сказал: «Почему бы нам не развивать сельское хозяйство?» Что ж, они были достаточно умны 10 000 лет назад, чтобы начать развивать сельскохозяйственные угодья из-за истощения охоты и собирательства.

То, что мы делаем в море, это охота и собирательство. Так что мы, несомненно, достаточно умны сейчас, чтобы начать думать о развитии морских пищевых и прибрежных ресурсов, очистке эстуариев, очистке рек и очистке наших береговых линий, развитии устриц, мидий, сердцевидок, живых и свежих, и тому подобного. И сажать водоросли, морское дно, морскую траву, как это делают японцы, что просто сажает морские водоросли и морскую траву, повышает продуктивность рыбы. Просто делая это.

Будет ли морская капуста достаточным решением для жителей стран, не имеющих выхода к морю, чтобы им не требовались морепродукты?

Безусловно, да. Но, как я уже упоминал, большинство стран, не имеющих выхода к морю, имеют доступ к воде. Вы не можете жить без воды. Так откуда вы берете воду? Вы берете воду из рек, а реки содержат рыбу. И проблема в том, что мы теперь загрязнили реки, и реки не содержат того богатства рыбы, которое они содержали раньше.

В моей юности, в Форт-Огастесе в Венеции, где я ходил в школу, маленькие реки там были просто забиты форелью. Ее можно было ловить руками. Это называлось «вываживанием форели», когда вы опускаете руку, они любят прятаться под камнями, щекочете им живот, а затем хватаете. Интересно, что монахи научили нас ловить рыбу. Я был в городе в Грузии, и там была река, и она была заполнена мусором. Так что, конечно, на рынке продавали рыбу, и я подумал: «Да, возможно, не лучшая идея есть эту рыбу». Но я собирался вернуться в Швецию. В Швеции много отличной макрели и морепродуктов в целом. Это интересно. Это решает проблему стран, не имеющих выхода к морю, и прибрежных стран.

Какие микроэлементы наиболее важны для здоровья мозга?

У нас есть ДГК, селен, медь, марганец. А также очень важны витамины группы В. И, как ни странно, морские водоросли, устрицы, мидии — все это содержит очень богатый набор витаминов группы В. Они важны.

Витамин D важен, витамин А важен, особенно для глаз, как хорошо известно. Но весь этот «набор» важен для мозга. Его метаболизм очень интенсивно зависит от витаминов группы В. И это орган, потребляющий больше всего энергии в теле. Он составляет всего 2% от массы тела, на самом деле, сейчас даже меньше, но все же. Размер мозга очень сильно зависит от его роста до рождения, когда мать должна хорошо питаться всеми этими микроэлементами, а также ДГК.

Будет ли рыбий жир, если человек не ест много морепродуктов, адекватным решением, или морепродукты почти необходимы, учитывая риск окисления и неправильного хранения рыбьего жира?

Да, это проблема рыбьего жира. Он, конечно, будучи маслом, не содержит также водорастворимых питательных веществ. Поэтому, если вы хотите полагаться на добавки, вам действительно нужно принимать добавку, содержащую витамины группы В и микроэлементы. Мы уже упоминали об этом: медь, марганец, цинк, селен — эти микроэлементы отвечают за ферменты.




И опять же, природа на самом деле очень умна, потому что у нее есть различные антиоксидантные ферменты, основанные на разных элементах в клеточной мембране, в цитозоле и в митохондриях. Каждый из них имеет свой специфический металлофермент для защиты от перекисного окисления. Таким образом, эти микроэлементы действительно чрезвычайно важны, так же как ДГК и витамины группы В. Вам нужен, по сути, весь комплекс. Итак, когда вы храните, скажем, ДГК в полуживой системе, такой как сырая рыба, она, очевидно, содержит медь, селен, марганец и т. д. Но если вы экстрагируете масло, вы, конечно, удаляете его из его естественной среды, и поэтому перекисное окисление происходит гораздо быстрее. Полагаю, это было бы объяснением. Перекисное окисление — плохая новость. Но вы защищаетесь от него, если принимаете микроэлементы. И витамины группы В также важны в этом. Так что это целый комплекс, который важен. Позвольте мне привести пример того, что добавки — это в основном масла.

В организме есть два типа жира. Один — это то, что вокруг вашей талии. Это то, что мы называем запасным жиром. Другой — это то, что в мозге и каждой клетке тела. Это конструкционный жир. Мы называем его структурным жиром, которым являются фосфолипиды. Фосфолипиды строят клеточную мембрану, триглицериды образуют жир в желудке и все запасы жира. Каждая ткань имеет определенное количество запаса жира, который хранит энергию, но нас беспокоит жир на талии. Сказав это, вам нужно подумать о рыбьем жире из печени трески по сравнению с мясом трески. Мясо будет содержать структурный жир, а масло — запасной жир. Каков состав масла? Состав масла составляет около 12% эйкозапентаеновой кислоты (ЭПК) и около 8% ДГК. Каков же состав мяса, которое вы едите? В основном это фосфолипиды, и они содержат 47% ДГК, а не 8%! И содержит ли оно что-либо еще? Нет, очень мало чего-либо еще. Мембранные структурные компоненты мышц трески преимущественно состоят из ДГК в положении SN2, как мы обсуждали ранее.

Так что это дает вам представление о разнице между употреблением мяса и употреблением или питьем масла. Время есть треску. Вы упомянули ранее, что ДГК поглощает ультрафиолетовое излучение. И, очевидно, у нас много ДГК в нервной системе, а также в мозге. И мозг, по крайней мере, очень метаболически активен. Поэтому у него много очень активных митохондрий. Знакомы ли вы с биофотонами? Биофотоны — это факт, что митохондрии излучают свет. И поэтому было бы интересно, если у вас есть много митохондрий, которые излучают много света в УФ-диапазоне, если я не ошибаюсь. На самом деле, есть люди, которые говорят, что вся жизнь излучает сверхслабые биофотоны в УФ-диапазоне. А также у вас много ДГК. И, возможно, это одна из действительно важных функций ДГК — поглощение света и его использование для сигнализации, а также, возможно, для переработки энергии. Я никогда не думал об этом как о главном механизме сигнальной системы, но это вполне правдоподобно.

Митохондрии насыщены ДГК, и митохондрии работают за счет транспорта электронов. Так что мой основной интерес был сосредоточен на электронной стороне этого процесса, и помимо поглощения фотонов, которое, конечно, является отправной точкой, производство фотонов митохондриями — это уже другая история, в которую я не углубляюсь. Потому что, как я понимаю ДГК, и я должен признаться, что это благодаря доктору Джеку Крузу, она превращает свет в электрический сигнал и может делать обратное. И поэтому она чрезвычайно важна для оптической и электрической сигнализации. Мы используем и то, и другое. А поскольку мозг, опять же, я бы сказал, это компьютер тела, где сигнализация наиболее важна, а также в нервной системе, было бы очень правдоподобно, что у нас там много ДГК, чтобы сигнализация могла происходить с очень высокой точностью. С замечательной точностью, как вы объяснили ранее, из-за электронного спина. Так что это то, о чем я думал. Полупроводниковая проводимость. Безусловно.

Красота полупроводниковой проводимости в том, что, действуя как полупроводник, она может усиливать сигнал. А что вам нужно для распознавания, например? Вы встречаете кого-то на улице, и вы не встречали его долгое время, и вы мгновенно узнаёте имя, видите лицо и узнаёте имя. Как вы это делаете? У вас должен быть целый поток электронов, идущих от сетчатки (не забывайте, двух сетчаток!) и декодируемых в мозге, чтобы преобразоваться во что-то, что мозг может соотнести с памятью — памятью имени. И для этого вам нужна очень сложная система электронных облаков, которые формируются, чтобы создать память. И это единственный способ, как это будет работать. Суть в том, что мозг постоянно посылает электроны. Если вы приложите электрод к черепу, там будут течь электроны, течь, течь. И если нет движения электронов, мозг мертв. Итак, вопрос: как вы узнали имя? И я думаю, вам нужен какой-то механизм для усиления сигнала, когда происходит слияние входящего облака с тем, что в памяти.

Затем вам нужно отправить сигнал. И что может быть лучше, чем возможность усилить сигнал, потому что вы хотите внезапный лавинный поток электронов, чтобы разбудить мозг и сказать: «Эй, его зовут Чарли!» Мы знаем, что это происходит, потому что во время операций на мозге они стимулируют потоки электронов в разных областях мозга, и пока люди бодрствуют, что-то происходит. Вам просто нужен поток электронов, и БУМ! — вы получаете воспоминание. Но вам нужен этот поток электронов, и вам нужен поток электронов для возбуждения распознавания, а это требует усиления. Таким образом, полупроводниковые свойства таких веществ, как ДГК, и, вероятно, других, сделают это. Но именно полупроводниковые свойства усилят сигнал для распознавания. Морская жизнь на более высоких широтах богаче ДГК. На экваторе, поскольку вода теплая, там меньше ДГК. На более высоких широтах также холодно. На более низких широтах больше солнечного света. И я также слышал, что солнечный свет помогает перерабатывать ДГК.

Можете ли вы это подтвердить? Я полагаю, да. Скажем так, когда вы что-то видите, вам не обязательно нужен солнечный свет, чтобы это произошло, но солнечный свет сделает это сильнее, чем что-либо другое. Когда вы что-то видите, ДГК, фоторецептор, обновляется, потому что фотоны поступают постоянно, и химия фоторецептора обновляется. Николас Базан из Нового Орлеана показал, что во время обновления ДГК и родопсин мигрируют вместе, образуя новый диск в фоторецепторе. Это происходит постоянно. Это происходит постоянно. Если вам не нужен солнечный свет, любой свет подойдет. Это просто функция фоторецептора, он должен обновляться. Я понял. Потому что я думал, что, поскольку на экваторе больше солнечного света, а морская жизнь содержит меньше ДГК, это как бы уравновешивает ситуацию. В то время как на более высоких широтах в морской жизни больше ДГК, но также больше и потребностей, потому что в окружающей среде меньше света.

Я должен сказать, у нас есть еще одна гипотеза, которую мы опубликовали. Мы начали с серого кита. Серый кит мигрирует из мест размножения до Берингова моря, где он проводит лето, питаясь всем этим, но его организм полон ДГК. А затем он спускается обратно, фактически через полпланеты, к местам размножения чуть ниже Мексиканского залива. Наш друг, Хавьер из Бразильского университета, хотел узнать, почему они это делают. И мы выдвинули гипотезу об этом, потому что было ясно, что химический состав образцов этих животных в Беринговом море и на всем пути вниз менялся, и когда они попадали в теплые тропические регионы, вы совершенно правы, морепродукты, базовая флора морепродуктов и ее начало, гораздо богаче арахидоновой кислотой, чем те, что находятся далеко на севере в Беринговом море. И здесь есть еще одна история, потому что есть еще одна полная история: размножение млекопитающих зависит от омега-6 жирных кислот.

И наш вопрос был: как морские млекопитающие, которые постоянно питаются омега-3, смогли получить арахидоновую кислоту? Ну, вот и ответ. Вот почему они совершали эту большую длительную миграцию, чтобы попасть в теплые воды, где пища богаче арахидоновой кислотой, чем далеко на севере в Беринговом море. И когда мы изучали серого кита и дельфина, просто из интереса, чтобы немного раскопать это, когда мы изучали как серого кита, так и дельфина, мы изучали липиды в печени и мышцах. В мышцах, огромных количествах мышц серого кита, на самом деле больше арахидоновой кислоты и ее продукта удлинения, чем ДГК в фосфолипидах печени и мышц. Это потому, что млекопитающим для репродуктивного процесса требуется арахидоновая кислота. Это объясняет эти долгие миграции.

Это удивительно, абсолютно удивительно! И опять же, я думаю, что для людей, живущих на экваторе, вероятно, более выгодно иметь больше арахидоновой кислоты, тогда как наличие большего количества ДГК, вероятно, более выгодно на более высоких широтах. Я полагаю, это связано, возможно, с холодом, потому что я слышал, что ДГК помогает с клеточной мембранной сигнализацией на холоде. Конечно. Ну, я не знаю насчет фактической сигнализации, но это, безусловно, важно, потому что если вы задумаетесь об этом, треска должна разгоняться от 0 до, не знаю, до 30 или 60 миль в час примерно за 0,3 секунды, чтобы поймать свою добычу. Мы делаем это так же. И для этого вам нужна высокая степень текучести. Так что может быть лучше, чем наполнить мышцы ДГК, что она и делает. Я уже говорил вам ранее, фосфолипиды в ней на 47% состоят из ДГК. Так что эта высокая степень текучести позволяет системе совершать эти невероятно быстрые ускорения, чтобы поймать свою добычу. И это в холодной воде.

Я знаю, что ваша основная работа связана с ДГК, но мне интересно, какова роль ЭПК? Какова роль ЭПК?

Ну, нет, есть данные, что ЭПК хорошо работает с различными вещами, такими как синдром дефицита внимания и тому подобное. Но ЭПК работает лучше, чем ДГК. И я думаю, причина этого, вероятно, в том, что она очень хорошо стимулирует кровеносные сосуды и кровоток в сосудах. Так что я думаю, что это, вероятно, одна из ее важных ролей — поддерживать хороший кровоток, а мозгу требуется хороший кровоток, и если у вас есть проблемы с артериями в мозге, ЭПК, безусловно, поможет улучшить кровоток. Так что, я думаю, это вполне может быть ее роль. Она действительно не проявляется в липидах мозга. Вы вообще не видите много ЭПК. Так что она не делает ничего конкретного в мозге, но она вполне может способствовать кровотоку и ответам иммунной системы. Это очень интересно. В таком случае она может помочь и с кровяным давлением? Думаю, да, очень вероятно.

А также на холоде она становится более важной, потому что опять же, кровоток нарушается в ступнях и руках особенно, и поэтому, если у вас больше ЭПК, это может помочь. А также есть глюкоза и холестерин, действующие как антифриз, но это уже другая история.

Каков ваш возраст?

Мне 95. На прошлой неделе мне исполнилось 95. И теперь зритель может понять, что вы действительно живое свидетельство своей работы. Ну, я не знаю, я пережил бурную молодость. Мне 95 лет, и я обладаю такой поразительной остротой ума. И, конечно, вы потребляли ДГК очень долгое время, потому что знали ее важность. Да, я думаю, что ничего не знал о ДГК до 1972 года, конечно. И я не думаю, что уделял этому много внимания, но я очень люблю рыбу и морепродукты. И, знаете, забавно, в ранние годы, когда я проводил довольно много времени, преподавая в Медицинской школе Макерере в Восточной Африке, Кампале, Уганде, еда там была... там почти не было обработанных продуктов.

У нас был там прекрасный супермаркет, или так называемый супермаркет. Но еда там была... ничего не было обработано. Очень мало обработанной пищи. И когда я вернулся в Великобританию в 1965 году, я вдруг осознал огромную разницу между тем, что ели люди в Африке, и тем, что мы едим. Вот почему мы написали эту книгу «Что мы едим сегодня». И вот почему Грэм Роуз сказал, что если мы не будем уделять внимание мозгу, мы станем расой идиотов, что, к сожалению, и происходит. Правительствам пора проснуться и что-то предпринять в ответ на это. Но что касается моей личной жизни, я думаю, что, вероятно, не уделял много внимания ничему, пока мне не исполнилось около 80 лет, когда я начал беспокоиться о старении. Сейчас мне 95, вот такая моя жизнь. Так что, чтобы уточнить, вы не уделяли особого внимания потреблению большого количества ДГК? Ну, конечно. Сейчас мы едим рыбу или морепродукты пять раз в неделю. Мы любим крабов, мидий и тому подобное, и у нас всегда ужин с рыбой или морепродуктами.

В таком случае это подтверждает когнитивные способности. Как и серый кит, я всегда говорю, что вам также нужна арахидоновая кислота. Поэтому иногда мы едим что-то важное в животном мире, если животных правильно кормили, чего уже не делают. Но важно употреблять печень и почки. Субпродукты действительно очень важны, потому что они содержат целый ряд микроэлементов, а также арахидоновую кислоту. А говядина и тому подобное вообще не содержат много ДГК. Они содержат эйкозапентаеновую кислоту, что значимо. Печень с луком очень вкусная.