Ник Норвиц: удивительно разумные истины о метаболизме

Источник

Вот семь недооцененных истин о метаболизме, медицине и диете. Во-первых, это будет довольно абстрактное обсуждение. Я не буду углубляться в детали и говорить о чем-то слишком сложном. То, что я поделюсь, должно быть интуитивно понятным, даже очевидным. Тем не менее, это семь истин, которые часто упускаются из виду, что приводит к ухудшению нюансированного диалога. Я считаю, что стоит выделить их, чтобы вы могли держать их в голове и извлекать больше нюансов из взаимодействия в социальных сетях по поводу метаболизма, медицины и диеты. Также это поможет вам делиться этими истинами с другими, чтобы улучшить диалоги на эти темы.

Первое — человеческая физиология, и именно поэтому я так увлечен этой темой. Человеческая физиология является частью нашего языка и классификации. Я расскажу о ней в следующем видео.

Недооцененная истина первая: физиология не заботится о границах. Ваша человеческая физиология не обращает внимания на произвольно установленные границы, которые мы создаем. Эти границы помогают нам организовать мысли и облегчить общение, но это не значит, что биология на них ориентируется. Например, уровень HbA1c является порогом для диагностики диабета, но я не думаю, что что-то волшебное происходит именно на этом пороге. Это не происходит, когда уровень меняется с 6.3 на 6.4, но происходит, когда он переходит с 6.4 на 6.5.

Стоит отметить, почему мы устанавливаем пороги. Обычно мы стремимся сбалансировать чувствительность и специфичность, чтобы не упустить людей, нуждающихся в помощи, и отличить их от тех, кто не затронут. Однако эти пороги не идеальны. Физиология — это непрерывный процесс. Создаваемые нами границы формируют черно-белые категории, но биология не заботится о них. Это важное сообщение, которое стоит усвоить.

Недооцененная истина вторая: кетогенная диета не определяется конкретным порогом потребления. Кетогенная диета определяется состоянием кетоза.




В литературе действительно иногда создаются пороговые значения для потребления углеводов, чтобы помочь организовать данные и группы в исследованиях. Однако, с технической точки зрения, кетогенная диета определяется состоянием метаболического кетоза, когда уровень кетонов повышен. Для классификации мы создаем произвольные пороги, такие как уровень бета-гидроксибутиратов 0,5 миллимоля, которые являются уровнями в устойчивом состоянии. Эти показатели не отражают поток кетонов, что является отдельной проблемой.

Важно подчеркнуть, что кетогенная диета определяется не конкретным порогом потребления углеводов, а состоянием метаболизма, при котором уровень кетонов повышен. Это важно, потому что акцент на метаболическом состоянии позволяет учитывать индивидуальные особенности пользователей. Углеводы воздействуют на людей по-разному в зависимости от их метаболизма, активности и размера тела, особенно мышечной массы. Например, если я потребляю 50 граммов углеводов и веду малоподвижный образ жизни, я не буду в состоянии кетоза. Если же я потребляю 50 граммов углеводов и занимаюсь спортом три часа в день, например, много кардио или готовлюсь к ультрамарафону, я определенно буду в состоянии кетоза.

Таким образом, важно учитывать, что нутритивный кетоз зависит от потребления углеводов и индивидуальных особенностей пользователя. Поэтому нецелесообразно определять кетогенную диету по конкретному порогу углеводов, поскольку существует большая вариабельность в том, как углеводы влияют на людей и что они едят. Если вы потребляете много углеводов, то действительно важно, повышены ли ваши кетоны, чтобы определить кетогенную диету. Это очевидно, но стоит на это обратить внимание.

Недооцененная истина заключается в том, что биология не о балансе, а о циклах в нашей жизни. Многие из нас, как люди, предпочитают рутину, стабильность и баланс, но это не то, как функционирует наша биология и метаболизм. У нас нет сбалансированного состояния возбуждения. Например, мы должны быть активными в определенные моменты, а в другие — спать и восстанавливаться. На субклеточном уровне существуют процессы, такие как гликолиз и глюконеогенез, которые разлагают и накапливают глюкозу соответственно. Эти процессы не происходят одновременно в бесполезном цикле, а имеют динамику, чтобы удовлетворить потребности системы в данный момент. Гормоны, например, часто связаны с ритмическими паттернами выделения. Иногда это циркадные ритмы, иногда — другие частоты, и анаболизм, накапливающий вещества, чередуется с катаболизмом, разлагающим их. Эти процессы происходят циклично.

Если в биологии что-то и заморожено в равновесии, то это недооценённая истина: не существует одной лучшей диеты для человека. Это может быть довольно спорным утверждением. Я не думаю, что оно должно быть таким, но причина спора в том, что люди часто приводят контраргументы. Мы все люди, и каждый вид должен иметь соответствующую диету. Следовательно, должна быть лучшая диета для человека, и на поверхностном уровне это кажется разумным. Но давайте углубимся и переформулируем вопрос: что вы оптимизируете? Каждый из нас часто оптимизирует что-то своё. Вы оптимизируете для бодибилдинга или долголетия? Существует множество факторов, которые можно оптимизировать, и без определения этого невозможно установить лучшую диету.




Кроме того, между нами как индивидуумами существует огромная вариативность. Есть различия в наших генах и предрасположенности к различным заболеваниям, вариации в образе жизни, уровне активности и микробиоме. Хотя наше человеческое ДНК может быть довольно схожим, микробиомы у разных людей значительно различаются. И действительно важно не только человеческое тело, но и человеческий микробиом, метаорганизм, поскольку именно он взаимодействует с вашей диетой. Это и есть тот подход, который мы должны использовать. Существует огромная вариативность. Например, есть данные, показывающие, что если дать людям или их микробиому пищевые волокна, у некоторых людей наблюдается противовоспалительная реакция, в то время как у других — про-воспалительная. Таким образом, можно получить противоположные реакции на один и тот же стимул, что демонстрирует, насколько велика вариативность.

Я хочу подчеркнуть, что не следует экстраполировать то, что хорошо работает для нас, на других людей. Другими словами, мы должны быть скромными и незащищёнными в отношении различных схем питания. Это кажется разумным, надеюсь, вы согласны.

Далее, недооценённая истина заключается в том, что метаболическая адаптация требует времени. Например, если моя подруга Джилл, после многих лет, не пробежав ни дня, решила подготовиться к марафону и в первый день пробежала десять миль, а на следующий день обнаружила, что она не стала лучше, а наоборот, хуже бегать — она устала и болела. Она могла бы заключить, что тренировки не делают вас лучшим бегуном, потому что после одного дня тренировок она не стала лучше. Но вы бы согласились с тем, что тренировки не помогают? Очевидно, что нет. Просто не было достаточно времени для адаптации её организма. Питание немного отличается, но суть остаётся той же.

Адаптация требует времени, и недооценка этой истины создает путаницу и вводит людей в заблуждение относительно того, что на самом деле определяет успех в диете, особенно в снижении веса. Например, мои коллеги и я, под руководством профессора Адриана Сотомото, недавно провели повторный анализ крупного испытания в метаболическом отделении. У меня есть отдельное видео на эту тему, которое вы можете посмотреть. В этом испытании было очень мало результатов, и именно об этом мы сегодня поговорим.

Первое, о чем мы поговорим, это низкоуглеводная диета. Низкоуглеводная диета — это очень краткосрочные диетические исследования, сравнивающие низкожировую и низкоуглеводную диеты, которые проводились последовательно. В результате низкожировая диета привела к негативным метаболическим адаптациям, которые затем повлияли на низкоуглеводную диету. Низкожировая диета обвиняла низкоуглеводную, и наоборот. Низкоуглеводная диета, в свою очередь, привела к положительным метаболическим адаптациям, которые повлияли на низкожировую диету. В итоге низкожировая диета присвоила себе заслуги низкоуглеводной, и наоборот. Это было обманчиво. Вы можете отдельно посмотреть это видео. Важно признать и подчеркнуть, что метаболическая адаптация, особенно к изменениям макронутриентов, требует времени. Держите это в голове, потому что это очень важно. Если вам нужны более подробные сведения, посмотрите другое видео, а если хотите еще больше деталей, ознакомьтесь с ссылками на статьи ниже.




Недооцененная истина заключается в том, что редко можно целенаправленно воздействовать на биомаркер в изоляции. Мы склонны сосредотачиваться на биомаркерах в изоляции, таких как ЛПНП (LDL) или аполипопротеин B, и рассматривать их индивидуальный вклад в предсказание результатов или влияние на физиологию. Затем мы думаем о том, как изменение этого отдельного параметра может помочь, например, снизить риск заболеваний. Но на самом деле почти всегда, если не всегда, вмешательство повлияет на что-то еще. Диеты и липиды — хороший пример. Если вы измените свою диету, вы редко повлияете только на один липидный параметр, скажем, ЛПНП, не изменив другие. Другие параметры также изменятся: ЛПВП (HDL), триглицериды или профиль ЛПНП и так далее.

Но еще хуже, если диетическое вмешательство направлено только на изменение одного измеряемого липидного параметра. Существует множество других переменных, на которые это может повлиять, и на которые внимание и измерения могут не быть сосредоточены. Это такие вещи, как инсулин, другие гормоны, микробиом. И важно отметить, что изменения и риски могут даже не входить в сферу нашего осознания, учитывая ограничения в том, что мы можем измерить, и данные о долгосрочных результатах, которые могут быть у нас или не быть. Поэтому важно оставаться скромными в отношении того, что мы знаем, а что нет.

Прежде всего, признавайте, что любое вмешательство изменит больше, чем просто переменную, о которой мы говорим. Недооцененная истина заключается в том, что метаболический контекст хозяина имеет значение. Это очевидно, но невероятно важно. Повторю: метаболический контекст хозяина имеет значение.

Например, тарелка пасты воспринимается совершенно иначе, если вы сидячий человек средних лет с диабетом и очень низкой мышечной массой, по сравнению со здоровым, активным студентом-спортсменом. В этих двух сценариях тарелка пасты будет восприниматься по-разному. То же самое касается и физических упражнений.

Верите или нет, но физические упражнения, которые в значительной степени оказывают свои преимущества, изменяя экспрессию ваших генов, влияют на людей по-разному в зависимости от их чувствительности к инсулину. Некоторые гены могут быть активированы или подавлены у человека с чувствительностью к инсулину. И наоборот, у человека с инсулинорезистентностью наблюдается противоположная картина. Таким образом, ген, который мог быть активирован у человека с чувствительностью к инсулину во время упражнений, будет подавлен у человека с инсулинорезистентностью.

Итак, метаболический контекст хозяина имеет значение не только в отношении диеты, но и в отношении физических упражнений. В качестве финальной и дополнительной недооцененной истины, наука — это процесс, а не институт. Будьте скромны в своих знаниях, оставайтесь любознательными.

Ник Норвиц: метаболическое здоровье спасло мне жизнь

Источник

Я не был типичным ребенком. К пяти годам я уже читал лекции своим сверстникам о архитеутисе, латинском названии гигантского кальмара. К десяти годам я читал учебники по биологии для удовольствия, чередуя главы с отжиманиями. Когда я сломал большеберцовую кость перед марафоном в Бостоне, я решил: почему бы и нет, давайте возьмем костыли. Но мне потребовалась личная борьба, чтобы сосредоточить свои усилия на своей жизненной миссии — сделать метаболическое здоровье общепринятым.

Когда я заканчивал колледж и у меня были предложения поступить на докторантуру в Оксфорде и Гарварде, все пошло наперекосяк. Я заболел тяжелым воспалительным заболеванием кишечника, неоднократно попадая в больницу, иногда весив около 45 килограммов в реанимации с частотой сердечных сокращений в 20 ударов в минуту, только чтобы вскоре снова вернуться. Это было крайне фрустрирующе. Но я продолжал экспериментировать с новыми протоколами и в конечном итоге столкнулся с кризисом метаболического здоровья. Я был рад быть частью группы, но постоянно впадал в панику. Именно метаболическое вмешательство помогло мне достичь ремиссии.




Этот момент посеял семя в почву, готовую к тому, чтобы катапультировать меня к моей цели — сделать метаболическое здоровье общепринятым. Для меня это означает привлечение внимания к коренным причинам большинства хронических заболеваний — метаболическому здоровью. Это значит вдохновлять на обсуждения, мотивировать исследования и менять социальные нормы относительно того, как каждое из наших тел является основой для экспериментов. Научные исследования метаболического здоровья — это то, чем мы можем заниматься каждый день.

Ник Норвиц: может ли этот обычный предмет действительно лечить метаболический синдром?

Источник

Эта статья, которую я только что прочитал, произвела на меня огромное впечатление. Она ответила на несколько вопросов, которые долгое время меня беспокоили, и, как и любая хорошая статья, подняла новые вопросы. В этом видео я обещаю сделать три вещи. Во-первых, я покажу вам новые данные о том, как плохое питание может снижать уровень антиожирительного гормона GLP-1, который является естественной формой гормона, на который пытаются ориентироваться такие препараты, как Озепик. Во-вторых, я поделюсь предварительными данными о том, как нацелиться на ось кишечных клеток микробиома для увеличения производства гормона GLP-1 с целью предотвращения метаболического синдрома. В-третьих, я выскажу предположение о потенциально новом преимуществе определенных специфических волокон в пище.

Статья была опубликована всего восемь дней назад, 19 июля 2024 года, в журнале Nature М⃰bolism. Известно, что уровень гормона GLP-1 снижен при различных расстройствах, связанных с инсулинорезистентностью, включая ожирение, синдром поликистозных яичников и метаболический синдром, который включает в себя низкий уровень HDL холестерина, высокие триглицериды, высокое кровяное давление, избыток жира в области живота и высокий уровень сахара в крови. Но как именно происходит снижение уровня GLP-1 при этих расстройствах, до сих пор не было ясно.

Исследователи, начиная с модели на мышах, обнаружили, что уровень бактерий в кишечнике, называемых Desulfovibrio, был повышен. Увеличение уровня этих бактерий отрицательно коррелировало с уровнями GLP-1: чем выше уровень Desulfovibrio, тем ниже уровень GLP-1. Также было установлено, что западная диета, способствующая ожирению, достаточно для увеличения уровня Desulfovibrio. Эта связь наблюдается и у людей. У людей с метаболическим синдромом уровень Desulfovibrio в кишечнике повышен, а уровень GLP-1 снижен.




Важно отметить, что в этой статье показана причинно-следственная связь. Исследователи обнаружили, что Desulfovibrio достаточно для снижения производства GLP-1. Они также выяснили механизм этого процесса, и это действительно fascinирующее открытие. Desulfovibrio использует метаболизм на основе сероводорода и генерирует достаточно сероводорода, чтобы перегрузить системы детоксикации в кишечнике. Это приводит к повреждению митохондрий в кишечных L-клетках, которые производят гормон инкретин GLP-1. В результате сероводород повреждает митохондрии, что приводит к снижению производства АТФ и нарушению мембранного потенциала митохондрий.

Из-за энергетического дефицита в этих L-клетках они не могут производить достаточное количество GLP-1, и уровень GLP-1 снижается. Теперь начинается самое интересное. Существует способ уменьшить количество сероводорода с помощью безрецептурного препарата, о котором вы, вероятно, слышали. Это висмута субсалицилат, активный ингредиент в Пепто-Бисмоле. На самом деле, когда мышей, которых кормили западной диетой, лечили этим соединением висмута, оказалось, что это действительно предотвращает набор веса. Это снижало уровень сероводорода в фекалиях этих мышей и значительно уменьшало жировую массу. Также это предотвращало расширение сульфовибрионов, которое иначе было бы вызвано западной диетой, и значительно увеличивало уровень GLP-1 по сравнению с контролем.

В общем, эти исследователи выявили причинно-следственную связь, согласно которой микробиота, сульфовибрионы, производят сероводород. Этот сероводород в кишечнике снижает выработку энергии, повреждает митохондрии в кишечных L-клетках, тем самым истощая уровень GLP-1 и способствуя инсулинорезистентности, такой как метаболический синдром. Они также обнаружили, что висмута субсалицилат в Пепто-Бисмоле может защищать от этого эффекта в контексте обесцвечивающей диеты.




Таким образом, я вижу это как улучшение нашего понимания коренной причины заболеваний, в частности ожирения, метаболического синдрома и других расстройств инсулинорезистентности. С этим лучшим физиологическим пониманием мы можем начать разбирать, как различные метаболические и диетические вмешательства могут быть полезны для разных пациентов. Например, известно, что уровень сульфовибрионов выше у пациентов с метаболическим синдромом, которые также имеют более низкие уровни GLP-1, предположительно, в результате этого. Предыдущие исследования предполагали, что более высокие уровни клетчатки, возможно, через производство короткоцепочечных жирных кислот, могут снижать уровень сульфовибрионов.

В качестве конкретного примера, в 2015 году было проведено рандомизированное контролируемое исследование, которое показало, что всего за 21 день, всего три недели, всего пять граммов в день инулиновой клетчатки, которая естественно содержится в таких продуктах, как спаржа, цикория и артишоки, снизила уровень сульфовибрионов на 42 процента в исследовании. Это довольно скромная доза этой клетчатки и значительное снижение уровня бактерий, производящих сероводород. Я считаю, что это довольно интересно. Теперь, может ли это иметь терапевтическую эффективность, частично за счет повышения уровня GLP-1? Возможно. Также возникают вопросы: существуют ли другие волокна, которые могут быть еще более эффективными?

Или есть другие продукты, которые могут снизить уровень сульфовибрионов, увеличить производство GLP-1 и в целом изменить микробиом в более благоприятную сторону для лучшего баланса производства и детоксикации сероводорода, чтобы лучше регулировать систему гормонов инкретинов GLP-1? Я считаю, что это действительно увлекательные вопросы. И, честно говоря, я оптимистично настроен, что на них ответят в ближайшие годы. Оставайтесь любознательными и следите за состоянием своих кишечных бактерий.

Ник Норвиц: 12 мифов и заблуждений о диетах

Источник

Я подумал, что пришло время сделать видео, посвященное распространенным мифам, заблуждениям и тому, что я назову ложными эквивалентами. Например, утверждения, где x не равняется другим утверждениям y, которые могут казаться похожими, но на самом деле очень различны. Я хочу подчеркнуть это, потому что, как вы, вероятно, знаете, обсуждения в социальных сетях могут быть упрощены, что приводит к тому, что люди не понимают друг друга. На эти темы важно вести более тонкие дискуссии, так как они имеют значение для индивидуального и общественного здоровья. Когда мы сталкиваемся с гиперболическими или искаженными утверждениями, которые не отражают основную аргументацию, скажем, лидеров мнений в этой области, это приводит к ухудшению диалога, что не приносит пользы никому, кроме алгоритмов и, возможно, некоторым рекламодателям, которые получают больше кликов.

Первый миф — это идея о том, что кето является противоположностью кето. Это распространенное мнение в мире кето. Некоторые люди пытаются представить, что углеводы плохи, а кето — это лучшая диета для метаболического здоровья. Это приводит к тому, что кето подвергается осуждению. На самом деле кето не является оптимальной диетой, потому что не существует оптимальной диеты для всех людей. Диеты очень индивидуальны и зависят не только от предпочтений и культуры, но и от метаболического состояния и здоровья конкретного человека. 40-летний человек с диабетом и ожирением не равен 27-летнему марафонцу, который тренируется по сто миль в неделю и может извлечь пользу из углеводов для спортивных результатов.

Утверждение, что кето — это оптимальная диета, не означает, что кето имеет уникальные преимущества для некоторых людей. Я повторю: кето не является оптимальной диетой, но для некоторых людей оно действительно может быть полезным. Есть люди с резистентной к лечению эпилепсией, воспалительными заболеваниями кишечника, поликистозной болезнью почек, аутоиммунными заболеваниями, расстройствами психического здоровья и, да, с проблемами избыточного веса, которые, похоже, получают уникальную пользу от кето-диеты, когда другие подходы не помогли. Для этих людей можно сказать, что кето — это оптимальная диета для них, или, по крайней мере, это лучшее, что они когда-либо пробовали, и это работает для них.

Существует тенденция преуменьшать силу кето-диеты как вмешательства в метаболическое здоровье. Когда мы сталкиваемся с искаженным или гиперболическим утверждением, что кето оптимально, это не так для всех, но для некоторых людей оно действительно уникально полезно. Это первый миф. Второй.

Концепция о том, что насыщенные жиры не увеличивают уровень LDL, отличается от утверждения, что индекс массы тела (ИМТ) важнее и является определяющим фактором для уровня LDL у людей на низкоуглеводной диете. Это действительно важно, потому что высокий уровень LDL представляет собой своего рода «бугимен». Я уже обсуждал это в других видео о низкоуглеводных диетах. Это препятствие для клинической реализации кетогенных диет для тех, кто может получить уникальную пользу. Поэтому важно выявить источники гетерогенности и факторы, способствующие высокому уровню LDL у людей на низкоуглеводной диете. Наиболее убедительные данные, включая метаанализ рандомизированных контролируемых испытаний, показывают, что насыщенные жиры имеют незначительное влияние по сравнению с тем, чтобы быть стройным и метаболически здоровым. Стройные и метаболически здоровые люди, как правило, наблюдают значительное увеличение уровня LDL, а не те, кто имеет избыточный вес или страдает от ожирения и диабета. Важно это понимать, чтобы выявить пациентов, которые, вероятно, будут реагировать на изменения, а не делать насыщенные жиры козлом отпущения. Это не означает, что насыщенные жиры не могут увеличивать уровень LDL, просто неправильно утверждать, что высокое содержание насыщенных жиров в кетогенной диете вредно, потому что это действительно не совсем точно. Основным фактором является ИМТ. Выявление основного фактора, такого как стройность и здоровье, не означает, что насыщенные жиры не оказывают влияния. Это важно различать, чтобы мы могли продвигаться вперед в науке и выявлять факторы риска, которые могут увеличить вероятность высокого уровня LDL. Последствия этого еще предстоит определить.

Переходя к следующему пункту, который также касается липидов и статинов, существует определенная культура критики статинов до такой степени, что люди говорят, что статины — это ядовитое вещество, что это худшее, что может быть, и что никто не должен принимать статины. Я сильно не согласен с этим утверждением. Это форма фармакотерапии, которая имеет свои показания и может улучшить результаты у определенных пациентов, если они правильно отобраны. Если пациенты правильно выбраны, они смогут получить наилучшие результаты. Я пытаюсь донести эту мысль. Я считаю, что существует ложное равенство между утверждением, что статины плохи, и тем, что не каждый пациент с повышенным уровнем LDL холестерина требует фармакотерапии. Это не медицинский совет, а просто базовые знания. Важно учитывать контекст каждого отдельного пациента.

Люди часто говорят, что низкие уровни LDL, а точнее LDL-P и APO-B, лучше. Низкий уровень LDL-P, низкий уровень APO-B — это важно. Однако низкие уровни LDL-P не всегда равнозначны. Это не прямая линия.

Важно отметить, что даже если у вас есть диапазон уровней и вы находите тот же уровень, что и мы, это не означает, что все они одинаковы. Если вы уберете один из факторов, вы уменьшите некоторую степень риска. Но все пациенты индивидуальны и сложны, поэтому необходимо взвешивать плюсы и минусы любого вмешательства.

Не каждый пациент с высоким уровнем LDL нуждается в фармакотерапии. Некоторые пациенты могут выбрать отсутствие лечения, другие — изменить образ жизни, что в некоторых случаях может быть более эффективным. Это не означает, что статины плохи. Важно различать эти моменты, чтобы вести более глубокую дискуссию.

Статины, как и большинство других лекарств, имеют свои плюсы и минусы, и их нужно оценивать в каждом конкретном случае, а не делать обобщенные заявления о том, что они плохи или должны быть в питьевой воде, с чем я не согласен.




Ложное равенство означает, что пациент не является хорошим пациентом. Лично я считаю, что мясо может быть очень полезным продуктом, будь то постный или жирный стейк, или фарш — оно богато питательными веществами и может быть частью здорового рациона.

На самом деле, если говорить о крайностях и взять пример мясных диет, я считаю, что некоторые люди могут получить уникальную пользу от полного исключения других продуктов и перехода на диету, основанную исключительно на мясе. У нас есть клинические примеры, и можно сказать, что анекдоты — это грязное слово, но есть пациенты, которые утверждают, что ничего другое не помогло им с их аутоиммунными заболеваниями или воспалительными заболеваниями кишечника, пока они не начали эту диету, и это вернуло им жизнь. Нельзя игнорировать эти истории.

Однако, даже если кто-то может индивидуально извлечь пользу и это действительно может быть полезно в определенных случаях, мясо не обязательно является безусловно здоровой пищей для человеческого организма, что само по себе является спорным утверждением. Если мы примем это как основу для аргументации, это не означает, что у мяса нет проблем с точки зрения его потребления на уровне населения. Мы приближаемся к восьми миллиардам людей. Могут ли восемь миллиардов людей питаться диетой с высоким содержанием мяса на этой планете? Я так не думаю. Кроме того, системы фабричного животноводства, которые мы используем сейчас, имеют этические проблемы.

Как взрослые, мы должны признать, что даже если мы говорим о пользе мяса для здоровья, существуют также проблемы с потреблением слишком большого количества мяса на уровне населения, касающиеся окружающей среды и этики в современной пищевой экосистеме. Эти два аспекта могут сосуществовать, и мы можем вести взрослые обсуждения. Это не означает, что мы должны утверждать, что это идеально во всех отношениях или что это худшее во всех отношениях, в зависимости от нашей идеологии по отношению к мясу. Мы можем сказать, что некоторые люди могут извлечь пользу из такой интервенции, как мясная диета, и в то же время признать, что могут быть обоснованные опасения по поводу того, что вся планета будет потреблять много мяса.

Теперь перейдем к другой горячей теме — фруктозе. У фруктозы есть уникальные метаболические свойства, которые потенциально вредны не только из-за калорийности. Это отличается от утверждения, что фрукты плохи. Да, в фруктах есть фруктоза, но фруктоза — это молекула, которая, когда потребляется в избытке и превышает способность желудочно-кишечного тракта преобразовывать ее в другие сахара, попадает в клетки и обладает уникальными метаболическими свойствами, которые, на мой взгляд, потенциально вредны. Я рассматривал их в других видео, но кратко можно сказать, что фермент, действующий на фруктозу, уникален тем, что у него отсутствует отрицательная обратная связь, что приводит к истощению АТФ.

Происходит перемещение определенных ферментов, таких как NADP-оксидаза 4, к митохондриям, что может привести к небольшому повреждению митохондрий и накоплению компонентов, таких как цитрат, что способствует таким процессам, как де ново липогенез — образование нового жира. Фруктоза, калория за калорией, может усугублять такие состояния, как гипертриглицеридемия, де ново липогенез в печени и жировая болезнь печени, что подтверждается доказательствами.

Фруктоза, потребляемая в тех количествах, которые мы употребляем, я считаю, уникально метаболически вредна. Калория — это не просто калория. Фруктоза потенциально может быть вредной. Это не значит, что голубика, клубника или даже банан плохи для вас. Когда вы берете отдельный компонент пищи и смешиваете его с другими, вступает в игру множество факторов, включая взаимодействие с другими компонентами. Также нужно учитывать дозу. Считаю ли я, что миска папайи, манго и банана с небольшим количеством меда — это хороший завтрак для человека с диабетом? Нет. Считаю ли я, что дикие голубики — это потенциально полезная еда? Да, потому что дикие голубики не состоят только из фруктозы, и здесь также важна доза.

Фруктоза имеет уникальные свойства, которые могут быть метаболически вредными. Это не значит, что фрукты плохи. Это ложное равенство. Следующий, связанный с этим вопрос, касается клетчатки. Клетчатка — это действительно спорная тема. На самом деле клетчатка не является необходимой. Вам не нужна клетчатка в рационе. Подчеркиваю слово «нужна». Концепция жизненно необходимых питательных веществ часто путается с идеей о том, что некоторые питательные вещества могут быть полезными, но не обязательными.

Другой пример — это длинноцепочные жирные кислоты, такие как ЭПК и ДГК. Неоспоримо, что они полезны для здоровья, но они не являются обязательными. В целом, клетчатка полезна в рационе, но она не является жизненно необходимым питательным веществом. Так же, как вам не нужна клетчатка, вам на самом деле не нужны углеводы. В некоторых случаях исключение клетчатки может быть полезным. Например, при некоторых формах болезни Крона исключение клетчатки может значительно улучшить состояние, изменяя состав определенных патобиотов в микробиоме. Это было показано в недавних статьях, опубликованных в журналах, таких как Cellhost и Microbe.

Но это не означает, что клетчатка вредна или не имеет никаких преимуществ. Вопрос в том, как контролировать потребление клетчатки. Я считаю, что это более спорное утверждение. Для среднего человека клетчатка из продуктов, богатых клетчаткой, таких как дикие голубики, семена чиа, брюссельская капуста, вероятно, имеет свои преимущества. Литература в целом, я думаю, это поддерживает. Но у каждого человека могут быть разные реакции. Для некоторых людей диеты с низким содержанием клетчатки могут иметь терапевтические преимущества.

Таким образом, вы не нуждаетесь в клетчатке. Это не значит, что клетчатка не имеет никаких преимуществ. Это не то же самое, что утверждать, что клетчатка вредна или что продукты, богатые клетчаткой, не полезны. Это ложные равенства. Переходим к следующей спорной теме — масла из семян.




Семенные масла, на мой взгляд, — это очень плохо определяемый термин. Некоторые люди, услышав «семенные масла», представляют себе масло для фритюра в McDonald's — сильно окисленное, нестабильное масло, которое, да, я не думаю, что стоит пить. Но существует путаница в логике и терминологии, когда некоторые люди считают семенным маслом любое масло с высоким содержанием омега-6 жирных кислот, линолевой кислоты, что приводит к выводу, что любая пища с высоким содержанием омега-6, следовательно, нездоровая. Некоторые даже утверждают, что это приводит к ожирению, включая такие продукты, как грецкие орехи или пекан. Я хочу четко провести различие между употреблением масла для фритюра и добавлением в рацион сырых грецких орехов и пеканов. Это довольно очевидно: не стоит пить масло для фритюра. Даже сильно окисленные, переработанные омега-6 жирные кислоты могут иметь уникальные метаболические свойства, которые делают их вредными. Это не значит, что орехи нездоровы. Я считаю, что орехи, особенно сырые, невероятно полезны. Есть орехи с более низким содержанием омега-6, если вы хотите ограничить их в своем рационе. Но это снова ложное равенство. Масло для фритюра не то же самое, что сырые пеканы, которые мне очень нравятся.

Что касается диетических газированных напитков и искусственных подсластителей, то я использую Diet Coke как классический пример. Это не здоровая пища, и я не верю, что это здоровая пища. Это не значит, что Diet Coke хуже, чем обычная Coca-Cola. Часто я сталкиваюсь с аргументом, что если я представляю исследование и говорю, что в нем есть интересные данные о том, что Diet Coke может усиливать тревожность и что это может быть даже трансгенерационным эффектом, по крайней мере в моделях на животных, это должно вызывать у нас беспокойство и заставить задуматься, является ли это хорошим вмешательством, если все остальное остается равным. Все остальное равное, я имею в виду, что сравнение будет, скажем, с водой. Это не значит, что Diet Coke хуже, чем Coca-Cola. Я часто говорю, что искусственные подсластители, такие как аспартам (в Diet Coke), сахарин, сукралоза, имеют данные, которые показывают, что они действительно вредны. Они могут нарушать микробиом, приводить к глюкозной непереносимости. Эти данные нужно учитывать. Но кто-то говорит: «Но Diet Coke гораздо лучше, чем Coca-Cola. Как вы можете сказать, не пейте Diet Coke?» Я никогда не говорил, не пейте Diet Coke. Будьте взрослыми, принимайте взрослые решения. Но при принятии информированных решений мы должны открыто рассматривать данные. Существует золотая середина между утверждением, что Diet Coke такой же, как вода, что это совершенно здорово и дело только в калориях, потому что калорий ноль, и утверждением, что Diet Coke приведет к раку, и вы разовьете массивную глиобластому и умрете через четыре дня. Вы видите, как представлены эти гиперболизированные позиции.

Я не думаю, что диетическая кола быстро вызывает рак, но и не считаю её здоровой пищей. Как взрослый человек, вам нужно решить, хотите ли вы включить её в свой рацион как инструмент, или данные о негативных эффектах аспартама заставляют вас задуматься, и вы можете попробовать что-то другое, например, газированную воду с лимоном или просто обычную воду, если можете её пить. Снова, будьте взрослыми, принимайте взрослые решения, но не закрывайте глаза на данные о негативных эффектах аспартама. Это факты.

Теперь, если вы не следите за мной часто, вы можете не знать, что такое гиперответчики по отношению к мышечной массе. Это группа людей, которые придерживаются низкоуглеводной диеты и наблюдают значительное повышение уровня ЛПНП (плохого холестерина), потому что они стройные и метаболически здоровые, как объясняется в модели липидной энергии. Существует много споров вокруг этого фенотипа, и ложное равенство, которое я хочу представить, связано с риском в этом профиле, с очень высоким уровнем ЛПНП, высоким уровнем ЛПВП (хорошего холестерина) и низким уровнем триглицеридов, которые являются частью метаболической реакции на низкоуглеводную диету у некоторых людей.

Таким образом, вопрос, который мы исследуем: являются ли гиперответчики по отношению к мышечной массе, люди, которые стройные, придерживаются низкоуглеводной диеты и имеют значительное увеличение ЛПНП, подвержены ли они повышенному риску сердечно-сосудистых заболеваний? Это не то же самое, что утверждение, что гиперответчики не подвержены повышенному риску сердечно-сосудистых заболеваний. Я повторю это, потому что это очень важно. Вопрос о том, подвержены ли гиперответчики повышенному риску сердечно-сосудистых заболеваний, не равен утверждению, что они не подвержены этому риску. Первый — это вопрос, который имеет право быть заданным в свете имеющихся исследований. Мы не знаем. Это уникальная метаболическая реакция. У нас нет ничего, что могло бы служить хорошим параллелем, и мы не знаем, каковы последствия высокого уровня ЛПНП в этой конкретной популяции. Это открытый вопрос, который нужно исследовать. У нас также нет данных, по крайней мере, не очень убедительных, которые бы говорили о том, что они подвержены повышенному риску сердечно-сосудистых заболеваний. Мы не знаем. Это уникальная метаболическая реакция. У нас нет ничего, что нужно исследовать. Утверждать, что они являются популяцией с низким риском, возможно, они могут быть как популяцией с низким, так и с высоким риском.

Итак, я и мои исследовательские коллеги не утверждаем, что люди с высоким уровнем метаболической резистентности (LMHR) не подвержены повышенному риску. Но мы считаем, что вопрос о том, подвержены ли LMHR повышенному риску, вполне уместен. Эти два аспекта очень различны и важно их различать, если мы хотим вести конструктивный диалог и двигаться вперед.

Следующий пункт, пункт 10, касается ложного эквивалента, связанного с воспалительными заболеваниями кишечника, что мне близко, так как я сам с этим сталкиваюсь. Я общался с множеством пациентов, которые также страдали от этого, и многие из них добились успеха, попробовав кетогенную или мясную диету для лечения воспалительных заболеваний кишечника. Темой, которую я слышу снова и снова, является то, что они обращались к своему врачу, и врач говорил, что диета не играет роли в лечении воспалительных заболеваний кишечника. Я также слышал, как врачи это утверждают. Утверждение, что диета не играет роли в воспалительных заболеваниях кишечника, очень отличается от утверждения, что у нас нет убедительных данных о том, что диета влияет на лечение ВЗК. Это приводит к концепции: отсутствие доказательств не является доказательством отсутствия.

Причина, по которой у нас нет убедительных данных о влиянии диеты на лечение ВЗК, заключается в том, что строгие исследования на эту тему не проводились из-за отсутствия финансирования, по крайней мере, исторически. Это действительно важный момент. Например, не было проведено значительного рандомизированного контролируемого исследования, сравнивающего стандартную американскую диету с чистой кетогенной, веганской и мясной диетами при ВЗК. Такое исследование, вероятно, дало бы очень полезные данные. Я предполагаю, что существуют диетические подходы, которые невероятно эффективны для лечения воспалительных заболеваний кишечника, но такие исследования не проводились. Это не означает, что диета не играет роли в ВЗК.

С высоты птичьего полета логично, что воспалительные заболевания кишечника могут зависеть от того, что мы едим. Когда это сопоставляется со множеством клинических анекдотов о людях, которые лечили свои ВЗК и даже достигали ремиссии, как и я, с помощью изменений в диете, становится очевидным, что диета, вероятно, играет роль в ВЗК. Мы просто не провели исследования, чтобы доказать, какая диета или какие диеты являются лучшими.

Таким образом, утверждение, что диета не играет роли в ВЗК, что я считаю неверным, не является тем же самым, что и утверждение, что у нас нет убедительных данных о том, что диета влияет на лечение ВЗК, что технически верно. Это утверждение, по моему мнению, должно быть опровергнуто путем проведения более строгих исследований, которые до сих пор не были проведены. Переходя к пункту 11, он касается модели углеводов и инсулина в контексте ожирения по сравнению с калориями.

Люди слышат о модели углеводов и инсулина и пытаются свести её к утверждению, что эта модель говорит о том, что калории не имеют значения. Модель углеводов и инсулина объясняет эпидемию ожирения следующим образом: когда вы едите диету с высоким гликемическим индексом, происходит увеличение уровня глюкозы и инсулина. Это состояние гиперинсулинемии заставляет жировые клетки поглощать энергию, что приводит к увеличению аппетита и снижению сжигания калорий, что, в свою очередь, ведет к набору веса и увеличению потребления калорий. Это очень важный момент.




Модель углеводов и инсулина полностью согласуется с термодинамикой, с идеей «калории приходят, калории уходят». Однако здесь есть нюанс. Я не думаю, что это модель ожирения. Это описание термодинамики. Она не устанавливает причинно-следственные связи, а лишь утверждает, что при наборе или потере веса должен быть энергетический дефицит или избыток. Это точное утверждение, но оно не дает информации о патогенезе ожирения, что модель углеводов и инсулина делает.

Важно понимать, что научные и биологические модели часто не являются полными. Они должны быть полезными, но часто не полны. Модель углеводов и инсулина не претендует на то, чтобы быть универсальной моделью ожирения. Это модель, которая показывает, что при употреблении диеты с высоким гликемическим индексом возникают волны инсулина и глюкозы, что создает энергетический дефицит в крови, вызывая голод.

Существует множество данных по этому вопросу, и я обсуждаю их в других видео, в которых рассматриваются исследования, проведенные моими коллегами и мной. Вы можете посмотреть предыдущее видео о анализе диеты профессора Адриана Сотомоты, который повторно проанализировал популярное рандомизированное контролируемое исследование, показывающее, что в этом наборе данных, который не был представлен в оригинале, действительно есть доказательства модели углеводов и инсулина. Мы также провели повторные анализы других крупных исследований, которые не проводили сами, и обнаружили, что модель углеводов и инсулина также подтверждается в этих исследованиях, делает определенные предсказания, которые, как правило, сбываются.

Это не означает, что калории не имеют значения. Модель просто предоставляет причинно-следственную цепочку, через которую мы можем увидеть эпидемию ожирения с новой точки зрения, что, на мой взгляд, очень ценно. Как научная модель, модель углеводов и инсулина значительно лучше модели энергетического баланса, которая часто игнорирует другие факторы, не предоставляя конкретной модели, идентифицирующей факторы, кроме тех, которые трудно определить, такие как продукты, вызывающие удовольствие, которые сложно охарактеризовать и объяснить ожирение.

Основная идея пункта 11 заключается в том, что модель углеводов и инсулина полезна для понимания ожирения. Это не означает, что калории не имеют значения.

Пункт 12 касается исследования «Орео против статинов», которое стало предметом споров. Неправильные представления о данном исследовании заключаются в том, что я якобы пытался что-то доказать. Я многократно подчеркивал, что «Орео» не является здоровой пищей, и это должно быть очевидно. Я не пытаюсь доказать ничего касательно ЛПНП и его риска для сердечно-сосудистых заболеваний или ценности статинов. Я не пытаюсь ничего доказать с помощью исследования с одним участником. Многие пытаются игнорировать статью «Орео против статинов», утверждая, что это всего лишь исследование с одним участником. Для меня это поверхностное и защитное мышление, которое показывает, что комментирующие не понимают объема и цели этого проекта. Важно понимать объем и цель любого проекта.

«Орео против статинов» для меня стало продуктивной провокацией. Это была идея протестировать на себе провокационное предсказание модели липидной энергии, чтобы привлечь внимание людей, которые, возможно, не знакомы с гиперответчиками по массе и моделью липидной энергии. Я хотел, чтобы они задумались и задали больше вопросов. Вкратце, это не было направлено на доказательство чего-либо, а на привлечение внимания к существующему объему строгой литературы и к новым исследованиям по этой теме.

Некоторые говорят: «Это всего лишь исследование с одним участником». Эти люди также склонны игнорировать тот факт, что у нас есть метаанализ 41 рандомизированного контролируемого исследования. У нас есть строгая литература, на которую я на самом деле хочу, чтобы вы обратили внимание. Но для того, чтобы привлечь ваше внимание, нужен некий «первый шаг», чтобы немного подколоть людей. Именно это и было «Орео против статинов». Это просто иллюстрация того, что проекты всегда имеют свои методологические ограничения, объем и цель.

Важно определить, какова была цель исследования. Что команда пыталась продемонстрировать или вызвать в ответ? Какую мысль они хотели донести? Часто критика связана с объемом и целью. Когда вы говорите: «Ник, ты ничего не доказал с одним участником», я отвечаю: «Я не пытался ничего доказать. Я хотел вас провоцировать и заинтересовать». И вот теперь вы комментируете, и мы можем обсудить это.

Это мои 12 пунктов. Надеюсь, они были вам интересны. Если у вас есть другие моменты, которые я, возможно, упустил, дайте знать. Я считаю, что это важный подход, подчеркивающий ложные эквивалентности, поскольку мы знаем, что Twitter и другие социальные сети нуждаются в большей нюансировке.

Выделение ложных эквивалентов, уловок и отвлечений, которые люди используют для создания споров, намеренно или нет, важно, чтобы мы могли двигаться вперед продуктивно вместе. Спасибо.

Ник Норвиц: 6 мифов о кето-диете, которые нужно развеять

Источник

Это видео будет неожиданным продолжением предыдущего видео о 12 мифах, заблуждениях и ложных эквивалентах. Когда я выпустил то видео, в котором я рассуждал о том, что X не равно Y, я думал, что оно провалится. Я ожидал, что люди скажут: «Ты слишком умерен, Ник. Это скучно». К моему удивлению, людям это действительно понравилось. Им понравилось, что я был нюансированным, и это оказалось провокационным, что я не хотел занимать жесткую позицию ни слева, ни справа. Поэтому я решил продолжить эту тему и обсудить шесть мифов о кето, которые нужно развенчать. Когда мы начнем их разбирать, вы увидите, что у меня довольно умеренные и нюансированные позиции по этим шести мифам.

Начнем с мифа номер один. Атлетам нужны углеводы. Это было вдохновлено недавним видео, в котором я утверждал, что атлетам не нужны углеводы. Очевидно, что ответ будет: «Покажи мне топового атлета в спорте X, которому не нужны углеводы». Когда я говорю, что углеводы не нужны, я имею в виду, нужны ли они среднему любительскому атлету, который адаптировался к жирам, чтобы reasonably хорошо выступать и вести активный, полноценный, здоровый образ жизни. Я не говорю о преимуществах, которые можно получить от включения углеводов в свой рацион для достижения высших результатов в определенных видах спорта. Если вы переопределите «нужны» как «нужны для победы на Олимпийских играх в спорте X или на соревнованиях по пауэрлифтингу», тогда да, углеводы нужны, но мы говорим о разных потребностях.

Пример, который я часто привожу, — это Брайан Шоу, победитель соревнований по пауэрлифтингу, который весит 445 фунтов и имеет рост 6 футов 8 дюймов. У него есть привычка есть чизкейк, обмакиваемый в мороженое, на вечернюю закуску. Он потребляет более 10,000 калорий в день. На самом деле, видео о том, что он ест за день, очень интересно смотреть. Суть в том, что да, если вы Брайан Шоу и пытаетесь установить мировые рекорды в пауэрлифтинге, вам определенно нужны углеводы для роста. Вам будет очень сложно достичь веса 445 фунтов без углеводов в рационе. Если это ваша цель, то, конечно, ешьте углеводы. Но нужно ли человеческому организму физиологически углеводы для того, чтобы reasonably хорошо выступать в спорте? Нет. Нужны ли углеводы для установления мировых рекордов в определенных видах спорта? Конечно. Но просто примите это в контексте: каковы плюсы и минусы употребления углеводов? Я не говорю, что не нужно есть углеводы, если вы атлет. Я просто утверждаю, что человеческому организму они физиологически не нужны. Это кажется разумным, не так ли?

Переходим ко второму мифу. Кето несостоятельно. Да, это тоже миф. Я немного устал, поэтому извините за дополнительное внимание к этому вопросу. Но я думаю, что его стоит обсуждать, потому что это легко опровергаемое утверждение.

Неподдерживаемый переводится как «человек не может это поддерживать». Я знаю десятки, сотни людей, которые придерживаются кетогенной диеты на протяжении многих лет, некоторые — более десяти лет. Так в какой момент это становится неподдерживаемым? На самом деле люди пытаются сказать, что большинство не может это поддерживать. Неподдерживаемый не равен и не подразумевает ничего. Это о пропорции людей, которые могут поддерживать это в долгосрочной перспективе. Даже если вы утверждаете, что большинство не может это поддерживать, то да. Но что мы на самом деле пытаемся выяснить? Есть ли что-то особенное в тех, кто это поддерживает? Они просто обладают сильной волей или есть что-то еще?

Я люблю приводить в пример своего друга Дэйва Дану, который похудел с более чем 400 фунтов до около 250, изменив свою жизнь, придерживаясь низкоуглеводной диеты. Это оказало огромное положительное влияние на его жизнь. Теперь, особенный ли он, потому что у него сильная воля, или есть что-то еще в его личности, окружении, сообществе, что позволяет ему это поддерживать? На мой взгляд, самое сложное в соблюдении диеты, кетогенной или другой, связано с сообществом, сообщениями и окружением, которые мы предоставляем людям. Если вы говорите, что что-то неподдерживаемо, вы создаете самоисполняющееся пророчество, по которому кто-то потерпит неудачу. Вам нужно предоставить им поддерживающее сообщество, которое скажет: «Вы можете это сделать. Вот ресурсы». Вам нужны ресурсы в виде образования, социальной поддержки и других, которые помогут максимизировать ваши шансы на успех. Мне действительно не нравится термин «неподдерживаемый», потому что он закладывает основу для провала. Вместо того чтобы говорить, что это поддерживаемо, можно сказать, что это может быть сложно, и вот переменные, которые помогут максимизировать ваши шансы на успех. Я думаю, что именно об этом нужно говорить.




Теперь миф третий. Кетогенная диета хороша или плоха для долголетия? С высоты 50,000 футов, на мой взгляд, данные о диете и долголетии у людей более или менее бесполезны. Вы можете посмотреть на крупные популяционные исследования, но даже там диетические записи довольно плохи, и вы никогда не проведете рандомизированное контролируемое исследование только по диете. Поэтому нам нужно перейти к пониманию биомаркеров долголетия и, возможно, даже к животным моделям. Но у них действительно ограниченная применимость к людям. Я могу ссылаться на статьи, которые предполагают, что кетогенные диеты увеличивают долголетие у мышей. Я не знаю, насколько это применимо к людям. И заголовки о таких вещах, как кетогенная диета, например, недавно был заголовок: «Глобальные исследования показывают, что низкоуглеводные или кетогенные диеты могут сократить продолжительность жизни». Очевидно, это очень сенсационный заголовок. Если углубиться в литературу, это популяционное исследование, в котором самый низкий квинтиль потребления углеводов составлял 37% от общего потребления углеводов. Это эквивалентно бургеру с картошкой фри из Burger King.

Они берут такую литературу и искажают её в вводящих в заблуждение заголовках. Диета, подобная кето, якобы приводит к смерти. Это абсурд. Суть в том, что нет хороших данных о диете и долголетии. Я считаю, что нужно просто есть ту диету, которая оптимизирует ваше метаболическое здоровье и качество жизни, чтобы способствовать здоровому долголетию, что зависит от гораздо большего, чем просто диета.

Мне интересно, что общая черта людей, доживающих до 115 лет, заключается в том, что, когда вы спрашиваете их о секрете долголетия, они обычно шутят о чем-то вроде сигарет или торта. Они, конечно, шутят, но это показывает, что общение, цель в жизни и умение не воспринимать жизнь слишком серьезно — это то, что объединяет людей, доживающих до очень старого возраста. Это моё мнение.

Теперь перейдем к мифу номер четыре о моем любимом предмете — типах ответчиков с низкой массой тела. Для тех, кто следит за мной, прошу прощения, я, наверное, звучал как сломанная пластинка, возвращаясь к этой теме снова и снова, но это важно, так как в этом вопросе много путаницы. Ответчики с низкой массой тела — это те, кто, как правило, худые и чувствительные к инсулину, и когда они переходят на низкоуглеводную диету, у них наблюдаются резкие увеличения LDL, а также значительные повышения HDL и низкие триглицериды.

Мы, изучающие ответчиков с низкой массой тела, предполагаем, что это отдельный фенотип с уникальной этиологией и физиологией, поскольку я не уверен, что это патогенно, в отличие от других случаев высокого уровня LDL. Это должно быть основополагающей точкой.

Симон прямо спросил, можем ли мы сначала сосредоточиться на одной вещи. У меня было много тем, которые я хотел обсудить с ним. Надеюсь, мы сможем поговорить лично в мае, когда он приедет в Бостон. Он спрашивает, придерживаемся ли мы мнения, что люди, соответствующие классификации ответчиков с низкой массой тела, предположительно худые, с высоким уровнем LDL, высоким HDL и низкими триглицеридами на низкоуглеводных диетах, отличаются от людей с высоким уровнем LDL.




Я скажу: да, я повторю это снова. Да, это очень важно. Это основополагающе.

Мы пытаемся донести мысль о том, что уровень LDL холестерина нужно рассматривать в более широком контексте индивидуального человека и его клинической картины, а не как изолированную переменную. Это часто вызывает путаницу. Я вижу, что это путают такие люди, как Симон, простите меня, Симон, Питер Аттия и другие, которые считают, что мы делаем выводы о том, что высокий уровень HDL и низкие триглицериды являются защитными. Дело не в том, что они защитные, а в том, что они могут дать представление о физиологических процессах.

Я предпочитаю отступить на шаг назад и сравнить людей с гиперответом по отношению к мышечной массе с единственной другой группой людей, у которых уровень LDL превышает 200, 300, 400, 500 — это семейная гиперхолестеринемия с генетической этиологией, то есть тем, с чем человек рождается. Это врожденный дефект в липидном обмене, который приводит к повышению уровня LDL холестерина. Это отличается от ситуации, когда у человека наблюдается метаболическая реакция на ограничение углеводов.

Некоторые различия можно увидеть на слайде, который я подготовил. Важно понимать, что сам по себе маркер не является неважным. Если все остальные показатели, скажем так, «чистые», то маркер нужно рассматривать в контексте основной физиологии. Если мы имеем основания полагать, что физиология отличается у группы X (гиперответчики по мышечной массе) по сравнению с группой Y (люди с смешанным питанием), то будет неправильно делать выводы о группе X на основе данных группы Y.

Я несколько раз использовал аналогию с ростом. Есть разные причины, по которым человек может быть высоким. Например, вы можете быть ростом шесть футов пять дюймов, играя в НБА, потому что у вас высокие родители. Это одна причина. Вы можете быть такого же роста из-за аденомы гипофиза, выделяющей гормон роста. Последствия основной физиологии, приводящей к росту шесть футов пять дюймов, будут различаться, если у вас просто высокие родители или если у вас опухоль мозга. Это должно быть очевидно. Мы не должны делать выводы о том, что результаты будут одинаковыми, когда существует различная основная физиология, приводящая к похожему маркеру.

Надеюсь, это прояснило ситуацию. Наконец, я чувствую, что повторяю это снова и снова. Но, тем не менее, это миф номер четыре. Переходя к мифу номер пять, утверждается, что кето нарушает работу щитовидной железы. На самом деле, кето снижает уровень свободного Т3 и Т3. Т3 — это активный гормон щитовидной железы. Многие делают вывод, что кето нарушает работу щитовидной железы. Это неверно. Гипотиреоз определяется, как правило, высоким уровнем ТТГ. Механизм обратной связи таков: Т3 подавляет ТТГ. Если у вас гипотиреоз, уровень ТТГ должен повышаться, чтобы попытаться стимулировать выработку большего количества гормонов щитовидной железы.




Существует состояние, называемое «больной щитовидной железой», при котором уровень ТТГ может быть нормальным, а уровень гормонов щитовидной железы низким из-за критического состояния или, например, расстройства пищевого поведения, такого как анорексия, когда организм пытается сохранить энергию. В этом случае происходит снижение преобразования в активные гормоны щитовидной железы. У вас может быть нормальный ТТГ и низкий Т3, но даже в этом случае могут быть последствия. Если у вас гипотиреоз, вы можете испытывать симптомы гипотиреоза, сниженный базальный метаболизм, выпадение волос и другие признаки, такие как смешанная отечность. Наличие низкого Т3 при нормальном ТТГ и полностью нормальном бессимптомном профиле не квалифицируется как гипотиреоз.

Следующий вопрос: почему уровень гормонов щитовидной железы низкий? Возможны повышенная чувствительность к гормонам щитовидной железы и сниженный спрос. Щитовидная железа участвует в углеводном обмене. Если у вас низкий Т3 и меньше углеводов в рационе, вам действительно нужно меньше гормонов щитовидной железы, что может сочетаться с потенциальным увеличением чувствительности к ним. Поэтому неправильно утверждать, что низкий Т3 в условиях низкоуглеводной диеты означает гипотиреоз. На самом деле, если посмотреть на базальный метаболизм людей на кето-диете, даже при низком Т3, базальный метаболизм и общие затраты энергии будут нормальными или даже повышенными.

Лично у меня уровень Т3 очень низкий. Но если я потребляю значительно больше своей расчетной калорийности, у меня будет низкий Т3. Тем не менее, симптоматически и клинически я вовсе не гипотиреоидный, несмотря на низкий Т3. Надеюсь, это понятно. Я не думаю, что в большинстве случаев кето-диета нарушает работу щитовидной железы. В некоторых случаях, возможно, это так, но я никогда не исключаю такие возможности. Я считаю, что в большинстве случаев существует путаница в диагностике гипотиреоза. Если у вас нет симптомов гипотиреоза, нормальный ТТГ и низкий Т3 при низкоуглеводной диете, вероятно, у вас нет гипотиреоза.

Двигаемся дальше. Миф номер шесть заключается в том, что кето-диета определяется состоянием кетоза. Кетоз — это метаболическое состояние, обычно определяемое уровнем кетонов выше 0,5 миллимоль в крови, хотя можно установить разные пороги. Главное, что это метаболическое состояние, а не определяемое какой-либо конкретной диетой или порогом углеводов. Недавно я вступил в дискуссию с комментатором, который утверждал, что 80 граммов углеводов не является кето-диетой для ультрамарафонцев.

Когда уровень вашей активности так высок, 80 граммов углеводов — это кето, потому что вы переходите в состояние кетоза, сжигая эти углеводы и полагаясь больше на жир как источник энергии, генерируя кетоновые тела. Это неоспоримо. Если ваши уровни кетонов повышаются, вы находитесь на кетогенной диете, если только это не диабетический кетоацидоз. Предположим, у вас нормальный обмен веществ: если ваши уровни кетонов растут, и вы едите мало углеводов, то нет конкретного порога, который определяет, что такое кетогенная диета. Мы используем эвристики, такие как 20 граммов углеводов в день, чтобы помочь среднему человеку достичь метаболического состояния. Но именно метаболическое состояние определяет кетогенную диету.

Необходимо учитывать индивидуальные особенности, уровень активности и размер. 50 граммов углеводов в день для человека одного размера не равны 50 граммам углеводов для Шона Бейкера, который вдвое больше меня и имеет больше мышечной массы, чтобы справляться с углеводами. Поэтому у нас будут разные результаты в отношении порога углеводов. Также важен состав рациона. Люди часто думают, что кетогенная диета должна включать мясо и яйца, что, на мой взгляд, здоровая пища. Но кетогенная диета не определяется этими продуктами; вы можете следовать ей с любым составом рациона, если углеводов достаточно мало, чтобы достичь определенного порога в отношении генерации кетонов и их использования, обычно измеряемого по уровням кетонов в крови.

Вы можете придерживаться веганской, вегетарианской, пестикарианской или средиземноморской диеты — делайте так, как вам удобно. В конечном итоге, нет единой кетогенной диеты; кетоз — это метаболическое состояние, а кетогенная диета — это любая диета, которая приводит вас в это метаболическое состояние. Это все на сегодня. Дайте знать, о каких мифах вы хотели бы, чтобы я поговорил. Мне это кажется интересным. Жду ваших мыслей по этому видео. Спасибо за просмотр, увидимся в следующий раз. Оставайтесь любознательными и наслаждайтесь весной.

Ник Норвиц: кето «вредно» для холестерина. Когда это правда?

Источник

Это два реальных человека, оба на низкоуглеводной, высокожировой кето-диете. У одного из них индекс массы тела (ИМТ) около 21, а у другого — около 61. Важно отметить, что у мужчины с прессом, который придерживается кето-диеты, уровень ЛПНП (так называемого «плохого» холестерина) зашкаливает — более 400 миллиграммов на децилитр, что сопоставимо с людьми с редким генетическим заболеванием, называемым гомозиготной семейной гиперхолестеринемией. В то же время у более крупного мужчины уровень ЛПНП значительно ниже — от 120 до 140 миллиграммов на децилитр.

Вот провокационный вопрос: если я не дам больше информации, кто из них находится в более высоком кардиоваскулярном риске? Мужчина с прессом и высоким уровнем ЛПНП или мужчина с большим животом и очень низким уровнем ЛПНП? Подумайте об этом. Для тех, кто только что присоединился, это не вымышленный вопрос. Он основан на серьезных данных. У нас есть данные из нескольких исследований, включая недавний мета-анализ 41 рандомизированного контролируемого клинического испытания, который показывает, что более низкий ИМТ, то есть худощавость, является основным фактором высокого уровня ЛПНП и низкоуглеводных диет. Это противоречит более традиционно предполагаемым факторам, таким как насыщенные жиры.




Таким образом, худощавость, наличие пресса и отсутствие большого количества яичных желтков в масле могут приводить к высокому уровню холестерина на низкоуглеводной диете. Это, по-видимому, является метаболической реакцией, объясняемой моделью липидной энергии, которую мы рассматриваем в предыдущих видео и статьях. Кратко, когда вы очень худы и исключаете углеводы из своего рациона, истощая запасы углеводов в печени, ваше тело увеличивает транспортировку жировых топлив, если вы худы и чувствительны к инсулину. Это приводит к феномену очень высокого уровня ЛПНП.

Что касается причин высокого уровня ЛПНП, то основная причина — это высокий уровень ЛПНП. Мужчина с прессом имеет высокий уровень ЛПНП, потому что он худой. На самом деле, когда этот человек ест углеводы, даже печенье Oreo, его уровень холестерина падает как камень. Итак, я снова задаю вопрос: чье сердце, по вашему мнению, с большей вероятностью будет в худшем состоянии через пять или пятнадцать лет? Учитывая, что уровень ЛПНП у этих двух мужчин в контексте низкоуглеводной диеты зависит от их ИМТ. Мужчина с прессом и низким ИМТ имеет высокий уровень ЛПНП, потому что он худой.

Парень с высоким индексом массы тела (ИМТ) и ожирением имеет более низкий уровень ЛПНП, чем худой человек. Разве это не интересно?




Вот второй вопрос, который расширяет первый. Если наш крупный джентльмен с начальным ИМТ 61 придерживается низкоуглеводной диеты и теряет 200-300 фунтов, становясь худым, и в результате его уровень ЛПНП резко возрастает, то какой риск он представляет после потери веса? Было ли бы для него полезнее иметь тяжелое ожирение третьей степени с низким уровнем холестерина или быть худым на низкоуглеводной диете с гораздо более высоким уровнем холестерина?

Факт в том, что это реальные люди и реальное явление. Быть худым, подтянутым и активным — это на самом деле основные факторы риска для повышения уровня холестерина при низкоуглеводной и кето-диете. Вопреки распространенному мнению, я не собираюсь давать оценку. Я здесь, чтобы подчеркнуть вопросы, которые нам нужно задавать. Да, это провокационные и неудобные вопросы, но это не причина избегать их. На мой взгляд, именно поэтому их нужно задавать.

Если вам интересно, вот что я хочу, чтобы вы сделали дальше. Погрузитесь в эту тему. Ниже приведены ссылки на четыре видео. Первое — о новом мета-анализе, который мы только что опубликовали в ведущем журнале по питанию, показывающем, что более низкий ИМТ и худоба являются основными факторами повышения уровня ЛПНП и низкоуглеводных диет. Второе видео охватывает другую статью, которую мы только что опубликовали. Это эксперимент с перекрестным дизайном, в котором я на самом деле значительно снизил уровень ЛПНП, употребляя печенье Oreo. Третье видео посвящено модели липидной энергии, для которой у нас есть гипотеза и которая объясняет этот феномен. Это модель, чтобы объяснить то, что мы наблюдаем. Чувство любопытства, о котором я говорю в этом видео, сравнивая этих двух джентльменов. И наконец, четвертое видео — это взгляд на то, что все это может значить. Предварительные данные из исследования, проводимого в UCLA, Институте Лундквиста, изучающего прогрессию коронарного бляшечного образования у людей, подобных этому джентльмену с 400 ЛПНП. Находятся ли эти люди в группе повышенного риска или нет? Это те вопросы, которые мы задаем и на которые отвечаем. И что я хочу, чтобы вы сделали сейчас — просто подумайте об этих вопросах, проявите любопытство и вовлекитесь в наше научное путешествие.

Ник Норвиц: инсулин делает ваши митохондрии молодыми и розовыми

Источник

Инсулин делает ваши митохондрии молодыми и здоровыми. Что это значит? Давайте разберемся. Прежде всего, нужно признать, что мозг — это орган, который требует много энергии. Нейроны, клетки мозга, также потребляют огромное количество энергии. Они могут поглощать энергию, как персонажи из поп-культуры, например, Кирби или Скуби-Ду с тарелкой гамбургеров. В общем, мозг и нейроны очень энергозависимы.

Это создает проблему, связанную с пространством. Если представить, как выглядит нейрон, он напоминает осьминога: у него есть клеточное тело, где находится ядро, и длинные отростки. Эти отростки требуют поддержания, их энергетический статус нужно контролировать. В этих длинных отростках находятся митохондрии — энергетические станции клетки. Нейрону необходимо оценивать энергетический статус на концах этих отростков и контролировать обновление митохондрий, процесс, известный как митофагия. Это позволяет генерировать энергию и в нужный момент заменять старые, поврежденные митохондрии, чтобы избежать митохондриальной дисфункции и, в конечном итоге, нейродегенеративных заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера.

Как нейрон контролирует состояние митохондрий и обновляет их, поддерживая их молодыми и здоровыми? Здесь на помощь приходит Pink. В этом видео мы обсудим статью с длинным названием: «Сигнализация инсулина регулирует локализацию мРНК pink one через модуляцию активности AMPK для поддержки функции pink one в нейронах». Это сложное название, но мы разберем его и поймем, что оно значит.

В этой статье рассматривается интересный механизм, с помощью которого инсулин регулирует каскад событий для контроля качества митохондрий. Давайте углубимся в механизм. Митохондрии обновляются в процессе, называемом митофагией. Поврежденные митохондрии разлагаются на части, чтобы поддерживать пул митохондрий молодыми и здоровыми. Процесс обновления митохондрий активируется белком под названием Pink. Таким образом, когда присутствует белок pink one, митохондрии активируются. Это простой способ понять суть.

Но поскольку вы не хотите просто постоянно обновлять митохондрии, вам нужно генерировать розовый белок в нужное время локально на концах митохондриальных отростков. Иными словами, вы не хотите генерировать много розового белка в соме, клеточном теле, а затем отправлять его по отросткам, потому что в этом случае митохондрии будут постоянно обновляться. Это будет крайне неэффективно, как если бы вы каждый день меняли батарейки в пульте дистанционного управления.




Вместо этого вам нужен механизм, при котором розовый белок может генерироваться на митохондриальных отростках, когда он нужен. Как это сделать? Клетка, нейрон, делает это довольно умно: она создает предшественник белка, розовую мРНК. Этот предшественник прикрепляется к митохондриям. Таким образом, когда митохондрии отправляются по отросткам, у них уже есть предшественник розового белка, который может оставаться там до подходящего момента, когда связь может быть разорвана, и розовая мРНК будет освобождена. Затем розовая мРНК превращается в розовый белок, который сигнализирует о митофагии.

Чтобы подвести итог, клетка делает то, что делает нейрон: она берет розовую мРНК, предшественник белка, прикрепляет ее к митохондриям, буквально используя якорь под названием SYNJ2BP. Я знаю, это много непонятных букв, но таково название якоря. Она отправляет митохондрии с предшественником розового белка, прикрепленным этим якорем, к концам отростков нейрона. Нейриты ждут подходящего момента, когда связь может быть освобождена, и розовая мРНК может быть превращена в розовый белок, способствующий митофагии.

Теперь, как это контролируется? Входит в дело белок AMPK, регуляторный белок, этот киназа и его регулятор инсулин. Что делает AMPK? AMPK — это киназа. Она добавляет функциональную группу к якорю, называемую фосфатной группой. Когда AMPK активен, когда он фосфорилирует якорь, он удерживает розовую мРНК на месте. Таким образом, AMPK активен, связь установлена, мРНК прикреплена к митохондриям, митофагия отключена.

Однако инсулин присутствует. Инсулин — это известный ингибитор AMPK. Поэтому инсулин ингибирует AMPK, отключает его. Это означает, что якорь может освободиться и выпустить розовую мРНК. Розовая мРНК может быть превращена в розовый белок, который может способствовать митофагии. Проще говоря, когда AMPK активен, розовая мРНК прикреплена, меньше розового белка, меньше митофагии. Когда сигнализация инсулина присутствует, она отключает AMPK, освобождая связь и розовую мРНК. Затем вы получаете розовый белок и митофагию.

Вот такой механизм в общих чертах. Извините, мне нужно вернуться и пересмотреть это. Надеюсь, небольшая графика и анимация помогут. Но это и есть механизм, и я действительно хочу, чтобы вы его поняли. Вы можете дать мне обратную связь о моем стиле объяснения. Я все еще говорю слишком быстро. Теперь дайте вам немного данных.

На самом деле, это небольшая картинка из статьи, потому что я хотел показать вам некоторые данные. То, что вы видите здесь, — это окраска митохондрий. Митохондрии окрашены в розовый цвет, а мРНК, предшественник белка, — в зеленый. Знаю, это раздражает: мРНК розовая, а митохондрии — розовые. Но суть в том, что вы смотрите на слияние. Слияние — это когда мРНК и митохондрии накладываются друг на друга. Это говорит о том, что мРНК связана с митохондриями. Связь активна, значит, митофагия отключена.




На нижнем ряду показано, что происходит, когда вы вводите инсулин. Что происходит при введении инсулина? Вы видите больше белого в слиянии, верно? Это говорит о том, что при введении инсулина мРНК становится несвязанной, что коррелирует с образованием белка и активацией митофагии. Надеюсь, это понятно.

Теперь я хочу ввести еще одного участника — APOE4. APOE4 — это ген, кодирующий белок APOE4, который является основным фактором риска болезни Альцгеймера. Это не причинный фактор, а фактор риска. Как это работает? Одно из действий APOE4 — это увеличение инсулинорезистентности в мозге. Исходя из того, что мы только что объяснили, инсулинорезистентность, ингибируя сигналы инсулина, должна ингибировать митофагию. Вы не получите такой же реакции на инсулин.

Сравните, что происходит, когда вы обрабатываете нейроны инсулином, если они APOE3 (контроль) и APOE4. Когда вы обрабатываете APOE3 инсулином, как вы видели ранее, в слиянии наблюдается уменьшение белого, что означает, что мРНК становится несвязанной, и вы можете получить белок и митофагию. Как это соотносится с обработкой нейронов APOE4 инсулином? У вас есть уменьшение белого или нет? Нет, верно? В то время как у нейронов APOE3, обработанных инсулином, наблюдается уменьшение белого, что указывает на увеличение высвобождения мРНК в митофагии.

Когда нейроны APOE4 обрабатываются инсулином, белый цвет остается, что означает, что мРНК остается связанной с митохондриями. Таким образом, вы не получаете высвобождения и не получаете митофагии. В результате митохондрии стареют и повреждаются, возникает митохондриальная дисфункция, что может привести к когнитивному снижению и таким заболеваниям, как болезнь Альцгеймера. Я не утверждаю, что это полная картина с APOE4.

Но эти данные дополняют картину того, как APOE4 может быть фактором риска болезни Альцгеймера, способствуя инсулинорезистентности, нарушению митофагии и накоплению старых поврежденных митохондрий, что, на мой взгляд, довольно интересно и очень тревожно.




Как это относится к вам? Прежде всего, я надеюсь, что мы все можем просто оценить ту замечательную науку, которую это представляет, и восхититься ею. Но если говорить о значимости, то я бы связал это с вашим поведением, что немного натянуто, но касается циклов голодания и кормления. В целом, биология лучше всего работает в циклах. Это связано с приливами и отливами энергии и ожиданием подходящего момента для активации митофагии.

Хотя эта статья не о голодании, существует множество других исследований, которые показывают, что голодание, прерывистое голодание и циклы кормления полезны для мозга. Если вас это интересует, посмотрите работы Марка Мэттсона из Университета Джонса Хопкинса. В общем, прерывистое голодание, как правило, полезно для мозга. Это не показано в данной статье, но я определенно практикую прерывистое голодание на каком-то уровне. Обычно я придерживаюсь режима 16/8, но некоторые люди практикуют голодание через день или 24-часовое голодание. Существует множество вариантов.

В конечном итоге, наша биология действительно лучше всего работает в приливах и отливах, в циклах энергии. Эта статья согласуется с таким подходом, даже если не рассматривает его напрямую. Я понимаю, что немного натягиваю связь с человеческой значимостью, поскольку это статья базовой науки. Тем не менее, я уверен в этом утверждении.

Надеюсь, мы можем просто восхититься замечательной наукой и тем, что мы используем методологии и инструменты, которые помогают понять черный ящик — орган, который делает нас теми, кто мы есть. Это действительно здорово.

Перед тем как закончить это видео, я хочу добавить небольшое уточнение, касающееся интеллектуальной экосистемы, которую я пытаюсь развивать на своем канале. Вы заметите, что это видео довольно насыщенное. Многие из моих видео такие, но в то же время у меня есть и более легкие, которые могут показаться довольно банальными, например, видео о капле масла или о том, что сельдерей содержит больше калорий, чем масло. Я делаю это очень осознанно, потому что существуют разные способы вовлечения людей. Я считаю, что можно разбивать данные и представлять людям провокационные задачи. Я пытаюсь создать интеллектуальную экосистему, поэтому мне было бы интересно узнать ваше мнение о том, что вам нравится.

Если вы думаете, что я нахожу правильный баланс между более привлекательными темами, такими как «сельдерей содержит больше калорий, чем масло», и использую это как отправную точку для представления мыслительной задачи, чтобы заставить вас задуматься и подготовить почву для интеллектуального вовлечения, когда мы переходим к более сложным статьям или видеообзорам, то это не одно или другое. Я хочу делать и то, и другое, создавая интеллектуальную экосистему, чтобы охватить более широкую аудиторию и предложить различные подходы, которые помогут вам задуматься о науке и вдохновиться ею. Это моя цель на этом канале. Сообщите, что вы об этом думаете.

Победите свой кулинарный криптонит! Новая наука о GLP-1 и сытости

Источник

Представьте себе свою кулинарную ахиллесову пяту — то блюдо, перед которым вы просто не можете устоять. Вам нужно его попробовать. Для меня в детстве это были грецкие орехи в десерте из пекарни Рози в Бостоне. Если мы проезжали мимо пекарни или я чувствовал их запах, я искал их, как охотник за грецкими орехами. Теперь представьте свою кулинарную ахиллесову пяту. Представьте, что она перед вами. Почувствуйте это желание. А теперь представьте, что вы можете щелкнуть пальцами и полностью подавить это желание, контролируя активность своего мозга так, чтобы ваша кулинарная ахиллесова пята исчезла. Я не могу дать вам такую суперсилу, но могу рассказать о новых научных данных из журнала Science о нейронном механизме, стоящем за предвкушением, и о том, как гормон может его отключить.

Статья, опубликованная в журнале Science, называется "GLP-1 увеличивает предвкушение насыщения через гипоталамические цепи у мышей и людей». Исследователи хотели расшифровать некоторые нейронные механизмы, с помощью которых GLP-1 увеличивает предвкушение насыщения. Мы использовали GLP-1, чтобы понять, как этот новый класс препаратов, таких как Оземпик и Вагови, влияет на мозг, способствуя насыщению и, следовательно, снижению веса.

Интересно, что у людей, получавших агонисты рецепторов GLP-1, наблюдалось большее насыщение, особенно в предвкушении, когда им показывали пищу. Это похоже на то, как я проходил мимо пекарни Рози в детстве и вместо того, чтобы жаждать десерт, думал: «Ну и ладно». В целом, у людей, получавших агонисты рецепторов GLP-1, предвкушение насыщения было значительно выше, чем во время еды. Это говорит о том, что дело больше в том, чтобы увидеть еду и не хотеть ее, чем в том, чтобы начать есть и быстро насытиться, что обычно считается нормой.

Это не означает, что эффект во время еды отсутствует, но, согласно этим данным, разница в предвкушении была значительно больше. Это довольно ново и очень интересно. Исследователи также показали, что этот феномен сохраняется и у мышей: если мышам давали агонисты рецепторов GLP-1, у них также наблюдалось более высокое предвкушение насыщения. Вы можете задаться вопросом, зачем вообще изучать мышей, если уже известно о влиянии на людей.




Какова цель возвращения к мышам, если мы заботимся о людях? Дело в том, что нужно выяснить, какая нейронная цепь медирует этот эффект. Для этого необходимо манипулировать цепями, что проще и этичнее сделать на мышах, чем на людях.

Исследователи выявили, что как у мышей, так и у людей есть область мозга, называемая дорсально-медиальным гипоталамусом, где находятся нейроны, содержащие рецепторы GLP-1. Эти нейроны могут медировать эффект агонистов рецепторов GLP-1. Чтобы это доказать, им нужно было изменить активность этих нейронных цепей у мышей, что можно сделать с помощью различных техник.

Одна из моих любимых и все более распространенных техник называется оптогенетикой. Суть в том, что на поверхности клеток экспрессируются различные каналы, которые можно активировать светом. При этом необходимо просверлить череп мыши и направить свет на эти нейроны. Это позволяет включать и выключать нейронные цепи, чтобы показать, достаточно ли этого для стимуляции или подавления эффекта.

Исследователи смогли продемонстрировать, что дорсально-медиальный гипоталамус является важной частью мозга. Они использовали множество различных техник, чтобы подтвердить это. В частности, они изучали подгруппы нейронов, активных во время предвкушения и приема пищи.

В результате они обнаружили гетерогенность нейронов в мозге: некоторые нейроны активны до приема пищи, а другие — во время его.




Существуют различные популяции нейронов, которые переплетены между собой: некоторые из них выражают рецепторы лептина, другие — рецепторы GLP-1, а некоторые — и те, и другие. Все это выглядит довольно запутанно. Мы любим представлять картирование нейронных цепей как разбиение подкомпонентов радуги, где все четко обозначено, но на самом деле это больше похоже на миску с размокшими «Фрут Лупс», смешанными в какой-то жидкой массе. Надеюсь, ваша спинномозговая жидкость не молочная, это было бы плохо. Суть в том, что все выглядит довольно неаккуратно. В мозге существует значительная географическая гетерогенность. Интересно наблюдать за тем, что происходит в мозге. Существует множество различных типов мозга, связанных с «А» мозгом. Более интересным и актуальным является разнообразие между мозгами, между умами, между людьми.

Интересный график, возвращаясь к данным о человеке, показывает эффект лечения агонистом рецепторов GLP-1 на предвкушение насыщения перед приемом пищи. Я уже упоминал, что лечение агонистом рецепторов GLP-1 является основным эффектом этого лечения. Этот график демонстрирует эффект, разбитый по каждому человеку. Более высокое предвкушение насыщения в группе GLP-1 будет представлено восходящим наклоном, то есть движением от нижнего левого угла к верхнему правому. Это видно у большинства людей. Однако стоит отметить, что есть и такие, у кого наблюдается противоположный эффект. Некоторые люди в контрольной группе имеют более высокое предвкушение насыщения. У некоторых людей сигнал предвкушения насыщения ниже по сравнению с группой GLP-1. Это очень важно, потому что мы часто используем рандомизированные испытания для проверки различных лекарств и предполагаем, что эффекты будут универсальными для всех популяций. Но важно признать, что существует огромное количество гетерогенности среди людей, отчасти из-за того, что у нас разные мозги. Поэтому вы получите разные реакции. Например, у пациента, который вместо положительного ответа может не иметь никакого ответа или даже получить отрицательный ответ на агонист рецепторов GLP-1 с резким увеличением предвкушения насыщения, это действительно важно учитывать, когда речь идет о реальных людях.

Теперь я хочу вернуться к другому графику. Я понимаю, что перескакиваю с одного на другой, но это намеренно. Я объясню, почему, через мгновение. Но сейчас давайте сосредоточимся на панели S.

И то, что вы видите на панели S, — это график активности нейронов в различных подгруппах. У вас есть нейроны, активные в фазе предвкушения, и нейроны, активные в фазе потребления, при этом активность отображается по оси y, обозначенной как z-оценка. В фазе предвкушения, выделенной зеленым цветом, нейроны предвкушения активируются. В фазе потребления, выделенной фиолетовым цветом, активируются нейроны потребления. Понятно, да? Но вы также замечаете нечто другое, довольно заметное. Нейроны предвкушения активируются после потребления. То есть они не только нейроны предвкушения, но и нейроны постпотребления. Как это интерпретировать? Авторы были удивлены этой находкой, но вот как я это вижу. Чтобы было понятно, авторы этого не говорили, это моя интерпретация.




По сути, происходит следующее: теперь, когда вы поели, эти нейроны предвкушения думают: «Хорошо, это нейроны насыщения». Они становятся более активными, и чем активнее они, тем больше насыщения. Они как бы предвосхищают следующую порцию пищи. Вы только что поели, верно? Нейроны, которые будут участвовать в поиске пищи и побуждать вас взять, скажем, орех, будут думать: «Мы только что поели, так что можем способствовать насыщению, потому что нам не нужно больше еды, но еда на уме, потому что вы только что поели, и еда, вероятно, рядом».

Это общее представление. Но что я действительно хочу подчеркнуть, так это контраст с тем, что многие из нас испытывают, — это обратный эффект так называемого сенсорного специфического насыщения. Вы можете назвать этот обратный эффект «всегда есть место для мороженого». Мы снова видим обобщение: «О, вы только что поели». Эти нейроны, способствующие насыщению, становятся активными. Однако это не обязательно соответствует поведению, которое мы наблюдаем каждый день, когда, даже если вы наелись, скажем, индейки или стейка, у вас все равно может остаться место для мороженого.

Таким образом, активность этих нейронов в мозге становится гораздо более сложной, когда мы учитываем различные уровни гетерогенности, разные области мозга, разных людей, разные умы, разные психологии, разные окружения и разные продукты питания. Здесь акцент на сложности, на запутанности. Но на самом деле я не рассматриваю это как запутанность. Это скорее элегантная сложность, которую я хочу подчеркнуть, потому что, думаю, люди расстраиваются из-за мира питания. Они хотят простых ответов, таких как «калории в, калории out», и мы стремимся к этому.

Но всегда нужно понимать, что это неполно и не отражает той невероятной красоте и сложности, которая иногда выглядит как беспорядок и присуща нашей биологии. Я думаю, что в тот момент, когда вы сможете принять этот беспорядок, или то, что на самом деле является элегантностью, вы начнете ценить, насколько удивительно ваше тело, и начнете понимать его как бесконечное путешествие обучения. Я надеюсь, что смогу передать вам часть того восхищения, которое я испытываю к вам. Но я также надеюсь, что вы сами это чувствуете и сможете развивать это чувство. Мне нравится, когда люди задают мне вопросы о своей биологии, физиологии и метаболизме. Именно поэтому я здесь, чтобы говорить с вами. Я надеюсь, что это чувство растет, и вы действительно должны его развивать.

Теперь давайте перейдем к более конкретным и практическим идеям. Какие мои рекомендации для вас? Как всегда, моя главная рекомендация — пожалуйста, уделяйте время глубоким размышлениям, хотя бы два-четыре часа плюс по мере необходимости. Шучу. Но, серьезно, я надеюсь, что эти данные, которыми я делюсь, вдохновят вас на размышления о том, что для вас важно. Например, обратите внимание на сигналы предвкушения в вашей среде, которые специфичны для вас и могут воздействовать на ваш специфический дорсально-медиальный гипоталамус. Наблюдайте за проявлениями активности вашего мозга. Хотя вы не можете непосредственно наблюдать за активностью мозга, вы можете замечать ее проявления. Держите их в своем сознании и затем с любопытством исследуйте, как вы можете манипулировать ими, чтобы достичь желаемых результатов. Это может включать в себя развитие суперспособности сопротивляться вашим кулинарным слабостям. Надеюсь, вам было интересно смотреть это видео.

Ник Норвиц: ваши жировые клетки помнят! Можно ли вылечить метаболический шрам ожирения?

Источник

Новое исследование, опубликованное в ведущем научном журнале, показывает, что жировые клетки сохраняют «память» о прошлом ожирении, что может повлиять на способность поддерживать здоровый состав тела после потери веса. Исследование, опубликованное в журнале Nature и озаглавленное «Жировая ткань сохраняет эпигенетическую память об ожирении после потери веса», посвящено изучению того, почему люди, сбросившие вес, часто набирают его снова. Этот феномен широко известен как эффект диеты йо-йо, и хотя его часто объясняют поведением, данное исследование предполагает, что здесь задействованы более глубокие метаболические механизмы. Исследователи изучили образцы клеток худых людей и тех, кто ранее страдал ожирением, но похудел после бариатрической операции. Они проанализировали паттерны экспрессии генов в жировых клетках из этих групп, включая тех, кто страдает ожирением в настоящее время и спустя два года после существенной потери веса. В экспрессии генов жировых клеток наблюдались значительные различия.




Исследование показало, что в жировых клетках людей с ожирением наблюдается снижение экспрессии генов, связанных с метаболическими функциями, и повышение экспрессии генов, связанных с воспалением, даже после снижения веса. Авторы пришли к выводу, что ожирение вызывает устойчивые изменения в жировых клетках, которые не устраняются после потери веса. Это позволяет предположить, что жировые клетки сохраняют память о перенесенном ожирении, что делает их менее метаболически здоровыми и более склонными к воспалению. Исследователи также провели эксперименты на мышах, кормя некоторых из них диетой с высоким содержанием сахара и жиров, чтобы вызвать ожирение. Затем они нормализовали вес этих мышей с помощью ограничения рациона и сравнили их с мышами, у которых никогда не было ожирения. В соответствии с данными, полученными на людях, у мышей, страдавших ожирением, наблюдались устойчивые паттерны экспрессии генов, при этом метаболические пути оставались подавленными, а воспалительные – повышенными. Это указывает на то, что ожирение оставляет эпигенетическую память, которая влияет на метаболические пути, такие как окисление жирных кислот и митохондриальная сигнализация, что приводит к их подавлению и усилению воспалительных процессов.

Воспалительные пути часто активируются. Вопрос в том, как это работает? Представьте, что ваша ДНК – это книга. Каждая клетка вашего тела содержит всю книгу, но разные клетки читают разные страницы. Одни страницы открыты, другие закрыты, в зависимости от типа клетки. Клетки также могут делать закладки на страницах, чтобы облегчить доступ к ним. Это похоже на эпигенетические изменения, когда на ДНК или белках, на которые наматывается ДНК, ставятся метки. Эти метки облегчают или затрудняют доступ к определенным частям генетического кода, изменяя экспрессию генов. Это позволяет клеткам помнить прошлые события, например, жировая клетка помнит, что когда-то страдала ожирением. Это сродни посттравматическому стрессовому расстройству для жировых клеток. Имеют ли эти изменения смысл? Похоже, что да. Исследования показывают, что люди, сбросившие вес, с большей вероятностью наберут его снова. Хотя трудно отделить поведенческие и генетические факторы от эпигенетических изменений, вызванных ожирением, контролируемые эксперименты на мышах, которые, вероятно, применимы к людям из-за сохранности путей, убедительно показывают, что история ожирения предрасполагает жировые клетки с готовностью поглощать больше сахара, легче накапливать жировые запасы в ответ на инсулин и быстрее развивать жировую печень. По сути, история ожирения оставляет на теле отпечаток метаболизма. Это говорит о том, что ожирение может стать причиной неблагоприятных последствий. Однако это может быть не навсегда.




В исследовании участники, восстановившиеся после ожирения, были стройными лишь в течение короткого периода времени по сравнению с тем, как долго они страдали ожирением. Возможно, длительное поддержание здорового веса позволит эпигенетической памяти исчезнуть. Чем дольше вы поддерживаете здоровый вес, тем легче это сделать. Ваш выбор образа жизни сегодня и в будущем все еще имеет самое большое влияние. Даже если ваш метаболический путь более сложен, это не значит, что вы не сможете добиться успеха в поддержании стройного, здорового веса после ожирения. Эпигенетическая память не ограничивается жировыми клетками. Изменения наблюдались и в эндотелиальных клетках, которые выстилают кровеносные сосуды. Это означает, что история ожирения может предрасполагать к таким заболеваниям, как сердечно-сосудистые. Для полного понимания влияния метаболических и экологических факторов на экспрессию генов необходимо изучить многие другие типы клеток, например нейроны головного мозга. Знания расширяют возможности. Понимание этих механизмов необходимо для разработки методов лечения, позволяющих изменить наш эпигеном и улучшить состояние здоровья. Понимая эти метаболические процессы, мы сможем лучше работать с нашим эпигеномом. Цель состоит в том, чтобы улучшить наше эволюционное программирование, чтобы оно работало в соответствии с нашим биологическим замыслом, а не вопреки ему. Как вы относитесь к этой информации? Вы чувствуете себя обескураженным или это дает вам возможность взять под контроль свое здоровье?

Это любопытство имеет решающее значение для достижения отличного метаболического здоровья, так что молодец, и продолжайте исследовать.

Ник Норвиц: как кишечные бактерии влияют на биодоступность белка

Источник

Известно, что белок яйца или животный белок усваиваются организмом лучше, чем, например, белок арахиса. Это подтверждается количественными показателями, такими как DIAS (Digestible Indispensable Amino Acid Score) или PDC-ASS (Protein Digestibility-Corrected Amino Acid Score). Например, протеиновый батончик из арахиса, хотя и содержит белок, не является его оптимальным источником по ряду причин. Однако для понимания основной идеи нет необходимости глубоко разбираться в этих показателях. Гораздо интереснее и важнее новые исследования, которые показывают, как микробы в нашем кишечнике влияют на биодоступность белков и аминокислот для организма, а следовательно, и на метаболизм сахара.

Новое исследование под названием «Метаболизм кишечных аминокислот микробиотой влияет на гомеостаз питательных веществ и физиологию хозяина» выдвигает простую гипотезу: кишечные бактерии первыми получают доступ ко всей пище, которую мы потребляем. Попадая в просвет желудочно-кишечного тракта, пища сначала взаимодействует с микробами, которые усваивают часть питательных веществ, прежде чем они станут доступны организму. Таким образом, изменения в составе кишечной микробиоты могут влиять на количество питательных веществ, которые в конечном итоге поступят в наш организм. Для проверки этой гипотезы эксперименты начались с мышей, поскольку их организм легче поддается манипуляциям для исследовательских целей.

Ученые обнаружили, что наличие определенных кишечных бактерий у мышей приводило к значительному снижению уровня аминокислот в их кишечнике. Это, в свою очередь, уменьшало биодоступность аминокислот и снижало их концентрацию в сыворотке крови животных. Таким образом, присутствие определенных бактерий в кишечнике действительно истощает запасы аминокислот и уменьшает количество доступных аминокислот, циркулирующих в крови. Однако важно понимать, что латинские названия микроорганизмов, часто используемые в научной литературе, лишь очень приблизительно предсказывают функциональность конкретных штаммов, поскольку в кишечной микробиоте существует огромное разнообразие. Поэтому ключевым аспектом является не столько видовое название микроба, сколько его конкретная функциональность. Ученых интересовало, какие гены, содержащиеся в микробах, отвечают за истощение аминокислот и за производство соответствующих белков.

Ученые применили интересный подход: они систематически удаляли отдельные гены и их комбинации из различных микробов. Цель состояла в том, чтобы продемонстрировать, что инактивация определенного гена устраняет способность бактерий истощать аминокислоты, тем самым подтверждая важность этого гена. Для окончательного доказательства они проводили так называемую комплементацию: после удаления гена и исчезновения его эффекта, ученые возвращали ген обратно, и способность к истощению аминокислот восстанавливалась. Это подтвердило, что именно этот конкретный ген играет ключевую роль в снижении уровня определенных аминокислот. Это был титанический труд, но благодаря ему удалось подтвердить, что даже на уровне отдельного гена можно изменять профиль аминокислот в кишечнике и сыворотке крови мышей.

Но это было лишь начало исследований. Действительно, аминокислоты являются предшественниками белков, и снижение их биодоступности может, гипотетически, влиять на синтез мышечного белка. Однако аминокислоты также служат предшественниками сигнальных молекул и гормонов. Например, незаменимая аминокислота триптофан является предшественником гормона серотонина. Серотонин, вырабатываемый в кишечнике (который отличается от серотонина, продуцируемого в мозге), может оказывать значительное влияние на физиологию организма (в данном случае мышей). В связи с этим возник вопрос: если удалить из кишечника бактерии, активно усваивающие определенные аминокислоты, повлияет ли это на уровень серотонина и, как следствие, на гомеостаз глюкозы? Исследования показали, что это действительно так.

Какое именно влияние было обнаружено?




Когда у мышей были удалены микроорганизмы, усваивающие триптофан, наблюдалось повышение уровня триптофана и, соответственно, серотонина. Это повлекло за собой изменение в метаболизме глюкозы. Было обнаружено, что если полностью устранить микроорганизмы, потребляющие триптофан, то результаты оральных тестов на толерантность к глюкозе ухудшались. И наоборот, если удалялись бактерии, усваивающие аминокислоты с разветвленной цепью, то показатели тестов на толерантность к глюкозе могли улучшаться. Исходя из этих данных, не следует делать поспешные выводы о том, что триптофан, аминокислоты с разветвленной цепью или серотонин являются однозначно «хорошими» или «плохими». Суть в том, что, влияя на биодоступность аминокислот, можно изменить гораздо больше, чем просто количество субстрата, доступного для построения мышц.

Это воздействует на широкий спектр физиологических процессов в организме. Это важный вывод, подтвержденный данным исследованием. Хотя подобные эксперименты проводятся на мышах, существует высокая вероятность, что полученные данные применимы и к человеку. Например, метагеномный анализ пациентов с диабетом 2 типа, у которых наблюдается нарушение толерантности к глюкозе, по сравнению со здоровыми людьми, показывает различия в генных сетях микробиома, контролирующих метаболизм аминокислот с разветвленной цепью. Конечно, такие тонкие манипуляции невозможно провести на людях. Таким образом, важно не только количество потребляемого белка, но и то, как организм его усваивает. На усвоение белка влияет множество факторов, и состав микробиома может быть одним из ключевых элементов.

Биодоступность белка, опосредованная микробиомом, влияет не только на построение белков в организме, но и на другие аспекты метаболизма, включая толерантность к глюкозе и, вероятно, множество других пока неизученных физиологических процессов. На данный момент невозможно предложить точный протокол для оптимизации микробиома с целью максимально возможной биодоступности белка, так как это выходит за рамки текущих данных. Однако главный вывод этого исследования заключается в том, что крайне важно заботиться о своих кишечных микробах, поскольку они оказывают глубокое влияние на весь организм и на многие аспекты метаболизма. Это, в частности, означает отказ от ультрапереработанных продуктов в пользу цельных, таких как яйца, мясо и рыба.

Ник Норвиц: что такое быстрый метаболизм на самом деле?

Источник

Мы часто слышим фразы: «У него быстрый метаболизм» или «У неё медленный метаболизм». Но что на самом деле означают эти понятия, которые кажутся такими расплывчатыми? К концу этого обзора вы получите глубокое понимание сути быстрого и медленного метаболизма.

Что означает быстрый метаболизм в сравнении с медленным?

Как правило, говоря о быстром метаболизме, имеют в виду людей, устойчивых к набору веса. Это те, кто может есть что угодно и не толстеет. В противоположность им, люди с медленным метаболизмом, кажется, набирают вес «буквально от воздуха и листьев салата». По крайней мере, так это обычно воспринимается. Однако такой подход оставляет многие вопросы без ответа, зачастую сводя биологические процессы к некому «волшебству».

Чтобы прояснить ситуацию, обратимся к новаторскому исследованию, опубликованному в 2024 году в престижном журнале Nature М⃰bolism. В нём рассматривается, как западный тип питания и ожирение могут вызывать фрагментацию митохондрий, буквально разрушая эти «энергетические станции» клеток. Статья называется «Ожирение вызывает фрагментацию и дисфункцию митохондрий в белых адипоцитах из-за активации RAL-A». Прежде чем углубиться в роль белка RAL-A, упомянутого в заголовке, давайте обратимся к ключевым выводам работы, которые помогут лучше понять научную картину. Напомним, что митохондрии — это «энергетические станции» наших клеток. Они отвечают за выработку энергии, сжигают жиры и углеводы, потребляют кислород для его превращения в воду посредством окислительного фосфорилирования, что позволяет нам двигаться и выполнять различные действия.

Митохондрии обладают сложной и гетерогенной структурой, а их эффективность регулируется определёнными процессами. Два ключевых процесса — это слияние (fusion), при котором митохондрии образуют более крупные, «супермитохондрии», и деление (fission), когда они распадаются на фрагменты. Слияние и деление митохондрий — динамические процессы, контролируемые различными сигнальными путями в клетке. Исследования показывают, что у людей с ожирением наблюдается усиленная фрагментация митохондрий: процесс деления преобладает над слиянием.

Одним из ключевых регуляторов этого процесса является белок DERP, который буквально приводит к митохондриальному делению. Этот процесс может снижать эффективность митохондрий, что ведёт к уменьшению расхода энергии. При анализе жировых клеток людей с ожирением было выявлено, что у них повышена активность и экспрессия DERP. Эта взаимосвязь носит дозозависимый характер: чем выше индекс массы тела (ИМТ) и уровень инсулинорезистентности (измеряемый по индексу HOMA-IR), тем выше уровень DERP.




Таким образом, ожирение и инсулинорезистентность напрямую коррелируют с увеличением активности DERP, что провоцирует усиленное деление митохондрий.

Что контролирует DERP?

Если DERP приводит к фрагментации митохондрий, а это нежелательно, возникает вопрос о его регуляторах. Одним из таких регуляторов является белок RAL-A, название которого фигурирует в заглавии исследования. RAL-A через каскад биохимических реакций активирует DERP, который затем вызывает фрагментацию митохондрий. Следовательно, можно предположить, что уровни экспрессии RAL-A будут повышены при ожирении, и это подтверждается исследованиями. Таким образом, при ожирении наблюдается увеличение как RAL-A, так и DERP, что в итоге приводит к фрагментации митохондрий. Для более глубокого понимания этой биологической взаимосвязи исследователи провели серию экспериментов на мышах.

Эти эксперименты, включающие генетические манипуляции, невозможны на людях. Один из ключевых экспериментов заключался в удалении гена RAL-A у мышей. Когда таким мышам, лишённым RAL-A, давали западный тип питания (с высоким содержанием сахара и углеводов), они проявляли устойчивость к набору веса, в особенности к накоплению жира. Удаление RAL-A также значительно увеличивало сжигание жира, что было подтверждено в исследованиях in vitro. Наиболее поразительные результаты были получены при изучении митохондрий с помощью просвечивающей электронной микроскопии. Отключение RAL-A, которое также отключает DERP, приводило к увеличению размера митохондрий. Это означало, что удаление RAL-A предотвращало деление митохондрий, в результате чего они становились крупными и объединёнными. В противовес этому, при активном RAL-A митохондрии были мелкими и фрагментированными.

Разница была настолько очевидной, что не требовалось специальных знаний для её распознавания.

Переходят ли эти морфологические изменения в функциональные?

Да, и это удивительно. Учёные использовали специальный краситель для оценки мембранного потенциала митохондриальной мембраны. Принцип работы митохондрий заключается в преобразовании градиента концентрации протонов в АТФ — энергетическую валюту клетки. Представьте это как водопад: чем он выше, тем больше энергии можно получить. Десятифутовый водопад генерирует меньше энергии, чем пятидесятифутовый. На изображениях видно, что удаление RAL-A не только увеличивает митохондрии, но и значительно повышает их способность вырабатывать энергию. Более того, мембранный потенциал митохондрий, который отражает их энергетическую мощность, становится буквально видимым в виде интенсивного пурпурного свечения.




Какое отношение эти открытия на мышах имеют к человеку и его повседневному выбору питания?

Мы установили, что DERP фрагментирует митохондрии, усиливая деление и уменьшая слияние, что приводит к снижению эффективности выработки энергии и уменьшению её расхода. Мы также знаем, что RAL-A активирует DERP, поэтому снижение уровней RAL-A и DERP означало бы улучшение состояния митохондрий.

Что контролирует RAL-A?

Гормон, стимулирующий RAL-A, — это инсулин. Чем выше уровень инсулина, тем активнее RAL-A, тем активнее DERP, и тем сильнее фрагментируются митохондрии. Таково биологическое следствие.

Какой механизм обеспечивает метаболическое преимущество низкоуглеводных диет и почему для его проявления требуется время?

Хотя это и является пока лишь предположением, оно согласуется с данными рандомизированных контролируемых исследований на людях.

Эти исследования показывают, что низкоуглеводные диеты, при которых углеводные калории заменяются жировыми, имеют метаболическое преимущество и способствуют увеличению расхода энергии. Этот эффект наблюдается в долгосрочных, хорошо спланированных исследованиях, но остаётся вопрос о его механизме и о том, почему для его достижения требуется время — период адаптации. Представьте, что вы переходите на низкоуглеводное питание. Уровень инсулина снижается, что приводит к уменьшению активации RAL-A и DERP. В результате усиливается слияние митохондрий над их делением, образуются крупные, эффективные митохондрии, и вы получаете метаболическое преимущество. Это объяснение, хотя и является гипотезой, логично вписывается в общую картину. Таким образом, снижение уровня инсулина, уменьшение активности комплекса RAL-A-DERP и образование крупных, более эффективных митохондрий могут быть одним из ключевых звеньев в объяснении метаболических преимуществ низкоуглеводных диет.

Путешествие Ника Норвица «Еда как лекарство»

Источник

Еда — один из мощнейших инструментов, способных преобразить здоровье. Меня зовут Ник. Я живу в Ньютоне, штат Массачусетс, и стремлюсь стать учёным-врачом. Моя сфера интересов — метаболическая медицина и использование еды как лекарства. Я всегда любил еду, был настоящим гурманом с самого детства. Мне нравилось готовить и экспериментировать, я с удовольствием пробовал всё новое.

Однако со временем еда стала для меня источником страха, когда проявились мои метаболические проблемы. Тогда приём пищи превратился лишь в рутину, необходимую для поддержания организма и предотвращения истощения. На протяжении всего детства я постоянно обращался к врачу. Редко проходило больше месяца без очередного звонка по поводу незначительных недомоганий, таких как, например, насморк. Позже, в старшей школе, я увлёкся марафонским бегом и усиленно тренировался к Бостонскому марафону 2014 года.

Тогда я получил перелом правой большеберцовой кости. В течение следующих нескольких лет переломы стали повторяться с пугающей регулярностью. В конце концов, ДЭКСА-сканирование, исследование плотности костной ткани, показало, что у меня остеопороз.




Почему развились эти проблемы?

У меня уже тогда возникало ощущение, что я стал настоящей медицинской загадкой. Дело было не только в диагнозе, но и в полном непонимании его причин. В течение следующих нескольких лет у меня начались серьёзные проблемы с пищеварением. Всё, что я ел, причиняло боль.

Мне поставили диагноз — язвенный колит, это воспалительное заболевание кишечника. Моё состояние стремительно ухудшалось, жизнь превратилась в сплошное испытание. Во время одного из особенно сильных обострений колита я потерял 20% веса за пару недель и оказался в отделении паллиативной помощи. Мой пульс опустился до двадцати ударов в минуту, а колит достиг критической стадии. Я перепробовал все возможные лекарства, но ни одно из них не помогло. Некоторые вызывали сильнейшие побочные эффекты, например, я мог биться в судорогах на полу в течение суток.




Помню, как лежал в кровати и думал: «Я должен что-то предпринять. Сейчас мне нужно взять на себя ответственность за своё здоровье». Именно это я и начал делать. Я принялся изучать науку о питании, стремясь помочь себе. Так я узнал, что кетогенная диета, возможно, способна решить мои проблемы. Я решил попробовать, и эффект был просто феноменальным. Симптомы колита полностью исчезли в течение недели, воспаление спало, и я смог прекратить приём лекарств. Воспалительный процесс не возобновился, и даже состояние моих костей улучшилось.

Самым удивительным в моей истории и моих диагнозах оказалось то, что они не были уникальными, а, наоборот, оказались вполне типичными. Я осознал, что всё, через что я прошёл — язвенный колит и остеопороз — это лишь малые проявления огромной пандемии метаболических заболеваний, охватившей практически весь развитый мир. Я считаю, что плохое питание — одна из самых значимых и важных первопричин, питающих эти распространённые патологии, которые лежат в основе всех наиболее тяжёлых метаболических заболеваний.

Сегодня это диабет, болезнь Альцгеймера, ожирение, болезнь Паркинсона и многие другие. Все они уходят корнями в нарушенный метаболизм, который, в свою очередь, является следствием нездорового образа жизни: малоподвижности, хронического стресса. Но важнейшей из этих первопричин хронических заболеваний остаётся еда. Питание — ключ к хорошему метаболическому здоровью и к профилактике или лечению всех этих различных метаболических заболеваний. Я проецирую свой опыт на опыт каждого, кто сталкивается с хроническими заболеваниями, имеющими метаболическую основу.

Убеждён, что всё это является частью единого комплекса патологий, для которых можно найти схожие методы лечения с помощью метаболической медицины и подхода «еда как лекарство». Мне очень нравится цитата Марка Аврелия из его «Размышлений»: «Препятствие к действию продвигает действие. То, что стоит на пути, становится путём». По сути, эта мысль передаёт идею, что препятствия, возникающие на вашем пути, могут либо сломить вас, либо сформировать, и то, как вы решите на них реагировать, зависит только от вас. В этом и есть суть.