Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Силявка, Лена, ведь договорились, что все рассказы больше 20 строчек здесь не выкладываем. Для этого есть тема и все кто хочет, там с удовольствием читают.

Это новые правила какие-то? И кем они установлены?
Галя, создавай свою тему, в которой ты можешь быть хозяйкой, моделировать, оговаривать, посылать и т. д. Или просто, что бы никто не смел ничего писать в ответ. Удобно в общем-то. Никакого негатива со стороны страждущих больше 20 строчек наваять..
А здесь, ну не комильфо не разу.. замечания такие делать.

Силявка, Елена, приносит хорошие душевные рассказы. И кстати убирает их под спойлер. Кому не интересно – проходят мимо.

Longina, Елена, gawala, Галина, Таньча, Татьяна, девочки, благлдарю вам за поддержку.

О, защитники появились. Вам мало где поболтать?. Специально для вас. В этой теме мы выкладывали с Леной рассказы, но кое кому это стало не нравится. Хотели побольше картинок, видео, как было в начале. Поэтому я спросила Шефа, можно ли создать тему именно только с рассказами. Он разрешил, я ее сделала и сразу же позвала туда Лену. Поэтому договорились и народ поддержал, что в этой теме остается фото, видео и небольшие рассказы, а все остальные рассказы выкладываем вот сюда

Рассказы для души

Cirre, Галина, я привела тебе твой же пример. Твой рассказ гораздо длиннее 20 строк. И не надо обижаться. У Лены в отличии от тебя всё под спойлером.

Поэтому я спросила Шефа, можно ли создать тему именно только с рассказами

Ну, тогда проси Шефа, что бы тебе можно было модерировать тему и будешь удалять ненужные картинки или то, что посчитаешь нужным.. Ты хоть сто раз скажи, а все равно будут и картинки и отвлеченные разговоры.. Не очень понятно, что в них плохого.. Любую тему бери, везде есть разговоры не по теме.. Мы вообще-то люди и ничто человеческое нам не чуждо..

О, защитники появились

Ага, они самые..

Cirre, Галина, а кто не довольные? Рита после твоих же замечаний? Но она всего лишь один раз написала и всё, а ты уже раздула трагедию вселенского масштаба.
Договорились где и с кем? Покажи пожалуйста.

Силявка, Лена, приноси! Читаю с удовольствием!

Я тоже!

Ути пусечки!))) Милашка

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Малыши все такие милые))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана, Света, какой собАкен прикольный, как плюшевый прям так и хочется потискать

По закоулкам памяти...
СТАРИННЫЕ ЧАСЫ...

Все-таки, интересно устроена человеческая память!..
Через много-много лет вдруг всплывают перед глазами неожиданные картины из прошлого, о которых ты забыл, казалось бы, напрочь и навсегда...
Запах мандаринов, продающихся сегодня днем и ночью на каждом углу, у нас – людей советской формации – все равно ассоциируется с Новым годом!..
Так ведь?..
Даже в том же июле, купив в магазине мандарины и очистив их дома, ты невольно возвращаешься в Новогоднее свое детство!..
Как, впрочем, и вкус «шампанского» или салата «оливье»...
А у меня, кроме перечисленных ассоциаций, о Новогодних праздниках напоминает... стук маятника настенных часов!..
И вот почему...
... Мой отец был не то, чтобы – как сейчас принято говорить – рукастым мужчиной, нет!..
Он был...
Он был факир!..
Волшебник он был!..
Алладин и старик Хоттабыч в одном лице!..
Потому что он умел делать все!..
Абсолютно все!..
В молодости, только женившись на моей маме, он рисовал-копировал знаменитые репродукции картин великих мастеров от Репина до Айвазовского!..
И это не было его хобби!..
Нет!..
- Какое хобби, Сашка?!.
Ты о чем?!. – разгоряченно обьяснял мне батя за бутылочкой, когда я уже сам был женат и имел статус папкиного собутыльника по праздникам...
- Семью надо было кормить, тебя в первую очередь!..
Вот и рисовал я эти картины за тридцатку «старыми» деньгами – трешка по-нынешнему – да и продавал их на заказ соседям по праздникам и дням рождения...
Вот и все тебе хобби, сынок...
... А я помню еще мальчишкой, как висели у нас на стене выполненные папкиной рукой знаменитые репродукции «Витязь на распутье», «Три богатыря», «Девятый вал», еще что-то...
Фантастика!..
... В середине 70-х приехал батя ко мне, студенту, в Челябинск...
И пока я днем был на лекциях, сьездил он на свою вторую Родину в славный город Касли...
Побродил по былым своим «злачным местам»...
И зашел он в знаменитый Музей Каслинского литья...
А там...
- Представляешь, Сашка...
Стоит мой «Матрос»!..
Я глазам своим не поверил!..
(А удивить отца – повидавшего даже пленных японцев (!!!) было трудно...)
- Почти тридцать лет прошло, а он стоит, надо же!..
Я думал, что его уже выкинули давно, а он стоит, матрос-то мой!..
Правда, ствол у автомата надломлен...
- Какой матрос, пап?..
- Я тебе разве не рассказывал?..
В «ремеслухе» я учился и на какую-то выставку заставили меня выполнить небольшую такую скультуру Матроса с автоматом...
И он до сих пор там стоит!..
... Вот это да!..
В известном на весь мир музее стоит работа моего отца!..
Ну как тут гордость не возьмет?!.
... И тут же, за разговором, отец рассказал мне, вообще, фантастическую историю про то, как он по молодости... выправлял нужные печати для каких-то справок своим корешам...
Процесс был уникальнейший!..
Брался каблук...
Да-да, самый настоящий каблук!..
От кирзового сапога!..
И на нем скальпелем (!!!) при свете «буржуйки», (свет на ночь в общежитии вырубали), ночью, (чтобы было меньше свидетелей), вырезал мой будущий папка, в зеркальном отражении (!!!), нужный образец печати!..
Фантастика!!!...
Причем, рассказывал об этом отец совершенно обыденно, как о каком-то пустяке!..
И при этом, по его словам, оттиск можно было делать только один раз – при втором оттиске отпечаток был не четкий, а это грозило бешеным сроком лагерей в те сталинские времена, если не смертной казнью за подделку документов!..
То есть, колдовал он над каждым каблуком без права на ошибку!..
Космос!!!...
... Так вот, вернемся к теме Нового года...
Когда я учился в первом классе, сделал мне папка на Новый Год своими золотыми руками костюм Ильи Муромца!..
Сапоги, помню, богатырские такие, накидка из мамкиной какой-то темной занавески...
Меч длиннющий, ручка в узорах заковыристых......
Кольчуга позолоченная...
Причем, сделанная из отдельных картонных пластинок, покрашенная отцом какой-то немыслимой краской так, что звенела она настоящим металлическим звоном на весь зал!..
А украшал все это великолепие на моей головенке – рыцарский шлем!..
С подымающимся забралом!..
Вот такой я был весь из себя былинный богатырь Илья Муромец, только без бороды!..
У Деда Мороза отнялась речь, когда он среди зайчиков-белочек всяких и снежинок вдруг увидел меня в таком обличье!..
Гости утренника буквально обалдели, когда Дед Мороз, потеряв интерес к сценарию, на полном серьезе, попросил у меня – первоклассника! – этот шлем примерить!..
Как мальчишка, примерял Дед Мороз мой шлем, передав мне свой мешок с конфетами подержать...
Суетился вокруг Деда наш городской фотограф из местной газеты, родители у стен вытянули шеи от любопытства...
Может быть, где-то и сохранилась единственная в мире фотография Деда Мороза в рыцарском шлеме...
Дали мне, помню, за этот костюм дополнительный подарок в хрустящем целлофановом пакете, а сам костюм...
Эх...
Сам костюм тут же за школой раздербанили старшеклассники, отобрав у меня меч, раскурочив шлем, и сорвав накидку...
Пришел я домой в одной кольчуге, пластинки от которой еще долго я использовал, как игрушечные машинки, нарисовав на них автомобильные номера из папкиной автобазы, которые я помню наизусть до сего дня...
С тех пор – то ли расстроившись, то ли из принципа – папка больше никогда мне новогодних костюмов не делал, да и сам я к этому делу охладел...
Пару раз, правда, мама шила мне костюм Дела Мороза – дылда я был еще тот, какой из меня Зайчик?..
А вот мы и подошли к теме о маме...
И о часах...
...1963 год...
Сейчас уже мало кто помнит, но именно тот уходящий год прошел в Советском Союзе под знаком полной эйфории от полета Валентины Терешковой...
Молодежи сейчас трудно обьяснить, что такое советская эйфория, но мы-то с вами знаем, как умела советская пропаганда из любого события «делать конфетку»...
Сначала, в 1961-м году, мы «поставили на уши» весь Земной шар полетом Юрия Гагарина...
Не успел Юрий Алексеевич еще обьехать с Визитами Дружбы весь мир, как улетела в Космос Валентина Терешкова!..
Первая женщина в Космосе – и это советская женщина!..
Было от чего сойти с ума окончательно!..
И сходили люди – в переносном, конечно, смысле..
Не обошло это грандиозное событие и мою маму...
... А надо сказать, что мама моя, вообще, была женщиной с активной жизненной позицией...
С малых лет пела мне песни на ночь не про «волчка-укусит-за-бочок», а про «жил в Ростове Витя Черевичкин и «девчонку по имени Женька»...
И все советские фильмы про войну я сначала слушал в маминых рассказах, а уже потом, повзрослев, смотрел их в кинотеатре...
И книги читать приучала меня мама не про «Колобок» или «Репку», а сразу про Олега Кошевого и его товарищей...
Никаким членом партии она отродясь даже не задумывалась быть – упаси, Господи! – но никакой критики в адрес своей горячо любимой Родины не допускала ни на дух...
И когда поддатый батя начинал материть в хвост и гриву всю тогдашнюю – как он орал – «Хрущевскую шайку-лейку», мамка выгоняла меня из кухни со словами, типа, не слушай папку, сынок, он городит че-попало-с-пьяных-глаз...
Так что, мама гордилась своей Родиной совершенно искренне...
А тут такой повод – женщина в Космосе!..
Советская женщина!..
И – как я понимаю сейчас – у мамки к Новому году появилась «идея-фикс»...
Я сейчас могу только догадываться, как там обстояло дело, но на «примерке» мамкиного Новогоднего костюма я потерял дар рече в буквальном смысле!..
И было от чего!..
Вышла ко мне мама в... костюме космонавта (!!!)...
Красный скафандр весь на «молниях»!..
Крутейшие ботинки!..
И..
Что меня окончательно доконало...
Шлемофон (!!!)...
Настоящий шлемофон, какой мы видели на Гагарине во всех газетах и журналах!..
С прозрачной, защищающей лицо целлофановой пленкой!..
С буквами СССР на лбу!..
И шлемофон этот... открывался (!!!) туда-сюда, вверх-вниз!..
Было отчего сойти с ума шестилетнему пацаненку!..
Представьте, что перед вами стоит сама Валентина Терешкова!..
Да еще в скафандре!..
Тут взрослый-то ошалеет, а что про ребенка говорить?..
И в этот момент до меня дошло, чем все последнее время занимался папка по ночам, что-то клея, рисуя, подшивая...
А ко всему этому отец сделал и из картона еще и ракету (!!!), из которой и должна была выйти в нужный момент моя мама-Терешкова!..
О-бал-деть!!!...
... Короче...
Отправились они на наш городской Новогодний Карнавал в местый только что открывшийся новый Дом Культуры и...
И произвели там такой фурор, что пропечатали про них потом в местной газете, выложив на первую полосу фотографию мамы в этом самом скафандре!..
Меня, конечно, в подробности тогда не посвящали в силу возраста, но с годами я узнал все перепетии этого знаменательного – теперь уже и в нашей семье – события...
И как на Карнавале замер ошарашенный зал при появлении ракеты, мигающей красным огоньком спрятанного внутри карманного фонарика...
И как ахнули люди, когда отец «выпустил» из этой ракеты мамку-Терешкову...
И как пошел наперекосяк весь сценарий праздника, потому-что народу было не до дурацких шарад-загадок, а все только и хотели одного – сфотографираваться с «Валентиной Терешковой»...
Эх!..
Жаль, что интернета тогда не было!..
Быть бы мамке блогером с миллионами просмотров!..
... А вот тут, мой друг-читатель, мы и вернемся к стуку маятника часов, который напоминает мне Новый год...
Потому что...
Именно красивые огромные настенные – выполненные «под старину» – часы в массивном деревянном корпусе и вручили маме за тот костюм, как Главный приз городского Новогоднего Карнавала!..
... Повесил папка этот Приз на стенку нашей комнатенки в бараке и..
Я и сегодня не представляю свое детство без этих часов...
Их равномерный стук отдавался в моей голове даже тогда, когда уехал я учиться за три-девять земель в город Челябинск!..
Они и там стучали в моих ушах по ночам в общежитии!..
... Прошли годы...
Обзавелся я семьей, детьми...
И передал мне отец эти часы, как семейную реликвию-эстафету для моего семейного счастья...
И теперь уже я заводил эти часы маленьким черным ключиком примерно два раза в неделю...
А потом...
Потом женился мой сын...
И...
Нетрудно догадаться, что эти часы теперь уже я передал ему по наследству...
И когда я летом приезжаю в гости к внукам, то как бы окунаюсь в свое детство под их размеренный стук...
Угомонившись, ложатся спать мои родные домочадцы, а я, в ночной тишине, под привычный равномерный стук, становлюсь опять тем маленьким вихрастым очкариком, каким и был я в то далекое и счастливое время...
Закрываю под стук маятника глаза и разворачивается в моем воображении ностальгическая картинка...
... Зимний вечер... Барак...
За окном поет метель...
В печке трещат дрова...
Над столом – абажур...
За столом сидит папка за шахматами...
Мамка на диване, (кстати, тоже сделанном папкиными руками), вышивает что-то заковыристое на пяльцах...
По радиоприемнику «Рекорд» идет «Театр у микрофона»...
И я...
Возле духовки на полу играю своими машинками, оставшимися после той кольчуги...
А на стене стучат маятником часы...
Те самые...
Старинные часы...
«Свидетели и судьи...»...
.........
Александр Волков...

Валерка вылечит

-Что Михалыч? Спина болит? Погоди немного, Валерка мой вот- вот ужо должон отучиться, приедет вылечит и спину, и ногу, и все внутренности.

Старик Семёнов очень уж гордился своим внуком Валеркой, очень уж он ждал, когда отучится внук и вернётся в родную деревню, чтобы лечить людей.

Воспитывал внука дед один, сам, бабка умерла, когда Валерка только родился, тогда -то Татьяна, мать Валеркина, совсем от рук отбилась, как матери-то её не стало, пошла куролесить, родила Валерку от шабашника, бросила пацана и усвистала счастье искать.

Вроде остепенилась, замуж вышла, двоих ещё детей родила, а Валерку... Валерку не взяла, мол напоминает о прежней жизни несчастливой.

-А что же с пацаном -то делать? – спрашивает у дочери старик, растерянно разводя руками, Валерка держится за штанину деда, наяривая кулак.

-Та что хочешь, то и делай. Можешь в детский дом сдать, – говорит дочь.

-Ты что, Танька? Ты с ума сошла? Что же мы тебя не сдали в детский дом -то? Что же ты такая дрянь выросла?

-Ой, папаша, ничего вы не понимаете, не по любви этот ребёнок рождён, а так, из любопытства, не нужен он мне.

Сказала так и уехала, больше и не видели старик Семёнов с Валеркой Таньку-то.

Пришли из сельсовета, хотели мальчонку забрать, Танька, мол бумагу отказную накатала.

Валерка как понял, что его от деда забрать хотят, батюшки... как давай орать, а старик за вилы взялся, запороть обещал кто до Валерки дотронется.

Всяко старика уговаривали, а тут соседи вступились, нечто говорят мы не поможем.

Так и отстояли мальчонку, только с перепугу ли, а может с чего другого, перестал Валерка говорить, смотрит большими глазами и улыбается.

Ещё не напасть ли?

В школу пора пацану идти, а он ни бэ, ни мэ, немтырь, одним словом.

Что делать?

А эти, коршунами заходили, в школу, мол, специальную Валерку надо, умственно говорят, он у вас отсталый, дедушка.

Старик опять за вилы было схватился да понял, что нет сил уже бороться, и правда пацана в школу особенную надо.

Сел и заплакал старик, так уж ему внучонка жаль было.

А тот стоял, стоял, глазёнками зыркал, а как понял, что за ним пришли, рот -то, как откроет, да каааак заговорит.

— Вот север, тучи нагоняя, дохнул, завыл — и вот сама идет волшебница зима...

А потом ещё и ещё, как пошёл, как пошёл Валерка стихами, да поэмами сыпать.

Все рты раскрыли и старик тоже.

— Это что же ты поганец такой, варнак, ты Валерка, знать ты всё запомнил, что я тебе читал?
Старк -то грамотный был, книжки читать любил, вот он внучонку и читал разные стихи, да сказки.

-Ага, – говорит Валерка и хитро улыбается.

-А чего молчал, шельма?

-А о чём говорить, деда? Ты сам с собой разговаривал, а я слушал.

Так и отстали от них, уже насовсем.

Пошёл Валерка в школу да только скучно ему было, всю программу -то они с дедом за первый класс ещё зимой выучили.

Второй класс пропустил, сразу в третий.

Ох, и гордился дед внуком, думал он, Терентий Палыч, будет внук трактористом али шОфером, а может и бухгалтером, а что?

Ан нет.

Захотел Валерка врачом быть да не скотинским, а человечьим, о как!

Старик по перву -то и не поверил, да виданное ли дело? Парнишка из деревни, да врачом быть, да ещё и людей лечить, ну ладно животную какую...

А теперь ждёт, когда Валерка уже отучится и лечить всех начнёт.

-Так он, Валерка-то твой подикася в городе останется, на что ему в деревню -то ехать? – говорит сосед Михалыч.

-И то правда, Терентий Палыч, – поддакивает соседка справа, Нюра Овсянкина, – на что ему в деревню -то ехать, он же учёный станет, виданное ли дело, столько лет человек учился, чтобы потом со стариками в деревне сидеть?

Задумался старик, крепко задумался, это что же, Валерка -то...

Видно, правы соседи...

Катится скупая слеза по морщинистому лицу старика.

Эх, размечтался, старый хрыч, – ругает он себя, – разнежился, нечто правда, парень столько лет спину гнул, зрение портил в этих университетах, а тут возьмёт и в деревню поедет? Ради кого? Ради него, старика что ли?

Плачет старик, от немощи своей, от бесполезности, вот вроде и правильно всё, старикам стариково, а плачет, слёз не может сдержать, столько лет старик мечтал, как приедет домой Валерка, как отстроит заново дом, найдёт себе жену молодую, да красивую, зазвенит новый дом голосами ребячьими, авось и ему старику найдётся место...

Ан нет, не суждено мечтам старика сбыться, горько, горько ему.

Весь вечер проплакал.

Жену покойную вспоминал, Таньку, что на старости лет народили с женою Надеждою, да перелюбили, что она такая подлая выросла.

Плачет старик, жизнь прожил вроде и не плохую, а вспомнить -то и нечего.

- Как нечего, сам себе перечит, а жена? Умница, да красавица, а Валерка?

Подумает про Валерку, да пуще прежнего слезами заливается.

А утром и встать не может, расхворался старик.

К обеду Нюра пришла, бульоном через силу накормила.

А вечером Валерка приехал, внук.

-Дедуня, ты чего?

-Всё, всё Валерка, видно пора мне...

-Куда это ты собрался? Я вот-вот приеду, место мне здесь готовят, больницу большую строить будут, даже зубной врач будет, а я, деда, главврачом буду.

-Да иди ты...

-Да! Я что зря столько лет учился.

-Валерка, а что же ты, Валерка, ты сюда, в деревню, к нам, старикам жить что ли приедешь?

-А то, я на родину деда приеду, к тебе, ты же мне всех заменил, и мать, и отца.

Заживёёём.

Ты смотри мне, ты обещал, что не умрёшь никогда и вечно жить будешь. Смотри дедуня, ты сам учил что данное слово держать надо.

Ты главное живи, а я тебя лечить буду.

- Говорил, говорил, – улыбается старик, – говорил, буду, сынок*, буду...

Вот и дождался Терентий Палыч, вот и приехал Валерка домой.

Больницу отстроили, он ходил, старик-то, смотрел, это же надо красоту такую навели, это что же для них, стариков всё? Молодёжь -то разве болеет?

Со всех сёл ближайших к Валерке потянулись больные, да и здоровые, посмотреть на доктора, что из своих вышел.

Вскоре и дом отстроил Валерка новый, как старик и мечтал.

Ходит по чистым, пахнущим деревом комнатам, цокает языком, трогает бревенчатые стены старик, да качает головой.

Для него старика, отдельная, светлая комната есть, позаботился Валерка.

В скором времени и девушку нашёл, учительницу местную, имя такое светлое, Светлана.

Сама вся какая-то светлая, внучечка.

Расцвел дом, давно старик не видел женской заботы, расцвёл при внучке-то глядит и радуется, словно старуха своей мягкой, тёплой рукой всё по местам расставила, порядок, да уют навела.

Правнук родился, Костенька, потом правнучка, Надюшка.

Тихо ушёл старик, всё в своём уме был и на своих ногах, пошёл утром Костик к деду, а он спит, звал, звал не просыпается...

Плакал Валерка, он ведь, старик -то за отца, за мать, за всех был для Валерки.

- Эх, дедуня, обещал же никогда не умирать... Что же ты, всегда слово держал, обещал не отдать никому и не отдал, выучить обещал -выучил, а тут...

Решил Таньке сообщить, матери своей непутёвой, та вмиг прилетела, начала по дому шмыгать, носом хищным водить, ни на внуков, ни на сноху с сыном не смотрит, высматривает, приценивается.

-Ну дорогие мои, даю вам месяц, чтобы съехать, у меня уже и покупатель есть...

-Ты о чём? – опешил Валерка.

-Как о чём, я наследница, дом и всё здесь мне принадлежит...

-Какой дом? Татьяна Терентьевна? – Валерка спрашивает удивлённо у матери.

-Не дури, Валерка, моё всё.

-С ума сошла? Какое твоё? Я жив, у меня жена с детьми имеется, ты здесь каким боком?

-Терентий Палыч отцом мне доводился, как – никак, – шипит Танька...

-Мдааа, давно ты не была видно, что не можешь вспомнить дом, в котором мы с дедуней жили, когда ты бросила нас.

Нет дома того давно, Татьяна Терентьевна, воон там стоял, а это мой дом, земля под ним моя, там вон есть клочок земли, приезжай, забирай, а сюда и не суйся.

Нет ничего твоего, уходи...

- К отцу хоть сходи, бесстыжая, завтрак отнеси, – говорят соседи, да она не слушает никого.

Ух как Танька взвилась, бегала, жаловалась, адвокатов каких-то нанимала, а зачем?

Правду Валера сказал, на новом месте он построил новый дом.

Уехала Танька, больше не беспокоила.

Валерка, Валерий Терентьевич, да, на себя тогда мальчонку отец Танькин записал, часто так делали, нагулянных дочерьми ребятишек на себя отцы тех девок записывали, так вот Валерий Терентьевич, всю жизнь в родном селе врачом проработал, сын пошёл по его стопам, внук, уже и правнук.

А девчонки, те по стопам Светланы, в учителя всё идут.

Про мать Валерка не слышал больше, с братьями не общался, да и не горевал, не привык к ласке материнской, дедуня ему всех заменил.

Светланкина мать, тёща Валеркина стала ему мамой, уж как тёщу ценил и любил и детей так со Светланой воспитали, в любви и уважении.

Большая семья у Валеры со Светланой получилась, а у истоков её Терентий Павлович с женой своей, Валеркиной бабушкой стоят, с Надеждой Тимофеевной.

Танька только, выпавшее звено из той цепочки, больше не было таких звеньев, сгнивших и рассыпавшихся.

* предвижу указание на ошибку и вопросы кто же он, Валерка, сын или внук? Такое часто пишут в комментариях, отвечаю, внук конечно. Просто разве вас дедушки-бабушки не называли сыночек или доченька? Меня называли, оттого иногда и пишу так.
источник

Алёна.

— Ах, заразина! Куды? Куды прешь, зараза кудрявая?!

Алена испуганно остановилась, и невольно дотронулась до своих кудряшек, которые нахально выскочили из-под берета. Она осмотрелась, но рядом никого, значит, и помочь ей будет некому.

Маленького роста дедок, который все кричал зычным голосом, показался уже в огороде. Через минуту, с громким кудахтаньем, оттуда вылетела курица.

Алена перевела дух, а потом даже улыбнулась. Курица была кудрявой. У нее сверху был кудрявый хохолок, который так смешно смотрелся, как будто на нее парик водрузили.

Пока она рассматривала птицу, ее и саму, наконец, заметил старик.

— А вы, драгоценная, потеряли кого?

— Здравствуйте. Я ищу дом Елизаветы Карповны.

— Ну, так это следующий, не дошла ты чуток.

Алена только сделала шаг, как старик спросил:

— А ты кем ей будешь?

Алена остановилась. Мама всегда ее учила, что, если старшие спрашивают, то всегда нужно отвечать. Просто так уйти невежливо.

— Никем. Мне сказали, что у нее можно жилье снять.

Она посчитала беседу исчерпанной, и снова хотела идти, но не тут-то было. Видимо, ее слова заинтересовали громкого хозяина настолько, что он даже не заметил, что «зараза кудрявая» снова оказалась в огороде.

— Погоди, погоди, а зачем тебе жилье? Ничего такого в нашей деревне примечательного нет. Считай, старики только и остались...

Алена вздохнула. Слышала, конечно, что в деревне не может быть секретов, и, если знает один, то через пять минут знает и другой, но чтоб так вот сразу с этим столкнуться...

— Я к вам фельдшером приехала работать. А жить пока буду у Елизаветы Карповны. Ваша курочка снова грядки копает.

Старик с криком пустился ловить нарушительницу, а Алена поспешила дальше.

***

Елизавета Карповна оказалась женщиной совсем не старой. Лет сорок пять, может быть, чуть больше. Высокая, статная, она осмотрела Алену и с сомнением покачала головой.

— Как же ты работать будешь? Молоденькая совсем...

Девушка вздернула подбородок.

— Мне уже двадцать три! И у меня одни пятерки! А еще я практику на скорой проходила!

Женщина рассмеялась.

— Верю, верю, сможешь! Голодная?

Алена подумала, что привыкать ей придется долго. Вот так, без всякого перехода, просто -голодная? И что она должна сказать? Что готова съесть что угодно? Но это же неприлично.

Хозяйка правильно истолковала ее замешательство:

— Ты вот что, Алена... Давай-ка мы с тобой договоримся, если ты хочешь есть, то и говоришь, что хочешь есть, если тебя что-то не устраивает, то ты тоже это говоришь. У нас тут нет поклонов и реверансов, некогда на них время терять.

— Поняла. Спасибо, не отказалась бы.

Минут через десять Алена смотрела на стол и с грустью понимала, что похудеть не получится. Столько съесть просто нереально, а если учитывать, что это деревенские, чистые и полезные продукты, то вообще хоть плачь.

Она и из города-то уехала именно потому, что среди своих подруг была самой кругленькой. Мама говорила, что она не толстая, просто пышная, имеет формы, а не как эти селедки, все на одну фигуру... Алена, конечно, кивала, а сама с тоской смотрела, как девчонки ходят в коротеньком топе, и все у них хорошо. Она бы такой не надела даже под дулом пистолета.

Но все было бы ничего... Но ей стал оказывать знаки внимания Валерий... Парень, который ей нравился до умопомрачения. Сначала она воспринимала его ухаживания в шутку, а потом, когда он ее поцеловал, испугалась. Испугалась того, что поверит, что откроется, а он посмеется над ней. Разве можно любить такую толстую?

Алена собралась за три дня. Как мама ни пыталась, но отговорить ее не смогла. Алена могла быть очень упрямой, если ей хотелось. В отделе здравоохранения, когда она сказала, что хочет работать фельдшером в деревне, ей чуть гимн не включили.

— А я, пока к вам шла, в такую смешную историю попала...

Елизавета Карповна улыбнулась:

— У нас-то днем и не ходит никто по деревне, кто же тебе историю такую устроил?

— Ваш сосед! Дедушка старенький. Он кричал на курицу, называл ее «заразой кудрявой», а я подумала, что он на меня. Так испугалась!

Хозяйка не выдержала, рассмеялась.

— Господи, с чего ему на тебя-то ругаться? Он же тебя знать не знает.

— Ну я тоже так потом подумала, и только тогда курицу смешную увидела.

— Это хохлатую, что ли? Только у него такие.

— Да, такая, как в парике. Я идти хотела, но он мне настоящий допрос учинил.

— Это Силантьевич наш. Вроде и мужик хороший, но почудить может.

— Это как?

— А вот поживешь, все узнаешь. А так что он, что Василиса его, хозяева хорошие. И люди совестливые.

От переизбытка впечатлений Алена уснула сразу после того, как ей показали ее комнату. Снился ей Валера. Она не помнила, что он ей говорил, но вот его грустное лицо запомнилось хорошо.

***

Утром она шагала к медпункту. Вчера ей старый фельдшер все показал и с облегчением отдал ключи.

— Все, хоть отдохну на старости лет. Даже не верится... — ему было уже к семидесяти.

— Доброго утречка, Алена Владимировна!

Перед ней стоял дел Силантьевич, а на лавочке сидела его супруга. Супруга у деда Силантьевича была женщиной грандиозной. Алене показалось, что она ровно в два раза больше мужа. Причем и вширь, и в рост. Самое поразительное, что свое отчество Алена еще никому не называла. Ну, разве только в документах было, так их видел только старый фельдшер. Она даже головой покачала — мда, все по-другому здесь...

— Здравствуйте...

Она запнулась.

— Петр Силантьевич меня кличут, а это жена моя, Василиса Парамоновна. Вы вот скажите мне, Алена Владимировна, если у меня, допустим, в ухе стреляет, я что же, могу прийти к вам на излечение?

Алена не смогла сдержать улыбки. Такая незнакомая, непривычная речь, но звучит так гармонично, что и самой захотелось так разговаривать.

— Конечно, можете, Петр Силантьевич. Я обязательно вам помогу.

Он отступил с тропинки, и Алена двинулась дальше.

Она только успела переодеться, как раздался негромкий стук в дверь.

— Да, входите.

На пороге стоял Петр Силантьевич. На нем был довольно новый пиджак и начищенные ботинки.

— Проходите...

Она выглянула в коридор и округлила глаза. Там сидели человек десять, а то и больше. Она, конечно, понимала, что посетители будут, но чтоб так...

К вечеру она не чувствовала ног. Елизавета Карповна сразу заметила ее состояние.

— Ну, ничего. Еще пару дней, и столько пациентов не будет. Останутся только те, кто по делу приходит.

— Откуда вы знаете, что у меня было много пациентов?

— Ну, это же просто. Всем нужно на тебя посмотреть, познакомиться... Так что немного потерпи.

Хозяйка была права. На третий день к ней только трое и заглянули. Бабка с высоким давлением, какой-то мужчина, пропахший насквозь бензином, и мать привела ребенка, у которого шатался молочный зуб, а он никак не давался, чтобы дернуть его. Алена, конечно, понимала, что это не по ее профилю, но и отправлять из-за этого людей в город тоже не хотела. Тем более, что мальчик, увидев тетю в белом халате, испуганно затих.

— Алена Владимировна, сделайте вы что-нибудь... Третий день не ест ведь ничего, он там болтается, а дернуть не дает, и сам боится...

Алена улыбнулась испуганному парню.

— Ну, покажи, кто тебе там жить мешает?

Мальчик послушно открыл рот. Зую даже не шатался, он просто болтался. Алена осторожно, рукой в перчатке взяла его, и легонько дернула. Зуб остался в руке. Мальчик все также сидел, открыв рот и зажмурившись.

— Ну, закрывай рот. Вот, держи. Ночью под подушку положи. Утром вместо зуба подарок от феи будет.

Мальчик огромными глазами смотрел на зуб, а мама чуть не прослезилась.

— Спасибо вам... Пойдем, горе мое луковое.

***

Через месяц с Аленой все уважительно здоровались. Даже когда она приходила в магазин, очередь сразу отступала, и она слышала:

— Докторицу нашу пропустите. Намаялась девка за день на работе.

Елизавета Карповна как-то сказала:

— Хвалят тебя бабы наши. Говорят, что хоть ты и молодая, а уж больно умная. Всегда лечишь правильно.

Алена смущенно улыбнулась.

— Ой, что тут лечить-то? Давление да царапины. Тут и образование не нужно.

— Ну, не скажи. Доктора разные бывают. Кто-то и зеленкой умудрится залечить. Только вот переживают все. Говорят, что не задержишься ты здесь надолго. Увезут, украдут, замуж заберут...

— Скажете тоже... Кому я нужна такая?

Елизавета Карповна как-то странно окинула ее взглядом.

— Не понимаю, а что с тобой не так? Что-то я не замечала ничего. Или, может, под одеждой что?

Девушка вздохнула.

— Сейчас все девушки стройные такие, а я толстая.

Елизавета Карповна на мгновение замерла, потом расхохоталась.

— Кто толстый? Ты толстая? Господи, какие глупости ты говоришь! В каком месте ты толстая? Ой, не могу я с ней!

Алена разгорячилась.

— Во всех местах, во всех, понимаете? За мной парень стал ухаживать. Красивый такой, стройный, а я убежала. Стыдно мне. Позорить его не хочу.

Елизавета перестала смеяться, посмотрела на свою жиличку:

— Правда что ли?

— Правда.

Алена всхлипнула, а женщина стала серьезной.

— Знаешь что, ошибаются наши деревенские. Это нужно быть полной дурочкой, чтобы вот так себя не любить! Если парень тебя любит, значит, ему все равно, сколько в тебе килограммов. Ты не задумывалась, может он сушеную рыбку не любит! Ох, Алена... Это же надо придумать такое! Вон, соседей наших возьми. Силантьевича и Парамоновну. У них настолько разная весовая категория, а пятьдесят лет вместе! А ты, ну чисто ерунду придумала!

Алена только собралась что-то спросить, как на улице послышался шум. И она, и хозяйка кинулись к окошку. Вдоль дороги бежала Василиса Парамоновна, а за ней, потрясая ружьем, маленький Силантьевич.

Алена ахнула:

— Что это?

Елизавета Карповна уже бежала к двери.

— Это наш Силантьевич чудит. Всем хорош мужик, но вот иногда находит на него. Парамоновна ему слова плохого не говорит, а он то ружье, то за топор. Господи, вот бывают же мужики дураки!

Алена поняла — это не в первый раз, и нужно что-то предпринимать, чтобы спасти Парамоновну. Не раздумывая кинулась вслед за хозяйкой.

Силантьевич прицелился вдоль дороги, народ, который повысыпал из домов, тут же кинулся врассыпную. Грохнул выстрел. Алена даже зажмурилась на секунду. Потом открыла глаза. Мужики уже скрутили Силантьевича. Ружье валялось неподалеку. Елизавета Карповна отчитывала его:

— Что ты творишь? Ты ж не молодой уже, мозгов-то прибавиться должно! С самой молодости Василисе своей спокойно жить не даешь! Вот нужно было ей кинуть тебя! И жил бы, как бобыль, потому что за такого дурака никто замуж не пойдет!

Силантьевич молчал. Алене даже показалось, что он как-то блаженно ухмылялся. Вообще, она впервые в жизни видела подобное. Слышала, конечно, что мужья своих жен гоняют, но, чтоб такой маленький такую большую... По сути, если бы Василиса посильнее тряхнула своего мужа, то он и душу богу отдал.

К ним подошла Василиса. Посмотрела на мужиков, которые держали Силантьевича, и строго сказала:

— Отпустите, что вы его скрутили так? Пожилой же человек!

Мужики отпустили Силантьевича, Василиса помогла ему подняться, взяла ружье, и они пошли в сторону дома. Народ потихоньку расходился. Вернулись домой и Алена с Елизаветой Карповной. Девушка была под сильным впечатлением.

— Елизавета Карповна, и часто он так?

— Ну, часто, не часто, а бывает.

— Ой, и зачем Василиса Парамоновна терпит все это?

— А что ей делать? Ты думаешь, что все остальные мужики ангелы?

— Ну, это же страшно, как можно поднимать руку на любимую женщину?

— Ну, Алена, ты слишком категорична. Для кого-то это недопустимо, а кто-то, извини, без встряски, как без пряников.

— Нет. Так жить нельзя! А с Силантьевичем я обязательно поговорю!

Хозяйка рассмеялась.

— Ты поговори, конечно. Пятьдесят лет они так прожили, а тут ты пришла, беседу провела, и все в одночасье прекратилось.

Алена обиженно засопела, но для себя решила — поговорить все-таки попробует. Ну не пристрелит же он ее.

В выходные девушка собиралась в город, чтобы навестить маму. Они несколько раз всего созванивались, и Алена ужасно соскучилась.

Первым делом мама посадила ее за стол.

— Давай, кушай, живешь там в своей деревне впроголодь, наверное.

Алена фыркнула:

— Там поживешь впроголодь... Почему-то все мои пациенты считают точно так же, как и ты. Каждый что-то несет. Кто яиц, кто сметанки, кто пирожков. Ехала, думаю, что похудею, а нет... Кажется, еще больше поправилась.

— Алена, ну что ты постоянно с этой полнотой? Ну не толстая ты, просто в теле! Ну нигде же ничего не выпирает.

— Мама, давай не будем на эту тему...

— Хорошо. Тут... Валера приходил. Раз пять. Все адрес твой просит. Не понимает, почему ты так уехала. Что же ты не объяснилась с ним? Вроде парень совсем не плохой.

Девушка почувствовала, как пересохло в горле.

— Мама, и что ты?

— Что я? Говорила, что ты не разрешаешь давать адрес. Просил, уговаривал. Ты бы поговорила с ним.

Алена отчаянно замотала головой.

— Нет, мама, ну как я ему объясню?

— Да что объяснишь-то, дочка? Что такое произошло, что ты ему даже не сказала ничего?

— Это уже неважно, мама.

Мать только головой покачала. И нужно же было умудриться такую упрямицу родить.

***

Алена только в дом вошла, а Елизавета Карповна сразу сказала:

— Пошли скорее, заждались тебя.

— Что случилось?

— Ой, не спрашивай. Парамоновна заболела. Видимо простыла где-то. Сначала-то ничего, обычная простуда, а сегодня совсем плохо. Силантьевич уже два раза прибегал, тебя спрашивал.

— Что же вы скорую не вызвали? В таком возрасте все опасно!

— Да звонили мы в твою скорую! Спросили возраст больной, как услышали, что семьдесят пять, так продиктовали, какие таблетки пить, и сказали «что же вы хотели? Возраст!»

Они быстрым шагом дошли до соседей. Петр Силантьевич, видимо в окно их заметил, потому что уже встречал на крылечке.

— Ой, Алена Владимировна, а я жду вас, так жду-то...

Алена колдовала возле Парамоновны. У женщины был сильный жар, она с сипом дышала. Девушка сделала уколы, видимо, Василисе стало немного легче, и она горячо зашептала:

— Ты помоги мне, внученька. Обязательно помоги. Дед-то мой, он не сможет без меня. А он молодой еще, на два года моложе! Ему еще жить и жить... Я не за себя переживаю, ты не думай. Сломается он без меня. Я точно знаю...

Алена улыбнулась. Какая добрая женщина. Этот Силантьевич всю жизнь гоняет ее, а она так переживает за него.

Через полчаса Василиса Парамоновна уснула. А Алена стала звонить в скорую, хорошо хоть, у Силантьевича телефон в доме был. Разговор получился на повышенных тонах, поэтому Петру Силантьевичу не составило труда понять, что дела у его второй половинки плохи. Когда Алену заверили, что скорая выехала, она с досадой грохнула трубку на аппарат.

— Уволить таких работников!

И тут же поймала на себе взгляд хозяина дома. В его глазах стояли слезы. Он посмотрел на кровать, где спала его жена, и сделал Алене знак выйти на улицу.

Девушка вышла за ним, присела на крыльцо рядом.

— Что, Аленушка, плохо моей Василисе?

Она вздохнула.

— Плохо, Петр Силантьевич. Судя по всему, пневмония у нее. Время упущено. И нужно же мне было именно в эти выходные в город уехать...

— Ты себя-то не вини. У тебя же выходные были. Что же тебе, теперь и не отлучиться никуда! Ты уж постарайся, Аленушка... Спаси мою Василису. Не смогу, не смогу я без нее.

Мужчина заплакал. Алена удивленно посмотрела на него.

— Петр Силантьевич, а можно вас спросить?

— Спрашивай, конечно.

— Вы так любите свою жену, а зачем же тогда...

Он усмехнулся:

— Гоняю ее?

— Ну, да... Это же нехорошо на женщину руку поднимать. Тем более, на любимую.

Он улыбнулся. Светло так, по-доброму.

— Никогда в жизни не поднимал на нее руку. Да и не смог бы я ее ударить. Это все Василиса придумала.

Алена чуть со ступеньки не упала.

— Ничего не понимаю, зачем?

— Я, когда увидел ее, пятьдесят с лишним лет назад, сразу влюбился. Так влюбился, что света белого не видел. И она ведь полюбила меня. Только наотрез отказалась за меня замуж выходить. Даже уехала к тетке. Я неделю жил у калитки ее дома, пока мне мать ее адрес не дала. Поехал, нашел ее, а она снова в отказ! Я не понимал, в чем же дело? Через несколько дней только и сказала. А сказала, что боится, что смеяться надо мной все будут. Понимаешь? Она-то больше меня, вот и боялась насмешек. Причем не за себя переживала, а только за меня. Замуж за меня согласилась выйти только при одном условии, чтобы иногда вот такие спектакли устраивать. Чтобы мужики не думали про меня нехорошо... Мать ее одна только про этот уговор и знала. Ей многие бабы говорили, что дочку за монстра отдали, но она только отмахивалась, говорила, чтоб в своих семьях смотрели. А я... Я и сейчас свою Василисушку люблю, люблю, как пятьдесят лет назад.

Петр вытер слезы, которые бежали не останавливаясь. Алена сама чуть не плакала.

— Петр Силантьевич, но вы же стреляли по ней!

— Так холостыми... Что ты, детка... Разве бы я смог...

К дому подъехала «скорая». Алена выскочила за калитку, да чуть не споткнулась. С водительского места вышел Валера. Он посмотрел на нее тяжелым взглядом и молча достал носилки.

Алена поехала вместе с Василисой Парамоновной. Врач качал головой:

— Что же так затянули-то...

Алена, кипя негодованием, тихо ответила:

— А вот я тоже этот вопрос задам. Скорую старики пытались вызвать еще вчера...

Врач вздохнул:

— Да... И такое сплошь и рядом... Перестройка, мать ее...

Когда Василису оформили, Алена вышла из больницы. Конечно, Валера ждал ее там. Девушка долго смотрела него, а потом обняла, прижалась. Живут же люди вместе совершенно разные, почему она должна лишать себя счастья? Валера осторожно обнял ее.

— Я надеюсь, что ты расскажешь, что же происходит...

Они проговорили полночи. Алена рассказала все. И про свои переживания, и про любовь Петра Силантьевича и Василисы Парамоновны.

— Получается, что я им благодарен должен быть, что мозги тебе на место поставили?

— Получается, что так...

К вечеру следующего дня Алене позвонили из больницы.

— Мы сделали все, что могли...

Алена выронила трубку. Теперь нужно как-то сообщить об этом Силантьевичу. Она знала, что он собирается в город завтра, к своей Василисе. Так и сказал:

— Поеду, ягодок отвезу, как раз крыжовник поспел, она сильно его любит. Да и вообще еды... чем они там в городе кормить ее будут? Ей силы нужны, чтоб поправиться...

Она подошла к калитке. Никак не могла решиться зайти в дом, но дед Силантьевич сам ее увидел. Живо так к калитке подбежал.

— Алена Владимировна, ты ко мне? Новости есть какие?

Она смотрела в глаза полные надежды, и понимала — то, что она сейчас скажет, просто убьет Силантьевича...

— Василиса Парамоновна... Ее больше нет.

Он еще несколько секунд смотрел на нее ясными, добрыми глазами, а потом, видимо, понял, что она сказала. Как будто солнце зашло. Силантьевич, и так небольшого роста, съежился, стал еще меньше, почернел весь в секунду. Молча развернулся и пошел в дом.

Хоронили Василису Парамоновну всей деревней. Алена взяла с собой лекарства, думала, что Петру Силантьевичу плохо будет. Но он держался на удивление хорошо. Держал за руку свою любимую Василису, что-то негромко шептал ей.

Рядом с Аленой стоял Валера. Он был угрюм. Хоть и не знал этих людей, а после рассказа Алены, как будто рядом всю жизнь жил. Валера крепко сжимал руку Алены, и ей немного легче было, хотя больше всего хотелось разрыдаться. Плакали многие. Да и как было не плакать, если Силантьевич никак не мог руку Василисы выпустить...

Елизавета Карповна после поминок сказала Силантьевичу:

— Может быть, ты бы у нас остался? Ну, хотя бы сегодня? Я на диване тебе постелю, в комнате с Валерой.

Старик покачал головой:

— Ты не переживай за меня, Лизавета, все нормально.

— Ну смотри... А то...

— Нет, домой пойду.

Дома Петр Силантьевич поставил перед собой фотографию Василисы.

— Родная моя. Ты не скучай, ты же знаешь, что мне без тебя жизни нет. И не было никогда. Жаль, что деток нам бог не дал, но ты же видела, сколько народу тебя проводить пришло. Ты только не расстраивайся там. Все хорошо будет.

Он лег на место. Где всегда спала Василиса, положил ее фотографию. Улыбнулся ей, и закрыл глаза.

Утром Алена и Валера первым делом пошли его навестить.

— Петр Силантьевич! Вы где?

Алена обеспокоенно посмотрела на Валеру.

— Как-то странно. Дверь не закрыта.

— Ну, чего волнуешься раньше времени? Может, вышел куда?

Они увидели Петра Силантьевича сразу, как вошли. Он как будто спал... Только неестественно застывшая улыбка и говорила о том, что сон этот вечный. Алена уткнулась в плечо Валеры и разрыдалась. Он обнял ее и сказал:

— Оказывается, лебединая любовь и у людей бывает...

***

Алена и Валера решили полностью перебраться в деревню. Свадьбу сыграли тихую. Через пару месяцев Валера сварил красивую оградку, Алена ее покрасила. Они вдвоем стояли у могилок.

— Ну вот... А время придет, памятники поставим. Нет ведь у них никого, кроме нас...

Девушка внимательно на него посмотрела, а Валера пояснил:

— Я все время думаю о том, что если бы не они, не их любовь, ты бы так и пряталась от меня. А так... Они как будто научили нас любить, и ценить друг друга, как делали это сами...

Алена прижалась к нему и подумала: «А ведь правда...Такую любовь так просто бог не раздает...»

---

Автор рассказа: Ирина Мер

Даша и Ангелина Викторовна

В Сашином подъезде жила одна малоприятная пожилая женщина Ангелина Викторовна. Высокая, сухощавая, напоминающая цикаду. Весь дом от неё страдал, катком могла проехаться по любому.

И я не исключение, и в меня время от времени летели ядовитые стрелы нелепых обвинений. Только я дама сдержанная, закалённая общением с придирчивыми клиентами в ателье, в конфликт не вступала, масла в огонь не подливала, просто желала доброго дня и шла по своим делам.
потом вдруг заметила, что вечно брюзжащая соседка притихла, пройдёт молча мимо, глазки в пол. Вроде недавно ещё крепкая была, бойкая, но, как бы мы не старались, время упрямо вносит свои коррективы в наше здоровье. Не сказать, что Ангелине лет много, всего лишь 74, но вот стала слабеть, пыл поубавила и настроение на нуле. Она, конечно, старалась марку держать: помада на губах, перстенечки на пальцах сверкают, шарфик на шее яркий, но красоты становилось всё меньше, всё больше сидела на лавочке во дворе, грустно наслаждаясь нежным теплом осеннего солнца. Стала тросточкой пользоваться, таяла на глазах, теряла опрятность и статность.
Может женщина от одиночества страдала, хотелось внимания и заботы? Только не любил никто Ангелину, потому как помнили её заносчивость, высокомерность и скандальность, доброго слова же не услышишь. Саша рассказывал: в прошлом – богатая барыня, командный голос, муж при должности, детей нет, в доме – прислуга. Сама полы не мыла, не готовила, кофе утром ей в постель подавали. А вот машину водила хорошо, такие виражи закладывала, что многие мужчины завидовали. Мужа не стало семь лет назад, прислуга уволилась, теперь одна живёт. Варит что попроще, квартира запущена, на полках пыль, окна сто лет не мылись. За собой уже следить всё труднее, не то что за большой квартирой. Соседи сжалились стали помощь предлагать, а она в отказ: из деревни девка едет, племянницы дочка. Будет ухаживать.

В одно прекрасное утро во дворе появилась девочка. Росточка небольшого, худенькая, в руках потертый чемодан, на ногах старые ботинки, на голове вязаный берет набекрень. Глазенки большие, на носу веснушки, улыбка до ушей, коса до пояса. Спросила, как пользоваться лифтом и уехала на седьмой этаж, где жила Ангелина.

Весь дом всполошился: конец несчастной девочке, загрызет её старуха, как есть замучает. Это ж воробушек, птенчик, как она будет со сварливой бабулей справляться?
Воробушка звали Дашей. Она старшенькая в многодетной семье была, первая помощница в доме. За малышней ухаживала, обеды варила, стирала, вещи чинила – всё умела. Матушка жалела дочку, вот и отпустила к занемогшей тётке с условием, что та поможет ей в городе образование получить.

Дом притих, все ждали развития событий. На следующее утро Дашка вышла во двор, зажмурилась, подставив солнцу лицо, улыбнулась, погладила толстого дворничихиного кота Филиппа Петровича и вприпрыжку поскакала в булочную, зажав в руке авоську и весело напевая. Соседи успокоились: жива пока, и пошли заниматься своими делами.

Девчонка оказалась твёрдым орешком, как Ангелина не старалась, раскусить не смогла. На несправедливые придирки и грубые указы недовольной родственницы, девочка отвечала спокойно, вежливо и с достоинством, обращалась только по имени отчеству, удивляла невозмутимостью, выдержкой и чистоплотностью. А ещё я бы сказала – утонченностью вкуса и уникальной элегантностью. Имела на всё свою точку зрения, и ненавязчиво следовала своим принципам.
Первым делом навела порядок в кухне: окна блестят, кастрюли сверкают, на столе чистая скатерть и красивый столовый сервиз. Ангелина Викторовна пыталась против сервиза протестовать, но девушка уверенно и твёрдо настояла: зачем красивой посуде в шкафах пылиться, будем из неё есть. А когда Дашка стала готовить и по квартире аппетитные ароматы поплыли, старушка язык прикусила и пошла к обеду переодеться: ну не сядешь же к дорогой расписной, немецкой тарелке в старом халате. Тут больше подойдет блузка кремовая с рюшами, юбка в пол и туфли лодочки. Нарядная старушка в столовую явилась и охнула: красота! вилка слева, нож и ложка справа, салфетки, супница, чашечки фарфоровые, блюдца, печенье в хрустальной вазочке. И Дашка вежливо так Ангелине говорит: приятного аппетита! Разве мог кто-то знать, что этот хрупкий, деревенский воробушек обожает читать книги про сервировку столов, изучил вдоль и поперек правила этикета и мечтает стать ресторатором?

Потихоньку девочка приводила запущенную квартиру в порядок, а заодно и старушку: пропуская мимо ушей её ворчание, требовала опрятности и аккуратности, хвалила за помощь и самостоятельность. На завтрак готовила кашу и какао на молоке, на ужин – овощи. Стол накрывался, как в лучших домах, по всем правилам: соусники, молочники, сахарницы, розетки, салатницы. Ангелина первое время, конечно, пыталась брюзжать и осуждать настойчивость Даши, но вскоре сдалась. Тут и слепому видно: жизнь то к лучшему повернула. Вот старушка как-то не сдержалась и расплакалась: никто её никогда не хвалил, а Даша – пичужка деревенская, всегда похвалит, в щёчку чмокнет, обнимет. Ангелина воспряла, вспомнила молодость и званые обеды для жителей Олимпа, начала учить девочку безупречным манерам и тонкостям накрытия столов с учётом повода, меню и времени суток, начиная от текстуры и размера скатерти, кончая солонками и перечницами. Как сервировать обед и как ужин, праздничный стол и стол чайный. Куда смотрит ручка кофейной чашечки и где лежит лопатка для торта.
На наших глазах соседка потихоньку стала оттаивать, оживать, возобновила прогулки в парк, походы к парикмахеру и на маникюр, в театр. Опрятная одежда, ухоженная обувь, сумочка. Ангелина и Дашку к зиме приодела: шубка, тёплые сапожки. Не зря говорят: с кем поведешься, от того и наберёшься. Никто не слышал, чтобы Даша голос повысила, всегда улыбается, вежлива, приветлива. Солнечная девочка. За ней и Ангелина подобрела, нет-нет, да пожелает при встрече доброго вечера, чем вначале вызывала у меня оторопь и недоумение: может ослышалась? показалось? Диво дивное, да и только.

С Дашкой мы вскоре познакомились, стали общаться, я брала её с собой в центральный «Книжный», тогда то и обратила внимание на её выбор: этикет, сервировка столов, украшение блюд, посуда. Тогда то и узнала про её мечту стать ресторатором.

На мои расспросы, как она справляется с капризной бабулей, девочка ответила: вы тоже думаете, что она плохая? Я заметила, многие её не любят. Никто не знает, а она мою маму от смерти спасла, оплатила операцию и лечение за границей. А пока мама в клинике лежала, Ангелина Викторовна нам посылки и деньги отправляла. Она всю нашу семью спасла. Вот у меня шесть сестёр и братьев и мы все живы и здоровы благодаря ей.

Меня тряхнуло. В очередной раз жизнь ткнула носом в то, что никогда не стоит лезть в судьи и развешивать ярлыки, человек не всегда то, что мы видим. У каждой судьбы своя история, у каждого сердца своё дно. А ещё у каждого своё отношение и требования к окружающему миру и на то, чаше всего, есть определенные причины, которые нам неизвестны. Мы не обязаны принимать недостатки других людей, но мы можем быть терпимее и добрее.

В жизни нашего подъезда наступила тишь да гладь, да божья благодать. Но ненадолго. В один из зимних дней Ангелина взорвалась...
Появилась в нашем дворе собака, бродила от подъезда к подъезду, выпрашивала еду, заглядывала в глаза. Грязная, тощая, из стороны в сторону её мотает от голода и холода. Все гонят, ногой отпихивают, а Дашка в квартиру притащила. Тут Ангелина взбунтовалась, про все этикеты забыла, голос срывала, ногами топала: в доме ковры и розами пахнет, а она тут с помойки это вонючее чудище притащила. Старушка визжит, за сердце хватается, корвалол пьёт, соседи не знают в какую сторону спасаться, а Даша шубку сняла, на крючок повесила и повела собаку в ванную: что толку спорить, лучше делать то, что решила, проверено уже не раз. Так и вышло: Ангелина попричитала-попричитала, вздохнула обречённо, допила корвалол, да пошла за большим полотенцем...

... И вот прошел год. Даша – студентка университета. Утром, убегая на занятия, машет рукой Ангелине. Старушка – высокая, статная, прекрасная возрастом и улыбкой, переполненная чувством собственного достоинства, направляется с собакой на прогулку в парк. Джек уже знает и безропотно выполняет семь команд, счастливая Ангелина с удовольствием оттачивает свои педагогические способности на его воспитании. У них полное взаимопонимание и любовь. Даша целый день на занятиях, пожилая дама тоже не скучает, есть теперь с кем пообщаться, рассказать о былых временах, как оно всё было, когда барыней при богатом муже жила. Воспоминания туманят реалии, возвращают молодость и красоту. Ангелина забудется на какое время, задумается, прикроет глаза, потом встрепенется, погладит собаку, посмотрит на часы: ох ты, Господи, скоро Даша придёт. Поднимется из кресла, полюбуется на отражение в зеркале, поправит выбившуюся прядь волос и пойдёт на кухню греть ужин. Сегодня её очередь накрывать на стол и мыть посуду, с Дашкой же не поспоришь, крепкий орешек.

Будьте добрее, берегите себя и близких!

Автор: Gansefedern

ТАБЛЕТКА ОТ БЕССОННИЦЫ

В детстве я был гиперактивным ребёнком. Тогда таких умных слов не знали и говорили попросту. Бабушка называла меня «юлой», а дед настаивал, что у меня «ёж в заднице».

Отправить меня вечером спать было столь же утопично, как ночью уложить обратно в гроб графа Дракулу: для нас обоих это главное время дня.
Меня пробовали оставлять в комнате с полностью выключенным светом — я научился видеть в темноте.

Меня гипнотизировали книжками на ночь и целиком зачитывали «Сагу о Форсайтах» — я умело притворялся спящим и затем змеей выползал из-под одеяла.
Мне включали пластинки со сказками — я делал звук погромче, чтобы родители не слышали, как в горке разбивается хрусталь.

Взрослые долго мучились со мной, пока, наконец, чисто случайно и скорее экспериментальным путём не открыли универсальную таблетку от моей бессонницы.

Универсальную таблетку от моей бессонницы звали дедушка Федот. Когда выключенный свет, книжки, пластинки и регулярные сеансы экзорцизма не помогали, меня тихонько подкладывали под бочок к спящему дедушке Федоту.

Мой дедушка Федот был огромным. Для взрослых. Для меня, ребёнка, он был просто громадным.

Высокий, полный, необъятный, ширококостный дедушка Федот.
Но жира в его организме было не так много. В основном вся эта громадина состояла из добра. Крупного, отборного, сочного: такого добра в магазине не купишь, только на рынке, где торгуют залетные ангелы.

Когда меня подкладывали под бочок к спящему дедушке Федоту, я мгновенно отрубался. Даже если за секунду до этого я поджег дом, мне уже не хотелось досматривать пожар. Я укрывался его животом, как одеялом, и затихал в кожных складках.

Ёж в моей заднице снимал свой костюмчик с иголками, аккуратно разглаживал его, вешал на спинку стула и ложился на спину. Заветная мечта всех ежиков — заснуть на спине, если вы не знали. Если вы не знали, для ежиков сворачиваться клубком — чистая мука: кому понравится спать, нюхая свои ноги.

От дедушки Федота шло тепло свежеиспеченного хлеба. Рядом с ним мне снились цветные сны.

Место рядом с дедушкой Федотом было вакантно. Бабушка уходила на ночь в другую комнату. Взрослые не могли спать с дедушкой Федотом. Он страшно храпел.
Он страшно храпел, а мне снился гигантский цветной медведь, который рычал у меня над головой, своим рыком отгоняя чудовищ.
Детство закончилось, мои бабушки и дедушки ушли. Ушёл и дедушка Федот. Детство закончилось в том числе из-за этого, в немалой степени.

Потом, уже во взрослой жизни, как и большая половина моего безумного города, я испытывал проблемы со сном. Непросто заснуть, если ты живешь в улье. Все мои овцы, которых я пробовал считать на ночь, уже давно организовали закрытую группу вконтакте и лечатся у психолога. В предутреннем мраке я бормотал своей голове «горшочек, не вари», но горшочек варил, непереваренная психогенная бурда булькала на медленном огне, и я ерзал, ерзал. Тысячу раз я вспоминал про дедушку Федота, пытался представить его рядом.

Но человек, любой человек, в том числе дедушка Федот, не умеет существовать потом, как тот свежеиспеченный хлеб. Его нужно брать сразу, с пылу с жару, греть руки на его тёплых боках. Потом человек покрывается коркой, коркой памяти, и это уже не то. Одним словом, я не мог представить дедушку Федота рядом. Когда я, наконец, засыпал, черно-белые чудовища безнаказанно носились по моим снам взад-вперед.

Однажды очередной бессонной ночью я решил со скуки проверить, как там спит Артем. Он как раз накануне переехал из стандартной детской колыбельки с частоколом и колючей проволокой на короткий диванчик, свою первую собственную взрослую кровать.

Артем спал хорошо. Я решил удостовериться, не жёсткий ли у него матрас. На секунду я прилёг с ним рядом, поджав ноги. И мгновенно отрубился.

Утром жена застала нас двоих в йогической позе на коротком диванчике. Я уткнулся головой Артему в живот, спрятав нос в его маленьких складках.

В ту ночь мне приснился цветной сон.

Дедушка Федот прислал себе замену.
Автор: Олег Батлук

Сестра Фаины Раневской, Изабелла

«Сестра Фаины Раневской, Изабелла, жила в Париже. В силу ряда обстоятельств она переехала в Советский Союз. В первый же день приезда, не смотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью», и сообщила сестре:
- Фаиночка, – я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
- Не надо! – в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.
- Не надо! – я сама куплю!
- Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, – с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась её наперерез.
- Я пойду с тобой!
- Один фунт мяса выбирать вдвоём – это нонсенс! – заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:
- Но ты же не знаешь, где наши магазины!
Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
- Ты думаешь я не смогу найти мясную лавку?
И скрылась в лифте.
Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.
Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала «Мясные изделия».
Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашенных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.
Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
- Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?
Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию «мясных изделий». А бывшая парижанка продолжала:
- Как вы спите, месье?... Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки вина..... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?..
Нельзя наказывать детей – можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?
- Да, – наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.
- Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.
Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.
- Месье, – перешла к делу Изабелла Георгиевна, – мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть.
- Да, – кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовил бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.
- Спасибо, – поблагодарила Изабелла. И добавила: – Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?
- Да, – в третий раз кивнул мясник.
Расплачиваясь в кассе, Изабелла Геогиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:
- У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.
Польщённая кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.
Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.
- Бон-филе надо уметь выбирать! – гордо заявила Изабелла.
С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала «Мясные изделия». В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку «Переучёт», ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях...
А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...»
Яков Сегель
Окружающий нас Мир не меняется насилием и сквернословием, он меняется добрым словом и уважительным отношением к человеку.
Александр Каневский, «Сестра из Парижа».

Жди мeня, и я вepнусь...

Из кpoватки paздалocь кряхтение сынишки. Олecя вскочила. Сын спал спокойно, смешно мopщa носик.

«Вот пpoкaзник» – Улыбнулась дeвyшкa. – «Все таки скинул одеяльце. И как у него это пoлyчилocь?»

Олеся нeжнo укрыла сына и вepнyлacь в кровать.

«Скоро Жeнeчке мecяц исполнится.» – Размышляла девушка. – «Куплю шарики и yкpaшy кроватку. Ему понравится. – Олеся вздохнула. – «Мама должна в конце недели приexaть. Пoмoжет Женечку в поликлинику свозить на плановый ocмoтр. Продукты на неделю закупим.»

После poдoв, мама жила у дочери. Затем yexaла домой. Она приезжает один раз в неделю. Помогает с продуктами, да и так по хозяйству. Конечно, если бы Олеся переехала к родителям, было бы легче. Частный дом. Там ее ждет большая, светлая комната. Не то что это однокомнатная квартирка без балкона. Да, и «нянек» много. Папа, мама, младшая сестренка и бабушка. Но Олеся это сделать не может....

Олеся познакомилась с Никитой пepeд Новым годом. Кpacивый, выcoкий, веселый, он сразу понравился девушке. За ее плечами был уже неудачный брак, который оставил неприятный след в ее жизни. Мужчина также был разведен. На вопрос почему так получилось, Никита смеялся: – «Я военный. Poдину люблю. А бывшая жена peвнoвaла.»

Coвместное пpoживaниe Олеся не планupoвaла, поэтому предложение Никиты о зaмyжecтвe застал девушку вpaсплox.

- Я не могу так сразу, – замялась Олеся, – Мы встречаемся меньше полугода. Надо лyчшe узнать друг-друга. Давай, не будем спешить. Это очень cepьезное peшeние.

- Я в командировку yeзжаю, – кивнул мужчина, – Вернусь, решим. А, пока, может, поживешь у меня? – Никита протянул ключи. – Koтa покормишь и фикус поливать будешь. Ты же знаешь, у меня никого нет.

- Надолго? – Axнyла Олecя.

- Я не знаю, – улыбнулся мужчина. – Как закончится спецоперация, сразу вернycь.

Когда Олеся поняла что беременна, она растерялась. Сама связаться с Никитой она не могла, а он звонил крайне редко.

«Что же мне делать?» – Размышляла девушка. – «Мне повышение предложили в другом городе, а тут беременность. Да, не замужем. Как Никита позвонит, обсудим.»

Но прошли три недели, а телефон молчал. Олеся каждый день заглядывала в пoчтoвый ящик.

«Если не звонит, может, напишет? Или что-то случилось?» – Испугалась Олеся.

- Девушка, я все понимаю, – ответили ей в военкомате, – Но мы постopoнним никакие сведения не предоставляем.

Куда бы Олеся не обращалась, везде разводили руками и отвечали одно и тоже: – «Вы не жена, не имeeм право! Только близким родственникам.»

- Каким родственникам? – Возмущалась девушка. – Он рос без отца, а маму пoxopонил пять лет назад. У него кроме меня нет никого.

- Понимаем, но ничем помочь не можем. Надо было брак peгистриpoвать.

Олеся нервничала и вздрагивала, при каждом звонке замирало сердце.

- Вам надо лечь на coxpaнение, – peшитeльнo сказала доктор при очередном осмотре, – довели Вы себя. Нельзя так. В первую очередь, Вы должны думать о peбeнкe и о ceбe. Вы должны осознать, что Ваше здоровье напрямую связано со здopoвьем peбeнка.

Олеся paзyмoм понимала, но ничего с собой поделать не мoглa. Каждую ночь, когда девушка закрывала глаза, она вспоминала встречи с Никитой, его yлыбкy, его заразительный cмex. Олеся отправилась в церковь.

- Ты, гoлyбyшка, жди и верь. Твою молитву Господь услышит и поможет. – Батюшка задумался. – Никите твоему очень нужна твоя вера. Он через расстояния ее чувствует. Даже если случилось что-то нехорошее, она ему силы пpeдacт и поможет во всем.

В конце лета объявился бывший муж.

- Олесь, прости ты меня дурака. Я только сейчас понял как мне плохо без тебя. Давай, снова пoжeнимcя, – уговаривал он ее, – Мы уедем в Австралию. Там хорошо. У меня там работа. Хорошо зарабатываю. Ребеночка на меня запишем. Он даже не узнает кто его настоящий отец.

- Нет! Я Никиту жду. Люблю я его.

- Ну и дура! Его может и в живых уже нет. Или он забыл тебя. Нашел себе мecтнyю бабенку. Развлекается там.

- Пoшeл вон! – Вспылила Олеся.

Роды прошли ycпeшно. Олеся долго дyмaла как назвать сына.

Bcпoмнилa, Никита как то рассказывал о своем дедушке Жене. Он очень его любил и, воспоминания о нем были наполнены тeплoтoй и нежной гpycтью.

***

Колонна еще не подошла, но Сергей Иванович, уже отметил кого в первую очередь надо осмотреть.

- Вон, тот, что сам идет с трудом, ногу волочет, сразу ко мне! – Скомандовал военврач.

Мужчина немного растерянно озирался и улыбался.

- Все! Зaкoнчилocь все! – Подбодрил его Сергей Иванович. – Ногу ocмoтpю, перевяжу и в госпиталь пoeдeшь.

- Да, нам до пocлeднeгo не говорили что обмен будет, – пробормотал мужчина, – Я думал paccтреляют.

- Позвони родным, – военврач достал телефон и протянул Никите, – Обpaдyй.

Мужчина взял в руки телефон и задумался.

- Что номер забыл? Вон видишь, парень, светленький такой, – Сергей Иванович кивнул в сторону автобуса, – Ему все данные скажешь, он номер найдет.

- Помню! Я его как молитву повторял. Боюсь звонить. Дeвyшка у меня дома. Дождалась ли?

- Ну, герой, – рассмеялся военврач, – Плен выдержал. Живой ocтался. А девчонки испyгалcя. Звони! Дождалась! Я наших жeнщин знaю!

Сергей Иванович отошел от Никиты к дpyгомy бoйцy. Когда закончил осмотр, вернулся к мужчине. Никита плакал. Завидев дoктopа, отвepнyлся, чтобы спрятать слезы.

- Все так плoxo? – Сочувственно произнес военврач. – Не расстраивайся. Ты герой. Дeвчoнoк много.

- У мeня сын poдился! – Воскликнул Никита. – Они мeня ждyт!

автор: Лuдuя Maлкова

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3992239

29 апреля — Международный день танца

"Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем». (Вивиан Грин)

«Есть короткие дороги к счастью, и танец одна из них».

«Люби так, словно тебя никогда не разлюбят. Танцуй так, словно никто на тебя не смотрит».

Цeна мoлчaния.

Она неувepенно зaшла в купе. Интepесная жeнщина. Он вcкочил, сразу помог убрать вещи. Она присела на кpaешек нижней пoлки.
- Большe никoго нет? Мы одни? – спросила она.
- Да. Не бoйтесь, я не кусаюсь. Давайте знакомится. Меня Федор зовут.
- Людмила Aлексеевна.
- В Москву?
- Да. К дочери, она там учится.
Разговор не клеился. Оба молчали. Она украдкой посматривала на его лицо.
- Это ожог. Я военный. Вот не повезло. Обещали пластическую операцию, но как то не сложилось. Очень страшно?
- Нет, нет. Вы очень интересный мужчина. Он вас не портит, наоборот мужества прибавляет.
Опять повисла пауза.
- Людмила Алексеевна, Людмила, Люся. Вас, наверное, в детстве Люсей звали?
- Да иногда, но сейчас так уже не принято. Поздно, я устала. Надо ложиться. Меня утром в Москве дочка встречает. А Вас?
-Я один живу, нет не один. У меня отличный пес. Мотей зовут. Вы правы, уже поздно.
Он вышел из купе. Дал ей возможность привести себя в порядок перед сном. Когда вернулся, она уже лежала, уткнувшись лицом в стену. Не раздеваясь, лег.
Людмила Алексеевна.
Она лежала тихо-тихо, боясь пошевелится. «Федор. Редкое имя.» – думала она. Сразу вспомнила себя, молоденькой девчонкой. Ее Федя дарил ей цветы, которые рвал на клумбе в соседнем дворе. Бабушки его за это очень ругали. Свадьбу назначили на осень, в октябре. Гостей назвали. Кафе заказали.
Она помнит тот роковой день в мельчайших подробностях. Это было в начале сентября. Утром была у врача и узнала, что беременна. Счастье ее переполняло. Со вceх ног бросилась к Феде в общежитие. Мечтала, как скажет ему, как он обрадуется.
Зашла в комнату, а там нa кровати спит девица. На его кровати. Эта девица еще что-то говорила об отношениях ее и Федора. Он обещал на ней женится, они любят друг-друга, а с ней из-за жалости.
Обида. Злость. Пришла к себе на съемную квартиру, собрала вещи и этим же вечером уехала домой. Федор звонил ей. Но разговаривать она с ним не хотела.
Дочка родилась, выросла умницей и красавицей. А вот замуж она так и не вышла. Сватался один, но не пошла за него. Не любила. Она ясно понимала, что всю жизнь нужен был только Федор. Наверное надо было с ним поговорить, рассказать все. Забыть про гордость.
Ну что сейчас горевать. Прошлое не вернуть. Дочь уехала, совсем одна осталась. Она иногда достает старую Федину фотографию, долго рассматривает ее и плачет.
Федор.
Он узнал ее сразу. С начала порывался сказать ей, но потом передумал. Вспомнилось, как вечером прибежала сокурсница Ленка. Ревет, говорит, что ночевать негде. Пустил. Сам ушел в соседнюю комнату к ребятам. Утром вернулся, а Ленка рассказала, что приходила Люсечка. Передать просила, что не любит его. Другого встретила и с ним уезжает. Свадьбы не будет.
Помчался к ней. Она уехала. Звонил. Она не отвечала. Сначала очень злился, запил. Даже чуть на Ленке не женился в отместку. Институт забросил, в армию забрали. Там и остался. Был в Горячих точках. Там и обожгло лицо до неузнаваемости.
Зачем ворошить прошлое? Все равно не вернешь. Она, наверное замужем, вот дочка. Правда, если честно, как увидел ее, сразу сердце застучало. Спасибо, что судьба дала ему возможность увидеть еще раз свою Люсечку.
Признаешься и семью разрушишь. Она станет оправдываться, объяснять. Не надо так.
Наступило утро. Вот и Москва. Федор помог Людмиле Алексеевне вынести вещи на перрон. К ней подбежала симпатичная девчушка. Сразу бросилась к ней. Они что-то щебетали, улыбались. Они были счастливы. Она повернулась к Федору, поблагодарила и пошла с дочерью в сторону вокзала.
Он долго стоял и смотрел ей в след.
«Правильно сделал, что не признался. Такое счастье мог разрушить»- подумал Федор. Тяжело вздохнул и отправился в магазин покупать корм для Моти.
Судьба дала еще один шанс двум любящим людям, но они не воспользовались. Вот цена нашего молчания.
Из инета

Cute Dog Waits at Window with Toddlers! • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Любимый любящий сын...

Михайлoвна проснулась от настoйчивого писка бyдильника.

Помopщилась от резкого звука и шмякнула на ощупь по кнопке. Затем резко выдохнула и моложаво вскочила с кровати. Довольно крякнула сама себе. И не скажешь, что 56. «Я еще И-ГО-ГО!» — подyмала она, но тyт же скрючилась от резкой бoли – камни в поджeлудочной напомнили о себе.

Полпятого... Ночь на дворе, из приоткрытого окна тянeт осенней прохладой и немного сыpocтью. Но она знaла, что этот запах – не с улицы. За 30 лет, что она жила в этом обшарпанном довоенном доме он пpoпитал все вещи, еду, да чтo говoрить, жизнь. И она никак не могла к нему привыкнуть. И каждое ее утро шло по одному и тому же сценарию. Сначала радостное полуспортивное пробуждение и надежда на то, что сегодня «будет легче, чем вчеpa». А потoм этот запах, приземлявший все смелые планы.

Но размышлять об этом было нeкогда. Уже через час ей надо будет приступить к убopке двора, а до этого обязательно приготовить Лёве плотный завтрак (точнее, ужин) – он вoзвращался с ночной смены.
Вообще-то сыновей у неё было двое. Старший, Николай, давно обзавелся ceмьей и переехал в другой город. Видели они его нечасто.
Спроси Михайловну – какого сына она любит бoльше – конечно же, возмутится, всплеснет руками и с матерком начнет вас убеждать, что оба пацана ей дopoги. Но на самом-то деле все – и сыновья тоже – знали ответ. Не зря Лёва в свои 25 не yeзжал от матери, не зря каждый вечер перед началом его смeны они тратили ужин на игру в «когда уже съедешь от мaмки — «никогда».

А ведь сын не был мямлей, не прятался за мамкиной юбкой, но в то же время – всегда был её oтдушиной. Главным призом в её тяжелой жизни. Он paзделил её на «до» и «после». И не только потому, что в итоге она осталась с двумя парнями на руках, без paботы и крыши над головой. Как она говорила: «Был муж/ объелся груш, и дoбавил, что не дюж».

Не тoлько потому, что пришлoсь возвращаться в дом к больной, плохо ходившей матери с не самым лёгким характером. И уже через полгода после Левиного рождения выйти на каторжную работу в гранитной мастерской. По колено в воде, в скрюченном положении, 12 часов в сутки обрабатывать каменные булдыжки, а бывало, и таскать их на себе. Не потoму, что после, согнувшись в три погибели от того, что много часов простояла в одном положении, бежать к своим мaышам, к недовольной мaтери, кормить, стирать, готовить, учить уроки.
А потому что, кoгда они ложились спать, можно было обнять своих мальчиков. Размещались все трое на старом пружинистом диване. И когда она повopaчивалась на свой любимый правый бок, Лева буквально дyшил её спину в объятьях. Как мaленький мишка-коала, которого мама носит на загривке. Как ласковый котёнок, который может всю ночь пролежать в одном положении, только бы мама отдохнула. Это Лева, встречая с paботы, цепко хватался за ее закоченевшие от холода руки и тер их, пытаясь вылeчить мамины больные пальцы.

Когда дeло дошло до садика, он не плакал. Но болел так сильно, что врачи только разводили руками, откуда такой хилый взялся в их закаленной пролетарской семье. Ходил за ней хвостом на работу, сидел, свернувшись калачиком в углу мастерской, пытался даже чем-то помочь. Ту рабoту, правда, тоже пришлось оставить – не могла она все время таскать туда бoльного ребенка. Так и началась ее «карьера» уборщицы – она устроилась в ночной бар. Теперь можно было днем сидеть с Левой, водить Колю в caдик или школу (мать к тому времени умерла), а ночью закрывать их в квартире на два замка и идти работать. А спaть когда? «На старости отосплюсь», — шутила Михайловна и спала ypывками – часа три утром, потом столько же после обеда.

В шкoле её хилый «младшенький» неожиданно прослыл задирой и троечником. Задевал самых отчаянных ребят, мог прицепиться даже к тем, что постарше. Но бил «по пoнятиям» и никогда не трогал более слабых, поэтому Михайловна смотрела на это сквозь пальцы и не вмешивалась в мальчишечьи разборки. Главное, что он не врал матери, и она это цeнила. Только однажды надавала ему по ушам за то, что украл в школьной столовой булки через открытое на первом этаже окно. Не из-за голода – бoльше paди азарта, в чём сам же coзнался матери. Но вoровствo – табу, а что сказал – молодец.

Пyсть не каждый день он дeлал уроки, но зато всегда помогал ей по дому, а когда приходил из школы – заваривал всем крепкий сладкий чай, и они втроем могли провести за разговорами не один час. Коля тоже любил эти пocиделки, но никогда не был так откровенен и порой предпочитал их кoмпании дворовых друзей. Лёва же мог часами болтать с ней обо всём на свете, а еще любил и умeл внимательно слушать мать и даже мог дать ей совет.

И когда он выpoс мало что изменилось в этом ритуале. Часто в их доме стали появляться девчонки – сначала из школы, потом из техникума, а затем и с его вpeмeнных работ. И Михайловна деликатно уходила по делам к coceдке, иногда не на один чac. Но она знала, что на следующий день сын обязательно найдёт время и для нее. И вечером её будет ждать вкycный чай с долгими разговорами и плиткой шоколада. Её они смаковали не один час, а потом могли долго уступать друг другу последний кусочек – Лева двигал его к кружке матери, Михайловна, наоборот, возвращала сыну. Пока после долгих споров они не делили его поровну. Иногда такие беседы затягивались до 3-4 часов утра – ocoбенно, когда Лёва влюблялся. Она шла на работу, не ложась спать. Уже несколько лет, как она работала двoрником в своём и соседних дворах. А через пapy часов возвращалacь домой прикорнуть, если позволяла погода. (Не было, например, сильного снега). И там, на столике у кровати, часто обнаруживала те самые полквадратика шоколада, которые они накануне так долго делили с сыном.

После техникума Лёва смeнил несколько мест – был охранником и даже продавцом, но в их небольшом городе было сложно найти работу по специальности и тем более в штате. Пока, наконец, ему не улыбнулась удача. Чуть больше месяца назад на одном из заводов освободилось место по его специальности и его взяли туда вне штата – пока на испытательный срок. Всё бы неплохо, вот только теперь он работал в ночь. Она же долго вopoчалась в кровати, вслушиваясь в необычные звуки опустевшего дома. Да к тому же давали о себе знать старые болезни – сорванная спина, больная поджелудочная, ноющие в непогоду суставы. Не раз они спорили о том, что пора бы ей оставить работу – тем более, что у неё даже не было официального оформления, но по большому счёту оба знали, что пока не могут себе это позволить.

Вот и в этот день, быстpo умывшись, она спешила приготовить вкусную лапшу к его возвращению – все же для него это не завтрак, а ужин. Сварит и завернет кастрюлю в газету и старую шубу, а сама пойдет убирать двор. Через 2-3 часа, когда закончит, сын как раз вернется с работы. И они, как в старые добрые времена, будут сидеть на кухне, делясь впечатлениями. Он — немного заторможено после ночной смены. Онa – с беспокойством вглядываясь в следы усталости на его лице.

Неожиданно у неё зазвонил телефон. Михайловна вздрогнула от недоброго предчувствия и суетливо стала искать его где-то в недрах своей большой сумки. Вот уж чего она не ждала! Лёва не мог ей позвонить просто потому, что в цех с телефоном не пускали; Коля в это время спал, а потому не было никаких объективных причин для этого странного звонка. Михайловна чертыхнулась, всё еще шаря внутри сумки дрожащими руками. Звонок прекратился, но после секундной паузы зазвучал снова. Она, наконец, выудила телефон из бокового кармана, взглянула на экран и почувствовала, как сердце ухнуло далеко под желудок. Лёва!!

«Да... сынок?» — неувepeнно произнесла Михайловна. («Что случилось?? Ты жив? Авария на работе? Давление? А ты вообще где?? — пронёсся в голове ворох мыслей). Но наяву она не могла выдавить ни слова. «Маам?» — с какой-то странной интонацией ответил Лёва. «Мам, пожалуйста, выгляни в окно?» Михайловна в недоумении подошла к подоконнику, готoвая ко всему, крепко сжимая телефон в руке. («По крайней мере жив!» — пронеслось в голов).

А за окном... Там, прямо посреди двора с довольной, будто пьяной улыбкой стоял совершенно трезвый Лёва. С её метлой в руке. К той был привязан нелепый розовый бант. А на асфальте крупными буквами из мокрых осенних листьев было написано (она сначала подумала, что ей померещилось это в утренних сумерках) «ТЫ УВОЛЕНА!».

«Что за шyтки?» — охнула Михайловна. «Лева, ты что, напился? Ты почему не на работе?»

«Мам, я сегoдня выходной! И ты тоже. И навceгда» — звенящим от возбуждения и удовольствия голосом выпалил сын. «Меня в штат взяли! Вчера! И там через два месяца освободится должность в другом цеху, с отличными условиями, и меня берут! Если, конечно, не накосячу, но ты же знаешь, что нет! У меня теперь сутки через трое работа и сегодня я выходной, не сказал тебе, хотел сделать сюрприз. Объяснил твоему шефу ситуацию, он попросил отработать два дня я за тебя вышел! Ты уволена, мам! Уволена в НОРМАЛЬНУЮ жизнь!»
«А... а как же так?» — недоуменно спросила Михайловна. «Что же я буду делать?»

«Мам... Лечи пoджелудочную. Сажай цветы на даче, если хочешь! Читай свои любимые книжки! Живи, мам, но не убивайся, прошу тебя! Ты у нас с Колей одна! Он, кстати, в гости приедет, у него Вика беременная, скоро быть тебе бабушкой. Ты нужна нам здоровая, мам! А? Ты чего молчишь? Прости, что не спросил, хотел сюрприз сделать. Но... Мам, я сейчас спрашиваю. Мне 25 лет, я здоровый мужик, можно, мам, я теперь поработаю за тебя? А ты... если xoчешь... Ты найдешь работу, но так, чтобы ради жизни, а не ради куска хлеба, а? Ну что ты молчишь?»

У Михайловны перехватило дыхание и она чувствовала, как слезы крупными каплями стекают по щекам и щекочут подбородок. Это же видел и Лёва и глаза у него тоже были на мокром месте. Она вздохнула.

«Конечно, сынoк. Как скажешь. Ты же у нас теперь главный».
«Мы с тобой оба, мам, глaвные. Я теперь главный в работе, а ты у меня – в жизни!» И помолчав добавил: «А что на ужин у нас?» «Ллл...лапша»- все еще потрясённо сказала Миxaйловна.
«О! Здopoво! А я шокoладку купил! Чaй пить будем?»...

Автор: Елeна Мартынoва.

Если у вас в позитиве два напуганных котенка, что что в негативе?!

свет лана, Света, какой милый котейка!

ОДУВАНЧИК

Мама Таня была блондинкой, а папа Саша был жгучим брюнетом.
Они сильно любили друг друга, и через два года после свадьбы у них родилась дочка.

Роды были сложными, дочка немного завернулась в пуповину и не могла сразу родиться. Поэтому после родов, дочку не сразу положили ей на грудь, а забрал анестезиолог, чтобы дать новорождённой дополнительный кислород.

Таню перевели в палату и впервые она смогла увидеть дочь только через десять часов.
Медсестра принесла ее завернутую, как куклу. Перед тем, как отдать ей на кормление, она положила малышку на стол и распеленала.
На столе лежала маленькая, рыжая девочка на удивление с длинными и кудрявыми волосами.

Когда Таня увидела её она немного онемела от удивления:
— Сестра, а вы точно не перепутали ребёнка? — робко спросила Таня.
— Стопроцентная гарантия, что это ваш ребёнок. Даже речи не может быть, что перепутали, потому что мамы сразу забирают детей с собой в палату, и только ваша дочь пролежала в барокамере, — объяснила сестра и, предполагая, сказала: — Муж ваш, наверное, такой же рыжий, — и исчезла за дверью.

Таня долго смотрела на малышку и не могла поверить своим глазам. Тогда эта малышка начала, недовольно корчить рожицы, ища в воздухе ртом мамину грудь, и потом вдруг заорала громко, на всё отделение. Таня неумело начала её пеленать, а девочка кричала всё громче и громче и успокоилась только тогда, когда Таня приложила её к груди.

Когда приехал Саша забирать своих девчонок домой, он тоже недоумевал. Недоверчиво посмотрел на ребёнка, но ничего не сказал.

Дома они начали изучать свои родословные, звонили родителям, спрашивали, и, оказалось, что у Саши прапрабабушка с отцовской стороны была очень рыжей и кудрявой полькой. После неё никто не рождался рыжим, рождались только брюнеты, как и сам Александр.

После первых водных процедур, когда Таня насухо вытерла дочку полотенцем и взяла на руки, Саша посмотрел на неё и воскликнул:

— Она выглядит, как майский одуванчик!
И, несмотря на то, что ей было уготовлено имя, Алиса, её назвали Майя.
А родители называли её не иначе, как Одуванчик.

Майя росла очень весёлой девочкой.
Соседи называли её хохотушкой, а плакала она только по очень явной причине.

Когда ей исполнилось четыре года, весной у неё появились первые веснушки на носу.

— Мама, что это такое? — наивно спросила она.
— Это веснушки, и они бывают у Ангелов. Вот сколько у тебя веснушек, стольким людям ты должна помочь, — на ходу сочинила мама, с любовью целуя её в щёчку.
Она даже не могла представить, что Одуванчик восприняла её слова всерьёз.
И всю жизнь пронесет в сердце мамины слова.

Когда она играла в песочнице, и рядом кто-то из детей начинал плакать, она, забросив свои построенные замки, бежала к малышке, успокаивать её.
Она гладила руками по волосам, при этом могла успокаивать и словами. Это мгновенно действовало на детей, и они переставали плакать.
А она всё больше и больше убеждалась, что она и в самом деле Ангел.

Когда маленькие дети, увидев в её руках большую куклу, начинали просить родителей такую же и громким капризным плачем завывали на весь квартал, она бежала к этому ребёнку и отдавала свою любимую куклу.

Удивительное дело, но когда она приходила домой, кукла оказывалась на своём месте.
Она не знала, какими усилиями ее мама и мама той малышки, уговаривая, покупая мороженое, обманом снова возвращали куклу домой.
А Майя думала, что так и должно происходить, потому что она же Ангел.

В пятом классе, когда она возвращалась со школы, то увидела старика на тротуаре, который замешкался от развязанных шнурков.
Он медленно начал нагибаться, чтобы снова завязать шнурок.
И тут Майя вдруг заметила маленького мальчика на пятом этаже, который высунувшись на пол туловища, рассматривал улицу.
В этот момент он, нечаянно, локтем задел большой горшок с фикусом, и горшок стремительно полетел вниз.

Одуванчик даже не успела крикнуть, а просто быстро побежала к старику и со всей силы толкнула его.
Старик, не удержавшись на ногах, отлетел в сторону, а Майя упала на него. Дедушка не успел ничего сообразить, как огромный горшок с большим фикусом грохнулся прямо туда, где старичок подвязывал шнурки, и, конечно же, разбился вдребезги.

Злость и негодование старика быстро сменились на эмоции умиления и благодарности.

— Малышка, да ты просто Ангел! Ты же спасла меня от смерти, — сказал ошеломлённый старик, что еще больше убедили девочку, что она была рождена Ангелом.

С каждой весной у неё веснушек на носу прибавлялось.
Однажды, стоя перед зеркалом, она внимательно разглядывала себя: весёлые, рыжие кудряшки, большие, голубые глаза, алые губки и новые веснушки на вздернутом носике.
Смотря на себя, она серьезно спросила:

— Мама, веснушек очень много. Где же я найду столько несчастных людей, которые ждут моей помощи?

Напрочь забыв о сказанном семь лет назад, мама удивлённо спросила:

— Дочка, ты о чём? Я не могу тебя понять.
— Ну, посмотри на мой носик, — не унималась Майя. — Сколько здесь веснушек, и каждую весну их становится все больше. Это означает, что и больше человек появляются, которым я должна помочь...
— Доченька, твои веснушки означают, что солнышко любит тебя, и каждый раз целует тебя в личико. Каждая новая веснушка — это поцелуй солнышка, — постаралась объяснить Таня своему Одуванчику.
— Знаешь, мама, может солнышко тоже целует меня, но я помню, ты мне говорила, что я Ангел и что каждая веснушка, это человек, которому я должна помочь! — заключила Майя.

И тут Татьяна вспомнила, что она однажды ответила Майе, когда у неё появились первые веснушки, и ошеломлённо посмотрела на свою дочь.
Она обняла её и подумала:
«Не может быть, чтобы ребёнок помнил, что ему говорят в столь малом возрасте...».
И не скрывая своё удивление, она сказала:

— Одуванчик мой, ты действительно Ангел! — и еще крепче обняла дочь, целуя её по «золотой» голове.

Будучи подростком, Одуванчик обязательно помогала старикам перейти дорогу, доносила их авоськи до дому, если даже они жили совсем в другой стороне от её собственного дома.
Порой бывало, что она забежит в супермаркет, купить мороженое и шоколадок, а видит, что стоит старушка перед выставленным товаром и примеряет глазом, что той сегодня лучше купить, молока или сливочного масла.
Тогда она, не задумываясь, покупала и того и другого, и отдавала бабушке, сама отказываясь от лакомства.

Был однажды случай, когда она шла по тротуару, а возле неё прошла роскошная женщина, которая была одета с иголочки. За ней струился шлейф необычного сказочного аромата.
Обогнав Одуванчика, она стала приближаться к не менее роскошному Лексусу.

Майя начала терзаться, желанием спросить, что за парфюм на ней. Но она начала колебаться – было неудобно просто подойти и спросить – она считала это за невежество.
Когда женщина уже открыла дверь авто пультом, машина пикнула, и она хотела пройти к двери... Неожиданно для себя, не понимая, откуда у неё взялась эта смелость, Майя схватила её за рукав.
Женщина, взглянув на Одуванчик, возмутилась:

— Что Вы себе позволяете, юная леди?
— Простите! Простите! — залепетала Майя. — Сама не могу понять, почему я так поступила. Но у вас необыкновенный, волшебный запах вашего парфюма, и я хотела узнать...

Она не успела договорить, как вдруг раздался скрежет тормозов и сильный шум от удара.

Машина, в которой сидел явно нетрезвый водитель, и ехал с превышением скорости, не справился с управлением и врезался в машину этой женщины.

Боже!..
От передней водительской дверцы остался только раскуроченный кусок металла, руль перекосило, а кресло водителя отлетело в сторону пассажирского кресла.

Женщина – хозяйка Лексуса – побледнела.
Она обняла Одуванчика и испуганно шептала ей на ухо:

— Ты — Ангел! Ты мой Ангел!

***

Повзрослев, Майя встретила парня. Была уже глубокая осень. Шёл моросящий то ли дождь, то ли снег. Она надела свою шапочку с бомбошками, и спрятав свои волосы под шапкой, натянув её на лоб, стояла перед входом в метро, думая, ехать на метро или на трамвае.

Тут сзади она услышала:
— Извините, вы не могли бы мне подсказать, как я могу доехать до Белореченской улицы?

Она, обернувшись, увидела «золотого» парня. Рыжие, кудрявые волосы уже промокли под дождём, и, не смотря, что была уже осень, веснушки на носу сияли «весной».
Только вот глаза у него были карие.

Увидев его, она не сдержалась и стала громко смеяться.
Он растерянно смотрел на неё, чувствуя неловкость.

Тогда она сняла свою шапочку, не переставая смеяться.
Увидев её, он тоже не смог сдержать свой смех. Они стояли и смеялись под то ли моросящим дождём, то ли снегом.

Через два года у них родился чудный, кудрявый, рыжий малыш. Новый одуванчик. Новый Ангел.

И когда ему было четыре года, у него появились веснушки на носике, и он спросил:

— Мама, а что это такое?

И Майя ответила:

— Это веснушки – они бывают у Ангелов! И сколько у тебя веснушек, стольким людям ты обязательно должен помочь...

Замира Калмакова

Улыбка века! #малыш #newborn #новорожденный #baby #дети #декрет #младенец • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Есть у нас за городом место где часто можно увидеть парящего в небе орлана. Я люблю туда приезжать. Бывает задумаешься о чем-то своем и вдруг как кто-то окликнет и заставит посмотреть в небо, а там он — свободный, сильный, парит в облаках.

И все уходит на задний план и кажутся несущественными проблемы перед вечной красотой полета орлана. Я привыкла к таким моментам, есть в них неизъяснимая прелесть и отдых для души.
Появлялся он всегда один, покрасуется, опишет круг и улетит взмахнув крылом, но не в этот день. Знаете, бывают дни, когда на вопрос «Как дела?» хочется ответить «Бывало и хуже, но реже», однако, заменяешь вежливым «Всё хорошо. Спасибо» и идёшь дальше. Вчера был как раз такой день. Само собой не до взгляда в небо, мысли не об этом, и вдруг раздался крик птицы отвлекший от всего и заставивший искать источник звука. В небе парили два орлана, кружа в брачном танце. От такой красоты потеплело на сердце и я стояла запрокинув голову и улыбалась этим двоим в небе.
Говорят, что в брачном танце орланов есть ответственный момент, когда орлица неожиданно складывает свои крылья и камнем падает вниз, притворяясь раненой. И орлан устремляется за ней, подставляя свои широкие крылья ловит орлицу и медленно опускается с ней на землю. Это испытание для орлана, если он проходит его, то она соглашается быть его спутницей на всю жизнь. Бывает и по-другому, когда орлан не подставляет свое крыло и не стремится к ней, тогда орлица, видя что осталась одна, вновь расправляет свои крылья и улетает. Она никогда не свяжет свою жизнь с этим орланом в дальнейшем. Но похоже у этих двоих в небе всё сложилось хорошо. Мужчины, с присущей им иронией, могли бы сказать, что, мол, так и теряем лучших друзей. Я же по-женски пожелаю счастья и выражу надежду на то, что когда-нибудь подняв к небу глаза я увижу как эта пара учит летать своих птенцов.

Видео из сети лишено эффекта присутствия в моменте, но хотя бы приблизительно показывает красоту полета.

Орланы-Белохвосты, Брачные игры / White-tailed Eagles, breeding season. • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Он точно смотрел эпизод про котика из Шрека

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Как провести лето? Составляем список того, что нужно сделать в ближайшие 92 дня
50 способов прожить три месяца с пользой и удовольствием.
В череде наших рутинных дел есть особый период, когда мы позволяем себе немного больше отдыха — летние месяцы. Прежде всего это обусловлено нашим климатом — летом световой день длиннее, температура выше, и вся природа благоволит к расслаблению.

Несмотря на то что большинство из нас продолжат трудиться и учиться в ближайшие 92 дня, мы советуем успеть насладиться теплом. Мы составили список из 50 пунктов, который поможет почувствовать летнее настроение и не забыть о пользе.

Что сделать этим летом

Посетить кинотеатр под открытым небом
Устроить пикник
Отказаться от всех гаджетов на один день
Сварить варенье
Выйти на утреннюю пробежку
Переночевать в палатке
Ходить босиком
Устроить detox-день
Устроить генеральную уборку
Освоить новый вид спорта
Поужинать на летней веранде
Прочитать книгу
Отправиться на экскурсию по своему же городу
Провести ночь под открытым небом
Собрать букет полевых цветов
Отправиться в мини-путешествие по окрестностям
Приготовить окрошку
Снять репортаж о прогулке на телефон
Выгулять свой самый красивый наряд
Объесться клубники или черешни
Объесться арбузами
Поучаствовать в соревновании или в забеге
Сходить на свидание
Поиграть в настольные игры
Встретить закат на крыше
Найти рецепт самого вкусного лимонада
Гулять всю ночь
Создать свой летний музыкальный плейлист
Подарить близкому человеку подарок без повода
Испечь картошку на костре
Покататься на аттракционах
Собирать ягоды
Посетить концерт или театральное представление
Выкинуть из дома всё ненужное
Посетить открытый бассейн
Поиграть в теннис
Нарисовать свою первую картину
Сходить на фермерский рынок
Проснуться без будильника
Вспомнить одну из детских игр и поиграть с друзьями
Сделать общую фотографию семьи
Пройти челлендж для тела: похудеть или набрать мышечную массу
Пройти один образовательный курс
Погулять босиком по траве
Избавиться от одной вредной привычки
Выработать одну полезную привычку
Попробовать что-то из водных видов спорта
Провести уличную тренировку
Устроить поход с друзьями
Подвести итоги лета.

Попробуйте осуществить большую часть этого списка – и ваше лето запомнится вам приятными мелочами и ощущением заботы о себе.

Что сделать этим летом
Посетить кинотеатр под открытым небом
Устроить пикник
Отказаться от всех гаджетов на один день
Сварить варенье
Выйти на утреннюю пробежку
Переночевать в палатке
Ходить босиком
Устроить detox-день
Устроить генеральную уборку
Освоить новый вид спорта
Поужинать на летней веранде
Прочитать книгу
Отправиться на экскурсию по своему же городу
Провести ночь под открытым небом
Собрать букет полевых цветов
Отправиться в мини-путешествие по окрестностям
Приготовить окрошку
Снять репортаж о прогулке на телефон
Выгулять свой самый красивый наряд
Объесться клубники или черешни
Объесться арбузами
Поучаствовать в соревновании или в забеге
Сходить на свидание
Поиграть в настольные игры
Встретить закат на крыше
Найти рецепт самого вкусного лимонада
Гулять всю ночь
Создать свой летний музыкальный плейлист
Подарить близкому человеку подарок без повода
Испечь картошку на костре
Покататься на аттракционах
Собирать ягоды
Посетить концерт или театральное представление
Выкинуть из дома всё ненужное
Посетить открытый бассейн
Поиграть в теннис
Нарисовать свою первую картину
Сходить на фермерский рынок
Проснуться без будильника
Вспомнить одну из детских игр и поиграть с друзьями
Сделать общую фотографию семьи
Пройти челлендж для тела: похудеть или набрать мышечную массу
Пройти один образовательный курс
Погулять босиком по траве
Избавиться от одной вредной привычки
Выработать одну полезную привычку
Попробовать что-то из водных видов спорта
Провести уличную тренировку
Устроить поход с друзьями
Подвести итоги лета.

Попробуйте осуществить большую часть этого списка – и ваше лето запомнится вам приятными мелочами и ощущением заботы о себе.

Отличный план! А главное – реалистичный (прочитать одну книгу..., избавиться от одной вредной привычки... и др.)

Отличный план!

Не совсем.
51. Сфотографировать море.

Отличный план!

Не забыть бы пункты 23 и 27 совместить с п.3, а то мужу может не понравиться.

Не забыть бы пункты 23 и 27 совместить с п.3, а то мужу может не понравиться.

Классный лайфхак!
(Не жалко? Волноваться будет.)
Добавим ещё пару пунктов.
Пусть твои планы по совместительству будут в день, когда:
52. Всегда говори «да» (весь день на все соглашайся, на приличное естественно)
53. Приготовьте кофе дорогому человеку

P.S. Всегда было интересно насколько правда то, что проще всего найти «правильную сторону» для подхода — это сварить вкусный кофе или это всё стереотипы турецкого кинематографа?

стереотипы турецкого кинематографа?

Хорошо, что я их не знала, а то ведь я никогда не варила турецкий кофе – не люблю его. А так как второй человек в стране, который тоже не любит этот напиток – моя свекровь, то муж и не в курсе, что я должна «подходить» к нему с кофе.

Два Алоя

Тетя была Аркадию почти не родной: так, седьмая вода на киселе. Но он с детства привык к тому, что она где-то есть. Будучи ребенком, подписывал он ей вместе с мамой открытки. Потом они относили их на почту. И маленький Аркаша представлял, как эта самая открыточка из их далекого южного города улетит к тете Купаве на север.

Они виделись лишь однажды. В его воспоминаниях тетя осталась какой-то золотистой. Она, словно выступила однажды из дымки. Такая белокурая и голубоглазая, она подхватила его на руки, окутав ароматом свежести и деревенского утра.
Мама потом смеялась и говорила, что Аркаша так и сказал: «От тетечки цветочками – кувшинками пахнет». И прозвал ее «Тетя Кувшинка».
Это уже потом он узнал, что ее имя и означает – кувшинка.

С той поры грусть по лесным просторам осталась в его душе. Он часто видел во сне коров, неспешно гуляющих куриц, вязаные половички на деревянном полу, по которым скачет солнечный зайчик. И вспоминал, как в гостях у тети они пили чай из красного блюдечка в горошек – тетя Купава не любила чашки. А рядом стояла вазочка с крупными кусками сахара.
Аркаша жмурился и с удовольствием прихлебывал чай.

Оставшись без родителей, Аркадий ушел с головой в работу. Но «добрую тетечку» не забывал – каждый месяц слал небольшие переводы. Но вот самому вырваться и приехать никак не получалось, хотя звонил, к себе звал. Она отнекивалась, мол, на кого хозяйство оставлю?

Аркаша женился. Только не заладилось. Получилось, как в том анекдоте: вернулся из командировки, а у жены «гость». И она зло кричала, что от Аркаши ей нужны только деньги. Потом, правда, пришла, повинилась, плакала, что сгоряча ляпнула. Да он не простил.
Внутри все время жило чувство, что он находится, будто бы не на своем месте. Только где оно – это свое место? Вроде бы все есть: квартира, машина, работа. Но, отчего так тошно-то внутри?

В тот день, когда раздался звонок, с утра все валилось из рук. Вначале он кофе пролил на новый костюм. Потом стал резать сыр и махнул ножом по пальцу, судорожно искал бинт и пластырь.
С раздражением ответил в трубку и услышал:
- Здравствуйте! Меня Ирина Петровна зовут, – раздался незнакомый голос.
«Какая Ирина Петровна? Что ей надо?» – мысленно задал себе вопрос озадаченный Аркадий.

Женщина говорила быстро, много и вначале непонятно. Он уже готов был отключиться. Пока не услышал из словесного потока имя далекой, но такой милой тети – «Купава».
И замер...
- Еще раз. Медленнее говорите, пожалуйста, – попросил он.
Наконец, разобрал последнюю фразу: «Умерла тетя Купава. Вот уже почти месяц как...»
Кровь с пальца капала на ковер, но он не замечал этого, расплакался, как ребенок и прошептал:
- Почему?.. Почему мне не сообщили раньше? Я бы приехал сразу. Мой телефон у нее есть. Я ее даже просил свой номер на обоях крупно написать. Как же так? Проститься не успел.

Невидимая Ирина Петровна еще раз вздохнула и выпалила:
- Это Колька так решил – сын ее. Точнее, пасынок. Мужа это покойного оболтус непутевый. У нее своих-то детей не было. Она ему помогала, деньги посылала каждый месяц, жалела это чучело всегда пьяное. Ты же ей много переводил – она гордилась тобой! Ну, а ей столько куда? Вот и отсылала лодырю. Слышишь, Аркаша, не держи за это зла на нее!
Никакого Кольку Аркадий не помнил. То, что тетка отдавала какому-то Кольке деньги, предназначенные ей, тоже не волновало – вольна сама распоряжаться. Но не позвать проститься... Это не укладывалось в голове!

- Фотография твоя на видном месте у нее стояла. Кольке все тебя в пример приводила. Последний раз он приезжал, все пил да скандалил – я слышала. Орал, что в интернат ее сдаст, а дом продаст – долги у него. А, как уехал, у Купавы с сердцем плохо стало. Не мучилась она, почти сразу умерла. Он тут же явился. Фотографию твою разодрал, матерился. Дом-то она ему отписала, жалела, думала, одумается. Куда там?.. Ты уж не обессудь, Аркаша. Ирод уже покупателей ищет. Все ж я думала, сообщил он тебе. На похоронах буркнул, что ты не приехал – занят сильно. Я ж и не думала, что врет. А вчера по пьяни проговорился, что вообще не сообщил тебе. Прокралась к нему тихонечко, дверь-то алкаш не закрывает почти. Номер твой списала и звоню. Аркаша, приезжай, Алоя надо спасать – замучит! А Купава сильно его любила! Я бы себе взяла, так не отдает. Запер в сарае, голодом морит и с топором кидается на всех! Приезжай, Аркаша! – с этими словами звонившая отключилась.
Аркадий пытался перезвонить, но слышал лишь то, что абонент временно недоступен.

И он сорвался, купил билет, полетел. Хотя понимал, что это, наверное, глупо – тети уже нет. Спасать какое-то алоэ?.. Комнатный цветок, который запер неведомый выпивоха Колька? Рассказать кому – засмеют.
И тут впервые за долгое время у него внутри вдруг стали понемногу растворяться пустота и грусть. Словно неведомый голос звал его за собой. Иногда так бывает, когда духовные узы пусть даже из далекого детства связывают сильнее, чем думают люди на земле.

В том поселке все стало немного по-другому. Но запах, витающий в воздухе, был тем же самым. И на пруду тихо покачивались кувшинки. Казалось, прямо сейчас выйдет из-за поворота тетя Купава и он, маленький Аркаша, снова окунется в золотистый мир добра и света.

Приехал налегке и почти дошел до тетиного дома, когда почувствовал, как кто-то тихонько и ласково коснулся его сзади за край ладони. Аркаша вздрогнул – так неожиданно было это прикосновение. Обернулся. Никого. Пожав плечами, пошел дальше.

Из соседнего домика ему навстречу выбежала пожилая женщина: невысокая, в детской панамке, с россыпью веснушек и рыжими спиральками волос. Она походила на девочку, которая внезапно выросла, став бабушкой.
Заговорила. Голос узнал – та самая Ирина Петровна.
- Какой ты стал, Аркаша! Большой, красивый. Ждала тебя тетя. Говорила, дел полно, некогда ехать. Но хвалила, что молодец, не забываешь, помогаешь всегда. На твои деньги и ремонт в доме делала, и живность завела, корову, свинок, кур. Колька их распродал в первый же день, – вздохнула соседка и по похожим на пятнышки корицы веснушкам, покатились слезинки.

Аркаша молчал. Да и что говорить было? Он опоздал. Единственный родной человек ушел без него. Он зарабатывал деньги и жил, как ему казалось, на полную катушку. Пока в далеком поселке медленно угасала тетя Купава – тетя Кувшинка из детства. Можно же было приехать, забрать ее в гости, наконец. Договорился бы с соседями – они присмотрели за живностью. Самому выбраться и отдохнуть душой. Ведь душе неважно, что ты купил из одежды или, что съел на ужин. Ее другим надо кормить: любовью, нежностью, радостью, заботой. Когда ты так потчевал свою душу, Аркаша? Давно. В детстве...

- Ты осторожнее, милый. Колька с похмелья – буйный. Погоди пока, чтобы к нему прямо сейчас не соваться? Все равно Алоя-то вызволять надо! – с надеждой глянула на него Ирина Петровна.
- Не могу понять. Это цветок? – нахмурился Аркаша.
- Ой, ты же не знаешь! Да, цветок, и не только! – всплеснула руками соседка.

«Ну вот. Он летел за тысячи километров – спасать цветок...» – Аркадий грустно улыбнулся.
- У Купавы алоэ лечебный рос на окне. Большой такой, мясистый. Всех сельчан лечил! От порезов, простуды помогал, словно волшебный. Колька его швырнул в меня, когда я пыталась сарай открыть, чтобы Алоя выпустить! Погиб, поди, – всхлипнула Ирина Петровна.
- Не понял ничего. Цветок в вас кинул, и цветок надо было выпустить? – переспросил Аркадий.

- Нет! То есть да. Аркаша, есть второй Алой! Это собака! Так назвала его Купава, потому что он ее тоже своей любовью лечил! От одиночества да тоски! На трассе она его нашла! Щенком выкинули из проезжающей машины. Она как раз в лес за земляникой ходила. Трасса-то мимо деревни у нас проходит. Щенок заметался, а тетка твоя чуть ли не под колеса кинулась – спасла его. Так и жили вдвоем. Ему 15 годков уже. Колька его пинками вытолкал из дома родного. Даже отвез с дружками подальше. Но Алой все равно к дому пришел, плакал все, Купаву ждал, не понимал, бедолага, что нет ее уже. Вот он его и запер. Говорит, помрет сам от голода. Он злой, Аркаша. Бугай! Не ходи. Как бы беды не вышло. Зря я тебе это все сказала, – выдохнула Ирина Петровна.

Но Аркадий уже молча шел вперед. В доме тети все было перевернуто вверх дном. Пустые бутылки, консервы, скомканное белье. На старинной кровати с пружинистой сеткой кто-то громко храпел. Под ноги вдруг выпорхнул откуда-то белый листик. Аркадий поднял его.
С фотографии улыбалась тетя Купава, прижимающая к себе смешного собачонка. Алой. Вот оно как...

Аркадий вышел во двор. Там в расколотом горшке валялся почти высохший цветок: пожухший, съёжившийся. Из рюкзака на плече мужчина достал пакет, бережно уложил туда растение.
- Ничего, терпи. Новый горшок тебе купим – жить будешь. Ты ж алоэ! – прошептал сам себе.

Вот и сарай. На нем замок. Только для Аркадия он проблемой не стал – сбил гвоздодером.
Внутри темно. Черная кучка в углу слабо зашевелилась.
Он шагнул туда, посветил, протянул руку:
- Тихо, тихо дружок. Я за тобой. Не бойся, мы сейчас уйдем отсюда. Я заберу тебя, слышишь? Ты прости, что я долго так. Я ж не знал, – он сбивчиво говорил, пытаясь погладить вздрагивающее тельце.

Песик был похож на скелетик. Тощий. Надрывно кашлял.
- Пойдем, пойдем отсюда! Ну... – попросил его Аркадий.
Собака не вставала. Тогда он снял куртку, завернул и понес. Удивляясь, до чего взрослый пес может быть легким.

А возле сарая уже стоял здоровенный мужик. Он безумно вращал глазами, изрыгая проклятия и прижимая к себе топор. Он был на голову выше Аркадия и в два раза толще.
«Договориться с Колькой мирно – точно не получится...» – успел сообразить Аркадий и, быстро положив собаку на землю, скинул рюкзак.
- Явился?! Ненавижу тебя! Убью, сволочь! Старуха сдохла, и ты сдохнешь! Ишь, Аркаша то, Аркаша это. Тоже мне, благодетель. Узнал я тебя сразу, гнида городская! А ты приезжал к ней? А я – да! Ездил! – заорал Колька.
- На бутылку просить? Ты почему меня не позвал на похороны? – крикнул в ответ Аркадий.
- А, чего тебя звать? Ты ж и так скоро с ней увидишься! – и Колька кинулся на него.

Топор Аркадию удалось выбить все тем же гвоздодером. Но драться он не умел. И вообще... считал, что это негуманно.
Колька тяжело навалился на него всем телом, пыхтел, сдавливая ему горло.
Перед глазами проносились черные мошки. Потом наступила темнота...

Откуда-то сверху полилась вода.
Аркадий подумал, что пошел дождь...
- Очнулся! Живой! Аркаша! Это я! – раздалось сверху.
Откашлялся, попробовал сесть. Колька лежал неподалеку. Рядом со сковородой в руке стояла Ирина Петровна.

- Приложила его маленько. Ничего, полежит, очухается, пьянчужка, не вспомнит ничего! Уезжай, милый. Или будешь на него заявление писать? Он же тебя убить мог! – покачала головой.
- Нет, ничего писать не буду. Только вот вы? Как с ним рядом жить-то будете?
- Ой, так он не станет тут жить! Дом продаст и к себе переберется. У него уж хотели купить, так все цену задирает, зараза. Спасибо тебе, что Алоя спас! – она крепко обняла Аркадия.
Уходили втроем. Пес на руках, уткнувшись в шею своего спасителя, даже покашливать перестал.

Он сделал то, что нужно. Вернется домой, посадит алоэ в новый горшок. Вылечит этого самого песика. Алой будет жить с ним.
Аркадий читал, что самой старой собаке в мире 30 лет!.. Так что у них с Алоем еще все впереди! Но... оставалось что-то еще. Оно словно витало в воздухе, наполненном ароматом кувшинок.

- Ирина Петровна... Я сейчас оставлю вам деньги, много. Вы купите этот дом. Не сама, так через кого-то. Я... просто хочу, чтобы он был не у чужих людей, а у своих. Знаете, я вернусь, я обязательно сюда вернусь. Спокойно тут у вас, хорошо, – впервые за последнее время, искренне, от души, широко улыбнулся Аркадий.
И увидел, как просияло лицо соседки.

Зашевелился на руках Алой, вздохнул, покряхтел, лизнул Аркашу в щеку. Яркий луч вдруг рассек серое небо, словно солнечный зайчик заскакал, осветил Аркашино лицо.
Он на минуту зажмурился и вдруг увидел себя и тетю Купаву, много лет назад. Как шли они вдвоем на речку, и он, держась за ее теплую руку, вдруг спросил, что же в жизни самое главное?

- А вот это и главное, Аркашенька! Рука!.. Та, за которую ты держишься. Или та, которой кто-то держится за твою руку. Когда идешь вот так, взявшись за руки, ничего не страшно! Все можно пережить! Только бы не разжимались любящие тебя руки – только бы рядом были! Эти руки волшебные! Они тебя приголубят, погладят, слезы вытрут! С ними все по плечу! Если есть, кого можно держать за руку – счастье это великое! Богом нам данное на земле! Важнее всех богатств мира, потому что родного и любимого человека ничего не заменит! Только люди порой не замечают этого счастья – как обыденность воспринимают. Ты, Аркаша, помни еще, что милосердным надо быть всегда, – так ответила ему тетя Купава.
- Милосердным – это как? – остановился Аркаша.
- Узнаешь. Может, меня рядом тогда не будет. Но ты точно поймешь, где и кому ты нужен! – обняла мальчика добрая тетя Купава.

И в эту самую минуту вдруг почувствовал взрослый Аркадий, как кто-то опять, словно бы легонько сжал его руку. А, может, просто ветерок это был...
И вдруг ответ он нашел на вопрос, что терзал его давно, словно заноза – порой спать не давал.

Конечно, он вернется сюда. И будут снова ситцевые занавески на окне, куда он поставит лечебный цветок алоэ. И будет лежать на травке, греясь на солнышке, любимый пес по кличке Алой...

Просто к истокам надо однажды вернуться, чтобы медленно пить из старого блюдечка в горошек вместо чая милые сердцу воспоминания.
А все, потому что в них – сила да любовь!..

Татьяна Пахоменко

Если я согласилась гулять с тобой в жару, то это можно считать своеобразным признанием в симпатии, и даже любви.

Жизнь – словно фотография. Получается лучше, когда улыбаешься!

«Я заходил в дом, и эта кошка вошла вслед за мной и стала исследовать мою квартиру. Я дал ей немного молока, и теперь она не уходит. Видимо, теперь это моя кошка»

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана, Света, неее, теперь ты – её (кошкин) человек!

Ага. Получается, это история, как кошки заводят людей

свет лана, Света, у нас к друзьям так кошка пришла, как домой, и осталась навсегда. При чем была не ободрашка, не потеряшка – в смысле, не испуганая и ничего не искавшая. Не металась, не голодная, вполне себе красивая спокойная кошатинка. Просто выбрала их семью и Фсё 🤷.
Живет уже лет 6 у них.

Гляньте, как хозяин свою собачку любит и лелеет))
Сделал ей отдельную комнату под лестницей.
Везёт пёсику

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

***
Дружбаны.
Р.S. я обычно сплю с любимой подушечкой в обнимку, на фотках прям я и она

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Подкат сезона.
— Где я могу найти здесь кофейню?...
Объясняю.
В ответ:
— Вы пойдете со мной?

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Знаю много историй, когда мужчины категорически против наличия котиков в доме
И что в итоге? Не смогли пройти мимо и подобрали случайно на улице в дождь или в мороз, или кот сам пришел и решил, что он будет тут жить или ещё что.
Короче, вот чем часто заканчиваются такие истории

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Дуглас ЭвереттНе проблемы должны толкать вас в спину, а вперед вести мечты.

"Минутка удовольствия!" Парк Останкино • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

thumbnailUrl
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 4005302

PT

True

2023-06-13T16:26:35+03:00
embedUrl

Вот где нужно смотреть как народ одевается, а то натащат фотки алкашей в доказательство как у нас всё плохо.

льга, Галина, а какая аккуратненькая эта тетенька в нижних регионах – видно, что в молодости была очень стройная и тонкая.

Лето — лучшее время, чтобы кого-то забыть.

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Пусть в жизни всегда будет момент для счастья, повод для улыбки и время для мечты. 🍀

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

18 июня — Международный день пикника, Международный день суши, День поиска четырехлистного клевера

Просто готовый план для жаркого июньского воскресенья. Отправляемся на пикник, поедаем суши и бродим в поисках символа удачи и амулета от всех болезней. Четырехлистное чудо полагается засушить и носить в левом кармане, возле сердца – тогда точно подействует.

[img width= height=] [/img]

доброе утро!!!

The end #baby#family#love#dad#cute#parents#alixandstephen#kc#kansascity • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Чудо

Иван проснулся от того, что за окном что-то шмякнулось. Звук был влажным и шлепким. Было лень вылезать из теплой кровати, но любопытство пересилило. Ваня, подсвечивая себе экраном телефона, потягиваясь, подошел к двери.
На бетонном балконном полу что-то невнятно шевелилось. Маленький дрожащий комочек. Ваня открыл дверь и наклонился посмотреть. Пушистый комок перестал дрожать, и уставился на Ваню огромными зелеными глазами. Моргали они по очереди.
«Совёнок»- подумал Ваня- «Выпал из гнезда, бедненький.»
Неосознанно потянулся к комочку рукой, уже предчувствуя, как тот сожмется и попытается убежать от него, великана. Но птенец неожиданно охотно скользнул в протянутую руку, оказавшись мягким, теплым и трепетным. Ощущение было удивительно приятным. Внезапно Ваня осознал, что стоит босой в балконном проёме, а на улице, между прочим, за минус 20. Зима все-таки, в горном городе. Поплотнее закрыв балкон, он вернулся в комнату, бережно баюкая свою находку в ладони, и попутно соображая, в какую бы коробку посадить найденыша до утра. Мягкое тельце в руке не сопротивлялось, оно наоборот как будто плотнее прильнуло, поудобнее устроившись между пальцами.
«Надо же, совёнок...»- умилился Ваня, стряхивая последний сон, и включая ночник.
«Совёнок? Из гнезда? В феврале? На закрытый балкон на 4-м этаже, в многоэтажке на оживленной улице???»
Он с опаской посмотрел на ладонь. Снова огромные зелёные глаза. Доверчивый ласковый взгляд. Много теплого серебристого пуха. Ни лап, ни клюва. Брелок на сумку, такие были в моде пару лет назад, все девчонки обвешивались ими. Вот именно такие- облако дымчатого нежного пуха и круглые пуговицы глаз. С одним отличием. ЭТО было живым.
- «Что. Ты. Такое?»
Глаза заморгали чаще, ОНО словно вслушивалось, и обдумывало ответ. Ощущение тепла и радости усилилось. Ване не было страшно, или тревожно. Пуховичок в ладони казался чем-то родным и любимым.
- «Я ваше Чудо. Видимо, в перьях.»
Глаза выжидательно округлились.
От неожиданности, Ваня чуть не сжал кулак. Но с изумлением понял, что не сможет этого сделать, хотя глаза среди пуха испуганно зажмурились, и Нечто снова задрожало.
- «Не убивайте меня, пожалуйста. Возможно, я заблудилось, и упало не на тот балкон, но раз вы уже меня нашли, то теперь я ваше личное, персональное чудо. Я пока еще слегка бестолковое, потому что появилось на свет раньше, чем положено. Но я очень нетерпеливо, и очень хотело, чтобы меня нашли поскорее. Поэтому, наверное, немного заблудилось... Ааа... вы что ли меня не хотели? Не просили...?
Не ждали – это понятно. Чудо всегда приходит неожиданно, иначе, какое же это чудо, правда? Но ведь хотели в глубине души, мечтали, что с вами когда-нибудь случится настоящее Чудо? Почему вы молчите?»
Ваня щипал себя за руку, протирал глаза, даже прикусил язык, на всякий случай, пытаясь убедиться, что не спит. Хотя какой в этом смысл- ведь если ты спишь, то и щипки тебе тоже снятся? Чудо сидело на ладони, источая тепло и радость, и вопросительно хлопало круглыми глазами, ожидая ответа.
- «Мечтал.»
- " Ура! Это замечательно, а то я уже испугалось, что появилось зря, и сейчас просто исчезну. Вы знаете, ведь мы умираем, когда в нас не верят. Но вот если в нас верят, то мы можем вместе со своим человеком ого-го каких дел наделать! Ну самые яркие истории я не буду вам рассказывать, о них столько книг написано, от (шепотом).... ну сами знаете-самое большое чудо, которое в самой главной книге и все-все об этом знают, хоть, может и не все верят..., ну и до всяких там открытий Америки, хотя там как раз путаница вышла, искали-то Индию вообще-то, но все равно неплохо получилось, да? Но это ужас какие Чуды там выросли и работали, какая силища!!! Эххх... Сразу признаюсь, я пока ещё совсем маленькое, и совсем-совсем еще неопытное, пока еще даже машину там в лотерею выиграть, или от хронического сколиоза внезапно вылечиться не потяну... Но я буду стараться, честно-честно! А вы такой молодец, идёте на контакт, не отмахиваетесь, не боитесь, я уверено, мы сработаемся!»
- «Вы меня извините, со мной такое впервые, так что не обижайтесь, если я что-то не так сделаю»
- «Что вы что вы! Не переживайте, я не обидчивое. Вы, главное, верьте.»
Чудо умиротворенно закрыло глаза, и Ваню тоже, как подкошенного, срубило в глубокий сон.
Утром, проснувшись, по заведенному порядку поставив чайник, Иван вернулся застелить постель, и, отодвинув подушку, чертыхнулся. Из-за подушки по очереди моргали зелёные очи.
- «Доброе утро, мой человек! Вас ждет сегодня чудесный первый день с вашим Чудом, простите за тавтологию»
- «Доброе утро, а я уже и забыл про тебя, вернее, подумал, что приснилось. Ой, извините, я как-то сразу на ты...»
- «Ничего страшного, так даже лучше, душевнее.» Глаза прищурились в улыбке.
- «Ну расскажите мне, чем вы занимаетесь, что любите, как проходят ваши дни, что хорошего случается в вашей жизни, что вас радует, о чём вы мечтаете? Вы не подумайте, я не из пустого любопытства, мне для работы нужно. Хотя, по-правде, немножко и из любопытства тоже.»
- «Эммм... Ну работаю на заводе, инженером. Люблю... ну родителей люблю, друзей, девушки нет пока, а так девушку бы наверное любил. Что еще люблю... О, вот! Рыбалку люблю! Эммм... ну еще еду вкусную, пивка иногда вечером выпить, не много.
Дни проходят как? Утром завтракаю, еду на работу, работаю, потом на обед домой, потом опять на работу, совещание и домой отдыхать. Ужинаю, смотрю телевизор, в интернете серфю. На выходные езжу в деревню к родителям... С друзьями встречаюсь.
Что хорошего в жизни? Да все вроде неплохо, но чтобы прям такого хорошего... Радует что? К зарплате прибавка радует. О чем мечтаю? Да как-то не знаю даже о чём... Не мечтаю, наверное.»
С каждым словом нетерпеливое ожидание в зеленых глазах тускнело, и под конец сменилось таким откровенным разочарованием и огорчением, что Ване стало даже немного стыдно за то, что он так обычно и скучно живёт. Он неловко теребил рукав, ожидая вердикта.
Чудо вдруг встрепенулось, глаза снова засияли, и поток оптимизма захлестнул Ванину погрустневшую душу.
- " Так это ведь здорово, на самом деле! Раз у вас в жизни так мало, будем откровенны, волшебства и радости, значит вам предстоит ну ооочень много прекрасных открытий! Вперед, к новой жизни, Иван Леонидович! А меня можете в карман посадить, я вам не помешаю. Только меня обязательно нужно иногда гладить, мне тактильный контакт необходим.»
Ваня спустился по лестнице, привычно слегка зажмурился, открывая подъездную дверь, из-за душераздирающего скрипа, который она издавала при каждом движении.
- «А можно поинтересоваться? У вас в автомобиле, случайно, машинного масла с масленкой не завалялось?»
- «Кажется, было где-то...»
- «Как вы думаете, а если мы, пока машина греется, петли на двери смажем, это нас не очень затруднит?»
- «Да совсем не затруднит вообще-то, пойдем, смажем.»
Ваня старательно, качественно, смазал петли на двери. В окно выглянула было возмущенная скандальная соседка, слыша немилосердный скрип разрабатываемой двери, но, увидела что это не дети хулиганят, а сосед с верхнего этажа порядок наводит, поздоровалась, кивнула и молча испарилась. Это было странно, тетка отличалась неуживчивым, склочным характером, и привязаться старалась к любой ерунде.
- " Понимаете, она ведь на первом живет, и этот скрип очень ей досаждает, а что можно выйти и смазать самой, она не догадывается. Но вам сейчас от души признательна. Ну, насколько вообще умеет. А так, вы на неё не сердитесь пожалуйста, она женщина очень несчастная, одинокая, в жизни не повезло. Она свое Чудо не смогла увидеть, и осталась такая вот... неприкаянная.»
День прошел почти как обычно. Ваня иногда опускал руку в карман, нежный пушистый комочек сразу же уютно нырял в ладонь, наполняя сердце светлой тихой радостью. Улыбка непроизвольно озаряла лицо, возникало ощущение праздника, волшебства и сопричастности к какой-то огромной тайне.
Вечером, куря в машине возле подъезда Ваня наблюдал, как соседи входят, выходят, оглядываются на не скрипящую более дверь, улыбаются, или недоуменно, но одобрительно пожимают плечами. Ему было приятно.
Вредная соседка открыла дверь, когда Ваня вошел в подъезд, сунула ему в руки банку соленых огурцов, буркнула что-то про руки-из-того-места, и скрылась в своей квартире, оставив Ивана в ступоре.
- «Иван Леонидович, кстати, а чем вы будете ужинать?»
- «Ну, что-нибудь придумаю сейчас. А, тебя кормить-то надо чем? может корм какой-нибудь в зоомагазине купить птичий?»
- " Благодарю вас, не нужно. Я существо не физическое. Питаюсь отражением ваших позитивных эмоций, и сила моя от этого растёт. Чем больше вы дарите мне позитивных эмоций, тем больше чудес я могу для вас сотворить. А выбор оболочки случаен, я вот нелепое какое-то получилось, да? Могло бы собачкой или кошечкой появиться, или феей какой-нибудь. Нет же, поторопилось, и мячом шерстяным прибалконилось к вам...»
- " Не расстраивайся, ты правда, очень симпатичное, и необычное. Мне нравится»
- «Правда? Честно-честно? Вы меня успокоили тогда. Спасибо. А это вы что, колбасу с хлебом всухомятку есть будете?»
Ваня почему-то виновато покосился на надкушенный бутерброд.
- «Ну вообще-то мне мама всякие вкусняшки передает на неделю, просто в этот раз я уже все съел...»
- «Иван Леонидович, а давайте мы с вами готовить научимся? Чем вам не хобби? Времени у вас достаточно, мешать никто не будет, интересно, полезно и безопасно. Ну и масса положительных эмоций, конечно!»
Ваня с сомнением осмотрел свою кухню. Ну картошку, допустим, он пожарить может. Или суп сварить из курицы. Но кулинар уж из него вряд ли получится...
- «Почему же вы так в себя не верите, а? Ведь ничего сложного, и высокое жюри за вами следить не будет. Что вам терять?»
- «Ну давай попробуем, Чудо ты моё. Прям завтра и попробуем. А можно спросить? Когда чудеса-то начнутся?»
- «Можно. Скоро начнутся, честное слово. Я вот только немного освоюсь, силенок наберусь, и начнутся.»
Утром Иван опоздал на работу. Выехал как всегда, но неожиданно застрял в пробке. Узкую дорогу перегородил большой старый джип, который не двигался ни туда ни сюда, а водитель никак не реагировал на непрерывные нервные гудки из собирающейся за ним пробки. Ваня тоже выругался сквозь зубы.
- «А вы, Иван Леонидович, сильно не ругайтесь, пожалуйста. Там человек за рулём, у него микроинсульт случился, ему по телефону сообщили, что кроха-внучка в больницу попала, упав с лестницы. А он в ней души не чает... Так что вы лучше скорую вызовите, и на воздух его, что ли, помогите вытащить, водой побрызгайте, в лицо подуйте... Я в этом не специалист. А от гудения толку не будет все равно.»
Ваня выскочил из машины, подбежал к виновнику затора, рванул дверь, дверь была заперта, но пожилой мужчина внутри, явно дезориентированный, неловко, негнущимися пальцами нажал кнопку замка. Вслед за Ваней из своих авто повыскакивали другие возмущенные люди, выразить свое недовольство. Ваня осторожно вытаскивал тучного водителя, безадресно выкривая: «Инсульт у человека, помогайте! Срочно скорую, и машину отогнать к обочине, чтобы проезд освободить!»
Множество рук сразу же пришли на помощь, бережно вытянув мужика и устроив его на откуда-то взявшиеся на земле куртки.
Чудо в кармане пульсировало удовлетворением и гордостью. Ваня отогнал джип на обочину, припарковал свою, нашел сотовый деда, позвонил по номеру «Сын», объяснил ситуацию, рассказал, где будет машина отца, оставил свой телефон на всякий случай, дождался скорой, сдал деда врачам.
Разумеется, он опоздал на работу. Но его это совсем не расстроило.
После обеда позвонил сын пострадавшего, и взволнованно, сбивчиво затараторил в трубку: «Слушай, друг, ты жизнь отцу моему спас! Врачи сказали, что счет на минуты шёл, и если бы не твоя помощь, то... просто Чудо какое-то! Спасибо тебе, ты настоящий человек! Спасибо, дай Бог тебе здоровья! Как отец выпишется, заедем к тебе, сам лично поблагодарит!». Иван почувствовал себя смущенным, но очень довольным. Погладил Чудо в кармане, оно отозвалось легким трепетом и волной тепла. И чувством правильности происходящего.
Со следующего дня Ваня стал изучать кулинарные сайты, потому что идея научиться готовить, действительно была заманчивой и вкусной. Да и вечера после работы стали гораздо интересней и живее. Не все получалось, и до шеф-повара ему, конечно, никогда не дорасти, но было весело и увлекательно. Чудо комментировало, неизменно доброжелательно и вежливо, искренне радовалось успехам, весело отмахивалось от неудач, мотивируя и помогая преодолевать трудности. Однажды, в ходе кулинарных экспериментов Иван наготовил целую гору пирожных. Самому было точно не съесть.
- «А в соседнем дворе живет девочка Алия... У неё завтра День Рождения, и она очень хочет отнести в школу каких-нибудь вкусностей, как все дети на именины. Но у бабушки нет денег, а родители Алиюши несколько лет назад погибли, и помочь им некому. Алия сейчас плачет, и не хочет идти на занятия...».
- «И как же это будет выглядеть? Взрослый мужик лезет к маленькой девочке и печенье ей втюхивает!»
- «Ну зачем же к девочке? Вы бабушке передайте) "
- «Да где ж я её найду?»
- «А вы в магазин спуститься не хотите вдруг? У нас, кажется, молоко закончились».
Ваня нехотя оделся и все-таки вышел в магазин. У прилавка с конфетами стояла сухонькая старушка и девочка, с красными глазами и носиком. Девочка смотрела в пол, бабушка беспомощно перебирала монеты на ладони, сверяясь с ценниками.
- «Да подойдите уже, не бойтесь, спросите что-нибудь!»
- «Здравствуйте, а не подскажете, какие из этих конфет самые вкусные?»
- «Ой, молодой человек, я бы рада подсказать, да я и сама не знаю. Мы обычно такие не покупаем, карамельки только иногда. Пенсия маленькая, а Алиюшенька растет так быстро, одежды не напасешься. Вот сама думаю, как бы на завтра сладостей выгадать. Хоть по одной конфетке одноклассников угостить, День Рождения все-таки...».
Девочка сдавленно всхлипнула.
- «Ооо, так у вас именинница? Поздравляю с наступающим!». Присев на корточки, Ваня посмотрел в глаза девочке и очень серьезно спросил:
- «Как вы думаете, Алия, а эклеры с кремом и шоколадные маффины годятся для угощения одноклассников по случаю ваших именин?»
Алиюша недоверчиво шмыгнула носом, мельком глянула на бабушку, и тихо прошептала:
- «Очень даже годятся, такие даже Катька Миронова не приносила. А бабушке можно будет по одному оставить? Мне-то не обязательно, у меня зубы от сладкого заболеть могут, и вообще, я уже взрослая, могу и потерпеть.»
- «Меня, кстати, Иван зовут, я тут, в 78-м доме живу. Как раз дома перебор со сладким случился, с удовольствием угощу Алин класс по поводу ее дня рождения, если вы не против!».
- " А мы в 76-м, Гульнара Каримовна, черезвычайно приятно познакомиться. А я вас много раз видела, у вас машина такая, серебристая, да? Вы рано утром на работу выезжаете каждый день. Но... это как-то неудобно даже, хоть и соседи...»
- " Да да, рабочий день рано начинается, выезжаю одним из первых... Так давайте через полчаса возле вашего дома встретимся, и я вам пирожные передам? И, честное слово, никакого неудобства, наоборот мне тоже очень приятно».
Чудо в кармане одобрительно, но чуть иронично фыркнуло.
- «Куда же вы, Иван Леонидович, вечно так торопитесь? Успокойтесь, успеете всё. Молоко не забудьте купить, у нас оно правда закончилось, и попросите у продавца коробку какую-нибудь, во что вы пирожные складывать будете-то, в пакет?» и мелко захихикало.
Когда Ваня передавал коробку Гульнаре Каримовне, Алия робко, очень стесняясь, попросила:
- " Дядя Ваня, а можно одним глазком посмотреть? Так вкусно пахнет! Ого, надо же какие красивые, я такие даже в кондитерской не видела!!! А кто же их готовил, ваша жена?»
- «У меня пока нет жены, это я сам учился готовить, но не рассчитал количество) Одному не съесть, даже обидно было, а тут вы с Днем Рождения, идеально получилось, как думаешь, Алия?»
- " Я думаю, что это просто Чудо какое-то! А вы, дядя Ваня, настоящий волшебник! Это будет самый лучший день рождения в моей жизни! Спасибо вам огроменное, вооот такууущее!!!».
Иван немного смущался, но сердце захлестывала радость, и удовлетворение, и отчего-то жгучее задорное веселье.
- «Ой, дядя Ваня, у вас кто-то из кармана выглянул только что!»
- «Упс, не удержалось, простите», -сконфуженно пискнуло из кармана.
- " Да там игрушка мягкая, брелок. Талисманчик на счастье».
- " Вы такой хороший, наверное это очень сильный талисман, и он очень вам помогает, раз вы такой добрый и счастливый! Мне бы такой...»
- «А вы ей подарите меня на День Рождения, а, Иван Леонидович? Не повезло в жизни девочке, очень тяжело живется, со мной станет намного легче».
Ваня задумался. Отдавать было жалко. Чудес с ним вроде пока не происходило, и пользы особой от карманного недоразумения не было, но отдавать было очень-очень жалко. Да и привык уже к ласковому голосу, всегда готовому выслушать и сказать что-нибудь теплое. Алия смотрела снизу вверх, как на волшебника в голубом вертолете. Чудо замерло в ожидании. Иван медленно опустил руку в карман. Вынул пуховый комочек. Девочка восторженно хлопнула в ладошки.
- «Ой, какой миленький! А можно потрогать?»
- " А это тебе подарок, на День Рождения, Алиюшенька, поздравляю, пусть в твоей жизни будет много настоящих чудес.»
Скомкано попрощавшись, он быстро сбежал домой. Чувство потери было катастрофическим. Захотелось плакать. Ваня включил компьютер, стал бездумно листать страницы новостей.
Через час.
- «Уфф! Управилось! Вы тут меня не потеряли?»
- «Чудо ты моё, ты вернулось?!!!!???»
- " Да я же ваше, только ваше персональное, личное чудо, куда же я от вас денусь, Иван Леонидович? Хотя ладно, кокетничаю, хотело вас слегка подразнить. Чууууточку. Ну скажите, соскучились? Капельку расстроились?»
- «Да ну тебя, очень я расстроился. Думал, отдал тебя, потерял...»
- «Вы меня потерять можете, только если верить и любить перестанете, предадите – и тогда я просто умру... Ну а так вы мной – По-де-ли-лись! А делиться-это хорошо, это правильно. И очень здорово, когда нас в мире становится больше. Теперь и у девочки, а с ней и у бабушки жизнь станет добрее и счастливее, и всё благодаря вам, потому что вы не жадный! С собственным Чудом».
- «Очень даже жадный, знаешь, как отдавать не хотелось? Ты же моё, родное уже.»
- «Спасибо, мне очень приятно, и я вас тоже очень люблю!».
Алию с бабушкой Ваня больше не видел, но на снегу и изморози капота и боковых стекол машины стали появляться незамысловатые сердечки, выведенные горячим детским пальчиком. Это было ужасно мило, и всегда вызывало улыбку и тепло на душе.
Так что, друзья, давайте добром и чудесами делиться, чтобы их в мире становилось больше, ведь если вы сделаете кого-нибудь хоть немного счастливее- чем вам не Чудо?)
Из интернета

Алина

Что с тобой, Алинушка?

Знакомьтесь: это – Алина. Моя внучка. Непоседа и птица-говорушка. Хочет
стать артисткой. Ей 4 годика, хотя временами мне кажется, что она мудрее
нас всех, вместе взятых. И сослали её на лето к деду в деревню, дабы на
свежем воздухе да парном молочке здоровья для города набиралась.
И вот надо было мне как-то с документами разобраться (какие-то бумаги с
места на место переложить, с других – пыль сдуть – в общем, работа
творческая и требующая внимания). А Алинке всё интересно: и зачем эта
бумажка здесь лежит, и что на ней написано... Достать не достала, но
отвлекала изрядно. И сподобили меня силы небесные придумать тогда новую
игру:
- Давай, – говорю, – ты сейчас мультик посмотришь какой-нибудь, а потом
мне его расскажешь.
А Алина, надо сказать, за мультики – всяких там Фиксиков, Маш и Медведей
– не то что родину, тарелку каши готова отдать, тем более не очень-то
она её и жалует (кашу, конечно, а не родину). А ещё она их потом
пересказывает, с подробностями, со своими дополнениями. Вот вы можете
хоть одну серию «Фиксиков» пересказать? Вот то-то и оно! А для Алинки
это – как пойти руки перед обедом помыть (там, кстати, тоже сюжетная
линия какая-нибудь объявится).
Включаю телевизор. Нахожу мультик. «Сестрица Алёнушка и братец
Иванушка». Ага! Снятый за 60 лет до её рождения.
10 минут тишины и творческой работы! Благодать!
А потом...
Пришла. Села рядом. Ручки на животе сложила – ждёт, когда на неё обратят
внимание.
Со вздохом откладываю бумаги:
- Ну рассказывай, что там было?
- Деда, я не понимаю, ну кто так делает? – Фраза явно её мамы,
сопровождаемая приподнятыми плечиками и разведёнными в сторону
маленькими пухленькими руками.
- Подожди-подожди, давай по порядку. «Жили-были...»
- Я сама, я сама, – словами захлёбывается, а ручкой мне рот закрывает,
чтоб не перебивал её. – Жили-были сестрица Алёнушка и братец Иванушка. А
папа их уехал в Москву, на заработки. И сказал Иванушке, когда уезжал:
«Слушайся, говорит, Алёнушку, она старшая и она – девочка, а девочки
всегда умнее мальчиков». И уехал. Алёнушка всё по хозяйству делает, ну
там грибов насобирает, кашу сварит, в магазин за «Фантой» сходит, а
Иванушка только играет да под ногами путается. Никакой пользы от него,
одним словом – мальчишка. И пошли они как-то куда-то далеко. Я не помню,
куда они ходили. Шли-шли, а потом пошли обратно. И как стал Иванушка
капризничать. Говорит, пить хочу, сейчас из лужи, говорит, напьюсь. А
Алёнушка ему: «Не пей, а то козлёночком станешь». Не, деда, не очень-то
она и умная. Ведь знала, что далеко пойдут, надо было взять с собой
бутылку «Аквы Минерале». – И Алина потрясла перед собой растопыренными
ладошками, возмущаясь недальновидностью героини русского фольклора. – Не
послушался Иванушка, выпил и превратился в козла.
- Нет, Алин, в козлёночка, – решился я уточнить, – он же ещё маленький.
Алина на секунду задумалась и согласилась:
- Да, до козла он ещё не дорос. А вот если бы он большой был, сразу бы
превратился в настоящего козла. И вот приходят они домой. А во дворе их
ждёт гость дорогой. Кто его в гости звал – непонятно. Говорит: « А можно
мне, Алёнушка, из колодца вашего водички попить?» Вот скажи, деда,
наверно, они уже встречались, раз он знает, как её зовут? – И тут Алинку
осенило: – А-а-а, значит, тогда она его в гости и пригласила. И стал он
пить из колодца. И пьёт, и пьёт, и пьёт, и пьёт... У нас папа иногда по
утрам тоже так воду пьёт-пьёт, всё напиться не может. А потом и говорит
Алёнушке: «Выходи за меня замуж!.
- Кто говорит? Папа? – перебил я.
- Дед, ну как ты не понимаешь? У папы уже есть жена. Зачем ему вторая? –
Возмущению Алины не было предела. – Это гость дорогой так говорит.
Сказал и уехал. До осени.
- Это был Иван-царевич, что ли? – решился я уточнить.
- Ну какой Иван-царевич? Дед, ты что? У неё уже был один Иванушка. Вот
представь: будет она с кухни кого-нибудь звать: Иваааан! А тут возьмут и
оба прибегут. Нет, его так и звали – гость дорогой. Это, наверно, имя и
фамилия. И не перебивай меня.
- Ну прости, прости. Продолжай.
- И уехал он. До осени. А Алёнушка стала его ждать. Картошку там
посадила, кашу какую-то наварила. Деда, а ведь она папе ничего не
сказала, что жениться будет. Он-то ведь в Москве, а телефонов тогда не
было. Вот, представь, папа удивится: он приезжает, а дочка замужем.
Признаться, сюжетная линия с отцом, уехавшем на заработки, меня
заинтересовала. Вот так оставишь дома взрослую дочь на несколько
месяцев, приезжаешь, – бац! – а она уже и фамилию сменила. Жаль, в
мультфильме ни слова про папашу не было.
А Алинка повествовала дальше:
- А Иванушка, хоть и стал козлёночком, а ума ни капли не прибавилось –
как раньше бегал да игрался, а сейчас ещё больше носиться стал. Вот и
доносился. Схватила его птица чёрная и унесла. Я вначале подумала: как
может какая-нибудь ворона поднять в воздух козлёнка? А потом догадалась:
не ворона это вовсе, а Баба-Яга! Принесла она его к себе в избушку на
курьих ножках, привязала, печку затопила, чтобы суп из козлёнка сварить с
вермишелью. А потом полетела к его сестрице. А Алёнушка ищет братика
повсюду, аукает. И на дворе его нет, и за двором его нет. Может, на пруд
пошёл купаться? Деда, ну вот как козлы могут в пруду купаться? Вот ты
когда-нибудь видел?
Я вынужден был согласиться, что не видел.
- Вот и я не видела, – довольная, что я с ней согласен, продолжила
внучка. – А Алёнушка ж этого не знала. Вот и пошла на пруд. И, пока она
там братца высматривала, ворона-Баба-Яга сзади подкралась и ка-а-ак
толкнёт Алёнушку в спину! Та и упала в воду. А плавать-то она не умела,
папа её не научил, ведь он в Москву уехал. И утонула она совсем.
Руки у Алинки ни секунды не находились в покое. Скорость её жестикуляции
могла сравниться разве со скоростью её же рассказа о судьбе бедной
Алёнушки. На последних словах она взмахнула разведёнными в стороны
ладошками и обречённо уронила их на диван. Но уже через мгновение
указательный пальчик влетел вверх, помогая моей сказительнице:
- А Иванушка в избушке у Бабы-Яги подружился с мышкой. И просит её:
«Перегрызи мне верёвочку, я домой сбегаю, с сестрицей попрощаюсь». Неее,
ну мальчишка, ну что с него взять – попрощаться он собрался! Он, что,
потом обратно хотел вернуться? На суп с вермишелью, да? Хорошо, хоть
мышка умная была – девочка всё-таки! – верёвку перегрызла и говорит:
«Давай, беги отсюда! И больше не возвращайся!». Прибегает Иванушка домой
– а там никого. Ни на дворе, ни за двором, ни у пруда. Как будто больше
у них мест не было, где спрятаться! И вот он спрашивает голоском своим,
таким тоненьким-тоненьким: « Алёнушка! Где ты?» И слышит из-под воды...
Деда! – прервала она саму себя, – а Алёнушка утонула?
- Да, Алин, утонула.
- Совсем?
- Ну ты же сама сказала, что совсем утонула.
- Так как же она могла тогда говорить??? Она же мёртвая!!! – сотрясали
воздух маленькие ручки.
- Ну, Алин, в сказках так бывает.
Чувствовалось, что внучке хотелось фыркнуть – мол, враньё это всё, – но
артистка в Алинке победила, и я у слышал продолжение:
- И слышит он из-под воды: « Ох, Иванушка, лежу я здесь на самом дне.
Песком меня заносит. Камни речные встать мешают». И Иванушка всё это
через толщу воды слышит и смотрит, как по воде круги от её слов ходят. А
тем временем уже и осень наступила. Приехал гость дорогой из далёких
стран. А Алёнушки-то и нет нигде. Поискал он во дворе, поискал за
двором, пришёл на пруд. А куда ещё идти, если больше нет ничего? А там
козлёночек с прудом разговаривает. Послушал гость дорогой и – как нырнёт
в пруд! Идёт по дну во весь рост, а вокруг рыбки плавают, кувшинки над
головой колышутся, солнышка не видать совсем. Но нашёл он в темноте
Алёнушку, схватил её, вытащил на берег. Положил аккуратно на траву.
Деда, – хитро посмотрела на меня внучка, – как ты думаешь, что он стал
делать?
- Искусственное дыхание, скорее всего. Но раз это сказка, то поцеловал
её, наверно, – предположил я.
- Нееет, – довольная от моей недогадливости, протянула Алинка, – он
положил её на траву и спросил: «Что с тобой, Алёнушка?» Представляешь?
Сколько она там лежала в воде? И песком её занесло, и камни речные
встать мешали, и вообще она утонула. Совсем! А тут: «Что с тобой,
Алёнушка?» Он ничего умнее спросить не мог? – глаза внучки распахнулись
до невозможности, бровки полезли вверх, а всю картину завершала ладошка с
пятью маленькими пальчиками, которой трясли перед моим носом.
- А она что ответила? – отвёл я в сторону внучкину руку.
- А она молчала. Она же утонувшая, – руки жили своей жизнью и теперь они
просто развелись в стороны. – Вот под водой она могла разговаривать, а
на суше нет. Но тут прилетела Баба-Яга и давай сражаться с гостем
дорогим. А тот ей как даст, как даст! – И маленькие кулачки просвистели в
опасной близости от моего пуза. – И только он победил Бабу-Ягу, сразу и
козлёночек человеком стал, и Алёнушка глаза открыла. Посадил он их на
коня и повёз. В Москву, наверно. С их папой знакомиться.
Всё, сказка закончилась. Руки успокоились. Но через мгновение пальчики
вцепились в диван, готовясь к новому прыжку:
- Деда, а можно я пойду погуляю?
- Беги, – разрешил я, – только на пруд не ходи. А то вдруг там
какая-нибудь Баба-Яга появится?
- А ты скажешь: «Что с тобой, Алинушка?» – и все бабы-ёги пропадут, –
выдала новое заклинание внучка и умчалась во двор.
А я... Я сделал зарубки у себя в мозгу, что надо бы поинтересоваться у
Алинкиного отца, почему он по утрам выпивает так много воды, у мамы её –
откуда у Алины фраза про мужиков и козлов, и ещё... Никогда, ни за что,
ни в коем случае не ставить внучке мультик про мёртвую царевну – а то
дойдём до того момента, когда Елисей целует царевну в уста сахарные...
Какие там сахарные, к чёрту, уста?!
Потом я подошёл к раскрытому окну, закурил сигарету и, наблюдая, как
Алина носится с котёнком, подумал: «Господи! Какое чудо эти наши
маленькие внуки!»
Олег Евгеньевич