"Служили два товарища"

"Служили два товарища"

На Северном Кавказе проживали народы, находившиеся на разных ступенях общественно-политического развития. Становление государственности горских народов региона начинается со времени создания органов «инородческого» управления всех трех уровней: высшей кавказской власти, средней (областной и окружной) и местной (институт приставства, институт старшин, институт местного общинного самоуправления), приспособленных к существующей системе государственного управления Российской империи.

Первое время приставами назначались «отставные раненые офицеры, присылаемые большей частью из России», совершенно не знавшие Кавказа, которые, вступали в должность, «не зная ни свойств, ни обычаев его, ни зависимость от переводчиков и агаларов, что «не способствовало усилению значения русской власти в крае». Эта порочная практика была изменена А. П. Ермоловым. Он поставил перед комитетом министров вопрос, «чтобы в пристава назначались... одноземцы, зная в совершенстве язык и весь быт татар и даже образ их мыслей,... были бы полезнее целям русского правительства»


"Служили два товарища"

На Правом фланге Кавказской линии к 1847 г. на подконтрольной России территории для управления мирными народами были образованы пять приставств: главное приставство закубанских народов, приставство бесленеевских народов и закубанских армян, приставство тохтамышевских аулов, приставство темиргоевского, егерухаевского, хатукаевского и бжедуховского народов и приставство карачаевских народов.

Главный пристав закубанских народов руководил «ногайскими народами – мансуровским, кипфаковским, карамурзинским», а также «абазинцами дударуковскими».

Главный пристав состоял в непосредственном подчинении Коллегии иностранных дел и был полностью независим от начальника Кавказской линии. К последнему он имел право обращаться за содействием в тех случаях, «когда обстоятельства указывали на необходимость применения в крае военных мер».


"Служили два товарища"

Закон чётко определял должностные обязанности приставов. Главному приставу вменялось «охранение прав и собственности ногайцев и вообще каждого, ограждение и защищение как иноверцев, мало ведающих права Российские, от всяких обид и притязаний, кои могут быть по имуществу, или по владению землёй; попечение об улучшении благосостояния их; внушение им в пристойных случаях преимуществ и выгод жизни постоянной перед кочевою, не подавая однако ж принужденья».

"Служили два товарища"


"Служили два товарища"

По своему служебному положению пристав относился к должностному «лицу более или менее самостоятельному, в действия и распоряжения которого никто из посторонних начальников не имел права вмешиваться» Главной его обязанностью являлось осуществление общего надзора за вверенным ему в управление населением. Эти широкие полномочия в литературе трактуются как передача «приставу на подчинённой ему территории... всей полноты власти над народом». Содержание деятельности пристава раскрыл в «Записке о большой и Малой Кабарде» генерал-майор Иван Петрович Дельпоццо, являвшийся приставом Кабарды в 1805–1810 гг. В его понимании пристав являлся посредником между вверенным ему в управление народом и русской администрацией, который должен был разрешать самые разнообразные вопросы, от политических, связанных с взаимоотношениями кабардинцев с русской администрацией и соседними народами, до бытовых.

Карл Федорович Сталь, длительное время служивший на Кавказе, также указывал, что должность пристава «требует опыта, умеренности, твёрдости воли, знания обычаев народа и бескорыстия». Он обращал внимание на то, что «доверенность мирных народов к приставам зависит от личности самих приставов», признавая при этом, что «выбор людей для этих мест крайне затруднителен».

Ну вы же поняли уже? Главным приставом закубанских народов был пра-пра-пра-прадед Матвей Михайлович Алкин.


"Служили два товарища"

Родился Матвей в 1806 году в Казани. Там же в Казани, в то же время, в семье казанского дворянина командира гарнизонного полка Ивана Филипсона родился мальчик, названный Григорием. Семьи Алкиных и Филипсонов дружили, дружили и мальчишки.
Вскоре глава семейства Иван Филипсон оставил службу и вместе с супругой переехал в ее имение — село Архангельское Пензенской губернии.
Матвей и Григорий не видились три года. Но затем мальчика пристроили в казанский университетский пансион, где уже учился Матвей Алкин.
Образ жизни и карьера, а именно, военная служба на благо Отечества, были определена уже тогда. В подростковом возрасте Гриша Филипсон попал в Олонецкий пехотный полк, а через короткое время прошел годичный курс в юнкерской школе в Могилеве, которую сменило офицерское училище.

17-летний юноша выпустился прапорщиком в гренадерский полк принца Евгения Вюртембергского.

Потомственный военный Григорий Филипсон в 20 лет уже командовал ротой и показывал свои знания и таланты не только на учебном плацу. Он участвовал в усмирении польских бунтов и в штурме Варшавы. За мужество и доблесть, проявленные в боевых действиях в восточной Европе, Григорий получает свои первые награды: ордена Св. Анны 4-й степени и 3-й степени с бантом.

Григорий Филипсон был не только блестящим офицером и храбрым воякой, но и образованнейшим человеком своего круга. Приученный с детства к дисциплине и самостоятельности, он понимал всю важность образования для будущей карьеры. Вернувшись из Польши, молодой офицер поступил в только что образованную Военную академию. Прослушав двухгодичный курс, стал одним из первых выпускников этого учебного заведения и покинул его в чине капитана. Не удивительно, что его сразу же причислили к Генеральному штабу.

Григорий Иванович уделял большое внимание изучению восточных языков, его ещё в детстве порожало знание его друга Матвея нескольких языков. Вскоре по собственному желанию уехал служить на Кавказ, — не простое совпадение! Он планировал использовать полученные знания на войне в самом сложном и опасном, на тот момент, регионе, готовился к будущим полевым испытаниям и всерьез задумывался о том, какую пользу принесет Отечеству на кавказском фронте. Этим Филипсон разительно отличался от большинства сослуживцев, которые по его же словам, были или «разжалованы, или не по своей воле прибыли на Кавказ».


"Служили два товарища"

Григорий Иванович Филипсон в 1835 году, после окончания военной академии Генерального штаба был направлен на Кавказ, где служил в отдельном Кавказском корпусе, штабе войск Кавказской линии и Черномории. Он много раз участвовал в экспедициях и походах в Закубанье, во время Крымской войны командовал отрядами по отражению десантов противника на Черноморском побережье. 28 июня 1855 г. указом императора Филипсон был назначен атаманом Черноморского казачьего войска. По свидетельству Е. Д. Фелицына, новый атаман, хотя и не являлся, как прежние, выходцем из казачьей среды, благодаря солидному образованию и деловым качествам, пользовался уважением и авторитетом среди казачества и уделял много внимания быту и положению населения.

С начала 20-ых годов служил на Кавказе и Матвей Михайлович Алкин. Разумеется друзья встретились.
В начале августа 1837 года Филипсон переехал из Кисловодской станицы в аул Тохтамышский, верстах в 8 от Кубани и станицы Баталпашинской. Ему хотелось видеть ближе быт туземцев. Вот как вспоминал об этом Григорий Иванович: «Огромный аул населен был ногайцами. Аул с давнего времени покорен, но очень нередко жители его поодиночке присоединялись к хищническим партиям немирных горцев, участвовали в разбоях, служили вожаками или укрывали хищников. На туземном языке говорилось, что это молодежь шалит. Но эти шалости имели всегда характер трагический и как повторялись почти ежедневно, то в русском населении укоренилась ненависть к так называемым «мирным», и их не без основания считали более вредными, чем племена, находившиеся в явно враждебном к нам отношении. Впрочем, край был очевидно в переходном положении; кубанские ногайцы и абазинцы мало-помалу теряли свою самостоятельность и даже воинственность по мере того как наши действия отодвигали немирные, горские племена далее к западу, от верхних частей Кубани. Поручик Алкин, бывший в то время приставом кубанских ногайцев, говорил мне: «Ведь это они только теперь присмирели, а в начале двадцатых годов какие они нам задавали бои! Выезжало иногда до 5000 всадников, из которых очень много было панцырников».
Надобно признаться, что наше начальство, до некоторой степени, виновно в том, что воинственность и страсть к разбойническим подвигам все еще сохранялась между мирными. Из них набирались милиции для отражения вторжений или для наступательных движений. Этим приобретали только весьма ненадежное, дорогостоящее и совершенно беспорядочное войско. Сверх того, надобно заметить одну туземную особенность: горцы считают разбой и грабеж не пороком, а напротив удальством и заслугою. Русские отчасти заразились подобным же убеждением. Горец славился своими подвигами и если ожидал, что русское начальство подвергнет его наказанию, то бежал к немирным и там старался обратить на себя особенное внимание предприимчивостью и удальством. Часто такие беглецы делались известными предводителями хищнических партий. Случалось и то, что из мирных бежали к немирным люди, ни за что не преследуемые, но собственно, чтобы прославиться своими подвигами и усовершенствоваться в разбойничьей войне».


"Служили два товарища"

В октябре 1828 года Алкин получает чин подпоручика.
В декабре 1829 получен орден Святой Анна 4 степени.
В декабре 1831 года – Орден Святой Анны 3 степени
В декабре 1838 года – Орден Св. Владимира 4 степени с бантами
В декабре 1840 года – Орден Св. Станислава 2 степени
3 декабря 1842 года капитан Алкин Матвей Михайлович был награжден Орденом Святого Георгия IV степени за № 6873.
В декабре 1848 года – Орден Святой Анны 2 степени
22 декабря 1854 года получен чин полковника
В 1859 году полковник Алкин назначен командиром 6-й Хоперской бригады. В 6-ю бригаду Кавказского Линейного войска на 1860 год входили 2 полка: 1-й Хоперский с штаб-квартирой в станице Александровской и 2-й Хоперксий в станице Баталпашинской.
С 17.04.1863 года – генерал-майор. В 1863 году Алкину была пожалована слобода староверов – Староверческий хутор в 1590 десятин земли с 12 дворами временно оседлых жителей.
Портрета пра-пра-пра-прадеда у меня нет, поэтому любуйтесь портретом его друга))))
У меня только копии архивных документов с его автографом есть.

"Служили два товарища"

Генерал Г. И. Филипсон в преклонном возрасте



Интересное в разделе «Листая старую тетрадь...»

Постные блюда

Новое