Хранимые душой воспоминанья...

От Panevg

 Всю жизнь слышала, что старики отлично помнят то, что было десятилетия назад и часто возвращаются к воспоминаниям о давно минувших днях. Задумалась... и поняла, что, вспоминая себя и события, происходившие так давно, они забывают о своих недугах, подпитываясь душевными устремлениями и азартом своей молодости, а, погружаясь в ещё более давние события своего детства, они как бы отрешаются от всех невзгод и душевных потерь, вновь своими воспоминаниями обретая незримую связь с давно ушедшими близкими им людьми.
 Свои рассказики-зарисовки я пишу для своих внуков-студентов возраста юношеского максимализма, которые пока не задумываются, зачем мы пришли в этот мир, и жизнь воспринимается ими не как дар Создателя, а как что-то само собой разумеющееся. Прочитав мой первый рассказ «Калоши», они очень удивились и не поняли, реальная ли это история, хотя я часто рассказывала им о своём детстве, жизни их дедов и прадедов и была уверена, что внукам моя детская печаль по потерянной калоше уже набила оскомину! Полным откровением оказались для них и мои следующие истории.
 Администрация сайта попросила меня перенести мои житейские рассказы из блога в «Литературный клуб», вероятно, полагая, что они будут созвучны воспоминаниям старшего и среднего поколений форумчан. Я же выражаю надежду, что они, может быть, смогут заинтересовать и более молодое поколение, которому, несмотря на его нежный возраст... уже есть, что вспомнить!
P.S Приглашаю всех, кого заинтересуют мои «былины», высказывать своё к ним отношение в моём блоге Panevg1943 .

Калоши.

 Осень. Только что прошёл дождь. Я - первоклассница, две аккуратные «бараночки» на голове, наутюженное форменное платьице, белоснежные манжеты, чулочки аккуратно подтянуты и держатся с помощью круглых резиночек; на ногах ботиночки с калошами, купленными накануне. Они чёрные, блестящие, с ярко-розовой подкладкой; самые красивые калошики в мире! Выходим с подружкой из школы и начинаем испытания моих калош. Лужицы все такие бензиново-размытые и в них отражаются наши счастливые мордашки: уроки закончились, дождя уже нет, вышло пока ещё робкое солнышко, на ногах калоши, а что ещё надо для полного счастья двум девчушкам-хохотушкам, всю дорогу щебечущим о чём-то своём -о девичьем?! Идём-меряем лужицы, и вдруг я замечаю, что на одной ноге радужно переливается калоша, а на другой, о, ужас, её нет!!!. Слёзы, утешение подружки, напрасный поиск калоши в уже пройденных лужах и ничего не оставалось делать, как идти виниться перед мамой. Не помню, чтобы мама меня ругала, но видно было, что расстроилась и решила повторить наш путь. Мы брели рядом и подсказывали, где, по нашему мнению, осталась драгоценная калоша. Мама сорвала какой-то прутик и шарила им во всех освоенных нами лужах, но поиски успехом не увенчались.
 Зима. Я всё та же первоклассница. Ярко светит солнце. Зажмуришься, а в глазах разноцветные круги. Мальчишки атакуют нас при выходе их школы снежками. Писк, визг и такое счастье!!! Да ещё предвкушение катания с горок, музыки катка. Душа поёт! Щебечем с подружкой всю дорогу до дома, вспоминая какие вкусные котлеты приготовила наша школьная повариха Нина Александровна и, споря, кто больше может съесть такой вкуснятины. Бывшие лужицы подмёрзли, превратились в импровизированные ледяные дорожки, по которым так весело скользить, не отрывая валенок. Качусь по дорожке и спотыкаюсь обо что-то упруго-мягкое. Ба, да это моя осенняя потеряшка сверкает таким небольшим ушком на солнышке. Не буду рассказывать, как мы с Алей долго долбили замёрзшую лужицу и вновь обретали моё утерянное сокровище. Надо было видеть мою довольную, слегка уставшую мордашку, когда я принесла калошу домой, и изумление, когда я поставила воссоединившиеся калоши рядом. Они уже не были сёстрами-неразлучницами. Потеряшка излучала прежнее сияние, утраченное второй калошей за время долгих и нудных осенних возвращений домой, в паре с чьей-то также разлучённой со своей близняшкой калошей, найденной мамой у соседей. Вроде бы совсем не событие-утеря калоши, а как запало в детскую душу?! Да и время было трудное. Минуло всего лишь 9 лет с окончания войны. Нашим родителям пришлось столько пережить на фронте и в тылу, а затем заново строить свою жизнь, что не приведи, Господь!!!

Мама

 Мама вспоминала, что в раннем детстве я ужасно не любила ходить, как говорят, «ножками». А я и сама себя помню в возрасте 2 лет. Стою зарёванная посреди улицы, руки к небу и реву:«На ручки!!!» Мама не реагирует, знай себе идёт вперёд. Я уже захлёбываюсь рыданиями, и в это время раздаётся гудок с работы (мы жили в текстильном посёлке и с работы, и на работу людей созывал фабричный гудок; часы-то не у всех были!). Только что на улице были только я и мама, а уже я в центре людского водоворота, люди устали после смены и, молча, огибают мою скорбную фигурку с вытянутыми ручонками. И, что самое ужасное, я не вижу мамочку, потерялась! Длилось это, наверное, какой-то миг, но я сразу перестала рыдать и кинулась вперёд между ног этих взрослых чужих мне людей. Мамины ласковые руки подбросили меня, казалось, к небу, и я помню, что прижалась к ней щёчкой и принялась целовать. Много ли надо маленькому ребёнку для счастья? Только, чтобы мама была всегда рядом...

Детская любовь

 В пятом классе школы я влюбилась в мальчика из параллельного класса. Спасало меня то, что в этом классе учились мои подружки-соседки по дому, и я смело ходила с их классом после уроков и макулатуру, и металлолом собирать только, чтобы лишний раз его увидеть. Почему смело? Да, потому что в то время в нашей стране лозунг «Догоним и перегоним Америку по количеству мяса, молока и яиц на душу населения» постоянно звучал из репродукторов и с экранов редких, появившихся не во всех семьях телевизоров, и отзывался в душе пионеров стремлением собрать как можно больше макулатуры и старых панцирных сеток от кроватей на одну ячейку-класс. Мне же приходилось отдуваться дважды: за свой класс и «за того парня»!
 Мальчик был ничем не примечателен; насколько помнится, неважно учился и запомнился мне... румяными щёчками и... всё. Закончив семилетку, мальчик исчез с моего горизонта, освободив мою неокрепшую душу для новых увлечений. Несколько раз после окончания школы я организовывала встречи нашего выпуска и, сколько я ни расспрашивала своих друзей о судьбе этого мальчика, никто не мог его вспомнить, да и его довольно распространённая фамилия Фёдоров никому ни о чём не говорила. Как же так? Я страдала, с тоской поглядывая на него во время переменок, очень хотела подойти к нему и заговорить, но так и не решилась, а его никто даже не помнит! Как это никто? А я? Раз я до сих пор его помню, значит, он для чего-то был? И риторический вопрос: «А был ли мальчик?» к моей истории никакого отношения не имеет.

Смятение чувств.

 Я в седьмом классе. Идём с подружкой из школы и вижу к нам навстречу приближается моя нарядная мама с очень красивым незнакомым мужчиной под ручку. Я вся зарделась: мне перед подругой неудобно за свою маму; мысли мечутся-скачут, не могут остановиться. Что я пережила в этом момент невозможно описать: стыд, гнев, ревность, боль за папу, растерянность! Как рвану бежать от них в сторону дома, а они за мной - не могут понять, что у меня такое горе, кричат что-то, а я из-за слёз и шальных мыслей ничего не слышу. Вообщем, догнали они меня уже около гастронома. Моя выдержанная мама представила мне моего дядю, которого я до тех пор никогда не видела. Она, конечно, поняла причину моего «нестандартного», мягко говоря, поведения, но сделала вид, что я просто засмущалась. Я же долго ещё не могла отойти, казня себя за такие недостойные моей самой лучшей мамы мысли.

Любовь и война.

 Лето 1942 года. Парк. Очень смуглая, курносенькая, с точёной фигуркой девушка, крутит на пальчике ключ от комнаты и высматривает своих подруг. Они заходили за ней и звали на танцы, но она сначала отказалась, а потом всё же передумала и... вот стоит. «Девушка, это случайно ключик не от вашего сердца?» «Это ещё, что за наглость?»- подумала девушка и в этот момент увидела своих подружек. «Господи, как неудобно! Ещё подумают, что я им наврала, когда не согласилась идти, а сама отправилась на свидание». Молодой человек в военной гимнастёрке нисколько не смутился при виде девчонок, а тут же выдал какой-то каламбур, чем вызвал взрыв хохота. Через несколько минут все были на веранде летней танцплощадки, где так душевно звучала «Рио Рита».
 Маме (а это была моя будущая мама) очень понравился заводной стройный парнишка, и они договорились о свидании в следующее воскресенье. Десантная гвардейская дивизия, в которой старшим оружейным мастером служил молодой человек, дислоцировалась под Ногинском, а именно туда и переехала из Кунцева к своим родителям моя мама, когда немцы были уже на подходе к Москве. Добиралась она из Кунцева 70 километров пешком, прихватив чемодан с нехитрым скарбом и две наволочки случайно залежавшегося в уже пустеющих магазинах изюма (этот изюм очень пригодился маминой семье: они по несколько изюминок заваривали в кипятке в течение почти двух самых тяжёлых лет войны. Он им заменял и чай, и сахар).
 До войны мама работала учительницей, но во время войны стала служить машинисткой на фабрике, выпускавшей кирзу для армейских сапог, так как рабочие карточки отоваривались не в пример лучше учительских.
 Прихорашиваясь к свиданию, моя хрупкая мама представляла, как к ней подойдёт этот такой весёлый молодой человек и закружит её в вальсе. Парень не пришёл ни в этот день, ни в два последующих выходных.
 Появился он только через четыре недели побледневший и осунувшийся. Оказалось, что в их части произошло массовое пищевое отравление, и он среди таких же несчастных, провалялся на койке с сильнейшей диареей. А ещё через месяц молодой человек вновь отправился на фронт (Ногинский полигон был всего лишь местом, где переформировывалась его часть). С собой он увёз фотографию той, что так запала в его душу, и кисет для табака, сшитый её руками. Война-войной, а и в те такие свинцово-тяжёлые годы люди влюблялись, страдали, рожали детей. Жизнь текла своим, хоть и изрядно нарушенным войной порядком...

Знакомство.

 Декабрь 1965 года. Я - студентка первого курса лингвистического факультета. Свадьба. Собравшиеся уже утолили голод и жажду и готовы приступить к танцам. У меня плохое настроение. Замуж за нашего общего друга выходит моя школьная подруга и соседка по дому, а мы незадолго до этого с ней сильно разругались. «Если бы родители меня не уговорили, я бы сейчас здесь не торчала!»- раздражённо думаю я, одиноко стоя на площадке между этажами, куда укрылась от духоты напитанной парами разгорячённых людей квартиры. «Девушка, а где здесь свадьба Бориса П.?» Я вся замерла и онемела от красоты внезапно появившегося парня. И вдруг совершенно шальная мысль:«Это мой будущий муж!» Оказалось, что парнишка приехал на побывку и буквально попал с корабля (атомной подводной лодки) на свадьбу. Жених оказался его одноклассником! Помню, как я мгновенно развеселилась, раскраснелась и... запорхала.
 Ни сном, ни духом не помышляя, что он - мой будущий муж, парень ловко ухаживал за многочисленными неохваченными мужскими заботами девчонками и поздно ночью вызвался проводить троих из нас до дома. Оказался очень неглупым, общительным; помню, что всю дорогу веселил нас разными байками из своей уже к тому времени трёхлетней морской службы. Идём такой молодой задорной ватагой и вдруг, помимо моего сознания, слышу, как я говорю: «Девочки, садитесь на трамвай, а мы с Женей прогуляемся» Помнится, у всех наступил ступор. Это было тем большей для всех неожиданностью, что при моём весёлом, неугомонном характере я росла очень скромной единственной дочерью своих интеллигентных родителей. До сих пор удивляюсь, как мне хватило наглости заявить это! Позже мой будущий муж неоднократно вспоминал эту немую сцену, так как он, оказывается, до этого момента и не помышлял ухаживать за кем-то конкретным из нашей стаи!
 Как быстро летит время! Сорок пять лет промелькнули, как один миг! Каждое 11 декабря я вспоминаю, как ещё совсем молоденькой и совершенно неопытной девушкой я взяла свою судьбу в руки и соединила её с судьбой отличного парня, ставшего мне верной опорой и любовью на всю жизнь!!!

Ах, эта свадьба, свадьба...

 День предстоял хлопотный и волнительный, но, чтобы настолько, никто и представить не мог!
 Утро этого совершенно невзрачного первого дня февраля началось, как, наверное, обычно, у всех невест: маникюр-педикюр и парикмахерская в обществе свидетельницы - моей двоюродной сестры. На обратном пути встретили жениха, направлявшегося к нам домой. Вы спрашиваете, на машине? Да, нет, не на машине. Какая машина у бедного второкурсника? Весёлый такой, нарядный! Вы спрашиваете, с цветами? Да, нет, какие в конце 60-ых годов прошлого века цветы зимой?! Накануне вместе с ним облазили все магазины «Цветы» в центре Москвы и «нашли», к своей великой радости, цветущие цикламены в горшке, кои и покоились теперь в ванной моего дома, дожидаясь торжественного момента.
 Дома внимательно разглядела наряд своего суженого: чёрный «жениховский», костюм, купленный нами в ГУМе (просто сказочно повезло -«выбросили» эти костюмы почти перед закрытием, когда мы с полной безнадёжностью собирались уже покидать сиё уважаемое заведение, как говорят, «несолоно хлебавши»), сидел, как влитой. Да, почему бы ему и не сидеть так?! Признаюсь, покупая костюм, все извертелись, только чтобы продавец не заметила, что пиджак мы взяли от пары 52 размера (жених-то штангой занимался!), а брюки 48 размера. А куда деваться? Фигура-то нестандартная. Вы говорите сшить? А из чего? Вы видели те магазины тканей? А где было найти денег бедному студенту на хорошего портного? Да и где тот портной был? Ну, с костюмом порядок! Рубашка белая, нейлоновая, с искрой, добытая потом и солью стройотряда в Сибири! Ботинки разглядывать необходимости не было - вместе покупали. С ними как-то легче всего получилось, но и испытаний они доставили немало! Так, ну пострижен по моде, коротко. Годится! Краааасивый!
 Надо и мне потихоньку одеваться-собираться, хотя и не рано наша регистрация назначена, на 17-00, а не терпится нарядиться! Нашу пару последнюю в этот день регистрировали. Об этом нас в ЗАГСЕ предупредили, добавив, чтобы не опаздывали! За общей суматохой (столы накрывались в доме) никто и не заметил, что уже половина пятого, а машины нет! Мобильных тогда не было, да растерялись все так, что и городским телефоном не воспользовались. Ну, что стоило в ЗАГС позвонить и уговорить подождать чуток.
Смотрим, а жениха-то нет!!!
 Я, как была в платьице без рукавов (напоминаю, зимой!), только пальтишко накинула, и в руке протянутый мне кем-то пакет с туфельками и фатой. Где был, что? Жакетик?! Белый?! Меховой?! О чём вы?! Разве не поняли, что я замуж-то в прошлом веке выходила?! Нет, и перчаток выше локтя тоже не было. Издеваетесь, да? У свидетельницы в руках горшок с необрезанными цикламенами! Выскочили на крыльцо, а жених у калитки лежит... Помните, я про туфли-то упомянула? Они на кожаной подошве были, а в феврале в Подмосковье какая погода? Известно, - гололёд. Вот он в спешке и рухнул. Вы спрашиваете, может, убежать хотел? Да, нет. Он у дома через дорогу стоящий автобус увидел и решил его зафрахтовать! Несёмся все: жених, постоянно поскальзываясь, на порядочном от него расстоянии я - невеста, ну и свидетели до кучи. Пока мы со свидетелями до дома того добежали, жених уже довольный с водителем вышел. Тот приехал на обед и ни за что не хотел ехать, но жена (всё-таки какие мы женщины милые!!!) уговорила. Сели, вернее все, кроме жениха стоим, чтобы не помяться. Начинаю доставать фату, а её кто-то в спешке на самое дно пакета положил, под туфли! У меня слёзы, наверное, с блюдце, а жених только посмеивается: рад, что не опаздываем, а на остальное и внимания не обращает. А мне представляете как обидно? Мало того, что машина почему-то не приехала, так ещё и жених издевается! Может, вообще за него замуж не выходить? Свидетели меня успокаивают. Водитель оказался не местный и... проехал мимо ЗАГСА целый квартал. Думаете, я выдумываю? Ничуть.
 Снова погоня. А уже темнеет. Жених впереди, по-прежнему поскальзываясь, я семеню (как бы жениха не упустить!), свидетели по бокам. Добежали! Цветы из горшка еле успели выковырнуть, а у цикламенов-то не корешки, а луковицы! Так и пришлось мне их ладошкой прикрыть! Только выдохнули - нас пригласили в помещение для регистрации. Спрашиваете, почему не в зал? Это сейчас Дворцы бракосочетаний, а тогда наш брачующий орган находился в подвальном помещении пятиэтажного жилого дома. Пока нам напутственную речь сказали (две ужасно толстые тётки; на одной- красная лента наперевес груди), пока фамилии свои с будущим мужем накарябали, пока кольцами обменялись... Спрашиваете, где кольца взяли? Мне - от бабушки по наследству её кольцо досталось, а жениху пришлось раз пять в очередях постоять, пока купил, наконец, кольцо 375 пробы с ужасно острыми краями. Он в первое же утро, умываясь, ободрал им нос и... возненавидел, а, когда, отдыхая на юге зимой потерял его в бассейне, то, мне кажется, даже не расстроился. По крайней мере, не сразу даже спохватился. А, когда опомнился, примчался в бассейн (думаю, что для виду!), то оказалось, что бассейн накануне вечером осушали, ну и... естественно, сказали: «Жаль, парень, ты поздно обратился, а то бы...!» Так с тех пор уж сорок лет без кольца и ходит...
 Ну, итак, на чём мы остановились? А, ну да! Поздравили мы друг друга, свидетели нас поздравляют, а мы ещё от бега нашего сумасшедшего никак не отойдём, а не то, что от бракосочетания. Так из «помещения» потерянные и вывалились в коридор, а там уже толпа опоздавших собралась: водитель той машины, что за нами вовремя не приехала (сломалась, видите ли!), двое наших друзей, тоже на машине (ну, задержались чуток, с кем не бывает!) и двое наших родственников, побежавших ловить такси (и, что по тем временам удивительно, поймавших!), чтобы нам хотя бы из ЗАГСА чин чинарём вернуться!«Шампанское-то пить в помещении меньше прежнего все горазды, а где вы были раньше?» Не, я так не спросила. Я от радости, что на машине вернусь, да ещё и с мужем, чуть не лопнула!
 Выходим. Ну, я, конечно, в белую «Волгу» с оленем запрыгнула. А где жених? Ой, пардон, муж! А он в чёрную, наших друзей сел! «Я, говорит, за мамой поеду!» Ну, тут уж я, на законных правах, ножкой топнула, и жениху (ой, никак не привыкну!), мужу, ничего не оставалось делать, как воссоединиться со мной. Куда теперь денешься?!
 Дома тем временем мои родители места себе не находили. Они-то нашего бега за счастьем не видели и понятия не имели, куда мы все исчезли. Особенно себя казнил мой папа, так как это его личный шофёр так нас подвёл! На всех свадебных фотографиях (их порядка двухсот чёрно-белых сделал мой двоюродный брат) у моего красивого папы лицо человека, опухшего от слёз. Свадьба единственной, горячо им любимой доченьки, и так всё нескладно!
 Свадьба была весёлой, с баянистом, песнями и плясками!!! Баянисту (учителю пения в школе, где работала мама) так понравилась наша компания, что он разгулялся и не мог угомониться даже, когда мы все от пережитого уже буквально падали с ног!
 Ну, что сказать. Есть три знаменательные даты в нашей совместной с мужем жизни: знакомство, полное абсурдов бракосочетание и рождение дочери. Первое время после свадьбы я при виде нарядных невест и таких же, только ещё входящих в моду, нарядных машин, потихоньку вздыхала, но недолго. Со временем я даже стала находить очаровательные нотки в этом сумасшедшем беге с препятствиями за своим счастьем!!!

Человек родился!

 Защемило сердце. Открыла глаза - ещё совсем темно. Чего не спится?! Лежу, а в голову всякие бредни лезут! Ворочалась-ворочалась, посмотрела, спит ли муж? Не вытерпела-разбудила: «Жень, поедем в Воскресенскую церковь! Очень прошу!». Невыспавшийся муж (он допоздна засиделся за письменным столом с отчётом) спросонья не мог понять, что случилось. Накануне я и словом о посещении церкви не обмолвилась, а тут такое волнение меня охватило: быстренько оделась и выскочила в темень недовольная его решением остаться дома. Автобус до этой старинной 17 века сельской церкви ходит нечасто и чётко по расписанию, а мне ещё до вокзала добраться надо! Моё нетерпение нарастало, а автобуса всё нет и нет. Чувствую, что не успеваю к деревенскому автобусу - побрела назад. Чего мёрзнуть?! На вопрошающий взгляд мужа разрыдалась, ощущая, что упускаю что-то такое важное в своём решении, во что бы то ни стало, быть в церкви. Еле успокоилась только, когда муж сказал, что поедем с ним на следующем автобусе. Ну что сказать? На автобус мы опоздали. Мужу передалось, видимо, моё волнение, и он решил поддержать меня. Смешно вспоминать, но ехали мы на попутном москвичонке-пикапе, а, так как рядом с водителем только одно пассажирское место, то мы примостились в грузовом отсеке на... покрышках от резины. Я не замечала ни того, что ноги затекли, ни того, что тесно. Все мысли были только бы успеть! Куда? Зачем??? Муж сидел, молча, чувствуя, что я на пределе и могу сорваться.
 Едва рассветало, когда мы подъехали к церкви. На улице было как-то промозгло неуютно: небо серое, свинцовое... Сказать, что в церкви я рыдала, стоя перед иконой святой великомученицы Татьяны, значит, ничего не сказать. Знаю, что плакать в церкви грех, но, каюсь, не могла с собой справиться! Весь воскресный молебен взгляда не отводила от знакомой мне иконы. О чём молилась? Хотите, верьте – хотите, нет, но не помню! Кажется, мы были один на один: я и икона. Не помню, как закончилась служба, к концу которой на меня напало такое умиротворение, что я затихла, и слёзы высохли.
 Церковный двор запомнился перезвоном колоколов и совершенно неожиданным ярко-синим небом!
 Дома я, не раздеваясь, бросилась к телефону и начала лихорадочно крутить диск, набирая телефонистку. Сбивчиво объяснила, что меня нужно соединить с отделением роддома, находящимся в одном из районных центров Волгоградской области. Соединили. Ещё более волнуясь, прошу сообщить мне, не поступала ли к ним молоденькая роженица из Московской области Татьяна Е.? «Да, говорят, в 12 часов 40 минут родила чудесную девочку. Вес 3500, рост 51 см». По моим сумасшедшим глазам муж понял, что у нас такая радость: наша совсем молоденькая дочка стала мамой!!! Справилась, несмотря на возраст и отсутствие рядом близких ей людей, и подарила нам внучку!!!
 Ликование сменилось опустошённостью, как будто я долго-долго бежала к заветной цели, а, достигнув её, растеряла все силы и... выдохлась.
 Гораздо позже моя дочь рассказала мне, что в тот момент, когда я звонила, её провозили на каталке по коридору из родовой в палату, и она поняла, что акушерка разговаривала со мной по телефону и хвалила её за выдержанность и силу воли.
P.S Все мы сейчас с ужасом вспоминаем время, когда не было ни малейшей возможности узнать что-то о близком тебе человеке. Сейчас, во времена мобильной связи и такого доступного общения через Skype, человек, при желании, всегда может находиться на связи со своими близкими, и я задаю себе вопрос, а не лишились ли мы, при всех очевидных достоинствах современного общения, той тонкой духовной связи, которую не заменит ни один телефонный разговор, всё чаще подменяя им родственное общение и сопричастность. Может, наши души, замороченные вихрем текущих событий, становятся легковеснее, и мы порхаем, не замечая, что за нами следит недреманное Око, ждущее, когда же мы остановимся и обратимся к нему со словами прощения и благодарности. К чему я? Часто думаю, достаточно ли ещё у меня душевной глубины, чтобы откликнуться на едва различимый, посылаемый мне откуда-то из подсознания импульс и, движимой им, устремиться туда, где всегда найдёшь ответ на мучающий вопрос?

Неприятный звонок.

 Звонит на днях «девочка» из параллельного класса и просит передать моей близкой подруге, живущей в другой области (той, на чьей свадьбе мы с мужем познакомились), что у них намечается встреча выпускников их класса, ну и меня, конечно, тоже ждут. «До кучи!»- подумала я про себя. Подруге, конечно, тут же сообщила, но она нездорова, и приехать не сможет. Да и я не пойду, хотя встречаются все в Ногинске и мне ехать никуда не нужно. Не потому, что я им чужая-нет, я столько с ними макулатуры и металлолома собрала (ранее уже писала), что почти своей, то есть одноклассницей стала. Может, позвони кто-то другой моё сердце и откликнулось бы, но уж больно неприятные воспоминания связаны у меня со звонившей...
 Мне 5 лет. Июль. Жара. День варенья. На мне чудесное новое, ещё пахнущее тканью, штапельное платьице с «кружильной» юбочкой! Вес мир, кажется, радуется со мной и вертится, вертится вместе с моей такой необыкновенной обновкой! Я не хожу, а вращаюсь, радуясь калейдоскопу мелькающих ярких пятен зелёной листы и цветущей повсюду календулы. Стоп. Передо мной девочка-ровесница с нижнего этажа; стоит и, чуть кося тёмным глазом, улыбается; нет, уже не улыбается, а ухмыляется... и, молча, манит за собой. Привела в «холодное» (так у нас назывался подъезд), затем к чердачной лестнице, поднялась ступенек на пять. Пока я, как замороженная, смотрела на неё, она сняла трусишки и... описала меня с ног до головы. «Вот тебе новое платье, вот тебе день рожденья!»- скороговоркой произнесла она, всё больше кося ставшими совсем уж чёрными глазищами и, убегая со всех ног. Долго я не могла придти в себя от такого вероломства, безутешно рыдая в ставшем в такую жару действительно холодным подъезде! Было противно, липко и ужасно обидно! Конечно, меня отмыли, отогрели, переодели, обласкали, но, ведь, маленькому человечку так хотелось праздника, а его прервала в самом начале дня эта девочка-неряха (хуже слов, к сожалению, я не знала)!
 Прошло 58 лет. Мы выросли, стали сначала жёнами, мамами, затем бабушками. Наши внуки уже подросли и сами, не увидишь как, станут родителями. У девочки, глубоко, на всю жизнь обидевшей меня, выросли замечательные сыновья, и, кажется, растут внучки, а взгляд её при встрече со мной уже не такой зловещий, но всё так же косит её чёрный глаз и, несмотря на её приветственные улыбки, меня внутренне всё также трясёт. Скажете, что я злопамятная, и та девочка уже давным-давно забыла про свою злую детскую выходку?! Я скажу больше, что она вообще, наверное, о ней не только не помнит, но и сразу постаралась забыть, ведь, память наша имеет способность забывать плохое и стыдное. А, может, для неё это было в порядке вещей, и она ещё не раз обижала людей с более хрупкой, чем у неё психикой? Кто знает? Мне хватило одного дня в жизни, чтобы понять, что вокруг не все такие светлые и пушистые, а хрупкий звонкий мир ребёнка могут разбить не только взрослые дяди и тёти.

Впечатления лета.

Неделя,... месяц,... полгода,... год - так мы обычно отсчитываем жизнь недавно появившегося на свет малыша. С возрастом шкала начинает буквально выгибаться сначала от лет, а затем и десятилетий.
 День маленького беспомощного человечка с точки зрения накапливаемых им знаний и умений едва ли не ценнее года жизни человека много повидавшего...
 Июнь 1996 года. Детский курорт Анапа встретил нас шумом и гамом многочисленной детворы, ласковым тёплым морем, ужасной, не характерной для этого летнего месяца, удушающей жарой и... комарами! Наши маленькие человечки: внук неполных трёх лет и его старшая сестрёнка неполных четырёх, в своих забавных панамках, изумлёнными глазами смотрели на этот такой многоликий, орущий, ослепительно яркий мир и поначалу дичились и не желали становиться частью этой планеты под названием «детская здравница». Мы с мужем, видя такую реакцию наших «домашних» детей, решили, что впечатления впечатлениями, а детская душа-потёмки, поэтому успеют они ещё налюбоваться полуголыми тётками на пляже, вальяжными отдыхающими мужиками и вопящими от восторга детьми, и решили раскрывать им все прелести отдыха на море постепенно.
 Раннее-раннее утро. На небе уже ни облачка, но дышится легко и свободно. Потихоньку выдвигаемся в сторону парка, ведущего и влекущего к пляжу. Детям всё ново и любопытно! Задавленный каким-то неосторожным водителем ёжик заставляет их надолго замереть над его ещё не успевшим засохнуть тельцем и сразу вслед за этим извергнуть сто пятьдесят вопросов по поводу его кончины. Забегая вперёд, скажу, что за весь месяц, проведённый на юге, не было случая, чтобы дети забыли подойти к всё более иссыхающему тельцу зверька всё с теми же вопросами, и на обратном пути! Ответы они выслушивали так, как будто слышат их впервые, и даже шевелили вслед за нами губами, как бы пытаясь уяснить для себя, как же так могло произойти: жил себе ёжик, никого не трогал... и вот... лежит.
 Следующим объектом детского пристального внимания был подъёмный кран. В то время началось бешеное строительство частных гостиниц, и подъёмный кран стал визитной карточкой приморских здравниц. Подходя к нему, дети запрокидывали свои русые головки, жмурились от удовольствия и солнца, бьющего в глаза, и тут же начинали озвучивать его работу. Оторвать их от зрелища работающего крана могло лишь упоминание, что нас ждут... лягушки!
 Ещё двести-триста метров по парку; сначала размеренно, всё ещё находясь под впечатлением от махины-крана, а затем прыжками и перебежками, внуки приближались к третьему объекту, покорившему их сердца своим полным безразличием к окружающему, выпученными глазами и ярко-зелёной окраской, сливающейся с прибрежными камышами. Крупные зелёные лягушки прятались от наступающей жары под мостиком, ведущим к речке Анапке. Их оцепеневший взгляд каждый раз заставлял малышей вглядываться, не постигла ли их участь несчастного ёжика? Лягушки изредка пыхтели, и как раз этого момента и ждала ребятня, чтобы счастливо заключить, что «ляги» живы. Их не задавила машина, они не уморились от жары, а, значит, да здравствует жизнь!
 На третий день путешествия по парку дети уже настолько привыкли к окружающему их, ещё совсем недавно такому чужому миру, что стали теребить нас не останавливаться, а бодро шагать к солнечному пляжу и искрящемуся морю. От их былого «дикарства» не осталось и следа! Пляжная жизнь засосала их своей неугомонностью и возможностью играть чужими игрушками, неосмотрительно оставленными их юными друзьями у недостроенных песочных крепостей.
 Смотрю на фотографии почти пятнадцатилетней давности и не перестаю удивляться, как быстро из этих маленьких карапузов выросли такие красивые юноша и девушка. Они неоднократно отдыхали в разных точках России, а спросите их, что произвело на них самое яркое впечатление в детстве, и они наперебой станут рассказывать о ёжике, почившем в бозе, башенном кране и молчаливо сидевших с выпученными глазами лягушках! Что это, как не память маленьких детских сердец, для которых столь непримечательные для взрослых явления, становятся важнейшими событиями, по сравнению с которыми теряются красоты бархатного горячего песка на фоне лазурного моря?!
 Когда-нибудь мои повзрослевшие внуки будут рассказывать уже своим детям и внукам, как в раннем детстве дедушка и бабушка возили их отдыхать на море и, как поразили их мёртвый ёжик, башенный кран и ярко-зелёные лягушки, самые яркие за их жизнь!

Сумочка.

Любочке посвящается.

 Старое тёмное фото помято и разорвано в нескольких местах.
Оно наклеено на очень плотный чёрно-серый лист, напоминающий материал, из которого были сделаны стародавние круглые репродукторы. Многое же выпало на его долю!
 1940 год. Вся семья в сборе. Строгий отец, тщательно скрывающий свою радость, и гордящаяся своей семьёй мать. Два старших брата улыбаются. Они молоды, красивы, энергичны. Вечером их ждут танцы в красивом парке над рекой и встречи с бывшими одноклассниками. Сыновья вылетели из гнезда, и эта такая редкая встреча с родителями, младшими братом и сестрой праздник для всей семьи. Лишь во взгляде младшего, самого красивого в семье, братишки какая-то то ли робость, то ли печаль. Он прислонился плечом к отцу, как бы пытаясь защититься от того неведомого, что его ждёт впереди. Большеглазая девчушка 10 лет умиротворённо и задумчиво смотрит в объектив, сидя между папой и мамой и, склонив головку к папиному плечу. В руках у девочки её сокровище...
 Ах, как же понравилась Любочке маленькая сумочка, выставленная в витрине небольшого городского универмага! И ручка-то у сумочки необыкновенная - цепочка! И позолоченные замочки -просто чудо! Эта сумочка ей даже во сне снилась! Не проходило дня, чтобы девчушка не забежала полюбоваться на неё, затаив дыхание, стараясь не привлекать к себе внимание строгой продавщицы.
Ну когда же приедет любимый братик? Одна надежда, что он купит Любочке эту самую желанную в её детском мире вещь?!
 Братик приехал неожиданно и закружил любимую маленькую сестрёнку, пытаясь передать ей, как он соскучился по ней, родному дому, братьям, родителям... Вечер в домашнем кругу был такой весёлый, ведь, её братик такой балагур и затейник! Любочка твёрдо решила показать ему свою мечту, а там будь, что будет!
 Девочке не спалось. Жаркая мягкая перина, казалось, раскалилась от её мечтаний. Вот она входит в магазин и гордо проходит мимо продавщицы к этому чудному ридикюльчику. Братишка в восторге от него! Любочка знает, он щедрый и непременно не устоит перед её просьбой! Но как же мама?! Она строго-настрого запретила девочке обращаться к брату с этой её «заботой».
И всё же Люба не устояла и утром всё выложила брату. Этот день она будет вспоминать всю жизнь! Как приятна тяжесть сумочки, набитой заботливым братом конфетами, как все вокруг только и смотрят на эту сумочку в её руке, как гордятся родители, что у них такие добрые, заботливые дети!
 Днём решили зайти в фотоателье напротив дома. Ну как же, так давно вместе не собирались, да и когда ещё придётся?! Старший брат трудится на Дальнем Востоке, средний в Москве и только двое младших пока живут с родителями. Ни один из них не ведает, какие тяготы выпадут на его долю через год. Война разведёт эту дружную семью на долгие 4 года. Пропадёт без вести в октябре 1943 года самый младший с печальными глазами мальчик, средний пройдёт всю войну, начиная со службы в Николаеве, и встретит победу в Чехословакии, а старший всё это время будет находиться на Дальнем Востоке с одной, ему только ведомой, миссией, и вернётся в родной, обожжённый войной город, с молодой женой и сынишкой.
 А что же наша Любочка? Под бомбёжками, с пересадками доберутся они с мамой до села Екатериновка, где и застрянут на долгие годы эвакуации. Бежали из своего городка, подгоняемые фашистами, с небольшим узелком, фотографией и заветным братишкиным подарком.
 Незнакомая девочка не отрывала зачарованного взгляда от сумочки. Любочка всё плотнее и плотнее прижимала её к себе. В голове, кружившейся от голода, билась одна мысль: «Ни за что не отдам!» Усталая мама ласково погладила Любу по голове и прошептала: «Доченька, война закончится, и я тебе новую куплю. Так нужно, а иначе мы с тобой с голоду умрём. Наше счастье, что твоя сумочка так сильно понравилась хозяйкиной дочке, что за неё нам дадут картошки! Ты же хочешь горячей картошки, доченька?» Хозяйка оказалась доброй и за Любину сумочку дала им холщовый мешочек картошки. Всё время эвакуации Любочка следила за своей любимицей, наблюдая как девочка гордо прогуливается с ней взад-вперёд по улице и, представляя себе, как братик приезжает после войны за ними и возвращает ей её сокровище!
 Многого были лишены дети во время войны, но то ли Люба отвыкла от своего папы, находившегося на трудовом фронте и скончавшемся там от голода, то ли тяготы эвакуации притупили ощущение потери, но в её воспоминаниях именно потеря сумочки была ничем невосполнимой утратой. Скорее всего сумочка напоминала ей о беззаботном довоенном детстве в одном из малых городов России, на берегу красивейшей реки, в окружении заботливых родителей и добрых братьев.
 Тёмное фото- никого из семьи уже нет. Два дня назад ещё жива была моя тётя Любочка, а сейчас только тёмное фото и задумчивый взгляд хорошенькой девочки с сумочкой на коленях.

Я который раз перечитываю сегодня «Сумочку»... Плачу... Дала прочитать младшей доченьке, сидим, слезы утираем... Слов нет...
Простите, но очень хочется разместить здесь работу дочери. Детям войны посвящается...

youtube.com...