Ssylka

Рассказы для души (страница 28)

Cirre
ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА

Серый хвостик рос во дворе. К шести месяцам это был симпатичный кот-подросток с бойким характером и талантом мышелова.
Охотничий инстинкт жил в его крови, заставляя упорно и методично выслеживать добычу. Среди сотни звуков его острый слух легко улавливал подозрительное шуршание в укромном уголке, приглушенный писк и такой манящий звук грызущих зубов...

В этом же дворе жила Мария Филипповна – одинокая женщина средних лет.

Обладая добрым сердцем и жалостливой душой, она прикармливала дворовых животных, среди которых был и Серый хвостик.

Она первая увидела Серого хвостика, когда его бестолковая мамаша, которую никак не удавалось поймать и отвезти на стерилизацию, вывела в свет очередное потомство.

Среди двух чёрных и одного чисто серого котёнка выделялся четвёртый их собрат.

Он был в основном белым и местами серым: уши, пространство между ними и хвост были у котёнка тёмно-серыми, всё остальное отливало молочным цветом.

В первое время котята были дикими и выходили погулять и покушать, когда точно были уверены, что никого рядом нет.

Однако этот серо-белый чаще других отходил подальше от подвального окна и подолгу задерживался в густых кустах и на цветочной клумбе, изучая мир.

Наблюдая за ним издалека, Мария Филипповна привязывалась к котёнку, она же и назвала его Серым хвостиком.

А уж это известное дело – дал имя животному, считай, он твой. Вот и Мария Филипповна решила взять Серого хвостика себе.

Вот только Серый хвостик об этом не знал...

Ему нравилась та, что приносила такую вкусную еду, но никакие колбаски, паштетики и корма для кошек не могли сравниться с мышино-голубиной свежатинкой.

Да, подрастающий кот был хищником от кончиков когтей до кончиков ушей.

Надо отдать должное доброй душе и правильному порыву Марии Филипповны. В силу своей профессии, а женщина работала адвокатом, она не давила на понравившегося котёнка.

Она терпеливо и с лаской предлагала ему своё общение, в надежде однажды просто взять его на руки и отнести домой.

Кое-что у неё получалось: котёнок перестал прятаться от неё, ел при ней и даже иногда благосклонно принимал ласку, но...

Однажды она решилась и взяла кота на руки, и он замер у неё на руках, и даже замурчал, когда она погладила его. Мария Филипповна восприняла его мурчание за добрый знак и принесла котёнка домой.

Серый хвостик, спущенный на пол, деловито обнюхал прихожую, прошёлся на кухню, попил из миски (Мария Филипповна готовилась к приёму нового жильца и заранее всё прикупила), но потом метеором вернулся к входной двери и заорал благим матом!

Серый хвост кидался на дверь, орал, шипел на Марию Филипповну и ни под какими уговорами не собирался оставаться в квартире. Женщине ничего не оставалось, как выпустить его.

Это была первая попытка одомашнить Серого хвостика...

Вторую Мария Филипповна предприняла спустя месяц. К этому времени заметно подросший котёнок без проблем устраивался на коленях женщины, когда она специально выходила посидеть у подъезда.

Однако стоило ей встать и направиться к двери подъезда, кот спрыгивал со скамейки, провожал её, но внутрь не заходил – предпочитал продолжать жить в подвале.

— Пропадёшь ведь на улице, — сетовала Мария Филипповна, ведя задушевные разговоры с котом, — а дома у меня тепло, сытно, уютно. Диванчик мягкий, игрушки разные... Ну, чего ты вредничаешь?

В один дождливый вечер она привычно вышла из подъезда с приготовленной для кошек едой. Серый хвост на правах любимчика поджидал её под козырьком подъезда.

Она выделила ему еды, а сама пошла за дом, к подвальному окошку, чтобы подкормить и других котят. Одного из них, кстати, сумели приманить и поймать парень с девушкой, недавно переехавшие в их дом.

Мария Филипповна поинтересовалась у них, как прошло заселение питомца. Леночка сказала, что их кошечка нормально всё приняла и уже с удовольствием валяется на диване.

Женщина вздохнула тогда и поделилась своей печалью.

— А вы попробуйте ещё раз, может, получится, — попыталась подбодрить женщину Лена.

Вернувшись, она увидела, что Серый хвостик уже поел и не собирается уходить от подъезда. И Мария Филипповна решила, что вот он, хороший момент, чтобы уговорить котика пойти к ней жить.

Она подняла ласкающегося к её ногам кота на руки и поднялась на третий этаж.

Едва она протянула руку с ключом, чтобы открыть дверь, Серый хвостик опомнился и, извернувшись на руках, оттолкнулся задними лапами и ринулся вниз.

Женщина вздохнула, спустилась и выпустила кота.

— Видимо, свобода тебе милей, — тихо сказала она ему вслед.

Дома она заварила себе чай, устроилась на диване, включила телевизор и, не выдержав, заплакала. Всё в её жизни складывалось не так, как ей когда-то мечталось...

Она рано вышла замуж за одноклассника, в которого была по уши влюблена. Прожив пять лет и так не родив ребёнка, они повзрослели и поняли, что совершенно разные. Мирно разошлись, и каждый пошёл своим путём...

Слава в тридцать снова женился, а Маша полностью окунулась в карьеру адвоката. Жила отдельно от родителей, заводила короткие романы, но замуж не спешила.

К тридцати восьми стала востребованным и известным адвокатом, к которому обращались за защитой простые люди.

А вот потенциальные женихи куда-то рассосались, их стало намного меньше.

И приходила она в свою двушку, снимала туфли на высоком каблуке, убирала в шкаф строгий костюм, облачалась в уютный домашний халат и заваривала себе травяной чай, коротая вечера в тихом одиночестве...

Отдушиной стало кормление дворовых котов. Подруга советовала ей купить какого-нибудь породистого кошару, но у Маши душа больше лежала вот к таким, худым, немного диким, познавшим трудности созданиям.

И когда она увидела Серого хвостика, поняла, что вот он, её кот. И до чего же ей было обидно, что он ни в какую не соглашается у неё жить...

*


Прошло три дня со второй попытки. Майские сумерки – они особые. Долго держат мягкий серый свет, предвещая долгие летние дни. Самое время для охоты.

Днём Серого хвоста напугал шум трактора за соседним домом, и он не решился прогуляться по обжитой территории.

Когда же всё стихло, кот направился туда, где ранее приметил подозрительное шевеление мышиной братии.

Затаившись в кустах, кот наблюдал, ожидая удобного момента. Он так увлёкся, что не учуял двух дворняжек, деловито трусивших куда-то по своим делам.

Зато они, водя чуткими носами, заметили его и с громким лаем ринулись к жертве. Взвившись в небо, Серый хвост понёсся сломя голову и не разбирая пути!

Вдруг земля ушла из-под его лап, и он провалился в глубокую и узкую яму. Псы недовольно полаяли для приличия и, плюнув на недосягаемую добычу, убрались восвояси.

Всю ночь Серый хвост пытался выбраться из ямы, но земля осыпалась под его лапами, и он раз за разом съезжал вниз.

Вконец обессилев от многочисленных безуспешных попыток, он свернулся клубком на дне ямы и уснул...

Едва рассвело, он попытался снова, но ничего не получалось. Кот тяжело дышал, пытался мяукать охрипшим голосом и не понимал, что ему делать.

Ещё раз подпрыгнув, он сделал последнюю попытку, и тут услышал, как его зовёт та, которую он по-своему любил.

Привычно выйдя утром пораньше, чтобы успеть покормить котов, Мария Филипповна удивилась, когда не увидела среди них Серого хвостика. Она позвала его, но тот не откликнулся.

Маша забеспокоилась и решила пройтись по двору, призывая того покушать. Глухой мявк, отозвавшийся на её голос, она услышала, когда огибала соседний дом.

Когда она увидела его в яме, грязного, с печальными глазами, ни секунды не раздумывая, она встала на колени и попробовала протянуть к нему руку, но яма была слишком глубокой...

*


Семён спешил на работу. Следуя обычным маршрутом, он замер в ступоре¸ когда перед ним открылась экзотичная, но приятная для любого мужского взгляда картина: женская попа, обтянутая узкой синей юбкой, возвышалась над краем ямы, которую вчера раскопали коммунальщики, да так и оставили, оградив шаткими колышками и ленточками.

— Эээ... стесняюсь спросить, девушка, а вы что, телефон туда уронили или сумочку?

Женщина испуганно дёрнулась, потом обернулась, встала с колен, зло посмотрела на мужчину и, изобразив на лице ироничную улыбку, проговорила:

— А я вот не стесняюсь попросить, если вы, конечно, настоящий мужчина, то наверняка поможете женщине достать то, что она туда уронила.

— Кхм, — смутился Семён, — я вообще-то на работу спешу...

— Поняяятно, — протянула Мария Филипповна, — а я уж думала, что у нас тут рыцарь объявился.

Она смотрела на взрослого мужчину в джинсах и тонком свитере, с коротко подстриженными волосами, и думала¸ что он, как все, "напосмотреть-напоговорить", но дома жена и дети, поэтому ни-ни.

Семён молча отодвинула Машу от края ямы и глянул в неё. Оттуда на него смотрел серо-белый кот, присыпанный землёй.

— Ясно, — констатировал он, — стойте, ждите...

Он быстро вернулся домой, схватил плед и поспешил обратно.

— Мы опустим его вниз, кот по нему легко заберётся, — пояснил он женщине.

Они вместе встали на колени, спустили плед, Маша позвала кота. Серый хвост сразу сообразил, что от него требуется. Встав на задние лапы, он выпустил когти на передних и цепко ухватился за край пледа. Забраться наверх было делом техники, которая у кота врождённая.

Дальнейшее действие кота привело в шок не только Семёна, но и Марию Филипповну.

Серый хвост, выбравшись из ямы, не убежал, не присел отдохнуть, он взобрался на плечи к женщине, больно вцепившись в нее через тонкую ткань пиджака.

Так она и встала с ним на плече, опершись на руку Семёна.

— Вам жена скандал не устроит за такую пикантную ситуацию? — спросила она мужчину, придерживая кота на плече и немного сморщившись от неприятных ощущений.

— А если у меня нет жены? — спросил Семён, прижимая к себе плед.

— Извините, — слегка покраснела Маша, — просто я давно хотела этого кота в дом забрать, сколько ни пыталась, а он никак.

А сейчас сам прицепился... Может, эта последняя попытка будет удачной, — улыбнулась она.

— А я и сопротивляться не буду, чтоб в такие руки попасть, — вдруг рубанул Семён, — вы мне с первого взгляда понравились...

Сказал и поперхнулся, вспомнив, куда был направлен его первый взгляд.

Маша рассмеялась.

Серый хвостик не понимал, о чём говорят эти двое. Он отчаянно надеялся, что она не спустит его с рук и он окажется у двери в её дом. И теперь он уже никуда не побежит.

*


Прошло ещё три месяца.

Маша и Семён продали свои квартиры и переехали в просторную трёхкомнатную.

Первым в новое жильё пустили Серого хвостика. Тот деловито всё обнюхал и дал добро, запрыгнув на широкий подоконник.

На улицу он теперь смотрел с тоской, но Маша клятвенно ему обещала, что они купят дачу, где очень много мышей...

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Рассказы для души

Cirre
ДОРОГА ПАМЯТИ

Две собаки, три кошки и гусыня Клара... Противное, вредное существо, которое приставало ко всем.

Кошки сбегали от настойчивого внимания Клары, забирались на деревья и маленький сарайчик, а собаки...
А что собаки? Они терпели. Две умные, ласковые собаки, которых Клара щипала за уши и хвосты.

В общем, было весело. Частный домик, довольно приличный двор и даже сад. Своё хозяйство, на котором жена и старалась.

Мужчина работал на заводе и приезжал поздно вечером, а по выходным – было раздолье.

Плодовые деревья, травка и даже фонтанчик... Муж выходил во двор и садился на скамейку с бутылочкой пива в руках.

Немедленно вся живность собиралась вокруг него. Кошки дрались за возможность полежать на коленях. Собаки устраивались с двух сторон, а Клара...

Гусыня ходила кругами и недовольно бормотала что-то вроде: "Уж и не ущипни никого!"

Жена, естественно, смотрела на всё это недовольно. Раз есть свободное время у мужчины, то что?

Правильно – надо его чем-нибудь занять. И занимала. Работой по участку: вскопать, прополоть, собрать, полить, вынести мусор, прибить, переделать...

Мужчина тяжело вздыхал, отрывался от скамейки и шел работать. Вместе с ним шли две овчарки, три кошки и гусыня Клара.

Все активно помогали ему по мере своих сил. Кошки ложились на грядки. Собаки рыли ямы. А гусыня Клара кричала и командовала.

А как без этого?

Он смеялся, гладил всех, разговаривал и жаловался на жену.

Жена смеялась и обещала устроить ему проборцию и ушедрание.

Гусыня Клара расправляла крылья и недовольно шипела на женщину.

— Ах ты, негодница такая! — смеялась жена. — Я тебя кормлю, глажу, убираю. А ты – его больше любишь?

Коты и собаки смотрели на это стеснительно, но явно одобряли вредную Клару...

И однажды жена решила, что их двору не хватает красивой бетонной дорожки. Муж сопротивлялся долго и активно, но ничего не помогло.

И вот, во двор были привезены мешки с цементом, песком и всякие строительные приспособления.

Мужчина долго копал яму для дорожки – месяц ушел на неё! Длина была приличная, потому что получался зигзаг.

В общем, длинная была эта дорога. Поэтому заливать бетоном муж вызвал двух помощников – строителей, которым пришлось немало заплатить.

К концу дня, вечером, дорожка вровень с землёй была готова. Так хотела жена – именно вровень.

Все животные были заперты в доме. И хозяева, будучи уверенными в том, что всё в порядке и никто не потопчется по свежезалитому, легли спать...

А утром... Ах ты, боже мой!

Мужчина и его жена с широко раскрытыми от изумления глазами наблюдали такую картину.

По новой дорожке, по всей её длине, шли цепочки следов. Создавалось такое впечатление, что безобразники специально прохаживались.

Мужчина схватился за голову и бросился в дом. Собаки, кошки и гусыня Клара сидели в своей комнате, делая вид, что всё происходящее не имеет к ним ровным счетом никакого отношения.

Но их выдали лапы, на которых виднелись следы раствора.

— Как?! — закричал муж.

— Как вы выбрались?! — закончила за него женщина.

Гусыня Клара посмотрела на жену, надулась и возмущённо загоготала. Мол, напраслину наводишь...

Но – открытое окно говорило само за себя!

Гусыня проявила чудеса изобретательности. Она открыла задвижки окон, и вся честная компашка в ночи отправилась исследовать новое на их участке.

Наисследовавшись всласть, все вернулись. А вот закрыть окна она не смогла...

Ну, что тут поделаешь? Кричи, не кричи, возмущайся, не возмущайся, а факт налицо.

Муж с женой целый день обсуждали, что теперь делать, и под вечер он поехал на стройку к знакомому прорабу, от которого вернулся с пакетами эпоксидной смолы и специальными красками.

На следующий день следы трёх кошек, двух овчарок и гусыни Клары были залиты разноцветными растворами.

Кошачьи следы – розовые, собачьи – зелёные, а гусыни – красные.

Вся честная компания с интересом сопровождала мужчину и явно одобряла его действия.

— А ты знаешь, — сказал он жене. — А так намного красивее.

Женщина вынуждена была признать, что теперь дорожка приобрела что-то особое, уникальное.

И действительно – она, муж и дочка всегда теперь смеялись, когда шли по следам своих питомцев...

*


Счастливое время было.

Но дочка выросла и уехала учиться в другой город. Животные постарели и стали уходить один за другим на Радугу.

Жена рыдала и клялась, что никогда больше...

Никогда в жизни она не готова заново пережить эти мучения. И никого больше не возьмёт! Никого и никогда...

Первым взяли маленького худого и промокшего котёнка, прижавшегося к их калитке.

Второй была рыжая, смешная собачка, которая вошла однажды в их двор и так там и осталась.

И третьим стал большой попугай жако, прилетевший в их двор и опустившийся прямо на стол, за которым обедали мужчина и женщина.

Он посмотрел на всех сидящих, скосил правый глаз на кота Баксика и собачку Рыжку, подошел к мужу, попил из его чашки и сказал:

— Ты чего молчишь? Всё погрыз? Хулиган!!!

Мужчина начал оправдываться. Женщина рассмеялась. Участь попугая, названного Умницей, была решена...

Тем более, что его бывшие хозяева категорически не отзывались ни на какие объявления. И у жильцов домика сложилось впечатление, что те были рады избавлению от этого существа.

— Помнишь гусыню Клару? — спросила жена.

— А то! — ответил мужчина.

— Копия! — улыбнулась женщина.

Умница расхаживал между грядками, деревьями и кустами. И комментировал все строгим и требовательным голосом.

За ним следовали кот Баксик и собачка Рыжка, и поддакивали ему...

А однажды вечером, когда муж как-то особенно поздно вернулся с работы, в неверном, колеблющемся свете ночных фонарей он увидел странную картину...

Попугай, кот и собачка стояли на бетонной дорожке и смотрели, не отрываясь, на следы ушедших питомцев – двух овчарок, трёх кошек и гусыни Клары.

Мужчина осторожно прокрался в дом и разбудил жену:

— Пойдём, покажу тебе кое-что, — сказал он.

Та неохотно встала, и они вышли на крыльцо...

Животные не обращали внимания на людей. Они застыли на дорожке и говорили – каждый на своём языке.

Попугай ворчал что-то сердито, перемежая это словами. Кот мяукал тихонько, а собачка кивала головой, махала хвостиком и повизгивала.

— Господи, — сказала жена. — Что они видят?

Мужчина помолчал и ответил:

— Я, кажется, знаю, что...

— Ты думаешь, они видят их? — спросила женщина тихонько.

— Да, — ответил мужчина. — Они видят их. Наши питомцы приходят на свою дорожку памяти...

Женщина тихонько всхлипнула, и они пошли спать.

Теперь они ставят на бетонную тропинку еду – для собак, кошек и гусыни Клары.

И не спрашивайте меня, почему они так поступают. Я не смогу ответить на ваш вопрос, более того, я думаю, что и мужчина с женщиной не смогут на него ответить.

Просто иногда, в неверном, колеблющемся свете ночных фонарей, в свете звёзд и луны, им кажется, что по дорожке памяти гуляют их ушедшие питомцы – две овчарки, три кошки и гусыня Клара

А рядом с ними идут: жако Умница, кот Баксик и собачка Рыжка.

Они разговаривают. Гусыня поднимает крылья и сердито шипит. Собаки идут молча, рядом. А три кошки и кот Баксик мяукают друг другу.

И так они ходят взад и вперёд...

Может, это им только кажется, но – разве это важно?

Ведь память никогда и никуда не уходит, тем более, если в твоём дворе есть такая дорога памяти.

Вот и всё.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Торт для взрослого мальчика

Дождь стучал по подоконнику кухни, когда Катя позвонила мне в слезах. Я только что закончила украшать свадебный торт для завтрашнего заказа, и пальцы у меня еще дрожали от кропотливой работы с кондитерским мешком.
«Лен, мне срочно нужен твой совет», — голос подруги звучал так, будто она вот-вот разрыдается. «Ты же знаешь Славу... Вчера он рассказал...»

Я отложила в сторону мешок с кремом, вытирая руки о фартук. «Что случилось? Он что, опять забыл про вашу годовщину?»

«Хуже», — Катя всхлипнула в трубку. «Он... он никогда в жизни не ел настоящий масляный крем. Лен, ты представляешь?»

Я не сразу поняла трагизм ситуации. «Ну, бывает, не все любят...»

«Не понимаешь!» — Катя почти крикнула. «Он обожает крем! Мечтает о нем! Но в детстве ему никогда не доставалось! Он старший в семье из шестерых детей, и все самое вкусное всегда отдавали младшим!»

В трубке раздались шмыгающие звуки — Катя явно вытирала нос салфеткой. «Вчера мы смотрели кино, и там герои ели торт. И Слава вдруг сказал... Лен, он сказал, что на всех праздниках ему всегда доставался самый постный кусок — без крема, без украшений, просто бисквит...»

Я почувствовала, как у меня сжалось сердце. В голове сразу всплыла картинка: маленький светловолосый мальчик за праздничным столом, наблюдающий, как младшие братья и сестры с восторгом уплетают кремовые розочки, а ему достается сухой уголок...

«Кать, а когда у него день рождения?» — спросила я, уже мысленно перебирая рецепты.

«Через две недели. Лен, ты же поможешь? Я хочу испечь ему... нет, создать ему самый кремовый торт на свете! Чтобы он наконец...»

«Чтобы он наконец почувствовал себя самым любимым ребенком на свете», — закончила я за нее. «Приезжай завтра, будем планировать операцию «Масляный рай».»

На следующее утро моя кухня превратилась в штаб по подготовке кремовой революции. Катя сидела за столом, заваленным кулинарными книгами, и делала пометки в блокноте, покусывая кончик карандаша.

«Так, — сказала я, расставляя на столе ингредиенты. — Нам нужен бисквит, который не перебьет вкус крема, но будет достаточно прочным, чтобы выдержать пять слоев начинки.»

«Пять?!» — Катя округлила глаза.

«Минимум пять, — твердо сказала я. — Мы же хотим, чтобы у Славы был культурный шок?»

Мы решили делать классический бисквит на горячем молоке — нежный, но не слишком сладкий. А вот крем... Тут мы развернулись по-настоящему. Ванильный, шоколадный, кофейный, ягодный и ореховый — пять разных видов масляного крема, которые должны были чередоваться между тончайшими коржами.

«Ты уверена, что мы справимся?» — Катя скептически разглядывала гору масла на столе. «Это же тонны калорий!»

«Кать, мы не просто торт делаем, — я взяла ее за плечи. — Мы создаем исцеляющий опыт. Это как терапия, только сладкая.»

Две недели пролетели в бешеном ритме. Мы тестировали рецепты, спорили о пропорциях, три раза переделывали бисквит (первый вышел слишком плотным, второй — слишком хрупким). Катя, которая до этого умела готовить только яичницу, теперь могла с закрытыми глазами определить температуру сахарного сиропа по звуку пузырьков.

Накануне дня рождения мы собрались у меня на финальный штурм. В шесть утра я уже растапливала шоколад на водяной бане, когда раздался звонок в дверь. На пороге стояла Катя с огромными сумками.

«Я не спала всю ночь, — объявила она, ставя на стол коробку с яйцами. — Перечитала все твои советы и придумала финальный штрих!»

Она достала из сумки... большую деревянную ложку. Не обычную столовую, а специальную кондитерскую, с длинной ручкой и изящной гравировкой.

«Это будет его личная ложка, — торжественно сказала Катя. — Чтобы ел прямо из торта, как мечтал в детстве.»

В десять вечера наш шедевр был готов. Шестиярусный торт возвышался на подставке, сверкая кремовыми волнами, шоколадными завитками и свежими ягодами. Мы с Катей сидели на кухонном полу, покрытые мукой и каплями крема, и смотрели на свое творение с благоговейным ужасом.

«Лен, а если... если ему не понравится?» — Катя вдруг заволновалась.

Я только рассмеялась в ответ: «После того, как он увидит это чудо, тебе придется спасать его от сахарной комы.»

Утро дня рождения началось с паники — торт категорически отказывался помещаться в холодильник. Пришлось экстренно освобождать всю верхнюю полку и выставлять на балкон банки с соленьями.

«Главное, чтобы соседские коты не учуяли, — бормотала Катя, заворачивая торт в три слоя пищевой пленки. — Представляю, если они проберутся...»

В шесть вечера я стояла в квартире Кати, помогая накрывать на стол. Слава должен был вернуться с работы к семи — подруга специально попросила его задержаться под предлогом срочного отчета.

«Свечи вот здесь, — я расставила по столу маленькие свечки в форме звездочек. — Шампанское охлаждается, салат...»

«Все готово! — Катя нервно поправила скатерть. — Только... как ты думаешь, он догадался?»

«По твоему лицу — точно нет, — я засмеялась. — Ты выглядишь как преступник перед ограблением банка.»

Ровно в семь в дверь позвонили. Катя бросилась открывать, а я спряталась за углом, держа наготове телефон для фотосъемки этого исторического момента.

«Кать, что случилось? — раздался голос Славы. — Ты сказала, срочно нужно...»

Он замолк, увидев стол. Точнее, то, что стояло в центре стола. Наш торт, освещенный мерцанием свечей, выглядел как произведение искусства. Крем переливался золотистыми оттенками, ягоды сверкали каплями сиропа, а на самом верху красовалась та самая деревянная ложка, привязанная к торту шелковой лентой.

«Это... это...» — Слава стоял как вкопанный, его глаза были округлены до невозможного.

«Только для тебя, — Катя подошла к торту и торжественно сняла ложку. — Весь. Каждый кусочек. Никаких постных краев, никаких отказов. Только крем, столько, сколько ты захочешь.»

Слава медленно подошел к столу. Его большие, всегда такие уверенные руки слегка дрожали, когда он взял ложку. Он посмотрел на Катю, и в его глазах было что-то детское, уязвимое.

«Можно... можно прямо сейчас?» — он спросил так, как спрашивают дети разрешения на запретный плод.

Катя кивнула, и Слава опустил ложку в бок торта, вырезав огромный кусок, на треть состоявший из крема. Он поднес его ко рту, закрыл глаза... и в этот момент я увидела, как по его щеке скатывается слеза.

«Это... это именно так, как я представлял, — прошептал он, все еще с закрытыми глазами. — Только в тысячу раз лучше.»

Катя обняла его сзади, прижавшись щекой к спине. «С днем рождения, любимый. Теперь у тебя будет столько крема, сколько ты захочешь.»

Я тихонько выскользнула в коридор, оставляя их вдвоем с этим сладким чудом. Через приоткрытую дверь доносились смех, звон ложки о тарелку и счастливые возгласы Славы: «Кать, тут же в середине еще какой-то слой! О Боже, это кофе! Кофе с шоколадом!»

На кухонном столе осталась открытая поваренная книга с пометкой на странице рецепта масляного крема: «Для Славика. Чтобы наверстать все пропущенные в детстве кремы. Люблю тебя.»

И подпись: «Твоя Катя, которая всегда даст тебе самый лучший кусок.»
Рассказы для души

свет лана
Торт для взрослого мальчика
Ой, какой трогательный рассказ! Я прям тоже расплакалась)
Пусть у всех будут такие заботливые супруги! )

Cirre
ТОНКИЙ ШРАМ

Считается, что дети не помнят себя какое-то время после рождения. Какая-то история их жизни навсегда останется для человека тайной. Хорошо это или нет, каждый для себя решит сам...
Котенок, это тот же ребенок – он тоже не помнил, что было до... До того, как его укрыли собой маленькие, дрожащие от волнения, девичьи руки.

И уткнувшись в них, прижавшись к ним всем собой, котенок понял, что его жизнь продолжится и она обязательно будет очень хорошей...

*


Валюшка едва сдерживалась, чтоб не заплакать. Ведь все было уже позади...

Она всего несколько дней назад приехала погостить в деревню к бабушке с дедушкой, а сегодня побежала с самого утра в лес, за спелой и сладкой земляникой.

Чтобы бабушка сразу сварила варенье, потом испекла свежие булочки, а потом, вечером – они бы все вместе пили с этим вареньем чай и разговаривали на всякие важные темы.

Лису с серым котенком в зубах Валюшка заметила почти сразу, наверное, только это и спасло пушистому малышу жизнь. С камнем в одной руке и с толстой палкой в другой, девочка тут же бросилась его выручать.

Но лисица не спешила расстаться со своей добычей. Только вот камень, метко вонзившийся в ее бок, заставил лесного хищника передумать, и котенок через мгновение очутился у девочки на руках.

Он пищал, задыхался, перебирал лапками невпопад – Валюшка, наблюдая все это, от слез с трудом удержалась. Ведь если бы она хоть чуть-чуть опоздала, то лиса бы получила этого малыша на обед.

Дома они с бабушкой его осмотрели... Ничего страшного – под шерсткой немного неглубоких царапин, а вот над глазиком на всю жизнь точно останется шрам.

Но это уже не важно, главное – у котенка будет эта, дальнейшая жизнь. Да, она точно будет, но только не рядом с Валей...

Мама категорически отказалась забрать котенка домой:

  • Валентина, не хныкай! У тебя впереди пятый класс. А это уже совсем не начальная школа! Нет, никаких уговоров! Котенок остается в деревне, даже не начинай!

Телефон выпал из Валиных рук, и девочка с робкой надеждой в глазах посмотрела на бабушку. Та развела руками...

  • Валюша, мы тоже не можем его оставить! Ты же знаешь нашего Маркиза, он всех в округе кошмарит и бьет. Залупцует он твоего котенка. Да и переезжаем мы скоро. Двух котов тяжело будет перевозить, ты ж понимаешь...

Я теть Маше звонила, помнишь её? Она из соседней деревни... Скоро дядь Петя приедет и котеночка заберет.

Бабушка притянула к себе и обняла внучку:

  • Да не переживай ты так, вырастет, будет у них жить. Ну что ты рыдаешь, словно наступил конец света!

А Вале было почему-то за котеночка очень страшно. Казалось, что без нее он и недели не проживет, что с ним обязательно что-нибудь, да случится...

Дядя Петя приехал через два дня, и в эти дни Валя с котенком не расставалась. Сидела с ним рядом, пока он гулял. Ну как гулял – копошился на травке.

Носила его на руках, рассказывала сказки про рыцарей и принцесс, вытирала нос, измазанный в домашней сметане. И очень расстраивалась, что шрам у котенка так и не зарастает.

  • Так времени совсем ничего прошло! – успокаивала Валю бабуля.
  • Заживет окончательно и зарастет. А если не зарастет, то ничего не случится. Ты видела в деревне хоть одну целую кошку или кота? Постоянно между собой что-то делят, и это нормально!

Валя сама отнесла котенка в машину, положила в коробку, где уже лежал кусок старого одеяла. Погладила на прощанье, спросила у дяди Пети:

  • Вы ведь не будете его обижать?

Мужчина серьезно замотал головой:

  • Еще не хватало, котёнков мне обижать! А если кто другой обидит, то я ему... – и он грозно погрозил в воздухе кулаком.

Почему-то этот жест окончательно успокоил Валюшку, и она, вздохнув, отпустила котенка от себя окончательно.

Но только вот не забыла...

*


Через год, возвращаясь из школы домой, Валя решила сократить немного дорогу. Эх, мама всегда ее за это сокращение сильно ругала – путь проходил мимо старых и ветхих домов, в переулках которых собирались подростки.

Но Валя их не боялась, ведь ничего до сих пор с ней там так и не произошло, ее просто-напросто не замечали. Но вот в тот день несколько пьяных парней, усмехаясь, ее окружили.

  • Девочка, у тебя деньги есть? Ну раз нет, то давай телефон, а иначе мы тебя не отпустим!

Жалко было отдавать телефон, но что делать – девочке в тот момент было невероятно страшно. Только она опустила руку в карман, как рядом раздался серьезный и грозный голос:

  • Что вам от моей дочери надо?

Рядом с Валей очутился крепкий и высокий мужчина, который тут же взял ее за руку.

  • Ничего-ничего, мы просто хотели спросить...

Испуганно оглядываясь и перешептываясь, подростки разочарованно удалились.

  • Тебе куда? – спросил у Вали мужчина. – Я тебя провожу.
  • Туда! – девочка махнула рукой.
  • Ну, пошли...

Валя украдкой посматривала на своего попутчика. Самый обычный дяденька, в запотевших от гнева очках, он был совсем не похож на рыцаря или героя.

Вот только, помахав ему на прощанье рукой, Валюшка заметила у него на брови маленький шрамик.

  • Наверное, когда-то с бандитами дрался! – решила девочка и тут же забыла...

Забыла про эту историю, но вспомнила своего котенка. Интересно, что сейчас с ним? Наверное, уже давно вырос...

Бабушка с дедушкой продали свой дом и переехали в приморский город. Жаль, конечно, что котенка теперь уже не навестить.

Но зато можно каждое лето отдыхать на теплом, южном и ласковом море.

*


Вот уже десять лет Валя ездит туда отдыхать... И сегодня она едва не опоздала на поезд. Считанные минуты до отправления, а она еще даже не взошла на перрон!

Ускорила шаг, а потом побежала, только вот с чемоданом и с рюкзаком бежать совсем нелегко. Валя поняла, что все-таки не успевает...

Светловолосый парень появился словно из воздуха, выхватил из ее руки чемодан, другой рукой крепко взял Валю за руку и они побежали вместе, в последний момент заскочив в последний вагон.

  • Успели! – парень радостно улыбался.

А на его брови Валя заметила тонкий шрам. Хотела спросить, откуда он, но застеснялась, а парень уже исчез, помахав на прощанье рукой.

Девушка вновь вспомнила о деревенском котенке...

Вспомнила она о нем еще один раз, той же зимой, когда ее маму привел домой совсем незнакомый мальчик, подставляя Валиной маме свое плечо.

  • Представляешь – поскользнулась, упала. Нога болит, не могу сама встать... А люди мимо идут и ничего словно не замечают. А этот мальчик подбежал, помог подняться и проводил. Маленький совсем, но такой сильный! Без него бы я не дошла...

Мальчишка от денег и любой другой благодарности отказался, упрямо мотнул головой. Сказал:

  • Выздоравливайте!

И убежал вниз по ступенькам, не оглядываясь. Валя же долго смотрела мальчику вслед, размышляя – ее уже не удивил тоненький шрам у мальчика на брови.

Ну вот как тут не поверить в мистику и предназначение? Она помогла котенку, а теперь он, через других людей, как может, помогает и ей...

Недолго думая, Валя, вызвав маме врача, тут же дозвонилась до бабушки:

  • Бабуль, привет. Да, я знаю, что ты потеряла теть Машин телефон, ну той, чей муж забрал тогда котенка. Но адрес-то ты ведь помнишь? Примерно? Ну тогда диктуй...

С универом за несколько дней без нее ничего не случится – с рюкзаком на плече Валя через день была уже на вокзале.

Вагон был почти пуст. В ее купе, на второй нижней полке, спал парень. Тихонько, стараясь не разбудить, девушка присела на свое место. Сосед вскоре проснулся, повернулся к Вале лицом и растерянно заморгал.

А она даже не удивилась, заметив тонкий шрам на брови, светлые волосы и уже знакомое лицо.

  • Ой, а мы ведь знакомы?
  • Да? – парень еще не совсем проснулся.
  • Ага! Вы тащили за собой меня и мой чемодан, когда я опаздывала летом на поезд.
  • А, точно! Очень рад увидеться снова...

Один вопрос очень зудел в Валиной голове, но она все же сдержалась. Дождалась, пока парень умылся, попил чай и вот тогда, вздрагивая от нетерпения, Валя и задала свой вопрос:

  • А откуда у вас этот шрам?
  • Этот? – парень взъерошил бровь.
  • Да.
  • Не знаю, он у меня с детства был. Я уже и не помню. Родители тоже не помнят – я постоянно куда-то бежал и откуда-то падал. У меня на коленке даже вмятина есть!
  • Странно... – разочарованно ответила Валя.

Вот тебе и мистика! Хотя!!! А может – это судьба?

  • Почему же странно. У моей кошки точно такой же шрам есть, а у жены след на весь локоть. Детство, знаете ли – вечный бой! Остались живы – уже за счастье!

Парень сам заулыбался своей шутке. А Валя поняла, что и тут не судьба. А вот из дальнейшего разговора поняла, что парень из той самой деревни, куда она едет.

Слово за слово, оказалось, что парень – теть Машин сын! И Валя тут же стала спрашивать про котенка.

  • Марьяна наша? Да, папа мне говорил, что какая-то девочка отбила ее у лисицы.
  • Так это кошка? Вроде был кот...
  • Кошка-кошка, не сомневайся! Все лето я тогда за ней следил. Вечно лезла куда-то, падала и застревала. А шрамик да, остался у нее навсегда – такой же, как у меня.

Нас из-за этих шрамов даже звали братиком и сестричкой. Так это ты к моим родителям едешь, не зная точного адреса?

Отлично, видишь, как тебе со мной повезло! Провожу, доставлю до места. Кстати, меня Гриша зовут.

*


Марьяна встретила Валю настороженно, одним глазом подглядывая из-за угла. Но потом все же вышла и независимо прошла мимо, гордая, важная и очень красивая.

Девушка спросила, можно ли взять ее на руки, и родители Гриши это ей разрешили. Но кошка на руки к ней не пошла. Вот еще! Чужим трогать такое сокровище, как она – не разрешается.

Пришлось любоваться кошкой издалека... Такая же серая, но уже очень взрослая. И очень знакомый, тоненький шрам над настороженным глазом.

Валя осталась на одну ночь, завтра снова в дорогу, снова поезд. Марьяна весь вечер следовала за ней по пятам, внимательно наблюдала и неожиданно для Вали, пришла спать к ней на кровать.

Замурчала от ласковых прикосновений, прижалась – словно и не было этих десяти долгих лет, словно они только вчера расстались...

  • Так это ты иногда помогала мне? – задала Валя кошке свой заветный вопрос.

Марьяна насмешливо фыркнула, закрыла глаза и сразу уснула. Она и не собиралась ничего отвечать, ведь у кошек есть свои секреты. А также возможность...

Возможность сделать явью сказки про рыцарей и принцесс!

ЕКАТЕРИНА С.
Рассказы для души

Cirre
Они не уходят навсегда.

  • Гарантии? – врач бросил удивленный взгляд на девушку со следами потёкшей туши на лице. – Нет никаких гарантий, и быть не может.
  • Но как же...
  • А вот так. Есть только надежда и ещё один день, который вы сможете провести рядом со своей собакой.
  • Всего один день? Один?

Юля со слезами на глазах посмотрела на свою «старушку» Альму, которая из-за прогрессирующей катаракты давно уже не могла видеть лица своей хозяйки, но...

...каким-то чудным образом собака почувствовала на себе её взгляд и радостно завиляла хвостом.

Ей было приятно, что Юля беспокоится о ней.

Особенно сейчас, когда Альме как никогда нужна её поддержка, забота и любовь.
  • Всего один день, – еле слышно повторила Юля, смахивая слезы и ещё больше размазывая тушь по щекам. – Это ведь так мало...
  • Сколько будет этих дней, увы, никто не знает, – вздохнув, ответил ветеринар. – Я всего лишь врач, но не Бог. Могу сказать только то, что пока собака жива, можно побороться за неё.
  • Зачем? – шмыгая носом, спросила Юля. – Зачем бороться и продлевать её мучения, если всё равно не будет никакого улучшения? Если она всё равно потом...

Юля не смогла закончить свою мысль. Ей даже думать об ЭТОМ было страшно, не то, что произносить вслух.

  • Что будет потом, никто не знает, – тепло улыбнулся врач, выписывая направление на КТ. – Да и зачем думать «про потом», когда мы с вами находимся здесь и сейчас? Будущее всегда неопределенно. А сейчас мы с вами можем еще что-то сделать.
  • Но вы же сами сказали, что Альма не выживет. Что у неё возраст, четвертая стадия... Что опухоль неоперабельная... Вы же сами сказали, что у неё нет никаких шансов на выздоровление.

Юля посмотрела на врача, потом перевела взгляд на Альму:

  • Тогда зачем всё это?
  • Сегодня мы сделаем всё, чтобы она не умерла. И так будем делать каждый день. Пока это в наших силах. Я не настаиваю. Решение принимать вам.

Юля долго думала, посоветовалась с мужем, и, наконец, приняла решение. Она решила, что будет бороться до конца.

Да и не было у неё выбора.

Даже ещё один день, который она проведет рядом с Альмой, стоит того, чтобы бороться за её жизнь.
Ей даже стало стыдно за то, что она позволила себе пойти на поводу у собственных эмоций и засомневаться в целесообразности продолжать лечение.

«Нет, нужно бороться... – твёрдо решила она для себя. А что будет потом, это уже неважно. Врач правильно сказал – мы живем здесь и сейчас. Куда важнее, что будет сегодня, а не потом...

Да, Юля прекрасно понимала, что ей придется потратить немало денег на лечение и химиотерапию.

Но разве в деньгах счастье? Нет!

Счастье – это быть рядом с тем, кого ты любишь. Быть как можно дольше... И для этого никаких денег не жалко.

*


Альма появилась у Юли, когда она училась в одиннадцатом классе.

Мама не разрешала ей заводить собаку, поэтому Юля в выходные, а иногда и будние дни, прогуливая последний урок, отправлялась в приют для животных. Чтобы просто посмотреть.

Она с виноватым выражением лица смотрела на бездомышей, которые находились в вольерах, и просила у них прощения за то, что не может забрать их домой.
Они всё понимали... И не обижались.

Им достаточно было того, что Юля приходит к ним в гости. Что она гладит их. Улыбается им.

Животным ведь для счастья нужно совсем немного. Просто, чтобы рядом был человек.

  • Здравствуй, Юленька, – поздоровалась с ней сотрудница приюта, которая проходила мимо.

В последнее время Юля бывала здесь очень часто, поэтому её уже считали «своей».

Иногда, когда рук не хватало, она по собственной инициативе помогала чистить вольеры и выгуливать собак.

  • Здравствуйте, Тамара Васильевна. Вот, возьмите, – тихо сказала Юля, протягивая женщине пакет, в котором была большая упаковка собачьего корма и несколько пакетиков кошачьего.
  • Спасибо, – улыбнулась женщина. – С мамой так и не удалось договориться по поводу того, чтобы забрать щеночка?
  • Нет. Она ничего не хочет слышать.
  • Ну ничего. Не расстраивайся. Всему своё время. Ты и так очень многое делаешь для нашего приюта.

Юля еще немного побыла на территории, после чего попрощалась с животными и, выйдя за ворота, отправилась домой. А когда она проходила мимо парка, за ней увязался щенок.

Такой классный оказался щеночек!

Юля смотрела, как он смешно топает за ней по тротуару, виляя своим хвостиком, и постоянно улыбалась.
А потом она подошла к нему поближе и увидела его глаза. Очень необычные глаза. Космические...

Один – голубой, второй – карий.

Её руки сами потянулись к этому щенку, и домой Юля шла уже вместе с ним.

А пока шла, думала, как уговорить маму оставить его. Ну не могла она оставить его на улице. Чувствовала сердцем, что это именно её собака.

Знаете, такое часто бывает: смотришь на животное и отчетливо понимаешь: «Это мой! Точно мой! Надо брать!» Вот и у Юли в тот момент было именно такое ощущение.

Мама Юли на удивление довольно быстро согласилась оставить щенка дома.

То ли этот малыш тоже ей очень понравился, то ли она просто увидела решимость в глазах дочери. На самом деле это было уже неважно. Важно другое – в жизни Юли появилась Альма. Самая лучшая собака на свете.

*


Как Юля и обещала матери, она сама ухаживала за щенком. Сама кормила его, сама с ним гуляла, сама разучивала с ним разные команды. Не потому что надо, а потому что она хотела это делать.

После окончания школы Юля поступила в институт, который находился в другом городе, и забрала собаку с собой.

Нет, не в студенческое общежитие. Туда, увы, с животными нельзя. Тем более – с собаками.

Юля сняла себе квартиру.

Первое время оплачивать съемное жилье помогала мама, потом Юля нашла себе подработку. По правде говоря, временами нелегко было совмещать работу и учебу, а еще успевать погулять с собакой.

Но Юля не жаловалась.

Ведь собака дарила ей такие незабываемые эмоции, которые с лихвой перекрывали все тяготы и невзгоды, которые ложились на её хрупкие плечи.
А после окончания института Юля нашла себе хорошую работу и через некоторое время вышла замуж. Кстати, будущего мужа ей Альма помогла найти.

Они, как обычно, гуляли в парке, а Альма, подойдя к молодому человеку, который сидел на скамейке, зачем-то украла у него барсетку с документами.

Юля и этот самый молодой человек потом вместе пытались поймать собаку, которая бегала от них по всему парку. В общем, так они и познакомились.

В конечном итоге Александр оказался именно тем человеком, который был нужен Юле.

Добрый, хороший, любящий собак.

Наверное, о таком муже Юля всегда мечтала. И Альма смогла воплотить эту мечту в жизнь.

Шли годы.

О детях супруги пока еще не думали, потому что сначала надо было встать на ноги и выплатить ипотеку. И поэтому всю свою любовь они дарили Альме.

  • А не махнуть ли нам на недельку на море? – предложил как-то Александр за ужином.
  • Лично я не против, – улыбаясь, ответила Юля.
  • Гав-гав! – радостно залаяла Альма и даже несколько раз подпрыгнула на высоту кухонного стола.

Она еще никогда не была на море, но чувствовала, что ей там понравится. Впрочем, ей везде понравится. Главное, чтобы хозяева были рядом. Её любимые Юля и Александр.

*


Когда Альма преодолела десятилетний рубеж, у неё начались проблемы со здоровьем.

Сначала незначительные, но с каждым годом Альма буквально обрастала болячками.
А когда Альме исполнилось 13 лет, оказалось, что у неё не только почечная недостаточность и катаракта, но и онкология. Опухоль в печени, метастазы в легких.

Операцию делать не имело никакого смысла.

Врачи это прямо говорили. Но Юля настаивала хоть на каком-то лечении. Не могла она просто смотреть, как страдает её любимица.

Капельницы, анализы, лекарства, беготня по ветаптекам и еженедельные записи на прием к ветеринару – это всё стало настолько привычным для Юли.

Вот только лучше Альме не становилось.

А потом Юле случайно удалось попасть на прием к одному из лучших ветврачей в городе. Спасибо мужу, который посодействовал этому.

Юрий Иванович внимательно изучил историю болезни Альмы, ознакомился с анализами, назначил целый ряд других для полноты картины.

В конце концов, он подтвердил слова своих коллег о том, что Альма доживает свои последние дни. Однако, в отличие от других врачей, предложил бороться до конца.

  • Сейчас выпишу вам направление на КТ, по результатам назначу химиотерапию.
  • То есть мою Альму можно вылечить? – с надеждой в голосе спросила Юля.
  • Нет, на этой стадии вылечить её не получится. Но можно продлить ей жизнь настолько, насколько это возможно. Я не уговариваю, но готов помочь. Были в моей практике случае куда более сложные.
  • А какие гарантии, что лечение поможет?
  • Гарантии? – врач бросил удивленный взгляд на девушку. – Нет никаких гарантий, и быть не может. Есть только надежда и ещё один день, который вы сможете провести рядом со своей собакой.

Юля решила, что будет бороться. И спустя некоторое время ей пришлось часто отпрашиваться с работы. То раньше уйдет на 2-3 часа, то придет ближе к обеду. А бывало, что и вовсе не выходила.

И если поначалу коллеги относились к этому с пониманием, то через некоторое время стали возмущаться.

«Вообще-то, мне ребенка желательно пораньше забирать из садика, а я сижу тут в офисе от звонка до звонка» – говорила Жанна.
«А ко мне родители приехали буквально на несколько дней... Почему Юльке можно уйти с работы на пару часов раньше, а мне нет?»
Юле и самой было неловко перед коллегами, но что она могла сделать? Она нужна была Альме. Александр был в командировке, и не мог её заменить.

Да она бы и не хотела, чтобы её заменяли. Она ведь последние дни проводит с со своей собакой.

В конце концов, муж предложил её взять отпуск за свой счет. Пока на две недели, а там как пойдет.

Юля так и сделала.

А через несколько дней Альме стало совсем плохо. Она позвонила в половине двенадцатого ночи врачу, объяснила ситуацию.

  • Привозите собаку, – коротко сказал Юрий Иванович. – Я через полчаса приеду.

Врач пытался сделать всё, что в его силах. Но он всего лишь врач, а не Бог.

  • Всё? – обреченно спросила Юля, когда Юрий Иванович вышел в коридор.
  • Она еще жива... В сознании. Вы можете провести последние минуты её жизни вместе с ней. Если хотите, конечно...
  • Хочу! – уверенно ответила Юля, и быстрым шагом пошла за врачом.

Альма уткнулась своим влажным носом в ладонь Юли и не сводила глаз со своей хозяйки.

Юля тоже непрерывно смотрела на неё и с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.
Врач стоял возле двери, молча наблюдая, как человек прощается со своим верным четвероногим другом.

Юля не сразу почувствовала, что её Альмы больше нет. Она гладила собаку по голове, много раз проводила рукой по её носу. Смотрела ей в глаза. Но почему-то упустила из виду тот момент, когда...

  • Пойдемте, – тихо сказал Юрий Иванович, осторожно взяв её за руку.

Когда Юля вся зарёванная вышла из ветеринарной клиники, было уже раннее утро.

Город медленно пробуждался от сна, а Юля... Она даже не спала этой ночью.

И Александр не спал вместе с ней.

Он звонил каждые полчаса, всячески поддерживал Юлю, успокаивал её, как мог.

Она была благодарна ему за это. Но сейчас не стала ему звонить – хотела побыть одна.

Она была уверена, что он поймет. Он всегда её понимала с полуслова и даже с полувзгляда.

Юля шла по пока еще пустынной улице и даже не пыталась сдерживать слезы.

Они катились и катились непрерывным ручьем по её щекам. А хмурое небо над головой «плакало» вместе с ней. Тяжелые и холодные капли падали на голову, плечи, руки...

«Они не уходят навсегда...» – Юля прокручивала в своей голове слова ветврача, которые тот сказал ей перед тем, как она ушла.

«Как же они не уходят навсегда? – не могла понять Юля. – Ведь моей Альмы больше нет, и никогда больше не будет...»
Она понимала, что, наверное, врач просто хотел её поддержать таким образом. Но почему-то эти слова прочно засели в её сознании.

А в душе вдруг поселилась какая-то надежда. Призрачная, конечно. Но надежда.

Юля не могла этого объяснить... Умом она понимала, что оттуда не возвращаются. А в душе, вот прямо сейчас, теплится та самая непонятная и необъяснимая надежда...

«А вдруг? Вдруг моя Альма вернётся? Ведь случаются же чудеса...»

Утренний ливень сменился неприятной моросью. Но Юле совершенно не хотелось идти домой.

Александр приедет только вечером, а дома ей всё будет напоминать о любимой собаке. Да она просто сойдет с ума в четырех стенах. На улице ей лучше.

Юля направилась в сторону парка. Шла медленно, не спеша. Теперь ей некуда было торопиться.

К тому моменту, как она дошла до нужного места, дождь прекратился, и из-за туч неуверенно выглянуло солнце.

Она присела на скамейку и стала думать о том, что дома остались личные вещи и игрушки Альмы, которые, наверное, нужно будет кому-то отдать. Как вариант – отнести в приют для животных.

Юля решила, что больше никогда не заведет себе собаку. Да, точно никогда не заведет.

Потому что это очень больно терять тех, кого любишь... Она не сможет пережить это еще раз.
А потом она вдруг снова вспомнила слова Юрия Ивановича. «Они не уходят навсегда...»

  • Почему? – тихо пробормотала Юля. – Почему он так сказал? Ведь очевидно же, что уходят. Уходят и не возвращаются.

Юля закрыла глаза и, опустив руки, повернула их ладонями к солнцу. Ей вдруг очень захотелось согреться.

Раньше она могла погрузить свои пальцы в густую шерсть Альмы и становилось тепло. А теперь...

Юля снова заплакала. Только на этот раз она не стала закрывать лицо руками.

Слезы, смешиваясь с остатками туши, оставляли на её щеках неровные черные «дорожки».

И сейчас ей было всё равно, что подумают люди, если вдруг увидят её тут такую «страшную»...

Впрочем, людей поблизости не было. И это, наверное, единственное, что её радовало.
Юля сидела с опущенными руками минут десять, а потом вдруг почувствовала, как что-то влажное уткнулось в её ладонь.

В тот момент она подумала, что показалось... Но через минуту Юля снова ощутила до боли знакомое прикосновение. Знакомое, потому что так делала Альма. И когда была маленькой, и когда лежала на столе в ветклинике.

Юля резко распахнула глаза и... некоторое время она молча смотрела себе под ноги.

Затем на её лице появилась еле заметная улыбка, а потом она стала смеяться. Сквозь слёзы.

«Этого не может быть! Этого просто не может быть!» – не верила Юля своим глазам.

Прямо перед ней на мокрой зеленой траве лежал маленький щенок. С разными глазами. Один глаз – голубой, другой – карий.

Юля вскочила со скамейки, подошла к щенку и схватила его на руки, будто боялась, что он куда-то исчезнет.

Но щенок не исчез.

Он был живой. Реальный. Настоящий. И он был очень похож на её Альму.
На всякий случай Юля осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что это не чей-то щенок.

Но в парке в столь раннее утро никого, кроме неё и щенка, не было. И это было чудо. Да, именно чудо.

  • Ну что, пойдем домой, малыш? – улыбаясь, спросила Юля, напрочь забыв про своё обещание больше никогда не заводить собак.
  • Гав-гав! – звонким лаем ответил щенок и радостно завилял своим хвостиком.

Юля, крепко прижимая щенка к себе, походкой счастливого человека шла в сторону дома, а за её спиной в этот самый момент на небе появилась радуга...
из инета
Рассказы для души

Cirre
ДОСТОЕВСКИЙ

Смена выдалась суматошная, и Света уже с нетерпением ждала, когда же она закончится...

Целый день бригада «Скорой» летала по вызовам, и сейчас всем хотелось одного: прийти домой и принять душ, смывая с себя чужую боль, страдания, панику.
Дети и старики, мужчины и женщины... Света насмотрелась всякого и сделала вывод: нет больших паникёров, чем сильный пол.

В любых других обстоятельствах они такие брутальные, готовы решить любую проблему, смотрят снисходительно. Но стоит заболеть чем-то посерьёзнее насморка – и куда что девается? Хуже маленьких, честное слово!

Эти мысли пронеслись у Светы в голове, пока она вместе с врачом поднималась на четвёртый этаж. Позвонила женщина, назвала адрес, сказала, что соседу плохо.

Судя по сбивчивому рассказу, тот собирался идти на работу с острой болью, едва на лестнице не упал. Хорошо, что женщина отзывчивая попалась, насильно «Скорую» вызвала.

Тоже мне, герой! На самом деле, трус, как и все они. Готовы горстями таблетки глотать, лишь бы избежать визита к врачам...

Дверь оказалась открытой. Сам больной обнаружился на диване, бледный, но все еще норовивший отмазаться от госпитализации.

Врач, бегло осмотрев больного, кивнул Свете:

— Позвони Петру, пусть с носилками поднимается. Как бы не перитонит... Запустили вы себя, голубчик. Ну, что ж вы так?

— Думал, отпустит, — глухо произнес больной. — В больницу обязательно ехать?

— А вы что же, предлагаете оперировать вас прямо тут, на кухонном столе? — врач Николай Ильич умел говорить таким тоном, что никто уже и не думал спорить.

Страдалец глубоко вздохнул и перевел взгляд на Свету:

— Значит, в больницу... А как же Достоевский?

— А что с ним? — не поняла Света. — Хотите книгу с собой взять?

— Да нет же! — поморщился больной. — Я про Федьку. На кого ж я его оставлю? Может, вы приглядите? Я заплачу!

Света окинула его внимательным взглядом. Бредит, что ли? Сперва про Достоевского заговаривал, теперь Федьку какого-то вспомнил. Может, сына? Но как можно ребенка оставить на постороннего человека?

— Девушка, милая, я очень вас прошу! — мужчина торопливо шарил по карманам, наконец, извлек банковскую карту. — Пакеты с кормом там, в шкафу, но мало ли, вдруг это надолго!

Не экономьте, Федька у меня привередливый... И вот ещё ключи от квартиры! Вы только не отказывайте, мне правда не на кого его оставить!!!

Света беспомощно оглянулась по сторонам. Никакого ребенка поблизости не наблюдалось. Зато из соседней комнаты появился здоровенный пушистый кот. Остановился в дверях, вопросительно посмотрел на мужчину на диване.

— Фёдор, меня в больницу увозят, — объяснил ему страдалец, морщась от нового приступа. — За тобой вот эта барышня приглядит. Умоляю, веди себя прилично! Она тебя покормит... Слышишь?

Кот перевел мрачный взор на Свету, и той еще больше захотелось отказаться от возложенной на нее миссии. Ничего хорошего эти желтые глаза не обещали.

— Знаете, мне совершенно некогда! — начала она. — Возможно, соседка за котиком приглядит?

— Даже и не думайте! — раздалось от дверей. Видимо, соседка все это время подслушивала, ей было любопытно, чем закончится эта история. — Я с этим иродом не останусь!

«Ирод» все это время сидел, аккуратно обвив себя пушистым хвостом, и взирал на людскую суету с видом философа. Света поежилась и уже открыла рот, чтобы возразить...

Однако момент был упущен. Водитель принёс носилки. Вдвоем с доктором они уложили стенающего больного и поволокли к машине. Света, схватив ключи и оставив карту, понеслась за ними.

Мужчине на самом деле было очень больно, лоб покрылся испариной, он сжимал зубы, чтобы не кричать...

Они успели вовремя, об этом Света узнала от врача. Тот сильно ворчал на тему идиотов, готовых помереть, лишь бы не попасть в больницу.

— Так что передайте вашему Валерию, чтоб свечки за здравие бригаде ставил и тому, кто ее вызвал. Сразу и прооперировали, — подытожил он.

— А он долго в больнице пробудет? — спросила Света, пропуская между ушей слово «вашему».

— Будем наблюдать, — неопределенно ответил хирург. — Организм молодой, здоровый, думаю, через недельку дома будет. А ты чего так о нем печешься? — подмигнул он покрасневшей Свете. — Понравился?

— За котом попросил присмотреть, — призналась Света.

— О, это серьезно! — хирург все так же улыбался. — Сперва за котом, потом, глядишь, и за хозяином...

— Да ну вас, Иван Владимирович, наговорите тоже! — вспыхнула Света.

— Почему и нет? Вдруг судьба? — хирургу нравилось поддразнивать молоденькую фельдшерицу. Славная девчонка, расторопная, к делу с душой относится. — Чем не жених? Только ты уж смотри, чтоб не запускал так себя!

Света попыталась отшучиваться, потом махнула рукой. Смена закончилась, можно было возвращаться домой. Поставить чайник, посидеть с книжкой, посмотреть сериал...

И тут она поняла, что просто отчаянно не хочет коротать еще один вечер в пустой квартире!

Она нашарила в кармане ключи, повертела их в руках. Этот – от дома. А этот – от квартиры того больного... Как его зовут-то? Валерий, вспомнила.

Короче, хозяина кота по имени Федор. Или Достоевский? За что ж его так переименовали-то?

Едва она звякнула ключами, как отворилась другая дверь, оттуда высунулась соседка.

— Я кота покормить, — объяснила Света.

Соседка ойкнула:

— Детонька, ты представить не можешь, что там за кот! Демон, а не кот! Мстительный, себе на уме! Никого, кроме Валерки, не признает! Его даже собаки во дворе боятся!

— Я только проверю, все ли у него в порядке, и сразу назад! — Света решила, что старушка слегка преувеличивает.

Все же она вроде как обнадежила больного, что присмотрит за «Достоевским». К тому же котов и кошек она всегда любила. Даже помышляла завести пушистика, только куда, с её-то безумным графиком?

— Будь осторожна! — предостерегла её старушка. — От этого кота можно ожидать чего угодно! Если что – кричи!

Света подумала, что соседка явно преувеличивает степень опасности кота, однако кивнула и открыла дверь. Вошла в квартиру, аккуратно повесила сумку на крючок, положила ключ на полочку, разулась...

— Кис-кис-кис! — позвала она, оглядываясь по сторонам.

Тишина... Света вошла в просторный зал, осмотрелась. Кто бы ни был этот Валера, он точно не бедствовал.

Мебель была удобной и функциональной, стены украшали несколько эстампов. Ничего лишнего, никаких безделушек, столь милых женскому сердцу. Он что, один живет?

Хотя о чем это она, зачем бы иначе он попросил ее присмотреть за котом?

— Федор! Где ты прячешься? — продолжила она взывать.

Безуспешно... Следов присутствия кота не обнаруживалось. Испарился он, что ли?

Света испуганно посмотрела на окна и дверь балкона. Да нет же, все закрыто!

Она прошла на кухню, проверила миски. В одной были остатки еды, а вот вода закончилась. В шкафчике оказались пакетики с элитным кошачьим кормом. Света добавила их содержимое в миску, налила воды, поменяла лоток, решив, что выбросит на обратном пути.

Но где же всё-таки кот?!

Еще минут десять она потратила на бесплодные поиски. И тут в голове промелькнула ужасная мысль: а что, если он успел просочиться мимо нее, когда она только вошла?!

Сбежал из дома, потерялся, сидит и плачет где-нибудь на улице! Валерий ей этого не простит!

Она стрелой метнулась к входной двери, повернула ручку... Ой, сама же захлопнула, когда вошла! Так, без паники, ключи должны быть на полочке...

Она протянула руку и нащупала... Пустоту! Ключи пропали точно так же, как кот. Мистика какая-то!

На всякий случай Света высыпала содержимое собственной сумочки, почему-то оказавшейся открытой, прямо на пол. Ключей не было. Никаких. Ее собственные тоже испарились!

Света расширившимися глазами оглядела учинённый ею же беспорядок.

— Я точно помню, что положила ключи в сумочку, — объяснила она кому-то. — И совершенно точно положила ключи от этой квартиры на полочку. Вопрос: где же они?

Квартира молчала. Света помотала головой. Если отбросить фантастические варианты, оставался один...

— Федор, верни ключи, пожалуйста! — попросила она.

Тишина...

— Я точно знаю, что это ты их стащил! — Света постаралась, чтобы голос звучал уверенно. — Отдай, и я уйду.

Ничего не происходило. Света посмотрела на закрытую дверь. Если начать шуметь, любопытная соседка наверняка выглянет. Вот только чем она поможет?

Не похоже, чтоб Валерий оставлял ей ключи, раз она так рьяно открещивается от предложения присмотреть за котиком.

Слесаря вызовет? Ага, и ей придётся объяснять, что она делает в доме в отсутствие хозяина! Сцена получится неприятная... Надо попытаться отыскать ключи самостоятельно.

Кот где-то здесь, в квартире. Забился в укромный уголок и хихикает над ней!

Света очень живо представила себе хихикающего кота. Ей стало обидно. Она, между прочим, устала, со смены только что, приехала покормить безобразника, а он еще и глумится!

— Поиграть решил? — сказала она куда в пустоту. — Тогда жди, пока я себя в порядок приведу!

А почему и нет? Ей что, сидеть тут, как в заточении, и страдать?!

Света решительно отправилась в ванную, приняла душ, завернулась в махровый халат, явно мужской.

На кухне отыскался очень хороший кофе, и она, окончательно махнув рукой на приличия, сварила себе чашечку и с наслаждением отхлебнула.

Из-за двери высунулась усатая морда.

— А, явился! — Светлана чувствовала себя прекрасно и на кота уже не сердилась. — Куда ключи спрятал, разбойник?

Кот не ответил, покосился на девушку, прошел к миске и начал есть с видом, будто делает огромное одолжение.

— Приятного аппетита! — пожелала ему Света.

Федор оторвался от еды и коротко кивнул. Девушка развеселилась и поняла, что уже никуда не спешит. Кот на месте, ключи она отыщет, чего зря волноваться?!

— Рада знакомству, хоть и началось оно при не слишком радужных обстоятельствах, — сказала она. — В больнице сказали, что твоему хозяину ничего не грозит, успели вовремя. Но ты уж за ним присматривай, хорошо?

Федор внимательно посмотрел на нее, потом подошел и встал у ног. Света нерешительно погладила кота раз, другой...

Он не собирался кусаться или еще каким-то образом проявлять агрессию. Кажется, даже замурчал тихонько.

— Вот и молодец, — сказала Света. — Отлично пообщались, покушали... Может, вернешь ключи?

Федор поднял вверх морду и посмотрел на нее. Девушка вздрогнула. В глазах кота была тоска. Он очень скучал по хозяину и совершенно не хотел оставаться один!!!

— Да ладно, чего ты? — забормотала она. — Я завтра опять приеду, покормлю тебя. Ты и не заметишь. Коты же спят в основном, правильно?

Взгляд кота опровергал эту теорию. Она поняла, что Федор вряд ли будет спокойно спать в ожидании хозяина. Возможно, он впервые остался один в пустой квартире и сейчас ему очень страшно!

— Мне домой надо, — она пыталась убедить саму себя.

Федор опустил голову и пошел прочь из кухни. Подумав, она отправилась следом. Кот пришел в спальню и улегся на кровати.

От него просто веяло безнадёжностью. «Спать, так спать, — говорил он всем своим видом. — А ключи ищи сама, раз так не терпится уехать!»

Сейчас он меньше всего походил на «ирода», как описывала его соседка. От Федора Михайловича в нем была разве что неизбывная тоска страдающей и одинокой души...

Света села рядом. Подумала и прилегла, обнимая вздрагивающего во сне кота. Так они и уснули...

Утром девушка проснулась от ужаса: проспала! Однако многолетняя привычка выручила без всяких будильников. Ах, да, еще же ключи найти надо!

Ключи обнаружились на месте, у двери. Обе связки. Кот вышел ее провожать, сел, аккуратно обвив себя хвостом, и воззрился на нее.

— Я вечером приеду! — пообещала Света, чувствуя себя отлично отдохнувшей и выспавшейся. Чудеса, да и только!

Смена оказалась лёгкой, что тоже радовало. Она забежала проведать Валерия, отчитаться, что кот накормлен.

Она задумалась, надо ли рассказывать о том, что ей пришлось ночевать в его квартире. Потом решила – расскажу! Ничего плохого она не сделала, да и не от нее зависело это решение!

Валерий выслушал ее доклад со странным выражением лица. Как будто он не мог поверить своим ушам.

— Света, а вы точно про Федора рассказываете? — осторожно спросил он.

— А что, выходка с ключами – это что-то, на него не похожее? — вопросом на вопрос ответила Света.

— На самом деле, от этого пушистого тирана можно было ожидать обратной реакции. Он мог всеми способами постараться выжить вас из квартиры! — после некоторой заминки ответил Валерий. — Он очень ревнивый у меня. Но поверьте, другого выхода просто не было!

— По моим впечатлениям, вы на него наговариваете, — ответила Света. — Возможно, ему просто было страшно и одиноко, вот он и оставил меня в квартире?

Валерий молчал, но вид у него был скептический. Потом он улыбнулся:

— Есть более простая версия! Вы – необыкновенная девушка, и Федор это чувствует!

— А вы необыкновенный хитрец, который готов польстить ради достижения целей! — погрозила ему пальцем Света.

Однако он шутку не принял:

— Все так и есть. Федька – лучше лакмусовой бумажки, — серьезно отозвался Валерий. — Это первый случай, когда он не выжил барышню из квартиры, а фактически настоял, чтоб она осталась в доме.

Свете стало неловко:

— Вы быстро поправитесь, и все опять вернется на свои места, — сказала она.

— А вдруг это судьба? — спросил Валерий. — Вдруг я не хочу, чтобы все вставало на свои места?

— Это у вас после операции, — засмеялась Света. — Скоро пройдет!

Однако вечером она с нетерпением ждала конца смены, чтобы отправиться навестить Федора. Открыла дверь – и чуть не споткнулась о мягкое и пушистое. Ждал!

Они перекусили. Кот ел корм, Света – прикупленную по дороге булку с кефиром. Им было очень вкусно, но Федор все чаще с тревогой поглядывал на нее.

— Не прячь ключи, — девушка поняла все правильно. — Я останусь. Но это – в последний раз!

Кот мурлыкнул, соглашаясь, но если бы она могла прочесть его мысли, то сильно удивилась бы. Там зрел новый и крайне затейливый план, достойный сюжета романа...

Уж Федор-то точно знал, что приложит все усилия, чтобы эта необыкновенная девушка никуда не исчезла из их жизни.

Даром, что ли, его прозвали «Достоевский»?..

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА
Рассказы для души

Cirre
ПОТЕРЯ.
Семья переезжала в другой город. Папа, мама и девочка лет десяти. Они сняли квартиру в огромном небоскрёбе. Упакованные вещи грузчики переносили в машину. Все были радостно возбуждены. Малышка играла со своим любимым котом.
Его взяли совсем маленьким, когда она родилась. Вот вместе они и взрослели.
Знаете, дамы и господа, бывают такие животные. Такие, особенные. Они встречаются только один раз в жизни. Они становятся частичкой души. И их помнишь особенно остро, до самого конца. Вот таким и был для ребёнка этот чёрный, толстый кот.
А когда выгрузили все вещи в новом доме, выяснилась страшная деталь. Кот пропал. Обыскали всё. Но его не было. Девочка была безутешна. Она рыдала не переставая. И родители помчались на машине к своему прошлому дому. Но кота не было. Его уже не было.
Он выскочил из переноски, закрытой не очень плотно. Просто мимо пробежала кошка. Вот он и бросился за ней. А когда машина отъехала, то оказалось, что он один на улице, первый раз. Совсем один. Сперва кот испугался. Он не знал, что делать. Но потом поднял свою красивую большую голову, и почувствовал запах своей девочки. Еле заметный и такой знакомый и любимый. Запах уходил по дороге вперёд.
И кот жалобно мяукнув, побежал за ним. Ему предстоял долгий путь.
Маленькая девочка заболела. Она не могла бороться с тоской и пустотой, наступившей в душе. Она плохо ела, почти не спала, и ей мерещился везде её любимый кот. И тогда родители положили её в больницу. А врачи разводили руками и говорили, что не понимают от чего она всё хуже и хуже себя чувствует. Папа и мама не могли смотреть, как их ребёнок тает, как восковая свеча и тогда...
Тогда они поместили фото кота везде, где могли и пообещали очень большое вознаграждение, и им естественно принесли сто других котов. Других. Но не этого.
Они сделали два больших плаката на палках, где были фото дочки с её любимым котом, и взяв их в левую руку стали обходить город, откуда они уехали, улицу за улицей и кормили котов. Они надеялись, что их кот тоже прибежит.
Кто-то сделал видео и рассказав эту историю выложил его в интернете, и на следующий день... На следующий день сотни людей с плакатами в левой руке, и кормом в правой искали пропавшего кота больной девочки.
Но разве можно? Разве можно, дамы и господа, найти кота, который бежит по своему важному делу, и не хочет чтобы его обнаружили?
В этот осенний дождливый вечер родители ненадолго приехали домой, чтобы перекусить и переодеться, а потом опять ехать и дежурить у постели больной дочки. Когда они входили в палату, то их всегда встречали огромные детские глаза полные надежды. А увидев, что их руки пусты, девочка падала на подушки и плакала. Вот они и сидели обедая и обсуждая, что им делать дальше. Телефоны лежали рядом.
Они боялись пропустить важный звонок, и одновременно боялись услышать по телефону страшную весть. Поэтому, когда мама встала и пошла к дверям, папа очень удивился. Он подумал что просто не услышал звонка в дверь, но жена... Но жена сказала ему с порога, что кто-то стучит.
Он продолжал пить чай, когда услышал сдавленный крик и бросился в коридор. Выскочив на лестничную площадку, мужчина увидел жену, сидящую на полу, и смотрящую широко раскрытыми глазами полными удивления куда-то в угол площадки. Он перевёл взгляд и увидел...
Там сидело в луже воды существо, худое как щепка, грязно-серого цвета, без левого уха чем -то отдалённо напоминающее кота.
  • Господи! Господи, сказал папа. Это он. Как. Как. Как! Как ты нашел? Как сумел?
Но кот не ответил. Он посмотрел в глаза мужчине, и обернувшись глянул на лестницу ведущую вниз, и тогда мужчина понял. Он сразу всё понял.
  • Вставай. Вставай быстрее, крикнул он жене, и бросившись подхватил на руки мокрого кота, Они неслись вниз по лестницам, перепрыгивая через ступеньки. Ждать лифт времени не было. Они спешили к дочке.
Знаете, дамы и господа. Больница, это такое место. Там крики бывают только от боли, ужаса, разочарования или безнадёжности, но в это раз...
В этот раз. Первый раз за всю историю больницы рабочую тишину разорвал крик полный радости, счастья и любви.
И весь персонал, никогда не слышавший таких звуков на работе сбежался в палату больной девочки. Они увидели...
Они увидели, как она прижимает к себе грязного, мокрого кота неопределённого цвета и плачет и смеётся одновременно.
И знаете, дамы и господа.
Никто не сказал, что нельзя приносить в больницу грязных котов.
А через неделю девочку выписали. И она сидя на диване в новой квартире, смотрела телевизор, и гладила своего кота. А он лежал на её коленях, и закрыв глаза тихонько мурлыкал.
Никогда.
Никогда, дамы и господа, не теряйте своих любимых. Ведь, они частичка вашей души.
Никогда.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО.
Рассказы для души

Cirre
Мамка Кошка уходить не собиралась. Смотрела на Жеку, как на последнюю надежду, потом и вовсе подошла, обняла Жекину ногу облезлым хвостом и снова взмолилась: Мау!
— Лужи, холодрыга, на макушку что-то капает — лето называется, — ворчала Жека, царапая взглядом мокрый тротуар, по дороге на работу.
Вся ее жизнь была похожа на это хмурое утро. Какая-то она у Жеки получилась – ни плохая и ни хорошая. Никакая!
Сорок пять, а вот не чувствует себя Евгения Петровна Васильева ягодкой. Скорее, урюком сушеным, ну, или изюмом каким-нибудь...
Живет себе по инерции: на работу ходит, домой возвращается, еду готовит, кофе варит. Все по привычке. Тускло, блекло, безрадостно существует да небо коптит.
А начиналось-то все вроде неплохо. Муж был, только сплыл. Другую нашел, покрасивее Жеки да поинтереснее. А саму Жеку, уходя, еще и носом, как котенка нашкодившего, в ее недостатки ткнул:
— Серая мышь ты, Евгения Петровна. Белесая моль! С тобой только на похороны ходить хорошо! А знаешь, почему? Лицо у тебя всегда кислое. Да и одежка всегда подходящая для такого мероприятия – либо черная с серым, либо серая с черным.
Жека раньше за собой всего этого не замечала, а вот как благоверный пальцем указал, так и заметила.
Действительно, улыбается она, ой, как редко. Мало в жизни причин для улыбок. А смех без причины – признак дурачины. Все это знают. И одежду Жека предпочитает темную, немаркую.
Прав муж, во всем прав. Но все равно обидно...
— А чего же ты тогда на мне женился? Искал бы сразу женщину-праздник и мне бы нервную систему не портил, — возмутилась она.
— Так не знал я, что ты и внутри такая же траурная, как твоя одежка. Думал, серьезная. Решил, что для семьи серьезная женщина – самое то!
А ты не серьезная, ты просто скучная зануда. Увлечений у тебя нет. Желания базовые, эмоции рыбьи. В общем, ухожу. Прощай, дорогая!
Переживала Жека предательство мужа. Где-то в глубине души плакала, страдала, только вот наружу все это не выпускала. Привыкла она так. Да и мама, если хоть слезинку увидит, начнет:
— Чего рыдаешь в три ручья? Какая беда случилась? Мужик ушел? Туда ему и дорога! Экие вы сейчас все нежные! Трудностей настоящих не нюхали. Горя большого не знали!
Можно подумать, сама Жекина мама это горе ложками черпала. Жила себе вполне нормально. Но вот не терпела она, когда из человека эмоции прут. Эдакая железная мадам. И дочку по своему подобию воспитывала.
Но с мамой все же было лучше, чем совсем одной. Это Жека поняла, когда мамы не стало...
Инфаркт. Не выдержало мамино сердце: разорвалось от непрожитых эмоций и задавленных чувств. Так думала Жека.
Со смертью матери жизнь окончательно потеряла краски, а их и без того было негусто. Друзей у Жеки не водилось. Ну, кому интересно дружить с вечно хмурой, ворчливой теткой. Животных Жека сама не жаловала. Никогда их в доме не было, и сейчас не нужно.
Но тем прохладным мокрым утром случилось удивительное...

*

Серая облезлая кошка заступила Евгении Петровне дорогу. Села аккурат между двух луж, на единственный асфальтовый островок, где можно было пройти, и попросила:
— Мау, мау!
— Брысь! — велела Жека, не знавшая кошачьего языка.
Кошка уходить не собиралась. Смотрела на Жеку, как на последнюю надежду, потом и вовсе подошла, обняла Жекину ногу облезлым хвостом и снова взмолилась:
— Мау!
«Эх, бедняга! — неожиданно пришла в Жекину голову мысль. — Такая же серая, брошенная и ненужная, как я сама. Помочь, что ли, для разнообразия? Ведь куда-то она меня зовет».
А кошка и правда звала, делала шажочек в сторону, оборачивалась, умоляла взглядом, а потом снова возвращалась к Жекиной ноге.
И добилась-таки своего. Евгения Петровна Васильева, удивляясь самой себе, последовала за серой бездомной кошкой...
Та привела ее к мокрым от дождя зарослям сирени, нырнула в сырой полумрак. Жека, чертыхаясь, натянула на голову капюшон куртки и заглянула в сиреневые джунгли.
Трое котят попискивали в сырой траве, а рядом копошился маленький щенок.
— Вот тебе раз! — удивилась Жека. — Это как у тебя такое получилось? С котятами все ясно, а собака-то откуда?
Кошка отвечать не стала. Деловито подошла к своему семейству, всех облизала, успокоила, а потом взяла собачью мелюзгу за шкирку и подтащила к Жекиным туфлям.
— Ты хочешь, чтобы я этого забрала? — догадалась Жека. — Ну ничего себе! Ты прямо супермамка: заботливая, ответственная, добрая.
Она подняла крошечного щенка на руки, задумалась:
«Ну хорошо, его заберу. А кошка с котятами? Как они-то будут? Жалко!»
Мысли были непривычные, словно не Жекины. Никогда она раньше не отличалась эмпатией. А тут гляди ж ты. Проняло! Да еще как проняло, аж до слез, до самой глубины души.
«Старею», — думала Жека, а сама тем временем собирала пищащий выводок за пазуху. Кошка не мешала, чувствовала – не навредит им Жека. Кошки про такое просто знают.
— Ну, пошли, мамаша! — позвала ее Жека. — Теперь у вас другой адрес будет.
Кошка муркнула и засеменила рядом с Жекой к подъезду...

*

На работу она, конечно, безнадежно опоздала. И немудрено. Пока принесла шерстяных карапузов домой, пока место для новых жильцов обустроила. В общем, провозилась.
— Евгения, чего это ты сегодня? — директор магазина на Жеку даже не ругалась. — Ты же у нас никогда не опаздываешь.
«Ну, раз никогда не опаздываю, чего прицепилась?» — подумала Жека. Но вместо этого неожиданно для себя сказала:
— Вам котик не нужен, Любовь Ивановна? Или собачка?
Такого вопроса начальница от Жеки не ожидала. Она-то была уверена, что Евгения Петровна Васильева все живое либо ненавидит, либо испытывает к нему чувство полнейшего безразличия. А тут вдруг кошечка, собачка...
— Мне не надо. Уже есть. А вот девочкам нашим предложить могу, — слегка растерялась Любовь Ивановна.
— Спасибо, — сдержанно кивнула Жека. — Будет очень кстати. А то я в своей бухгалтерии и не вижу никого почти.
Поблагодарила и уткнулась в монитор, закопалась в делах насущных. Но ненадолго, так как вскоре в дверь постучали:
— Евгения Петровна, можно? — в дверь заглянула Зиночка, продавец сопутствующих товаров.
Жека настороженно кивнула: «Чего это она? Премию оспаривать явилась? Все-то им мало!»
— Я насчет кошечки... — Зина просочилась в кабинет. — Мне Любовь Ивановна сказала, что вы кошку отдаете.
— Котят, — поправила Жека. — Троих и одного щенка. Порода никакая. Подобраны под кустом сегодня утром.
Жека говорила привычно сухо, словно отчет читала. Но, несмотря на это, Зиночка выглядела удивленной:
— Вы подобрали котят? На улице? Бездомных? — переспросила она так, словно Жека единолично спасала Землю от апокалипсиса.
— Подобрала. Меня кошка позвала, — попыталась объяснить Жека, чувствуя себя при этом чудовищно глупо.
— Ой, как же это мило! — вздохнула Зиночка и порозовела. — Я-то думала вы... А вы!
Жеке стало совсем неловко.
— Ну так что? Котят смотреть будете? Я вам адрес тогда напишу, — спряталась она за официальным тоном.
— Буду! И котят буду смотреть, и собачку. Только, если не возражаете, я еще Леночку из молочки и Верочку из гастронома прихвачу? А то одной-то мне столько животных ни к чему. А они тоже интересовались, только вот зайти к вам побоялись. Меня отправили.
— Побоялись? — изумилась Жека.
Она предполагала, что коллеги ее недолюбливают, избегают, но вот что боятся! Это что-то новенькое. Она же вроде ни на кого голос не повышает. Ведет себя со всеми ровно-отстраненно. А гляди же ты. Напугать, оказывается, и без крика можно.
— Ну да! — кивнула Зиночка. — Говорят, не может наша Жека... Ой, простите, Евгения Петровна, котят пристраивать. Директор точно что-то напутала. Наша Жека, ой... Бухгалтер наш скорее живых змей в раздевалку запустит, чем кого-то пожалеет.
«Ничего себе мнение о моей персоне!» — ужаснулась Жека.
— А еще что говорят? — она строго посмотрела на Зиночку.
— Да ничего... — замялась та.
— Ну нет уж, Зинаида, колитесь до конца.
— Ну чего говорят... Говоря, что вы сухарь, простите, что живете одна, что ни детей, ни мужа, ни интересов окромя работы у вас нет. Поэтому вы такая мрачная и равнодушная! Вот, в общем-то, и все... — Зиночка боялась поднять на Жеку глаза.
— Понятно... Ну ладно, вы не тушуйтесь, Зинаида. Держите, — Жека протянула Зиночке желтенький стикер с написанным на нем адресом. — Жду вас часов в восемь.
Зиночка схватила листочек и выскользнула из кабинета, оставив Жеку в раздумьях:
«Сама виновата. Выстроила вокруг себя стену, на людей смотрю, как на микробов. Вот и сплетничают. Да и правы они во многом: превратила свою жизнь в день сурка. Работа-дом, дом-работа. Ни увлечений, ни привязанностей...
Один дурак сто лет назад обидел, а я на всей жизни крест поставила. Конечно, еще мама руку приложила... Так ведь уже и мамы сколько лет нет. Сама уже не девочка, а все жить никак не начну! Разве ж у меня жизнь? Функция! Нет, пора с этим завязывать».

*

Девочки котят разобрали. Всех троих: двух котов и одну кошечку. А вот их серую мамку Жека у себя оставила, как и черного щенка.
Как он появился в кошачьей семье, долго оставалось загадкой. Но однажды, много месяцев спустя, и эта тайна раскрылась.
Жека тогда гуляла с Угольком, Мурка смотрела на них из окна, ждала. И вот у своего подъезда разговорилась она с соседкой Егоровной. Такое теперь частенько случалось:
— Красавца своего прогуливаешь, Женечка? — помахала рукой Егоровна. — Хороший какой песель вырос. Красивый, упитанный, блестящий. Хвост задорный, колечком.
Уголек сел, навострил треугольнички ушей, словно понимал, что о нем говорит Егоровна. А та продолжила:
— Вот хороший ты все же человек. Хоть и долго это скрывала. Песика приютила, кошечку пожалела. А ведь есть и другие! Нелюди! Например, сосед мой, Славка. Такое тебе сейчас про этого изверга расскажу, заплачешь.
У Егоровны сегодня было желание поговорить, и Жека присела на лавочку рядом с ней.
— Встретила я однажды этого Славку с черным мусорным пакетом на лестнице. Поздоровалась. Тот буркнул что-то в ответ – вежливость не его конек. Я бы так и прошла мимо...
Вдруг слышу, а в мешке у него что-то пищит. «Чего это там у тебя?» — спрашиваю. А он на меня зыркнул недобро и молча по лестнице вниз!
Я сначала смалодушничала, убедить себя пыталась, что послышалось мне. А потом не выдержала, рванула к мусорным бакам.
Никого не нашла. Только пакет пустой, порванный на вершине мусорной кучи трепещет. Да кошка тощая в зубах что-то тяжелое, черное прочь потащила. Я без очков и не разглядела.
Но я тебе говорю точно: живое там что-то было! Щенок или котенок. Потому что позже я слышала, как Славкин сынишка рыдал: «Зачем ты его выкинул, папка? Он же живой, хороший!»
А Славка на него рычал: «Нечего заразу всякую в дом таскать!» Ясно же, кто у него в мешке был. Эх, не успела я, трусиха старая! Не помогла животинке. Простить себе этого не могу.
Но вот что я думаю. Раз не нашла я никого в мусорке, может, спасся бедолага? Как ты-то думаешь, Женечка?
— Думаю, спасся, — улыбнулась Жека и погладила Уголька по голове.
Все встало на места. Мурка-мамка, не иначе, вытащила бедолагу из мусорки.
— Пойдем мы, Маргарита Егоровна, — попрощалась Жека. — Кошка нас заждалась уже. Вон, по подоконнику туда-сюда бродит.
— Идите, дорогие. Доброго вам денечка, — пожелала Егоровна.

*

Дома Жека обняла Мурку:
— Спасительница ты моя! Героиня полосатая. Ты же не только Уголька спасла. Ты и мне жизнь вернула. Пойдем-ка, я тебя печеночной котлеткой угощу. Это самое маленькое, что тебе за твои подвиги полагается!
Позже Жека сидела за столом, наблюдала, как трапезничают ее питомцы, и думала:
«А жизнь-то краски обрела. И люди вокруг оказались симпатичными. Да и просыпаться каждый день интересно стало...
А ведь всего-то и было нужно – завести себе хвостатого друга. Чего я этого раньше не сделала? Наверное, специально Уголька с Муркой ждала».
В общем, жизнь продолжается...

АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
НАЙДИТЕ МУСЮ

— Наконец-то отпуск! — сказал Николай Архипов и радостно подмигнул домочадцам.

Жена Лена, дочь Кристина, которой недавно исполнилось семь лет и пятилетний сын Егорка захлопали в ладоши, пританцовывая от восторга.
Весь год они с нетерпением ждали лета, чтобы отправиться на море...

У семьи Архиповых было свое, удалённое от глаз место, на морском берегу. Путь туда был не близок, но оно того стоило. Часто весь небольшой пляж, скрытый от глаз человека, принадлежал только им.

— Мы как Робинзон Крузо, — любила повторять Кристина, радостно бегая по теплому песку, любуясь бирюзовыми волнами.

Вот уже третий год компанию им составляла любимица семьи, пушистая кошка Муська. Воспитанная серая кошечка держалась рядом с хозяевами и не убегала далеко от палаток.

Она не очень любила море, но с удовольствием гуляла по песку и наслаждалась свободой.

Сборы были недолгими, и вскоре Архиповы разводили костёр, жарили шашлыки и наслаждались шумом прибоя.

Муська, расправив усы, внимательно изучала окрестности, подергивая коротким хвостиком. Дело в том, что в молодости любопытная кошка получила серьёзную травму и с тех пор осталась почти без хвоста.

Но это никак не мешало ей в дальнейшем продолжать исследовать мир.

В этот раз Мусю очень привлёк небольшой лес, который находился неподалёку.

— Смотри, Муська, вылезет на тебя змея или серому волку в лапы попадёшься! Будь осторожна! — улыбаясь, предупреждал глава семьи любопытную красавицу.

Егорка ужасно боялся змей и, тем более, волков.

— Милая Мусинда, пожалуйста, береги себя. Не ходи ты в этот лес. Давай лучше у моря замок строить, — отговаривал он кошку.

Та делала вид, что соглашается, но при каждом удобном случае бежала к развесистым деревьям.

— И что это с ней в этот раз? Прям как медом в лесу намазано! — беспокоилась хозяйка, в очередной раз возвращая любимицу в палатку.

Отдых проходил чудесно. На ночь Муська забиралась в палатку к Кристине и Егору, охраняя сон детей. Правда, иногда под утро она просилась выйти и оказывалась у хозяев.

Вот и в этот раз Кристина, проснувшись, не увидела рядом с собой кошку. Она выглянула из палатки и призывно позвала: «Кис-кис-кис!»

Но девочке отозвалась лишь большая, наглая чайка, которая сидела неподалёку на огромном валуне.

— Она к маме и папе ушла, наверное, — сквозь сон сказал Егорка.

Кристина согласно кивнула и заглянула под навес, где родители готовили завтрак.

— Муську не видели? — поинтересовалась она, оглядевшись. Но те лишь покачали головами.

В глазах девочки мелькнула тревога. Егор тоже был рядом и уже исследовал окрестности. Кошки нигде не было видно. Напрасно они звали весь день пушистую красавицу. И даже под вечер она не появилась у палаток...

— Муська в лес ушла! Ее забрал серый волк! — рыдал мальчик, растирая по лицу слезы. Ему вторила сестра, протяжно всхлипывая.

Все дело усложнялось тем, что на следующий день нужно было уезжать. Николая Архипова ждали на работе. Но дети наперебой твердили, что не вернутся без Мусинды. Да и супруга Леночка ходила сама не своя.

На следующий день глава семьи принял стратегически важное решение – остаться и искать кошку.

— Я без Муськи отказываюсь идти в первый класс. Забастовка. Вот! — вынесла железный аргумент Кристина.

— А я... а я в садик не пойду! — тут же поддержал её брат.

Однако прошли ещё сутки, но поиски не принесли результатов.

— Видимо, Мусинда решила остаться здесь и быть Робинзоном Крузо, — утешал детей отец.

Но те рыдали всю дорогу, а по возвращении домой отказались от еды и закрылись у себя в комнате.

— И куда она могла подеваться? — сокрушалась Елена. Все в доме напоминало о пушистой любимице и сердце её сжималось от тоски.

На следующий день дети встали заплаканные и молчаливые. На все предложения выбраться из дома отвечали отказом. Но после обеда вдруг засобирались погулять во дворе с друзьями:

— Диана и Артём зовут. Мы пойдём, мам? — спросили они разрешения у Елены.

Женщина кивнула. Она была рада, что дети решили немного отвлечься от грустных мыслей.

— Только телефон не забудьте включить. А то вечно вам не дозвониться, — сказала напоследок мать, отправляя детей на улицу...

Она забеспокоилась около шести вечера, когда Кристина не ответила на звонок. Затем Елена позвонила родителям Дианы и Артёма и выяснила, что те гостят у бабушки.

К этому времени домой вернулся Николай. Мужчина сразу забил тревогу. Он зашёл в детскую и нашёл там послание, написанное рукой Кристины:

«Мама и папа, не волнуйтесь. Мы ушли искать Муську. Не вернёмся, пока не найдем. Кристина и Егор»

Елена тихо села на пол и заплакала. Николай достал телефон и стал набирать полицию...

*


— Крис, я устал. Давай вернемся домой. Нам самим не дойти до этого моря, — причитал Егорка.

Он ужасно устал и хотел есть. Но сестра была настроена решительно:

— Хватит стонать, Егор. Что ты, как маленький, в самом деле! Мы не будем все время идти пешком. Попробуем доехать, — ответила она, оглядываясь по сторонам.

Ребята уже вышли за город и шли вдоль опустевшей дороги. Вдалеке показался большегруз, припаркованный у обочины. Рядом ходил суровый мужчина, курил и о чем-то говорил по телефону.

— Давай аккуратно подберемся к нему по кустам и заодно послушаем разговор. Может поймем, куда он едет, — предложила Кристина.

— Но мама говорит, что подслушивать нехорошо, — нахмурился Егор.

Кристина презрительно фыркнула:

— Ты хочешь найти Муську? — строго сказала она. И брат быстро закивал головой.

Вскоре они сидели, притихшие, в кустах и все превратились в слух.

Мужчина что-то говорил про Солнцево. Кристина многозначительно посмотрела на брата:

— Нам повезло. Он едет в Солнцево. Это как раз та деревня возле моря, где мы отдыхали, — шепнула она.

И тут же замолчала, услышав грозное:

— А ну-ка, быстро вылазьте, шпионы! Чего вы там шушукаетесь?

Водитель грузовика закончил разговор и стоял прямо над ними, приглядываясь. Детям ничего не оставалось, как выйти из укрытия.

— Дядя, мы ничего плохого не делаем. Просто нам надо Муську найти, — затараторила Кристина.

Мужчина присвистнул, оглядывая честную компанию.

— И откуда же вы такие взялись здесь? — спросил он, рассмеявшись.

— Мы из города идём. И нам очень надо в Солнцево. Мы там на море Муську потеряли. Подбросьте нас, пожалуйста, — тихо ответила Кристина и протянула мужчине деньги, которые они весь год копили с Егором.

— М-да, ну и дела... Ну, во-первых, ребятки, я как раз еду из Солнцево. А, во-вторых, знают ли ваши родители об этом отчаянном путешествии? — уточнил водитель.

Брат и сестра переглянулись и разом горько зарыдали.

— Тише, ребятки. Давайте вот что сделаем. Я сейчас попробую связаться с вашими родными, а вы пока посидите у меня в машине, — предложил мужчина.

Кристина и Егор согласно кивнули. Они были ужасно расстроены, что весь путь был проделан зря. Дети сидели, тихо прижавшись друг к другу, на сиденье огромного грузовика, который был не похож на их автомобиль. Тем временем на улице мужчина набирал номер их матери.

Правда, ему так и не удалось дозвониться, потому что из кабины донесся душераздирающий визг:

— Помогите, дядя! Ааааа! Змея! Шипит, рычит. Вытащите нас отсюда скорее!

Мужчина в ужасе открыл дверь и заглянул в кабину. Дети стояли на сиденье, из-под которого и правда раздавалось странное шипение.

— А ну-ка! — скомандовал он и, достав детей из кабины, поставил на землю.

А сам аккуратно посветил под сиденье. Оттуда на него уставились два горящих жёлтых глаза.

— Спокойно, ребятки. Это не змея. Похоже на кота, — прокричал он.

Кристина и Егор выдохнули. Ведь они жутко боялись змей. А вот кошки – это уже совсем другое дело.

— Сидит и не выходит. Испугался очень. Вот и шипит. Видимо, я дверь открытой оставлял, когда грузился, и он шмыгнул в салон. Как же его теперь выманить? — говорил задумчиво водитель.

Дети были уже рядом, готовые помочь в операции по освобождению кота.

— Кис-кис-кис! — хором сказали они.

И тут случилось удивительное...

В салоне автомобиля воцарилось молчание, а потом из-под сиденья, радостно мяукая, выскочила кошка. Она была серая, пушистая и... с коротким хвостиком!

— Муська? — не поверив своим глазам, крикнула Кристина.

— Мусинда! Как есть она! — радостно закричал Егор, хватая бесценную пропажу.

Кошка, мурлыкая, прижималась к своему маленькому хозяину. Она была ужасно рада снова обрести родную семью...

*


Елена и Николай Архиповы сидели в отделении полиции. Они подробно описывали случившееся и умоляли блюстителей закона поскорее приступить к поискам.

Вдруг тишину нарушил телефонный звонок. Елена взяла трубку и, кажется, даже перестала дышать от услышанного:

— Да, да. Встретил за городом у дороги. Привезу по адресу. Да, двое детей. Мальчик и девочка. Да, и ещё одна весьма важная пассажирка, — говорил мужской голос в трубке.

Вскоре вся семья воссоединилась. Они сидели за большим кухонным столом и в сотый раз обсуждали случившееся:

— Видимо, она плутала какое-то время по лесу, а затем вышла в деревню Солнцево к людям. Там забралась в кабину автомобиля. Муська же не боится машин, — говорил Николай.

— Хорошо, что мы все же решились на поиски Мусинды, — гордо отвечал Егор.

— Ну, тут уж как сказать... Давайте больше такое не повторять? — встревоженно вздохнула мать.

И дети согласно закивали головами.

— Я вот только одного понять не могу. И чего её так тянуло в этот лес? — задумчиво спросила Кристина.

Но никто не мог дать точного ответа. А Муська лишь многозначительно молчала и загадочно щурилась.

Ответ на этот вопрос они получили чуть позже. Когда красавица Мусинда родила чудесных пестрых котят от камышового кота, к которому она и ходила в гости в лес во время отпуска.

— Ай, да Муська! Кто бы мог подумать! Такая воспитанная с виду кошка! — повторял не раз Николай.

Надо сказать, что одного котёнка семья всё-таки оставила себе. Его назвали Отпуск. В честь весьма запоминающихся летних каникул Мусинды.

Автор НИКА ЯСНАЯ
Рассказы для души

Cirre
НЕОЖИДАННЫЕ ГОСТИ

— Галочка, не могу я больше томиться в квартире, — жаловался Николай Петрович сестре.

— И зачем тебе на дачу? Жара, скукота, участок заброшен. Столько работы, подумай! Здоровье важнее! — засыпала брата аргументами Галина Петровна.
— Я за здоровьем и еду туда! Спортом буду заниматься. Уберусь там сначала, конечно... — важно заявил Николай Петрович.

Галочка только надула губы — всегда её брату было трудно прислушаться к дельному совету...

— Врач мне прописал обязательную кардио нагрузку... Надо как-то себя заставить заниматься... А дом, наш участок? На что похож? — Коля грустно вздохнул.

В их любимом доме в небольшом посёлке, который они в семье звали дачей, уже давно не раздавался смех. А ведь когда-то они проводили с сестрой там незабываемые дни молодости, так были счастливы.

Выйдя на пенсию, брат совсем загрустил. И вот чем он решил себя развлечь!

*


Коля выгрузил вещи из автомобиля и улыбнулся, на душе у него было очень хорошо.

То ли из-за яркого солнца, которое в середине весны уже щедро баловало всю природу своими тёплыми лучами, то ли из-за бодрого пения птиц, он чувствовал, что у него внутри тоже расцветает какой-то таинственный цветок.

Там, в городе, стены квартиры словно напирали и давили на него, не давая вздохнуть полной грудью.

Участок, как Коля и ожидал, уже тонул в зелени. Мутные окна дома, нахмурившись, смотрели на него, словно напоминая, что жильё было заброшенным...

*


Когда за забором обычно пустующего участка раздался непривычный шорох, а из открытого окна стал распространяться соблазнительный аромат жареного мяса, Маруся поспешила проверить территорию.

Мягко приземлившись на пушистые лапы с забора, чёрная кошка незаметно подкралась к двери...

Как и многие кошки, Маруся была дружелюбным, но очень осторожным созданием. Притаившись в траве, она следила, как на веранде перед домом на столе появляются миски с человеческой едой.

Когда-то у Маруси тоже была своя миска. Маленькая, звонкая. Когда Маруся её случайно переворачивала, то миска весело гремела об тротуарную плитку...

Её маленькая миска и по сей день стояла на своём месте, возле крыльца дома на соседнем участке. Только Марусин огород был ещё более заросшим, а дом – совсем ветхим.

После того, как семья уехала, Маруся осталась единоличной владелицей всей территории.

Она их уже не помнила, а только грустно изредка поглядывала на свою миску, которая почти пропала из виду под слоем мусора и перегнившей листвы.

Миска больше не умела весело звенеть...

*


Коля от удивления чуть не выронил тарелку с запечёнными куриными ножками. Из густой травы торчало два чёрных уха, два любопытных жёлтых глаза, и такой же чёрный нос, как и вся шерсть кошки. Позади ушей в траве метался кончик чёрного хвоста.

— Привет! — бодро поздоровался Николай.

Кошка повела ушами и ещё быстрее замотала хвостом, но своего укрытия не покинула. Марусе было любопытно подойти к человеку, но она опасалась.

Человек постоял-постоял, посмотрел на неё, и ушёл в дом. Маруся выпрямилась. Что такое? Знакомиться не захотел?

Но мужчина вскоре вернулся с небольшой миской – в ней оказалось тушеное мясо, часть обеда Николая Петровича.

Кошка резво выпрыгнула из своего укрытия, воодушевлённо замурчав. Она как предчувствовала – этот человек может оказаться хорошим другом...

*


Николай Петрович весь день боролся с сорняками. Эти упрямцы пускали многочисленные корни. Попав на землю, временные посетители старались изо всех сил стать её постоянными жителями.

Николай упорно выкорчёвывал зелёных "мигрантов", освобождая метр за метром для более благородных жильцов своего огорода. Он мечтал обустроить яркие клумбы.

— Ну как ты, жив там? — поинтересовалась Галочка.

Зная, что брат часто один и у него было мало друзей, она устраивала ему "вечернюю проверку" – так называл Николай Петрович её звонки.

— А как же, — улыбался в трубку уставший Николай, — разве сорняк меня возьмёт? Я хоть и стар, а силы с ним бороться ещё есть.

А вот и подруга у меня появилась! Кошка чёрная, с соседского участка бегает.

— Неужто Маруся?! — удивилась Галочка. — Лет пять назад Бобровы её взяли. В том году уехали они. Бросили, значит... Ох, умная кошка, всех мышей, помню, и у них, и у нас погоняла.

— Ну, мышей у нас точно нет. Всё целое. Наверное, Марусины заслуги!

Вечером, перед уходом в дом, мужчина налил кефир в миску кошки...

*


Утром Николай посмеялся от души. Два больших жёлтых глаза и чёрные уши снова выглядывали из травы перед крыльцом дома.

— Маруся! Маруся! — окликнул мужчина кошку.

Чернышка вскочила. Надо же, как давно она не слышала, чтобы к ней так обращались.

Она всегда считала, что люди – существа загадочные и наделены необычайными способностями. И как он только узнал, что её так звать можно?

Маруся покинула своё укрытие и подбежала к человеку. Она стала ластиться об его ноги – какое забытое чувство!

Человека надо приголубить, приручить, чтобы миска часто наполнялась едой. Людей в округе было мало, и Маруся почти успела забыть, как с ними нужно обращаться, чтобы они вели себя правильно.

В миске скоро появилась еда, и довольная Маруся, позавтракав, скрылась в зарослях "своей" дачи. Здесь с сорняками никто и не думал бороться, а низкий забор позволял наведываться на соседний участок с лёгкостью.

Когда-то жильцы домов дружили и ходили друг к другу в гости через низкую калитку, которая теперь покрылась ржавчиной и давно уже томилась без работы...

На второй день Николай стал работать на участке перед домом.

— Эх, Маруська, негде теперь тебе будет прятаться, — Николай с гордостью любовался "лысым" проходом от калитки к дому.

Участок хорошел на глазах. Когда-то на этой даче бегали маленькие дети, потом внуки. А потом... они с сыном сильно поссорились. Год назад они перестали разговаривать.

Племянники, Галочкины сынишки, тоже были постоянно заняты. Все гнались за карьерой, деньгами, каким-то призрачным счастьем, которое, по мнению Николая, они искали совсем не там, где нужно.

А Коля считал, что счастье здесь. Вот собраться бы снова всем вместе, как раньше. Время идёт, а вся семья только отдаляется друг от друга...

Перед глазами Николая возникла картина. Вот он заходит в калитку с футбольным мячом. Купил тогда дорогой, красивый. Мальчишки прыгают вокруг него, каждый хочет взять и рассмотреть его поближе.

А как они вместе играли в футбол, дружили... А теперь их дети даже и не знают толком друг друга. Даже Галочкины Серёжка и Мишка не так часто общаются. Что за жизнь, что за нравы!

Коля так разволновался от собственных мыслей, что решил зайти в дом прилечь. Он, как и вчера, оставил кошке ужин в её новой миске.

В этот вечер ему было невыносимо грустно. Он даже поделился своими переживаниями с сестрой, хотя не любил волновать и без того эмоциональную Галину.

Они оба плакали, думая о том, что прошлое уходит, родные становятся чужими, традиции забываются новым поколением.

— Останусь я жить здесь, Галя. Так я здесь и останусь... — грустно проговорил Коля, а на том конце трубки раздались лишь тихие всхлипывания...

*


Утром Коля встал без настроения. Он хотел поехать за продуктами, но сил не было.

Наверное, это старость ходит вокруг него тихими шагами. Делает его более чувствительным. Он начинает переживать о том, о чём раньше и не думал...

Николай открыл дверь и вышел на крыльцо. Здесь его уже ждала Маруся. И не одна!

В один ряд с чёрной красавицей сидели четверо чёрных, как угольки, котят. Пять пар жёлтых глаз выжидательно уставились на Николая.

Маруся подбежала и стала исполнять свои обычные трюки у ног человека. Её детвора боялась и сторонилась мужчину. Но мать настойчиво их звала следовать её примеру.

— Ну надо же, какие неожиданные гости у меня, — Николай рассмеялся, присев на корточки.

Его настроение изменилось в один миг. Да и как тут грустить, когда к тебе столько посетителей пожаловало?

Он поделился с Марусей и её детворой последними запасами из холодильника. Да уж, теперь в продуктовый надо не ехать, а просто мчаться. На крыльце появилось ещё несколько блюдец рядом с Марусиной миской.

Поев, чёрная малышня, как горох, рассыпалась по участку. Котята посчитали, что обязательно должны исследовать новую территорию.

Их мать и не собиралась возвращаться на старый заросший участок. После плотного завтрака она прикрыла глаза и, грациозно вытянув лапы, явно решила дремать на крыльце Николая.

Николаю же было не до сна...

Двое котят оказались в доме. Один забежал под кухонный шкафчик и, решив пролезть между стеной и задней стенкой шкафа, крепко там застрял.

Коле пришлось изрядно потрудиться, чтобы достать жалобно пищащего малыша.

Как только черныш, весь закутанный в паутину, оказался у него в руках, Коля направился с ним в ванную. Первый раз увидев поток воды из крана, котёнок запищал ещё сильнее.

Но Коля быстро протёр его мокрой рукой и схватив первое же полотенце, которое попалось под руку, стал вытирать.

Как только шум воды смолк, Николай Петрович снова услышал жалобный писк. Он посмотрел на котёнка, а тот уставился на него, словно сообщая: "А это уже не я!".

Выйдя на крыльцо с мокрым "угольком" и посадив его рядом с Марусей, Коля выбежал на участок. На тонкой ветке плакучей ивы балансировал ещё один Марусин ребёнок.

На соседнем участке росли только яблони, которые не отличались такими размерами. Котёнок, явно не ожидая оказаться на подобном исполине, испугался не на шутку.

Маруся встревоженно проснулась, но, увидев, как Николай бежал со стремянкой к дереву, быстро успокоилась. Ну вот, теперь новый хозяин обязательно поможет их семье...

Когда Николай оказался наверху стремянки, то весь участок огласил испуганный вопль:

— Коля! Не надо, что ты делаешь! — хватаясь за сердце, от калитки к иве бежала Галина.

Впопыхах Николай и не услышал, как к воротам подъехало два автомобиля. За Галей спешил его сын, Иван, с женой и дочкой.

— Дедушка, упадёшь же! — испуганно закричала внучка Светочка.

Вид у дедушки был не самый лучший – изнурённый борьбой с кухонным шкафчиком и упорным Марусиным котёнком, он весь раскраснелся так, словно у него был жар.

— Мне нужно! — закричал Николай, конечно, удивившись всей компании.

— Не нужно, Коля, живи, ради меня, я тебя прошу! — кричала Галина, размахивая руками.

Галины сыновья тоже были здесь. И их жёны с детьми. Оказывается, вчера вечером сестра обзвонила всех, отчитала ровно по часу каждого сына, племенника Ивана, и не забыла поговорить с их жёнами.

После ухода её мужа Коля одинаково заботился обо всех мальчиках, всю жизнь помогал. И что теперь? Родной сын не разговаривает из-за пустого спора. Племянники стали чужаками!

— Забыли все старика? Бросили? Он на дачу поехал помирать в одиночестве! — кричала Галочка в трубку...

*


Иван полез доставать котёнка, пока его двоюродные братья держали стремянку. Жёны нашли третьего малыша, который с самого начала забежал в дом и остался там, забытый Николаем.

Черныш успешно забрался по шторам на гардину и теперь с любопытством рассматривал суетившихся внизу людей. Мать была права – их дрессировать проще, чем мышку поймать.

Наступил уже вечер, а четвёртый Марусин ребёнок пропал без следа. При этом сама мать безмятежно умывалась на крыльце...

Вся семья подключилась к поискам. Жёны пересмотрели весь дом и нашли только много паутины, которой сразу была объявлена война – в бой пустили тряпки и швабры.

Коля с Галочкой и внуками осмотрели весь участок и деревья. Сыновья отправились на соседний, пытаясь найти котёнка в густой траве.

Когда стало темнеть, все вспомнили, что пора бы подавать ужин, и жёны засуетились на кухне. Накрыли длинный стол в беседке. Под крышей развесили фонарики, которые Коля привёз с собой. Их жёлтый свет мягко падал на лица смеющихся людей.

— Как хорошо, ребята, что вы все здесь, — Николай Петрович даже прослезился. — Мы снова вместе, как раньше...

Галочка, не в силах сдержать слёз, ушла на кухню. Она вынесла ужин Марусе и её трём малышам. Увидев, как миски наполняются кашей с мясом, кошка громко стала звать своих детей.

Из небольшого проёма в крыльце на зов матери вылез четвёртый котёнок. Он присоединился к своим братьям и сестрам, которые уже дружно жевали.

— Как ребёнок может не прийти к родителю, когда тот его зовёт, — просто сказал Иван.

А сам задумался над тем, сколько хороших воспоминаний они могут создавать вместе, всей семьёй. Ведь всё в их силах.

*


Когда закончились выходные, и все стали разъезжаться, обещая друг другу встречаться на даче почаще, чёрные котята тоже разъехались по новым домам.

— И я себе одного возьму, — засмеялась Галина. Раз у нас такие счастливые семейные талисманы. — Ну что, Коленька, снова в город?

— Нет, Галочка, мы с Марусей будем здесь теперь жить, а в город разве что зимовать приедем. Нам и здесь хорошо, всё у нас есть.

Маруся довольно растянулась на уже полюбившемся ей крыльце. Хотела одного человека приручить, а удалось – целую стаю!

Она была спокойна – её дети в надёжных руках. Да и расстались они не навсегда.

Наступали дни, когда открывалась калитка и кто-то из её угольков мчался к крыльцу, ведя за собой людей. Всё же правильное она им дала воспитание. Дети о родителях никогда не должны забывать...

Автор МАРИЯ СТРАХОВА
Рассказы для души

Cirre
ПОРОДИСТАЯ СОБАКА

Дело было в одной из стран Европы. Парня приняли на работу в таможенную службу. И взяли в отдел заполнять документы разные, а ему...
Ему очень хотелось в настоящее дело – проверять со всеми фуры и ездить на вызовы в особых случаях. Но туда не всякого брали.

Во-первых, служебных собак было ограниченное количество, и их обучение было долгим и очень дорогим.

Во-вторых, без служебной собаки было вообще нереально. Там особая группа и туда только после... Ну, просто нереально!

В-третьих, требовались собаки особых пород и с особыми талантами. То есть, чисто теоретически, можно было привести свою собаку и доказать, что она может. В таком случае, её хозяин принимался.

Ну, прежде всего, таких случаев не было. Ну, не было, и всё тут!

Но охота, как говорится, пуще неволи, а ему так хотелось...

И однажды он решил попробовать.

— Ну, а что я теряю, в конце концов? — подумал он и поехал по приютам – искать овчарок и прочая, прочая, прочая...

В десятом приюте он уже знал, что ему ответят, и заехал просто так. Ну, мало ли? По телефону – это одно дело, а личное общение ещё никто не отменял...

За столом сидела очень приятная и улыбчивая девушка:

— Кого вы ищете?

Он уже привычным движением вытащил список пород и стал перечислять. Девушка улыбнулась и протянула ему документы:

— Заполните, пожалуйста, — сказала она. — Мы поставим вас в очередь ожидания, но никто не знает, сколько времени это займёт...

Он помрачнел и махнул рукой:

— Да, не надо. Знаю я всё это. Так, просто заехал спросить.

Он уже почти подошел к дверям, когда девушка позвала его:

— А вам почему только породистые нужны?

Устав от бессмысленных поездок за день, он присел и решил всё рассказать:

— Я в таможне работаю... — начал он.

Девушка налила ему чашку чая и стала внимательно слушать...

— А знаете, что? — сказала она. — Попробуйте других собак.

— Так не разрешат, наверное... — парировал он.

— Пойдёмте, — поднялась она.

Он пожал плечами и пошел с ней в длинный зал, полный клеток, стоявших вдоль двух стен. В клетках сидели собаки: большие, маленькие, средние, старые, молодые, а в глазах у всех была безысходность и тоска...

Он шел от одной клетки к другой, и эти глаза смотрели на него со страхом и надеждой, а он... Он не мог это видеть и отворачивался.

И тогда девушка подвела его к одной совершенно беспородной собаке среднего размера.

— Хлоя, — сказала она. — Не знаю, почему её так назвали у нас, но она отзывается на это имя.

Хлоя просунула морду сквозь решетки, втянула шумно носом воздух и подняла глаза на парня. Тот понял, что надо повернуться и посмотреть.

Глаза Хлои не выражали ни тоски, ни страха, ни надежды. Она просто изучала нового посетителя, не надеясь ни на что.

Парень подошел поближе и присел на корточки.

— Хлоя, — сказал он. — Хлоя, а нюх у тебя хороший?

Хлоя перевела взгляд на девушку.

— Знаете, что... — сказала та мужчине. — А давайте проверим!

Она открыла клетку, пристегнула поводок к ошейнику, и они пошли к выходу из приюта.

— Что будем прятать? — спросил парень.

Девушка задумалась. Дать понюхать и спрятать потом? Так это будет неправильно, ведь собака должна сама находить.

Короче говоря... Ну, не специалисты они были по этим, специальным тренировкам.

В руках девушки до сих пор были документы на подпись для парня – набор листочков, закреплённый на специальной твёрдой подложке.

— Хлоя, — сказала девушка и показала ей папку. — А не могла бы ты найти то место, откуда я принесла всё это? И, кстати, найди-ка нам ещё места, где лежат бумажки.

Парень рассмеялся и подмигнул девушке:

— Ну, вы даёте. Вы прямо с ней, как с человеком.

Девушка нагнулась и отстегнула поводок. Хлоя посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на женщину.

— Не понимает она вас, — сказал парень, но тут...

Тут Хлоя подошла к женщине и обнюхала папку, потом посмотрела на парня и пошла в здание...

Место, откуда они пришли, она нашла мгновенно, но это было не всё. Хлоя поднялась на задние лапы и ткнулась носом именно в стопку документов, оставив в стороне набор пустых листков.

Парень и девушка захлопали в ладоши и по очереди погладили собаку. Та лизнула их руки, но вдруг развернулась и пошла ещё куда-то.

— Ты куда, Хлоя? — окликнула собаку женщина. — Ты молодец, ты всё уже нашла...

Но собака упрямо вела их по коридору. В углу, где были сложены старые ящики и ещё какой-то мусор, она остановилась и стала настойчиво указывать носом направление.

— Что там? Что? — спрашивали парень с девушкой.

Ему пришлось разобрать завал, и под ним они обнаружили пять мешков корма!

Лицо девушки потемнело:

— О господи! — сказала она. — Кто-то у нас ворует корм.

Она повернулась и пошла по направлению к офису. Парень посмотрел на Хлою. Хлоя посмотрела на него. Нет, она ничего не просила, просто смотрела и всё.

— Пошли, — сказал парень, и они пошли за женщиной, исчезнувшей в кабинете.

— Отведите, пожалуйста, собаку в клетку, — сказала она. — У меня есть очень срочные дела.

— Я тут подумал... — ответил ей парень и посмотрел на собаку. Хлоя взглянула на него с надеждой и нерешительно прижалась к его правой ноге. — Я вот, что подумал, — повторил он. — Я её беру.

Заполнив все необходимые бумаги и заплатив, он повёз собаку домой...

Теперь Хлоя смотрела на него совсем другим взглядом. Она была дома. И это был её человек.

Первую ночь она боялась всего и вздрагивала при любом шорохе. Спала она возле его кровати на большом, стареньком пледе.

В углу стояли три миски: две с разным кормом и одна с водой. Время от времени Хлоя поднималась и, не веря своим глазам, подходила к мискам и обнюхивала их, потом подходила к кровати человека и прислушивалась к его дыханию.

Из её глаз текли слёзы – она не могла поверить, что её взяли...

Тренировать собаку парень ездил в тот же приют. Они с девушкой смотрели разные видео о том, как тренируют служебных собак, и пытались повторить.

Через два месяца Хлоя выполняла все команды, которые им удалось найти. И парень пошел к своему начальству...

Естественно, ему отказали. Никто не собирался даже посмотреть на что способна Хлоя. Напротив, над ним посмеялись.

Он приехал к девушке в приют один, без собаки. Увидев его расстроенное лицо, она сразу всё поняла:

— Знаешь, — сказала она ему. — Если бы я сдавалась каждый раз, когда мне отказывали в моей просьбе, я бы тут не работала. Садись, мы вместе придумаем что-нибудь.

И они придумали...

В эту субботу должен был прийти особый караван семитрейлеров. С овощами, фруктами и другими продуктами.

Огромный поток, который все работники таможни ждали с ужасом – надо всё проверить и успеть сделать это очень быстро.

Все группы кинологов со своими питомцами и все оперативные группы с раннего утра приготовились к потоку.

Парень взял отгул в головном офисе и приехал сюда со своей Хлоей.

Поскольку он тоже был таможенником и его знали, никто не обратил на это особого внимания. Только старший кинолог предупредил его, чтобы они не подходили близко к служебным собакам и не нервировали их.

Парень кивнул и встал неподалёку. Бесконечный хвост машин приблизился к таможне, и началось...

Три группы кинологов с помощниками осматривали сразу по три машины, но – это были огромные семитрейлеры с длиннющими прицепами, и вся процедура была очень долгой.

Парень посмотрел на Хлою. Хлоя посмотрела на своего человека.

— Хлоечка, — сказал он и поцеловал свою любимую собаку в нос. — А знаешь что, Хлоечка? Плевать мне на то, возьмут они тебя или нет. Плевать!

Я ведь знаю – ты у меня самая лучшая в мире! И без этой работы ты лучшая, но... Просто покажи им!

Покажи, как работают умные собаки. Покажи, а потом мы пойдём домой и будем отдыхать.

Он отстегнул поводок от ошейника. Хлоя посмотрела на своего человека...

Он взял её из приюта. Он верил ей. Он любил её. А что ещё надо собаке в этом мире?

Ничего?! Вы так думаете?

Ну, так вы сильно ошибаетесь...

Ей надо было доказать – она способна! Он не зря гордится ею! Она им всем покажет!!!

Хлоя рванула в направлении длиннейшей очереди тяжелых грузовиков. Парень побежал за ней.

— Что?

— Куда?

— Что вы делаете? — кричали ему кинологи и другие таможенники, но Хлоя мчалась вперёд, останавливаясь на несколько секунд возле каждой машины.

Затормозила она возле пятой, уже проверенной. И, естественно, таможенники и пограничники были очень недовольны, но она упрямо стояла на одном месте и громко, требовательно лаяла.

Водитель фуры и его напарник возмущались и требовали пропустить их быстро портящийся товар, обещая судебные иски от фирмы.

Кинологи и все остальные собрались рядом и кричали на парня с собакой, требуя, чтобы он ушел. Но он встал рядом с Хлоей и сказал:

— Проверьте ещё раз, а потом можете меня уволить, если она ошиблась.

— А, чёрт с тобой! — выругался начальник смены. — Но смотри! Ты нас сильно задержал.

Он посмотрел на своих подчинённых и сказал:

— Всем закрыть рты! Выполняйте свою работу! Всё здесь мне перерыть!!!

В глубине огромного прицепа стояла коробка, забросанная тоннами других коробок с помидорами.

Когда её вскрыли, потому что именно к ней привела Хлоя, все ахнули.

Плотные пачки с белым порошком – сотня килограмм без малого!

Шофер с напарником были немедленно арестованы, а машина была отбуксирована на спецстоянку.

Парень гладил свою Хлою и целовал в нос:

— Умничка моя! Умничка, — говорил он. — Мы доказали. А теперь пойдём домой.

Он пристегнул поводок к ошейнику Хлои, но та стояла и смотрела на что-то. Она смотрела вдоль длинного хвоста семитрейлеров...

— А ты куда собрался?! — прозвучало за его спиной.

Парень обернулся. Начальник смены не улыбался, ему было не до этого:

— Поможешь? — спросил он. — А я постараюсь помочь вам...

Парень посмотрел на Хлою. Хлоя посмотрела на своего человека.

— Поработаем? — спросил он у неё. Она кивнула в ответ.

Начальник позвонил в офис таможенной службы и сообщил, что парень с Хлоей останутся на этом пропускном пункте, пока в этом не отпадёт потребность.

— Всё ясно? — произнёс он в трубку. — А если кто не доволен, то он может приехать сюда и лично помочь. Всем всё ясно?

Возражений не было...

Потребность не отпала и через год. Парня с Хлоей перевели задним числом. Всё, как полагается – форма, зарплата, уважение кинологов и всех других.

Ой, совсем забыл!

Между сменами он женился. На той самой девушке из приюта. И на свадьбе гуляли таможенники и пограничники с семьями.

Особо почётным гостем была Хлоя, которая вышла танцевать танец жениха и невесты вместе с новобрачными и сорвала шквал аплодисментов...

О чём эта история?

О том, что никогда нельзя сдаваться. Никогда!

И ещё о том, что не важно, породистая ли у вас собака. Ну, совсем не важно!

Важно, что она у вас есть.

Вот так...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ПОСЛЕ РАЗЛУКИ

На лето я отдала своего сына в пионерский лагерь. И в воскресенье поехала навестить его.

В вагоне разговорилась со своей соседкой, у которой было множество всяких свертков и пакетов. Оказалось, что и она ехала в тот же лагерь повидать своего сынишку.
Среди пассажиров имелись еще родители, ехавшие туда же. Так что мы, приехав, объединились на вокзале в одну родительскую группу и в количестве семи человек пошли к лагерю через парк.

На полянке за парком мы увидели какой-то большой отряд детворы. Ребята стояли в рядах и слушали то, что им говорила воспитательница.

Мы прошли было мимо, но вдруг услышали слова воспитательницы. Обращаясь к детям, она сказала:

— Ребята, ко многим из вас сегодня приедут родители. Очень прошу вас — не позволяйте им совершать какие-нибудь неосторожные поступки.

Мы, родители, с недоумением переглянулись. Один из малышей, обращаясь к своей воспитательнице, сказал:

— Софья Андреевна, а если мой папа опять мне скажет: пойдем купаться? Что тогда?

Воспитательница сказала:

— Гриша, в прошлое воскресенье ты чуть не заболел воспалением легких. И если твой папа снова поведет тебя к реке, ты скажи ему: «Папочка, дорогой, купайся сам, если хочешь, но лично я в холодную воду не полезу». Так и скажи ему. И скажи твердо, чтоб он запомнил это и не совал бы тебя в воду, температура которой не достигла шестнадцати градусов.

Мы, родители, снова переглянулись. Воспитательница сказала:

— В общем, ребята, я сегодня всецело полагаюсь на ваше благоразумие. И я буду надеяться, что вы всякий раз остановите своих родителей, если увидите, что они поступают легкомысленно или не по правилам.

Мы подошли к воспитательнице и сказали ей:

— Вот как раз мы — родители. Случайно проходили мимо и услышали то, что вы сказали детям. Как понять нам ваши слова относительно родителей?

Воспитательница сказала нам:

— Видите ли, в чем дело. Шесть дней в неделю у нас в лагере мир и тишина. А по воскресеньям происходит нечто вроде землетрясения. Одна мать везет сюда пирог с капустой и целиком оставляет его своему ребенку. Другая привозит кило конфет. Третья — чуть не целый окорок. А дети есть дети! Они не знают меры. Они совершенно сыты, тем не менее они начинают жевать то, что им привозят родители. В результате — хворают. Каждый понедельник у меня в отряде минимум пятнадцать заболевших!

Мы, родители, сконфуженно переглянулись. Воспитательница, строго посмотрев на нас, сказала:

— Но это еще не все! Я попрошу вас взглянуть на малышей, пострадавших в то воскресенье...

Тут воспитательница, обратившись к ребятам, сказала:

— Вовочка Басов, выйди, милый, вперед...

Из рядов вышел мальчишечка лет семи. Ласково поглаживая его голову, воспитательница сказала:

— Малыш понятия не имеет, что такое рыбная ловля. Тем не менее его мама привезла ему удочку с крючком. Он без спросу побежал к реке и там закинул удочку таким образом, что сразу сам попал на крючок... Взгляните на его щеку...

Мы осмотрели маленького рыболова. На его щеке была изрядная царапина.

Воспитательница сказала:

— Теперь выйди вперед Коля Шагалов... Покажи родителям свою руку...

Вышел парнишка лет одиннадцати и показал нам свою руку, на которой была какая-то краснота. Воспитательница, вздохнув, сказала:

— Пугач и двести патронов привезли ему родители! С патронами он стал шалить, и в результате — ожог руки. Я еще удивляюсь, как мы все не взлетели на воздух от такого количества патронов!

Мы сказали воспитательнице:

— Не все же родители таковы!

Она ответила нам:

— И я далеко не о всех говорю. Многие и многие родители отлично воспитывают своих детей, но после долгой разлуки с ними они приезжают сюда настолько чувствительные, что позволяют им все, что они пожелают. Катюша Савченко, выйди вперед... Доложи нам, сколько ты съела мороженого в то воскресенье...

Вышла восьмилетняя девчурка и, улыбаясь, сказала:

— Мама съела две порции, а я съела шесть. Седьмую я положила на минутку под подушку, но оно у меня растаяло.

Тут все ребята засмеялись. А воспитательница, подавив свою улыбку, сказала нам:

— Так вот и ответьте мне — могу ли я быть спокойной, когда приезжают родители после разлуки со своим ребенком? Нет, у меня сердце болит за каждого моего малыша, которого уводят с территории лагеря! И вот поэтому я и просила ребят по возможности остерегать своих родителей от неосторожных поступков!

Сконфуженно потоптавшись и поговорив о том о сем, мы, родители, пошли дальше.

Некоторое время шли молча. Потом один молодой отец сказал:

— А ведь она правильно критиковала нас. Например, своего сорванца я очень хотел сегодня побаловать. И вот купил ему духовое ружье, которое стреляет деревянной пулькой метров на двадцать пять. Но теперь это ружье я, пожалуй, ему не дам, а то он тут перебьет всю местную публику.

Молодая мамаша, у которой было множество пакетов, развязала один свой тючок. Там оказалась большая кастрюля, наполненная блинами. Молодая мамаша стала их усиленно кушать и принялась нас угощать. Но мы отказались. И тогда она кинула несколько блинов пробегавшей собаке.

Собака без особого интереса съела блины и, даже не вильнув хвостом, побежала дальше.

Я же везла своему сыну десяток пирожных. И теперь твердо решила — более двух пирожных ему не давать.

Наконец мы подошли к лагерю.

За забором раздался чей-то тревожный возглас:

— Родители приехали...

На территории лагеря возникла какая-то суета. На крыльцо вышел начальник лагеря. Потом появился доктор в белом халате. Потом санитарка вынесла для чего-то носилки и поставила их стоймя у входа.

Вскоре прибежал мой сынок. Счастливый и загоревший. Я стала его целовать и тут, забыв обо всем на свете, отдала ему всю корзинку с пирожными.

Михаил Зощенко
Рассказы для души

Машков Илья Иванович (1881-1944) «В пионерском лагере», 1926 год

Туся Тася
«В пионерском лагере», 1926 год

А именно в Артеке.

Cirre
Я ВАС ЖДУ, МОИ КОТЯТКИ

  • И что же это за штука такая? – бабушка Алена разглядывала хитрый агрегат с электрическим шнуром, который выгрузил из своей машины зять и торжественно внес в дом.
  • Это – инкубатор, мама, – дочка бабушки Алены распаковала устройство. – Вот, смотри: все уже настроено, сюда укладываются яйца, включаешь в розетку, нажимаешь кнопку и... можешь про них забыть. А через три недели появляются цыплята. Все просто!
  • Ой ли? – бабушка с сомнением покачала головой. – Кабы так, то никто бы цыпушек не покупал, все бы такой штукой пользовались. Цыплята нынче дороги. Не всякая клуша способна высидеть выводок, если вылупится десяток – и то хорошо. Теперь люди в город ездят за цыплятками, на птичий рынок, а там суточные – по сто рублей!
  • А кто же их продает, цыпляток-то, мама? – терпеливо объясняла дочь. – Как раз те, кто инкубаторами пользуется! Вот попробуешь, и сама продавать их начнешь. Через три недели – семьдесят штук могут вылупиться! Хоть и небольшой, но доход тебе.
  • Семьдесят? – бабушка Алена заинтересованно взглянула на инкубатор, в голове включилась крестьянская бухгалтерия. – А что? Надо попробовать. У Семеновны курочки несутся, как из пулемета, возьму у нее яичек свежих на развод, она завсегда готова продать.

Вечером, проводив гостей, бабушка Алена, предварительно прочитав инструкцию, укладывала купленные у Семеновны яйца в специальные лотки.

За делом вела беседу с кошкой Маней, которая прибилась к ней с котенком года два назад. Котенка и Маню дети забрали в город, младшего оставили себе, а Маню стерилизовали и вернули бабушке.

  • Вот, Маня, вылупятся цыплятки, целых семьдесят штук, куда девать-то будем? – посмеивалась бабушка. – Да все несушки породистые – Семеновна только таких и держит...

Десятка два себе оставим, а то наши уже старенькие, нестись не хотят. А на остальных – охотники найдутся, чем из города везти, так лучше у меня взять. Ты смотри, Маня, цыпляток не трогай, а то видела я, как ты за воробьями охотишься!

«Вот еще! – отводила лукавые глаза Маня. – Нужны они мне!»

Но на инкубатор посматривала с явным плотоядным интересом...

  • Ну, вроде все. Ос-с-поди, благослови! – перекрестилась бабушка Алена и включила агрегат. – Пойдем, Маня, в огород. Там дел еще непочатый край.

Три недели бабушка Алена внимательно следила за работой инкубатора, иногда приоткрывая крышку, посматривала на уложенные рядами яйца, прислушивалась к работе хитроумного механизма, который время от времени ворочал их для равномерного прогрева.

Маня особой заинтересованности не проявляла, во всяком случае в присутствии хозяйки. Но, когда оставалась одна, особенно в пасмурную погоду, любила взгромоздиться на крышку агрегата, греясь его теплом.

В тот день, в начале мая, бабушка поднялась пораньше. Сегодня по сроку должны появиться цыплята. Первым делом заглянула под крышку инкубатора – новых жильцов еще нет.

Оставив крышку приоткрытой, она занялась домашними делами. Маня еще не вернулась с ночной охоты – за околицей, в поле, расплодились полевки, и все деревенские хвосты в эту пору были там, вели промысел.

Бабушке Алене вскоре надоело бегать из дома на веранду, где стоял инкубатор:

  • Так все дела забуду! Картошку надо сажать, а я тут кручусь. Никуда цыпушки не денутся, да и будут ли они?

С сомнением покачав головой, она повязала на голову косынку, вышла в огород и взялась за работу...

Кошка Маня по пути с ночной охоты навестила свою подружку – соседскую кошку Фросю. Та неделю назад окотилась двумя котятами и ей было не до развлечений.

У малышей едва прорезались глазки, и они поднимали писк всякий раз, когда видели, что мама намеревается куда-либо отлучиться. Маня принесла Фросе гостинец с поля, и та разрешила ей поиграть с малышами.

Возвращаясь домой, Маня с нежностью думала о маленьких, теплых комочках, доверчиво льнувших к ней, которых неудержимо хотелось приласкать, вылизать от мордочки до кончика хвоста.

Она с теплой грустью вспоминала своего единственного сыночка, который живет теперь в городской квартире. Вспоминает ли он свою маму?

Вздохнув, она прилегла у инкубатора с приоткрытой крышкой, откуда веяло теплом, и провалилась в глубокую дрему. Ей снился котенок, ее малыш, который когда-то любил забиться к ней под бочок, или забраться на маму, свесив лапки.

Сон был настолько реалистичным, что она даже почувствовала, как котенок пытается влезть на нее, цепляясь за шерстку маленькими коготками...

Пробудилась она от тонкого писка и долго не могла сообразить – что это за желтые, писклявые комочки облепили ее, пытаясь плотнее притиснуться к ней. Одни еще не просохшие после появления на свет, другие покрытые ярко-желтым коротеньким пушком, с любопытством поглядывали на нее глазами-бусинками.

«Дичь! – сообразила она. – Та самая пернатая дичь, появления которой она с нетерпением ждала! И хозяйки рядом нет...»

А малыши доверчиво жались к ней, приняв ее за собственную маму, ведь Маня – первое живое существо, которое они увидели после появления на свет, значит – мама!

Удивляясь себе, Маня осторожно приподнялась, стараясь не стряхнуть с себя малышей, и улеглась удобней, чтобы всем хватило места подле нее. Вскоре она сплошь была покрыта желтенькими тельцами, только хвостик торчал наружу.

В таком виде она и предстала перед хозяйкой, которая, наконец, вспомнила про инкубатор.

  • Что делается! – всплеснула руками бабушка Алена. – Манечка, солнышко мое, всех пригрела, за всеми углядела! Что б я без тебя делала?

«Делай уже что-нибудь! – мяукала кошка, боясь пошевелиться. – Видишь, что творится? А их все прибывает и прибывает!»

Хозяйка, ласково бормоча, принесла две заранее приготовленные большие коробки, куда пересадила птенчиков, аккуратно снимая их с Мани. К вечеру в коробках пищали более шести десятков цыплят. Несколько яиц оказались бесплодными.

Весь остаток дня бабушка возилась с выводком под ревнивым взглядом Мани. Кошка взобралась на стул и не отводила глаз от шустрых птенчиков. Ей уже была небезразлична судьба этих крохотных, живых существ.

Через неделю в отгороженной половине веранды кипела жизнь. Нескончаемый писк, суета и беготня не прекращалась до темноты. Стоило Мане пробраться внутрь – она тут же оказывалась под слоем птенцов.

Каждый из них норовил быть не просто ближе, а непосредственно на ней. Птенцы толкались, стараясь протиснуться к Мане, о чем-то щебетали, словно рассказывали ей о своих заботах, прижимались, лезли на спинку.

Похоже, что Мане это нравилось, она щурила глаза и мурлыкала:

«Котятки... Мои маленькие, глупые котятки»

Теперь она целыми днями не отходила от питомцев, громко оповещая хозяйку, когда в поилке заканчивалась водичка, или корм в блюдцах. Приходила в гости Фрося с котятами, которые, вдоволь наигравшись с пернатыми друзьями, засыпали вместе с ними, вызывая умиление кошек и бабушки Алены.

Еще через неделю подросших цыплят разобрали соседки. Бабушка навела порядок на веранде, начисто вымыла пол, проветрила – хоть и меняла подстилку два раза в день, но от запаха птичника избавиться не просто.

А Маня загрустила... Она ходила по веранде, заглядывала в углы, принюхивалась. Наконец, забралась в коробку, где птенчики провели первые свои дни, и предалась печали.

Хозяйка только головой качала, глядя на неподдельную тоску Мани по своим питомцам.

В один из дней она вновь принесла ведерко, полное куриных яиц. Вынесла на веранду инкубатор и позвала Маню:

  • Иди ко мне, моя хорошая! – и, погладив подошедшую кошку, продолжила: – Тех мы с тобой на пробу вывели. Прохладно еще на улице было, нелегко мне было бы их сохранить. А вот эти будут наши, мы их вырастим, а ты уж приглядишь за ними.

Бабушка Алена укладывала яички в гнезда инкубатора, а Маня терлась о каждое из них усатой мордочкой. Она громко мурчала, пытаясь донести до будущих цыплят свою любовь:

«Скорей появляйтесь, мои котятки, я о вас позабочусь».

Хозяйка закрыла крышку инкубатора, сунула вилку электрического шнура в розетку и взглянула на Маню.

«Ну, давай, чего ты медлишь?» – в нетерпении мяукнула Маня.

  • Ос-с-поди, благослови! – выдохнула бабушка Алена и нажала на кнопку «Пуск».

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

свет лана
Решено! – произнесла Татьяна, дожидаясь, пока закипит чайник. – С этой минуты я счастлива!

Было раннее утро, все еще погружены в сон.

В тесной кровати, пытаясь спастись от духоты, спал муж. В соседней комнате спала дочь, приехавшая после ссоры с супругом и привезшая с собой ребенка. Без предупреждения, как обычно, приехала и спала свекровь. На кухне, на раскладушке, спал брат-студент. И, конечно же, в доме спал огромный рыжий кот Барсик, которого когда-то привезла мать Татьяны на время, и который задержался уже на год

Пять утра, Таня задумчиво пьёт свежезаваренный кофе и смотрит в окно.
Где-то подъезжает сонный трамвай, на остановке стоят первые не выспавшиеся пассажиры, дворники в оранжевых жилетках, словно трудолюбивые муравьи метут асфальт, вжих-вжих-вжих, машинки такси едут с ранними пташками – пассажирами, все заняты делом, а Таня... Таня вдруг решила быть счастливой.
Она взяла ноутбук, пробралась на лоджию, заварила себе ещё кофе, кстати, Таня любит молотый кофе, но они на всём экономят и приходится пить этот... Хотя...
Луиза Фёдоровна, мама Олега, мужа Татьяны, не может пить растворимый кофе, у неё случается жуткий приступ головной боли, а без кофе женщина не может, поэтому приходится всегда держать про запас для мамы кофе, молотый.
Чувствуя себя преступницей, Таня прокралась на цыпочках в кухню и тихонько включила плиту, она сварила кофе – божественный напиток, запах поплыл по всей небольшой квартирке, Таня положила в чашку палочку корицы, кстати, свекровь терпеть не может корицу, а Таня любит...
Схватила зефиру, которую отложила для внучки, уж очень внучка любит зефир, но Таня тоже его любит и там ещё три штучки останется и тихонько прокралась обратно на кухню, распространяя божественный, умопомрачительный запах вокруг себя.
Таня пьёт кофе и в блаженстве закрывает глаза, какое счастье...
Какое чудо, что мысль стать счастливой пришла Танюше именно сейчас, а не когда-то там...
Таня открыла ноутбук, тааак...
О, надо написать Глебу, отодвигаем ноутбук в сторону и берём телефон, шепчет себе тихонько Татьяна, она будто руководит собой, учит себя быть счастливой.
Таня пишет Глебу, без приветствий, без вежливости, что если сегодня до обеда, он не решит все вопросы со своей семьёй, то её, семью, то есть, больше не увидит.
Татьяна знает отчего приехала дочь. Потому что в гости опять заявились мама и сестрица Глеба, нет- нет, люди они хорошие, ещё бы...
Только это невыносимо, когда две тётки сидят и комментируют все действия твои, твоего ребёнка, а потом будто в шутку рассказывают всем родственникам и знакомым какая глупенькая у Глеба жена, она не так делает сырники не так варит борщ, воспитывает ребёнка, стирает, гладит и тому подобное...
Визиты становятся всё чаще, дочь всё чаще приезжает к родителям, Тане это надоело...
В грубой форме она написала зятю всё, что думает про эту ситуацию и настоятельно попросила её решить незамедлительно, а не то...
Таня отложила телефон, прихлебнула кофе, откусила зефирку, мммм...
Что-то волнительно, а что такое?
Ах, да...
Таня решила быть счастливой прямо сейчас, с этого чудесного утра...
Тэээкс... кто следующий под раздачу попадает? Ааа, да...
Таня осторожно прокралась к шкафчику на лоджии хихикая вытащила пачку сигарет, взяла одну, прикурила, с удовольствием затянулась, кааайф.
А то, когда приезжает мама Виктора, курить нельзя, что она подумает и при внучке курить нельзя, позорище, и при брате – студенте, расскажет маме, мама будет плакать и переживать...
Таня любит утром выкурить сигаретку с кофе и зефиркой или кусочком шоколадки, когда нет никого рядом.
Только это не удаётся последнее время, а днём она не курит, не хочет, не нравится, что от одежды и от волос воняет табаком, утром, дома, мммм, многолетний ритуал.
Но вот, к сожалению, не так часто удаётся его провести.
Опять полный дом народа, тааак, прочь плохие мысли, Таня решила быть счастливой...
  • О, Танюх, ты что куришь? – Таня повернулась и увидела сонного, взлохмаченного брата, он стоял в трусах и чесал одну ногу другой.
Таня вздохнула.
  • Да, курю, а ещё пью кофе и ем зефир.
  • Ты чего такая злая?
  • А ты чего соскочил ни свет, ни заря?
  • Так мне же на электричку надо, ты обещала меня отвезти. И это... меня надо покормить, наверное.
  • Тебе сколько лет?
  • Девятнадцать, вот так сестрица.
У Тани с братом была колоссальная разница в возрасте, просто огромная, мать всё время перевешивала воспитание брата на плечи Тани, мол ты взрослая, должна помогать.
И Таня тянула эту лямку, как там бабушка говорила? Кто везёт на том и едут? Вот Таня и везла, всё, хватит.
  • Слушай, а по какой причине ты не можешь жить в общежитии?
  • Так вы же с мамой сами не разрешили, – удивлённо сказал брат.
  • Кто не разрешил? Я не разрешила?
  • Ну да, мама так и сказала, что Таня против, мол, что ты там будешь скитаться по общагам, когда сестра живёт в...
  • Тааак, ну а ты сам что думаешь?
  • Я за общагу, я что малыш под присмотром быть? Мне тоже личная жизнь нужна...
  • И мне...
  • И тттебе, – запнулся брат, конечно, в девятнадцать лет все, кто больше тридцати кажутся мамонтами, о какой личной жизни может говорить сестра? – дай сигаретку?
  • Руки убрал, марш на кухню, надень штаны и приготовь себе завтрак...
  • Ну Тааань, ну блииин.
  • Брысь – зашипела Таня.
Через несколько минут из кухни на лоджию потянуло запахом жареных яиц.
  • Будешь глазунью? – шепчет брат, высунувшись из кухонного окна.
  • Буду
  • Сиди, я сейчас принесу.
Брат вылазит прямо из окна на лоджию, приносит яичницу, они едят и хихикают, поглядывая на дверь.
Когда же он вырос, думает Таня, вот мне и наперсник, уже не ребёнок, а взрослый человек.
Ладно, давай собираться, увезу тебя.
  • Тань, мне скоро двадцатка, хватит трястись надо мной, уж такси – то вызову.
  • Серьёзно?
  • Ну.
Как вырос, вот чудеса и всё в один день, сначала Таня решила быть счастливой, а потом брат взрослым.
Она проводила брата, задумчиво седа на стул, прилетело сообщение на телефон, брат писал спасибо за то, что у него такая крутая сестра. Таня послала ему смайлик с сердечком в ответ.
Проснулась дочь, недовольная и злая, начала собирать внучку в садик, дёргать её.
  • Что ты её дёргаешь?
  • Не слушает, спит стоит, да стой ты.
  • Знаешь, что, моя дорогая, своё недовольство своей же, семейной жизнью, выливай пожалуйста на своего супруга, который не может угомонить этих баб, но никак не на меня и мою внучку, Софа, иди сюда.
И ещё, это последний раз, когда ты прибегаешь сюда в поисках спасения из своей, я ещё раз подчеркну, своей квартиры.
Либо вы расходитесь, твой драгоценный собирает свои манатки и идёт следом за мамой и сестрой, а ты спокойно живёшь с Софой на своей территории, либо, чтобы больше тебя здесь по такому поводу не было.
  • Ах, так?
  • Да так, совершенно так, я недоедала, не носила красивых вещей, мы с отцом не ездили отдыхать, чтобы накопить тебе на квартиру, а ты отдаёшь её в пользование каким-то левым тёткам и бежишь сюда?
Продавай тогда её, переезжай и живи здесь.
  • Но мама!
  • Я всё сказала, слёзы, истерики, обиды, оставь при себе, либо решаешь до вечера ты свою проблему, либо решу я, по-своему.
  • Что за крики с утра, что за квартира, у меня с утра уже мигрень, Софа, Софа, зачем ты так громко смеёшься?
  • Луиза Фёдоровна, а как, по-вашему, должен смеяться трёхлетний ребёнок, прикрыв рот ладошкой?
  • Да, именно так, вы знаете как в моей семье за это бы...

Э-Знаю, знаю ваш папа- конюх сделал бы строгий выговор вашей маме доярке, а потом бы они удалились в кабинет и там долго обсуждали бы способы воспитания детей.
  • Что? Что? Да как ты смеешь, грубиянка, нахалка! Олежек...
  • Не трогайте Олега, у него сегодня выходной, пусть выспится, я вам билет по интернету купила.
  • Какой билет?
  • На поезд, конечно, самолёт я не потяну, вы же сегодня домой едете?
  • Что? Что? Ты... ты меня выгоняешь? Неблагодарная хамка.
  • Не выгоняю, а говорю, что вам пора домой... стоять, – Татьяна рявкнула на дочь, которая хотела тихонько улизнуть, она первый раз видела такую маму, ТАКУЮ маму, – время до вечера, ясно?
  • Ну мама...
  • Ты не поняла меня? Думаешь, что я шучу?
  • Хорошо.
  • Итак, на чём мы остановились? Ах, да... вы через три часа уезжаете домой, такси я вам вызову.
  • Олег! Олег! Ты послушай, что говорит твоя хамка, Олег, – свекровь картинно заламывала руки. Зная, что муж уже не спит, Татьяна погромче заговорила.
  • Я просила вас не будить Олега, у него выходной, единственный между прочим, я понимаю что вам негде жить ведь своё жильё вы сдали отдыхающим, но у вас есть ещё две дочери, вот у каждой и поживёте по месяцу оставшегося лета, кстати, напомните мне, когда последний раз ваш сын или ваши внуки, а может правнучка София были в гостях? Отдыхали на море?
Ах, да, никогда...
Таня развернулась на пятках и вошла в крохотную супружескую спальню.
  • Танюш, ты чего?
  • Ничего, я решила быть счастливой.
— Вот как?
  • Да!
  • И когда?
  • Сегодня утром, пока все спали.
  • А я?
  • Ты тоже можешь быть счастливым, – милостиво разрешила Таня, – если захочешь.
  • Хочу!
  • Тогда прямо сейчас пиши заявление на отпуск, и пусть только попробуют не отпустить, ты три года, три года не был в отпуске. Пиши, ври что по семейным обстоятельствам, не знаю там что ещё...
  • Таань, а если откажут?
  • Напишешь заявление.
— Вот так да?
  • Слушай, Морозов, ты хочешь быть счастливым или нет?
  • Хочу!
— Вот и будь им.
  • А на что мы будем жить?
У нас есть накопления, проживём как – нибудь.
  • Но это же на квартиру мы хотели квартиру побольше купить чтобы...
  • Что бы что? Чтобы наша дочь сбегала из своей квартиры, когда приезжают родственники нашего пока ещё зятя? Чтобы твоя мама могла спокойно жить у нас весь сезон, пока отдыхающие приносят ей нехилую такую прибыль?
Чтобы мой брат с нами жил?
Чтобы моя мать спихнула нам всех животных, которых она подберёт на улице?
Или зачем, Олег?
А может нам лучше сделать ремонт в своей квартире и жить в своё удовольствие?
Я наконец-то смогу развести цветы, а ты купить себе большой аквариум? Может мы начнём жить уже для себя, а не для других? Или ты не согласен?
  • Да согласен, Таня, но...
  • Что, но?
  • Страшно, хихикнул Олег.
  • Страшно жить для себя? Так как хочешь ты, а не другие? Не отчитываться перед мамой куда мы тратим нами заработанные деньги?
  • Да я не отчитываюсь Тань...
  • Да ладно тебе, а то я не знаю... Итак, ты со мной?
  • Конечно!
Тогда пойдём на лоджию.
  • Зачем?
  • Покупать билеты на море, завтра летим.
  • Дааа?
  • Ну. Мы же с тобой теперь счастливые люди...
  • Тааань, – говорит вечером Олег, – а Рыжего давай не будем выгонять? Он тоже хочет быть счастливым.
  • Ладно, – говорит Таня, поглаживая рыжую, довольную мордочку кота, – не будем выгонять, он уже наш.
Говорят рыжие коты приносят счастье.
— Это точно Таня...

Автор: Мавридика де Монбазон

Классный рассказ!
 P. S. Желаю всем быть счастливыми!
Я вот тоже полтора года назад решила, что хочу быть счастливой!))
Изменила питание, записалась на стрейчинг, а потом и в тренажерный зал, похудела на 20 кг, поговорила серьезно с мужем, почти развелась )) Но он все-таки понял, что не хочет меня терять и во многом изменил своё поведение.
Теперь я намного счастливее, чем была в прошлом апреле)
Чего и всем желаю!

Cirre
Как кот хозяина спас

На улочке под названием Лесная было немного домов. Раньше на этой окраине провинциального городка был дачный кооператив, постепенно превратившийся в жилую полноценную улицу.

Среди долгожителей этой улицы был и Иван Петрович, семидесяти пятилетний пенсионер, недавно овдовевший. Соседка его Вера Сергеевна стала замечать, что Иван Петрович то ли с горя, то ли от депрессии, начал выпивать.
Раньше позволял он себе это по праздникам или по случаю, а теперь чуть ли не каждый день не выходит из дома, прячется от осуждающего взгляда соседки, бывшей подруги его покойной жены.

  • Эй, Петрович, покажись! – требовала Вера Сергеевна, колотя ладонью в кухонное окошко утром.
  • Да что тебе? – нехотя подходил к окну и открывал форточку Иван Петрович, – моя меня раньше всё контролировала, пасла, а теперь это твоя святая обязанность? И что вам, бабам, надо?
  • Что надо? – вскипала Вера, – да твоя Лиза, умирая, просила меня за тобой приглядеть, чтобы не помер ты в сарае или по пьянке в погребе не заснул, не замёрз. Вот что. И слово я ей дала, хоть мне с тобой возиться охоты вовсе нету!
  • Ну, живой я, живой... – смягчался Иван Петрович, – посмотрела? И что дальше?
  • Не язви, выходи в сад, подыши свежим воздухом и не дыми доме, на то двор имеется, – отвечала Вера, и уходила к себе в огород полоть гряды.

Петрович некоторое время ворчал себе под нос, но после выходил и работал в огороде, сокрушаясь, зачем теперь ему одному столько картошки...

Хоть Вера и надоедала ему своим участием, однако он чувствовал, что кому-то нужен на этом свете. А то настроение у него совсем было пасмурным последний месяц. Сын с семьёй уехал после поминок и звонил раз в неделю, приезжать часто было не с руки – жил он в соседней области.

Дома у Петровича было тихо. Он сидел вечерами у телевизора по привычке, а не из интереса, и ложился спать, когда уже слипались глаза.

Из живности была у него одна только старая кошка, и та после похорон хозяйки исчезла куда-то, видимо, напугавшись приезда родственников. Люди хоть и не шумели, но гремели посудой, говорили, и Муська отсиживалась во дворе Веры Сергеевны, а потом и вовсе стала заходить к ней в дом, где добрая женщина наливала ей молока от своей козы Фроси.

  • Все меня бросили, – ворчал Петрович, – даже кошка ушла.

Но Муська и раньше недолюбливала хозяина, потому что, когда попадалась она ему под ноги, он шикал на неё, и пару раз едва не наступил ей на хвост.

Лето заканчивалось, урожай был собран, а тоска Петровича так и не уходила. Не мог он себе представить, как будет один в доме зимовать, ведь дел ни в саду, ни в огороде уже нет.

С такими невесёлыми думами, он как-то вышел на крыльцо покурить, и остановился в удивлении: перед ним у крылечка сидел большой серый кот с медовыми глазами.

  • Ба, да ты кто такой? Откуда взялся? – спросил кота Петрович. А кот внимательно и выжидающе смотрел на него, словно хотел послушать что ещё скажет человек.

Петрович видя такой к нему интерес, заговорил. Он вдруг стал рассказывать коту о наболевшем: о потере жены, о плохом самочувствии, о тоске, и даже о скорой поздней осени, которую он так не любит.

Кот слушал, не сходя с места, но как только Петрович замолчал, повернулся и спокойно ушел со двора, прошмыгнув под ворота.

  • Вот и поговорили... – улыбнулся Иван Петрович.

Удивительно, но стало на душе легче. Он прошёлся по двору, заглядывая в каждый сарай, искал Муську, но её не было.

  • Вераа! – крикнул он соседке, и когда та откликнулась через забор, спросил:
  • Кошка моя у тебя, что ли?
  • Бывает, иной раз и посидит, а где сейчас – не знаю, а что, мыши одолели?

Он услышал её смех, и приглашение за молоком.

Взяв из дома банку, Петрович зашёл к Вере, и она похвалила его:
  • Ты сегодня, видать, в добром здравии, и настроении. Так держать. Молодцом.

Осень ежедневно поливала и без того мокрый сад и размачивала глинистую дорогу. Стало тихо в саду, на улице, Иван Петрович редко выходил из дома, стараясь закупиться продуктами сразу на неделю, так как до ближайшего магазина было не так близко.

А кот стал приходить к крылечку по утрам, и слушать своего нового приятеля Ивана Петровича. Пенсионер уже угощал его молоком, выделив для этого специальное блюдце.

Кот слушал, смотрел, не мигая своими жёлтыми глазами, а потом получал угощение.

Так прошёл почти месяц. Возвратилась домой и Муська, но ночевала она по привычке на скотном дворе, в сене.

Октябрь был в этом году особенно прохладным, и Иван Петрович начал топить в доме печь по вечерам, чтобы спать было теплее. Приятно было посидеть у огонька, глядя телевизор, и пить горячий чай с вареньем, которое ещё варила Лиза...

  • Что-то кота давно не было, – вспомнил Иван, – закрывая вьюшку. Он потрогал нагретый бок печи и лёг спать. Было уже поздно.

Заснул Иван довольно быстро, но снилось ему что-то тревожное. И среди ночи он явно услышал голос того самого серого кота.

  • Мяуу! – прозвучало на всю комнату. И Петрович проснулся. Голова гудела, тошнило, всё кружилось вокруг, словно он летел на карусели.
  • Ба, да что же это, – прошептал Иван Петрович, и увидел перед собой бегущего к двери кота.

На ватных ногах, не одеваясь, он еле дошёл, держась за стены, до двери, толкнул её. Свежий воздух сеней хлынул в лицо, и хозяин как мог быстрее спустился по трём ступенькам во двор.

Лишь там он понял, что произошло. Видимо, он рано закрыл печь, остались в углях головешки, и он угорел.

Во дворе было темно и тихо. Иван сидел на крыльце и стонал от головной боли и тошноты.

Проснулась от этих звуков собака Веры Тяпка. Она заскулила, а потом и жалобно залаяла. Вера через пять минут показалась у себя во дворе, включив свет на крыльце.

  • Что ты, дурочка, народ будишь? – сказала она собаке и стала осматриваться. Петрович застонал изо всех сил:
  • Вера... Вера... Помираю...

Она тут же прибежала к нему, и поначалу подумала, что Петрович напился, но с его еле разборчивых слов поняла, что рано печь закрыл...

Тут же Вера разбудила и вторую соседку. Была вызвана Скорая, и Ивана увезли в больницу. Дом Вера тщательно проветрила, и на утро пошла в больницу, где Ивану Петровичу уже была оказана помощь.

  • Если бы не кот, – шептал он Вере, – то был бы я уже на том свете... Вот только где он?
  • Бредишь ты, что ли... спи, отдыхай, Ваня, после поговорим... – прошептала Вера Сергеевна, и оставив Ивану воды и яблок, ушла домой.

Через пару дней вернулся домой Иван Петрович, и сразу к соседке.

  • Спасибо тебе, Верочка. Спасла ты меня. Но и кот тоже спас.
  • Я думала, что ты в бреду, а ты снова мне про кота, – улыбнулась соседка, – садись, я тебя обедом накормлю. А то ты бледный совсем.

Тогда и рассказал Иван по визиты кота, и про то, как разбудил его среди ночи тот кот своим мяуканьем.

  • Так он что, в доме у тебя был или тебе привиделось? – не поняла Вера.
  • Я и сам уже не знаю, но то, что он меня разбудил, это точно, а значит, спас...

Теперь Иван Петрович дал себе зарок бросить пить и даже курить.

Он всё выходил привычно на крылечко, но вместо сигареты брал в рот тонкую веточку от вишни, и стоял, ожидая кота, но серого не было.

  • А был ли твой кот-то? – загадочно спрашивала Вера, – или он тебе привиделся?
  • Был, конечно, но может он, забежав в дом той ночью, и не вынес угара, и помер... – отвечал с грустью Иван.

Но в скором времени кот снова появился. Однажды вышел Иван во двор, а кот сидит, как и прежде, но уже не на земле, а на первой ступеньке крылечка.

  • А, вот и ты, Серый! А то я уж подумал, что и ты отравился... – обрадовался Иван, – что, лапам холодно? Забрался на ступеньку? Да ты у меня теперь самый желанный гость. Заходи... Не стесняйся, я у тебя весь век в долгу...

Кот смотрел на Ивана Петровича внимательно и прищуривал от ветра глаза.

  • А я сейчас тебе угощения принесу, – заторопился Иван Петрович в кухню.

Там он зачерпнул из кастрюли тёплой каши с мясом и положил на блюдце. Вынес еду и поставил перед котом.

  • Ешь, серый. Как бы мне тебя назвать? А будешь ты Дымком. Раз от дыма меня спас... – Иван сел на верхнюю ступеньку и смотрел как Дымок уплетает с аппетитом гречку с мясом.
  • Ну, вот, теперь я не курю, не пью, и с печкой осторожнее буду. А тебе спасибо... И откуда ты взялся? Вот неразгаданный вопрос... Хотя какая разница. Живи. Будет хоть с кем поговорить. Верно?

Ноябрь привёл за собой зиму. Снег выпал сразу пушистым ковром и остался лежать, повинуясь морозцам. Вера Сергеевна уже не волновалась за Ивана.

  • Кризис миновал, – рассказывала она соседям, – Ваня взял себя в руки, трезвый, не курит, и всё работает по дому, ремонт затеял, сына летом в гости ждёт. Вот и отделывает его комнату.

Соседи хвалили Петровича, благодарили и Веру за содействие в его судьбе, а история про серого кота, который стал Дымком, ходила по городу, и некоторые любопытные приходили смотреть на кота, который теперь чаще сидел на уличной лавочке возле дома, поглядывая на прохожих, словно показывая себя: ну, вот я каков. Был ничейный, а стал жить при доме и при хозяине. Вот так-то!

Елена Шаламонова


Cirre
ОСОБЕННЫЙ

«Чего он их не поколотит? — думал Грызь. — Ведь может! Эх, мне бы такие габариты, как у этого двуногого... Я бы собачьим царем стал! Никак не меньше».
Если бы Володька знал, что ему кто-то завидует, пусть даже бездомный пес, то, наверное, очень бы удивился.

Впрочем, он и так часто удивлялся, и радовался часто, несмотря на многочисленные тычки и насмешки. Не уродился он умником, что же тут поделаешь.

Даже мама иногда вздыхала:

— Не дал тебе бог ума, Вовка. Все в рост ушло, видать! Как ты без меня жить-то будешь?

Вовка ежился, было страшно представить, что он однажды может остаться без мамы. Пусть он и взрослый, за тридцать перевалило. Но до этого ведь еще далеко?

Так что лучше даже не думать, не бередить себе душу. Как это говорят умные люди: «Надо жить настоящим!» Вот он и жил.

Радовался каждому дню, улыбался маме, работал хорошо. Нет, правда, хорошо! Сам бригадир его хвалил и даже подбадривал:

— Ты на мужиков не обижайся, Вовка. Они у нас неплохие, просто тебя не понимают. У них проблемы: дети, жены, кредиты...

А ты живешь – и вроде всем доволен. Вот и злятся, порыкивают. Как моськи на слона. Читал? Ну вот, тогда, значит, понимаешь, о чем я.

Володька и не обижался – привык. Грузчики вообще народ не самый ласковый. Вот и ему прилепили прозвище «Убогий».

Были и другие: «Дубина стоеросовая», «Шрек», «Орангутан». Володьке больше всего нравился «Шрек», но «Убогий» звучало чаще. Наверное, мужики не очень любили мультики...

*


Володька мультики любил, несмотря на возраст. В них ему все было понятно. А еще нравилось, что добро всегда побеждает зло.

Еще он любил животных. Они честные. Если уж записали тебя в друзья, то никогда не предадут и исподтишка не цапнут. Да еще и не дразнятся.

Люди другие, с ними нужно быть осторожнее. Вот, например, Ирина Васильевна, соседка, всегда здоровается, улыбается, как дела, спрашивает.

А зачем? Чтобы потом на скамейке, «бабкиной лавочке», как ее называли жильцы, обсудить «Убогого» с кумушками? Володька как-то слышал, что она говорит:

— Бедная Вовкина мать. Надо же такого родить! Здоровый, как шкаф, а мозгов, что у твоего цыпленка. Внуков от него не дождется: кто же за убогого пойдет... Приличных денег тоже заработать не сможет. В грузчики взяли дурака, и то хорошо...

Володька тогда кормил в кустах кошек. Совсем недалеко от «бабкиной лавочки». Жили у них трое беспризорников в подвале.

Услышал – и так ему обидно стало, особенно за маму. Будто она в чем-то виновата! И ведь не выйдешь, не поставишь Ирину Васильевну на место метким словом.

Не найти Володьке таких слов. А грубить нельзя: мама расстроится, если узнает. Поэтому Володька просто пожаловался кошкам, которые помуркивали у опустевших мисок:

— Злыдня она...

Кошки это знали. Сколько раз Ирина Васильевна выбрасывала их миски, сколько раз грозилась вызвать «специальную службу», сколько раз замахивалась своей большой красной сумкой — и не сосчитаешь.

Знали, но помочь Володьке не могли. Разве что утешить немного.

Кроме того, у них самих с недавнего времени появился новый враг, помимо Ирины Васильевны. Грозный, зубастый и бесстрашный, хоть и мелкий...

Жил враг на пустыре, где давным-давно стояла замороженная стройка. Звали врага Грызь!

*


Не от хорошей жизни Грызь поселился в этих развалинах. Нелегкая собачья судьба путанными тропами привела его сюда. Привела и оставила, мол, выживай теперь сам...

Грызь на судьбу не обиделся. В этот раз она была щедра. Других собак на пустыре не наблюдалось, рядом имелся магазин с роскошным мусорным баком.

Да еще и в соседнем дворе какой-то здоровенный детина постоянно оставлял угощение для подвальных мурок и мусек, а значит, и для него, Грызя.

Мурки и муськи его мало беспокоили. Научился за месяцы скитаний брать то, что ему нужно. Даже большие собаки иногда побаивались мелкого черного «дворянина».

Дрался он, как обезумевшая пума!

Когда он только-только попал на улицу, то думал, что пропадет. Стоял апрель – солнечные теплые дни, а в нагрузку холодные ночи. И это было еще полбеды. Но Грызь был мал, неопытен и, чего греха таить, трусоват.

Раньше он эту самую улицу только облаивал с безопасного хозяйского поводка.

А потом он как-то укусил хозяйку. Совсем не больно, просто от обиды. Она отходила Грызя тапкой по пятой точке за малюсенькую лужицу на ковре. И он не сдержался.

Грызь и представить себе не мог, что за такой ничтожный проступок окажется на улице. Но кто поймет этих двуногих...

В общем, у Грызя было два пути: сгинуть или набраться смелости и выживать! Он выбрал второе.

Поэтому, когда у дворовой помойки к нему подошел большой бездомный пес и оскалил зубы, намереваясь отогнать Грызя от пакета с объедками, тот оскалился в ответ. Зарычал, зажмурился и бросился на обидчика, трясясь одновременно и от страха, и от злости.

К его удивлению, когда он открыл глаза, большого пса уже не было. «Испугался?! — не поверил своему счастью Грызь. — Работает! Теперь так и буду себя вести. Глядишь, с голоду не помру».

Это и правда работало. К сожалению, не всегда. Периодически Грызю перепадало по первое число, но не слишком часто. Он скитался от помойки к помойке, менял дворы и улицы. Короче, выживал...

Весна сменилась благодатным летом, стало совсем прекрасно, если не считать кусачих блох. Грызь привык быть бездомным. Пугало только одно: говорили, что за теплым летом придет желтая дождливая осень, а затем и морозная злая зима.

И это, к сожалению, было правдой...

Потихоньку жара сошла на нет. И вот уже лето подернулось кое-где золотом, задышало по утрам прохладой.

«Надо искать дом!» — советовали четвероногие старожилы улиц. Идея была здравая, но Грызю она совершенно не нравилась.

С тех пор, как его вышвырнули на улицу, да еще и придали ускорение ботинком, он затаил злобу на людей. Скитания ее только укрепили. Если и есть среди людей хорошие, то Грызю они не попадались.

Поэтому он очень удивлялся, наблюдая со своего пустыря, как большой сильный мужик наполняет кошачьи миски, гладит бездомных мяукалок по серым спинам. А лицо его при этом озаряется такой счастливой улыбкой...

«Он, наверное, какой-то особенный, — думал Грызь. — Нашего брата четырехлапого любит. На своих злобных сородичей не обижается... Я бы на его месте давно их всех покусал! Особенно ту противную тетку с красной сумкой...

Вот ведь змея в человечьем обличии! Миски кошачьи выбрасывает, про большого мужика такое говорит, что даже мои уши вянут. Может, познакомиться с этим особенным поближе?»

Но Грызь не знал, как...

*


Их знакомство состоялось неожиданно. Несколько событий сошлись в одной точке и решили судьбу Грызя...

Тем утром он решил проверить кошачьи миски в кустах. Ирине Васильевне пришла в голову точно такая же мысль. Они оказались у кошачьей столовой почти одновременно.

— Опять наш убогий котов потчует! — возмутилась Ирина Васильевна и пнула алюминиевую мисочку.

Та покатилась, рассыпая по траве розовые сосисочные кружки. Из подвала выглянула серая кошачья голова, прижала уши и скрылась.

Голодному Грызю не мешало бы тоже скрыться, но сосиска манила...

Он почти ухватил кусочек, когда над головой раздалось:

— Еще и блоховоз здесь!

Красная сумка взлетела, Грызь ощерился, зарычал. Из подвального продуха за ними наблюдали кошки. Сложно сказать, на чьей они были стороне, но битва не состоялась.

Володька, как великан из сказки, шагнул в кусты. Перехватил руку Ирины Васильевны:

— Не надо.

— Пусти, убогий!

Володька разжал пальцы. Ирина Васильевна отскочила от него – лицо пунцовое, глаза злые. Она бы и его огрела, если бы не боялась, кто его знает, что дураку в голову придет.

Поэтому она отошла на безопасное расстояние, остановилась у «бабкиной лавочки» и объявила:

— Долго я тебя терпела, убогий. Жалела даже. Но теперь все, хватит! Сегодня же на твоих псов-котов службу отлова вызову. А не поедут, так сама этих блохастых изничтожу!

Сказала и шустро засеменила прочь. А Володька расстроился:

— Что же мне теперь с вами делать? Три кошки и один пес...

«Он и меня посчитал? — удивился Грызь. — А я ведь просто мимо проходил. Точно, хороший мужик. Болит у него душа за нашего брата».

И он сделал то, чего сам от себя не ожидал: подошел к Володьке, вильнул хвостом и гавкнул.

Вздрогнул, конечно, когда большая теплая ладонь опустилась на его взъерошенную черную голову, но не сбежал. Рука была добрая.

*


В тот день Володя опоздал на работу. Наверное, впервые в жизни.

— Ты чего опаздываешь, Вовка? — спросил бригадир. — А чего такой расстроенный?

— Собаку домой отводил, — неловко объяснил Володя. — А еще трех кошек куда-то деть надо. А то она их изведет...

Бригадир нахмурился – сложно понять, что говорит Вовка, но понять надо... Вон, на мужике лица нет. А всегда такой улыбчивый. Значит, стряслось что-то...

— Так, Вовка, ты давай-ка по порядку. Не торопись.

И Володя, перескакивая с пятого на десятое, поведал бригадиру и о злющей Ирине Васильевне, и о трех несчастных кошках, которых та обещала сжить со света, и о Грызе, которого он, Володька, оставил дома.

— Маме песик очень понравился, — закончил он свой рассказ.

Бригадир облегченно вздохнул – и всего-то.

— Добрая душа ты, Вовка. Вокруг такое творится, а он о кошках переживает... Ладно, эту проблему решим. Одну кошку я возьму. Жена моя давно кошку хочет.

Живем на первом этаже: мыши, говорит, нахальничают. Я, правда, ни одной не видел. Но она считает, что с кошкой будет спокойнее.

Еще одну к Михалычу пристроим. У него недавно кот умер. Расстраивался мужик. Друга, говорит, потерял.

Ну и последней тоже дом найдем. Поспрашиваю я у наших. Я же тебе говорил: они дядьки неплохие...

Володька обрадовался. Почему-то верилось, что все у них получится.

И правда, получилось. Разобрали кошек. Тем же вечером после рабочего дня и разобрали.

«И чего это я раньше не додумался? — удивлялся Володька. — Хорошие у нас люди. Пусть и не самые ласковые. Да и ладно! За то, что они сделали, я готов от них много чего выслушать. Хуже другие. Которые в глаза улыбаются, а за спиной зло творят, как соседка наша...»

Дома Володьку ждала мама. Грызь крутился у ее ног – очень она ему приглянулась. Он немного переживал, слишком уж все было замечательно.

Но потом махнул лапой – заслужил он свое счастье! Не бывает же, чтобы судьба только била, иногда она делает щедрые подарки.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Когда босс говорит смайликами

В понедельник утром офис компании «Супер-Мега-Корпорейшн» накрыла волна паники. Новый генеральный директор, Аркадий Петрович Смайлов, разослал первое корпоративное письмо. В нем было только: "👋 🎉 💼".
— Что это значит? — прошептала секретарша Марина Васильевна, нервно теребя жемчужные бусы.

— Судя по всему, он приветствует нас и сообщает о начале работы, — предположил начальник IT-отдела Семён, почёсывая затылок через свою бандану с принтом Linux.

— А может, он намекает на сокращение штата? — занервничал бухгалтер Иван Степанович. — Может, портфель означает «собирайте вещи»?

В этот момент в кабинет вошёл сам Аркадий Петрович — высокий мужчина в дорогом костюме с планшетом в руках. Все замерли. Директор осмотрел присутствующих и показал экран планшета: "🌞 👥 📊".

— Доброе утро, коллектив, давайте обсудим показатели? — перевела Марина Васильевна, неожиданно обнаружив в себе талант эмодзи-переводчика.

Директор энергично закивал и показал большой палец вверх.

С этого дня жизнь офиса превратилась в бесконечную игру «Угадай, что хотел сказать босс». Совещания стали похожи на сеансы пантомимы, где Аркадий Петрович виртуозно жонглировал эмодзи, а сотрудники, как первоклассники на уроке криптографии, пытались расшифровать его послания.

— Коллеги, — объявила как-то Марина Васильевна на летучке, — босс пишет: "📈 🎯 💰 🎊"

— Это что, премия? — оживился коллектив.

— Нет, — вздохнула Марина, — он говорит, что мы перевыполнили квартальный план и он угощает всех пиццей.

— А откуда в этом наборе пицца? — удивился Семён.

— Там праздничный хлопушка-смайлик, это же очевидно! — закатила глаза Марина.

Особенно запомнился случай с корпоративом. Аркадий Петрович прислал сообщение: "🎭 🍷 🎪 🎵 🕺 💃"

Марина перевела это как «маскарадная вечеринка в цирке с живой музыкой и танцами». Но оказалось, что босс имел в виду караоке-батл в офисе с переодеванием в костюмы животных. Когда Иван Степанович в костюме жирафа пел «Я свободен» под аккомпанемент Семёна на укулеле, а сам директор, наряженный пингвином, показывал "🔥 👏 🎤", даже самые скептически настроенные сотрудники признали: новый формат коммуникации определённо делает работу веселее.

Однажды в офис пришла налоговая проверка. Инспектор, суровая женщина в очках, потребовала объяснений по некоторым статьям расходов. Аркадий Петрович невозмутимо показал: "📚 🧮 ✅ 👨⚖"

— Он говорит, что вся документация в порядке и готов к проверке, — перевела Марина.

— Я требую устных объяснений! — настаивала инспектор.

Директор показал новый набор: "🤐 📱 🗣 ⛔"

— Босс принял обет молчания по совету личного коуча для повышения эффективности управления, — быстро сориентировалась Марина.

Инспектор молча собрала документы и ушла, бормоча что-то про «сумасшедший дом» и «деградацию бизнес-коммуникаций».

Апогеем всей этой истории стало совещание с важным инвестором. Марина готовилась к нему как к экзамену по квантовой физике, составляя словарь самых вероятных эмодзи-комбинаций. Инвестор, пожилой японец, с интересом наблюдал за презентацией, где график прибыли был составлен из "📈 💹 🚀", а стратегия развития представлена как "🎯 💡 🌍".

В конце встречи японец неожиданно достал свой телефон и показал: "👍 💰 🤝"

Аркадий Петрович просиял и ответил: "🙏 🎉 🥂"

— Господа, кажется, мы только что заключили многомиллионную сделку, — прошептала Марина, утирая слезу гордости.

После этого случая корпоративная культура компании окончательно трансформировалась. Сотрудники общались смесью слов и эмодзи, совещания превратились в увлекательные квесты по разгадыванию эмодзи-ребусов, а корпоративный психолог написал научную работу о влиянии пиктографического общения на командный дух.

Через год журнал «Форбс» опубликовал статью о феноменальном успехе компании, где в качестве секрета эффективности указывалось «инновационное использование эмоционального интеллекта в управлении». Аркадий Петрович прокомментировал статью единственным образом: "🤓 🎮 💪 🏆"

А в офисе до сих пор ходит легенда, что Аркадий Петрович на самом деле просто однажды случайно разбил телефон об угол стола, и пока заказывал новый, решил временно общаться эмодзи. Но когда увидел, как это повысило продуктивность и настроение коллектива, решил не возвращаться к обычному способу коммуникации.

— А что, — говорит теперь Марина новым сотрудникам, показывая им корпоративный разговорник эмодзи, — зато у нас самые короткие совещания в городе. Попробуйте затянуть встречу, когда всё, что вы можете показать — это "⏰ 🏃 👋"!

Cirre
ЗАРПЛАТА

Это был очень важный день. Он ждал его, как манну небесную...

Сняв квартиру, он потерял работу и задолжал хозяину дома за несколько месяцев. И эта зарплата должна была снять напряжение в их отношениях и подтвердить его платёжеспособность.
Он рассчитывал оставить себе немного денег – только на самую дешевую еду, чтобы кое-как дотянуть до следующей зарплаты. А всё остальное отдать за квартиру.

Тогда со следующей зарплаты он мог погасить весь долг. И это было самое важное. Жить-то где-то надо.

Поэтому, он позвонил хозяину дома, а дом был большой, семиэтажный на три подъезда, и договорился, что отдаст деньги прямо ему, а не консьержу.

У него было замечательное настроение, и по дороге он решил побаловать себя дешевыми окорочками в забегаловке на углу одной из улиц.

Когда долго живёшь впроголодь, когда ходишь по столовым для бездомных, эти окорочка кажутся тебе самым вкусным блюдом на свете!

Мужчина присел за крайний столик и заказал себе два куриных окорочка. Два вкуснейших и хорошо прожаренных окорочка с рисом.

Он издалека чувствовал этот запах, манящий и бьющий в желудок. Запах, от которого текли слюнки и внутри всё сжималось в ожидании этой вкуснятины.

Тому, кому не приходилось жить на улице, потеряв всё, кому не приходилось бороться с судьбой и вставать тогда, когда, казалось, подняться уже нельзя, этого не понять...

Его взяли на стройку учеником плиточника, и он целый месяц вкалывал, стараясь запомнить всё и помочь мастеру. И тот дал отличный отзыв и попросил его оставить и даже – увеличить ему зарплату.

Неплохо для ученика. Но что это для бывшего хозяина одного из самых больших супермаркетов города?

Да, он разорился и потерял всё: деньги, друзей, знакомых, жену, дом, машину... И оказался на улице, где выжил, и вот теперь он нёс свою первую зарплату и ждал эти окорочка.

О, как же ему хотелось почувствовать во рту этот божественный сок...

Официантка из китайской дешевой забегаловки принесла ему еду на пластиковых тарелочках. Она улыбнулась ему приветливо и даже поклонилась.

Он взял приборы для еды и посмотрел на два небольших окорочка и горку риса. И уже почти вонзил пластиковую вилку в один окорочок, когда...

Когда вдруг справа, внизу, раздалось тихое, просительное и такое жалобное урчание.

Он посмотрел вниз. Прямо у его правой ноги сидели две небольшие собачки. Они смотрели на него. И просьба исходила из их животов, которые тихонько и просительно урчали.

Официантка увидела псов и, схватив полотенце, замахнулась, чтобы прогнать их. Ведь они мешали клиенту. Бедняги испуганно вскрикнули, прижали уши и собрались бежать.

— Нет! Нет!!! — закричал мужчина. — Оставьте их в покое. Я заплатил вам за всё, и теперь это моё. Я имею право сам распорядиться...

Официантка опустила полотенце и внимательно посмотрела на посетителя.

Мужчина вздохнул и взял окорочка руками, правой и левой. Собачки, облизываясь, замахали хвостиками.

— Кушайте, — сказал он. — Кушайте!

И дал каждой по окорочку. Потом прикрыл оставшийся рис второй тарелкой, положил его в свою старую сумку и пошел домой.

Официантка вышла на тротуар. Она гладила двух собак и смотрела вслед мужчине. Её губы шевелились. Она говорила что-то...

Проходя мимо магазина для животных, он улыбнулся. Вспомнил, что в его бывшем супермаркете был такой отдел. Но улыбка была печальной.

Зайдя за угол дома, он остановился. Здесь обитала целая компания голодных котов и собак. Они сидели возле мусорных баков и ждали, что кто-нибудь вынесет объедки и покормит.

Нет, они не ругались и не дрались. Всеобщее горе бездомной жизни сплотило их. Голод, одиночество и безнадёжность – именно такими глазами они смотрели на проходящего мимо человека.

Ведь все проходили мимо. Почему же именно этот человек остановится? Нет, он тоже уйдёт туда, куда уходят все люди.

Но он... Он остановился!

В их глазах было то самое выражение, которое раньше было и у него. Он засунул руку в карман куртки и вытащил конверт с деньгами. Вздохнул, мысленно пересчитал и решил:

— Отдам только за один месяц. Тоже неплохо.

Зайдя в магазин, он купил корм и оставил деньги, чтобы продавец подкармливал всю компанию позади магазина ровно месяц.

Тот был крайне удивлён, но дал слово, а потом вышел из магазина и смотрел, как мужчина насыпал кучки корма для котов и собак.

Когда человек пошел дальше, продавец вздохнул и прошептал что-то...

До дома оставалось совсем немного. Это был бедный квартал, застроенный домами для тех, кто не может позволить себе другое жильё.

Из дома напротив, через дорогу, вышла женщина с девочкой лет восьми. Вслед за ними появился мужчина, который кинул к ногам женщины несколько сумок:

— Пошли вон отсюда! — крикнул он. — Живите на улице, если не можете заплатить.

— Позвольте нам остаться, — упрашивала его женщина. — Куда же я с ребёнком? В следующем месяце я должна получить деньги по суду, после развода...

Я всё верну вам. Поверьте мне, пожалуйста. Я получу очень большую сумму.

— Пошли вон отсюда!!! — закричал консьерж этого дома. — Мне надо отдавать деньги владельцу каждый месяц. Живите на улице!

И он захлопнул за собой дверь.

Девочка прижалась к матери. Они плакали.

— Не бойся, маленькая, не бойся, — повторяла сквозь слёзы мать. — Я обязательно что-нибудь придумаю...

Мужчина стоял на другой стороне дороги и смотрел. Что ему до неудач и горестей людских? Ему, который сам-то еле-еле выбрался. Ему самому надо решать вопрос...

Но он уже шел по направлению к ним.

Опустив руку в карман, он вытащил конверт и позвонил в двери подъезда. Вышел консьерж:

— Чего тебе? — спросил он грубо.

— Я плачу за них, — ответил мужчина. — Здесь за месяц.

Консьерж взял конверт и пересчитал купюры:

— Ты идиот? — спросил он мужчину.

— Возможно, — ответил тот. — Но они могут остаться?

— Заходите, — сказал консьерж женщине с девочкой.

— Кто вы? Как вас зовут? Вы спасли нас! Дочка, поблагодари дядю. Я всё вам отдам. Честное слово. Где вы живёте?

— В том доме, — ответил мужчина и добавил: — Вы сперва зайдите с ребёнком, а я вас подожду здесь. Выйдете, и мы договоримся, куда принести вам потом деньги. Ок?

— Только обязательно дождитесь, — попросила женщина.

Девочка подошла и погладила руку мужчины:

— Спасибо, дядя. Вы хороший...

И они вошли в дом. Как только за ними захлопнулась дверь, мужчина развернулся и пошел по направлению к своему дому.

— Идиот, идиот, идиот... — повторяли губы консьержа.

Мужчина подошел к месту встречи с хозяином его дома. Тот стоял и ждал его:

— Ну? — спросил хозяин. — Где деньги?

Мужчина задумался. Как он мог объяснить, куда делись все его деньги? Как? Да и имело ли это смысл?

Какое значение это имеет, если он теперь не может заплатить даже за месяц?

— Так случилось... — начал он и замолчал. — В общем, так. Нет у меня денег. Я съеду через три дня. Освобожу вашу квартиру.

— А куда пойдёшь? — вдруг поинтересовался хозяин дома.

— Да не привыкать мне, — ответил человек. — Уже приходилось жить на улице.

— Ясно, — кивнул хозяин дома.

Он помолчал, а потом повернулся и пошел по направлению к тому дому, где мужчина отдал свои последние деньги.

Мужчина посмотрел ему вслед и пошел домой. Съел рис из китайской забегаловки и лёг спать. Надо было утром идти на работу и думать, куда деть вещи, когда придётся уйти на улицу...

Рано утром его разбудил звонок в двери. Там стоял консьерж их дома.

— Я съезжаю послезавтра, — сказал ему человек.

Консьерж посмотрел на него и ответил:

— Ты никуда не съезжаешь. Не знаю, чем ты угодил хозяину, но он... Он почему-то сказал, что ты оплатил месяц. Так что – живи спокойно.

И консьерж ушел, захлопнув за собой дверь.

Мужчина так и стоял с раскрытым ртом. Он ничего не понимал. Как он оплатил? Когда? Ведь у него не осталось ничего.

Но надо было идти на работу. И, самое главное, квартира у него была, а поесть... Ну, что поесть? Поесть можно и в бесплатной столовке раз в день. Не впервой.

Проходя мимо китайской дешевой забегаловки, он кивнул официантке, и та почему-то выскочила навстречу и вручила ему в руки пакет, из которого доносились такие запахи, что его желудок призывно заворчал.

— Но у меня нет денег, — объяснял он ей. — Поймите, нет.

Женщина тараторила что-то на китайском языке, вставляя время от времени английские слова. Потом она успокоилась, сосредоточилась и медленно, но твердо произнесла на сносном английском:

— Ты единственный человек за месяц, который не прогнал моих собак, а покормил их...

Я – хозяйка этого ресторана и я хочу, чтобы ты каждый день в течение месяца приходил сюда завтракать, обедать и ужинать. Я буду сама кормить тебя. Ты всё понял?

Мужчина не верил своим ушам. Он смотрел на женщину.

— Иди на работу, — сказала она. — Но не забудь – завтрак, обед и ужин будут ждать тебя здесь.

И она опять поклонилась ему.

Мужчина пришел на работу, и во время короткого перерыва они с мастером вместе позавтракали.

— Кто тебе так вкусно готовит? — спросил мастер.

— Понятия не имею, как её зовут, — ответил мужчина.

Мастер рассмеялся:

— Ладно, шутник, — сказал он. — Было вкусно, но надо работать...

Так пролетел месяц.

За это время мужчина успел тысячу раз предположить, каким образом хозяин дома принял такое решение. И никакие мысли не приходили ему в голову.

Когда пришло время платить за квартиру, он спустился вниз к сидевшему там консьержу. Тот поднял голову и посмотрел на мужчину:

— Чего тебе? — спросил он.

— Как чего? — удивился человек. — Я принёс деньги. За месяц. И часть долга.

— Какого долга? — удивился консьерж. — Твои долги давно погашены. И квартира оплачена на год вперёд.

Конверт выпал из рук мужчины:

— Кто? — спросил он с изумлением.

— Не велено говорить, — ответил консьерж и отвернулся.

Совершенно сбитый с толку, мужчина поднимался в свою квартиру по лестнице, минуя лифт. Мысли роились в голове. И ни одна не задерживалась. Он даже предположить не мог...

— А мы вас ждём, — сказала незнакомая женщина перед его дверью.

Из-за её красивого и очень дорогого платья выскользнула девочка лет восьми. Она подошла и взяла мужчину за руку:

— Дядя, — сказала она. — Дядечка, почему же вы тогда нас не подождали?

Женщина смотрела на дочку и улыбалась:

— Мы нашли вас потому, что хозяин вашего дома и наш хозяин. Он тогда всё увидел и зашел к нам в квартиру.

Я рассказала ему, как вы помогли нам, и объяснила, что через месяц я должна получить по разводу дом, деньги на счет и долю в одной большой фирме.

И он поверил мне. И вот, мы здесь...

Ну, так и будем стоять на пороге или вы решитесь пригласить нас в дом?

Мужчина смутился и покраснел:

— Понимаете, — сказал он. — Тут такое дело... Мне нечем вас угостить. У меня только остатки от обеда в китайском ресторане.

Женщина улыбнулась и почему-то обрадовалась:

— Ну, и замечательно! — сказала она. — Значит, мы сейчас едем в один мой любимый ресторан.

Девочка, не отпуская руку мужчины, запрыгала и засмеялась...

Так они и ехали – женщина за рулём, а её дочка и мужчина сидели на заднем сидении, и малышка тараторила не переставая, рассказывая мужчине все новости...

Теперь они уже давно живут вместе. Мужчина открыл свой продуктовый магазин в центре города. И у них никогда не выбрасывают продукты.

Снаружи магазина стоят несколько холодильных шкафов и витрин, где любой прохожий может взять то, что по разным причинам не может быть продано. А в большом супермаркете такого всегда предостаточно.

И есть у него специальный отдел для животных. И место позади магазина, где кормятся бездомные коты и собаки.

И мне приходит в голову простая мысль – неужели для того, чтобы стать человеком, надо всё потерять и оказаться на улице?

Неужели, только так? А раньше – никак?

Вот и всё.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ПОЖИВУ ЕЩЁ...

Кошка подняла голову, осмотрелась – никого. Прислушалась – в доме тихо...

«Ну вот... Опять он ушел и оставил меня одну, – она вздохнула и печально прикрыла глаза, – Наверно хозяин меня больше не любит. Да и за что любить старую, ставшую неуклюжей кошку, которая надоела ему за шестнадцать лет? Все. Пора уходить на радугу...»
Она положила голову на лапку и предалась невеселым размышлениям.

«Если бы он меня любил, как прежде, то не оставил бы одну. Или хотя бы приласкал перед уходом, сказал ласковое слово... Стоп-стоп, он ведь что-то говорил, пока я дремала? «Не скучай, мое Солнышко. Я скоро вернусь, только дойду до магазина, чтобы купить тебе вкусняшек, и сразу же назад». И погладил по головке. Да-да. Так и было».

Кошка перевалилась на бочок, вытянулась во всю длину шикарной, мягкой и теплой лежанки.

«Значит, скоро придет. Хозяин всегда держит данное слово. Но все равно, он меня больше не любит! Во всяком случае – не так, как раньше. Вот, например, когда я еще была котенком...»

И она стала вспоминать о далеких, почти забытых днях своего детства.

Летний жаркий вечер. Хозяин поливает из шланга грядки, а она, еще полугодовалый подросток, скачет за кузнечиком, повторяя его прыжки. Хозяин шутя брызжет на нее из шланга. Весело! Но все равно – надо обидеться.

Она садится на тропинке спиной к хозяину и опускает голову. Заметил! Подходит к ней, берет на ручки и ласково треплет ей головку между ушками. Тычется носом ей в носик, щекочет животик. Щекотно! Вот тебе за это! Она кусает хозяина за пальцы, вырывается и бежит от него, задрав хвостик!

Кошка не замечает, как воспоминания рождают счастливую улыбку на мордочке.

«Как же это было здорово! Теперь так не побегать, а уж прыгать... Лапки болят, мышцы ослабли. Редко удается повеселить хозяина. Вот поэтому он меня больше не любит. Ушел. Даже кушать, наверное, не оставил. Если не оставил, значит, и в самом деле больше не любит, и мне пора...»

Кошка выбралась из лежанки и прошла на кухню. Обе миски оказались наполненными. В одной – влажный корм, любимый паштет. В другой – сухой, зубки поточить.

Отведав того и другого, она захотела попить водички. «Воду наверняка не поменял, свежей не налил!» Однако вода была свежей, приятно прохладной. Утолив жажду, кошка забралась на стул, оттуда на окно.

За окном виднелась улица, по которой должен был вернуться хозяин. Сколько часов за свою жизнь провела она здесь, ожидая его! Лет десять каждый день ждала его с работы, потом из походов «по делам» и из магазинов.

Вот так, в позе «копилочки» или «сфинкса» – часами, вперив взгляд в оконное стекло. Как радостно подпрыгивало сердце, когда она, наконец, замечала в конце улицы знакомую фигуру. Все долгие часы ожидания стоили одного этого мгновения!

Потом надо было спрятаться недалеко от двери, подождать, когда щелкнет дверной замок и в дом ввалится хозяин. А после его слов: «Где моя ласковая красавица? Где моя лапочка?» – выйти к нему с гордо задранным хвостом, безразлично позевывая, чтобы быть подхваченной на руки и уткнуться носиком в его грудь, вдыхая родной запах.

Когда она впервые почувствовала этот запах? Теперь и не вспомнить. Только обрывки ощущений, оставшихся на всю жизнь с того младенческого возраста...

Что там было? Темный подвал, холод, глазки слиплись, едва видели. На слабых лапках она шла на свет, в надежде найти что-нибудь из еды. Голод владел каждой клеточкой тела, напрочь отринув инстинкт самосохранения. Потому что если и сегодня она не покушает – то не уснет, просто потеряет сознание от голода и уже никогда не очнется.

Потом – яркий свет улицы, какая-то бабушка отломила мякиш от белой булки. Ах, этот запах белого хлеба! До сих пор самое вкусное лакомство! Но как мало его было тогда, чтобы сохранить жизнь. Даже надежду на жизнь...

Потом появился запах хозяина, впервые и навсегда. Она услышала его неразборчивые слова, ощутила тепло рук и сердце ее вздрогнуло, отдаваясь на милость этому теплу.

С тех пор, когда ей становилось плохо в доме одной, она находила вещь хозяина: рубашку, спортивные брюки, даже носок. Лежа на этих вещах, хранивших его запах, она обретала уверенность в своей безопасности.

Улица, застроенная одноэтажными домами, пуста. Изредка пройдет машина, поднимая пыль, да пробежит бродячая собака.

Однажды, удовлетворяя свое любопытство, она сумела выбраться со двора, а потом неслась вдоль этой улицы, спасаясь от такого вот пса. Взлетела на дерево и часа три пряталась в листве, пока, наконец, не увидела хозяина.

Тот шел вдоль улицы, громко выкрикивая ее имя, пока не поравнялся с деревом. Вот тогда она тихонько подала голос, но была услышана. Всю дорогу до дома хозяин не спускал ее с рук, а она смотрела на него виноватыми глазами...

А как она смотрела на хозяина, когда он тяжело заболел! Хозяин старался выкарабкаться изо всех сил, но ослаб. И кошка вдруг почувствовала, что он устал бороться и готов сдаться.

Она протестующе закричала, села рядом и умоляюще смотрела ему в глаза: «Не уходи, хозяин! Что будет со мной, если ты уйдешь?» И он нашел в себе силы не оставлять ее одну...

«Хочется на лоток, но вдруг как раз в этот момент в конце улицы появится хозяин? Потерплю еще немножко. Нет. Терпеть уже нельзя, скорей, скорей дойти до лотка. Упс! Не успела...

Хозяин не будет ругать. Он никогда не ругает, но как стыдно... Ладно, все равно я хотела уйти на радугу. Пусть останется хозяину мой запах, память обо мне».

Хозяин потом будет подтирать пол, отмывать отметину и негромко успокаивать кошку, говоря, что со следующей пенсии он купит ей еще один лоток и поставит прямо в коридоре. И тогда кошка всегда будет успевать...

В дверях повернулся ключ, вошел хозяин. Увидев кошку, он отложил в сторону пакеты с покупками и, подняв ее с пола, ласково прижал к своей груди.

  • Ждала меня, моя красавица? Скучала? Все, все! Сегодня больше никуда от тебя не уйду. Будем читать книжку вслух или вместе посмотрим телевизор. Хочешь, я включу тебе мультики? Ты же любишь смотреть мультики?

Кошка прижималась к хозяину и счастливо мурлыкала...

Потом, когда при свете бра хозяин читал ей исторический роман, а на экране телевизора беззвучно мелькали смешные зверушки, кошка, как в детстве, прижавшись к боку хозяина, вполуха слушала его голос, вполглаза смотрела на светящийся экран и мурлыкала.

Голос хозяина – негромкий и доверительный, успокаивал. Уютно. Хорошо...

Хозяин отложил книжку, выключил бра и, найдя рукой в темноте кошку, поглаживал ее и просил вполголоса:

  • Живи, мое солнышко. Не оставляй меня одного, мне будет не хватать тебя...

«Ладно уж, – решила кошка, теснее прижимаясь к хозяину, – Не буду я уходить на радугу. Во всяком случае, в ближайшее время. Поживу еще, ведь хозяину без меня будет плохо, потому что он меня любит...

А самое страшное для кошки – это когда хозяину плохо. Поживу еще...»

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
О ПОЛЬЗЕ АКВАТЕРАПИИ

Степан – молодой пенсионер, жизнью своей, в целом, был доволен...
Отработав положенный срок в строительных организациях, прошел путь от простого каменщика до прораба строительно-монтажных работ. Когда пришло время выхода на пенсию – не раздумывал.

Очень уж хотелось узнать, что это такое – пенсия.

И, по достижении назначенного срока, на следующий же день окунулся в прелести заслуженного отдыха. Владелец частного домика с приусадебным участком, вот уже лет пять, как одинокий, он с головой ушел в домашние заботы...

Размер пенсионных выплат несколько обескуражил Степана своей миниатюрностью, но свободному от вредных привычек, рукастому и работящему Степану хватало и этого.

И все бы ничего, но расшатанные на производстве нервы давали о себе знать. Часто мучила бессонница, боролся с которой он непритязательным средством – каплями валерианы на ночь.

Тут еще пара бродячих котов добавила буйных красок в жизнь пенсионера. Эти бродяги не могли поделить сферы влияния, граница которых проходила как раз по участку Степана, где они и выясняли отношения.

Каждая их встреча заканчивалась жестокой битвой, в которой побеждал то один, то другой. Но побежденный никогда не уклонялся от следующей встречи, напротив, он искал ее, чтобы отомстить сопернику и доказать, что поражение было случайным.

Присутствие другого кота в пределах видимости каждый из них считал личным оскорблением и тут же требовал сатисфакции, которую незамедлительно получал...

Рыжий был явно сильней и намного превосходил своего противника в весе. Черный – ловкий, подвижный и злой. В ярости он скалил клыки, прижимал уши, и зеленые его глаза превращались в узкие смотровые щели.

Почти ежедневно двор оглашал неистовый вой и визг, леденящий кровь. Даже дворовый пес в ужасе забивался в будку, когда начиналось выяснение отношений.

А по земле катался черно-рыжий клубок, взметая пыль, сухие листья и клочья шерсти, которые еще долго парили над полем битвы. Бились они так, словно на кону стояла не спорная территория, не жизнь или смерть, а что-то гораздо большее.

Степан часто становился свидетелем схваток. Услышав боевой клич дуэлянтов, он выбегал во двор с целью предотвратить кровопролитие, но не всегда это ему удавалось.

Чаще приходилось дожидаться, когда жар схватки несколько угаснет, чтобы разогнать не в меру разошедшихся котов. Иногда он даже пытался оказать первую помощь особо пострадавшему, но от этого коты старались уклониться – принимать медицинские процедуры они считали занятием унизительным...

В тихий летний вечер, закончив домашние хлопоты, отужинав, Степан присел у телевизора и вытянул натруженные ноги в уютных домашних тапочках. В открытое настежь окно, по случаю вечерней прохлады, легким потоком вливалась свежесть и летние запахи.

Пора готовиться ко сну...

Степан достал из тумбочки флакон с настойкой валерьяны, аккуратно сковырнул пробку и оставил его на журнальном столике. Сам, было, потопал на кухню за маленьким пластмассовым стаканчиком, чтобы накапать в него лекарство, но не дошел.

Со двора послышались первые ноты боевой симфонии котов.

  • Когда же это кончится! – возмутился Степан. – Отвадить надо наглецов, навсегда отвадить!

Полный решимости раз и навсегда покончить с безобразием, он прихватил из дома веник и поторопился на выход.

В этот раз удача была на стороне Черного. Треснув пару раз по наглой рыжей морде, он погнал соперника по двору.

Рыжий, не взирая на приличный вес, ловко вскочил в открытое настежь окно. Черный последовал за ним, в надежде задать тому трепку.

Проникнув внутрь помещения, Черный с удивлением увидел, что Рыжий не думает принимать оборонительные меры – застыв в нелепой позе, он принюхивается к флакону, от которого исходит чарующий аромат.

Через минуту, забыв про вражду, оба с наслаждением слизывали пьянящую жидкость с поверхности стола.

  • Еще? – Рыжий затуманенным взглядом окинул собутыльника.
  • Лей, чего спрашиваешь! – язык уже плохо слушался Черного.

Рыжий поддел лапкой лежащий на столе флакон, из горлышка которого выплеснулось еще немного жидкости. Потом еще раз и еще...

  • Я – все! – Рыжий попытался подняться, но не смог даже встать на лапы.
  • Пора смываться, – согласился Черный. – Сейчас придет хозяин...
  • Ха! Хозяин! На хвосте я вертел этого хозяина! – заносчиво проорал Рыжий. – Мы с тобой его...
  • Точно! – поддержал его Черный. – Где он, этот хозяин!? – и уронил голову на стол...

Степан обшарил во дворе все углы, но котов так и не нашел.

  • Смылись, пройдохи! – предположил он. – То-то! У меня не забалуешь!

Котов он нашел на столике, лежащими без движений. Глаза их были открыты, но язычки безвольно свешивались из разинутых ртов. В комнате стоял густой запах валерьянки.

  • Отравил котов! – екнуло сердце Степана. И хоть зол он был на них, но брать грех на душу не хотелось.

Схватив обоих за холки, он поднял их и тряхнул – лапки и хвосты безвольно мотались, коты ни на что не реагировали.

  • Как же вы... Что ж теперь делать с вами... – засуетился Степан. – Что там надо делать при отравлениях?

Из всех способов лечения на ум пришло только промывание кишечника. Уложив обездвиженные тушки на дно ванны, он нашел в аптечке маленькую резиновую грушу, промыл ее теплой водой, наполнил и обильно смазав кончик вазелином, приступил к лечению...

Коты вяло возражали, но их мнение интересовало Степана в последнюю очередь. Закачав в каждого по две порции теплой воды, он вновь уложил их в ванну...

Через несколько минут последовала бурная реакция на лечение. Реактивные струи были такого напора, что коты обильно испачкали друг другу шубки, морды и стенки ванной. Досталось и Степану.

Негромко матерясь, Степан, тем не менее, повторил процедуру. Коты пытались выразить возмущение, но, учитывая их состояние, вышло как-то неубедительно.

Закончив с лечением, Степан выкупал котов, отмыл ванну и себя. Поместил обе тушки в картонную коробку, предварительно выстелив дно мягкой подстилкой.

Коты угомонились и затихли. Степан осмотрел пустой флакон, вздохнул и выбросил его в мусорное ведро.

Спал он в эту ночь, тем не менее, крепко и без снов...

Утром Рыжий, открыв один глаз, увидел рядом с собой Черного. Тот тоже наблюдал за своим соседом.

  • Помнишь, что было вчера? – спросил Черный.
  • Помню... – потупился Рыжий.
  • Забудь, – посоветовал Черный. – Иначе – как с этим жить?
  • Завтракать, алкоголики, хулиганы и тунеядцы! – позвал их Степан.

Коты, задумавшие незаметно улизнуть, остановились...

  • Не мешало бы перекусить, – заинтересованно мяукнул Черный. – А то – в животике абсолютно пусто.
  • Еще бы! – хихикнул Рыжий. – После вчерашних-то процедур...

Позавтракав макаронами, приправленными маслом, они напились молока и собрались на улицу.

  • Опять драться будете? – строго спросил Степан, открывая им дверь.
  • Не-е-е, – мяукнул Рыжий. – Как можно – после брудершафта?
  • Мы теперь – не разлей-вода! – поддержал Черный, и коты захохотали, вспомнив вчерашние процедуры.
  • Хулиганы! – хмыкнул Степан. – Обед в двенадцать – не опаздывать!

ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
Мишка Машка.

Мамку свою Машка не знала. Все, что сохранилось о ней в памяти – сладкий вкус пахнущего медом молока, да тепло мохнатого, греющего не хуже жаровни, бока...
Но и эти воспоминания уже почти потерялись. Стерлись. Утонули под лавиной новых. Холодных. Болезненных. Как пришедшая взамен материнского тепла холодная, кусачая пустота.

Она, пустота эта, почти съела маленькую Машку. Почти переварила в жерновах своих безжалостных. Ничего ее не трогало – ни писк жалобный, ни скребущие подстилку из сухой травы и листьев малюсенькие, мягкие еще коготки.

Машка было сдалась уже, погибла почти, жить так и не начавши. Да только у судьбы-затейницы на нее, видать, свои планы были...

Вернулись к берлоге погнавшие прочь медведицу-мать охотники. Мало им потехи с одной животиной, ради забавы да трофеев убитой, оказалось. Мало жестокости...

Решили и Машку к своим рукам прибрать. Уж кому-кому, а маленькому-то медвежонку в хозяйстве место найдется. Вырастет – ишь, какое развлечение народу будет! А нет, так и до притравочной станции недалеко.

Вот Машка и росла. Пока мелкая совсем была, несмышленая – на цепи, шею при каждом рывке жалящей. А как постарше стала, не такой плюшевой да забавной, и вовсе в клетку переехала. Ржавую, тесную. Такую, что взрослому медведю не то, что лапы размять, спину вытянуть – роскошь.

Да только не волновали никого эти Машкины печали. Не трогали. Она ж трофей. Игрушка. Живая, так сказать, безделица. Хочешь, чтоб рычала – палкой ткни сквозь прутья, аль камнем брось.

А хочешь, чтоб умоляла, как собака цирковая, да лапы сложив вместе тянула – костью помани. Голод-то, он ведь не тетка. Кого хошь понимать научит, чего от него хотят. А там, где голод не поможет... Палкой вот опять же.

Палки Машка особо боялась. Она, палка эта, не хуже змеи жалила, хоть и не встречала Машка змей никогда. От наконечника ее – гвоздя острого, на Машкином и без того болящем теле, синяки да кровоподтеки только множились.

И пусть бы публике смеющейся и в Машку вздрагивающую пальцами показывающей гвоздя видно не было, легче от этого молодой медведице не было ни на чуть.

Но привыкнуть ко всему можно. Не привыкнуть даже – свыкнуться. И с теснотой клетки, от которой каждая мышца, каждая кость в теле ломила да кривилась. И с острым гвоздем на конце палки, каждым тычком боль причиняющим...

Да и к боли той, кроме которой Машка ничего в своей жизни короткой, считай, и не чувствовала – привыкнуть получилось. Не биться загривком бурым о клеть, не вздрагивать. Не кричать раненым зверем на потеху публике.

Так, сжиматься едва заметно. Да порыкивать чуть слышно. Тем самым еще больше раззадоривая народ, зрелищем чужих страданий любующийся.

Так и шли Машкины годы в неволе. Тянулись волынкой скрипучей, пока в один из дней ставшую совсем непригодной для забав Машку не проиграли в карты мужичку одному. Жадному до всего необычного – до одури. Будь то монета древняя иль вот медведица в ржавой клетке.

Мужичок тот тоже нраву не самого ладного оказался. Палкой с гвоздем на конце, правда, не тыкал, да и миску кашей с мослами чаще, чем прежние хозяева-охотники наполнял.

Но коль что не по его было – огреть по хребтине так мог, что Машка потом не один день плашмя лежала, носом горячим в настил деревянный уткнувшись.

И вот как-то раз по зиме приехали к мужичку тому гости. Человек пять дальних не то друзей, ни то родичей. А с ними сын не то племянницы подчитывавшей, не то сестры троюродной – малышок Мишка.

Маленький ребенок, худой. Тихий, да забитый какой-то. Все по углам жался, прятался, пока взрослые по первой, да по пятой за встречу опрокидывали.

А уж когда совсем понабрались, да голоса повышать стали, то ли наследство теткино, не упомнить уже сколько лет назад скончавшейся, делить, то ли еще чего, Мишке совсем не понятное, выбежал он от криков да ругани на улицу.

Прям как был в одной рубашонке да штанишках с тапчонками легкими, так и выбежал. С час по двору да постройкам дворовым мыкался. Ручонки-то уж совсем синими стали, а из дома пьяный ор еще громче раздается – возвращаться боязно.

И потому не придумал Мишка ничего лучше, как в клетку медвежью с Машкой мохнатой, за ним исподлобья наблюдающей, залезть. Он эту клетку еще по приезду заприметил. Все дядек родных, камушки в зверя, безучастно лежащего, кидающих остановить пытался.

Да разве ж послушает кто маленького? Да и зачем слушать, медведь ж в клетке для развлечения. И шкурища у него, вон, какая толстенная. Подумаешь, камешек. Не заметит даже...

А Мишка маленький видел, что замечала Машка. Сжималась от каждого камня брошенного, съеживалась. И смотрел на нее глазенками, слез полными, жалел по-своему, по-детски. Хоть и сделать ничего не мог. Куда ему, пятилетке, супротив мужиков матерых.

А сейчас вот, когда нет никого, да и холод совсем нестерпимым стал, ввинтился Мишка сосулькой меж прутьев ледяных, скользких, да потеряв равновесие, прям на Машку поднимающуюся и упал...

*


А дом-то поутру горел ярко! Полыхал так, что соседи, по первости ведра да кадушки на зашедшееся огнем дерево опрокидывающие, в стороны поотбегали, да все крестились, чтоб на их дома огонь не перекинулся, пока пожарные с ближайшей станции до поселка добираются.

А потом смотрели, как бравые мужики, с огнем больше часа воевавшие, тела с пепелища выносят...

Никто из компании подвыпившей не спасся. Никто не выжил. Как спали беспробудным сном после застолья шумного, когда проводка старая коротить да дымиться начала, так во сне этом навеки и остались.

И разойтись бы всем после того, как последнего погорельца вынесли, да только вспомнил вдруг один из соседей, что с людьми-то мальчонка был. Маленький такой, тихий, аки мышонок.

И бросились по-новой пожарники в дом сгоревший. Каждый угол, каждую щель заново осматривали. Переглядывались непонимающе. А потом Семеныч, старший смены, недалече от крыльца следы маленькие, чудом не затоптанные, в снегу разглядел. А за следами, в самом конце участка хозяйского, клетку ржавую с медведицей, внутри запертой...

Мало людям потрясений-то. Опять все за сердце схватились. Что ж за судьба такая горькая, причитали – в огне мальчонка не сгорел, так медведем подранный оказался.

А Семеныч уже подле клетки стоял. Да на рукав рубашонки, из-под лапы медвежьей выглядывающий, смотрел. И все в толк взять не мог – разве бывает такое...?

*


Машка чесала спину. Выгибала ее, тянула. Привставала на задних, слабых еще, но уже уверенно держащих весь ее изрядно выросший вес, косолапых лапах, опрокидывалась на могучий древесный ствол с шершавой корой и урчала не хуже домашней кошки.

А потом падала навзничь, взрыкивала и замирала, распластавшись на сочной, пахнущей летом и сладким клевером траве. Смотрела неотрывно сквозь кроны шумящие в синеющее небо. Вздыхала. И вновь принималась о землю шкуру стесывать, будто пытаясь врасти в землю эту. Впрок свободой запастись...

Ей, мишке Машке, невдомек еще было, что свобода эта у нее – бесконечная. До конца дней ее, Машкиных, свобода. И лес этот заповедный, где таких, как она, искалеченных медведиц с медведями да медвежат малых жить заново учат – тоже навсегда...

И речка... И стволы могучие, и пчелы полосатые, над цветами жужжащие, и егеря Митрофан с Василием, за местным медвежьим племенем присматривающие...

И, конечно, маленький Мишка, вместе с Семенычем каждый месяц в заповедник наведывающиеся, да издали за Машкиными успехами в новой жизни наблюдающие.

И пусть бы Семенычу эта Машкина жизнь новая в копеечку вылилась, да в волокиту бумажную, вокруг медведицы, всю жизнь в клетке прожившей, вдруг образовавшуюся...

Семеныч дело свое все равно до конца довел. Потому как увидел в тот день страшный, что рубашонка под лапищей медвежьей пошевельнулась. Как присмотрелся тогда пристальней, да и присвистнул от растерянности так, что вся бригада пожарная на свист командира сбежалась, а за ними и соседи-ротозеи.

Стояли всей толпой, смотрели, да глазам своим не верили. Не порвала Машка Мишку-то. Не придавила. Всю ночь зимнюю, холодную, дите человеческое теплом своим грела.

Кто его знает, что в голове у медведицы в тот момент было? Что творилось? То ли инстинкты древние, как сам мир, проснулись, то ли другое что...

Да только не смогла ничего хорошего от людей не видевшая Машка маленького Мишку обидеть. Не смогла. А может, и не захотела. А потом и вовсе в сторонку отодвинулась, боком в прутья вжалась.

Только смотрела внимательно, как Семеныч мальчонку растрепанного, из-под лапы медвежьей вывернувшегося, на руки берет. Порыкивала тихонечко в след мужчине с ребенком, от клетки удаляющимся. И вскочила, заметалась суматошно, когда маленький Мишка вырываться из Семенычевых рук стал, да к Машке обратно проситься...

Семеныч потом долго те минуты с медведицей ревущей вспоминал, долго в голове прокручивал. И когда документы на опекунство Мишки, сиротой оставшегося, оформлял, и когда за медведицу Машку в заповеднике медвежьем хлопотал.

И все думал, что вон она как, жизнь Мишки с Машкой причудливо повернулась. Зверь, от людей всю жизнь страдавший, человеческого детеныша обогрел. От смерти, считай, спас. А детеныш человеческий в моменты страха своего детского, защиты от людей к зверю искать отправился.

Видать, правду говорят – нет в зверье да в детях злобы да жестокости. Жаль, что только в зверье да детях нет...

Автор ОЛЬГА СУСЛИНА.
Рассказы для души

Cirre
ГОВОРИТЬ

Котёнок вырос на пасеке...

Знаете, что такое пасека? Это такое специальное место по производству мёда. Туда ни один обычный человек в своём уме не пойдёт. Потому что, либо он выйдет оттуда весь распухший от укусов, либо вообще не выйдет.
Кусают обычно пчёлы. Иногда может укусить собака, охраняющая пасеку. Но результат всегда будет плохим, а поэтому, я вам не советую туда соваться без специалиста.

Котёнок всего этого не знал. Ну, не рассказали ему об этом.

Дом, где жили бабушка и дедушка, находился на краю большого леса. Тут же были заросли всяких цветущих растений. Так что ульи никуда возить не надо было, а поэтому дедушка и ухаживал за пчёлами, не выходя из собственного двора.

А котёнок приблудился сам...

Просто однажды дедушка, возвращаясь из города, где продавал мёд и всякие другие пасечные прелести, вынужден был остановиться прямо посреди дороги, потому что малюсенькое существо с заплывшими глазками лежало прямо на той самой дороге.

Бабушка ворчала и купала... Ворчала и лечила... Потом – ворчала и смеялась...

Мёдик – так его назвали, – оказался крайне шустрым и проказным существом. И в мгновение ока завоевал любовь бабули с дедулей и прочей живности: коровы, собаки и козы Гули.

Но больше всего ему нравились пчёлы. Он забирался между ульями и мурлыкал, устроившись на земле...

Почему пчёлы его не трогали? Понятия не имею. Наверное потому, что они тоже любят кошек.

Ну, так вот...

А дочка их жила в городе и была замужем за одним мужчиной. Жили они у его родителей. И родился у них мальчик. А когда он уже начинал говорить, случилось одно происшествие...

Дело в том, что этот мужчина, папа мальчика, злоупотреблял алкоголем, и однажды, в состоянии глубокого опьянения, он напал на своих собственных родителей.

А мать мальчика имела неосторожность встать на их защиту. Хорошие они были люди...

Когда её выписали из больницы, она вернулась к ним в дом и узнала, что муж её отправлен в особую лечебницу в закрытое отделение на десять лет.

Его родители очень её любили и умоляли не уезжать и не увозить внука. И она осталась...

Вот только одно – ребёнок замолчал. Навсегда. Что только не делали, к каким врачам только не возили! Деньги большие тратили. Ничего не помогало.

Так он и пошел в школу. В обычную, где дети стали смеяться над ним, называя немым.

Он тихонько плакал дома, но продолжал учиться. Ему очень хотелось стать самым лучшим и доказать...

Что именно доказать, он пока и сам не понимал, но это стремление поддерживало в нём надежду на то, что когда-нибудь всё изменится к лучшему...

И на эти каникулы он приехал к бабушке и дедушке. Те были счастливы: походы в лес и на речку, свежий воздух, мёд... Все это явно улучшит здоровье внука.

Одно только дедушка запрещал ему:

— Внучок, — говорил он. — Ты к пчёлам не подходи без меня. Не любят они это...

Ну, мальчик был понятливый и выполнял просьбы старших. Понимал, что такое пчёлы...

А вот Мёдика он просто обожал! Они мгновенно подружились и стали не разлей вода. Везде Мёдик ходил за своим мальчиком. И в лес, и на речку, и спал с ним вместе.

И вот, одним ранним, прекрасным летним утром, когда птички поют, пчёлы трудятся, бабушка смотрит за хозяйством, а дедушка с ночи пошёл на рыбалку, чтобы сделать внучку настоящую уху, мальчик проснулся и вышел во двор.

А Мёдик валялся посреди ульев на спине, раскинув лапы во все стороны. И малыш забыл то, о чём просил его дедушка. Уж очень ему захотелось погладить это самое кошачье пузо...

И он побежал, вернее, пригнувшись, засеменил к Мёдику, чтобы тот его не заметил раньше времени.

А пчёлы такое не любят – ведь он вошел на их территорию... А поскольку он не обращал внимания ни на кого, кроме Мёдика, то и не заметил, как раздавил нескольких пчёл.

Мёдик вскочил от крика мальчика. Первая пчела укусила того в ногу, и он упал. Мгновенно рой из сотен пчёл поднялся над ульями и сжался в кулак – они готовились к нападению.

Мёдик сразу понял то, что сейчас должно было произойти. Живым ребёнок не уйдет!

И тогда он бросился и встал над лицом малыша.

Рой замер на секунду. Напасть на кота не входило в их намерения. Это был их кот – знакомый, хороший, свой...

Это и спасло ребёнка, потому что Мёдик так орал, так верещал, что бабушка уронила приготовленный завтрак и в мгновение ока оказалась возле мальчика и кота.

— Господи! Господи!!! — кричала она, унося малыша на руках в дом. Мёдик следовал за ними.

Там вытащили жало из ноги, и бабушка стала использовать какие-то примочки. Рой немедленно успокоился, когда раздражитель в виде ребёнка исчез в доме, и все пчёлы опять разлетелись по своим делам.

Дедушка, вернувшись с рыбалки, ругал себя последними словами и весь оставшийся день сооружал забор вокруг ульев.

Мальчик, как ни странно, не испугался. Он прижимал к себе своего спасителя Мёдика и целовал его в нос.

Малыш просто не понимал, какая опасность ему угрожала, и относился к произошедшему, как к неприятному укусу одной пчелы...

Пролетели каникулы, и мама со свёкром и свекровью приехали забирать его.

Они тоже провели в домике пару дней и, отдохнув немного, стали загружать в свою машину многочисленные гостинцы. А мальчик...

Мальчик мечтал только об одном – взять к ним Мёдика, который тоже очень надеялся на то, что не расстанется с малышом.

Но мама считала, что ему надо учиться, а не играться с котом. Тем более, что Мёдику тут было лучше, чем в городе. О чём она и говорила ребёнку.

Свёкор и свекровь тоже были против. Они собрали деньги на обучение в новой частной школе. Где учить будут лучше и относиться станут иначе. Ну, какой тут может быть кот?

— На каникулы приедешь, и опять встретитесь, — говорили мальчику, а он тихонько плакал...

Бабушка и дедушка вздыхали и молчали. Они хотели самого лучшего для своего внука. И если образованные люди из города говорят, что так будет лучше, значит, так и должно быть.

Когда мать с сыном сели в машину, Мёдика закрыли в одной из комнат дома, чтобы не выскочил и не помешал.

Перед тем, как тронуться, свёкор со свекровью, дочка и внук махали бабушке и дедушке руками и говорили всякие хорошие слова.

Мама и сын сидели на заднем сидении, и по щекам ребёнка текли слёзы.

— Нехорошо как-то получается, — вздохнул дед, обращаясь к бабушке. — Мёдик ему жизнь спас, а они его не берут...

— Молчи, старый, — ответила бабушка, вытирая слёзы. — Много ты понимаешь. Так для ребёнка будет лучше...

— Мало я понимаю, — согласился дед. — Только нельзя так. и всё тут!

Он развернулся и пошёл в дом, а бабушка стояла и махала вслед машине, которая уже тронулась. Но тут послышался звон разбитого стекла.

— О господи! — всплеснула руками бабуля. — Что там случилось? Дед! Дед!!! Ты слышишь?! Ты что там разбил?

А вслед удаляющейся машине, в клубах пыли, нёсся Мёдик! Он летел со всех своих четырёх лап, дико завывая.

Ведь эта плохая машина и эти плохие люди увозили его мальчика. А значит... Значит, он должен был защитить его!

Малыш обернулся и увидел в заднее стекло, как Мёдик бежит за машиной изо всех сил и кричит, и тогда он открыл боковое стекло, высунул голову и... закричал. Закричал!

— Мёдик! Мёдик!!!

От неожиданности свёкор нажал на тормоз. Все повернулись к малышу, который заговорил. А вернее, закричал.

Он открыл левую заднюю дверь и помчался навстречу своему коту. Они встретились на пыльной дороге, и кот с разбегу прыгнул на руки ребёнка. Тот прижал к себе Мёдика:

— Мой Мёдик... Мой Мёдик... — повторял он.

Они исчезли внутри машины вместе, и она тронулась, улетая вдаль...

На пороге стояли бабушка и дедушка. Они плакали и махали вслед машине.

— Может, я и не понимаю ничего... — сказал дед.

Бабушка толкнула его:

— Да ладно тебе, — сказала она. — Всё ты отлично понимаешь.

В машине все одновременно кричали и радовались. Мама целовала ребёнка. Свёкор со свекровью тоже одновременно говорили что-то очень хорошее, и только малыш прижимал к себе своего кота.

И молчал...

— Ну, скажи. Скажи что-нибудь, — упрашивала его мама.

— Возьмём его домой? — спросил он.

И все трое ответили хором:

— Возьмём!!!

Вот и вся история.

О пчёлах, которые кусаются больно.

Об умном и смелом коте Мёдике.

О мальчике, который заговорил.

И о людях, которые мало понимают в любви и дружбе...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
СЛУЧАЙНОЕ ЗНАКОМСТВО

Говорят, питомцы похожи на своих хозяев...

Люди вообще много чего говорят по делу и без дела, но тут они правы. Вы наверняка и сами замечали в глазах наших четвероногих друзей вполне человеческое выражение.
Ну да ладно, не будем отвлекаться на философские размышления...

В поселке «Березовая роща» прошлым летом случилось новоселье. В небольшом домике у самой развилки поселилась Катя – девушка, как говорят, немного на своей волне.

Работала она дизайнером, о чем красноречиво свидетельствовали альбом для набросков под мышкой и круглые очки на конопатом носу.

Очки эти никак не могли спрятать особенный любознательный взгляд, который бывает только у представителей творческих профессий.

Этот взгляд, то задумчивый, то внимательный, легонько пробегал по окрестностям, пока не натыкался на что-нибудь примечательное. На куст жасмина, например.

Тогда Катя на секунду замирала, а потом с удивительной жадностью начинала разглядывать детали интересующего объекта. Иногда доставала смартфон, чтобы сделать несколько снимков, или быстро зарисовывала его карандашиком в альбом, чтобы не упустить нечто важное.

У нее таких набросков накопилось великое множество. Некоторые она использовала в работе, другие же просто висели на стенах и ждали своей очереди.

О семейной жизни Катя пока не задумывалась. Столько всего ведь еще нужно успеть! На мамины вопросы, есть ли у нее кто, всегда отвечала:

— Успеется, мам, не переживай.

В «Березовой роще» когда-то жили Катины дедушка и бабушка. В детстве каждое лето она ездила к ним на каникулы. После смерти стариков дом выставили на продажу, но он что-то совсем не желал продаваться.

И вот Катя подумала, почему бы ей в нем не поселиться. Надо же начинать самостоятельную жизнь! Недавно она закончила университет – самое время для самостоятельности.

До города недалеко, вокруг природа. Красота и свежий воздух! Что еще для счастья нужно?

С собой из города она взяла не так уж много вещей, а компанию ей составляла кошка Ассоль – маленькое и грациозное существо белого цвета.

Думаю, никто из наших читателей не удивится, узнав, что Ассоль тоже отличалась редкой мечтательностью.

Ночами она могла по часу наблюдать за кружащимися в серебристом луче лунного света пылинками, а цветы разглядывала с не меньшей внимательностью, чем хозяйка. Лишь сфотографировать не могла.

Еще Ассоль любила разложить хозяйкины карандаши на ковре и обходить композицию со всех сторон, будто прицениваясь.

— Ася, какая ты у меня выдумщица! — смеялась Катя, разбирая инсталляцию питомицы.

В общем, для Кати Ассоль была настоящей родственной душой.

Поначалу кошка изучала старый дом, прислушиваясь к скрипу полов, принюхиваясь к незнакомым запахам. Неделя ушла на знакомство, после чего она решилась выбраться во двор.

И этот момент стал поворотным как в ее жизни, так и в хозяйкиной...

*


Здравствуй, внешний мир, — думала Ассоль, выбираясь за порог в первый раз.

Случилось это прохладным июньским утром, когда воздух за городом такой пьянящий, что им невозможно надышаться.

Ее давно интриговали могучие старые ели за окном хозяйкиной спальни. В городе таких великанов редко встретишь. Их косматые макушки медленно раскачивались на ветру из стороны в сторону, будто они вечно от чего-то отказывались.

Наверняка они скрывают какую-нибудь тайну. Не может такое место обойтись без тайны...

Несколько дней назад она заметила кое-что интересное. Ранним утром к елям прокрался соседский рыжий кот. Он остановился у тропинки, огляделся, пошевелил ушами, будто прислушиваясь, и юркнул под одну из елей.

Так продолжалось три дня подряд. Ассоль задумалась, что же он там делает каждое утро? Может быть, встречается с кем-то? Или ждет чего-то?

Вот она, тайна! И она твердо для себя решила эту тайну непременно разгадать...

Утренний двор наполняли самые разные оттенки запахов. Кошачье обоняние позволяло уловить аромат скошенной травы, полевых цветов, древесных опилок и чего-то непонятного, будто неземного.

Ассоль пружинисто спрыгнула с крыльца, немного поглазела на деревянный ящик, стоящий у самой калитки, обошла кругом двор и заглянула в заборную щель.

Не слишком широкая дорожка, полоска травы, пара пеньков и те самые высоченные ели.

Подул ветер, и со стороны леса к Ассоль прилетели особенные звуки. Те самые, что будят в каждом домашнем животном древние чувства. Что-то дикое и невероятно соблазнительное.

Ели отсюда казались еще больше и еще загадочнее. Тяжелые нижние ветки клонило к земле. Под ними будто бы укрывалась от дневного света ночная мгла.

Долго ли Ассоль разглядывала чудесный лес? Сложно сказать, она частенько увлекалась чем-нибудь интересным и теряла счет времени.

Но тут ее внимание привлекла маленькая рыжая фигурка с пушистым хвостом. Кот! Словно маленькая вспышка огня среди изумрудного бархата хвои.

Его плавное движение и дерзкий изгиб хвоста казались приглашением: «Пойдем со мной, если осмелишься».

Ассоль задержала дыхание, но ровно через мгновение последовала за незнакомцем.

Она скользнула между досками, благо одна из них держалась на честном слове, и побежала следом за рыжим котом. При каждом ее шаге лапы мягко касались павшей хвои. Снизу доносилось едва различимое шуршание, словно сама земля шептала: «Тебе сюда».

Поначалу Ассоль встревожилась, что потеряет кота из вида, но его рыжий хвост был отличным ориентиром. Он мелькал между темными стволами у самой земли то тут, то там.

К счастью, от тропинки он далеко не уходил, так что потеряться Ассоль не боялась. Но тут рыжий хвост скрылся за очередным стволом и пропал...

*


Коту Тимофею с хозяином повезло. Мало найдется таких чутких и внимательных людей. Тимофей не со всеми мог найти общий язык, но с Лешей получилось.

Они оба были убежденные холостяки. Хозяин работал в газете, собирал старые грампластинки и любил тишину. Ко вкусам и желаниям питомца он тоже относился внимательно.

Знал, что Тимофею нравятся тефтельки из телятины. Знал, что кота лучше всего чесать за правым ухом, а хвост лучше не трогать.

Не все двуногие столь проницательны. А еще хозяин тоже был рыжий. Шерсть на голове Леши, конечно, не такая яркая, как у него, но все же...

Тимофей приватность хозяина уважал. Тот иногда вечерами поднимался на чердак. Там у него стояло большое пыльное кресло. Леша включал лампу под зеленым абажуром и читал какую-нибудь толстую книгу.

Да, к нему можно было подойти поластиться. И он даже рассеянно проводил по спине ладонью, но мыслями он был в тот момент где-то очень далеко.

Тимофей старался хозяина в эти часы не отвлекать. Тем более, у него тоже было свое место отдыха. Правда, находилось оно не дома, а в соседнем лесу.

Лучше всего в него выбираться рано утром, когда людей на улице еще нет. Нужно дойти до самой высокой ели и дальше бежать по узкой тропинке. За огромной корягой есть небольшая ямка, выстланная сухой хвоей.

Там невероятно тихо и спокойно, царит вечный полумрак, а обычные лесные звуки кажутся какими-то особенными.

Но больше всего Тимофея поражало одно растение в этом месте. На тонком стебельке сразу несколько бледных цветков причудливой формы.

Тимофей бы не смог четко объяснить, чем ему понравился цветок. Просто он казался ему необычным. Будто бы о его существовании в целом мире знает лишь он один. Обычно Тимофей был к цветам равнодушен, но к этому его тянуло.

Каждое утро он приходил в свое зачарованное убежище и разглядывал капельки росы на нежных лепестках.

И вот однажды Тимофей заметил слежку. Маленькую белую кошку он узнал сразу. Недавно в соседнем доме поселилась молодая женщина в очках. И с ней жила эта кошка.

Хорошенькая такая, вот только – что ей нужно в этом лесу? Может быть, она хочет узнать его тайну?

Тимофей свернул за ближайший ствол, резко развернулся, вскарабкался по шершавой коре, прыгнул и оказался за спиной преследовательницы:

— Ты почему за мной шпионишь? — спросил Тимофей, подозрительно щурясь.

Кошка вздрогнула и обернулась:

— Уфф, ты меня напугал. Извини. Я живу в крайнем доме с хозяйкой. Недавно заметила, что каждое утро ты сюда приходишь, и мне стало любопытно. Так что ты в этом лесу делаешь, если не секрет?

Вообще-то Тимофей не собирался всем встречным-поперечным разбалтывать свои тайны, так что ответил уклончиво:

— Мне здесь нравится. Тихо. И красиво...

— О да, удивительное место. Меня, кстати, Ассоль зовут.

— А я Тимофей.

Как-то само собой получилось, что разговаривали они все утро. Поначалу Тимофей хотел от Ассоль поскорее отделаться, но потом оказалось, что с ней рядом не так уж плохо.

— Ой, мне домой нужно, Катя волноваться будет, — вдруг встрепенулась Ассоль. — Ты не против, если я завтра сюда опять приду?

— Приходи, — ответил Тимофей.

Если бы коты могли краснеть, он бы наверняка покраснел...

С того дня они виделись в лесу каждое утро. К стыду своему, убежденный холостяк был вынужден признать, что ждет этих встреч, как маленький котенок кормежку.

Оказалось, что Ассоль очень хорошо понимает красоту природы. И умеет слушать тишину. Однажды Тимофей даже решился показать ей свое заповедное местечко за корягой.

— Вот сюда я и прихожу каждое утро, — объяснил он, немного смущаясь.

— Ого, тут так спокойно. И цветок... Никогда таких раньше не видела...

*


— Ты обещала рассказать, как вы с Лешей познакомились, — напомнила Света подружке Кате о давнем обещании.

Катя загадочно улыбнулась:

— О, это целая история, Свет.

Она неспеша отхлебнула кофе, немного помолчала, добиваясь нужного драматического эффекта, и начала рассказ:

— Я как-то заметила, что Ассоль моя куда-то убегает. У нее в шерсти сухие еловые иголочки попадаются. Ну и решила проследить...

Представляешь, рано утром она шмыг во двор через приоткрытое окошко! Я за ней. Она к забору. Я в заднюю калитку. Смотрю, она в лес побежала. Иду следом.

Честно говоря, жутковато было. Боялась, что она сейчас куда-нибудь забредет и потеряется. Но она не очень далеко ушла. Она ведь беленькая у меня – далеко видно.

Выхожу на маленькую полянку, и знаешь, что там?

— Что? — шепотом спросила Света.

— Ассоль сидит и носом трется о рыжего кота, — звонко рассмеялась Катя. — Представляешь? Ну, свидание у них, короче. Тут ветки зашуршали, и с противоположной стороны парень рыжий показался. Это и был Леша.

Он потом рассказал, что тоже заметил, как его кот Тимоша куда-то по утрам убегает. И надо же такому совпадению случиться, в тот же день, что и я, решил проследить.

— А потом что?

— Ну, мы договорились, что будем друг к другу в гости ходить. Чтобы Ася и Тимоша пообщаться могли. А мы с Лешей чай пили.

А потом он меня в кино пригласил, смешной такой. Мол, кошки наши на свидания ходят, а мы чем хуже?

Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ
Рассказы для души

Cirre
РАЛЬФ

– Ох, Зойка, и намучаешься ты с этим алкашом. Да зачем он тебе нужен, что, нормальных мужиков нет?

– Люблю, дурака. Хоть и все нервы вытрепал. Десять лет вместе. А так все хорошо начиналось!
– Да с ним и сразу понятно все было. Помню, и раньше он любил выпить, а ты не замечала.

– Пил, да не так. А как он хорошо ухаживал...

Две подруги сидели на кухне Зои и пили чай с большим тортом, который принесла Лена. У Зои был день рождения, но муж, выдав дежурное «Поздравляю», решил, что ему тоже можно отметить такое событие, и ушел к друзьям, сказав: «Буду позже».

Зоя привыкла к причудам своего мужа, хотя в душе у нее копилась обида. Нет, он ее не бил, но мог унизить словесно, особенно когда выпьет. Все это Зоя терпела. Она и сама не понимала, почему так любит Григория. Особенного в нем ничего не было. Вел себя порой хамски, да и не только с ней, а и с другими людьми.

Когда они поженились, Зоя хотела ребенка, но муж был против. А теперь уже и поздно.

Так и жила Зоя, надеясь, что муж со временем одумается, хотя в душе понимала, что нереально это.

– Слушай, – сказала Лена, – а где он у тебя все время пропадает?

– У него друзей много.

– Ну да, ну да, друзья. Где друзья, там и бабы.

– Зачем ты так, не думаю я, что он гуляет.

– Ох, Зойка, ну и наивная ты. Да давно у вас семьи-то и нет. Так, живете по привычке. Вот что вас связывает, кроме твоей привязанности?

– Мы же любили друг друга, когда поженились.

– Когда это было! Ты смотри, что сейчас. Нашла бы себе нормального, непьющего, внимательного.

– Да кому я нужна, Лен. В сорок пять.

– Да выгони ты его! Зато, Зойка, будешь жить свободной жизнью. А возраст вполне еще, что на себе крест ставить?

– Давай не будем об этом, – Зинаида в душе понимала, что жизнь ее бессмысленна и пуста. Муж давно смотрит на нее, как на мебель, вспоминая, когда ему что-то надо. Карьера бухгалтера не сулила особых перспектив, да Зоя уже и не стремилась к большему. Уставшая, плыла по течению.

*


Следующий день выдался теплым и солнечным. Словно сама погода хотела добавить оптимизма в скучную жизнь. Зоя отработала свой рабочий день и, уставшая, шла домой. Сегодня она решила пройтись пешком. Не очень хотелось спешить ей домой, где ждет недовольный муж, наверняка похмелившийся после вчерашнего.

Зоя жила почти на окраине города. Здесь ее окружали старые хрущевки, был и еще сохранившийся частный сектор, где деревянные дома стояли в вперемешку с приличными кирпичными строениями.

Зоя шла, задумавшись о своем, не глядя по сторонам. Она отлично знала свой район, и смотреть здесь было особо не на что.

Овчарка в городе

Вдруг дорогу ей перегородила овчарка. Собака стояла посреди тротуара и внимательно смотрела на прохожих. Зоя не слишком боялась собак, но эта была крупная и стояла прямо на пути.

– Эй, дай пройду, – сказала Зоя.

Собака чуть наклонила голову, но не посторонилась. Впрочем, и агрессии она не проявляла.

– Где твой хозяин?

Пес слегка завилял хвостом и сделал шаг в сторону Зои.

– Так, ты наверное, потерялся и голодный? У меня тут бутерброд остался, хочешь?

Зоя и сама не понимала, зачем она остановилась возле собаки, но ей ее стало почему-то жалко. Она достала бутерброд, вынула из нее кусок колбасы и бросила собаке. Пес понюхал, посмотрел на Зою, а затем аккуратно съел колбасу.

– Вот и молодец. У меня еще кусочек есть, на.

Собака подошла совсем близко и взяла колбасу из рук Зои.

– Больше нет, извини, хлеб будешь?

От хлеба пес отказался.

– Ну ладно, дружок, мне пора.

Зоя медленно обошла собаку и пошла в сторону своего дома. Но пес пошел за ней.

– Слушай, у меня больше ничего нет. Иди домой. Тебя, наверное, ищут.

Собака завиляла хвостом и подошла ближе. Так они дошли до подъезда Зои.

– Что же мне с тобой делать? На дворе ночь. А, слушай, а пошли-ка ко мне. Григорий, конечно, возмущаться будет, но не оставлять же тебя одного. А завтра попробуем найти твоих хозяев.

Зоя с некоторым опасением заходила домой. Во-первых, муж собак не очень любил. Во-вторых, он мог быть пьян, а собаки, как известно, пьяных не любят.

Григорий сидел на диване и смотрел телевизор.

– Гриша, я не одна.

– А с кем? У нас гости?

– В некотором роде. Не ругайся, но я не могла его бросить.

– Кого?

– Вот он.

Собака медленным шагом прошла в зал.

– Ты чего, совсем? Зачем ты его привела? Выкини немедленно!

– Гриша, он потерялся, голодный. Завтра поищу его прежних хозяев, а пока пусть у нас побудет.

– Но это же овчарка. А если он нас загрызет?

– Он вполне себе добрый.

Зоя подошла к собаке и погладила по холке. На псе был дорогой ошейник, но никаких бирок с кличкой она на нем не нашла.

– Пойдем, собака, дам тебе поесть, а завтра видно будет.

*


Утром возникла еще одна проблема: с собакой надо было гулять, а поводка не было. Зоя взяла старый ремень, прицепила к ошейнику и отправилась на улицу. Было раннее туманное утро. Пес вел себя отлично и слушался команд. Однако Зоя понимала, что у него есть хозяин, и надо его найти.

Придя на работу, она первым делом напечатала объявление и кинула клич в социальные сети, надеясь, что хозяин все-таки объявится.

*


Прошла неделя. Зое так никто и не позвонил. Она уже начала привязываться к собаке, купила новый поводок и каждый день выходила на прогулку. Была еще надежда, что пес на улице узнает своего хозяина. Но время шло, пес никого не узнавал. Григорию такое соседство совершенно не нравилось. Да и пес к нему относился с некоторым недоверием, что добавляло напряжения.

– Выкинь его на улицу, – как-то сказал он, – или я это сделаю.

– Только попробуй! Таким собакам не место на улице, да и ведет он себя хорошо. Вот найдется хозяин, отдадим.

На самом деле Зоя давно мечтала о собаке, но муж был против. Соседство с псом добавило в семье скандалов. Григорий все чаще стал напиваться, где-то пропадал, а однажды вообще не пришел ночевать, сказав, что был у друга в гараже. Самое удивительное, что Зоя понимала, что ей уже все равно. Любовь, очевидно, давно прошла, покоя и мира в семье не было.

Однажды дома разразился громкий скандал. Григорий снова пришел навеселе, скинул в коридоре грязные ботинки, прошел в кухню с требованием дать ему поесть. А Зоя, уставшая, только пришла с работы и не успела приготовить.

– Где еда? Я есть хочу!

– Гриш, я только пришла, сейчас приготовлю.

– С псиной ты успеваешь возиться и кормишь ее вовремя! Хватит, убирай ее, чтоб ее больше здесь не было!

– И не собираюсь. Ты мне вообще время перестал уделять, шляешься по каким-то друзьям, а может, и не только друзьям!

– Где я хожу – мое дело. Да ты никто! Кому ты такая нужна, посмотри на себя! Превратилась в тетку.

– В тетку? А ты алкаш! Кому ты сам-то нужен?

Голос Зои перешел практически на крик, ее нервы были на пределе, и она уже не могла остановиться. Не смог себя сдержать и Григорий, замахнувшись на жену рукой. Но ударить не успел. Собака внезапно прыгнула на него и вцепилась в руку.

– Ах, ты тварь! – Григорий хотел ударить пса, но Зоя не дала, схватив собаку и оттащив ее от мужа.

Пес неистово лаял и вырывался. Он защищал Зою, которую теперь считал своей хозяйкой.

– Или я или собака! – закричал Григорий.

– Собака! Собирай свои вещи и иди туда, где ты время так любишь проводить. Не хочу тебя больше видеть!

– Ты выбираешь собаку, которая даже не твоя!

– Я выбираю нормальную жизнь. Сколько ты мне крови выпил! Сколько я должна терпеть тебя? Не хочу больше.

Григорий хлопнул входной дверью.

Зоя дрожала. Да, в их семье и раньше были ссоры, но теперь она понимала, что пришел конец. Даже любовь, которая, казалось ей, была к мужу, куда-то прошла. Испарилась мгновенно. Или она прозрела, наконец поняв, что это за человек рядом с ней.

*


На следующий день Зое позвонил Григорий.

– Твоя мерзкая псина не пустила меня домой!

– Это больше не твой дом! Я соберу твои вещи и скажу, когда прийти за ними.

В этот же день она поменяла замок, потому что боялась, что муж что-нибудь сделает с собакой. Еще через неделю подала на развод.

Пережить все ей помогал пес. Зоя называла его Рекс, и он со временем привык. Собака стала родной для нее, и она не представляла, как раньше жила без него.

Но мысль, что у Рекса есть хозяин, не давала ей покоя.

*


Однажды тихим осенним вечером она шла с собакой по улице. Кружилась разноцветная листва, тихо ложась под ноги. Погода готовилась к зиме.

Вдруг Рекс резко дернул поводок, заскулил и завилял хвостом.

Мимо шел мужчина. На вид ему было около пятидесяти. Он шел, погруженный в свои мысли, но, увидев Зою с собакой, внезапно остановился.

– Ральф?

Собака радостно заскулила и ринулась в сторону мужчины.

– Милый Ральф!

Зоя с трудом смогла удержать поводок. Она поняла – вот оно, то, чего она давно ждала, то, чего она опасалась.

– Здравствуйте, – дрожащим голосом сказала Зоя.

– Здравствуйте. Откуда у вас эта собака?

– Я подобрала его на улице. Я искала его хозяина, но пришлось оставить себе.

– Это Ральф, мой пес!

Мужчина был невероятно счастлив. Он обнял собаку и чуть не плакал.

– Где же ты столько времени был? Ральф!

Зоя трясущимися руками передала мужчине поводок.

– Наверное, вы должны его забрать, – в ее голосе звучала невероятная грусть.

– Как вас зовут? Меня Михаил.

– Зоя.

– Рад знакомству, Зоя. Знаете, я давно одинок, а собака была единственным членом семьи.

– Я понимаю. Не волнуйтесь, я хорошо о нем заботилась. И он, в некотором роде, изменил мою жизнь. Это хороший пес. И я рада, что он наконец нашел своего хозяина.

Зоя вздохнула и последний раз посмотрела на собаку, которую успела полюбить.

– До свидания, Михаил.

– Спасибо вам, Зоя.

Зоя быстрым шагом удалялась от Михаила и теперь уже Ральфа. Ей хотелось плакать, но она сдерживала слезы.

Следующий день прошел, как в тумане. Печаль не покидала Зою, но она понимала, что хозяин имел право забрать свою собаку. Она медленно брела домой, понимая, что возвращаться ей придется в пустую квартиру. Но возле дома ее ждал сюрприз.

Ральф, весело виляя хвостом, кинулся ей под ноги.

– Ох, неужели ты опять сбежал? – Зоя оглянулась и увидела, что недалеко стоит Михаил.

– Что вы здесь делаете?

– Да, понимаете, гуляю я сегодня с Ральфом. Говорю ему: «Идем домой». Ну он и пошел. Только не ко мне, а к вам домой, сел у подъезда и отказался уходить. Вот я и решил вас дождаться. Ральф вас полюбил, это видно. Знаете, я привык доверять своему псу, он знает, кто плохой человек, а кто хороший. Вы – хороший.

– Спасибо, – Зоя не знала, что ответить.

– Я понимаю, что это покажется странным и, может, навязчивым, но не пригласите ли нас на чашку чая?

– Да почему бы и нет! – Зоя сама удивилась своей смелости, но она скучала по Ральфу, да и хозяин его вполне внушал доверие.

*


Так Зоя нашла свою новую любовь. И она была невероятно благодарна овчарке, которая однажды выбрала ее.


Автор рассказа: Кира
Рассказы для души

Cirre
ПОЛКАН -ВОЛЧИЙ СЫН

– Дед, если твой волкособ кого-нибудь загрызёт, то с ним точно расправятся! Он слишком агрессивный! – ворчал Виктор, свесив ноги с забора.
Полкан был гибридом – потомком волка и собаки. Он сочетал в себе качества прекрасного охотника и верного друга. Дедов приятель дал ему этот «подарочек» три года назад. Существо было неуёмное и активное. Дед назвал гибрида Полкан.

– Умнющий, как чёрт! – вскрикивал довольный дедушка в который раз.

– Интересное сравнение, – последовал Витин комментарий. Он бы сказал «злющий, как чёрт», но не хотел новых перепалок с дедом из-за собаки, – когда же этот чёрт уже меня запомнит?

– Витюша, – дедушка, кажется, был изумлён, – конечно, он тебя помнит. У него прекрасная память! Помнишь, в прошлый раз он тебя за штанину схватил и держал? Будь это незнакомец, он бы сразу ему ногу – хоп!

При этом дед ударил ребром ладони о другую ладонь, демонстрируя, как Полкан поступил бы при более горячем приветствии...

Дед жил в большом посёлке, почти на окраине. Здесь было красиво, но добираться из города трудновато. Местные степи и лес, который ясно просматривался на горизонте, были полны охотников и любителей грибов.

«Туристы» – так, обобщая, звал их дед.

Летом и поздней весной район наполняли и отдыхающие. Всему виной озеро – оно притягивало к себе невероятной красотой.

В этих живописных краях и вырос Виктор, но затем, когда он учился в школе, родители однозначно решили – переезжать в город...

При новом визите к деду Вите снова пришлось спасаться. Хорошо, что старая слива была на месте. Он с детства любил карабкаться на неё, а потом – повыше, на забор. Навыки пригодились...

А ещё хорошо, что никто из его коллег не видел, как инженер Виктор Павлович болтается на заборе...

Дед забыл о приезде внука и не запер Полкана в вольер.

– Ну ты, псина, это твоё «спасибо» мне за тёплую будку? – ругался Виктор с забора.

– Сейчас, Витюша, уберу его. Сынок, Полкан, а ну иди. Иди, милый, в «квартиру» свою. Кому сказал!

*


Витя узнал о смерти деда к концу совещания – пришло сообщение от отца. Прочитав, он больше не слышал, что происходит вокруг. Будто он в вакууме. Все встали и начали расходиться, а он всё сидел, уставившись на телефон незрячим взглядом.

Родители уехали после похорон, но Витя задержался, оформив отпуск. Дед всегда любил, когда внук гостил подольше...

Виктор с горечью осознавал всю мощь утраты. Дед всегда его поддерживал, ему не хватало его шуток, его смеха и его самого.

И не только ему...

Аппетит к Полкану не возвращался. Его тёмно-серая густая шерсть, кажется, потускнела, а огонёк в янтарных глазах совсем угас...

Полкан уткнулся носом в небольшую подушку, которую никогда не трепал и не грыз, хотя дедушка отдал её именно для этих целей.

«На ней и запах дедов, наверное...» – думал Витя.

Парень уже беспокоился не на шутку – пёс продолжал вертеть нос от еды. В деревне была ветеринарная клиника – позвонил. В тот же день заявилась молодая врач. Взгляд у неё был строгий, а голос, наоборот, мягкий и приятный.

– Быстро Вы, спасибо, – Витя распахнул калитку.

И как такая девушка к Полкану в вольер сунется?

– Алёна, – представилась гостья, – где Полканчик?

– А у Вас в ветклинике нет, к примеру, мужчин покрепче? – замялся Виктор. Алёна была совсем не похожа на силачку, которая сможет справиться с волкособом.

– А что, вам огород перекопать надо? Или сомневаетесь в моей квалификации? – Алёна нахмурилась и твёрдым шагом направилась к вольеру.

– Полканчик, привет, – её ласковый и спокойный голос вывел пса из полудрёма. В янтарных глазах показался слабый интерес, пёс несколько раз помахал хвостом.

К огромному удивлению Виктора, девушка открыла калитку вольера и храбро подошла к волкособу. Он даже немного поел, пока она его гладила.

Витя тоже шагнул внутрь, но его остановил громкий рык Полкана.

– Всё, понял, – парень примирительно поднял руки и шагнул назад, за ограждение. Кажется, этот злющий чёрт приходит в себя...

Алёна дала Виктору столько наставлений, что у него даже голова разболелась.

– Звоните, вот мой номер, и не вздумайте оставлять его в вольере. Ему гулять надо много, и лучше не просто по участку. На поводок и к озеру, как они с дедушкой...

*


Виктор попросил коллег, чтобы ему отправили рабочие файлы – проекты нужно было завершать, несмотря на отпуск. До прогулок с Полканом дело доходило только поздним вечером.

Первый променад потерпел крах. Витя открыл вольер и снова очутился на заборе. Полкан недолго порычал и, видимо, довольный результатом, удалился в «квартиру».

Хорошо хоть все удобства в доме были, а то с таким дворовым охранником и к уличному туалету не добежать... Догонит и...

– Я что ему, кошка, гоняет он меня?! – злился Виктор, насыпая собачий корм в миску.

Он намекнул Алёне: «Не хотите пса взять себе?», но получил такой отпор: «Ухаживай! Избавиться захотел? Твой дедушка его очень любил!» – прищурила глаза Алёна, от возмущения перейдя на «ты».

Витя дал объявление, но желающих взять волкособа не нашлось.

«Сынок, Полкан,...» – вспоминал он слова деда. Пусть он не любит пса, но на улицу не выкинет.

*


На следующий день Витя окончательно решил – они с Полканом должны разобраться, кто здесь хозяин...

Зверь, как всегда, с неистовым рыком выскочил из вольера. Витя стоял на месте. Перед этим разъярённым лохматым чудищем это было нелегко.

– Стой! Сиди! Сиди! – пытался он командовать.

Полкан глухо и грозно рычал, но не кидался.

– Хочешь схватить меня? Давай! Уеду и останешься здесь один голодный! – кажется, угрозы каким-то волшебным образом дошли до сознания Полкана.

Пёс успокоился, сел и склонил голову набок.

Витя не спеша занимался делами на участке, ещё недоверчиво поглядывая на Полкана.

Пёс также подозрительно следил за новым хозяином:

Ладно. Всё-таки этот бесхвостый его кормил, наливал в миску свежую воду, дедушка к ним на территорию его пускал – доверял... да и каждый день гонять этого крикуна было не так уж и весело.

То ли дело, когда человек наведывался время от времени. А теперь исчез привкус новизны любимого развлечения... Неинтересно!

В общем, они терпели друг друга, а аппетит медленно, но уверенно возвращался к Полкану.

Через пару дней Витя решил, что уже точно можно испытать поводок, который болтался на крючке в сарае. Последний раз поводок брал в руки дедушка...

Полкан, кажется, всё отлично понимал. Время прогулки! Наконец! Он послушно стоял на месте, пока Виктор пристёгивал карабин к ошейнику. А затем...

Виктору пришлось нестись по полю так, будто за ним самим гналась стая волков. Неуёмная полудикая натура Полкана, почувствовав свободу, наслаждалась волей вовсю.

«Кто кого вывел гулять...» – пронеслось в голове Виктора, который на обратном пути еле плёлся, крепко обмотав поводок несколько раз вокруг руки...

*


Виктор уже знал, что стоило им выйти на поле, Полкан со всей мощью своего звериного тела тащил его по тропинке к озеру. А он, Витя, словно кукла, трепыхался на другом конце поводка.

Полкана было тяжело обуздать! Новоиспеченному хозяину волкособа приходилось бежать, не разбирая дороги. И как дед с ним управлялся? Отпускал?

Но к Виктору этот дикарь точно не вернётся, а, скорее всего, понесётся в лес... и встретит там охотников.

Виктор решился на более цивилизованные прогулки – по дорогам посёлка. Полкан был вне себя от радости. Он даже начинал прыгать вокруг – ну вылитый нормальный дружелюбный пёс.

– Ага! Вот оно твоё слабое место – прогулки...

Иногда Полкан ещё погружался в какой-то гипноз – укладывал голову на свою маленькую подушку и смотрел в одну точку.

– Тяжело тебе, дружок, – похлопывал Витя его по спине, – мне тоже... но я хоть понимаю, почему нет дедушки...

*


Во время вечерних прогулок Виктор и Полкан нередко встречали Алёну после работы и провожали домой.

– Вот и школа наша. А я тебя, кстати, хорошо помню. Ты учился в восьмом, а я в седьмом, когда ты уехал...

Алёна рассказала Виктору, что во время летних каникул в школе проводят ремонт. А ещё для ребят будут делать новые компьютерные кабинеты, и уже завезли много оборудования: ноутбуки, интерактивные доски и другое оснащение для классов.

– Здорово, рад за нашу детвору, – откликнулся Виктор.

Проводив Алёну, хозяин и пёс возвращались домой. Витя то и дело воспитывал Полкана, который мечтал ухватить какой-нибудь кошачий хвост, попадавшийся по пути.

Многие усатые сторонились одного только волчьего вида пса. Но некоторые, наверное, совсем наглые старожилы, как разлягутся на дороге, слово специально.

Полкан как дёрнет Витю. Витя как дёрнет Полкана за поводок. И начинался у них «спор»: Полкан к коту, Витя Полкана – к себе.

На этот раз бой выиграл волкособ – Виктор плюхнулся в дорожную пыль как раз рядом со школьным забором.

Полкан не поверил своей удаче – свобода! Он бросился за котом. Хвостатый, унося лапы со скоростью молнии, юркнул в дыру школьного забора.

Пёс, для которого лазейка оказалась маловата, копошился рядом и тихо рычал, энергично махая хвостом.

Пока Витя отряхивал штаны от противной дорожной пыли, метров через двадцать возле забора очутился молодой человек, потом свесились ноги второго, затем показался и третий. Все они были неряшливо одеты, ругались и что-то оживлённо обсуждали тихими голосами.

– Там старик с улицы Демидова, я его знаю, – шептал один.

Полкана очень заинтересовала эта троица, а Витя и забыл, что поводок ещё лежал на дороге возле пса, давая серому полный разгул.

Тут хулиганы увидели Виктора, который наблюдал за ними.

– Эй, ты... – крикнул парень в тельняшке, делая несколько шагов вперёд.

Словно тихий и опасный воин, не выдав себя ни звуком, Полкан выскользнул из тени забора и помчался на компанию. Троица быстро опомнилась и пустилась бежать, но Полкан был быстрее.

Издав грозный рык, он кинулся на несчастного в тельняшке, который стоял ближе всех. Ухватив его за ремень, он свалил хулигана и стал рвать его ремень своими мощными клыками.

На громкие крики трепыхающегося в дорожной пыли выбежал только школьный сторож – двое других бездельников удрали.

Виктор схватил Полкана за ошейник и оттягивал от «добычи». Как только «тельняшка» освободился от крепкой хватки, то сразу побежал, подхватывая порванные штаны без пояса и падая на ходу.

Виктор еле успокоил пса, объяснив охраннику, что случилось.

– Даа, – покачал головой Игорь Петрович, который сторожил школьное имущество, – и не в первый раз уже забираются сюда, только мне всё увидеть хулиганов не получалось, больно шустрые.

– Знает Полкан этих бродяг, – сказала Алёна на следующий вечер, выслушав историю Вити. – Твой дедушка с ними не раз ругался, от них у многих тут уже голова болит, но участковый руками разводит – нет доказательств...что в протокол заносить? А без бумажки ты... в общем, говорит: «Одни подозрения к делу не добавишь».

*


Но так вышло, что именно Полкану выпала честь добыть доказательства...

Прошло около недели, отпуск Вити уже подходил к концу. Что делать с псом, к которому он привык, Виктор не знал. А ещё ему очень не хотелось уезжать далеко от Алёны.

Каждый вечер его две ноги и четыре лапы Полкана неизменно топали к калитке ветклиники – встречать девушку со строгим взглядом, который чередовался с тёплой и доброй улыбкой...

– Да, дом на Демидова...

Он вынырнул из своих размышлений и оглянулся. Казалось, шум на соседней улице уже продолжался какое-то время, но Виктор его не замечал, задумавшись.

Несколько женщин выбежали из калиток и побежали по дороге.

– Игоря Петровича... скорее пошли... – донеслось до него. Всё больше жителей посёлка, словно ручеёк, стекались вниз по улице.

В это время старенький грузовичок с пыльными номерами, будто затаившийся на окраине дороги под ветками ивы, затарахтел и тронулся в противоположном направлении. За стеклом показался один из хулиганов.

Виктор, оглянувшись на шумную толпу спешащих зевак и дым за крышами домов, пошёл за грузовиком, который завернул за угол и покатился к школе.

– Таак, Полкан, что-то здесь происходит! – Витя поспешил в тень школьного забора и увидел, как мини-грузовик заехал в открытую калитку.

Подъехав к чёрному входу и выключив фары, машина всё ещё рычала. Окно первого этажа было разбито, стекло блестело на земле в свете луны.

– Быстро, открывай! – шипел один из парней.

Они распахнули двери и спешно загружали коробки. Полкан, узнав старых знакомых, негромко зарычал, подаваясь вперёд и готовясь к нападению.

– Ну хорошо, давай, твой выход, Полкан! – Виктор, почувствовав натяжение поводка, отстегнул карабин.

Полкану не нужно было повторять дважды. Вся шайка кинулась врассыпную, а Виктор быстро достал ключи из зажигания.

Двое оказались на той части забора, которая смотрела на крутой обрыв, спрыгнешь – шею свернёшь. Третий, видимо самый умный, добежал до грузовика и прыгнул на переднее сиденье. Так он там и сидел до приезда полиции.

Всё-таки был у Полкана талант – он обладал невероятным чувством справедливости. Надоевшая всему посёлку шайка была наказана.

*


Прошло три дня с тех пор, как Витя уехал в город. Три дня Полкан, которому Алёна заботливо подавала самые вкусные угощения, почти к ним не прикасался.

Он ходил по участку, грустно укладываясь в тени беседки, где любили пить чай дедушка и внук. Теперь не было никого из них...

Лязг калитки пробудил его. В воротах стоял Виктор.

– Что, опять за своё? – нахмурился парень, когда серый пёс, словно свирепый волк, стрелой помчался к нему с глухим ворчанием.

Полкан подбежал и... мокрым тёплым языком стал облизывать руки Виктора!

– Ах, это ты ругался так сначала... – усмехнувшись, трепал его за загривок новый хозяин.

– Ну как? – из дома вышла Алёна.

– Отлично, взяли на завод в соседнем посёлке... Кстати, на следующей неделе родители приедут, у отца отпуск.

Полкан всё понял – его Витя никуда, оказывается, не делся. Пёс был счастлив. А к нему, Полкану, едут новые гости, которых нужно встречать...

Автор МАРИЯ СТРАХОВА
Рассказы для души

Cirre
Сыр маминой подруги

Никто точно не помнит, откуда взялась тетя Маша — мамина подруга. Мне казалось, что она существовала всегда, — как тьма, тараканы и Филипп Киркоров.
Папа считал ее агентом теневого правительства, внедренным в ряды обывателей для социальных экспериментов. Дед же был убежден, что тетя Маша — пятый всадник Апокалипсиса, изгнанный из команды за чрезмерное усердие. Даже мама не могла толком объяснить, откуда они знакомы. Тетя Маша была как тот загадочный ключ на связке: непонятно, для чего нужен, но выбросить страшно.

У тети Маши не было ни мужа, ни детей, зато в избытке имелось свободное время. Такие женщины опаснее эпидемии. Зальешь ее ноги в бетон, бросишь на дно океана — она и там устроит бурную деятельность, пока весь подводный мир не отрастит конечности, чтобы сбежать на сушу.

Если говорить о коммерческой жилке, то у тети Маши был коммерческий тромбоз. Она ежегодно обрекала нас на свой очередной проект, и сбежать от него нельзя было даже в другую страну. У тети Маши был загранпаспорт, мультивиза, она бегло говорила на трех языках, но ни на одном из них не понимала слово «нет».

В свое время тетя Маша торговала уходовой кубинской косметикой, от которой у мамы выросли шелковистые усы и развилась стойкая зависимость. Потом вязала мужское белье из синтетического мериноса — тут уже страдал папа. Она обещала ему «крепкую мужскую силу» и требовала обратную связь после месяца носки. Папа дал ее через три дня. Говорят, в тот вечер ему позвонил Джигурда и попросил автограф.

Деду тоже доставалось. Тетя Маша продавала ему БАДы для «очищения кишечника и нормализации давления». Деда потом неделю показывали в новостях, а еще месяц — в «Прогнозе погоды», стоило ему выйти на улицу.

Много у тети Маши было идей: мыло ручной работы с экстрактом борщевика, полезные сладости из кинзы и чертополоха, изделия из угря. Она могла сутками говорить о пользе и красоте своих продуктов, пока человек не начинал обратный процесс эволюции и не вставал на четыре точки. Когда вера в Бога, науку и здравый смысл отступалаокончательно, коммерсантка предлагала скидку. И жертва сдавалась. Нам, как «близким друзьям» тети Маши, «везло» больше всех: мы получали бесплатные образцы.

А месяц назад тетя Маша начала делать домашний сыр и приносить его к нам во всех мыслимых агрегатных состояниях. Запах невозможно описать словами. Думаю, наша квартира еще лет десять не будет пригодна ни для продажи, ни для аренды — как, впрочем, и весь подъезд. Лишь дед обрадовался: его больше не заставляли стирать носки и даже хвалили за принципиальность.

Сыр был странным. Он ломал зубья у терки, взрывался вместе с микроволновкой и полностью испарялся в духовке. Иногда нам казалось, что он нападал на другие продукты в холодильнике и превращал их в себе подобных.

Однажды я попробовал добавить его в макароны и залить кетчупом. На выходе получился обогащенный уран, и теперь нашей семье запрещен выезд за границу на семь лет.

Мама просила потерпеть. Тетя Маша уверяла, что первый блин комом, а следующая партия будет «бомбической». Услышав это, дед неделю ходил с молотком и грозился вычеркнуть нас из завещания, если хоть крошка сыра окажется в его тарелке. Папе было сложнее — он любил маму больше жизни (сам виноват), так что выбора у него не было.

А что до меня, тут тетя Маша сказала, что в нынешних детях вся таблица Менделеева и я могу шоколадки потреблять вместе с обертками. А вместо крови у меня пальмовое масло. Вот у нее-то натуральный продукт — уверяла она маму, а про дедовский счетчик Гейгера, который зашкаливал, говорила: «Он мне не авторитет!»

Но тут случилось странное. Сыр оказался не так плох. Мы, конечно, приняли по литру адсорбирующего перед употреблением и хорошенько усилили все свои биологические выходы на случай внезапной разгерметизации. Но вот со вкусом ничего поделать не могли, а это, на удивление, и не потребовалось. Сыр оказался очень нежным, сливочным, с весьма ненавязчивым пряным вкусом и мягким ореховым послевкусием. Мама нарезала бутербродов, папа добавил сыр в салат, и даже дед, уловивший аромат с кухни, не побрезговал парой кусочков.

Тетя Маша, кажется, победила. Впервые в жизни ее слова не расходились с действительностью, а проект получил народное одобрение. Правда, лишь маме она призналась, что сыр делала не она, а ее новый муж — повар ресторана, которого тетя Маша чуть не прикончила на первом свидании, накормив «сырным супом». Мужчина три дня провел под капельницей, а, очнувшись, заявил, что прозрел. Между жизнью и смертью он понял свое предназначение: спасать человечество от инициатив тети Маши. Если ей что-то «взбредет в голову», он будет делать всё сам, а ей позволит присваивать лавры. Он даже женился на ней — видимо, из чувства долга перед планетой.

С тех пор мы внимательно следим за их отношениями. И горячо молимся, чтобы у этой пары всё было хорошо.

Александр Райн

Cirre
В нашем доме поселился...
Новый сосед производил приятное впечатление: возраст – около пятидесяти, высокий, плотного телосложения, с густой, абсолютно седой шевелюрой. Особо располагали его внимательные, добрые глаза и мягкая улыбка.
– Иван Степанович. – Представился он и подал руку, когда они впервые встретились на лестничной площадке. – Ваш новый сосед. Надеюсь, будем дружить. – Рука была сухая и теплая, что тоже понравилось Борису – не любил он, когда у людей руки были холодные и влажные.

– Надеюсь. – Улыбнулся в ответ Борис.

– Приглашаю в гости, – тут же предложил сосед, – попьем чайку с коньячком, отметим мое новоселье и познакомимся поближе.

– С удовольствием! – не стал отказывать Борис. – Вот только накормлю Фросю и немного с ней пообщаюсь. Очень она не любит, когда вечером остается одна.

– Фрося – это...

– Кошка, – засмеялся Борис. – Моя любимая кошка.

– В таком случае жду вас вместе с Фросей. – Улыбнулся Иван Степанович.

Борис, молодой человек двадцати пяти лет был настолько влюблен в свою профессию, что ничего больше его не интересовало. Исключение составляла кошка Фрося, которую он обожал и которая отвечала ему взаимностью. Предложение зайти к соседу Фрося приняла на «ура» и наскоро перекусив, они отправились в гости.

В квартире нового соседа еще царил беспорядок, который обычно длится несколько дней после переезда. Но мебель уже была расставлена по местам, а середину комнаты занимали связки книг, пустые коробки и коробки с нераспакованными еще вещами, оставляя узкий проход в спальную и на кухню. Фрося тут же заинтересовалась пустыми коробками и принялась их изучать.

Мужчины обосновались на кухне. Иван Степанович угощал Бориса вкусно заваренным чаем, каждый плеснул себе в чашку коньяка – «по вкусу».

– Вы, я вижу, представитель технической интеллигенции? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес хозяин – новосел.

– Угадали. – Кивнул Борис. – Инженер. А вы медицинский работник? Я успел рассмотреть корешки некоторых книг. Похоже вы – психолог?

– Психиатр. Работаю в местном психоневрологическом диспансере. – Ответил тот.

– Честно говоря, не представляю – как можно общаться с умалишенными и при этом оставаться нормальным человеком. – Искренне признался Борис. – Мне больше по душе быть в компании с умными, эрудированными инженерами.

– А что такое – нормальный человек? Что вы принимаете за норму? Впрочем, не будем отвлекаться от разговора. Эта тема – безгранична. Скажу только, что нормальных людей не бывает по определению. Как минимум, каждый страдает какой-либо фобией: боязнь пауков, мышей, лягушек – а это уже отклонение от нормы и значит психическое расстройство. Скажу более – мои больные не считают себя таковыми, они искренне уверены, что абсолютно здоровы! Даже мой сегодняшний пациент, который возомнил себя часами.

– Интересно. Расскажите про него. – Заерзал на стуле Борис.

– Все просто. Он часовщик и при этом очень впечатлительный и восприимчивый человек. Был лучшим в профессии. Когда ему надо было разобраться в причинах поломки, он просто представлял себя механизмом часов и пытался почувствовать – что мешает его организму функционировать – отсутствие смазки, излишний люфт, песчинка, попавшая в механизм. Ему это нравилось, однажды он просто не захотел вернуться в нормальное состояние и остался механизмом часов. Сегодня он жаловался на то, что у него лопнула пружина завода и если ее не починить, то сердце перестанет тикать. Он и в самом деле выглядел неважно. Просил отвезти его к единственному часовщику, которому он доверяет – к старому Гершелю, на починку. Гершель оказался понятливым человеком и сам навестил больного. Вы не поверите, но после этого больной стал чувствовать себя гораздо лучше!

– Несчастный человек. – Вздохнул Борис.

– Как знать?.. – усмехнулся Иван Степанович. Ведь его больше не трогают беды и страсти человечества. Сегодня он прошел репассаж и счастлив, что может показывать точное время.

– А были в вашей практике такие идиоты, что представляли себя Наполеонами?

– Есть один. – Кивнул Иван Степанович. – Но назвать его идиотом у меня язык не повернется. Очень образованный и начитанный человек. Живет временем ссылки на остров святой Елены. Откровенен бывает лишь со мной и раз за разом проживает роковой для себя день – восемнадцатое июня, день сражения при Ватерлоо. Жалуется на тупого солдафона – маршала Груши, который ввязался в бой с арьергардом Блюхера, вместо того чтобы идти на помощь своему императору. Тепло отзывается о маршале Нее, хоть тот и погубил кавалерию в никчемной атаке под картечью противника. Восторгается своей Старой гвардией, павшей в штыковой атаке, но отказавшейся сдаться на милость победителя. Но главной виновницей своей неудачи считает пижму.

– Пижму? Этот желтый цветок? Вот уж действительно – безумец!

– Отнюдь, – мягко улыбнулся Иван Степанович. – Он говорит, что место его ставки было на холме, заросшим пижмой. Как раз в это время была пора цветения, и пыльца вызвала у него сильнейшую аллергию. У него развился ужасный насморк, а неистовый зуд настолько донимал, что он в кровь расцарапал старые шрамы от штыковых ударов. Понятно, что он не смог руководить сражением. Порой мои больные настолько вживаются в образ, что я начинаю верить в переселение душ. А вообще он оптимист, мечтает возродить свою империю. Даже предложил мне должность министра здравоохранения при своем кабинете министров.

– Как же вы их лечите?

– К сожаленью, лечению поддаются не все. Они словно попали в лабиринт, поначалу пытались найти выход, но в конце концов смирились и живут в новой реальности. Таким больным мы лишь можем облегчить состояние – как с тем часовщиком. Кому-то снять тревожное состояние, обострение... Применяем медикаментозное лечение, гипноз...

– Гипноз? Мне всегда казалось, что гипноз – это что-то сродни шарлатанству. – Недоверчиво покачал головой Борис. Вот как вы заставите меня поверить в то, что я, например – кот?

– А вам хотелось бы этого?

– Я был бы не против общения с Фросей на ее наречии. Может стал бы лучше ее понимать.

– Хорошо. – Иван Степанович взглянул на Бориса. Взгляд его, прежде мягкий, стал вдруг пронзительным. – Смотри на меня, Борис. Я начинаю считать и на счет «пять», ты станешь котом. Ты уже кот, но дождись окончания счета.

Борис смотрел на собеседника с ироничной улыбкой и когда тот закончил счет, он думал разочаровать его тем, что не поддался гипнозу, но вместо этого... Насмешливо мяукнул и обвил свои лапки пушистым хвостом!

– Какой красивый котик. – Иван Степанович погладил его по голове, Борис радостно замурлыкал. – Ну, иди пообщайся с подружкой, Фрося давно уже тебя ждет.

Борис легко спрыгнул со стула и с удовольствием потянулся, чувствуя силу и легкость своего тела. Затем неслышным, мягким шагом прошел в комнату. Из пустой коробки на него с любопытством поглядывала Фрося. Борис подмигнул ей обоими глазами и приветственно мурлыкнул. Фрося подмигнула ему в ответ, приглашая к дальнейшему общению. Борис подошел и осторожно потянулся своим влажным носиком к Фросе, та в ответ коснулась его.

– Лезь ко мне в коробку. – Предложила она. – Места хватит.

Борис легко запрыгнул к ней и прилег. Фрося принялась вылизывать ему лоб. Борис от удовольствия прищурил глаза.

– Почему ты раньше мне не говорил, что ты – кот? – поинтересовалась Фрося.

– Да я и сам этого не знал. – Признался Борис.

– Ладно, хватит уже валяться. Мне скучно, давай поиграем?

– Давай! – Обрадовался Борис. – Только человек что-то говорит.

– Да ну его! – фыркнула Фрося. – Догоняй! – и она понеслась меж связок и коробок с книгами. Борис с удовольствием кинулся ее ловить.

Он не помнил сколько они носились по комнате, сначала он догонял Фросю, потом – она его. Это был праздник силы, ловкости, быстроты и веселья! А когда почувствовал себя уставшим, просто упал в проходе, намереваясь отдышаться. Над ним склонился человек. Взгляд его был тревожным. Он вновь что-то говорил. Борис прислушался:

– Когда я хлопну в ладони, ты вновь станешь человеком!

– Не-е-ет! – взвыл Борис, ему очень не хотелось вновь становиться человеком, с его вечными заботами, неуклюжим телом и главное – отсутствием шерстяного покрова и хвоста! Но раздался хлопок. Борис открыл глаза и очумело взглянул вокруг.

Один из шкафов почему-то оказался повален. Коробки и книги в полном беспорядке разбросаны по комнате, потолочный карниз вместе со шторами валяется на полу, под ногами хрустит разбитое стекло, свежие обои – в глубоких царапинах, дверь в комнату криво висит на одной петле...

– Ты в порядке? – с тревогой в голосе спросил Иван Степанович, вид при этом он имел довольно потрепанный.

– В порядке, – озираясь, ответил Борис. – Что случилось? Кто это вам устроил погром?

– Котики поиграли. – Ответил тот. – Как ты меня напугал! Я почти час не мог тебя вывести из состояния гипноза.

– Так это... – Борис все понял. – Неужели я в самом деле все это время вел себя как кот?

– Да. – Едва смиряя смех, кивнул Иван Степанович. – Мне кажется, что ты им был задолго до сеанса, а потом просто перестал себя сдерживать.

Борису стало неловко. Он поспешил откланяться, взял на руки Фросю и пятясь к выходу, принялся бормотать извинения. Нога ступила в какую-то лужу, он вопросительно взглянул на хозяина.

– Котик решил пометить территорию. – Объяснил ему Иван Степанович...

Всю следующую неделю Борис и Фрося помогали Ивану Степановичу наводить порядок и переклеивать обои. Оба хохотали, вспоминая перевоплощение в кота. Борис стал интересоваться психологией и полюбил слушать пространные лекции Ивана Степановича на заданную тему. Пациентов соседа он больше не называл идиотами и сумасшедшими. Понимая всю глубину их трагедии, стал относиться к ним с сочувствием.

Но иногда оставаясь с Фросей наедине, когда та вылизывала ему лоб и что-то ласково мурлыкала, он вспоминал те эмоции, которые ему удалось испытать в квартире соседа, в первое посещение. Ту легкость, силу, ловкость и гибкость тела. Тысячи неведомых ранее запахов, звуков и невероятную остроту зрения. Безудержное веселье и бесшабашность во время игры. Он понимал, что в теле человека таких ощущений не испытает...

Иногда, просыпаясь ночью, он смотрел на мирно дремлющую Фросю и пытался представить себя котом с когтистыми лапами и пышными усами. Это ему давалось довольно легко. Он начинал негромко мурлыкать и прижимался к теплому бочку Фроси. Потом сворачивался клубком, прикрывал носик своим пушистым хвостом и проваливался в глубокий сон...

Тагир Нурмухаметов
Рассказы для души

Cirre
- Они же наше наследство себе заберут! А кто они? Чужие люди! – вскричал Максим.

  • Пока ваши бабушки и дедушки дееспособны, они сами распоряжаются своим имуществом, – произнес участковый.
  • Чем они распоряжаются? – не унимался Максим. – Приехали, в доверие втерлись, а потом нам вместо наследства фигура из трех пальцев?
  • Ладно, сейчас разберемся, – сказал капитан Грибков. – Зря, что ли, мы сюда таким составом прибыли?
  • Вам не разбираться надо, а в наручники их! Всех их!

Мы же ясно в заявлении написали! И нас, между прочим, двенадцать человек!

Если вы меры не примете! Если не отреагируете на наши двенадцать заявлений, мы коллективную жалобу подадим на вас лично!

И вот еще вопрос! А может вы с ними в доле?

  • Что? – воскликнул капитан Грибков.
  • Это же вы допустили в вашей юрисдикции это беззаконие! – надменно заметил Максим. – Или у нас уже разрешается одиноких стариков обирать и единственного жилья лишать?
  • Р-разберемся! – проворчал капитан Грибков и заколотил в калитку.

Его мгновенно впустили, но калитка сразу же была захлопнута перед любопытными носами собравшихся.

  • Час ждем, потом пойдем на приступ! – сказал Максим и направился к своей машине.
  • Двенадцать заявлений! – веско произнес капитан Грибков, когда его проводили в дом и усадили в кресло. – Я обязан разобраться! А тут все признаки мошеннических действий!

Лена улыбнулась, а ее муж Саша ответил:

  • А мне кажется, что главные мошенники как раз с вами и приехали!
  • Не понял, – опешил капитан Грибков.
  • А вы в окно посмотрите! – Саша кивнул в сторону улицы, где выстроилась вереница машин. – Это же все внуки и внучки!

А чего же они в машинах сидят, а не к бабушкам-дедушкам пошли?

И к сведению, три года они не появлялись! Ни один!

  • Откуда сведения? – спросила капитан, внося факт в протокол.
  • Потому что мы тут живем три года, – ответила Лена. – А сколько они до этого не приезжали, мы не знаем!
  • Так! – капитан Грибков сделал серьезный вид. – У меня заявления, я должен разобраться!

Из заявлений следует, что вы, введя пожилых граждан в заблуждение, отнимаете у них жилье! А еще эксплуатируете в ваших корыстных интересах!

Лена позволила себе смешок, а Саша стиснул челюсти.

  • А еще у меня имеются сведения, что вы отобрали у стариков пенсии, и тратите их по собственному усмотрению!
  • Ага, а еще мы тут устроили рабовладельческий строй, а себя князьями назвали! – зло бросил Саша.
  • Молодой человек! – строго произнес капитан Грибков. – Я на службе! А ваши мальчишеские замечания прошу держать при себе!

Я могу в протокол занести, так вам еще и за это отвечать придется!

  • А я отвечу! – Саша вскочил с места. – За все отвечу! Мне стыдиться нечего! А вот тем, – он махнул в сторону окна: – Им не только стыдно должно быть, им самим нужно перед законом ответить!

И, – он повернулся к жене, – Лена, ты только не спорь! Я заявление подаю на всех этих граждан!

  • И в чем они перед вами провинились? – удивился капитан Грибков.
  • Ложный донос, унижение чести и достоинства и моральные страдания! И я еще компенсацию потребую! – заявил Саша. – Доставайте бланк, писать буду!
  • Знал, что не надо сюда ехать, – проворчал капитан Грибков, роясь в папке. – Может, поговорим? – он посмотрел на молодых людей. – Расскажите, что у вас тут происходит!

Вы же не согласны с обвинениями, вот и дайте объяснения по этому факту!

*


Саша и Лена были выпускниками детского дома. Там они и сдружились.

Если у многих детей были хоть какие-то родственники: бабушки, дедушки, тети и дяди, то у Лены с Сашей не было никого.

Они были из категории найденышей. Сашу нашли на автобусной остановке, а Лену в парке на лавочке.

Если детям с дальней родней можно было хоть в чем-то на эту самую родню надеяться, то Саше и Лене предстояло справляться со всеми тяготами только самим.

На этой почве, кстати, они и сблизились. А оборону привыкли держать уже в детдоме.

Сначала они выступали жертвами насмешек, потому что старались учиться, потом из-за того, что мальчик с девочкой дружит, а потом пришла зависть.

Саша с Леной показывали хорошие результаты в учебе, а обычный промысел детдомовских детей, прихватить то, что плохо лежит, им был неинтересен. Еще и за это им здорово доставалось.

По большому счету воспитателям детского дома было все равно, что у детей происходит.

Им главное было, чтобы не сбегал никто. А если сбежал, то возвращался сам и без «хвоста».

Но к судьбе молодых людей директриса, почему-то, прониклась.

Может искренняя дружба ей импонировала, может успехи в учебу, может не по-детски серьезные взгляды и суждения.

Единственное, что смогла сделать директриса, чтобы молодым людям сразу по выходу из детдома дали комнаты, гарантированные государством.

Иным детям жать приходится годами. А тут не только сразу, но еще и в оном общежитии.

Так началась взрослая жизнь молодых людей. И началась она в одной комнате, а вторую они сдавали. Хоть какая-то прибавка к стипендии.

Саша учился на программиста, Лена – на дизайнера. А на подъемные деньги они купили каждому по хорошему ноутбуку. Именно с ним и будет связана их дальнейшая профессия. Тут экономить не стоило!

И еще выбор профессии был обусловлен тем, что они оба не очень сильно любили людей.

Дети в детском доме отбили желание вращаться в обществе. И Саша, и Лена, в процессе получения образования, присматривали именно удаленную работу.

А в идеале они вообще хотели уехать куда-нибудь в глушь, чтобы людей по минимуму.

Когда училища были окончены, а работа мечты найдена, они решили расписаться.

Наверное, они бы и раньше поженились, просто на ум не приходило. И так с детства рядом. Формальности ничего не значили.

Молодая семья стала рассматривать варианты, чтобы уехать из города. Они хотели продать комнаты в общежитии и уехать навсегда. Но тут вмешался закон.

Оказывается нельзя продать полученное жилье целых пять лет, как его дали. И молодая семья еще целый год прожила в городе.

Но это не только укрепило их желание из города уехать, но и дало возможность найти подходящее место для переезда.

С учетом всех плюсов и минусов, место они нашли замечательное.

Раньше это был поселок заготовителей даров леса. Но, то ли дары леса уже были никому не нужны, то ли добытчики решили, что в другом месте жить будет сытнее.

Но, когда Саша с Леной приехали обживать купленный дом, в поселке было двадцать жителей на шестьдесят дворов.

Да и каких жителей! Самому молодому было шестьдесят девять лет!

  • Они шороху не наведут, – сказал Саша.
  • Как бы на нас жаловаться не стали, что мы шумим! – усмехнулась Лена.

Помимо тихого соседства и престарелого общества к плюсам относилось электричество, газовое отопление и водяная скважина в сарае.

Если разобраться, то, что еще нужно двум молодым и здоровым, которые работают за компьютером? Разве что, еда.

А по поводу еды, это они узнали заранее, пару раз в неделю в поселок приезжает автолавка.

Но если и она не сможет удовлетворить спрос, то в пятнадцати километрах была среднего размера деревня. И она была богата магазином, почтой, заправкой и опорным пунктом.

Так и молодые люди ехали не на своих двоих. Машину купили повышенной проходимости. Съездить – пару пустяков.

И еще один минус, который такие поездки сделал обязательными.

Саша с Леной купили оборудование, чтобы иметь спутниковый интернет. Работать же как-то надо.

Только в поселке не нашлось места, где бы оборудование ловило хоть какой-нибудь спутник! А в деревне даже мобильный интернет работал на «ура».

То есть, сделали заказы и поехали в деревню закупаться. А потом притормозили на двадцать минут, чтобы работу отправить, новые заказы взять, и домой!

Вот такая складывалась жизнь, пока Лена не застала автолавку. Посмотрела на цены, на выбор, на качество. А потом подозрительно на продавца:

  • Где вы такие цены видели? – спросила Лена. – Это же дороже, чем в магазине! И возите вы всякий мусор! Приличные люди такое бы не купили!
  • Я не знаю, откуда ты тут взялась, – ответил хозяин. – Но эти, он кивнул в сторону удаляющихся старичков, – гребут за милую душу!

И будут брать, потому что деваться им некуда! А вопросы ценообразования, так мне машину сюда гонять, а она воздухом не питается!

Прожив месяц, Саша с Леной разобрались с реалиями. И они им категорически не нравились.

Грабительская автолавка появлялась раз в неделю. А раз в месяц появлялась почтальонша, которая разносила по дворам пенсию. И все!

Больше никто в поселке не появлялся! Старики были предоставлены сами себе.

  • Саша, мне это не нравится! – заявила Лена.
  • Безобразие! – согласился Саша.
  • Мы же в деревню по три раза в неделю ездим, – произнесла Лена, – давай сами им продукты возить?

Сколько им там надо? А мы на машине! Там багажник загрузили, тут по улице проехались, раздали!

Пожилое народонаселение было счастливо такой перспективе. Даже заказы делать стали. А Саша с Леной всегда чеки привозили и за каждую копейку отчитывались.

А потом вышло так, что почтальонша заболела, и пенсию принести некому. Саша предложил свозить группами на почту, чтобы все получили свои деньги.

Ой, тут смущений было, а еще восклицаний! Однако Саша уговорил. Так сразу после пенсии, и в магазин зарулили.

А бабушки и дедушки расхаживали между стеллажами и говорили, что уже лет пять по таким магазинам не ходили! Впечатлений набирались.

К слову сказать, Лена с Сашей не были мастерами сельского хозяйства. Поэтому на их участке был бурьян. А питались из того же самого магазина.

А как за пенсией соседей свозили, начали им нести! И своей картошки, и огурчиков, и помидорчиков, и кабачков с перцами.

Таких разносолов они никогда не видели.

  • И правду говорят, что свое, так оно в тысячу раз вкуснее, чем магазинное! – Лена оторваться не могла от помидоров. – Это теперь моя любовь на всю жизнь!

Дизайн – это хорошо, но если я сама не научусь такие помидоры выращивать, утоплюсь в болоте!

Когда почтальонша появилась через месяц, она пошла не к старичкам, а сразу к Саше с Леной.

  • Если вы тут такие добрые и честные, так возьмите у стариков доверенности на получение пенсии!

Все равно же ездите туда-сюда, как такси бесплатное! А так за них получите, да раздадите!

Чтобы этот вопрос решить, собрали собрание, где почтальонша высказалась при всех со своей идеей. А идея была поддержана.

Сашу с Леной уже никто в поселке по имени не звал. Только внук и внучка!

И этот момент жизни урегулировался.

Так, вокруг молодых стал мир вращаться в отдельно-взятом поселке. К ним тянулись, с ними общались.

И что заметили сами молодые люди, бабушки и дедушки приходили только с добром. И в глазах было добро! И радость была искренняя!

А тянулись к ним, как выяснилось за пару лет общения, что старики в поселке давно всеми забыты. Хотя у всех есть дети, внуки, правнуки.

  • Не ездят только, – грустные вздохи.
  • А мы вам вместо них будем! – в шутку сказала Лена.

Да только в этой шутке было правды больше, чем в самой правде!

Неизвестно, кто донес. Наверное, почтальонша. А может и владелец автолавки. У него-то из маршрута целый поселок выпал.

Узнали родственники, что за их стариками какие-то молодые присматривают. А раньше-то все вместе жили – дети брошенных стариков.

Созвонились по цепочке, нашлись, да собрались. Накатали заявление в полицию, дескать, стариков в оборот взяли, чтобы имуществом завладеть.

Подняли на уши участкового и сопроводили на место, так сказать, противоправных действий.

*


  • У нас с женой, – заканчивал рассказ Саша, – приличные зарплаты. Нам ни пенсии, ни имущество стариков не нужно! Дарить будут – откажемся! Завещают – не будем претендовать! Мы – детдомовские! У нас никакой родни нет!

А в этих стариках мы нашли семью! Они все стали нашими бабушками и дедушками! Нам душевное общение нужно!

А имущество? Так, это с тобой приехали те, кому только имущество нужно! Вон, налетели! И нет бы, своих стариков проведать! Сидят, ждут! А потом, хочешь, скажу, что будет?

Капитан Грибков кивнул.

  • Уедут! Просто за тобой уедут и все! Им плевать на родню, они за имущество беспокоятся, чтобы к чужим людям не ушло!

Скажи им, не уйдет! Пусть подавятся! Только, чтобы раньше времени наших бабушек и дедушек в могилу не загнали!

Капитан собрал документы, краснея, извинился. Потом у ворот что-то злым голосом говорил минуты три, а потом заперся в своей машине и что-то долго искал в телефоне.

Нашел. Александр Розенбаум «Воспоминания». Включил. Дал газ и вырулил на дорогу.

А когда из динамиков полилось:

«...И бабушек приходим навестить

На день рожденья раз, и раз в день см... ерти,

А в третий раз, когда сжимает сердце

Желание внучатами побыть,

Желание внучатами побыть...»

Капитан Грибков заплакал.

Желание внучатами побыть

Автор: Захаренко Виталий

Cirre
ГУЛЯЩАЯ ДУСЬКА

Возможно, полное имя Дуськи было Дульсинея. А может, её звали и вовсе иначе. Доподлинно этого никто не знал, поэтому во дворе её называли именно так – Дуська...
Порода у кошки явно присутствовала, стоило посмотреть на её аккуратные, слегка подвернутые ушки. Впрочем, ушками благородство серой с темными полосками кошечки и ограничивалось.

Характер у Дуськи был самый, что ни на есть, простолюдинский: взбалмошный, хитрый, при этом кошка была весьма изобретательна.

Каждый день она находила новые пути, чтобы улизнуть из дома. Видимо, никакие запреты и засовы не могли остановить кошку, которую влекли на свободу неистребимая жажда любви и приключений.

Она выбиралась из квартиры с ловкостью Гудини, не брезговала кормиться вместе с дворовыми кошками, благо жильцы в многоэтажке подобрались сердобольные, снова и снова пускалась в многодневные загулы, так что хозяева, кто бы они ни были, в конце концов махнули на неё рукой.

Любвеобильная Дуська наслаждалась свободой. Крутила с несколькими кавалерами сразу, совершенно не думая о последствиях. А они, эти последствия, не замедлили сказаться...

*


Котята обнаружились в коробке в самом тёмном углу подвала библиотеки. Коробки на самом деле предназначались для переноски сюда, в подвал, обветшавшего книжного фонда, готовящегося превратиться в макулатуру.

Сейчас же в одной из них пищали три разношёрстных котенка с наследственно-мамиными ушами. Сама же мамаша снисходительно взирала на собравшихся вокруг коробки жёлтыми глазами, словно говоря:

«Я подарила этому несовершенному миру троих прекрасных малышей и на этом считаю свою миссию законченной».

— Дуська, поганка ты этакая! — всплеснула руками Зиночка из отдела автоматизации. — Что нам теперь с котятами делать прикажешь?!

Если бы кошка могла, она бы сейчас пожала плечами. Задумываться над такими мелочами она не привыкла. У неё были совсем другие планы на эту жизнь, и воспитание детей в данную схему абсолютно не вписывалось.

Что она и подтвердила весьма наглядно, при первой же возможности улизнув на улицу, воспользовавшись замешательством Зиночки и оставив потомство на её попечение.

Взглянуть на котят собрались все сотрудницы библиотеки. Они ахали, умилялись, одновременно возмущались безалаберностью и распущенностью Дуськи.

— А где она, кстати? — спохватилась директриса.

Беглянку ловили целый час. Ушлая Дуська уходила от погони, как опытный шпион, укрывалась под машинами, маскировалась в кустах, шипела и ругалась по-кошачьи и не выказывала ни малейшего желания вернуться в тёмный подвал к детям.

Наконец, совместными усилиями блудную мамашу всё же удалось воссоединить с потомством.

— Природа своё возьмёт, — решили библиотекарши и с чувством глубокого удовлетворения вернулись на рабочие места.

Однако, они ошибались...

Вечером, в конце рабочего дня, когда дамы вернулись проведать котят, загулявшая Дуська рядом с ними не обнаружилась.

Подвал был общим, помещение арендовали ещё три организации, включая мастера по изготовлению ключей, который и припомнил, что вроде как видел серую кошку, прошмыгнувшую к выходу...

*


Так продолжалось неделю. Дуська систематически удирала, сотрудницы библиотеки устраивали сафари и притаскивали беглянку обратно в коробку.

Параллельно они пытались разыскать владельцев вредной кошки, вешали объявления, но никто так и выразил желания вернуть в дом молодую мать с потомством.

— Надо что-то решать, — директриса Вера Николаевна собрала своих сотрудниц на планёрку.

Вопрос Дуськи стоял ребром. Котята уже немного подросли, у них открылись глазки, и они активно исследовали среду своего обитания, пытаясь вылезти из картонного домика, зачастую успешно.

Поскольку все библиотечные дамы уже являлись кошковладелицами, а некоторые воспитывали и не по одному любимцу, было решено развернуть кампанию под кодовым названием «Добрые руки для котят».

Сочинялись убедительные посты с указанием, что котята воспитанные, необыкновенно красивые и, к тому же, начитанные. А как иначе, если обосновались они в непосредственной близи от источника знаний?!

Однако в «Подслушке» таких объявлений было пруд пруди, книги народ брал охотно, а котят – нет. Но учёные дамы не сдавались в силу романтичности профессии и верили в счастливую котячью звезду.

Теперь на каждое мероприятие непременно вытаскивалась коробка с котятами, которая выставлялась рядом с книгами для буккросинга. А народ намека будто и не понимал. Котят охотно гладили, тискать их не позволялось, за этим бдительно следили. И однажды вера в добро победила!

— Какой хорошенький! — всплеснула руками Элла, поющая половина фольклорно-театрального дуэта с милым названием «Кораблик сказок».

Только что девушки провели большой шумный праздник для ребятишек с народными песнями, играми и хороводами. Актрис долго не хотели отпускать, тормошили, расспрашивали, так что с большим трудом директрисе удалось отбить их у детей, чтобы напоить чаем.

Путь в кабинет директора лежал через абонемент, где была установлена коробка с котятами.

У Веры Николаевны в глазах блеснул хищный огонек:

— Так вы возьмите котеночка! Смотрите, трёхшёрстный! На счастье, на удачу! — проговорила она с улыбкой.

Элла присела над коробкой. Серые глаза встретились с голубыми... Это была любовь с первого взгляда. В тот же день Тишка уехал вместе с театром в Зеленоград.

Коллектив библиотеки провожал котенка в полном составе, Элле надавали советов по воспитанию пушистого малыша. Та пообещала регулярно писать отчёты о здоровье котика и присылать фото.

И только Дуська не участвовала в общем торжестве. Её мысли были заняты новым усатым чёрно-белым кавалером по кличке Васька.

Первая победа воодушевила котолюбивых библиотекарей, а маленьким подкидышам, похоже, наконец-то улыбнулась кошачья Фортуна.

И дня не прошло, как забрали второго котёнка – маленькую кошечку с белой манишкой и аккуратными носочками.

Её увезла в Питер давняя знакомая библиотекарей, дама почтенных лет, но удивительно живая и активная, частенько наезжавшая на малую родину, а заодно и в библиотеку с лекциями по краеведению.

— Живу одна, дети и внуки выросли, — объяснила она, прижимая к груди малышку. — А так будет стимул ещё пожить!

Даму дружно заверили, что она прекрасно выглядит, а теперь точно доживёт до глубокой старости, и полосатая Маруся отправилась на постоянное место жительство в город котов и ангелов.

Вечером, глядя на оставшегося котенка, самого маленького и щупленького, библиотечные дамы не смогли сдержать слёзы:

— Как же он один-одинёшенек здесь останется? — спрашивала Нина Васильевна из сектора обслуживания детей. — Я бы взяла, да у меня у самой два кота. Они его обижать будут...

— А у меня собака, — шмыгнула носом Ирина из комплектования. — Лабрадор! Вдруг они не подружатся? Я ж на работу ходить не смогу! Придётся брать декретный отпуск по уходу за котёнком, а вы наверняка не дадите!

— Наверняка, — подумав, всё же подтвердила Вера Николаевна. — Девочки, чья очередь эту гулящую гадость ловить?

Дуську отловили и приволокли в подвал, сунули в коробку. Кошка выглядела растерянной и явно не могла понять, куда делись остальные дети.

Однако в скором времени она успокоилась и легла, котёнок приник к ней, заурчал и спокойно заснул.

Директриса посмотрела на кошку в надежде обнаружить в её глазах что-то, похожее на совесть. Но нет, никаких проблесков сознательности и раскаяния там не было, и Вера Николаевна, покачав головой, закрыла подвал, поднялась к себе в кабинет и опустилась в кресло.

Она размышляла о чём-то, ведомом ей одной, потом, спохватившись, отправилась домой.

Там её ждали муж, дочь и ленивый перс Тимон. Когда-то это был весёлый резвый котенок, теперь превратившийся в степенного котофея, предпочитающего играм мягкий диван.

— Надо поговорить, — сказала Вера Николаевна, переступая порог и превращаясь из строгой директрисы в милую и добросердечную Верочку.

Следующий день был выходным, однако решение было принято, а ключи от подвала у начальницы имелись. Котёнок выбрался из коробки и встречал её у самой двери. Вера подхватила его на руки и сказала:

— Пойдём домой, маленький. Как-нибудь уживёмся!

Котёнок тыкался ей в ладонь мокрым носом и попискивал, однако не возражал. Дома Тимон снизошёл до того, чтобы обнюхать нового жильца, чихнул и вернулся на диван.

Заселение состоялось, котёнок получил имя Филимон, и Вере пришлось гонять от него домочадцев, чтобы не загладили малыша окончательно...

*


Утром понедельника на пороге библиотеки их встретила Дуська. Вид у кошки был потрясённый, если вы когда-нибудь видели потрясённую кошку. Она кинулась навстречу первым из пришедших, отчаянно мяукая.

— Неужто совесть замучила? — спросила её Зиночка и добавила мстительно: — Проворонила ворона воронят! Так тебе и надо! Кукушка ты, а не мать!

Дуська не слушала её и носилась от подвала к двери библиотеки. Ей удалось прорваться внутрь, там она немедленно влезла в пустую коробку и начала искать что-то невидимое, тыкаясь во все углы носом, и орать.

— Поздно спохватилась! Гуляй теперь, сколько влезет! — Зиночке всё же стало неловко, и она отправилась работать.

Вечером на пороге библиотеки они едва не споткнулись о лежащую там Дуську.

— Чего караулишь? — спросила у неё директриса. — Нет тут твоих котят! Домой иди!

— Некуда ей идти, — неожиданно произнесла одна из припозднившихся читательниц. — Я знаю эту кошечку, у Матвеевны она жила, в третьем подъезде. Её хозяйки месяц, как не стало... Так что никому теперь ты, Дуська, не нужна. Догулялась!

Кошка смотрела на них, словно всё понимала. Потом встала и побрела куда-то в сторону.

Рыжий кот кинулся к ней, однако Дуська так яростно зашипела, что неудавшийся ухажёр в недоумении счёл за благо ретироваться в кусты.

Вечером дома у Веры Николаевны состоялся ещё один семейный совет. Окончательное решение приняла свекровь:

— Да чего тут думать! У меня на даче места много, двоим хвостам точно хватит. Я сына вырастила, внучку воспитала, неужто здесь не справлюсь? Только чтоб больше не гуляла, слышишь? — обратилась она к кошке.

Дуська смотрела виновато и явно была согласна на всё и сразу. Вера вздохнула и мысленно поставила галочку – отвезти Дуську к ветеринару.

В педагогические таланты свекрови она, разумеется, верила, но так надёжнее будет. Второго сезона этой кошкодрамы она просто не выдержит!

Через три дня кошка Дуська лежала в тенёчке под кустом жасмина, лениво наблюдала за Барсиком, увлечённо играющим её хвостом, и думала о том, какая она необыкновенно умная кошка.

Дети пристроены, у неё есть дом и добрая хозяйка, сын рядом. Что ни говорите, а кошки – совершенные создания! Особенно она, умная и замечательная Дуська.

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА
Рассказы для души

Cirre
- Сережа, отец просил приехать на денек, помочь ему надо, крышу починить – один он уже не справляется. – Ирина с надеждой взглянула на супруга. – Давай съездим, и Наташка хочет деда навестить.
Тесть Сергея жил в деревне. На редкость крепкий и здоровый мужик. Но вот и его годы достали...
  • Па-а-ап, давай съездим. – Включилась четырнадцатилетняя Наташка.
  • Да вы сговорились? – возмутился Сергей. – У меня два выходных в неделю, могу я их на себя потратить?
Жена и дочь опустили глаза и отвернулись. Наташка ушла в свою комнату, жена – на кухню. «То-то! – усмехнулся Сергей. – Забыли, за кем последнее слово? Так я вам напомню!»
Вообще-то ничем серьезным в выходные он заниматься не думал. В субботу можно посмотреть внедорожник – знакомый продает. С пробегом, но надежный. Если сторговаться – можно будет взять Нормальная машина – для рыбалки то, что надо. И денег должно хватить – поднакопил, урезал семью в расходах. Продать свою, перехватить кредит. Сколько уже можно на «Логане» ездить, перед мужиками неудобно. Вечером – на рыбалку с ночевкой договорились, старая компания собирается. Посидеть у костра, анекдоты потравить, само-собой выпить под ушицу. Красота! А тут – в деревню ехать... Потом, как-нибудь, когда время будет.
Утром, созвонившись с продавцом авто, Сергей назначил время встречи. Машина находилась в гараже, в частном секторе.
  • Все-таки думаешь менять машину? – Ирина опять лезет не в свое дело.
  • Тебе какая разница? – поворчал Сергей.
  • Делай как знаешь. – Вздохнула Ирина. – Только дочь подрастает, хотели ведь приодеть ее, взрослеет девочка. Шубку взять, сапоги приличные. О себе я уж молчу...
  • Походит еще годик так. Я в ее годы... – хотел пуститься в воспоминания Сергей, но промолчал.
В глубине души Сергей понимал, что несправедлив к жене и дочке, но не мог себе в этом признаться. – «Разбаловал я их, вот что!» – Пытался он оправдать себя, но получалось – не очень.
Полтора десятка лет назад, он, нищий студент – выпускник, встретил Ирину и пропал! Юная, стройная хохотушка с веселыми синими глазами ответила ему взаимностью. Трудными были их первые годы семейной жизни, снимали квартиру, потом Наташка народилась. Тянулись на одну зарплату инженера, хорошо – тесть с тещей выручали. В доме не переводились продукты из деревни, соленья-варенья, свежие овощи. Тесть каждую неделю приезжал, заносил сумки и банки с гостинцами, наскоро попив чайку и поиграв с внучкой, отбывал в деревню, неловко сунув молодым несколько купюр.
Родители Сергея жили далеко, растили еще четверых детей и помочь молодым ничем не могли. Сергей великих высот в карьере не достиг, но постоянные подработки подняли семью на средний материальный уровень. Надо ли говорить, что его зарплата играла в семейном бюджете главную роль. Благодаря его стараниям, они обзавелись собственной квартирой, купили не новую, но вполне надежную машину. Ирина – библиотекарь по профессии не могла похвастаться достойным доходом, но сумела создать в доме теплую, уютную обстановку, заботилась о своем Сереже. Никогда он не выходил из дома в несвежей рубашке или неотутюженных брюках, а о кулинарных способностях Ирины знал весь подъезд, и местные мужики тихо завидовали ее мужу.
Когда Сергей поверил в свою исключительность? Он и сам не заметил. С некоторых пор в семье существовало лишь одно мнение – его. Все реже и реже звучал в квартире веселый смех Наташки, все реже улыбалась Ирина. Тесть больше не приезжал с ворохом гостинцев, не слышно было его веселых, задорных шуток. Сергея уже не беспокоило мнение жены, гораздо важней стало мнение друзей. Вот и машину поменять – тоже они посоветовали. Да, деньги откладывали на другое, но тут такой случай – грех не воспользоваться!
Гараж Сергей нашел быстро. Хозяин еще не подъехал, пришлось ждать. Он вышел из машины, закурил и огляделся. Ряд гаражей отделял район с частными домами от пятиэтажек. Перед ними – дорога, за ней – заросли кустарника. Из этих самых кустов и вышел котенок, услышав шум подъехавшей машины и лязг ключей, отпирающих металлические ворота.
Он протопал к людям, но в гараж заходить не стал. Присел поодаль и стал ждать. Он давно разочаровался в людях, но надежда на чудо еще жила в крохотном тельце: – «Может обратят внимание? Может даже дадут покушать?» Он дождался, когда двое мужчин, оживленно переговариваясь вышли из гаража. Хлопнули друг друга по рукам, прощаясь. Один из них задержался, о чем-то задумавшись. Взгляд его случайно зацепился за котенка. Тот мяукнул, но подходить не торопился.
«Как его сюда занесло? – думал Сергей, рассматривая котенка. – Малыш совсем, ему бы сейчас играть, кушать досыта и отсыпаться всласть. Но приходится выживать. Что поделаешь – не повезло».
Он затушил сигарету, сел в машину и еще раз взглянул на котенка и вдруг увидел... Как погасла в зеленых глазах малыша надежда. Котенок поднялся и побрел в кусты. Доживать свою безрадостную жизнь, полную отчаянья, страха и вечного голода. И безразличия людей к его судьбе. Больших, сильных людей, которым ничего не стоит спасти маленький комочек тепла, сделать его счастливым и получить взамен – любовь, верность и даже жизнь. Всю, без остатка. Но им этого не надо...
«Я уже видел этот взгляд. – Думал Сергей, силясь вспомнить – где и когда. – Иринка! – вспомнил он. – Вот так же погас свет в ее глазах, когда я вчера оборвал ее на полуслове. И Наташка – вот так же опустила голову и молча скрылась в своей комнате. Ничего не сказали, ни о чем больше не просили. Просто – ушли! Как этот котенок. Да, они сыты и живут в тепле, но как этот котенок, ждут внимания, ласки, понимания. А его – нет! Как же так? Почему я это допустил?»
Он еще пытался перебороть в себе эту слабость, упорствовал, называя себя хлюпиком и тряпкой, но уже знал – что будет делать дальше.
Котенка он нашел в зарослях, тот лежал на куске картона, занесенного сюда ветром. Безразличие в его глазах сменилось страхом, а когда человек подхватил его на руки и ласково прижал к себе – робкой надеждой.
– Наташка! – позвал Сергей с порога. – Смотри кого я тебе принес на воспитание. – Справишься?
Недоверчивый взгляд дочери сменился удивлением и радостью.
– Папка! Где ты его нашел? Какой он маленький, худенький. Наверное голодный?
– Ужас, какой голодный! – подтвердил ее догадку Сергей. – Он в этой жизни еще никогда не ел досыта. Займись им, теперь он твой, то есть – наш!
– Сережа, что-то я тебя не узнаю. – Ирина внимательно смотрела мужу в глаза. – Что-то случилось?
– Случилось, Иринка, как не случиться? Дед нас ждет, а вы еще не собраны! Пятнадцать минут вам на сборы и на кормление малыша. Купать и тетешкать будете там. Время пошло!
И хоть сказано это было в приказном тоне, но радость его девчонок теплом отозвался в сердце. Пока супруга и дочь собирались в дорогу, Сергей отзвонился друзьям, предупредил, что не сможет поддержать компанию на рыбалке.
С крышей справились быстро – всего и надо было, что заменить пару листов шифера и обновить конек. Вся работа – на высоте. Тесть, хоть и легко справлялся с подачей наверх материалов, но сам на крышу не лез – голова кружится. Закончив работу, Сергей оглядел хозяйство:
– Огород в этом году садить не думаешь?
– Хотелось бы, да одному не справиться. – Вздохнул тот. – Была хозяйка – был и огород, а без нее... – он вздохнул, вспоминая безвременно ушедшую супругу.
– Дед, у меня каникулы скоро, я б помогла. – Предложила Наташка, поглаживая котенка, мирно дремавшего на ее руках. – И Тишке здесь раздолье – не в квартире сидеть.
– На следующие выходные приедем, поможем вскопать, Ирина грядки насадит и вообще – не скромничай, отец, говори, что нужно. Ты ведь не один в этом мире – вместе все сделаем. На то мы и родные...
Возвращались уже затемно. Тихо играло дорожное радио. Наташка на заднем сиденье дремала, обняв котенка. Тот впервые в жизни выкупанный, сытый, набегался, наигрался, утомился и угомонился, наконец.
«Много ли ему надо? – улыбался Сергей. – Не прошел мимо человек – вот и счастье. А помочь ему – это ж такая малость. Хорошо, что он мне встретился – теперь все будет по-другому...»
– Что ты говорила про обновки для Наташки? – тронул он Ирину за плечо. – Завтра отвезу вас, куда скажешь, возьми ей все, что надо. И про себя не забудь. Вы ж у меня красавицы, так соответствуйте!
– А как же машина? – Ирина нежно прильнула к его плечу. – Ты ж менять хотел?
– А чем тебя эта не устраивает? Ей сносу нет, только следить, да обслуживать в срок. А новая – никуда от нас не денется, возьмем позже. А сейчас лучше мотоплуг деду прикупим. Посмотрел я на его огород, если лопатой поднимать – прощай спина!
Они тихо засмеялись, стараясь не разбудить дочь и котенка Тишку.
Вдали уже показались огни города, тихо урчит двигатель, шелестят шины. Негромко мурлычет песню, знакомую с юности, магнитола. На заднем сиденье спят Наташка и Тишка, прижавшись друг к другу. Ирина, доверчиво положила голову Сергею на плечо и мечтательно улыбается, как тогда – в юности. И если б спросили его сейчас: – «Что тебе еще надо для счастья?»
Он бы ответил: – «Ни-че-го!»
Тагир Нурмухаметов

Cirre
Настоящий папа

Он появился в её жизни внезапно, они жили с мамой и бабушкой тихо, весело и беззаботно.
Женское царство.
Приходит она домой, а бабушка необычайно взволнованна и какая-то вроде меньше ростом.
  • Ба, а где мама? – удивлённо спрашивает она.

Бабушка прячет глаза и что -то говорит невнятное.

  • Садись есть, – бабушка, не смотря ставит на стол тарелку.
  • Я не хочу, – капризничает девочка.
  • Что ещё такое, мой руки и садись есть, – сердито говорит бабушка. Девочка никогда не видела её такой сердитой, а нет... видела, когда мама собралась ходить на сессию. Бабушка ругалась, почему -то не хотела пускать маму на сессию, хотя бабушка и знала, что сессия — это учиться, но видимо подозревала что -то плохое.

Но мама пошла, ей нужно было получить образование, – вспоминает девочка.

Она ковыряет в тарелке и куксится.

  • Не хочу, не буду...

— Вот придёт мать, перед ней и кочевряжься, ишь ты, – бабушка кинула ложку, – ешь сиди, ну.

Глотая слёзы, девочка принялась за еду.

  • Вся в своего папашу, упрямая такая же, – бормочет бабушка.

Девочка не хочет быть в «папашу», она хочет быть в бабушку и стараясь показаться бабушке совсем не такой она старательно, глотая слёзы съедает всё из тарелки.

  • Побежала, глаза вылупив – шепчет бабушка, – смотрите-ка, принц выискался, был уже один, прЫнц, вон... сидит глазами лупает счастье...

Мама пришла вечером и не одна.

Глаза её светились, она была вся какая-то растерянная, воздушная.

  • Доченька... я хочу тебя познакомить кое с кем, это дядя В*
  • Угу, – девочка посмотрела на дядю В* и отвернувшись ушла в свой угол, заниматься роками.

Сердце её стучало, щёки горели, она поняла, что, привычному её уютному мирку пришёл конец. Так же девочка поняла, что это дядя В* своим появлением разрушил их хрупкий мир.

Вечером мама сидели с бабушкой на кухне, и бабушка долго и монотонно отчитывала маму, она говорила, что мама глупая, бросается из огня, да в полымя. Что ей нужно подумать о девочке...

Мама плакала, жаловалась на жизнь, доказывала бабушке, что она уже взрослая, сама мать...

Девочке стало так тоскливо что она заплакала и наплакавшись уснула.

Он пришёл опять на второй день этот дядя В*, принёс девочке куклу и шоколадку.

Девочка поблагодарила, взяла подарки и посмотрела в растерянности на бабушку и на прячущую глаза, в которых плескалось счастье, маму.

Куклу, хм, ну это ладно. у девочки много кукол у всех есть имена, эту она познакомит сейчас с остальными, играть куклами она не будет, уже взрослая, восемь лет всё – таки, ну если иногда, когда никого нет дома...

А вот шоколадку она бы съела с удовольствием, но нельзя, у девочки жуткая аллергия на шоколад.

Мама ушла с дядей В*, быстро чмокнув её в щёку.

  • Унеслась, нужна ты ей больно... Конечно, зачем ей ребёнок, ей мужика подавай бесстыжая...

Девочка опять почувствовала тоску, опять немного поплакала и уснула.

Так дядя В* вошёл в их жизнь.

  • Дети -то у него есть хоть? – спрашивает, поджав губы бабушка.
  • Нет, мама, – красит перед зеркалом губы мама девочки смешно вытягивая их трубочкой, – какие дети, он не был женат.
  • А сколько же ему лет? – с изумлением спрашивает бабушка.
  • Мама, столько же сколько и мне.
  • Точно больной какой-то, под тридцатку лет и не женат. Видно, не нужен никому был, это ты дура повелась. Ещё и с дитём, он не знает как с ребёнком общаться, шалая...
  • Мам, он всё знает и уже нашёл к Девочке подход...
  • Серьёзно? Это когда же он интересно нашёл его? Когда куклу трёхрублёвую подарил, или шоколадку? Он даже не знает, что у ребёнка ужасная аллергия на шоколад!
  • Мама! Да он и не обязан этого знать! Ты сто думаешь, что я в первый же день рассказала, что можно есть моему ребёнку, а что нельзя?
  • Хорошая мать так бы и сделала!

— Ну значит я плохая мать!

  • Да ты не мать, ты... ты вертихвостка!
  • Всё мне это надоело! Собирайся кинула мать девочке, – быстро, а то опоздаем. Спасибо мама, что помогаешь устроить мне личную жизнь...
  • Ой, да пожалуйста! Не трогай ребёнка, не тронь, я сказала!
  • Нет уж, я возьму её с собой пусть привыкает что скоро у неё появится отец.
  • Какой отец? Какой такой отец?
  • Настоящий, поняла. Мы с В* поженимся, ясно!
  • Дура, дура, что ты несёшь, опомнись у тебя ребёнок да на что ты ему сдалась, поматросит и бросит, ты что творишь? Не трогай, слышишь не тронь ребёнка, ааа, ааа, ой сердце, ооой... Оййй, не могу.

В тот раз они никуда не пошли, мама отпаивала каплями бабушку, они вместе плакали, а девочка раздумывала над словами мамы, о том, что они с дядей В* поженятся и у девочки будет отец, настоящий.

А кто же тогда папа? Разве он не настоящий? Спрошу потом, решила девочка.

Девочка позвонила папе, она знала номер, бросила две копеечки и набрала номер, она хотела спросить, когда он придёт.

  • Алё, -сказала женщина.
  • Ошиблась, -подумала девочка.

Каждый день она ходила в автомат за углом, каждый день звонила и всегда брала трубку женщина. Но она не могла ошибиться, девочка знала номер папы наизусть.

Однажды трубку взял папа.

  • Алё, папа... когда ты придёшь?
  • А что такое? Что-то случилось? Нужны деньги? Это мать тебя попросила позвонить?
  • Алё... папа... просто хотела встретиться с тобой.
  • Извини, я сейчас не могу, у меня времени нет. Когда будет тогда, ладно... я побежал... Знаешь. не звони пока сюда, мне нужно будет уехать.

Девочка не плакала, нет, хоть ей и было обидно.

Видимо он не настоящий всё же папа, – подумала девочка.

Мама с дядей В* стали встречаться чаще, иногда брали с собой и девочку. Они оба присматривались друг к другу, девочка и дядя В*.

Маленьких детей он видел последний раз, когда сам в детский сад ходил, был вечно загружен работой и научной деятельностью, мама была его студентка- заочница.

Когда -то давно, много лет назад, они пересекались уже, но мама потом вышла замуж, ушла в декрет, родилась девочка, потом она рассталась с девочкиным папой и решила получить наконец-то образование.

Вот и встретила дядю В*.

Девочка с осторожностью приближалась к дяде В*, он вёл себя так же.

Она уже свыклась с мыслью что он будет всегда, к тому же мама становилась весёлой и счастливой, когда он был рядом.

Папу девочка так и не увидела, он женился на другой тётеньке и уехал куда-то далеко.

Бабушка ругала папу за то, что не платит алименты, за то, что платит, но мало, за то, что испортил жизнь её дочери, за то, что осиротил внучку что растёт без отца и матери не нужна.

Девочка не чувствовала себя сиротой или одинокой, мама всегда была рядом, как и дядя В* и бабушка.

Девочка давно уже поняла, что тот папа... он не настоящий. Собственно, она и не страдала никогда отсутствием папы.

Девочка с мамой и дядей В* начали выезжать на природу, вот там-то девочка и узнала, как же хорошо, когда у тебя есть он... папа.

Кто поставит палатку, разведёт костёр, заготовит дров для костра, выловит рыбку из речки?

Это конечно же дядя В* и девочка!

А попутно он расскажет с какой стороны растёт мох, какая это ягодка, что за птичка потеряла пёрышко, кто там стучит в кроне деревьев, для чего нужны волки...

Уже девочка с нетерпением ждёт выходных, уже она выскакивает вперёд мамы и бежит здороваться с дядей В*, скромно отойдя в сторонку, она ждёт, когда дядя В* поприветствует маму и бабушку, поговорят ни о чём, она тянет его в свой уголок и показывает, что нарисовала в воспоминаниях о прошлой поездке.

А однажды, когда девочка подвернула ногу, мама жутко испугалась и плакала, а девочка старалась не реветь, дядя В* быстренько подхватив её на руки, вышел на дорогу из леса и остановил первую попавшуюся машину.

В лес они ездили на электричке.

  • Шеф, – сказал дядя В*, – ребёнок ногу подвернул, покинь до больницы, заплатим.
  • Садитесь быстренько, не надо никакой платы, скажи жене, пусть не плачет, пусть вперёд садится, а ты с малышкой позади, сейчас быстро домчим...

В больнице доктор велел положить девочку на кушетку и выйти, но она так вцепилась в шею дяди В*, что доктор разрешил остаться обоим.

  • Не волнуйтесь папаша, небольшой вывих, придётся вам свою доченьку немного на руках поносить. Ничего страшного, до свадьбы заживёт...

А девочка захотела вдруг чтобы дядя В*стал её папой.

  • Надо покупать машину, – сказал дядя В*, чтобы ездить отдыхать на машине, очень уж ты меня напугала, когда бежал с тобой из леса, чуть сердце не выпрыгнуло.

Девочка прижимается к дяде В*

Не всё было гладко, приходилось притираться характерами, но они всегда стояли друг за друга горой.

Часто в подростковом возрасте отец, а дядя В* стал отцом, прикрывал шалости девочки, перед мамой и бабушкой.

Бабушка примирилась с дядей В*, когда поняла, что никакой опасности от него не исходит, и никто её дочку с внучкой обижать не намерен.

Девочка выросла и стала девушкой, но она всё так же бежала к отцу и что-то там показывала ему, секретничали, иногда они спорили о чём-то до посинения, а потом смеялись.

Потом появился он, тот который родной, папа...

Он захотел общаться с девушкой.

Девушка пошла на встречу.

  • Прости, пап, я не виню тебя, у каждого своя жизнь, когда-то, когда я была маленькой девочкой, я не нужна была тебе...
  • Я был глуп, дочка, я просто не понимал от чего отказываюсь, да к тому же ты была девочкой, может быть... будь ты пацаном...

Извини, па, меня ждёт отец, мы собирались всей семьёй сегодня на дачу.

  • Какой отец, дочка?
  • Мой, настоящий.

Извини, я побегу, как -нибудь встретимся, когда время будет...

Не то чтобы у него были сильные родительские чувства к этой девушке, просто... она же дочь.

Мужчина посидел ещё немного, пожал плечами и пошёл по своим делам.

Во всяком случае он попытался...

А где-то на даче, торжественно были представлены друг другу два хороших мужчины, папа девушки и её будущий муж...

Автор: Мавридика де Монбазон

Cirre
Письма на небо

— Ты не моя мама! Оставь нас с папой в покое! Уходи! — слышала каждая девушка, пожелавшая делить кров, хлеб и раскладной диван с Антоном.
Маленькая Агата злобно шипела, бросалась словами и дорогими плюшевыми зайцами, а иногда и тяжелым острым пластиком, стоило кандидатке на роль мачехи переступить порог их малометражной панельной крепости.

— Ты бы к психологу свою малолетнюю истеричку сводил, что ли. А то вырастет очередное «нечто» и будет кидаться на всех с пеной у рта, — зло произнесла последняя девушка Антона, когда Агата разбила о стену подаренную гостьей статуэтку голубя.

— Прости, ради бога прости. Я не думал, что она бросит... — Антон извинялся, сметая дрожащими руками голову и хвост голубя в совок. — Я же предупреждал, что она никак не может оправиться после смерти матери...

— Слушай, я тоже потеряла недавно собаку, но я же не ору как ненормальная и не бросаюсь вещами!

— Собаку? Ты сравниваешь потерю матери с собакой?!

— Я ее любила. Всё, отвалите, семейство фриков.

Шмыгнув носом, точно учуяв что-то мерзкое, девушка нервно повернула ключ до упора, затем в другую сторону. Справившись с замком, она так громко хлопнула дверью, что на четырех этажах разом зажглись лампочки, работающие от звука.

— Зайка, ну зачем ты так? Уже почти четыре года прошло, разве ты не понимаешь, что я не справляюсь один? — Антон присел на колени перед дочерью.

— Не бойся, я тебе помогу, а эта тетя тебе не нужна, она плохая. Все они плохие, — прошептала Агата и обняла отца за шею.

*


Каждый новый день Антон все глубже уходил в себя. Холодные октябрьские ветра теперь, казалось, продувают его круглый год. Пока однажды сердце мужчины не согрела Ева. Впрочем, согрела она не только сердце, но еще и ляжки, пролив на Антона половину своего кофе в метро. После этого она трижды наступила ему на ногу и вдобавок выстрелила зонтом в глаз. Правда, все это случилось уже после знакомства и тысячи тысяч извинений девушки.

— Так, на всякий случай. Мало ли, нос разобьешь или на покрашенное сядешь, — объясняла Ева, доставая уже вторую упаковку влажных салфеток, когда оттирала штаны Антону.

— И часто с вами подобное происходит?

— Периодически, — не задумываясь, ответила та.

После первого кофе в метро Антон решил пригласить Еву на второй, а после и на третий. Девушка с добрым сердцем оказалась ходячим магнитом, притягивающим всякие идиотские ситуации и маленькие несчастья: то ей зад дверями в автобусе прищемит, то соседская кошка исцарапает половину лица. А уж по штрафам за переход улицы в неположенном месте Ева была олимпийской чемпионкой.

На удивление, Ева не замечала всего этого. Такой сценарий жизни для нее был вполне естественным. А еще она совсем не умела обижаться и злиться. За это Антон в нее и втрескался по уши, как семиклассник. Лучшей мачехи для Агаты трудно было представить, пусть даже и такой «опасной».

*


— Слушай, когда придем домой, ты не обращай внимания на ее закидоны. Она хорошая, правда. Я просто не знаю, как к ней найти подход. И вообще, все эти женщины... Я сам виноват, но...

— Тихо, тихо, успокойся ты, дыши глубже, — погладила Ева Антона по руке, когда они подошли к подъезду. — Знаешь, нам не обязательно идти к вам домой. Может, познакомимся тут, на улице?

— На улице? — удивился Антон.

— Ну да, ты же сам говоришь, что дома она нервничает, так давай на улице. И еще у меня ботинки кошками пахнут, — смущенно произнесла Ева. — Соседка попросила за ее мейн-куном приглядеть, а он меня не очень любит, — улыбнулась она.

— Не переживай. Ладно, давай я приведу ее.

Антон прислонил таблетку домофонного ключа и, как только дверь с гудением отлипла, поспешил внутрь.

Ева бесцельно искала что-то в интернете, когда сзади неожиданно раздалось:

— Это ваш кошелек?

— Ой, — испуганно подпрыгнула на месте Ева и, обернувшись, увидела девочку на вид лет семи-восьми, держащую в руках ее кошелек со всеми деньгами, картами и рецептом на таблетки. — Спасибо, чуть не потеряла, — улыбнулась Ева.

— Внимательнее надо, — деловито потерла нос девочка.

— Согласна. А ты чего тут одна?

— А я не одна, я с дедушкой и Олегом, — показала девчушка на старика, который копался под капотом черной иномарки, стоящей неподалеку. Рядом с ним держал инструменты мальчуган примерно того же возраста, что и юная собеседница.

Тут Еве на плечо прилетела «посылка» со столба, рядом с которым она стояла.

— Ой, а на вас крыса летающая накакала, — хихикнула девочка.

— Подумаешь, дело житейское, — улыбнулась Ева и достала из сумочки упаковку влажных салфеток. — И, кстати, это не крысы, а голуби.

— А дед говорит, что крысы.

— Пф, крысы. Разве крысы могут доставлять письма ангелам?

— А-а-ангелам?

— Ну да. Ты разве не знаешь, что голуби — это почтальоны, которые раньше доставляли письма людям, а теперь доставляют их на небо? — Ева говорила так убедительно, что несколько голубей сверху тоже начали прислушиваться.

Девочка замотала головой.

— А вот если не ангелам, а простым людям на небо они могут письма доставить?

— А почему нет? Нужно просто индекс правильный указать.

— А вы не...

Девочка не успела договорить, как дверь подъезда распахнулась, и из нее вышел Антон.

— Вот ты где! Ушли и ничего не сказали. Я уж думал, тебя украли.

Антон подошел к девочке и поднял ее на руки.

— Дед тебе звонил, а ты трубку не берешь. Но записку-то увидел?

— Увидел, увидел. Вот, знакомься, это Ева, — представил Антон дочери новую девушку. — А это Агата, — кивнул он в сторону девочки.

Агата изменилась в лице и обожгла Еву злобным взглядом.

Следующие полчаса прошли в жуткой неловкости. Разговор не клеился, в воздухе висело напряжение. Разошлись тоже как-то натянуто.

— Извини, — сказал на прощание Антон Еве и повел дочку домой.

— Все хорошо, — еле слышно ответила Ева.

*


Через неделю Ева проходила мимо подъезда Антона и заметила Агату, прячущуюся за спинкой лавочки.

— Привет. Что делаешь?

— Голубей ловлю, — ответила Агата, не сводя глаз с серой птицы, клюющей горбушку заплесневелого хлеба. — А, это вы... — с досадой произнесла девочка, повернув голову в сторону Евы.

— И как ты собираешься его поймать? — не обращая внимания на суровый взгляд, спросила Ева.

— Руками.

— Да уж, много ты так наловишь. Сачком надо.

— Где я его возьму? — Агата посмотрела на девушку как на глупую.

— Я могу принести.

— Вы?

— Ну да, почему нет? Жди здесь, подкармливай, я до «Детского мира» и обратно.

Агата не успела ничего ответить, а Ева уже умчалась в сторону остановки. Вернулась она через сорок минут с огромным сачком и пакетом семечек.

— Лучше сразу побольше приманить, чтобы шансы выросли, — сказала Ева и высыпала половину пакета на площадку возле подъезда. Агата молча согласилась.

Через пять минут небо накрыло серое курлыкающее пятно. Голуби с шумом опускались на асфальт и сбивались в общую массу.

— Давай ты, — протянула Ева сачок.

Схватив инструмент, Агата выскочила из-за лавки и накинула ловушку на стаю голубей, которая вмиг разлетелась в стороны.

— Поймала, поймала!

— Отлично, давай письмо! — Ева вытащила голубя из-под сачка.

— А я еще не написала...

— Как это? А чего тогда с ним делать? — Ева смотрела на Агату, Агата на Еву, очумевший голубь, благодаря углу обзора в триста сорок градусов, — на всех сразу.

— Вы чего тут развели? Весь асфальт теперь в помете, — громко и противно, как закипевший чайник, заворчала подошедшая дворничиха.

— Пойдем-ка лучше домой, — подтолкнула Ева девочку к подъезду, и та послушно поспешила вперед. — Папа дома? — спросила Ева, когда они с Агатой поднимались на ее этаж.

— Ага. Сказать, что вы пришли?

— Не нужно, — улыбнулась Ева, заметив грусть и недоверие в глазах ребенка. — Мы же здесь по другим делам. Иди пиши письмо, я жду тебя на лестнице.

Агата улыбнулась и зашла в квартиру. Она вернулась через пять минут со свертком и ниточкой.

— Ш-ш-ш... — Ева приложила палец к губам и показала на голубя, который сидел на окне. Агата кивнула, ее глаза заблестели азартом.

Ева поднесла к голубю ладонь с семечками, тот настороженно начал захватывать клювом по одной. Когда птица окончательно потеряла бдительность, Ева попыталась его схватить, но голубь оказался быстрее. Правда, не умнее. Вместо того чтобы лететь на улицу, он полетел прямо на Еву. Поднялся визг. Птица била крыльями по глазам девушки и царапалась когтями, Ева носилась по лестничной площадке, пытаясь скинуть голубя, но ничего не выходило. На шум стали выглядывать соседи, послышались смех и ругань.

Следующие десять минут Ева оттирала себя и половину этажа влажными салфетками. Голубь все же отчалил в окно и с тех пор больше никогда не доверял людям. Агата исчезла за дверью квартиры, а когда вернулась, в ее руках были ведро с водой и швабра.

— Так быстрее будет, — сказала она и с громким шлепком ударила тряпкой о пол. В воздухе запахло сырым камнем.

— Агата, ты куда?.. — появилось лицо Антона в дверях. Выглядел он, мягко говоря, озадаченным, увидев, как его дочка и Ева моют полы в подъезде. — А чего это вы?

— Не задавай лишних вопросов, — подмигнула Ева.

— Да, пап, ни к чему тебе много знать, — поддакнула Агата.

— Л-л-ладно, понял, — прикрыл дверь Антон.

— Знаешь, я тут подумала, зачем мы этих ловим? Есть же специальные голубятни, где обитают профессиональные почтальоны, а не всякие сомнительные фрилансеры, — сказала Ева, когда с мытьем полов было покончено.

— Серьезно? А чего же ты раньше молчала?!

— Да как-то забыла. Давно, знаешь ли, не отсылала писем на небо.

— А мы можем съездить к ним? Пожалуйста! — запрыгала от нетерпения Агата.

— Можем, но только завтра. Давай я заеду за тобой после работы, хорошо?

— Ура! — запищала девочка.

Вечером Ева позвонила Антону и все рассказала.

— Ты думаешь, это хорошая идея? Когда она подрастет и все поймет, то, возможно, затаит злобу за такой обман.

— Знаешь, если бы мне с детства говорили только правду, я бы, наверное, с ума сошла.

— Пожалуй, ты права. Вы завтра без меня?

— Да, думаю, мы справимся. К тому же она у тебя очень смышленая, я бы с ней пообщалась.

— Спасибо тебе.

*


На следующий день Ева забрала Агату, и они на такси поехали к голубятне.

— Ого, какие они белые и красивые, — рассматривала с восторгом голубей девочка. — Я могу любого выбрать? Он точно доставит письмо нужному получателю? Он не собьется с пути? У них навигатор есть? Мне надо, чтобы прям к маме письмо пришло, я очень прошу, — донимала Агата заводчика расспросами, а тот только и успевал отвечать.

— Главное — правильный индекс написать, — напомнила Ева.

— Я написала наш домашний, он же там дублируется, да? А еще добавила, чья это дочка пишет, чтобы ангелы ничего не перепутали, — с серьезным видом сказала Агата.

— Спасибо вам большое... — Ева аккуратно протянула деньги заводчику, когда они привязали письмо к лапке голубя и выпустили его в небо.

— Да мне не жалко, — вытирая слезы рукавом, промычал мужчина, убирая деньги и закрывая клетку.

— Спасибо большое, Ева, — обняла Агата девушку.

Та в ответ молча погладила девчушку по голове.

Через два дня позвонил Антон.

— Тут Агата говорит, что ей письмо с ответом пришло с неба, и в нем про тебя написано. Не хочешь прийти почитать?

— Конечно, скоро буду.

Еву так потрясла эта новость, что она попросилась пораньше уйти с работы и, забыв сохранить проект, над которым работала весь день, случайно удалила его при выключении компьютера.

Забежав на нужный этаж, она позвонила в дверь. На пороге появился Антон.

— Агата с соседским мальчиком гуляет во дворе. Она тебе письмо оставила на столе, видимо, стеснялась сама отдать.

Взмыленная Ева прошла в комнату и дрожащими руками взяла смятый листок, на котором детским почерком с ошибками и исправлениями было написано следующее:

«Спасибо дочка за письмо, я тоже очень сильна по тебе скучяю и люблю тебя. Каждый день вспаминаю о вас с папой. Я посмотрела на Еву, она хорошая. Она не твоя мама, но вы можете быть падругами. Я бы этого хотела. Твоя мама».

Ева проглотила комок в горле и еле слышно выругалась, заметив, как от ее слёз начал расползаться текст на бумаге.

— Видимо, она все поняла, — сказал Антон, подойдя сзади и обняв Еву.

Та лишь кивнула, все еще не в силах сдержать слезы.

— Знаешь, я всегда хотел найти для нее маму, но не понимал, что ей нужна подруга, ведь мама у нее уже есть.

— На большее я и не думала претендовать, — выдохнула Ева и тут увидела за стеклом окна голубя, глядящего прямо на них. Казалось, он подслушивал разговор и теперь действительно собирался лететь на небо, чтобы рассказать о произошедшем ангелам.

Александр Райн

свет лана
Найди своё счастье, доченька


Вероника никак не могла найти своё счастье. Ей уже скоро сорок, а она всё одна да одна. И ведь всем Бог наградил: и умом, и красотой. Работа хорошая, зарплата высокая, а женского счастья нет.



Анна Фёдоровна и Иван Макарович – родители девушки, за дочь очень переживали. Помогали, больше морально, конечно. Материально она и сама могла им помочь. Только они всегда отказывались.

  • Ты живи, доченька с нами, места много! А деньги тебе когда-нибудь и пригодятся, когда ты счастье свое найдешь! – говорили ей Анна Фёдоровна и Иван Макарович.

И каждый день жалели Никочку, когда она домой с работы усталая приходила:

  • И некому тебя, бедную, кроме нас с отцом пожалеть! – вздыхала мать.
  • Вот не станет нас, тяжело тебе одной будет! Некому даже пожаловаться будет! Надо тебе, дочка, счастье свое искать! – добавлял отец.

И садились втроём у телевизора. Так из года в год, и изо дня в день и продолжалась вся эта история с поисками счастья у телевизора! Скука, аж зевать хочется!

Особенно странно было слышать слова отца: «вот не станет нас»! Вероника у Анны Фёдоровны и Ивана Макаровича родилась, когда им по 19 лет исполнилось. По большой любви поженились! Рановато ещё как-то про «вот не станет нас» говорить.

Вероника тоже, ещё когда в институте училась, с одним парнем познакомилась – Валеркой. Он был крупный и немного неуклюжий. Смешной. Где ни пройдет, везде обязательно, что-нибудь заденет, перевернёт или разобьёт.

Анна Фёдоровна над ним подшучивала и называла его «Валерка-разбитая тарелка» или «ходячая катастрофа».

А Иван Макарович смешно так изображал, как Валерка косолапит, и пытается поймать всё, что падает.

  • Нет, дочка, это же неудачник по жизни: всё, что ему в руки попадает, всё разбивается и ломается! Не твоё это счастье! Не твоё! – мягко настраивали они Веронику против жениха.

Вода камень точит: через какое-то время Валерка и правда стал казаться Веронике великим неудачником.

Но ошиблись тогда родители: закончил Валерка институт, открыл свою юридическую фирму, женился на девушке, которая считала, что во всей его неуклюжести есть невероятное очарование. Просто Валерке нужен простор. Поэтому они теперь не в квартире живут, а за городом, в собственном доме.

  • Вероничкино счастье ещё где-то ходит, надо его найти! – успокаивали дочь и сами себя Иван Макарович и Анна Фёдоровна.

А вообще, конечно, семья у них хорошая, дружная такая! Вот пару месяцев назад все вместе в Таиланд ездили. Теперь по вечерам еще и фотографии любят смотреть: как отдыхали, загорали и даже что ели и пили! Хороший отдых!

Здесь тоже Вероника познакомилась с мужчиной по имени Роман. Он был из Белоруссии.

И этого поклонника родители Никочки высмеяли в обычной своей манере: – Ну вот, нежданно-негаданно и свалился нам на голову роман с Романом из Белоруссии! – скаламбурила Анна Фёдоровна.

А Иван Макарович запихнул подушку под майку, и ходил по гостиничному номеру, изображая, какой Роман толстый.

Веронике даже обидно было за парня. Он не был толстым. Просто он был крупный. И вообще, с ним интересно было. Он много знал про звезды и по вечерам на берегу показывал ей их на небе. И Вероника даже наперекор мнению родителей оставила Роману свой номер телефона.

Но уже когда они всей семьёй вернулись домой, и Анна Фёдоровна услышала, что Роман и Вероника продолжают перезваниваться, она заявила дочери:

  • Курортные романы – это пошло! Они ничем хорошим никогда не заканчиваются!

И неважно, что ни у Вероники, ни у Романа семьи нет! Важно, что роман этот – курортный. И это дорога в никуда.

  • Ищи своё счастье, дочка! Мы же во всём тебе готовы помочь! Ты всегда можешь на нас рассчитывать, любимая наша девочка! – уверял Веронику отец.

Летом они втроём, дружно выезжали на дачу! Река, природа, чаепития в саду под яблоней. Шашлыки возле беседки. Все фрукты, овощи свои. И соседи по даче заходили на посиделки. А однажды к соседям сын приехал с мальчиком лет пяти.

Сына соседей звали Денис, а мальчика Антошкой. Оба, как из-под копирки: светловолосые, голубоглазые и с веснушками. И уши одинаково торчат.

Соседи потом рассказали, что жена Дениса бросила его и ушла к какому-то бизнесмену. А мальчик бизнесмену оказался совершенно не нужен. Уж очень на отца похож. Был бы похож на мать – ещё ладно! А младенца, похожего на отца он в доме не потерпит. Вот так и остался Денис с малолетним сынишкой на руках.

А Веронике они оба очень понравились! Было в них обоих что-то такое человеческое и трогательное. Между Денисом и Вероникой как искра пролетела. Да и Антошка к ней тянулся всей душой.

Анна Фёдоровна снова высмеивала привязанность дочери: – Денис – всю морковку сгрыз, а одну оставил! Доченька, да не иначе его родители нарочно сюда пригласили, чтобы с тобой познакомить! Зачем тебе нужен мужчина с прицепом!

  • Он же неудачник! Разве жена бросит хорошего мужчину, да ещё с маленьким ребёнком! – говорил отец.

Вероника впервые возразила отцу:

  • Папа, да в том то и дело, что женщина хорошему мужчине не побоится ребенка оставить! Значит, уверена, что не сопьется, что воспитает!
  • Нет, Вероничка, не твоё это счастье! Ищи своё! Нам своих внуков хочется нянчить, а не чужих! Чтоб за ручки маленькие подержать, да послушать, как ножки маленькие по дому топают...

Иван Макарович и Анна Фёдоровна сразу замкнулись. С соседями перестали общаться. Высказали, всё, что о них думали. Много нового и очень обидного узнали о себе родители Дениса. И вечерние посиделки по-соседски сразу прекратились.

А Иван Макарович и Анна Фёдоровна продолжали сидеть за чаепитием под яблоней, да сокрушаться, что не даёт Господь никак Веронике женского счастья. Так лето и пролетело в тоске да кручине.

А Вероника и Дениса с Антоном полюбила всей душой, и родителей своих очень любила. Не могла их ничем расстраивать. Даже виноватой себя чувствовала, что влюбилась не в того человека! Не такого, как мама с папой себе представляли. Так и уехали с дачи, когда сезон закончился. Втроем. В свою городскую квартиру.

Родители тоже любили дочь, поэтому промозглыми осенними вечерами про Дениса и Антона даже не вспоминали. Ни в шутку, ни всерьез.

А однажды, на улице Вероника увидела маленького рыжего котёнка. Он – дурачок, спрятался от дождя под колесом чьего-то автомобиля. Маленький, мокрый и несчастный котёнок жалобно мяукал. У него не было мамы. Также, как и у Антошки, которого Веронике чем-то напомнил маленький пушистик. И вообще никого не было. Он один во всем белом свете! Сидит под колесом, которое в любой момент может двинуться и раздавить маленькую, едва начавшуюся жизнь.

Вероника инстинктивно протянула руки к этому маленькому несчастью, осторожно подхватила его и сунула к себе под куртку. Ей было всё равно, что он был мокрый и грязный! Веронике, прежде всего, хотелось согреть котенка своим теплом.

Девушка принесла найденыша домой. Обсушила его полотенцем, налила в блюдце молочка.

Она села в кухне на пол и наблюдала, как котенок уморительно лакает молоко из блюдца. Его маленький, розовый язычок работал быстро-быстро, как лопатка с моторчиком.

  • Проголодался, бедняга! – подумала Вероника.

В дверях кухни появился Иван Макарович с газетой в руках, а за ним и Анна Фёдоровна. Они тоже наблюдали за непрошенным гостем. Только на их лицах не было ни грамма умиления или сочувствия. Скорее – злая растерянность: – А как теперь с этим поступить и что с ним делать?

Маленький зверь наконец, насытился, удовлетворенно зевнул. Потом поискал на кухне подходящее, по его мнению место, и сделал лужицу.

Вероника даже салфетку не успела достать, чтобы вытереть эту кошачью неожиданность, как вздрогнула от визга Анны Фёдоровны:

  • Убери это страшилище немедленно! Он же всю квартиру загадит! Мебель исцарапает, обои порвет! Ваня, ну скажи ты ей! Наш дом не место для блохастиков!
  • Да, мы же все кошатиной от него провоняемся! Приличные люди к нам за километр не подойдут! – поддержал жену Иван Макарович.
  • Мама, папа, да он же маленький совсем! Купим ему когтеточку, к лотку приучим! Посмотрите, какой он хорошенький! – возразила родителям Вероника. Она никак не могла понять, чем мог помешать маленький котёнок. Никто аллергией в их семье не страдал. Места в огромной квартире – хоть в футбол играй!
  • Нет, нет и нет! И не надо нам этого добра! – злилась со всей своей женской горячностью мама.
  • Ты вот, что, дочка! Понимаю, что ты его пожалела. Ты его в приют отвези. Они должны бездомных животных принимать! А если не примут, пригрози, что в газете про них напишешь! – кричал Иван Макарович, размахивая газетой.

Вероника молча сгребла котёнка себе за пазуху и захлопнула за собой дверь.

Ей было больно и обидно. Как так получилось, что к сорока годам у неё нет ничего своего: ни детей, ни мужа, даже собственной крыши над головой нет? У неё даже собственной жизни нет! В сорок лет она не может даже котёнка себе завести! Нет! Ей нужен свой дом, хотя бы совсем небольшая комната! Место, где она сможет быть сама собой, не притворяться.

Вместо того чтобы ехать в приют, Вероника завернула в первое попавшееся агентство недвижимости.

Там ей довольно быстро подобрали однушку, где хозяева отметили: «можно с домашними животными».

Вероника впервые в жизни почувствовала себя хозяйкой. Первым делом купила котенку все принадлежности. Ветеринар, который осмотрел котенка, сказал, что это девочка, и ей примерно 2 месяца. Ника назвала её Веснушка.

И как-то сразу почувствовала себя хоть не намного, но счастливее. А глядя на Веснушку, Вероника каждый раз вспоминала маленького Антошку и его отца – Дениса.

А однажды, раздался звонок! Вероника никак не ожидала этого звонка. Ведь Иван Макарович и Анна Фёдоровна успели основательно рассориться с соседями по даче! А Денис все-таки ей позвонил! Просто, как ни в чем ни бывало сказал: – Привет! Как ты? Тут Антошка тебе хочет что-то сказать!

Вероника улыбнулась, ей сразу вспомнились его милые веснушки и любопытные глазенки.

  • Ника! Мы скучаем по тебе! Приезжай к нам в гости! Мы тебя с папой ждем! – послышался в трубке детский голосок.
  • Я приеду, только я не одна! Можно, я котёнка с собой возьму? – спросила она.

В трубке послышался весёлый голос Дениса: – Да хоть весь цирк Куклачева! Мы сейчас за тобой заедем, говори адрес!

Вот так и нашла своё счастье Вероника! Наперекор всем она счастлива с Денисом, Антошкой и Веснушкой. А скоро у Антошки ещё и братик появится. Или сестричка – какая разница!

А про родителей Вероника не забывает. Ведь любить она их меньше не стала. Они всё равно остались для нее родителями.

Вероника часто звонит Анне Федоровне и Ивану Макаровичу. Просто для того, чтобы сказать, что у неё всё хорошо и она нашла своё счастье.

Правда счастье не такое, как хотелось им. Но оно её!

Возможно и Иван Макарович с Анной Фёдоровной когда-нибудь поймут всё это и смогут смириться с Таким счастьем дочери. И перестанут кричать ей в трубку: – Вернись домой, немедленно!

Тогда и у них появится возможность подержать в руках маленькие детские ладошки и услышать топот маленьких ножек по квартире.

Автор: Анелия Ятс


Cirre
ФРОСЯ-СИБИРЯЧКА

Восьмилетняя кошка Фрося дремала на своем излюбленном месте – на печи. Хорошее место, самое лучшее в доме. Зимой – тепло от нагретых кирпичей, летом – просто хорошо.
Отсюда, с высоты, можно наблюдать за происходящим в доме, никто лишний раз не запнется о ее худенькое тельце, не шуганет. Спокойно одной, просторно. Только к ночи заберется на печь Васек, шестилетний сын хозяев, обнимет Фросю, прижмет к себе ласково и засопит, проваливаясь в глубокий мальчишеский сон...

Вспомнив Васька, Фрося непроизвольно замурчала, прищурив глазки. Его она считала своим котенком, самым большим, которого она вынянчила, вырастила с пеленок.

Дни и ночи проводила с ним, спала в детской кроватке, успокаивала плачущего, слизывая с бархатных щечек светлые младенческие слезки. Первые свои шаги Васек сделал, держась за ее хвост, и по сию пору не засыпает, пока не прижмет ее к себе.

Фросю в семье особо не привечали – живет себе кошка, ну и пусть живет. Летом сама себе пропитание ищет, зимой – плеснут молочка в плошку, покрошат туда хлебушка – она и тому рада.

Чтоб приласкать или погладить – такое редко бывает, чаще попадает ей за то, что под ногами путается, что хозяйский стул заняла, да и просто так – чтоб знала свое место.

Другое дело – Васек. Добрый, ласковый мальчишка. И погладит Фросю, и вкусняшку для нее припасет, а то и своим куском поделится. Разговаривают они с Фросей обо всем и прекрасно друг друга понимают.

Зимой, когда она выскакивала за двери по своим делам, хозяйка за домашними заботами забывала про нее, но Васек – помнил. Обув на ноги мамкины валенки, большие, не по размеру, и накинув на плечи шубейку, он выходил на крыльцо и звал ее, не выговаривая еще букву «р»:

  • Фося, Фосинька!

Она, заслышав его, громко кричала:

  • Иду, иду! – и слезала с чердака, где намеревалась уже провести морозную сибирскую ночь.

Когда заболел Васек, Фрося не отходила от него, грела, лечила только ей известными методами. Ухаживала за мальчишкой лучше родной мамы, лечила лучше местного доктора. Так вдвоем и осилили болезнь.

Летом – куда как веселей. Васек научился удить мелкую рыбешку, на радость своей любимице. И в огород – вместе, и в ближний лес тоже...

А сегодня – ушел без нее, с соседскими мальчишками на ближний увал. Те постарше, сманили его разведать ягодные места. Что ж, пусть погуляет.

Однако – вечер уже, а Васек не вернулся. Сердце у Фроси неприятно заныло, чуя беду. Тайга за увалом стоит стеной, взрослые, прожившие здесь всю жизнь, и то, бывало, блудили, а тут – мальчишки.

Хоть с увала все село как на ладони, но отойди подальше – и вот она, тайга. Задует ветер, зашумят лесины и не услышишь голосов людей, и тебя не услышат...

Так и есть – прибежал в дом парнишка, что был вместе со всеми пацанами, что-то рассказывает хозяйке, та засуетилась, не зная, что делать, крик подняла. Да только когда крик-то помогал в деле? Выскочила из дома, кинулась в сторону увала, умываясь слезами.

Парнишка – и то умнее оказался, бросился народ собирать по селу. Не шутка – малец потерялся, тут без народа не обойтись!

Фрося поняла одно – Васек, ее любимый человек, попал в беду. Надо его найти, пока не случилось непоправимое! Она спустилась с печи, выбралась на улицу через распахнутое, по случаю вечерней прохлады, окно, и прислушалась к себе.

Люди спешат на увал, чтобы оттуда начать поиски, но сердце подсказывало Фросе, что идти нужно к реке, там ее Васек...

*

Отец Васька, как и большинство мужиков таежного села, зимой занимался охотничьим промыслом, а летом уходил с артелью на ловлю и заготовку сибирской рыбы.

Сына он любил больше жизни и в нечастые посещения дома старался быть рядом с ним. С удовольствием отмечал, что сын растет добрым, любознательным, но упрямым – будет настаивать на своем до последнего.

Такому надо дать знания, направить в нужную сторону, и он проложит свою тропу в жизни, без оглядки на прочих, и других за собой поведет.

Деревенские пацаны в шесть лет уже вполне самостоятельные – давно соску не сосут! Родители понемногу приучают их к домашним заботам, ненавязчиво, но обязательно.

Те в меру сил помогают по дому, но в таком возрасте все пересиливает желание игры со сверстниками, а если приятели еще и постарше годами, то как устоять перед соблазном быть с ними в одной компании? Приятно, когда в ватаге ребят – ты один среди равных, с тобой считаются и даже позволяют озвучить свое мнение, хотя, редко к нему прислушиваются.

В тот день деревенские пацаны отправились на ближний увал – в километре от села, Васек увязался за ними. Мать выдала необходимые инструкции и получила заверения от старшего в ватаге, что тот приглядит за Васьком.

Разведка ягодных мест, конечно, дело полезное, но главное для пацанов было то, что они почти весь день могли провести без попечения родителей.

Можно, не опасаясь подзатыльников, беситься, материться, подражая взрослым, парнишки постарше пробовали курить. Гомон, крики и свист стоит на увале: веселись, братва! Мы тут хозяева!

Васек увидел, как из-за пенька за ними подглядывают любопытные глазенки – бурундук! Вот ведь шельмец! Не испугался шума, не убежал! Он стал подкрадываться к зверьку, намереваясь обойти его сзади. Тот шмыгнул за соседнее дерево, застрекотал насмешливо.

  • Ах ты! Морда полосатая! – засмеялся Васек и погнал его по редколесью.

Бурундук ловко уходил от него, маяча пушистым хвостом. Васек гонял его почти час, пока, наконец, зверек не нырнул в непроходимую чащу и пропал из вида...

Васек огляделся – место незнакомое. Кроны кедрача скрывают небо, за шумом листвы ничего не слышно. Екнуло сердце, засосало под ложечкой – заблудился! Пока гонялся за зверьком, несколько раз менял направление, куда теперь идти?

«Главное – не паниковать! – вспомнил он советы отца. – Ищи ручеек, он приведет к реке, а на реке, рано или поздно, всегда можно встретить людей».

На ручеек он набрел в ложбине и, продираясь сквозь заросли, пошел вдоль него. На реку вышел уже в сумерках, голодный и обессиленный.

Решив передохнуть, присел в корнях сосны и провалился в сон. Ветер, всю ночь раскачивая кроны прибрежных деревьев, сотворил-таки благое дело – сберег парнишку от гнуса и комарья...

Проснулся Васек с рассветом, так же привалившись спиной к стволу лесины. Руки его прижимали к себе что-то знакомое, мягкое, ласковое. Фрося! На коленях его, свернувшись клубочком, посапывала кошка!

Васек даже рассмеялся от радости:

  • Фрося, моя Фросенька, – шептал он, обнимая любимицу и зарываясь носом в ее пушистый мех.

Фрося, хоть и не переставала ласково мурчать, но шлепнула лапкой своего незадачливого воспитанника:

  • Вот тебе, неслух! Все село переполошил! Пойдем домой, там тебе еще от мамки перепадет!

До села добрались почти к обеду. Усталая, но счастливая Фрося, гордо задрав хвост, шествовала по улице, за ней плелся не менее уставший и голодный Васек.

У дома на него налетела мать, плача от радости, зацеловывая сына и попутно отвешивая ему шлепков. Не менее счастливые соседи с уважением поглядывали на Фросю, понимая, что без нее приключение Васька вряд ли разрешилось так скоро и удачно...

*

Месяца через два в дом зашла моложавая соседка, недавно родившая мужу дочку. Посудачив с хозяйкой о делах, она взглянула на Фросю, развалившуюся на хозяйской кровати – после того случая хозяева к Фросе относились с почтением

  • Слышала, Фрося у вас на сносях, скоро котяток принесет? Так ты оставь мне одного. Я вот ей и гостинец принесла – баночку сметаны. Пусть Фросин котенок с моей дочкой растет, лучшего пригляду для ребенка и не надо. И присмотрит, и сбережет, если чего...
  • Да где ж на всех котят набраться!? – всплескивала руками хозяйка. – Половина села уже к Фросе в гости ходит, гостинцами задарили – всем ее котят надо. Пусть уж она сама им хозяев выберет, вместе с Васьком. Эта парочка и раньше неразлучна была, а теперь она его одного и со двора не выпускает.

Фрося поглядывала на женщин и мурлыкала:

  • Обязательно ребенку котеночка надо. Как расти без котенка? Он и поиграет, и успокоит, и сбережет. Только будьте ему добрыми хозяевами, а уж он для вас...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
ВОЛШЕБНЫЙ КОТ

Немолодой чёрный кот всегда сидел на углу... Это было пересечение двух центральных улиц – продуктовые магазины, пиццерии и два ресторана.
Перепадало иногда: то покормят, то сам отходы найдёшь. В общем, как-то справлялся.

Хуже всего было в дождь, снег и сильный ветер. Прятаться надо, но и кушать хочется...

Вот там он и познакомился с этим полицейским, Клаусом. Инспектор прибыл на этот участок после наказания на службе и понижения в должности.

Так уж случилось, что характер у него был не очень. Несговорчивый, упрямый. Прямо скажем – конфликтный.

Не понимал он, когда начальство говорило: "Это дело приоритетное, а вот это просто закрой..."

Ну, не понимал, и всё тут!

Увольнять не хотели. Потому как, следак был знатный. И в убойном отделе его бросали на те дела, от которых другие бежали.

И вот, чтобы мозги вправить и научить слушать начальство, было принято такое решение:

"Пусть пару месяцев постоит на перекрёстке, штрафы повыписывает. Под дождём и палящим солнцем. Может, придёт в себя и поймёт..."

Что поймёт, ему не сказали. Как не сказали и то, на сколько его переводят. Сказали – постоянно...

Сами понимаете, какое у него было настроение – из лучшего следователя убойного отдела в уличные инспекторы!

Но делать нечего. Куда тут денешься, если уже отработал в полиции почти двадцать лет...

И вот он на огромном перекрёстке, носится за пешеходами, переходящими улицу, где попало. Выписывает штрафы водителям, бросающим свои машины так, что другие проехать не могут.

В общем, в конце дня у него дрожали руки от нервного напряжения, а желание зайти в бар и пропустить пару стаканчиков стало захватывать всё больше и больше.

В этот самый момент чёрный кот и столкнулся с Клаусом...

Клаус заприметил страдальца, жмущегося к автомату на улице. Был ветер и дождь. Автомат выдавал крепкий, горячий кофе.

Но покупателей в такую погоду почти не было, и кот тихонько, жалобно и просительно мяукал, заглядывая в глаза бегущим прохожим.

Клаус вздохнул и полез в сумку, где держал несколько бутербродов и термос с горячим кофе.

Он вытащил содержимое одного из бутербродов – котлетку. Вкусную, тёплую, сочащуюся соком и запахом... И, положив ее на пакет, сказал коту:

— Ешь, бедняга. Плохо тебе тут. Понимаю... Мне, вот, тоже не сахар...

Кот посмотрел на Клауса и кивнул. Он поел и подойдя к офицеру, потёрся об его ноги. Клаус улыбнулся и сказал:

— Не выходи на дорогу, малыш. Я тут по работе. А тебя ещё, не дай бог, машина собьёт.

Так оно и пошло – кот с нетерпением всегда ждал человека.

Заметив издалека офицера, одетого в ярко-желтую накидку поверх форменной куртки, он поднимался на задние лапы и приветливо махал передними.

Клаус смеялся, и ему казалось, что этот день уже не такой мерзкий... Что проклятия людей, которых он штрафовал, больше не достигают его...

Нет, он всё правильно делал, но его всё равно ругали тихонько, употребляя всякие слова. Так, чтобы офицер не слышал, но он чувствовал их спиной и затылком.

Покормив Дракулу – так Клаус назвал кота, – он принимался за свою обычную работу: ходил взад-вперёд и выписывал штрафы, ругал и объяснял, упрашивал и предупреждал...

Когда оказывался на углу, рядом с Дракулой, то всегда говорил тому несколько ласковых слов.

У Дракулы от этого теплело в душе и глаза слезились. Он никогда раньше не слышал таких слов...

*


Это случилось совершенно внезапно. Клаус подошел к машине, припаркованной на углу, прямо возле автомата кофе, где и сидел Дракула.

Клаус, как обычно, что-то сказал коту, но тот почему-то не отреагировал на обращение человека. Вместо этого он тревожно посмотрел в глаза Клауса и мяукнул.

Клаусу некогда было обращать внимание на такие вещи, было полно работы. Он вытащил планшет, чтобы пробить номер, зарегистрировать штраф, а потом выписать квитанцию и положить под дворники на лобовое стекло.

Но тут...

Тут вдруг Дракула, разогнавшись, со всей силы оттолкнулся от тротуара и, прыгнув на левое плечо Клауса, толкнул того в сторону!

Да так сильно, что планшет выпал из его рук, а сам офицер, покачнувшись и пытаясь сохранить равновесие, выскочил почти на середину дороги.

Визг тормозов, сигналы и крики... Клаус зажмурил глаза, на секунду представив себе, как его сбивает насмерть машина, но... Ничего этого не произошло.

А вот на машину, возле которой он стоял перед этим, рухнули строительные леса! На верхних этажах дома проводили ремонт.

Клаус застыл на месте, глядя с открытым ртом, как, будто в замедленной съёмке, массы строительных балок, досок, мусора и инструментов обрушились на машину и превратили её в груду железа...

Он выдохнул, извинился перед водителями, отчаянно сигналившими ему, отошел в сторону от дороги, прижался спиной к дому и сполз вниз...

Дракула спрыгнул с его плеча и потёрся об руку. Клаус посмотрел на кота и спросил:

— Как? Как ты мог знать? Или... это просто совпадение?

Черный кот довольно мурлыкнул и посмотрел в глаза человеку. Тот достал из сумки приготовленные котлетки и стал гладить спинку кота.

Клаус, разумеется, не верил в провидение, ангелов и котов, видящих будущее... Он решил, что это простое совпадение, но...

На всякий случай теперь каждое утро подходил к Дракуле и спрашивал:

— Всё в порядке?

Кот кивал ему и радостно мурлыкал.

Но однажды, когда Клаус, подойдя к коту, задал свой вопрос, он был встречен прыжком и сильным толчком в грудь!

В этот раз офицер не удержался на ногах и рухнул на спину. А на то место, где за долю секунды до того он стоял, упал автомат по продаже кофе!

Просто рухнул на тротуар, так, будто кто-то толкнул его.

Клаус лежал спиной на дороге, а на его груди сидел большой черный кот. Прохожие бросились помочь офицеру полиции. Дракула испугался и убежал...

Весь день Клаус думал о произошедшем. Он много раз подходил к этому месту и звал Дракулу, но тот исчез.

Придя домой, Клаус долго не мог заснуть. Он ворочался в кровати, а перед его глазами был автомат кофе, рухнувший вниз.

Поднявшись, он сел в машину и поехал на центральную лицу...

*


Редкие прохожие и редкие машины... Яркий свет фонарей и витрин...

Клаус шёл вдоль улицы и звал:

— Дракула, Дракула, Дракула!!!

Люди оборачивались на него с изумлением, фонари мигали ему. И только черного кота не было нигде.

Клаус умаялся и охрип. Он прислонился спиной к стене здания. Что делать? Где искать? Куда идти?

Он устал и хотел теперь только одного – быстрее вернуться домой и лечь спать...

Машина его была на другой стороне, шёл небольшой дождь, и дорога была скользкая.

Клаус посмотрел влево-вправо, всё, как положено. И тут...

Вдруг позади раздался душераздирающий кошачий визг. Клаус подпрыгнул – он сразу узнал этот голос. Развернувшись на месте, он бросился назад, к источнику звука.

В долю секунды он преодолел расстояние от дороги до тротуара...

А на дорогу вылетел небольшой, но загруженный под завязку грузовичок. Знаете, такие развозят по ночам в магазины скоропортящиеся продукты, чтобы с самого утра их могли купить.

Из-за скользкой дороги водитель не рассчитал скорость.

Взвизгнув тормозами, грузовичок пролетел метров двадцать и, вращаясь, опрокинулся, рухнув на то место, где секундой раньше стоял Клаус.

Клаус вжал голову в плечи. Потом открыл глаза. Из кабины вылезал водитель.

Клаус перевёл взгляд на тротуар. Там стоял черный кот. Он очень спокойно смотрел на человека.

Клаус опустился на колени:

— Ты меня спас, — сказал он. — Опять...

Дракула подошел к нему и потёрся об его руку. Клаус поднял кошачье тельце и прижал к себе:

— Ты больше не исчезнешь, волшебный кот! — сказал он и пошел по направлению к своей машине.

Он вытащил телефон и вызвал скорую помощь и полицию...

*


Назавтра Клауса перевели в его убойный отдел. Начальник, насупившись, сообщил ему:

— Ну тебя к чёрту, Клаус! Если ты думал отсидеться на перекрёстке, выписывая штрафы, то ты ошибся.

Он кинул через стол Клаусу папку с документами:

— Приступай.

— Я вредный и упрямый, — парировал Клаус.

— Я знаю, — вздохнул начальник. — Но тут выбор небольшой: либо ты, вредный и упрямый, либо нераскрытое дело...

— Будешь терпеть меня до пенсии? — спросил Клаус.

— А есть выход? — засмеялся начальник.

Клаус работал до поздней ночи, а вернувшись домой, сел ужинать с Дракулой.

— А меня назад перевели, — похвастался он.

Дракула взглянул на него, и Клаусу на секунду показалось, что черный кот подмигнул ему правым глазом.

Клаус улыбнулся ему и сказал:

— А ведь всё равно никто не поверит...

Спали они рядом. Волшебный кот, нашедший своего человека, и офицер полиции, который вдруг поверил в волшебство.

Тсссс... Только никому не рассказывайте об этом, потому что Клауса тогда переведут... вообще неизвестно куда.

Где это видано, чтобы взрослый мужчина, офицер убойного отдела, верил в чудеса?

И совсем неважно, было ли это всё совпадениями. Нет, неважно...

А важно, что встретились два одиночества. И им стало теплее.

Вот и всё.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

свет лана
Быть удобным – это быть стандартным

– Лена, а почему вы кофе не у нас покупаете? У нас очень вкусный кофе, стоит всего 90 рублей.

Я хожу в эту кондитерскую за миндальным рогаликом или шоколадным круассаном. Еще у них великолепные кексики с кремовой шапочкой, чиабатта на которой можно жениться, крошечные тарталетки с ягодами, и коржики с орехами и черносливом. Наверное, и кофе у них отличный. Но кофе я покупаю в кондитерской через 10 метров. Только по одной причине: они наливают кофе в керамическую кружку.

Не в бумажный стаканчик на вынос, а нормальную керамическую кружку. Да, тоже на вынос, но с этой кружкой можно сидеть на скамейке под деревом среди цветущих пионов. Смотреть на спешащих людей. На толстенького шмеля, который деловито облетает анютины глазки и клевер. На рыжего мордатого кота, который любуется своими лапами и хвостом. Выставляет их, как трофеи, явно считает их самыми красивыми лапами в мире. Еще можно смотреть на пожилую даму с огромным ротвейлером, она говорит ему «Сударь» и обращается на «вы», а он смотрит на нее, как на Великую Собачью Богиню.

– Вы знаете, – говорю я девочке за кассой, – хозяйка соседней кондитерской понимает жизнь. Она наливает кофе в чашку. Она не боится, что я куда-нибудь убегу, что я не верну чашку в кондитерскую, а оставлю её на скамейке, что я её разобью. Она понимает, как это пить кофе из керамической чашки и смотреть на шмеля. И она, кстати, не обижается, что выпечку я беру у вас.

– Ой, но это же так не удобно. А так взял стаканчик и пошел дальше по делам.
– Я могу себе позволить это неудобство.

Понимаете, быть удобным, по большому счету – это быть стандартным. Не мешать, не создавать очередь, не просить лишнего. Удобные люди не занимаю лишнего места, они не претендуют, ради них не надо напрягаться.

Но только удобный для родителей ребёнок – это не приспособленный к жизни взрослый. Удобный взрослый – это человек без ресурсов на собственную жизнь.

Нормальная жизнь – это когда в ней есть место для всего и всему свое время. Есть время бежать по делам и есть время смотреть на рыжего кота. Есть время для покупных пельменей и есть время для парадного обеда. Есть время кроссовок и время шпилек. Время нарядных платьев и время собирать волосы в хвостик. Есть время быть победителем и время ничего не хотеть. Есть время вдоха и время выдоха.

Что вам удобно, а что нет – решаете только вы. Только вы можете решать, какой длины должна быть ваша юбка и какой высоты ваши каблуки. Что вам есть, куда идти, о чем мечтать.

Автор: Елена Пастернак


Cirre
Никчёмный зять.

Дочь вызвала Валентину после того, как зять потерял работу, а садик закрыли на ремонт. Казалось бы – раз у зятя работы теперь нет, пусть он и сидит с близнецами, но, по словам Клавы, «этот» способен только за компом сидеть. И близнецов к этому приучает – сунет по планшету в руки и всё на этом. А детям нужно гулять.
У Валентины зрели помидоры в теплице, да и куры цыплят вывели, но дочь есть дочь – пришлось ехать, спасать её от нерадивого зятя.

Картина предстала, конечно, страшная: дочь сидела с ноутбуком и гарнитурой на кухне, зять изображал из себя танкиста, мальчики дружно мутузили ни в чём не повинного кота.

  • Ну, детки, бабушка приехала, теперь всё хорошо у вас будет! – пообещала Валентина.

Планшеты у внуков были изъяты, дочь изгнана из кухни в комнату – это чем они тут питаются, непонятно, если Клава по двенадцать часов кухню занимает? На кухне было удобно и близнецов организовать, и нормальный суп сварить, а если котлет пожарить, то и зятя из его засады можно выманить.

  • Мама, ну это же вредно – жареное! – возмущалась Клава.
  • Кто тебе такую глупость сказал? – фыркнула Валентина. – Только не говори, что ты Малышеву эту слушаешь!

Котлеты нравились не только зятю, но и внукам.

Валентина сидела на кухне, попивая чай с ромашкой, и мысленно составляла список проблем. На первом месте, конечно, был зять Сергей – этот «геймер-бездельник», как она его в душе окрестила. На втором – кричащие близнецы, которых срочно нужно было воспитывать. На третьем... Третье место пока пустовало, но вот-вот его готова была занять её родная дочь Клава – та, как оказалось, орала на мужа и детей так, что соседи по трубам стучали. Понятно, что работа у Клавы нервная – в службе поддержки, где она вынуждена терпеть самых разных клиентов, но это не оправдание.

  • Бабушка, – спросил Миша. – А правда, что ты детей ела?

Валентина, которая в этот момент как раз снова отпила чай, аж поперхнулась.

  • Чего?
  • Ну, раз ты – Баба-Яга, значит, ела, – объяснил рассудительный Миша. – Так в сказках говорят.
  • А кто тебе сказал, что я – Баба-Яга?
  • Папа.

Ну, ясно... Стрихнину бы этому папе в котлеты добавить. Или хотя бы слабительного. Но Валентина пошла другим путём: ночью, когда зять и дочь заснули за китайской ширмой, которой отделили свою кровать от той части комнаты, где стояла двухъярусная кровать близнецов и раскладушка, на которой спала Валентина, она тихонько пробралась к компьютеру, наклонила его и налила в отверстия остатки чая, который зять никогда недопивал, а кружку пристроила на самый краешек, чтобы кто-то из детей её обязательно уронил.

Так и случилось. Зять от расстройства накинулся на детей, а Клава, как львица, принялась их защищать.

  • И слава богу, что компьютер твой сгорел! Ты работу вообще собираешься искать? Или так и будешь целыми днями в свои стрелялки играть?
  • Я ищу, просто сейчас кризис, везде сокращения...
  • Ой, да брось! Ты даже резюме нормально составить не можешь! Если бы не я, мы бы уже с голоду померли!
  • Клава, я же...
  • Что ты? Что ты можешь? Даже детей нормально не займёшь, мне приходится всё делать самой!

Чувствовалось, что подобный разговор уже не первый, и самое страшное было то, что в словах Клавы сквозило презрение. Клава не просто злилась на мужа за бездействие, она не верила в него. Не верила, что он способен на что-то большее. А так нельзя. Валентина по себе знала: стоило её Василию засомневаться в своих силах, и всё шло наперекосяк. Так что, даже если ясно было, что он не справится, Валентина всё равно в него верила, и он всегда находил выход. Да, зять у неё никчёмный, и ответственности никакой у него нет. И Клава, понятно, измотана: работа, дети, стресс. Но муж с женой должны быть заодно.

«Она сама загнала его в этот угол», – с горечью подумала Валентина.

И теперь вопрос был не в том, кто виноват, а в том, как это исправить.

Перво-наперво Валентина вмешалась в ссору.

  • Вас дети слушают, – безапелляционно заявила она. – Ты работать садись, а ты, – она указала на зятя. – Сходи с детьми погуляй, а то у меня спина болит.

Зять понуро поплёлся с близнецами на прогулку, а Клава заволновалась:

  • Что со спиной, мама? Может, мазь дать? Или таблетки?
  • Обойдусь, – хмуро ответила Валентина. – А ты, знаешь, если настолько мужа не уважаешь – развелась бы с ним уже. Хватит цирк этот устраивать!
  • В смысле развелась? – изумилась Клава. – Ты же сама говорила, что развод – только через твой труп?

Когда дочь приехала к ней на пятом месяце беременности и заявила, что муж её не любит и не исполняет капризы, поэтому она подаёт на развод, именно Валентина вправила ей мозги, сказала, что это всё гормоны, и отправила дочь обратно.

  • Это когда было! – глубокомысленно произнесла Валентина. – Теперь времена другие. И вообще. Хватит кричать на всех. В отпуск тебе надо, отдохнуть.
  • Мам, ну какой отпуск? У нас ипотека, а этот без работы сидит.
  • И будет сидеть, если ты так будешь на него гавкать. Помолчать попробуй!
  • Знаешь, от тебя я такого вообще не ожидала...

Дочь надулась, а Валентина глянула в окно, чтобы проверить, не растерял ли зять внуков, и пошла читать газету с объявлениями, которую взяла из почтового ящика – работу зятю искать. Обвела кружочками то, что ей показалось интересным, и подсунула ему под клавиатуру.

Компьютер зять, к сожалению, починил – в этом он оказался прям профи. И снова сидел, сгорбившись, и кликал мышкой с видом человека, который не просто убивает виртуальных монстров, а мечтает, чтобы они пришли и забрали его с собой.

  • Серёжа! – Валентина взяла командный тон. – Ты вообще когда-нибудь встаёшь из-за этого стула? Или у тебя там уже пролежни образовались?
  • Встаю, – хмуро ответил он.

Все усилия Валентины шли прахом: дочь всё так же гавкала, как собака, зять кликал мышкой. Валентина гуляла с внуками, размышляя о бренности жизни. Те сдружились с симпатичной девчонкой по имени Рита, и та учила их кормить плюшевых зайцев песочными куличиками. Дедушка девочки подсел к Валентине.

  • Ваши? – спросил он.
  • Нет, украла, – огрызнулась Валентина – знакомиться ни с кем ей совсем не хотелось, голова проблемами дочери была занята.
  • А вы смешная! – хохотнул он. – Меня Генрих зовут. А вас?
  • Ну и имечко! – фыркнула Валентина, а потом вспомнила, как дочь всю жизнь обижалась на «Клаву» и рассказала про это новому знакомому. Он хохотал как мальчишка – сама Валентина уже давно разучилась так смеяться. И скоро она уже рассказал ему все: и про дочь, которая работает и сердится на мужа, и про зятя, который только за компом и умеет сидеть, и про кур, которые без неё растеряют всех цыплят.
  • А я так мечтал на пенсии в деревню переехать! – мечтательно произнёс Генрих. – Но дочь развелась со своим – тоже не работал, а теперь вот меня на помощь вызывает. А что, зять твой правда в компьютерах разбирается? Мой как погас, так и не включается. Может, посмотрит? Я заплачу!

Так Валентина нашла зятю первого клиента. А заодно потом при дочери сказала:

  • Дочка Генриха так тебя хвалила, Серёжа! Говорит, руки у тебя золотые! Ты смотри, аккуратнее – женщина она красивая, глаз на тебя положила, как бы не увела на кривую дорожку!

Зять покраснел до корней волос, а Клава потом спросила:

  • И что, правда, Серёга понравился этой вашей Генриховне?
  • Ну а чего? Мужик он симпатичный, компьютер им починил. Она говорит, что ноутбук свой с работы принесёт, чтобы он проверил. Ты смотри, глаз с него не спускай – там дамочка не как ты, всё при ней: и маникюр, и платье.
  • Мама! – возмутилась Клава. – Ну какой мне маникюр? Я работаю как проклятая!
  • Она тоже не отдыхает, – заметила Валентина. – А я тебе давно говорила – отдых всем нужен. И тебе в том числе.

Удивительно, но на следующий день Клава помыла с утра волосы, вместо треников надела юбку с топом, так что близнецы ахнули:

  • Мамочка, ты такая красивая!
  • И правда, красивая, – согласился Серёга.

Валентина быстренько собрала внуков и пошла гулять. А Генрих уже их поджидал со своей егозой.

  • Я твоему зятю ещё клиента нашёл: у сестры компьютер вирус поймал, поможет?
  • Поможет! – пообещала Валентина.

Вскоре зять уже сам расклеивал объявления по подъездам: «Быстрая компьютерная помощь...». А Клава, увидев реальные деньги, глянула на Валентину и выдавила:

  • Какой ты у меня молодец, Серёжа!

Тот расцвёл как маковый цвет, а дочь незаметно стрельнула в Валентину глазами – верно? Валентина улыбнулась и кивнула. Кажется, жизнь налаживалась...

Садик открыли через месяц. К тому времени зять уже каждый день на заказы выезжал, так что она со спокойной совестью засобиралась домой. Клава благодарила её, а сама при параде – в платье и даже на стрижку сходила.

  • Не ори только, – напомнила Валентина дочери. – Ни мужики, ни дети этого не любят.

На прощание Генрих подарил ей книжку – стихи Блока. И спросил:

  • Валентина, можно я к тебе в гости приеду?

После десяти лет вдовства Валентина впервые задумалась о том, что почему бы и нет...

  • А приезжай, – сказала она. – Поможешь мне урожай собирать – соседка звонила, которая за домом смотрит, говорит, в огороде словно райский дождь прошёл.

Генрих взял адрес и обещал прибыть через несколько дней. А Валентина расцеловала внуков, дочь и даже зятя и отправилась домой. Зять отвёл глаза в сторону и тихо сказал:

  • Спасибо, мама!

Валентина хмыкнула и махнула ему – бывай!

Может, и не нужно дочь от него спасать. Не такой уж он и плохой зять...

Cirre
Чтоб я так жил

Младший член семьи – кот Шлема, полное имя которого было Шлемазл, крепко задумался: «Как помочь хозяину»?
Что он нуждается в помощи, сомнений не было. Третий день хозяин ходит по квартире с гримасой боли на лице, переваливаясь «уточкой».

Определить причину такой походки труда не составило, Шлема даже через покровы одежды чувствовал ненормально высокую температуру одного из полушарий того места, где спина теряет свое благородное название.

Подозрения подтвердились, когда он подслушал утренний разговор хозяев:

  • Яша, что ты имеешь сказать за свой чирей? – Роза Марковна, сидя на кровати, выпутывала из роскошных рыжих волос папильотки. – Он таки не уменьшился с крайнего вечера?

Яков Давидович, кряхтя, повернулся с живота на бок и удивленно уставился на супругу:

  • Розочка, не заставляй меня забыть, за что я тебя люблю! Или ты думаешь, что я всю ночь простоял у зеркала с линейкой? Уже сиди и не спрашивай вопросы!

Он с подозрением взглянул на Шлему и продолжил:

  • И держи этого халамидника подальше от меня. Он всю ночь нарезал круги возле моей... моего больного места. Мне видится, что он чего-то замышляет.

Хозяева – уже пенсионеры, вырастив детей, дав им хорошее образование и выпустив в большую жизнь, всю свою нерастраченную любовь и педагогический талант выплеснули на бездомного котенка, который со временем превратился в шикарного кота.

Пока не прибыли внуки, Роза Марковна усиленно откармливала его, ласково приговаривая:

  • Ешь, красавчик, ешь, Шлемочка, чтоб ты сдох!

Шлема не обижался, поскольку и внуков она пичкала снедью с теми же выражениями. Он очень любил своих хозяев, которые отвечали ему тем же. Его хитрая мордашка и проказы, которыми изобиловало его котячье детство, и стали причиной столь экзотического имени.

Шлема страдал вместе с Яковом Давидовичем. Он, не задумываясь, принял бы на себя всю боль хозяина, но тот не позволял даже приблизиться к проблемному месту, чем очень огорчал кота.

Любящая жена Роза Марковна, хоть и сочувствовала мужу, но не могла отказать себе в удовольствии пройтись по нему шуткой:

  • Яша, сейчас ты будешь делать, как скажет мама, – она сделала строгое лицо и приказала: – Спустить парус до колен!
  • Розочка! – взмолился Яков Давидович. – Угомони свои таланты. Оставь меня жить!
  • Что ты мне начинаешь? – возмутилась Роза Марковна. – Мы будем только посмотреть, чтобы сделать таки себе мнение.

Яков Давидович, кряхтя, спустил трусы и выставил на обозрение бледные ягодицы. Добрую половину правой украшал мини-вулкан темно-красного цвета с белой головкой на вершине.

Роза Марковна, стараясь не рассмеяться, взирала на необычную картину, в качестве зрителя к ней присоединился Шлема. Он внимательно рассмотрел источник неприятностей хозяина, даже понюхал, а когда осторожно дотронулся до него лапкой, Яков Давидович заверещал, как потерпевший:

  • Роза! Не трогайте меня за здесь! Убери Шлемазла, он мне стоит поперек горла, иначе я делаю гевалт! – Шлема от греха скрылся под кроватью. – Через почему мне это счастье? – простонал больной.
  • Замолчи свой рот и не делай мне смеяться! – одернула его супруга. – Бедный Шлема хочет сделать помощь, а ты визжишь, будто он тебе царапает фаберже.

Роза Марковна, стараясь не прыснуть, сделала осмотр и вынесла вердикт:

  • Яша, перестань мокнуть нос и слушай сюда. Он поспел, как вишни в саду у дяди Вани. Надо звать доктора, пусть он делает чик, и завтра уже будешь обратно делать променад.
  • Роза! Ни слова за доктора! – взмолился Яков Давидович. – Не надо этот гембель. Я уже хорошо сам себя имею.
  • Не дрожи диван, Яша, пружины лопнут, – вздохнула Роза Марковна. – Я все понимаю, но не до такой же степени! Ну нет, так нет...

Она стала собираться за покупками, болезнь болезнью, но на аппетит супруга наличие болячки никак не повлияло.

  • Яша, я пошла делать базар. Что ты хочешь, борщ или гефилте фиш?
  • Розонька, делай фиш, только бери у Остапа. Она у него сильно кошерная. Но чтоб бекицер! Вперед-взад!
  • Почему нет? – согласилась Роза Марковна. – Шлема, – позвала она кота, – бери глаза в лапы и смотри хозяина. Он теперь по всем фронтам белобилетник.

И, вздохнув, захлопнула за собой дверь квартиры...

Шлема принялся исполнять поручение хозяйки со всем рвением. Он уселся напротив Якова Давидовича и не сводил с того зеленых глаз, так, что хозяину почудилось, будто кот строит коварные планы.

Чтобы обезопасить себя от покушения хвостатого, он привязал к веревочке бантик, со стоном поднялся с кровати и дохромал до кухни. Там привязал веревочку к спинке стула, подергал ее, привлекая внимание Шлемы и думая отвлечь его от своей персоны.

Кот заинтересованно шлепнул по игрушке раз, другой, но бросил это занятие, как только хозяин покинул кухню.

Чтобы улечься на кровать, Якову Давидовичу необходимо было сменить четыре позы. Когда он еще стоял в коленно-локтевой, Шлема уже сидел напротив и сочувственно смотрел ему в глаза.

  • Шлема, имею тебе сказать, как мужик мужику, – обратился хозяин к коту, – не трогай мне там, где больно, и сам будешь иметь счастье долго жить.

Если бы Шлема умел говорить, то он ответил бы на понятном хозяину наречии: «Извиняйся прямо среди здесь, или будь так здоров, как желаешь мне добра!»

Но вместо этого он прилег рядом с хозяином, позволив тому прижать себя рукой. Считая, что обезопасил себя на некоторое время, хозяин после бессонной ночи задремал. Он не слышал, как пришла Роза, даже звон посуды не потревожил его. Разбудил только голос супруги:

  • Иди уже кушать, пока я не умерла тебя ждать!

Яков Давидович, как был в трусах и майке, прошествовал на кухню в сопровождении Шлемы. Веревочка с бантиком так и висела, привязанная к спинке стула.

Пока хозяин целился левой половинкой седалища на краешек сиденья, Шлема закогтил бантик и потянул его на себя вместе со стулом, который грохнулся на пол.

Тело Якова Давидовича, не найдя опоры, продолжило движенье вниз, и падало оно ровно столько времени, сколько нужно, чтоб произнести:

  • Вейз мир!

Смачный шлепок оповестил о встрече полуодетого тела с полом. На мгновенье в квартире воцарилась тишина, слышен был лишь топот лап Шлемы, который спешно покидал кухню.

Яков Давидович, выпучив глаза, закачал воздух в легкие под завязку и, наконец, издал крик, которому позавидовал бы дикий слон в период гона:

  • А-а-а-а! Шлема-а-азл! Застрелись лично, антисемит хвостатый! Роза-а-а! Задуши его пред моих глаз!
  • Яшенька, Яша! – Роза Марковна не на шутку испугалась за мужа. – Задушу, задушу, только он сбежал, поц шерстяной!
  • Тогда меня задуши-и! Сдохнуть мне, чем терпеть!
  • Что делать, Яшенька? Что делать?
  • Дуй! Сильней дуй! – Яков Давидович перевернулся на живот и заголил многострадальную часть тела.

Шлема, округлив глаза, взирал из-под дивана на экзотический способ местной анестезии, сопровождаемый стонами хозяина, который при этом часто вспоминал Бенину маму.

Наконец, он замолчал, закрыл глаза и растянул рот в блаженной улыбке.

  • Яша, ты живой? Тебе еще болит?
  • Чтобы да, так нет, Розочка. Но ты не делай стоп, чтоб я так жил!
  • Яша, – Роза Марковна присмотрелась к болячке, причинившей столько горя супругу, – его уже нет, Яша! Вулкан взорвался. Сейчас делаем алой на тухес и чтобы утром ты мне был здоров как призывник. Говори спасибо Шлеме, он тебе сделал облегченье.
  • Шлема, Шлемочка! – Яков Давидович уже забыл, что недавно хотел лично наблюдать за казнью кота. – Иди до меня, фармазонщик! Дай я тебя поцелую, мучитель.

Вечером все трое, сидя на балконе, любовались закатным солнцем. Яков Давидович держал на коленях Шлему и вполне сносно мог сидеть на стуле с мягким сиденьем. Роза Марковна смотрела на них, улыбаясь:

  • Яша, – обратилась она к мужу, – чего тебе, кроме костылей, не хватает, чтобы посчитать этот день удачным?

И оба закатились смехом, а Шлема счастливо щурил глаза.

Хорошо, когда всем хорошо!

 Тагир Нурмухаметов

Cirre
ВЕДЬМА, КОТ И ВРЕДНЫЕ ПРИВЫЧКИ

Кто назвал отпуск по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста – отпуском? Он сам – тот, кто придумал это название, находился в этом «отпуске»? Хотя бы один день?
Это не отпуск, это – безвременная каторга без выходных, а не отпуск!

Утром, просыпаясь с тяжелой головой, не можешь сообразить – уснула ты вчера вечером или потеряла сознание от усталости? А чего это я сейчас проснулась? Который час? 5-30! О Господи, спать, спать, пока есть возможность, хотя бы пять минуток...

  • Мяо! – требовательно раздалось возле уха.

И для полного эффекта – острыми коготками по голым пяткам.

  • Маркел! Ах ты, зараза! Дай поспать, ну чуть-чуть...
  • Потом поспишь! – требовательно орет кот. – Сначала покорми! И лоток почистить надо, неряха! Угораздило же меня попасть в эту семью!

Лучше подниматься, иначе обиженный Маркел добавит забот. Пошатываясь, она идет на кухню, выгребает из миски остатки подсохшего корма и отмывает ее дочиста – иначе этот противный кот не будет есть. Сдохнет, но к корму не притронется!

Пока Маркел жадно чавкает, а муж с детьми наслаждаются сладким утренним сном, она, стараясь не шуметь, идет в туалет. О, какое это наслажденье, когда никто не кричит снаружи, не дергает в исступлении дверную ручку.

Несколько минут счастливого покоя и тишины. Хотя... Маркел, позавтракав, требовательно царапает дверь. Ах да – лоток же!

Усевшись на очищенный лоток, Маркел справил свои дела и принялся загребать наполнитель, щедро посыпая им пол в ванной комнате. На протестующее мычание хозяйки, с зубной щеткой во рту, брезгливо потряс лапой:

  • Я тут немного того... Уберешь в общем, – и пошел досыпать в ласковых объятиях хозяина.

На часах – шесть. Краситься некогда, быстренько прибрать волосы и на кухню. Завтрак должен быть готов через полчаса. Еще дочку собрать... Звенит будильник, все, началось.

  • Мама! Не дери мне волосы расческой, больно! – хнычет дочка.

Муж трясет за руку:

  • Где мой галстук? Да не этот, а тот, с красной искрой?

Наконец, всех все устроило. Намазав тосты маслом и разложив по тарелкам яичницу, она налила себе кофе и присела за стол. День еще не начался, а она уже чувствует легкую усталость.

  • Что-то ты за собой следить перестала, – недовольно ворчит муж. – Раньше ты выглядела лучше.

«Спасибо за комплимент. Очень поднимает настроение с утра...» – думает она, прикидывая, какие неотложные дела предстоит сделать днем.

  • Надо оплатить коммуналку – это в ЖКУ, зайди после работы.
  • Я тогда на футбол опоздаю. Вечером Спартак – ЦСКА, прямой эфир. Выйдешь с Костиком прогуляться, вот и зайди, все равно дома сидишь. Заодно и в магазин забежишь – по пути. А я уж, так и быть, заберу Катьку из садика.

«Да-а-а... Дел добавилось. Еще уборка, стирка, готовка – полный дамский набор. Это – не считая забот с Костиком. Да и Маркел требует внимания. Еще эта жара – за тридцать. С ума я сойду!»

К десяти часам утра солнце раскалило квартиру, словно духовку. Открыв окно на кухне и на лоджии, устроила небольшой сквозняк – все полегче. Благо на окнах сетки – Маркелу не выбраться.

Набрав в ванну воды, она усадила в нее Костика. Пусть хотя бы ему будет комфортно. Годовалый сынишка с удовольствием гукал и плескался в воде, но стоило ей отлучиться, тут же поднимал обиженный вой.

«Так дело не пойдет», – решила она.

Набрав воды в детскую ванночку, поставила ее посреди комнаты, усадила в нее Костика, присела на диван рядом. Сама спасалась от жары отсутствием одежды, почти полным, так – бикини в домашнем исполнении.

Она, вытянув губки, подкрашивала ресницы на одном глазу, вторым наблюдала за сыном.

Мимо ванночки с резвящимся в ней Костиком фланировал Маркел, направляясь к хозяйке за порцией ласки. Костик, изловчившись, схватил его за хвост, кот обиженно взвизгнул, а когда Костик, перевернув ванночку, вывалился на пол с потоком воды – с диким визгом кинулся на лоджию и прыгнул на сетку!

Не выдержав шести полновесных килограммов шерстяного тела с хвостом, сетка вывалилась наружу. Вместе с котом...

  • Маркел! – только успела взвизгнуть она и, не обращая внимания на воду на полу и рев Костика, бросилась к окну.

Зрелище было впечатляющим. Маркел, словно заправский дельтапланерист, распластавшись на оконной сетке, планировал к земле, нарезая витки. Сетка плавно опустилась в тени у подъездной скамейки, которую занимал какой-то мужчина.

Она кинулась в подъезд, как была – почти нагой, но, вовремя одумавшись, вернулась, накинула на плечи покрывало, содрав его с дивана, схватила под мышку орущего Костика и, не переобуваясь, в домашних шлепках кинулась вниз по лестнице.

Маркел так и лежал на сетке, переживая перипетии планирующего полета с четвертого этажа, когда его с причитаниями подхватила хозяйка, почему-то завернутая в покрывало.

Сунув его под мышку, где уже дрыгал ногами Костик, она подхватила еще и оконную сетку и, шлепая тапочками по дорожке, направилась к подъезду.

Только сейчас она заметила, что на нее, сидя на скамейке, смотрит сосед – дядя Коля, выпучив от удивления глаза.

«Плевать!» – решила она и гордо прошла мимо, с оконной сеткой в руке, голым Костиком под мышкой, завернутая в диванное покрывало и с котом, который уже успел перебраться ей на голову.

Минуя соседа, она невольно продемонстрировала ему голые ноги и безумный взгляд одним накрашенным глазом и другим – пока еще не тронутым...

*

Николай Николаевич, выйдя на пенсию, стал попивать. Он и раньше не мог похвастаться воздержанием от спиртного, но теперь...

Вынужденное безделье угнетало, и каждый вечер он аккуратно выпивал в компании таких же пенсионеров. Утром он выслушивал обличительные речи жены, иногда со слезой в голосе, и, мучаясь от абстиненции, клялся, что все! Больше – ни-ни!

Но приходил вечер, и он вновь шел на поиски вечерней дозы алкоголя...

Его старший сын – врач по специальности, долго и нудно рассказывал ему о пагубности такого поведения, разрушающего организм. О последствиях, вплоть до «белочки», которая обязательно его посетит, если он не поменяет образ жизни. Безрезультатно.

Сегодня, устав выслушивать речи супруги, он вышел на скамеечку, к подъезду. Солнце пока еще не добралось до этого места, и Николай Николаевич, борясь с тошнотой и головной болью, пытался прикурить сигарету дрожащими руками.

Слух его, и без того чувствительный с утра к резким звукам, заставил вздрогнуть от дикого крика, раздавшегося над самой его головой.

С трудом задрав голову, он с удивлением наблюдал за полетом оконной сетки, которая, причудливо кружа, приземлилась рядом с ним. На сетке возлежал кот! Огромный, с круглыми, как плошки, глазами!

«Вот оно как бывает, – пронеслась тревожная мысль. – К людям белочки приходят. А ко мне, значит, кот прилетел. Видать, все белочки в разъезде...»

Руки затряслись еще сильнее.

Хлопнула подъездная дверь, заставив его вздрогнуть вторично. Мимо него вихрем пролетела... Ведьма! В балахоне на нагое тело, неся под мышкой голое, невинное дитя, она схватила кота, подняла с земли оконную сетку и уже неторопливо прошествовала мимо него.

Бесстыже сверкнув белыми ногами, она так взглянула на него, что у Николая Николаевича, вдобавок ко всему, затряслись губы и стала подергиваться голова. В груди похолодело от догадки:

«Пошла ко мне в квартиру, будет меня дожидаться...»

Через час рядом с Николаем Николаевичем присела на скамейку его супруга:

  • Чего ж домой-то не идешь? Завтрак стынет.
  • Больше никого в квартире нет? – осторожно поинтересовался он.
  • Кого тебе еще надо? – удивилась супруга.
  • Так – эта... С котом и младенцем, голая, разве не у нас?
  • Господи! Коля! Допился! Психушку, что ль, вызывать?
  • Нет, нет. Не надо психушку. Если нет никого дома, то я лучше прилягу. Жара что-то... В голове мутится...

*

Через неделю, прогуливаясь с Костиком в коляске по двору, она присела рядом с бабушками, обсуждающими последние новости.

  • Слышали, бабоньки – Николай-то, говорят завязал с пьянкой. Совсем завязал!
  • Какой это Николай? – поинтересовалась она.
  • Да сосед твой, пенсионер, Николай Николаевич. Спортом теперь занимается. Каждое утро – километров по пять нарезает, скандинавской ходьбой. Водку и на дух не переносит.

Рассказывают, приходила к нему ведьма – голая! Сначала кота к нему прислала, потом – сама явилась. Младенца нагого пред ним явила, вцепилась в младенческое тело зубами и кровь его пить стала.

А потом и говорит ему: «Коль водку жрать не перестанешь, то и из тебя всю кровь выпью!» С тем и пропала!

Так он теперь не только пить – и курить бросил. Вот так-то, бабоньки!

«Ну что ж, – думала она, вспоминая тот случай, – ведьма так ведьма. Главное – Маркел жив остался. Муж на окна нормальные сетки поставил, теперь не вывалится».

Ох и натерпелась она тогда! А впрочем... Нет худа без добра!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
СЕРЫЙ И СЕДОЙ

Всех людей Серый делил на две группы. Первые были полезны: они разговаривали ласково и приносили еду. Вторые были опасны: они громко кричали и кидали камни и бутылки.
Впрочем, Серый относился одинаково подозрительно и к тем, и к другим. Всех котов, кошек и котят своего небольшого клана он учил самому главному правилу: всегда быть осторожными и никому не доверять.

Поэтому при приближении людей они все – чёрные, рыжие, полосатые, серые – первым делом прятались в зарослях и выжидали...

Когда люди уходили, Серый подбирался к оставленной еде и тщательно обнюхивал её, решая, нет ли здесь коварного умысла двуногих, стремящихся покончить с беспризорными кошками с помощью отравы.

И только после команды вожака отовсюду появлялись его голодные соплеменники, стекаясь к разнокалиберным пластиковым мискам с принесенной едой.

Серый ел последним. Он зорко следил, чтобы подношения были разделены на всех, одним коротким мявом, а если требовалось, то и ударом лапы пресекая драки и попытки стянуть лишний кусок.

Его слушались беспрекословно, свой авторитет он поддерживал на протяжении многих лет.

Если люди казались ему враждебными, он командовал «В укрытие!», и хвостатые тени, подхватив котят, стремительно скрывались в люке, очень удачно оставленном приоткрытым безалаберными рабочими.

Шло время. Новые коты и кошки появлялись в их клане в поисках лучшей доли. Кто-то уходил, кто-то оставался. А правила, установленные Серым, были неизменны.

Только так они могли выжить в этом не слишком добром мире...

Компанию шумных подвыпивших людей Серый почуял издалека. Как и опасность, которая от них исходила.

Они излишне громко, напоказ, смеялись, спиртное сделало их практически неуправляемыми, дикая энергия требовала выхода, им хотелось разрушать, и они швыряли пустые бутылки в дощатый забор, окружающий заброшенный участок.

За ним начиналась территория, которую коты считали своим домом.

Серый подал сигнал общине: «Прячьтесь!», сам же остался наблюдать за людьми. Он плотно припал к земле, укрытый густой травой.

Серый цвет помогал ему стать незаметным, и кот надеялся, что и в этот раз все обойдётся.

Он ошибся.

— Глядите, да здесь кошкодавры! — радостно заорал кто-то из подвыпившей компании. — Бродячие твари! Заразу разносят! А ну, кто попадет, тому пиво ставлю!

Бутылки полетели в невидимую цель, и на тропинку выскочил молодой кот, ошалело заметался, подволакивая левую лапу.

Он прибился к их клану три дня назад, почти приполз, волоча сломанную лапу. Его приняли и полечили, как могли. У племени были свои целительницы, и кот наверняка скоро поправился бы.

Злополучный перелом подвёл его сейчас, он не успел скрыться вместе со всеми и стал мишенью для тех, кто ошибочно считал себя людьми...

Раздумывать было некогда. Серый сорвался с места, выскочил из спасительной травы и в три прыжка оказался рядом с несчастным котом, обезумевшим под градом ударов.

Он схватил его зубами за шиворот и поволок, будто несмышленого котенка. Внезапно боль обожгла все тело – в него попали обломком кирпича.

Не обращая внимания на крики и гогот, превозмогая боль, Серый тянул перепуганного кота дальше и дальше в траву, туда, где уже виднелся люк.

Оттуда за ними наблюдали испуганные желтые глаза, но никто не ринулся на подмогу вожаку. И это было правильно: кошки выполняли его приказ, не обнаруживая себя.

— Держи их, уйдут! — кричали сзади. — Добивай, чего глядишь?!

Серый не чувствовал страха, на это нельзя было тратить силы. Они нужны, чтобы тянуть раненого ближе и ближе к спасению...

А потом что-то изменилось. Крики за спиной из угрожающих стали испуганными, кто-то охнул от боли. Еще немного...

Они добрались! Серый втолкнул подранка в люк, зашипел на любопытных кошек. Он успел, он спас его! Что-то заставило вожака задержаться и посмотреть, что же происходит на тропинке.

Людей стало вроде бы больше, но все, кроме одного, почему-то лежали сейчас на траве, хватаясь кто за руку, кто за ногу, и выкрикивали невнятные угрозы.

На тропинке стоял высокий седой человек в пятнистой одежде, удобной, чтобы скрываться в траве. Кот это оценил.

Человек был сильный, остальные боялись его, хотя и сыпали угрозами:

— Ты что делаешь, козёл паршивый?! Из-за каких-то котов поганых ты мне нос сломал! Ну, теперь держись, урод! Сейчас менты приедут, я позвонил! — орал тот, кто швырнул бутылку в беспомощного подранка, хватаясь за разбитый нос. — Мы малолетки, несовершеннолетние, нам все равно ничего не будет, понял, да?! Поругают и отпустят! Подумаешь, коты!

— Закрой рот, а то за козла добавлю, — спокойно ответил Седой.

Тот, кто только что усиленно качал права, испуганно замолчал. От мужчины веяло силой и уверенностью, и было совершенно ясно, что слова у него не расходились с делом.

Они действительно вызвали полицию, эти пьяные подростки, но итог получился совсем другой, не тот, на которой они рассчитывали.

Двое, которые то ли успели протрезветь, то ли были поумнее, поспешили ретироваться, оставшихся люди в форме увели с собой.

— Ты зачем полез-то, сержант? — спросил патрульный Седого. — Сам понимаешь, малолетки, что с них взять. Пожурят и отпустят... Максимум от родителей нагоняй получат, и то вряд ли.

А к тебе ведь и придраться могли – не за людей, за котов бродячих вступился. Если б другой наряд приехал, мало ли, как дело пошло бы!

— Я верю в справедливость, такая вот странная привычка. Вот ты мне скажи – что им коты сделали? — спросил Седой то ли его, то ли самого себя. — Живут себе, никого не трогают... Они же тоже жить хотят! За что с ними так?!

— Глупые ещё, к тому же выпили, — развел руками патрульный. — Драть бы надо, так нельзя. Теперь каждый шкет с детского сада свои права знает. С обязанностями вот плохо...

Насмотрятся в интернете дичи всякой и пошли громить все подряд. Самоутверждаются так, видно! Всё-таки зря ты вмешался. Могли бы проблемы быть...

— Нет, не зря, — покачал головой Седой. — Ты, наверно, не поверишь, а я вот своими глазами видел... Тоже не сразу поверил. Там один кот второго на себе тащил, подранка...

Я и вспомнил, как друган мой, Женька, меня вот так же выволакивал... Под пулями... Тогда, в первую чеченскую...

Не смог я мимо пройти, просто не смог. Другого не пойму... Что же это такое с людьми случилось? С чего они такими злобными стали?

— Вот и я себя о том же спрашиваю иногда, сержант. И ответа не нахожу, — патрульный вернул ему удостоверение ветерана боевых действий и неожиданно для себя самого козырнул.

Седой молча кивнул и вышел из отделения. Ему было, о чем подумать. Воспоминания разбередили сердце...

Как знал, не хотел сегодня никуда идти. Ох, как не любил он эти встречи со школьниками! Но, говорят, надо. Кто же, если не они. Кто еще объяснит, что любая война – это совсем не как в стрелялке на экране...

Второй жизни не будет, сохраниться не получится. Может, тогда они хоть немного задумаются о цене жизни, своей и чужой?

Опять же, не окажись он сегодня на тропинке, не урезонь пьяную шантрапу, котам туго пришлось бы. Да, с этим надо что-то решать!

Седой пришёл на то же место на следующий день, принес еду. Отошёл подальше и сел, наблюдая за котами.

Серый сразу узнал его, но осторожность взяла свое. Как обычно, он не позволил своим подопечным подходить к еде до тех пор, пока этот странный человек не ушел.

И только потом племя досыта наелось вкусного варева из макарон с тушёнкой. Так было и на следующий день, и еще, и еще...

Хмурый человек приходил, раскладывал по мискам еду и оставался, устраиваясь на почтительном расстоянии от территории котов.

Постепенно к нему привыкли. Он подолгу говорил с котом, рассказывал истории, случившиеся очень давно, но навсегда ржавой иголкой застрявшие в памяти.

Серый слушал его, чувствуя, что этот человек – будто тот кот-подранок, только его боль не залечишь никакими травками...

С каждым разом он подползал немного ближе. Человек сразу отметил это, но притворялся, что не замечает внимательных глаз, взирающих на него из высокой травы.

— Знаешь, кот, я не буду врать ни тебе, ни себе. Я бы очень хотел, но не могу забрать к себе вас всех, — говорил седой человек. — Но ты мог бы жить у меня. Хочешь?

«Я не могу уйти. Ты же понимаешь, я нужен моему клану. Кто будет их оберегать?» — мысленно ответил ему Серый.

Седой понял. Другого ответа он и не ждал.

— Ты отличный командир, — кивнул он. — Своих не бросаешь... Я бы тоже так поступил на твоем месте. Но даю тебе слово – я обязательно что-нибудь придумаю! Ты же мне веришь?

Кот верил. Он по-прежнему делил людей на две группы. Одни были полезны, других стоило опасаться. И ещё был он. Седой человек. Друг.

...Однажды котов потревожил шум. К заброшенному дому подъехала машина, оттуда выбрались люди в одежде, похожей на ту, что носил Седой.

Тишина закончилась. Застучали топоры, посыпалась с крыши старая дранка, зазвучали голоса. Серый заволновался, но потом увидел среди этих молчаливых людей своего друга и успокоился.

Кошачьим чутьём он чувствовал, что грядущие перемены – только к лучшему.

Старый дом преображался на глазах. Появился сарай, другие постройки. Приезжали машины, привозили мебель. Потом наступил день, когда Седой пришёл и сказал:

— Я оформил в собственность дом и участок. Надеюсь, вы не возражаете? Территория остаётся за вами, а ты – по-прежнему их командир, — кивнул он Серому. — Просто так мне легче будет помогать вам. Согласен?

Серый внимательно выслушал его, подошёл и ткнулся носом в протянутую ладонь. Договор был заключен.

По участку, обнесённому добротным забором, коты, кошки и котята теперь гуляли безбоязненно.

Для самых непонятливых на заборе красовалась лаконичная табличка:

Территория охраняется местным отделением общественной организации ветеранов «Боевое братство».

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА
Рассказы для души

Cirre
МОКРАЯ КУРИЦА

Поливает, мочит, топит... Не июнь это вовсе. Обманули меня. Соседи на дачу не приехали. Умные... А мы с моей бабой Машей притащились!
Нет, ну она-то с сыном Вовкой поссорилась. А я так, за компанию страдаю. Во-первых, меня забыли спросить, а во-вторых, даже если бы и спросили, я бы не отказал.

Ну как я ее одну брошу?

Вон, бредет через реки, текущие меж грядок. На мокрую курицу похожа. Притворяется, что выращивает что-то в этом болоте. Хочется высунуться в форточку и закричать:

«Ау, баба Маша, хляби небесные разверзлись, канализацию наверху прорвало, не вырастет ничего у тебя. Поехали домой!»

Увы, не поймет. Двойка у нее по кошачьему языку. А если бы вдруг и поняла, то не поехала бы из чистой вредности.

Обиделась она, видите ли! А на что, спрашивается? Я до сих пор так и не понял. Но у людей мозги вообще как-то криво работают. Вот как дело было...

*


Привел ее младшенький, Вовчик, невесту в дом. Другая бы обрадовалась – давно пора! Ведь этому младшенькому, почитай, уже тридцать пять годиков!

А моя баба Маша с порога бросилась недостатки в этой самой невесте выискивать. И ведь нашла:

— Тощая, — говорит, — бледная. Просто не женщина, а ватная палочка какая-то! И где же мой Володька ее такую откопал?

Я, как порядочный кот и друг, бабу Машу мою успокаивать принялся. Понимаю ведь, откуда ноги у этого недовольства растут. Из страха перед одиночеством.

Она ведь еще, когда Маринка, старшенькая ее, замуж выскочила и о переезде сообщила, целую трагедию устроила:

— Ох, Мариночка, чего же это вы на север-то решили рвануть? Далеко ведь, совсем видеться не будем.

— А почему бы и нет? — говорит Маринка. — У мужа моего, Сашки, родители там живут, работать будем, с жильем все решено.

И видеться нам никто не мешает. Будем в гости друг к дружке ездить. К тому же, у тебя еще Володька есть. А на память обо мне вот, держи! Мы его Львом назвали.

И меня ей протягивает. Я тогда, конечно, никаким львом еще не был. Так, Левушкой... Маленьким, рыженьким, мягоньким и пушистеньким.

Баба Маша меня к груди прижала и как заплачет. Да горько так: слезинки, что градины. Вмиг меня всего измочила. Маринка запереживала, обняла ее, утешать кинулась:

— Ну что ты, мамуля, ну не плачь. Будем созваниваться, разговаривать. К тому же, у тебя еще Вовка остался под боком.

— Да Вовка-то тоже, того и гляди, женится, — всхлипывает баба Маша.

— Не женится, — успокаивает Марина. — Сейчас мужики не торопятся на себя семью взваливать. Правда ведь, Вовка?

— Ни за что не женюсь, — поддакивает тот и с другой стороны мать обнимает.

И ведь не соврал. Пятнадцать лет пролетело с того времени. И только месяц назад нарисовалась у Володьки эта Ирочка...

*


Помню, как Вовка ее привел.

— Вот, — говорит, — мама, Лев, это моя невеста, Ира. Прошу не обижать.

Выдвинул он эту Иру на передний план, а она, бедная, куда деваться не знает. То краснеет, то бледнеет, ремешок на сумочке теребит.

А моя баба Маша на нее, словно на насекомое, смотрит, раздумывает – прихлопнуть или пусть себе ползет отсюда.

Мне эту Иру сразу жалко стало. Ведь сама того не ведая, покусилась она на самое дорогое сокровище бабы Маши – на Володеньку.

Успела баба Маша за эти годы привыкнуть, что сынок всегда при ней. Поначалу, когда Маринка уехала, еще интересовалась:

«Когда ты-то женишься, Вовка?»

А потом и интересоваться перестала. Решила, видать, что на веки вечные он с ней.

И хоть никому бы не призналась в этом моя баба Маша, а рада она была такому раскладу.

— Ты понимаешь, Лева, я своему сыну счастья желаю, — это она мне говорила. — Кабы женщина хорошая была, так разве же я против женитьбы...

А эта Ирка разве хорошая? Ерунда какая-то, если честно, а не женщина. Ни фигуры, ни лица, ни хозяйственности.

Я ей пытался сказать, что каждому счастье по-своему видится. И не надо взрослого мужика учить, на ком ему жениться. Не услышала, не поняла, а может, не захотела понять.

Вместо этого встала моя баба Маша на тропу войны. Змеючесть в душе своей взрастила. Прохода этой бедной Ире не давала...

И все-то она не так делает. И посуду моет плохо, и продукты покупает не те, и Володьку кормит, словно кролика какого-то, а не мужика здорового. Все больше травой да кашами.

А уж когда Ира пискнула, что Вова решил похудеть немного, а она для него диету подобрала, тут-то моя баба Маша и взвилась до небес:

— Что это ты за блажь придумала? Хочешь сказать, что я своего сына тридцать пять лет неправильно кормила? Намекаешь на то, что я плохая мать? Или, может, решила, что кулинар из меня дрянной?

Ира даже словечка вставить не могла. На стульчике сжалась, ждала, когда отбушует свое баба Маша. И только когда та подустала, выдала:

— Вова сам так решил. Просил меня его ограничивать.

И вот однажды убрала блины со стола. Эх, зря она это сделала. Баба Маша как увидела такое святотатство, так и завелась:

— Едой моей брезгуете? Думаете, я вас отравить хочу? Ну, спасибо, сынок, привел невестку. Нравится, что она твою мать ни во что не ставит? Доволен?

— Да никто так не думает, — Вовка попытался утихомирить маму. — Просто я разжирел, как боров. Хочу себя в божеский вид привести...

Только сам не справляюсь. Обжора я у тебя, мамочка. Вот и попросил Иришку жирное и вредное от меня подальше убирать.

— Почему-то до недавнего времени ты себя боровом не считал. Мамкину стряпню за обе щеки уплетал и нахваливал. А теперь, гляди ж ты, моя еда вредной стала!

В общем так, Вовка, мы с Левой на дачу поедем. А ты подумай хорошенько, кто тебе в этой жизни дороже!

Вот такие дела. Теперь мы страдаем оба. Вовка, наверняка, тоже мучается. Ну как же, получается, отправил мать к черту на кулички в собачью погоду.

Он ведь звонил, просил ее одуматься. Только баба Маша ни в какую. Уперлась. Талдычит свой ультиматум дурацкий:

«Или я, или она!»

Вон она, пришла, сапоги стягивает. Пойду обогрею вредину свою. Переживаю я за ее здоровье...

*


Не напрасно переживал – заболела моя баба Маша. Зря вчера великого огородника из себя под проливным дождем корчила.

Нехорошо ей. От этого сегодня даже позвонить решила кому-то. Я-то надеялся, что Вовке, ан нет – Марине удумала нервную систему попортить.

Лежу под боком, грею, слушаю... Жалуется:

— Ох, Мариша, промокла до костей на даче. Нету лета у нас в этом году. Домой чего не еду? Ну ты спросила!

Там ведь эта Вовкина мамзель теперь хозяйничает. Не хочу я туда. Вот когда твой братец решит, кто ему дорог, тогда поговорим.

Кто вредничает? Я вредничаю? Даже не думала. Просто не позволяю о себя ноги вытирать. И что он тебе сказал? Врет!

И ни в жизнь не поверю, что эта ватная палочка за меня переживает... Нет, не буду я ему звонить. И ты чтобы приезжала, не требую. Хотела просто услышать, да внучку Сереженьке привет передать. На всякий случай...

Положила трубку, глаза на мокром месте. Ох, артистка. Нет, я, конечно, верю, что ей нездоровится. Вчера ведь явилась в дом – натуральная мокрая курица. А натекло с нее целое море-океан. Простудилась, естественно.

Я поэтому и не отхожу от нее, подлечиваю в меру своих кошачьих сил. И прекрасно знаю, чего моя баба Маша добивается. Зачем Маринку всполошила.

Та, конечно, Вовке названивать начнет. Тот и сорвется, приедет мамку спасать. А моя баба Маша под это дело на совесть ему надавит. Изобразит, например, что она при смерти...

Короче, своего добьется. Если уж и не насовсем от Иришки избавится, то, во всяком случае, надолго.

*


Вовка, и правда, явился. Вот только не один. Ира с ним. Ошибся я в ней, да и баба Маша ошиблась. Ватная палочка она только с виду, а на самом деле – стальной клинок!

Уж с каким лицом моя баба Маша ее встретила... Даже муха, пролетавшая мимо, в стекло с размаху врезалась. А Ирке хоть бы что.

— Где тут у вас аптечка? — спрашивает.

Моя глаза закатила, плечами страдальчески пожала:

— Не помню, — отвечает. — Не люблю я лекарств. Меня вот Лев врачует.

— Ладно, — спокойно так говорит Ира. — Володя поищет. А не найдет, так в аптеку съездит.

— Какая аптека? — страдает моя баба Маша дальше. — Далеко, дождь не прекращается, к чему такие жертвы?

— Никаких жертв, — отвечает Ира. — Просто о маме надо заботиться. Это нормально. Лечить, когда болеет, помогать, если тяжело.

Смотрю, моя призадумалась. Но маску мученицы пока не снимает, на всякий случай...

Вовка аптечку не нашел. Вернее, нашел, да только там у любого блистера срок годности лет сто назад вышел.

— Ох, мама, зачем ты мусор всякий хранишь? Это уже давно пора на помойку отправить. Давайте, женщины, не ругайтесь. Я, и правда, в аптеку сгоняю.

И вышел. Моя баба Маша глаза прикрыла, лежит, молчит. Иришка на кухню сгоняла, чайку с остатками меда ей заварила. Принесла, рядышком на кровать присела:

— Попейте, Мария Ивановна.

Моя глаз открыла. Вижу я, что пить-то ей хочется. Перелез я к Ире на колени. Моя чашку приняла, глоток сделала. А Ира меня наглаживает, за ухом чешет.

Тут я и смекнул, что могу свою благую роль сыграть. И давай помуркивать, да жмуриться и Ирину ладошку головой поддевать.

— Смотри-ка, — удивилась баба Маша. — Лева-то мой к тебе проникся. А он у меня кот серьезный. Даже котенком очень независимым был...

Только меня и признавал. Вовку терпел, понимал, что он тоже наш. Маринку сдержанно принимал. Несмотря на то, что именно она его и принесла. С характером он.

— Видит, наверное, что неплохой я человек, — улыбается Ира. — Жаль, что вы этого не замечаете, Мария Ивановна.

И только я успел подумать, что вроде сработало мое вмешательство, как баба Маша меня прямо поразила:

— Замечаю, — говорит. — Сегодня, вот, особенно замечаю. Просто характер у меня такой. Привыкла, что Вовка всегда со мной. Вот и не получилось сразу принять, что он еще кого-то любит...

Раскапризничалась, аж стыдно теперь. Давай-ка, Ира, еще раз попробуем. Обе мы женщины, обе Вовку любим. Так пусть ему хорошо будет.

— Давайте, — отвечает Ира.

А у самой щечки порозовели. Я думаю, от удовольствия. Ведь приятно же, когда тебе добрые слова говорят.

Тут и я решил свой голос вставить:

— Мау! — говорю. — Мау! Ма!

Одобряю, то есть. Тут рука бабы Маши к Ириной присоединилась. И давай они меня хором наглаживать. Словно это исключительно я их помирил, а не сами они терпение и разум включили.

Ну да ладно, я не против...

Короче, когда Вовка вернулся, застал он идиллическую картину. Две женщины сидят, задушевно беседуют, а меж ними лежит рыжий красавец-кот. То бишь я.

С тех пор мирно живем. Не без конфликтов, конечно, но все они несерьезные, мелкие.

Ах да, свадьбу красивую сыграли. Оказалось, что «ватным палочкам» очень к лицу пышные белые платья. Маринка приезжала поздравить, с сыном Сережкой. Хороший парень растет.

А еще именно благодаря его появлению на свет Марию Ивановну стали звать бабой Машей. Но это уже совсем другая история...

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ОЧЕНЬ КОРОТКАЯ ИСТОРИЯ О ЛЮБВИ

Они пришли на выставку кошек, организованную в огромном спортивном комплексе. Мама с папой обещали сыну котёнка...
Мама хотела мейн-куна, папа – британца. У каждого были свои резоны, почерпнутые из многочасовых просмотров видеороликов.

На выставке глаза разбежались, и они, зачарованные красавцами и красавицами разных пород, бродили от стола к столу.

Мало того, были организованы соревнования в сообразительности и выполнении команд. Кошачьи умники и умницы грациозно вертелись, крутились, ходили за хозяевами, подавали лапку и мяукали по просьбе. Народ аплодировал и пускал слезу умиления.

Однако, цены очень кусались. Ведь вместе с кошкой, котом или котёнком, вам давали сертификат о чистоте породы. Никто не мог объяснить, зачем это надо, но все важно кивали головами и понимающе смотрели на бумаги.

Несколько часов пролетели незаметно, и папа почувствовал приступ голода. Оторвав маму от очередного стола, где ей объясняли, почему именно тут она должна приобрести котёнка мейн-куна, он сообщил ей, что пора бы перекусить.

Ибо продолжение этой эпопеи возможно только после обеда. Ну, или, на худой конец, гамбургера. И тут...

Тут женщина вдруг сообразила, что не помнит... Ну, совершенно не помнит, когда последний раз видела сына! Он, вроде бы, крутился где-то тут, под ногами, разглядывая котов и котят.

Но где он теперь?!

— О, ужас, — простонала женщина.

— Тихо, тихо, — успокоил её папа. — Он ходит где-то здесь. Я сейчас пробегусь по-быстренькому по всему комплексу и найду его.

Но через полчаса поисков запыхавшийся мужчина должен был признать своё поражение. И тогда папа и мама, спотыкаясь и натыкаясь на посетителей, помчались к столу комиссии и распорядителя.

Где сбивчиво объяснили довольно простую вещь – пропал ребёнок.

— Как давно?

— Неизвестно...

— Куда мог пойти?

— Понятия не имеем...

— Куда вы смотрели?

— Как куда? На кошек.

— Ничего страшного, — объяснил им распорядитель. — У нас это обычное дело – растяпы родители теряют здесь детей постоянно.

И он, узнав, как зовут мальчика, взял в руки микрофон...

Объявлял и просил он минут десять. После чего вся комиссия во главе с распорядителем и мама с папой принялись носится по огромному залу. Вскоре к этому занятию присоединились посетители и некоторые заводчики кошек.

Ещё через полчаса арендованный под выставку зал стал напоминать собой какое-то странное спортивное мероприятие, в котором толпа людей, выкрикивая имя ребёнка, гонялась друг за другом...

Набрав номер полиции, мама, рыдая и обвиняя во всём папу, вышла на улицу. Папа вышел за ней и закурил. Но сигарета выпала из его рта.

Их ребёнок стоял на коленках метрах в десяти от входа в спорткомплекс. Он гладил двух котят и их маму-кошку, а они ели остатки еды, которые им вынесли после кормления породистых кошек.

Мама, вскрикнув, бросилась к ребёнку и, подхватив его, закружилась. Папа мысленно возблагодарил всех известных и неизвестных ему богов.

Мальчик вырвался из маминых рук и, подбежав к двум сереньким котятам, схватил их на руки и прижал к себе:

— Папочка, мамочка, — сказал он. — Они, может, и беспородные... Но я хочу взять именно их!

Мама с папой переглянулись. В другое время они, может быть, и устроили бы спор, но тут... Тут ребёнок нашелся, он и не уходил никуда. И они чувствовали себя виноватыми.

— А может, всё-таки мейн-куна? — спросила с надеждой мама.

— Ну, нет уж! — вдруг включился папа.

Он вспомнил цены на котят и представил себе, как они опять возвращаются в огромный зал и начинают бесконечный осмотр... А он так и не пообедал.

Мальчик стоял, прижимая к себе котят, а кошка-мама мурлыкала и тёрлась об его ноги.

— А с кошкой что? — спросила мама мальчика.

Тот посмотрел на папу и ответил:

— Возьмём её тоже?

В принципе, это был вопрос. Но как тут отказать, когда на тебя так смотрят?

Мама вздохнула и папа, правильно всё поняв, опустил на землю переноску, которую он всё это время таскал за собой, проклиная тот день и час, когда согласился на это мероприятие...

Мальчик поместил двух котят в неё, а кошка-мама вошла сама. Она спокойно легла и благодарно посмотрела на ребёнка. Котята немедленно прижались к ней и задремали.

Домой ехали молча.

— А я хотела мейн-куна... — вздохнула мама.

— А я домой хочу. Обедать... — ответил ей папа.

Мальчик сидел на заднем сидении и что-то тихонько говорил кошке через прутья переноски. Та слушала его и согласно мурлыкала.

Папа посмотрел назад:

— Правильный выбор, сынок, — сказал он.

Мама опять вздохнула и добавила:

— Ты у меня молодец.

И папа вместе с сыном отозвались разом:

— А то!

Потом все рассмеялись.

Машина увозила к новой жизни маленькую кошачью семью, которую предпочли всем породам...

Хотя, кто сказал, что они не породистые? Очень даже породистые.

Они особой породы – любимые.

Вот так.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Самое теплое солнце

— Кать, ну почему ты не следишь за ней? Я же сто раз просил, чтобы у меня в столе ничего лишнего не было! Что за мутанты ушастые? — Никита махал перед лицом жены рисунком дочери.
— Это зайцы, — ответила супруга и, откусив от морковки, продолжила нарезать поджарку для супа.

— Да хоть бегемоты! У меня там документация, чертежи, всё разложено по порядку! А если я заказчику вместо сметы этих зайцев отправлю, как, думаешь, он отреагирует?

— Посмеется, наверное, — обернулась жена и улыбнулась своей самой милой на свете улыбкой с кусочками овощей на зубах. — Ты постоянно кладешь всякие бумажки в стол, вот и ей хочется. Жалко тебе, что ли?

— Да ну тебя, — он хлопнул дверью и направился в комнату дочери. — Оля-я-я! Я сколько раз говорил, чтобы ты в мой стол не лазила? — появился отец на пороге детской комнаты.

Пятилетняя Оля сидела на полу, задумчиво меняла местами головы динозавров и кукол и делала вид, что не понимает, о чем речь. Отцу пришлось войти в комнату и сесть напротив своего потомка с косичками.

— Я не хочу портить стол и врезать замки, но, если ты продолжишь мне подкладывать свои рисунки, я это сделаю, — строго посмотрел он на дочь, но та не подняла глаз, продолжая играть. — Слышишь меня? Стол ― для взрослых. Не нужно туда ничего класть. Я ругаться буду, — он отобрал тираннозавра с шикарным бюстом, и только тогда дочка подняла на него красное от стыда лицо.

— Прости, пап, я не буду больше...

— Хорошо, — все еще борясь с раздражением, улыбнулся Никита и вернул игрушку на место, а затем покинул комнату.

*


— Тебе точно нужно ехать? — схватила Катя за руку мужа, когда тот складывал документы в портфель. — Я смотрела прогноз: там, где вы будете ехать, до минус шестидесяти передают. А если машина встанет? Я в интернете читала, как люди замерзают насмерть прямо на дороге...

— Кать, ты интернет меньше читай ― жить станет проще. Лучше рубашку мне погладь.

Никита закончил разбираться с портфелем и, прежде чем закрыть его, отправился за паспортом.

— Почему на самолете нельзя? — не отставала жена, раскладывая гладильную доску и пытаясь одновременно попасть адаптером утюга в узкие ноздри розетки. Когда она волновалась, то всегда включала режим многозадачности, с которым справлялась как старенький смартфон — кое-как.

— Потому что фирма мне не оплачивает перелет, раз у нас машина все равно едет на объект, — он объяснял это таким тоном, каким врач объясняет пациенту, почему нельзя заниматься самолечением при диабете.

— Давай сами билеты купим!

— Ну и смысл тогда мне в эту командировку ехать? Ради билетов?! — вспыхнул Никита, запихивая паспорт и закрывая портфель. — Всё, закрыли тему.

Через пятнадцать минут он уже был по ту сторону двери. Они даже не успели посидеть на дорожку, так сильно он спешил. Катя поежилась, словно ощутила дуновение морозного ветра, и без всякой надобности пошла готовить вторую кастрюлю супа.

*


— Всё, ля! Приехали, ля... — ударив по рулю, водитель откинулся на спинку сиденья, когда машина начала отрывисто хрипеть и задыхаться.

— В каком смысле — приехали? — выдавил из себя Никита, глядя на пустую трассу, уходящую в белое марево горизонта.

— В прямом, ля! Вот тебе и присадки в топливо, ля...

После этих слов грузовик в последний раз кашлянул, дернулся, проехал накатом несколько метров и уснул.

— Мне в девять надо уже быть на месте! — глянул Никита на электронные часы, закрепленные на панели.

— Ага, будешь. Вот только не знаю, в каком виде и в какие именно девять. Возможно, в девять утра и в виде эскимо.

Закутавшись поглубже в пуховик и натянув рукавицы, шофер выскочил из кабины, оставив Никиту наедине со своими мыслями. Мужчина глянул на быстро разряжающийся телефон и понял, что сеть в этих краях ― такое же редкое явление, как, скажем, ананасы.

Через час, когда мороз принес отнюдь не новогодние подарки, а ощущение безысходности, Никита начал паниковать.

— Нет у меня связи со спутником. Не знаю я, как тут ездят машины, может, никто и не проедет мимо. Нет, у меня нет с собой специальных обогревателей и эскимосских костюмов, — лениво отвечал шофер на вопросы пассажира, когда тот вылез к нему на улицу.

— А что тогда будем делать? — приплясывая на месте, спросил Никита.

— Кабина не поднимается, фильтр не заменить. Сейчас я дожгу еще полбаллона, и если кисель в баке не разогреется, то начнем жечь.

— Чего жечь? — испугался Никита.

— Всё, что под руку попадется, главное... — водитель не успел договорить, как снова сорвался на крик. — Всё, приехали, ля! — он с силой пнул паяльную лампу, — газ закончился. Теперь и огонь разводить нечем.

— Вы в первый раз, что ли, в таких местах?! — никак не мог поверить в безвыходность ситуации Никита, чьи конечности уже начинали превращаться в хрусталь.

— Второй. Я предупреждал начальство, что надо подождать, пока мороз спадет. А вы, думаю, сами знаете, как у нас, ля, бывает, — он посмотрел на Никиту своими заиндевевшими глазами. — Надо огонь разводить, чтобы не окочуриться.

— Так что будем жечь? — повторил Никита вопрос, глянув по сторонам и не обнаружив посреди степи ни одного дерева.

— Всё будем жечь, — подтвердил его подозрения водитель, — только у нас газ закончился раньше времени, ля. Нужна бумага или топливо какое.

Удача сегодня отвлеклась на что-то более интересное, совсем не обращая внимания на замерзающих путешественников ― Никиту и его неподготовленного водителя. Достав запасное колесо и обложив его какой-то ветошью из салона, водитель смочил тряпку остатками моторного масла, что нашел у себя в ящике, и попытался поджечь, но колючий ветерок то и дело задувал кисточку огня.

— Я видел у вас там целый портфель с бумагами, — обратился он к Никите ослабевшим голосом.

— Еще чего. Там оригиналы документов со всеми печатями. Проще замерзнуть прямо тут, чем приехать хотя бы без одного из них.

— Ты дурак, ля? Твоя мечта вот-вот сбудется! — не выдержал водитель.

Никита еще некоторое время постоял на месте, надеясь на чудо. Тем временем вечно сонное зимнее солнце уже падало под одеяло и собиралось как следует вздремнуть.

Забравшись в кабину, Никита непослушными пальцами достал из портфеля папку с документами. С белых страниц на него коршунами смотрели самые серьезные имена и автографы, которые только можно было представить. Никита судорожно выбирал самый безобидный из листов, надеясь сохранить не только жизнь, но и доверие начальства. Пока не наткнулся на солнце.

Удивлению и радости не было предела. Среди черного леса бездушных букв и цифр появилось самое настоящее лето: зеленая травка, синие облачка; почему-то красный дым валил из оранжевой печки кривого прозрачного домика, и всё это согревалось лучами овального желтого солнца. Казалось, что даже в кабине на пару секунд воцарился настоящий июльский зной.

— Эх, Оля, в стол нельзя, значит, а в портфель можно, — не без труда растянул в улыбке свои треснувшие губы Никита, а затем поцеловал рисунок и поспешил к водителю. Он столько раз ворчал на Олю, что та лезет со своей мазней, а тут впервые почувствовал стыд за свои слова и мысли. Ребенок, возможно, спас его. От этих мыслей слезы сами наворачивались, но тут же залепляли глаза полупрозрачным стеклом. Как же ему сейчас хотелось оказаться дома и извиниться за всё перед родными! Через пять минут небольшое солнце озарило участок трассы, где двое мужчин грелись в его лучах и купались в его магнитных волнах.

Вскоре удача искоса взглянула на черную копоть, поднимающуюся к небу, и решила-таки сжалиться над коченеющими страдальцами ― индейский сигнал был замечен.

Бригада спасателей приехала до того, как водитель открутил последний болт от пассажирского сиденья, чтобы бросить его в костер. Всё остальное, что можно было открутить или снять, уже было переварено голодным пламенем.

*


— Ну ты и тип, конечно, Верещагин! Как ты умудрился документы-то спасти? Я бы не раздумывая бросил их в топку в первую очередь, — восхищался по телефону хозяин фирмы, когда Никита добрался до места и рассказал о часах, проведенных на ледяном пороге смерти.

— Как можно, Пал Борисыч! Вы же сами говорили, что за эти бумаги можно головы лишиться...

— Ну не до фанатизма же доводить. Обратно самолетом полетишь. И еще... Ну, в общем, потом решим с твоей премией. Ты молодец!

*


— Ты идиот! — накричала Катя по телефону на мужа, когда он рассказал о произошедшем. — Я же тебя предупреждала, говорила, чтобы ты не ездил! Ты же мог... мог замерзнуть насмерть! Совсем насмерть, понимаешь?

— Кать, ну логично, что совсем насмерть, ― по-другому и не бывает. Но я бы все равно не замерз.

— Откуда такая уверенность?

— У меня с собой обогреватель был в виде солнышка. Оно меня и грело.

— Какого еще солнышка? Ты там точно мозг не отморозил?

— Точно, — улыбнулся Никита сам себе. — Ты можешь одну просьбу для меня выполнить?

— Да хоть сто... Господи, слава богу, ты живой. В жизни больше не поедешь никуда...

Он дождался, когда последнее ее слово растворится в тишине и только потом заговорил:

— На шкафу лежат ключи от стола, можешь открыть все ящики?

— Ящики? Так Оля только этого и ждет... Она же тебя в прошлый раз так и не послушала. Приедешь, а у тебя всё будет забито рисунками.

— Я надеюсь. И передай ей спасибо за солнце. Я до сих пор чувствую, как оно греет мои щеки.

— Странный ты какой-то. Но как хочешь. Я передам.

Александр Райн

Cirre
СЛЕД ПАМЯТИ

Я часто видел его в парке. Высокий, приятный мужчина с благородной сединой. Такие обычно не знают недостатка в женском внимании, а на их счету не одно разбитое девичье сердце.
Рядом с ним всегда бежала смешная, лохматая собачка. Эта малышка неизвестной породы и суровый мужчина весьма забавно смотрелись вместе.

Как только собачка начинала скрываться из виду, а делала она это довольно часто, хозяин заметно нервничал и звал её на весь парк.

Каждый раз он радовался, словно ребёнок, когда дорогая пропажа выскакивала на него из-за кустов.

Я всегда удивлялся, насколько преображается этот суровый с виду человек и с какой невероятной любовью он смотрит на малютку.

Вскоре мы стали здороваться. Мой Рекс приветливо махал хвостиком пушистой собачке. Иногда они весело играли, а потом мы все вместе возвращались домой.

В одну из таких прогулок я и узнал историю Марка Александровича и Картошки...

*


Марк с детства рос в окружении женщин. Мать, бабушка и тётка воспитывали своего любимого мальчика и баловали, как могли.

— Ты – наша единственная защита и опора. Будешь помогать нам, когда вырастешь, — повторяла любимая бабушка.

Марк смотрел на неё смышлёными глазами и серьёзно кивал:

— Обязательно буду, бабуля! Вы – мои самые дорогие сокровища! — искреннее говорил он, и сердце бабушки таяло от нежности.

Так уж получилось, что женщинам их рода не везло в личной жизни, и все они были одиноки.

Отца своего Марк не знал. Конечно, ему хотелось познакомиться с этим человеком. Но у лётчика-испытателя хватало забот. Поэтому мальчик верил и ждал...

А потом, когда узнал правду о том, что у отца была другая семья, и они с матерью не вписывались в его жизнь, не стал обижаться. Ведь сам уже стал взрослым и рассудительным молодым человеком.

— Я решил, что никогда не женюсь. Хоть убейте, — сказал Марк в день своего семнадцатилетия.

— Ну что ты, Маркуша, как ребёнок, в самом деле. Во-первых, ещё в институт поступить надо, во-вторых, на ноги встать, чтобы семью обеспечивать. Рано пока о таком размышлять, — засмеялась мать.

Но сын посмотрел на неё сурово:

— Зачем мне эти сложности? — сказал он вдруг до боли похожую фразу своего отца, которую женщина слышала семнадцать лет назад. И на сердце у неё стало неспокойно...

Марк рос симпатичным и обаятельным молодым человеком, поэтому рядом с ним всегда было много поклонниц.

Умница-отличница Оля, красавица Светлана, хохотушка Инна. Все они яркой вереницей сменяли друг друга, оставляя в сердце Марка едва заметный след.

Иных он даже не мог вспомнить по имени, но это его совсем не волновало.

— Сынок, пора задуматься о серьёзных отношениях. Может быть, вам стоит начать жить вместе со Светочкой? Она приятная девушка из хорошей семьи, — говорила Марку мать.

— Мам, со Светочкой я расстался ещё неделю назад. Теперь я встречаюсь с Риточкой. Но не волнуйся. И с ней у меня ничего серьёзного, — смеялся в ответ парень.

Он недавно окончил университет и устроился на престижную работу.

— Надо как-то задуматься о будущем, сынок. Может, хватит тебе бегать от одной юбки к другой? — не выдержала мать.

— А что, лучше быть подлецом, как мой отец? Жениться, а потом, когда все надоест, завести ребёночка на стороне? И стать летчиком-испытателем или космонавтом? — огрызнулся Марк.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась женщина.

— Правду. И, по-моему, лучше так, чем всю жизнь существовать во лжи. Так что вопрос закрыт. Свадьбы не ждите, — холодно сказал он и ушел.

*


Шли годы...

Бабушка Марка так и не дождалась счастливой свадьбы внука. Мужчина тяжело переживал её уход. Он окунулся с головой в новые романы. Женщины сменяли одна другую.

Но вскоре ему стало скучно. Марк понял, что все это бессмысленно, и сосредоточился на работе. Через пять лет Марк Александрович был руководителем крупной компании.

Ему исполнилось тридцать семь лет. Он ни разу не был женат и не имел детей. То обещание, что он дал себе в семнадцать лет, сбывалось...

Однако какая-то вселенская усталость вдруг обрушилась на этого красивого и успешного мужчину, и жизнь показалась бессмысленной.

Однажды он шёл по парку. Вдруг из-за кустов, разразившись звонким лаем, на него вылетело что-то маленькое и лохматое. Марк замер и с удивлением изучал собачку, которая задорно визжала у его ног.

— Простите, пожалуйста! И не волнуйтесь! Картошка ничего вам не сделает, — раздался вдруг приятный голос.

Через секунду перед ним стояла симпатичная молодая девушка. Марк Александрович, как истинный ценитель женской красоты, сразу отметил невероятные зелёные глаза и рыжие локоны.

— Марк, остановись. Тебе тридцать семь. А этой особе нет и тридцати, — подумал он про себя и тут же обезоруживающе улыбнулся.

Девушка смутилась и слегка покраснела. Марк Александрович применил все свое обаяние и вскоре был счастливым обладателем номера телефона прекрасной незнакомки, которую звали Лиля.

Ей было двадцать шесть. И Марку казалось, что она пришла в этот мир из другой реальности...

Наивная, милая, добрая, искренняя. Она верила в любовь и мечтала о прекрасном принце. Лилю долгое время воспитывала бабушка. После её смерти девушка осталась совсем одна. Поэтому очень обрадовалась, когда судьба подарила ей Картошку.

— Но почему такое смешное имя? — спрашивал Марк, любуясь девушкой на очередном свидании.

— Ой, тут все логично. Однажды утром я шла мимо мусорных баков и вдруг заметила, что возле них валяется картошка. А рядом сидит маленький коричневый щенок и с аппетитом грызёт один из клубней.

Я даже сначала решила, что это крыса. Но вдруг щенок так радостно побежала ко мне, будто всю жизнь ждал. Я не смогла оставить его на улице. Так мы и стали жить вместе, — говорила Лиля, улыбаясь.

Марк не мог насмотреться на девушку. Он чувствовал себя пятнадцатилетним влюбленным подростком. И готов был горы свернуть ради любимой.

Однако он, как всегда, осторожничал. Марк слишком хорошо себя знал. И понимал, что все это может очень быстро ему надоесть. Хотя иногда он думал о том, чтобы начать жить вместе с Лилией и Картошкой.

Лиля работала журналистом в местном издании, а по выходным помогала приюту для животных.

Марк удивлялся этой девушке и её чистому сердцу. Иногда мужчина чувствовал себя настоящим подлецом, ведь отлично понимал, что рано или поздно оставит Лилю одну...

*


Это случилось на корпоративном мероприятии. Марк Александрович думал, что ненадолго задержится, а потом поедет к Лиле. Она сказала, что будет ждать.

Но красавица Светлана из отдела маркетинга вдруг вскружила Марку голову. Потом было много алкоголя, и мужчина проснулся лишь под утро от страшной головной боли.

Света уже готовила кофе на кухне. Марк посмотрел в телефон.

— Тебе звонила какая-то Лиля... Наверное, это было важно, но я сказала, что ты немного занят, милый, — засмеялась Света, появившись в спальне.

Марк посмотрел на неё и улыбнулся. С Лилией он что-то придумает, а пока рядом такая соблазнительная Светлана...

Но все пошло не по плану. Лилия больше не отвечала на звонки и, видимо, внесла Марка в чёрный список.

— Вот дура! — злился мужчина, в очередной раз набирая знакомый номер.

Затем он поехал к дому Лилии, где встретил её и Картошку. Собачка весело подбежала к Марку и стала приветственно лаять.

— Пойдём, Картошка! — холодно крикнула Лиля.

— Ну что ты, как маленькая? Я виноват. Вот пришёл попросить прощения... Ну, с кем не бывает? — сказал он примирительно.

Но девушка посмотрела на него пустым взглядом и прошла мимо.

— Ну и сиди со своей Картошкой! Тоже мне, цаца нашлась! Было бы из-за чего нос задирать, — крикнул он обиженно.

Его почему-то здорово задело поведение Лилии. И он решил вычеркнуть ее из своей жизни.

— Да сколько их было, таких Лиль. А будет ещё больше, — говорил он сам себе, сидя вечером за бутылочкой виски.

Но через месяц Марк с ужасом понял, что ничего не меняется. Он не мог выкинуть эту проклятую девушку из головы. Постоянно думал о ней и очень хотел увидеть...

Однажды он пришёл в парк и тихо наблюдал, как Лиля гуляет с Картошкой. Она была какая-то слишком бледная и худая.

— Тоже переживает, видимо, — не без удовольствия решил Марк.

А потом он на год улетел в Англию по рабочим вопросам. Однако все это время Лиля не выходила у него из головы. Однажды она приснилась ему.

— Прости за всё, — сказала девушка и посмотрела на него со слезами на глазах.

Марк подскочил и набрал её номер. Но ему по-прежнему никто не ответил...

*


Он вернулся в родной город и прямо из аэропорта поехал к ней. Двери открыл молодой человек.

— Нет. Никакая Лиля тут не живёт. Мы уже полгода снимаем квартиру с моей девушкой, — сказал он.

У Марка все оборвалось.

— Где искать эту упрямую девчонку? — думал он.

А затем вдруг впервые в жизни решил, что когда найдёт, то сделает ей предложение.

— Только бы меня не опередил никто помоложе, — усмехался он про себя.

Неожиданно перед его глазами возник приют, в котором Лиля работала волонтёром.

— А чем черт не шутит? Вдруг она сейчас там? — подумал он с надеждой.

Марк и сам не мог объяснить, что с ним творилось с тех пор, как от него ушла Лиля. Но никогда он не испытывал ничего подобного. Ему хотелось поскорее увидеть её и больше никогда не отпускать...

— Почему умерла? Что значит онкология? — ошарашенно спрашивал он, присаживаясь на стул в приюте.

Светловолосая девушка смотрела на него с жалостью. Она не знала, чем помочь этому несчастному мужчине. Несколько минут назад он появился в приюте и, улыбаясь, спрашивал про Лилю, которая умерла месяц назад.

— Ах, да! Картошка! Вы же знали её собачку? Так вот, она осталась здесь, в приюте. Её пока никто не забрал, — вдруг сказала девушка.

— Я возьму Картошку! — вдруг слишком громко вскрикнул Марк.

Она сидела в клетке и смотрела потухшим взглядом, но вдруг заметила его.

— Картошка! Это я! Помнишь меня, милая? — говорил Марк, чуть не плача.

Собачка подняла на него свои огромные глаза и радостно завиляла хвостиком.

— Вы первый кому она так обрадовалась, — удивленно заметила девушка...

*


— С тех пор мы всегда вместе. Картошка – мой главный друг и соратник. И вечное напоминание о том, как много я упустил в этой жизни, — вздохнул Марк Александрович, завершая свой рассказ.

Он никогда больше не встретил женщину, с которой ему бы захотелось создать семью. Но Марк старался держаться.

— Получил по заслугам, — говорил он.

Я возвращался домой с Рексом. На душе было неспокойно. Дверь мне открыла супруга, с которой мы были вместе со студенческой скамьи. Я крепко обнял её и поцеловал.

— Что-то случилось? — спросила она настороженно.

— Нет, я просто счастлив, что мне так повезло с тобой, — ответил я тихо.

Она засмеялась и прижалась ко мне...

Я никогда не осуждал Марка. Да и кто я такой, чтобы осуждать другого человека? Однако с тех пор я ещё больше ценю то хрупкое счастье, что у меня есть.

Автор НИКА ЯСНАЯ
Рассказы для души

Cirre
СЛЕПАЯ

Она каждый день приходила и садилась на скамеечку возле магазина, прямо напротив остановки автобуса, куда после работы приезжал её муж.

По дороге туда, она останавливалась возле кустов, где обитали кот и пёс...

Они были знакомы очень давно. С самого детства – ещё когда их выкинули на мусорку.

Щенок сам выбрался из завязанного целлофанового пакета и уже хотел выпрыгнуть из мусорного бака, когда вдруг услышал, как совсем рядом с ним кто-то барахтается в точно таком же пакете.

Он разорвал его зубами, и оттуда вывалился совсем маленький котёнок.

— Ну, вот, — подумал щенок. — Тут итак хуже некуда... Куда идти? Что есть? И на тебе! Ещё это на меня свалилось.

Приподняв зубами кошачьего малыша, щенок спрыгнул на асфальт...

Сейчас, по прошествии почти четырёх лет, пёс смотрел на своего друга и думал:

— Нет. Не выжил бы я тогда! Ни за что не выжил бы, если бы не он...

Если бы мне не надо было заботиться о том малюсеньком, пищащем комочке, я, пожалуй, не справился бы...

А так... Так, вроде, и выхода у меня не было. Обязан я был выжить и его спасти.

Пёс смотрел на большого, серого, сильного кота и гордился им. А кот считал пса своим ближайшим родственником, и ему в голову не приходило задаться вопросом...

Какой тут, ко всем чертям, вопрос? Родственники, и всё!

Сами знаете, какая жизнь на улице. Голодная, холодная и опасная. И выживает, в основном, тот, кто оказался здесь с самого детства. Вот, как они. И всё же...

Всё же, даже они так хотели иногда, чтобы кто-нибудь погладил, сказал ласковые слова и принёс еды.

И поэтому, когда улыбающаяся девушка первый раз проходила мимо них, кот обратил на неё внимание. Он тихонько мяукнул, и она остановилась, но почему-то не повернулась к нему.

Она так и стояла, прислушиваясь. И тогда кот вдруг вышел из кустов и, подойдя к ней, потёрся о её ногу.

Пёс был более осторожен. Он смотрел, как девушка присела на корточки и погладила его друга. В этот момент он, незаметно для себя, оскалился и тихонько зарычал.

Да, пёс переживал за своего кота – уж слишком часто им приходилось сталкиваться с людской злобой и ненавистью...

Девушка протянула раскрытую ладонь в его сторону:

— Не бойся, не бойся, дружок. Подойди ко мне поближе, я просто хочу погладить тебя.

Пёс осторожно, на полусогнутых лапах, приблизился и подставил голову под её ладонь.

Она долго и с удовольствием гладила их...

С тех пор они и сопровождали её каждый день. Ждали возле дома, а когда она выходила, они, как бешеные, прыгали и носились, радуясь. Кот орал, а пёс лаял.

Затем они шли к заветной скамейке. Она садилась на неё и доставала угощения. Кот и пёс ели, а потом ложились с двух сторон от неё и клали головы ей на колени. Кот на левое, а пёс на правое. Девушка гладила их и улыбалась...

Она улыбалась каждому прохожему и каждому покупателю, выходящему из магазина.

Одна из продавщиц однажды заглянула в её улыбающиеся глаза и... Вдруг зажала руками рот, чтобы не закричать.

Глаза улыбающейся девушки были безжизненны! Она была слепа. Слепа абсолютно.

Как она находила дорогу на скамейку, было совершенно непонятно.

Продавщицы магазина познакомились с ней, и теперь она давала им деньги и называла то, что надо было купить. Если чего-то не было в этом магазине, то они бежали в соседние и приносили всё, что надо.

Покупатели, в основном, были постоянные, и со временем они привыкли к улыбающейся девушке и коту с собакой.

Им и в голову не могло прийти, что это были бездомные пёс и кот. Все думали, что пёс и приводит её на скамейку.

Девушка по сигналу телефона всегда знала, когда подходит автобус её мужа. Она вставала со скамейки и осторожно шла в сторону остановки. Странно, но она как-то умудрялась обходиться без палочки...

Кот и пёс провожали её до самой остановки, а потом убегали. Муж девушки был крупным мужчиной с сильными руками, широкими плечами и хмурым взглядом. И пёс с котом боялись его.

Они убегали под защиту своего куста и смотрели в четыре глаза, как смеющаяся от счастья девушка что-то оживлённо рассказывает этому большому и страшному человеку, а тот...

Почему-то, вместо того, чтобы хмуриться, ругаться и кричать, что казалось естественным коту и собаке, улыбался и целовал её в правую щёку.

— Не нравится он мне, — говорил пёс.

— Очень гадкий, — соглашался кот. — И кто дал ему право её целовать?

И они ещё долго обсуждали этот странный, на их взгляд, брак, пока не засыпали, прижавшись друг к другу. И всегда выходило так, что она – красавица, умница, ласковая, добрая и заботливая, а он – гадкий, злой и страшный...

И всё бы, может быть, так и продолжалось. Пока страшные обстоятельства улицы не решили судьбу кота и собаки, что всегда случается с бездомными животными.

Знаете, дамы и господа, может, бездомные существа именно поэтому такие благодарные... Потому, что они умеют ценить каждую секунду любви и заботы, данную им судьбой...

*


В этот день она, как всегда, ожидала своего страшного мужа на скамейке возле магазина. Пёс и кот дремали на её коленях. Продавщицы вынесли ей заказанные покупки и отдали сдачу.

Днём прошел небольшой осенний дождик, и всё покрылось влагой. Всё, кроме этой скамейки, над ней был довольно большой навес.

Телефон в руках девушки привычно зазвонил, и она лихорадочно стала искать свою сумку, старую такую, спортивную, чтобы положить туда покупки.

Но сумки не было – она забыла её дома...

— О, господи, — сказала она. — Что же мне делать? Куда положить покупки?

Пёс и кот переглянулись, но они не могли найти ответ на этот вопрос.

И тогда улыбающаяся девушка взяла в обе руки продукты в целлофановых прозрачных пакетах, положила в один из них сдачу и медленно пошла в направлении остановки.

Если вы спросите меня, почему она шла к остановке, а не о к скамейке, то я не смогу ответить на этот вопрос.

Наверное, для неё это было очень важно – очень важно дойти самой. Вам этого не понять, а потому не беритесь судить о людях, для которых пройти сто метров – это победа.

Перед самой остановкой она вдруг споткнулась и почти упала, выронив из рук пакеты. Пёс и кот разом вскрикнули и бросились к ней, пересилив свой страх перед её страшным мужем.

Но какой-то человек с остановки уже подхватил её и пакеты. А потом он повёл себя как-то странно...

Увидев там деньги, он вдруг выхватил из её рук эти пакеты и, оттолкнув девушку, бросился бежать!

— Я за ним, — сказал пёс коту. — А ты присмотри за ней.

И он, издав страшное рычание, бросился в погоню за вором, распугивая прохожих лаем...

Кот помчался к девушке, не представляя себе, что он будет делать и как может помочь, но судьба...

Ох, уж эта судьба. Она сама всё решила.

Слепая девушка потеряла равновесие и ориентир в пространстве. Тротуар и трава перед остановкой были скользкими, и она, неуклюже размахивая руками, стремительно сделала несколько шагов в направлении дороги...

Подходящий автобус с её мужем взвизгнул тормозами. Слепая девушка вскрикнула и ещё раз взмахнула руками, как чайка крыльями...

Но тут...

Нет, постойте. За секунду до этого, прежде, чем принять решение, большой серый кот сперва посмотрел на своего единственного друга-пса, который нёсся за вором:

— Прости меня, мой друг, — подумал он. — Ты остаёшься совсем один. Просто вспоминай обо мне...

И он, оттолкнувшись лапами от бордюра, прыгнул изо всех сил! Его толчок был такой силы, что, ударившись в девушку, как болид, он изменил траекторию её падения.

И, вместо того, чтобы упасть под колёса автобуса, она рухнула в траву возле остановки...

А кот, отскочив, как мячик, от девушки, ударился в переднее стекло автобуса и, пролетев несколько метров, упал безжизненной тряпочкой тут же, недалеко...

Муж, видевший всё произошедшее в переднее стекло, закричал, как раненый зверь. Он вырвался из автобуса, раздвинув передние двери своими сильными руками, и бросился к жене.

Подняв её и прижав к себе, он спрашивал:

— Ты жива, жива? С тобой всё в порядке? Ты цела?

Но она вдруг закричала ему в ответ:

— Где он? Где?! Найди его!!!

— Кого, милая, кого? — спросил он у неё.

— Кота, кота, кота... — повторяла она ему. — Я не знаю, какого он цвета, но он где-то тут... Я слышала удар!

Мужчина оглянулся и увидел его. Большой серый кот лежал совсем недалеко, всего в паре метров, свернувшись калачиком.

Мужчина подошел к нему, поднял на руки, приложил ухо к его спине и прислушался. Еле слышное – тук, тук, тук...

Он схватил руку слепой девушки и стал вызывать такси.

— В ближайшую ветклинику! — сказал он водителю.

*


Когда пёс вернулся, на месте происшествия уже никого не было. Он бродил в растерянности и обнюхивал все вокруг. Пёс не мог понять, что случилось...

Он догнал и покусал вора. Так покусал, что тот бросил пакеты и убежал, а ещё...

Ещё пёс нашел деньги в пакете, взял их в пасть и принёс, но кому же теперь их отдать?

И где его любимый кот? Его единственный друг, ради которого он и живёт? Где он?...

И он пошел к дому. К тому самому подъезду, из которого каждый день выходила слепая улыбающаяся девушка.

Ждать ему пришлось очень долго.

Он задремал тревожным сном, и ему приснились ужасные вещи, которые случились с его котом. Несколько раз он вскакивал и тихонько подвывал от страха.

Он боялся остаться один. Зачем тогда ему жить? Ради кого?

Под утро приехало такси, из которого вышли девушка и её страшный муж...

Мужчина нёс какой-то странный свёрток. А у девушки в руках были пакеты, из которых неприятно пахло лекарствами.

Когда они подошли поближе, пёс встал и пошёл к ним. Он протянул девушке деньги, зажатые в его пасти.

— Это ещё что такое? — изумился страшный муж.

Девушка нащупала правой рукой голову пса:

— Я же тебе рассказывала про него.

— Это тот самый? — восхитился страшный мужчина. — Это ты тот герой, который бросился за вором? А это деньги, которые ты вернул? Молодец! Красавец!!!

И пёс, наверное, закрутился бы от радости, если бы его взгляд в эту секунду не наткнулся на свёрток в руках мужчины.

Из вороха пелёнок выглядывала голова его единственного друга-кота. Его глаза были закрыты...

Деньги выпали из пасти пса. Он поднял голову вверх и издал вой, полный горя и ужаса. По его морде потекли слёзы, и он почувствовал, как земля уходит из-под его лап...

*


Когда пёс открыл глаза, то почувствовал странный запах. Пахло рыбным супом, разогретыми куриными лапками, теплым хлебом и ещё... Чем-то очень знакомым...

— Точно! Точно!!! — подумал пёс, не открывая глаза. — Мой друг рядом. Ну конечно... Конечно! Это же Рай...

Только в раю может так пахнуть. Вот мы с другом туда и попали. Ох, и наедимся же сейчас. А потом пойдём гулять...

— Открывай уже глаза, соня! — раздался над его ухом странно знакомый голос.

Пёс открыл глаза и с изумлением увидел над собой улыбающуюся слепую девушку и её страшного мужа.

— Ну, ты и напугал меня вчера, — сказал тот, гладя собачью голову. — Я еле вас двоих дотащил!

Иди, проведай друга. Ему нельзя ещё подниматься. Пусть полежит. Но ты можешь лечь рядом с ним.

Пёс взвизгнул и соскочил с дивана, где лежал. Он увидел своего кота, лежащего на кровати. Глаза его были открыты, и он наблюдал за происходящим.

Пёс запрыгнул на кровать и стал облизывать своего кота, визжа от радости.

— Надо же такое, — сказал страшный муж слепой, улыбающейся девушке. — Ты смотри, какая нежная любовь... Ой, извини дорогая, — поправился он.

— Ничего, ничего, — ответила, улыбаясь, слепая девушка. — Я вижу их моим сердцем.

— Пообещай мне, — сказал её муж. — Пообещай, пожалуйста, что ты не будешь выходить на улицу, пока не поправится друг нашего геройского пса.

Страшный муж повернулся к псу и сказал:

— Я ведь могу доверять тебе? Когда он поправится и вы будете выходить на улицу, сможешь охранять мою жену и помогать ей?

Пёс взвизгнул от радости и закружился по кровати.

— Ну, всё, всё, — сказал совсем не страшный муж слепой девушки. — Пойдём на кухню, покушаем...

Пёс повернулся к коту и сказал:

— И вовсе он не страшный и не плохой.

— Много ты понимаешь, — пробурчал ему в ответ кот. — Никто не может сравниться с моей девушкой. И скажи ему, пусть не лезет к ней целоваться. А то я ему все руки покусаю.

— Ты идёшь на поправку, — обрадовался пёс и бросился на кухню, откуда пахло так, как, наверное, пахнет только в раю...

И это вся история.

О слепой девушке с добрым сердцем. Её страшном и совсем не страшном муже, и ещё – настоящей дружбе между бездомными псом и котом.

И о том, что эта история всё-таки хорошо закончилась.

А вы, может быть, не пройдёте мимо бездомных и подадите им от щедрот ваших...

Щедрот. Ваших.

Вот так.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Кошка была старой.
Мушка поняла это сразу, едва ее увидела. В тот день, попытав счастья на неудачной охоте за мышами, Мушка решила подкараулить зазевавшуюся птичку. Лучшее для этого место – густая крона дерева.
Взобравшись на него и притаившись в листве, она принялась терпеливо ждать. Отсюда, сверху, открывался вид на пустырь – город здесь заканчивался, по другую сторону – окна и балконы недавно заселенного дома. Много окон и много балконов. Один из них – на третьем этаже, располагался как раз напротив дерева, где притаилась Мушка. Балкон был застеклен, но одна створка оставалась приоткрытой. Оттуда и донеслось мяуканье, больше похожее на стон. Мушка отвлеклась от охоты и повернула голову на звук. Вот тогда-то она и увидела ее.
Кошка была крупная, раза в два больше Мушки, но худая. У нее почти не осталось зубов и передвигалась она очень осторожно, словно боясь расплескать сосуд с болью, который несла в себе. Неудивительно, что створка балконного окна осталась открытой – старая кошка не смогла бы вспрыгнуть на раму. Она осторожно вышла на балкон и улеглась на мягкую лежанку, тяжело дыша. Рядом стояли миска с водой и такая же с влажным кормом, но кошка на них даже не смотрела.
Мушку – напротив, заинтересовали эти самые миски и узрев их, она больше не думала об охоте – пустой животик давно сводило судорогой от голодных спазмов.
«Надо попытать счастья, – решила она. – В худшем случае – прогонят, а в лучшем...»
Она легко перепрыгнула с ветки дерева на балконную раму. Старая кошка пошевелила ушком, но глаз не открыла. Мушка осторожно подошла к миске и торопясь, начала заглатывать вкусные кусочки, опасливо оглядываясь. Вдруг кошка открыла глаза и взглянула на незваную гостью усталыми глазами. Мушка в ужасе замерла, но услышала тихое, доброе мурчанье старой кошки:
  • Ешь, не бойся меня. – Голос был слабый. – Я все-равно не буду, а тебе – надо.
  • Не обманываешь? – недоверчиво спросила Мушка. Старая кошка печально улыбнулась:
  • Если бы я могла, то обязательно покушала бы, чтобы порадовать хозяина, но я не могу.
  • Как это – не можешь? – удивилась Мушка.
– Если бы у меня была такая возможность – я бы не отходила от миски!
  • Я тоже была такой в твоем возрасте, когда хозяин подобрал меня на улице. А вот теперь – уже не могу. Мои дни заканчиваются и уже сегодня я буду прощаться с хозяином. Навсегда.
  • Ты хочешь убежать? От хозяина, который так вкусно тебя кормит и расстраивается, когда ты не ешь? Я бы никогда такого не сделала, ведь он любит тебя! – возмутилась Мушка.
  • У тебя доброе сердце, – улыбнулась старая кошка.
  • Ты кушай. Потом поговорим. – И Мушка с удовольствием последовала ее совету.
Когда Мушка тщательно вылизала себя после вкусного обеда, старая кошка, наконец, открыла глаза. Боль отпустила и теперь она могла спокойно поговорить.
  • Где ты живешь? – поинтересовалась она.
  • На пустыре, в зарослях. – Охотно рассказывала Мушка. – В картонной коробке. Я там ночую и прячусь от дождя. Правда, коробка уже старая и скоро развалится, придется искать другое убежище.
  • Давно ты живешь без мамы?
  • Давно. – Вздохнула Мушка. – Почти месяц. Я появилась на свет весной, а скоро уже осень.
Старая кошка горестно покачала головой:
  • Тебе будет трудно пережить зиму. Скоро начнутся холода и тебе негде будет согреться. Можешь заболеть и тогда тебя легко достанут бродячие псы.
  • Ха! – самонадеянно заявила Мушка. – Этим псам меня ни за что не догнать! Я уже однажды убежала от них!
  • Это пока ты здорова и тебе есть где подкормиться. Но в бродячей жизни удача обманчива. Сегодня тебе повезет, а завтра – нет.
Тебе надо найти своего человека. Он защитит и никому не даст в обиду. А еще ты всегда будешь сыта и не будешь коченеть от холода. Поверь, тебе это необходимо. И я хотела тебя попросить.
  • Как же найти своего человека? – перебила ее Мушка. – Ведь людей много, а такой человек один? К тому же я обычная серенькая кошка, совсем не породистая.
  • Вы почувствуете, что нужны друг другу. Так однажды случилось со мной. Тогда мне было столько же, сколько и тебе сейчас. И я прожила с хозяином почти шестнадцать лет. А я, как видишь, тоже серенькая и беспородная. – Кошка судорожно вздохнула. – Как он будет здесь один, без меня? Хотелось бы мне, чтобы вместо меня у него осталась ты. Мне кажется, что ты сможешь полюбить моего человека, почувствовать его, заботиться о нем, не давать грустить. И тогда твоя жизнь обрела бы смысл.
  • Ее снова начинала мучить боль. – Я должна немного отдохнуть. Если хочешь – останься, потом поговорим еще. Пока можешь поиграть моей любимой игрушкой. – Кошка выкатила меховой шарик, когда-то белого цвета и легким шлепком катнула его к Мушке.
Шарик был мягкий и пушистый. У Мушки никогда не было игрушек, и она не знала, как с ними обращаться. Но вскоре уже с удовольствием запускала в шарик коготки, подбрасывала его и ловила, осторожно катала по полу, стараясь не беспокоить старую кошку. Забывшись, она так высоко подбросила его, что тот, описав дугу, исчез за открытой створкой балконного окна. Мушка кинулась за ним, резво спустилась по стволу дерева и принялась искать игрушку в густой траве. Отыскав, она вновь вскарабкалась на дерево и замерла.
На том самом балконе стоял человек. Он держал на руках старую кошку, уткнувшись носом в ее серенькую шубку. «Нюшенька, Нюша», – тихо шептал он, и гладил ее шерстку. Кошка с трудом терлась щечкой о его руки, потом ласково лизнула своего хозяина в щеку и, уронив голову, затихла. Навсегда – поняла Мушка.
Она сидела на ветке, скрываясь в густой листве и смотрела на человека. Ей было безумно жаль старую кошку, с которой она едва подружилась и которую успела полюбить, как маму. И еще она чувствовала боль, заполнившую сердце человека. Только теперь она начала понимать слова, сказанные ей старой кошкой об уходе навсегда, о беспокойстве за человека. Он все также стоял на балконе, прижимая к себе худое серенькое тельце своей любимицы. Человек молчал, но слезы катились по его лицу. И Мушка вдруг почувствовала, что сердце ее стало горячим, ей уже хотелось прижаться к нему, пожалеть, успокоить.
Человек прошел внутрь комнаты, а через несколько минут Мушка увидела его, выходящем из подъезда, с тельцем кошки, аккуратно завернутым в чистую ткань. В другой руке человек нес лопату. Он медленно двинулся в сторону холма, который возвышался на пустыре.
Мушка с меховой игрушкой в зубах, перемахнула на балкон. Она постояла, глядя на лежанку, где совсем недавно лежала Нюша, подошла, обнюхала ее. Лежанка хранила запах мудрой и доброй старой кошки. Захотелось прилечь, прикрыть глаза и представить себя рядом с Нюшей, под теплым ее бочком, почувствовать ее шершавый язычок, и услышать ласковое мурчанье.
Человек вернулся через час. Боль в сердце отпустила, но чувство утраты пройдет не скоро. Он выбрал для своей любимицы приметное место – на холме, под старым вязом, который можно будет видеть из окна квартиры. Он тотчас прошел на балкон, чтобы еще раз взглянуть на холм, но порог не переступил, а замер, задержав дыхание от неожиданности.
На лежанке, где любила проводить время Нюша, дремала молоденькая серенькая кошка. Лапками она обнимала меховой шарик – любимую игрушку Нюши. Человек осторожно присел рядом и дотронулся до гостьи. Та вздрогнула и испуганно отпрянула, но теплая рука человека так ласково дотрагивалась до ее шубки, что Мушка успокоилась.
  • Ты так похожа на Нюшу, – прошептал человек. – Признайся, это ведь она прислала тебя ко мне?
Мушка осторожно мурлыкнула и лизнула руку человека. Нет, теперь уже – хозяина.

Тагир Нурмухаметов
Рассказы для души

Cirre
МНОГОДЕТНЫЙ ОТЕЦ.

Из армии сын возвратился с сюрпризом. Обычно девушки приносят в подоле, а это парень приехал с ребенком.
Служил Матвей в Прибалтике, девушка его дома ждала из армии, на присягу приезжала. Но попутал парня черт, погулял с местной девушкой, молоденькой совсем. Та родила и хотела написать отказную. Родители могли наклонить Матвея жениться, но он их ничем не привлекал.

Попросил он, чтобы не отказывались от дитя, сказал, что скоро демобилизация, заберет дочку. Записали ребенка Региной. Дал он свою фамилию с отчеством. Через пару месяцев забрал девочку и приехал домой.

Родители есть родители. Сначала переполох, а потом радость, счастье и заботы. А вот девушка такого предательства простить не смогла. Матвей дочку любил, вину перед любимой девушкой не отрицал, считал, что поделом ему.

Через время появилась у него новая любовь. Замуж очень хотела, согласна была воспитывать чужого ребенка. После свадьбы Матвей пошел жить примаком, потому что молодая жена жить с его родителями не пожелала. Жена сидела дома, растила девочку, он работал.

Ребенок оказался капризным, жена каждый день ходила взвинченная. Однажды Матвей заехал днем домой. Никого не было, на весь дом раздавался крик дочки.

Нашел он ее в плетеной корзине под кроватью. Сверху на девочке лежал толстый рыжий кот. Возмущенный Матвей достал дочь, успокоил, отнес к своим родителям. Да так больше и не вернулся к жене, подал на развод.

А жена была уже беременна. После родов принесла дочку Матвею, в той самой корзине. Сказала, что ей нужно личную жизнь устраивать. Родители на себя обузу вешать не хотят, так что или он забирает ребенка, или она отнесет его в приют.

Дочка болела, ей нужно было грудное молоко, каждый день он носил девочку жене, просил покормить. Через пару дней она давала ему сцеженное молоко, а потом вышла перебинтованная, сказала, что лавочка закрылась. Пусть свои проблемы решает сам.

Однажды пришла к Матвею в дом соседка. Сказала, что была у сестры в одном из сел. Там девушку кто-то изнасиловал и она родила. Молока много, на троих хватит. Кроме того, девушка хорошая, просто в жизни не повезло, а теперь кто ее возьмет с прицепом.

Посоветовались и решили ехать сватать. Матвей был согласен на все. Он устал, был разбит морально и физически. Ради детей готов был сойтись хоть с крокодилом.

Сначала поехали родители с соседкой, которая на помощь взяла сестру. Особо уговаривать никого не пришлось. Бедная семья, простые родители, да и девушка, что Марфушка из сказки.

Рыжая, конопатая, только что не горбатая. Отец Матвея еще удивился, кто на нее мог запрыгнуть. Даже жалко было сына с детьми в такое ярмо запрягать.

Матвей смотрел на ситуацию безучастно. Ему хотелось пристроить детей и покоя. Наспех обвенчались и привезли девушку с ребенком домой.

Матвей, уставший, лег спать. Жена ворковала с тремя детьми. Она уложила их спать, пела колыбельную. Да так хорошо заунывно пела, что он сам уснул крепким сном.

В доме наконец наступило раздолье. Ульяна, так звали жену, отлично справлялась с детьми, еще и по хозяйству помогала родителям.

Долгое время Матвей никак не мог соблюсти супружеские обязанности. Всем его устраивала жена, но как мужчину, не привлекала. Она и не обижалась. То ли все понимала, то ли была холодна и даже рада, что ее не трогают.

Так жили – размеренно, без суеты. Девочки росли, и даже были похожи друг на друга, как сестры. Матвей удочерил девочку Ульяны, стал многодетным отцом.

Однажды приехала в деревню его первая любовь. Матвей места себе не находил, даже напился. В тот вечер впервые обнял Ульяну и как-то все образовалось.

Он нашел, что она даже ничего. Со временем все встало на свои места. Любви пылкой к жене не возникло, но относился к ней с большим уважением. Привык к ее некрасивости и даже находил привлекательной.

Когда дочки пошли в школу, Ульяна призналась мужу, что ждет ребенка. Матвей как-то замялся, только вычухали троих, но увидев страх и замешательство в глазах жены, сказал, что где трое, быть четвертому. Три няньки выросли, уже ничего не страшно.

Наконец родился сын, Матвей был очень рад, что мужик будет расти в доме.

Незаметно дети повзрослели, отправились за знаниями дальше, во взрослую жизнь. Ульяне шел сорок девятый год.

Матвей отрастил небольшое брюшко, раздобрел. Стал похож на местного кулачка. Жили они хорошо.

Однажды он смотрел телевизор после сытного ужина. Подсела жена.

  • Матюш..., что сказать хотела..., ребеночек у нас с тобой будет...
  • Ты что, сдурела Уляша, какой ребенок в нашем возрасте, люди засмеют. Разве в таком возрасте бабы рожают?
  • Сама думала, что все уже... А тут вот оказия такая. Поздно уже думать, Матюш, рожать будем...
  • Вот те на, вот это приехали. Только оперились, только для себя наконец жить начали и все сначала. Ты меня убила, жена.

Ночью расстроенная Ульяна лежала и всхлипывала под боком, потом начала завывать.

  • Ну чего орешь, спать мешаешь! – прикрикнул Матвей на жену. – Не похороны ведь, человек новый появится.
  • Так нелюбимым будет расти, нежданным, – плакала Ульяна.
  • Что за глупость ты, баба, вбила в свою башку! Ну, опешил от неожиданности, а кто бы нормальный не опешил в моем возрасте... Будет тебе, нельзя мальца беспокоить. Он повернулся к жене, обнял, положил руку на живот.

Родила Ульяна аккурат к своему пятидесятилетию. Матвею было немногим больше. Этим чудом оказалась опять девочка, которую назвали Евгенией.

Конечно, для младенца родители выглядели староватыми. В деревне от физической работы на открытом воздухе старятся быстрее.

Рождение Евгении стало праздником для всей деревни, пришлось ставить шатры, накрывать столы, потому что народ ломился на смотрины и требовал это дело обмыть.

Девочка росла красавицей. Чернявая, круглолицая, спокойная, приветливая. Старшие замуж вышли, сын женился. Разбежались дети по свету, а Евгения стала утешением на старость лет.

Выучилась, отец отдал сбережения на машину, чтобы дочка жила в деревне, на работу в город ездила без проблем.

Такое вот колесо жизни. У кого-то все просто, а у кого-то с завихрениями.

автор Linda Lavigne

Cirre
Журчащая ночь
Михалыч страдал. Каждодневно, сжимая зубы и сдерживая ругательства, не смея рассказать о муках даже жене.
И всё по одной-единственной причине — из-за своей работы. "Директор общественного туалета" хоть и не значилось в трудовой книжке, но, по сути, так и было. Скажите, как можно жить с таким клеймом? Разве можно сказать это вслух в приличной компании? А дети? Смогут ли они сказать в школе: "У меня папа директор туалета"? Вот то-то и оно. Хотя работу свою Михалыч искренне любил.

Здание, каменное, под старину, с колоннами, досталось ему случайно в самом конце девяностых. Кажется, он выиграл его в карты. Или оно пошло в счёт долга. Михалыч и сам толком не помнил. В общем, здание, почти развалюха, досталось ему почти даром. Увы, под магазин, бар или другое злачное место оно не подходило. А вот восстановить первоначальное назначение было можно. Михалыч взял кредит и с бригадой гастарбайтеров за два месяца превратил развалины в мраморный храм раковин, писсуаров и освежителей воздуха. В центре холла даже устроили фонтан, где плавали золотые рыбки.

Дело неожиданно пошло. А что, место в самом центре, народу много, цена доступная, всегда чисто. Михалыч превратился в солидного бизнесмена с машиной и квартирой. Женился. Но сказать суженой, чем занимается, решился только через пару лет.

В очередной раз, придя на работу, проверив территорию и зайдя в личный кабинет, Михалыч принялся дежурно страдать. И так бы и занимался этим до обеда, если бы не заявился Витёк. Мужичок без возраста, всегда выглядящий с похмелья, совмещающий должность сантехника и менеджера по закупкам.

— Слышь, Михалыч, — Витёк бухнулся в кресло и растекся там киселём, — я тут подумал...

— Думать тут я сижу, — директор недовольно посмотрел на гостя. — Бумагу заказали? Когда привезут?

Витёк махнул рукой, мол, всё путём с вашей бумагой.

— Я вот чё подумал. Надо нам имидж, того, улучшать.

— Ты думай, что говоришь. Какой имидж может быть у сортира?

— Серость ты, Михалыч, несмотря на то, что умный. Имидж можно у чего угодно поднять. Ты политиков видел? Порой смотришь, у нас если не смыть, и то приятнее на вид плавает. А он в министрах сидит.

Михалыч косо посмотрел на умника. Не любил директор туалета политику, считая её делом грязным и неблагодарным.

— Так вот, о чем это я. Ты, Михалыч, про ночь музеев слышал? Ну, когда музеи ночью работают, программы там всякие, выступления.

— Ну?

— Нам тоже надо такое провести. Для поднятия культурного уровня и всё такое.

Директор внимательно осмотрел Витька от потертых кроссовок до кепки красного цвета. Как главврач психбольницы особо выдающегося сумасшедшего.

— Да не боись ты. Я тебе точно говорю — очень хорошая идея.

— Ты дурак или прикидываешься? Кто ночью в общественный сортир придет? Даже если тут симфонии исполнять будут.

— Симфоний не обещаю, а вот пару джазовых групп точно будут. Не очень известных, но лабают хорошо.

К вечеру Витёк добил Михалыча, и тот согласился. На общем собрании маленький, но дружный коллектив поддержал идею. Таисия Михайловна, бессменный кассир, обязалась привести несколько поэтов из своего литературного кружка. Лёшка, второй сантехник, обещал поговорить со знакомой рок-группой. А неразговорчивый охранник Сандро заявил, что ради такого дела сам будет играть на домре. Назвать этот импровизированный фестиваль решили "Журчащая ночь". Михалыч покрутил пальцем у виска и махнул рукой. Но денег на безумную затею выделил.

Получилось всё очень мило, немного по-домашнему. Все разошлись довольные: и устроители, и участники. А звезда вечера Сандро ушёл сразу с двумя девицами из поэтического кружка.

Через месяц Витёк пришёл к Михалычу: общественность требовала повторения фестиваля.

— Людям нравится, — заявил он безапелляционно.

После четвертого проведения "Журчащей ночи" Михалычу позвонил заместитель мэра по культурной работе.

— Не хорошо, — сердито шипела трубка. — Почему такое знаковое культурное событие проходит без участия города? Или ты перед выборами за Тютюнина топишь? Так вот знай, он даже десять процентов не наберёт. Так что давай, мэру приглашение организуй. И время ему в начале выдели для выступления.

Через год Михалыч столкнулся в холле своего заведения с ярко одетой группой, лопочущей на непонятном языке.

— Экскурсия, — шепнула ему Таисия Михайловна, — уже третья на этой неделе. Может, на групповые посещения скидки делать?

Михалыч ушёл в кабинет и впервые в жизни напился до зелёных чертей. Хлестал коньяк прямо из горла, матерился и фломастером жирно выводил на стене: "Директор сортира — это звучит гордо". Но на следующий день был трезв и бодр, как огурчик. Потому что открытие международного фестиваля "Журчащая ночь" — дело ответственное.

P.S. Если долго смотреть в бездну, то из бездны на тебя начинают смотреть русские.
(с) Александр «Котобус» Горбов


Новичок_я
Теперь я намного счастливее, чем была в прошлом апреле)

Cirre
Рассказы для души

  • Будет семь. Помнишь, кому можно открывать дверь?
  • Помню, – ответила Света, – Никому.
  • Верно! А почему нельзя открывать, не забыла?
  • Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами непослушных девочек топят в ванне!»
Правильно?
  • Правильно.
  • А бабушка придет, ей открывать? – спросила Света, откручивая кукле ногу.
  • Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.
  • А если сегодня?
  • Я сказала: завтра!
  • А если сегодня?
  • Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Еще есть дурацкие вопросы?
  • Нету вопросов! – ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.
  • Вроде порядок, – Галя цепким взглядом таможенника ощупала отражение в зеркале, – Буду часа через два. Нет, через три!
  • Так долго обстригать будут? Ты не слон!
  • Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, – Галин голос потеплел, – настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!
Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла. Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула на голову кукле, приговаривая:
  • Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!
Тут раздался звонок в дверь. Света побежала в прихожую и звонко спросила: «Кто там?» Хриплый голос ответил:
  • Открой! Это я – твоя бабушка!
  • Здравствуй, бабуля! А зачем таким страшным голосом говоришь?
  • Да, простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай!
  • Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!
  • А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице и ноги сильно болят!
Света набросила на дверь цепочку.
  • Бабушка, – задумчиво сказала она через дверь, – я открою, а ты – бандит?
  • Какой еще бандит?! – бабушка закашлялась.
  • Обыкновенный. Сама говорила. Прикинешься бабушкой и в ванне утопишь! Приезжай завтра, будешь бабушкой!
Старушка спустилась на ступеньку, заплакала: – Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит! Бессовестная! Когда мать с отцом будут?
  • Папа после работы, – донеслось из-за двери, – А мама пошла выписываться к парикмахеру.
  • Куда? – бабушка вскочила, – Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!
  • Бабуль! Бабуль! – пробивался из-за двери детский голосок, – Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала всех нас похоронишь!
  • Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!
В это время по лестнице подымался мужчина в сапогах и спецовке. Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился:
  • Кого оплакиваем, бабуля?
Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственная внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:
  • Давление у меня пониженное сынок... Второй день с лестницы падаю.
  • А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! – весело сказал мужчина, нащупывая на двери звонок.
  • Кто там? – спросила Света.
  • Ребятенок, открой! Тут старуха концы отдает!
  • Дядя! Там темно, вы потрогайте, – эта старуха, может, старый бандит!
  • Мерзавка! – взвыла бабушка, – Перед людьми не позорь!
  • А, так там внучка твоя оказалась? – сообразил мужчина. – Чья бы там внучка не была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!
  • А при детях ругаться нельзя! – сказала Света, – Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?!
  • Во дает! – одобрительно хмыкнул мужчина, – Перспективная девочка подрастает!
  • А вы кто такой там? Один – бабушка, второй – дедушка, что ли?
  • Я-то? Я дядя Коля-водопрово...
Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:
  • Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!
Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:
  • Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом?
  • Но я прошу вас! Скажите: почтальон, – она откроет!
Дядя Коля сплюнул в сердцах:
  • Слышь ты там! Открой! Оказывается я почтальон!
  • А голос как у водопроводчика!
  • Бабусь, внучка воспитана не слабо! Граница на замке! Придется ломать дверь!
  • Ломайте! – бабушка махнула рукой, – только аккуратно, как свою. Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс: «Отвори потихоньку калитку...» начал выламывать дверь.
Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую?
Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала: – Мама! Мамочка! Меня утопят! – она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.
По лестнице, насвистывая, подымался Светин папа.
Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.
  • Сереженька, не бей! Это свои! – завопила бабушка и бросилась разнимать.
Мужчины метили друг в друга, но в темноте, в основном, все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.
Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.
  • Света, открой, деточка! – простонал Сергей, держась за скулу.
  • Сейчас, папочка, – ответила Света, – А ты правда, мой папа?
  • Другого папы у тебя пока что нет!
  • А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась...
  • От какого парикмахера?
  • Сереженька! – бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына, – ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!
В это время на площадке остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал: «Бог помощь! А что с дверью делаете?»
  • Видите ли... – замялся Сергей, – сигнализацию ставим. Мало ли...
  • Ага, – ухмыльнулся водопроводчик, – Можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Установка дешевле обойдется!
  • Понял! – пухлый стал быстро подниматься по лестнице.
Сергей тряханул дверь.
  • Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру, выпорю!
  • Выпорешь, если отопрешь! – Света вздохнула, – Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету. Даже у папы, если он это вы.
  • Ну, что делать? – Сергей закурил. – Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор маленький за двести рублей!
  • Как двести? Он четыреста стоит! – удивился дядя Коля.
  • Да цельнотянутый! Прямо с завода!
  • Что такое цельнотянутый? – спросила бабушка.
  • Ворованный, утянутый, значит, – объяснил водопроводчик, – Цельнотянутый грех не взять, грех!
  • А мой папа говорил: Воровать нехорошо! Значит, вы там одни бандиты собрались!
  • Нехорошо родному отцу дверь не открывать! – крикнул дядя Коля,
  • Дура старая!
В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая дверь неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.
  • Что случилось? – успел крикнуть водопроводчик.
  • Сказали: сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!...
  • Сумасшедшие! – бабушка покачала головой, – Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!
И, действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.
  • Света! – Сергей постучал в дверь кулаком. – Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила, правда же? А, если человек, не заходя в дом, скажет, где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?
  • Вор! – ответила Света.
  • Идиотка! Он твой отец!
  • Были бы моим папой, знали бы, что денег у нас нет! Папа все время кричит маме, «нету их, я не ворую!» Никак бандитом не может устроиться!
Сергей стукнулся головой в дверь.
  • Светочка! У меня в копилке кое-что припрятано! Клянусь тебе, в ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажечки под дверь!
За дверью было тихо. Наконец, послышались Светины шажки.
  • Бандиты, вы здесь?
  • Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!
  • Там нет мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?
  • Украли! – взвился Сергей, – В кои-то веки в доме появились деньги и сперли! Бандюги пронюхали! А может они там?! Дядя Коля, навались!
Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули в квартиру...
Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место, с водопроводчиком расплатились и он, возбужденный червонцем, хвалил хозяйку.
  • Что ж ты папочку обманула, доченька, – перебила его Галя, – сказала, «мыльницы нет»?
  • Испугалась! Бандиты узнают – деньги есть и дверь выломают. А они все равно разломали!
Все засмеялись.
  • Соображаешь! Молодец! – сказал водопроводчик, укладывая на хлеб десятый кружок колбасы, – запомни: детям обманывать старших нехорошо! Сначала вырасти, стань человеком!...
За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.
  • Ничего не понимаю, – сказала Галя, – Тащат и тащат! Может, правда? Весь дом засигнализируется, а мы опять, как дураки?
  • На какие, позвольте спросить, шиши?! – вскинулся Сергей, – Я и так весь в долгах!
  • Папочка заплати, а то меня в ванне утопят!
  • Да где ж я денег возьму, доченька?
  • Я знаю, где, – сказала Света, – у бабушки на антресолях пол-валенка деньгами набито!
  • Врунья бессовестная! – завопила бабушка – какие пол-валенка?! Там ботик крохотный...
  • Значит, в валенке мамочка деньги свои прячет! Это у папы в мыльнице кусок мыла остался, долги отдать!
Наступила тишина.
Разряжая обстановку, водопроводчик дипломатично высморкался и сказал: – Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов... Пора сына пороть. Ведь кроме меня у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!

Автор: Семён Альтов

Cirre
Петрович

Вика с Антоном пришли к оговорённому времени по указанному адресу. На улице у подъезда их уже ждала женщина, с которой они договаривались по телефону о просмотре квартиры.
— Зинаида Филипповна?
— А вы, так понимаю, Вика и Антон? Ну что же. Пойдёмте смотреть квартирку.
— Вот, — на третьем этаже хозяйка квартиры остановилась перед дверью, обитой дерматином. — Конечно, не студия просторная. И без этого... — женщина вспоминала слово, —...евроремонта. Но чисто и уютно. Двор тихий. Окна опять же не на дорогу, — с этими словами она повернула с небольшим усилием ключ в замке, который отозвался древним хрустом. — Тут чуть на себя надо, — пояснила она.
Дверь наконец-то открылась, и взору Вики и Антона предстало советское великолепие. Обои, мебель. Вика почувствовала, что она перенеслась в детство. Из современного тут был разве что телевизор с плоским экраном.
— Ну вот, — хозяйка закончила экскурсию по прошлому. — Зато недорого, — как аргумент добавила она.
— Нас всё устраивает, — кивнула Вика, хоть во взгляде Антона читалось противоположное мнение.
— Ну и чудненько, — Зинаида Филипповна удовлетворённо, но негромко хлопнула в ладоши. — Как договаривались. Первый и залог в счёт последнего месяца.
Вика достала из сумки кошелёк и отсчитала необходимую сумму. Хозяйка передала ключи.
— И да, — неожиданно вспомнила она. — Чуть не забыла. До вас тут молодая девушка жила. Вот на днях только съехала. У неё кот был. Но не переживайте, — заметила она напряжение во взгляде Антона. — Как вы убедились, никаких запахов. Чистоплотный был. Только гулять шибко любил. Свободолюбивый. Она его отпускала на улицу. Нагуляется и приходит. Да его все тут в подъезде знают. Придёт и сидит перед дверью, пока кто-нибудь не зайдёт. Ну или не выйдет.
— А нам зачем эта информация? — Антон всё ещё чувствовал подвох.
— Вот, — она достала из сумки визитку. — Чуть не забыла. Это телефон Марины. Прямо перед самым отъездом Петрович ушёл и не вернулся. Никогда такого не было и на те.
— Петрович? — переспросила Вика.
— Да. Кота так зовут, — пояснила хозяйка квартиры. — Марина уж и искала его, и все дворы обошла, но как сквозь землю провалился. А у неё самолёт. В отпуск она собралась. Ну и вот, — протянула она визитку.
— От нас-то что надо? — всё ещё не мог понять Антон ход мыслей хозяйки квартиры.
— Какой же ты несообразительный, — Вика даже шутя постучала кулаком по лбу Антона. — Если Петрович вернётся, то позвонить Марине. Он же к нам придёт.
— Правильно, — кивнула Зинаида Филипповна. — Она как раз скоро вернуться должна, а где живёт теперь, не скажу. Не знаю. Но она сама за Петровичем приедет, если что.
Ну. Вроде теперь всё.
Хозяйка ушла, а Вика с Антоном остались.
— Так себе квартирка, — брезгливо процедил Антон. — Рано ты согласилась. Можно было по цене её ещё продавить.
— Антон, — Вика изучала содержимое серванта, в котором в изобилии стоял хрусталь. Признак богатства той эпохи. — Вот как на работу устроишься, так и будешь выбирать получше и побогаче. А мне нравится. Здесь как-то уютно.
— Ага. И диван уютно продавлен до пола, — Антон плюхнулся на него и демонстративно стал махать руками, разгоняя несуществующую пыль в воздухе. — Петрович ещё этот. А если придёт? А если он не нужен уже той Марине? Что делать с ним?
— Вот как придёт, так и разберёмся, — отрезала Вика. — А сейчас поехали за вещами...

*

— Антон! Звонят! Слышишь? — Вика кричала из кухни. — Открой! Я не могу!
— Сейчас, — Антон нехотя поставил игру на паузу. — Иду!
В дверь настойчиво звонили.
— Да иду! Чего неймётся? — бухтел он на ходу. — Кого там ещё?
Антон открыл дверь. На пороге стояла старушка.
— Вот, — и как-то странно развела руками. — Принимайте.
— Что принимать? — не понял Антон.
Бабушка чуть шире открыла дверь и кивнула вниз. На коврике сидел кот. Мокрый. Рядом с ним в ногах путался маленький комочек шерсти.
— Петрович внучка вам принёс, — пояснила старушка. — А я иду в магазин, открываю дверь, а он тут как тут. Шмыг и что-то в зубах несёт. Я за ним. Думала, мышь поймал. Поднимаюсь, сидит. Присмотрелась — котёнок.
Ну я в дверь вам и позвонила.
— Ви-и-и-ик! — Антон позвал свою девушку.
В это время Петрович подхватил котёнка и прошмыгнул в квартиру. Донёс его до дивана, положил и мигом бросился обратно. Антон только успел его проводить недоумённым взглядом.
— Ну, я пошла. Мне ещё в магазин, — старушка попрощалась.
Антон закрыл дверь и вернулся в комнату. На диване неуклюже копошился серый комок.
— Ви-и-ик!
— Что там? Кто приходил? — в комнату зашла Вика.
— Вот, — указал он на диван. — Ваш Петрович подкидыша принёс, а сам слинял.
— Ой, какой маленький, — Вика расплылась в улыбке.
Вытерев руки, она взяла котёнка.
— Совсем ещё малыш. Глазки, видно, недавно открылись. Какая лапочка, — сюсюкалась она с комочком. — Ты откуда такой хороший?
— Только этого нам не хватало, — недовольно отреагировал Антон. — Даже не думай. Ты же знаешь, что я не люблю кошек.
— А куда Петрович убежал? — не обращая внимания на слова Антона, Вика тискала котёнка.
— На свободу. Видимо, он тоже не очень желает возиться. Может, это не Петрович, а Петровна? Где это видано, чтоб коты с котятами носились?
— Куда убежал?
— Вниз, — Антон пожал плечами.
— Я пойду посмотрю, — Вика оделась и пошла на улицу.
На дворе уже была осень. Моросил неприятный дождик. Петровича не было видно.
Вика уже решила идти обратно, как вдруг из-за угла появился кот. Пригибаясь к земле, он нёс что-то в зубах.
— Ещё один, — ахнула Вика.
Петрович подошёл и сел с котёнком, которого держал зубами за шкирку, возле Вики. Всем своим видом демонстрируя желание войти внутрь. Вика открыла дверь. Кот прошмыгнул в подъезд и понёсся вверх по ступенькам. Вика за ним. Поднявшись на третий этаж, она застала Петровича в очередном ожидании.
— Ну что же, — открыла дверь. — Проходи.
Кот метнулся в квартиру, и не успела Вика закрыть дверь, как услышала отчаянный вопль Антона:
— О господи! Только не это!
Следом выскочил Петрович уже без котёнка и снова побежал вниз по лестнице.
— Так, — Вика проводила его взглядом. — Антон! Я пойду посмотрю, откуда он их носит!
— И закрой, пожалуйста, этот портал! — послышался крик Антона. — Ну или скажи: «Горшочек, не вари!»
Вика побежала вслед за Петровичем. Тот сидел внизу и ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь.
— Ну веди, — Вика открыла. — Только не быстро! — крикнула она вслед убегающему в осеннюю сырость коту. Тот как будто услышал. Обернулся, мяукнул и подождал Вику.
Петрович довёл её до обратной стороны дома. Там, на уровне цокольного этажа, находились вентиляционные отверстия, которые вели в подвал. В одно из них и нырнул кот. Через минуту он вылез с ещё одним котёнком в зубах. Посмотрел на Вику и побежал обратно к подъезду.
На обратном пути, потому что Петрович не собирался останавливаться, Вика захватила с собой фонарик. Когда Петрович в очередной раз скрылся в подвале, она прильнула к окошку и посветила фонариком вглубь. Луч света выхватывал старые трубы, строительный мусор и прочий хлам. Наконец-то в отражении блеснули глаза. В пятне света Вика увидела на полу, в ворохе тряпья лежащую кошку. Возле неё копошился ещё один котёнок. Судя по всему, последний. Петрович подхватил его и направился к выходу. Вику насторожило то, что кошка никак не реагировала на это. Она даже ухом не повела, когда тот забирал из-под неё котёнка.
— Антон, — Вика вернулась домой с Петровичем и последним котёнком. — Там их мама в подвале. И она не шевелится.
— И что? — Антон с явным недовольством в глазах встречал очередное пополнение.
— Надо сходить посмотреть, — пояснила она. — Что-то с ней не так...
В итоге Вике одной пришлось искать дворника и просить его открыть подвал. Антон наотрез отказался идти с ней.
Дворник включил свет, и они вместе с Викой шли, пригнувшись, по подвалу. В воздухе стоял запах сырости и затхлости. Вспоминая и пытаясь сориентироваться внутри, они наконец-то нашли это место. Кошка так и лежала там, где её увидела Вика.
— Подохла, — сухо констатировал дворник. — Надо вынести, а то вонять начнёт.
— Подождите, — Вика присела и пригнулась поближе к животному. Посветила фонариком. Тут она заметила, что от яркого света кошка чуть дёрнула глазом. Да и дыхание слабое наблюдалось. Бок через раз с трудом поднимался и опускался обратно.
— Она жива ещё!
В тех тряпках, в которых кошка лежала в подвале, Вика и принесла её домой. Этого пополнения Антон категорически не оценил.
— Моя фамилия не Куклачёв, — заметил Антон. — Что ты собираешься со всем этим делать?
— Её надо в клинику, — Вика не обратила внимания на выпад Антона. — Ты со мной?.. Тогда хотя бы найди в интернете ближайшую ветклинику и вызови мне такси. Мне надо переложить её во что-то более чистое.
Вернулась Вика одна. В клинике врач осмотрел животное и вынес вердикт. Отравление. Возможно, крысиным ядом. Не жилец. И в подтверждение его слов кошка скончалась прямо на столе у ветеринара.
На диване копошились котята. Возле них Петрович. Он не понимал, что делать, но пытался быть полезным.
Котята тыкались ему в живот и мяли его, перебирая лапками.
— Они есть хотят. Надо их покормить.
— Я тоже есть хочу, — напомнил о себе Антон. — Может, просто позвонишь уже этой Марине? Пусть сама разбирается со своим выводком. Судя по всему, Петрович их отец. А она его хозяйка.
— Антон, — Вика сидела на диване и гладила Петровича, который вылизывал по очереди котят. Она даже забыла о Марине, и теперь вспомнила, но ей как-то жалко стало расставаться с Петровичем и его котятами. — Конечно, я позвоню. Но сначала их надо покормить...

*

Марина по телефону обрадовалась, что Петрович вернулся. Сказала, что через пару дней она прилетает и сразу заедет. Вика не стала говорить о котятах. Решила устроить сюрприз. Раз уж Марина так переживает за своего кота, то и котятам будет рада. Хоть она и сама уже привыкла и к ним, и к Петровичу. Тот так старательно изображал заботливого отца, что даже не верилось, что кот на такое способен. Но забота заботой, а кормить малышей приходилось Вике из пипетки...

*

— Здравствуйте! — На пороге стояла улыбающаяся девушка. — Марина, — представилась тут же она. — Ну где мой гулёна? — заглядывала она в квартиру.
— Проходите, — пригласила Вика. — Вас ещё сюрприз ждёт, — улыбнулась она.
— Сюрприз? — не поняла Марина.
— Проходите. Сами увидите.
Вика с Мариной зашли в комнату. На диване в окружении котят лежал Петрович. Те лазили по нему и норовили куснуть за убегающий хвост.
— Вот, — улыбнулась Вика.
— Ох ты! — Удивилась Марина. — Это откуда столько?
Вика рассказала Марине историю про внезапное и удивительное возвращение Петровича. Про кошку в подвале. Марина только задумчиво кивала.
— Теперь всё это наследство ваше, — Вика грустно вздохнула.
— Моё? — Удивилась девушка. — В смысле?
— Кот ваш, значит, и котята ваши, — пояснил Антон. — Будь вы тут, он бы к вам их принёс. Так что забирайте счастливое семейство и, как говорится, в добрый путь. Я пойду коробку вам поищу, — ушёл он в соседнюю комнату.
Марина стояла с Петровичем на руках, и вид у неё был растерянный.
— Я сейчас, — наконец-то промолвила она. — Петровича в машину отнесу и вернусь, — с этими словами она попятилась назад к двери.
— Ну. Давайте прощаться, — Вика вернулась к котятам, проводив Марину. — Не переживайте. Сейчас она вернётся за вами, и снова будете с папой.
— А где мать счастливого семейства? — Антон вышел с коробкой.
— Петровича в машину понесла. Сейчас вернётся, — Вика всё не могла оторваться от котят. — Может, хоть одного оставим? Петрович не обидится, — с надеждой посмотрела она на Антона. — Вот этот вообще чудесный. Такой лапочка. Вылитый Петрович.
— Вик, — Антон протянул ей коробку. — Мы обо всём уже договорились.
— Ладно, — Вика взяла коробку и выложила её дно тряпками, чтобы было помягче.
Прошло уже несколько минут, но Марина не возвращалась.
— Может выйти посмотреть? — предложила Вика. — Вдруг случилось что или...
— Не будь дурой, — Антон выглянул в окно. — Твоя Марина, в отличие от тебя, оказалась умнее. Не придёт она за котятами. Уехала давно.
— Этого не может быть. Я сейчас наберу ей, — Вика взяла телефон. — Не абонент, — посмотрела она на Антона.
— С чем тебя и поздравляю, — усмехнулся Антон.
— С чем? — Не поняла Вера.
— С тем, что ты, Шарик, балбес.

Прошло пару дней. Котята всё так и жили у Вики с Антоном. Вика пыталась ещё несколько раз дозвониться до Марины, но всегда безрезультатно.
— Их надо куда-то девать, — Антон не был согласен с тем, что котята останутся у них.
— Куда я их дену?
— Дай объявление. Да хоть у метро стой с коробкой и раздавай...
На следующий день Вика ушла на работу.
— Выйди, в конце концов, из своей игры и порассылай резюме, — Обернулась в дверях Вика. — Сколько можно без работы сидеть? Мужик ты или нет? От Петровича больше пользы было. И котят покорми. Не забудь. — Антон только кивнул, не снимая наушников.
Когда Вика ушла, Антон снял наушники и сел возле котят.
Те норовили сразу взобраться на него.
— Что ж, — Взял он одного. — Будет тебе мужское волевое решение.
Антон снова достал коробку и сгрузил в неё котят. Те думали, что это такая игра, и пытались выбраться. Но стенки коробки были выше их возможностей. Накинув куртку и натянув капюшон, он вышел во двор. Прошёл пару домов и нашёл на отшибе помойку.
— Здесь вас быстрее разберут, — Поставил он коробку у мусорных баков прямо под моросящий дождь. Но потом сжалился и толкнул её ногой чуть дальше. Под навес...

*

— Как вы тут без меня? — Вика зашла в квартиру и стала искать взглядом котят. Те обычно сразу бежали к ней, но в этот раз — тишина. — А где котята? — Не обнаружила она их и в комнате.
— Учись, — Антон снял наушники и отвлёкся от компьютера. — Всех пристроил. Вот что значит, если мужчина берётся за дело.
— Как пристроил? Куда? — Не могла поверить Вика.
— Вот так. Пошёл к метро и раздал. Как горячие пирожки разобрали, — Антон снова вернулся к компу.
— Я тебе не верю, — Вика подошла и сдёрнула наушники с головы Антона. — Ты куда их дел?
— Там, куда дел, их уже нет, — Огрызнулся он. — Говорю же, раздал.
Вика не поверила и, накинув плащ, побежала на улицу. Облазила под дождём все дворы и даже дворника снова нашла и проверила подвал. Котят нигде не было.
Вечером Вика с Антоном поругались. Антон хлопнул дверью и ушёл. Напоследок сказал Вике, что она сама ещё приползёт к нему.
Вика сидела на кухне перед окном, и на глазах у неё наворачивались слёзы. Она не поверила Антону и была уверена, что он просто избавился от них. Но Антон сознаваться не стал.
«А вдруг он их убил?»
От такой мысли слеза скатилась по щеке. В это время в дверь позвонили. Вика нехотя встала. Подумала, что это Антон вернулся. Но впускать она его не собиралась. Разве что если скажет, куда...
Не успела она додумать, как открыла дверь, и там стоял не Антон. Снова та старушка, с этажа выше.
— Мне, конечно, не трудно, — Начала она. — Но я Петровичу в швейцары не нанималась. И когда он перестанет их таскать? У вас там кошачий приют, что ли? — Улыбнулась старушка. — Так я одного, пожалуй, возьму. Всё на старости лет душа какая живая рядом.
Вика посмотрела вниз. На коврике сидел Петрович. Мокрый от дождя. В зубах он держал за шкирку Петровича младшего. Тут же прошмыгнул в квартиру и положил котёнка на диван. Вика не могла даже что-то сказать. Только наблюдала и не верила в происходящее.
Петрович же, пристроив своего наследника, спрыгнул с дивана и выбежал на площадку. Возле лестницы он обернулся, посмотрел на Вику и коротко мяукнул.
— Да. Конечно, — Растерянно ответила Вика Петровичу, на ходу застёгивая плащ...
Возле помойки, куда привёл её Петрович, она застала молодого человека.
— Кто же вас выбросил-то, таких хороших? — Он сидел возле коробки с котятами и держал одного в руках.
— Это наши.
Молодой человек обернулся.
— Здравствуйте, — Он заметил ещё Петровича, который тут же нырнул в коробку. — Ваши? — Не понял молодой человек.
— Простите. Долгая история, — Вика нагнулась, чтобы взять коробку с котятами.
— Позвольте, я вам помогу, — Предложил молодой человек. — Меня, кстати, Виктор зовут...

Андрей Асковд
Рассказы для души

Cirre
Чужое сердце.

Он часто ездил этим путём на работу, а если точнее. То практически, каждый день. Мужчина останавливался возле этого парка, где его ждал друг. Небольшой пёс. Со смешным хвостиком- бубликом.
Собака уже ждала его. Она его всегда ждала. Вот он и приезжал дважды, каждый день. По дороге туда и назад.
Пёс радостно повизгивал и махал хвостом. Он заглядывал в глаза человеку. А человек.
Человек доставал что-нибудь съедобное и обязательно. Вкусное.
Он гладил собачку, и та. Отвечала ему радостью и надеждой. А надеялась она или он, не напрасно. Мужчина уже рассказал о нём своей жене и двум детям. Мальчику восьми лет и девочке шести. Даже имя ему придумали – Дик. Человек сделал несколько его фото и показал всем домашним.
Нового члена семьи ждали с нетерпением и уже успели, даже поссориться. Кто будет выгуливать и с кем пёс будет спать.
Машина была у человека старенькая. И давно требующая ремонта. Денег не было. И ему приходилось выбирать. Либо сделать ремонт, либо потратить эти деньги на семью. Он выбрал семью.
Именно поэтому.
Наверное, именно поэтому. Тормоза на повороте и не сработали. Он влетел прямо под огромный грузовик с длинным прицепом.
Когда в больнице жене сказали, что ничего нельзя сделать. Она упала в обморок. Но это был не конец.
Выяснилось, что он написал завещание. Подписав своё обязательство пожертвовать свои органы тем, кто в этом нуждается. В больнице об этом знали.
И жена, которую откачали, привели в чувство и усадили в кресло. Подписала все необходимые документы.
Дальше идёт перерыв в полгода.
Этот человек жил на другом конце города. И теперь он частенько выходил в парк. После операции прошло уже много времени. И ему врачи рекомендовали такие прогулки. Вот на одной из таких прогулок, к нему и подошла эта худая собака с поникшим взглядом. Неопределённого цвета и с шерстью клочками, торчащими во все стороны.
Пёс смотрел на него неуверенно и заискивающе. Но в его глазах была не только неуверенность. Он тянул воздух носом, махал хвостом и в его глазах. Была надежда.
Человек протянул руку и погладил голову собаки. Пёс вдруг.
Заскулил и из его глаз полились слёзы. Он запрыгнул на скамейку, на которой сидел человек. И прижавшись к нему стал облизывать лицо.
  • Что с тобой?
Спросил человек.
  • Ты будто, меня знаешь. Но я уверен, что не помню тебя.
Но пёс упрямо лез к нему на руки.
  • Ну, что?
Спросил мужчина.
  • Придётся взять тебя домой. Будем гулять вместе.
Пёс ходил за мужчиной неотступно и спал с ним. Он ни на шаг не отходил, так.
Так, будто боялся потерять. И за очень короткий срок. Они стали неразлучными друзьями и всё же.
Всё же, что-то смущало мужчину. Пёс так смотрел на него. Так смотрел...
Будто он что-то такое видел. Что мужчине было недоступно.
Так прошло ещё полгода. Пока однажды вечером. Мужчине не пришла в голову одна мысль.
И эта мысль не давала ему покоя. Даже спать не давала. Он потерял покой и сон. И решил в конце концов. Раз и навсегда. Разобраться. Узнав необходимый адрес, он стал собираться с мыслями и силами, чтобы нанести этот визит.
И вот в выходной. В двери квартиры на первом этаже. Позвонили.
Дверь открыла женщина.
Она посмотрела с удивлением на мужчину. И уже собиралась сообщить тому, что он ошибся адресом, когда.
Из-за ног человека, вышла собака.
  • Дик!
Вскрикнула женщина и бросившись к тому. Подняла его на руки и стала покрывать морду собаки поцелуями. Тут появились мальчик и девочка. Они с радостными криками стали обнимать пса.
  • Какое счастье.
Сказала женщина мужчине.
  • Где вы его нашли и как узнали чей он? И наш адрес?
Человек вздохнул и ответил
  • Нам надо поговорить. Разрешите войти?
Глаза женщины стали серьёзными и посмотрев внимательно на мужчину, она сказала.
Проходите на кухню. Я сейчас чай заварю.
  • Дети.
Сказала она мальчику и девочке. Мы с дядей должны поговорить. Не заходите к нам.
Чай она не смогла приготовить. Она сидела напротив мужчины. И рыдала.
  • У вас его сердце.
Говорила она всхлипывая.
  • Его!
Человек не знал, что на это ответить. И что вообще надо говорить в этом случае.
Когда она успокоилась.
Он заметил.
  • Оставьте собаку себе.
  • Нет.
Сказала она.
  • Я не могу.
После смерти мужа. Мы обыскали весь парк и полгорода. Но он, как сквозь землю пропал. Я хотела найти его в память о погибшем муже. Но пёс, видимо решил иначе.
Он почувствовал его смерть. Но как?
Как он узнал, что его сердце теперь у другого человека?
Он ведь искал вас. И нашел
И теперь это ваша собака, вернее.
Ваша и его. Моего погибшего мужа.
  • А дети?
Спросил мужчина.
  • Что с детьми? Как вы сможете объяснить им?
  • Я разберусь.
Ответила она, но вы.
Вы должны пообещать мне кое -что.
  • Всё что угодно.
Ответил мужчина.
  • Приходите к нам по выходным, пожалуйста.
Сказала женщина.
  • Приходите и играйте на улице с моими детьми. Они будут очень рады увидеть эту собаку. Идёт?
  • Идёт.
Согласился он.
Они сидели до позднего вечера. И она рассказывала мужчине об их с мужем жизни.
Дети, конечно расстроились. Когда он уходил с Диком, но мама.
Сказала им, что дядя будет приходить с Диком все выходные, чтобы они могли поиграть.
Теперь. Он ждал выходные с нетерпением. Он, вообще-то был очень одинок. И ему так было хорошо, когда он видел детей и слышал их радость.
Да и женщина не возражала. Нет.
Детям она не рассказала. Что у него сердце их отца.
Но когда, через несколько лет. Она поняла, что уже не может и представить себе, что однажды он не придёт. Ей пришлось сесть с детьми и объяснить им всё.
Да и он.
Он тоже не мог не прийти. Будто его сердце тянуло его. Туда. И он уже не мог дать себе отчёт. Объяснить самому себе. Это он сам так хочет или чужое сердце, жившее в его груди? В конце концов. Он запутался и прекратил вообще думать на этот счёт. Он просто следовал желанию своего теперь, сердца.
И ещё через год. Когда дети привыкли к мысли, что этот дядя теперь часть их семьи. Он переехал к ним.
Они продали эту квартиру и купили на другом конце города.
Мужчина старался вовсю, чтобы завоевать доверие детей. И ему это удалось в конце концов.
Он был счастлив. И женщина смотрела на него глазами полными любви и доверия, вот только одно.
Одно мучило его. Но он так и не решался спросить её.
Кого же она видела в нём?
Своего бывшего мужа или его самого, а может.
И того и другого?
Как узнать ответ?
Когда я услышал эту историю. Он так и не сумел задать этот вопрос. А что теперь?
Понятия не имею.
И мысль об этом, иногда не даёт мне покоя.
Что она ответила ему?
Как вы думаете?

Олег Бондаренко.
Рассказы для души

Cirre
ПУШИСТАЯ СОВЕСТЬ

— Ребята, осторожнее! Вот сюда ставьте! Пианино – инструмент хрупкий, умоляю, только не повредите! А то жена мне такого Моцарта забабахает!
Хозяин квартиры суетился вокруг грузчиков, дюжих ребят в форменных комбинезонах, больше мешая им, чем помогая.

— Не волнуйтесь, мы за свою работу отвечаем, — спокойно отозвался тот, что постарше, ровесник хозяина, так переживавшего сейчас за судьбу великолепного пианино, доставленного прямиком на третий этаж. — У нас солидная фирма, не шарашкина контора какая-нибудь... В целости и сохранности инструмент будет.

Что-то неуловимо знакомое в его голосе заставило заказчика присмотреться к нему внимательнее:

— Витька? Громов...? Ты, что ли? – неуверенно спросил он.

Бригадир грузчиков, в свою очередь, тоже оглядел мужчину, и на его лице расцвела широкая улыбка:

— Ну, дела! Юрка, Суханов! Ребята, это ж мой одноклассник! За одной партой сидели, друг у друга контрольные списывали! Так ты что, в музыканты, никак, подался?!

— Да что ты, какое там! — отмахнулся Юрка. — Забыл, что ли, что у меня по пению трояки всегда стояли? А вот дочка в мать пошла, слух отличный, пальчики музыкальные.

Для неё расстарался, инструмент заказал! Вот не думал, что тебя при таких обстоятельствах встречу!

— Да чего только на свете ни случается! Земля-то круглая, — философски заметил Виктор.

— Ну нет, так просто я тебя не отпущу! Давай-ка после работы посидим, поговорим! — Юрий предвкушающе потёр ладони. — Выпьем по чуть-чуть, вспомним школьные годы чудесные!

— Посидеть и поговорить я не против, — Виктор согласно кивнул. — Только маленькая поправочка: не пью я спиртного. От слова совсем не пью.

— Чего ж так? Неужто болячка какая? — сочувственно глянул на него бывший одноклассник. — Или зашился?

— Ни то, ни другое, — покачал головой Виктор. — В другом дело. Зарок я дал. И слова своего не нарушал ни разу. Год, как в рот не беру ничего с градусами!

— Вон оно как, — протянул Юрий. — Жене слово-то дал? Неужто строгая такая?

— Нет, не жене, — Виктор улыбнулся.

— Подруге? — попробовал угадать одноклассник.

— Нет, не подруге. Да не гадай, всё равно ведь не угадаешь! — рассмеялся Виктор.

— Ладно тебе, Витёк, темнить. Я же теперь не отстану! — Юрию и вправду стало очень интересно, к тому же не виделись давно, тем для разговора накопилось.

— Давай встретимся сегодня в кафе. В твоём доме внизу хорошая кафешка, я иногда захожу туда перекусить. Там за чаем и расскажу всё, — вид у Виктора был слегка лукавый.

Юрий только руками развёл: как же это не выпить за такую встречу? Однако на том и порешили...

Вечером они встретились в уютном кафе, заказали фирменные пирожные и чай.

— Сидим, как две барышни, — хохотнул Юрий. — Даже странно.

— Здесь очень вкусные эклеры, — подмигнул Виктор. — Поверь, я разбираюсь. Как со спиртным завязал, так на сладкое и подсел...

Оно, конечно, тоже не слишком полезно, однако вреда всё же меньше, чем от водки. К тому же с конституцией мне повезло, пузо не растёт. Да и физическая работа форму держать помогает.

Юрий откусил кусочек и просиял:

— И правда, вкуснотища! Ты историю обещал, помнишь?

— Успеется, — Виктор с не меньшим удовольствием отведал свежайшую выпечку, хлебнул чая. — О себе расскажи, потом моя очередь будет.

— А что я? — развёл руками Юрий. — Всё, как у всех. Жена, дочка, работа, дача... Инженер по технике безопасности, не олигарх, конечно, но всё, как у людей. На жизнь хватает, могу роскоши немного себе позволить.

Ты-то чего в грузчики подался? Я же помню, оценки у тебя получше моих в школе были! Мог бы и на престижную должность претендовать...

— Да перестань ты меня жалеть! Ребята, которых ты видел – так это моя бригада, — рассмеялся Виктор. — Мы с моим бывшим нанимателем фирму небольшую открыли, я соучредитель, вот и кручусь потихоньку. Сам с ними на смену иногда выхожу, чтобы навыки не растерять

— Ну, ты даёшь! — восхитился одноклассник. — Всегда знал, что из тебя толк будет! Ну, теперь-то скажи, кому зарок дал?

— Совести пушистой, — ответил Виктор, явно наслаждаясь выражением недоумения на лице школьного товарища.

— Это как – совести, да ещё и пушистой? Не пойму я что-то... Шутишь, что ли? — покрутил тот головой.

— Ни разу, — заверил его Виктор. — Слушай внимательно, сейчас расскажу!

*


...В тот год на него свалилось всё и сразу. На работе тогда как-то всё беспросветно было, зарплату урезали, так что еле концы с концами сводили.

Нина, жена, укоряла этим постоянно, с другими сравнивала, которые успешные. Тогда первый раз к стакану и потянулся...

Вроде полегчало, правда, ненадолго. Так в привычку и вошло, на ночь водочки принять, сперва одному, потом с друзьями. Жена сперва кричала на него, а потом вещи собрала и ушла к маме.

Думал, покапризничает и вернётся, а она взяла и на развод подала...

Сперва не поверил, звонил, плакал, клялся, что завяжет с выпивкой и всё изменится. Не изменилось. Тогда запил по-чёрному.

С работы выгнали, жил на то, что вещи продавал. Опустился, за собой перестал следить. Всё равно как-то стало...

В тот день он по мусорным ящикам шарился, бутылки собирал, банки жестяные. Если сдать, можно на «мерзавчик» наскрести.

За одним баком и нашёл котёнка маленького, беленького, глазастого. Сидит, бедолага, дрожит, от дождя укрыться пытается. Увидел Виктора, замяукал, к нему побежал.

— А ну, брысь! — шумнул на него, а самому жалко малыша стало. — Нет у меня ничего, сам с утра не ел!

Только мелкий не уходит, рядом крутится. Сел ему на ботинок и сидит, глаза зажмурил. Мол, что хочешь делай, а я не уйду!

Виктор и сам не помнил, как взял котишку за шкирку и прямо мокрого за пазуху сунул. Пришёл домой, слил остатки горькой из всех бутылок, выпил и уснул...

Когда проснулся, голова жутко болела, организм опохмелки требовал. Застонал Виктор, схватился за голову и тут же руку отдёрнул.

Сверху на подушке что-то пушистое лежит, мурчит тихонько! Только тогда и вспомнил, что котёнка домой притащил. Пошевелиться больно, а малыш на лоб переполз, затих там – и вроде как полегчало. Вот что с ним делать?

Кое-как встал, взял котёнка на руки, пошёл по соседям. Только не берёт никто котика, у кого свои, кому живности и на дух не надо.

Соседка сжалилась, молока дала. Покормил малыша, тот весь в молоке извозюкался, сидит, облизывается, и вид такой умильный, что у Виктора сердце дрогнуло.

Они когда-то с женой о сыне мечтали, он тогда решил, что Мишкой назовёт...

— Что, Мишка, вкусно? — сам не понял, как с языка сорвалось.

А котишка мордочку поднял, зажмурился и чихнул. И как его такого на улицу выбросить?!

Можете не верить, но с котёнка и начался для Виктора путь наверх с самого дна...

Сначала он по привычке к бутылке прикладывался. Напился как-то до потери сознательности, а сквозь морок вдруг слышит – плачет кто-то. И почудилось спьяну, что это ж сын его, Мишка, увидал папку пьяным и перепугался.

— Не плачь, сынок! — бормочет он, силясь глаза продрать. — Не бойся, я сейчас... Я встану, покормлю тебя, поиграем... Ты не думай, я не конченый совсем, я ещё всем покажу, каков есть Виктор Громов!

И тут ему кто-то стал носом холодным тыкаться в лицо. Глаза открыл – а рядом Мишка, ползает, пищит, изголодался, бедняжка! И так мужику стыдно стало перед малым котёнком, что он и сам заплакал.

— Мишка, запомни, с этого дня я эту гадость и в рот не возьму! Работу найду, прокормимся! Не плачь, милый! Справимся!

И ведь сдержал слово. Иной раз совсем худо было, но он крепился.

А потом, видимо, сжалилась судьба над ним. Повезло ему, сперва подсобным рабочим устроился, благо здоровьем и силой Бог не обидел.

Потом его в бригаду взяли, там его хозяин приметил, видя, что Виктор не раз подсказывал интересные решения по логистике, не только о своём кармане думает, но и об общем благе, чтобы работать было сподручнее, времени и сил меньше затрачивать.

Заказчики начали передавать контакты бригады друг другу, дела пошли в гору. Жить стало интереснее, к рюмке реже тянуло...

К тому же, дома его всегда ждал белый пушистый комочек радости и счастья – котёнок Мишка. Пожалуй, никто так Виктору не радовался, как маленький котишка, которого с помойки притащил и спас от неминуемой гибели!

Виктор по вечерам устраивался с ним на коленях у телевизора или с книжкой сидел. Забыл про одиночество мужик, в жизни смысл появился. В доме вещи снова появились хорошие, могли и едой вкусной себя побаловать.

Однажды работодатель вызвал Виктора на разговор:

— Давно за тобой слежу, — говорит. — По всему выходит, что надёжный ты мужик. На один вопрос честно ответь. Как у тебя отношения со спиртным?

— Раньше пил, теперь завязал, — ответил Виктор.

— Хорошо, что правду сказал, ценю! Хочу расширяться, вторую бригаду набирать. Возьмёшься молодых обучить?

Виктор подумал, так и этак прикинул. А почему и нет? Деньги лишними не бывают, а силу в себе он уже почувствовал.

— Возьмусь, — говорит.

Так и договорились. Стал Виктор правой рукой своего работодателя, а потом и соучредителем частной строительной фирмы.

Потом набрался храбрости, жене позвонил. Встретились, поговорили. Она сперва не верила, так он домой позвал, кота ей показал.

— Вот, — сказал, — моя совесть пушистая. Можешь у него спросить!

— Мяу! — подтвердил Мишка и о ногу её потёрся.

— Ладно, — сказала жена, — поверю ему. Давай попробуем...

Съехались они, и ведь получилась семья! Года не прошло, жена сынишку родила. Мишкой назвали, как и мечтал Виктор.

*


— Так что теперь у меня два Мишки, и оба Викторовича, — рассмеялся рассказчик. — Чтоб не путать, сына Мишаня зову, а кота, как привык, Мишка. Вот, погляди...

Он открыл фото на телефоне, показывая самую настоящую счастливую семью: миловидная жена, малыш, похожий на Виктора, и вальяжный пушистый кот.

— Видишь, какой стал? — улыбнулся он. — Роскошный кот, уже и забыл, как на помойке плакал. И не вспомнит никогда, это я обещаю.

Они ещё немного поговорили, обменялись телефонами. Оба разошлись по домам довольные этой встречей.

— А не завести ли нам кота? — вслух подумал Юрий, поднимаясь на свой этаж. — А то вроде как и семья неполная...

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА
Рассказы для души

Cirre
ОДИН ДЕНЬ СЧАСТЛИВОГО КОТА

Деревенский кот Коська любил спать на сеновале. Остатков прошлогоднего сена хватало для устройства уютного гнездышка, свежего еще не подвезли – сенокос еще впереди. Так что весь сеновал в его распоряжении.
Опять же не приходится лишний раз беспокоить хозяев по ночам: выйти на охоту, вернуться с добычей, с аппетитом перекусить свежениной, отлучиться по неотложным делам – да мало ли дел у кота ночью?

Хозяева Коськи – деревенские пенсионеры, для своего возраста – крепкие здоровьем. Хозяйство ведут по старой привычке: коровку держат, огород растят, птицу разводят.

У Коськи забот не меньше, а может, даже больше... Им-то не приходится выслеживать по ночам мышей, да и во всякой работе Коська – первый помощник, никакое дело без него не обходится.

Прошло почти три года, как пожилые супруги приютили брошенного всеми котенка, вырастили его, окружив теплом и заботой.

Хозяйка особенно его жалела. Она и разглядела, что глаза приемыша нещадно косят, что в общем-то никак не отражалось на его поведении, но давало множество поводов для шуток. Отсюда и имя – Коська.

Однако пора было поднимать хозяйку – край солнца уже показался над горизонтом, пришло время утренней дойки. Коська резво спустился с сеновала, пересек двор и, усевшись на крыльце, пару раз громко мяукнул. Словно по волшебству отворилась дверь, и на крыльцо вышла хозяйка.

  • О, как он молочка хочет, – проворчала она. – С вечера, наверное, караулит...
  • Очень обидные твои слова! – муркнул Коська. – Я же здесь мяукал, чтобы ты не проспала! Хотя, молочко, конечно...

Он, хоть и был обижен, думал увязаться за хозяйкой, но на крыльцо вышел хозяин. Как его не поприветствовать? Мужик все же!

  • Как ночевал, Коська? – хозяин потрепал кота по загривку. – Много вражин серых задавил? Ты у меня молодец! Дело свое знаешь!

«Ну вот – совсем другое дело! Умного человека приятно и послушать!» – Коська с удовольствием потерся о ноги хозяина.

  • Поедем, Коська, до завтрака на озеро? Вытрясем «мордушку», а хозяйка нам к обеду карасей нажарит, в сметане...

Хозяин открыл дверцу старенькой «Нивы», приглашая Коську, а сам пошел открывать воротины.

Коська заметался. Отпускать хозяина одного нельзя! А тут еще хозяйка принесла молочка в миске и зовет его отведать парного!

Коська выскочил из машины, кинулся к миске и принялся лихорадочно лакать, поглядывая на хозяина. Тот делал вид, что не замечает, чем занят Коська, и пряча улыбку в усы, запустил двигатель.

Вот-вот тронется! Как же без него? Коська поднял мордочку от миски и жалобно мяукнул:

  • Хозяин! Тут еще немного осталось! Повремени чуток! – и так жалобно у него это вышло, что хозяева рассмеялись.
  • Доедай уж, подожду...

Хозяин с добрым прищуром смотрел, как кот вылакал остатки молока, вылизал миску и сыто выдохнул. Не торопясь он прошествовал в машину, облизываясь на ходу – на свое законное заднее сиденье.

Улов был средненький – сверкая желтой чешуей из «мордушки» насыпалось примерно половина ведерка. Один ушлый карась попытался улизнуть в воду, но бдительный Коська подхватил его коготком и метнул точнехонько в ведерко.

«От хозяина можешь сбежать, а от меня – не выйдет! – он гордо взглянул на хозяина: – Что б ты без меня делал?»

Пока хозяева завтракали, Коська, съел пару-тройку мелких карасей, которые выделила ему хозяйка, и вздремнул в тени яблони.

Разбудил его стук топора – хозяин взялся разваливать поленья на дрова. Это хорошо, Коська любил зимой смотреть на огонь в печке, протопленной сухими дровами. Вот только если гнилушка попадется – чадит и заставляет чихать.

Хозяин, установив очередное полено «на попа», размахивался и разваливал его колуном надвое. Коська подошел, осмотрел результат и потребовал:

  • Вот эту чурку надо бы еще на две половинки развалить, а эту – можно и на три.
  • Коська, шел бы ты отсюда! – ворчал хозяин. – Пришибет ведь поленом ненароком. Иди к хозяйке, а я уж и без тебя постараюсь справиться.

Коська отходил в сторонку, вылизывал себя:

«Справится, как же! А кто ему подскажет? Ладно, потом приду – проверю!» – и, бросив обиженный взгляд на хозяина, шел в огород...

Хозяйка занималась прополкой грядок. Работа нудная, в наклон, а у нее спина больная – вот и сейчас старой шалью повязана. Только она разве спасет спину? Нет, здесь без Коськи не обойтись!

Понаблюдав за хозяйкой минуту-другую, он, не спрашивая ни о чем, вспрыгнул ей на спину и улегся на больное место.

  • Работай, не отвлекайся! – мяукнул он на удивленный взгляд хозяйки. – Твоя спина в надежных лапах!
  • Ты уж совсем обнаглел! – не поняла она благородных помыслов кота. – Ну ладно, лежи, раз тебе так нравится. Да и мне, вроде, не тяжело.

Незаметно для себя Коська уснул, проснулся, только когда хозяйка осторожно сняла его со спины и сонного поставила на лапы:

  • Пошли в дом, Косенька – припекает, да и обед пора готовить.

Жареных карасей Коська не любил – шибко костистые, но вытребовал для себя настойчивым мявом пару ложек сметаны. Вылизал блюдце до блеска и, не дожидаясь прихода хозяина, отправился прикорнуть на его кровати.

После обеда хозяин вознамерился съездить в ближайший лесок, наломать свежих березовых веников для баньки. Понятно, что без Коськи такие дела не делаются. Взлетев на березу, Коська указывал, где листва гуще, и удовлетворенно муркал, когда хозяин слушал его советы.

Он сидел на ветке, на высоте двух метров, когда увидел шевеление травы у ног хозяина. Насторожившись, он вгляделся, и шерсть его встала дыбом – к хозяину, извиваясь скользким телом, ползла змея! Гадюка!

Он видел их раньше и знал, что встреча с ними к хорошему не приводит. Намерения ее были явно недобрые, а хозяин, решив отдохнуть от сапог, обул легкомысленные сланцы на босу ногу!

Предупредить хозяина! Но пока этот тугодум сообразит, что к чему! Надо действовать самому! И Коська, напружинив тело, сиганул с дерева на ядовитую тварь!..

  • Коська, ты, конечно, герой! Я этот твой поступок всю жизнь буду помнить, но нафига ты эту дохлятину в машину тащишь? – хозяин смотрел на своего героического кота с неодобрением.
  • А хозяйке предъявить? – урчал Коська, укладывая трофей на заднее сиденье. – Это ж на три ложки сметаны тянет. Нет – на четыре!

Коська получил заслуженную сметану и даже добавку от хозяина, пока хозяйка не видела. Вечернее молочко уже не лезло в туго набитый животик.

«Угощу Василия», – решил Коська.

Василий – старый соседский кот, в свое время патронировал Коську, учил его охоте и жизни. Сам он уже почти не охотился по причине возраста – лапы ныли. Большую часть времени он проводил в старческой дреме. Василий с удовольствием напился молочка и задремал тут же, на лавочке.

Стемнело. Хозяева вели неторопливую беседу, готовясь ко сну. Коська потерся о ноги, желая им спокойной ночи, и растворился в темноте, за дверью дома.

На охоту отправляться еще рано. Коська присел рядом с Василием, грея его теплом своего тела. Помурлыкали о своем, кошачьем, пока Василия окончательно не сморил сон.

Стараясь не побеспокоить старика, Коська бесшумно спрыгнул с лавочки и неслышными шагами отправился в огород...

Через пару часов он уже был на сеновале и сыто щурился на звезды, мигающие за открытой дверью. Тепло, уютно, хозяева живы-здоровы, щедры на ласку. Что еще нужно коту?

«День прошел – и слава Богу! – думал он, уронив голову на лапы. – Завтра будет новый...»

На этом мысли покинули Коськину голову. До утра.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
КАК КОШКА БИЗНЕС СПАСЛА

Котёнка нашли на улице – маленькая, забавная кошечка. Когда мама принесла её домой, дочка закружилась с малышкой по комнате от радости. Ей давно хотелось кошечку.
В одно из мгновений луч солнца упал на ушки котёнка, и девочка вскрикнула от восхищения:

— Мама! Мамочка, смотри! У неё ушки светятся розовым светом, будто лепесточки розы...

Так её и назвали – Розочка.

Розочка была безобразницей и шалуньей. Что только она не вытворяла. И всё сходило ей с рук, потому что, все её любили.

Особенно, Розочка любила слушать музыку и смотреть фильмы про животных. Когда семья расходилась утром по делам, для кошечки специально оставляли телевизор включенным на программах о животных...

*


Родители открыли своё дело – ресторан. Они решили, что смогут предложить людям вкусные и недорогие блюда из морепродуктов. Потом присоединились и мясные блюда.

Помещение было приличное, и в нём помещались пятнадцать столиков. Хорошая кухня, шеф-повар, три официантки...

Сами папа и мама работали по мере необходимости, то на кухне, то принимая заказы по телефону. А по вечерам папа надевал черный костюм с галстуком и проводил посетителей к их столам.

Работы хватало. И они уже подумывали о расширении. Может, ещё получить разрешение и сделать пристройку на улице?

Так что, приходя домой поздно вечером, папа с мамой валились от усталости. И, наверное, не обратили бы внимания на одну мелочь...

Но дочка, девочка восьми лет, заметила...

Она возвращалась после школы и кружков часа в четыре. И вот однажды, открыв двери, она не стала кричать, как обычно:

— Розочка, Розочка!

Она тихо сняла курточку и кроссовки, надела тапочки, прошла в комнату и... Застыла с открытым ртом.

Розочка танцевала под музыку, струившуюся с экрана телевизора. Вернее, она повторяла движения другой кошки, которая выступала в цирке.

Девочка засмеялась и захлопала в ладоши от радости. Потом подхватила на руки Розочку и закружилась с ней в танце.

Через неделю они уже вместе танцевали. Прыгали, кружились, и всё под музыку...

Родители выслушали возбуждённый рассказ дочки, но им было не до этого.

Прямо напротив их ресторана, немного левее, открылась дешевая китайская забегаловка, в которой, надо признать, готовили вполне себе прилично.

За счёт низких цен и большой очереди они получали неплохую прибыль. А вот ресторан родителей девочки стал хиреть и приходить в упадок.

Сперва люди перестали приходить утром и днём на бизнес-ланчи. Потом и вечерами стало туго.

Просто, в китайской забегаловке открыли длинный зал со множеством маленьких столиков – купил дёшево и быстро, присел, перекусил и пошел дальше.

Сами понимаете, родителям было совсем не до танцующей кошки. Они думали, как выплатить зарплаты своим работникам и что теперь делать.

Денег не было, от слова совсем. И они объявили о своём закрытии ровно через месяц.

Все работники поддержали их и отказались от своих зарплат за этот месяц, чтобы они смогли не объявлять себя банкротами, а просто закрыться без больших потерь.

Поставщики, естественно, перестали подвозить продукты. Кто повезёт свой товар в закрывающийся ресторан? Когда тебе не могут гарантировать оплату. Кто? А вы повезли бы?

Заработок нужен всем...

Вот так и получилось, что вечерами они теперь сидели внутри опустевшего ресторана и смотрели сквозь стеклянные стены на светящуюся огнями и заполненную людьми китайскую забегаловку.

Продуктов практически не осталось. Кофе и кофемашина, чай, мука, сахар, соль...

И руки. Да ещё – желание работать и надежда...

На что надежда, дамы и господа? Не знаю, но...

Когда это хороший, сплочённый коллектив, где все готовы помочь друг другу, то просто плюнуть и уйти как-то не хочется.

Вот все и сидели, придумывая всяческие волшебные и невыполнимые комбинации...

*


И как-то раз дочка, чтобы развлечь опечаленных родителей и других работников, пришла вечером в пустой ресторан.

Поставила на барную стойку маленькую, переносную колонку. Расстегнула молнию на спортивной сумке, выпустила на пол Розочку и включила музыку...

И Розочка с девочкой начали танцевать. И это было так заразительно. И звучало таким диссонансом всей печальной ситуации, что официантки, повар, две его помощницы, да и папа с мамой плюнули на всё и... присоединились к танцу!

Они танцевали так, будто танцуют последний раз в своей жизни, а когда остановились, то увидели, что на пороге ресторана стоят люди и смотрят на них:

— А что тут у вас происходит интересного? — спросил один мужчина.

И тогда одна из официанток, самая молодая и самая опечаленная закрытием заведения, вдруг сказала, сама не зная почему:

— А у нас акция! Танцующему под любую музыку – чашка бесплатного кофе и отличный, свеженький, хрустящий круассан.

— Бесплатно?! — ахнули люди на входе.

— Абсолютно бесплатно, — сказала осевшим голосом официантка с выпученными от страха глазами.

Она сама не понимала, как эти слова вырвались из её рта.

— Я тебя убью... — прошипел шеф-повар и рванул в кухню.

За ним побежали две его помощницы.

— Му-зы-ку! Му-зы-ку!! МУ-ЗЫ-КУ!!! — орали посетители, скидывая с себя куртки, пальто и плащи.

— Свет включи. Полное освещение! Чего стоишь и смотришь? — сказала мама папе.

Тот с изумлением посмотрел на неё:

— Что делать будем? — спросил он.

— Понятия не имею, — ответила она.

Но тут одна из официанток подбежала к ним и сказала:

— Мы тут скинулись, сколько у кого было. Давайте ключи от машины. Надо срочно купить продукты для приготовления круассанов! Небольшой запас у шефа есть, но этого мало...

В засветившемся зале люди танцевали под музыку. Им наливали чай, кофе. Некоторым наливали и то, и другое, и приглашали за столики, по которым разносили свеженькие, маленькие, только что испечённые булочки.

А чтобы всем хватило, к булочкам добавили другие сладости и пирожное, купленные в соседнем магазине. Угощения были вынесены с помпой и поданы на красивых тарелках.

На следующий день на дверях ресторана появилась странная надпись – объявление на большом листе ватмана, написанное от руки кривым почерком, но цветными буквами:

"БЕСПЛАТНАЯ АКЦИЯ!

Тому, кто станцует под музыку весь танец – чашка кофе и круассан, а также булочки, пирожное и варенье с джемом!

О как!!!"

Вы когда-нибудь такое читали? Могли себе такое представить?

Ведь это – полное и окончательное разорение, скажете вы. И будете правы!

Ведь это же – глупость полная. Денег итак нет, вы загоняете себя в долговую яму, продолжая траты, скажете вы. И опять будете правы!

Вы много чего можете сказать. И вам никто не возразит.

Но – маленькое уточнение...

Под огромными цветными буквами на ватмане шли внизу ещё несколько фраз, дописанные более мелким шрифтом и красным цветом:

"...Ресторан разорён и закрывается через месяц. Мы хотим напоследок устроить для вас и себя праздник.

Танцуйте! Пусть вам будет весело!!!

Все работники ресторана"

Можете, конечно, мне не верить, дамы и господа, но...

Люди останавливались возле корявой надписи и внимательно её изучали. Потом удивлялись. Потом входили. Потом молодые и пожилые танцевали от души.

А после – их усаживали за столики, наливали по большой чашке горячего кофе и ставили на стол большую, нет, огромную тарелку со сладостями, пиалы с разными вареньями и джемами.

— Бесплатно? — спрашивали все, округлив от изумления глаза.

— Совершенно бесплатно! — улыбались официантки и добавляли: — У хозяев осталось немного денег. Это их подарок для вас. Напоследок...

Помните, дамы и господа, я говорил – есть руки, опыт и желание работать.

Шеф-повар и его помощницы трудились, не покладая рук, и пекли. Пекли, пекли, пекли...

И посетители ресторана – мужчины смотрели на своих женщин и детей, как те с удовольствием ели хрустящие, свежие круассаны и всякие пирожные...

Мужчины вставали и отзывали в сторону официанток. Монолог всегда был приблизительно одинаковый:

— Не возражайте. Это для ваших хозяев. Мы провели отличный вечер, и я не хочу, чтобы вы закрылись. На следующей неделе мы придём опять.

Мужчины лезли в карманы и оставляли, кто сколько мог. А некоторые делали это демонстративно, оставляя деньги на тарелке...

И как-то так само-собой получалось, что количество денег, затраченных на изготовление сладостей, покупку кофе, чая и других напитков, всегда было намного меньше, чем сумма, оставленная посетителями.

*


А всего через неделю странные слухи о ресторане ненормальных разнеслись по городу.

Никто не верил в то, что можно бесплатно получить кофе и большую тарелку разных сладостей всего лишь за один танец.

К середине вечера все места в ресторане уже были забиты, а люди всё шли и шли...

Они танцевали, обнимались и смеялись. Брали свой кофе или чай, тарелку с пирожными и выходили на улицу. За ними никто не смотрел и не шел. Они убеждались в том, что всё абсолютно бесплатно.

И некоторые уходили, но большинство, и это самое удивительное, сами возвращались. Некоторые приезжали на машинах на следующий день и говорили:

— Возьмите. Это от всей души!

В ресторане стала царить какая-то совершенно непередаваемая атмосфера.

В конце концов, приехал репортёр из одной центральной газеты. Он тоже не поверил, поэтому пришел без микрофона, без оператора, но со скрытой камерой, чтобы разоблачить мошенников...

А ушел, оставив деньги на тарелке, после того, как лихо отплясывал рок-н-ролл. Он сорвал овации и аплодисменты.

И назавтра вышел репортаж о странном ресторане, который никак не разорится, хотя, по всем законам рынка, по всем законам экономики...

— Они просто не хотят разоряться и закрываться! — говорил репортёр в камеру. — Я не понимаю, как и за счёт чего они держатся... Я не понимаю, откуда они берут деньги, но...

Но одно могу вам сказать совершенно точно – к середине вечера свободных мест здесь нет. И перед входом всё забито.

И я, пожалуй, последние двадцать лет не танцевал с таким удовольствием и не ел так вкусно, а впрочем...

А впрочем, мне нельзя делать бесплатную рекламу.

*


Вскоре они открыли второй зал, где работал шеф-кондитер. Там было платно и дорого. Там было тихо и уютно. Официанты и официантки в строгих костюмах были вышколены на отлично.

И руководила всеми официантами именно та, молоденькая бывшая официантка, помните?

Блюда там были всегда на высоте, и недавно они получили одну звезду Мишлена.

Можете смеяться, но звезду им дали совсем не за этот зал с дорогими угощениями, совсем нет.

А за тот самый, где каждый мог заплатить сколько хочет, а мог и уйти просто так. Но главное – сперва станцевать.

И обычный шеф-повар, готовивший в том зале, теперь ходил, задрав нос, и показывал шеф-кондитеру... Ну, такую фигуру из пальцев... Ну, вы меня понимаете.

Да, кстати. Вы, дамы и господа, наверное, спросите меня:

— А при чём тут была кошечка, которую теперь все называют – тётя Роза?

А я таки вам отвечу:

— А ни при чём! А она просто так. Потому что я люблю кошек, и всё тут.

Да, так о чём эта непридуманная история?

О том, что иногда помощь приходит от людей с улицы. Просто надо уметь напомнить им, что они люди.

И всё...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Состязание.
Звонок разносился по квартире уже минут десять, но дверь никто не открывал...
В коридоре только жалобно лаял пёс – Буран всегда оповещал домашних, когда кто-то приходил. Где-то в глубине квартиры слышалось мяуканье кота.
— Брат! Брат! Ты дома? — прогудел на весь подъезд взволнованный Коля.
Наконец, замок щёлкнул, дверь открылась. Михаил стоял в коридоре, держась за голову:
— Тише, ты что так кричишь? — прошептал Миша.
Вид у него был бледный, взгляд – рассеянный. Младший брат, который обычно был, словно заноза, внезапно нагрянул в гости. И так вовремя. Родители с братом жили на другом конце города.
Коля завалился с тяжёлой сумкой в коридор:
— Ну наконец-то, мама вчера до тебя весь день не могла дозвониться, вот, привёз тебе всякого поесть.
— Да что я, готовить что ли не могу. Мама всё переживает, словно мне, как тебе, лет шестнадцать.
— Мы, кстати, тебе вчера и на работу звонили, сказали, ты там не появлялся, — прищурился Коля.
— Заболел, не видно что ли? — прохрипел Михаил.
— В больницу ходил?
— Был, надо ложиться. Только вот эти товарищи... Кто за ними присмотрит? Наташа ещё неделю в командировке будет.
Серый полосатый Матрос и коричневый беспородный Буран выжидающе смотрели на Колю, будто понимали, о чём идёт речь.
— Ну, у меня сейчас каникулы, могу... — неуверенно протянул Коля.
Михаил собирал вещи для больницы, уже несколько часов подряд давая Коле наставления:
— Ты запомнил, где для Матроса корм? У них же разные, ты понимаешь?
— Да что я, кошачий от собачьего не отличу? Для кошек – крупнее, для собак помельче, — веселился младший брат.
— Коля!
— Да понял я, понял, шучу. Болезнь у тебя чувство юмора, что ли, отобрала?
— И никаких твоих глупых видеосъёмок. Только узнаю! От них всегда проблемы, — пригрозил младшему брату Михаил.
Надо сказать, Михаил уезжал из дома ещё и с большим багажом опасений. Доверил их с Натальей живность Коле!
Коле, который в четырнадцать лет потерял хомяка в квартире в первый же день покупки животного. Потому что выпустил его в коробку с разными препятствиями. Видео для своего канала снимать!
Нашли хомяка по душераздирающему крику соседки, которая зашла к их маме на чай. Хомяк сам был в полуобморочном состоянии от такого крика, а соседка потом только их маму приглашала к себе и наотрез отказывалась заходить к ним.
В пятнадцать лет Коля смастерил камеру для подводных наблюдений за рыбками. Правда, интерес у него был далеко не научный – он потом эти видео озвучивал и выкладывал в интернет.
Камера была дорогой и миниатюрной. Коля про камеру забыл, а мама, когда чистила аквариум, решила, что чёрный кубик – это сломанная деталь от фильтра или воздушного компрессора.
Мама всегда выбрасывала всё сломанное и вообще считала, что хламу в доме не место. Так закончилась история с "подводными" видео.
В общем, животных Коля любил, но ещё больше он любил снимать всё на камеру своего телефона.
Утром сонный Коля вышел из спальни. Буран и Матрос мчались по длинному коридору на кухню, только услышав звук открывающейся двери.
Они летели наперегонки к своим мискам так, словно участвовали в каком-то состязании. И тут Коле пришла отличная, по колиному воображению, мысль...
В этот же день он отправился в супермаркет, а ещё заехал домой. Вот это он повеселится, а видео какие выйдут!
Буран и Матрос обычно спали в гостиной. Буран – на подстилке, Матрос – на любимом кресле. С вечера Коля закрыл в комнату к животным дверь, но рано утром тихо приоткрыл. Затем он громко позвал их в коридоре.
Словно по команде, пёс и кот выбежали из двери гостиной. Утро, кухня, завтрак! Но...
Недоумение в их глазах отражалось так ясно, что Коля на другом конце коридора расхохотался на всю квартиру. За широкой лентой животных ждало длинное препятствие из большого количества маленьких надутых воздушных шариков.
Очевидно, поле из шариков заканчивалось перед другим концом широкой ленты, почти у двери спальни.
На другом конце стоял Коля и водил своей трубкой. Хозяин в такую говорил, смеялся, а иногда и ругался.
Буран решился первым. Он аккуратно пошёл, смешно поднимая лапы. Матрос следовал за ним, решив, что старший друг сейчас покажет дорогу.
Иногда Матрос задевал шарики когтями и они издавали громкий неприятный хлопок. Каждый хлопок сопровождался шипением Матроса и недовольным лаем Бурана.
— Вперёд, команда, вперёд! На кухне вас ждёт ваш любимый корм! — подбадривал животных Коля.
"Нас корм каждое утро и так ждёт! Без этих глупостей!" — недовольной лаял Буран.
"Оболдуй!" — шипел Матрос.
— Буран меня так на прогулке тянул, что я чуть телефон из рук не выронил! — жаловался Михаилу Коля.
Старший брат позвонил в обед, чтобы узнать, как его близкий родственник справляется с возложенной на него ответственностью.
— Странно, он обычно спокойно на поводке гуляет. А вообще мало тянул, — откликнулся Михаил, голос у которого был уже намного бодрее. — Надо было тебе выронить этот телефон. Ты будешь когда-то думать на кого учиться, куда поступать? Одни глупости на уме!
— Ты не понимаешь, брат, это же подработка. Это всё серьёзно.
— Серьёзно это не про тебя, Коля, — вздохнул Михаил. Ну как этого шалопая образумить? И что ему ни скажи – на всё своё упрямое мнение. Не прислушивается!
На следующее утро Матрос и Буран по обыкновению ринулись на кухню, но оба споткнулись об сетку, натянутую по всему коридору.
Сетка была крупной, так что и человеческая нога поместится, если на цыпочках идти. Как же неудобно было добираться до кухни! Издевательство какое-то!
Коля снова маячил в конце коридора со своей коробочкой.
Матрос недовольно мяукал. Впервые за долгое время у него пропал аппетит. Так когда-то было, давно. Когда Матрос болел, а Наталья с Михаилом возили его к ветеринару...
С таким Колей и заболеть недолго! Утро должно начинаться с хорошего настроения. А оно, судя по восторженным воплям Коли, было только у него одного.
Буран тоже недовольно грыз свой корм:
"Ну Коля, ну погоди!"
— Говорю тебе, Миша, в мусорку меня втащил! Бежал быстро, а потом отскочил. Я за ним – не успел увернуться, — жаловался Коля.
— Очень странно, — задумался Михаил. — А ты там ничего не натворил? Кормишь, всё нормально? — подозрительно спросил старший брат.
— Отлично всё! — уверенно отрапортовал Коля.
— Ну смотри... Наташа, кстати, пораньше, может, из командировки вернётся. Да и мне уже получше...
Отключив звонок, Коля стал лихорадочно думать – ему ещё нужно было снять кадры для монтажа полноценного видео. Надо бы успеть до возвращения брата и его жены!
Вечером Матрос со своего кресла смотрел на Бурана, а Буран – на него. Никому из животных не спалось, несмотря на то, что звуки у соседей стали стихать, а луна заливала светом половину комнаты.
Они заметили, как Коля закрыл дверь, чтобы пошуршать в коридоре. Снова что-то вытворяет!
Когда все звуки окончательно стихли, кот спрыгнул с кресла. Буран резво подскочил со своей подстилки. Он встал на задние лапы и наклонил ручку двери передними.
Животные тихо вышли в коридор. Снова от одной стены до другой растянулась широкая лента. С другой стороны коридора тоже была лента, но уже почти у самой двери кухни.
Весь проход был заполнен небольшими мячиками. В этот раз Коля превзошёл сам себя и препятствие тянулось даже мимо двери спальни. Здесь была натянута такая же широкая лента, чтобы мячи не просочились в комнату, когда дверь будет открываться изнутри.
Мало того — на половине коридора сверху мячей натянута и уже знакомая животным сетка.
Такое состязание запомнили бы все Колины подписчики, но суждено было только Коле...
Матрос и Буран пошли не спеша, иногда наступая и скользя лапами по противным мячикам. Но что это! Под мячами были спрятаны небольшие коробки с кормом.
Так вот что было задумано. От коробки к коробке, кот и собака находили свой завтрак.
Когда была обнаружена последняя коробочка, Матрос тихо замяукал у двери спальни. Буран, встав на задние лапы, нажал передними на ручку двери...
Люди думают, что животные за ними не наблюдают. А они ещё и не такими трюками владеют!
Кот упёрся головой в ленту и потянул её за собой в спальню. Лента легко отскочила от стен. Коля крепил все свои изобретения на узкий скотч, чтобы не повредить обои. Поток шариков устремился в комнату, перекатываясь по полу, словно крупные горошины.
Глаза Матроса прекрасно разглядели коробку с надувными шарами. Это же его любимая коробка, в которой он обожал прятаться!
Как он не переносил этот резкий и отвратительный звук шариков! Но что не сделаешь для недруга! К тому же, нужно освобождать свою коробку...
В этот момент щёлкнул дверной замок. Буран навострил уши и громко залаял. Хозяин пришёл, уж точно! Надо его предупредить – что здесь творится в коридоре!
Матрос прыгнул в коробку. Всё, что ему потребовалось для осуществления задуманного — это выпустить когти.
Коля настолько устал после своих вечерних мытарств в коридоре, что спал крепким сном. Он так хотел смонтировать последнее видео – уже представлял, сколько оно наберёт просмотров...
Громкие хлопки нарушили тишину комнаты. Коля сначала подумал, что это ему только снится, но всё же открыл глаза. Вокруг тишина и темнота.
И вдруг резкие хлопки снова разразились где-то совсем рядом. А потом самый громкий – "Хлоп!"
Коля, испугавшись не на шутку, подскочил с кровати, кинувшись к двери. Что-то круглое и скользкое попалось ему под ногу. Не удержавшись, он упал на четвереньки.
Мелкие твёрдые мячики больно врезались в колени. Кто-то включил в коридоре свет... Кое-как поднявшись, Коля выскочил из спальни...
Его глаза ещё не привыкли к свету, и Коля, не разбирая дороги, вылетел в коридор. Он пытался разглядеть, что произошло.
Совсем забыв о том, что соревнование ещё не закончено, Коля снова полетел вниз – его нога застряла в сетке. Противные жесткие мячики дружно встретили Колю на полу.
— Ой, ой! — воскликнула Наташа.
Коля поднял голову, прикрывая левый глаз. Наташа с чемоданом стояла в коридоре, снимая его на телефон. Очевидно, последний громкий хлопок был от входной двери, когда девушка зашла в квартиру.
— Ты что же вытворяешь? — строго воскликнула она.
Коля только поджал кровоточащую губу. С Наташей шутки плохи – она такая же строгая, как их мама.
— Я, как свет включила, сразу решила снять Мише это безобразие в коридоре на видео, а тут ты вылетел, как орёл, да приземлился резко. И для кого ты это устроил?
Наташа пробралась к Коле и помогла ему подняться, подав одну руку. В другой она всё ещё держала телефон.
— Не для тебя, не подумай! — испугался Коля, мотая головой. Сейчас ещё Наташа нафантазирует, что это злая шутка для неё! — Я же не знал, когда твой самолёт прилетает! Я хотел Матроса и Бурана повеселить!
— Повеселить?! Этим?! — Наташа воскликнула так, что Коля даже голову в шею втянул...
Ранний подъём Коли сопровождался долгой уборкой. Правда, сначала Наташа положила ему под глаз прохладный мешочек со льдом.
— А меня завтра выпишут! — поделился довольный Михаил. Наташа пришла на следующее утро к нему в больницу. — Коля уже домой поехал?
— Нет, помогает мне по хозяйству. Не хочет домой.
— А чего это так? — удивился Миша.
— Боится, родители смеяться будут. Я им вчера видео одно отправила, и тебе сейчас покажу. Говорит, синяки сойдут, тогда маме на глаза покажется.
Михал давно не смеялся так, чтобы у него потом живот разболелся...
Коля ворочался на диване в гостиной. Намазавшись кремом от синяков и ссадин, который ему купила Наташа, он пытался поделить место с Матросом.
И спал же кот всё время на кресле, чего ему вздумалось залазить на спящего Колю?!
Они с Наташей днём убирали, стирали, мыли полы. В общем, готовились к приезду Михаила. Наташа его несколько раз заставляла заново складывать вещи на полке в шкафу, где Коля разложил свою одежду.
Ну и что, что комок вещей падает, когда открываешь. Коля же всё находит... Зато мама удивится, что он, Коля, борщ умеет теперь варить!
Мысли Коли были прерваны, когда Матрос снова вытащил когти и крепко упёрся ими в Колину ногу. И снится же этому коту всё время что-то, и так полночи!
Буран ещё таскал его несколько дней на прогулке за собой, но потом, кажется, все животные его простили.
Прогулки стали спокойными. Матрос снова с вечера начал вылизываться в кресле, давая понять, к большому облегчению Коли, где он намерен спать.
Коля так и не выложил снятое видео на свой канал. Да и вообще, что-то расхотелось снимать шутки над животными.
Коля лежал и думал, как легко обидеть того, кто сказать об этом тебе не может...

МАРИЯ СТРАХОВА

Рассказы для души

Cirre
ДУША И РЫЖИК

У нее нет друзей. Ни одного! Это Таня поняла, когда...

Когда Виктора не стало. Он разбился на своем дурацком мотоцикле. И Таня, прижатая к земле горем, извивалась от боли и жаждала сострадания.
Ох, как ей тогда было нужно, чтобы телефон зазвонил и кто-нибудь сказал в трубку:

— Держись, Танька. Ты только держись! Я сейчас приеду, побуду с тобой. Заварю чайку, подставлю плечо, выслушаю, вытру слезы...

Но телефон молчал. Взбрякивал сообщениями, сыпал эмодзи, но ни разу не зазвонил.

Конечно, все те, кого Таня считала друзьями, уже знали, что случилось. Дурные новости расходятся быстро. И...

Тане присылали скорбные рожицы, рожицы со слезой, еще какие-то пиктограммы, которые должны были обозначать сочувствие. Кое-кто снизошел до букв: «Скорблю с тобой. Земля ему пухом» и прочие пустые банальности.

Тогда Таня позвонила сама своей лучшей подруге Маринке.

— Ох, Танюшка, как ты там? Ужас-то какой! Молодой парень. Но ты крепись, не раскисай. А я зайду на днях. Вот презентацию сдам и как штык у тебя. Пока, дорогая...

Таня даже слова вставить не успела, а трубка уже застрочила в ухо гудочками.

«Я одна, — поняла Таня. — Друг познается в беде, вроде так говорят. Вот у меня беда, и никого рядом. Значит, у меня нет ни одного друга», — сердце защемило, стало до слез жаль себя.

А потом пришла злость: «Ну и пошли вы все! Справлюсь, выдержу, выползу!»

И она перестала ждать звонков.

*


Марина появилась на Танином пороге приблизительно через месяц:

— Чего это у тебя телефон отключен, подруга? Я звоню-звоню, и все без толку.

— Номер сменила.

— Зачем? И мне не сообщила, вот ты редиска!

— Тебе мой номер не нужен. Как и остальным якобы друзьям, — спокойно сказала Таня. — Без ваших смайликов я переживу, без сообщений тоже. Ты чего пришла-то?

— Чего-то ты дуришь, Танька. Я все понимаю, смерть близкого человека... Но это же не повод от людей закрываться. Так и спятить недолго. Ладно, давай тапочки, — Марина сделала шаг в прихожую.

Таня не пошевелилась. Как стояла, прислонившись к стенке, так и осталась стоять.

— Да ну тебя к лешему! — разозлилась Маринка. — Не хочешь пускать – и не надо. Истеричка! К психологу запишись.

И она побежала вниз по лестнице. А Таня закрыла дверь...

Конечно, очень хотелось вернуть Маринку. Тяжко тащить горе в одиночестве: бессонница измотала, мысли черные извели, депрессия в дверь скребется.

Но нет! Лучше уж одной, чем с кем попало.

Таня посмотрела на дверь, в которую вряд ли еще раз позвонят ее мнимые друзья. Боль всколыхнулась, царапнула сердце.

«Цыц, — приказала ей Таня. — Ничего у тебя не получится. Я сейчас на улицу под солнышко выйду и отправлюсь, куда глаза глядят, а ты дома останешься».

Взяла сумку и вышла из квартиры...

Она шла по парку через летний полдень, неуместно солнечный и живой. Обходила людные места, выбирала тихие, прохладные тропинки.

Они-то и привели ее в к маленькому, заросшему ряской прудику и одинокой лавочке под старым тополем на берегу.

«Прямо островок покоя для раздавленных и одиноких», — подумала Таня и присела...

*


Серая охотилась. Пряталась на дереве среди подрагивающих теней и ждала.

Добыча не спешила к Серой. Ни тебе глупого голубя, ни нахального воробьишки. Никого! Только две утки дремлют в камышах, среди зеленой ряски. Аппетитные, толстенькие...

Но с утками Серой не справиться. Уж больно большие.

Если бы она была одна, Серая бы плюнула на эту охоту. Ну, не поела сегодня, поест завтра...

Она привыкла голодать. Только теперь у нее был Клоп. Мелкий, рыжий и беспомощный.

Клопа Серая нашла у пруда совсем недавно. Сначала увидела облезлую старую сумку, потом услышала писк. Сумка была живая! И Серая, конечно, сунула туда свой розовый нос.

О, сколько же раз она об этом уже пожалела! Прошла бы мимо, и не было бы у нее сейчас этой головной боли...

«И бедный Клоп умер бы с голоду», — прошептала совесть у Серой в голове.

«Завянь, — приказала Серая. — Не дергай меня! Не мешай охотиться. Иначе я для твоего любимого Клопа ничего на обед не поймаю».

Совесть замолчала.

На ветку приземлился сизый упитанный голубь. Серая напряглась, готовая к прыжку... Но тут все испортила тетка. Молодая, грустная и совершенно ненужная в этот самый момент, в этом самом месте.

Она уселась на скамейку под тополем, спугнула голубя, который с глупым гуканьем рванул в небо, оставив Серую без добычи.

«Да каким ветром тебя принесло-то?! — разозлилась она. — Придется до попрошайничества опуститься. Сто лет не попрошайничала, но сейчас не до гордости. Клоп ждет, лопать хочет».

Серая мягко спрыгнула с ветки прямо на скамейку. Тетка вздрогнула, посмотрела на нее, вздохнула.

«Что-то с ней не то, — подумала Серая. — Глаза больные, красные, сердце от боли кровит. Я-то вижу. Похоже, не поможет она мне, скорее уж я ей помогу».

— Кис-кис, — позвала тетка.

Серая вынырнула из своих мыслей, дернула хвостом:

«Никакая я ей не,,кис-кис"! Я кошка вольная, серьезная, еще и вынужденная родительница».

Но, еще раз взглянув на грустную тетку, сжалилась, подошла. Не сделает та ей ничего плохого, уж это-то Серая знала точно...

*


Таня вздрогнула, когда серая, полосатая кошка, словно привидение, возникла на скамейке.

Посмотрела внимательным зеленым взглядом Тане в глаза, а потом подошла, села рядом, прижалась теплым боком к Таниному бедру и затарахтела.

И тут случилось чудо: почему-то на сердце у Тани стало чуточку легче, дышать стало свободнее, мир ожил, засиял красками.

Таня провела рукой по серой шерсти. Кошка вздрогнула, но не убежала. Даже не отодвинулась, терпела, позволяла себя гладить и пела свою кошачью мантру, несущую успокоение...

«Ну ладно, хватит уже, — решила Серая через десять минут. — Тетку я немного подлечила. Душу ее приголубила. Теперь и про Клопа вспомнить пора.

Он же с голодухи может сам пищу добывать отправиться. А это форменное самоубийство! Надо звать эту раненую с собой. Глядишь, поможет чем-нибудь».

И она спрыгнула со скамейки. Оглянулась. Тетка оказалась понятливой. Встала и пошла следом.

«Куда-то она меня зовет, — думала Таня. — Интересно, куда? Ладно, придем – увидим, главное, не отставать...»

Кошка спешила впереди, оглядывалась, подбадривала Таню мяуканьем и, наконец, привела в настоящие джунгли. Кусты обнялись ветвями, образовав маленький сумрачный грот.

Туда и нырнула кошка. Таня, согнувшись вопросительным знаком, за ней...

Пахло дождем и землей, прелой листвой и зеленью. И в этой благоухающей тени кто-то шевелился. Таня от неожиданности вздрогнула, когда ее коснулось что-то шелковое и мягкое.

Но глаза быстро привыкли к полумраку, и Таня разглядела обитателя грота. Маленький и рыжий кошачий подросток бросился навстречу серой кошке, задев Таню.

— Так вот оно что. У тебя тут ребятенок, — улыбнулась она.

Кошка фыркнула.

— А пойдемте ко мне, — предложила Таня. — Обоих приглашаю. Вместе-то нам полегче будет...

И она подхватила рыжего на руки.

*


«Ох, не зря я на нее свои силы тратила, — думала Серая, семеня рядом с Таней. — Правда, она решила, что Клоп – мой ребенок, но это же неважно.

Важно то, что у него теперь, похоже, будет дом. А я... Я посмотрю, как он устроился, и обратно в парк. Не люблю людей. Хотя эта вроде ничего, наверное, потому что раненая».

Дома у тетки было плохо. Из лап вон плохо! Это Серая поняла, едва переступила порог. Воздух был отравлен горем. Комками пыли в углах скопились обиды.

Серая вздохнула: «Не получится сразу уйти. Чистить здесь все надо. Не могу же я Клопа в таком кошмаре оставить. Один он с этим не справится. Мал еще».

И она осталась лечить дом, греть Танину душу. А потом, стыдно сказать, привыкла, привязалась.

«Не время сейчас уходить, — оправдывалась Серая пред собой. — Я, конечно, кошка независимая, но ответственная. Вдруг я уйду, а горе опять вернется. Не могу я так...»

*


Просыпалась Таня теперь легко. Не валялась в постели, зарывшись с головой в одеяло, примятая тяжкими мыслями. Да и кто бы ей это позволил?

Серая каждое утро вскакивала на кровать, ложилась Тане на грудь и тарахтела:

«Вставай, лентяйка. Кошки есть хотят, тебя ждут!»

Сбоку пристраивался рыжий, смотрел, учился, повторял. Таня вставала.

Надевала хорошее настроение, следом халат, ноги – в тапочки. И шла на кухню завтракать...

Ничто больше не мешало жить. Сердце болело с каждым днем все меньше. Тоска таяла, словно туман под солнцем. И она знала, кто этому причина — серая кошка и рыжий котенок.

Она, конечно, дала им имена. Котенка окрестила Рыжиком, а кошку – Душой.

— Ты теплая и добрая, преданная и храбрая, ты настоящая и умеешь лечить, — сказала Таня. — У тебя есть душа. Поэтому такое имя.

Кошка не спорила.

Котенок тоже был согласен с именем. Клопом называться обидно, а Рыжиком очень даже ничего...

Вечера они проводили втроем. Душа сидела на коленях и слушала Таню, каплю за каплей забирая у нее остатки боли.

Рыжик играл на полу, гонял тряпичный мячик, а заодно по чуть-чуть наполнял сердце радостью.

«Как хорошо, что кошки не умеют слать сообщения и дурацкие смайлики, — думала Таня. — Они греют живым теплом. Они сочувствуют искренне, потому что жалеют и любят».

*


Марина навестила Татьяну через три месяца. Как ни крути, а нехорошо получилось. Бросила подругу в трудную минуту.

Может, она уже руки на себя наложила, или в психушку загремела. Надо было очистить совесть, а то колет, словно камешек в ботинке.

— Ты как? — неловко спросила она.

— В порядке.

— И слава богу, а то я переживала.

— За меня?

— Ну а за кого же еще?

— Я думаю, за себя больше. Хотела выглядеть в своих глазах хорошей, а не получалось? Я права?

— Трудно с тобой дружить, Танька. Ты после смерти Витькиной совсем испортилась.

— А ты со мной и не дружила. И после Витиной смерти я не испортилась, а прозрела. Иди домой, Марина. Все со мной в порядке. Твоя совесть чиста.

Серая кошка выглянула в коридор. За ней выскочил кошачий рыжий подросток.

— Котами обрастаешь! — констатировала Маринка. — Ну-ну... Они-то, конечно, пожалеют, позвонят, напишут... Не то, что люди!

— К счастью, не напишут, — сказала Таня. — И дурацких эмодзи не пришлют. Они просто будут рядом. И помогут не спятить от горя.

— М-да... Все же надо тебе к психологу, — Маринка не поняла, осудила напоследок и заспешила прочь по своим очень важным делам...

Но Тане было это совершенно безразлично. Пусть себе идет. Таня теперь не боится остаться в пустой квартире.

Потому что она не пустая. В ней живет Душа и маленький Рыжик. У них всегда есть для Тани время и толика любви.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ВСЕ УШЛИ, КРОМЕ ТЕБЯ

Я сначала даже не поняла, что в дверях уже кто-то стоит. У нас была тихая зима — знаете, такая, когда снег ложится мягко и на улицах почти никого. А тут — звонок. Женщина. Маленькая, аккуратная, в длинном пальто и таком вязаном платке, каких сейчас уже не найдёшь. А в руках — сумка-переноска. Изнутри не доносилось ни звука.
— Добрый день, — сказала она тихо, будто в библиотеке. — Это к вам. С котом.

Я пригласила её пройти. Пока она усаживалась, поставила переноску на стол — осторожно, как будто там не кот, а спящий ребёнок. Я заглянула внутрь.

Там сидел чёрно-белый старичок. У него были удивительно тонкие лапы, длинные усы и выражение лица, которое я называю «мы оба знаем, что ты сейчас меня потискаешь, но я выше этого». Он не испуган, не нервничает. Просто... устал. Смотрит — и всё понятно.

— Филимон, — сказала она. — Я его ещё мужу подарила. Двадцать лет вместе прожили. А теперь вот...

Она не закончила. И не нужно было. Я уже видела этих двоих — старую женщину и старого кота, которые друг без друга, кажется, и кофе не заваривают.

— Что случилось? — спросила я.

— Да, — она вздохнула. — Не ест он. И не мурчит. А он всегда у меня мурлыкал — даже когда я только тапочки надену, уже бежит, будто концерт начался. А тут — тихий, как выключенный.

Филимон не выглядел совсем плохо. Просто уставшим. Таким, как бывают животные, которые много прожили, многое поняли и теперь ждут, чтобы мы поняли тоже.

— Мы его полечим, — сказала я. — Но мне нужно его посмотреть хорошенько. Можно?

Она кивнула. И добавила почти шёпотом:

— Только вы мне честно скажите, доктор. Если надо... ну, вы поняли. Только чтоб не мучить. Я без него никак. Он у меня как... как всё сразу.

Я услышала, как у меня внутри что-то тихонько перекрутилось. Вот сидит человек. Не просит чуда. Не требует волшебства. Просто боится остаться один. И я это знаю. Потому что не в первый раз. Потому что таких людей у нас много. Они не шумят, не пишут посты, не жалуются. Они просто живут — и держатся изо всех сил за того, кто с ними рядом.

Я взяла Филимона на руки. Он был лёгкий, как плюшевая подушка, и тихий. Мы с ним посмотрели друг на друга. Он не сопротивлялся. Просто молчал. А потом вдруг ткнулся носом в мою руку — и замер.

— Хороший кот, — сказала я. — Очень умный. С ним можно поработать. Давайте попробуем.

Она кивнула, и я заметила, что губы у неё дрожат. Но она быстро спряталась за сумкой, будто вытаскивает что-то важное. Бумажник. Достала деньги — не сильно, но аккуратно отсчитала.

— Я всё понесу. Только скажите, что делать. И если будет... если надо будет... вы скажите. Я не буду держать. Я просто... хочу, чтобы он знал: я рядом.

Я тогда подумала: а кто нас самих держит, когда мы никого не держим? Кто нас зовёт утром, если никто больше не зовёт? Иногда — это просто кот. Но не просто. Никогда не просто.

К ней домой я попала случайно. Ну как — не то чтобы совсем случайно. Просто котам с возрастом уже не всегда удобно мотаться по морозу в клинику, а у меня иногда бывают такие выезды — по доброте, скажем так, по велению совести. В карточке она значилась как «Зайцева Л. А.», но для себя я уже мысленно называла её «Филимонова хозяйка».

Дом оказался старенький, ещё той постройки. Во дворе — скамейка с облупленной краской и почтовый ящик, на котором маркером было выведено: «НЕ КИДАТЬ КВИТАНЦИИ». Подъезд пах подвалом и временем. А у неё в квартире — чисто, тепло и как будто немножко в прошлом. Ковры на стенах. На полках — фарфоровые слоники. Над диваном — портрет мужчины в пиджаке. Наверное, тот самый, покойный.

Филимон лежал на кресле, укутанный в плед с оленями. В комнате было тихо. Из кухни доносился запах чего-то простого — картошки, что ли. Хозяйка суетилась:

— Я чай поставила... Вы, может, не пьёте с клиентами?

Я села рядом с котом, он приоткрыл один глаз, узнал — и снова закрыл. Полный игнор, как у истинного аристократа. Только хвост слегка качнулся — вроде «здравствуйте, уважаемая, вы опять со своими делами, а я тут занят отдыхом».

— Он у меня спит теперь в кресле, а раньше в ногах. Пока муж был жив — вообще не давал ему подушку делить. Ревновал. А теперь вот, — она опустилась на табурет у окна. — Теперь мы вдвоём.

Я молчала. Потому что в такие моменты, честно, нечего говорить. И не нужно.

Потом она рассказала. Как переехали сюда с мужем. Как жили. Как он заболел — и сколько времени она его выхаживала. И как, когда всё стало тише и пустее, кот сам начал приходить к ней ночью. Ложился рядом. Мурлыкал. Иногда просто смотрел. «Будто знал», — сказала она. — «Будто понимал, что я одна, и решил: ну ладно, я побуду».

Я сделала то, что нужно было сделать. Филимон терпеливо пережил все манипуляции, даже не шевельнувшись — только потом очень демонстративно отвернулся, как будто сказал: «Я вам это запомню, но, пожалуй, пока прощу».

Перед уходом она вдруг сказала:

— А вы знаете, я ведь к людям не хожу почти. Только в магазин. И на почту. А с ним — у меня разговор. Я ему рассказываю, как день прошёл. Что по телевизору. Кто из соседей, извините, со странностями. Он слушает. Честно. Иногда даже фыркает, будто мнение своё вставляет.

Я улыбнулась.

— Он у вас замечательный.

— Знаю, — кивнула она. — Он же меня держит. Если бы не он, я бы, наверное, даже чай не заваривала.

На прощание она завернула мне баночку варенья — «домашнее, с огорода, у нас там куст остался». Я шла по двору, а сзади зажглось окно на втором этаже. И в нём, у шторы, стояла она. Маленькая фигурка. Смотрела, как я ухожу. А на подоконнике сидел Филимон. Всё как в фильме.

И я вдруг поняла: вот так и живут некоторые люди. Тихо. С любовью, которую не видно. И котом, который эту любовь держит, как антенну — принимает, усиливает, возвращает.

Я заметила, что звонки от неё стали чаще. Обычно пенсионеры звонят по делу — уточнить, когда капельницу, или напомнить, что лекарство закончилось. А тут — вечер, половина девятого, и на экране: «Зайцева Л. А.».

— Извините, Вика, — всегда начинала она. — Я не мешаю?

Нет, конечно. Хотя я могла сидеть за ужином, быть в душе, ругаться с пылесосом — неважно. Потому что в её голосе было то самое, от чего не отмахиваются.

— Он дышит как-то... странно. Или мне кажется. Вы скажите честно — может, это уже всё?

Я всегда отвечала: давайте посмотрим, давайте не будем спешить. Потому что «всё» — оно само придёт, когда пора. А пока есть хотя бы немного — надо за это держаться.

Я приезжала. Ставила укол, гладила кота, говорила ей, что ему лучше. Иногда — действительно лучше. Иногда — просто не хуже. А иногда я уже чувствовала: он устал. Но она пока нет. Она ещё держалась.

— Он у меня как якорь, — как-то сказала она, — я утром просыпаюсь — а он лежит. И я лежу. Он встаёт — и я встаю. Мы с ним синхронно.

Филимон теперь почти не ел, но приходил на кухню, когда закипал чайник. Садился на табурет и ждал. Не еду — компанию. Ей, похоже, этого было достаточно.

А потом пришёл тот звонок. Я как раз собиралась ложиться. Почти полночь.

— Вика, он не встаёт. Я его зову — а он лежит. Глазки открыты, но не идёт. Вы, может... сможете?.. Я не хочу, чтобы он так... один.

Я собралась, поехала. В её квартире было как всегда — тепло, чисто, пахло вареньем. Только она сама — сидела на полу, у батареи. А в руках — Филимон, укутанный в платочек.

— Я его держу, чтобы не боялся, — сказала она. — Он же меня держал всё это время. А теперь... можно я его подержу?

Я кивнула. Не стала ничего объяснять. Не говорила, что «это естественно», не произносила «пусть уснёт спокойно». Просто села рядом и погладила его между ушами.

Он был спокоен. Лёгкий, тёплый, почти не сопротивлялся. Он будто сказал: «Я сделал всё, что мог. Я пришёл вовремя. Я был рядом. А теперь — можно я пойду?»

И она тоже кивнула.

— Только не сразу. Ещё чуть-чуть, ладно? Чтобы он понял — я не ухожу.

Мы просидели так минут десять. И потом — он просто уснул. Как спят старые, очень уставшие существа, которые знали, что любимы.

Она не плакала громко. Просто сидела, крепко обняв платочек, и шептала что-то. Я не вслушивалась. Это были их слова, их прощание.

Потом я поставила чайник, накрыла стол, и мы пили чай. Она даже съела пряник. Сказала:

— Спасибо вам. Он не мучился. А я вот не знала, что так можно — чтобы с уважением, без страха, без спешки. Вы ему дали это. И мне.

Я не знала, что сказать. Просто кивнула. Мы обе были очень уставшими. Но не от бессилия — от того, что это было правильно.

Прошла неделя. Я всё думала: написать ей? Позвонить? Или подождать, пока сама объявится? В таких историях важно не напугать тишину. Иногда людям нужно помолчать.

А потом — знакомое имя в журнале приёма. «Зайцева Л. А.». Записалась сама. Без кота.

Пришла в том же платке. С той же переноской — только она была пуста. Улыбнулась неловко:

— Я вам тут, Вика, принесла... — протянула конверт. — Фото его. И салфетку. Он на ней спал. Может, там у вас... в приёмной, для кого-нибудь.

Я открыла. На фото — Филимон. Лежит на подоконнике, хвостом прикрывает лапы. Смотрит в объектив с тем самым выражением: «Ну и что ты, человек, опять задумал?»

Я чуть не расплакалась. Но сдержалась. Мы с ней попили чаю в ординаторской. Она рассказывала, как теперь тишина стала слишком круглой. «Я раньше думала — хорошо, когда никто не мешает. А оказалось — наоборот».

— Я не спешу, — сказала она. — Просто подумала, может, где-то есть кот, которому я могу понадобиться. Не сейчас. Но потом.

Я вспомнила про волонтёров. Неделю назад они пристраивали юркого полосатика — молодой, весёлый, слишком активный для детского дома, из которого его забрали временно. Ходил хвостом за всеми, еду тырил со стола, сидеть на месте не умел. Мы его тогда прозвали «Мотор».

— Есть один, — сказала я. — Не Филимон, конечно. Но зато точно не даст вам сидеть без дела.

Она задумалась. А потом неожиданно оживилась:

— А он вообще слушает? Или больше болтает?

— Болтает, — призналась я. — Но зато у него хвост, как метёлка. Им можно пыль с полки сгонять.

Мы пошли вместе. Она волновалась, как перед экзаменом. А он — увидел её, обнюхал платок... и вдруг запрыгнул прямо на сумку. Устроился сверху, как будто — «я выбрал». Без репетиций.

— Эй, ты чего, — засмеялась она. — Ну ты и нахал!

Он мурлыкнул. Громко. От всей души.

Через месяц я получила фото: она в вязаном берете, на том же балконе, а на руках — полосатый. В подписи: «Теперь я снова разговариваю вслух».

А на подоконнике, рядом с вазой, стояла та самая салфетка. Филимонова. Видимо она решила забрать её обратно. Всё-таки кое-что не уходит. Кое-что остаётся — и помогает начинать сначала.

Автор: Вика Белавина
Рассказы для души



Интересное в разделе «Литературный клуб»

Новое на сайте