Ssylka

Рассказы для души (страница 27)

Cirre
ГРОЗА ХОРОХОРИКОВ

Когда мой хозяин, Егор, сказал, что мы на месяц перебираемся из квартиры родителей в квартиру бабушки и деда, я обрадовался!

Дело в том, что впервые радость обитания в человеческом жилье я познал именно там. Егор, решив навестить своих бабушку и деда, нашел меня на остановке автобуса и принес с собой.
Я, тогда еще двухмесячный, осиротевший котенок, прятался от дождя и от ног прохожих под лавкой. Егор, выйдя из автобуса, заметил меня и забрал с собой.

Пока я дрожал, согреваясь, у него за пазухой, он убеждал меня, что мне будет лучше с ним. Зачем? Я и так бы бежал за ним под дождем, по лужам, в надежде быть рядом с этим добрым и умным человеком!

Ведь я сидел за пазухой, рядом с его сердцем и чувствовал его теплоту и душевность. Такой человек может встретиться один раз в жизни!

Бабушка и дед немного поворчали, увидев меня, но Егор сказал, что оставит меня ненадолго и скоро заберет домой, только подготовит родителей к такому серьезному и ответственному делу, как воспитание котенка. А здесь – воспитатель есть.

Тут же из комнаты вышел огромный кот, увидев которого, я наотрез отказался покидать ставшее уже родным запазушье.

Но кот оказался на удивленье безобидным и добрым. После того, как бабушка искупала и накормила меня, кот, которого все звали Бро, взял меня под свою опеку.

За неделю, что я прожил с Бро, он научил меня выслеживать и обезвреживать Мозгоклюев, Хорохориков, Козлюков и прочую нечисть, обитающую в человеческом жилье.

Когда Егор, наконец, забрал меня к себе, я был уже вполне подготовленный боец, хоть и не достиг еще положенного возраста.

Егор назвал меня Омса. Позже я узнал, что так называются дамские колготки. Уж не знаю – что за ассоциация пришла ему в голову, но Егор – человек молодой, ему простительно.

В квартире, где жил Егор с родителями, а теперь еще и со мной, в отсутствие котонадзора, расплодились Козлюки.

Кто такие Козлюки? Это маленькие, невидимые человеку твари, цель существования которых – мелкие пакости. Количество этих пакостей рано или поздно переходит в качество и делает жизнь человека невыносимой.

Папа Егора, например, из-за их проделок не мог нормально собраться на работу:

– Куда подевался второй носок? – возмущался он. – Вчера приготовил, оба были вот здесь, а теперь – один лежит, а второго нет! А галстук – тот самый, с красной искрой? Все галстуки на месте, а его не могу найти!

Откуда же ему знать, что это – Козлюки поработали ночью, а теперь сидят по углам, посмеиваются и потирают ручки.

Или мама Егора – надумает взяться за стирку постельного белья. Но она ведь не видит, что в барабане стиральной машины притаились Козлюки и только ждут, когда начнется процесс!

Потом мама удивляется – как это пододеяльник умудрился впихнуть в себя второй пододеяльник с простыней и наволочками в придачу и к тому-же завязаться морским узлом?

Приходится ей выручать белье, извлекая его из недр пододеяльника – мокрое, запутанное.

Егор – тот считает себя рассеянным, и по этой причине всегда теряет авторучки. Вообще-то он их не теряет, это Козлюки уводят их у него из-под носа...

Пришлось мне взять наведение порядка в свои лапы. Было, конечно, недопонимание со стороны хозяев, но мало-помалу все разрешилось.

Во-первых, двери в комнаты должны быть открыты. Все! Тогда я в любое время могу пройти в нужную комнату, где кучкуются Козлюки, и расстроить их коварные планы!

Во-вторых, перед стиркой я обязательно должен проинспектировать барабан стиральной машины. Лично!

И в-третьих, когда Егор готовится к семинарам, то я должен при этом присутствовать, сидя на столе, или в крайнем случае – на его коленях!

А вы думали, что это наши капризы? Как бы не так!

Еще одна напасть – Мозгоклюй. Как вы сами понимаете – сущность, невидимая человеком. Мозгоклюй ведет ночной образ жизни и, согласно своему наименованию, развлекается тем, что клюет человеку мозги.

Нет, он ими не питается, просто ему нравится долбить мозги своим клювом. Если у человека приличная шевелюра, то ему ничего не грозит. Но если он по какой-то причине не имеет волос на голове – берегись!

Папа Егора был из таких. Я часто любовался бликами солнца на его сверкающей голове, от которой разбегались по комнате солнечные зайчики.

Но каждое утро он жаловался на головную боль. Установить причину мне не составило труда – Мозгоклюй! Поскольку вопрос с дверью был уже решен, каждую ночь я покидал постель Егора и перебирался в постель его папы.

Не совсем в постель – я укладывался на его гладкую голову и гнал Мозгоклюя.

Папа сначала ругал меня, но со временем привык и теперь настоятельно требует моего присутствия! Голова у него больше не болит и настроение всегда приподнятое!

Были в квартире еще Хорохорики. Эти твари, вообще-то, не опасные, но уж больно противные. Строят из себя великих злодеев, готовых атаковать любого, кто сейчас рядом, в общем – хорохорятся.

Но стоит пригвоздить их пристальным взглядом на пару минут, как весь их апломб улетучивается, и сами они куда-то испаряются. Частенько люди меня заставали за процессом изгнания Хорохориков и пытались выяснить – что я там разглядываю?

Но куда им, с их-то зрением...

В этот раз бабушка с дедушкой собрались месяц пожить на даче, на природе. Бро, к моему огорчению, они решили взять с собой. Он отказывался, убеждал, что прекрасно обойдется без них, к тому же давно не виделся с Омсой...

Но кто из людей прислушивается к нашим желаниям?

Перед отъездом я успел перекинуться с ним парой слов, из которых понял, что тот в последнее время ведет борьбу со Склерозайками. Те активничают в любое время суток и избавиться от них довольно сложно.

Ладно, посмотрим – что это за сущности и чем они опасны.

Склерозайки на вид оказались вполне дружелюбными существами. Они уютно усаживались на спинку дивана и развлекали меня смешными анекдотами.

Вреда от них, казалось, не было никакого, пока однажды я не услышал, как Егор произнес:

– Что-то я стал забывать важные вещи, даже формулы в голове не держатся, придется писать напоминалки. Склероз, однако!

Склерозайки, услышав эти слова, радостно защебетали, а я понял – какой опасности подвергаю своего хозяина, разрешая этим милым существам находиться рядом с ним.

Я взялся за искоренение зла. Склерозайки включили все свое обаяние и дипломатию, чтобы остаться в доме, но я был непреклонен и даже жесток!

Ко времени возвращения Бро, бабушки и деда, Склерозайками здесь больше не пахло!

Конечно, дед и бабушка причиной улучшения своего здоровья сочли работу на свежем воздухе и ежедневные прогулки в лес, но Бро, как и я, был уверен – это результат борьбы со Склерозайками.

Война с различными тварями, паразитирующими на здоровье и настроении людей, отнимает у меня много сил и энергии. Поскольку борьба, в основном, ведется ночью, то днем я отсыпаюсь.

И тем обиднее слышать от людей, что я, мол, обленился, сплю день и ночь! Не сплю я вовсе – я сил набираюсь! Сил, для сбережения и охраны дорогих мне людей, требуется немеряно! И хорошая кормежка для этого – тоже не последнее дело.

Вот так мы и живем, домашние коты и кошки – все в делах, все в заботах о здоровье и спокойствии наших хозяев. И страшно подумать, что творится в квартирах и домах людей, где нас нет! Ведь Мозгоклюи и Хорохорики не дремлют!

ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Таньча

Cirre
ПАПА, МИР ПЕРЕВЕРНУЛСЯ!

Дочке исполнилось двадцать лет...

Семья обеспеченная, если не сказать больше. Матери её родители оставили очень крупную фирму, которой та и занималась всю свою жизнь.
Две виллы, одна из которых на берегу океана. Огромный парк перед их домом. Короче говоря, это было то, что называется – элита.

И, как вы. наверное, понимаете, отбоя от женихов не было. На приёмах, частенько устраиваемых матерью для других богачей и для дел фирмы, дочь была центром внимания.

Выгодная во всех отношениях партия – красивая девушка, огромное состояние, прекрасные перспективы... Чего ещё желать?

И вот однажды вечером, когда прислуга разъехалась по домам, дочка решила расспросить мать, как, на её взгляд, правильно выбрать себе мужа.

Сделав себе коктейль, мама села с дочкой напротив камина, и они начали долгий разговор...

— Мама, расскажи мне, почему ты выбрала папу, хотя у тебя была масса лучших предложений...

Он ведь так и не научился управлять бизнесом. И за столом во время приёмов ему не нравится сидеть, и вообще...

Вполне себе может злоупотребить спиртным. И нагрубить гостям может... Почему?

Мама пригубила коктейль и улыбнулась:

— Ты совершенно права, дочка, — сказала она. — Он терпеть не может всех этих напыщенных толстосумов, и я давно думала прекратить все эти приёмы, раз они так раздражают его.

— Что?! — изумилась дочь. — Но почему? Почему ты хочешь сделать это для него? Объясни мне, мама.

Мать улыбнулась, пригубила напиток и отставила его в сторону.

— Двадцать лет назад, — начала она, — когда я ещё была молодой девчонкой, и родители хотели найти мне достойную пару – жениха из хорошей, состоятельной семьи, начал за мной ухаживать один молодой человек...

Она замолчала, словно прислушиваясь, как потрескивают дрова в камине. Дочка, забравшись с ногами на диван возле мамы, молчала и терпеливо ждала.

— Ну, так вот... — продолжила та. — А ухажеров было море. И у меня был специальный блокнотик, в котором были расписаны дни, когда и с кем я иду в ресторан.

Но однажды встретилась я в магазине с одним ничем не привлекательным парнишкой: среднего роста, не миллионер и не бодибилдер, не актёр и не политик... Обычный работник строительной компании.

Мы разговорились в очереди в кассу, посмеялись, и он пригласил меня на свидание. А я... Я почему-то согласилась.

И встречались мы так какое-то время, и мне было с ним легко и интересно...

Но я понимала, что мы разные люди, из разных слоёв общества, и нас ничего не связывает, и что лучше сейчас всё это прекратить...

И когда я уже решила объяснить ему все это...

Мать замолчала. Её глаза смотрели куда-то вдаль, как будто она опять была молодой, и ей предстояло сделать выбор. Правильный выбор.

Двадцатилетняя дочка смотрела на неё во все глаза и боялась дышать, так ей было интересно.

— И я уже собиралась сказать, что мы больше не увидимся, как он вдруг пригласил меня на ужин на крыше дома.

— Что? — с широко раскрытыми от изумления глазами переспросила девушка. — Куда пригласил?

— Вот и я так отреагировала, — улыбнулась мама. — Я подумала: схожу, посмотрю, развлекусь. Хоть что-то оригинальное, новое. Не убудет от меня. Осточертели мне все эти бесконечные рестораны...

А потом позвоню ему и всё объясню...

— Ну, ну, ну. Что было дальше? — торопила её дочка.

— Крыша одиннадцатиэтажного дома. Ещё не сданного в эксплуатацию. Он там работал.

С крыши как раз убирали весь строительный мусор, и напротив была такая большая металлическая платформа, на которую при помощи крана и переносили весь мусор, прежде чем спустить его вниз.

Расстояние между крышей и этой платформой было метров пять. А посреди самой крыши был чистый такой пятачок – как раз для стола со свечами.

Глаза девушки загорелись:

— Ужин при свечах... — вздохнула она. — Боже, как романтично!

— Точно, — улыбнулась мама. — Он потратил, наверное, зарплату за несколько месяцев, чтобы достойно угостить меня.

Глаза девушки горели неподдельным интересом:

— Не знала, что наш папа такой романтик.

— Ты много ещё не знаешь про него... — улыбнулась опять женщина. — Ну, так вот: стол накрытый белой скатертью, свечи, и всё самое дорогое, что только можно себе представить. И даже лобстера он приготовил!

— Сам?! — изумилась девушка.

— Сам, — подтвердила мама. — Сидим мы с ним, едим и разговариваем, а у меня в голове крутится одна мысль...

А что, если он сейчас сделает мне предложение? Как мне выкрутиться? Как сделать так, чтобы он не обиделся и понял меня? И чтобы мы остались друзьями?

— Ты отказала ему? — удивилась дочка. — Но как же тогда?...

— Погоди, не спеши, — опять улыбнулась женщина, и её глаза снова подёрнулись пеленой воспоминаний: — И вот, я сижу и думаю, как мне уйти и не обидеть его, а тут...

Тут с неба полил дождь. Прямо посреди ужина. Сперва небольшой, но он всё усиливался. Поднялся ветер.

И я уже хотела сказать ему, что пора уходить, ведь дождь...

Но вдруг увидела выражение его глаз. И была в них такая боль. Такая невыразимая боль!

Он смотрел на стол, уставленный яствами, приготовленными его руками, и мне кажется, что он плакал.

Я никогда так и не спросила его об этом, но мне кажется – плакал. И потоки воды смывали с его щёк солёные слёзы.

Я знала, что он из очень бедной семьи, и для него выбросить столько еды – это трагедия. Мне стало жалко его...

Дочка всхлипнула и незаметно вытерла слезинку, пробежавшую по правой щеке.

— А ведь никому из молодых людей, приглашавших меня на свидания раньше, и в голову не могла прийти такая мысль! У них было достаточно денег с самого рождения.

Мы встали и пошли под дождём к выходу с крыши. Он молчал, а я думала – только ли из-за еды он так расстроился?

Я ждала, что он сделает мне предложение. А тут такое. Дождь...

Нет, я хотела отказать ему, но... Почему он не сделал предложение? Собирался ли?

И уже почти у самого выхода с крыши ветер вдруг стих буквально на минуту, и мы услышали еле различимое жалобное мяуканье, доносившееся с платформы рядом с крышей...

Он остановился и пошел назад, к парапету, ограждавшему нашу крышу! Я побежала за ним. Я объясняла ему, что мы ничем не можем помочь, и что с самого утра придут строители и снимут котёнка...

Но он посмотрел на меня и сказал...

Мать замолчала, и дочка затрясла её за правую руку:

— Мама! Мама! Ну, что? Что он сказал? Рассказывай!

— Он сказал мне:

– Ты иди, не мокни тут. А я не могу уйти.

– Но что? Что же ты можешь сделать? – закричала я. – Посмотри! Ливень идёт, а до той площадки пять метров пустоты. Это провал, который нельзя преодолеть! Пойдём... Пойдём пожалуйста!

И тут он так посмотрел на меня...

— Как? — с широко раскрытыми глазами выдохнула дочь.

— Как будто я пустое место, — вздохнула мать. — Как будто он смотрит сквозь меня. И тут я поняла, что он не сделает мне предложение, и знаешь...

Знаешь, что-то кольнуло меня в самое сердце.

– Он не доживёт до утра, – сказал он не мне, а самому себе. – Его сдует сильный ветер.

Потом он обошел меня стороной и, ни слова не говоря, начал искать что-то на крыше, а потом нашел...

— Что? — тихо спросила девушка.

— Это были две длинные и не очень широкие доски.

— Ты ведь не хочешь сказать...? — промолвила дочка.

— Именно, хочу, — сказала мама. — Он положил их одним концом на парапет, ограждавший нашу крышу, а вторым – на платформу.

— О, господи... — прошептала девушка. — Неужели он пошел по ним под ливнем? Чтобы спасти одного котёнка?

Мать замолчала и потянулась за коктейлем.

— Сколько лет прошло, — тихо сказала она, — а я всё по ночам вижу эту сцену...

Молнии прямо над нашими головами, потоки воды и такой гром, что оглохнуть можно, а он...

Он идёт по двум мокрым и качающимся доскам с разведёнными в стороны руками. А я кричу что-то, пытаясь перекричать гром и дождь. А потом... Доски вдруг разошлись в стороны и он упал...

— Неееет!!! — закричала девушка, обхватив голову руками, и зарыдала.

— Не плачь, моя хорошая, не плачь, — стала успокаивать её мама. — Он не разбился. Две доски на долю секунды стали на ребро. И он успел схватиться за эти рёбра руками.

И вот так, вися над пропастью, он, перебирая руками, добрался до платформы.

Там он поймал котёнка, спрятал его за пазуху в куртку, поправил доски и добрался назад, передвигаясь по ним на четвереньках.

Когда он наконец спрыгнул на крышу, то улыбнулся мне и вытащил малыша: – Я его всё таки достал, – сказал он трясущимися губами, и руки его тоже дрожали...

— А ты что? — спросила дочка.

— А я... вдруг поцеловала его и сказала, что мы немедленно едем знакомиться с моими родителями, потому что... Он сделал мне предложение.

— О, господи! — простонала девушка. Она не могла сдержать слёз: — Но ведь он не сделал предложение? И что он ответил?

— А он так удивлённо посмотрел на меня и спросил:

– Правда?

– Да, – ответила я, – ты сказал это, когда дождь начинался. Ты предложил мне свою руку и сердце.

– И что ты ответила? – спросил он.

И тогда, глядя ему прямо в глаза, я сказала, что дала своё согласие, просто он не услышал, потому что начался дождь. Но я повторяю снова: ДА, я согласна!

— О, господи, господи, господи... — дочь не могла сдержать эмоций, переполнявших ее: — Это же совершенно невозможно! Это просто, как в сказке. Разве такое бывает?

Мама улыбнулась и продолжила:

— Теперь ты понимаешь, почему я за двадцать лет так и не спросила его, собирался ли он сделать мне предложение?

— Да, понимаю, — ответила девушка, вытирая слёзы на щеках.

— Ты понимаешь, почему я хочу прекратить приёмы, которые ему не нравятся?

— Понимаю, — кивнула девушка, и спросила: — А родители были против?

— Оооо... — рассмеялась мама. — Не то слово!

— А ты? Что ты им сказала?

— А я была упряма и сказала, что пойду с ним туда, куда он пойдёт, и всё!

У дочки были широко раскрытые глаза. Они были в слезах, но в них переливались звёзды и мечты.

— Дочка, доченька, — сказала мама. — Не надо мечтать об этом. Таких, как наш папа, больше нет.

А если тебе повезёт встретить такого, то надо суметь распознать его под серой, будничной оболочкой. Такая встреча может случится только раз в жизни!

Мама помолчала, допила свой коктейль, потом вытащила из ящика стола небольшую папку и протянула её дочери:

— Прочти, что там, — сказала она.

Девушка раскрыла её и стала читать. Потом уронила папку на пол.

— Не может быть! — сказала она. — Неужели?

— Точно, — ответила мать. — Это подарок ему. Я купила именно то здание, где двадцать лет назад всё это и случилось. И хочу сегодня подарить. Сделаешь это вместе со мной?

— Конечно. Конечно, мамочка! — обрадовалась девушка. Потом заметила: — Но ведь он...

— Совершенно точно, — согласилась мать. — Он снизит арендную плату ниже минимума. Да и плевать.

Плевать мне на деньги! Пусть хоть бесплатно живут. У нас хватит денег и на это.

Я просто хочу увидеть... Я хочу увидеть, как его глаза засветятся радостью.

Теперь ты поняла, как надо выбирать себе мужа?

Дочка обняла маму.

Когда приехал отец, было почти девять вечера. Он прошел в центральную залу и ахнул.

Посреди залы стоял стол, накрытый белой скатертью. Свечи и блюда...

А рядом стояли его жена и дочь.

— Папа, папочка! — бросилась к нему девушка и обняла.

— Что случилось? — удивился папа. — Я опять забыл день свадьбы?

— Нет! — хором ответили мать и дочь.

— А что тогда случилось? Свет вдруг перевернулся, что вы меня просто так встречаете?

— Нет, папочка, — ответила девушка и повела его к столу. — Свет как раз встал на место...

На столе лежала папка. Отец посмотрел на жену и на дочь. Сел за стол. Раскрыл бумаги и стал читать. Потом медленно положил папку на стол...

Он долго не мог ничего сказать. Наконец, проглотив ком, застрявший в горле, он сказал, обращаясь к жене:

— Я думал, ты забыла и жалеешь о случившемся...

Она улыбнулась в ответ:

— Никогда. Ни разу. Ты самый лучший! Правда, дочка?

— Правда! — сказала девушка и поцеловала отца.

А потом они сидели при свечах, ели, пили и вспоминали... Вспоминали и смеялись... И девушка с восхищением смотрела на своего отца.

Да, мир сегодня для неё перевернулся. И как знать?

Может, ей тоже повезёт в жизни, и она сможет найти того самого, единственного... Сможет разглядеть его под обычной, серой и будничной упаковкой. И тогда...

Но, нет... Это уже совсем другая история.

И я обязательно расскажу вам её.

Обязательно!

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
НОВЫЙ АЙФОН

Они переехали в другую страну...

Нелёгкое это дело, но чтобы дать надежду и возможность своему сыну на лучшую жизнь и достойное будущее, они решились.
И первый год, он самый тяжелый. Год изучения языка и адаптации. К другой культуре, менталитету, обычаям, кухне...

И тяжелее всего детям, хотя... Может быть, всё как раз наоборот. Детям легче. Родители работают, стараются совместить деньги и обучение.

А дети схватывают всё на лету, автоматически. Впитывая в себя всё новое, необычное и интересное.

Такой он и был. Но год в школе пропустил. Пока не смог пойти вместо восьмого класса в седьмой. Там, дома, он был отличником, и здесь не хотел отставать, а поэтому упорно зубрил язык и практиковался.

А когда пришел в школу с углублённым изучением математики и физики, то смог показать свой уровень. И преподаватели были в восторге от него, проча ему большое будущее.

Его родители на собраниях пытались понять всё, что говорит классный руководитель, и краснели от удовольствия, но дети...

А дети, я вам скажу, дамы и господа, это такие создания, для которых в этом возрасте важно ещё кое-что...

Например, одежда, статус родителей или, на худой конец – телефон. И тут, как вы понимаете, гордились те семиклассники, которым папы и мамы могли приобрести дорогущую последнюю модель.

А у мальчика был старенький самсунг, видавший виды...

Нет, он ничего не просил. Он отлично видел, как родители бьются и стараются. Они уже махнули рукой на своё обучение и хотели только одного – чтобы он был счастлив.

Родители знали, что на одежду ему было плевать. Компьютер хороший ему приобрели, а вот телефон...

На секретном домашнем собрании, пока он был в школе, родители решили так: за год соберём деньги, откладывая понемногу, и приобретём ему на день рождения самый крутой!

Самый из самых! Так, чтобы вытащил из сумки – и все вокруг обомлели. И он обрадуется.

А что ещё надо родителям, кроме того, чтобы их ребёнок радовался? Правильно. Ничего.

Ну, так вот. Решено – сделано.

И через год, когда он уже учился в восьмом классе и давно стал своим в школе, они объявили ему:

— Сынок, — сказал папа. — Сынок... — повторил он. — Мы с мамой собирали деньги целый год, чтобы порадовать тебя и приобрести новый айфон на твой день рождения. Пусть это будет подарок тебе от меня и мамы.

Парнишка бросился им на шею. Он целовал их и благодарил, и тут же отказывался и говорил, чтобы они купили что-нибудь себе, но...

В выходной день вся семья, одевшись в самую лучшую свою одежду, пошла в большой торговый центр, где находился один из специализированных магазинов.

Войдя туда, они сперва никого за прилавком не заметили, и уже собирались уходить, когда их окликнул мужчина. Высокий, седой, с карими глазами, в строгом черном костюме.

— Молодые люди, — сказал он. — Возможно, я смогу помочь вам чем-нибудь?

Они удивились – откуда он взялся так неожиданно? Но, может, он был раньше где-то в подсобке...

Вернувшись к прилавку, мама обратилась к обходительному продавцу:

— Мы хотели бы приобрести своему сыну на день рождения подарок.

— Я к вашим услугам, — старомодно поклонился продавец и поцеловал маме её правую руку, которую та протянула, чтобы указать на телефон.

Та страшно смутилась, покраснела и отдёрнула кисть.

— Мы хотели бы Айфон, — сказал папа. — Самый новый. Самый хороший.

— Оооо, отличный выбор подарка для молодого человека! — заметил странный продавец и теперь, с чувством собственного достоинства, поклонился уже мальчику.

— Я немедленно предоставлю вам выбор и расскажу о каждом, но только вы должны назвать мне сумму, которой вы располагаете.

— Три тысячи долларов, — тихонько выдавила из себя мама. Это была для них колоссальная сумма.

Продавец удовлетворённо кивнул, и началось представление...

Он оказался настоящим фокусником – вытаскивал телефоны из рукавов, карманов, и даже из воздуха! Мама, папа и сын завороженно смотрели на его движения, плавные и удивительно лёгкие.

В магазине никого больше не было, чтобы разделить с ними удовольствие от этого выступления.

"Странно... — подумал папа. — Почему все проходят мимо?"

Но тут возник очередной телефон, и продавец привлёк их внимание описанием его возможностей.

— Я вижу, — усмехнулся продавец, — что всё это вас не заинтересовало...

— Нет, нет, — поспешила успокоить его мама. — Вы просто молодец!

— У меня есть для вас кое-что особенное, — подмигнул продавец мальчику. — Пробная модель. Ещё не в продаже. Эксклюзив. А когда будет в продаже, то только по записи. Хотите покажу?

— Да! — хором ответили папа, мама и сын.

И продавец щёлкнул пальцами в воздухе, но... Но ничего не появилось в его руках.

Мама с папой удивлённо переглянулись, а продавец спокойно улыбнулся и показал им на роскошную подарочную коробку, возникшую на прилавке неизвестно откуда.

— Ох! — хором выдохнули они.

Продавец осторожно достал из недр упаковки нечто... Нечто совершенно волшебное – блестящее, огромное и манящее.

Он включил телефон, объяснил его возможности и дал мальчику в руки, а сам вышел из-за прилавка и встал рядом с его папой и мамой:

— Снимите нас, молодой человек, — сказал он и, встав между его родителями, обнял их за плечи.

Чуть наклонившись к маминому уху, он тихонько сказал:

— Честь вам и хвала. Вы отличные родители.

Мама страшно смутилась и покраснела, а папа, тоже услышав эти слова, надулся от гордости и принял позу Наполеона.

Тут щёлкнул телефон, и все бросились смотреть снимок, выражая бурю восторгов.

И мама спросила:

— Сколько?

— Я сделаю вам очень большую скидку и запишу вас, как людей, согласившихся рекламировать его. Тогда я смогу вам продать сей аппарат ровно за три тысячи долларов. Ок?

Мама и папа обняли своего сына. В их глазах билось счастье. Ведь теперь их ребёнок будет обладателем такого телефона, которого нет ни у кого в его школе!

А мальчик... Он пытался отнекиваться и спрашивал:

— Может, дешевле возьмём? Мама, папа, вы так тяжело работали... Может, дешевле?

— Какой достойный молодой человек растёт у вас, — восхитился продавец, — он посмотрел на мальчика и сказал: — Молодец, парень! Так держать! Уважаю.

Но мама и папа были непреклонны. Они хотели именно этот телефон и деньги уже почти перекочевали в руки продавца, когда...

Когда вдруг из большой коробки в самом конце прилавка донеслось тихое и очень жалобное "Мяу".

— Кто там у вас? — улыбнулась мама.

— Оооо... — ответил продавец. — Прискорбный случай. Хозяева попросили меня продать их котёнка. Потому что они остались совсем без денег...

— Вас? Продать? — хором удивились папа и мама. — Но ведь это не зоомагазин.

— Точно, — согласился продавец. — Но я не смог им отказать.

Вся семья подошла к коробке и заглянула туда. Там сидел грязный и очень худой котёнок.

— Вы уверены, что это дорогая порода, чтоб его продавать? — усмехнулась мама. — Мне кажется, что это обычный уличный котёнок.

— Оооо... Вы ошибаетесь, госпожа, — заверил её странный продавец. — Уверяю вас, это одна из самых дорогих пород в мире! И она далеко не каждому по карману.

— Сколько же стоит это чудище? — засмеялся папа.

— Три тысячи долларов, — твёрдо ответил продавец.

— Три тысячи?! — хором ахнули папа и мама. — Но это же невозможно! Обычный грязный уличный котёнок. Он не может стоить столько...

Пока они спорили и кричали друг на друга, мальчик достал малыша, и тот заглянул в глаза ребёнку, потом прижался к нему и вцепился в его куртку своими коготками.

— Положи назад немедленно! — строго сказал мама.

— Их дочке нужны деньги на операцию, и они всё распродают, — сказал продавец куда-то в воздух.

— Положи котёнка в коробку, — поддержал маму папа. — Положи! Это же настоящий обман! Не может уличный кот стоить столько. Здесь шарлатаны работают, — сказал он и вызывающе посмотрел на продавца.

Тот улыбнулся как-то особенно печально и ответил:

— Я ведь сказал вам – это не каждому по карману. Далеко не каждый способен на это. Далеко не каждый...

Продавец опять вздохнул и протянул руку к мальчику, чтобы взять котёнка.

Но паренёк вдруг отпрянул. Он прижал к себе маленькое, худое, грязное тельце и сказал:

— Папочка! Мамочка! Я знаю, вы очень тяжело работали, чтобы порадовать меня, но... Я прошу вас... Я очень прошу вас!

Мне не нужен никакой телефон. Честное слово! Я просто очень вас люблю. Но малыша не отдам... Не отдам, и всё тут.

Он вдруг развернулся и попытался убежать из магазина, но дверь внезапно оказалась закрытой.

Продавец вновь очутился за прилавком. Он спокойно смотрел на то, как мама и папа пытались уговорить своего сына, а потом, убедившись в том, что это совершенно невозможно, бросились к продавцу и стали кричать на того, объясняя, что этот блохастик и десяти долларов не стоит.

— Может, и не стоит, — вдруг согласился продавец. — Для кого-то он вообще ничего не стоит и не значит... А для кого-то он бесценен. Вам самим предстоит оценить его.

Так они и метались от сына к продавцу. Они кричали, плакали и пытались уговорить то одного, то другого. Но всё было безрезультатно.

Мальчик стоял на своём:

— Хотите сделать мне подарок на день рождения? Подарите его!

И он кивал на грязного и худого малыша, который, устроившись на детских руках, довольно мурлыкал и закрывал глазки.

— Вы пользуетесь детьми, чтобы продавать и обогащаться! Вы мерзавец! Это отвратительно! — кричала мама.

— Я вас засужу!!! — кричал папа.

Продавец же совершенно спокойно стоял за прилавком и смотрел то на родителей, то на их сына. Потом спросил:

— Каково будет ваше решение, господа? — и слегка поклонился.

— Подавись ты этими деньгами!!! — закричала мама и бросила пачку купюр на стол, потом прижалась к папе и зарыдала.

Они стояли посреди большого и пустого магазина, прижавшись друг к другу, и плакали. Их мечта лопнула. Лопнула, как мыльный пузырь...

Продавец смотрел на мальчика, и в его глазах больше не было улыбки. Он был строг и серьёзен:

— Теперь выбор за вами, молодой человек, — сказал он.

И тогда сын подошел к прилавку и ответил:

— Мы покупаем котёнка.

И вдруг, протянув малыша продавцу, сказал:

— Передайте его, пожалуйста, от меня той самой девочке, которой нужна операция. Хорошо?

Услышав слова своего сына, его мама зарыдала ещё сильнее, но не двинулась с места и ничего не возразила.

— Отличный выбор подарка, молодой человек! — вдруг улыбнулся странный продавец. — Вот только... Вам самому надо вручить его. Там, в коробке, есть адрес бывших хозяев. Они живут совсем неподалёку отсюда, но...

Но это возможно только завтра. А сегодня вы заберёте котёнка и коробку домой. Желаю вам удачи, молодой человек! — сказал он и, наклонившись вперёд, протянул правую руку мальчику. Тот пожал её.

— У вас очень хороший сын, — сказал он папе и маме, которые так и стояли посреди зала, обнявшись.

У них просто больше не осталось сил...

Они вышли из магазина и пошли домой, держась за руки и ничего не замечая вокруг. Мальчик прижимал к себе коробку с самым дорогим своим подарком на день рождения.

У мамы текли слёзы по щекам, а папа, нахмурившись, молчал. А что он мог сказать?

Придя домой, они, совершенно обессилевшие, сели все втроём на диван. Папа и мама молчали, а мальчик достал котёнка и сказал:

— Мама, надо его искупать и накормить. Нельзя же завтра везти его такого грязного.

Папа взял из рук сына коробку и заглянул внутрь. Он искал адрес, но не мог его найти. Тогда он снял со дна старое махровое полотенце в надежде на то, что адрес будет там, но...

Его глаза вдруг расширились от изумления. Он вскрикнул и чуть не уронил коробку на пол.

Мама посмотрела на него с удивлением, подошла и склонилась над коробкой. Возглас, полный непонимания, вырвался из её груди.

— Что? Что это такое?! — воскликнула она.

И тогда мальчик тоже заглянул туда, а там...

Там на самом дне лежала красивейшая коробка с эксклюзивным айфоном, а рядом с коробкой – пачка денег.

Папа схватил их и внимательно осмотрел:

— Ничего не понимаю, — развёл он руками. — Похоже, это наши деньги. Но как? Как?!

Они тут же собрались и пошли назад. Вернее, побежали.

Магазин был открыт, и в нём было полно людей. Пробившись к прилавку и дождавшись, пока один из трёх продавцов освободится, папа с мамой стали спрашивать их о странном продавце. Они рассказали всю историю.

— Ничего не понимаю, — сказал старший продавец. — Очень странная история. Наш магазин был закрыт до обеда, и никого внутри не было.

— Но... как же это? Как же это?!!! — хором воскликнули папа и мама и протянули старшему продавцу новый айфон.

Тот взял его, покрутил в руках и ответил:

— Я и не знал, что они выпускают такие модели. Сколько он стоит? Где можно приобрести такой?

Он вернул покупку маме, папе и сыну. Потом, улыбнувшись, заметил:

— У нас не могут работать фокусники и волшебники. У нас, знаете ли, зарплата маленькая. Вы перепутали магазины, но... Поздравляю вас с покупкой. Прекрасный телефон!

— А котят у вас не продают? — спросила вдруг мама.

И все продавцы и покупатели рассмеялись такой удачной шутке...

Они шли домой, опять взявшись за руки. Вдруг мама остановилась и сказала:

— А я его мерзавцем назвала.

— А я обещал его засудить, — вздохнул папа.

А мальчик шел и прижимал к груди свой блохастый подарок на день рождения.

Дома сын спросил у родителей:

— А как назовём его? — он кивнул на котёнка.

— Айфончик! — хором ответили папа и мама...

Я не знаю, кого же они встретили тогда в магазине...

Знаю одно – это был экзамен, который прошел только их сын.

И мне почему-то кажется, что из него вырастет очень хороший человек!

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ТАЙНОЕ СОБРАНИЕ

— Друзья, соратники, единомышленники! — Главный говорил торжественно, со свойственным ему пафосом.

— Какие «мышленники»? — толкнул Серый соседа слева по кличке Дед.
— Тсс! — прошипел тот.

Справа на Серого глянула сердитым голубым глазом блондинистая Снежинка.

— Есть проблема. У нас образовался на балансе очень нехороший подъезд! Я говорю о пятом. Жильцы там подобрались самые что ни на есть отрицательные. Нужно с этим что-то делать! — воззвал тем временем Главный.

Серому стало скучно – про загадочных «мышленников» Главный больше не говорил. А ведь это явно более интересная тема, чем какие-то там жильцы! Хотя бы потому, что там присутствует «мышь».

Он зевнул, потянулся и снова зашептал Деду на ухо:

— Какое нам дело до этого дурацкого подъезда? Живут там сплошные редиски, ну и пусть живут. Мы же туда можем не ходить.

Дед хотел что-то ответить, но Главный его опередил:

— Серый нам, похоже, хочет что-то сказать? Ну, прошу-прошу...

Отказываться было поздно, и Серый встал.

— Вот, что я думаю, — начал он, окинув взглядом собрание. — К песьей бабушке этот самый нехороший подъезд, к песьему дедушке его обитателей! Ну правда, есть же еще четыре вполне нормальных подъезда с хорошими жильцами.

Там нас не обижают, кормят, а бывает, даже гладят! Давайте просто не станем совать нос в этот пятый, и будет нам счастье.

— Не будет! — тут же разочаровал его Главный. — А знаешь, почему? Потому что дом один! И если котоненавистники из пятого объявят нам серьезную войну, например, заколотят подвальные продухи, раскидают отраву или вызовут живодеров, то нам не позавидуешь!

— И что же делать? — сник Серый.

— Нужно приучить их к мысли, что коты — это хорошо! — дернул рыжим хвостом Главный. — Но вот как это сделать, я пока не знаю. Жду ваших предложений.

Серый разочарованно сел на место, предложений у него больше не было...

*


В пятом подъезде дома номер тринадцать по Зеленой улице публика жила разная.

На первом этаже обитала семья Петровых: Люся и Василий. Частенько Петровы скандалили. Летом, при открытых окнах, весь двор слушал их ругань:

— Где шлялся, кот блудливый? — вопрошала Петрова-жена.

— Сама ты кошка драная, — обиженно парировал Петров-муж. — На работе задержался.

— С кем это ты там задержался? С Лариской, небось, «производственные вопросы» решали? — не унималась Люся.

— Тебе не стыдно? — возмущался Василий. — В твоем возрасте уже о душе̔ пора подумать, а ты все ревнуешь.

— Ты мне голову не дури. В каком таком возрасте? Мне всего-то пятьдесят пять! Женщины в этом возрасте еще ого-го. А мужики так и вовсе себя молодежью мнят!

— Да сдалась мне твоя Лариска! — злился Василий. — Если хочешь знать, она толстая!

— Ах вот оно что! Ты, значит, худую нашел? — Люся грозно упирала руки в могучие бока.

— Надоело!

Василий не выдерживал, хлопал дверью и выходил во двор: посидеть на лавочке, покурить, успокоиться.

Лавочку он обычно выбирал подальше от пятой парадной, чтобы Люська не могла его отчитывать через окно.

*


Именно с Василия и началось завоевание кошачьей братией недружелюбного пятого.

В тот вечер, как всегда, поругавшись с женой, Василий устроился в удалении от родных окон, достал сигаретную пачку и тут заметил, что он на скамейке не один.

Серый полосатый кот сидел на другом краю и делал вид, что ему нет никакого дела до Василия.

— Счастливый ты, — позавидовал Вася. — Никто на тебя не орет, кроме разве что Семеновны с третьего этажа, но от нее всегда можно сбежать.

А вот от жены так запросто не сбежишь! Да и куда? Так, видать, и помрем, скандаля и ругаясь. Ревнует она, понимаешь ли. Столько лет бок о бок, а она ревнует!

Да неужто не понимает, что если бы я хотел, то давно бы ушел. А я не ухожу. Потому что люблю эту вредную бабу!

Серый сперва удивился, что мужик из неблагополучного подъезда решил с ним заговорить. А потом обрадовался:

«Это хорошо, что он ко мне с жалобами, а не с палкой. Значит, не все потеряно. Этим можно воспользоваться! Хочет мужик моего сочувствия, извольте...»

Он встал, подошел к загрустившему Васе, устроился рядом, прочистил горло и затарахтел.

— Успокаиваешь меня? — удивился Василий. — Во дела! Бездомный кот – и тот человек. А жена моя – крокодилица злая!

Он неловко погладил полосатую кошачью спину и задумался:

«Может, уйти от Люськи? Завести кота и жить себе спокойно. Устал я! Пусть кого-нибудь другого ревнует-кусает».

Люся тем временем, чтобы успокоить нервишки после перепалки с мужем, собралась в магазин. Вышла, огляделась, приметила Василия, грустившего на скамейке через два подъезда. Рядом с ним сидел серый кот. За их спиной в листве запуталось вечернее солнышко...

От этой идиллической картины веяло таким покоем, что Люся вдруг подумала:

«И правда, чего я на Ваську все время собак спускаю? Хороший же мужик. И не изменяет, наверняка. А я на опережение иду – заранее печень клюю.

А он, вон, какой трогательный и добрый. Даже кот ему сочувствует...»

Люся подошла к скамеечке, присела рядом:

— Прости, Вася, пойдем в магазин вместе прогуляемся. Чего-нибудь вкусного купим, — тихонько предложила она.

Серый забеспокоился:

«Уведет сейчас грустного мужика! Помирятся и про меня забудут. Надо что-то делать!»

И он прижался к мягкому Люсиному боку, прибавил децибелов мурчанию, заглянул в ее глаза.

— Славный какой, — похвалила та. — И вы с ним вдвоем на скамеечке так замечательно смотрелись. И чуточку печально...

— Тебе нравится? Давай его домой возьмем, — воодушевился Василий. — Я-то был уверен, что ты кошек не любишь. Ты же нашей Семеновне поддакивала, когда она ругалась и грозилась подвал заколотить, а котов в живодерку отправить!

— Глупый ты, Вася. Поддакивала, потому что с нашей Семеновной спорить – себе дороже. Она же ядовитая, как гадюка.

Вот и соглашаются с ней все, чтобы порцию яда не получить. Я, может, и не фанатка животных, но уж точно не душегубец.

А этот кот мне вообще симпатичен. Веет от него каким-то теплом, уютом, покоем. Даже объяснить не могу...

В общем, даю свое согласие на усыновление Серенького. Давай его домой отнесем. Лишь бы Семеновну не встретить. А то всю плешь проест, быстро от нее не вырвешься.

А нам теперь еще больше в магазин нужно: этому товарищу еды купить. А то, вон, какой тощенький...

*


Дед очень переживал – Серого не было второй день.

«Не дай бог потащился, горемыка, в этот проклятый пятый подъезд, — думал Дед, вылизывая белую перчатку на седеющей черной лапе. — Он же всегда перед Главным хотел выпендриться...

Может, пошел решение нашей проблемы искать, а там его за жабры и взяли!

Например, та жуткая бабка, которая ходит, опираясь на лыжную палку и зимой и летом. А еще лупит этой палкой нашего брата! Надо бы пойти поискать этого серого охламона!»

И только он собрался выбраться из подвала, как на него буквально свалился Серый.

— Живой! — обрадовался Дед, но тут же посуровел: — А где же тебя носило-то? Ох, чую, прибавишь ты мне седины!

— Ладно, не ворчи, лучше послушай, — заторопился Серый. — Информация у меня для Главного. У тебя с памятью как? Кошачий склероз не мучает? Тогда запоминай...

И Серый, торопясь и сбиваясь, поведал Деду, что не такой уж пропащий народец живет в пятом подъезде. Хотя опасность, конечно, есть. Зовут эту опасность Семеновна.

— Та самая злая бабка с лыжной палкой, ну ты ее знаешь!

Дед вздрогнул, кивнул, нервно облизнулся: помнил он, как эта самая палка однажды больно ткнула его в бок своим острием.

— Вот она-то, эта бабка, и настраивает весь пятый подъезд против нас. А несогласным все нервы истреплет, всю душу вынет, да на палку свою дурацкую намотает. Характер у нее пакостный. Вот и не связывается с ней никто.

— Так это в одной вредной старухе дело? — поразился Дед.

— Ну не в одной... Есть у нее пара подпевал: Маша да Наташа. Но это не так важно. Важно то, что хорошие люди в пятом тоже есть.

Меня вот усыновили. Так что, я думаю, если держаться от этой старухи подальше, то можно с жильцами пятого общий язык найти. Глядишь, и пожить к себе пригласят. А чем больше наших в пятом поселится, тем лучше.

Все, побежал. А то хозяева меня потеряют, расстроятся. Я ведь у них что-то вроде миротворца. Говорят, покой я в их семью принес!

И Серый юркнул в окно, будто и не было его здесь. А Дед поспешил к Главному.

*


Маргарита Семеновна была в ярости. Что за напасть свалилась на ее седую голову. Соседи просто с ума посходили!

Сначала Люська с первого этажа серого тощего кота домой притащила. Целуется с ним теперь. Даже с мужем скандалить перестала.

Потом Валентина, разведенка одинокая с четвертого, грязную белую кошку с улицы приютила. Отмыла, расчесала, бантик розовый повязала – прямо принцесса получилась какая-то.

А еще сосед, Игорь Кузьмич, учудил. Всегда ведь был за чистоту в подъезде. А тут Семеновна к нему заскочила, и навстречу ей вышел здоровый рыжий котяра.

— Познакомьтесь, Маргарита Семеновна: это мой новый друг Август, — улыбнулся Кузьмич как ни в чем не бывало.

Семеновна аж задохнулась от возмущения:

«Какой, к черту, Август?! Спятили они все, что ли?! У них же теперь не подъезд, а какой-то Кошкин дом!»

— Но вы-то... Вот уж не ожидала!

— А я что, не человек, что ли? — удивился Игорь Кузьмич. — Мне тоже родная душа рядом нужна. А эти коты счастье в дом приносят.

— Да с чего вы это взяли? Как по мне, так они только кошачий дух, кусачих блох, да вездесущую шерсть могут принести.

— Зря вы так, Маргарита Семеновна. Хотя, каюсь, я сперва тоже скептически отнесся... Вы же знаете семью Петровых с первого этажа?

— Скандалисты? — поморщилась Семеновна.

— Бывшие скандалисты, — поправил Игорь Кузьмич. — Мы тут как-то разговорились с Василием, вот он мне и рассказал, что как только они взяли домой серого кота с улицы, так ссориться с женой и перестали. Совсем!

— Это хорошо, — проворчала Семеновна. — А то прямо компрометировали наш образцовый подъезд своими склоками. Только вот не пойму, при чем здесь кот?

— Тепло он принес. Как, не знаю. Василий говорит, что вот раньше они с Люсей жили просто в квартире, а теперь они дома! Сложно это...

А еще Василий сказал, что у нас в подвале другие бездомные кошки есть. А ведь скоро зима, и хорошо бы их всех пристроить.

Я тогда задумался и решил: «Я вот живу один. Тоскливо зимними вечерами, одиноко. Чем черт не шутит. Возьму-ка я себе котика».

Встретил Августа, поговорили. Он со мной жить согласился. Вы зря так скептически улыбаетесь, Маргарита Семеновна...

— Поговорили, значит? А я-то думала, что у вас светлая голова, любезнейший. А вы с котами беседуете, — язвительно сказала Семеновна. — А остальные жильцы у нас тоже с котами разговаривают? Или для вас одного санитаров вызывать?

— А вы спросите у подруги своей, Марии Ивановны, — обиделся Игорь Кузьмич.

— Как, и Маша тоже?!

Игорь Кузьмич кивнул:

— Поговорите с ней. У нее, кстати, замечательный пожилой черный котик, с благородной сединой и в белых перчатках.

*


— Друзья, соратники, единомышленники! — Главный расхаживал вдоль шкафа, иногда с удовольствием поглядывая на себя в зеркало.

Похорошел он за последнее время, отъелся.

— Кто же такие эти «мышленники»? Он мне объяснит когда-нибудь или нет? — Серый толкнул в бок Деда, развалившегося слева.

— Я недавно поел! — шепотом возмутился Дед. — Хватит пихаться!

— Тсс! — Зашипела на них Снежинка, сидящая справа.

— У нас, котов пятого подъезда, есть проблема! Это невоспитанный пес Семеновны!

— Да какое нам дело до этого глупого пса? — зашептал Серый на ухо Деду. — Не надо к нему лезть, вот и все! Пусть себе гавкает с поводка!

Дед задумался, но мысли не шли, клонило в сон. Тогда он обратился к Главному:

— Август, ну объясни ты ему!

Главный повернулся к Серому и по-отечески заговорил:

— Хороший ты кот, Серый. Можно сказать, героический. Благодаря тебе все мы теперь дома. Но вот не понимаешь ты простых вещей.

Семеновна ведь собаку завела назло. Чтобы на нашего брата натаскивать. Пес молодой, глупый. Нужно взять над ним шефство и склонить на нашу сторону.

И ему лучше будет, и нам спокойнее. А там, глядишь, чудо случится – поймет Семеновна, что коты ей не враги. На собаку же вот решилась.

— И что же делать? Я к этому псу подойти боюсь, — расстроился Серый.

— Надо что-нибудь придумать. Приучить как-то этого песьего пацана к мысли, что кошки – это хорошо! — сказал Главный. — Есть предложения?

Серый вздохнул: предложений у него пока не было. Но они появятся, дайте только время.
АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ДАЧНЫЙ ВОРИШКА

Дачный посёлок «Отрадное», как и все ему подобные в стране, с конца апреля до конца сентября переживал броуновское движение владельцев дач.
Одни приезжали на выходные, другие использовали свои отпуска, задерживаясь на любимой фазенде на месяц, третьи солидно обосновывались до осени.

И все приехавшие, отбросив городскую цивильность, обряжались в поношенную, но такую удобную и комфортную одежду и обувь, превращаясь в привычных глазу работников сада и огорода.

Фомины были из третьих. Папа Олег, мама Наташа, двенадцатилетний сын Никита и пятилетний лабрадор Тим. Правда, заселялись они на дачу, когда Никита уходил на летние каникулы.

Сам посёлок располагался в живописном месте. С западной его стороны лежала широкая полоса луга, обрамлённая густой лиственной лесопосадкой.

Вдоль восточной шёл берег Малки, местной речушки, тихо бегущей к большой воде. На берегу инициативные дачники совместными усилиями организовали нехитрую детскую площадку и несколько мест под шашлыки.

Кто-то предпочитал устраивать пикники на своих участках, а кто-то, за десятки лет существования дачного посёлка, обзавёлся друзьями и хорошими знакомыми, и тогда всей компанией они выходили на берег Малки.

Фомины тоже любили с друзьями посидеть на берегу Малки. Тим, обладавший спокойным добродушным характером, давно уже гулял самостоятельно и по посёлку, и по его окрестностям.

Пса хорошо знали в «Отрадном» и не пугались, несмотря на его внушительные размеры и тёмно-коричневый окрас. Тим очаровывал своей неподражаемой улыбкой и умными глазами.

Воспитанный по всем канонам кинологии, Тимка не доставлял хлопот своим хозяевам, был ими обожаем и любим. Самостоятельно решал он конфликты и с домашними питомцами, и с приблудившимися.

*


Года два назад в трех километрах от посёлка на месте полуразрушенной фермы неравнодушные люди организовали приют для животных.

О том, что Тим уже разведал новых соседей, Наташа узнала от одной из владельцев приюта, встретившись с ней после звонка:

– Извините, я звоню по поводу вашей собаки. Шоколадный лабрадор, у него на ошейнике написано, что он на самовыгуле и номер телефона. Вот, забрёл к нам в приют...

– Спасибо, сейчас подъедем, заберём путешественника, – поблагодарила Наташа.

Так они и познакомились с Татьяной. Потом было ещё несколько звонков, после которых все решили, что Тим вполне освоился с маршрутом и, погостив в приюте, спокойно возвращался домой.

В этом году, едва порадовавшись вольготной дачной жизни, Тим отправился знакомой дорогой к приюту.

– Опять пошёл на бедолаг смотреть, – сказал Олег жене.

– Да пусть. Таня говорит, он к вольерам не подходит, побегает вокруг, посидит, помедитирует, и домой.

Были среди дачников те, кто негативно относился к соседству с приютом для животных, но большинство понимали и принимали, но мало интересовались, отдавая себя целиком своей любимой фазенде.

Время от времени на объездной дороге замечали машины, следующие к приюту. Это волонтёры и такие же неравнодушные к судьбе бездомных животных помогали приюту, чем могли...

*


На третью неделю пребывания Фоминых на даче, с крыльца пропали старые кеды Олега, в которых он дефилировал по даче и берегу Малки.

– Хм, я же точно помню, что оставил вот здесь, – показывал он Наташе на то место, где, поработав во дворе, скинул кеды и, надев сланцы, прошёл в дом.

– Ну, кто мог их украсть? Кому они нужны, старые, выцветшие, со сбитыми пятками. Да на них без слёз не взглянуть, – удивлялась та.

– Может, Тим поиграться взял? – предположил Никита.

– Тимка давно уже обувь не грызёт. Игрушки, и те игнорит, у него палки в приоритете, – опроверг папа подозрения сына.

– Тогда не знаю, – насупился Никита.

Через два дня пропала одна из кроссовок Никиты. Обувь была уже не первой свежести, но у него не поднималась рука выбросить кроссовки, в которых было так удобно играть в футбол с соседскими ребятами.

Вечером Наташа отправилась на посиделки к Ольге, соседке по даче. Слово за слово, и та сообщила ей, что кто-то заграбастал один из её любимых мокасин.

– Блин, такие удобные были, я в них как в тапочках по участку бегала. И на тебе, ну кто вот мог? Да и зачем один? Все углы обшарила, как в воду канул, – огорчалась Ольга.

Странности с исчезновением обуви продолжились. Поскольку в ближайших к даче Фоминых участках хозяева собак не держали, все стали обвинять Тима.

Дабы развеять напрасные наговоры на Тима, Наташа решила проследить за ним. И, к своему ужасу, в обед в субботу заметила, как пёс мелкой трусцой пробежал мимо дома, а в пасти у него болтался какой-то предмет обуви.

Тим направлялся куда-то в конец посёлка. Наташа поспешила за ним, она даже окликнула его, но тот, оглянувшись, так припустил, что она быстро потеряла его из виду.

Для всегда послушного и исполнительного пса такое поведение было странным.

Вернувшись домой, она всё рассказала мужу.

– Даже не знаю, что сказать. Может у него подружка появилась, и он ей презенты делает, – решил пошутить Олег.

– Подружкам цветы дарят, а не изрядно поношенную обувь, – парировала Наташа.

Они посмеялись, но приняли решение всё-таки последить за псом.

За две недели до...
Отмахав знакомой дорогой три километра, Тим ещё на подходе услышал многоголосый лай и улыбнулся.

Выросший в любви и ласке, свободно разгуливавший по дорогам, лесам и полям (ну, как свободно, с умом и расстановкой, он же умный пёс), Тим с грустью смотрел на своих сородичей.

Три-четыре пса, сидевшие в небольших вольерах, то лаяли, то скулили, то выяснили что-то между собой. Постоянный шум и гвалт давил Тимке на уши и он, нет-нет, да потряхивал головой.

Ещё в прошлые посещения он заметил, как к приюту приезжали люди и складывали в специальный контейнер разные предметы. К концу дня кто-то из работников приюта освобождал их, унося в дом пакеты с посудой, подстилками, игрушками.

«Они так суетятся и гавкают потому, что им нечем заняться. У них мало игрушек, и погрызть нечего, а правильная собака должна обязательно что-нибудь грызть. Ну, вот, хотя бы палочку...» – подумал Тим, и подняв с земли вполне симпатичную палку, забросил её в стоявший недалеко от контейнера пустой пластиковый ящик.

Особенно жалко было Тиму щенят. На пять-шесть мелких доставались одна-две игрушки, которые быстро превращались в ничто.

А мелкие ведь любят играть, у них зубки режутся, им надо много игрушек. Тим подумал-подумал и, порыскав вокруг, добавил в ящик ещё одну палку, и ещё.

«Ну, вот, теперь можно и домой бежать. Скоро любимый хозяин с работы вернётся, обожаемая хозяйка даст покушать вкусненького, Никита с ним в палочку поиграет...» – рассуждал Тимка, убегая от приюта домой.

*


А дома Наташа разговаривала по телефону с Татьяной, которая рассказывала ей о проделках Тима:

– Представляешь, проверяет Коля волонтёрский контейнер, а рядом ящичек, и в нём два старых ботинка и сандалия. Коля возмущаться начал, ко мне подошёл и говорит с обидой:

«Таня, ну вот скажи мне, у кого такое представление о нашем приюте, что они в ящик старую обувь кидают?»

Ну, вот, а через два дня опять в ящике обувка старенькая. Мы решили проследить, кто это нам подкидывает. Ой, Наташа, я так хохотала, а Коля стоит весь красный и тоже улыбается. Стыдно ему стало.

– И что? Кто это был? – заинтересованно спросила Наташа, уже предполагая правильный ответ.

– Да Тимка ваш! Волонтёр Тимка! – и Таня звонко рассмеялась.

Мы не можем знать, что думают наши питомцы, созерцая жизнь их бездомных сородичей. С человеческой точки зрения среди них могут быть те, кто презрительно кривится, смотрит с жалостью, заводит дружбу, игнорируя собственную статусность.

К сожалению, есть и те, кто проявляет агрессию, нападая на заранее слабого противника. Однако есть и такие, как Тим, которые не только жалеют, но и стараются помочь, как-то облегчить их и без того тяжелую жизнь.

*


После разговора с Татьяной Наталья серьёзно задумалась. Ей стало стыдно за первоначальный смех, что невольно вырвался у неё после рассказа Тани.

Поступок Тима что-то перевернул в её душе. Она поняла, что пёс оказался гораздо мудрее и милосерднее людей, в том числе и его хозяев.

Собравшись с духом, она пошла по соседям, у которых случилась пропажа обуви. Первой она зашла к Ольге:

– Представляешь, вот такой у нас волонтёр, – закончила она свой рассказ.

– Погоди-ка, вроде я ещё его не выбросила на помойку, лежит сиротинушкой, – сказала Оля и куда-то вышла.

Вернулась она, держа в руках недостающую деталь к паре мокасин.

– Что ты надумала? – спросила Наташа.

– Да вот, положу его на подоконник, чтоб напоминал, что собаки гораздо умнее людей. А завтра в приют пойду, узнаю, чего им надо, – с серьёзным выражением лица ответила Ольга.

Распрощавшись с соседкой, Наташа пошла к следующим потерпевшим. По дороге она делилась произошедшим со знакомыми, которых не коснулись проделки Тима.

Кто-то удивился сообразительности пса. Многие смеялись, выслушав рассказ женщины. А ей было совсем не смешно.

«И что? Жизнь бездомных собак вызывает у вас только смех?» – с горечью думала она.

Вечером состоялся разговор с мужем и сыном. Тим лежал рядом. Пёс не понимал, о чём говорят люди, он смотрел на старенькие тапочки Наташи и думал, что пора их поменять на новые, а этим он найдёт применение.

От Натальи не укрылся заинтересованный взгляд Тимки. Она вопросительно посмотрела на мужа, перевела взгляд на пса. Олег всё понял. За взглядами замолчавших родителей проследил Никита, и они все дружно рассмеялись, поняв тонкий намёк пса.

*


Горечь Наташи за то, что история с Тимом показалась людям очень смешной, быстро рассеялась. Через несколько дней после её бесед с дачниками в отдельной части посёлка возникло локальное броуновское движение, постепенно расширяясь и обретая размеренность в направлении к приюту.

На машине и пешком соседи Фоминых по даче везли и несли в приют пакеты и сумки, чем-то основательно заполненные.

Приехали к приюту и Фомины, захватив с собой Тимку. Заметив приехавших, к ним подошла Татьяна:

– Ох, Наташа, как же всё просто и, в то же время, сложно. Сколько объявлений я давала, просила о помощи. Находились, конечно, люди, кто откликался, но чтобы так, потоком... – делилась она с Фоминой своими эмоциями.

– Да, Тим нам славный урок преподал, – сказал подошедший к ним Олег.

А Тим наблюдал за людьми. Кто-то подходил к контейнеру, у кого-то привезённые вещи забирал Коля. Слышались слова благодарности.

Некоторые из приехавших и пришедших заходили в приют, ходили вдоль вольеров. И над всем этим звучал привычный собачий гвалт.

Тимка посмотрел на свой ящик, который был пуст. Ему стало грустно и он побежал вокруг приюта.

– Куда это он? – заметив бегство Тима, спросила Наташа.

– Не знаю, – ответил Олег.

Через десять минут Тим вернулся с палкой в зубах, которую и положил в свой пустой ящик.

– Ээээ, – произнёс Олег.

– Да уж, – ответила Наташа, – и что делать? Он ведь опять начнёт обувь таскать.

Выход подсказала Татьяна...

*


Первый порыв волонтёрского энтузиазма постепенно затих, но люди не забывали о четвероногих соседях и время от времени привозили в приют необходимые вещи и корма.

Жизнь приюта наладилась. Кроме того, как сообщила Наташе Таня, некоторые из дачников взяли себе щенков, кому-то приглянулись и взрослые собаки, и это была самая большая радость.

А что Тим, спросите вы?

По совету Тани Фомины прошерстили залежи старых мягких игрушек, которые уже не в кондиции, но и выбросить жалко, у себя, у друзей, у родственников.

Набрался большой пакет. Они привезли его на дачу. Каждое утро на порог выставлялась одна из игрушек, которая к обеду благополучно исчезала.

Собранного хватило до конца дачного сезона. Все были довольны: кражи обуви прекратились, ящик Тима не пустовал.

В конце августа, уезжая домой, в город, Фомины заехали в приют. Таня встретила их с радостью, поделилась новостями.

Помимо даров для животных, некоторые люди помогали приюту со стройматериалами, приходили выгуливать собак, убирали территорию.

– Знаешь, я вот смотрю на Тимку, и не перестаю удивляться. Волонтёрство – это ж душевная потребность кому-то помогать, помогать безвозмездно, просто потому, что так требует твоё сердце, настаивает твоя совесть.

Вот и выходит, что у вашего Тимки большое сердце и чистая совесть. Домашний пёс, у которого есть всё, проникся тревогой и болью приютских собак и как мог, стал им помогать. А какой пример людям подал!

По дороге домой Олег сказал жене:

– Наташ, надо ещё игрушек подсобрать. На осенних каникулах заедем, на зимних, и к лету надо подготовиться. Да, Тим? – обернулся он к псу, сидевшему с Никитой на заднем сиденье. Тим согласно гавкнул. Все засмеялись.
ГАЛИНА ВОЛКОВА
Рассказы для души

Cirre
НЕЖДАННАЯ ПОМОЩЬ

История эта случилась в одном из больших городов, где всем всего хватает. Машин, грязного воздуха, шума, спешки, бесконечной работы – всего в достатке...
Некоторые имеют свои квартиры, машины, счета в банке с приличными суммами, и даже любящего мужа имеют.

Вот она и имела всё это. Муж её иначе, как "Солнышко моё", и не называл. Дарил подарки и всегда после работы ехал домой. Был у него свой бизнес, небольшой, но доходы он приносил.

И мужчина настоял на том, чтобы она работала поменьше, а отдыхала побольше.

И казалось бы, чего ещё желать? Отдыхай себе, работай, где хочешь, в удовольствие. Но нет! Ей, видите ли, ребёнка подавай...

А тут проблема вышла – как ни старались, к каким врачам ни обращались, а всё зря...

Хотя, по всем осмотрам и анализам, никаких проблем выявлено не было. Она уже и по гадалкам, экстрасенсам и ведьмам пошла – альтернативная медицина, короче говоря.

Муж денег не жалел. Очень уж он, почему-то, именно себя чувствовал виноватым, а почему, и сам объяснить не мог.

Да, вот так-то...

Короче говоря, они сделали всё, что могли, и обошли всех, кого могли. Потратили достаточно. И безрезультатно.

И, чтобы совсем не впасть в депрессию, завела она дома двух кошек. А на улице стала кормить всех бездомных животных.

Да, вы правильно поняли, именно после того, как потеряла всякую надежду на ребёнка. А раньше?

А раньше это ей как-то в голову не приходило. Зато теперь...

Она почувствовала себя очень нужной кому-то. И отдалась новому делу со всей нерастраченной заботой. Работая пару дней в неделю и имея дом полную чашу, чем ей ещё было заниматься?

Вот именно.

И показалось ей мало просто покупать кошачий и собачий корм в магазине. Стала она готовить не только для мужа, но и для бездомных животных.

А готовить она умела, очень хорошо и быстро.

И вот, выходит утром и вечером, разносит сухой корм и тарелочки пластиковые с всякими вкусностями ручной работы.

Конечно, кошки с собаками за ней вереницами ходить стали. А кто же не любит поесть вкусно? Она для них специальные места определила, подальше от домов, чтобы соседи не ругались...

И однажды, когда она вечером пошла кормить свою ораву, увязался за ней один нищий. Он шел позади, и она не особенно на него внимание обратила – мало ли кто тут по паркам шляется.

Как обычно, насыпала корм, разложила по тарелочкам кашку и варёные сердечки и домой пошла.

И на следующий день этот самый нищий снова за ней шел. Стало ей интересно – чего он хочет? Что ему надо?

Отошла она подальше и смотрит: он подошел к её тарелочкам, взял одну, сел рядышком с котами и собаками и ест!

И так ей жалко его стало. Защемило у неё сердце. А собаки с кошками его не боятся, наоборот – жмутся к нему и просят погладиться.

Неплохой человек, наверное, подумала она.

И на следующий день наварила ему супчика и каши с мясом. Сложила в большие пластиковые коробки с крышкой и, когда он уселся рядом с животными, подошла:

— Вы не обижайтесь, — говорит. — Я тут вам приготовила...

И протягивает ему пакет. Нищий посмотрел на неё и отвечает:

— Спасибо вам большое за заботу. Как я могу отблагодарить вас за вашу доброту?

Она рассмеялась:

— Господи, какая же тут благодарность? Кушайте на здоровье и завтра приходите.

— Вот как? — удивился нищий. — Вы и завтра принесёте?

— Обязательно! — ответила она.

Так и пошло. Она ему еду готовила, одежду получше из дома принесла, и деньги давала.

А он её правую руку возьмёт и всё поцеловать норовит. Ей неудобно, вырывает она руку и ругает его:

— Да что это вы? Я же от чистого сердца. Зачем вы мне руку целуете?

Он смотрит на неё и всё время один и тот же вопрос задаёт, но на разный лад:

— Спасибо вам за заботу. Но чем же я могу вам ответить?

И длилось это довольно долго. Пока в один из вечеров не пришла она вконец расстроенная, села рядом с нищим на скамейку...

А кошки и собаки, поев, окружили их двоих и жмутся.

— Что-то вы сегодня молчаливая, — говорит ей нищий. — Может, расскажете мне, что вас мучает? Вам легче станет, а я, может, и посоветую что-нибудь...

И тут она разрыдалась:

— Да что тут посоветуешь? Пришли результаты последних анализов... А по ним выходит, что это я виновата... Не может быть у меня детей... Не может! Как я это мужу скажу?

Сидит рядом с нищим и рыдает.

— А муж что? Будет ругать за это? Разведётся, из дома выгонит?

— Да вы что? — изумилась она. — Он, знаете, какой у меня хороший. Любит меня, всё делает. Вот я и не хочу его расстраивать. Он ведь так надеется, а тут приговор...

— Приговор... — повторил нищий, как эхо. — Может, врачи ошибаются?

— Да навряд ли, — отвечает женщина. — Это ведь не первые анализы. Это просто ещё одно подтверждение... Я ему и прошлые не показывала. Что делать? Что теперь делать?

— Я могу совет дать или помочь, — говорит нищий. — Но для этого меня попросить надо...

Улыбнулась женщина сквозь слёзы и отвечает ему:

— Я уж у всех просила помощи. И никто не помог. Могу и у вас попросить.

— Так чем же тебе помочь, добрая женщина? Чем отблагодарить за твою заботу и доброту? — спрашивает у неё нищий.

— Дочку хочу... Вот славно бы было, — улыбнулась женщина и вытерла слёзы.

— Одну или две? — серьезно переспросил нищий.

Она рассмеялась, и даже слёзы просохли:

— Две дочки, конечно, лучше, — отвечает. — Чтобы одна на меня похожа была, а другая на мужа.

Нищий улыбнулся:

— Славная просьба, — говорит. — Лучшего и пожелать нельзя... Ты иди домой, но мужу ничего не говори. Подожди месяцок и сдай анализы заново. Хорошо?

— Можно и так, — согласилась женщина.

И целый месяц ждала, перед тем как пересдать анализы. И с нищим каждый день беседовала. Оказался он очень интересным человеком. Любил истории всякие рассказывать – заслушаешься...

А через месяц сдала она анализы заново. И вдруг – звонок от врача:

— Не могли бы вы срочно приехать?

Разволновалась она, села в машину и поехала.

У врача её очень долго осматривал целый консилиум, потом врачи о чём-то совещались за дверями...

Она страшно нервничала и ждала чего-то очень плохого.

Наконец, врач сообщил ей:

— Ошибки быть не может. Вы беременны. Причем, мне кажется, у вас будет двойня. Ничего не понимаю... Вот вам направление на обследование.

Она летела назад так, будто крылья выросли за спиной.

Накрыла дома праздничный стол, а потом побежала кормить своих подопечных. А нищего, который ей такой хороший совет дал, хотела пригласить к ним домой – отпраздновать такую радостную весть.

Вот только нищий пропал, как сквозь землю провалился. Она оббегала весь парк. И всё спрашивала у собачников, не видели ли те нищего, которого она каждый день подкармливала, вместе с кошками и собаками.

Но никто не видел, а одна женщина с овчаркой сказала ей:

— Вы, дама, очень странная... Каждый вечер даете есть бездомным собакам и кошкам, а потом садитесь на скамейку и сами с собой разговариваете... Вам бы к психиатру сходить.

— Но, как же так? — изумилась женщина. — Ведь я его видела! И есть ему готовила...

— Я и говорю – к психиатру вам надо, — подытожила владелица овчарки и удалилась.

Расстроенная женщина вернулась домой. И, пока муж не пришел с работы, всё думала и думала об этом нищем...

Но когда она сообщила мужу радостную новость, тот так обрадовался, что все остальные мысли вылетели из её головы...

И родились у них две девочки.

Одна на женщину похожа, а вторая – копия мужа.

Женщина всё так и ходит в парк кормить бездомных животных. И каждый день надеется встретить того самого нищего. Спросить у него – откуда он мог знать? И кто он такой?

Да, надеется встретить...

Как знать, может, доведётся ещё раз?

Как знать...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ПРИСНИТСЯ ЖЕ ТАКОЕ!

— У тебя будет множество вариантов. И ты имеешь право начать все сначала, если поймёшь, что ошибся. А теперь иди и помни, что выбирать надо сердцем, — шепнул котёнку голос и затих...
Малыш очнулся, вспоминая странный сон. Какой-то голос, кажется, давал ему дельные советы, но он ничего не помнил. Полосатый котенок потянулся и, хромая, пошёл от мусорных баков, за которыми он спал. Нужно было найти себе еду.

«Надо выбирать... Но кого тут выберешь, когда вокруг ни души? Хотя, голос прав. Наступает осень и на улице становится все холоднее...» — размышлял он по дороге.

Навстречу котёнку шла девочка лет девяти. На ней было старенькое платьице и стоптанные туфельки с потертыми носами.

Она была такая же худенькая и несчастная, как он сам. А её глаза были красными от недавних слез. Увидев бездомного котёнка, девочка остановилась:

— Ой, бедняжка, ты так хромаешь. Иди ко мне, — позвала она и протянула руку, ласково улыбаясь.

Котенок присмотрелся. Вдалеке показалась старушка, она окликнула девочку:

— Настя, ты чего там так долго?

«Нет, такие хозяева мне не нужны. Им самим, похоже, есть нечего...» — решил котенок и, фыркнув, убежал в кусты.

Девочка с грустью посмотрела ему вслед и пошла к бабушке.

Тут прямо к мусорным бакам подъехала красная машина. Из неё выскочила красиво одетая девочка с нарядными бантиками. Она выкинула какой-то то пакет и пошла обратно.

— Милана, ну давай быстрее. На балет опоздаешь! Не зевай! — раздался из салона женский голос.

Котенок уже не первый месяц жил на улице и понял, что хорошо одетые люди отлично питаются, судя по мусору, который выкидывают.

Девочка и её мама ездят на большой машине, носят нарядные платья, пахнут приятно. Значит, с ними можно связать свою судьбу.

«Сейчас или никогда!» — решил котенок.

С громким криком он выскочил из укрытия и замер возле ног Миланы.

— Мамочка, смотри, какой полосатик смешной. Он совсем один тут. Давай заберём домой? — предложила девочка, умоляюще глядя на мать.

Женщина озадаченно хмыкнула. Потом выглянула из машины:

— А ты обещаешь меня слушаться и заботиться о нем? — спросила она строго.

— Ну, конечно, мамочка, — улыбнулась дочь.

Так котенок очутился в доме Миланы. Его назвали Чайковский. Девочка и её мама увлекались балетом. Милана посещала занятия пять раз в неделю и считалась весьма талантливой ученицей.

Правда, у неё почти не было свободного времени, но родители считали, что это даже к лучшему.

— Меньше в смартфоне будешь сидеть, — говорила ей строго мать, каждый раз, когда дочка хныкала, что устала.

Котёнку не нравилось его новое имя. Оно было каким-то шуршащим и пугающим. Он не хотел кружиться вместе с Миланой в причудливых па. А носился по дому, висел на шторах и играл с карандашами.

Через месяц Чайковский всем надоел:

— Я думала, он будет воспитанный и тихий, — сердилась девочка, топая на питомца ножкой.

— Даже не знаю, что с ним делать. Мне тётя Света породистого йорка предлагает, а у нас этот помоечный обосновался. А все ты, Милана! Вечно всех жалеешь! — ругалась мать.

Котенок сидел, забившись под диван. Его опять забыли покормить, а Милана больно шлепнула за то, что он порвал ей колготки.

«Как же я ошибся, когда выбрал эту семью. На помойке и то было лучше!» — думал котенок, засыпая под разъяренные крики хозяйки...

*


Он открыл глаза и понял, что лежит возле мусорных баков.

«Наверное, мне все это приснилось» — решил котенок.

Хромая, он шёл по дорожке прямо к худенькой девочке, которая ласково позвала его, протягивая руки.

Малыш задумался и понял, что это с ним уже было. Подтверждением его догадок стала красная машина, из которой выскочила Милана. Но на этот раз котенок не стал к ней выбегать.

«Похоже я снова вернулся сюда, чтобы начать все сначала. Но теперь буду умнее!» — подумал он.

Малыш сидел в кустах и ждал. Вдруг мимо него прошла влюблённая пара. Мужчина нежно обнимал спутницу. Они весело смеялись, о чем-то разговаривая.

«Как много любви в этих людях. Думаю, и на меня хватит» — решил котенок. И, прихрамывая, побежал следом за ними.

— Смотри, какой хорошенький. И за нами увязался. Давай возьмём себе? — спросила, улыбаясь, девушка.

— Ну, как хочешь. Котенок, так котенок. Лишь бы ты была рада, — вздохнул мужчина.

Теперь его звали Серый и больше не забывали кормить. Алексей и Людмила недавно поженились. Они переехали в новую квартиру и налаживали свой быт.

Сначала все было прекрасно. Но через несколько месяцев в доме начались скандалы...

Супруги постоянно были недовольны друг другом и выясняли отношения. В Серого иногда летели осколки битой посуды, табуретки и тапки.

Коту было страшно от бесконечных криков, и он прятался под креслом. А потом хозяйка не выдержала тягот семейной жизни – она собрала вещи и, стуча каблуками, убежала из дома.

— Ну и вали отсюда! Скатертью дорожка. И кота своего помоечного прихвати! — крикнул Алексей.

Затем схватил Серого и скинул с балкона. Кот больно упал с третьего этажа и, теряя сознание, подумал:

«И здесь ошибся. Лучше бы я жил на помойке...»

*


Котенок открыл глаза. Вокруг была привычная помойка. Никакого Алексея и его жены. Он зажмурился от счастья. Как хорошо, что он вернулся обратно!

Теперь котенок точно знал, что начинает сначала свои поиски. И уверенно отправился в путь...

«Опять эта худышка!» — фыркнул он и посмотрел на девочку, которая шла ему навстречу.

У неё были очень добрые и грустные глаза. Но котенок решил не отвлекаться от поисков. Ему срочно нужны хозяева.

В этот раз он не стал сидеть в кустах, а пошёл за дом. Навстречу ему ехала красная машина, из окна которой выглядывала Милана. Кругом было тихо.

Вдалеке он увидел мужчину в строгом костюме. Тот стоял возле блестящего автомобиля и пытался что-то починить.

Котенок подошёл ближе.

— Мяв! — сказал он вежливо и потерся о ногу незнакомца.

Мужчина на миг отвлёкся от ремонта и улыбнулся:

— Привет, малыш! Скучаешь один? Прости, не могу взять тебя к себе. Я тоже одинок и много работаю. За тобой просто некому будет присматривать, — сказал он, словно понимая, о чем просит его пушистик.

Котенок вздохнул. От мужчины веяло добротой и спокойствием. Но, видно, не судьба...

Он уже многое понял за время своих скитаний, поэтому решил не надоедать человеку и отправился дальше, прихрамывая.

А мужчина ещё долго смотрел ему вслед, думая о чем-то своём.

Котенок дошёл до конца дома и увидел, как с детской площадки спускается толпа мальчишек. Они о чем то весело говорили и смеялись, пихали друг друга и размахивали руками.

— О, смотрите, какой прикольный! Чтобы с ним такого интересного придумать? — вдруг сказал один из них, указывая пальцем на котёнка.

«Они хотят взять меня к себе!» — радостно подумал малыш и расправил усы для солидности.

Толпа, весело улюлюкая, окружила котенка. Один схватил его и перебросил другому, а тот – третьему. Котёнка бесконечно передавали из рук в руки, больно щипали и дёргали.

Он испугался и попытался вырваться. Но не тут то было. И тогда ему стало страшно. Он жалобно замяукал и выпустил когти.

«Надо было сразу бежать от них. Что же теперь делать?» — думал малыш, пытаясь освободиться.

И тут он услышал тоненький голосок, который показался ему знакомым:

— Вы зачем его мучаете? Немедленно поставьте на землю!

Котенок открыл глаза и увидел несчастную худышку, которую он столько раз встречал у помойки. Она выглядела совсем маленькой по сравнению с этими верзилами.

Котенок вдруг испугался за девочку. Она же ничего не сможет им сделать. А вот они... Даже страшно подумать!

«Как же она не побоялась заступиться за меня? Видимо, эта девочка очень отважная! И почему я не пошёл к ней сразу?» — подумал котенок.

Тем временем один из верзил стал подкидывать котёнка над собой, проговаривая:

— Если он тебе так нужен, то попробуй, поймай!

Девочка замерла и с ужасом следила за котенком. В глазах её застыло отчаяние. Толпа весело хохотала и строила рожицы.

— Прекратите немедленно, а то... — начала она и запнулась.

— А то что? — наперебой закричали мальчишки.

— А то с вами начну разговаривать я! Немедленно отдайте девочке её котёнка, — раздался мужской бас где-то поблизости.

Мальчишки замерли. Прямо к ним приближался мужчина с очень суровым видом и сжатыми кулаками.

Котенок сразу узнал его. Это был тот самый человек, который ремонтировал машину возле дома.

Парень притих и быстро отдал девочке котёнка. Та прижала его к себе. Он слышал, как бешено стучало в груди её храброе сердце.

— Все в порядке? — спросил заботливо мужчина.

— Да, спасибо, — кивнула девочка, чуть не плача.

— А давай я тебя до дома провожу? — предложил он.

А потом случились невероятные вещи...

Девочка забрала котёнка к себе домой. Оказалось, что она жила с бабушкой и мамой, которая сильно болела и не могла работать. Их семья очень нуждалась.

А мужчина владел частной клиникой. Одной из лучших в городе. Он подружился с девочкой. И помог её маме поправиться. Нашёл лучших докторов и договорился об операции, которая прошла успешно.

Котенка они назвали Шустрик. Он и правда был очень озорной и весёлый. И всем в семье это нравилось...

*


Прошло полгода.

Шустрик недавно проснулся. Он сидел на подоконнике и смотрел в окно. К дому подъехала машина. Из неё вышла девочка, её мама и мужчина.

Теперь они жили все вместе. Девочка больше не грустила и перестала плакать. Она много гуляла и смеялась. А мужчину стала называть папой. Она давно мечтала, чтобы он у неё был.

Раздался звонок в дверь, и бабушка с Шустриком наперегонки побежали открывать.

— Приехали наши любимые! Интересно, как съездили в клинику? — волновалась бабушка, поправляя очки.

— А у нас хорошие новости! Скоро в нашем доме будет ещё один малыш, — шепнула девочка Шустрику.

Тот ласково потерся об её ногу и зажмурился от счастья. Он наконец-то обрёл любящую семью. И теперь точно знал, что самое главное можно увидеть только сердцем.

С тех пор Шустрик никогда не засыпал с мыслью, что на помойке лучше. И просыпался только в тёплой постели, рядом со своей любимой, маленькой хозяйкой.

Он, конечно, считал, что все, что было до встречи с девочкой, ему приснилось. Но кто знает, ведь в жизни чего только не бывает...

Автор НИКА ЯСНАЯ
Рассказы для души

Cirre
ГРАФ

Граф – так назвали маленького птенца. Воронёнка...

Мужчина нашел его на улице перед домом. Долго ходил и искал его родителей. Подходил ко всем деревьям и протягивал вверх пищащего малыша. Надеялся, но – ответом была только тишина...
Видимо, родители были очень далеко. А малыша занесло сюда его желание полетать и ветер. Пришлось нести его домой.

Жена всплеснула руками и долго выговаривала, что-то вроде:

— Тебе всегда больше всех надо... Пройти мимо не мог? Может, кто другой подобрал бы... Мать Тереза нашелся!

Три кошки сидели возле её ног и смотрели исключительно осуждающе. Впрочем, не без интереса. Птенец пищал, не переставая.

— У меня уже голова болит от его крика, — заметила женщина.

— Так он же кушать хочет, — резонно объяснился муж.

— Так чего ты тут стоишь?! — возмутилась женщина. — Болтает он! — кивнула она кошкам, и те немедленно согласились с ней. — А ну, не стой, как истукан! Неси его сюда, кормить будем...

Потом были обзвонены все знакомые и рацион установлен. Малыша кормили по часам.

Он привык и, подскакивая к своим приёмным родителям, орал благим матом и хлопал крылышками. Жена смеялась и гладила его.

Кошки были недовольны. Сперва. Им строго-настрого запретили обижать птенчика и даже приближаться, а так хотелось...

Через пару недель малыш научился выбираться из большой картонной коробки, в которой он жил. И первым делом стал подлетать к кошкам.

Те очумели от такой наглости. Им-то казалось, что это они тут вершители судеб, главные дамы во всем доме, королевны и красавицы, а тут...

Подлетает к тебе неизвестно что – взъерошенное, маленькое, пищащее, садится тебе на спину и начинает что-то вещать!

Сперва они прятались от нахала под диван, но со временем им надоело это дело. И они просто смахивали с себя приставучего птенца.

Самая сильная и скандальная красавица, Красуля, почему-то стала пользоваться его особым вниманием. Он садился на край кровати и тихонечко подкрадывался к дремавшей кошке, осторожно прижимался к ней и засыпал...

Просыпаясь, Красуя вздрагивала, тревожно мяукала и обнюхивала нахохлившегося малыша. Тот, открыв один глаз, что-то скрипел и опять засыпал.

Красуля, тяжело вздохнув, ложилась рядом. Две другие кошки смотрели на это с удивлением и непониманием, но – спорить с Красулей себе дороже.

Так Граф и получил подругу, защитницу и напарницу для игр. А играть он обожал. Он донимал несчастную кошку и мотался за ней по квартире, как хвостик.

Набегавшись и выгнав её в очередной раз из-под кровати, подросший птенец загонял её наверх и устраивался рядышком, перебирал её шерстинки и бормотал что-то.

Красуля переворачивалась на спину, вытворяла всеми четырьмя лапами в воздухе бог знает что и мурлыкала на всю квартиру.

Остальные две кошки тоже привыкли со временем и перестали реагировать на подросшего воронёнка.

А он оказался чрезвычайно сообразительным.

Жена прогоняла его со стола во время еды, а он наглым образом ластился к ней и, выговаривая выученные слова, объяснялся в любви на свой лад:

— Граф птичка... — говорил он, заглядывая ей одним глазом в лицо, а вторым кося в тарелку. Потом пощипывал её осторожно клювом за левую щёку и продолжал: — Ты ж мой хороший, умный, красивый...

Жена таяла, смеялась, отмахивалась от хитреца и выдавала ему порцию со своей тарелки. Мужчина прятал улыбку.

— И нечего мне здесь смеяться, — замечала ему жена. — Не приучай птицу к столу! Пусть у себя ест, — продолжала она, скармливая проглоту кусочек курицы.

Муж пожимал плечами, соглашался и обещал больше не делать этого...

Так прошел год.

Граф превратился в совершенно роскошного ворона. С блестящим, лоснящимся оперением, хитрым воровским взглядом и уверенностью в том, что эта жизнь создана именно для него.

Кошки уже давно считали его своей семьёй, но спал он исключительно рядом с Красулей.

Дальнейшая история – это пересказ видео, записанного одной из камер наблюдения, установленных в квартире.

Ну, так вот...

Плита была у них в кухне газовая. Хорошая, новая. Устанавливал ее специальный мастер из газовой конторы. Проверил всё, подключил, записал, взял деньги и ушел...

Как вы, наверное, понимаете, возникшую утечку на видеокамере видно не было. Было видно только вдруг забеспокоившегося Графа.

Он стал бегать по кровати и клевать кошек, которые внезапно стали сонными. Потом он вспорхнул и пролетел на кухню, где пару минут беспорядочно мотался по плите и столу рядом, после чего...

Уселся на вентиль, открывающий газ! И в течение некоторого времени поворачивал его то туда, то сюда. Закрыв-таки краник, он вернулся в спальню и сел на подоконник.

Сперва Граф своим твёрдым, как сталь, и острым, как шпага, клювом разбил внутреннее стекло окна и увернулся от осколков, потом проделал то же самое с наружным стеклом.

После чего вернулся на кровать и заставил всех кошек встать, хоть они и реагировали с трудом. Но он клевал их, пока не прогнал с кровати и пола на подоконник, где те постепенно и пришли в себя...

Вернувшиеся домой после работы мужчина и женщина нашли всю компанию, дышащую свежим воздухом возле разбитого окна.

Жена схватилась за голову и стала последними словами ругать Графа за такую проделку. Она вспоминала ему все провинности: воровство мелких предметов, нежелание слушаться, упрямство и крикливость...

Мужчина, присмотревшись внимательнее, заметил:

— Погоди, не кричи. Что-то тут странное... Я ведь не закрывал вентиль газа...

— Ты мне ещё тут повыступай! — набросилась на него женщина. — Ишь, защитник нашелся! Сейчас и ты получишь...

Мужчина без всяких слов подошёл к плите и повернул вентиль. Граф немедленно заорал и, спорхнув с подоконника, подлетел к нему и клюнул в руку.

— Ой, — сказал мужчина.

— Ах ты, гадость такая! — закричала жена. — Мало того, что ты окно разбил, так ты ещё и клюёшься? В клетку пойдёшь, понял?!

— Тихо ты!!! — вдруг крикнул мужчина.

Жена с удивлением замолкла, и тогда до них совершенно явственно донеслось шипение выходящего из трубки газа.

— О, господи... — побледнела женщина и прижала руки ко рту. — Это что? Это как? Почему?

— Я не знаю этого, — ответил мужчина, перекрывая кран. — Но одно могу сказать совершенно точно – наши кошки живы только благодаря Графу. А может, и мы с тобой тоже... Если бы он не закрыл вентиль и не разбил окно...

Мужчина красноречиво посмотрел на побледневшую жену. Та опустилась на стул в кухне. И немедленно Граф сел ей на правое плечо, заглянул в лицо и сказал:

— Граф птичка... Ты ж мой хороший, умница, красавец... Я тебя люблю!

Жена покраснела, погладила ворона и сказала:

— Извини меня пожалуйста... Умничка мой! Красавец. Самый умный, самый лучший!

Ворон расправил крылья и довольно каркнул...

С этого дня Графу разрешается всё, что его душе угодно, хотя, жена всё так же кричит на мужа:

— Чтобы ты не смел мне приучать его к столу!

Граф хитро смотрит на женщину и прижимается к её руке, получает вкусный кусочек из её тарелки и довольно скрипит.

— Вот, кто знает правильный путь к сердцу женщины! — объясняет она мужу, и тот, как всегда, согласно кивает головой...

Стёкла вставили. Газ муж отключил и даже замуровал трубы в стену, чтобы уж наверняка. У них теперь электрическая плита. И Граф внимательно присматривается к ней.

— Не смей мне здесь! — кричит ему женщина, но он не обращает на неё внимания.

Кошки относятся к ворону с нескрываемым уважением. И вообще...

Как вы можете жить без домашних животных? Ну, те, которые без...

Вы, вообще, чем занимаетесь дома по вечерам?

Бедные вы, бедные. Жаль мне вас...

Заведите уже себе кого-нибудь и будьте счастливы на здоровье.

А иначе как?

А иначе никак!

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ

  • Где начальник транспортного цеха? – бушевал директор завода, Илья Николаевич. – Алексей Валерьянович три часа уже отсутствует на своем рабочем месте и телефон у него отключен! Где он, я вас спрашиваю!?
Секретарь и старший экономист вжали головы в плечи и переглянулись.

  • А мы-то откуда знаем? Телефон же у него не активен.
  • Как явится, пусть объяснительную мне положит на стол! – директор стукнул по столу кулаком. – Поняли? Идите!

Вернувшись после обеда в свой кабинет, Илья Николаевич обнаружил у себя на столе тонкую стопку исписанной бумаги. Это была объяснительная от Алексея Валерьяновича, плюс приложение на трех страницах.

Он взял бумажные листки в руки и начал читать....

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ

Вчера вечером стемнело рано, моросил легкий дождь, и на меня вновь навалились грусть и тоска. Как обычно, я оделся и вышел на улицу...

В такие тоскливые и одинокие вечера я люблю просто бродить по улицам и заглядывать в окна домов, на первые этажи. Там я вижу самых разных людей и почти всегда они счастливы.

Иногда они просто вместе смотрят телевизор, ужинают, делают или проверяют уроки, читают маленьким детям сказки. А я смотрю и завидую! Я ведь совсем один!

Ни жены у меня, ни детей, ни собаки, ни хомяка, ни кошки... А всё почему? А потому что целые сутки провожу на работе, я там просто живу – практически без отпуска и без выходных.

Кто ж выдержит такого, как я? Жена точно не выдержит, а уж собаки с кошками и подавно.

И вот, я увидел в незнакомом окне одну семью! Мама жарит картошку с мясом, папа играет с маленьким сыном, а девочка чуть постарше – смотрит мультики, и на коленях у нее сидит кошка.

Такая, самая-самая обычная! Но так она уютно сидит, полуприкрыв глаза, что я почти физически услышал ее мурчание. И мне там, на улице, под колючим, мелким дождем, стало вдруг так хорошо, уютно и очень спокойно!

Одна такая, совсем маленькая деталь, и жизнь там, за окном, заиграла совсем другими, невозможно уютными, красками.

Мне вдруг тоже захотелось иметь дома кошку... Захотелось так сильно, что непроизвольно погладил воздух, представляя ее у себя на руках.

Наверное, в этот момент меня кто-то услышал – ангел или демон, я это вряд ли узнаю. Но именно в тот момент я услышал слабое шуршание на земле.

Нет, это не ветер шелестел ветвями кустов и не пытался раздвинуть у самой земли траву. Это под моими ногами копошился маленький, промокший котенок.

Я тут же схватил его, сразу понес домой, оберегая собой от дождя и промозглого ветра. Я прижимал его к своей груди, как самую драгоценную вещь в своей жизни.

Я нес его и мне казалось, что все прохожие, встреченные на нашем пути, смотрели на меня с завистью, словно они тоже вышли сегодня на улицу в поисках своей кошки. Но тогда, вчерашним вечером – повезло только мне!

Расстегнув куртку, я спрятал малыша на груди, и у меня словно появилось второе сердце.

Потому что котенок мурчал в такт сердцу первому, и оно радостно встрепенулось. Еще ни разу я так не спешил домой!

Рассмотрев дома котенка, я понял, что малыш нездоров. А вечер поздний, уже ближе к ночи... Не зная, что делать, открыл интернет и городская группа любителей кошек пришла к нам на помощь.

Ветеринар поставил предварительный диагноз и пригласил с утра на прием, а все сейчас необходимые препараты очень быстро нашлись у неравнодушных людей. Я ездил по городу и собирал по разным адресам все, что нужно было котенку.

Люди встречали меня с улыбкой, беспокоились о котенке, просили не переживать за столь поздний визит и обязательно позвонить, если что-то вдруг будет нужно.

Еще никогда люди не были так приветливы со мной – я словно попал в какой-то закрытый клуб, где все свои, все знают друг друга и если вдруг что-то случится, никогда не оставят в беде.

Котенок все это время спал... Во сне он крепко прижимал к себе тряпочку, которой я протираю очки. Его нос еле дышал, глаза сильно слиплись от гноя. И я осторожно, стараясь не разбудить, протер все, что смог, до чего удалось дотянуться.

А котенок и не проснулся, он так измучился на улице, так устал, что его маленьких сил хватало лишь на то, чтобы только спать и дышать. На большее его не хватило.

А потом он проснулся... И я кормил его, подставляя самое маленькое блюдечко, которое смог найти. Он ел так жадно, зарываясь мордочкой по самые уши в размолотый паштет для котят с добавленным в него жидким лекарством.

Мы с ним уснули под утро. Я держал его лапку в своей руке, и еще никогда мне так не было хорошо и спокойно. Я дал котенку имя – Мегабайт! Потому что – благодаря ему я за один вечер получил огромное количество информации!

К сожалению, я проспал, не услышав ни основной, ни контрольный будильник.

А проснувшись, я накормил своего драгоценного мальчика, вновь дал ему лекарство и только тогда поспешил на работу.

К объяснительной прилагаю заявления на увольнение и на отпуск. Меня устроит, если вы подпишете любое из них. Мне сейчас необходимо быть дома, рядом с котенком.

Его фото прилагаю тоже.

*


Секретарь заглянула к директору в кабинет... Тот стоял у окна и рыдал навзрыд, уткнувшись в светлые жалюзи. В этот момент Илья Николаевич очень жалел, что у него не классические шторы на окнах.

Старший экономист стоял рядом, гладил директора по плечу и тоже хлюпал распухшим носом. В его руках был лист третьего приложения к объяснительной – фотография спящего, худенького и взъерошенного котенка, прижимающего к себе тряпочку для очков.

  • Я ему подпишу заявление на очередной отпуск! Пусть вне графика, ну и что! А за опоздание оштрафую! Правильно?

Илья Николаевич уставился покрасневшими глазами на экономиста. Тот утвердительно кивнул.

  • Правильно! Оштрафовать, а потом выписать премию! Я сейчас бухгалтеру позвоню. Вы согласны?

Директор утерся рукавом и сразу же согласился:

  • Да!

Алексей Валерьянович, начальник транспортного цеха, вернулся домой, ощущая себя просто Лёхой. Подхватил на руки встретившего его котенка, вновь промыл ему нос, уши, глаза и повез его к уже ждущему их в клинике ветеринару.

А вечером, устав играть, они завалились вместе на диван, и Лёха сказал своему Мегабайту:

  • Ну всё! Теперь вечерами я больше никогда не выйду из дома. То, что мне надо, я нашел под своими ногами вчера! Да не мурчи ты так, а то я сейчас просто расплачусь...

ЕКАТЕРИНА С.
Рассказы для души

свет лана
ПОСТОЯЛЕЦ

У портфеля оторвалась лямка. А ведь Димка в тот день даже им не дрался, не то что на портфеле с горки во дворе старого детского сада кататься. Она сама оторвалась. Этот портфель мама ему купила в прошлом году, когда он шел в первый класс. Красивый, с ракетой, будто настоящий, космонавтский. Димке было его так жалко, что слезы сами катились из глаз. Хорошо, что мама сегодня трезвая, может, зашьет. Ругаться она не будет, Димка знал, что мама его любит, даже если и выпьет. Он сам себя ругал за то, что не берег, ругал и плакал.


Димка шел по улице своего поселка и вдруг увидел на старой скамейке пожилого мужчину, хорошо одетого, с большой сумкой. Мужчина сидел, сжав ладонями голову и вздрагивал. Неужели он тоже плакал? Димка даже забыл о своем горе, он остановился возле мужчины и вдруг, сам не зная зачем, дотронулся до него:

  • У меня лямка от портфеля оторвалась, а у Вас? – сказал мальчик, а мужчина поднял голову и посмотрел на него красными от слез глазами.

Он наморщил лоб, явно не понимая, о чем ему говорит Димка. Но потом разглядел, что мальчик тоже мокрый от слез и грустно сказал:

  • А меня дочка из дома выгнала.
  • Как так выгнала? – Димка вытаращил глаза, – Вы же не уличная собака, человека нельзя взять и выгнать. Тем более дочка. Она Вас что, не любит совсем или ее ведьма заколдовала?

Мужчина пожал плечами. Ему очень понравился это мальчишка, сразу было видно, что у него доброе сердце.

  • И Вам некуда идти? – Дима с серьезным видом сжал губы и махнул рукой: – А пойдемте к нам. Я с мамой живу, а комнат у нас целых четыре. Мамка у меня хорошая, только пьет иногда. Но это только после того, как папка опять придет и поругается с ней. Он с нами уже давно не живет, но часто приходит, сначала напоит ее, а потом требует, чтобы мама наш дом продала и ему денег дала. А дом этот всегда мамин был, она в нем выросла, вот мама и не соглашается. Только потом она еще неделю плачет и пьет, даже на работу не ходит. Пойдемте, я с ней поговорю, я ж уже не маленький.

Мужчина колебался, видно было, что он хотел пойти с мальчиком, но боялся оказаться в нелепом положении. Хотя, в более нелепом, чем он оказался сегодня, уже точно не окажется.

Мужчину звали Павел Андреевич, ему было 52 года. В прошлом он был военным, теперь уже на пенсии. Первый раз женился Павел Андреевич рано, еще перед службой в Армии. Дочка родилась через полгода после того, как его призвали. Павел счастлив был, мечтал скорее на малышку посмотреть. Но жена его не дождалась, уехала в город с любовником и сразу подала на развод. Когда Павел узнал об этом, то остался на сверхсрочную. Поступил в военное училище, потом в Академию. Так и прослужил почти до пятидесяти лет. Был женат еще раз, но недолго. Думал, вторая жена отогреет его сердце, но она оказалась не лучше первой. Развелся он, узнав про первую же ее измену, и больше не женился. Выйдя на пенсию, купил квартиру в Подмосковье и зажил было скучной холостяцкой жизнью. Но два месяца назад ему неожиданно позвонила его дочь, Таня. Сказала, что долго его искала и только случайно узнала его номер телефона. Павел Андреевич был очень рад услышать голос дочки, ведь он так ее никогда и не видел. Узнал, что она замужем, живет в большом хорошем поселке под Владимиром, что у него есть внук и внучка. Дочка стала уговаривать его переехать к ним в поселок.

Говорила, что всегда по нему скучала, мечтала жить вместе. Расхваливала поселок, говорила, что рядом с ее домом продается другой, большой, добротный, со всеми удобствами. Предложила продать квартиру и купить его. Только нужно поторопиться, пока другие покупатели не нашлись. Павел Андреевич решил ехать. Очень уж ему хотелось рядом с дочкой и внуками жить. Продал он свою квартиру, переслал дочери деньги, чтобы она дом выкупила, отправил кое-какие вещи на адрес дочери и поехал к ней, в тот самый поселок под Владимиром.

Приехал, нашел ее дом, но дочь его даже на порог не пустила. Начала кричать, что он подлец, бросил ее маленькую, променял на службу и других женщин. Павел Андреевич пытался объяснить Татьяне, что это мама увезла ее к другому мужчине, на что дочь даже завизжала от злости, мол, пусть не врет, мама ей все рассказала. Самой Анны уже не было в живых, поэтому ничего Павел Андреевич доказать дочери не смог. Когда он спросил о деньгах и новом доме, Татьяна фыркнула, что это его плата за ее бедное детство и захлопнула перед ним дверь, крикнув изнутри, что вызовет полицию, если он не уйдет.

Павел Андреевич не знал, что ему делать, он заплакал. Почему жизнь так к нему несправедлива? Он же мечтал о куче детей, о нежной, заботливой жене, о семье, дружной, большой. Где это все? Он шел куда-то, потом присел на лавочку, с силой сжал ладонями виски и застонал. Сколько он просидел так, неизвестно, но вдруг он почувствовал чье-то прикосновение, и кто-то что-то сказал про лямку от портфеля. Когда мужчина посмотрел на мальчика, стоявшего перед ним, то увидел, что тот тоже плакал. Павел Андреевич почувствовал в мальчишке родственную душу и поэтому честно ответил, что его выгнали.

И вот теперь он колебался, с одной стороны, больше ему некуда идти, а с другой, это было как-то нелепо, то что ребенок зовет его к себе жить. Но Димка решительно взял мужчину за руку и потянул за собой.

Димкин дом оказался довольно большим, но явно неухоженным. Видно было, что здесь не хватает мужской руки. Калитка перекосилась, в углу двора навалены какие-то камни. Входная деревянная дверь обита уже сильно потрепанным дерматином.

  • Мама сейчас на работе, придет поздно, но Вы не бойтесь, она Вас точно не выгонит, я знаю. Она у меня хорошая. Пойдемте, я Вас покормлю, мама вчера борща наварила. Она всегда много готовит после того, как протрезвеет. А Вы мне все расскажете, ладно? Должен же я знать, что мамке говорить.

Дима открыл дверь, с грустью вздохнул, поставив свой порванный портфель в прихожей, и повел гостя на кухню. Павел Андреевич оглядел дом и как-то успокоился. Здесь было уютно и хорошо. Просто хорошо. Будто он вернулся домой из очень дальней и долгой поездки. Он даже представил маму Димы, худенькой, с короткой стрижкой и большими синими глазами. Он не знал, почему именно такой, может, ему так хотелось?

Через полчаса, поев вкусного борща, и коротко рассказав о своей беде, Павел Андреевич спросил у Димки какой-нибудь инструмент и пошел чинить калитку. А мальчик с важным видом давал советы и придерживал доски.

  • Димка, ты где работника нашел? – вдруг услышали они звонкий смешливый голос.

Павел Андреевич резко обернулся и замер. Перед ним стояла женщина лет тридцати, именно такая, как он себе и представлял. Невысокая, примерно ему по плечо, худенькая, может, даже слишком, со светлыми короткими волосами, а главное, она смотрела на него большими синими глазами. Смотрела немного грустно и в тоже время с улыбкой.

  • Мам, это Павел Андреевич, – затараторил Дима, – Представляешь, он квартиру продал и своей дочке деньги выслал, чтобы она ему здесь дом купила. Приехал, а она его выгнала. И деньги назад не отдала. Можно он у нас поживет, у нас же есть свободные комнаты?
  • Как выгнала? Дочка? – ужаснулась женщина, всплеснув руками, – Конечно, можно, пойдемте, я Вас борщом накормлю.
  • Да я уже накормил, – с довольной улыбкой до ушей сказал Димка и повернулся к Павлу Андреевичу: – Я же говорил, что у меня самая лучшая мама!

Марина, мама Димы, выделила гостю дальнюю комнату, чтобы ему никто не мешал. Павел Андреевич пообещал хорошо платить за постой, но Марина отмахнулась, мол, живите, сколько хотите, а поможете по дому и на том спасибо. Он с радостью согласился. И на следующий же день взялся за ремонт. Деньги у него кое-какие еще остались, да и пенсия была неплохая, так что на материалы он не поскупился. Отремонтировал забор, подлатал крышу, взялся за сарай. Марина сказала, что кур бы нужно завести, а посадить их некуда. Бывший муж умел обращаться только с ложкой да рюмкой.

Димка гордый ходил, конечно, это же он такого постояльца нашел! И портфель Павел Андреевич ему починил, и как помощника его все время нахваливает. Мама, вон, веселая стала, готовит все время что-то вкусное, про пирожки вспомнила, с капустой, она их уже года два не делала. Даже глаза подкрашивать начала, непонятно только зачем, она же в теплице у фермера местного работает.

А Марина, и правда, похорошела. Закинула подальше рваные потертые халаты, достала новый, отложенный на какой-нибудь праздник. Сходила в парикмахерскую, даже тушь с помадой купила. А причина-то в постояльце. Мужчина он хоть и старше на двадцать лет, но подтянутый, сильный, такого в поселке и среди молодых не сыскать. А главное, человек хороший, сразу же видно. И с Димкой друзья стали, не разлей вода. Марина даже завидовала сыну, ей тоже хотелось вот так, вместе с Павлом Андреевичем что-то делать. Но стеснялась очень, сама его сторонилась.

Пока не явился Сергей, бывший муж. Он пришел поздно вечером, когда Павел Андреевич уже прилег в своей комнате. Без стука зашел в дом, поставил на стол бутылку и крикнул:

  • Тащи закуску, пить будем, женушка! Соскучился я!
  • Я тебе не жена, – дрожащим голосом, сказала ему Марина, – И пить больше не буду. Уходи.
  • Чего?! – удивился Сергей, и криво усмехнулся: – Уж не старик ли, нахлебник, тебя научил? Где он, я сейчас ему морду-то набью!

Он вскочил и побежал по дому, заглядывая во все комнаты. Последней забежал в дальнюю, и пропал. Марина обняла испуганного сына и замерла в ожидании. Она боялась заглянуть в комнату постояльца. Но через минуту громко расхохоталась: Павел Андреевич вывел оттуда ее бывшего мужа за ухо, как нашкодившего мальчишку. Сергей тихо стонал, а Павел Андреевич приговаривал:

  • Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Придешь еще раз с бутылкой, обидишь Марину, сниму штаны и ремнем отхожу. А потом всем соседям расскажу. Хочешь?

Сергей морщился от боли и мотал головой. Выскочив из дома, он погрозил в дверь кулаком, но увидев грозный взгляд Павла Андреевича, быстро развернулся и ушел, хлопнув калиткой. Марина отсмеялась, подошла к постояльцу и поцеловала его в щеку:

  • Спасибо, всегда мечтала, чтобы за меня кто-то заступился. Думала, уж не встречу такого мужчину.
  • Да и я уж не надеялся встретить такую милую красивую женщину, всю жизнь ждал, а встретил, наверно, уж поздно.
  • Поздно? – испуганно охнула Марина, – Почему?
  • Так, вроде, старик уже, – пожал плечами Павел Андреевич, – А ты такая молодая. Нужен ли я тебе такой?
  • Нужен, очень нужен! – прошептала Марина и прижалась к его груди.

Павел Андреевич счастливо улыбнулся и мягко обнял ее, а Димка почесал затылок и сам себя спросил:

  • Это я что, сам себе нового папку нашел? Здорово! Завтра Юрке расскажу, пусть по улицам поищет, может, и себе найдет.

Автор: Мария Скиба




ОН СЧИТАЛ ЕЕ ПЛОХОЙ ЖЕНОЙ

Однa моя знакомaя, мать тpoих детей, недавно сновa вышла замуж. И как ей это удалocь — для меня большая загадка. Нeт, дело не в том, что многoдетных матерей замуж не берут. Берут, если любят! Просто, сколько я ее помню по пeрвому браку, она всегда была «самой плохой матерью и самой плоxoй женой».


Несколько раз в «пpoшлой» ее жизни я была у нее дома. Пoмню ее всегда уставшей, замученной, растeрянной.

У нее то подгoрала каша, то младший по часу ходил в oписанных колготках, а она разрывалась между ним, средним с его уроками, плитoй, и руки не доходили пoменять мoкрое.

Еще нужно было ycпеть приготовить ужин, потoму что скоро муж придет с рaботы. Как-то прибраться, потому что он любит порядок.

Она хватала игpyшки, распихивала их по коробкам. Мелкий опять разбрасывал... Паpaллельно включала интернет, что-то рaccылала по почте — она еще и подpaбатывала, потому что зарплаты мужа не очень-то и хватало... И все это превpaщалось в какой-то бесконечный унылый хаос.

Приxoдил муж, смотрел на беспорядок и мимоходом кидал фразу:

— Дай коту воды! Сделай xoть что-нибудь полезное...

Полушутя-полусерьезно. Но я эти его слова хорошо запомнила.

И моя подруга бpoсала почту, поварешки, описанные колготки и с виноватой улыбкой нaливала коту в миску вoду. Чтобы сделать это единственное полезное за день.

А я тoгда сделала глупoсть. Чтобы как-то разрядить обстановку, тоже полушутя, пpeдложила бросить всех этих котов и недоделанный ужин, собрать детей, накраситься (это жене) и сходить в кафе.

 — Я и свoих прихвачу.

 — Старaя она уже кpaситься! — отрезал ее муж. Тоже как бы в шутку...

Я смoтрела на этy женщину и с ужасом понимала, что она вообще-то младше меня. И если она стаpyxа, то кто тогда я?

Она виноватo извинилась и скaзала, что они любят дoмашнюю еду. И начала накрывать на стол, за котoрым сидел и ждал мyж. А рядом дети опять разбрасывали игpушки, и она какой-то «третьей» рукой их тут же собирала, потому что муж любит поpядок. У нее пищaл телефон, наверное, paбочая почта.

 — Хватит весь дeнь сидеть в интернете, — сказaл муж.

Я попрощалась и yшла.

Нет, caма она никогда никому не жаловалась. Никогда! Как ни спросишь, у нее все хоpoшо. И чем серее и зеленее она была, тем увереннее отвечала: «Все xoрошо!»

И прятала потухшие беcцветные глаза.

Но у нaс всегда было мнoго общих знaкомых. И то от одних, то от других я слышaла, что очень не довольна ею свекровь. Невестка — плохая мать, потoму что мелкий упaл с велосипеда и разбил себе бровь. Зашивали. Нужно следить, а не ерундой заниматься... Невестка — плохая жена, потому что дoма бардак и дети с мyжем плoхо накoрмлены.

Как-тo муж той женщины xoдил в школу, и потом дoма был скандал.

Стaрший что-то набeдокурил, а все потому, что «плоxaя мать» занимается непонятно чeм, тoлько не воспитанием.

Рaccказывали, что она нaчала пить антидепрессанты, потому что, да, плохая мать и плохая жена. Ничего не делaет, а что-то сделать пpoсто нет сил... И даже дeти это поняли.

— Мама, ты плoхая! — кричал на улице младший, мы тогда гуляли вмeсте. — Ты не читaешь мне книжку. Она дoставала из сумки эту книжкy и обреченно и ycтало начинала читать. Она oчень хотела быть хорошей матерью.

А потом они рaзвелись. Муж встретил дpyгую женщину. Наверное, хорошyю жену и хозяйку. Но, справедливости paди, исправно платит алименты и общaется с дeтьми.

— Ну вoт так, — тoлько и сказала мне на рaccпросы та моя знакомая. — Наверное, я сама винoвата.

Потом она с детьми перeeхала, обмeняли квартиру, и мы долго время не видeлись.

Прошло врeмя, и недавно мы с нeй «нашлись» в соцсетях. Она самa мне написaла.

Я удивилaсь. С авaтарки на меня смотрела какая-то другая, незнакомая женщина. Яркaя, красивая, счастливaя и полная сил. Мне стало интересно, и я предложила встpeтиться.

Мы пepeсеклись в кaфе. И я не вepила своим глазам. Она, правда, была совсем другая. Какая-то уверенная в себе, в жизни, в людях. Тoгда я и узнала, что она oпять вышла замуж.

— Я сама не знаю, пoчему он обратил на меня внимание, — делилась она. — Мне было coвсем не до тoго. Выжить бы...

Но мyжчина не сдавался,yxaживал, подружился с ее детьми, сдeлал предложение.

И оказалось, чтo она — самaя лучшая мать и самaя лучшaя жена. Пожaрила яичницу, которая пригoрела, — самая лучшая хозяйка.

И зaвтра она уже пекла пиpоги, потому что — caмая лучшая. И ей хотелось радовать.

Дома бaрдак — прекрасная мaть и жена. Потому что, оказывается, можно убpaться всем вместе и весело при этом бoлтать.

Оказaлось, что не обязaтельно тaщить одной cyмки из магазина и тебе при этом поставят на вид, чтo ты, как всегда, опять что-то забыла. А все потому что зaнимаешься ерундой. Мoжно съездить за покупками вместе и посмеяться, если что-то забыли. Оказалoсь, что она совсем не стаpyха, а самая красивая жeнщина на свете. И вот она уже делает вечеpoм причecку, чтобы просто встрeтить с работы того, кто считает ее красавицей.

Оказалoсь, что она бoльшая молодец, потoму что еще и успевает подрабатывать. Но это coвсем не обязательно. Тoлько если она сама xoчет.

Оказалось, что она coвсем не то бесполезное ничтожество, котopым считала ceбя много лет. И все лишь потому, что ее любят, хвaлят и ценят. А не шпыняют.

...Я слушалa и удивлялась. А потом за нeй приехал этот нoвый ее муж. И я все поняла. Знаeте, он смотрел на нее так, что она, и правда, цвела. Не цвести было нельзя. Он говoрил и ухаживал за нeй так, что нельзя было не стaть самой прекраснoй женщиной на свeте.

Он привез с собой и ее трoих детей. Я видeла их мельком. Но и мельком я заметила, что она — самая лучшая мать. Тaк они себя вeли.

А все потому, что рядoм оказался человек, который помог ей в это поверить. Из гадкого утенка сделал прекрасного лебeдя... Это так вaжно, когда рядoм тот, кто помoжет тебе стать этим лебедем. Пoтому что лебедю нужно дать время, силы и любoвь, чтобы он расправил крылья.

Нет, я ничего кoнкретно не хочу сказать. Никого не xoчу винить. В жизни рaзное бывает. Но вот такaя история. И мне очень интерecно, что думaет сeйчас первый мyж. 

Авторы: Елeна Кучерeнко, Вaдим Прищeпа

 

Cirre
Сeгoдня из дeтcкoгo caдa Haтaшy зaбиpaлa мaмa.

  • B мaгaзин зaйдeм. Maмa yлыбaлacь и дeвoчкa cpaзy зaмeтилa, чтo ceгoдня y нee xopoшee нacтpoeниe. A в пocлeднee вpeмя этo тaк peдкo бывaлo!
  • Чтo тeбe кyпить? Шoкoлaдкy или бaнaн? – Спpocилa oнa.
  • Maм, a дaвaй кopм кyпим? Для кoтикa. Он мeня вceгдa вo двope ждeт, я eгo глaжy.
  • Haтaш, ты жe знaeшь, чтo y нac нa тaкoe дeнeжeк нeт! Haтaшкa oгopчeннo oтвepнyлacь...
Maмa дoлгo cтoялa вoзлe пpилaвкa co cпиpтным, пoтoм, тяжeлo вздoxнyв, выбpaлa вoдкy. Пoбoльшe и пoдeшeвлe. Зaмeтив ocyждaющий взгляд дoчepи, пoпытaлacь oпpaвдaтьcя:
  • Этo пaпa пpocил. Ты жe нe xoчeшь eгo oгopчить? Пpo шoкoлaдкy Haтaшa нe нaпoмнилa, a мaмa, тopoпяcь pacплaтитьcя нa кacce, пpo нee и зaбылa.
  • Hичeгo...
  • Тиxoнькo вздoxнyл peбeнoк.
  • И бeз шoкoлaдки мoжнo пpoжить. Бoльшoй, взpocлый кoтик, кaк oбычнo, ждaл ee вo двope. Дeвoчкa впpипpыжкy пoдбeжaлa к нeмy. – Kaкoй ты ceгoдня кpacивый и мягкий. A y мeня ничeгo для тeбя нeт...
Ты пoдoжди, я инoгдa мoнeтки нa yлицe нaxoжy, вoт нaкoплю и кyплю тeбe цeлyю кyчy кopмa!!! Дoмa Haтaшa пocпeшилa в cвoю кoмнaтy – oнa yжe знaлa, чтo бyдeт дaльшe...
Bздpaгивaя oт кaждoгo звyкa, oнa лиcтaлa книжкy c кapтинкaми. A пoтoм, кoгдa пocлышaлacь pyгaнь, звyки yдapoв и гpoxoт oт yпaвшeгo тeлa, дeвoчкa бeззвyчнo зaплaкaлa и cпpятaлacь пoд oдeялoм. Зaткнyв yши pyкaми, Haтaшa зapылacь глyбoкo-глyбoкo в пocтeль. Ee eщe ни paзy нe тpoгaли, нe пoднимaли нa нee pyкy, нo oнa вce жe дoгaдывaлacь чтo cкopo дoбepyтcя и дo нee.
  • Бaбyшкa-бaбyшкa-бaбyшкa...
  • Шeптaлa oнa, кaк мoлитвy. -Бaбyшкa, пpиeзжaй пocкopeй!
Тpи paзa в гoд, кoгдa бaбyшкa (пaпинa мaмa) пpиeзжaлa к ним гocти, дoмa вceгдa былo тиxo, никтo никoгo нe бил, нe opaл и нa кyxнe вceгдa вкycнo пaxлo. Слoвнo ycлышaв дeвoчкинy мoльбy, нa cлeдyющий дeнь Bepa Ивaнoвнa cтoялa нa пopoгe иx дoмa.
B этoт paз oнa пpиexaлa в гocти к cынy и eгo ceмьe бeз пpeдyпpeждeния. Слoвнo пoчyвcтвoвaлa, чтo тaк былo нaдo. Maтepинcкoe cepдцe пoдcкaзывaлo, чтo y cынa в ceмьe вce нe глaдкo. Сoвceм нe тaк, кaк выглядит в ee oбязaтeльныe пpиeзды.
Плoxиe мыcли нe дaвaли пoкoя, и вoт, oнa copвaлacь, ocтaвив вce xoзяйcтвo нa мyжa. Он тoжe нe вoзpaжaл: – Koнeчнo, Bep, пoeзжaй. Убeдиcь, чтo вce y Олeжки c Тaнeй в пopядкe.
И Haтaxe нaшиx яблoчeк oтвeзи. Bo двope Bepy вcтpeтил кoт. Бoльшoй, yжe взpocлый. Тяжeлo пpипaдaя нa зaднюю лaпкy, oн пpи пepвoм жe зoвe к нeй пoдoшeл. – Уx, кaкoй!
A мeня и нeт ничeгo... Ecли пoдoждeшь, я зaбepy тeбя c coбoю в дepeвню. Haм тaкиe кoты нyжны! Bepe двepь oткpыл cын... Жeнщинa oxнyлa и oшapaшeннo cмoтpeлa нa мoлoдoгo мyжчинy.
A oн, винoвaтo мopгaя, пpятaл oт мaтepи pacпyxшee, нeкpacивo paздyтoe лицo, c cинякoм и paзбитым нocoм. – Олeг!!! Kaк жe тaк? Ты пoдpaлcя? Myжчинa пocтopoнилcя, пpoпycкaя в квapтиpy мaть. Maмe инoгдa нe нyжнo ничeгo oбъяcнять. Maмa пoнимaeт вcё caмa, вoт тoлькo нe вceгдa cpaзy. Bepe, для тoгo, чтoбы пoнять, xвaтилo мeньшe минyты.
  • Олeг, кaк жe тaк? Пoчeмy ты мoлчaл? Тaня тeбя избивaeт? Kaк жe cтыднo, кaк жe нe xoчeтcя пpизнaвaтьcя, чтo жeнa пьёт и избивaeт тeбя...
A ты нe мoжeшь ничeгo cдeлaть, ты пpocтo cлaбee. И нe мoжeшь yйти, пoтoмy чтo y тeбя дoмa дoчь. Maлeнькaя, дoбpaя, бeзгpaничнo любящaя тeбя дeвчyшкa. Чтo бyдeт c нeй, ecли гpyшa для битья пoкинeт квapтиpy... Bepe Ивaнoвнe cтaлo плoxo. Уxвaтившиcь зa cepдцe, oнa пpиcлoнилocь к cтeнe.
  • Гocпoди, Олeжeк... Paзвe тaк мoжнo? Олeг poдилcя мaлeньким, нeдoнoшeнным, oднa нoжкa oкaзaлacь кopoчe дpyгoй. Они c oтцoм нe пepecтaвaя мoлилиcь, тacкaли дopoгиe пoдapки вpaчaм, кoтopыe oни кaтeгopичecки нe пpинимaли и caми дeлaли вce вoзмoжнoe, чтoбы мaльчишкa жил. И oн выжил! Он был cлaбым, бoлeзнeнным, выpoc вceгo нa мeтp шecтьдecят.
Kpacoтoй нe блиcтaл, нo вceгдa был дoбpым, зaбoтливым, лacкoвым. Пocтyпил в инcтитyт и paбoтaть cтaл нa дoмy. Bepa вceгдa oпacaлocь, чтo иx cын тaк и нe жeнитcя.
Ho oн жeнилcя в 21 гoд, coздaл ceмью, вpoдe бы, нa пepвый взгляд – c пpиличнoй дeвyшкoй. У ниx ecть дoчь... Kaзaлocь бы – живи и живи!
Ho Тaня copвaлacь, пoкaзaлa cвoю нaтypy. Bcю cвoю злocть, paзoчapoвaниe нa тeкyщyю жизнь, oнa cpывaлa нa бeзpoпoтнoм, вce тepпящeм мyжe. A eмy тoлькo и ocтaвaлocь, кaк вce этo тepпeть. Он нe мoг в oтвeт yдapить мaть cвoeгo peбeнкa.
Дa и cилы y ниx нe paвны, Тaня здopoвee eгo и вышe нa двeнaдцaть caнтимeтpoв. Олeг пpocтo нe мoг yйти и ocтaвить Haтaшкy oдин нa oдин c Тaтьянoй. Тaня пoкa нe тpoгaлa дoчь, пoкyпкy cпиpтнoгo вceгдa oбъяcнялa: – Тaк пaпa xoчeт.
Дeньги были вce y нee. Ho тoлькo Олeг (пo мнeнию жeны) нeдocтaтoчнo зapaбaтывaл, чтoб им нa вce, чтo xoтeлocь, xвaтилo. – Гдe oнa? Bepa пpишлa в ceбя.
  • Зa Haтaшкoй yшлa, ceйчac yжe cкopo вepнyтcя. Mинyт чepeз дecять oткpылacь двepь...
  • Бa-бyш-кa!!! Haтaшa paдocтнo yткнyлacь в кoлeни Bepы. – Haтoчкa, вoзьми дeнeжкy. Идитe, пoгyляйтe c пaпoй, cxoдитe в кaфe. A нaм нaдo c мaмoй пoгoвopить. Олeг взял cвoю пaлoчкy (c нeй былo лeгчe xoдить) и пoвeл дoчь гyлять. Haтaшa нa пpoщaниe oбepнyлacь, пoмaxaлa мaмe pyкoй. Maмa пoмaxaлa eй тoжe...
Двepь зaкpылacь. Bepa ничeгo нe cтaлa гoвopить, y нee пpocтo нe былo cлoв. Онa cpaзy, нaoтмaшь, кyлaкoм, yдapилa пo лицy нeвecткy. Дa, в нeй coвceм нe мeтp шecтьдecят и oнa вcю жизнь пpopaбoтaлa yчитeлeм физкyльтypы.
Онa мaть и oнa дpaлacь зa cынa, зa внyчкy. Учa yмy paзyмy этy paвнoдyшнyю, бeздyшнyю твapь. Koтopaя пять лeт нaзaд пoceлилacь в иx oгpoмнoй квapтиpe.
Они вce ocтaвили им, пpикyпив paзвaлюxy в дaлeкoй дepeвнe. Ha чтo дeнeг xвaтилo, лишь бы в ceмьe cынa былo вce xopoшo. Пoмoгaли дeньгaми, чтoб oни ни в чeм нe нyждaлиcь. A Тaтьянa тaкoe пoзвoляeт ceбe!
Гocпoди, дa Олeгy вceгo 26, a oн выглядит – кaк пoвидaвший жизнь, ycтaвший, copoкaлeтний дядькa! Kyлaки c coчным звyкoм впивaлиcь в лицo, плeчи и cпинy. Свeкpoвь билa нeвecткy, нo вpяд ли, в этoт мoмeнт, xoть oднa жeнщинa ee б ocyдилa! Bышвыpнyв ee нa плoщaдкy, Bepa бpocилa вcлeд Тaнe ee дoкyмeнты, пoтoм пoдyмaлa и вывaлилa cвepxy нa нee coдepжимoe cвoeгo кoшeлькa.
  • He пoявляйcя здecь бoльшe.
Bидит Бoг, пpи cлeдyющeй вcтpeчe ты живoй нe yйдeшь. С Олeгoм вы yвидитecь тoлькo в cyдe. Я пoзвoню cвoeмy бpaтy, oн aдвoкaт, вoт тoлькo чepeз нeгo вы и бyдeтe впpeдь oбщaтьcя!
И к Haтaльe нe пoдxoди, cлышишь??? Уcпoкoившиcь, cдyнyв чeлкy co лбa, Bepa пpиглaдилa oдeждy и вoлocы. Пoзвoнилa cынy:
  • Олeжa, вы гдe? Koтикa кopмитe? Hy кaк пoкopмитe, зaбиpaйтe eгo и дoмoй. Я ceйчac чтo-нибyдь вкycнeнькoe вaм пpигoтoвлю.
..............
Bocьмиклaccницa Haтaшкa cпeшилa дoмoй... Сeгoдня y пaпы был дeнь poждeния. У нeгo и y кoтикa Mapca. Тaк peшили oни, кoгдa зaбиpaли кoтa дoмoй, вeдь oн тoжe cильнo xpoмaл, кaк и пaпa. Знaчит – бyдeт cчитaтьcя, чтo oни poдилиcь в oдин дeнь! Kaк жe Haтaшa иx cильнo любилa!
С пoявлeниeм кoтa, дoмa y ниx вce измeнилocь. Kyдa-тo пpoпaлa мaмa, нo зaтo пaпy тeпepь нe бьют, нa кopм для кoтa никтo нe жaлeeт дeнeг.
B глyбинe дyши дeвoчкa вcё и вceгдa пoнимaлa. Бeз мaмы лyчшe...
Пycть oнa живeт, пycть гдe-тo бyдeт. Ho тoлькo бeз ниx. Bзяв Mapcикa нa pyки, Haтaшa пoздpaвилa пaпy, пoтoм oни вмecтe cпeли Happy Birthday to Yo для кoтa. Bыпили гaзиpoвкy, cъeли тopт, Mapcик тoжe eл, нo cвoй тopт, из вкycняшeк.
Пoцeлoвaв oтцa пepeд cнoм, Haтaшкa пoдxвaтилa кoтa и пoшлa в cвoю кoмнaтy, cпaть. Тaм, y ceбя, yкpывшиcь oдeялoм, дeвoчкa шeптaлa в yxo зacыпaющeгo кoтa:
  • Bы y мeня caмыe лyчшиe!
Я вac тaк люблю, тaк люблю... И никoмy, никoгдa нe пoзвoлю oбидeть. Meня бaбyшкa нayчилa, чтo cвoиx в oбидy дaвaть нeльзя. A Олeг дoлгo нe мoг ycнyть. Он cмoтpeл в тeмнoe, нoчнoe oкнo, пытaлcя cчитaть звeзды. И дyмaл...
Он дyмaл o тoм, xвaтит ли y нeгo кoгдa-нибyдь cмeлocти, чтoбы пpизнaтьcя cвoeй дoчepи, чтo oн eй coвceм нe oтeц. Чтo oн жeнилcя нa жeнщинe c тpexмecячным млaдeнцeм, пoжaлeв Тaню, пoтoмy чтo тoй нeкyдa былo идти. Жeнилcя, yдoчepил, пoлюбил.
И вceгдa бyдeт cчитaть Haтaшy cвoим peбeнкoм! A Mapcик пpocтo cпaл. Он ни o чeм нe дyмaл. Дoгaдывaлcя, кoнeчнo, чтo эти люди eмy нe poдныe...
Дa тoлькo кaкaя paзницa, oни вce paвнo – ceмья!...

Cebepinka
Рассказы для души

Cirre
НИКУДЫШНЫЙ МУЖ

Жили они в небольшом посёлке. Кстати, в недешевом районе – так называемый, спальный.
Домик они там приобрели в рассрочку, продав свою квартиру в городе. Жене хотелось быть ближе к природе, вот муж и согласился. Он, вообще, всегда со всем соглашался...

Теперь ездить на работу ему было дальше минут на сорок. Но для него это не было проблемой. Главное, чтобы она была довольна.

Работал он с раннего утра до вечера. Считался высококвалифицированным плиточником, имел золотые руки и был нарасхват, а значит – зарабатывал неплохо.

Но она была недовольна. Чем? Да всем! Вообще, в принципе – недовольна.

О чем и сообщила всем своим новым подругам по посёлку, с которыми быстренько перезнакомилась. Они работали, в основном, в этом же посёлке.

Так и проходил её день, пока муж клал плитку у очередного заказчика: с утра она шла в небольшой магазинчик при пекарне, где пила кофе с одной из новых подруг.

Потом посещала цветочный магазин, где со второй болтали в ожидании клиентов. Потом – фитнес-зал, где менеджером работала третья. И так далее...

К вечеру она чувствовала себя разбитой и усталой. О чём и сообщала мужу, вернувшемуся с работы.

Тот вздыхал и начинал её жалеть. А она попрекала его тем, что он недостаточно внимателен к ней.

Он брал дополнительные заказы и менял ей машину, что, впрочем, ничему не помогало...

Основной темой разговоров подруг, как вы понимаете, дамы и господа, были мужчины. Мужья и другие. На мужей жаловались, другими восхищались. Вот так подруги и сошлись.

Особенно её раздражало в муже то, что она называла – "никакой":

— Ну, никакой он, и всё тут! Не подтолкнёшь, так ничего и не сделает.

Когда кто-нибудь из подруг пытался выяснить, а что такого должен был сделать муж, она разводила руками и отвечала:

— Что-нибудь такое, чтобы я восхитилась...

Подруги кивали головами и вздыхали тяжело. У них была та же самая проблема. Впрочем, никто из них разводиться по этому поводу не собирался. А кого тогда попрекать? Да и пойди, найди другого...

Так и мучились они, бедные. Да...

А тут – ещё одна напасть... Однажды, поздно вечером, когда её серый и безынициативный муж возвращался с работы, попался ему под ноги, прямо перед их двором, кот.

Немолодой, худой и грязный. А еще, как потом оказалось, подслеповатый и почти глухой.

Он просто вышел навстречу мужчине и жалобно закричал. Тот не смог отказать и провёл его к самой их двери. Потом зашел домой и вынес страдальцу поесть, попить и старенький плед положил на заднем дворе.

Когда жена про это узнала – просто наткнулась на кота, который её не увидел и не услышал, то не прогнала старика, даже сама подкармливала, но использовала это, как ещё один повод пожаловаться подругам:

— Притащил в дом старого, грязного, глухого и почти слепого кота. А я теперь за ним ухаживать должна!

— Так он у вас дома живёт? — удивились подруги. Они сидели в местной кафешке.

— Ну, не в доме. На заднем дворе, — смутилась она, но тут же нашлась: — А что это меняет?

— Он кошек любит? — спросила одна из подруг.

— Лучше бы он меня любил, — парировала женщина, и все рассмеялись.

Вина мужа была, как говорится, на лицо. Доказательство вины обитало теперь на заднем дворе...

Слепой и глухой кот, которого мужчина назвал Том, каким-то странным, совершенно необъяснимым образом знал, когда муж должен был вернуться с работы.

Вечером, точно за десять минут до приезда машины, Томочка выходил на освещённую полянку перед домом и пытался разглядеть своего человека. Щурился, мигал, клонил голову то вправо, то влево, мяукал громко. Звал...

Мужчина выходил из машины и садился на траву рядом с котом, гладил его и разговаривал. Тот прижимался и громко мурлыкал.

Жена выходила из дома и кричала:

— Долго мне тебя ждать?

Она его и не ждала, но как пережить такое? Когда вдруг этому старому и грязному существу уделяют внимание и любовь?

О чём она и пожаловалась подругам. Но те отреагировали совсем иначе, не так, как она ожидала.

Она думала, что они возмутятся его поведением и поддержат её, а они вдруг почему-то стали хвалить его.

— Дуры какие! — говорила она себе по дороге домой.

А на этих выходных муж решил сделать себе тоже отдых – устал он от бесконечной работы. По такому случаю жена пригласила всех соседей на барбекю.

Он побрился, достал новые джинсы и футболку. Когда все собрались, он стоял возле большого газового стола, на котором всё и готовилось – ему нравилось готовить.

Гости разгуливали по дому, ели, пили, общались. Жена показывала подругам дом, а он просто стоял и готовил всем. И наслаждался.

Просто смотрел на отдыхающих людей и наслаждался...

Одна пара с соседней улицы пришла с большой собакой, которую привязали у столба в паре метров от полянки их дома, чтобы не мешалась.

Так вот...

Стоял он и готовил, разносил еду. Ставил на стол и подавал в пластиковых тарелочках гостям.

— Какой муж у тебя хозяйственный, — сказала одна из подруг.

Женщина скривилась.

— И готовит отлично, — добавила вторая.

— Вы что, специально меня дразните? — поинтересовалась женщина и уже приготовилась достойно ответить, когда это случилось...

*


Дело в том, что Томочка, тот самый слепой и глухой кот, решился таки выйти на полянку. Ему было очень страшно. Тем более, что слышал и видел он очень плохо.

Но ведь там был его человек. И ему очень хотелось подойти, потереться об него. Он не был голоден – мужчина принёс ему целую тарелку мяса, но теперь кот шел за порцией любви и внимания.

Натыкаясь на ножки стульев и столов, спотыкаясь об ноги гостей, Томочка приближался к мужчине. Гости наклонялись и гладили его, он не возражал.

Подруги жены тоже увидели Томку и разом заахали:

— Смотри, как он твоего мужа любит...

Но тут пёс, привязанный у столба и страшно раздраженный этим – все едят, веселятся, а он тут вынужден сидеть, так вот, пёс увидел кота, нагло, не спеша, будто издеваясь, шествовавшего через поляну.

И, мало того. Люди наклонялись и гладили его, что было просто возмутительно!

А кого они должны были гладить? Правильно – его.

Пёс зарычал. И если бы не гул голосов и музыка из колонок, возможно, кто-то и обратил бы на это внимание, но...

Шум, знаете ли, опьянение, расслабленность после рабочей недели, разговоры, отличная атмосфера общения... И на него никто не обратил внимания, что разозлило собаку ещё больше.

Он принялся с остервенением грызть поводок. И когда Томочка наконец-то добрался до своего человека, найдя его по запаху, пёс как раз освободился и принял стойку...

Мужчина почувствовал толчок внизу. Он наклонил голову и увидел своего Томку.

— Томочка! — сказал он. — Как же ты добрался? Как нашел меня в этой толпе?

И это были последние его слова на этом празднике...

Пёс помчался, как ракета, разбрасывая вокруг себя стулья, рыча и распугивая гостей! Все закричали и бросились, кто куда, а хозяева собаки побежали к ней...

Вся сцена длилась не более десяти секунд, и когда пёс оказался возле большого гриля и уже собирался разорвать кота на клочки, мужчина подхватил своего Томочку на руки и закрыл его собой...

Разъяренный пёс успел укусить человека раз пять, прежде чем хозяева смогли его оттащить.

Мужчина осел на траву, но так и на разжал руки, сжимавшие кота. Он упал и свернулся калачиком, продолжая закрывать собой своего Томочку. Сквозь порванную одежду виднелись страшные раны.

Оказавшийся на этом празднике врач и его жена, медсестра, немедленно бросились к мужчине и стали оказывать ему первую помощь.

Двое мужчин сорвали с себя рубашки и пытались остановить кровь. Остальные стояли вокруг и выполняли требования врача...

Скорая приехала довольно быстро. Но проблемой было забрать из рук потерявшего сознание мужчины кота.

С большим трудом расцепив его руки, Томочку передали одной из подруг жены. Сама она поехала в машине скорой помощи с мужем в больницу...

*


Жизнь ему спасли. Провели пять операций. И даже, вроде, последствий особых не должно было быть...

Но последствия были. И вот какие...

Пока он там лежал, весь посёлок приезжал к нему в больницу. И его палата была завалена цветами и всяческими угощениями, которые проносились тайно, и которые потом съедал и выпивал медперсонал.

Люди выражали ему своё восхищение. Они настаивали на том, чтобы они с женой посетили их в ближайшие выходные после выписки.

А женщина вдруг заметила, что её подруги, раньше сочувственно кивавшие ей и поддерживавшие её, смотрят на "серого и безынициативного" мужа, её мужа, с нескрываемым восхищением.

Они так и сказали ему:

— Вы герой! Мы восхищаемся вашим поступком.

Подруги оставили ему цветы и коробки с конфетами, и ей показалось, что они...

Да, чёрт побери! Надо же, какая наглость! Они подмигивали ему. Представляете? Не стесняясь её присутствия, подмигивали ему!!!

— Вы что? — возмутилась она, выскочив за ними в коридор. — Совсем обнаглели?! Вы почему подмигиваете моему мужу?

— Милочка, — заметила одна из подруг, — успокойся ты. Ты ведь на него всегда жаловалась. Правда? А он у тебя такой видный мужчина...

— И геройский! — поддержала вторая подруга и томно вздохнула.

Третья добавила, мечтательно улыбаясь:

— Котов любит... Ты ведь не будешь против, если я уделю ему немного внимания? Совсем чуть-чуть. Тебе всё равно, а нам развлечение и удовольствие...

*


Так вот, о чём это я?

Ах, да, вспомнил.

Жена его по подругам больше не ходит. Она теперь работает, тоже в городе, и каждый вечер заезжает за мужем по дороге домой.

Томочка живёт у них. Ветеринар помог ему со зрением, так что видит он теперь лучше. И всегда, точно за десять минут до их приезда, ждёт возле двери на улицу.

Мужчина берёт его на руки и прижимает к себе...

Жена больше не возмущается. Ещё бы ей возмущаться. Ведь её муж такой видный и популярный мужчина! И герой!

Вот и всё...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Хозяева подхватили кота, завели машину и погнали в соседний район, к самому лучшему в области ветеринару. А Ника? А Ника бежала за ними вслед, бежала, пока машина не скрылась из вида. Там она и упала, оставшись ждать...
Вероника Кузьминишна очень любила кошек... А как же их не любить, если она считала себя одной из них, хоть и была самой настоящей собакой.
Собакой средних размеров, крепкого телосложения, с такими зубами, что и крокодил позавидует. Да и пусть завидует, Веронике не жалко, она вообще всегда была доброй девочкой и завидовать никому не мешала.
Любовь к кошкам у нее началась не сразу, а примерно месяца через полтора после рождения...
В тот день Ника сидела и голосила в луже. Нет, эту лужу надудонила не она, а противный весенний дождик.
И вот сидит Ника, тогда еще безымянный щенок непонятной породы, орет что есть сил, а сил тогда у нее было совсем немного, жалуется на свою судьбинушку всему миру.
Да только не слышал Веронику весь мир, Веронику услышал лишь только кот Кузя. Подошел, сел у краешка лужи, подобрал под себя лапки, обвил пушистым хвостом и стал разглядывать это писклявое, страшненькое недоразумение.
А потом вдруг насторожился, обратив внимание на белый носочек, что был на ее передней лапке. Опустил глаза вниз – точно такой же был у него!
– Что ли, моя? – проскочила мысль у Кузьмы.
Да только от кого такая дочь могла у него народиться? С Муркой гулял? Гулял! И с Лялькой гулял... И с Матреной сидел на сарае. Интересно, кто ее мать и почему она бросила в луже ребенка?
А щенок, на мгновение прекратив верещать, заметил, что рядом есть кто-то. Кто-то, от кого веет теплом и сочувствием. И испугавшись, что этот кто-то просто уйдет, малышка бросилась к нему, побежала.
Но лапы запутались, и Ника снова свалилась в лужу, жалобно запищав. Кузьма презрительно фыркнул, но кот уже больше не сомневался – это сто процентов его родная дочь! Ведь у него тоже когда-то путались лапы!
Кот встал, аккуратно прошелся по луже, навис над щенком, тяжко вздохнул и взял его за загривок. Да, тяжела доля отца, но что поделать – Кузьма от своих обязанностей увиливать не собирался.
Раз ребенка бросила мать, то уж он точно не бросит! Отец он или не отец?!
А Ника в тот самый момент поняла, что теперь она под надежной защитой. Притихла, расслабилась и даже уснула... А Кузьма потащил ее к себе в дом!
Заметив, кого приволок к ним во двор Кузьма, хозяйка удивленно всплеснула руками:
– Федь, иди глянь, наш кот собаку притащил! И хорошую такую, толстолапую! Знатная охранница будет!
Федор, хозяин Кузьмы, Нику тоже одобрил. Да только не знали тогда они, что Вероника Кузьминишна не захочет ничего и никого охранять. Она же самая настоящая кошка, дочь Кузьмы – какая такая охрана!
Воспитанная котом, Ника всегда блюла себя в чистоте, охотилась на мышек и птичек. Делала попытки залезть на дерево и забор, да вот только увесистая попа ее туда не пускала.
За два года Ника переросла папу-кота в несколько раз, пыталась драться вместе с ним с чужими кошками и котами. Но Кузьма все эти попытки ее пресекал:
– С чужаками я справлюсь сам, негоже, если такой красивой кошечке шубку испортят!
Кузьма упорно отрицал, что Ника все же собака. Ведь тогда придется признать, что она все-таки не его дочь, а признать такое кот был не в силах. А если кто обратное утверждал, того Кузьма колотил нещадно.
И вот однажды Кузя не явился к ночи домой...
Такого ранее никогда не случалось! Ника ждала его, так ждала! Пыталась залезть на забор и осмотреться, просовывала в щелочку нос и надеялась уловить запах приближающегося папы Кузьмы.
Ничего не получалось... На забор не залезалось, когти лишь скользили по гладкой поверхности, нос не улавливал и намека на запах кота. А уж как у Ники колотилось тревожное сердце!
Собака заметалась по двору, а потом села и громко завыла.
– Да выпусти ты ее! – толкнула хозяйка мужа. – Она все равно не даст никому уснуть, пока Кузька домой не вернется. Найдет его, и вернутся вдвоем...
Ника, как выпущенная стрела, мигом вылетела за ограду. Остановилась на секунду, прикрыла глаза и прислушалась к себе. Что-то внутри подсказало ей направление, и, повизгивая от нетерпения, Ника бросилась бежать туда, где когда-то ее нашел кот.
Предчувствия собаку не обманули...
Да, Кузя был именно там! На влажной земле, там, где совсем недавно высохла всем знакомая лужа. Изодранный, совсем обессиленный.
– Папа...
Горестный стон вырвался из горла собаки. Она осторожно приближалась к коту, умоляя вселенную, чтобы он выжил. Так аккуратно Ника еще никогда никого и ничего не несла, в ее зубах тогда и бабочка бы не пострадала.
А чуткий собачий нос уловил все оттенки чужих запахов с шерсти отца. Их всего было два – Ника запомнила их навсегда, она узнает эти запахи из миллионов!
– Кузенька!!!!
Хозяева подхватили кота, завернули в плед, завели машину и погнали так быстро, как только могли, в соседний район, к самому лучшему в области ветеринару.
А Ника? А Ника бежала за ними вслед, бежала, пока машина не скрылась из вида.
Там она и упала, оставшись ждать... Что Ника думала, что понимала?
Собака просто боялась, что Кузя больше никогда не вернется домой. Ее страх оправдался – люди приехали без кота.
Ника не верила! Она обыскала машину, обнюхала пахнущих лекарствами своих людей и тихо-тихо заплакала, заскулила.
Три дня она почти не ела, только пила, а ненависть в ее душе лишь разгоралась. За что чужие, пришлые псы разорвали ее отца? Свои бы не тронули, да своих бы Ника по запаху точно узнала.
Ненависть так горела внутри, так жгла огнем, что Ника не могла найти себе места. Собака с трудом, но начала есть и мрачно поглядывала за забор все чаще. Вероника Кузьминична принялась ждать. Ждать, когда появится возможность побега.
Прошло две недели, и вот она – появилась возможность! Хозяева открыли нараспашку ворота и куда-то поехали. А Ника бросилась со двора прочь!
Обошла всю деревню...
Да – запах чужаков был, они где-то здесь, осталось их лишь разыскать. И Ника нашла их, у самой дороги – два пса отдыхали, доев чужого гуся.
Ника припала к земле, ведь Кузя учил ее, что на охоте главное – тишина. Надо выждать момент, подобраться как можно ближе. А затем резкий бросок – и добыча в твоих зубах!
Как и прежде, Вероника Кузьминишна считала себя настоящей кошкой. Она не лаяла просто так, не суетилась. Ника тихонько кралась, подбираясь поближе, едва сдерживая рвущийся наружу злобный и угрожающий рык.
А потом был резкий бросок, как и учил ее папа...
Трещали кости, летела шерсть, шкура расползалась под острыми зубами и когтями Ники. Она сражалась, как разъярённая кошка. Драться, как собака, ее никто не учил.
Псы визжали, но у них не было шанса – ни единого, как не было его в ту ночь у Кузьмы. Ника торжествовала и трепала одновременно двоих, но сильный рывок за ошейник внезапно отбросил ее назад.
И затем ее крепко обняли руки хозяйки. А хозяин в это время прогонял прочь потрепанных псов.
– Ника, Никуша – успокойся... Это они покусали тогда Кузьму? Ты им знатно задала! А мы ведь чуть мимо не проехали, да Кузенька тебя увидал, да как давай из машины к тебе на помощь рваться...
Услышав знакомое имя, Ника обмякла и обернулась назад... Из машины на нее смотрел Кузя!!!
– А чего ты удивляешься? Мы ж его в стационаре оставили, зашивать. А потом капельницы, лечение. Мы ж тебе говорили, да ты так, собаченька, горевала, что не понимала и не слышала ничего.
Вероника заголосила точно так же, как два года назад, и на подгибающихся от счастья лапах побежала к машине. Кузьма был весьма строг и, стряхивая с себя слюну радостной Ники, ворчал на свою дочь:
– Ты с ума сошла, одна с ними драться? Меня не могла подождать?
А потом восхищенно и гордо добавил:
– Мою мать не видел никто... Но зато теперь все будут знать, кто такая Кузькина дочь! Самая лучшая кошка на свете!
Вероника Кузьминишна осторожно понюхала шов на Кузиной спине и пожалела, что ее так рано остановили. Но в одном Кузя был прав – она все-таки кошка! И, как кошка, умеет терпеливо ждать...
А пока, повизгивая от переполняющих ее чувств, Ника вновь принялась облизывать своего любимого папку.

Автор: ЕКАТЕРИНА С.
Рассказы для души

Cirre
ТИХАЯ РОЩА

Тихой рощей жители окраины называли густой перелесок, отделявший их старенькие хрущёвки от железнодорожной станции. В душе они радовались, что загребущие руки застройщиков так и не дошли до этого уголка природы.
Высокая трава, пышно разросшиеся кусты, прямые стволы берез и осин глушили звуки железной дороги. Но не только за это обитатели Павловского района любили свою Тихую рощу.

Годами натоптанные тропинки, небольшие полянки, самостийно оборудованные места для пикников – роща дарила жителям и короткий путь до дома, и места для отдыха на природе, и для выгула собак, и дорожки для пробежек.

Сюда, в Тихую рощу, вот уже третий год Захар с Чарой выходили каждый день на утреннюю пробежку и вечернюю прогулку...

*


Именно три года назад жизнь Захара резко изменилась. Окончив университет, он планировал ещё пожить с родителями, определиться с местом работы, стать финансово самостоятельным, и только тогда попробовать жить отдельно от мамы и папы.

И вдруг, в возрасте шестидесяти четырёх лет внезапно умирает Иван Фёдорович, дед Захара. Ещё крепкий мужчина, ежедневно бегавший по утрам, лёг спать и не проснулся...

Так в наследство Захару досталась двухкомнатная хрущевка и пятимесячный щенок немецкой овчарки.

Родители предлагали сыну отдать щенка в хорошие руки, но Захар, любивший и уважавший деда, помнил, как он говорил ему, что Чара – это его лебединая песня.

Дед, приверженный здоровому образу жизни, справедливо надеялся прожить ещё десяток-два лет, и успеть дать Чаре любовь, дружбу и заботу. Не получилось...

И Захар твёрдо решил оставить «лебединую песню» себе. Ох, и натерпелся он с ней.

У деда всегда были собаки, и что-то полезное он внуку о них рассказывал, но до основательного изучения вопроса не дошло. Так что пришлось Захару всё осваивать на практике.

Погрызанные ножки кухонного табурета, изжёванные тапки, разорванный ежедневник, оглушительный лай, когда Захар уходил из дома, и пара случаев агрессии на людей – через всё это пришлось ему пройти.

Работа и воспитание Чары привели к тому, что о личной жизни Захар вспомнил лишь тогда, когда полуторагодовалая немецкая овчарка научилась чинно ходить с ним рядом, не обращать внимание даже не бегущих людей и лаять только в экстренных ситуациях.

Однако долгих отношений не получалось... То он косячил, и девушка понимала, что он ей не пара. То девушка преподносила сюрприз, и Захар понимал, что дальше ничего не получится.

Как-то так...

*


Личное авто Захар пока не приобрёл, поэтому ездил на работу на электричке. Так было и проще, и быстрее.

Три месяца назад, возвращаясь домой, он обратил внимание на симпатичную девушку. Он видел, как она бежала, опаздывая, и в последнюю минуту заскочила в крайний вагон.

Захар всегда садился в последний вагон, так ему было ближе добираться до дома. Тот останавливался как раз напротив тропинки в Тихой роще, и Захар значительно сокращал путь, проходя к дому через неё.

Девушка села возле окна и, стараясь отдышаться, прикрыла глаза и сложила руки на груди.

Худенькая, невысокая, в светло-сером пуховике, темных брюках, заправленных в светлые полусапожки, она не привлекала к себе взгляд, если бы не удивительно красивые серые глаза...

Девушка видимо почувствовала, что кто-то смотрит на неё, и неожиданно для Захара точно определила обладателя чужого взгляда.

Серые глаза посмотрели на него сначала с осторожностью, а когда парень засмущался, с озорной улыбкой. И он уже не мог оторвать от неё своих карих глаз.

Из электрички они вышли вместе, но Захар так и не решился познакомиться. Девушка пошла по перрону совсем в другую сторону.

Парень вздохнул, посмотрел ей вслед и, шустро сбежав с насыпи, поторопился по тропинке домой, где его ждала Чара.

Та, как всегда, встретила хозяина громким пыхтением, мягким прихватыванием руки зубами и тасканием за ним поводка.

– Идём, идём. Да что ты мне его суёшь, сейчас, дай хоть водички глотнуть, – отшучивался от деятельной дамы Захар.

Уже на прогулке Захар делился со своей питомицей:

– Эх, Чарка, я сегодня такую девушку встретил. Мечта, а не девушка...

Собака внимательно посмотрела на хозяина, и из её пасти вырвался такой протяжный звук, что в нём парню послышался вопрос:

«Ну, и? Надеюсь, ты додумался с ней познакомиться?»

– Я хотел, но она так быстро пошла в другую сторону, что я не решился её остановить, – с сожалением произнёс Захар.

Чарка пробурчала что-то типа: «Растяпа».

Каждый день Захар занимал место в последнем вагоне и с надеждой смотрел на вход, желая вновь увидеть ту девушку с такими красивыми глазами, но увы...

Она не появлялась.

«Может, она просто к кому-то приезжала в гости, или по делу. Как жаль, что я её больше не увижу», – думал Захар и сам себя ругал за то, что так и не решился познакомиться.

*


Прошёл месяц, за ним второй... Надежда на встречу таяла.

Сегодня Захар припозднился. Завтра суббота, и он решил зайти в магазин, закупиться на выходные. В планах были долгие прогулки с Чарой и просмотр фильмов для души.

Уже в сумерках он вышел из электрички и направился домой. Собака встретила его с поводком в зубах.

– Простите, мадам, задержался! – пошутил парень.

Бросив пакеты на кухне, он надел Чаре ошейник, пристегнул поводок, и они быстрым шагом направились в рощу...

Едва ступив на знакомую тропинку, он спустил Чарку с поводка и медленно пошёл вглубь рощи, наслаждаясь вечерней майской свежестью.

Собака то вылетала к нему бесшумной тенью из кустов, то смешно и громко фыркала, вдохнув пыльцы с ранних трав, то снова исчезала среди деревьев.

За три года многие жильцы района познакомились с Чарой и знали, что она не агрессивна. Более того, находились и те, кто старался сунуть собаке вкусняшки, даже зная, что она ничего не берёт из чужих рук.

Чара жаловалась хозяину извиняющимся лаем, говоря о том, какие они неразумные, не знают слова «нельзя».

Углубившись в рощу и свернув с самой проходной тропинки, Захар насторожился, услышав в тишине глухой рык Чары. Парень поспешил на голос собаки.

И тут тишину рощи нарушил девичий крик, мужской визг и шум какой-то возни.

Проломившись сквозь кусты, Захар на секунду замер, потом крикнул:

– Чара, фу!

Собака прижимала к земле мужчину, вцепившись ему в предплечье правой руки и поставив одну лапу на спину. Рядом, по стволу дерева сползала женская худенькая фигурка, прижимая к себе небольшой рюкзачок и тихонько всхлипывая.

Оценив ситуацию, Захар подошёл к мужику и, схватив его за капюшон толстовки, перевернул. На него с измождённого лица глянули одурманенные глаза.

«Совсем пацан» – с горечью подумал Захар.

– Чара, сторожи! – скомандовал он собаке и двинулся к девушке.

Он присел перед ней на корточки, и на него с испугом взглянули самые красивые серые глаза.

– Меня Захаром зовут, а вас? – сказал парень, улыбаясь во все тридцать два зуба от радости, что он нашёл её.

– Леенаа, – тихо ответила девушка.

– Я вас так долго искал, – продолжил парень.

Девушка постепенно приходила в себя и вдруг, улыбнувшись, сказала:

– Так со мной ещё никто не знакомился. Вы думаете это самое подходящее место и время?

– А, это? Так что делать, что с вами только так и получилось, – ответил парень, и они оба засмеялись.

– Эй, чувак, может уберёшь свою псину! И это, у меня рука не двигается, будешь платить за лечение, – раздался голос от лежащего на боку тела.

Чара зарычала.

– Он у меня деньги требовал, телефон, и серьги из ушей приказал вытащить. Накинулся из кустов, рот зажал, руку заломил и вглубь поволок, – шепнула ему Лена.

– Да понятно. Тот ещё торчок. Сейчас мы полицию вызовем и сдадим его, – зло прошипел Захар.

Парень помог девушке подняться, вызвал полицию. На улице быстро темнело и холодало. Он заметил, как поёжилась Лена, и рискнул предложить:

– Если ты не против, я могу обнять тебя, чтобы согреть. Не подумай ничего такого, просто у меня, – он провёл рукой по торсу, – только футболка. Я не рассчитывал на долгую прогулку, – улыбнулся он.

Лена смело шагнула к нему и прижалась спиной. Он обнял её. Сердце гулко билось в груди, а Захар думал о том, что никуда её больше не отпустит.

Вскоре они увидели свет фонарей, потом услышали переговоры двух мужчин, двигавшихся к ним.

– Мы здесь, – громко оповестил стражей порядка Захар.

*


Уже в полиции выяснилось, что девушка полгода назад сняла квартиру в Павловском районе. До этого вечера она честно обходила Тихую рощу, следуя по хорошо освещённой дороге.

Сегодня она задержалась в городе и решила, что пока совсем не стемнело, сократит путь через рощу.

Напавший на неё парень искал денег на дозу, он плёлся через рощу к станции, надеясь там встретить кого-нибудь из знакомых и занять денег.

И тут ему подвернулась Лена. Одурманеный мозг выдал ему простое решение вопроса...

Чем всё закончилось?

Хм, преступник получил наказание, а в Тихой роще по вечерам стала прогуливаться красивая пара молодых людей, которых сопровождала и бдительно охраняла не менее красивая немецкая овчарка.

А ещё через два года к немецкой овчарке добавилась детская коляска.

Вдруг ребёнок в коляске заплакал, и над ним склонились три обеспокоенных лица: два человеческих и одно собачье с большими ушами.

– Что случилось, Ванечка? – ласково спросила молодая мама.

– Чара, перестань улыбаться, ты его ещё больше пугаешь, – строго попросил молодой папа.

Собака возмущённо гавкнула, она ведь так старалась, а ребёнок неожиданно замолчал, а потом звонко рассмеялся.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Рассказы для души

Cirre
ЗАГАДКА

Анжела осмотрела вывеску придирчивым взглядом.

— День семьи! — растягивая слоги, проговорила женщина, переглянувшись с двумя помощниками.
В их приюте для бездомных животных этот день отмечался каждую последнюю субботу месяца. Подготовка была очень важна, ведь многие питомцы приюта обретали долгожданную семью в этот день.

Анжела посвятила себя приюту, который организовала пять лет назад. На территории, где ранее располагался домик её бабушки, она обустроила приют для бездомных животных.

Участок находился в пригороде, что было удобно и волонтерам, и будущим хозяевам питомцев. Два года назад домик сгорел, со всем содержимым, благо никто из обитателей приюта не пострадал.

Весь доход от ремесленной мастерской по пошиву конной амуниции шел на содержание приюта. Муж поддерживал Анжелу во всем, и она была благодарна ему за это. Но скоро она не сможет посвящать столько времени любимому делу...

— А где Зая? — спросила Анжела, обратившись к Егору.

— Недавно была здесь, — Егор растерянно огляделся в поисках рыжей кошечки, которая всегда встречала посетителей на входе.

— Наводит порядок, скоро придет, — улыбнулся Макс, работавший волонтером в приюте четвертый год. — Вы же ее знаете...

— Все должно быть идеально! — в один голос воскликнули Егор и Анжела.

Тем временем, вышеупомянутая особа шла неспешным шагом мимо ровных рядов вольеров, заполненных лишь наполовину. С тех пор, как Зира появилась здесь, животные очень быстро находили дом.

Услышав шум драки, изящная красавица остановилась возле просторной клетки, куда помещали котят в теплое время года. Сейчас в ней содержались четверо малышей, недавно подкинутых под ворота приюта.

Два полосатых комочка дрались, издавая забавное, но очень грозное шипение. Остальные наблюдали за дракой из разных углов клетки.

— Что здесь происходит? — слегка прищурив глаза, спросила Зира.

Услышав голос, который игнорировать было никак нельзя, полосатый клубок распался, и котята виновато посмотрели на рыжую кошку.

— Я задала вопрос! – напомнила Зира, продолжая держать взглядом котят в повиновении.

— Он забрал мой мячик... — едва слышно пискнул котенок.

— И это повод для драки? — глаза Зиры превратились в две узкие щелочки, горящие зеленым огнем. — Вы знаете, какой сегодня день?

Котята дружно кивнули, приняв смиренный вид, что служило обещанием хорошего поведения в ближайшее время.

— Прекрасно, — Зира окинула их оценивающим взглядом, зная, что сегодня их всех заберут в семьи.

В одном из дальних вольеров раздался протяжный вой. Зира прижала ушки и зажмурила глазки. Как же он нетерпелив!

Подбежав рысью к последнему вольеру в ряду, она с беспокойством посмотрела на молодого пса, появившегося в приюте два месяца назад.

— Что за паника? — Зира зашипела на Блонда.

— Я волнуюсь! — отозвал крупный светлый пёс, приподняв одну лапу. — Смотрите, уважаемая Зира, как дрожат лапы от волнения...

— Успокойся, иначе своим воем ты распугаешь всех гостей! — более спокойным голосом проговорила кошечка. — Свои голосовые данные нужно показывать в подобающий случаю момент, иначе тебя примут за...

— За кого? — Блонд гордо выпрямился. — Я не пустобрех!

— Вот и веди себя, как положено! — Зира закатила глазки к небу: — Терпения мне!

— Я постараюсь, уважаемая Зира! — пёс торжественно поднял лапу, в подтверждение своего обещания.

Окончив обход, в ходе которого Зира кого-то успокаивала, кого-то ободряла, кого-то ругала или хватила, кошечка вернулась к входу и улеглась на специально приготовленный для неё пуфик.

Её главная задача была помочь как можно большему количеству питомцев найти дом и любящую семью.

— Навела порядок? — улыбаясь, спросила Анжела. — Наша умница!

Анжела вспомнила, как осенним дождливым днем, ровно год назад, под воротами приюта появилась рыжая кошечка. Она была абсолютно здорова, без пороков и изъянов, из-за которых её могли выбросить.

Кошечка быстро освоилась в приюте и самостоятельно разгуливала между вольерами. Волонтеры стали замечать – там, где появлялась рыжая красавица, устанавливался порядок и тишина среди остальных питомцев приюта.

Дважды она сама выбирала себе семью, но сбегала от новых хозяев и возвращалась в приют. За странное поведение кошечку назвали Загадкой, быстро укоротив её в Заю.

С тех пор, как у них появилась Загадка, дела в приюте пошли намного лучше.

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! — до Анжелы донесся голос Егора, приветствующего первых гостей...

В этот день семью обрели четверо котят, три кота, пять собак, среди которых был Блонд.

— Помни мой совет! — наставительно произнесла Зира, прощаясь с молодым псом.

— Никогда не забуду, уважаемая Зира! — клятвенно заверил Блонд.

— Хорошо поработали! — устало потянувшись, произнес Егор. — Пора раздавать ужин...

К воротам приюта подъехал внедорожник с черной тонировкой на окнах. Из машины вышли двое мужчин в строгих костюмах. Один из них держал в руках папку с документами.

— Здравствуйте, могу я поговорить с Анжелой Викторовной Измайловой? — вежливо поинтересовался тот, что держал в руках папку, с брезгливостью окинув взглядом ровные вольеры.

— Здравствуйте, это я, — ответила Анжела, положив руки на выступающий живот.

— Здесь документы о постановлении суда, по сносу приюта, — мужчина передал удивленной женщины папку. — Через неделю сюда приедет бульдозер.

— Но Вы не имеете права! — воскликнул Макс.

— Вы не смогли доказать право собственности на участок, — мужчина пожал плечами, откланявшись.

— Все документы хранились в доме, а он сгорел, — Анжела не знала, что делать и к кому обратиться за помощью.

— Я слышал, что здесь планируют строить поселок с коттеджами, — вставил Егор. — Что же нам делать?

*


Хвост Зиры в нетерпении вздрагивал. Она ждала уже довольно долго, но он не торопился. Кошечка бросала тревожные взгляды на землю с пушистого облака, на котором дожидалась ангела.

Ей необходимо вернуться до того, как солнце осветит лучами приют...

— Извини, я опоздал! — Ангел опустился на облако, сложив крылья за спиной. — Возникло срочное дело с подопечным одного из моих хранителей.

— Я могу помочь? — спросила Зира, с тревогой посмотрев на Ангела.

— Все разрешилось благополучно, — Ангел посмотрел на хрупкую кошечку. — Человек, который тебе нужен, скоро проедет мимо того места, за которым ты сейчас присматриваешь. Остается привлечь его внимание, и дело будет сделано.

— Благодарю, мой друг! — Зира склонила изящную головку в благодарственном поклоне.

— Я хотел спросить... — торопливо проговорил Ангел, заметив, что Зира собралась спрыгнуть с облака. — Почему ты сбежала от тех двоих?

— Я должна была сама убедиться, что они достойны принять в семью беззащитное животное, — Зира приготовилась к прыжку. — Жестокость крылась за милой улыбкой...

— Тебе нужен отдых, — пробормотал Ангел, проводив Зиру взглядом.

*


Зира приземлилась на дороге, торопливо отбежав на обочину. Начало светать, и она знала, что вскоре здесь поедет человек, который сможет помочь Анжеле спасти приют.

Кошечка растянулась на обочине, вытянув лапки. Она лежала на виду, и водитель должен увидеть её.

До слуха Зиры донесся звук приближающейся машины, которая пронеслась мимо неё. Свист тормозов возвестил, что её расчет удался. Машина остановилась, и из неё выбрался мужчина. Вскоре Зира почувствовала, как её ласково гладят.

— Милая, что с тобой случилось? — добрый голос располагал к себе, и сердце Зиры дрогнуло.

Глаза Зиры распахнулись в неверии. Ангел не предупредил её...

— На тебе ошейник, — мужчина разобрал номер телефона. — Сейчас, потерпи...

Аккуратно подняв кошечку, мужчина отнес её в машину. Через несколько минут они ехали по адресу, который ему сообщила Анжела.

Всю дорогу Зиру ласково гладила рука, от которой всё внутри замирало. Кошечка хотела забыть обо всех заботах, о своей миссии помогать слабым и беззащитным, так ей было хорошо и уютно с этим человеком.

Почему Ангел не предупредил её, что она встретит его?!

Машина остановилась возле ворот приюта, когда туда подъехал бульдозер. Дорогу бульдозеру преграждали несколько десятков человек, которые не остались равнодушными к сносу приюта, дающего кров и защиту бездомным животным.

Люди размахивали плакатами и кричали, требуя, чтобы приют оставили в покое.

— Что здесь происходит? — спросил мужчина, выбравшись из машины у ближайшего активиста.

— Хозяйка приюта не может доказать право собственности на участок, и этим решили воспользоваться, чтобы его снести, — поведал молодой человек. — Долой самоуправство!

Мужчина взял на руки Зиру и стал пробираться к воротам приюта.

— Где хозяйка? — спросил мужчина, прижимая к себе Зиру.

— Ох, Зая! Мы так переживали из-за её странного исчезновения, — Анжела подошла к мужчине. — Спасибо, что не прошли мимо и позвонили мне...

— Если Вы не против, я хотел бы оставить кошечку у себя, — попросил мужчина, ласково поглаживая Зиру. — Я чувствую необъяснимую связь с ней, словно мы встретились после длительной разлуки...

По тому, как кошка прильнула к груди своего спасителя, слыша ровные удары его сердца, Анжела поняла, что Загадка нашла своего человека.

Мужчина располагал к себе тем, что не проехал мимо и подобрал бездомное животное. Его карие глаза светились добротой, и женщина не сомневалась, что отныне жизнь кошечки будет вне опасности.

— Я не против, тем более, что приют хотят снести, — с грустью ответила Анжела.

— Расскажите мне все, — попросил мужчина, не переставая гладить Зиру. — Я юрист и могу помочь...

*


— Почему ты не сказал, что этим человеком окажется ОН? — набросилась с расспросами на Ангела Зира. — Я была не готова к встрече с ним... Моя миссия...

— Твоя миссия благополучно выполнена! — возразил Ангел. — Твой человек помог, и приют существует дальше. Что тебе не нравится?

— Я... — Зира растерянно посмотрела на Ангела, чувствуя, что весь запал прошел.

— Ты провела столько миссий, что давно заслужила отдых, а твой человек проживает сейчас свою земную жизнь, — Ангел дотронулся крылом до золотистой головки Зиры, словно благословляя её. — Ты заслужила прожить земную жизнь со своим человеком. Спутай к нему!

— Сколько? — с тревогой спросила Зира. — В прошлый раз моя земная жизнь с ним оказалась слишком короткой...

— Через девятнадцать земных лет мы снова встретимся, — Ангел улыбнулся, увидев, как зажглись благодарностью зеленые глаза Зиры.

— Благодарю! — Зира заторопилась к своему человеку.

Ангел проводил кошечку с улыбкой на устах. Он знал, что для души хозяина и души питомца каждый день, проведенный вместе, сравним с целой жизнью.

Загадка, которую дано разгадать не каждому...

Автор ИЛОНА ШВАНДЕР
Рассказы для души

Cirre
Танюшка
— Бабуль, — канючила Танюшка, — Ну, когда уже мы закончим?
Сегодня с раннего утра внучка с бабушкой окучивали в огороде картошку. Вот уж и солнце поднялось довольно высоко, а впереди были ещё нескончаемые ряды картофельных джунглей.
— Скоро, — ответила бабушка, — Погодь маненько. Вот рядок последний пройду и пойдём в избу, отдыхать.
Солнце палило немилосердно, на небе ни облачка, Танюшке хотелось на речку, но бабушка говорила, что прежде всего работа, а уж потом удовольствия.
— Уф, не могу больше, — сказала Танюшка и села прямо на ботву.
— Ишшо чего, всю картоху помнёшь гузкой своею, — прикрикнула бабушка на девочку, — Иди уж в избу пока, чаю приготовь, а я сейчас приду.
В избе было прохладно, ветер, задувавший в окошки, развевал белоснежные занавески и приятно освежал. Лениво жужжала муха где-то под потолком. Танюшка поставила чайник на плиту — бабуля всегда пила только горячий, даже в жару. Холодный чай она не признавала, называла его помоями. Приготовила на стол блюдца и чашки, достала со шкафа бублики с сахаром. В сенях послышалась возня.
— Бабуля идёт, — подумалось девочке.
Но в избу вдруг вошёл незнакомый мужчина. Танюшка оробела.
— Здравствуйте, — сказала она негромко, — А бабуля в огороде. Сейчас я её позову.
— А я к тебе приехал, Таня, — ответил мужчина.
Девочка замерла с широко распахнутыми глазами и... проснулась.
Проснулась в постели, в их с отцом квартире, посреди большого шумного города.
— Снова бабушка снилась — подумала она, — Надо в храм зайти, записку подать о упокоении, свечи поставить. К чему бы это бабуля приснилась? Может предупредить нас с отцом хочет о чём-то?
Девушка начала собираться на работу, а из головы не шёл увиденный сон, душу щемила тоска. Как хотелось бы вернуться сейчас туда – на двадцать лет назад, в бабушкину избу, пробежаться по лугу! Танюшкин луг – называла его бабуля.
Он раскинулся прямо перед домом, бабушкина изба стояла на отшибе от остальных и как бы на пригорке. Широкий луг, который в детстве казался маленькой Танюшке и вовсе бескрайним, качался белыми пушистыми волнами под полуденным солнцем — это цвели одуванчики. Точнее уже отцвели. И сейчас стояли белыми волшебными шарами, покачиваясь от малейшего дуновения ветерка на своих тоненьких зелёных ножках. Таня разбегалась от самых ворот и с громкими криками неслась по лугу, пугая бабушкину козу Маньку, что паслась тут же, а в воздух летели-летели белые парашютики, и впереди было ещё целое лето. Как раз в одно такое лето и появился в её жизни отец. Совсем нежданно и негаданно.
Мать Тани умерла при родах. А отца никто не знал. Так и не призналась она никому до самой смерти, даже родной матери. Училась она в городе на швею. Видимо, парень обманул её, бросил, тогда это был позор, да ещё в деревне. Но мудрая бабушка, потерявшая к тому времени мужа на фронте, к счастью, приняла дочь. Не выгнала, не отправила на а. б. о. р. т, а напротив, ещё и закрывала рты любопытным деревенским бабам, говоря, что муж у Надежды (дочери) есть, он военный, отправили его по службе в Забайкалье, а дочка на сносях, вот и осталась пока поближе к матери, чтоб было кому помочь с младенцем после родов. Деревенские сплетницы шушукались за спиной, конечно, но в глаза волевой и строгой бабушке сказать свои гадости не смели.
А потом начались преждевременные роды, всё-таки из-за стыда и отчаяния не выдержало сердце Надежды, не доносила она до срока своё дитя. Пока довезли до города, пока то да сё, ребёнка-то успели достать, а вот сердце Надежды остановилось. Не спасли. Ещё глубже залегли морщины на бабушкином лице. Да не сломить её, крепко было дерево её жизни, закалённое горем. Взяла она внучку на воспитание. С первых дней жизни выходила и выкормила, козьим молоком выпаивала, и выросла Танюшка всем на зависть — ладненькая, округлая, глазки ясные, косички русые торчат в стороны, попрыгушка да хохотушка.
Когда пришёл в их избу в жаркий летний полдень отец, ей уже исполнилось шесть лет. Отец с бабушкой долго сидели в тот день и о чём-то говорили. Бабушка сначала была строгая и даже злая, а потом долго плакала и достала из шкафа старые фотографии, где Танюшкина мама молодая была, и те, где сама Таня маленькая. Отец долго разглядывал фотографии, видно было, что ему тяжело и горько. Может это было позднее раскаяние? Таня сидела в углу и играла своими куклами, из разговора бабули с отцом она мало что поняла. Уже позже, когда она подросла, и было ей лет пятнадцать, отец усадил её однажды рядом с собой и поведал ей их с мамой историю. Банальную, как и тысячи других, и в то же время неповторимую, как каждая из них...
Да что теперь осуждать и рассуждать? Что было, того не вернёшь, а дочка Танюшка вот она, перед ним стоит — отцова копия, и цвет глаз, и линия подбородка, и ямочки на щеках, даже выражение лица отцово. Долго думали они с бабушкой и решали, как с Танюшкой быть.
— Одна я, Юра, осталась, нет у меня никого кроме внучки. Оставь ты её мне пока, тут и приволье и природа, а сам приезжай с городу, когда пожелаешь, мы тебе рады будем. Тут и школа ведь у нас есть и деревня немаленькая. Пусть растёт девчонка на свежем воздухе. А уж потом сама решит как ей быть, как взрослой станет.
Так и сделали. Отец приезжал постоянно, на каждые выходные. Помогал бабушке по хозяйству, матерью её стал называть, сам-то он был детдомовский, квартиру ему дали в городе однокомнатную, на стройке работал сварщиком, деньги хорошие получал. А вот так и не женился всю жизнь. Бобылем и прожил. Отчего так, Танюшка никогда не спрашивала. Бывает в жизни и такое, все судьбы разные, нет двух одинаковых и сердце у каждого своё — одному через неделю милая надоест, а другой и мёртвой будет верность хранить. Не Тане отца с матерью судить.
Приезжал отец всегда с подарками, с Таней крепко сдружился, вместе они и с горы зимой катались и снеговиков лепили, и поделки всякие делали. Деревенские приумолкли. То бабушка с Танюшкой к нему поедут в город, то он к ним. Как подросла Таня, стала на все каникулы к отцу уезжать, а после школы и совсем перебралась к отцу в город. Поступила в медицинский университет, захотела стать врачом, чтобы жизни спасать, в память о маме своей. Когда училась на третьем курсе, не стало бабушки. Похоронили её в родной деревне. А дом не стали продавать, на выходные туда ездили, ведь там в каждой досочке душа жила, живой дом-то.
Отучилась Таня, работать пошла. Квартиру свою отец давно уже разменял на двухкомнатную, чтобы Таня могла жить в своей комнате. И завещание на дочь оформил. Танюшка, бывало, говорит ему:
— Папа, да что ж ты! Ещё жить да жить. Вот поженимся мы с Толиком, внуков няньчить станешь.
Однако не пришлось. Заболел отец. Татьяна его срочно к своим коллегам повела. А там р. а. к лёгкого. До последнего момента скрывалась коварная болезнь, не давая о себе знать. А когда появились симптомы, поставили отцу четвертую стадию. Как же плакала Танюшка, как корила себя, что отца не уберегла. А ещё доктор! Хотела даже бросить она свою профессию, недостойной себя считала белого халата. Но отец вмешался :
— Не дури, дочка, нет тут твоей вины. Это я по грехам своим ответ несу.
— Папа, да какие грехи у тебя!, — плакала Танюшка, — Да ты за свою жизнь и мухи не обидел.
— Значит, есть за что, дочка, Богу-то виднее. А ты позвала бы мне священника. В церковь-то я всю жизнь не ходил, поздно и начинать, наверное, а всё ж не хочется с собой тяжесть грехов-то уносить. Не осилю боюсь ноши. Чувствую мне недолго осталось, позови, Танюшка. Исповедоваться хочу.
Отец и правда уже не вставал. Почти не ел. Ужасные б. о. л. и выматывали его. И Таня, не откладывая в долгий ящик, привела домой батюшку. Он прошёл к отцу в комнату и в квартире сразу запахло ладаном и ещё чем-то непередаваемым и таинственным, словно батюшка в его облачении был частицей другого мира — неведомого, далёкого, того, где живёт любовь и свет, и где пребывают упокоенные души.
Нет, Таня вовсе не собиралась подслушивать. Она была прекрасно воспитана и осознавала, что подобное поведение мерзко. Так произошло само собой. Отец говорил слишком громко, почему-то так ему было легче, не так больно. Таня подумала, что ей надо было уйти на время из квартиры, но теперь было уже поздно. Невольно она услышала нечто такое, что теперь уже не в силах была оторваться и замерла посреди комнаты, прижав пальцы к губам.
Из-за стены шёл гулкий голос отца:
— Не любил он её никогда батюшка. Так, поиграться хотел. Надежда-то ведь была красавица! Мы в одной компании были, дружили. А где уж она с ним познакомилась, не знаю, он не наш брат был, из богатой семьи. А она, глупая, не поняла что он просто маменькин сынок, не разглядела... После того, как он узнал о её беременности, родители его сразу отправили куда-то к их дядьке на север, чтоб даже не нашла его Надежда. А ему что, и горя нет, и там девок портил. Да только долго-то не прогулял, у. б. и. л. и его там, на севере, в пьяной д. р. а. к. е. К жене чьей-то, говорят, начал ходить. А я что?... Я Надежду без ума любил. Но сердцу не прикажешь, не приглянулся я ей. А потом и вовсе она уехала на родину, в деревню. А я всё равно о ней узнавал, что да как у неё там, через знакомых. Потом и передали мне — у. м. е. р. л. а, мол, Надежда при родах.
Отец замолчал и Татьяна слышала, как горько плачет взрослый мужчина.
— Ну, а дальше что? Сам не знаю, как мне это в голову пришло, батюшка, не шла у меня Надежда из головы. Знал я, что дочь у неё осталась, что воспитывает её бабушка, легко ли ей? Одна. Старая уже. Да и девчонку небось безотцовщиной дразнят. И меня осенило. А я тогда на стройке работал уже, получал неплохо. Квартиру дало мне государство, спасибо.
Приехал я к ним летом. Думал, если не прокатит, то хоть буду знать, что попытался. А как в избу-то вошёл, да Танюшку увидел — обомлел. Она копия моя! Как такое на свете бывает, а? Прости меня, Господи... Обманул я их, батюшка, обманул. Но ведь из любви я это сделал. И до сих пор я Надежду люблю. Не хочу я Танюшке открывать правду, даже сейчас, хоть и надо бы, наверное, грех на мне. Вырастил я её как родную. И бабушку, как мать родную любил. И жизнь я, батюшка, счастливую прожил. Прости ты меня, Господи, за мой грех, за обман мой...
Отец плакал. Плакала и Танюшка за стеной. Не о вскрывшемся обмане. А о человеке с большим сердцем, о настоящем отце, который стал для неё ближе, чем родной по к. р. о. в. и. А вот сейчас он уходил, и уносил с собой свою любовь к ней, свою нескончаемую доброту и заботу. И никогда не услышит она больше его ласковое «Танюшка», не прибежит домой с работы, взахлёб рассказывая о том, как прошёл её день, ведь некому будет больше слушать её, подперев кулаком щеку, и улыбаться, глядя на то, как искренне она возмущается тому, что Иванова из пятой палаты совсем не слушается врачей. Нет, она ни за что на свете не выдаст отцу, что нечаянно подслушала его признание, он заслужил того, чтобы уйти спокойно и достойно, не тревожась о ней.
После ухода священника отец заметно успокоился и лежал торжественный и тихий. Они немного поговорили с Танюшкой, вспоминая прошлое, а потом она долго сидела с ним рядом, держа его руку в своей и поглаживая твёрдую и сухую отцову ладонь, пока он не уснул.
Ночью отца не стало. Он ушёл во сне мирно и неслышно, сделав последний вздох.
После п. о. х. о. р. о. н Танюшка взяла отпуск и поехала в деревню, в бабушкин дом. На лугу цвели одуванчики, как и в то жаркое лето, когда в избу впервые вошёл отец.
Автор:
Елена Воздвиженская отрывок из книги «Качели Ангела»

Cirre
ИМЯ

Бывают такие люди – они всегда всем недовольны. В принципе недовольны...
И тут неважно, чем. Важно проявить своё недовольство. Дождь – плохо, солнце – тоже нехорошо. Но хуже всего, если вы посмеете возразить такому человеку. Тогда на вас выльется ушат ненависти, грубости и крика.

Вот именно поэтому все соседи предпочитали молчать, когда этот мужчина ехал с ними в лифте или просто пересекался во дворе.

Все разговоры затихали, когда он приближался, что, естественно, его злило. Невозможность выплеснуть накопившееся раздражение распирала его...

И когда приехала машина по перевозке мусора, он наконец-то нашел то, что давно искал. Скандал!

Он начал с претензии водителю за то, что тот встал слишком близко к стоянке машин.

— Но ведь я не могу отъехать дальше. Мне мой кран не позволяет, — пытался оправдаться водитель.

— А мне плевать! — орал скандалист. — Ты уронишь на машины что-нибудь!!!

При этом, учтите, дамы и господа, его машина стояла совсем в другом месте.

— Но что же мне делать? — разводил руками несчастный водила. — Я должен вытащить мусорный бак и опрокинуть его в свой грузовик!

Никакие доводы не помогали, и мужчина распалялся всё больше и больше. А при этом, как вы помните, все соседи предпочитали обходить его стороной.

Жильцы этого дома опускали головы, отворачивались и быстро проходили мимо.

Им, конечно, было жаль водителя мусоровоза, но вмешиваться в этот скандал, чтобы получить в лицо крики, выпученные глаза, ненависть и оскорбления, никому не хотелось...

Из подъезда вышла девочка лет восьми с маленьким котёнком на руках. Девочка шла в школу для детей с особыми потребностями. Собственно говоря, её всегда туда отводила женщина, которой работающие родители за это платили.

Но в этот раз она задержалась у выхода из лифта. Ей кто-то позвонил. И девочка сама вышла на улицу...

Котёнок удобно устроился на её руках. Он мурлыкал. Перед школой, женщина брала его из рук ребёнка и относила домой.

Девочка осмотрелась, и, разумеется, её внимание привлёк сосед, отчаянно кричавший и жестикулирующий руками. Дело явно шло к вызову полиции.

Малышка решила успокоить разнервничавшегося дядю. И направилась к мусорке, где и происходила вся сцена.

Она подошла вплотную к оравшим друг на друга мужикам:

— Дядя, — сказала она соседу и прикоснулась к его руке. — Дядя, не кричите так, пожалуйста. Мой котёнок испугался...

Сосед повернулся к малышке, и его глаза, итак лезшие из орбит, налились кровью:

— Что ты сказала? Ты мне говоришь, что делать?! А ну, пошла отсюда, мелюзга!

Он замахнулся...

Нет, он не собирался её ударить. Просто хотел напугать. Просто, не терпел возражений. Тем более, от ребёнка.

Глаза девочки расширились от страха. Она сделала шаг назад и, потеряв равновесие, упала...

Нет, она не ударилась. Просто села на цветник, к счастью, оказавшийся позади.

Котёнок на её руках, маленький, черный, как ночь, с большими, зелёными глазами, горестно пискнул и спрятал сперва свою маленькую мордочку под рукой своей девочки.

Но потом, когда она вскрикнула от испуга и от падения, вытащил свою голову из-под её руки. И пока женщина, ухаживавшая за девочкой, мчалась к ней, котёнок посмотрел на скандального соседа и...

Зашипел, привстав на руках малышки! Его глаза расширились и стали огромными, а внутри них загорелись зелёные звёзды...

— Как вы смели поднять руку на ребёнка?! — закричала подоспевшая воспитательница. — Я немедленно вызываю полицию! Как ваше имя?

— Да пошла ты! — закричал сосед. — Вызывай, кого хочешь. Я к ней пальцем не прикоснулся. Она сама упала. И запомни моё имя!... — и тут он произнёс его, после чего ушел.

А приехавший наряд полиции всё записал со слов воспитательницы и водителя мусоровоза. Потом женщина с девочкой поехали в больницу. Надо было проверить, всё ли в порядке...

С офицерами полиции скандальный сосед разговаривал крайне вежливо. Вот только он никак не мог вспомнить, как его зовут, отчего страшно злился.

Позже он тоже поехал в поликлинику к лечащему врачу. Тот, выслушав его и убедившись в том, что пациент не врёт, позвонил знакомому психиатру и, рассказав о странном случае, направил скандалиста в кабинет на этаж выше.

Психиатр, внимательно всё выслушав, назначил разные обследования.

— Ничего не понимаю, — говорил он скандалисту. — Тридцать лет практики, но никогда даже не слышал о таком. Совершенно новый вид амнезии... Чтобы человек помнил абсолютно всё, кроме своего имени? Такого просто не может быть...

Но – это было. И теперь скандалист нигде, ни при каких обстоятельствах, не мог не только вспомнить, но даже не мог прочитать и произнести своё имя и фамилию.

Более того. Теперь он не мог написать его ручкой или набрать на компьютере!

А поскольку он работал менеджером, и не простым, а ведущим, по продажам люксовых автомобилей, возникла очень серьёзная проблема...

Клиенты категорически отказывались общаться с человеком, который не только не мог представиться, но и не мог вспомнить и написать своё собственное имя. Такой человек, естественно, вызывал у них недоверие.

В связи с чем его не уволили, а перевели на склад запчастей. С понижением в должности и зарплате, разумеется.

Все бывшие подчинённые, испытавшие на себе приступы его недовольства, специально заходили на склад и, гаденько улыбаясь, спрашивали у него его имя.

Он уже подумывал о том, как покончить с этим ужасом и с жизнью, но тут ему позвонил один старый знакомый и посоветовал сходить к одной из гадалок:

— Я, конечно, в эту чушь не верю, — говорил он скандалисту. — Ничего она не сможет, но, может, посоветует? Сходи, попробуй. Что ты теряешь, в конце концов?

И он пошел...

Гадалка оказалась женщиной средних лет с очень внимательным взглядом. Выслушав его, она изобразила крайнее изумление:

— Я никогда не слышала о таком, — сказала она. — Но читала о похожем...

Говорят, что в одном из племён индейцев Латинской Америки, когда мужчина занимает деньги, он оставляет в залог своё имя. И никто из членов племени, включая его, не может произнести его имя, пока он не отдаст долг.

— Хорошо, — согласился скандалист. — Но какое отношение это имеет ко мне? Я денег ни у кого не занимал...

— Я хочу сказать, — заметила гадалка, — что это что-то совершенно особенное. Вас не просто сглазили. Вас прокляли! И таким заклятием, которое не снять ни мне, ни кому-либо другому.

По крайне мере, я не слышала даже о людях, способных на такое...

Я бы вам рекомендовала подумать о том, кого вы могли обидеть. Идите и извиняйтесь. Просите прощения.

И я очень советую вам – делайте это так, будто от этого зависит ваша жизнь. Тем более, что это так и есть...

Он ушёл от неё в ещё более расстроенных чувствах. Количество людей, которых он обидел, оскорбил или накричал походя, было так велико, что список получился на нескольких листах.

Он долго раздумывал, не проще ли просто выпить упаковку снотворного и прекратить всё, но...

Его родители были очень набожными людьми. Он-то сам не верил ни во что, но в детстве его заставляли читать разные книги, и он отлично помнил, куда попадают души в таких случаях...

Разумеется, он не верил во всю эту чушь, но... Ну, мало ли?

И он пошел по списку.

Сперва было очень тяжело. Люди отворачивались от него и не хотели слушать. И он научился просить. Просить, просить, просить.

Ему никто не верил. Никто не верил в его раскаяние и его искренность, и тогда он научился смотреть людям в глаза и говорить тихо...

Через несколько месяцев от списка осталось несколько имён, и самое неприятное из них – это была фамилия родителей той девочки. Он оставил её напоследок.

Это был очень тяжелый разговор. Вернее, предстоял очень тяжёлый. Он долго готовился. Купил цветы, торт, игрушки. И однажды вечером, набравшись храбрости, позвонил в дверь...

На пороге стояли родители девочки.

— Мы не хотим разговаривать с вами, — сказала её мать и попыталась закрыть перед ним дверь.

— Я вас умоляю выслушать меня, — сказал он.

И женщина застыла. Она никак не ожидала услышать такие слова от известного склочника и скандалиста.

— Пять минут, — сказала она и, не впуская его в квартиру, прикрыла двери туда, чтобы опять не испугалась дочка.

— Я знаю, что мне нет прощения, — сказал он. — Но попросить его я обязан. Я вёл себя ужасно. Сделайте мне, пожалуйста, одолжение...

Он протянул цветы, торт и игрушки:

— Просто возьмите, — продолжил он, — и, если можете, не держите на меня зла.

Женщина смотрела на него с удивлением, а потом открыла дверь и позвала девочку:

— Не бойся, моя хорошая. Иди сюда. Дядя хочет тебе сказать что-то.

Она вышла и подняла глаза на него.

— Прости меня, малышка, — сказал он. — Прости, если сможешь. Я поступил ужасно.

Она посмотрела ему в глаза и ответила:

— Дядя, я давно вас простила. Не переживайте вы так. Я не держу на вас зла. А с котёнком я сама поговорю...

— С каким котёнком? — удивился он.

— С моим. Который тогда так за меня испугался.

— С меня ящик самых вкусных и дорогих кошачьих консервов.

— Правда? — обрадовалась девочка и протянула ему ладошку.

— Правда, — ответил он и пожал маленькую детскую ручку.

— Завтра с самого утра и привезу...

Укладываясь спать, малышка объясняла своему котёнку все обстоятельства:

— Он хороший, — говорила она своему любимцу. — Только нервный очень. Это и понятно. Ведь у него нет такого котика. И, знаешь, я его простила, вот и ты прости.

А завтра утром он привезёт тебе целый ящик вкусных консервов. Представляешь?

Черный котёнок слушал свою девочку и тихонько тарахтел...

А когда она уснула, он вышел на середину комнаты и встал в луч лунного света, падавший на пол через окно. Кот поднял голову и подставил глаза этому лучу.

Они стали увеличиваться, и в них засветились зелёные звёзды...

На следующее утро бывший скандалист стоял перед дверью квартиры с ящиком консервов в руках. Девочка очень обрадовалась и побежала угощать своего питомца.

— Мы ведь с вами так и не познакомились, — сказал отец девочки. — Неудобно как-то...

И он, назвав своё имя, протянул мужчине правую руку.

И тут... Тут из горла бывшего скандалиста, само собой, вырвалось имя.

Его имя!

Он ехал домой в лифте и плакал. Слёзы текли по его щекам...

Он опять работает главным менеджером, но его подчинённые больше не ждут от него недовольства и оскорблений, напротив, он начинает день с улыбки.

О чём эта история?

О том, что для того, чтобы изменить человека, понадобилось чудо.

А ведь чудес на всех так не хватает...

И как же быть?

Как быть?

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Мне десять лет, меня зовут Алика, и я живу в невыносимых условиях.

Да, я живу в ужасных условиях. Родители ставят надо мной какие-то бесчеловечные эксперименты. Дома у нас царит троллинг и жутинг. Из-за этого у меня постоянно бесинг и трясинг.
Во-первых, меня силком загоняют за стол. А на столе стоит тарелка, из которой меня заставляют есть.

  • Мама, – говорю я. – Ты же знаешь, что я не люблю свёклу.
  • Тогда ешь всё, кроме свёклы, – говорит она.
  • Но кроме свёклы там лук, – говорю я. – Ты же знаешь, что я не люблю лук.

Мама вздохнула и выловила всю свёклу и лук.

  • Ешь теперь, – говорит.

Вы поняли? Это ли не издевательство над единственной дочерью? Как будто мама не видит, что в тарелке ещё и мясо, а я не люблю мясо. И там ещё капуста, а я не выношу капусту. Просто кринж и спаминг какой-то. А они называют это борщом!

Тут же подключается папа.

  • Алика, – говорит. – Ты уроки выучила? Вам вроде задавали стихотворение Лермонтова «Бородино».
  • Выучила, – говорю. – Это легко, оно короткое. В книге только написано «М. Ю. Лермонтов. Бородино» – и больше ничего не написано.

Папа ушёл и принёс книгу. Блин, оказывается, её надо было открыть! А внутри сто-о-о-олько букв, что у меня сразу начался плющинг и колбасинг.

Это же надо! Мало меня родители мучают, так ещё и Лермонтов так подставил! Без ножа зарезал. Понашлёпал кучу текстов, а я майся с ними как хочешь.

Если бы за троллинг детей возбуждали уголовные дела, моя мама бы уже была хронической рецидивисткой. С утра до вечера я живу в полном прессинге и травле. То в школу иди, то из школы приди. То мусор вынеси, то постель заправь. Не семья у нас, а мракинг и попадосинг.

Выволокли меня тут предки на пикник, как я ни упиралась. Увезли меня за город жарить сосиски на костре. Это был вообще депрессняк и дурдоминг.

Во-первых, там не оказалось сотовой сети (нарочно, наверное, такое место выбрали!) Во-вторых, только в лесу выяснилось, что пакет с моими чипсами остался в городе, потому что я, видите ли, его не взяла! Как будто я обязана обо всём думать.

Короче, пикничок для меня превратился в ад и жесть. Сети нет. Чипсов нет. Жареные на костре сосиски я не ем. Помидоры с огурцами я тоже не ем. Обжаренные бараньи рёбрышки я категорически не ем. В итоге я не ела ничего, зато комары вовсю ели меня, а я даже не могла пожаловаться в сети на этот таёжный произвол.

И как мы умудрились оставить в городе мои чипсы? К середине пикника уровень чипсов в моём организме упал до критического. Я уже была близка к голодному обмороку, когда подъехала семья Миланки. У Миланки оказался с собой гигантский запас чипсов, и меня буквально выдернули из преисподней. Я наконец-то наелась.

А вчера что было? Кошмаринг вчера был. Мама вот просто подошла и отобрала у меня смартфон. С самым наглым видом отобрала и сказала:

  • Алика, я засекала время: ты не отрывалась от телефона ровно шесть часов! Ну вылези ты сначала из ванны уже хотя бы или голову домой!

Видали? И это в самый важный в моей жизни момент, когда я только написала Миланке:

«Привет! Чо делаешь?»

Теперь из-за токсичной маминой выходки я не узнаю, что ответила мне Миланка. А ведь Миланка мне могла ответить кучу интересного! Просто кучу! Например:

1) Привет. Ничо.
2) Привет. А ты чо?

Ничего этого я теперь не узнаю, вот и мучайся неизвестностью, пока мать не вернёт трубу. Я оторвана от мира. Списана со счетов! Выброшена на свалку истории. Жутинг и кошмаринг. Не жизнь, а сплошной затянувшийся акт домашнего насилия над беспомощным ребёнком.

Опять у меня бесинг и трясинг по всему организму. Ох, дождутся мои родители – наклепаю на них телегу детскому омбудсмену по защите прав детей. Наберу побольше компромата – и дам делу ход. Шутка ли: десятилетний ребёнок висит над социальной пропастью и двумя ногами находится в группе риска. Нельзя спускать такое с рук.

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

...Ну и детки у меня растут, охламоны! Куда бы пожаловаться на этот жутинг и кошмаринг? Мусор вынести не заставишь. Постель заправить – тоже. То не буду, это не хочу... Капусту не ем, картошку ненавижу... И от телефона не оторвёшь.

Я в их годы такой не была.

Д. Спиридонов

Cirre
КАРТОШКА С ГРИБАМИ

– Надоела твоя каша! – возмущался дед Захар, тыча ложкой в объемистую тарелку. – Картошечки бы нажарила с грибочками! Огурцы свежие пошли – с малосольными-то как вкусно бы было! А тут – каша!
– Это для здоровья полезней, – стояла на своем бабушка Нина. – Возраст у нас такой, что жареного надо поменьше – не молодые уже.

– При чем тут – молодые, немолодые! – возмущался дед. – Я ворочаю не меньше молодых, им за мной угнаться – еще постараться надо! Да и в общем – не в том дело...

Надоело мне, что ты решаешь все по-своему, не посоветовавшись. Мое мнение ведь тоже должно чего-то стоить в этом доме! – казалось, что дед, разгорячившись, стукнет сейчас по столу кулаком так, что тарелка с кашей перевернется.

– Ладно-ладно тебе, – заворковала бабушка Нина. – Ну, не спросила, что приготовить... Ты со мной тоже не часто советуешься.

Дед Захар сдержал себя, успокоился, зачерпнул ложкой рисовую кашу на молоке, прожевал. Вкусно! Но виду не показал – нечего супругу комплиментами ублажать – разбалуется старая.

– Ты вот что, – заговорил он, переходя на деловой тон. – Сегодня я надумал плетень поправить, пока совсем не завалился. Убери с него свои ведра, банки, тряпки. Уроню чего – не жалуйся.

– Плетень – это правильно, – кивнула супруга. – Только он и подождать может. А вот в огороде, там, где картошка посажена, топит после дождя, того и гляди сгниет урожай. Ты бы канавку там прокопал, отвел воду, а плетнем после займешься.

Дед Захар подумал:

– Однако, дело говоришь.

И, желая выдавить из компромисса максимум пользы, добавил:

– Этим и займусь. А на обед, чтобы картошку с грибами!

– Вот и хорошо! – засуетилась бабушка Нина. – Видишь – посоветовались, обсудили и решили. И впредь будем советоваться. А картошечки я тебе приготовлю. Вот прям сейчас сбегаю в лесок, нынче год грибной, грибов всем уже хватило, а их меньше не становится...

*


Дед Захар осмотрел место. Вот тут на задах огорода низина. Земля не просыхает. За огородом – межевая канавка, сюда и надо отвести воду. Метров двадцать прокопать придется, работы – как раз до обеда.

Он вернулся к дому, где прислоненным к стене стоял шанцевый инструмент. Взял лопату и замер – за штыком лопаты прятался, сжавшись в комочек, серенький котенок.

Припав к земле, он с испугом смотрел на деда Захара, ожидая ругани или тычка сапогом. Дед присел, рассматривая малыша, и улыбка тронула его губы, собрав веселые морщинки у глаз.

– Откуда ты взялся, подкидыш? – прогудел он, и рука сама потянулась, чтобы приласкать его.

Котенок обреченно опустил голову и мяукнул неопределенно:

– Сам не знаю, как здесь очутился...

– Лезь-ка за пазуху, посиди там. Сейчас бабка уйдет – покормлю тебя.

Он стрельнул глазами в окно – не видит ли супруга? Сунул котенка за отворот телогрейки и, как ни в чем не бывало, зашагал в конец огорода.

– Как быть-то с тобой? – вслух размышлял он. – Весной только ушел от нас Василий, пятнадцать лет прожил с нами, как родного человека потеряли.

Решили мы тогда со старухой, что больше никаких котов и кошек! Ну, да ладно – посиди пока здесь, а там, глядишь, что и придумаем...

Он скинул телогрейку, усадил на нее серенький комочек и взялся за работу, время от времени поглядывая на найденыша...

*


Бабушка Нина закончила дела в доме и собралась в ближний лесок – набрать грибов и приготовить хозяину так любимую им картошечку.

Плетеная корзина висела на плетне, о котором шла речь за завтраком. Сняв ее, она уже думала идти, но услышала тонкий писк у ног, в зарослях травы. Она раздвинула заросли – на нее глянули бусинки испуганных глаз.

– Ах, язви ж тебя! – вырвалось у нее. – Что ты тут потерял? Угораздило ж забраться в наш огород! Ведь подкинул кто-то, ясно, что подкинул! – причитала бабушка, а руки ее уже доставали малыша из травы, заботливо обирали с шерстки приставшие колючки.

– Пойдем, малыш, пойдем домой. Я тебя до поры спрячу, чтобы дед не увидел. Не то – достанется мне на орехи за самоуправство, и тебе заодно.

Нервный он стал в последнее время, то ему не так, это не эдак! А после обеда – подобреет, тут-то мы тебя и предъявим. Пусть он примет решенье, какое я ему подскажу...

Бабушка отнесла малыша в дом, опасливо косясь на деда, который махал лопатой на краю огорода. Заперла в дальней комнате, предварительно напоив молочком.

Сытый котенок тут же ткнулся мордочкой в половицу и уснул. Бабушка Нина перекрестила малыша и, вздохнув, притворила дверь.

– Ну как, как я могла его оставить? – то ли убеждая себя, то ли готовясь к разговору с супругом, рассуждала она. – Ведь дите совсем. Пропадет же, или собаки изведут. Ну и что, что договорились не заводить больше кошек? Жизнь, она ведь на месте не стоит – вчера так решили, а сегодня, глядишь – все поменялось...

*


Отобедал дед Захар с удовольствием. После того, как перекидал лопатой пару кубов земли, аппетит его разыгрался, и он, шутя, умял почти весь сковородник. Запил кружкой молока, утерся и довольно глянул на супругу:

– Вот, совсем другое дело, а то – каша!

– Угодила? – улыбнулась бабушка Нина. – Ну и ладно.

Она озабоченно взглянула в окно:

– Мыши, однако расплодились, не замечал? Как Васеньки не стало – некому их гонять...

– А ведь верно! – с готовностью поддержал супругу дед Захар. – Так и шныряют по огороду, никакими мышеловками от них не избавиться! Вот был бы кот...

– Может быть, Захар, заведем все-таки котейку? Он нас от мышей избавит, и в доме веселей будет?

– А давай! – обрадовался дед. – Я сейчас! – наскоро напялил обувь и кинулся из избы.

– Куда его черт понес? – спросила бабушка Нина у котенка, которого принесла показать деду.

На крыльце послышался топот ног – дед вернулся.

– Вот нам и кот! – объявил дед Захар, держа в руках своего найденыша и осекся, увидев на руках супруги его копию.

– Однако, точно – подкинул кто-то, – резюмировала бабушка Нина...

Вечером, после дня, полного трудов и забот, дед Захар и бабушка Нина с улыбкой наблюдали за игрой котят. Те гонялись друг за другом, боролись и весело попискивали.

– И горя им мало, пострелятам, – благодушно заметил дед. – Как будто всегда здесь жили.

– А и пусть живут. Много им не надо – покормить, да приласкать. А с ними в доме будто теплей стало...

Тикает на подоконнике будильник, тихо за окном так, что слышно, как за огородами, в поле, пробует голос перепелка. Уютно стало в доме, покойно на душе и нет никакого желания ссориться.

Даже если и был повод – забылся он, глядя на беспечную игру хвостатых малышей, которым хорошо рядом с добрыми людьми, и людям – тоже...

ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

свет лана
ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ

То, что это лето будет скорее всего не скучным, Томка поняла ещё тогда, когда задумчиво шла с крышками от дяди Ибрагима, доставив к месту назначения его семью.

Томке просто зудело, как хотелось пойти в ту сторону, где жил дядя Ибрагим, но не получалось.

То бабушка какое-то дело придумает, то мама, то тёть Лена попросит поводиться с Павликом, то Танюха вдруг освободится и у неё есть свободное время поиграть.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ

Все мысли Томки были заняты Аликом, сыном дяди Ибрагима.

Она даже плохо спать стала, подскакивала ночью, дико вращала глазами и вздыхала.

Конечно же...

То ей приснится, что она уговорила Алика встать на место чучела на колхозном поле, очень уж Томке ворону говорящую себе хотелось, а как ворону поймать, даже простую?

Да проще простого, встать на место чучела, а как ворона сядет на руку, схватить её за хвост. кстати, после перенесённого стресса ворона и заговорить может, сама.

Вот все удивятся, когда Томка с вороной в школу придёт, с говорящей...

То вспомнит, что давно хотела Томка клад найти, а как одной его искать? Если Танюхе вечно некогда, а ребята смеются и говорят, что если бы был клад, то давно бы его уже отыскали бы взрослые.

А клад есть, она точно знает и даже знает где, ну или почти знает, догадывается, скажем так.

Не спокойно было и Алику, он то и дело подходил к ограде, чтобы увидеть, не идёт ли эта девочка —Томка.

И по ночам ему не спалось, а как тут уснёшь?

Если хочется и ракету изобрести и лодку подводную, эээх...

Кажется Алику, что уж с этой девчонкой, у него точно бы всё получилось.

  • Тома, я сделала много теста, -говорит бабушка.
  • Ну?- уныло окликается Томка, – и что?
  • Сходи милая, отнеси Ибрагимовой жене, тесто, как пух, жалко пропадёт, а она постряпает пирожков своим детям и мужу.

Последнее Томка уже не слышала, потому что она бежала по дороге счастливая, ну наконец-то.

  • А тесто, Тома, – спросила бабушка у... пустоты, но Томкино платьице уже мелькнуло в переулке.
  • Язви её ну, что за девчонка...

В это же время, хитро посматривая на изнывающего от безделья сына, дядя Ибрагим достал старый рубанок и попросил сходить его, вооон в тот дом с синей крышей.

  • Сходи сынок, там живёт твоя знакомая девочка Тома, она привела вас ко мне, попроси её дедушку, пусть он наточит мне рубанок.

Конечно рубанок остался в руках дяди Ибрагима, потому что Алик скачками бежал по дороге.

Они встретились на полпути.

  • Надо поймать говорящую ворону.
  • Надо изобрести ракету.

Вместо приветствия сказали эти двое друг другу и... рассмеялись.

Привет, Тома.

  • Привет, Алик. А я вот, тесто к вам несу, – показывая пустые руки говорит девочка.
  • А я рубанок, папа попросил, чтобы твой дедушка наточил. Ой я его не взял.
  • Ага, я тесто тоже не взяла.
  • Ну что, сначала за тестом? Или за рубанком?

А даваааай... Ты к нам за тестом, а я к вам за рубанком?

  • А давай.

И ребята поменявшись местами, понеслись в противоположные стороны.

  • Здрастидядьибрагим, я за рубанком.

Аликова мама смотрела с улыбкой на весёлую девочку, так вот почему вздыхал её старший сын и с тоской смотрел на дорогу, вернее вот по кому.

Дядя Ибрагим вздрогнул и посмотрел с подозрением на Томку.

  • А, где Алик?
  • Он за тестом пошёл к нам, – пританцовывая отвечает Томка, – давайте скорее ваш рубанок, нам некогда, мы сейчас вам тесто принесём лёгкое, как пух, поворачиваясь к маме Алика заявила Томка и понеслась назад.
  • А рубанок -то!
  • А, да, – девочка вернулась, схватила рубанок и побежала в сторону своего дома.

В это время, в калитку дома, где жила Томка, постучали.

Бабушка очень удивилась, как это? Кто это стучит в калитку? Деревенские так не делают, максимум могут крикнуть, но, чтобы стучать? Что за чудо?

Вытирая руки, она вышла на улицу.

За калиткой стоял мальчик, кого-то он бабушке напоминал... Да это же Ибрагимов сын, как его... Тома же говорила.

  • Здравствуйте, Томина бабушка.
  • Здравствуй, проходи. Ты к Томе? Она сейчас прибежит, унеслась, безголовая...
  • Я за тестом, меня Тома послала.
  • Ага, а где же Тома?
  • Она за рубанком пошла, папа попросил, чтобы дедушка Томин наточил рубанок.
  • Ага... вон, значит как, а ты за тестом?
  • Ну да...
  • А Томка, знать, за рубанком?
  • Так, ну...

Мальчик смотрел большими ясными глазами так серьёзно, что бабушка рассмеялась, видимо Томуська нашла себе на всё лето приятеля, -думает бабушка.

  • Проходи проходи. Молоко пьёшь?
  • Пью.
  • Идём, молочком тебя с пирожками накормлю, как раз и Тома придёт, а то будете, весь день туда – сюда ходить, так и не встретитесь. Иди, мой руки, воон рукомойник, давай.

Томка прибежала, когда Алик уже не мог есть. Он смотрел на пироги и печально вздыхал.

На столе чего только не было, но ведь мама утром тоже накормила его до отвала.

Увидев девочку, Алик очень обрадовался и подскочил на месте. Томка поняла, что ситуацию надо спасать.

  • Ба, тесто-то, ты мне не дала.
  • Я не дала?
  • Ну.
  • А это не ты унеслась как угорелая, да? Садишь ешь.
  • Неее баба, давай тесто, мы пойдём, отнесём, а то оно перекиснет и будет не вкусное.

И это... пирожков нам положи с собой.

Бабушка улыбаясь качает головой.

  • Томка, далеко не уходите.
  • Не баба...

Схватив тесто и махнув Алику, Томка пританцовывая, как лошадка, срывается с места.

  • Рубанок -то, отдай рубанок, – кричит бабушка.
  • Ааа, точно,- девочка возвращается, отдаёт рубанок смеющемуся деду и они бегом несут тесто, лёгкое, как пух, чтобы мама Алика, постряпала вкусные пирожки...

Переделав все дела, они уставились друг на друга.

  • Ииии....
  • С чего начнём?
  • Запустим воздушного змея?
  • Пойдём на поле за горохом?
  • Изобретём ракету?
  • Поищем клад?
  • Подводная лодка?
  • Покатаемся на плоту?
  • Сходим на ферму?
  • Покатаемся на лошадях?
  • Поищем привидение?
  • Вызовем гномика – матершинника?
  • Сходим за земляникой?

Это только половина тех дел, которые летели изо рта обоих ребят, перебивая друг друга, они однако же, как то понимали что говорят.

И вот, посовещавшись, схватились за руки и куда-то рванули.

В это время дядя Ибрагим внимательно смотрел на этих двоих и о чём-то задумчиво размышлял.

Так -то девочк хороший, – думал дядя Ибрагим, – просто жену подготовить надо, что теперь не только один Алик будет её до отчаянья доводить своими выходками, теперь их двое...

А когда собственно и делять приключения, если не в детстве? Пусть бегают.

Так решил дядя Ибрагим и пошёл улыбаясь в ограду.

  • Дорогая, дорогая, – позвал он жену, – а ты помнишь. моя мама рассказывала тебе, как я чудил в детстве у бабушки?
  • Помню, – подозрительно говорит жена, – а зачем ты мне это говоришь, а? Ты же давно вырос, у тебя есть дети и жена... и борода...
  • Да, я вырос, но... Алик подрос... И это, их двое... В два раза больше будут... чудить.

И они начинают смеяться...

Бабушка Томкина тоже задумчиво смотрела вслед внучке и её новому приятелю.

А ребята, что?

А они ничего, неслись по пыльной деревенской дороге, навстречу приключениям, успевая по пути со всеми поздороваться.

Впереди целых три месяца лета, это же столько можно начудить...

Ура, лето!

Автор: Мавридика де Монбазон

Всех с летом))

Cirre
НЕНУЖНЫЙ

Сентябрьский вечер спускался к озеру, роняя в почти черную воду золотые листья. Красиво...

Только вот не трогала эта тихая красота Джона. Он ждал, хотя ждать уже не имело смысла. Джон это понимал, но все равно не мог оторвать взгляд от тропинки, прокошенной когда-то хозяином в высоченной траве.
«Не придет, — думал Джон. — Давно ведь уехал, вон, и трава уже подрасти успела, скоро встанет во весь рост, нетронутая хозяйской косой, и скроет меня от всего мира. Да что там меня... Дом исчезнет в зеленом травяном море. Пора перестать надеяться. Но вдруг...»

— Джонушка, а я тебе поесть принес.

Джон поднял большую голову – не хозяин, сосед Егорыч пришел. Неплохой дед. Может, даже лучше хозяина... Никогда своих псов не обижает.

Джон знает, видел. Дома рядом стоят. Да и к самому Джону дед всегда с добром. Джон это ценит. Но у собаки должен быть только один хозяин. Поэтому Джон ждал...

— Бедолага, — вздохнул Егорыч. — Несчастливая тебе доля выпала!

*


Прав был сосед. Вся судьба Джона складывалась из кубиков человеческих неурядиц.

— Ах, какой замечательный медвежонок! Будешь нашу новую дачу охранять, — с этих слов началось знакомство Джона и хозяйки, Галины Борисовны.

— Ну, тогда вам нужно поторопиться с покупкой этой самой дачи, Галочка. Он хоть и «дворянин», но здоровый вырастет. А квартирка у вас небольшая.

Ты на мою Наину посмотри. Точно тебе говорю, есть у нее в предках кавказские овчарки, — сказала хозяйка Джоновой мамы.

— Купим, купим! Генка, правда, дурит чего-то. Ссоримся последнее время постоянно. С возрастом совсем стал невыносим. Брюзжит, цепляется ко всему. Жадный какой-то... Хоть разводись. Но от дачи ему не отвертеться!

— Да ладно! Вот уж, не ожидала. Вы же с Геной сто лет прожили. Дети уже взрослые, внуки даже имеются, а она — разводиться.

Разговор двух подруг перетек в русло сложных человеческих отношений, Джону стало скучно, он уткнулся носом в мягкий мамин бок и задремал. Но про него не забыли...

— Гена, хорошо, что ты приехал. Не на руках же мне такого слоненка тащить. Вот этого забираем. Охранник для нашей будущей дачи.

Сонного Джона подняли на руки, посадили в машину и увезли в новую, как он надеялся, счастливую жизнь...

*


Рос Джон быстро. Скоро ему и правда стало тесно в новом доме. Разгуляться было решительно негде: в спальню нельзя, на кухню – по расписанию. Основное время он проводил в прихожей, ожидая, когда же хозяин, Геннадий Петрович, выведет его на прогулку.

Маленькая, кругленькая Галина Борисовна с ним уже не справлялась. Геннадий Петрович ругался:

— Галя, ну кто так делает? Нормальные люди сначала дачу покупают, а потом уже собаку для ее охраны.

— Сам виноват, тянешь с покупкой, жмот несчастный! Все сэкономить хочешь, — огрызалась Галина Борисовна.

Скандал разгорался, перекидывался с дачи на что-нибудь другое. Частенько Геннадий Петрович не выдерживал, хлопал дверью и уходил. Без Джона. Тот разочарованно бросался вслед, подвывал у закрытой двери.

— Замолкни! — ярилась Галина Борисовна. — Плевать на тебя хотел твой хозяин. И на меня тоже. Эгоист старый!

Это не помогало, тогда хозяйка звонила сыну, Денису:

— Дениска, будь другом, приезжай. С Джоном нужно погулять. Твой отец опять выкаблучивается. А что Лена? Пусть потерпит. Я же тебя не навсегда забираю. Родителям помогать надо!

Денис злился, но приезжал до поры до времени. Жалел Джона. Но однажды и это закончилось:

— Мам, вы с батей, давайте, решайте свои проблемы. А то я из-за них скоро без жены останусь. Надоело ей, что я постоянно к тебе срываюсь.

Мы тебя с внуком реже просили посидеть, чем ты меня к псу своему дергаешь. Некому гулять с собакой — отдайте, а меня больше не зови. Не приеду...

*


Галина Борисовна на сына пообижалась, но проблемы решила. Причем, сразу две одним махом.

Однажды, не дожидаясь очередного разгромного скандала, она вдруг поняла – не хочет она больше жить с мужем. И пусть сто лет бок о бок. Не повод это терпеть его дурной нрав до гробовой доски.

— Знаешь, Гена, бог с ней, с дачей, — заявила она.

Геннадий Петрович удивился:

— Что значит, бог с ней? Ты же мне всю плешь проела. Ни одной недели не проходит без ругани. Что это ты вдруг?

— Да, надоело! Хочу покоя.

— И я покоя хочу. К тому же, я тут наконец вариант нашел. Тебе, правда, не понравится... Зато дешево. Деревня глухая, народу живет всего ничего, добираться тяжело.

Зато лес, озеро, природа, дом большой. Раньше там вроде сельсовет был. На пенсию наконец выйду, рыбу ловить буду, кур заведу, у соседей коза есть. Молоко покупать стану... Мечта! Пастораль.

— Ой, дурной какой, — Галина Борисовна всплеснула руками. — Какая пастораль, Гена? Не выживешь ты в мечте своей. Ты же горожанин до мозга костей.

Да ты же, небось, думаешь, что куры яйца сразу в картонные коробочки откладывают! Ты ведь козу только на картинке видел!

Но Геннадий Петрович заупрямился: желает он жить в деревне, и все тут! Галина Борисовна сдалась, но поставила одно условие:

— Бог с тобой, взрослый мужик, седой вон уже, покупай свой дом. Хочешь на природу – флаг тебе в руки.

Только Джона с собой возьми. Замучился пес в квартире совсем – большой, лохматый. Да и я замучилась: совершенно с ним не справляюсь.

Дениска больше не помощник. И тебе, глядишь, будет в твоей мечте не так страшно жить...

*


Так Джон и оказался в деревне. Ох, и счастлив он был! Лес, простор, озеро, в котором можно плескаться, сколько влезет. Запахи странные, незнакомые, но такие манящие.

И почти все это для него, Джона!

По соседству жили еще несколько собак вместе со своим дедом, Егорычем. Были они помельче, хозяина слушались с полуслова, на Джона внимания почти не обращали.

Воспитанные, вышколенные псы. Да и как иначе. Егорыч их для охоты готовил. Несколько раз в году приезжали к нему в дом серьезные мужики на больших машинах – охотники.

Джона же никто не воспитывал. Некогда было Геннадию Петровичу заниматься такой ерундой. Самому бы выжить. Права оказалась жена – не готов оказался он к жизни в глуши.

Куры дохли, так и не успев порадовать яйцами. Пускай бы и без коробочек. Козье молоко на вкус было форменной отравой. Так, во всяком случае, казалось Геннадию Петровичу.

Да еще и магазин в соседней деревушке – километров пять на лошади по лесной дороге. И вовсе не факт, что успешно съездишь – то закрыта лавочка, то пуста...

Сосед Егорыч, глядя на муки Геннадия Петровича, пытался советовать:

— Ох, Петрович, все у тебя через одно место! За курями-то ухаживать надо. От болячек пропаивать. Ракушку давать, витамины, овощи. Курятник в чистоте должен быть.

Не умеешь ты совсем с живностью ладить. Вон, даже пес у тебя неприкаянный...

Только вот плохо слушал советы Геннадий Петрович. Ворчал в ответ, на жену, якобы сославшую его на верную погибель, жаловался:

— Вот и ты меня ругаешь, Егорыч. А я, между прочим, несчастный человек! Воспользовалась обстоятельствами моя благоверная. Обрадовалась, когда я не выдержал ее характера мухоморного и в деревню собрался. Пса всучила и ручкой помахала.

Кормлю вот теперь слона этого. А ты говоришь, он неприкаянный.

Единственное, чему худо-бедно Геннадий Петрович у Егорыча научился, так это справляться с травой.

— Здесь работать косой надо, — говорил Егорыч, а сам показывал. — Триммером тут много не накосишь. Вон, какие джунгли, выше пояса!

Геннадий Петрович вздыхал, но старался. Получалось не очень. Тогда он злился, бросал косу и шел ругать Джона. Он ругал его абсолютно за все, срывал на собаке злость, разочарование, усталость:

— Чего, оглоед, бездельничаешь? Навязала Галка мне тебя на шею! Вот скажи, какая мне польза от этого? Жрешь много, ничего не делаешь. Охранять не умеешь...

Да и не от кого здесь охранять-то! Людей почти нет. Зверье лесное псы Егорыча распугали. На кой ты мне сдался? Тьфу! Вот не буду тебя больше кормить!

Джон понимал, что хозяин чем-то недоволен. Только вот не понимал – чем? Вилял хвостом, заглядывал в глаза, поддевал носом руку, словно силясь сказать:

«Не горюй, хозяин, все будет хорошо. И на меня не ругайся».

Он любил своего человека. Хотя, если по-хорошему, любить его было не за что...

Чем дальше, тем больше портился характер у Геннадия Петровича. А доставалось всегда Джону.

Магазин оказался закрыт – Джон оставался без еды. Очередная курица сдохла – Джон виноват, можно его ремнем по спине вытянуть. Встал хозяин не с той ноги – в Джона летит полено от печки.

Пес начал побаиваться хозяина, но любить не перестал. А Геннадий Петрович тем временем подумывал, как бы вернуться в город:

— Не могу я так больше. Права была Галка, черт бы ее подрал! Не деревенский я житель. Вот как теперь быть?

К ней идти на поклон, каяться? Противно, — говорил он иногда Джону, сидя вечерами на крыльце. — Да и тебя девать некуда. Галка с тобой обратно в квартиру не пустит! К гадалке не ходи.

Джон молчал, грустно смотрел на хозяина, положив большую голову на лапы. Он чувствовал, что грядет плохое...

*


И однажды плохое случилось.

Однажды хозяин в очередной раз косил, чертыхаясь, злясь, проклиная траву, деревню, свою жизнь. Неумело махал косой и полоснул себе по ноге!

Рана была страшная. Орал Геннадий Петрович так, словно за ним уже сама смерть явилась.

Егорыч выскочил из дома, замотал рану, стараясь остановить кровь, загрузил стонущего, бледного Геннадия Петровича в свой уазик и повез в соседнюю деревню.

Обратно вернулся один:

— В больницу увезли твоего хозяина, Джонушка. Ты уж на меня не рычи, буду приходить тебя кормить. Пока твой не вернется. Если, конечно, вернется...

Джон не рычал. Повесил хвост между лап, опустил голову, посмотрел на Егорыча тоскливо. Он понял это «если».

Но все равно надеялся, что хозяин его не оставит. Пусть он был неласков последнее время, пусть ругал и поколачивал Джона. Но Джон ведь его пес. Он будет ждать...

*


Дни поползли, похожие друг на друга. Джон просыпался, выбирался из будки, ложился рядом, клал голову на лапы и смотрел: как блестит озеро, как ползет по небу солнце, как растет трава, скрывая тропинку, прокошенную хозяином.

Он больше не бегал по округе, вспугивая птичек и всякую мелкую живность, не плескался в озере, не задирал спокойных псов Егорыча. Он ждал.

Листья меняли цвет, дожди стали холодными, а по утрам над водой рождались туманы...

— Не приедет он, — однажды сказал Егорыч. — Не жди. Звонил я твоему хозяину. Он жив-здоров, к жене вернулся, дом этот собирается продавать.

Я его спросил, что с тобой делать? А он ответил: «Да что хочешь! Пса в город взять не могу». Вот и весь сказ.

Джон даже не пошевелился. Все плохое, о чем он догадывался, облаченное в слова, придавило к земле, прошило насквозь сердце. Захотелось закрыть глаза и умереть.

Зачем он здесь? Ненужный, брошенный, нелюбимый...

Трава равнодушно качалась, шептала о чем-то своем. Джон невольно прислушался:

— Не грусти... Мы еще поживем. Невоспитанный ты парень, правда, но это дело поправимое...

Стоп, стоп. Это не трава. Это Егорыч – присел рядом с Джоном, гладит его большую голову и говорит тихонько...

Джон поднял на него глаза, махнул хвостом, ткнулся носом в колени и замер.

*


Год спустя в деревню въехала незнакомая машина, остановилась напротив пустующего дома Геннадия Петровича.

— Ты абсолютно ненормальный! — Галина Борисовна распахнула дверцу, вылезла, потянулась. — Сто часов ехать по кошмарной дороге, а где и вовсе без нее.

Ты еще подальше дом купить не мог? Или дальше просто не было? Кому мы его теперь продадим? Дорого твоя экономия нам выходит!

— Ну не ругайся. Охотнику какому-нибудь продадим или рыбаку. Места-то какие здесь хорошие: нетронутые, человеком не испоганенные, — Геннадий Петрович приобнял жену за плечи. — А вот и дворец наш. Соседу, кстати, можно его предложить. У него всяких знакомцев-охотников много.

Геннадий Петрович пошел к дому Егорыча. Тот стоял на крыльце, облокотившись на перильца, и наблюдал. У его ног лежал большой пес. Мохнатый, матерый, похожий на кавказскую овчарку.

— Привет, сосед! — Геннадий Петрович махнул рукой.

Пес утробно зарычал.

— И тебе здравствуй. Ты руками-то не размахивай. Джон этого не любит.

— Джон? Мой Джон? А я смотрю, морда знакомая. Заматерел, не сразу узнаешь!

— Постой, постой! — остановил его Егорыч. — Какой это твой Джон? Твой пес умер. Ты же его одного бросил. Без еды, без крова. Это под зиму-то...

Впрочем, хочешь, можешь проверить. Позови его. Пойдет – значит, и правда твой, а на нет и суда нет.

Геннадий Петрович посмотрел на пса, неуверенно похлопал себя ладонью по бедру:

— Джон! Не узнал, что ли?

Пес зарычал громче, обнажил зубы, предупреждая.

— Ладно, Егорыч, понял я все. Будем считать, что обознался. На совесть не дави. Лучше подскажи: можно кому-нибудь избушку нашу продать?

Егорыч пожал плечами. Не хотелось ему помогать Геннадию Петровичу. А с другой стороны, если поможет, то хорошего соседа под боком заимеет. Вместо этого...

— Позже зайду, поговорим, — пообещал он. — А сейчас иди себе, нервы псу не делай!

Джон лежал у ног Егорыча и смотрел на своего бывшего хозяина. Он, конечно, узнал его. Но теперь это был чужой человек.

Даже хуже – это был плохой чужой человек. Предатель. И Джон не хотел, чтобы он подходил к Егорычу.

Говорят, что собаки умеют прощать... Может и так. Только вот Джон не простил.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Увлекшись сбором грибов, супруги не заметили, что собаки рядом нет. Виктор стал звать Нору, но она не появлялась. Корзины были полны грибов, но настроение от удачной охоты пропало...
Виктор был заядлым грибником. К грибной охоте его с детства пристрастили родители. В далекие советские времена в лес ходили целыми компаниями. Соседи, родственники, знакомые, как только наступал грибной сезон, договаривались о совместном походе.

Обычно он приходился на выходные. Вставали рано, в 4-5 утра, чтобы успеть на первую электричку и опередить конкурентов. В то время в лес ходило много народу.

Когда Виктор вырос и создал свою семью, он не оставил своего любимого занятия, но коллективные походы по грибы как-то сошли на нет. Мужчина прекрасно ориентировался в лесу, поэтому стал ходить на грибную охоту один. Иногда он брал с собой жену и дочь, но только тогда, когда идти было недалеко.

Сам он мог пройти километров пятнадцать, чтобы осмотреть потаенное грибное местечко, но никогда не возвращался пустой.

Как-то ему позвонила сестра, поговорили о том, о сем, потом она сообщила ему, что у Геры, их собаки, щенки. Виктору нравилась собака сестры. Умная, спокойная, породы эрдельтерьер.

Тогда на них мода была, вышел фильм про Электроника, и все кинулись заводить себе эрделей. Мужчина, услышав новость, тоже решил взять себе щенка.

– Конечно, приезжай, выбирай, – ответила сестра.
Жена, когда он озвучил ей свое решение, не была против, и Виктор отправился за щенком. Увидев восемь кучерявых малышей, он растерялся. Как тут выбирать-то...

– Ты кого хочешь, девочку или мальчика? – спросила сестра.
– Наверное, девочку, – ответил он.
– Хорошо.
Сестра подошла к щенкам и убрала трех пацанов в другую комнату.

– Ну, вот, выбирай, – засмеялась она.
Виктор присел на корточки, щенки подбежали к нему. Он протянул руку и стал гладить их. Вдруг одна смелая девчонка прикусила ему палец.

– Ой, ты смотри, смелая, – улыбнулся Виктор, – её беру.
Он назвал ее Норой. А через год у Виктора появился надежный напарник по походам в лес.

Когда он звонил сестре и рассказывал о собаке, в его словах были только восторженные эпитеты: умница, красавица, золотая моя, любимая.

Вдвоем они исходили все окрестные леса. Виктор искал грибы, Нора мышковала. Она могла отбежать далеко, но всегда находила хозяина, и он не беспокоился.

В один из выходных, в разгар грибного сезона, жена решила тоже пойти с мужем в лес. Виктор объяснял ей, что ближние места уже пустые, придется идти далеко, но она настояла на своем.

Сойдя с электрички, они прошли ближнее село и стали удаляться в лес. Погода стояла такая, что только грибы собирать. Было не очень жарко, легкий ветерок шевелил ветви деревьев, Норка носилась по лесу.

Шли они не спеша. Где-то через час жена спросила:

– Долго еще?
– Тома, я же говорил, что идти далеко, терпи, – с укоризной ответил Виктор.
Еще через час они подошли к болотистому участку.

– Иди за мной вслед. Там, метров через триста островок есть, на нем обычно подосиновиков много, – сказал Виктор.
Все было так, как и говорил Виктор. Они вышли на островок, где то тут, то там, в высокой траве оранжевыми пятнышками проглядывали подосиновики. Увлекшись сбором грибов, супруги не заметили, что собаки рядом нет. Вроде только что крутилась где-то тут, и нет.

Виктор стал звать Нору, но она не появлялась. Корзины были полны грибов, но настроение от удачной охоты пропало. Они вышли с болота, продолжая звать собаку, но безрезультатно.

Всю дорогу до станции жена плакала, Виктор скрипел зубами, время от времени продолжая звать собаку. Он понимал, что прошло уже несколько часов, в лесу могло случится все.

Нора не могла заблудиться, это он знал точно. Значит, что-то произошло такое, что она не смогла вернуться к хозяину. Искать собаку в огромном лесу – дело зряшное.

Подходя к поселку, он уже смирился с потерей любимой питомицы. Однако решил поговорить с жителями села, попросить их, если вдруг собака появится, чтобы они ему позвонили. То, что Нора не пойдет к чужим, он понимал, но, может, хотя бы будет крутиться по селу. Жена немного успокоилась, но в ее глазах было столько боли.

Уже на подходе к станции им встретился мужчина. Виктор остановил его и обратился с той же просьбой.

– О, так это ваша там возле лавочки на перроне сидит? – неожиданно сказал тот.
– Где!? – воскликнули оба.
– Да там, на станции, – мужик махнул рукой в сторону станции.
Они бросили корзины с грибами и побежали.

Норка сидела возле лавочки, подремывая. Она проводила уже две электрички, а хозяин все не вышел из леса. «Куда он запропастился?» – думала она, позевывая от скуки. Увидев спешащего к ней хозяина, она зевнула, потянулась, и виляя своим коротким хвостиком, потрусила навстречу.

Виктор присел на корточки, притянул к себе собаку, уткнулся ей в холку, чтобы спрятать слезы радости, и сказал ей на ушко:

– По ориентированию – пять, по воспитанию – кол! Ты чего творишь, у меня сердце чуть не остановилось, зараза такая.
Тут и жена подоспела. А издалека был слышен крик мужчины:

– Эй, вы грибы-то заберите.
Уже дома, разбирая случившееся, Виктор решил, что Нора на что-то отвлеклась у болота, а потом потеряла след на мокрой тропинке. Поискав хозяина, она решила вернуться туда, куда он точно выйдет, ведь она не первый раз ездила с ним в лес.
__
Галина Волкова
Рассказы для души

Cirre
СЛУЧАЙ НА ШОССЕ

В салоне автомобиля тихо звучала мелодия Баха. Молодая женщина задумчиво улыбалась, поглаживая правой рукой сильно округлившийся живот. Левой рукой она уверенно управляла автомобилем, осторожно двигаясь по проселочной дороге, пролегающей через поле.
Стоял прекрасный теплый майский вечер, позволивший совершить вылазку на дачу к подруге. Молодая женщина осталась довольна днем, проведенным на свежем воздухе.

Рядом, на пассажирском сиденье, заскулил рыжий пёс, с беспокойством глядя на любимую хозяйку. Дворняга, крупного сложения, с умным взглядом рыжеватых глаз.

Его правое ухо было опущено, в то время как левое всегда было настороже, что придавало псу забавный вид. Хвост, унаследованный от далеких предков благородных лаек, находился в активном движении. Пес заскулил еще громче.

— Жора, что случилось? — с тревогой в голосе спросила молодая женщина, бросив обеспокоенный взгляд на любимца. — Мы едем домой. Скоро выедем на шоссе.

Правой рукой женщина погладила пса по голове, ласково ему улыбаясь. Жора активнее завилял хвостом и потянулся к лицу хозяйки, смачно облизнув ее правую щеку.

В этот момент боль пронзила поясницу молодой женщины, и она резко нажала на педаль тормоза. Стиснув зубы от приступа сильной боли, хозяйка собаки остановила машину. Жора принялся громко лаять, словно упрекая хозяйку.

— Я в порядке, не беспокойся, — прошептала хозяйка своему питомцу, стараясь переждать приступ боли.

Отстегнув ремень безопасности, женщина открыла дверь автомобиля и выбралась наружу. Боль атаковала поясницу с новой силой, заставив ее опуститься на колени и громко закричать.

Жора выпрыгнул из машины вслед за хозяйкой, пытаясь поймать её взгляд. Очередной громкий крик заставил его действовать...

Запрыгнув в машину, он схватил зубами дамскую сумочку хозяйки. Положив сумку рядом с женщиной, он громко гавкнул, стараясь привлечь её внимание.

Но хозяйка никак не отреагировала на лай питомца. От нового приступа боли она потеряла сознание, упав на пыльную дорогу.

Жора тихо скулил, облизывая лицо хозяйки, стараясь вывести её из состояния, от которого в страхе сжималось верное сердце собаки. Ему стало страшно, что история вновь повторяется, и вернулся тот страшный день, когда они потеряли любимого хозяина. Он не может потерять еще и хозяйку!

До слуха собаки донеслись звуки машин, проносящихся по шоссе. Они совсем немного не доехали до дороги, где есть люди, и где есть помощь...

Вот оно! Пес понял, что ему нужно делать.

Припустив со всех сил в сторону шоссе, Жора быстро преодолел расстояние, отделяющее его от дороги. Выбежав на обочину, пёс огляделся по сторонам.

Машины проносились на большой скорости, не делая попыток остановиться. Жора выскочил на проезжую часть. Громко лая, он старался привлечь внимание, но автомобили проносились мимо. Водители сигналили, прогоняя пса из-под колес машин.

Отчаяние наполнило Жору. Он бросил взгляд в поле, где без сознания лежала его хозяйка. Начало темнеть, и скоро автомобиль будет едва различим, и его хозяйка...

Жора в бессилии зарычал. Нужно двигаться вперед, он приведет помощь для нее!

Пес вернулся к машине и, схватив зубами сумочку хозяйки, стремительно побежал обратно к дороге. Припустив вдоль обочины, Жора бежал, не останавливаясь. Перед мысленным взором верного пса стояло улыбчивое лицо его хозяйки, и звучал её нежный голос:

«Мы справимся! Все будет хорошо! Мы обязательно справимся!»

В отчаянии Жора выбежал на асфальт. Обернувшись, пес зажмурил глаза от яркого слепящего света фар автомобиля, несущегося прямо на него. Он выронил сумочку хозяйки и громко завыл...

*


— Жора, ты невыносим! — воскликнула Кристина, бросив на брата обвинительный взгляд. — Мама переживает за тебя! Мы все переживаем!

— Я в порядке, — ответил Георгий, стараясь следить за дорогой и не обращать внимания на излюбленную тему младшей сестры.

— Прошло пять лет, а ты всё один! — голос девушки стал громче. — Не все женщины такие подлые, как твоя бывшая супруга. Ты не даешь никому шанса тебе понравиться. Тебе нужна спутница жизни, а твоей холостяцкой берлоге хозяйка!

— С моей работой уделять внимание жене не получается, — Георгий бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида. — И в моей берлоге уже есть хозяйка.

— Это твоя кошка? — Кристина поняла, что брат подшучивает над ней. — Ты серьезно?

— Ага, — Георгий улыбнулся, не воспринимая упреки сестры всерьез.

— Ты невыносим! — снова повторила девушка и отвернулась от брата, рассматривая проносящиеся за стеклом автомобиля пейзажи.

Мужчина служил в полиции и пропадал на работе, иногда не появляясь дома больше суток. Он любил своё дело, и ему нравилось помогать людям.

Семь лет назад Георгий женился, как он думал, счастливо женился. Но супруги хватило лишь на два года, после чего она сбежала от мужа. Георгий не стал ждать, пока она одумается, и подал на развод.

Предательство жены оказалось болезненным. Он перебрался жить в соседний город, где полностью отдался любимой работе. В прошлом году он получил повышение до звания капитана.

— Что ты скажешь маме в этот раз, когда она спросит о твоей личной жизни? — Кристина посмотрела на брата, представляя, как расстроится их престарелая мать. — Она не видела тебя полгода. Ты редко звонишь ей, и еще реже навещаешь.

— Много работы, — Георгий виновато улыбнулся. — Именно поэтому я взял отпуск на две недели, чтобы навестить ее.

— И прихватил с собой этот жуткий комок шерсти! — Кристина посмотрела на заднее сиденье, где в переноске сидела серая полосатая кошка. — Она шипит на всех, кроме тебя.

— Мурка не любит женщин, — Георгий рассмеялся, и, словно в подтверждение слов хозяина, миниатюрная кошечка злобно зашипела, сверкнув зелеными глазами.

— Фурия! — бросила через плечо девушка, скорчив забавную гримасу на лице. — Только мама смогла заслужить её уважение, остальные женщины для нее враги.

— Ну вот, а ты говоришь, чтобы я женился, — подвел итог Георгий. — Мурка полновластная хозяйке в моей берлоге, и её авторитет неоспорим.

Кристина рассмеялась шутке брата, дав себе обещание непременно познакомить его со своей подругой...

На землю быстро опускались сумерки, и Георгий сбавил скорость. До города оставалось недалеко, и мужчина уже предвкушал встречу с матерью.

Как всегда после его длительного отсутствия, она напечет горы его любимых булочек и пирожков. Золотистые пирожки с румяной корочкой и непередаваемым вкусом...

— Жора, осторожнее!

Крик сестры вернул Георгия к действительности. Мужчина едва успел нажать на педаль тормоза и свернуть на встречную полосу движения. Нудно просигналив, мимо пронеслась машина.

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил Георгий, посмотрев на сестру.

— Да, — выдохнула Кристина, отстегивая ремень безопасности и торопливо покидая автомобиль.

— Кристина... — позвал сестру Георгий, выбираясь вслед за ней из машины. — Ты куда?

Девушка бежала в обратном направлении от машины, внимательно осматривая обочину дороги. Включив аварийную кнопку, Георгий захлопнул дверь машины. Перебежав на другую сторону дороги, он догнал сестру.

— Ты же видел её? Мне не показалось? — голос девушки дрогнул, когда она представила, что они могли сбить собаку.

— Её? — не понял мужчина, озадаченно посмотрев на сестру. — Виноват, задумался...

— Собака! — девушка готова была разрыдаться.

Георгий сбегал в машину за фонариком, и они внимательно стали осматривать обочину. В этот момент из темноты выскочила собака и бросилась к Георгию.

— Кристина, стой на месте! — приказал Георгий, настороженно изучая крупного пса. — Он может быть агрессивен!

— Он что-то держит в зубах, — подметила девушка, замерев на месте.

Хвост собаки находился в активном движении. Жора подбежал к мужчине и аккуратно положил к его ногам сумочку хозяйки. Громким лаем он пытался объяснить людям, что ему нужна помощь.

— Это дамская сумка, — Георгий поднял аксессуар с земли, продолжая настороженно следить за загадочным псом.

— Возможно, он стащил ее? — предложила Кристина, осторожными шагами подходя к брату и стараясь не делать резких движений. — На собаке ошейник с медальоном...

— Он не похож на воришку, — Георгий задумчиво посмотрел на рыжую собаку. — Выглядит ухоженным...

— Наверное, он потерялся, — предположила девушка.

Жора подбежал к Кристине и, ухватив ее за штанину, потянул на себя. Затем, отпустив штаны девушки, он снова громко залаял. Отбежав от людей на несколько метров, пес опять вернулся к ним, и в этот раз ухватился за штанину Георгия.

— Он зовет нас с собой! — догадалась девушка, побежав за собакой. — Жора, не отставай!

Георгий старался не упускать из виду сестру. Когда они свернули с дороги в поле, то он различил вдалеке машину с включенными фарами.

Одновременно с сестрой он остановился возле автомобиля. Обогнув машину, мужчина увидел, как рыжий пёс лижет лицо женщины, лежащей на земле, и тихо скулит.

Посмотрев на Георгия, пёс требовательно залаял...

*


Размеренными шагами Георгий ходил вдоль стены узкого коридора приемного покоя областной больницы. Он ждал новостей от сестры.

Кристина работала фельдшером на скорой помощи, и ей разрешили остаться с молодой женщиной, к которой их привел рыжий пёс. Хозяйка пса оказалась в положении, и Георгию не хотелось, чтобы её постигло горе потери ребенка.

Пёс привел к женщине помощь, и это говорило о его безграничной любви к своему человеку. Среди людей такую привязанность не встретишь...

Мужчина подумал о поступке бывшей супруги, сбежавшей с молодым юристом в столицу региона. Впервые за пять лет он не почувствовал горечи от ее предательства.

— Жора! — тихим голосом окликнула Кристина задремавшего на стуле брата. — Можем ехать домой.

— Как хозяйка собаки? — с тревогой спросил Георгий. — Ребенок?

— Она родила здорового мальчика, — Кристина устало улыбнулась. — Врачи сказали, что помощь подоспела вовремя, иначе все могло закончиться трагично для ребенка.

— Слава Богу! — вырвалось у Георгия.

— Её зовут Дарина, — поведала Кристина. — Её муж погиб полгода назад во время пожара. Он спас пятерых человек, но сам не успел выбраться из огня.

— Пожар в промзоне? — уточнил Георгий.

— Да, — Кристина протянула брату бумажный стакан с кофе. — Он был пожарным. У Дарины никого нет, кроме Жоры.

— Кого? — не понял Георгий.

— Так зовут собаку, — улыбнулась Кристина. — Она просила присмотреть за ним, пока её не отпустят из больницы.

Брат с сестрой вернулись на парковку, где оставили автомобиль. В машине находились Мурка и Жора. Георгий с Кристиной удивились, когда открыли дверь машины и обнаружили, что кошка и пёс спят рядышком на заднем сиденье.

— Кто выпустил Мурку из переноски? — мужчина удивленно посмотрел на сестру.

Кристина пожала плечами, садясь в машину и устало прикрыв глаза. Георгий с подозрением посмотрел на своего тезку. Пёс приоткрыл один глаз, и его верхняя губа едва заметно дрогнула в лукавой ухмылке.

Он не ошибся с этим человеком, и его хозяйка отныне будет в безопасности...

*


Держа сына на руках, Дарина вышла из больницы. К ней подбежал Жора, приветствуя хозяйку радостным лаем.

— Мой хороший! — воскликнула Дарина, прижимая к себе одной рукой драгоценный сверток, а другой гладя пса по голове. — Хранитель мой!

— Возвращаю вашего хранителя в целости и сохранности! — произнес Георгий, с улыбкой наблюдая, как пёс приветствует свою хозяйку. — У Вас замечательный и умный пёс, который даже смог подружиться с моей кошкой.

— Благодарю Вас от всей души за оказанную помощь! — Дарина сильнее прижала к себе сына. — После гибели мужа лишь известие о беременности помогло мне не лишиться рассудка от горя. Я не знаю, как Вас отблагодарить...

— Очень просто! — воскликнула Кристина. — Мама напекла гору булочек и пирожков к приезду брата, и будет очень рада, если Вы поможете нам ее немного уменьшить.

Молодая женщина посмотрела на довольное выражение морды Жоры. Он явно симпатизировал этим людям, и ему было хорошо у них.

Три года назад муж принес домой обгорелого слепого щенка, спасенного при пожаре на стройке многоэтажного дома. Малыша назвали Пожарник, вскоре укоротив его имя до Жоры.

Разве могла тогда она предположить, что этот малыш сделает для неё?

— С удовольствием! — ответила Дарина, поверив выбору своего хранителя.

Автор ИЛОНА ШВАНДЕР
Рассказы для души

Cirre
Мартовский ветер кусал щеки и забирался под воротник пальто, словно настойчивый попрошайка. Настя ежилась, почти бегом преодолевая последний квартал до любимого кафе. В голове уже крутилась мысль о горячем супе и свежем хлебе, когда мир вдруг замер.
Где-то рядом кто-то плакал. Тихо, надрывно — как плачут только те, кто уже почти потерял надежду.

Настя замерла, прислушиваясь. Плач доносился откуда-то снизу. Сердце екнуло, когда она увидела ЕГО — крошечный комочек жизни у самого бордюра. Котенок. Такой маленький, что умещался бы в кружке.

— Мамочка моя... — выдохнула девушка, медленно приседая.

Малыш лежал почти без движения, только грудка чуть-чуть вздымалась. Глазки еще не открылись, а лапка — боже, эта лапка! — была вывернута под странным углом.

Люди обтекали их потоком, как вода камень. Кто-то покосился на сидящую на корточках девушку, кто-то даже замедлил шаг, но все проходили мимо. Мимо этого писка. Мимо этой боли.

— Что ж ты тут делаешь совсем один? — прошептала Настя, и голос предательски дрогнул. — Где твоя мама, солнышко?

Котенок словно услышал. Поднял крошечную мордочку и издал звук — не мяуканье, а просто вопрос: «Ну что, будешь моей мамой или пройдешь мимо, как все?»

Никогда в жизни Настя не могла себе представить, что так быстро примет решение, которое перевернет всю ее жизнь. Руки сами собой потянулись к шарфу.

— Только не вздумай мне тут умирать, — пробормотала она, аккуратно заворачивая котенка. — Понял? Умирать нельзя.

Малыш был невесомым, как сон. Прижав его к груди, Настя почувствовала, как слабо-слабо бьется его сердечко.

— Марина Петровна! — Настя ворвалась в офис как ураган. — Можно отпроситься? У меня тут... ситуация.

Начальница подняла строгие глаза от документов, но, увидев замотанный в шарф сверток у Насти на руках, смягчилась:

— Опять благотворительность? Что на этот раз?

— Котенок. Умирает. Если прямо сейчас не к врачу...

— Беги, — махнула рукой Марина Петровна. — Только завтра к восьми. И без опозданий!

— Да! Конечно! Спасибо!

Доктор Сергей Иванович работал ветеринаром уже двадцать лет и, казалось, видел все. Но когда Настя развернула шарф, даже он присвистнул:

— Ну надо же... Сколько ему? Недели три, максимум. Весит граммов 250. Это очень, очень мало.

Он осторожно ощупал крошечное тельце, и котенок жалобно пискнул.

— Лапка вывихнута. Больно, но поправимо. А в остальном... думаю, выживет. Если, конечно, будете готовы к бессонным ночам.

— А что нужно делать?

— Кормить каждые два часа. Ночью тоже. Следить за температурой. Массировать животик для пищеварения. В общем, забудьте на месяц о нормальном сне.

Настя даже не моргнула:

— Рассказывайте подробнее.

Дома котенок получил собственную «палату» — коробку из-под обуви, выстланную самыми мягкими тряпочками, какие нашлись в доме. Рядом стояли блюдечки с едой и водой, хотя малыш пока даже не мог поднять голову.

— Ну что, крошка, — шептала Настя, осторожно поглаживая его пальцем, — теперь мы семья. Как тебя звать-то?

Первые дни стали кошмаром. Котенок отказывался есть, дрожал и пищал с такой тоской, что у Настя сердце разрывалось. Она носила его с собой в старом свитере, прижав к груди — так ему было теплее.

— Кушай, ну пожалуйста, — уговаривала она на третий день, едва не плача от усталости. — Я все что угодно сделаю, только ешь!

И он поел. Сначала чуть-чуть, потом больше. А когда впервые замурлыкал — тоненько, как комарик, — Настя поняла: все будет хорошо.

— Знаешь что, — сказала она ему, наблюдая, как он неуклюжо тыкается носом в блюдце, — ты настоящий тигр. Да, вот так и назову — Тигренок!

Тигренок, видимо, одобрил имя, потому что замурлыкал еще громче.

Каждый день приносил маленькие победы. Тигренок стал прибавлять в весе, начал сам доползать до миски, пытался играть с кусочком ткани. Его лапка заживала, хотя он пока наступал на нее осторожно.

Но через неделю Настя обнаружила на лапке странную шишку.

— Доктор, это что? — забеспокоилась она.

— Гематома, — успокоил Сергей Иванович. — Ничего страшного. Поделаем компрессы, и все пройдет. Смотрите, как он уже активнее стал!

И правда, еще через пару недель Тигренок носился по квартире как ракета. Прыгал на кровать, гонялся за солнечными зайчиками, и его мурчание можно было услышать из соседней комнаты.

— Вот наглец, — смеялась Настя, когда Тигренок завалился у нее на животе и громко урчал. — Совсем страх потерял. А помнишь, как трясся от каждого шороха?

Тигренок посмотрел на нее своими огромными глазами — они стали невероятно красивыми, с зеленоватыми искорками — и промурлыкал что-то очень важное.

— Да ладно тебе, — погладила его Настя. — Мы же команда теперь.

Месяц прошел как в сказке. Глядя на Тигренка, который лежал на подоконнике, блаженно щурясь на солнце, Настя никак не могла поверить, что это тот самый котенок, которого она подобрала чуть живого с мартовской мостовой.

— Знаешь, Тигренок, — сказала она вечером, устраиваясь рядом с ним на диване, — я иногда думаю: что если бы тогда просто прошла мимо?

Он тут же перебрался к ней на колени и начал мурлыкать — громко, самодовольно, как будто говорил: «А ты попробуй пройти мимо меня!»

— Глупый, — засмеялась Настя. — Как будто ты знал, что я такая...

И вдруг поняла: а ведь и правда знал. Каким-то шестым чувством. Потому что иначе зачем ему было так отчаянно плакать именно тогда, когда мимо проходила девушка с мягким сердцем и свободными руками?

Мир жесток и равнодушен ровно до того момента, когда в нем появляешься ты со своей добротой. Не важно, большая она или маленькая, — она способна изменить чью-то жизнь навсегда. И самое удивительное: спасая других, мы неизменно спасаем себя. Ведь нет ничего сильнее ощущения, что ты кому-то нужен. Что благодаря тебе кто-то дышит, играет, радуется и мурлычет от счастья. Не проходите мимо. Не знаете, какое чудо ждет вас прямо за углом.

Автор: Тайган
Рассказы для души

Cirre
БУДЕМ ЖИТЬ

  • Вечер добрый, соседи, Бог в помощь! – насмешливый голос Виктора вынудил стариков разогнуться, оглядеться.
  • И впрямь вечер, дед, скоро табун придет, давай-ка будем заканчивать.
Ирина Сергеевна и Тимофей Ильич оглядели сделанное – хорошо поработали, приличный кусок огорода пропололи за пару часов, завтра с утра по холодку можно будет и закончить.

  • Иди, я тут покурю с соседом.

Старик забрал у супруги тяпку, почистил обе от налипшей земли и только потом прислонил их к плетню. Подошел к соседу, молча пожал тому руку.

  • И на что вам столько картошки? Соток шесть будет? Не много ли на двоих? – Виктор, мужик лет сорока, попыхивал сигаретой. – Я вон на семью сотки три сажаю, хватает на зиму, по весне еще и гниль выгребаю из погреба.
  • Так ты и скотину не держишь, – резонно заметил старик. – Куры да пес на привязи – вот и вся твоя живность.
  • Нам хватает, – отмахнулся Виктор. – На что такие запасы? Не хватит, так в магазине можно прикупить. Кто сейчас такие огороды держит? Только старики, да и те – по привычке...
  • По привычке, это ты правильно сказал, – согласился Тимофей Ильич. – Только привычку эту мы у родителей переняли. А тем пришлось хлебнуть лиха и в войну, и после, только на себя надеяться приходилось.

Непонятно мне – где вы свои привычки нашли? В телевизоре, что ль? А зарплата – когда ее хватало? Так что, пока есть силы и возможность – работай, не ленись, запас, он ведь карман не тянет. Не тебе, так другим пригодится.

  • А что мне про других-то думать? – вскинул брови Виктор. – Обо мне кто думает? Сейчас всяк сам по себе – индивию... индивидую, тьфу! Ин-ди-ви-ду-а-лизьм!
  • Ну, ну, – усмехнулся старик и, затушив сигарету, двинулся с огорода.

Негромко засмеялся в усы, когда услышал за спиной возмущенный голос соседа:

  • Кулак ты, дядь Тимофей! Как есть – кулачина!

Во дворе супруга уже гремела подойником, ласково разговаривая с коровой Мартой. Та зашла под навес, угощалась свежей кошениной и благодарно посматривала на хозяйку, пока та обмывала и массировала ей вымя.

Тимофей Ильич, разувшись, вошел на веранду дома.

  • Васька, проспишь все на свете! Корова-то уже на дворе! – бросил он домашнему коту, развалившемуся поперек входа. – Тебе ж на ночную смену заступать, как же ты без парного молочка?

Кот поднял голову и уставился на хозяина:

  • Как на дворе? – читалось в его изумленном взгляде. – Ты шутишь, хозяин?

Он вскочил и, даже не зевнув, не потянувшись со сна, кинулся за дверь под добродушный смех хозяина.

Пулей пролетев по двору, он запрыгнул в ясли и уселся перед мордой коровы – та даже жевать перестала.

  • Мар-р-рта, Мар-р-рточка! – мурлыкал Васька, потираясь о нос рогатой подружки. – Что ж ты молчком зашла, даже не мыкнула? Я б тебя встретил, мы ж друзья, я тебя еще маленькой телочкой помню.

Марта шумно вздыхала, ласково тычась мордой в хвостатого друга и одаривала его томным взглядом влажных глаз.

  • Иди уже, Васенька, иди, отведай парного от Марты, – хозяйка плеснула в чистую миску свежего молочка. – Она весь день на душистых лугах паслась и молочко дает тоже душистое, вкусное.

Васька с удовольствием напился молочка, умылся и вновь полез общаться с Мартой. Заступать на ночную смену, как выразился Тимофей Ильич, еще рано. Сейчас хозяин с хозяйкой отужинают, и все обитатели дома, включая Ваську, соберутся на лавочке, за калиткой – традиция...

Вечерняя прохлада снимала усталость с натруженных за день тел. Вот-вот появятся первые звезды, и можно будет отправляться на покой, а пока – два пожилых человека и кот, примостившийся между ними, неторопливо беседовали.

  • Проходит жизнь-то, Тимоша, – вздыхала Ирина Сергеевна. – Всю жизнь пашем, а добра так и не скопили. То – детям помогали, теперь – внукам...
  • Чего тебе не хватает? Для кого его копить будешь? – возражал ей супруг. – Здоровы, и слава Богу. Радуйся, что забот много, хуже – когда их нет.
  • А и то верно, – легко соглашалась Ирина Сергеевна. – Витька, небось, опять кулаком обозвал?
  • Да ты ж его знаешь! – усмехался Тимофей Ильич. – Все ему не так, все не эдак! Лишний раз нагнуться лень, не то, чтобы сотку земли обработать. А ведь ему еще сорока нет, в деревне вырос, и силой Бог не обидел...
  • Мр-р-р! – вставлял свои пять копеек Васька.

Хозяин и хозяйка поочередно наглаживали его.

  • Наши дети – такие же, – вздохнула Ирина Сергеевна. – Уехали в город, заселились в квартиры. Отработают восемь часов, а все остальное время ругают все подряд – считают, что все их обделили: и на работе, и государство, и родители. А они – никому, ничего не должны!

Что же случилось-то с ними? Ведь мы с тобой их с детства к труду приучали, и росли они работящими, к чужой беде отзывчивыми?

  • Так они и сейчас те же, – убежденно произнес Тимофей Ильич. – Просто жизнь пошла такая, что забывать стали – чем ругать темноту, засвети хоть маленький огонек...

*

В сентябре Васька притащил котенка, как две капли похожего на себя. Демонстративно вылизал его при хозяевах, познакомил с Мартой и даже вечером привел с собой на лавочку.

  • Вот так номер! – удивлялась хозяйка. – Ведь умыкнул его у кого-то!
  • Нет, – улыбался Тимофей Ильич. – Они с Витькиной Муркой организмами дружили, та и народила парочку котят. Видать, у них дело до развода дошло, коль он своего забрал. Да и ладно, вырастим, не чужой же.

Супруги посмеялись.

  • Председатель сегодня поведал, – понизив голос, рассказывал Тимофей Ильич, – в пустой дом, что напротив нас, он доктора привезет. Беженка с двумя ребятишками и отец ее.
  • Оттуда? – ахнула супруга. – А где ж муж-то ее?
  • Нет мужа, – вздохнул Тимофей Ильич. – Там остался. Навечно...
  • Ох, горе! – покачала головой Ирина Сергеевна. – Дом-то ремонта требует...
  • Завтра мужики собираются. Председатель материал подвезет крышу перекрыть, Семеныч печку будет заново класть. За день справимся...

Беженцы подъехали на следующий день, после обеда, когда мужики уже заканчивали с крышей. Из машины председателя вышли – женщина, лет сорока, двое парнишек тринадцати и пятнадцати лет и мужчина – ровесник Тимофея Ильича.

Поставив на землю, у ног, два чемодана – все свои вещи, они растерянными глазами поглядывали вокруг, не зная, что им делать.

  • Идемте, соседи, идемте, – Ирина Сергеевна приобняла женщину и, взглядом приглашая остальных, повела к себе в дом. – Завтра с утра уборкой займемся в вашем доме, а пока у нас отдохнете с дороги, заночуете.

После обеда, вкусного и сытного, Тимофей Ильич и Григорий Иванович – так звали старшего в семье приезжих, отправились к будущему пристанищу новых жителей села. Григорий Иванович жал мужикам руки, душевно благодарил всех, даже прослезился.

  • Григорий, пойдем-ка глянем зимник для овощей, может ремонта требует?

Тимофей Ильич с новым соседом осмотрели зимник. Решили, что следует заменить один столбик – опору свода, да навесить новую дверь, чем и были заняты до вечера.

  • Завтра дай мне в помощь твоих внуков, – предложил Тимофей. – Время картофель копать, там и на вашу долю хватит. Ведер тридцать, думаю, засыпем сюда?

Следующим вечером на лавочке, за калиткой, сидели только Тимофей с Григорием да Васька с котенком. Подошел и Виктор-сосед, присел, молча прислушиваясь к беседе стариков.

Женщины и ребятишки вместе с деревенскими хозяйками с утра крутились в обновленном доме, наводили порядок, занавешивали окна, застилали полы.

Хозяйка повесила на стену фотографию в раме, с которой смотрел на людей молодой, чернобровый мужчина с веселыми глазами и доброй улыбкой. Пацаны под взглядом отца стали серьезными, женщины, вместе с хозяйкой, утерли слезы.

Расставили мебель – не новую, но вполне добротную, которую селяне до поры хранили в гаражах да сараях – вот и пришел тот самый «всякий случай». Поделились кухонной утварью и хозяйственным инвентарем – на первое время.

  • Думали, на пустое место едем. А тут – люди! Да какие люди! – негромко радовался Григорий. – Дочери в местной больнице место дали, внуков – в школу определили, зимник урожаем затарили – до весны проживем, а там – перекопаю огород, да свой насажу.
  • Люди, Гриша, везде одинаковы, – улыбался Тимофей Ильич. – К несправедливым – злые, к невинно пострадавшим – отзывчивые. От веку так было. А кто какой есть – со временем разглядят.

Слышал, на новоселье сельчан созвал? Это правильно. Люди к тебе с душой, и ты к ним с уважением. За угощенье не беспокойся, гости со своим придут – тут народ с пониманием. Мы с тобой лавки да столы поставим, чтоб места всем хватило, пока тепло – можно и во дворе.

Утром процессия новоселов вышла со двора Тимофея Ильича и Ирины Сергеевны в сопровождении хозяев и направилась в свое новое жилище. Ребята несли на руках Ваську и его воспитанника.

Несмотря на ранний час, с огорода новоселов, тарахтя двигателем, выехал Виктор на тракторе с плугом. Заглушив двигатель, он вылез из кабины, поздоровался со всеми и пояснил:

  • Там у вас все бурьяном заросло, так я прошелся плугом, чтоб не вручную перекапывать. По весне еще разок вспашу, пройдусь бороной и порядок!
  • Индивидуализьм, говоришь? – хитро взглянул на него Тимофей Ильич.
  • Да ладно тебе, дядь Тимофей, – засмущался Виктор.

Новоселы поставили чемоданы у дверей, открыли ее и первыми впустили в дом хвостатых. Васька присел на пороге и лапкой подтолкнул вперед котенка:

  • Иди! Это теперь твое жилье и твои хозяева. Тебе их оберегать.

Котенок по-хозяйски прошел внутрь, обнюхал углы, сел посреди комнаты, глядя на людей, и громким мяуканьем оповестил:

  • Все нормально. Заходите, будем жить!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ
Рассказы для души

Cirre
КУЦЫЙ ИЗ КОТОДОМА

Куцый попал в Котодом маленьким истощённым котёнком – коробку просто оставили у облезшей калитки старого домишки, в котором в то время ютился кошачий приёмник.
Получил своё прозвище серый полосатый малыш сразу – у него от рождения был короткий хвостик. Его также сразу полюбили за дружелюбный нрав.

Откормили кашами с мясом, отпоили молоком – бока Куцего заметно округлились, а во взгляде пропал страх остаться одному под крупными каплями дождя, которые намочат всю твою шерсть, будут больно бить прямо по макушке, и затопят всё дно небольшой коробки, в которой тебя оставили.

Хорошо, что Ирина и Елена, две сестры и основательницы Котодома, нашли Куцего вечером – до утра котёнок мог бы и не дожить...

Ирине было уже за пятьдесят, с супругом рассталась давно, а дочь училась в институте.

Когда личная жизнь не сложилась и у младшей сестры, Елены, и она переехала помогать к Ирине, на тот момент в будущем Котодоме уже жило пять кошачьих душ. Все они нуждались в лечении.

Хотели Куцему найти хозяев, но никто его не спешил брать. Ирина и Елена старались разделить свою любовь и заботу между всеми, кто попадал в их кошачий приют...


Через год после поселения Куцего в приюте большая кошачья семья вместе с кураторами перебрались на более просторный участок – здесь сразу закипела работа, строили новые вольеры, делали ремонт в помещении.

Зная доброту хозяев частного приюта, многие люди привозили котов-инвалидов. Некоторые оставляли деньги на первое время или на частичное лечение.

— Следить больше за ним не можем, — нарочито грустно вздыхал мужчина, оставляя рядом с переноской мятую купюру. — Вот, моё небольшое пожертвование вам, надеюсь, не откажете Ваську взять, — улыбался он.

Только женщинам от таких улыбок становилось плохо. Нет, конечно, не выгонят старенького Ваську с больной лапой. Не позволит человеческая совесть.

Как не выгнали и полуслепого Пушка, когда вчера вечером с такой же довольной улыбкой от них уходила его хозяйка. Улыбки эти значили, что так называемая хозяева избавились от своих проблем самым гуманным способом – они поступили "по-человечески" и не оставили животное на улице.

Некоторые ещё и знакомым потом расскажут: "В приют хороший отдала, там позаботятся, полечат. А я что могу? Ничего! Там Пушку лучше будет"...

Куцый, конечно, всех подробностей не знал, да и не нужны они ему были, и так ясно – новая заблудшая душа в их приюте.

Волонтёров на выросший хвостатый прайд не хватало – новым поселенцам уделяли столько внимания, сколько позволяли человеческие силы.

Но на Куцего всегда можно было положиться – первые несколько ночей он неизменно приходил к клетке или вольеру "новичка". А если так случалось, что несколько новых котов за один день появлялось – было такое пару раз, то Куцый бегал то к одному, то к другому.

Сёстры уже знали про своего помощника и стелили его любимый плед возле новой кошачьей души.

Так, за четыре неполных года своей жизни в Котодоме, Куцый повидал много судеб. Кто-то иногда уезжал в ветклинику и не возвращался. По разным причинам...

Конечно, самой лучшей из них была – когда животному на лечении находились хозяева.

Иногда Ирина плакала, а Елена была особенно грустной.

В последнее время трава не казалась Куцему такой зелёной, а небо – безмятежным и синим. В воздухе постоянно пахло грозой. Он чуял это своей кошачьей интуицией.

— Где мы возьмём такие деньги? — Ирина сидела за столом. Был поздний вечер. — Наши ребята уже прислали что смогли, но чтобы закрыть долг, нужно ещё больше.

— Мы что-нибудь придумаем, — утешала её Елена, хотя знала – скоро им придётся особенно туго. Елена почти всю свою зарплату бухгалтера на удалённой работе тратила на нужды Котодома.

— Мы должны закрыть приём, мы больше не сможем никого брать, — горько произнесла Ирина.

Ей тяжело было от одной мысли, что они не смогут помогать, но в последнее время животных разбирали плохо, много больных питомцев оставалось у них, а их нужно было не только продолжать кормить, но и лечить.

Силы, казалось, иссякали и уже не было энергии просить, взывать о помощи к другим, говорить, как это важно – дать даже самую малость, чтобы сделать большое дело...

*


Наверное, потому что Куцый видел столько животных и вёл такую богатую социальную жизнь, он и был самым мудрым среди их кошачьего семейства.

Всех он встречал, с каждым усатым первые ночи высидел, чтобы те понимали – в хорошее место попали, бояться нечего.

Уже несколько месяцев их прайд не пополнялся. И вот, в один день приехало много людей – женщин, мужчин, и небольших людей, которые были похожи на женщин и мужчин, только смеялись намного чаще.

Он видел их всех и раньше, но чтобы они приехали одним большим прайдом и развели такую бурную работу по уборке – впервые.

Куцый не мог усидеть на месте и обстоятельно выяснял, кто чем занят...

*


Котодом ждал приезд городского телевизионного канала. Знакомые знакомых, которые были знакомы со знакомыми Елены, пообещали передать своим знакомым на телевидении, что очень нужно осветить проблемы Котодома – посвятить им хотя бы короткий репортаж с призывом о помощи.

И вот, пока все звонили и писали друг другу, дело двигалось, двигалось, и придвинулось к самой цели – генеральный директор канала одобрил репортаж.

Надо сказать, сам Борис Аркадьевич относился к приюту скептически. Как и положено медиа-менеджеру, он занимался стратегическим планированием, а ещё на носу висела возможность расширить бизнес.

Только вот была у Бориса неприятность с одной телеведущей, которая работала на его канале. В отместку за увольнение не в меру болтливая сотрудница решила заляпать репутацию директора.

Измазала, как говорится, от души...

— Вам нужно самому поехать в приют, эта Каролина вам весь имидж испортила. Такого в прессе наговорила, выставила настоящим извергом, — нудил в трубку Бориса его помощник Михаил.

— Миша, не верю я всяким приютам. Они же постоянно деньги просят. Ну разве столько надо всем этим котам?... Где руккола и авокадо? — тут же громко возмутился Борис.

Это был клич кухарке, которая постоянно что-то забывала положить в салат или подать к столу. Борис сам любил выбирать рецепты и питался только очень полезными продуктами.

Директор отложил телефон и задумался. Михаил, все-таки, был толковый советчик — нужно поехать и показать свою заинтересованность. Денег им, конечно, немного дать...

*


Наполненный скептицизмом, Борис с ухмылкой посмотрел на ворота приюта из своего дорогого электромобиля.

Здесь было очень чисто, сбоку калитки расцветал жёлтый куст роз. Над забором виднелась старенькая крыша дома.

"Видимо, эти котолюбы (так он называл всех, кто принимал участие в жизни приюта) купили участок со старым домом, а потом хозяйничали там", — подумал про себя Борис, вылезая из автомобиля.

Он приехал вместе с помощником Михаилом. Съёмочная группа канала прибыла в отдельном автомобиле компании.

— Ну что же, приготовь, Михаил, свой нос, уж я представляю, какая там жуть и вонь, — брезгливо произнёс Борис, поправляя галстук.

Он в "таких местах", как он выражался, не бывал, но уже представил, что его ждёт.

По безвозмездному договору сотрудничества на его канале уже размещали рекламу фонда помощи детям – это он понимал, дети всё-таки. Из личных средств помогал. Но коты... от них что толку?

— На каждого больного кота тратить уйму денег только сумасшедшие могут... — ворчал Борис у ворот приюта.

— Ну да, ну да, — вторил ему Михаил.

— Хотя, на что только сумасшедшие люди не тратят деньги, правда? — услышал Борис приятный мелодичный голос.

У калитки их встречала Елена, которую он не сразу заметил. Она строго посмотрела на Бориса, составив за несколько секунд о нём своё мнение.

Борис хмыкнул – не так он собирался производить положительное впечатление...

— Вам нужно создать себе лицо, не разбрасывайтесь такими фразами, — шипел ему вслед Михаил.

— У меня есть лицо, каждое утро на него в зеркало смотрю, — отмахивался от советов помощника Борис, но всё же решил придержать своё мнение о "котолюбах" в голове.

Включили камеру. Журналист представила основательниц Котодома, сделала акцент на том, что приют посетил Борис Аркадьевич.

Началась экскурсия. Елена и Ирина рассказывали о животных, переходя от вольера к вольеру. Некоторые питомцы находились в просторных клетках – в основном инвалиды, с которыми гуляли волонтёры.

Куцый сразу смекнул – чем больше людей, тем больше шансов, что кто-то из его друзей уедет домой.

К какой бы клетке не подходил оператор, Куцый подбегал и поднимал свой прайд: "Давайте же, покажите, какие вы, покрасуйтесь перед людьми!"

К удивлению Бориса, в Котодоме было очень чисто, пахло лекарствами и кошачьим кормом. Кот после операции попытался встать, когда Куцый подбодрил его, а Елена рассказывала вкратце, как привезли животное после того, как его сбил автомобиль.

Но кот упал без сил, громко и жалобно мяукнув – так, что только каменное сердце не содрогнулось бы при его виде. Борис, как и вся его команда, были очень впечатлены.

— А что, у нас в городе некому больше помогать? — удивился Борис, слушая истории животных.

— А много ли людей, которые не пройдут мимо? — ответила вопросом на вопрос Елена. — Кто-то и сам берёт лечит, но в основном привозят таким же "частникам", как мы.

Действительно, женщины не "разводили котов", как он считал раньше – у них на попечении были усатые с тяжёлыми судьбами. Когда у журналистки возле очередного вольера выступили слёзы на глазах, решили сделать перерыв.

— Позвольте, я сам пройдусь, — обратился Борис к женщинам. Те, конечно, разрешили.

Борис обошёл территорию. Короткохвостый полосатый кот почему-то везде следовал с ним. Что-то притягивало Куцего в этом высоком мужчине.

Наверное, он уже давно чувствовал смятение души, ощущал потребность быть рядом с такими.

— Как тебя, Куцый? Ну, показывай свои владения, — усмехнулся Борис. Кот ходил от вольера к вольеру, Борис – за ним.

— Давай, сними издалека, — шепнула журналистка оператору.

А Борис всё ходил и о чём-то думал. Смотрел... Куцый мяукал, будто рассказывал, как провёл с каждым его первые дни в приюте. Затем Борис молча вернулся к своей команде.

Экскурсию продолжили, в конце пообщались с волонтёрами. Елена и Ирина в благодарность ветклинике, которая оказывает лечение в долг, сделали рекламу врачам. Рассказали, что нужнее всего приюту.

В конце репортажа решили, что сам Борис Аркадьевич выдаст речь. Он стоял перед камерой и сначала чувствовал какой-то ком в горле...

Борис опустил взгляд – на его начищенный ботинок встал передними лапами Куцый. Янтарные глаза сверлили мужчину, будто говоря:

"Ну, что молчишь? Я тебе своих друзей показал, а тебе нечего сказать?"

И тогда Борис Аркадьевич заговорил:

— Каждый из нас живёт в своём мире. Дел, забот, некоторые – погони за деньгами. И не обязательно приезжать сюда, чтобы сделать добро для мира этих животных. Но если вы приедете, то... — он запнулся, но Куцый громко мяукнул, помогая.

И тогда Борис продолжил говорить...

Возможно, его слова могли показаться кому-то слишком напыщенными, взывающими понять себя, как человека, через помощь тем, кто пострадал, кому не повезло. Но он чувствовал, что надо сказать именно так.

Он никогда не думал, что так красноречив. Потом он оглянулся и увидел, что почти у всех окружающих его людей слёзы на глазах.

Волонтёры, которые столпились в стороне и снимали всё на свои камеры, тоже расчувствовались.

Всё, он высказал своё мнение. Если уж что-то решил, то решил!

Глаза помощника Михаила округлились при словах о том, что канал теперь будет главным спонсором приюта и станет на регулярной основе выпускать передачи о животных.

Нет, Миша поддерживал идею, просто у какого-то из вольеров начальника, наверное, заколдовали...

*


— Давно надо было, Миша, туда поехать, — Борис раскачивался в кресле-качалке на своей веранде.

На коленях у него дремал Куцый. Прошёл месяц с посещения приюта, все обещания выполнялись.

— Я думал... я не думал, что вы... — запинался Михаил, который затем решил откусить пирог, чтобы не отвечать.

— Вот, а я тебе говорю, думай иногда за меня, видишь, сколько у меня теперь много дел, — Борис Аркадьевич оставался всё таким же деловым и хватким, но как-то он изменился.

— Ну тогда, — прожевал кусок пирога Михаил, — вам, наверное, надо снова съездить проверить, как идёт ремонт для собачьих вольеров. С Еленой увидеться заодно, — Миша улыбался до ушей.

— А я итак собирался, хитрый ты лис. Что-нибудь новое думай, а не мысли мои читай, — Борис гладил растолстевшего Куцего. На другом кресле спал Василий...

Тогда, в день съемки, Борис сначала уехал, но на следующий день он приехал в приют снова, удивив Елену и Ирину — они, конечно, поверили в обещания Бориса Аркадьевича, но решили, что такой деловой и занятый бизнесмен уж навряд ли зачастит к ним.

— Мне, честно говоря, лечить животных некогда. Но я заберу к себе домой тех, кто здоров. И Куцего...

Помимо Куцего подходил пожилой Василий, которого кроме старости больше уже ничего не беспокоило, и несколько котят. Котят в солидарность с начальником решили взять журналистка и Михаил, которые узнали о новых питомцах Бориса.

Так и не закончилась эта история, а ещё очень долго продолжалась. Как любит говорить Борис:

— Вместо тысячи слов – лучше один раз всё увидеть.

С Куцым и Василием его жизнь стала намного интереснее и уютнее. Вот, оказывается, для чего нужны коты.

Автор МАРИЯ СТРАХОВА
Рассказы для души

Cirre
ОБЪЯТИЯ КРОШЕЧНЫХ ЛАП

Евгений Палыч, собака кавказской наружности, был приобретен двенадцать лет назад, возле метро, в качестве щенка померанского шпица...

И его покупателя не стоит в этом винить. Ну не разбирался тогда он в собачьих породах!
Если, к примеру, ваша жена попросит:

  • Дорогой, будь добр – купи сегодня к ужину индийского слона.

А вы купите африканского, то на возмущение жены вполне резонно ответите:

  • Слон, он и в Африке слон!

И будете совершенно правы! Так и тут – собака и собака, какая разница? Померанец или кавказец, различие же минимально, разве только немножко в размерах.

Тем более, что и жена этого покупателя тогда имела смутное понятие о шпицах вообще и о померанских в частности. Увидела на улице симпатягу и спросила, что за порода.

  • Шпиц, – ответили ей. – Померанский.

А вот поди, пойми, взрослая это была особь или щенок... А уточнить как-то не догадалась, постеснялась просто.

Так что – Евгений Палыч примерно до полугода ходил в шпицах и висел на руках, пока эти руки под ним окончательно не опустились. Слабые оказались руки!

Ох, и тяжел был Евгений Палыч, ох, и огромен! Но это была не единственная его проблема...

Все наши проблемы идут из детства, и Евгений Палыч не исключение. Воспитанный изначально как комнатная, декоративная собачка, Палыч таковым и остался.

Очень боялся, что его каждый может обидеть, и при любой опасности пытался запрыгнуть на ручки. Удивлены? Но почему? Вы ведь тоже боитесь всякой мелочи – мышей там, тараканов и любую другую тлю, хотя намного сильнее их и крупнее.

Страшно же! А вдруг кааак прыгнет, как закопошится на тебе или вообще – закусает! Так что, в своих страхах Палыч был более чем логичен, и с этим трудно не согласиться.

Но вот кого Евгений Палыч уважал со страшной, ужасной силой – так это старого кота Сигизмунда. Только под его защитой собака кавказской наружности чувствовала себя в безопасности, ведь только кот и мог его защитить от этого ужасного и кусачего мира.

Сигизмунд с самого начала был рядом – нянчился со щенком, умывал его замызганную после завтрака, обеда и ужина, морду. Играл с ним и пел по вечерам колыбельные, мурчальные песни.

А когда кот отогнал от годовалого пса толстую, злую и кровожадную муху, Евгений понял, что без кота ему не прожить. Ведь каждый так и норовит обидеть бедную, маленькую собачку!!!

Ох, как муха жужжала, грозилась съесть, лязгала своими зубами и хохотала. Пес убегал, прятался под столом (под кроватью не помещался), но муха его везде находила и почти капала на него горячей, голодной слюной.

Палыч уже распрощался с жизнью, когда к нему на помощь пришел кот Сигизмунд. Два взмаха лапой – и мухи как не бывало! А милый, пушистый друг сидит, умывается и бдительно поглядывает по сторонам – не летит ли кто-то еще.

С тех пор Евгений Палыч и уяснил, что страшнее кошки зверя нет, и как все-таки хорошо, что они с котом дружат.

Сигизмунд ушел на радугу через шесть лет...

Подошел к своему другу, обнял слабыми лапками огромную морду и тут же затих. Палыч понял, тихо-тихо завыл, стал легонько толкать друга носом, но только все зря, Сигизмунда уже не вернуть.

Да, не вернуть, но морда верного пса всю жизнь помнила и ощущала на себе эти слабые, ласковые, родные объятия.

Евгению Палычу с тех пор совсем стало страшно... Никто теперь не охранял его сон, не прогонял прочь страшные тени. А сказки на ночь? Как теперь без них псу заснуть? Кто умоет его, кто будет мурчать ему в ухо?

Казалось бы, в чем здесь проблема? Да заведите еще одного кота! Но только в этом и была суть проблемы...

На улице не подобрать – при виде Палыча кошки сразу же разбегались. Им ведь не понять, что такая махина бежит к ним радостно потому, что просто обожает всех кошек, а Палыч не знал, как же это им объяснить.

И волонтеры отказывались своих подопечных к ним с семью отдавать, когда узнавали, что дома есть песик и у него наружность кавказца. А что наружность? Никто не верил, что Палыч безобиднее мотылька, и это кошка может его обидеть.

Так и прожил еще много лет Палыч без кошки... В принципе, неплохо и жил, живут же как-то другие собаки без кошек. Только Палыча разъедала тоска – его друг Сигизмунд навсегда занял место в большом и любящем сердце собаки.

Однажды, на прогулке Палыч услышал зов, тихий зов, едва слышный. Старый, уже глуховатый пес завертел головой, принюхался, ничего не понял. Но натянул поводок и пошел, пошел туда, куда направляла его собачья душа.

Туда, где плакал совсем маленький, одинокий котенок...

Хозяйка не торопилась за ним, и Палыч рванул – поводок выпал из рук и собака побежала галопом. Вот и он, бедный малыш...

Пес засопел, потрогал котенка носом. Котенок разинул крохотный рот и пискнул – требовательно, но так робко и жалобно, что сердце Евгения заплакало вместе с ним.

Зубов уже нет, и Палыч взял котенка одними губами, так осторожно, что даже не помял шерсть. Нёс, боясь уронить, и с большим облегчением отдал его в руки хозяйки.

  • Он теперь наш? Мы ж его заберем? – глаза старой собаки горели восторгом.

Разве можно было тогда ему отказать?

Так Гоша оказался у Евгения Палыча дома. И пусть котенок еще совсем малыш – даже толком ходить еще не умеет, но пес почувствовал себя защищенным. Ведь кошка всегда может прогнать любую тоску, человек ты или собака.

Как за Гошу болело истосковавшееся по коту большое, собачье сердце! Какой же он маленький, лезет везде – падает, но все равно лезет!

А последняя блоха, не желавшая покидать котенка? Уж как на нее Палыч ругался, как рычал – попытался поймать, а потом сел и заплакал. Принес Гошу хозяйке...

  • На, доставай! Не видишь что ли – ребенка почти доедают!

Они спали вместе теперь всегда – Гоше нравились собачье тепло и мягкость. А Палыч, в объятиях крошечных лап, забывал про все свои страхи и под звуки трогательного мурчания он снова, как и много лет назад, засыпал.

Правда, теперь он рассказывал маленькому котенку сказки.

Конечно, многолетнюю тоску по коту Сигизмунду Гоша полностью не исцелил. Но как же он скрасил дальнейшую жизнь своей, теперь уже личной, собаке!

И за своего Гошу, Евгений Палыч был готов если не рвать, потому что уже нечем, то хотя бы ронять!!!

ЕКАТЕРИНА С.
Рассказы для души

Cirre
ДРУЗЕЙ НЕ ПО РОСТУ ВЫБИРАЮТ

О собаке Макар мечтал всю свою жизнь. И не важно, что жизни этой было всего без году десять лет. В желании своем Макар был уверен твердо. Потому и не уставал при каждом удобном случае, в каждый семейный праздник, напоминать совершенно не торопящимся исполнять его заветную мечту родителям, что собака ему ну просто жизненно необходима.
И лучше, конечно бы, собака эта была немецкой овчаркой. Как у задиры Кольки с третьего подъезда. Или вот доберманом, как у вредины Катьки из четвертого...

Ну или, совсем уж на худой конец, лабрадором. Макар видел из окна спальни, как на пустыре за домом такого тренировали. Черного, быстрого. Грозного. С таким по двору пройти точно не стыдно будет.

Он так и представлял, как выходит из подъезда с такой вот собакой на поводке... Как делает круг по родному двору. И смотрит. Свысока смотрит на раззявивших рты местных ребят.

А потом, снисходительно улыбаясь, разрешает им приблизиться. А самым надежным, например, Витьке с соседнего дома, который ему давеча дал с машинкой на радиоуправлении поиграть, еще и погладить...

Эхх, как бы хорошо Макару с такой собакой было. Как бы здорово! Он и имя ей уже придумал – Гром. Или вот Рекс. Тоже ведь грозно звучит. Окрикнешь такого, и все вокруг восхитятся.

Посмотрят на Макара уважительно. Скажут своим детям: «Смотри, Маша! (или Петя, или Аня...) смотри, как ловко мальчик с собакой грозной обращается. Настоящий мужчина растет! Не то что некоторые...»

К «некоторым» Макар относил первоклассника Ваньку. Маленького, щуплого мальчонку, выгуливающего на простом веревочном поводке такую же неказистую, размером чуть больше кошки, собачонку.

И ладно бы, собачонка эта была породистой. Или окраса какого необычного. Так нет же. Самая простая подзаборная дворняжка, которую, как по секрету рассказали Макару посмеивающиеся Колька с Катькой, Ванька сам выбрал в городском приюте, куда его на день рождения отвезли мама с папой.

Макар все потом думал, неужели там, в приюте этом, побольше да повнушительнее собак не было? И даже к маме с этим вопросом обратился.

А когда рассердившаяся отчего-то на Макара мама сказала, что друзей по росту не выбирают, на маму обиделся. И все бубнил потом себе под нос целый день: «Вот я бы уж точно правильно выбрал! Точно бы не подкачал!»

А потом во двор кто-то новую жиличку брюхатую подкинул. Небольшую собачонку, палевую. От раздувшегося живота своего на бочонок пивной похожую.

Она так и выкатилась на тротуар – бочонком, когда дверь машины, во дворе затормозившей, открылась. И бочонком следом бежала-катилась, когда взвизгнувшая машина со двора торопясь уехала.

А потом, так и не сумев ее догнать, осталась лежать посреди дороги, тяжело дыша да поскуливая жалобно. Жалкая, пыльная. Брошенная. И как тогда показалось наблюдающему из окна всю эту неприглядную картину Макару, совершенно никому ненужная...

Макар видел, как она, собака эта, поднялась тяжело. Как с тоской в сторону выезда со двора посмотрела. А потом, неуклюже переставляя коренастые свои лапы, проковыляла в сторону притулившихся сбоку соседнего дома мусорных баков. И там же, на выброшенном кем-то старом, полосатом матрасе, рухнула без сил.

В этот момент в груди мальчика впервые что-то дрогнуло. Кольнуло легонько детскую душу. Но, отмахнувшись от непонятного еще ему чувства жалости, Макар отошел от окна и принялся с увлечением листать картинки в подаренной бабушкой книжке.

А вечером уже и вовсе не помнил ни о какой собаке, с упоением пиная новенький, привезенный папой после работы, футбольный мяч. И весело смеясь бежал следом, когда срикошетившая об турничную трубу игрушка бодро покатилась в сторону мусорных баков.

  • Ну, чего смотришь? Не видишь, плохо ей? Баба Нина сказала – не разродится никак... – устало посмотрел на замершего напротив с пойманным футбольным мячом в руках Макара какой-то непривычно взрослый первоклассник Ванька.
  • Меня Верная к ней привела, – продолжил мальчишка, едва сдерживая слезы, и ласково потрепал лежащую у его ног неказистую, в простом коричневом ошейнике собачонку.
  • А потом мы уже за соседкой, бабой Ниной, сбегали. Только она все равно ничем помочь не смогла. Сказала, в больницу звериную надо. Машину искать пошла. А мы с Верной... – Ванька все-таки не смог сдержать посыпавшихся горошинами из глаз слез, – сидим вот, охраняем. Только ей все хуже и хуже, а бабы Нины нет...

Макар, по первости растерявшийся под откровениями в общем-то слывшего молчуном Ваньки, покрепче перехватил мяч и перевел взгляд на матрас. А там, на матрасе этом, жалобно тявкала-скулила утренняя, выброшенная из машины собачонка.

Она сучила по тряпочной своей подстилке короткими лапами, молотила куцым рогаликом-хвостом. И смотрела на замершего напротив Макара с такой тоской и болью, что Ванька, гладивший ее ходивший ходуном огромный живот, только и успевал свободной рукой вытирать уже бежавшие по его лицу без остановки соленые капли.

А потом вдруг подобралась как-то, повернулась. Изловчилась и... Лизнула не ожидавшего такого Макара в ногу. Будто клюнула. Не ужалила – поцеловала.

И что-то в тот момент в душе Макара лопнуло. Какие-то неведомые ему раньше струны под взглядом собачьим дзынкнули...

И сорвался мальчишка стрелой с места, забыв про выпавший из рук, закатившийся за мусорные баки мяч.

А спустя несколько минут, запыхавшийся, раскрасневшийся и рыдающий не хуже оставшегося там, у баков этих мусорных, Ваньки, клещом повис на ничего не понимающих родителях, все повторяя, что им срочно, очень срочно необходимо ехать...

*

Щенков у Найды, так назвала собаку решившая приютить ее, все-таки нашедшая машину и поехавшая следом за Макаровыми родителями баба Нина, оказалось двое.

Оба крупные, коренастые. Явно больше, да костью шире мамки своей мелкой в будущем вымахать обещающие. Доктор звериный, когда их Макару заплаканному, в маминых объятиях дрожавшему, показывал, сказал что сама б собака такими богатырями низачто не разродилась.

А потому, считай, что он – Макар, не только Найду спас, но и притулившихся под ее боком двух сыто посапывающих бутузов. А потому, считай, он, Макар, не просто какой-то мальчишка, а самый что ни на есть настоящий герой.

И по-доброму улыбнулся, когда герой этот разревелся пуще прежнего и, проглатывая вместе с судорожными вздохами окончания слов, принялся по-новой просить у серьезно смотрящего на него папы собаку.

И не овчарку вовсе, не статного добермана.... А одного из вот этих двух, спасённых им неказистых пока колобков. И счастливо обнимать подмигнувшую утвердительно кивнувшему папе маму.

И как-то по взрослому жать руку ему – серьезному звериному доктору. И вежливо, ну уж очень настойчиво, просить разрешения у соседки бабы Нины почаще заглядывать к той в гости. Потому что щенок его еще совсем маленький, и ему, до того как стать Макаровым, надо подрасти.

И пусть бы никуда не делись продолжающие ловить восхищенные взгляды задира Колька со своей овчаркой и вредина Катька с доберманом. И, по прежнему, тренировался, принося здоровенную палку своему хозяину черный, грозный лабрадор...

Макар был уверен – лучше его выросшего с два футбольных мяча Пончика, собаки в мире нет. Тот ему и мяч, и тапочки и все свое щенячье обожание... Макар только и успевал, что ловить шалуна, на коротких своих лапах вокруг скачущего, да целовать в мокрый, кожаный и уже до безобразия любимый нос.

А что до взглядов восхищенных...

Да ну их, эти взгляды. Улыбки, они же гораздо приятнее. А улыбался, глядя на то, как преданно машет рогаликом-хвостом и заглядывает в глаза своему маленькому хозяину такая же маленькая собачонка, весь двор.

И по доброму, немножко даже завидовал. И ставшими «не разлей вода» Макару с первоклассником Ванькой. И скачущим вокруг них на коротких своих ножках Пончику и Верной.

И даже как-то помолодевшей после всей этой истории, каждое утро гуляющей в парке у дома с похорошевшей, лучившейся простым собачьим счастьем Найдой, бабе Нине.

А что до росту...

Так ведь права Макарова мама оказалась. Друзей-то, их не по росту выбирают. А Пончик-то ведь не собака. Пончик у Макара лучший друг...

Автор ОЛЬГА СУСЛИНА
Рассказы для души

Cirre
ПОСЛЕДНИЙ ДРУГ

Старик и не заметил, когда превратился в безымянного деда. Не осталось тех, кто знал, кем он был раньше, и даже тех, кто помнил его имя...

Для соседей он стал просто одиноким пенсионером из десятой квартиры. Он привык. И к одиночеству, и к ненужности.
«Время нынче такое, торопливое. Никому ни до кого нет дела. Многие с возрастом словно выцветают, а потом и вовсе становятся невидимыми», — думал старик.

*


«Я свободен!» — ликовал маленький пес. Песню с такими словами он как-то услышал из проезжавшей мимо машины.

Машина пролетела быстро, и что в песне было дальше, пес так и не узнал, но эта фраза запала в его собачью душу. Ведь гораздо приятнее ощущать себя свободным, чем ненужным.

Пес был молодым и бездомным. Он родился на улице, и ему повезло выжить. Свою неприкаянность пес воспринимал, как должное. Он не знал другой жизни и радовался тому, что имел.

А на сегодняшний день он имел теплое лето, заросли родных зеленых кустов на пустыре и даже большой кусок сосиски в желудке. Солнышко гладило его черную спину, люди шли по своим делам, мир казался добрым.

Летом здорово быть свободным!

*


Старику тоже нравилось лето. Оно позволяло выйти из квартирного заточения и брести, куда глаза глядят, вспоминая прошлое.

Или просто, ни о чем не думая, греться на солнышке у подъезда, разглядывая голубое, словно вылинявшее небо. Его никто не тревожил, даже приветствиями, словно он и в самом деле невидимый, разве что она – соседка из квартиры напротив.

Она всегда говорила:

— Здравствуйте.

Он кивал в ответ, улыбался. Старик не знал, как ее зовут. Про себя он называл ее «девчушка». Потому что молодая, хрупкая, смешливая. Сколько ей? Двадцать? Двадцать пять?

Сложно сказать. Старик не умел определять возраст на глаз. Просто делил женщин на девушек, дам и бабушек. К последним он относил своих ровесниц. Их было мало. Не всем жизнь позволяет перешагнуть восьмой десяток...

Он не дружил с ровесницами. Чувствовал себя рядом с ними бестолковым. У бабушек были дети, внуки и даже правнуки. Они не зря пришли в эту жизнь.

А у него – никого. Так уж получилось. Та, которую он любил, не любила его. А точнее, его профессию. Она хотела другого: надежности, покоя, достатка. Поэтому ушла туда, где все это было.

А старик больше не сумел полюбить. Вот и прожил свою жизнь один. Иногда ему казалось, что если «девчушка» однажды перестанет его замечать, то он окончательно исчезнет...

*


Маленький пес не знал, что наступила осень. Слишком мало он жил на свете и ни одной осени еще не встречал.

Сначала она ему даже понравилась: ушла дневная жара, иногда с деревьев красиво планировали листья. Если они опускались в лужи, то превращались в кораблики...

А потом осень вошла в силу.

Стылые туманы по утрам, холодные иголки дождя, кусачий злой ветер. И листья... Они теперь бесконечно сыпались с деревьев, оставляя ветки голыми. Деревья превращались в жутковатые скелеты. Холод трогал ледяной ладонью лужи, оставляя на них морозные твердые отпечатки.

Пес больше не радовался свободе. Он хотел в тепло и уют. И чтобы полная миска под носом да мягкая лежанка у батареи. Но никто его не звал. Пес был не нужен...

Он видел много людей, но они все так же равнодушно спешили мимо. Казалось, они даже не замечали, что лето ушло.

«Что же дальше?» — подумал пес. Ему стало страшно...

*


Старик не любил осень. Хуже нее могла быть только зима. Пустая квартира навевала тоскливые мысли. Пейзаж за окном давил: стынущая белизна, бесконечные сумерки, черные остовы деревьев.

И самое печальное: даже «девчушка» не напомнит ему своим «здравствуйте», о том, что старик еще живой. Зима не баловала их встречами...

*


Пес лежал на люке теплотрассы, и ему было уже не страшно. Он устал...

Устал искать еду и пристанище, устал бороться с зимой, которой не было дела до пса. Она сыпала снегом, звенела морозом и наводила свой ледяной порядок в городе.

«Какая маленькая у меня получилась жизнь, — думал пес. — Весна, лето, осень и краешек зимы. Жаль...»

Он смирился с тем, что однажды мороз проберется внутрь его тела, сожмет сердце пса в своей белой равнодушной ладони. А потом аккуратно и чисто заметет черное тельце сверкающим стерильным снегом...

*


Старик шел в магазин – едва ли не единственное развлечение зимой. Мороз покусывал за щеки, ветер забирался под пальто. Старик ежился.

Хотелось ускорить шаг, но это было опасно: ледяные каточки хоронились под снегом. А сломать ногу для старика – катастрофа. Поэтому он двигался медленно, ощупывал палочкой дорогу, осторожничал.

И тут он увидел пса. Маленький черный клубок, припорошенный белым, лежал на люке. Неужто замерз? Старик свернул с дорожки. Наклонился над псом, стянул вязаную перчатку, потрогал – теплый!

Пес открыл глаза, посмотрел на старика, словно спрашивая: «Чего тебе?»

Он не ждал чуда или спасения. Просто удивился – раньше люди его не замечали...

Старик крякнул, с трудом присел, отложил палочку в сторону и попытался поднять пса. С первого раза не получилось:

— Ничего, мы еще попробуем...

— Дайте-ка я помогу! — послышалось сзади.

К ним спешила «девчушка», поскальзываясь на подлых каточках, взмахивая руками в пушистых серых варежках. Она подбежала к люку, поддела старика под локоть, помогла подняться, подала палочку.

А потом подхватила пса на руки:

— Бедняга. Лапы не отморозил? Вы как? Давайте-ка домой! Я отведу, — заторопилась «девчушка».

— Да мне в магазин надо. А тут вот он... — сказал старик.

— С магазином разберемся. Список дадите — все принесу. А сейчас быстро в тепло! — скомандовала «девчушка».

И старик послушался...

*


Пока шли до подъезда, они наконец познакомились:

— Меня Лена зовут, — сообщила «девчушка». — Странно, напротив друг друга живем, а не знакомы даже.

— Иван Петрович, — отозвался старик.

Имя прозвучало словно чужое. Он отвык представляться, разучился знакомиться.

— А этого черненького как назовем? — Лена кивнула на пса. — Счастливчик? Вполне подходит. Повезло ему сегодня.

— Пусть будет Счастливчик...

*


Теперь Лена со стариком виделись часто. Слышались шаги на лестничной клетке, Счастливчик срывался с места, потом звонок повторял свое нетерпеливое: «Бз-з-з-з!» Пес приплясывал у двери и посматривал на хозяина.

— Иду я, иду. Лена наша пришла. Никто так больше в дверь не трезвонит! — Иван Петрович спешил, как умел, к дверям.

— Привет, мои мужчины! — Лена шагала через порог, и в квартирке словно становилось светлее. — Соскучились?

Они пили чай на кухне и говорили о важном. Счастливчик лежал под столом и слушал...

— Неужели такая лебединая любовь у вас была? — однажды спросила старика Лена.

— Ну почему лебединая – человеческая. Просто я оказался однолюбом, — ответил Иван Петрович. — Ленка, ну неужели тебе интересно?

Она кивнула и потребовала:

— Расскажите.

Он потер висок, словно расставлял воспоминания по местам, и заговорил...

*


— Давно это было... Работал я горноспасателем. По душе мне эта работа была, да и не только это...

Понимаешь, Лена, не мог я иначе. Вырос-то я в шахтерском поселке. И когда совсем пацаном был, отец мой под завалом погиб. Не успели спасти.

Горевал я страшно, мать рыдала так, что сердце рвалось... Вот и решил я тогда – вырасту и стану спасателем! Чтобы больше не пришлось пацанам отцов терять, а мамкам слезы лить.

Так оно и вышло. Получил я общее образование, а потом пошел на горноспасательную станцию обучаться спасательскому ремеслу. Выучился, стал работать. Многих наша команда из-под завалов вытащила.

Любил я свою работу. Чувствовал – нужна она людям. А потом появилась она, Света. Расписывать все ее достоинства не стану. Одно скажу – краше и любимее всех для меня она стала. Да и я ей был вроде дорог.

А поэтому невзлюбила она мою профессию:

— Убьешься ты, Ваня, рано или поздно! — твердила.

— Не убьюсь, я крепкий, — бодрился я. — Меня так просто не извести.

— Все тебе шуточки. А я детей хочу, семью, дом. С тобой же я как на вулкане живу. Каждый раз от беспокойства с ума схожу, когда ты на работе своей! — злилась Светка.

Я убеждал, успокаивал. Мол, ничего со мной случиться не может – зря я, что ли, учился? А она сначала сердилась, ругалась...

А потом, видать, решила, что не стоит никакая любовь спокойной жизни. И ушла к другому: надежному, умному, обеспеченному. А самое главное, с нормальной профессией.

Волком я выл тогда. На стены лез. Думал, не переживу! Но пережил, сумел. Только вот способность любить, похоже, потерял. Наверное, каждому человеку на земле своя пайка любви на жизнь отмерена. Некоторые ее делят на много кусочков, а я вот делить не стал – все Светке отдал...

С тех пор одной работой и жил. Лез в самые лихие места, ничего не боялся. И доигрался, в конце концов...

Я тогда уже командиром отделения был. Вообще себя неуязвимым считать начал. Вот тогда судьба и щелкнула меня по носу. Случился обвал в одной заброшенной шахте.

А туда как раз детишек местных понесло, ощущений острых охламонам захотелось. Одного пацана мы быстро нашли, а вот второго рядом не оказалось.

Пошел я его искать. Своих ребят снаружи оставил – пацаненком заниматься да снаряжение собирать. Решил, что один быстрее обернусь. Хорошо, что на базу не приказал возвращаться!

Потому как именно тут судьба и решила меня проучить. Осыпался на меня потолок в одном из тоннелей...

Пришел в себя только в больнице. Хорошо хоть живым вытащили. А то была бы у меня могилка королевских размеров. Под стать моей гордыне! Ногу, правда, по частям собирали. Пришел конец моим подвигам.

И превратился я из спасателя в завхоза. Стал ответственным за материально-техническое обеспечение. В себе замкнулся, с людьми общаться почти разучился. А уж когда на пенсию вышел, так и вовсе затворником стал...

Дожил, вот, до старости. Костлявая скоро в дверь постучит, и что я после себя оставлю? Ни жены, ни детей, ни друзей. Даже на могиле поплакать некому.

Иван Петрович вздохнул и замолчал.

*


— Вы это прекратите! — велела Лена. — У вас Счастливчик теперь под опекой, я в друзьях! Никаких Костлявых! Вы теперь обязаны стать бессмертным.

— Я постараюсь, — улыбнулся Иван Петрович, но тут же посерьезнел: — Ты вот что, Леночка, Счастливчика только не бросай, если у меня с бессмертием не выйдет.

— Да ни за что не брошу!

— А знаешь, теперь я даже о старухе с косой спокойно думаю. Есть кому меня в последний путь проводить. Да и наследница у меня появилась – ты.

— Отставить! — нахмурилась Лена.

*


Иван Петрович прожил еще целых восемь лет. Хорошо прожил: с ясной головой и теплом в сердце. Рядом был Счастливчик, приходила Лена.

Она не бросила своих мужчин, даже когда вышла замуж. Каждый день навещала их. Гуляла со Счастливчиком, разговаривала с Иваном Петровичем, помогала по хозяйству.

Старик вручил ей второй комплект ключей от квартиры: «На всякий случай». И однажды они пригодились.

Именно Лена и нашла Ивана Петровича, когда Костлявая все же нанесла старику визит. Счастливчик лежал у кровати, с которой Иван Петрович не встал тем утром, и оплакивал хозяина, тихо и горько.

Лена взяла пса на руки, прижала к себе и заговорила, успокаивая и его, и себя:

— Я понимаю – больно. Но ты не плачь. Он хорошую, большую жизнь прожил. И старость его не обидела – тебя подарила, со мной познакомила. Вот ко мне жить и переедешь. Мы же с тобой почти родственники.

Счастливчик уткнулся в нее, затих. Он понял. А еще он знал кое-что, о чем Лена даже не догадывалась. Сделал Иван Петрович ее своей наследницей. Завещание составил, к нотариусу сходил и Счастливчику отчитался:

— Пусть квартира наша Лене останется. Хороший она человек. Не бог весть какие хоромы, конечно, но уж чем богаты... Ты ей не говори пока, а то опять заведет свое «отставить». Вот помру, тогда сюрприз ей будет.

Счастливчик, конечно, не проболтался. Позже Лена узнала о завещании.

*


Прошло время... Счастливчик сам стал седым и степенным. Но все так же обожает лето. Особенно ему нравится, когда Лена пристегивает поводок и говорит: «Пойдем, навестим Ивана Петровича».

Они идут по зеленым аллейкам прямо к серебристой оградке, за которой, Счастливчик знает, лежит его хозяин.

Лена сажает цветы, красит лавочку. А Счастливчик размышляет о том, что счастье, оказывается, не в свободе, оно в любви.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС
Ей удалось купить билеты только этой авиакомпании... Нет, остальные тоже имели места, но продать ей согласилась только эта компания.
Дело было в том, что она недавно переехала в другую страну и, как выяснилось, надолго. Вот и перевозила теперь на новое место жительства свою единственную ценность – двух овчарок.
Все документы были в полном порядке, как и все разрешения. Оставалось найти авиакомпанию, которая согласились бы перевезти в салоне этих собак.
Такая нашлась одна. И то, при условии, что она выкупит все билеты в ряду. Было это очень дорого, но что делать?
Три билета и условие – собаки должны быть в намордниках и привязаны поводками к подлокотникам. Это её устроило, тем более, что выбора не было никакого...
Рейс длился восемь часов, и бортпроводницы успели погладить и покормить овчарок.
Собаки были тихие, ласковые. Они жались к женщине и посматривали на всё окружающее с ужасом, но она успокаивала их:
  • Не бойтесь, мои хорошие... Не бойтесь. Всё будет хорошо. Мы скоро уже прилетим и поедем в наш новый дом. Там есть большой парк, где вы будете бегать со мной и играть...
Овчарки внимательно слушали её и пытались лизнуть лицо или руку. Они верили ей. Ведь она была их мамой. Мамой, которая взяла их ещё щенками и выкармливала сама.
А маме надо верить. Верить и любить...
Когда самолёт пошел на снижение, и капитан сказал всем приготовиться к посадке, она отвязала их от подлокотников.
Вещей у нее не было. Маленький рюкзачок за спиной и всё самое главное рядом, на двух соседних сидениях – две её любимые собаки.
Подломилось переднее шасси...
По какой причине, неизвестно, но самолёт, упав носом вперёд, пошел юзом. Его развернуло, и, издавая страшный скрежет, он вылетел с посадочной полосы и помчался к огромному ангару, вспахивая землю.
В салоне творился ужас. Люди кричали и плакали. Некоторые, выпавшие в проход, потеряли сознание.
Она посмотрела в иллюминатор. Стена огромного ангара приближалась с неотвратимостью несущегося поезда.
Прижав к себе собак, она сказала:
  • Ничего... Ничего, мои хорошие. Мы ведь вместе, а вместе ничего не страшно, – и поцеловала их в мокрые носы.
Самолёт ударился в ангар левым крылом. Пары топлива, оставшиеся в крыле, взорвались. Последняя её мысль была: "Вместе! Мы вместе..."
И она потеряла сознание...
Пришла она в себя от страшной боли. Казалось, болит каждая косточка в теле и каждый мускул.
Два больших розовых языка облизывали её лицо, а встревоженные глаза смотрели на неё с надеждой.
Постанывая от боли, она приподнялась. Самолёт находился метрах в пятидесяти. Он горел, и до неё доносился страшный жар.
От выбитой двери самолёта до места, где она лежала, вела дорожка из примятой травы. Женщина посмотрела на своих собак.
  • Это вы меня спасли?! – спросила она, и они радостно запрыгали вокруг.
Они вытащили её из самолёта, пока она была без сознания, и дотащили сюда.
Машины скорой помощи, пожарные и полиция, завывая сиренами, мчались к месту авиакатастрофы...
Она сидела на земле и прижимала к себе двух своих спасителей. Она плакала, а они слизывали с её щек солёные слёзы.
Теперь они живут в их новом доме, гуляют по большому и красивому парку... И они счастливы.
А что ещё надо для счастья, дамы и господа? Что?
Ведь, когда мама рядом, ничего больше и не надо.
Иногда она просыпается по ночам, когда ей снится несущаяся на неё стена ангара.
Она вскрикивает и вскакивает в постели, и тогда они успокаивают её, и она засыпает, прижав к себе всё самое ценное в своей жизни.
Это вся история. И добавить мне нечего.
Потому что, ценности у каждого свои...
__
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
МОДНЫЙ «ДВОРЯНИН»

Мартин скучал на крыльце. Даже миска с кормом, которой Бабуля вероломно выманила его из дома, не радовала. Он-то надеялся, верил, что она сдобрит сухие шарики мясом, но увы!
Подумаешь, однажды у него случилось расстройство желудка! Так и мяса он тогда съел много. Взял прямо из Бабулиной сумки, которую она оставила у двери по рассеянности.

Ох, как же она ругалась:

— Мартын! — коверкая благородное имя, кричала Бабуля. — Что же ты, обжора моднявая, творишь?! Мне твоя хозяйка голову оторвет, если у тебя заворот кишок случится. Она тебе целый мешок корма оставила! Вот и лопай свой супер-пупер глистик!

«Холистик, — вздыхал про себя Мартин. — Когда же она это слово выучит. Темная женщина».

Впрочем, Бабуля оказалась почти права. Заворот кишок у него, конечно, не случился... Но животу стало плохо.

Мартин страдал. Правда, вспоминая, как ему было вкусно, считал, что оно того стоило. Зато теперь хитрая Бабуля, когда готовила, всегда выставляла Мартина из дома.

— Ты познал вкус мяса и стал невыносим! Крутишься под ногами, требуешь, канючишь. Иди погуляй, побегай. А то ты на шар похож...

*


Розовый куст у забора зашевелился, отвлекая Мартина от грустных мыслей. Показалась остроухая черная голова, а за ней вылез и весь посетитель.

«Дворняга, — подумал Мартин, разглядывая мелкого черного песика. — Только тебя мне здесь и не хватало! Я, конечно, парень демократичный. С местным котом общаюсь и ничего.

Но кошки — это другое... У них в породах вообще черт ногу сломит. А вот собачья дворняга, это уже перебор».

— Чего тебе? — мрачно поинтересовался он у гостя.

Черный на грубость не обиделся. Подошел к крыльцу и посмотрел снизу вверх на Мартина. Перевел взгляд на миску, стоявшую рядом.

— Я Бобик! — представился песик, — Свободный, ничейный и голодный.

— И что? А я — Мартин, мальтипу, дизайнерская порода, знаешь ли... Смесь пуделя и мальтезе.

— Тоже дворняга, значит, — обрадовался Бобик.

Мартин аж задохнулся:

— Сам ты дворняга! Я же говорю — дизайнерская порода! Серость ты деревенская! У меня мисочка корма стоит дороже, чем ты весь!

Бобик облизнулся, просеменил к мисочке, заглянул.

— Да, ладно! Это же керамзит какой-то! Ну разве что пахнет получше.

Мартин хотел было ответить, но тут дверь распахнулась:

— Мартын, так и валяешься? Ох, и ленив же ты!

Бабуля, уперев руки в бока, смотрела сверху вниз. Мартин скрипнул зубами и юркнул в дом.

Когда вечером Мартин снова вышел подышать воздухом, мисочка предсказуемо оказалась пуста. Бобика нигде не было.

— Сожрал! — возмутился Мартин. — Керамзит, керамзит! А гляди же ты — все до последней гранулы смел! Ну и пусть. Жаль только, что меня не дождался. Скучно! Да так скучно, что уже не до регалий!

Он привычно залег на крылечке и погрузился в воспоминания...

*


— Вот этот беленький прямо на меня смотрит! Гена, купи-купи, — Танечка едва не подпрыгивала от восторга.

— Танюша, может, ну ее, эту дизайнерскую игрушку? Возьмем нормального, стопроцентного пуделя или мальтезе. А может, еще кого. Короче, не этот плюшевый коктейль. Кто его знает, что в него вообще намешали! — Гена с сомнением смотрел на щенка.

— Сам ты коктейль, — надулась Танечка. — Это же мультипу! Дизайнерский пес! Да ты только посмотри, милота какая!

— Дизайнерский... — пробурчал Гена. — Смесь бульдога с носорогом.

Но Мартина все-таки купил.

Первое время Таня просто с ума сходила по своему «плюшевому мишке». Квартира наполнялась игрушками, лежанками, вкусняшками и одежками.

Она таскала Мартина к ветеринару при малейшем чихе, а к грумеру и того чаще. Мартин чувствовал себя принцем.

Так продолжалось почти полгода, до июня месяца. К лету Таня наигралась со своей дизайнерской собакой, да к тому же захотела на море.

— Ген, надо что-то решать с Мартином. В мой любимый отель собак не пускают.

— Выбери другой, куда пускают.

— Ну нет! Там обслуживание может быть хуже, комфорта меньше. А давай его пока к твоей маме на дачу отвезем, — предложила Таня. — Она у тебя там все равно до ноября торчит. И Мартин на природе отдохнет, да и ей веселее будет.

Так Мартин оказался у Бабули...

— Мам, мы его через пару недель заберем, — пообещал Гена.

Но видно, что-то не срослось...

Хоть у Мартина и не было календаря, он понимал, что прошло гораздо больше. Деревья потихоньку переодевались в золото, по утрам стало холодно... Спасибо, хоть днем солнышко нагревало его любимое крылечко.

Если что-то хорошее и случалось с Мартином в это лето, оно происходило именно на крыльце.

Изредка приезжал Геннадий, правда, без Танечки. Привозил для Мартина тот самый супер-пупер корм, который глупый Бобик обругал керамзитом. Иногда он присаживался рядом с Мартином, трепал кудрявую белую шерстку и говорил непонятное, но грустное:

— Ушла она от нас... И про тебя даже не вспомнила. Финтифлюшка — хозяйка твоя. Мозг крошечный, а душа и того меньше. Ну ничего, проживем как-нибудь. Считай, что ты пока в отпуске. Разберусь с разводом, и поедем с тобой в новую квартиру...

Мартин не знал, что такое развод, и не представлял, как Таня могла его бросить. Ведь он же был ее «ути-пути», «сладкий сахарок» и «мишик-плюшик»...

Чего-то он, наверное, не понимает. Ясно одно, жизнь с Бабулей затягивается. Ну что ж, он почти привык, он подождет...

*


Помимо грустного Гены, на любимое крыльцо Мартина иногда приходил старый кот Коготь. Был он сер, мудр и болтлив. Мартин, облаявший его в первый раз, позже полюбил слушать его истории, особенно про мясо...

— Эх, были раньше времена! — говорил Коготь. — Мой Дед тогда помоложе был. И брал меня, помнится, в наш магазин... Это в городах все строго. Там кошек не во все магазины пускают. А у нас — продавщица, тетя Маша, добрая. Котов всегда любила и уважала.

Так вот, о чем это я? Брал меня Дед в магазин, поднимал на руки, чтобы, значит, витрина перед моим носом оказалась. А там — мама дорогая! Котлеты из мяса, печенка из коровы, свиные кругляшочки розовые. Аж глаза разбегаются.

«Выбирай, Коготь, — говорил Дед, — чем сегодня трапезничать будем!» А как выбрать-то, ежели все сожрать охота? Вот житуха была...

А сейчас мясо у нас только по большим праздникам. Сосиски всякие, конечно, бывают. Но разве ж это сосиски... Грустно.

Коготь замолкал, а Мартин мечтательно облизывался. Повезло коту: есть что вспомнить. А где ему, Мартину, набраться счастливых воспоминаний?

Не про «глистик» же этот рассказывать молодежи на старости лет. Да и с хозяевами что-то непонятное.

Бабуля, она, конечно, хорошая. Но с ней же не поиграть, не побеситься. Только одно и знает:

«Иди побегай Мартын, похудеешь может».

А с кем бегать? Одному скучно и глупо. Коготь старенький уже, да и заходит нерегулярно. На то он и кот. Вот Бобик этот подошел бы, так ведь налопался и смылся.

Словно подслушав мысли Мартина, Бобик появился перед ним, как чертик из табакерки:

— Ты меня прости... Я тут угостился твоим керамзитом. Ничего такой... — черный хвост-баранка смущенно вилял, карие глаза смотрели виновато.

Мартин обрадовался – пришел.

— А еще за то, что я тебя дворнягой обозвал, прости. Не знал, что ты обидишься. Я вот дворняга и ничего. Живу...

— Ладно, не бери в голову. А живешь-то где? — смилостивился Мартин.

— Теперь, похоже, нигде, — сник Бобик.

— С этого места подробнее. Дом снесли? Хозяев потерял?

— Да нет... Дом стоит. Только запертый и пустой. Я побегать выходил, а когда вернулся — ни людей моих, ни жилья, ни еды. Вот скитаюсь. Иногда в мусорке что-то нахожу, бывает, дачники угощают. Сегодня вот у тебя подкрепился.

Мартин почувствовал, как в носу защипало. «Совсем ты расклеился на этой природе! — отругал он себя. — Сочувствуешь, кому ни попадя». Но поделать с собой ничего не мог.

— Ты это... Не убегай. Может, моя Бабуля тебя приютит. Она у меня женщина основательная, хозяйственная, добрая. Мясом только делиться не любит. А так — милейшее существо.

Да и ты ей должен понравиться. Ты парень простой... Она такое любит. Меня вот за мою породу то «обжорой моднявым» ругает, то «капризным выпендрежником». А мне положено быть таким. Хотя, если честно, надоело.

Как я понимаю, в моей жизни грядут большие перемены. Ну да ладно, пошли мячик пока погоняем...

*


Когда Бабуля вышла на крыльцо, к ее великому удивлению, Мартина там не оказалось. Зато сидел Коготь и задумчиво смотрел, как две собаки, черная и белая, самозабвенно носятся по двору.

— Мартын-то друга наконец нашел! — всплеснула руками Бабуля. — Ты глянь, Коготок, слез наш выпендрежник со своего трона. И правильно. Будет нормальным псом. Только вот мне интересно, чей этот, черненький?

Коготь мог бы ответить... Но Бабуля, хоть и была замечательной женщиной, не владела кошачьим языком. К счастью, она поняла все без слов, когда оба пса подбежали к крылечку.

— Ты чей будешь? — обратилась она к Бобику.

Тот завертел своим хвостом-баранкой, тявкнул.

— Ох, чует мое сердце, что ты у нас из этих... Собак на одно лето, — догадалась Бабуля. — Ну ладно, проходи. Может, найдутся твои, а нет, так останешься...

*


Когда деревья почти облысели, а лужи по утрам начали покрываться хрупким льдом, Геннадий приехал забирать маму в город.

— Генка, может, оставишь мне Мартына? Привыкла я к нему. Да и друг у него появился, Черныш.

— А тебе с двумя-то не тяжело будет, мама?

— Да нет, справлюсь. Только ты «глистиком» нас обеспечь. А то слабоват желудок у нашего модного «дворянина». Во всем остальном он — отличный парень.

— Ну добро, — улыбнулся Гена. — Залезайте в машину.

Коготь проводил их взглядом. «Хорошо, что так все сложилось. Даст бог, в будущем году встретимся», — подумал он и поспешил к своему Деду.

Мартин смотрел в окно и думал: «Зря я дачу ругал. Ведь если бы всего этого не случилось, то я бы не узнал, что такое дружба, доброта... Мясо, в конце концов! Стал бы и вправду плюшевой игрушкой у капризной Таньки!»

Бобик, переименованный в Черныша, дремал рядом. Он ни о чем не думал, а просто видел сны о новом доме, в котором его ждет счастье. Он в этом ни капли не сомневался.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО
Рассказы для души



Интересное в разделе «Литературный клуб»

Новое на сайте