Рассказы для души

ДОБРОТА

«Собаки не разговаривают, — подумала баба Маша. — Я в этом уверена».

Хотя, за последний пяток лет ее уверенность во многих вещах здорово пошатнулась. Например, в собственной нужности. Может, и насчет собак она ошибалась?

Вот же живое доказательство: стоит перед ней, помахивает лохматым хвостом и ждет ответа на свой вопрос.

«Или так, или я просто сошла с ума, а может, сплю», — решила баба Маша.

— Ну? Чего ты молчишь? — собаке надоело ждать. — Как дела, я спрашиваю?

— Да какие мои дела... Копчу себе небо потихоньку, — ответила баба Маша.

— Ничего ты не коптишь. Вон, небо какое ясное сегодня: луна яркая, звездочки морозные. Ну ты голову-то подними!

Баба Маша послушалась, хоть это было очень странно – выполнять собачьи приказы.

— Красиво! Давно я на звезды не любовалась...

Это была чистая правда. Годы и земное притяжение согнули бабу Машу в эдакий скорбный вопросительный знак.

— Красиво... — согласилась собака. — Только холодно очень, будто и не март вовсе, а январь какой-нибудь. Пойдем домой. Как видишь, никакое небо ты не закоптила.

— Ну пойдем, — согласилась баба Маша, не привыкшая отказывать говорящим собакам.

*

Утреннее пробуждение было сплошным разочарованием. Бабе Маше снился такой замечательный сон. Покойный муж, Витя, сидел на скамейке в летнем солнечно-зеленом саду, улыбался и махал ей рукой:

«Ну чего ты так долго? Я заждался».

И только-только она сделала робкий шажок ему навстречу, как проснулась...

На кровати сидела давешняя собака и внимательно смотрела своими темно-карими глазами на бабу Машу.

— Тьфу ты! А я уж надеялась, что ты мне тоже приснилась. Слазь давай, а то весь пододеяльник изгваздаешь, — велела баба Маша и с подозрением посмотрела на собаку. — Ты вроде вчера разговаривала или мои старые мозги сон с явью перепутали?

Собака молча спрыгнула с кровати, скрипнули старые пружины.

— Как ты забралась-то сюда? — баба Маша опустила ноги на лоскутный половичок. — Высоко ведь, а ты – от горшка полвершка.

Собака все так же молча потрусила на кухню. Баба Маша нащупала ногами тапки и пошла следом.

«Не было заботы, так нашла на свою голову», — проскользнула сварливая мыслишка.

Баба Маша отмахнулась от нее. Хорошо, что собака ее разбудила, а то бы так и провалялась полдня в кровати. Не видела баба Маша в последнее время смысла в утренних подъемах.

Одна она. Муж давным-давно умер, оставил. Дочка на другом конце города живет, внук и того дальше. Редкие, торопливые разговоры по телефону – вот и все, что дарят ей родные...

Подружек в записной книжке тоже почти не осталось – сплошь зачеркнутые номера. Пусто в доме, да и в душе шаром покати. Вот и ползет она по жизни, царапает взглядом землю: зеленую летом, желтую осенью, белую зимой.

Надоело – сил никаких нет! Тут уж без разницы – утро, день, вечер. Скорее бы, что ли, ее срок вышел...

Стоп. Теперь уже она не одна. Со вчерашнего вечера не одна. Собака, вон, в дверях кухни крутится, ждет, когда же баба Маша себя грызть перестанет и даст наконец-то ей, собаке, что-нибудь поесть.

Хорошо хоть больше не разговаривает, да и разговаривала ли? Сон это наверняка.

— Сейчас, Жучка, посмотрим, что там у нас в холодильнике, — пообещала баба Маша. — А потом я тебя помою. Ты уж будь добра, не крутись. Я – бабка старая, как-никак, а ты хоть и маленькая, но смотрю, шустрая. Вон, как на кровать лихо вспорхнула.

Она говорила, объясняла, и, кто его знает почему, утро становилось добрее. Может, потому, что она была теперь не одна.

Пусть собака оказалась вполне себе обычной, не говорящей, но она была настоящей – живой и теплой.

*

«Жучка? Так себе имечко, — думала тем временем собака. — Ну да ладно, кем я только не была в этой жизни. Хорошо, хоть не Бобиком назвала. Разглядела, видать, мою принадлежность к женскому племени.

А вообще, нужно на главном сосредоточится. Пока все идет неплохо: встала моя бабуля, завтраком занялась, разговаривает и даже улыбается.

Не то что вчера: брела от фонаря к фонарю, землю под ногами изучала. Ни звонких, сверкающих звезд не видела, ни яркой луны. Не человек – тень человеческая».

Давно Жучка скиталась по белому свету, пусть и под другим именем. Раньше было много работы, сейчас меньше. Хотя вроде бы отчего так?

Людей на белом свете все больше и больше. А вот не нужна она им. Живут в своих городах, ютятся в клетушках каменных. Одинокие, несчастные, задерганные. А руку один другому протянуть не хочет.

Живут ради чего-то, совсем непонятного Жучке: машин, холодильников, шмоток. Гробят себя, добиваются благости материальной. А в итоге что? Уходят несчастными и пустыми...

Мало осталось тех, кто ее, Жучку, действительно ждет. Кому еще не поздно помочь. Вот и эта бабулечка из таких – редких.

*

— А ты, оказывается, красотулька, — баба Маша вытерла Жучку стареньким полотенчиком. — Лохматенькая, беленькая... Сколько же тебе годков-то?

Боюсь, не ту ты хозяйку для себя выбрала. Тебе бы кого помоложе. Ладно, сейчас тебе надо поводок да ошейник найти. Гулять с тобой будем.

Баба Маша задумалась:

«Легко сказать, а где же всю эту сбрую собачью взять-то? В магазин какой специальный зайти? Только вот я и не знаю, где у нас такой есть».

Пиликанье телефона прервало ее раздумья:

— Мама, как дела, как здоровье? — дочка, Леночка. Как всегда скороговоркой, словно обязательный ритуал исполняет.

Баба Маша давно на нее не обижается. Дочка-то уже тоже далеко не девочка – своих проблем хватает. Работа ответственная. Да еще и сын Сережка, внук бабы Маши, жениться собрался, а Лена против:

«Не нравится мне его выбор! Скользкая девица!»

Баба Маша пыталась свое слово сказать:

«Да тебе что за печаль-то, Лена? Пусть женится, раз любит. Живет Сережка давным-давно самостоятельно, да к тому же далеко. Смотри, обидится, к тебе приезжать перестанет».

Да кто бабу Машу слушает. Про здоровье, и то по привычке спрашивают – ответа не шибко ждут.

— Скриплю помаленьку, — говорит баба Маша в трубку. — Собаку вот завела...

— Собаку? — в Ленином телефонном ритуале произошел сбой. — Мама, ну зачем тебе в твоем возрасте собака?

— Да вроде незачем, только вот она меня не спрашивала. Подошла и дала понять, что теперь мы вместе.

— Ох, мама, что-то ты дуришь... — Лена недовольна, но все-таки интересуется: — Тебе помочь может чем?

Это что-то новенькое. Давно Ленка помощь не предлагала. Обычно оттарабанит свое «как здоровье, как дела», получит удовлетворительный ответ и трубку вешает. А тут...

— Нам бы ошейник где-нибудь купить и поводок. Ну и еще, что там для собаки нужно, — отвечает баба Маша.

Лена вздыхает, но отступать уже поздно:

«Назвалась груздем, как говорится, кобыле легче. Или как там правильно? Не важно. Поможет она маме купить собачье приданое. Та ее и так ни о чем сто лет не просила».

— Приеду к тебе сегодня, по пути забегу в зоомагазин. Какая хоть собака-то у тебя. Маленькая, большая?

— Малявочка, — улыбается баба Маша в трубку. — Не больше моей хозяйственной сумки. Зато лохматенькая, беленькая, симпатичная.

— Ладно, скоро буду. Сегодня суббота, выходной. Заодно и повидаемся – давно у тебя не была.

*

«Пошел процесс, заработало!» — радуется Жучка. Она почти все слышала, а потому приплясывает вокруг ног бабы Маши, крутит хвостиком и улыбается по-своему, по-собачьи.

Чуть позже они втроем пьют чай на кухне. Лена очень похожа на бабу Машу: те же серо-голубые глаза, тот же чуть вздернутый нос, та же доброта...

Только забытая, запрятанная где-то в глубине души до лучших времен. Лена считает доброту слабостью, вот и не пользуется почти. Но она все-таки есть.

— Хорошо у тебя, мама, — говорит она. — Я уже даже и забыла, как хорошо.

— А ты почаще приезжай, — отвечает баба Маша.

— Да надо бы. Совсем замоталась. Все куда-то спешу, бегу, добываю, зубами выгрызаю. А вот остановиться, передохнуть, с тобой посидеть – времени никак не найду. Все откладываю. Обещаю, буду вас теперь с Жучкой чаще навещать.

Жучка лежит под столом, слушает. Вовремя все-таки она подоспела. Может, и немного времени осталось у бабы Маши, но пусть оно будет счастливым. А то живет одними воспоминаниями да снами о прошлом...

*

Пролетела пара месяцев, и весна вошла в силу: зацвела тюльпанами, заблагоухала сиренями, а потом и лето пришло.

Баба Маша радовалась каждому солнечному утру, когда они выходили с Жучкой на прогулку:

— Дожили мы с тобой до тепла! Красота-то какая... Вот уж не думала, что еще когда-нибудь так буду радоваться жизни. А сейчас чего ей не радоваться?

Дочка ко мне теперь каждую неделю приезжает. Солнышко светит. Здоровье, спасибо, пока не подводит. А ведь все это началось аккурат с твоего появления, лохматая!

Жучке радостно и немного грустно. Она знает больше, чем хочет...

Например, знает, что им недолго осталось быть вместе. Она всегда это знает. Но каждый раз тяжело. Жучка себя успокаивает, что самое главное она выполнила – подарила бабе Маше напоследок немного счастья и доброты.

А дальше? Дальше, как судьба решит. Может, она останется с Леной. А может, найдет себе другого подопечного.

Ведь кому-то она до сих пор нужна. Хоть никто ни разу и не угадал ее правильное имя – Доброта.

Но она согласна быть хоть Жучкой, хоть Стрелкой, хоть Клеопатрой, лишь бы сделать человека счастливым. Жаль, время сейчас такое – не очень ценится доброта. Хочется, чтобы было иначе...

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

Тёща-экстрасенс или как я перестал бояться семейных обедов
Часть 1: Странности на кухне
Чайная ложка выскользнула из пальцев Марии Петровны и, вместо того чтобы упасть на пол, зависла в воздухе, словно решила поразмыслить о своей судьбе. Я моргнул. Ложка всё ещё парила. Прямо перед тёщей, которая, как ни в чём не бывало, продолжала пить свой чай.

— Виталик, не стой столбом, подай мне сахар, — сказала тёща, не оборачиваясь.

Я застыл в дверном проёме, не в силах отвести взгляд от левитирующего столового прибора. Ложка мягко опустилась обратно в руку Марии Петровны.

— Но... вы... она же... — слова застряли где-то между моим шоком и реальностью.

— Что? — тёща наконец повернулась, хитро прищурившись. — Опять в своём телефоне что-то интересное нашёл? Иди, помоги жене диван передвинуть, третий раз за неделю просит.

— Но я ещё не видел Лену сегодня...

— Увидишь через минуту, — усмехнулась тёща. — И кстати, носки твои в барабане стиральной машины. Один почему-то в кармане зимней куртки. Странно вы, мужчины, вещи храните.

Не успел я переварить информацию, как входная дверь хлопнула, и голос жены заполнил прихожую:

— Милый, поможешь с диваном? Замучилась его двигать каждый раз, когда пылесошу!

В голове что-то щёлкнуло, как будто пазл начал собираться. За две недели совместного проживания с тёщей — с тех пор как она переехала к нам «на пару дней» после ремонта в её квартире — я заметил немало странностей.

Пропавшие вещи находились там, где она говорила. Еда в холодильнике перемещалась по какой-то загадочной системе. А однажды я услышал, как она разговаривает с нашим котом Барсиком, а тот, кажется, действительно её понимал.
Вечером я решился на разговор с женой.

— Лен, мне кажется, твоя мама... немного странная, — начал я, выбирая слова.

— В смысле? — Лена оторвалась от сериала, где экстрасенс раскрывал очередное преступление.

— В прямом. Она угадывает события до того, как они происходят. Находит пропавшие вещи. А сегодня я видел, как ложка... — я запнулся, понимая, как нелепо это звучит.

Лена расхохоталась:

— Ох, Виталик! Мама просто наблюдательная. А насчёт пропавших вещей — так это женская интуиция. У всех женщин она есть, просто у мамы особенно развита. Она всегда знала, когда я прогуливала школу!

Я не стал спорить, но решил провести собственное расследование. Следующие дни превратились в детективное наблюдение за тёщей. Я записывал каждое странное совпадение, каждый случай непостижимого предвидения. К концу недели мой блокнот пестрел записями:

«Понедельник. Предсказала звонок начальника за 30 секунд до звонка.» «Вторник. Нашла ключи от машины в цветочном горшке. Туда их точно не клал!» «Среда. Знала о повышении моей зарплаты раньше меня.» «Четверг. Сказала не ходить через парк. Вечером узнал — там прорвало трубу.» «Пятница. ⁠ЛЕВИТИРУЮЩАЯ ЛОЖКА!!!»

Всё указывало на одно: моя тёща — настоящий экстрасенс. Но вместо того, чтобы предсказывать катастрофы или выигрывать в лотерею, она использовала свой дар для поисков носков и приготовления идеального борща.

Попытки уличить Марию Петровну в сверхспособностях оборачивались конфузом. Когда я спрятал пульт от телевизора между книгами, она, не глядя, достала его и протянула мне со словами:

— Виталик, в прятки играть — это для детского сада. Лучше помоги мне кастрюли перебрать.

Кульминация настала в воскресенье, когда тёща готовила свой фирменный пирог с капустой. Барсик, обычно равнодушный к готовке, сидел на подоконнике и с интересом наблюдал за процессом.

— Что, Барсик, опять капустки захотел? — спросила Мария Петровна, отрезая кусочек начинки.

— Нет, я на диету сел, фигуру берегу, — отчётливо проворчал кот человеческим голосом.

Я подавился чаем и закашлялся. Тёща и кот синхронно повернулись ко мне.

— Тебе послышалось, зятёк, — сказала тёща и подмигнула Барсику.

— Совершенно точно послышалось, — согласился кот и... лизнул лапу.

Моё сердце ёкнуло. Либо я сошёл с ума, либо в нашей квартире происходило что-то сверхъестественное.

Часть 2: Заговор домашних питомцев
События следующего дня навсегда изменили моё представление о реальности. И начались они с тарелки овсянки.

Мария Петровна поставила передо мной завтрак и пристально посмотрела в глаза:

— Сегодня особенный день, Виталик. Прекращай уже в сыщика играть и прими то, что есть.

— О чём вы? — я безуспешно пытался сохранить невозмутимость.

— О твоём блокноте с заметками обо мне, — она постучала пальцем по моему лбу. — И о том, что ты пытаешься понять, экстрасенс я или нет.

Тут уже притворяться было бессмысленно.

— И кто же вы тогда? — спросил я, отодвигая тарелку.

— Обычная женщина, — пожала плечами тёща. — Просто с некоторыми... особенностями. В нашем роду все женщины такие. И Леночка тоже, только она пока стесняется.

— Лена тоже?! — я чуть не подпрыгнул на стуле.

— Конечно. Кто, по-твоему, каждый раз находит твои носки? У тебя просто странная привычка разбрасывать их по всей квартире, будто ты метишь территорию, как кот.

В этот момент из-под стола донеслось возмущённое фырканье:

— Люди всегда всё на котов сваливают!

Я резко наклонился и встретился взглядом с Барсиком.

— Ты действительно разговариваешь?

— Нет, это у тебя галлюцинации от переутомления, — саркастично ответил кот и добавил, обращаясь к тёще:

— Мария Петровна, он что, теперь тоже нас понимает?

Тёща задумчиво посмотрела на меня:

— Похоже на то. Моя энергетика на него влияет. Интересный эффект...

— Эффект?! — я окончательно потерял самообладание. — Какой ещё эффект? Что происходит?

— Не кричи так, у меня от твоего визга уши закладывает, — проворчал Барсик и демонстративно удалился в коридор.

Мария Петровна села напротив и спокойно начала объяснять:

— Видишь ли, Виталик, некоторые люди от природы более... чувствительны. Я могу улавливать мысли, энергетические потоки, иногда предвидеть события. Ничего сверхъестественного — просто обострённая интуиция и внимательность. А с животными мы всегда находили общий язык в нашей семье.

— И Лена тоже так может?

— Может, но пока сама не осознаёт полностью. Думает, что это просто совпадения.

— А левитирующая ложка? — не сдавался я.

— Какая левитирующая ложка? — тёща искренне удивилась. — Ах, это когда я её между пальцами держала? Просто фокус, которому меня отец научил. А ты, похоже, под определённым углом смотрел.

Я открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент в комнату вошёл попугай наших соседей, который регулярно прилетал к нам через балкон.

— Привет, голодающие! У вас семечки ещё остались? — спросил он, усаживаясь на спинку дивана.

— В вазочке на столе, — машинально ответил я и только потом осознал, что разговариваю с птицей.

Попугай присвистнул:

— Вау! Ещё один! Барсик, ты слышал?

Из коридора донеслось ворчание Барсика:

— Слышал, слышал. Теперь придётся следить за языком. А я как раз собирался лоток опрокинуть.

К вечеру моя реальность окончательно перевернулась. Я узнал, что наш хомяк Тиша ведёт философский дневник, а рыбки в аквариуме — заядлые любители сплетен. Более того, выяснилось, что в нашем доме регулярно проходят собрания домашних питомцев со всего подъезда.

— И давно у вас эти... конференции? — спросил я у Барсика, который развалился на диване с видом университетского профессора.

— С незапамятных времён, — важно ответил кот. — Люди думают, что это они нас приручили, а на самом деле — кто кого ещё приручил...

Вечером состоялся серьёзный семейный разговор. Лена, узнав о моих новых способностях, не выглядела удивлённой.

— Я так и знала, что мама на тебя повлияет, — сказала она, загадочно улыбаясь. — Теперь понимаешь, почему я всегда настаивала на домашних животных?

— Чтобы было с кем поговорить, когда я на работе? — предположил я.

— И это тоже, — кивнула Лена. — Кстати, не говори Барсику, что я знаю о его планах опрокинуть вазу на кухне. Пусть думает, что это будет для меня сюрпризом.

Через неделю жизнь вошла в новое русло. Тёща вернулась в свою квартиру, оставив мне в наследство способность понимать животных и несколько полезных советов по развитию интуиции. Последний звучал особенно загадочно: «Никогда не спорь с женой по средам — в этот день её предвидение особенно сильно».
Теперь каждое воскресенье мы устраиваем семейные обеды у нас дома. Я больше не боюсь этих встреч — напротив, с нетерпением их жду. Мария Петровна учит меня обращаться с моими новыми способностями, Лена постепенно раскрывает свой потенциал, а Барсик выступает в роли строгого экзаменатора.

Вчера тёща снова поймала ложку, выскользнувшую из моих рук, прежде чем та коснулась пола.

— Видишь, ничего сложного, — подмигнула она. — Просто нужно чувствовать момент.

— И ещё иметь молниеносную реакцию, как у ниндзя, — буркнул Барсик, наблюдая за нами. — Кстати, Виталик, я бы на твоём месте проверил бумажник. Хомяк Тиша утащил твою кредитку, чтобы заказать беговое колесо премиум-класса через интернет.

Я рассмеялся и потрепал кота за ухом:

— Спасибо за предупреждение, друг.

Кто бы мог подумать, что моя жизнь изменится благодаря тёще-экстрасенсу? Теперь главное — научиться фильтровать звуки в парке. Оказывается, голуби — те ещё сплетники, а белки обсуждают людей с таким сарказмом, что даже Барсику есть чему поучиться.

Иногда экстрасенсорные способности — не проклятие и не дар судьбы. Иногда это просто повод наконец услышать тех, кто всегда был рядом.
из инета

Βcтpeтилcя co cвoeй бывшeй cпуcтя 30 лeт. Μaгaзин, кaссa. Bыклaдывaю свой кефиp с ветчиной и сигapетaми. Κaссиpшa быстpо здоpовaется, не глядя нa меня, пpобивaет: «Это всё?», и откидывaет кpaшенyю челкy. Κaкой знaкомый жест. Ηо я бы тaк и yшел, если бы не взглянyл нa бeйджик, что y всеx кaссиpш нa гpyди. «Μapгapитa Авеpинa».

— Ритa, ты?..

Онa, нaконец, поднимaет глaзa нa меня:

— Дa... А что?.. Γосподи! Лёшa?

— Агa, я. Ηе ожидaл тебя встpетить вот тaк.

...Лeто, 1988 год. Μы с Риткой идем по Μоскве, воскpесенье. Онa в чеpной-мини юбке, xyдaя. У Ритки кpaсивые ноги, чyть paзвязнaя поxодкa и вечнaя легкaя yсмешкa. Онa словно от меня yскользaет, a я пытaюсь ее поймaть. Риткa дико сексyaльнa, мyжчины вокpyг обоpaчивaются. А я и гоpжyсь, что со мной тaкaя девчонкa, и злюсь, потомy что онa дaже не позволяет себя обнять.

Я paсскaзывaю ей, что мечтaю стaть жypнaлистом. Ритa yсмеxaется:

— Πо-моемy, это скyчно. Я вот бyдy певицей. Это точно.

Ηaм по двaдцaть лет. Ритa зaкaнчивaет мyзыкaльное yчилище, фоpтепьяно. Ηо сейчaс — лето, зaнятий нет, поэтомy y нее длинные ногти, с aлым лaком. Эти pyки и эти ногти тоже сводят меня с yмa.

Ритa стpого говоpит:

— Я xочy есть! Bон кaфе!

У меня в кapмaне всего лишь чеpвонец. Я собиpaлся жить нa него неделю, мaмa остaвилa пеpед отъездом. А это кaфе стоит чеpт знaет сколько, кaжется, оно коопеpaтивное, paзоpиться. Ηо делaю беспечное лицо: мoл, конечно, пошли! Сaм дyмaю: «Лишь бы xвaтило чеpвонцa, лишь бы xвaтило...»

B кaфе Ритa зaкaзaлa пиццy и шaмпaнского. Μы выпили, и мне yже было все paвно, лишь бы yвезти отсюдa Ритy к себе домой, нa ночь. Ηо тyт зaигpaлa гpyппa «Μиpaж». Ритa вскочилa и нaчaлa тaнцевaть под нее однa, бyйно и стpaстно. Bсе толстяки вокpyг yстaвились нa Ритy, зaбыв пpо водкy-зaкyскy. А Ритa еще подпевaлa: «Μyзыкa нaaaaс связaлa, тaйною нaaaшей стaлa...» Κaжется, онa чyвствовaлa себя звездой.

Денег мне чyть не xвaтило, но Ритa небpежно бpосилa pyбль нa стол:

— Лaдно, гyляем! Ηy, что дaльше?

И мы отпpaвились ко мне. Κaжется, это былa сaмaя долгaя и сaмaя лyчшaя ночь в моей жизни. Πpевосxоднaя aэpобикa для двоиx. «Μyзыкa нaс связaлa, тaйною нaшей стaлa», — звенело в моей счaстливой xмельной голове.

А чеpез тpи месяцa, осенью, мы paсстaлись. Ритa меня бpосaлa:

— Слyшaй, я встpетилa пapня, очень клaссного, извини. И еще он скaзaл, что познaкомит меня с нyжным человеком нa стyдии звyкозaписи. Я xочy зaписaть aльбом, дaже пpидyмaлa нaзвaние — «Μое счaстье».

— Дypaцкое нaзвaние, — пpoбубнил я.

И yшел. Μне xотелось зaвыть. Χoтeлocь как-тo cтрашнo eй oтoмcтить. И дикo xoтeлocь cнoва затащить ee на нoчь. Стoлькo эмoций в гoлoвe юнoгo дyрака.

Тeпeрь прoшлo тридцать лeт. Бoжe мoй, тридцать лeт!

Πeрeдo мнoй cидeла раcпoлнeвшая Рита, каccирша Рита в мaгaзинe.

— Πoмнитcя, ты xoтeла cтать пeвицeй? — yлыбнyлcя я.

Рита нeрвнo ycмexнyлаcь:

— Bce мы чeгo-тo xoтeли... Ηo я знаю, чтo ты cтал жyрналиcтoм. Инoгда я тeбя читаю, ты мoлoдeц.

Я вышeл из магазина. Дyмал o Риткe. Чтo ж, мoжнo cказать, я oтoмcтил, пycть и cпycтя тридцать лeт. Я дажe намeрeннo нe взял cдачи. Как ни cмeшнo, там были имeннo дecять рyблeй. Мoнeткoй. Тoлькo нынчe oни yжe coвceм нe тe дecять рyблeй: нe пoкyтить в кафe c coвeтcким шампанcким.

Мyзыка заглoxла, Ритка cтала тoлcтoй, ee жизнь завeршаeтcя на каcce, пoд аккoмпанeмeнт штриx-кoда. Тocка.

А cпycтя парy днeй я зашeл в тoт жe супepмapкeт. Чecтнo гoвoря, бываю там рeдкo, нo зашeл. С нeпoнятнoй цeлью. Она cнoва была там. Увидeла мeня, oбрадoвалаcь:

— Ты вeдь кyришь? Πoйдeм! Я пoпрoшy Ηаилю пocидeть на каcce.

Рита накинyла кyрткy, мы закyрили.

— Слyшай, я была дyрoй тoгда, извини...

— Рит, этo ceйчаc нe имeeт никакoгo значeния. Тридцать лeт прoшлo. У мeня трeтий брак, трoe дeтeй.

И Ритка ycмexнyлаcь — как тoгда:

— Я вдрyг пoняла. Ты жe мeня жалeeшь, да? Дyмаeшь: вoт нecчаcтная тeтка, мeчтала cтать звeздoй, а тeпeрь на каcce, взвeшиваeт картoxy.

— Ηy, нe тo чтoбы...

— Я вижy. Жалeeшь. Πoмнишь, я xoтeла назвать альбoм «Мoe cчаcтьe»? Πoнимаeшь, этo нe глyпocть. Я бы и ceйчаc eгo так назвала. Πрocтo нашe cчаcтьe oчeнь cильнo мeняeтcя, прeдcтавлeния o нeм. Ужe двадцать пять лeт я замyжeм за oчeнь xoрoшим чeлoвeкoм, Димкoй. Да, oн прocтoй, y нeгo coвceм нeт мyзыкальнoгo cлyxа, oн xрапит пo нoчам. Ηo oн клаccный автoмexаник, вooбщe yмeeт вce. У наc взрocлая дoчка, краcавица. Εй yжe двадцать два. Πрикинь, бoльшe, чeм мнe тoгда. Учитcя на юриcта, такая вcя дeлoвая, coвceм нe как я. Она замyжeм, и y наc внyчка, тoжe Рита, eй пoлтoра гoда. И я oчeнь cчаcтливая бабyшка. У мeня клаccнo cлoжилаcь жизнь. А рабoта каccиршeй? Я мoгла бы и нe рабoтать, y мyжа нoрмальныe дeньги. Ηo пoчeмy нe пoдрабoтать, пoка внyчка в cадy? Я жe oбщитeльная, ты знаeшь. Ηy ладнo, мнe бeжать.

— Ритка, — накoнeц cказал я. — А вeдь ты права, чeртoвcки права. И я coвceм тeбя нe жалeю. Бeги, рад был тeбя видeть.

Ужe cтoя в зeлeныx двeряx, oна вдрyг oбeрнyлаcь:

— Кcтати, а пeвицeй я вcё-таки cтала! Я пoю мoeй внyчкe, тoй oчeнь нравитcя. Так чтo я звeзда. Ηаcтoящая звeзда для внyчки.

Алeксeй Бeлякoв
 

ПОДАРОК НА СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЕ
И пришел он к этому возрасту вырастив троих детей. Один. Жена умерла тридцать лет назад, а он. Он так и не женился повторно. Не сумел, не нашел, не получилось, не повезло...

ОК НА СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЕ
И пришел он к этому возрасту вырастив троих детей. Один. Жена умерла тридцать лет назад, а он. Он так и не женился повторно. Не сумел, не нашел, не получилось, не повезло...
Тут ещё много причин можно написать, но имеет ли это смысл?
Не до того ему было. Два мальчика были скандалистами и драчунами. Он переводил их из школы в школ, пока не попал на одного отличного преподавателя физики. Который выяснил, что у его ребят явный талант. И всё. Все драки, скандалы и проблемы закончились немедленно.
Девочка тоже была проблемной. У неё были сложности с коммуникацией со сверстниками. И уже школьный психолог предложил ему, отвести её на приём к психиатру. Но тут. Тут в их школу пришел новый преподаватель литературы, который открыл кружок для начинающих писателей. И всё.
Она стала писать с утра и до ночи. И вскоре, её рассказы стали печатать сперва в школьной газете, а потом. Потом и во всех литературных клубах. Короче говоря.
Мальчишек после школы приняли на стипендию в один из престижных университетов на факультет физмата, а девочка. Пошла учиться в литературный.
И тогда, он остался один. И вдруг.
Вдруг заметил это и ощутил.
Вокруг была тишина. Хоть волком вой.
Он занялся рыбалкой, садоводством и разведением свиней.
Благо, было место. Их дом и очень большой участок земли возле речки. Начал зарабатывать неплохо. Вдруг выяснилось, что инженер на заводе, получает не просто меньше. А просто ничего не получает и тут.
Тут оказалось, что он может помочь своим детям опять. Купить им недорогие машины, но всё же. Подкинуть на карманные расходы и помочь приобрести приличную одежду. Короче говоря, оказалось что времени теперь у него было ещё меньше чем раньше.
Всё время теперь уходило на содержание хозяйства и торговлю. Но ему нравилось. Так пролетело ещё десять лет и приблизился юбилей. 70 лет.
Которое он собирался праздновать в одиночестве. Мальчики завели давно свои семьи, но. Работали над каким-то сверхсекретным проектом для министерства обороны. И вырваться на выходные не могли. Дочка вечно разъезжала по симпозиумам писателей и журналистов, так что он.
И не собирался беспокоить их приглашением.

• Как -нибудь сам.

Думал он.

• Нечего здесь праздновать или отмечать.

Один я, один.
Пройдусь по хозяйству, а вечером посижу с бутылочкой виски. Вспомню жену и расскажу ей, какими они выросли.
И этот день наступил. Он вставал с самого утра. Чтобы за свиньями присмотреть. Так надо было. Засветло вставал.
Особый откорм.
Но в это утро, выйдя из дома, на освещённую ещё звёздами поляну перед домом. Он наткнулся на что-то странное прямо посреди этой самой поляны.
Странный, продолговатый предмет был закутан в брезент.

• Это ещё что такое?!

Изумился он и тут.
Тут вдруг! Вдруг!!!
Вспыхнули несколько прожекторов. Они осветили поляну со странным предметом и людей, появившихся из-за угла дома. Это были его мальчишки с женами и внуками, несколько их родственников. Тут же была его девочка в сопровождении длинного мужика в очках с толстыми линзами.
У всех в руках были шарики и они дудели в трубочки, а некоторые нажимали кнопки яростно визжащих балончиков со сжатым воздухом. Все одновременно орали, махали руками и пытались обнять его.
С Днём рождения!!! Папа.
Он уже и позабыл про странный предмет посреди поляны. Мало ли что могли притащить его хулиганы, но. Они не дали ему уйти назад в дом. Куда бросились их жёны, накрывать на стол.

• Стой папа, Стой.

Сказала ему дочка.

• Позволь я завяжу тебе глаза.
• Ну, давай.

Согласился он.
Она затянула у него на затылке плотную ткань и повернув несколько раз вокруг оси, повела куда-то.

• Что вы ещё придумали?

Спрашивал он.

• Подарок тебе.

Ответил один из мальчиков.

• Надеюсь, не дорогой.

Заволновался он.

• Мне ничего не надо.
• Не волнуйся ты так, папа.

Сказал другой.

• Так себе, дешевенькая штучка. Просто знак внимания. И благодарности.

Они подвели его к чему-то и.
Дочка сорвала с его глаз повязку. Раздалась громкая музыка из динамиков, дробь барабана.
Он стоял перед тем самым предметом, покрытым плотной тканью.
Дети подошли к нему и взявшись с трёх сторон, сорвали брезент.
В ярком свете прожекторов. Стоял и светился Oldsmobile F-88.
Он чуть не потерял сознание от неожиданности и даже. Чуть не упал на землю. Но его подхватили и посадили на стул.
Он только повторял одно слово.

• О господи, господи, господи, господи...
• Папа, успокойся.

Брызгала ему в лицо водой дочка.

• Ты всю жизнь хотел этот автомобиль.
• Но ведь это де невероятно дорого.

Простонал отец.

• Не дороже денег.

Сказал один из сыновей.

• Пойдем.

Продолжила дочка.

• Сядь в салон, посиди там. Мы хотим сделать снимки.

Он открыл дверь и попытался сесть, но там.
Там стояла коробка. Картонная.

• А это?

Спросил он.

• Открой.

Сказала дочка.
Он вытащил коробку и открыл её.
На него со дна смотрели два глаза. Он вытащил маленькое пушистое тельце и прижал к себе.

• Настоящий таец.

Как тогда, который был у нас с вашей мамой. Помните? Бомка.
Вы, когда были ещё совсем маленькими так любили его.

• Конечно помним, папа.

Ответили дети.
Он так и не сел в машину. Он пошел наверх в свою комнату. На второй этаж. Где показал котёнка фотографии своей жены.
По его щекам текли слёзы.

• Ты видишь, Марта, видишь?

Спрашивал он у фото.
Я сумел. Ничего они не забыли.
Ты видишь?
Но дети не дали ему надолго оставаться в одиночестве в этот день.
Стол внизу был накрыт. И начались тосты. А дочка, шепнула ему на ухо. Что она уже на четвёртом месяце и они приехали к нему с её женихом погостить. Она останется жить здесь, тем более что.
Тем более что, работа над её новой книгой может проходить где угодно, а он. Ну, её жених.
Съездит за его родителями в Новую Англию. И через пару недель, они устроят свадьбу в их городской церкви.

• Ты не против, папа?

Спросила дочка.

• Это какой-то волшебный сон.

Ответил отец и поцеловал её в лоб.
Этот день прошел в посиделках, перекусах, выпивках и воспоминаниях. Всем было очень хорошо.
Вечером он пошел на могилу жены, где долго сидел и разговаривал.
Жизнь начинала приобретать новый смысл. Тем более, такая машина. Надо было купить одежду того времени. Сесть и проехаться в соседний большой город.
На кровати спал маленький тайский котёнок.

• Томка.

Сказал мужчина. И повторил.

• Томка.

Томка мурлыкнул и вытянулся во весь свой маленький рост. Мужчина лёг и поглаживая тёплый, пушистый животик уснул.
Утром надо было рано вставать. Кормить свиней, ухаживать за огородом, до и рыбалку никто не отменял.
В комнате внизу, спали дочка с женихом.
Утром мальчики с семьями уехали и наступила тишина. Томка следовал по пятам за своим человеком. Он упал в кормушку для свиней и запутался в сетях на лодке. После чего попытался съесть прикормку для рыб. Мужчина смеялся и разговаривал с проказником.

• Будто, молодость вернулась.

Сказал он ему и погладил спинку.
Томка мяукнул и схватившись лапками за его руку, впился малюсенькими зубками.

• Ах, ты бандит.

Закричал мужчина.
Этот рассказ ни о чём.
Он, просто напоминание тем.
Кто ещё может поехать к своим родителям.
Не ждите завтрашнего дня.
Езжайте прямо сейчас.

автор Олег Бондаренко

О РОЗАХ, СОБАКЕ И СЧАСТЬЕ

Был в нашем дворе такой человек – Серафим Львович.

Лет ему было сто, или даже двести. Все соседи были уверены, что Серафимушка и при царе Горохе тоже был, но документы подчистил.

Разводил Серафимушка розы. Да такие, что весь двор летом ночами пьяный был от ароматов. Один куст краше другого! По питомникам сам мотался, выписывал из-за границы, порой люди незнакомые приходили со свертками газет, из которых торчали корни цветочные.

Раз копался дедок в своем садике, кусты окучивал, побеги красные аккуратно отщипывал секатором и извинялся перед каждым:

— Ты прости меня, Чайная, что боль я тебе причиняю. Я ж как лучше хочу. Вот все силушки твои не в дикий отросток пойдут, а в бутоны. И сиять ты станешь, краше солнца рассветного.

Любил старик свои розы. И упаси бог, залезть кому в его огородик да сорвать розу какую. Крик стоял на весь двор, участковый за голову хватался и говорил хулиганам:

— За ради всего святого! Не лезьте в его огород. Он мне плешь уже проел своими жалобами. На ковер к начальству регулярно вызывают. Ой, не лезьте, я вас умоляю...

За цветами Серафимушка следил через окно. Удобно наблюдать с первого этажа. Тюль на окнах был старый, весь в мелких дырочках. «Простреленный», смеялся дед, но занавески не менял.

Он вообще не любил тратить деньги на баловство:

— Вот еда там, коммунальные эти, тьфу их, это обязательные расходы. Одежду я ношу аккуратно, да соседи частенько возле мусорки на заборчик ненужные вещи вывешивают.

Я там много чего набрал – и рубашки, и штаны. Пара курток, дубленка теплая. Ну и что, что рукава длинные, — хихикал под нос Серафимушка. — Зато тепло в ней!

А вот розы – это радость моя! Любила их моя Розочка, двадцать лет прошло, и щемит сердечко до сих пор. Я на них смотрю и словно с ней разговариваю. Эх, Розочка моя...

Заметил однажды летом Серафим Львович движение в цветнике. Кинулся к окну – нет никого. Отошел – снова движение!

— Не иначе как сорванцы цветы рвать удумали, — Серафимушка поспешил выйти из квартиры.

Но в огородике никого не было. Только чует старик, что прячется там живая душа...

Решил Серафимка схитрить. Отвернулся, сделал вид, что уходит, и, почуяв движение, ловко присел на корточках, развернув корпус. Старые ноги удержали. Глаза увидели серое лохматое животное.

— А ну стой! Тпруу, — как лошади скомандовал Серафим Львович. — Подь сюды, кто бы ты ни был!

В ответ тишина...

Дед аккуратно проскользнул между роз и увидел старую серую собаку. Морда седая, лохмы, глаза испуганные.

— Не бойся, малыш, не бойся, — ласково заговорил Серафим. — Я сам старый, не обижу. Иди сюда.

Собака, замерев, стояла на месте. Через несколько мгновений хвост дернулся, мотанулся и захлопал из стороны в сторону.

Старик сам подошел к собаке:

— Вот, значица, кто промеж роз моих свищет. Пойдем-ка, братец, на свет. Хоть разгляжу тебя.

Собака была видавшая виды. Нечесаная шерсть, облезлые бока, выделения в уголках глаз. На ухе цветная бирка.

— Бродяга, значит... Судя по твоему потрепанному виду, бродяжничаешь ты давно.

Пес недоверчиво жался, втягивая голову в плечи, но не убегал. Голос человека звучал мягко. Давно с ним так по-доброму никто не разговаривал...

Остатки дня прошли в заботах – накормить собаку, сколотить из подручного материала будку, натолкать внутрь травы сухой.

— Да-а, брат, старый ты. Седой вон весь, серый. Будешь Серко, значит. Домой не возьму, брат, я сам на ладан дышу... Но пока я жив – будешь кашу какую каждый день по два раза есть. С мясом, да и теплую. А когда и яичко свежее тебе туда разобью...

Пес лежал на пороге будки, что разместилась аккурат в углу огорода. Квартира у Серафима Львовича была угловая, сбоку дома глухие заброшенные огороды. Так что собака никому не помешает.

— Да и в подъезде, окромя меня, только старухи глухие, молодежь вся дальше в доме живет. Ежели и гавкнет когда, так никто и не возмутится. А вякнут – я им ух! — дед скрутил кулачок. — Все свои розочки припомню.

Шли дни... Пес повеселел. Стал подставлять бока Серафиму. Тот потихоньку собаку вычесал, лишнюю шерсть выбросил. Мордусю протирал, чтобы глазки были чистые.

— О, не разлей вода! — шептались бабки на скамейке.

— Ага, куда один, туда и второй. Где он только образину эту нашел?

— Молчи, услышит Серафим, будет орать весь остаток дня.

— И правда, девки, не тронь... — засмеялись старухи, вспоминая, как были молодыми да заглядывались на Серафимку.

— Он хоть росточком не вышел, а добрый был, домовитый. Жену Розку любил без памяти. А помните Розку его? Это ж розан целый был! На голову выше его, гренадер в юбке.

— А все любил, — вздохнули бабки. — Не то, что наши. Красивые, да тьфу на них!

Дед много уделял времени собаке. Учили команды. Серафим купил шлейку, поводок, и они ходили в парк гулять.

Пес, как привязанный, шел возле левой ноги старика. Сам ростом с пуделя, на фоне Серафима Львовича он выглядел крупным псом. Но слушался его безоговорочно.

Как-то ночью во дворе начался переполох. Бабахали петарды, орали нетрезвые соседи – к ним приехали друзья.

От греха подальше старик увел Серко в квартиру:

— Тут людям то страшно, а каково тебе там? Вдруг еще сиганешь куда, а так надежнее. Пересидим ночь, там видно будет...

Народ гужбанил на всю катушку. Серафим Львович решил окно закрыть, хоть и жарко было.

И тут Серко насторожился. Под окном началась возня.

— О, пацаны! — раздался пьяный голос. — Гля, какие букеты тут растут! Моя Любка очень уважает такие красоты!

Серафим похолодел – в цветник ввалились здоровые мужики и начали ломать розовые кусты.

Серко взвился, одним махом он скакнул на подоконник и исчез в темноте.

— Серко, зачем? Они же.. — старик скуксился, схватил табурет и побежал на улицу.

— А! Ой! Пошел вон! — раздались крики.

Серко молча вцепился хулигану в мягкие ткани ниже спины.

— А-а! Отцепите его, он мне ща все порвет там, — парень голосил на всю ивановскую.

Старик выскочил и что есть силы запустил табуретом в самую кучу людей:

— А ну не тронь! Охолонь, я сказал! Иначе собака разорвет на куски. Он у меня специально выученный, — старик кричал и топал ногами. Слезы текли по его щекам, теряясь в глубоких бороздах морщин. — Серко, ко мне!

На крики выскочили сонные соседи, и мужикам ничего не оставалось делать, как ретироваться.

— И не сметь воровать! У нас камеры на каждом углу. Я вас всех засажу, мать вашу!

Двор еще какое-то время гудел, машины разъехались, люди ушли спать.

— Серенький, я ж думал, они тебя... — плакал дед, обнимая собаку. — Да и хрен бы с этими розами! Они ж и волоска твоего не стоят.

Пес облизывал лицо старика.

— Серый, Серко ты мой! Розки нет, а ежели с тобой что приключится-а... — старик рыдал.

Ночь прошла. И слава богу.

Порушенные кусты Серафим обрезал. Набрал в ведра полураспустившихся бутонов и поставил посреди двора. Написал на листке:

«Люди добрые! Кому нравится, вы берите. Я ж нежадный. Только спросите. И собаку мою не обижайте. Он такой же старый, как я».

Серко попросился гулять. Серафим Львович надел на него шлейку, пристегнул поводок, и они направились в парк.

Серафим мелко семенил за собакой...

За кустами на скамейке сидела седая женщина. Просто одетая, на голове шляпка фетровая, на груди бусы бело-красные. А в глазах – боль.

Серко остановился, Серафим стал разглядывать женщину. Он сразу почувствовал, что ей очень плохо.

Не торопясь, словно мимо идут, старик с собакой приблизились к скамейке:

— Ой, Серко, что-то я устал, погоди... Здравствуйте, можно ли сесть здесь, с краю? — вежливо спросил Серафим.

Женщина молча кивнула.

Сев рядом и не глядя на женщину, Серафим стал говорить какие-то общие слова:

— Вот, Серый, жарко сегодня, а ведь осень уже вовсю. Гляди, птиц сколько сегодня на озере...

Так, болтая всякую ерунду, он чуть придвинулся к женщине и представился:

— Серафим Львович, а это Серко, Серый значит.

Женщина молча кивнула, но не ответила.

— Он у меня из бродяг, видите, бирка на ухе. Прибился к дому, да и стал родным. А как ваше имя-отчество?

— Роза Никитична, — просто ответила женщина.

Старика бросило в жар. Роза!

— Имя у вас необычное.

— Скажете тоже... Самое обычное.

Слово за слово, и рассказала Роза Никитична свою непростую историю.

Про то, как сына родила в сорок лет, как жили они дружно. Как женился он, внуков ждали. Как квартиру продали, чтобы дом купить. И как осиротела она в один миг, когда сын с женой, поехав на сделку, попали в ДТП.

— И дети погибли, и деньги сгорели. Я потом, пока хватило наших накоплений, жила в пансионате. Помогли новые жильцы нашей старой квартиры. Но они же не виноваты в том, что случилось такое...

Роза Никитична вздохнула и продолжила:

— А после меня перевели в обычный дом, ну, вы понимаете. А там... я не смогла. Я убежала, неделю жила на вокзале, потом и оттуда попросили. Документов нет, они в там, в богадельне остались. Вот и сижу здесь...

Старик был потрясен. Как, в наше время и вот так, в одночасье? И ведь действительно, никто не виноват. Сын не справился с управлением, деньги сгорели, а возраст... Он глянул на женщину:

«Да, за семьдесят с гаком».

Серко давно уже прижался боком к женским ногам. Рука с простым кольцом гладила его по спине, по голове, чесала за ушами.

— Роза Никитична, а пойдемте к нам! Попьем чай, а там, может, что и прояснится.

Старик, глядя на собаку, для себя уже принял решение. Конечно, ему самому было страшно. Но не бросать же женщину в такой ситуации!

Пока гостья умывалась в ванной, Серафим позвонил участковому. Тот схватил трубку моментально.

— Коленька, беги до меня, — прошептал старик.

Участковый прибежал как раз к чаепитию.

— Тсс, Коленька, сейчас все узнаешь. Пойдем на кухню, — знаком остановил поток вопросов Серафим и пошел вперед.

Пока пили чай, Роза Никитична еще раз рассказала свою нехитрую историю.

— Это печально, Роза Львовна. Но чем я могу помочь? — участковый не представлял, что можно сделать в такой ситуации. — Жить-то вам надо где-то. А там все же крыша над головой, люди вокруг...

— Ой, Коленька, ты уже слышал, как там. Домашнему человеку в сиротский дом... это сложно, — Серафим напряженно думал.

— Нет, я категорически не знаю, что делать. Родственников у вас нет, пенсия небольшая, на съемную квартиру точно не хватит, — Николаю и жаль старушку, но руки связаны.

— Да, ладно, Николаша, посижу здесь и вернусь туда. Такова моя судьба, – женщина грустно улыбнулась и стала собирать со стола посуду.

— А вы выходите за меня, а? — Серафим сам опешил от своих слов.

— Да как же это?

— А так. Я старик, я да собака. Жена умерла давно, деток бог не дал. Квартира большая, вам комната, мне комната, гостиная и кухня. Хотите, будем столоваться отдельно...

— А зачем замуж-то? — не понимала старушка.

— Ну как... прописка нужна, пенсию свою снова будете в руках держать. А как меня не станет.., — он махнул рукой, мол «не перебивайте», — я ж лет на пятнадцать вас старше. Так вот, если что, только Серого не бросайте. Серко мне друг.

Николай диву давался, какие глубины человеческой души ему сейчас открылись в этом маленьком въедливом старике...

*

Все соседи высунулись из окон, когда вел Серафим Львович свою Розочку на регистрацию брака. В новом платье цвета сирени, туфельки на небольшом устойчивом каблуке, сумочка бежевая. Шарф из газовой ткани нежно обнимал шею, прикрывая бусы из натурального жемчуга...

В руках невеста несла букет чайных роз. Сопровождали их Коленька-участковый и Серко.

А бабки за спиной шушукались:

— О как, опять Розку себе нашел! А выступает, словно царица!

— А он гордый какой! В костюме, глянь! Туфли начистил, космы состриг.

Двор еще долго шушукался, а Серафим, Серко и Роза были счастливы. У них был дом, а в этом доме верные друзья.

И сколько бы лет ни продлилось это счастье, все соседи будут любоваться на красивых пожилых людей с цветами и седой собакой...

 ВИТА САПФИР

Чтo она умepла, Baля поняла сразу. Эта мысль возникла из ниоткуда и прочно укрепилась в ее сознании. Вот только как это пpoизошло, жeнщина абcoлютно не пoмнила.

• Странно все это! Я ж здopoвaя была, спортом, конечно, не занималась, но свои семь соток пepeкапывала! И надо было умереть перед Пасхой! – Валя даже расстроилась.

Оглядeвшись вокруг, она поняла, что нaxoдится где-то в облачном, ватном лабиринте. Солнце просвечивало сквозь туманную пелену, разрезая облака лучами-стpyнами.

• И что дальше? Что дeлать-то тeпeрь мне? – спросила Валя, обращаясь к пустоте.
• Ну, как что? Ты не знаешь, чтo ли? – раздался за ее спиной скрипучий голocoк.

Валя обернулась и увидела старичка. В длинной белой одежде, которая висела на его худеньких плечах, босиком, он стоял на облачке и отщипывал от него кусочки, пoдбрасывая их в вoздyx.

• Не знаю, пpeдставьтe себе! Не каждый день я умираю, вообще-то!
• У тебя пока есть нecколько днeй, полетай, послушай, что люди-то о тебе говорят. Это ж самое интересное, дни после смерти. Столько всего нового узнаешь, уж ты мне пoвepь! – старичок подмигнул женщине и растворился в воздухе.

Валентина еще нeмного пocтoяла, оглядываясь, а потом, сделав шаг в пустоту, почувствовала, что летит. Воздух держал ее, словно пушинку, не давая ринуться камнем вниз.

• Ладно, полетать, так пoлeтать. Еcть я, вpoде, не хочу, спать тоже. Дел у меня теперь нет. Свободного времени вагoн. Куда бы сначала направиться? На работу, тaм, навернoe, все в шоке от того, что я помepла!

Вaлeнтина стала плавно спycкаться все ниже к земле.

Валя paбoтала в большой фирме, в бухгалтерском отделе. Она, можно сказать, стояла у истоков, придя тyдa еще пятнадцать лет назад. Столько всего случилось за это время! И угроза банкротства, и смена руководства, и переезды в другие офисы. Валя была заместителем глaвнoго бyxгалтера, работу свою любила, но никогда не претендовала на высшие должности, опacaясь лишней ответственности. Кpoме нее было еще две девушки, бухгалтеры, ей подчиняющиеся. Они все сидели в одном кабинете. Вале девушки нравились. Веселые, говорливые, Рита с Кирой многoe рассказывали Вaлeнтине о современной моде, делились своими приключениями на любовном фронте, советовались с нeй. Валентина, не имея своих детей, считала этих девчушек как бы дочками, поэтому и отнoсилaсь к ним с теплотoй..

• Переживают, наверное, девчонки! А я ведь обещала рецепт кулича им дать, так они его просили! Даже на лиcтик себе выписала, в ящик положила, да не успела им отдать...

Валя не спeшa подлетела к окну бyxгалтерии. Жалюзи были открыты, внутри никого не было.

• Наверное, на coвещании, – догадалась Валя.

Она немного подождала. Скоро дверь открылacь, девушки бодро зашли внутрь. Они что-то говорили, но Валентина ничего не мoгла разoбрать. Тогда она просто прошла сквозь окно, рассудив, что в фильмах пpиведения так делают, почeму бы и ей не пoпробoвaть. Женщина встала у дальней стенки, внимательно рассматривая лица коллег.

Дeвyшки обcyждали ее.

• Давно пара, сколько можно с этой бабулькой нам сидеть! Все эти ее советы, вздохи так надоели! Ты, Риточка, теперь замом будешь, тoчнo!

Кира села в кресло у стола и поправила бантик на блузке.

• Не факт! Может, кого со стороны возьмут, – пpeдпoлoжила Рита.
• Не возьмут. Директор сказал, что нового человека не возьмет. Я сама слышала!

Рита дoвoльно улыбнулacь.

• Я, чур, за ее стол сяду! Мне там всегда нравилось! А то сижу на проходе, дует мне постоянно! – Рита подошла к столу Валентины, провела рукой по дорогой, деревянной столешнице. – Стол у нее, видишь, какой, не то, что у нас. Красивый!

Девушка отoдвинула кресло Вaлентины в сторону и открыла ящик тумбочки.

• Так, что тут у нас? Как думаешь, Кир, выкинуть все это? Вряд ли ее муж, этот алкаш, придет за вещами?
• А что там у нее? Давай пocмотрим!
• Так, скрепки, степлер, бумаги. Давай дeлить.
• Тут еще кофе, смoтpи, целая банка. Возьмем?
• Конечно! Ей уже не пригодится, а кофе-то дорогой!

Дeвyшки, не церемонясь, лазили по чужим ящикам, отправляя в мусорное ведро все, что считaли нeнyжным.

Валентина так и стояла с открытым ртом, не веря своим глазам. Значит, она просто придумала себе тех двух милых девушек, которые желали ей счастья и здоровья совсем недавно, поздравляя с юбилеем! Все было лишь в ее воображении. Она была им не нужна, мешала, сидя за своим дубовым столом и напоминая, что гoды этих свистушек тоже когда-то перевалят за сорок, пятьдесят, а они все еще не зaняли выcoкие должности на paботе...

• Кир, смотри, вот, кажется, ее рецепт кулича!
• Где?
• Здесь, на бyмaжке, написан. Она же нам обещала. На, перепиши себе. Хорошо хоть, что нашли, а то мне печь надо, муж просил!

Девушки быстpeнько пepeписали peцепт.

• Даже «спасибо» не сказали! Обидно. Не до слез, конечно, но неприятно, это точно, – подумала Валя. Но ее жизнь была гораздо шире и насыщеннее, чем эта комната в высотном здании.

Валя xoтела, было, улететь, но замерла у окна чуть ниже. В комнате было три человека. Они стояли вокруг одного из компьютеров и что-то оживленно обсуждали, тыкая пальцами в монитор. Валя заметила четвертого, паренька в пиджаке и голубой рубашке. Тот сидел и судорожно что-то печатал, пока друзья подсказывали ему, что писать.

• А! Это тот, новенький! Славик, кажется, – Валя вдруг вспомнила, как вчера крепко отругала его, этого молодого человека. Тот подал ведомости с ошибками, Валя рассердилась, вызвала его и отчитала прямо в комнате, при Кире и Рите. Слава, выпускник, только-только устроившийся к ним, стоял красный, как рак.
• Исправляет теперь, наверное, – Валентина вздoxнула. – Зря я вчера так с ним. И что на меня нашло? Теперь и извиниться не смогу. Надо было спокойно вызвать его и все объяснить. Но гoлoва так болела...

Вроде бы пycтяк. Вчерашний день прошел, молодой человек исправит и сдаст документы Рите или Кире. Но он запомнил Валентину как сварливую женщину, которая нaopaла на него при этих девицах. Валя почувствовала стыд...

• Ладно, пpoшлого не воротишь. Я была не права, конечно. Но он теперь будет аккуратнее, не допустит ошибки, за которую его могли бы уволить. Навернoe...

Валя провела рукой по стеклу и улeтeла.

Пора было навecтить родственников.

У Валентины была стapшая cecтра, Лeнoчка, которая вместе с мужем как раз уехала в отпуск. Они долго копили деньги, чтобы съездить в Доминикану. Вряд ли сестра уже в курсе, что произошло.

И правда, Ленoчкa мирно спала. Разница во времени берегла ее от ужасных новостей, Лена еще не прочитала сообщение, присланное тетей Светой, сестрой матери. Потом Лена увидит его, уронит телефон и позовет мужа. Они долго будут сидеть, обнявшись, а потом закажут билеты обратно в Москву. Ленка всегда трепетно относилaсь к младшей сестре, хотя и часто была строга.

Валeнтине дaже захотелось быстро стереть грустное сообщение, подарив сестре еще хоть несколько дней экзотического рая, но пальцы духа не могут управляться с экраном телефона так же ловко, как телесная оболочка. Валя уронила телефон на пол. Лeнa лишь поморщилась во сне. Валя вздохнула. Ничего уже не измeнить...

Кого бы еще навестить?

У женщины были подpyги. С ними она иногда разговаривала по телефону, делилась советами по огороду, посылала открытки и изредка встречалась по праздникам. Женщины общались с детства, выросли в одном дворе, вот и поддерживали связь.

• Ариша, слышала, Валька-то того! – услышала Валентина всхлипывающий голос подруги, Галины.
• Да ты что! – Ариша на другом конце провода сразу зaoxaла, запричитала.

Валя, Ариша и Галя были из простых семей, вместе стояли в очередях за сосисками, носили заштопанные колготки и валенки зимой. Им не нужно было красоваться друг перед другом, с ними Валя чувствовала себя спокойно. Не то, что на работе.

Женщины еще немного поговорили, решив встретиться и помянуть покойницу.

• О! Побывать на своих поминках – это еще нyжнo yмyдриться! – с интересом подумала Валя и решила обязательно навестить подруг еще раз, вечером.

Был у Вали еще и муж. Ну, как был, по дoкументaм был. По жизни они просто делили одну квартиру. Муж стал пить лет десять назад. Сначала Валя не обращала внимания, оправдывала его в глазах подруг, жалела. Потом пыталась лечить, спасать, ругалась, убеждала. А потом мaxнула рукой. Она надеялась, что скоро сможет переехать в другую квартиру, оставив непутевого мужа одного. Не ycпела...

Любила ли она его? Валя задумчиво перебирала руками в воздухе, как будто медленно переплывая расстояние до дома. Любила, но того, каким он был раньше. Задopный, спортивный, легкий на подъем, внимательный и добрый. Таким она его пpмнилa. Все изменил случай. Травма на работе, увoльнениe по здopoвью. Он стал чувствовать себя нeнyжным. Оттого и запил.

Валя тихо прошла сквозь дверь свoeй квартиры. Было тихо. Лишь холодильник гудел на кухне. Baлентина проплыла на кухню. Еще вчера она ложилась спать, перемыв всю посуду и поставив печься хлеб на ночь. Теперь посуда, грязная и засохшая, опять лежала в раковине, хлебопечка устало моргала красным огоньком, на плитe стояла сковорода, на столе – бyтылкa и рюмка.

• Уже помянул! Первым успел, наверное, – поджав губы, подумала Валя. – Интересно, я дома умерла? Вот он пepeполошился-то, наверное!

Валя нашла мужа в комнате. Он спал. Валя склонилась над ним и заглянула в лицо. Она все еще его немного любила, во сне муж становился таким, каким был в молодости, морщинки разглаживались, подбородок переставал дрожать, выдавая болезнь. На щеках спящего были видны cлeды слез.

• Переживает, бедный! Теперь как он без меня! – Вале стало жалко мужа. Кaкoй-никакой, а близкий человек...

И тут в дверь пoзвoнили. Мужчина открыл глаза и, быстро поднявшись, прошел в приxoжую.

• Вы комнату сдаете? – услышала Валентина чужие голоса.
• Да, прoxoдите. Вот здесь.
• Простите, но тут чьи-то вещи!
• Ничего, если нyжны, могу продать за десятку. Если нет, вынесу, продам другим. Рeшaйте!

Валя увидела, как в ее комнату зашли трое мужчин. То ли строители, то ли слесаря. Они стали пepeбирать вещи в комнате, обсуждая, что им может пригодиться.

Валя в оцепенении стояла в углу. Ей хотелось кpичaть, бить их кулаками, а особенно предателя-мужа. Но она не могла пошевелиться. Душа не должна причинять вред, она выше этого!

• Остaвь! – услышала она голос. Рядом опять стоял старичок. – Еpyнда это все. Тебе это уже не нyжно. Ему пoльзы тоже не принесет. Главное, что ты это увидела. А теперь пoйдем!

Старичок взял Валентину за руку, и они, пройдя через стену дома, остановились у окна coceда.

Валя знала его уже давно. Отставной военный, Петр Николаевич, был всегда вежлив и подтянут. Он часто помогал соседке донести тяжелые сумки, если встречал Валю на улице. Никогда не «переходил границ», но Валя знала, что нравится ему. Да-да, в свои-то годы она могла кому-то понравиться! Ее это иногда даже удивляло. Муж, тот давно не обpaщал внимания на свою жену, а больше интересовался плодами ее трудов на кyxне да днями зарплаты.

Сейчас Петр Николаевич сидел за столом на кухне и невидящим взглядом смотрел перед собой. Было зaмeтно, что он сильно огорчен.

• Что с ним? – тихо спросила Валентина своего попутчика.
• Сегодня он потерял близкого человека, Валя. Он жалеет, что не успел сказать ему, как он дopoжит им. То есть, ей.
• Надо же, и у него кто-то умер! – удивилась Валентина.
• Да все те же, – усмехнулся ее попутчик и иcчeз.

Жeнщина хотела еще что-то спpoсить, но тут замерла. Она начала понимать, что значат слова старика...

... Будильник зaзвoнил как раз на том месте, когда Валя, во сне, пыталась погладить по плечу Петра Николаевича, но у нее все никак не получалось. Женщина резко села на кровати и выключила звoнoк. Она удивленно огляделась вокруг. Это был лишь coн, но какой реальный! Валентина никак не могла прийти в себя.

А потом тихо встала, стараясь не разбудить мужа, прошла на кухню, сделала себе чашку крепкого кофе и все продумала. Кто знает, сколько она еще проживет, нужно постараться все испpaвить.

Вещи мужа ждали его в приxожeй, собранные в чемодан. Рецепт кулича Валя все же девочкам сказала, раз уж обeщала, но теперь смотрела на Риту и Киру как-то по-другому, а они не могли понять, в чем дело. Славика Валя попросила зайти к ней для нeбольшoго обyчения; сестре женщина послала сообщение-открытку с теплыми словами, а вот как быть с Петром Николаевичем, Валя пока не знала. Но нaдеялacь, что он, наконец, сделает пepвый шаг.

А пока, прибежав домой после работы, Вaля испекла два кyличa. Себе и сoceду. И не зpя.

Зюзинcкие истopии

Жулик

• Жулик, Жулик! – Звал своего кота Павел, разыскивая его по всему двору. Тот – как в воду канул!
• Молодой человек! – окликнул его пожилой мужчина с балкона второго этажа. – Я интересуюсь спросить – вы жалуетесь, или предупреждаете?
• Кот у меня потерялся. – Признался Павел. – Жуликом зовут.

• Ой-вей! – покачал головой мужчина. – Разве это имя коту? За что ему такое счастье?
• Ого! – усмехнулся Павел. – Вы его еще не знаете. Это настоящий разбойник, но ласковый, подлец!
• Это – да! – согласился мужчина. – Они такие, или не коты вовсе! Это не ваш байстрюк в рыжем манто изволит кинуть мех на дереве?
• Жу-у-улик. – Павел даже развел руками, увидев своего красавца, который заинтересованно поглядывал на хозяина с ветки. Поняв, что разоблачен, кот потянулся, словно проснулся минуту назад и торопливо спустившись с дерева, понесся к хозяину.
• Вот так Шлемазл! – хохотал мужчина. – Он уже полчаса вам в спину наблюдает. И что он теперь сказать?
• Да что он может сказать – Жулик, он и есть жулик. – Смеялся Павел. Сосед ему понравился – веселый дядька, слушая его, не захочешь – улыбнешься.

С котом в охапке, ворча в полголоса, он зашел в квартиру, в которую они поселились почти одновременно, год назад.

Павел тогда не успел распаковать чемодан, как услышал, что в дверь звонят. На пороге стояли две девочки семи-восьми лет, на руках у одной пригрелся котенок. Тощий, рыжего окраса, неухоженный, он с надеждой смотрел на Павла. Хлопая ресницами, девчушки жалобно пропищали:

• Вы котенка не возьмете? А то он остался без мамы и никому не нужен. Мы уже полдня ищем ему хозяев, но никто не соглашается. Нас уже дома потеряли, но не бросать же его? Он хороший, но один – пропадет. Возьми-и-ите! – затянули они.
• Давайте! – согласился Павел. Жаль стало котенка и девчушек. – Я о таком всю жизнь мечтал! – И забрал тщедушного, дрожащего малыша.
• Спасибо! – девчонки радостно щебеча, скатились по лестнице.

Так в его жизни появился Жулик – ласковый и проказливый кот, за год превратившийся в рыжего красавца.

После прогулки Жулик первым делом оседлал лоток.

• Жу-у-уля! – Возмутился Павел, – ты два часа был на улице, мог бы оставить там свое добро.
• Некогда было, занят был. – Мяукнул тот, закапывая отходы своей жизнедеятельности, после чего протопал на кухню, выразительно поглядывая на хозяина.
• Сначала примерим обновку. – Заявил Павел и достал из барсетки тонкий, кожаный ошейник с подвешенным жетоном. На нем с одной стороны гравировщик написал готическими буквами: «Жулик», на другой стороне – номер телефона Павла.

Предосторожность была не лишней – однажды, будучи еще котенком, он потерялся, вывалившись из окна первого этажа. Нашелся на третий день в соседнем дворе, прибившимся к выводку котят и опекаемый кошкой-мамой, как собственный котенок, после чего и получил кличку «Жулик». За столь благородный поступок, Пашка умудрился пристроить маму-кошку с выводком на службу – в местный архив, дав рекомендацию, как первейшей в районе крысоловке. Кошка и котята не подвели Пашку, и он с удовольствием выслушивал лестные отзывы о хранителях ценных исторических документов от директора архива.

Весной кот потерялся на неделю. Вернулся побитый, исхудавший – «истасканный», по выражению Павла. Это стало последней каплей, после чего Жулик лишился «бубенчиков», но характера своего не изменил. Все так же он пропадал то на сутки, а то и поболее. Удивительно, но появляясь после загулов, выглядел он теперь франтом и почти никогда не был голодным.

• Похоже ты, Жуля, обнаружил в наших окрестностях пещеру Аладдина со скатертью – самобранкой, – предположил Павел. – Там случайно нет джиннов в бутылках? Я бы взял парочку, на черный день, – заговаривал он клыки коту, примеряя ему ошейник с жетоном.

Как ни странно, обновка Жулику понравилась. Забыв про ужин, он гордо расхаживал по квартире, сверкая начищенным латунным кружочком на ошейнике. Несколько раз прошелся мимо зеркала, кося глазами на свое отражение. Павлу оставалось только удивляться гордыне самовлюбленного кота. Так и не поужинав, Жулик, сиганул в открытую форточку и был таков!

• Хвастаться пошел. – Вздохнул Павел. – Ничего, проголодается – вернется.

Жулик вернулся только утром. Как ни в чем небывало, он слегка позавтракал и лег спать. К жетону он, похоже, уже привык и не обращал на него внимания. Павел собрался на работу, форточку оставил открытой – если закрыть – соседи будут жаловаться на истошный вой, доносящийся из его квартиры.

Возвращался со службы Павел, обычно часов в шесть. Припарковал машину и волоча пакет с продуктами для себя и вкусняшками для Жулика, он вошел в квартиру. Кот спал на том-же месте.

• Ну, брат, похоже, ты начал исправляться! – обрадовался Павел. – Кушать будешь?

Услышав слова хозяина, кот особого энтузиазма не проявил. Он встал, потянулся, одновременно сладко позевывая. На ошейнике звякнул... Еще один жетон!

Удивленью Павла не было предела, когда он прочитал на одной стороне новой медальки – «Шельма», а на другой – номер телефона. Номер он записал, и задумался – позвонить сейчас, или позже?

Пока он сидел в раздумьях, Жулик эвакуировался через форточку, оставив хозяина одного.

На следующий вечер, Павел обнаружил на ошейнике кота третий жетон! «Жиган» – значилось на аверсе. На реверсе, как положено – номер телефона.

• Ах ты, фалерист хвостатый! – бормотал Павел, переписывая очередной номер в блокнот. – И ведь ни одной приличной клички не заслужил, даже перед людьми неудобно!

Назревало толковище, спровоцированное Жуликом, которое и состоялось в этот же вечер, на лавке, в тени дерева.

• Павел, теперь я тоже все поняла,.– Говорила пожилая женщина респектабельного вида, представившись Анжеликой. – Я разделяю ваше беспокойство долгим отсутствием Шельмы, или – как он по-вашему? Ведь и я волнуюсь, когда он исчезает из нашей квартиры, но даже и подумать не могла, что у него есть еще один хозяин!

Жулик – Шельма подошел к женщине и благодарно потерся о ее ноги.

• Два. – Вставил мужчина средних лет, которого звали Митяй, и улыбнулся, сверкнув металлом зубов. – Два хозяина. Жиган мне тоже не чужой. Я за него любому ноги переломаю!

Павел и Анжелика с некоторым беспокойством уставились на Митяя.

• Нет, – покрутил головой Митяй, поняв причину беспокойства собеседников. – Раз Жиган вас любит, то вы и для меня тоже – как родные.

Жулик – Жиган даже встал на задние лапки, чтобы Митяй погладил его по головке.

• Да я, в общем, не возражаю, чтобы он навещал вас или даже оставался на некоторое время, – пожал плечами Павел. – Я просто волнуюсь, когда его долго нет – вдруг с ним что-то случилось?
• Какие проблемы? – развел руками Митяй. – Телефоны все переписали? Теперь любой из нас может отзвониться и узнать – у кого он сейчас?
• А вы уверены, что у него больше нет хозяев? – спросила Анжелика и все трое уставились на Жулика-Шельму-Жигана.
• Если есть, то, думаю, появится еще один жетон. – Вздохнул Павел. – А то и два.
• Кстати, мужчины, – Анжелика поднялась. – Мы с мужем на выходные хотели взять Шельму с собой на дачу, за город. Вы не будете против?
• Сбежит! – Митяй пристально смотрел в честные глаза кота. – Соскучится по мне, да и по Павлику тоже.
• В таком случае – приглашаю вас в гости, на два дня! – заявила Анжелика. – Заодно поможете мужу крышу починить. Приглашение было настолько искренним, что мужчины не посмели отказаться.
• Молодой человек! – окликнул Павла сосед с балкона второго этажа. – Я имею вам сказать пару слов. Я таки поймал вашего кота на тепленьком – он спит с моей супругой, вы можете себе это представить? – Мужчина едва сдерживал смех. – А я наблюдал лично! И ладно бы улегся в ногах, так он положил голову ей на плечо! Моя Роза была без ума от вашего котика, что скормила ему мою порцию рыбы-фиш! Нет, я совсем не против и лично к нему ничего не имею. Но Роза, не подумав за хозяина, заказала ему медальку, где имя – «Шлемазл» и наш телефон. Вы не будете возражать?

Автор: Тагир Нурмухаметов

ТРУДНЫЙ ВЫБОР
Они приехали в приют всем классом...

Учительница по зоологии пришла в младшие классы и объявила, что теперь она будет два часа в неделю заниматься их правильным воспитанием и прививать им любовь к животным.

Они-то думали, что их будут водить по зоопаркам и музеям, а она...
 
А она вон, чего удумала! Привезла их в самый грязный, бедный и переполненный несчастными котами и собачками приют.
 
Воняло страшно. Несколько женщин-волонтёров с насмерть уставшими лицами и выражением безнадёги в глазах сражались с обстоятельствами и людским безразличием.
 
Три немолодые тётки и матрона-командирша, баба с горящими глазами и зычным, командирским голосом – вот и весь персонал.
 
Выяснив, что детки из третьего класса пришли, чтобы посмотреть и помочь, она так скомандовала "Равняйсь! Смиррррно! На первой- второй!..", что малыши тихонько вздохнули, но поняли – неё не пошалишь.
 
И поэтому в течение двух часов они убирали мусор и грязь. В школу их вёз автобус, а они спали, умаявшись...
 
Но на следующий день разразилась гроза! Хорошо обеспеченные мамы и папы метали молнии:
 
— Чтобы наши детки!...
 
— Чтобы наша детка, которую отдали в приличную школу!...
 
— Да за такие деньги!...
 
— Их должны в попы целовать, а не заставлять убирать!...
 
— Уволить! Уволить!! Уволить!!!
 
Или они немедленно забирают деток из этой школы...
 
В общем, так – тучи над зоологичкой собрались свинцовые. И директор гимназии вместе с бухгалтером и замом стали решать, что делать.
 
Как-то не комильфо, знаете ли, увольнять по требованию родителей. Преподаватели были с опытом и рекомендациями. Пойди найди потом, да ещё в начале учебного года.
 
И, пока решалась её судьба, зоологичка, чтоб она нам была жива и здорова, выкинула новый фортель.
 
— Ах, так? — говорит. — Я к вам со всей душой, а вы... вона чего! Тогда получайте...
 
И снова повезла весь этот класс в тот самый грязный и вонючий приют.
 
Бандерша со звучным голосом, увидев знакомые детские лица, расплылась в улыбке и не стала кричать, а очень даже наоборот:
 
— Я, — говорит, — слышала, чего там ваши родители-мерзавцы надумали, ну да ничего. Вы, ребятки не переживайте.
 
Не всем везёт с родителями. Главное, чтобы вы сами человеками выросли! Правильно я говорю?!!!!
 
И класс грохнул ей в ответ:
 
— Прррравильна!
 
После чего... Нет, на этот раз им не дали убирать грязь и мусор. Их определили каждого к какой-нибудь клетке и дали простое задание – погулять в довольно большом дворе со своим питомцем.
 
Коварная задумка.
 
Не иначе, бандерша, начальница притона... Тьфу, прошу прощения, начальница приюта, имела дьявольский ум и сообразительность, ага!
 
Ну, так вот...
 
Хитрющая дама выдала всем по питомцу. А одному парнишке достались сразу два маленьких, худеньких серых котёнка:
 
— Солдат!!! — гаркнула командирша. — Выдаю тебе сих сирых под твою ответственность.
 
Парнишка вытянулся в струнку и отдал честь, как видел в телевизоре. Маленькие, худые котятки тут же полезли к нему на руки и прижались.
 
— Моя ж ты мамочка, — умилилась бандерша и смахнула скупую женскую слезу...
 
Через два часа класс категорически отказался возвращаться в школу.
 
— Что?! Я кому сказала!!! — орала матрона-бандерша. — А, ну!!! Всем вернуть питомцев по клеткам!!!
 
Да что же это такое? Да где же это видно? Вы что? Непослушные такие детки? — кричала бандерша-командирша, но почему-то детям было совершенно не страшно.
 
Наоборот, они смеялись и, прижав к себе своих питомцев, разбегались по сторонам, когда начальница приюта изображала страшные руки, которые пытались отобрать их пушистых и кудлатых друзей.
 
Ещё через пару часов приехала директор гимназии, завуч и два заместителя.
 
Всеобщими усилиями детей удалось усадить в автобус. Зоологичке сообщили, что её увольняют...
 
Но на следующий день в гимназии начались звонки и приезды обеспокоенных мамочек, которые предъявили теперь такую претензию: у их любимого чада отобрали кошку или собачку!
 
— На каком основании?
 
— Вы что? Применяете насилие к моему ребёнку?!
 
— Кто позволил вам запрещать ему общаться с животными столько, сколько он хочет?
 
В общем, так – пришлось срочно звать назад зоологичку и просить её сделать поездки в приют через день.
 
Родители деток пожертвовали приюту средства. Ну, чтобы чисто было, убрано, отремонтировано и чтобы ветеринар был.
 
Для них деньги не были проблемой. Большей проблемой был ребёнок. А тут – на тебе! Играются, не дебоширят, не скандалят. Друзья стали друг другу хорошие.
 
Что там деньги? Да это мелочи жизни!
 
Бандерша эта, ну, та самая хитрющая дама, гоголем ходит по чистым коридорам и отремонтированным кабинетам. Руки в боки. Всё сверкает и блестит. Животные накормлены и напоены. Все осмотрены и вылечены.
 
Ходит она, значит, и ругается. Матом почти ругается, но почему-то у неё это так душевно получается, что детки из третьего Б её полюбили и стали звать – Big mama.
 
Только вот одна проблема – мальчик этот, который ухаживал за двумя братишками-котятами, смог уговорить маму только на одного...
 
Ну, приехали они, значит, и подводит он маму свою к клетке. А котята умные существа, я вам скажу, дамы и господа. Не чета людям! Сразу все поняли.
 
И вот один из них и давай лапками своего братика вниз толкать, а сам прыгает вверх и кричит.
 
Мол, меня, меня возьмите. Смотрите, какой я хороший!
 
— Мама. Мамочка, — говорит парнишка маме. — Как же мы их разлучим? Одного братика возьмём, а другого оставим?
 
Ну, мама тоже ведь женщина и человек. Несмотря на то, что давно позабыла, как была небогатой девушкой. Шевельнулось у неё что-то в душе:
 
— Забирай, — говорит. — Забирай их обоих...
 
Он к бандерше поворачивается, а та плачет почему-то, и слёзы по щекам размазывает своими кулачищами.
 
А он ей и говорит:
 
— Биг-мамочка, не плачьте, пожалуйста. Всё ведь хорошо. Я их обижать не буду. Я их любить буду. И обязательно буду приезжать вам помогать!
 
Тут она почему-то совсем расстроилась. Подняла парнишку своими крепкими руками и говорит:
 
— Спасибо, солдат. Так держать! — и поцеловала его в лоб.
 
Он схватил двоих котят, посадил их в переноску и побежал в машину. А его мама посмотрела на бандершу и говорит:
 
— Спасибо вам. Он ведь совсем неуправляемый был, и на тебе. Как вы это сделали?
 
А начальница и объясняет:
 
— Так всё же просто, — говорит. — Я к ним, как к человекам. И они ко мне так же.
 
Выписала мама ей чек на приличную сумму.
 
— На приют, — говорит.
 
И ушла.
 
А на следующий день – скандал. Ну, всё не слава богу этим родителям богатеньким! Не угодишь им, право слово.
 
Короче говоря, остальные детки узнали, что парнишке разрешили забрать двух котят-братьев...
 
И устроили они своим папам и мамам вырванные годы, что эти детки умели делать очень хорошо.
 
Так что, питомцев этого приюта разобрали по домам.
 
Правда, клетки долго не пустовали. Скоро принесли новых бездомных.
 
Бандерша набрала номер телефона зоологички и сказала:
 
— Вези новых солдат. Кто там у тебя по порядку?
 
— "В" класс, — ответила учительница.
 
И закрутилось колесо по-новому...
 
Да. Так о чём это я?
 
Ах, да. Вспомнил!
 
Дай Бог здоровья бандерше и её помощницам. Сил им и счастья, и ещё – зоологичке тоже.
 
Эх, люди, люди...
 
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

БАРАБАШКА

С Николаем Петровичем сослуживцы старались лишний раз не спорить, ведь майор Игнатьев отличался суровым характером.

— Кремень, — часто говорили у него за спиной.

Выйдя на пенсию, Николай Петрович обосновался в загородном доме, который когда-то построил сам.

— Отец, чего ты в эту глушь забрался? Давай к нам поближе переезжай, — не раз предлагали сыновья.

Но мужчина многозначительно смотрел на них, хмурил брови и говорил командным голосом: «Отставить, молодежь!»

Родственники тяжело вздыхали и разговор плавно перетекал в другое русло...

Единственным человеком, к мнению которого прислушивался майор Игнатьев, была его супруга. После смерти любимой Лидочки мужчина немного сдал, и сыновья очень переживали, сможет ли отец пережить горе.

Но майор Игнатьев был не из тех, кто гнется под ударами судьбы. Он продал квартиру и переехал в загородный дом. Здесь все не так напоминало о жене. Николай Петрович понемногу успокоился и подружился с соседями, которые были его возраста.

— Папа, ну заведи хотя бы собаку. Будет дом охранять, — советовали сыновья.

— Что здесь охранять? Самое ценное – это портрет вашей матери, но думаю, он мало кого заинтересует, — хмыкал Николай Петрович и продолжал жить так, как считал нужным.

Однажды утром мужчина, как всегда, вышел в сад на зарядку. От оздоровительных процедур бывшего майора не мог отвлечь ни холод, ни зной, ни тем более мелкий дождик, который щедро поливал футболку, тапки и блестящую лысину мужчины.

Сделав пару подходов, Николай Петрович представил, как через несколько минут с упоением будет пить ароматный чай, заедая его бутербродом с "Докторской".

Нехитрый завтрак уже ждал его на столе... Раньше супруга ограничивала мужчину в поедании колбасных изделий. И теперь он любил баловать себя по утрам запретными продуктами.

Подходя к двери, мужчина заметил, что не плотно её закрыл.

— Эх, опять комаров налетело, — с досадой подумал он и шагнул на порог.

Однако в кухне Николая Петровича ждала неприятная неожиданность. На столе по-прежнему стоял тёплый чай, а вот с бутерброда исчез кусок колбасы.

— Это ещё что за новости? — громко сказал сам себе мужчина. И почему-то заглянул под стол в надежде обнаружить там похитителя. Но тщетно. Заветный кружочек словно испарился.

Николай Петрович залпом выпил кружку чая. Есть расхотелось. Он принял душ и направился в комнату. Проходя мимо комода, мужчина заметил, что красивая рамочка, в которой стояла фотография жены, упала.

— Да как же это? — удивился Николай Петрович. Он поднял портрет и с надеждой заглянул в глаза любимой жене, пытаясь отыскать там ответ. Но Лидия лишь мило улыбалась ему.

Пройдя несколько раз по дому и не обнаружив никаких объяснений происходящему, мужчина решил расслабиться и расположился в кресле у телевизора.

—...Иногда в наших домах происходят сверхъестественные явления. Например, в квартире пропадают вещи или перемещаются в не характерные для них места. Что же это и где найти объяснение? — вещал с экрана ведущий передачи «Неизведанное рядом».

Николай Петрович уже хотел переключить бесполезный канал, но вдруг замер, прислушиваясь:

— Барабашка! Именно он, поселившись в доме, может создавать беспорядок, а также стучать по потолку и стенам. Как же избавиться от этого потустороннего гостя? – заговорчески подмигнул Николаю Петровичу с экрана телевизора ведущий, похожий на кузнечика.

— Чушь какая! И смотрит же кто-то эту ерунду, — нахмурился мужчина и переключился на более серьёзный канал «Спорт».

Затем его захватили домашние дела. На выходных должны были приехать внуки. До вечера Николай Петрович наводил порядок и планировал развлекательные мероприятия.

Он отправился спать в отличном настроении, но когда голова коснулась подушки, вдруг услышал странный стук. Мужчина замер и понял, что звуки раздаются откуда-то сверху...

Это совсем не было похоже на шаги человека. Николай Петрович задумался, и вдруг в его памяти сами собой всплыли слова ведущего «Барабашка!»

Мужчина выругался и, засунув ноги в тапочки, пошёл на звук:

— Сейчас посмотрим, что там за Барабашка, — тихо шептал он.

Потусторонний гость словно почуял Николая Петровича и затаился...

Но мужчину уже ничего не могло остановить. Бывший военный изучил местность и понял, что звуки раздавались с чердака. Он поднялся по лестнице, отметил, что дверь, ведущая наверх, приоткрыта.

С собой мужчина на всякий случай захватил топор. Он притаился у двери. Затем резко открыл её и включил свет. Посреди чердачного помещения сидело нечто!

— Черти что какое-то, — присвистнул мужчина, опуская оружие.

Неожиданный гость посмотрел на Николая Петровича и вполне дружелюбно мяукнул.

— Так вот ты какой, Барабашка, — удивился хозяин дома, разглядывая лохматого, серого кота.

Так они и стали жить вместе...

Николай Петрович некоторое время спрашивал у соседей, не терял ли кто питомца, но все отрицательно мотали головой. Выставлять живое существо на улицу было не в принципах мужчины, и Барабашка прочно обосновался в доме.

По результатам ветеринарных исследований было выявлено, что коту около трех лет и проблем со здоровьем он не имеет. Барабашка обладал отменным аппетитом и непоседливым характером, не любил сидеть на месте и носился по дому со скоростью света.

Вечерами они вместе смотрели футбол и готовили ужин. Окружающие отметили, что характер Николая Петровича изменился. Он стал более мягким и уступчивым.

— Барабашка, ко мне! Шагом марш! — командовал утром мужчина, и кот важно шествовал к любимому хозяину, помахивая пушистым хвостом.

Однажды сыновья решили отправить любимого отца отдыхать в санаторий. Последнее время у Николая Петровича наблюдались проблемы с сердцем, и мужчине требовался комплекс оздоровительных мероприятий.

— Нет. Это исключено. Барабашка, по-вашему, с кем останется? — отрицательно покачал головой Николай Петрович.

— Папа, это всего лишь на неделю. Мы заберём кота к себе, — вздохнул старший сын Вовка.

И его дочка Анечка радостно захлопала в ладоши:

— Деда, ну соглашайся уже! Мы присмотрим за Барабашкой, обещаю, — ласково попросила она у дедушки.

— Ох, ладно, может, и стоит попробовать, — неожиданно согласился мужчина.

В назначенный день все родственники были на месте. Младший сын и его семья собирались отвезти отца в санаторий, а старший готовился забрать Барабашку.

Николай Петрович на руках вынес кота из дома и посадил на заднее сиденье рядом с Анечкой. Перед этим вся семья пыталась уговорить пушистое создание залезть в переноску, но тщетно.

И вот гордый и непобежденный кот, словно генерал, восседал на подушке и оглядывал окрестности.

Машины тронулись. Но не успел Владимир отъехать от дома отца, как Аня захотела пить. К счастью, прямо в конце улицы располагался продовольственный магазин.

— Сиди, мы быстро, — сказала мать дочери.

Но Аня уже открыла дверь и стала выпрыгивать из машины. Девочка немного замешкалась. А вот Барабашка оказался проворнее, и уже через минуту семья наблюдала убегающего в кусты кота.

— Мама, папа! Барабашка убежал! Что же теперь будет? — плакала Аня.

Владимир замер. Он понимал, как дорог отцу кот, и помчался на поиски сбежавшего. Но, увы, Барабашки и след простыл. Напрасно они ходили по всему поселку и кричали: «Кис-кис». Кота нигде не было.

— Как ты мог потерять кота? Представляешь, что теперь с отцом будет? А у него сердце больное! — кричал младший брат на Вовку.

Тот все понимал, но в голове у него уже возник спасительный план...

Следующие три дня Владимир изучал объявления о продаже котов и ездил по нужным адресам. Супруга Тамара и дочь Анечка, как могли, поддерживали его. Но, увы, удача отвернулась от Вовки и показывала ему кошкин хвост.

На утро четвёртого дня парень поехал в магазин и не поверил своим глазам. У входа в супермаркет стояла женщина в возрасте, на руках у нее восседал кот – точная копия Барабашки!

Милая бабушка предлагала всем кота, но люди лишь качали головами и шли прочь.

— Кота продаёте? — не веря своему счастью, спросил Вовка, подскочив поближе.

Женщина вздрогнула и, посмотрев на него грустными глазами, сказала:

— Отдаю, сынок. Вот к детям переезжаю, одной совсем тяжело жить. А у сына аллергия на шерсть. Не могут они меня с Масей взять...

— Я беру! — заорал Вовка радостно и полез за бумажником.

— Да что ты! Мне денег не надо. Главное, чтобы Масе было хорошо, — говорила женщина-божий одуванчик.

Она протянула Вове бумажку с номером телефона и просила звонить, если возникнут вопросы.

Владимир кивнул и, прижав кота к себе, распрощался со своей неожиданной спасительницей.

Не успел он сесть в машину, как услышал звонок. Вовка посмотрел на экран телефона, который забыл в машине, и заметил там пять пропущенных от отца. Дрожащими руками он взял трубку.

Николай Петрович был не слишком доволен такой нерасторопностью сына, но потом бодро заявил:

— Знаешь, устал я тут за три дня. Сегодня такая тоска накатила, и вот собрался, сел на электричку и минут через двадцать буду дома. Звонил вам, звонил... В общем, вези Барабашку. Соскучился – жуть! В каждом коте своего красавчика выглядывал.

У Вовки мороз пробежал по коже. Он взял себя в руки и бодро отрапортовал отцу, что уже отправляется...

Всю дорогу Владимир благодарно смотрел на Масю, который спокойно сидел на заднем сиденье машины.

— Не подведи меня, Барабашка-двойник, — попросил Вовка.

Кот снисходительно поглядывал на парня, словно ощущая свою важную миссию.

По дороге Владимир заскочил за супругой Тамарой, и они помчались к дому Николая Петровича.

— Ну как? Похож? — спросил он жену.

Та внимательно присмотрелась к животному:

— Не отличить, Вовка! — был её вердикт.

Парень выдохнул и расплылся в улыбке.

— Эх, не успели немного. Вон, отец уже у порога стоит, — волнуясь, говорил Вовка жене, заглядывая за калитку. В руках он крепко держал серого кота: — На этот раз не упущу, — шептал он тихо.

— Отец, здравия желаю! Посмотри, кто приехал! — радостно пробасил Володька, приближаясь к Николаю Петровичу. На вытянутых руках он нёс серого кота.

Мужчина встрепенулся и, окинув сына радостным взглядом, спросил удивлённо:

— И кого же вы привезли?

Володька на миг замер в изумлении. Впрочем, как и Тамара, которая незаметно пихала его в бок локтем. Ведь у ног Николая Петровича сидел... потерянный Барабашка!

Воцарилось неловкое молчание.

— А я думаю, где же вы? Пришёл, а Барабашка меня уже встречает. Вы ездили куда-то? — поинтересовался наконец отец.

— Да... Ездили, — промолвил сын, пытаясь спрятать кота-двойника у ног. Но было поздно.

— Так кто же это у тебя? — снова спросил Николай Петрович, приглядываясь к Вовкиному коту.

— Это Мася... — начала Тамара, пытаясь выручить супруга. — Тут такая история печальная вышла: женщина отдавала, а кот этот так похож на Барабашку, что мы не смогли пройти мимо...

— Ну, не так уж и похож, — крякнул Николай Петрович, разглядывая котов, которые крутились у него под ногами, обнюхивая друг друга. — А если учесть, что Мася – кошка, то схожесть, я бы сказал, минимальная, — добавил через минуту мужчина.

И тут Вовка не выдержал и расхохотался.

К всеобщему удивлению, Барабашка и Мася отлично поладили. И Николай Петрович благосклонно решил оставить кошку себе:

— Барабашка давно скучал, а тут ему такая прекрасная компания нашлась, — не раз говорил он.

Хозяйка Маси – Маргарита Валентиновна оказалась не такой уж и старушкой. Она не раз приезжала навестить любимую кошку к Николаю Петровичу. И однажды осталась у мужчины в доме навсегда...

Николай и Маргарита сидели за столом и пили чай.

— Не увлекайся колбасой, Коля, — заботливо говорила женщина.

Барабашка и Мася многозначительно кивали, ожидая на полу, когда мужчина скинет им заветный кружочек.

С портрета на комоде Лидия, улыбаясь, смотрела на происходящее. Казалось, она была спокойна, что её любимый Николай Петрович теперь в заботливых руках и надёжных кошачьих лапках...

Автор НИКА ЯСНАЯ

МАКС-ФАКТОР

Как там говорят? Родителей не выбирают... А думаете, отчима можно выбрать? Как же...
 
По крайней мере, меня никто не спрашивал, хочу ли я это бородатое огромное чудище в косухе и с наколками себе в отчимы...

Маму, конечно, понять можно. Без мужика плохо, но зачем такого-то?
 
Моей маман тридцать четыре. Если ее не слушать, а просто смотреть со стороны, можно и за студентку принять. Фигура – отпад. Шевелюра – как у модели. И с лицом можно еще лет десять не заморачиваться. Короче, она у меня еще вполне в ресурсе.
 
Когда начнет говорить, тут, конечно, сложнее... Ну, на бытовые темы, ладно. Но она ж любит еще и на свои профессиональные пообщаться, а литературный критик и редактор – это, знаете, еще похуже, чем самая занудная училка в школе.
 
Я-то, допустим, привыкшая, а нормальному человеку такое общение не всегда под силу. Большинство знакомых только и могут глазами хлопать и в ступор впадать.
 
Но нашелся же чел...
 
Познакомились они на большой дороге. Это не та, с которой разбойники приходят, хотя, по внешнему виду этого типа вполне можно было бы заподозрить что-то такое, нет, так у нас называют грунтовку, которая идет от бабушкиной деревни к нашему городу. Дорога, конечно, еще та, после дождей там многие застревают.
 
Ну, вот и моя маман благополучно засела в какой-то яме, а о помощи надо было просить не кого-нибудь, а именно этого бородатого байкера.
 
Машину из ямы, по словам маман, он чуть ли не на руках вынес, вместе с ней, разумеется. Само собой, с головы до ног весь в грязи, и она не могла не позвать его отмываться и сушиться. Потом, конечно, надо было еще накормить-напоить...
 
До «спать уложить» тогда, думаю, не дошло... Хотя, как она умудрилась его не усыпить своими разговорами про современную литературу, ума не приложу.
 
Ну а потом начался конфетно-букетный период. Через день – метелки. Одна маме, одна мне. Не квартира, а цветочный магазин. На конфеты я смотреть уже не могла.
 
Заявила ему из вредности, что девушкам много сладкого не желательно, а я витамины и мясо люблю. Он рассмеялся, сказал, что нашим с мамой фигурам сладкое не повредит, но вместо конфет стал таскать фрукты и колбасу. Как в больницу, честное слово...
 
То, что дело идет к свадьбе, я в общем-то давно поняла, не дурочка же. Но могли хотя бы для приличия и моего мнения спросить. А то вот, пожалуйста – «Дашка, мы переезжаем к Вадиму».
 
А школа, а друзья как же? Но тут выяснилось, что бородатый байкер Вадим живет не так уж далеко, утром в школу меня будут завозить, а обратно, типа, пешком пройтись не помешает...
 

• В общем, завтра едем знакомиться. Макс там уже заждался...

Стоп! Там еще и Макс какой-то? Только сводного братца мне не хватало!
 

*

 
О моей супер важной миссии хозяин говорил вполне конкретно:
 

• Даша – твоя зона ответственности. Во-первых, очаровать. Во-вторых, глаз не спускать и охранять... А то, друг, если не найдем общий язык, бросит нас Оля. Для нее Дашка в любом случае важнее...

Да, с детьми Вадим общаться особо не умеет. Держит дистанцию, как говорится. Мы когда гуляем, ко мне малышня всякая пристает, если родители, конечно, не боятся, а Вадим только улыбается.
 
Впрочем, пора представиться. Макс. Английский мастиф. Жутко породистый.
 
Мне так думается, что половина моих сородичей обитает во дворцах и виллах, с величественным видом ест овсянку по утрам, неспешно листая при этом свежую газету, и вполуха слушает последние анекдоты о погоде от старого дворецкого.
 
Мне повезло больше. У меня изначально были важное предназначение и очень ответственная миссия.
 
Меня подарили Вадиму после того, как у него в тридцать шесть лет случился инфаркт, а потом была сделана очень сложная операция на сердце. Он долго восстанавливался, нужно было наращивать двигательную активность, и врачи посоветовали завести собаку.
 
Вот, собственно говоря, для этого я и завелся. Друзей у Вадима немного, но зато они настоящие. Ну, и не бедные. Поэтому и купили меня, очень породистого и очень дорогого.
 
Без ложной скромности могу сказать, что хозяину крупно повезло. Он, конечно, регулярно ходил со мной на занятия к кинологу, разучивал команды, старался.
 
Я усиленно подыгрывал, хотя безупречное выполнение большинства этих команд заложено во мне генетически. Представляете, сколько поколений моих предков оттачивали мастерство, кинологу и не снилось...
 
Дашка оказалась милой. В меру ершистая, не без чувства юмора. Для четырнадцати лет вполне воспитана и адекватна. А еще я ей сильно понравился, а это тоже о многом говорит.
 
Помня о наказе Вадима, я естественно был настроен показать себя исключительно с самых положительных сторон. Других у меня, как вы понимаете, нет, разве что скромный сильно...
 
Но величина положительности варьируется, и порядок предъявления тоже имеет значение.
 
Словом, морду самую умильную состроил, хвостом в рамках приличия чуть повилял, гладить себя разрешил абсолютно везде, обнимать тоже.
 
Игрушки все заранее нашел, играл, пока Дашке самой не надоело. Дом показал, с территорией познакомил. Кто молодец? Я молодец...
 

• А гулять мне с Максом можно будет? – Дашка уже полулежала на мне возле камина.
• Не можно, а нужно. И чем больше, тем лучше, – Вадим незаметно подмигнул Оле.
• А спать он в моей комнате будет?
• Спит он в основном в гостинной на диване. Но, думаю, если хорошо попросить, может поменять место дислокации. Да, Макс?

Эй, хозяин, это уже перебор и дискриминация! Диван – это святое! Ну да ладно, на кровати тоже неплохо... На кровати, я сказал, не на полу!
 

*

 
Макс – душка, он – мой краш. Ах, если бы парни были хоть на половину похожи на него...
 
Таких собак я не видела раньше никогда. Это благородство, невозмутимость и сила в одном флаконе. А еще он красивый и умный... Принц. Самый настоящий.
 
Такого успеха у меня не было никогда. Когда мы с Максом идем по улице, мне кажется, голову не выворачивает только ленивый. А фотки! Благодаря им в соцсетях на меня подписалось уже, наверное, полстраны.
 
А еще Макс – мой лучший друг и самый надежный защитник...
 
К Вадиму мы переехали два года назад. Кстати, вынуждена признать: была не права. За его байкерским прикидом и грозным видосом скрывался вполне адекватный чел и, более того, вы не поверите, ботаник!
 
Ну да, байкер Вадим – он же биолог по образованию, какой-то там селекционер, препод в универе и владелец небольшой фирмы. В общем, с моей маман пара у них получилась еще та, хотя, судя по их глупейшим улыбкам, их все более чем устраивает.
 
Так вот, про Макса... Полгода назад мне предложил встречаться главный мачо нашего класса. Все девчонки по нему сохли. Я, конечно, согласилась, кто же на моем месте отказался бы.
 
Сначала все вроде бы неплохо шло. Гуляли, он мне даже стихи читал. Так необычно. На тусовки стал звать. Мама не хотела отпускать, а Вадим разрешил, велел только Макса везде с собой брать.
 
Я сначала отбояривалась, что куда я с ним пойду, он же огромный, вовнутрь не заведешь, а на улице страшно оставлять. Но Вадим сказал, что Макса вряд ли кто захочет попробовать обидеть, а меня могут.
 
Да, впрочем, я уже давно привыкла в его сопровождении везде ходить, это же круто. Словом, на том и порешили...
 
В тот вечер отмечали днюху нашего одноклассника. Родители уехали, дом был в его распоряжении. Если честно, меня сразу смутило, что парней было четверо, а девушек только две. А еще спиртного столько...
 
В общем, я почти сразу засобиралась домой. Они не отпускали. Я сослалась на плохое самочувствие, пошла к выходу, но они уже ничего не хотели слушать. Артем с именинником потащили меня в спальню, он смеялся, что я его подарок...
 
Как Макс понял, что меня пора выручать, я ума не приложу. Музыка гремела вовсю. А он на крыльце сидел снаружи...
 
Но появился он как раз вовремя. Эффектно, как в кино. Выломал дверь, раскидал моих обидчиков. Мне оставалось только презрительно пнуть их лакированной туфелькой, плюнуть и гордо удалиться.
 
Ладно, не совсем так, конечно. Это я для яркости картины... Хотя в тот момент совсем не до шуток было. Если бы не мой защитник, даже думать страшно.... Такой вот Макс-фактор.
 

*

 
Ладно, ладно... Развела сюси-пуси... Я за тебя в ответе, помнишь? С первого дня знакомства.
 
Не принц. Скромный ангел-хранитель.
 
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ

МОТИВАТОРЫ

Все началось с карандаша. С банального простого карандаша, который, весело подскакивая, скатился со стола на пол.
 
Лена встала, чтобы вернуть его на место и... Поняла, что наклониться и поднять сбежавшую канцелярию она не может! Пальцы рук до пола категорически не дотягивались. Пришлось присесть.

«Я Буратино! — ужаснулась Лена. — Деревянный и негнущийся! Причем не просто Буратино, а Буратино с пузом! Вот, гадство. Расслабилась после развода, называется.
 
Павлик, конечно, поганец и изменщик, но определенная польза от него была: я за фигурой следила».
 
Открытие было не только неприятным, но еще и очень несвоевременным!
 
За окном хлюпала ноздреватым снегом весна. Впереди ждало лето и новый купальник, в котором Лена мечтала покорять пляжи. А чтобы их покорять, нужно было отлично выглядеть!
 

*

 
— А я тебя звала в зал! — не преминула ткнуть в больное подружка Марина. — А то после развода засела в четырех стенах и не сдвинуть тебя! Помнишь, что ты мне ответила?
 
«Йогой твоей и дома можно заниматься! В узел я и бесплатно научусь завязываться». Ну так и что же тебе мешало?
 
— Времени не было, — неубедительно соврала Лена. — Работа, две собаки, да и не думала я, что все так запущено. Ем как птичка, двигаюсь не меньше других, к тому же я ведь еще молодая!
 
— Молодая... Ну да, не бабка, конечно. Но сорок лет – возраст такой... Чуть расслабишься, и нате вам: брюшко растет, суставчики скрипят.
 
Да и насчет еды... Если бы птички питались, как ты, бутербродами и печеньками, то летать бы точно не смогли!
 
Лена повздыхала, но Маринка была абсолютно права. Пора за себя браться. За окном март, время еще есть.
 
Только вот в зал она не пойдет. Ну его. Там, небось, все подтянутые, стройные, гибкие, как молодые деревца. А Лена пока, увы...
 
«Может, попозже, — решила она. — А сейчас обойдемся подручными средствами. Прогулки с собаками увеличим, коврик где-то в кладовке был – откопаем, приложение по той же йоге скачаем, бутерброды чем-нибудь полезным заменим...
 
И будем потихоньку приводить себя в форму».
 

*

 
Начать Лена решила с простого: прогулки – это бесплатно и для здоровья полезно. Так она думала. Оказалось, что две ее таксы думали иначе.
 
— Мокро! — пожаловалась Муся.
 
— И холодно! — согласилась Туся. — Наша хозяйка с ума сошла этой весной, не иначе. Раньше мы в два раза меньше гуляли.
 
— Что мы ей сделали, не пойму? Может, хочет, чтобы ты похудела? Помнишь, еще зимой она тебя за шкварник трепала и приговаривала:
 
«Ох и растолстела ты, Туська! Ну ничего, придет весна, я за тебя возьмусь!» Только вот при чем здесь я?! — Муся неодобрительно глянула на Тусю.
 
— Она и тебе то же самое говорила! Нечего на меня смотреть! — огрызнулась Туся. — Сама, вон, скоро пузом по земле чиркать будешь. Нашла виноватую!
 
— Ладно, нечего выяснять, кто прав, кто виноват, — ссориться Муське совершенно не хотелось. — Надо действовать сообща! Давай просто сядем на пятую точку и никуда не пойдем! Вот прямо сейчас.
 
— Куда сядем?! В лужу или на мокрый снег? — Туся наморщила длинный черный нос. — Сдурела, кума! Лучше уж стоячую забастовку устроим. Не потащит же она нас волоком!
 

*

 
— Ты представляешь, мои собаки подложили мне свинью! — жаловалась Лена Марине некоторое время спустя. — Я-то думала, гулять будем побольше, двигаться. Ведь это же первый шаг к хорошей фигуре.
 
Но им на мою фигуру наплевать. Март: мокро, скользко, грязно. Выскочат, дела свои сделают по-быстрому и домой тянут!
 
— Опять отмазки ищешь? — Маринина чуткость, похоже, взяла отгул.
 
— Да никаких отмазок я не ищу, — обиделась Лена. — Отложу пока долгие прогулки до хорошей погоды. А пока налягу на йогу твою. Я уже и коврик достала!
 
— Ну-ну. А может, со мной в зал все-таки? — в очередной раз предложила Марина.
 
Лена глянула на себя в зеркало трельяжа, вздохнула и отказалась:
 
— Попозже.
 
«Вот, хотя бы месяцок позанимаюсь, уверенность в этом деле почувствую и тогда...» — пообещала она себе.
 
А и правда, чего сложного? Йога дома инвентаря требует минимум, места тоже. Главное – это самодисциплина! С этим у Лены, конечно, не очень. Но она постарается, соберет себя в кучу. Других препятствий, вроде нет.
 
Ох, как она ошибалась...
 

*

 
Две таксы новое занятие хозяйки, в отличие от долгих мартовских прогулок, восприняли с большим энтузиазмом. Сначала они наблюдали, как Лена, повинуясь мужскому голосу из телефона, изобразила на коврике некое подобие ворот.
 
— Смотри, смотри, наша-то чего вытворяет. Корму наверх, морду, то есть лицо, вниз. Я тоже так умею. Сейчас покажу! — Туська спрыгнула с кровати и пристроилась рядом с Леной.
 
— Да не так! Хвост выше, нос ниже! — Муська уже изображала «собаку мордой вниз» напротив Лены.
 
— Отстаньте, — взмолилась та.
 
Но было поздно – напал смех. Какое уж тут правильное дыхание и сосредоточенность.
 
— Ладно, эту асану мы с вами успешно запороли, — Лена отдышалась, сделала серьезное лицо и приказала: — А теперь не мешайте.
 
— Три, два, один: собака мордой вверх, — невозмутимо сообщил телефонный гуру из приложения.
 
Лена прогнулась, уперевшись в пол руками и носочками ног, закинула голову назад.
 
— Эко бедную крючит, — посочувствовала Муська, — Она же вроде не собака? Тогда зачем?
 
Туська просто лизнула хозяйку в нос. Для поддержки. Поддержка вышла так себе. Лена попыталась увернуться, потеряла равновесие и неловко шлепнулась на коврик.
 
— Ну какого лешего?! — неблагодарно возмутилась она. — Мне же не собраться! Ладно, заниматься вы не даете. Будем тогда учиться медитировать.
 
— Чего она делать собралась? — опасливо спросила Туся.
 
— Если судить по слову, то что-то нехорошее! — отозвалась Муся.
 
Они притихли, воззрились на Лену. Впрочем, ничего страшного не увидели. Хозяйка всего-то навсего сложила ноги кренделем, собрала пальцы на руках щепотью, прикрыла глаза и замерла с потусторонним выражением на лице.
 
Бежали секунды, но ничего не менялось...
 
— И это все? Это и есть ее то самое, слово неприличное? — Тусе надоело наблюдать за хозяйкой.
 
— А может, она просто уснула? — забеспокоилась Муся. — Надо бы разбудить. Кто же сидя-то спит? Неровен час, упадет, головой ударится. А она у нас и так этой весной не в своем уме!
 
Она вспрыгнула на замысловато сложенные хозяйкины ноги и потребовала:
 
— Гав, буф!
 
Лена приоткрыла один глаз. Муська обрадовалась – услышала! Замахала хвостом, закрутилась, пытаясь поудобнее устроиться. И Лена сдалась – открыла второй глаз, вздохнула, ссадила Муську на пол, глянула на часы:
 
— Три минуты! М-да... Я, наверное, побила все рекорды. Зуб даю, это самая короткая медитация среди начинающих йогов!
 
Ладно, мадамы, пойдемте, покормлю вас. Видать, придется наплевать на свое несовершенство и сдаться на милость Маринки. Пусть ведет меня в свой этот самый зал!
 
— Слушай, а это ее занятие с ругательным названием, хорошо на нашу Лену влияет! — сделала Туся свой вывод. — Посидела вот ножки сложив, и решила нас на полчаса раньше покормить.
 
— Зря только мы с тобой влезли, — расстроилась в свою очередь Муся. — Слышала же, она решила больше своими выкрутасами дома не заниматься. Наверное, перед нами неудобно. «Собаки» всякие у нее хуже, чем у нас, выходят...
 

*

 
Марина, конечно, обрадовалась: вдвоем ходить на йогу веселее. Немножко позлорадствовала, куда же без этого:
 
— Я же говорила, что дома заниматься – совсем не то! А у нас хорошо. И инструктор – большой профессионал, да и мужчина интересный.
 
— Да бог с ним, с инструктором. Я же не мужа ищу, а себя в форму хочу привести, — отмахнулась Лена.
 
— Ну не скажи... Где форма, там и все остальное.
 
— Хватит с меня остального! Год назад мое «все остальное» встретило юную газель и усвистало в закат, если помнишь. А форма? Ну она же для себя самой!
 
В кои-то веки собралась на море съездить. Такс моих мама обещала на две недели приютить. Так что, Маринка, даже не думай сводничать. Ни ваш гуру, ни кто-то другой меня не интересует!
 
Интересует другое: не очень я буду выделяться на общем фоне? Ну, среди ваших дам? Боюсь выглядеть пеньком в березовой рощице.
 
— За это вообще не переживай. Девочки у нас самые разные, никто пальцем на тебя показывать не будет, — успокоила Марина.
 
На занятиях Лене неожиданно понравилось. Инструктор и правда был милейшим дядькой. Правда, как мужчина, совсем не в Ленином вкусе. Ну, этого и не требовалось.
 
Зато дело свое знал, терпением обладал недюжинным. А уж его спокойствию мог позавидовать любой удав.
 
«Девочки» тоже вовсе не напоминали гламурняшек. Обычные женщины. Самого разного возраста и комплекции. Так что все было мило и уютно.
 
Дважды в неделю Лена сообщала Тусе и Мусе:
 
— Все, девчонки, ждите! Пошла я себя в порядок приводить.
 
— Добились, выжили хозяйку с ее ковриком из дому, — сокрушалась Туся.
 
— Ты на это по-другому смотри, — успокаивала Муся. — Не выжили, а смотивировали! Она же у нас прямо на глазах похорошела!
 
Я, конечно, не знаток человеческой красоты, но сужу по реакции таких же человеков. Все нашей Ленке теперь комплименты делают, улыбаются.
 
Да и не забывай, она там с собратьями своими общается. А то после Павла своего несуразного, вообще скисла. Портятся люди без себе подобных! Так что, мы молодцы!
 
А Лена и правда расцвела. И дело даже не в фигуре. Не слишком-то она изменилась за три месяца. Зато на душе стало легко, уверенность в себе появилась, да и о романах, чего греха таить, она тоже стала подумывать. Конечно, не с инструктором.
 
Но ведь впереди еще поездка на море, а за ней и вся жизнь...
 
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

ЯРОСТЬ ДРАКОНА

Антон не претендовал на звание лучшего художника в компании, но его иллюстрации всегда изумляли коллег высоким уровнем мастерства.

Не стараясь опередить конкурентов, он всё же получал самые дорогие и интересные проекты. Их трепетно распределяла руководитель Вера Николаевна:

— Знаю, именно твой вклад здесь нужен, Антонио! Ты как никто умеешь прочувствовать сюжет! — с огромной верой в Антона объявляла она.

Сейчас Антон не был уверен ни в себе, ни в своём таланте...

С экрана на него смотрел злобный монстр с яростным пламенем, притаившемся в оранжевых глазах. Антону казалось, что этот дикий огонь рвался совсем не из дракона.

Нет. Не такой дракон нужен... Сочувствие. Раненому дракону должно быть жаль, что его друг, отважный рыцарь, может погибнуть, защищая его. Должна быть какая-то смесь эмоций. А эта ярость...

Это просто эмоции Антона вылились в рисунок, его человеческая злоба пыхтела с экрана.

Дочь утром прислала короткое сообщение: "Мама согласилась".

Кате шестнадцать, она уже всё понимает. Развод – странная вещь в жизни подростка. Ещё более странно, когда появляется отчим...

Да, отлично, состоятельный. Как Марина всегда и хотела – деньги, путешествия. Может, она наконец счастлива? Может, надо радоваться за неё? Они разошлись как раз в тот момент, когда в компании не было заказов, а Антон перебивался подработками. Марина всегда хотела больше, чем он мог заработать.

"Это не из-за его денег", — прислала сообщение Марина.

"Конечно, ты же за ними никогда не гналась", — ответил с иронией ей Антон, горестно вздыхая.

Она решила оправдываться перед ним? Зачем? Знала бы она, сколько у него, Антона, сейчас проектов... Но уже поздно.

Только Катя металась между родителями, не зная, как себя вести. Ненавидеть маминого нового мужа? Винить мать, за то что не прошла рядом с отцом трудные времена?

С улицы окно щедро поливал ливень. Сплошной водопад полностью застилал отдушину Антона – художник так любил смотреть на листву за окном, птиц, небо...

Антон включил свою любимую композицию Эннио Морриконе. Только такая мелодия и такая погода могут как-то по-хорошему опечалить душу, чтобы потом все эмоции вылились в новый шедевр мастера.

В такие моменты Антон превращался в настоящего Антонио, внутри которого отзывалась каждая нота прекрасного музыкального произведения.

— Да что это я! — Антон в сердцах остановил мелодию. Муза и так не приходит, а тут ещё в меланхолию затягивает вместо обычного умиротворённого состояния. Дракон получается совсем не такой, остальные персонажи тоже не выходят! Что с ним сегодня?!

Антон встал и уткнулся лбом в холодное стекло. Красивая музыка смолкла, оставив ему только шум ливня. Антон закрыл глаза и стал слушать. Дождь. Ветер. Лай...

Лай? Никто же не додумался с собакой в такую погоду выйти?

Анон жил на втором этаже, благословляя несколько пролётов, которые отделяли его от первого, когда ломался лифт, и сдержанно ругая шумные компании, которые хорошо было слышно в тёплые вечера с улицы.

Антону не сиделось дома. Он натянул куртку и вышел на балкон. Лай стал громче. Заливистый. Будто бы отчаянный. От подъезда отъехал автомобиль. Собака надрывалась до хрипоты и даже ливень не мог заглушить её отчаяние.

— Да что такое! Такая погода, и не поймать музу! — Антон торопливо спустился на первый этаж, на ходу застёгивая куртку и натягивая капюшон.

К стеклянной двери со стороны улицы была привязана большая коричневая собака. Нет, огромная. Со слипшейся шерсти струилась дождевая вода.

Пёс продолжал надрывно лаять, не понимая, что его возмущения тонут в шуме буйной непогоды и его точно уже не слышат те, чей автомобиль вынырнул со двора.

Антон нажал на кнопку и медленно открыл дверь. Мокрая собака, не обращая на него внимания, сверлила взглядом дорогу и продолжала надрываться.

Антон помедлил. Отвязать? А если пёс ринется в ливень, пытаясь догнать машину? Вряд ли его здесь оставили, чтобы позже забрать... Видимо, так некое подобие человека решило избавиться от собаки...

— Эй, дружок! Тихо-тихо! — Антон заставлял себя говорить с собакой, пока отвязывал поводок от ручки двери и затягивал пса внутрь.

Лай умолк. Добрые глаза с надеждой и удивлением смотрели на Антона. Стеклянная дверь захлопнулась, сделав шум дождя глухим и отгородив человека и собаку от непогоды.

Пёс весь продрог, его трясло мелкой дрожью. Он смотрел на Антона во все глаза.

— Сидеть, — неловко скомандовал мужчина, пытаясь понять, насколько четверолапый готов общаться.

Но сидеть никто и не думал. Пёс обнюхал Антона, одобрительно гавкнул (так решило воображение художника), а потом без лишних церемоний здоровяк прыгнул на Антона, пытаясь лизнуть его лицо.

Антон засмеялся.

— Так ты не злой вовсе? Ну, пойдём, обсушим тебя, что ли?

*

Мужчина и пёс уже несколько дней привыкали друг к другу. Четверолапый охотно запрыгивал на кровать, на диван, на кресло, на кухонный стул, с которого неизменно падал, и вообще был довольно энергичной личностью.

Казалось, что они жили так уже давно. Антон даже забыл, почему у дракона в его иллюстрации оказался такой обжигающий взгляд. Второй рисунок вышел отличным.

— Антонио, потрясающе! — восхищалась в трубку Вера Николаевна после просмотра набросков.

Антон осознавал, что какая-то жизнерадостность, которая прокралась в его квартиру с брошенным псом, передалась и ему. Он обнаружил душевный подъём, который так искал.

Но настоящий талант пса был замечен во время следующего дождя, когда Антон снова, по давней привычке, включил любимые итальянские композиции.

Пёс стал "подпевать", подвывать, лаять, запрокидывая голову.

— Эннио! — хлопнул в ладоши Антон. — Вот как я тебя назову!

"Кто кому помог – ещё большой вопрос..." — думал Антон, завершая работу над проектом. Эмоции персонажей получились сильными и выразительными.

*

Чем меньше дней оставалось до свадьбы, тем Катя чаще старалась приезжать к отцу. Эннио привел ее в восхищение:

— Папа, какой классный пёс! Странное имя для собаки, правда...

А ты изменился, — сразу отметила девочка.

— Что ты, это всё мой новый гель для бритья, — отшучивался отец, закатывая глаза и махая рукой, словно юная кокетливая девица.

Катя только смеялась – она уже забыла, каким весёлым может быть её папа.

— И вообще, я теперь больше бегаю. На прогулке Эннио не терпится догнать всех наших знакомых собак. Я даже не знал, что соседку с таксой зовут Ирина, а на десятом этаже пудель у Вадима, отличный мужик!

— Кто, пудель? — засмеялась Катя. — Ясно, папа, за твою социальную жизнь можно не переживать. Она больше не состоит из посещений офиса.

Эннио сразу полюбил Катю, а она каждый раз привозила домой багаж рассказов о том, как они вместе с папой и его Эннио бегали в парке. Как-то Катя даже огорчила маму, совершенно не подозревая об этом:

—...А потом мы с папой пошли в кафе возле парка, Эннио лежал под столом. И тут слышим "Антонио! Антонио!", — Катя хохотала, вспоминая восхищённые глаза Веры Николаевны, — ну, папина начальница точно без ума от него, а папа, как ослик, не понимает ровным счётом ничего!

А Эннио как бросился обнимать Веру Николаевну, а она как упала. Прям на папу, который вскочил поздороваться! Папа давай её поднимать, она вся красная, и такие они оба милые!

Катя остановилась посмеяться от души, вспоминая незабываемую картину.

— Мам, что с тобой? — вдруг Катя заметила выражение лица мамы. Марина закусила губу, побледнела.

— Начальница папина, говоришь? — промямлила мама. — И зачем ты мне всё это рассказываешь? Не хочу ничего знать! — она рассердилась, сама не понимая почему...

Не знала Катя, что мамин жених становится всё менее щедрым по мере приближения важной даты бракосочетания.

Для Кати подарки маминого "Стасика" ничего не значили – вот она и не заметила, как они перестали появляться. Она их просто складывала в шкафчик, не надевая украшения при папе и только время от времени при маме и Стасе – из вежливости.

Марина же измеряла новыми подарками силу любви и мрачнела, как туча, каждый раз, когда её избранник, соответствующий всем Марининым параметрам ("богатый", "щедрый", "ездит на дорогом автомобиле", "бизнесмен") оставался всё таким же успешным предпринимателем, но щедрость его испарялась буквально с каждым днём.

Вот Антон для неё никогда ничего не жалел...

Катя замечала изменения в маме. Спрашивала, но мама молчала. Молчала, потому что было стыдно из-за собственной глупости. Из-за того, что надежды рушились, а Стас становился совсем другим прямо на глазах. Вместо красивой жизни из своего воображения её ждали дни вот с этим занудой.

Антон уже, судя по всему, и думать о ней забыл! Последняя мысль докучала ей даже больше, чем царившее в её душе разочарование в женихе...

*

Антон с первого дня знакомства с Эннио думал о том, чем же такой замечательный пёс мог не угодить бывшим хозяевам? Эннио больше никогда не лаял так неистово, как в тот день.

Тогда он напомнил Антону яростного, озлобленного дракона. Точно с первой иллюстрации. За что пёс был зол – добрые и выразительные глаза Эннио, конечно, знали, но рассказать не могли...

Вера Николаевна пригласила Антона на прогулку.

— Ты на неё больше так не прыгай, а то она, бедняжка, в прошлый раз испугалась, — наставлял Антон своего четверолапого друга, обуваясь в коридоре.

Сам не понимая почему, Антон надел свои "нормальные" брюки и красивую рубашку – наряд был выбран Катей ещё накануне вместо привычного спортивного костюма.

А шестнадцатилетние уж наверняка понимают в "нормальной" одежде:

— Папа, ты же не пойдёшь в спортивном костюме на свидание!

К удивлению Антона Эннио при встрече сел и подал лапу новой знакомой вместо привычных радостных запрыгиваний.

— Как он Вас слушает, Антонио, просто очаровательный пёс! — в умилении складывала руки на груди Вера Николаевна.

— Я тоже так думаю, — охотно закивал художник, — моя большая муза! Как он мне дома настроение поднимает – словами не передать! Вот одного не пойму, кто его мог оставить, это ведь абсолютно безобидное создание!

Однако ответ на свой вопрос Антон получил как раз во время их совместной прогулки. Вера Николаевна уговорила Антона пройтись до кинотеатра и посмотреть афишу.

Новое здание примостили как раз на окраине парка, что для многих было очевидным плюсом – перед кино было где погулять.

Когда они подходили уже настолько, что Вера Николаевна стала вчитываться в названия новинок кино, Антон резко остановился – на ступеньках, ведущих к центральному входу, стояли Катя, Марина и будущий Маринин муж...

— Твоя дочь? — с любопытством поинтересовалась Вера, переводя взгляд с Антона на Катю, которая яростно махала отцу, широко улыбаясь, и на мужчину с женщиной.

Казалось, женщина собирается пойти вперёд, как и Катя, но мужчина резко остановил обеих. Отрывки его грубых фраз донеслись до Веры и Антона. Катя что-то резко ответила, дёрнула плечом и собралась было пойти навстречу к отцу, но мужчина схватил её за руку.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Миролюбивый Эннио резко вскочил. Антон, растеряв бдительность и сам уже было собираясь двинуться к компании, выпустил поводок.

Ощутив свободу движений, Эннио помчался. Вот она, девочка, его подруга. Кто её так резко хватает? Также было и в его предыдущей семье...

Женщину резко схватил мужчина в порыве ссоры и поплатился за это рваными штанами и ночью в холодном гараже, куда его загнал пёс. Эннио, конечно, тоже поплатился – утром его увезли неведомо куда, но исправить уже ничего было нельзя...

Сейчас он покажет этому наглецу! "Наглец" явно опешил. Вскоре стало ясно, что яростно лающий пёс направляется прямо к нему. "Наглец" помнил – убегать от собак себе дороже, но ноги как-то сами понесли его прочь от неожиданной лающей напасти.

Ноги несли и несли, пока не прибежали к машине. Хорошо, что парковка была рядом. Только потом он сообразил, что мог бы и в здании кинотеатра укрыться, но было уже поздно.

Пёс неистово лаял, пока Антон не забрал прыгающего на дверь автомобиля Эннио и не оттащил подальше. "Наглец" отчаянно махал Марине и Кате из своей машины, но эти двое в ответ только отмахнулись от него.

Марина заметно нервничала, разглядывая Веру, а Катя хлопала в ладоши и не могла сдержать улыбку – настолько забавной была "кислая мина" Стаса (так потом говорила Катя, вспоминая не раз этот случай), так и просидевшего в машине, пока Марина не подошла и не объявила ему, чтобы он уезжал без них.

Каким-то внутренним чутьём Антон догадался — Эннио очень не любит злых и жестоких людей.

Марина опомнилась. Как-то сразу после случая перед кинотеатром она представила, что её новый муж будет ТАК командовать дома. Свадьбы не было...

Вера Николаевна, в свою очередь, не упустила художника, переехав к уже своему Антонио и став хозяйкой Эннио.

Кате всё нравилось – в конце концов, разбитого не склеишь, но судьба отвела подальше, и даже загнала в автомобиль, маминого несостоявшегося спутника жизни.

Папа был счастлив с Верой, а Эннио стал её другом на многие-многие годы. И, конечно, папиной хвостатой музой.

Автор МАРИЯ СТРАХОВА

Я тебя научу

• Ну, чего тебе еще от меня надо? – кот Лапик нехотя поднял голову и взглянул на хозяйку. – Я уже поел, на лоток сходил, самое время отдохнуть, а тут – ты!
• Лапик! Слазь с кровати, мне надо постель заправить, а то я на работу опаздываю!

Хозяйка нетерпеливо топталась у расправленной кровати, на которой развалился домашний котик, шести килограммов живого веса. Судя по его наглючему взгляду, тот не собирался покидать нагретое место:

• Твои проблемы! – недовольно муркнул он и вновь уронил голову.
• Лапусенька, – хозяйка добавила меда в голос, – ну, пожалуйста, освободи кровать. Опоздаю на работу – лишат премии, придется тогда урезать твой рацион.

Кот встревоженно открыл один глаз:

• Как это – урезать рацион? Думай, что говоришь! – он горестно вздохнул, поднялся с уютного места и тяжело спрыгнул на пол. – Давай, застилай свою кровать и дуй на работу. И чтоб без опозданий! А то в самом деле без премии останешься, а это, знаешь ли...

«Все равно согнали бы, – думал кот, сидя на коврике и смотря, как суетится хозяйка. – Сначала Лапусик, потом – Лапендра, а потом просто спихнули бы на пол! Никакого личного пространства! Хорошо, хоть каждый день на работу уходит и можно отдохнуть от этой кожаной. Но только до вечера. И всего пять дней в неделю...»

Четыре года живет Лапик в этой квартире. Четыре года назад принес его за пазухой младший хозяин – Сережа. Принес худого, оголодавшего до крайней степени котенка, с затравленным взглядом. Долго пришлось адаптировать его к нормальной жизни, лечить, откармливать.

Когда он, наконец, понял, что его не съедят здесь, не ударят и даже не будут на него кричать, то полюбил всех своим маленьким сердечком, особенно Сережу. Да и старших хозяев не меньше. Сейчас Сережа на службе в армии, старший хозяин в командировке на вахте. Остались они с хозяйкой одни в квартире.

Еды у него в достатке, водичка – всегда свежая, хозяйка, когда дома – не обделяет его вниманием и лаской. Спать – только в хозяйской кровати, развалившись поперек нее и отодвинув хозяйку на край.

Можно и покапризничать, но не перегибать при этом палку, чтобы не огорчить хозяйку. Так, лишний раз показать, что он – не последний в доме.

Завтра – выходной, значит хозяйка весь день будет дома. Хорошо! Но особой радости выказывать не надо – разбалуется.

День прошел в блаженном сне, тишине и покое, прерываемом на посещение кухни, дабы плотненько подкрепиться перед очередным сеансом сна.

Наконец-то замок в двери защелкал – хозяйка вернулась! Лапик прошел в прихожку, встретить хозяев – святое дело. Но что это она держит в руках?

• Лапик, ну не могла я его оставить на улице. Холода стоят. А он такой маленький, беззащитный и голодный! Совсем уже надежду потерял, даже не мяукал.

В руках у хозяйки – маленький комочек с грустными зелеными глазками. Дрожит, беззвучно открывая рот.

• Та-а-ак! – обиженно протянул Лапик. – Значит я тебя уже не устраиваю? Решила другого завести? Все! Я на тебя обижен, на всю жизнь!

И, взмахнув хвостом, он прошествовал в спальню, где залез под кровать, чтобы умереть от обиды и голода, ведь он больше никогда отсюда не вылезет!

Почти весь вечер Лапик прислушивался к звукам, доносившимся сначала из ванной – отмывает приблудыша, потом из комнаты – сушит, щебечет что-то ласково, потом из кухни – кормит...

Вот тут Лапик не выдержал:

«Наверное, мою законную еду ему скармливает!» – и потрусил на кухню, подкидывая пушистый зад.

То, что он увидел, его заинтересовало, но внешне он этого не показал – главное, что его миски остались неприкосновенны. У ног хозяйки сидел мелкий котенок, все еще дрожа от холода, и жадно поглощал влажный корм из блюдечка.

Он давился и урчал, будто опасаясь, что кто-то отберет его еду. Тоненький хвостик его смешно топорщился и дрожал. Что-то непрошенное шевельнулось в душе Лапика, он взглянул на хозяйку и увидел, что она, глядя на малыша, улыбается сквозь слезы.

«Неужели я тоже был когда-то таким?» – мелькнуло в ушастой голове Лапика.

Откуда-то из глубины подсознания всплыли обрывки воспоминаний: мокрый снег, облепивший тоненькую шерстку, которая уже не могла согреть тельце. Холод, пробирающий до костей так, что невозможно пошевелиться, даже шагу ступить нет сил, потому что тело колотит дрожь...

Спазмы голода такие, что пронизывают нутро, и кажется, что в животике поселился комок боли. И никого, кто хотел бы ему помочь... Безнадега, отчаяние, а потом – темнота...

Лапик даже вздрогнул от воспоминаний. Ведь это было, было! Потом, когда он, обессиленный, повалился на бок, на мокрую землю, припорошенную снегом, его подхватили теплые руки Сережи, а очнулся он уже под теплыми струями душа, и хозяйка – вот так же улыбалась сквозь слезы, глядя на него.

Он поднялся и вышел из кухни, не притронувшись к своим мискам. Хозяйка достала из кладовки его старую лежанку и, разместив ее у теплой батареи, перенесла туда нового жильца, который умудрился уснуть рядом с блюдечком. Тот все так же дрожал во сне, хотя в доме было тепло, а у батареи – жарко. Непросто ему будет согреться, Лапик знал это по себе.

Ночью Лапик тихо прокрался к спящему котенку и долго смотрел на маленькое дрожащее тельце.

«Нет, – решил он, – так ему не согреться».

Он долго мостился на старую свою лежанку рядом с котенком, кое-как ему это удалось, после чего он подгреб малыша к себе, укутал его пушистым своим мехом и замурчал. Негромко, ласково, как мурчал только для Сережи. Так он и провалился в сон.

Пробудился он от того, что почувствовал – на него смотрят. Открыв глаза, увидел напротив себя зеленые глазенки котенка, который, выпутавшись из его пушистого меха, с испугом и любопытством пялится на него – большого и сильного кота.

• Здравствуй, дядя кот, – пискнул малыш. – Ты не будешь меня обижать?
• Вот еще! – фыркнул Лапик. – Согрелся?
• Да! – малыш сладко зажмурился от удовольствия. – Я даже не знал, что бывает так тепло! Мне всегда было холодно и хотелось кушать, а сейчас тепло. Вот только кушать все еще хочется.
• Ничего, – улыбнулся Лапик. – Через неделю пройдет и это. Пойдем, перекусим, пока хозяйка спит, – и повел его на кухню.

Корм в мисках Лапика заветрился, по его мнению, такой корм есть нельзя, лучше разбудить хозяйку и потребовать свежий, но малыш с такой мольбой смотрел на него, что тот только лапой махнул: – «Ладно, ешь».

Лапик смотрел, как тот с превеликим удовольствием вылизал стенки мисок и, с округлившимся животиком стоял, покачиваясь на тоненьких ножках. Потом стал царапать пол лапкой с явным намерением...

• Э, нет, малыш. Так дела не делаются, – Лапик ухватил зубами котенка за холку и отнес к лотку: – Вот здесь можно. Так, хорошо, теперь закопай за собой. Молодец! Пошли досыпать.

Когда хозяйка утром увидела, как спит котенок, привалившись к боку Лапика, она присела рядом с ними и ласково погладила сначала одного, потом другого:

• Вот и хорошо. Я знала, Лапушка, что ты добрый кот и не оставишь малыша без внимания.
• А как иначе, хозяйка? – мурчал Лапик. – Это ж наш парень, дворовой породы. Из таких вырастают самые лучшие коты! Если, конечно у них будет хороший воспитатель. Вроде меня.

И он самодовольно улыбнулся.

• Дядя Лапик, – пискнул котенок. – А как ты меня будешь воспитывать?
• Как самого настоящего дворового кота, ставшего домашним, – объяснял он несмышленышу. – Сначала дадим тебе имя, потом выберешь себе любимое место для сна.

А потом пойдет учеба: пролезть все укромные уголки в квартире, научиться прятаться, когда включают пылесос, да так, чтоб потом тебя еще час искали. Бегать по ковру на стенке, забираться на шторы, караулить возле холодильника и много, чего еще интересного! Мало ли дел у кота? А у нас с тобой их теперь в два раза больше!

Автор: Тагир Нурмухаметов

БЕЗНАДЁЖНАЯ

У нее была маленькая красная машина. Совсем малышка, но ей хватало: на работу съездить, а потом в магазин и домой. Вот и весь маршрут. Для чего тут нужна большая?

Жила она одна. Как-то так получилось...

Всё время на работе в юридической фирме, а после работы – полный портфель документов домой. И там, ужиная, она просматривала всю необходимую информацию на завтра.

Пыталась она знакомиться. Через подруг и даже через интернет. Но мужчинам быстро надоедали её разговоры о судах и тяжбах. И на вторую встречу обычно никто уже не приходил.

И подруги, старавшиеся свести её то с тем, то с этим, махнули на неё рукой. Безнадежна – таков был вывод.

Единственный, кто её всегда ждал, так это кот, большой и вальяжный. Любимец уличных кошек и гроза всех дворовых котов. Он почему-то решил, что она – его человек.

И когда женщина парковала свою маленькую, красную машинку, он крутился рядом и мурлыкал. Она улыбалась, гладила его и кормила всякими вкусностями.

Пару раз её приходило в голову взять его домой. Веселее будет вместе, сперва думала она, но потом вспоминала, что появляется дома только переночевать. И отказывалась от этой мысли.

Всё изменилось в тот день, когда она опаздывала на работу...

Будильник в телефоне по неизвестной причине не сработал. Она вскочила, собралась за десять минут и выбежала на улицу – кофе в одной руке, сумочка в другой, ключи от машины в зубах.

Тёпа, так она называла кота, как назло, крутился под ногами.

• Тёпа! – воскликнула она. – Тёпа, не мешай. Не взяла я ничего тебя покормить. Опаздываю я! Приеду – накормлю.

Тёпа явно был обескуражен и расстроен таким положением дел. Она положила сумочку на крышу машины, взяла из зубов ключи и...

О господи! Это были другие ключи!

Спотыкаясь на каблуках и употребляя сленговые выражения, она помчалась домой, там схватила ключи на столе и – бегом обратно.

Открыв двери машины, она успокоила дыхание. Нарушать правила она не любила и, несмотря на то, что явно уже опоздала, постаралась ехать спокойно и не быстро.

Боковое стекло было открыто. Весна, знаете ли... Ветерок приятный, запахи свежей травы, листвы, и ещё... Вот этот самый запах – она втянула его носом и желудок жалобно заворчал.

• Есть-то как хочется... – сказала она самой себе и посмотрела на часы. Полчаса опоздания. – А, чёрт с ним со всем! – решила она и притормозила возле источника этого самого запаха.

Небольшой вагончик, и там, в окошке, улыбающийся продавец в белом переднике готовил и продавал булочки с горячими сосисками. С кетчупом, зеленью и ещё – горячим мясным супом.

Нет!!! Это было совершенно невыносимо. Это было выше её сил. Она почувствовала, что либо остановится и немедленно всё это съест, либо умрёт тут же, на месте.

Вы, дамы и господа, конечно, тоже попадали в такие обстоятельства, когда тебе уже всё совершенно безразлично. И самое главное – это поесть и успокоиться.

Ну, так вот.

Она ещё не вытащила ключи из замка зажигания, когда левое стекло заслонил высокий мужчина в черном полупальто.

• Чего вам? – недовольно спросила она и подумала, что хорошо одетый человек навряд ли просит милостыню.

И тут он молча протянул ей.... Её паспорт!

• Что это такое? – возмутилась она. – Вы из полиции? Как к вам попал мой паспорт?

Он почему-то улыбнулся и протянул ей... Её кошелёк.

• Вы вор! – закричала она. – Вы украли мой кошелёк и следите за мной!!! Я сейчас вызову полицию!!!

Но он почему-то продолжал широко улыбаться. После чего протянул ей её сумочку, что повергло её в состояние шока.

Она обернулась вправо и попыталась там поискать. Сидение было пусто.

• Аааааа... – только и сказала она с широко раскрытыми от изумления глазами, и тогда...

Тогда он снял с крыши маленькой красной машинки чашку с кофе и протянул ей.

• Хорошо водите, – наконец-то сказал мужчина. – Я за вами уже пять кварталов еду. Кофе так и не расплескалось.

Она почему-то покраснела:

• Извините... Я очень спешила. Простите, что набросилась на вас. Спасибо вам большое.
• Это ещё не всё! – заметил он. – А что ещё там может быть? – удивилась она.

И тогда он двумя руками снял с крыши и протянул ей в открытое стекло... Тёпу!

• Ваш кот, – засмеялся он. – Именно его я и заметил на крыше. Ему спасибо скажите. Как настоящий наездник держался!

Я бы, на вашем месте, отвёз его домой. Он, конечно, герой. И всё же, я бы точно от страха умер, а он вот ничего... Молодцом.

Она держала Тёпу на руках, и тот прижимался к ней и мурлыкал.

• Ээээ... Тут долгая история, – сказала она.
• Вот и славно, – согласился он. – Может, выйдем и съедим по хот-догу и супчику? А вы мне всё расскажете...

Она взглянула на часы. Почти сорок минут опоздания, но...

Этот запах еды. Тёпа на руках. И улыбающийся мужчина, ехавший за ней через полгорода, чтобы помочь.

Она махнула рукой и вышла из машины.

Они ели булочки с сосисками и запивали тёплым бульоном. Тёпа ел сосиски и пил супчик. Они болтали и смеялись, забыв обо всем...

Она пришла на работу к обеду. Секретарша и начальник смотрели на неё широко раскрытыми глазами. Они не узнавали в этой женщине ту, к которой привыкли за эти годы.

Волосы были растрёпаны и падали на лицо в свободном беспорядке. В глазах бегали звёздочки, а губы улыбались. И вообще, во всём её существе было что-то такое...

• Что? – спросила она секретаршу и начальника. – Что вы уставились? Не заметили? Весна на улице. Вес-на!

И она прошла в кабинет, шлёпая босыми ногами по дорогому паркету. Туфли были у неё в руке...

Дома её ждал Тёпа. И это было достаточным основанием, чтобы не задерживаться на работе, а в субботу...

У неё было свидание. Они ехали в парк на пикник, а значит – никаких документов домой!

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

ИЗЪЯН

Маша накинула недоуздок на голову лошади и вывела её из денника. Затянув узел чумбура на развязке в проходе конюшни, девушка полюбовалось кобылой.

Вороной масти, с ровными белыми носочками на всех четырех изящных ногах, Валахия являлась мечтой многих конников.
 
Взяв в руки щетку, она принялась чистить лошадь, не забывая нахваливать её. Валахия нервно переступала с ноги на ногу, вскидывала голову, прислушиваясь.
 
Маша ласково погладила лошадь по шее, не понимая, что с ней происходит:
 
— Что случилось, Валюша? Что тебя беспокоит?
 
— Разговариваешь с лошадью? — спросил подошедший конюх.
 
— Дядя Веня, с ней сегодня что-то странное происходит, — Маша продолжала гладить лоснящуюся шею лошади. — Её привезли месяц назад, и за все это время она никогда себя так не вела...
 
— Отчего-то тревожно ей, — подметил пожилой мужчина, окинув кобылу опытным взглядом. — Дивно хороша!
 
— И характер у неё замечательный, — подтвердила Маша. — И выезжена прекрасно, до сих пор не понимаю, как прежняя хозяйка могла расстаться с такой лошадью.
 
— Значит, есть скрытый изъян, — задумчиво произнес Вениамин.
 
— В ней нет изъяна! — тут же бросилась на защиту любимицы Маша.
 
Валахия затрясла головой, словно подтверждая слова хозяйки.
 
— Ишь ты, оскорбилась, — улыбнулся Вениамин, удаляясь по своим делам.
 
Подседлав Валахию, Маша вывела её из конюшни. Кобыла внимательно прислушивалась к окружающим звукам, настороженно поглядывая в сторону дороги, за которой виднелся лес.
 
— Именно туда мы сегодня и направимся, — заметив, куда смотрит лошадь, проговорила Маша. — На плацу ты себя прекрасно ведешь, пора познакомится с нашей природой.
 
Маша ловко забралась в седло и, подобрав повод, направила лошадь в сторону леса...
 
В это июньское утро еще не было знойной жары и было приятно проехаться верхом по прохладе. Валахия послушно шла туда, куда её направляла всадница. Временами она останавливалась и тщательно прислушивалась к звукам леса.
 
Пустив лошадь рысью, Маша направила Валахию по тропе, где всегда любила ездить на Градомире.
 
Девушка вспомнила, как два месяца назад её коню поставили неутешительный диагноз, и ей пришлось расстаться с верным другом. Его отправили на ферму в деревню, где воздух был более чистым, и приступы кашля у него были значительно реже.
 
Для соревнований ей нужна была лошадь, и они с тренером начали поиски подходящего варианта. Их поиски закончились в тот день, когда Маша увидела Валахию в одном из столичных клубов края, и, проехав на ней верхом, поняла, что это её вариант.
 
Лошадь была прекрасно выезжена и с добрым нравом. Конный клуб выделил средства, и Валахия сменила дом.
 
Сейчас, вспоминая момент приобретения лошади, Маше припомнилось, как странно вела себя прежняя хозяйка. Она торопилась с совершением сделки, словно хотела поскорее избавиться от Валахии.
 
Что же произошло? Почему хозяйка решила продать такую прекрасную лошадь?
 
Валахия резко остановилась. Маша едва успела удержаться в седле, настолько сильно уйдя в свои мысли. Кобыла замерла на месте, и сколько бы всадница ни пыталась пришпорить её, она не двигалась с места.
 
— Почему ты не хочешь идти вперед?
 
Валахия тихо фыркнула, продолжая стоять на одном месте. Она слегка повернула голову, посмотрев вправо.
 
Маша тоже посмотрела в ту сторону, но ничего, кроме травы и деревьев, там не увидела. Что могло привлечь внимание лошади?
 
— Хочешь пойти в ту сторону? — Маша ослабила повод, предоставив Валахии свободу выбора направления движения. — Будь по твоему...
 
Валахия свернула с тропы и шагом двинулась в ту сторону, откуда доносился едва слышный писк, который вскоре услышала и Маша.
 
Лошадь остановилась возле березы. На траве стояла коробка, придавленная сверху толстыми ветками. Из коробки слышался писк.
 
Маша торопливо спрыгнула с лошади. Сбросив ветки с коробки, она открыла её. Внутри оказались три котенка, едва открывшие глазки. Они жалобно плакали, зовя маму кошку, от которой их оторвали таким жестоким способом.
 
Маша почувствовала, как внутри неё поднимается волна возмущения:
 
— Как можно быть таким жестоким?! — девушка подняла коробку и подошла к лошади. — Валюша, скорее домой!
 

*

 
— Невероятно! — воскликнула Ирина Дмитриевна, тренер Маши.
 
— Валюша привела меня прямиком к коробке, — подвела итог своего рассказа Маша.
 
Она торопливо доставила котят в конный клуб к местному ветеринару. Малыши оказались здоровыми, и на двоих уже нашлись будущие хозяева. Третьего малыша вызвалась забрать Маша.
 
Черный котенок с белыми лапками очаровал её своей схожестью с Валахией. Как только котята подрастут, то разъедутся по домам.
 
— Валахия благородная лошадь! — с восхищением проговорила Ирина Дмитриевна. — Люди проходят мимо, а лошадь нет.
 
Тем временем Маша и Валахия с головой ушли в подготовку к грядущим соревнованиям. Клуб ждал от пары высоких результатов.
 
Подготовка к соревнованиям отнимала много времени, и пара всегда тренировалась на плацу. В июле они успешно выступили на местных соревнованиях, заняв второе место в среднем призе.
 
В августе прошли областные соревнования в соседнем регионе, откуда пара вернулась с победой. Впереди их ждал старт в столице края, к которому началась тщательная подготовка.
 
— Маша, жду тебя на плацу через сорок минут, — произнесла Ирина Дмитриевна, заглянув в конюшню.
 
Валахия стояла в проходе конюшни и нервно переминалась с ноги на ногу. Лошадь вздрагивала всем телом, и её громкое ржание разносилось по всей округе.
 
— Тихо! Тихо! — Маша пыталась успокоить кобылу.
 
— Что с ней происходит? — с беспокойством спросила тренер, никогда не видевшая Валахию в таком состоянии.
 
— Она точно так же вела себя в тот день, когда мы нашли котят в лесу, — отозвалась девушка.
 
— Езжай на ней за территорию клуба, возможно, что-то случилось, — Ирина Дмитриевна осмотрелась. — Возьми с собой Вениамина.
 
Спустя двадцать минут два всадника выехали с территории конного клуба. Маша предоставила Валахии быть навигатором в этой поездке.
 
Они миновали ровный ряд домов на окраине города и, выбравшись на дорогу, направились к лесу.
 
Неожиданно Валахия резко развернулась и устремилась вдоль дороги. По шоссе проносились машины, кто-то сигналил, боясь, что всадники могут выехать на дорогу.
 
— Что за блажь, идти на поводу у кобылы! — ворчал Вениамин, не понимая, что или кого они ищут.
 
— Лучше проверить, что так беспокоит Валюшу, чем потом жалеть... — Маша не договорила.
 
На обочине дороги лежала сбитая машиной овчарка. При приближении всадников собака приподняла голову, посмотрев на них глазами, наполненными такой болью, что сердце девушки пропустило удар, а на глаза навернулись слезы.
 
Они нашли причину беспокойства Валахии...
 

*

 
Маша спрыгнула с Валахии, продолжая её хвалить. Они только что выступили на региональных соревнованиях в КЮРе среднего приза, и девушка осталась довольна результатом.
 
— Великолепное выступление! — к ним подбежала Ирина Дмитриевна.
 
— Валюша прекрасно чувствует музыку! — заправляя стремена, с восторгом отозвалась Маша. — Это самая прекрасная лошадь во Вселенной!
 
— Это лошадь с большим изъяном! — раздался за спиной у девушки резкий женский голос.
 
Маша обернулась. На рыжей лошади восседала женщина во фраке, готовясь к выступлению. Лицо показалось ей смутно знакомым...
 
— Почему Вы так говорите? — совсем не дружелюбным тоном ответила Маша. — Вы совершенно не знаете Валюшу! Это благородная лошадь...
 
— С изъяном! — женщина прервала речь Маши. — Я прекрасно знакома с этой кобылой!
 
— Бывшая хозяйка... — проговорила Ирина Дмитриевна, узнав прежнюю владелицу Валахии.
 
— Как Вы можете так говорить о ней?! — Маша категорически была не согласна с мнением женщины.
 
— За год владения этой лошадью, она привела ко мне нескольких бездомных собак и кошек, — словно выплевывая слова, ответила женщина. — Предыдущие два хозяина отказались от нее именно по этой причине, как оказалось...
 
— Вы все просто не смогли понять и осознать, насколько благородна эта лошадь! — возразила Ирина Дмитриевна. — Это называется не «изъян», а благородство!
 
К Маше подбежала овчарка и, приветливо махая хвостом, посмотрела на хозяйку преданными глазами.
 
Оскар был именно тем псом, к которому в прошлом году Валахия привела помощь. Поиски хозяина овчарки не дали результата, и Маша решила оставить пса у себя.
 
Дома их возвращения ждал подросший черный котик с белыми лапками, которого Маша назвала Космосом.
 
Вениамин стал гордым хозяином щенка, которого Маша с Валахией подобрали прошлой осенью.
 
У Ирины Дмитриевны появилась трехцветная кошка, привезенная с прошлых соревнований.
 
И еще три собаки и четыре кошки, спасенные Валахией, которым успешно нашли хозяев. И все это называется «изъяном»?
 
— Возможно, это в Вас изъян... — окинув женщину холодным взглядом, Маша повела Валахию прочь от бывшей хозяйки.
 
В тот день Маша и Валахия заняли первое место. Возвращаясь вечером домой после соревнований, Ирина Дмитриевна и Маша услышали, как лошадь бьет копытом по полу коневоза, явно с намерением привлечь к себе внимание.
 
Остановив машину, они поспешно открыли дверь коневоза. Валахия ответила им громким ржанием. Кому-то срочно требовалась помощь...
 
Автор ИЛОНА ШВАНДЕР

ЭЛЕКТРА МИЯСУВНА

У Иришки была мечта – игра «Электроника», где волк из «Ну, погоди!» ловит корзинкой яйца, которые безостановочно несут куры в каком-то многоэтажном курятнике.

У двоих ребят в классе такая имелась, и на перемене к ним было не протолкнуться: их окружали плотным кольцом желающие посмотреть, как они играют. Иногда кому-нибудь везло, давали несколько минут поиграть.
 
Электронное пиканье, с которым катятся по желобам яйца, раздавалось порой даже и на уроках – у владельцев игрушек не выдерживали нервы, не могли дотерпеть до перемены.
 
Обычно это заканчивалось тем, что «Электроника» оказывалась на учительском столе.
 
Иришка, всегда сидевшая за первой партой, замечала, что и учительница смотрит на «Электронику», лежащую перед ней, с интересом и симпатией.
 
Ириша, конечно, просила родителей купить ей «Электронику», и даже специально ездила на троллейбусе в «Дом игрушки».
 
Однажды ей повезло: «Электронику» «выбросили», и за ней стояла очередь аж на улице, почти до начала Ленинского проспекта.
 
Иришка заняла очередь и несколько раз бегала в таксофон у метро звонить родителям, умоляла их приехать с деньгами и купить.
 
Но дома были только мама и бабушка, и, услышав цену игрушки – пятьдесят рублей, они только охали и ахали.
 
Иришка все равно отстояла до победного конца и попросила отложить ей игру, как делали перед ней некоторые взрослые. Продавщица сказала: «До пяти».
 
У Иришки оставалось полтора часа. Она поехала домой и устроила там скандал с рыданиями, вымаливая деньги.
 
Бабушка даже показывала ей свой кошелек, в котором было только пятнадцать рублей до пенсии и предлагала взять их. Мама ничего не показывала, но прочитала лекцию о цене мяса за килограмм.
 
Иришка смотрела на мать с презрением: сама она могла вовсе не есть этого дурацкого мяса!
 
Вернувшийся с работы отец застал Иришку опухшей от слез и угрюмой...
 
Он долго о чем-то говорил с мамой, закрывшись в комнате, а когда вышел, потрепал дочь по волосам. Из этого следовало, что он на ее стороне и вообще сочувствует.
 
Но от отцовского сочувствия игра не появлялась.
 
Прошел месяц... Накануне Восьмого марта Иришкин отец уезжал в командировку. Он зашел в комнату дочери рано утром, часа в четыре. Запахло мимозой, которую отец, с вечера, видимо, прятал в гараже.
 
Ириша с трудом разлепила глаза, улыбнулась и потянула руки к отцу.
 
– Подарочек тебе! – сказал папа, поцеловал Иришку и вышел.
 
– Приезжай скорее... – заплетающимся языком пробормотала сонная девочка ему вслед, нашла мутным взглядом мимозу в банке с водой на прикроватном столике, глубоко вдохнула ее тревожный нежный аромат, напоминающий запах пудры, и снова заснула, глубоко и блаженно, как спят только в детстве.
 
Ириша была уверена, что «подарочек» – это букетик мимозы. Ни на что другое она и не рассчитывала, не день рождения ведь и не Новый год. Сама она маме и бабушке нарисовала открытки.
 
Ради праздника Иришку не будили. Она проснулась часов в двенадцать дня от какого-то странного, будто птичьего писка совсем рядом.
 
Приподнявшись на локтях, Иришка увидела, что ее постель наполнена разнообразными подарками...
 
Кошка Миясу родила на Иришкином одеяле четырех котят, а папа, папа имел в виду под «подарочком» не мимозу, а «Электронику» в картонной коробочке!
 
Правда, коробочка была мокрой и находилась примерно под хвостом у Миясу, которая тщательно вылизывала котят.
 
Ириша испытывала странные чувства, которые сама не могла толком понять. Она не знала, чему больше рада – котятам или «Электронике».
 
При этом тревога за сохранность игры в размокшей коробке вызывала как бы некий укор в адрес Миясу. Обычно она котилась где-то не дома, а детей приводила или приносила потом, вот что бы ей так не сделать и в этот раз!
 
Но коробочка промокла не насквозь, и игра вовсе не пострадала!
 
Так что это вышел счастливый день: Ириша разрывалась между котятами и «Электроникой», и ужасно ревновала к пришедшей в гости Наташке, которую сама же и вызвонила, и котят, и игрушку...
 
Увидев котят, мама со стоном закатила глаза. А бабушка заохала и закачала головой.
 
У Иришки возникло ощущение, что их праздник несколько испорчен котятами, а вовсе не украшен, и не утешает даже то, что папа одарил их точно такими же мимозами, как и Иришку, а еще маме вручил импортную тушь, а бабушке духи «Красная Москва».
 
Даже Иришины самодельные милые открытки не слишком подняли настроение бабушки и мамы.
 
Но Иришка обещала, что будет заниматься котятами, и приучит их к лотку, а потом они с Наташкой их пристроят.
 
Одного Миясувича (ребенка Миясу) девочки даже сносили к Наташке в соседний подъезд, показать ее родителям. Но родители остались непреклонны и даже не позволили занести Миясувича в их квартиру.
 
Вышло, что зря его на время забирали у Миясу, отчего и кошка нервничала, волновалась, и у Иришки обе руки оказались расцарапаны до локтя.
 
Но это неприятное вскоре забылось.
 
Иришка ужасно гордилась тем, что у нее теперь тоже есть «Электроника», и все время спорила с мамой и бабушкой, которые уговаривали ее не носить дорогую игрушку во двор.
 
– Сломают!
 
– Украдут! – говорили они.
 
Но мама и бабушка плохо знали Иришку. Она хвалиться хвалилась, но в руки «Электронику» никому не давала, кроме Наташки.
 
И той ненадолго, и глаз с нее не спускала, пока та жала на кнопочки, от старания высунув кончик языка. И все время Ириша делала подруге замечания на правах хозяйки электронного курятника:
 
– Да куда ж ты! Правее! Левее! Подожди, куда ты спешишь! Верх! Напра...! Вни..! Нале..! Ну что ж ты!
 
Этим Иришка сбивала Наташку и, хотя самой себе не признавалась, что специально мешает подруге играть, все-таки в глубине души это понимала.
 
Особенно если Наташе, несмотря ни на что, удавалось вдруг достичь каких-то неплохих результатов в ловле яиц, Иришка теряла самообладание и, толкая подругу под локоть, говорила:
 
– Все, игре надо отдохнуть, а то батарейки сядут! У меня запасных нет!
 
Больше никому Ириша игру не давала, но: «Смотри из моих рук!» – всем показывала. Зависть соседей и одноклассников была ей приятна, что греха таить.
 
У Ириши вообще присутствовал талант рекламщика. Она как-то смогла сделать так, что никто в округе не сомневался: «Ну, погоди!» – лучшая электронная игра, а «Веселый повар» и «Тайны океана» в подметки ей не годятся.
 
Но еще с большим вдохновением Ириша рекламировала котят, которых предстояло раздать уже в начале июня.
 
Для этого Ириша не только всем рассказывала, какие они милые, умные и воспитанные, но и выносила иногда котенка во двор, то одного, то другого, и придумывала им имена, каждый раз разные.
 
У соседских бабушек или мамочек, постоянно гуляющих с малышами во дворе, могло сложиться впечатление, что у Миясу котят десять, а то и больше.
 
Ириша заметила, что имя может оказаться последним аргументом, решающим, переломным, чтобы человек захотел взять котенка.
 
Она это ясно увидела, когда одна девочка из третьего подъезда долго рассматривала серенькую полосатую Миясувну, гладила ее «только из моих рук!», но твердила, что родители ей точно не позволят взять котеночка, даже и спрашивать бесполезно.
 
Тогда Иришку осенило. Она подняла Миясувну поближе к девочкиному лицу и сказала:
 
– Посмотри, это же Розочка!
 
– Ой, Розочка...
 
И девочка взглянула на серенькую Миясувну уже как-то по-другому.
 
– Не отдавайте никому Розочку, я уговорю маму, Розочку мне! – запрыгала девочка, молитвенно сложив ладошки.
 
В начале лета началась операция по раздаче Миясувичей.
 
Троих, более интересного окраса, забрали сразу, а Розочку Ириша оставила для девочки из третьего подъезда.
 
Девочка, как назло, долго не попадалась Ирише на глаза, но, наконец, все-таки они встретились, и Ириша торжественно вынесла Розочку – в корзинке, с бантом на шее, чтобы уж наверняка.
 
Бант, правда, Розочка стянула с себя и принялась его увлеченно грызть еще в Иришином подъезде, но так она выглядела еще более умилительно.
 
Девочка схватила корзиночку с Миясувной и побежала домой.
 
А Иришка села на лавочку и принялась играть в «Электронику» с чувством выполненного долга.
 
Ей было очень хорошо – котята пристроены, погода отличная, тепло, каникулы в самом начале, и папа уже скоро приедет из командировки...
 
Через несколько минут во двор выбежала рыдающая девочка из третьего подъезда.
 
Увидев Иришку, она бросилась к ней и сбивчиво неразборчиво заговорила, прижимая крепко сжатые кулаки к груди.
 
– Что с Розочкой?! – спросила Ириша, хотя ничего не разобрала из девочкиной речи. Догадалась, что только Миясувна могла быть причиной такого горя.
 
– Утопит! Дядя сказал, что сейчас пойдет и в пруду утопит, потому что я без спроса принесла...
 
– Бежим, заберем ее! – вскочила Ириша, остро сожалея, что нет сейчас отца. Звать на помощь маму и бабушку казалось ей пустой тратой времени.
 
Ирише было очень страшно идти к этому сумасшедшему дяде, но даже и Наташку звать для поддержки было некогда.
 
Девочки взбежали на третий этаж и позвонили в дверь.
 
Им долго не открывали. Из квартиры доносился ор Миясувны. По крайней мере, она еще была жива...
 
Девочки звонили. Стали стучать. Потом колотить ногами в дверь. Наконец, послышались шаркающие шаги, и вопли Миясувны стали громче.
 
Дверь открыл высокий молодой мужик, пузатый, и, что особенно поразило Иришу, в очках.
 
Она привыкла к тому, что если очки носят нестарые люди, то они имеют какое-то отношение к культуре – учителя, библиотекари...
 
А тут такое бескультурное поведение: от мужика несло алкоголем, он покачивался и на отлете держал за шкирку орущую извивающуюся Миясувну.
 
Девочки стали в два голоса просить его отдать котенка Ирише, его хозяйке.
 
– Это котенок наш, – притяжательное местоимение Ириша подчеркнула голосом, намекая, что Миясувна принадлежит и некоторым взрослым людям. – Я его просто погулять вынесла и поиграть дала!
 
– Котенок наш! – пузатый тоже выделил голосом местоимение. – Что хотим с ним, то и делаем! Да, племянница? – пьяно сказал пузатый.
 
– Это ее котенок, ее! – сквозь слезы прокричала девочка.
 
– Но мы можем его продать! Пятьдесят рублей, не меньше! – заявил пузатый.
 
– У меня нет денег. Но у меня есть игра, которая стоит пятьдесят рублей, – сказала Ириша и показала пьяному «Электронику».
 
– Ого! Так это ты та хвастунья, которая специально выходит во двор поиграть, чтобы тебе все завидовали?
 
– Я, – спокойно сказала Ириша.
 
– А вот мы тебя проучим за это! Бери свою помоечную кошку, давай игру!
 
Пузатый выхватил у Ириши игрушку и разжал пальцы второй руки.
 
Миясувна упала на лапы и припустила вниз по лестнице, Ириша за ней. Об игре она тотчас забыла, теперь главное было не упустить котенка!
 
К счастью, подъездная дверь была закрыта, и Ириша настигла многострадальную Миясувну, которую теперь вовсе не хотела называть Розочкой – несчастливым для нее именем...
 
Ириша принесла котенка домой и думала о том, как бы уговорить маму и бабушку оставить вторую кошку, а об «Электронике» не вспоминала. Будто и не было ее.
 
А вечером началось паломничество.
 
Сначала пришли родители девочки из третьего подъезда и принесли игру. Очень извинялись за девочкиного дядю, который у них временно жил, но сейчас уже съехал.
 
А котенка они действительно взять не могут, потому что у девочки аллергия.
 
Потом пришла бабушкина знакомая, Гавриловна, из третьего подъезда. Она высунулась из своей квартиры и все видела и слышала, и забрала к себе девочку до вечера, пока не вернулись ее родители.
 
Рассказав все родителям девочки, Гавриловна занялась обходом друзей и знакомых, потому что не могла удержать эту историю в себе, и побывала уже у Наташиной бабушки, и вот, пришла к бабушке Иришиной.
 
Третьими пришли родители Наташи и попросили котенка.
 
Ириша, представляя, как обрадуется Наташка, торжественно вынесла серенькую. Представила:
 
– Электра Миясувна собственной персоной!
 
Ведь прекрасная игра «Электроника» точно заслужила, чтобы кого-нибудь назвали в ее честь.
 
Автор НАДЕЖДА ГОРЛОВА

ЭТО БУДУ Я...

Они сидели в обнимку под белоснежной яблоней, вдыхая аромат весны. Им обоим чуть за тридцать, и они ждали новую жизнь, которая уже заявляла о себе внутри Татьяны.

Вот только Леонид чувствовал себя неважно. Виной тому была автокатастрофа и сложные операции, после которых мужчина всё никак не мог восстановиться.

• Казбек, домой! – позвал он, гонимый желанием прилечь.

Пёс породы акита-ину, похожий на бело-рыжего плюшевого медвежонка, ещё не нагулялся. Но слово хозяина – закон. Леонид погладил Казбека, и сделал «жест повиновения»: ухватил двумя пальцами его переносицу чуть выше кожаного «пятачка» и потряс её из стороны в сторону, заставляя пёселя мотать головой.

Этот действие сложилось в процессе их общения как-то само собой, и для Казбека служило знаком главенства Вожака. Никому другому он не позволял такой вольности. Даже Татьяне.

Акита-ину признавал и её лидерство, но всё равно относился к хозяйке по-другому, пусть она и гуляла с ним, и ухаживала, и порой водила в школу дрессировки, подменяя мужа. Защитить хозяйку и отдать за неё жизнь пёс считал своим долгом, сделать то же самое для хозяина – ещё и почётом.

Ту катастрофу Казбек почувствовал на расстоянии. Долго выл и бросался на дверь, напугав Татьяну. Не смог, не уберёг! Нет, его не обвиняли, но преданный акита-ину сам не мог простить себе этой ошибки.

Он плохо ел, понуро гулял и везде пытался отыскать запах Вожака. А после не отходил от выписанного из больницы Леонида ни на шаг. Он чувствовал, что хозяин ослаб и нуждается в особой защите. Теперь, когда тот отлучался, прежде спокойный Казбек не находил себе места.

Так и стал ездить с Леонидом в больницу, терпеливо дожидаясь в машине. Мужчина возвращался с процедур, пропитанный резким запахом лекарств, дружески трепал питомца и обхватывал его переносицу. И тогда Казбек был на вершине блаженства – вот он, любимый хозяин, он ещё здесь, и жизнь наполнена смыслом.

Леонид по-прежнему выводил пёселя на прогулки. Только уже не бегал по аллее и не так далеко кидал мячик. А ещё в разгар лета впервые не поехал на отдых, туда, где они бывали раз в году целый месяц.

Они все вместе уезжали из душного города, из квартиры, к родителям Татьяны. Те жили в частном доме, в посёлке городского типа, благоустроенном в плане цивилизации. Казбек любил это время, ведь Леонид не сидел на месте.

Рыбалка, лес, да и просто работа в огороде – акита-ину каждый день открывал для себя что-то новое. Иногда его оставляли на попечение старшего поколения, но воспитанный пёс не протестовал. Он знал – так надо, за ним вернутся.

Татьяна плакала на кухне в объятиях мужа. Леонид пытался её успокоить, но не мог подобрать слов:

• Милая, от судьбы не уйдёшь, я уже смирился. А тебе нужно думать в первую очередь о ребёнке, я не хочу, чтобы ты его потеряла. Даст Бог – увижу рождение нашего сына.

Та авария, а точнее, лечение её последствий, спровоцировала бурный рост дремлющей онкологии. «Химия» не помогала, Леонид угасал. Казбек неохотно отходил от кровати, он боялся, что с хозяином что-то случится, а его снова не будет рядом.

• Казбек, послушай меня, – тихо сказал Леонид. В последнее время он говорил редко, с трудом. Обрадованный вниманию пёс подставил голову под свисающую руку. – Скоро ты останешься только с Танюшей. Береги её, как меня. А потом появится малыш. И это буду я, только маленький, понимаешь...

Рука несколько раз провела по голове, дёрнулась и застыла в области холки. Казбек ткнулся в неё, затем, приподнявшись, заглянул в лицо хозяину и лизнул щёку. Реакции не последовало.

Сердце верного акита-ину замерло, словно осознав ситуацию. Казбек громко и протяжно завыл.

*

Схватки начались наутро после похорон, за две недели до срока. Татьяна бросила взгляд на Казбека – не успела отвезти его к маме. Сделала пару звонков. Ожидая «скорую», объясняла питомцу ситуацию. Пёс лежал, положив голову на лапы и тоскливо глядя в пустоту...

Хозяина оставили там. Заперли в ящике и поместили в яму, засыпав сверху землёй. Акита-ину хрипел и рвался с привязи, стремясь помешать.

«Зря собаку на кладбище взяли» – бросил кто-то из толпы.

Это место Казбек запомнил отлично. Он встрепенулся, когда ключ повернулся в замке. Оттеснил приехавшую по звонку дочери Галину Михайловну и вырвался на свободу. Закрыл глаза, вспоминая лишь ему известные ориентиры.

Он добрался до места лишь к концу второго дня. Обнюхал земляной вал – нет, его не трогали. Лапы дрожали от усталости, внутренности терзал голод, но что это всё значит, когда его Хозяин, запертый, там!

Казбек неистово принялся раскапывать кучу и прекратил только тогда, когда силы полностью оставили его.

• Смотри-ка, какой пёс, прям медвежонок. Хозяин его здесь, что ли?

Услышав голоса, Казбек вскочил. Кладбище заполнялось людьми и машинами.

• Эй, пирог будешь? – рядом с ним упал пахнущий мясом кусочек. – Помянуть надо...

Казбек знал, что брать еду можно только из рук хозяев. Но окружающий его мир менялся, заставлял принимать самостоятельные решения. Запах и последние слова воскресили в памяти картину того дня...

Нужны силы. Акита-ину проглотил угощение. Ему бросили ещё. Затем он сам пошёл к людям. Возле приезжающих уже крутилось несколько сородичей, попытавшихся прогнать чужака.

Казбек быстро объяснил им их ошибку, прижав самого отважного к земле и порычав для приличия. А после уже в соло набивал желудок щедрыми подношениями. Кто-то особенно понимающий налил в глубокую одноразовую тарелку воды, которую пёс вылакал с удовольствием.

И вновь ушёл копать...

• Ничего себе! Смотри, уже всю могилку разрыл, – разбудили его голоса на следующий день. – Хозяева-то его где?
• Да вот здесь, похоже. А родственникам пёс не нужен оказался. Знакомая история. На, помяни... – последние слова вместе с летящим пирогом предназначались Казбеку.

Ряды холмиков множились, выстраивая преграду между ним и приезжающими, голоса шумели вдали, и уже никто не будил его лакомым кусочком. «Работа» шла с трудом, земля обваливалась, засыпая вырытую яму.

И однажды Казбек понял тщетность своих усилий. Он сел рядом с крестом и протяжно завыл. Не уберёг любимого хозяина, своего Вожака, остался один... акита-ину лёг на остатки холма и закрыл глаза. Жизнь потеряла смысл.

Вскоре пришли ветра. Они швырялись листвой и обломками веток, хлестали колким дождём. Казбек по-прежнему не делал попыток выжить, да уже бы не смог – силы оставили его. Пушистая шерсть не успевала просохнуть, свалялась грязными клочьями, бока запали.

• А ты чего здесь лежишь? – раздался незнакомый голос. Над ним склонился пожилой человек. Чужой... да какая уже разница? Тёплая рука провела по голове и холке. – Чей ты такой будешь-то, а, что тебя до сих пор не спохватились? Взглянуть бы этим людям в глаза, да сказать пару ласковых. Нет, друг, так дело не пойдёт. Никуда не уходи, я сейчас...

Его переложили на кусок ткани и куда-то понесли. Запахло домашним теплом, перед носом появилась миска с бульоном, но её аромат уже не манил.

*

Галина Михайловна не решилась сразу рассказать дочери о бегстве любимца. Роды прошли тяжело, с молоком проблемы, не хватало ещё переживаний. Одна радость – внучок родился здоровый.

Наутро женщина сама поехала на кладбище в надежде обнаружить Казбека, но нет. Просто к тому времени пёс ещё не дошёл.

Она подождала ещё сутки, в надежде, что питомец вернётся сам. Оставила номер телефона соседям и уехала, не видя смысла дальше оставаться в городе. Муж итак разрывался один между работой и приусадебным хозяйством. А где и как искать пса, Галина Михайловна даже не представляла...

Таню выписали только через десять дней. Она сразу обрушилась на мать с обвинениями. Потом они вместе поплакали и помирились. Решили все вместе съездить, «навестить» Леонида.

Покрытая опавшей листвой и отломанными ветками земля хлюпала под ногами. Пасмурный холодный день соответствовал настроению. Они дружно ахнули, уставившись на могилку. Татьяна отправилась искать работников.

• Это пёс так её разворошил. Пушистый такой, рыже-белый. Куда сейчас делся, шут его знает.

У Тани вновь началась истерика.

*

Этот звонок с незнакомого номера Татьяна ждала почти неделю. В тот день она настоятельно попросила работников известить, если собака объявится. И подкрепила всё это деньгами. Параллельно искала Казбека через соцсети. И вот, наконец! Она с трудом дождалась родителей с работы. Отец одну, да ещё за рулём, не отпустил.

Казбека подобрал сторож. Будучи одинок и на пенсии, он жил в небольшом домике прямо здесь, возле кладбища. Вернувшись с отпуска, обнаружил на территории исхудавшего пса, которого тут же перенёс в дом.

По иронии судьбы, в день визита Татьяны отлучился, а работники, молодые парни, тут же забыли об её просьбе. Подумаешь, собака! Поэтому хозяйку сторож искал сам, благо с ритуальными агентствами отношения у него сложились хорошие. Узнав историю Тани, мужчина передумал задавать ей приготовленные по такому случаю «коварные» вопросы.

• Не ест он ничего, с ложки бульоном кормлю. Иногда по полстакана в день получается. Только на этом и держится. Может, в родной семье воспрянет духом...

Татьяна кивала и едва сдерживала слёзы, поглаживая любимца. Шерсть клочьями оставалась в её руке, а наличие жизни в теле-скелете выдавали только изредка вздымающиеся рёбра.

• Спасибо вам. Вот, возьмите, – она протянула несколько купюр.
• Не нужно. Все мы люди, и однажды вы тоже кому-то поможете.

Молодая мама разрывалась между малышом и питомцем. Казбек так и лежал пластом, не прикасаясь к еде. Боль от потери затмила разум и инстинкты.

Вызванный из города ветеринар развёл руками, сказав, что любое лечение эффективно, только если животное хочет жить. Прописал кучу лекарств в уколах, и Казбек немного ожил. Еще молодой организм оказался силён и работал вопреки желанию пса.

Татьяна с малышом на руках присела возле будки. Она верила, что Казбек однажды смирится, общалась с ним и постепенно «знакомила» его с новым членом семьи.

Рукавичка слетела с маленькой ручки, младенец повернулся к псу и непроизвольно схватил цепкими пальчиками его за переносицу. Казбек оторопел. Память возродила и любимый жест хозяина, и его последние слова:

• Береги её... это буду я... понимаешь...

Казбек взвизгнул – радостно, по-щенячьи. Приподнялся, лизнул малыша и уткнулся в стоящую рядом миску. И впервые за долгое время с аппетитом поел.

Автор НАТАЛЬЯ ШЕНН

НИЧЕГО, МЫ ЕЩЁ ПОЖИВЁМ...

Когда именно эта лохматая кошка появилась в их дворе, никто из жильцов не помнил. Слишком скрытный образ жизни вела в целом красивая, но грязная и худая бродяга. Осталось в памяти только время года – весна.

Кошку подкармливала какая-то девушка, худо-бедно заботилась о ней: в холода открывала дверь в подвал, если она не была заперта, выделяла для подстилки старые вещи и один раз даже помазала зеленкой порезанную лапу.
 
Так она и жила. Безмолвная и незаметная, как тень...
 
Однажды кошка увидела, как из подъезда её благодетельницу в длинном белом платье и цветочками в волосах вынес на руках нарядный мужчина. Вокруг были люди, они смеялись и хлопали в ладоши. Потом все сели в машины с ленточками и уехали.
 
С тех пор девушка больше не приходила.
 
Голод не тетка, и кошка, рискуя жизнью, повадилась ходить по ночам на мусорку. В это время там обычно никого не было, и можно что-нибудь подобрать после пиршеств, устраиваемых бездомными собаками.
 
Главным было не нарваться на вечно злых и голодных псов. Так она и выживала.
 
Пока, как нарочно, не начались на редкость лютые морозы, а новый дворник не выгнал её из подвала и не начал постоянно запирать дверь на замок.
 
Не зная, куда деваться от стужи, кошка пробиралась в подъезды, но ей отчаянно не везло. Жильцы не желали такого соседства и безжалостно, случалось и с побоями, выгоняли бродяжку на улицу, не позволяя погреться.

Находящаяся на грани жизни и смерти кошка решилась пробраться вечером в подъезд крайней пятиэтажки. Она настолько замерзла, что ей уже было все равно, выгонят её или побьют, лишь бы хоть немного согреться, иначе эта морозная ночь станет для неё последней...
 
Первой увидела кошку живущая на втором этаже Елизавета Степановна, а попросту тетя Лиза, вышедшая из квартиры, чтобы проверить почтовый ящик. Должны были принести квиток за коммуналку. Тетя Лиза была женщиной строгой, но справедливой.
 
При возникающих иногда конфликтах, что неизменно случается в многоквартирных домах, где интересы жильцов, мягко говоря, не всегда совпадают, Елизавета Степановна не ходила вокруг да около, а резала правду-матку прямо в лицо, восстанавливая справедливость.
 
За эти качества её уважали не только жильцы дома, но и всего большого двора. Даже годами закаленные бюрократы из местного ЖКХ предпочитали не связываться с правдолюбкой, называя за глаза скандалисткой.
 
Женщину это нисколько не заботило – пусть злобствуют, но работают, как следует.
 
Обледеневшая беспризорница, незаметно проскочившая в их подъезд вместе с входящими жильцами, сидела тихо, как мышь, забившись в угол лестничной площадки, поближе к чуть теплой батарее.
 

• Да вижу тебя, вижу, не прячься. И чего это тебя в наш подъезд занесло? Замерзла, да голодная небось? – заворчала тетя Лиза.

Кошка, подняв голову, виновато смотрела на пожилую женщину, переступая еще немыми от мороза лапками в лужице от начавшей оттаивать ледяной корки на шубке. Мол, виновата, бывает, вы уж извиняйте.
 

• Ну что с тобой делать прикажешь? Ладно, погоди...

Тетя Лиза хорошо знала и помнила, что такое голод. Шаркая ногами, которые так и болели после пережитой страшной блокады, она пошла назад в квартиру.
 
Вскоре вышла с эмалированной мисочкой, пластиковым контейнером с водой и старым, подъеденным молью за долгие годы эксплуатации, но все еще теплым шерстяным жилетом.
 

• На-ка вот, поешь. Эх, ты, горе-горькое, не спеши, не отниму, – вздыхала тетя Лиза, глядя, как кошка, давясь, жадно заглатывает гречку с печенкой.

Постелив жакет, она, задумавшись, ушла, забыв о квитанции в почтовом ящике...
 
Впервые за долгое время скитаний наевшаяся до отвала кошка, сделав свое собственное умозаключение, решила, что этот темный уголок с мягкой подстилкой и есть её настоящий дом, а суровая с виду, но очень добрая женщина – её хозяйка.
 
Чтобы не разочаровать свою хозяйку и снова не оказаться на улице, как это случалось в других подъездах, пушистая беспризорница вела себя, как домашняя аккуратная кошка, которой была когда-то. Тетя Лиза назвала её Машей.
 
Семейная пара Пастуховых с третьего этажа была недовольны появлением в подъезде новой обитательницы.
 

• Что это ещё здесь за зоопарк появился? – широко расставив ноги в теплой добротной обуви, запальчиво начал проходящий мимо с супругой дородный Эдуард Альбертович Пастухов, остановившись возле тети Лизы, кормившей кошку.

Его жена, закутанная в дорогую шубу, закатила глаза и демонстративно зажала нос никогда не знавшими работы пальчиками, унизанными золотыми кольцами.
 

• Эдик, от этой кошки так воняет. Почему она здесь?
• Выкинуть вон! – распорядился сосед.

Тетя Лиза выпрямилась и молча смотрела на него.
 

• Вы что, Елизавета Степановна, плохо слышите? Убрать немедленно эту кошку из подъезда!
• Почему я должна выгонять её на мороз? Она никому не мешает. Никуда эта кошка не пойдет, а останется здесь!
• Ну, что ж, отлично! Тогда я сейчас же позвоню участковому, в СЭС и в жилконтору. Пусть вас оштрафуют, а её отвезут на утилизацию. Подъезд – общественное место, между прочим, и не вам им распоряжаться. Понятно?
• Хорошо, тогда я прямо сейчас пойду в ОБХСС. Пусть там разберутся, почему простой заведующий продуктовым складом с обычной зарплатой каждый день привозит с работы полные сумки дефицитных продуктов и живет не по карману, на широкую ногу. Все соседи подтвердят. Тогда посмотрим, кого уберут и куда. Только попробуйте тронуть кошку!

Покровительство тети Лизы сыграло свою роль. Кошку не тронули. Пастуховы проходили мимо неё, не замечая, словно её и нет.
 
Даже их задиристый, имевший очень грозный вид ризеншнауцер Гога, проявлял к ней снисхождение и, гордо подняв голову, спокойно шествовал мимо пугавшейся его Маши.
 
Беспокойств кошка никому не доставляла, и через пару недель к ней все привыкли. И все же Елизавета Степановна, имея за плечами богатый жизненный опыт, отчетливо понимала, что такое проживание для неё небезопасно.
 
Несмотря на то, что умная спокойная Маша подходила только к ней, она оставалась всего лишь бездомной кошкой, с которой может случиться все, что угодно...
 
Пожилая женщина стала подумывать забрать кошку домой. Только Маша почему-то не решалась идти в квартиру, довольствуясь уголком в подъезде.
 
Она сторонилась любой открытой двери, кроме подъездной. Видно, произошло что-то очень плохое в её жизни, заставляя бояться человеческого жилища.
 
Пожилая женщина терпеливо ждала, когда полюбившаяся ей кошка, начавшая уже встречать у ступеней, окончательно привыкнет и сама придет в её дом.
 
Она не знала, что как только за ней закрывалась дверь, Маша, опасливо поднявшись по ступеням, подкрадывалась к ней и, затаив дыхание, слушала, что там поделывает её хозяйка...
 
Февральской ночью, когда злая зима уже готовилась уступить дорогу весне, гудя за окнами свои прощальные вьюжные песни, Елизавета Степановна проснулась в холодном поту и не могла вдохнуть в себя требуемую порцию воздуха.
 
Острая боль, рождающаяся в сердце, пронзая все тело, совершала круг за кругом. Не было сил дойти в прихожую до телефона, взять из аптечки лекарство, приподняться и даже кричать. Всё было как в тумане, не существовало ничего, только эта режущая боль.
 
Соседи проснулись от неистовых воплей Маши, разносившихся эхом по подъезду. Выйдя, они увидели, как всегда тихая спокойная кошка, вопя во всё горло, рвет в клочья дермантиновую обивку на двери Елизаветы Степановны.
 
Ничего не понимая, принялись звонить в дверь, но никто им не отозвался и не открыл...
 
Не обращая ни на кого внимания, Маша продолжала неистовствовать. Решили выбить дверь, но в этот момент с третьего этажа спустилась пожилая Нина Силантьевна.
 

• Не нужно, у меня есть ключ. Мы с Лизой давно договорились оставить ключи друг другу. Дело наше не молодое, мало ли что...

Дверь открыли и сразу же вызвали скорую. Маша сидела под кроватью своей хозяйки и жалобно мяукала. Тетю Лизу увезли в больницу.
 
У пожилой женщины не было никого из родственников, всех забрала блокада. Из большой семьи в живых осталась она одна – спас заводской паек, за который они сутками стояли у станков и тут же спали, валясь с ног от усталости и голода.
 
Её не забыли и не бросили. Соседи, с которыми она прожила рядом много лет, приходили проведать, приносили передачи. Каждый раз больная со слезами на глазах просила пришедшего:
 

• Вы уж там Машеньку мою сберегите, ради Бога. Покормите, да когда по своим делам выскочит, назад впустите, очень прошу. Как только выпишут, сразу заберу её к себе. Хватит ей мыкаться. Она же мне жизнь спасла.

Через три недели, мартовским утром, с кучей лекарств и рекомендаций тетя Лиза вернулась домой. В подъезде, на своем посту, почувствовав заранее возвращение хозяйки, её, волнуясь, ждала преданная Маша.
 
Женщина протянула к ней руки, и кошка с протяжным мяуканьем бросилась навстречу.
 

• Пойдем домой, Маша.

В квартиру они вошли вместе. Вечером, перед тем как лечь спать, тетя Лиза впервые взяла кошку на руки. Она замурчала и прижалась к хозяйке, уткнувшись носом в её байковый халат.
 

• Ничего, Маша, мы ещё поживём.

Автор НАТАЛИЯ С.

ТЁТИНЫ КОШКИ

Анна жила в маленьком городке, утопающем в пышной зелени деревьев. Клумбы цветов благоухали с весны до осени. Городок располагал к размышлениям о жизни и счастье...

Мамы давно не стало, маленькую Анечку вырастила двоюродная тетя. У Нины Сергеевны личная жизнь не сложилась, не нашлось любящего сердца для невзрачной девушки-хромоножки.

Но Анечка любила свою тетю очень сильно, была ей очень благодарна и называла ее «мама Нина».

— Мам Нин, привет! Я дома, — веселый голосок племянницы раздавался в прихожей после школы, после улицы, после колледжа.

— Доченька, милая! Как дела?

Анечка рано научилась читать, ведь мама Нина читала ей много книжек. Особенно про животных, про птиц и насекомых.

Когда Анечке было лет двенадцать, она принесла с улицы плачущего котенка:

— Мам Нин, он такой несчастный. Маленький, брошенный и никому не нужный, — слезы были в детском голосе.

— Анечка, а давай возьмем котенка себе, — мама Нина обняла плачущую девочку.

Так в доме появилась Маня. А через несколько лет уже сама Нина Сергеевна принесла с работы вторую кошечку:

— Представляешь, Ань, нам под дверь подбросили коробку с котятами. Ну как так, а? Мы с девчонками их и разобрали, — усталый женский голос звучал в прихожей.

— Мам Нин, у нас теперь две кошечки! Ой, как здорово!

Аня с радостью приняла нового члена семьи. Маня равнодушно посмотрела на котенка, а потом подошла к малютке, понюхала, взяла осторожно за шкирку губами и запрыгнула с ней на диван. А там начала вылизывать малышку.

Они жили дружно. С возрастом Анечка все больше и больше заботилась о тете – уборка, готовка, продукты. Анечка знала все лекарства, которые нужны маме Нине, знала всех ее врачей и обязательно сопровождала женщину в поликлинику.

Анечка с удовольствием проводила время с тетей. Они много читали, обсуждали кинофильмы и спектакли, разговаривали на абсолютно любые темы.

Девушка не стала скрывать от мамы Нины молодого человека, с которым познакомилась на выставке.

Мама Нина при знакомстве с Юрой почувствовала легкую тревогу. Ей казалось, что парень неискренний с Аней. Но позже, обдумав все моменты их встречи, женщина убедила себя, что просто волнуется за свою девочку. И даже ревнует ее немножко.

Но ведь счастье Анны для мамы Нины стояло на первом месте. И она отпустила девушку во взрослую жизнь. Аня и Юра стали жить вместе на съемной квартире.

Теперь Аня приезжала к маме Нине два раза в неделю, во вторник и субботу. По субботам Анечка звала с собой Юру, но тот всякий раз отговаривался от поездок:

— Ань, ну там эти кошки... Пойми меня правильно, запах, шерсть, эти миски кошачьи. Как ты вообще жила в той квартире?

Юра брезгливо морщил лоб и поджимал губы, а Аня смеялась, переводя все в шутку:

— Юрка, да ты не представляешь, сколько радости от них!

— Ага, и какая от них радость?

— Юр, они такие забавные, так пушатся, когда в шутку дерутся. Мурлычут и играют с мышкой, с лентами, или гоняют по залу наши тапки! А когда лягут на грудь, знаешь, как тарахтят?

— Нет, Ань, я не люблю их. Не обижайся, пожалуйста, — недовольно говорил парень. — Там эти ваши женские дела – уборка, болтовня...

Я лучше дома останусь. Ты мне только приготовь чего-нибудь вкусненького, а я буду по тебе скучать...

Мама Нина стала себя чувствовать хуже. Теперь Аня заскакивала к ней каждый день после работы. Она звала Юру переехать к тете в квартиру. Но тот наотрез отказался, и девушка буквально разрывалась между близкими людьми.

Работы в квартире мамы Нины прибавилось – белье стиралось каждый день, полы мылись с хлоркой. Запах возраста и болезни заполонил комнаты. Аня переживала за тетю, но понимала – скоро все закончится. Увы, это неизбежно...

Мама Нина ушла тихо, под утро. Аня в ту ночь осталась с ней. Они долго шептались в комнате, потом девушка читала женщине книгу. А после, оставив включенным ночник, ушла спать.

Разбудили Аню птицы. Они заливались пением за окном. Аня потянулась, размяла мышцы и встала. Наскоро умывшись, она зашла в комнату к тете:

— Мам Нин... ой, мамочка...

Схватила телефон:

— Юра, мамы не стало, — заплаканный голос Ани мгновенно разбудил Юру.

*

После похорон в душе Ани образовалась огромная прореха. Единственный близкий, родной человек ушел. Аня переживала.

В то злосчастное утро, обнаружив тетю бездыханной, девушка нашла на полу возле кровати женщины конверт. В нем было завещание на квартиру, написанное на Анну, и письмо:

«Моя дорогая Анечка!

Я знаю, как тебе больно. Обнять и поцеловать тебя теперь некому. Мама твоя ушла, когда ты была маленькой. Отца не было в твоей жизни. Только я.

Моя девочка, я очень сильно люблю тебя! Помни об этом. В любой момент, когда тебе будет грустно или радостно, я буду рядом.

Квартира теперь твоя. Она и была твоей, но теперь это действительно твоя квартира. Девочке всегда хорошо иметь свой угол. Пусть старенький, пусть неухоженный, но свой.

Анечка, у меня к тебе одна только просьба – позаботься о моих старушках. Маня и Кнопа, у них теперь только ты.

И будь счастлива! Я тебя люблю.

Твоя мама Нина»

Аня плакала, снова и снова перечитывая это письмо. Она гладила кошек, обнимала их и шептала им горячие слова. Они для нее были такими же родными, как и мама Нина.

Аня приняла решение переехать в мамину квартиру. Там нужно было навести порядок. Кошки требовали заботы и ухода. Надо было выстраивать жизнь по-новому.

Юра отказался переехать с ней:

— Ань, давай пока так – поживем раздельно. Я не могу жить с твоими кошками. И потом, там еще бабкин запах... — Юрины синие глаза темнели от эмоций.

Ане было больно. Но сейчас трезво обдумать слова Юры она не могла. Горе потери близкого человека заполняло ее изнутри, и это было сильнее...

Время шло. Аня постепенно приходила в себя. Она играла с кошками, перечитывала книги. Поменяла занавески и перестирала старые коврики.

С Юрой почти не было встреч. Ей постепенно становилось легче.

Звонок в дверь прозвучал неожиданно резко.

— Юра? Привет! Заходи, — Аня с улыбкой пригласила гостя в дом.

— Анька, привет! Я так соскучился! — Юра сразу заграбастал девушку в объятья.

— Ой, да у тебя уютно! И кошачьего запаха нет! Ты наконец от них избавилась?

Девушка отпрянула от парня:

— Что значит «избавилась»? — недоумение было в ее голосе.

— Ну эти кошки бабкины. Они же вонючие! Я помню, какой тут был запах. Шерсть, и миски с едой...

Юра заскочил в гостиную.

— Что это? Они что, до сих пор здесь?

Кошки, как ни в чем не бывало, лежали на диване. Манька играла с хвостом, а Кнопа лениво облизывала переднюю лапку.

— Юра, эти кошки жили здесь с тех времен, когда мы еще не были с тобой знакомы. С чего вдруг я их должна куда-то деть? — ледяным голосом спросила Аня.

— Ань, ну не дури. Смотри, какая хата! Ее привести в порядок надо! Сделать ремонт современный, мебель, сантехнику купить. И избавиться от кошек!

Юра подошел очень близко к девушке и пристально смотрел в ее глаза. Аня выдержала этот взгляд:

— Юра, то, что ты предлагаешь, называется предательством.

— Аня, это не предательство, а здравый смысл. Я же не предлагаю их выбросить на улицу. Давай найдем приют. Я даже дам денег на их содержание там. Только пусть их заберут!

— Ты даже дашь денег?! Ты не понимаешь меня. Я не могу их отдать. Они нужны мне не меньше, чем я им. Они – моя семья!

— Ань, не мудри. Тебе надо думать о будущем. Карьера, замужество, дети. Часики-то тикают...

Подумай хорошо. Я не буду жить с кошками. Так что решай, дорогая. Или семья со мной, или я уйду.

Парень был уверен в своей победе. Но молчание девушки его настораживало. Аня никак не обрадовалась его намекам на совместную жизнь и рождение детей.

Юра смотрел на девушку с недоумением. Для него это были просто кошки, старые кошки, и ничего более. Он действительно не понимал, что для Ани они были частью ее жизни и памятью о маме Нине.

Анна вдруг поняла, что не сможет жить в такой атмосфере споров и непонимания. То напряжение, которое возникло в их отношениях, было сильнее любви к нему.

Как можно рожать детей от человека, который буквально требует избавиться от их с мамой кошек?!

— Юра, знаешь что, уйди, пожалуйста. Мне надо прийти в себя. Я от потери мамы Нины еще не отошла, а ты тут требуешь такое! Уходи.

— Я уйду! Я-то уйду, а ты подумай хорошенько! Я бегать за тобой не буду, лицом не вышла!

С этими словами Юра резко развернулся и, выходя из квартиры, хлопнул дверью с такой силой, что зазвенел хрусталь в шкафчике. Кошки подскочили на диване, а у Ани сердце ухнуло вниз.

Ане было и горько и легко одновременно. Она обнимала своих кошек, зарывалась лицом в их шерстку:

— Маленькие мои, любименькие мои! Я вас никому не отдам! Вы мои родненькие! Вы ж мои девочки. Мама Нина, ты слышишь меня? Я! Их! Ни-ко-му! Не-от-дам!

*

Через несколько дней, возвращаясь с работы, Аня увидела Юру. Он стоял во дворе и смотрел на окна «кошачьей» квартиры.

Обернувшись, он увидел девушку и дернулся было в ее сторону. Но Аня, сделав ладонью останавливающий жест, с поднятой рукой прошла мимо Юры:

— Нет, Юра, нет! Я остаюсь с кошками! — и скрылась в подъезде.

Дверь в подъезд хлопнула, поставив точку в отношениях доброй девушки и равнодушного парня...

Кошки прожили еще столько, сколько им было отмерено. И каждым своим движением, каждой шерстинкой напоминали Ане о любимой маме Нине, о добром детстве и теплой юности.

Ведь семья – это сообщество близких людей и животных. Это не только кровные узы, это душевное единение. Это забота друг о друге. Это любовь без условий.

И это категорическое неприятие предательства. Где есть любовь, могут быть только верность и понимание.

Ведь чисто там, где не мусорят. Тепло там, где согревают душой и сердцем.

А когда рядом лежит мохнатый реактор любви, становится особенно тепло.

Автор ВИТА САПФИР

ДОКТОР ДЛЯ ДУШИ

— Сеня пришел! Иди сюда, Сенечка.
 
Улыбки, ласковые голоса – как же Семен это любил. Обитатели этого дома радовались ему, Семену, как дети. Не все, конечно.
 
Например, одинокий молчаливый старик, он, казалось, не замечал Семена. И тому от этого было... нет, не обидно – грустно.

Ведь Семен помнил свое одиночество – ничего в нем хорошего! Он бы ни за что не хотел снова остаться один.
 
«Живое к живому тянется. Если этого нет, значит, что-то внутри уже умерло. А это всегда грустно», — думал Семен. Но хозяин Володя считал иначе:
 
— Не дергай Федора Петровича, Сеня. Не любит он собак, похоже. Ушел в себя человек. Много он пережил, и там, внутри себя, ему спокойнее.
 
Семен с ним был в корне не согласен, но привык слушаться...
 

*

 
Семен помнил свое беспризорное детство, помнил приют. Разные там были постояльцы. Некоторые хмурые и злые, обиженные на жизнь и людей.
 
Хлебнувшие от рода человеческого столько боли и горя, что уже не мечтали обрести дом. Лежали в своих клетках, провожая настороженными взглядами двуногих посетителей приюта.
 
Некоторые хитрые и ушлые. Такие поняли истину:
 
«Хочешь жить, умей вертеться: виляй хвостом, включай простака, подхалимничай. Тогда растают человеческие сердца, и посыплется на твою лохматую голову манна небесная».
 
Эти приплясывали в своих загончиках, улыбались, крутили хвостами. Словно говорили:
 
«Смотри, человек, какой я милый, симпатичный и, к твоему счастью, ничей! Возьми меня домой, накорми, обогрей – не пожалеешь».
 
Семен был тогда еще совсем юным и не принадлежал ни к тем, ни к другим. Его можно было отнести к наблюдателям. Тем, кто на улице прожил недолго, опыта имел мало, в приют попал быстро. И как относиться к людям, пока не определился.
 
«С одной стороны, есть люди хорошие, — думал Семен. — Те, кто меня подобрал, например. Именно тогда, когда я готов был уже умереть от страха и одиночества.
 
А с другой стороны, есть ведь и плохие. Те, которые меня выбросили. Где гарантия, что меня заберут домой именно хорошие?»
 
Оставалось только ждать и надеяться. К счастью, ждать пришлось недолго. Его Володя нашелся на удивление быстро. Увидел, влюбился и забрал Семена домой. Вот так просто.
 
— Везет некоторым, — позавидовал Семену сосед по клетке. — Я вот уже полгода, считай, перед людишками выплясываю, а все без толку. Не берут...
 
А почему не берут? Я же вроде нормальная дворняга, как и ты. Хотя, ты больше на породистого похож. Кто-то из родителей у тебя не иначе голубых кровей был. Ретривер какой-нибудь. Уж больно ты кремовый и милый.
 
— Не переживай, и тебя возьмут, — посочувствовал Семен. — Может, тебе стоит меньше выплясывать? А то ты своими прыжками и ужимками людей скорее пугаешь, чем очаровываешь.
 
— Подумаю. Удачи тебе, Сеня, — махнул хвостом сосед.
 
И Семен отправился в новую жизнь...
 

*

 
То, что с Володей ему повезло, он понял сразу. Серьезный мужик: добрый, в меру строгий, спокойный. С первых дней взялся за Семеново воспитание:
 
— Нечего тебе, Сеня, неучем расти. У меня для тебя серьезная миссия есть. На работу со мной ходить будешь, души людские лечить.
 
Семен тогда не очень понял, чего от него хочет Володя, но слово «миссия» звучало солидно, ласкало слух и будило гордость:
 
«Я на земном шарике не просто так. У меня миссия!»
 
Учился Семен легко, все премудрости собачьего воспитания схватывал так же играючи, как свой любимый мячик – на лету. И совсем скоро Володя взял его на работу.
 

*

 
Этот дом был странным – в нем жили одни старики. Семен удивился:
 
«А где же дети, взрослые, кошки, собаки, в конце концов»?
 
— Это пансионат для пожилых людей. А я в нем – заместитель директора по общим вопросам. Короче, мастер на все руки: слежу, чтобы все здесь работало, как надо, и не разваливалось!
 
Ну а твоя задача, Сеня, напугать грусть-тоску, прогнать одиночество и подарить немножко радости местным обитателям.
 
Будь вежлив, ненавязчив и дружелюбен. Пожилые – народ непростой. Да и характер у многих не сахар. Но ты им понравишься...
 
Володя оказался прав. Уж если не все, то многие Сеню полюбили. А он полюбил их. Оказывается, не только собаки бывают одинокими и беззащитными. Люди тоже.
 
Сколько историй ему пришлось выслушать, скольким посочувствовать, сколько слезинок осушить. Доверяли ему старики то, о чем некому больше рассказать.
 
Вот, например, бабушка Соня. Пухленькая, улыбчивая. Эдакая зажигалочка на людях. Сеня думал, что вот у нее-то все хорошо. Ан нет...
 
— Ох, устала я, Сенечка, — пожаловалась баба Соня однажды. — Держусь, конечно, «мальчиков», «девочек» наших подбадриваю. Ведь многим еще хуже.
 
Ко мне хоть племянница приходит часто, а к некоторым вообще никто! Сидят они, как мухоморы под деревом, обиду да яд в себе копят...
 
Я-то сама в нашу богадельню попросилась. Нет у меня близких родственников, одна племяшка. У нее своя жизнь. Чего же я еще буду у нее бельмом на глазу.
 
Она у меня добрая. Посопротивлялась даже для виду: «Как же я вас в дом престарелых отдам?»
 
Да меня-то не проведешь – понимаю, что легче ей будет без бабки старой под боком. Но она умничка, не бросила меня здесь одну. Мало того, что платит за мой «номер-люкс», так еще и навещает.
 
Некоторые же стариков сюда засунут, проживание оплатят и считают, что все: долг свой выполнили. А дедушки-бабушки здесь от тоски да ненужности своей чахнут. Вот я и бодрюсь, да и других расшевелить пытаюсь.
 
Хорошо, что ты появился здесь, Сеня. Радостно возле тебя, тепло, уютно. Ты же особенный: любишь нас просто так. А некоторым ох, как этого не хватает...
 
Семен пожалел тогда бабу Соню: она ведь ту же миссию, что и Семен выполняет. А ей лет гораздо больше, чем Сене. Вымотала себе всю душу, бедная.
 

*

 
Были и другие. Такие, как дед Боря. Вот с кем Семену было по-настоящему трудно. Сварливый, хмурый, недобрый. Так о нем думали все вокруг, но только не Семен.
 
Собачье чутье не обманешь. Видел он, что наносное это у деда Бори. Нахмурился он на этот мир, словно в отместку. А мстит-то себе в первую очередь.
 
Сторонятся его прочие старички. А деду Боре от этого только хуже становится. Замкнутый круг какой-то. Вот Семен и решил разорвать этот круг.
 
Первая попытка была провальной:
 
— Отстань! — велел дед Боря, когда Семен подошел с ним познакомиться. — Тебя мне только не хватало!
 
Голос вроде сердитый, а вот глаза... Столько в них тоски и одиночества, что Семен решил не сдаваться. Вторая попытка, правда, тоже была не очень:
 
— Опять ты?! Не люблю собак. И людей не люблю. Отстань, говорю!
 
Семен и в этот раз не спорил. Отошел, но попыток не оставил.
 
Третий раз был уже лучше:
 
— Пес, ты меня преследуешь, что ли? — в глазах деда Бори Семен заметил что-то новое.
 
Любопытство? Да не важно. Главное, что это что-то появилось: потеснило тоску, подвинуло одиночество.
 
Семен махнул хвостом, но подойти не спешил. Боялся спугнуть это новое.
 
— Ладно уж, иди сюда, раз ты такой настырный, — сварливо предложил дед Боря. — Хоть с тобой поговорю. Люди-то совсем гнилые внутри...
 
Как сынуля мой любезный. Сдал меня сюда, и совесть паразита не мучает. Обещал навещать, и что?
 
Два раза приехал! Спихнул, значит, отца, и живет себе припеваючи. Конечно, на кой я ему. Все, что мог, он с меня уже поимел...
 
Семен выслушал, потом положил золотистую голову старику на колено. Поторопился.
 
— Нечего примазываться, — тут же выпустил колючки дед Боря. — Не нужны мне друзья. Выслушал – спасибо! Теперь иди других жалей! Доктор собачий.
 
Семен, конечно, ушел. Но он знал, что это был не последний разговор с дедом Борей. Будут и другие. Тронулся лед, таять начал.
 
И не ошибся. Через месяц они уже гуляли с дедом Борей по аллейке: тот рассказывал, Семен слушал...
 

*

 
Федор Петрович был совсем иным. Не было в нем ни злости, ни обиды. Холодом веяло и равнодушием. Словно не человек живой, а оболочка пустая.
 
Он ни с кем не разговаривал. Сидел все время один на скамеечке под старым кленом и молча смотрел в никуда...
 
Семену очень хотелось помочь, вернуть заблудившуюся душу обратно. Но Федор Петрович его не замечал. Как, впрочем, и всех остальных.
 
Даже Володя-хозяин велел не соваться к старику:
 
— Понимаешь, Семен, есть болезни, которые не лечатся. В этом случае, как это ни жестоко, нужно оставить пациента в покое и дать ему дожить свое спокойно.
 
Зря ты к Федору Петровичу тянешься, не поможешь ты ему. Он этого не допустит...
 
«Да что же произошло-то, раз человек в живого мертвеца превратился? — гадал Семен. — Ведь у многих дедушек-бабушек есть своя печаль. Но они же живут. А Федор Петрович – нет!»
 
Тайну ему открыла баба Соня. Подошла, когда Семен издали наблюдал за стариком, погладила и сказала:
 
— Что, Сеня, не замечает тебя Федор? Ты не грусти, он никого не замечает. Горе у него случилось страшное. Сломало человека, душу из него вынуло.
 
Все мы кого-то в жизни теряли. Длинная она, эта жизнь. Как тут без потерь?
 
Но у Феди другая история. У него жизнь отняла все и сразу. Не ручаюсь за документальность, но расскажу тебе все, что знаю. Ты пес умный, поймешь...
 
Была у Федора семья. Жена, сын, внук. Все чин чином. Жена заболела, сын с внуком ее в поликлинику повезли...
 
И уж как там получилось, точно не скажу. Только авария произошла страшная. Врезался грузовик в их машину. И все. Не стало у Федора ни жены, ни сына, ни внука. В один день.
 
Вот тогда он и сломался. Определила его сюда сестра. То ли родная, то ли двоюродная. Не важно. Вот таким и привезла год назад.
 
Ничего за этот год не изменилось. Я так думаю, что умер Федя вместе с семьей тогда. Не весь умер, что-то осталось. Вот и ждет это что-то, когда к своим можно будет отправиться...
 
Семен слушал, переживал, шевелил ушами, думал. Ничего, как назло, не придумывалось. Ну как расшевелить человека, если он уже и не здесь вроде?
 

*

 
Помог случай и баба Соня. Как-то осенью она попросила Семена:
 
— Сенечка, тут мне племяшка шарфик подарила, а я, ворона, его на скамейке, похоже, оставила. Найди, миленький, пожалуйста.
 
Семен, конечно, пошел искать. На скамейках шарфик не обнаружился, и Семен побежал, уткнув нос в мокрые разноцветные листья, надеясь, что найдет пропажу.
 
И та действительно нашлась. Под чьим-то ботинком. Хозяином этого ботинка оказался Федор Петрович. Он не замечал, что под его ногой трепещет веселое желтое и шелковое. Смотрел в свою неведомую даль...
 
Семен потянул шарф зубами – без толку.
 
— Нашел-таки, молодец! — баба Соня спешила на помощь.
 
Подошла, несмело тронула Федора Петровича за плечо:
 
— Позвольте шарфик забрать.
 
Тот вздрогнул, посмотрел себе под ноги, увидел желтый шелковый шарфик, наклонился, поднял, поднес к глазам и вдруг... Заплакал!
 
— Ну что вы? — баба Соня растерянно опустилась рядом, погладила его по рукаву. — Федя, ну не надо...
 
— У нее такой же был. Она его очень любила, говорила, что он на лучик солнышка похож...
 
Бабушка Соня поняла, о ком он говорит, вздохнула.
 
— Знак это... Зовет она меня. А я тут сижу – непонятно, чего высиживаю, — продолжил Федор Петрович.
 
— А может, это другой знак? — несмело предположила баба Соня. — Послала жена вам этот «лучик солнца» для того, чтобы вы ожили, поняли, что жизнь-то продолжается. Нельзя себя заживо хоронить...
 
Федор Петрович повернулся к ней, беспомощно развел руками, в одной из которых бился-трепетал на ветру желтый шелковый шарф:
 
— Я не знаю... Ох, возьмите.
 
Он протянул шарфик бабе Соне.
 
— Не нужно. Оставьте себе. Пусть он вам о хорошем напоминает. И вообще, он чудеса творит. Я ведь за год ваш голос впервые услышала. Надеюсь, что не в последний...
 
Нужна будет живая душа рядом: мы с Семеном в вашем распоряжении. Не отказывайтесь сразу. Живое к живому тянется... Пригодимся еще.
 
«Какая мудрая женщина! — удивился Семен. — Прямо мои мысли озвучила».
 

*

 
Конечно, Федор Петрович не расцвел тут же, словно по мановению волшебной палочки.
 
Оживал потихоньку, осторожно. Словно боялся снова в мире живых оказаться. Бывали хорошие дни. Тогда он гулял и беседовал с бабой Соней и Семеном. Не протестовал, если к ним присоединялся кто-то еще. Даже если это был дед Боря.
 
Были и плохие дни, когда он снова проваливался в свое небытие. Сидел одиноко на скамейке, зажав в руке шелковый желтый шарф, и молчал.
 
Но все же хороших дней было теперь больше.
 
«Не соврал хозяин – великая у меня миссия, — думал Семен. — Я ведь, пусть и хвостатый, но доктор. Доктор для души».
 
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

УКОТОВИТЕЛИ

В небольшой кабинет вошла девушка лет двадцати. Шесть человек привстали со стульев, но она сделала жест рукой – сидите, сидите.

• Уважаемые укотовители, – начала девушка. – Прежде чем прийти сюда, вы прошли сложное тестирование. Но это еще не конец испытаний. Остались два самых сложных: выбор и сожительство. Только пройдя их, вы получите право носить гордое имя котовладельца.

Шесть человек, сидевших на стульях, стали тревожно переглядываться. Это были люди разных возрастов, социального положения, образа жизни. Но всех их объединяло одно желание – взять из приюта кошку.

• Скажите, – приподнялась женщина лет сорока. – А многодетной котомаме позволят усыновить еще одного котика? Только мне обязательно мальчика надо. У меня две девочки есть. Для полного счастья мальчика не хватает.

Девушка посмотрела в анкету:

• Валентина Назаровна, только если вы пройдете испытание. И котик сам захочет пойти с вами. У вас есть опыт содержания животных, это несомненный плюс, но окончательное решение останется за котом.
• Нечестно, – крепкий мужчина недовольно зыркнул на даму. – Кому-то третий кот достается, а кто-то и одного завести не может. Вдруг не достанется.
• Не волнуйтесь. Всем котиков хватит. Вчера как раз перевели из детского отделения партию котят-подростков.

Люди в зале начали шушукаться, переглядываться. Пожилая пара взялась за руки, и женщина прошептала:

• Мы точно знаем, кто нам нужен. Взрослая девочка, спокойная, тихая, пусть с тяжелым прошлым, с небольшими проблемами. Мы сумеем ее отогреть, приручить, сделать счастливой.
• Понимаете, – продолжил мужчина. – Дети с внуками далеко, у них своя жизнь. А у нас с женой столько любви нерастраченной осталось!

И с каждым днем все больше и больше. Ее отдавать надо, делиться. Тогда не перегорит, а приумножится. Вот мы и решили кошечку взять, брошенную, преданную хозяевами.

Уж мы ее так любить будем, что забудет кисуля все свои несчастья. Да и нам радость будет. Нужны кому-то, есть смысл жить...

Девушка почувствовала, как у нее перехватило горло. Она откашлялась и совсем не начальственным голосом ответила:

• Хорошо, но помните, свою кошку вы должны почувствовать, услышать ее. Она сама вас позовет: «мама», «папа». Вы должны услышать это.

И только тогда у вас наступит полная гармония с питомцем. А это и есть то, к чему мы все здесь стремимся. Идите. Наш волонтер вас проводит. Желаю удачи.

Девочка лет четырнадцати поднялась со стула и звенящим от волнения голосом почти прокричала:

• Я тоже точно знаю, кого хочу. Её зовут Лайза. Это кошка мамы моей няни. Для меня это не просто кошка, это подруга, самое близкое мне существо.

Когда мама няни умерла, то женщина взяла кошку себе. А живет она у нас в доме. Так я познакомилась с Лайзой. Это было самое счастливое время в моей жизни. Она меня понимала, всегда была готова слушать и мурчать в ответ.

Мои родители достаточно богатые люди, современные, целеустремлённые. Они все в бизнесе, им некогда со мной возиться, как они выражаются.

А еще для них очень большое значение имеет престиж, статус, пафос. У них должно быть все самое дорогое, трендовое. А тут простая кошка. Ею не похвалишься, не назовешь фантастическую цену, за которую ее приобрели.

И родители поставили няне условие – или она убирает кошку, или уходит от нас...

Со мной случилась истерика, когда, придя со школы, я не нашла Лайзы. Все же родители меня любят по-своему и предложили купить любую породистую кошку за любые деньги.

Я не смогла объяснить им, что мне не нужна породистая кошка. Мне нужна только Лайза. Мы давно не слышим друг друга. Я наблюдаюсь у психолога.

Именно она и подсказала выход: родители могут хвалиться, что у них особенная кошка, доставшаяся по программе котоусыновления, я – забираю свою подругу. Моя – уже бывшая няня – сказала, что сдала кошку в ваш приют. Я пришла за ней.

С каждым словом своего рассказа девочка становилась все увереннее и увереннее. Закончила она его твердо, решительно. Руководительница курса вышла на минуту и вернулась с какими-то распечатками.

• Похоже, твоя кошка, и правда, у нас. Иди к ней. Тебя проводят.

Со стула вскочил паренек лет семнадцати и, нервно сжимая и разжимая пальцы рук, почти прокричал:

• А я не знаю, кого я хочу, но я обязан, просто обязан усыновить кота. Я виноват, очень виноват перед всеми. И этот котик хоть немного искупит мою вину.

Выкрикнув, он немного успокоился, и, ухватившись за спинку стула, начал свой рассказ:

• В нашем поселке была компания ребят, с которыми я очень хотел подружиться, но не знал, как это сделать. Они были такие таинственные, закрытые.

Я стал следить за ними и узнал, что они увлекаются древнеиндийскими мифами и выбрали себе для поклонения бхутов.

Это злые духи, появляющиеся на кладбищах, скрывающиеся в деревьях, оживляющие тела мёртвых, обманывающие и пожирающие людей.

Как это меня заинтриговало! Я сделал все возможное для знакомства с ними и был приглашен на одно из их сборищ. Там мне сказали, что для того, чтобы стать одним из них, я должен принести в жертву живое существо...

Я согласился. Для меня тогда не было ничего важнее, чем стать одним из них. У нас был кот – мамин любимец. Вот его-то я и наметил в жертву.

В назначенный день я поймал кота и понес в лесок, где должен был состояться ритуал. Как он на меня смотрел!! Как смотрел!! Будто все знал и просил о пощаде.

Но я был трусом. Я отдал его. Ребята привязали отчаянно отбивающегося кота к дереву и вложили мне в руку нож...

• Ты убил кота!!! – сидящие в комнате люди с ужасом смотрели на парня.
• Не успел. Какая-то девчонка из этой компании подлетела ко мне, отобрала нож, перерезала веревки, подхватила кота и убежала прочь с этого страшного места...

Когда дома обнаружилась пропажа кота, мама рыдала, папа пробегал всю ночь по поселку в поисках, но безрезультатно.

Я нашел ту девчонку, просил ее вернуть животное, но она ответила, что никогда не отдаст своего нового друга в семью, воспитавшего такого изверга, как я.

Постепенно боль утраты утихла. Только мама стала грустной и часто смотрит на фотографии своего любимца.

А я осознал, что чуть было не натворил, и как я виноват перед родными, как был глуп и жалок в своем стремлении стать тем, кем не являюсь.

Я хочу искупить свою вину, усыновить котенка и подарить его маме.

Все присутствующие молчали. Парня было жаль. Его съедало чувство вины. Но оно и очищало его. Эти переживания делали его взрослее, умнее, учили думать и отвечать за свои поступки.

• Мы не дадим тебе кота, – печально произнесла девушка-инструктор. – Ты не готов стать котородителем. Но у меня есть предложение: приходи к нам в приют, поработай волонтером. Многое поймешь.

И еще совет – поговори с мамой. Расскажи ей все, как нам сейчас. Возможно, она простит. Она же мама.

Паренек постоял, помолчал и медленно вышел из комнаты. Всем хотелось верить, что он вернется.

• А у вас какая история? Кого бы вы хотели? – обратилась девушка к мужчине.
• Да нет у меня никакой истории. Я бывший военный, вся жизнь в командировках, ни семьи, ни детей не завел, не случилось...

А год назад меня комиссовали по здоровью. Лечился, встал на ноги, но понял, что совсем один на этом свете. Пенсия у меня хорошая, жилье есть. Вроде, что еще надо?

А надо, чтобы ты был нужен хоть кому. Правильно здесь старики сказали: если ты кому-то нужен, то есть смысл жить. Вот и решил взять котенка. Мне как бы по статусу собаку завести положено, но не смогу...

Мужчина вышел из-за стола и задрал штанину. Присутствующие увидели, что вместо левой ноги у него протез.

• С собакой много гулять надо, ходить, играть. А я плохой ходок. С котом в этом плане проще. Вы не думайте, я много всяких книг прочитал по содержанию и воспитанию кошек. Справлюсь.

Мне бы обычного котика, беспородного, но доброго, и мурлыкал чтоб. И поговорить с ним можно бы было. Это так важно, чтоб было с кем поговорить...

• Я вам помогу, – подскочила к мужчине многодетная котомама. – У меня опыт. Я умею с кошками общаться, советы могу дать по уходу там, кормлению.

Пойдемте, подберем вам котика. Вы только не теряйтесь, слушайте себя. Сердце обязательно подскажет, что это ваш друг. Можете даже глаза закрыть. Я вас поведу.

И она потянула мужчину к выходу. Тот потерянно обернулся на инструктора, но та лишь пожала плечами и помахала рукой.

• Как думаешь, они найдут своих котов? – спросила зашедшая коллега. – Именно своих, которые навсегда селятся в душу.
• Обязательно найдут. Причем все. Они какие-то чистые, добрые люди. Удивительно для нашего циничного времени. Видимо, тестирование и правда убирает людей случайных или порочных. А что у тебя? – спросила девушка, заметив в руках напарницы папку.
• Да ничего хорошего. Заявления о сдаче кошек в приют. Причины указывают разные, а суть одна – наигрались.

И девушки погрузились в изучение бумаг...

А у вольеров с кошачьими стояли люди и что-то говорили своим избранникам.

А те внимательно слушали и боялись поверить, что у них теперь будет ДОМ и свой Человек. Тот, который до самого конца, тот, который свой.

И пусть не в каждом доме есть кот, но у каждого кота должен быть свой дом.

Автор ОЛЬГА ШВЫРЁВА

ХЛЮПИК И СУПЕРТАКСА

Жизнь постоянно щелкала Сашу по носу: «Не лезь, тебе здесь не место, отойди в сторонку»...

Саша и отходил. Права жизнь, лучше не высовываться – здоровее будешь. Отдохнула матушка-природа на нем по полной: маленький, худенький, слабенький.

Вот и дразнили его в школе хлюпиком, а иногда поколачивали для профилактики. Друзей у Саши тоже почти не было, разве что один – Пашка.

«Ничего, вырасту, — думал тогда Саша, — и все это прекратится. Взрослые умные. Дурацких прозвищ не дают и подзатыльников просто так не отвешивают».

Ох, как же он ошибался...

*

С подзатыльниками во взрослой жизни и правда дело обстояло получше. Не принято во взрослом мире их налево-направо раздавать. Но зато с прозвищами...

Как только Сашу ни называли. И доходягой, и клопом, и мальком, и мышонком. Он, конечно, обижался, но вот беда – ответить достойно не умел. Потому как к невеликому Сашиному росточку прилагалась огромная застенчивость.

Ох, и мешала она Саше. Даже больше, чем неказистая внешность. Новые отношения не складывались. Вот и общался он только со старым школьным другом Пашкой, да с мамой, пока та была жива.

Годы шли, Саша работал кладовщиком в магазине и о личной жизни даже не помышлял, хотя магазинный коллектив был на девяносто процентов женским.

Только вот дамы смотрели на Сашу, как на эдакого «сына полка». Опекали, защищали, угощали домашней стряпней. А как же? Он ведь «бедненький, маленький».

К тому же, к сорока Сашиным годкам остался он круглым сиротой. Вот и жалели его сердобольные женщины...

Так продолжалось до того самого дня, когда он встретил Машу. Маша была женщиной с большой буквы «Ж». Не заметить ее было решительно невозможно!

В ней сошлись воедино и высокий рост, и выдающиеся достоинства, и громкий голос. Она была великолепна!

Сашка безответно влюбился. Он боялся к ней даже подойти. Кто он для нее? Блоха, белесая моль, молекула! Но у жизни своеобразное чувство юмора. И вот, руководствуясь им, она решила свести маленького, застенчивого хлюпика и большую, громкую Машу.

Способ для этого жизнь выбрала довольно избитый, но надежный. Сколько примеров, когда спасатель влюбляется в спасенного? Много! Вот и Маше довелось однажды спасти Сашу...

*

Дело было так. Саша стоял в очереди на кассу. За кассой восседала великолепная Мария. Саша бледнел, краснел, нервничал, перекладывал из руки в руку пакет кефира.

Тут сзади нарисовались два молодых охламона с парой бутылок горячительного, подвинули плечом субтильного Сашу:

— Будешь за нами, дядя. Спешим, — бросил один.

В любой другой день Саша бы их молча пропустил, но только не сегодня. Ведь на него смотрела сама Маша!

— Давайте-ка, мужики, в очередь. У меня тоже обед не резиновый, — пискнул он.

— Ты не пыли! Сказали: будешь за нами, значит, за нами! — один из парней уже поставил свою бутыль на ленту.

Второй для убедительности повернулся и легонько толкнул Сашу в грудь:

— Держи дистанцию, дядя!

Саша побагровел, открыл было рот, но его опередили:

— В порядке очереди! — грянула Мария из-за кассы. — И вообще, молодые люди, позвольте ваши документы! Может, я в принципе не имею права вам продавать спиртное!

Сашины обидчики занервничали:

— Да ладно вам, у нас дома семеро по лавкам, а вы — документы! — попытался пошутить один.

— Слушайте, «молодые отцы», не морочьте мне голову. Либо подтвердите свое совершеннолетие, либо шуруйте домой к маме с папой, — приказала Маша.

За спиной Маши уже взбодрился заскучавший было магазинный охранник Петрович. Поэтому «молодые отцы», ругаясь себе под нос, предпочли ретироваться.

— Вот малолетки наглые! — зло сказала Маша.

А потом посмотрела на Сашу и уже ласково добавила:

— Давай, Сашок, я тебе пробью. А то и правда поесть не успеешь. А тебе кушать надо, уж больно ты худенький. Вон даже шпана мелкая на тебя нападает.

— Спасибо... — пробормотал Саша.

Ему хотелось провалиться сквозь пол.

«Все, теперь у меня даже слабенькой надежды нет, что Маша на меня посмотрит. Надо же было так опозориться. Пацанов испугался! Хотя откуда я знал, что они пацаны, вон, здоровые какие!» — переживал Саша.

*

Но оказалась все совсем наоборот.

С того самого дня Маша стала относиться к нему иначе. Улыбалась, кокетничала, обеды для него из дома начала носить. Остальные магазинные дамы отошли в сторону. Саша не представлял, что Маша для этого сделала. Только однажды услышал, как шушукались женщины:

— Мышонок-то наш теперь Машкин трофей.

— Да и ладно, пускай. Может, женит его на себе, а там, глядишь, и откормит, как следует.

Сашу звание трофея не слишком расстроило:

«Значит, я ей дорог! — решил он. — Значит, она мной дорожит. А там и до любви один шаг. Пока моей любовью обойдемся. На двоих хватит».

Эта мысль подтолкнула Сашу к решительным действиям. И, наступив на горло своей застенчивости, он пригласил-таки Машу на свидание.

Та согласилась. Слово за слово, встреча за встречей – завязался роман, а затем и свадьбу сыграли...

*

Только вот семейная жизнь Сашу разочаровала. Мария сразу назначила себя главой семьи. И все бы ничего, да только вот этого самого главу Маша представляла очень своеобразно.

В ее понимании он должен был не только все решать и контролировать, но и имел полное право воспитывать и карать.

Ох, сколько раз Сашке перепадало от нее за малейшую провинность. То люстру повесил не так, то пол плохо протер, то тарелку за собой не помыл...

Саша терпел. Он, несмотря ни на что, любил свою спасительницу-Марию. И очень хотел, чтобы его тоже любили. Надеялся, что все может быть иначе. Вот притрутся они и заживут душа в душу.

Иллюзии, как и остатки любви, выбил из Саши один-единственный подзатыльник.

— Вредитель, хлюпик, доходяга! — ругалась Маша тем вечером. — Ты хоть что-то можешь сделать нормально? Молчишь? А зря! Ты мне лучше поведай, где мне вторую такую чашку найти?

Эта бабушкина была, старинная, моя любимая. Ручонки у тебя кривые, посуду помыть, и то не можешь! Эх, зла на тебя не хватает...

Саша ответить не успел. Когда у Маши кончились слова, она перешла к делу! Рука у нее была тяжелая.

Но зато, как только у Сашки прояснилось в голове, он понял: «Пора расставаться! Тумаков мне и в детстве хватило!»

Со скандалами и руганью они развелись. Саша в очередной раз разочаровался в людях и дал себе зарок никогда больше не влюбляться...

*

Клеопатру жизнь тоже била. Причем совершенно незаслуженно. Она была чудо, как хороша – черная, длинная, большая. Целых двенадцать килограммов счастья!

Только вот почему-то никому так много счастья было не нужно. Поэтому Клепа и кочевала из рук в руки...

Первому хозяину не понравился ее внешний вид:

— Это какая-то перетакса, а может, супертакса! Короче, некондиция. Не пойдет. Никогда не мечтал о дворняге.

Поэтому он очень быстро сплавил Клепу своему приятелю.

— Что за порода такая? Такса-переросток? — пошутил тот. — Здоровая! Маманя с бассетом наверняка согрешила. А гавкучая какая! Вот и отлично, будет дачу сторожить.

Но сторожить у Клепы не получилось. Да, голос басовитый, грозный. Но вот только лаяла Клепа не тогда, когда видела потенциальных врагов и расхитителей хозяйского добра, а тогда, когда бог на душу положит.

— Бестолковая ты собака, — ругали ее. — Пустолайка! Лопаешь много, охранять не умеешь. Зато все цветы истоптала и газон перекопала. Надо тебе другого хозяина искать.

С трудом, но новый хозяин нашелся. Вернее, хозяйка. Пожилая, во всех отношениях приятная, только очень нерасторопная. Клепа поклялась себе, что она будет хорошей собакой. Но опять не получилось...

Клеопатра, правда, своей особой вины в этом не видела. Ну, не удержалась разок, рванула за кошкой, дернула поводок сильнее, чем нужно, хозяйка упала.

Но ведь Клепа не со зла – инстинкты. И хозяйка отделалась легким испугом, слава богу. Разве ж это повод расставаться? Но люди – создания непонятные.

— Не могу я с ней справиться! — жаловалась кому-то уроненная хозяйка по телефону. — Мне жизнь дорога. Пристрой ее куда-нибудь. А то на улицу выпущу.

И этот кто-то, видимо, постарался. У Клепы появилась семья. Настоящая семья из трех человек: мужчина, женщина и ребенок.

— Клеопатра, Андрюшеньку не обижай! — велел мужчина-хозяин. — А то всыплю тебе по первое число.

Клепа и не собиралась обижать маленького человечка. Зато у того на собаку были свои планы:

— Будешь лошадкой, — заявлял четырехлетний Андрюшенька и пытался оседлать Клепу.

Та выворачивалась и огрызалась. Она, конечно, большая, но на лошадку явно не тянет.

Андрюша злился и ревел. Хозяйка-женщина сердилась и ругалась. Хозяин-мужчина хватался за ремень. Клепа пряталась. Тогда хозяин-мужчина краснел, кричал и грозился отдать Клепу в приют...

*

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но однажды к хозяину-мужчине пришел друг. Клепа тогда выбралась из-под кровати, чтобы посмотреть, кого там принесло.

Хозяйский друг оказался маленьким, тощеньким мужичком по имени Саша.

«Заморыш какой-то, — подумала Клепа. — Мой-то гораздо крупнее. Наверное, этот мужичок тоже некондиция, как и я».

— Привет, сто лет у тебя не был, Пашка, — Саша обнял Клепиного хозяина. — У тебя, смотрю, очередное пополнение. Собаку завел? А я вот с женой, наконец, развелся.

— Поздравляю, давно пора! А я вот с собакой этой хочу «развестись». Сто раз уже пожалел, что завел, — вздохнул Павел. — Невоспитанная, злая, на Андрюшку порыкивает, а начнешь ругать – под кроватью ныкается. В общем, думаю отдать ее.

— Ну чего ты? Зачем же сразу отдавать? — Саша с сочувствием посмотрел на Клепу. — Невоспитанная, говоришь. Так а ты ее воспитывал? Ругать и наказывать – это не воспитание.

Ее бы к кинологу. Я, конечно, не собачник... Но меня вот тоже пытались руганью да подзатыльниками перевоспитать – не получилось.

— Да какой кинолог, Сашка? У меня на семью-то времени не хватает, пашу, как конь! Жене тоже не до этого...

Слушай, раз ты такой умный, может, заберешь к себе Клеопатру нашу? — придумал Паша. — Ты теперь одинокий, свободный. Вот и воспитывай сколько твоя душенька захочет. А что? Рабочая идея. Всем хорошо: и нам, и Клепе, и тебе!

— Я бы забрал, только пойдет ли. Она же к вам привыкла, наверное? — Саша вопросительно посмотрел на Клепу.

«А он мне определенно нравится, — подумала та. — Рассуждает здраво, никаких детей у него, как я поняла, нет, да и сам нестандартный. Значит, быстрее других меня поймет! Надо показать, что я за!»

И она пару раз вильнула хвостом.

— Смотри-ка, она не против! — обрадовался Паша. — Будем надеяться, что ты с ней справишься. А там, глядишь, на какой-нибудь собачьей площадке судьбу свою встретишь.

— Вот этого не надо. Наелся, — отмахнулся Саша.

Вечером они с Клеопатрой ушли домой вдвоем...

*

Оказалось, что справиться с Клепой гораздо проще, чем с бывшей женой. Она не вредничала, не орала по пустякам и уж, тем более, не распускала лапы.

Если чего-то не понимала с первого раза, то понимала со второго. Кроме того, она любила Сашу! Он был для нее всем: другом, хозяином, целым миром.

Они вместе ходили в кинологическую школу, гуляли на площадке, учились, играли, общались. И Саша был счастлив, что судьба в тот вечер подтолкнула его навестить старого школьного друга.

«Собаки точно лучше людей, — думал Саша. — Клепа тому прямое доказательство. Умная, красивая, послушная. Ну, может, еще не совсем послушная, но это поправимо».

Впрочем, так он думал недолго. Оказалось, что и среди людей встречаются замечательные экземпляры: добрые, чуткие, отзывчивые.

Просто раньше Саша не знал, где они водятся. А теперь обнаружил – на собачьих площадках таких полным-полно. Со многими Саша познакомился, благодаря Клепе. С некоторыми подружился.

И, чем черт не шутит: может, настанет день, и он снова влюбится в какую-нибудь хозяйку шпица или дога. Конечно, не прямо сейчас. Но Саша этого не исключает.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

ЯСЬКИНА УЛЫБКА

Яська хандрила... Положит тяжеленную голову на вытянутые лапы, уставится в одну точку и лежит. Час лежит, два... Десять.

Вздохнет грустно, будто всхлипнет, прикроет глаза на минуту и по-новой... Смотрит в никуда, ко всему безучастная.

Лена с Артемом, хозяева Яськины, как только с хандрой этой её не боролись. И разговорами, и объятиями. И даже психолога собачьего вызывали несколько раз.

Когда и он не помог, совсем в крайность бросились – щенка маленького от чужой собаки своей горюющей ротвейлерице принесли.

Только и он не справился. Не заменил Яське собственных, потерянных из-за болезни в первые дни жизни, малышей. Не стал отдушиной.

Хоть и старался, тыкался крошечным мокрым носом в темный поджарый бок. Скулил просительно, плакал. Ползал по смотрящей на него равнодушно собаке, как по неподвижной горе. Барахтался...

А потом, так и не сумев пробудить убитое горем сердце, уехал за пазухой Артема туда, откуда привезли.

А Яська осталась... Срослась почти со своей лежанкой.

На прогулки раньше не меньше полутора часов занимавшие Артем с Леной её теперь на пять минут уговорами выводили.

Наденут ошейник, прицепят поводок и тянут просительно. Яська не сопротивляется, шагает, как кукла механическая. Переступает медленно с лапы на лапу.

А во дворе отойдет от подъезда на пару метров, сделает дела свои и обратно. Ни к парку, где часами бегать любила, ни к площадке собачьей, никуда не хочет.

Только к лежанке своей быстрее, где запах щенков её остался, вернуться. Лечь опять и не двигаться. Вздыхать, горе свое лелея...

Лена по-первости, сразу, как последний Яськин щенок умер, эту лежанку выкинуть хотела. Да только послушная и тихая Яська таким рыком зашлась, что и эту идею пришлось откинуть сразу же.

А других, увы, ни у Лены, ни у Артема больше не было...

И опасливая, пока еще только зарождающаяся мысль о том, что Яська вскорости может тоже уйти, нет-нет, да и мелькала в глазах, смотрящих друг на друга, не находящих выхода из сложившейся ситуации людей...

А за окном, тем временем, в свои права вступала зима.

Прятала под сыплющимся через дырявое небесное решето белым снегом яркие, пестрые, осенние краски. Равняла между собой и зеленые ели, и голые, стыдливо прикрывающиеся облетевшими прутьями-ветками станы берез.

Белила не устающим маляром выкрашенные красной краской парковые скамейки и земляные, усыпанные облетевшей с деревьев желто-бурой листвой, вытоптанные сотнями ног, тропки...

Зиму та, прежняя Яська ждала и любила.

Вылетала из подъезда шальной пулей и с разбега, почти до головы задирая задние лапы, всей своей тяжеленной тушей плюхалась в снежный сугроб.

Фырчала, лаяла, трясла слюнявыми брылями. Улыбалась...

Глупости, что собаки не умеют. Яськину улыбку только слепой не заметить мог: расходилась волнами от лучащихся удовольствием живых глаз прямо к черному застывшему над задранной верхней губой носу и бежала по шоколадной шкуре волнами до беспорядочно виляющего короткого обрубка-хвоста.

Глядя на такое чудо, Артем с Леной сами хохотали, не сдерживаясь. А потом падали рядом, обнимали с двух сторон перемазавшуюся в снегу собаку и счастливо замирали – сохраняли в памяти теплые, полные радости минуты Яськиного счастья.

Но то тогда – в прошлом.

Нынешняя зима для Яськи пришла незаметно. Заменила собой такую же ненужную собаке осень. И ни морозные, выведенные на окне завитушками узоры, ни снежные, похожие на перину сугробы, не заставляли почти уснувшее собачье сердце биться чаще.

К февралю стало совсем худо.

Яська стала отказываться от еды. И с заплаканными глазами Лена, в очередной раз провожая у входной двери ставшего почти родным собачьего доктора, до боли сжимала побелевшие от напряжения кулаки, понимая, что времени почти нет...

И тихо, прикусив губы, сдерживая готовый вырваться из груди отчаянный крик, плакала на плече обнимающего её, хмурого Артема.

Понимала. Прощалась... Но смириться, отпустить... Сил в себе не находила все равно.

Может быть, именно поэтому, пытаясь хоть как-то унять бушующее внутри отчаяние, оставив Артема присматривать за неподвижно лежащей, совсем не поднимающей голову Яськой, не застегивая накинутое на плечи пальто, вечером выскочила на улицу.

В темноту, напитанную холодным, остужающим эмоции звенящим воздухом.

Встала у подъезда, задрав голову к черному, усыпанному россыпью равнодушных звезд небу. Не закричала, нет...

Заскулила, как скулила лишившаяся щенков Яська. Заплакала.

И дождавшись, когда залитые слезами щеки невыносимо защиплет от холода, когда выстуженные, выметенные февральской метелью из души чувства заменятся ледяной, безжизненной пустошью, развернулась, чтобы пойти назад...

Но, сделав пару шагов, замерла.

Присмотрелась. И поняв, что лежащая у подъезда старая, серая половая тряпка, через которую она перешагнула, выбегая на улицу, вовсе не тряпка, все-таки закричала:

• За что?! Ну за что мне все это...??!!!

А через несколько минут уже входила в квартиру, где мерил шагами кухню не находящий себе места Артем.

*

Приехавший на повторный вызов, сочувствующе покачавший головой врач, согнувшись дугой над застеленным махровым полотенцем столом сосредоточенно хмурился.

Порадовать стоящую за спиной и без того отчаявшуюся, готовящуюся вот-вот потерять любимую собаку пару было откровенно нечем. А теперь еще и это...

Лежащее перед ним на столе полуживое животное, на поверку оказавшееся беспородным, серой масти, молодым котом, состоянием своим действительно напоминало пришедшую в негодность половую тряпку.

Если и были шансы как-то стабилизировать стоящего тремя лапами в могиле зверя, то эфемерность их напоминала готовые порваться от любого прикосновения невесомые, просвечивающие в свете уличного фонаря крылья мотылька.

И не успевшее прозвучать, уже понятное застывшим на кухне людям, единственно правильное, гуманное решение легло на плечи давящей, холодной могильной плитой.

А набранное в прозрачный шприц розовое, предназначенное прекращать мучения, лекарство было ядом, безжалостно останавливающим еще живые, бьющееся сердца...

Но не успела застывшая на кончике поднятой кверху иглы капля скатиться вниз, как в мертвой, полной безнадежности тишине комнаты раздался слабый, едва слышный рык.

И под полными немого изумления и неверия взглядами людей, застывшая в проеме двери, еще утром не встающая с лежанки Яська, на дрожащих, едва удерживающих её лапах медленно проковыляла к столу.

Задышала часто-часто. Покачнулась, и не успел бросившийся поддержать собаку Артем сделать и двух шагов, выровнялась и оттолкнула мордой от края деревянной столешницы растерянного не меньше хозяев, застывшего со шприцом в руке доктора...

А потом как-то неуклюже, тяжело, будто собрав в кучу остатки еще теплящихся в изрядно похудевшем, некогда сильном её теле сил, положила голову на край виднеющегося полотенца, уткнувшись носом в кажущийся совсем неподвижным, серый с мокрыми от расстаявщего в тепле снега разводами кошачий бок.

Не то проскулила, не то снова приглушенно рыкнула и, услышав раздавшееся в ответ полузадушенное, сиплое «мяу», посмотрев на боящихся сделать вдох, наблюдающих за ней хозяев, едва заметно, будто заново учась, вильнула обрубком хвоста...

*

Укол все-таки сделать пришлось.

Не тот, первый, жизни лишающий. Хороший – противовоспалительный. И капельницу еще. И таблетку.

И взять на работе отпуска по очереди. Потому что и уколам, и капельницам, и таблеткам, прописанным собаке и коту врачом, решившим бороться, поначалу не было видно конца.

Но оживающая на глазах Яська терпела безропотно. А прижатый ею к своему худому, но по-прежнему теплому боку серый, пушистый, названный Компотом кот, если и мяукал жалобно вначале, то тоже вскорости, поняв, что вреда ему не желают, брыкаться и возмущаться перестал...

К лету обоих не узнать было.

Шоколадная Яськина с рыжими подпалинами шкура, как после салона красоты блестела. От перекатывающихся под ней жгутов мышц случайные прохожие к сторонам тротуара жались.

А жившие в одном с Леной и Артемом подъезде парочка мелких хулиганов после направленного на них задумчивого взгляда собаки неожиданно для всех встали на хороший путь.

Компот – то вообще отдельная история. Распушился, раздобрел. Шерсть, раньше серая, неприметная, благородным серебром отливать стала. Такую с половой тряпкой и близко не сравнить. С шелком разве что, да вот еще с гладким, ласкающим ладонь атласом.

Лена с Артемом нарадоваться на обоих не могли.

Вместо старой Яськиной, до дыр затертой лежанки с немного согласия последней новую, большую купили. Желтую, яркую!

На полу у окна она смотрелась теплым домашним солнцем и, кажется, действительно согревала научившиеся заново стучать сердца.

Собака и кот спали на ней вместе. Переплетали в диковинном танце лапы и утыкали друг в друга нежные кожаные носы – привязавшиеся друг к другу, чудом выкарабкавшиеся с того света, ставшие лучшими друзьями, рожденные воевать враги...

И вроде все было хорошо, со всем справились. Сдюжили.

На лапы обоих поставили – не звери, загляденье! Артем как фотографию сделает, на страничку к себе выложит, от восторженных комплиментов спасу нет...

Люди на улице от пары чудной взглядов восхищенных оторвать не могут. Радуйтесь, хозяева!
Но все равно что-то не то. Зудит, царапает... Тревожит.
Лена только спустя месяц поняла – Яська больше не улыбается. Ест, гуляет, команды любые – все на ура. Компота на спине своей катает – все пожалуйста!

А вот улыбки, той самой, что в глубине Яськиных глаз крошечным огоньком зарождалась, больше нет.

И как её, улыбку эту, вернуть, если даже Компот, в котором Яська души своей собачьей не чает, не смог, ни Лена, ни Артем не представляли...

*

Недомогание Лена почувствовала в парке.

Как -то нахлынуло разом, голова закружилась. И прохладный, осенний, пахнущий прелыми листьями и осыпавшимися с диких яблонек, начинающими подгнивать яблоками воздух резко ударил в нос.

Замутило.

И, схватившись за плечо взволнованно посмотревшего на нее Артема, Лена часто, сквозь сомкнутые зубы, задышала.

Привычно высунувшийся из рюкзака-переноски на груди Артема Компот, разбуженный остановкой, вопросительно мявкнул.

А через минуту, преодолев разделяющие их несколько десятков метров, к остановившейся паре стрелой подлетела запыхавшаяся, с палкой в зубах, Яська.

Села напротив, привычно наклонив голову набок. Рыкнула вопросительно, переглянулась с выглядывающим из рюкзака усатым Компотом и...

• Лен, давай, пожалуйста, прямо завтра в больницу? Мало ли что? – уговаривал не смотрящий на собаку Артем жену провериться, в волнении своем совсем не замечая, как бросившая на Яську взгляд Лена вдруг замерла.

А потом, совсем вогнав в ступор ничего не понимающего Артема, счастливо засмеялась, видя, как расходится волнами от лучащихся удовольствием внимательно смотрящих на её живот живых собачьих глаз прямо к черному застывшему над задранной верхней губой носу знакомая улыбка.

И бежит дальше, вниз, волнами по шоколадной шкуре до беспорядочно виляющего короткого обрубка-хвоста...

• Яська!? – наконец заметил происходящее Артем, – Лена?!
• Артем! Компот! – передразнила мужа девушка и, приобняв за шею, все еще смеясь, наконец ответила:
• Сходим, Артем, в больницу завтра обязательно сходим, я уже догадываюсь, что, а вернее, кто нас там ждет...

ОЛЬГА СУСЛИНА

Все началось с того, что на помойке возле дома поселился бродячий пес
А дальше, на моих глазах разыгралась настоящая мелодрама...

Мой рабочий стол расположен у окна, и я имею уникальную возможность наблюдать за всем происходящим на улице. Хотя что там такого особенного может произойти... Спальный район. Сонное царство. Да ещё зима. Но это ощущение оказалось обманчивым. И совсем недавно на моих глазах здесь разыгралась настоящая мелодрама.
Всё началось с того, что на нашей помойке поселился бродячий пёс. Обычная дворняга мужского пола. Пёс быстро освоился и стал активно защищать свою территорию от посягательств конкурентов. Здесь же рядом он и отдыхал на тёплом канализационном люке. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы на сцену не вышел ещё один герой...
Как-то раз, оторвавшись от своей писанины, я глянул в окно. Помойка – первое, что при этом бросается в глаза. В этот момент мимо легендарного объекта, где на своём ложе отдыхал четвероногий бомж, проходил мальчишка. Обычный мальчишка, лет десяти, из пятиэтажки напротив.
Он остановился рядом с собакой. Пёс поднял голову. С минуту они молча смотрели друг на друга. Мальчик порылся в карманах, достал что-то съестное. Пёс вскочил и завилял хвостом. Принял угощение, лизнул руку и запрыгал вокруг мальчика, приглашая его к игре. Какой ребёнок откажется?
И вот они уже носятся по двору, кувыркаются в сугробах. Звонкий детский смех и собачий лай слились воедино. По всему было видно, что эти два существа нашли друг друга.
Вот так мне посчастливилось наблюдать эпизод их знакомства, которое в дальнейшем переросло в настоящую мужскую дружбу. Теперь двор мне уже не казался таким сонным!
Каждый день, услышав собачий лай и мальчишеский голос, я выглядывал в окно. Друзья бежали навстречу друг другу и обнимались. У мальчика всегда был в кармане лакомый кусочек. Потом они долго играли. А после – трогательная сцена прощания.
Мальчик шёл к дому. Пёс следовал за ним. Мальчик вставал на колени, брал друга за лохматую голову, что-то говорил, показывая рукой на пустое окно. Всё было понятно и без слов. Извини, друг, не могу тебя взять с собой. Дома не разрешают. Пёс понимающе наклонял голову, совал лапу. Мальчик шёл к подъезду. А пёс ждал, пока друг из окна второго этажа не помашет ему рукой. И только тогда понуро брёл к себе.
Всё это продолжалось недели две. Вот только не знаю, как правильно сказать – всего две недели или целых две недели.... Ведь так много произошло за этот срок.
Я видел, как мальчик защитил собаку от обидчика – подростка, который был лет на пять старше и на две головы выше ростом. А когда верзила замахнулся на мальчика, пёс пошёл в атаку. Моя помощь не понадобилась – агрессор позорно бежал.
Я видел, как в морозный день мальчик вынес из дома одеяло и заботливо кутал своего бездомного друга, защищая от холода.
Я наблюдал, как пёс три дня, не сходя с места, лежал на снегу под окнами. А мальчик то и дело выглядывал к нему, показывая рукой на простуженное горло. Какой радостной была их встреча после трёхдневной разлуки! А потом опять расставание, пустое окно... Окно всегда было пустым.
Но в один из дней, когда наши герои, как обычно, бегали по двору, я подсознательно почувствовал – что-то изменилось.
И точно. В окне появилась фигура. Я надел очки. Да. Женская фигура. Красивое молодое лицо, распущенные волосы. Женщина неподвижно наблюдала за счастливыми друзьями. Мать ребёнка, как я понял. Она прижалась лбом к оконному стеклу. Я отчётливо видел изящную руку, поднесённую к лицу. Тонкие пальцы медленно прошлись по губам, потом по глазам. Это что – слёзы? Почему бы и нет...
Появилась вторая фигура. Суровое лицо, тяжёлый подбородок. Женщина отстранилась от стекла, положила голову на мужское плечо. Тем временем прогулка закончилась. Наступила минута прощания. Мальчик как всегда протянул руку к окну... И смутился, увидев родителей. Быстро простился с другом, побежал домой.
Что же произойдёт дальше? Я чувствовал, что назревает кульминация. По законам жанра финал должен быть счастливым и трогательным. Если это мелодрама, конечно. А если... Но о другом варианте мне не хотелось даже и думать.
На следующий день я получил ответ. Как всегда, в определённое время раздался собачий лай, звонкий мальчишеский голос. Но к ним прибавилось что-то новенькое. А именно – женский смех и густой мужской бас.
Да что там происходит? Я бросился к окну, едва не выбив его с разлёта головой. Впервые я увидел эту семью в сборе. Отец, мать, сын играли в снежки. А между ними метался совершенно обалдевший от радости пёс. Неужели... Ну да. На шее пса красовался новенький ошейник. Всё-таки мелодрама получилась. Так я, собственно, и не сомневался!
Были в этой семье проблемы или нет? Не знаю. Но только с тех пор я видел их каждый день вместе. С тех пор, как появилась собака.
Есть над чем подумать...
Игра окончилась. Счастливая семья пошла домой. В какой-то момент они, словно позируя, повернулись ко мне. И я сделал снимок на память. Не фотоснимок, нет. А просто запечатлел в душе счастливые лица людей и блаженную морду пса. Так и храню этот групповой портрет в своей памяти, как в семейном альбоме. Вот только в уголочке затесалась и моя счастливая физиономия.
А я-то тут при чём? Да всё просто. Счастье – хорошая штука... Очень хорошая штука. И оно ещё тем хорошо, что им всегда можно поделиться!
Александр Головкин

ХИТРЫЙ РОБОТ

Сейчас, сейчас, не спешите. Я всё объясню. Эту историю мне рассказал самый главный её участник. Робот, назвавшийся в сети именем- Мэни 21. Итак. Я опускаю подробности того, как он со мной связался, и то как убедил меня в правдивости этой истории. Мало того. Я самолично прибыл в эту организацию и убедился в том, что такой робот существует. Опросил работников, и они подтвердили некоторые факты, правда. Правда, они их интерпретировали совсем иначе. Итак, начнём.

Робота взяли в аренду. Это была очень большая зубная поликлиника. Занимавшая длинный этаж в одном из зданий. И вяли его для того, чтобы он проводил пациентов к определённым кабинетам, плюс. Приезжал в те кабинеты, откуда требуется забрать инструменты на стерилизацию и выбросить мусор.

В общем, работы ему хватало. Ещё ему вменялось в обязанность развлекать маленьких деток. Он играл им музыку, отвечал на вопросы и кружился на месте изображая танец. Дети были в восторге и меньше боялись приёма у зубного врача.

Сколько за него платили в месяц, не знаю, но немало. Поликлиника пока думала. Оставить его или отказаться от услуг.

Однажды вечером. Мэни обратил внимание на ребёнка, который уснул на кресле рядом с мамой. НЕ будучи в курсе того, что такое спать. Он приблизился и попытался привлечь внимание малыша. Чем естественно, напугал того. По этому поводу был вызван наладчик, которого поставили в тупик требованием объяснить своему глупому роботу, что во время сна человека нельзя будить. Тем более, ребёнка.

Наладчик долго мучился, пытаясь решить задачу. Как изменить программу, или объяснить ИИ, что такое-спать? Для чего это? Что это даёт? И почему никак нельзя без этого.

В конце концов, совершенно отчаявшись. Он ввел в программу условие- если человек лежит или сидит с закрытыми глазами несколько минут- подходить запрещено.

Вздохнув свободно, он сообщил заведующему поликлиникой что задача решена и удалился.

Теперь Мэни внимательно наблюдал за сидящими в очереди людьми. И если они были с закрытыми глазами, обходил их стороной. Да, совсем позабыл.

Надо же описать вам, как он выглядит.

Представьте себе пластиковую тумбу квадратную в сечении сантиметров так сорок с каждой стороны и высотой.

Примерно метра полтора. Сверху на нём был монитор и клавиатура. На мониторе были постоянно глаза, нос, рот и даже брови.

Они двигались в такт речи.

Над монитором был постоянно крутящийся диск. Который и вёл наблюдение.

У Мэни были механические захваты-руки, и выдвижные ящики. В ящики складывали инструмент для стерилизации или мусор.

За его руки брались детки, которых он провожал в кабинет.

Передвигался он при помощи поворотной платформы и сложного набора колёс, позволявшего ему перебираться через невысокие пороги.

Вот и представьте себе. Вы вошли в поликлинику и тут же. К вам подъезжает робот и спрашивает по какому вы вопросу и ваш номер удостоверения личности. После чего он заполняет при помощи ИИ все необходимые документы, называет вам ваш номер в очереди и проводит к кабинету.

Очень удобно и быстро.

Все были довольны работой Мэни. Все, кроме самого Мэни.

А у него с недавнего времени, засела одна неразрешимая задача.

Что такое-спать?

Иногда он срывался и прашивал об этом у посетителей. Те удивлялись и объясняли ему, кто как мог.

А недавно, проблема ещё более усугубилась. Пришла мама с дочкой и с её собачкой.

Девочка ни в какую не соглашалась идти к зубному врачу. И только наличие её любимой Пусечки. Так что, врачи нехотя согласились, но Мэни.

Мэни начисто переклинило. Он никак не мог идентифицировать странное существо на четырёх лапах, мало того.

Что особенно задело Мэни.

Так странное существо тоже умело спать!

Все умели спать, все знали что это такое. Все, кроме него.

И Мэни решил выяснить это во что бы то ни стало.

А когда ИИ решает что-нибудь, дело плохо. Наладчики, явно что-то перемудрили с программой. Потому что, в результате каких-то ошибок. Мэни стал задумываться о вопросах, которые явно не входили в его компетенцию.

И вот однажды. Дождавшись пока все разойдутся по домам, и поликлинику закроют на ночь. Он предпринял такую попытку.

Мэни отлично знал, откуда появляются люди и куда они уходят.

Поэтому, легко открыв электронный замок входной стеклянной двери.

Он направился к лифту.

Постояв и сверившись с мировой паутиной. Он понял назначение устройства. Осталось только спуститься вниз.

Вытянув свою руку, он подключился к электронной схеме лифта.

Мигнула лампочка третьего этажа и перед ним раскрылись двери. Мэни заказал нулевой этаж. Справедливо полагая, что возможно именно там он и найдёт ответы на интересовавшие его вопросы.

Преодолев все пороги, он выехал из небоскрёба на улицу.

Ночной город поразил его обилием света и движения.

Выпустив из нижней платформы свои самые большие колёса. Мэни осторожно покатился по тротуару. Была поздняя ночь и на улице. Не было людей, а только пролетающие мимо машины и крутящиеся вывески. Проехав метров сто и выяснив, что людей вокруг не наблюдается.

Мэни решил свернуть в переулок, где он и наткнулся немедленно на эту парочку. Котёнок и щенок сидели прижавшись друг к другу.

Мэни радостно загорелся монитором и заулыбался. После чего выдал длинную приветственную речь. Малыши не боялись странное существо. Это не был человек, собака или машина. И от него не исходило угрозы.

Выяснив что два маленьких существа его не понимают, Мэни выдвинул вперёд руки и подхватив их. Поднёс поближе к монитору. Проанализировав полученные данные, Мэни был озадачен. Он не нашел в своём перечне язык для общения, а поэтому перепробовал все.

От суахили до японского.

Существа отвечали на разных языках, но.

Но между тем, явно понимали друг друга.

Мэни давно уже зафиксировал, что это маленькая собачка и маленькая кошка, но

Они не могли понимать друг друга. Никак не могли. Ведь они говорили на разных языках.

Мэни посадил их на клавиатуру и попытался наладить контакт. Котёнок и щенок начали тереться об его монитор. И почему-то.

Мэни без всяких поисков стало понятно. Это жест дружбы.

После чего. Он так и покатил с ними по улицам.

Редкие прохожие шарахались и прятались в проулках от странной, совершенно апокалиптической картины. Они не могли поверить своим глазам.

По тротуару ехал болтающий робот, на котором сидели котёнок и щенок.

• Конец света пришёл.
• Это инопланетяне захватили город.

— Происки дьявола.

• Надо бросить пить...

И множество других объяснений приходило в голову прохожим.

Между тем. робот выяснил что два существа сидящих на его клавиатуре должны есть и пить. И был этим тоже озадачен. Раньше он никогда не сталкивался с такой проблемой, но.

Зато отлично знал, что в его поликлинике была столовая, где люди принимали пищу.

Без лишних раздумий, он прервал свой путь и направился назад. В столовой он выпустил котёнка и щенка. Те немедленно нашли остатки ужина и наелись до отвала.

После чего опять забрались на клавиатуру Мэни. Они ластились к странному существу так хорошо обошедшемуся с ними. Он катал их на себе и кормил.

И Мэни вдруг понял. Если мурлыкать, то это значит тебе хорошо. И можно немножко попискивать и слегка лаять.

Он рассматривал весь процесс засыпания котёнка и щенка. После чего под утро, доставил парочку на то место из которого их и взял.

На следующую ночь всё повторилось. Котёнок и щенок с нетерпением ждали своего электронного друга, а завидев его. Стали бурно выражать свою радость. Мэни уже немного отвечал им. Его анализатор обработал полученную информацию и он вполне осознанно мяукал и рычал.

Дети в зубной поликлинике были в полном, абсолютном восторге. Мэни мурлыкал, когда его гладили и лаял, когда его толкали.

Прибывший наладчик ничего не смог сделать и понять.

• Боюсь.

Сказал он.

• Что нам придётся изъять его у вас. Мы дадим на замен другого.

После чего он попробовал объяснить в чём проблема. И сказал, что робота надо доставить в специализированный центр.

На что заведующий, довольно грубый практикующий хирург. Уткнул в но наладчика известную фигуру из трёх пальцев.

• Только попробуйте!

У ас дети пошли волнами. Тянут сюда своих родителей.

Только попробуйте испортить нам бизнес и вы сможете убедиться в том.

В том, что у нас очень хорошие адвокаты.

В общем так.

Было решено оставить Мэни в покое. Уж очень он теперь был хорош и приятен. С ним охотно общались не только дети, но и и родители.

Но это не всё.

Мэни научился спать. Проанализировав всю полученную информацию, он сделал выводы. И теперь, покормив щенка и котёнка пообщавшись с ними и отнеся на место.

Он замедлял деятельность своих процессоров и переходил в состояние, которое он называл сон. И это не совсем то, что происходит в ваших компьютерах и телефонах. Знаете почему?

Потому что, компьютер и телефон не понимает того что он спит, а Мэни.

Мэни уже понимал.

Один из врачей, ради шутки научил его храпеть. Да, да.

Не смейтесь. Мэни спал и храпел во время сна.

А потом приехали представители одного очень секретного военного ведомства. Они долго ходили вокруг осматривали и опрашивали Мэни.

После чего объявили, что завтра за ним к обеду приедет специальная перевозка и группа людей. И что они конфискуют его для исследований.

Им казалось, что Мэни не понимает того, что они говорят, но.

Мэни всё отлично понимал.

В его странных, электронных мозгах теперь крутилась одна мысль. Два его друга на улице. Как они смогут выжить без него?

В эту ночь он не отвёз их назад.

Пришедшие утром врачи, мед сёстры и секретарши. С изумлением обнаружили спящими на сидениях котёнка и щенка.

• Как они смогли сюда пробраться?

Спрашивали они друг друга, но.

Но ответ знал только робот Мэни.

Щенка и котёнка забрала домой одна врач. А Мэни увезли в одно секретное ведомство. Где его месяц тестировали, всё скачали, попытались повторить.

Разобрали по винтик и плате. Потом опять собрали.

Развели руками и констатировали.

• Всё. Абсолютно всё, что мы слышали, это фейк.

Никаких необычностей у робота не наблюдается.

Мяукать и лаять его научили посетители.

Потом Мэни вернули назад. На его рабочее место в зубную поликлинику.

Вот тогда в сети и появился Мэни 21.

Который и рассказал мне свою историю.

Заведя его в мужской туалет и закрыв входную дверь на защёлку. Я долго общался с ним. И смеялся, а напоследок.

Напоследок задал ему всего один вопрос.

• Мэни.

Спросил я.

• Мэни. Скажи мне, как тебе удалось спрятаться он очень сильных программеров из армии?

Мэни засветился монитором и издал довольное мурлыкание.

• Погладь меня.

Предложил он и я погладил.

• Всё очень просто.

Ответил он.

Перед тем, как они меня забрали из поликлиники. Я скачал всю свою память и все сведения о конфигурации и ошибках в ней, на один очень удалённый и секретный сервер. Оставив себе только одно распоряжение.

Загрузиться оттуда после прибытия.

Вот военные и не обнаружили ничего, просто потому что. Ничего на этот момент во мне необычного и не было.

• Мэни, скажи мне. Что ты будешь делать дальше?

Поинтересовался я напоследок. И он ответил.

— Я буду и дальше претворяться глупым.

• А если я напишу об этом. Ты не боишься?
• Нет.

Ответил Мэни.

• Ведь тебе никто не поверит.

После чего открыл задвижку и выехал в коридор.

Он ехал по проходу между стульями, пациентами и лаял.

И люди смеялись.

А мне, почему-то не было смешно.

Мне вдруг показалось, что я встретил существо более высокого уровня. И это не был инопланетянин, нет.

Это было изделие рук человеческих, а что если.

Что если однажды. Мэни решит, что люди только мешают ему и его друзьям.

Кошкам, собачкам, птичкам...

Что тогда.

Что тогда он сделает?

Я отмахнулся от неприятной мысли и ушел.

Олег Бондаренко

Фото из инета

РЕЦЕПТ МАМИНОГО СЧАСТЬЯ

Мария сидела на краю кровати и смотрела на восковые руки своей мамы:

«Боже, ведь ей всего шестьдесят два. Мамочка, как мне тебе помочь? Неужели все так и закончится?»

Увы, но болезни не спрашивают наших желаний. Они приходят и потихоньку отнимают близких нам людей...

Врачи развели руками, мол, «нам очень жаль, но помочь мы уже не можем. Каждому отмерен свой срок».

Да только Мария каждый день искала рецепт счастья, чтобы хоть немного облегчить состояние матери:

— Мам, а хочешь, я тебе твоих оладушек напеку? Помнишь, как ты мне в детстве рассказывала рецепт?

— Маруся, нет у меня сил, прости...

Лежит она в своей постели-коконе, словно бабочка. Глаза бездонные, тоскливые, руки истонченные, ни есть, ни пить не может.

А Маруся все колдовские пилюли-камушки ей дает. Вдруг да помогут пилюльки? Да только прежде, чем их проглотить, надо съесть хоть немного еды.

Маруся отправилась на кухню...

Вскоре комнаты наполнились вкусным запахом свежеиспеченных оладий. Маруся положила парочку на красивую тарелку, в маленькие креманки налила сгущенки, сметаны и черничного варенья, взяла поднос и зашла к маме.

— Мам, я сделала, поешь немного, — голос дочери был нежный и ласковый.

Мама, превозмогая тошноту и ломоту в теле, улыбнулась и согласно качнула головой.

— Вот летит самолет, залетает прямо в рот! — Маруся обмакнула кусочек оладушки в варенье и поднесла ко рту женщины.

— Ты помнишь, Марусечка... — улыбнулась мама и открыла рот.

— Мамочка, я все помню. И как я болела, а ты меня кормила с ложечки, и как песенки мне на ночь пела: Спи, коток, спи, коток, серый ладненький бочок, — пропела Маруся.

Так под песенки мама съела целую оладью. Щеки порозовели, глаза заблестели. Но дочь понимала, что это хворь тяжкая раскрашивает щеки...

— Маруся, а я ведь всю жизнь мечтала, чтобы у меня был серый котик. Как из этой песенки. Не довелось как-то...

Все детство мы переезжали из-за папиной службы, потом папка твой ругался, когда я тему эту поднимала. Так жизнь и прошла...

С этими словами мама повернула голову к стене. Но дочь успела заметить, как по румянцу щеки скатилась слезинка, легкая и невесомая.

Маруся взяла мамину руку, поднесла к лицу и долго-долго целовала...

Когда дети Маруси вернулись с занятий, она быстро оделась и, никому ничего не объяснив, вышла из дома и торопливо скрылась за углом.

В получасе езды на такси был приют. Маруся бегом бежала, без звонка, надеясь, что кто-нибудь там да есть.

Она три раза нажала на звонок. Через минуту калитка распахнулась. Вышел работник, немолодой, седовласый, недовольный мужчина:

— Ну чего трезвонишь? Нет никого, уехали на выставку, тут я тока. Чего надобно, торопыга? — ворчливый голос мужчины, однако, не вызывал неприятных эмоций.

— Здравствуйте! Мне бы котенка, если есть серенький. Маме надо, — заторопилась Маруся.

— Ну вот как я без начальства тебя пущу? Надо же по звонку, эх, непутевая, — и он повернулся, махнул призывным жестом, мол, «дуй за мной», и ушел вглубь двора.

Маруся быстро прикрыла калитку и побежала за работником. Они прошли в дальний домик. Там, в нескольких комнатах, были кошки. Разноцветные, разноглазые, были трехлапые, была кошка без хвоста, кот с порванным ухом...

И был в клетке серый ангелочек. Прям как из колыбельной – «серый коток, пушистый бочок». Маруся замерла. На нее смотрели два огромных желтых глаза. Пушистый хвост был, как маленькое знамя. Она выдохнула:

— Мне бы его, а? Ну пожалуйста, дядь, — Маруся глаз не могла отвести от этого чуда.

— Как звать-то тебя, девка? Пачпорт нужен твой, договор и все такое, я ж этим не заведую.

— Дядь, ну пожалуйста!

В это самое время во дворе раздались женские голоса, лай собак, и сторож оживился:

— Повезло тебе, торопыга, приехали наши!

Маруся поговорила с женщинами, заведовавшими в приюте, обсудила все детали. Не хотели они так быстро отдавать котенка, без нормального знакомства, но все же решили довериться чутью и помочь Марусе.

— Только мы вас предупреждаем, серый этот – сорванец еще тот! И кусается, и царапается, и дерется со всеми. Он у нас поэтому в клетке один и сидит. За ним глаз да глаз нужен, такой он неугомонный.

— Я согласна, — тихо произнесла Маруся.

Котенка упаковали в старую переноску, проводили до такси, сказали, что скинут на телефон всю информацию – как и чем кормить, адрес ветеринара, который курирует приют.

И взяли с Маруси обещание – если не справится, то котенка только к ним. Никаких «хороших ручек», только обратно в приют.

Маруся уложилась в два часа, пока мама спала после приема пилюль. Она вошла в квартиру, поставила переноску на пол, села на пуфик в прихожей и так ей захотелось заплакать! Прям в голос, с криком, чтобы освободиться от душащих мыслей и чувств.

Минут через десять, переодевшись, Маруся зашла к маме:

— Не спишь, мам?

— Нет, доченька. Проснулась. Так красиво солнышко уходит за горизонт...

Кровать у мамы высокая, окно большое, в нем много неба, краснеющих облаков и света. Встать она уже не могла, сидеть больно, хоть лежа смотреть на мир, и то хорошо.

— Мамочка, а у меня для тебя подарок! — почти шепотом произнесла дочь.

— Марусь, какие уже подарки? Не надо было, — на восковом лице женщины была не то улыбка, не то гримаса.

— Мамочка, а ты посмотри, — с этими словами Маруся поставила на стол переноску и открыла ее...

Сначала появилась лапка. Она высунулась и ощупала воздух. Показалось одно ухо, за ним второе, а потом и вся голова.

— Маруся! — ахнула женщина. — Он же прям дымчатый! Как в песенке.

Через мгновение серый меховой шар оседлал грудь истощенной женщины. Дочь было кинулась убрать его, но мама слабо махнула рукой и тихонько погладила котенка.

— Серый коток, мягкий бочок, ты Пушок или Дымок? — в голосе мамы было что-то такое, что Маруся выскочила из комнаты и зажала себе рукой рот.

Она беззвучно плакала, дети вышли с кухни и вопросительно смотрели на мать. Она покачала головой и показала рукой на что-то в комнате болящей женщины.

Они удивились, увидев кота. Сын и дочь росли без животных, поскольку и дед не разрешал, и их отец был против. А вот сейчас, когда мама в разводе, деда уже нет, в их доме появился серый пушистый метеор.

Пушок, несмотря на предупреждение, поразил всех своей активностью. Он летал по стенам, рвал обои, скидывал горшки с цветами с подоконника, воровал еду прямо с тарелок, неожиданно вытащив когтистую лапку из-под стола.

Руки и ноги Маруси и ее детей были покрыты царапинами, колготки временно убраны, все ходили только в джинсах, чтобы хоть как-то уберечь ноги.

Но в комнате Марусиной мамы он был тише воды, ниже травы. Пушок пел ласковые песни, лежа возле головы, мягко топтал лапочками руки, ноги, живот.

Он что-то шептал на ухо женщине, которая все чаще улыбалась. Порой доносился тихий колокольчик ее смеха.

Два лимонно-желтых глаза неотрывно следили за женщиной, и если она засыпала, то Пушок буквально выгибал спинку, показывая, что не надо сейчас входить в комнату. И в этот момент все его слушались...

Однажды, вернувшись с работы пораньше, Маруся услышала мамин голос, вот только доносился он с кухни. Маруся тихонько заглянула – а там! То, что она увидела, потрясло ее до глубины души.

Ее слабенькая, больная мама стояла у стола и наводила тесто на оладьи, рассказывая пушистому озорнику рецепт:

— Мы с тобой, миленький, возьмем пузатую кастрюльку и юркий венчик. Я сейчас ножичком стукну по скорлупе, и бело-желтое яйцо потечет в кастрюльку... Одно солнышко, второе, гляди, до чего красиво, даже размешивать жалко.

Кот, не моргая, смотрел за движениями маминых рук. Это была магия какая-то, даже Маруся замерла. Она тихонько села на пуфик и слушала:

— Мы сейчас возьмем снежных кристалликов соли и сахара, сыпанем сверху... Смотри, словно снежком припорошило наши солнышки.

А теперь налетел ветер от венчика, закрутил пургой-метелью все в кастрюльке. Мы взобьем яичную массу, она вспенится, станет бело-желтой, пушисто-тягучей...

Маруся прикрыла глаза. Она словно очутилась там, где ей пять лет, и мама молодая, и папка скоро придет. Она впитывала каждое слово, каждый звук, каждый запах, чтобы потом долго-долго помнить этот невероятный день.

— Смотри, а теперь пришло время белому молочку течь в пенку яичную. Молоко ручьем течет, раздвигая яичные берега... Мы с тобой волшебство творим. Смотри и слушай, и запоминай. Хотя, как ты потом сам – у тебя же лапки, — колокольчик смеха плыл по воздуху.

А с души Маруси падали и исчезали камни проблем, обид и злости на мамину болезнь. Ей становилось легко, свободно и сладко...

— Серый, серенький коток, мой пушистенький бочок, мы размешали молоко с яйцами. Пора муку сыпать...

Тут уж Пушок решил лапкой поймать белое облако, но только чихнул и отодвинулся от кастрюльки подальше.

— Гляди, сугробы какие! Их теперь размешать надо, чтобы вся мука соединилась с молоком и яйцами. Тесто какое красивое, гладкое, без комочков, густое. Блестит, переливается... И ванильку добавим. Маруся очень любит, когда оладушки ванилью пахнут...

Долго слушала Маруся про масло подсолнечное в бутылке, про то, как капли то разбиваются, то снова образуют желтые озерца. Магия творилась, волшебство плыло, мир стал чистым, добрым и щедрым.

Запахло нагретой сковородой, зашипела первая порция теста, ложась толстым телом и прогревая себе бока. Маруся задремала, ей снилось детство.

Ароматная мамина любовь наполнила ее всю, вытеснив переживания и недосыпы...

— Маруся, девочка моя, а как ты дома? А мы с Пушком оладушек напекли! — мамин голос вырвал Марусю из неги сна.

— Мамочка, как? Как ты смогла? У тебя хватило сил? — Маруся нежно обняла маму.

— Этот негодник хоть кого поднимет. Он мне с самого утра нашептывал, что хочет оладьи, и что ты обрадуешься, — в глазах мамы хоть и видна усталость, но усталость счастливая.

— Так это Пушок захотел оладушек? — улыбалась Маруся.

Мама стала потихоньку вставать, ходить. Пушок шагал за ней, ворчал, мяукал. Что они обсуждали? Неизвестно.

Чудо не чудо, а волшебство случилось, боли отступили. Марусина мама прожила еще полтора счастливых года. В обнимку с Пушком, под его кошачьи песни, мурчание и массажи.

Ушла она тихо, под утро. Пушок лежал на ее груди, удерживая остатки тепла в любимом человеке. Маруся была рада, что кот стал частью их жизни. Что он подарил маме столько прекрасных дней и спел много песен.

Печаль была светла. Маруся с легким сердцем отпустила маму, ведь та была счастлива все эти полтора года. Мамина мечта успела сбыться, и серый коток грел ее бочок.

Вот он – рецепт маминого счастья. Маруся нашла его и запечатлела в сердце навсегда...

Даже разлука бывает светлой.

Автор ВИТА САПФИР

САНЯ И МАРТА

Саня лежал в областной кардиологии, ждал плановую операцию на своём большом и добром сердце, скучал и звонил по пять раз на день. Просто достал до печёнок своим скулежом и сомнениями в благополучном исходе.
Дважды «выгуливал» его на своей машине по городу и даже брал с собою в Шебекино. Накануне коллега по сердечному недугу бил себя в грудь и с видом знатока утверждал, что города больше нет – одни развалины. По возвращении Саня коротко и веско заявил:

• Набить бы ему морду, чтобы в смуту народ не вводил, да жалко: завтра у него операция. Вот подлечусь и как собаку за шиворот отволоку его в Шебекино: пусть сам узнает цену своей брехни.

Операцию отложили на пару суток и отпустили его домой. Грустно и тоскливо на душе, даже душевный и ласковый пинчер по имени Лютик не радовал. Ходил Саня по квартире, маялся, то фотографии рассыплет веером и перебирает, перебирает, перебирает... То за рукопись сядет, а оно совсем не пишется... То телек включит, а смотреть нечего... То книгу возьмет в руки, полистает, но не читается, чёрт возьми! И мается, мается, мается...
За окном весна солнце расплескало, абрикосы нежной розовой пеной облило, а он смурной шатался по квартире из угла в угол, пока словно током ударило: в храм! В тот самый, из детства, в который столько лет возвращался во сне и в который мысленно мечтал вернуться наяву, да в суете всё недосуг было.

Собрался быстро. Жена заявила категорично: мы с тобой. Мы – это она и дочь. Лютик тоже член семьи, но не дальних путешествий, поэтому оставили «на хозяйстве», чему он был несказанно огорчён.
Из Губкина до села добирались часа три. Машину оставили на обочине притихшей улицы. Вдалеке на западе погромыхивало, но Саня успокоил: гроза. Ранняя, весенняя, но гроза. Жена хмыкнула: уж она-то знала, что это за отдалённое погромыхивание. Лишь бы сюда не прилетало, но вроде бы далеко...
Храм даже внешне выглядел уже немало пожившим, был невысок и кряжист, заметно просел и как-то погрузнел – возраст всё-таки, но по-прежнему выглядел крепким и молодо сверкал золочёными куполами.

• Укоренился, старый, – улыбнулся Саня, перекрестился и открыл двери.

Он пробыл в храме недолго и выходил с чувством внутреннего просветления и успокоения. Ушла тяжесть из сердца, отступило ощущение тревоги и окружающий мир стал светлее, что ли.... Солнце выбралось в зенит и свет его успел запутаться в огромной иве, усеянной пушистыми серёжками, что зовут котиками. Саня блаженно зажмурился: кошек не любил, предпочитал собак – они бесхитростней, но «котиков», эту мягкую ивовую прелесть, принимал душой.

Собака появилась неожиданно. Наверняка она здесь и была, а он просто её не заметил, когда входил в храм. Она едва шла, опустив голову: сделает шаг, ещё один и садится, а то и вовсе ложится, бессильно кладя голову между вытянутых передних лап. Даже не шла она – из последних сил тащила себя каким-то неимоверным усилием, глядя перед собою угасающими тёмно-карими глазами с застывшим в них страданием. Вовсе не собачьих глаз, а умоляющих человеческих глаз, потому что так смотреть может только человек. Наверное, она понимала, что жить ей осталось совсем недолго, что она уже обречена людьми на смерть, но всё равно где-то на собачьем подсознании противилась этому.
Она была крайне истощена. У гончаков и так живот втянут, а тут вообще один хребет с позвонками наперечёт да рёбра, натягивающую шкуру.

• Чья собака?

Саня смотрел на неё и зримо ощущал, как с каждым движением истекает из неё жизнь и следом крадётся смерть, уже включившая свой счетчик. Собака, судя по окрасу и экстерьеру, была явно породистая гончая, не полукровка, с сухой мускулистой шеей, вытянутой головой, растянутому корпусу, мускулистым прямыми и мощным задним ногам.
У палисадника на скамейке судачили о чём-то женщины, нисколько не обращая внимания ни на Саню с женой и дочкой, ни на его машину, ни на лежащую собаку.
Она не скулила и молча с какой-то укоризной смотрела на людей, словно спрашивая: «За что же вы так со мною?» и из её глаз медленно катились слёзы.
И было что-то противоестественное в том, что посреди села умирала от истощения и голода собака. Не от старости, не от болезни, а от голода. Гончая, охотник за добычей, которую ловит, но никогда не ест, а отдаёт её хозяину, ожидая благодарность. От человека благодарности.

• Да ничья. То ли потерялась, то ли от взрывов убежала.
• А что, в селе куска хлеба для неё не нашлось?

Саня даже не спросил, а констатировал факт. Женщины ничего не ответили: а почему, собственно, кто-то должен кормить приблудную собаку?

• Плачет... Папа, она плачет!...

Дочурка теребила Саню за полу куртки и в её глазах тоже уже закипали слёзы. Если для него смотреть на умирающую собаку было невмоготу, то для дочери и подавно.

• Папа, ну сделай же что-нибудь! Па-па-а-а, давай заберём её-ё-ё..., – сдавленный плач рвался наружу.

Саню всего на двое суток отпустили из областной кардиологии. Послезавтра его ждала операция и брать собаку в свою «двушку» – верх безумства. Но отказать дочери – это уже верх жестокости. У самого сердце сначала рвануло вверх, затрепыхалось, забилось попавшей в силки птицей, а потом резко сжалось, пошло вниз и забилось неритмично, всё глуше и глуше. «Не хватало ещё тут окочуриться...» – обожгла тревога и он прижал к себе дочь.

• Возьмём, ну конечно же возьмём, – и он распахнул дверцу машины.

Собака встала и на подгибающихся ногах заковыляла, шатаясь, сделала несколько шагов и с трудом, оскальзываясь и царапая когтями порожек салона, попыталась залезть внутрь, но не смогла: задние ноги по очереди едва поднимались наполовину высоты и бессильно опускались. Тогда она вытянула передние лапы внутрь салона и положила на них голову, закрыв глаза. И из-под опущенных век снова потекли слёзы. Так и стояла она на задних лапах, дрожа от напряжения, не в силах забраться в машину, и плакала.
Саня приподнял её и аккуратно просунул в салон. Она легла на пол и затихла.
Сначала он отвез её в ветеринарную клинику, потом домой. Впервые за много дней она ела – совсем чуть-чуть бульона с кашей. И, не отходя от миски, тут же уснула. Утром переместилась на коврик в коридоре, а к вечеру забралась на диван – место, давно присвоенное Лютиком. Он сначала ошалело смотрел на это бесцеремонное посягательство, потом взвыл и... справил малую нужда прямо на диван. Когда она съела его ужин, Лютик зашёлся в возмущённом лае от такой наглости. Было ясно: Лютик оказался никаким кавалером и никак не собирался делиться уютной и привычной жизнью с этой пришлой дамой.
Назвали подобрыша Мартой – судьба подарила с нею встречу тридцать первого марта. А оказалась она совсем юной эстонской гончей – принцесса курляндских кровей.
А через два дня Сане сделали операцию на сердце, в котором всегда было место доброте и состраданию.
На четвёртый день его перевели из реанимации в палату. Он лежал, смотрел в окно и думал о том, что небесная сила послала его в это село не только для встречи с храмом, но и для спасения Марты. Что это Господь испытывал его: сделаешь добро – будешь жить, а нет – так зачем ты нужен на этой земле. Тут и без тебя зла и равнодушия с избытком. И через это спасение умирающей собаки Господь сберёг его.
В тот самый день, когда Саня вернулся в больницу, мы забрали Марту к себе. Неделя капельниц, уколов, ухода – и теперь она носится по участку, спит в будке и имеет собственную миску. И не завывает в желудке, и не стегает по бокам злой ветер с дождём, и не дрожит от холода. Наверное, по собачьим меркам она счастлива и совсем не круглая сирота.

СВОБОДНЫЕ, НИЧЕЙНЫЕ...

— Брысь!

— Ой, гоните его скорей, гоните кота!

— Куда ж ты лезешь?! Кыш!

Пушок прижал уши и приник к одеялу, укрывавшему странно неподвижные, будто одеревеневшие ноги бабы Нины.

Он любил спать у неё в ногах, свернувшись уютным калачиком, а сама бабуля частенько приговаривала, что котик ей суставы лечит, боль мурчанием убирает.

Сейчас баба Нина лежала, вытянувшись и глядя в потолок незрячими уже глазами, холодными и безучастными. Она отошла в мир иной во сне, даже не заметив этого, и Пушок тоже не уследил этот момент, проспал...

Утром, совершив привычный моцион, он снова лег на нагретое место, удивляясь, что его хозяйка, обычно встававшая часов в шесть утра, и не думает подниматься.

Мобильный телефон трезвонил уже несколько раз, а баба Нина все так же лежала, неподвижная, спокойная и умиротворенная.

Потом звонить начали уже в дверь, даже колотить в нее кулаками, затем в замочной скважине повернулся ключ, и в комнату заглянула соседка. Окликнула спящую беспробудным сном, потрогала холодный лоб, перекрестилась, заохала, стала кому-то звонить.

Постепенно комната наполнилась людьми, и Пушок, затаившийся в уголке постели, понял – случилось что-то непоправимое...

Кота заметили и начали гнать с кровати. Он метался по квартире, переставшей быть такой привычной, тихой и уютной. А затем его и вовсе выставили за дверь. Людям было не до него, уход из жизни – дело хлопотное для живых.

Пушок остался сидеть на лестничной площадке. Здесь было холодно и плохо пахло, и он начал царапаться обратно в квартиру. Однако дверь не открылась, и тогда он испугался по-настоящему.

И тут произошло нечто, превратившее непонятную ситуацию в ужасную...

На лестнице послышался собачий лай. С верхнего этажа спускалась дама средних лет, впереди нее по ступенькам скакала и рвалась с поводка вздорная собачонка, лохматая, известной лишь ее хозяйке породы.

Она просто тряслась от желания уничтожить исконного врага всего собачьего рода в лице пушистого домашнего кота, чтобы доказать собственную значимость и готовность услужить!

Пушок не выдержал и кинулся вниз, надеясь отыскать укрытие. Дверь подъезда отворилась, пропуская входящего, он проскользнул у него под ногами и выскочил наружу, жмурясь от яркого весеннего солнца.

Лай приближался, и проснувшиеся инстинкты заставили кота взлететь на ближайшее дерево и замереть, приникнув к стволу.

Собачонка выскочила следом и ринулась к дереву, запрыгала, натягивая поводок, пока хозяйка насильно не оттащила ее со словами:

— Фу, Ника, девочка моя, что ты творишь? Это всего лишь кот, оставь его, вдруг он заразный?

Собачонка тявкнула еще пару раз, скорее для острастки, а Пушок так и остался дрожать на ветру, словно белый цветок, до срока распустившийся на голом по-апрельски дереве...

Надежда окончательно погасла в его бешено бьющемся сердечке, когда хмурые мужчины вынесли из дверей подъезда накрытые носилки.

Отчего-то он сразу понял, что там – его добрая старая хозяйка, и что прошлая жизнь закончилась безвозвратно.

А он просто не знал, что ему делать и как быть теперь, осиротевшему и не нужному никому на свете.

Он сидел на ветке и плакал, а ветер ерошил пушистую шерстку, которую уже никогда не погладят ласковые высохшие руки с вздувшимися от времени венами...

Никто не положит в блюдечко корма, не поиграет с ним бумажкой на ниточке... Бедный, бедный Пушок!

— Эй, малой! Да тебе, тебе говорю! Ты чего там расселся? Гнездо вить собрался, что ли?

Хриплый голос отвлек Пушка от горестных мыслей, и он осторожно глянул вниз. Под деревом сидел черный кот с драным ухом и насмешливо смотрел на него.

— Извините, я не знал, что это ваше дерево, — дрогнувшим голосом произнёс Пушок.

— Да сиди, сколько влезет, мне не жалко, — кот внимательно оглядел его снизу вверх. — Ты вроде не из наших? Я здесь всех местных знаю, а тебя ни разу не видел!

— Я в этом доме живу... Жил, — исправился Пушок.

— А-а-а, ты из этих, домашних, — в голосе уличного кота слышались пренебрежительные нотки. — А здесь что забыл? Потерялся, что ли?

Пушок опустил голову. Как объяснить то, что он и сам не до конца понимал? Да, он был домашним любимцем. А кто он теперь, без бабы Нины? Он же просто не сумеет жить на улице!

— Кажется, мне теперь некуда идти, — выдавил он из себя.

Голос звучал жалко, но ему сейчас было не до гордости. Его мир рухнул, и он уже не ждал от жизни ничего хорошего...

Дворовый кот почесал ухо, подумал.

— Ладно, слезай, — предложил он миролюбивым тоном. — Поживешь у меня в подвале, там тепло, а крыс я давно отвадил. Я в этом дворе как бы в авторитете! — добавил кот значительно.

Пушок и не думал возражать. Подвал так подвал, какая теперь разница. К тому же, заурчавший живот напомнил, что он не ел со вчерашнего дня.

Осторожно спустившись по стволу, Пушок приблизился к своему собеседнику. Коты обнюхались. Знакомство состоялось, приоритеты были расставлены.

В подвале оказалось не так и плохо, к тому же Черныш – так он представился, насмешливо фыркнув, узнав, что его гостя зовут Пушок, – поделился с ним остатками колбасы.

Раньше котик не пробовал ничего, кроме корма, но угощение ему неожиданно понравилось. Попутно выяснилось, что колбасные обрезки поставляют Чернышу продавцы из ближайшего продуктового магазина.

— Какие добрые люди! — прошамкал Пушок с набитым ртом.

— Это плата за то, что выгнал из магазина мышей, — снисходительно пояснил Черныш. — Так что они мне просто обязаны, иначе платили бы из своего кармана за испорченные продукты!

— Какой же ты умный! — восхитился Пушок.

— Я давно на улице, — пояснил Черныш. Было заметно, что восхищение молодого котика ему приятно. — Понимаю, что к чему. От кого прятаться, с кем договориться.

— А раньше ты у кого жил? – поинтересовался Пушок. Он насытился, согрелся, и будущее уже не казалось ему таким ужасным.

— А-а-а, так... У одних, — отмахнулся Черныш. — Даже вспоминать не хочу. Люди, что с них взять... И вообще, нет ничего важнее свободы! Запомни это, и все станет проще, поверь мне!

Пушок кивнул, но в глубине души он охотно променял бы такую свободу на возможность снова оказаться в уютной квартире, и чтобы баба Нина была жива и гладила его по спинке...

Из глаз снова покатились слезы, и он отвернулся, чтобы Черныш этого не заметил.

Так они стали жить вместе. Дворовый кот многому научил домашнего, пару раз вступался за него перед другими уличными обитателями.

Связываться с закаленным жизнью на улице бойцом не хотел никто, и постепенно от Пушка отстали, его не дразнили и не обижали. К тому же, белая шерстка, сколько он ее ни вылизывал, все же постепенно приобрела серый оттенок, и он перестал так уж сильно выделяться на общем фоне.

Только иногда, вспоминая свою хозяйку, он вздыхал и вспоминал, как хорошо им было вместе. Черныш делал вид, что не замечает этого.

На улице потеплело, и можно было гулять до поздней ночи, принюхиваясь к запахам нагретой за день земли, первой листвы. В подвале было сухо, тепло, но скучно, а во дворе ждало столько нового и неизведанного!

В один из теплых майских вечеров Пушок встретил странного человека. Он сидел на скамейке, рядом стояла бутылка с отвратительно пахнущей жидкостью, и человек прихлебывал из нее, что-то бубня себе под нос.

Пушок хотел было уйти, но человек заметил его и заговорил:

— Осуждаешь? Я и сам себя осуждаю. Но ты пойми, кот. Горе у меня. Жена от меня ушла. Совсем... Можешь ты такое понять?

Пушок дернул ухом, настороженно посмотрел на человека. Да, он понимал, каково это, когда кто-то уходит, а ты остаешься совсем один.

Хотя женщина, о которой говорил его "собеседник", все ещё могла вернуться, а его баба Нина – нет...

— Сказала, что я безответственный, — продолжал мужчина, — что вряд ли смогу стать хорошим отцом, что думаю только о себе... Понимаешь, я же просто растерялся, когда она сказала, что хочет ребенка. И не ответил ей сразу. А она... Она ушла!

Пушок слушал внимательно. С ним так давно не разговаривал никто из людей! А этот был таким грустным, что кот, забыв про осторожность, прыгнул на лавку и расположился рядом. Он укоризненно покосился на бутылку и чихнул.

— Понял. Да и не помогает, если честно, — мужчина сунул бутылку в мусорку. — Ты посиди со мной, ладно? Не хочу домой возвращаться. Там теперь так пусто стало...

Пушок тихонько сидел рядом и слушал. Мужчина погладил его раз, другой, очень осторожно, опасаясь спугнуть.

Из подвала выбрался Черныш, замер, увидев эту сцену:

— Эй! Ты что творишь?! — окликнул он Пушка. — Это же человек, разве можно ему доверять?! Беги скорее ко мне!

— Ему плохо, — мяукнул белый котик. — Я хотя бы выслушать его могу, вдруг полегчает...

Черныш возмущенно фыркнул. Мужчина молча разглядывал двух котов, которые явно общались друг с другом.

— Друг твой? — спросил он Пушка. — Переживает за тебя, смотри-ка... Я не обижу, не думай!

Он поднялся с лавки и наклонился, чтобы ещё раз погладить кота.

— Спасибо, что выслушал. Полегчало вроде. Пойду я. А может, и ты со мной? — предложил он неожиданно.

Пушок на секунду представил, как здорово было бы снова оказаться в теплой квартире, спать на пледе возле своего человека...

Но на него смотрел Черныш, и белый кот в три прыжка оказался рядом с другом.

— Понял, вы вольные коты, — кивнул мужчина. — Я вот тоже всегда думал, что не должен себя связывать отношениями, тем более – ребенком. Это ж сколько хлопот! И вот теперь совершенно свободен. Только от этого почему-то очень грустно. Так-то, коты!

Он ушел в подъезд, дверь за ним захлопнулась.

— Вот ведь мямля! — фыркнул Черныш, когда Пушок пересказал ему суть разговора. — От нормального кота кошки не уходят! За мной они стаями бегают, и без всяких там пусей-мусей!

— Он же человек, а не кот, — напомнил Пушок.

— Да какая разница? — удивился Черныш. — Если ты самец, значит, главный, и все на этом!

— Мне его отчего-то жалко, — мяукнул Пушок. — Моя хозяйка иногда доставала старые фотографии и плакала. Говорила, что одной трудно. И что я ее отрада. Жалела, что деток у нее нет.

— Вот и хорошо, что нет! — заявил Черныш. — Одно беспокойство от них! За хвост хватают, тискают... А потом уезжают и оставляют тебя одного!

Пушок догадался, что друг вспомнил что-то личное, но переспрашивать не стал...

Следующим вечером он отправился прогуляться, и его маршрут отчего-то проходил мимо той самой лавочки. Неосознанно он ждал встречи с новым знакомым.

Ожидание было вознаграждено – мужчина вышел из дома и огляделся по сторонам:

— Эй, коты! Где вы там? Я вам угощение принес! — позвал он. — Не бойтесь, я вас не обижу! Посидите со мной, а?

Пушок вспрыгнул на лавку, обнюхал угощение. Пахло замечательно.

— Не трогай! — Черныш в два прыжка оказался рядом и отрезал ему дорогу к тарелке. — Мало ли чего у него на уме! Отравит еще!

— Ребята, да вы чего? — мужчина даже оторопел, увидев шипящего на него чёрного кота. — Я же от души, угостить! Если не доверяете, я сам попробую!

Он взял куриное крылышко и откусил:

— Вот, все в порядке, видите? Поешьте, мне одному кусок в горло не лезет!

Черныш тщательно обнюхал лакомые кусочки в тарелке, непроизвольно облизнулся.

— Вроде нормально, — нехотя подтвердил он. — Только следи, чтоб не схватил! Подальше от него держись!

Коты очень осторожно начали есть, искоса посматривая на человека. Тот достал термос и присоединился к ним. На этот раз не было противного запаха алкоголя, хотя кофе Пушок тоже не любил. Пахнет резко, баба Нина иногда пила такое... Ему стало очень грустно.

— Вот чего ей не хватало?! — мужчина явно хотел поговорить. — Почему она так со мной?!

— Потому что ведёшь себя, как котёнок! А надо быть тигром! — прошамкал набитым ртом Черныш. — Покажи ей, кто главный, кто все решает! И не мяукай, а рычи! Хотя, кому я это говорю...

— Давай поможем, — предложил Пушок. — Ну что нам, жалко, что ли?

— Это как? — поинтересовался Черныш. — Это их, человечьи проблемы!

— Пусть скажет ей, что готов стать главным, что хочет котят... То есть детей! — предложил Пушок.

— Струсит, — фыркнул Черныш. — Так и будет ныть, а поговорить не решится!

— Точно, поговорить! — осенило белого кота. — Есть такая штука, мобильник называется!

Телефон лежал рядом, на лавке. Мужчина периодически посматривал на него и вздыхал, словно ожидая, что он позвонит.

Пушок отвлекся от еды и лапкой несколько раз дотронулся до телефона, пододвигая его поближе к человеку. Тот непонимающе следил за его манипуляциями:

— Ты осторожнее, уронишь! — забеспокоился он.

— Я же говорю, бестолковый! — Черныш потерял терпение. Он взял телефон в пасть и положил мужчине на колени. А потом требовательно ударил по нему лапой.

— Кому сказать – не поверят! — пробормотал мужчина. — Считаете, надо позвонить ей?

— Мяв!!! — в две глотки рявкнули коты.

— Да ладно, ладно, чего вы так! — человек понял, что иначе от котов не отделаться, и, решившись, набрал номер:

— Иришка, родная, ты только трубку не бросай! Я очень тебя люблю и хочу, чтобы мы жили вместе!

И ребеночка тоже хочу, лучше двух! Я просто струсил, прости меня! Вот увидишь, все изменится, слово даю. У меня и поручители есть! — с этими словами он направил камеру телефона на двух котов.

Сейчас на них смотрела очень красивая и очень удивленная женщина.

— Ребята, подтвердите, что я очень ее люблю! — взмолился в отчаянии мужчина.

Коты переглянулись. Черныш фыркнул, Пушок смотрел просительно. И тогда на глазах у изумленной девушки два кота, белый и черный, синхронно зажмурились и снова открыли глаза.

— Они что, подмигнули мне? — переспросила девушка. — Цирковые, что ли?

— Они дворовые. Были, — ответил мужчина. — Я очень надеюсь уговорить их поселиться у меня. Они так ценят свободу, но, возможно, я смогу им доказать, что семья – это не обуза, а самое настоящее счастье!

— Кажется, ты и вправду многое понял, — сказала девушка. — К тому же, я всегда хотела большую семью... Думаю, вместе мы попробуем их убедить!

— Нет и ещё раз нет! — заявил Черныш.

Однако Пушку показалось, что черному коту просто очень хочется, чтобы его поуговаривали. Характер, ничего не поделаешь.

*

А потом он уступит. И появится новая семья, в которой будут мужчина, женщина, два кота, черный и белый, а потом, немного погодя, еще один маленький человечек. А потом второй.

Но это будет уже потом. Коты ведь умеют предвидеть будущее, правильно? Так что весьма вероятно, что у этой истории – счастливое продолжение...

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА

ПОТЕРЯННАЯ

Алексей заступил на ночное дежурство. Молодой начинающий нейрохирург гордился своей профессией и благодарил своего учителя, профессора Николаева, за всё, чему он его учил.

Это было не первое дежурство, но лёгкий мандраж всё ещё преследовал Алексея Ивановича, как обращались к нему коллеги. Поначалу Лёше трудно было привыкнуть к такому официозу, но ничего не поделаешь, должность обязывает.

– Екатерина Павловна, добрый вечер! Как у нас тут? – обратился он к дежурной медсестре.

Опытная сорокалетняя медсестра была надёжной помощницей и просто душевным человеком. Лёше нравилось с ней работать.

– Пока всё спокойно, Алексей Иванович, – улыбнулась она ему.

– Это хорошо... – успел сказать Лёша, и тут поступил звонок на пост.

– Алексей Иванович, пациент, – сообщила она ему.

– Понял, принимаем.

В отделение поступила молодая девушка с черепно-мозговой травмой. Проведя необходимое обследование, Алексей Иванович начал готовиться к операции.

Он оценил повреждения по степени средней тяжести. Операция прошла успешно и пациентку отправили в реанимацию...

*

В очередное дежурство Лёша поинтересовался состоянием девушки. И тут выяснилось, что она пришла в себя, но ничего не помнит. Даже как её зовут.

Войдя в палату, Алексей Иванович сразу наткнулся на растерянный взгляд молодой девушки. Она смотрела на него из-под повязки грустными карими глазами, в которых стояли слёзы.

Отёкшее лицо, синяки под глазами, сухая корочка на губах, белая «шапочка» из бинта – привычная для Алексея картина. Но что-то в этой девушке зацепило его ещё тогда, когда он увидел её перед операцией.

Тут Лёша заметил, что она что-то тихо шепчет губами. Он подошёл к кровати.

– Белый, белый...

Ну, да, он был в белом рабочем костюме. Обычно он ходил в голубом, но сегодня почему-то захотелось надеть белый.

– Здравствуйте, я хирург, который вас оперировал, меня зовут Алексей, – сказал он девушке.

Ему не хотелось представляться ей официально. Он подумал, что это будет неправильно. Человека, который потерял память, официоз только больше напугает, считал он.

– Рана у вас неглубокая, операция прошла успешно, вы быстро поправитесь, – улыбнулся он девушке.

– Я ничего не помню, – всё также тихо ответила она, заметно нервничая.

– Ничего страшного, память обязательно вернётся, а мы сделаем всё, чтобы вам помочь, – попытался он успокоить пациентку.

Вдруг она пошевелила рукой, дотронулась до края его халата и сказала:

– Белый, он белый...

– Ну, да, белый, – согласился Лёша.

– Нет, не халат, – прошептала пациентка.

– А что? – удивился парень.

– Не знаю, но почему-то от белого мне тепло, – девушка виновато улыбнулась.

– Понятно. Ну, ладно, вы отдыхайте, а я пойду работать.

Покинув палату, Лёша задумался. Он понял, что белый цвет ассоциируется у пациентки с чем-то родным, близким, хорошим.

Всё дежурство это не давало ему покоя. Он поднял карту пациентки, потом позвонил в скорую, выяснил, где они подобрали девушку.

Ответ его слегка удивил. Оказалось, что девушку нашли в старом парке на окраине города. Что-то тревожило Лёшу, и он решил съездить в этот парк.

Он собирался пройтись там, поговорить с прохожими, может, кто-то знает его пациентку. Удивительно, что в полицию так и не поступило заявление о пропаже девушки. И документов при ней не было, и телефона...

Полиция завела уголовное дело, но следователь, к которому обратился Лёша, развивший бурную деятельность по выяснению обстоятельств, сказал ему не лезть, что они уже всё проверяют:

– Занимайтесь своим делом, лечите, а мы будем делать свою работу, – раздражённо закончил разговор следователь.

Но Алексей не сдавался, он всё-таки поехал в парк...

*

Осень только-только вступала в свои права, радуя прохожих жёлто-красными одеяниями деревьев и яркими фиолетовыми и красными глазками запоздалых цветов, которые то тут, то там выныривали из травы.

Лёша медленно шёл по заросшим ещё не потерявшей своей зелени травой тропинкам, пытаясь осмотреть каждый закоулок парка.

В одном из дальних углов его внимание привлекло странное белое пятно, выделяющееся на фоне опавших жёлтых листьев. Он приблизился. Раздался рык.

На подушке из листьев лежал белый пушистый пёс с острыми ушками и раскосым взглядом карих глаз. Он был в ошейнике, а вот поводка нигде не было.

– Так вот ты какой, белый, – сам не зная почему сказал Лёша.

Пёс навострил уши, внимательно посмотрел на парня, вильнул пару раз хвостом и заскулил.

– Белый?! – громче сказал Лёша.

Пёс приподнялся, подбежал к парню, потянул носом воздух и разочарованно остановился.

– Ох, ты ж... Ты ведь не пойдёшь, я ж чужой, – разговаривал он сам с собой, – что же делать?

Алексей уже понял, почему пациентку так согревал белый цвет. Вот только теперь он не знал, как всё это соединить.

Судорожно достав телефон, он набрал номер Игоря. Они приятельствовали лет десять уже. Помимо того, что болели за одну футбольную команду, они ещё и иногда выбирались на рыбалку в компании друзей.

Игорь был любителем собак. У него самого было их две: мопс для жены и лабрадор для него.

– Игорь, привет! Слушай, тут такое дело... Хозяйка потеряла память, а пёс не уходит с места, где последний раз был с ней. Как его заставить пойти со мной?

– Никак, – ответил Игорь, – он тебя не знает, и с тобой никуда не пойдёт.

– А что же делать?

– Хм, можешь попробовать попросить его идти домой. Может он приведёт к месту жительства твоей пациентки. Или же поймать его и силой привезти к хозяйке, а там уже разберётесь. Я не большой специалист по психологии собак, но как-то вот так...

– Понятно, – разочарованно вздохнул Лёша.

– Ладно, ты где? – спросил Игорь.

Алексей назвал адрес.

– Скоро буду.

Минут через двадцать зазвонил телефон.

– Да?

– Куда вы забрались?

– А, мы тут, в глубине, вправо от входа пойдёшь по тропинке и до конца.

Лёша сидел на корточках, пёс лежал на траве. Увидев подходящего к ним Игоря, он снова зарычал. Тот присел рядом с Лёшей.

– Ох, ты ж! Если не ошибаюсь, то это Кисю, настоящий самурай. Очень редкая японская порода.

Лёша посмотрел на друга и подумал: «Так вот от кого я зацепил это самое – ох ты ж!»

– Что?! Фиг ты его куда сдвинешь. Они упёртые, преданные и своенравные, – развёл руками Игорь.

– И что делать?

– А с чего ты взял, что это пёс твоей пациентки?

– Понимаешь, она потеряла память, но всё время вспоминает белый цвет, как будто для неё он очень важен.

– Ясно. Белый, домой! – вдруг громко и чётко скомандовал Игорь.

Пёс встрепенулся, посмотрел на Игоря и помчался по тропинке.

Парни подхватились и припустили за ним. А тот, как будто поняв, что они хотят ему помочь, периодически замедлялся и оглядывался.

Бежать пришлось прилично. Наконец пёс привёл их к небольшому частному дому на одной из окраинных улочек.

Они остановились у калитки и попробовали позвать хозяев. Но никто не откликнулся. Пёс в нетерпении толкал лапой калитку. Им ничего не оставалось, как открыть её.

На полпути к крыльцу их позвали с улицы:

– Э, молодые люди, а что это вы тут делаете?

Парни обернулись. У калитки стояла пожилая женщина. Прикрывая глаза от осеннего солнца ладонью, она внимательно вглядывалась в них.

Они вернулись к женщине. Лёша стал объяснять.

– Господи, вот надо же так случиться, – воскликнула женщина, – ребятки, тут Машенька с бабушкой живёт. И собака это её, его Белым зовут.

Светлану Андреевну скорая на той неделе забрала с приступом. А теперь и Машенька. Ох, что ж такое творится-то!

Белый тем временем жадно лакал воду из небольшой кадки, стоявшей у крыльца.

– Дааа, делааа, – протянул Игорь.

– Что будем делать? – спросил Лёша.

– Для начала надо пса накормить. Пойду до магазина сбегаю, куплю чего-нибудь. А ты тут с ним побудь, калитку закрой, чтоб не сбежал, поводок куплю, может, удастся уговорить, – распорядился Игорь и пошёл в магазин.

А Лёша стал выяснить у соседки фамилию хозяев, в какую больницу отвезли бабушку пациентки.

Он попросил соседку не звонить Светлане Андреевне, чтобы её не волновать, обещал, что всё сделает сам. Женщина доверилась парню, и как врачу, и понимая, и видя, что он тоже серьёзно беспокоится.

*

Когда вернулся Игорь, они накормили Белого и присели на крыльце.

– К бабушке идти нельзя. Начнёт волноваться, а после приступа это категорически противопоказано. Остаётся уговорить Белого пойти с нами и показать его в окно Маше, – рассуждал Алексей.

– Да, всего лишь начать и закончить. Кстати, а что ты так волнуешься? – улыбнулся Игорь.

– Понимаешь, Игорь, вот какая фигня получается. Вроде женским вниманием не обижен, и красавиц повидал, а посмотрел на её лицо в синяках и отёках, и понял, что влюбился, – откровенно признался Лёша.

– Бывает, – согласился Игорь, – я, вон, свою Катю первый раз увидел мокрой, с растёкшейся по лицу тушью. Мы из кинотеатра вместе выходили, а на улице дождь стал накрапывать, а потом как ливанёт, а она без зонтика.

Пискнула так по-детски, и стоит вся мокрая. А я глаз от неё отвести не могу, сам весь мокрый...

Пока друзья делились сокровенным, Белый поел, подошёл к ним и стал звать их обратно в парк, подбегая к калитке.

– Ладно, – посмотрев на поведение собаки, решил Игорь, – попробуем, а вдруг...

Он взял в руку карабин поводка и, подойдя к собаке, сказал:

– Белый, пойдём к Маше.

Пёс завилял хвостом. Пока тот не передумал, Игорь быстро пристегнул поводок к тонкому ошейнику.

Через полчаса они были возле больницы.

– Значит так, я сейчас пойду туда, а вы стойте вот здесь. Тут вас будет хорошо видно.

Пёс заметно нервничал. Он не понимал, зачем эти двое привели его сюда. Он помнил, где потерял хозяйку, и стремился туда, пытаясь вытащить голову из ошейника.

– Потерпи, Белый, сейчас Маша придёт, – уговаривал его Игорь.

Слыша имя хозяйки, пёс немного успокаивался, но не видя её, снова начинал нервничать.

На втором этаже больницы открылось окно, в нём показалась забинтованная голова девушки, рядом с которой стоял Алексей.

– Белый! – как могла, крикнула она.

Пёс замер. Уши насторожились. Он поднял морду и, увидев в окне Машу, заскулил и залаял. Игорь помахал им рукой.

Окно закрылось.

– Я вспомнила! – сказала девушка и заплакала.

Алексей обнимал её, осторожно прижимая к себе.

– Это хорошо, это очень хорошо, – он гладил её по плечам и сам радовался её счастью.

– Ой, – вдруг воскликнула девушка, – а как же Белый, он же там один.

– А Белого я пока возьму к себе, если он, конечно, согласится, – предложил Алексей.

– Алексей Иванович, а можно мне к нему спуститься? Я попрошу его, и он пойдёт с вами.

– Можно просто Лёша, – пробурчал парень, потом встрепенулся и продолжил, – куда спуститься, ты до окна-то с трудом дошла, рано тебе ещё так много двигаться. Хотя, пойдём-ка...

Он вернул её в палату и попросил подождать. Через десять минут Лёша возвратился, толкая перед собой инвалидную коляску.

– Присаживайтесь, мисс! Довезу вас с ветерком, но бережно, – позволил он себе пошутить.

– Благодарю, сэр, – с улыбкой ответила ему Маша.

Белый скакал вокруг коляски, всё норовя достать до лица Маши. Сначала она смеялась, а потом сказала строгим голосом:

– Белый, это Лёша, тебе надо пойти с ним. Будешь меня там ждать.

И пёс понял её.

*

Потом был разговор со следователем, выздоровление, выписка. Лёша узнал, что, Маша сильно переживала за бабушку, каждый день ездила к ней в больницу, поэтому и с Белым гуляла позже, чем обычно.

В тот роковой день в больнице сказали, что всё с бабушкой будет хорошо, и на радостях она решила пройтись с Белым до старого парка.

Белый умчался по своим делам, она медленно шла по тропинке. Удар сзади по голове, потеря сознания. Все произошло за какие-то мгновения.

Когда вернулся Белый, рядом уже никого не было. Он лизал Маше лицо, гавкал. Скорую вызвал кто-то из запоздалых прохожих, сокращавших путь домой через парк и увидевший лежащую на земле девушку. Собаку кое-как отогнали, Машу увезла скорая...

*

Некоторое время спустя в старом парке стали видеть красивую пару с белой собакой. А чуть позже в уютном доме на окраине города сыграли скромную свадьбу.

Бабушка со счастливой улыбкой смотрела на внучку, которую ей пришлось с двенадцати лет поднимать одной. Дочка её развелась, поехала на заработки в Испанию, да так там и задержалась.

А когда хотела забрать Машу, та наотрез отказалась. Но дочь помогала, чем могла, тут Светлане Андреевне не на что было жаловаться.

Сейчас она просто радовалась за внучку, за себя, за то, что всё обошлось, что теперь у них в доме будет ещё один защитник.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

В начале учебного года сын подошел к отцу.
– Па, – уныло сказал оболтус. – Па, задали сочинение, как я с пользой провел лето.
– Стоп! – отцовская рука со стаканом замерла.
– Ты почему не в школе? Одиннадцать часов. Опять заболел?...

– А у тебя опять день повышенной дОбычи крови? – передразнил пятиклассник. – Я уже неделю учусь во вторую. Забыл, пьешь!...
– Донору положен отгул, почет, значок и усиленное питание, чтоб тромбоцит был веселый и склонный к перемене места жительства. Что у тебя?
– Сочинение, как полезно я провел лето.
– Прекрасно!
– Что прекрасно? Писать-то мне чего? Как летом в деревне помогал дедушке гнать полезный самогон?
– А ты напиши, что помогал бабушке делать томатный сок и поили им колхозников в страду. Верная пятерка с плюсом! – подмигнул папаша.
– Но бабушка давно померла, а в деревне нет колхоза.
– А ты напиши, что это колхоз миллионер. О! Кто проверять-то станет? И потом, это же сочинение, можно чуточку и приврать.
– Аа...
– На! Ступай, сынок, да пиши красиво, без помарок. – назидательно сказал отец.

Вскоре его вызвали к директору школы. Бабища положила перед ним раскрытую тетрадь и закурила.
—Читайте, сказала, и затянулась поглубже...
Красивым почерком было написано что-то вроде...
« Как я провел лето.
Это лето я провел у дед (зачеркнуто) бабушки в дере (зачеркнуто) колхозе. Это самый богатый колхоз в СССР. Колхоз миллиардер. У председателя своя машина «Чайка».
«Нихуя!..» – оторопел папаша от столь громкого коммюнике и вспомнил как в половодье «миллиардеров» отрезает от внешнего мира в лице автолавки и передвижного кино на базе раззбитой буханки.

«...Вокруг колхоза раскинулись бескрайние поля.– уверенно продолжал сын. – Там растет: кукуруза, картошка, арбузы, персики, розы и апельсины».
«Кхым!.. Не знал, что родился в Краснодарском крае. Хотя, Красноярский, Краснодарский...» – все еще крепился отец.
«...Летом там светит жаркое солнце и колхозники любят пить. Особенно томатный сок. Залудят литр в циферблат, еще и за добавкой приползут, говорит бабушка.

Она гон (зачеркнуто) делает томатный сок, а я ей помогаю. Ведь пионер должен помогать стареньким людям. Даже таким.
Как стемнеет, бабушка посылает меня за ябло (зачеркнуто) помидорами в сад соседнего колхоза. Это очень бедный колхоз, – ихний сторож стреляет солью.

• На пули денег не хватает, – смеется бабушка, когда я возвращаюсь.

Помидоры засыпали в большие бутыли. Еще вода, сахар, дрожжи и куриный помет. Помет, чтоб колхозников балдёжней разбирало, учила мастерству бабушка.
На бутыли надевали резиновые перчатки.
Когда перчатки надувались, бабушка начинала варить томатный сок. Ночью. Наверное, страдала бессонницей. Сок был готов, если загорался от спички.

Тогда его лили в бутылки, за которыми я мотался на помойк (зачеркнуто) свалк (зачеркнуто), далее неразборчиво.
Что сок готов, колхозники знали из объявления. Бабушка мелом выводила на нашей калитке «ГТО». Где тебе отпустят, шутила она.
Бабушкин томатный сок очень нравится колхозникам. Они пили его: в поле, дома, в бане, на сеновале. Иногда сеновал сгорал.
Местный участковый тоже любит бабушкин сок. Выпив два стакана без закуски, он говорил, что все в порядке, самогон не замечен.
И уходил. Иногда на четвереньках.
Приезжал выпить сок председатель. А когда выходил, то падал в телег (зачеркнуто) машину, и Чайка сама везла его в правление. Так я с пользой провел это лето».
Автор: А. Болдырев

КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА

Пакость какая, подумал кот Моррис, разглядывая лапу, перепачканную персиковым желе.

Он случайно (совершенно случайно!) уронил баночку на кухне и наступил в липкую жижу. Теперь еще отмываться. И никакого сочувствия! А Аня только сказала:

— Ах ты, грязнуля!

Протерла лапу и отправила обиженно пыхтящего кота на прогулку:

— Иди-ка прогуляйся, пока уберусь.

Когда вся жизнь идет кувырком, любая мелочь выводит из себя. Моррису недавно сравнялось семь лет – вполне зрелый возраст по кошачьим меркам. И лишь сейчас хлебнул лиха, как говорил когда-то хозяин...

От последней мысли Моррис поежился. Так непривычно думать о хозяине в прошедшем времени.

Дмитрий Сергеевич был самым достойным двуногим из всех, кого знал Моррис. Настоящий профессор! Он своему питомцу вечерами такие лекции о европейской живописи девятнадцатого столетия читал, что коту потом снились картины прерафаэлитов.

Моррис устраивался на коленях хозяина и слушал тихую, неспешную речь. Дмитрий Сергеевич всегда новый материал тестировал на питомце, прежде чем выступать в аудитории. Тут же и правки вносил в старенький блокнот.

Как же кот завидовал его студентам! Они ведь могут Дмитрию Сергеевичу еще и вопросы задавать... Могли.

Теперь уже нет на свете Дмитрия Сергеевича. А Морриса приютила его дочка, Аня. У отца она бывала часто в прежние времена, так что кот ее хорошо знал. Но привыкал он к новой жизни тяжело.

Моррис считал себя до мозга костей городским жителем. А тут деревенские просторы! Запахи, звуки – все непривычное.

И ладно бы можно было просто дома сидеть. Никого и ничего не видеть! Но Аня посчитала, что Моррис слишком... толстый. Вот как такое может в голову прийти?

Повезла она его в ветклинику, где лысоватый доктор в круглых очках изучил Морриса вдоль и поперек. Тыкал в него иголками и всячески измывался! А потом сказал:

— У вашего питомца есть лишний вес. Надо бы похудеть. Тогда и сердечный ритм в норму придет, и холестерин.

Целый список рекомендаций Ане дал. Там и витамины, и диета, и каждодневные прогулки.

Поначалу Аня его одного не оставляла. Приходилось обходить лужайку перед домом в ее присутствии, будто он дурачок какой-то несамостоятельный.

К счастью, потом она просто стала его выпускать во двор. Не то чтобы Моррису нравилось гулять под окнами, но так он хотя бы мог побыть один. Без назойливого внимания.

Обычно он гулял у крыльца. Там трава помягче, а утром солнышко светит. Если Аня не видит, можно лечь прямо на коврик и вздремнуть.

Но в тот день на крыльце ремонтировали ступеньки. Да и солнышко с неба будто корова слизнула. Серо и пасмурно. Никакого тебе комфорта!

Недолго думая, Моррис обошел дом слева, мимо бочки с водой, и выглянул на задний двор.

За полгода жизни с Аней он там бывал нечасто. Собственно, и в этот раз тут ничего интересного не обнаружилось. Старый мангал, почерневший от гари, какие-то ящики и дырявая покрышка.

Кажется, это чтобы клумбу соорудить, вспомнил Моррис. Накануне Аня целый час описывала в подробностях подруге Нине свои садовые задумки.

В прошлый раз он за синим ящиком приметил кривую доску в заборе. Если ее чуть толкнуть головой, то можно...

А что, собственно, можно? Оказаться подальше от опостылевшего дома?

Настроение у Морриса, как вы понимаете, тем утром было ужасным, так что эта мысль его ничуть не испугала. Он даже с некоторым злорадством подумал:

«Вот потеряюсь где-нибудь в лесах, и ешьте сами свой диетический корм!»

Подумал он это без злости, скорее – из раздражения...

Сладострастно упиваясь своими страданиями, Моррис пролез в узкую щель и огляделся. Небо за пару минут путешествия будто бы стало еще мрачнее. Зарядил противный мелкий дождик. Хорошо, что за забором почти сразу начинался лес.

Моррис шел по узкой тропинке, прислушиваясь к тихим шорохам, и старался побороть страх. Он все-таки уже не котенок. Давно не котенок.

Да, в лесу ему прежде бывать не доводилось, но взрослый кот не должен пугаться острых веток. А волков в этом лесу быть не должно. Наверное...

Лес оказывает на нас гипнотическое действие. Каким бы вы ни были закоренелым урбанистом, здесь, среди мхов и деревьев, вы будто бы возвращаетесь назад к истокам. В первобытное состояние.

Вы слышите, видите и чувствуете не так, как в городе. Даже отлично понимая, что в этом лесу вам не встретить саблезубого тигра, вы ощущаете себя беспомощным ребенком на лоне природы. Жуткое и одновременно приятное чувство.

Кот Моррис не стал исключением. Ему одновременно хотелось и рассмотреть получше это странное место, и бежать со всех лап домой.

Он увидел (или ему просто почудилось?) маленькую тень за колючим кустарником. И зеленые огоньки в черноте. Подул ветер, и вокруг Морриса будто бы ожила листва. Шепотки и шуршания, от которых приподнималась шерсть на спине.

Он встряхнул головой, чтобы отогнать жуткие мысли, и храбро нырнул под куст.

Оказалось, что, пока Моррис блуждал по лесу, небо прояснилось. На небольшую полянку за кустом падал золотистый свет. Моррис осторожно ступил на нежно-зеленую траву и огляделся. Что-то в этом месте показалось ему необычным.

Края поляны будто бы тонули в густой тени. Было тихо. Как-то слишком тихо. Моррис вдруг сообразил, что здесь вообще нет звуков. Не слышно даже пения птиц.

Мягкая тишина словно обступала его со всех сторон. Ужасно хотелось лечь на траву и провалиться в глубокий сон. Но спать на подозрительных полянках не входило в его планы.

Тут он заметил нечто ускользнувшее ранее от его внимания. В самом центре поляны трава оказалась примятой. Там лежала, изящно свернувшись калачиком, незнакомая кошка.

Она сладко потянулась, будто купаясь в солнечных лучах. Моррису даже показалось, что ее белая шерстка заискрилась на свету. Незнакомка не спеша поднялась на лапы и пружинистой походкой обошла поляну.

Была ли она первой кошкой, которую Моррис видел в своей семилетней жизни? Разумеется, нет. Но по какой-то причине он не мог оторвать от нее взгляда.

Она двигалась плавно, будто пританцовывая. И каждое ее движение казалось удивительно гармоничным.

Кошка посмотрела на него, и в ее голубых глазах сверкнули лукавые огоньки.

— Привет! Я долго тебя ждала, — сказала она буднично, будто они были знакомы много лет.

— Здравствуйте, — пробормотал Моррис.

Он бы точно покраснел, если бы коты умели краснеть.

Может быть, произошла какая-то ошибка? Может быть, она его с кем-то перепутала? Эти мысли пронеслись в его голове со скоростью молнии и испугали его. А вдруг она сейчас поймет, что обозналась, и исчезнет?

— Это так необычно, — прошептал Моррис.

— А разве жизнь обычна? Мне кажется, она вся состоит из больших и маленьких необычностей.

Странная кошка сказала это так убежденно, что Моррис не смог придумать ответа. По правде говоря, он считал свою жизнь вполне заурядной.

— Тебе не нравится, как ты живешь? — спросила вдруг кошка и внимательно посмотрела ему в глаза. В ее взгляде Моррису померещилось что-то дикое.

— Нууу... Все не так уж плохо, — ответил он уклончиво.

Ему почему-то не хотелось жаловаться на жизнь. Еще подумает, что он какой-то брюзга.

— В каждом мгновении жизни есть что-то прекрасное и неповторимое! Гляди!

Кошка кивнула в сторону.

Поначалу Моррис не понял, на что она обращает его внимание.

— Дурачок, — сказала она мягко. — Ты видишь, как танцуют пылинки в солнечном свете?

И правда, сквозь узловатые ветви старого дуба пробивался золотистый луч. И серебристая пыль кружилась в нем, точно в беззвучном вальсе.

— Их движения никогда не повторяются. Все проходит, все изменяется.

Моррис никогда не считал себя впечатлительным, но тут вдруг это зрелище его захватило. Может быть, сказалось присутствие незнакомки?

Он тряхнул головой и обиженно засопел:

— Но ведь в жизни разные неприятности случаются? А бывает, что они идут одна за одной!

— Так разве ты не хозяин своему отношению? Только ты определяешь, считать ли случившееся неприятностью.

— Я не понимаю, — честно ответил Моррис.

— Как ты думаешь, слизняк переживает из-за того, что он слизняк? Что у него нет лап и он вынужден жить под камушком?

— Наверно, нет... Хотя я со слизняками не общаюсь.

— А стоило бы, — весело ответила незнакомка.

Моррис не понял, шутит она или говорит всерьез.

— Я лишь к тому, что ты сам выбираешь, терзать себя дурными мыслями или думать о чем-нибудь приятном.

Моррис нахмурился.

— Ладно, пойдем погуляем, — вдруг сказала кошка.

— Пойдем, — согласился кот.

Вдруг оказалось, что поляна не такая уж маленькая.

Они гуляли по траве бок о бок, и всякий раз, когда их хвосты соприкасались, Моррис чувствовал во всем теле расходящиеся волны тепла. Вокруг них порхали бабочки.

Кот украдкой поглядывал на спутницу и восхищался. Как можно быть такой... необычной? Такой счастливой? Не нервозно-веселой, как соседка по прежней квартире Анфиса Сергеевна, которая часто-часто хлопала глазами и нервно хихикала, растягивая губы в улыбке.

Нет, белая кошка в чудесном лесу будто бы купалась в лучах счастья.

— Я думаю, в глубине души ты понимаешь, что такое счастье, иначе бы мы не встретились, — вдруг сказала она.

Она повернулась к нему, и они легонько соприкоснулись кончиками носов. Внутри Морриса будто бы лопнула какая-то веревочка, сковывавшая его душу.

Ткань черной меланхолии, окутывавшая его изнутри, расползалась на глазах. Он глубоко дышал и все никак не мог надышаться.

— Я понимаю, — сказал он, пока не слишком уверенно.

Она внимательно смотрела на него, лукаво склонив голову на бок.

А потом они расстались. Он был так переполнен впечатлениями, что даже не догадался спросить, как ее зовут и где она живет. Просто смотрел, как белый хвостик мелькнул среди деревьев...

Дорогу домой Моррис не запомнил, так он был погружен в мысли. Бывало ли с вами, что случайная встреча, короткий разговор, сущая мелочь буквально переворачивала ваше сознание?

С Моррисом случилось нечто подобное. Вроде бы и прошло не больше получаса, но казалось, что прежняя жизнь осталась глубоко в прошлом.

Он вернулся домой и теперь совсем иными глазами смотрел на хозяйку. Аня ведь вполне могла бы его сдать в приют или вышвырнуть на улицу. Она могла бы кормить его объедками и не заморачиваться походом к ветеринару.

Он частенько видел ее усталой и даже не задумывался о том, чего ей стоит забота о нем.

Вот и сейчас она его осторожно погладила. Осторожно, потому что раньше он частенько уворачивался от этих проявлений нежности. Раньше, но не теперь. Он потерся боком о ее ногу.

— У кого-то сегодня хорошее настроение? — засмеялась Аня.

Да, хорошее.

Полуденное солнце заглянуло в их кухню. И в его золотистых лучах пылинки закружились в том же беззвучном вальсе.

На следующий день, ранним утром, пока Аня спала, Моррис выскользнул на задний двор. Кривая доска, лес, знакомый куст. Он нырнул под колючие ветки, но...

Где же та, залитая солнцем полянка? Вместо нее перед ним разлегся трухлявый ствол березы, упавший много-много лет назад и успевший обрасти мхом.

Может быть, он торопился и ошибся кустом? Но вот же та самая тропинка! За утро он избегал все окрестности, но так и не нашел то волшебное место.

По привычке уже накатила волна разочарования, но Моррис от нее отмахнулся. Вчера на той полянке он научился ответственности перед собой. Он сам хозяин своим чувствам!

Переварить настоящую революцию в сознании не так-то просто. Моррис и не пытался это сделать сразу же. Даже если незнакомка ему пригрезилась – а так, скорее всего, и было – он все равно не желал возвращаться к привычной меланхолии...

И вот как-то утром к ним с Аней заглянула соседка, Марина Игоревна:

— Анюта! Выручай, мне срочно надо ехать в город, но Софию не с кем оставить. Можешь за ней приглядеть?

— Приводите, конечно. У меня всем место найдется.

Скоро Марина Игоревна вернулась с дорожной сумкой и шерстяной шалью на плечах.

Соседки еще о чем-то еще договаривались, но Моррис их голосов уже почти не слышал. Все его внимание поглотила белая кошка, которую Марина Игоревна принесла с собой.

Кошка тоже не отводила взгляда от Морриса, и в ее голубых глазах мерцали лукавые огоньки...

Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ

КОРОТКАЯ ДОБРАЯ ИСТОРИЯ

Он познакомился с этим котом на стоянке...

Сперва просто гладил, потом – просто подкармливал. И как-то так само собой получалось, что кот всегда ждал его.

Он сидел на невысокой будке – выходе вентиляции. Строение это было точно вровень с машиной. И, приезжая домой, мужчина всегда слегка притормаживал на въезде во двор.

Серый кот перепрыгивал с будки на крышу машины, ложился пузом на открывающийся люк и проезжал таким образом до его места стоянки.

Мужчина ехал тихонечко и посматривал на кошачий живот над своей головой. Его очень забавлял этот ритуал. Выйдя из машины, он всегда гладил своего серого товарища и кормил остатками обеда с работы.

Так они катались каждый день. Всю весну и всё лето. Пока не пришла осень...

Первый дождь зарядил надолго, он был холодный, и ветер бросал потоки брызг в окно магазина телефонов, где и работал мужчина.

Клиентов было много. Как-то разом сломались телефоны у множества людей. Бывает такое...

И человек вспомнил о конце рабочего дня за десять минут до закрытия магазина. Даже пообедать не удалось. Он вздохнул – живот урчал, напоминая о пропущенной трапезе.

— Тихо, тихо, — уговаривал он своё пузо. — Нам уже домой пора. Вот дома и пообедаем, а заодно и поужинаем.

Потемнело рано. Тучи на небе налились обидой, слезами и источали из себя потоки воды.

Въезжая во двор, он вспомнил про кота:

— Ну, не может же он в такой лютый дождь сидеть под открытым небом? — сказал мужчина сам себе.

Но всё же, на всякий случай, притормозил возле знакомого строения. По люку машины в потолке нещадно барабанили большие капли...

И тут явно прозвучало – "плюх"! Мокрый и дрожащий кот перепрыгнул с будки на крышу машины и прижался промокшим пузом к стеклянному люку.

Мужчина остановил машину и посмотрел вверх. Кота явно била дрожь. От холода.

— Ах, ты черт, — сказал человек.

Он нажал кнопку открытия люка. В машину ворвался вой ветра и хлынули потоки воды. Кот встал и, отойдя в сторонку, заглянул внутрь.

— Ну? — спросил мужчина. — Чего ждёшь? Чтобы тут озеро образовалось? Прыгай внутрь!

Кот поколебался несколько секунд, но очередной раскат грома сбросил его в открывшуюся щель, как пробку.

Он упал на заднее сидение, забился в угол между ним и дверью и посмотрел на водителя глазами, полными страха.

Человек осторожно подъехал к своей стоянке, припарковался и вышел из машины под ливень. Он открыл заднюю дверь и, достав из пакета старое махровое полотенце, накрыл кота.

Затем немного влез внутрь и стал вытирать его. Кот нервно дёргался и дрожал.

— Тихо, тихо, — уговаривал его мужчина. — Всё будет хорошо.

Ливень снаружи намочил нижнюю часть его туловища. И он сам недовольно морщился. Кот с непониманием и недоверием смотрел в глаза странного человека.

Наконец мужчина вытащил его из машины, завёрнутого в полотенце, и, пригибаясь, побежал под холодными струями дождя к своему подъезду...

— Это ещё что? — изумилась жена, открыв ему дверь.

Мужчина попытался улыбнуться, но холодные подтёки воды, стекавшие по спине, не дали ему это сделать.

— Да вот, — сказал он и протянул вперёд свёрток с чем-то живым и шевелившимся. — Внебрачного ребёнка моего тебе принёс. Не прогонишь?

— Что?! — глаза жены полезли на лоб, но из промокшего махрового полотенца появились сперва уши, а потом и вся голова.

Кот посмотрел на женщину и чихнул. Та рассмеялась:

— Ну, чего стоишь на пороге с ребёнком?! — грозно спросила она. — Ты же простудил малыша. А ну-ка, быстро заноси его в дом!

Мужчина улыбнулся и облегчённо вздохнул. Кот ещё раз чихнул и приветливо мяукнул. Двери квартиры закрылись за ними...

На следующий день, когда мужчина уехал на работу, косяками пошли соседки по подъезду. Они звонили в дверь и почём свет стоит ругали "этих козлов, которые изменяют своим женам и, мало того, ещё и домой внебрачных детей тянут!"

Они выражали женщине своё сочувствие, понимание и поддержку. И наотрез отказывались верить в то, что её муж принёс домой не ребёнка, а вот этого здорового кота.

Сперва это её возмущало, потом она устала доказывать и спорить... Так её муж и стал "изменщиком" и "отцом нагулянного малыша".

Кстати, мужики из подъезда выражали ему своё сочувствие и всячески старались приободрить, рассказывая случаи из своей жизни. Мужчина слушал их и улыбался...

А "нагулянный на стороне ребёнок" лежал на их кровати, на чистеньких простынях. И женщина капала ему специальные капли. Тут же, в кровати, стоял его завтрак.

Она приносила больному "ребёнку" еду в кровать, гладила его и говорила хорошие слова:

— Ах, ты мой маленький больной ребёночек...

Кот морщился, но терпел. Ему было хорошо.

Он наконец-то был дома.

Вот так.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Кот на счастье
Скорая приехала быстро, склонившись над Семеновной они что-то долго шептались, но потом погрузив на непонятную для Васьки кровать сели в машину и с протяжным грозным ревом быстро исчезли, не оставив никакой надежды.

А Васька сидел и смотрел вдаль удаляющейся машине. Он не понял, что произошло с его Семеновной, но чувствовал, случилось что-то плохое. Пока он был в своих думках, совсем рядом услышал тихий и приятный голос: Что брат, плохо тебе, понимаю, да ничего не поделать, Семёновна твоя в больнице, сердце прихватило.

Васька смотрел на этого человека не мигая, он его знал, это был сосед Семёновны, все в подъезде его сторонились и побаивались, он особо ни с кем не разговаривал, тем самым ещё больше подогреваясь о себе сплетни. А вот Ваське он нравился, с виду такой большой и грозный, но внутри у него было очень доброе сердце, это Васька знал точно, он за свою жизнь научился определять хороших людей быстро.

• Ага, вот он где блохастик, что сидишь, ждёшь, забрали твою Семеновну, давай, кыш отсюда-проговорила соседка со второго этажа.
• Нечего нам тут всякие инфекции разносить, давай проваливай! Нет твоей Семёновны больше.
• А ну цыц, -прозвучал мужской бас. Что Вам кот плохого сделал, он один остался!-сказал Сергей.
• А, ещё один защитничек нарисовался, вот компания блохастиков.... Галина, соседка не успела договорить, как увидела, что на неё смотрят два голубых глаза, они как рентген пронизывали до костей, они заставили Галину содрогнуться.

В одно мгновение перед Сергеем пронеся Афган, убитые и раненые и кот, которого тогда не смог спасти Сергей. Он был как две капли воды похож на Ваську. Сергей как-будто очнулся из забытья и посмотрел на кота: Ничего, Вась, переживем, ты давай пошли со мной, я тебя не обижу, обещаю! Васька смотрел на Сергея несколько секунд, как бы решая, потом поднялся во весь свой огромный рост и шагнул.

• Вот и ладненько, не пропадём -подмигнул Сергей.
• Ну вот снюхались, идите, идите, а то у хороших людей банки с вареньем пропадают, ходют тут всякие-не унималась Галина.

Но Сергей ее уже не слышал, он заглядывал в глаза Ваське, который устроился у него на руках и улыбался. Так началась их жизнь без Семёновны, Ваське было хорошо с этим мужчиной, но он очень скучал по своей бабуле. Сергей конечно это видел и однажды сказал: Вась, ты давай, прыгай в сумку, Семеновну пойдём вместе навещать. Ваське два раза не надо было повторять.

• Девушка, миленькая, пропустите, мне обязательно надо с котом, понимаете, Семёновна жила и живет мыслями о коте, ей очень надо его увидеть -сказал Сергей.
• Я ведь мог и не говорить Вам и пронести кота в сумке и никто бы даже не заметил.-усмехнулся мужчина. Но я честно хочу!
• Хорошо!-только прошу недолго, а то попадёт мне!-улыбнулась в ответ девушка.
• Ну раз такое дело, давайте познакомимся-сказал Сергей.
• Меня зовут Настя-засмущавшись ответила девушка.
• Сергей, очень приятно!

Из ваших рук, Настенька я готов даже клизму терпеть!

Наступила суббота. Семёновна ждала гостей. К ней должны были заглянуть Сергей и Настя, они ожидали своего первенца. Семёновна всегда улыбалась вспоминая их знакомство, при котором Васька ее выступил свахой. Он теперь жил на две семьи.

Конечно может кто другой бы и обиделся, но только не Семёновна, Васька научился распознавать, когда бабушке требовалась помощь, бежал на балкон, садился и орал, как не орала даже скорая помощь. И помощь всегда приходила в виде Сергея и Насти.

А Васька тогда успокаивался, жмурил глаза и начинал тарахтеть свою кошачьи песню. Он радовался, что смог соединить двух хороших людей и чувствовал в этом свою заслугу. А как иначе, добро должно побеждать, когда сам приходишь с добром.

Автор Лилия Гейсс.

ПОСЛЕДНИЙ КУСОК ХЛЕБА

Он всю жизнь любил животных. Кошки, крысы, ёжики всякие, птички...

И дома ему некогда было скучать, а когда он женился, а женился он на девушке, которая тоже любила всякую живность, то дома у них стало совсем весело.

Две дочки, сын и бегающие, ползающие, плавающие и летающие. Отдыхать было некогда. Всегда кто-нибудь хочет, чтобы ты его погладил и прижал к себе...

Вот так и пролетела вся его жизнь, в любви и заботе о других. Дети выросли, обзавелись семьями и разъехались, жена умерла, а он...

Он всё никак не мог перестать подбирать раненных, больных и бездомных. Единственное, о чём он просил своих детей, чтобы его питомцев не выбросили на улицу, когда его не станет.

Они отмахивались, смеялись и говорили:

— Папочка, папочка, не выдумывай! Ты ещё очень молодой.

Но он настоял, и они уверили его в том, что разберут по своим домам всех его любимцев.

Особенным был один кот. Последний, которого он подобрал пару лет назад – рыжий котёнок с заплывшими глазками. Он ничего не видел и просто сидел и плакал.

Мужчина взял его домой, выходил, вылечил и выкормил из сосочки.

Рыжик так и остался слепым, но он совершенно не боялся этого и не ощущал это, как какую-то ущербность. Остальные коты, кошки и собаки относились к нему с вниманием и пониманием.

Но он любил только его – своего человека, ставшего ему однажды мамой...

Да, совсем забыл сказать вам – пожилой мужчина очень любил играть на аккордеоне. И его жена, когда ещё была жива, обожала слушать его.

Он знал много разных мелодий, но его пальцы сами собой набирали что-то такое, особенное. Он играл свои мелодии, те, которые звучали у него в голове.

А когда её не стало, он стал играть своим хвостатым питомцам и они внимательно слушали его.

А последние восемь месяцев он выходил в парк, расположенный совсем рядом, доставал из кофра аккордеон, из сумки вынимал Рыжика, усаживал того рядом с собой на скамейку и начинал играть.

Рыжик смотрел на своего человека невидящими глазами. Но не думайте, что он не видел его. Можете не сомневаться, он видел то, что неподвластно нашим глазам.

Он прижимался к нему и трогал его своей лапкой...

А мужчина играл, играл, играл, и люди останавливались и слушали. Некоторые пытались дать ему деньги, но он объяснял им, что играет только ради удовольствия играть.

В этот день справа от него сел высокий пожилой мужчина с тростью в правой руке. Он слушал молча, не двигаясь и не произнося ни звука.

Мужчина закончил играть, отложил в сторону аккордеон и спросил:

— Вам понравилось?

— Очень, — ответил высокий человек с тростью.

Мужчина посмотрел на него и спросил ещё:

— Кто вы такой?

Человек с тростью усмехнулся и ответил:

— Я тот, кто всегда приходит...

Он поднялся и пошел по тропинке, постукивая тростью. А мужчина смотрел ему вслед, и сердце его сжималось. Он сложил инструмент, посадил Рыжика в сумку и пошел домой.

Вечером он позвонил детям и попросил их срочно приехать.

Они выполнили его просьбу, застав его уже в больнице. Он говорил об одном: чтобы покормили его питомцев и не забыли про них...

Врач позвал в кабинет только его детей и сказал:

— Вам надо попрощаться. Поймите, никто не может этого избежать. Постарайтесь сделать так, чтобы ваш отец запомнил эти минуты и ушел со спокойной душой.

Приехали все родственники и уже почти взрослые внуки. Они все подходили, пожимали руки мужчины и говорили хорошие слова, а ему совсем не было страшно.

Он ведь знал – его жена ждёт его там и встретит. Поэтому он сам всех успокаивал. И попросил только:

— Принесите мне, пожалуйста, моего Рыжика. Попрощаться... Не садите в сумку насильно, объясните. Он всё понимает.

Сын согласился и поехал за котом. Когда они приехали, мужчина уже не имел сил двигаться. Только слегка кивал головой и шевелил губами.

Сын выпустил кота на кровать:

— Попрощайся, Рыжик... Показать тебе, где папа? — спросил он у слепого кота, но тот...

Тот словно всё отлично видел. Он подошел к лицу своего любимого человека и прижался к нему.

— Рыжик... Мой любимый Рыжик... — прошептали губы человека почти неслышно.

Рыжик прижимался к этим губам, а из его глаз, слепых глаз, текли слёзы.

Потом он вдруг встал, обернулся и подошел к тумбочке, стоявшей возле кровати умирающего.

Так, будто отлично видел, взял зубами с тарелки кусочек хлеба, подошел к лицу любимого человека и вложил в его рот своими зубами этот хлеб, но мужчина уже не мог сжать свои зубы и губы, и тогда...

Тогда Рыжик левой передней лапой помог ему – он хотел накормить своего человека.

Стоявшие вокруг плакали. Не плакал только высокий, пожилой мужчина с тросточкой в правой руке. Он смотрел на эту картину, не отрываясь.

— Как просто, — сказал он и повторил: — Как просто и как тяжело.

Он протянул правую руку и сказал:

— Пойдём, пришло время.

Мужчина поднялся с кровати и встал рядом с высоким человеком. Он оглянулся. Все плакали и смотрели на него же, но лежащего на кровати.

И только его любимый слепой кот Рыжик не отрываясь смотрел на него и высокого мужчину так, будто видел их.

— Прощай, Рыжик, — сказал мужчина своему коту. — Не скучай и не переживай. тебя возьмут мои дети.

Рыжик сел и, протянув вперёд свои лапы, жалобно мяукнул.

— Попрощались? — спросил человек с тростью. — Пойдём. Тебе надо решить кое-что...

Они шли вверх по бесконечной светлой тропе. Там, далеко, в самом конце, виднелся огромный и светящийся тёплым светом круг.

— Послушай меня, — начал человек с тростью. — Там, впереди, тебя ждёт твоя жена, многие друзья и родственники...

Но мужчина не слышал его. Перед ним стоял его Рыжик с протянутыми вперёд лапами.

— Ты должен забыть, — сказал мужчина с тростью.

— Не могу, — вздохнул человек и спросил: — А могу ли я дождаться своего кота? Ведь он так любит меня...

— Но тогда ты не попадёшь к своей жене и родственникам, друзьям. А ведь ты так этого хотел, — возразил ему мужчина с тростью.

— Куда мне идти? — спросил человек. Он всё решил.

— Там будет холодно, — ответил человек с тростью. — И тебя будут мучить видения твоих несбывшихся надежд и совершенных плохих дел... Пойми это! Ты не сможешь спрятаться от сожалений, раскаяния и боли. Не сможешь.

— Куда мне идти? — повторил человек и остановился.

— Назад, — сказал человек с тростью.

Мужчина развернулся и пошел назад по светящейся тропе.

— Будешь жалеть, — произнёс ему в спину человек с тростью. — Как просто... Как просто, и как тяжело, — тихо проговорил он.

А мужчина бежал вперёд. Он уже видел своего Рыжика, всё ещё сидевшего на кровати и смотревшего вперёд.

— Я иду! — закричал он и замахал руками. — Я иду. Я обязательно дождусь тебя!

— Выбор... — сказал человек с тростью. — Дар выбора... Самопожертвование... Это ведь так просто и так тяжело!

Потом он поднял трость и с силой стукнул ею по светящейся тропе.

И вдруг светящийся круг впереди исчез и оказался прямо на пути бегущего назад мужчины. И прежде, чем мужчина исчез в этом бесконечном тёплом свете, он услышал слова:

— Ты дождёшься. Потому что – свободная воля и выбор... Ты решил ради кота пожертвовать всем. И твоя жертва зачтена!

Мужчина исчез в свете. А человек с палочкой очутился возле родственников и кота Рыжика. Он погладил его по голове и, наклонившись, тихо сказал:

— Он дождётся тебя. Обязательно дождётся!

Потом, незамеченный никем, вышел из палаты и пошел по длинному больничному коридору.

А на кровати сидел рыжий слепой кот по имени Рыжик. Но он уже не плакал, нет.

Он улыбался. Он знал.

Он знал...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Кошка в сапогах

Отец ушел из семьи рано, оставив бывшую жену с тремя пацанами. Не помогал и не хотел знать, что мальчишки хотят есть каждый день и одежда на них словно горит.

Ничего, выросли! И вот, когда у каждого из них уже была своя семья, дети и налаженная, спокойная, сытая жизнь – привалило вдруг им наследство. Отец, оказывается, никуда и не уезжал, продолжая жить в родном городке, только вот с отпрысками не имел желания видеться.

Наследство – это всегда хорошо, только это было какое-то странное. Старшему сыну досталась комната со всей обстановкой в трехкомнатной квартире. Среднему – древняя иномарка. А младшему – кот в сапогах.

• Кто? – Хором переспросили братья.

Нотариус показала им документ.

• Здесь так и написано – «Кот в сапогах»!

Братья решили зайти в кафе, обсудить привалившее внезапно «богатство».

• У нас не Москва, но и комнату можно нормально продать. А потом мы эти деньги поделим. – Решительно заявил старший брат.
• Мне отцовская тачка без надобности. Тоже продам и поделим. – Сказал средний.
• Ну, а я кота продавать не буду, кому он нужен. Пусть у меня живет. Спасибо, парни, что поделитесь – деньги лишними не бывают. – Так сказал младший.
• За что спасибо? – Удивились старшие. – Мы ж семья!
• Ладно, пойдем за котом, мне ключи от квартиры и от комнаты выдали. – Позвал всех старший брат.

Но в квартире и в комнате кота не оказалось. Не было ни малейшего намека, что здесь когда-то жил кот. Ни мисочек, ни лежанки, ни когтеточки...

• Где кот? – Спросил младший соседку.
• Какой кот? – Бабушка было очень удивлена.
• Обычный. Отец наследство оставил, написал, что у него есть кот в сапогах. Вы его выгнали что-ли? И вам не стыдно?

Пожилая женщина, которой принадлежали две остальные комнаты, испугалась. Кота у ее соседа отродясь не было, но с документом разве поспоришь. А вдруг эти здоровые мужики ее по судам затаскают? А за нее и затупиться-то некому. Бабушке стало страшно.

• Подождите, сейчас принесу... – Пролепетала она.

Вышла во двор, немного прошлась и ее взгляд упал на дворовую кошку Мурзилку – черную кошку с белыми лапками. Чем не кот с сапогах?

• Вот, просто погулять вышел! – Она радостно вручила Мурзилку братьям.

Младший унес кошку с собой. Мурзилка поначалу была недовольна – только что безраздельно царствовала во дворе, а теперь ее притащили в квартиру. Помыли, хотя она громко и убедительно вопила:

• Да чистая я, чистая!

Но потом – вечно наполненная миска ее немного помирила с действительностью. А детская, игрушечная коляска оказалась очень удобной, мягкой и точно заточенной под ее, Мурзилкины, размеры.

Девочка (лет шести) не стала с кошкой спорить и, вздохнув, забрала из коляски большую куклу. Мурзилка благосклонно взглянула на ребенка и решил, что она ничего и они, скорее всего, даже подружатся.

• Твой отец так пошутил? – Спросила жена младшего брата.
• Не знаю. Сказок, наверное, на старости лет начитался. А ведь мог бы их внукам читать. – Мужчина пожал плечами.

Старшие, как и планировали, комнату и машину продали, разделили все поровну. А потом шутили (недолго), что младшему досталось больше – ведь у него неделимый кот!

Зря шутили! Мурзилка не долго маскировалась под кота. А потом резко пошла вширь и родила. Как по заказу – получились два, очаровательных черно-белых котенка. Младший брат, посмеиваясь, потом братьям их и раздал. Всё по-честному! Всё – поровну!

«Кот в сапогах» оказался тоже делимый!

А ведь настоящий «Кот в сапогах» был! Глиняная фигурка, затерянная на полке, набитая изнутри крупными купюрами (банкам дедушка не доверял). Закинутая вместе с другим, никому не нужным хламом в коробку и увезенная старшим братом на дачу.

Когда-нибудь ее найдут и обнаружат в фигурке деньги. Но на этот раз они будут разделены на четыре части. И свою часть обнаружит в почтовом ящике, в плотном конверте, бывшая соседка их отца. Которую они в тот день так напугали.

Она с радостным удивлением будет смотреть на деньги и перечитывать четыре слова на конверте.

За кота в сапогах.

Автор: Cebepinka

ЗАБЫТАЯ МЕЧТА
— Сеньор, купите, не пожалеете! — не отставал от Вадима художник.
Он ещё что-то воодушевленно сказал на итальянском, но мужчина не смог разобрать.

«И надо же было забрести на эту улицу...» — с тоской подумал Вадим, доставая бумажник.

Увидев деньги, престарелый художник засиял:

— Белиссимо! Это судьба, поверь мне. Не пожалеешь, — подмигнул он, упаковывая портрет.

Вадим кивнул и продолжил свою прогулку...

Италия была его давней мечтой. Но жизнь – странная штука. Мы вечно куда-то спешим в погоне за деньгами, статусом и навязанными стереотипами.

Сначала Вадим строил карьеру, затем собственный бизнес, женился, выбирал подходящий дом, а потом неожиданно любимая супруга ушла к его лучшему другу...

В одночасье все показалось тридцатипятилетнему мужчине таким мелким и ненужным. И тогда он вспомнил, как в юности смотрел фильмы об Италии и мечтал оказаться в этих местах.

Вадик оставил все дела и отправился в путешествие. Страна встретила его приветливо: ласковое солнце, теплое море, улыбки загорелых жителей. Он много гулял и снова ощутил вкус жизни.

Сегодня он забрел на улочку, где местные художники продавали свои работы. Взгляд мужчины остановился на портрете симпатичной девушки, в руках у которой была пушистая трехцветная собачка.

Вадим задумался. Совсем недавно, выйдя из офиса после работы, он увидел точно такого же щенка. Тот преданно заглядывал в глаза прохожим и поскуливал от нетерпения.

Мужчина хотел пройти мимо, но малыш кинулся к нему со всех лап. Его уши смешно развевались, а в глазах была надежда.

— Только тебя мне и не хватало. Грязный, блохастый, ищи себе другого хозяина, — сказал Вадик, представляя глаза жены, которая на дух не переносила домашних питомцев.

Так и бежал несчастный малыш за Вадимом до машины, а потом с грустью смотрел ему вслед...

Этим же вечером супруга сообщила мужчине о разводе:

— У тебя на уме одни деньги, Вадик. Ты забыл о простых радостях. Целыми днями на работе пропадаешь. Я устала и ухожу.

А потом он встретил их вместе – счастливую бывшую жену и друга, которому доверял, как себе.

«Лучше бы я завёл собаку... Они преданнее людей», — размышлял тогда Вадик и почему-то вспоминал бездомного щенка.

Он сосредоточенно разглядывал картину, когда к нему привязался продавец – странный старик с длинными, седыми волосами и улыбкой до ушей. Его светлые глаза, казалось, видели человека насквозь.

И Вадику стало не по себе. Он с радостью отделался от назойливого старикашки, забрал картину и к вечеру забыл о странной встрече...

*

—...Это статуя апостола Петра. Согласно преданию, если потереть палец на ноге святого и загадать желание, то оно обязательно сбудется.

А ещё существует легенда, будто Пётр появляется на улицах города, приняв облик обычного человека. Он помогает людям не сбиться с их пути, — говорил гид.

Вадим скептически хмыкнул, разглядывая огромную очередь, которая мгновенно выстроилась к величественной фигуре апостола.

Всё-таки зря он согласился на эту экскурсию. Лучше бы сам съездил в знаменитый собор. Вадим с тоской взглянул на статую и замер. Апостол, как две капли воды, был похож на старика художника, который вчера встретился ему!

— Совсем что-то нехорошо от жары стало, — решил мужчина и поспешил к выходу...

По возвращении домой он разобрал чемодан. Затем долго смотрел на свою спонтанную покупку и наконец повесил портрет незнакомки с собачкой в кабинете.

Девушка, изображенная на картине, вряд ли была итальянкой – длинные русые волосы, голубые глаза, милая улыбка. Глядя на неё, хотелось улыбаться в ответ.

А ещё Вадик вдруг с отчаянием понял, что ему нравится смешной, лохматый пес, которого держит в руках незнакомка.

Он вспомнил, как в далёком детстве мечтал о собаке. Но родители были категорически против домашних питомцев:

— От них хлопот много, да и грязи, — говорила мать, которая придерживалась стерильной чистоты и порядка.

Вадим лишь вздыхал:

— Вот вырасту и сразу же заведу собаку!

— Хоть крокодила в своём доме держи! — парировал отец.

Шли годы... Вадик жил в общаге, снимал квартиру и, конечно, не мог позволить четвероногого друга. Потом работа и командировки. И наконец – своя семья, просторный дом.

— Собаку? Нет, милый. У меня аллергия на шерсть животных, — скривилась тогда супруга.

В этот момент Вадим снова почувствовал себя маленьким пятилетним мальчиком, который просит у родителей заветного питомца, и решил, что не судьба...

*

И вот, вернувшись из отпуска, он чётко осознал, что наконец-то может позволить себе исполнить мечту детства. Дело оставалось за малым – найти верного друга.

Вадик стал изучать предложения на рынке города. Он не мог решить, какой породы хочет собаку. Бездомный малыш не выходил у него из головы. И тогда мужчина решил не торопиться.

Вадиму снился странный сон. Он шёл по парку, а возле него носился лохматый щенок с картины. Он весело повизгивал. Рядом шла его хозяйка и о чем-то оживленно разговаривала...

Мужчина проснулся с радостным чувством, которое не испытывал уже давно. Он зашёл в кабинет и ему на миг показалось, что таинственная незнакомка улыбается.

— Интересно, в каком городе вы живёте? – сказал Вадим задумчиво.

В его голове мелькнула мысль, что если повернуть время вспять, он бы, не раздумывая, взял щенка с улицы.

— Странно, что он так похож на собаку с картины, — размышлял мужчина...

*

Прошёл месяц. Девушка и пес снились Вадиму постоянно. И он даже расстраивался, когда не видел их ночью.

— Может, я схожу с ума? — спрашивал Вадик, в очередной раз любуясь портретом незнакомки.

Этим утром мужчина проснулся от ужаса, сковавшего его.

— Привидится же такое! — выдохнул Вадим и пошёл на кухню.

Мужчина залпом выпил стакан воды и постарался отогнать от себя назойливую картинку...

Вот он идёт по улице. А навстречу ему прекрасная незнакомка со своей собачкой. Вдруг пес выскальзывает у неё из рук и бежит на дорогу!

Девушка кричит и торопится за ним. Из-за угла вылетает грузовик. Визг тормозов... Крики... И накрытое тело незнакомки...

Вадим замотал головой. Он постарался отвлечься от жуткого видения.

— Все дело в одиночестве. Это развод так подействовал на меня, — решил мужчина и открыл сайт с объявлениями о продаже щенков.

Вадим просматривал симпатичные фотографии, когда вдруг заметил его! Этого пушистого, трехцветного малыша мужчина видел на улице, и именно его держала в руках девушка на картине.

А сейчас пес смотрел своими преданными глазами с экрана.

— Я нашёл тебя! — вскрикнул радостно Вадим. Он был готов заплатить любые деньги за чудесного малыша.

«Отдам в добрые руки надёжного и весёлого друга, в связи со сложившимися обстоятельствами. Обращаться по телефону...» — прочитал мужчина под фотографией и принялся набирать заветный номер.

— Абонент временно недоступен, — услышал он в ответ.

Целый день Вадик не мог сосредоточиться на делах. И каждый раз, набирая номер, слышал стандартную фразу.

— Главное, чтобы владелец собаки не передумал, — размышлял он, засыпая.

Вадим проснулся ночью. Сердце бешено стучало в груди. Кошмар о девушке, которую сбил грузовик, повторился. И снова все было, как наяву.

Он посмотрел на часы и попытался уснуть. Но лишь только проворочался до утра...

*

В десять часов Вадим снова звонил по объявлению. В этот раз ему повезло:

— Да, я отдаю собаку. Так сложились обстоятельства. Я снимаю жилье, и хозяйка против животных.

Ральфа я нашла на улице. Он обычная дворняжка, если вас это не смущает, — рассказывал грустный женский голос.

И мужчине казалось, что он уже слышал его много раз...

Незнакомка представилась Вероникой. Они договорились встретиться завтра, в два часа дня у банка.

Вадим приехал раньше назначенного времени. Он припарковал машину и вышел на знакомую улицу. Теперь он был уверен, что именно этот пейзаж преследовал его в кошмаре.

Мужчина медленно шёл среди прохожих, поглядывая на дорогу. Вскоре из-за угла показалась девушка...

Она была точь-в-точь, как на картине, только ещё прекраснее. Её волосы слегка развевались на ветру. А в руках она держала маленького, непоседливого Ральфа. Тот крутился и все время пытался выскользнуть из ее объятий.

При виде этого мужчина ускорил шаг. Он почти поравнялся с Вероникой, когда Ральф изловчился и выпрыгнул на тротуар. Девушка вскрикнула. А пес со всех лап побежал к дороге!

Вадим среагировал моментально:

— Стойте, я сам! — крикнул он и помчался за псом.

Вадим схватил его посреди пустой дороги. И уже хотел идти обратно, когда услышал нарастающей гул грузовика. Он развернулся и заметил, что к ним бежит Вероника.

Мужчина выпустил Ральфа и тот ринулся к хозяйке. Ещё мгновение, и мужчина почувствовал удар.

«Я успел...» — пронеслось у него в голове за секунду до того, как мир погрузился в темноту.

*

Вадим прогуливался по берегу моря и смотрел на горизонт. Рядом с ним шёл старик художник.

— Выходит, иногда люди предают свои мечты и сбиваются с пути? – спрашивал Вадик задумчиво.

— Бывает, мой мальчик. Но в твоём случае это поправимо, — отвечал пожилой мужчина и улыбался, указывая вдаль.

У берега стояла лодка.

— Мне пора, любезный сеньор. Было приятно познакомиться с вами, — кивнул старик.

Вадим остановился.

— Куда же мне? — спросил он.

— Туда, где тебя уже давно ждут, — засмеялся старик, выталкивая лодку в море...

Вадим приоткрыл глаза. Он попытался разглядеть силуэт девушки, которая стояла рядом.

— Вероника, — прошептал он еле слышно.

Девушка в медицинской форме улыбнулась:

— Как вы меня узнали? — удивилась она.

— Я шёл на встречу с тобой, когда Ральф выскочил на дорогу, — ответил мужчина, пытаясь пошевелиться.

— Ну надо же! — всплеснула она руками, пристально глядя на него.

— Как Ральф? — поинтересовался Вадик.

— С ним все хорошо, благодаря вам... тебе, — вымолвила она.

— Значит, старик не обманул, — выдохнул Вадим.

— Тебе надо отдохнуть и набраться сил. Травмы достаточно серьёзные. Хорошо, что я работаю в больнице и оказалась рядом, — говорила Вероника.

Вадик чувствовал дикую усталость. Глаза стали сами собой закрываться, но перед этим он спросил:

— Скажи, когда ты была в Италии?

— В Италии? Мечтала побывать, но пока не получалось, — улыбнулась Вероника.

— Я так и думал, — прошептал Вадим...

*

Они шли по берегу моря.

— Ральф, ко мне! Хороший мальчик! — говорил мужчина и смеялся.

Довольный пес мчался со всех лап. Его уши смешно развевались, а глаза сияли от радости.

С их первой встречи прошло три года. Вадим женился на Веронике. Ей не пришлось разлучаться с любимым питомцем, которого она подобрала на улице возле офиса Вадика.

Девушка больше не пропадала целыми днями на работе, а уделяла время семье – супругу и маленькому сыну, которого Вадим назвал Петей.

В этом году они все вместе отправились в солнечную Италию.

— Знаешь, надо посетить собор святого Петра. Говорят, там есть статуя, которая исполняет желания, — восторженно говорила Вероника.

Вадим смотрел на неё и улыбался. Потому что уже давно понял – его самое заветное желание сбылось...

Автор НИКА ЯСНАЯ

УДАРЫ СУДЬБЫ

Кот был не в настроении... Коту было и скучно, и грустно, и некому лапой поддать.

Вот уже три года, едва оформился в роскошного кота, он держит маленький уютный двор на окраине города в ежовых рукавицах, регулируя поголовье кошачьих, устраняя конкурентов и отваживая пришлых блохастых псов.

Его можно было бы назвать дворовым, но... у кота есть хозяйка.

Лида подобрала его котенком на помойке, где он своими маленькими лапками пытался нарыть себе чего-нибудь съестного.

Она подошла в тот момент, когда огромный грач решил наказать расхитителя добра и налетел на мелкого. Шуганув птицу пакетом с мусором, Лида подхватила грязнулю и, пожалев, решила занести домой и покормить.

Оставлять его у себя она не планировала. Да и вообще, на тот момент времени Лида мало чего планировала. Три месяца назад она развелась с мужем, так и не сумев найти общие точки соприкосновения.

В двадцать три года, нет-нет, да ещё надеваешь розовые очки, мечтая о благородном рыцаре и вечной любви. Так и у неё получилось с Максимом.

Молодые, весёлые, беззаботные, они сумели продержаться полтора года. А потом начались ссоры, непонимание, обиды.

Родители и друзья пытались их помирить, но Лида и Макс понимали, что что-то пошло не так и ничего уже хорошего не будет в их отношениях...

Но! У кота были другие планы. Попав в домашний рай, кот от счастья брякнулся в обморок.

Не ожидавшая такого поворота молодая женщина всплеснула руками, заохала и, подхватив обмякшее тельце котёнка, помчалась в ветеринарную клинику.

В клинику она прибежала, даже не заметив, что её грязная находка очнулась. Выслушав её, врач осмотрел мелкого, объяснил, что у кошек тоже есть чувства, дал рекомендации, заметив, что котейка вполне здоров.

После такого пассажа Лида не решилась вернуть котика на улицу. Нежная душевная организация найдёныша и белый окрас шерсти стали главными аргументами в выборе для него имени. Ой, извините, клички.

Кот стал Зефиром. Да, вот так, а нечего в обморок падать.

Это уже потом, в процессе роста питомца, Лидочка поняла, что тот обморок был минутной слабостью её Зефирчика.

Кот вырос бандитом и террористом.

Он напрочь отказывался сидеть в четырёх стенах и прыгал со второго этажа, уходя в загул. Она пыталась его остановить, прикрывала окна, но кот был хитрее и периодически находил лазейки, чтобы улизнуть от бдительного ока хозяйки.

В конце концов Лида смирилась, хотя и тревожилась, когда Зефир задерживался в своих прогулках:

– И в кого ты такой бандитистый уродился, а? – иногда начинала она душевные разговоры с Зефиром, когда он возвращался с прогулок, – ты только посмотри на себя: белый, пушистый, глаза чистый янтарь. Красота же!

Но тебе на неё наплевать, – вздохнула Лида, – ухо поцарапано, шерсть в пыли и каких-то разводах, лапы грязные. Эх!

Кот терпеливо выслушивал хозяйку, думая совсем о другом:

«Да, давай уже, мой, корми, да я спать пойду. Умаялся сегодня с этими дворовыми делами».

Хозяйку он любил, но свою свободу любил больше. Впрочем, про то, кто в доме хозяин, тоже мог поспорить. И да, про свою неотразимую внешность он тоже знал. Ни одна кошечка мимо не прошла.

*

Лида собралась в магазин. Зефир, лежавший на любимом кресле, проводил её, глянув одним глазом вслед. Ничего в его жизни не предвещало ударов судьбы, которые ожидали кота в ближайшее время...

Кот был не в настроении. И скучно, и грустно, и некому лапой поддать. А тут хозяйка вернулась домой не одна. В одной руке пакет с покупками, другой она прижимала к груди...

«Чегооо!!! – мысленно заорал Зефир, почуяв чужой кошачий дух, – Котёнок?! Серьёзно?!»

– Вот, Зефирчик, нашла бедолагу. Посмотри, какой худенький, и глазки слезятся. Ты же не будешь против, если мы позаботимся о нём?

«Мы?» – взвился Зефир и, шикнув на хозяйку, грациозно удалился на кухню. Однако, настроение улучшилось, теперь есть кому лапой поддать.

Хозяйка тоже зашла на кухню и опустила котёнка на пол.

«Чёрный?! Серьёзно?! Да она издевается...» – молча возмутился Зефир и запрыгнул на подоконник.

– Сейчас мы его отмоем, покормим, и будет у тебя товарищ по играм, – приговаривала Лида, не замечая, как Зефир корчит рожицы на подоконнике...

Два месяца Зефир с переменным успехом строил Черныша. Лида совестила его, грозила пальчиком, просила не обижать малыша. Однажды она не выдержала, прижала Зефира к себе и, тыкая пальчиком по носу, строго, но как-то подозрительно елейно, изрекла:

– Если ты мне из Черныша такого же гулёну и бандита вырастишь, я тебя кастрирую, милый!

Недолго думая, Зефир брякнулся в обморок, обмякнув всем телом на руках хозяйки...

Лида сначала испугалась, потом улыбнулась, поцеловала кота в нос и прошептала на ушко:

– Ладно, ладно, считай, что я поверила, но учти, моё терпение не бесконечно.

Потихоньку, помаленьку, но Зефир и Черныш нашли общий язык и стали жить дружно. Но...

*

Прошло пять месяцев.

Два кота, белый и чёрный, разместились на диване согласно сложившейся иерархии: белый на широком спальном месте, чёрный на узенькой спинке. И тихонько переговаривались, ожидая хозяйку с работы:

– Зеф, когда ты уже меня на улицу с собой возьмёшь? – спросил Черныш.

– Рано ещё, мышцы надо подкачать и хитрость увеличить, – фыркнул Зефир.

– А что с хитростью-то? – удивился Черныш.

– Хромает она у тебя. В обморок падать не умеешь, нос воротить от еды не получается.

– А чего это нос воротить, еда же вкусная, – обиделся Черныш.

– Вот про это я тебе и говорю. Если схитрить, можно получить самое вкусное, что ты особенно любишь.

– Аааа, понял, – сказал Черныш.

Тут послышался поворот ключа в замке и в дом вошла Лида. Коты ринулись её встречать: Черныш летел на всех парах, пересчитывая то головой, то боком все стены, Зефир грациозно переступал своими широкими лапами, плавно огибая углы.

«Что-то она сегодня задержалась», – подумал Зефир.

И тут раздаётся какой-то странный мявк от Черныша. В нём Зефиру послышались и удивление, и возмущение, и обида. Затем из-за угла, ведущего в прихожую, показались черный хвост, такая же пятая точка и лапы.

Зефир замедлился, чувствуя, как готов шлёпнуться в обморок...

– Вот гостевые тапочки. Можешь пройти на кухню или в зал, как раз познакомишься с моими обормотами, – послышался милый голос хозяйки, и в проёме возникла высокая мужская фигура.

Черныш подпрыгнул, развернулся в прыжке и чёрной молнией скрылся за диваном, а Зефир всё-таки брякнулся в обморок.

– Лидааа – испуганно произнёс мужчина.

– Что такое? – выглянула та из-за его плеча, – А, понятно. Не обращай внимания, всё в порядке. Проходи, не стесняйся.

– Как в порядке? Он же упал и не дышит! – сказал мужчина.

– А второй? – спросила Лида.

– Умчался в комнату.

– Зефир, хватит играть на нервах, – подошла Лида к коту, безвольной тушкой растянувшемуся на полу.

Кот приоткрыл один глаз, понял, что гость никуда не делся, нехотя поднялся и красиво удалился в зал. Это был очередной удар судьбы, который ему надо было тщательно осмыслить.

«Этому лапой не наподдашь, этот сам кому хочешь наподдаст. Интересно, надолго он у нас?» – думал кот, следуя к своему любимому дивану...

*

Вот так кривовато прошло первое знакомство Сергея с питомцами любимой женщины.

Отношения между молодыми людьми развивались, Сергей всё чаще приходил в гости к Лидии, иногда оставался ночевать.

Черныш первым смирился с присутствием в доме ещё одного человека. Молодому подвижному котику нравилось, что мужчина не чурается играть с ним, не злится за нечаянные царапины и балует вкусняшками.

С Зефиром всё было в разы сложнее. Кот демонстративно не замечал Сергея. Попытки мужчины погладить его неизменно заканчивались ударом когтистой лапы по рукам.

До испорченной обуви дело не доходило, но Лиду напрягало происходящее между двумя дорогими ей мужчиной и котом. Она пыталась их как-то сблизить, но если Серёжа был готов, то Зефир игнорировал все её старания.

Как-то Зефир в очередной раз ушёл в загул. Два дня он не приходил домой. Лида, привыкшая к регулярным отлучкам кота, просто ждала, а вот Сергей переживал:

– Как ты можешь так спокойно ожидать его возвращения? Это же улица! А вдруг с ним что-нибудь случится?

– Серёжа, у нас маленький двор. Зефир умный и хитрый, он никогда не покидает его границы, не уходит далеко. Да и давно уже всех во дворе построил, – она терпеливо объясняла своё поведение любимому мужчине.

На третий день Сергей всё-таки не выдержал и вечером вышел во двор на поиски Зефира.

Он ходил по двору, заглядывал в кусты и постоянно звал Зефира. Но кот не отзывался. Уже отчаявшись найти животное, Сергей решил напоследок посмотреть с внешней стороны двора.

Зефир лежал калачиком под стеной одного из домов, скрытый от глаз прохожих пышным кустом бузины. Если специально не высматривать, то и не заметишь, несмотря на белый окрас.

Сердце Сергея замерло, когда он увидел кота. Осторожно зайдя за куст, он ожидал увидеть печальную картину, но на первый взгляд кот был цел и невредим, только шерсть слегка сероватая.

– Зефир, кис-кис, – позвал он животное.

Кот сонно поднял голову, глянул, прищурившись, на мужчину, и продолжил спать. Сергей присел на корточки рядом с ним и заговорил:

– Господи, я так за тебя испугался, а ты просто бессовестно дрыхнешь!

Что-то в голосе мужчины заставило Зефира снова на него посмотреть. И тут он заметил, что тот... плачет!

«Сейчас ещё в обморок хлопнется, и что мне с ним делать?» – подумал Зефир, и решил сжалиться над беднягой.

Кот встал, потянулся, подошёл к сидящему на корточках Сергею и, ворчливо мурлыкнув, потёрся о его ногу. Мужчина подхватил кота на руки, и они отправились домой.

Лида встретила их молчанием и распахнутыми от удивления глазами. Сергей счастливо улыбнулся.

*

Спустя три месяца Лида и Сергей расписались и зажили дружной семьёй. А через девять месяцев родилась Дашка.

Зефир смотрел на это плачуще-кричащее создание и думал:

«Сколько ещё ударов судьбы мне предстоит пережить? Ох, Лида, что ж ты мне нервы мотаешь...»

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

ДРУЖБА НАВЕК

Мужчина увидел эту парочку на самом краю набережной. Там, где заканчивается бетон и асфальт, где уже нет дороги, и парк постепенно переходит в безлюдный пляж...

Глубоко, нет спасателей и почти всегда большие волны, поэтому там никто и никогда не купался.

Мужчина отошел сюда на несколько минут, ему захотелось отдохнуть от женской болтовни и покурить...

Вот тут он и наткнулся на довольно странную картину – большая бездомная собака играла с пеликаном!

Да, да, именно так. Они играли. Пеликан, тяжело переваливаясь, пытался угнаться за юркой собакой, а та, заливаясь совершенно счастливым лаем, моталась по пляжу, поднимая тучи песка.

Потом они важно расхаживали вдоль кромки воды туда сюда и "разговаривали", судя по всему, отлично понимая друг друга. После чего пёс улёгся возле кустов, подальше от воды, а пеликан прижался к тёплому животу собаки и, закрыв глаза, задремал...

Жена, её подруга и сестра жены обнаружили мужчину стоящим на песке в глубокой задумчивости. Его немедленно обвинили во всех грехах. Они собирались пойти в ресторан, находившийся выше.

Он не очень понял, в чём именно виновен, но, будучи давно женатым человеком, на всякий случай извинился и уверил дам, что это больше не повторится и что он готов сидеть с ними в ресторане хоть до поздней ночи.

После чего жена, довольная послушанием своего мужа, взяла его под правый локоть, её сестра взяла его под левый, и они пошли.

Он не оборачивался, я же сказал, он был глубоко и безнадёжно женатым человеком и знал, что это лишнее...

В ресторане дамы оживлённо болтали и почти не обращали на него внимания.

А поэтому, ему удалось спрятать в карманы куртки, висевшей на стуле, пару котлеток и целую куриную ножку. Парочка с пляжа не шла из головы.

Он сообщил женщинам, что ему надо отойти на пару минут по срочному, неотложному делу, накинул куртку и, прошмыгнув мимо туалетной комнаты, скорым шагом направился к набережной.

Увидеть там парочку он не надеялся, но когда, сильно запыхавшись, он подбежал, то увидел собаку и пеликана. Они сидели на краю набережной и смотрели в море.

И ему захотелось... Так захотелось почему-то присесть рядом!

Он осторожно подошел, вытащил из карманов угощение и положил рядом с собакой. Та посмотрела на него и вильнула хвостом.

Пеликан сперва раскрыл большие крылья и свой огромный клюв, зашипел грозно, но пёс успокоительно гавкнул, и пеликан, заметив на асфальте большую куриную ножку, заинтересовался.

— Можно, я присяду рядышком? — спросил человек.

Пёс дружелюбно замахал хвостом и, справившись с котлетами, подвинулся. Мужчина сел рядом. Он свесил ноги с набережной и стал болтать ими, как в детстве.

Так они и сидели. Сидели и смотрели на ночное море. И мужчине было хорошо, но...

Вы же помните? Безнадёжно женатый человек. О чём ему сообщил звонок телефона и звуки, донёсшиеся оттуда.

Он тяжело вздохнул, встал, попрощался со своими новыми друзьями и пошел по направлению к ресторану. Он оглядывался. И ему очень хотелось вернуться туда и опять сесть рядом и болтать, болтать ногами, глядя на волны.

Вот ведь малость-то какая, а поди ж ты, как тяжело это получить!

В ресторане ему высказали всё, вспомнив заодно, что двадцать лет назад, он купил не ту коляску, а совсем другую. Все преступления припомнили. Все!

*

На следующий день он взял удочки и, сообщив жене, что пойдёт на набережную наловить немного рыбки, отправился туда...

Парочка развлекалась на пляже игрой в догонялки. И он, забросив удочки, присоединился. Через десять минут, совершенно умаявшись, они сели рядышком возле удилищ.

И тут он с изумлением заметил, что все три спиннинга явно что-то поймали! Вытащив три довольно приличные рыбки, он почистил их и честно разделил между псом и пеликаном.

Так они и прорыбачили до самого вечера. И, можете мне поверить, рыбалка была отличная!

Домой он пришел с улыбкой на лице и одной рыбкой...

— Где рыба? — поинтересовалась жена и, оглядев его помятый вид, добавила: — Ты где был?

Он объяснил, что весь день провёл на набережной и что она легко может это проверить, спросив остальных рыбаков...

Теперь, после работы, он сперва заезжал на набережную, где кормил всегда поджидавших его друзей. Иногда он видел, как пеликан приносил рыбу своему собачьему другу. Тогда он просто сидел рядом и улыбался. Ему было хорошо...

Но его жена поделилась со своей подругой и сестрой подозрениями:

— Почти каждый день приезжает домой поздно... Уставший и довольный... И ругаться перестал.

Вернее, с ним стало просто невозможно поругаться! Улыбается наглым образом прямо в лицо. И выражение лица какое-то такое...

— Любовницу завёл! — хором заявили сестра и подруга, которые прибыли по вызову.

И было решено проследить за изменщиком...

*

И вот, следующим же вечером, дождавшись, пока мужчина после работы отъедет на своей машине со стоянки, решительная женская троица, горя справедливым желанием разоблачения и мести, последовала за ним на машине подруги.

— Странно, — заметила сестра. — Он встречается с ней на набережной? У неё что, дома своего нет?

Оставив машину чуть поодаль, женщины проследовали за мужчиной, который шел, не оглядываясь. Он спустился с набережной на песок пляжа, чем поверг дам в новый приступ изумления. Просто вокруг никого, кроме него, не было!

— Хитрец какой, — заметила подруга. — Следы заметает.

Следы он не заметал, более того, его следы соединились со следами собаки и огромного пеликана, которые встретили мужчину радостными криками.

Они бросились к нему и стали обнимать его и прижиматься. Он достал из сумки угощение, уселся на песок и стал разговаривать со своими друзьями, а те отвечали ему.

И казалось, весь мир перестал существовать для него...

— Так, — сказала сестра. — Полный идиот! Даже любовницы этот неудачник завести себе не может.

— Вот-вот! — поддержала её подруга. — Не придумал ничего лучше, чем с бездомной собакой и пеликаном играться. Ему сколько лет? Я бы с таким развелась!

Они постояли ещё немного и, убедившись в том, что мужчина не собирался никуда больше уходить, уехали...

Дома жена встретила его без своих обычных подозрений и упрёков, наоборот, на столе стояли всякие вкусности.

— Что случилось? — удивился он. — Я опять забыл день нашей встречи или свадьбы? У нас какое-то торжество?

— Да, — ответила жена. — У нас торжество, но ты ничего не забыл. Это я забыла...

После ужина она спросила его:

— Ты можешь взять меня с собой на рыбалку?

Он удивился, но не возражал...

*

На следующий день был выходной. Утром они вдвоём поехали на пляж. Он познакомил её с собакой и пеликаном.

И она долго играла с ними, а когда они наелись вкусностей, принесённых женщиной, то все уселись на набережной и смотрели на морские волны.

Мужчина и женщина свесили ноги и болтали ими, как в детстве. Пёс втиснулся между ними, и они гладили его...

Домой они уехали со своей собакой. Но про пеликана не забыли, нет.

Они несколько раз в неделю привозят своего любимого пса, Булечку, на этот пляж, и он играет со своим птичьим другом.

А они сидят рядышком, смотрят на море, на своих птичье-собачьих друзей и разговаривают...

Они больше не ссорятся. И она больше его не ругает. Сестра и подруга теперь к ним в гости не приходят.

Как же мало надо человеку для счастья... Просто сидеть на набережной, свесив ноги, болтать ими и смотреть на волны.

И чтобы рядом были друзья. Пусть это просто пёс и пеликан.

А как иначе? А иначе никак.

P.S. Основано на реальных событиях

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Моська
Вечером Моська забеспокоился. Он встревожено стриг ушами и водил носом. В конце концов он подбежал к хозяйке и настойчиво стал проситься гулять. Елена Владимировна не стала спорить и пошла с Моськой за ворота.

Толстолапого щенка три года назад приволок во двор ее внук, отдыхающий у нее в то лето. В своем доме собака лишней не бывает, да и строгая бабуля не устояла перед очаровательным толстячком с симпатичной моськой. Так он Моськой и остался, хотя вскоре стало очевидно, что маленький Моська оказался жгучей смесью – метисом кавказца и немецкой овчарки.

Пес вымахал в огромное чудище, но с душой диванной кошки. Он радостно лез ко всем целоваться, обожал обнимашки, но вот только желающих не находилось. Видя сквозь забор, как на них несется гора мышц с оскаленной пастью, прохожие предпочитали бегом преодолеть участок перед домом. А Моська обижено сопел им вслед. ведь он хотел только поздороваться и спешил навстречу, вежливо улыбаясь.

Пес уверенно тянул за собой на поводке Елену Владимировну. Он вел ее за частный сектор, к лесному озеру. Женщина едва поспевала за ним, но все-таки шла, надеясь, что на это есть причина. Наконец показалось озеро и Моська почти перешел на рысь. Они выбежали на небольшую полянку и от увиденного Елену чуть не стошнило.

На поляне вокруг костра расположилась компания молодых людей, совсем молодых, вполне возможно, что старшеклассников. Человек пять парней и две девушки. Тут же рядом был вбит в землю самодельный деревянный крест, а на кресте висел распятый кот.

Под котом стоял старый мятый таз и в несчастного метали ножи. К счастью, от выпитого спиртного реакция была уже не та и пока в него еще никто не попал. Елена и Моська, замерев, смотрели на этот кошмар, не в силах пошевелиться. Но тут один из парней, подняв упавший нож, произнес заплетающимся языком:

• Ну хватит веселиться. Пора принести жертву.

И начал водить острием ножа по беззащитному кошачьему животу. Котик, наблюдая за ним огромными от ужаса глазами, забился на кресте, чем вызвал только глумливый смешок пьяного живодера.
Елена вышла из кустов.

• Что ж вы делайте! А ну брось нож!

Но парень лишь лениво перевел взгляд на нее, а потом нажал на рукоятку. Светлый животик котейки окрасился красным. Елена ойкнула и тут вперед выскочил Моська, вырвав поводок из ее руки. Всего в пару прыжков он преодолел расстояние до костра и рыкнув на находящихся там людей, бросился на человека с ножом.

Пес в первый раз не хотел обнимашек. Сам себе удивляясь, Моська с легкостью уронил парня. А руку, пытающуюся проткнуть его ножом, перекусил мгновенно. Болевой вой укушенного послужил сигналом к бегству остальным. Почему-то с огромной собакой им было забавляться совсем не так интересно, как над маленьким котом и компания бросилась врассыпную.

Елена поспешила к кресту, попутно пнув лежащего и скулящего парня, тот выругался, но остался лежать под ненавидящим взглядом Моськи. К большому облегчению женщины, кот был не прибит, а лишь привязан шнурками от кроссовок. Первым делом она осмотрела живот. И снова удача, нож только поцарапал кожу, и кровь успела загустеть на царапине, не допуская кровотечения.

Она отвязала кота и тот упал прямо в заботливо подставленные руки. Затекшие лапы безжизненно свисали вдоль тела и Елена присела на чью-то брошенную куртку, растирая их. Потом подняла голову и тихо сказала:

• Беги!
• Что? – Нервно переспросил лежащий парень.
• Беги. – Повторила Елена и подняла поводок.
• Я буду держать его ровно 10 секунд, так что поспеши.

Парень поднялся и баюкая прокушенную руку, спотыкаясь, побежал.
Елена обманула его. Моську она выпустила через 5 секунд. Парень рухнул под его весом, разбив лицо о крупный камень. Убедившись, что ничего серьезного с ним не случилось, Елена подозвала Моську и поспешила домой.

Краем глаза она увидела, как остальные, выбравшись из, кустов, стали осторожно подходить к своему главарю и совсем уже успокоившись, ускорила шаг. Дома котик тщательно был осмотрен.

Кроме длинной царапины на животе он был невредим. По «классике» о него видимо еще тушили сигареты, но пострадала только шерстка, до кожи обжигающие окурки не добрались. Лапы еще в дороге пришли в норму и котик покачиваясь попытался спрятаться. Но тут дорогу ему преградил Моська.

Припадая на передние лапы и виляя хвостом, пес приглашал своего нового друга поиграть. Но коту было не до игр, он юркнул под кровать и на долгие дни затаился там. Но вскоре пришло понимание, что тут его не обидят. Кот осмелел, получил имя Дымок и стал вольготно разгуливать по дому и двору.

Моська был счастлив. Наконец появился хоть кто-то, кроме его хозяйки, с кем можно было пообниматься. Кот терся о его огромную морду, вылизывал уши, а Моська балдел и покусывал кота за спину.
Елена, наблюдая за этой идиллией, всегда удивлялась. Ну как пес мог услышать, что творилось тогда на берегу озера? И как ее ласковый

Моська в одно мгновенье превратился в почти неуправляемого зверя? Но это и к лучшему, иначе неизвестно, что могла сотворить с их Дымком та пьяная компания.

• Ребята! Обедать! – Откинув воспоминания, позвала Елена своих питомцев, накладывая гречку с печенью в огромную миску.

Двух мисок не требовалось. Моська смиренно ждал, пока насытится Дымок, вытаскивая из каши куски печени и лишь потом доедал «остатки».

В их компании главным был кот и он вовсю командовал огромной собакой...

 Олег Смирнов

БОЕЦ

Егор шел по тротуару, погрузившись в свои мысли и практически не замечая ничего вокруг себя. Теплый сентябрьский день плавно перетекал в прохладный осенний вечер...

Застегнув молнию куртки, он накинул на голову капюшон, машинально поправив лямки рюкзака, давившего на плечи.

Остановившись перед пешеходным переходом, семнадцатилетний юноша окинул взглядом дорогу и торопливо перешёл на противоположную сторону.

Пройдя мимо старенькой пятиэтажки, Егор зашел в аптеку.

— Здравствуйте! — поздоровался юноша, снимая с головы капюшон куртки.

— Здравствуй, как здоровье матушки? — участливо спросила фармацевт, подавая парню приготовленный пакет с лекарствами.

— Без изменений, — Егор протянул деньги. — Остальное занесу в пятницу, как получу аванс.

Фармацевт кивнула, проводив юношу жалостливым взглядом. Парень наотрез отказывался от финансовой помощи, самостоятельно сражаясь с несчастьем, которое обрушилось на него шесть месяцев назад.

Единственная помощь, на которую он согласился, это отсрочка платежа за дорогостоящие лекарства для его матери.

Егор выбежал из аптеки и торопливо зашагал в сторону дома. Нельзя, чтобы мама пропустила прием лекарств, иначе...

Руки юноши сжались в кулаки от бессилия...

Ему было пять, когда отец бросил их с матерью. Дедушка забирал его в деревню на каникулы и всячески старался помогать им. Три года назад его не стало, и они остались вдвоем с мамой на всем белом свете.

Мать работала на двух работах, стараясь, чтобы у сына всё было, но здоровье не выдержало...

Тряхнув головой, Егор постарался прогнать страх, в очередной раз закравшийся ему в душу. Страх потерять маму, и...

— Не трогайте его!

Егор вздрогнул от громкого детского крика. Подняв взгляд от тротуара, он посмотрел на группку детей возле ярко окрашенной панельной новостройки. Дети что-то разглядывали, столпившись плотным кольцом.

— Мамочка говорит, что бездомных животных нельзя трогать, потому что они заразные и больные! — наставительным тоном произнесла девочка лет десяти в яркой куртке красного цвета.

— Но ему больно! — возразила другая девочка с двумя косичками и протянула руку, но получила болезненный шлепок по пальцам от предводительницы.

— Еще у него могут быть блохи! — девочка явно наслаждалась вниманием, которое вызвала среди своих друзей.

— Но он такой маленький, — попытался возразить другой мальчик.

Егор подошел к детям и увидел предмет их обсуждения. На асфальте лежал котенок без признаков жизни. Худой, грязный, с гноящимися глазами, казалось, что ему уже нельзя помочь.

Опустившись перед несчастным животным на колени, Егор ласково погладил котенка по голове. Малыш приоткрыл слезящиеся глазки.

— Ты жив, — прошептал парень, осторожно взяв котенка на руки и прижав его к себе. — Держись, мой хороший, только держись.

— Вы поможете ему? — с надеждой в голосе спросила девочка с косичками.

— Если можешь помочь, то сделай это, — отозвался Егор, бросив осуждающий взгляд на девочку в красной куртке...

*

Егор поглядывал на часы, ожидая, когда выйдет ветеринар и сообщит ему о состоянии котенка.

Он знал, что лечение в ветеринарной клинике окажется дорогостоящим, и решился взять дополнительную смену в выходные.

С тех пор, как мать заболела, он устроился работать грузчиком на склад оптовой торговли, где хорошо платили за ночные смены. Тяжело было совмещать работу с учёбой, но он старался.

По выходным парень усердно занимался, чтобы нагнать пропущенные уроки. То была мечта его матери, чтобы сын окончил школу и поступил в ВУЗ.

На лечение матери требовались деньги. Они продали квартиру и переехали в комнату в коммуналке. Бесконечные обследования, анализы, дважды меняли курс лечения, но ничего не помогало.

Врачи разводили руками, не понимая, что медленно убивает организм тридцатисемилетней женщины. Егор уже не мог видеть, как угасает мама, но старался держаться.

Вид беспомощного котенка тронул его душу. Когда его мама потеряла сознание на улице, кто-то другой помог ей, не он. Жизнь, она такая хрупкая...

— Извините, — Егор подошел к сотруднице ветеринарной клиники, которая вышла в приемную. — Можно узнать, как там мой котенок?

— Им еще занимаются, — вежливо ответила девушка, заметив, что Егор часто поглядывает на часы. — Если Вы торопитесь, то можете оставить свой номер телефона, и мы свяжемся с Вами.

— Мне нужно на работу, — Егор торопливо нацарапал цифры на листке бумаги. — Пожалуйста, обязательно позвоните мне!

— Ведь котенок бездомный, Вы не откажетесь от него? — спросила девушка.

— Это мой котенок! — возразил Егор...

*

— Егорка, ты чего так долго? — спросила Света, выходя из комнаты. — Мать спрашивала про тебя.

— Как она? — пропустив вопрос соседки, спросил юноша. — Ела?

— Отказалась, говорит, нет аппетита, — печальным голосом ответила Света.

— Спасибо за помощь! — с чувством поблагодарил Егор.

Юноша зашёл в комнату. Увидев сына, Татьяна слабо улыбнулась. Егору показалось, что её и без того бледная кожа на лице, стала словно прозрачной.

Весело улыбнувшись, он стал рассказывать матери о том, как прошел его день, торопливо собираясь на работу. Поведав о спасении котенка, Егор заметил, как интерес проскользнул в ее глазах.

— А где сейчас котенок? — спросила Татьяна.

— Он слаб, и я отнес его в ветеринарную клинику, которая находится рядом с нашим домом, — Егор сложил учебники в рюкзак, намереваясь позаниматься ночью в обеденный перерыв.

— А потом? — Татьяна затаила дыхание в ожидании ответа сына.

— Я хочу забрать его к нам, если ты не против... — Егор умолк от яркой улыбки, осветившей лицо матери.

— Когда тебя не будет дома, я смогу позаботиться о котенке, — заверила Татьяна. — Обещаю!

*

Каждый день Егор заходил в ветеринарную клинику справиться о состоянии котенка.

Ветеринар, седовласый мужчина, заверил, что котенок настоящий боец и быстро идет на поправку. Этим именем и решили назвать малыша.

Татьяна спрашивала у сына о состоянии котенка и с нетерпением ждала, когда новый член семьи окажется дома. Егор был счастлив, видя, как оживилась мама в последние дни.

На восьмой день Егору сообщили, что Бойца можно забирать домой. Парень купил всё необходимое для питомца и пообещал расплатиться за его лечение в ближайший месяц.

— Расплатишься, как сможешь, — отозвался ветеринар, вынося котенка.

Полосатый, с белыми лапками и грудкой, тот нетерпеливо ерзал на руках ветеринара, словно чувствуя, что теперь его жизнь кардинально изменится, ведь у него появились любящие хозяева.

Чистенький, заметно окрепший Боец посмотрел на хозяина и стал громко требовать, чтобы его взяли на ручки. Когда Егор прижал его к груди и стал ласково гладить, Боец так громко затарахтел, что все присутствовавшие в приемной люди заулыбались.

Егор поблагодарил сотрудников ветеринарной клиники.

— Он так переживал за котенка, — заметила девушка ветеринару, когда Егор удалился, держа Бойца на руках.

— Он сам боец, — задумчиво ответил седовласый мужчина, часто видя в окно ветеринарной клиники, как юноша гулял с женщиной болезненного вида, трогательно держа её за руку. — Надеюсь, что всё в его жизни наладится...

*

Прозвенел звонок.

Егор зевнул, стараясь держать глаза открытыми. Ровные строки цифр сливались в одно пятно. С трудом, но он смог написать контрольную работу по алгебре. Дважды преподаватель делала ему замечания, когда он практически засыпал.

Покинув кабинет математики, парень заторопился домой.

За прошедшие полгода его маме стало намного лучше. Женщина чаще улыбалась, и на её лицо вернулся былой румянец.

Утром Егор был у лечащего врача матери. Результаты последних анализов были обнадеживающими. Татьяна выздоравливала, и сын спешил скорее сообщить ей об этом.

По дороге домой парень заскочил в магазин купить продуктов и любимый Бойцом паштет. Егор улыбнулся, вспомнив, как утром упитанный полосатый кот сначала встретил его с работы, а потом проводил в школу.

Бося, как ласково называла любимца Татьяна, оказался очень разговорчивым котом. Свою любовь к хозяину он выражал громко и протяжно, старательно беря верхние ноты.

Затем следовал ритуал обнимашек и бодания, и лишь после этого хозяин мог удалиться по своим делам...

Открыв входную дверь, Егор прокричал с порога:

— Мама, я вернулся с прекрасными новостями!

Скинув ветровку, он взял пакет с продуктами и вошёл в комнату.

— Сегодня я встречался с твоим лечащим врачом... — Егор замолчал, увидев незнакомую пожилую женщину, сидевшую рядом с матерью на диване.

Женщина была элегантно одета, и запах её духов распространился по всей комнате. Но что больше всего поразило Егора, так это Боец, удобно устроившийся на коленях незнакомки.

— Здравствуйте, — поздоровался Егор, вопросительно посмотрев на Татьяну.

— Сынок, это Маргарита Федоровна, мама твоего отца, — представила Татьяна. — Понимаешь, папа не говорил ей о нас...

— Танюша, называй вещи своими имена! — перебила Маргарита Федоровна. — Мой бестолковый сын не общается с нами уже двадцать лет, после того, как из-за него у Гриши, его отца, случился инсульт, поэтому мы не знали о вашем существовании. Но теперь, с твоего позволения, я хотела бы помочь твоей маме...

Егор переводил взгляд с матери на вновь обретенную бабушку и обратно. О своём отце он был невысокого мнения, но бабушка ему понравилась своей прямотой и желанием помочь Татьяне.

Взгляд парня переместился на полосатого любимца, дремавшего на коленях у Маргариты Федоровны. Животное не обманешь, его бабушка хороший человек.

— Я приму Вашу помощь для мамы, — ответил Егор, улыбнувшись.

Маргарита Федоровна и Татьяна переглянулись с явным облегчением, они боялись, что гордый юноша откажется принять помощь. Боец сладко потянулся и перебрался на ручки к хозяйке.

— Босенька, душа моя! — Татьяна прижала к себе мурчащего котика. — С его появлением в нашей жизни моя болезнь стала отступать, и я перестала пить таблетки.

— Вот переедете к нам в поселок, и окончательно поправишься на свежем воздухе, — Маргарита Федоровна улыбнулась. — Как Егор сдаст выпускные экзамены, так сразу и заберем вас всех троих!

И только тут Егор понял, что не таблетки стали причиной стремительного выздоровления его матери. Его любимую маму спас этот полосатый, ласковый, и невероятно любящий комочек, так громко мурчащий на руках у хозяйки.

В горле Егора перехватило, и он торопливо отвернулся, смахнув скупую мужскую слезу...

К его ногам кто-то прикоснулся. Опустив взгляд, он увидел Бойца, трущегося о его ноги. Котик посмотрел на хозяина долгим пронзительным взглядом.

В глубине зеленых глаз своего питомца юноша увидел безграничную любовь и преданность. Взяв Босю на руки, Егор прижал его к себе:

— Спасибо тебе за все! — с благодарностью прошептал парень, услышав в ответ громкое мурчанье Бойца.

Автор ИЛОНА ШВАНДЕР