Рассказы для души

Возвращаясь с работы Антон медленно плелся вдоль рядов стихийного рынка – так он срезал приличный крюк до дома, и прикупил кое-какие нужные продукты для семьи.

Два увесистых пакета с провизией не давали двигаться быстро и он решил, что покупок на сегодня хватит – денежной лимит исчерпан. Вдали показался серый бок девятиэтажки родного квартала.

Антон решительно шагал в ту сторону, когда услышал негромкое:

• Сынок, яблочки купи! Это свои, не крапленые...

Именно так «не краплёные» вместо «не опрысканные» бывало говорила его бабушка, и голос старушки был до боли знаком.

Антон медленно приблизился к сидевшие у эмалированного ведра бабушки. «Похожа, конечно, но не она», да и не могло быть по-другому – был ведь на похоронах.

• Точно не крапленое? – Уставился в ведро.

Женщина обрадовалась вниманию и защебетала:

• Точно-точно! Своя яблонька. В этом году родила как никогда. – Ее руки с узловатыми пальцами замелькали над товаром, вертя яблоки с разных сторон. – Не гляди, что неказистые с виду, зато настоящие, вкусная и духовитые, не то что магазинные. На, сам попробуй! – Протянула она Антону некрупное румяное яблоко с малюсенькой червоточинкой. – Смотри, даже червячок им не побрезговал. – Тараторила она с восторгом. – А все потому, что выросли без химии, не крапленые.

Антон даже заулыбался бабкиной наивности:

• Так они все червивые что ли у вас?

Стружка округлила глаза и замахала на него сухонький ладошкой:

• Что ты, что ты, одно попалось – недоглядела.

Яблоки Антону были совсем не нужны, остановился он не ради них – просто старушка так напомнила родную бабушку своим говором и бесхитростными манерами убеждения, что он словно к месту прирос, в душе разлилось давно забытое чувство теплой нежности, захотелось хоть чем-то порадовать эту совершенно чужую незнакомую бабку. Поэтому он, не торгуясь, купил два кило этих самых «не крепленых» яблок и попутно рассказал, что дома ждет беременная жена и немного приболевший сынишка, что эти самые яблочки наверняка порадуют обоих, в общем, вывернул перед незнакомой старушкой самое наболевшее в душе. Та только качала головой:

• Ах, молодежь нынче хвора, старики и те крепче.

А потом стала сетовать, что в городах сплошная химия, и воздух тяжелый нездоровый. Антон кивал соглашаясь, а когда расплатившись он собрался уходить, бабка схватила его за руку:

• Слыш, милок, ты завтра опять приходи – я тебе липового меда баночку привезу и варенья малинового от простуды, пацану самое оно. Приходи обязательно!

Всю дорогу до дома Антон прошагал улыбаясь, на душе было светло и спокойно, будто бабушка родная по голове погладила и прошептала как в детстве на ушко: «Ничего, Антошка, все у нас будет хорошо!», и он вихрастый рыжий пацаненок верил бабушке – единственной родной душе. А кому еще верить – своих родителей Антон не помнил, отца даже бабка не знала, а мать, по ее словам, непутевой была – укатила в город после школы и вернулась только раз – привезла мальчонку, в одеяльце байковое завернутого, сдала с рук на руки бабушке и отбыла восвояси. Обещала, конечно, что заберет как только жизнь и наладится, только больше не вернулась – видимо жизнь не наладилась... Люди говаривали, сгинула по пьянке. Вот и остался он с бабушкой. Любил ее очень – больше-то никого...

Зимними холодными вечерами принималась она иногда вспоминать свою дочь:

• Прощу! – Плакала, тихонько утирая глаза концами белого платочка на голову повязанного.

Антошка утешать ее принимался:

• Не плачь, бабуля! – Шептал он тихо. – Я тебя никогда не брошу! Вырасту – подмогой стану! Веришь?

Тогда прижимала она его голову к груди, целовала в макушку, улыбалась и кивала сквозь слезы. Только не удалось Антошке сдержать свое слово. Ему всего 12 минуло когда бабушка умерла, тогда в детский дом и определили. Понаехали какие-то ранее неизвестные родственники, дом старушки продали, а он оказался никому не нужен – вот и отдали в приют. Но, несмотря на тяготы жизни в казенном доме, Антон не сломался, не пошел по наклонной – в армии отслужил, выучился на токаря, устроился на завод. Парень он был высокий, симпатичный, всегда вызывал девичий интерес, вот только узнав, что он детдомовский, потенциальные невесты быстро исчезали в неизвестном направлении. Ему, как сироте, уже и однушку выделили, только невесты все равно сбегали – не пара... Антон даже отчаялся.

Четыре года назад он встретил в супермаркете подругу свою по несчастью. Маринка, бывшая детдомовка, обрадовалась Антону, как родному. Он тоже был рад. Свадьбу они сыграли через полгода, сына Юрку родили – грех судьбу гневить, сейчас у него все хорошо – дочку Машеньку ждут...

Все еще улыбаясь, Антон зашел домой и поставил полные пакеты в прихожей. Поцеловал вышедшую встречать жену и протянул ей кулек с яблоками:

• Это вам с Юриком, домашние не крапленые, – пропел на бабкин манер и подмигнул.

Маринка в детдоме с рождения, не поняла его юмор и просто вымыла яблоки и на стол выставила, а спустя полчаса уплетала их с аппетитом и носом водила восхищенно:

• Слушай, какие классные, а пахнут как!

И Юрок не отставал от матери, хрумкал за обе щеки и улыбался впервые за несколько дней.

А ночью к Антону пришла бабушка как в далеком детстве. Она снова гладила его по голове и что-то шептала в макушку. Он не разбирал ее слов, чувствовал только теплые губы в волосах и был абсолютно счастлив. Но противная трель будильника прогнала этот сладкий сон – начался новый день, пора на работу.

Антон промаялся весь день, душу грызла непонятная тоска и беспокойство, а собираясь домой, он поймал себя на мысли, что очень хочет снова встретить на рынке ту старушку с яблоками. «Светлана Степановна, – вспомнил он ее имя и улыбнулся, – может, сегодня свидимся?»

Светлана Степановна тряслась в холодной электричке и тихонько вздыхала – чем-то зацепил её

этот вчерашний парень – может сына Митю напомнил... Давным-давно Митенька погиб при исполнении. Пожарным был. Даже к награде представлен. Вот так и получается, что награда сына у нее есть, а больше никого и нет. Митька даже жениться не успел. Пока муж был жив держалась она – кому пенять если бог так распорядился. Только ушел и Феденька, почитай уже два года как. И свет для Светланы Степановны померк. Зачем ей это жизнь, если осталась совсем одна? Купивший яблоки молодой человек всколыхнул ее душу, поговорил, не прошел мимо. Да так хорошо поговорил, что сон к бабушке не шел до самого утра, все вспоминала его глаза с затаенной внутри болью. Она эту боль сердцем материнским сразу почувствовала, потому и позвала прийти вновь, гостинцев пообещала.

И вот сейчас она с тревогой всматривалась в бегущие за окном телеграфные столбы, гладила сухонькой ручкой завернутые в газетке баночки в лукошке и корила себя, что больше ничего не прихватила. Уж больно хотелось ей порадовать того парня с грустными глазами и хоть чуть-чуть еще поговорить.

Когда Степановна добралась до рынка было уже около 5, место и конечно занято, ну и ладно – ей не торговать, главное знакомца не пропустить. Вот и устроилась возле ворот – тут уж точно не пропустит. К вечеру народ повалил. Старушка даже головой завертела – конец рабочего дня, люди идут закупаться на ближайший рынок, а давешний парень все еще не шёл.

Светлана Степановна разнервничалась, засомневалась. «Старая ты дурра! – ругала себя последними словами. – И зачем ты сдалась ему со своим вареньем. Вот же всех дел у паренька старуху слушать». Но взглядом по толпе шарила, а вдруг...

И Антон шел домой в сомнениях, хоть и не предал он большого значения словам старушки, но мало ли что... «Торговка она. Говорит чтобы товар свой всучить». Но в душе теплилась надежда. Нет не на обещанные гостинцы, уж больно хотелось еще раз на бабушку глянуть, к потерянному детству сердцем прикоснуться. «А что если приедет? – Он даже заулыбался вспоминая. – Лепит про червячка, вот же придумала». Тряхнул головой, сворачивая на рынок – все равно так ближе к дому идти, проверит на всякий случай.
Проходя по ряду, где встретилась ему давешняя старушка, Антон завертел головой, только бабушки нигде не было, и он сплюнул мысленно: «Дурак. Повелся как пацан несмышленый. Хорошо хоть Маринке медку с малинкой не пообещал». Настроение разом ухнуло вниз и Антон сгорбившись заспешил к выходу больше не глядя по сторонам. Он уже почти выбрался из толпы когда позади раздался громкий крик:

• Милок, постой! Тут я, тут! – Расталкивая людей за ним задыхаясь от бега спешила взъерошенная Светлана Степановна.

Почти налетев на Антона, бабулька радостно ухватила его за рукав:

• Я там у ворот пристроилась, тебя выглядываю, а ты мчишься как скорый поезд – не догнать! – Потянула его назад старушка.

Антон смотрел на нее с улыбкой, как зачарованный. Этот говор, эта жестикуляция, это желание порадовать человека, все было невероятно знакомым и так напоминало родную бабушку. А когда он глянул на вручённую корзинку, чуть не прослезился.

• Сколько я должен? – поинтересовался, сглотнув тугой ком в горле.

Только Светлана Степановна насупилась и руками замахала – гостинец.

• Эта со своего огорода. Зачем деньги, обидеть хочешь? – И опять затарахтела про свою малинку «хоть и неказистая, но полезная и вкусная».

Антон смотрел на говорунью, а перед глазами стояло лицо своей родненькой. На миг ему показалось, что это все же она.

• А картошечка рассыпчатая у вас есть? – Спросил неожиданно и сам смутился от своего нахальства.

Почему-то вдруг вспомнилась ему эта самая картошечка «со своего огорода» желтая внутри, разваристая и рассыпчатая. Ох, и вкусная она с чесноком и укропом! После бабушкиной смерти он никогда больше такой не ел. Степановна замолчала, будто осеклась, потом радостно закивала:

• Есть! И рассыпчатая, и потверже для супа. Ты бы ко мне в деревню приехал – любую найду. – Она с надеждой уставилась на парня. – У меня много чего есть. Только старая сумки таскать. Приезжай!

Антон смотрел сверху вниз на крошечную старушку, но мыслями был далеко в солнечном детстве на огромном огороде с ровными убегающими вдаль зелеными грядками. Заметив, что парень не слушает Степановна потянула его за рукав:

• Суббота завтра – выходной. Приедешь?

Антон словно очнулся и качнул головой:

• Приеду! Жди!

И он приехал, ведь Степановна жила в соседнем с его бабушкой селе. Поехал вовсе не за картошкой, а за теплыми воспоминаниями детства – за растерянными с годами добротой и нежностью, за ощущением нечаянной радости от встречи с чем-то родным.

На следующий год радостная старушка стояла в местном сельмаге:

• Оксанка! Конфеты это свежие? – Тоненький пальчик Светланы Степановны упирался в стеклянную витрину. – Моих завтра жду!

Глядя на неё высокая дородная молодуха недовольно скривила губы:

• Свежие. Чего я врать то буду?

Только старушка не поверила на слово и потребовала одну на пробу. В очереди зашушукались: «Совсем Степановна умом тронулась, чужих голодранцев привечает, детьми кличет. Всё лето городская штучка по двору кружила со своим выводком. Понравилось видно, раз снова едут».

Первая сплетница на селе Никитишна, стоявшая сразу за старушкой, громким шепотом произнесла:

• Оберут до нитки чужаки, а то и вовсе жизни лишат, чтобы домик к рукам прибрать! Фёдор покойный этого бы не допустил.

Услышав это Степановна поджала губы, но промолчала. Велела взвесить пару килограмм шоколадных с вафлями, прикупила сладкой газировки и молча расплатилась. Высоко вскинув остренький подбородок, она как победительница прошествовала к выходу.

• Не тех кормишь, дура старая! – Понеслось ей в спину, но старушка только хмыкнула.

Она спешила домой по деревенской улице и радостно улыбалась: «Что есть бабские сплетни? Будто они лучше знают, кого кормить на старости лет». Завтра приедут её родненькие – Антоша с Маришей и малые. Что они деревенские знают, им бы только свой бабий яд излить. Антон очень даже помогает, и по хозяйству, и копеечкой... Впрочем не в помощи дело – вместо сыночка стал. Смысл жизни вновь появился. А то что не родные, так это ерунда полная – вон у Никитишны сыновей трое, как только из села уехали – забыли о матери – нос в окне не кажут, стыдно сказать, внуков ни разу не видела, а поучать горазда. Её же Антошенька каждую неделю к ней едет и семью везет. Как она рада миленьким, своих-то внуков бог не дал...

Разве это плохо когда люди счастливы вместе!
И какая разница родственные это связи или нет!

Иван Петрович жил в пригородном поселке в небольшом деревянном домишке.

У него, как у хорошего хозяина был приусадебный участок, свой колодец (чем он был весьма горд), маленькая банька, всякие сараюшки и пристройки, в которых он хранил все самое необходимое.

Кроме всего прочего у него было еще три головы живности.

Собака, породы овчарка и по кличке Берта, здоровый рыжий кот Митяй и ворона Кара.

Берту ему подбросили в огород зимой.

Благодаря Каре, которая орала. сидя на заборе Петрович и нашел щенка.

Щенок был уже подростком, но совсем худенький. Скулил и поджимал лапки. Видно было, что держали дома и просто выкинули за ненужностью.

• Наигрались видать, — покачал головой Петрович, ох люди, дюди...!

Сгреб щенка в охапку и понес домой.

Митяй вначале шипел на неведомого зверя, который поселился в его владеньях, и спал на коврике около печки, но потом смирился и только обходил его стороной.

Берта выросла в красивую овчарку с добрым и миролюбивым характером, к тому же, хорошо охраняла владения Петровича и гоняла, непрошенных гостей.

Кару Петрович нашел в лесу, когда летом ходил в лес за шишками. Видимо вороненок выпал из гнезда.

Когда Петрович обнаружил его под елкой, он уже устал орать, а только хлопал крыльями и пытался клюнуть своего спасителя.

Петрович аккуратно завернул его в тряпицу и принес в дом.

На попытки Митяя потрогать лапой птичку, получил клювом по лапе. Петрович засмеялся:

— Вот так вот тебе! Не смотри, что он маленький, весь хвост тебе повыдергает.

Митяй огрызнулся, но видать, урок пошел ему на пользу, больше близко не подходил к вороненку, а только издалека наблюдал за ним.

Вороненок окреп и весной через форточку сбежал.

Петрович даже не удивился.

— Все правильно! Птица вольная и должна жить на воле!

Но, оказалось, что вороненок поселился на чердаке дома Петровича. Да и к тому же оказалось, что это ворон-девочка, потому что уже осенью с чердака слышен был писк птенцов.

Вот так и окрестили найденыша Карой (каркала по всякому поводу).

Было это давно и Митяй и Берта уже привыкли к Каре и жили довольно таки дружно, ну не считая того, что Кара всегда успевала умыкнуть пару кусочков еды из чашки Берты или Митяя.

Берта была уже взрослой и особо не реагировала на проделки вороны, а вот Митяй всегда пытался навернуть вороне по шее за ее вoрoвство, за что получал от Кары клювом по хвосту.

Петрович всегда смотрел и смеялся над их перепалкой:

— Кара! Тебе еды, что ли не хватает? Или ты досадить Митяю хочешь? – грозил он пальцем улетающей с очередным cвoрoвaнным куском вороне.

А та садилась на крышу дома, зажимала кусок лапой и громко и победно каркала.

Вот такое хозяйство было у Петровича.

На дворе стоял август. Было тепло.

Митяй дремал на поленнице.

Берта лежала около крыльца.

И только Кара, как всегда, сидела высоко на крыше и оглядывала окрестности.

Петрович дремал в доме, когда услышал громкое оранье Кары.

— Опять что ли с Митяем подрались? – проворчал он и, надев тапочки, вышел на крыльцо.

Но Митяй мирно спал на поленнице.

Петрович, посмотрел, откуда исходил ор. Кара сидела на заборе около калитки и орала что есть мочи.

— Чего там опять стряслось-то? – Надевая шлепанцы, ворчал Петрович и поспешил к забору.

Около забора, в траве, барахтался пушистый щенок.

Он слегка повизгивал и прижимал уши.

— Вот тебе и на!- всплеснул руками Петрович и выглянул за забор. Вдалеке пылилась дорога от машины.

— Ну, понятно! Опять наигрались! — Тяжело вздохнул он.

На крик Кары прибежала Берта и осторожно, вытянув морду, начала обнюхивать щенка.

Она уже была дважды мамой и знала этот щенячий запах.

— Ну что дорогие мои! — обратился Петрович к Берте и Каре,- вот вам и еще один жилец! Берта, голубушка, ты уж нам помоги, это вроде тебе сподобнее будет! Ты же знаешь как с ним обращаться?! – улыбаясь, сказал Петрович, — веди домой бедолагу.

Берта еще раз обнюхала щенка.

Тот вначале притаился в траве. Потом она лизнула его в нос и щенок, вдруг обиженно заскулил, как бы жалуясь на то, что вот его бросили. Берта еще раз лизнула его в мордочку, толкнула носом и пошла к дому, малыш, переваливаясь на тoлcтыx лапках, заковылял за ней, поскуливая.

Петрович сидел на крылечке и ждал, когда Берта приведет малыша. Она подошла к Петровичу и положила свою большую голову ему на колено.

— Молодец девочка! – Он благодарно погладил ее по голове, — ну, что это у нас за житель?

Петрович поднял щенка на руки.

Это был мальчик, породы хаски, голубоглазый, лохматый и вообще очень красивый песик.

— И назовем мы тебя, — Петрович задумался,- Карат! Тебя же Кара нашла! Будешь ее крестником!

А ворона в это время сидела на перилах крыльца и внимательно за всем этим наблюдала.

После того как Петрович сказал имя Карат она громко каркнула.

— Ага, ободряешь! – Засмеялся Петрович

А щенок, напугавшись карканья вороны, прижался к ноге Берты и заскулил.

— Ничего, не бойся! — Петрович пошел в дом, налил в тарелочку молока, вынес и поставил перед щенком.

Оказалось, что щенок хорошо кушает и не только молоко.

Вечером, Петрович вышел посмотреть, как устроился их новый жилец.

Берта лежала около будки, и прижавшись к ней спал Карат.

— Ну, вот и хорошо, — одобрительно сказал Петрович.

Стоял конец сентября.

Дни были солнечные, и теплые. Была суббота, Петрович решил копать картошку и, за одно, истопить баньку. Он даже по этому поводу задумал выпить чарочку за сбор урожая.

Огород хоть и был небольшим, но картошка и морковка в этом году уродились, и нужно было собрать урожай.

Петрович ковырялся в огороде, выкапывая картошку, тут же крутился и Карат, тоже капая ямки рядом с Петровичем.

• Вот какой помощник то у меня! — Смеялся Петрович, выгребая клубни картошки.

Накладывал картошку в ведро и небольшую корзинку. Ведро нес сам, а корзинку в зубах несла Берта.

— Молодцы! Все помогают! – улыбался он.

Кара сидела на заборе и тоже помогала, периодически каркая.

Один Митяй валялся на крылечке, на солнышке и через прищуренные глаза следил за происходящим.

Карат подрос и вытянулся. Он становился большим и лохматым. Но как и прежде прятался за Берту, когда Кара начинала громко каркать.

• Ой, смотри подруга!- говорил, улыбаясь, Петрович Каре и грозя ей пальцем,- поймает он тебя когда-нибудь и выдерет тебе хвост!

На что Кара громко каркала и улетала к себе на чердак.

Когда весь урожай был собран, пересортирован и спущен в подпол, и Петрович присел отдохнуть на крылечко, он вдруг увидел, что около калитки кто-то маячит. Берта навострила уши, и негромко гавкнула.

• Тихо! Не пугай людей, — сказал Петрович и пошел к калитке.

Около забора стоял паренек лет шестнадцати.

• Здравствуйте, — сказал он.

— И тебе здоровья, — ответил Петрович,- кого-то ищешь?

Парень замялся.

— Я спросить хотел......., Вы тут щенка не находили летом? А то я уже пол поселка обошел никто не видел.

В это время по тропинке от дома к Петровичу подошла Берта и следом за ней, топая тoлcтыми лапами, бежал Карат.

— Карай!! – вскрикнул паренек

Карат остановился и спрятался за Берту и одним глазом, настороженно выглядывал из-под нее. Берта встала, защищая своего детеныша.

• Так его зовут Карай? – спросил Петрович, — вот оно что! А я его назвал Карат, потому, что его наша ворона Кара около забора в траве нашла. Вот такие дела. Ну что, проходи в дом, познакомимся! — Петрович открыл калитку, приказав Берте идти на место.

Та послушно повернулась и пошла к будке, уводя за собой Карата.

Зашли в дом. Познакомились. Паренька звали Саша.

Петрович согрел чайник и начал угощать гостя чаем с вареньем из лесной клубники. Разговорились.

Оказалось, щенка Саше привез его знакомый с Севера и подарил на день рождения.

— Понимаете! Это настоящая порода, северный хаски, его ему подарили оленеводы. Он очень красивый и главное умный и вообще замечательный! – С пылом рассказывал Саша. — Так получилось, что я уехал в Мocквy, на олимпиаду по математике и меня долго не было дома. Карая я оставил родителям, думал они пока приглядят за ним, а потом я его заберу себе, меня ведь пригласили учиться в Мocквy и у меня там дядя живет и я ему сказал про Карая. Он обрадовался, что у нас там будет собака, да еще такая. А когда приехал, мне сказали, что он убежал и его не нашли. И только соседка по секрету мне рассказала, что родители отвезли его в ваш поселок и кому-то отдали. Вот только кому, она не знала. Вот я и приехал искать. Я только недавно домой вернулся, а тут вот такое дело.

Петрович смотрел на парня и переживал вместе с ним.

• Зачем же родители увезли-то его? – спросил он у Саши.
• Ну, наверное, много хлопот с ним, — ответил Саша и опустил глаза, — если честно я не спрашивал и не сказал им, куда я поехал. Сказал, что возвращаюсь в Мocквy. Я вещи отвез в камеру хранения, а сам поехал искать Карая. Мне в Мocквy через месяц только надо ехать, но домой я возвращаться не хочу. Могу все понять, но зачем было выбрасывать Карая?! Не знаю и не понимаю яэтого! — Парень замолчал.

— Так! – сказал Петрович, — давай так, Карай уже подрос и тебе все равно нужно чтобы он к тебе привык, а может даже и вспомнил тебя, так что оставайся, места всем хватит, занятие тебе найдем, мне не в тягость и Карай к тебе попривыкнет и ты к нему и не забудь, чтобы его везти ему нужно прививки поставить, а это значит его нужно вести к ветеринару. Бумаги на него у тебя есть?

— Да! Есть, конечно! Мне знакомый все привез и даже первичные прививки поставлены.

— Ну и хорошо! А теперь уже поздно, да баня моя уже истопилась! Пойдешь в баньку-то?

Парень заулыбался и согласно замотал головой.

В конце ноября Петрович провожал Сашу с Каратом.

Саша решил оставить имя Карат, так и записал в паспорте собаки.

Они все шли по дороге к автобусной остановке, Петрович с Бертой и Саша с Каратом. Карат был в наморднике и в ошейнике, как настоящий пес.

За месяц Саша немного натаскал его на команды «сидеть», «лежать» и «рядом». Получалось еще не очень, но Карат старался.
Подошел автобус.

— Ну, вот и все!- сказал Петрович, — приезжайте в гости мы всегда вам будем рады,- и протянул руку Саше.

— Спасибо Вам, что помогли с Каратом, — сказал Саша,- Карат прощайся.

Петрович потрепал лохматую голову Карату и протянул ему руку и Карат подал ему лапу.

— Вот какой молодец! Совсем большой стал! — заулыбался Петрович.

Берта подошла и лизнула Карата в нос.

И вдруг, где-то с дерева раздалось громкое карканье.

— Ну, вот и Кара прилетела попрощаться, — засмеялся Петрович, — крестник как ни как!

Вот такая история...
Автор: татьяна_кв

МУНИЦИПАЛИТЕТ

У него сегодня была встреча в муниципалитете. Ну, как встреча – он сам туда пошел...

Он был архитектором, но, не найдя работы после университета, устроился в одну строительную бригаду. Они скупали старенькие домики, сносили их и строили новые.

Он делал проекты, ходил по инстанциям и выбивал. Потом вместе со всеми работал простым рабочим. Зарабатывал иногда неплохо, а иногда, когда не было работы, вообще ничего не зарабатывал.

И вот – конкурс на новое здание муниципалитета. Жирный, очень жирный кусок!

И в муниципалитет потянулись представители очень больших, серьёзных строительных компаний. Впрочем, был назначен тендер, и любому желающему архитектору разрешалось представить свой проект, даже частному лицу.

Он очень волновался. Естественно, он понимал, что не конкурент им. Они придут со всеми чертежами, расчётами, согласованиями, адвокатами и группой архитекторов. А он один, но, может...

Может, кто-то просто обратит на него своё внимание и пригласит на работу?

В свободное от работы время он набросал всего один чертёжный лист, а потом махнул на всё рукой, нарисовал и раскрасил так, как видел новое здание.

И вот, в назначенный день он сел на поезд метро, шедший до самого муниципалитета. Так было удобнее. Всё равно парковку там будет не найти...

В вагоне было пустовато, всего несколько пассажиров. Его внимание привлёк старик в грязной куртке, сидевший в дальнем углу.

Он дремал, а на его руках пристроилась черно-белая кошечка с удивительно нежной мордочкой. Она время от времени протягивала правую лапку и гладила спящего старика по лицу.

Её взгляд выражал любовь и заботу...

Он не мог отвести глаза от этой картины. Но его остановка приближалась. Он встал и подошел к дверям, находившимся рядом со стариком.

В последнюю секунду, прямо перед тем, как двери раскрылись, его будто током ударило.

Сам не понимая, почему он это делает, мужчина сунул руку в карман джинсов и вытащил оттуда несколько купюр. Быстрым движением он опустил деньги в карман старика в грязной куртке и выскочил из вагона.

Уже на перроне он увидел, как из вагона на него смотрела черно-белая кошечка. Её широко раскрытые глаза светились изумлением.

Архитектор проводил взглядом отъехавший состав и почему-то вдохнул полной грудью. И вдруг...

Вместо вони метро и шума, услышал щебет птиц и запах цветов!

Мужчина улыбнулся и повесил кофр с чертежом на плечо. Он побежал к эскалатору, подпрыгивая по дороге так, будто вернулся в детство. Беспокойство и нерешительность ушли куда-то. А вместо них пришли покой и уверенность.

Внизу у эскалатора стояла молодая женщина, опиравшаяся на костыль. Её левая нога была в гипсе. А рядом стоял большой чемодан.

Она отчаянно пыталась совместить два несовместимых в её положении действия: запрыгнуть на эскалатор с костылём и одновременно поставить на него свой чемодан.

Люди обходили её стороной, спеша по своим делам. Архитектор подбежал и...

Подхватил её на руки, приподняв вверх, как-то умудрился взять костыль и побежал по эскалатору!

Женщина от неожиданности вскрикнула и попробовала отбиваться, но – они уже были наверху. Мужчина поставил её на землю, улыбнулся, извинился, а потом спустился вниз за чемоданом.

Он помог ей сесть в такси, а потом, не оглядываясь, пошел дальше, а она, раскрыв рот, смотрела ему вслед...

Он пришёл в большой зал, где находились участники тендера. Десять групп, представлявших десять самых крупных строительных компаний. И он... Один.

На тендер был выделен один день. Приёмная комиссия была впечатляющая. Главный архитектор муниципалитета, сам мэр, его заместители и ещё какие-то консультанты.

День прошел в демонстрациях проектов. Множество вопросов и ответов. Адвокаты фирм, архитекторы и старшие прорабы – они давали исчерпывающие ответы, но...

Лица архитектора и мэра были непроницаемы. Даже, скорее, безразличны.

Поздно вечером, когда он уже страшно проголодался и устал волноваться, пришло и его время.

— Ну, — сказал зам мэра по строительству. — Вы у нас последний. Давайте по быстренькому... Мы все страшно устали. Посмотрим, что там у вас, и разойдёмся.

Он понимал, что всё это только для проформы. Никто не собирается воспринимать его серьёзно.

Он подошел к ряду длинных стендов, предназначенных для чертёжных листов, и достал свой лист.

— Как? — удивился главный архитектор. — Только один? Вы уверены в том, что стоит доставать его?

Мужчина обернулся и с извиняющейся улыбкой ответил:

— Больше не успел.

— Ну и отлично, — парировал главный архитектор муниципалитета.

Мужчина прикрепил свой лист ватмана кнопками на доску и отошел в сторону.

— Вот, — сказал он.

В зале наступила тишина. Все смотрели на его рисунок.

— А ещё чертежи есть? — почему-то уже другим тоном спросил главный архитектор.

— А расчёты себестоимости есть? — спросил главный бухгалтер муниципалитета.

— А поставщики кто?

— А договора с поставщиками?

— А это не очень дорого?

— А какова площадь строительства?...

Вопросы сыпались один за другим, и это выбило мужчину из колеи:

— Я просто не успел... — сказал он.

— Сколько времени вам понадобится, если мы предоставим в ваше распоряжение весь наш отдел главного архитектора? — вдруг отозвался мэр.

Главный архитектор взглянул на него с изумлением.

Мужчина смутился:

— Неделя? — посмотрел он на главного архитектора.

Тот нехотя кивнул головой:

— Успеем.

Мужчина выходил из старого здания муниципалитета, совершенно оглушённый. Он ничего не понимал. Абсолютно ничего. Мысли лезли в голову, выбивая одна другую:

"Что всё это значит? Его проект приняли?

Без тендера? Но этого просто не может быть!"

Вдруг кто-то схватил его за руку. Это была секретарша мэра. Она улыбалась:

— Будьте любезны, — сказала она. — Зайдите завтра к господину мэру к десяти утра.

— Но я не знаю его, — удивился мужчина. — И как же тендер? Я ничего не понимаю. Совершенно ничего... У меня был один лист, а все они...

— А все они не были знакомы с младшей сестрой господина мэра, — заговорщицки подмигнула мужчине секретарша.

— Но ведь и я с ней не знаком! — воскликнул мужчина.

— Странно, — теперь удивилась секретарша. — А она позвонила ему и категорически потребовала... Был тяжёлый разговор, но господин мэр обожает свою сестру. У него кроме неё никого нет. Он не смог ей отказать...

— Ничего не понимаю! — развёл руками мужчина и пошел в сторону метро.

Секретарша посмотрела ему вслед и побежала назад.

У входа в метро на земле, подложив под себя старенькую куртку, сидел старик с черно-белой кошечкой на руках. Он положил перед собой шляпу и рядом табличку:

"Подайте на еду. Для меня и моей кошки. Очень есть хочется!"

Мужчина подошел поближе. Он хотел сказать что-то о деньгах в кармане куртки, но... Почему-то передумал и сказал совсем другое:

— Отец, пойдёмте со мной. Я очень проголодался. Целый день просидел в муниципалитете. Поужинаем вместе?

Старик посмотрел на него и улыбнулся:

— Спасибо, сынок. А с кошкой туда пустят?

— А мы столик на улице возьмём, — махнул рукой мужчина и улыбнулся в ответ. — Вот в этом кафе, через дорогу...

— Ну, ты иди, сынок, — сказал ему старик. — А мы сейчас подойдём.

Когда мужчина отошел, старик посмотрел на черно-белую кошечку:

— Ну, как он тебе? — спросил он её.

Та посмотрела на старика и мяукнула одобряюще.

— Вот и славно, — продолжил старик. — Будет тебе отличная семья...

Мужчина заказал два полных обеда. И отдельно мясо для кошки. Они сидели и наслаждались вкусными блюдами, а кошка поглядывала на мужчину и улыбалась.

Когда он отошел на минутку в туалет, старик в грязной куртке посмотрел на свою кошку и сказал:

— Вот и всё... Я пристроил тебя к хорошему человеку, и мне пора идти.

Когда мужчина вернулся к их столу, старик лежал лицом вниз, а кошка жалобно мяукала...

В больнице, куда их привезла скорая помощь, человек сидел с кошкой на руках и ждал. Вышедший врач подошел к нему и спросил:

— Вы родственник?

— Нет, — ответил он. — Что с ним?

— Он умер, — тихо ответил доктор.

— Но как?! Я же только сейчас с ним обедал...

— Знаете, — ответил ему врач. — Иногда... люди умирают от старости. Так бывает... Это ваша кошка? — спросил он мужчину.

— Теперь моя, — ответил тот.

Домой он ехал молча. Он был очень расстроен. Черно-белая кошечка с очень нежной мордочкой гладила его время от времени лапкой по лицу...

На следующий день, в десять часов, он вошел в кабинет мэра, очень волнуясь. Мужчина понятия не имел, что он будет говорить, но...

Говорит и не пришлось. Сбоку на кожаном диване сидела женщина с гипсом на левой ноге.

— Ну, вот, — улыбнулась она. — Это он. Я не ошиблась.

— Ты у меня умница, сестричка, — усмехнулся мэр. И добавил: — Тем более, что его проект мне действительно понравился.

— Но как? — изумился мужчина. — Как же вы узнали, кто я и куда иду?

— Ну, действительно! Как же можно догадаться, кто вы такой, если в день тендера в муниципалитете вы выходите на этой остановке с кофром для чертежей за спиной? — засмеялась женщина.

Засмеялся и мэр. Мужчина смутился.

— Знаете, что? — сказала женщина. — Я должна вам за вчерашнюю помощь обед в ресторане. Если вы, конечно, не откажитесь проводить почти инвалида.

— Почту за честь, — нашелся мужчина.

И они ушли из кабинета мэра.

— Ну, как? — вошла секретарша и кивнула на удаляющуюся пару.

Мэр подмигнул ей и поднял вверх большой палец правой руки...

Теперь мужчина очень занятой человек. Он – главный архитектор очень большого строительного проекта. Женат. На той самой женщине, сестре мэра, и у них дома живёт кошечка – черно-белая, с очень нежной мордочкой...

А возле одной из станций метро сидит старик в грязной куртке, и на руках у него – маленький щенок.

Перед ними на асфальте лежит старая шляпа и рядом картонка с надписью:

"Подайте от щедрот ваших! На еду для меня и моего щенка. Очень есть хочется"

Люди пробегают мимо, очень спеша по своим неотложным делам, и все, абсолютно все, надеются на удачу.

А удача-то рядом. Сидит и смотрит на них...

Так о чём это я, дамы и господа?

Ах, да! Совсем забыл.

Подайте от щедрот ваших.

Подайте...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Я тебя научу.

Он долго мостился на старую свою лежанку рядом с котенком, кое-как ему это удалось, после чего он подгреб малыша к себе, укутал его пушистым своим мехом и замурчал. Так он и провалился в сон...

• Ну, чего тебе еще от меня надо? – кот Лапик нехотя поднял голову и взглянул на хозяйку. – Я уже поел, на лоток сходил, самое время отдохнуть, а тут – ты!
• Лапик! Слазь с кровати, мне надо постель заправить, а то я на работу опаздываю!

Хозяйка нетерпеливо топталась у расправленной кровати, на которой развалился домашний котик, шести килограммов живого веса. Судя по его наглючему взгляду, тот не собирался покидать нагретое место:

• Твои проблемы! – недовольно муркнул он и вновь уронил голову.
• Лапусенька, – хозяйка добавила меда в голос, – ну, пожалуйста, освободи кровать. Опоздаю на работу – лишат премии, придется тогда урезать твой рацион.

Кот встревоженно открыл один глаз:

• Как это – урезать рацион? Думай, что говоришь! – он горестно вздохнул, поднялся с уютного места и тяжело спрыгнул на пол. – Давай, застилай свою кровать и дуй на работу. И чтоб без опозданий! А то в самом деле без премии останешься, а это, знаешь ли...

«Все равно согнали бы, – думал кот, сидя на коврике и смотря, как суетится хозяйка. – Сначала Лапусик, потом – Лапендра, а потом просто спихнули бы на пол! Никакого личного пространства! Хорошо, хоть каждый день на работу уходит и можно отдохнуть от этой кожаной. Но только до вечера. И всего пять дней в неделю...»

Четыре года живет Лапик в этой квартире. Четыре года назад принес его за пазухой младший хозяин – Сережа. Принес худого, оголодавшего до крайней степени котенка, с затравленным взглядом. Долго пришлось адаптировать его к нормальной жизни, лечить, откармливать.

Когда он, наконец, понял, что его не съедят здесь, не ударят и даже не будут на него кричать, то полюбил всех своим маленьким сердечком, особенно Сережу. Да и старших хозяев не меньше. Сейчас Сережа на службе в армии, старший хозяин в командировке на вахте. Остались они с хозяйкой одни в квартире.

Еды у него в достатке, водичка – всегда свежая, хозяйка, когда дома – не обделяет его вниманием и лаской. Спать – только в хозяйской кровати, развалившись поперек нее и отодвинув хозяйку на край.

Можно и покапризничать, но не перегибать при этом палку, чтобы не огорчить хозяйку. Так, лишний раз показать, что он – не последний в доме.

Завтра – выходной, значит хозяйка весь день будет дома. Хорошо! Но особой радости выказывать не надо – разбалуется.

День прошел в блаженном сне, тишине и покое, прерываемом на посещение кухни, дабы плотненько подкрепиться перед очередным сеансом сна.

Наконец-то замок в двери защелкал – хозяйка вернулась! Лапик прошел в прихожку, встретить хозяев – святое дело. Но что это она держит в руках?

• Лапик, ну не могла я его оставить на улице. Холода стоят. А он такой маленький, беззащитный и голодный! Совсем уже надежду потерял, даже не мяукал.

В руках у хозяйки – маленький комочек с грустными зелеными глазками. Дрожит, беззвучно открывая рот.

• Та-а-ак! – обиженно протянул Лапик. – Значит я тебя уже не устраиваю? Решила другого завести? Все! Я на тебя обижен, на всю жизнь!

И, взмахнув хвостом, он прошествовал в спальню, где залез под кровать, чтобы умереть от обиды и голода, ведь он больше никогда отсюда не вылезет!

Почти весь вечер Лапик прислушивался к звукам, доносившимся сначала из ванной – отмывает приблудыша, потом из комнаты – сушит, щебечет что-то ласково, потом из кухни – кормит...

Вот тут Лапик не выдержал:

«Наверное, мою законную еду ему скармливает!» – и потрусил на кухню, подкидывая пушистый зад.

То, что он увидел, его заинтересовало, но внешне он этого не показал – главное, что его миски остались неприкосновенны. У ног хозяйки сидел мелкий котенок, все еще дрожа от холода, и жадно поглощал влажный корм из блюдечка.

Он давился и урчал, будто опасаясь, что кто-то отберет его еду. Тоненький хвостик его смешно топорщился и дрожал. Что-то непрошенное шевельнулось в душе Лапика, он взглянул на хозяйку и увидел, что она, глядя на малыша, улыбается сквозь слезы.

«Неужели я тоже был когда-то таким?» – мелькнуло в ушастой голове Лапика.

Откуда-то из глубины подсознания всплыли обрывки воспоминаний: мокрый снег, облепивший тоненькую шерстку, которая уже не могла согреть тельце. Холод, пробирающий до костей так, что невозможно пошевелиться, даже шагу ступить нет сил, потому что тело колотит дрожь...

Спазмы голода такие, что пронизывают нутро, и кажется, что в животике поселился комок боли. И никого, кто хотел бы ему помочь... Безнадега, отчаяние, а потом – темнота...

Лапик даже вздрогнул от воспоминаний. Ведь это было, было! Потом, когда он, обессиленный, повалился на бок, на мокрую землю, припорошенную снегом, его подхватили теплые руки Сережи, а очнулся он уже под теплыми струями душа, и хозяйка – вот так же улыбалась сквозь слезы, глядя на него.

Он поднялся и вышел из кухни, не притронувшись к своим мискам. Хозяйка достала из кладовки его старую лежанку и, разместив ее у теплой батареи, перенесла туда нового жильца, который умудрился уснуть рядом с блюдечком. Тот все так же дрожал во сне, хотя в доме было тепло, а у батареи – жарко. Непросто ему будет согреться, Лапик знал это по себе.

Ночью Лапик тихо прокрался к спящему котенку и долго смотрел на маленькое дрожащее тельце.

«Нет, – решил он, – так ему не согреться».

Он долго мостился на старую свою лежанку рядом с котенком, кое-как ему это удалось, после чего он подгреб малыша к себе, укутал его пушистым своим мехом и замурчал. Негромко, ласково, как мурчал только для Сережи. Так он и провалился в сон.

Пробудился он от того, что почувствовал – на него смотрят. Открыв глаза, увидел напротив себя зеленые глазенки котенка, который, выпутавшись из его пушистого меха, с испугом и любопытством пялится на него – большого и сильного кота.

• Здравствуй, дядя кот, – пискнул малыш. – Ты не будешь меня обижать?
• Вот еще! – фыркнул Лапик. – Согрелся?
• Да! – малыш сладко зажмурился от удовольствия. – Я даже не знал, что бывает так тепло! Мне всегда было холодно и хотелось кушать, а сейчас тепло. Вот только кушать все еще хочется.
• Ничего, – улыбнулся Лапик. – Через неделю пройдет и это. Пойдем, перекусим, пока хозяйка спит, – и повел его на кухню.

Корм в мисках Лапика заветрился, по его мнению, такой корм есть нельзя, лучше разбудить хозяйку и потребовать свежий, но малыш с такой мольбой смотрел на него, что тот только лапой махнул: – «Ладно, ешь».

Лапик смотрел, как тот с превеликим удовольствием вылизал стенки мисок и, с округлившимся животиком стоял, покачиваясь на тоненьких ножках. Потом стал царапать пол лапкой с явным намерением...

• Э, нет, малыш. Так дела не делаются, – Лапик ухватил зубами котенка за холку и отнес к лотку: – Вот здесь можно. Так, хорошо, теперь закопай за собой. Молодец! Пошли досыпать.

Когда хозяйка утром увидела, как спит котенок, привалившись к боку Лапика, она присела рядом с ними и ласково погладила сначала одного, потом другого:

• Вот и хорошо. Я знала, Лапушка, что ты добрый кот и не оставишь малыша без внимания.
• А как иначе, хозяйка? – мурчал Лапик. – Это ж наш парень, дворовой породы. Из таких вырастают самые лучшие коты! Если, конечно у них будет хороший воспитатель. Вроде меня.

И он самодовольно улыбнулся.

• Дядя Лапик, – пискнул котенок. – А как ты меня будешь воспитывать?
• Как самого настоящего дворового кота, ставшего домашним, – объяснял он несмышленышу. – Сначала дадим тебе имя, потом выберешь себе любимое место для сна.

А потом пойдет учеба: пролезть все укромные уголки в квартире, научиться прятаться, когда включают пылесос, да так, чтоб потом тебя еще час искали. Бегать по ковру на стенке, забираться на шторы, караулить возле холодильника и много, чего еще интересного! Мало ли дел у кота? А у нас с тобой их теперь в два раза больше!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

ПАПИНА КОШКА

Мужчина крепко прижимал к себе котёнка и уверенным шагом шёл к дому. Конечно, он переживал, как ко всему этому отнесётся жена. Но по-другому поступить не мог...

Он долго подкармливал у гаражей бездомную кошку. Та всегда с радостным мяуканьем выбегала к нему навстречу, а однажды вышла с маленьким полосатым котенком.

Мужчина долго умилялся, а кошка настойчиво приносила ему своего малыша прямо в руки.

— Что, устала от материнских забот? Няней меня сделать хочешь? — засмеялся тогда он.

Но кошка посмотрела на него каким-то странным, пронизывающим взглядом и, снова схватив малыша за шкирку, положила в тёплые руки мужчины.

А потом кошка пропала. Он пришёл как обычно в гараж, чтобы повозиться с машиной. Но нигде не обнаружил своей пушистой подруги.

Мужчина стал переживать и долго звал кошку. Но вместо неё ему навстречу выскочил полосатый котенок.

— Интересные дела. А где ж твоя мать? — спросил он кроху. Тот посмотрел жалобно и мяукнул.

В тот день он долго ремонтировал машину в гараже. На самом деле ждал кошку, конечно. Но она не пришла.

На улице похолодало. Котенок плакал и жался к человеку. Сердце мужчины дрогнуло, и он не смог оставить малыша на улице.

— Да ты девочка! Назовём тебя Жужа. Уж больно ты на пчелу похожа, — говорил он, разглядывая полосатого котёнка.

Жена, конечно, немного поворчала:

— Какой-то ты слишком сентиментальный стал, Феденька. На всех ведь жалости не хватит. Ну, да ладно. Оставим уже. Только ухаживать сам будешь.

Жужа с опаской смотрела на женщину и прижималась к хозяину.

— Ничего не бойся, малышка. Прорвемся как-нибудь, — шепнул ей тогда Фёдор Иванович. И Жужа преданно посмотрела ему в глаза.

Иногда к ним в гости забегал дочь Наташа. Кошка в зависимости от настроения давала ей себя погладить.

— Ну ты посмотри какая! Просто королева! — смеялась весело девушка.

— Вообще меня не слушает. Только за отцом ходит, — вздыхала мать. Она ревностно относилась к любимице Фёдора Ивановича.

— Ну прям папина кошка! — улыбалась Наташа.

Она и правда была его кошкой – от носа до кончика хвоста. Именно она помогла хозяину справиться с самыми трудными временами, когда его супруги не стало...

Фёдор Иванович тогда сидел на диване в пустой квартире и повторял, не сдерживая слез:

— Как же теперь жить?

Жужа запрыгнула к нему на колени и потерлась о его большую, крепкую ладонь. Она старалась отогреть человека и отогнать от него все беды.

— Прорвёмся как-нибудь, — словно промурлыкала она тогда, глядя ему в глаза, и мужчина обнял свою любимицу.

Так они и стали жить дальше – кошка и её человек. Жужа старалась, как могла, отвлечь Фёдора Ивановича от грустных мыслей.

— Ты представляешь, что натворила эта коза? Пока я на рыбалке был, она залезла на стол. И ты представляешь, съела все печенье из пакета! А потом, как ни в чем не бывало, встретила меня у порога. Ну вот и как её ругать после этого? — смеялся мужчина, разговаривая с дочерью по телефону.

Наташа радовалась, что рядом с её отцом есть настоящий и преданный друг, а значит, ему не так одиноко...

*

В то утро Жужа проснулась в ужасном настроении. Фёдор Иванович крутился всю ночь, охал, вставал, а под утро позвонил куда-то и забылся крепким сном.

О том, что с мужчиной произошло что-то неладное, кошка поняла, когда он не пошел, как обычно, её кормить. Жужа ткнулась в руку хозяина, но тот лишь застонал. А потом квартира наполнилась людьми...

Сначала прибежала встревоженная дочь Фёдора Ивановича. А за ней зашли два неизвестных типа, от которых неприятно пахло лекарствами.

Кошка наблюдала за всеми, устроившись на шкафу. Она очень разволновалась, когда хозяина положили на носилки и унесли из дома. Двери захлопнулись. Жужа осталась одна.

Она даже забыла про еду и плохое настроение. Все, что сейчас волновало кошку – когда вернётся хозяин?

Она вспомнила, как маленьким котенком ждала свою маму. Было темно и страшно. Мама больше не вернулась. Но тогда пришёл человек и отогрел её своими руками. А что делать теперь, Жужа не знала...

Но вот в дверном замке повернулся ключ. Со всех лап она бросилась на звук и замерла в прихожей. На пороге стояла дочь Фёдора Ивановича. Она плакала и что-то говорила.

Кошка развернулась и ушла на диван, где недавно лежал хозяин. Наташа села в любимое папино кресло и обхватила голову руками.

Жужа посматривала на неё издалека, пытаясь понять, что происходит.

— Осиротели мы с тобой, Жужка. И куда мне теперь тебя девать? Ума не приложу! — сказала она и разрыдалась пуще прежнего.

Странное слово «осиротели» больно кольнуло изнутри. Кошка не знала, что оно означает. Но почему-то явственно поняла в тот момент, что хозяин больше никогда не вернётся.

Несколько лет назад Фёдор Иванович точно так же сидел в этом кресле и плакал, тогда из дома навсегда исчезла хозяйка. Кошке стало не по себе. Она подошла ближе к Наташе и запрыгнула ей на колени, а та обняла кошку...

*

— Ну ты с ума что ли сошла, Наташка? Какая кошка? Ты же знаешь, что я не терплю животных в доме. Пусть она хоть трижды любимица твоего отца! Нет, нет и ещё раз нет! — говорил неприятный мужчина, расхаживая по квартире Фёдора Ивановича.

Они приехали с Наташей недавно и зачем-то складывали в огромные, противно шуршащие пакеты все вещи хозяина.

Жуже это очень не нравилось. Она забилась под кресло и наблюдала оттуда за происходящим.

— Но Слава, я не могу никуда пристроить кошку, — в отчаянии сказала Наташа.

И это была чистая правда. Хозяйка приюта для бездомных животных, у которой женщина была недавно, лишь покрутила головой:

— Даже не просите. Не заберу. У вашей кошки есть вы, а мы даем приют бездомным животным. Да и мест у нас не много. А ваша ситуация не редкость...

К сожалению, после смерти стариков, их любимчики оказываются никому не нужными. Попробуйте отдать кому-то. Хотя сейчас даже котят берут с неохотой...

Наташа тогда ужасно расстроилась. И вот теперь снова пыталась начать разговор с супругом о кошке. Но тот был настроен категорично.

— Черт! Думал мы быстрее все разгребем. А тут оказывается вещей... — сказал он нервно и запустил в пакет любимую кружку Фёдора Ивановича.

Дзынь – звякнула она на прощание, разбиваясь.

Такого Жужа стерпеть не могла. Она пулей вылетела из своего укрытия и вцепилась обидчику в ногу!

— Ай! Наташка, ты чего не сказала, что кошка бешеная, — заорал он, отчаянно дергая ногой.

Женщина в ужасе уставилась на происходящее. Но кошка вскоре скрылась за диваном.

— А ты её ещё нам домой хотела. Да её усыпить пора! Она с ума сошла, похоже, и опасна для общества, — говорил мужчина, осматривая ногу.

— Милый, с тобой все будет хорошо, — говорила Наташа, обрабатывая рану.

— Тебе легко говорить. Это ж не тебе полноги отцапали, — бубнил Слава, с опаской поглядывая на диван, откуда на него шипела Жужа.

— В общем, выстави её за дверь, и дело с концом! Твой отец её, кажется, на улице подобрал? Вот пусть и возвращается к истокам, — заявил Слава.

— Она не так долго жила на улице. И сейчас уже холодно. Она не сможет там, — горько сказала Наташа.

Она почему-то посмотрела на своего супруга с другой стороны.

— И как я могла жить с этим человеком? — думала она.

Маленькая, полосатая кошка словно всколыхнула в ней что-то. Она вспомнила, как мечтала о детях. А муж все откладывал и говорил, что надо пожить для себя.

А потом Наташе сообщили, что она не может иметь детей...

— Что же вы так поздно обратились? Если бы хоть на несколько лет раньше... А так у вас уже и возраст. Сами понимаете, — говорил женщине седой врач.

Слава тогда не сильно расстроился и продолжил жить для себя. А вот Наташа замкнулась.

— Заведи собачку или кота. Будет, о ком заботиться. А то ты только и делаешь, что Славку своего обслуживаешь, — говорила ей подруга.

Но Вячеслав был категорически против питомцев:

— Ещё чего не хватало! Антисанитарию дома разводить, — скривился он.

— Но вообще-то это моя квартира. Она досталась мне от бабушки, — робко возразила тогда Наташа.

— Ну, давай ещё меня будешь куском хлеба попрекать, — закатил глаза супруг, и на этом разговор был закрыт.

И вот теперь, стоя в папиной квартире, Наташа вдруг чётко осознала, что не сможет предать отца и бросить Жужу в беде:

— Я заберу кошку домой, а ты как знаешь. Хочешь, можешь съезжать, — сказала она решительно.

В тот же вечер Жужа переехала. Она ходила по дому, настороженно принюхиваясь. Все здесь было чужим. Особенно ей не нравился неприятный мужчина, который искоса поглядывал на неё.

— Ещё раз цапнешь, вылетишь за дверь, — тихо сказал он кошке, когда Наташи не было рядом. Та зашипела в ответ.

В то утро она проснулась позже обычного. На работу идти не нужно, впереди выходные. Наташа потянулась и услышала, как Вячеслав хозяйничает на кухне, что-то весело насвистывая.

Она пошла на звук. Но нигде не увидела Жужи. Хотя та всегда встречала её у двери спальни.

— А где Жужа? — спросила она, целуя супруга.

— Кошка? Там, где ей и положено быть. На улице, — пожал он плечами и продолжил готовить кофе.

Наташа замерла от осознания случившегося, а затем, как была в тапочках и халате, выскочила на улицу. В лицо ей ударил морозный ветер. Но она не чувствовала ничего.

— Жужа, Жуженька, — звала женщина, но все было напрасно...

*

Она возвращалась домой с работы. Стоял серый, промозглый осенний вечер. Грустно идти в пустую квартиру, где тебя никто не ждёт.

Но Наталье так было проще. Она давно выставила вещи Славы за порог.

— Ты ненормальная, что ли? Это все из-за какой-то блохастой кошки? — нервно крикнул супруг.

— Ты знаешь, иногда животные во много раз лучше некоторых людей, — сказала она и захлопнула дверь перед его носом.

Наташа остановилась возле подъезда. Домой идти не хотелось. Она смотрела на опустевший двор, усыпанный листьями.

Вдруг вдалеке на лавочке она заметила знакомый силуэт. Наташа могла поклясться, что это её папа. Он сидел в своём любимом синем плаще и шляпе и держал кого-то на руках.

— Да что же это? — растерянно прошептала женщина и быстрым шагом направилась туда.

— Привидится же такое, — шепнула она, стоя у опустевшей лавочки. Она уже хотела идти, когда услышала мяуканье.

Наталья опустила глаза. Из под лавочки на неё смотрела Жужа.

— Жуженька, это ты? — спросила женщина осторожно, не веря своим глазам.

Кошка замяукала и вышла из укрытия. Наташа присела на корточки и протянула руки.

— Жужа, милая, пойдём домой? А? — шепнула она нежно.

Кошечка повернула голову к пустой лавочке и повела ухом, словно прислушиваясь к чьему-то совету. А затем, мурлыкнув, прыгнула на руки к женщине.

Наташа прижимала к груди маленькую, похудевшую кошечку.

— Ничего. Прорвемся как-нибудь, — повторяла она знакомые слова, и Жужа была с ней полностью согласна.

Автор НИКА ЯСНАЯ

МЯКИШ

Ефим был одинокий, по характеру добрый, рукастый мужик, жил с мамой. Мамы не стало, а Ефиму уже под 50 лет.
В гостях случайно познакомился с Виолой. Эффектная темноволосая женщина с темными глазами сразила наповал. Влюбился, сколько нерастраченной любви-то в нем было!

Ему от мамы досталась «трешка». Виола жила в однокомнатной. Поэтому планировала, чтобы будущий супруг перебрался к ней, а его квартиру заняла ее дочка Лена с мужем и внучкой Катей (те пока жили на съемной).
Ефим не возражал. Зачем ему столько лишних метров? А тут хоть и однокомнатная, но с просторной кухней, да и любимая женщина рядом.
Переездом решили заняться осенью. Тогда же и свадьбу сыграть, чтобы все через ЗАГС, по закону. А пока наслаждались жизнью на даче. Ефим баню строил. Все вскопал, сам посадил. Виола только подругам говорила, до чего рада, что теперь-то сможет отдохнуть, а уж работой есть кому заняться!

• Я дачу люблю. Свежий воздух, ягодки да зелень своя. Вот только напрягало грядки копать. И не сажала особо ничего. Так, набегами. Я же женщина! Мне нельзя надрываться. Но теперь все по-другому. Ефим мужик работящий, все у него кипит. Не сад, а конфетка будет! – хвасталась Виола.

Внучка Катя с ними за городом жила. И попросила у бабушки подарок на день рождения – щеночка.
И Виола Викторовна подсуетилась, как раз объявление увидела. Приехали с Ефимом. Забрали. Просто так отдавали, что хорошо, подумала Виола. Щенок пах молочком. Залез Ефиму под сердце, когда тот его в ветровку положил, за пазуху. Потом выполз и лизнул. И мужчина растаял. Он, никогда не державший животных, прикипел к собачонку. Кормил его, гулял. Играл с ним вместе с Катей.

• Мякиш, Мякиш! Родненький! – кричал Ефим и щенок несся к нему со всех ног.
• Ты бы его хоть на чужих учил лаять. Бестолковый пес какой, бесполезный! Думала, его на зиму тут оставить, да куда там! Лизун такой! С таким охранником можно все имущество выносить, он еще воров расцелует за это! – вздыхала Виола.

Но Ефим ее не слушал. Высокий, крепкий мужчина с крупными чертами лица, он просто таял, когда мокрый носик тыкался ему в щеку. Когда лапки цокали по полу. Когда доверчивое теплое создание безмятежно засыпало рядом.
Сезон прошел. Зарядили дожди. Катя уже давно была дома, с родителями.
В сентябре-октябре на даче они еще жили. Сад готовили к следующему сезону. Ефим все что-то строгал, копал, а Мякиш беззаботно бегал за ним, переваливаясь. Потом решили сворачиваться.
И тут Ефиму срочный заказ подвернулся. Он печи умел в домах устанавливать. Уехал на несколько дней.

• Ты не спеши. Мне зять поможет все вывезти. Занимайся там своими делами! – напутствовала Виола.

С зятем и приехали добро домой паковать.

• Так, горшки взяли, одежду сложили. Ничего не забыли? – говорила женщина, уезжая с дачи.

А Мякиш из последних сил бежал следом...
Он не мог понять, почему эта железная штука, называемая людьми машиной, уезжает без него. Но сил не было Мякиш отстал. Вздохнул. Было холодно. И он пошел тихонько назад, к дому. Его же надо охранять! И ждать хозяина. Он скоро приедет. И похвалит, какой Мякиш молодец.

• Мать! Собаку-то, может, хоть до города надо было довезти? Куда он там? – спрашивал зять Виолу Викторовну дорогой.
• Да больно надо! Сам дойдет, если приспичит. Там, может, подберет кто. Или накормит. Кате мы котенка купили. А этого куда? Я собак не люблю. Ефиму скажу, что вам отдала, а вы уж выкрутитесь как нибудь.

Ефим вернулся через неделю. Долго шуршал пакетами в прихожей. Потом стал звать щенка. Не с пустыми руками приехал – телятинки ему привез, люди добрые дали. Но дома стояла тишина.

• Виолочка, а Мякиш-то где? – недоуменно спросил он жену.
• Кате отдала. Зять забрал. Она это... скучала по нему. Что тебе, жалко? Жену бы лучше обнял! Виола Викторовна принялась обнимать мужа.

А Ефим стоял грустный такой...

• Все, Фима! Закрыли вопрос! Нам еще к празднику готовиться, дел полно! – улыбнулась Виола Викторовна.

С утра она унеслась на прическу. А Ефим не выдержал. Поехал к ее дочери и зятю. Что уж они, издалека на Мякиша поглядеть на дадут? Во двор к качели как раз вышла Катя.

• Катюша! Золотце! Здравствуй! А Мякиш дома, да? Ты бы мне его хоть из окошка показала. Я же тоскую. Или может, погулять с ним вместе сходим? – спросил Ефим.

Вокруг кружились снежинки.

• Мякиша нету у нас. Только котик, – ответила Катя.

Внутри сразу стало холодно. Ефим, закусив губу, стал беспомощно оглядываться по сторонам. И тут из подъезда вышел зять Виолы Викторовны.

• Где моя собака? Где? Говори, что вы с ней сделали? – мужчина подбежал и схватил его за воротник.
• Дядь Фим, ты чего? Да кому она нужна, твоя собака? Мать сказала, на даче оставить. Да он, поди, ушел уже куда. Ну ты чего, дядь Фим? Пошли, приезд твой отметим! – отнекивался тот.

Но Ефим его уже не слышал. Дрожащими руками он завел машину и поехал.

• Успеть бы. Снег. Как же так... – думал он дорогой, вытирая лицо рукавом.

Что-то родное, дорогое уходило вновь.
Открыв калитку, Ефим вбежал внутрь. Сердце подпрыгнуло вверх и словно замерло. Он увидел запорошенный снегом маленький пушистый комок возле крылечка.

• Не успел... Не успел, дурак. Не уберег! – Ефим упал на колени и обхватив голову руками заплакал навзрыд.

Очнулся от того, что что-то шевелилось у ног. Поднял глаза. Мякиш. Его трясло от холода, шерсть была в инее, но из глаз лилась все та же любовь, он хотел тявкнуть от радости, но из горла вырывался только хрип. Ефим взял его на руки, снял куртку, завернул. Сам остался в футболке, не замечая снега и ветра.

• Ничего, брат! Сейчас, выкарабкаемся. Я там тебе мяса принес. Вкусного, как ты любишь. Согреешься. Молочка с медом можно. Меня мама в детстве так отпаивала. Потерпи. Прости меня. Родной, прости, – шептал Ефим, а щенок все облизывал его щеку. Вошел в квартиру, не глядя на опостылевшую в одночасье бабу собрал вещи...

Виола Викторовна сочиняла вначале, что щенок сам потерялся и прочее. Только Ефим ее слушать не стал.

• Ты и меня потом также... Как Мякиша. Выкинула бы и забыла. Привыкла использовать, а сердца у тебя нет – только и сказал Ефим на прощание.

Мякиш простыл сильно, долго болел. Пришлось Ефиму помыкаться по ветлечебницам, но щенка удалось спасти.
Так они и гуляют теперь: угрюмый на вид мужчина с золотым сердцем и мохнатый добряк- пес, похожий на медвежонка. Ефим и Мякиш.

© Татьяна Пахоменко

МЕДИУМ

Белоснежная кошка по имени Роза сидела под деревом и наблюдала за человеком...

На скамье расположилась женщина пожилого возраста, опрятно одетая и с телефоном в руках. По морщинистым щекам текли тихие слезы, оставляя едва видимые дорожки после себя.

Женщина медленно листала фотографии в телефоне, ничего не замечая вокруг.

Роза перевела взгляд к ногам женщины, об которые ласково терлась трехцветная кошка, но женщина этого не замечала.

Грациозно потянувшись всем телом, белоснежная красавица направилась в сторону плачущей дамы. Трехцветная кошка заметила Розу и посмотрела в её глаза небесного цвета.

— Она не видит меня, — с мукой в голосе проговорила кошечка. — Хотя бы еще разок ощутить прикосновение её рук, и прижаться к ней...

— Я помогу тебе, но после ты должна отправиться на Радугу, — Роза слегка прищурила глаза, чувствуя душевные муки и боль кошечки, как свою собственную.

— Моя девочка, как мне тебя не хватает, — шептала женщина, продолжая рассматривать фотографии в телефоне. — Семь дней тебя нет со мной...

В горле Розы встал комок. Закрыв глаза, она расслабилась всем телом и впустила душу трехцветной кошечки.

Открыв глаза, она посмотрела на пожилую даму и жалобно мяукнула, привлекая к себе её внимание. Потеревшись об её ноги, она взглянула в глаза женщине, выражая всю любовь и тоску, которые испытывала её питомица, покинувшая свою хозяйку.

— Не может быть... — пожилая дама отложила телефон в сторону. — Этот взгляд, словно у моей Дусеньки...

Протянув руки, она подняла кошку и прижала к себе. Роза громко замурчала, чувствуя, как душа трехцветной кошечки наполняется счастьем и радостью от близости любимого человека.

Они снова были вместе, и слезы радости на глазах женщины говорили о том, что она почувствовала душу своей питомицы. Ласковые руки гладили белоснежную кошку, губы шептали слова любви и благодарности за все годы, что они провели вместе.

Старость забрала питомицу у любящей хозяйки, и последняя никак не могла примириться с этим. Разлука оказалась слишком болезненной, и обе не были готовы к ней.

— Спасибо тебе! — женщина с благодарностью погладила кошку, отстраняя её от себя и чувствуя, как на душе стало немного легче. — Ты удивительная кошка, такое чувство, что я обнимала Дусеньку...

*

— Теперь ты должна отправиться на Радугу, — тихо проговорила Роза, глядя, как медленно удаляется по аллее пожилая дама. — Следуя везде за хозяйкой, ты терзаешь и её, и себя, так не должно быть...

— Этой разлуки не должно быть... — печально прошептала Дуся, провожая любящим взором хозяйку.

— С Радуги ты сможешь наблюдать за ней, пока не придет срок твоего перерождения, — Роза посмотрела на небо. — Ваши души едины, и скоро вы снова воссоединитесь.

— Она узнает меня? — с надеждой спросила Дуся.

— Непременно узнает, — Роза снова посмотрела на небо. — Пора...

— Спасибо тебе за эту последнюю возможность снова ощутить любящее прикосновение её рук, — Дусенька склонила головку, выражая глубокую признательность.

В этот момент с неба опустился яркий луч света. Дуся сделала шаг, обернулась, бросив тоскливый взгляд туда, где еще несколько минут назад находилась её хозяйка.

Луч света стал шире, поглотив образ трехцветной кошечки...

Роза прикрыла глаза от яркого света, а когда открыла их, то Дуся исчезла. Проглотив комок в горле, кошечка тяжело вздохнула.

С каждым разом становилось тяжелее провожать души питомцев, отрывая их от любимых хозяев. Впуская в себя чужие души, она чувствовала все их страдания от вынужденной разлуки. Чувствовала, пропуская через себя...

Усталость давила на нее. Сколько времени прошло с того момента, когда она проводила на Радугу первую душу? Это было год назад или прошел уже век?

Роза не помнила этого...

Быть медиумом тяжело, но она сама выбрала этот путь...

*

Роза следила за душой рыжего кота, который наблюдал за людьми, торопливо идущими по улице в этот поздний осенний вечер.

Уже десять земных дней она выслеживала его, но рыжий постоянно ускользал от нее. Что-то в нем напомнило ей о том, далеком, забытом... От чего она пыталась сбежать...

Стараясь быть незамеченной, белоснежная кошка кралась за потерянной душой. Рыжий внимательно изучал людей, и Роза чувствовала растерянность, исходящую от него.

Неожиданно кот обернулся, и их взгляды встретились.

— Почему ты следишь за мной? — спросил кот.

— Тебе не место в этом мире, — ответила Роза, приблизившись к коту.

— А где моё место?

— Там... — взгляд небесных глаз устремился ввысь.

— Нет, не желаю на Радугу, — кот отрицательно покачал головой. — Снова терять своего человека... Не желаю проходить через это!

— Но быть потерянной душой не выход, — терпеливо возразила Роза. — Либо Радуга...

— Либо? — рыжий прищурил левый глаз в ожидании ответа белоснежной красавицы.

— Либо будешь медиумом, — Роза не желала такой участи никому, но и рыжего кота она прекрасно понимала. — Медиум видит души, которые не могут оставить любимых хозяев, и помогает им...

— Я согласен стать медиумом, только бы снова не испытывать эту боль... — перебив Розу, выпалил рыжий кот.

*

Луций переглянулся с Розой. С тех пор, как рыжий кот стал медиумом, он превратился в тень белоснежной кошки. Она объясняла, учила, направляла.

Её одиночество было нарушено, и впервые за очень долгое время Розе вновь захотелось к своему человеку, но...

— Ты готов, — Роза улыбнулась.

— Но я не хочу быть один! — возразил Луций, привыкнув к присутствию Розы.

— Ты отказался от перерождения и стал медиумом, — Роза посмотрела на аллею парка, где прогуливалась под руку супружеская пара средних лет. — Два медиума не могут работать вместе...

— Почему ты выбрала этот путь? — неожиданно спросил Луций, проследив за взглядом кошки.

— Я не уберегла от плохого шага моего Человека... — Роза постаралась прогнать чувство вины, вновь волной накрывшей её. — Бездна поглотила его...

— А ты уверена, что тот человек был именно твоим?

— Я... — Роза растерянно посмотрела на товарища. — Он был моим хозяином...

— Быть «хозяином» и «тем самым Человеком» – совершенно разные вещи, — возразил Луций.

До слуха Розы донесся тоненький писк котенка. Оба медиума повернули головы на этот звук.

Возле скамьи, под старым ветвистым деревом сидел маленький полосатый котенок. Он плакал и был испуган. Неожиданно налетел сильный порыв ветра, и одна из сухих веток дерева треснула...

Сердце Розы забилось быстрее. Мгновенно оценив ситуацию, она бросилась к котенку и успела накрыть его собой, как раз в тот момент, когда толстая ветка обломилась, и Роза почувствовала удар по спине и дрожь котенка.

— Не бойся, малыш, — мурлыкала Роза, стараясь успокоить котенка. — Теперь все будет хорошо!

*

Роза чувствовала нежные руки, ласково гладившие её. Память медленно возвращалась в её измученное болью тело.

Она накрыла собой котенка и получила травму спины. Находясь в мире живых телесно, медиум уязвим. Но в момент опасности, которая грозила малышу, она просто не могла думать о собственной жизни.

От ласковых прикосновений человека её тело наполнилось такой радостью и счастьем, каких она не ведала прежде. Её душа откликнулась на эти прикосновения, и неосознанно Роза замурчала.

— Раиса, она мурчит! — воскликнул приятный мужской голос.

— Ветеринар же сказал, что она поправляется, Коля, — ответил женский голос. — Всё будет хорошо!

Рука мужчины продолжала гладить белоснежную шерстку кошечки, и он мысленно благодарил высшие силы за её появление в его жизни.

Это была его кошка, и он сделает все для того, чтобы она прожила счастливую жизнь в любви и заботе...

*

Роза лежала на спинке дивана, наблюдая за проделками полосатого котенка. Теперь они оба жили в доме супружеской пары, той, что спасли их в парке, отвезли к ветеринару и потом забрали домой.

Теперь это был их дом. Малыша нарекли именем Каштан, в честь дерева, под которым их нашли. Роза грациозно потянулась, заметив появление Луция на подоконнике. Рыжий кот запрыгнул на диван.

— Луций, — Роза склонила головку, приветствую товарища.

— Рад видеть тебя в прекрасном состоянии, — Луций улыбнулся. — Я к тебе с посланием...

— С посланием? — Роза напряглась всем телом, совсем забыв, кто она.

— От них... — Луций поднял взгляд к потолку.

— Я должна вернуться... — Роза с тоской посмотрела на дверь кухни, где находился её Человек, а это был именно он, теперь она точно знала это.

— Не торопись, — Луций многозначительно посмотрел на Розу. — Ты лучшая в своем деле, и многие потерянные души вернулись на Радугу благодаря тебе. Ты встретила истинно своего Человека, и тебе дарована жизнь с ним.

— Целая жизнь? — Роза не могла поверить.

— Жизнь с дальнейшим перерождением, если ты этого захочешь, — Луций улыбнулся. — Чувство вины покинуло тебя?

— Тот хозяин не был моим Человеком, и теперь я понимаю твои слова, — Роза благодарно улыбнулась. — Мы не только любим своего Человека, но и являемся хранителем его жизни.

— Теперь у тебя все будет хорошо, и если повстречаешь потерянную душу, проводи ее на Радугу, — Луций снова улыбнулся, и прыгнул с дивана. — Еще увидимся...

— Непременно! — Роза улыбнулась в ответ, испытав неимоверное счастье от сознания того, что с ней произошло.

Её жизнь изменилась с появлением её Человека. А это был именно он, не просто хозяин, а тот, с кем соединилась её душа.

И сколько раз бы они не приходили в этот мир, то всегда найдут и узнают друг друга. Её способности медиума остались с ней, и она продолжит помогать всем потерянным, кого повстречает на своем жизненном пути.

Дверь в комнату отворилась, и вошел Николай. Опустившись на диван рядом с белоснежной кошкой, он ласково погладил её.

— Каштану мы сразу выбрали имя, но вот ты до сих пор безымянная, — мужчина задумчиво гладил питомицу, перебирая в уме подходящие имена. — Ты такая изящная и красивая, словно белоснежная Роза, моя Роза...

Никаких сомнений, это её Человек! Медиум встретила своего Человека, и то обещание, с которым она отправляла потерянные души на Радугу, исполнилось и в её жизни.

Автор ИЛОНА ШВАНДЕР

СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ.
Людмила очень удивилась, когда с утра-пораньше к ней в гости наведался участковый. В полицейской форме, с пистолетом в кожаной кобуре, черной папкой в руке и еще странным выражением лица – будто ему было неловко, но по-другому нельзя.

Работа такая...

• Здравствуйте. Участковый уполномоченный полиции капитан Мурочкин. Это у вас кот-хулиган живет?
• Какой еще хулиган? – ничего не понимая, спросила Людмила Петровна. Утро явно обещало быть интересным.
• Ну какой-какой... такой вот... – участковый замялся, открыл папку, прочитал там что-то и, посмотрев на Людмилу, продолжил: «Шерсть серо-белая, глаза зеленые, наглые, размеры тела средние».
• Это вы прям моего Ваську описали.
• Значит, он у вас живет, верно?
• Ну да, у меня. Подождите, я правильно понимаю, что вы пришли ко мне по поводу моего кота? А что такого он натворил, что вы хулиганом его обзываете? И вообще: с какой это стати участковые котами занимаются? У вас дел больше других нет?
• Да тут такое дело... В общем, соседка ваша заявление на вас написала. А я человек подневольный и должен отреагировать. Поэтому вот и приехал к вам.
• Ах, соседка! – заулыбалась Людмила. – Тогда всё понятно. И что же такого она там написала в этом своем заявлении? Наверное, что мой Васенька незаконно пробирается к ней на участок?
• И это тоже, – кивнул Мурочкин. – Но суть претензии в другом заключается.
• И в чем же?
• В общем, заявительница требует компенсации за то, что ваш беспородный Васька... – участковый вдруг замолчал, обратив внимание на упитанного серо-белого кота, который вышел из дома на улицу, а затем вальяжной походкой направился к хозяйке, не сводя своих зеленых и наглых глаз с полицейского.
• Надеюсь, арестовывать его не собираетесь? – усмехнулась Людмила, заметив, куда смотрит капитан Мурочкин.
• Нет-нет, я просто должен отреагировать. Поговорить просто, – покраснел вдруг участковый. – А то она уже четвертое заявление написало. Начальство требует разобраться.

Наверное, будь на месте Мурочкина какой-нибудь другой полицейский, она бы точно не стала с ним разговаривать в виду абсурдности ситуации. Но Мурочкин – это совсем другое дело. В общем, ей хватило буквально нескольких минут, чтобы понять, что уполномоченный участковый полиции в целом – неплохой человек, добрый.
Просто у него действительно работа такая... Так что, почему бы и не поговорить, раз надо?
К тому же, он был не женат.
Людмила легко поняла это по тому, что на его пальце не было кольца. И даже следа от кольца не было (знаете, некоторые мужчины предпочитают снимать кольца, когда идут на работу).
А значит, никто не будет обвинять её в том, что она, мол, чужого мужика увела

• Может, в дом пройдем? – предложила Людмила. – Я как раз блинов напекла, чай заварила, варенье малиновое открыла. Что скажете? Вы уже завтракали сегодня?
• Нет, не успел... – смущенно ответил Мурочкин.
• Ну тогда милости прошу. Заодно и поговорим.

*

Много лет Людмила Петровна проработала (правильно сказать – отпахала) на Крайнем Севере.
Как вы понимаете – это не от большой любви к крепким морозам. Это была вынужденная мера.
Она осознанно поехала туда, чтобы заработать много денег, которые были нужны ей, чтобы поставить на ноги двух своих сыновей, которые на время её отсутствия дома жили со своей бабушкой.
Биологический отец в их жизни никакого участия не принимал. Алименты платил, но то были сущие копейки.
Поэтому Людмиле и не оставалось ничего другого, как стать «ломовой лошадью».
Поначалу было непросто, но она втянулась. Приспособилась. Из слабой женщины она превратилась в женщину сильную.
Да, Людмила поставила большой и жирный крест на своей личной жизни. Но она знала – ради чего. Точнее – ради кого. Ради детей, конечно же. Да и, если честно, после предательства любимого человека (её бывшего мужа) не особо и хотелось начинать новые отношения.
Поэтому она и ушла с головой в работу. Поэтому и поехала на Крайний Север.
С маминой помощью сыновей своих Людмила вырастила, дала им образование хорошее, купила им жилье в городе, и с чистой совестью отправила во взрослую жизнь.
А сама, когда вышла, наконец, на пенсию, завела себе кота Ваську, которого подобрала еще котенком на улице, купила себе дачный участок с домиком, и теперь каждый год ездит туда отдыхать. Для себя, в общем, стала она жить.
Участки по соседству были пустыми – в том плане, что дачников там не было.
Но однажды, в середине мая, на одном из соседних участков с домом Людмила заметила женщину. Примерно её возраста, хотя совсем не похожая на дачницу.
Людмила обрадовалась, так как думала, что можно будет с ней познакомиться поближе.
Но познакомиться, к сожалению, не получилось. Потому что соседка эта была крайне необщительной и замкнутой.
Она даже на участке своем почти не появлялась. Зато на участке целыми днями была её кошка.
Ну как на участке... Кошка (красивая, явно породистая) постоянно находилась в переноске.
А переноска стояла на столе в беседке. Людмила, конечно, пыталась выяснить, почему женщина кошку свою не отпускает погулять. Зачем-то же она привезла её с собой.
Её Васька, например, целыми днями по участку бродит: то травку пожует, то за бабочками «охотится» – в общем, наслаждается отдыхом на природе на все 100%.
Но соседка после этого вопроса так зыркнула на неё, что желание продолжать с ней общение пропало.
Людмила сразу поняла, что человек она нехороший, и лучше держаться от неё подальше.
Вот только Васька...
... в общем, хоть хозяйка и не разрешала ему выходить за пределы их двора, переживая, чтобы тот не попал под машину, повадился он ходить на соседний участок.
И причина была веская.
Очень понравилась ему эта кошечка в переноске (прямо как Рапунцель из сказки братьев Гримм).
Он часами мог сидеть/лежать рядом с этой переноской и о чем-то болтал с пушистой красавицей на своем кошачьем. А когда из дома выходила соседка – бесследно исчезал в высокой траве.
И лишь однажды он не успел ретироваться вовремя, и владелица дачного участка его заметила.
Ох, какой скандал она закатила тогда Людмиле Петровне. Все дачники были в курсе.

• Если еще раз твой заморыш приблизится к моей кошке, я не знаю, что с ним сделаю! Но точно ничего хорошего. Ты поняла меня?! Поняла, я спрашиваю?!

Людмила Петровна, конечно, пыталась объяснить соседке, что разговаривать с ней в таком тоне не нужно, да и вообще, не случилось ничего такого, чтобы так орать.
Но соседка её не слышала.

• Ты хоть знаешь, сколько моя кошка стоит денег? Да тебе таких денег за всю жизнь не заработать, деревенщина! И чтобы ты знала, у неё скоро свидание с элитным котом. Элитным, понимаешь? А не твоим этим заморышем. В клетку посади его, чтобы не бегал где попало.

«Я, скорее, тебя в клетку посажу, если ты еще раз моего Ваську заморышем обзовешь» – подумала Людмила.
Но обострять ситуацию не стала.
Она на дачу отдыхать приехала, а не отношения с соседями выяснять. Поэтому на всякий случай Людмила решила поговорить с котом.
Не удивляйтесь: она с ним всегда, как с человеком разговаривала, а тот понимал каждое сказанное слово. Как человек...

• Вася, я понимаю, что кошка красивая, что нравится она тебе, но прошу тебя – не ходи к ней больше, – говорила своему коту Людмила. – Не дай Бог, соседка эта ненормальная действительно что-то с тобой сделает. Я потом никогда себе этого не прощу.

Васька прижался к своей хозяйке, замурлыкал, успокаивая её. Но сердцу ведь не прикажешь...
В общем, он продолжал захаживать в гости к своей «занозе», которая прочно засела в его кошачьем сердце.
А однажды случилось то, о чем говорила соседка. К ней приехал какой-то мужчина и привез элитного кота. Огромный такой, пушистый, в его взгляде чувствуется уверенность.
Васька украдкой наблюдал за ним, прекрасно понимая, что в одиночку он с этим здоровяком не справится.
Но и сдаваться он был не намерен, потому что видел, как сразу загрустила его любимая кошечка.
Она явно не была рада такому «важному гостю». Она не любила этого элитного кота.
Она его любила – Ваську!
И Василий понял, что должен спасти её любой ценой – чего бы это ему не стоило.
Пока владелица дачного участка вместе с мужчиной находились в доме, оставив животных наедине, Василий пробрался на чужую территорию и громким мявом заявил о своих правах на кошку.
Как же кошечка обрадовалась, когда увидела своего соседа. В глазах её сразу огоньки загорелись.
Надежда появилась. Радость...
В общем, понимая, что физически он слабее своего конкурента и драться с ним нет никакого смысла, Васька решил поступить иначе. Он сначала раззадорил кота, заставив того гоняться за ним по всему участку, а потом заманил «элиту» в сарай и...
...быстро выбежав оттуда, захлопнул дверь, навалившись на неё всем своим весом.
А там, к его счастью, защелка какая-то стояла изнутри, и элитному коту – даже такому здоровому – никак не получалось открыть дверь сарая. Это была победа!
И пока несостоявшийся «жених» от горькой обиды и обмана бился о стены и дверь, Васька вместе со своей принцессой убежал в неизвестном направлении.

• Где моя кошка?! – орала на Людмилу Петровна соседка. – Я знаю, что это ты заперла кота в сарае, а её украла! Признавайся немедленно, куда ты её спрятала, иначе я не знаю, что с тобой сделаю!

Соседка даже пыталась ударить её, но Людмила, перехватив её руку, с такой силой сжала её, что та закричала от боли.
А потом пообещала, что напишет заявление на неё.
Целый день Людмила была сама не своя. Нет, не из-за угроз соседки. На неё ей было наплевать.
Она не могла найти своего любимого кота. Сначала во дворе у себя его искала, потом по всему дачному поселку бегала, а тот будто сквозь землю провалился.
Объявился Василий только к вечеру. Он виновато смотрел на хозяйку, которая плакала, крепко прижимая его к себе. В то же время – выглядел он довольным и счастливым.

• Это твоих лап дело, Вася? – спросила Людмила Петровна. – Это ты с кошкой соседской убежал?

Василий ничего не ответил.
Но ей и так всё было понятно. «Эх, как бы только не было проблем потом...» – подумала она.
Элитного кота (несолоно хлебавши) увезли обратно в город, а соседка со своей кошкой осталась на даче. Только кошку свою она теперь в беседку не выносила – оставляла переноску на подоконнике.
Василий очень тосковал по своей возлюбленной, но сделать ничего не мог. Мог только наблюдать за ней на расстоянии. Потому что как только он пытался к ней приблизиться, соседка вылетала из дома с веником в руке и с громким криком прогоняла его.
А через два месяца, в конце лета соседка заявилась к Людмиле Петровне с новой претензией.

• Вот! Вот, смотри, что твой заморыш натворил! Это он обрюхатил мою кошку. Эти котята на него похожи!

Котята, которых она принесла в коробке (их было двое), действительно были очень похожи на Ваську. Не цветом шерсти, а глазами. Людмила улыбнулась.

• Что, смешно тебе? Ты понимаешь, что из-за тебя я потеряла своего постоянного клиента? Я денег из-за тебя лишилась. Больших денег. Вот, забирай этих котят, и делай с ними что хочешь!

Соседка вручила Людмиле Петровне коробку с котятами, и направилась к своему участку.
Но, пройдя метров десять, остановилась, повернулась, посмотрела на Людмилу злобно и сказала:

• Учти, я этого так не оставлю. Ясно? Ты еще пожалеешь о том, что не уследила за своим заморышем.

Людмила Петровна, конечно, совсем не ожидала такого развития событий, но котят, конечно же, забрала себе. Они ведь маленькие еще совсем. Да и не чужие – Васькины.

• Ну что, папаша, готов взять на себя ответственность за детишек? Или, как и многие мужики, умоешь лапы?

Василий так посмотрел на свою хозяйку, что ей даже стало стыдно за эти свои слова. В его глазах она увидела, что он никогда не откажется от своих котят.
А через несколько дней на участок Людмилы Петровны прибежала и сама мама.
Как она смогла выбраться из закрытой переноски – непонятно, но, по всей видимости, врожденный материнский инстинкт никакая дверь не способна остановить.

• Ты опять забрала мою кошку? Отдай немедленно! – кричала Людмиле соседка, когда обнаружила пропажу. – Да я... Я на тебя заявление напишу в полицию! Воровка.

Людмила пыталась ей объяснить, что никого она не воровала, что кошка сама пришла. И в целом – это нормально, потому что она нужна сейчас своим котятам.
Но соседка, как обычно, не стала ничего слушать. Только потребовала кошку обратно.
Людмиле не оставалось ничего другого, как отдать ей кошку. Хотя Васька был против.

• Я всё понимаю, но мы с тобой не можем нарушать закон, потому что потом у нас с тобой могут быть проблемы. А нам это нужно? – объясняла Людмила любимому коту.

Однако на следующий день кошка снова прибежала на участок Людмилы Петровны.
И на третий день. И даже на четвертый день тоже. Как хозяйка не пыталась запереть её в доме, у неё ничего не получалось.

• Ну и пошли вы все! – громко выругалась она. – И ты, Алиса, тоже! Видеть тебя больше не могу. Из-за тебя я лишилась денег.

В общем, соседка собрала свои вещи и уехала.
А сегодня утром приехал участковый уполномоченный полиции Мурочкин, с которым Людмила сейчас пила чай с блинами и малиновым вареньем.

• Вот такая история, – улыбнулась Людмила Петровна. – Вам еще чаю налить?
• Не откажусь, – улыбнулся в ответ участковый. – Вы понимаете, я ведь сразу понял, что заявления этой дамочки абсурдны. Сначала она жаловалась, что ваш кот к ней на участок пробирается, потом – что он «испортил» её кошку. Ну и в конце концов, она заявила, что вы со своим котом украли у ней котят и кошку. И она требует компенсации. Сейчас, минуточку... – Мурочкин снова открыл свою папку, зашелестел листами, и выдал: «Миллион рублей она хочет получить...»
• Я почему-то была уверена, что она в долларах попросит, – засмеялась Люда. – Так и что делать?
• Да ничего не надо делать, – махнул рукой Мурочкин. – Напишу, что проверку провел и состава преступления в ваших действиях не обнаружил. Я думаю, что дамочка эта всё равно больше не будет ничего писать, раз она сама отказалась от своей кошки и отдала вам котят.
• Понятно. Спасибо вам. А знаете, что? Вам случайно котенок не нужен? А то они скоро подрастут, а мне с ними со всеми не управиться. У меня же теперь не только Васька, но и Алиса.
• Я даже не знаю, – растерялся участковый. – Я один живу. Зачем мне котенок? Да и работа у меня такая, что иногда сутками меня дома не бывает. Это только, когда на пенсию выйду. Мне год остался.
• Ну вы подумайте. Если вдруг вы решитесь забрать котенка, то обязательно позвоните мне, – сказала Людмила Петровна и протянула капитану Мурочкину листок с номером телефона.

*

На следующий год Людмила приехала на дачу всей семьей. Их привез на своей машине Валера. Тот самый участковый уполномоченный полиции Мурочкин.
А на заднем сиденье, кроме Василия и Алисы, были Коржик и Бублик.
Так получилось, что Людмила не стала их никому отдавать, решив, что справится с ними и сама.
А потом и Мурочкин ей позвонил. Решился-таки... На свидание её пригласил. Теперь вот вместе живут.
И все счастливы.
Все, кроме той странной неуравновешенной соседки, о судьбе которой мне ничего толком неизвестно. Знаю лишь, что на своей даче она больше никогда не появлялась. И слава Богу... Нечего хорошим людям настроение портить.

Заметки о животных..

БЕЗДОМНОЕ СОЛНЫШКО

Под порывами ветра настырная позёмка, стелющаяся над землёй, взвинчивалась вверх высокими фонтанчиками и била в лица острыми искрами снега. Вступающая в свои права зима потешалась над людьми, прогоняя их с улиц.

От холодных насмешек природы спешили найти укрытия и бездомные животные. Коты привычно грелись на трубах отопления в подвалах домов, собаки ютились стайками в незатейливых схронах, которые им посчастливилось найти.

Мария Афанасьевна с тревогой смотрела в окно своего первого этажа. Она ждала...

Четыре месяца назад ко двору, в котором жила Мария Афанасьевна, прибилась небольшая собачка. Лохматая, рыженькая, этакое маленькое бездомное солнышко.

Женщина и до неё кормила дворняжек, а вот к этой прикипела сердцем. Только вот сама собачка пуганая была, еду брала, и даже хвостиком виляла, но на близкий контакт не шла. Голову на погладить не давала.

В тёплые деньки она устраивалась под кустом сирени, что рос под окнами Марии Афанасьевны, и спала, в холодные времена куда-то убегала.

Женщина пыталась проследить за ней, чтобы знать, где она обитает, но собачка бегала быстро и была осторожна. Пожилой женщине было не угнаться за ней.

Сейчас она стояла у окна и ждала. Месяц назад она заметила, что собачка беременна. Мария Афанасьевна понимала, что подходит время родов, и очень переживала за Муху – так она звала собачку, которая даже стала отзываться на кличку.

*

Старый дом на отшибе квартала давно был признан аварийным. Счастливые жильцы уже успели получить новое жильё, а власти всё никак не сподобились снести развалюху.

Вот в этом доме, в тёмном подвале Муха и устроила себе гнездо. Она натаскала разных тряпок. Один раз ей посчастливилось найти на помойке старую тёплую куртку, которая теперь послужила удобным и уютным домиком для новорожденных щенков.

Ощенилась Муха без проблем, явив на свет четырёх крепких малышей. Вылизав и накормив детей, Муха прислушивалась к их тихому сопению и чувствовала, как в подвал проникает холод, как ветер гуляет в стылых стенах.

Она хотела пить и есть, но боялась бросить щенков. Терпела, как могла. Потом природа взяла своё. Лапами подкопав полы куртки поближе к щенкам, практически укутав их, Муха поспешила из подвала.

Она жадно набросилась на снег, стремясь утолить жажду. Потом рванула туда, во двор, где добрая женщина кормила её вкусняшками...

*

Решив, что уже не дождётся Мухи, Мария Афанасьевна в последний раз выглянула в окно, собираясь поужинать.

И вдруг увидела Муху! Собачка сидела под кустом сирени, освещённым подъездным фонарём, и умоляющими глазами смотрела на женщину.

Быстро схватив уже приготовленный пакет, Мария Афанасьевна обулась, накинула шубку и выбежала во двор. Впервые Муха сама кинулась к ней, виляя хвостом.

Оглядев собаку, женщина всё поняла.

– Бедненькая, как же так. Щенилась, да? Господи. Щас, щас, – приговаривала женщина, доставая из пакета еду.

Муха тыкалась носом ей в руки и жалобно повизгивала в нетерпении.

Ела она жадно, практически не глотая. Мария Афанасьевна стояла над ней и плакала. Наевшись, Муха убежала.

Женщина вернулась домой. Она хотела заварить чай, но передумала. Раздевшись, вошла в комнату, присела на диван. Так и сидела, не включая свет.

Она думала о том, что мороз крепчает, что ветер гонит снег, а Муха там одна, в холодной темноте, с малышами. Сердце её сжималось от боли и тревоги за маленькое бездомное солнышко.

Уже укладываясь спать, она твёрдо решила, что завтра уговорит Муху отвести её к малышам. Оглядывая комнату, Мария Афанасьевна мысленно представляла, где разместит собачку со щенками.

Наступило утро. Мария Афанасьевна стояла у окна и ждала. И дождалась.

Она заметила её издалека, видела, как рыжее солнышко, опережая земное светило, мчится к её окну, и по душе у неё разлилось такое тепло, что улыбка сама осветила её лицо.

Выйдя из подъезда, она встретила Муху с пакетом еды и толстым пледом подмышкой, и сказала:

– Знаешь, милая, ты давай поешь и веди-ка меня к своим деткам. Не выжить вам в таком холоде.

И столько ласки и желания помочь было в голосе женщины, что Муха поняла её. Быстро поев, она не стала убегать, а медленно потрусила, оглядываясь.

Мария Афанасьевна пошла за собачкой. Та привела её к подвалу, который был закрыт, а собачка проникала в него через духовое отверстие.

– Муха, мне не пройти. Ты давай, милая, неси их сюда, – говоря, Мария Афанасьевна расправила на руках плед.

И собачка опять поняла её. Видимо, ей помогал материнский инстинкт, требующий сделать всё, чтобы спасти своих деток.

Через полчаса по холодной заснеженной улице быстро шли двое: небольшая рыжая собачка и пожилая женщина, бережно прижимающая к груди свернутый в мешок плед.

*

Что было дальше?

Лет пятнадцать уже Мария Афанасьевна встречала Новый год со своей подругой. У обеих дети выросли и уехали за тысячу вёрст. Нет, они приезжали, но редко, всё чаще выбирая для отдыха юга.

Вот и собирались две подружки то у Маши, то у Зои. Готовили привычные салаты, тушили картошку, варили холодец. Садились за стол в десять вечера, провожали старый год, вспоминая всех, кого могли вспомнить.

Потом слушали речь президента, выпивали по бокалу шампанского. Смотрели новогоднее шоу, постепенно засыпая. На этот случай у каждой в квартире было готово спальное место для подружки. Традиция.

В этот раз в доме стоял шум-гам и кавардак. Зоя, умиляясь щенкам, но продолжая ворчать на Машу, что как она прокормит такую ораву, незаметно для последней давала подбегавшим к ней щенкам то кусочек курочки, то кусочек рыбки.

Проводив старый год, они встретили Новый. Выпили за праздник, а потом был следующий тост от Зои:

– Знаешь, Машунь, я тут подумала. Следующий же Новый год мы будем у меня встречать. Так вот, возьму-ка я вон ту наглую бело-рыжую девочку, и будет нас четыре подружки.

Давай же выпьем за то, чтобы все одинокие женщины нашли себе таких преданных и весёлых подружек!

– Или подруганов, – засмеялась Маша, показывая на двух кобельков, уютно спавших у бока Мухи.

– И этих пристроим, – согласно кивнула Зоя.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

Ключи лежали на кухонном столе. Аккуратно. Словно после церемонии передачи власти.

• Вот и всё, — сказала Мария Петровна, оглядывая квартиру последним взглядом. — Три месяца быстро пролетят.

Артём кивнул, мысленно уже планируя, где поставить телевизор. Ольга рассматривала шторы — блёклые, но чистые. В углу притаился старенький холодильник, гудящий, как троллейбус.
— А что с продуктами? — спросила Оля, заглядывая в холодильник. — Тут же всё пропадёт.
— Доедите или выбросите, — равнодушно махнула рукой Мария Петровна. — Мне это без надобности.
Дверь хлопнула. Эхо покатилось по пустым комнатам.
Вечером, когда коробки наконец устроились по углам, а квартира начала пахнуть их жизнью, случилось удивительное.
Оля мыла посуду, напевая что-то под нос. Артём копался в проводах, пытаясь подключить интернет. И вдруг...
— Мяу.
Тихо. Почти неслышно.
— Ты что-то сказала? — не оборачиваясь, спросил Артём.
— Нет, а что?
— Мяу, — повторилось из-за дивана.
Они замерли. Посмотрели друг на друга. Потом — на диван.
Из-за него медленно выползло нечто рыжее, худое и очень, очень испуганное. Кот.

• Господи, — выдохнула Оля. — Откуда он?

Кот прижался к стене и смотрел на них так, словно просил прощения за своё существование.
— Ключей нет других? — растерянно спросил Артём. — Может, это соседский?
Но кот явно был здешний. Домашний.
Артём набрал номер Марии Петровны.
— Алло? — раздалось в трубке недовольно.
— Мария Петровна, здравствуйте. Это Артём, ваш квартирант. У вас тут кот остался.
Пауза. Долгая. Неприятная.
— А, да. Ну и что с ним делать прикажете?
— Мы спрашиваем у вас, — осторожно проговорил Артём. — Это же ваш.
— Был. Теперь ваша проблема. Не нужен — выставьте на улицу. До свидания.
Гудки.
Оля смотрела на кота. Кот смотрел на Олю.
— Артём, — тихо сказала Оля. — Мы же не можем...
— Знаю, — вздохнул он. — Тоже знаю.
И тогда рыжий комочек несмело шагнул к ним. А потом вся их жизнь изменилась.
Барсиком его назвала Оля. Просто так — посмотрела на него и сказала:

• Ты же Барсик, да?

Кот мяукнул. То ли согласился, то ли просто попросил еды.
Первые дни были сложными. Барсик боялся всего: резких движений, громких звуков, даже собственной тени. Прятался под диваном и вылезал только ночью — попить воды из миски, которую Оля поставила в прихожей.
— Он же больной, — шептала Оля, разглядывая кота. — Посмотри, как дышит.
Артём смотрел. Да, дышал Барсик тяжело. Хрипло. И глаза слезились.
— Надо к ветеринару, — сказал он, не веря собственным словам. Ещё неделю назад он терпеть не мог кошек. Считал их хитрыми и неблагодарными.
Но это было другое.
В ветклинике доктор — молодая девушка с усталыми глазами — осмотрела Барсика и вынесла вердикт:
— Простуда. Запущенная. Плюс стресс. Лечить будем.
— Сколько это стоит? — спросил Артём, уже предчувствуя удар по бюджету.
— Пока не знаю, — честно ответила девушка. — Но если не лечить... Долго не протянет.
Оля сжала Артёмову руку. Он посмотрел на неё. Потом на кота, который лежал на столе и доверчиво смотрел на них жёлтыми глазами.
— Лечим, — сказал Артём.
Дома начался новый этап их жизни. Барсик превратился в центр вселенной. Таблетки по расписанию. Капли в нос. Витамины.
— Как же он не любит лекарства, — смеялась Оля, вытирая царапины на руках. — Прямо как ребёнок.
А Артём думал: «Когда я успел к нему привязаться?»
Случилось это незаметно. Сначала он просто помогал Оле — держал кота, пока она закапывала капли. Потом сам стал следить за расписанием таблеток. А однажды проснулся от того, что Барсик лежит у него на груди и мурлычет.
— Предатель, — сонно пробормотал Артём, но рука сама погладила рыжую шерсть.
С каждым днём Барсик оживал. Сначала перестал прятаться под диваном. Потом начал играть — с шуршащим пакетом, с Олиными резинками для волос, с солнечным зайчиком на стене.
— Посмотри, как он охотится! — восторгалась Оля, снимая на телефон, как Барсик подкрадывается к мухе.
Артём смотрел. И улыбался. Когда в последний раз он вот так — просто, искренне — радовался чему-то?
А ещё Барсик изменил их отношения. Раньше они часто ссорились. По пустякам. Из-за разбросанных носков, немытой посуды, разных взглядов на выходные.
Теперь их объединяла забота. Общая цель.
— Он сегодня два раза покакал, — серьёзно докладывала Оля. — Отлично! А аппетит как? — Съел всю порцию. И добавки просил.
Они говорили о Барсике, как родители о ребёнке. По вечерам, когда они сидели на диване и смотрели сериалы, Барсик устраивался между ними. Мурлыкал.
Барсик поправлялся на глазах. Шерсть стала блестящей. Глаза — ясными. Он больше не боялся пылесоса и научился открывать дверцы шкафов.
— Умница какой! — гордилась Оля. — Самый умный кот на свете!
Артём купил ему игрушки. Дорогие. Мышек на пружинке, лазерную указку, домик-когтеточку. Сам удивлялся себе — когда он стал таким?
— Балуешь его, — смеялась Оля.
— А что? Пусть живёт как король.
И Барсик действительно жил как король. У окна лежала специальная подушка — его трон. Оттуда он наблюдал за птицами, машинами, прохожими.
Иногда Артём ловил себя на мысли: «А что будет, когда придётся съезжать?»
Но пока было хорошо. Пока они были втроём.
Звонок раздался в воскресенье утром. Барсик лежал на подоконнике, греясь на солнце. Оля готовила завтрак. Артём читал новости.
Идиллия.
— Артём Валерьевич? — голос в трубке был знакомый, но какой-то официальный. — Это Мария Петровна.
— Здравствуйте, — настороженно ответил Артём. За три месяца она ни разу не звонила. Зачем вдруг?

• Я завтра приезжаю. Раньше срока. У дочери проблемы. В общем, к вечеру освободите квартиру.

Мир накренился.
— Как завтра? — Артём почувствовал, как пересыхает горло. — Но у нас же договор до конца месяца!
— Прочитайте внимательно. Там есть пункт о досрочном расторжении. Деньги за неделю я верну.
Оля подошла, вытирая руки полотенцем. По лицу Артёма поняла — что-то не так.
— Мария Петровна, но нам некуда... мы же не готовились.
— Это ваши проблемы. До завтра. До свидания.
Гудки.
— Что случилось? — Оля села рядом.
Артём рассказал. Оля побледнела.
— Завтра? Но как, что мы будем делать с Барсиком?
Вот оно. Главный вопрос.
Они молчали, глядя на кота. Тот спал, свернувшись калачиком, и тихонько мурлыкал во сне. Доверчиво. Спокойно.
— Мы найдём квартиру, — сказал Артём неуверенно. — Быстро найдём.
— С животными сдают единицы, — прошептала Оля. — А те, что сдают, там цены космические.
Они знали это. Когда искали жильё раньше, почти всюду попадалось: «Без животных». Как приговор.

• А если, — Оля запнулась. — А если Мария Петровна не захочет его отдавать?

— После того, как велела выставить на улицу? — горько усмехнулся Артём. — Она даже не спросила про него за три месяца.
Они провели день в поисках. Звонили по объявлениям, ездили смотреть варианты. Везде одно и то же:
— С кошкой? Нет, мы не рискуем.
— Животные портят мебель.
— Аллергия у хозяев.
— Принципиально против.
К вечеру стало ясно: за один день ничего не найти.
— Можем пока у родителей остановиться, — предложила Оля. — На недельку.
— С котом?
Оля замолчала. У её мамы астма. У его родителей — ремонт и категорическое «нет»животным.
— Знаешь, что предлагают в таких случаях? — тихо сказал Артём. — Передержка. Временно отдать кота, пока не найдём жильё.
— И сколько это займёт времени?
— Месяц. Два. Может, больше.
Они посмотрели на Барсика. Тот играл с солнечным зайчиком, который скользил по стене. Прыгал, вытягивался, смешно кувыркался.
Счастливый.
— Он же не поймёт, — прошептала Оля. — Подумает, что мы его бросили. Как его хозяйка.
Артём сжал кулаки. Вспомнил, каким Барсик был три месяца назад — запуганным, больным, покинутым. А теперь? Теперь он доверял им безгранично. Бежал встречать с работы. Спал между ними по ночам.
— Нет. — Он встал, прошёлся по комнате. — Не отдам его. Никому. Это наш кот.
— Но что тогда делать?
Артём остановился у окна. Внизу играли дети. Обычная жизнь. А у них всё рушилось.
— Возьмём с собой, — сказал он вдруг.
— Куда? К родителям?
— Снимем гостиницу. Хостел. Что угодно. Пока не найдём квартиру.
— На какие деньги? — Оля считала в уме. — У нас аренда новая, залог, переезд. А гостиница с животными — это очень дорого.
— Найдём деньги.
— Где?
— Продам машину.
Оля вздрогнула. Его машина — это была гордость, мечта, копил на неё два года.
— Ты с ума сошёл?

• Возможно. — Артём взял Барсика на руки. Тот сразу замурлыкал, потёрся мордочкой о подбородок. — Но он член семьи. А семью не бросают.

Ночью они не спали. Паковали вещи, искали варианты, планировали завтрашний день.
Барсик чувствовал напряжение. Не отходил от них ни на шаг. Мяукал тревожно.
— Он понимает, — сказала Оля, гладя его. — Животные всегда чувствуют.
Утром приехала Мария Петровна. Вошла в квартиру, оглядела её придирчивым взглядом.
— Где кот? — спросила вдруг.
Артём и Оля переглянулись.
— Какой кот? — невинно поинтересовался Артём.
— Не юлите. Рыжий был. Барсик.
— А, тот, — Оля пожала плечами. — Мы его в приют отдали. Вы же сами сказали — выставить на улицу.
Мария Петровна нахмурилась:
— В приют? Какой ещё приют?
— Обычный. Муниципальный.
— Дураки, — процедила она сквозь зубы. — Породистый был. Дорогой. Можно было продать.
— Простите, мы не знали, — соврал Артём. Барсик уже сидел в переноске у них в машине.
Мария Петровна ещё немного поворчала, проверила счётчики, забрала ключи.
Когда дверь закрылась, Оля и Артём выдохнули.
— Получилось, — прошептала Оля.
— Ага. Теперь начинается самое сложное.
Они вышли к машине. Барсик в переноске жалобно мяукал.
— Ничего, мальчик, — успокаивал его Артём. — Мы что-нибудь придумаем.
Прошло два месяца.
Барсик лежал на новом диване — широком, удобном, купленном специально с учётом его привычки спать посередине. Солнце освещало просторную гостиную однокомнатной квартиры на окраине города.
Не центр, конечно. Зато недорого. И главное — хозяйка сама держала кошек.
— Животные дом делают живым, — сказала она при знакомстве. — Добро пожаловать.
Артём продал машину. Получилось собрать денег на залог и первые месяцы аренды. Теперь добирался на работу на метро — дольше, но не критично.
— Не жалеешь? — спросила Оля как-то вечером.
— О чём?
— О машине. О том центре, где мы жили.
Артём посмотрел на неё. Потом на Барсика, который сидел на подоконнике и наблюдал за голубями.
— Нет, — честно ответил он. — Не жалею.
И правда не жалел. Странно, но эти два месяца поисков, ночёвок в хостелах, беготни по объявлениям — всё это только сблизило их. Они стали настоящей семьёй.
А Барсик расцвёл окончательно. Превратился в настоящего домашнего тирана — требовал завтрак в постель, лучшее место на диване и обязательные вечерние игры с лазерной указкой.
— Избаловали мы его, — смеялась Оля.
— И правильно сделали.
Вчера Оля встретила в магазине знакомую:
— А вы куда пропали? Мария Петровна всех спрашивает — куда же вы того кота дели.
— Зачем ей? — удивилась Оля.
— Говорит, породистый был. Хотела продать, да поздно спохватилась.
Дома Оля рассказала об этом Артёму.
— Продать, — повторил он задумчиво. — Барсика нашего.
Кот, услышав своё имя, подошёл и потёрся о ноги.
— Хорошо, что мы его увезли, — сказала Оля. — Представляешь, что было бы, если б она его нашла?
Представлять не хотелось.
Сейчас, глядя на Барсика в солнечных лучах, Артём думал о том, как странно всё сложилось. Мария Петровна бросила кота — и потеряла его навсегда. А они подобрали — и обрели счастье.
— Знаешь, — сказал он Оле, — может, нам ещё одного завести?
— Кота?
— Ну да. Барсику скучно одному.
Оля рассмеялась:
— Ты серьёзно? Тот, кто три месяца назад кошек терпеть не мог?
— Это было до Барсика, — серьёзно ответил Артём. — А теперь я понимаю: дом без животных — не дом.
Барсик, словно услышав разговор о себе, подошёл к ним. Запрыгнул на диван, устроился между Олей и Артёмом.
Замурлыкал и зажмурился от удовольствия. Ему было всё равно, что о нем говорят. Главное — что его любят.
А любовь, как известно, творит чудеса.
Автор Ирина Чижова

ДОБРОЕ СЕРДЦЕ

Есть такой праздник, когда маленькие детки наряжаются в страшные костюмы и ходят компаниями по соседям...

Они звонят в двери, люди открывают, а дети делают вид, что они страшные существа. Взрослые "пугаются" и отдают малышам всякие вкусности и подарки.

Ну, так вот.

Это был спальный район Лос-Анджелеса. Вернее, один из спальных районов. И как раз подошло время праздника. Заранее были куплены и подшиты костюмы, приготовлены маски и проведены репетиции...

И вот, настал этот вечер.

Компания из пяти мальчиков и девочек, живших рядом, в соседних домах, собрались и пошли по посёлку. Сумочки для конфет, сладостей всяких и подарков висели у них за спинами.

Посёлок был приличный, но, так уж получилось, что маленькие дети были только в нескольких семьях.

А поэтому, родители и их чада готовились особенно тщательно, чтобы всё было красиво, "страшно" и театрально.

Дело шло отлично. На первой улице им открыли в пяти домах. Все взрослые страшно "пугались", кричали и махали руками. После чего выносили подарки, тоже купленные заранее.

Приятные мелочи, которые доставляли детям радость и удовольствие тем, кто дарил эти подарки.

В шестом доме жила одна очень пожилая женщина, которая уже давно передвигалась с помощью ходунков. К её дому подошли просто так, на всякий случай, но...

Перед её дверями стояла большая миска, на дне которой лежало несколько старых конфет и чёрствые печеньки. Дети решили обидеться, но один мальчик, переодетый в чёртика, заметил:

— Ребята, она очень старая. Это всё, что у неё есть.

— А где её дети? — спросила одна из девочек, наряженная в ведьму.

— Я слышал, как мои папа и мама говорили, что они никогда не приезжают к ней и что они ждут её смерти, — ответил мальчик-чертик.

— А откуда они это знают? — спросил другой мальчик-эльф.

— А мой папа работает с её дочерью в одной фирме. И она сказала ему, что не может простить свою мать за то, что та была с ней слишком строга. И приедет только на её похороны...

Дети замолчали.

Они стояли и смотрели на голубую пластиковую миску с двумя конфетками и двумя черствыми печеньками.

Всем почему-то стало грустно, и куда-то испарилось ощущение праздника и веселья.

— А знаете, что я придумал? — вдруг нашелся мальчик-чертик. — А давайте насобираем ей всяких вкусностей и положим тихонько в её миску.

Она завтра откроет двери и как удивится! Она ведь не ожидала этого. Вот ведь здорово будет.

Дети запрыгали и захлопали в ладоши.

Это был план. Это был особый и замечательный план, который вдруг превратил их ежегодное праздничное развлечение во что-то особенное. В тайную помощь. В их общий секрет...

Они вышли со двора, собрались в кружок и договорились кое о чём. Теперь они не пугали взрослых.

Они звонили в двери и, отойдя от них, ждали, пока соседи выйдут на порог дома, а потом...

Потом, взявшись за руки, дети пели и танцевали. И очень-очень старались.

Взрослые, поражённые таким необычным способом, аплодировали и восхищались. И знаете, что?

Странным образом изменились теперь подарки и сладости, которые дарили детям. Им дарили красивые вещи и даже давали деньги. Немного, но всё же.

Им выносили вкусные куски торта в пластиковых коробочках... Мужчины и женщины хвалили их и гладили по головам.

Короче говоря, к часу ночи они устали ужасно. Да и сумки их были полны. Деньги они собирали отдельно, складывая в одну пластиковую коробочку.

Перед тем, как разойтись по домам, они пришли к дому той самой старушки.

Дети разложили свои сумки перед её домом и стали вынимать самые большие куски торта и всякие сладости.

Вскоре в синей пластиковой миске не осталось места, и тогда они заставили угощениями весь порог дома. А перед самой дверью они положили коробочку с деньгами.

Они не знали, что всё это время, по общему договору родителей, за ними незаметно следовала одна из мам и снимала всё это на телефон, чтобы потом разослать всем.

Когда она увидела, что дети оставляют самые лучшие угощения и подарки старой одинокой бабушке, она плакала и снимала всё происходящее дрожащими руками.

Она отлично знала историю старушки и то, что её дочь никогда не приезжает...

Дождавшись, когда дети уйдут, она позвонила бабушке. Так, коротким звонком, на всякий случай. А вдруг она не спит.

Та не спала – смотрела телевизор. Мама попросила её подойти к дверям и поговорить. Бабушка очень удивилась, но просьбу выполнила.

Видели бы вы её счастье... Она плакала и смеялась.

Они занесли все угощения и подарки в дом, и женщина осталась с бабушкой до утра. Они сидели за столом и пили чай, разговаривали и вспоминали.

А через неделю старушки не стало...

Её нашла на кровати работница соцслужбы, ежедневно приходившая проведать.

В руках бабушки была та самая коробка с деньгами, собранными для неё детьми. Она прижимала эту коробку к себе. Все деньги были на месте. Все до цента.

Дочка с мужем и двумя взрослыми внуками приехали на похороны.

Просто приехали. Соседи сами собрали деньги и всё организовали...

А потом, через пару дней, в выходной, мимо её бывшего дома проходил именно тот самый мальчик, который и предложил всё это...

Помните дамы и господа? Чертик.

Он заглянул во двор. Там стояла старая мебель, которую вынесли, чтобы выбросить, а в уголке двора, на стареньком пледе...

Сидела старая белая кошка бабушки. Её вынесли во двор, как и ставшую ненужной мебель.

Кошка сидела и смотрела на проходивших мимо людей. Она повернула голову, и мальчик увидел в её глазах такую тоску и безнадёжность, что...

Он не смог пройти мимо. Он зашел в открытую калитку и направился к кошке.

Присел рядом и погладил её. Кошка беззвучно плакала. Она не просила, не мяукала и не мурлыкала. Она просто плакала и смотрела.

У мальчика перехватило дыхание. Он вскочил и побежал домой.

— Мама! — крикнул он, войдя в их дом. — Мама, они её выбросили!

— Что, старую мебель? — поинтересовалась мать и добавила: — Ну, наверное они хотят купить новую и красивую...

— Кошку старую они выбросили, как мебель! Тоже хотят теперь купить новую и красивую? — поинтересовался мальчик.

— Что? — изумилась женщина. — Ты что такое выдумываешь?

— Да не выдумываю я ничего, — обиделся сын. — Иди и посмотри сама. Они и её выбросили.

— Да ты ошибаешься... — сказала женщина, взяла телефон и они с сыном пошли назад, к тому самому дому.

Пока мальчик кормил старую кошку котлеткой, предусмотрительно захваченной его мамой, она отошла в сторону и набрала телефон дочери умершей бабушки.

Поговорив пару минут, она отключилась и, подойдя к сыну, присела рядом на корточки.

— Ну, что? — спросил мальчик.

Женщина молчала и гладила старую белую кошку.

— Что она сказала? — настаивал сын.

Но его мама упорно ничего не говорила. Её лицо было серым, а под кожей щек ходили желваки...

— Ну и чёрт с ней! — вдруг решилась она и повернулась к сыну: — Знаешь, что? А ну-ка, бери кошку и пошли домой.

— Мама! Мамочка! — закричал мальчик и расцеловал свою маму.

Кошка сидела на руках ребёнка и с изумлением смотрела на него и женщину, шедшую рядом. Она не могла поверить. Она уже приготовилась к смерти, а тут такое...

Дома сын стал показывать кошке её новое жилище. Он важно ходил и рассказывал ей, где и что находится. Кошка ходила за ним следом и почему-то опять плакала.

— Да что же ты плачешь? — сказал мальчик. — Мы же тебя взяли. Это теперь твой дом. Радуйся.

Мама закрылась в одной из комнат с папой:

— Выбросили! — настаивала она.

— Не может быть, — сопротивлялся папа. — Ты что-то неправильно поняла... Она не могла так поступить.

И тогда мама включила диктофон на телефоне. Папа сперва слушал молча и стоя, потом сел. Он тоже потемнел лицом:

— Она избавилась от всего, что напоминало бы ей о матери, — сказал он. — И дом она продаёт. Не хочет даже видеть его. Ты можешь это понять?

— Нет, — ответила жена.

— Кошку ты забрала? — спросил он.

— Сын сейчас показывает ей дом, — ответила жена.

— Ну и умница, — обнял её муж.

— На работе об этом никому не рассказывай, — попросила она. — Я ведь не имела права делать эту запись...

— Не волнуйся, — успокоил он её.

Через две недели он сообщил жене, что дочь умершей старушки сама уволилась из фирмы.

— Ты же обещал ничего не рассказывать?! — возмутилась женщина.

— А я ничего и не рассказал, — улыбнулся мужчина. — Я просто намекнул... Одной из наших известных сплетниц... Так, мельком заметил...

— О, господи, — расстроилась женщина.

— Всё нормально, — обнял её муж.

А мальчик спал. Это был выходной день, и он, наигравшись с товарищами, пришел пообедать. А потом прилёг на минутку и задремал.

Белочка, старая белая кошка, с довольным взглядом запрыгнула на диван и прижалась к нему.

Он что-то пробормотал во сне и обнял её. Она положила голову на его руку.

В её глазах была любовь...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Слепая любовь.

Говорят, кошки привыкают не к человеку, а к месту. К квартире, дивану, креслу, запахам в доме, а к людям.... К людям, нет.

Ну, так вот. Хочу я рассказать вам, дамы и господа, одну историю. Которая случилась в... Одном городе. А в каком, не скажу.
Итак.
По дороге домой, женщина нашла котёнка. Кошечку. Та сама бросилась ей в ноги. Вот она и не смогла пройти мимо. Выкармливала её, не спала ночами, кормила из бутылочки с пипеткой и носила в кармане халата. Учила ходить в лоток и есть сухой корм. Короче говоря, родная мамочка, но...
Полюбила она её мужа. Да, вот так – то. Не просто полюбила его, а души в нём не чаяла. Обожала. Ждала с работы под дверями и не отходила от них. Ловила каждый звук в коридоре и прыгала радостно, когда он приходил.
Женщина не обижалась, смеялась даже, но иногда...
Иногда, когда она мыла пол, а Алиска яростно отбивалась от швабры и отказывалась отходить от двери на лестничную клетку, она замечала ей:

• Алиска, ну ей богу. Я тебя домой принесла, выкормила выносила в карманах, научила всему. Кормлю тебя тоже я, между прочим, и убираю за тобой я. А свет в окошке -он. Ну, почему так? Почему?

Алиска смотрела на неё непонимающим взглядом, полным удивления.
Который очень явно говорил.

• Что за ерунду ты тут несёшь? Кто ты такая, по сравнению с Ним.
• Вот и иди к нему! – кричала на неё женщина. – Пусть твой любимый за тобой ухаживает.

Алиска поворачивалась к женщине попой и гордо вздёргивала свой хвост.

• Ах, что б тебя! – смеялась женщина и её сердце оттаивало, когда она видела то, что кошка бросалась на руки мужу, а он... Он поднимал её как маленького ребёнка и целовал.

Алиска поворачивалась и смотрела на женщину победным взглядом.

• Вижу, вижу! – смеялась она.- Он только тебя любит.

Когда они садились по выходным обедать за большой семейный стол- мама, папа, бабушка с дедушкой и сын с дочкой, Алиске ставили отдельный стул. На который та запрыгивала, но...
Никогда не выпрашивала еду. Ей очень важно было сидеть за одним столом с ним. С её любимым мужчиной.
Она неотрывно смотрела в его лицо влюблёнными глазами, а все окружающие смеялись и от этого.
Как-то забывались все ссоры, проблемы и недомолвки.
Но дети подросли. И когда мужу предложили длительную зарубежную командировку, жена решила – пора.
Они очень долго разговаривали и он согласился.
Была вполне себе реальная возможность получить гражданство другой страны и перевезти потом туда всю семью. Да.
Вот так.
Прощался он особенно долго с Алиской. Уверял её, что любит и не забудет. Уверял, что будет считать дни до встречи. И клялся в том, что сделает всё возможное, чтобы как можно скорее забрать их всех.
Она смотрела ему в глаза и жалобно мяукала. И он уезжал с тяжелым сердцем. Звонил, естественно, почти каждый день и жена подносила трубку к Алиске. А та мурлыкала и звала его.
Она так и жила теперь, возле входной двери. Понимала, что он не вернётся, но отойти не могла. Похудела и в её глазах появилось выражение тоски и безысходности.
Но он выполнил обещание.
Гражданство было получено в кратчайшие сроки. Он был очень хорошим преподавателем в одном из крупнейших университетов. И руководителем одной очень важной научной разработки. Сами понимаете.
Ему даже выделили домик на территории университетского городка для семейных с детьми. В ожидании приезда его родных.
И они наконец-то получили визы. Для Алиски купили большую переноску, в которую положили мягкий пледик, чтобы удобнее было провести много часов в специальном отделении для животных.
К сожалению, он сам не мог их встретить. Он был ответственным руководителем группы, представлявшей университет на одном крупном симпозиуме. Который делился неделю. Потом его группа была приглашена в несколько местных университетов.
Короче говоря, почти месяц...
А когда машины, посланные за семьёй из университета, привезли их всех к новому дому и после восторгов, осмотра дома, всего вокруг и раскладывания вещей, жена вдруг заметила... Что Алиска как-то странно ходит по новому дому. Натыкается на стены, столы и стулья, падает и вообще...
Вообще, ведёт себя так, будто ничего не видит. Она подошла к кошке и провела ладонью перед её глазами.
Никакой реакции.

• О, господи.

Простонала женщина. Она опустилась на колени, взяла кошку и прижала к себе.

• Алиса, Алисочка, – говорила она.
• Что же с тобой случилось, моя родная? Что?

Позвонила мужу и тот перезвонил знакомым на кафедру ветеринарии. Кошку обследовали довольно долго и сделали вывод- ничего не понимаем. Всё абсолютно нормально. Никаких проблем и отклонений, но... Она абсолютно слепа. То есть, совершенно.
И что тут лечить? А главное, как?
Редкий и необъяснимый случай.
Поэтому, вся семья принялась ухаживать за ней, чем максимально усложняли ей жизнь. Ей еду подносили к носу, пытались носить на песочек. И ходили впереди неё, чтобы охранять от ударов и падений. От чего Алиска страшно сердилась и рычала на людей.
Ей хотелось самой всё делать. Научиться ходить по новому дому. Она стала прятаться от людей и выходила только по ночам, а днём спала под диваном. Откуда её невозможно было выманить.
Детей определили в местную школу при университете и им сразу стало не до кошки.
Новые друзья, новые учебники, новые правила жизни. Женщина сдружилась с соседкой, которая учила её языку и нормам жизни в обществе и городке. Поэтому, основное время они проводили вместе.
Бабушка с дедушкой тоже не захотели сидеть дома и пошли в местный клуб пенсионеров. Который, как оказалось, был центром развлечений вплоть до бесплатных поездок по стране.
И Алиске стало легче. Она выходила теперь из-под дивана днём и бродила по пустынным комнатам. Потом подходила к большим стеклянным дверям и грелась на солнышке, слушала как поют птички.
Он приехал через месяц ровно. В воскресенье. Ради этого случая, вся семья собралась вместе. Дети не пошли к друзьям, жена не пошла к подруге, а бабушка с дедушкой даже отказались от поездки.
И только Алиска... Она ничего не знала и не подозревала. Все как-то позабыли даже о её присутствии в доме. Ну, есть где-то и ладно. Кушает, пьёт водичку и всё такое прочее, значит всё в порядке. Да.
Ну, так вот..
В положенный час она спала на втором этаже под одним из диванов. Прячась, как всегда ото всех.
А вся семья собралась внизу, ожидая приезда двух минибусов с группой.
Когда он подходил к дому, все встали и приготовились броситься вперёд, обнять, поцеловать, сказать что-то хорошее. Каждый приготовил какие-то важные, очень важные и душевные слова.
Большие стеклянные двери открылись и он стоял на пороге улыбаясь и разведя руки, чтобы одновременно обнять всех, но...
Вдруг сверху, со второго этажа, раздался душераздирающий крик. Да такой силы, что все замерли на месте с глазами полными ужаса. Они раскрыли рты, чтобы одновременно спросить.

• Что случилось?

Но они увидели, что случилось.
По лестнице со второго этажа неслась Алиска и одновременно кричала. Она спотыкалась на ступеньках, потому что не видела их и падала. Вставала и опять бежала.
И опять кричала. Семья замерла на месте и расступилась. Кошка ещё несколько раз наткнулась по дороге на ножки стульев и упала и тогда...
Тогда он сам побежал к ней, разведя руки в стороны.

• Алисочка. Алисочка! – кричал он.

И она вскочила и бросилась к нему.
Он подхватил её, поднял и прижал к себе. Она обхватила его шею лапами и прижалась к нему всем своим маленьким телом.
Она дрожала.

• Это я, моя хорошая! – говорил он.
• Это я. Всё, всё. Успокойся. Я же выполнил обещание и мы с тобой встретились.

Из невидящих глаз Алиски текли слёзы. Но она мурлыкала радостно.
Вся семья тоже плакала. Жена рыдала.
Так он и принимал объятия и поцелуи ото всех. С Алиской на груди. Она не сходила с его рук. И всё пыталась посмотреть на него, но не могла.
Ночью, вместо того, чтобы спать с женой после долгой разлуки, ну, ещё поговорить о том, о сём, он лежал, и прижимая к себе кошку, гладил ей спинку и говорил о том, как скучал за ней и как он её любит.
Алиска мурлыкала довольно и царапала его своими коготками.
Жена не обижалась. Она лежала рядом и прислушивалась к его голосу. И ещё благодарила Бога за то, что когда-то выбрала именно его.
Утором они проснулись поздно. Слишком много вчера было переживаний.
Алиски не было рядом.

• А где твоя любимая женщина? – рассмеялась жена. – Ты всю ночь объяснялся ей в любви. Ей, не мне, но я. не сержусь. Так где же она?

Он осмотрел спальную комнату на втором этаже.
Алиска сидела на одном из кресел и неотрывно смотрела на него. Глазами полными любви.

• Не может быть, – сказал он.

Жена посмотрела туда, куда смотрел он.

• Но она же совершенно слепая! – сказала она.

Они вскочили с кровати и подбежали к креслу.
Алиска смотрела на них так, будто никогда и не было слепоты.
Радости их не было предела.
На кафедре ветеринарии опять развели руками.

• Сие есть загадка природы.

Глубокомысленно произнёс профессор, после осмотра кошки.

• Ничего не понимаю. Ничего.

Жизнь вошла в свою колею. И Алиска, как всегда ждёт своего любимого мужчину, не отходя от большой стеклянной двери их виллы.
Женщина ругается с ней и объясняет, кому она на самом деле, должна быть благодарна.
А Алиска смотрит на неё непонимающим взглядом, полным возмущения.

• Ты кто, кто тут такая?

Как ты можешь сравнивать себя с Ним?!
Она поворачивается к ней попой и задорно вздёргивает хвост.

• Ах, чтоб тебя! – смеётся женщина, но не обижается.

Ведь она знает, отлично знает, что любовь, живущая в этом маленьком сердце, сильнее слепоты и даже...
Даже сильнее разлуки и смерти.
Вот так..

Олег Бондаренко

ВМЕСТЕ — НЕ СТРАШНО!

• Макс! Ты ли это, братан?

Человек стоял рядом с внедорожником и улыбаясь смотрел на Максима, его глаза были скрыты стеклами огромных солнцезащитных очков. Заметив недоумевающий взгляд, незнакомец снял очки, и Максим радостно улыбнулся:

• Пашка, черт! Не узнал! – он подошел к машине, и друзья крепко обнялись. – Не ожидал, откуда ты здесь?
• Узнал, что ты где-то тут крутишься, вот и решил тебя найти, – Пашка вновь нацепил очки, скрывающие глубокий шрам на виске и отсутствие левого глаза. – Чем занят?
• Да вот – охранником в супермаркете, – Макс пожал плечами. – Надо как-то жить, Пашка. А ты, я вижу, раскрутился?
• Вроде того, – оба были рады встрече. – Сколько уже не виделись, лет десять? За это время много что изменилось, Макс. А я к тебе с предложением. Пойдем посидим, где тут можно кофейку попить? Расскажу тебе, что, да как...

Несколько лет назад друзья выбыли из обоймы бойцов разведвзвода, в одной из горячих точек. Мина, угодившая между ними, ударила осколком Пашке в левую сторону лица, повредив глаз, а Максиму досталось по голени правой ноги.

После госпиталя оба были комиссованы, один с повязкой на глазу, другой – с протезом ниже колена. Жизнь разбросала друзей, но так было угодно судьбе, чтобы они встретились вновь.

Максим, оправившись после ранения, пытался найти дело по душе, но, так ни на чем не остановившись, пошел в охранники супермаркета. Пашка же рискнул – переехал в село и взялся за животноводство, выбрав мясное направление, трезво рассудив, что человеку, если он не веган, данный продукт нужен будет всегда.

И на сегодняшний день уже владел приличной фермой, колбасным цехом и холодильным складом. Пустующие поля позволили наладить заготовку кормов для нужд фермы.

В отличие от Максима, семейная жизнь Пашки давно налажена, его дождалась одноклассница, которая рассеяла боль его ран и готова была следовать за ним на край света. Пашка шутя называл ее – леди Люда, росли дети – три сына и младшая дочка.

• Устал я, Макс, – жаловался Пашка. – У работников моих отпуск ежегодный, а я уже лет десять без отдыха. Заместитель мне нужен, но такой, чтоб свой в доску! А такой у меня только один – ты. Поехали ко мне, жильем обеспечу. За месяц вникнешь в дела, а там и потянем воз вместе.
• Только чтоб в одну сторону, – вставил Максим.

Друзья переглянулись и захохотали. Вспомнили рассказ санитара, который вытащил их из-под минометного обстрела:

• Гляжу, один другого тянет ползком. Потерял сознание, а второй очнулся и тащит его в другую сторону. Выбился из сил – первый пришел в себя и тянет второго назад! Так бы таскали друг друга вперед-назад, если б я не подоспел...

Самый трудный день в их жизни, покалечивший тела и во многом решивший дальнейшие судьбы. Но теперь, когда они вновь были вместе, даже тот день казался им веселым приключением.

Чего бояться? Друг рядом и всегда прикроет спину, а суждено пропасть – так вместе! Вместе – не страшно...

*

Витька бродил по огороду, в надежде найти хотя бы еще один спелый помидор, но на кустах висели только зеленые, да и тех было немного. Вздохнув, он ссыпал в подол рубахи три бурые помидорины и две луковицы. Соль еще есть, жаль, масло подсолнечное вышло, но ничего, и так сойдет.

Двенадцатилетний Витька и шестилетняя Катерина остались одни. Мама ранней весной заболела, а потом ее увезли в больницу, где ее не стало. «От надсады» – шептались в деревне.

Отец сильно пил и нигде не работал. Если б он не пил, то и мама была бы жива, а так она тянула дом одна. Витька, конечно, помогал в меру сил, но в тот день, когда они с матерью тащили бревно на распил для топки, она, охнув, села на снег. Вечером слегла, а на следующий день ее увезли...

Весной отец, так и не протрезвев, уехал. «На вахту – заявлял он всем. – Приеду через пару месяцев – заживем!»

Но прошло уже четыре месяца, а отца так и нет.

Приезжала из города мамина двоюродная сестра, когда еще отец был дома. Но тот прогнал ее:

• Никакой помощи им не надо! У них отец есть!

Когда Витька, стесняясь за него, вышел проводить тетю Алину, та сунула ему в карман немного денег и свой адрес:

• Витя, если будет плохо – напиши мне. Я вас заберу...

Катя, сидя на старом диване, нянчилась с котятами. Когда уехал отец, Витька нашел и подобрал на улице слепую кошку. Откуда она взялась? В деревне такой масти не водилось, не могла же она сама прийти из соседнего села, тем более из города.

• Небось городские проезжали мимо, да выкинули, – рассудили соседи – баба Маня и дед Матвей.

Через месяц кошка окотилась четырьмя котятами, с которыми сейчас и возилась Катя.

• Витя, котятки кушать хотят, – объявила девочка. – Они уже большие, им много надо, а у Мусеньки молочка нет, и она тоже хочет кушать.
• А молоко, что баба Маня приносила, уже кончилось? – спросил Витька, хотя знал – кончилось.
• Больше нету, – вздохнула Катя. – Эх, могла бы Муся мышей ловить, да где ж ей, слепой... – и столько жалости к беззащитному существу было в ее голосе, что у Витьки защипало в глазах.

«Сама-то ты, будто всегда сытая», – хотел сказать Витька, глядя на худенькие ручки и остро выпирающие ключицы сестры, но сказал другое:

• Дед Матвей на смену собирается – мыть колбасный цех и сторожить ферму. Обещал обрезков в цехе собрать. Я чуть позже схожу, принесу.
• Вот хорошо! – обрадовалась Катька. – И Мусенька покушает, и котятки!

*

Уже в сумерках Пашка остановил свой внедорожник у ворот фермы:

• Глянем одним глазком, что тут, да как.

Друзья вышли из машины. Максим краем глаза увидел, как чья-то тень скользнула в кусты. Не произнося ни слова, он тронул Пашку за плечо и кивком указал в сторону, откуда доносился едва слышный топот. Сообразив в чем дело, Пашка округлил единственный глаз:

• Не может быть! Вроде, все наладилось, и опять? Пошли! – кивнул он Максиму и двинулся в сторону пригорка. – Тебя глаза никогда не подводили, посмотришь, в каком дворе этот ворюга скроется. Ах, дед Матвей! Не ожидал от него...

С пригорка деревню было видно, как на ладони. Фигура человека с пакетом в руках осторожно выбралась из кустов и зашагала к одному из домов.

• Едем! – Пашка вновь сел за руль, – С дедом потом разберусь!

Они остановились у дома, в который вошел человек. Бесшумными шагами прошли к двери. Пашка резко рванул ее на себя, пропуская вперед напарника.

Тот ввалился в дом и замер под испуганными взглядами ребятишек. Тишину нарушало только жадное урчанье котят и кошки, которые заглатывали мясные обрезки.

• Вот так номер! – протянул Пашка, глядя на хвостатое семейство и на ребятишек. – Это тебе дед Матвей передал?

Витька молча кивнул головой:

• Только вы его не выгоняйте. Он мне только обрезки иногда дает, говорит, что все-равно на выброс, – Витя виновато опустил голову.

Друзья оглядели скудное убранство дома, застиранную, но чистую одежду ребятишек, и присели к столу:

• Вы тут одни живете? Почему? Давайте, рассказывайте все по порядку.

Они слушали невеселый рассказ ребят, каменея лицами: про маму и отца, про тетю Алину, про то, как помогают им сельчане и как они боятся, что их заберут в детдом и разлучат.

Когда ребята замолчали, Максим так посмотрел Пашке в глаза, что тот стушевался:

• Ну откуда мне было знать? – развел он руками. – Говорил же тебе, что замотался, по сторонам некогда взглянуть! – и, встав из-за стола, вышел на улицу.

Максим поднял на колени слепую Муську, сытая кошка, почувствовав ласку, радостно замурлыкала.

• Когда приедет ваша тетя? – поинтересовался Максим.
• Я только вчера ей письмо отправил, – Витька почувствовал, что фермер и его друг не желают им зла, может, даже помогут. – Но она вряд ли сможет нас забрать – у нее только комната в общежитии.
• Решим вопрос, – просто ответил Максим, успокаивая детей, и ласково потрепал Катю по голове: – Это, значит ты – кошачья нянька?

Максим слушал ребят, которые, перебивая друг друга, рассказывали ему про проказливых котят и добрую Мусю, когда в дом ввалился Пашка, изрядно разгрузив свой внедорожник.

• Ребятишки, тут продукты на первое время, сладости там, консервы городские. Коньяк оставил себе, вам он ни к чему.

Дети во все глаза смотрели на невиданные ими раньше продукты.

• Можно, я возьму конфету? – Катя просительно смотрела на Витю, так, что всем стало ясно – кто для нее главный авторитет.

Пашка и Максим сели в машину. Ребята вышли их проводить и, стоя на крыльце, махали руками. Пашка запустил двигатель, включил фары, хотел было тронуться, но Максим накрыл своей рукой руку друга.

• Помнишь, Пашка, командир нам рассказывал про первую чеченскую? Ребята там в ауле тоже сиротами остались. Помогли им не наши, а пришлые «добрые люди». Через несколько лет он видел этих ребят, с зелеными повязками на голове. Смертники...

Пашка помолчал, затем хлопнул друга по плечу:

• Ладно, оставайся. Даю день на обустройство. А то в самом деле – непорядок: мальцы совсем, а живут одни. Детки-то добрые, не успели еще обозлиться на людей, опять же – самим тяжело, а котяток пожалели.

Максим достал из багажника свой баул и махнул Пашке рукой – езжай! А сам повернулся к ребятам:

• Возьмете меня к себе жить, пока ваша тетя не приедет?
• Ура! – запрыгали Витя и Катя. – Дядя Максим будет жить с нами!

Первая неделя работы подходила к концу. Максим обошел все углы фермы и подсобных цехов. Перезнакомился со всеми работниками – жителями села. Ему понравилось, как Пашка поставил дело.

Справедливая зарплата и соцпакет заставляли работников трудиться с душой.
Дураков нет! Где еще в округе найдешь такую работу? Да и хозяин, хоть и строит из себя одноглазого монстра, но все давно уже раскусили его добрую, справедливую натуру. Заместителя привез – под стать себе: серьезного, во все тонкости вникающего.

«Сработаемся», – решили сельчане и еще больше зауважали Максима, когда узнали, что тот взял на попечение враз осиротевших ребятишек..
К вечеру Максим приходил домой, едва волоча ноги. Маленькая Катя, ворча, как взрослая женщина, наливала в таз холодной воды, куда Максим с наслаждением опускал натруженную культю.

• Ну разве можно так себя не жалеть! – всплескивала руками Катя. – Прям без тебя там не справятся! – Максим и Витька переглядывались, пряча улыбки.

А ночью к нему приходила Муся и приводила всех своих деток. Они словно пушистым ковром покрывали ноющую культю, и Максим чувствовал, как проходит боль. К утру от нее не оставалось и следа.

В один из вечеров, когда Пашка привез его к дому, ему показалось, будто что-то изменилось: ребята вышли на крыльцо чуть позже обычного, а вслед за ними вышла молодая женщина. Пашка, взглянув на нее, присвистнул:

• Ах, какая женщина! Мне б такую...
• Помолчал бы, женатик, – улыбнулся Максим. – Адмирала Нельсона дома ждет жена и выводок детишек.
• От Джона Сильвера слышу! – парировал Пашка. – Сдается мне, что сегодня-завтра, тебе придется перебираться ко мне, во флигель, пока твоя хата строится. Может, это и к лучшему – разопьем, наконец, ту бутылочку коньяка, что пылится у меня в баре. А пока – пошли знакомиться.
• Дядя Паша, дядя Максим! – Катенька прыгала и хлопала в ладоши. – Тетя Алина приехала! Нас теперь не заберут в детский дом, мы уедем жить к тете Алине!
• Алина, – представилась женщина после приветствия. – Проходите, мы ждем вас. Ужин готов.
• Я бы с превеликим удовольствием! – искренне сожалея, ответил Пашка. – Но, если моя леди Люда узнает, что я ужинал в компании другой женщины...

После ужина Катя объявила Алине с Максимом, что они – гости, и нечего утруждать себя мытьем посуды, они с Витей сами справятся.

• Хорошо тут, тихо, спокойно, – Алина смотрела на крупные звезды.

Они сидели на крыльце дома, прогретом за день летним солнцем.

• Хорошо, – согласился Максим. – В городе работы было не в пример меньше, но чувствовал себя загнанным. Здесь все по-другому.

Он наглаживал Мусю, уютно устроившуюся на коленях.

• Спасибо Вам, что не оставили детей одних, – Алина благодарно смотрела на Максима, который чувствовал, что эта женщина с добрыми, печальными глазами завладевает его сердцем. – Теперь они будут со мной.
• А как на это посмотрит муж?
• Я не замужем. Разведена, – просто ответила Алина. – Бывший злоупотреблял и не собирался останавливаться. Пришлось расстаться, к обоюдному согласию, чтобы не повторить судьбу сестры...

Максим понимающе кивнул головой. В сердце его затеплилась надежда на счастливое будущее для себя, Алины, Витьки и Катеньки. И для Муси с котятами.

• Когда соберетесь уезжать – сообщите. Мы с Пашкой поможем, – и, надеясь на чудо, взглянул ей в глаза: – А может, останетесь?

Алина ответила добрым, все понимающим взглядом. Но что она могла сказать этому сильному, великодушному человеку в первый день их знакомства?

К вечеру у Максима поднялась температура. «Не дай Бог – воспалилась!» – морщился он, унимая боль. Отвлекая себя, он глядел в окно, когда увидел, что к дому подъезжает Пашка. На пассажирском месте сидела Алина, на заднем – Витя и Катя.

«Ну, вот и все, – резанула догадка. – Прощаться приехали...»

Первой во флигель влетела Катя:

• Ну, я так и знала! – шестилетняя девочка старалась придать голосу ворчливость взрослой женщины. – Ну прям на день тебя отпускать нельзя! Горе ты мое! – А в глазах ее блестели слезы. Всхлипнув, она подошла к Максиму, прижалась к нему доверчиво и шепотом спросила: – Болит?
• Почти не болит, Катенька, – улыбнулся Максим, сдерживая себя от гримасы боли.
• А у нас Муська плачет и плачет, второй день уже. Тетя Алина говорит, что она тебя потеряла, или чувствует, что с тобой неладно. Сейчас Витька ее принесет.

С последними словами в дверях появился Витя с Муськой на руках. Он опустил ее на пол и только потом поздоровался.

Муся прислушалась, повертела головой и направилась прямиком к Максиму. Она крутилась вокруг него и мурлыкала, словно котенку.

• Приляг, дядя Максим, – попросил Витя.

Максим прилег на кровать, Муська забралась к нему и улеглась на больное место. Она больше не мурчала, мордочка ее была серьезна и сосредоточена.

Наконец вошли Алина и Пашка. Максим думал – что сказать Алине на прощанье? Надо что-то веселое, ободряющее, но Пашка не дал ему и рта раскрыть:

• Макс! – с улыбкой во все лицо возвестил он. – Представляю тебе нашего нового работника – Алина Михайловна, бухгалтер первой категории! К тому же – делопроизводитель! Прошу любить и жаловать!

Все слова, что он готовил для Алины – разом вылетели из головы, Макс только ошалело улыбался, глядя на Алину, да так, что она смущенно засмеялась.

• И хватит тебе по чужим дворам мотаться! – заявила вдруг Катя, тоном, не терпящим возражений. – Как только нога пройдет – сразу домой, к нам!

Несмотря на грозный тон, глаза девочки смотрели с мольбой. Такой же взгляд был у Вити и... У Алины!

• Вроде полегчало, – неуверенно произнес Максим. И вдруг, прислушавшись к себе, радостно улыбнулся: – А ведь и вправду – проходит!
• Ну, все! – хитро улыбнулся Пашка. – Тебе теперь без Муськи, ну никак нельзя! А если еще котята за тебя возьмутся – будешь, как новенький!

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

ЮНИОРЫ.

• Слушайте сюда, наездники!

Тренер мотоклуба похлопал по плечам Юрку и Лешку, гонщиков и главную свою надежду на предстоящих отборочных соревнованиях по мотокроссу:

• Соперники ваши звезд с неба не хватают, да вы их уже давно знаете.

Для юношей будет четыре заезда по четыре участника, победители заездов встречаются в финале. Два первых места обеспечивают участие в чемпионате России.
Вот такой будет регламент. Аппараты у вас в порядке, сами живы-здоровы, трасса вам знакома. Не вижу причин, чтобы вы уступили соперникам.

• Таранец участвует? – спросил Леха.
• А как ты думаешь? – усмехнулся тренер. – Чтоб Сашка Таранец, да упустил свой шанс? Но у нас преимущество хозяев, а он тут – гость. Хотя, время на знакомство с трассой будет у всех приезжих клубов.

Тренер помолчал, обдумывая мысль, затем продолжил:

• В федерации принято решение – со следующего года в классе 125 кубиков поднимают возрастной ценз с семнадцати лет до двадцати трех. А там такие орлы, что вам ничего не светит, честно говорю. Так что, ребятки, это ваш единственный шанс отобраться на Всероссийский старт. В следующем году уже не получится. Все, отдыхайте!

Юра и Леша дружили с детства, вместе в десятилетнем возрасте пришли в мотоклуб, вместе осваивали технику, ремонтировали, отлаживали, участвовали в гонках.
Пропахшие бензином и моторным маслом, они не признавали других развлечений, которые отвлекали бы их от любимого дела, кроме школы, конечно.
Соперники на трассе – в жизни были неразлучны. Даже влюбились одновременно в одну и ту же девчонку...
Катька по прозвищу «Ураган» – старше их всего на год, гонщица из их клуба. Абсолютно бесстрашная, рыжая пигалица появилась в клубе годом позже, но успехами к настоящему времени превзошла и Юру, и Лешу.
К семнадцати годам она превратилась в красавицу с золотыми волосами, которые непокорно выбивались из-под шлема, и соперницам в гонках оставалось лишь наблюдать, как там, впереди, вспыхивал костер ее волос, не оставляя им шансов на победу.
В этот раз Катьке не повезло. Решив окончательно добить своих друзей шикарным видом, она впервые в жизни надела туфли на высоченных каблуках. Ее ноги, привыкшие к кроссовкам и мотоботам, были удивлены не меньше Леши и Юры и предательски подвернулись на ровном месте. Друзья едва успели подхватить ее под руки, не давая упасть. Но – растяжение связок вычеркнуло ее из числа участников отборочного турнира.

• Сейчас открою! – перекрикивая звонок, Катя ковыляла к двери, опираясь на трость. На пороге стояли Леша и Юра. – А, это вы... Проходите.
• Да-а-а, – с серьезным видом рассуждал Леша, развалившись в кресле. – Гонщик из тебя, как из пустой тыквы – глушитель. С такой ногой не то, что на трассу, даже замуж не выйдешь!
• Подпорчен товар, – согласно кивал головой Юра. – Разве только со скидкой, на распродаже...
• Я вам устрою – со скидкой! – визжала Катя, охаживая тростью широкие спины невоспитанных друзей. – Я вам покажу – распродажу!

Катя, тем не менее, развеселилась, мальчишки – как она их называла, умели поднять ей настроение. Притворно охая, они потирали ушибленные места. Разговор зашел о предстоящих соревнованиях.

• Таранец выступает? – поинтересовалась Катя.
• Прислал заявку, – вздохнули ребята. – Он хоть и действующий чемпион России, но будет отбираться, как все.
• Тогда, мальчишки, вам ничего не светит. Сашка – зверь! Настоящий чемпион, он своего не упустит.
• Посмотрим, – хмыкнули ребята. – Мы в разных заездах. Если все нормально сложится – встретимся только в финале. А там всякое может случиться.
• За мной заезжайте. Посмотрю, как будете гоняться.
• Родители отпустят? Тогда ясен пень! – улыбнулись друзья. – Будешь нас вдохновлять, как дама сердца благородных рыцарей...

День соревнований выдался солнечным. Зрители заняли небольшую трибуну и близлежащие пригорки вблизи старта-финиша. Пока гонялись младшие – на мотоциклах с объемом двигателя до 65 кубиков, ребята постарше проверяли свою технику, посматривая на соперников.

• Смотри – вот он, чемпион! – Лешка ткнул Юру в бок и показал взглядом на одного из них.

Невысокий коренастый парень со шрамом на лице. Слегка прихрамывает на левую ногу – память о давней неудаче в гонке. Оглядев соперников, он подошел к ребятам и, улыбнувшись, подал руку одному, потом другому:

• Александр, – представился он. Голос его был негромкий, с хрипотцой. Услышав в ответ их имена, кивнул головой: – Встречались раньше?
• В прошлом году, на вашей базе, – ответил Юра. – Если б у Лехи топливный фильтр не засорился – неизвестно, кто бы был чемпионом!
• Помню, – серьезно кивнул головой Таранец. – Отлично шел! Удачи, мужики! Надеюсь, встретимся в финале.

И пошел готовиться к старту.

• Вроде, нормальный парень, – рассуждал Лешка. – Не задается, хоть и чемпион.

Первый заезд, как и ожидалось, выиграл Таранец с большим отрывом от соперников. Заехав на стоянку, он снял шлем, подозвал механика и принялся копаться в двигателе, но нашел время, чтобы дружески хлопнуть Лешку по плечу, провожая на старт.

• Леха, вперед! – визжала Катя из толпы зрителей, размахивая над головой тростью.

Лешка выиграл свой заезд. Таранец поздравил его, пожав руку. Вдвоем они проводили на старт Юру. Юра тоже не подвел. Осталось дождаться четвертого финалиста, а там...

• Мальчишки, молодцы! – к ним ковыляла Катька, прорвавшись к парку и месту обслуживания техники.
• Здравствуй, Катя, – Таранец робко улыбнулся, взглянув ей в глаза и... Густо покраснел.
• Откуда ты меня знаешь? – удивилась Катя.
• Знаю, – Саша опустил глаза. – Видел на соревнованиях. Запомнил...

Леша и Юра ревниво наблюдали за общением Кати и Саши, чувствуя, как падают их акции в праве на рыжую Катьку. После четвертого заезда к ним присоединился последний финалист, и на старт Катя проводила всех четверых, пожелав каждому удачи.
Упала стартовая планка, взревели моторы. Гонщики взяли старт, одновременно подняв мотоциклы на заднее колесо. Левый вираж, прямая, правый вираж. Из под колес летел песок и мелкие камушки, звонко щелкая преследователей по шлемам.
Таранец вырвался вперед, но Леша «сел ему на колесо» и не отпускал, позади рычал мотоцикл Юры. На пологих виражах гонщики почти ложились на трассу, рискуя заскользить «юзом» и вылететь на обочину, но кто об этом думает, когда в крови зашкаливает адреналин?
Таранец был рожден для мотогонок, чувствуя трассу, слившись с техникой в единое целое, он увеличивал отрыв. Пятьсот метров до финиша! Триста! Двести!..
И вдруг Лешка увидел, как Таранец резко дал по тормозам! И остановился, предупреждающе раскинув в стороны руки! Резко сбросив обороты, Лешка подъехал к лидеру, тут же рядом оказался Юра. Четвертого соперника не было видно, похоже – сошел.

• Что случилось? – перекрывая треск двигателей, крикнул Лешка.

Таранец молча вытянул руку перед собой.
В трех-четырех метрах от них, посредине трассы, сидела кошка, испуганно вытаращив глаза, а по бокам к ней жались два котенка...
Поняв, что ей пока ничего не угрожает, она схватила одного и потащила его в кусты, затем вернулась за вторым и так же проворно покинула трассу.
Ребята переглянулись. Лешка кивнул Таранцу – вперед! На финиш Лешка пришел вторым, Юра – третьим.
Сняв шлемы, Лешка с Юрой переводили дыхание. Таранец куда-то пропал, Кати тоже не было видно. Четвертый соперник, как и догадывались ребята, сошел из-за отказа техники.

• Молодцы! – к ним подбежал тренер и в возбуждении принялся колотить обоих по спинам. – Оба отобрались на чемпионат России!
• Остынь, коуч! – взмолился Юра. – Убьешь нас, кто гоняться будет?
• А как же Таранец? – Лешка удивленно взглянул на тренера. – Он же первым пришел?
• Дисквалифицировали, – махнул рукой тренер. – За преднамеренную остановку на трассе. Кошка – не оправдание.

*

Дверь Катиной квартиры им открыл Саша Таранец:

• Привет, ребята, проходите. Мы знали, что вы придете. Ждем вас, – он, казалось, совсем не был огорчен случившимся.

В комнате на диване сидела Катя и прижимала к себе двух котят, тех самых – с трассы. Рядом с ней расположилась кошка и с тревогой посматривала на нее:
«Не обидишь моих деток?»
Но Катя не думала их обижать, и только счастливо смеялась, зарываясь лицом в пушистый мех малышей.

• Поздравляю, ребята! – Таранец крепко пожал им руки. – Уверен, что и на чемпионате покажете себя. Будет там пара-тройка ребят, которых надо остерегаться – нечестно гоняют. Ну, это я вам потом расскажу.
• А как же ты? – Леша чувствовал себя виноватым.
• Я свое отгонял, – улыбнулся тот. – Мотоцикл, конечно, не брошу – это уже на всю жизнь! А соревноваться всерьез вряд ли получится – поступаем в институт физкультуры, вместе с Катей.
• У Саши в городе готовят тренеров по автомотоспорту, – подтвердила Катя. – Будем туда документы подавать.
• А родители согласятся? Опять же – котята? – брякнул Юра первое, что пришло на ум.
• А котята теперь ваши. Леша, это – твой мальчик, а эта девочка – твоя, Юра. Только заберете через недельку, не раньше – пусть еще подрастут. Кошечка теперь наша с Сашей, – она так ласково взглянула на Таранца, что ребятам все стало ясно.
• Я свою кошечку Катькой назову, – буркнул Юра, поглаживая малышку.

Лешка взял на руки своего котенка и так красноречиво взглянул на Сашку, что всем стало ясно, какое имя он выбрал для своего хвостатого воспитанника.
Неудержимый хохот выплеснулся в открытое окно комнаты, и долго еще звенел эхом в колодце двора...
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

АНГЕЛ ВО СПАСЕНИЕ

Ангел сидел на кровати и ждал...

Собственно говоря, это была его работа – ждать. Силы постепенно утекали из тела женщины, и он принимал эти силы, как некий передатчик.

И ждал того мгновения, когда они полностью покинут её.

Вроде бы, ничего особенного по нашим временам – очередная "корона". Это уже стало, как обычный грипп.

Третий раз она ею заболела. Уже все симптомы наизусть знала, тут и тест не нужен...

Все лекарства заранее заготовлены. Ингалятор с растворами, чтобы подышать и на ночь легче стало.

Кости ног ночью как будто выкручивало, и сны сумасшедшие снились... Слабость во всём теле... А как поешь...

Как поешь, так через полчаса и в туалет. Всё, как всегда.

Вот только одно – она не знала, что у неё проблемы с сердцем появились.

Нет, организм посылал сигналы, как положено – болело за лопаткой, немела левая рука и будто в желудке изжога, но...

Она воспринимала всё это, как симптомы "короны". И не реагировала. Уговаривала себя, что ещё пару дней... Ну, ещё денька три, и станет лучше.

Ангел сидел у изголовья и ждал. Он точно знал, видел, когда это должно случиться.

А она его не видела. Ну, не видят люди ангелов и не ощущают их присутствия. Так должно быть, чтобы никто не мог вмешаться в естественный ход событий, но...

Был некто, кто видел его. Кто был не согласен с таким исходом...

Большая и старая кошка Мира. Когда-то, очень давно, женщина подобрала её на улице малюсеньким котёнком и выкормила из сосочки.

Выносила в правом кармане своего старого халата, ни на секунду не отпуская от себя. Даже взяла двухнедельный отпуск, чтобы кормить малышку каждые четыре часа.

Мира сидела на кресле, напротив беспокойно спавшей женщины, и смотрела на Ангела...

Ангел смотрел на Миру и подносил палец к губам, мол, не шуми, не буди её, не мешай ей и мне.

Мира смотрела на Ангела глазами, полными ненависти и злобы. Он пришёл забрать её мамочку, и она этого не допустит! Ни за что не допустит...

Ангел не брал её в расчёт. Что может сделать какая-то там старая кошка? Смешно, право слово, но...

Даже ангелы иногда отлучаются с места работы. Ненадолго. По своим ангельским делам... Неважно.

Когда он вернулся, Мира лежала на своей маме.

Ангел присел и попробовал ощутить положение больной. Ему надоело тут ждать. Но он ничего не почувствовал. Будто утекающая энергия из её тела больше не достигала его.

Он возмутился и попробовал согнать кошку, но ничего, кроме шёпота в её голове и угроз, он сделать не мог.

А Мира будто и не слышала его, хотя он отлично знал – она его видит, слышит и понимает.

Тогда он подвинулся поближе, почти вплотную, и сел прямо у головы больной. Ничего. Ровным счётом ничего. Будто переключателем щёлкнули!

Хотя...

Хотя что-то такое шло к нему, но это было совсем другое. Будто кто-то другой опустошал свой запас...

— Ты что? — спросил он Миру. — Ты что делаешь?

Но Мира ничего не ответила. Она посмотрела на Ангела и ещё сильнее прижалась к своей маме. Та тяжело вздохнула, застонала от боли под левой лопаткой и...

И вдруг успокоилась. Дыхание из прерывистого стало ровным. Сердце перестало биться рывками, а застучало, как моторчик.

— Ты это брось! — заметил Ангел. — Не дело это. Ты вмешиваешься в ход вещей. Понимаешь? За это будут последствия.

Мира посмотрела на него и улыбнулась.

— Не молчи, — сказал Ангел. — Не молчи! Я приказываю тебе – говори. Не смей не отвечать мне!

— Это мой выбор, — сказала Мира.

— Не тебе решать!!! — закричал он.

— Именно мне, — ответила Мира и ещё крепче прижалась к больной женщине...

*

Мама Миры быстро шла на поправку. Не по дням, а по часам. И точно так же быстро слабела Мира. Будто кто-то вытягивал из неё жизненные силы...

Но это было не так. Она просто отдавала их своей маме – восполняла понесённый ущерб за счёт своей жизни.

Ангел сидел на кровати и наблюдал за происходящим.

— Хочешь, — сказал он старой кошке. — Хочешь, я выполню твоё желание...

И это не был вопрос. Это было предложение и утверждение. И Мира вдруг оживилась:

— Очень хочу! — сказала она Ангелу.

— Тогда подойди ко мне поближе и произнеси его, — ответил он.

Старая кошка встала со своей мамы и подошла к нему.

— Ты должна сказать это мне в лицо, — произнёс он...

Мира так и сделала, а потом опять пошла к женщине и легла ей на грудь...

*

Через пять дней женщина уже вовсю управлялась дома.

— Ещё пару деньков, и пойду на работу, — говорила она своей любимой кошке. — А что ты, Мирочка, так ослабла? Я тебя плохо кормила во время болезни?

Ну, ничего... Завтра с самого утра пойду в магазин и куплю тебе самых вкусных кошачьих консервов. Отпразднуем моё выздоровление.

Мира смотрела на свою маму и улыбалась. Ведь ей удалось. Ей удалось спасти жизнь своей любимой мамочке. А остальное неважно...

Она провела целый день, прижимаясь к ней и довольно мурлыкая.

— Какая ты у меня сладкая и любимая, — говорила женщина и, сжимая в руках похудевшее тело Миры, целовала её в нос.

Мира умерла ночью, лёжа на груди своей мамы. Она отдала ей свои последние силы.

Ангел сидел на кресле и плакал.

И не думайте, что Ангелы не плачут. Ещё как плачут!

И дождь, который падает вам на голову, это иногда их слёзы. Вот только, мало кто это понимает...

Женщина рыдала, но что делать. Она должна была похоронить свою любимицу. Отойдя подальше от дома, она нашла полянку и скамейку, а возле неё дерево.

Здесь она её и похоронила...

— Буду приходить сюда. Сидеть на скамейке и разговаривать с тобой, — говорила женщина, а по её щекам текли слёзы.

С небес шел дождь, но она не замечала его, ведь это были слёзы ангелов.

Подойдя к своему подъезду, она вдруг споткнулась обо что-то и обязательно бы упала, если бы не схватилась правой рукой за забор.

Она протёрла глаза и посмотрела вниз. Дождь вымыл небольшую ямку перед тротуаром, там она и споткнулась, но не это привлекло её внимание...

В яме скопилась дождевая вода, а прямо посреди неё сидел малюсенький котёнок. Он открывал ротик, но из него не доносилось ни звука. Силы совсем оставили его.

— О, господи! — сразу позабыла обо всём женщина. — Ах ты, бедняга. Как же ты тут оказался? Ну-ка, иди сюда...

Она наклонилась, подняла малыша и побежала. Дома она помыла его тёпленькой водичкой, соорудила бутылочку с тёплым молочком и пипеткой. Он лежал в её ладони и сладко чмокал.

Женщина улыбнулась:

— Ну, точь-в-точь моя Мирочка, — сказала она и осеклась. На её лицо набежала тень...

Но тут кошечка вдруг отбросила бутылочку и потянулась к женщине своими лапками. И та вмиг забыла обо всём:

— Ах, ты ж, моя лапочка, — сказала она и стала гладить и целовать худенький животик.

Лапочка довольно улыбалась и мурлыкала...

На улице стоял Ангел, а рядом с ним стояла Мира.

— Всё точно? — спросил он её.

Мира посмотрела на него и улыбнулась.

— Ну, тогда пошли, — сказал он, и они пошли по тропинке, открывшейся в другой мир.

Мир без боли и страданий.

Два Ангела, идущие рядом – один на двух ногах, а другой на четырёх лапах.

И это всё...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Дождь барабанил по крыше так настойчиво, что хотелось выйти и крикнуть ему: «Хватит! » Но вместо этого Андрей крикнул на жену.

• Опять я виноват! — швырнул он ложку в раковину. — Всегда я! То соль не туда поставил, то телевизор громко!

Лена даже не обернулась. Стояла спиной, мыла посуду. Плечи напряжены, как струна.
— Может, тебе вообще без меня лучше будет? — процедила сквозь зубы.
Вот оно. Слова, которых он боялся услышать уже месяц. А может, и больше.
— Знаешь что...
Андрей схватил куртку. Хлопнул дверью так, что соседи наверняка проснулись.
На улице дождь — как из ведра. А он шел, не разбирая дороги, и думал: «Каждый день — как по минному полю».
Когда выходил на пенсию, казалось — наконец-то будет время друг для друга. Ага. Только оказалось, что они разучились разговаривать. Молчат за завтраком. Молчат за ужином. И это молчание — хуже любой ссоры.
Ноги сами привели к старой дороге, где раньше ездили дачники. Теперь тут только ямы да кусты. Дождь стихал, но Андрей уже промок насквозь.
«Может, и правда ей без меня лучше?» — думал он, когда что-то мелькнуло у обочины.
Сначала показалось — просто мусор. Пакет какой-то. Но пакеты не шевелятся.
Андрей остановился. Пригляделся.
Сверток. Тряпичный, промокший. И он двигается. Едва заметно, но двигается.
— Что за чертовщина.
Подошел ближе. Нагнулся.
И сердце екнуло.
Из складок тряпки выглядывал крошечный нос. Черный, мокрый. Щенок. Совсем малыш.
— Господи, — Андрей осторожно взял сверток на руки. — Кто ж тебя тут бросил, малой?
Щенок даже не пискнул. Только слабо шевельнул лапкой.
Сердце стучало как бешеное. Андрей прижал сверток к груди и побежал домой. Дождь снова усилился, но теперь это было неважно.
В прихожей он скинул мокрую куртку, прошел на кухню. Лена сидела за столом с чашкой чая. Глаза красные.
— Лен, — начал он.
Она подняла взгляд. Увидела сверток в его руках.
— Ты что притащил?
— Щенка нашел. На дороге. Он умирает, Лен.
Лена поставила чашку так резко, что чай плеснул на стол.
— Вот собаки нам только не хватало! — она вскочила, заходила по кухне. — Ты же видишь, как мы живем! Сами еле концы с концами сводим, а он...
— Лен, да посмотри на него! — Андрей осторожно развернул тряпку.
Щенок лежал неподвижно. Шерстка слипшаяся, дрожит. Глазки еще закрыты — совсем кроха, недели две от роду, не больше.
— Он же замерз насквозь. Может, уже поздно.
Лена остановилась. Взгляд стал мягче.
— Ладно, — вздохнула. — Неси в ванную. Теплой водой отогреем.
Они склонились над раковиной, как над новорожденным. Андрей держал щенка, а Лена лила тоненькую струйку воды. Теплую, но не горячую.
— Осторожно, не захлебнулся бы, — шептала она.
Крошечная грудка едва заметно поднималась и опускалась.
— Живой, — Лена улыбнулась впервые за долгое время. — Боец маленький.
Закутали его в махровое полотенце. Лена достала старую картонную коробку, устелила мягкими тряпками. Андрей поставил рядом настольную лампу — для тепла.
— Кормить надо, — сказала Лена. — Молока у меня нет, но сгущенку разведу.
— А можно ли ему?
— А что делать? До утра все закрыто.
Развела сгущенку теплой водой. Андрей капал щенку в рот из пипетки. Тот слабо шевелил языком, пытался глотать.

• Пьет! — обрадовался Андрей. — Смотри, Лен, пьет!

Первый раз за месяцы он улыбался. И Лена это заметила.
К утру щенок окреп. Попискивал, когда просыпался. Андрей вставал к нему ночью трижды — кормить, проверять.
— Ты как с ребенком возишься, — заметила Лена за завтраком.
— А что, разве плохо?
Она промолчала. Но в глазах мелькнуло что-то теплое.
Днем поехали к ветеринару. Врач осмотрел щенка, покачал головой:
— Переохлаждение было серьезное. Повезло, что нашли вовремя. Еще час — и все.
— А теперь что? — забеспокоился Андрей.
— Теперь выхаживать. Кормить каждые два часа. Массаж делать — кровообращение стимулировать. И тепло, обязательно тепло.
Купили специальное молоко для щенят, витамины. Лена читала в интернете, как правильно ухаживать.
— Слушай, — сказала она вечером, — а может, Дружком назовем? Или Малышом?
Андрей поднял голову от газеты. Лена сидела на полу рядом с коробкой, гладила щенка пальцем.
— Дружок хорошо, — согласился он.
Неделя пролетела незаметно. Дружок открыл глазки — серые, с голубинкой. Начал самостоятельно лакать из блюдечка. Лена научилась делать ему массаж, а Андрей носил его на руках — пока лапки слабые.
— Видишь, как он на тебя смотрит? — сказала Лена однажды утром. — Прямо влюблен.
Андрей почувствовал, как щеки горят. Давно он не краснел от комплиментов жены.
— Это ты его выходила, — ответил он. — Без тебя бы не справился.
— Мы вместе, — поправила Лена. — Мы вместе его спасли.
Слово «вместе» прозвучало как-то особенно. Будто они впервые за долгое время были по-настоящему вместе.
Но в конце второй недели Дружок заболел. Просто лежал в коробке, не ел, почти не дышал. Андрей метался по квартире:
— Надо срочно к врачу! Что с ним?!
— Успокойся, — Лена положила руку ему на плечо. — Поедем сейчас.
Ветеринар сделал укол, выписал лекарства. Сказал, что это обычное для щенят — организм слабый, иммунитет не сформировался.
— Критические сутки, — предупредил. — Если переживет ночь — будет жить.
Домой ехали молча. Андрей держал коробку с Дружком на коленях, боялся лишний раз дышать.
Вечером сидели рядом с коробкой. Щенок лежал неподвижно, только изредка приоткрывал глаза.
— А помнишь, как мы за Димкой ночами сидели? — тихо спросила Лена.
Димка — их сын. Умер в три года от воспаления легких. Тридцать лет прошло, а рана все еще кровоточит.
— Помню, — так же тихо ответил Андрей.
Они смотрели на Дружка, и каждый думал о своем. О том, как мало нужно для счастья. И как много можно потерять.
— Андрей, — Лена взяла его за руку. — Прости меня. За все. За то, что стала такой колючей.
— Это я виноват, — он сжал ее пальцы. — Стал как медведь. Ворчу постоянно.
— Мы оба виноваты.
Она не договорила. Но и не нужно было. Они понимали друг друга без слов. Как когда-то раньше..
Всю ночь они по очереди дежурили у коробки. Кормили Дружка лекарством, гладили, шептали ему что-то ласковое.
К утру щенок пошевелился, открыл глаза. Слабо пискнул.
— Живой! — Лена заплакала.
Андрей обнял ее. Крепко, как давно уже не обнимал.
Через месяц Дружок окреп. Носился по квартире, грыз Андреевы тапки, лаял на пылесос. Глазки стали ярко-голубыми, шерстка — пушистой и белой, только ушки рыжеватые.
— Красавец наш, — умилялась Лена, почесывая щенка за ушком. — Прямо принц какой-то.
Андрей сидел в кресле, наблюдал. В доме стало по-другому. Тише. Спокойнее. Они с Леной почти не ругались. Разговаривали больше. О Дружке, о его повадках, о том, какой он смешной.
Но главное — они снова смеялись. Вместе.
— Смотри, как он тебя встречает! — сказала Лена, когда Андрей вернулся из магазина.
Дружок носился вокруг него кругами, подпрыгивал, пытался лизнуть в лицо.
— Да я же всего полчаса был, — засмеялся Андрей.
— Для него полчаса — как вечность.
— Знаешь, — сказала Лена, — а ведь если бы не та ссора...
— Я бы не ушел под дождь, — подхватил Андрей. — И не нашел бы его.
— Получается, даже наши ссоры были зачем-то нужны?
Андрей остановился, обнял жену.
— Все было нужно. Чтобы понять — мы друг без друга никто.
Дружок носился вокруг них, радостно тявкал.
А на обочине, там, где два месяца назад лежал промокший сверток, теперь цвели дикие ромашки.
Маленькие. Белые. Упрямые.

Автор: Ирина Чижова