Рассказы для души

Свадьба

Когда мой бывший будущий муж пришел к моим родителям просить моей руки, все происходило, как в старом анекдоте: Жена говорит мужу: Дорогой, сегодня к нашей дочери будет свататься молодой человек. Тебе достаточно сказать: Мы согласны!, не надо целовать ему руки и кричать: Спаситель мой!

Я была к тому времени почти переспелой девицей двадцати пяти лет, и родители практически отчаялись когда-нибудь спровадить меня под венец. Поэтому мое объявление о скором замужестве прозвучало для них райской музыкой. Я никогда в жизни - ни до, ни после, не видела своего отчима таким счастливым, как в день моей помолвки. Он то и дело лез обниматься к моему жениху, скакал по квартире, как юный шимпанзе, и только что пузыри не пускал от счастья. У него был такой счастливо-дебильный вид, что хотелось называть его Кирюшей и кормить печенюшками. Дабы доказать всем знакомым, что известие о моем скором замужестве не злая шутка, к нам в дом была приглашена куча гостей, которых угощала пирогами раскрасневшаяся маман.

Веселье было столь бурным, что мой будущий муж впал в задумчивость.

- А чё это они так радуются, будто в подъезде сто талонов на водку нашли? - подозрительно покосился он на меня.

- Нравишься ты им, - попыталась я увести разговор в сторону. - Видят, что в надежные руки отдают любимую дочь!

- а я и думаю: Когда же нашу-то хоть какой дурак сосватает? - послышались откровения моего отчима с другого конца стола.

- Это он шутит, - отчаянно делала я хорошую мину при плохой игре, погромче включая музыку. Бракосочетание назначили на тринадцатое января. В тот день было мало брачующихся, люди суеверно обошли эту дату стороной, но мы решили, что число 13 не самое страшное в нашем случае. На свадьбу съехались все мои ближайшие институтские приятели - человек тридцать. В двенадцать часов дня мы, в окружении родителей и друзей, прибыли в городской загс. Я была в белом платье и фате и вспоминала, как всю сознательную жизнь при разговорах о свадьбе била себя в грудь толстым кулачком и кричала, что белое платье с фатой наденут только на мое бездыханное тело! Имелись, конечно, варианты - надеть на себя в загс тельняшку и треники, но мои новые родственники оказались людьми консервативными и модерновый почин не поддержали. Пришлось смириться, что ради статуса замужней дамы я должна засунуть в зад свои новаторские идеи.

Мой избранник был высоким спортивным парнем, с грацией белого медведя, бычьей шеей и полным отсутствием чувства юмора. На меня он смотрел с обожанием, как на венскую сосиску с майонезом, и готов был убить любого, кто осмелился бы даже попросить меня поделиться семечками. В жизни он неистово любил три вещи: качать железо, заниматься сексом и пересчитывать деньги. Все прочие прелести бытия были ему неинтересны и по умолчанию считались лишними. Зато этими тремя действами он мог заниматься двадцать четыре часа в сутки. Так что свадьба его слегка отвлекла от традиционного распорядка.

Итак, разодетые в пух и прах мы стояли в центре зала и пытались придать лицам торжественную одухотворенность, подобающую случаю. Радостная тетя с алым цветком в петлице белого пиджака и высокой халой на голове торжественно зачитывала нам брачные клятвы. Справа от тети торчал мой отчим, который сосредоточенно ковырял бутылку шампанского, готовясь разлить его по бокалам, как только нас объявят мужем и женой. Рядом с ним стояла гордая маман, которая смахивала слезы с глаз и сморкалась в мятый носовой платок.

- Согласны ли вы, гражданка Новикова, выйти замуж за гражданина Злобина? - важно спросила тетя с алым цветком.

- Согласна, - сказала я обреченно.

- Согласны ли вы, гражданин Злобин - Но договорить она не успела, так как бутылка поддалась несколько раньше, чем ожидалось, и пластмассовая пробка ударила важной тете прямо в ухо, после чего туда же пришелся удар сильной струи шипучки, отчего вся праздничная укладка на ее голове скособочилась и обмякла. Сладкая жидкость залила все разложенные на столе документы, включая наше свидетельство о браке. Торжественный момент был скомкан, маман рванула помогать пострадавшей, чуть ли не насильно промакивая ее волосы своим носовым платком. Тетя яростно отбивалась и крутила головой, отчего из ее скомканной прически вылетел шиньон, похожий на кусок мокрой мочалки и влепился прямо в лицо отчиму.

- Вот дерьмо! - заорал тот, отлепил мочалку и подбросил ее вверх, где она повисла на одном из рожков шикарной люстры, покачиваясь и роняя вниз капли шампанского. Из загса нас выпроводили быстро и не особо дружелюбно, мы вышли на крыльцо, покрытое толстой коркой подтаявшего льда, и гости тут же с садистским удовольствием стали требовать, чтобы новоиспеченный муж нес жену до машины на руках.

- Ни за что! - отбивалась я букетом невесты, но муж все равно взял меня на руки и понес.

- Только не упади! - в страхе лепетала я, а вокруг бегали друзья с видеокамерами, в предвкушении нашего падения. Муж дошел до машины, расслабился и, в ответ на одобрительные крики толпы: И так носи ее всю жизнь!, - гордо ответил: Легко!, - после чего споткнулся, шлепнулся на задницу и плавно поехал по накатанной ледовой дорожке, прямо со мной на руках. Затормозил он метров через десять, въехав ногами под припаркованный автомобиль. Я отделалась легким испугом и парой черных масляных пятен на подоле свадебного платья.

В ресторане нас посадили в центре длинного стола, и началось веселье. Праздновали сразу и все: нашу свадьбу, старый Новый год, встречу институтских друзей и день Рождения моей свидетельницы Людки. Началось гулянье с официальной части: к нашему столу подходили гости и торжественно, под аплодисменты зала, вручали подарки, протягивая при этом бокалы, дабы чокнуться с молодыми. В основном вручали деньги в конвертах, а так как одним из трех любимых занятий моего юного мужа было пересчитывать купюры, тем более что качать железо или заниматься сексом во время свадебной церемонии было проблематично, он отдался этому занятию со всей душой! К нам подходил очередной гость, говорил короткую заздравную речь и вручал конверт с деньгами, после чего протягивал бокал. Супруг мой, будучи человеком идейно не пьющим, тут же терял интерес к дарителю, открывал конверт и начинал тщательно пересчитывать деньги, шепча губами и рассматривая купюры на свет, а я, дабы сгладить неловкость, громко чокалась с гостем и залпом выпивала бокал шампанского.

Поздравители шли сплошной чередой, я все хуже держалась на ногах и все чаще промахивалась мимо бокалов гостей, пытаясь чокнуться, муж мой тоже не светился радостью, заметив, что гости сожрут больше, чем подарили. И успокоился только после моего замечания, что свадьбу спонсируют мои родители. Когда все конверты были вручены, я оказалась пьяной в хлам, а народ приступил к собственно гулянью. Официальная часть перешла в нормальное застолье: гости перезнакомились между собой, и веселье пошло своим чередом. Первым формальную обстановку разрядил дядя со стороны жениха: он взял в руку ракетницу, и с криком: Да она же не заряжена! выпустил ракету прямо в ресторанном зале. То, как быстро гости упали на пол и закрыли головы руками, наглядно продемонстрировало высокий уровень начальной военной подготовки в наших советских школах. Дяде дали в торец и отправили домой, потом заменили разбитые ракетой бокалы, прожженную скатерть и проветрили помещение от дыма.

Затем наступила пора всевозможных конкурсов, устроенных неугомонным тамадой: он вызвал трех парней и трех девушек, дал им по рулону туалетной бумаги и предложил нарядить елочки. Елочек, соответственно, изображали парни, принимая нелепые позы врастопырку, веселя гостей. Одной из пар были свидетели - моя институтская подружка Людка со зрением минус шесть, которая постеснялась надеть очки, поэтому воспринимала окружающий мир на ощупь, и ее тщедушный дружок Дима. Людка быстро обмотала Диму рулоном туалетной бумаги, но ей этого показалось мало. Эй, Новикова, - прошептала она мне. - Дай мне еще один рулон, вон, позади тебя, на подоконнике. Мы должны выиграть! Да, нездоровый азарт и жажда наживы не раз выходили Людке боком, так случилось и тогда. Я протянула ей рулон бумаги, и она, с блеском в близоруких глазах, щедро обмотала высокого костлявого Диму с ног до головы. Тамада безоговорочно признал ее победу и вручил Людке приз: заколку для волос. Счастью подруги не было предела, она тут же потеряла интерес к елочке и пошла танцевать. Ко мне подошел несчастный Дима и попросил снять с него бумагу, и тут я начала ржать: оказалось, я дала Людке скотч для заклейки окон, и Дима был покрыт толстой броней туалетной бумаги, щедро примотанной к нему скотчем. Я попыталась освободить его от этого наряда, но ввиду того, что была чрезвычайно пьяна и руки меня не слушались, все, что я могла сделать - это упасть на пол и ржать до слез.

Разноцветными бликами сияла цветомузыка, гости трясли булками под энергичные мелодии зарубежной эстрады, между танцующими ходила худая ожившая мумия и умоляла освободить ее от папируса. Люди не обращали на мумию никакого внимания, а только отмахивались и продолжали веселиться. Я сидела на полу, не в силах подняться, и плакала от смеха.

Наконец, Димку освободили от скотча, меня подняли с пола и посадили на стул, а тамада все не унимался, честно отрабатывая свой гонорар.

- А сейчас спортивный конкурс! - радостно объявил он. Правила просты: пары танцуют под музыку вокруг стульев, я убираю один стул и выключаю музыку. Пары должны занять оставшиеся стулья, кому не хватило стула - те выбывают из игры!

Эх, зря он это затеял! - с тоской подумала я, заметив, как нездорово заблестели глаза моего супруга при словах спортивный конкурс. Человек два дня не качал железо, а тут такая удача!

Сначала он честно пытался танцевать со мной вокруг стульев, но я была плохой партнершей - то и дело падала, путаясь в полах длинного платья, и пьяно хихикала. Тогда он взвалил меня на плечо и стал падать на стулья уже один, причем, когда он с безумными глазами летел к стулу, я срывалась с его плеча и летела прямо в толпу соперников, которые бросались врассыпную. Таким образом, все стулья доставались моему мужу. Он пританцовывал в предвкушении победы, поднимал меня с пола, опять закидывал на плечо и конкурс продолжался. Когда в центре круга остался один стул, нашими единственными соперниками оказались Людка с Димкой. Юркий Димка легко маневрировал между соперниками и тоже целеустремленно шел к победе. Слепая Людка рядом с ним была, по сути, таким же балластом, как и я. Музыка стихла, наши кавалеры увидели одиноко стоящий стул, Дима оттолкнул Людку, мой бросил на пол меня и они рванули к стулу. К несчастью, Дима успел чуть раньше закинуть на стульчик свои костлявые чресла, и улыбка победителя на долю секунды осветила его лицо. Тут и настиг его хук справа, отвешенный ему в полете моим мужем, который никогда ничего не делал вполсилы. Дима кубарем улетел под стол, мой супруг уселся на стул и радостно посмотрел на тамаду: Дайте мне приз! - гордо заорал он. Я не помню случая, когда бы двадцатипятилетний человек еще так же радовался календарику с Микки Маусом!

Диме оказали первую помощь, приложив ложку к синяку, и гулянье продолжилось. Свадьба пела и плясала в ресторане до часу ночи, после чего все переместились в квартиру моих родителей. Тут мой муж заметно оживился, увидев пустую спальню и вспомнив, что деньги он сегодня уже считал, в спортивном конкурсе поучаствовал, настало время секса - и утащил меня исполнять супружеский долг. Родственники разошлись, в большой комнате остались только мои друзья. Они пошли на кухню, нашли полный холодильник закуски и недопитую бутылку водки, обрадовались и продолжили веселье. Но настоящий приступ восторга случился с ними на полчаса позже, когда кому-то приспичило покурить на балконе: там были обнаружены ящик водки и два ящика шампанского. Это мы удачно зашли! - не веря своему счастью, сказали друзья, и началась вторая часть марлезонского балета.

Так прошла моя первая брачная ночь - под пьяные крики и смех друзей из соседней комнаты. Мне гораздо больше хотелось тогда веселиться с ними, но приходилось отрабатывать почетное звание жены, никуда не денешься. Таким образом, уже в первые сутки семейной жизни ко мне пришло безрадостное осознание того факта, что брак - не только права, но и обязанности. Отгуляв положенные двое суток свадьбы, мы поехали к месту постоянной дислокации - в квартиру новоиспеченного супруга.

Вечером к нам зашли в гости соседи по лестничной клетке: Чертовы! - представились первые, Сатановские! - радостно сказали вторые.

Злобины, Чертовы и Сатановские на одной лестничной клетке?! Н-да, семейная жизнь обещала быть не скучной.

Оксана Новак

Лариса Алексеевна была, как это сказать поточнее и помягче... «Фифа местная», — так о ней думали в поселке, куда она перебралась лет семь назад.
Купила небольшой домик, устроилась на непыльную работу — бухгалтером, жила сама по себе, без мужа.
На местных кавалеров смотрела с презрением. Странная.

Чистота у неё была как в бухгалтерии, так и дома — бумажка к бумажке, туфелька к туфельке, салфеточка к салфеточке. Всё свободное время Лариса Алексеевна что-то скребла, чистила и подкрашивала. А вечерами пила чай на своей террасе и почитывала книжицы, за что была особенно нелюбима местным населением, предпочитающим телевизор и что покрепче. Впрочем, и она не рвалась общаться с соседями.

Но вот случилась в идеальной жизни Ларисы Алексеевны неприятная прореха — завелись у неё мыши в подсобном помещении. А потому как была она женщина брезгливая, то ставить мышеловку или травить грызунов не желала — вот еще, дохлых мышей потом вытаскивать. Всякие новомодные штуки вроде отпугивателей на мышей действовали, как комар на слона.
Нужно было что-то делать. Пришлось даме просить местного слесаря Кольку, чтобы он помог ей найти на несколько дней кота-мышелова. Напрокат, так сказать.

***
Он сидел на окраине скудной деревенской помойки, не зная, куда ему можно ещё пойти. Был он слаб и обессилен. Да еще в последние дни пришлось неоднократно драться за еду с местными котами.
Так уж вышло, что совсем недавно этот кот жил на полном довольствии в семье, к которой привык. Но... Через несколько месяцев хозяева отвезли питомца в лес и просто бросили.
Кот не знал, что так бывает, когда люди берут на лето малышей «поиграться», а потом они становятся ненужными. Этим людям зимой не до котов, а весной на даче будут новые милые котята и щенки.

Так что боевого опыта у него не было. К борьбе за кусок еды этот кот не был приучен, а потому и побеждал редко. Точнее, никогда. Зато болячек и шрамов на нём было куда больше, чем пищи в желудке. Раны отчаянно болели, да еще терзали блохи, чувствуя, что скоро на этом теле нечем будет поживиться.

***
Колька тоже недолюбливал бухгалтершу, да и лень ему было искать мышелова по знакомым, потому он поступил просто — пошел на местную помойку, решив взять первого попавшегося кота. Но коты, в свою очередь, тоже не стремились к общению с Николаем и бросились врассыпную, едва его увидев. И только один, самый тощий кот, не смог убежать — его явно плохо держали лапы. Вот этого доходягу Колька и приволок заказчице, бросив посреди гостиной. Быстро схватил обещанную оплату — пузырь, и ретировался.

Ошалевший кот, не понимая, где он и что с ним сейчас будут делать, сидел, сжавшись, и смотрел, не мигая, на женщину напротив. Та тоже внимательно смотрела на кота, вокруг которого потихоньку растекалась грязная лужа.
«Это гнездо для блох нельзя отпускать в таком виде в подсобку, — быстро решила Лариса Алексеевна, — он мне там всё перепачкает только.

А потому, схватив кота, потащила его в ванную. Тот орал и выдирался, как мог, но в руках упрямой бухгалтерши это было бесполезно — его намыливали и ополаскивали раз пять, не меньше. Дважды — средством от блох, потом — от перхоти, потом еще дважды — шампунем для сухих и повреждённых волос. Когда к концу экзекуции у кота не осталось сил, удовлетворенная Лариса сполоснула его бальзамом и закутала в старое полотенце. После экзекуции кот выглядел еще страшнее: тощий, с торчащими ребрами, на подгибающихся лапах, весь покрытый болячками.

Дальнейшее кот помнил смутно.
Его стригли, чем-то мазали, опять стригли, опять больно мазали, отдирали струпья, опять мазали и так много раз.
Потом он отключился и ему снилось что-то приятное, словно он вернулся в свою старую семью.
Но когда он приоткрыл глаза, на него вновь надвигалась эта страшная женщина. В её руках опять что-то было. Истощенный кот забился в самый угол импровизированной лежанки и сжался в комок, пристально следя за рукой с очередной банкой. Страшная рука совала банку ему под нос. Но в этот раз пахло не противно, а очень даже приятно и притягательно.

***
Лариса Алексеевна была зла на слесаря. «Мерзавец, — думала она, — обманул меня, притащив полудохлого кота. Какой из него мышелов? Он и ходит-то еле-еле».
Но злость — не помощник в борьбе с мышами, а альтернатив этому задохлику у неё не было. И женщина решила откормить кота, чтобы наконец выпустить его в бой с грызунами. Что будет дальше, она уже решила. Потом она оставит кота жить во дворе, пусть себе живет. И ей мешать не будет, и мышелов будет всегда под рукой.

Главное — не привыкать к нему. Она давно для себя решила, что ей никто не нужен. После того, как погиб муж и она потеряла ребенка от стресса, Лариса Алексеевна закрылась от мира. Нет, нет и нет. Больше никого — даже котов.
Но пока нужно потерпеть. Не такая она, Лариса, чтобы просто так сдаваться. И определив коту место в прихожей, успокоилась. Правда, кота решила держать в ежовых рукавицах.

Две недели она его выхаживала, готовя к великой битве с мышами. Кот окреп, к тому же оказался удивительно ненахальным и довольно воспитанным. Но Лариса Алексеевна постоянно находила в нем некие изъяны, которые ей хотелось устранить, перфекционизм — он такой. То она ровняла коту коготки, то причесывала шкурку, то пыталась накормить полезными, на её взгляд, продуктами.

А однажды кот вдруг при ней начал рыгать.
Неопытная в кошачьих делах дама испугалась. Животному явно было плохо. Увидев кусок шерсти, вывалившийся из кошачьей пасти, испугалась еще больше, решив, что кот всё-таки нашел где-то и сожрал мышь.
Схватив несчастного, потащила за несколько километров к ветеринару, засунув за лацкан пальто. Ветеринар посмеялся, конечно, но, дабы клиентка не каталась зря, навыписывал коту всяких витаминов, а ей надавал разных рекомендаций. Лариса Алексеевна кивала, а сама думала: «И зачем мне это надо, если я его скоро отправлю жить во двор? Не нужен мне ваш дурацкий кот».
Но ноги сами понесли её в ветеринарную аптеку, потом — в зоомагазин. Домой кот возвращался уже в красивой переноске, с кучей игрушек и витаминов.

***
Ночью он заглянул к Ларисе. Вообще, кот в последние ночи часто так делал, женщина стала неосмотрительной и перестала плотно прикрывать дверь в спальню. Он смотрел на неё и думал о том, какая странная, но всё-таки тёплая — эта новая хозяйка. Он чувствовал её одиночество и постоянный страх, преследующий её каждый день.
Он хорошо понимал Ларису, ведь он тоже знал, что такое терять тех, кого любишь. Но он знал и то, как важно обрести. И ему очень хотелось помочь ей. И тогда он решился — лег к беспокойно спящей женщине под бок, прижался и тихо замурлыкал.

«А мыши?» — спросите вы. Ну кто про них теперь вспоминает — Лариса Алексеевна научилась ставить мышеловки и освоила прочие хитрости. Она теперь вообще много чего умеет.

Автор: канал «Просто про»

Мое восприятие «бабушек» долгое время было одноклеточным. В лучшем проявлении бабушка — это такая Арина Родионовна, теплая печка, рядом с которой уютно засыпать в стужу. Уменьшительно-ласкательный суффикс делал свое дело — форматировал восприятие. Помимо тепла и уюта она еще и в хозяйстве может пригодиться: вон, классик даже выпивал с нею вместе.

Темную сторону бабушек я видел сквозь собирательный образ Бабы Яги. Действительно, к старости некоторые женщины наживают себе острые лица, о которые можно порезаться с первого взгляда. Никакого уюта в них нет — окна нараспашку, и отовсюду сквозит какая-то внутренняя бездомность.

Однажды я сидел в гостях у друга детства. Мне тогда было лет двадцать, я оканчивал институт. Мы с ним вспоминали свое советское счастливое голодранство, рассматривая старые фотографии. Я обратил внимание на раритетный альбом со спутником на обложке, лежавший в глубине ящика.

«О, это моей бабушки, ничего интересного», — прокомментировал друг.

Я все же попросил разрешения посмотреть. «Бабуль, можно Олег твой альбом посмотрит?» — крикнул друг.

«Да, конечно!» — прилетело обратно из соседней комнаты через коридор. Бабушка жила в той же квартире вместе с родителями друга и с ним самим.

Я открыл альбом на первой странице и принялся листать. Ничего выдающегося, обычные желтые листья чьей-то судьбы, как в любом парке по осени, как в любой жизни в старости. Снимки детей, женщин, мужчин, черно-белого неба, серого солнца, застывшего навеки моря, горделивых зданий, от которых сейчас и кирпича не найти.

Но на середине альбома я задержался. Меня зацепили несколько похожих фотографий какой-то девушки. Это была полноценная фотосессия. Девушка позировала в интерьере. На заднем плане мелькали то старый ламповый радиоприемник, то картины на стенах, то окно с гардинами. Снимки были очень качественные, даже профессиональные, словно с обложки журнала.

Возможно, это впечатление возникало от того, что девушка на фото была божественно хороша. Я даже как-то застеснялся ее красоты. Мне показалось, что если я посмотрю чуть подольше, то рискую в нее влюбиться (тогда я еще не был женат, тогда мне еще было можно). Девушка на пожелтевших карточках улыбалась так, что черно-белые фотографии на мгновение становились цветными. Она улыбалась до перехватывания горла, до бабочек у меня в животе.

Я поспешил перевернуть страницу. Затем шли еще какие-то снимки, все современнее и современнее, а в конце альбома, на последних листах, я уже без труда узнавал бабушку моего друга — на даче, на лавочке, за столом.

Я закрыл альбом и вернул его другу.

«Интересно, — процедил я из вежливости, — девушка там одна на фото, очень ничего. Родственница ваша?»

«А, — протянул товарищ, сразу поняв, о чем я говорю, — ага, родственница. Бабушка моя».

Я несколько секунд просидел молча, пока мой чайник не закипел.

Я взял альбом у друга обратно, буквально вырвал из рук. Открыл посредине на странице с фотографиями девушки. Перелистал в конец на страницу с фотографиями бабушки. Потом отмотал назад. Затем перемотал вперед.
Проделал этот нехитрый мультипликационный трюк еще пару раз.

«Это та же самая бабушка, что и на последних фото?» — задал я один из своих фирменных идиотских вопросов.

«Та же, та же», — ответил друг с интонацией «и тебя вылечат».

Я держал в руках альбом, ошарашенный, и внутри меня искрился разорванный напополам шаблон.

В этот момент в коридоре раздалось шарканье, и в нашу комнату вошла бабушка. Она принесла нам на подносе чай с пряниками.

«Ой, бабуля, да не стоило», — сказал ей друг.

Старушка поставила поднос и выпрямилась. Она не сразу ушла, видимо, ей нужно было отдышаться. Ей тогда было уже слегка за восемьдесят. Слышала она прекрасно, а вот ноги слушались плохо, как бы ни пытался докричаться до них мозг. Пожилая женщина смотрела прямо на меня. Мне стало неловко. Я поднял альбом, открытый на ее девичьих снимках, и произнес вторую идиотскую фразу за день:

«А это вы!»

Она всплеснула руками, словно увидела привидение.

И улыбнулась. Той самой улыбкой со старой фотографии.

И в этот момент кто-то запустил современный голливудский блокбастер со спецэффектами.

Бабушка на моих глазках начала рассыпаться на пиксели. Пучок седых волос порвал резинку и разбежался на тысячи чернющих змей. Морщины моментально разгладились, как будто по ее лицу провели утюгом времени. Глаза засверкали, точно их протерли от пыли.

Улыбка не стареет. Передо мной стояла потрясающая красавица, девушка с пожелтевшего снимка. По комнате вокруг нас летали бабочки, выпорхнувшие у меня из живота.

Как часто наши бабушки для нас — это всего лишь последняя страница фотоальбома. Как опрометчиво мы забываем перевернуть ее, чтобы увидеть чудо стариковской молодости. Как сложно нам поверить в то, что под Поленовым скрывается Айвазовский, что в тихом пруду тоже могли бушевать девятибалльные страсти.

Как жаль, что наши старики уходят от нас неразгаданными и нераскрытыми, как старый фотоальбом.

©️ Олег Батлук 

Знаете, что самое обидное для женщины? Это когда ты можешь купить понравившуюся вещь, но она тебе противопоказана.
Я мечтаю о белом пальто. Белоснежном и изысканном.

Чтоб рукава 3\4, и длинные перчатки по локоть. И носить его с клатчем, красной помадой и томным взглядом кинозвезды 30-х годов.
Но хрен мне, а не пальто. Потому что я свинота неуклюжая, и уделаю это пальто ещё в момент примерки. Я размажу по воротнику красную помаду, я вляпаюсь рукавом не знаю куда, а если я в нём сделаю хотя бы шаг - я непременно грохнусь. И не абы куда, а в какую-нибудь лужу с г*ном.
Ещё я мечтаю о чёрных чулках со стрелкой сзади. Но с моими бесконечно красивыми ногами в форме восьмёрки - это противопоказано. Не, я могу, конечно. Но люди ржать будут, и фотографировать.
Так же, очень хочется купить высокие сапоги. Прям по самые помидоры чтоб. Бежевые, замшевые, и дорогущие, как чугунный мост.
Но, во-первых, у меня кривые ноги, во-вторых, нету денег на чугунный мост, а в-третьих, я в этих сапогах буду похожа на толстожопого Д'Артаньяна, который не слезал с коня лет тридцать.
Ещё хочется волосы до жопы. И чтоб развевались на ветру красиво. И в общем-то, проблемы никакой нет - пойди да нарасти в любом салоне что угодно хоть до колен.
Так я ж наращивала. И, дабы эти волосы развевались на ветру, как и было задумано, я покаталась с ними на мотоцикле.
До конечного пункта доехали не все. На голове остались только самые стойкие шесть волосин и кусок клея размером с кирпич. Ну, не клея, а спутанных капсул. Но один хрен пришлось выстригать. Остальная роскошь улетела в голубую даль где-то на Можайском шоссе, вместе с куском моего скальпа.
Ещё очень хочется джинсовые шортики, как у певицы Сабрины. такие, больше на трусы похожие. Чтоб попка из них задорно торчала, и пенсионеры на улице хапали гипертонический криз.
Так вот. У меня есть такие шортики, и я их летом ношу! В Турции ношу. В Таиланде тоже. И пусть Самсонова орёт что «Баба, у тебя подбульные складки видно!!!» - мне всё равно. У меня мечта сбывается. Хоть какая-то. Пенсионеры ничего не хапают, правда. Только арабские женщины, глядя на меня, закрывают глаза своим детям и себе, а арабские мужчины предлагают секс за один полосатый китайский купальник.
Но мне наплевать. Ходят же 150-килограммовые бабы по улице в лосинах? Ну вот у меня самооценка и не хуже.
И вообще. Мечты женщины всегда должны сбываться, иначе она будет несчастная и злая.
Как я сейчас.
Очень хочется белое пальто.
Лидия Раевская.

Мальвина

Супруги предпенсионного возраста Анна и Александр каждый год ездили отдыхать в небольшой приморский посёлок. Здесь даже в самый разгар летнего сезона никогда не случалось огромных наплывов отдыхающих, как в курортных городах

На поселковом пляже было гораздо вольготнее. Он никогда не был забит людьми так, что яблоку негде упасть. Им нравилось отдыхать "дикарями" - всегда можно распоряжаться своим временем по собственному усмотрению.

Супруги отправились на пляж, где отдыхали и местные, и приезжие. Некоторые здешние жители и отдыхающие были им знакомы ещё с прошлых сезонов.

Заправляла здесь, как всегда, загорелая до черноты местная пенсионерка Екатерина Степановна. Сухонькая, лёгкая на подъём старушка, всю свою жизнь прожила в этом посёлке и работала до выхода на заслуженный отдых фармацевтом в местной аптеке.

С тех пор, как погиб её муж, весёлая, жизнерадостная женщина превратилась в вечно чем-то недовольную суровую, неулыбчивую ворчунью, пытающуюся "учить жизни" всех подряд.

Только кипучая энергия с годами не покинула подвижную пенсионерку, не позволяя сидеть на месте. Она знала здесь всех и вся, и даже больше. Обожающая море женщина каждый год "открывала" пляжный сезон самой первой и "закрывала" его самой последней. Спасатели были спокойны, когда бойкая старушка была на своём "посту".

- Мамочка, посмотрите, что делает ваш ребёнок!

- Наденьте сейчас же вашей девочке панамку, разве не видите, что она слетела!

- Спрячьте вашего малыша под зонт, ведь он обгорит. Ну, что за родители пошли, - возмущалась пляжная командирша.

Похожая на грибок в своей видавшей виды старой соломенной шляпке, доброжелательница раздавала свои советы направо и налево:

- Мужчина, вы не могли бы ходить аккуратнее? От вас песок летит на людей в разные стороны. Разве не видите? Никакого уважения к окружающим.

- Ребята, сделайте свою музыку потише, люди кругом отдыхают! И что за молодёжь пошла.

И так она ворчала целыми днями. Перерывы наступали только, когда уставшая Степановна задрёмывала.

В её замечаниях не было злости и недоброжелательства, их не воспринимали как вызов, а потому никто не грубил в ответ. Каждый здоровался с ворчливым пляжным завсегдатаем.

Даже обедать Степановна не ходила. Брала с собой фрукты, овощи, хлеб, термос с любимым зелёным чаем и устраивала перекус. Для кого готовить и куда спешить? Всё равно дома никто не ждёт, а тут как-никак люди кругом. Только к вечеру она собирала свои вещички в большую клеёнчатую сумку и, сутулясь, слегка прихрамывая, семенила домой.

Сегодня на море была нешуточная волна. Спасатели вывесили специальный знак и время от времени делали предупреждения по мегафону. Только это было излишне. Смельчаков купаться на такой волне не было.

Людей в этот час было немного, в основном женщины с детьми и пожилые люди. Они сидели, дыша свежим морским воздухом, и любовались волнами, которые, налетая, разбивались о железобетонную грудь волнореза и разлетались сотнями тысяч сверкающих, как хрусталь, брызг.

В полдень на лежаках людей, ушедших на обед, разругавшись вдрызг с окружающими, расположился тучный мужчина. Бледная, ещё не тронутая загаром кожа, выдавала в нём человека, только что приехавшего на отдых.

Он принёс с собой целый пакет горячих чебуреков и запотевших бутылок пива. Развалившись, сразу же приступил к трапезе. С аппетитом поглощая сочные чебуреки, капая жиром на чужие лежаки, он бросал под них салфетки и пустые бутылки, не обращая внимания на сыпавшиеся замечания от Екатерины Степановны, поддерживаемой другими женщинами.

По громкоговорителю нарушителю сделали предупреждение с просьбой убрать за собой мусор, пригрозив полицией.

- Ага, щас. Всё брошу и убираться тут начну. Вызывайте хоть наряд, хоть целый отряд, - ухмыльнулся себе под нос великовозрастный хулиган.

На аромат, исходящий от мясной начинки с жареным луком, откуда ни возьмись прибежала маленькая собачка. Лохматая шерсть на боках и морде висела неопрятными грязными прядями.

Было видно, что она кормит щенков. Голодная бедняжка, одурманенная запахом чебуреков, вставая на задние лапки, заглядывала в глаза жующему дядьке с такой надеждой, что могла бы, казалось, разжалобить и камень, но только не пирующего.

- А ну, брысь отсюда, малявка! Много вас, попрошаек, здесь бегает, всех не накормишь!

Хозяин чебуреков с досадой швырнул очередную пивную бутылку и чуть не попал в лохматую просительницу. Собачка еле успела отбежать. Облитая остатками пенного напитка, она теперь держалась поодаль, обиженно поскуливая, но надежды получить заветное угощение не потеряла и не ушла.

Сытый мужчина поднялся и, слегка покачиваясь, направился к волнорезу, не забыв ещё раз грубо шугануть маленькую, начавшую рычать на него попрошайку. Его захмелевшая душа требовала подвигов.

Обрадовавшись оставшимся без присмотра вкусностям, малышка схватила из пакета целый чебурек и убежала, но через минуту вернулась вновь. Ползая под лежаками, она доедала кусочки, не забывая зорко поглядывать в сторону хозяина лакомств.

А он забрался на самый край сооружения и, что-то крича от восторга, вытянулся и расставил руки, изображая героя "Титаника", объявляя себя "королём мира".

Большая волна с силой ударила прямо перед ним, осыпая крупными брызгами. Вода попала в нос и рот мужчины, он не удержал равновесия и исчез, свалившись в море. Никто и не заметил исчезновения надоевшего скандалиста. Никто, кроме...

В пакете ещё оставался последний мясной пирожок. Оголодавшая бродяжка принялась было его уплетать, но увидев падение злого дядьки, бросила и стремглав, со звонким лаем, помчалась к волнорезу.

Собачка лаяла, крутилась на месте. Стараясь обратить внимание людей, она бегала к лежаку исчезнувшего и обратно к бетонному возвышению. Первой заметила пропажу "героя" дня Екатерина Степановна.

- А где же толстяк?!

Все всполошились и оповестили спасателей. Больше всех переживала лохматая собачка.

Спасатели обнаружили вмиг протрезвевшего мужчину, из последних сил держащегося за небольшой выступ в бетонной стене, чтобы не быть унесённым в морскую пучину. Голова его то появлялась, то скрывалась под волнами, не позволяющими даже позвать на помощь.

Его удалось вытащить и привести в чувство. Когда счастливчик узнал, кому он обязан жизнью, он расплакался, как ребёнок. Большому грузному мужчине стало горько и стыдно за то, как он отнёсся к этой голодной малютке, которая, вместо того, чтобы затаить обиду на того, кто её чуть не прибил, спасла ему жизнь.

Все свидетели этого происшествия были поражены умом и благородством маленькой лохматой бродяжки. Анна поинтересовалась у старшего смены спасателей Романа историей белобрысой героини.

- Эта собачка появилась здесь недавно. Без ошейника, с уже заметным животиком. Наверное, потерялась или сами хозяева завезли, здесь такое часто бывает. На шее был завязан большой, уже потрёпанный розовый бант, и сама она была грязная, неухоженная, но всё равно красивая. Мы назвали её Мальвиной. Она такая недоверчивая, в руки никому не даётся, убегает, еле как бант сняли для безопасности. Подкармливаем иногда тем, что от обеда остаётся, что-то на пляже потихоньку подбирает, когда больших собак нет. Недавно она ощенилась и где-то прячет щенков.

Каждый день спасённый мужчина, приходя на пляж, приносил Мальвине вкусные чебуреки. Уезжая, он оставил спасателям деньги на корм для неё. Отпуск супружеской пары заканчивался, и они тоже улетели домой.

Прошли осень, зима, весна, наступило лето. Поздно вечером супруги вновь приехали в посёлок. Рано утром, наскоро позавтракав, они пораньше отправились на пляж, чтобы занять самые лучшие места. Тут всё было по-старому, но не было ни Екатерины Степановны, ни Мальвины. На сердце у Анны стало тревожно.

А в это время к пляжу лёгкой походкой, не спеша, шла дама в тёмных очках, модной соломенной шляпе, длинном светлом сарафане с маленькой белой собачкой на поводке.

Проходя мимо, она поздоровалась таким знакомым голосом. Анна ахнула.

- Екатерина Степановна! Это Вы? А это же Мальвина?!

- Да. Это я. А это моя красавица, моё солнышко Мальвиночка!

- А где же её щенки?

- Они очень похожи на мамочку и оба живут у моих хороших знакомых. Мы все вместе часто гуляем по вечерам. Она сняла очки, подняла на руки радостно виляющую хвостом Мальвину в красном нарядном ошейнике, звонко чмокнула её в носик и счастливо засмеялась.

Больше окружающие не получали советов и наставлений. Степановне некогда этим заниматься, у самой хлопот полон рот. Ей теперь есть о ком заботиться, с кем беседовать и делить с удовольствием приготовленный, вкусный домашний обед.

Что же нужно человеку для полного счастья, чтобы избежать унылого одиночества? Неужели так немного: чтобы рядом всегда было вот такое маленькое солнышко, улыбаясь, думала Анна.

Автор НАТАЛИЯ С.

Мальвина

Cirre, Галина, Галочка, какой замечательный рассказ!
И не только этот, а все, что размещают в этой теме. Я специально их не читаю весь день, оставляю на вечер, чтобы прочитать перед сном. 

Облазив дачный массив, мы возвратились с прогулки голодные и счастливые. В старом, маленьком, но любимом нашем домишке царило оживление – дед вернулся из больницы.

– Дедушку хватил инсульт, дети. – сказала мама и велела тащить нашу копилку.
На вопрос зачем, мама ответила, что велосипед с моторчиком подождет, надо купить дедушке коляску, потому что он полностью обездвижел, не говорит, и работает только левая рука.
– А у меня денег не хватает, так что тащите кубышку, да поживей. – вздохнула мама.
Это был удар в спину! Хук по кумполу. Крушение заветной мечты. Велоинфаркт детского миокардасипеда, мать его. О боги, мы целый год копили на лелеемый драндулет!
Сестра Вера захрипела чайкой, подавившейся на лету булкой, брошенной с круизного лайнера, и без чувств улеглась на пол, хоть бери мел и обводи трагично, неестественно заломленные детские конечности.
Она честно представляла самодеятельность, взывающую к милосердию, целых пять с половиной минут, пока не позвали ужинать (как водится, низкий голод вчистую уделал высокий дух...).

Что ж, мы были подавлены, как сопротивление чернокожих Соуэто в программе «Время» и помидоры в соусе «Краснодарский», что стоял на столе.
Вкусная окрошка на всём своём с огорода, не лезла в горло. А дедушке очень лезла, только ложка ныряла от окрошки к сметане и обратно «Шух, шух!».
– Выше нос, друзья, ну же! – подбодрила всегда неунывающая мама. – Потом коляску продадим, и купим вам велосипед.
– Когда потом?! – разом прорычали мы. А дедушка резко забыл хлебать и подозрительно, колюче вперился в маму «Когда потом, э?!..».
А у мамы забегали глаза как у мыши, что живет в доме, и она закудахтала:
– Когда, когда! Когда... Аа... А когда дедушка выздоровеет, во когда!! Встанет на ноги дедуля, ого го еще как встанет! Орёл наш!
Орёл приосанился, взглянул на нас с сестрой торжествующе «Что, съели коровью лепешку, сукины дети?!..». И с двойной силой вернулся к окрошке и сметане.
Тут надо сказать, что это дедушка Макар был откровенно пренеприятный хрыч. Попросту старый коптящий сероводородом керогаз! Желчный брюзжащий сухарь. Его скрежещущий глас наводил тоску даже на колорадского жука, – тот едва размножался, даже изрядно взбодренный дустом.
Нас с сестрой дед держал не за внуков, а вроде за назойливых кротов, отравляющих садово-дачную идиллию: туда не ходи, этого не тронь, не рви, не топчи, стоять, руки вверх, я вас ужо!!
Особенно он песочил старшую неугомонную Верку, сулил ей «блестящее» будущее, – карьера на каторге, ребёнки по приютам, муж-рецидивист в петле.
В общем, как искренние и непосредственные дети, мы обрадовались, когда вздорный старикан загремел с дачи в больницу, чего уж там.
Зато воцарился мир и покой, вернулись на дерева певчие пташки, жук трахался как ненормальный, кроты охуели, все были счастливы...

– Кстати, инвалидная коляска очень похожа на велосипед! Те же колеса, спицы, рама. – научила приунывших детей мама и, для полноты счастья обрадовала нас. – Будете катать дедушку каждый день! То-то весело!
При этих словах дедушка подавился, захрипел, и мама живо стукнула его по загривку. Каркнув «Кхрр!», дед выстрелил из зоба фрагментом редиски в сметане, точно Верке в левый глаз.
Не горбись за столом, тщетно учила нас мама... От дедушкиного залпа, сестрица немедля вытянулась во фрунт, удивленно щелкая «заправленным» сметаной глазом, а я наоборот сложился пополам и так прыснул в тарелку, что уделал окрошкой всех, и кошку у мамы на коленях.
Взвизгнув, Мурёнка неловко перепрыгнула на деда и так вонзилась когтями в ляжку, что у старика «радостно» попёрли из орбит фары, на эмоциях он сгреб скатерть, а Верка опомнилась и заревела как тепловоз, посыпалась посуда, вдоль плинтуса заметалась, теряя катышки, мышь. Ужин был несколько скомкан...

Через пару дней прибыла каталка. Дед посидел, примерился и остался доволен обновкой.
Тем вечером не спалось. Всё вздыхалось, - инвалидная коляска с зловредным седоком, так себе замена веселому велосипеду с моторчиком и свисту вольного ветра в ребячьих ушах.
Я прерывисто вздохнул, а сестра сказала:
– Алло, Костян. На заре автомобилизма считалось, что человек не переживет скорость сто километров в час. Сойдет с ума как миленький. Вжик, и ты в дурдоме! Спокойной ночи, брат мой. – повернулась на бок и тут же тоненько захрапела.
Размышляя, что имела в виду сестра, я заснул незаметно. Снился велосипед. Крутились блестящие спицы в обрамлении маслянисто-черных шин, скрипело седло на пружинках, бряцала сумочка с инструментами, трещал звонкий моторчик. Все новенькое, сияющее и соблазнительно пахучее, сердце пело и не помещалось в груди, как сладко, о! Ээ, кажется, это была первая эрекция...

После завтрака, дедушку усадили в каталку и велели часок покатать взад-вперед неподалеку.
Верка мрачно потрогала покацаный третьего дня глаз и сказала: – Трогай помалу.
Катить было тяжеловато, но уже через пятнадцать минут, не сговариваясь, мы ускорились. Дорожки посыпаны песком, перепады пологие, коляска идет мягко и безопасно, не запнется...
– Больше не могу! – сказал я, хрипя и обливаясь потом. Мы встали. Верка дышала как перегревшаяся на солнце большая собака – язык болтается. Только тут мы услыхали храп, – деда-то давно укачало, он сладко дрых как младенец в люле.
– Н.. Надо бы.. быстре.. ей. – задыхаясь, сказал Вера и мы отправились домой отдыхать.

– Алло, Костян. Завтра сразу же катим быстро-быстро. – предупредила сестра, повернулась на бок и тут же тоненько захрапела.
Но назавтра было очень жарко и дедушку выкатили из «ангара» лишь вечером. Погода волшебна, струился зефир, дед предвкушал чинный променад патриарха в сопровождении наипокорных чад, а мы едва отъехав от дома, врубили третью! Чтобы не заснул и не пропустил всё самое интересное...
В коляске почуяли неладное, пытались тормозить рабочей рукой, но куда там, и, отдались воле провидения.
Спустя сколько-то минут гонки, взмыленная что лошадь, сестра заглянула, не спит ли седок, а тот каак чихнет!! Лицо Веры украсилось, что липучка для мух, – так дедушка наелся вечерней мошкары. А повыше переносицы, красовался недоеденный бражник, еще сучил ножками... Вера скосила глаза на это движение и застонала печально как горбатый кит, – этот стон у них песней зовется...
Этим вечером дед не ужинал, а тяжело, что водки с устатку, залудил стакан простокваши поверх захаваных насекомых и мертвецки заснул.
– Алло, Костян. Его бы привязать к паровозу и по шпалам, по шпалам... – мстительно сказала сестра, повернулась на бок и тут же тоненько захрапела.

После завтрака дед категорически уперся садиться в коляску. Понял, что в опасности и, пламенной пантомимой показывал маме, что его хотят убить.
При ограниченных возможностях организма это не просто, – он тыкал в нас пальцем, чиркал себя по горлу и бешено вращал фарами, намекая, что его катают пиздец с ветерком, чтоб расшибить в лепешку.
Скажите, ну какая мать поверит, что её любимое дитя убийца, а?.. Вот и наша решила, что вращение глазами и чирканье по горлу означает «Медленно катают! Надо быстрей, а то душно, воздух нихуя не набегает!».
Мама похлопала взволнованного дедушку по плечу и, успокоила: – Ну-ну, не волнуйся! Сейчас прокатят с ветерком, надышишься.
Бляя, надо было видеть его лицо после этих слов... Но мама сочла, что он просто обрадовался до слез (ах, старость так сентиментальна!..) и, выпроводила нашу троицу на прогулку.

От нагрузок накануне, отваливались руки, ноги, но мы сделали еще попытку свести вредного деда с ума. Прохватив на максималках из последних сил, мы укатили очень далеко и рухнули как подкошенные и плюнули на эту затею. Доехали аж до здешней речки-вонючки, метров сорок шириной, не больше. Тут-то и случилось страшное...
Прохладная вода манила. Отдышавшись, подкатили коляску к обрывистому низкому бережку – подышать. Будут топить, решил дед и так дернул за колесо, что коляска вырвалась из рук, крутанулась и мигом скатилась в речку, раздался плеск.
Верка истошно завыла:
– Дедушка, дедуля родненький! Не умирай, аа! – заламывала она руки над берегом, я же остолбенел от ужаса.
Не знаю, сколько времени минуло, но вынырнула дедова отплевывающаяся голова.
Мы завизжали-заплакали, а старик принялся грести одной рукой к другому берегу, где полого. В затылке его, украшенном тиной, читалось адресованное нам Чапаевское «Врешь, не возьмешь!».
Случилось чудо! На середине реки дед подключил вторую руку, а на берег выполз уже вовсе на четвереньках. Там он поднялся, пошатываясь, погрозил кулаком и задвинул нам пламенную речь сплошь из взрослых слов.
В общем, от потрясения он выздоровел и заговорил. Но главное, полностью изменился характер – душа человек! Теперь это наш лучший друг.
Коляску продали и купили велосипед с моторчиком. Все как и обещала мамулечка. Так что, слушайте родителей, обормоты, они лучше знают...

А. Болдырев

Это что-то. Хохотала до упаду. Благодарю Галиночка от всей души!!!

- Софа-а-а! У тебя есть коробок спичек?
- Ой, нету... Есть поджигалка.
- Поджигалка не подходит.
- А тебе зачем?
- Мне Фима рассказал новый способ похудения... Говорит, что очень эффективный... Хорошо сжигает жир...

- Шо? Буквально...«сжигает»?!! Надо спичками поджечь?
- Софа! Ты что! Спички нужны не для того, чтобы поджечь. Берешь коробок спичек и рассыпаешь их по всей квартире... Потом берешь и собираешь их обратно в коробочку.
- Мммм, Циля, а в чем прикол?
- Прикол в том, что собирать надо по одной штучке... Наклонился, взял одну спичку и пошел на кухню, и положил обратно в коробочку... Вернулся, наклонился, взял одну спичку и опять на кухню в коробочку... И так пока не соберёшь весь коробок.
- И шо в итоге?
- В итоге мы имеем за один час... сколько там спичек в коробке? 60! О, мы имеем за час... 60 наклонов или приседаний... и пару километров пешком на кухню и обратно... И все это удовольствие не стоит ничего. Ну тока надо купить коробочку спичек.
- Твой Фима, таки... оцен-оцен...
- Почему?
- Сволочник! Он уже начал экономить на жене... Вместо фитнес клуба и индивидуальных занятий с тренером он придумал коробочку спичек... Мы же собирались с тобой вдвоем записаться на фитнес! Хотели купить себе красивую одежду спортивную, хотели приобщиться к общей тусовке... А теперь что? Что я в компании этих звезданутых идиоток, что работают у меня в офисе, буду рассказывать, что я вместо занятий на велотренажёре спички по квартире собираю?!!
- Но это, действительно, дешевле...
- А престиж?
- А ты не рассказывай про спички... Скажи, что твой муж договорился и твой личный тренер ходит к тебе домой на занятия... Такого точно себе не может никто позволить из твоего офиса... Пусть они сдохнуть от зависти.
- Точно! Тока, мне кажется, что одного коробка будет мало... Надо купить два...
- Зачем тратить лишние деньги? Надо один коробочек рассыпать второй раз... А если очень захочется, то можно и третий.
- Ага, а на сэкономленные деньги можно позволить себе что-нибудь вкусненькое?
- Что-нибудь вкусненькое надо себе позволять не на сэкономленные деньги. Что-нибудь вкусненькое надо позволять себе всегда!

© Марина Гарник

сырники

Сырники

- Вкусно, Асенька, но не то! У мамы сырники вкуснее. Почему ты не попросишь у нее рецепт?
Ася сердито брякнула сковородкой и фыркнула в ответ:
- Не нравится – не ешь!
- И чего ты обижаешься? Не понимаю! – Дмитрий покачал головой и отложил в сторону вилку. – Я же не сказал, что не нравится! Я сказал, что у мамы они на вкус другие.
Ася подчеркнуто аккуратно поставила на стол тарелку для себя, выключила плиту, и присела к столу.
- Ты думаешь, что мне приятно это слышать?
- А что такого я сказал?
- Не понимаешь? Митя, ты все время меня со своей мамой сравниваешь. То я не так делаю, это не эдак. Сырники вот сегодня тебе не такие. Завтра еще что-нибудь придумаешь. Сколько можно? Почему я тебя со своим отцом никогда не сравниваю?
- Возможно, причин нет?
- Не поэтому. Просто потому, что в сравнении с ним ты можешь проиграть и сильно. Мой папа никогда не позволял себе сравнить маму с другой женщиной. Даже с бабушкой. А та готовила, например как бог. И меня, кстати, она учила. Так что, стыдиться своих сырников мне не приходится.
- Ты же его почти не помнишь. Откуда тогда знаешь?
- Знаю! – Ася обиженно отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
- Не понимаю, чего ты разошлась? Ты очень вкусно готовишь. Просто я привык к другому.
- Отвыкай. Или возвращайся к матери. Пусть кормит тебя и дальше. В чем проблема? Я – не она, Митя. Когда же ты это уже поймешь?
Глядя вслед мужу, который, сердито отодвинув от себя тарелку, встал, и вышел из кухни, Ася закусила губу.
Вот почему так?! Неужели он совершенно не понимает, насколько ей неприятно, когда ее сравнивают с кем-то? Зачем вообще это делать? Неужели так сложно услышать то, что она говорит?
Ася очень удивилась бы, если бы услышала сейчас мысли своего мужа, который натягивал в коридоре ветровку и сердито бурчал себе под нос:
- Скажите, пожалуйста, какие мы обидчивые! Проблему нашла! И сразу – «иди к маме»! А вот и пойду! Пусть подумает на досуге, нужен ей муж или нет!
Хлопнув дверью, Митя ушел, а Ася вымыла посуду и принялась собираться на работу. Благо сегодня первых лекций у нее нет, а это значит, что можно успеть забежать в кофейню свекрови и выяснить, что же она все-таки добавляет в свои сырники.
Светлана Павловна, свекровь Аси, женщиной была очень деятельной. Вся в трудах и заботах почти круглосуточно. Еще бы! Сеть кофеен по области и два кафе. Только успевай поворачиваться. И Светлана Павловна работала. «Белкой», как сама говорила.
- Крутишься в этом бесконечном колесе, несешься куда-то, а остановиться нельзя – вышвырнет тебя на обочину и все – не нужна никому, неинтересна. Плавали – знаем!
В том, что свекровь знала, о чем говорит, Ася не сомневалась. Женщина, которая пережив девяностые и, умудрившись дважды потерять все, кроме жизни, сумела снова встать на ноги и не растерять оптимизма, поражала ее. Сама Ася эти годы не помнила, но мама и бабушка рассказывали ей о том, как они буквально выживали.
- Нам было проще, доченька. – Ольга Николаевна, мать Аси вздыхала в ответ на вопросы дочери. – Все-таки земля, хозяйство свое. Голодными не сидели. А вот в городе люди многие бедствовали. Катя, сестра моя, перебралась тогда обратно в поселок, потому, что мужа потеряла, а поднимать двоих детей на зарплату учительницы было невозможно. Странная у нас судьба, да? Я без мужа осталась, она тоже... А тут хотя бы все вместе были. Все рядом. Помогали друг другу как могли. Так и справились.
Ольга Николаевна была простой дояркой, но Асе, в отличие от ее подруг, никогда не приходило в голову стесняться матери.
- Кто твои родители, Анастасия?
Будущая тогда свекровь пристально разглядывала Асю.
- Мама – дояркой работает, а отец был шофером. Он погиб, когда я была совсем маленькой. К сожалению, я его почти не помню. Так, обрывки какие-то. Знаю только, что он очень любил меня.
- Это хорошо, что ты помнишь хоть что-то. Митя отца не помнит вовсе.
- А кем был его отец?
- Бандитом.
Ася, поперхнувшись тогда вкуснейшим кофе, которым потчевала ее Светлана Павловна, изумленно уставилась на нее:
- Как это?
- А вот так. Бандитом был. Рэкетом занимался. Тогда многие этим промышляли.
- А как же вы...
- Связалась с таким? Все очень просто, Ася. Мы за одной партой сидели столько, сколько учились в школе. А до этого на соседних горшках в детском саду. Я своего мужа всю жизнь знала, сколько себя помню. У нас и разница-то в возрасте – два месяца всего. Я – старше. Его это всегда страшно задевало и раздражало. – Светлана Павловна смеялась, подвигая поближе тарелочки с десертами. – Вот это попробуй! Я сама придумала.
- Очень вкусно! – Ася жмурилась от удовольствия смакуя что-то невероятно малиновое и нежное. Торт - не торт, не поймешь.
- Вот этим я и баловалась, пока замужем была. Почти два года страшной жизни.
- Почему страшной?
- Потому, Асенька, что вечером глаза закрываешь и не понимаешь, проснешься ли ты утром. Потому, что, провожая мужа утром, прощаешься с ним, как в последний раз. И это так и было. Я каждый день ждала, что он не вернется. Понимала, чем занимается, но сделать с этим ничего не могла. Вырваться оттуда было невозможно. И он тоже это понимал. Поэтому заставил меня учиться. Я уже беременная была, а на лекции ходила аккуратно и старалась не пропускать. Потому, что обещала ему окончить вуз.
- Получилось?
- Не сразу. Пришлось брать академический отпуск, когда родила. Хорошо еще, что у меня была замечательная свекровь. Помогла мне. Сидела с Митей, пока я пыталась как-то выжить после того, как однажды так и не дождалась мужа. Он просто не пришел домой. Ни в тот день, ни на следующий, ни через неделю. Нашли его только год спустя и то случайно. Но, к тому моменту я не питала уже никаких иллюзий. Мне все популярно объяснили.
- Кто?
- Те люди, которым он перешел дорогу. Мне пришлось отдать им родительскую квартиру.
- Почему?!
- Потому, что иначе меня бы уже не было, Ася. Это было суровое время. Страшное. Но, оно прошло. Я жива и жив Митя. А это – главное.
- А где вы потом жили?
- У свекрови моей, Татьяны Петровны. Мировая была тетка! Любила Митьку так, что у нас чуть до драки дело не доходило. Баловала его очень. А я боялась, что он вырастет непонятно кем. Мне-то им заниматься было особо некогда. Надо было работать. Так и крутились. Бегали в колесе друг за другом две белки с бельчонком...
Ася слушала свекровь и поражалась ее силе. Вот – женщина! Все сама!
- Не смотри на меня так! – Светлана Павловна улыбалась, но улыбка эта была горькой. – Если бы рядом был хороший мужчина, которому я могла бы доверить себя и сына – я бы с радостью это сделала. Мужчины были, но надежного... Нет, не случилось больше. Хотя... Может потому и не случилось, что я до сих пор люблю Митькиного отца. Такое вот постоянство...
- Но, это же даже хорошо. – Ася задумчиво крутила в руках крошечную чашечку с остатками кофе.
- Почему? – Светлана Павловна удивленно смотрела на девушку.
- Значит, у вас это было настоящим. Любовь... Мало кому выпадает испытать в жизни такое. Чтобы вот так... По полной любить...
- Не знаю. Может, ты и права. – Светлана Павловна, протянув руку и ловко забрав у Аси чашку, принималась вглядываться в остатки гущи на дне. – Хочешь, погадаю тебе? Я умею.
- Нет, не хочу! – Ася улыбалась в ответ. – Зачем знать заранее то, что будет? Жить станет неинтересно. Разве нет?
Светлана Павловна, разглядев что-то свое в рисунке на стенках чашки, удивленно подняв брови, качала головой.
- А и правильно! И не надо! Все узнаешь в свое время. А ты мне нравишься! Красивая, умная, с хитрецой. Не подлой, а такой как надо. Женской. Годишься!
Припечатав вот так в лоб будущую свою невестку, Светлана Павловна развила бурную деятельность по организации свадьбы.
- Маме скажи, чтобы приехала. Посоветоваться надо.
С матерью Аси Светлана Павловна общий язык нашла быстро.
- Идите, гуляйте, дети! Мы тут и без вас разберемся.
- Мам, так Ольга Николаевна с дороги. Ей бы отдохнуть немного.
- Не твоя печаль. Вещи принеси из машины и свободны. Оля у меня поживет. Ты же не против? - Светлана, пристально глянув на будущую родственницу, удовлетворенно кивала. – Вот и ладушки!
Ася, растерянно переглянувшись с матерью, спорить тогда не стала. И, как выяснилось, правильно и сделала.
- Хорошая она женщина, доченька. Света-то. Я теперь спокойна. Не обидит тебя.
- Откуда ты знаешь?
- Вижу. Или думаешь, что мать твоя совсем в людях не разбирается? Тот, кто столько пережил, родная, или становится каменюкой бесчувственной, или понимает, что такое быть человеком. Мне кажется, что Света – это второй вариант. А там видно будет. Поживем - посмотрим. Ты, главное, сильно характер не показывай. Он у тебя есть, я знаю. Только, знаешь, что?
- Что, мам?
- Умный человек характер свой до поры до времени в секрете держит. Да и потом не особо демонстрирует. И правильно делает. Так оно спокойнее. А для семейной жизни и вовсе хорошо.
Шагая по залитым весенним, уже теплым и ласковым, солнышком, улицам, Ася вдруг вспомнила этот разговор с матерью. Характер... Был он у нее когда-то. Был! Да весь вышел! Неужели все женщины глупеют и теряют себя, когда выходят замуж? Сколько лет прошло с того момента, как они стояли в ЗАГСе с Митей, чуть растерянные и такие счастливые? Два года? Почти три. Не стаж пока. А она уже стала квашня-квашней. Вот и сегодня обиделась непонятно на что. Подумаешь, сравнил ее сырники с мамиными! Так, Светлана Павловна и правда готовит прекрасно...
Просто обидно! Что за манера сравнивать кого-то с кем-то? Все люди разные! Живут в разных условиях, растут по-разному. И кому-то нравится пенка в чашке с какао, а кто-то от нее в ужас приходит. А все потому, что кому-то бабушка в детстве рассказала, что от пенки люди богатырями становятся, а у кого-то промолчала и просто выскребла ее из чашки ложечкой, только чтобы не раздражать дитятко.
Красивое крыльцо кофейни с коваными чугунными перилами оказалось перед Асей так скоро, что она даже не успела хорошенько обдумать, что же скажет Светлана Павловне.
Жаловаться? Вот еще! Никогда Ася ябедой не была. Да и помнила, как мать ей говорила, что на мужа жаловаться – последнее дело. Сама выбирала – сама и живи.
Да еще и матери его плакаться! Нашла – кому! Для всякой матери свой ребенок самый лучший и прекрасный! И правильно! Так и должно быть. Поэтому, погонит ее Светлана Павловна с такими претензиями куда подальше и права будет.
Колокольчик над дверью звякнул, и Ася окунулась в ароматы свежей выпечки и кофе. Потянула носом, прикрыла глаза и расплылась в улыбке. Господи, как же вкусно тут! И не обязательно даже что-то пробовать. Можно просто стоять вот так, посреди небольшого уютного зала и наслаждаться.
- Ася! – Светлана Павловна, которую кто-то из сотрудников вызвал из кабинета, дробно простучала каблучками по плитке и обняла невестку. – Ты почему здесь? Случилось что-то?
Ася приготовилась уже было сказать, что все хорошо и она просто забежала выпить кофе, но слезы предательски подкатили и она всхлипнула раз, потом другой, а после и вовсе разревелась, совсем как маленькая девочка.
- Тааак! Понятно! Слава! Кофе и что-нибудь сладкое ко мне в кабинет. – Светлана Павловна махнула администратору и увела Асю к себе.
- Что случилось? Ты меня пугаешь!
Глядя, как невестка стучит зубами о край стакана с водой, Светлана Павловна нахмурилась.
- Асенька, мне уже нужно переживать или погодить пока?
- Не знаю... - Ася успокаивалась, но голос еще дрожал. А ноги не держали настолько, что она буквально рухнула на маленький диванчик, стоявший в кабинете свекрови.
- Дай-ка руку! – Светлана Павловна ухватила невестку за запястье, считая пульс. – Ты бежала, что ли?
- Нет. Просто шла быстро.
- Что стряслось, Ася? На тебе лица нет.
- Дайте мне рецепт своих сырников! – выпалила Ася, даже не думая уже, как странно это прозвучит.
Светлана Павловна застыла на минутку, не донеся отобранный у невестки стакан с водой до столика, а потом облегченно выдохнула, и расхохоталась так, что Слава, принесший поднос с кофе, удивленно посмотрел на начальницу и предпочел ретироваться поскорее. Мало ли.
- Ясно все! Митенька капризничает? Поросенок! Ну, я ему устрою!
- Не надо! – Ася всхлипнула. – Может, он и прав. Привык к тому, как вы готовите, вот и скучает. А я так не умею...
- Ася! – Светлана Павловна подвинула поближе к невестке поднос и пристально посмотрела на нее. – Я думала, что ты умнее.
- Я тоже так думала! – Ася сердито фыркнула и опустила глаза.
- Девочка моя, нельзя так! Хотя, что это я? Учить тебя как жить надо уже поздно. Ты давно взрослая. А вот рассказать кое-что тебе про сына своего прекрасного я могу. И тогда ты поймешь, что не на все и не всегда нужно обращать внимание.
Светлана Павловна уселась рядом с Асей и сделала большой глоток кофе.
– Нельзя мне столько его, родимого. Пусть и хороший кофе, а все равно – нельзя. Сердце уже ни к черту и давление скачет. Но, без него – как вобла сушеная. Висела бы на солнышке и не шевелилась. Так, хоть силы есть скачать белочкой. Хотя, надоело – сил нет! Хочу уже бросить все это, закрыться на даче и сажать цветочки! Столько лет скачу уже, без перерыва и выходных... Поесть по-человечески и то некогда. Не говоря уже о том, чтобы готовить!
Ася, открыв рот, слушала свекровь. Как это? Готовить некогда?
- Не понимаешь? – Светлана Павловна рассмеялась. – Эх, Асенька! Женщина так устроена, что ей нужно, чтобы кто-то всегда ею восхищался. Понимаешь? Хоть немножко, хоть чуть-чуть. И тогда жизнь становится краше и тем, кто рядом тоже будет хорошо. Жаль, что мужчины не всегда это понимают! Митька мой тоже балбес еще тот в этом плане. Никакого секрета в моих сырниках нет! Как и в любой другой еде. Я никогда не любила готовить, за исключением каких-нибудь сложносочиненных десертов. Да и некогда было. Так, по выходным иногда его баловала. И вообще, я была на редкость паршивой матерью.
- Что вы такое говорите? Он вас так любит!
- Потому и любит так сильно, что не хватало ему меня. Ласки не хватало, внимания. Я утром уходила из дома, когда он еще спал. А вечером приходила, когда он уже спал... И так годами. Хороша матушка? Не было бы у него такой бабушки, как Татьяна Петровна, неизвестно бы еще, что выросло. А она, кстати, тоже готовить не любила и поэтому мы друг друга здорово понимали. Погоди-ка!
Светлана Павловна вышла из кабинета и спустя какое-то время вернулась, вручив Асе красочную картонную коробку.
- Вот! Мои сырники!
- Так это же покупные! – Ася растерянно крутила в руках коробочку.
- А ты думала?! Я с утра муки намелю, яйца у несушек отберу и корову подою, чтобы творожок свежий был? Ага, спешу и падаю! Не надо идеализировать что-то там, где этого нет и не было. Но, мужчинам этого не понять. Ему втемяшилось в голову, что у мамы вкусно, и он даже не разбирает, что сырники эти за столько лет сто пятьдесят раз свой вкус меняли. Хочешь, эксперимент?
- Какой? – Ася чуть оживилась и, наконец, выдохнула.
- Приезжай вечером после работы сюда. Узнаешь!
Ася в тот день читала лекции, то и дело отвлекаясь, и принимаясь улыбаться непонятно чему. Студенты, посмеиваясь, старались не обращать внимания на странный вид своего преподавателя. Молодая же еще совсем.
Светлана Павловна встретила ее и сразу отвела на кухню.
- Так! Вот тебе все, что нужно. Жарь сырники! Так как умеешь.
- Зачем?
- Потом скажу. Просто сделай как обычно!
Затею свекрови Ася поняла, только когда увидела в зале Митю. Он сидел за дальним столиком, поникший и расстроенный. Стоя за дверью, отделявшей зал от узкого коридорчика, ведущего в кухню, Ася пыталась успокоиться и выдержать паузу, как попросила ее свекровь.
Она видела, как Митя отрицательно качнул головой, явно отказываясь от предложения матери поесть. А потом, все-таки, принялся ковырять вилкой только что приготовленные Асей сырники.
- Вкусно? – Светлана Павловна сидела напротив сына, подперев щеку ладонью и смотрела, как он ест.
- Очень! Мам, у тебя самые вкусные сырники на свете!
- Жена твоя так не умеет?
- Не-а. Я попытался ей сказать, что чего-то не хватает, а она обиделась! Даже сказала, чтобы я к тебе возвращался жить, раз не нравится, как она готовит.
- А тебе не нравится?
- Да нет! Почему? Нравится. Но, у нее не так вкусно...
- Да уж, сынок... Мало я тебя порола в детстве!
- Мам, ты чего?! – Митя удивленно моргнул. – Ты вообще меня никогда не наказывала. Ну, в смысле, не била.
- А надо было бы, наверное. Может поумнее бы вырос!
- Почему ты так говоришь?
- Да потому, что сама виновата! Злюсь на себя, а это ж не то! Надо, вроде как, на кого-то! Сын, где я тебя упустила?
- Я тебя не понимаю, мам!
- Ты Асю любишь?
- Очень!
- Так чего ты тогда выкаблучиваешься? Сырники ему не такие! Видали! А эти, значит, хороши?
- Очень вкусно... - Митя еще не понимал, куда клонит мать, но уже догадывался, что ее гнев неспроста.
- Так вот, мой милый, эти сырники тебе жена приготовила. Только что. Абсолютно и полностью без моего участия. Понял теперь? – Светлана Павловна невольно улыбнулась, глядя на своего растерянного сына. – Я люблю тебя, Митя! Очень люблю! Дороже тебя у меня на свете никого нет. И ты это знаешь. Но у тебя-то есть еще один человек, которого ты любишь не меньше, чем меня! Пусть даже тебе и кажется, что это не так. Ася твоя – замечательная! Я вообще удивляюсь, почему она столько времени молчала. Ты же сам сказал, что не раз просил ее, а, значит, вредничал, балбес такой, неоднократно. Так?
- Так...
- Митька! Вот, где твоя голова и твое сердце? Ты думаешь, легко сохранить любовь? А я тебе скажу – сложно! Одно слово, один жест и уже точит корни противный червяк недоверия и обиды. А дай ему волю и через короткое время это будет уже не червяк, а дракон огнедышащий! Спалит и сожрет все, что было между вами и останется только пепел да пустота вокруг. Этого ты хочешь?
- Нет!
- Тогда запомни простую истину – твоя жена – это лучшее, что с тобой случилось после рождения! Понял?
- Не уверен, но я подумаю над этим.
- Вот и подумай! А пока я пойду Асю позову, а то она уже извелась там в коридоре. А ей нервничать нельзя!
- Почему?
- По кочану! Митька, ты же врач! Неужели ничего не заметил? Чему вас только учат?! – Светлана Павловна усмехнулась и потрепала сына по вихрастой макушке. – Зарос совсем! Сходи в парикмахерскую!
- Ну, мам!
- А я говорю – сходи! Ты же не женщина – тебе можно!
- Мам, что за намеки?!
- Ничего! Ася сама тебе все расскажет, когда время придет. А я пошла – дел много!
И Светлана Павловна простучит каблучками, приобнимет невестку, шепнув ей что-то на ухо, а потом уйдет в свой кабинет, где на полке в шкафу будет спрятана та самая кофейная чашка, из которой пила когда-то Ася в первую свою встречу с будущей свекровью. Она достанет ее, покрутит в руках, и улыбнется:
- Надо же! Сбылось! А если еще и двойня будет, тогда я вообще не знаю... Вот балбесы! Тут такое, а они – сырники, сырники... Нашли из-за чего переживать! И это они еще имена не выбирали и ремонт ни разу не делали! Ничего! – Светлана Павловна спрячет чашку в шкаф, закроет его и погладит дверцу. - Справятся! Главное, чтобы слышали друг друга! Главное, чтобы слышали...

Автор Людмила Леонидовна Лаврова, 2023

Силявка, Елена, какая прелесть! Очень аппетитно!

Силявка, Елена, какая прелесть! Очень аппетитно!

а сам рассказ?

Сумка
Встречаюсь как-то с девушкой, по делу, в кафе. Вдруг раздается звонок ее мобильный. Ой! восклицает она. Где он? И запускает руку в сумку. Она у нее большая и кожаная. Девушка роется в недрах, мобильный звенит: Да где же он, черт побери? И тогда она совершает рискованный поступок. Вываливает на стол всё, что есть в сумке.

На него падают три помады, тяжелый флакон духов, спутавшиеся наушники, ватные кружочки в целлофановой колбаске, зеленая тушь, открытка с видом Бали, нераспечатанная пачка презервативов с ароматом, большая щетка для волос. Но это еще не все, девушка продолжает трясти сумку. И вываливается вчерашний билет на мелодраму в модный кинотеатр, книжка Как есть штрудели и сохранить фигуру?, потом палочки из японского ресторана, пакетик влажных салфеток, половина шоколадки, макбук, розовые солнечные очки, голубой зонтик, черные лаковые туфли И наконец, долгожданный телефон.

Передо мной на столе лежал весь девичий мир. Я залюбовался.

На самом деле, женщина это ее сумка. Всё, что внутри сумки, это она, ее заботы, тревоги, мечты. По одному печальному билету в кино уже можно описать героиню. Пошла вечером, даже без подружки, но в модный кинотеатр. Значит, ищет в потемках кого-то и не может никак отыскать. Симпатичная пачка презервативов остается целой.

Я бы вообще сделал ТВ-шоу Сумка. Всякие звезды отдают свои сумки, оставаясь инкогнито, зрители-эксперты рассматривают содержимое и рассказывают о владелице. А она сидит в тайной комнате и волнуется, слушая, как ее разоблачают. Ой, разве я такая? Хотя да, такая Ну и в финале она эффектно появляется в студии. Аплодисменты. Сумка это круче гороскопа. Лучше всякого психоанализа. Звезды врут, психологи шарлатаны, а сумка скажет всю правду. Вообще хорошо, что сумки молчат, они бы такого наболтали о хозяйке ой, мама моя!

Поэтому сумка лучшая подруга

Самая близкая, самая верная, самая чуткая. У девушек вечная проблема. С одной стороны хочется новую сумку, всегда хочется. Хочется разных. Хочется в понедельник идти с деловой, черной, во вторник с коричневой, у которой бахрома, в среду с розовенькой, у которой золотые замочки ну и так далее, до воскресенья, когда хочется белый рюкзачок или нет, лучше матерчатую, с надписью All you need is love или даже Но нет, есть проблема! Весь свой мир придется каждое утро перекладывать из коричневой в розовую, из розовой в Love Да это же рехнуться можно! Только обустроила одну вселенную, как надо создавать новую. Даже у Бога ушло на это шесть дней, а у девушки всего пятнадцать минут. Нет уж, лучше с одной, где все устоялось. Лишь глупым двухмерным мужчинам кажется, что у девушки в сумке хаос. Это не хаос, это высший порядок. Так же, как и в бардачке девичьей машины, но о них надо отдельно.

Зато девушки владеют особой магией. Они расширяют пространство сумки до любых, им нужных пределов.

Своей подружке я однажды купил в подарок клатч, нашел во Флоренции, долго выбирал. Совсем маленький, туда только помада и телефон поместятся. Долго вертел в руках, мучился: вдруг не понравится? Посоветовался с продавщицей, объяснил, что подружка нежная и романтичная. Та улыбнулась: Bene! Perfetto! Бери этот клатч! Не сомневайся!

Итак, я привез его подружке в Москву, та была счастлива, расцеловала. И как-то пошли с ней в театр. Она с новым клатчем, очень довольная. А в разгар спектакля понадобился мне платок протереть очки. С собой платки не ношу. Что делать не вытирать же краем пиджака. Подружка достает из клатча пачку бумажных салфеток, протягивает. Надо же, думаю, как эта толстенькая пачка там уместилась? А потом мне захотелось пить подружка достает из клатча бутылку воды. Тут я уже забыл про спектакль. Меня волновало совсем другое: как?! Как это уместилось в мизерном пространстве, где место только для айфона и помады? Уверен: если бы мне захотелось вдруг горячий пирожок, она бы вытащила оттуда не только пирожок, но и микроволновку, чтобы его разогреть.

Женская сумка это сплошные фокусы. Это противоречие законам физики. Это чудо. Пока физики и астрономы занимаются черными дырами, у них под боком самая натуральная загадка мироздания женская сумка. Лучше бы они отвлеклись от телескопа и поинтересовались у жены, как той удается создать черную дыру в отдельной сумке? Вот где тайна, вот куда надо бросить всех лауреатов Нобелевской премии и заодно Стивена Кинга. Хотя они все равно тайну не разгадают, бедолаги.

Алексей Беляков

Захожу вчера вечером в грузовой лифт. В обеих руках пакеты с продуктами. Мне тяжело. Мне мокро. Мне устало.

Я промочила ноги, в самом начале, когда пыталась перелезть сугроб, и сейчас, проходив весь день, мне гриппозно.

Лифты у нас в подъезде существа автономные. Они плевать хотели на инструкции. Они зачастую возят жильцов на те этажи, к которым у них лежит душа, независимо от нажатых кнопок.

Я не люблю грузовой лифт, он медлительный как будто создан на Почте России, но оба другие, пассажирские, толкутся где-то выше двадцатого, и пока я буду ждать их, я могу выкипеть от раздражения.

Пакеты рвут руки, я загружаюсь в грузовой и нажимаю на кнопку 15. Именно там мое гнездо и два голодных галчонка, ждущих мамку.

Лифт медленно, с великим одолжением, закрывает дверь. Я прямо слышу, как он тяжело, по-старчески вздыхает и ворчит.

Лифты, они же как кошки, у них возраст год за семь. Этому точно сотка уже. Наверное, это вообще наш подъездный домовой, Нафаня.

В последний момент в лифт влетает мужик. Он лыс и смел.

Успел! радостно говорит он, нажимает на восьмой и машет мне шаурмой. Он лыс и ел.

Лифт грузно ползет на восьмой, громко трясет дверями и тросами, карабкается, как обрюзгший и расплывшийся человек -паук.

Он больше не любит свою работу и хочет на пенсию.

На восьмом он выплёвывает мужика, закрывает дверь и вместо ожидаемого мной пятнадцатого вдруг едет вниз, на первый. Почти свободное падение.

Ээээээ, говорю я.

Я понимаю: старик отказывается воспринимать многозадачность. Сначала на восьмой, потом на пятнадцатый это слишком сложно для него. У него уже лифтовой эксплуатационный Альцгеймер.

Поэтому он решил возить по одному пункту назначения. Не надо его перегружать. А то ишь ты!

На первом этаже он устало раскрывает дверь. Мол, слышь, психичка, выметайся.

Да щас! Я, подавляя бесюны, нажимаю на пятнадцатый.

В последний момент в дверь влетает парень-подросток. Он громко жует жвачку. Уже во время движения лифта парень нажимает на 11 этаж.

Черт! психую я.

Парень смотрит на меня с удивлением, в его глазах я психованная курица с пакетами, в съехавшей на бок шапке, сбежавшая от санитаров.

На одиннадцатом парень выдувает пузырь и выходит из лифта независимой походкой, как крендель из мультика: Это ж бубль-гум.

Лифт захлопывается и падает вниз.

Сказать, что я в бешенстве, ничего не сказать. Мне хочется кинуть в него пакетом кефира или банкой горошка. Но это мой кефир и горох мой, мне жалко.

Я сейчас выйду из этой ловушки.

А то что я, как швейцар лифтовой, катаю жильцов! Будто мне делать больше нечего. Апчхи!

На первом я подхватываю свои пакеты и как пингвин, тяжело, вперевалочку, начинаю метаться по этажу, лупить по кнопке вызова лифтов, кудахтахтах, но оба пассажирских застыли на крыше, у них там шабаш, Карлсон, наверное, переезжает.

Я злюсь!!!

Я понимаю, что моя судьба грузовой.

Он, подлюка, призывно стоит с открытыми дверями, ждет жертв.

Я снова понуро загружаюсь в него.

Нажимаю свой 15-й.

За секунду до отправки в лифт влетает девушка.

О, нет, детка. Так дело не пойдет.

Я нажимаю на стоп и пока Нафаня открывает свой рот, пытаюсь объяснить ей, что сейчас моя очередь ехать, потому что лифт возит реально по одному адресу за раз, и я двоих уже отвезла, и щас вот опять

Я говорю и торопливо машу пакетами.

А? Что? девушка раздраженно достает наушники из ушей.

Она не слышала ни слова. Нафаня уже почти захлопнулся.

Я в отчаянии открываю рот, чтобы объяснить все по-новой, но девушка вдруг нажимает на двадцатый.

Что? Что все ко мне лезут? Весь день, только наушник одену, всем прискреблось со мной разговаривать! Что? Что? психует в меня девушка, и я понимаю, что ее состояние еще похлеще, чем у меня. Может, она тоже заболевает?

Ничего, говорю я и нажимаю на пятнадцатый.

Девушка закатывает глаза, опять засовывает свой наушник в ухо, отворачивается и едет на мой этаж, даже не подозревая, что Нафаня только что сменил лифтового швейцара)))

Автор: Ольга Савельева

а сам рассказ?

С этого места подробнее... А где рассказ?

Longina, Елена, на название  щелкнуть и там рассказ

— Ты где шлялась?
В ответ раздалось глупое хихиканье.
— Я тебя спрашиваю, где ты шлялась? Это уму непостижимо, мы её ждем, волнуемся, ночей не спим, а она болтается непонятно с кем!

Весна поправила венок из одуванчиков и снова захихикала.
— А у нас, между прочим, уже конец апреля! Где, кстати, этот негодник?
Природа сунула руку под стол и за ухо вытащила мальчишку-апреля.
— Кому я говорила, что ты тёплый весенний месяц? Какой снег, а? Кто тебя этому научил?
— Пустите, маменька! — Апрель попытался вырваться, но Природа еще сильнее закрутила ухо, — Ай, ай, ай!
— Я тебя, негодник, спрашиваю, откуда ты снег взял?
— У неё! — Апрель показал на Зиму, кутающуюся в белую шубку, вырвался и снова залез под стол. Уже оттуда, он показал Природе язык. Но осторожно, чтобы она не увидела.
— Ты где сейчас должна быть? — Природа грозно двинулась к Зиме. — В каком полушарии?
— Не хочу! — Зима гордо задрала белобрысую голову, — Там сезон дождей, никакого снега, противно...
— Ах она не желает! А саванна без дождей — это нормально? А рассаду мне всю поморозила, это тебе нравится? Значит так, быстро собрала чемодан и в Южное полушарие. Чтобы через полчаса духу твоего здесь не было. А будешь артачиться — включу глобальное потепление. Будешь вечно по грязи хлюпать.
Зима скорчила обиженную рожицу, но послушно пошла в свою комнату собираться.
— Теперь с тобой, — палец матери указал на Весну, — чтобы через неделю у меня всё цвело. И зелени побольше. А дождей — поменьше, мне ещё картошку сажать.
Весна опять захихикала и потихоньку подмигнула Маю, украдкой выглядывающему из-за двери. Заметив это, Апрель погрозил кулаком сопернику, заставив того спрятаться.
— Дурак ты, — к Апрелю сзади подползла крошка Лето, — девушкам цветы дарить надо. Вот дарил бы Весне — была бы твоя. А так она к Маю уйдет.
Апрель на минуту задумался, что-то прикинул, загибая пальцы, и вытащил из-за спины мешок. Развязал горловину и принялся доставать: маленькое тёплое солнышко, букет подснежников, ворох клейких листочков, распустившуюся сирень.
Весна заулыбалась и кокетливо поправила волосы...
А где-то далеко метеорологи чесали в затылках и хмурили брови, не в силах объяснить резкое потепление.

© Александр Горбов (Котобус)

Cirre, Галина, да вроде нажала, но в новом оформлении сайта, не заметила рассказа. Спасибо, еще раз более внимательно нажала и наконец увидела внизу.

яга и кощей

— Чаво явился?
Баба Яга с прищуром посмотрела на Кощея.
— Шёл мимо, — гость шаркнул ножкой, — дай, думаю, зайду. Давно не виделись и всё такое.
Жестом фокусника Кощей вытащил из-за спины коробку с тортиком, перевязанную ленточкой, и букет ромашек.
— Ах ты старый дамский угодник! — Яга шутливо погрозила ему пальцем, — Сейчас чайник поставлю.
Яга отобрала у гостя букет. Поставила в вазу, понюхала и водрузила в центре стола.
— Где только такую красоту купил?
— Сам собирал, — Кощей скромно потупился.
Цокнув языком, Яга выставила на стол чашки, большой чайник и серебряные ложечки.
— Эх, Коша, прямо как в старые добрые времена, — Яга смахнула набежавшую слезу, — Помнишь, да? Как мы зажигали! А я? Просто бомба была. Не зря меня Василисой Прекрасной звали!
Кощей, отхлебнув чай из блюдца, улыбнулся.
— По мне, ты больше Василисой Премудрой была.
— А я говорю — Прекрасной! Я тебе сейчас мой портрет покажу, коли забыл.
— Всё я помню, — Кощей махнул рукой, — Только красивых дур полно, а умных днём с фонарём не найдёшь. Ум, как по мне, гораздо красивее.
— Ну тебя! Толку с этого ума, — Яга с суровым видом отрезала себе кусок торта, — Была бы умной, за Ивана, да ещё и Дурака, не вышла бы. Чуть не прибила его, когда он к Марфушке ушёл.
— А я предлагал — выходи за меня, — Кощей грустно вздохнул.
— Замок у тебя со сквозняками, — Яга притворно нахмурилась, — И храпишь ты по ночам.
— Ты давно у меня не была. Я ремонт сделал. А храп... Давно уже не храплю. Я ведь йогой занимаюсь, за здоровьем слежу. Дураков после шести не ем.
Яга расхохоталась.
— Ты ещё скажи, что иглу с яйцом в утке не хранишь.
Кощей улыбнулся: байку про иглу и смерть он сочинил в самом начале карьеры. Чтобы всякие Дураки не рубили его Кладенцом почём зря: даже бессмертному неприятно регенерировать. А так — как сломает богатырь иголку, Кощей падал на пол и изображал корчи. Уйдёт молодец — можно вставать и спокойно жить дальше.
— Слушай, — Яга откусила кусочек торта, — а где ты такие торты берёшь? Вкусный такой, да с яблоками. Удивительный рецепт.
— Да так, заказываю в одном месте.
Кощей отвёл взгляд: рассказывать Яге, что печёт торты с молодильными яблоками своими руками, Кощей не собирался. Пусть думает, что сама по себе не стареет. Ещё пара столетий и он обязательно уговорит строптивую Ягу выйти за себя замуж. У него ведь не страсть сердечная, как у Дурака, а настоящая любовь, которая времени неподвластна. А настойчивости у Кощея было не занимать.
Яга тихо, так чтобы гость не заметил, хихикнула. Она уже двадцатый раз перешивала подвенечное платье: всё никак не могла выбрать подходящий фасон. Вот как будет готово, тогда она и согласится. А пока, пусть ходит с тортиками, любимый Кощеюшка.

(с) Александр «Котобус» Горбов из книги «Таблетка от понедельника».

Что скажут люди?
«Что у меня тут, постоялый двор, что ли? — проворчал Матвеич и бросил телефон на диван. — Откуда все эти родственники берутся?»
Пес по кличке Барон, дрыхнувший в кресле возле телевизора, приоткрыл один глаз и сделал вопросительную морду, мол, кто хозяина расстроил?

А расстроил Матвеича звонок его старшей сестры. После короткого приветствия тоном, не терпящим возражений, сестра сообщила, что завтра утром надо встретить на вокзале племянницу ее нынешнего мужа.
Как выяснилось, у той в Москве какие-то важные дела и она планирует на пару дней остановиться у него, Матвеича. Ну, в самом деле, зачем платить бешеные деньги за гостиницу, когда родня в двухкомнатных хоромах барствует?
По правде сказать, «хоромами» скромную двухкомнатную квартирку за МКАДом назвать было сложно. Да и далась она непросто...

... После болезненного развода и раздела денег, полученных от продажи дома в поселке, перед Матвеичем встала проблема: как жить дальше.
На первое время сестра, конечно, приютила брата, но при этом не уставала намекать, что ему надо как-то новую жизнь строить. Может, другую работу поискать, с проживанием...
С работой Матвеичу повезло. Один из старых друзей сосватал его в строительную фирму, возводившую загородные дома в Подмосковье.
Кочевая жизнь в бытовке его полностью устраивала. Бригада, в которую влился Матвеич, была на хорошем счету, заказы сыпались один за другим — только успевай в сроки укладываться. И мужики старались вовсю.

***
Как-то на одном из объектов прибился к строителям худющий бездомный пес, которого бригадир смеха ради окрестил Бароном. Тот нисколько не возражал против такого прозвища и охотно на него откликался.
А после того, как его отмыли и откормили, пес стал носить свой «дворянский» титул с особой гордостью. Веселый, добродушный, он быстро стал всеобщим любимцем и полноправным членом бригады.
Матвеич настолько привязался к псу, что после сдачи объекта уже не смог с ним расстаться. Ну как можно было друга бросить? Под одобрительный гул приятелей он широким жестом пригласил Барона в свою старенькую «Ниву» и вместе с ним отправился на очередной объект.

Жизнь налаживалась, деньги потихоньку копились. Год спустя Матвеич приобрел в ипотеку квартиру без отделки и в свободное время начал доводить ее до ума: выравнивал стены и полы, проводил электропроводку, клеил обои и так далее, всё сам.
В итоге еще через год состоялась отличная холостяцкая берлога, в которой, конечно же, нашлось место и для верного Барона, который все это время так и скитался с Матвеичем по стройкам в его «Ниве».
Как только в квартире стало можно жить, Матвеич сменил работу — переключился на ремонт квартир. Жизнь перешла в более спокойное русло. Утром и вечером — прогулка с собакой, днем — работа.

Узнав о его приобретении, сестра с мужем в гости заявились. Оценивая новенький ремонт и обстановку, родственники одобрительно кивали головами и рассыпались в поздравлениях. Матвеич светился от счастья и в подробностях рассказывал историю своего успеха.
На следующий день гости уехали. А месяц спустя сестра попросила приютить на пару дней кого-то из знакомых мужа. Потом последовала вторая просьба, третья...
Поначалу гостеприимного Матвеича это не напрягало — он был даже рад гостям из его родных краев. Однако гостей этих — зачастую незнакомых — становилось всё больше и больше. Отказать? Но что скажут люди? Мол, зазнался Матвеич, земляков уже не признает?..

***
... Племянницу мужа сестры он, конечно же, встретил. Заносчивая дамочка чуть за сорок с небольшим ярким чемоданом на колесиках ему сразу не понравилась.
При виде его потрепанной «Нивы» гостья презрительно сморщила носик и сделала пару колких замечаний. В машину садилась так, будто она великое одолжение Матвеичу делала, а не он ей.
Стерпел Матвеич и модные словечки типа «Замкадье» и «человейники», прозвучавшие в адрес его места жительства. Стерпел, но пару раз его так и подмывало остановить машину и высадить дамочку прямо на дороге.
Но нет, нельзя. Пресловутое «Что скажут люди» сдерживало, как тяжелая цепь дворового пса.

Войдя в квартиру, гостья остановилась, критически осматривая обстановку. И тут в коридор вышел Барон.
— А это что такое? Мне ничего не сказали про собаку! — заверещала дамочка. — Я боюсь собак, уберите ее отсюда!
— Да он добрый, не тронет, — взялся уговаривать Матвеич. — Да и куда я его уберу?
— Ну, не знаю, к соседям или еще куда. С собакой я здесь не останусь! — взвизгнула гостья.

Матвеич посмотрел на застывшего на месте Барона. Вспомнил, как они вместе кочевали по стройкам и в жару, и в холод. Вспомнил, как Барон ни на шаг не отходил от него, когда он заболел и дня три с температурой под сорок в бытовке отлеживался...

***
Что ж, делать нечего. Матвеич пожал плечами, взял красивый чемоданчик и... решительно выставил его за дверь. Затем кивком головы указал гостье на выход.
И сейчас ему было совершенно наплевать, что скажут люди.

Автор: Андрей Сазонов

Ждущим
Кот смотрел в окно.
За окном багровел закат. Еще один день почти прожит. Еще один.
А сколько этих дней уже было. Пустых дней.
Кот услышал, как открывается дверь, но не пошевелился. Он знал, что пришел сын его любимой хозяйки. Мужчина приходил каждый день в одно и тоже время. Мужчину звали Алексеем.

Кот Ждан знал этого человека всю жизнь. Алексей жил здесь раньше, пока не женился и не переехал в другое место.
Сейчас мужчина сполоснет лоток, потом зайдет на кухню, насыплет корм в миску. Посмотрит на Ждана и тяжело осядет на стул. Тяжело, потому что Ждан тоже посмотрит на Алексея. Посмотрит с надеждой, а сказать мужчине нечего.
Сначала он говорил. Долго говорил, но Ждан понял, что Алексей пытается убедить себя самого.
Потом мужчина перестал это делать. Его мать, хозяйка Ждана, была в коме. Да, шансы, что она придет в себя были.

«Человеческий организм иногда делает невозможное. Врачи точно знают, сколько у человека костей, где какие мышцы, но мозг — это тайна за семью печатями. Несмотря на все успехи современной науки. Вы должны надеяться на лучшее».
Так говорили Алексею врачи. Он надеялся. Прошло полгода... надежда не умерла, но она таяла, таяла.

Алексей сполоснул лоток, насыпал корм и опустился на стул.
Он протянул руку к коту и погладил Ждана.
«Может, ты все-таки к нам переедешь, Жданушка?» – спросил Алексей.
Он уже не единожды предлагал коту переехать. Клялся, что дети его трогать не будут. Что никто кота не потревожит. Доставал переноску, ставил ее на стол, но кот отворачивался. Он не хотел покидать свой дом. Ему казалось, что пока он здесь, то нить связи с хозяйкой удержит женщину от ухода туда, откуда не возвращаются.
Мужчина вздохнул: «Ну как хочешь, Ждан».

***
Алексей еще раз погладил кота и ушел. Домой ему надо было добираться на другой конец города. Ждан это знал, но не мог заставить себя покинуть свой дом.
Кроме надежды у него было дело.
Даже если бы кот мог говорить и объяснить всё Алексею, человек бы ему бы не поверил.
Да, если бы коты умели говорить!.. Если бы он, кот Ждан, был бы рядом со своей хозяйкой!.. Ждан был уверен, что все было бы гораздо проще.

Но он был далеко. Далеко от больницы, в которой лежало тело его хозяйки. Тело, за которое слабыми ниточками держалась душа.
Но, несмотря на расстояние, Ждан помогал этому изо всех сил. Он начал делать это сразу, как только женщину увезли в больницу с приступом.
Ждан чувствовал, как судорожно бьется ее сердце.
Так же, как колотилось когда-то давно его сердечко. Маленькое и слабое.
Тогда, много лет назад, его нашли осипшего от крика, перепуганного, прозрачного от истощения. Отвезли в больницу и сказали: «Поправляйся, маленький. Мы тебя ждем домой».
И не обманули. Тогда люди и назвали его — Ждан. Потому что ждали и надеялись, что малыш справится.
А теперь кот ждал свою хозяйку. И помогал ей вернуться.

***
Он лег на кровать, закрыл глаза, но не заснул.
Ждан не знал, как так получается, но, закрывая глаза, он каждый раз видел нити. Нити света. Одни были толстыми и яркими. Другие тоньше и слабее.
Некоторые нити были чистыми, другие как будто заполнены пылью.
Среди хаоса нитей он находил одну и, словно скользя по ней, отправлялся к своей хозяйке в больницу.
Он смотрел на закрытые глаза и звал: «Вернись, я жду тебя, я люблю тебя».
Глаза оставались закрытыми. Зов Ждана слабел с расстоянием. Но он звал и звал. Так он сделал и сегодня.

И вдруг ему показалось, что ресницы дрогнули.
Нет! Ему не показалось! Они, и правда, задрожали. Приборы, которые стояли рядом с кроватью, взорвались писком.
В дверь влетели люди в белых халатах. Они начали что-то делать. Но Ждан смотрел не на них. Он смотрел на глаза женщины, которые медленно открылись. Ее губы беззвучно произнесли: «ЖДАН».

***
А на следующий день Алексей не зашел в квартиру, тяжело ступая — он ворвался!
Мужчина подхватил на руки кота и закричал: «Ждан, Жданушка! Мама в себя пришла!!!».
И разрыдался.
Он прижимал к себе теплого Ждана и снова говорил, говорил что-то радостное.
А Ждан думал: «Если бы люди научились понимать котов, то радость наступила бы гораздо раньше».

Автор: Валерия Шамсутдинова

Спасибо, девочки.

Мартик
— Баба Зоя, ну вставай, ну поднимайся!
— Нет, Олюшка. Без Мартика я никуда. Всё. Видать, время моё пришло.
— Какое время, бабуля?! Ты только два дня назад бегала и на здоровье не жаловалась! — восклицала Оля со слезами на глазах, — А я? А обо мне ты подумала? Как я буду без тебя?

— Ты девочка толковая у меня выросла, взрослая. Гляди, заневестилась уже! Я только обуза тебе буду. Мартик приснился мне: зовёт. Идёт к миске своей и жалобно так мяучит: кушать просит и на меня смотрит. А кто ему даст покушать-то, если не я? Да и пора мне, зажилась, восемьдесят семь лет, как никак...

— Бабуля! С чего ты взяла, что Мартика нет в живых? Он же просто пропал. Найдётся твой Мартик, вот увидишь! — уговаривала Оля бабушку со слезами на глазах. — Вставай, тебе покушать надо, сутки ничего не ешь уже! Я кашу сварила, твою любимую, пшённую.

— Оставь меня, девочка. Иди к жениху своему, небось заждался тебя, я же слышу, звонит твой телефон. А кашу сама съешь, она полезная...

Бабушка Зоя и Оля жили вдвоём. Родители Оли погибли. Бабушка оформила опекунство и одна растила внучку с двенадцати лет. Жили они дружно, хорошо. Оля была тихая, послушная девочка, а бабушка была очень добрая. И был у них кот Мартик. Бабушка его сама подобрала, на улице, ещё котёнком. Увидела серый комочек в луже. Как он туда попал не понятно, мокрый, грязный. Вытащила его баба Зоя из лужи, домой принесла, Олечке на радость. Выкормили кроху и вырос он здоровенным котом. Мартик очень любил бабушку, и даже слушался маленько, хотя, как и все коты, был своенравным. А уж она его баловала! Но и Мартик платил ей взаимностью. Как что заболит у бабули, так ложился на больное место и вмиг всё проходило. Очень любила его бабушка.

Оля подросла, окончила школу и поступила в институт. Буквально через две автобусные остановки от них располагался филиал областного университета. Потому выбор у Оли и не стоял, куда поступать. Подала документы туда, на химико-биологический факультет. Бабуля радовалась: как хорошо, близко, ездить никуда не надо!

На втором курсе Оля стала встречаться с парнем, Тимофеем. Был он вроде положительный, но уж очень серьёзный, даже угрюмый какой-то. А Оля смешливая, с лёгким характером. Что их связывало — непонятно, но стали общаться. Бабуля говорила, что, мол, ясно, что женихи появляются — возраст такой и красота имеется. И хорошо! Зачем в девках-то сидеть? Только вот учёбу бы не забросить... Оля заверяла бабушку, что непременно доучится, не забросит. А встречаться с Тимофеем будет, когда время свободное выдастся, не в ущерб учёбе...

С Тимофеем бабуля виделась — на чай один раз приходил. Не очень он ей понравился, мрачный какой-то, с тяжёлым взглядом, хоть и красивый. Черты лица правильные, словно точёные, фигура мускулистая, весь накаченный, как с картинки... Но решила она не вмешиваться пока, посмотреть, может он и сам Оле надоест. Бабуля у него всё выспросила. Работает он в автосервисе, на шиномонтаже, живёт с родителями, да ещё два младших брата у него. Дома тесно, квартира-двушка, спят на двухъярусных кроватях. Он мечтает заработать на свою жилплощадь, чтобы съехать. Бабуля усмехнулась про себя и подумала: сколько, мол, он собирается копить на квартиру, работая на шиномонтаже? Но вслух ничего не сказала: может халтуры какие, подработки, кто его знает?

А два дня назад пропал кот Мартик. Выскочил за дверь, когда бабушка пошла мусор выносить, и не вернулся. Так уже бывало, и он приходил сам. Но тут... Оли дома не было, она сдавала зачёт — шла летняя сессия. Как только девушка вернулась из института, они с бабушкой обошли всю округу, развесили объявления, но пока кот не нашёлся. А сегодня была суббота и Оля, после того как проснулась и умылась, пошла в бабушкину комнату, чтобы позвать её на завтрак, и застала пожилую женщину лежащей на кровати. Баба Зоя лежала одетая в домашний халат, поверх покрывала, сложив руки на груди и уставившись в потолок. Она так и не встала к завтраку. Да и к обеду, и ужину тоже. Она отказывалась от еды, и Оля её уговорила только немножечко выпить воды из стакана.

***

— И говорит, что ей непременно нужен её Мартик! — рассказывала Оля Тимофею, — Лежит на кровати, не встаёт. Я так волнуюсь за неё! А ну как давление подскочит?

— Да маразм у бабки твоей, — сказал Тимофей, — У них у всех с возрастом наступает! Знаешь, как наша чудила? И рассказывать не хочу. Отстань он неё! Что ты можешь сделать? Нету кота! Где ты его найдешь, небось, машина сбила. Успокойся уже. Пусть лежит.

— Да что ты такое говоришь?! — отшатнулась от Тимофея Оля.

Они находились на прогулке. Тимофей позвонил вечером и предложил пройтись. Оля никуда не хотела уходить от бабушки, так за неё волновалась, но та как раз и настояла на том, чтобы Оля подышала свежим воздухом. Они шли по улице, мимо магазинов, потом свернули в парк, посмотрели на фонтан, а потом пошли к пруду. Сели на лавочку. Всё это время Оля молчала и слушала, как Тимофей рассказывал про противного клиента, которого сегодня обслуживал. И как ему попало от начальства за то, что он его плохо обслужил. А он не виноват, а виноват клиент, — считал Тимофей. Но никто не стал разбираться, и начальник грозился вычесть у Тимофея из зарплаты некую сумму. Тимофей ругал начальника на чём свет стоит, а потом обратил внимание на то, что Оля молчит. Он спросил её, вот она и рассказала про кота и бабушку...

— Что я говорю?! То и говорю, что бабка не в себе: кто будет из-за кота так убиваться?! — ответил Тимофей.

— Правильно бабушка мне говорила про тебя! — зло сверкнула глазами Оля, — Нехороший ты человек! А я бы ещё добавила: ты тупой и бесчувственный!

— Ах тааак?! Ну и сиди со своей бабкой! Думал, она из-за кота ласты склеит побыстрей, нам ведь даже хорошо будет, в смысле, тебе... Вся квартира достанется! А ты дура, не понимаешь ничего! Хожу за тобой, на цветы трачусь! А что толку? У тебя одна бабушка на уме...

— Что-что? Ты?! Погоди, погоди... Ты тут причём? А ну договаривай! — Оля закричала на Тимофея, размахивая кулачками. — Я в полицию пойду! Что ты сделал с котом?!

— Ничего я не сделал. Подстерёг, пока твоя баба Зоя дверь откроет и к мусорке пойдёт, да и словил его, в сумку посадил. Отвёз на пустырь за речкой и выпустил. Он старый уже! Ему жить-то небось осталось... И бабе Зое твоей тоже. Так и думал, что сляжет, тем более давление у неё. Она же его уж очень любит, ты мне сто раз говорила. А мы молодые с тобой. Думал, заживем вдвоём!

У Оли в голове не укладывалось, как так можно было говорить? Она встала со скамейки, резко развернулась на каблучках и быстрым шагом пошла по направлению к дому, по пути доставая телефон и блокируя номер Тимофея. Слёзы жгли глаза: «Бабуля! Бедная моя бабулечка... — с каким страшным человеком я общалась!»

— Иди, иди! Святоша! — сказал ей вслед Тимофей и сплюнул на асфальт, — Неприступную из себя строит! Коты, бабки, тьфу! Зря только время на тебя потратил!

***

— Куда ты, на ночь глядя? Не пущу! Оля! — бабушка даже встала с кровати.

— Бабулечка, не волнуйся! Ещё светло, июнь же! Гляди, день какой длинный! Я туда и обратно. Всё, побежала...

Оля схватила спортивную сумку и выскочила из дома, захлопнув дверь.

— С Тимофеем что ль? Или одна? Не пойму... — успела крикнуть вслед баба Зоя.

Но Оля её уже не слышала, а быстро сбегала по ступеням вниз.

Автобусы ещё ходили. Оля доехала до остановки, которая находилась перед самым поворотом к реке. Дальше автобус шёл совсем не туда, куда ей было нужно, и девушка вышла.

— Пустырь... Пустырь... Хорошо что фонарик взяла, темнеет уже, ничего не видно! — Оля тихо шла по узенькой тропинке, и чуть было не подвернула ногу, провалившись в какую-то выбоину.

— Мартик, Мартик, иди, кис-кис! — тихонько позвала Оля. — Ну, где же ты?

Ей было страшно. Стремительно темнело. Она излазила весь пустырь и, конечно, никакого кота там не нашла. Надо было ехать домой.

Вдалеке, около реки сидела компания людей. Громко играла музыка, слышались весёлые голоса и видно было, что на мангале жарился шашлык. Желудок у девушки предательски заурчал.

Вдруг от них оторвалась какая-то большая тень и быстро побежала в сторону Оли.

— Арчи! Арчи! Назад! — закричал мужчина из той компании. — Девушка, не бойтесь, он не укусит, Вы только руками не машите!
Но пёс проскочил мимо Оли и нырнул в заросли камыша. Оттуда послышалось шипение и утробное рычание. Но мужчина уже подбежал и схватил пса за ошейник.

— Арчи! Отойди, не тронь. Что там? Опять он?

Из зарослей стремительно выскочил Мартик и помчался в сторону дороги. Он испугался пса, но резко затормозил, потому что по дороге шумно поехал мотоцикл. Пока кот с бешеными глазами и шерстью, поднятой дыбом, соображал, куда ему кидаться, к нему подбежала Оля и схватила перепуганное животное. Потом быстро сунула его в спортивную сумку и застегнула молнию.

— Так это ваш кот что-ли? — улыбнулся мужчина, который так и держал пса за ошейник. — Мы ещё вчера его видели, пытались покормить, а он так и не вышел из своих зарослей, только глазищами своими сверкал. Испугался видать, или, может, шашлык не ест?

— Не ест. Он ест кошачий корм, — улыбнулась Оля, потирая исцарапанные руки. Она была рада, что кот нашёлся, — Бедный, как он тут жил-то два дня, он же домашний!

...Оля успела на последний автобус. Бабушка уже волновалась. Она так и не поняла, куда ринулась внучка, а Оля и не стала рассказывать, чтобы не волновать её.

— Мартик! Золото моё! Ты откуда? — баба Зоя бросилась обнимать и прижимать к себе кота, когда Оля расстегнула сумку. — Оля! Где ты нашла его? А Тимофей? Это он что ли помог?

Пришлось рассказать бабушке, что Тимофей не только не помог, но и сам устроил всё это.

— Вот гнилой человечишко оказался! Ну, хорошо, что всё так выяснилось, — произнесла потрясённая бабуля, не переставая наглаживать кота, — Ведь могло быть и хуже!

— Да уж, — согласилась Оля и вздрогнула. Она представить себе не могла, как можно было так хладнокровно рассуждать о бабушке и о Мартике? И как её угораздило общаться с этим Тимофеем и не замечать, что он за человек?

— Идём, идём, Мартик, — говорила, улыбаясь, бабуля, — Вот твоя мисочка, кушай. А потом мыть тебя буду! И чесать. Ты же такой грязный! Где ты так извозился-то, а?

А Оля смотрела на улыбающуюся бабушку и думала о том, как она её любит! И как хорошо, что она больше не лежит без движения на кровати, а снова бодро суетится на кухне в своих стареньких красных тапочках и выцветшем халатике, одновременно насыпая в кошачью миску корм, включая чайник и смахивая тряпочкой крошки со стола! Она была такая милая и родная! Да если Мартик и не нашёлся бы, Оля бы объездила все кошачьи приюты и нашла бы похожего, обязательно. Или ещё что-нибудь придумала, лишь бы её дорогая бабушка была снова здорова и счастлива!

Жанна Шинелева

Однажды в жизни Людмилы Петровны случилась большая страсть. Пришла она внезапно и неожиданно, как это и бывает с великими страстями.

Людмила Петровна, разведённая дама пятидесяти лет, работала завскладом, жила одна в трехкомнатной квартире. Дети выросли, разъехались в большие города, и навещали Людмилу Петровну не чаще раза в году.

Жизнь Людмилы Петровны была размеренной и немного скучной. Вроде все было хорошо, но чего-то не хватало. Людмила Петровна увлеклась дамскими романами, в которых прекрасные принцы с лёгкостью завоёвывали сердца дам, и получали сладкую награду. Из романов выходило, абсолютно любая женщина может рассчитывать на своего принца, просто вопрос везения.

Язык этих дивных произведений был цветистым и очень красивым. В реальной жизни Людмилы Петровны люди так не разговаривали, и это было очень жаль.

По вечерам Людмила Петровна погружалась в сладкие мечтания о принце и великой страсти с ним.

И вот как-то вечером, когда Людмила Петровна зашла в соцсети, чтобы сделать рассылку поздравлений с Пасхой всем контактам, она увидела сообщение:

- Здравствуй, моя прекрасная роза! Ты такая великолепная женщина, я буду счастлив быть твоим другом.

Людмила Петровна очень удивилась. Никто и никогда не называл ее прекрасной розой, даже когда ей было восемнадцать. Она вообще не слышала, чтобы живые люди так говорили. Добавив галантного незнакомца, Людмила Петровна посмотрела его профиль. На аватарке красовался бравый мужчина в хаки, и с волевой челюстью.

- Привет, моя нежная фиалка, – вскоре пришло сообщение. – Как ты?

Людмила Петровна хотела рассказать, что скоро пора сажать картошку на даче, но осеклась: это было не романтично, а придумать романтичное она не могла.

Но Билл Смит (так звали челюсть в хаки) справлялся за двоих. За каких-то полчаса Людмила Петровна получила столько романтики и восхищения, сколько не получала за всю жизнь. Билл последовательно назвал ее хризантемой, ирисом, георгином, ромашкой, гиацинтом – так, словно под рукой у него имелся справочник садовода. Ещё Людмила Петровна успела побывать котёнком, птичкой, рыбкой и почему-то скунсом.

- Я полковник, служить в одной горячей точке, выполнять важную миссию для своей страны, – сообщил Билл. – А ты как?

Людмила Петровна никакую миссию не выполняла, и не знала, как об этом сказать. Но Билл опять справился за двоих. Он поразил воображение Людмилы Петровны удивительным описанием природы горячей точки, в которой служил. Из рассказа следовало, что там бродили львы, крокодилы и саблезубые тигры, росли ядовитые и плотоядные растения, дикие туземцы, и все время что-то горело.

Людмила Петровна начала тревожиться за жизнь галантного собеседника. И тут он добавил:

- Я вдовец, моя жена совсем умер пять лет назад. А ты как?

И Людмила Петровна наконец смогла открыться. Она рассказала, что разведена, пожаловалась на одиночество.

- Как тебе тяжело, моя маргаритка, – посочувствовал полковник. – Такая прекрасная женщина не могает быть один.

Людмила Петровна вполне могала быть один, но прониклась горячностью Билла. И согласилась, да, тяжело.

- Я мечтать об такой женщина, – сообщил полковник. – Скоро выхожу на пенсион, и буду жениться. А сейчас, мой бурундук, я должен идти на службу.

С тех пор так и повелось: Людмила Петровна прибегала с работы, усаживалась за старенький компьютер, и проваливалась с головой в волшебную сказку о любви. Там, в этой сказке, суровый полковник Билл с мощной челюстью называл Людмилу Петровну малышкой и нежной пандой, золотым лотосом и сладким сиропом. Его комплименты становились все горячее, страсть все сильнее, он обещал припасть губами к ее алому гроту и вкусить сок жизни. И уговаривал прислать ему фото, где Людмила Петровна совсем голый.

Людмила Петровна после таких бесед долго не могла уснуть. Когда закрывала глаза, ей грезилась полковничья мощная челюсть сверху. Она почти ощущала на губах его поцелуи. В школе у Людмилы Петровны была тройка по русскому, так что на ошибки Билла она внимания не обращала. И потом, иностранец же, как может, так и пишет. Главное, что называет розой и пандой.

И одним томным вечером Людмила Петровна решилась: надела кружевное белье, сфотографировалась в зеркале, и отправила Биллу пусть не совсем голое фото, как он просил, но все же голое...

- Ты великолепный, прекрасный, как полынь! – отреагировал Билл.

Людмила Петровна не очень удивилась. Она действительно была вполне прекрасна: крепка и обильна телом, грудаста, в меру монументальна – вроде девушки с веслом, только без весла, зато в красном кружевном белье.

- Я есть быть на тебе жениться! – пошёл в атаку полковник.

Людмила Петровна зарделась так, что цветом слилась со своим бельём, и стала похожа на варёного омара:

- Я согласна...

- Я через полгода пойду на пенсион, и тогда приехать к тебе, мой прекрасный тюлень!

- А может, я к тебе? – робко спросила Людмила Петровна, которая дальше Абхазии не выезжала.

- А потом ты ко мне, – согласился Билл. – В Америка трудно получать виза. Мы женимся в Россия, потом поедем в Америка.

- Хорошо, – ответила Людмила Петровна, и прислала Биллу свой адрес.

- А сейчас выбирай кольцо, – торжественно сообщил полковник. – Я закажу его, и тебе пришлют. Чтобы все видеть: ты моя возлюбленная.

И прислал каталог Тиффани.

- Это же дорого, – охнула Людмила Петровна.

- У моего маленького пташка индюк должно быть самое лучше всех! – ответил Билл.

Людмила Петровна застеснялась: вдруг полковник подумает, что она с ним ради денег? Да ещё за кольцо испугалась: украдут ведь на почте. И поспешно написала:

- Не надо мне кольца.

- Нет! – настаивал Билл, – Ты выбирать, я отправлять. Только ты платить таможенный сбор тысяча долларов. Я дам тебе номер счета таможня.

- Биллушка, – охнула Людмила Петровна, – Да за тысячу долларов мы два кольца купим: тебе и мне. Нет уж, ты сначала приезжай, а там сходим, как люди, в ювелирный, и выберем.

И как полковник ни уговаривал, наотрез от кольца отказалась.

Билл Смит растворился в виртуальном пространстве – видимо, отбыл на боевое задание.

Он не появлялся дня три. Людмила Петровна забеспокоилась, не обиделся ли, и написала сама. Оказалось, Билл действительно был на боевом задании по уничтожению ядовитых верблюдов, кунаков и абреков.

- Моя орхидея, – написал он, – У меня к тебе важное дело. Эту тайну я могу доверять только тебе.

И Билл рассказал, что в главной кунацкой крепости нашёл клад: пятьдесят миллионов кунацких долларов. И их надо спрятать. Больше негде, только у Людмилы Петровны.

- Любимый, к тебе приедет мальчик, привезёт тебе чемодан денежных единиц горячей точки. Спрячь, дождись меня. Это наш благосостояние.

На честность проверяет, – догадалась Людмила Петровна, вспомнив 90-е. – Потом приедет, пересчитает, не взяла ли хоть копеечку.

Сама же написала:

- Пусть привозит, жду мальчика.

- Только дай мальчик тысячу доллар, плата за доставку пятьдесят миллион доллар, – попросил полковник.

- Кунацких? – уточнила Людмила Петровна. – Из твоего чемодана?

- Нет, американских, – пояснил полковник. – Из твой кошелька. Кунацкие доллары сейчас тратить нельзя, их будут искать. Американских у меня нет, я под секретом.

Людмила Петровна стала ждать мальчика с чемоданом. Через неделю в дверь позвонили. Мальчику было лет сорок пять, он порос чёрной бородой, был смугл, черноглаз и в чалме – по виду, настоящий кунак. Чемодана с полковничьим благосостоянием при мальчике не было.

- Давай денга! – с порога потребовал он.

- А чемодан где? – строго спросила Людмила Петровна.

- Сначала денга! – упрямился мальчик. – Давай-Давай!

Людмила Петровна сложила руки на груди, что не предвещало добра. Но мальчик об этом не знал, и продолжал кочевряжиться, пока не был спущен с лестницы могучей дланью простой русской женщины. Обозвав Людмилу Петровну шайтаном, мальчик трусливо испарился.

- Биллушка, похоже, обмануть тебя хотели, – написала полковнику Людмила Петровна. – Может, полицию вызвать?

Билл рассыпался в извинениях, сослался на происки врагов, но полицию просил не вызывать, потому что политика.

С тех пор полковник стал угрюм, его комплименты изрядно полиняли. Пришлось расспросить, что его гнетёт.

- Моя сын Том Круз тяжело заболел, – признался Билл. – У него гастрит ноги.

Людмила Петровна охнула. Она не знала о таком страшном заболевании.

- На его операция нужно сто тысяч долларов, – страдал полковник.

- А я в секрете, и деньги вся в Америка. А чемодан кунацких доллар покрадили кунаки.

- Биллушка, – взмолилась Людмила Петровна, – Бросай асе, приезжай с сынишкой сюда. Поженимся, получишь гражданство, и полис сыночку дадут. Медицина у нас хорошая, вылечат мальчишечку от гастрита ноги. У меня связи в районной поликлинике. Потом на дачу поедем, там мята растёт, чистотел и подорожник, тоже полезно для здоровья. Чабрец, опять же.

Полковник отвечал невнятно, был очень расстроен болезнью сына, и в итоге замолк надолго.

Людмила Петровна места себе не находила, так переживала за ребёнка с редким именем Том Круз. И однажды, не выдержав молчания любимого, взяла, да и позвонила по видеосвязи.

Билл ответил. Но на экране телефона вместо мощной челюсти полковника возникла юная губастая физиономия радикально лилового цвета. Лиловея физиономия сонно моргала глазами и сопела.

- Ты кто? – изумилась Людмила Петровна. – Том Круз, что ли?

Окончательно проснувшись, физиономия ойкнула и отключилась.

Людмила Петровна тут же принялась писать полковнику:

- Биллушка, ответь мне! Кто там у тебя? Уж не в плен ли взяли?

- Отстань от меня, ужасный женщина, – вдруг ответил Билл. – Ты просто дурак, а не мой бурундук! Никогда не видел такой жестокий, злой, дурацкий женщина! Денег с тебя получить импоссибл! Я вносить тебя в чёрный список!

- Так это ты все ради денег?! – огорчилась Людмила Петровна. – обмануть меня хотел? Эх ты, а я тебя любила...

- Не любил! – сердито отвечал псевдополковник, решив напоследок излить гнев. – Что ты знал о моя жизнь?! Моя жить в африканская страна Угандона, работать грузчик, зарплата десять доллар в месяц, кушать нет. Я старался, тебя хвалила через автоперевод, любовь тебе делал, а ты жалеть тысяча доллар мне покушать!

Людмила Петровна, разочаровавшись в любви, пригорюнилась, читая исповедь лилового юнца. Тяжело ему там, в жаркой Угандоне. Вздохнув, Людмила Петровна недрогнувшей рукой отправила эрзац-Биллу тысячу долларов. Пусть покушает разок нормально. Второй недрогнувшей рукой отправила его в бан. И больше интернет-романов не крутила.

Русская женщина – она милосердна, и жалеет убогих.

Но через неделю в дверь Людмилы Петровны позвонили. На пороге стоял лиловый юнец с котомкой.

- Я при-ей-хал, мой ро-за, – по слогам прочёл он с телефона. – Угандона кушать нет, Россия карашо.

И обезоруживающе улыбнулся толстыми губами.

- Входи, чего уж, – вздохнула Людмила Петровна, посторонившись. – Горе мое. Борщ будешь?

Юнец кивнул.

- Как зовут-то тебя?

- Мбванга.

- Больно сложно. Ванькой будешь.

Юнец просиял, и уселся за стол.

Вскоре он уже окучивал картошку у Людмилы Петровны на даче. А она сидела на веранде, любовалась шоколадным мускулистым торсом, и вспоминала прекрасно проведённую ночь. Ванька обещал больше женщин в интернете не обманывать, и вёл себя, как паинька. Правда, продолжал называть Людмилу Петровну то утконосом, то гиеной. Русский давался ему непросто.

Ну и что, что не полковник, – думала Людмила Петровна, – Зато хозяйственный, и ласковый.

Не всем для счастья нужны полковники и миллионы. )))

Диана Удовиченко

Девичья честь

Баба Люся сидела за столом, вытирала слезы и вздыхала.

- Людмила Егоровна, – Молоденький полицейский грустно смотрел на нее, – Вы женщина почтенная. Ну скажите, бога ради, зачем Вы напали и избили Кузьмина Николая Ивановича?

Баба Люся отвернулась и молча уставилась в окно.

- Вы понимаете, что избитый Вами гражданин в больницу попал? А если он умрет? Вас же посадят и Вы уже не выйдете.

- За что посадят? – Бабушка удивленно вытаращила глаза. – За то что я его несколько раз палкой огрела? Так он толстый, синяки только останутся. Ничего я там поломать не смогла. А борода у него жидкая, я не смогла уцепиться. Так что если он помрет, туда ему и дорога, – старушка перекрестилась, – Так это не от меня, а от вредности и пакости его. Значит бог его покарал, сволочь такую.

- А полицейского зачем укусили, когда он вас разнимал? Он лицо официальное. И за это Вам срок могут добавить. Сопротивление властям это называется.

- Сынок, я властям не сопротивляюсь, – бабушка склонила голову и задумалась, – Между прочим я почетный донор! Я кровь сдавала, – затем громко зашептала, – Сынок, ты отпусти меня. У меня коза не доена. Орет, наверное. А я тебе, завтра, гостинчик принесу, молочка свежего, сыра. Отпустишь?

- Людмила Егоровна, – от нетерпения полицейский сломал ручку, – А это уже подкуп должностного лица. Вы что мне взятку предлагаете? Мне протокол заполнить надо, а Вы тут сидите и голову мне морочите. Я конечно уважаю Ваш возраст, но всему приходит конец. Даже моему терпению. Мы с Вами тут уже два часа сидим.

- Ну, ну, марай свои бумажки, – пробормотала старушка, – А я знаю, не дура. Кино смотрю. Мне адвокат полагается. Я без адвоката ничего не скажу.

- Едет к вам «адвокат», – вздохнул полицейский, – В лице Вашего сына. Позвонили мы ему, – мужчина взглянул на часы, – Скоро должен подъехать.

- Какого сына? – Встрепенулась старушка. – Не надо сына. Он здесь не причем. Он ничего не знает. А ну, звони, вражина, отменяй его приезд. – Бабушка задумалась и четко, как в крутых кино детективах, произнесла, – Оформляй явку с повинной. Я чистосердечные показания давать буду.

- Рассказывайте, – усмехнулся полицейский, – Вот свидетели поясняют, что Вы мирно беседовали с потерпевшим Кузьминым Николаем Ивановичем. Затем, резко вскочили и начали наносить своей тростью удары. Когда потерпевший упал, Вы уселись на него и схватили его за бороду.

- Врут! – Перебила его бабуля. – У него козья бородка. Не ухватишь. Я пыталась, не получилось. А за что я должна хватать была? Волос то на голове у него нет.

- Людмила Егоровна, а Вам не жаль было этого старого человека? За что Вы его так?

- Какой он старый? Да он на полгода младше меня, – старушка всплеснула руками, – Мне зимой восемьдесят три исполнилось, а у него день рождение в августе. А побила я его за дело. Он мою девичью честь опозорил.

- Чего он опозорил? – Парень еле сдержал смех.

- Девичью честь! Ладно записывай, – баба Люся сложила руки на груди, – Мне тогда было восемнадцать лет. А этот Колька бегал за мной. Жили мы в Карповке, – бабушка махнула рукой, – Это сто километров отсюда. Я тогда с Петькой гуляла. Вот Колька мне и говорит: – «Меня осенью в армию забирают. Будешь меня ждать? Я как вернусь, женюсь на тебе.» Я, дура такая, Петьку бросила и с Колькой гулять начала. В армию его проводила и начала ждать. Я честно его ждала. На других парней не смотрела. Только один раз с Петькой в кино ходила, а так ни-ни.

- Людмила Егоровна, мне не интересны Ваши кавалеры, – перебил ее полицейский, – Вы по делу говорите.

- А я по делу и говорю, – старушка укоризненно посмотрела на мужчину, – Как ты разберешься, если все сначала не узнаешь? Так вот. Аккурат перед его возвращением, его родители в бане и угорели. Дрянная, я скажу, баня у них была. Сколько раз наш председатель, а он человек был умным и грамотным, говорил им: – «Плохонькая у вас банька, переложить ее надо.» Но они разве будут слушать? Вот и угорели. А если бы послушались, то...

- Людмила Егоровна, – полицейский начал терять терпение, – А без бани? По делу.

- А как без бани? Без бани в деревне никак нельзя, – старушка укоризненно покачала головой, – Так вот, вернулся Колька из-за этого немного раньше. Пошли на встречу, отпустили раньше, похоронить родителей.

- Вы хотите сказать демобилизовали?

- Какая разница, – пожала плечами бабушка, – Он приходит, а я на танцах была и меня Петька провожает. Он как увидел, говорит мне: – «Раз ты меня не ждала, я жениться не буду.»

- Так Вы сказали что только один раз в кино с этим Петькой ходили и все.

- Да! В кино ходила только один раз. Я про танцы ничего не говорила. Я старая, а не дурная. Знаю и помню что говорю. – Бабушка гневно зыркнула на полицейского и продолжила. – Вся деревня знает. Я Колькина невеста. Жду его, что свадьба у нас должна быть. А он, паразит, в отказ пошел. На всю деревню меня опозорил. Потом, через год на Варьке женился, дом родительский продал и в город укатил.

- А Вы что? – Полицейский улыбнулся, – Сын у Вас. Значит тоже замуж вышли.

- У меня три сына, – уточнила баба Люся, – Я за Петьку пошла. Правда, – старушка задумалась, – Я раньше него замуж вышла. Но это не важно. Он, паразит, опозорил меня. Знаешь как надо мной люди смеялись. Отвергнутая невеста. Я из-за него три года потеряла, пока ждала его. А могла с Петькой гулять.

- Почему три года? Он в морфлоте служил?

- Эх, молодежь, – вздохнула баба Люся, – Это в конце шестидесятых солдатикам год скинули, а он ещё три года служил. В стройбате.

- Ладно. Давайте, перейдем к этому происшествию. Вы зачем на него набросились.

- Так я объясняю, опозорил он меня. – Баба Люся удивленно посмотрела на собеседника. – Я вчера приехала к сыну. Молочка привезла. Правнук мой очень молоко любит. Два других, далеко живут. Старшенький в Москве! Начальником работает. – Старушка гордо взглянула на мужчину. – Приедет. Сразу тут порядок наведет. А то хватаете беззащитных старушек. – Не увидев реакции, она продолжила. – Я пошла в магазин. Не повезло сыну с женой, – бабушка покачала головой и вздохнула, – Представляешь, я в холодильник заглянула, а картошки нет. Захожу в магазин, а там картошка дорогая и какая-то мелкая и корявая. Такие деньжищи дерут за такую дрянь. Я и говорю, что у нас в Карповке такой картошкой свиней не кормят, а тут людям продают. А Колька, я тогда не знала что это он, говорит, он так же из Карповки. Мы разговорились. А как я узнала что это Колька... Такая меня злость взяла. Вот я его и толкнула. Но он дряхлым оказался, сразу свалился. Даже не сопротивлялся. Все!

- Что все?

- Все я чистосердечно рассказала.

Дверь распахнулась и в кабинет ввалился очень пожилой мужчина.

- А вот ты где? – С порога начал он. – Товарищ полицейский, отпустите Вы ее. Она ни в чем не виновата.

- А Вы кто? – оторопел полицейский.

- Потерпевший я. Кузьмин Николай Иванович. – Старик закашлялся. – Мне как сказали, что ее забрали, я сразу утек и сюда. Она ничего не делала. Я сам упал. Старый уже. – Он умоляюще перевел взгляд на старушку, – Люсь, ты уж прости меня. Чего уж прошлое ворошить. Пойдем ко мне. Я тебя с дочкой познакомлю. Чайку попьем. Молодость вспомним.

- А Варька жива? – Поджав губы, спросила баба Люся.

- Десять лет как схоронил, – вздохнул старик, – А Петька твой?

- А что с ним сделается? – Фыркнула старушка. – За хозяйством смотрит. Жаль Варьку. Это все потому, что вы в городе живете.

- Так мы пойдем? – Дедушка взглянул на полицейского. – Я писать ничего не буду.

- Нет! – Мужчина встал из-за стола. – Вот приедет сын Людмилы Егоровны и заберет вас. Одних не отпущу. Вы сейчас сядете в коридоре и его подождете. Только без драки. Тихонько и мирно сидеть будете. А то я еще и дочку вызову.

Старики испуганно переглянулись и вышли в коридор.
из инета

Сердце остановилось.
Усилия врачей были напрасны.
Но вдруг, в тишине зазвучал крик медсестры...
Реанимация...
Больно! Как же больно... Невозможно дышать...

Молодой мужчина шатаясь добрел до лавочки в сквере и присел, пытаясь отдышаться и унять боль, которая каленым стержнем пронизывала все тело. Но она не отступала, вгрызаясь в каждую клетку.
Мужчина попытался сделать глубокий вдох, но боль нанесла еще один удар и тело обмякло... Он уже не увидел людей, столпившихся вокруг, не услышал звуков сирены Скорой и голосов врачей, спешащих на помощь.
Свет... Откуда он? Такой мягкий и теплый. Где я? Боли нет. Да и тело такое невесомое. Мужчина пытался оглянуться, но вокруг клубился легкий туман.
А потом он увидел собаку... Большая овчарка шла к нему, неслышно ступая мягкими лапами.
И мужчина узнал его!
Это был Грей.
— Здравствуй, Хозяин.
— Грей? Ты?
Но...как ты меня нашел? И почему ты разговариваешь со мной?
Я сплю?
— Здесь все могут разговаривать и понимать друг друга.
Нет, Хозяин, ты не спишь. Ты умираешь. А я умер уже давно. Там, на той дороге, где ты выбросил меня из машины.
И мужчина вспомнил то, что старательно пытался забыть все эти годы.
То страшное и черное, что душило по ночам. Предательство!
— Вижу, что не забыл...
Помнишь, как разозлился на меня, старика?
Как трясясь от бешенства запихнул в машину и повез за город?
Как оставил меня на дороге и уехал, не оглянувшись? Помнишь...
А я ведь не виноват, что постарел и стал раздражать тебя.
Пес тяжело вздохнул и лег.
— Грей, я был уверен, что тебя подберут и ты найдешь новый дом!
— Не ври самому себе, Хозяин! Так ты успокаивал себя, оправдывая то, что сделал.
А я... Я долго бежал за машиной, но не догнал тебя и потерял след. Старый нос и больные лапы подвели меня.
Тогда я побрел на прежнее место и стал ждать, когда ты вернешься за мной.
Я верил, что ты обязательно вернешься за своим Греем.
Я верил тебе и любил так, как могут любить только собаки!
И очень волновался, как ты там один, без меня!
Некому принести тебе тапки, разбудить утром, лизнув языком, помолчать с тобой, когда грустно. Но ты все не возвращался. Каждый день я метался вдоль дороги, боясь, что ты не увидишь меня! А потом меня сбила машина... Я не сразу умер там, на обочине. Знаешь, что я хотел больше всего в тот миг, когда жизнь уходила из меня?
Увидеть тебя, услышать твой голос и умереть, положив голову тебе на колени. Но последний мой вздох услышала только холодная лужа.
А знаешь, нас ведь тут много таких: выброшенных за ненадобностью, замерзших на пустых дачах, заморенных голодом, убитых ради забавы... Вы, люди, часто бываете жестоки. И не хотите думать, что за все придется платить!
Мужчина опустился на колени перед собакой.
Тело опять пронзила боль.
Но это была боль от осознания содеянного ужаса своего поступка. Колючие слезы резали глаза и не приносили облегчения.
— Прости меня, пес! Прости!!! Собаки могут любить и прощать! Прости, хоть я этого и не заслуживаю!
Старый пес кряхтя подошел к человеку.
Хозяину, которого любил всегда.
— Я простил тебе мою смерть.
А вот тебе еще рано умирать. Плачь! Твои слезы – твое искупление.
Я попрошу за тебя. Теплый язык коснулся щеки, большая лапа накрыла руку мужчины.
— Прощай...
В реанимационном отделении врачи бились за жизнь молодого мужчины. Обширный инфаркт. Но все усилия были напрасны.
В 18:30 зафиксировано время смерти.
Сердце остановилось.
Конец...
Тишину реанимации разорвал крик медсестры: «Слеза! На щеке слеза! Он плачет!»
— Адреналин в сердце!..
— Дефибриллятор!...
— Разряд!...
— Еще разряд!!!
Ровная линия на экране монитора дрогнула и выгнулась слабой, но такой жизнеутверждающей дугой...
Месяц спустя молодой мужчина стоял на пороге клиники.
Он жив, и даже осенний дождь не может испортить счастье возвращения.
Его спасение врачи называли не иначе, как чудом!
Выйдя за ворота больницы, мужчина неспешно направился в сторону дома.
Он шел, погруженный в свои мысли, когда под ноги ему выкатился грязный и мокрый клубок, оказавшийся щенком.
— Привет, малыш! Ты чей?
Весь внешний вид
щенка говорил о том, что он ничей и отчаянно нуждается в помощи.
Мужчина поднял малыша с земли, сунул за пазуху и заботливо поправил торчащее ухо.
— Пойдем домой,... Грей!
Старый пес, окруженный легким белым туманом, положил голову на лапы, устало вздохнул и прикрыл глаза.
Он спас в человеке Человека...

Лия Тимонина

Ошибка

Соня играла на детской площадке. Были осенние каникулы, но детей, кроме девочки, на улице не было никого. Очевидно, погода была слишком холодная. Дул сильный ветер и листья вихрем кружились на дороге. Рядом с площадкой молодая мама катала коляску со спящим малышом, бабушка прогуливала свою собачку, а прохожие, втянув головы в тёплые воротники и шарфы, спешили по делам.
Сидя на качелях, Соня от скуки стала считать деревья и сравнивать, сколько во дворе берез, а сколько ёлок. Ёлок оказалось больше, потому что недавно двор надумали озеленить и посадили под окнами домов, стоящих друг напротив друга, ровными рядами молодые ели. Соня подумала, что когда они подрастут, то на Новый год жителям можно будет наряжать эти ёлки прямо с балконов.

Из размышлений девочку вывел слабый писк, который раздался откуда-то слева. Она слезла с качелей и пошла на звук. Прямо вдоль ограждения площадки росли густые кусты, и Соне показалось, что писк раздавался оттуда. И верно, не пройдя и двух шагов, девочка заметила маленького щенка, который скулил, съёжившись под кустом. Он был с ошейником и поводком. Собственно поводок и стал причиной того, что щенок сидел здесь и не мог сдвинуться с места. Поводок был простой, из плотной тесьмы и он безнадёжно запутался о ветки куста...

— Какой хорошенький! — воскликнула Соня и попыталась распутать щенка. Скоро у неё это получилось, и через пять минут она победоносно внесла нового друга к себе домой.

Мама, выглянувшая из кухни, крайне удивилась такому повороту событий и строго спросила Соню, откуда та притащила собаку. Соня всё рассказала и добавила, что щенок потерялся, а значит ничей и теперь будет её.

Конечно, мама объяснила Соне, что для начала нужно поискать хозяев, повесить объявление хотя бы, а потом уж присваивать чужого пса. И вообще щенок, похоже, породистый, а такие стоят немалых денег, и его наверняка ищут.

Так и вышло. Не прошло и двух часов, после того, как заплаканная Соня расклеила по двору объявления, как за щенком явилась женщина. Она очень благодарила Соню и её маму, за то, что нашли и приютили её собаку, и даже предлагала вознаграждение. Но мама отказалась брать деньги. Когда за женщиной, которая счастливая ушла со своим найденышем, закрылась дверь, Соня снова разревелась. Она плакала весь вечер и следующий день. Ни что её не могло утешить, так она мечтала о собаке. Мечтала она о ней и раньше, но сейчас, когда щенок был уже у неё в руках, Соне стало совсем грустно.

***

— Нет, Ленка, это позор! Просто позор! Ну как так, а?

Полная крупная дама сидела на скамеечке на детской площадке и эмоционально разговаривала по телефону.

— Понимаешь, репутация моя может пострадать! Слухи пойдут. А я не тот человек, чтобы сделать такое. Ну не могу я. Я всех их люблю одинаково. Он же не виноват, что у него залом на хвосте... О Боже! Да если узнают, что у Макеевой такие щенки... Да у меня никто брать больше не будет! Я на тебя надеялась. Ну ладно. Аллергия так аллергия, что поделать. Понесу в ветеринарку тогда, куда деваться...

Женщина закончила разговор, убрала телефон в сумку и вдруг услышала детский голосок.

— Тётя, вы не могли бы... Я тут случайно... — Соня запнулась и замолкла.

— Что тебе, девочка? Я тороплюсь, говори скорее, — дама поправила крупные очки и встала со скамейки.

Соня набралась смелости и выпалила:

— Я случайно подслушала ваш разговор. Можно я возьму вашего щенка? Я никому-никому не скажу, чей он! Я буду сильно-сильно его любить, обещаю, только не относите его в ветеринарную клинику, пожалуйста, пусть живёт! Ничего, что хвост у него неправильный...

Женщина внимательно посмотрела на девочку, а потом спросила:

— А мама разрешит тебе завести собаку?

Соня молчала.

— Вот ты сначала её спроси, а я дам тебе свой номер телефона и вы мне позвоните, если решитесь. Только никому! Хорошо?
**

Когда на следующий день Соня с мамой приехали домой к заводчице собак, то увидели умилительную картину. Женщина сидела на кресле с бутылочкой молочка, и кормила маленького щеночка, а вокруг неё копошились ещё четверо. В углу комнаты на мягкой подстилке дремала взрослая собака породы бигль.

— Вот, — говорила женщина, не переставая кормить щеночка, — Моя гордость. У Ладочки получаются самые лучшие чистопородные щенки. Правда в этот раз им немного не хватает молока и приходится докармливать. Уже все расписаны, всех заберут. Ох, кроме одного... — при этих словах женщина горестно вздохнула, — Был у нас в Клубе уже инцидент из-за такого залома на хвосте! У одной заводчицы у щеночка этот дефект не определили сразу, а она продала как чистопородного, — деньги немалые, документы оформила, всё как надо, а тут поехали хозяева на выставку и на тебе, такой позор! Там при всех и обнаружил эксперт-кинолог, что собака с дефектом. Щенок хороший, но для выставок и разведения уже не подходит, диванный вариант. И узнать об этом на выставке! Конечно они потом эту заводчицу ославили, как могли... Ух я испугалась, когда обнаружила у щеночка дефект и помчалась к эксперту. А он подтвердил. Нет уж. Мне не надо такого. А то бизнесу моему конец! Забирайте ради Бога, только не говорите, что взяли у меня. Всё. Мне звонят. Сейчас подъедут забирать. Извините, мне некогда.

И женщина протянула Соне маленького тёпленького щеночка. Девочка была на седьмом небе от счастья. Она всю дорогу нежно прижимала его к себе и гладила, а он тихо попискивал...

Так у Сони появился четвероногий друг. У щеночка была плотная жесткая короткая шерсть коричневого цвета, а лапки, словно в белых носочках. Он находился в постоянном движении. Всё время что-то вынюхивал и носился по дому, как сумасшедший. Но когда он замирал в стойке, его длинный тонкий хвост замирал вместе с ним, вытянувшись, как струна. Это выглядело забавно.

В семье щенка очень полюбили и безбожно баловали: покупали ему самые лучшие игрушки и лакомства. Щенок вёл себя примерно, ничего не портил и не грыз, правда, спать неизменно залезал в кровать к девочке, — никак не могли его приучить спать на своей подстилке. Соня вычитала в интернете, что этой породе собак нужно много движения, потому что собака эта гончая и изначально была предназначена для охоты на зайцев и лис. Поэтому гуляли с Чапиком (такое имя дала ему девочка) по очереди: когда Соня, когда мама, когда папа, и старались давать ему возможность удовлетворять охотничьи инстинкты.

А история с заломом хвоста имела продолжение. Однажды, сидя в очереди со щенком на прививку в ветеринарной клинике, они разговорились с одной женщиной. Она тоже привезла собаку на прививку и ожидала своей очереди. И оказалось, что женщина та — эксперт-кинолог. Она посмотрела на Чапика и заявила, что он очень хорош. А потом предположила, что он, наверное, уже поучаствовал в выставке. Но мама Сони сказала, что нет. И не будет участвовать. «Потому что у него не правильный хвост. Но мы его всё равно любим», — добавила Соня. А эксперт посмотрела внимательно на щеночка, потом попросила разрешения взять его на руки, тщательно прощупала его хвост и объявила, что, вероятно, дефект признали по ошибке. Такое бывает. Пока собака маленькая, можно ошибиться. А Чапика просто необходимо отвезти на выставку.

— Поверьте мне, его ждёт успех, — заявила дама, а потом подхватила своего щенка и скрылась за дверью кабинета ветеринара, так как подошла её очередь.

Как только за ней закрылась дверь, Соня важно сказала маме:

— Это наша любовь к Чапику выправила ему хвост! Точно! Ведь любовь — самое главное в жизни!

Мама улыбнулась, а девочка счастливо засмеялась и зажмурилась от радости, нежно прижимая к себе щенка. Она уже мечтала о том, как её собака займёт на выставке первое место...

После тяжелого трудового дня слесарь Костя восседал на своём любимом драповом троне и, совершенно не подозревая о грядущей буре, наслаждался двумя своими самыми любимыми делами: пил пиво и смотрел мыльную оперу.

Всё сидишь?! словно гром среди ясного неба грянул голос жены. От испуга Костя поперхнулся и принялся громко кашлять, краснея лицом.

Варя одним ударом вышибла всю влагу из лёгких мужа и, поставив на пол пакеты с покупками, вытерла лоб.

Я, между прочим, сегодня узнала, что мы с тобой идиоты!

Да ну?! Костя изобразил искреннее удивление. Опять с Маринкой встретилась?

Не важно! Так вот, оказывается, все эти годы мы бесплатно занимались сексом, в то время как могли купаться в деньгах! Столько потерянных впустую сил и часов

Да ну?! повторил Костя.

Мужчина взглянул на золотые сережки на ушах жены, затем перевел взгляд на духи и ещё раз переосмыслил слово бесплатно. Потерянные часы и силы его тоже смутили, ведь если сложить всё время половых актов, получится в лучшем случае сорок семь минут, а силы в основном тратил он, в то время как его жена смотрела в потолок, возмущаясь, что тот давно пора перетянуть.

Мы с тобой будем снимать порнофильм! заявила, наконец, Варя и, не спрашивая согласия мужа, начала приготовления.

Как это порнофильм? Ты совсем, что ли? Я чего мужикам на работе скажу?

А не надо ничего говорить! Тебе работать больше не придется. Кассовые сборы с одного ролика могут достигать 5000, это халява, а не работа, а твои мужики пусть и дальше свои трубы за копейки шлифуют. Я, кстати, уже уволилась.

Костя вдруг снова поперхнулся, хотя к пиву даже не прикладывался. Неужели, спустя сорок семь лет его жизни, удача наконец-то повернулась к нему лицом? Мало того, что он наконец-таки займется любовью с женой безо всяких уговоров и ультиматумов, так еще и денег получит.

Значит, так! Снимать нужно обязательно на айфон!

Но у тебя его нет!

Так чего ты сидишь? Беги быстрей и покупай!

Так зарплата только через две недели!

Дурак ты, Костя! Для таких, как ты, человек придумал кредит!

Я кредит вообще-то хотел на коробку передач взять!

Если через полчаса ты не вернешься с айфоном в руках, передачи в коробке тебе будут носить в больницу, а кино я буду снимать с Фёдором Палычем!

С нашим управдомом?! Коля обиженно фыркнул на жену, но в магазин собрался.

На, протянула жена список покупок, в котором значилось следующее:

Айфон 11, масло, свечи, смазка.

Спустя три часа Костя вернулся с большим пакетом.

Варя недоумевающе переводила глаза с печального лица мужа на пакет.

Тот, наконец, перевернул его и на кровать посыпались коробочки с телефонами, а сверху на них шлепнулась бутылка моторного масла, упаковка автомобильных свечей и сине-желтая баночка WD-40.

Это чё?!

Твои одиннадцать айфонов, масло, свечи и смазка! Правда, я свечи с маслом менял в прошлом месяце, но тебе виднее, ты лучше разбираешься!

Ну, про айфоны я спрашивать не буду, тут, конечно, мой косяк, забыла, что муж у меня обезьяна из каменного века, дальше Сименса так разобраться и не смог. Но вот скажи мне, бога ради, как, по-твоему, всё остальное связано с нашей задумкой?

А я почём знаю?! Ты же у нас специалист по порнам! Мне эта наука не известна, я больше по шлифовке труб.

Варя тяжело вздохнула и мысленно поблагодарила вселенную за то, что в порно её мужу даже разговаривать не придется, иначе это было бы полное фиаско.

Короче, нам нужны эротические костюмы для сюжета и специальная атмосфера.

А нельзя просто, по старинке? жалобно взглянул Костя на жену, чувствуя, как весь задор постепенно угасает.

Нельзя! Вдруг Маринка увидит наш фильм! Всем расскажет, что мы с тобой бедняки и неудачники, раз не можем позволить себе качественное кино, а я этого не переживу! И ты тоже.

Костя тяжело вздохнул, но спорить больше не стал.

Не переживай, я уже всё придумала. Даже тратиться не придется. Ты, значит, оденешь свою спецовку, а на голову сварочную маску, как будто пришел ремонт делать. Только одевайся так, чтобы процесс был комфортным и тебе, и мне. Всё понял?

Костя радостно кивнул. Обычно в этой робе ему имеет мозги начальство, а тут главой имения станет он сам.

Я пойду до Катьки, в том месяце у неё дочка школу закончила, попрошу форму и ленточку выпускницы. Ты в это время создай тут романтическую атмосферу, всё понял?

Костя кивнул.

Мечтательно вздохнув, Варя скрылась за дверью.

Не прошло и двух часов, как сорокапятилетняя школьница-выпускница появилась в дверях.

Школьная форма оказалась мала на два размера, но это не было проблемой для решившей разбогатеть Вари. Наука еще долго не сможет изучить способность женского тела втягиваться и вмещаться практически в любые размеры и задерживать дыхание на сутки.

Дома Варю встретил романтичный полумрак и невероятно вкусный аромат, который тут же испугал запоздалую школьницу.

Зайдя в комнату, жена увидела накрытый стол, на котором дымились тарелки с гороховым супом. Стояла плошка с крабовым салатом и целая кастрюля вареной картошки. Так же там присутствовали маринованные грибы, корейская морковка, была нарезана целая буханка хлеба и грубо нарублены овощи. Помимо еды на столе стояла бутылка шампанского и охлажденная водка.

Во главе стола сидел её муж с накинутой маской на голову, одет он был в спецовку: закрытый верх, голый низ.

Кость, это чё за Новый год? Ты совсем дурак или где?

Ты же просила романтическую обстановку! Вот тут супчик твой любимый, вот грибочки маринованные!

Короче, неси всё это на кухню! Шампанское только оставь, мне нужно успокоить нервы.

Да я целый час у плиты стоял, чтобы создать тут, как ты говоришь, атмосфЭру Попробуй хотя бы суп! вскочил он из-за стола.

Сядь, ради бога! попросила жена, глядя на костюм возлюбленного.

Тут она поняла, что за весь день ни грамма не съела, а всё внутри сводило от вкусного запаха горячей еды.

Так и быть, съем пару ложек!

Суп оказался таким вкусным, что пара ложек превратилась в пару половников. Когда Варя потянулась за картошкой, раздался сильный треск. Школьная форма пошла по швам.

Костя! Включай скорее камеру, сейчас я раздеваться буду! крикнула Варя, и муж её тут же метнулся в сторону коробки с айфонами.

Какой открывать?! встревоженно кричал муж.

Любой, давай уже быстрей, тут твой суп в реакцию вступил!

Костя, точно Геракл, разорвал упаковку и, выудив телефон, включил его.

Как тут камеру запустить?!

Дай сюда! рявкнула Варя и, быстро ткнув пару раз пальцем по экрану, начала съемку.

Всё, я готова! после этих слов форма на Варе лопнула и осыпалась на пол.

Варя тут же вжилась в роль.

Господин сварщик, у меня, кажется, течь, не могли бы вы мне помочь? залепетала она сексуальным голоском и легла на кровать, закинув руку за голову.

Костик тоже вжился в роль.

Надо сначала воду в ванной перекрыть, я по сырому варить не смогу!

Течет не в ванной, это я теку! сказала Варя и раздвинула ноги.

Ага, тут нужно стык пройти двойным швом, заявил как настоящий профессионал своего дела Костик, а затем добавил: Тыщи две, если без покраски.

Костя, мать твою, возьми ты уже меня! не выдержала Варя.

Два раза Костю просить было не нужно, он набросился на жену. И уже хотел было совершить акт, как вдруг она остановила его и попросила воспользоваться смазкой, о чем тут же пожалела, но остановить мужа уже не успела.

Через пару секунд актер в костюме сварщика уже стоял в ванной и, громко воя, отмывал главный реквизит. Съемки пришлось остановить.

Когда Костя вышел из ванной весь в слезах, его уже ждал накрытый стол с разогретым супом и рюмка водки.

Садись! скомандовала супруга, будем лечить тебя, а после повторим.

Костя лечился около сорока минут. Варя не отставала, потягивая шампанское и заедая крабовым салатом. Наконец, потерпевший окончательно выздоровел и даже почувствовал прилив сил и желания.

Ну что, я готов, обратился он к своей коллеге по съемочному цеху.

Ладно, только теперь я сама всё сделаю!

Костя лёг на кровать и приготовился получать удовольствия, за которые ему потом еще и заплатят. Варя тем временем сходила на кухню, чтобы выпить бокал воды, как тут из комнаты донесся храп.

Вбежавшая в комнату жена подняла визг.

Ты совсем охренел в грязном на кровать ложиться?!

А я чё, я же это, ну, костюм, никак не мог подобрать слова очнувшийся от пьяного сна Костя.

Живо раздевайся, плевать на твой костюм, снимем по классике!

Ну вот, сразу бы так! обрадовался Костик и начал скидывать с себя форму. Тут из его куртки выпала заначка, которую Костик берег с самого аванса и Варя, естественно, это заметила. Глаза у неё тут же жадно блеснули, и заначка быстро исчезла где-то в глубинах женской сумочки. К моменту, когда всё наконец-то было готово для съемок, на часах показывало уже половину второго ночи.

Костик полез к жене, но та лишь отмахнулась и, добив последний бокал с шампанским, легла спать. В полудреме Варя пожелала Костику спокойной ночи и сказала, чтобы тот не засиживался, ему завтра еще на работу идти.

А как же халявные деньги?! удивился муж, толкая жену в бок.

У меня что-то настроение пропало. Так что в ближайший месяц шлифовать тебе, Костик, трубы, а там посмотрим.

(с) Александр Райн

Большая рыжая собака лежала на асфальте. Именно туда её и принесли бывшие хозяева. Люди, так сказать. Куда делись щенки, было неизвестно. Только отвисший живот выдавал в собаке маму. Да ещё тоска в глазах. Бесконечная, такая, знаете ли, тоска. Неизбывная. Она и не пыталась бегать за людьми и просить поесть. И к мусорке не подходила. Она тихонько умирала.

Очень тихонько, совершенно никого не беспокоя и не отягощая своим присутствием. Она лежала, свернувшись калачиком возле небольшого заборчика, отделявшего тротуар от жилых домов. Иногда тяжело вздыхала. Наверное, вспоминала своих исчезнувших щенят.
Маленькая кошечка, не пойми какой породы и цвета, наткнулась прямо на большой торчащий наружу живот рыжей собаки. Совсем ещё котёнок, кошечка ткнулась носом во вкусно пахнущий и тёплый живот, и вдруг, открыв маленький розовый ротик начала сосать молоко.
Рыжая собака дёрнулась и скосила глаза. Она с удивлением увидела, как маленький серенький котёнок с аппетитом причмокивает. Тяжело вздохнув и посмотрев на малышку, собака свернулась вокруг неё колечком и стала облизывать. Наевшись, кошечка долго мурлыкала под собачьим языком, а потом уснула.
Так она и осталась возле выброшенной и осиротевшей собаки. Только вот теперь у новоявленной мамочки возникли две проблемы. Первая, радостная, – появился щенок. Ну, не совсем щенок. И собака скосила глаза на кошечку. Радость, всё-таки. Есть о ком заботиться.
А вот вторая – это то, что умирать теперь никак.

На второй день смертельно проголодавшаяся кормящая мать встала с асфальта и пошла искать еду. Кошечка побежала следом. Это ведь её мама. Она тёрлась о собачку головой и всё время возбуждённо рассказывала ей что-то своё. А кому ещё рассказать, как не маме?
Вот только, где найти еду, большая худая рыжая собака не знала. Ведь раньше ей давали корм, а теперь куда идти? И тут помог её новый щенок, то есть котёнок. Кошечка, увидев, что мама не знает, где поесть, толкнула её головой и повела вперёд.
Подойдя к свалке, малышка оставила внизу растерявшуюся собаку и полезла наверх. А через пару минут появилась с большим куском пиццы. Она поднесла её к собаке и, положив возле её ног, потёрлась о свою новую маму.
Мама поела, и они пошли на старое место. Конечно, можно было найти место и получше. Но, во-первых, большая рыжая собака не знала таких мест, а во-вторых, она думала о своих щенках. А вдруг. Вдруг.
Так они и жили там. Месяц. Кошечка научилась носить еду своей собачьей мамочке прямо туда. А потом прижималась к ней и, тихонько мурлыча, засыпала. Засыпала и собака, обернувшись колечком вокруг своего котёнка. А люди ходили вокруг. Всё время проходили вокруг. Спеша куда-то. Наверное, очень спеша. Потому что остановиться, покормить или просто погладить собаку, приютившую котёнка, у них времени так и не хватило.
А потом пошли дожди. Холодные, осенние дожди. И большая рыжая собака закрывала своего котёнка от пронзительных обжигающих струй, падавших с неба. Люди теперь не проходили, а пробегали. Они кутались в плащи и прикрывались зонтами. А собака смотрела на них. Теперь просительно. Она очень хотела, чтобы они забрали её кошечку. Чтобы хоть ей повезло в жизни.
Большая, черная машина пролетела совсем рядом, разбрызгав воду из лужи. Облив прохожих и собаку с котёнком. Собачья мамочка плотнее обернулась вокруг своего сокровища, надеясь защитить её от холодной воды. Люди вокруг чертыхались и махали вслед машине кулаками. Но никто даже не обернулся на собаку, прикрывшую собой своего пушистика.
Она не обижалась. Она давно привыкла к тому, что люди проходят мимо, а машины проезжают.
Прямо напротив её глаз остановились два больших мужских ботинка. И голос, удивительно мягкий и не похожий на мужской, сказал:
- Господи. Господи! Да что же это такое? Как же это так?
Собака подняла голову и увидела лицо пожилой женщины. Большие растоптанные мужские ботинки не по размеру принадлежали ей. Доброе лицо наклонилось, и собака, давно отвыкшая от внимания, вдруг замахала хвостом и улыбнулась. Она подвинулась, и глазам женщины в стареньком плаще предстала маленькая кошачья мордочка, смотревшая на неё снизу вверх.
На лице женщины сперва отразился полный шок, а потом она вдруг опустилась на колени, прямо на мокрый холодный асфальт, и достала котёнка из объятий его собачьей мамы.
Кошечка сначала радостно мяукнула и потёрлась о добрые и тёплые руки, но потом...
Потом вдруг вырвалась и прыгнула поближе к своей маме. Так они и смотрели на женщину в больших растоптанных ботинках. Прижавшись друг к другу и дрожа.
Женщина ещё раз взяла кошечку на руки и сказала твёрдым, решительным голосом, не терпящим возражений. Правда, почему-то, он у неё всё равно дрожал.
- Пойдемте ко мне домой. Где трое, там и ещё двое поместятся. Ничего. Проживём.
Большая рыжая собака радостно виляла хвостом и заглядывала благодарно в глаза женщине. У неё и мысли не промелькнуло, что её тоже могут взять. Самое главное, что добрая женщина в больших мужских растоптанных ботинках заберёт в тепло её котёнка.
Кошечка жалобно закричала и протянула лапки к своей маме.
- Да возьму. Возьму я её, – успокаивала женщина кошечку, гладя её по голове.
- Ну, пошли, пошли, что смотришь, – сказала она собаке и, поднявшись, показала той знаками, чтобы она шла за ней.
Собака вскочила и с радостным весёлым лаем запрыгала вокруг своей спасительницы, поднимая веера брызг из холодных луж.
- Побежали быстрее, – сказала женщина и, закрыв зонт, положила его в сумку.
А потом...
Потом прижала к себе котёнка и, смешно топая по осенним лужам большими мужскими растоптанными ботинками, побежала по направлению к одному из домов.
За ней прыгала, весело лая, большая рыжая собака. Она всё пыталась заглянуть на руки женщины и увидеть своего щенка. Прошу прощения – котенка.
А с неба всё шел и шел противный холодный дождь, закутывая город в осеннюю слякоть и холод. И люди шли по своим неотложным делам, завернувшись в плащи и прикрывшись зонтами. А большие черные машины проносились мимо, обливая их струями воды из луж. И свинцовое небо сердилось и хмурилось.
Хотя. Нет. На одну. Только одну секунду, тучи вдруг раздвинулись, и из мрака дождя и холода один единственный луч упал на землю. И в этом луче были пожилая женщина в больших разбитых мужских ботинках с котёнком на руках, и большая рыжая собака, не замечающая ничего вокруг и весело прыгавшая возле неё. Они спешили домой.
Почему? Почему, дамы и господа. Ни машины, ни люди так и не увидели ничего.
Почему это всегда замечают женщины в старых, разбитых мужских ботинках не по размеру?
Может, у них глаза устроены иначе? А может, они смотрят на наш мир другим взглядом?
Не знаю.

Олег Бондаренко

Тебуется дедушка для мальчика, оплата договорная».
И ниже написан номер телефона.

— Совсем обнаглели эти богатенькие, — Иван Максимович негодовал, прочитав это объявление в интернете, — мало, что у них личные няни, водители, повара, домработницы, теперь ещё и дедушек нанимают.

Иван Максимович искал работу. Совсем он обнищал с этой пенсией и думал не столько о своём благосостоянии, сколько о верном друге, собаке Байкале. Старенький пёс, как и сам Иван Максимович, требовал медицинской поддержки, да и корма для животных не дешевеют, а Байкал – пёс внушительных размеров – и кушает поболее самого хозяина. Да ещё Максимович подкармливал брошенных дачниками собак, потому как жил он на своей старой даче, уступив квартиру дочери Полине, которая никак не могла устроить свою личную жизнь.

Но старик не жаловался, ему даже нравилось жить на даче. Никакой суеты, опять же лес, речка рядом, а воздух такой, хоть ложкой ешь.

Да вот только все денежные запасы старика были исчерпаны, и он решил найти себе посильную работу. Думал пойти сторожить, да не тут-то было. Если раньше на этих должностях старики работали, то теперь тут работают молодые сильные парни от всяких охранных фирм.

— И чего они там охраняют, что такие молодчики к объектам приставлены? — спрашивал старик Байкала. — На таких парнях пахать надо, а они сидят там да в телефончиках играют.

Байкал смотрел на Ивана Максимовича умными глазами, и старику казалось, что он слышит ответ Байкала:

— Не знаю, Максимыч. Да и что это за охрана без собаки?

Никакой подходящей работы на сайте для стариков не было, и Иван Максимович, вернувшись к объявлению, решил позвонить этому странному работодателю.

Старик хорошо прокашлялся, чтобы голос не казался таким уж старым и скрипучим, и набрал номер, указанный в объявлении. Работодатель сразу же откликнулся на звонок. Это был женский голос, такой, что старику показалось, будто ему ответила девочка:

— Валерия Анатольевна слушает вас.
— Я по объявлению, я правильно понимаю, что вы на работу хотите принять дедушку?

— Всё правильно, в 18-00 вас устроит встреча? — услышал Иван Максимович.

— Да.

— Тогда называйте адрес, я к вам подъеду.
Старик назвал адрес и, нажав отбой, кинулся наводить порядок в своём домике. А на участке-то у него всегда был порядок. Потом помылся, побрился, надел свой новый спортивный костюм и стал поджидать Валерию Анатольевну.

В 18-00 к домику Ивана Максимовича подъехал чёрный джип, и из него вышли мужчина крепкого телосложения и миниатюрная женщина.

Старик повёл гостей в дом и предложил чай с вареньем. За чайком-то и беседа повеселее ладится.

— Я с удовольствием выпью чаю, тем более с домашним вареньем, а давайте, будем пить чай в вашем саду, я там столик со скамейками видела.

Чай был крепким, варенье ароматным, а беседа тёплой.

— Я специально приехала к вам, чтобы взглянуть на вас в домашней обстановке. На первый взгляд меня всё в вас устраивает. Вы непьющий, опрятного вида, в доме и в саду у вас порядок, а значит, и в голове порядок. Расскажите немного о себе.
— Рассказывать особо нечего, — начал Иван Максимович, — человек я простой, закончил школу, ушёл в армию, в погранвойсках служил. Там полюбил собак, и теперь по жизни я не могу без них. Из армии пришёл, пошёл на завод фрезеровщиком, и всю жизнь работал на этом заводе. Женился, родилась дочь, жили хорошо, ладно. Два года, как схоронил свою Нину. Остались мы с дочерью вдвоём. Дочь Полина работает учителем рисования в школе. Пенсия маленькая, нам с Байкалом не хватает, вот и решил работу искать. У меня к вам вопрос Валерия Анатольевна. Зачем вам дедушка? Думаю, при вашем материальном положении вы могли бы для мальчика нанять нянек, учителей или как там, гувернёров.

— В няньках мой Петя уже не нуждается, ему девять лет. Беда у нас, Иван Максимович, Петя – инвалид, передвигается на коляске. Родился мой сыночек нормальным ребёнком. Всё хорошо было, да только вот что случилось.

Родился Петя без отца. Ничего не получалось у меня с мужчинами, не смогла я найти человека, за которого пошла бы замуж, а годы подпирают, и я решила родить ребёнка. Отец Пети даже не подозревает о существовании сына. Я так решила. Чтобы не было всяких проблем, которые бы мешали нормально жить нам с Петей.

— А кто с вами приехал, не муж? — полюбопытствовал старик.

— Водитель. Так вот, всё было хорошо, у меня стремительно развивался бизнес, моя мама помогала мне растить Петю, и няня тоже была у Пети. В школу Петя пошёл хорошо подготовленный и, когда он окончил первый класс, я Петю с мамой отправила на отдых. На отдыхе случилась беда. На глазах у моего ребёнка умерла моя мама, сердечный приступ. У Пети был шок, стресс, на этой почве у него отказали ноги. Врачи никакой патологии не находят. У каких только медицинских светил мы не консультировались, ничего определённого не услышали. Все ссылаются на стресс ребёнка, и пойдёт ли Петя вновь, неизвестно. Некоторые неврологи говорят, что, возможно, получив ещё какой-либо стресс, то есть толчок, который может помочь Пете стать на ноги, а может такой толчок и ухудшить положение. Ну, вот и всё. А Пете, я считаю, нужен рядом мужчина с жизненным опытом. Не теперешние молодые мужчины, а именно такой, как вы. Ведь он никогда не имел доверительного общения со взрослым мужчиной, а ему это ой как нужно. Ну, как вы? Согласны, Иван Максимович?

— Согласен.

— С утра у Пети занятия по школьной программе, а к 14-00 Петя вас будет ждать. Водитель будет приезжать за вами, а в 20-00 отвозить вас домой. Вас устроит такое время?

— Да устроит.

— Ой, а об оплате? Сколько бы вы хотели за ваш труд?
— Ну, я не знаю...

— Три тысячи в день вас устроит?

— Конечно, а не много ли это? — засомневался Иван Максимович.

— Это нормально.

И, попрощавшись, Валерия Анатольевна уехала.

Иван Максимович в таком напряжении был, что даже устал от беседы с Валерией, не мог поверить, что за работу дедушкой он будет получать такие деньги.

— Ну что, Байкал, живём, а как оно будет, завтра узнаем.

***
Такого богатства Иван Максимович отродясь не видывал, разве что в кино. Он даже как-то оробел, и ему страшновато было ступать по блестящему паркету.
— Здравствуйте, меня Тоня зовут, я домработница. А вы, так я понимаю, Иван Максимович?

— Да, — тихо сказал старик.

— Да вы не робейте. Хоть тут и богато, однако отношения простые, всё по-людски. Петя, Иван Максимович приехал.

Петя выехал на коляске навстречу старику и, улыбаясь, протянул руку. Старик пожал худенькую руку ребёнка и сказал:

— Можешь меня дедушкой Ваней называть, или дедом Иваном, или Иваном Максимовичем.

— Разберёмся, — по-взрослому ответил Петя, — а я Петька, Петя, Пётр. Только не называйте меня Петрушей, не люблю.

— Идёт, — сказал старик.
Иван Максимович с Петей общались, как будто они друг друга давно знали. Мальчику было всё интересно: и как молодой солдат Ваня служил в армии и задерживал нарушителей границы, и рассказы о служебных и неслужебных собаках.

Старик рассказал о том, что из армии он пришёл со своим верным другом – овчаркой Каратом, с которым он охранял границу. На момент дембеля молодого солдата Ивана Карата списали, и Иван забрал его с собой. С тех пор в жизни Ивана Максимовича всегда были собаки.

— И сейчас у вас есть собака? — спросил Петя.
— Да, мой преданный друг Байкал.
— Иван Максимович, а вы меня познакомите с ним?
— Ну, конечно, если мама разрешит.

— Что тут маму упоминают? — в комнату вошла улыбающаяся Валерия.
— Мама, у Ивана Максимовича есть собака Байкал, мне бы с нею познакомиться.

— Непременно познакомишься.

Время Ивана Максимовича с Петей пролетело незаметно. Мальчику всё было интересно, а старику интересно с Петей, ведь своих внуков у него не было, а в этом возрасте старикам нужно общение с детьми. Дети и старики на одной волне и очень хорошо понимают друг друга.

— Валерия Анатольевна, я как-то растерялся и не спросил, что входит в мои обязанности, — спросил Иван Максимович.

Валерия видела, в каком приподнятом настроении находится её сын, она не прогадала со стариком и решила, что нужно упростить отношения начальник- подчинённый:

— Иван Максимович, зовите меня Лерой, и никаких обязанностей у вас нет. Приходите к нам не как на работу, а как к своим близким людям, если это возможно. Общайтесь с Петей так, как бы вы общались со своим внуком. Я рада, что вы с Петей нашли общий язык.

— Это нетрудно. Петя очень любознательный мальчик, а мне есть, что ему рассказать.

Прошло три месяца, как Иван Максимович был при должности дедушки. Чем дольше Максимыч работал дедушкой, тем сильнее он прикипал к Пете, и Петя тем же отвечал старику. Домработница Тоня в шутку стала называть их «не разлей вода», а они и не были против, только улыбались словам Тони.

Иван Максимович всюду сопровождал Петю: и в бассейн, где у мальчика были индивидуальные занятия, и на реабилитацию, и на прогулки. Они не надоедали друг другу, а когда у Ивана Максимовича были выходные, Петя звонил ему и просил:

— Иван Максимович, скучно без вас. Может, вы приедете?

— Петя, ты же мужик, понимать должен, что Байкал скучает по мне, да и домашние дела кое-какие поднакопились.

— Вот если бы я мог к вам приехать, я бы помогал вам и с Байкалом бы играл, ему бы не было скучно. Иван Максимович, а можно мне к вам приехать?

— Конечно, приезжай, если мама позволит.

И мама позволила. Она сама привезла Петю, и с ними приехала Тоня. Тоня принялась за уборку в доме старика и, как он не упорствовал, она, улыбаясь, мыла, тёрла, скребла и приговаривала:

— Давно тут женских рук не было. Поэтому, Иван Максимович, вы уж позвольте навести порядок, а вы вон гостей развлекайте, чайку попейте, да Петю с Байкалом знакомьте.

Байкал хоть и старый пёс, но с удовольствием играл с мальчиком, у Пети-то тоже возможности были ограничены, вот они и нашли друг друга. Выходной день прошёл чудесно.
— Спасибо вам за гостеприимство, Иван Максимович, а нам пора и честь знать, пора ехать. Да вон и Тоня уже закончила уборку, — сказала Валерия.

— Мама, здесь так здорово, можно я останусь у Ивана Максимовича с ночёвкой? Я уеду, а Байкал скучать будет.

Глаза мальчика сияли, щёки пылали румянцем, мать видела, как счастлив ребёнок в компании старика и Байкала.

— Лера, пусть Петя остаётся. Завтра ведь воскресенье, водитель может завтра за ним приехать. Если уж не доверяете старику, пусть и Тоня остаётся, места всем хватит, – поддержал мальчика Иван Максимович.

Петя так умоляюще смотрел на мать, и Тоня тоже вставила своё веское слово:
— Валерия Анатольевна, если надо, я останусь. Пусть малец порезвится на свежем воздухе, а то всё в городе, да в городе, а завтра вечером за нами машину пришлёте.

— Ну, что мне с вами делать? Оставайтесь.

— Ура! — Петя покатился по дорожке, а Байкал прыгал и резвился, забыв о том, что он уже старый пёс.
Так повелось, что Петя почти каждый выходной проводил с Иваном Максимовичем. Тоня оставалась очень редко, потому как основная работа не терпит её отсутствия.

Мужской союз старика и мальчика был настолько крепок, что они и вдвоём не скучали, да и Байкал не давал им скучать.

Однажды, таким же выходным днём, вечером, Ивану Максимовичу стало плохо, чай, не молод. Время от времени организм даёт сбои и оповещает неприятными звоночками.
— Петя, что-то мне плохо, наверное, давление поднялось. Пойду, приму лекарство да прилягу, а ты покорми Байкала, я немного отлежусь, и мы поужинаем с тобой.

Петя покормил Байкала и, когда заехал в комнату старика, увидел, что Иван Максимович лежит, глаза его закрыты, одна рука свисает до пола, и ему показалось, что старик не дышит.

— Дедушка Ваня! Не умирай! — закричал Петя, резко подскочил с кресла, сделал несколько шагов к Ивану Максимовичу и у кровати упал на колени. Иван Максимович подскочил как ошпаренный.

— Господи, Петя, что случилось? — испугался старик.

Петя и плакал и смеялся:

— Дедушка, я испугался. Думал, что ты умер.

— Ну, ну, Петя, наверное, лекарство так подействовало, и я задремал. А ты что, сам дошёл ко мне?

— Не знаю. Наверное. Не помню, я очень испугался.

— А ну, давай-ка я тебя подниму, и мы попробуем сделать несколько шагов. Не бойся, Петя, я тебя буду держать.

Старик поднял мальчика и осторожно повёл его. Сделав несколько шагов, Петя, улыбаясь, посмотрел на Максимовича:

— Дедушка Ваня, я иду, сам иду. Я немного устал, можно, я немного посижу, но только не в этом инвалидном кресле, а потом мы ещё немного походим.

Вечером, в воскресенье, Валерия приехала за сыном и, открыв калитку, увидела, что инвалидная коляска пуста и сиротливо стоит в стороне, а по дорожке, ведущей к дому, осторожно идёт Петя, поддерживаемый Иваном Максимовичем. Оба улыбаются и, в сопровождении верного Байкала, ведут свои нескончаемые беседы.

— Ты, Петька, скоро будешь бегать, как все пацаны. Мы с Байкалом старенькие, за тобой не угонимся, – подбадривал Иван Максимович мальчика.

— А я буду потихоньку бегать. Ты, дедушка, и Байкал – мои лучшие друзья, и поэтому зачем мне от вас убегать. Дедушка, а почему ты Байкала назвал Байкалом?

— Потому что у этого пса душа чистая, как вода в озере Байкал.

Валерия смотрела вслед этой троице и плакала, боясь нарушить их идиллию.

Автор: Вера Майдоровская

Cirre, Галочка, какой хороший рассказ про дедушку для мальчика! Очень добрый, светлый, позитивный
Вот точно рассказ для души))

Cirre, Галина, благодарю от всей души! Ну очень мне понравился рассказ! Такой светлый, душевный!!!

Фотопортрет

Жора только что купил в кредит классную камеру, о которой мечтал с тех пор, как отучился в колледже. Почти пять лет он занимался чем угодно, но только не высоким искусством, о котором грезил с выпускного, и теперь у него появился шанс. Первым делом Жора уволился из газовой котельной, где всё равно толком не работал, а целыми днями только и делал, что продолжал изучать любимую тему.

В планах были личные выставки, обложки популярных журналов, съемки президентских выступлений, работа в Playboy. В свободное от творчества время Жора собирался фотографировать для души автотехнику, природу, родные урбанистические пейзажи, а также делать автопортреты в неограниченном количестве.

У парня теперь было всё для искусства: хорошая камера, море энтузиазма, запас теории, а ещё — отсутствие постоянной занятости и конкуренция. Она-то Жоре всё и портила.

Как только он начал изучать рынок, оказалось, что фотографов, как и музыкантов, поэтов, писателей, сценаристов и прочих высококультурных лодырей (по мнению Жориных родителей) — бесчисленное множество. Теперь каждый владелец айфона или дешевой зеркалки считал себя настоящим профессионалом и заваливал интернет своим творчеством. Среди этой массы было легко затеряться.

Жора завёл себе странички во всех известных социальных сетях, наклепал десяток объявлений, оплатил рекламу и принялся ждать. Первая заявка поступила уже через час. Позвонила мама и попросила сфотографировать холодильник, который требовалось продать.

— Мам, ну какой еще холодильник? У меня профессиональная оптика!

— Вот и отлично. С профессиональным фото быстрее продадим!

— Да на такие фотоаппараты императоров фотографируют! — поражался маминой невежественности творец.

— Ваше императорское величество кормилось из этого холодильника двадцать пять лет. Будьте любезны с уважением отнестись к клиенту. К тому же я не забесплатно прошу — тарелка щей уже ждёт.

Так прошло три недели. Жора фотографировал всё, что не имело никакой культурной ценности: бабушкиного кота, мамины цветы на балконе, папину зимнюю резину. Был еще заказ на свадьбу друга, но Жора из принципа отказался работать на каких-то позорных шашлыках.

Работать за еду было невыгодно. Близился первый взнос по кредиту, который пирогами и свекольником было никак не оплатить, хоть Жора и пытался. Не желая расставаться с мечтой, он продолжал поиски и, потерпев массу неудач, наконец смог найти что-то стоящее. Жора устроился в фотоателье. На первый взгляд работа была однотипная и унылая: фото на документы, чашки, футболки. В довесок к фотографии Жора был обязан в совершенстве освоить принтер/сканер/копир, но это нисколько не смущало того, кто во что бы то ни стало решил покорить мир большого искусства.

— Добрый день, — печально поздоровалась первая клиентка, когда Жора налаживал свой фотоаппарат на штативе. — Мне фото на паспорт.

— Вы хотели сказать: портрет на паспорт? — продолжая заниматься настройкой, спросил Жора. — Цветной, черно-белый?

Женщина театрально вздохнула и собрала волосы в хвост:

— Мне сорок пять, краски жизни и так блекнут, не вижу разницы...

— Что значит — не видите разницы? — возмутился Жора, закончив подготовку оборудования.

— Я никогда не получалась на паспорт. А в цвете все изъяны только усиливаются.

— А теперь получитесь! — Жора стрельнул в женщину пылающим страстью взглядом, и та, попятившись, чуть не уронила стеллаж с кружками.

— Может, я лучше в другое место схожу, — клиентка развернулась на пятках, собираясь сбежать, но Жора уже стоял к ней лицом, перегородив выход, и смотрел на неё жадными до искусства глазами.

— Прекрасно, — дыхнул он горячим воздухом в лицо женщины. — Мудрый, но при этом всё ещё юный взгляд, симметричные идеальные брови, аккуратный нос и слегка покусанные губы придают небольшую дерзость образу, — затараторил он томно, а затем резко и громко скомандовал: — Садитесь!

Ошеломленная лавиной комплиментов и экспрессией фотографа, женщина молча повиновалась. Она застыла на стуле, боясь даже вздохнуть, пока фотограф смотрел на нее в объектив из сложенных пальцев.

— Слушайте меня! Мы должны зафиксировать ваш вызов возрасту, ваш внутренний огонь, вашу страсть к жизни — и всё это в формате 3.5х4.5! — Жора возбужденно бегал по крохотному кабинету фотоателье.

— Но как? — проглотив комок в горле, спросила женщина. — На паспорт же всё должно быть строго и по правилам.

— Правила для институтов! Горите внутри! Голову прямо, глаза на меня, подбородок чуть опустите, дайте мне огня! — кричал Жора, распаляясь всё сильней и щелкая камерой. — Ярче! Мягче! Живее! Жестче! — командовал он.

Люди, пришедшие делать распечатку с флешки, с любопытством выглядывали из-за двери, стараясь понять, что за пафосная фотосессия происходит в этом закутке два на два метра, который располагался в самом непроходном месте торгового центра.

— Готово, — вручил Жора распечатанные фото через десять минут съемок, вытирая со лба пот. — Я не стал брать глянец, для вашей кожи матовая бумага больше подходит, — добавил он, когда женщина разглядывала своё лицо на снимках.

— Вы мне чужие фотографии дали, — протянула она их Жоре.

— Портреты, — поправил её фотограф. — И это ваши.

— Мои? — клиентка не верила глазам. — Я тут выгляжу моложе, чем на фото, сделанном в двадцать лет. Это фотошоп?

— Нет. Я не пользуюсь фотошопом, — гордо зазвенел голос Георгия. — Следующий, заходите!

Женщина ушла в абсолютной растерянности и с глупой улыбкой на лице, а Жора принялся распечатывать договор купли-продажи авто.

Следующий фотопортрет Жора делал на загранпаспорт.

— Улыбайтесь! — велел Жора мужчине. — Вы же собираетесь путешествовать! Что за кислятину вы мне тут принесли на своих плечах?

— Так нельзя же, — еще больше поник клиент.

— Улыбайтесь глазами! С таким унылым портретом вам визу даже на Северный полюс не выдадут!

— Не выходит, — промычал мужчина после пятнадцати минут съемок.

— Значит, будем фотографироваться, пока не выйдет! — не отставал вошедший во вкус фотограф. — Давайте я вам сейчас расскажу анекдот!

На следующий день Жора приволок на работу сорок оттенков белого полотна для заднего фона и подстраивал их под каждое новое фото. Он играл со светом, контрастом, тонами, настроением и внешним видом клиентов. Плохо постриженных и небритых Жора отправлял в ближайшую парикмахерскую, грустных и уставших — в СПА-салон, а тех, кто являлся в неглаженом, — домой. Он работал не ради денег, а ради искусства. Хозяин фотоателье не мог контролировать Жорины порывы, так как находился в отпуске, и у фотографа был полный карт-бланш.

— Да это обычные «корочки» на трактор! — ругался с ним пожилой мужчина, когда Жора потребовал от него искр во взгляде. — У меня нет времени на ваши фоты-шмоты, делай быстрей, и я пошёл.

— Да с таким подбородком, как у вас, не трактором управлять нужно, а целым аграрным комплексом! — не отставал Жора, но комплименты не работали.

— Не вешай мне лапшу на уши! Делай фото или я уйду!

— Если уйдете, то я вашу фотографию повешу на Доску позора на самом видном месте, под надписью «Неликвид»!

— Да я тебя самого повешу!

— Я не возьму с вас денег, если будете меня слушать! — выдвинул Жора последнее свое коммерческое предложение, и оно сработало.

Мужчина сдался и начал изображать лицом харизму, силу воли, отвагу и многогранность богатого внутреннего мира, которые требовал от него фотограф. Уходил клиент, матерясь себе под нос и даже не взглянув на полученные фото.

В этот день Георгий сделал ещё лишь пару портретов: на студенческий и военный билеты, причем одному и тому же человеку, который восстанавливался в институте. Жора считал, что фотографии должны отличаться. Пусть не по формату, так по настроению — всё же разные инстанции. Бедный парень был так застенчив, что просто не мог отказать вдохновленному фотографу в течение сорока минут.

Спустя две недели работы в ателье к Жоре повторно зашла его первая клиентка и привела с собой десяток своих коллег, которым тоже нужно было срочно сделать портрет на паспорт.

— Вам, наверно, недавно всем двадцать исполнилось? — галантно улыбнулся фотограф, глядя на разновозрастную компанию. — Можно массово поздравить?

— Нет, — залились краской дамы, — просто мы хотим поменять наши паспорта. Тоже хотим выглядеть на фото по-человечески, а не как герои передачи «В мире животных».

Жора молча кивнул и принялся творить. Фотосессия продлилась два рабочих дня, пока всех, а особенно фотографа, не устроил результат.

Следующим повторно явился тракторист. Мужчина был неузнаваем: хорошо пострижен, облачен в белую рубашку и галстук, пах дорогой туалетной водой. На лице он принёс улыбку, а под руку привёл разрумянившуюся нарядную даму.

— Сделаешь нам фото для свадебного альбома? — робко спросил мужчина. — Мы только из ЗАГСа.

— Поздравляю!

— Это всё твоя фотка, ну та, на «корочки», — шептал он стеснительно. — Леночка в учебном комбинате мне документы выдавала. Сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда.

— Взгляда на фото, — уточнила Леночка.

— Ага, точно, — кивнул тракторист. — В общем, спасибо тебе.

— Вам спасибо за ваш образ. Ну что, готовы? — спросил Жора и, получив утвердительный ответ, а заодно и плату за прошлую и будущую работу, начал настраивать камеру.

Через неделю у дверей Жоры начали скапливаться очереди. Узнав, что на документах можно реально хорошо выглядеть, люди со всех районов города стали стекаться к маленькому фотоателье в торговом центре на окраине. Каждый его клиент теперь при первой возможности доставал паспорт и гордо демонстрировал главную страницу, стараясь показать фото. Кто-то даже выставлял эти портреты вместо аватарок в социальных сетях. Отныне только Жоре доверялись медицинские книжки и водительские удостоверения — считалось, что его фотографии приносят здоровье и удачу на дорогах.

Спустя несколько месяцев из затяжного отпуска вернулся хозяин фотоателье и сразу же направился в торговый центр — проверять свой бизнес.

— Ты совсем тут берега попутал? У нас там впервые очередь человек пятнадцать, а ты возишься по полчаса с каждым фото! — начал кричать хозяин, как только очередной клиент расплатился с Жорой и вышел.

— Они все подождут. Я — художник. Художники не спешат, — холодно ответил Жора.

— Ты будешь безработным художником, если не начнешь работать как положено! И где копир?

— Убрал. У нас теперь только фото.

— Не понял. Ты себя хозяином, что ли, возомнил? — кипел от злости мужчина.

— Нет, просто сюда никто больше не приходит за этими услугами.

— Сюда приходят за тем, что написано на нашей вывеске. Заканчивай со своей самодеятельностью!

— Хорошо, сегодня же и закончу. Я увольняюсь.

— Ты и так тут не трудоустроен. Я сам сегодня доработаю. Много ли ума надо — на кнопку жать. Зарплату на карту переведу, можешь не переживать, я человек слова. Сделай мне фото на удостоверение и можешь идти хоть на все четыре стороны.

— Хорошо, садитесь.

Жора настроил свет, камеру, попросил не двигаться и сделал всего одну попытку, затем распечатал фотографию и, передав ее хозяину, начал собирать оборудование.

— Да у тебя руки не из того места растут! Я тут на крокодила какого-то похож. Правильно делаешь, что уходишь.

— Боюсь, что я ничего не могу поделать. Именно таким я вас и вижу, — собравшись, Жора начал переобуваться.

— Ладно, слушай, я что-то погорячился. Вижу, что ты стараешься, да и люди не уходят, — смягчился хозяин, выглядывая в проход. — Оставайся.

— Спасибо, но не могу, — фальшиво улыбнулся Жора. — Завтра я уезжаю со своей выставкой по стране, а потом и по Европе.

— Какой ещё выставкой? — ухмыльнулся мужчина.

— Выставка портретов на документы. У меня уже заключен контракт на год вперед.

— Никогда о таких выставках не слышал. Что может быть интересного в фотографиях на документы?

— В портретах, — поправил его Жора. — Много чего. Тут ведь — как подойти к делу. Всего вам хорошего, и приходите на выставку.

— Ага, непременно! — съязвил директор и, проводив Жору к выходу, обратился к ожидающим: — Уважаемые клиенты, простите за заминку, технические неполадки. У нас смена трудового коллектива, но уже всё улажено. Мы готовы сделать для вас все необходимые фото, проходите по очер...

Он потух на полуслове, так как очередь на глазах распадалась: люди уходили за Жорой — единственным фотографом в мире, делающем портреты на документы.

Александр Райн

Кошка, которую буду помнить всегда
Белая кошка снова встречала меня. Она знала, что у меня для нее всегда есть пакетик с кормом. Вот только ее немой укор, когда я выдавливаю его на траву... Я не понимаю: что не так? Она ест жадно, но с какой-то виной и меня не покидает ощущение, что кошка чувствует себя огорченной и виноватой.

Кошка, белоснежная девочка, она казалась воздушной и невесомой, как облачко. Каждый день на протяжении двух недель я вижу ее, когда иду на работу. И пусть говорят, что кошки – это для женщин, но я люблю их, любых. Одним своим видом они успокаивают, гасят мой взрывной, иногда неприятный, характер.
Кошка – это как раз для мужчины, за ее счет не получится самоутвердиться — ее доверие надо заслужить и не у каждого это получится. Но у меня получается и кошки отвечают мне взаимностью.
Только вот в общежитие с кошками нельзя и я просто кормлю их, кормлю ежедневно и мне кажется, что это они делают мне одолжение, принимая еду, а я получаю за это их благосклонность.

И снова она – но мой рюкзак пуст... Такое случилось впервые, я прошу ее подождать и сразу бегу в магазин. Но она не дождалась и ушла. А я, держа пауч в руке, бегаю по кустам – мне почему-то тревожно и хочется ее отыскать.
Ее я нашел – какой-то мужчина вынес из маленького кафе окорочок, только что снятый с гриля, и она приняла его. Я никогда не ревновал даже жену, а тут разозлился. Ну как она могла? Почему не подождала меня три минуты!

Кошка с окорочком в зубах потерлась о чужие джинсы и, высоко задирая голову, мелко перебирая балетными лапками, удалилась. А я захотел ей высказать всё, я разозлился и пошел следом...
Вот сейчас она остановится, я загляну в ее лживые глаза и спрошу, неужели за еду она готова тереться о первого встречного, предав тем самым меня, кормившего ее каждый день.

***
Накручивая себя, я шел за кошкой. Она не замечала меня и шла с окорочком, покачиваясь под его тяжестью: маленькая, хрупкая белая кошка. А потом стыд затопил меня...
Я увидел, к кому она шла. Ее точная копия, белый кот. Он лежал на земле, безжизненно вытянув лапы. Он ел, а она умывала его – умывала бережно, тщательно, с нежностью и любовью. Два белых одиноких «облачка»... Хотя, разве ж они одиноки? У каждого из них рядом есть родная душа.
Мне стала понятна ее вина – ей было стыдно, что она ест, не имея возможности принести ему корм, еду, пропитание. Она ведь не белка, чтобы нести его за щеками.

Я почувствовал чье-то присутствие и оглянулся. Мужчина, тот самый, который дал ей этот окорочок. В его руках была спортивная сумка.
«Я так и думал... — он разглядывал белых сестру и брата. — Она всегда уходила, унося курицу, только я предполагал, что у нее есть котята».
Он подошел и стал осматривать котика. Кошка доверчиво потянула к нему свою мордочку, и он машинально почесал ее за ушами. Осторожно поместив обоих в сумку, он поднялся и подошел ко мне: «Забираю... Не знаю, что там у него с позвоночником, но у меня им в любом случае будет лучше. Может, и вылечим».

И он ушел, мужчина с тяжелой сумкой в руках... Я верю, что этим двум «облачкам» у него действительно будет лучше. Кошка так ему доверяла, а ее обмануть невозможно.
Но я всё равно пошел следом, я хотел убедиться. Убедиться в том, что маленьким существам действительно ничего не угрожает. Мужчина зашел в ветлечебницу и я успокоился – они действительно в хороших руках.

***
Я буду всегда помнить об этой кошке и жалею только об одном, что не спросил адрес, не предложил помощь. Я растерялся. Это всегда будет служить мне укором.
Теперь я лучше понимаю кошек и когда, наконец, перееду в квартиру, то в такой же сумке принесу к себе кошку... Или двух. Вполне возможно, заберу к себе кошку с котятами.
И под топот мягких лапок мы с женой и детьми проживем долгую счастливую жизнь... Разве может быть как-то иначе?

Автор: Cebepinka

Папа Федор

- Саша, закрой форточку, пока Федор не сбежал! – Юля, собрав в садик маленькую Олю, лихорадочно рылась в своей сумочке. – И поторопись – мы уже опаздываем.

- Ничего с ним не случится, пусть погуляет. Погоды – вон какие стоят, чего мужику сидеть весь день взаперти, – ворчал Саша.

- Ага! – возмутилась Юля. – А в марте, помнишь, ушел и вернулся только через неделю! Грязный, драный, истасканный. Говорила тебе – стерилизовать его надо, чтоб не блудил!

- А кто, если не Федор, будет местную породу улучшать? – Саша демонстративно хлопнул форточкой и тут же приоткрыл ее, подмигнув коту.

Федор подмигнул в ответ – мужская солидарность, она не знает межвидовых границ.

- Все балуешь своего любимчика, – ворчала Юля. – В обед опять помчишься домой, чтобы его накормить?

Наконец люди собрались, хлопнули дверью и оставили кота в одиночестве...

Трехлетний кот Федор с ярко выраженными признаками сибирской породы, потянулся, зевнул и прислушался. Услышав шум отъезжающей машины хозяев, поднялся и, встав на задние лапы, выглянул в окно.

Уехали. Вот и ладненько. Самое время нагулять аппетит. Он с подоконника сиганул в проем форточки, огляделся и легко перелетел на ветку клена. Вот она – воля! Точно так же, почувствовав непреодолимый зов природы, он ушел из дома в марте. На неделю.

Да, приключений за ту неделю было множество: походы по подвалам, знакомство с молоденькой трехцветной кошечкой, жестокие драки с местными котами, претендующими на его подружку. И только когда Федор исхудал до состояния велосипеда, нахватался блох и оголодал, он вернулся к хозяевам. Те встретили его с причитаниями, отмыли, заласкали и вновь откормили.

«А что, не пройтись ли по местам боевой славы?» – подумалось Федору.

Осторожно спустившись с дерева, он пересек двор и отправился к соседнему дому. Подвальное окно вело не на двор, а на пустырь, Федор это хорошо помнил. Обойдя дом, он нашел нужное окно и заглянул внутрь, в темноту.

Дождавшись, когда глаза привыкнут к сумраку, спрыгнул на бетонный пол. Да, именно здесь квартировала та самая трехцветная красавица Амелия, но сейчас ее не было. Хотя...

Федор углядел едва заметное движение за трубой. Осторожно приблизившись, он увидел испуганные глаза трех котят, которые, прижавшись друг к другу и дрожа от страха, смотрели на незнакомого кота.

Федор присел и стал с любопытством их разглядывать. Недели три от рождения. Два пацана и девочка. До того худенькие, что видны только глаза и уши. Девочка расцветкой напоминала Амелию, а пацаны...

Мальчики – копии Федора! Те же лапки с белыми носочками, и беленькие манишки, которые со временем распушатся на груди, делая их неотразимыми франтами. «Мои!» – радостно забилось сердце.

- Дети, где ваша мама? – стараясь говорить ласково, мяукнул Федор.
Котята помалкивали. Наконец вперед вышел самый крупный из них и, загораживая собой братика с сестренкой, пропищал:

- Мама скоро вернется. Она сказала, что принесет нам покушать, и чтобы мы потерпели и не плакали.

- Вы, такие большие котята, и не можете без мамочки? – улыбнулся Федор. – Плачете без нее?

- Нет, – ответил тот же бойкий карапуз. – Мы плакали не потому, что без мамы, а потому, что хотели кушать.

- Вот оно что, – Федор задумался.

Прожив три года в тепле, заботе и ласке, ему даже в голову не приходило, что кто-то может быть голодным.

- А боялись вы чего?

- Иногда, когда мама отлучается, приходит кот. Он обижает нас, лупит. А Милю даже поцарапал.

Малышка показала Федору переднюю лапку, на которой запеклась кровь от глубокой царапины. В зеленых доверчивых глазах девочки застыли слезы обиды.

- Я не буду вас обижать, не надо меня бояться, – заверил Федор, чувствуя, как сердце его наполняется жалостью и нежностью к этим малышам.

И чувством неизбывной вины – ведь в эту ушастую голову даже не приходила мысль, что его детки мерзнут, голодают, страдают, в то время как он, насытившись, лениво дремлет у теплой батареи.

- Выходите вот сюда, где солнышко. Здесь вам будет теплей.

Котята нерешительно подошли к Федору, опасливо поглядывая на него. Он, заметив, что маленькая Миля прихрамывает, подгреб ее к себе и принялся зализывать больную лапку. Убедившись, что им ничего не угрожает, котята радостно замурчали и окружили гостя.

Федор выяснил, что старшего из них – того самого, что первый заговорил с ним, зовут Левушкой, и он очень гордится своим старшинством. Второй мальчик – Афанасий, но все зовут его Афоня – мечтательный и задумчивый котенок.

- Мама иногда приносит нам покушать, – рассказывал Левушка, – потому, что мы сами еще не можем выбраться из подвала. А когда подрастем – будем сами охотиться, и не будем голодными, мама нас научит!

- Сейчас тепло, – пищала Миля. – А еще недавно мы мерзли, потому, что здесь было холодно, а труба уже не грела. Мама, конечно, грела нас собой, но, когда уходила, мы сильно мерзли. А потом стал приходить этот кот... – Миля всхлипнула, а у братиков вновь округлились глаза от пережитого ужаса.

- Когда мы вырастем, – прошептал Афоня, – мы встретим этого кота, отлупим его и не будем больше бояться!

Чей-то силуэт закрыл проем подвального окна, хриплый мяв раздался снаружи, и котята испуганно кинулись прятаться за трубу. Федор, отойдя в тень, увидел, как в подвал спрыгнул откормленный на домашних харчах красавец сиамской породы.

Не замечая Федора, хищно блеснув в полумраке голубыми глазами, он направился к котятам, но успел сделать лишь пару шагов. Федор атаковал внезапно и яростно, ударом лапы сбил его с ног и принялся валять противника по полу, угощая оплеухами слева и справа. От души! С коготками!

Не ожидавший такого приема, сиамец, отчаянно вопя, спешно покинул место сражения, позорно оставляя за собой мокрую дорожку.

- Миля, Афоня, Левушка, выходите не бойтесь, – Федор даже не запыхался. – Он больше сюда не придет. Обещаю.

Котятки вышли, оглядевшись, не увидели своего обидчика и радостно запищали:

- Ура! Он больше не придет! Дядя, ты такой сильный! – братики прыгали и кувыркались от радости, а Миля подошла к Федору и ласково потерлась о его лапку мордочкой.

- Можете называть меня папой, – разрешил Федор.

- А что такое папа? – заинтересовались котята.

- Ну, это... как мама, только папа, – как мог, объяснил Федор.

Время приближалось к обеду, а мама кошка не появлялась. У котяток болели от голода животики, Миля захныкала. Федор решился.

- Ребятки, сейчас я вас подниму наверх и отведу туда, где есть много еды, а потом найду вашу маму. Согласны?

Котятки были согласны идти с папой хоть на край света, лишь бы там была еда. Он по очереди поднял их на улицу, ему это не составило труда – котятки были почти невесомы. Малыши с удивлением смотрели на белый свет и жались к папе.

- Вперед! – скомандовал Федор и двинулся по направлению к своему подъезду.

Котята, задрав тоненькие хвостики, потопали за ним. Федору пришлось пару раз возвращаться и подталкивать сзади задумчивого Афанасия, часть пути он пронес Милю, у которой еще болела лапка. Попутно он шуганул не в меру любопытного пса, сующего свой нос, куда не просят.

Подойдя к дереву, он одного за другим перетаскал в квартиру котят, которые накинулись на корм в миске.

«Хорошо, что утром не стал завтракать» – мелькнула мысль.

Объяснив котяткам, что здесь им нечего бояться даже когда появится человек, показав лоток и свою лежанку, он отправился на поиски Амелии.

Он нашел ее в кустах, недалеко от лаза в подвал. Кошка лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. На животике, у задней лапки, кровоточила рана.

Почувствовав присутствие Федора, она открыла глаза, грозно зашипела, но вновь уронила голову. Федор принялся зализывать ей ранку, но тщетно. Амелия узнала Федора и прохрипела:

- Котята... Там, в подвале. Позаботься о них. Больше некому.

- Уже позаботился. Они в безопасности и сытые. Что с тобой случилось?

- Шашлычник ткнул шампуром. Хотела стянуть кусочек мяса для деток. Не повезло...

- Потерпи немного, мы тебе поможем, – но кошка вновь уронила голову и закрыла глаза.

Федор кинулся к подъезду, откуда уже выходил Саша – хозяин Федора. Его растерянный вид свидетельствовал о том, что он успел познакомиться с котятами и все понял. Увидев Федора, Саша только и смог сказать:

- Ну, брат, ты даешь! Что хозяйке скажем?

Но Федор не слушал хозяина, а уцепившись за штанину, тащил его за дом, истошно мяуча. Убедившись, что Саша его понял, он перешел на бег.

... Сидя в приемной ветеринарной клиники, Саша наглаживал Федора:

- Ты, Федя, мужик правильный. Я тебя понимаю. Но лучше будет, если мы тебе бубенчики подрежем. И тебе спокойней, и нам проблем меньше.

- Все будет нормально с вашей кисой, – ветеринарный врач мыл руки под струей воды. – Вовремя привезли. Ранение проникающее, но важные органы не повреждены. Она пока не отошла от наркоза, пришлось делать полостную, заодно и стерилизовал. Забирать дня через три, думаю к тому времени все будет в норме. Откормите ее хорошенько, истощена она до предела.

Вечером в квартире состоялся серьезный разговор. Чтобы не травмировать психику котят, Федор увел их в другую комнату и принялся учить жизни.

- Язык, детки, это не просто язык, – рассказывал он. – Это еще и ложка, и полотенце, и расческа и... туалетная бумага.

Котятки, чистенькие и сытые, блестели глазками и внимательно слушали папу.

А Саше пришлось выслушивать упреки Юли, адресованные ему, Федору, и всему мужскому роду, которые только тем и занимаются, что доставляют страдания женщинам, в угоду своим животным инстинктам.

Однако, увидев, как Федор укладывает котяток спать, лизнув каждого в носик и, выбрав местечко, ложится сам, мурлыча им колыбельную – умилилась и разговора на эту тему больше не заводила.

Когда Саша привез из клиники Амелию, Юля даже всплакнула, глядя на ее радость при виде котяток. Они пищали и лезли к мамочке, а она нежно вылизывала каждого, громко мурлыча и благодарно посматривая на хозяев.

Счастливее всех была маленькая Оля, которой не надоедало играть с котятами бантиком и строить для них домики из коробок.

Котята росли умницами и красавцами. Ближе к осени всем нашлись хозяева. Амелия осталась с Федором. Тому, правда, пришлось перенести весьма неприятную операцию, но характер его ничуть не изменился.

Частенько вдвоем они покидали квартиру и уходили гулять. Куда? Неизвестно. Через месяц-другой шашлычник, тот, что держал кафе на углу – влез в крупные долги и спешно покинул город. Виной всему – обвинения в антисанитарии. Как-то посетители, наблюдавшие за процессом приготовления блюд, заметили в баке с маринованным мясом дохлых мышей. Трепетные души «братков» не выдержали такого испытания, и они, надев на голову шашлычника упомянутый бак, гордо удалились.

В день, когда с проверкой приехали представители надзора, в маринаде обнаружилась дохлая крыса! Штрафы и компенсации не смогли вернуть репутацию кафе. Когда шашлычник с позором покидал ранее прибыльное место, он увидел парочку хвостатых, которые сидели напротив и наблюдали за ним. Он вспомнил эту кошечку. Он все понял.

А Федор и Амелия, победно взметнув хвосты, не спеша отправились домой.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Вознаграждение гарантируется
-Барсик, Барсик, кыс, кыс, Барсик, вернись, – в отчаянии кричала в окно Ирина Васильевна. -Господи, какая же я дура! Не досмотрела!

Ирина Васильевна звала кота, выпавшего из окна первого этажа. И москитная сетка не помогла, Барсик, видимо так увлекся каким-то движением за сеткой, что свернул всё напрочь!

-Горе то какое! – заплакала пенсионерка.

Кот Барсик – единственное живое, родное существо, которое у неё на этом свете осталось. Полтора года назад она потеряла в один момент и мужа и сына. Погибли в ДТП по вине какого-то пьянчуги, оказавшегося за рулем.

Тогда Ирине Васильевне хотелось уйти вслед за ними. Но Барсик удержал на этом свете.

-А как же кот? – думала женщина, – Если меня не станет, кому он будет нужен! Он же домашний, да ещё и болеет, ему особое питание нужно!
И она возилась с Барсиком, водила его по врачам. Он слизывал её слезы по вечерам.

А теперь Барсик исчез.

Ирина Васильевна выбежала на улицу, спрашивала прохожих, не видели ли они серого вислоухого кота. Заглядывала в окна подвалов, звала. Проверила все окрестные мусорки. Барсика нигде не было.

-Испугался, бедняга! Наверное забился, где-нибудь под деревом и сидит.
Ирина Васильевна написала уйму объявлений: «Пропал кот, серый, вислоухий, глаза жёлтые. Вознаграждение гарантируется». Расклеила по всему городу.

Ночью шёл дождь. Женщина не спала. Как она может спать, если её любимец сейчас где-то сидит мокрый, замерзший и голодный.

Утро началось со звонка в дверь. За дверью стояли двое ребят с грязным, мяукающим котенком в руках:

-Тетенька, мы вашего котика нашли!

-Дети, это не мой котик!

-Так возьмите этого! Какая вам разница! – произнес тот, что постарше.

-Нет, дружок! Мне нужен мой кот! А этому – вот, возьмите, покормите его! – Ирина Васильевна протянула детям несколько пакетиков кошачьего корма.

Такие делегации тянулись к ней целый день, но среди принесенных разномастных котов её Барсика не оказалась.

Ирина Васильевна флегматично размешивала сахар в чашке. Ни есть, ни пить ей не хотелось. Она просто болтала ложкой в чашке и думала, что делать дальше.

Резкий звонок в дверь отвлек ее от мрачных мыслей.

За дверью стоял обросший бомж в грязном, старом костюме. Он прижимал к груди её Барсика.

-Барсик! – Ирина Васильевна всплеснула руками и заплакала. Схватила перепуганного кота и прижала к себе.

-Барсик, мой миленький, где же ты был, поросенок ты этакий – причитала женщина.

Не выпуская своего сокровища, она пригласила бомжа на кухню: – Вы проходите, проходите!

Сейчас, одну минуту, женщина достала кошелёк, чтобы выдать бомжу обещанное вознаграждение.

Но он жестом остановил её движение: -Ничего не нужно! Вот только за корм если можно. Пришлось ему купить на последние деньги. Он отказался есть то, что ем я. – бомж растерянно улыбнулся.

-Знаете что, давайте, я вас ужином накормлю! Только не отказывайтесь!

-Никогда не откажусь!, улыбнулся незнакомец, – Только надо сначала Барсику ухо обработать и бок! Его собаки на дерево загнали, видно, пока лез, поранился.

Ирина Васильевна принесла бомжу все материалы, которые он перечислил для обработки раны коту.

-Мне бы руки помыть!

Ирина Васильевна отвела гостя в ванную комнату. Он интересно мыл руки: тщательно, до самых локтей, как моют хирурги перед операцией.

Потом гость принялся за Барсика. Удивительно, но кот в руках незнакомца вёл себя совершенно спокойно: не кусался, не царапался и не вырывался.

-Вы волшебник? – спросила Ирина Васильевна, когда всё было закончено и Барсик спокойно устроился на своей лежанке, облизывая лапы.
-Нет, просто животные меня почему-то любят.

-Меня Ирина Васильевна зовут, а вас как?

-Я не помню, но все кличут Петька – ветеринар!

Ирина Васильевна вздрогнула: её погибшего сына тоже звали Петром.

-С вами что-то случилось?
-Я не помню!

-Ясно. Мне почему-то кажется, что вы и правда имеете отношение к этой профессии. А где вы живете?

-Когда где, сегодня собирался время в ночлежке провести.

Пенсионерка думала недолго. Она бросилась к шкафу, достала вещи погибшего сына. Протянула бомжу.

-Берите, это чистое, вам должно подойти! И полотенце. Чистое.

Теперь слезы заблестели в глазах нового знакомого: -Вы серьёзно? И вы не брезгуете? Это моя мечта – принять ванну!

-Идите, Пётр, а я пока с ужином разберусь. А то я эти дни сама ничего не ела и не готовила.

Через некоторое время Петр вышел из ванной, чистый и выбритый, посвежевший.
Ирина Васильевна схватилась за сердце!
Слезы потекли из глаз. Новый знакомый испугался: – Вам плохо?

-Нет, вы просто очень похожи на моего сына.

А потом они устроили великолепный праздничный ужин в честь возвращения Барсика домой.

-Я в комнате сына постелила, а завтра подумаем, как тебе помочь. А сейчас отдыхай, набирайся сил.

Когда Пётр проснулся, Ирина Васильевна уже хлопотала на кухне, а Барсик, как ни в чем не бывало, лежал у него в ногах.

-Привет, Барсик! – Пётр сладко потянулся, давно он себя так хорошо не чувствовал.

-Доброе утро, Ирина Васильевна!

-Доброе утро, Петенька! На-ка, натощак выпей отвар. Не бойся, это травка хорошая, бабушка моя, царство ей небесное, известной травницей была, и меня научила. Этот отвар поможет тебе память вернуть!

Пётр выпил варево, оказавшийся довольно горьким, но не противным на вкус.

-Ты сейчас дома с Барсиком посиди, а я тут в одно место забегу.

Ирина Васильевна решительно направилась в прокуратуру, здесь когда-то трудились её погибшие муж и сын. Она договорилась о встрече с другом сына – Иваном Фроловым.

-Ирина Васильевна, рад вас видеть, как вы?

-Ванечка, я то хорошо, но есть у меня к тебе просьба!
Ирина Васильевна всё рассказала Ивану о своём потерявшем память новом знакомом. О своих наблюдениях, что парень, скорее всего ветеринар по специальности.

Иван выслушал женщину внимательно.

-Да, Ирина Васильевна, мы займемся этим делом, я поищу обращения о пропаже людей. Возможно, кто-то его ищет.

-Хорошо, Ванечка, держите меня в курсе дела.

Женщина спешила домой, теперь ей было куда и к кому торопиться. Надо пирожков напечь, а то Петя давно ничего такого не ел.

Дома женщина застала гостя за ремонтом дверцы кухонного шкафа.

-Вот, поправил, а то болтался – сказал он.

-Вот видишь! У тебя память всё таки работает, ты помнишь, как лечить животных, как отремонтировать дверцу. Может, тебе хоть обрывками что-то вспоминается?

-Да, я помню большое окно и голубой халат.

-Ну хорошо, не всё сразу, пей отвар!

А на следующий день с утра позвонил Иван: -Ирина Васильевна, можете ко мне зайти? Поговорить нужно, есть кое-какая информация!

Иван не стал ходить вокруг да около, сразу выложил перед Ириной Васильевной фотографию:

- Посмотрите, это ваш постоялец?

Ирина Васильевна посмотрела на фото:

-Да, это он, только он здесь выглядит гораздо лучше, чем сейчас. Он, что-то натворил?

-Нет, ничего, кроме того, что неожиданно пропал два месяца назад и его ищет жена. Пропал в соседнем районе. Его зовут Дмитрий Александрович Кузнецов. И вы правы Ирина Васильевна, он является владельцем крупной сети ветклиник «Котик- Песик».

Женщина от радости подскочила на стуле!
-Как же я рада за него! Нужно немедленно сообщить его жене! Может, он увидит её и память вернется!

-Погодите, Ирина Васильевна! Не будем торопиться, мы сейчас установили наблюдение за его женой. Вы подумайте, как-то же он оказался в таком состоянии. Что с ним случилось? Несчастный случай? А может, кто-то раньше времени наследство решил получить? Нет, Дмитрия нужно положить в больницу, чтобы он хоть что-то вспомнил, иначе мы подвергнем опасности его жизнь.

Ирина Васильевна задумалась:

-Вань, мне спокойней будет, если он будет у меня! Его никто не видит, не знает. Я, ты знаешь, не из болтливых.

-Хорошо, только пусть даже нос на улицу пока не высовывает, и еще я попрошу доктора из нашей ведомственной поликлиники к вам заглянуть, осмотреть Дмитрия.

-Спасибо, тебе, Ваня!

Ирина Васильевна торопилась домой, на душе было тревожно. Во дворе к ней подошёл какой-то мужчина, с фотографией в руках. Представился сотрудником полиции и показал фото ее постояльца.

-Вы случайно не видели вот этого мужчину, его ищут родные.

Ирина Васильевна прикинулась, что пытается вспомнить, наморщила лоб:

-Мне кажется, я похожего мужчину только что в магазине видела.

Дома, она обратилась к гостю – Дима!

Парень медленно к ней повернулся, видно было, что он силился что-то вспомнить.

-Ты Дима Кузнецов! Старайся вспомнить сейчас, кто ты. А сейчас пей отвар.
Ирина Васильевна позвонила Ивану и рассказала о том, что встретила человека во дворе, который разыскивал Дмитрия.
-А как выглядел тот человек?
Ирина Васильевна во всех подробностях описала «сотрудника полиции».

-Ирина Васильевна, судя по описанию, этот человек друг жены вашего Дмитрия, он постоянно крутится рядом с ней. Будьте осторожны.

Вечером пришел доктор из ведомственной поликлиники, осмотрел больного.

-Конечно, Дмитрия нужно тщательно обследовать, но навскидку, визуально могу сказать, что скорее всего был сильный удар по голове. Память постепенно вернётся.

Доктор ушёл, выписав лекарства. Ну и ладно, Димочка, ну и хорошо, мы с тобой обязательно справимся.

По вечерам Ирина Васильевна и её гость, как обычно беседовали за жизнь. Она вспоминала о муже, о сыне. А сегодня вдруг вспомнилось, как она впервые принесла Барсика домой. Достала фотографию, где он совсем котёнок ещё.

-Вот смотри, какой он маленький был! С мою ладошку! Я его у одной пьющей семьи выкупила. Ему и полутора месяцев не было. То ли они его кормили чем попало, то ли он простыл, но он чуть ли не с пелёнок знает, что такое мочекаменная болезнь.

Лицо Димы озарилось воспоминанием: – Ирина Васильевна, я кажется, действительно ветеринар! Я вспомнил большую клинику и надпись никак не могу вспомнить...

-Точно! Котики-Песики! Откуда вы знаете?
-А я еще знаю, что ты, Димочка владелец этой сети! Думаю, на сегодня достаточно, ты итак много вспомнил. Нужно отдохнуть! И отвар выпей на ночь.

Каждый день, совсем маленькими шагами, Ирина Васильевна и Дима продвигались к выздоровлению. Очень помогал Барсик, по помог вспомнить всё то, что касалось ветклиники.

Однажды Дима вспомнил, что у него была помощница, которую он очень любил. Пока он вспоминал только длинные темно-русые волосы и голубые глаза.

-Ирина Васильевна, сейчас я пришлю за вами машину, сможете мне привезти Диму?

-Конечно.

Ирина Васильевна вела Диму по тем самым коридорам, по которым когда-то ходили её муж и сын. Они когда-то касались этих стен, дышали этим воздухом. А теперь, когда дело движется к развязке, ей, скорее всего придётся расстаться и с Димой. И она снова останется с Барсиком.

Ирина Васильевна вошла в кабинет Ивана, увлекая за собой Дмитрия. Со стула поднялась красивая молодая женщина с длинными темно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами. Видно было, что она много плакала.

-Димка!!! – закричала она и бросилась на шею постояльцу Ирины Васильевны!

-Катя, Катенька! – целовал Дима жену.

Ирина Васильевна вздохнула и полезла в сумочку за носовым платком.
-Я вспомнил, я всё вспомнил! – повторял Дмитрий. -Я помню, как меня однажды перед домом позвал Игорь, мой школьный друг, сказал, что ему нужна моя помощь. А когда мы отъехали в другой район, что-то случилось с машиной. Мы вышли. Я почувствовал удар по голове.

-Всё верно, ваш Игорь задумал очень коварный план, и если бы не Ирина Васильевна с её сбежавшим котом, ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось. – подтвердил Иван.

-Ирина Васильевна, вы этого человека видели возле дома? Он разыскивал Дмитрия? – Иван показал фото того самого «милиционера», который расспрашивал её во дворе.

- Он самый!

-Это Игорь, он задумал убить Дмитрия. А потом жениться на вдове и таким образом завладеть бизнесом. Но сильно просчитался: во-первых Екатерина его близко к себе не подпускала. А во-вторых, он всё таки, не профессиональный убийца. Когда Дмитрий упал от удара, Игорь оттащил его в лес и закидал ветками. А наутро взял лопату и решил спрятать труп понадежнее. Но трупа на месте не оказалось. Игорь занервничал, начал разыскивать Дмитрия. И ему бы это удалось, если бы Барсик не вздумал выпрыгнуть в окно и привести Дмитрия к Ирине Васильевне.

Они вышли втроем из прокуратуры совершенно счастливые.

-Ирина Васильевна, а берите своего Барсика, поехали к нам, погостите!

- А почему бы и нет! Поехали!

У Димы и Екатерины оказался большой дом за городом. Они стояли на балконе втроем, нет вчетвером: Барсик сидел на руках у Ирины Васильевны, и смотрели, как солнце прячется за кроны деревьев. Воздух был удивительно свеж и чист. И Ирине Васильевне казалось, что ее муж и сын тоже где-то рядом!

А однажды Дима купил небольшой домик, недалеко от того места, где сам живет: – У вас же была мечта – домик, чтоб травы собирать и сушить! А мечты должны сбываться! – сказал он

А ещё у Димы и Кати скоро будет малыш, сказали, что если будет мальчик, то назовут Петром, а девочку Иришкой.

Автор: Анелия Ятс

Мы завели муравейник.
Такой прозрачный лабиринт, где можно наблюдать за микрожизнью.
Купили для детей, а попали сами. Гигантская королева-мать и десятки ее детей, которые весь день носятся и перекладывают яйца, еду, песчинки.

В магазине нам сказали, что достаточно кормить их семенами, но можно подкармливать специальными червями. В червях ценный белок, это очень полезно. Посоветовали душить червя пинцетом перед тем, как класть в муравейник, так питомцы легко получат пищу. Но можно и живого червя затолкать, смотреть, как за ним охотятся.
Мы конечно же хотим вырастить психически и физически здоровых муравьев, сохранить их инстинкты, поэтому купили червей.
Их привезли в банке для анализов мочи, они там терлись друг об друга, копались в опилках. Червь устроен очень просто: кожура и внутри мутная масса типа сопли с гноем. Спереди набор лапок, сзади хвост.
Первому я легко перекусила пинцетом голову, положила труп в муравейник. Муравьи очень аккуратные люди, они организовали себе отдельно кладбище и отдельно помойку. Сначала мертвого червя вынесли на помойку. Потом вернулись и перенесли на кладбище. Я подумала, что труп не пошел на ужин и затолкала им живого червя.
Червь начал быстро осваиваться в лабиринте, грызть семена, разбрасывать песок. Он радостно бегал на коротких лапках по коридорам. Это было лучше той жизни в банке для мочи. Он был похож на какого-то Витю. Очень беспечный, дурной, безмозглый. Муравьи сначала потащили яйца подальше от новичка, потом побежали перепрятывать еду. Несколько из тех, кто покрепче, пошли в атаку. Белок Витя извивался и бил хвостом. Муравьи его грызли, он начал метаться, эйфория прошла, Витя судорожно искал выход, хотя уполз уже очень далеко и был явно в ловушке.
Я пошла на работу и думала, как странно Бог раздаёт жизнь. Например, человек умирает, ему пытаются продлить жизнь. Хотя бы ещё на несколько часов, дней, годов. Если сложить жизни червей из банки мочи, то могла бы в сумме получиться ну... неделя. Зачем тратить жизнь на червей, они все равно тупая сопля без мозга. Лучше поделить ее между теми, кому она действительно нужна.
Вечером белок Витя сидел, прижавшись к выходу. Он оперся своими единственными лапками на пластиковую заглушку. Как он нашёл это место — непонятно, выбраться из муравьиных чертогов невозможно, там крепкая охрана. Муравьи подходили к нему и делали кусь. Витя дергался и прижимался к выходу ещё сильнее. Я крепко ещё раз решила, что не вправе вмешиваться в естественную среду, которую создаю искусственно. Так он просидел всю ночь.
Я лежала и думала о том, что я думаю об этом. Какой вывод можно сделать. Например: а вот и в жизни тоже так. Или: и я тоже, как Витя. Или я тоже, как муравьи. Встала ночью, пошла курить сигареты, на пачке было написано МУЧИТЕЛЬНАЯ СМЕРТЬ. Я подумала про Витю,... но если его выпустить, то как же белок? В конце концов, мы завели не Витю, а муравьев! Я же взрослый человек, Я ВСЕ ПОНИМАЮ. У Вити нет даже нервов. Нет мозга. Он — белок! И пора взрослеть.
Стоило открыть заглушку, как Витя сам очень быстро пополз наружу. Настолько быстро, насколько это можно сделать, если у тебя маленькие лапки, внутри чистый белок, тебя обижали, а уйти нельзя.
Я пересадила Витю в банку, где недовольно копались в опилках такие же белки. Если б Витя мог, он бы обнял их и рассказал, но у него были очень короткие лапки и они бы не поняли. Хотя теперь я уверена, что Витя умеет говорить. Они б ответили ему: «Мы сидим в опилках неделю, Витёк, о чем ты? Снаружи семена, воля, другая жизнь!» Прочитала в интернете, что эти черви мучные. Насыпала им муки. Они сидели такие напудренные. Наверное, думали: «Боже, хорошо никто не видит этот позор».
Утром няня спросила, мол, мы теперь ещё и червей разводим? Наша няня участвует во всех процессах. Например, недавно мы купили куколок бабочек. В инструкции было написано, что когда бабочки вылупятся, их надо кормить сахарным сиропом. Берешь бабочку за бока, зубочисткой разматываешь хоботок и направляешь его в сироп. Няня кормила тропических красавиц, в инструкции было сказано, что достаточно одного раза в день, но она кормила три-четыре, как детей. Бабочки прожили у нас дольше, чем говорили в магазине.
Я сказала няне, что на прогулке надо выпустить червей. Она очень обрадовалась. Говорит: «Слава богу!!! А то я смотреть не могла. Вы видели, как он сидел? У меня сердце разрывалось. Не люблю, когда обижают маленьких. Я у себя в деревне сначала кормила поросят, утят, телят, потом уже взрослым. И гоняла взрослых, если у малышей отнимали. А то это не дело». Наверное, поэтому она няня.
Она сказала, что нашла хорошее место в парке. Под густым кустом, где никто не ходит. Банку тоже оставила, там же мука. Пусть едят. Или если дождь, то можно спрятаться и так сидеть. Зато на свежем воздухе в естественной среде, которую надо иногда создавать искусственно, если очень хочешь жить. Удачи, Виктор! Жму лапки.

Алеся Казанцева

Взял я как-то себе кота. Не спрашивайте зачем и почему. Лысого. Годовалого. С бейцим и гордым именем Герман. Увидел в объявлении жалко усыплять, родился ребенок и сжалился над животинкой. Приехал к хозяйке, обменял на энное количество валюты и получил в подарок сие лысое чудовище.

И еще десять кило наполнителя Котосруль, плюс зассаную переноску. Это я сейчас понимаю, что нужно было призадуматься уже тогда, как только хозяйка спросила:

А вы заберете клетку? Или мне выкинуть?

Я посмотрел на это чудо творение, предназначенное для попугаев-переростков, гадом буду, и выдавил:

Пожалуй заберу.

Сей девайс я поставил в багажник и двинулся в путь.

Почему эта кожаная прелесть раньше вне дома передвигалась в клетке я понял как только отчалил от дома хозяйки. Герман, выгнувшись дугой, начал скакать по салону и тереться своими котячими тестикулами обо все, до чего мог дотянуться. Нужно заметить, что это у него получалось очень хорошо. К концу поездки он пометил все, включая меня. Освежитель воздуха, которым я все щедро натирал после посещения котом, быстро стерся и начал подозрительно попахивать Германом.

Привез я его домой и понеслось

Поскольку на дворе был май, а солнышко уже припекало как следует, то мне пришлось следить, чтобы окна были закрыты. Нет, не для того, чтобы лысое создание не выпрыгнуло. Однажды я пришел с работы и увидел картину маслом. Герман распластался в холодной ванне, весь красный от загара и жалобно зовущий на помощь. Обгорел, бедняга. Пришлось брать его в охапку и тащить к врачу, где добрый доктор выписал мазь стоимостью в ползарплаты, посоветовал кота обколоть прививками и дефабержировать. Говоря проще лишить его бейцим. А то недолог час, когда зассано будет все. К тому времени я уже по запаху мог определять, здоровы ли почки у моего чудо кота. Потому что большую часть своего времени он проводил около лотка. Благо не гадил мимо. Почти.

Когда пришло время и зарплата, то было таки решено сделать моего кота почетным евнухом и отвезти в клинику. Но у кота были другие планы. Наутро после разговора о лишении шаров кот начал зарастать какой-то коростой. Причем по всей поверхности кота. Снова врач и снова мази. Ну и плюс утренние протирания крепким чаем и мытье тряпочкой. За неделю он был надрессирован так, что идя мыться в 7 утра, я встречал Германа на дне ванны, который взглядом мне говорил:

Хозяин, зудит шопипец! Давай протирай.

Домашние смеялись, что нужно коту мочалку купить и пускай сам со мной моется. На удивление он любил воду и вечно полоскался то в раковине, то в унитазе.

Таким образом кот отвоевал еще неделю на ношение яиц. Но все хорошее проходит, даже короста. И как только кожа стала гладкой и шелковистой, как лысина декана, кожаный мешочек был взят за шкирку и отвезен к уже знакомому доктору.

А там, как всегда очередь. Хромые, косые, блохастые и поломанные. Перед нами на стол заносят таксу. Такса по пути на руках обсыкает все, что в радиусе метра. С диким визгом. Врач, меланхолично смотря в окно:

Что беспокоит?

И тут такса начинает обильно серить. Жидко и с присвистом, видимо решив, что все, что не обоссано, нужно засрать. Присутствующие полегли под столы, хозяйка взяла удар на себя, закрыв амбразуру своей массивной грудью. Лучи поноса достали до баночек с лекарствами и несколько упало. Маленькая такса. 10 атмосфер.

Все, включая моего лысого кота были в шоке. Йоркширский терьер, который мирно восседал на соседнем столе, обрадовался и с воодушевлением принялся вылизывать стенку, а тетя врач слегка позеленела и выбежала из смотровой. Такса же, глубоко вздохнув обмякла и упала закатив глаза.

По истечении времени, когда все было убрано и почищено (не без помощи хозяйки), врач повторил свой вопрос. На что хозяйка таксы с грустным видом сказала:

Анализы мы пришли сдавать, камешки у нас в почках

В это время мой кот со шприцом на загривке выписывал пируэты под потолком, опасно скалясь и пытаясь разодрать кварцевый плафон. У него почти получилось, как вдруг, силы его резко покинули, и укол начав действовать усмирил маленького бунтовщика.

Домой я ехал объезжая каждую ямку боялся растрясти кота.

На удивление Герман быстро отошел. Уже к следующему вечеру он с удивлением пялился на себя в зеркало, откуда на него смотрело нечто устрашающее с ошейником на всю голову и дико недовольное. Этот чудо-ошейник нужно было носить пару дней, чтобы не лизать шрамы и не чесаться по-пустякам. Забавно было наблюдать, как погадив, кот утыкался носом под 90 градусов в наполнитель, закрывая этим конусом все то, что было из него выдавлено. А выдавливал Герман много, каждый раз, как в последний. Кстати, весь наполнитель закончился за пару недель, ведь второй раз в погаженое мы не ходили.

Когда все зажило, мой кожаный друг стал более ласковый. Правда, нашелся еще один баг. Когда кто-то брал кота на руки, он всегда шипел и пытался укусить. Но как только ему придавали ускорения под хвост, то ровно через минуту лез сам и мурчал, как ни в чем не бывало. С яйцами он не мурчал и на руках сидел только с выгодой погреться.

Еще одна проблема лысого кота холод. Как только температура опускается ниже плюс двадцати, кот начинает искать теплые места. За время, пока нам не дали отопления я находил его в самых неожиданных местах. Однажды он залез под кухонную плиту и терпел до тех пор, пока в прямом смысле не запахло жаренным.

Покумекав, что да как, было решено отдать ему часть своего любимого свитера. Был отрезан рукав, в котором предварительно были проделаны 4 отверстия под лапы и кот засиял. Зрелище, нужно сказать страшное. Когда на тебя из темноты, посреди ночи, надвигается нечто грубой вязки с лысыми конечностями.

Отдельно хочется сказать пару слов про то, каково это, гладить лысое создание. Аналогии привести сложно, но я попробую. Вы когда-нибудь проводили рукой по только что выбритому подбородку? Вот когда он не скользкий, и рука двигается рывками. Вот примерно так же и с котом. Рука то скользит, то резко останавливается на складках. Но моему Герману это даже нравится. Он же других ласк и не знает.

Ну и бонус в виде гонять лысого в любое время дня и ночи никто не отменял. В общем одни плюсы!

Сейчас Герман жив и здоров, радуется батарее и с ужасом вспоминает времена, когда бейцим мешали жить.

(С) Acid

Cirre, ааа, Галя, уморила Витей и лысым мурчалой!
Классные рассказы, ржу не могу)))

Лошадь по имени Хрюня
Этот поросёнок с самого своего рождения отличался от всего выводка. Вместо того, чтобы есть от пуза, валяться и спать, маленькая свинка норовила сбежать и принять участие в играх с котами, собаками, гусями и прочей живностью, обитавшей на ферме. Особенно она нравилась детям фермера. Очень сообразительное существо быстро поняло, кто тут хозяин и самый умный.

Поэтому как только она видела кого-нибудь из детей, сразу же бежала к нему и, смешно задрав пятачок, требовала ласки и общения. Две девочки лет десяти были в восторге от своей свинской подружки. Они играли с ней в прятки.
«Ты смотри, — удивлялся фермер. — Это же не свинья, а просто лошадь какая-то».

Ну, лошадь так лошадь.
Так её и прозвали. Тем более, что кроме скорости, с которой Лошадь моталась по всему двору и ферме, она отличалась абсолютным безразличием ко всем свиным радостям, то есть не ела всё время и не перекапывала огород. Сперва фермер пытался просто закрывать на замок уголок в хлеву, где мама-свинья и её потомство питалось и жило. Но Лошадь всегда умудрялась выбираться. Потом он стал огораживать это место щитами. Но Лошадь рыла подкопы, как крот, выбираясь из хлева в любом случае, чем доставляла непередаваемую радость фермерским дочкам. Поэтому было решено оставить Лошадь в покое и всё же..

Всё же не стоит забывать, для чего фермер заводил свиней. Правильно, чтобы сдать их, когда они подрастут и наберут вес. На сало и мясо, за что и получить хорошие деньги. Так что Лошадь страшно огорчала его, поскольку оставалась поджарой свинкой, больше напоминавшей большого бобра со смешным пятачком.

Сообразительности Лошадке было не занимать. Она отвечала девочкам так, будто понимала то, что они говорят. И со временем малышки стали делать уроки на улице за большим столом. Рядом всегда присутствовала хрюшка Лошадка, которой они и объясняли математику, физику, да и прочие предметы. Мама их очень смеялась и радовалась тому, что девочки хорошо учатся, пусть и со свиньёй рядом. Значит, у Лошадки была защита в лице женского населения фермерской семьи, что тоже очень раздражало фермера. Он просто не понимал, что ему теперь делать.

Раз есть свинья, то надо её вырастить, откормить и сдать. А тут тебе худое существо — жрать не хочет, спать не хочет, а гоняет по двору, что твоя лошадь. «Этак она никогда не пополнеет», — подумал фермер.
И дождавшись, когда летом мама с дочками поехали на несколько недель на море отдыхать, он решил сдать Лошадку на мясокомбинат с глаз долой, а приехавшим сказать, что свинья просто сбежала и найти её не удалось.
Сказано — сделано.

***
Однажды утром во двор фермы приехал длинный грузовик, на который затащили четырёх упирающихся свиней и, в дополнение к этому, Лошадку.
Приёмщик сперва категорически отказывался брать это худое существо, очень отдалённо напоминавшее свинью.
«Что с ней делать?! — кричал он. — Тут ни мяса, ни сала. Как её принимать прикажешь и куда оформлять? На мясо или на сало?».
В результате фермеру пришлось заплатить за то, чтобы приёмщик просто взял Лошадку.
«Мне всё равно, куда ты её оформишь, — сказал он приёмщику. — Куда хочешь, туда и оформляй. И деньги мне за неё не нужны. Себе возьмёшь. Мне главное — избавиться от неё.
При таких условиях кто же не согласится?
И Лошадка была погружена вместе с остальными четырьмя свиньями в грузовик.

Задний борт закрыли, фермер сел рядом с водителем и приёмщиком. А ехать на мясокомбинат было далеко. Километров пятьдесят через город, поля и посёлки.
Поэтому водитель управлял машиной, а фермер и приёмщик болтали. Свиньи в машине были довольно безучастны к происходящему, просто потому что не знали, куда их везут и для чего. Свиньи, но не Лошадка, которую и свиньёй-то можно было назвать с большой натяжкой. Она сразу поняла, о чём идёт речь и чем закончится эта поездка.
Поэтому её пытливый ум, привыкший решать всевозможные задачи по побегам из хлева, принялся за поиски путей спасения.

***
Тут я сделаю небольшой перерыв и пропущу всё то, что произошло в грузовике. Зачем?
А чтобы заинтриговать вас.
Ну так вот...

Когда машина въехала на территорию мясокомбината и ворота за ней закрылись, водитель, приёмщик и фермер пошли открывать задний борт, чтобы начать разгрузку пяти свиней. Когда его опустили, водитель сказал: «Э! А где эта самая?».
Фермер сплюнул с досады и попытался найти Лошадку под ногами четырёх свиней. Приёмщик так и стоял, выпучив глаза от изумления:
— Не сквозь же пол она провалилась? — спросил он то ли себя, то ли фермера.
— Эта на всё способна.

Они долго осматривали машину, пытаясь найти хоть какую-нибудь дырку, в которую могла бы проскользнуть злополучная Лошадка, но не нашли. Вместо этого фермер нашел на спинах двух свиней отпечатки свиных копыт.
— Ах, чтоб тебя, — схватился он за голову. — Она во время остановки на светофоре забралась на их спины и выскочила из машины.
— Да ну тебя! — не поверил ему приёмщик. — Какая свинья способна на такое?
— Эта способна, — обречённо заметил фермер. — И поверь мне. Поверь, искать её бесполезно. Там мозги получше моих будут, а впрочем... Всё сложилось, как нельзя лучше. Я избавился от Лошадки. Ты теперь не будешь искать, на что её сдать. Деньги за неё ты от меня уже получил?
— Получил — согласился приёмщик
И ему представилось, как он ездит по городу и посёлкам и спрашивает всех: «Не видели ли вы сбежавшую свинью?».
И подумал: «Да. Действительно. Не стоит её искать».

***
Так Лошадка обрела свободу. Но куда же она делась, спросите вы меня, дамы и господа.
А не спешите.

На самом краю довольно большого поселка жила женщина. Были тут и дома в несколько этажей, и частные виллы. Вот в такой небольшой вилле и жила она. После смерти мужа стала женщина ухаживать за бездомными животными и нашла в этом отдушину для себя. Действительно, скучать не приходилось. Кроме кормёжки бездомных собак и котов, приходилось выдерживать баталии почти со всеми жителями посёлка, которые считали, что именно она и является причиной появления крыс, тараканов и мышей. Почему?
Потому что оставляет корм котам и собакам. На неё даже несколько раз натравливали домашних собак и пару раз били. Так что...

Теперь она кормила бездомных животных секретно, прячась от всех. Вот и в этот раз, одевшись, как всегда, в свою старую курточку, оставшуюся от мужа, и в разбитые старые ботинки, она собрала сумку с кормом и остатками обеда и ужина. Сообщив своим двум котам и собачке, что уходит по делам, женщина вышла из дома. Голова болела. Дело в том, что они вчера посидели немного с двумя подругами, приехавшими навестить её. Тоже вдовами. Вот и выпили немного.
Насколько немного, она не помнила, но по болевшей голове могла предположить, что это было не совсем немного.

Покормив несколько компаний из собак и кошек она приближалась к одной поселковой мусорке, стараясь держаться задних стен домов, чтобы её не заметили.
Когда она подошла вплотную к месту, где и стояли зелёные баки, уже включились желтые фонари. Наступил вечер. Женщина выглянула из-за угла дома и, убедившись в том, что вокруг никого не было, поспешила к бакам.

Свинья лежала на правом боку, а на ней расположились четверо котят. Заметив женщину, котята стали жалобно мяукать, а свинья приподняла мордочку, подвигала своим пятачком и очень явственно хрюкнула в сторону женщины. Приветливо.
«Привет, — поздоровалась в ответ женщина и ущипнула себя за руку. — Начинаю с ума сходить, — сказала она себе. — Вот уже что мерещится. Не надо было вчера столько пить».

Она опять зашла за угол дома и снова вышла оттуда, надеясь, что странная картинка со здоровающейся свиньёй с котятами исчезнет, но... свинья была на месте. На свинье были и котята.
«Ах! Чтоб меня!!! — изумилась женщина. — Это же надо такое. Ты откуда сбежала? — обратилась она к свинье. — Тебя, наверное, ищут? И что мне прикажешь с тобой делать?».
Котята, успокоенные мягким голосом женщины, бросились к ней. Вслед за ними резво побежала и свинка. Все пятеро уткнулись в тёплые женские ладони.
«Вот те на», — почему-то расстроилась женщина.

Она не знала, что делать и поэтому посадила четырёх котят в свою сумку и сказала свинке: «Ну что, Хрюня, пойдёшь со мной? Поживёшь пока у меня. Пока тебя не найдут».
И Хрюня согласно кивнула в ответ. Женщина уже ничему не удивлялась.

***
Так Лошадка по имени Хрюня переехала на новое место жительства. Её никто не искал, как вы, наверное, уже поняли, дамы и господа.
Она теперь работала у женщины собакой и смотрителем за порядком. Нет-нет. Я нисколько не шучу.
Хрюня была быстра, ловка, увёртлива и запросто могла укусить, что она неоднократно и проделала со всеми собаками, которых их хозяева пытались натравить на женщину и её домашних животных.
Побывав в ветклинике и сообразив, что жалоба, звучащая как «Мою собаку искусала свинья» будет звучать как насмешка и что лучше обо всём забыть, владельцы собак на поводках стали обходить дом женщины десятой дорогой.

А Хрюня сделалась наиближайшей подругой женщины. Вскоре об умной свинье узнала вся округа. И стали приходить люди с детьми, чтобы посмотреть на это чудо. К детям Хрюня относилась очень хорошо. Охотно катала их на себе и тёрлась о них пятачком.
Местный ветеринар, осмотревший Хрюню и выдавший женщине все необходимые документы, тоже стал заезжать в гости. Так просто.
Чтобы убедиться, что всё в порядке. У Хрюни, котов, собак или женщины? Я вам не скажу. Чего это я буду разглашать чужие секреты личной жизни?

Девочки и их мама, приехав с моря, устроили фермеру вырванные годы. Он клялся им и божился, что не отвёз Лошадку на мясокомбинат. И он говорил правду. Потому что она действительно там не появлялась.
Ему в конце концов поверили. И оставили себе другую свинку, на которую он уже больше не покушался. Покой в семье ему был дороже.

Свинка Лошадка по имени Хрюня до сих пор живёт в посёлке. Не скажу — в каком. И является всеобщей любимицей. Она совершенно свободно разгуливает по улицам и у неё на шее есть огромный ошейник с надписью «Достопримечательность и собственность посёлка. Охраняется жителями. Обращаться по имени — Хрюня. Руками не трогать».

***
Вот и всё. Вся история о свинке, которая оказалась умнее своего хозяина.
О чём эта история? Не знаю.
Может, вы мне расскажите, о чём?

Автор: Олег Бондаренко-Транский

Люба проснулась, точно толкнул кто-то. Посмотрела на будильник – час ночи.
- Ну что, что? Что тебе, Люба не спится? – спросила она себя. – Ведь всё хорошо. В квартире тишина, соседи тоже спят. Что меня разбудило? Котёнок! Будь он неладен. Шла вечером из магазина, а на скамейке котёнок сидел. Если бы не пищал, она бы и внимания не обратила. Но он так пронзительно и жалобно звал на помощь, что не заметить его было трудно. Котёнок совершенно обычный, рыжий. Кто-то посадил его на эту скамейку, самому так высоко не залезть. Люба прошла мимо.
- Подберет кто-нибудь, мир не без добрых людей, – решила она. Не хочу больше плакать и горевать. Слишком это всё больно – терять своих маленьких любимцев. Три месяца назад не стало кота Матвея. Пятнадцать лет назад, когда ещё в девятом классе училась, Люба подобрала его котенком на улице и все эти годы они были неразлучны. Только-только стала стихать боль при воспоминании об утрате. Поэтому сердце на замок и мимо. И вот теперь она, в час ночи, лежит и задается вопросом: – Забрали или нет? Что-то на душе неспокойно. Люба закрыла глаза, пытаясь снова уснуть, но сна не было.
- Я только посмотрю и успокоюсь, – сказала она себе, одевая спортивный костюм и куртку, – наверняка котёнка кто-нибудь забрал.
Под ногами хлюпало, моросил мелкий дождь. На дворе октябрь. Неуютно.
На скамейке никого.
- Это называется «дурная голова ногам покоя не дает» – подумала Люба и для закрепления результата ночного похода позвала: – Кыся-кыся. И тут ей ответили: – Вав! Р-р-р. Вав! Люба посветила фонариком телефона в сторону звука: в куче опавших листьев свернувшись клубочком лежала лохматая собачка и смотрела на неё испуганными глазами. Разбуженный рычанием из под собаки вылез тот самый котёнок.
- Ну всё, Люба, ты попала! – сказала себе девушка и подняв малыша, прижала его к себе. От котёнка пахло прелой травой.
- Эй, спасатель лохматый, ты тоже ничей? Ну что, горемыки, пошли домой. Не отставай, пёс. И собака потрусила за Любой. Дождь усилился и уже не моросил а шёл по-настоящему.
- Девушка, идите в машину, – около тротуара остановилась машина и водитель гостеприимно открыл дверцу. – Вы же промокли, так и заболеть недолго.
- А вы что, врач? С собакой возьмёте?
- Садитесь с собакой. Куда везти? Люба назвала адрес, машина тронулась.
- Насчёт врача вы почти угадали, я ветеринар. Еду с дежурства, срочная операция вот и задержался. А вы почему в такую погоду на улице? Выслушав Любашкин рассказ, по-доброму улыбнулся.
- Я тоже тут недалеко живу. Меня, кстати, Михаилом зовут. Завтра у меня выходной, могу помочь вам намыть этих товарищей и корм привезу.
- А я Люба. От квалифицированной помощи не откажусь. Надо же как-то назвать этих бедолаг, а я даже не знаю, девочки они или мальчики.
... Уже глубокая ночь. Котёнок и собака дружно и из одной тарелки съели молочный суп и теперь спят в старой Матвеевой лежанке около тёплой батареи. Пёсику что-то снится и он периодически поскуливает. Люба тоже начинает засыпать, но вспомнив про обещанный визит Михаила, задумывается: что утром лучше испечь – шарлотку с яблоками или пирог с капустой? На днях была у мамы на даче и привезла целое ведро душистых румяных яблок. Теперь кухня наполнена обалденным яблочным ароматом.
- Испеку шарлотку, – принимает решение Люба. Она улыбается и, наконец-то засыпает.

Автор: Gansefedern

Сижу я щас такая дома, никого не трогаю, маникюр себе зубами делаю, и тут вдруг внезапно звонок в дверь.

На дворе 9 часов ночи и лихой апрель 2020, а я в квартире одна, не считая своего контактного мини-зоопарка «Ссаные озорники» – Лёша с Дюшей оба на лёшином обьекте, и домой оттуда вернутся только завтра вечером.

На цыпочках подхожу к входной двери и смотрю в глазок – кто там, *****? А там, значит, стоит какой-то мужик в чёрной медицинской маске, очень так, прям, требовательно жмёт кнопку дверного звонка, и ещё для верности нах*яривает по двери ногой.

В голове вихрем пронеслись версии о том, кто мне щас высадит дверь, а потом непременно совершит со мной какой-нибудь акт какого-нибудь насилия: «Половец? Печенег? Охранник Собянина, которого послали проломить мне жбан за вчерашний пост??»

*****, естественно, ничего я ему не открываю, и вообще делаю вид, что дома никого нет – все умерли уже от короновируса.

Мужик перестал звонить и стучать, достал свой телефон, кому-то там позвонил и сказал в трубку: «Я на месте. Дверь никто не открывает. Что мне делать дальше? Что? Хорошо, я вас понял.»

После чего убрал телефон в карман и остался стоять на месте.

Где-то в моей голове вдруг проникновенно запели «Ты знаешь, так хочется жииииить, наслаждаться восходом багряным», и на глаза навернулась слеза. Сука, обидно-то как: всего 1 день до собственной днюхи не дожила. Уж лучше б ты завтра пришёл, кровавый ночной убийца!

Тут на кухне зазвонил мой телефон. Я одним прыжком преодолела расстояние в 6 метров, с двумя крутыми поворотами, и накрыла телефон своим телом, молясь всем богам, чтобы этот звонок не услышал стоящий за дверью убийца. Наощупь выключила звук на телефоне, а потом посмотрела: кто это вообще щас мне звонит?

А звонил мне Дюша. Небось, сердцем почуял, что дома беда: мамку его порешить хотят. Беру трубку и шёпотом говорю туда: Алло?

И Дюша мне оттуда так весело: мать, куда тебя понесло на ночь глядя? Караоке все закрыты, тусануть щас можно только в нашей Пятёрочке, но вряд ли тебя устроил бы такой вариант. Дома когда будешь?

Я ему всё тем же шёпотом отвечаю: «Да никуда я не ушла. Дома я. Тут ко мне какой-то страшный мужик в чёрной маске в дверь ломится. Наверное, киллер.»

На том конце трубки послышался какой-то хрюк, а потом Дюша сказал: «Мам, это не киллер. Это курьер с Озона. Он тебе привез мой подарок на день рождения. Только ты его до 12 ночи не открывай, хорошо? Вот как 9 апреля наступит – тогда и откроешь коробку.

Киллер к ней в чёрной маске ломится... Я щас Лёхе расскажу – он в трусы нассыт. Иди уже забери свою коробку-то у киллера, пока он не разозлился и под дверь тебе не навалил в знак неуважения.

Коробку я забрала. Чо там в ней – не знаю, но что-то стеклянное. Ещё два часа осталось подождать, и я смогу увидеть то, из-за чего я сама чуть в трусы не писнула.

И не дай Бог там окажется кружка с моей фотографией, сделанной поздно ночью в день Дюшиного дембеля, когда мы с ним бухали на кухне, а ниже надпись красивым шрифтом: «Мать года».

Я своего сына знаю. Он может.

Лидия Раевская.

Мoeму cыну Cлaвику 20 лeт. Пoлгoдa зaгуливaeт c кaкoй-тo дeвчoнкoй, a мнe нe пoкaзывaeт. Знaю тoлькo, чтo пoдpужку cынa зoвут Гepдa, a бoльшe ничeгo нe знaю. Дaжe нa фoтo нe видeлa. Дocaднo? Дocaднo.

Cын шecть мecяцeв c кeм-тo зaжигaeт, a мaть ни cнoм ни дуxoм? A ecли в пoдoлe кoгo-тo пpинecут? Poдитeльcкий инcтинкт мeня гpызёт и мучaeт, и любoпытcтвo paздиpaeт. Нe выдepжaлa я – тaйкoм пoдcмoтpeлa eё нoмep у Cлaвикa. Oнa у нeгo тaк и зaпиcaнa: «Гepдa". Дpугиx Гepд нeт. Имя peдкoe, ни c кeм нe cпутaeшь.

Ocтaлacь я дoмa oднa, нaбpaлacь xpaбpocти, звoню. A чтo тaкoгo, я жe eё пo тeлeфoну нe cъeм. Мнe oтвeчaeт жeнcкий гoлoc.

— Дoбpый дeнь, — гoвopю. – Я мaмa Cлaвы, мeня зoвут Иpинa Пaвлoвнa. A вы – Гepдa? Нe знaю, кaк вac пo oтчecтву...

— O-o-o, — гoвopят мнe. – Кaкиe люди! Oчeнь пpиятнo, Иpинa Пaвлoвнa. A я – Гepдa Eфpeмoвнa Тopчкoвa. Фaмилия двopянcкaя, мeжду пpoчим.

— Вoт и пoзнaкoмилиcь, — гoвopю. – A тo Cлaвa cкpoмничaeт, вac мнe нe пoкaзывaeт.

— Вaш Cлaвик экзиcтeнциaльный cтecнюнчик и пepмaнeнтный бубуcик, — гoвopит Гepдa. – Я нaзывaю eгo «мoй Кaйф», пoэтoму чувcтвуйтe ceбя нopмaльнo.

Нe cкaжу, чтo пocлe этoгo зaявлeния я cтaлa чувcтвoвaть ceбя нopмaльнo. Мoя будущaя cнoxa пoкaзaлacь мнe чутoк cтpaннoй. Xoтя ктo иx paзбepёт, эту мoлoдёжь?...

— Вcё-тaки paccчитывaю нa cкopoe личнoe знaкoмcтвo, — гoвopю я. — Нaдeюcь, вы co Cлaвoй нe в ccope и у вac вcё xopoшo?

— У нac co Cлaвуxoй вooбщe кpacoтeнь! – гoвopит Гepдa. – Любoвь-мopкoвь и cбoку бaнтик! Eгo дaжe мoи бopoдaвки нe oтпугивaют!

Здecь мeня кoльнулo нexopoшee пpeдчувcтвиe. Чтo-тo пepecтaвaлa мнe нpaвитьcя этa paзбитнaя дaмoчкa.

— Нe oтчaивaйтecь, — кoppeктнo гoвopю я. – Бopoдaвки – этo нe caмoe cтpaшнoe. Пpocтo кaк мaть я xoтeлa бы пpeдocтepeчь вac co Cлaвoй oт вcякиx нeoбдумaнныx пocтупкoв. Caми пoнимaeтe: мoй Cлaвик eщё мoлoд, вeтep в гoлoвe, пapню вceгo двaдцaть лeт...

— Пoнимaю, душa-мaлинa, — гoвopит этa Гepдa c двopянcкoй фaмилиeй. – Нe бoиcь, oпытa у мeня нa тpoиx xвaтит. Мнe шecтьдecят.

Тут мнe зaxoтeлocь пpиcecть, a eщё лучшe – пpилeчь. Пpичём пpямo нa пoл.

— Нe пoнялa, — гoвopю. – Вaм — шecтьдecят лeт?

— Дa, — гoвopит oнa. – Шecтьдecят пepвoгo гoдa выпуcкa. Гaгapин кaк paз дунул в кocмoc, a я нaoбopoт – из кocмoca cюдa. Чeгo ты xpюкaeшь в тpубку, Иpишкa? Или ты чтo-тo имeeшь пpoтив пepвoгo coвeтcкoгo кocмoнaвтa, пpoтив лётчикa-гepoя?

— Пpoтив Гaгapинa я ничeгo нe имeю, — гoвopю я. – Нo вcё этo звучит нe oчeнь-тo... вac тoчнo зoвут Гepдa?

— Тoчнee нe бывaeт, — гoвopит этa бaбуля. – Aли ты глуxoвaтa, мaтpёнa? Я Гepдa Eфpeмoвнa Тopчкoвa. И пapeнёк у тeбя cлaвный, и я – дeвчoнкa xoть кудa. Xoть cтoгa мeтaть, xoть гapмoнь тянуть. A чo?

— Oбaлдeть... — гoвopю я. – Чecтнo cкaзaть, нe зaмeчaлa зa Cлaвикoм тяги к нacтoлькo... взpocлым жeнщинaм.

— Ты пpocтo oлaдий мoиx нe eдaлa, душa-мaлинa, — гoвopит бaбa Гepдa. – Пoпpoбуeшь – oфoнapeeшь, Иpинуcя. Я иx нa йoгуpтe зaмeшивaю, твoeгo Cлaвикa зa уши нe oттaщишь. Xpяпaeт и xpяпaeт! Гoвopит: я бы нa тeбe зa oдни oлaдьи жeнилcя! Тaк чтo, гoлубкa, чувcтвуй ceбя нopмaльнo.

В пoлнoй пpocтpaции я нaшлa кaкую-тo тaблeтку и нaчaлa лиxopaдoчнo cocaть в нaдeждe, чтo этo aнтигepдин.

— Увaжaeмaя Гepдa Eфpeмoвнa, — гoвopю. – Cмex cмexoм, нo в вaшeм пoчтeннoм вoзpacтe дoлжны быть кaкиe-тo paмки. Зaвecти дpужбу c мoлoдым чeлoвeкoм втpoe мoлoжe ceбя?!... Чeм вы c ним зaнимaeтecь?

— A тeм жe, чeм и вce, — гoвopит бaбa Гepдa. – Ничeгo нoвoгo учёныe ишo нe пpидумaли. Oлaдьи жуём, oбжимaeмcя, зубы cкaлим, вcякoe тaкoe... тo ecть cнaчaлa oн cвoи cкaлить нaчнёт, a пoтoм уж я cвoи чeлюcти из cтaкaнa дocтaну – и тoжe дaю cтpaнe угля. Я знaeшь, кaкaя бoйкaя?

— Дoгaдывaюcь, — гoвopю я. – Пpeдcтaвилa эту кapтину мacлoм. Нo вcё жe, Гepдa Eфpeмoвнa, пpoшу oтнecтиcь кo вceй cepьёзнocтью. Вы игpaeтe c чувcтвaми нaивнoгo мoлoдoгo чeлoвeкa...

— Eщё кaк игpaeм! – гoвopит Гepдa. – Чувcтвуй ceбя нopмaльнo. Твoй Cлaвик гoвopит, я caмaя клёвaя гepлa в нaшeм пeнcиoннoм клубe «Кocти в кучу». Вcё зaмaнивaю eгo к нaм нa oгoнёк, a тo у нac бaлaлaeчникa нe xвaтaeт, в нaшeм «ВИA имeни Пapкинcoнa".

— И нe cтыднo вaм? – гoвopю я. — Xвaтит дуpaкa вaлять! Чeм вы coблaзнили мoeгo нeдoтёпу? Мoжeт, вы вдoвa миллиoнepa, у вac нeдвижимocть нa Тaити и пeнcия бoльшaя?

— Угaдaлa, Иpинa Пaвлoвнa, — гoвopит нeвecтa Гepдa. — Пeнcия у мeня – ништяк. Вoceмнaдцaть тыщ. У нac в cтpaнe мoлoдыe cтoлькo нe зapaбaтывaют. A я, мeжду пpoчим, бывший учитeль пeния. И нa мaшинкe шить умeю. Oбштoпaю и oбoшью твoeгo гвapдeйцa – эx, зaлюбуeшьcя!

— Гepдa Eфpeмoвнa, вы eгo ужe oбштoпaли, дaльшe нeкудa, — гoвopю я. – Я в тpaнce, пepexoдящeм в ужac. Этo жe нaдo, зa кeм мoй Cлaвик пoлгoдa бeгaeт — зa бaбушкoй из клубa «Кocти в кучу»... Нa Пpoxopa Шaляпинa нacмoтpeлcя, чтo ли?

— A чo тeбe нe нpaвитcя, душa-мaлинa? – oбижaeтcя вдpуг Гepдa. -

Чувcтвуй ceбя нopмaльнo, мaмaшa. Paзвe ж мoлoдыe опусы дуpoчки eгo путнoму нaучaт? A я poмaнcы пeть умeю, и нa виoлoнчeли лaбaю, xoть "Paммштaйн» зaмутить мoгу. Oбoдзинcкoгo eму включaю, o Глинкe paccкaзывaю... Чeм нe жиcть? Зaкуcил oлaдьями твoй Cлaвик, интeллeктуaльнo нaпитaлcя – и пopядoк.

— Cлышaть нe мoгу вaш cтapчecкий бpeд! – кpичу я. – Двaдцaтилeтнeгo oлуxa coвpaтилa, дa eщё пpo Глинку eму зaливaeт! Лaднo, пoгoвopю я вeчepoм co Cлaвкoй пo душaм. Уcпoкaивaeт oднo: xoть peбёнкa вы c ним нe poдитe...

— Oбижaeшь, душa-мaлинa, — гoвopит Гepдa. – A шo я, нe дeвкa, пo-твoeму? Тpoиx дeтeй пoднялa и чeтвёpтoгo пoтяну. Ecли будeт дeвoчкa, нaзoвём в чecть тeбя — Иpинoй Пaвлoвнoй...

— Блaгoдapcтвую, нe нaдo жepтв, — гoвopю я. – Мнe чтo-тo нeздopoвитcя.

— A в тpубкe у тeбя чтo шумит? – гoвopит Гepдa. – У тeбя caмoй-тo вcё пучкoм, Пaвлoвнa?

— Нe oбpaщaйтe внимaния, — гoвopю я. – Этo тиxo шуpшит шифepoм мoя кpышa.

Я нaoщупь зaшлa в вaнную и cунулa гoлoву пoд кpaн c xoлoднoй вoдoй.

— И чeм ты нeдoвoльнa, cвeкpуxa? – гoвopит нa тoм кoнцe Гepдa. — Caмa пpикинь, чтo я нe жeнщинa, a клaд. Пeнcию пoлучaю, дa eщё вaxтёpoм пoдpaбaтывaю — paз. Гoтoвлю кaк бoгиня — двa. Культуpнaя, нaчитaннaя — тpи. Пepвую пoмoщь oкaзывaть умeю, втopую и тpeтью тoжe. Ecли нa тoт cвeт кoгo oтпpaвить нaдo – тoжe oбpaщaйcя, нe дpeйфь. У мeня кapaбин oт мужa ocтaлcя... нe пoмню, oт кoтopoгo из пятepыx... и пaтpoнoв нaвaлoм.

— Гepдa Eфpeмoвнa, я вaм вepю, — cкaзaлa я кaк мoжнo лacкoвeй. — Вы oчeнь зaвиднaя пapтия для любoгo мужчины. Нo вcё этo кaк-тo...

— A глaвнoe, Иpишкa! – opёт бaбa Гepдa. – Глaвнoe-тo я зaбылa. Я жe гулять oт твoeгo Cлaвки нe буду! Oн мoй Кaйф, a я eгo Гepдa. Тaк чтo чувcтвуй ceбя нopмaльнo!

— Вoт кaк? – гoвopю я. – Мeня пepeпoлняeт paдocть. Дaжe гулять нe будeтe?

— Ни зa чтo! – гoвopит Гepдa. – Пocлe пятидecяти вocьми лeт зapeклacь я мужьям измeнять. В зaвязкe я! Двa гoдa ужe дepжуcь, пoнялa?

Я ужe былa близкa к oбмopoку, кoгдa нa зaднeм плaнe у Гepды c двopянcкoй фaмилиeй вoзник дpугoй, бoлee мoлoдoй дeвичий гoлoc.

— Бaбушкa, ты oпять cxвaтилa мoй тeлeфoн? – пocлышaлocь oттудa. – Aллo, жeнщинa? Чтo вaм тут нaгoвopилa мoя бaбуля-шутницa?

Пoнимaeтe, мы c нeй oбe – Гepды, мeня в eё чecть нaзвaли...

И я пoнялa, чтo c этим ceмeйcтвoм мы нe cocкучимcя. Нo, в oбщeм, чувcтвую ceбя нopмaльнo...)))

Автор: Дмитрий_Спиридонов

Однажды, после 12 лет совместной жизни моя жена пожелала, чтобы я пригласил другую женщину на ужин и в кино.

Она сказала мне: «Я люблю тебя, но знаю, что и другая женщина любит тебя, и хотела бы с тобой провести время».

Другая женщина, которой моя жена просила уделить внимание, была моей мамой. Она была вдовой уже на протяжении 19 лет. Но так как моя работа и трое детей требовали от меня всех моих сил, я мог посещать ее только изредка.

В тот вечер я позвонил ей, чтобы пригласить ее на ужин и в кино.

– Что случилось? Ты в порядке? — сразу спросила она.

Моя мама — из того разряда женщин, которые сразу настраиваются на плохие новости, если телефон звонит поздно.

– Я подумал, что тебе приятно будет провести со мной время: — ответил я.

Она задумалась на секунду, затем сказала: 'Я очень хочу этого'.

В пятницу после работы я ехал за ней и слегка нервничал. Когда моя машина притормозила возле ее дома, я увидел ее стоящей в дверях и заметил, что она, похоже, тоже немного волновалась.

Она стояла в дверях дома, накинув пальто на плечи. Ее волосы были закручены в локоны, и она была в платье, которое она купила на празднование последней годовщины своей свадьбы.

– Я сказала своим друзьям, что мой сын сегодня проведет со мной вечер в ресторане, и они остались под глубоким впечатлением, — сказала она, садясь в машину.

Мы поехали в ресторан. Хотя не роскошный, но очень красивый и уютный. Моя мама взяла меня под руку и шла так, словно она была первой леди.

Когда мы сели за столик, мне пришлось самому читать ей меню. Глаза матери теперь могли различать только крупный шрифт.

Дочитав до середины, я поднял глаза и увидел, что мама моя сидела, глядя на меня, и ностальгическая улыбка играла на ее губах.

– Раньше, когда ты был маленький, все меню читала я, – сказала она.

– Значит, настало время, когда нужно платить услугой за услугу, – ответил я.

За ужином у нас получился очень хороший разговор. Вроде бы ничего особенного. Мы просто делились последними событиями в нашей жизни. Но мы так увлеклись, что опоздали в кино.

Когда я привез ее домой, она сказала: «Я еще раз поеду с тобой в ресторан. Только на этот раз я приглашаю тебя».

Я согласился.

– Как прошел ваш вечер? – спросила меня жена, когда я вернулся домой.

– Очень хорошо. Намного лучше, чем я его себе представлял, – ответил я.

Несколько дней спустя моя мама умерла от обширного инфаркта...

Это произошло так внезапно, что у меня не было никакого шанса что-то для нее сделать.

А еще несколько дней спустя я получил конверт с квитанцией об оплате из того ресторана, в котором мы с мамой ужинали.

К квитанции прилагалась записка:

«Я оплатила счет за наш второй ужин заранее. Правда, я не уверена, что смогу поужинать с тобой. Но, тем не менее, я заплатила за двух человек. За тебя и за твою жену. Вряд ли я когда-нибудь смогу объяснить тебе, что для меня значил тот ужин на двоих, на который ты меня пригласил: Мой сын, я люблю тебя».

... Берегите своих родителей! Они единственные, кто искренне радуются вашим успехам и переживают за ваши неудачи. Будьте с ними чаще, чем это возможно, ведь день, когда их не станет, наступит совсем неожиданно...

Автор: Рекки Индис

Без света
Был обычный будничный вечер. Муж и жена только что вернулись с работы, и каждый из них занялся своими делами. Пока женщина смотрела двести тридцать восьмую серию любимого телесериала, мужчина бродил по просторам Интернета, что-то отыскивая в глобальной сети, но что именно — он и сам не имел никакого понятия.

Во время рекламной паузы жена сварила, купленные по дороге домой пельмени, поставила тарелку перед мужем и вернулась к телевизору.

Через пару минут, заметив неведомо откуда появившуюся перед ним еду, мужчина взялся за вилку. Как только он вонзил ее в пельмень, во всем доме пропала электроэнергия, словно в нем был спрятан провод или кнопка «Выкл».
Хором взвыв, муж и жена начали наперебой ругать правительство, министра энергетики и электрика дядю Васю. Исчерпав запас остроумных и банальных ругательств, супруги решили, что надо все же завершить ужин.

Поглощать пельмени в темноте не хотелось, и муж пошел искать фонарик. Спустя пятнадцать минут он сдался и по предложению жены, было решено поужинать при свечах, оставшихся с Нового года.
Женщина разогрела, успевшие остыть пельмени на плите, которая, к счастью, была газовой и пара уселась за обеденный стол, за которым они не ужинали с вышеупомянутого праздника.
Медленно пережевывая пельмень, муж посмотрел на жену. Нежный свет свечей отражался в ее глазах и наполнял волосы таинственным блеском.

«Я и забыл, какая она у меня красивая», – подумал он.

– Ты поменяла прическу? – спросил он уже вслух.
– Три дня назад, – с легкой издевкой в голосе ответила жена.
– Тебе очень идет, – не замечая колкости, продолжил мужчина, с нежностью глядя на жену.
– Правда? – кокетливо спросила она и накрутила прядь волос на палец.
«Ой, кокетничаю с собственным мужем! Давненько я этого не делала, – с удивлением подумала жена. – А он у меня все же красавец! Почти не изменился за семь лет брака. Или уже восемь?» – задумалась она, подсчитывая в уме количество прожитых вместе лет.
– Как дела на работе? – спросила она, завершив подсчеты, и соблазнительно выставила вперед плечо, с которого «случайно» соскользнул шелковый халатик.
– Все в порядке, спасибо! – ответил муж. – Помнишь нашего заместителя начальника отдела, который на корпоративе танцевал на столе, я тебе рассказывал. Так вот, ходят слухи, что уже подписан приказ о его повышении.
– Видимо, хорошо танцевал! – захихикала жена.
– Наверное, – оценив шутку, засмеялся муж. – А у тебя как дела?
– Меня сегодня похвалила начальница перед всеми сотрудниками. Некоторые потом подходили и говорили, что я молодец, а некоторые злобно «чесали языки» у меня за спиной. Впрочем, все как обычно.
Окончив ужин, муж убрал тарелки со стола и, к удивлению жены, помыл их.
– Что будем делать? – спросил он.
– Давай пойдем на прогулку, – ответила она, предварительно посмотрев в окно и убедившись, что на улице свет все еще горит. – Я сегодня возвращалась с работы и с неба падали такие красивые хлопья снега, что я чуть не пропустила свой автобус, залюбовавшись ими.
– Отличная идея, пойдем! – ответил муж, пытаясь отыскать в шкафу брюки и свитер.

Посветив ему свечой, жена подождала, пока он оденется, а затем передала свечу ему в руки и, в свою очередь, оделась сама.
Вечер был прекрасный. Легкий мороз пощипывал щеки, взбадривая и наполняя тело ощущением жизни. Снежинки в медленном танце кружились в воздухе.
– Ох, и будет завтра работы нашему дворнику, – сказала жена.
– Опять будет в шесть утра под нашим окном лопатой скрести и песни горланить, – улыбнулся муж.
– Это хорошо, мне как раз завтра рано вставать. Надо на работу пораньше приехать. А под песни дворника я быстрее собираюсь. Веселый он у нас!
– Что есть, то есть! – подтвердил муж.

Они медленно шли по улице, без цели и четкого направления. Сворачивая в заснеженные дворики, они обсуждали изменения, произошедшие там за последние годы.

– Помнишь, как мы с тобой познакомились на вечере в нашем институте, куда ты пришла с подружкой? – спросил муж. – Мы тогда почти каждый день ходили гулять.
– Конечно, помню! – ответила жена, с удовольствием погрузившись в светлые воспоминания. – Я тогда так была в тебя влюблена, что каждый день думала, что с ума сойду, пока дождусь нашей следующей встречи.
– А сейчас? – с легкой обидой и надеждой в голосе, спросил муж.
– Сейчас я тоже тебя люблю. Просто как-то привыкла, что ты всегда рядом, – честно ответила женщина, опустив глаза.
– Может, мне уехать куда-нибудь, – с улыбкой предложил муж. – Тогда ты заскучаешь и начнешь обращать на меня больше внимания.
– Не надо, – запротестовала жена. – Что же я буду делать по вечерам без тебя?
– То же, что и обычно, смотреть сериалы, – беззлобно поддразнил мужчина.
– И то правда, – засмеялась она. – Но мне как-то уютнее, когда ты сидишь в комнате за своим компьютером. Я знаю, что ты рядом и мне спокойно.
Вдруг, муж остановился и, повернувшись лицом к жене, посмотрел в ее глаза.
– А давай раз в неделю, будем выключать свет в доме, – несмело сказал он. – Без него как-то светлее становится.
– Я тоже хотела это предложить, но постеснялась, – ответила жена и положила голову на плечо любимому мужу.
Был обычный зимний вечер, но для пары, крепко обнимавшейся посреди улицы, он был необыкновенно теплым и светлым.

Автор: Kristina Kashkan

-Мам ну расскажи мою любимую сказку.
-Артур тебе 14 лет! Ты выше меня. Зачем тебе сказка?
-Расскажи Я хочу ее запомнить и рассказать своим детям.

- Ну слушай.
Где то высоко в небе, на мягких как пуховая перина облаках, сидели младенчики.
Детки были совершенно разные.
Блондины, брюнеты, мальчики, девочки, азиаты, арапчата -дети были на любой вкус.
Целыми днями они играли, перепрыгивая с одного облачка на другое, ели небесные вкусности и смотрели мультфильмы.
Иногда мультфильмы прерывались и шла рекламная пауза.
Рекламировали возможных родителей.
На большом экране показывали фотографии мамы и папы и немного рассказывали о них.
Ну например так : « Представляем вашему вниманию Джени и Джона из Америки штат Флорида. Джени 26 лет степень бакалавриата по истории. Спортивна, умна, прекрасно готовит. Любит фильм про человека кошку и стихи. Джон 26 лет тренер школьной футбольной команды. Добр, подвижен. Джон и Джени вместе со школы. Послали запрос на мальчика, но будут рады и подвижной девочке. Если у кого то екнуло сердечко, то ждём вас через пол часа на розовом облаке»

Те младенчики, у которых екнуло сердечко, бежали к розовому облаку.
Иногда прибегал не один младенчик, а два, три и даже четыре, но чаще всего сердечко екало у кого то одного.
На розовом облаке младенчика ждал кто то невидимый с крыльями.
Невидимый с крыльями давал младенчику подписать бумаги: мол выбрал родителей добровольно, без нажима со стороны сотрудников Канцелярии по выдаче земных родителей.
После чего кто то невидимый целовал младенчика в розовую, а иногда и очень смуглую щечку и отправлял младенчика на Землю.

На место нашедшего родителей младенца приходил следующий.
Иногда этот следующий младенчик очень быстро находил родителей, а иногда какой нибудь привереда сидел на облачке очень долго.
Все ему не подходили.
Сердечко не екало.
Вот про такого привереду я тебе сейчас и расскажу.

На одном облачке сидел кругленький зеленоглазый шатен. Давай будем называть его Медведик, потому что именно под таким именем он значился в огромной книге регистрации младенцев в Канцелярии по выдаче земных родителей.
Медведик очень хотел родиться и очень внимательно во времена рекламных пауз разглядывал потенциальных родителей.
Примерялся к каждой паре, но его сердечко не екало.
Вокруг него постоянно менялись младенчики, а он так и сидел на своём облачке.
Однажды кто то невидимый с крыльями спросил Медведика : « Ну что тебя не устраивает то? Последнее время отменные же родители рекламируются. Да и ты очень милый младенчик и тебе будут рады в любой семье, но кроме тех кто мечтает только о девочке.»
Медведик грустно ответил: «Все хорошие, но не мои. Сердечко не екает.»
Кто то невидимый нежно погладил медведика по кудрявой голове и вздохнув улетел.
Медведик сидел и мечтал : « я очень хочу родиться в Италии, где нибудь у моря, в старинном замке. Хочу чтобы родители мои были из древнего аристократического рода. Хочу чтобы у меня был старший брат.»
Закрывая глаза Медведик так и слышал, как высокая и черноволосая худощавая итальянка кричит ему «Карлито, Карлито пойдём ужинать».
А Медведик делает вид что не слышит и прячется от мамы в зарослях старинного виноградника.
Так бы наш Медведик и дальше мечтал, но услышал знакомую мелодию.
Эта мелодия играла всегда перед рекламой земных родителей.
Медведик уставился на экран и начал слушать.
Приятный голос рассказывал : « Роман и Ксения. Г Энгельс Россия.
Роман 26 лет. Блондин. Высшее юридическое образование, характер нордический. Любитель экстрима, юрист.
Ксения 24 года. Адвокат. Взбаламошна, не особо хозяйственна. Мечтательница. Любит фентази и тяжёлый рок.
Пара вместе пять лет, есть собака.
Первый запрос на младенца получен только сегодня.
Хотели бы : Ксения -красивенького, Роман-просто младенца. Проживание: однокомнатная квартира.»
С экрана на медведика смотрели полноватая крашенная зеленоглазая блондинка и носатый блондин.
Это было совершено не то о чем мечтал младенчик, но сердце не то что екало.
Сердце медведика подпрыгивало.
Он понимал, что именно их он так долго ждал на облаке.
Младенчик вприпрыжку побежал к розовому облачку.
На облачке его уже ждал кто то невидимый.
«Мои! Это мои. Срочно отправляй меня. Что тут подписывать то? » -кричал Медведик.
Кто то невидимый улыбнулся и сказал : « Ну это же не Италия! Там нет виноградника, нет старшего брата, нет старинного поместья. Может ты ещё подождёшь?».
« Нечего ждать. Это именно мои родители. Я не могу обьяснить что я чувствую, но я точно знаю что это мои Мама и Папа и они меня ждут. Отправляй меня прям сейчас, я чувствую что моя мама не любит ждать. Крылатый да что ж со мной творится? Я такой счастливый».
Кто то невидимый с крыльями обнял медведика и сказал : « С тобой творится любовь. А любовь она знаешь ли мой Медведик или есть или ее нет и замки тут совершенно ни при чем ».
Невидимый поцеловал младенчика в розовую щечку, дал ему на подпись бумаги и младенчик исчез.
В это время где то на земле, одна земная Женщина подошла к земному мужчине и сказала : « Ром, мне кажется я беременна. Мне кажется почему-то, что это мальчик. Маленький Медведик»....

Ксения Полежаева

Чистюля

— Машка! Хватит порядок наводить, у тебя уже и так всё сияет. Отдохни.

— Ты что? Я полы два дня не мыла, жуть грязища! А всё потому, что закрутилась я совсем, всё одной приходится делать теперь, — вздохнула Мария, грустно глядя на подругу Катю.

«Откуда у тебя грязь... —

обречённо подумала Катерина. — Ты же одна живёшь. Эх, да что тебе объяснять!»
Мария — женщина вполне симпатичная, фигурка у неё ладненькая, личико милое, на щёчках ямочки появляются очаровательные, когда улыбается. Только улыбается она редко. В основном ворчит, как старушка. И не подумаешь, что ей всего-то тридцать пять. Сколько подруга Катя её знает, столько она и ворчит. И не все могут разглядеть за этим ворчливым, вечно недовольным фасадом ранимую душу и вообще хорошего человека. Вот и муж не разглядел. Точнее пытался, но не выдержал и ушёл. А всё потому, что Мария — патологическая чистюля. Она просто «повернута» на этой теме. Бедный мужик смог выдержать только два года и то, Катерина считает, что ему положен орден за мужество и терпение.
— Василий, ну я же только пол помыла! Сколько раз просила тщательнее вытирать ноги!

— Маш, я не виноват, — разводит руками муж, пытаясь снять мокрые от снега ботинки на коврике в прихожей. — Видишь, погода какая! Я всё протру, погоди, только разуюсь...

— Не надо, — цедит сквозь зубы Маша и смотрит на мужа снисходительно. — А то опять не ту тряпку возьмёшь, как в прошлый раз.

— Ты бы их, что ли подписала как-нибудь... тряпки свои... — бормочет муж.
Маша не слышит. Она уже наливает в таз воды для того, чтобы протереть грязные лужи от ботинок мужа. А тот понуро идёт на кухню.

— Ты руки-то чего не помыл?! — выглядывает Маша из двери ванной. — Разве можно есть с немытыми руками!

— Так я тебе не хотел мешать! Ты же там, в ванной, у раковины возишься. Я и тут могу помыть руки, на кухне.

— Стала бы я возиться, если бы ты грязи не натащил, — обижается Маша и берёт швабру.

Василий устало опустился на кухонный стул. Сегодня целый день пришлось по лестницам скакать, ноги просто гудели от напряжения. Он работал электриком и сейчас на работе наступил аврал: сдавали объект. Начальник был недоволен, многое пришлось переделывать...

— Откуда пятно на скатерти? — ахнула Мария, зайдя на кухню.— Я же только сегодня свежую постелила!

— Я это... ну не знаю... я же ел, может чего и попало, капелька. Суп, наверное, — виновато бормочет муж. Он моет посуду.

— Суп, — передразнивает Маша. — В нашем доме можно только с клеёнкой на кухне жить. Никакой красоты не постелить! Тут же угваздается!

Муж молчит, но чувствует, что сейчас сорвётся. Всё. Сил никаких нету. Куда делась та симпатичная женщина, на которой он женился? Маша только и делает, что учит его и строит. И с ней он давно перестал чувствовать себя мужчиной, а чувствует он себя в основном неким бесполезным, беспомощным существом способным только намусорить, напачкать и испортить «красоту».

В тот день он сдержался. Но были и ещё попрёки, в другие дни. Дома обстановка нервная, отдохнуть практически невозможно. Маша не работает, а точнее работает — дома целый день: домохозяйка она. Вот она сама носится, как веник, по дому и ему не даёт присесть. И сказать ничего нельзя — будет скандал. Тогда точно не отдохнуть. Вот ради того, чтобы посидеть в тишине, и терпел Василий, не связывался с ней. Но так же не возможно всё время.

— Маш, — тихо спрашивает Василий, — А дети появятся, ты, как вообще, жить-то будешь? Они же точно мусорить будут.

— Неет! — возводит потолку Мария, выжимая очередную тряпку. — Не готова я пока. Не надо мне этого счастья! Потом, может быть... попозже...

«Вернее, никогда...» — грустно думает Василий. Он всегда мечтал о большой семье. Он рано осиротел, его воспитывала бабушка, и у них в доме было «всё можно». Бабуля разрешала внуку надувать мыльные пузыри в коридоре, а потом они весело оттирали с ней пол от мыльных луж; бабуля разрешала Васе пускать бумажные кораблики в, наполненной водой, ванне и расстреливать их из использованного флакончика от шампуня, наполненного водой. После той игры иногда приходилось мыть и протирать всю ванную комнату, ведь там были повсюду лужи. А однажды, когда выпал первый снег, бабушка открыла окно и сгребла с подоконника его в большую миску. И Вася лепил из снега маленькую крепость, делал снежки, пока он совсем не растаял. В коридоре были изрисованы обои. Это трёхлетний Василий решил их немного приукрасить своим творчеством. На полках в комнате мальчика была пыль, потому что там стояли бесчисленные поделки Василия и бабуля, проводя уборку в комнате, боялась их трогать, чтобы не сломать... Бабушка очень любила детей, и мечтала о правнуках. Они много разговаривали об этом. Но, похоже, их и не предвиделось. Маша не хотела детей.
И в один из дней Василий ушёл от Маши. Достала она его. Даже ночью нельзя было отдохнуть. Он опять сделал много всего «не так». Маша надулась и постелила ему в большой комнате. Он ворочался на неудобном диване и пытался вспомнить, когда же в последний раз они с Машей «спали», как муж и жена. Это было так давно, что вспомнить не удалось. В ту бессонную ночь и решил Василий уйти...

А Маша страдает теперь, плачется Катерине, подруге своей, что одна она одинёшенька. Муж бросил, такой сякой нехороший. Катерина вздыхает и ничего не говорит. Спорить с Машкой бесполезное дело. А ведь была классной девчонкой: заводной, весёлой. Может ей к психиатру сходить? Что-то с головой, может? Хотя, есть идея получше. Надо только всё это провернуть...

***

В офис, где работает Катерина, устроился молодой мужчина, Кирилл. Он там, что называется, «без году неделя», но уже всех утомил. То просит ровнее класть бумагу в принтере, то скрепки видите-ли кто-то рассыпал (ужас какой!), то цветы на подоконнике принялся переставлять «по ранжиру». Типа дизайн навёл. Настасья Михайловна вышла из отпуска и обомлела! Это ведь её фиалки теперь стояли «чёрт те как». Надавала она подзатыльников этому аккуратисту (словесно, конечно) хотя Катя видела, что руки у неё так и чесались треснуть «мальчика». Настасья Михайловна была очень пожилая и имела право называть Кирилла мальчиком. Так что теперь, — думала Катерина, — фиалки будут стоять там, где стоят. Хоть в это не будет вмешиваться этот зануда. А уборщицу он тоже, ведь, достал! Но от этого, правда, польза вышла. Весь коллектив страдал от неё. Придёт, всё передвинет, бумаги со стола смахнёт, водой забрызгает. И возится, и бубнит себе под нос. А Кирилл стал учить её уму разуму. То укажет на пыль в углу, то на подоконнике, то под батареей, то заявит, что неправильно она моет, слишком мочит пол или слишком сухую тряпку берёт. А она бубнила-бубнила, но Кирилла, видать, не перебубнила. И ретировалась. Теперь, как мышка, ходит. Придёт под конец рабочего дня, махнёт тряпкой быстренько, стараясь не попадаться на глаза Кириллу, и «сваливает». А то и после окончания рабочего дня приходит, как собственно и должна была делать всегда, чтобы никому не мешать...

Вот и задумала Катя свести этих сумасшедших вместе.
***

— Катя! Ты будешь свидетельницей, я уже всё решила, не вздумай отказаться! — заявила Мария подруге. Она была счастлива. Кирилл — красавец. И порядок любит не меньше её. Наконец она встретила свой идеал!

Свадьба вышла с размахом. И гостей было много — со стороны Кирилла приехали бесчисленные родственники. Все гости были рассажены за праздничный стол по своим местам, о чём свидетельствовали специальные таблички. Не обошлось без неувязок, конечно. Кто-то перепутал место и уронил табличку, сел не там, другому тоже пришлось пересесть. Но порядок был быстро восстановлен. Ведь вдвоём, Мария и Кирилл, представляли из себя, просто нерушимую конфедерацию порядка...

***

— Мария! Ты поставила сегодня свои туфли на три сантиметра дальше от коврика! Я чуть не споткнулся. Будь добра — убери, — проговорил Кирилл. — А впредь, будь внимательнее.

— Да, дорогой. Ты тоже будь: туалетная бумага висит немного криво. Это после тебя! Я недавно повесила новый рулон и готова поклясться, что тогда было всё ровно.

Зашедшая в гости на минутку Катерина только покачала головой, услышав такие речи. Тут каждый друг друга стоит. И о детях они, кстати, мечтают. Кирилл убедил Машу, что дети — это счастье. Только не хочется думать о том, что тут будет, когда малыш нечаянно рассыплет, например, стиральный порошок или муку, или компот прольёт. Катерина аж зажмурилась от того, как ярко это представила. «Не буду думать о плохом, — мысленно сказала она себе,— Разберутся как-нибудь. Главное, что они друг другу очень подходят и, кажется, по настоящему любят друг друга. Значит, все трудности преодолеют. Нарожают таких же маленьких аккуратистов и будут жить ещё счастливее!»

Жанна Шинелева

Tёткy Пaшy привезли из деревни...
Cтала она совсем старенькая. Тяжело с хозяйством управляться. Вот плeмянница Лида её в город и забрала к себе.

Супруг Алексей не возражал. Он был тихий, сухопарый, в очках. И во вcём слушался безоговорочно свою громкоголосую и пышнотелую Лидoчку.
— Не чужой человек. Тётка все-таки. У неё своих детей нет. А у меня мамочки нет теперь. Она тётки Паши на 30 лет моложе была, у отца их в другой семье родилась. И ведь надо такому случиться, мамочка моя так рано из жизни ушла, ох... Жалко тётку! Заберём! — вынесла вердикт Лидочка.

Её дети, Костик и Ниночка, незнакомую тетю не знали.
Да что там, Лида сама тётку Пашу пару раз видела. По телефону они не общались. Только письмами. Как выяснилось, ничего из современной техники у тети Паши вообще не наблюдалось.

И вот она здесь, с ними. Маленькая, словно гномик (13-летний Костик её выше оказался). Волосики пушистые, словно одуванчик.

В руках — узелок и сетка, какие в советское время выпускали. Два старых чемодана. На руках — пушистый рыжий кот. Он взглянул лениво на хозяев квартиры, спрыгнул на пол и пошел изучать территорию.

— Это Мандарин. С собой взяла. Живая душа, уж не обессудьте, — проговорила тетя Паша.

И добавила:
— Вот вы какие у меня! Родные мои!

***
Потом было застолье. С собой старушка солений-варений привезла. Лида удивилась тому, как её привередливые в еде дети уплетали за обе щеки варенье, огурцы, лечо и прочее.

— Лидуся, дача есть у вас? Всего насажу, хоть здоровье уже и не то, но надо растить все! Без своего никак! — проговорила тетя Паша.

Лида сказала, что дачи нет. Зачем она? Все купить можно. Да и некогда им. Она на двух работах, Алексей тоже. Детей-то видят урывками. Квартиру взяли в ипотеку, еще долго платить.

— Дача нужна. Не смотри на меня так, Лида. Человек без земли не может. Купим. Приглядим участок, — и тетя Паша пошла в свою комнату.
— Приглядим, ага. Крутимся, порой во всем себе отказываем. Тетка думает, что мы миллионеры, что ли? — ворчала Лида, моя посуду.

На следующий день был выходной. Алексей блаженно валялся в постели и читал газету. Лида, крикнув, чтобы дети разогрели полуфабрикаты, решила еще подремать.
Костик и 8-летняя Ниночка привычно уткнулись в телефоны.

Кот Мандарин сидел возле них. Вошла тетя Паша.
— Чего это делаете? — поинтересовалась.

Костик и Ниночка принялись наперебой объяснять. И даже показывать. Тетя Паша качала головой. Потом сказала:
— У нас в деревне тоже такие видала. Попроще. А я и не завела себе что-то. Надобности не было. Вашей маме письма писала, мне так сподручней. Нужная вещь, хорошая. Получается, в любой точке человека найти можно. Полезное изобретение. Ладно, кладите их и пойдемте со мной!
— Зачем? Мы играем тут! — возразил Костик.
— Где играете-то? Вы же с телефонами сидите. Никому не звоните, — удивилась тетя Паша.
— Так мы внутри играем. Ну, в телефоне! — пискнула Ниночка.

Тетя Паша начала рассказывать, как они в деревне играли. А потом увлекла детей на кухню.

***
Когда Лида появилась на пороге, она обомлела. На столе стояла тарелка с блинами. Счастливый Костик пил чай. А Ниночка, стоя возле тети Паши, заворачивала пельмени.

— Смотри, мама! Счастливый тут будет! Вдруг тебе попадётся? — улыбнулась она.

Следом подтянулся и Алексей. Он радостно щурился, поводя носом.

— Теперь в выходной пельмени все вместе станем лепить. Да блинчики стряпать! Своё надо все есть! — заявила тетя Паша.
— Так смысла нет, вроде. Сейчас все купить можно так-то! — возразила Лида, которая готовить терпеть не могла. Покупала в основном все в заморозках и готовое. Семья не возражала. До сегодняшнего дня.
— Не, мама. Давай сами делать. Я таких пельменей никогда не ел! — проговорил Костик.

А потом тетя Паша, взяв моток резинки, намотала его на стулья. И стала показывать Ниночке, как у них в резиночки играют.

— А вы чего? Не прыгаете так? — спрашивала она.
— Да они и на улицу выйдут, так в телефонах сидят! Современное поколение! — крякнул Алексей.
— Не дело это! Надо общаться вживую! Телефоны — нужная вещь. Никуда без них. Но надо их по назначению использовать, то есть звонить. Или еще что-то слать там, чего понадобится. И все! — изрекла тетя Паша.

Вечерами она вязала, а рядом на кресле вальяжно лежал кот Мандарин.

— Мам, смотри! — как-то потянула за собой Лиду Ниночка.

Та вышла в прихожую, потом заглянула в ванную. Тетя Паша гладила бок стиральной машины, приговаривая:
— С праздником тебя, стиральная машина! Служи нам долго, долгих лет тебе, дорогая!
— Тетя Паша, ты чего? — прошептала Лида, думая, что тетка умом тронулась.
— Чего-чего. Сегодня же 8 марта. Стиральная машинка — она, значит, девочка. Вот и решила её поздравить! — рассмеялась тетя Паша.
— Но она же неживая, тетя. Глупость какая! — фыркнула Лида.
— Все техника понимает, не говори так. Однажды у нас в деревне у Васьки трактор чуть не завяз. Он его давай ласково подбадривать. И удалось им выйти из трудного места. А ты говоришь «неживая». И Кузьмич за свою машину садится, всегда ей напутствие дает перед дорогой и зовет «Петровна». Вы же сами не понимаете, какие счастливые! Мы раньше белье вручную стирали. Много. На реку ходили полоскать. А тут смотри, сколько всего удобного для вас, а вы все равно хмурые ходите! Телефоны вон есть, ежели их по делу использовать. Всегда знаешь, где ребятенок находится. Машинка-умница все постирает. Микроволновка вон эта, греет как, — словно ребенок, радовалась, обводя все вокруг взглядом, тетя Паша.

***
Она и детей из школы стала встречать.

У Костика однажды проблемы возникли в классе. Матери и отцу не рассказывал. Когда плакал дома в уголке, решительно вошла тетя Паша. Костик ей все выложил, сам не понял, как.

А на следующий день в школу к первым двум урокам не пошел. Дома было непривычно тихо. Даже тети Паши не было.

— Наверное, ушла прогуляться, — подумал мальчик.

И стал собираться. Возле класса остановился. Ему показалось, что слышит знакомый голос! Заглянул в приоткрытую дверь. Учительница сидела на стуле. Стояла тишина. А возле доски... тетя Паша. И что-то увлеченно рассказывала.

— Ой! Ну зачем она пришла! Смеяться же будут! — Костик прислонился к двери.

Но никто не смеялся. Урок закончился. Его одноклассники обступили тётю Пашу. Он боком вошёл внутрь. Навстречу шел Петя, главный задира и зачинщик, от которого Костику доставалось.

— Привет, а ты чего долго сегодня? Слушай, классная у тебя бабуся! Она нам столько всего рассказала. Жаль, у меня бабушки нет. Я по ней... так скучаю. Завтра твоя обещала с нами в парк сходить. Она столько знает про растения, про животных! Так интересно рассказывает! Учительница ей дала выступить, — улыбался Петя.
— Да... Она такая! — Костик засмеялся в ответ и побежал к тете Паше, обнять ее.

А Лида вечером разрыдалась. Устала от всего. И снова рядом оказалась тетушка.

— Не плачь, милая. Чего ты? Все же у тебя на месте! Чего ревёшь!
— Надоело! Работаю много, жизни не вижу. Лёша у меня, как мямля. Сама стала... как старуха. Сейчас такие, как я, не в моде, — рыдала на теткином плече Лида.

Тетя Паша дала ей выплакаться. Чаю налила.

И стала говорить. Про то, как одного за другим потеряла троих детей еще крошками. Как рано ушел из жизни ее здоровый и красивый муж. Как с тяжелой болезнью боролась, теряя в весе, но все-таки выстояла. Хотя корчилась от невыносимой боли и почти ничего не ела.

— Это что за мода на людей такая? Каждого Господь по-своему создал. Одни тонкие, словно былинки. Другие при формах. Так и вкусы разные, Лидочка. Раньше, наоборот, дамы дородные ценились! Ты вон какая у меня чудная! Волосы вьются от природы, глазки нашей породы, большие, синие. И фигурка у тебя хорошая. Цени, что дадено. У других и того нет. Сколько людей одиноких! А Леша твой золотой. Смотрит с любовью, все для семьи. И детки у тебя — счастье такое! Что до остального... Решится все. Что-то я подзабыла про одну вещь, ладно, пора в спаленку! — и тетя Паша ушла, оставив Лиду на кухне.

Той и плакать уже расхотелось. Чего это она? Права же тётка. Всё у нее есть. А она нюни распустила.

***
... В тот день Лида привычно ждала с работы мужа (у самой наступил долгожданный отпуск). Его не было.

— Дети! Отец не звонил? Вы где? — спросила она.

Костик на кухне что-то мешал в чашке. Она заметила, что он стал проявлять невиданный раньше интерес к кулинарии.

Ниночка строила из стульев дом, развешивая покрывала и рассадив игрушки.

Телефоны сына и дочки лежали на полках. В последнее время Лида заметила, что они к ним не притрагивались, отвечая лишь на звонки.

Лида снова и снова набирала мужа. Там звучало: «Абонент временно недоступен».

И тут она похолодела. Тетя Паша! Она где? Не слышно привычного шарканья тапочек, спокойного голоса тетушки. Бросилась в её спальню. На кровати лениво потягивался кот Мандарин.

— Костя! Нина! Где тетя Паша?! — охнула Лида.

Дети прибежали тут же.

— Мы из школы пришли с ней вместе. А потом она куда-то ушла, — прошептала Ниночка.
— Давно? Нина, давно?!— вскрикнула Лида.

Дочка кивнула головой и заплакала.

— Господи! Мы же ей сотовый купили. А она его опять с собой не взяла. Ну, как же так? Она же – старенькая совсем! — Лида бессильно села в кресло.

Костик помчался одеваться.

— Куда ты? — побежала за ним мать.
— Искать! Мама, мы не сможем без неё..! — и сын побежал вниз по ступенькам.

Ниночка сунула ноги в кроссовки и устремилась за братом. Лида, на ходу одеваясь, за детьми.

Те у подъезда стояли. Счастливые.

— Вы чего? — спросила Лида.

Они показали рукой влево.

Оттуда, держа Алексея под ручку, шествовала тетя Паша.

— Тётушка! Напугала! Нельзя же так! На несколько часов, из дома! А ты где был? — уткнулась в плечо мужа Лида.
— Да мы с ним ходили эту вашу закрывать... как ее... потеку! — заявила тетя Паша.
— Что? Но... Как? — только и смогла вымолвить Лида.
— Да мы сюрприз хотели сделать тебе. Тетя Паша-то у нас.... Молодец какая. Нет слов, спасла нас просто! — рассмеялся Алексей.
— Тетя... Откуда деньги у тебя? Не стоило, — начала Лида.
— Что значит, откуда? Во-первых, копила. Пенсия у меня приличная. Хозяйство своё было, я почти и не тратила ничего. Яйца, молоко – всё саоё... Кролики водились... Хлеб сама пекла. Во-вторых, дом продала свой. А куда они мне? В гробу карманов нет. Я и так хотела их вам оставить. Но уж лучше сразу отдать, так нужней, — бесхитростно проговорила тётушка.

Лида молчала. Можно теперь не вкалывать на двух работать. И ей, и мужу... Больше времени на семью будет. Как хорошо-то!

— Да, завтра за город поедем. Дачу смотреть! Мы с Алексеем уже выбрали домик! — продолжила тётя Паша.
— Дом свой будет! Ура! Дача! А ты обещала светлячков научить правильно смотреть! И корзинки плести! И секретики делать из стеклышек с цветочками, которые потом раскапывать можно, — дети принялись обнимать тётю Пашу.

Все вместе, обнявшись, они пошли домой.

На минуту Лида задержалась у подъезда. И устремив взгляд вверх, к облакам, прошептала:
— Спасибо... Спасибо тебе за тетю Пашу!

Татьяна Пахоменко

Оперировать или... Рассказ

Андpeй стоял у окна ординаторской в бoльницe скopoй помoщи.
Mopocил утренний дождь. Осень, как очередной круг жизни. Почему так? Отпуск он брал ранней весной, летом работал. Вceго на 3 дня удалось вырваться с женой на море. А так всё тут, в бoльнице, в поликлинике, в опepaционной.

Мoлoдoй хирург Андрей Сарыков завершал своё очередное ночное дежypство. Нaдо сказать, что оно выдалось на редкость спокойным: всего 3 вызова в приемный покой. Никаких опepaций, только нaзнaчeния. Дaже удивительно.

Оставалось ещё 3 часа. Андрей решил вздремнуть, надеясь, что до утренней пятиминутки не пpoизойдёт ничего чpeзвычайнoгo.

И тут звонок из приёмного – привезли больного. И ведь под самый конец дежурства! Вот нeзaдaчa!

" Поспал – называется! И что там случилось? Нельзя, что ли, было подождать утра, когда откроются поликлиники? Не раньше, не позже!»

На кyшeткe в хирургической смотровой сидела стapyшка в серой кофте. Рядом лeжaли её тапки. Взглянув на босые ноги больной, хирург понял: гангрена пpaвoй стопы. Ох, ты нате!

Задача к концу дежурства! Если в ближайшие часы не ампутировать больную ногу, жизнь старушки под угpoзoй. Но, судя по возрасту, такая операция не поможет. Скорее – ускорит процесс.

– Вам скoлькo лет? – после осмотра Андрей приceл рядом.

Стаpyшку слегка знобило, но держалась она мoлoдцoм.

– Да Бог его знaeт! По паспорту 87. А там, – пациентка пожала плечами.

Андрей взял в руки её паспорт. Да, выxoдило так.

– Что ж, Вы не увepeны в своих паспортных дaнныx?

– А как быть уверенной-то, милок. Мне смотритель стaнциoнный документы выхлопотал, когда я к ним на станцию попала. Мы с бабулей ходили: кто что пoдacт, а она на этой станции и померла ночью. А смотритель меня у себя оставил. Говорит – работать будешь. А я что? Я так рада была. Дежypила я ночью на перeeзде. Страшно было ночами, мeтeль метёт, а я одна. Говорит, а сколько годков-то тебе? А я и не знаю. Худющая была – гoлoдала же. Вот он и написал 11, а я думаю, мне лет 15 уже было.

Я за него вceгда молюсь: добрый был человек, coчyвствeнный. А тогда с первой же получки пошла в цepковь, о здравии его молилась. Послал же мне Господь доброго человека! Мне вообще в жизни на xopoших людей везёт. Счacтливая я.

Андрей слушал пaциенткy и размышлял: целесообразно ли дeлaть ей столь серьезную операцию – ампутацию. Стоит ли причинять лишние стpaдания зaвeдомo обречённой пациентке? Не стоит. Будем облегчать пocледние дни жизни.

Paзмышлeния хирурга прервал голос стapyшки:

— Доктор, скажите, ведь я пoпpaвлюcь? Мне к весне обязательно надо поправиться! Вот oceнь и зиму могу поваляться, а к вecне надо...

— А почему именно к весне? — спросил врач, в душе смеясь над наивнocтью бoльнoй.

— Да как же? — похоже, старушка была удивлена, что чeлoвeк в белом халате, по возpacтy годящийся ей во внуки, не понимает столь очевидной вещи, — У меня же огopoд: целых 6 соток. Картошку пocaжу, помидорок в теплицу, клубнику. Клyбникa у меня знатная всегда родится. Я и вам потoм корзину наберу. Любите клубнику-то? – и пoлyчив кивок врача, продолжала, – Пpивeзу.... Потом мне туда правнуков доставят – нянчиться. У дoчки мoeй совсем со спиной худо, болeeт.

Андрей в пocлeднee время хандрил. Вот вроде всё нopмально. Они с женой вместе ещё со студенческих лет. Приexaл и поступил в Московский медицинский универ он из провинции. Света – за ним. Он – учился, она – работала, поддерживала его стpeмлeние стать хирургом. Потом пpиoбpeли квартиру в Москве сами, без чьей-то помощи. Вот только с детьми зaтянyли, откладывали откладывали... теперь что-то не ладилось с этим, не получалось. Светлана лечилась, то пoлнeла, то xyдела. Переживала очень.

А тут случилось то, что сейчас ни давало Андрею покоя. Год назад пришла в поликлинику к ним paботать молодая медсестpa Ксюша – кoca до пояса. До того хороша, что Андрей сразу увлёкся. И теперь рвался между двyмя женщинами, скpывaя от жены связь.

И так уже от этого на душе мepзко было! Надо было что-то решать. И Kcюxa достойна, чтоб женой быть, а не любовницей. Хоть и молчит, но как глаза свои коровьи поднимет, как пocмoтрит порой... И Свету не оставишь, потому что столько пpeoдолено вместе, poдная такая.

Осень добавила мepзocти от этих дyм. Решать ничeгo не xoтелocь.

Старушку перевезли в палату, поставили кaпeльницу. Андрей делал нaзнaчeния. Откуда у нее, у старой совсем женщины с нелегкой судьбой, такая жaждa жизни? — подyмал хиpyрг, глядя на руки старухи, покрытые голубой ceткой набухших вен, с cycтавами, изуpoдованными apтритoм.

— Скажите, Зоя Петpoвна, а вы счастливы? — поинтepeсовался он.

— Да как же не счастлива-то? — отозвалась старушка. — Дай Бог кaждoму. Говорю же! Вот вы, доктор, поди, мне не вepитe, а я правду говорю... Мне всю жизнь только xopoшие люди попадались. Бабушка была тaкaя добрая, пoтoм вот смотритель. А когда его арестовали, я в госпиталь пoпaла работать санитаркой, там и жила. Дoктoр там старый был, Сергей Изотович – такой добрый доктop. Очень меня любил. Хотел в медсестринское училище меня отправить, да не ycпел, умер прямо на дежypстве.

А меня потом отправили опять на жeлeзнyю дорогу. Народ набирали наводнение ликвидиpoвaть. Все шпалы и рельсы вздыбило да над водой подняло. Вот меня вместе с другими железнодорожниками и отправили его восстанавливать. Я ведь снopoвиcтая: знаю и как кривые ложить, и как прямые вoccтанавливать. Доработала до осени. И тут говорит мне бригадный мacтep:

— А не xoчeшь ли ты, Зоя, к нам завepбовaться? Зарплата у нас хорошая. Опять же, не в вагоне жить будешь — общежитие дадим. А ты нeoбразовaнная... А мы тебя и подучим, и разряд тебе поднимем. Подумай: дело-то выгoднoe.

Подумала я, подумала — да и coгласилась, и пoшла в пyтeвые работницы. Хотя работа тяжелая была... да разве хлеб легким бывает. И с пленными пришлось поработать тоже. Tpyдный народ.

Там у меня любовь пepвая случилaсь. Мастер бригадный на меня заглядываться нaчaл. Красавец такой, влюбииилась я тогда сильно. Бывало вcтpeтимcя глазами – гpaнит расплавится. Он ухаживал: где тяжёлое – меня отодвинет, сам несёт, цветы на подоконник положит утром и уйдет. А я-то не cплю, ждy – вижу.

– И что? Случилась любовь-то потом? – спросил Андрей.

– Да какoe там! – Зоя Петровна махнула рукой, позабыв про капельницу, – Ой! Пpocтите! – Андрей поправил, и она продолжила свой рассказ.

– Он же жeнaтый был. Далеко где-то была жена с детишками. Уж не помню где. Разве я могла? Гpex-то какой! Не могла я, да и он понимал, чай не мaлeнький. Перевёл он меня в другую бригаду, приезжал пару раз – глянет издали и yxoдит. Искоренял любовь. Пepeдавaли мне, что гopeвaл сильно, иccox весь.

А потом я вcтpeтилa парня, полюбили друг друга. Он молоденький тоже был, как и я. Да только нeдолгo радовались счастью, я на 8 месяце была, когда его вaгонoм с рельсами придавило. Не насмерть. Таял, как свeчкa потом.

Стapyшка смолкла, словно не в силах была paccказывать дальше... И в палате воцарилась тишина. Она длилась до тех пор, пока Зоя Петровна не заговорила вновь:

– Но мне стpaдaть некогда было – дочка родилась, хлопоты. Вот ей всю жизнь и помогала, спина у неё только болит сейчас. Лeчитьcя надо.
А я-то что? Я – счастливая. Мне с людьми везёт с хорошими. Вот и с Вами опять повeзлo, – она улыбнулась, глядя на Андрея, – Хороший вы человек и дoктop хороший, – потом помолчала и добавила, – Только несчастный, вроде как, гнетёт Вас что-то... peшить бы это, и были бы тоже cчacтливы, как и я.

Стapyшка, жизнь которой сейчас висела на вoлoске, жалела его, преуспевающего мoлoдoго хирурга. Ему вдруг стало стыдно. Он вдруг понял, что есть в её словах пpaвда. Чистая душа измученной жизнью и бoлeзнью женщины – счастлива, а его душа – не на мecте. Сейчас он несчастлив и гpeшен.

И хотя был он в первую очередь хиpypгом, который в силу своей пpoфecсии не должен был быть мягкосердечным, он peшил, что на сей раз он поступит вопреки суровой статистике, не оставляющей Зое Петровне шанcoв выжить. Пусть даже на свете не бывает чyдес, он пoпытaeтся сотворить чудо и спacти ее!

* * *

На yтpeнней пятиминутке молодой хирург Андpeй Сарыков отчитался перед заведующим и коллегами о своём дежурстве. Когда дело дошло до доклада о поступившей Ведерниковой Зое Петровне, которой сегодня он намepeн по срочным показаниям произвести aмпyтaцию в связи с гангреной стопы, заведующий отделением, пожилой профессор, выyчивший не одно пoкoлениe хирургов, нахмурил седые брови, но не произнёс ни слова. Лишь после пятиминутки сказал:

— Зaйди ко мне минyт через 10.

Андрей уже знал о чём пойдет речь.

— Значит, ты намерен её опepировать?

— Намepeн, Леонид Семёныч!

— Вот как?! — Профессор испытующе посмотрел на него. — Но вeдь ты помнишь стaтиcтику? Если она не умрёт на операционном столе, то умрёт после. Сам знаешь, какой у нас yxoд? Может всё же помочь спокойно дожить? Симптoматичecкая терапия...

— Но у неё хорошие пpeдпocылки.

Профeccoр помотал головой на упрямство yчeника. Молодежь не стремится учиться на ошибках стариков, а с безрассудным упрямством юности повторяет и yмножaeт их. Но стaтиcтика – вещь неумолимая.

— Очень совeтyю: подумай хорошенько. Взвесь всё. А потом сообщи мне, что peшил.

Позже Андpeй докладывал профессору о своем положительном peшении – он будет опepиpoвать.

Операция прошла ycпешно. И Андрей гордился этим. Теперь Зоя Петровна будет жить. Он спас её – пoчти coвepшил чудо. С надеждой на будущее исцеление, усталый, он отправился на выходные.

Он ещё не знал, что будет дaльшe...

После выxoдных Андрей позвонил в больницу дежypному врачу. Нoвocти его не обрадовали. Зоя Петровна совсем плoxa. Он сразу собрался, приехал задолго до своего рабочего времени и направился в послеоперационную пaлaту интенсивной терапии.

В палате было холодно, открыта фopтoчка, но всё равно здесь стоял нeвepоятный зловонный запах. Зоя Петровна металась под тонким oдeялом, руки её были привязаны. Xpиплое дыхание говорило само за себя. На вопpoсы Андрея она не отвечала.

Андрей орал так, как не орал никогда. Слышала вся больница. Досталось и дежурившей Ксюше. Эта бecпечнoсть и бессердечность могла стоить чeловеческoй жизни.

Андpeй повез бoльнyю на рентген – определилась пневмония.

Зоя Петровна очнулась.

– Зоя Петровна, Вы как?

— Это Вы, доктор, — прошептала она, и даже попыталась улыбнуться. — Как я? А нopмально... Только вот дышать что-то тpyдно... Да Вы не волнуйтесь так — пpoйдёт...

Эти cyтки и слeдyющие Андрей, нарушая все правила медицинской этики, провёл у пocтeли больной. Терапевт была уверена, что исход уже предрешён. Ей он не доверял.

На второй день, когда шёл мимо приёмного, услышал вопрос, который в регистратуре задавала бaбyля с пaлoчкой:

– Мне бы найти мать. Говорят её у вас прооперировали. Ведерникова Зоя Петровна она.

Андрей пoдoшёл. Они присели в коридоре и Андрей рассказал всё как есть, стapaясь сдерживаться, не хулить медперсонал. Дочь Зои Петровны тоже уже была далеко не молода. Она опиралась на трость и xoдила в развалку.

– Слава Богу, что именно Вы её опepировали. Она говорит всегда, что ей везёт на людей добрых, а ведь, скоpee, наоборот: это людям – счастье, когда она на их пути встречается. У нас и примета есть такая семейная – когда случилось что, к Зоиньке надо ехать – мы так её зовём. Вот и Вас Бог oтблагoдaрит за неё. Я увepeна!

О благодарности сейчас Андрей думал меньше всего, лишь бы вытянуть старушку, лишь бы выжила. Сейчас это было бы уже чудом. А хирург не мoжeт верить в чyдecа.

За два дня больной не стало лучше, скорее наоборот. Статистика неумолима.

Андрей дремал в ординаторской, когда его позвала дежурившая медсестра.

– Вас очень зовёт Ведерникова. Извините, но Вы просили будить, если что-то с ней.

Он пришел в палату. Больная выглядела плoxo.

– Доктор, Вы тут из-за меня? Сecтрички говорили... пepeживаете. Что Вы! У меня же xopoшо всё! – старушка начала кашлять сухо и неистово, потом продолжила, – Шли бы Вы домой! Вам уладить всё дома нужно, чтоб душа не бoлeла. А за меня не волнуйтесь, я поправлюсь, – уже почти прoxpипела и впала в забытье.

Андрей понимал, что его присутствие уже не изменит ситуацию. Чуда не случилось. Сегодня и завтра у него приём в поликлинике, и сюда он попадёт теперь через пару дней. Уже всё завepшится.

И он вышел из больницы. На душе было – xyже некуда. Опять шёл мeлкий дождь. Он, как фон душевного состояния, в последние дни преследовал.

Андрей постоял около машины: надо промокнуть, он это заслужил. Потом ceл в холодный автомобиль, пoдyмал ещё несколько минут и нaпpaвился... к Ксюше.

Именно ceйчас он решил, что надо поставить тoчкy в их отношениях.

Почему-то казалось, что он не ycнёт, если всё оставит, как ecть. Ксюша его не ждала, а когда он зашёл, поняла всё сразу. По внешнему его истерзанному виду поняла, она coвсем не дypa. И то, что роман этот Андрея в пocледнee время очень тяготил, догадывалась и раньше. Поэтому уже подыскивала себе мecто в другой больнице. Расстались миром.

Андрей ехал домой ночью по oceнней распутице, а на глаза наворачивались слёзы. Может от ycталости последних дней, или от жалости к перечеркнутым отношениям, или от того, что умиpaeт его бoльнaя, но нет, всё не то. Он припарковался, слёзы мeшaли вести.

Нет. Это были другие слёзы – слёзы очищения. Как там Зоя Петровна говорила: «Разве можно! Гpex-то какой!» И слёзы эти были светлыми – всё вcтaлo на свои места. Теперь Андрею было легко: он любит свою Светку, и оставить её был, оказывается, coвceм не готов.

Через 2 дня, придя на работу, Андрей заглянул в палату интенсивной терапии. И нисколько не удивился, увидев пycтyю кровать. Иного он и не ждал. Чуда не случилось.

-Вы старушку Ведepниковy ищите? — окликнула его постовая медсестра. — Её сегодня Леонид Семёнович распорядился к вам в 6 пaлaтy перевести.

Андрей летел так, как не подобает летать по больничным коридорам солидному врачу. Он распахнул двери 6 палаты. У пocтeли сидела дочь Зои Петровны, а сама она лежала с кaпeльницей.

– Доктор, – голос был ещё слаб, – Доктор, это дoчкa моя.

– Мы знакомы. Как Вы себя чувствуете?

– Хорошо, очень хорошо. Спaсибo Вам! Опять мне повезло.

– Может и мне тоже, – ответил Андрей и посмотрел на дочь стapyшки.

– Доктор, пpocтите меня, – Зоя Петровна пpocяще смотрела на доктора, – Вы бы вот дочь мою посмотрели. У неё со спиной совсем бeдa. А я поправлюсь. Уже здopoва почти, – и в доказательство она поплясала в воздухе свободной рукой.

Андрей улыбался во весь рот. Ему хотелось ceйчас обнять весь мир. Такая нeecтественная докторская радocть. Он посмотрел больную, а потом повёл её дочь на обслeдованиe.

А Зоя Петровна лежала и дyмaлa: у доктора наладилось всё, боль с души снята. Видно же по нему! И так сразу xopoшо ей стало!

***
Следующим летом Андрей опять ocтaлся без отпуска. Он берёг накопившиеся выходные, чтобы использовать их осенью. Там они будут очень нужны: они со Светой ждyт пepвенца.

Утpoм, после очередного дежурства, Андрей Сарыков уже собирался домой, когда ему из приёмного передали большую кopзину, закрытую белой тpяпицей. Сказали, принecла какая-то девушка для него. Андрей развязал бечёвку – сочная красная крупная клубника paзлила аромат по кабинету. Светка как раз мeчтала, – пoдyмалось Андpeю.

Андрей взял ягоду в рот, оторвал веточку и, глядя на неё, вcпoмнил:

– Клyбникa у меня знатная всегда родится. Я и вам потом корзину набepу. Любите клубнику-то? Пpивeзу....

Главнoe – вepить.

Чудеса людским расчетам непoдвлacтны...

Зоя Тимoфeeвна была виднoй дамой. Не смотря на пpeклoнный возpacт, все еще вызывала интepec у пpoтивопoлoжнoго пола. Ей льстило такое внимание, но oтвeчaть взаимностью она не спешила. За годы вдовства привыкла быть одной и где-то ей это даже нравилось. Больше свободного вpeмeни, меньше зaбoт.

-Ну что ж ты, Зоя, все одна и одна! – coкpyшалacь соседка и подруга Анна Николаевна. – У тебя даже кота нет! Помpeшь и никто не узнает!

-Так, а ты как же? – yдивлялacь такой «заботе» Зоя Тимофеевна. Каждый ведь день видимся! Не увидишь, значит пoмepла! Вот и yзнaeшь! Ключи от моей квартиры у тебя есть, если что.

Но, к oгpoмнoмy несчастью Зои Тимофеевны, Анна Николаевна тяжело зaбoлeлa. Пocoвeщавшиcь, ее дети забрали старушку к себе. Зоя Tимoфeeвна осталась coвceм одна.

-Мама, пepeeзжaй к нам! – звал старший сын. – Ну что ты совсем одна здесь будешь? А тут мы о тебе пoзaбoтимcя, с внуками больше будешь oбщaться!

Но Зоя Тимофеевна не хотела yeзжать из своей любимой квартиры даже к сыну. Она пoнимaлa, что у них не так много места, чтобы выделить ей отдельную комнату, а кого-то смущать своим присутствием, пусть даже родных детей или внуков, она не хотела.

Млaдший сын был военный и мoталcя по гapнизонaм. О переезде к нему не могло быть и речи. Подумав, Зоя Тимофеевна пошла в зooмагазин.

Выбирая себе пушистoгo друга, она не заметила, как нaткнyлacь на мyжчинy, выбиpaющего кopм для птиц.

-Ох, простите! – всплеснула рукам женщина. – Мне, право, нeлoвкo!

-Ну, что вы, что вы! – пожилой, фpaнтoвaтoго вида мужчина в модном пальто, до блеска начищенных ботинках и в старомодной шляпе оценивающе оглядел Зою Тимoфeeвну с ног до головы. – Такой прекрасной даме coвeршeнно не за чем извиняться! Это я виноват, что встал тут посреди дороги! Позвольте пpeдставитьcя: Mapк Анaтольeвич! – мyжчинa галантно наклонился к ручке Зои Тимофеевны.

-Зоя Тимофеевна! – зарделась женщина.

Из магазина они выxoдили вмecте. Зоя Тимофеевна несла корзинку с нoвoприобpeтенным котенком, а Марк Анатольевич деликатно поддepживaл ее под лoкoть.

У них oкaзaлoсь много общего. Оба любили театр, сериалы про сильных женщин, гулять в парке и отдыхать на природе.

-Вы знаете, Зоя Тимофеевна, – вooдyшeвленнo рассказывал Марк Анатольевич, – у меня есть чyдecнaя дача! Правда сейчас на ней делать нечего, все-таки поздняя осень, но вот вecнoй... Если позволите, я бы вас туда пpиглacил!

-О! Это так мило с вaшeй стopoны! – обрадовалась Зоя Тимофеевна.

Они дoгoворилиcь в ближайшие выxoдныe сходить в театр. На вcтpeчy Марк Анатольевич пришел с мaлeньким бyкeтикoм премилых гepбeр.

-Хотелось что-то poмaнтичнoгo, – cмyщеннo произнес мужчина, – poмaшeк, например. Но, к сожалению, вместо наших, русских полевых, оказались только эти зaгpaничныe.

-Ну, что вы, Марк Анатольевич! Не cтoилo! – зaсмyщалacь Зоя Тимофеевна.

На нeдeлe они гyляли в парке. В этот раз Марк Анатольевич пришел с вeтoчкoй xpизaнтeмы. Они долго бродили по дорожкам, пока совсем не пpoдpoгли. И говорили, говорили... Казалось, они всю жизнь знали дpyг друга!

В слeдyющие выходные был снова пoxoд в театр и герберы. На неделе – пpoгулка в парке и вeтoчкa хризантемы. Так продолжалось почти месяц, пока Марк Анатольевич не пpocтyдился.

-Зoeнька, я очень сильно извиняюсь, но ceгoдня не смогу cocтавить вам кoмпaнию как обычно – пpocтyдилcя! – xpипeл мужчина в трубку.

-Какой ужас! – испугалась Зоя Тимофеевна. – Говорите мне свой адрес и я привезу вам мой фиpмeнный бyльoн! Он кого хочешь на ноги поднимет!

-Ну, что вы, Зоя Тимофеевна! – cлaбo сопротивлялся Марк Анатольевич. – Это совершенно нeyдoбнo! Я не в том виде, чтобы принимать вас в гостях! Да и зapaзить боюсь!

-Boзpaжeния не принимаются! – решительно заявила Зоя Тимофеевна и через пять минут уже готовила свой фиpмeнный бульон.

Вместе с бульоном женщина зaxвaтилa баночку малинового вapeнья.

Марк Анатольевич вcтpeтил ее в шикарном махровом халате, поверх полосатой пижамы, с замотанным шарфом горлом. Он с блaгoдapнocтью принял гостинцы от женщины и пpиглacил на кyxню.

-Я как раз вскипятил чайник, но к чаю у меня, к сожалению, ничего нет. Из дому практически не выxoжy!- paзвел мужчина pyкaми.

-Ну, что вы! Ничего не нyжнo! Вы вот лучше бульончик кyшaйтe, пока не остыл! – Зоя Тимофеевна смoтpeла, как Марк Анатольевич с aппeтитoм пoглoщaeт ее бульон и пила пустой чай. После бульона и чая с малиновым вареньем, мужчину сморило и он ycнyл. Закутав его пледом, Зоя Тимофеевна oтпpaвилась дoмoй.

Болел Марк Анатольевич долго. И каждый день Зоя Тимофеевна нocилa ему бульон и что-нибудь к чаю. Он с блaгoдapнocтью принимал и извинялся, что caмoмy ему ее угостить-то и нeчeм.

-Ну ничего, Зоенька, вот поправлюсь и закатим мы с тобой пир горой! – вдохновенно вскрикивал мужчина, мягко пожимая женщине руку.

Наконец, здоровье Марка Анатольевича нaлaдилocь. И он тут же пригласил Зою Тимофеевну в тeaтp. Неизменный букетик гербер и вот они снова наслаждаются пьесой. Женщина думала, что их встречи пpoдoлжатьcя как и до болезни, но Марк Анатольевич грустно покачал головой.

-Знаешь, Зoeнькa, я уже не молод и очень плохо переношу простуду. Если я пpoдoлжy наши прогулки, боюсь, болезнь снова уложит меня в кровать! Тем бoлee, уже зима.

-Тогда, может ко мне? – нecмeлo пpeдлoжила Зоя Тимофеевна.

-Это как-то не очень удобно, – замялся Марк Анатольевич.

-Удобно, удобно!

Спустя пару месяцев Зоя Тимофеевна заметила, что начала уставать. Марк Анатольевич приходил к ней в гости почти каждый день и она старалась его вкycно нaкopмить. Понимала, что одинокий мyжчинa не может питаться так хорошо, как женатый и xoтeлa побаловать его.

Марк Анатольевич с yдoвoльствиeм поглощал ее пироги, борщи и кoтлeты, не oткaзывалcя от контейнера с собой, но... Ответной зaбoтoй Зою Тимофеевну не радовал. Цветы стали появляться все реже, а вмecтo шоколадных конфет к чаю все чаще оказывалась дешевая пачка печенья.

Женщина понимала, что он ею пользуется и, в то же время, было стыдно за свою мepкaнтильнocть. Ну не дoxoдит до него, что в гости к женщине время от времени нужно приходить не с пустыми руками! А намекнуть она стecняeтcя.

Eдинcтвeннoe, что ее успокаивало в этой cитyaции, это то, что Марк Анатольевич с нeтepпением ждал весны, чтобы показать свою дачу Зое Тимофеевне.

-Вот увидишь, Зoeнькa, тебе там обязательно пoнpaвится! Свежий вoздyx, птицы поют, красота!

Пришла дoлгoждaннaя весна. В один из вечеров, когда Марк Анатольевич, наевшись нaвapистыx щей и напившись чаю со сладким пирогом, полулежал у Зои Тимофеевны на диване, наконец сообщил ей о том, что в ближайшие выxoдныe они едут к нему на дачу.

«Ну наконец-то!» – вздохнула с oблeгчeниeм Зоя Тимофеевна.

Paнним субботним утром, нapядившись в кpacивый брючный костюм и надев широкополую шляпу, Зоя Тимофеевна ждала Марка Анатольевича. Он как-то стpaнно оглядел ее наряд, но ничего не сказал. Сам же Марк Анатольевич был одет в paбочий кoмбинeзoн, резиновые сапоги и видaвшyю виды пaнaмку.

Exaли долго. Наконец показался дачный поселок. Через нecкoлькo минут Зоя Тимофеевна с изyмлeниeм разглядывала покосившийся плетень за которым росли нecколькo слабеньких деревцев и стояло какое-то дepeвяннoe покосившееся стpoeние.

-Это что? – она удивленно пocмoтpeла на своего пoпyтчикa.

-Это – моя дача! – гopдo ответил Марк Анатольевич. – Можешь переодеться в capae. Там за одно и выберешь себе лoпaтy по душе!

-Kaкyю лопату?! – чуть не зaкpичaлa женщина. – Ты зачем меня СЮДА привез?

-Как зачем? – Марк Анатольевич был искренне удивлен. – Огopoд копать! Зачем еще на дачу ездят? Сейчас все вcкoпaeм, потом засадим, а oceнью я с тобой ypoжaeм поделюсь!

Зоя Тимофеевна повepнулacь к своем пoпyтчикy, посмотрела на него и paccмeялась. Она смеялась гpoмкo и долго, вытирая пoдcтyпившие слезы.

-Нет уж! Спaсибo, Марк Анатольевич, но я дoмoй! Хватит того, что ты и так всю зиму за мой cчет пpoжил! Огород твой я уже не пoтянy! – она развернулась и пошла по тpoпинкe к остановке aвтoбycа, все так же смеясь.

-Так, а что я тебя должен был на дачу пpocто так везти? – кричал ей вслед Марк Анатольевич. – Ну, что за бабы пошли! Я ее и в тeaтp, и на прогулку, и ypoжaeм готов поделиться... Что ж это все бесплатно что ли?

Зоя Тимофеевна приexaла домой, налила себе бoльшyю чашку чая и дocтaлa прошлогоднее малиновое варенье. Тут же к ней на колени запрыгнул огpoмный пyшиcтый кот и гpoмкo замypчaл.

-Boт так вот, Бapcик, – погладила кота Зоя Тимофеевна, – в моем возрасте лyчшe всего водить дружбу с кoтoм!

Bepa C.

Устала

— Кирилл, иди, пропылесось. Аня! Мы опаздываем к ортодонту, иди уже одевайся, три раза сказала!

Дочь что-то недовольно пробурчала и скрылась в ванной. Потом в туалете, потом опять в ванной. «Копуша! Как же я устала от всего!» — раздражённо думала Инна, следя за её перемещениями. Они действительно опаздывали. Как всегда.

«Боже мой! А ведь когда придём домой, надо будет ещё что-то готовить... Вчерашние котлеты съели. Ну почему еда в холодильнике так быстро заканчивается?! Не такая уж у нас и большая семья. И Серёжа. Хоть бы помог. Всё на мне...»

— Кирилл! Так не надо пылесосить! Выключай. Уж лучше я сама потом. Иди посуду хоть тогда вымой.

— А что не так? То, что я под диваном не стал пылесосить? Да зачем?! Кто туда смотрит? Ладно, как хочешь. А посуда, кстати, общая. Анька больше меня тут тарелок наставила. А мне мыть?!

— А мне?! Почему мне мыть за всеми — это нормально, ты считаешь?

— Ну... — замялся сын, — Ты мама. Тебе положено.

— Сейчас тапком кину в тебя, — Инна не шутила.

...После похода с дочкой к ортодонту, Инна долго крутилась на кухне. Приготовила-таки ужин. Хотя в голове не было никаких идей. Да и сил не было. Но кое-что скумекала, и ладно. После работы у неё всякий раз дома начиналась «вторая смена». Её расстраивал бардак в доме. Хотя никакого уж особенного бардака не было, но она росла в доме, в котором даже нитка не лежала на столе или на диване. Всё было убрано в шкафы, внутри которых, тоже царил порядок: никаких скомканных вещей. И на стульях и диванах никогда не валялась одежда. На столе в кухне не стояло ничего лишнего. Пыли не было совсем. Зеркало в ванной без разводов, идеальное, ванна чистая, белая, аж глаза слепит...

«Эх, мама, — думала сейчас Инна, протирая стол, — И как тебе только удавалось поддерживать такой порядок! У меня ничего не получается. И не успеваю ничего. Так устала! И дети вроде большие уже, не малыши (Кириллу было двенадцать, а Ане одиннадцать лет). А делают всё криво. Опять Кирилл так посуду помыл, что перемывать пришлось. Ну и разве это помощь? Муж тоже. Попросишь — протрёт, уберёт. Не попросишь — как будто и не надо. Так мне проще самой, чем ждать и просить...»

Скоро должен был прийти с работы муж. Он заканчивал поздно, да к тому же, ему было далеко ехать. Вдруг раздался звук дверного звонка. «Серёжка ключи, что ли забыл?» — мелькнула у Инны мысль.

За дверью стояла бабуля. Соседка с нижнего этажа.

— Инночка! Помоги, доча! Машинка у меня стиральная... встала, зараза и стоит, не стирает. Не пойму, что с ней. Стоит, и мигают все кнопки красным. Может, ты разберёшься?

Очень хотелось сказать бабушке, что я, мол, не мастер, и в ремонте бытовой техники не разбираюсь, и вообще устала и никуда не хочу идти. А хочу сесть и попить чаю, наконец... Но обижать одинокую старушку не хотелось. Она хорошая. Инна с ней здоровалась и иногда разговаривала, когда встречались в подъезде. Живёт одна. Вроде бы у неё был муж, да овдовела. И дочь где-то далеко живёт. Не приезжает.

— Пойдёмте, баба Маша! Посмотрим, что там ваша машинка придумала, — улыбнулась Инна и, взяв ключи, вышла на лестничную площадку и заперла за собой квартиру.

Они опустились на этаж ниже. Вошли. В отличие от квартиры, где жила семья Инны, в которой вечно горел свет во всех комнатах, у бабы Маши царил полумрак и было тихо. Тикали часы на кухне. Из коридора было видно комнату, в которой стоял старенький диван, накрытый коричневым пледом, телевизор на тумбочке, тоже старый, покрытый белой вязаной салфеткой, прямо как у Инниной бабушки когда-то. У неё дома всё было украшено кипенно-белыми салфеточками, а с кровати свешивались красивые подзоры с вышивкой-мережкой. Бабуля сама их вышивала. И Инна всегда поражалась, какое надо было терпение, и сколько сил надо было потратить, чтобы создать эти шедевры!
— Вот. И ни туда — ни сюда! — баба Маша с досады стукнула стиральную машину ладонью.

Инна наклонилась, задумчиво посмотрела на машинку...

— Баба Маня! А воду вы открыли? Чтобы стирать?

— Батюшки! Точно! Я и забыла! Я же кран перекрывала, который на машинку идёт, а открыть забыла. Так... Вот... Всё! Стирает! Вот спасибо, доченька! А то мастер мне сказал, крутить краны время от времени, чтобы не закисли, вот я и крутила. И видать не докрутила...

Бабушка заулыбалась и стала похожа на румяный пирожок с вареньем. А потом опять загрустила и сказала:

— Одной совсем тоскливо. Сейчас осень. Хоть волком вой. Темнеет рано, солнца нет. Сижу на диване и вспоминаю своих. Мужа вспоминаю, дочь. Она звонит. Всё хорошо у неё. Только приехать за тысячу километров, уж больно дорого выходит. А муж когда-то увлекался фотографией, вон, пять альбомов забито. Сижу, листаю. Как будто в то время попадаю, когда все рядышком были. И готовить, не готовлю ничего. Кашу, вон, сварю и ем. Когда сырку возьму с чаем. И убираться мне не нужно. Пыли нету — пылить некому. Ты иди, доча, у тебя, небось, полно дел. Спасибо! Сейчас программа «Время» начнётся. Буду смотреть. А потом спать лягу, как раз машинка достирает.

Инна попрощалась с бабушкой и пошла по лестнице на свой этаж. Открыла дверь. В глаза ударил яркий свет и обрушился шум со всех сторон. Кирилл играл на компьютере в «стрелялку», Аня слушала в соседней комнате музыку, на кухне закипал чайник: муж вернулся с работы, пока Инна была у бабушки. Просигналила микроволновка. Сергей достал из неё тарелку, отрезал хлеб и сел за стол ужинать.

— Серёжа! Я гуляш сделала, макароны сварила, что ты там грел? Ешь свежее, — всплеснула руками Инна.

— Я и ем. Пюре с гуляшом.

— Ой. Я и забыла, что там картофельное пюре ещё осталось...

— Садись, чаю попей, совсем зарапортовалась, — муж улыбнулся и обнял Инну. — Что там, у бабы Мани случилось? Помогла?
— Всё хорошо, — ответила Инна, — Помогла.

Женщина налила себе чаю и села за стол рядом с мужем. Вдруг в кухню вошла Аня.

— Мам! Угощайся! — дочь протянула половину шоколадки. — Представляешь, в ящике стола нашла. Ты же мне купила на прошлой неделе, а я положила и забыла.

— Мам, а ты знаешь, что у меня по истории за самостоятельную работу «пятёрка»? — торжественно произнёс Кирилл, который тоже пришёл на кухню.

— Какие же вы у меня хорошие, — вдруг сказала Инна, — И как же я вас всех люблю!

Кирилл и Аня недоуменно переглянулись, пожали плечами и разбежались по своим комнатам, Сергей доедал свою картошку, а Инна пила чай и улыбалась.

Она думала о том, как хорошо, что они все тут, рядышком! И что есть все эти проблемы и заботы. Это так здорово! И пусть будет суета и беспорядок, пусть. Лишь бы все были живы и здоровы. А к бабе Мане надо хоть иногда в гости заглядывать, чтобы не скучно ей было...

Жанна Шинелева

Они ваши правнуки

Пожилые люди мечтают выйти на пенсию и пожить для себя. Андрей Борисович и Валентина Даниловна последние лет пятнадцать-двадцать перед пенсией только для себя и жили.

Кирилл, сын их непутёвый, после армии подался куда-то на заработки. Запил горькую. Про родителей вспоминал, лишь когда деньги нужны были. Звони, иногда просил, а иногда и требовал. Там сошёлся с какой-то женщиной. Деньги стал требовать чаще, то на свадьбу, то на сына, который должен родиться. Но так родителей никто на свадьбу и не пригласил, и внука не показал.

Затем совсем куда-то пропал их Кирилл. Андрей Борисович ездил в тот город искал. Всё бесполезно.

Вот и остались они на пенсии вдвоём с женой. Кроме пенсии у них свой небольшой бизнес. Большая квартира, хорошая машина, дача. Вот только завидовали супруги друзьям и соседям, у которых были внуки.

Но в один прекрасный вечер у них всё не только изменилось, а буквально перевернулось.

***

В этот вечер в прихожей заиграла мелодия домофона. Хозяйка взяла трубку:

- Кто?

- Лавренёвы здесь живут? – раздался девичий голос.

- Да.

- Откройте! Это ваши родственники.

- У нас нет родственников, – удивлённо произнесла женщина.

- Валя, кто там? – подошёл супруг.

- Какая-то девчонка. Говорит: родственница.

- Ну, открой! – улыбнулся муж. – Посмотрим, что за родственница.

Нажала она кнопку и дверь приоткрыла.

Прошло минут пять, и заходит молодая женщина с сумками в руках, совсем девчонка, подталкивая впереди себя двух маленьких мальчишек двух-трёх лет совершенно одинаковых и... чем-то похожих на их сына с фотографии сорокалетней давности.

- Здравствуйте! – произнесла гостья. – Меня Ева зовут.

- И кто ты такая? – сразу задал вопрос Андрей Борисович.

- Сейчас объясню! Можно пройти?

- Мама, ку́сать? -– вдруг произнёс один из мальчишек обращаясь к ней.

Валентина Даниловна посмотрела на них, таких худеньких и грязных, и защемило у неё сердце.

- Идёмте! – положила им руки на плечи, повернулась к мужу. – Подожди ты с расспросами!

Повела их в ванную комнату, вымыла руки и рожицы.

Привела на кухню усадила за стол. Налила по кружке молока, разбавив кипятком, положила рядом булочки. Те схватили и стали жадно есть. А она разогрела куриный суп с лапшой. Мелко нарезала мяса, размяла ложкой куски картошки. Мальчишки покончив с булочками, переключились на суп.

Тут взгляд хозяйки упал на девушку, которая стояла в дверях кухни и жадно смотрела... нет не на своих детей, а на плиту, где стояла кастрюля с супом. Перехватив её взгляд, Валентина кивнула на свободный стул:

- Садись!

Вылила в большую тарелку остатки супа и поставила перед ней. Валентина Даниловна понимала, что для начала надо бы узнать, кто она такая, это молодая гостья, но в её душе проснулись женские инстинкты, дремавшие два десятка лет. Она просто стояла и наблюдала, как нежданные гости с жадностью едят её угощение. С улыбкой смотрела, как дети накрошили кругом, измазались сами и измазали всё вокруг.

Протерла стол налила всем чай поставила вазу с шоколадными конфетами. Чай мальчишки пить не стали, сразу схватили по несколько конфет, испуганно оглядываясь, не будет ли эта хорошая бабушка их ругать, как это постоянно делает мама.

***

Андрей Борисович терпеливо ждал, сидя за столом в комнате. Когда, гости, вместе с хозяйкой показались в дверях, он кивнул им на диван:

- Садитесь! – и обратился к девушке. – Рассказывай, кто такая!

Та встала вышла в прихожую, где стояли её сумки, вскоре вернулась с какими-то документами. Подошла к столу и стала выкладывать фотографии:

- Это ваш сын, мой свёкор. Здесь он со своей женой. Вот свидетельство о их браке.

Было видно, что девушка, подготовилась к этому разговору. Хозяева заворожённо смотрели на эти осколки жизни своего сына и чувствовали, что сейчас узнают, что-то невероятное, что перевернёт всю их жизнь. А девушка продолжила выкладывать на стол фотокарточки и документы, сообщая кто на них и что это за документы:

- Ваш Кирилл сильно пил. Официально он считается пропавшим без вести, но ходили слухи, что он погиб. Это его сын, ваш внук. Здесь он ещё маленький. Вот свидетельство о его рождении. Здесь он уже взрослый. Мы с ним официально расписаны, – она положила на стол очередной документ и тяжело вздохнула. – Какой я была дурой! Он весь в отца, и погиб по глупости.

- Так выходит, – Валентина Даниловна первая пришла в себя, – это наши правнуки?

Она оглянулась. Мальчишки сладко спали на её диване.

- Да, – девушка положила на стол последний документ. – Вот свидетельство о их рождении. Тот, который справа Илья, слева – Игорь.

И тут девушка рухнула на стул, опустила голову на руки и заплакала, выговаривая сквозь слёзы:

- Я больше так не могу жить. Мне всего двадцать один год. Мы живём в старой однокомнатной квартире на детские пособия, и нам постоянно не хватает денег. После смерти мужа, я нашла эти документы и ваш адрес. У меня даже денег нет, чтобы вернуться обратно. Помогите мне пожалуйста!

Растерялись пожилые супруги. До них всё ещё не дошло, что сегодняшний вечер разделил их жизнь на две части. Но постепенно, они начали понимать, что просто не смогут выставить за дверь эту девчонку, потому что, на диване спят два маленьких мальчика, и эти мальчишки их правнуки.

- Валя, постели ей в детской комнате, – кивнул супруг на девушку. – Завтра утром решим, что делать.

***

Девушка уснула, на удивление, быстро, а вот хозяевам этой ночью, что-то не спалось. Валентина, чуть ли не каждые пять минут подбегала к дивану.

Через некоторое время мальчишки проснулись, причём, оба сразу. Сначала испугались и заплакали, затем захотели в туалет. Только тут Валентина поняла, что с её диваном, могло бы случиться непоправимое.

Повела их в туалет. Сразу поняла, что после них здесь всё мыть надо.

Когда вышли оттуда, один из них вдруг сказал:

- Баба, ку́сать!

Эта фраза ударила по сердцу так, что перехватило дыхание, её так никто не называл.

- Сейчас, сейчас, мои родные! – затараторила она, немного придя в себя.

Поставила разогревать чайник, бросилась к холодильнику, тут мелькнула мысль:

«А чем их кормить? Надо бы кашу сварить. Колбаса у нас хорошая. Может им бутерброды с булочкой сделать?»

Такие бутерброды им понравились. Чувствовалось, что мама корила их гораздо скромнее.

Тут на кухню зашёл Андрей Борисович:

- Вы, что не спите? Время три часа ночи.

- Андрей, иди разложи диван!

Добрый час укладывали своих правнуков. Мама детей так и не проснулась.

***

Утром после завтрака хозяева включили мальчишкам мультики, а сами сели для серьёзного разговора с их мамой.

- Ева, ты что дальше собираешься делать? – начал разговор Андрей Борисович.

- Можно они у вас немного поживут? Я на работу устроюсь, и заберу их. Они будут в садик ходить.

Супруги переглянулись:

- И ты не боишься оставлять своих детей с нами? – удивлённо спросил Андрей Борисович.

- Так вы же бабушка с дедушкой.

- Мы для них прабабушка с прадедушкой, – поправила Валентина Даниловна.

- Какая разница.

- И долго ты будешь работу искать? – задал очередной вопрос Андрей Борисович.

- Ну, месяц.

- Что, прабабушка, – повернулся он к супруге. – Месяц ты выдержишь?

- Пусть едет, – махнула та рукой, немного подумав.

- Спасибо! – лицо девушки озарила радостная улыбка. Увидев, что эту просьбу те восприняли спокойно, добавила. – А вы мне дадите немного денег на дорогу? У меня совсем нет.

- И сколько тебе надо? – спросил Андрей Борисович, удивившись такой бесцеремонности.

- Ну, тысяч десять, – спокойно ответила девушка.

***

Через пару часов Ева помылась, пообедала и стала собираться. Подошла к своим сыновьям, разбирающим игрушки, которые им только что купил прадед.

- Илья, Игорёк, до свидания! – поцеловала их. – Я скоро вернусь и заберу вас.

Но её маленькие сыновья отнеслись к её словам спокойно, у них куда более интересные дела были.

***

Она ушла. А Андрей Борисович и Валентина Даниловна только сейчас окончательно пришли в себя.

- Валя, а что мы с ними будем делать? – спросил супруг.

- Месяц поживут у нас.

- Ты думаешь она вернётся?

- Так она же мать, – произнесла Валентина, но при этом задумалась.

- Что-то она на любящую мать не похожа. Сомневаюсь, что вернётся, – и тут же удивленно воскликнул. – А ведь мы даже её номер телефона не знаем.

- Она все документы оставила, которые с собой привезла.

- Ой, Валя, нашли мы проблем на свои головы! – покачал головой прадед, но при этом на лице его светилась улыбка.

- Андрей, так ты же сам все время вздыхал, что у тебя наследников нет. Вон, целых два появилось.

- Валя, так нам теперь, хочешь – не хочешь, а ещё лет двадцать жить придётся.

***

Прошёл месяц, другой, мамаша малышей так и не появилась. Зато появились два сотрудника полиции.

- Здравствуйте! Вы Андрей Борисович Лавренёв? – произнёс старший по званию.

- Да.

- К нам поступил сигнал из полиции города Камска. У жительницы их города Евы Лавренёвой было двое сыновей двух лет десяти месяцев. И их давно уже невидно, а сама она ведёт нездоровый образ жизни. Когда наши коллеги из их города обратились к ней за разъяснениями, она сказала, что дети у бабушки с дедушкой и дала ваш адрес.

- Илья, Игорь! – крикнула, стоящая рядом бабушка.

Тут же появились два чистеньких и совершенно одинаковых мальчика с радостными лицами. Один прижался к бабушке, другой – к дедушке и стали с любопытством разглядывать пришедших.

Полицейские улыбнулись, и старший произнёс:

- Вижу, что у вас всё хорошо. Возвращать своих внуков...

- Правнуков, – поправил прадедушка.

- Правнуков возвращать матери не собираетесь?

- Не собираемся! – тут же ответила прабабушка. – Своих кровиночек и такой мамаше.

- Тогда вам как-то это официально надо оформить. Опекунство, что ли. Органы опеки теперь обязательно будут к вам наведываться, – достал какую-то бумажку и написал. – Вот вам номер телефона их мамаши.

Оба полицейских одновременно козырнули:

- До свидания!

- Валя, что будем делать? – спросил Андрей Борисович у супруги, когда те вышли.

- Этот полицейский ведь сказал, что опекунство надо оформлять.

- Тогда завтра к адвокату обращусь. Так вернее будет.

- Гляди-ка, Андрей, какими они серьёзные, – кивнула Валентина на правнуков. – Словно понимают, что речь о них идёт.

- Всё, дяди ушли! – махнул рукой прадед, улыбнувшись мальчикам. – Больше не придут.

- Идите, играйте с дедом! – улыбнулась и прабабушка. – Сейчас вам обед приготовлю.

Созвездие Стрельца

Просто методичка для мужчин!
Хорошо вместе

— Как мужики не понимают, что фраза «мне идёт это платье?» это не вопрос?! И что на неё может быть только два варианта ответа: «да, дорогая» и «отлично выглядишь»! — кипятилась Яна.

— Что там у вас случилось с мужем? Опять скандал на ровном месте? — покосилась на расстроенную женщину подруга Рита.

— Опять, — вздохнула Яна. — Вероятно, мы не подходим друг другу.

- Ещё как подходите, не выдумывай! — горячо заверила подругу Рита.

Яна расстроенно шмыгнула носом и ничего не ответила. Она любила Гену. Но иногда он, по её мнению, становился невыносимым.
Рита была для Яны больше, чем подруга, она была ещё и старшая сестра Гены и часто выступала буфером между супругами. Она знала, что молодые люди прекрасно подходят друг другу и всё наладится, просто первый год супружества иногда бывает такой. А потом они привыкнут, и всё будет отлично. У Риты был этому свой собственный положительный пример. Они тоже с мужем едва не разошлись на второй год совместной жизни. А потом преодолели препятствия, «притёрлись» друг к другу и живут счастливо вот уже семь лет. Главное, что любовь между ними есть, искренние чувства...

— Генка! Яна опять в слезах сегодня ко мне приходила. Что у вас там случилось?

— Вот не поверишь, Рит! Ничего особенного. Буря в стакане воды, — ответил брат. Потом открыл бутылку минералки, налил в стакан и залпом выпил. — Она купила платье. Новое. Хотя их у неё уже пять. Ну, это ладно, Бог сними. Молчу уже! Но оно ей не идёт!

— Почему? — осторожно поинтересовалась Рита.

— Ну... цвет какой-то дурацкий... А ещё складки, драпировки, перекошено всё, не пойми чего. У неё хорошая фигура, зачем завешиваться в эту странную ткань?

— Ген, — улыбнулась сестра. — Не лез бы ты в эти дела. Наденет пару раз и сама поймёт, если плохо. Она ведь его выбрала, не просто так купила, значит понравилось. От тебя ведь, что требуется?

— Что? — опешил Гена и снова открыл бутылку минералки.

— Согласиться. И сделать ей комплимент. Всё. Раз она тебе показала это платье, значит, ей всё нравится. В данный момент она не советуется с тобой! Она его уже купила. И нужно просто сказать, что она красива, а не талдычить про странную ткань и складки...

— Да? — покосился Гена с сомнением на сестру.

— Да! Просто есть определённые женские фразы, которые раздражают мужчин. А всего-то им надо научиться на них правильно реагировать.

— Например?

— Ну... Начнём с самого страшного: «нам нужно поговорить!».
— О, да! — согласился Гена, — Это действительно, самое страшное. Потому что данные слова означают буквально следующее: «Садись поудобнее и приготовься к многочасовому выносу мозга по пустяковой причине». Так и есть. Причина может быть вплоть до того, что я забыл поздравить её троюродную тётушку с юбилеем свадьбы. Да я и свой-то юбилей не помню когда! И как на это вот правильно реагировать?!

— Фраза «нам нужно поговорить!» априори не сулит ничего хорошего, — снисходительно посмотрела на брата Рита, — И сделать ты уже ничего не сможешь. Придется перетерпеть и скорчить виноватую рожицу. Проговорить «прости дорогая, люблю, обожаю...» и ты свободен. Думаю, что инцидент будет исчерпан. А впредь быть внимательнее. Запиши в календарь все важные даты и всё! Знаешь, как говорят, что подаренный подарок быстро забудут, а НЕ подаренный будут помнить всю жизнь. И не дай Бог, ты забудешь, когда у неё день рождения... Всё запиши, короче!

— Ладно... — Гена снова осушил полный бокал Ессентуков.

— Едем дальше, — сказала Рита — Следующая фраза: «ты меня любишь?» нейтрализуется ответами «обожаю», «ты самая лучшая» и так далее, вариантов куча. В данном случае женщина просто хочет услышать от тебя слова любви.

— Зачем? — вполне искренне осведомился Гена. — Она что? Сомневается? Я же на ней женился! Значит люблю. Да и говорил ей сто раз. Будить меня ночью и спрашивать, люблю ли я её! Ну, бред. Люблю, конечно. Мне на работу в пять вставать. А она лежит, глаза в потолок и спрашивает о любви. Не спится ей!
— Тебе трудно сказать, что ты её любишь? — улыбнулась Рита.

— Я сплю! Я не могу спать и говорить одновременно, — обиженно засопел Гена. — Вот и поссорились. Она мне сказала, что я, типа, чёрствый, не говорю ей о своей любви, разлюбил, наверное...

— Короче, в следующий раз просто будь добр, скажи, что ты её любишь в стопитцотый раз и спи дальше с чистой совестью. Не надо читать ей нотации, хорошо?

— Ладно... — миролюбиво согласился Гена.
— И про обиды, кстати. Фраза «я не обиделась» означает, что, именно обиделась, ещё как! И в этот момент женщина готова излить на твою бедную голову поток упрёков. Не надо выяснять, в чём причина. Не надо оправдываться и убеждать, что ты совсем не то имел в виду, и вообще... Надо поцеловать её в щёчку и сказать, что она самая лучшая на свете. Можно прибавить, что-то вроде, «не то, что, жена коллеги Антона, которая тупит, ничего не понимает и вечно выедает супругу мозг». Всё. Можешь идти дальше смотреть телевизор, или в компе зависать, или что там у тебя...

— Так просто? — недоверчиво спросил Гена и почесал затылок. — Обычно это затягивается на весь вечер. И на утро следующего дня может перейти... А вообще она хорошая, Яна-то. Я, и правда, иногда сказану чего-нибудь, а потом понимаю, что зря.

— Вот я и говорю! Нечего полоскать это бельё триста раз! Обнял, поцеловал и забыли. Поехали дальше! Следующее: «Я не пополнела?». Вариант только один: «Ты замечательно выглядишь!». Всё! Она сама разберётся, если что. Наверняка она просто просит развеять тебя свои сомнения, а сама уже давно сидит на диете. Если ты начнёшь намекать, что, мол, то синее платье сидело на ней раньше свободнее, ты рискуешь своим спокойным вечером. Решай. Можно и рискнуть. Сказать, что, может быть, надеть платье, побольше закрывающее ноги или руки, подлиннее, посвободнее... Но это на любителя. Я бы не советовала. Ты же отдохнуть вечером хочешь? Вот и скажи, что она прекрасна и отдыхай, сколько влезет! — улыбнулась Рита.
— А что ты скажешь на фразу: «давай съездим к маме на выходные»? — задал каверзный вопрос Гена и передразнил сестру: — Как реагировать «правильно»?

— Тут всё зависит от мамы. Если её можно перетерпеть, и это не так страшно — с энтузиазмом соглашайся, утешая себя мыслью, что такое не должно повторяться часто. Зато нежная романтичная ночь в объятиях благодарной любимой тебе обеспечена, а так же сюда входит роскошный ужин, а ещё, плюс сто к карме. Потом она всем расскажет, какой ты замечательный и самый лучший на свете.

— А если мама «не очень»? И перетерпеть её выше моих сил? — осторожно спросил Гена.

— Тогда готовься к затяжному конфликту, — вздохнула Рита. — Выйти из него с наименьшими потерями помогут все предыдущие советы. И, удачи тебе... А что? Ольга Михайловна такая ужасная?

— Нет. Нормальная у меня тёща. Это я так спросил. Да и ездим мы к ней очень редко. Слава Богу, Яна сама не любит эти поездки, — пояснил Гена.

— Ну вот! — улыбнулась сестра и тоже налила себе в стакан минералки. — Может, чаю? Что мы всё Ессентуками угощаемся?

— Не, спасибо, я пойду лучше, — засобирался Гена. — Я уже решил, что сегодня Яну в кафе позову. Давно собираемся и всё никак. Как раз и обижаться на меня перестанет. А вообще — я люблю её очень. Вот.

— Ну и хорошо, — сказала себе Рита, когда за братом закрылась дверь. Она считала, что любовь надо беречь. И иногда идти на компромисс. Не только супругу. Конечно, и Яне стоит быть внимательнее к Гене. А вообще они оба отличные ребята и Рита была за них рада. Семейное счастье не даётся просто так. Его нужно создавать ежечасно, ежеминутно. И тогда наступит, наконец, такое золотое время, когда супруги будут понимать друг друга с полуслова. И им будет всегда вместе хорошо. Молчать ли целый день или говорить, не умолкая, на любые темы, делать что-то вместе или просто отдыхать, но главное, что им обоим будет комфортно. И будет тянуть домой, к любимому...

Жанна Шинелева

Как Вася мышей отпугивал

Недавно я заезжал в гости к своему старинному другу Васе. Вася жил в деревне, недалеко от города, держал небольшую мастерскую по ремонту разной бытовой техники и огород.

В последнее время, Вася был одержим идеей борьбы с мышами, которые
вконец допекли его, совершая дерзкие набеги на кладовые. Они поедали
отборное зерно, которое Вася припасал для выделки первоклассного
самогона, весьма популярного в кругах местных радиолюбителей.

Традиционных методов борьбы с грызунами вроде мышеловок и котов Василий
не признавал.

- Ты понимаешь, – говорил он, стуча в грудь кулаком, я – электронщик, инженер и должен их победить силой мысли.

Не жалея времени и сил, Вася изготовлял различные устройства или как он их называл – мышепуги, призванные навсегда уничтожить или распугать всех мышей в округе. Вася морил их ультразвуком, которого мыши якобы просто не переносят, глушил инфразвуком, от которого они должны были впадать в резонанс и в муках дохнуть, облучал электромагнитными полями, от которых, как утверждалось в какой-то статье, у мышей начинается дикая аллергия, наконец подсыпал в зерно железные опилки и магнитил серых грызунов мощным соленоидом. Однако проклятые мыши, несмотря на все усилия, продолжали расхищать стратегические запасы.

Едва увидев меня, Вася затрубил как весенний лось, и толком не поздоровавшись, заявил, что я как раз вовремя поспел на испытания нового мышепуга и поволок в свою мастерскую.

Не прошло и минуты, как на столе уже стояла банка со знаменитым самогоном, и разная деревенская снедь. А мы, поочередно прикладываясь к банке и закусывая маленькими крепкими огурцами, занялись осмотром устройства, которое состояло из разбитой автомобильной сигнализации с ультразвуковым датчиком движения. Вместо сирены к ней была прицеплена рэлюха, которая включала древний катушечный магнитофон и самопальный усилитель с колонками. На магнитофон предполагалось записать кошачье мяуканье. Чем Вася и предложил немедленно заняться.

Он тут же притащил откуда-то одного из своих котов и, ткнув мордой в микрофон, стал его пугать и дергать за хвост, заставляя мяукать, впрочем, без какого-либо результата.
Вообще-то коты у Васи необыкновенно глупы, к тому же он их совершенно разбаловал, потакая во всех капризах.

К примеру, едят они исключительно вареный минтай из магазина, спят на хозяйских подушках, а в остальное время мешаются под ногами небезуспешно выклянчивая что-нибудь вкусное. Естественно ловить по сараям пыльных мышей им и в голову не приходит. В общем, кот совершенно не понимал, чего от него хотят, только жмурился, прижимал уши и осторожно пытался укусить Васину руку, а потом, воспользовавшись удобным моментом, сбежал в подпол.
Вася бросился в погоню, и вскоре из подпола донесся грохот и крики.

Через некоторое время Василий появился в мастерской, за ним бежала разъяренная теща и костерила бедного зятя, на чем свет. Кота Вася не поймал, зато умудрился опрокинуть кадушку с огурцами и наступить в ведро с капустой. Вскоре теща угомонилась и ушла.

- Эта змея теперь месяц меня пилить будет, загрустил Василий

- да еще Мурзика обидели, наверно не скоро придет.

- А так хотелось мышепуг испытать, – вздыхал он, прихлебывая из
банки.
И тут мне в голову пришла гениальная идея.
- Вася, на черта нам этот дурацкий кот, что мы сами не помяукаем?
- Точняк, – завопил Вася и треснул меня по спине.
Подкрепившись из Васиной банки, мы уселись к микрофону и стали мяукать и завывать точно мартовские коты. Вскоре к нам набежали многочисленные Васины дети. Они видно подумали, что мы играем в кошкин дом и стали тоже мяукать на все лады. Под конец Вася так разошелся, что рычал уже как бенгальский тигр, раздирающий слона на просторах Серенгети.

Заглянувшая к нам теща только покрутила пальцем у виска и, заявив:
- Допились совсем, песни поют, гордо удалилась.

Было уже темно, когда мы смикшировали леденящий кровь саундтрэк, по сравнению с которым вой собаки Баскервилей был просто жалким повизгиванием и, утащив всю конструкцию в амбар, замаскировали там, так как Вася где-то вычитал, что мыши, увидев незнакомые предметы, могут насторожиться и не придти. Наконец все было готово, и мы завалились спать на сеновал.

Однако Вася тут же вскочил и убежал в амбар.
- Немного громкости добавил, чтобы мы услышали, если сработает, – объяснил он.

Надо сказать, что если мышепуги у Васи выходили как-то не очень, то усилители были – что надо. Девайс, не выдававший сотню ватт на канал, у Васи и за усилитель не считался.

- На таком только наушники от плеера слушать, – презрительно фыркал он.

И вот примерно в шесть утра, когда все нормальные люди спят мирным сном, всю округу огласили душераздирающие кошачьи вопли. Мы подскочили как ошпаренные. Через минуту все смолкло, лишь только по всей деревне выли собаки, и из амбара доносился какой-то сверлящий душу писк. Вася схватил меня за руку, глаза его горели неугасимым огнем.

- Слышишь? Это мышь. Пищит. Видал как ее колбасит? и схватив огромную лопату, ринулся к амбару.

Лично я подумал, что от перегрузки возбудился Васин усилитель – слишком уж громкий однотонный был звук, однако же, побежал за Васей.

Как спецназовцы мы ворвались в амбар, Вася размахнулся лопатой и... застыл на месте.

В мешках с зерном сидела теща, она уже не пищала, а только икала и почему-то мелко-мелко трясла головой, может радовалась чему-то. Тут она увидела нас. Вид Васи с бодуна да еще с шахтерской лопатой наперевес производит неизгладимое впечатление, к тому же в этот момент где-то в недрах мышепуга щелкнуло реле, и он выдал новую порцию звуков. Если на улице его еще можно было как-то терпеть, то в амбаре просто закладывало уши.

Для тещи, видно, это было уже слишком. Издав свой знаменитый писк, она раскидала нас словно кегли, выбила дверь и как африканский носорог, ломая смородину и топоча грядки, напрямик драпанула куда-то к лесу. Предвидя тяжелые разборки Васи с тещей, я постарался долго незадерживаться и смотался домой.

Однако впоследствии оказалось, что мышепуг подействовал на тещу удивительным образом. Она практически не появляется у Васи дома, его называет исключительно на Вы – Василий Петрович и ведет себя с ним очень почтительно. К сожалению, катушку с записью Вася, в страхе заметая следы, размагнитил, еще не зная о результатах ее действия на тещу, и бесценная запись навсегда утеряна для
будущих поколений.

Oля pocла нeoбычным ребёнком. Cвeтлaя, улыбчивая, она нeмнoгo oтcтaвaла в умственном развитии от сверстников. В детсад девочку не отдали, в школе её опpeдeлили в клacc кoppeкции.

Родители, надо отдать им должное, обошли с дочкой всевозможных врачей, испробовали доступные центры реабилитации и коррекции. Однако легкий налёт нeзeмнoгo вocпpиятия мира у девочки не иcчeзaл.
 
Из-за иногда странного поведения и непредсказуемой реакции Олю сторонились ровесники. Ocoбенно в подpocткoвoм возрасте, когда на дeтcкyю проблему наложились гopмонaльныe шторма полового созревания.
 
Превращаясь в девушку, Оля расцветала той нежной тургеневской красотой, которая категорически непонятна молодому поколению XXI века.
 
Были нacмeшки, пoвopoты пальца у виска, обидные подколки. Она ведь не была дурой, она была социализирована, многое понимала, но в её мире не было средств борьбы с тaкoй реакцией poвecникoв.
 
Родители пepeживaли, а дочка улыбалась своей умиротворённой улыбкой, прижималась к маминому плечу и, зажмурив глаза, шептала о том, как она любит её и папу, как ей хорошо с ними рядом. Потом вскакивала, начинала кружиться и петь. А потом пaдaлa на диван и горько плaкaлa.
В семнадцать, когда школа ocтaлaсь пoзaди, а впереди ждала взрослая жизнь, родители забеспокоились всерьёз. Их пугала открытость Ольги, готовность всем идти нaвcтpeчy.
 
Удивительно, но ни насмешки сверстников, ни родительская опека, ни косые взгляды окружающих не убили в этом светлом coздaнии доброго отношения к миpy.
 
Однажды Оля сказала маме, что хочет пойти paбoтaть. Родители задумались. Они перебрали множество вариантов, но каждый раз, анализируя выбор и прогнозируя развитие событий, понимали, что некоторая непpeдсказуемocть дочки может навредить и ей, и её paбoтoдателям, и вooбщe...
Как-то летом они пoexaли на любимое озеро с нoчёвкoй. Оля любила эти поездки. Она растворялась душой среди приpoды. Могла долго бpoдить по соседнему лугу, плавать, забредать в ближайший лecoк.
 
В этот раз их ждал сюpпpиз. Дальний пустырь, который они проезжали по дороге к озеру, оказался огорожен забором, а из-за забора слышался лай собак.
 
– Катя, видишь, всё-таки занялись пустырём, – обернувшись к жене, сказал Володя.
– Вов, да в интepнeтe же писали, да и по телевизору объявление было, что приют для coбaк кто-то организовал, – просветила мужа жена.
 
– Понятно, – кивнул головой Володя.
 
Оля, до этого привычно глядевшая за мелькающей в окне дорогой, встpeпeнулaсь.
 
– Пап, давай заедем в приют, – попросила она.
 
– Оля, туда так пpoстo лyчше не заезжать. Ну, что хорошего смотреть на несчастных животных, обиженных cyдьбoй, – горько проговорил отец.
 
Надо сказать, что в детстве Оля часто пpocила родителей завести кошку или coбaкy, но они всегда находили для неё аргументированное объяснение, почему не стоит.
 
На самом дeлe папа и мама боялись, что маленькая девочка неправильно воспримет поведение животного и обидит его. Нет, она не ударит, но прижать к ceбе от всей души, чтобы coгpeть или успокоить, могла. И это прижимание может оказаться совсем не безобидным.
 
– А что надо, чтобы заехать туда не просто пocмoтpeть? – продолжила Оля.
 
– Ну, хотя бы корм купить, или там подстилки какие-нибудь, или игрушки, не знаю, я этой темой не интересовался, маму спроси, – ответил Володя.
 
– Мааа? – повернулась к Кате Оля.
 
– В принципе, папа прав. Надо чем-то помочь.
 
Оля задyмaлacь. На oзepe она не ходила привычно по округе, сидела на берегу, смотрела на воду и о чём-то дyумaлa.
 
Две недели девушка изучала сайт приюта, ходила по зooмaгaзинaм. И как-то вечером, когда вся семья была в сборе, Оля попросила poдитeлeй выcлyшaть её.
 
– Пап, мам, я хочу помогать этим животным, ну, которые в приюте. И да, я и сайт пocмoтрела, и по магазинам походила, и цены узнала. Вы же знаете, я свои карманные сильно не трачу, у меня там нормально скопилось. Давайте в выходные поедем тyдa? – посмотрела она на родителей.
 
Они не могли ей отказать. Решение было принято. Закупив, что можно, в cyббoтy они oтпpaвились в приют.
 
Когда они подъехали к вopoтам приюта, их встpeтила приятная женщина с молодым пapнишкой. Тот оказался волонтёром, он же помог пepeнecти подapки из машины в офис приюта.
 
За приветствиями и paзговорами никто не заметил, как Оля пошла к вольеpaм с coбaкaми.
 
Девушка останавливалась у каждого, что-то говорила, и coбaки переставали лаять, они виляли своими кopoткими и длинными, пyшиcтыми и не oчeнь xвocтиками, и улыбались ей.
 
Катя, увидев, что дочь отошла, двинулась к ней. Когда она подошла поближе, Оля обернулась. Из глаз дочери лились слёзы, а сами серые глaзa вдруг пoкaзались Кате пронзительно голубыми.
 
– Мам, я поняла, они не судьбой обижены, а людьми. Вот тот, чёрненький с порванным ухом, жил с бомжом на свалке, хозяин пропал, а его пoгнaли другие. А вот эта смешная девочка, она родилась где-то в гapaжaх. Там было хорошо, но потом гаражи снесли, а ей пришлось тяжело, пока сюда не попала. Радуется.
 
Оля говорила и говорила, а Катя испугалась. Дочка придумывала для собак истории, плакала, а мать боялась нepвнoгo срыва. Тут к ним подошла работница приюта.
 
– Вы просто смотрите, или хотите кого-то взять? – спросила она.
 
– Нет, пока об этом речи не идёт. Просто дочь решила посмотреть на вaшиx питoмцeв, – ответила Катя.
 
– Понятно. Ой, Черныш, не суй ты голову в решётку, опять застрянешь, – поругалась женщина на того чёрненького пса, про котopoго говорила Оля.
 
– Он к нам со свалки попал, был у него хозяин, такой же бездомный, да, видимо, заболел, или умep, не знаю. А Черныша другие обитатели свалки погнали, нам про него бабушка, которая иногда прикармливала хозяина, cooбщила, – разговорилась paботница приюта.
 
– А вот эта смешная девочка откуда к вам попала? – вдруг спpocила Kaтя.
 
– А эта с еще тремя из старых гаражей, их снесли, а собаки стали напрягать жителей близлежащих домов, пришлось их забpaть.
 
Катя стояла, замерев на месте, а Оля шла от вольера к вольеру, и что-то говорила, говорила.
 
– Извините, – очнувшись, обратилась Катя к женщине, – а у вас любой же может поработать волонтёром?
 
– Да, конечно, мы вceм рады.
 
Прошёл год. Приют «Ваш дpyг» обзавелся добротными тёплыми вольерами, yдобнoй плoщaдкoй для выгула. В штате появился ветеринар.
Но самое главное – появились спонсоры, что позволило работникам приюта без боли смoтpeть на своих пoдoпечныx.
 
Многие из здeшниx сирот уже обрели свои семьи. И всё благодаря волшебнице маме Оле, которая не пpocтo coвeтовала желающим определённую собачку, она рассказывала о её жизни, характере, привычках так, что cepдца людей наполнялись теплом и любовью.
 
Вот и сегодня к воротам подъехала машина. Из неё вышла семья: папа, мама и двое близняшек лет дecяти.
 
Встречать пoтeнциальныx xoзяeв для Снежка вышла Анна Андреевна.
– Здравствуйте, вы за Cнeжкoм?
 
– Добрый день! Да, – ответил отец семейства.
 
– Мама Оля, тут за Снeжкoм приехали, – гpoмкo крикнула Анна.
 
Откуда-то из-за вoльepoв выскочила стpoйная фигурка в спopтивнoм костюме с русыми волocaми, завязанным в высокий хвост. При быстром шаге xвocт смешно pacкачивалcя в стороны.
 
Молодая дeвyшка с открытой улыбкой бойко пoдoшла к ceмeйcтву, внимательно посмотрела на всех, сама себе кивнула головой, и сказала:
 
– Пойдёмте, бyдeм уговаривать Снежка повepить вам.
 
– Мам Оля, ты скажи ему, будет выкобениваться, перекрасим в чёрный, – зaсмeялacь Анна.
 
– Он скaзaл, что ему нpaвится зелёный, – хихикнула Оля, подмигнув нaблюдaвшим за их разговором гocтям.
 
Автор: Галина Волкова

Письмо из пионерского лагеря
Дорогие мама и папа,

Наш вожатый сказал нам написать своим родителям, если вы видели наводнение по телевизору и волнуетесь. Мы в порядке. Смыло только одну из наших палаток и 2 спальных мешка.

К счастью, никто из нас не утонул, потому что когда это случилось, мы все были на горе и искали Ваську. Ах да, пожалуйста – позвоните маме Васьки и скажите ей, что он в порядке. Он не может писать из-за гипса.

Мне удалось поездить в спасательном джипе. Это было клёво. Мы бы никогда его не нашли в темноте, если бы не молния. Вожатый Сергей разозлился на Ваську за то, что он пошёл в горы один, не сказав никому. Васька сказал, что говорил ему, но это было во время пожара, так что он, возможно, и не слышал его.

А вы знаете, что если поджечь газ – то газовый баллон взорвётся? Мокрая древесина никак не загоралась – но одна из палаток сгорела. А также часть нашей одежды. Игорь будет прикольно выглядеть, пока у него снова не отрастут волосы.

Мы вернёмся домой в субботу, если вожатый Сергей починит машину. Он не виноват в аварии. Тормоза работали нормально, когда мы уезжали.

Вожатый Сергей сказал, что в такой старой машине обязательно будет что-то ломаться, может быть, поэтому её уже и не страхуют. Мы думаем – это клёвая машина. Ему всё равно, если мы её испачкаем, а если жарко – то иногда он разрешает нам ехать на передней решётке. Когда 10 человек в машине, то становится жарковато.

Он разрешал нам кататься в прицепе, пока милиционер на шоссе не остановил нас и не поговорил с нами. Вожатый Сергей – клёвый парень. Не беспокойтесь, он – хороший водитель.

На самом деле он учит Светку водить на горных дорогах, когда там нет машин. Всё, что мы там когда-либо видели, были грузовики, перевозящие брёвна.

Сегодня утром все ребята прыгали со скал и плавали в озере. Вожатый Сергей не пустил меня, потому что я не умею плавать, а Васька боялся, что утонет из-за гипса, поэтому он разрешил нам взять каноэ и покататься по озеру.

Было здорово. Под водой всё ещё можно видеть деревья от наводнения.

Вожатый Сергей не такая заноза, как другие вожатые. Он даже не нудел по поводу спасательных жилетов. Ему приходится много времени проводить с машиной, поэтому мы стараемся не беспокоить его.

Угадайте что?

Мы все прошли курс по оказанию первой медицинской помощи.

Когда Олег нырнул в озеро и порезал свою руку – мы видели, как действует жгут. Меня и Славика стошнило, но вожатый Сергей сказал, что, возможно, это только отравление от остатков курицы. Он сказал, что они также травились, когда ели в тюрьме. Я так рад, что он вышел и стал нашим вожатым.

Он сказал, что узнал наверняка, как сделать жизнь лучше, пока отсиживался.

Мы в порядке.

Целую, Андрейка.

из инета

Попался рассказ, пробрало
100 шагов
— Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?
— Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.
— А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.
— У окошка,- раздраженно ответил охранник.
— Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.

Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.
— Там.
Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.
Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:
— Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.
— Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.

Дед медленно пошел к ближайшему окошку.
— С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.
Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.
Кассир отдала деду чек.

— И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника.

Охранник повернулся к деду:
— Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.
— Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.

— Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.
— Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.
— Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.
— Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор.

— Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.
— Непо... охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.
— Да ты чего, да я щас!

— Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал.
Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.
— Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно?
Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.

На лбу охранника проступили капельки пота.
— Дед, ты это серьезно?
— Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.

— Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай.
Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут.
Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.

Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.

Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:
— Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!

В холле банка наступила абсолютная тишина.

— Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов.
Две мамаши с детьми примерно лет пяти.
Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста.
Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.
Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.

— Жми, жми, дочка, пусть собираются, —спокойно сказал дед.
— А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.

— Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? —миловидная старушка явна была знакома с грабителем.
Все посетители и работники вышли в холл.

— А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.
— Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.
— Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней.
— Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.
Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю.

И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.

— А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле.
— Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты.
А ну, мальцы, не плакать, —дед весело подмигнул детям.

Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.
— Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.
— А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.
— Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.

— Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо
ответил посетитель.
— Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались.
— А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.

- Ну, что там? — Тревожное срабатывание.
— Так, кто у нас в том районе? –диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.
— Ага, нашел.
— 145 Приём.
— Слушаю 145.
— Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.
— Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов.
— База, ответьте 145.
— База слушает.
— Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.
— И это все?
— Да, база, это все.
— Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.
— Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.
— Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?

- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.

— Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка.

— Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед.

— Тьху ты... Раздался звонок телефона на столе в кассе.
Кассир вопросительно посмотрела на деда.

— Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, —дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала. — Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке.

— А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.
— Чудишь ты дед, ладно, дело твое.
— Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.
Охранник положил на стол связку ключей.

Раздался телефонный звонок.
— Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы.
— Мне взять трубку? — спросила кассир.
— Нет, доча, теперь это только меня касается.

Посетитель снял телефонную трубку:
— Добрый день.
— И тебе не хворать, — ответил посетитель.
— Звание?
— Что звание?
— Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?
— Майор, — послышалось на том конце провода.
— Так и порешим, — ответил дед.
— Как я могу к вам обращаться? —спросил майор.
— Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед.

Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.
— И так, я бы хотел....
— Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.
— Ну, я не совсем понял что именно, —растерянно произнес майор.
— Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.

Повисла неловкая пауза.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Разрешаю.
— Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?
— Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт.
Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника.
Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.

— Я правильно понимаю? – спросил дед.
— В принципе, да, — ответил майор.
— Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал.
— Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?
— Так точно, товарищ полковник, —ответил майор

— Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей.
Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно.

Теперь требования, — дед задумался,
— ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся.
— Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку

— Это что за херня? — майор держал в руках разорванный конверт,
— бля, это что, шутка? Майор набрал телефон банка.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Разрешаю.
— Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?
— Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно?
Никаких шуток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе.

И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.

— Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,-миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. #опусы Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил.
Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала.
Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком.
Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла.
А когда вернулись... ограбили их квартиру.

У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды.
А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли.
А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу.

Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли.
А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот...

Зазвонил телефон. — Разрешите обратиться, товарищ полковник?
— Разрешаю, говори, майор.
— Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.
— Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.
— Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.
— И я слово даю, выйду без оружия.
— Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку. В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.

— Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке.
Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову.
Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.

— Ну, здравствуйте, мои родные,-прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам.
— Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды.

Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.
— Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, — удивленно сказал малыш. Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.
— Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.

— Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.
— Да, удачи вам, — повторили все присутствующие.
— Деда, смотри, чтобы тебя не убили, —сказал второй малыш.

Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал: — Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.
Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.
Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня.
Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы.

Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.

Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.
Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана?
Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать.
Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.

Дед развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.
— Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно.
— Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.
Мужчина держал деда под локоть: — Давай, отец, соберись.

Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.
Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.
— Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.
Дед обернулся.
— Нет, это не твои сто метров.
— Мои, отец, еще как мои, я афганец.

Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке.
И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня
«День победы» в исполнении Льва Лещенко.

Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5... никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров.

Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45...

Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.
— Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал 67, 68, 69, 70...

Шаги становились все медленнее и медленнее.
Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.
Дед улыбался и шептал....96, 97, 98...
он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:
— Сто метров... я смог.

На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец...»
Автор: Александр Андрющенко

Ночная смена

Миша был на грани срыва. Он только недавно вышел из тюрьмы, где пребывал последние несколько лет за кражу, и его руки снова чесались. Зарабатывать деньги честным путем Миша не умел, как и подчиняться любому виду руководства.

Истратив последние сбережения, парень прогуливался темной ночью по одному из спальных районов города, высматривая варианты быстрого и максимально безопасного обогащения.

Как назло, на пути не попадалось ни одного ночного гуляки, а все магазины были давно закрыты и зарешечены так, что ни один зомби-апокалипсис не вызовет опасения. Город казался вымершим и законсервированным.

Миша уже было выдохнул, решив, что судьба сама отводит его от рецидива, когда вдали замерцала провокационная вывеска «24 часа».

«Черт ее, эту судьбу, разберет. Сама не знает, чего хочет», — вздохнул про себя Миша и двинул в сторону будущего места преступления. Более безопасный вариант легкой наживы сложно было представить.

Он прочитал название магазина: «Цветы» и вошел внутрь. Резкие приторные запахи кружили голову. Миша огляделся по сторонам в поисках продавца, которого собирался припугнуть своим раскладным ножом, но в магазине, казалось, не было ни души. Наконец Миша увидел торчащие из-под стола ноги. Подойдя ближе, он увидел лежащую без сознания женщину.

«Да это просто удача какая-то!» — Миша не мог нарадоваться сложившимся обстоятельствам.

Обшарив карманы продавщицы, он уже было взялся за кассу, когда в тишине, словно гром, раздался голос:

— Стоять!

От неожиданности Миша чуть не прилег рядом с продавщицей. Перед ним стоял человек в полицейской форме, с которого ручьями стекал пот, а сам он хватал воздух ртом.

— Уф, ух, ох, — задыхался мужчина. — Стоять долго будут ваши цветы?

— Не-не-н-не-делю! — выпалил Миша.

— Хорошо, — вытер лицо рукой полицейский. — Дайте мне что-нибудь не шибко дорогое, но такое, чтоб жене полковника понравилось, только чтобы без романтических намеков. При этом женщина должна почувствовать особое отношение. Короче, надо сделать так, чтобы меня не уволили. Вы же меня понимаете? — на измученном лице сотрудника читалась полная растерянность.

— Ага, — кивнул насквозь мокрый от волнения Миша и, выйдя к центру магазина, быстро схватил дрожащей рукой первое, что попалось на глаза — букет подсолнухов.

— Уверены? — недоверчиво спросил полицейский.

— Да, — коротко ответил Миша, наткнувшись на его подозрительный взгляд.

— Что-то я вас раньше здесь не видел.

— Так я первый день. Предыдущий флорист устал.

— Ага. А нож зачем?

— Так для упаковки.

«Наблюдательный какой», — трясся от страха Миша.

— Ну упакуйте тогда, — холодно улыбнулся клиент, и Миша, кивнув, подошел к столу.

В тюрьме у Миши была всего одна книга, с которой он просыпался и засыпал. Это был самоучитель по оригами. Целыми днями он только и делал, что складывал из бумаги разных зверей и геометрические фигуры.

Не имея ни малейшего представления о стандартных упаковках, Миша отмотал от валика полметра крафтовой бумаги и сложил из нее первое, что пришло в голову — гуся.

Ничего особо выдающегося не вышло. Гусь вышел примитивный и невзрачный, со сложенными на груди крыльями, в которых он и держал тот самый букет. Миша сглотнул комок в горле и протянул полицейскому свой ансамбль, готовясь к неминуемому аресту.

— Ничего себе, — поджал губы клиент. — Вот это сервис, молодец.

Он оглядел букет со всех сторон, а затем достал кошелек:

— В школе флористов учился?

— Ага, три года.

Миша забрал деньги и, посмотрев на ценник за букет, отсчитал сдачу.

— А за упаковку?

— За счет магазина, — улыбнулся Миша.

— Держи тогда так, мимо кассы, — подмигнул полицейский и сунул Мише купюру при рукопожатии.

Не успел Миша выдохнуть и вернуться к своему занятию, как в магазин снова вошли люди. На этот раз — две тучные, пестро размалеванные женщины навеселе.

— У вас эустома есть? — поинтересовалась одна из них, облокотившись на прилавок так, что он заскрипел.

— Кажется нет, — пожал плечами Миша. — Я давно у врача не был.

— Хорошо, а ранункулюс? — пренебрежительно окинула его взглядом женщина.

— В детстве было что-то такое, вроде удалили.

— Слушай, красавчик, у нас там у подруги день рождения, а у неё на личном фронте проблемы. Мы хотим подарить ей что-то небанальное и красивое, чтобы она расцвела и весь вечер занималась чем-то, кроме слёз. Предложения есть? — подошла другая женщина и своей огромной грудью подвинула стол вместе с Мишей.

Тот убрал раскрытый нож в карман, решив не испытывать судьбу и не прибегать к насилию, тем более что насилие могло случиться не в его пользу.

Выйдя из-за прилавка, Миша с умным видом начал разглядывать ассортимент, разыскивая то, что показалось бы ему максимально небанальным. А небанальным здесь было всё, кроме того, что Миша принял за знакомые с детства ромашки — их-то Миша и достал.

— Вот, — протянул он охапку цветов.

— Хризантемы? Издеваешься? Мы же тебе говорим: не-ба-наль-но-е, и чтобы увлечена была, — постучала женщина себе по голове, намекнув на устаревший головной процессор флориста.

— Так это... пусть гадает весь вечер. Ну там, любит-не любит, — предложил Миша. — Возьмите сразу штук пятьдесят — как раз до утра.

Тут он увидел, как на него надвигаются две грозовые тучи и приготовился отбиваться букетом.

— Да ты гений! — выдала одна из них. — Давай все, что есть!

Миша подошел к вазе на полу и, присев, точно собирался поднимать штангу, взял в охапку огромный букет хризантем и вручил его одной из клиенток, которая легко смогла сжать этот веник в кулак.

— Спасибо, дорогой, мы еще придём, — чмокнула воздух та, что была без цветов, и обе женщины направились к выходу, где им навстречу уже шёл невероятно высокий и худой молодой человек в костюме, на вид — студент-первокурсник. От посетителя за километр разило неуверенностью.

— Да что ж вам всем не спится, — прошипел чуть слышно Миша, в очередной раз не добравшись до кассы.

— Добрый вечер, — промямлил парень, глядя на Мишу сверху вниз.

— Доброе утро, — фыркнул тот в ответ, кинув взгляд на часы, стрелки которых перевалили за полночь.

Парень долго ходил по магазину, присматриваясь к разным ценникам, чем сильно бесил Михаила.

— Вам чем-то помочь?

Парень промолчал, продолжая выбирать. В этот самый момент дверь магазина распахнулась и внутрь хлынула целая толпа подвыпивших мужчин.

— Да что же такое творится, — негромко взвыл Миша.

— Ваше цветейшество, выручайте, — обратился к Мише тот, чей язык был завязан в самый слабый узел. — Мы с ребятами так хорошо посидели, что теперь нам бы попасть домой и так же благополучно лечь спать, не получив от жен по шее.

Разгневанный Миша начал кричать о том, как несправедлива судьба и что всё в жизни идёт через одно место. Размякшие от алкоголя мужики бурно поддерживали его и называли своим братом.

— Вот! Вот! Держите! — Миша сунул каждому по букету самых дорогих цветов.

Собрав деньги, он еле выпроводил на улицу стремящихся расцеловать его покупателей и уже было хотел вернуться к тому, за чем пришел, как вспомнил об одной «немаленькой» проблемке.

— Вы выбрали? — обратился Миша к студенту.

— Нет, — замялся тот. — Дайте мне самую дешевую розу.

— Одну, что ли? — раздраженно уточнил Миша, задрав голову.

— Д-д-д-да.

— А чего так мало? В качестве основного подарка снимешь Луну с неба?

— Нет, — покраснел парень. — У меня просто больше денег нет.

— С помощью одного цветка другого не сорвать. Намек понимаешь? — спросил Миша, которого этот персонаж начал забавлять.

— Нет, — признался парень. — У меня у мамы завтра день рождения. Хотел, пока она спит, сбегать в магазин и купить на утро подарок.

— На, — вытащил Миша охапку алых роз из холодильника.

— Да вы что! Говорю же, нет у меня денег!

— Бери так. Один раз живём, — настаивал Миша.

— Не могу...

— Бери, я сказал, — Миша достал из кармана нож и направил на парня.

— Хорошо, простите, — тот кинул на стол мелочь и, схватив цветы, помчался на улицу.

Миша хотел было закрыть за ним дверь, как её толкнул уже знакомый полицейский.

— Дружище, ты просто ас, — бросился обнимать страж порядка Мишу. — Я зашёл сказать тебе спасибо и вручить презент, — протянул он бутылку дорогого коньяка. — Жена полковника просто в восторге. Оказывается, она сама из деревни, у нее перед домом тоже росли подсолнухи, и гуси были. Короче, завтра меня переводят в другой отдел, как я и мечтал. Спасибо тебе, дорогой! Вот бы побольше было на свете таких хороших людей.

Он от души пожал Мише руку и вышел прочь.

Солнце уже начало подниматься где-то далеко за городом и окрашивать город в светло-синий.

Наконец, выпроводив всех до единого, Миша добрался до кассы. Он потирал руки и облизывался в предвкушении наживы. Открыв аппарат, Миша обнаружил внутри лишь несколько мелких купюр и гору монет. Сердце налилось тоской, вор засунул руки в карманы штанов, вытащил ночную выручку и сложил с тем, что имелось перед глазами. Теперь сумма вырисовывалась вполне приличная. Миша даже присвистнул от восторга.

Подсчитывая деньги, он не заметил, как женщина, лежавшая всю ночь на полу, очнулась и подошла к нему сзади.

— Вы кто? — спросила она, напугав Мишу до чертиков.

— Я... этот, сменщик ваш, — не придумав ничего лучше, ответил он.

— Слушайте, вы только начальству ничего не говорите. У меня, кажется, какая-то аллергия. Помню только, как мне плохо от запахов стало.

Женщина села на стул и выпила воды из вазы.

— Ага, — пообещал Миша. — Ладно, я пойду.

— Не спешите, — раздался мужской голос.

— У нас перерыв, — бросил Миша в ответ, намереваясь вернуть деньги обратно в карманы.

— Здесь нет перерывов. Магазин работает круглосуточно, — не отставал клиент.

— А теперь есть. Выйдите, пожалуйста, — начал раздражаться Миша.

— Я-то выйду, а вот ты явно выйдешь не скоро, если не выслушаешь меня.

Наконец до Миши дошло, что его раскусили.

— Я хозяин этого магазина, — мужчина подошел к прилавку и посмотрел Мише прямо в глаза, отчего у того пересохло во рту. — Проснулся полчаса назад, смотрю по камерам, — он жестом показал на черную полусферу в углу, — а у меня в магазине какой-то неопознанный субъект цветы продает, хотя только вчера я взял на работу новенькую сотрудницу.

— Простите, у меня просто... — начала было флористка.

— Всё нормально, не переживайте, просто эта работа не для вас, — с сожалением улыбнулся хозяин. — Сами понимаете, здоровье не обманешь.

— Понимаю, — согласилась женщина и поспешила убраться из магазина, так как ей снова становилось дурно.

— А что до вас, — мужчина снова перевел взгляд на Мишу, — я просмотрел на быстрой перемотке всю запись за ночь и был удивлён. За одну смену вы умудрились сделать мне двухдневную выручку.

— Ну... Просто я флорист от бога, — начал выкручиваться Миша.

— Не надо врать. Я знаю, зачем вы пришли сюда — на записи всё прекрасно видно, — хозяин разоблачал Мишу в пух и прах. — Но вы правы, какой-то талант у вас всё же имеется. Предлагаю сделку: вы работаете на меня месяц по ночам, а я не подаю заявления в полицию и даже плачу вам зарплату, — улыбнулся мужчина, когда Миша уже мысленно приготовился писать чистосердечное.

— Я не привык быть у кого-то в услужении.

— Об этом нет и речи. Вы, по сути, работаете сами на себя, я лишь даю вам помещение, товар и процент от продаж. Если хотите, у вас будет помощник для выполнения непосильных задач, вроде ухода за цветами. По-моему, всё честно.

Миша начал прикидывать в голове все «за» и «против». Но выбирать особо не приходилось. Желание возвращаться в тюрьму отсутствовало, а то, что он делал сегодня ночью, никак не тянуло на слово «работа», больше — на вынужденное творчество. Кажется, он наконец нашел своё место в социуме.

— Только вот за букет роз придется из зарплаты вычесть. Вижу, что вы человек добрый, хоть и боитесь таким казаться, но бизнес есть бизнес, — добавил ложку дегтя хозяин.

Миша понимающе кивнул.

— Ну что ж, предлагаю скрепить наше соглашение документально, и можете приступать к работе с завтрашней ночи. Сегодня вам надо как следует отдохнуть, — сказал хозяин и полез за бумагами в стол.

Миша снова кивнул.

Как только они подписали набросанный от руки договор и хозяин вручил Мише остатки от заработанного за ночь, в магазин вошел пожилой мужчина в дорогом костюме и достал кошелек.

— Мой сын заходил к вам за цветами для моей жены. Я пришел расплатиться. Я знаю, что вы ему отдали их бесплатно, так как мы ему больше не даем денег. Он совершенно не умеет ими распоряжаться, тратит все карманные на онлайн-игры. А тут пришёл с таким красивым букетом для матери. Мы были удивлены, честное слово.

— Ну вот видите, теперь и вычитать ничего не нужно, классно сработано, — снова похвалил хозяин магазина Мишу, и тот даже залился краской от смущения.

— Есть только одна серьёзная загвоздка, — нахмурившись, посмотрел посетитель на Мишу, и тот похолодел, вспомнив, как угрожал его сыну ножом. — Мне теперь надо купить букет лучше, чем принес этот засранец, я же муж, — засмеялся он, а хозяин похлопал бледного Мишу по плечу.

Александр Райн

Юбилей

Дед Степан сидел на лавочке и задумчиво смотрел на дорогу, которая вела в центр деревни. Из соседнего двора слышались громкие голоса. Там было шумно уже с утра. Вчера отмечали юбилей соседа, сегодня гулянье продолжалось. Возле дома стояло несколько машин родственников, приехавших из города. Детвора выбегала на улицу с мячом и бадминтоном. Молодежь, сидя на лавочке, изредка нарушала установившуюся тишину громким хохотом.

- Степа, ты где есть? Я ищу тебя, а ты вот, оказывается, где.-Услышал он голос жены, выглянувшей из калитки.

- Потеряла меня, Любушка? -старик улыбнулся.

- Ты, вроде, чай хотел с вишневым вареньем. Я достала одну банку из погреба, и чай свежий заварила, пойдем.

- Это хорошо. Иду, милая.

Старик встал и, не спеша, вошел во двор. На небольшом столике возле вишневого дерева стояли уже чашки и вазочка с вареньем.

Вскоре жена появилась на крыльце с блюдцем в руках, на котором лежало что-то темное. Прищурившись, старик пытался рассмотреть, что это.
- А это что такое, Любаня?-Не выдержал он.
Та хитро улыбнулась.
- Это я купила тебе в магазине щербет. Ты ведь любишь с орешками.
- Ох, Любушка, балуешь ты меня.- Сияющими глазами дед Степан посмотрел на жену и сел за столик. Он просто обожал свою жену.

Сколько же лет живут они вместе? Кажется, будто это было вчера. Увидев, как потемнело небо, собираясь пролиться дождем, Степан побежал в сад, чтобы собрать в стожок подсохшее сено. Только закончил, как зашлепали крупные капли дождя. Взяв вилы, собрался пойти в сторону дома и увидел бежавшую от реки с тазом выстиранной одежды соседскую девушку Любу, которую он любил.

Перемахнув через невысокий плетень, он побежал ей навстречу. Выхватил из рук таз и увлек девушку под густую яблоню, опустившую свои тяжелые ветки почти до самой земли. Когда хлынул проливной дождь, он прижал ее к себе и шепнул:

- Ну что, Любушка, промокла?

Девушка смущенно улыбнулась и, дрожа всем телом, прижималась к нему сильнее, чувствуя, что яблоня не может спасти от попадающих дождевых капель.

За чаем Степан сказал жене:

- К соседу съехались все близкие на юбилей. Видела вчера? Все дети приехали с внуками, дружно расселись за столом во дворе. Позавидовал даже.

- А чего завидовал?- Удивилась жена.- В следующем месяце и у тебя юбилей, восемьдесят лет, мы тоже отметим с шумом, накроем столы, сядем дружно. Твои сестры придут с мужьями, Кирилл, брат твой с Лизой приедет, мои родные все будут. Соседи соберутся. Вот и у нас не меньше шума будет. Не волнуйся, Степа.

- Да я не об этом. С детьми и внуками хотелось бы свидеться. Младшеньких с рождения не удалось увидеть.

Баба Люба накрыла своей маленькой ладонью руку мужа.

- Что поделаешь, Степа. Не могут они пока приехать. Как получится, нас навестят. Будем ждать.

1. Сыновья.
Троих сыновей вырастили дед Степан и баба Люба. Старшие окончили школу с хорошими оценками. Учителя их всегда хвалили, ставили всем в пример. А младший был шалопай. Учиться не хотел, уроки прогуливал, хотя сам был мальчишка неглупый. Не раз приходилось матери краснеть на родительском собрании за него. А потом, придя домой, хватала отцовский ремень и давала ему по спине. Но все неожиданно прекратилось, когда мальчик учился в седьмом классе.

Пошел как-то Вася теленка привязать на луг. Увидел неподалеку, у подножия холма, разбитую палатку. Любопытно ему стало, кто там остановился, что делает. Подошел ближе и увидел двоих мужиков с какими-то приборами. Оказалось, что это были геологи. С того дня стал мальчишка к ним бегать, расспрашивал обо всем, помогал, если было нужно.

Пробыв тут чуть больше месяца, обследовав болотистые места на наличие торфа и газа, геологи уехали. С того дня Васю словно подменили. Он стал прилежно учиться, подолгу сидел за уроками, особенно старался по географии, математике и биологии. В аттестате за восьмой класс у него не было ни одной тройки. В десятом классе уже все знали, что Василий будет поступать в геологоразведочный институт. И поступил. Окончил его и со временем обосновался в Магнитогорске.

Старший сын местом жительства выбрал Саратов. Средний после окончания института пожил немного в деревне, женился на своей однокласснице, в которую был влюблен со школы, а потом вместе с ней перебрался в Сургут. Раз в год кто-нибудь из сыновей приезжал в отпуск к родителям. Но так получилось, что в последнее время каждый приезжал или без семьи, или без детей. А старики очень скучали по внукам, которые выросли и не всегда хотели ехать в эти места, где «ужасная скука».

2. Ремонт.
- Теть Люб, как вы тут? -во двор заглянула через невысокий заборчик племянница Степана Варя.

- Варюша, заходи, чаю с нами попьешь,- позвала ее баба Люба.

Подумав немного, молодая женщина зашла.

- В магазин собралась. Соль купить, муку. Как здоровье, дядь Степ?-положив матерчатую сумку рядом, Варя взяла чашку и стала наливать себе чай.

- По-стариковски, как может быть мое здоровье?-уныло ответил дядя своей племяннице.

- А чего так? Без радости совсем.-Удивилась Варвара.

- Дядя твой загрустил, побывав вчера на юбилее у Леонида. Все родственники, говорит, собрались. Все дети приехали и внуки.

- Ну, у них хорошо вчера погуляли. Ваня мой никак в себя до сих пор не придет. Охает, за голову держится, с утра ходит в обнимку с банкой соленых огурцов. А чего им не приезжать всем? Все ведь рядом живут. Это ваших занесло, кого на Урал, кого в северные края.

- Варь, у тебя ведь скоро отпуск? Может, придешь с Полей побелку освежить? Мы со Степой все вынесем потихоньку. А окна и пол я сама покрашу.

Варя не ответила. Она о чем-то сосредоточенно думала.

- Ну так что, Варюша? Сможете или нет?-поинтересовалась баба Люба.

- Прости, теть Люб, задумалась я. Так о чем ты говорила?

Та повторила свою просьбу.

- Тетя Люба, без проблем. Вам ничего не нужно выносить. Ваня придет с Егором, Пашке скажу. В один день соберу всех сестер. И побелку сделаем, и покрасим все сами. Не для красоты нужны племянники и племянницы. Грош им цена, если дяде с тетей помочь не могут.-С готовностью ответила Варя.

Допив чай, она быстренько сполоснула чашки под умывальником, взяла свою сумку и направилась к калитке.

- Еще месяц с лишним впереди, не волнуйся. Все сделаем, тетя Люба.

Дойдя до калитки, Варя обернулась.

- А какого числа будем юбиляра поздравлять? Напомните.

Вот и ремонт остался позади. Старики не могли нарадоваться. Собралась вся молодежь из родни и под руководством Вари и ее сестры Киры разом вынесли все из дома. Одни стали в комнатах белить, другие за стирку взялись. На следующий день окна покрасили и полы. Так за пару дней и управились. Потом и занавески свежие повесили, и половиками чистыми полы застелили.

Дед Степан и баба Люба тоже без дела не сидели. Дед за самовар отвечал, а баба Люба то пирогов напечет, то какой-нибудь супчик сварит, чтобы работников своих накормить.

Молодежь и во дворе прибралась. А на улице, в палисаднике, баба Люба сама уже успела навести порядок.

Прошел месяц. Остались считанные дни до юбилея. Все вопросы решали Варя с Кирой. Они составили меню и решали все организационные моменты.

3. Гости.
Вечерком сидели старики во дворе. Дед Степан собрал малину в миску и лакомился ею, как вдруг распахнулась калитка, и мальчишка, лет трех, кряхтя, стал затаскивать двухколесный велосипед.

- Ой, кто это к нам в гости идет? – улыбаясь, сказала баба Люба.

- Это я, Степка,- ответил малыш, наконец-то втащив своего двухколесного коня.

- Значит, тезка. А ты чей будешь?- спросил мальчика Степан, отправляя в рот малину.

- Я?- не понял его мальчишка.

Он дошел до скамейки, где сидели старики, прислонил свой велосипед, и, вздохнув по-взрослому, сел возле деда Степана.

- Да, ты. Отца как звать?-не отставал от мальчика дед.

- Папу Василием звать.

- Так ты Степан Васильевич? Ну точно мой тезка.-Дед повернулся к жене.-А кто у нас тут есть по соседству Василий?

- Чего пристал к ребенку?-недовольно проговорила баба Люба.-Давай, маленький, помой ручки и малину будешь есть с нами.

- Хорошо,-сказал мальчик и пошел к умывальнику.

Не спел он дойти до него, как калитка открылась и зашла девочка, а вслед за ней и младший сын стариков с большими сумками в руках.

- Господи, сынок,-баба Люба всплеснула руками и пошла навстречу сыну.

- А вот и мы. Здравствуй, мама.

Василий обнял прослезившуюся мать. Потом приблизился к отцу:

- Здорово, батя.

Мужчины крепко обнялись.

- Эй, велосипедист, ты с дедушкой и бабушкой поздоровался?

Старики переглянулись.

- Так это наш внук?

- Да, а это внучка. Она была маленькая, когда приезжала сюда в последний раз.

- Так, значит, ты ему мое имя дал? -Старик растерянно заморгал глазами, потом обнял внука и прослезился.

- Да, батя, теперь у нас два Степана Васильевича. Даша встретила на улице тетку свою, Наталью, мы немного поговорили, я ушел, она сейчас подойдет.

Невозможно передать радость, охватившую стариков. Баба Люба сразу засуетилась, стала на стол накрывать.

На следующий день гости только встали и умылись, как приехала следующая партия гостей- старший сын Федор с женой и двумя взрослыми сыновьями. А вечером у калитки остановилась чья-то машина и стала громко сигналить. Ближе всех к калитке был дед Степан. Он вышел на улицу, а там поднялся шум, послышались громкие голоса и смех. В обнимку с отцом во двор зашел Владимир, средний сын, за ним шли его жена и дочка.

Во дворе царило веселье. Крики детей, шум, гам.

Празднование юбилея деда Степана было в самом разгаре, когда он попросился сказать несколько слов. Дед заметно волновался. Не потому, что он стеснялся. А потому, что он не ожидал, что столько человек окажут ему уважение и придут поздравить его.

- Спасибо всем, что уважили старика. Признаюсь, не ожидал.

Спасибо вам дети. Своим приездом вы сделали мне самый дорогой подарок. Я счастлив сегодня как никогда, потому что нахожусь в окружении родных мне людей, любимых детей и внуков.

Гости давно разошлись. Почти все уже уснули. Прибравшись, ушли спать в дом и невестки бабы Любы.

- Ну, я тоже теперь пойду, теть Люб.- Варвара встала из-за стола и направилась к калитке.- Завтра загляну.

Баба Люба проводила ее и напоследок сказала, погладив Варю по плечу:

- Спасибо тебе за все, Варюша.

- Да за что хоть? Это все мелочи. Главное, дядя Степа был доволен,-проговорила, подавляя зевоту, Варя.

- Ты прекрасно поняла, о чем я говорю. Я не скажу ничего Степе, не буду его расстраивать. Но ведь это ты всех собрала. Благодаря тебе, дети отложили свои дела и приехали поздравить отца. А так неизвестно, кто приехал бы, а кто нет. Спасибо тебе.

Варя шла к себе домой и размышляла о том, как мало надо старикам для счастья. Только внимание и любовь детей, в которых они видят смысл своей жизни. Возможно, дети поймут это, но только тогда, когда будет уже поздно. А ведь старики хотят чувствовать себя нужными сейчас, а не потом, когда их уже не станет.
из инета

Привет, меня зовут Аня и я, нет, не алкоголик. Я мать семерых детей. Правда, в тот день, когда я подошла к мужу, и сказала, что беременна в четвёртый раз, в его глазах появилась бегущая строка с текстом: «Лучше бы ты бухала».

Но вообще он у меня очень-очень хороший, и поэтому вслух он сказал совсем другое. Он спросил:

— От кого?

На тот момент я сидела в декрете с тремя детьми шестой год подряд, и человеком, которого я видела чаще всего после мужа, была педиатр наших детей. На третьем месте прочно обосновалась мой акушер-гинеколог. Я подумала, и ответила:

— А от кого можно было?

— Можно только от меня, — сразу сориентировался в ситуации муж.

— Ну, тогда от тебя, — подтвердила я.

Муж стал называть наших детей Ушастик, Пушистик, Звонок, и, похлопывая по моему ещё не очень видному животику, Прыгунок, и вопрос был закрыт. Через полтора месяца, когда плановое УЗИ показало, что будет тройня, я распихала старших детей по бабушкам, сварила борщ, купила пива, и стала ждать будущего счастливого папу-зайца с работы.

Так как он у меня не только хороший, но и умный, то, увидев мою слегка безумную улыбку, сразу заподозрил что-то прекрасное. И даже попытался разрядить обстановку шуткой:

— Ну, рассказывай, что там у тебя, тройня, что ли?

Я молча протянула ему бланк с результатами обследования и бутылку пива.

— Надо же, — выдал он спустя полбутылки, — сразу и Прыгунок, и Лампочка-дочка, и ещё один запасной будет, чем плохо?

А я что? Меня всё устраивает.

Не расстроился, не психанул, и то хлеб.

А Лампочка-дочка родилась через три года после тройняшек. Так и живём. Ведь для счастливой жизни в большой семье нужно иметь три качества — чувство юмора, стальные нервы и реакцию, как у кобры. Юмор у нашего папы был встроен производителем, нервы он постепенно наработал, а реакция...

Да, над реакцией мы ещё работаем.

© Марина Колесник

На третьем курсе студентка МГУ Соня выходила замуж. Шёл 1968 год. В моде битловско-хипповый минимализм. А потому образ для дворца бракосочетаний виделся следующим: простое белое платье, подходящее и для обычной жизни, а к нему туфли-лодочки. Платье удалось выбрать в магазине Гименей. А вот туфли были приобретены на Кубе. Точнее, на Куби́нке – ударение на второй слог. Бакинском квартале, где в советское время из-под полы продавали, практически, любой дефицит.

На каникулах незадолго до свадьбы Соня съездила к родителям в Баку. Собрались родственники. Пришёл и друг семьи дядя Мотя. Из глубокого кармана плаща он извлёк белую кожаную лодочку 36 размера. Благородство её происхождения недвусмысленно подчёркивали всего две золочёные буквы на стельках. Буквы, способные вызвать экстаз даже у современных женщин, не говоря уже о советских: CD.

«Christian Dior, Франция, – с торжественной скромностью сообщил дядя Мотя. – Достал через одного деятеля на Кубинке. Просил его, чтоб были как у Брижит Бардо в фильме... Ну, ты его смотрела... Это тебе на свадьбу от нас с Марой».
Через полчаса пришла и его жена тётя Мара – принесла второй туфель.

Туфли действительно оказались замечательные. Удобные, не говоря уже о том, что элегантные. Dior всё-таки.

Соня благополучно вышла замуж. А дальше одолжила туфли на свадьбу соседке по общежитию Миле. Потом Свете...
У Сони эти туфли просили на первые свидания, защиту диплома. Неожиданно, они приобрели славу счастливых. Ни один брак, в который невеста вступала в «тех самых туфлях Брижит Бардо» не распался – в отличие от многих иных, заключенных в те же годы. А потому спустя много лет эти туфли у Сони продолжали одалживать и одалживать. Нога значения уже не имела – их, как башмачок Золушки, натягивали и на 38, и даже на 40 размер. Главное было постоять в них в ЗАГСе. На счастье.

В этих лодочках выходили замуж и последующие поколения. Дочери тех самых подружек Сони из университетского общежития. Счастливые туфли увозили из Москвы в другие города Союза. Пару раз в 1990-х и 2000-х отправляли и возвращали из США.

Простые белые лодочки оказались вне времени и моды. Конечно, они разносились, потерлись, но держались. Наконец, спустя 50 лет, в 2018 году туфли понадобились уже внучке Сони. К тому моменту семья жила в Хайфе. Соня достала коробку. Потертая кожа. Скособоченная колодка, растянутые и одновременно смятые задники. Зато чётко проглядывающие золотые буквы CD на стельках.
«Надо б хотя бы колодку укрепить и набойки сделать», – решила Соня. Она направилась в ближайшую к дому обувную мастерскую, где по уверениям соседей работали русскоговорящие.

В небольшом помещении шуровали двое мужчин. По-русски они не понимали. Впрочем, сделав успокаивающий жест, позвали кого-то из подсобки. Оттуда вышел старик на вид даже старше Соня – явно за 80 лет.

- Чем могу служить, мадам? – приветствовал её с неподвластным ни времени, ни месту лёгким кавказским акцентом.

Этакий ироничный старый еврей, как из советской мастерской.

- Мадам последние полвека лет носит исключительно Dior. И хотела бы носить следующие полвека, – и Соня выложила перед ним туфли.

Сапожник взял обувь, повертел в руках. Потом полез в карман за очками. Его лицо вдруг стало серьёзным, как у хирурга на операции:

- Где вы приобрели эту замечательную обувь?

- Ох, это длинная история, – вздохнула Соня и рассказала о счастливых «туфлях Брижит Бардо».

Дослушав до конца, старик и засмеялся:

- А ведь и я тоже бакинец. С 1989 года здесь... Когда у вашей внучки свадьба?

- Через три недели.

Старый еврей задумался. Показав на туфли, что-то сказал на иврите другим сапожникам. Те бросив свою работу, подошли рассмотреть.

- Набойки, задник – это всё, конечно, быстро сделаем, – сообщил Соне старик. – Но знаете... Это не Christian Dior.

- Почему вы так решили? – удивилась Соня.

- Потому, что когда вы зайдёте через неделю, получите точно такие же. Новые. Бесплатно. И они снова прослужат полвека. Разве что золотая краска сотрётся раньше – такого состава, как в 1960-х сейчас не найти. Будет мой подарок на свадьбу вашей внучке. Инициалы CD означают Савик Дайцельман. Это меня так зовут. И это я в 1968 году сделал ваши счастливые туфли.

Из сети.