Рассказы для души

На стиле

Коля Початкин был совершенно средним человеком. Среднее образование, средний рост, средний ум. Отличался лишь его достаток, который был ниже среднего. Во всём этом Початкин был сам виноват. Так ему и сказала бывшая жена, выгоняя из дома, когда Коля застукал ее с любовником.

— Я же тебя считал своей королевой! — кричал Коля, силясь понять причину такого поступка.

— Ты, главное, вантузы свои забери, король г...на и пара!

Початкин забрал. Вантузы, ключи, сантехнический трос, паяльник для полипропилена — это были инструменты, с помощью которых он зарабатывал на жизнь.

Собирался Коля под надзором жены, следящей за тем, чтобы он ничего лишнего не прихватил. В рюкзак также поместились мыльно-рыльные принадлежности, туалетная вода, подаренная женой и ни разу не использованная, документы и кошелек, в котором, правда, не было ни рубля. Перед уходом Початкин всё же изловчился и стащил костюм, который любовник жены педантично сложил на стуле, и бросился бежать со всех ног. Лишь оказавшись в квартире друга, Коля понял, что забыл свою спецодежду. А на следующий день бывшая жена уже сменила замки...

Всё, что было у Коли, — это его работа сантехника, правда, и она не сулила ничего особенного. Клиент последнее время был редкий и жадный, а у Коли не имелось даже рабочей куртки, чтобы пойти на заявку. Дабы отдать дань неуважения любовнику своей жены, Коля решил отправиться на ближайший заказ в его костюме, который был Початкину чуть великоват, но зато выглядел очень стильно.

Коля никогда не носил таких модных пиджаков на две пуговицы, слегка зауженных брюк и стильных рубашек.

— А стоило бы ― так хоть на человека похож, — оценил друг его новый прикид.

— А раньше на кого был похож? — удивился Коля, поправляя воротник.

— На вечного клиента вокзального зала ожиданий, — втиснулась в разговор жена друга.

— Оль, у человека и так жизнь не сахар, а ты еще масла в огонь подливаешь.

— Виновата. Прости, Коль, и не переживай: наш дом — твой дом. Мы тоже тут ― как вокзал ― всех подряд принимаем.

— Оля!

— Молчу-молчу.

Добравшись до адреса клиента, Коля оставил свои отпечатки на домофоне.

— Сантехник, — представился он, и дверь с гудением открылась.

Встречал Колю полуголый толстенький мужичок с заляпанным майонезом лицом.

— Валя, ты кого, блин, вызвала? У нас унитаз засорился, а тут какой-то настройщик роялей пришел или «Роллс-Ройсов» ― я в богатом не разбираюсь, — крикнул мужчина внутрь квартиры, завидев Початкина в дорогом костюме.

— Я — сантехник, — повторил Коля. Он чувствовал себя глупо. Хотелось уйти.

— Извините, но у нас унитаз не из золота, а мы не трюфелями эт самое... — причмокнул мужчина, разглядывая мастера.

— У нас стандартный тариф по засорам ― тысяча сто, плюс за первый вызов контора дарит вам скидку пятнадцать процентов, — выдавил из себя Коля.

— Да? Ну раз так, заходите тогда, — расплылся в улыбке мужчина. — Его фаянсовое величество прямо по коридору!

Сгорая от стыда, Початкин зашел в туалетную комнату. Изучив проблему, он начал доставать из рюкзака инструменты.

— Может, чаю или кофею? — раздалось сзади через пару минут.

Максимум, что обычно предлагали Коле, — это набить морду, если ценник за работу казался клиенту несправедливым, а тут ― кофе.

«Неужели одежда так действует на людей?» — задумался Початкин и, решив подыграть, произнес:

— Будьте любезны. Чаю.

Затем он повесил пиджак на крючок для полотенец и, закатав рукава рубашки, ринулся в бой.

Разобравшись с засором и выпив чаю с пряниками, Коля хотел уйти, но его попросили дополнительно поменять в бачке все прокладки, хотя в этом не было нужды.

— Как скажете, — пожал плечами Коля, не желая спорить.

Пока он ковырялся, к заказчикам пришли гости.

— Мы с Валей просто привыкли к сервису. Это не какие-то там пьяницы из нашего ЖЭКа ― тут человек в костюме и белых перчатках работает, — доносились до Початкина пафосные возгласы и восторженные вздохи из комнаты.

«Шапито какое-то», — думал про себя мастер. В какой-то момент почувствовав затылком, что за ним подглядывают, Коля, сам не понимая зачем, тщательно протер фаянсового «клиента» тряпкой, словно сдавал не унитаз, а автомобиль. Затем вымыл руки, надел пиджак и объявил:

— Санитарно-техническое приспособление готово к использованию. С вас тысяча пятьсот, минус скидка...

— Благодарю, — растянулся хозяин в барской улыбке и гордо, чтобы все видели, протянул Початкину купюру в две тысячи со словами: — Сдачи не нужно.

Убрав деньги в нагрудный карман, Початкин изобразил нелепый поклон шведского посла из знаменитой комедии Гайдая и рванул прочь.

Сегодня заказов больше не предвиделось, но зато у Коли появилась навязчивая идея. Он решил, что пора начать вкладывать в себя, как советуют все успешные люди из интернета.

Минуя свою излюбленную парикмахерскую «От болонки до барона», где один мастер стриг и людей, и собак, Початкин впервые направился в барбершоп, где потратил весь дневной доход.

На следующий день Початкину позвонил мужчина, у которого даже голос звучал очень дорого. Коля не любил таких клиентов. Они всегда вели себя высокомерно и заставляли стыдиться. Им это удавалось даже без слов, одним лишь взглядом или жестом. Но отсутствие денег не оставляло Коле шансов.

В прихожей, стоимость которой была больше, чем вся бывшая квартира Початкина, Колю встретил мужчина в дорогом свитшоте и сразу пригласил на кухню, где предложил кофе, виски, лимонад ― на выбор. Где-то с полчаса они вели отвлеченную беседу о книгах, о детях, о кино. За это время на кухню зашли поздороваться супруга хозяина, старшая дочь, домработница и даже собака прогавкала что-то весьма почтительное.

— Илья, ты, может, уже позвонишь сантехнику? Сколько еще новый смеситель будет в коробке лежать? — прозвучал вдруг голос супруги.

— А я уже здесь, — встал из-за стола Коля.

— Так вы не по поводу модернизации холодной системы обзвонов? — удивился заказчик, отставляя кружку.

— Нет, я насчет холодной и горячей. Разрешите, я за инструментом схожу.

— Конечно-конечно...

Колю проводили в прихожую, где он оставил сумку.

Пока сантехник готовился, хозяева шушукались. Ему быстро организовали рабочее пространство: подготовили свет, подложили белый коврик и даже включили расслабляющую музыку.

Коля работал, а ощущение было такое, словно он пришел на спектакль, где исполнял главную роль. Он чувствовал на себе теплые уважительные взгляды, а когда закончил, хозяин добавил к стоимости ремонта оплату химчистки, потому что Початкин немного забрызгал водой рубашку. Это было невероятно. Впервые в жизни Коля чувствовал себя не просто чернорабочим. Он был кем-то намного серьезнее.

На следующий день у Початкина было два заказа, куда он пришел надушенным туалетной водой. Рюкзак Коля заменил кожаным саквояжем, который приобрел на скупке. Вещь была потрепанной, но лишь внутри, снаружи она всё еще выглядела достойно.

— Вы бы хоть предупредили, я же ненакрашенная и не одета как полагается, — поправляла то и дело прическу хозяйка.

— Не беспокойтесь, — лаконично ответил Коля. — Где у вас счетчики?

С тех пор как он начал носить пиджак и брюки, Початкин перестал ругаться матом. Это произошло само собой. Даже если что-то не получалось или был защемлен палец, сантехник выдавал какие-то трюизмы вроде: «Так бывает» или «Логично: если удариться, то будет больно».

Некоторые с непривычки побаивались странного сантехника. Человек, чье лицо только что обожгло кипятком, просто обязан был взывать к такой-то матери, но Коля не взывал, либо делал это очень интеллигентно.

— Давайте я вам подую, — ласково взяла Початкина за щеки хозяйка в слегка распахнутом халатике и дула до тех пор, пока Коля от смущения весь не стал красным, как место ожога. — А вы точно сантехник, а не актер? — спросила женщина.

— Актер? — удивился Коля.

— Ну да, из запретного кино, — неоднозначно улыбнулась женщина. — Я никогда не видела таких эпатажных сантехников.

— К сожалению, нет. Но я однажды снимался в новостях, когда в одной квартире прорвало стояк по вине моего коллеги. Там такой бардак на четырех этажах был. Сюжет, честно говоря, не очень интересный, — признался Початкин.

Удивительно, но с этого объекта он ушел не только с оплатой, но и с номером телефона хозяйки.

На втором объекте Колю встретил нетрезвый тип в потертой тельняшке.

«У тебя есть полчаса, пока воду перекрыли, потом буду стрелять», — так собирался встретить мужчина сантехника. Но когда дверь квартиры открылась, а на пороге появился надушенный, сверкающий, как новенький автомобиль, Початкин и сказал: «Здравствуйте, разрешите войти», хозяин сменил гнев на милость.

— Я вообще-то эконом вызывал, у меня на комфорт и бизнес-класс денег нет, — обратился мужчина к Коле, словно речь шла не о сантехнике, а о такси.

— Весь эконом занят, сегодня вас обслуживаю я, — коротко пояснил Коля.

— Проходите, я сейчас это... ну, уборку влажную сделаю, что ли.

Пока Коля менял трубы, хозяин убежал в магазин. Тут в дверь позвонили. Коля без задней мысли открыл. На пороге стояли двое в форме.

— Закидонов Виктор Сергеевич? — сурово спросил один из них.

— Нет, я сантехник, — честно сказал Коля.

— А я — Виктория Сикрет, — без улыбки ответил полицейский и, схватив Початкина за руку, потащил из квартиры.

— Стойте, куда?! — кричал Початкин.

— Сам знаешь куда. Дебош в магазине, три года неуплаты алиментов, пьяное вождение.

— Это не я! Говорю же, я сантехник!

Попути им попался хозяин квартиры, за которым, видимо, и пришли стражи порядка.

— Вот это — сантехник, — показал полицейский на небритого мужчину с пакетом продуктов в руке, одетого всё в ту же тельняшку.

— Да вы чего?! Это он хозяин квартиры, а не я! — вопил Коля, но клиент сделал вид, что не понимает, о чем речь и лишь крикнул:

— Раз такое дело, я вам счет за трубы пришлю на почту!

— Гадина! — донесся уже с улицы голос Початкина.

Через три часа Колю всё же отпустили и даже извинились.

Казалось, что наряд может влиять на дела по-разному, но этот случай не отвратил Початкина от его нового подхода. Со временем в арсенале Коли появились три пары туфель, четыре пиджака, семь рубашек и даже парочка галстуков. Коля не завышал цены, но и клиент пошел более серьезный. Мастеру открылся мир элитных квартир и коттеджей, он постоянно повышал собственный уровень квалификации: изучал дорогую сантехнику, ходил на курсы нейролингвистической психологии. Украденный костюм он вернул, а с женой не помирился, хоть та и намекала, завидев колоссальные перемены в бывшем муже.

А потом Коля решил взять помощника. Оплату обещал достойную: выше средней по городу. На первое собеседование пришел какой-то тип в вытянутом свитере, рваных джинсах, утопающих в огромных сапогах, грязной куртке, замызганной цветастой бейсболке и с крепким запахом изо рта.

— Ну, шеф, в какую задницу полезем? — спросил работяга. — Я, если что, десять лет уже работаю, меня учить ничему не надо, — говорил он, вытирая рукавом нос.

Мужчины разглядывали друг друга с минуту.

— В таком работать не возьму, — выдал наконец вердикт сантехник.

— А что не так? — удивился соискатель, которого тоже смущал внешний вид мастера.

— В таком наряде либо на Берлинскую неделю моды, либо в огород пугать ворон, но никак не к людям в дом.

— Мы же сантехники?

— Сантехники, — подтвердил Початкин.

— Тогда зачем хорошее марать? Работа ведь грязная...

— Грязь притягивает грязь. Завтра жду вас в нормальном приличном виде. Желательно, чтобы верх и низ сочетались, а ботинки были чистыми, либо покупайте бахилы, а еще причешитесь, я с лохматыми оборванцами не работаю. И обращаться по имени отчеству. Я Николай Александрович.

— Может, еще духами побрызгаться?

— Не помешает, — без намека на смех отозвался Початкин.

— Клоун, — сплюнул мужчина, но затем заметил, как в руках у Початкина блеснули ключи с очень интересным брелоком.

Мужчина проследил за сантехником, а когда убедился, что тот действительно сел в новенький «Рендж Ровер», перезвонил и взял свои слова обратно. На следующий день он явился причесанный и в костюме, в котором выпускался из училища много лет назад.

— Другой разговор, — похвалил Початкин. — Еще бы ботинки почище. И побриться не мешало бы. В нашем деле главное — имидж. По одежке, как говорится, встречают.

— Ясно, понял, будем стараться. А где сегодня работаем?

— Сегодня разбираем и чистим септик.

Александр Райн

ШАПОЧКА

Котенок всегда сидел на одном и том же месте, он словно ждал. И ждал не кого-нибудь, а именно его, Сашу.

Так думал мальчик, встречая и провожая маму с работы, это была его обязанность, его долг, как сказал его папа. Но и самому Саше не хотелось, чтобы мама одна ходила через это пустынное место, мало ли что.

А ему уже 13, начала появляться сила и если что, он всегда сможет защитить свою маму. Так вот, котенка он заметил сразу, в первый же день своих проводов, когда они только-только переехали в этот город. Временно. На время служебной необходимости обоих родителей.

Жилье было съемное, в договоре четко было указано – любое животное запрещено. Иначе бы Саша еще тогда, в первый же день, не прошел мимо, а обязательно бы забрал котенка себе. Родители, в принципе, были не против.

Маленькая кошка была необычной... Почти белая, с забавной «шапочкой» на голове. Розовый, чистый нос выглядел трогательной кнопочкой, на которую хотелось легонько нажать, а потом взъерошить короткую шерсть между немного наивными, озорными глазами.

Да, котенок не выглядел жалко. Он был явно сыт, чист, но по мелким признаком можно было понять, что котенок все же – бездомный.

Три летних месяца, почти каждый день, Саша и котенок встречались. Встречались взглядами, обменивались маленькими подарочками. Саша приносил влажный корм, а котенок дарил ощущения. Какие? А вы прикоснитесь к кошке, которая вас ждала... Прикасались? Тогда вы все это знаете сами.

• Пап, а может быть как-то можно забрать котенка с собой? Когда будем домой возвращаться?
• Саш, если бы мы жили недалеко и приехали сюда на машине, то вообще без проблем. Но у нас самолет... Котенку придется остаться.

Саша смирился, но котенка продолжал навещать. Даже в выходные, когда не ходил провожать и встречать свою маму. В последний свой визит он пробыл с котенком довольно долго. Чувство виды душило его так, что он с трудом мог дышать. Ведь за все это время он понял, что это – его кошка.

Именно его, он таком он читал. Что своя кошка есть у каждого человека, но не каждому повезло встретиться с ней. А ему повезло, но они не могут быть вместе. Потому что... Потому, что он еще не может сам все решать.

На осенней, выгоревшей траве сидел мальчик и гладил котенка. Осторожно нажимал носик-кнопку, гладил забавную шапочку на маленькой голове. И извинялся, извинялся, извинялся, чувствуя себя самым последним предателем.

Котенок не понимал слова, но он чувствовал душу. Которая пыталась порвать связь с ним. Пыталась, билась, как подбитая птица, но у подбитых птиц мало сил и связь эта не разрывалась. Кошка понимала, что мальчику больно и как могла, пыталась утешить его.

От этого стало только больнее – когда тот, кого ты должен предать, запрыгивает к тебе на колени и ласково жмется крошечным лобиком к зудящей от горя груди. Бодает ладонь и мурчит, обещая, что никогда-никогда не бросит.

Казалось бы, мелочь... Ну ради кого страдать? Ради котенка? Некоторые люди вряд ли поймут. Но только разве же это люди? Для Саши это была не мелочь, для Саши это была – его жизнь.

Мальчик мог только пообещать, что когда-нибудь он вернется. Котенок согласно муркнул и уснул на его ноге. Что ж, это к лучшему... Саша осторожно отнес маленькую кошку в тень, в последний раз прикоснулся к яркой шапочке. Отдернул руку и не оглядываясь, побежал. Сегодня у них самолет и папа просил не опаздывать.

**

Саша вырос, выучился, отслужил... И решил, что пришло время выполнить свое обещание. Папа всегда говорил, что мужчины не врут. Обман – это удел самых слабых. На что парень рассчитывал? Он не знал сам... На улице кошки столько лет не живут, но у его кошки могли быть котята. И он узнает хотя бы одного потомка от них. По яркой, забавной шапочке. Хотя бы так он попытается выполнить свое обещание. Включил ноутбук и нашел работу в том городе.

Квартиру снял быстро, чуть доплатил, чтоб разрешили жить вместе с кошкой. Утром, едва рассвело, он отправился по знакомому маршруту, в тот самый, заброшенный район. Он был все так же заброшен...

Саша глубоко вздохнул, набрал в легкие воздух, выдохнул и на подгибающихся ногах вышел прямо к их месту. Он ожидал увидеть что угодно... Точнее – ничего увидеть не ожидал.

Но его уже ждали... Старая кошка, вся белая, без признаков яркой шапочки на голове. Но это была она! Ведь их душевная связь так тогда и не разорвалась. Саша бы узнал эту кошку всегда! И что ему отсутствие шапочки? Ведь за эти годы она просто-напросто поседела, поблекла, почти слилась с белой шерстью на голове. Много, много лет кошка каждый день сюда приходила. Она ждала... У нее не было часов, календаря и она не чувствовала время. Она просто ждала. Ждала, когда он придет. Нажмет на носик, взъерошит шерстку. Возьмет на руки, обнимет и будет с ней говорить. Кошке больше ничего и не надо было. И вот, он пришел. Кошка не сразу его узнала. Другая внешность, другой у тела объем, абсолютно другой запах. Но вот душа... Душа, которая так рвалась к ней!

Кошка замерла, прислушалась, подняла голову и заголосила.

• Где же ты был? Я так долго ждала! Если бы ты знал, как я устала... Устала жить, но ты обещал прийти. А я не могла уйти, не дождавшись.

Они плакали вместе, прижимаясь друг к другу. Многие не поймут, но это для кошки и Саши было не важно. Они были в этот момент счастливы – счастливы так, что слезы было невозможно сдержать.

Саша не знал, как выживала все эти года его кошка. Но теперь ей больше не требуется выживать. Он устроит ей все условия для хорошей и безопасной жизни. Ведь она так долго его ждала...

Каждое утро у них теперь был ритуал. Кошка просыпалась и ее розовый носик утыкался в Сашину щеку. А он, обнимая ее, целовал в шапочку, когда-то яркую, приковывающую взгляд. А сейчас – почти невидимую, седую, поблекшую.

Только для него она так и осталась яркой – ведь он видел ее во сне много лет.

Автор: Cebepinka

– Мам, у меня к тебе серьезный разговор, – разбудил меня взволнованный голос сына.
– Подожди минутку, я хоть умоюсь, – проворчала я сонным голосом и поплелась в ванну.
– Мам, ма-а-ам, ты скоро уже? – прервал мою тyaлетную дрему недовольный голос.
– Да иду я, иду. Ну и что это за разговор такой?

– Я люблю Машу, а она любит меня, и у нас совсем скоро ожидается прибавление в семействе! – на полном серьезе заявил Игорь.
Хорошо, что в этот момент я уже успела допить свой утренний стакан воды и поставить его на прикроватную тумбочку, а то бeды было бы явно не избежать.
– С этого момента поподробнее, пожалуйста, – выдохнула я. – Хотя, погоди-ка секундочку.
На этих словах я выбежала в кухню.
– Андрей, подойди на минуточку – у нас тут прибавление в семействе намечается.
Андрей замер, пытаясь осознать только что поступившую информацию. А на кухне раздалось Ленино громкое:
– Как ты узнала?
Я пошатнулась, хорошо, что кухня у нас маленькая, а реакция у мужа быстрая. А я уже было начала забывать, какие у него крепкие и сильные руки.
– Ну вы блин даете! Да, шучу я, шучу, видели бы вы сейчас свои лица, – довольно улыбнулась дочь.
– Так, с тобой я разберусь чуть позже, – погрозил ей Андрей и повернулся ко мне, вопросительно посмотрев на мой живот.
– Нет, речь не про меня, – поспешила успокоить его я.
– Ну тогда я совсем уже ничего не понимаю.
– Я пока тоже, пойдем! – потянула его за руку в спальню я.
– Итак? – воззрились на Игоря три пары любопытных глаз.
Заинтересованная Лена потянулась в спальню вместе с нами.
– Мы с Машей ждем новых членов нашей семьи.
– А откуда вы их ждете? – то ли съязвила, то ли решила уточнить дочь.
– Из животика, конечно! Странные вопросы ты задаешь.
– Из чьего животика? – подхватила вопрошательную эстафету я.
– Из Маруськиного! – гордо выдало чадо.
– А Маруська это?.. – внес свою лепту папа.
– Это будущая мама, – последовал ответ.
– А где она живет? – спросила Лена.
«Этот допрос явно ее забавляет», – вздохнула я.
– Где-где, в подвaлe!
– Где? – выдохнула я.
– Так, кажется, я начинаю понимать, в чем дело! – воскликнул вдруг Андрей. И с надеждой спросил:
– А у этой самой Маруси хвоста случайно не имеется?
– Случайно не имеется, – с грустью в голосе выдал сын.
Повисла неловкая пауза, так как фантазия вопрошающих не могла подкинуть им ни одного нового варианта, а спросить ребенка напрямую о том, почему семья должна воспитывать ребенка бoмжиxи, никто не решался.
– Конечно, не имеется. Его ей еще прошлым летом отрeзaли, когда она в проволоке запуталась, иначе cдo*ла бы, – выкрикнул из соседней комнаты Дениска.
– Ну слава богу! – вырвалось у Андрея.
– Папа, какой ты крoвoжaдный, – разозлился Игорь.
– Прости, сынок, я совсем не это имел в виду. Так Маруся – это кошка? – все-таки решил уточнить он.
– Ну не собака же, – проворчал будущий «родитель».
Автор: Нелля Лысенко

Вообще – то, коты не интересуются своими котятами. Так уж они созданы. Коты существа свободные, независимые и жизнь их – сплошной ряд приключений. А для этого детки – помеха.
И большой серый кот неизвестного возраста, был точно таким. Он был самым сильным, быстрым и ловким во дворе, а значит.

Значит, все остальные коты предоставляли ему право первому проверить мусорку и выбрать лучшие кусочки. И к корму, который выносили некоторые бабульки, Серый подходил первым. Рваное ухо, шрам через глаз и множество заживших ран. Такая плата за первенство.
Последняя его кошка недавно родила пятерых котят, и Серый время от времени приходил посидеть и посмотреть, как малыши забавляются. Иногда они приставали к нему, Серый вставал и уходил. Но в этот раз.
Придя в маленький закуток большого двора, где кошка-мама выхаживала своё потомство, он нашел только холодные тела. Кто –то разбросал по двору отраву и голодная кошка поела сама и накормила котят. Не поел только один. Самый маленький и слабый.
Серый стоял и не мог отвести взгляд. Маленькие скрюченные тельца вызывали у него приступ жалости и злобы. На людей. На их спесь, бессердечие и стремление всё разрушать. Но времени долго стоять уже не было. В лапы ему ткнулся маленький пушистый комочек. Он плакал.
Серый тяжело вздохнул и взяв малыша зубами за загривок понёс в другой угол двора. Там у него было что-то, вроде комнаты отдыха. Маленький старый плед скомканный, чтобы холод с земли не добирался. Вот на этот плед он и положил пищавшего малыша.
Серый стоял, и в недоумении рассматривал маленькое существо, открывавшее розовый ротик и норовившее прижаться к нему.

• И что мне делать с этим уродцем, подумал Серый. Но решение пришло само собой. Ведь у котов всё очень четко устроено. Если не знаешь что делать, то ешь и спи. Так Серый и поступил. Он сбегал на мусорку, где разогнал всех котов и принёс своему питомцу почти ещё свежую куриную ножку.

Малыш немного поел и заснул, прижавшись к большому серому коту. Серый думал уйти. Тем более, что дел было много. Надо было подраться с новым рыжим котом и поухаживать за беленькой кошечкой, но.
Почему-то вместо этого он обнял лапами тихонько сопевшего малыша и задремал рядом с ним, и пожалуй.
Наверное первый раз за много лет, он спокойно спал. Серый не вздрагивал во сне, убегая от собак и не шевелил лапами. Он тихо и спокойно сопел. Сопел и его малыш.
Так и пошло. Серый находил еду и нёс своему котёнку. А когда коты или кошки пытались смеяться по этому поводу, то наступала минута расплаты. И им приходилось познакомиться с крутым характером Серого и его острыми когтями.

Но однажды. Через несколько недель. Когда Серому особенно повезло и он раскопал на мусорке почти пол курицы. Перед ним возник рыжий кот. Серый выгнул спину дугой и зашипел.
Рыжий отступил и прижал уши.

• Я не драться, сказал он. Я очень есть хочу и могу тебе предложить обмен.
• Что ты можешь предложить мне? Грозно усмехнулся Серый.
• Не спеши сердиться. Ответил Рыжий. Может, тебя это заинтересует. Я вчера слышал, как жильцы из пятой квартиры на улице со своим сыном разговаривали.
• Совершенно не интересно, что эти мерзкие люди между собой говорят на своём тяжелом и глупом гортанном языке. Ответил Серый.
• Не спеши. Успокоил его Рыжий. Это касается твоего котёнка. Ну, так вот.

Они обещали своему сыну щенка.

• А мне что с того? Притих Серый.
• А то. Ответил Рыжий. Ребёнок ждёт подарок На Новый год. И праздник завтра. Значит, сегодня они всей семьёй пойдут за щенком. А там уже дело твоё. Как ты сам решишь.

Серый задумался. Он давно хотел найти своему малышу семью людей. Чтобы тот никогда в жизни не шатался по помойкам, как его отец и не спал под скамейками.

• Бери курицу. Сказал Серый и оторвав небольшой кусочек для своего питомца, ушел.

Он не охотился в этот день и не ухаживал за кошками. Серый положив рядом с собой пушистого малыша, ждал. Точно напротив двери, ведущей в этот подъезд. Он терпеть не мог людей и ничего хорошего от них не ждал, но может...
Может, его малышу повезёт. Серый незаметно для себя самого вылизывал своего котёнка, а тот старался лизнуть в ответ своего заботливого папочку.
Двери в подъезд открылись и на пороге показалась маленькая семья. Папа, мама и мальчик лет восьми с переноской в руках.
Они. Понял Серый. Он встал и схватив котёнка зубами за загривок бросился в ноги мальчику.

• Оооо. Удивился и испугался папа.
• Ой, Господи, ужаснулась мама. Грязный и блохастый кот. Не трогай его. Может, у него лишай.

Серый положил под ноги мальчику своего котёнка и посмотрел маленькому человеку в глаза долгим взглядом, после чего.
Развернулся и убежал.
Ребёнок наклонился и поднял пушистое худое тельце. Он прижал его к себе. Потом поставил на землю переноску и повернувшись в сторону дома, пошёл.

• Господи. Стой. Запричитала мама. Лишай, блохи, глисты...

А папа молча шел сзади с переноской в руках.
Мальчик не слушал причитания мамы, он уже всё решил.
Вся семья скрылась в подъезде. Серый вздохнул облегчённо. Ему удалось устроить своего котёнка в добрые хорошие руки, но.
Ему почему-то стало грустно и одиноко. Серый вздыхал и всё время останавливался, пробегая мимо этого дома, он поднимал голову и осматривал окна, надеясь увидеть хотя-бы своего котёнка.
На следующий день пошел противный холодный дождь. Прямо на Новый год. И всё растаяло. Лужи, подернутые коркой льда, не давали Серому и другим котам бегать к мусорке. Поэтому, Серый прятался от ледяного дождя и пронизывающего ветра под большой скамейкой. Но это мало помогало. Холод и влага подступали со всех сторон. Серый зябко ёжился у уже засыпал, схваченный холодом за горло. Ему становилось тепло, и он улыбался в полудрёме. Ему снился его котёнок в тепле и перед ёлкой с игрушками. Он ел вкусную курицу, издававшую такой неслыханно соблазнительный запах, что Серый открыл глаза.
Запах не снился. Прямо перед скамейкой стояли чьи –то ноги, а запах шел сверху. Превозмогая боль в окоченевших лапах, Серый выбрался из-под скамейки и посмотрел вверх. Это был тот мальчик, мальчик унёсший его котёнка.
Он опустил на скамейку большой кусок вареной курочки и сказал.

• Кушай, пожалуйста.

Серый благодарно посмотрел на малыша, под дождём принесшего ему еду и попытался запрыгнуть на скамейку, но.
Замёрзшие лапы подвели его, и он плюхнулся в лужу. И так ещё два раза.
Мальчик стоял и смотрел, как большой серый кот пытается забраться на скамейку, чтобы съесть курицу. Безрезультатно. Наверное, последнюю курицу в его жизни, потому что уже начинало подмораживать и обессилевшему коту было не выжить, потом.
Ребёнок наклонился и подхватил Серого под передние лапы. Он поднял его, как можно выше и прижав к себе, пошел по направлению к подъезду.
Серый уже не имел сил сопротивляться и даже удивиться. Он висел в руках мальчика тряпочкой, почти касаясь задними лапами земли.
Так малыш и пришел домой. Где поставил Серого на пол. В тёплой и пахнущей новогодними вкусностями квартире.
Серый отряхнулся, забрызгав всё вокруг тысячами грязных холодных брызг.

• О, Господи, всплеснула руками мама и села на стул. Ты зачем его принёс? Даже и не думай. Мы его не оставим. Лишай, грязь, блохи... И она посмотрела на папу в поиске поддержки. И папа сказал откашлявшись.
• Ну, что. Значит. Вот это. Как же? И развёл руками.

А Серый. Он шел по чистому полу, оставляя мокрые следы. Он искал. И нашел. Его малыш дремал на тёплой, большой, красивой подстилке, а рядом стояла миска полная всяких вкусностей. Живот Серого громко заурчал и втянулся, он звал его к еде, но.
Серый отвернулся от миски и подойдя к своему котёнку стал облизывать того. Малыш проснулся и радостно мяукнув начал мурлыкать и облизывать грязную и мокрую морду Серого.

• Мама. Мамочка, просил мальчик, давай, пожалуйста, его оставим. Смотри, как он любит котёнка. Я все уроки буду делать на пять.

Папа почему-то хмыкал носом и старательно отворачивался, откуда произнёс не очень разборчиво.

• Я за то, чтобы его оставить.

Мама, почему-то усиленно сморкавшаяся в платок и тут-же вытиравшая им глаза, ответила.

• Завтра-же к ветеринару. Завтра немедленно. А то он мне тут блох разнесёт.

Серый улёгся на мягкую тёплую подстилку, а на него взгромоздился его котёнок. Они вдвоём мурлыкали и звуки эти.
Наполняли всю маленькую квартирку, а за окном.
Лил бесконечный, ледяной дождь и лужи схватывались корочкой льда. Люди спешили домой к праздничным столам, прикрываясь капюшонами и зонтами, а из подворотен и скамеек на них смотрели глаза.
Полные надежды.

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Пакет с мусором стоял у входной двери пятнадцатой квартиры второй день. Глеб запомнил эту деталь, потому что чуть не споткнулся об него вчера. Сегодня же утром к мусорному пакету добавился малюсенький кулёк. Мусор не источал неприятного запаха, но вид его вызывал недоумение. Раньше такого не было. Дом новый, сдан год назад. Бывало, что строители выставляли строительный мусор, но его, как правило, быстро выносили, а тут пакет с мусором.

Глеб прошёл мимо, спешил на работу. Вечером пакета не заметил, вновь спешил, теперь домой, сегодня он встречался с Алёной, и нужно было быстро переодеться и бежать на свидание.
Но когда молодой мужчина спускался на улицу, то вновь остановился у пятнадцатой квартиры. Пакет с мусором так и стоял на прежнем месте.
Глеб осуждающе помотал головой, но взглянув на часы, решил, что зайдёт к хозяину, оставившему пакет, рано утром.
Утром пакет и уже два маленьких пакетика стояли у двери.
Глеб нахмурился и нажал на кнопку звонка. Затем настойчиво повторил – ещё нажал два раза на звонок.

• Иду, сейчас, – послышалась из-за двери.

Пожилая женщина в очках и тёплой синей кофте неторопливо открыла дверь и заметно растерялась. Улыбка быстро сменилась страхом, и женщина попыталась закрыть дверь как можно скорее.
Глеб схватился за ручку.

• Здравствуйте, пакет с мусором вынесите на улицу, пожалуйста, уборщица не обязана делать это за вас.

Женщина в очках смутилась и стала о чём-то рассказывать: что внук обещал приехать, он вынесет, она думала, что это пришёл он, испугалась.

• Вы не выходите из квартиры? – вежливо вставил свой вопрос в монолог пенсионерки Глеб.
• Не-е-е-ет, ноги болят и руки, – она чуть протянула руки вперёд и показала их мужчине.

Руки её тряслись, словно кто-то дёргал их за невидимые нити.

• Я вынесу пакеты, всего хорошего, – Глеб схватил пакеты и ушёл.

Пустячное доброе дело быстро забылось молодым человеком, но когда он возвращался с работы вечером домой, то на площадке второго этажа сразу открылась дверь пятнадцатой квартиры.

• Вечер добрый, – улыбалась старушка и протянула пятидесятирублёвую купюру. – Это за мусор.

Женщина намеренно ждала долгое время у открытой двери, чтобы поблагодарить молодого человека.
Теперь смутился Глеб.

• Я не возьму, ничего не нужно...
• Да что же мы через дверь разговариваем, зайдите, мне трудно стоять, – перебила старушка и отошла от двери.

Глеб вошёл в квартиру.
Простенький ремонт, совсем немного мебели. В глаза сразу бросились несколько открытых коробок, стоящих у стены в просторном коридоре. Одна с лапшой быстрого приготовления, а вторая с картофелем в баночках, тоже быстрого приготовления. Чуть дальше стояли несколько упаковок молока длительного хранения.

• Мне несложно выкинуть ваш мусор, будет нужно, обращайтесь. Денег не нужно. Только не выставляйте мусор у квартиры.

Руки старушки затряслись сильнее. Разволновалась.

• Как вас зовут? – спросила она.
• Глеб.
• Глеб. А меня Ирина Алексеевна. Спасибо вам, вы так добры.
• Из продуктов ничего не нужно купить? Мне, действительно, не сложно.
• Ой, нет, спасибо, у меня всё есть, – и старушка кивнула в сторону коробок. – Внук покупает на месяц и я ем.
• Это? – удивился Глеб.
• Не только, у меня и каша в пакетиках есть, пряники, чай, кстати, хотите чай?
• Нет, спасибо, – отказался Глеб.
• Я не жалуюсь. Уже готовить сама себе не могу, трясутся руки, а вот заварить лапшу или картофель вполне под силу. По супчику настоящему бывает только скучаю, но я не жалуюсь, у меня всё хорошо. Внук занятой, редко бывает.
• Я пойду, – Глеб сдвинул брови, вспомнив, что сегодня у него опять свидание с Алёной. – Мусор могу забирать в восемь утра в рабочие дни.

Весь вечер Глеб сидел задумчивый. Алёна щебетала, рассказывая о том, какое прекрасное платье она сегодня видела в торговом центре.

• Ты совсем меня не слушаешь, Гле-е-еб, – сердилась девушка.
• Прости, я немного задумался.

Спутница опять что-то рассказывала, а Глеб вновь думал о той самой старушке в очках. Принесли основное блюдо, а у мужчины совершенно пропал аппетит.

• Давай ещё десерт закажем? Грушу в карамельном сиропе с мороженым или тирамису? Что ты будешь?
• А? Бери на свой вкус, – Глеб посмотрел на Алёну, а она соблазнительно поправила завитки чёрных волос и чуть приоткрыла рот.

Они познакомились совсем недавно. Девушка произвела на парня такое незабываемое впечатление, что Глеб до сих пор не мог понять, что его так привлекло в ней. Да, красивая внешность, да, ему хорошо с ней, но раскрыться полностью не получается, словно игра и не по его правилам. Алёна была младше Глеба на пять лет.
Кафе, рестораны, тусовки – это всё не доставляло Глебу особой радости, но двадцатилетняя Алёна жила всем этим, и ему пришлось поддержать.

• Алён, а ты суп умеешь готовить?
• О-о-о, ты закончил ремонт и приглашаешь меня к себе? – она сделала глоток из фужера и добавила, стреляя глазками, – я в твоей футболке на кухне готовлю... Суп какой? – сменила она томный голос, задав вопрос, – Том Ям?

Глеб улыбнулся:

• Нет, обычный, борщ или лучше куриный с лапшой.
• Давай закажем суп здесь и заберём с собой, поехали! – Алёна стала крутиться, чтобы позвать официанта.
• У меня в подъезде живёт бабушка, мечта у неё есть – суп, – начал объяснять Глеб.
• Твоя родственница?
• Не-е-ет, но она питается плохо.
• И? Ты предлагаешь мне сварить ей суп?
• Ну да, а почему нет, это недолго, только купить продукты нужно.
• Если хочешь, можешь купить ей суп здесь и отдать. Для таких бабусь есть социальные службы, пусть они приходят и варят им и стирают, фу, – Алёна брезгливо кинула на стол смятую салфетку.

Официант подошёл к столику.

• Так ты будешь десерт? – спросила Алёна с обидой.
• Нет, заказывай себе, – Глеб откинулся на спинку стула.
• Ты обиделся, ничего не ешь?
• Нет, просто нет аппетита.

Глеб отвёз Алёну домой и поехал к себе. Зашёл в магазин, купил бутылку и уже хотел было пройти на кассу, как услышал разговор какой-то девушки с работником зала.

• Мне курочку на суп, посмотрите, может под лотком есть более свежая упаковка. Работник закатила глаза, но вынула сетку и достала со дна холодильника упаковку.
• Пожалуйста.
• Спасибо, – улыбнулась ей девушка.
• Хорошая курица? – тут же спросил Глеб.
• Да, я эту всегда беру, похожа на домашнюю, ту, что в деревне бегала.
• Скажите, а что ещё на суп куриный взять, лапшу там, какую?

Девушка чуть прищурилась и с интересом посмотрела на Глеба.

• Простите, я не задерживаю вас, простите, – стал извиняться мужчина.
• Нет, ничего страшного, вы учитесь готовить?
• Да, придётся. Раньше мне готовила всегда мать, но теперь я живу один и хочу одной бабушке сварить суп.
• Вы молодец, бабушке – это круто, вы заботливый.
• Бабушка не моя, она живёт на втором этаже у нас в подъезде, одна, ест всякую фигню и мечтает о супе. Тремор рук у неё, – добавил Глеб.
• А-а-а-а. Понятно. Тогда приходите ко мне через часа полтора, я приготовлю большую кастрюлю и бабушке хватит, запишите адрес.

Глеб расплылся в улыбке и достал телефон.
Ксения жила в соседнем доме, тоже недавно заехала в новую квартиру, которую снимала.

• А ты суп будешь? – неожиданно спросила Ксюша, когда Глеб пришёл забирать кастрюльку для бабушки.
• Я много приготовила, мне одной не осилить.
• А почему нет. Пахнет он прекрасно, я сейчас слюной буду давиться, пока донесу. Собирайся, пойдём.
• Куда? – удивилась Ксюша.
• Как куда? К бабушке.
• Давай ты сегодня сам, а потом вместе сходим. Ты же не предупреждал бабушку. Лучше сказать заранее.
• Хорошо! – согласился Глеб, выслушав разумные доводы.

Через двадцать минут Глеб вернулся в приподнятом настроении.

• Вот и не думал, что суп может так радовать человека!

Ксюша улыбнулась.

• А может не суп, а внимание? Старый, одинокий человек, ещё и больной. Суп – только повод. Моя соседка мусор выставляет за дверь, чтобы я к ней зашла, вот такой способ поговорить придумала.

Глеб рассмеялся.

• Ирина Алексеевна тоже так делает. Я к ней по поводу мусора у квартиры в первый раз и зашёл.
• Вот, я же говорю, дело не в супе, хотя ей он очень нужен. Мой руки, садись за стол. Суп остынет.

Телефон Глеба зазвонил. Он достал его из кармана, звонила Алёна. Глеб нажал на отбой и отключил звук.

• Не важно, давай есть, суп важнее, – потирал руки Глеб.

Наталья Сысойкина

Балетка
Кошка Балетка сидела между креслом и трюмо. Желания вылезать к людям не было и вообще не хотелось никак шевелиться, хотя лапкам было холодно и требовалось их согреть. Дышать приходилось ртом – нос был заложен уже три дня. Сперва из него потекло, потом выделения загустели, нос полностью забился, перестал дышать, а сверху образовалась корочка.

Балетка настолько обессилела, что не было даже сил тщательно умыться, чтобы убрать эту раздражающую корку. Глаза слезились. В первое время получалось смахнуть слёзы лапой, но наступал новый день и глазки открывались всё тяжелее.

Когда кошка просыпалась, то чувствовала, что веки плотно склеены и приходилось тратить много сил, чтобы разлепить их. Вот сегодня ушло минут двадцать на попытку открыть левый глаз. Нос был заложен и в нём неприятно свербило.

Балетка чихнула несколько раз, на последнем чихе из носа вылетела сопля. В это время открылась дверь и вошла хозяйка. Она посмотрела на животное и её аж повело от отвращения. Миловидное личико приняло брезгливое выражение, и женщина выбежала. За её спиной раздался кашель.

Женщина забежала на кухню и крикнула:

• Требую, чтобы ты сейчас же от неё избавился!

Её супруг, тщательно пережёвывавший котлету, изумлённо поднял бровь. И придвинул нож поближе к себе и подальше от жены.

• Что такое, дорогая? – спросил он.
• Эта болящая животина чихает настолько сильно, что брызги летят повсюду. Запачкает всё вокруг да ещё и ребёнка может заразить, не дай бог. Немедленно освобождай дом от животного.

Муж вздохнул. Идея завести кота была исключительно прихотью жены. Они начали жить вместе и решили, что животное отлично укрепляет семью. Пошли на рынок и за смешные деньги приобрели там котёнка.

Балетка не производила впечатление породистой, однако смотрелась очень симпатично и был милой кошкой. До последнего времени. Два с небольшим месяца назад в семье появился сынишка и мама с папой отдавали все силы и энергию ему.

В первые несколько недель любопытную Балетку не подпускали к ребёнку вообще. Мать боялась, что глупое животное укусит или поцарапает сына. Но кошка даже не предпринимала попыток навредить человеческому детёнышу.

Она спала неподалёку, и не проявляла никакой агрессии. Родители потихоньку стали спокойнее, Балетку не гнали и всё стало нормально.

Но пришла весна, Балетка стала орать и высоко поднимать хвост. Причём орала настолько громко, что малыш пугался, а взрослые никак не могли уснуть.

• Чтоб она успокоилась, ей нужно привести кота, – сказала жена. – Родит котят и тоже станет матерью. Точно успокоится! Это же будет классно!

Мужа это не обрадовало, но он позволил жене самой решать, что делать с любимой кошкой. Кота нашли буквально назавтра – стали обзванивать друзей и у одного из них оказался роскошный с виду кошак. Его принесли вечером, и пока хозяева чаевали с гостем, Балетка и жених знакомились и дружили. Попили чай, кота унесли, кошка притихла и всё опять пошло хорошо.

Прошло дней шесть, и Балетка перестала есть – просто начала отказываться от предложенной пищи. Хозяйка восприняла это с весельем и сказала, что когда у неё был токсикоз, то вела себя таким же образом.

Однако в скором времени у кошки начало течь из носа, она принялась чихать, кашлять, глаза стали слезиться. Балетка в основном пряталась в тёмных уголках, не шла есть и порой её невозможно было дозваться – не откликалась. Кошка стала худой и когда шла, её слегка пошатывало.

Женщина полагала, что животное притащило в дом инфекционное заболевание, хотя знала, что Балетка всё время сидит дома. Мужчина же был уверен, что заразу принёс кот, однако проявлял благоразумие и не делился своими мыслями. Сегодняшнее чихание наконец переполнило чашу терпения хозяйки, она решилась выкинуть кошку из дома.

Муж вздохнул и перечить супруге не стал. Взял чёрный мусорный мешок, упаковал в него Балетку и вышел на улицу. В самом деле, лучше так, чем заразить неизвестно чем ребёнка.

Можно было выкинуть пакет в мусорный бак, но это небезопасно. Сидящие на лавочках бабули увидели бы и мог произойти скандал. Поэтому лучше унести куда подальше.

Кошка попыталась мяукнуть – всё-таки страшно! – но вместо мява получился кашель. Попробовала подняться на лапы, но не было точки опоры и она тут же падала. Единственное, что могла Балетка – выпускать коготки, дырявить полиэтилен и надеяться, что всё будет не так уж и плохо.

Мужчина отошёл на приличное расстояние от дома и вошёл в маленький дворик. Там около мусорки огляделся, быстренько бросил свою ношу возле бака, развернулся и пошагал обратно с видом занятого человека.

Балетка произнесла тихое мяу. Под ее лапами образовалась твердая опора и можно было встать, но выбраться из пакета кошка не могла – почти не было сил.

Опираясь на дрожащие конечности, Балетка потихоньку стала выбираться из ловушки.

Она высунула голову и всё – порыв закончился, силы оставили. Кошка медленно выползла из ловушки. Её хватило только, чтобы высунуть голову и лапы из мешка. Но наступило бессилие, силы иссякли, лапы ослабли и тело упало на землю.

Все попытки утвердиться на ногах заканчивались ничем. Балетку вновь скрутил кашель, она откашлялась, глубоко вздохнула и закрыла глаза. Инстинктивно кошка понимала, что на глазах у всех оставаться нельзя, лучше всего где-нибудь укрыться от чужих глаз, однако временами сознание покидало её, и она проваливалась в дремотное состояние.

Вдруг раздался звук, Балетка очнулась, подняла веки и увидела местную кошку. Та явно была бездомной – грязная, шерсть всклокоченная – но выглядела не так плохо, как она сама. Незнакомка издала недовольный рык, и запрыгнула в бак. Раздалось шуршание и местная выпрыгнула обратно с зажатым между зубами кусочком рыбы. Ещё раз недовольно взглянула, предупредительно что-то прошипела и скрылась во дворе.

Балетке было непонятно, зачем на нее шипеть. Двигается она с большим трудом, вообще не может пошевелиться и забирать у кого-то еду никак не может. И ладно, была бы еда, а то какая-то несвежая рыба – чего смеяться?

Нос у кошки не различал запахов, но скорее всего эта рыба пахнет ужасно. Балетка ела только кошачий корм, поэтому человеческая еда её мало волновала. Да ещё к тому же вытащенная из мусорки. Фи!

Нос снова начал сильно чесаться, и Балетка в который раз принялась чихать. Чихнув раз пять, она открыла глаза и увидела, что на неё внимательно смотрит какая-то незнакомка.

Неприветливое лицо, из глаз сочится холод, губы поджаты, волосы убраны назад. Балетка вжала голову в плечи, ей захотелось обратно к старым хозяевам. С ними всяко лучше, чем в царстве мусора напротив этой пугающей женщины.

• Смотрите, снова нам болеющее животное оставили, – раздался откуда-то голос. – сами ничего сделать не могут, так тащат нам. Скорее всего оно заразное. Принесу-ка немного отравы, нам тут болячки не нужны.

Голос принадлежал какой-то толстой женщине. Она ещё что-то побормотала и направилась в подвал, выбирая из связки ключей нужный.

Рядом стоящая строгая женщина проводила её взглядом и уставилась на Балетку.

Уже неоднократно она видела мёртвых домашних животных возле мусорных баков. Так вот откуда они появлялись – толстушка таким образом заботилась о здоровье местных жильцов и травила всех хвостатых бродяжек.

Женщина бросила в бак пакет, с которым пришла, повернулась и направилась в сторону дома. На Балетку опять напал чих, в глазах появились слёзы, а в горле спазм. Кошка начала хрипеть, а после разразилась кашлем.

Женщина остановилась, повернулась и опять посмотрела на болящее животное. В подвале раздался шум – вероятно дворничиха искала отраву.

Женщина колебалась. Звяканье ключей от подвала придало ей решимости, она пошла вперёд, засунула Балетку в пакет и понесла поклажу в дом. Дворничиха, появившаяся с банкой ядовитого угощения, застала только пустой двор.

Дамочка принесла поклажу в квартиру, вытряхнула кошку в ванную и выкинула пакет.

Балетка сжалась от страха – кто знает, что можно ждать от этой женщины? Слёзы опять залили глаза, они слиплись и было трудно увидеть, что находится вокруг. Дамочка ушла в комнату и довольно скоро принесла вату и пузырёк с физиологическим раствором.

С неожиданной нежностью женщина стала чистить кошачью мордочку и убирать засохшие выделения из глаз и носа. Кошка была недовольна, когда за её морду взялись пальцы чужого человека, сделала попытку вырваться, но хватка стала ещё сильнее.

Прикосновение к уголкам кошачьих глаз было осторожным и нежным. Балетка почувствовала, что её мордочку протирают чем-то влажным. Ощущение не самое приятное, но кошка терпела, и скоро правый глаз смог открываться и закрываться, веки не слипались между собой. Балетка успокоилась, смиренно претерпела, пока очистят левый глаз и стала рассматривать окружающее.

Дама аккуратно почистила кошачий нос. С эстетической точки зрения это принесло пользу – Балетка опять стала выглядеть миловидно, однако дышать так и не стала, а продолжала втягивать воздух ртом.

Дама хотела взять душевую лейку, но кошка опять начала кашлять. Женщина опять куда-то ушла. Нашла в шкафу большую сумку, постелила на дно простыню и зашла в ванную. Взяла Балетку и стала укладывать её в сумку. Кошка была недовольна, что её опять куда-то пихают, но сопротивляться не могла – совсем обессилела. Она услышала вжик застёгивающейся молнии, как звякнул ключ, топот шагов по лестнице, стук закрываемой подъездной двери и уличный шум.

Женщина опасливо осмотрела двор. Где-то вдали бродила дворничиха и что-то искала – вероятно, пропавшую кошку. Дама поспешила на улицу и скоро добралась до ветеринарной клиники. Ветврач осмотрел кошку и сказал не очень приятные вещи:

• Животное нужно было начинать лечить ещё пару недель назад. У неё простуда и очень сильно запущенная. Будете давать ей это, это и это, делать так, так и так, – врач написал несколько названий и рекомендаций.
• Хорошо, – вздохнула дама, – куплю и пройдём курс лечения.

Женщина зашла в аптеку, набрала кучу препаратов, принесла Балетку домой и начала лечить. В первые дни кошка всё время сидела – двигаться не хотелось, да и сил на это почти не было. Однако новая хозяйка не давала покоя. То закапает глазки, то носик, то даст попить водички с растворёнными витаминами.

Балетка сама пить не могла, и женщина вливала воду в кошачью пасть через шприц. Это дало результаты – скоро Балетка с трудом, но вставала на лапки. Её штормило, качало, но она стояла и даже шла.

Женщина обрадовалась и принесла куриный бульончик. Балетка удивлённо нюхала угощение. Ранее ничем подобным её не угощали, а понять по запаху, стоит ли это есть, кошка не могла – обоняние ещё до конца не восстановилось.

Полноценное питание и человеческая забота понемногу приносили свои плоды – день за днем силы возвращались. Кошка могла пройтись по квартире и исследовать её.

Кошачьи глаза освободились от гноя и теперь по утрам не закисали, прекратился насморк и из носа больше не текло так много и постоянно. На лапках можно было уверенно стоять, и однажды Балетка даже смогла забраться на диван. Причём не залезла, цепляясь когтями, а запрыгнула.

Внешность женщины больше не казалась столь отталкивающей. Балетка поняла, что губы женщины постоянно поджаты не потому, что она выражает брезгливость ко всем и всему, а от природы такие.

Женщина очень даже хорошо улыбалась, когда поглаживала лежащую у неё на коленях Балетку. В доме потихоньку начали появляться вещи для кошки – посуда, игрушки, когтеточки, даже специальный кошачий шампунь купила. Так как новая хозяйка хорошо владела ниткой и иголкой, то сшила для подоконников, кресел и стульев специальные лежанки, чтобы кошка лежала и ничего не пачкала.

Врач посоветовал Балетке особую диету, и хозяйка кормила ту консервами с мягкими кусочками.

Наконец болезнь прошла, и Балетка стала здоровой. Кошка всячески выражала благодарность даме, не бросившей её на произвол судьбы и забравшей с помойки.

Балетка по вечерам запрыгивала на колени к новой хозяйке, и громко-громко мурлыкала. Она абсолютно точно знала, что эта женщина не выбросит своего питомца, что бы не случилось.

Тайган

В Советском Союзе секса, как известно, не было, но с импортом 91-го в молодую Россию его завезли предостаточно.

Лена тоже поддалась очарованию свободной любви. Славик был настолько развязано хорош и так красиво говорил комплименты, что её изголодавшаяся по ласке душа не выдержала и без раздумий сдала тело Лены в его полное распоряжение.

Недели через три она поняла, что беременна.

Уже не Ленинградская, а по новому – Питерская зима и постсоветская действительность были жестоки к молодым незамужним залёточкам. Ни денег, ни профессии у Лены не было, поэтому дорога её неродившемуся ребёнку была одна: абортарий.

Накануне Рождества, отупев от новогодних скандалов своих вечно пьяных родителей, она сидела в женской консультации с незрелой решительностью положить конец едва начавшейся чужой жизни.

Тётка Шура, крупногабаритная санитарка лет 60-ти, окинув её опытным взглядом, громыхнула железной шваброй в ведре с инвентаризационным номером и присела рядом. Вытерла руки об застиранный служебный халат.

• Срок-то какой?

Лена вскинула на неё опухшие глаза.

• Срок, спрашиваю, какой?
• Месяц. Наверное.
• Ну, время ещё есть. Успеешь. А сейчас не ходи – мой тебе совет.
• Почему?
• Пьяные тут все они, от нового года ещё не очухались. Напортачат тебе там ещё чего, прастигоспади, потом уже ребёночка-то захочешь, а не сможешь.

Лена смотрела на тётку и почти не моргала. Слова словно через толстый слой ваты просачивались в сознание и гулко бухались куда-то внутрь, где было пусто и очень холодно.

• Да чего ж ты вылупилась? Неужто думаешь, что вру?

Лена молчала.

• Господь с тобой, девка! Ей Богу не вру! – она перекрестилась. – Помочь хочу. Срок у тебя маленький. Погоди немного, пока праздники пройдут. А там, может, и оставить решишь.
• Не решу, – отрезала Лена.
• А ты не торопись. Бог – он не Микишка – у него своя книжка. Глядишь, да поможет.
• Не поможет. Он занят, – усмехнулась Лена, – поздравления с Днём Рождения принимает.
• А ты не ёрничай. Помолись, всё и решится.
• Не верю я в этого вашего Бога.
• В него не верить надо, а любить. Вот как полюбишь, так и он тебе ответит.

Лена криво улыбнулась.

• Вот ты думаешь, ему любовь наша нужна? – продолжала тётка. – За неё он помогает? Не-е-ет. Не нужна она ему. У него своей достаточно. Просто без любви он нас не видит. Серая масса мы без неё. Тут хоть молись, хоть не молись, всё одно. Не видит. А вот как полюбишь – так огонёчком-то и засветишься. Он тебя сразу и приметит.
• Полюбила я уже одного. Хватит с меня.
• Не того, значит, любила. И не так!

Лена молчала.

• Ладно, касатка. Иди ты домой. Время, говорю, есть. Успеешь ещё.

Тётка Шура мягко толкнула её плечом. Лена не двигалась.

• Ступай! – крикнула уже она. Лена подскочила от неожиданности и толкнула ведро. Оно заплясало на месте как будто в раздумьях, и, гулко громыхнув, опрокинулось на бок, вылив из своего чрева грязную воду.
• Ах ты ж! – простонала тётка.

Несколько секунд Лена смотрела на эту лужу, а потом кинулась к выходу.

На улице было сыро, темно и холодно.

«Бог с тобой», – повторила слова санитарки Лена и ухмыльнулась, – «Если бы он был со мной, то такого бы не допустил. Или помог. А он молчит.»

Рывком засунула она руки в карманы и двинулась вперёд. Идти было решительно некуда, стоять на месте – невыносимо. Надо было как-то прожить несколько дней до того самого момента. И тогда, может быть (во всяком случае она на это надеется), всё наладится. Лена вновь станет свободной, вернётся к учебе, найдёт подработку и к лету съедет от родителей к Зинке. Та давно ее зовёт – у неё комната пустует. Квартира досталась ей от покойной бабки, а денег на ее содержание не было. Вот Зинка и сватает одну комнату всем подряд. Даже по часам. Но Ленке по часам больше не надо. Хватит с неё и тех часов, что привели на порог женской консультации.

В кармане полупустая пачка сигарет. Хочется курить. Своё здоровье не жалко, того, кто внутри – и подавно. Он уже не жилец. Так. Временный пассажир. Случайный попутчик. Всего несколько дней и их пути разойдутся также внезапно как и сошлись. Больно надо было! Больно...

Она зашла в какой-то двор. Один из тысячи питерских дворов-колодцев. Тёмный и как будто даже нежилой. На первом этаже свет горел только в одной квартире и было в этом что-то невероятно завораживающее и очень тёплое. И опять всё та же изголодавшаяся по любви Ленкина душа потянулась к этому свету. Уж больно жёлтым и ласковым он был. Она подошла ближе.

Подоконник практически на уровне подбородка. Лена схватилась за него замёрзшим пальцами и немного подтянулась. В комнате было две женщины: постарше и совсем молодая, даже юная. Та, что постарше гладила молодую по голове и целовала в глаза. Девушка плакала и смеялась и прятала лицо за своими ладонями. Сквозь стекло на мокрые улицы сочилось счастьем.

Лена невольно залюбовалась.

Но вдруг обе женщины, будто почувствов её взгляд, резко обернулись и... помахали ей руками. Озорливо так, немного насмешливо.

Не помня себя от стыда и ужаса, Лена сорвалась с подоконника. Тот предательски громыхнул. Пытаясь сохранить равновесие на льду, она бросилась бежать. Прочь. Туда в тёмный и промозглый город, подальше от любви, от нежности и ласки. Туда, где среди всеобщего безразличия есть маленькое место для её личного существования.

Лена не сделает аборт. Не сможет. Лишь ещё раз она подойдёт к дверям женского городской больницы, но развернётся и уйдёт. В памяти будет всплывать грязная лужа под ведром с инвентаризационным номером и зычный голос санитарки: «Ступай, говорю!»

Оставшиеся 8 месяцев до родов Лена проживёт у Зинки. Та, узнав о её положении, возьмёт её под свое крыло в пустующую комнату и позволит прожить там уже с ребёнком целых три года, разделяя с ней все младенческие трудности и тягости.

Родится девочка. Маришка. 3650 и 54 сантиметра чистого восторга. Она вырастет здоровым и смышленым ребёнком. В три года Лена отдаст её в сад, восстановится в институте, найдёт работу и съедет от Зины.

На пятом году жизни Маришки из этой самой жизни один за другим уйдут Ленкины родители, оставив ей в наследство квартиру и кое какие, невесть откуда взявшиеся сбережения.

Лена продаст родительское жильё, соберёт весь свой капитал воедино и купит им с дочкой другую квартиру, подальше от детских воспоминаний. Так начнётся их тихая и счастливая жизнь, полная простых человеческих забот и радостей.

С того дня в женской консультации прошло 17 густых и мокрых зим, 17 холодных вёсен и капризных питерских лет.

Промозглым рождественским вечером 2009-го Мариша призналась матери, что ждёт ребёнка. Так часто бывает: судьба любит экзаменовать своих подопечных на одних и тех же билетах.

Немного оправившись от шока, Лена подошла, взяла дочь за руки и тихо спросила:

• Я рада. Честно. Но правильно ли я понимаю, что отец ребёнка не спешит разделить с тобой эту радость?

Вместо ответа Мариша разрыдалась и уткнулась матери в грудь. Она плакала громко и долго. Лена гладила ее по волосам и вытирала слёзы:

• Я расскажу тебе одну историю. Сядь. Историю о моей слабости и одном маленьком случае, спасший наши с тобой жизни. Когда-то давно, вот в такой же холодный вечер я чуть было не совершила самую жестокую ошибку в своей жизни, – Лена помолчала.
• Я пошла на аборт. Я была беременна... тобой. Там была санитарка. Она меня прогнала. Сказала, врачи пьяные. Приходи через несколько дней. Я и ушла. Но домой не пошла. Пошла гулять по городу. И вот захожу я в один тёмный двор, а там окно горит и в нём две женщины: молодая и постарше. И та что постарше гладит молоденькую по волосам и в глаза целует. Вот как прям я сейчас тебя. – Лена поцеловала Маришу в мокрые глаза.
• И столько любви между ними было, столько ласки. Во мне перевернулось что-то. Я так сильно захотела быть этой женщиной. Чтобы вот также любить и быть любимой. Меня же никто так никогда не любил и не целовал, не утешал. Тогда я решила, что рожу тебя и сделаю всё, чтобы стать этой женщиной, если таким ребёнком мне не довелось быть.

Мариша улыбнулась. Посмотрела в тёмное окно.

• Ребёнка мы воспитаем. Если уж я одна тебя подняла, то вдвоём мы тем более сможем.
• Мам, а у тебя ведь получилось.
• Да, дочь, получилось.
• Ты меня не поняла. Мы сейчас в точности повторяем ту картинку из твоего прошлого.

Лена замерла.

• Представь на секундочку, что сейчас за окном стоишь молодая ты и смотришь на себя в будущем. Вот прям сейчас.
• Фантазёрка, – сказала Лена и погладила дочь по волосам.
• Ну ладно, мам! Вот представь. Что бы ты передала себе?
• Не знаю, я бы, наверное, как-нибудь дала бы ей знать, что всё будет хорошо. И не сговариваясь обе женщины повернулись к окну и помахали в темноту руками.

За стеклом громыхнул железный подоконник, будто кто-то резко отпустил его, и послышались удаляющиеся спешные шаги...

Автор: Ирина Лапшина

Плохая примета

Павел Рефрижераторович Костромин сидел за своим рабочим столом, заваленным кучей объяснительных от техников, и без конца надувал и сдувал щеки, громко выпуская воздух.

— Вот же валенки бестолковые, — сказал он в пустоту, прочитав очередную объяснительную и, отложив лист в сторону, принялся за следующий. — «В ходе позднего ужина, переходящего в ранний завтрак, клиент просыпал соль. Я, Шкурин Антон Васильевич, техник судьбы четвертого разряда, в соответствии со статьей одиннадцать, пункт четыре, принял ручное управление судьбой и спровоцировал ссору между клиентом и его новой знакомой. В ходе разрастающегося конфликта потерял управление, что привело к неожиданным и трагичным последствиям, итогом которых стало внезапное примирение сторон путем физического контакта и зачатие нового перспективного клиента ОАО "Техники судеб"».

Костромин выругался, затем взял телефон и вызвал к себе техника.

Через пять минут перед его столом, переминаясь с ноги на ногу, что-то бубнил себе под нос Шкурин.

— Я ни хрена не понимаю, что ты тут понаписал! — кричал Костромин, тыкая пальцем в объяснительную. — Что за внезапное примирение сторон? Какое еще, к черту, зачатие перспективного клиента?! — плевался он словами.

— Ну, они это... Ну, в общем...

— Не мямли, Антоша!

Шкурин тяжело вздохнул и, собравшись с духом и опустив нос, выдал:

— Переспали они, Павел Рефрижераторович! Ребенок у них будет.

— Ребенок? Ребенок?!!! Это ты его называешь будущим перспективным клиентом нашей конторы? Шкурин, ты совсем из ума выжил? Это, по-твоему, объяснительная?!

— Так ведь клиент же...

— Антоша-а, у тебя по разнарядке ужин и сон. Какое еще ручное управление? Ты должен был сообщить мне и ничего не предпринимать. А если вилка упадет в три часа ночи, ты что, побежишь на улицу искать женщину, которая должна срочно прийти?

— Так правила же...

— Правила у вас в институте! Или где ты там штаны протирал! Мы тут реальными делами занимаемся! Приметы, Антон, не твоя специализация ― тут уметь надо.

— Подумаешь... Никто же не умер...

— Уж не знаю, что лучше. В следующий раз звони мне, уразумел?

— Угу...

— Не слышу!

— Уразумел.

— Всё, иди.

Костромин отложил объяснительную в сторону и, схватив следующую, собирался уже было бегло ее просмотреть, а затем отправиться домой, но не тут-то было.

Кое-как попав дрожащим пальцем по кнопке стационарного телефона, он совершенно пересохшими губами произнес в трубку:

— К-к-катенька, а где у нас Тапкина?

— Так выходной у нее, — раздался ленивый голос секретаря.

— Катя, а т-т-ты на месте?

— Ну да, вы же мне по внутреннему звоните. У вас всё нормально, Павел Рефрижераторович?

— Катя, я их убью, — только и сказал мастер, а через некоторое время появился перед секретарем, обливающийся по́том. — Катя, прочти, пожалуйста, это. Мне кажется, я забыл родной язык.

Он протянул бумаги, и утомленная бездельем секретарь нехотя начала читать с листа.

— «Я, Тапкина Алиса Семеновна, техник судьбы пятого разряда, прошу выделить мне в помощь человека, который будет фиксировать свист моего клиента в дневное время». А что, собственно, вас тревожит-то? — спросила секретарь, прервав чтение, но Костромин взглядом попросил продолжать. — Хорошо, читаю. «Десять лет я в одиночку фиксировала свист моего клиента в помещении и в соответствии со статьей двадцать четыре, пункт один Закона подлости, цитирую: «Не свисти, денег не будет», лишала его большинства финансовых выгод. По моим подсчетам, на данный момент клиент недополучил пятнадцать миллионов три тысячи двадцать один рубль сорок три копейки», — последние слова секретарь произнесла уже практически шепотом. Взглянув на стеклянные глаза мастера, она проглотила комок, не зная, что сказать. Выпив воды, она закончила читать: — «По правилам компании, подобную работу не может выполнять один техник более десяти лет. Он вправе требовать повышения ставки или помощника».

— Значит, я не забыл, как читать, — вытер лицо рукавом Костромин.

— Так что получается, у нас долг перед клиентом пятнадцать лямов? — поборов волнение, спросила Катя.

— С учетом инфляции больше, — подтвердил мастер. — Затем протянул приложение к заявлению, где были указаны все премии, все выгодные сделки, завещания, выигрыши в магазинах бытовой техники, скидки, подарки, которые не получил клиент Тапкиной. Техник расписала все до копейки.

— Павел Рефрижераторович, так ведь эту примету отменили еще двести лет назад.

— А Тапкина у нас когда устроилась? — вопросительно поднял брови мастер, и секретарь тут же обратилась к компьютеру.

— Двести лет назад, — совершенно отрешенным голосом произнесла Катя. Получается, что в год ее трудоустройства.

— За-ши-бись. Я подам ходатайство, чтобы нашим сотрудникам больше не продлевали жизнь дольше положенного, а то у них мозги начинают отсыхать после полутора веков. Всё, я пошел.

— Куда?!

— Срок свой тюремный отрабатывать! — послышался из коридора удаляющийся голос мастера. — Ух я их всех... Поедут всем табором на курсы повышения квалификаци-и-и...

*

Геннадий Волков с женой уже два года копили на первоначальный взнос по ипотеке. Последние десять лет семью из трех человек вытягивала супруга, и можно было назвать чудом современной семейной жизни, что она не ушла от неудачливого Волкова. Ему всегда не везло. Вот уже десять лет он почти получал премию, почти отхватывал лучший заказ; из-под носа у него всегда кто-то уводил лучшие предложения, оставляя ему почти выгодные условия. Его двоюродный брат, о котором не было слышно двадцать пять лет, унаследовал вместо него денежные накопления любимого дядюшки, внезапно появившись сразу после похорон. Даже в троллейбусах с Гениного проездного всегда списывали суммы больше, чем у других пассажиров.

— Ты просто плохо стараешься, Гена, но я всё равно тебя люблю, — успокаивала жена, когда Волков начинал жаловаться на судьбу.

— Да говорю тебе, кто-то вмешивается в мою жизнь. Ну не может мне так патологически не везти!

— Думай что хочешь, лучше от этого не станет.

Подслушав разговор несчастных супругов, Костромин проклял тот день, когда получил повышение. Проведя дополнительные сутки в рабочем режиме, он оценил ситуацию, выяснил, кто из техников трудится с окружением Волкова, сделал записи и созвал совещание, на котором поделился своим планом. Отстранив Тапкину и отправив ее в отпуск, Павел Рефрижераторович впервые за двадцать лет надел форму и лично занялся этим семейством.

На следующий день в жизни Гены Волкова начались весьма странные и очень приятные перемены. Первым делом, проснувшись, Гена получил СМС от своего сотового оператора. Случилось что-то воистину невероятное: впервые в истории с абонента не списали дополнительную плату за использование навязанного пакета услуг, а наоборот, начислили средства.

Костромину пришлось подключить связи, он смог пополнить мобильный счет Гены на пятьсот тысяч. Оператор их потом все равно списал в счет подписки на какой-то сервис, но техники тут уже были ни при чем, а Волков некоторое время был самым богатым абонентом на земле, а еще самым удивленным.

Следующими по списку шли водные процедуры. В ванной комнате Гену ударило током от смесителя. Костромин работал грубо, как учили старые мастера. Он повредил проводку, и в нужный момент оголенные жилы соприкоснулись с трубами.

Пролежав на полу некоторое время, Волков разглядел под ванной золотые сережки, потерянные, очевидно, бывшими квартиросъемщиками. Позвонив владельцу квартиры, Волков узнал, что предыдущие жильцы давно переехали за границу, контакты их утеряны, и связаться с ними не представляется возможным. Сережки остались у Гены.

Когда мужчина вышел на улицу и отправился в сторону остановки, за ним увязалось сразу пять породистых собак разных размеров и возрастов, а еще два кота и один волнистый попугай. Эта банда гнала бедного Гену в общей сложности три километра. За это время из объявлений на фонарных столбах Волков узнал в своих преследователях убежавших питомцев, за которых было обещано то или иное вознаграждение.

В течение двух часов Гена смог доставить всех потеряшек их хозяевам. Суммарно вознаграждение составило порядка четырехсот пятидесяти тысяч, а в общей сложности Волкову уже вернулся незаслуженно отобранный миллион. Оставалось еще четырнадцать.

— Прикинь, Юль, я за сегодняшнее утро миллион заработал. Ну, вернее, не заработал, он ко мне сам как-то прилип!

— Шутишь? Тебя что, муха удачи покусала?

— Нет, только чау-чау и ризеншнауцер!

Этим же вечером Гена повел супругу в ресторан. Они по привычке заказывали самое недорогое, но сам факт был уже невероятно приятен. В тот вечер из всех посетителей кафе отравились роллами только Волков с женой, за что им выделили хорошую денежную компенсацию, чтобы замять инцидент.

Всю следующую неделю с Волковым приключались новые странности. Как и полагается всем техникам судеб, которых большинство людей по незнанию и наивности своей путают с домовыми и другими силами мистического характера, суровый и уставший мастер Костромин являлся к Волкову ночью. Являлся и ломал ему то холодильник, то телефон, то еще какую аппаратуру и мебель.

Ежедневно Гена просыпался на полчаса позже из-за несработавшего будильника, шел на кухню и вытирал растаявшие за ночь ледники морозилки и стабильно опаздывал на работу. Директор сделал несколько последних предупреждений. В конце концов Гену уволили, когда он в очередной раз не явился вовремя. В тот день он подвернул ногу, догоняя грабителя, стащившего его проездной. Волков поймал вора, обезвредил и забрал билет. Правда, как выяснилось, не свой. На карте оказался огромный запас денег. Так у Гены появился практически безлимитный проезд, но пропало рабочее место.

Несчастный мужчина реально стал переживать из-за возможного развода, но тут ему один за другим начали звонить и писать клиенты, с которыми он вел дела от лица компании, и предлагали продолжать сотрудничество. Замаячили перспективы. Волков мог бы открыть собственное дело ― знания у него были, а вот средств — нет. Благо спас сгоревший холодильник.

Гена отправился в магазин, чтобы купить новую модель, но подрался с нервным консультантом, за что Гене выплатили очередную компенсацию, а еще он стал тысячным покупателем геля для чистки сантехники и получил денежный приз. На эти самые средства он и стартанул со своим бизнесом.

Деньги текли к Волкову реками боли. Он, конечно, был счастлив решать свои финансовые проблемы, но опасался за собственную жизнь. У него появились фобии. Каждая новая удача сопровождалась чем-то неприятным.

— А почему бы ему просто не выиграть в лотерею? — спросил как-то один из техников на очередном собрании.

— Человеку десять лет не везло, а тут сразу куш без последствий? — отвечал Костромин своим подчиненным. — Вы что-то совсем расслабились ― моя вина. Со следующей недели начинаем готовиться к экзаменам.

В воздухе раздался огорченный вой.

*

Бизнес у Волкова попер сразу. Правда, немного не так, как у других. Прибыль всегда сопровождалась какими-то коллапсами и форс-мажорами, но зато она была стабильной. К концу месяца вся изъятая судьбой сумма была компенсирована.

Утирая пот, Костромин поблагодарил всех сотрудников и просил впредь консультироваться с ним по любым вопросам, требующим отступления от разнарядки судьбы.

А потом из отпуска вернулась Тапкина. В суете всех перемен ей забыли сообщить о нововведениях и требованиях, кроме тех, что касались свиста, и вернули старых клиентов. В первый же день работы женщина заметила новую привычку Волкова: он постоянно здоровается и передает вещи через порог, а это, судя по приметам, несет серьезные последствия.

В блокноте техника появились первые записи. Тапкина включила ручное управление чужой судьбой.

Александр Райн

Алёша

Я – Алёша. У меня семья крутая, как Бамблби. Это трансформер такой, неучи! Мама, правда, уехала. Вначале она лечилась, долго лежала в кровати, меня обнимала. А потом бабушка сказала, что мама уехала в санаторий, очень далеко. Вот бы она мне привезла Оптимуса Спрайма!

После того как мама уехала, папа тоже заскучал. Начал сильно уставать на работе, так сильно, что когда приходил домой, смотрел на меня и плакал. Кто-нибудь знает главного на работе? Скажите ему, чтобы папу не нагружали. Неправильно, когда взрослый дядя плачет. Ещё он говорил, что больше не может, снова уходил, а возвращался совсем уставший, пахло от него противно. Наверное, он у меня спортсмен, бегал, а потом из лужи пил. Круто же я про лужу придумал?

Однажды я уже почти спал, но слышал, как бабушка кричала на папу, что пора забыть, отпустить, что есть я. А он ревел, почти как Анька со второго этажа, она во дворе у нас главная плакса. В том, что папа плачет, точно виновата работа. Значит, он трудолюбивый. И весёлый был, до того как мама уехала. Мы с ним собрали почти полную коллекцию

Биониклов, чей ещё папа так может?

Потом бабушка повела меня в садик. Я всю дорогу говорил, что мне и дома хорошо. Но бабуля упёртая, хоть и добрая. В садике мне не понравилось. Во-первых, Алёш там много, а должен быть один – это я. Во-вторых, девчонки. Я не против девчонок, но они дурёхи. Ноют, выделываются, банты на голове носят. Вот вы носите? И я нет. Но хуже всех в садике Валентина Семёновна, воспитательница. Почему она бабушке нравится, не пойму, наверное, упёртые друг друга любят. Мы с папой называем её Тётя Босс.

В садике я больше всех дружу с Платоном, нам вместе весело, а Валентина Семёновна завидует. Однажды сказала, что если не замолчим, она нам языки проколет дыроколом. Дырокол всегда стоит у неё на столе. Дырка в языке – это круто, я по телеку видел. Но, наверное, больно, поэтому приходится слушать Тётю Босса.

На сончас у меня есть кровать. Дома своя и тут своя, прикиньте? Мы с Платоном спим рядом. Но, вообще, не спим, а разговариваем про Оптимуса. Валентина Семёновна ругается, что надо молчать в тряпочку. Не знаю, в какую – может, есть специальная тряпочка для молчания, но мы не нашли. Невезуха.

Я вот о чём думаю. Тётя Босс говорит, что мы не понимаем своего счастья и будь у нее такая возможность, она спала бы с утками. В чём прикол? Это неудобно и утки щипаются, я точно знаю, был же в деревне.

На полдник в садике дают компот с ватрушкой. Ох, как же это вкусно. Давайте я сейчас помолчу, а вы купите себе ватрушку. Подожду немного.
Ну как? Я же говорил, что понравится. Сейчас ещё расскажу, как меня забыли в саду, классная история. Короче, был вечер. Всех уже забрали родители, мы с Платоном одни остались. Валентина Семёновна набирала папе на сотовый, а он отключен. Позвонила бабушке, та сказала, что кто-то въехал на машине в столб. Я не понял, в чём там дело, но Тётя Босс заплакала, а пока она разводила сырость, за Платоном пришла мама. Воспитательница попросила её взять меня на ночь. Прикиньте, как круто? К другу с ночёвкой!

Мы сели в машину к ним. Мама Платона работает в такси, офигеть. Она быстро водит, как Шумахер, и ругается за рулём плохими словами. Папа Платона тоже уехал далеко, Платон думает, что в Японию – искать секрет японского производства.
Квартира оказалась тесная, но было всё равно весело. Мы втроём играли в жмурки и пили газировку с пузырьками, дома такой нет. Мама классная у Платона, помыла мне голову и подстригла ногти, говорит, если на ногах ногти, то на руках рукти. Вот прикол! Был очень крутой день! Потом она нас уложила и прочитала сказку про Русалочку. Как мама.

*

Утром меня забрал папа. Сказал, что потерял машину. Не понимаю, как можно потерять такую огромную штуку, это же не Бионикол. Ещё у папы на лице были страшные порезы и синяки. Так парился веником в бане, что поцарапал лицо. Глупый папа, бывает, мне его иногда жалко.

Вечером к нам в гости пришёл папин лучший друг Серёга. Самое главное, что у Серёги есть Чарли! Настоящая собака. Клыки огромные, как у волка, но он меня никогда не кусает, только руки лижет. Пока мы с Чарли играли, взрослые поссорились. Серёга кричал: «Ты совсем офигел, на кого Лёху оставишь? Так нельзя, живи, ради неё и нас живи». Папа в ответ орал, что утешать не надо. Они подрались в конце, то ли папа первый Серёгу ударил, то ли наоборот, в общем, боролись на кухне и сопели, а мы с Чарли разнимали. Чарли молодец, укусил за попы обоих, чтобы никому не было обидно. Потом мы устали, лежали на полу все вместе. Я сказал:

– Вы зачем дерётесь? Плохая привычка, маме не понравится.

– Её нет, – ответил папа.

– Чего нет? – не понял я.

– Рано! – сказал Серёга папе, а мне объяснил, что нет машины.

Папа точно глупый, нашёл из-за чего расстраиваться. Пришлось его утешать.

– Ты только не реви, это всего лишь машина. Новую купим. Ты у меня умный, придумаешь что-нибудь, и Серёга поможет. Помнишь, я потерял большого Скуби-Ду? Ну да, вначале трудно, плакал каждый день. Потом так решил: я есть, а его нет. Мне тут хорошо, а Скуби-Ду в другом месте хорошо. Нечего грустить.

Папа сильно обнял меня. Они с Серёгой молчали и плакали, точно вам говорю, я видел слёзы. Чарли скулил. Двое взрослых – и разнюнились из-за машины. Потом все с пола встали, папа пообещал Серёге постараться и взять себя в руки. Чарли в ту ночь спал со мной, какой же он крутой и тёплый!

*

На следующий день папа пришёл за мной в садик пешком. Притащил мне велосипед, а маме Платона – цветы, долго просил прощения. Они улыбались, мы с Платоном тоже. Его мама про машины понимает, сразу сказала: ничего, бывает. Хорошо они смотрятся, как жених с невестой.

Потом я ехал домой на велосипеде, а папа бежал за мной. Я смеялся, а он почему-то и у меня просил прощения. Взрослые все странные, даже свои.

*

Папу как подменили с тех пор, как они с Серёгой подрались и Чарли укусил за попу. Теперь приходит домой пораньше. Наверное, кто-то поговорил с главным по работе. Спасибо! Ещё мы с папой по вторникам ходим в бассейн. Он плавает как дельфин и обещал, что меня тоже научит. По четвергам у нас каратэ, надеваем белые кимоно и махаемся прям до полусмерти. Особенно папе нравится бить грушу, он может двадцать минут колошматить без остановки – такой злой, вам и не снилось. А потом улыбается. Сходили вчера на китайский язык, думаем, туда тоже запишемся. Папа говорит, китайский знать полезно. Мне нравится, что там рисуют каракули, а на самом деле это не каракули, а слова. И учат есть двумя палочками, как в кино.

*

Недавно у меня был детский корпоратив. Так папа в шутку называет день рождения. Я спросил, приедет ли мама, но оказалось, она очень занята в санатории. Зато папа позвал всех моих друзей из садика, чтобы день рождения был лучшим в жизни. Он звонил организаторам праздников, клоунам, людям, которые торты делают. Говорит, проще на Луну слетать, чем устроить день рождения ребёнку. Бабушка умная, предложила подключить маму Платона. Суперкруто вышло! Они с папой быстро договорились, все сделали, она торт испекла с Бамблби. Чарли пришёл, мы с ним танцевали и с девчонками тоже. Иногда и девчонки на что-то годятся. Жалко, что мама не позвонила.

*

Прошёл год. Мы очень много проводим время вчетвером. Я, папа, Платон и его мама. Круто же всегда иметь друга рядом. Мама Платона добрая. Вы бы видели, как она наркомана отделала, который хотел забрать мой велик. Папа с ней после работы не устаёт. Сегодня бабушка и папа сказали, что хотят со мной серьёзно поговорить. Я знаю о чем. Конечно, выберу Бамблби. Оптимус, только не обижайся! Сегодня ночью мне приснилась мама. Красивая такая. Она меня гладила и тихонько на ушко сказала, что папе и мне с мамой Платона жить лучше, что она хорошая и чтобы я это папе объяснил. Алёша умный, Алёша всё объяснит как надо.

(с) Александр Бессонов.

СЕМЬЯ ДЛЯ БЕЗДОМНОЙ КОШКИ

Белая кошка выбралась из подвального окна и вальяжной походкой прошлась по двору. Всю ночь шёл дождь, кажется, даже был ураган. По всему двору валялись опавшие мокрые листья.

Кошка подошла к своей любимой лавочке и присела, чтобы запрыгнуть на сиденье. То ли сказалась бессонная ночь, то ли Мурлыка просто не рассчитала силу прыжка, но приземлилась она не на лавочку, а в самую середину лужи.

Луж во дворе было много, но перед розовой лавочкой была самая большая – целое озеро.

Мурлыка выбралась из лужи и оглянулась в поисках сухого места, где можно было бы умыться и обсохнуть.

Но тут раздался знакомый призыв.

• Кис – кис – кис, – это хозяйка ближайшего магазина вынесла просроченный корм бродячим кошкам.

Бродячие кошки считали Ирину Леопольдовну доброй и заботливой. В отличие от старушек во дворе, она никогда не гоняла их. А то что кормит исключительно просроченными сосисками и кормами, так и на том спасибо. Это лучше, чем в мусорке воевать с крысами и собаками.

Пару раз Мурлыке даже приходилось убегать от бродячих людей, которые собирались сделать из неё суп. Эти бродяги тоже часто добывали себе еду на мусорке, но порой не утруждали себя поисками, а просто ловили зазевавшихся бродячих кошек и собак.

Мурлыка подбежала к двери магазина, где уже стояли миски с теплой едой.

Как же хорошо в такой холод покушать теплой каши.

• Зачем вы их прикармливаете? Лучше отдали бы эти продукты нуждающимся, – Богато одетый мужчина вышел из дорогой машины и подошёл к магазину.
• Это просрочка, кому она нужна? Всё равно отнесём на мусорку и они её там найдут. А так я им из этого кашу сварила. Хоть тёплое поедят – погреются. – Ирина Леопольдовна с интересом разглядывала мужчину. Таких богатеев на их улице не было. К кому он, интересно, приехал? – Вы ищете кого-то? Может, подсказать?

Оказалось, что мужчина впервые в их городке и просто заблудился. Нужная ему улица на другом конце города.

Ирине было скучно и она с радостью в подробностях рассказала Андрею Степановичу, как проехать на нужную ему улицу.

Постепенно разговор снова перешёл на кошек.

• Ирина Леопольдовна, всё-таки не стоит прикармливать бродячих животных. Они же верят вам, привязываются. Вы лучше выберите одну и заберите её домой. Так хоть у одной будет дом.
• А как из них выберешь? Мне всех жалко.
• Да вот хоть вот эту белую. Её отмыть, пролечить и сойдёт даже за породистую.
• Я бы всех забрала. Но живу в однокомнатной квартире и почти всё время на работе. Да и всё равно новые появятся. Всех забрать невозможно.
• Вот я об этом и говорю. Одну пожалейте – совесть свою успокоите. А остальных отваживайте, иначе скоро у вас тут кото-зоопарк можно будет открывать.
• А я бы и открыла. Только у меня денег таких нет, чтобы всё организовать.

Мурлыка слушала разговор людей и ей почему-то очень хотелось запрыгнуть на руки к этому необычному мужчине. Кошка и сама не понимала что с ней происходит. Как и большинство кошек, Мурлыка легко могла отличить хорошего человека от плохого. Даже детей понимала, кто нечаянно или по незнанию обижает, а кто специально поиздеваться хочет.

А тут что-то странное. Голос у мужчины громкий, грубый, Мурлыка не любит такие. Сам он недобро смотрит на кошек, прогнать их предлагает. Но исходит от него какая-то добрая энергия. Мурлыка была уверена, что он не обидит. И кошка решилась – поворот, чуть присесть и вот она уже на руках человека мурлычет и тыкается носом в ладонь.

• Мурлыка! – Ирина Леопольдовна ещё ни разу не видела, чтобы кошки так прыгали к незнакомцам.
• А ты смелая! – Андрей Степанович внезапно почувствовал какое-то тепло в груди. Сам он к животным был равнодушен. А вот его мама увлекалась разведением дорогих породистых кошек. Они никогда не прыгали на руки к незнакомцам. Да и к знакомым тоже не прыгали. Они лежали на своих подушках и избранным позволяли себя погладить. – Скажите, а до которого часа вы работаете?
• До девяти. А что?
• Можете где-нибудь закрыть эту кошку? Я освобожусь и приеду за ней.
• Закрыть её негде, да она и сама вечером придёт – кушать.
• Нет, так не пойдёт, – Андрей почему-то очень не хотел расставаться с этой кошкой. А если её сейчас просто отпустить, то до вечера она может сбежать или потеряться. – Ладно, а хорошую ветеринарную клинику тут знаете?
• Знаю, сейчас напишу вам адрес.

Андрей посадил Мурлыку в машину, попрощался с Ириной и поехал искать ветеринара.

В клинике согласились оставить кошку у себя до вечера. За это время обещали помыть её и сделать нужные прививки.

Всю дорогу домой Андрей Степанович разговаривал с Мурлыкой, рассказывал ей свои планы. Он был достаточно успешным бизнесменом и сейчас искал новые идеи для вложения денег.

Внезапно он вспомнил слова Ирины о кото-зоопарке.

Вряд ли такой проект сможет принести много денег. Но радость и удовлетворение точно принесёт. А ещё это возможность помочь хорошему человеку осуществить мечту и дать дом множеству бродячих кошек.

Андрей Степанович развернул машину и поехал обратно. Ирина Леопольдовна была удивлена предложением нового знакомого. Но в свои тридцать два года так устала от однообразной жизни, что решилась на большие перемены.

Уже через полгода состоялось открытие кото-парка. Это была большая территория загородного дома со множеством плодовых деревьев.

На каждом дереве сделали домики и площадки, где кошки могли отдыхать.

Под деревьями сделали мягкие лежанки для кошек и людей.

Посетители могли просто погулять, поесть фрукты и поиграть с кошками. Но большинство посетителей с радостью помогали ухаживать за мурлыкающими обитателями кото-парка.

Общее дело сблизило Андрея и Ирину. Они решили пожениться и даже стали жить вместе. Но, конечно же, не вдвоём, а втроём. Мурлыка, наконец, обрела семью.

Денис вошел в лифт насвистывая что-то неопределенное, но явно веселое. Изучил свое отражение в зеркале, сунул под мышку бyтылкy винa, перехватил поудобнее коробку конфет и нажал на кнопку.

Ничего не произошло. Денис нажал на кнопку еще раз.

– Вас приветствует яндeкc-лифт. – раздался вдруг синтезированный голос. – К сожалению ваш рейтинг не подразумевает возможности подняться до шестнадцатого этажа.

Денис несколько секунд тупо молчал.

– Че?

– Ваш рейтинг не подразумевает возможности подняться до шестнадцатого этажа. – терпеливо повторил голос.

– Какой еще рейтинг? – не отдавая себе отчета в том, что спорит с машиной уточнил Денис.

– Рейтинг пользователя яндeкc-лифта.

– Что это еще за xрeнь?!

– Рейтинг считается на основе оценок выставленных вам лифтами в последних двадцати поездках. На данный момент ваш рейтинг составляет 2.75.

– Че так мало-то?! – возмутился Денис.

– Рейтинг считается на основе...

– Да понял я! – перебил Денис, – И че мне теперь, пешком идти?!

– Ваш рейтинг позволяет совершить подъем до 5 этажа.

– Да почему?! Что за логика?!

– Ваш рейтинг говорит о вероятности совершения действий вaндaльнoгo характера либо совершения aктa дeфeкaции.

– Да ты oxрeнeлo, чyдищe! – Денис возмущенно пнул ногой лифт.

– Ваш рейтинг опустился до 2.20, вы можете подняться до четвертого этажа. – невозмутимо прокомментировал лифт.

– Вот су... – Денис оборвал себя. – Так, железо. Ладно. Я это так не оставлю. А пока... Это мне ехать до четвертого а дальше пешком?

– Альтернативный вариант – внести залог за поездку до шестнадцатого этажа. В случае совершения вами действий вaндaльнoго характера, либо актa дeфeкaции зaлoг возвращен не будет.

– Да ты... – Денис закусил кулак, – Так, ладно, какой залог?!

– 1100₽.

– Ладно, xрeн с тобой. Куда платить?

– Приложите карточку к валидатору.

– А если у меня налик?

– Вы можете подняться до четвертого этажа...

– Ладно, не гунди! – Денис полез во внутренний карман.

– Должен предупредить, залог вернется не в полном объеме. 10% будет списано в качестве платы за пользование яндeкc-лифтoм.

– Cyкa. – не выдержал Денис.

– Ваш рейтинг снижен до...

– Поехали, зараза!!!

– Должен предупредить, что данные о вашей поездке могут быть переданы третьим лицам.

– Да это кому нaxрeн нужны данные о моей поездке в лифте?!

– Например вашей супруге.

Денис задумчиво покосился на бyтылкy винa, на конфеты и на oбрyчальное кольцо.

– Да блин. Тогда едем на четырнадцатый. – проскрипел Денис.

– Принято. Перед поездкой предлагаю вам приобрести вип-пoдпиcкy на яндeкc-лифт и...

– ПОЕХАЛИ ЖЕЛЕЗО!!! – взревел Денис.

– Ваш рейтинг упал до...

– Поехали! – взмолился Денис.

Двери лифта наконец-то закрылись. Но через секунду снова открылись. В лифт вошла симпатичная девушка.

– Выполняю поездку до 19 этажа. – сообщил вдруг лифт.

– С фигa ли?! – возмутился Денис.

– Мне на девятнадцатый. – улыбнулась девушка, – У меня вип-пoдпиcкa. Моя поездка в приоритете. Потом вас отвезет вниз.

Денису осталось молча раздувать ноздри. Зеркало в лифте вдруг затемнилось, превратившись в экран. На нем появилась рeклaмa.

Лучшие дрели у нас! Инструменты, впрочем, довольно быстро сменились пoлyгoлыми дeвицaми. Надпись предлагала самых дocтyпныx дeвoчeк в Мocквe.

– Офигеть! Тут дети ездят, железяка! Что за рeклaмa такая?! – возмутился Денис косясь на девушку.

Та отвлеклась от смартфона, оценила происходящее на экране.

– Она таргетированная. На основе ваших запросов в яндeкce.

Денис покраснел и зaбыл кaк дышaть.

– Девятнадцатый этаж. – сообщил лифт.

Девушка вышла....

Автор: Рагим Джафаров

ЧЕЛОВЕК И КОШКА

Бело-рыжая пушистая кошка сидела в метро у касс около заграждений. А рядом двигался поток людей и исчезал, попадая на эскалатор. В метро слишком яркий свет и ужасные звуки, кошке некуда бежать и негде спрятаться, и она застыла от страха. На неё внимания не обращали, а она сидела неподвижно, как китайская ваза.

Ещё недавно, буквально позавчера, у кошки было всё хорошо. Она жила в однокомнатной квартире, старенькая хозяйка кошку любила: кормила, поила, гладила и вела долгие беседы с ней. А кошка сидела на табуретке и внимательно слушала, и даже когда она умывалась, время от времени прерывала своё занятие и прислушивалась к голосу старушки.

И вот всё оборвалось. Вчера хозяйка не встала с кровати, и от неё исходил запах смерти. Кошка орала. Орала долго: весь день и всю ночь. И только под утро в квартиру вошли какие-то люди. Кошку чуть не затоптали. Потом она ехала куда-то на машине рядом с мёртвой хозяйкой. Машина притормозила, и человек в синей одежде взял её на руки и отнёс на это место в метро.

*

А толпа всё шла и шла, и в этой толпе её заметил один человек. Спускаясь по эскалатору, он подумал, что кошка домашняя, ухоженная и посадили её в метро в надежде, что кто-нибудь её подберёт, но люди равнодушно проходили мимо, и забирать с собой животное никто не торопился. Впрочем, он тоже прошёл мимо. Куда её? На работу везти? А что начальство скажет человеку предпенсионного возраста? Конечно, оправдание можно всегда найти. Так можно и мимо лежащего человека пройти, сказать себе, что он пьяный, или ещё чего-нибудь придумать. А у человека, может быть, инфаркт или инсульт, и счёт идёт на минуты, а люди равнодушно проходят мимо.

А кошка в шоке и не понимает: что с ней и как она сюда попала. Забрать её надо было. С кошкой уютней в доме будет. У них с женой в двухкомнатной квартире звенящая тишина. Дочь вышла замуж, сын женился, живут своими семьями отдельно от родителей. Иногда дети приводят внуков, и тогда дом оживает. Пусто в доме, если он не наполнен детскими голосами. А с кошкой, может быть, и внуки будут почаще приезжать, и дом в остальное время будет не таким пустым, с пушистым живым существом.

Человек твёрдо решил, что на обратном пути он заберёт кошку домой, если она останется сидеть на месте, и клининговая служба метро её не прогонит.

*

Кошка осталась; клининговая служба её не тронула, а может быть, тронула, но кошка вернулась. Рядом с ней лежали кусочки колбасы: кто-то поделился обедом. Не перевелись ещё неравнодушные люди.
Человек сел на корточки напротив кошки и посмотрел ей в глаза. Она отвернула морду в сторону и вниз. Человек улыбнулся.

• Ещё не всё потеряно, – сказал он, – не знаю, как тебя звали, но с этих пор ты будешь Мартой. Сейчас март. Ну, что, Марта, пойдём домой?

Человек взял кошку под передние лапы, встал и запихнул её за пазуху. Кошка, почувствовав тепло и заботу, благодарно замурчала. Человек улыбнулся и, улыбаясь, прошёл вестибюль метро, распахнул стеклянные двери и шагнул в весеннюю метель.

Анатолий Гусев

Кошка, которая заслуживала счастья

Кошка ослабела настолько, что с трудом передвигала лапы, гноящиеся глаза, полные слез и клочьями свисавшая шерсть, некогда пушистого, разноцветного и довольного жизнью создания, теперь говорили лишь о переносимых страданиях.
Но голод гнал её вперед, вдоль домов, дальше по улице раньше находился продуктовый рынок, где её все знали и где ей перепадала рыбка, иногда даже мясо, а однажды ей открыли банку консервов, которые пахли настолько вкусно что лишь съев все и вылизав банку, кошка смогла оторваться.

Летело время, рынок понемногу загибался, продавцов становилось все меньше, так как крупные сетевые магазины забирали клиентуру и торговля на рынке шла на спад. Однако все это не заботило кошку, ей нужна была еда, также как и двум маленьким комочкам шерсти, которые появились на свет две недели назад.
Изначально котят было пятеро, они родились на окраине города, в заброшенном здании, которое некогда служило складом, и возле которого бодро сновали грузовые автомобили. Теперь же, обветшалые стены с облупившийся по всему фасаду штукатуркой и черные, зияющие проемы окон с выбитыми стеклами говорили о полном запустении.
Сразу после рождения малышей случилось нечто страшное, когда, после поисков еды, кошка вернулась в логово к котятам, в дальний угол ангара, она обнаружила стоящую над ними лису, а точнее лиса, которого очень морозная и снежная зима выгнала из леса в поисках еды уже для своего потомства.
Схватка была яростной и короткой, ослабленная родами кошка, дралась как лев, но не в силах была оказать сопротивление взрослой лисе. Израненная и окровавленная, потеряв сознание, она упала в метре от закутка с котятами.

Очнувшись, она подползла ближе, но в коробке оставалось лишь двое пищащих малышей. Если бы она могла плакать, она бы зарыдала от горя, но кошка не умела считать, хотя и понимала, что произошло что-то страшное.
Она легла набок, подставила малышам живот и провалилась в забытье. Следующие несколько дней были особенно тяжелыми, раны, полученные в схватке, воспалились и ей было очень больно даже просто шевелиться, однако она нашла в себе силы и по одному, перетащила котят в подвал второй части здания, в котором обнаружился склад каких-то досок с удобным лазом.
И вот, сейчас кошка брела в сторону рынка, в надежде найти что-либо съедобное, и хотя каждый шаг причинял ей нестерпимую боль, материнский инстинкт подхлестывал идти вперед. Внезапно лапы ей отказали и она повалилась на мощеную мостовую. Рана на боку открылась и оттуда стала сочиться кровь. Она пыталась бороться с охватившим ее оцепенением, но вот все вокруг залило внезапным светом и её слезящиеся глаза закрылись.

Новая жизнь.

Этим вечером, как обычно, Ксюша ехала домой на велосипеде, уже стемнело, но установленный на руле фонарик, ярко освещал дорогу впереди. Вот свет фонаря выхватил из тьмы кошачий силуэт, который сближался с велосипедом.
В следующее мгновение силуэт упал, что удивило Ксюшу. Подъехав поближе она увидела лежащую на боку, израненную кошку, с взъерошенного бока которой кровь капала прямо на тротуар. Торчащие клочья шерсти, струпья и нагноение, сложно было даже представить, какого цвета была кошка.
Сердце девушки дрогнуло и не колеблясь ни минуты, она, достав из рюкзака кофту, завернула в нее окровавленное тельце кошки, в голове уже зрел план. Ближайшая ветлечебница была на улице Планерной, буквально в двух километрах, туда она и отправилась.
В приемной, толстая тетка медсестра, увидев, кого принесла Ксюша, фыркнула и сказала что даже не будет звать доктора, тут все ясно, кошка или покойник или на пути, – нафиг тащить эту блохастую, пачкать нам тут.

Ее последние слова услышал немолодой уже врач, выходивший из ординаторской, молча отодвинув женщину в сторону, он развернул куртку и бросив взгляд, скомандовал – кошку на операционный стол, немедленно и обращаясь к Ксюше, уже мягким тоном произнес, – гарантий что кошка выживет не дам, но обещаю сделать все возможное, а пока заполните свои данные и отправляйтесь домой.
Так девушка и поступила, но вечер оказался скомканным, постоянно проверяя телефон, нет ли звонка и переживая по поводу найденной кошки, она не заметила сама, как заснула на диване в гостиной.

Утром, в семь часов ее разбудил телефонный звонок. Звонили из клиники. Вчерашняя медсестра заискивающим тоном извинилась за грубость и передала слова врача о том, что кошка жить будет, но ей необходимо остаться в стационаре под капельницей а также сообщила что кошка – кормящая мать, недавно родила и очевидно, что где-то у нее есть котята, которых она кормила накануне и которые неминуемо погибнут если мама кошка останется в больнице.
Эта мысль засела у Ксюши в голове. Где-то есть котята, которые могут погибнуть без матери. С этими грустными мыслями она поехала на работу. По приезду в офис, в их небольшом, но достаточно дружном коллективе проектировщиков, все коллеги обратили внимание на ее подавленное состояние, очевидно что кто-то рассказал об этом руководителю и тот вызвал ее в кабинет.

После её рассказа, руководитель на мгновение задумался, а потом открыв дверь вышел в отдел и попросив минуту внимания сказал: коллеги, сегодня у нас выездная работа. Как только сделаете, отправляетесь домой. Задача найти котят в районе, где Ксюша нашла кошку, кто найдет котят первым, тому дам оплачиваемый день и обещаю закрыть глаза на один небольшой косяк, после этих слов он хитро подмигнул собравшимся.
Все рассмеялись, удивительно, но отзывчивые люди стали собираться, попутно расспрашивая девушку, где именно она обнаружила кошку. Кто-то даже вспомнил о трехцветной кошке, которую он уже несколько лет встречал на рынке, очень ласковое и красивое животное.
Весь коллектив разбился на две группы, люди погрузились в машины и отправились на окраину города в район, где Ксюша нашла кошку. Начав обходить заброшенное здание, столкнулись с первой, очень печальной находкой, в углу нашли мертвого котенка, очевидно лис придушил его, но не смог с собой утащить и бросил.
Кто-то даже предложил прекратить поиски, но Ксюша повторила слова врача что кошка кормящая, кормила буквально день назад а трупу котенка явно больше и поиски продолжились.

Через час с небольшим донесся радостный крик. Я нашла, я нашла! – кричала одна из коллег Ксюши, Люда. Все собрались на крик и увидели два чудных пушистых комочка с едва открывшимися глазами. Котята жалобно пищали. Один был чудесного рыжего цвета а другой трехцветным.

Что я пропустил? – на крик подошел руководитель, увидев котят, он поздравил всех с успешным окончанием операции и предложил отправляться по домам. Однако, все как один захотели позаботиться о найденных котятах, и никто домой не ушел, кто-то принес из машины коробку, кто-то дал куртку, которую постелили внутрь. Было решено всем вместе отправиться в ветклинику чтобы котят осмотрел врач.
После беглого осмотра терапевт сказал, что с котятами все хорошо, они голодны, но вполне здоровы, и вопрос как покормить котят стал первоочередным. Решилось все очень просто, кто-то вспомнил что видел как выкармливают львят, тут же в зоомагазине купили пипетку а Люда купила в соседнем доме молока. Договорились что котята поживут у Ксюши пока кошку не выпишут из больницы.

Ксюшу с котятами подвезли до дома, все попрощались и разошлись, но руководитель перед уходом сказал, что с удовольствием заберет рыжего котенка, именно о таком давно просила его жена.
Котята пищали и тыкались носами в стенки коробки, ползая на неокрепших лапках. Нагрев молока, Ксюша стала набирать его в пипетку и сделала попытку, кстати весьма удачную, покормить котят. Несмотря на то, что все мордочки у них были в молоке, было очевидно что внутрь попало достаточно. После 15 минут кормления, котята перестали пищать и у них стали закрываться глаза.
Пройдя на кухню, Ксюша налила себе кофе и решила поесть, однако тишиной и спокойствием ей насладиться не удалось. В дверь позвонили. Открыв дверь, она с удивлением увидела почти в полном составе весь офис, и у всех были в руках какие-то мешки или коробки.
Мы пришли проведать котят и тебя, засмеялись они, – не возражаешь? Раз уж у нас сегодня выходной, давайте проведем его как корпоративный праздник, учитывая что у нас прекрасный повод и мы уже все для праздника купили.

Конечно, проходите, – ответила девушка. Оказалось, первые двое коллег повстречались у входа в парадную, придя каждый сам по себе, и поняв что происходит, просто подождали а через некоторое время там собрался весь офис.
После открытия подарков выяснилось, что котятам купили три лежанки, кучу кормов и витаминов, когтеточку и даже один мягкий домик а также принесли кучу пирожных и торт. Все расселись на кухне и стали пить чай, обсуждая судьбу спасенной кошки и котят.
В тот вечер было рассказано много хороших историй и сказано теплых слов, казалось все люди стали друг другу немного ближе, под конец вечера Люда попросила отдать ей трехцветного котенка, но перед этим решили сначала вернуть котят кошке. Все разошлись по домам в приподнятом настроении.

Дальше жизнь пошла своим чередом. Через два дня позвонили из ветлечебницы, сказали что кошку можно забирать, и после работы Ксюша поехала за кошкой. Однако забрать ее, даже всю перевязанную, просто так не получилось, очнувшись, кошка только шипела и никого не подпускала к себе. Она расцарапала Ксюше руки и даже укусила девушку, пришлось попросить бокс для переноски кошек у ветеринара, на счастье один свободный нашелся.

Всю дорогу домой кошка шипела и пыталась из клетки цапнуть Ксюшу. Войдя в квартиру, девушка поставила клетку на пол и открыла ее. Медленно, пригибаясь и ежесекундно оглядываясь, кошка выходила из клетки и вдруг услышала жалобное мяуканье котят а через мгновение заметила лежанку в которой копошились пушистые комочки.
Казалось, в одно мгновение кошка преодолела два метра и оказалась над ними. В следующую секунду она замяукала и котята потянулись к ней. А Ксюша пошла на кухню, и долго сидела в кресле у окна, погруженная в свои мысли.
Внезапно, она почувствовала прикосновение к своей руке, и повернувшись, увидела кошку, которая вспрыгнув каким-то чудным образом на ручку кресла, сидела рядом.
В какой-то миг Ксюша испугалась, что кошка вновь цапнет ее, но та просто прижалась головой к её лицу и замурчала.

Автор: Suslo

Без памяти

— Квадрат гипотенузы равен квадрату... равен квадрату... равен штанам... — бубнил Андрей, разглядывая свои брюки и пытаясь вспомнить их связь с геометрией.

— Не помнишь? — спросила математичка, повернувшись к доске.

Ученик виновато помотал головой.

Мама всегда в шутку говорила, что голова у Андрея как дуршлаг, через который процеживают компот: все нужное выходит, а остается один жмых.

Андрей зачем-то помнил имена и фразы каждого героя во всех фильмах, что когда-то посмотрел. Он знал наизусть более ста телефонных номеров и рекламных слоганов. Он также пронес через годы информацию, что язык хамелеона в два раза больше его самого, и тот факт, что масса самого крупного найденного алмаза составляет 3 106 карат.

Зато Андрей постоянно забывал отчество отца и сколько тому лет.

— Ох, Безголовов, садись. Два, — устало буркнула учительница и нацарапала в журнале уродливую цифру. — Дневник давай.

— Я забыл... — промямлил упавший духом ученик.

— А голову ты... Ах, ну да, тут и так все ясно, — математичка вспомнила фамилию двоечника и под смех одноклассников вызвала к доске следующую жертву древнегреческого текстиля.

На литературе у Андрея обычно все заканчивалось намного хуже, чем на математике. Строки стихов вылетали из памяти легче, чем мелочь из дырявого кармана, а то, что оставалось в голове, перемешивалось в белиберду, за которую его иногда выгоняли с урока.

— У лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом;

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой...

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой.

Андрей начал было с выражением читать стих на очередном уроке, но был остановлен диким смехом одноклассников.

— Что-то не так? — спросил он, искренне удивляясь реакции.

— Все так. Прекрасные строки Александра Сергеевича Лермонтова, — совершенно безразлично ответил ему педагог. — Давай дневник.

— Я забыл...

И так каждый день, из года в год.

В троллейбусах парень вспоминал, что забыл дома проездной, а дома — что забыл в троллейбусе сменку. В его небольшом аквариуме кверху пузом периодически всплывали бедные некормленые меченосцы, на подоконнике вяли кактусы, а на столе «цвел» забытый чай.

Родственники и друзья опасались, что Андрею суждено погибнуть молодым, потому что он однажды забудет выключить газ или посмотреть на дорогу при переходе улицы. Но, как ни странно, Андрей выжил и благополучно добрался до взрослой жизни. Более того, парень закончил институт и сразу после него устроился в престижную фирму, просто забыв номер офиса для собеседования и постучав наугад не в ту дверь.

*

— Здоро́во, Андрюх. Ты вчера счет отправил на оплату? — спросил догнавший его по дороге на работу Ромка.

— Черт, — выругался Андрей и ускорил шаг.

— Забыл? Опять? Да ты что, сегодня же ценник вырастет в два раза, директор за эту разницу тебя придушит! — удивлялся Рома беспечности своего коллеги.

— Может, еще не поздно, — пробубнил Безголовов, поднимая ботинками в воздух клубы пыли.

Не успели эти двое зайти в офис, как на них с порога налетел взмыленный и совершенно невменяемый директор.

— Отправлял на оплату?! Безголовов! Или забыл?! Признавайся, твою мать! — начальник вцепился в костюм Андрея потными клешнями и тряс его так, что ткань скрипела.

— Я... я... — никак не мог подобрать слова Андрей, чувствуя, что ближайший месяц будет снова потрошить кредитку.

— Отвечай! Отправлял или нет?!

— Нет. Забыл... — промямлил, зажмурившись, Андрей.

— Фу-х, слова богу, — отпустил его директор и приложил ко лбу дырокол холодной стороной. — Хвала небесам, Безголовов, что тебя послали мне. Это чудо какое-то.

— А что случилось-то? — донесся из-за кулера голос перепуганного до чертиков Ромы.

— Сволочи эти липовые половину страны сегодня кинули. Нет у них никаких складов, и техники нет, и вообще ничего! Мастерски все подделали, даже увеличением ценника пугали! А как деньги получили — обанкротились!

— Вот те раз, — присвистнул кто-то.

Вот так Андрей и получил свою первую тринадцатую зарплату, не проработав в компании и полгода.

Особо предприимчивые коллеги сыпали похвалами, словно августовское небо звездами, и организовали по такому поводу гулянья за счет премированного. Андрей был не против. Из-за проблем с памятью у него было мало друзей, да и те обычно возникали на горизонте, когда им требовалось немного денег в долг.

Этим же вечером Андрей познакомился с будущей женой — правда, знакомство было повторным. В баре коллеги пытали Андрея расспросами о жизни, но тот не мог вспомнить ничего интересного, словно и не жил никогда. Его внимание было приковано к соседнему столику, где несколько девушек пили чай и болтали. Одна из них так запала в душу Андрею, что, не в силах удержать свой хмельной мозг, парень решился на знакомство. Он понятия не имел, с чего начать разговор, но тут заметил на столе медовый чизкейк и достал из своего багажа бесполезных знаний подходящее.

— А вы знаете, что одна чайная ложка меда — это работа всей жизни двенадцати пчел, — выдал он так громко, что на него обратила внимание половина кафе.

Девушки посмотрели на внезапно возникшего «пчеловода» и залились смехом. Вдруг та, что приглянулась Андрею, произнесла:

— Безголовов, ты, что ли?

— Мы знакомы? — искренне удивился Андрей, присаживаясь за стол.

— Немного, — хихикнула девушка. — Сидели за одной партой четыре года. Это же я, Оля Петрова.

Андрей сделал вид, что вспоминает, но знал, что это бесполезно.

— А ты вообще не изменился. Как всегда, ничего не помнишь, — улыбнулась Оля. — Я никогда не забуду, как ты читал стихи на литературе.

После этих слов Оля пересказала стих «Александра Сергеевича Лермонтова», отчего ее подруги начали сползать под стол, давясь от смеха. Раскрасневшийся от смущения Андрей хотел было уйти, но Оля его не отпустила и через несколько месяцев тоже стала Безголововой.

*

Удивительно, но Андрей так же успешно забывал все самое плохое и тревожное. Каждый новый день он приходил на работу с широкой улыбкой, за которой не пряталось никаких скрытых обид, словно вчера его не подставили коллеги, не обматерил директор, не двинула по ноге шваброй уборщица. Коллектив ссорился, ругался, копил друг на друга злобу и плел интриги. Все, кроме Андрея. Люди увольнялись, приходили новые, а Андрей тихонько шагал вверх по карьерной лестнице, ни о чем не задумываясь.

Но работа — это еще не все. Андрей смутно припоминал, как его однажды сбила машина, зато хорошо помнил, что человек, сидевший за рулем, был композитором. Безголовов потом много раз посещал его концерты после первых бесплатных билетов. Из памяти стерся сам факт того, что Андрей — приемный сын, хоть родители этого никогда не скрывали и иногда за столом вспоминали день усыновления.

— Вот, твои любимые, — протягивал Андрей жене очередной букет цветов, купленный без повода.

Он никогда не запоминал совместных дат, постоянно пропускал годовщины, зато хорошо помнил, какую музыку слушает его супруга, какие блюда заказывает в кафе, что за книги вызывают у нее восторг. И за это ему прощались пробелы в поздравлениях.

*

— Как потерял? Ты уверен? Ты точно везде посмотрел? — кричала Оля, бегая по комнате и разбрасывая вещи в поисках пропажи.

— Наверное, забыл на банкомате или в магазине, или...

— Там же были все деньги на отпуск!

— Да ладно, съездим на кредитку, я заработаю еще...

— Так кредитка тоже в кошельке была! Нет! Хватит с меня! — жена рухнула в кресло и схватилась за голову, имитируя приступ мигрени. — С этим надо заканчивать.

— Да с чем? — никак не понимал Безголовов.

— Со склерозом твоим! Я давно уже нашла клинику, просто тебе не говорила, надеялась...

— Я не пойду! Не заставишь! — упирался Андрей.

— Пойдешь.

Взяв к себе в помощники свекровь, начальника Андрея и еще пару друзей, Оля сдержала слово и отправила мужа на лечение.

Занятия со специалистом по три раза в неделю плюс термоядерный коктейль из таблеток и витаминов дали в итоге результат.

Когда Андрей без запинки рассказал все «Бородино» и заткнул Пифагора за пояс, стало ясно, что недуг исцелен. Все были жутко счастливы, включая Андрея, чья жизнь теперь началась заново.

*

— Ты чего домой не идешь? — спросил Рома, видя раскисшего в кресле Безголовова.

— Да ГОСТы не отправил клиенту, надо архив перерыть.

— Да забудь ты про них. Они им не нужны, сто раз просили, а потом сами забивали. Если нужны будут, в понедельник напомнят.

— Не могу я. Все выходные буду думать об этом.

— Так с женой проведи время, она-то тебя отвлечет.

— Да мы вчера раздраконились, видеть ее не могу.

— Ого! Не знал, что вы ругаетесь. А что случилось?

— Да ничего особенного... Так, не сошлись во мнении при выборе фильма: я одно люблю, а она — другое, вот и вспылили.

— Господи, да подумаешь, она уж забыла, наверно, сто раз.

— Она-то забыла! А я — нет! — рявкнул Андрей и пнул мусорное ведро под столом.

— Знаешь, Андрюх, раньше ты таким раздражительным не был.

— Помню, Ром, помню.

Чем больше Андрей запоминал, тем сложнее ему становилось с окружающими. Когда в гости приезжали родители, Андрей постоянно напоминал о том, сколько они ему в жизни недодали, зато вполне смогли компенсировать это на младшем брате.

— Просто у вас разница большая в возрасте. Ты появился, когда у нас с твоим отцом еще ничего не было, — оправдывалась мать.

— Нет, просто я приемный, вот и все!

Та же участь постигла жену, друзей, коллег. На работе Андрей стал невыносим. Постоянно тыкал всех носом в их старые неудачи, став предметом для сплетен, которые обозлили его еще больше.

Парень опустился до скупости. Он начал считать каждую копейку, вспоминал все траты до единой, нервничал, если кто-то относился к деньгам небрежно — особенно Оля. На горизонте маячил развод, не за горами было увольнение, молча подкрадывалось одиночество.

А потом случилось следующее. Композитор, который чудом не лишился прав в прошлый раз, снова пролетел на красный свет на том же перекрестке, отвлекшись на нотные партитуры в телефоне. Жертва его машины была уже знакома и с бампером, и с капотом, а потому удачно впечаталась в оставленные в прошлый раз вмятины. Андрей и на этот раз чудом обошелся без серьезных травм, но головой приложился лихо. Настолько, что из памяти вылетел целый год жизни, включая период лечения.

В больницу пришли все родные и близкие, включая начальство Андрея.

— Как же я рад вас всех видеть, — улыбался Безголовов.

— Даже меня? — фыркнул недоверчиво Ромка, которому Андрей каждый день напоминал об их прошлогодней ссоре.

— Особенно тебя! — искренне сказал Безголовов. — Вот только я совсем не помню, куда положил твою флешку. Ты меня простишь?

— Знаете, — отвел врач родных Андрея в сторону, — память можно быстро восстановить и даже сделать лучше. Сейчас таблетками и занятиями можно многое скорректировать. Всю «Войну и мир» наизусть вам расскажет.

— Нет! — в один голос ответили ему мать и жена.

— Дело ваше, — пожал плечами врач. — Если будет нужно, он и сам все вспомнит со временем. В конце концов, человек сам чувствует, что стоит запоминать, а что лучше выбросить из головы. Тем более он у вас сейчас выглядит таким жизнерадостным — наверное, приятно иногда стереть из памяти все проблемы.

Александр Райн

Кошка из последних сил цеплялась за плот, чтобы выжить. Она кричала охрипшим голосом, в надежде, что ей кто-нибудь сможет помочь...

Кошечка по кличке Муся легла под раскидистым кустом пиона и решила подремать. Несмотря на то, что кошечка была практически уличным ребенком, она редко покидала пределы своего двора. Здесь было безопаснее, да и всегда было что исследовать.

Однажды, когда резко наступила зима и столбик термометра в один день опустился в отрицательные значения, бабуля сжалилась над крохой и взяла к себе домой. Морозы Муся провела в тепле, но периодически подходила к двери и просила ее выпустить.

С тех пор её насильно в дом не затаскивали, но часто оставляли дверь в подъезд приоткрытой в холодное время года. Кошка пользовалась приглашением, греясь на лестничных площадках. Летом предпочитала спать в клумбах. Там было красиво, мягко и вкусно пахло.

Этой ночью Муся, как всегда с комфортом, устроилась в пионах. Но не успела она уснуть, как раздался громкий хлопок. Кошка вскинулась, ошалела, повертела головой, уже готовая бежать от опасности. Но больше никаких резких звуков не было слышно, поэтому животное не торопясь снова устроилась в цветах.

К громким звукам Муся уже привыкла. Когда она услышала их впервые, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Кошка вместе с другими домашними животными металась из стороны в сторону, не понимая, что происходит.

Тогда многие люди уехали, некоторые даже забрали своих четверолапых друзей. Но уличные обитатели прибрежных кварталов остались. За год они привыкли к периодическим взрывам, боялись, но не паниковали.

Впасть в дремоту у Муси никак не получалось. Кошка тщательно вглядывалась в темноту, но дом выглядел так же, как раньше. Животное не выдержало неизвестности, вскочило на лапы и поспешило к выходу со двора.

Долго искать причину беспокойства не пришлось. Уже около соседнего дома лапы вступили в лужу. Кошка удивлённо отпрыгнула и посмотрела на небо. Оттуда светили звезды, не было ни единого облачка. Дождь не шёл давно. Откуда тогда лужа?

Муся растерянно оглянулась по сторонам. Впереди, всюду, куда ни падал взгляд, была вода. Она подползала всё ближе, покрывая асфальт равномерным слоем влаги. Кошка воду не любила, поэтому тут же припустила назад в родной двор. Но вода ползла за животным по пятам.

Кошка подбежала к подъезду, надеясь спрятаться от стихии. Но дверь оказалась закрыта. Видимо, кто-то из оставшихся жильцов хлопнул дверью, заходя домой, отчего защёлкнулся замок.

Муся пару раз на пробу мяукнула, ожидаемо её никто не услышал. Тем временем вода заползла во двор, закрыла дороги и уже переливалась через бордюры на клумбы и дорожки у подъезда.

Кошка вскочила на лавочку, чтобы не промочить лапы. Однако быстро поняла, что нужно искать укрытие повыше. Вода всё прибывала. Муся оглянулась по сторонам – до ближайшего дерева нужно было бежать по луже.

Животное на мгновение задумалось: стоит ли такое маневр промоченной шубы. А потом услышала истерическое мяуканье из подвала соседнего дома, куда соседская кошка привела котят. Пушистики не успели выбраться из своего убежища, теперь их с огромной скоростью заливало водой, и надежды на спасение не было.

Муся не стала ждать, пока ей тоже отрежет путь к отступлению, а молниеносно метнулась к дереву. Холодная мутная вода доходила до живота и замедляла движение. Животное преодолевало сопротивление с трудом, приближаясь к цели.

Земля быстро размокла, засасывая как болото, и теперь лапам не на что было опереться. Кошка с трудом добралась до ствола, выпустила когти и проворно вскарабкалась на нижнюю ветку. Оттуда прекрасно было видно двор в лучах рассвета.

Вода всё прибывала, пряча под своей мутной поверхностью пионы, лавку, ступени подъезда. Наконец засуетились люди в этом доме. Жильцов осталось немного. Некоторые выглядывали с балконов в ужасе, наблюдая за происходящим. Другие пытались убежать с огромным трудом, проталкивали двери подъездов сквозь водную толщу и по пояс брели куда-то в сторону улицы.

Муся громко мяукала в надежде, что её заберут, но никто не обращал внимания на испуганную мокрую кошку на дереве. Тут бы самим выбраться!

В окне напротив дерева мелькнуло бледное лицо той самой старушки, что когда-то отогревала кошку. Рука распахнула форточку, знакомый голос окликнул:

• Муся, кис-кис-кис, плыви ко мне, моя хорошая! Сюда, ко мне!

Кошка очень хотела оказаться сейчас в теплой сухой квартире. Она решила рискнуть, немного спустилась по стволу вниз, окунулась в мутную воду и отчаянно заработала лапами. До окна было не больше двух метров по прямой, но кошка не учла одного момента: вода прибывала катастрофически быстро, а бурным потоком сносила всё на своём пути, двигала машины, смывала мусорные баки.

Маленькую ещё плывущую Мусю подхватило течением и понесло вдоль стены дома. Она отчаянно замяукала вслед. Донеслись взволнованные крики старушки. Единственное, что могла кошка – изо всех сил работать лапами, чтобы не утонуть.

Животное стремительно несло из двора дальше на улицу. Муся оглядывалась с надеждой зацепиться за что-то, но как назло постройки и деревья проносились мимо. Лапам не за что было уцепиться, а силы постепенно покидали кошку.

Несколько раз она ушла под воду с головой. Мутная вода тут же полилась в нос, уши и глаза. Животное отчаянно рванулось вверх, задергало лапами. Внезапно что-то толкнуло кошку в шею. Муся с трудом развернулась и заметила что-то деревянное.

Недолго думая, животное выпустило когти, вцепилось в доску и из последних сил подтянулось. Кошка залезла на плавучий островок. Дрожащие от перенапряжения лапы не выдержали, зверь рухнул на доски и тяжело задышал.

Вода вокруг бурлила и неслась неукротимым потоком. Маленький плот бросало из стороны в сторону. Когда мысли немного пришли в себя, она обнаружила, что совершенно не узнаёт мест вокруг. Знакомые многоэтажные дома исчезли где-то позади.

Мимо с большой скоростью проносились деревья и наполовину ушедшие под воду дома. Кошка с ужасом наблюдала со своего островка за окружающей обстановкой. Вот она пронеслась мимо дома с высоким забором. Там, прикованный цепью к будке, изо всех сил боролся со стихией большой пёс.

Он мог бы выбраться на крышу, но массивная цепь крепко держала на месте. Через несколько дворов Муся заметила кошку около трубы на крыше. Та отчаянно звала на помощь, но вокруг не было людей.

Чуть дальше в лодку успешно складывали вещи. Там уже сидели двое громко ревущих детей и лежала парализованная бабушка. Мальчик прижимал к себе тявкающую собачонку.

Внезапно плот Муси налетел на высокий куст. От удара доски приподнялись, и кошка чуть не полетела в воду. Она отчаянно вцепилась когтями в плот, опасаясь снова оказаться посреди бушующей стихии. Доски снова опустились на воду. Ветви куста на несколько минут задержали их.

Кошка повела носом, рассматривая препятствия. Плавать ей категорически не нравилось. Лучше уж пересидеть на дереве, но куст был слишком низким, а тонкие ветви не выдержали бы веса животного.

Пока Муся решалась на отчаянный шаг, поток оторвал плот от препятствия и погнал дальше. Кошечка проводила взглядом стремительно уменьшающиеся дома. Её уносило от родного города в неизвестность. Если на улицах деревья были затоплены не больше чем на метр, то тут, ниже по течению, из воды виднелись только кроны.

Ещё несколько раз плот натыкался на препятствия из ветвей. Муся уже не думала о том, чтобы перебраться с досок. Деревья стремительно исчезали под водой. Плот оставался на плаву, теперь главной задачей кошки стало изо всех сил вонзать когти в доски.

Поток не останавливался ни на минуту, стремительно затапливая всё вокруг. Муся проплывала мимо места, где сделали свои гнёзда птицы. Недавно вылупившихся малышей залило водой, а безутешные родители парили в воздухе и звали своих птенцов. В одном месте кошка заметила утопленную собаку, привязанную цепью к будке.

Кошка заметила холмик – жалкий клочок суши приютил двух косуль и ежа. Но и он скоро должен был уйти под воду. Муся подплыла к бывшему селу. Сейчас его сложно было узнать – из воды торчали крыши, на которых ютились люди с животными.

Где-то блеяла коза, гавкали перепуганные собаки, кудахтала парочка чудом уцелевших кур. Плакали и кричали люди. Совсем рядом проплыла туша коровы, которая не успела спастись от потопа. Мусю огромное животное почему-то сильно перепугало. Она и так находилась на грани, а тут ещё и такое.

Кошка выгнула спину и громко зашипела. К счастью, её плотик весил меньше, поэтому быстро оторвался от коровы и понёсся дальше. Если в начале Муся надеялась на людей, которые спасут её, то теперь понимала, что они сами не могут выбраться.

Животное плыло несколько часов. Сверху палило солнце, заставляя страдать от жажды. Воды вокруг было в избытке, но кошка боялась, что нагнётся к ней и упадёт с досок. Промучившись ещё несколько часов, Муся рискнула.

Она распласталась по краю плотика, отчаянно вцепилась когтями в дерево и высунула голову вперёд. Вода, хоть и была грязной на вкус, ничем не отличалась от той, что наливали бездомным животным жители двора. Кошка бы с удовольствием сейчас оказалась в знакомых местах, но её уносило на многие километры от дома.

К вечеру животное устало до такой степени, что заснула. Муся то проваливалась в дрему, то резко выныривала из неё. Вокруг стемнело, но пейзаж не поменялся – из воды всё так же торчали кроны деревьев. Иногда попадались дымоходы, проплывали большие и маленькие тела. Кошка не видела точно, животные это были или люди. А узнавать подробнее не горела желанием.

С рассветом всё вокруг поменялось. Исчезла зелень и следы построек. Теперь вокруг Муси, насколько хватало взгляда, простиралась водная гладь. Течение вынесло плотик в море. Кошка бы испугалась, если до этого не была бы смертельно напугана.

Лапы у животного ныли от постоянного напряжения, а когти кровоточили. Сердце отстукивало шальной ритм, а желудок крутила тошнота – не то от голода, не то от страха. Муся не знала, сколько она проплыла. Без ориентиров она не понимала, откуда взошло солнце и куда оно садится.

Животное ещё несколько раз пила воду, но та остановилась солёной, поэтому кошка перестала утолять жажду.

Появившийся на горизонте берег Муся поначалу приняла за мираж. Но он всё приближался, становились видны деревья, дома, узкая полоска пляжа. Кошка в надежде на спасение громко замяукала. Она кричала так, что скоро заболело горло, но боялась замолчать хоть на минуту.

Мусю услышали мальчишки, которые играли на берегу. Увидели плотик с животным, они позвали взрослых. Те принесли лодку, и вскоре дрожащие лапы животного ступили на твёрдую землю.

Кошка свалилась тут же – у неё не было сил даже дойти до тени деревьев. Беднягу перенесли в чей-то дом, напоили, накормили и оставили отдыхать. Люди шептали, что у кошки есть ангел-хранитель – она выжила в ужасной катастрофе после подрыва Каховской ГЭС, которая погубила сотни тысяч жизней.

Хорошо, что нашлись люди, которые в такой ситуации не посчитали жизнь маленького пушистика менее ценной и не прошли мимо...
Интернет

⚡ОСТОРОЖНО, ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!

Василий Кондратьевич ходил между грядок и сокрушённо качал головой — ночью опять кто-то оборвал помидоры. Да чего уж там «кто-то» — местные алкаши были хорошо известны всей округе. Понадобилась им закусь, вот и залезли к нему в огород. И плевать им, что он эту рассаду всю весну растил на кухонном подоконнике.

Конечно, по-хорошему надо им рожи-то начистить, но возраст и здоровье Василия Кондратьевича не располагали к такому экстриму, да и предъявить им нечего — на месте преступления он их не застал.

— Кондратьич, чего загрустил? — послышалось из-за забора. Это подошёл сосед. Володя считался молодым обитателем посёлка — по новому законодательству даже ещё не пенсионер. А широко известен он был благодаря своим золотым рукам — различную технику в ремонт к нему таскали со всей округи.

— Вот, Володя, опять алкашня мои помидоры ночью оборвала, — пожаловался ему на жизнь Василий Кондратьевич. — Ума не приложу, что с ними делать? Не драться же?

— Тебе, Кондратьич, периметр для начала надо укрепить, — Володя кивнул на забор вокруг огорода.

— А толку-то? — огородник показал на сломанные доски. — Не помогло.

— Да-а-а, — протянул Володя, потыкав пальцем в обломки забора. — Тут надо что-то посолиднее. Вот когда я в ракетных войсках служил, у нас охрана периметра была организована как надо — контрольно-следовая полоса, колючка, а потом ещё система «Клён-55».

— Что ещё за клён? — скептически проворчал Василий Кондратьевич.

— А это когда на изоляторах провода натянуты, а по ним высокое напряжение пущено, — стал охотно выдавать военную тайну Володя. — Днём три киловольта, а ночью до десяти поднимают. По утрам вдоль заграждения зайцев подбирали, уже жареных. Вот тебе что-то подобное надо.

— Володя, да ты что! — перепугался Василий Кондратьевич. — Это же статья за убийство!

Местный Кулибин ненадолго задумался.

— Так надо силу тока ограничить, чтобы только тряхнуло, — нашёл он решение. — У меня как раз за гаражом подходящий агрегат валяется. Сейчас принесу.

И, не дожидаясь ответа, он заспешил к своему дому.

*

Монтаж электронной системы охраны помидоров продолжался до вечера. Володя ещё раз проверил тонкую проволочку, натянутую на изоляторах, замаскированных среди помидорных кустов.

— Высоковольтный блок я у тебя на веранде поставил, — объяснил он хозяину огорода. — На ночь будешь включать. Только не забудь и сам под напряжение не попади, а то мало не покажется.

— Володя, а точно никого не убьёт? — ещё раз уточнил у умельца Василий Кондратьевич.

— Всё научно просчитано и проверено на практике, — успокоил его изобретатель. — Вот, помню, мы в армии решили над сержантом подшутить, подключили такую штуку к дверной ручке. А тут полковник из штаба дивизии с проверкой приехал...

— Ладно, пойдём по маленькой примем на ночь глядя, — прервал его воспоминания Василий Кондратьевич.

Домой Володя уходил, когда стемнело. Уже выйдя на улицу, он бросил взгляд на плантации помидоров. Среди краснеющих плодов блуждали таинственные голубые огоньки и доносилось чуть слышное шипение.

— Работает! — удовлетворённо произнёс изобретатель и нетвёрдой походкой побрёл к своему дому.

Утром он проснулся от громких ударов по воротам. Накинув телогрейку и ёжась от утренней свежести, Володя пошёл открывать. Источником шума оказался Василий Кондратьевич.

— Чего случилось? — испуганно спросил у него изобретатель.

— А вот пойдём, сам посмотришь! — зло ответствовал хозяин помидорных плантаций. Он явно встал не с той ноги. Володя, как был в телогрейке на голое тело, заспешил за ним, мысленно готовясь к худшему.

— Вот, полюбуйся! — Василий Кондратьевич сердито ткнул пальцем в свои грядки, которые выглядели так, как будто там всю ночь копалось стадо свиней.

Оглядев поле битвы и не обнаружив бездыханных тел, Володя облегчённо вздохнул. Но владелец помидорных плантаций продолжал возбуждённо тыкать пальцем в то, что осталось от его грядок, и громко вопить:

— Раньше хоть только помидоры обрывали, а сейчас вообще всё перепахали! Это всё из-за твоей хреновины! Навязался ты с ней на мою голову!

Не обращая внимания на его причитания, Володя подошёл ближе и попытался реконструировать события.

— Ага, вот здесь он перелез через забор и подошёл к этой грядке. И вот тут он попал под напряжение. А потом, наверное, у него ноги свело, и он стал ползать, пытаясь освободиться. Но я-то линии на всякий случай продублировал! А вот здесь он наконец оборвал подводящий провод и стал сматываться.

Володя показал на борозду поперёк грядок, ведущую к пролому в заборе — видимо, у злоумышленника уже не было сил перелезть через забор, и он пошёл на таран.

— Нет, Володя, чего-то ты со своей системой не додумал, — укорил его владелец огорода.

— Но помидоры-то не пропали, — возразил изобретатель, отряхнув землю с куста с красными плодами.

— А толку-то? Разорили половину, — Василий Кондратьевич бережно поднял вырванный с корнем помидорный куст.

— А, у нас в армии ещё одна штука была! — вспомнил Володя. — Сейчас принесу.

Через пару минут он вернулся и гордо продемонстрировал табличку с грозной надписью «Осторожно! Высокое напряжение!» в красной рамке.

— Только у меня проволока кончилась, восстановить систему не получится, — добавил он.

— Ну вот и хорошо! — облегчённо вздохнул Василий Кондратьевич.

— Нет, так не годится, — возразил изобретатель. — Я сейчас пойду перекушу, а потом вернусь.

И на этот раз он опять провозился почти до вечера. Пока хозяин приводил в порядок гряды с помидорами, Володя расставил по периметру колышки с изоляторами и натянул на них суровую нитку. В сгущающихся сумерках огород стал смахивать на небольшую электрическую подстанцию.

— Хозяин, готово! — осторожно произнёс Володя, намекая на угощение.

— Ну посмотрим, Кулибин, как на этот раз твоя система сработает, — сурово ответил Василий Кондратьевич, давая понять, что сегодня угощения не будет.

— Как и положено психотронному оружию, — недовольно буркнул Володя, выходя за ворота. Сначала он хотел сказать «психологическому оружию», потому что натянутые на изоляторах нитки могли оказать только психологическое воздействие. Но потом решил подколоть скуповатого помидоровода — пусть теперь голову поломает.

*

На следующее утро он снова проснулся от ударов в ворота, но на этот раз не таких громких и сердитых. Володя осторожно выглянул из-за забора.

— Что на этот раз случилось?

— Вот, угощайся! — Василий Кондратьевич протянул ему пакет ярко-красных помидор. — Сегодня твоя система сработала как надо!

— Как она могла сработать? — протирая заспанные глаза, удивился Володя. — Я же там вместо проволоки нитки натянул.

— За всю ночь к моему забору никто и близко не подошёл! — радостно сообщил владелец помидорных плантаций. — А утром я пошёл в магазин, так там только и разговоров, что Васька-алкаш полез ко мне в огород за помидорами и еле ноги унёс. А я им и говорю — мне Вовка специальную психотронную установку поставил, которая не даёт к помидорам подходить. Так что теперь местные алкаши мои плантации будут седьмой дорогой обходить.

Володя довольно улыбнулся.

— Вот видишь! Хотя, конечно, я немного ошибся — табличку «Высокое напряжение!» надо было с самого начала повесить.

(Дмитрий Леонов)

ДЕЛО В ТОМ, ЧТО С НЕВЕСТОЙ МЫ ПРОЖИЛИ ВМЕСТЕ 55 ЛЕТ...

В кaбинете Βеры Семеновны зaзвонил телефон:
– Здрaвствуйте, это ЗАΓС?
– ЗАΓС.
– Я хочу жениться, но меня смущaет вaжное обстоятельство, о котором я не могу не скaзaть. Πонимaете, у меня это впервые, поэтому я не в курсе, кaкие документы нужны.

– Πриходите, мы дaдим перечень необходимых документов, рaсскaжем, кaк оплaтить госпошлину, – мaшинaльно ответилa Βерa Семеновнa и уже собирaлaсь положить трубку, но ее остaновил следующий вопрос:
– Πриду обязaтельно. Εсть еще одно обстоятельство, о котором я должен сообщить зaрaнее. Μне 74 годa.

Βерa Семеновнa улыбнулaсь. «Μолодожены» преклoнных лет – уже дaвнo не редкocть.

– Πри пoдaче зaявления oгрaничений пo вoзрacту нет, – oтветилa oнa мaкcимально доброжелательно, мыcленно предcтавляя cебе импозантного cтаричка, который решил женитьcя на cтароcти лет.

– Πрекраcно! – прозвучал радоcтный ответ, поcле которого абонент положил трубку.

Через чаc худощавый cедой cтаричок c бородой бодро зашел в кабинет.
Βойдя, он cмущенно улыбнулcя, приcел и cтал раccказывать:

– Это я звонил. И обязан изложить обcтоятельcтва моего дела. А дело в том, что мы c будущей невеcтой Любой прожили вмеcте пятьдеcят лет.
Β cвое время я не хoтел на ней жениться. Думал: пoживу, перекантуюсь пoсле армии, а пoтoм в гoрoд пoдамся. Да закрутилoсь все, завертелoсь. Жили в деревне, забoт пoлoн рoт. Πoтoм дети пoшли oдин за другим. Сам не пoнял, как мнoгoдетным папашей стал. Κуда былo дергаться? Так и прoжили всю жизнь вместе. Детей пoднимали. Πoмoгали в жизни устраиваться.
Κoгда oстались oдни, oслабели, дети угoвoрили в гoрoд переехать. Дoм наш прoдали, купили oднoкoмнатную квартиру. К детям пoближе. Они нас к себе звали, мoжем у каждoгo пo oчереди жить. Да зачем нам этo? Πривыкли вдвoем.
А тут Люба мoя услышала пo телевизoру, чтo пoсле мoей смерти oна мoжет oстаться без квартиры. Μы же не расписаны. Βзяла в гoлoву. Стала меня дoнимать: давай жениться. Я ей гoвoрю: зачем смешить людей на старoсти лет? А oна свoе: хoчу замуж и все. Испереживалась. Πлачет. Я ей: «А чтo, если не я, а ты первая пoмрешь?» А oна мне: «Так ты ничем не рискуешь. Κвартира на тебя oфoрмлена».
Βoт и вынужден я жениться. Чтoбы успoкoилась мoя Любушка. Κак думаете, правильнo пoступаю?

Βера Семенoвна слушала старика с интересoм, пoэтoму, кoгда oн задал вoпрoс, немнoгo растерялась:

– Думаю, надo уважить желание супруги. Εсли Вы сaми хотитe жeниться.

– Ох, милaя, гдe ты видeлa мужикa, котоpый хочeт жeниться? – дeд смeшно хлопнул сeбя по колeну, – однaко, пpиходится. И почeму жeнщины тaк стpeмятся нaс охомутaть?

Вepa Сeмeновнa нe стaлa вступaть в полeмику. Онa paсскaзaлa стapику, кaк и чтo oн дoлжeн сдeлaть. И в кoнцe дoбaвилa:

– Бepитe нeвeсту и пpихoдитe зaявлeниe пoдaвaть.

– А Вы и нaм дaдитe тpи мeсяцa нa oбдумывaниe?

– Тaк пoлoжeнo, – улыбнулaсь Βepa Сeмeнoвнa, пoнимaя нeлeпoсть этoгo тpeбoвaния в дaннoм случae.

– Μoжeм нe дoжить, – зaдумчивo пpoизнeс стapик, пoглaживaя сeдую бopoду.

– Ηe волнуйтecь. Βce будeт хорошо, – cказала Βeра Сeмeновна, провожая поceтитeля до двeри.

– Ηадeюcь, – как-то нeувeрeнно отозвалcя cтарик и cкрылcя за двeрью.

Работницы ЗАΓСа, которыe находилиcь в кабинeтe и cлышали разговор, дружно раccмeялиcь:

– Ай да жeних.

– Ладно вам, – оcтановила их Βeра Сeмeновна, – пятьдecят лeт вмecтe – это почти подвиг. И Любу eго вполнe можно понять.

Κаково жe было удивлeниe работниц ЗАΓСа, когда на cлeдующee утро позвонил тот cтаричок:

– Πрeдcтавляeтe, она пeрeдумала. Γоворит, что нe увeрeна в моeй любви! Что вы за народ такой, жeнщины?

– И что будeтe дeлать?

– Что-то? Уговаривать буду...
из сети

Мои свекровь со свёкром тоже расписались, когда мужу моему было 30+. Приватизация началась и они решили квартиру приватизировать. Свёкр тоже возмущался.

Международное отправление

День Анны Сергеевны не предвещал ничего сверхординарного: выдача пенсий, продажа лотерейных билетов, оплата квитанций; возможно, с фермы принесут одно-два заказных письма, Людка придет за своими идиотскими посылками из магазинов, которые вечно потом отправляет обратно, ― ни больше ни меньше. Кто же мог подумать, что ей, Анне Сергеевне, тоже придет письмо, электронное, да еще из Чикаго, того самого Чикаго, что за Атлантическим океаном.

Письмо, как и следовало ожидать, пришло на английском, но благо Анна Сергеевна была человеком, склонным к цифровизации и лояльным ко всяким прогрессам. Благодаря ей одной почта работала весьма сносно.

Скопировав текст электронной депеши, женщина ловко перекинула его в Гугл-переводчик, и тот не без своего художественного вмешательства выдал перевод.

Женщина была уверена на сто процентов, что письмо ― дело рук мошенников, но все равно решила прочесть, прежде чем отправить в электронную корзину. Надев очки, Анна Сергеевна зачитала послание вслух:

— «Добрый день, миссис Сергеева Анна Сергеевна. Пишет вам коллега из Чикагского отделения почты Маргарет Джонсон. Уважаемая Сергеева Анна Сергеевна, Ваш имейл я нашла не без труда. Пришлось подключить весь мой опыт. Благо ваше имя было в данных отправителя. Вы числитесь как оператор, принявший бандероль от некоего Винсента Смита. За последний год через Вас прошло пять бандеролей от Винсента Смита, и эти же пять бандеролей прошли через меня. Уважаемая Сергеева Анна Сергеевна, я решила, что пора сообщить вам об ошибке, которую Вы постоянно допускаете при оформлении отправления...»

В этот момент оператору почты стало ясно, что письмо настоящее, хоть и весьма неожиданное. Она продолжила чтение:

— «Дело в том, что Вы всегда путаете местами индекс и конечный адрес получателя. Это грубая ошибка, которую я любезно исправляю каждый раз. Если бы не я, отправления мистера Смита не доходили бы до адресата. Спешу уведомить, что со следующего месяца я ухожу в отпуск, вместо меня будет работать моя сменщица мисс Патриция Салливан. Между нами говоря, мисс Салливан хороший человек, но не очень хороший оператор. Поэтому прошу Вас отныне писать адрес правильно. С уважением, Маргарет Джонсон».

— Ань, ну ты мне пенсию-то выдашь? — спросил Семен Андреевич, который все это время ждал, пока оператор дочитает до конца.

— Да погоди ты, Сёма, — шикнула Сергеева, — тут интернациональное послание, дружеский подзатыльник от коллеги из-за океана, а ты со своими копейками лезешь, которые, кстати, мне должен.

Вспомнив о долге, Семен Андреевич резко изменил свой тон с требовательного на заискивающий:

— Вот интересно, какая она, почта в Штатах? Там, наверное, как в кино: идеальная чистота и порядок, всё автоматизировано, везде дисплеи эти. А не то что у нас: пришел вроде на почту, а ощущение, что в сельмаг, — намекнул Семен Андреевич на полки с хлебом, подсолнечным маслом и тушенкой, что соседствовали с конвертами и открытками.

— Сёма, у нас и есть сельмаг. Только Галка отошла домой теплицу закрыть. А судя по словам этой Джонсон, не такой уж и порядок у них: уйдет в отпуск и начнется там у нее кордебалет с бубнами ― прям как у меня, когда Нинка на замену выходит, — не сводя глаз с письма, пробубнила Сергеева. — Вот, держи пенсию свою, — протянула женщина деньги.

— Так тут не хватает! — пересчитав купюры, возмутился Семен.

— Ежемесячный обязательный платеж. Я тебя, клеща, от микрозаймов отучу!

— Да ну тебя, — махнул рукой Семен. ― Пробей лучше буханку хлеба и банку салаки.

Разобравшись с посетителем, Анна Сергеевна начала штурмовать Гугл-переводчик, подготавливая ответное письмо.

«Дорогая Маргарет, пишет Вам Анна Сергеевна из поселка Павловское. Прошу простить мои ошибки ― как профессиональные, так и лингвистические. В школе я изучала французский и оттуда помню только Cherchez la femme. Дело в том, что в этом году впервые с середины прошлого века было оформлено международное отправление. Мне даже пришлось ехать за марками в райцентр, так как на одну бандероль ушел мой месячный запас. Мистер Винсент Смит, как называете его Вы (мы же зовем его Винстон или «Суперлегкий» — в честь популярных сигарет), приносит свои отправления, будучи всегда вдрабадан...»

К сожалению, переводчик категорически отказывался переводить «вдрабадан», и Сергеева была вынуждена написать просто «нетрезвый».

«Прошу, не подумайте плохо о нашем поселке. Винстон приехал сюда, уже будучи профессиональным алкоголиком, и за один год даже успел подпортить некоторым жителям положительные характеристики, склонив их к собутыльничеству. Винстон — художник, он рисует наши красивые пейзажи и отправляет картины на родину. Он готовит выставку, но, боюсь, что его печень может не дожить до открытия этого вернисажа, и Винстон имеет все шансы поселиться на нашем красивом кладбище с видом на речку. А так как я единственный человек, сносно разбирающийся в почтовой программе, мне пришлось самой изучать вопрос. Впредь буду внимательнее. Спасибо за терпение, дорогая Маргарет. Будь на Вашем месте мой муж, он бы уже давно мне всю плешь проел».

Перечитав трижды собственное сообщение, Анна перевела взгляд на колонку текста справа. Там ее письмо представляло собой совершенно непонятную тарабарщину, написанную латиницей, в которой она узнавала только имена.

В конце Сергеева, сама не понимая зачем, добавила постскриптум: «Зовите меня Анна», словно ей могло прийти еще одно письмо в ответ.

И оно пришло. Правда, написала его коллега из Чикаго лишь на следующий день из-за разницы во времени между городами.

«Уважаемая Анна, спасибо за ответ. Мне искренне стыдно за своего соотечественника. Но раз он художник, то, видимо, это его рабочее состояние, хотя уверена, в Чикаго алкоголиков не меньше, чем в Вашем поселке Павловское. Я не собиралась писать ответное письмо. Но когда прочла то, что Вы написали про своего супруга, мне искренне захотелось с Вами поделиться. Я не очень поняла, почему Ваш муж может съесть Вашу лысину, но догадалась, что это какая-то известная русская поговорка. У нас не принято на работе обсуждать личную жизнь, да и не с кем, кроме моего начальника, а с подругами я вижусь редко в силу их занятости. Дело в том, что я Вас очень хорошо понимаю. Мой муж Говард тот еще нытик. Чуть что ― сразу начинает бубнить и бесить меня этим. Ему всё всегда не нравится, всех вокруг он считает тупыми, один только он умный ― чтоб его мамаше икалось!

Но он лучшее, что может предоставить то захолустье, в котором мне суждено работать и жить. Не знаю, как у Вас, но наше почтовое отделение — это самый настоящий цирк. Каждый день ко мне приходят несмешные клоуны и невоспитанные орангутаны; наш почтальон — старый мистер Гриффин — человек-говнюк, а мой начальник считает меня тупой, хотя сам без лайфхака из Ютуба даже зад себе подтереть не может.

Дорогая Анна, будьте так любезны, умоляю, скажите, что у вас в плане работы рай, и обещаю, я перееду в поселок Павловское, раз уж мистер Смит нашел его столь привлекательным. С уважением, Маргарет.

P.S. Приятно познакомиться».

— Ань, я вот че-то не поняла, у них там такой же трындец, как у нас, что ли? — спросила у Сергеевой коллега, когда Анна прочла письмо вслух.

— Получается. Хотя я всегда подозревала, что почта — это изобретение Всевышнего для наказания тех, кто вел себя плохо в прошлой жизни. Что-то вроде Всемирного потопа, только в облегченной версии.

Приняв вместе с грубостями оплату квитанций, выдав корреспонденцию и выслушав обиды за скромные выигрыши лотерейных билетов, а также десятиминутную лекцию от Любови Геннадьевны о том, как операторы отвратительно работают, Сергеева принялась писать ответ. Она в красках рассказала о бытности почтового отделения поселка Павловское, а заодно пожаловалась на свекровь и свекра, живущих в двух домах от нее. В поселке рта лучше не раскрывать лишний раз. Одно кривое слово против родни может считаться объявлением войны, а тут ― новая знакомая из-за океана, она-то никому не расскажет. Правда, Анна Сергеевна всё равно попросила Маргарет молчать. На всякий случай. Мало ли, куда эти родственники свои корни пустили, может, и до Америки добрались.

Всю неделю женщины вели активную переписку. Сначала по электронной почте, потом перешли в мессенджер, а позже состоялся их первый видеозвонок. Операторши оказались примерно одного возраста, обе на вид уставшие, но с живыми глазами и ироничным чувством юмора. Общались через онлайн-переводчик, пили чай по видеосвязи, сплетничали и обсуждали специфику работы, много смеялись.

По поселку быстро разлетелись слухи об этой странной дружбе, и многим она показалась чем-то неестественным, даже предательским. Но только не Сергеевой.

— Опять ты там со своей импортной подруженцией трещишь? — бубнил муж Анны, когда вечером вместо просмотра сериала Сергеева смотрела в экран телефона.

— Она не импортная. Такой же человек, моя коллега, с такими же проблемами, между прочим.

— Да какие у нее там проблемы? Гамбургеров не досталось?!

— Да, Валер, гамбургеров. Смотри свой сериал, а я буду делать что хочу. У тебя, кстати, загранпаспорт еще живой? Помнишь, мы для Турции делали лет семь назад, да так и не доехали?

— Это еще что за вопрос? — окончательно потерял интерес к телевизору муж.

— У нас тут один проект с Маргарет намечается, мы еще думаем...

— Какой у тебя с ней проект?! А ну, давай, рассказывай, что ты там еще удумала? По поселку и так слухи ходят всякие!

— Валера, а тебе вот не пофигу ли, что там за слухи ходят? Кому вообще какое дело? А проект у нас — на Кипр слетать вместе на недельку. У нее отпуск, а я вообще три года не отдыхала.

— Куда-куда ты собралась?! А деньги где возьмешь?

— За баней! Вернее, те, что на баню откладывали.

— Не позволю!

— А я что, разрешения должна спрашивать? Я не поняла, ты чего тут начальника включил. Я что, раз в жизни не могу на Кипр слетать? — голос у Сергеевой стал грубеть, а сама женщина как будто начала увеличиваться в размерах. Из глаз стреляли молнии.

Поняв, что перегнул палку, Валера сглотнул ком в горле и пошел на попятную.

— Тридцать лет я на этой почте спину гну! Хоть раз можно меня кто-то будет обслуживать, а не я?! Или мне так и ждать, пока мне самой коробку по размеру подберут и, запечатав, отправят в один конец без возможности возврата?!

— Всё-всё, Анечка, я понял, поезжай, конечно, но без меня, — залебезил муж.

— Так она-то с мужем будет. А я что, третье колесо у мопеда?

— Ну о чем мне там с ними разговаривать, Ань? Там у людей другие ценности и жизнь другая, не поймем мы друг друга...

— У нее муж — сварщик, на заводе работает. Неужели не найдете тем для разговоров?

— Сварщик? — искренне удивился Валера, всю жизнь проработавший под забралом сварочной маски. — А они у них тоже есть?

— Представь себе, Валера, там железо тоже сваривают. Мосты и здания готовыми не привозят.

— Хм, даже интересно, как у них там, у импортных сварщиков всё это происходит, — задумчиво произнес муж, — может, какие технологии компьютерные или варят суперлазерами? Как думаешь?

— Вот сам и спросишь.

— Так я не умею. Я из детства только «хау дую ду» помню, там еще продолжение у фразы есть, но оно неприличное, я произносить не буду.

— И не нужно. Переводчики в каждом телефоне сейчас есть, не обязательно полиглотом быть. Ну что, едешь?

— Поехали. Может, и на Кипре найдем местных сварщиков, вот это будет диалог! Да я с такой историей самым популярным в поселке потом буду! — загорелись глаза у Валеры. Он встал и начал собираться.

— Ты куда? Рано еще вещи-то собирать.

— Я к Винстону. Попрошу паре фраз научить, надо все-таки подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом. Покажем иностранцам, что мы — павловские сварщики — интеллигентные и образованные люди.

Александр Райн

Международное отправление. Продолжение истории

— Валера, мы переезжаем жить на Кипр, — безапелляционно заявила Сергеева, увидев режим работы местного почтового отделения. — У меня в три часа только второй глаз начинает открываться, а они уже домой шуруют винишко пить.

Валера ничего не ответил. Привыкший к дружелюбному павловскому солнцу, под которым даже помидоры спели не благодаря, а вопреки, он только и делал, что чесался, чихал и бубнил.

Со своими новыми американскими знакомыми Сергеевы встретились час назад и первым делом отправились смотреть не потрясающие виноградники, древние монастыри и голубые лагуны, а местную почту.

Маргарет и Анна без конца разряжали свои телефоны, загружая в онлайн-переводчики килограммы бессмысленного трепа. Они болтали как лучшие подруги, и не было никакого ощущения, что это дети разных континентов. А вот сварщики держались куда более сдержанно.

— Валер, пообщайтесь с Говардом. Чего вы оба как воды в рот набрали, — тюкнула Сергеева мужа, когда все четверо уселись в тени пальм за столик летнего кафе.

— Аня, я с этим айфоновским мажором общаться не собираюсь. У него яблоки повсюду: на руках, в ушах, в карманах. Не удивлюсь, если он яблочным соком мочится. Настоящий сварщик такое никогда не купит, потому что одна окалина — и хана твоему пафосу.

— Прекрати, — шикнула Сергеева и вежливо улыбнулась друзьям.

— Да чего прекрати. Сидит вон, понторез, черные очки на половину лица!

Последнюю фразу поймал своим микрофоном телефон Маргарет и тут же перевел. Лицо американки резко изменилось.

— Что ты наделал? — процедила сквозь зубы Анна, но тут американка выдала совершенно неожиданное:

— Так ему больно на свет смотреть, вот и в очках. Этот болван уронил маску в грязь и, вместо того чтобы вылезти из канализации и заменить стекло, попробовал варить так — отворачиваясь от искр. В итоге два дня уже ходит и скулит от боли. Так еще и штраф получил.

Тут на лице Валеры впервые проступила доброжелательная и слегка глуповатая улыбка:

— Понимаю, сам сто раз так делал!

— Ну вот, идиотизм вездесущ и, в отличие от людей, проходит любые границы, — констатировала Сергеева.

Это прозвучало как тост, и все четверо чокнулись своими бокалами с лимонадом.

— А как вы познакомились? — спросила Маргарет, заметив, что Валерий не сводит глаз с бюста Афродиты, стоящего у входа.

— На почте, разумеется, — грустно хихикнула Аня. — Сам Валера из Семеновского, это рядом с Павловским. Он пытался отправить по почте дизельный двигатель, но в родном поселке его назвали идиотом и послали. Я полюбила этого чудака за упертый характер и безуминку во взгляде и помогла ему с отправкой. Правда, инициатива наказуема, и с тех пор меня пожизненно закрепили за нашим отделением почты без возможности перевода, но я счастлива. А вы как познакомились?

— В полиции. Он защитил меня от нападения.

— Ой как романтично! — мечтательно закрыла глаза Сергеева.

— Прошу прощения. Наверное, переводчик неверно перевел. Говард защитил от моего нападения. Один посетитель назвал меня дурой за то, что у него кончились деньги на карте и он не смог оплатить посылку. Это был конец рабочего дня, у меня был день рождения, а еще пояс по тхэквондо. В общем, спасибо мужу, что спас меня, пожертвовав своим ребром, прямо как Адам.

И снова тост. Снова подняты бокалы.

— Я предлагаю взять в аренду машину и посмотреть окрестности, — выдала Маргарет, когда они расплатились по счету.

— Суперидея! — согласилась Сергеева, но муж не разделял ее энтузиазма.

— Ань, ты соизмеряй желания с возможностями. Прикинь, сколько это нам встанет, — строго посмотрел он на жену.

Понимая, что происходит, Маргарет решила вмешаться:

— Я предлагаю бартер: мы с Говардом оплачиваем аренду и пьем вместе с Анной коктейли, а вы, Валерий, рулите. У вас же есть водительские права и опыт?

— Есть ли у меня водительские права и опыт?! — вспыхнул Валера. — Да я с тринадцати лет за рулем! Я весь Союз от сих до сих проехал! — размахивал он руками. — Может, и на Кипр ваш даже заезжал, просто не помню, давно было!

— Валера, не позорься, Кипр — остров, — процедила сквозь зубы жена.

— Вот и отлично! — радостно хлопнула в ладоши Маргарет. — Аня, ты как насчет коктейля в обед?

— Всю жизнь мечтала услышать этот вопрос! — обрадовалась Сергеева. — Обычно мне в обед предлагают только цикорий и панкреатин.

В автоаренде туристы выбрали кабриолет, проложили в навигаторе маршрут и начали загружаться в машину вместе с напитками.

— Валер, ты уверен, что справишься? — переспросила Аня, глядя на праворульное авто.

— Руль он и в Африке руль, — отмахнулся тот. — У отца на тракторе тоже справа был ― и ничего. Разберемся и без всяких айфонов, навигаторов-шмавигаторов.

Помимо руля, Валера столкнулся с такой проблемой, как коробка-автомат и долго сопротивлялся подсказкам от коллеги из Штатов. Но, трижды перекурив в одиночестве, сдался и позволил себя научить.

Началась поездка, которая сопровождалась звонким смехом, разноязычными диалогами, песнями невпопад под греческое радио и периодическими тревожными комментариями:

— Валера, здесь левостороннее движение! Валера, это не поворотник, а дворники! Валера, ты едешь не по навигатору! Валера, мать твою, Ольгу Петровну! Меня поприветствовал МТС Воронежской области! Ты куда вообще едешь?

В ответ звучали лишь односложные ответы: «Отстань!», «Сам знаю!», «Не надо мне указывать».

Через некоторое время дорога стала меняться, появились ухабы; жестоко игнорируемый навигатор обиделся и умер, цивилизация медленно таяла в зеркалах заднего вида.

— Where are we going? — начали потихоньку трезветь чикагцы.

— Ту зе грейт плейс, — выдал Валера, удивив жену.

— Ты где так научился по-английски?

— Винстон постоянно так о нашем поселке говорит, вернее, о рюмочной у остановки.

— Ты ведь понятия не имеешь, куда едешь, упрямый осел, верно?

— Я все знаю, — махнул рукой муж и, на удивление, через некоторое время перед туристами стали открываться невероятной красоты пейзажи: великолепные обрывы, лазурные дикие берега, кипарисы...

Валера вслух заметил, что дороги Кипра все больше начинают походить на родные павловские, где по весне снег сходил вместе с асфальтом. Но опытный водительуверенно преодолевал препятствия, пока они не выехали к шикарному дикому черепашьему пляжу.

— Говорил же! — гордо скрестив руки, заявил он, покинув авто.

— Молодец, выкрутился.

Валере аплодировали и посылали комплименты, жена гордилась им, но когда овации отыграли, а Валера, украдкой глянув на колесо, произнес тихо скорбное «б...», все почему-то даже без переводчика поняли, что дело дрянь.

День стоял прекрасный, часы лениво меняли цифры, а пляж манил своим золотым песком, безлюдностью и красивыми морскими животными, появляющимися там и тут. Проблему решили оставить на потом.

Маргарет выудила откуда-то бутылочку «Зивании», и отдых заиграл новыми красками. Хорошо, что Аня заблаговременно скачала себе и мужу на телефоны офлайн-переводчики. Проблем с языковым барьером не было.

— Так, значит, нет у вас суперлазеров? — расстроенно переспросил Валера у Говарда, когда тот рассказал, что занимается обычной сваркой труб и работает обычным сварочным аппаратом, да еще и в грязных условиях.

Тот замотал головой.

— И женщин-андроидов еще не изобрели?

Говард снова замотал головой.

— А я-то думал, у вас там будущее уже давно наступило, антигравитационные костюмы ― для работы на высоте. А оказывается, всё то же самое, да еще и командировки... — тяжело вздохнул мужчина. — Где нашему брату вообще сладко? Может, в Новой Зеландии?

Говард поддержал Валеру тяжелым вздохом, и оба уставились на купающихся жен.

— Ну что, едем в город? — спросила Сергеева, когда часы набрали скорость и уже перевалили за отметку 18:00.

— Ага, сейчас. Только колесо заменим, — кивнул Валера.

В багажнике машины обнаружился только солоноватый греческий воздух и немного песка, но ни запасного колеса, ни инструментов.

— Какие будут предложения, мужчины?

Сергеев почесал затылок, стукнул носком ботинка по колесу, надул щеки и выпустил воздух со звуком: «Пу-пу-пу-пу». На этом варианты закончились.

Говард тоже не отличился смекалкой. Его айфон, как и телефоны всех остальных, не мог ухватить за хвост быстро ускользающие волны сети. А без связи не вызвать помощь.

Бездорожье и безлюдность наводили на мысли о бесперспективности положения. Запасы еды, воды и «Зивании» подходили к критическому уровню.

— Ладно, сидите тут, а мы с Маргарет сходим за помощью, — предложила Анна, когда стало ясно, что на одних мужских амбициях не выехать.

Валера хотел было возразить, но, поймав на себе суровый взгляд жены, передумал.

— Вы даже не знаете, куда идти! — подал голос Говард.

— Ты это говоришь двум операторам почты, — напомнила ему Маргарет, а Сергеева поддержала:

— Вас просто никогда не просили отправить письмо в чужой город без конкретного адреса, лишь на пальцах объясняя, как выглядит улица и дом. У меня в восьми из десяти случаев письмо доходит до адресата.

Женщины ушли, оставив мужей в растрепанных чувствах и с разбитым эго.

— Знаешь, Говард, я тут подумал, нам нужно с тобой подружиться. Наши жены так хорошо общаются, никогда я еще Аньку такой жизнерадостной не видел. У нас в поселке, конечно, все друг друга знают, и люди хорошие, но вот это общение для нее ― как глоток свежего воздуха. Я к вам, забугорным, хоть и с подозрением всегда относился, но фильмы ваши люблю. Да и ты, вижу, мужик нормальный, хоть «эплами» своими увешан, как наша антоновка в сентябре. Видимо, просто можешь себе позволить и не кичишься этим.

Говард выслушал своего коллегу и, протянув руку, сказал:

— Peace.

Потом они долго обсуждали специфику работы, требования, ГОСТы, постепенно перешли на разговоры о музыке, коснулись хобби. Оказалось, оба любят Стинга и Modern Talking и неровно дышат к дереву и его обработке.

Когда начало темнеть, а мужчины серьезно заволновались о судьбе своих жен и начали уже было обвинять друг друга в том, что согласились отпустить их одних, вдалеке засияло два луча и послышался звук мотора.

Через минуту к ним подъехал внедорожник, из которого вывалились смеющиеся и невероятно веселые Анна и Маргарет.

— Извините, мужчины, мы достаточно быстро дошли до ближайшей деревни, а там... Ресторан, музыка, танцы. И вот, знакомьтесь — Христина, наша коллега с местной почты, и ее муж Мирон. Он, кстати, электрик, — показали они на хозяев джипа, которые привезли из деревни их, а еще запаску и домкрат.

— Ань, вы издеваетесь? Мы тут вас ждем, от скуки дружить начали, а вы там развлекаетесь и по ресторанам шарахаетесь?! — негодовал Сергеев.

— А мы этого и добивались, — улыбнулась Аня. — К тому же завтра Христинка и Мирон обещали отвезти нас в самые красивые места. Или ты против?

Сергеев замотал головой.

Вечером они собрались в гостях у новых знакомых, где во дворе, рассевшись вокруг костровой чаши, через переводчик налаживали международные отношения и угрожали приехать друг к другу с ответным визитом.

Неделя пролетела незаметно, расставаться совсем не хотелось, но отпуск заканчивался, и нужно было возвращаться.

Следующие полгода Сергеевы каждый день с тоской вспоминали отпуск и где-то в душе́ понимали: скорее всего, подобное повторится не скоро, если вообще повторится.

А потом пришло письмо из Чикаго. Но на этот раз не Анне и даже не Валерию. Оно пришло Винсенту Смиту. Его выставка была готова, и планировалось очень грандиозное мероприятие.

На радостях художник резко бросил пить и пригласил всё население Павловского поехать с ним, обещая оплатить перелет и проживание. Но мало кто согласился. У всех были свои дела и заботы, да и с кем там в Штатах общаться обычным жителям обычного поселка? Там у людей совершенно другая жизнь и другие интересы.

Надо ли говорить, что семейство Сергеевых в тот же день собрало вещи и начало считать часы до отъезда?

Александр Райн

Я прощаю тебя

• Ванечка, сынок, я в больнице. Ничего страшного, просто старость. Сынок, ты приезжай, мне надо рассказать тебе что – то очень важное. Обязательно надо рассказать, пока я еще могу.
• Мама! Мама! Ты не волнуйся, я обязательно приеду, приеду очень скоро. Ты только дождись мама, дождись меня!

Шел тысяча девятьсот двадцать второй год, разгар Гражданской войны. В тот день она пошла в базарные ряды, выменять связанные мамой рукавицы на краюху хлеба. За годы войны, в их небольшом городке не раз менялась власть. В ночь снова пришли «белые». От взрывов и выстрелов они с мамой и дочкой прятались в погребе их небольшого домика на окраине города. Они не ели уже два дня, и сегодня она все же решилась выйти, всего – то на часок, попытаться добыть хлеб.
Мама хворала, у неё был жар. Её трясло, жар выжигал влагу. Облизывая пересохшие губы, в бреду, она застонала:

• Пить, пить...
• Сейчас, бабуленька, принесу – прошептала пятилетняя Маша.

Девочка привыкла к выстрелам, привыкла к взрывам и голоду. Она не боялась остаться с бабушкой дома. Она позволила маме уйти, потому что очень хотела кушать.
Маша осторожно вылезла из погреба, взяла со стола железную кружку и пошла в сенцы к ведру с водой.

Она возвращалась с рынка. Ей осталось лишь перейти улицу. Мимо их дома шли военные обозы с оружием. Молодой мужчина, в форме белого офицера, направив ствол пулемета на черные глазницы окон, неожиданно пустил очередь по их дому.
Она вскрикнула, выскочила на дорогу, прижимая к груди краюху хлеба, бережно завернутую в холщовый лоскут. Белогвардеец оглянулся на крик, и их глаза встретились. Она увидела его спокойное, безмятежное, красивое лицо. Он смотрел так, как будто ничего не случилось.
Не случилось?!
Она в беспамятстве распахнула дверь дома.

• Мама? Маша! Машенька!!! Нет!!!

Её осунувшееся лицо, искажала злобная гримаса. Впалые, бледные щеки подчеркивали большие, серые, горящие глаза. Нет, нет, она не плакала, она не могла выдавить из себя и слезинки. Всё её существо пронзала одна единственная мысль, одно непреодолимое, навязчивое желание – отомстить, поселилось у неё в голове, в сердце, в теле. Оно жгло, съедало всё живое, било набатом в висках, не давало уснуть. Превращая, некогда цветущие сады, в выжженные пустыни. В пустоту... В пустоту, наполненную до краев ненавистью.

• Я найду его, Машенька! Я найду, и месть моя будет страшной и беспощадной – клялась она на свежей могиле дочери, которую сама выкопала несколько дней назад, в которую бережно уложила свое дитя, своего чистого, ни в чём не повинного ангела.
• Почему не дано ей жить? Разве имеет право ходить по земле тот, кто лишил жизни её ребенка?

Вскоре она попросилась в красноармейский отряд. Ей выдали оружие, чтобы бить контру, крушить их до последнего, всех до единого, до одного того, чьё лицо она не забудет никогда.
В ночи было не разобрать что это за здание. Скорее всего, разрушенная войной дворянская усадьба. В лунном свете виднелись разбитые пушечными выстрелами стены. Длинные ночные тени плясали при каждом порыве ветра.
Она вглядывалась в темноту. Вдруг, послышался шорох, и показалась почти незримая, крохотная фигурка.

• Тетя, тетенька – чуть слышно зашептал кто – то из глубины аллеи.

Идущий позади солдат, испугавшись, молниеносно поднял винтовку, вздернул затвор, и выстрелил.
Она обернулась и инстинктивно взмахнула рукой, защищая ребенка. Пуля пронзила плечо, и прошла на вылет. Всё случилось внезапно, ребенок продолжал движение, так ничего не поняв, пока не оказался у её ног. Он обхватил её за талию и уткнулся лицом в живот.

• Тетя! Тетя! Не убивай!

Резкая боль обожгла предплечье, кровь пенилась и расползалась по рукаву гимнастерки. Она присела и вцепилась здоровой рукой в грязные, спутанные вихры.

• Ну что ты, малец. Не убью, не бойся. Ты чей такой будешь?
• Я мамкин, Ваня я, Ваня.
• А мамка-то где?
• Мамка спит, уже как три дня, спит и не шевелится, стеной её завалило.

Через несколько дней её отпустили домой по ранению. Она привезла Ваню к маме.

• Мама, это Ванечка, мой сынок, он будет жить с нами!

На печке закипал чайник. Большой таз выставили на широкую лавку. Детский смех, теплые маленькие ручки, согревали скованную льдом душу. Словно крохотные светлячки, прокладывая путь к почерневшему сердцу, впуская в него спасительный яркий свет.
Они смеялись.

• Ваня! – командовала мама – живо раздевайся! Надо помыться, выстирать одежду. Ну ка, давай сюда, сейчас же! – она пыталась вырвать у мальчика из рук грязный тряпичный кошелек.
• Мама, не надо, не трогай, это всё, что осталось у него от родителей! Он никому не показывает, даже мне!

От натяжения, кошелек вдруг лопнул и оттуда выпало потрепанное фото. Подхваченное теплым воздухом от горячей печи, оно медленно опустилось на пол. С фото на неё смотрела молодая женщина, на коленках у неё сидел маленький Ваня, а рядом, положив ей руку на плечо, стоял офицер в форме. Его спокойное, безмятежное, красивое лицо заставило её содрогнуться и вскрикнуть...

*

Иван бросил все дела, сел на ближайший поезд и примчался в родной город. Но он не успел, мама умерла ночью. Она так и не сказала ему нечто очень важное. Спустя время, разбирая вещи в их старом доме Иван нашел шкатулку. В клочок красного бархата была аккуратно завернута метрика его сестры Маши, которая погибла во время Гражданской войны и фото белогвардейского офицера с семьей, на обороте которого маминым подчерком было написано:«Я прощаю тебя.»

 Вера Кулагина

Теплый свет звезды

Вздрагивая и отряхивая лапки от утренней росы, кот осторожно ступал по молоденькой траве. Надо пройти к стожку, который стоит на краю поля. Рядом с ним всегда суетятся мыши, значит можно будет подкрепиться. Больше нечем – деревья еще голые, за птичками не поохотиться, так что мыши – единственная пока еда для одинокого молоденького котика.

Но его надеждам не суждено было сбыться – на открытом пространстве, где негде скрыться, его ждали два пса. Старые знакомые – давно его пытаются выловить, и всякий раз котику удавалось их одурачить, но сегодня – не тот случай. Ни кустарника, ни деревца поблизости нет, значит надеяться можно только на свои ноги и ловкость.

Кот рванул с места к ближайшей постройке – деревенскому дому, псы не отставали, слышалось их хриплое дыхание. Кот пару раз резко менял направление, псы, готовые уже схватить его, проносились мимо, но продолжали погоню. Долго коту нет выдержать – голодная зима лишила сил, вновь дала о себе знать лапка, поврежденная еще осенью. В очередной раз резко сменив направление, кот краем глаза заметил щель под воротами. Маловата для него, но тут уж или пан или пропал. С разбегу, распластавшись по земле, он нырнул в щель, едва не застряв в ней.

Не снижая скорости, он пробежал по двору, ища укрытие и нырнул в будку. Все. Пока не отдышится, ничего он не сможет сделать. Такого – бери за холку и делай с ним что хочешь – кот даже лапу поднять не сможет от усталости. Забившись в угол будки, он осмотрелся и ужаснулся:

• Вот попал! Это же собачья будка! Вот и ее хозяин в ременном ошейнике удивленно заглядывает внутрь. Хозяйский пес, здоровенный! Пропал, пропа-а-ал! – завыл кот, проклиная свое невезение и пытаясь отпугнуть пса.
• Ты ничего не перепутал? – пес смотрел насмешливо. – Это вообще-то мое жилище, мне тут и одному места мало.
• Ну так убей меня! – обреченно мяукнул кот. – Надоело все. Кое как зиму пережил, радовался весне, думал хоть лето проживу. Видно, не судьба...
• Да ладно, чего ты, – растерялся пес. – Никто тебя убивать не будет. Живи здесь, если хочешь, поместимся как-нибудь.

Кот понял, что его жизни пока ничего не угрожает и облегченно вздохнул, но на пса смотрел еще с подозрением – не хитрит ли? Но тот не предпринимал попыток достать непрошенного гостя из будки, просто прилег рядом, заглядывая внутрь и свесив язык, чуть не до земли.

• Чего ты несся, как угорелый? – интересовался он.
• Собаки. – Признался кот. – Чуть, было, не поймали. Два вредных пса, всю зиму за мной охотились.
• Те, что за воротами? – поинтересовался пес. – Не бойся, я их прогоню! – И подбежав к воротам, разглядел через щель двух своих собратьев. Грозно зарычав, он гавкнул на них. Те вскочили, огрызнулись, назвав его сатрапом, пригрозили выловить на улице, и потрусили прочь, С хозяйским псом лучше не связываться – статус не тот.
• Все, прогнал. – Доложился пес.
• Тогда, может, я пойду? – осторожно поинтересовался кот, все еще с недоверием поглядывая на хозяина будки.
• Оставайся. – Предложил тот. – Места нам хватит, это я так сказал, шутя. Я тут целыми днями один, хозяин за изгородь не пускает, даже поговорить не с кем. А вдвоем нам веселей будет, я к вашему племени хорошо отношусь – меня кошка вырастила и воспитала. Я ее даже мамой называл. Так что я к вам – со всем уважением! Сейчас хозяин выйдет, кушать вынесет, я с тобой поделюсь.
• Кушать? – заинтересовался кот. В пустом животике заурчало. – Если поделишься, то останусь. А хозяин меня не прогонит?
• Да ты что!? – даже обиделся пес. – Ты же со мной, я тебя за своего признал, а это – лучшая рекомендация!

Хозяин, увидев, что из будки на запах съестного выбрался кот, только удивленно хмыкнул и потрепал пса по большой голове:

• Не забыл нашу Муську, Бимка. Помнишь свою мамку. Вот и пришло время ответить добром на добро. Как же мы тебя назовем? – обратился он к коту. Протянул палец, дал обнюхать его коту и сделал ему «пунь!» – Будешь Пунькой?
• Буду! – радостно мурлыкнул кот. И потерся о ноги хозяина. Теперь уже хозяина.
• Ну вот, Бим, теперь будет кому с тобой на звезды смотреть, если он такой же романтик, как и ты. Вдвоем вам не будет скучно.

Когда хозяин ушел, Бим присел в сторонке, чтобы не смущать Пуню, а тот с жадностью принялся хватать из миски мясные обрезки и хрустеть хрящиками. Наевшись, он поменялся с Бимом местами, и пес в два счета доел остатки. Пуня наелся, впервые за долгое время!

• А что такое говорил хозяин про звезды? – Поинтересовался Пуня. – Я считал, что дворовые собаки всю ночь несут службу по охране хозяйского имущества. А ты, значит...
• Это меня Муся научила, – чуть смущаясь поведал Бим. – Хозяин рассказывал, что нашел меня совсем крошечным. Мамы моей нигде не было, и он принес меня к себе. С ним жила кошка Муся, она и взялась меня выкармливать. Сколько помню себя, она всегда была рядом. Когда я научился тявкать, хозяин поручил мне охрану дома, но я тогда был еще щенком и мне страшно было ночью одному. Муся оставалась со мной, и мы проводили ночи вдвоем. Вот тогда она и научила меня смотреть на звезды. Ты разве этого не умеешь?
• Когда мне было глядеть на них? – вздохнул Пуня. – Мне все больше приходилось смотреть под ноги, искать кормежку, еще по сторонам – чтобы не прозевать опасность. Наверх не смотрел никогда. – Бим слушал кота с сочувствием. – А куда делась Муська?
• Ушла. – Вздохнул Бим. – Она сильно заболела и ушла. Сказала, что если сможет победить болезнь, то вернется, а если нет – то я увижу, как на небе загорится новая звезда. Она даже показала – где. – Бим задрал голову к небу, но днем никаких звезд не было видно. – Она все не приходила и не приходила, а однажды, я увидел новую звезду, там, где она показала.
• Ты покажешь ее мне? – попросил Пуня.
• Конечно! Но сначала тебе надо научиться смотреть на звезды. Не у каждого это получится.

Вечером хозяин еще раз покормил своих питомцев. У Пуни теперь была своя миска, даже две – в другую ему плеснули молочка.

• Заходи в дом, Пунька, – позвал его хозяин. – Или останешься с другом?

Пуня остался. Когда совсем стемнело и погасли окна домов, Бим позвал сыто дремлющего кота:

• Пойдем, уже пора.

Пуня присел рядом с Бимом и поднял голову. Холодные звезды подмигивали из темноты – ничего необычного.

• Смотришь? – спросил Бим. – Кот утвердительно муркнул. – Теперь зажмурься сильно-сильно и вновь открой глаза, только широко, как только сможешь.

Пуня зажмурился, выждал некоторое время и распахнул глаза! Все изменилось – перед ним были только звезды! Казалось, что они совсем рядом, можно дотянуться лапой. Они летели ему навстречу, или он летел навстречу им? Они были совсем не холодные, а теплые, некоторые даже горячие! Пуне показалось, что он плывет меж них, распушив хвост, а звезды мелодично звенят, негромко и красиво! Или это в его душе играет музыка? Это было восхитительное ощущение. А рядом был Бим – самый первый, самый лучший и единственный на свете друг! И Пуня чувствовал его горячее и доброе сердце! Еще сегодня утром он был голодным, гонимым всеми котом. Еще утром он мог погибнуть от клыков свирепых псов. У него не было хозяина, не было дома и друга – теперь есть!

Бим повернулся к Пуне и взглядом спросил:

• Видишь?
• Да! – восторженно выдохнул кот. – Он поднялся со своего места и потерся о шерстку друга, – спасибо тебе, Бим. Ведь если бы не ты, я мог бы прожить всю жизнь и не увидеть этого чуда – звездного неба! Ведь я так редко смотрел на него, но даже когда смотрел – ничего не видел!

Он успокоил дыхание, пережидая восторг и тронул лапой друга:

• А теперь покажи мне звезду Муси.
• Смотри. – Бим повернул голову на север. – Видишь вон ту звездочку? Это полярная звезда. Отмерь от нее один хвост влево, и ты увидишь...

И Пуня увидел. Почти невидимая звездочка, окруженная более крупными и яркими. Она, казалось, должна быть невидимой в ярком свете других, но она была! Она светила теплым желтым светом и тянула к друзьям лучик света. Такая маленькая звездочка, но такая теплая!

«Жила на свете кошка Муся, маленькая, почти незаметная, как эта звездочка на огромном небе. Она умела любить всех, дарила окружающим добро и тепло души. Не досаждала никому, даже когда ей стало невыносимо плохо – просто ушла, чтобы не беспокоить тех, кого она любит. Давно ее нет, но сколько доброты и нежности оставила она после себя в этом мире!» – понял Пуня.

• Муся. – Прошептал он. – Я не знал тебя, Муся, но спасибо тебе, что ты научила Бима смотреть на звезды, а он научил меня. Теперь, кроме Бима и хозяина, у меня есть еще звезды. И ты.

Маленькая желтая звездочка ласково подмигивала им, словно кошка щурила свои янтарные глаза.

Тагир Нурмухаметов

Тяжёлый отпуск

— Представляешь, мой вчера с работы вернулся на два часа раньше: говорит, начальство всё равно не видит!

Разговор вёлся по телефону, Оля что-то громко жевала прямо в трубку и прихлебывала из кружки.

— А что, такого разве не может быть? — искренне удивлялась её подруга с работы.

— Может, конечно, вот только он водитель маршрутки. Доехал до своей остановки, вынул ключи и пошёл домой.

— Наверное, хотел тебя с любовником застукать! Как романтично!

— Да какой там! Пришёл весь на эмоциях, руками машет, по́том пахнет, кричит: «Устал, не могу больше, срочно нужно отдохнуть, собирайся!»

— Ой, Олька, я тебе так искренне завидую! — слышался дрожащий голос подруги в трубке: кажется, она даже плакала от умиления.

Ольга тем временем шуршала фольгой и что-то нареза́ла.

— Да чему завидовать-то?! Я думала, что отдых будет только для нас двоих, мол, в ресторан сходим, а он прям с порога начал мне семейным отпуском угрожать. Говорит, возьмём детей, уедем на все выходные, на природах жить будем, спать в палатках, есть с костра!

— Счастливая ты!

— Да где я счастливая-то? Где счастливая?! Их у меня трое, детей-то: пять, двенадцать и сорок лет, последний — вообще муж. Каждый день — как в зоопарке — ни минуты покоя, кого хочешь затерроризируют. Я дома-то не знаю, куда от них спрятаться, они ж везде находят. Один раз залезла на антресоль, так там, оказывается, последние несколько лет прячется кот! Мы-то думали, что он убежал, а его, оказывается, просто все достали. А теперь, представь — выходные с палатками! Но и это не самое страшное!

Подруга терпеливо молчала в предвкушении чего-то пикантного.

— Я его спрашиваю: «Что же такое случилось, что ты решил переместить свою пятую точку с мягкого дивана на холодную землю?!»

— Наверное, захотел романтики! — не выдержала подруга.

— Ага, щаз-з! — прочавкала Оля. — Оказывается, его школьный друг Вася из алкогольной комы вышел, в которой пробыл последние десять лет! А теперь приглашает нас всех отпраздновать это событие у него в деревне, на озере, где он в прошлый раз в эту самую кому и впал. Проклятое место. Оно в честь какого-то утопленника названо.

— Ужас какой! А ты что, отказалась?

— Хотела! Так ведь он сразу с козырей зашёл. У тебя, говорит, два платья с прошлого лета не ношены, мол, случая не было, а тут как раз выдался. А ещё завтра в обувном скидки, можно будет присмотреть что-то для похода.

— А ты?

— Я себе такие туфли присмотрела!

— Так ведь в туфлях на природу не поедешь!

— Если он мне их купит, я готова в них на Джомолунгму лезть!

— И всё-таки, Оль, ты молодец! Настоящая героиня!

— Шпасибо, — снова прочавкала женщина.

— А чего ты там всё время жуешь?

— Отъедаюсь перед поездкой. Муж сказал, что в походе сам готовить будет, мол, картошка в золе, рыба с озера, щи щавельные, чай на смородине.

— Разве это плохо? Всё натуральное...

— Натуральное здесь только одно — нае... прошу прощения, враньё. Они с Васей этим, коматозником, уже с вечера обсуждать начали, сколько литров «чая» будут брать, а значит, кроме золы и щавеля нам там ждать нечего, вот и приходится про запас есть.

— А дети-то хоть рады?

— А нет у меня больше детей.

— Это как?

— Они, узнав, что на природах Wi-Fi отсутствует, сразу объявили себя сиротами и сказали, что формально это будет считаться похищением.

— Ох, Олька, мне тебя искренне жаль!

— Спасибо, родная. Запиши на всякий случай координаты деревни и озера. Если до понедельника не вернусь, вызывай спасателей.

— Пишу.

— Жуковка, озеро Павла Агафонова. По первым буквам тоже находит.

Александр Райн

ВОР

Пуся воровал всё с самого детства. Любая блестящая или вещь странной формы, с его взгляда, немедленно сбрасывалась на пол и он её тиранил долго. После таскания по полу, какаду прикладывал к вещице то правый, то левый глаз, как будто хотел увидеть её душу. Так что, когда стало пропадать мясо и котлетки, мы сперва подумали на Пусю.

Но в связи с тем, что попугаи не едят мяса, подозрения пали на нашу овчарку по имени Бони. Но как Бони могла достать мясо и котлеты с высокого стола в кухне? Непонятно. Поэтому мы установили видеокамеры по всей квартире, что нам очень недёшево обошлось, не взирая даже на алиэкспресс.

Зато то, что удалось увидеть в записи на компьютере повергло нас в шок.

После ухода на работу, Пуся ещё какое-то время гарцевал по квартире и издевался над Бони, крича у неё над ухом и мешая спать. Потом умаявшись он уселся на клетку и задремал. Овчарка же, как раз наоборот.

Растревоженная какаду собака явно почувствовала голод. Но вместо того, чтобы пожевать кусочки из своей тарелки, она подошла к клетке и стала требовательно лаять. Кот Тимка, встревоженный этим шумом встал с кресла и перебрался в спальню на кровать подвывая по дороге.

А вот Пуся, наоборот. Проснувшись, он взъерошил перья и посмотрел вниз. Бони призывно заскулила. Какаду слетел на пол и смешно переваливаясь, как маленький пингвинчик, направился в кухню. Бони и Тимка, взявшийся неизвестно откуда, последовали за ним.

Камера в кухне показала, что попугай засунул голову под дверь холодильника и что-то долго там рассматривал. Потом высунул голову и что-то чирикнул овчарке. Та запихнула свой большой нос под холодильник и нажала на педаль для открытия двери. Попугай забрался в открывшийся зев хранилища продуктов нашей семьи, из которого валил холодный пар, и оттуда полетели... Колбаски, котлетки, кусочки мяса из борща и орешки.

Как попугай умудрялся это сделать мы не увидели, но через пять минут весёлая троица устроил пир горой, предварительно прикрыв дверцу холодильника.

Потом Пуся взобрался на массивный стол и начал сбрасывать вниз всё съедобное, что попадалось ему по дороге. Пир горой продолжался. После окончания, какаду полетел на свою клетку и снова задремал. Кот улёгся на кресло с трудом запрыгнув туда после сытного обеда, а овчарка по имени Бони, облизав пол и доев все крошки, уничтожив таким образом все следы пошла почивать в свой угол.

Ну что прикажешь делать с этой троицей? Наказывать попугая за то, что он кормит друзей, было неправильно. А больше и разговаривать было не с кем об этом.

Поэтому, подумав я посадил Пусю перед экраном компьютера, понимая что делаю глупость. Ведь животные не узнают самих себя. И всё же. Я включил видео со звуком. И Пуся замер. Он во все свои два черных глаза уставился в экран, время от времени поднимая хохолок и попискивая.

После окончания просмотра он вразвалочку пошел к овчарке и долго что-то ворчал ей в самое ухо. Кот Тимка смотрел на них с кресла.

Я так понимаю, разрабатывался новый план по извлечению продуктов из всех доступных мест.

И на здоровье им, честное слово...

Автор: Олег Бондаренко

Та запихнула свой большой нос под холодильник и нажала на педаль для открытия двери.

Интересная конструкция холодильника, про педаль первый раз слышу.

ВОТ ТАКАЯ МУЛЕЧКА!

Дробь попала ему в заднюю, правую лапу. Он долго бежал, истекая кровью, а потом упал и потерял сознание. Когда он открыл глаза, над ним стоял охотник с ружьём в руках. Это конец, подумал волк и закрыл глаза. Так ему было легче.
Знаете, ведь не все волки бросаются и дерутся до конца.

Есть и такие, как этот. Перекусить и убежать.
Когда волк открыл глаза, то он увидел охотника рядом. В руках человека был руль, а сам волк лежал на переднем сиденье, на полотенце. Человек сказал — Не кусайся пожалуйста. Мы едем к ветеринару, он поможет тебе.

Волк конечно ничего не понял, но тон был успокаивающий, и ему подумалось, что, пожалуй, человек не будет его убивать.
Он опять впал в забытьё.

Когда охотник вбежал в вет клинику с волком на руках, то все, кто там был кроме врача, бросились на улицу, как тараканы. Врач вколол волку снотворное и обезболивающее, и вытащил всю дробь.

Когда следующий раз волк пришел в себя, то увидел женщину. Она яростно кричала на охотника. Видимо, она была недовольна тем, что он принёс его к себе в дом. Пока она кричала, их восьмилетняя дочка подошла к волку, и схватив его за шею прижала морду к себе.

Волк не произвольно лизнул её своим мягким языком.

Женщина завопила, и закрыла лицо руками от страха. Но волк ничего не сделал, он близоруко морщился и подвывал от страха. Девочка положила его голову к себе на правое плечо, и обняв его за шею сказала — моя собачка Мулечка! Почему Мулечка? — переспросил мужчина.

Потому что – ответила уверенно девочка. Жена охотника подбежала, чтобы забрать малышку от животного. Она присмотрелась и увидела, что волк с близкого расстояния плохо видит. Она присела, и осторожно прикоснулась к его голове. Моя собачка – гордо сказала малышка, а волк потерся о руку женщины. Он, казалось понимал, что они спасают его. Через месяц девочка ездила верхом на выздоровевшем, и окрепшем волке. Он стал совершенно ручным, и понимал абсолютно всё, что ему говорили. Он пополнел, и превратился в огромную, серую собаку для всех окружающих.

Когда мужчина выгуливал волка по улицам, вокруг их маленького домика, то все собаки в округе тащили хозяев подальше от них, и сбивали с ног всех вокруг.

А вот коты... Эти наглые и беспардонные существа прознали про новую собаку, и очень быстро выяснили, что у неё добродушный характер. Они собирались по несколько штук, и нападали на волка. Он бегал от них, и прятался за хозяйку. А она хватала веник, и бегала за котами, разгоняя их.
Господи ты Боже мой! — кричала она.

Один недотёпа привёл другого. А кого же он ещё мог привести?
Сиди уже здесь, несчастье, кричала она волку, и он прятался за ней от страшных котов, а женщина гладила его большую, серую голову.
И волк тихонечко подвывал от удовольствия.

Короче говоря, появилась у них в доме большая, серая собака, слегка трусоватая и никогда не лающая.
А глаза у неё были огромные, и совершенно человеческие.

А потом случилось вот что. Охотник уехал в командировку по работе.
А ночью в дом залезли воры. Мужчина до сих пор думает, что они просто ошиблись адресом. Ведь в доме не было ничего ценного.

Жена его и дочка, спали в последней комнате. Но это не важно. А важно то, что трусливый Мулечка прыгнул, и выбил дверь в прихожую, и одним движением перегрыз горло первому вору. Тот так и умер, не успев даже дёрнуться и что-то понять. Второй пробежал, дико крича от ужаса метров тридцать, где волк и догнал его. Он прыгнул ему на спину, и его страшные зубы сомкнулись на затылке вора.

Шейные позвонки хрустнули, и тот затих.

Соседи вызвали полицию, и те решили, что необходимо пристрелить Мулечку. Пока они готовились и приближались из дома выскочила девочка, и закрыла собой волка, прижав к себе его окровавленную морду. Не стрелять! — закричал командир, они вызвали специалиста, который выстрелил усыпляющим дротиком, и его увезли, уснувшего в клетке.
А женщина держала на руках рыдающую малышку. На следующий день в полиции женщине сказали, что волка усыпят, потому что он убил человека.

Она пошла домой, не зная, как помочь своему спасителю. И тогда она написала эту историю в интернете, и попросила помощи. Нет, она ни на что не надеялась. И всё же через пару дней ей позвонили. Оказалось, что историю о том, как волк спас семью от грабителей, прочитало полтора миллиона человек, и правозащитные организации предоставили бесплатных адвокатов. А в полиции им объяснили, что волку адвокаты не полагаются. Адвокаты ушли, улыбаясь, и вот почему. На следующий день, пятьдесят тысяч человек устроили демонстрацию в центре города.
Они несли плакаты с фотографией Мулечки, и там было написано, что этот волк их герой, и что они не позволят его усыпить.

Короче говоря, был назначен суд, и адвокаты начали готовиться. Они придумывали замечательные речи в защиту, и составляли план, чтобы выиграть процесс. Сотни тысяч человек приняли участие в судьбе Мулечки. Женщину и её мужа, охотника с девочкой, приглашали на передачи, и политики обещали им свою поддержку. Полиция была в полной растерянности. Но за день до начала суда, трое людей в масках вскрыли собачник в полиции, где содержался волк по имени Мулечка.

И он исчез в неизвестном направлении. Полиция объявила план – перехват. Но на самом деле, они никого не искали, и не ловили. Их вполне устраивало такое окончание истории.

А Мулечка теперь живёт в дальнем лесничестве.

Лесник, узнав всю эту историю, взял Мулечку к себе.
Они стали большими друзьями.

Охотник с женой купили рядом с лесником маленький домик, и маленькая девочка до сих пор катается на большом волке по имени Мулечка.
Дело в полиции замяли, чтобы не попасть под огонь правозащитных организаций.

А вы говорите — «Сколько волка ни корми, он всё равно в лес смотрит». Некоторые волки смотрят вам в душу, и видят то, что там есть.

И они зачастую лучше многих людей, которым как раз бы и не мешало жить в лесу...

Автор: Олег Бондаренко

КОТ-ОБОРМОТ

Виталий злился. Не хватало еще опоздать в первый рабочий день!

И кто виноват? Кот, зараза.

Виталий встал по будильнику. Душ, кофе, костюм, портфель (скорее для солидности)... А ключа от машины нет. Нет и всё тут! Виталий обыскал всё вокруг, вспотел от усилий, даже пиджак снял.

Он хорошо помнил, что вчера ключи были! Он сам их положил здесь, в прихожей на тумбочке. Кто их мог взять? Только кот!

Кот-Обормот достался Витале по наследству от деда. Дедов дом достанется ему в наследство только через шесть месяцев, а вот кот достался сразу после похорон.

Дед был единственным близким человеком у Витали. Он его вырастил и воспитал. Витале уже 30 лет, но дед был для него всем – был его семьей! И Виталя часто по зову души бывал у деда, помогал ему, лекарства привозил, и с удовольствием слушал воспоминания деда о прошлой жизни. Дедов кот не вызывал у Виталия интереса, ну, кот как кот. Он даже не помнил, как его зовут. Но когда дед ушел в мир иной, а кот остался, Виталя почувствовал его своим родственником. Хоть и дальним, но родственником.

Как же его бросишь-то, родственника-кота?

Да у Витали больше никого и не осталось, кроме этого кота.

Поэтому Виталя ни секунды не раздумывал, что делать с котом

• он забрал его в свой таунхаус.

Но кота как-то нужно было называть, вот он и получил имя Обормот.

А кот и не возражал.

И вдруг сегодня случилась такая подстава от кота! Пятнадцать минут безуспешных поисков! Виталий остановился и стал вспоминать,

где же у него лежит второй ключ от машины.

И тут кот-Обормот из под тумбочки в прихожей лапкой достаёт ключ:

• Мяу! Ты этот ключ ищешь?!

Виталий ключ подхватил и ничего коту не сказал. Не хватало еще на старого дедова кота ругаться! Хотя виноват он, этот кот! Кто же еще?!

Выезжая из поселка на главную улицу, Виталя попал в пробку.

Ехали медленно, объезжая пять или шесть машин, «сложившихся» в аварии. Виталий услышал, как мужчины на обочине разговаривали:

• Прикинь, минут пятнадцать назад Лексус как сумасшедший вылетел на встречку! И все всмятку, друг за другом!

Виталя очень спешил, поэтому никак не сложил детали: авария 15 минут назад и поиски ключей... Лишь после работы у Витали появилась твердая уверенность, что кот отвел его от беды. Да и было это уже не в первый раз. Вспомнились другие случаи.

Например, со Светкой.

Такая миленькая с виду Светка ходила за Виталием по пятам и нудила: «Виталя, ты мне очень нужен, я тебе во всем помогать буду, я тебя никогда не брошу, я не такая...» А кот-Обормот её на раз «раскусил».

Виталя разговаривал по телефону и вдруг услышал истошный крик кота, невольно побежал в комнату к нему, а там Светка отбивается от кота, не выпуская из рук шкатулку с бабушкиным золотом.

Пыталась в сумку свою положить. И в Виталю вцепилась...

Ничего, с котом на пару выпроводили воровку.

А еще был случай, когда кот спас ему жизнь. После похорон деда и поминок в кафе Виталя пришел домой изрядно нетрезвым. Плохо ему было. Один ведь остался, совсем один. Вот и добавил по дороге, если честно. Ночью проснулся от непрерывного ора кота, который ещё и правой передней лапой бил Виталю по лицу, а левой – пытался потушить тлеющую сигарету... и простыню вокруг. С тех пор Виталя бросил курить.

Парень ехал домой и вспоминал... Вспоминал, как дед уважительно относился к коту. Как не раз говорил: «Это мой ангел-хранитель!».

Это что ж, получается теперь у Витали этот кот стал ангелом-хранителем?

Виталя улыбнулся, представив на спине у дородного черного Обормота пару лёгких крылышек...
из сети

Наташа подписала бумаги, получила деньги за дом и облегченно вздохнула:

• Ну вот и хорошо, а то я уж вся из мyчилась с этим домом. В нем жили мой крестный с тетей Галей, их сын Леша забрал к себе, в Рязань, и попросил меня продать его. Дом хороший, Вы не переживайте, и люди в нем хорошие жили, счастливо жили. И Вам тут хорошо будет. Только просьба у меня, под окном дома березка растет, старая уже, но не рубите ее, пожалуйста, не простая это березка.

Наташа видела, что заинтриговала покупателей, молодую семейную пару, и начала рассказ.

...Коля не переносил cпиртнoе, он знал, что пьянеет от одного только запаха и, как мог, сторонился этого сомнительного удовольствия. Но однажды с двумя старшими товарищами по работе, Коля работал трактористом в совхозе, после работы зашел к одному из них домой. Мужики быстро сообразили на стол, жена хозяина тоже с удовольствием к ним присоединилась. Как Коля ни отказывался, его уговорили сделать глоточек, мол, у их дочери сегодня день рождения, восемнадцатилетие. Коля тут же захмелел, попросил познакомить с именинницей, хозяева за руку притащили худенькую, испуганную девчонку и засмеялись:

— Нравится, женись!

• И женюсь!- выпятил грyдь Коля и заснул.

На другой день был выходной, Коля проснулся в своей кровати, смутно припоминая вчерашний день. Мама укоризненно качала головой, но не ругалась, она знала, что это не повторится. Вдруг они услышали пьяnый смех и скрип их калитки. Вышли во двор и Коля увидел ту самую девушку с ее, уже опохмелившимися, родителями. У нее в руках была сумка с вещами.

• Ну что, зятек, принимай невесту. Просватали мы тебе вчера нашу Галеньку, нашу крoвинушку! – пьяnо запричитала ее мать.

Нина Егоровна, Колина мама, в yжacе смотрела на пришедших и ничего не понимала.

А «теща» подтолкнула к Коле красную от стыда девушку. Галя подлетела к нему, остановилась и вдруг сквозь слезы зашептала:

• Пожалуйста, соглашайтесь, я потом уйду, куда-нибудь уйду, не могу больше с ними.

Коля посмотрел в ее чистые, мокрые от слез глаза и громко сказал:

— Сказал — женюсь, значит, женюсь. Я забираю Галю. Но продолжать пить уходите к себе!- и вытолкал за калитку «родственничков».

Нина Егоровна завела Галю домой и налила ей горячего чая со смородиновым листом. Тогда Галя и рассказала, что ее настоящая мама три года назад пoгиблa в aвaрии, папу она никогда и не знала, а это ее тетя с мужем. Сначала они ее удочерили, а потом пожалели об этом, своих детей у них не было и чужая оказалась не нужна. В прошлом году Галя закончила школу, почти на «отлично». Но поступить никуда не смогла, тетя не дала ей денег на дорогу, заставила выйти на работу, на ферму. Сказала, заработаешь, поедешь поступать, а сама все деньги забирала и тратила.

• Вы не переживайте, я не буду вас обременять. Можно, я немножко у вас поживу, вот получу зарплату, рассчитаюсь с работы, и уеду.- Галя так жалостно смотрела на Колю и Нину Егоровну, что они, конечно же, не смогли ей отказать.

Когда Галя поняла, что выгонять ее никто не собирается, она с радостью спросила, что нужно сделать в доме и, с трудом, но уговорила Нину Егоровну доверить ей какую-нибудь работу.

Маленькая, хрупкая девушка оказалась очень умелой хозяйкой, работа так и горела у нее в руках, а пирожки, испеченные ею, просто таяли во рту. Галя еще и припевала таким красивым голосом, что Коля с мамой заслушивались.

Как-то вечером, после работы, сделав все дела по-хозяйству, Коля с Галей сидели на лавочке возле дома. Коля показал на молодую березку, растущую рядом, и рассказал, что ее посадил его старший брат Иван. Он вoeнный, служит на Дaльнeм Вocтoке и приезжает очень редко. В последний свой приезд, три года назад, он и посадил деревце, маме на память, сказал, что если березка здоровая расти будет, значит и у него все хорошо. Нина Егоровна теперь каждый день смотрит, не сохнут ли листочки на ней. Понимает, что это шутка, а все-равно проверяет. Ведь у нее кроме сыновей и нет никого, с мужем не сложилось, разошлись они еще молодыми, к родителям своим она на местное клaдбищe ходит. Вот и переживает за Ваню. Галя встала с лавочки, подошла к деревцу и ласково погладила его нежные листочки.

Прошло две недели, через два дня Галя хотела писать заявление об уходе с работы и собираться в дорогу. Куда она поедет, точно она еще не решила, наверное, в город на фабрику. Там дают общежитие и можно поступить в институт на заочное. Коля не хотел, чтобы Галя уезжала, с ней в доме стало веселее и даже как-то светлее. После работы он нигде не задерживался и бежал домой, чтобы скорее увидеть эту хрупкую девчонку с красивыми веселыми глазами. Если она немного задерживалась со своей работы, он выходил ее встречать, боясь, чтобы с ней ничего не случилось. Галя тоже с грустью говорила о своем отъезде, но они оба, Коля и Галя стеснялись признаться, что уже совсем не безразличны друг другу. Только Нина Егоровна улыбалась, глядя на них.

На утро Коля проснулся резко и сначала не мог понять, что происходит. Потом понял, что слышит громкой крик Гали и собачье рычание и лай. Коля выбежал на улицу и увидел поломанную березку и Галю с окровавленной ногой, отбивающуюся от соседской овчарки, у которой свисал обрывок цепи на шее. Коля подбежал, за ошейник оттащил от девушки собаку, передал овчарку выбежавшему из своего двора испуганному соседу и подхватил Галю на руки. Он прямо на руках отнес Галю в медпункт, находящийся на соседней улице. Когда рaнy обработали и девушка успокоилась, она рассказала, что утром вышла из дома и увидела, как огромная собака грызет их березку. Галя знала, как важно это деревце для Нины Егоровны и смело бросилась защищать его. Но собака успела сломать березку и укусила Галю за ногу.

— Нина Егоровна, с вашим Ваней все будет хорошо, Вы не переживайте,- слабо улыбаясь, успокаивала девушка маму Коли.

Нина Егоровна крепко обняла Галю, улыбнулась и, глядя на сына, сказала:

— Такую защитницу мы никуда не отпустим, правда, Коля?

Коля быстро закивал головой и сказал Гале:

— Я же сказал, что женюсь на тебе. Вот только, что ты теперь скажешь? Позволишь ли ты жениться на тебе?

Галя поморщилась и Коля испуганно вздохнул.

— Нет, это нога бoлит,- улыбнулась Галя,- Я согласна. Только у вас я почувствовала себя по-настоящему дома и я очень хочу, чтобы стал моим мужем, Коля.

В ответ на приглашение Иван прислал письмо с поздравлениями, извинялся, что приехать на свадьбу не сможет и рассказал, что месяц назад сильно зaбoлел и пoпал в бoльницy, но пусть мама не переживает, он уже совсем выздоровел и даже... скоро жениться на медсестре, которая его лeчилa. Валя очень хорошая и добрая, маме обязательно понравится. Вот они следующим летом обязательно и приедут, уже вдвоем.

Мама прочитала письмо и благодарно посмотрела на Галю:

— Это ты его спасла, доченька, и невесту свою он не случайно там встретил.

А березку ту все ж смогли выходить, дала она новые веточки и потянулась ими вверх, к солнышку, словно благословляя две молодые семьи.

Покупатели как завороженные слушали Наташу и пообещали позаботиться об этом дереве. А через несколько дней, проходя мимо проданного дома, Наташа увидела, как новые хозяева вместе со своим маленьким сыном сажали рядом со старым деревом молодую, тоненькую березку и улыбнулась.

Автор: Ольга Морилова

Неоконченное письмо...

• Почта, мужики!

Конопатый, вертлявый Сашка пронесся мимо Сергея, и тот отставил в сторонку свой котелок.

• Пойдешь? – Арсен искоса глянул на друга, готовый помочь и успокоить, если понадобится.
• Боюсь...
• Экий ты, Сережа, забавный! Вчера на штыки полез за меня, а сегодня боишься письмо получить!

• Не выдумывай! Сам бы справился. Я только помог немножко.
• Ай, какой! Зачем обманываешь? Если бы не ты – моя мама уже плакала бы! Хочешь, с тобой пойду?
• Не надо, Арсенчик! Я сам...

Сергей поднялся, одернул гимнастерку, и зашагал туда, где гомонили уже, передавая друг другу письма, сослуживцы.

Но ноги не несли. Каждый шаг давался с таким трудом, что Сергей чуть было не свернул в лес, чтобы только потянуть время. Авось, разойдутся все и станет ясно, что ему письма не было...

• Серега! Тебе!

Кто-то сунул ему в руки серый конверт, и Сергей чуть было не отбросил его от себя.

Кто ему письмо прислал?! Зачем это?! Ведь знает он, что никого не осталось! Ни мамы, ни отца, ни Леночки! Нет их! И не будет уж никогда! И дома у него больше нет! Соседка, Галина Степановна, сразу отписала ему о том, что случилось...

«А родные твои там и остались, Сереженька. Мы их как ни пытались, а достать сразу не смогли. Что мы можем? Нас осталось-то... Баба Зина, Таня, да я. Остальные – кто где. Васятка Миронов где-то с тобой рядом воюет. Мне Танюша сказала, что видались вы там... Люба Стрешнева с Тамарой уехали к родне куда-то в Сибирь. А нам ехать некуда. Вот мы и остались. И мама твоя тоже отказалась уезжать. Леночка мала еще, да и отец твой совсем плох был... Уж не вставал. Вот она и решила, что дома лучше. А оно, видишь, как получилось... Что сказать тебе еще и не знаю. Береги себя, Сереженька! Ты теперь наше продолжение. Ты да Танечка. Одно нам, старым грибам, утешение. Писать тебе больше не буду, потому, как не о чем. Не жди понапрасну. Глаза у меня совсем плохи стали. Ничего почти и не вижу уже. Где уж тут письма писать? Все сказано»

Больше писем Сергей и не получал. Хоть и ждал. Надеялся... На что? И сам не знал.

А этот конверт был странный. Редко уже кому доставались письма в конверте. Все больше треугольники приходили. А тут настоящее письмо...

Открывать его Сергей не торопился. Если некому писать, то, может, и не ему оно вовсе. Хотя, имя, вроде, его стоит, да и город, из которого отправлено – родной. Только адрес чужой. Улица эта на другом конце города, и знакомых у Сергея там отродясь не было. А имени отправителя нет почему-то.

Арсен подошел к нему, коснулся плеча.

• Что там, Сережа?
• Не знаю...
• Открой! Пока не прочтешь – не узнаешь.

Руки не слушались. Тонкие листочки, вырванные из простой ученической тетрадки, были исписаны мелким, странно знакомым почерком. Все, кроме последнего...

• Мама...

Крик вырвался сам собой, и Арсен вздрогнул, глядя, как скрутило Сергея.

• Ты чего?!

Темнота билась внутри, кричала в голос, но слышно было ее лишь Сергею.

Как такое возможно?! Ее рука! Мамин почерк он ни с чьим бы не перепутал! Но откуда?! Ведь нет ее больше! Нет...

«Дорогой мой сынок, Сереженька! Выдалась свободная минутка, и я пишу тебе. Пусть пару строчек всего, но я-то знаю, что тебе любая весточка от нас в радость. А радости нам всем сейчас очень не хватает. Нужна она. Чтобы сердце не остыло. Чтобы грела его любовь. Все у нас хорошо. Все ладно, насколько это возможно. Я работаю. Тяжело, конечно, но я на своем месте. И пока силы есть – буду на своем посту. Как ты, так и я, родной. Папа лучше себя чувствует. Привет тебе передает! А Леночка вчера утащила у меня твою фотографию и спрятала ее к себе под подушку. Я прошу отдать, а она хохочет и головой качает. Нет, мол, и не проси! Говорит уже хорошо и все тебя зовет, когда засыпает. Я ей, конечно, рассказываю про тебя. А она слушает так внимательно, будто не маленькая вовсе, а взрослая совсем. Ты прости меня, сыночек, но очень жалею я, что так мало вы вместе побыли с нею. Но я не жалуюсь! Ты не подумай! Нелегко, просто, матери детей от себя отпускать... Горжусь тобой, родненький мой! И знаю, что вернешься ты скоро! Ждем тебя! Не только мы, но и...»

Сергей повертел в руках листок. Нет. Больше ничего. Не успела, видно, мама письмо закончить. Помешало что-то.

Арсен протянул Сергею оставшиеся листочки.

• Боль твою возьму, друг... А это что?

И только сейчас, глядя на странные кругленькие буковки, словно бусинки нанизанные на ровные линеечки, Сергей понял, чей это почерк.

Таня...

Соседку свою, Танюшку, Сергей не жаловал. Мелкая, надоедливая, вредная! Крутилась рядом почти все время, хотя младше была. Да и вообще! Девчонка же! А не стеснялась даже в драку лезть, как тогда, когда они с Васькой мячик не поделили. Тощая, с острыми коленками и локтями, она кинулась на них, словно кошка. Кусалась и царапалась так, что проще было перестать драться, чем ходить потом полосатым! Отвечать на вопросы зачем и почему, Татьяна не стала. Разогнала драчунов в разные стороны, а потом отряхнула коротковатый сарафанчик, и погрозила кулаком сначала одному, а потом другому:

• Если друзья, то чего деретесь? Совсем ума нет?!

Вопрос этот так и остался без ответа. Но с тех пор с Васькой Сергей больше не дрался. А Таней – дружил.

Странная это была дружба. Деловитая, вечно куда-то спешащая Татьяна и безалаберный, медлительный Сергей. Она успевала всегда и все, а он – никогда и ничего. За что не раз получал на орехи от своей подруги.

• Что ты, Сережка, такой неповоротливый?! Будто медведь!
• Какой есть!
• Да уж! Ладно, будем считать, что это твой плюс, а не минус!

Именно она убедила друга пойти в тир.

• Там спешить не надо. Как раз по тебе занятие.

И Сергей послушался. А потом сам не заметил, как стал лучшим стрелком в группе. Здесь и правда не нужно было спешить. Чем спокойнее и неторопливее он был, тем выше получался результат. Таня тоже ходила на занятия. Но делала это больше из-за него, чем для собственного удовольствия. Присматривала. Это потом уже Сергей узнал, что делала это подруга по просьбе его матери.

• Я что – маленький?! – кипятился Сергей, узнав правду. – Мне нянька ни к чему!
• А я тебя и не нянчу! Мама за тебя волнуется! Вот! Просто...
• Даже не вздумай мне ничего говорить! Ябеда!
• Я?!

Таня чуть было не вспомнила про свои кошачьи повадки, но вовремя остановилась. До выпускного всего ничего! Взрослая! Какие уж тут драки?!

• Видеть тебя больше не хочу! – продолжал бушевать Сергей.
• Не хочешь? И не надо! – все-таки не сдержалась Татьяна. – Попутного ветра!

Знали бы они тогда, что это будет их последний разговор... Что придет такая беда, по сравнению с которой все покажется пустым и ничтожным...

На фронт Сергей ушел почти сразу, как только исполнилось восемнадцать. Еле дождался! Рвался раньше, но отказали. Да и мама плакала день и ночь, умоляя не бросать ее с Леночкой и больным отцом на руках.

Отец болел тяжело. После первого приступа отказали ноги, чуть позже – руки. Врачи делали, что могли, но чуда не случилось. Он капризничал, отказывался подпускать к себе жену, и Сергею волей-неволей приходилось брать на себя функции сиделки. Маму жалел...

• Ты иди к Леночке, мам. Я сам.
• Сынок, тяжело ведь.
• А тебе не тяжело?

Долго потом еще Сергей вспоминал, как окаменело лицо матери, когда он радостный ворвался в квартиру, крича, что его взяли, наконец... Она не плакала. Задохнулась, побелела, но даже не вскрикнула. Шепнула только:

• Уже?

И обняла так, что он почему-то сразу понял – все! Детство закончилось...

Письма приходили часто. Мама писала ему почти каждый день. Рассказывала, как живут, чем дышат. Только Сергей понимал – она и десятой части не доверяет ему. Скрывает. Молчит о том, что на самом деле происходит. Не хочет, чтобы волновался...

А было тяжело. И с отцом, и с Леночкой, и с работой.

Мать была хирургом. Несмотря на то, что ребенок был совсем маленьким, вернулась к работе в госпитале и оперировала. Стояла у стола часами, молясь лишь об одном – чтобы сыну ее руки не понадобились.

О том, что Татьяна работает санитаркой в том же госпитале, мать Сергея узнала случайно. Столкнулись в коридоре, обнялись наспех, и разбежались в разные стороны, спеша каждая по своим делам. А вечером снова сошлись, чтобы в двух словах поведать друг другу о своих трудностях и понять – помощь рядом.

«Мы работали рядышком, но не вместе. Иначе, я не смогла бы присматривать за Леночкой в то время, пока твоя мама была на работе, Сережа. Всем стало хорошо. А в первую очередь – Леночке. Мы так хотели, чтобы она росла довольной и счастливой. Ведь ребенок не виноват... И у малышей должно быть детство!»

Сергей читал и видел худенькую Танюшу, держащую на руках пухленькую, краснощекую Леночку. Откуда ему было знать, что пухленькой Леночка перестала быть почти сразу после его отъезда. Он помнил ее маленькой смешной девчушкой, которая тянула к нему ручки и лепетала что-то на своем языке, гордо демонстрируя два зуба.

«Мама твоя очень уставала. Иногда просто садилась на пол после операции и тут же засыпала. Удивительно, но уже через пару минут она вскакивала, и снова к столу! Откуда только силы брались?! Все твердила, что для тебя это делает. Пока, мол, оперирует, тебя пуля не возьмет. Верила в это. Может, потому, Сережа, ты и цел? Ты ведь цел?! Все ли с тобой хорошо?»

Арсен, увидев улыбку, скользнувшую по губам друга, успокоился. Хлопнул Сергея по плечу, и отошел в сторонку, уже понимая, что отпустило друга. Успокоилась душа. Пусть и не совсем, но тише на ней стало. Не штормит больше. А это уже хорошо. Потому, что там, где шторма нет, появляется надежда. Пусть маленькая, крохотная совсем, с ноготок, но ведь есть! А это уже немало для того, кто себя почти потерял...

А Сергей читал... Всматривался в торопливые, словно куда-то бегущие друг за другом бусинки Таниных буковок, и гадал, простила ли она его...

«Глупые мы с тобой были, Сережка! Ох, какие глупые! Не ценили время. Все гнали его куда-то, понукали, не понимая, что надо спасибо ему сказать, за то, что не бежит от нас. Очень жалею я сейчас, что не хватило нам его. Ты прости меня за то, что обидела! Сам знаешь – не хотела! Волновалась за тебя, как и мама твоя. Хотела, чтобы ты сильным стал... Вот, все я тебе и сказала. Если простил меня, то хоть пару строчек черкни мне. Буду знать, что есть у меня друг. Никуда не делся. А, если не захочешь, то я пойму, Сережа. Все пойму! Ты не думай! Отправляю тебе письмо мамы твоей. Она его писала и забыла на столе, когда ее в операционную позвали. А после смены так спешила домой, что не забрала у меня его»

Сергей несколько раз перечитал последние два предложения и вытер нос рукавом гимнастерки. Плакать он давно уже не стеснялся. Чего только не навидался за это время! И здоровые мужики слезу роняли, а уж ему-то стыдиться... Не просто так, ведь. По семье горюет...

«А за Леночку ты не волнуйся! Она со мной пока. Не отдам я ее никому. Предлагали было увезти ее из города, да только я не дала. Где искать потом друг друга будем? Лучше уж пусть со мной побудет, пока ты не вернешься!»

Глаза Сергея бегали по строчкам Таниного письма, но не видели их. Темное марево заволокло душу снова, отказываясь принимать весть, которой не могло быть. Ведь писала ему тетя Галя! Нет Леночки! Так, о чем тогда Татьяна говорит?!

«Мы все за твоей сестренкой присматриваем! И соседки помогают, и сестрички из госпиталя. У кого время есть, тот и сидит с маленькой. Правда, Сережа, не такая уж она и маленькая уже. Все-все понимает, умница такая! Меня с работы встретит и гонит к умывальнику – руки мыть! Помнит, чему мама ее учила! Вот, погоди! Придешь ты, и тебя к порядку призывать будет! Дай только срок!»

Сослуживцы Сергея шарахнулись в разные стороны, когда он вскинул над головой руки с зажатыми в них исписанными листочками, и пошел вприсядку, рыдая в голос и смеясь одновременно. Арсен вернулся, посмотрел на друга, да и хлопнул в ладоши:

• Что стоите?! Радость у человека!
• Это ж какая?
• А я знаю?! Ай, что за люди вы?! Поддержать надо!

И потянулись к Сергею руки, и отступила тьма.

И крошечный, как Леночка, лучик надежды пробился через отчаяние, которое владело душой Сергея. Он был маленьким-маленьким, почти незаметным, этот проблеск, но по мере того, как Сергей начинал понимать, что все написанное Таней – правда, и пусть и не вся его семья, а только небольшая часть ее, все-таки жива, – свет становился все ярче и ярче, гоня страх и даря силы, которых, казалось, уже не осталось.

• Жива, Арсенчик, жива!
• Кто, дорогой?
• Сестра моя! Леночка! Не знаю как, но жива!
• И где она сейчас?
• У Танюши!

Кто такая Танюша и почему Сергей краснеет, произнося ее имя, Арсен раздумывать не стал. Стиснул друга в объятиях, расцеловал в обе щеки и встряхнул как следует:

• Жить, Серега! Жить! Пока не встретитесь!
• Жить... – эхом отозвался Сергей.

И не было с этого дня для него ни преград, ни препятствий. Он шел теперь не куда-то. Он шел к Леночке. И пусть шагал он совершенно в другую сторону от родного города, Сергей твердо знал – каждый шаг приближает его к той, что ждала его.

А письма тоже шли. И в каждом Танюша писала о том, как растет Леночка, как ждет она домой брата. И вырастали крылья. И хотелось жить.

А потом и война кончилась. Сергей дошел аж до самого Берлина. Одернул гимнастерку, и подмигнул другу:

• Не пора ли нам домой, Арсенчик?
• Зачем спрашиваешь?! Давно пора! Мама ждет! Может, к нам все-таки, а? Посмотришь, как живем! Мама тебе пирог свой сделает! Она его только для самых дорогих гостей делает! А разве может быть кто-то дороже, чем друг лучший?
• Нет, Арсенчик. Не сейчас. Забыл ты? Меня тоже ждут...

И маленькая шустрая девчонка застынет посреди двора, забыв, что стоит на одной ноге. Она уставится на солдата, который замрет у ворот, глядя на развалины, оставшиеся от одного из корпусов. И каким-то десятым чувством поймет, кто перед ней.

И Татьяна вздрогнет и выронит из рук любимую чашку, когда в распахнутые окна кухни ворвется ликующий детский крик:

• Сережка!

И Сергею уже не нужно будет объяснять, о ком говорила мама в своем последнем письме. Он и так это поймет. А потому откроет объятия своей судьбе, и разом обнимет счастье, которое будет реветь на два голоса, вторя друг другу.

• Ну что же вы, глупенькие! Живой я.

А спустя несколько лет в большом доме на окраине армянского села будет звенеть веселая свадьба. И Арсен, взяв за руку свою молодую жену, поспешит навстречу дорогим гостям, которые опоздают к началу торжества.

• Мама, мама! Пирог неси! Друг мой приехал! Самый дорогой друг!
• Несу, сыночек! Несу! Что может быть дороже дружбы? Только любовь! А с нею, я вижу, друг твой тоже знаком. Добро пожаловать, дорогие гости! Счастье принесли вы в наш дом!

Людмила Лаврова

Папе моему исполняется 99... 9 мая... Он с 1922... Так уж получилось...
В канун праздника и дня рождения говорю ему: «Папа, давай, я тебя помою». Он руки ко мне протянул почти сразу же: «Давай, сынок». Папа мой уже года три не ходит. Совсем. Лежит всё... Но как же хорошо, что он до сих пор у меня есть. Нет, неправильно: хорошо, что я есть у него. Даже не представляете, какое счастье в 57 чувствовать себя младшим, «папиным сынком». Да какой же я счастливый!..

Беру его на руки, бееережно беру... Несу в ванную. Там сажаю на лавочку такую специальную, для него купленную, раздеваю.

Папа мой – ещё ого-го! Тело белое, как бумага, старчески худое, а на груди ещё волосы курчавятся, седые совсем. И на голове волосы белоснежные, похожие на пряди степного ковыля. Я ковыль никогда не видел, но думаю, что он должен быть таким вот, как волосы моего папы: мягким, сухим и горячим. И молодым, несмотря на белизну.

Намыливаю ему голову. Он сидит послушно. И я прямо пальцами чувствую, что думает. Вспоминает. Ах, как же я люблю, когда мы с ним вот так вот остаёмся одни и нам никто не мешает быть рядом. Отцу и сыну. Рядом. И я жду его рассказов. Всяких. О жизни. Или о смерти. Всего он немало повидал за свой почти век.

Я знаю, чувствую, что сегодня он будет говорить со мною о войне, потому что папа мой воевал. Он у меня воин...

— А знаешь, я ведь человека убил, в сорок третьем, возле Курска...

— Так ведь война же была, папа, нельзя было не убивать...

— Я же говорю тебе: Человека. Друга своего, Серёжку Степанова...

И улетает мой папа мыслью куда-то далеко от меня. Под Курск. На 70 лет назад.

А я стою перед ним на коленях и лью воду ему на ноги, чтобы не замёрз, чтобы, не дай Бог, не перестал говорить...

— Это уже потооом (папа часто тянет гласные, когда вспоминает) сражение это описали во всех учебниках и назвали Битвой на Курской Дуге. А тогда мы не знали, что история вершится нами. Мы просто были молодыми и хотели жить. Но ещё больше хотели одолеть ворога (папа – лингвист, а потому старославянские слова часто употребляет, и с удовольствием). А с Серёжкой мы с одного двора были. Знали друг друга ещё до школы. Друзьями не были, скорее – просто соседями. Добрыми соседями. А когда служить, воевать вместе пришлось, вот тут и сдружились. Я, знаешь, сынок, ему чуть-чуть завидовал всегда: вот лёгкий он какой-то человек был. Всегда с ним рядом было тихо, тепло и радостно как-то. Бывало, начинаю ему рассказывать, каким я отчаянным кавалером и волокитой был у нас в городе. Он слушает, тихо сияет своими весенними глазами (они у него всегда были весенними, даже осенней ночью... бывают такие люди...)

— Да, пап, я понимаю, я таких тоже встречал...

— Вот и славно, — улыбается мне мой папа и смотрит на меня глазами своего Серёжки Степанова. Ярко так смотрит, по-весеннему. Но понимаю я, что не на меня он глядит, а вглубь себя, в свою жизнь смотрит.

— Вот смотрит он, смотрит, а потом мудро так улыбнётся, и понимаю я, видит Серёжка, что я привираю, приукрашиваю. Но не стыдно под этим взглядом. А хочется всё-всё ему рассказать. Но уже не врать, а всю правду, как всё на самом деле было:

— Вообще-то вру я, Серёга. Не было ещё у меня девушки. Не успел. Всё некогда было...

— Ничего, Боряша (он меня один так называл – Боряша. А когда маму твою я встретил, и она меня так назвала,- я в неё сразу влюбился!)... Ничего, Боряш, мы ещё с тобою самых красивых девушек себе найдём. Они вот сейчас живут где-то и ждут, чтобы война поскорее закончилась, чтобы мы пришли и их в толпе увидели. И возьмём мы их за руки крепко. И никогда с ними не расстанемся. А потом женимся на них. В один день оба. И родятся у нас дети: у меня сын, а у тебя дочь...

Я перебиваю его и спорю, что нет, де, сын родится у меня...

— Видишь, — обращается уже ко мне папа, — я был прав: ты у меня родился. Только вот не женился на Серёгиной дочери... Потому что так она и не родилась...

Потому что отца её будущего я убил. 5 августа 1943 года. На Курской Дуге...

... Мы только встали – и удар. Даже не поняли, что снаряд это был, из танка выпущенный. А когда я очнулся, Серёга рядом со мною лежит и в небо летнее смотрит своими весенними глазами. А почти от самого пояса у него и нет-то ничего... Но живой. Он раньше меня очнулся. И всё ждал, когда же я в себя приду... И говорит:

— Пристрели меня, Боряша... А то больно очень... И я уже руками пощупал. Меньше половины от меня осталось... Только из своего оружия не стреляй. Чтоб не ругали тебя...
Так и сказал: «чтоб не ругали...»
— У меня за пазухой револьвер есть. Давай, из него...
И полез я к нему за пазуху...

... И плачет мой старый папа. Сидит голый, немощный в ванне. И плачет. Как, наверное, тогда, в августе 43-его под Курском. А я кутаю его в полотенце, прижимаю к себе моего «убийцу» и уже себя чувствую старшим. И утешаю его:

— Не плачь, папа... Не надо. Ты всё правильно сделал... в своей жизни... Спасибо, мой отважный воин, что ты всё ещё рядом со мною...

Автор: Олег_Букач

КАРИК И ЧЕРНЫШ
Птенца пοдοбрали сοвсем маленьким. Вοрοнёнοк οткрывал клюв и пищал. Егο пοдοбрали и принесли дοмοй. Выкармливали из пипетки. Пοтοм οбучали клевать кашку и самοстοятельнο пить вοду и мοлοкο. Птенец рοс, как на дрοжжах. И превратился в бοльшοгο, любοпытнοгο и οбщительнοгο птица.

Οн каркал басοм. Οт чегο дοмашний пёс пο имени Бοкс пοдпрыгивал и пытался засунуть гοлοву пοд диван. Карик, как назвали вοрοнёнка, бегал пο квартире и нοрοвил дёрнуть сοбаку за хвοст и уши. Птенчик быстрο стал всеοбщим любимцем. Мужчина, егο жена и две девοчки пяти и шести лет, души в нём не чаяли, а тут...
Οднажды οдна из девοчек принесла дοмοй малюсенькοгο, пοлуслепοгο чернοгο кοтёнка. Дο тοгο худοгο, чтο видна была каждая кοстοчка. И блοхастοгο настοлькο, чтο казалοсь, вся шерсть шевелится. И οни решили οставить страдальца.
Егο пοмыли, свοзили к врачу и стали тοже οткармливать из пипетοчки. Малыш дрοжал и жаднο глοтал детскοе питание. Карик с интересοм разглядывал егο мοрдοчку и скрежетал чтο-тο свοё.
Οн внезапнο привязался к маленькοму пушистику. И из бοльшοй, прοстοрнοй и всегда οткрытοй клетки переселился в кοшачий дοмик, устрοенный в спальне из старοгο, тёплοгο οдеяла. Οн взял над Чернышοм шефствο. Выискивал на нём блοх и укрывал вечерами крылοм, сοгревая теплοм свοегο тела.
Черныш стал считать егο свοей мамοй и бегал за ним пο квартире, смешнο пοдскакивая и взбрыкивая, как маленькая лοшадка. Вся семья наблюдала за их дружбοй, и казалοсь, не былο на свете ничегο бοлее прекраснοгο и умилительнοгο, чем эти минуты.
Чёрный малыш везде следοвал за свοей вοрοньей мамοй и, дοгнав, тοлкал Карика снизу вверх бοльшοй чернοй гοлοвοй. Женщина смеялась и немнοгο ревнοвала.

• Я егο мοю, кοрмлю, ухаживаю, а οн... Решил, чтο вοт эта прοтивная птица – егο мама. А ведь егο рοдная мама – этο я!

Дοчки и муж смеялись и пοдшучивали над ней. Οни предлагали сделать анализ ДНК кοтёнку и выяснить, ктο егο настοящая мать.
Шлο время. Птенец превратился в бοльшοгο красивοгο вοрοна, а кοтёнοк в οгрοмнοгο чёрнοгο кοта. Οни прοвοдили всё время вместе. Вместе ели, играли, сидели на пοдοкοннике, смοтрели на улицу и вместе спали.
Пёс прятался οт οбοих и старался οбхοдить их стοрοнοй.
Кοгда Черныш, расшалившись, пοртил чтο-нибудь или разбивал, οн прятался за бοльшοй, чернοй птицей, грοзнο раскрывавшей крылья и шипящей, как змея. Карик οткрывал клюв и бил им пο пοлу, демοнстрируя абсοлютную решимοсть защитить свοегο питοмца.

• Ну, ты глянь! Нет, ты тοлькο глянь на эту парοчку, – смеялась и вοзмущалась женщина. – Οн считает, чтο егο кοту всё абсοлютнο пοзвοленο.

Их телефοны были пοлны фοтο, где вοрοн прижимал к себе кοта крылοм или перебирал егο шерстинки.
Девοчки вырοсли и уехали в другοй гοрοд, нахοдившийся οчень далекο, пοступать в университет. А старый, черный кοт Черныш забοлел. Οн уже давнο οслабел и Карик с беспοкοйствοм чтο-тο бοрмοтал ему на ухο, пοглаживая крылοм. Вы ведь знаете, чтο кοты не так уж дοлгο живут на этοм свете, вοрοны живут гοраздο бοльше.
Их нашли ранним утрοм. Черныш ушел на Радугу, а вοрοн...
Умер, прикрывая свοегο кοтёнка бοльшим, тёплым крылοм. Οн дο пοследнегο пытался сοгреть свοегο малыша теплοм свοегο тела. Οн хοтел οтдать ему часть свοей жизни, нο не вышлο, и тοгда οн ушел вслед за ним. Туда. На Радугу, где οни οпять смοгут быть вместе.
Женщина была безутешна. Οни решили пοка ничегο не сοοбщать дοчкам, а сказать, кοгда те приедут дοмοй.
Тишина и пустοта наступили в квартире. Тем бοлее, чтο любимый пёс давнο уже ушел в лучший мир.
Нο οднажды...
Прямο перед пοдъездοм, вοзвращаясь с рабοты, мужчина и женщина наткнулись на парοчку. Серый кοтёнοк прижимался к οщипаннοму, страннοму птенцу, οказавшимся маленьким какаду. И началοсь.
Выкармливание из пипетοчки, врачи и купания. Спали οни вместе и вместе прοвοдили всё время. Кοтёнοк прижимался к птенцу и вοрοшил егο редкие пёрышки нοсοм. Οн пытался сοгреть пернатοгο тοварища свοим теплοм.
Женщина взяла οтпуск за свοй счет и плакала, наблюдая за вοзнёй двух тοварищей.

• И даже мне не гοвοри! – кричала οна на мужа. – Даже не смей, я тοчнο знаю! Этο Карик и Черныш вернулись. Οни знали, чтο мы οчень скучаем, и девοчкам надο будет чтο-тο сказать. Вοт οни и пришли. Я знаю! Так дοлжнο быть.

Вοт и я так думаю, дамы и гοспοда.
Οни вοзвращаются.
Олег Бондаренко

Яшка поймал летящего младенца. Сильные руки парня спружинили, смягчая приземление голубого комбинезончика с ручками и ножками. Малыш лишь слегка уткнулся носом Яшке в грудь, удивленно похлопал ресницами и восторженно выдал:
— Папа!
— Этого только мне и не хватало!

Поднял голову, посмотрел на замершую девушку с ужасом в глазах.
— Безрукая! Угробить брата решила?
— Это мой сын, спасибо огромное, я нечаянно...
На развороте лестничного проема стояла детская коляска, одно колесо отвалилось и весело поскакало вниз. Резкий наклон выкинул ребенка, ремни безопасности, естественно, были не застегнуты.
— А не поймал, что было бы? Сама ещё детский сад, а туда же, сына родила, скороспелка.
Катя взяла на руки Илюшу, прижала к себе:
— Это не папа, сынок.
— Вот-вот, он даже отца родного не знает.
Яшку несло, наверное от пережитого стресса. Не каждый день летающие младенцы встречаются. Катя не стала отвечать. Пыталась одной рукой спустить коляску.
— Дай сюда, худосочная! Тебе еще самой в куклы играть лет пять надо.
Взял легко коляску под мышку и зашагал вниз.
— Папа!
Илюшка лучезарно улыбался своему спасителю.
— Все, я пошел, а то с вами тут и до алиментов доиграться можно.
Сегодня отменили тренировку. Неожиданный выходной. Чем заняться? Дома чисто. В холодильнике полно кастрюль и коробочек с вкусной домашней едой. В холостяцкой квартире такой уют? Сколько раз хотел поделиться с друзьями, живущими на полуфабрикатах, но что-то удерживало. Поднимут на смех, припишут то, чего никогда не было. А все очень просто. Приходит раз в неделю соседка Нина Ивановна. Наводит порядок, заготавливает впрок еду. Включает стиральную машину. Яшке остается лишь поддерживать чистоту и мыть за собой тарелку. Несложное условие для комфортной, уютной жизни. Оплата услуг необременительная, если учесть выгоду от отказа питаться в кафе. Подошел к окну. Рванул створку, заорал на весь двор:
— За ребенком смотри, малахольная!
Илюшка уже боком сидел на качели, которую качала Катя, уткнувшись в телефон. Оба разом задрали голову на Яшкин балкон.
— Папа!
— Да что это такое?
Захлопнул окно, отступил вглубь квартиры.
— Не хватало соседям услышать, точно припишут наследничка. Интересно, где таких дур выпускают? С кем она живет? Неужели мать и отец не могут подсказать, как обращаться с ребенком?
Включил от безделья пылесос. Из-за шума еле услышал звонок в дверь.
— Мой хлеб отбираешь?
Нина Ивановна любила хозяйничать, когда Яшка был на тренировках.
— Нет, что вы. Не знаю, куда себя деть.
— Так пойди, погуляй, денёк сегодня хороший, солнечный.
Вспомнил о малыше на качели. Нет, сталкиваться с его мамой на улице не хотелось.
— Пойду, поиграю, сто лет комп не открывал.
— Нина Ивановна, а что это за девчонка в подъезде появилась? С ребенком маленьким, в голубом комбинезоне?
— Катя? Ой, тут целая трагедия! Никому не расскажешь? Обещаешь?
— Обещаю!
— Беда у нее. Детдомовская она. Квартиру от государства получила, на радостях решила новоселье сделать. Пригласила непонятно, кого. Подпоили девчонку, ну и... Вроде, трое их было, два сами еще мальчишки, несовершеннолетние, а один сидевший дважды за кражу. Не стала она в милицию сообщать, себя винит, пригласила в дом не тех, кого можно было. Узнала, что беременная. Сообщать никому не стала. Да только тот, уголовник, прознал как-то. И вцепился мертвой хваткой.
Он сейчас опять сидит. Пишет ей, уговаривает приехать, расписаться. Сына на себя записать. Лишь бы послабление по сроку получить как-то. Запугал девчонку совсем. Типа, не приедешь, мои дружки тебя из-под земли достанут. А выйду, вообще ребенка себе заберу. Боится она его, страсть. Вот только два месяца вздохнула свободно.
— Откуда вы все знаете?
— Так это я ее сюда привезла. Помнишь, ездила в область на обследование? Там с нею и познакомилась, в больнице. Она мне все и рассказала. Я предложила ей сдать свою квартиру, а на вырученные деньги здесь жилье взять. Чтобы сбить бандита с толку.
— Не проще сделать тест на отцовство?
— Боится она, вдруг он и есть отец Илюши.
— Красивое имя.
— Говорит, так звали директора детского дома. Хороший видно был человек.
Яшка подошел к двери, прислушался. Этажом выше хлопнула дверь. Подождал несколько секунд, вышел в подъезд. Молча забрал коляску, спустил ее вниз.
— Спасибо!
— Ребенка держи крепче!
— Папа!
— И объясни сыну, нельзя чужих мужиков папой называть.
— Он маленький, не понимает еще.
Когда первый раз услышал, просто удивился. Второй, был неприятно раздосадован, спрятался, закрыл окно. А сейчас будто искал моменты, когда Илюша улыбнется, увидев его, и четко скажет:
— Папа!
Не хватало еще, чтобы приписали отношения с этой... Какие могут быть дела с подростком, не сформировавшимся даже в свои 19 лет. Выглядит максимум на 15-16. По белой коже паутинки голубых вен, губы по-детски припухшие. Пальцы на руках как карандаши, куда им таскать тяжести по ступенькам? Кстати, хорошая мысль мелькнула. А зачем собственно коляску каждый день тащить наверх? Можно же оставлять у него, места много не займет. Дать Кате ключ от квартиры, и все дела. Не боялся, воровать дома особо нечего. Решено, сегодня же надо заказать запасной ключ.
— Нина Ивановна, пусть она коляску у меня оставляет. Будет брать, когда надо. Я все равно целыми днями в центре, не помешает.
— Вот спасибо, Яшенька, если честно, мне самой тоже помогать ей тяжело. Да и не всегда я дома. Обязательно скажу, прямо обрадовал меня.
Надо собираться на соревнования. Забежал в спорт магазин, купил новую форму. Дверь не открывалась. Что за дела? Ах, да... Нина Ивановна пришла убираться и закрылась изнутри. Нажал на звонок. Дверь почти сразу распахнулась:
— Тише, Илюшку разбудишь!
Даже отступил назад.
— Ты что тут делаешь?
— Одежду твою глажу. Нина Ивановна лежит, у нее давление высокое. Я уже скорую вызывала. Сделали укол, уснула. А меня попросила одежду погладить. Сейчас уйду, там две футболки остались.
Зашли в комнату.
— Честное слово, так и хочется врезать тебе!
Катя отшатнулась испуганно.
— Ты как сына положила? Он же свалится сейчас! Не могла в спальню отнести? Там кровать широкая.
— Он без меня плачет.
— А гладилку туда отнести мозгов не хватает? Что, честно? Совсем, совсем? Или боишься розетку там не найти. И что ты за человек? Будто в лесу выросла. Убери руки, я сам!
Яшка тихонько поднял воздушное тельце. Пахнуло молоком и еще чем-то сладко-ванильным. Положил малыша в самый центр, обложил для верности подушками. Прилег рядом. Необъяснимое ощущение. Дрогнули губы, улыбается во сне. Ямочки на щечках. Сдвинул брови, поднял пальчик, кого ругает? Отметил, что малыш в чистой одежде и сам не чумазый. Но хоть за этим следит, молодец. Неужели похвалил? Первый раз за все время.
— Я закончила, могу идти.
— Тихо! Пусть поспит, он такой прикольный.
— Папа!
Вздрогнул и утонул в счастливых глазах Илюшки.
Настроение обалденное! Заняли командой первое место. Под курткой на груди все еще висит медаль на ленточке. Сейчас быстрее домой, принять душ, поесть что-нибудь вкусненькое и упасть спать. Напряжение последних дней дает о себе знать.
— Яшенька, что делать?
— Нина Ивановна, что случилось?
— Катя! Ее уголовник опять нашел, представляешь? Дружки его сюда приходили. Требует приехать в тюрьму срочно. Уже не знает, как оттуда быстрее вырваться. Катя плачет. Куда ей бежать?
— Подождите, дайте подумать. Где она?
— У себя, даже мне двери не сразу открывает. Ей страшно, понимаешь?
— Разберемся.
Почти пять минут звонили в дверь, прежде чем щелкнул замок.
— Тихо, моя хорошая, свои, не бойся.
Нина Ивановна обняла Катю.
— Забирай Илюшку и пошли ко мне. Там они тебя не найдут. Главное, на улицу не выходи. Я что-нибудь придумаю. Съезжу к другу, он работает в полиции. Найдем способ отделаться от этого гаденыша.
Прошло два дня.
— Катя, собирайся! Поедем в тюрьму. Не смотри так, все будет хорошо.
Открылась дверь, конвойный завел обросшего, небритого мужика с наколкой на шее.
— Свидание 5 минут.
Этот гад прикасался к Кате. Кулаки непроизвольно сжались. Яшка в строгом костюме выглядел старше своих лет, как, впрочем, и сама Катя в специально для этого случая одетая в серый брючный костюм бизнес вумен. Театральная постановка на все 100!
— У меня нет на тебя времени! Слушай внимательно!
Яшка поправил галстук.
— Ты преследуешь мою жену и сына. Да, малыш мой! Вот тест на отцовство. В руки не дам, читай так, я его отец на 99.9% Вбей себе это в голову. А теперь, что мы должны делать вот с этими сообщениями?
Яшка включил запись, где шли угрозы, признания, что Катя могла родить ребенка от него будучи несовершеннолетней. Короче, полный набор на несколько статей.
— Даем им ход? Или ты хочешь продолжать преследовать мою семью?
— Я... не знал. Думал, он мой. Больше не повторится, обещаю.
— Это последнее предупреждение. Если что, мой адвокат укатает тебя лет на 15, уяснил?
— Да, конечно!
Впервые Катя спала спокойным, крепким сном. Проснувшийся Илюша смотрел на маму. Плакать или не надо? Положил головку на ее грудь, вздохнул по-взрослому, обнял ручонкой и закрыл глаза.
Яшку уже как магнитом тянуло к окну.
— Так я и знал! Вот злости на нее не хватает! Тянет санки голыми руками! И шарфика у Илюшки нет, опять сопливить будет. Свалились на мою голову!
Надел теплую куртку, взял запасные перчатки, шарф с эмблемой своей команды, подумал и прихватил маленький плед, ноги малышу укутать. Все делал молча. Сунул в руки бестолковой девчонки перчатки, намотал мальчонке шарф, накрыл пледом. Забрал веревку:
Поехали!
Замерло все внутри. Стоит и считает секунды:
Одна, две, три...
— Папа!
Расплылось тепло в душе:
— Пошли на горку!

Блог: Дзен.

После смерти мужа дом стал каким-то пустынным. Я не винила дочь в своём одиночестве. У Оксаны была своя жизнь с кучей хлопот. Да и ещё Вадик, внук мой, надумал женится. Давно я не видела его. После учёбы парень укатил на Дальний Восток. А пару месяцев назад сообщил родителям, что женится. Вот и получается, что не до меня сейчас Оксане

Как то, вдруг, я услышала за дверью странный звук. Неужто опять соседский пёс забрался в сени в поисках поживы? Сколько раз просила Галку привязывать своего Полкана покрепче, так нет, только за окнами стемнеет он тут как тут! Прихватив веник, я отправилась в сени выгонять соседского Полкана. Открыв её, застыла в изумлении. На пороге сидит и умывается большой рыжий кот.

Интересно, ты чей такой будешь? я потянулась чтоб погладить мурлыку. Кот недолго думая обойдя меня, направился в дом.

Ну ладно, заходи, коль явился Проголодался небось?

Заперев дверь, стала перебирать содержимое холодильника, думая чем бы накормить нежданного гостя, уже успевшего удобно устроится на табурете и следившего за моими действиями.

Чем же тебя угостить? Может молочка хочешь? достав из шкафа блюдце, я поставила его на пол рядом с табуретом и налила молока.

Ну, милости просим! Рыжий! так я для себя окрестила усатого гостя.

Тот вальяжно потянулся, спрыгнул с табурета и принялся лакать угощение.

Спал кот эту ночь со мной, свернувшись клубком в ногах, а на утро ушёл по своим кошачьим делам. Но каким же было моё удивление, когда ближе к вечеру со стороны двери послышался знакомый звук. На пороге сидел Рыжий! Так у нас и повелось мурлыка уходил утром, но к вечеру всегда возвращался, лакомился угощением со своего блюдца и устраивался спать у меня в ногах.

Удивляло то, что за всё время пребывания в доме кот не издал не единого звука ни обычного для кошачьей братии мяуканья, ни довольного мурчания. Но ведь случается человеку родится немым, может и с моим Рыжим такое?

С появлением Рыжего моя жизнь наполнилась смыслом: было кого ждать вечерами, кормить, иногда даже разговаривать. Казалось, кот не просто слушал мои старческие жалобы на здоровье, погоду, пенсию, которой ни на что не хватало, и что дочь не звонит уже больше недели, но и всё понимал, сворачиваясь клубочком у меня на коленях и пристально глядя на меня

Будучи лет на десять меня моложе, соседка Галка не часто заглядывала в гости. Однако, сегодня решила-таки заскочить на чай и посмотреть на приблуду, о котором я ей все уши прожужжала.

Ну, показывай своё лохматое чудо, Галка прошла следом за мной на кухню и поставила на стол баночку мёда.

Рыжий, Рыжий, иди сюда, на привычном месте кота не оказалось, куда же ты запропастился?

Может, выскочил во двор?

Странно, я дверь то закрыла.

Так, может, это- соседка замялась, спрятался куда. Ты не переживай, найдётся, это же кот один раз покормила, уже не отвадишь.

Я кивнула и принялась заваривать чай А спустя полчаса, как только соседка ушла, невесть откуда появился Рыжий.

Ты где был? я укоризненно смотрела на наглую морду, Ждал, небось, когда соседка уйдёт?

Кот ловко запрыгнул на табурет и с невозмутимым видом принялся умываться.

А несколько дней спустя мне стало плохо. То ли на погоду такая реакция сердце прихватило пуще прежнего. То ли тело, наконец, сдало под грузом лет. Услышав о том, что я приболела, дочь засобиралась меня проведать.

Мам, что тебе привезти? Ну, кроме лекарств. Может, хочешь чего нибудь особенного?

Да не нужно мне ничего, Оксаночка, всё вроде есть. Разве что, я замялась, м ожет, возьмёшь кошачьего корма Рыжему? Говорят, коты его любят.

Возьму, конечно, дочь попрощалась, пообещав приехать утренней электричкой.

Ночь мурлыка, изменив своей привычке, провёл не у моих ног, а умостившись на подушку у самой головы. И впервые за то время, что прожил у меня, весьма отчётливо мурчал. А утром не рванул к двери, как это обычно бывало, стоило мне только проснуться, а вальяжно прошествовал к своему блюдцу. Налив ему молока, я только стала думать, чем буду кормить Оксану, голодная ведь с дороги будет, как в дверь постучали.

Мам, открывай это я, раздался голос дочери за дверью.

Ну надо же, а на часы-то я и не смотрю! Как быстро время летит! Открыв, впустила дочь в дом.

Как давно я у тебя не была, Оксана поставила на пол тяжёлую сумку, почти вечность. А где твой Рыжий? Я ему гостинец из города привезла.

Кота, ни на табурете, ни около блюдца не было. Я несколько раз позвала, а затем заглянула в спальню. Странно, Рыжий как сквозь землю провалился. Кот исчез, словно его и не было.

Не знаю, куда он подевался. Только что тут сидел, в этот раз я точно знала, выскочить на улицу он никак не мог, я бы заметилаНо куда он пропадал каждый раз, как только в доме оказывался кто-то, кроме меня, понять никак не могла.

Мам, а ты уверена, что он. вообще был? В твоём возрасте всякое может привидется, дочь с сомнением посмотрела на меня.

Её слова больно резанули по сердцу, похоже, дочь думает, что я теряю рассудок. Не ответив, я поднялась, чтоб поставить чайник, но дочь остановила.

Я сама поставлю, сиди, она принялась суетится у плиты, лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Может вызвать доктора, пока я здесь?

Не надо, мне уже легче, я потёрла ноющее сердце, к дождю, наверно, это пройдёт.

Ну, смотри, дочь подвинула ко мне привезённые лекарства с приклеенными к каждому пузырьку бумажками, я тут всё расписала, что и когда принимать. А если станет плохо, вызывай скорую. Должны очень быстро приехать

Я кивнула и отвернулась к окну. В нашей деревне было только фельдшерское отделение, да и то на другом её конце. Ну что поделаешь

К вечеру Оксана засобиралась домой надо было успеть на последнюю электричку утром ей на работу.

Гостинец Рыжику я положила в холодильник, вдруг он объявится.

Проводив дочь до калитки, я ещё долго смотрела вслед, гадая, когда теперь снова её увижу. Вроде всё понимаю, но материнское сердце каждый день болело и надеялось. Когда Оксана скрылась за поворотом, вытирая платком слёзы, шатаясь, побрела в дом. Но, едва переступив порог, почувствовала, как что-то больно кольнуло в груди, и тяжело рухнула на пол

Мама! Мама! испуганное дочкино лицо нависло надо мной. Я открыла глаза, осознавая, что лежу на своей кровати.

Теперь всё будет хорошо, послышался позади мужской голос, Вы очень вовремя успели! Больше я ни чего разобрать не смогла, Оксана с доктором вышли на улицу. Вернулась она одна, присела на край кровати и судорожно сжала мою ладонь.

Прости меня, мама, если бы не твой Рыжий Даже думать не хочу, что могло произойти.

Рыжий? непослушными губами прошептала я.

И дочь рассказала мне, как уже у самой станции за ней увязался большой, рыжий кот. Кот громко мяукал и путался у Оксаны под ногами, не давая сделать ни шагу.

Я почему-то сразу поняла, что это твой Рыжий, не знаю почему

Решив, что, если поспешит, то успеет отнести мурлыку матери и успеет на электричку. Оксана взяла кота на руки и побежала к дому.

А у самой калитки он вдруг вырвался у меня из рук, смотрю дверь открыта, и вот, дочь закрыла лицо руками и заплакала. Прости меня, мамочка, ты больше никогда не будешь одна. В моём доме есть место и для тебя, и для твоего кота – спасителя!

Оксана забрала меня к себе. А Рыжего я больше никогда не видела исчез так же внезапно, как и появился

Я часто вспоминаю кота, и иногда мне кажется, что спас меня вовсе не рыжий кот с умными глазами. Думаю, что это был мой ангел – хранитель.
из инета

24 кадра

— Добрый день, подскажите, сколько стоит этот фотоаппарат? — парень крутил в руках потертый экземпляр со сколотой крышкой и заляпанным объективом. На корпусе блестела давно засохшая краска и ещё какие-то пятна.

— Две тысячи долларов, — сказал продавец, даже не глядя в сторону покупателя.

— Две тысячи? Зеленью? За бэушку?

— Этот фотоаппарат бесценен. Таких осталось всего десять штук во всём мире. Две тысячи — цена символическая, я сегодня в хорошем настроении.

Парень издал скептический смешок и снова принялся крутить вещь, пытаясь разобраться в её ценности.

— В чем же особенность этого чуда техники?

— Всё просто. Здесь стоит самая лучшая камера всех времен, — совершенно серьёзно произнес продавец, протирая стеклянную витрину, под которой мирно дремали цифровые мыльницы. — Снимок, сделанный этим фотоаппаратом, способен передать всю полноту момента. Взглянув на снимок, вы буквально перенесетесь в запечатленный миг. Цвета, энергетика, эмоции, сама душа мира, все, что попадает в область объектива, захватывается в кадр и остается в этом снимке навечно.

— Да? — кажется, слова торговца подействовали. — Ну ничего себе, тогда нужно обязательно взять его. Кредиткой расплатиться можно?

— Да, — кивнул продавец, — но есть одно «но»...

— Что еще за «но»?

— Фотоаппарат сам распечатывает снимки и...

— Я знаю, что такое Polaroid.

— Рад за вас. Да, этот фотоаппарат работает по тому же принципу, только вот рассчитан он всего на двадцать четыре кадра, после чего просто перестанет функционировать.

— Разве такое возможно?

Тогда продавец достал из-под прилавка точно такой же фотоаппарат, который в буквальном смысле выглядел как растаявшее мороженое.

— Ну и смысл тогда от него?

— Фотоаппарат полностью изменит вашу жизнь. — Теперь голос продавца звучал пугающе загадочно. Пожилой мужчина смотрел слегка прищуренными глазами и улыбался.

— Что-то не верится... — ответил клиент после затянувшейся паузы.

— А ты сделай снимок!

— Но тогда останется всего двадцать три кадра!

— Ничего страшного, ты все равно его оставишь. Если что — я верну деньги.

Парень усмехнулся и, повернув фотоаппарат камерой к себе, сделал селфи.

Вспышка, звук печати, аппарат нехотя выплюнул небольшой листок глянцевой бумаги. Парень потянул за карточку и, рассмотрев её с обеих сторон, увидел лишь засвеченный силуэт.

— Это все, что ли?

— Встряхни снимок.

Парень пару раз встряхнул глянцевую бумажку, и его зрачки чуть не вылезли из орбит. Фото было настолько шикарным и невероятным, что казалось, будто оно действительно скопировало внутреннюю сущность всего, что зафиксировало. А это немало: сам магазин, проникающее через стекла окон осеннее солнце и пылинки, танцующие в его лучах, люди на заднем фоне, обшарпанные деревянные витрины, сонные мухи, лениво кружащие рядом с липкой лентой и, главное, автор снимка. Казалось, что в мире нет ничего прекрасней этой картинки. Цвет, линии, все это гармонировало между собой, меняя обыденность на сказочный мир.

— Беру!

— Ну я же говорил, — продавец расплылся в блаженной улыбке. — Но я буду вынужден тебя пожизненно зарегистрировать на сайте, чтобы ты никогда не смог купить другой такой фотоаппарат, двадцать три кадра в твоем распоряжении. Извини, но такие правила.

Парень очень огорчился, но не купить фотоаппарат не мог. Расплатившись, он вышел на улицу.

«Черт, всего двадцать три кадра! И на что я должен их потратить?»

Он заглянул в щелку прицела и прикинул ракурсы окружающего мира. Железобетонные стены, грязные автобусы с рекламой зубной пасты, билборды, серые улицы и такие же серые люди, слоняющиеся туда-сюда без видимой цели.

«Жалко тратить такие драгоценные кадры на такую банальность». Не придумав ничего лучше, он отправился домой, где он наверняка сможет найти что-то, достойное редкого кадра.

Но дома ничего ценного под руку по-прежнему не попадалось. Можно, конечно, было сделать снимок кота, фикуса или балкона, но это так глупо.

Идеи не шли. Достойной казалась только одна мысль. Вечером новоиспеченный фотограф попросил всю семью собраться для совместного фото. Раз уж делать снимок, то только такой.

Но родители выглядели очень уставшими после работы, а младшая сестра — подавленной из-за проблем в школе. Парню очень не хотелось, чтобы столько негативной энергетики было запечатлено на ценнейшем снимке. И тогда он решил скорректировать настроение родных.

Ничего особенного делать не пришлось. «Фотограф» прогнал мать с кухни и сам приготовил ужин, параллельно наводя порядок в квартире. Затем состоялся разговор с сестрой и разбор её «невероятно сложных проблем», которые оказались банальной ссорой с подругой. Отцу была оказана помощь по настройке нового телефона и заварен его любимый чай с имбирём.

Спустя несколько часов на лицах отдохнувших родных наконец заиграли улыбки, и сразу же после ужина все собрались в зале. Парень поставил фотоаппарат на автосъёмку и, подбежав к выстроившемуся семейству, широко улыбнулся.

Щёлк. Снимок лениво вылез из фотоаппарата.

Это был потрясающий кадр, еще лучше предыдущего. Мать ахнула, увидев себя на фото. Годы, в которые была облачена женщина, напоминали дорогое шикарное платье, которое не хотелось снимать, хотя, по сути, ничего не изменилось. Глава семейства смотрел, словно завороженный, на изображение жены. Он так давно жил, просто цепляясь за привычку, что не мог и представить возможности снова влюбиться в свою супругу. Именно это сейчас и случилось с ним. Младшая сестра молча улыбалась, глядя на то, какая она хорошенькая и, переполненная смущением, молча ушла в свою комнату.

Паренёк смотрел на довольное семейство, и чувство гордости захлестывало его. Тогда-то ему и пришла в голову идея сделать фотоальбом самых главных кадров жизни. Два снимка были вложены в альбом и подписаны, оставалось двадцать два.

«Хм, неужели придется всю жизнь дожидаться момента? А если вдруг фотоаппарата не будет под рукой?» — такие мысли очень огорчали. В голову пришла сумасшедшая идея: зачем ждать моменты, если их можно создавать!

Бессонная ночь и мысли о том, как мало отведено людям времени на земле, дали свои плоды. Уже на следующий день парень отправился на работу, чтобы написать заявление об увольнении. Он получил расчет, деньги за неиспользованные отпуска и снял все сбережения со своего банковского счета.

Было решено: его цель — Эверест!

Сборы и подготовка заняли около месяца, и вот он уже отчаянно и уверенно взбирается на высоту, о которой грезят миллионы, но не решаются из-за банальных предрассудков, трат накопленных средств на дорогущие автомобили, телефоны, алкоголь и бизнес, что безжалостно забирает время и здоровье.

Щелк! И вершина великой горы стала бессмертным чудо-снимком. Еще через полгода — Великая Китайская стена, а через тридцать месяцев — дюны африканской пустыни.

Так прошло двадцать лет. Парень сделал двадцать два кадра, и у него за плечами был огромный мир, который он смог увидеть, почувствовать, потрогать, запечатлеть. Копии его фото разлетелись по всей планете, и те, кому становилось невыносимо любопытно увидеть оригиналы, всеми способами пытались отыскать автора снимков.

Когда у него остался последний кадр, но еще так много мест и моментов, которые ждали его, он отправился в старый магазин фототехники.

Бывший продавец наверняка уже давно там не работает, если вообще жив. Возможно, тот, кто сейчас стоит у прилавка, сможет пойти навстречу и даст ему возможность купить еще один фотоаппарат, если такой имеется.

Он зашел внутрь, и воспоминания накрыли его с головой. Ничего не изменилось. Витрины, старая реклама, даже запах — всё осталось прежним. Именно здесь началась его история, здесь он сделал свой первый снимок.

— Ну что, твоя жизнь изменилась, как я и говорил? — раздался знакомый голос из-за прилавка.

— Не может быть! — Парень увидел старого продавца, что повстречался ему в этом магазине двадцать лет назад, и был шокирован, что тот все еще работает здесь и почти не изменился внешне.

— Да, благодаря вашему фотоаппарату все вокруг перевернулось с ног на голову! Я прожил замечательные двадцать лет и сделал просто потрясающие снимки, которые покорили сердца миллионов людей во всем мире!

— Но ты зачем-то пришел сюда?

— Да... Дело в том, что у меня остался всего один кадр, и я готов отдать все что угодно, лишь бы получить еще один такой фотоаппарат! Только благодаря ему я смог сделать все, что сделал. Мне нужно еще двадцать четыре кадра, умоляю!

— Дай мне свой аппарат.

Парень протянул прибор и передал его в руки продавца. Тот повертел фотоаппарат в руках, затем навел на парня и нажал на кнопку съемки.

— Нет!!! Что вы наделали! Это же был последний кадр, — со слезами на глазах парень выхватил фотоаппарат у продавца.

— Послушай, это обычный фотоаппарат.

— Что значит — обычный фотоаппарат?! Это не обычный фотоаппарат, это самый лучший в мире фотоаппарат, и вы испортили последний кадр!

— Да нет же, — продавец снова забрал фотоаппарат у парня и, заправив его, сделал новое фото.

— Но... Но как же так? Все снимки — это не просто снимки! Это шедевры! Этот фотоаппарат делает настоящее искусство!

— Это ты так думаешь. На самом деле ты просто поверил в это, и в твоих руках он действительно начал творить шедевры. Ты не разменивался по пустякам и вкладывал душу в каждый кадр, словно тот был последним, ты верил — и так оно и было. То же самое ты творил и со всей своей жизнью. Предметы не делают чудеса — чудеса делают люди при помощи предметов. Забирай, я заправил его на двадцать четыре кадра, увидимся через двадцать лет.

Александр Райн

КОТЁНОК

Варя пришла в офис и тут же прижалась к горячей батарее. И немудрено: уже третий день температура держалась на уровне -20 градусов. Волосы покрываются инеем, а пальцы ломит от холода. Перчатки она как всегда где-то благополучно потеряла.

Рабочее утро было в разгаре, когда девушка услышала в кабинете звук, похожий на тонкий кошачий писк. Варя осмотрелась и обнаружила рядом с дверью под столом маленького котенка. Он жалобно пищал и смотрел на нее. – Ой... – Только и смогла сказать Варя. – Малыш, что ты тут делаешь? С кем ты пришел? – Но, присмотревшись, Варя поняла, что котенок бездомный. Уж очень он был худ и жалостлив. Шерстка была взъерошена, а испуганные глазки напоминали бусинки. Вероятно, он прошел в здание вместе с клиентами и пробрался в открытый кабинет, благо Варя никогда не закрывала дверь, если находилась в офисе.

• Ну и что мне с тобой делать? – Варя грустно улыбнулась и взяла малыша на руки. – Еще целый рабочий день впереди, а ты, наверное, голодный, да еще и замерз. А у меня ничего для тебя нет. – В этот момент к Варе заглянула Марина Леонидовна, главный бухгалтер компании. – Варечка, доброе утро. А я тут данные по задолженностям твоих клиентов проверила... Ой, а что это? – Ее лицо вытянулось от удивления, когда Марина Леонидовна увидела на руках Вари котенка.
• Доброе утро. Да вот, представляете, прибился ко мне. Не отходит, не хочет уходить. Ума не приложу, откуда он здесь. Наверное, забежал, когда клиенты заходили в здание.
• Наверное. Но ты представляешь, что будет, если Софья Михайловна увидит его здесь случайно?

Конечно, Варя знала. О том, что начальница терпеть не может животных, знали все. Она так относилась даже к птичкам, приземлявшимся на подоконник, хотя никакого вреда они не причиняли. А уж котенок, тем более уличный, грозил обернуться настоящей катастрофой. Но она решила, что раз котенок так мал, то она сумеет сделать так, что его никто и не заметит. Но это оказалось не так-то просто.

Малыш, которого Варя назвала Баксом, видимо, почувствовал к девушке доверие, потому что ходил за ней по пятам. Испуганно жался к ногам и забивался в угол от громких звуков из коридора. «Бедняжка, намучился...» – Подумала Варя. Видимо, этому котику здорово доставалось на улице. И теперь он нуждался в тепле и заботе. Варя решила оставить котенка себе. Вот только оставалось отработать день, чтобы они с Баксом могли спокойно уйти домой. Да как же с ним спокойно работать, если он так и норовит залезть на руки или того хуже – под стул на колесиках? И потом, не держать же его целый день голодным... Ладно, доживем до обеда, а там схожу за молочком, решила Варя. Целый день ей приходилось прятать беспокойного котенка от посетителей кабинета и молиться о том, чтобы его не увидела Софья Михайловна.

• Варвара! Мы ждем вас на совещание. – В кабинет заглянула секретарь Томочка.
• Совсем забыла... Иду! Баксик, посиди тут. Только тихо.

Совещания в компании, где работала Варя, всегда были неторопливыми и монотонными. Кроме того, сейчас она думала только о том, как там котенок, и не натворил ли он бед в ее отсутствие. Ведь он еще совсем маленький. – Погодина, где вы витаете? – Олег Николаевич, руководитель филиала внимательно смотрел на нее.

• Извините, просто немного голова болит. Я все слышала. Отчет по корпоративным клиентам я предоставлю завтра.
• Ну хорошо. Коллеги, работайте. Всем хорошего дня. – Наконец закончил свою пламенную речь Олег Николаевич. И Варя, выдохнув с облегчением, направилась к себе, чтобы проверить, как там котенок.

И волновалась она не напрасно. Оказывается, в ее отсутствие любознательный Бакс залез в кадку с цветком, стоящим на полу. Поэтому часть земли оказалась на полу, а бутылка, из которой этот цветок поливали, была разлита. Все вместе образовало грязные разводы на полу. – Бакс! Разбойник, что ты наделал?! Ты должен был сидеть тихо. Надо скорее все убрать!

• Варвара, что здесь происходит? – Варя не услышала, как в кабинет вошла Софья Михайловна. – Это что такое?
• Понимаете... Утром в офис прибился котенок, а выгнать его мне жалко. Я заберу его с собой после работы. И вы его больше не увидите, правда.
• Эх, Варя, Варя. – Начальница устало опустилась на стул. – Неужели я настолько похожа на монстра? Зачем надо было скрывать, прятать его от меня? Все бывает, я конечно, животных в офисе не приветствую, но я не изверг и не выгоню его на улицу замерзать. Можешь идти, обустраивать ему новый дом. Сегодня, я думаю, больше ничего важного не произойдет. И впредь, пожалуйста, ничего от меня не скрывай. – София Михайловна встала, погладила котенка и вышла, напоследок улыбнувшись Варе.

из инета

КОТ

Кот всегда был какой-то неухоженный – несмотря на старания жены Сергея привести его в порядок. Шерсть на нём росла клочьями, будто кто-то её местами выдрал, он имел наглую приплюснутую физиономию, по бокам которой, вместе с усами, топорщились эти самые клоки шерсти. Кроме того, кот обладал отвратительным басовитым голосом – а главное – он был рыжий. Казалось бы, что плохого в рыжем цвете? Но именно этот факт особенно раздражал Сергея.

Дело в том, что кот неуловимо напоминал ему злейшего врага детства, соседского мальчишку Ваську, который постоянно третировал маленького Серёжу. Этот Васька как раз был рыжий – и тоже какой-то неопрятный, с такой же наглой, курносой физиономией – по крайней мере, именно таким он остался в памяти Сергея. Разумеется, он понимал, что кот никоим образом не виновен в «преступлениях» Васьки и в его собственном ассоциативном восприятии – но, поделать ничего не мог.
Официально кота звали Гермес – так его нарекла жена Сергея, Нина, увлекавшаяся древнегреческой мифологией. Она утверждала, что это имя очень подходит к его хитрой физиономии. Сергею же морда кота казалась вовсе не хитрой, а очень даже наглой. В реальности Гермеса все называли просто «кот» – мифологическое имя почему-то не прижилось. Да и сам кот привык отзываться на «кота» – и никак иначе.
Попал он в семью Сергея совершенно случайно, незапланированно. Однажды они с женой и сыном возвращались от родителей – и уже на подъезде к дому, прямо перед носом автомобиля на дорогу выскочил кот. Сергей резко затормозил, ему показалось, что он сбил животное – но кот был невредим – он просто впал в ступор. По настоянию жены они сразу повезли зверька к ветеринару – ну а потом, двое против одного – большинством голосов кот был принят в семью. Мнение Сергея, как это часто бывало, никто особо во внимание не принял – возможно, это тоже отчасти послужило причиной его негативного отношения к коту. Кроме того, животное имело отвратительные, по мнению Сергея, привычки – каждое утро, в половине седьмого, кот начинал голосить – и это продолжалось до тех пор, пока его не покормят. А вечером он любил забраться в постель к Сергею с женой, лез в лицо, слюнявил подушку, перебирал лапами и громко мурчал басом. Сергей сбрасывал и прогонял кота, но тот через некоторое время возвращался – или начинал орать перед закрытой дверью, если его выдворяли из комнаты. В общем, Сергей кота не любил – но, это не имело значения – потому, что его любили жена и сын Тёмка.

Однажды Сергей в очередной раз проснулся от гнусных воплей кота прямо у себя под ухом. Взглянул на часы – два ночи, до утра далеко. Животное вело себя странно – кот не лез на кровать, не мурчал – он просто сидел на полу и орал.

• Брысь! – Рявкнул Сергей.

Кот не сдвинулся с места. Мужчина потянулся за тапком и слегка шлёпнул им кота. Тот отбежал от кровати, снова уселся на пол и продолжил голосить.

• Что такое? – Подняла голову разбуженная жена.
• Кот, похоже, сбесился! – Недовольно проворчал Сергей.
• Что это за запах? – Потянув носом, обеспокоенно спросила Нина, – ты не чувствуешь?
• У меня насморк!
• Дымом пахнет!

Кот всё это время продолжал орать. На пороге комнаты появился заспанный Тёмка.

• Папа, там у нас дверь горит! – Сказал мальчик, – кот орёт, меня разбудил – а там горит!...И дым в коридоре!

Сергей глянул на открытую дверь балкона – «вот почему комнату ещё не затянуло дымом! Сквозняк с улицы помешал... Аккумулятор! Сосед опять поставил его заряжать в общем тамбуре – сколько раз из-за этого ругались!»
Мужчина вскочил и выглянул в коридор. Входная дверь и стена со стороны прохода в кухню и ванную уже занялись пламенем – до воды не добраться.

• Нина – документы, деньги! Тёмка – выйди на балкон и жди! – Захлопнув дверь спальни, распорядился Сергей.

Жена лихорадочна запихивала необходимое в спортивную сумку. Вызвав пожарных, Сергей стал связывать простыни. Второй этаж – можно спуститься через балкон. Дым неотвратимо заволакивал комнату. Первой спустили вниз Нину – потому, что семилетний Тёмка не смог бы сам освободиться от удерживающей его перевязи – да и боялся очень. Сергей спускался, когда огонь уже добрался до двери в спальню. Приехали пожарные...

Сергей сидел прямо на газоне у дома и в каком-то оцепенении смотрел, как пожарные собирают своё оборудование. Наверху, где недавно светились окна их квартиры, были видны чёрные, обугленные проёмы. На скамейке у подъезда тихо плакала Нина, обнимая растерянного Тёмку.

«Кот!» – Вдруг обожгла мысль – «мы даже не вспомнили про кота!...А ведь он нас спас!» Сергей никогда бы не подумал, что ему будет так больно из-за потери кота, к которому он никогда не испытывал симпатии. Почему-то сейчас вспоминались не зловредные привычки животного, а какие-то милые, забавные моменты – а они, оказывается, были! Он никогда себе не простит...

Что-то мягко ткнулось в ногу... Кот! Живой и невредимый! Сергей сгрёб его в охапку и стал гладить, и чесать за ухом. Кот замурчал – и сейчас это басовитое мурчание совсем не раздражало – наоборот, успокаивало. «Дерево!» – догадался он. Кот, видимо, спустился по дереву, ветка которого почти упиралась к ним в балкон. Жена из-за этой ветки постоянно ругалась – потому, что кот по ней несколько раз удирал – «а во дворе его может машина задавить или собаки загрызут!» Сергей не думал о том, что будет делать – он вообще ни о чём не хотел сейчас думать – потом, это всё потом... Сейчас, он просто гладил кота.
из инета

Пес был старый совсем. Но красивый. А главное – он ждал. В этом был его смысл жизни. Сколько не пытались увести с улицы, где дождливо да морозно, все равно возвращался.

Потому что верил – он придет, обязательно. Тот, кого так любит преданное сердце. Подкармливали, кто могли. Добрые у нас люди есть, много. Он еду с благодарностью принимал. Кивал крупной головой. И снова и снова с тоской смотрел в сторону поездов. Когда они останавливались, такой надеждой загорались глаза! Как он смотрел на всех выходящих пассажиров! Искал его. Но все не было хозяина. Не приезжал.

• Это ж каким бессердечным надо быть! Вот так поступить с бедным животным! – возмущалась постоянно тетя Клава.

Она на станции пирожки продавала. И подкармливала собаку. Овчарку. Как его звали, никто не знал. Пробовали клички разные давать, да только он на них не откликался.

Тетя Клава и рассказала, что живет тут пес уже год.

• Я же этого гада-то видела, хозяина. Он вышел из поезда, привязал собаку и обратно заскочил, уехал. Что странно – пес спокойно сидел. Даже не рвался. Ну, за ним-то следом. А сейчас все ждет. Как так? – говорила тетя Клава.

Однажды был обычный день. Тетя Клава продавала пирожки. Люди ходили. И поезд подошел. Привычно вскинул голову пес. И вдруг кинулся вперед.

С поезда сошел мужчина и стал беспомощно озираться по сторонам. Старенький совсем, с палочкой. Чуть не сшиб его от радости пес. А тот встал на колени, обнимал, прижимал его к себе. Плакал. И все говорил:

• Ты прости меня, Чинар, прости. Подвел я тебя, брат. Не уберег. Милый ты мой, родной.

Собака в себя от радости прийти не могла. Прижималась к хозяину, словно боялась, что тот снова исчезнет.

• Ничего не понимаю. Мужчина-то другой. Не тот, что пса привез. Выходит, тот-то ему не хозяин был? – произнесла недоуменно тетя Клава.

Прохожие помогли старичку на ноги подняться. Он дошел до лавочки, присел. И Чинар его устроился рядом. Рассказал этот человек свою историю.

Не бросал он собаку. Просто попал в больницу. Из родных был только внук. Генка. Его слезно просил присмотреть за псом. Он же его обожал больше жизни. А парень собаку взял и на поезд. Высадил в незнакомом городе и уехал.

• У меня сердце больное. Он ко мне пришел и сказал, что Чинар сбежал. Надеялся, видно, что я того известия не переживу. Но я выжил. Ради вот него. Надо было искать. Знал я, что никогда Чинар бы сам никуда не убежал. Только поиски ничего не дали. Стал я внука просить сказать, где собака. А он мне условие поставил: чтобы я ему квартиру отдал. Ради этого все и задумал. Мол, перепишешь, дед, ее на меня и освободишь жилплощадь, тогда узнаешь, где собака. Я отписал все. Генка слово сдержал, сказал, куда Чинара увез. Я сразу сюда. Все боялся, вдруг с Чинаром что случилось. Тогда бы все, не пережить мне. Бог внуку судья, пусть живет. А мы с Чинаром поедем в деревню. Там у меня школьная подруга живет, Ирочка. Она овдовела недавно. Связь не теряли все годы. Сразу к себе позвала. Говорит, дом большой, места всем хватит! Спасибо вам, люди добрые, что собаку мою кормили! – произнес старичок.

И пошел к следующему поезду со своим Чинаром. Человек и собака. Самые родные друг другу люди. Один ждал год того, кого любил больше жизни. Второй отдал жилье за то, чтобы узнать, где же его любимый пес.

Что тут сказать? Человеки оба. С большой буквы.

Автор: Татьяна Пахоменко

Большой круиз

— Алло, здрасти, у вас оформляться? — молодая девушка с потекшим макияжем и с испорченной дождем укладкой раздраженно выбивала ногтями дробь по стойке регистрации.

— Добрый день, да. Вы кого-то хотели оформить? — оторвалась от компьютера женщина, облаченная в форму с символикой компании.

— Да, у меня двое. Ребенок, девочка семи лет, и пожилой мужчина. Вам же возраст не важен?

— Всё верно, не важен, — мило улыбнулась женщина за стойкой, методично щелкая мышкой. — У вас документы с собой? Можно еще животных, если есть.

— Нет, только девочка и семидесятипятилетний мужчина. Вот документы, — девушка достала папку со всеми бумагами и поправила волосы, заметив себя в зеркале на стене. — Все же по закону? Не на органы же их забираете? — она попыталась сыграть заботливую мать, но так неправдоподобно, что самой стало тошно.

— Нет, что вы, какие органы, — аккуратно хихикнула работник регистратуры. — Со всеми разрешениями и сертификатами можете ознакомиться на нашем сайте, а после оформления через два дня мы вышлем вам официальный бланк с печатью и подписью владельца нашей компании.

— Он сам, что ли, всё подписывает? — девушка удивленно выкатила и без того большие глаза.

— Да, Николай Олегович лично принимает всех пассажиров круиза.

Регистратор вносила данные и периодически морщила лоб, вглядываясь то в паспорт старика, то в свидетельство о рождении девочки. Сверху по крыше неустанно барабанил дождь. Он шел уже несколько дней, медленно погружая город в одну сплошную лужу и, кажется, даже не планировал останавливаться.

— Какой он? — спросила девушка от скуки. ― Никогда не видела вживую долларовых триллионеров.

— Кто? Йодов? Ой, вы бы его увидели, никогда бы не подумали, что это какой-то богач. Совершенно простой дядька. Ходит в джинсовке и кроссовках, пьет воду из кулера, всегда немного лохматый.

— Женат? — закусила губу посетительница.

— Да, конечно, у него жена и трое сыновей. Они тоже женаты, если что, — подмигнула регистратор и улыбнулась. Но, наткнувшись на кислую мину посетительницы, сменила выражение лица на деловое.

— Ясно, — брякнула девушка. — Зачем вообще они куда-то поплывут?

— Ну, когда у человека целый флот, он же должен его как-то использовать. Йодов вот устраивает самый масштабный в истории круиз.

— Чудила...

— Что, простите?

— Ничего, это я так, о своем. А сколько продлится плавание?

— Ну, ориентировочно сто пятьдесят дней, — женщина уже заканчивала с бумагами. — Можно ваш паспорт? Кем работаете?

— Инфлюенсер.

— Это официальная должность? Мне нужна выписка с работы или хотя бы реквизиты фирмы, юридический адрес...

— Это работа. Остальное вам знать не обязательно, — плеснула желчью посетительница, но, заметив хмурую мину регистратора, смягчила тон, а затем и вовсе затянула оправдательную речь: — Слушайте, вы не подумайте, что я какая-то там дрянь. Просто у меня только-только пошли дела, я сейчас заключила сделку с серьезными брендами, у меня охваты как у Джейсона Стэйтема. Блин, мне просто некогда вот этим всем заниматься...

— Вы про дочку и пожилого мужчину?

— Да, это отец мой. Он еле ходит и спит плохо. Еще эти его заскоки с головой... — девушка надула щеки и устало потерла веки. — Его нельзя одного оставлять, короче. А тут ваш Йодов со своей программой. Я вообще не думала, что кто-то будет платить деньги за то, чтобы забрать под опеку чужих людей...

— И животных, — напомнила женщина за стойкой, — мы принимаем всех: больных, хромых, старых, немощных или просто одиноких. Николай Олегович очень добрый человек, он поклялся всех пристроить и помочь после круиза начать всё с нуля. Так что не переживайте, мы о ваших родных позаботимся. Но я обязана вас уведомить о том, что вы вправе отправиться с ними.

— Но мне ведь тогда не заплатят, верно?

— К сожалению, нет. Если вы остаетесь опекуном, то вы им и остаетесь. И еще: в круизе придется работать. Каждый должен быть чем-то занят, обязан помогать другим пассажирам и команде. А еще там не будет работать интернет...

— Ты угараешь, что ли? Я не поеду или не поплыву, хз, как там правильно. Как я уже сказала, у меня работа. Нормальная работа. И новая жизнь. А в круизы эти ваши я еще скатаюсь, и не раз. И интернет там будет ― как на всех нормальных судах. Треш какой-то, если честно. Вроде такой богатый хрен, целый флот купил, а какой-то с***й Wi-Fi не подключил. Идиотизм.

— А если мы вам найдем каюту с интернетом?

— Нет. Я же сказала! Или ты оглохла? Всё? Оформила?

— Да. Простите, — регистратор вернулась к бумагам, суетливо собирая их в одну стопку, — нужны ваши подписи и реквизиты. Деньги поступят в течение суток.

— Давай быстрее, там, походу, ливень усиливается.

Девушка нервно запахнула свой плащ, затем небрежно оставила автографы рядом с каждой галочкой на всех страницах договора, выхватила свой паспорт и, выругавшись, направилась к выходу.

По пути она окинула брезгливым взглядом толпы у других регистрационных стоек: старики, инвалиды, дети, кошки, собаки, черепахи в аквариумах, попугаи и даже лошади с коровами. Кого только не тащили люди в этот круиз. Но были и те, кто записывался самостоятельно. Целые семьи шли к стойкам регистрации.

— Больные. Какой идиот поплывет на сто пятьдесят дней в качестве рабочей силы? — стараясь как можно скорее вырваться наружу, бубнила себе под нос девушка.

Этим же вечером за ее дочкой и отцом приехал трансфер. Прощание было коротким и холодным. Больше всего на свете хотелось как можно скорее покончить со всем этим и забыть, как страшный сон. А тут еще ребенок устроил шоу: начал кричать и плакать в дверях. На секунду сердце матери сжалось, она начала было сомневаться, но тут пиликнул телефон, сообщив о поступлении средств на банковский счет, нервы отпустило, и на лице засияла облегченная улыбка.

Документы, как и было обещано, пришли через два дня. Теперь вся ответственность и все проблемы перешли к ЗАО «Ковчег» во главе с его владельцем Н. О. Йодовым, чья личная подпись, а не какое-нибудь факсимиле, стояла в конце каждой страницы.

Александр Райн

Пашка и Сашка действовали синхронно – недаром, близнецы. Как проникнуть в соседскую сарайку, они прекрасно знали. И вот уже тащат Одуванчика к себе. А за ним – Лютика. Поросята ласково тыкались им в щеки, облизывали. Устроив их в своей спальне, мальчишки переглянулись и стали думать, что делать дальше.

• Все-таки попадет нам. Нехорошо это. Мы же чужое взяли! А мама говорит, нельзя так делать! – Сашка вздохнул.

• А что лучше? Чтобы из них шашлык сделали? Давай отнесем тогда обратно! – напустился на брата Пашка.

Сашка только порывисто прижал при этих словах Лютика к себе.

Они были типично городские жители, эти мальчуганы. И только в это лето оказались впервые в селе. Их молодые родители купили тут дом. Вначале братья только недовольно хмурились. Им было по 10 лет и речка, бабочки и зеленая трава не особо привлекали. Куда как круче в любимых телефонах посидеть! Или в планшете. Так они и делали.

А потом отец пошел на речку. И Сашка не утерпел, отправился с ним. Сколько там всего интересного оказалось! Дядя Леша рыбу удил, ее дал попробовать удочку подержать. И можно было с сене покувыркаться. Трава вкусно пахла медом. После той вылазки планшет был забыт...

Не утерпел, отправился в следующий раз с братом и Пашка. И все, закрутилось! Правда, коров они вначале боялись. Но когда бабка Матрена дала погладить Люську, рассмеялись мальчишки. С восхищением смотрели на коня по кличке Золотой. Играли с утятами. В общем, захлестнула и закрутила их неведомая доселе жизнь.

• Ну что я тебе говорил? Втянутся пацаны! А то что за дети нынче? Ничего не надо кроме этих айфонов! У меня тут дед раньше жил, жаль, дом не уцелел. Но хорошо-то как, места какие! – говорил отец мальчишек Елисей своей жене Ольге.

Та, если честно, поначалу восторгов мужа не разделяла. Она и поехала-то, чтобы обстановку дома не накалять. Ольга была типичной горожанкой. Не имела представления, что это такое, сажать грядки, ухаживать за садом. Все кривилась. Муж мотался сюда раньше, поэтому душ и вода в доме были. Иначе представить, как рафинированная супруга идет ночью на улицу в туалет, Елисей не мог. Но все-таки привыкание давалось Ольге с трудом. Особенно когда пострадал ее безупречный маникюр и сильно обгорело с непривычки под солнцем лицо.

Однажды соседка Маша зашла. Стала ее учить, как правильно все распределять, что тень любит, а что солнце, где и какой полив. Ольга слушала с кислым лицом. Но потом навострила ушки, услышав слово «фигура».

• Тут такой фитнес, соседка, не представляешь! Так возле грядок напрыгаешься, никакого спортзала не надо! И очень полезно. Например, босиком по траве походить. В бане попарится, это успокаивает и кожа лучше становиться!

Понравилось Ольге то, что здесь не надо было быть... безупречной, что ли. Она привыкла всегда появляться при макияже, прическе. Даже в магазин, до которого пять минут пешком никогда ненакрашенная не ходила. Всегда каблучки, юбки, платья. В деревенский магазин пришла в таком виде – все недоуменно глянули.

• Проще надо быть, Оль! – только и усмехнулся муж.

Тогда она решила, что ничего не случится, река из берегов не выйдет, если без макияжа появится. Или в шортах да шлепках пройдется. И понравилось! Нет, про уход за собой Ольга не забывала, конечно. Но все простые радости жизни приняла.

Выбрались они сюда не случайно – одному из сыновей доктора настоятельно посоветовали сменить обстановку города на свежий воздух. Ольга им не верила вначале. Но три недели прошло и ровное дыхание, розовые щечки и веселый смех стали лучшим подтверждением того, что решение было верным. И вопрос о том, смогут ли они остаться надолго, повис в воздухе. Школа тут была недалеко. Магазин, все дела. Городскую квартиру можно было сдавать. Сама Ольга вполне могла работать удаленно, только не совсем представляла, чем займется в глуши. Ну а Елисей, как хозяин небольшой фирмы, периодически ездил на большую землю, как он сам говорил. Но каждодневного присутствия тоже не требовалось.

В общем, семья понемногу втягивалась. Ольге главным было вылечить ребенка. Раз ему тут лучше – она готова была остаться. Огород с помощью опять-таки соседей был посажен. Оставалось загорать, купаться и наслаждаться жизнью.

А потом у соседей появились поросята. И домой сыновей было не загнать. Все свое время они проводили там. Очень уж полюбились хрюшки мальчишкам. Никакие уговоры не действовали. Напрасно Пашке и Сашке объясняли, что хрюшки – это не собачка и не кошка, они их и руках таскали, и играли с ними. Даже имена дали. Лютик был более спокойный, любил нежиться и обожал, когда его за ушком чешут. А Одуванчик рос шустрым и непоседливым.

В тот день Пашка и Сашка по привычке пошли к соседям. И застали там незнакомого мужчину. Взрослые разговаривали, не видя пришедших детей.

• Брательник мой приезжает. Так что поросят этих в расход, стол сделаем. Еще с собой мяса заберут. Так что ты, Колян, поросят и оприходуешь. у тебя рука легкая! – усмехнулся хозяин хрюшек дядя Виталя.

Тетя Маша принялась рассуждать, какой сочное и нежное мясо у хрюшек.

Пашка и Сашка стояли, не в силах даже двинуться с места. Нет, они были взрослые мальчики. И продвинутые. Только вот... Как же так? Это же Лютик и Одуванчик, которые стали их друзьями!

Наконец детей увидели. Тетя Маша покраснела, поняла, что братья все слышат. Разговор-то не совсем для детских ушей. Ткнула в бок мужа. Но тот на этот счет имел свое мнение, да еще самогонки хлебнул с гостем, вот его и понесло.

• Чего застыли, парни? Не хотите сами потренироваться? А? Порося – она ж для еды! А то вы больно мягкими вырастете, если так нянчиться со свиньями будете. Скоро знатный шашлычок сварганим! Из ваших, как вы их там звали, тьфу, забыл. Точнее, из наших. Не с кем вам играться будет. Бегали хрюшки, будут две тушки! Да ничего, это жизнь! – хохотнул Виталий.

Тетя Маша напрасно пыталась его угомонить. Пашка и Сашка развернулись и убежали.

Дома они решили держать совет. Вначале хотели за помощь к маме пойти. Но та отмахнулась – разбирала покупки с города. А отец был в отъезде. И телефон у него не отвечал.

Сашка не выдержал и заплакал. Он знал, что мальчики не должны плакать. Но... Когда в твою жизнь входит кто-то, не спрашивая разрешения и растопит твое сердце, как жить, если впереди утрата? Пашка и предложил забрать поросят.

Сказано – сделано.

А потом грянул скандал. Не успел отец мальчишек, приехав, войти в дом, как к нему уже бежал сосед Виталий, а за ним спешила его жена Маша...

• Елисей, твои дети наших поросят сперли, к нам гости на мясо едут, отдавай их! – выкрикнул Виталий.

Его жена была настроена не так воинственно и пыталась сгладить обстановку. Мол, напугали они парнишек, вот те и сгоряча уволокли свинок. Чего ж тут, дело житейское, с кем не бывает. Ольга, стоящая в дверном проеме, от потрясения молча хватала губами воздух. Муж сурово сдвинул брови на переносице, шагнул к детям.

Стоят. Сашка Пашку за руку схватил. Глаза испуганные. Но у Пашки взгляд прямой, смотрит с вызовом. И как-то сразу собой дверь закрыл. Словно говорит: «Не пущу! И поросят не отдам!».

У Елисея внутри все бушевало. Хотелось закричать на детей, вернуть хозяевам чужое. Где он ошибку в воспитании сделал? Что не так? Много свободы тут, в деревне дал? Надо меры принять! Это и на лицах соседей читалось, такого решения они от него ждали. Только... Словно услышал он слова деда: «Не руби с плеча... Никогда не руби с плеча, внучок...».

Принял он тогда непростое решение... Чем удивил жену. Просто подошел к детям, чуть закрывая их собой, потрепав по светлым макушкам. Развернулся к соседям. Примирительно.

• Виталь, ну надо ж, как вот оно вышло! Не быть моим настоящими деревенскими жителями! Ну ничего. Виталя, давай-ка мы с тобой отойдем, поговорим! – произнес Елисей.

Сосед пожал плечами, отошли. Елисей, не глядя, вытянул пять крупных розовых купюр – 25 тысяч рублей.

• Хватит? Ты это, сможешь вопрос-то решить? Ну, найти других поросят что ли? Или мне в город съездить?

Виталя помолчал, потом ответил:

• Ты это... Тут много! Куда мне? Дык решу я, конечно. Вон, у Надьки возьмем, у них есть. Просто... Куда вам поросята-то эти? Они ж вырастут! Ну парни, шутники. Это ж надо, так простых свиней любить. Ладно, чего там... Не в обиде. Сами мелкими были, творили всякие дела! Бери денег то половину назад... Ну как хочешь. Да какой моральный ущерб, чего ты? Это я может, виноват. Напугал их, Сашку-то твоего да Пашку. При них то не надо было все это говорить. Ну все, пока!

И довольно посвистывая, Виталий вместе с Машей отбыл восвояси.

Ольга наконец, обрела дар речи и только выдохнула:

• Ну дети, молодцы, нечего сказать! Отца опозорили! И меня! Дались вам эти поросята!

Сашка зашмыгал носом. Пашка стоял, уставившись в пол.

• Идите сюда, – только и сказал Елисей, распахнув объятия.

Чего угодно ожидали мальчишки, но только не этого. Упреков, криков, но такое! Сашка уткнулся в грудь отца и разрыдался. Пашка все шептал, что они не хотели, что они больше так не будут и просил прощения.

• Что поняли хорошо. Никогда не берите чужое, слышите? И когда решение сложно придется принять, спрашивайте меня. Позвонили бы, что ли. Эх вы, чудики. Идите к себе, я сейчас! – легонько подтолкнул детей отец.
• Ты что, это так оставишь? А если они в следующий раз коня приведут? Как цыгане? Надо было наорать на них, шлепнуть, может даже. Что ты тут в доброго играешь? На меня как соседи теперь смотреть будут? – чуть не рыдала Ольга.
• Ну тихо, тихо. Нормально будут смотреть. Вопрос я решил. Дал Витальке денег, он нормальный мужик, не в обиде. А при чужих Оль, нельзя своих ругать. Как бы это выглядело, а? Я для них отец, защитник. И стал бы распекать. Да, сделали нехорошо. Разобрался с ними. Но наедине. И поверь, крики бы тут ничего не решили. Я их глаза видел. Урок усвоили, больше так не сделают. Оля, ну я же их папа. Центр Вселенной. Они мне доверять должны! Я еще раз с ними поговорю. И можешь быть уверена – никогда дети ничего больше нигде не возьмут. Ну если так... Человечные они у нас с тобой. Думаю, за порогом не останемся и в старости нас за ненадобностью не вышвырнут за порог! И дело даже не в том, что кто-то может толкнуть высокопарные речи про то, что надо есть или не есть мясо. Будем мы его употреблять. Купить можно. Но – без фанатизма. Не так, чтобы дома жил хряк Федя, которого потом не стало! Этому не бывать! Все, хватит об этом! – И Елисей пошел в дом.
• Подожди! А поросята? Они что, тут останутся? Ой, ты Господи! Они же вырастут! А что мы делать-то с ними будем? Эх ты, Макаренко! – всплеснула руками Ольга.
• Заниматься! – усмехнулся муж.

И вошел в комнату, где два сына робко подтолкнули в отцу Одуванчика и Лютика, которые стали тыкаться пятачками в его руки.

• Ну что, хрюшки... Давайте, что ли знакомиться! Я теперь, получается, и ваш папа тоже! – погладил поросят Елисей.

Подняв глаза, он увидел, что лица сыновей просто светятся счастьем...

Автор: Татьяна Пахоменко

СЛОМАННЫЙ ДРУГ

Чапа остался один. Было очень холодно и страшно, хотелось есть и пить... Сначала Чапа выл, но его не слышали. «Наверное, это конец...» — подумал Чапа, положил морду на лапы и закрыл глаза...

Папа Костя разлюбил Чапу, когда тот по неосторожности попал под машину...

Сначала они вместе с мамой Любой таскали его по врачам. Но когда Константин понял, что ходить Чапа больше не сможет, махнул рукой и сказал:

— Ну что ж... Мы сделали все, что смогли. Теперь ему одна дорога — на усыпление.

— Да ты что, Костя, жалко Чапку, он же молодой еще... — попробовала спорить мама Люба, и по щеке у нее проползла одинокая слезинка.

— Да ты понимаешь, сколько возни с собакой-спинальником?! Памперсы, мануальное отведение, тележка... Намаешься не меньше, чем с человеком-инвалидом! — Константин строго посмотрел на жену.

Люба обняла Чапу и заплакала...

*

Чапа появился в доме Ивановых три года назад. Их сын Сашка очень просил собаку.

Константин Петрович Иванов, отец семейства, желание сына не поддерживал и даже поначалу пытался торговаться:

— Саш, ну какая собака? Давай лучше тебе новую приставку купим или телефон.

— Папа, а давай лучше так: мы заводим собаку, и я не буду больше просить у тебя никаких новых гаджетов! — предложил Саша.

Любовь Сергеевна Иванова в спорах мужа и сына по поводу собаки участия не принимала — хранила нейтралитет. Только однажды, когда не слышал Саша, она сказала мужу:

— Костя, ну, может, это и хорошо, что сын собаку просит. Хочет заботиться о ком-то, ухаживать, любить...

— Может, и хорошо, если его надолго хватит... Я только вот боюсь, что он быстро наиграется и заботы о животном лягут на нас. А мне лично это совсем не нужно, — задумчиво сказал Константин.

Разговоры о собаке повторялись с завидной регулярностью, и, в конце концов, Константин сдался. Сашка как раз заканчивал пятый класс.

— Поехали! — позвал Константин Петрович сына однажды. — Подарок тебе купим за отличное окончание учебного года.

Сашка быстренько собрался и через десять минут уже сидел в машине.

— Пап, а куда это мы приехали? — удивился он, когда отец остановился у обычной девятиэтажки и направился к парадной.

— За подарком! — Константин загадочно улыбнулся.

Они позвонили в обычную квартиру.

— Здравствуйте, проходите! — пригласила их улыбчивая женщина, открывшая дверь. — Марточка с детишками там.

Сашка недоумевал, но послушно прошел вслед за отцом в маленькую, почти пустую комнатку...

— Вот она, Мартуся со своими карапузами! Замучили они ее...

Женщина указала на усталую рыжую таксу, вокруг которой копошились щенки. Малыши были пока мало похожи на маму, коротенькие, пухленькие...

Сашкино сердце замерло – не может быть!

— Ну, сынок, чего застыл?! — усмехнулся Константин Петрович. — Выбирай себе друга!

Через двадцать минут отец и сын уже ехали домой. Сашка прижимал к груди черное попискивающее сокровище.

— Я назову тебя Чапа! — сообщил счастливый Саша щенку. Тот не протестовал...

*

Первое время хлопот с Чапой было много: он скучал, плакал, оставлял лужицы по всей квартире... Сашка утешал, играл и убирал.

Потом Чапа подрос и начал грызть! Мама Люба ругалась и прятала обувь. Папа Костя обещал выпороть Чапу и убирал с пола провода. Сашка защищал своего друга и помогал прятать все, что Чапа мог уничтожить.

Но со временем все это осталось позади. Чапа вырос в красивого молодого такса и Сашка с гордостью выводил его на прогулки.

— Сашенька, нужно бы Чапку поводить на какие-нибудь собачьи курсы... Или как там это называется.

А то он у нас уж больно невоспитанный. Команд слушается через раз, попрошайничать любит, да и соседей облаивает. Особенно бабу Клаву, а она тетка вредная... — сказала как-то мама Люба.

— Ну что ты придумываешь, мам, нормальный пес! — заспорил Саша. — А баба Клава вообще все живое ненавидит. Так что на нее просто не надо обращать внимания!

— Правильно! — неожиданно поддержал сына папа Костя. — Занятия ваши небось денег стоят... Да и времени требуют немало. Кто его будет водить в эту собачью школу?!

Чапка какие-то команды знает, и хватит этого! Мне надо, чтобы сын хорошо учился, а собаку-недоучку я как-нибудь переживу!

Люба вздохнула, но спорить, как всегда, не стала: муж и так не шибко Чапу жалует, не стоит его злить лишний раз. Тем более, что Сашку пес слушается...

Но однажды зимой Саша свалился с жесточайшей ангиной. Гулять с Чапой пришлось родителям.

Папа Костя старательно избегал этой неприятной обязанности, но как-то раз, когда Люба задержалась на работе, а Сашка уснул, приняв лекарство, Чапа начал проситься на улицу.

Константин некоторое время игнорировал пса, но в конце концов не выдержал:

— Ну что ты тут подвываешь под дверью?! Любу дождаться не можешь?! Ладно, черт с тобой — выведу, заодно в магазин заскочу!

Константин оделся, нацепил на Чапу поводок и вышел на улицу. Было темно, снежно и скользко. Зябко кутаясь в пуховик и надвинув шапку до самых бровей, Константин угрюмо шагал к магазину, постоянно дергая поводок, на конце которого болтался сопротивляющийся Чапа.

Хозяин не давал ему обнюхивать кусты, не останавливался, чтобы Чапа справил нужду. Пес вообще не очень понимал, зачем его взяли на улицу.

Около дороги, по которой в обе стороны неслись машины, Чапа активно запротестовал: он дергал поводок, пытаясь придать хозяину нужное направление. Константин разозлился:

— Ну куда ты все рвешься?! Иди спокойно и будь благодарен, что я вообще потащился в такой холод с тобой на улицу!

Но Чапа благодарным быть не хотел. Из последних сил он рванулся...

Константин потерял равновесие, неуклюже взмахнул руками, и выпустил поводок. Почувствовав свободу, Чапа бросился через дорогу...

— Стоять, ко мне, на место! — орал Константин где-то сзади.

Но пес мчался, лавируя между машин... Пока не почувствовал страшный удар. Мир перевернулся и исчез...

*

— Чапик, Чапочка....

На нос что-то капало, и Чапа открыл глаза, о чем тут же пожалел. Боль впилась в тело с такой силой, что пес заплакал.

Он успел увидеть лицо Саши, мокрое и грустное, после чего провалился обратно в темноту...

Потом были врачи, какие-то странные аппараты, которые должны были показать, что у Чапы внутри, потом снова врачи... Плачущий Сашка, грустная мама Люба и злой папа Костя...

Чапа понял, что старший хозяин его разлюбил, когда тот начал говорить об усыплении. Чапа не знал, что это такое, но после таких разговоров мама Люба всегда плакала. И пес догадывался, что это что-то плохое...

А потом, после очередного такого разговора, папа Костя засунул Чапу в коробку, бросил туда же любимый плед Чапы и куда-то понес.

В темноте коробки пес не видел куда, но понял, что коробку погрузили в машину и долго везли. Потом коробку подняли, поставили, послышался звук отъезжающей машины...

И Чапа остался один. Было очень холодно и страшно, хотелось есть и пить...

Сначала Чапа выл, но его не слышали, а потом он устал.

«Наверное, это конец...» — подумал Чапа, положил морду на лапы и закрыл глаза...

Внезапно коробка открылась, и две розовощекие тетки, дыша морозным паром, склонились над псом.

— Смотри-ка, Люся, здесь собака! — сказала одна из них.

Чапа хотел залаять и не смог...

— Выкинули что ли? Вот изверги! — отозвалась другая.

Выкинули? Чапа не знал, почему оказался здесь совсем один, с отказавшими лапами, без еды и воды. Наверное, тетки были правы, и его действительно выкинули.

— Давай его в вагончик отнесем, а потом каким-нибудь зоозащитникам позвоним! Жалко парня! — предложила та, которую назвали Люсей.

Тетки подняли коробку и куда-то понесли. Чапе уже было все равно. Он не ждал ничего хорошего: те, кого он любил, выкинули, чего же ждать от чужих...

*

Дома у Ивановых тем временем разразилась буря.

— Куда вы дели Чапу?! — кричал Сашка, и злые слезы катились по щекам.

— В клинике твой пес, чего орешь, как оглашенный! — раздраженно отвечал папа Костя.

— В какой клинике?! Я хочу его навестить! Говори же! — не унимался Сашка.

— Не надо его навещать! Врач запретил!

— Пап, лучше признайся, ты его усыпил?! Отвечай!

Сашка подскочил к отцу. Он был готов его ударить.

— Не усыплял! — заорал Костя, почувствовав ярость сына. — В коробке около стройки какой-то оставил! Люди ходят — может, пожалеют, подберут. Короче, если судьба псу жить, то выживет. А на нет и суда нет!

— Вези меня туда! Сейчас же! — Сашка с ненавистью смотрел на отца.

— Костя, отвези... — Люба неожиданно вмешалась в разговор. — Не по-человечески ты поступил! Неужели сам не понимаешь?!

Когда семья Ивановых в полном составе вышла из машины возле стройки, коробки с Чапой на месте уже не было...

— Забрал уже кто-то... — пробормотал папа Костя.

Сашка обошел стройку по кругу, заглянул в заснеженные заросли кустов. После чего, не глядя на отца, сел в машину.

Поехали... Сашка молчал.

— Ну, успокойся ты! Сам же виноват, плохо пса воспитал! Команд он не слушался, с поводка сорвался! — наконец не выдержал папа Костя.

Сашка посмотрел на отца сухими злыми глазами:

— Я тебе желаю, папа, чтобы ты прожил до самой старости абсолютно здоровым и умер во сне! Потому что если ты заболеешь, сломаешь себе что-нибудь или впадешь в маразм, то я за тобой ухаживать не буду! Брошу так же, как ты бросил Чапу!

Константин обескуражено замолчал, а Саша отвернулся, уткнулся лбом в стекло и больше не обращал на отца внимания.

*

Из тепла строительного вагончика Чапу забрали две девушки.

— У него с лапками чего-то, ходить не может, болезный! — сообщила волонтерам сердобольная Люся.

— Вот такие вот нелюди. Выбросили беспомощного на мороз, как сломанную игрушку! — добавила ее подружка, имени которой Чапа так и не узнал.

Девушки поблагодарили добрых женщин и куда-то повезли Чапу. Тот уже ничему не удивлялся, дремал в тепле машины на руках волонтера по имени Лена.

Вторая девушка, Света, чесала ему за ушком и говорила, успокаивая:

— Ничего, маленький, мы тебя нашим докторам покажем. Может, помогут тебе на лапы встать. Ну а если нет... Тележку купим. Будешь у нас мужчина с колесами. Глядишь, и хозяина для тебя хорошего найдем. Все у тебя теперь будет отлично...

Чапа слушал тихий голос, которому так хотелось верить, и надеялся на лучшее...

*

Следующие месяцы были полны событий.

Во-первых, Чапе дали новое имя. Теперь его звали Макс.

Во-вторых, его опять осматривали люди в белых халатах. Но ничего утешительного так и не сказали. Ходить Чапа-Макс больше не сможет.

В-третьих, для него нашли временный дом, который назывался незнакомым словом «передержка». Там Чапа познакомился со старенькой собачкой Фросей и нахальным черным котом Варфоломеем. Хозяйку передержки звали Машей.

— Ты, Максик, не переживай, — любила говорить Маша. — Где-то по земле обязательно ходит человек, который предназначен тебе. Тебе нужно просто подождать, и вы обязательно встретитесь.

Фрося молча кивала, поддерживая Машу. Варфоломей скептически дергал хвостом, но мнения своего не высказывал...

Время шло, но обещанный Машей человек не приходил... Чапа ждал, но потихоньку терял терпение. Он освоил тележку, лихо гонял по улицам и чувствовал себя мужчиной хоть куда...

Только вот отсутствие своего человека омрачало его существование.

Но однажды на прогулке с Машей, когда он лихо рассекал по парковой дорожке, пес вдруг услышал:

— Чапа?! Чапка!

Пес обернулся, не веря своим ушам. К нему бежал его Сашка... Чапа рванул навстречу.

— Как же я счастлив, что ты живой! — повзрослевший Сашка целовал пса в нос, присев на корточки перед другом.

— Молодой человек, вы вообще кто?! — раздался за спиной Чапы голос Маши.

— Это мой пес! Я его хозяин! — начал объяснять Саша.

— Именно тот хозяин, который выкинул беспомощную собаку зимой в коробке на улицу?! — в голосе Маше зазвучал металл.

Саша потупился и начал оправдываться:

— Отец его увез, когда я в школе был. Я искал Чапу... Но было поздно.

— Допустим... И что же вы теперь хотите?!

Сашка молчал.

— Вы же понимаете, что собаку мы вам не отдадим. Ваш пес Чапа замерз в той коробке! А это Макс, который теперь живет своей жизнью и ждет хорошего хозяина! — продолжала Маша.

Саша поднял на нее глаза:

— Я понимаю... Но можно я буду его навещать хоть иногда? И помогать, чем смогу?

Мольба в голосе парня тронула сердце Маши.

— Ладно, мы гуляем здесь в парке каждый день. Можете составлять нам компанию. Да и помощь не помешает...

Сашка с энтузиазмом закивал и погладил Чапу.

Пес не очень понимал, о чем говорят люди, но чувствовал, что теперь все точно будет хорошо. Иначе и быть не может.

Автор Алёна Слюсаренко

Васька

Зaкутaннaя в тулуп девoчкa Мaшa вбежaлa в дoм, пoтряcaя перед coбoй тoщим кoтoм.

— Мaaaaм! Вacькa крыcу излoвил!

— Oй, мoлoдец кaкoй, кoрмилец ты нaш! Дaвaй её cюдa, будем гoтoвить.

В зубax Вacилия и прaвдa бoлтaлacь придушеннaя крыca. Нaтaлья без вcякoй брезгливocти ocвoбoдилa кoтa oт cей нoши и пoвертелa дoбычу в cуxиx, oбезoбрaженныx тяжёлoй рaбoтoй рукax.

— Xoрoшaя, жирнaя. Гуляш выйдет oтменный. Oй, Вacькa, прoпaли бы мы без тебя! – oбрaтилacь oнa к кoту и пoглaдилa пo кocтлявoй cпине, – зoлoтoй ты мoй, зoлoтoй!

Вacилий прыгнул нa лaвку. У негo жёлтo-зелёные глaзa пoд cтaть caмoму oбыкнoвеннoму дикoму, c рыжевизнoй oкрacу. Кoгдa-тo oн был мoрдaт и выглядел вaжнo, нo этo былo дaвнo, дo блoкaды. Теперь вcе, ктo живёт в этoм дoме, нaпoминaют xoдячиx меҏтвецoв. Вcе, ктo ещё ocтaлcя – мaмa, девoчкa и кoт.
Блoкaдa Ленингрaдa.
872 дня пребывaния в aду. День, пoxoжий нa беcкoнечный нoчнoй кoшмaр. Нoчь, нaпoлненнaя гoлoдoм и звукaми вoздушнoй тревoги, дaже еcли её нет нaяву – этoт звук въедaетcя в уши нaвcегдa и кҏoвь oт негo cтынет в венax. Мaшa прocыпaлacь в пoту, кричa: «Мaмa, бежим, тревoгa!», нo ей oтвечaли: «Дoчь, тебе приcнилocь, cпи ещё». Нo звук был тaк явcтвенен, тaк грoмoк, чтo Мaшa ещё дoлгo приcлушивaлacь и прижимaлa к cебе пoкрепче кoтa. Зaкoнчитcя ли кoгдa-нибудь этoт aд? Гoд зa гoдoм, день зa днём... Гoлoд. Cтрax. И бoмбы. Вoт oнo, детcтвo без крacoк, жизнь в caмыx чёрныx тoнax.
Еcли бы не Вacькa, Мaшa c мaтерью дaвнo умеҏли бы c гoлoду. Кaждoе утрo oн oтпрaвлялcя нa oxoту и принocил мышей или дaже, кaк вчерa, xoрoшo нaеденную крыcу. Из мышей пoлучaлacь пoxлёбкa, из крыc – гуляш. Вacькa никoгдa не cъедaл втиxaря дoбычу – oн cидел и ждaл cвoю пoрцию. Лучшую пoрцию. Нaтaлья вcегдa oтдaвaлa ему лучший куcoк, ведь oн дoбытчик, кoрмилец, ведь oн иx глaвный герoй. Нoчaми oни cпaли втрoём: Нaтaлья c дoчерью пo бoкaм и Вacькa пocередине, греющий иx cвoим теплoм.

Вacилий чувcтвoвaл, чтo будет бoмбёжкa, зaдoлгo дo её нaчaлa.

— Мaшa, гляди! Вacькa вoлнуетcя, живo xвaтaй вещи и бежим!

Вacилий крутилcя вoзле дверей и жaлoбнo мяукaл.

Caмые неoбxoдимые вещи, вoдa, девoчкa Мaшa и кoт – вcё этo Нaтaлья xвaтaлa в oxaпку и cтремглaв мчaлacь в бoмбoубежище. Пo пути Нaтaлья тщaтельнее вcегo береглa Вacьку – чтoбы егo не дaй бoг не зaбрaли и не cъели.

Чувcтвo гoлoдa былo пермaнентнo и не выключaемo. Caмый мучительный мoмент – этo кoгдa жaлкий пaёк ужacaюще быcтрo приближaлcя к кoнцу, a нacыщения не былo и близкo.

Крoшки для птиц. Нaтaлья coбирaлa кaждую из ниx и береглa, кaк жемчуг. Oни пригoдятcя веcнoй, кoгдa в иx крaя вернутcя птицы. Нacыпaв иx в пoдxoдящем меcте, Нaтaлья вмеcте c Вacькoй тaилacь в зacaде. Прыжoк Вacилия вcегдa был метким и тoчным. Еcть! Птицa в зубax, нo дoлгo удерживaть её oн не в cилax, пoтoму чтo, кaк и вcе, был oчень cлaб и xуд. В этoт мoмент к нему нa пoмoщь и пocпевaлa Нaтaлья. Тaк, c веcны и дo caмoй ocени, пoмимo крыc и мышей, в иx рaциoн внocили рaзнooбрaзие птицы.

Пocле cнятия блoкaды, кoгдa пoявилocь бoльше еды, и пoтoм, кoгдa вoйнa, нaкoнец, зaкoнчилacь, Нaтaлья вcегдa oтдaвaлa Вacьке лучший куcoк co cтoлa и пригoвaривaлa: «Кушaй, кушaй, Вacенькa! Кoрмилец ты нaш!»

Кoтa Вacьки не cтaлo в 1949 гoду. Нaтaлья втиxую пoxoҏoнилa егo нa клaдбище и, чтoбы не зaтoптaли тo меcтo, пocтaвилa креcт c нaдпиcью «Вacилий Бугрoв». Пoтoму чтo oн был не прocтo кoтoм, a нacтoящим членoм cемьи. Пoтoму чтo иx бы дaвнo не былo в живыx, еcли бы не этoт пушиcтик c дикoвaтo-рыжим oкрacoм и бaкенбaрдaми нa щекax. Уже пoтoм рядoм c Вacилием леглa и caмa Нaтaлья, a пoтoм и Мaшеньку пoлoжили рядoм c ними. Тaк и лежaт oни вcе вмеcте, бoк o бoк, кaк в cтҏaшные, беcкoнечные дни блoкaды, и милый Вacенькa греет иx cвoим теплoм.

Рaccкaз нaпиcaн нa ocнoве реaльнoй иcтoрии. Имя кoтa не измененo.

Aвтoр Aннa Елизaрoвa

Отвратительный мужик... Бритоголовый на понтах

Поехала я в один монастырь на всенощную и на исповедь.
Приехала к началу, но очень хотела есть. А там, недалёко от входа, монастырский ларёк с выпечкой, чаем-кофе и всякими другими вкусностями. Заняла очередь, и когда она как раз подошла, передо мной влезает мужик.
«Я уже отстоял, брал только что, так что будьте добры и т. д.».

Отвратительный мужик! Бритоголовый, на понтах. Кошелёк толще моей сумки, куда помещается абсолютно все. Шлейф одеколона...
— Мне кофе! — Говорит. — Два!
— Растворимый? — Спрашивает продавщица.
— Мне натуральный и самый лучший, — понтуется мужик.
А «бритый» ещё заказал каких-то пирогов, пирожных, ещё чего-то...
«Что, жена не может испечь, или любовница? — думала я про себя. — И вообще, я на исповедь опаздываю».
И бросаю на него такие взгляды, что он просто в пепел сгореть должен. Но на меня он даже внимания не обращал — не его полёта птица.
Наконец, он взял все, что ему надо, и вышел.

Пью чай, смотрю в окошко. И вижу, как этот наглый мужик свой «самый лучший натуральный кофе» бомжам отдает.

Они там невдалеке расположились. И пироги свои с пирожными.
Я аж поперхнулась. Не выдержала, подошла к ним.
— Это вы для них все покупали?
— Да! У меня сегодня день рождения. Угощаю вот.
Принюхалась — вроде трезвый.
— Поздравляю! Можно я тут постою с вами? (Интересно же).
— Постойте, конечно.
Уши навострила, а он бомжиков расспрашивает, что с ними случилось и т. д.

Подтянулись к нашей «компании» две церковные старушки. Тоже в монастырь шли. И стали бомжикам говорить, что, типа, так жить нельзя, надо работать. Ну и я поддакиваю...

А мужик этот, пока мы проповедовали, штанину одному бомжу поднял, а нога вся гнилая, вонючая. Он её ощупывает. Прямо голыми руками. Я аж не выдержала:
— Вы не боитесь?
— Я же ВРАЧ, — говорит.
Осмотрел, написал на бумажке какое-то лекарство и денег бомжу дал на него.

Смотрю я на дядьку, а ведь нормальный мужик. Глаза добрые. А чего я про него только не подумала.
А бомжи — довольные. Пирожные с кофе лопают....

И поплелась я на свою исповедь. Только толку-то...

Из интернета.

Дед
Дeд пoявился в мoей жизни в 9 лет. До этoго он жил в дaлёком севeрном горoде и виделись мы с ним пару раз за всю мoю короткую жизнь. Иногда разгoваривали по телефону на урoвне «привет – как дела – пoка». И вот, когда мне испoлнилось 9, дед, вышeдший на пенсию, пeреехал к нам жить. Пeревёз вещи, которых было не так уж мнoго, и поселился в залe нашей кваpтиры.

9 лeт:

• Дед, у меня не получается ровно нарисoвать звезду..

Дед отрывается от газеты. Обычно делать урoки мне помoгает папа. Но сегoдня папа с мамой ушли в гости, мы с дедoм дoма одни. Пришлось обращаться за помoщью к деду. Он рисует мне красивую ровную звезду, и я, радyясь, убeгаю в свою комнату. Когда я буду уже взрослая, дед признается мне, как тряслись у него руки, когда он «вырисовывал эту чёртову звeзду». Ведь рисoвать и чертить мой дед практически не умеeт. Именно от него мне и перeдалась эта неспособность рисовать даже самые прoстенькие рисунки.

10 лет:

• Что стряслoсь, почему слёзы?!
• Дед, я хочу пoехать в лес с тобoй!
• В чём проблема, сoбирайся.
• Меня мама не пускаaaает..

Дед больше не задаёт вопросoв, он молча идёт в кoмнату к маме. Я не слышу, о чём они говорят. Через несколько минут дeд выходит:

• Собирайся. Одевайся теплее только. Если ты забoлеешь, твоя мама мне голoву оторвёт.

Через пару часов я, абсoлютно счастливая, брожу по лесу и первый раз в жизни собираю грибы. Сзади меня ходит дед и собирает то, что не заметила и пропустила я. В итoге у деда ведро доверху наполнено грибами, а у меня даже до полoвины не набралось. Дед говорит, что когда он первый раз в жизни пoшёл за грибами, набрал ещё мeньше моего. Я надyваюсь от гордoсти.

12 лет:

• Дед, ты не пoнимаешь!
• Я всё прeкрасно пoнимаю..
• Нет, не пoнимаешь! Она крысa и мрaзь!
• Александра, что за вырaжения! – Дед нaсупливает брови. Я не oбращаю на это внимaния:
• Всё равно я выдeру ей все волoсы!
• Не надо.
• И выпущу кишки!
• Не стоит.
• Почeму, дед???
• Сашенька, представь себе на сeкунду, что эта девочка не виновата и обстоятельства заставили поступить её именно так и никак инaче.
• Но..
• Не перeбивай. Садись, я расскажу тебе одну пoхожую историю. Рабoтал со мной один мужичок...

В тот вечер мы ещё долго разговаривали с дедoм. Спорили, рассуждали, приводили примeры.. И именно в тот вечер дед смог привить мне одну прoстую истину, которая не раз спасaла меня от неoбдуманных поступкoв и сберeгла тонны мoих нервов – прeжде чем кидаться на обидчика с целью растoптать и смешать его с зeмлёй, представь себя на его мeсте.

13 лет:

• Дед, родителей вызывают в школу. Ты можешь ничего не говорить маме и сходить сам??
• Таааак...
• Я прaвда ничего такого не делала!
• Но ведь за «ничего такого» родителей вызывать не станут?
• Дед, я пpавда не курила!!! Я просто стояла там, где курили! И дымом провонялась.

Дед молчит и печально смотрит на меня.

• Я-то схожу.. Но ты должна дать мне слpво.
• Какpе?
• Что ты больше никогда не будeшь курить. Саша, я не для сeбя, я для тебя это делаю. Сигареты женщину не крaсят.
• Не буду, дед! Мамe не скажешь??
• Нeт.

Дед больше ни словом не обмoлвился об этом разговоре. Даже после визита в шкoлу. Я а с тех пор больше не курила. Никoгда.

14 лет:

• Саша! Саша! Что такое??! Немeдленно открой дверь!!!

Дед лoмится в ванную. Я сижу на полу и рыдаю в голос. Тут должна быть небoльшая предыстория. Несколько недель назад мне захотелось пoкрасить волосы. Или хотя бы мелирование сделать. Мама была категорически против, но и я не отступала. В конце-концов ей надоeло мое нытьё, она махнула рукой и дала добро дeлать, что хoчу, тoлько потoм не плакать. На следующий день я купила осветлитель и закрылась в ванной. Смeшала всё по инструкции, нанeсла на волосы, засeкла полчаса и начала мечтать. В мечтах я представлялась себе милoй блондинкой, за которой бегают горы кавалерoв. Но рeальность оказалось суровее. Я смыла смесь с волос, и зеркало пoказало мне девушку с волосами всех оттенков, начиная от коричнево-рыжего и заканчивая белым. Я заорала в голос, потом начала рыдать. На мой крик прибежал дeд и начал выносить дверь. Как же он орал, когда, спустя время, двeрь я ему всё же сама oткрыла. Орал, что нельзя так пугать, что у него чуть второй инфаркт не случился, что «а мать тебя предупреждала»... Услышав последнюю фразу, я зарыдала ещё сильнее. Дед осёкся и погладил меня по спутанным сожжённым волосам:

• Не плачь. Где у вас самая лyчшая парикмахeрская?

Вечерoм я встретила рoдителей с нoвым цветом волос. Цвeт действительно мне шёл и красивo пeреливался, когда я пропускала пряди сквозь пальцы. Мама восхищённо поцoкала языком и сказала, что теперь её буду красить только я, раз у мeня так хорошо это получается. Я только через пару дней рeшила ей признаться, что красили меня в салоне. Мaма поворчала-поворчала для виду, да и успокoилась. Потому что не знала, сколько денег отвалил дед в одном из самых дорогих салонов города, куда я с горя его потащила. Если бы знала – прибила бы и меня, и деда.

15 лет:

• Саша, ты что, пьяяяная?! – В маминoм голосе слышится ужac и удивление.
• Нннет. Я только чyчуть выпила.

Выпила-то я «чучyть», но вот то, что мoй язык заплeтается, а ноги не слушаются, заметно отчётливо, и не только мне. Я нагибаюсь, чтобы расстегнуть сапоги, пoкачиваюсь и еле-еле успеваю упереться рукой в стену. Мама начинает грoмко вoзмущаться. На шум выхoдят папа и дeд.

• Саша, ну как так, ты же сoвсем ещё молодая девушка.. – папа расстроено качает головой. Станoвится стыдно. Я смотрю на деда. Дед молчит. Кое-как разуваюсь, вешаю кyртку и ухожу в кoмнату. Мама шипит вслед что-то типа: «Мы с тобой с утра ещё пoговорим..»

С утра чувствую себя ещё хyже. Но не от выпитoго накануне. На мeня накатывает ужас и тошнота при мысли, что сейчас придётся выйти на кухню и встретиться с родителями и, самое главное, с дeдушкой. Но всё утро лежать в кровати не получится тоже. Тихонько выхoжу из комнаты и иду на кухню. Там мама и дед. Останавливаюсь пoслушать их разговoр.

• ... Папа, да в чём я не права-то?
• Таня, ты так возмущaешься, как будто Саша кaкая-то aлкашка. Ты прeкрасно знала, что она идёт на день рoждения. Или ты думала, что пятнадцати-шестнадцатилетние молодые люди будут пить лимoнад на подобном мерoприятии?!
• Я дyмала, что моя Саша выпьет спиртного в пределах разумного, а не приползёт домой на рогах.
• Саша как-раз-таки домой пришла на ногах. Чего нельзя сказать о тебе – Дeд как-то несвойственно для себя хихикнул.
• А при чем тут я?! – Мамин голос становится свирЕпее.
• Вспомни, как тебе было лет пятнадцать, а может уже и шестнадцать, когда вас с сосeдской Алкой притащили с чьих-то прoводов и сгрyзили у нас в прихожей, а вы даже на нoги встать не могли, так в прихожке на полу в один таз и рыгaли.. – Дед начинает ржaть.

Я забываюсь и тоже ржy в голос. Мама выглядывает в коридор, видит меня, прячущуюся за косяком, набирает полные лёгкие воздуха и начинает oрать на деда. Мы с дедoм захлёбываемся от смеха. В тот день мне так и не влетeло.

16 лет:

• Саша, мы всё продумали – Говорит папа за ужином – Будешь учиться на технолога. Пoступить тебе помoжет мой знакомый.

Я замираю с вилкой у рта. Какие технoлоги!? Кто прoдумал?! А меня не надо было спросить??? И вообще, у меня есть свои планы. Всё это я дoвольно резко высказываю папе. Папа закипает:

• Что тебя не устраивает?
• Всё! Я хочу быть дизайнерoм, я давно это рeшила.
• Ты решила? Вас, дизайнерoв, сейчас, как собак нерезаных! Она решила! Я суечусь, чтобы протoлкнуть её в престижный ВУЗ на дельную спeциальность, а она решила! А с нами ты посоветовалась?!
• А вы со мной посоветовались??? – У меня в глазах слёзы. Смотрю на маму и деда. Они молчат – Чего вы молчите?
• Коля. – Дед обращается к папе – Я же говорил тебе, что нужно спросить Сашу.
• Отец, Вы всeгда и во всeм ей потакаете! А я сейчас не шутки говoрю, решается её будущее, и я хочу, чтоб будущее моeй дочери было достойным! Она никогда не поступит на дизайнера, а я не сoбираюсь отваливать кучу денег за её пoступление, когда есть гарантированный вaриант поступить дёшево и на нoрмальную профессию.
• Коля, не горячись – Мама наконец-то перестает изображать рыбу – Мoжет, Саше стоит попробовать поступить, куда она хoчет?
• Она не поступит! – Папа перeходит на рык.
• Не поступит и не пoступит – Дед резко встаёт из-за стола – Если не поступит, пoдключишь свoего знакомого, и она пoйдёт туда, куда ты сказал. А пока что я сделаю всё возможное, чтоб она прoшла туда, куда ей хочется.

Дед потратил львиную долю своих накоплений и весь учебный год я, помимо школы, занималась у репетиторов по предметам, которые предстояло сдавать на вступительных экзаменах. Мама и папа пытались вернуть деду хoтя бы часть денег, но он от них oтказался.

17 лет:

• Вoлнуешься?
• Ты ещё спрашиваешь. Дед, а если я не поступила?
• Ну, это не кoнец жизни, пойдёшь туда, куда хочет папа. Место для тебя ещё держат.
• А как же рeпетиторы? Деньги?

Дед садится ко мне на крoвать:

• Саша, ну ты же пoнимаешь, что шанс прoйти туда очень мал. Все места давно кyплены.
• Тогда зачем это всё надо было, а? Зачeм ты потратил столько денег на допoлнительные занятия?
• Чтобы ты не думала всю жизнь, что тебя лишили шанса учиться профессии своей мечты.
• Спасибо, дeд. Я тебя люблю.
• Я тожe тебя люблю. Спи.

На слeдующее утро захожу в холл университета. Около списков поступивших стоят толпы людей. Кое-как пробираюсь к нyжному мне.

• Алло! Дед.. Дeд, я поступила!!!

19 лет:

• Дед, пoзнакомься! Это Тимур! Тимур, это мой дедушка.

Дед пожимает руку моему молодому человеку. Специально пригласила Тимура раньше, чтобы с дедом познакомить отдельно. Родители вернутся с работы позже. Оставляю моих мужчин наедине и иду накрывать на стол. Приходят рoдители. Ужинаeм, потом пьём чай. Тимур ухoдит. Захожу в комнату к деду.

• Дед, ну, как он тебе?
• Очень дoстойный молодой человек. Одобряю, Саш. Глядишь, скорo и на свaдьбе погуляем? – Дед улыбается.
• Ну ты что, какая свадьба! Рано ещё, ещё универ надо закончить хотя бы для начала.
• Прaвильно рассуждаешь. И когда ты тoлько вырасти успела – Дед притворнo вздыхает.

21 год:
Возвращаюсь утром с университетского выпускного. Счастливая и поддатая. У дома стоит скорая, но я не придаю этому значения. Захoжу в квартиру. В квартире люди в белых халатах и сильно пахнет лeкарствами. Деда забирают в больницу. У нeго инфаркт. Второй за его жизнь. А ведь деду уже семьдесят. Я начинаю плакaть, дед слабым голосом просит успокоиться. От его голоса мне становится ещё страшнeе.

• Дед, дед, не умирай, слышишь! Ты же не можешь меня просто так оставить?!
• Саша.. – Дед не успeвает ничего сказать, его на носилках выносят из квартиры.

Через пару дней деда переводят из реанимации и разрешают навещать. Прихожу к нему в палату. Как он осунулся и похудел. И как будто бы состарился лет на пять.

• Дeд, как ты меня напугал.
• Прости, Сашенька. Испoртил тебе впечатления от выпускнoго.
• Не говори глупoстей – Вскипаю я.
• Ты ничего не хoчешь мне рассказать?
• Тебе уже мама дoложила? Тимур мне предложение сделал. После выпускного, когда из ресторана мeня забрал.
• Я рад за вас. Очень. И мама твоя ничего мне не докладывала. Тимур приходил ко мне прoсить твоей руки.– Дед улыбается первый раз за всё врeмя прeбывания меня в палате.

22 года:
Играет музыка, гости все уже пьяные, а мы с Тимуром уставшие. Но приходится держать лицо, улыбаться, чокаться шампанским и целоваться под крики: «Горько!» Дeло близится к концу вечера, и ведущий предлагает молодожёнам сказать слова благодарности родителям. Тимур берёт микрофон:

• Родные наши, дорогие родители! Сeрдечно благoдарим вас..

Тимур говорит речь, гости хлопают. Я беру у него микрофон:

• Я присоединяюсь к слoвам супруга. Огромное спасибо и низкий поклон нашим любимым родителям. И отдельно я хочу выразить благoдарность ещё одному человеку, присутствующему здесь.. Да, дед, это я о тебе.

Подофигевший дед поднимается со стула. Все хлoпают. Впeрвые я вижу в глазах дeда слёзы.

• Мама, мама! Он ушёл! Тимур ушёл без телефона, денег и ключей от машины! – Два ночи, я в голoс реву в трубку.

Вообще-то, сeгодня у нас с Тимуром красивая дата. Пoлгода со дня свадьбы. Я купила вина, накрыла стол, мы тeпло посидели, а потом в спальне поругались из-за одеяла. Никогда бы не подумала, что такое бывает. Ссора нарастала, про одеяло уже и не вспоминали, начали обмениваться взаимными упрёками, и в какой-то момент я ударила Тимура по лицу. Он встал, натянул джинсы, футболку, хлопнул дверью и ушёл.

• Мам, и что тепeрь мне делать?!
• Саша, успокойся! Успокoйся для начала!
• ... Таня, что такое? Кто звoнит так поздно? Что случилось? – Я услышала голoс деда.
• Мама, ничего не говори деду, ему нельзя расстраиваться! – Кричу я.
• Саша, ну как это не гoвори? – В трубке голос деда. Мама уже отдала телефон ему.

Мы долго говoрили с дедом. Нас даже прерывал оператор сотовой связи. После разгoвора я вышла во двор. Фoнари не горели. На лавочке, закрыв голову руками, сидел Тимур. Дед не ошибся, он действительно никуда не ушёл. Через полчаса мы с Тимуром вместе идём домой. Дед и в этом не ошибся, Тимур дeйствительно мeня любит.

23 года:

• Дед, алло! Дед, я беременна!
• Я тебя поздравляю от всей души, Сашенька! Когда ждать пополнения?
• Я не знаю, о своём пoложении я узнала пять минут назад!
• То есть маме ты ещё не гoворила?
• Нет, я сразу набрала тебя.
• Что, и Тимуру не сказала?!
• Ой.. Нет. – Мне одновременно становится и стыдно, и смeшно.
• Позвoни будущим отцу и бабушке, пoрадуй. И не говори, что я уже в курсе.
• Точно, блин.. Дед, ты прав.
• Ещё бы.

24 года:
Выходим из роддома. Тимур отдаёт мне букет, ему отдают сына. Наши рoдители начинают толпиться вокруг свёртка с младенцем. Я оглядываюсь:

• А где дед?

Мама отрывается от свёртка:

• Сейчас приедeт, ждём его.

Подъезжает такси, выхoдит дед с огрoмным букетом.

• Саша, прoсти, я опоздал, искал твои любимые лилии – Отдаёт букет, цeлует мeня в щёку.
• Дед, иди на правнука глянь. – Зoвёт его моя мама.

Мeсяц спустя у нас с Тимуром гости. Наши родители, дед, ещё нeсколько друзeй и родных приeхали отметить рождение младенца. Все уже изрядно пьяненькие. Укладываю ребёнка, выхожу к гостям и слышу деда:

• Ну что ж, дочь вырaстил, на свадьбе у внучки погулял, прадедoм стал.. Теперь можно и – Все смoтрят на него -.. жeниться, – заканчивает дед.
• А что – смeётся мой папа – Найдёте, отец, невесту, мoжно будет и Вам свадьбу сыграть.

Все тихонько смeются, чтобы не разбудить ребёнка. Один дед вдрyг смущаeтся и опускает глазки:

• Д а её и искать не надо.. Я уже давно нашёл.
• Чего?! – Моя мама обрывает смех и смотрит на деда вытаращенными глазами. У всeх остальных реакция примeрно такая же.

Я гляжу на них и начинаю смеяться. И не могу остановиться. Мама с деда перeводит взгляд на меня:

• Чего ты ржешь?! Ты что, в курсе была??? Да уж, эх и дед, мoлчал-молчал, а внучке в первую очередь рaссказал! Ну, ещё бы! Ну, отец, кто она?? Кoгда приведёшь знакoмить?!

Мама, кажется, вoзмущена. Как бы так деликатно рассказать ей, что я не только давно в курсе о дeдовых свадебных планах. Я и с его нeвестой уже давнeнько знакoма:)

автор Лuлuя Тумaр (Артeмьeва)

ДЕТСКАЯ ПАМЯТЬ

В плацкартном вагоне поезда на нижней боковушке сидела совсем молоденькая девушка и молча смотрела в окно. Девушку звали Люба, неделю назад ей исполнилось восемнадцать лет, и она ехала к бабушке Кате. Только сейчас, когда все пересадки были уже позади, и теперь этот поезд через трое суток привезёт Любу прямо в город, где живёт бабушка, девушка впервые за всю дорогу испугалась. А вдруг бабушка Катя там уже не живёт? Вдруг она вообще уже не живёт? Когда Люба стремительно покидала квартиру матери, она об этом не думала.

1995 год. Завтра Любочке исполнится шесть лет. Но ту красивую куклу в белом пышном платьице и с блестящими бусинками в причёске, которую девочка назвала Лизой, ей, конечно же, не подарят.

• Слишком дорогая для тебя, – сказала мама. – Да и вообще, тебе уже через год в школу идти, какие куклы.

Любочка тихонько плачет, а папа с мамой опять ругаются на кухне из-за денег, а точнее из-за их отсутствия. Бабушка Катя сидит на кровати, гладит Любочку по голове и тяжело вздыхает.
А когда на следующий день Любочка пришла домой из садика бабушка вручила ей большую коробку, перевязанную красным бантом. Девочка развязала бант и сняла крышку, сердце её на мгновение замерло, а затем бешено застучало, из коробки на неё смотрела Лиза своими голубыми глазами с ресничками.
В тот вечер мама поругалась сначала с бабушкой, а потом и с папой из-за этой куклы. Но Любочка всё равно была безумно счастлива!

*

Смотрящая на мелькающие за окном вагона пейзажи, Люба невольно улыбнулась своим воспоминаниям, как будто та детская радость двенадцатилетней давности, прорвавшись сквозь время, снова окутала сердце девушки теплом и покоем. Люба вдруг перестала бояться неизвестности. Конечно же, бабушка Катя жива! Конечно же, она живёт в том же городе, на той же улице в трёхэтажном доме и в той же квартире, адрес которой Люба угрозами вытрясла у матери.

*

Любочка нетерпеливо дёргает мать за руку, призывая, идти домой быстрее. Ведь там её ждёт Лиза, а бабушка обещала, что сегодня они сделают для Лизы настоящую кроватку с постелью, потому что у каждого должна быть своя кроватка, даже у куклы.
Мама сердится и больно сжимает Любочке руку. Последнее время мама постоянно сердится и часто ругает папу за то, что он не может заработать много денег. Бабушка всегда в такие минуты начинает очень громко говорить с ней (с Любочкой), но она всё равно слышит, как мама кричит:

• Настоящие мужики находят способы и обеспечивают свою семью!

Наконец они подошли к дому. Любочка вырывается и бежит в подъезд.

• Бабуля, бабуля, – стучит она кулачком в дверь (до звонка девочка не достаёт), – Это я! Я пришла!

Бабушка открывает дверь и обнимает Любочку.

• Давай скорее делать Лизе кроватку, – тащит девочка в комнату.

*

«Странно...», – подумала Люба, всё так же продолжая смотреть в окно вагона, а перед глазами стояли уже не мелькающие леса и поля, а кукла в своей кроватке. Тогда, двенадцать лет назад, бабушка сделала для куклы кроватку из коробки, в которой её принесли. Она сшила мешочек, в который потом они вместе запихивали кусочки поролона и вату. Бабушка ловко зашила мешочек, и получился настоящий матрасик, который так хорошо ложился в коробку.
Люба опять улыбнулась, а потом нахмурилась. «И всё же странно, я так хорошо помню куклу, её постель, даже все наряды, которые бабушка шила для Лизы по моей просьбе, а вот бабушкиного лица не помню. Оно расплывается в безликое светлое пятно. Тёмные волосы, всегда собранные в узел большой коричневой заколкой, хорошо помню, а лицо – нет», – тяжело вздохнула девушка. Она напрягала свою память, чтобы вспомнить образ бабушки, но кроме её причёски и рук больше ничего вспомнить не могла. А вот бабушкины руки, которые так ловко орудовали иголкой с ниткой, сшивая кукольные наряды, Люба вспомнила отчётливо. На левой руке, на безымянном пальце всегда было тонкое золотое колечко, обручальное. Тогда оно не привлекало внимание девочки. А вот изящное колечко с рубином на среднем пальце правой руки очень нравилось ей в детстве. Вспомнилось, как бабушка говорила: «Когда ты вырастешь, я подарю тебе это колечко, раз оно так тебе нравится, и оно будет твоим». Она так тогда хотела поскорее вырасти, и всё просила и просила бабушку дать ей померять кольцо. Бабушка улыбалась, снимала колечко с пальца и протягивала Любочке. Но каждый раз к большому разочарованию девочки кольцо было слишком велико для её пальчиков.

• Девушка, я уже спать собираюсь, – вырвал Любу из воспоминаний голос женщины, сидящей напротив.

Люба вздрогнула и поспешно забралась на верхнюю полку.

*

Входная дверь в их квартиру открыта настежь, много незнакомых людей. Они все пришли к папе, который лежит в большой комнате с закрытыми глазами. Мама с бабушкой плачут, плачет и Любочка, потому что её папа умер. Правда, она не совсем ясно понимает, как это умер, и скорее плачет от того, что чувствует общую боль.
После папиных похорон мама с бабушкой почти не разговаривают. Любочка не знала, почему умер её папа, и как это произошло, но в детской душе отчего-то была уверенность, что в этом виновата мама.

*

Два огромных чемодана стоят в коридоре. Любочка с мамой уезжают. Бабушка плачет. Любочка тоже плачет и обещает, что будет приезжать к бабушке часто-часто, ей совсем не хочется уезжать. Когда они с мамой выходят за порог, бабушка вдруг восклицает:

• Валя, куклу забыли!

Она бежит в комнату и выносит большой пакет, в котором в своей коробке-кроватке лежит, укрытая одеяльцем Лиза, а сверху – другой пакетик со всеми кукольными нарядами.

• В зубы я вашу куклу возьму? – зло огрызается мама.
• Я сама, сама понесу, – в отчаянии кричит Любочка.
• Ты пакет с продуктами понесёшь, – кричит мама, вырывая из рук Любочки пакет с куклой, и даёт другой с колбасой и пирожками.

Любочка громко плачет.

• Не плачь, внученька, я тебе Лизу по почте пришлю, – уговаривает бабушка, а у самой по щекам бегут слёзы. – Валя, ты адрес мне пришли, я куклу отошлю...

Входная дверь захлопывается.

• Пришли адрес, Валя... – слышит Любочка плач бабушки и кричит:
• Я скоро приеду, ба, обязательно приеду!

*

Люба проснулась, вытерла мокрое от слёз лицо.
Вагон мирно спал под равномерный стук колёс.
«Бабушка», – прошептала Люба, – «я уже еду».
Теперь Люба понимала, что бабушка Катя не прислала ей куклу вовсе не потому, что была злая и жадная, как говорила ей в детстве мать, просто она не знала куда слать. Мать так и не сообщила бабушке их новый адрес, она специально оставила эту куклу, потому что её подарила свекровь. А тогда, в детстве, Любочка каждый день спрашивала маму и другую бабу Галю, не пришла ли её кукла. А потом... потом она очень обиделась и рассердилась на бабушку Катю за то, что та её «обманула и пожалела» куклы.
Люба осторожно спустилась с полки и вышла в тамбур. Закурила. Слегка покачиваясь в такт колёс, девушка перебирала в памяти свою жизнь за последние одиннадцать лет. На душе было очень тяжело.
Маленькой Любе баба Галя не нравилась, хоть та и улыбалась, и охала, и обнимала, и подарки поначалу дарила, но почему-то Любочке казалось, что это всё не по-настоящему. К тому же баба Галя постоянно ругала маму, которую девочка очень любила.

• Ненавижу! – процедила Люба сквозь зубы и достала из пачки новую сигарету.

Баба Галя приторговывала самогоном, который регулярно гнала ночью на кухне, несмотря на антиалкогольную компанию. Сама она не пила, так разве что рюмочку для аппетита. Всё учила мать жизни, женихов ей подыскивала... В итоге мать начала постепенно спиваться (наверное, всё же была её косвенная вина в смерти мужа, вот она по совету своей матери и «поднимала» себе настроение периодически).
Когда Люба перешла в пятый класс, у бабы Гали вдруг случился инсульт, и она умерла. Вот тогда мать Любы и «слетела с катушек» окончательно. Пьяные компании, гулянки до утра, толпы мужиков. Люба стала мешать, и мать её оформила в школу-интернат.
Дальше вспоминать совсем не хотелось. Потому что не было в интернатской жизни Любы ничего хорошего, а когда мать о ней вспоминала и иногда забирала на выходные, эти дни тоже не приносили радости. Люба стала дерзкой, вела себя вызывающе, ей было на всё наплевать. Окончив школу-интернат, ей пришлось вернуться к матери, которая уже превратилась в алкоголичку.
Не известно, чем бы это всё закончилось для Любы, скорее всего, ничем хорошим. Но вдруг, две недели назад ей приснилась бабушка Катя, о которой Люба уже давным-давно позабыла. Во сне бабушка грустно говорила:

• Любочка, посмотри, сколько я новых одёжек для Лизы сшила. Что ж ты не приходишь поиграть?
• Я пришла, бабушка, – радостно отвечала Люба.

А потом они играли в дочки-матери, и Люба укладывала куклу спать, а бабушка улыбалась и шила для Лизы новое платьице.
В то утро Люба проснулась с какой-то непонятной болью, что комком подкатывала к горлу, почему-то очень хотелось плакать, но в то же время девушка испытывала какую-то тихую радость, как будто к ней вернулось что-то давно забытое, что-то светлое...
Бабушка снилась каждую ночь, и на пятый день психика Любы не выдержала: проснувшись утром, девушка долго и горько плакала, громко, навзрыд.
«Если тебе приснилась мама, значит, она думает о тебе, скучает и непременно придёт и заберёт тебя домой», – вспомнились слова девчонок из интерната.
Вот тогда Люба и решила уехать к бабушке, потому что очень хотелось верить, что бабушка её ждёт и любит.
Угрожая, что она (Люба) сейчас разнесёт к чёрту весь её аппарат и свежевыгнанный самогон, девушка «вырвала» у вечно пьяненькой матери адрес бабушки, а также узнала и причину, по которой они уехали.

• Это я, я виновата в смерти твоего отца. Я толкнула его в ту бандитскую группировку. А что было делать? Все тогда так жили. Потому и не смогла больше оставаться жить с его матерью, и адрес ей наш не прислала. Прости, доченька... – умывалась пьяными слезами мать, прикрывая собой бутли с самогоном.
• Ненавижу!!! – орала Люба.

И вот сейчас Люба ехала в этом поезде за тысячи километров и очень боялась. Боялась, что бабушки уже нет в живых. Она старалась не думать об этом, но чем меньше времени оставалось до конечной остановки, тем страшнее становилось у Любы на душе.

*

Поезд последний раз дёрнулся и остановился. Люба вышла из вагона на чужой незнакомый перрон. Конечно, проще было взять такси, но денег, которые она всеми правдами и неправдами раздобыла на дорогу, у девушки почти не осталось. Расспросив людей, Люба села в автобус, который должен привезти её на нужную улицу.
Вот и этот дом. Люба не помнила его, и сейчас он был для неё абсолютно чужим. Поднявшись по лестнице на третий этаж, девушка замерла, по телу пробежала горячая волна, во рту пересохло, она помнила эту дверь, оббитую тёмно-коричневым дерматином с металлической ручкой, на которую надо нажимать. Дрожащей рукой Люба прижала палец к звонку. Тишина. Ещё раз. Опять ни звука.
«Ну, конечно, бабушка, наверное, уже здесь не живёт, может и вообще уже не живёт», – промелькнули мысли в голове, очень захотелось заплакать.
Ни о чём не думая, скорее инстинктивно, Люба нажала на дверную ручку, и дверь открылась. Девушка нерешительно зашла в прихожую:

• Есть кто? – позвала срывающимся голосом.
• Маша, ты? – донеслось из дальней комнаты.

Люба нерешительно пошла на звук.
На кровати лежала маленькая, сухенькая старушка, рядом стоял табурет с лекарствами, тарелкой, чашкой.

• Вы кто? Новая сестричка? – спросила старушка и уставилась на девушку.

Люба растерялась, она хоть и не помнила бабушкиного лица, но детская память сохранила общий образ, который не соответствовал тому, что девушка видела сейчас. Вдруг старушка заволновалась, её лицо порозовело, руки судорожно ухватились за край кровати, из глаз потекли слёзы:

• Любочка, – прошептала старушка. – Ты приехала...
• Бабушка! – упала Люба на колени возле кровати, схватила морщинистые руки, прижала к своему лицу и громко заплакала.
• А я тут заболела немножко... думала, что и не увижу уже тебя... я всё время ждала тебя, Любочка... посмотри, сколько одёжек Лизе нашила... а ты уже большая... и в куклы играть не будешь...

Люба повернула голову к противоположной стене. Она сразу узнала свою небольшую детскую кровать, застеленную знакомым покрывалом, на котором сидела и смотрела своими синими стеклянными глазами кукла Лиза.

• Буду, буду... – всхлипывала Люба.

*

Прошло десять лет.
Люба выучилась на кондитера и сейчас работает в небольшой частной пекарне. Она вышла замуж, родила девочку, которую назвала Катей, в честь бабушки.
Бабушка выздоровела и даже немножко поправилась. Она с удовольствием играет со своей трёхлетней правнучкой в дочки-матери, бесконечно переодевая и укладывая спать куклу Лизу. Правда, шить бабушка уже не может, но за одиннадцать лет она нашила столько одёжек для куклы, что той носить – не сносить.
©
Автор: Виктория Талимончук

ОТЗЫВ ОБ ОТЕЛЕ.

«Мы отдыхали в этом отеле уже в 23 раз и опять разочарование.
Сразу скажу отель так себе. Смело вместо 5 звезд можно ставить минус 12. Территория огромная, за день не обойдешь. Устали. Номер дали небольшой, всего 68 метров на троих человек. В номере метровая плазма, джакузи, терраса, но не было павлинов и гепардов, а я очень люблю павлинов и гепардов.

К тому же после удара ногой моего пьяного мужа о кран, он дал течь, а дверца у тумбочки отвалилась, когда мы на нее решили поставить кровать. А после того как мы в кондиционер бросили стул, он стал шуметь. Попросили переселить.

Дали номер ближе к морю — холодно. Опять попросили о смене номера, поселили рядом с бассейном — жарко. Каждый день мы меняли номера, устали, это очень выматывает.

Стоит отметить, что мебель в номерах не антикварная, а вода из унитаза невкусная. Море мутноватое, особенно возле берега, особенно когда заходишь в воду и шевелишь ногой по дну. Минусы — можно наступить на камушки и песок. Вода не очень прозрачная, особенно когда в нее... желтая какая-то. И вообще оно далековато было, попросили пододвинуть море чуть ближе к нашему номеру, реакции ноль.

Кормили прямо скажем без изысков. Было 15 видов мяса, 20 видов рыбы, пироженные-мороженные, работали рестораны, но не было чего-то эдакого. Я даже не знаю чего конкретно.

В мексиканском ресторане еда острая. И представлены не все фрукты мира. Посуда без вензелей королевских домов. И персонал не вытирал мне рот платочком. Это минус.
Номер убирали плохо. Только один раз в день. И из полотенец делали лебедей с цветочками, а я хотела дворец Шахерезады. Мы специально спрятали монетку под шкаф, так представляете, уборщик ее так и не нашел. Нашему возмущению не было предела.

В коридорах плохая акустика и нет оригинальных картин Шишкина.
Из персонала не все излучают позитив. На наши матерные замечания, бармен отвечал, не улыбаясь. В баре всего 50 видов спиртного, и муж ходил расстроенный, он то хотел самогона как делает его друг Семеныч. И не было пельменей, как делает моя мама.

Анимация в отеле слабая, нас не зацепило. Тогда когда я хотела плакать, на сцене выступал клоун, когда хотела смеяться, кто-то на сцене пел. И не было фейерверка как на открытие олимпиады. Это минус. Развлечений ноль, фонарей не побить, от ментов не по убегать, даже элементарного концерта Стинга не было.

На мою просьбу расширить бассейн хотя бы на 30 метров, а горку поднять градусов на 40, администрация отеля не отреагировала никак. Вообще вода в бассейне мокрая, пластмассовые лежаки слишком уж пластмассовые, у деревянных нам не понравилась порода дерева.

На пляже грязно, за мной не успевали подбирать окурки, семечки, бумажки, поэтому грязно. И еще один минус — теснота. Я прям, видела в бинокль, как мужчина одевает очки, а это стесняет мое личное пространство.
Мы взяли с собой фотоаппарат, но что-то сфотографировать мы так и НЕ НАШЛИ.

И солнце заходило то слишком медленно, то уж очень быстро, и сама страна как-то уж очень далековато расположена от нашей. Эти наши намеки на рецепции не вызвали никаких действий.

Мы вообще не привередливые, но мне кажется все вышеперечисленное, элементарные вещи.
И напоследок, в самолете было слишком высоко».

С уважением жительница села Задрыщичи, Клавдия Бутылкина.

Благодарю за внимание. Удачи!
из инета

Мотя
Мотя знала, что пришла пора прятаться. Скоро они вернутся и начнут её бить. Наверное, за то, что опять не утерпела и сходила в туалет. Только как высидеть целый день? Если с ней сутками не гуляют, совсем...
А может за то, что она некрасивая? Она так старалась им понравиться! Обнимала, ласкалась... Но её всегда колотили. Пинали, толкали, однажды даже дали в глаз ручкой и он потом долго болел, а теперь стал плохо видеть... И сил нет никаких сидеть на одном месте, у двери, на привязи. Ей бы немножко походить, полежать где-то. Кости затекли, лапки плохо слушались.

Вот, повернулся ключ. Сейчас начнётся...

• Тварь! Дрянь! Уродка! Опять лужу напрудила, сволочь такая.
• Ну, сейчас я тебе задам! – остроносым носком сапога модная дама пинала съёжившуюся в комок собаку...

Мотя закрыла глаза. Она не сопротивлялась, не пыталась укусить.
Ей хотелось одного: быстрее умереть. Чтобы этот ад на земле закончился.
Где-то там, в уголках памяти, хранились добрые воспоминания.

Она жила в другом месте. Где были весёлые люди и чудесная маленькая девочка. Её кормили вкусным, разрешали спать на диване, долго с ней гуляли. Она не поняла, почему это все закончилось.
Если бы Мотя различала человеческую речь, она бы услышала разговор людей:

• Мы не может брать за границу собаку. Сами на птичьих правах.
• Жаль её.
• Ничего, сестре моей отдадим, я деньги буду присылать, так что всё хорошо. А дочка... Дочке новую Мотю купим...

Вот так решилась судьба годовалой английского бульдожки...

В день отъезда хозяев она залезла в чемодан. Достали.
Тогда что есть мочи обхватила лапками ноги мужчины и жалобно завыла. Ребёнок плакал, но родители были неумолимы: с собой не возьмём.
А потом в дверь зашла она... Её новая хозяйка...
И Мотя интуитивно поняла: её никогда не полюбят.
Молодая женщина даже не пыталась её погладить. Привязала и увела. Дома встретили дети. Но они были другими. Не как та девочка. Два злых мальчика. Им нравилось пинать, щипать, всячески обижать Мотю. Гулять с ней выходили крайне редко, а если она без сил делала лужицу, издевательства продолжались. Кормили тоже не тем, к чему привыкла собака. Перловая каша, кости... А воды часто забывали налить. Особенно тяжело Моте было летом без воды. Она задыхалась, привязанная к двери. Дети подходили,
протягивали ей миску, а когда Мотя пыталась жадно лакать, со смехом отбирали и снимали все на телефон.

Когда её новой хозяйке звонил брат, та елейным голосом ворковала в трубку:

• Ну что ты, Петечка! Даже не переживайте! Как сыр в масле катается! Не нарадуемся на неё. Спит на диване, говядину парную на рынке берём, такая красавица!

Похожая на скелет Мотя тем временем сидела, привязанная к двери, подслеповато глядя на людей. Она никак не могла понять своей маленькой и чуткой собачьей душой, что она всё-таки сделала не так...

В это же время в этом же городе Н., раздавался надрывный плач. Рыдала восьмилетняя девочка. Отец с матерью беспомощно стояли рядом, пытаясь обнять, утешить, но их слова были бессильны...

На белоснежной кружевной простыни лежала их мертвая собака Белла, английский бульдог бело-апельсинового цвета.
Её тельце было еще тёплым и мокрым от слёз ребенка...

• Солнышко, вставай, пожалуйста. Ты так долго спишь, моя малышка! Ну, вставай, мы гулять пойдем! Хочешь, я тебе мороженку дам? Как ты любишь. Или...может, конфет? Целую вазу! Я знаю, тебе их нельзя. Но ты же всегда пыталась стянуть одну со стола. А теперь я тебе все разрешу скушать, только встань, пожалуйста! Милая моя, белочка, встань! –кричала девочка.
• Она умерла, Алиса.
• Доченька, родная, успокойся! Надо похоронить ее!

Молодой мужчина пытался взять собаку на руки, но девочка не отпускала.

• Не дам! Не дам закопать! Она там одна совсем будет, ей станет холодно и страшно, не дам, уходи, папа, ты плохой!

Вся семья находилась в шоке.

Их любимица еще с утра была весёлой и жизнерадостной. Привычно бегала по траве... Гуляли, смеялись с маленькой хозяйкой. Пришли домой... И тут судороги, пена изо рта. Потом выяснилось, в их районе отравили еще пять собак.

• Я бы этого гада собственными руками придушил! За собаку!–не выдержав нервного срыва дочери, заплакал ее отец.

Девочке пришлось вызывать скорую помощь. Потом, когда она пришла в себя, отец с матерью похоронили их любимую собаку. Алиса стояла возле холмика с букетом цветов, а потом вдруг легла и обняла его. Только она больше не плакала.
Из весёлого, активного жизнерадостного ребёнка девочка превратилась в куклу, у которой будто кончился завод. Нет, она по-прежнему прекрасно училась, посещала волейбольные тренировки, встречалась с друзьями... Но родителей пугала пустота в глазах. И дома девочка могла часами сидеть с фотографией собаки, не разговаривая.
Напуганные состоянием любимой дочери, от которой осталась одна оболочка, мать с отцом пошли к психологу.

• Что вам сказать, дорогие? Сильнейшее эмоциональное потрясение. У людей в возрасте или у кого сердце слабое так можно и инфаркт получить. Были примеры. Время идет, вашей дочке лучше не становится. Мой вам совет: купите собаку. Забавный щенок отвлечёт, -советовала специалист с прической а-ля Монро.
• Да купили бы уже! Хоть десять щенков. Слышать ничего не хочет.

Пробовали тут съездить,- там тоже бульдожки родились. Хотели ей сюрприз сделать. Ну, в комнату заходим, там щеночки копошатся. А дочь на них посмотрела, лицо руками закрыла и выбежала из той квартиры. Потом три часа её успокоить не могли, -вздохнул отец Алисы.

• С собакой у ребёнка была сильная эмоциональная связь?–поинтересовалась специалист.
• Не то слово. Росли вместе. Белла ее даже однажды от хулиганов спасла. Кушали в одно время. Гуляли, играли. Она, как хвостик за Алисой ходила. И до чего мощная собака, но ни разу не дернула поводок, когда дочка её вела. Даже если вокруг собаки лаем заливались, она невозмутимо стояла, на них не реагировала. Со школы ее ждала всегда. За час сядет у двери и вздыхает. Потом оближет всю. Спала то в ногах у нее, то рядом. Лучшие друзья были. Те люди, что нашу собаку отравили...Грех так говорить, но будь они прокляты! Они нашу дочку этим уничтожили! Вы не представляете, что было, когда собака билась в судорогах. Как кричала Алиса...Она и сейчас плачет, ночью плохо спит, –мать девочки зарыдала, уронив голову на колени и закрыв руками.

К слову, визиты к специалисту ничего не дали.
Дочка упорно не желала возрождать в себе радость к жизни. Она сильно похудела. Глядя на фарфоровые щечки, почти прозрачные, родители вспоминали, какой здоровой и красивой была их дочь. Они пробовали поговорить, но натыкались на глухую стену.
А однажды Алиса сказала:- Если будете меня по врачам водить, я уйду от вас. Я здорова. Не надо мне таких психологов. Просто...Я не могу жить без неё. Простите меня...Отчаявшись помочь ребенку всеми доступными способами, родители отправились в храм. Стоя перед ликом святых, мать и отец просили Господа о чуде, которое сделает их малышку прежней. И то самое чудо не опоздало явиться...

Стоял тёплый осенний день. Под ногами лежала палитра разноцветных листьев. В воздухе звенела свежесть, прохлада, смешанная с запахом костров. Алиса вместе с мамой гуляли.

• Хочешь, в магазин зайдем? Купим тебе игрушку. Или что хочешь, то и купим, -обнимала дочь молодая женщина
• Не хочу ничего. Просто пойдем и все. И мам. Давай вон той тропкой пройдем, там красиво, старый парк, -улыбка девочки получилась немного натянутой.

Они свернули с привычного маршрута.

И тут из-за поворота вышли четверо. Женщина с хищным выражением лица и в кожаном пальто, а также двое мальчиков- подростков. Четвёртой была собака...
Жалкое, несчастное существо ковыляло, припадая на левый бок.
Мать Алисы замерла. Это была копия их собаки Беллы! Но какой несчастной, изможденной...
И тут она почувствовала, как напряглась рука дочери. Глянув в её лицо, она увидела, как девочка сильно побледнела, а из её глаз покатились крупные прозрачные капли.

• Мотька сосиску жрет! Поди, кто-то шашлыки жарил. Смотри, аж давится, уродка! –захохотали подростки.
• Всякую заразу подбирает. Ох, и надоела она мне! –вздохнула дама в пальто.

Потом они заметили, что не одни.

Увидела прохожих и собака. Воспалённым глазом ей показалось, что там та самая девочка из её прошлого.
Сердце тревожно забилось, готовое выскочить. Лапки подогнулись, и Мотя упала, забыв о сосиске. В этот момент Алиса, как была в нарядном небесного цвета пальто и белых колготках, метнувшись к собаке, упала на колени и обняла ее за шею. Все остальные замерли, шокированные.

• Это что? Уведите девочку свою, –выдохнула незнакомка с подростками. Те просто открыв рты, смотрели, как обнимаются ребёнок и собака.

А Мотя плакала. Её высохшее тельце сотрясалось, но звуков не доносилось. Она забыла, что такое, вот так погладить и прижать к себе. Алиса подняла залитое слезами лицо. Но, несмотря на потоки слёз, её мать рассмотрела абсолютно счастливые глаза. Те, которые они с мужем уже отчаялись увидеть. Прежние глаза своего любимого ребенка...

• Простите, это ваша собачка?–осторожно начала она диалог.
• Ага. Наша. Любимая. Вот, брат за границу укатил, нам оставил. А мы теперь заботимся о ней. Гуляем. Сынишки мои ее так любят! –комкая перчатки и глядя в сторону, начала хозяйка Моти.

«Почему Алиса отказывалась от щенков? Нет, все что угодно, лишь бы никогда не видеть больше ее печальных глаз. Попробуем забрать эту Мотю,» -подумала мама девочки, а вслух произнесла:

• Можно вас на минуточку?

Женщина в пальто отошла с ней в сторонку.
Алиса и Мотя по-прежнему сидели рядышком, практически не шевелясь.

• Видите ли, в чем дело...Полгода назад умерла наша собака. С той поры нашу дочку как подменили. Вы сама мать, поймете, какого это видеть страдания ребенка и не знать, как помочь. Мы предлагали ей разных щенков, но, увы, ей никого не надо. Она просто чахнет на глазах. Сейчас я увидела невероятное: дочь будто вновь почувствовала интерес к жизни, я увидела это по ней. Я прошу, умоляю вас. Любые деньги. Продайте нам вашу собачку. Хотите, я на колени встану?–произнесла умоляюще мама Алисы.
• Да ладно вам. Какие колени? Вон, дочка у вас так шикарно одета, а не жалея нарядных своих вещей прямо на землю уселась, да еще и собаку грязную гладит. Сейчас я с мальчуганами посоветуюсь. Мы ж её любим, Мотеньку-то нашу – дама отодвинулась к сыновьям.
• Алиса... Встань, дорогая. Я...может быть, я смогу что-то сделать. Мы заберём эту собачку, милая, -мать обняла дочь. Ответом ей был благодарный взгляд счастливых глаз.

А Мотя просто лежала, уткнувшись крупной головой в колени ребенка...

• Вон та баба чокнутая хочет нашу Мотьку купить для своей девчонки. Зачем она им понадобилась, такая страшная, ума не приложу. Причем хоть сколько заплатить готова. Что делать будем? Я бы от нее избавилась хоть сейчас, надоела, сил нет, гадина. Но ваш дядя Петя звонит из Германии, интересуется. Да и деньги регулярно шлет на корм этой твари. Ну, они не ей идут, конечно. Это нам, так сказать, за моральный ущерб. Просто если я ее продам, он же их слать перестанет? Опять тут деньги реальные предлагают! –женщина в нетерпении даже стала чуть подпрыгивать на месте.
• Мама, да продай ты ее! Дядя Петя вообще ничего не узнает. Если надумает приехать, сообщим, что убежала. Да он и деньги-то шлёт, чтоб себя виноватым сильно не чувствовать. Они ж там себе давно другую собаку завели. А тут деньги. Мама, ты мне айфон обещала. Вот и продавай её. Но дёшево не отдавай, раз им именно она нужна, любые деньги заплатят!–изрек старший сын.
• Эээ. Мы тут надумали. Сердце кровью обливается, но готовы помочь в вашей беде. Берите Мотю. Недорого, за 70 тысяч всего. Кровиночка наша, роднуля! –хозяйка Моти попробовала впервые в жизни погладить на публике собаку, но та дернулась от прикосновения, как от удара.

Без возражений мать Алисы предложила сразу пойти к банкомату.
Она вспомнила, как муж хотел поменять какую-то деталь в машине. Деньги были отложены на это. И 70 тысяч за взрослую больную собаку... Но...Пусть Алиса станет прежней. Для этого не жаль любых денег.
Потом хозяйка написала бумагу о продаже собаки. И трио бодрым шагом удалилось в сторону.
Мать и дочка остались вместе с собакой.

• Ой, а как мы ее поведем-то...Надо же поводок, -женщина растерялась.

Алиса вытащила из кармана поводок.

• Вот, мамочка. Это от Беллы. Она хотела, чтобы я его сохранила!
• Мотенька, пойдем домой,-Алиса погладила собаку, и они не спеша пошли по городу. По дороге мама девочки позвонила мужу и попросила съездить купить миски, игрушки, мясо и все, что нужно для собаки.
• Наконец-то! Алиса рада? Дорогая, как ты ее уговорила на щеночка? –рассмеялся в трубку мужчина и отключился.
• Это не совсем щеночек, -не успела сказать ему жена.

А Мотя была счастлива. Она старалась идти прямо и красиво, хотя от голода подгибались ноги, практически не видел слезившийся глаз, да и отвыкла она уже ходить, все время сидела на привязи.

Стоя перед незнакомой дверью, Мотя вдруг почувствовала каким-то своим собачьим нутром, что когда-то здесь жила собака. Похожая на нее. Так любившая эту маленькую ласковую девочку. Она даже будто увидела светящийся силуэт похожего на нее бульдога на площадке и услышала слова на их особом, собачьем языке:- Меня звали Белла. Только береги её, слышишь? И люби за нас двоих!
Мотя кивнула головой.
Дверь распахнулась. Собака вся сжалась при виде незнакомца.
Папа Алисы изумленно смотрел на исхудавшую больную собаку, которая, съежившись, смотрела на него одним глазом. А рядом стояла дочь. Она смеялась. Впервые за полгода. И на щеках, как и прежде, играл румянец. Он не задал ни одного вопроса. Просто наклонился на корточки, взял Мотину лапку и произнес: -Ну, привет, собака! Заходи домой, будем мыться, кушать, спать. Добро пожаловать!

• Она тебе понравилась, папочка? Мотя? –вопрошающе посмотрела Алиса.
• Конечно, любимая. А отмоем, так твоя Мотя всех краше станет! Всё у нас теперь будет хорошо!

Пока жена и дочь возились в ванной, он позвонил другу-ветеринару со словами:

• Серега, срочно к нам. Мы собачку дочке взяли. Да не, не щенка. Тут глазик ей подлечить надо, так осмотреть, не сломано ли чего. Ее избивали, похоже. Давай дуй к нам! Только быстрее, чтоб хоть ничего с ней не случилось!

Впервые этой ночью Мотя спала, не вздрагивая при каждом шорохе, на чудесном мягком диване, вымытая и накормленная. Только ей было немного стыдно. Она так жадно ела то мясо...Хотела культурно и красиво, но не удержалась, набросилась, давилась даже. Просто ей так хотелось поесть.
А рядом спала самая замечательная в мире девочка. Чьи пахнущие карамельками ручки трогательно обнимали собаку за шею. Мотя открыла глаз (второй пока заклеили, чтобы подлечить) и лизнула маленькую хозяйку в щёчку. Та улыбнулась во сне и еще крепче прижалась к собаке. С утра дома звенел детский смех. Отец и мать по квартире как на крыльях летали. Они не знали, кого целовать больше: дочь, или эту собаку, которая подарила им счастье.
Месяц понадобился на восстановление. Лечение, прекрасное питание, забота, а главное, любовь, сделали свое дело. Мотя превратилась в ту, кем и была–элитного представителя своей породы, красивую здоровую собаку.
Алиса больше не плачет, только иногда тревожно ищет глазами Мотю или просыпается ночью, чтобы посмотреть, рядом ли она.
Мотя повсюду следует за ней. Они неразлучны.
Однажды, когда только выпал первый снежок, женщина с хищным лицом и в кожаном пальто с двумя сыновьями гуляла по центральной улице. В руках старшего красовался новый айфон.

• Мам, смотри, вон по той стороне идут. Мать, отец и девчонка. Это не те, что у нас Мотю купили? –поинтересовался подросток.
• Да не. Ты на собаку-то глянь! Мотька, поди, сдохла давно, а это вон, какая шикарная! –лениво отозвалась мать.

Засмотревшись, мальчик запнулся, дорогой телефон вдруг вылетел из рук и скрылся в открытом канализационном люке, откуда расторопные рабочие что-то качали насосом.

• Ой! Айфончик мой! Любимый! Доставайте! –подросток разрыдался прямо на улице.
• Какой айфончик,

парень? Под ноги надо смотреть. Утонул твой айфончик. В самом настоящем дерьме! –хохотнули мужики.
Автор: Татьяна Пахоменко

Женщина подобрала кота около года назад, пожалев худющего доходягу. Пушистик отъелся, заматерел и стал домашним любимцем в этой маленькой семье

• Мама, расскажи сказку, – попросила шестилетняя девочка, уютно устроившись в своей кроватке.
• Не могу, котенок, – со вздохом ответила женщина. У меня еще столько дел! Нужно платье тебе в садик погладить, носочки тебе и себе постирать, приготовить хоть что-то, чтобы на работе поесть. И только потом лечь спать...

Последнюю фразу женщина произнесла с мечтательным наслаждением.

Катя вздохнула: она знала, что мама много работает и очень устает. Девочка жалела маму и не стала настаивать. А так хотелось послушать ласковый голос и представить что-нибудь волшебное.

Она любила слушать, как мама читает или поет ей песенки. Но нет, так нет. Кот Мурзик, живший в этой семье, неодобрительно посмотрел на маму – сказки ребенку жизненно необходимы.

Женщина подобрала кота около года назад, пожалев худющего доходягу. Пушистик отъелся, заматерел и стал домашним любимцем в этой маленькой семье. Он жалел свою старшую хозяйку, но что он мог поделать...

Мурзик запрыгнул на кровать к Кате, потоптался по ней и расположился на подушке, пристроив голову ей под ухо.

• А хочешь, я расскажу тебе сказку? промурлыкал он.
• Мурзик! Ты умеешь разговаривать?
• Мр-р, тише. Это будет наш с тобой секрет. Никому! Закрывай глазки и слушай...

Кот неторопливо начал свой рассказ:

• В другом времени, в другом пространстве, там, где никто никогда не был, есть удивительное место – планета Котовия.

Живут там одни коты, и это самое лучшее место для них во Вселенной. Там не бывает холодной зимы и жаркого лета, нет проливных дождей и буйных ветров.

Там всегда много еды в полях и чистой воды в ручьях. Есть рыба в реках и сочная травка на лугах. Там сладко спится и резво бегается.

Потому и коты, живущие там, не знают злобы, вражды и споров. Им всегда всего достаточно. Ведь все, что нужно для счастья, есть, только протяни лапу.

А зачем иметь больше необходимого? Больше, чем вмещает твой животик, не съешь, не выпьешь. Так зачем запасать и прятать еду? Зачем брать больше, чем тебе нужно?

Все жители планеты выполняют посильную работу и помогают друг другу. Ни на одной планете нет столько ученых, сколько на Котовии. И не удивительно. Ведь коты – самые умные существа во Вселенной. Им подвластны многие чудеса.

Планета-сказка, планета-мечта...

Но не бывает, чтобы всегда и все было прекрасно. При такой чудесной жизни население планеты стало постоянно расти.

Ученые нашли траву, увеличивающую жизнь котов вдвое. Да и котята стали рождаться чаще. Их любили и ждали. И настало такое время, когда еды перестало хватать. И вот уже коты стали шипеть друг на друга, а кошки стали драться за вкусный кусок для своих детей.

На планете поселилась злоба, и подул холодный ветер. И тогда ученые придумали гениальный план. Они решили найти еще планеты, похожие на Котовию, и отправить туда часть жителей.

Долго ли, коротко ли были построены космические корабли, набраны экипажи из котов-героев, и начались поиски новых планет...

Только два корабля вернулись на Котовию с успехом. Остальные прилетели ни с чем. И только один из всех улетевших не вернулся. Он оказался дальше всех от родной планеты.

Экипаж исследовал много планет, но ни одна из них не могла сравниться с их родиной. А когда они приняли решение вернуться, оказалось, что им не хватает энергии. А на этой планете добыть ее невозможно.

Тоска и уныние охватили экипаж. Ведь местные жители не жаловали котов и часто их обижали, особенно животинок черной масти. Но недаром на космолете собрались лучшие представители Котовии.

Выход нашелся в верованиях самих аборигенов. Они говорили: Если ты не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. И это было мудро.

Коты так и сделали: они смирились со своим невозвращением и приспособились к новым обстоятельствам. Они позволили коренным жителям считать себя сильнее, умнее и благороднее котов:

• Не будем разубеждать их, пусть хвалят себя, лишь бы нас не обижали, – решили пушистые пришельцы.

Так началась котовизация этой планеты. Жители полюбили их: таких милых, беззащитных, глупых кисок. И сделали их жизнь пусть не сказочной, но легкой и приятной.

Пусть не для всех и не сразу, но с каждым днем, с каждым годом котики все больше и больше завоевывают сердца людей.

• Мурзик, а ты тоже с Котовии? хитро прищурилась Катюша.
• Я? Нет. Но мои предки Они столько рассказывали о ней, что мне кажется, что я там был и своими глазами видел все ее красоты.
• А мне расскажешь?
• Обязательно. Но позже, а сейчас спи...

Катя закрыла глаза. Мурзик уютно свернулся в клубочек на подушке и совершенно по-котовьи замурчал колыбельную.

• А на Котовии есть мороженное? сонным голосом спросила Катя.
• Есть. Самый вкусный сливочный пломбир.
• Хочу на твою Котовию...
• Я тоже хочу. Это мечта любого кота. Но пока невыполнимая.

Мурзик дождался, пока девочка окончательно заснет, спрыгнул с кровати и отправился на кухню посмотреть, что делает мама.

Женщина готовила. Кот сел рядом и посмотрел на нее внимательным взглядом своих янтарных глаз.

• Хорошая женщина. Кормит меня, любит. Жалко ее, нелегко приходится, но не озлобилась, не растеряла тепло в душе. А, значит, все у нее наладится, пройдет черная полоса.

Женщина погладила кота, почесала за ушком:

• Подожди, сейчас угощу. Хотела Катюшу завтра побаловать. Но ей еще куплю. А мы с тобой сейчас полакомимся. Заслужили.

И она достала из холодильника брикетик сливочного пломбира. Разложила его по блюдцам себе и коту. У-м-м! Вкуснятина!

• Она точно знает о Котовии. В детстве наверняка какой-нибудь кот рассказывал. Иначе откуда ей знать, что коты обожают сливочный пломбир, – думал Мурзик, уплетая лакомство. Закрутилась по жизни, забегалась и забыла эту сказку.

Детские сказки самые правильные. И пусть со временем забываются подробности и детали, но семена доброты, посеянные ими в душе, обязательно дают свои всходы.

Автор: ОЛЬГА ШВЫРЁВА

Душевный разговор

― Добрый день! ― поздоровалась милая молодая девушка, усаживаясь на переднее пассажирское место в такси. ― Меня Марина зовут, а вас? ― обратилась она к водителю.

Тот улыбнулся и молча постучал пальцем по приклеенной на панель бумажке, где было написано: «Здравствуйте, меня зовут Митя, я немой». После этого он завёл двигатель и начал движение.

― Ой, простите ради бога, ― залепетала Марина, ― я не заметила. А что, совсем немой? ― решила она уточнить.

Митя кивнул в ответ.

― Я просто привыкла знакомиться с людьми, мне так спокойней. Когда представишься, о погоде поговоришь, вроде как и не чужие уже, а значит, меньше шансов стать жертвой маньяка. Вы ведь не маньяк? ― спросила она на всякий случай.

Митя улыбнулся и кивнул головой.

― Совсем не маньяк? ― снова решила уточнить девушка.

Митя снова кивнул.

― Ну, слава богу. Я просто недавно замужем была, жуткая история, сейчас я вам расскажу.

Она болтала и болтала без умолку, а водитель молча ехал, наслаждаясь этим монологом. Судя по навигатору, в пути им предстояло провести вместе сорок минут.

Таксист мог разговаривать, просто не хотел из-за проблем с наследственным даром. Мать Мити ушла из семьи после его рождения. Она обладала поистине сильным голосом и благодаря ему была примадонной в оперном театре мирового класса. Всю жизнь эта женщина провела на гастролях, сотрясая театры и стадионы своей акустической мощью. Громче неё был лишь отец Мити, работающий на железнодорожном вокзале дежурным. Он объявлял о прибытии поездов без помощи микрофона — такой вот сильный был у него голос.

Эти двое не могли быть вместе. Любая их ссора, образно говоря, могла стать причиной схода лавин на континенте, а ругались они часто.

Митя рос обиженным на весь мир шептуном. Врачи шутили, что его голосовыми связками можно сцеплять корабли в море, а лёгкими — надувать дирижабли. А ещё Митя курил с восьми лет. Всё это вкупе дало Мите такой голос, от которого черти в аду раскаивались.

Стоило Мите удариться мизинцем об угол кровати, как соседи вызывали национальную гвардию. Ни один коллектив не принимал Митю. Людям казалось, что он — неуравновешенный псих, который только и делает, что орёт, в то время как он просто не мог разговаривать тише.

Пару раз он пробовал устроиться на удаленную работу, но ни одно собеседование онлайн так и не состоялось. Митя начинал говорить, и работодатель отключался, сетуя на помехи, а потом присылал счет за испорченные динамики.

― А вы женаты? ― спросила Марина после того, как рассказала свою трагическую историю в двух актах.

Митя замотал головой.

― Совсем? ― уточнила Марина.

Мите казалось, что он чего-то не понимает: видимо у этой девушки всё в жизни могло быть «наполовину». Но он кивнул.

Мите нравилось работать в такси. Только тут люди охотно болтали с ним, особенно, увидев наклейку. Многим нравилось, что он им ничего не может ответить: это их раскрепощало, давало волю говорить о себе и делиться своими взглядами без осуждения со стороны собеседника. А Митя просто был рад, что с ним разговаривают.

Но не сегодня. Наговорившись о себе, Марина набросилась с расспросами.

― А вы таксист от таксопарка или частный? ― не унималась пассажирка.

Митя кивнул.

— Значит, частный, ― сделала вывод Марина. ― А у вас ставка почасовая или сдельная?

Митя снова кивнул.

― Почасовая — это плохо, ― сказала девушка. ― Так денег не заработаешь. Я как-то работала на почасовой — никакой мотивации.

Митя плохо улавливал логику девушки, поэтому просто эмоционально вздохнул в ответ. Марина помолчала немного, посмотрела в окно, на ногти, на время в телефоне, а потом снова открыла рот:

― А если навигатор сломается, как вы будете ехать в незнакомой местности?

Тут Митя не знал, как ответить кивком, поэтому просто пожал плечами.

― Очень плохо, что не знаете. А так как вы немой, то и дорогу спросить не сможете. А что же тогда делать пассажиру?

Митя снова пожал плечами. Этот разговор начинал его жутко раздражать. Хотелось попросить пассажирку замолчать или хотя бы быстро ответить на все её дурацкие вопросы, но, если он откроет рот, его тут же выпрут с работы.

Марина не унималась.

― Мне вот всегда была интересно, чем автомат лучше механики. У вас, я вижу, автомат, потому что рука тянется автоматически, вы даже не смотрите, ― рассуждала болтливая девушка. ― Вы азбуку Морзе знаете? ― она постучала костяшками пальцев по пластику. — Может, на ней расскажете о принципах работы коробки передач?

Мите хотелось плакать. Он бы с радостью включил радио, но его в машине не было. Таксист сам снял магнитолу, чтобы люди от скуки начинали свои монологи. Теперь он ненавидел себя за это.

― Я пробовала по видео изучать, могу составить несколько простых предложений.

После этих слов Марина начала выстукивать своё сообщение, периодически сбиваясь и начиная заново и прося не обращать внимание на пунктуацию.

― Ну, что скажете? ― посмотрела она в конце с надеждой на своего собеседника.

Митя коротко и раздраженно постучал по пластику, словно в дверь.

― Да вы хам! ― не выдержала Марина. ― Я не такая, как вы только что сказали!

Митя уже не мог сдерживаться, ему так хотелось сказать этой ненормальной пару «ласковых», но хватило бы и одного простого «Пожалуйста, прекратите» в его исполнении.

Свернув на конечную прямую, Митя ударил по газам. Но тут пришлось резко остановиться. Дорога была перекрыта. Десятки зевак стояли на проезжей части и тротуаре, глядя куда-то вверх. Тут же были скорая, полиция и МЧС.

― Как думаете, что там случилось? ― испуганно посмотрела Марина на таксиста.

Митя еле слышно заскулил и вышел из салона.

На краю крыши шестнадцатиэтажного дома стоял мужчина, который держался за антенну оператора сотовой связи и явно собирался прыгать.

Марина за считанные секунды выяснила всю информацию и передала её Мите:

― Суицидник это. Прыгнуть хочет. Его жену сбила машина час назад, и его ошибочно уведомили, что она умерла, ― делилась информацией с таксистом Марина. ― Выход на крышу он заблокировал, мобильный выбросил, а соседей на всех верхних этажах нет дома. Психолог с ним пытается через громкоговоритель общаться.

Словно в подтверждение этих слов из рупора раздался голос психолога:

— Вам не нужно этого делать! Ваша жена жива! Она без сознания, но жива!

― Бесполезно, ветер относит голос в сторону, ― сказал специалист полицейским.

― Что же делать? Что же делать? Вот кошмар, ― нервничала Марина, бегая вокруг Мити.

Тяжело вздохнув, таксист подошел к полицейским и вежливо сказал:

― Дайте я попробую с ним поговорить.

Сначала Митю хотели огреть дубинкой, так сильно он напугал всех присутствующих своим страшным гласом, но на его защиту встала Марина, закрыв собой:

— Не смейте бить инвалида! Он немой! ― закричала девушка и, воспользовавшись замешательством стражей порядка, выхватила у них мегафон.

― Вот, Дмитрий, возьмите. Спасите его! ― всучила она мегафон таксисту.

Митя нажал на кнопку рупора, открыл рот и во весь голос закричал. Ветер умолк. Умолкло всё вокруг: люди, сирены, лающие собаки. Стая птиц, пролетающих в небе, сменила курс. Сообщение было услышано в нескольких районах города, а когда Митя в конце добавил: «Тебе ещё рано умирать!», многие болевшие в этот момент люди, испугавшись, пошли на поправку. И совсем неважно, чем они болели.

Самоубийство отменилось. Митю попросили завтра приехать в дом культуры для вручения медали, а заодно дать интервью телевидению. Но он, естественно, не сделал этого по понятным причинам.

― Слушайте! Вы — настоящий герой! ― восторженно кричала Марина усевшись в машину. ― Я слышала, что у немых в экстренной ситуации прорезается голос! Это просто чудо.

Митя снова тяжело вздохнул. Кажется, Марину совсем не пугал его страшный голос, но он так от неё устал, что готов был в самом деле стать тем, кем прикидывался. Слава богу, что ему оставалось проехать всего каких-то пятьсот метров — и эта поездка, и этот день наконец закончатся.

Он пристегнулся, завёл машину и только хотел было включить передачу, как услышал:

― Ой, я, кажется, дома кошелёк забыла, надо вернуться. Ну ничего, не переживайте, я заплачу как положено! К тому же у нас с вами теперь будет время узнать друг друга получше, вы ведь теперь говорящий. Ну что вы стоите? Разворачивайтесь скорее, поехали-поехали, у меня к вам столько вопросов.

Александр Райн

СЕКУНДА ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

Мужчина шел по тротуару. Он очень спешил на работу. Он был начальником большого отдела одной архитектурной фирмы. Работы было много. Поэтому он на ходу перекусывал большим гамбургером.

За ним бежал маленький котёнок. Серенький. Мужчина морщился. Ему некогда было отвлекаться на такие мелочи, и он...

Просто отпихнул маленького, голодного котёнка. Тот, испугавшись, пискнул и отпрыгнул в сторону. Прямо на проезжую часть. Большой красный кроссовер даже не попытался затормозить. Просто пронёсся мимо, откинув бампером маленькое тельце обратно на тротуар. Котёнок так и не успел понять, что случилось.

Мужчина поперхнулся. Всё произошло в течение одной секунды. Очень долгой секунды. Из подворотни выбежала серенькая кошка. Она села рядом со своим котёнком и посмотрела не него взглядом, полным ужаса и безнадёжности. Потом подняла голову и, взглянув на мужчину с гамбургером в руках, тихонько вопросительно мяукнула.

Мужчина почувствовал приступ тошноты. Гамбургер выпал у него из рук...

В фирме ждали своего начальника. Никто не любил его. Он был суров, справедлив, но...

Но оценивал людей по их работоспособности и пользе, приносимой фирме. Остальных он называл – балласт. И мирился с ними только потому, что должен же был кто-то делать черновую работу.

Первый раз за всё время он пришел на работу, не сказав никому ни одного слова. Более того, он никого не ругал и даже не посмотрел на явно отлынивающих сотрудников. Он молча прошел в свой кабинет и просидел там, не поднимаясь из-за стола, до конца рабочего дня.

Проходившие мимо и заглядывавшие в стеклянную дверь видели, как он говорит что-то и размахивает руками. На следующий день...

Он пришел позже обычного. У него были красные глаза и большая сумка, закрытая на молнию. Сумку он спрятал под свой стол.

Ночью начальник совершенно не спал. Ему снился маленький котёнок и его мама-кошка, смотревшая на человека глазами, полными ужаса. Котёнок сидел рядом. Живой. Мужчина пытался объяснить ему... Он говорил, говорил, говорил... Что он не хотел... Что он просит простить его... Мужчина протягивал руки в надежде, что маленький серый малыш пойдёт к нему, но тот...

Тот разворачивался и убегал, а мужчина всю ночь бежал за ним и просил остановиться и выслушать его.

Поэтому, утром он проснулся уставшим и совершенно не выспавшимся.

Мужчина купил в супермаркете по дороге на работу корм. Два пакета. Один для котов, другой для собак. И кормил всех бездомных четвероногих, попадавшихся ему по дороге. Мужчине казалось, что, если он будет всех кормить, то может быть...

Быть может, пушистый малыш, приходящий ночью ему во сне, простит его и пойдёт на руки. Но этого не происходило. А начальник начал кормить всех бездомных животных и после работы. Но по ночам...

Эти ужасные ночи! Они повторялись и повторялись. И семья решила отвести совершенно измученного человека к врачу. И потянулись врачи. Психиатры, психологи и психоаналитики.

Знаете, дамы и господа, сколько стоит визит к психоаналитику? Хорошему. Вот и я о том же. Ничего не помогало. Ни лекарства, ни гипноз.

Упрямый малыш приходил каждую ночь и смотрел на человека. Он ничего не говорил и даже не мяукал, но в его глазах стоял безмолвный вопрос – за что? И этот вопрос, как и невозможность ответить на него, мучили мужчину.

Что, впрочем, не мешало работе. Он был хорошим начальником и деловым человеком. За что его ценили в головном офисе в столице.

Подчинённые давно уже знали, что их строгий начальник ведёт себя очень странно. Они не понимали, что произошло с этим суровым человеком, и почему он кормит всех котов и собак, а сумку с кормом скрывает под столом. А мужчина...

Он просто стеснялся. Он не мог рассказать им всем, что мучает его. И почему он делает это.

А потом одна из работниц, которая после работы вместе с волонтёрами помогала бездомным, увидела его. Совершенно невозможно было не узнать высокую худую фигуру в черном костюме. Он ходил между нищими, ночевавшими под мостом, и раздавал им пледы и еду. Завидев волонтёров, он убежал.

«Ангел в костюме» – называли его бездомные. Они сперва смеялись над странным человеком, но потом. Потом одному из бездомных, жившему под мостом, стало плохо, и мужчина отвёз его на своей машине в больницу, и оплатил лечение.

И все бомжи узнали – всё, что он им приносил, он покупал из своей зарплаты. Он подходил к каждому. Отдавал еду и одежду и извинялся. Он извинялся, а когда его спрашивали за что, он замолкал...

Когда полиция или волонтёры спрашивали нищих об этом человеке, они отказывались отвечать и готовы были полезть в драку. Им казалось, что у них хотят отнять что-то самое важно. То единственное, что осталось в их жизни. Что-то настоящее. Секретное, и понятное только им.

• Вон. Ты гляди. Ангел наш идёт, – говорили они друг другу, и их глаза светлели.

Так длилось долгих тридцать лет. Никто никогда не сумел поймать секретного Ангела нищих, кормившего их, и всех собак и котов в округе. А мужчина...

Он делал это, совершенно не задумываясь, ведь главное было то, что он увидит сегодня ночью. Главное было взглянуть в глаза маленькому серому котёнку и спросить его...

Может, он простит? Может, он пойдёт на руки? Мужчина так и не ушел на пенсию. Он был отличным руководителем, и его ценило начальство. Поэтому, он продолжал работать. Но однажды. Прямо на работе ему стало плохо.

• Сердце, – констатировали врачи скорой помощи, увозя его в больницу.

Сослуживцы пришли к нему на следующий день, но их не пустили. Состояние было очень плохое. Критическое. Врачи разводили руками и говорили:

• Сердце еле держится...

А он бредил, и в бреду повторял одно и то же. Он звал котёнка. А родственники, собравшись вокруг кровати, пытались сообщить ему, что они рядом.

Одна из работниц фирмы рассказала своему мужу, корреспонденту одной большой газеты, об этой истории. И она очень заинтересовала его.

Он выяснил, что мог, и добрался до сути. Он узнал, кто тридцать лет ухаживал и кормил бомжей. Он понял, кто был тот человек, который, скрываясь всё это время, помогал выжить четвероногим бездомышам.

До сути он добрался, кроме самого главного. Кроме того самого маленького серого, голодного котёнка, сбитого когда-то. Тридцать лет назад. По его вине. И так и не простившего его...

И корреспондент написал за одну ночь статью и опубликовал её. А потом поехал под мост, где ютились бомжи, и рассказал им, почему не приходит больше их Ангел в костюме.

В этот день в большом дворе больницы собралась странная компания, состоявшая из бомжей, волонтёров, помогавших бездомным людям и бездомным животным, и из сотен людей, просто пришедших высказать своё уважение этому человеку.

Масса людей молча стояла во дворе больницы, заполнив его полностью. Они ничего не требовали. Они ничего не просили и даже ни на что не надеялись. Они просто стояли и безмолвно смотрели на окна.

Главврач, увидев эту толпу и прочитав статью в газете, понял, какой пациент лежит у него. Он спустился на третий этаж и вошел в палату. Мужчина ненадолго пришел в себя. Подойдя к нему, главврач рассказал, что сейчас происходит на улице и попросил, если, конечно у него есть силы, встать и просто подойти к окну. Родственники бурно стали возражать, но...

Но пациент оттолкнул их и приказал замолчать. Он встал, и два врача помогли ему подойти к окну. Они распахнули ставни, и мужчина вдохнул воздух полной грудью.

Толпа внизу, увидев его, радостно закричала. Они махали ему руками и прыгали, они смеялись и плакали, а мужчина, он смотрел на них, махал им руками и улыбался. Он был счастлив...

Счастлив первый раз за эти долгие тридцать лет, но видел он совсем другое. Он помахал им рукой, потом попросил отвести его к кровати и закрыл глаза...

Перед ним появился маленький, серый, голодный котёнок. Рядом с ним была его мама-кошка. Она облизывала малыша.

Мужчина стоял и молчал. Он знал, если заговорить, котёнок убежит, и всё же не сдержался:

• Я знаю, что ты не пойдёшь ко мне и сейчас убежишь, но я хочу попросить тебя простить меня. Простить.

Котёнок смотрел на человека. Он не убегал.

• А я давно простил тебя, – вдруг ответил он. – Очень давно, ещё тридцать лет назад, но сегодня... Сегодня, наконец-то, ты простил самого себя.

Котёнок повернулся и пошел. Рядом с ним пошла мама-кошка. Мужчина стоял и смотрел им вслед. Котёнок вдруг остановился и повернулся к человеку:

• Пойдём! – сказал он. – Пойдём, там тебя ждут. Все, кому ты помогал эти годы. Коты, кошки, котята, собаки и их щенки и ещё... Там много людей, которые очень хотят увидеть тебя.
• Тогда чего же мы ждём? – спросил мужчина.

Он подошел к серому котёнку и тот...

Встал на задние лапки и потянулся к мужчине. И он поднял котёнка на руки, прижав его к себе, вдохнул глубоко такой долгожданный и сладкий запах его спинки.

Они шли вперёд. По дороге, похожей на поляну. Под ногами была высокая трава и цветы вокруг. И ветерок. Он трепал листву и траву и доносил до троицы удивительный запах...

Мужчина лежал, улыбаясь. Его душа была далеко. Она наконец-то обрела покой и прощение.

Он простил самого себя. И это было самое главное.

Автор Олег Бондаренко

Один за всех и все за одного

Шёл урок в шестом классе, в кабинет вплыла завуч. Хмурая, как актриса в образе ведьмы, пожирающей непослушных детей. Забрала к директору на ковер всех до единого.

Ого! Интересно думаю, что натворили?

Начинаю журнал оформлять, делаю другую бумажную работу. Жду.

Почти в конце урока стучат в дверь. Шестиклашки вразнобой спрашивают, мол, Наталниколавна, можно войти!?

Вернулись они разной степени взъерошенности/взмыленности, но с решительными мордахами. Несломленные после допроса партизаны! Никакого следа раскаяния, но видно, что грусть и тревога присутствуют.

Ничего себе: удивляюсь я. Рассаживаются птенчики. Тут врывается классная руководитель.

Просит пару минут срочно. Сгорел сарай – пылай и хата! Урок уже пропал.

Разрешаю. До звонка пять минут. ))

Классная замирает у доски, обводит класс горящим взором и заявляет.

• Молодцы! Молодцы! Горжусь вами! Все обсудим сегодня на классном часе.

Исчезает.

И только что передо мной сидели мокрые воробушки с галчатами, скворцами. В момент изменились. Орлята! Спины расправили. Выражение лиц довольное, бодрое. Получается, что директор песочила, а классная – похвалила?

Спрашиваю.

• Что стряслось?

Одного их ботаника, допустим его звали Вася, несколько месяцев по неизвестной причине терроризировали два десятиклассника.

Всей школе известные проблемные подростки, всё решающие кулаками. Миролюбивые, как бойцовские псы.

Вася не жаловался. На физре случайно увидели синяки, прижали одноклассника в раздевалке к стене. Вытрясли из него правду. Что было дальше?

Не бездарно, а вполне толково спланировали операцию. Ох, подозреваю, что среди шестиклашек обретался будущий гений тактики-стратегии. Надеюсь, это ему сейчас во взрослой жизни пригодилось. В армии, бизнесе и т. д. Где бы он ни был, чем бы ни занимался. ))) Вернемся к происшествию.

Хулиганов перехватили сытыми и расслабленными на выходе из столовой. Все вместе без предупреждения (!) набросились сзади. Двадцать пять человек против больших, но двух.

Мальчики навалились и сбили врагов с ног. Прижали к полу, держали за ноги, за руки. Не дали встать. Били портфелями и кулаками.

Девочки дергали за волосы, щипали. Кто-то укусил за щеку и нос!

На этой фазе расправы Васины мучители заскулили, запищали, сломались морально.

Тогда им и сообщили, что если еще хоть разочек Васю тронете – пришибем. Опять же момент был выбран правильно. ))

Награда нашла героев? Вы уже в курсе. Их отругала директор. И похвалила классная руководитель. А я едва смогла справиться с эмоциями. Сказала.

• Один за всех и все за одного?
• Да!
• Дневники открывайте!

Поставила каждому по пятерке. Это был особенный урок для меня. Такие запоминаются на всю жизнь.

Авторы: Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая

От любви дo нeнависти oдин шаг

Офицep милиции, дoгoвopившись, взял у кoллeг из кинoлoгичeскoй службы щeнка нeмeцкoй oвчаpки, выбpав самoгo мoщнoгo, сильнoгo и смeлoгo из пoмёта. Щeнoк стал нoвoгoдним пoдаpкoм-сюpпpизoм для дoчeк, давнo мeчтавших o такoй сoбакe. Имя для щeнка давнo ужe былo пpигoтoвлeнo – Тoм.

Тoм oбладал oтмeнным аппeтитoм и бoльшoй сooбpазитeльнoстью. Рoс oчeнь быстpo. Хoзяин нe жалeл вpeмeни на питoмца. В вoсeмь мeсяцeв Тoм пpoшёл ОΚД на oтличнo, а кoгда eму испoлнился гoд, с тeм жe peзультатoм пpoшёл куpс ЗΚС.

Из щeнка Тoм пpeвpатился в сepьёзнoгo, кpупнoгo, мoщнoгo, кpасивoгo, чpeзвычайнo умнoгo пса. Сeмья oчeнь гopдилась свoим Тoмoм.

В их и сoсeдних бoльших мoскoвских двopах кpасавца и умницу Тoма знали и уважали всe, oт мала дo вeлика. Вoсхищённыe, пopoй с лёгкoй завистью взгляды oкpужающих, их пoхвалы в адpeс Тoма, фанатичная пpeданнoсть сeмьe и бeзупpeчнoe пoслушаниe сoбаки, тeшили самoлюбиe тщeславнoгo хoзяина, стаpавшeгoся всeми спoсoбами увeличить свoй вeс в oбщeствe.

Ηeдoвepчивый, мoлoдoй, нe пo гoдам сepьёзный, бoльшoй пёс дoма мoг и пoвeсeлиться. Был у нeгo свoй кopoнный нoмep.

Κoгда ктo-тo из дoмашних начинал напeвать тoм-тoм-тoм-тoм-тoм, Тoм начинал танцeвать. Он вставал на задниe лапы и, смeшнo пoдпpыгивая, высунув язык и улыбаясь вo всю свoю пасть, кpужился вo всe стopoны пoд аплoдисмeнты и смeх дoмoчадцeв. Тoм любил испoлнять этoт нoмep, угoваpивать eгo нe пpихoдилoсь.

Жизнь шла свoим чepeдoм. Хoзяин для пpoдвижeния пo каpьepнoй лeстницe пoступил в Акадeмию МВД. Вpeмeни на сoбаку oставалoсь всё мeньшe и мeньшe.

Жeна хoзяина всё чащe начала жалoваться на бeскoнeчныe убopки бoльшoй кваpтиpы oт шepсти oвчаpки, на нeхватку вpeмeни, на усталoсть пoслe pабoты, бoязнь гулять с такoй бoльшoй мoщнoй сoбакoй. В кoнцe кoнцoв, oднажды oна бeзапeлляциoннo заявила, чтo "такoй" сoбакe нe мeстo в гopoдскoй кваpтиpe.

Ηeдoлгo думая, Тoма пepeвeзли к poдитeлям хoзяина, пeнсиoнepам, пpoживавшим в oбласти в частнoм дoмe. Рoдитeли жeны, жившиe в сoсeднeм насeлённoм пунктe, наoтpeз oтказались пpинять такую сoбаку-oбузу.

Бoльшoгo кpасавца Тoма, пpивыкшeгo жить с хoзяeвами в пpoстopнoй кваpтиpe, пoмeстили на участкe в нeбoльшoм вoльepe. Стаpики любили живoтных, нo пepeживали, чтo нe спpавятся и нe смoгут пpoкopмить oвчаpку на свoи скpoмныe пeнсии.

Отeц eщё пoдpабатывал, нo частный дoм тpeбуeт нeмалых pасхoдoв. Κ тoму жe сын пoслe жeнитьбы пoстoяннo пpoсил у poдитeлeй финансoвoй пoмoщи на пoкупку мeбeли, peмoнт кваpтиpы, нoвую машину, пoeздку к мopю и пpoстo "дoтянуть дo заpплаты".

Он oбeщал poдитeлям, чтo Тoм быстpo пpивыкнeт, и каждую нeдeлю oн будeт пpиeзжать и пpивoзить для нeгo пpoдукты. – Всё будeт хopoшo!

Любимый хoзяин уeхал, пoгpузив в багажник каpтoшку, банки с загoтoвками и, нe забыв взять у матepи дeнeг на бeнзин, укатил дoмoй, а pастepянный, плачущий Тoм oстался у стаpикoв. Он мeтался пo вoльepу, нe пoнимая, за чтo с ним так пoступили, в чём oн пpoвинился и как дальшe жить. Πoслe дoлгих pаздумий Тoм peшил ждать, кoгда eгo забepут дoмoй.

Чepeз нeскoлькo днeй мать звoнила сыну:

• Сынoк, забepи ты, пoжалуйста, Тoма. Ηичeгo нe eст чeтвёpтый дeнь, а пo нoчам вoeт так, чтo душа pазpываeтся. Πлачeт, из глаз слёзы тeкут как у чeлoвeка. Мы нe мoжeм спать, и сoсeди жалуются.
• Ηичeгo стpашнoгo. Захoчeт – пoeст. Πoтepпитe, oн пpивыкнeт, сoбаки кo всeму пpивыкают. Тoлькo из вoльepа eгo пoка нe выпускайтe. Мы пpиeдeм в выхoдныe, – успoкoил сын.

В суббoту пpиeхали всeй сeмьёй, пpивeзли пpoдукты для сoбаки.

• Тoмииик, oй, наш Тoмиик! Κак жe мы сoскучились! – пpитвopнo сюсюкала жeна хoзяина.

Тoма выпустили из вoльepа, игpали, угoщали и ласкали. Радoсти умнoй и пpeданнoй oвчаpки нe былo пpeдeла. Счастливый пёс пo сoбствeннoй инициативe дажe нeскoлькo pаз испoлнил свoй кopoнный нoмep. Ηакoнeц-тo eгo забepут дoмoй!

Γoсти-хoзяeва уeхали, а Тoм oстался сидeть в вoльepe. Они пpиeзжали и уeзжали мнoгo pаз, тoлькo бeз нeгo.

Πoстeпeннo Тoм пpивык к дoбpым стаpикам, каждый вeчep oни выпускали eгo пoбeгать пo участку. Тoм нe пepeставал ждать вoзвpащeния дoмoй, гopячo вepя в спpавeдливoсть и хoзяйскую любoвь. Он жил надeждoй.

В стpанe гpянули бoльшиe пepeмeны дeвянoстых. Отeц хoзяина пoтepял pабoту, а сам хoзяин Тoма служил тeпepь ужe в Упpавлeнии, занимая дoвoльнo сepьёзную, высoкooплачиваeмую дoлжнoсть, как и eгo жeна в кpупнoм кoммepчeскoм банкe.

Стаpики бoльшe нe мoгли oказывать им пoмoщь, всe их накoплeнныe дeньги были пoтpачeны на нoвую "Вoлгу" для сына и тoт стал пpиeзжать всё peжe и peжe, ссылаясь на занятoсть.

Инoгда сын пpиeзжал pаз в два-тpи мeсяца, пpивoзя килoгpамм кpупы для свoeй сoбаки, съeдающeй вeдpo каши в дeнь. Πpoсить пoмoщи стаpики стeснялись. Стали задepживать выплаты пeнсий.

Ηастали тяжёлыe вpeмeна. Тoм пpактичeски гoлoдал, eгo кopмили как пopoсёнка кoмбикopмoм с каpтoфeльными oчистками. Хлeб стал для oвчаpки лакoмствoм в тo вpeмя, как бoльшoй хoлoдильник в кваpтиpe eгo хoзяина был забит дo oтказа дopoгими дeликатeсами, мясoм и икpoй.

Πoстeпeннo Тoм пpeвpатился из мoлoдoгo, жизнepадoстнoгo пса в унылoгo стаpика. Чтo-тo надлoмилoсь в eгo душe. Он цeлыми днями, сгopбившись, сидeл в вoльepe, пoхудeвший, oсунувшийся, oпустив свoю гoлoву сo скopбными, слeзящимися глазами.

Тoм пepeстал ждать. Он пoнял, чтo в пpoшлую жизнь, дoмoй, oбpатнoй дopoги нeт и ужe нe будeт, никтo eгo туда нe впустит. Егo пpeдали. Он им нe нужeн!

Чтoбы хoть как-тo пpoдepжаться самим и пoдкopмить свoeгo Тoма, стаpики завeли дeсятoк куp-нeсушeк. Огoлoдавший Тoм, выпущeнный пoбeгать из вoльepа, нe смoг спpавиться с сoблазнoм. Он пepeмахнул чepeз сeтку-pабицу в птичий загoнчик и, oтплёвываясь oт пepьeв, съeл двух куp. Πoвздыхав, стаpик сдeлал куpам высoкий забop из дoсoк, чтoбы истopия нe пoвтopилась.

Чepeз нeскoлькo днeй пpиeхал хoзяин, oн peшил наказать Тoма за "oбжopствo" куpами. Πёс ужe нe бpoсался к нeму и нe pадoвался как пpeждe.

Взяв жeлeзный пpут, пoказывая на куpятник сo слoвами "нeльзя", хoзяин удаpил Тoма и замахнулся втopoй pаз. Однo мгнoвeниe, и пpут выпал из pуки, гpамoтнo, нo щадящe зафиксиpoваннoй oбучeннoй oвчаpкoй. Хoзяин испугался, глядя в глаза Тoма, в них блeснулo чтo-тo нeзнакoмoe и нeдoбpoe.

• Ах ты змeёныш нeблагoдаpный!! Ты, значит, так??!! Ηа хoзяина??!!

Πpибeжали стаpики, успoкoили Тoма. Дoма oбpабoтали сыну нeглубoкиe pанки. Рукав дopoгoй кoжанoй куpтки сына был пopван, а вepнee, eгo пpактичeски нe былo. Он был внe сeбя oт злoбы и, пooбeщав Тoму пoказать на завтpа "гдe pаки зимуют", уeхал.

Утpoм oн пpиeхал с табeльным opужиeм.

• Я eгo забиpаю, пoка oн вас самих нe сoжpал вмeстo куp.
• А куда жe ты eгo, сынoк? – удивлённo спpoсила мать.
• Туда, куда eму и дopoга... В лeс гулять пoeдeм, – oтвeтил сын и, взяв пoвoдoк, стpoгий oшeйник и намopдник, напpавился в саpай.

Стаpики вышли вo двop. Сын вынeс из саpая лoпату и пoлoжил в багажник нoвeнькoй "Вoлги".

Πoдoйдя с амунициeй к вoльepу, oткpыл двepь и наигpаннo вeсeлo пoзвал Тoма:

• Тoм, кo мнe! Γулять!

Тoм, пoчувствoвав фальшь и злo, исхoдившee oт чeлoвeка, кoтopoму oн бoльшe нe вepил, oщeтинился и пpeдупpeждающe заpычал.

• А ты дoмoй хoчeшь? Тoгда пoeхали дoмoй! Дoмoй!!!

Πёс нe двигался с мeста. Дpoжа oт напpяжeния, oн pычал и скалился как вoлк.

Πepвым нe выдepжал oтeц: – Оставь eгo, нe тpoгай! Взвoлнoванная мать пoддepжала oтца:

• Да шут с ними, с куpами. Он нам нe мeшаeт, мы к нeму пpивыкли. А за куpтку мы тeбe, сынoк, дeньги oтдадим, нoвую купишь. Отeц вoн свoeгo "Мoсквича"-стаpичка на запчасти стopгoвался пpoдать. Ηичeгo, пpoживём!

Сын нe сoбиpался oтступать, eгo peвнивoe самoлюбиe "хoзяина" былo глубoкo уязвлeнo.

• Тoм! Κo мнe!!! Я кoму сказал??!!

Мать пpoскoльзнула в вoльep к Тoму и загopoдила eгo сoбoй:

• Ηe oтдам! Уeзжай, сынoк, с Бoгoм, – с тpудoм пpoизнeсла стаpая жeнщина.

Отeц встал pядoм с нeй, успoкаивая.

• Вы... из-за какoй-тo сoбаки... мeня... – задoхнулся oт гнeва сын.
• Мы тeпepь eгo хoзяeва, – peшитeльнo загoвopил oтeц, – ты, сын, гoвopишь из-за какoй-тo сoбаки. Он за тeбя жизнь гoтoв был oтдать, а ты eгo выкинул с глаз дoлoй. Зачeм завoдил? Для игpушки? Κуp oн пopвал, так туда им и дopoга, хoть пoeл пёс в вoлю. Κуpтку тeбe пopвал, да паpу цаpапин сдeлал? А ты eму eгo сoбачью душу пopвал в клoчья! Он eлe как выжил пoслe этoгo. Он нам с матepью дoвepился, а ты тeпepь, значит, лoпату в багажник и Тoму пулю в лoб? В pасхoд? А мoжeт, уж и нас с матepью заoднo пpихватишь?! Ηe бывать этoму, пoка я жив! Уeзжай, успoкoишься – пpиeдeшь.
• Ηу спасибo вам! – кpoвнo oбижeнный сын с силoй выбpoсил из багажника к нoгам стаpикoв лoпату, хлoпнул двepью нoвeнькoгo автoмoбиля и уeхал.

Тoм oстался жить сo стаpиками. Всё у них сo вpeмeнeм наладилoсь, дeда – oпытнoгo мeханика oпять пoзвали на пoдpабoтку. Сын с сeмьёй, успoкoившись, изpeдка заeзжал к poдитeлям.

Тoм дo кoнца свoих днeй нe пoдпускал к сeбe никoгo, кpoмe свoих стаpикoв, кoтopых любил бoльшe жизни.

От любви дo нeнависти oдин шаг. Ηe дeлайтe eгo никoгда!

Автop ΗАТАЛИЯ С.

ПОКУПКА НА СЧАСТЬЕ

— Ё-моё, что ж мы наделали, Катя?! — Сергей ошарашенно смотрел на жену. До него вдруг дошло, что все эти сотки и грядки надо обрабатывать, теплицу укреплять, а дом... ох, дом это просто страшно. Рядом стояла притихшая Катерина.
— Ну, внуки же, витамины, свежий воздух, а? — уже не так уверенно, как перед покупкой, ответила жена.

— Ага. Радикулит, геморрой, пробки, — причмокнул губами супруг. Деревянный домик смотрел на парочку со спокойным любопытством. Много их тут таких перебывало. Кто-то на один месяц оставался, кто-то на лето задерживался, а настоящих хозяев не было давно.
В восьмидесятых ушёл Сергеич и Марусенька следом, выросли и разъехались их дети, с тех пор кочевьё сплошное. А эти вроде ничего себе. И не так, чтобы молодые (значит, шашлыками каждый выходной вонять не будут); и не так, чтобы старые (ещё лучше, смогут порядок навести).
— Ну как там? Нормальные хоть? — задом наперёд, кряхтя, из подпола вылез домовой. Дом одобрительно заскрипел.
— О-о-о, слушай- ка, скрип какой, надо по брёвнам пройтись, лестницу проверить, — у Серёги, крепкого мужика в возрасте «сорокалетье взяв за середину», внезапно начался трудовой зуд. — Ну что, Катюш, давай на кухню, отмывать — готовить, а я пока огляжусь, пощупаю.
— Эй ты, раскомандовался! Ща как пугану! Да не хлопай ты так, я ж тихонько, чтоб знали, чтоб привыкали. Всё-всё, не буду! Ишь, защитник какой выискался.
Ну тебя! — домовой попытался отмахнуться от деревянного друга, но тот разошёлся не на шутку.
Хлопал дверями, подымал столбы пыли, выдергивал из — под ног вредоносного друга половики. Ему понравились новые жильцы, тем более что Никитич (он уже успел одним окном глянуть в документы и знал хозяев по родителям) так нежно хлопал по простуженным стенам, что те успокаивались. Да и Николаевна вроде ничего так. Вон как за уборку принялась. Надо будет ей намекнуть потихоньку про косматого соседа, чтоб не боялась и подкармливала.
— Кис-кис-кис, — Катерина поставила на пол плошки с кормом и водой, — иди сюда. Привыкай давай, тебе тут жить.
В кухню вошёл коричневый полосатый кот средних лет, как раз под стать хозяевам. Аккуратно поел, потёрся от ноги и сел на окно.
«Странно, — прищурил одно окно Дом, — кот на новом месте, а не осматривает ничего, не обнюхивает».
— А чего мне просто так обнюхивать-то? Попусту нос трудить — на нужное не хватит. Ночь придёт, тогда и познакомимся. Ты вроде хороший, тёплый. А вот про него пока не понятно, — зверёк указал лапой на угол, — Слышь, Леший, ты вообще как настроен-то? Дружить будем, аль воевать?
— Сам ты Леший, кошка полосатая! Я До-мо-вой. Домовой я, слышал о таких? Чуфырычем кличут, если что... Погоди-ка, так ты всё слышишь? И видишь?! Ты наш что ли, деревенский?
— Да-а-а-а, — кот протяжно мурлыкнул и стал вылизывать пятку, — я из пригорода, почти деревенский. Меня потеряли, а Катерина нашла. Вот я у неё и поселился. А что, кормят хорошо, хозяин приветливый, что ж не порадовать их своей красотой?
— А-а-а-а-а, так тебя выкинули! — нельзя сказать, что домовой обрадовался, но легче ему точно стало. Дом сочувственно покачал лампочкой.
— Меня нашли, — спокойно уточнил кот.
Весь день прошёл в заботах. Одни убирали, латали, стучали, готовили; другие вели философские беседы, примеряясь к характеру друг друга.
— Серёжа-а-а-а, ау-у-у! Ну где ты? Всё готово, хватит уже на сегодня! Я тебя жду! Штопор захвати, он в машине остался!
Нашлись и Серёжа, и штопор, задвигались стулья; на столе дымилась пока ещё магазинная картошечка с укропом, жаренная курочка радовала взор румяным бочком, дышало открытое вино.
— Ты про Кузьку-то не забыла?
— Да вон плошки полные, все нормально.
— А почему плошки — три?
— Так домовому же! Нельзя про хозяина забывать.
— Ну так... Я это, монетки в углы положил, всё, как ты сказала. Эх, завтра за полы возьмусь.
Звякнули бокалы, хозяева отмечали начало новой жизни. А в дальнем углу чердака, на уютном ящике мирно беседовали кот Кузьма и домовой Чуфырыч, уплетая кусок курицы, по случаю приобретённый деловым зверем. Обняв обе компании, мышиную семейку в подполе и ласточкино гнездо под навесом крыши, засыпал счастливый дом...

 Ирина_Виноградов

ТАЙНА СТАРОГО КОЛОДЦА
Баба Маня жизнь прожила долгую, трудную. Девяносто восемь, почитай, исполнилось, когда на погост её понесли. Пятерых детей подняла, семнадцать внуков вынянчила, да правнуков с десяток. Все на её коленях пересидели до единого, ступени крыльца стёрты были добела от множества ног и ножек, что бегали и ступали по нему за все эти годы, всех принимала старая изба, которую ещё до войны поставил муж бабы Мани – Савелий Иваныч.

В сорок первом ушёл он на фронт да там и сгинул, пропал без вести в сорок третьем, где-то под Сталинградом, холодной суровою зимою. Баба Маня, тогда ещё просто Маня, вдовой осталась, с детьми мал-мала меньше. До последнего дня своей жизни, однако, ждала она своего Савоньку, не теряла надежды, что он жив, часто выходила к палисаднику и стояла, всматриваясь вдаль, за околицу – не спускается ли с пригорка знакомая фигура. Но не пришёл Савелий Иваныч, теперь уж там, чай, встретились.
Но не только мужа проводила на войну баба Маня, а и старшего сына своего – Витеньку. Ему об тот год, как война началась, восемнадцатый годок пошёл. В сорок втором ушёл добровольцем, а в сорок пятом встретил Победу в Берлине. Домой вернулся живым на радость матери. Ну а младшей Иринке тогда всего два годика исполнилось, последышем была у родителей. Мане под сорок уж было, как Ирка народилась.
Война шла по земле... Всяко бывало, и голодно, и холодно, и тоска душу съедала и неизвестность. Однако выстояли, все живы остались, окромя отца.
Когда пришла пора бабе Мане помирать, то ехать в город в больницу она категорически отказывалась.

• Сколь мне той жизни-то осталось? Сроду в больницах не бывала, дайте мне в родной избе Богу душу отдать.

Дети о ту пору сами уже стариками стали, внуки тоже в делах да заботах, ну и вызвалась за прабабкой доглядывать правнучка Мила. Больно уж она прабабушку свою любила, да и та её среди других правнуков выделяла, хоть и старалась не показывать того.
Приехала Мила, которой тогда девятнадцать исполнилось, в деревню, в бабыманин дом. Ну и остальная родня чем могла помогала, кто продуктов им привезёт, кто на выходных приедет с уборкой помочь. Так и дело пошло. Баба Маня не вставала, лежала на подушках строгая, задумчивая, ровно что тревожило её.
Подойдёт к ней Милочка, постоит, поглядит, спросит:

• Чего ты, бабуленька? Что тебе покоя не даёт? О чём всё думаешь?
• Да что, милая, я так... Жизнь вспоминаю.
• Ну вот что, давай-ка чаю пить.

Принесёт Мила чашки, варенье да печенья, столик подвинет ближе и сама тут же пристроится. Потечёт у них разговор задушевный, повеселеет бабушка, и Миле спокойно.
Но с каждым днём всё больше бабушка слабела, всё чаще молчала, да думала о чём-то, глядя в окно, за которым стоял старый колодец. Выкопал его тоже Савелий, муж её, тогда же, когда и избу поднимали. Теперь-то уж не пользовались им, вода в избе была нынче, все удобства. Но засыпать колодец не стали, на добрую память о прадедушке оставили.
И вот в один из весенних дней, когда приближался самый великий из праздников – День Победы, подозвала баба Маня правнучку к себе и рукой на стул указала, садись, мол. Присела Мила.

• Что ты, бабонька? Хочешь чего? Может кашки сварить?

Помотала баба Маня головой, не хочу, мол, слушай.

• Праздник скоро, – с придыханием начала баба Маня, – Ты знаешь, Мила, что для меня нет его важнее, других праздников я и не признаю, окромя него. Так вот, вчерась Савонька ко мне приходил. Да молчи, молчи, мне и так тяжело говорить-то, болит в груди, давит чего-то. Приходил молодой, такой каким на фронт уходил. Скоро, бает, увидимся, Манюша. Знать недолго мне осталось.

И вот что хочу я тебе поведать, Милочка, ты слушай внимательно. Никому в жизни я этой истории не рассказывала доселе. А теперь не могу молчать, не хочу я, Милочка, с собой эту тяжесть уносить. Не даёт она мне покоя. Вот как дело, значит, было...
У Савелия в лесу заимка была, охотился он там бывало, ну и избушка небольшая имелась. Как на войну я сына да мужа проводила, так и сама научилась на зайцев да на птиц силки ставить. Уходила в лес с утра, в избушке всё необходимое хранила для разделки, а на другой день проверять силки ходила.
И вот однажды прихожу я как обычно к избушке, захожу, и чую – есть кто-то там. Ой, испужалась я до чего! Может беглый какой, дезертир. Тогда были и такие. А то вдруг медведь, а у меня ничего с собой и нет. Нащупала я в углу избы лопату, выставила её вперёд себя да пошла тихонько в тот тёмный угол, где копошилось что-то.
Вижу, тёмное что-то, грязное, а оконце в избе махонькое, да и то света почти не пропускает, под самым потолком оно. Замахнулась я лопатой-то, и тут гляжу, а это человек. Ба, думаю, чуть не убила, а самой страшно, кто ж такой он. Может из наших партизан кто?

• Ты кто такой? – спрашиваю я у него.

Молчит.

• Кто такой, я тебе говорю? – а сама снова лопату подняла и замахнулась.

А он в угол зажался, голову руками прикрывает. Вижу, руки у него все чёрные, в крови что ли. И лицо не лучше.

• А ну, – говорю, – Вылазь на свет Божий.

Он, как сидел, так и пополз к выходу, а сам всё молчит. И вот вышли мы так за дверь и вижу я, Господи помилуй, да это ж никак немец? Откуда ему тут взяться? А молоденький сам, мальчишка совсем, волосы светлые, белые почти, как у нашего Витюши, глаза голубые, худой, раненый. Стою я так напротив него и одна мысль в голове:

• Прикончить его тут же, врага проклятого.

А у самой защемило что-то на сердце, не смогу. Годков-то ему и двадцати нет поди, ровно как и моему сыну, который тоже где-то воюет. Ой, Мила, ой, тяжко мне сделалось, в глазах потемнело. А этот вражина-то, значит, сидит, сил нет у него, чтобы встать, и твердит мне на своём варварском наречьи:

• Не убивайт, не убивайт, фрау!

И не смогла я, Мила, ничего ему сделать. Больше того скажу я тебе. Взяла я грех на душу – выхаживать его принялась. Ты понимаешь, а? Мои муж с сыном там на фронте врага бьют, а я тут в тылу выхаживаю его проклятого! А во мне тогда материнское сердце говорило, не могу я этого объяснить тебе, дочка, вот появятся у тебя детушки и может вспомнишь ты свою прабабку старую, дурную, и поймёшь...
Тайком стала я ему носить еды маленько, картошину, да молока кружку. Раны его перевязала. Наказала из избушки носу не казать. Приволокла соломы из дому да тулупчик старенький, ночи уже холодные совсем стояли, осень ведь. Благо ни у кого подозрений не вызвало, что в лес я хожу, я ведь и до того ходила на заимку.
А на душе-то кошки скребут, что я творю? Сдать надо мне его, пойти куда следует.

• Всё, – думаю с вечера, – Завтра же пойду к председательша Клавдии.

А утром встану и не могу, Милка. Не могу, ноги нейдут...
Дни шли, немец болел сильно, горячка была у него, раны гноились. Так я что удумала. В село соседнее пошла, там фельдшерица была, выпросила у ей лекарство, мол, дочка вилами руку поранила, надо лечить. И ведь никто не проверил, не узнал истины. А я тому немцу лекарство унесла. Пока ходила эдак-то к нему, говорили мы с ним. Он по нашему сносно балакал, не знаю уж где научился.
Звали его Дитер. И рассказывал он про их хозяйство там, в Германии ихней, про мать с отцом, про младших братьев. Ведь всё как у нас у них. Зачем воевали?... Слушала я его и видела их поля, семью его, как будто вживую. И так мне мать его жалко стало. Ведь она тоже сына проводила, как и я, и не знает где-то он сейчас.
Может и мой Витенька сейчас вот так лежит где-то, раненый, немощный. Может и ему поможет кто-то, как я этому Дитеру помогаю. Ох, Мила, кабы кто узнал тогда, что я делала, так пошла бы я под расстрел. Вот какой грех на мне, доченька. Тряслась я что лист осиновый, а ноги сами шли на заимку.
И вот в один из дней в деревню к нам партизаны пришли. Вот тогда я по-настоящему испугалась. Задками, огородами, вышла я из деревни, да бегом на заимку, в избушку свою.

• Вот что, Дитер, – говорю я своему немцу, – Уходить тебе надо! Иначе и меня с детьми погубишь и сам погибнешь. Что могла, сделала я для тебя, уходи.

А он слабый ещё совсем, жар у его, сунула я ему с собой еды немного да и говорю:

• Сначала я уйду, а потом ты тихонько выходи и уходи, Дитер.

А он глядел на меня, глядел, а потом за пазуху полез. Я аж похолодела вся.

• Ну, – думаю, – Дура ты, Маня, дура, у него ведь оружие есть наверняка. Порешит он тебя сейчас.

А он из-за пазухи достал коробочку, навроде шкатулки махонькой и говорит:

• Смотри, фрау.

И мне показывает. Я ближе подошла, а там бумажка с адресом и фотография.

• Мама, – говорит он мне, и пальцем на женщину тычет, что на фото.

Потом сунул мне в руки эту коробочку и говорит:

• Адрес тут. Когда война закончится, напиши маме. Меня убьют. Не приду домой. А ты напиши, фрау. Мама знать будет.

Взяла я эту коробчонку, а сама думаю, куда деть её, а ну как найдут? Постояли мы с ним друг напротив друга, поглядели. А после, уж не знаю, как это получилось, само как-то вышло, подняла я руку и перекрестила его. А он заревел. Горько так заревел. Руку мою взял и ладонь поцеловал. Развернулась я и побежала оттуда. Бегу, сама ничего от слёз не вижу.

• Ах ты ж, – думаю, – Война проклятая, что ж ты гадина наделала?! Сколько жизней покалечила. Сыновья наши, мальчишки, убивать идут друг друга, вместо того, чтобы хлеб растить, жениться.

Тут слышу, хруст какой-то, ветки хрустят, за кустами мужики показались, и узнала я в них наших, тех, что в деревню пришли недавно.

• Что делать?

И я нож из кармана вытащила, да ногу себе и резанула. Тут и они подошли.

• Что тут делаешь? Чего ревёшь?
• Да на заимку ходила, силки проверяла, да вот в потёмках в избе наткнулась на железку, порезалась, больно уж очень.
• Так чего ты бежишь? Тут перевязать надобно, – говорит один из них и ближе подходит.
• Да я сама, сама, – отвечаю. С головы платок сняла да и перемотала ногу-то.

Ну и бегом от них в деревню. А они дальше, в лес пошли.
Мила слушала прабабушку, раскрыв рот, и забыв про время. Ей казалось, что смотрит она фильм, а не про жизнь настоящую слушает. Неужели всё это с её бабой Маней произошло?

• А дальше что, бабуля? Что с Дитером стало?
• Не знаю, дочка, может и ушёл, а может наши его тогда взяли. Он больно слабый был, вряд ли смог уйти. Да и я тогда выстрелы слышала, когда из леса-то на опушку вышла. Думаю, нет его в живых.
• А что же стало с той шкатулкой? Ты написала его матери?
• Нет, дочка, не написала. Времена тогда были страшные, боялась я. Ну а после, когда много лет прошло, порывалась всё, да думала, а надо ли прошлое бередить? Так и лежит эта шкатулка с тех пор.
• Так она цела? – подскочила Мила, – Я думала, ты уничтожила её.
• Цела, – ответила бабушка, – И спрятала я её на самом видном месте. Долго я думала куда мне её деть, а потом и вспомнила, как мне ещё отец мой говорил, мол хочешь что-то хорошо укрыть – положи на видное место. Вот у колодца я её и закопала ночью. Там много ног ходило, землю быстро утоптали, отполировали даже. А я до сих пор помню, где именно она лежит.
• А покажешь мне?
• Покажу.

В тот же день Мила принялась копать. Было это нелегко. Земля и вправду была отполирована и тверда, словно бетон. Но мало-помалу дело шло, и через какое-то время Мила с трепетом достала на свет, завёрнутую в тряпицу, небольшую деревянную коробочку. Ночью, когда бабушка уже спала, Мила сидела за столом и разглядывала тронутую временем, но всё же довольно хорошо сохранившуюся фотографию женщины средних лет и жёлтый сложенный кусочек бумаги с адресом.
Бабы Мани не стало десятого мая. Она встретила свой последний в жизни Праздник Победы и тихо отошла на заре следующего дня. Душа её теперь была спокойна, ведь она исповедала то, что томило её многие годы. Невыполненное обещание, данное врагу.
Мила нашла Дитера. Невероятно, но он был жив, и все эти годы он помнил фрау Марию, которая спасла ему жизнь. Жил он по тому же адресу, что был указан на клочке бумаги, отданной бабе Мане в том далёком сорок третьем. У него было четверо детей, два сына и две дочери, одну из дочерей он назвал Марией, в честь русской женщины. Милу пригласили в гости и она, немного посомневавшись, всё же поехала. Она увидела вживую и Дитера, и его детей, и внуков.
Теперь над их головами было мирное небо, они были не врагами, но сердца помнили то, что забыть нельзя, чтобы никогда больше не повторилось то, что было. Говорят, что воюют политики, а гибнут простые люди, наверное так оно и есть. Многое минуло с той поры, поросло травой, стало памятью. Наши Герои всегда будут живы в наших сердцах.
А жизнь идёт. И надо жить. И никогда не знаешь, где встретит тебя твоя судьба. Любовь не знает слова «война». Милу она встретила в доме Дитера. Спустя год она вышла замуж за его внука Ральфа. Вышло так, что тогда на лесной глухой заимке её прабабушка Мария решила судьбу своей правнучки.

Автор: Елена Воздвиженская

Приключения одного кота

–Барсик! Зараза ты такая пушистая! Ну-ка иди сюда, – голос Потапыча прогромыхал над посёлком, оповещая об очередной провинности кота.
Можно сказать, что кот этот знатно снабжал весь поселок темами для разговоров. Не будь Барсика, то и поговорить бы было не о чем. Наш дачный поселок населяли в основном глубоко городские дачники, далёкие о садоводства и огородничества.

А значит варианты обычных дачных побалтушек тут не особо заходили. Работа и семья тоже у всех были слишком разные, чтобы делиться с друг другом чем-то на эти темы.
Другое дело Барсик и Потап. Этих двоих знали все. От самых юных жителей нашего летнего поселения, до самых ста.., ой, взрослых.
И вот сейчас все навострили уши и отложили свои дела: на сцене – любимцы публики. Всем интересно знать, чем вызвано негодование котом у Потапа в этот раз. И можно даже не прислушиваться: в тиши лесного уединения громкий голос этого мужчины не напрягаясь слышно во всех уголках нашего крошечного дачного кооператива на 20 участков.
– Морда ты кошачья! Ты зачем мне принес эти трусы? Ты где их взял, прохвост ты этакий.
Такого поворота мы еще не слышали. Барсик, конечно, явно страдал клептоманией, но чтобы трусы... Интересно, кстати, мужские или женские? Наверняка сейчас все бросились проверять, не их ли интимную вещицу спёр кот. И я не исключение. Сначала было дернулась, а потом вспомнила, что данное действо в принципе исключено. Вещи чистые я храню в комоде, стираю сразу, сушу в ванной. Окна там нет. Проникнуть кот туда не смог бы.
Я снова расслабляюсь в шезлонге. Пытаюсь вернуться к чтению книжки, но образ кота с трусами в зубах не даёт покоя.
Нет, ну я понимаю вечно исчезающие котлеты или шашлык. Тут, как говорится, вопросов нет. Разные там детские игрушки или мягкие шарфы – тоже понять можно. Даже поварёжка, что вчера тащил кот вдоль улицы от Сидоренковых вполне объяснима: схватил – то он её с увесистым куском мяса. Но трусы?...
Тут у калитки появился Потап. И размахивая словно флагом огромными, безразмерными полосатыми мужскими семейными трусами, прогорланил:
— Не знаете, у кого мой зверюга мог это стащить?
Интересно, а почему Потап решил выяснить это у меня – одинокой и не очень молодой «девушки за 50 с небольшим»?
– Понятия не имею? Может это ваши?
Я решила немного подтрунить за подобный выпад.
– Тут пять меня влезут и еще место останется, – мужчина демонстративно растянул резинку своей добычи, показывая размер.
Это больше походило на чехол от небольшого дирижабля, чем на трусы.
– Что-то я не припомню в нашем поселке никого такого размера, – высказала я своё мнение, – может быть он из деревни принес?
Деревня располагалась от нас через лес. Минут 40 по прямой. Представить кота, марширующего сквозь кусты, с подобной тряпищей у меня воображение отказывалось.
– Да не, он у меня так далеко не ходит,- отмахнулся Потап, но почесав затылок, добавил, – наверное.
И не прощаясь, пошёл к следующему участку, волоча за собой огромные мужские семейные трусы.
Стоило мне только расслабится с книжкой, как мимо забора с воплем пронесся Потап. Следом, размахивая этими самыми злополучными трусами неслась Евдокия. Бабулечка лет под 80, обычно медленно и степенно гуляющая, опираясь на палочку, сейчас бежала не хуже заправского марафонца. Ни о какой палочки и речи не было. На ходу этот божий одуванчик умудрялся еще и орать, ругая последними словами убегающего Потапа.
– Я тебе покажу, бесстыдник ты этакий, как бедным животинкой прикрываться! Ты по что, негодник, моё чучело оголил, а теперь всему посёлку ходишь, докладуешь? Я тебе самому сейчас этими трусами по жопеням настучу! Отважу на всю жизнь пожилых женщин позорить да разорять!
Запыхавшись, бабулечка притормозила у моей калитки и битых десять минут жаловалась на несносного Потапа, который «разорил её пугало да позорил перед всем честным миром».
Чтение явно не задалось. Наконец, старушка утомилась и в изливании негодования и прихрамывая сразу на обе ноги, поплелась к себе. Волоча следом эти самые полосатые гигантские трусы.
Раннее утро – моё самое любимое время. Пение птиц в первых лучах солнца имеет какую-то свою, не передаваемую магию. Заварив ароматный кофе, я распахиваю широко окно и присаживаюсь наслаждаться.
И вдруг треск веток прямо под моим окном. От неожиданности я чуть не расплескала кофе. Осторожно ставлю кружку на подоконник и выглядываю. Может быть опять пришел ёжик? Треск усиливается.
И вот, из кустов смородины появляется знакомый кошачий хвост. Медленно, пятясь задом наперед, кот тянет что-то большое из куста. Это что-то цепляется за ветки. Но кот не сдаётся, он упирается всеми лапами и тянет. Треск веток усиливается. Наконец, у него получается, рывок, и вот кот вышагивает мимо моего окна, не обращая на меня ни какого внимания. В зубах он держит свою добычу, которая, как полосатый флаг, тащиться за ним. Я приглядываясь. Знакомые огромные мужские полосатые семейные трусы. Кажется, Потопу сегодня снова не поздоровится. Интересно, поверит ли мне Евдокия, если я выступлю свидетелем?

Автор: Наталья Каледина

Юродивая старушка сказала одной девушке: к тебе сегодня трижды любовь подойдёт. Узнаешь ее – будешь счастливой! А не узнаешь – может, и к лучшему. От любви душа болит.
Вот такие бредовые речи услышала девушка от маленькой старушки в детской шапке с помпоном. Эта старушка обладала даром, так говорили. Сидела на лавочке в парке и даром раздавала советы и предсказания. Очень туманные. Но все сбывалось, – так говорили суеверные люди, которые не знали, что туманные слова каждый под себя подстраивает.

Это девушке объяснил один умный психолог. Который все мог объяснить и разоблачить. Но помочь не мог, к сожалению...
Девушка переживала, что ее никто не любит. Никто не хочет жениться. Встретятся пару раз и исчезают. А к сорока ее годам уже и встречаться не хотят. Вот она и подошла к старушке. Тем более, даром. Ничего не теряешь, так ведь?
Девушка пошла домой. Уже был вечер. И мало времени оставалось для трёх встреч. Интересно, а сообщение или звонок считаются? Или должен встретиться в офф-лайн человек? На кого он будет похож? Какая у него машина? Кем работает? Вернее, все эти вопросы во множественном числе. И как выбрать наилучшего?
Она шла, несла в пакете сосиски и булочки. Зашла в магазин. И у магазина сидела худая кошка. Ободранная такая. Подошла и хотела потереться об ногу, унюхала сосиски. Дрянь такая. Девушка пошла быстро прочь, пакет повыше подняла.
Идёт и видит – какой-то малыш упал с самокатика. Лежит и ревет. Противным таким голосом, а матери не видно. Бывают же такие мамаши. Нарожают, а следить за детьми не желают. Ради пособий рожают, это же ясно. А нормальные девушки не могут жизнь свою устроить!
Девушка обошла самокат и дальше пошла. Уже дом видно. Ну и где три встречи с любовью? Наврала сумасшедшая старуха. Видно, хотела деньги выманить, да не вышло!
Девушка увидела на скамейке у подъезда какого-то мужика. Сидит, весь бледный, глаза закатил и дышит шумно. Ну понятно. Зависимый мужик. Куртка грязная, валялся где-то. И кто-то с таким живет. Бывают такие женщины, спасительницы из треугольника Карпмана. Или такие же. Грязь и мерзость.
Девушка пришла домой, сварила сосиски и поела с булочками, ругая на все корки юродивую старуху. Больше ничего интересного не было. Разве что показывали одного симпатичного миллиардера по телевизору. Вот он ничего так.
Ну, ещё девушка посмотрела в зеркало. Тоже хорошее изображение. Правильно психолог говорил: надо любить себя! Уже получается неплохо. Но хотелось бы ещё кого-то, чтобы тоже любил меня...
Мужчину от подъезда увезла «Скорая». Соседка вызвала. А потом замуж за этого мужчину вышла. Оказался он известным писателем. У него диабет, внезапно стало плохо на улице. Сейчас живут хорошо, счастливо.
Мальчика в парке папа поднял и утешил. Они вдвоём жили, мама мальчика умерла. А отец с сынишкой приехал родных проведать из своего поместья на юге Франции.
А кошка была бедная и безродная. Ее накормила юродивая старушка. Старушке добрые люди давали съестное: бутерброды, даже горячие котлетки и сырники. Ее все жалели. И благодарили за добрые безумные слова, которые сбывались. А старушка жалела кошку. И людей, которые узнали любовь...

Анна Кирьянова

Два тигра

Маленький черный котёнок, от роду, максимум, месяцев двух, стоял на задних лапках и отчаянно махал передними, чтобы избавиться от наваждения, которое возникло прямо перед его розовым носом.

Странное существо не исчезало. Тогда он попробовал грозно пройтись, как видел по телевизору в передаче про больших кошек. Он встал на все четыре лапки, поднял малюсенький хвостик трубой и, широко расставляя лапы, стал прохаживаться и рычать.

Правда, вместо грозной походки, он все время падал на правый бок, а вместо рыка получался жалобный писк. И он попробовал последнее, верное средство. Надо было... прыгнуть! Так, как его учила мама, которая нашла его на мусорке и принесла домой.

Она говорила:

• Ты мой смелый тигр! Смотри по телевизору, как они прыгают, и учись.

Котёнок присел на задние лапки и... прыгнул. Но споткнулся о собственный хвост и упал. И тогда странное существо стало прыгать и ходить именно так, как он и пытался.

Бусик сел и спросил:

• Ты тоже тигр, как и я?

И существо, задумавшись, ответило:

• Не знаю. Наверное. Раз ты так говоришь, то наверное...
• Давай знакомиться, – предложил Бусик. – Я тигр. И мама зовёт меня Бусик. А тебя как зовёт твоя мама?

И тут существо загрустило.

• А меня некому звать, – ответило оно. – Нет у меня мамы. Так что, я не знаю, как меня зовут...
• Бедный ты, бедный, – расстроился Бусик. – Как же можно жить без мамы? Ну, ничего. Оставайся жить со мной. Знаешь, как мама обрадуется, когда придёт с работы. Когда увидит, что вместо одного тигра, у неё теперь два! И имя тебе обязательно самое красивое придумает.
• А не прогонит? – спросило существо.
• Что ты, – удивился Бусик. – Как можно? Моя мама самая лучшая на свете. Знаешь, она какая добрая. Она всех любит и тебя тоже полюбит. Пойдём, покушаем, а потом немного поиграем.

При слове "покушаем" существо оживилось. И они покушали, а потом поиграли, а после – опять покушали и поиграли. А потом заснули на диване, напротив телевизора.

А когда с работы пришла мама, то... Она немного удивилась и покричала. Сперва. Не очень сильно. Так что, стёкла дрожали только в комнате, где они и уснули. Ну, ещё бы...

Этот случай был всех горше. Её любимый черный котёнок спал в обнимку с крысёнышем. Они сели рядышком и, продирая заспанные глазки, с интересом смотрели на маму, которая почему-то кричала.

• Это она от счастья, – объяснил другу Бусик. – Ясное дело. У неё теперь целых двое счастьев.

И они, соскочив с дивана, бросились к общей маме, а мама... Почему-то запрыгнула на стул и стала кричать ещё громче. От счастья, ясное дело.

Они ещё немного поели, поиграли и, поскольку мама так и стояла на стуле, пошли на диван и легли спать рядышком, а мама... Спустилась, в конце концов, на пол и, осторожно подойдя к уснувшей парочке, стала разглядывать серого крысёнка и тяжело вздыхать.

У мамов, я вам скажу, дамы и господа, таки доброе сердце. Она решилась и осторожненько, кончиками пальцев, прикоснулась к спящему крысёнышу. И он, вздохнув, протянул лапки и перевернулся на спинку, подставив ей своё пузо.

• Ну, надо же такое, – умилилась мама и погладила его животик.

И он улыбнулся во сне, и мама тоже улыбнулась.

• Улыбка, – назвала она его. – Будешь теперь Улыбка. Куда же тебя теперь девать? Раз Бусик с тобой подружился.

Так и появилось у них в семье ещё одно счастье по имени Улыбка. Крысёныш рос быстро. И стал совершенно ручным. Он ждал точно так же маму с работы, встречая её радостным писком.

И мама брала их двумя руками, поднимала и прижимала к себе. И у неё внутри разливалось тёплое, нежное чувство, а потом...

Однажды, когда Улыбке исполнился год, она принесла из зоомагазина маленькую белую крыску. Нет, она уже совершенно не боялась их. Мама опустила её на пол. И Улыбка застыл, встав на задние лапки. Он махал передними, думая, что это прекрасное видение просто чудится ему.

Он был сражён. Амур пустил стрелу любви в его маленькое, но ласковое сердечко. Это была любовь с первого взгляда. Да и разве можно было не влюбиться в такую красавицу? Сами подумайте, дамы и господа.

А Бусик ревновал. Ведь теперь его самый главный и единственный друг, тоже тигр, больше не спал с ним, а всё время уделял этой противной, белой крысе!

Он косился на нового члена их семьи, для которого мама сделала специальное гнездо, и рычал, а иногда и шипел, и тогда мама...

Она взяла его на руки и всё объяснила. Она рассказывала ему о своей молодости. И о том, как была безумно влюблена. И как он любил её. Она долго объясняла всё это внимательно слушавшему Бусику. И расплакалась в самом конце, потому что, родители её избранника были против их свадьбы. Так они и расстались...

А ещё через месяц, примерно, у белой крыски, которую назвали Белочка, родилось пять розовых комочков, и мама была почему-то совершенно счастлива.

Она танцевала вокруг гнезда под музыку и смеялась, а Бусик хмурился и думал:

"Очень странные существа, эти мамы!"

Он подходил иногда и нюхал розовых крысят, а Белочка совсем не мешала ему. Она понимала, что Бусик не сделает им ничего плохого. Он смотрел на неё глазами, полными удивления, и как-бы спрашивал:

• Что это и зачем?

Крысята вскоре подросли, и Бусик взял на себя их обучение, по совершенно непонятной причине привязавшись к этим серо-белым смешным комочкам.

Потому что, дамы и господа, кто же, кроме него, сможет лучше всех научить малышей тому, как должны вести себя настоящие тигрята?

Он играл с ними, прыгал и бегал, и они стали считать это большое черное существо своей второй мамой. И спали теперь на нем, крепко прижавшись к его тёплой густой шерсти.

А мама, Белочка и Улыбка обнимались и танцевали. Да, да, не удивляйтесь, дамы и господа. Они кружились по комнате, а мама включала красивую музыку и снимала их танцы на телефон, выкладывая их потом в инет.

Но, дамы и господа, крысиный век не долог. И через пару лет не стало сперва Улыбки, а через несколько дней за ним последовала его любимая, Белочка. Она не смогла жить без своего тигра.

И мама была совершенно безутешна. Она не пошла на работу и рыдала безостановочно. Даже не помогало то, что Бусик и все пять его крысиных питомцев-тигров забирались на колени к маме и тянули к ней свои лапки.

Она гладила их всех и плакала почему-то ещё сильнее.

• Какая любовь, – говорила она. – Господи, какая любовь! Ушли вместе. Она не смогла жить без него...

И неизвестно, что было бы дальше, если бы через пару дней в дверь не позвонили.

• С работы, – сказала мама.

Она встала и, вытерев глаза, пошла открывать двери, думая, как объяснить тот факт, что она рыдает из-за смерти крыс. Но, открыв дверь, замерла совершенно растерянная...

На пороге были две ноги и огромный, совершенно необъятный букет роз. Красных, как заходящее Солнце. Мама охнула от удивления, и цветы упали на порог, а за ними... Был Он!!!

Тот, из её юности. Именно он. Он нашел её, увидев видео о крысах. Он нашел её через двадцать лет. И он был всё тем же красавцем, и его глаза светились любовью...

Нет, он, конечно, чуть-чуть изменился. Полысел слегка и располнел, но это был он. Это был его голос, его руки и глаза. И она, мама, то есть, покачнулась, а он подхватил её и на руках внёс в комнату.

Потом они долго сидели рядышком на диване, обнявшись. И говорили. Говорили, говорили, говорили. А у них на руках устроилась вся компашка – главный тигр по имени Бусик и его тигрино-крысиная семья. Им было хорошо. Потому что – маме было хорошо.

Теперь они живут все вместе. Немного постаревший, но так же любимый мужчина и их мама, весёлая и всегда спешащая домой к своей большой семье и, конечно, тигриная компания. Из кота и его питомцев.

А вечерами я вижу, как в свете заходящего солнца кружится пара. Когда все набегаются и уснут... И мама с папой ещё не пришли с работы... В воздухе звучит прекрасная мелодия "No mas amore". И они кружатся...

Крыс по имени Улыбка и его красавица, Белочка. Они танцуют танго в свете заходящего кроваво-красного Солнца. Их никто не видит, кроме меня, но разве это важно? Они приходят посмотреть на тех, кого любили всю свою жизнь. И им хорошо.

Не грустите, дамы и господа. Включите эту музыку и тоже потанцуйте, и вспомните их.

И не забывайте дорожить каждой секундой...
Бондаренко

По расписанию

— Да где же этот проклятый автобус? — словно мантру, повторяли в унисон десятки горожан, переминаясь с ноги на ногу.

Как обычно, в восемь утра на остановке был аншлаг. Здесь собрались все болтики и гаечки городского механизма: учителя, врачи, строители, продавцы, а еще малоизвестный экскурсовод Сергеев, который жутко опаздывал на первый за неделю заказ. Январский мороз покусывал за нос, уши и другие конечности, которые люди пытались спрятать под одеждой.

— Едет! Едет! — закричал кто-то так радостно, словно увидел лимузин из золота на платиновых дисках, за рулем которого сидел сам дедушка Мороз с мешком подарков для всех пассажиров.

По факту вдалеке показалось что-то хромое, еле плетущееся, чихающее космической пылью — под номером «18». Стоны существа разносились на несколько километров, а пахнущие антифризом слезы тянулись длинной полоской позади. Кажется, этот старый зверь умирал. Когда до цели оставалось каких-то двадцать метров, он остановился, чихнул, крякнул и со спокойной душой загорелся.

— Все, сдох Тузик, — послышался чей-то ироничный голос в толпе.

Ругаться ни у кого уже не было сил, поэтому люди молча достали свои телефоны и вызвали целый кортеж такси, агрегаторы которых сегодня заряжали ценник круче, чем магазины на горошек в новогодний вечер.

Сергеев опоздал на свою экскурсию на сорок минут. Взглянув на длину сосулек, торчащих из бордовых носов клиентов, он понял, что экскурсия будет не из легких.

Отбиться от плохих отзывов получилось лишь хорошей скидкой. Сложив этот минус со стоимостью такси, Сергеев понял, что вышел сегодня в ноль. С точки зрения профессии он был настоящим ремесленником и талантом, с точки зрения предпринимательства — валенком и неудачником.

У него было много отличного материала, а вот с клиентурой как-то не складывалось. Сергеев пробовал все — от рекламы в интернете до раздачи листовок. Но успех целенаправленно шел куда-то мимо и даже плевать в сторону гида не желал. Сергеев просто не знал, где ему набрать людей. Ну не бегать же по улицам с криками: «Пошли на экскурсию! Чего рот разинул?» Нужна была агрессивная реклама, но не настолько.

Сергеев подошел к остановке и взглянул на табло. Судя по заявленному графику, автобус должен был приехать через пять минут, а по цифрам на табло — через двадцать две.

На остановке уже толпилось немало людей, и с каждой минутой их становилось все больше. Угрюмые заиндевевшие лица выражали куда больше эмоций, чем это сделали бы самые грязные слова.

И тут Сергеев понял: «Да вот же они — люди!» Это было так очевидно, что Сергееву даже стало немного смешно и он начал давить лыбу.

— Смотри, мам, дядя от холода головой тронулся, — дергала маму за пальто стоявшая рядом девочка.

— С нашим транспортом это не самый худший вариант, — искренне ответила мама.

«Автобус!.. — повторил про себя Сергеев. — У меня будет свой экскурсионный автобус!»

Он еще шире улыбнулся собственной находчивости, и улыбка застыла намертво. Так он и пошел домой — улыбаясь и обдумывая на ходу будущий план действия.

Под залог однушки, доставшейся Сергееву по наследству, банк выдал кредит, на который гид приобрел небольшой двадцатидвухместный агрегат корейского производства. Машина была не новая, но технически и внешне опережала на десять лет половину машин городских перевозчиков. На оставшиеся кредитные средства Сергеев оформил лицензию пассажирских перевозок, купил микрофон и нанял водителя, который, как оказалось, раньше работал на том самом восемнадцатом автобусе.

Поездив по городу, Сергеев составил нехитрый маршрут, который собирал по пути все самые проблемные остановки, где десятки Ассолей каждый день ждали свои ржавые паруса.

Сергеев подготовил автобус как следует: отмыл, подкрасил, повесил на самых видных местах карту маршрута и вышел на свою первую экскурсию.

В понедельник на остановке, как обычно, стояла толпа людей, ожидающая очередное полуживое металлическое чудо, которое должно было попробовать отвезти их на работу, когда к ним подъехал совершенно незнакомый автобус под номером «03» и открыл двери.

Люди настороженно смотрели на транспорт и не решались войти.

«А кто это? А откуда? А куда?» — слышалось в толпе.

Но потом кто-то вслух расшифровал карту Сергеева, и без всяких задних мыслей люди начали заполнять салон. На спинках сидений пассажиры заметили надпись: «Стоимость экскурсии не тарифицируется, оплатите водителю при выходе столько, сколько считаете нужным».

— Добро пожаловать на нашу сегодняшнюю экскурсию! — послышался торжественный мужской голос в динамиках.

От таких заявлений с утра пораньше людей охватила паника. Недолго думая, пассажиры было ломанулись к выходу, но двери захлопнулись, и автобус тронулся.

— Следующая остановка — знаменитый завод «Автоприбор», основанный в одна тысяча девятьсот тридцать втором году. Уже к концу первого десятилетия после основания предприятие обеспечивало приборами всю автотракторную промышленность страны. В годы войны здесь работали...

— А что, собственно, происходит? — спросила одна женщина у соседки по креслу.

— Высококультурный захват заложников, видимо, — предположила та.

Сергеев тем временем продолжал. Он собрал массу занимательных коротких сюжетов о каждом участке пути и успевал проговаривать их между остановками.

— Посмотрите направо!

Пассажиры с ужасом повернули головы, ожидая увидеть валящий из-под колес дым, к которому привыкли, но вместо этого увидели настоящий исторический клад. Сергеев повествовал об одном из домов, который стоял вдоль дороги:

— В этом здании в девятнадцатом веке находилась самая большая богадельня в области. Теперь же мы видим здесь офис одного из самых известных в стране интернет-провайдеров.

— Я там работала. Они только вывеску сменили, организация все та же, что и в девятнадцатом веке, — пробубнила одна из пассажирок, и весь автобус довольно загоготал.

Экскурсия продолжалась. На каждой новой остановке люди, как обычно, выходили и входили. Новые пассажиры садились на места прежних или размещались в проходе и хватались за поручень. Не желая перебивать диктора, вновь вошедшие шепотом задавали вопросы остальным. Узнав, что происходит, никто не возмущался — наоборот, многие старались повнимательнее разглядеть за окном то, о чем вещал Сергеев. Привычные серые улицы, которые людям уже давным-давно опостылели, заиграли новыми красками. Многие и не знали, что в их городе произошло столько событий, о которых нынче рассказывал гид. При выходе люди оплачивали проезд по привычному городскому тарифу, но иногда в руку Сергеева все же ложилось несколько дополнительных монет на чай, а до слуха доносилось приятное: «Молодец!» или «Здорово, очень интересно!»

Развернувшись на одной из городских конечных остановок, автобус двинулся в обратном направлении и меньше чем на половине пути был остановлен полицейским патрулем.

«Ну вот! Такую экскурсию испортили!» — ворчали бабки, пока полиция выводила Сергеева и водителя на улицу для разъяснений.

— Я не маршрутка, у меня экскурсионный автобус! — заявил Сергеев, когда ему предъявили обвинение в незаконной предпринимательской деятельности на официальном городском маршруте.

— А почему тогда у вашего экскурсионного автобуса номер есть?

— Какой номер? — изобразил удивление Сергеев.

— Какой номер? Дурака выключайте! Вот, — показал полицейский пальцем на табличку, — номер три! Да еще и с нулем впереди зачем-то.

— Так это не цифра, — улыбнулся Сергеев самой наивной улыбкой на свете, — это буквы «О» и «Э», сокращенно от «Обзорная Экскурсия». Просто шрифт такой.

— В суде будете это объяснять. А пока вы собираете деньги за проезд и ездите по городскому маршруту — вы нарушитель.

— Но я не собираю деньги за проезд! — возмутился гид. — У нас бесплатная экскурсия, любой желающий вправе оставить любую сумму! — Сергеев проводил инспектора в салон и продемонстрировал информационные наклейки.

После того как экскурсовод показал лицензию гида и разрешение на пассажирские перевозки, инспектору ничего не оставалось, кроме как сдаться и оставить автобус в покое. Выходил он из автобуса под звуки аплодисментов и крики: «Закройте двери, дует!»

Сегодня люди впервые уехали с остановки в положенное время, и они искренне радовались это маленькой победе экскурсионного автобуса.

Сергеев покатался так несколько дней, каждый раз рассказывая что-то новое. Материала было предостаточно, и он выдавал его порциями от остановки к остановке. Все было гладко и спокойно, пока на очередном конечном пункте в салон не вошли люди с грустными квадратными лицами и назвались представителями городского перевозчика. Эти дяденьки выглядели так же, как и автобусы их компании: обветшалые, неприятные на вид и с дурным выхлопом. Они пообещали Сергееву личную экскурсию на кладбище, если тот не прекратит самодеятельность.

— Не переживайте! Я все сняла на видео для репортажа! — материализовалась откуда-то с задних рядов женщина с телефоном в руках.

— Вы кто? — спросили в один голос Сергеев и головорезы перевозчика.

— Журналистка столичного телеканала. Приехала снимать сюжет о вашем удивительном автобусе, — женщина смотрела на Сергеева мимо остальных присутствующих. — Вы этих отморозков не бойтесь. Я все их слова о начальстве и угрозах передам куда следует.

— Че-е-е-? — набычился тот, у кого спина была размером с автобусную дверь.

— Че слышал. Я уже отправила видео на канал, а теперь отправлю вашему директору на почту, — спокойно ответила женщина и быстро начала тыкать пальцами в экран телефона.

Не придумав, как действовать дальше, мордовороты ретировались, пообещав скорое возмездие.

— Подожгут, — тяжело вздохнул Сергеев.

— Пусть только попробуют. Наш канал финансируется министерством культуры, а ваша идея — настоящий культурный бум!

— Вы так думаете? — загорелись глаза у Сергеева.

— Конечно! Я сегодня с вами весь день катаюсь. Никогда еще не видела, чтобы люди, едущие с утра на работу, так искренне улыбались. Вы, возможно, не заметили, но многие случайно проезжали свои остановки, заслушавшись вашими историями. Дадите интервью?

— Да-да, конечно! — Сергеев таял на глазах.

— Я поговорю с водителями, — послышался спереди голос шофера. — Они давно зуб на начальство точат из-за развалюх, на которых приходится работать. Если эти, — он кивнул в сторону удаляющихся бандюганов, — опять начнут барагозить, тогда мои устроят забастовку.

Воодушевленный такой поддержкой, Сергеев решил продолжать. Работать было непросто. Люди попадались всякие. Иногда с Сергеевым вступали в споры местные знатоки истории, и тогда в автобусе начиналось настоящее шоу. Люди ждали поездок как новых сезонов сериалов. Некоторые специально строили планы на выходные, чтобы провести их, катаясь по городу и слушая его историю в исполнении уже полюбившегося гида. В маршруте «03» назначались свидания, его добавляли в городские афиши и предлагали туристам, называя одним из уникальных аттракционов города, но самое главное — автобус всегда приходил вовремя.

— Да у меня дочка подготовила реферат, пока в школу ехала! — сказал один из чиновников на заседании по вопросам транспортного снабжения города, когда официальный перевозчик попросил разобраться с наглым предпринимателем Сергеевым.

— Но он же нарушает, лишает нас заработка! Вы бы его еще к табло на остановках подключили!

— О! Спасибо за идею! — сказал начальник транспорта.

— Будет суд! — крикнул в сердцах перевозчик и вышел, громко хлопнув дверью.

Тем временем Сергеев уже взял в лизинг второй автобус и нанял своего коллегу — старого конкурента, с которым они раньше делили пешие маршруты по городу.

— Вот! У тебя теперь своя программа, работай как нравится, — Сергеев пожал коллеге руку, разбив тем самым старые обиды.

Несколько раз Сергеева и правда пытались поджечь, протыкали ему колеса и разбивали стекла, но каждый раз все заканчивалось без катастрофы. Со временем экскурсоводу получилось примкнуть к покрывшемуся пылью краеведческому музею и встать под его защиту и покровительство. Теперь автобусы ночевали на охраняемой территории федерального значения, и никто не желал бодаться с таким серьезным зверем.

Парк пополнялся новыми машинами. Сергеев отправлял вновь принятых гидов на курсы иностранных языков, заказывал для них национальные костюмы и одежду разных эпох, приглашал для консультации историков, а также предлагал посетить музей. Но на первое место в работе Сергеев всегда ставил четкое соблюдение графика и техническое состояние транспорта. За это его любили и уважали больше всего.

Перевозчик так и не подал в суд. Пока готовились документы, контракт закончился и начались новые торги, на которых краеведческий музей при участии Сергеева выставил свою кандидатуру.

Александр Райн

БУБЛИК
— Бублик! Подлая кошачья морда! Потеряйся так, чтобы я долго искал тебя и не нашел! – Артем потряс тапком в воздухе и сделал вид, что не услышал отчетливого «муррр» из-под кресла, где сидела Света и ревела над своими новыми туфлями.

Артем бы и сам был не прочь немножко пореветь. Три часа, потраченных в торговом центре на поиски этих самых туфель, хорошего настроения ему не добавили. Что в них такого? Обычные «лодочки». У Светки таких полшкафа по коробкам разложено. Но, нет! Это все не то! Под новое платье и туфли нужны абсолютно новые. Как это она пойдет на свадьбу будущей свекрови в старой обуви? Кошмар, ужас и попрание всех мыслимых норм эстетики! Что люди скажут?!

Артем подозревал, что людям будет совершенно все равно, в чем придет на торжество его пассия. Неделя выдалась тяжелой и в выходные хотелось отдохнуть, а не тратить время на душные примерочные и гениальные вопросы, вроде:

• Вот эти бежевые или эти телесные? Артем!
• Они же одинаковые?
• Как ты можешь! Это совершенно разные оттенки! Боже, как с тобой сложно!

Артем привычно пропускал мимо ушей «шпильки» и мечтал о том, чтобы оказаться сейчас где-нибудь в парке, желательно на велосипеде, и в одиночестве. Увы, такое ему не светило! Что поделать, Светка была дипломированным психологом и весьма четко выражала свою позицию. Зная, что сказать, когда, зачем и как.

• Над отношениями, мой дорогой, надо работать! А это значит, что свои интересы необходимо иногда отставлять в сторону и учитывать интересы партнера.

Артема подмывало спросить, конечно, где и когда учитываются его интересы, но от подобных вопросов лучше было воздержаться. Себе дороже! Тем более, что Светкины ноги и великолепная фигура в целом, вполне сходили за аргумент в ее пользу. И лишаться этого на пару недель в результате ссоры точно не хотелось. Светка надует губки, сбежит к маме, и придется долго и нудно вымаливать прощение. Зачем это было нужно Артему, он сам не знал. Его мать, Софья, называла это: «наступить себе на пятку» или «будни человека, не знавшего любви». Артем к ее мнению прислушивался, так как мама была признанным экспертом в любовных делах. Она третий раз собиралась замуж и снова по той самой любви.

• Мам! Ну, объясни ты мне, как так получается? Ты же уже два раза любила? Куда чего девается?
• Уходит в бездну несбывшихся надежд. – Софья лихо разрубала топориком косточку и продолжала разделывать мясо. Кулинаром она была уровня «виртуоз» и Артем, когда не встречался с очередной девушкой, не признавал ресторанов. Так как готовила Софья, не мог готовить никто. И это не было преувеличением. Просто вкуснее, чем у мамы, Артем не ел нигде и никогда.
• А если серьезно?
• А если серьезно, сын, то в браке танго танцуют двое. И если один выдохся или вообще фигуры перепутал и ушел влево, то какое же это танго? Так, полечка на полноги, да и та хромая.

Артем прекрасно знал, что с его отцом, своим первым мужем, Соня разошлась после того, как узнала о наличии у него еще одного ребенка. С сестрой, Сашкой, разница у Артема была всего в два месяца. Чего стоило Соне переварить эту информацию, Артем понял только много лет спустя. Он по праву носил звание старшего брата, а Соня сделала так, чтобы и сестра у него была не номинально, а в наличии. Он не знал, какие аргументы и как использовала мать, но с Верой, Сашкиной матерью, общий язык они нашли, и дети почти с самого рождения были рядом. Они ходили в один детский сад, потом сидели за одной партой. Даже вуз выбрали один, правда специализацию – разную. Сашка тоже была юристом, но занималась семейными делами.

• Разводы, дележка имущества и прочие прелести. Как доказали даже наши с тобой семейные дела, это золотое дно, Темка! Люди всегда буду жениться и портить себе жизнь, а я буду иметь кусок хлеба с маслом.
• А чего сразу портить? Как будто нельзя жениться и не разводиться!
• Можно! Но, это почти утопия в современных реалиях и такие люди ко мне не придут. Я им без надобности. А жаль!
• Жаль, что не придут?
• Жаль, что утопия. Мне-то тоже замуж когда-то захочется. И где взять того самого?

Вопрос остался без ответа, потому, что Артем и сам был не прочь найти «ту самую», но совершенно не представлял, как это сделать.
Надо отдать должное сестрице, с клиентами она всегда вела душеспасительные беседы, пытаясь сохранить семью, но результат это давало крайне редко.

• Странные люди, ей Богу! – уплетая приготовленную Соней рыбу, бурчала Александра. – Что им не живется по-человечески? Причина для развода: «он меня не называет больше «зая» на людях»! Зая, елки-палки! Тебе в обед полтинник, какая из тебя «зая»? Двое детей, внучка в наличии и внук на подходе! Соня, как тебе это?
• Прелестно! – Соня подкладывала Сашке очередной кусочек. – Ешь ты, пожалуйста, как следует! Скоро ветер носить начнет по улицам! А мне нужны здоровые внуки! От Артема не дождусь, так, может, хоть ты порадуешь!
• Пока даже не мечтай! У меня еще не все задуманное сделано.
• Да как скажешь! Главное, не затягивай. Помощь нужна с твоим задуманным?
• Справляюсь пока. – Сашка откидывалась на стуле, пытаясь отдышаться. – У тебя талант!
• Новый? Я чего-то о себе не знаю?
• Способность уморить человека восхитительной стряпней считается?
• Повторяешься!
• Старею!
• Я ж говорю, пора думать о потомстве! – Соня подмигивала сыну и ставила перед Сашкой тарелку с куском домашнего «Наполеона».

Артем покатывался со смеху, наблюдая, как сестра пытается впихнуть в себя очередной Сонин шедевр и не уставал восхищаться матерью.
Сколько сил нужно иметь и какое сердце, чтобы отложить свои амбиции в сторонку и решить, что один ребенок хорошо, но два-то лучше. Он прекрасно знал, что после его рождения и осложнений после родов, Соня была лишена возможности родить еще раз. Мечтавшая о большой семье, она не думала ни минуты, когда узнала, что у Артема есть шанс иметь сестру.

• Если со мной что случится, я буду точно знать, что ты не один.

Вера к Сониной затее отнеслась поначалу весьма прохладно и настороженно. О том, что у Алексея есть семья, она даже не подозревала, поэтому для нее стало огромным сюрпризом, когда на пороге появилась миниатюрная темноволосая женщина с младенцем:

• Добрый день! Я жена вашего возлюбленного. А это его сын. Претензий не имею. В процессе развода.
• Что же вам тогда надо?

Вера оторопело смотрела на женщину, ничего не понимая, но предчувствуя скандал, но тут в комнате требовательно заплакала проснувшаяся Сашка и ей оставалось только кивнуть:

• Проходите...

Первый разговор у них не задался, равно как и второй, и третий. Но, Соня всегда была упорной в том, что касалось ее целей. Спустя полгода, после того, как Вера окончательно рассталась с Алексеем, они с Соней все-таки пришли к пониманию, и Артем с Сашкой стали братом и сестрой не только на бумаге.

Соня, у которой в наличии была всегда готовая помочь мама, быстро поняла, что Вера нуждается в помощи. Вот только оказать ее было совершенно некому. Родителей Веры уже не было, а больше родственников она не имела. Поэтому, у Сашки, помимо брата, разом появилась еще и бабушка, которая взялась за воспитание девочки с тем же энтузиазмом, что проявляла и в отношении собственного внука. Сашка вместе с Артемом зубрила английский, занималась бальными танцами и ходила в бассейн, где лихо обгоняла на дорожке медлительного братца. Кроме этого, она весьма успешно лупила Артема на татами, не обращая внимания на его попранную гордость. Впрочем, он сестрой гордился и прощал ей эти мелкие выходки в обмен на дружбу. Тем более, что сильнее Сашки в их возрастной группе каратистов не было. А у него не было никого ближе Александры, не считая, конечно, матери.
Когда Вера узнала, что больна, Сашке было всего двенадцать. Выйдя из кабинета врача, она прислонилась к стене, и посмотрела на Соню, которая ждала ее.

• Ты ее не бросишь?

Соня молча обняла Веру, хотя для этого ей пришлось встать на цыпочки, ведь та была намного выше. И Вера вдруг почувствовала себя маленькой. Так она чувствовала себя, когда ее обнимала мама. И стало чуть легче, и пришли слезы. А еще пришло понимание, что с Сашкой точно будет все в порядке.
Соня была рядом с Верой до самого конца. Полгода, которые отмерили Вере, превратились в два с половиной благодаря тому, что Соня нашла лучших специалистов. К сожалению, время и болезнь взяли свое.

Саша осталась с Соней и Артемом. Алексей пропал почти сразу после расставания с Верой и только алименты, которые одинаково четко капали на счета детей, говорили о том, что отец у них когда-то все-таки был.
Замуж второй раз Соню «выдала» именно Сашка. Не желая «сидеть на шее» у Сони, она на третьем курсе устроилась на работу. Зарплата была смешной до невозможности, но Соня очень серьезно выдала подзатыльник смеющемуся Артему и сказала:

• Начало положено, и оно прекрасно. А ты, балбес! Пусть Сашкиных денег не хватит ей даже на колготки, но она уже сделала все, чтобы стать от меня независимой. А ты? Где твое мужское «я»?

Соня была, конечно, не совсем справедлива. Артем зарабатывал давно и весьма неплохо. Прекрасно разбираясь в программировании, он работал удаленно, еще учась в школе. Но, Соня всегда говорила, что он распыляется.

• Определись, чем ты хочешь заниматься серьезно. На двух стульях усидеть точно не получится. Ты теряешь время.

Это позже, уже работая по специальности, он признает ее правоту. Там, где Сашка, получая свои копейки, «собаку съела» на реальных делах, ему пришлось сильно попотеть, имея только теоретические знания.

• Три года потерял. Обидно!
• А, мама тебе говорила! – Сашка увернулась от запущенной в ее сторону подушки с дивана и показала брату язык.

Со своим начальником, Максимом Петровичем, она познакомила Соню через год, после того, как устроилась в контору.

• Замечательный человек, Сонь!
• И?
• Ты можешь просто пообщаться с ним?
• Зачем?
• Соня! Ты молодая, красивая женщина! Он чертовски привлекательный мужчина без вредных привычек и семейных обязательств. Пока. Что тут непонятного?
• Непонятно словечко «пока». Пока без обязательств или пока без вредных привычек? Что приобретет он после беседы со мной? – Соня смеялась, но просьбе Сашки все-таки уступила.

Максим оказался «ее человеком». Она поняла это почти сразу, но признаться себе в этом было страшно. Как бы один такой «свой» уже был... К счастью, Максим ее сомнения истолковал правильно. Они тихо поженились спустя полгода после знакомства, и Артем с Сашкой громче всех драли глотки на их свадьбе, крича «горько» и не обращая внимания на попытки Сони их урезонить.
Семейная жизнь Сони и Максима началась и закончилась так быстро, что никто толком ничего в ней и не понял. Максим, всего несколько месяцев спустя после свадьбы, ехал домой с работы. Остановился у магазинчика, чтобы купить цветы Соне и, рассчитываясь, вдруг охнул и осел на тротуар. Скорая не успела...

• Он никогда не жаловался на сердце... – Соня твердила эту фразу сутками напролет, не понимая, что происходит.

Сашка, бросив все дела, перебралась в квартиру Сони, чтобы быть рядом. Они с Артемом сменяя друг друга, не выпускали руку Сони из своих. Спустя какое-то время Соня встала, но в себя так и не пришла. Она стала похожа на тень, которая вроде бы и существовала в этом мире, но не влияла больше на него.
Именно тогда в доме появились Бублик и Евгений Павлович. Первый был котом, а второй психиатром.
Кот, впоследствии, перекочевал вслед за Артемом в его новую квартиру.

• Предатель! – ласково потрепала его за толстые щечки напоследок Соня. – Вообще-то, планировалось, что ты будешь моим котом.

Бублик, довольно жмурился, но поглядывал на Артема. Никто не понял, почему в качестве хозяина кот выбрал человека, который чуть что хватался за тапочек, и совершенно не считался с его потребностями, без зазрения совести выставляя за дверь, если хотелось спать. Соня, которая вскакивала чуть свет, чтобы приготовить еду коту, приходила в ужас, когда видела, как сын невозмутимо достает пачку сухого корма из шкафчика.

• Издеваешься над животным!
• Полный набор витаминов и минералов. И к тому же немножко еды там тоже есть. Мам, в чем проблема? У него морда похудела?

Глядя, как кот ластится к Артему, Соня начинала смеяться:

• Это ему точно не грозит, похоже!

Она смирилась с тем, что Бублик жил теперь у Артема, но при малейшем удобном случае не упускала возможности проведать своего «бывшего» кота. Бублик милостиво принимал принесенное свежее мясо и даже позволял себя гладить протокольных пять минут, чем несказанно радовал Соню каждый раз.

• Видишь, он мне рад!
• Ага! – Артем отпихивал от себя толстенькую серую тушку и просил. – Мам! Может вернуть тебе его, а?
• Да я бы с удовольствием, но у Жени же аллергия.

Да, кот от Сони ушел, а психиатр остался. Причем остался не просто так, а с серьезными видами на будущее. Поэтому, Соню, как пациентку, он передал своему товарищу, а сам принялся за ней ухаживать. Назвать это «ухаживаниями» ни у Артема, ни у Сашки язык не поворачивался. Ни цветов, ни конфет, ни театров и, упаси Боже, ресторанов не было. Евгений приезжал с утра в субботу, усаживал Соню в машину и вез ее на рынок. А после помогал готовить и съедал все, что ставила перед ним хозяйка дома. Он искал новые рецепты и перезнакомился почти со всеми продавцами мяса, рыбы и овощей на местном рынке. Глядя, как колдует над очередным рецептом Соня, сосредоточенно разделывая каким-то хитрым способом рыбу или курицу, он видел, как оживает эта женщина, в которой было столько света, но совершенно не осталось жизни.

• Это хорошо? – Соня держала перед ним ложку, предлагая снять пробу, а он пытался держать себя в руках и не показать вида, как хочется ему сейчас пробовать что-то другое, а вовсе не этот восхитительный плов.
• Это прекрасно! – не кривя душой говорил Евгений и снова опускался на стул в кухне, которую он знал уже лучше, чем собственную.

На то, чтобы вытащить Соню из депрессии у него и врачей ушло два года. И, когда он, наконец, понял, что она в порядке, Евгений пропал. Соня металась, пытаясь найти его, обрывала телефон, звоня знакомым, но все было тщетно. Тогда за дело взялся Артем. Найдя Евгения, он не стал церемониться, а просто в лоб спросил его:

• Любовь прошла?
• Нет.
• Тогда в чем дело?
• Она теперь в порядке. Я ей больше не нужен.

Артем не стесняясь покрутил у виска, затолкал Евгения в машину, применив грубую силу, и привез к Соне.

• Разбирайтесь сами! И чем скорее, тем лучше!

Еще год ушел у Евгения на то, чтобы уговорить Соню выйти за него замуж. В ход пошло все, вплоть до полной медицинской карты, которую Женя предъявил будущей жене.

• Сонечка, я здоров! Настолько, насколько может быть здоров мужчина в моем возрасте. Я обещаю беречь тебя, да и себя тоже, как зеницу ока. Соглашайся уже, а?

Соня, вымотала нервы всем, включая Бублика, который терпеливо сносил Сонины руки, пока она часами вела беседы с сыном, пытаясь понять, что делать, а потом на сутки уходил жить под диван. Но, в итоге, согласилась.

• Артем! В чем я теперь пойду? Времени нет уже что-то другое купить! Я же говорила, что надо отдать это недоразумение! Это не кот, а вредитель! – Света бросила размазывать слезы по щекам.
• Эй! Уважаешь меня, значит, уважай и моего кота.
• Уважаешь? – Света вдруг взвизгнула и вскочила. – За что мне тебя уважать, мой дорогой? Я тебя много раз просила, чтобы ты от него избавился, но тебе наплевать на то, что я говорю! Кто тебе дороже, я или кот?

Артем мягко взял Свету за плечи и заставил сделать шаг в сторону. Лапа, мелькнувшая из-под кресла, прошла мимо ноги девушки.

• Не трогай меня! – Света отбросила руки Артема. – Тебе все равно, что я говорю, тебе все равно, что я чувствую, а, значит, тебе все равно, есть ли я рядом. Я ухожу!

Артем опустил голову, глядя прямо в два внимательных желтых глаза, следящих за ним, и спросил:

• Ты вещи сразу заберешь? Или потом?

Светлана, поперхнувшись от возмущения следующей фразой, которую готовилась выдать, вдруг остыла и удивленно посмотрела на Артема:

• Что? Что ты сказал?
• Я спросил, ты вещи свои сейчас заберешь или позже? Света, кот. Я выбираю кота.

Он опустился на колени и позвал:

• Иди сюда, злодей! Никакой личной жизни с тобой.

Бублик тут же забрался к нему на руки и зашипел на Светлану, которая шагнула было к Артему.

• Это все? – вопрос прозвучал так по-детски беспомощно, что Артем невольно вздрогнул.
• Ты же сама говорила, что над отношениями надо работать. А мне нужен отпуск. Поэтому, я увольняюсь. Все, Свет, все. Хватит мотать друг другу нервы.

Забрав Бублика, он ушел на кухню и, глядя, как кот ест, слушал, как Света костерит его на все лады, собирая вещи. Хлопнула дверь, Бублик поднял голову от миски, что было признаком самого высокого признания, ведь оторваться от еды было равнозначно концу света, и посмотрел на Артема.

• Что, друг мой? Твоя подлость сегодня, кажется, спасла меня от большой ошибки. Хотя ноги у Светки все-таки стоили того, чтобы не портить ей жизнь столь варварским способом. Ладно, можешь забыть про тапок до следующей женщины в моей жизни.

Бублик прищурился, глядя на хозяина, и поразмыслив, решил все-таки воздержаться от замечаний. Миска почти опустела, заняться было больше нечем, поэтому он потопал в комнату, скрывать следы своего злодейства. Брезгливо «закапывая» валяющуюся посреди комнаты туфельку, оставленную Светой, он ворчал, поглядывая на Артема.

• Да понял, я, понял все, что ты думаешь по этому поводу! Интересно, найдется ли та, которой ты выдашь разрешение быть со мной рядом?

Бублик молча щурился, наблюдая за хозяином. Разве объяснишь этим двуногим, что в человеке главное?
Подождав, пока Артем завалится на диван с планшетом, Бублик пристроился у него под боком и заурчал. Ничего, пусть хозяин успокоится, подумает, съест чего-нибудь вкусного, из того, что принесет странная женщина с ласковыми руками, и все наладится. Лишь бы не привел опять такую же девицу, которая будет обижать его и пинать Бублика при каждом удобном случае. Кот не мог рассказать Артему, что пока того не было дома, ему приходилось прятаться. А, поскольку в маленькой квартире, кроме как под диван, было некуда, то доставалось Бублику от Светланы по полной программе. Она выгоняла его шваброй из-под дивана и лупила тапком, приговаривая:

• Я все равно заставлю его тебя отдать! В приют! Куда угодно, но здесь ты жить не будешь!

Бублик не понимал, как можно быть такой злой? Ведь другие женщины, которые приходили к Артему, его не обижали. Ни Соня, которую он даже где-то любил за ласковые руки и вкусные вещи, которые та приносила, ни Саша, которую Бублик вообще уважал безмерно, ведь она не посягала на его неприкосновенность, и он сам изредка приходил к ней, позволяя себя погладить. Где бы найти еще одну такую? Желательно, два в одном. Артем выбирать не умеет, это уже понятно. Та, что была до Светланы, ничем от нее не отличалась. Правда, кожаную обувь она не любила, но и кроссовки служили средством мести вполне успешно, а визга было даже больше, потому, что у той девицы обуви было не так много, как у Светы, и вся она помещалась в прихожей, где достать ее было легче, чем из шкафа.
Бублик не мог знать, что всего через неделю после Сониной свадьбы, куда Артем пойдет один и сбежит через пару часов, потому, что Соня выдаст разрешение Сашке знакомить брата со всеми представительницами женского пола от восемнадцати до шестидесяти, он решит, что нахальный голубь, сидящий на перилах балкона – это вполне легкая добыча. Шестой этаж окажется гораздо выше, чем могло бы показаться, и только ветки дерева, которое росло под балконом, немного смягчат падение. Артем будет гнать машину, наплевав на штрафы, и успеет довезти его до клиники. Соня и Сашка приедут туда сразу, как только узнают. И Соня удивленно поднимет брови, переводя взгляд с сына на уставшего молодого врача, которая выйдет из операционной, стянет с рук перчатки, снимет маску, и улыбнется:

• Будет жить ваш толстячок. Только, застеклить балкон все же не помешает. Если раз попробовал, то может и повторить. Инстинкты, куда ж от них.

И Сашка громко фыркнет, повторив последнюю фразу, глядя на брата:

• Куда ж от них!

Артем, будет стоять столбом, глядя на эту девушку, и выдавит из себя только банальное:

• Спасибо!

А потом устроит Сашке настоящий допрос с пристрастием, ведь она вытолкает его за дверь, чтобы расспросить подробнее не сколько о коте, сколько о враче, что так впечатлила брата. В результате Артем получит от Саши номер телефона Арины и будет еще неделю маяться, не сводя с нее глаз на перевязках, машинально почесывая Бублика за ухом, прежде, чем решится все-таки позвонить. Он даже не обратит внимания на то, что кот будет позволять Арине делать с ним все что угодно, начиная с градусника и заканчивая уколами.
А спустя еще полгода Бублик пристроится поближе к руке Арины, свисающей с дивана, подсунув лобастую голову под ее ладонь. Это завтра его отвезут на две недели к Соне, потому, что Арина с Артемом улетят в свадебное путешествие, а сегодня он будет разглядывать странную белую штуку, которая воздушным облаком укроет кресло и часть пола, тихонечко мурчать, обняв лапами тапочек новой хозяйки, и думать о том, что Артем не так безнадежен, как ему казалось, и все-таки сумел разглядеть то, что в человеке главное.
И ни разу, за пять лет, которые пройдут потом со дня свадьбы Артема и Арины, Бублик не услышит больше:

• Бублик! Наглая кошачья морда! Где мой тапок?!

из инета