Рассказы для души

Мы разводились с женой, стали делить нажитое. И тут незадача. -Забирай этого! – сказала жена. -Вы с ним — два сапога пара! Так в нашем доме появился красавец какаду с кошачьим именем Маркиз, который был тут же переименован моей мамой в Кешу.

Этот попугай достался мне от первой жены при разделе совместно нажитого имущества, хоть таковым и не являлся, поскольку жил в её доме задолго до меня.
Всем Кеша был хорош, и только один недостаток не давал нам покоя: Кеша не говорил. Все наши усилия выдавить из попугая хоть слово терпели фиаско. Кеша молчал, как партизан на допросе. И только дед не одобрял этих наших попыток.
— Отвали от попугая! — ворчал он. — Вам что, поговорить больше не с кем?
Наверное, на этой почве они с дедом и сошлись. Деда попугай устраивал, как внимательный и молчаливый собеседник, а попугай любил, наклонив голову, слушать деда, когда тот что-то мастерил или садился вечером за стопочку.
В конце концов мы решили показать Кешу соседке, которая держала двух болтливых волнистых попугайчиков и слыла специалистом по обучению пернатых русскому языку. Стоит ли говорить, что Кеша произвёл на соседку неизгладимое впечатление. Она была от него в полнейшем восторге! Долго ходила вокруг него кругами, всплёскивала руками, что-то приговаривая, а потом решила зачем-то погладить. Она протянула руку и коснулась пальцем головы мирно дремавшего попугая. Потревоженный Кеша открыл один глаз, недовольно покосился на незнакомую даму и вдруг ясно и чётко произнёс:
— Отвали от попугая!

Соседка потеряла сознание, а Кешу с этого момента прорвало. Получилось, как в том анекдоте про немого мальчика, который однажды за обедом вдруг сказал: «Суп пересолёный!», — а на вопрос: «Что ж ты молчал десять лет?!» — ответил: «До этого всё было нормально!»
Вот так и Кеша. Молчал-молчал и вдруг заговорил. Беда заключалась в том, что заговорил он голосом, интонациями, а самое главное, словарным запасом деда. Дед, весьма крепкий ещё старик, был на войне шофёром, вернулся без одной ноги и всю жизнь проработал плотником. За словом в карман никогда не лез и словарный запас имел весьма характерный для человека такого склада ума и образа жизни. Почему попугай выбрал именно деда объектом для подражания, остаётся загадкой, однако факт остаётся фактом — матерился Кеша именно как плотник, виртуозно и заливисто.
Соседку это шокировало, однако не вывело окончательно из себя. Она решила взять над Кешей шефство. Обучить его хорошим манерам и правильному русскому языку. По собственной инициативе она чуть ли не каждый день приходила и проводила с ним занятия по какой-то специально освоенной импортной методике.
Деда это изрядно злило, однако он старался держать себя в руках. Только после ухода соседки что-то недовольно бубнил себе под нос.
Впрочем, несложно догадаться, что именно. В конце концов, видя что все её усилия не дают никакого хоть мало-мальского результата, соседка, на радость деда, свои занятия бросила.
А где-нибудь пару месяцев спустя, когда мы всей семьёй вечером пили чай, она заглянула на огонёк, справиться о Кешином здоровье. Кеша, сидевший с нами на кухне, увидев соседку, встрепенулся и вдруг произнёс:
— Берегите попугая! Кеша — птичка дорогая!
Это была фраза, которой соседка безуспешно пыталась научить Кешу в течение несколько месяцев. И даже то, что попугай сказал эту фразу интонациями деда, не могло омрачить радости педагога. Кажется, у неё даже слеза выступила от умиления. А попугай покосился на вспыхнувшую от своего успеха соседку и добавил тем же голосом деда:
— Лучше бы кота говорить научила, дура шизанутая...

Геннадий Пименов

ТРЕТИЙ СОРТ – ЕЩЁ НЕ БРАК!

Соня смачно выдавила на руку шампунь из красочной бутылочки и начала намыливать голову. Положение обязывало, выглядеть на все сто процентов красоты. Она и прелестная барышня в одном флаконе? Смешно. Сегодня ей исполнилось тридцать лет, ну надо же какая юбилейная дата. А что в жизненном анамнезе? Итоги было подводить лёгко и, увы, немного грустно.
Начать хотя бы с карикатурной внешности.

Три шарика: голова с пухлыми щеками, плотное тело бой-бабы с объёмистой грудью и отвисающей вниз пятой точкой, коротенькие ножки-тумбочки. Несуразный портрет завершали вечно всклокоченные, торчащие в разные стороны рыжие волосы, невыразительные, какие-то тусклые зелёные глаза без единого намёка на искры блеска, ручки с пальцами, похожими на сочные розовые сарделечки.
Сонечке очень бы хотелось заглянуть в глаза своих родителей и узнать: почему щедрая к другим природа на ней решила отдохнуть. Но желание это было невыполнимо. Выросла она в детском доме, где воспитатели не знали о её происхождении ни-че-го. Коляску с отчаянно ревущей малышкой обнаружил на пригородном вокзале местный бомж. С органами правопорядка ему связываться не хотелось, но и бросить свою неожиданную находку он не смог. Откатил приобретение к дверям местного отделения милиции и был таков.

В подразделении для малюток в детдоме на вновь поступившее чудо собрался подивиться весь коллектив. Вердикт был неутешительным:

• Судя по развитию, ей не больше 2-3 месяцев, высказалась врач.
• Какая-то она странная, я таких рыжих пышечек в жизни не встречала, чем её только кормили, маленькая совсем, а нос уже среди налитых щёчек не видно, задумчиво развернула пелёнки воспитательница грудничков.
• Необычное дитя, как будто её собирал неведомый скульптор из частичек чужих тел, и всё вместе выглядит как типичный резонанс, поумничала директриса.
• Ну что вы разгалделись, право, ребёнок, как ребёнок, прекратил собрание дворник Николай.

Дни в новом Сонином доме потянулись, побежали. Ясли, детсадовская группа, школьники за партами. Сверстники пухлую девочку своей признавать не хотели, дразнили и подначивали:

• Эй, тумбочка с дустом, сгоняй на кухню, там хлеб баба Поля испекла к ужину, стащи несколько кусочков. Она-то подкармливает твои телеса без возражений.
• Сонька, даже не думай претендовать на участие в театральной постановке, тебе только страшилу в спектакле играть, а у нас такого персонажа в пьесе не намечается.
• Ну что ты на моё платье уставилась, корова, надень на выпускной вечер лучше какой-нибудь чехол от дивана, тебе такой наряд больше подойдёт.

Нет, всерьёз и совсем уж жестоко девчонку не преследовали. В детском доме другой мир, все своего горя и одиночества нахлебались, на сотоварища с ножом не кинутся. Её просто не замечали, игнорировали, обходили за версту. Так что, друзей детства даже в этой неприкаянной среде ей нажить не пришлось.
Попытаться поговорить о женском счастье? Так ведь и здесь бескомпромиссное фиаско.
Наверное, при таком раскладе с внешним обликом у Сони не могло быть и намёка на любовный опыт, но он случился.
Сначала она по уши безответно влюбилась в старшеклассника из детского дома. Назло всем врагам, самого красивого, спортивного, гибкого как пантера. Шансов любоваться кумиром у неё было предостаточно, Влад был капитаном их футбольной команды. Сиди себе на трибуне, наблюдай за игрой и восхищайся. Заприметив как-то её жадный взгляд, юноша отбрил Сонины мечты в два счёта:

• Тебе-то что здесь надо, пухляшка ты непутёвая? Саму в зоопарке держать надо, да зрителям на потребу для смешных зрелищ выводить, а она туда же! Забудь! Ты третий сорт, Сонька! Уважающий себя мужчина на такое уродство никогда не клюнет.

Соня не забыла, просто любила теперь про себя, таясь, обильно смачивая по ночам подушку слезами. Против природы не пойдешь, её тело созревало и наполнялось желаниями, как ему и было положено по возрасту.
Второй роман случился на курорте. Тогда она уже окончила школу, получила комнату в коммуналке, полагающуюся детдомовцам, и на остатки выделенных государством средств махнула на Азовское море. Черноморское побережье по деньгам она уже не потянула бы, но ведь и здесь разливался бесконечным простором ласковый водоём, оседал под ногами бархатный песок на длинном мелководье, дурманяще пахло скошенным разнотравьем и хвоей. Счастье-то какое на её улице! Теперь она тоже знает, что такое это – далёкое, загадочное море!
По вечерам в их скромном пансионате организовывали танцы под магнитофон. Контингент отдыхающих был представлен активной армией женщин бальзаковского возраста, двумя ражими мужичонками, ни днём, ни вечером, не расстающимися со смачно пахнущей вяленой рыбой и пивом, и восстанавливающимся после аварии молодым тщедушным пареньком. В один из вечеров он неожиданно пригласил её на танец, а потом, дыша перегаром, потащил к себе в номер.
Утром брезгливо прикрыл простыней полное тело Сони, отвёл в сторону глаза и буркнул:

• На продолжение не рассчитывай. Выпил я вчера крепко, не ведал, что творил. Инстинкты разум пересилили. Тебе же не по морям ездить, а где-нибудь в цирке клоуна изображать с такой внешностью. Даже гримироваться не надо будет.
• А почему нет? подумала вдруг Соня.

С будущей профессией она еще не определилась, в училище искусств есть цирковое отделение. Документы туда она понесла без сомнений.

• Уж если люди говорят, что я лишь на роль пугала способна, чего мне тогда и сопротивляться.

В приёмной комиссии училища она опять испытала привычное дежавю. Люди, сидящие за длинным столом, покрытым бархатной скатертью, недоумённо переглядывались, перешептывались, прятали долу глаза. Лишь председатель уважаемой комиссии, умудрённый опытом фокусник Георгий Станиславович, задал вопрос:

• Ну и в каком амплуа вы видите себя на арене, девушка?

Соня зажмурилась, собрала всю свою волю в кулак и выдавила:

• Если судьба распорядилась с моей внешностью таким неординарным способом, я хочу свои недостатки превратить в продолжение достоинств. Возьмите меня учиться, я хочу стать новым рыжим клоуном!

На стороне Сони были довольно веские аргументы: школьный аттестат со всеми пятёрками, превосходно подвешенный язык за счёт страсти к добротной литературе. Несмотря на вечные поддёвки и издевательства отсутствие комплексов. Она давно уже сумела обрасти защитным панцирем, похожим на домик черепахи. Не последнюю роль в решении комиссии сыграло и мнение Георгия Станиславовича:

• Интуиция подсказывает мне, что из этой абитуриентки выйдет толк, я сам когда-то попал в цирк по той причине, что был обладателем неспокойных рук. Родители меня и к психиатру водили, и боялись, что стану вором-карманником, настолько ловко я извлекал предметы из самых неожиданных мест. А я сделал блестящую карьеру фокусника и никогда еще об этом не пожалел.

Цирковой мир встретил Соню если и не с распростёртыми объятиями, то вполне благосклонно. В этой среде во все времена росло и множилось настоящее крепкое братство. Ребят со странной внешностью в её учебной группе хватало. У многих, как и у неё, были непростые судьбы, многие продолжали цирковые династии, не умея жить в мире людей без бравурного марша, начинающего представления, света рамп, аплодисментов и преданных поклонников.
Через год старый фокусник, часто наблюдавший за практическими занятиями учащихся, стал выделять девушку из общей толпы. И о чудо! Её, казалось бы, неловкие пальчики-сардельки, оказались способными к многоходовым фокусам. Теперь в свои репризы, призванные заполнять перерывы между номерами, Соня вставляла лёгкие элементы мистического иллюзиона. Публика клоуна-дебютанта встретила тепло и радушно. Её забавный внешний облик на сцене принимали как часть общего имиджа, после представления подходили и благодарили за искромётные шутки, забавные придумки, виртуозную работу несуразных ручек.
После окончания ею циркового училища Георгий Станиславович похлопотал за любимую ученицу. Теперь они трудились в одной труппе. Вместе на гастроли, вместе домой в очередную гостиницу. Двум неприкаянным сердцам стало казаться, что они больше не одиноки. У ловкого Жорика появилась дочка, у Сони отец, коего раньше в её жизни никогда не было. О таком раскладе она и мечтать не могла.

Месяц назад, накануне Сониного юбилея, к ним в труппу пришёл мужчина в строгом деловом костюме. Представился психологом из пансионата для особенных детей. Его речь была краткой:

• Нужны добровольцы, лучше всего с амплуа клоунов. Задача: обладать добрым сердцем и помочь скрасить досуг безнадёжно больных малышей. Для этой работы придётся окончить дополнительные медицинские курсы. Гонорар на выходе не разочарует.

В труппе было целых три клоуна, но шаг вперёд сделала только Соня. Она уже давно распрощалась с мечтой иметь своих наследников, знала, что такое детское одиночество. Это предложение будто специально для неё было придумано!
Первые вечера после походов в пансионат выла от безысходности:

• Какая же я эгоистка, жалуюсь и стенаю о том, что моя жизнь не идеальна! А как же все они, навеки отлученные от нормальной жизни? Насмешка природы, решившей пошалить с цепочками ДНК в их генах и подарившая им редчайшие тупиковые заболевания!

Тех, от кого не отказались уставшие от проблем родители, среди её подопечных были единицы. Да и эти родители – приходили навестить чад из шумного, искрящегося здоровьем мира и быстро опять исчезали в нём. Капельницы, уколы, череда пилюль, люди в белых халатах и накрахмаленных шапочках. Появившийся в один из жарких летних дней в дверях палаты рыжий клоун был фейерверком, чудом, волшебством.
Пытливые глаза, не утратившие способности любить души. Нежные объятия. Коллекция рисунков, которую малыши каждый день любовно готовили к её визитам. Она, несомненно, вспоминала ту свою прежнюю цирковую жизнь, но здесь ей открылись совсем другие горизонты, другие возможности быть полезной, нужной, лучиком света в тёмном царстве вечной боли.

Вечером на её тридцатилетии в цирке соберутся свои: Георгий Станиславович, девчонки-акробатки, дрессировщица пуделей Эля, её напарница по номерам, каланча Зоя, работающая клоуном на контрасте с пышечкой Соней, два брата-тяжеловеса – в общем, вся их бессменная команда. А пока молодая женщина спешила в больницу с тремя коробками восхитительных пирожных из любимой кондитерской и сумкой с лимонадом. Пусть её крошки тоже отметят юбилей со своим рыжиком.
За дверью палаты подозрительная тишина. Соня толкает её свободной ногой и оказывается в оживлённом кругу своих пациентов. Макс с внешностью эльфа, болеющий синдромом Уильямса, сосредоточенно тащит для Сони большую табуретку. Танюшка, перенёсшая уже не одну операцию на сердце, вручает огромный букет дивно пахнущих ромашек. Остальные гурьбой торопятся обнять и расцеловать Сонюшку, пошептать ей на ушко секретики, подержаться за руки, пожелать здоровья и счастья.

• Третий сорт, говоришь? спросила мысленно Соня у своей первой безответной любви,
• А есть ли сейчас в твоей жизни столько искреннего, самоотверженного тепла?

Она довольно зажмурилась, распахнула объятия сразу для полдюжины ребят, каждого расцеловала, каждому вручила стаканчик со сладким лимонадом и тарелочку с пирожным.
Третий сорт же еще не брак, не правда ли?

Автор: Елена Рязанцева

Тот самый запах

В супермаркете «Вселенная ароматов» с самого утра было небольшое столпотворение. Впереди маячили долгие праздничные выходные, и люди стремились закупиться всеми возможными запахами перед дальними поездками или таким желанным домашним затворничеством. Можно, конечно, купить нужный запах на заправке, центральном рынке или в небольшом бутике где-нибудь в центре города, но в сетевых магазинах выбор всегда больше и цена не такая кусачая.

— Пап, мы уже два часа тут слоняемся, — Юра старался вести себя максимально раздражающе: ныл, шаркал ногами по начищенным до блеска полам, кряхтел и при случае показательно бился головой о стеллажи с разноцветными бутыльками, которых здесь было больше тысячи.

С тех пор как Землю настигла страшная аллергическая эпидемия и учёные изобрели бомбу, уничтожившую все естественные запахи, мир погрузился в полную неразбериху. Уже больше десяти лет ничто на свете не источало ароматов и смертность от страшной напасти утонула на страницах учебников истории. Но, как правило, у любого действия есть последствия. Так случилось и в этот раз. Если первые пару лет человечество как-то могло спокойно жить без обоняния, радуясь тому, что спаслось от страшной участи, то, когда страх разжал свои тиски, началась великая депрессия, повлёкшая за собой еще больше смертей.

Без запахов люди сходили с ума. Им казалось, что ничто на свете больше не имеет смысла, если ты не можешь использовать абсолютно все свои чувства. Путешествия потеряли свой шарм, еда стала однообразной, исчезла романтика. Умирала любовь, распадались семьи. Ученым был поставлен ультиматум: в короткий срок они должны были синтезировать все возможные запахи и вернуть людям чувство любви к жизни, но, разумеется, небесплатно. Так и появились первые торговые точки с концентрированными ароматами. Сначала это были торговые аппараты, что стояли тут и там, затем открылись первые частные магазинчики, а после дело доросло до огромных гипермаркетов запахов, чьи площади поражали своей необъятностью. Человечество было спасено.

*

— Я должен найти этот запах, пока я ещё помню, — бубнил себе под нос отец, без конца шаря по полкам в поисках нужного названия и не обращая внимания на нытьё сына.

— Может, это? — спросил мальчуган, схватившись за бесплатный тестер с надписью «Детский сад». Он снял колпачок и поднёс горлышко к носу. — Фу-у, — отпрянул Юра, — ну и запашок.

Отец схватил бутылёк и сделал вдох. Мир вокруг мгновенно погрузился в букет из манной каши, компота из сухофруктов, резиновых игрушек и свежеокрашенных стен.

— Прекрасно, столько воспоминаний сразу, — расплылся в довольной улыбке мужчина, на секунду забыв о поисках.

— Что уж тут прекрасного? Полироль, которую тётя Катя постоянно нюхает, и та лучше пахнет, — пожал плечами Юрка и, выхватив тестер, закинул назад на полку. — А что конкретно мы ищем?

— Я, честно говоря, не знаю. Там много всяких ароматов было, — задумчиво произнёс мужчина. — Помню, пахло солнцем.

— Солнцем? — удивился Юра. — Разве солнце может пахнуть?

— Может. Но я не знаю как, — отец снова вернулся к поискам, переходя из одного ряда в другой.

Юра решил, что с такими вводными данными они здесь надолго и нужно прибегнуть к помощи консультанта. В лице молодой девушки, лениво слоняющейся между рядами, он нашёл подходящую жертву для дурацких запросов отца. На её бейджике золотыми буквами было написано: Мария.

Спустя пять минут совместных поисков мальчик уже бежал к отцу с новым тестером.

— Вот, запах дачи. Может, подойдёт?

Отец схватил бутылёк и опустил в него специальную бумажку, а затем поднёс к носу. Запах яблок, сырых досок, свежескошенной травы и, самое главное, летнего солнца тут же вскружил ему голову.

— Отлично! — похлопал он сына по плечу.

Тот уже обрадовался и хотел было направиться к выходу, но отец, на удивление, не спешил уходить.

— Это ещё не всё. Я помню, там был запах детского крема.

— Детского крема?! — переспросил с удивлением мальчишка.

— Да! Я точно помню!

Юра протяжно выдохнул, а затем снова исчез среди бесконечных торговых рядов.

Через минуту он уже дергал бедную Марию за рукав и снова просил помочь.

— Вот! Не поверишь — у них на складе валялся всего один экземпляр, — запыхавшись, протягивал сын бутылёк с выцветшей наклейкой.

Отец вдохнул и закатил глаза от наслаждения:

— Да, это оно.

— Теперь всё? — с надеждой в голосе спросил Юрка, хотя всем своим нутром чувствовал, что нет.

— Помню, пахло бумагой и шерстью.

— Пап, а ты случайно не заболел? Если все эти запахи смешать получится полная били... бери...дерда... Белиберда! — вспомнил наконец слово Юрик.

— Не получится! — уверенно заявил отец и с неугасающим энтузиазмом ринулся напролом в новый ряд.

Юра протяжно выпустил воздух из надутых щёк и отправился на поиски уже скрывающейся от него Марии.

— На! — протянул он нервно два флакона, на одном из которых было написано «Шерсть», а на другом — «Бумага».

— Спасибо, сынок, ты просто молодец! Обещаю, что, как только всё найдём, я куплю тебе любой запах, какой захочешь!

— Как? Разве ещё не всё?!

— Почти. Я чувствую, что не хватает ещё одного...

— Может я вам смогу помочь? — возникла перед этой парочкой взмокшая Мария, которой все эти поиски уже изрядно поднадоели.

— Мы пытаемся сделать смесь запахов, чтобы получить свой, — улыбнулся ей в ответ растерянный отец и показал те бутыльки, которые Мария сама нашла для них ранее.

— Есть предположения, что нужно искать?

— Ну... — замялся мужчина, было видно его смущение, — там был запах вермишелевого супа, помните, был такой, с буковками?

Девушка задумалась.

— Знаете, я о таком никогда не слышала. Нужно посмотреть по базе. Пойдемте к стойке информации, я гляну.

— А мы сможем потом всё это смешать?

— Конечно, не проблема!

Все трое направились к главному компьютеру, где должна была быть поставлена финальная точка.

Бегло щелкая клавиатурой, Мария пробивала все возможные названия, прямо или косвенно связанные с лапшой и супом, но ничего похожего ей не попадалось. Вернее, похожего было много, но отец настаивал, что суп должен быть именно из пакетика, а лапша именно в виде букв.

— У него особенный запах, — восторженно говорил он, словно речь шла о самых дорогих духах на свете, отчего Юра и Мария устало переглядывались.

— Невероятно, я и не знала, что у нас такие есть, — хихикнула девушка, наконец найдя нужную строку. — Правда, придётся подождать. Запах находится на складе в другой части города.

Юра в последний раз посмотрел на отца с надеждой, что тот передумает, но увы... Мужчина сиял, как новый автомобиль, и находился где-то далеко от всех проблем на свете.

Спустя час все трое — отец, сын и непонятно как ввязавшаяся во всю эту историю Мария — стояли возле специального миксера, где должны были смешаться все найденные ароматы. Процесс запустился, и через десять минут из специального отсека на свет появился флакон с невиданным до этого момента запахом.

Первым вызвался попробовать Юра — как самый пострадавший.

Он погрузил бумажку по самый корень и, вынув, поднёс к своему маленькому носу. Чуда не произошло. Запах оказался каким-то нейтральным, обыденным, совершенно простым, как, скажем, запах весны или школьного кабинета.

Мария не рискнула нюхать. Она ждала лишь одобрения и чаевых за свои труды.

Когда очередь дошла до отца, он осторожно сжал бумажку дрожащими пальцами и поднёс её к носу. Через мгновение из его глаз потекли слёзы.

— Это он, — всё, что смог произнести мужчина.

— Кто — он? Что это за запах, пап? — не мог понять настрадавшийся Юра.

— Так пахло от моей мамы...

Александр Райн

ПЁС В НАСЛЕДСТВО

Родители Алисы развелись, когда она училась в девятом классе. «Нам лучше жить порознь» – объяснила ей мама.
Обошлось без детской трагедии – сначала Алиса вся была поглощена первой влюбленностью, потом поступлением в вуз. Не до родителей было. Тем более, они, как взрослые люди, договорились обо всем спокойно. Ничего не делили, благо у каждого имелась жилплощадь.

Алиса с мамой остались в бывшем семейном гнездышке, которое и создавалось для выращивания детей. А папа переехал в квартиру своей матери, которую до развода они сдавали. И сразу, как только стал свободным человеком, завел собаку – золотистого ретривера, о котором, оказывается, мечтал с детства.

У щенка в паспорте значилось что-то величественное, но хозяин сразу сократил имя до ласкового – Малыш. Когда Алиса эту милоту увидела, не хотела уходить домой. Спросила, конечно:

– А почему мы не завели собаку раньше?

– Мама не разрешала, ты же знаешь – она фанат чистоты. А тут шерсть, песок, ну и прочие проблемы. Может быть, на мелкую породу она бы и согласилась, но крупную – ни за что.

Алиса понимающе кивнула. Да, мама была строгая, беспорядок в доме представить было просто немыслимо. Ей, дочке, ни разу не пришла в голову мысль просить завести питомца. Позже она поняла, что отец тоже никак не мог вписаться в идеально чистый интерьер – если в доме и были ссоры, то исключительно насчет чистоты.

Кстати, через несколько лет мама Алисы вышла замуж за такого же как сама педанта, а вот отец так и не обзавелся новой семьей. Кажется, он с Малышом был совершенно счастлив: мог часами играть с собакой в парке.

Пес вырос великолепный! Красивый, умный и бесконечно преданный. С ним можно было не просто разговаривать по душам, с ним можно было посоветоваться и найти равновесие в самый хмурый день.

Алиса тоже полюбила Малыша, и по воскресеньям часто присоединялась к прогулкам. Когда вышла на работу, первое время так сильно уставала, что мечтала дожить до выходных, чтобы выспаться и никого не видеть.

Свободного времени почти не было, с отцом в основном созванивалась. Пока однажды не позвонила мама и не сообщила страшное:

– Алиса, папа в больнице. Прогноз неутешительный.

Оказалось, болел он уже давно, только не хотел никого расстраивать. Алиса была благодарна маме за то, что она до последнего дня поддерживала бывшего мужа. Сначала в больнице, потом дома. А вот дочку мужчина попросил не приходить чаще раза в неделю. «Не хочет, чтобы ты видела его таким слабым», – объяснила мать.

Несколько недель прошли как в тумане.

Когда папа умер, Алиса переехала жить в его квартиру. Малыш грустил как человек. Мало ел, на прогулках ходил потерянный, вялый. Как новую хозяйку Алису не воспринимал. Она тоже страшно скучала и все время говорила с собакой о своей тоске. О том, как мало времени проводила с отцом в последнее время. О том, как больно терять близких навсегда.

Наверное, это и помогло им ужиться – они понимали друг друга. День ото дня их прогулки становились длиннее, разговоры светлее и, наконец, Алиса с Малышом снова стали подолгу гулять в парке по выходным.

Как раньше, только без папы.

Оказалось, у Малыша есть подружка Веста, той же породы. Ее хозяина звали Борис, они с отцом Алисы приятельствовали.

Каждые выходные новый знакомый с удовольствием рассказывал Алисе об особенностях породы, о том, как найти общий язык со взрослым псом. Дал свой телефон – на всякий случай.

Возможно, все так бы развивалось и дальше, если бы не случилась беда.

В один из темных осенних вечеров Алиса с Малышом стояли на светофоре и ждали зеленый свет. Дождавшись, начали переходить дорогу, и вдруг откуда-то ни возьмись – машина. Собака почувствовала опасность, рванулась, но его все равно задело.

Погода была ужасная, ветер, дождь. Лихач на машине промчался, не останавливаясь. Алиса осталась на переходе с раненым псом.

Первое, что пришло в голову, – позвонить Борису.

Он приехал в считанные минуты. В ветклинике пропустили без очереди. К счастью, все обошлось без серьезных травм.

Врач оставил Малыша на ночь в больнице, Алисе велел идти домой. Выходя из клиники, она разрыдалась и долго не могла успокоиться.

Тогда-то Борис и обнял ее в первый раз...

Алиса до сих пор помнит это чувство – она сразу успокоилась и поняла, что все будет хорошо. Только очень не хотела, чтобы он ее отпускал.

Он и не отпустил.

Ребята вместе уже десять лет. У них два сына. И питомник золотистых ретриверов.

Флэш

Наталья работала администратором в мотеле уже больше десяти лет, с момента его открытия. Жила тут рядом, в посёлке. Всякое бывало за эти годы...

Некоторые случаи просто невозможно было ни понять, ни объяснить. Люди бросали (или подбрасывали) своих кошек и собак. Иногда возле мотеля, иногда прямо на трассе, а те приходили на запах еды.
Дома у неё обитали три кошки и две собачки. И ещё одна, уже старая овчарка жила во дворе. Всех Наталья подобрала здесь, возле мотеля. И ещё нескольких пристроила по знакомым.

Флэш потерялся в её смену. Когда она увидела заплаканного мальчика, забежавшего с улицы с поводком в руках, сразу всё поняла. Ну как же она не предупредила его, чтобы не отпускал, и не ходил на задний двор, там ведь эти два здоровых пса!

Родители мальчика, вместо того, чтобы помочь искать собаку, только охали, вздыхали и отчитывали ребёнка, а через час начали паковать вещи и сдали номер.

• Вы что, вот так просто возьмёте и уедете? – изумилась Наталья, – Задержитесь хотя бы на день, он вернётся, я уверена...
• Да что вы говорите!? – возмущался глава семейства, – У меня все по минутам рассчитано, у меня работа, ответственность...

Жена суетилась возле него, говорила, что ему нельзя нервничать, а сыну в школу, а собака, может, вообще под машину попала, а они тут будут ждать...
Короче говоря, уехали, со скандалом запихав зарёванного мальчика на заднее сиденье. И даже телефон не оставили, не попросили позвонить, сообщить. Да и что толку, Наталье было ясно – ЭТИ люди не вернутся за собакой.

*

В то утро, когда потерялся Флэш, Наталья сдавала смену. Приехав на работу через двое суток, женщина оглядывала двор и стоянку в надежде, что пёсик вернулся. Несколько раз выходила на улицу днём, но, кроме больших местных псов, никого не было.

И только спустя неделю, как-то вечером, когда заходящее солнце окрасило всё в оранжево-красный, Наталья, выйдя на крыльцо мотеля, увидела одинокую собачью фигурку на пригорке. Пёс сидел неподвижно, не сводя глаз со стоянки.
Взяв угощение, пластиковые тарелочки и бутылку с водой, Наталья пошла знакомиться. Собака настороженно следила за её приближением, не выражая ни радости, ни страха. Не доходя метров десять, Наталья позвала:

• Флэш! – кажется, так звал его мальчик.

Это, без сомнения, был он. Услышав свою кличку, пёс посмотрел на женщину с надеждой – ведь так его звал хозяин... Где же он, хозяин?
Наталья подошла ближе, поставила в траву тарелочки, положила еду, налила воды. Флэш уже вовсю крутился рядом, виляя хвостом. Эта женщина почему-то внушала ему доверие. Её голос был ласковым и добрым:

• Давай, мой хороший, поешь! Какой же ты умничка – вернулся. А я знала...

Прошло несколько дней, прежде чем Флэш согласился оставить свой наблюдательный пункт. Наталья кормила его, специально приезжая в свои выходные. Днём ещё пригревало солнышко, но ночи становились всё холоднее. Переживая за здоровье маленького короткошерстного пёсика, женщина каждый раз уговаривала его:

• Пойдём со мной, Флэш. Поживёшь у меня. Тебе не будет скучно, честное слово! Там тебя ждёт весёлая компания...

И однажды он пошёл...

Пошёл, потому что невыносимо было сидеть вот так, в полном одиночестве целыми днями. Пошёл, потому что эта женщина ему нравилась, он искренне радовался, когда она приходила, а когда уходила – его сердце будто разрывалось надвое. Одна половинка хотела мчаться за ней, а другая – сидеть и смотреть на стоянку, ожидая хозяина...

*

Флэш быстро подружился с собачками и кошками, живущими у Натальи. Молодой, игривый, энергичный, он стал заводилой в «стае». И даже старая овчарка, хоть сначала и огрызалась на мельтешащее бело-рыжее создание, вскоре сама стала бегать с ним по двору.
Всё было хорошо, но раз или два в неделю Флэш убегал. К мотелю. Он прекрасно знал дорогу от посёлка. Первый раз Наталья расстроилась, плакала, искала его.
А на следующий день, приехав на работу, машинально взглянула на пригорок и ахнула – Флэш сидел там. Неподвижный, словно статуэтка, в своем безнадёжном ожидании...
Справедливости ради стоит сказать, что Наталья, найдя Флэша, всё же позвонила его хозяевам, они ведь регистрировались в мотеле, телефон был указан. Ответила женщина, и Наталья даже узнала её по голосу. Сперва замявшись, та сказала:

• Послушайте, мы живём за несколько тысяч километров! Я еле-еле сына успокоила... Не звоните сюда больше.

Вот и весь разговор. Но Флэш его не слышал, а потому продолжал периодически убегать – дежурить у мотеля...

Когда совсем похолодало, Наталья перестала выпускать его во двор без присмотра. Она очень привязалась к Флэшу, он был удивительный – понятливый, ласковый, внимательный...
Его преданность Наталья уважала и брала его иногда с собой на работу. Флэш обнюхивал стоянку и, убедившись, что знакомая машина отсутствует, спокойно шёл с Натальей за стойку администратора.

*

Так прошла зима, потом весна... И наступило лето.
Флэш совершенно освоился и дома у Натальи, и в посёлке. В мотеле его знал весь персонал, и даже большие грозные псы смотрели снисходительно – он больше не был чужаком. Да и на их паёк столовский не претендовал.
Знакомый пригорок по-прежнему служил ему наблюдательным пунктом, так уж он привык. И вот однажды, в августе...
Они приехали на закате. Флэш дремал на своём пригорке, когда услышал звук подъехавшей машины. Этот звук был особенным, не таким, как тысячи других. От него сердце пса сжалось, замерло в ликующем предчувствии.

Он сидел неподвижно, слегка подрагивая, словно боясь спугнуть своё счастье. Вот из машины вышли взрослые, к ним Флэш не испытывал сильных чувств. Он ждал мальчика. И вскоре он его увидел, услышал его звонкий смех.
Тело собаки напряглось, готовое в любую секунду броситься стрелой к своему человеку. Вот сейчас... сейчас он услышит своё имя и рванёт к хозяину!

• Кира, сидеть! Подождите, я возьму её на руки, – донеслось со стоянки.

Изумлённый, Флэш наблюдал, как мальчик, ЕГО мальчик, несёт небольшую бело-рыжую собачку, как ласково говорит ей:

• Тише, Кира, всё хорошо. Не бойся... Ты моя хорошая...

Через минуту семейство скрылось за дверями мотеля, а Флэш так и остался сидеть на своём пригорке...

*

Наталья сразу узнала вошедших. И первое, что она почувствовала, был страх. «Они заберут Флэша!» – только и успела подумать она, а в следующую секунду увидела собаку на руках у мальчика. Та же порода, та же масть.

Пока она оформляла документы, муж с женой непринужденно переговаривались, будто и не заезжали они сюда год назад, будто не бросали они здесь своего преданного друга, члена семьи, будто и не было его вовсе...
И тут тревожные мысли Натальи переключились на Флэша. Ведь он там, сидел на пригорке... Ведь он ждал их целый год... Где же он?
Выдав ключи от номера, она выскочила на улицу. Добежала до пригорка – никого. Всю ночь Наталья провела в переживаниях, её сердце болело за любимого пса. Несколько раз она выходила на стоянку, тихонько звала его. Флэш пропал...

Утром, еле дождавшись сменщицу, Наталья прыгнула в машину. Она ездила по трассе в обоих направлениях от мотеля, внимательно оглядывая окрестности. Но всё зря.
Наконец, она отправилась домой. Оставалась ещё слабая надежда найти Флэша там. Очень слабая. Потому что сколько раз он убегал, столько раз Наталья привозила его обратно на машине. Сам он не возвращался. Никогда.
Открыв калитку и войдя во двор, Наталья тихонько позвала:

• Флэш... Пожалуйста... – вся её любовь и надежда заключалась в этих словах.

Старая овчарка неспешно выбралась из будки, приветствуя хозяйку. А за ней оттуда выскочил Флэш!
Игривый, радостный, ласковый, он подлетел к Наталье, будто всегда так и встречал её с работы. Она плакала, смеялась, обнимала его:

• Ты вернулся! Сам вернулся домой! Ты самый лучший пёс, ты знаешь? А они... не стоят и взгляда, и взмаха твоего хвоста!

Больше Флэш не убегал. Иногда ездил с хозяйкой на работу – на машине, важный, по особой просьбе персонала. Все в мотеле его любили.
Вечерами, когда заходящее солнце окрашивало всё в оранжево-красный, Наталья, выйдя на крыльцо мотеля, смотрела на пустой пригорок и благодарила судьбу, что год назад увидела там одинокую собачью фигурку.

А Флэш сидел рядом, на крыльце, и не сводил глаз со своей хозяйки...

Автор: Анна Рыбкина

У БАЛУЯ НЕ ЗАБАЛУЕШЬ

– Опять Бараниха кобеля своего спустила! Ваську на сарай загнал, и дальше помчался. Ох, оторву я ему голову когда-нибудь, – громко причитал Михалыч, направляясь к дому той самой Баранихи.

А сарай у Михалыча знатный был, большой да широкий. Он его строил под себя. У него в сарае и вещи разные складировались, и мастерская была. Любил Михалыч на досуге из дерева всякие поделки делать.

Дойдя до дома Баранихи, Михалыч решительно открыл калитку и вошёл во двор. У крыльца дома стояла дородная женщина в цветастом платье и белой тёплой кофте. Выглядела она испуганно, растерянно оглядывая двор.

– Авдотья, ты чего Балуя с цепи спустила? – сердито начал Михалыч.

– Ох, Паш, он как завыл с утра, мочи нет, и всё с цепи рвался. Ну я и отцепила. Что-то не так, чует моё сердце, – запричитала женщина.

– Да что не так. Опять за какой-нибудь сучкой увяжется. Едрить твоё коромысло, он мне Ваську на сарай загнал, чуть не порвал, – оборвал её Михалыч.

– А куда побежал-то? – спросила Авдотья.

– Да куда, к дому Натахи, там хвост его метнул, – сообщил Михалыч, – ой, а у Натахи ж кошка с котятами. Порвёт, точно порвёт!

Авдотья и Михалыч помчались к дому Натальи Петровны, местной учительницы. Ну, как помчались: один спешил, припадая на правую ногу, вторая, в силу своей дородности, шибко переваливалась с боку на бок. Процессия впечатляла.

Уже на подходе к дому Натальи они остановились, замерев и открыв рты: навстречу им трусил Балуй, держа в зубах котёнка, за ним поспешала кошка, в зубах который тоже был котёнок.

Они пробежали мимо людей. Балуй что-то буркнул и потрусил дальше.

Люди двинулись за животными, а те забежали во двор Михалыча и направились к сараю, на плоской крыше которого восседал Васька. Балуй тихо рыкнул на Ваську, положил котёнка и улёгся.

– Паш, эт чё такое? – боязливо прошептала Авдотья.

И тут Михалыча осенило. Наблюдая, как животные по поленнице взбираются на крышу сарая, он вспомнил...

Лет пять назад он видел такую же картину, только тогда Балуй загнал на крышу козу с козлёнком, а Васька сам запрыгнул.

– Стой, Авдотья! Чую, большая вода идёт, давай домой, вытаскивай всё ценное, главное, документы не забудь. Я ща Машу предпрежу и пройдусь по улице, пусть наши собираются.

А большая вода уже неумолимо прибывала, быстро наполняя крайние дома, улицы и огороды посёлка грязными потоками. Михалыч, увидев это, ринулся домой, понимая, что уже не успевает предупредить соседей.

Всё, что они успели, это поднять на чердаки документы, деньги и немного еды. По лестнице поднимались уже по колено в воде.

К вечеру Михалыч наблюдал, как все кошки грелись у бока Балуя, а тот, как сфинкс, лежал, гордо подняв голову и озирая окрестности...

*

Наталья Петровна вела урок у своих первоклашек, когда кто-то из старших детей прибежал в класс и сообщил о подъёме воды.

Небольшая поселковая школа находилась в центре селения и тоже имела вместительный чердак.

Туда и поднялись трое учителей, директор и тридцать два ученика разного возраста. В школе обучали только до пятого класса, потом детей возили в Мухино, где была построена большая кирпичная среднеобразовательная школа.

Дети гомонили, учителя успокаивали их, и уже набирали на телефонах номера экстренных служб. Дети зазвонили родителям.

Большие наводнения случались в посёлке раз в десять-пятнадцать лет. Старожилы знали, что делать в этом случае. Они же передавали свои знания младшим поколениям.

Так, например, все важные документы и деньги люди держали на высоких местах в непромокаемых упаковках.

Однако первоклашки, а было их у Натальи Петровны ровно девять человек, впервые столкнулись с таким. Девчонки ревели, мальчишки с любопытством выглядывали в два окошка и комментировали происходящее:

– Сань, глянь, гуси ваши плывут, – толкнул в бок рыжеватого мальчишку Митя.

– А может это не наши, может ваши, – насупился Саша.

– Да какая разница, лишь бы далеко не уплыли, потом фиг найдёшь, – поучительно сказал Володя из четвёртого класса.

– Ой, а это ж Надькин кот. Нааадь, глянь, твой кот? – позвал Митя худенькую светловолосую девчушку.

Но быстрая вода уже унесла животное, и Надя так и не узнала, их ли кот попал в беду, но заревела ещё сильнее.

Наталья Петровна, услышав комментарии детей, охнула. Её сиамская кошка Мия месяц назад принесла трёх котят. Она специально возила её в город к сиамскому коту, надеялась выгодно продать котят. Деньги не были бы лишними.

Учительница заплакала. Ей не было жалко неполученных денег, она понимала, что Мия вряд ли спаслась. Она любила лежать с котятами в садовой беседке.

«Котят она не бросит, потонет вместе с ними!»

Слишком уж заботливой мамой оказалась Мия. Никого к ним не подпускала, следила за каждым их шагом.

«Может, хоть одного спасёт, заберется с ним на крышу беседки», – думала Наталья Петровна, а слёзы всё текли из её глаз.

Вода остановилась у самых окон домов. Оперативные службы райцентра и местные рыболовы сработали оперативно. Уже через два часа по улицам посёлка курсировали лодки, вывозившие людей на большую землю.

Подошли лодки и к школе. Спасатели и учителя передавали детей через окна, рассаживая их по лодкам. Последним рейсом забрали учителей.

Добравшись до неподтопленных мест, спасатели высаживали людей, где их уже ждали автобусы, отвозившие в соседнее село.

*

Через два дня вода начала постепенно уходить. Жители потихоньку возвращались в свои дома. Поспешила к своему жилью и Наталья Петровна.

Печальные думы одолевали учительницу, шагавшую по вязкой грязи в высоких резиновых сапогах, одолженных ей одной из жительниц соседнего села.

У дома Авдотьи к ней подскочил Балуй. Грязный, мокрый, он весело лаял и энергично вилял хвостом.

– Тьфу ты, напугал, Балуй! Чего веселишься, видишь, какая беда приключилась. Ты вот большой, спасся, а мои котятки с Мией сгинули, – и, не в силах сдерживаться, она заплакала.

– О, Наталья Петровна! Домой идёшь? – окликнула её Авдотья, вышедшая из дома на лай Балуя.

– Иду, Авдотьюшка, – вздохнув и утерев слёзы, ответила учительница.

– А чего ревёшь-то? Добро жалко? – подходя поближе, спросила Авдотья.

– У меня там Мия с котятами осталась, – с болью в голосе сказала Наталья Петровна.

– Знаешь что, а ты по дороге зайди к Михалычу, он там тебе сюрприз приготовил, – весело подмигнув, посоветовала Авдотья.

Удивившись, что там ещё за сюрприз, Наталья пошла дальше.

Подойдя к калитке дома Михалыча, Наталья Петровна покричала хозяевам. Потом она увидела сидевшего на крыльце Ваську.

«Вот, и этот обормот живой. А моя Миечка...»

И снова слёзы навернулись на глаза. Из дома вышла Маша, жена Михалыча.

– Наташа, чего такая печальная? Живы, и слава Богу, – подходя к учительнице, сказала Маша.

Наталья Петровна ещё не успела поведать о своей беде, как из дома вышел Михалыч с большой корзинкой в руках.

Он, громко чавкая по грязи, быстро подошёл к Наталье Петровне и, протянув ей корзинку, сказал:

– Забирай своих оглоедов, а то у Васьки нервные подёргивания начались, – засмеялся он, – и это, Балую спасибо скажи. Он жеж помог твоей красавице, котёнка в пасти своей страшной бережнее мамаши тащил. Вот только двоих спасли, третьего не успели. Прости.

Наталья Петровна прижимала к груди корзинку, а по её лицу катились слёзы счастья.

На следующий день на пороге Авдотьи появилась Наталья Петровна с котёнком на руках.

Удивлённой хозяйке она сказала:

– Не знаю, кого из них нёс балуй, но, думаю, с кошечкой он лучше поладит. Вот, возьми, Авдотья, – и протянула котёнка.

К ним подбежал Балуй. Понюхал котёнка, фыркнул, вильнул хвостом.

– Гляди, согласен, – улыбнулась Авдотья, принимая живой подарок.

– А тебе, Балуй, спасибо! – вдруг поклонилась псу учительница.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

Напролом к бабушке
Нина Егоровна проснулась поздно, почти в девять часов утра от шума дождя. Обычно она поднималась в восемь, но эту ночь спала плохо то ли от осеннего ненастья, ломившимся в маленькие окошки деревенского дома барабанной дробью тяжёлых капель, то ли от грусти, преследовавшей пенсионерку последнюю неделю.
Дочь с внучкой и зятем уехали как только закончился их отпуск. Увезли и самую светлую радость – внучку Маринку. Шестилетняя девочка обожала бабушку, и в этот раз снова расставалась со слезами.

Не выдержала и Нина Егоровна, тоже прослезилась, прося привозить Марину почаще.

• Да вы что сегодня устраиваете обе? – полушутя, полусерьёзно ругалась дочь Светлана, – да приедем, приедем скоро, через месяц уже будем тут на выходные. Марина, ты уже скоро в школу пойдёшь, а ревёшь... Мам, ну а ты-то что? Какой пример внучке подаёшь?
• Ой, да я и сама не знаю, жалко мне вас отпускать. Так весело всем вместе было. А теперь я снова одна... – со вздохом сказала Нина Егоровна.
• Ты не одна, с тобой твоя соседка Ольга Петровна, считай сорок лет бок о бок, как сёстры живёте, да и с другими ты всегда отлично ладишь, – успокаивала мать Света.
• Эх, тёща, – обнимал Нину Егоровну Слава, – если бы не работа, я бы точно у вас остался. Так тут хорошо, места красивейшие... А рыбалка одна чего стоит!

Мариночка обнимала бабушку за ноги и не хотела садиться в машину. Но вот сборы и уговоры были закончены и семейство уехало в город.

Теперь Нина Егоровна явно хандрила. Даже встать утром было тяжело. Казалось, ну какие там дела? Одной-то и готовить даже не хочется. И только лай Шарика во дворе заставил встать: надо кормить пса-сторожа, кошек и курочек.

Соседка Ольга Петровна уже в своём саду работает.

• Привет, Нина, что-то тебя не видать. Здорова ли? Как ты? – кричит она и привычно машет рукой.
• Да здорова, вот только не могу привыкнуть, что моих со мной нет. Весь отпуск были вместе с внучкой, а теперь я одна. Только и думаю о ней, и всё из рук валится... – пожаловалась Нина Егоровна.
• Это ты напрасно, – Ольга Петровна подошла к самому заборчику, – себя не терзай, они будут приезжать. Сейчас я приду к тебе, чайку попьём, я ватрушек принесу, вчера напекла.

Женщины сидели в кухне, поговаривали. Ольга Петровна увидела на подоконнике старую пластмассовую куклу. Она была раздетой, лохматой, и казалось, тоже с тоской смотрит на дорогу, откуда должна появиться её маленькая подружка Марина.

• Что это у тебя кукла-то растрёпанная, раздетая, только в одних трусах? – серьёзно спросила Ольга Петровна, беря куклу в руки.
• Да, это внучка играла... Кукле этой много годков. Осталась ещё с детских лет Светы, – ответила Нина Егоровна, – помню как мы её покупали в нашем сельпо на день рождения Светки тайно, чтобы она не видела, а потом прятали в шкафу до времени. Как она радовалась кукле этой! Поэтому и выбрасывать не дала потом, даже когда невестой стала.
• А сейчас тебе бы самое время её в порядок привести, – посоветовала Ольга Петровна, – раз такая легендарная кукла, семейная радость двух поколений, так сделай Марине приятное – одёжку ей пошей. Ведь ты же мастерица, Нина. А то просто позорище...

Нина улыбнулась и согласно кивнула. Теперь вечерами она шила на куклу одежду. А прежде вымыла её губкой в тёплой воде, причесала как ребёнка и почему-то стала с ней разговаривать.

• Ну, что, Настя. Вот и до тебя руки мои дошли. Теперь и я вроде в тебя играю... И смех, и грех. Но Ольга права. Абсолютно права. К тому же Маришка обрадуется. Ведь ты у нас стала как новенькая. Любо-дорого смотреть!

На макушке куклы был повязан белый бант. Казалось, кукла прислушивается к голосу хозяйки дома и принимает с благодарностью свои обновки. Наряды с каждым вечером пополняли крепкую коробочку из-под обуви. Это были платья из обрезков материи, вязаные кофточки и шапочки, и даже сапожки из старых кожаных перчаток.

В очередное чаепитие был показ мод. Нина Егоровна наряжала свою куклу перед изумлённой Ольгой Петровной, горячо и восхищённо оценившей новый гардероб куклы.

• Вот это да! Да тебе можно заказы брать на шитьё и вязание, Нинка! Модельерша ты наша, – улыбалась соседка.
• Нет уж. Я теперь и слепая, и спина болит, вот только на куклины платья и есть силы и прок, – смеялась довольная похвалой Нина Егоровна.

Ольга Петровна ушла, нахваливая свою подругу, а на следующий день вернулась с охапкой кукол.

• Принимай, подруга! Ты не представляешь, на что ты меня подвигла. Я же перерыла все свои залежи. Можно сказать, что я – Плюшкин ещё тот. У нас, наверное, в роду так принято – ничего не выбрасывать.

Она хохотала, видя изумление Нины, гладившей кукол, плюшевого мишку и заводную клюющую курочку.

• Откуда такое богатство, Оля? – спросила Нина Егоровна, – ты ограбила детский садик?
• Я влезла на свой чердак. Это что-то! Остров сокровищ, – рапортовала Ольга, – я и тебя туда приглашаю, это будет экскурсия в прошлый век, в наш СССР! Надо мне оттуда ещё приволочь кое-что. Только это потом. А сначала – вот, принимай для Маринки. У меня-то внук уже взрослый, в игрушки точно играть не будет. А ты как эту охапку кукол оденешь, так Маринка из деревни нашей вылезать не будет. Только ты ей сразу всех кукол не отдавай. Пусть сюда ездит играть, а берёт в город в гости по одной. Как в библиотеке книги меняют, так и ты ей каждый раз других кукол будешь дарить...

Нина Егоровна вечерами с охотой занималась своей коллекцией кукол. Хандра её испарилась совершенно. Более того, она с такой любовью обихаживала кукол ещё потому, что они были старые, времён её молодости, когда Света и девочки Ольги были малышками.

Словно в юность, даже почти в детство окунулась Нина, сама играла и наслаждалась этим процессом. Ольга Петровна приходила каждый вечер.

Она принесла старый проигрыватель со своего чердака, тщательно вычистила его, и подруги сидели, вязали маленькую одёжку и слушали песни Муслима Магомаева, Валерия Ободзинского, Майи Кристалинской.

На лавочке около русской печи чинно в ряд сидели куклы в нарядах. Казалось, что они тоже пришли на концерт и вслушиваются в забытые, но такие когда-то знакомые и родные мелодии советских певцов.

Приехавшая в гости Марина была в полном восторге. Да что там внучка! Светлана и Слава были поражены бабушкиными куклами. А Нина Егоровна, после того, как обшила кукол, и свои блузки перестирала и надела к приезду родных самую нарядную – белую.

• У нас сегодня праздник, мама? – спросила Света, – ты по какому поводу нарядилась?
• Вы приехали! Вот мой праздник! – бабушка поцеловала дочь и внучку. Девочка не отрывалась от кукол. Она кружилась с ними в танце под музыку и радовалась как никогда.

За столом собрались все, в том числе и Ольга Петровна. Она погладила Марину и сказала:

• Нравится наша музыка?

Мариночка кивнула.

• Тогда в следующий раз я принесу пластинки со сказками и детскими спектаклями. У меня их там много...

Ольга Петровна подняла указательный палец вверх, и Марина улыбнулась. Где это «там», она не поняла, но очевидно было, что в том высоком месте, у Ольги Петровны хранится самое важное, значимое и дорогое.

Гости уехали. Марина взяла с собой куклу и Мишку. А через день позвонила дочь Света.

• Маринка уже опять к тебе ломится. Так что в выходные мы снова будем у тебя. Диктуй, что из аптеки и магазина тебе привезти...

Нина Егоровна счастливо засмеялась. Сработало! Надо же. Ольгин совет не только избавил от печали, но и внучку порадовал, и Света теплее на мать глядит, и в гости едут.

• Пойду-ка я завтра в кладовой разберусь, – шептала своим куклам, сидевшим на комоде, Нина Егоровна, – авось тоже что-то ценное-драгоценное найду. Кажется, там старый металлический конструктор где-то был и детская посудка. Надо к приезду Мариночки всё успеть в порядок привести. Ух ты, делов-то сколько!

Автор Елена Шаламонова

СЕРДЦЕ ЧИСТОЙ ПОРОДЫ

Джек!!!

Забор высокий, калитка закрыта снаружи, никак не перепрыгнуть! Остаётся только заливисто лаять вслед отъезжающей машине, в которую мои хозяева только что силой затолкали рыдающую девочку по имени Вика.

Это она кричит и зовёт меня, а я ничем не могу ей помочь, и моё собачье сердце разрывается от отчаяния! Куда же вы, люди?! Стойте! Вы забыли меня здесь, возле опустевшего дачного дома!

Скажите, в чём я провинился? Только намекните, и я обязательно исправлюсь! Я буду хорошим псом, честное щенячье! Можете даже накричать на меня, натыкать носом за мой проступок, о котором я даже не знаю...

Только не бросайте одного... Пожалуйста!!! Мне очень страшно и одиноко, разве вы не слышите?! Разве я виноват, что родился таким вот, неправильным?!

То, что я – неправильный, полукровка, я узнал, когда хозяйка поволокла меня к какому-то там собачьему специалисту по породам. Он должен был подтвердить, что я – настоящий породистый немецкий овчар.

Овчарка – это ведь девочка, так? Не разбираюсь я в таких тонкостях... Помню, как он долго вертел меня, разглядывал со всех сторон, трепал уши, заставлял скалить зубы, а потом сказал:

– Эльвирочка, должен вас разочаровать. Типичный шепски! Ваш Джек – метис, хаски здесь точно побывал! Не уследили за мамашей, такое бывает. Видите, у глаз уже голубоватый оттенок? Когда он подрастёт, будет ещё заметнее. Словом, в списке элиты ему не бывать.

Хозяйка почти вырвала меня из его рук и посмотрела в глаза. Она сердилась, а за что, я не мог понять! Всё же было так хорошо!

Да, когда меня забирали из вольера, где я бегал вместе с пятью братьям и сёстрами, то я очень перепугался! Долго плакал по ночам, просился к маме. Очень хотелось ткнуться в её тёплый бок, и чтобы она облизала мокрым языком мордочку...

А потом я привык. Здесь было много вкусной еды, я целый день носился по двору, гоняя воробьёв, а самое главное – у меня была девочка Вика, маленькая хозяйка.

Она обнимала меня обеими руками, тёрлась щекой об шерсть, и мне порой казалось даже, что она тоже – щенок. Только другой породы, немного странный, но очень добрый и тёплый.

Людей я делю на тёплых и холодных. Вика была тёплой. А её мама, Эльвира, непонятной. То тёплой, то ледяной и равнодушной. Такой она стала сразу после того, как были произнесены эти странные слова: шепски, метис.

Я не понимаю, что они значат, но хозяйка перестала называть меня ласковыми именами. Наверное, ей очень хотелось, чтобы я оказался этой... как её... элитой. А я не оправдал надежд. И тогда они решили меня бросить...

Сначала я надеялся, что это такая игра, и они вернутся. Скажут:

«Что, Джек, испугался? Ах ты, трусишка!»

И я брошусь к ним, и буду тыкаться носом, и лаять от радости. А потом Вика меня обнимет, и всё будет, как раньше.

Я ждал до самого вечера, только они так и не приехали. Я плакал, поскуливая и жалея себя, такого ещё маленького, очень одинокого, а потом уснул.

Снилась мама, братья, сестрёнки. Зачем вы забрали меня у них, если я вам совсем не нужен?!

Проснулся от голода. Есть хотелось так, что в животе заурчало. Корм я доел ещё вчера, а новый вряд ли кто-то принесёт...

– Джек, возьми себя в лапы! – велел я самому себе. – Пусть ты ещё щенок, но однажды станешь большим и сильным, а для этого нужно перестать скулить и найти выход!

Я пробежался вдоль забора, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Напрасно. Тогда, отчаявшись, я принялся копать под этой оградой, отделяющей меня от свободы, яростно выбрасывая землю обеими лапами.

И – о счастье! – после долгих трудов увидел просвет. С трудом протиснувшись и перепачкавшись землёй, я прополз под забором и вырвался наружу!

Людей не было нигде... Посёлок опустел, оставив закрытые до следующего лета дома, осиротевшие без хозяев. Напрасно я подбегал к каждым воротам. Я был один, перепуганный, голодный и несчастный!

Ужас перед голодной гибелью толкнул меня на отчаянный поступок. Иногда хозяева брали нас с Викой в машину, в соседнюю деревню, за продуктами.

Ездить в машине мне не нравилось, слишком много резких неприятных запахов. Но сейчас я вспомнил, в какую сторону мы ехали, и побежал туда по просёлочной дороге, молясь всем собачьим ангелам, чтобы не попасться хищному зверю.

Мелкие камушки и хвоя кололи лапы, но я продолжал бежать, доверившись чутью и памяти...

Когда я уже готов был упасть в траву и остаться там лежать, высунув язык и тяжело дыша, то увидел крайний дом. Это и был магазин, маленький, деревенский. Но главное – там была еда!

Я собрал последние силы и потрусил к строению. Дверь была приоткрыта, и я оказался внутри.

Здесь пахло так вкусно, что у меня закапала слюна. На прилавке лежали колбаска, сосиски, мясо, а я по-прежнему не знал, как до них добраться! Воровать? Какой позор, мама бы не одобрила!

Я озирался по сторонам и вдруг краем глаза заметил серую тень, шмыгнувшую вдоль стены. Крыса! Да какая крупная! Один прыжок – и я всем телом обрушился на грызуна.

Убедившись, что добыча не трепыхается, я с лёгким отвращением взял крысу в зубы, подошёл к продавщице и положил мой трофей возле её ног.

– Ай! Что это?! – закричала женщина и отпрыгнула, спрятавшись за прилавком.

Я чинно сидел рядом с мёртвой крысой, надеясь, что удача мне всё же улыбнётся.

– Это что ж, ты её придушил, что ли? – спросила женщина.

Зачем спрашивать об очевидных вещах? Здесь же больше никого нет! Из вежливости я гавкнул.

– Надо же, прям как кошка! – восхитилась продавщица.

Я отвёл взгляд в сторону, нашла с кем сравнивать!

– Думаю, тебе полагается награда, – решила эта добрая, хоть и не слишком сообразительная женщина и, подумав, отрезала кусочек колбасы.

Угощение я проглотил за один присест и уставился на неё умильным взглядом.

– Ещё хочешь? – рассмеялась она. – А платить кто будет? У меня ж недостача выйдет!

– Я заплачу, – раздался голос от двери. – Отрежь ещё кусочек. Кто там у тебя, котёнок, щенок?

– Ой, Андрей Петрович, это вы? – всплеснула руками продавщица, увидев вошедшего – пожилого седого человека с тростью в руках. – Да что ж вы сами-то! Я бы после работы забежала, принесла пакеты...

– Не хочу чувствовать себя инвалидом, – отозвался старик. – Мне нужно научиться жить, не надеясь на глаза.

– Вам как обычно? – спросила продавщица, собирая продукты в пакет. – Хлеб, молоко, колбаса, шоколад... Ой!

Шоколадка упала на пол. Я среагировал первым, поднял и принёс поближе к старику. Тот склонился надо мной, силясь разглядеть.

– Чей это щенок? – спросил он наконец. – Надя, ты не знаешь?

– Кажись, москвичи с таким приезжали, из дачного посёлка, – наморщила лоб продавщица. – Может, сбежал. А может, наигрались и бросили...

– Хозяева тебя ждут, малыш? – обратился ко мне старик.

Я молчал, понурившись.

– Ты один? – снова спросил он. На этот раз я гавкнул утвердительно.

– Похоже, бросили его, – вмешалась продавщица. – В эту пору дачники всегда разъезжаются.

– Что скажешь? Бросили? – старик по-прежнему обращался ко мне.

Я заскулил. Стало очень жалко себя.

– Ко мне пойдёшь жить? – спросил старик.

Согласиться? А вдруг за мной вернутся? Как быть тогда?

– Если будут искать, непременно в магазин обратятся, – понял мои сомнения старик. – Идём?

Он мне понравился, этот седой человек. К тому же, кажется, ему нужна моя помощь...

Я гавкнул.

– Да он же всё понимает! – восхитилась продавщица. – Возьмите щеночка, и вам повеселее будет, и он не пропадёт!

– Думаю, мы договоримся, – подытожил старик.

– Андрей Петрович, я спросить хотела... – замялась продавщица. – Что ж вы всё один да один? Ни разу не видела, чтоб детки навещали или внуки.

– Так уж вышло, Наденька, – в голосе старика слышалась печаль. – Не хочу быть в тягость. Пока справляюсь – буду здесь жить.

«Да его тоже бросили!» – понял я в ту же минуту.

– Если что, мы поможем, – Надя явно пыталась его подбодрить.

– Спасибо, добрая душа, – кивнул старик. – Мы справимся. Кстати, ты не знаешь, как его зовут?

– А ведь знаю! – обрадовалась продавщица. – Девочка с ними была, всё звала: «Джек, Джек!»

Я заскулил, вспомнив Вику. Как она там без меня? Наверняка тоже скучает...

– Джек? Хорошее имя, – одобрил старик. – Пойдём домой!

Я пошёл рядом, приноравливаясь к его неспешному шагу. Он медленно брёл по улице, постукивая тростью по дороге. От него пахло болезнью, это сильно тревожило.

– Вот, принимай хозяйство, – указал он на зелёный домик с палисадником. – Беру тебя в сторожа, на полный пансион. Договорились?

Я сдержанно гавкнул. Принимается!

– Ты как, перекусить не против? – поинтересовался он. – И мне поохотнее.

Он ещё спрашивает! Колбаса уже буквально растворилась у меня в желудке!

– Сейчас сообразим, – опираясь о перила, он вошёл в дом.

Я двигался следом, принюхиваясь с любопытством. Пахло хорошо. А когда он налил мне в миску супа, я понял окончательно: жизнь налаживается!

– Кушай, малыш! – одобрил старик.

А в следующий момент я увидел, как он оседает на пол, схватившись за сердце! Я заметался, облизал ему лицо. Так, без паники! Назад, в магазин!

– Джек, ты что, сбежал?! – ахнула Надя.

Вот непонятливая! Я ухватил её за край платья и потащил к выходу.

– Поиграть захотел? – всё ещё не понимала она.

Я зарычал, отпустил её, побежал к двери, снова вернулся!

– Ты меня зовёшь? – наконец-то догадалась! – Сейчас, сейчас! – заторопилась она.

Моя тревога передалась ей, она почти бежала.

Увидев лежащего на полу старика, Надя ахнула и схватилась за телефон:

– Алло, «Скорая»! Человеку плохо, приезжайте!

Присев на корточки, она расстегнула старику ворот. Я облизал ему лицо. Он со стоном открыл глаза:

– Что, опять обморок?

– Не бережёте вы себя! – укорила продавщица. – А если бы Джек не прибежал?

– Спасибо ему, – кивнул старик. – Ничего, сейчас пройдёт.

«Скорая» приехала быстро. Всё это время я не отходил от нового хозяина. Врач померила давление, послушала сердце.

За ней вошла молодая девушка, от которой упоительно пахло. Да у неё же тоже собака есть!

– Давление резко упало, – констатировала врач. – Ничего страшного. Больше гуляйте, витамины попейте.

А девушка, приглядевшись, спросила удивлённо:

– Это вы?! Вы же Андрей Антонов, о животных пишете!

– Писал, – грустно ответил старик. – Пока видеть мог...

– Как же так... – девушка никак не могла успокоиться. – Да я благодаря вам Нику из питомника взяла. У меня тоже овчарка, щенок!

– Вот болтушка, – укорила её врач. – Это Вера, стажёрка наша. Поехали, больные ждут!

У самой двери девушка обернулась и предложила:

– А хотите, я буду печатать ваши истории? Мне не трудно!

– Буду рад такой милой барышне, – ответил писатель.

С этого момента моя жизнь сильно изменилась.

Теперь мы проводили всё время вместе. Я приносил тапки, газету, выгуливал хозяина по саду, лаем предупреждая о препятствиях. А ещё он читал мне удивительные истории о собаках.

Были и другие, но о собаках мне нравилось больше.

По выходным к нам приезжала та девушка со «Скорой», а с ней – совершенно чудесная овчарочка Ника. Кажется, я влюблён до кончика хвоста! Да и Нике я точно не безразличен, я знаю. Мы, собаки, это хорошо чувствуем.

Андрей Петрович диктует, Вера печатает, радуется и переживает. Новый герой будет похож на меня, он тоже полукровка. Только теперь я знаю, что в этом нет ничего обидного!

Вера вытребовала у хозяина телефон, позвонила его сыну и дочери, поговорила с ними так, что я ушёл от греха подальше в другую комнату, и они приехали навестить отца.

Кажется, он счастлив. Я тоже...

О прежних хозяевах я стараюсь не думать. Иногда вспоминается Вика... Кто теперь её защищает? Надеюсь, у неё всё хорошо. Они больше не приедут в дачный посёлок...

Откуда я это знаю? Подслушал один разговор в магазине:

– Андрей Петрович, представляете, в соседней деревне бомжи дом обнесли! – ахает Надя.

Она знает всё и про всех, лучше любого радио!

– И ладно б только вещи украли, ещё и подожгли ведь, ироды. Может, случайно вышло... А дом-то знаете чей? Его вот бывших хозяев! – Надя показывает на меня.

– Бумеранг... – непонятно говорит писатель.

– Чего? – спрашивает любопытная продавщица.
– Закон бумеранга, – объясняет мой хозяин. – Нельзя безнаказанно обижать слабого. И это справедливо.
Я не знаю, что такое бумеранг, но на всякий случай гавкаю утвердительно. Я уже не щенок, а настоящий пёс.
А мы, большие и сильные собаки, всегда готовы защитить слабого!
Гав!

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА

Угол зрения

— Добрый день, можно?

В дверях кабинета Павлова стояло что-то серое, невзрачное, унылое. Окулист пригляделся, настроил фокус, а это оказался человек.

— Да-да, конечно, проходите. Что у вас? — Павлов указал на стул, куда человек приземлился как-то с краю, и тут же обвел взглядом кабинет. Павлов искоса наблюдал за пациентом. Судя по выражению лица посетителя, тот испытывал некоторое отвращение.

— Мне тут сказали, что вы можете помочь подобрать специальные очки, — сказал пациент, закончив беглый осмотр кабинета.

— Постараюсь, — кашлянул в кулак Павлов, затем раскрыл тетрадь и снял с шариковой ручки колпачок. — Что вас беспокоит?

— Дело в том, что я вижу только грязь. А еще разруху. Куда ни взгляну, всё меня раздражает: старые дома, люди в безвкусной одежде, собаки эти бездомные, лужи, кривые вывески, вечно грязные машины...

— Угу, угу, угу, — кивал Павлов, записывая за человеком.

— А моя жена говорит: «Ты что, Сереж, не видишь, что ли, как на улице хорошо? Вон новое футбольное поле во дворе поставили, вон наряды у детей красивые какие, вон какой классный магазин открылся; как здорово у людей цветы под окнами высажены, какое небо голубое...» А оно не голубое, понимаете? Серое оно какое-то, иногда еще желтое. Даже ваш кабинет меня вгоняет в тоску.

— Понимаю, — снова кивнул Павлов.

— И так не только моя жена говорит. Дети тоже всему рады, и мама мне вечно твердит, что я ничего не вижу, кроме серости. Есть у вас эти самые... как их там... розовые очки?

— Розовых нет, — закончил писать Павлов и, щелкнув колпачком, оторвал взгляд от тетради. — Для газорезки есть. Выпишу вам рецепт и даже выдам очки.

Он открыл ящик стола и вытащил оттуда два круглых темных окуляра на резинке. Посетитель посмотрел с глупым видом на очки, затем перевел взгляд на Павлова.

— Я окна пластиковые продаю, зачем мне очки для газорезки?

— А вы примерьте, примерьте, — пододвинул окулист очки.

Мужчина недоверчиво взял их, осмотрел, затем натянул резинку на затылок, поправил на лице, чтобы окуляры носу не мешали.

— Не жмет?

— Ну... Немного больновато, да.

— Это хорошо, целительный эффект лучше. Подойдите к окну.

— Вы знаете, я почти ничего не вижу, — сказал человек, поднявшись со стула.

— Хорошо, это хорошо. Идите, не переживайте, не убьетесь.

Человек подошел к окну.

— Что видите? — спросил окулист.

— Практически ничего. Очень темные стекла, как будто поздний вечер.

— Отлично. Ходить сможете в них?

— Ну... если аккуратно, то да.

— Вот так и выходите в них на улицу, когда вам на работу, и с работы тоже в них идите, а в выходные по три часа в день носите, даже лучше по четыре. Приходите через месяц, проверим изменения.

— Да я же в них как крот, а еще как идиот! Что люди подумают?

— А вы рецепт им показывайте, если что. Всё, жду вас через месяц.

Не успел мужчина подойти к выходу, как дверь открылась, и внутрь стал протискиваться новый пациент. Это был грузный потный мужчина с очень встревоженным лицом. Двое посетителей еле разошлись в дверном проеме.

— Здрасти. Я вам звонил вчера, помните? — прорвавшись в кабинет, спросил дядька.

— Не очень. Много звонков. Присаживайтесь, рассказывайте, — пригласил Павлов.

Мужчина упал на стул и вытер красное лицо широкой ладонью.

— У меня что-то с глазами, — он несколько раз поморгал с усилием. —Прошел год, а я помню, только как ложусь спать и просыпаюсь. Понимаете?

— Пока не очень.

— Я помню, что хожу на работу, помню общественный транспорт; помню, что по вечерам пью пиво и смотрю сериалы, иногда готовлю. Но перед глазами только кровать. Вот я лег, вот проснулся — и всё. Дни пролетают, а я не замечаю. У меня со зрением что-то, наверное. Картинка нечеткая, словно не вижу толком жизнь. Можете помочь?

Павлов педантично записал всю историю болезни пациента, а затем открыл ящик стола. Внутри было много всяких очков, и он задумался, какие же лучше выдать.

— Скажите, а вы кроме работы и дома где вообще бываете?

— В магазине, — пожал плечами мужчина.

— Женаты?

— Никак нет.

— Хм... — Павлов шумно возился в ящике, а потом достал очки для плавания. — Вот, вроде ваш размер.

— Это что? — нервно усмехнулся мужчина.

— Это очки для плавания. Запишитесь сегодня в бассейн. Ходите по два раза в неделю.

— Зачем? — всё еще не понимал мужчина.

— Смена обстановки, спорт, новые люди. Походите три месяца, до зимы, а там снова придете ко мне и расскажете. Если что, подберем другое лечение. Вот вам рецепт, — протянул Павлов бумажку со свежей печатью.

— Спасибо, — взглянул мужчина на каракули врача и вышел из кабинета.

После обеда к доктору зашла молодая девушка. Правда, сначала он ее услышал, а только потом уже увидел. Посетительница громко скандалила с секретаршей Павлова в коридоре. Брань стояла такая, что даже у гипсовой головы Гиппократа уши завернулись в трубочку.

— Извините! — с ходу заявила девушка, распахнув дверь.

— Ладно, — кивнул Павлов, — проходите.

— Сама разберусь. Ой, прошу прощения.

Павлов молчал. Девушка прошла, смахнула рукой со стула невидимую пыль и уселась. Она выглядела сильно взвинченной и явно невыспавшейся.

— Простите, я не могу ничего с собой поделать, меня все бесит, — зарыдала пациентка. — Я с утра уже на взводе. Все меня раздражают. На работе подчиненные медлительные и ленивые, никто работать не хочет, рожи у всех сонные. В автобусе одни звери. На кого ни посмотришь — как будто из леса сбежали. Злыдни и хамы. А в кофейне моей любимой вообще сегодня напиток оформили так, словно в него плюнули. Каких-то безруких бариста набрали! И это я вам только первые три часа сегодняшнего дня описала.

— Держите, — Павлов протянул платок.

— Шпасибо, — высморкалась дама.

— Рассказывайте дальше, — Павлов раскрыл тетрадь.

— Я на что ни гляну, меня всё раздражает. Вот вы, например, бесите своей добродушной физиономией. Секретутка ваша с маникюром и бровками этими. Ей бы лучше записями нормально заниматься, а не по салонам красоты шастать.

— Я вас понял.

Павлов закончил с заполнением истории болезни.

— Поможете мне? Я ведь от себя всех отпугиваю. Никакой жизни нет. Хочется всех вокруг расстрелять. Это же ненормально... — перешла на шепот женщина.

— Я попробую. У вас, судя по всему, много негативной энергии, стресс. — Павлов открыл ящик стола и достал оттуда широкие, темные очки в половину лица. — Вот, — положил он их на стол.

— А что это?

— Очки для пейнтбола. Ну краской стрелять, знаете? Я вам дам адрес, там без своей команды можно принимать участие. Просто набирают людей и делят на группы. Выписываю: раз в неделю спускать пар на полигоне, — Павлов черканул ручкой на листке, а затем шлепнул своей печатью. — Расстреливайте всех на здоровье без вреда для здоровья, — улыбнулся окулист.

Женщина испуганно смотрела на очки.

— Берите. Попробуйте хотя бы пару раз, не понравится — приходите, будем еще думать.

— Хорошо, спасибо, — кивнула женщина и, воровато схватив очки и рецепт, поспешила к выходу.

К Павлову в этот день пришло еще два посетителя. Всем хотелось что-то изменить в своем зрении, и всем он так или иначе помогал открыть глаза, вернее, сделать первый шаг к этому.

Через месяц к нему в кабинет постучался человек, которому Павлов выписал очки для газорезки. Лицо его было не узнать, как и одежду. Мужчина буквально светился. Пациента Павлов смог определить лишь по красным кругам от очков вокруг глаз.

— Спасибо вам большое, — положил мужчина очки на стол.

— Помогло?

— Вы знаете, да. Удивительно, конечно, но ведь действительно помогло. Я всегда думал, что если раскрасить реальность, то она будет лучше выглядеть, а оказалось наоборот — надо просто ее приглушить. Я вот даже не представляю, каково это — быть слепым, и, надеюсь, никогда не узнаю. Как только надеваю эти очки, сразу хочется вылезти на свет. Увидеть небо, цветы эти под окнами, глянец машин... В очках-то лишь очертания да темные силуэты. Снимаешь, а перед тобой целый мир. Здорово, чесслово!

— Вы не спешите, — посоветовал Павлов, — поносите еще пару месяцев, а потом будете надевать по мере воспаления грусти.

— Спасибо еще раз!

В дверях мужчина чуть не столкнулся с молодой улыбчивой мадмуазель. Девушка извинилась и пропустила его вперед.

— Добрый день, — улыбнулась она Павлову и присела на стул.

Окулист изучил даму взглядом, затем нашел ее дело и начал записывать: «Заметно явное улучшение внешнего вида. Пациентка выглядит спокойной и отдохнувшей. Вежлива».

— Ну как, записались в клуб? — поинтересовался Павлов.

— Ой, — захихикала девушка, — не то слово. Даже команду сколотила. Они сами вокруг меня сплотились. Говорят, что лучше быть за меня, чем против. В первый день я что-то так увлеклась, что на меня пришлось вызвать специальный пейнтбольный ОМОН.

— Не знал, что такой есть.

— А его и не было. Для меня организовали. Я такая споко-о-ой-ная стала, — девушка глубоко вздохнула. — По два раза в неделю тренироваться езжу. Ни тревог, ни злости, а краска такая я-я-я-ркая...

— Ну вот и славно. Маску, правда, придется вернуть.

— Да, конечно, я уже полную амуницию приобрела! Спасибо еще раз вам.

— Надеюсь, что больше не увидимся, — проводил ее до двери Павлов.

Ближе к зиме к Павлову явился упитанный дядька, которого окулист направил на плавание.

— Ну как? — спросил Павлов.

— Да как вам сказать, — мялся тот, — нормально вроде. Первый месяц очень интересно было. Я прям почувствовал изменения. Бассейн нашел хороший. Там девушки красивые, есть на что посмотреть, с одной у кулера иногда общаемся. Так, ничего особенного: как дела, каким стилем любите плавать... Еще тренера себе нанял. Хороший мужик, общаемся теперь, я ему даже стол на нашем производстве сварганил. Да и плавать приятно было, спина, знаете ли, начала проходить.

— Но?..

— Но надоедать стало. Опять только кровать начинаю замечать.

— Значит, пора менять для вас лечение, — сделал вывод Павлов и полез в стол. — Вот, держите, — протянул окулист лыжные очки.

— А это что?

— Кататься начинайте. Хотите — сноуборд, хотите — лыжи. Если будете сочетать с бассейном — эффект удвоится.

— Так а как же пиво и сериалы?..

— Ну что я могу вам сказать. Врач за вас болезнь не вылечит. Тут либо соблюдать рекомендации, либо радоваться новому постельному белью и свежим сериалам. Вы ведь хотели исправить зрение?

— Хотел, — кивнул мужчина.

— Ну так вот, я вам дал призму, через которую это возможно сделать, идите, пробуйте. Вернетесь весной, если будут еще причины.

— А много у вас еще очков?

— На ваш век хватит: для мотоспорта есть, для парапланеризма, разные модели, в общем. Но вы же сами можете их найти — без чужих подсказок и рецептов.

— А как это — без подсказок?

— А вот так. Смотрите просто на жизнь внимательней, она сама вам намекнёт.

Павлов проводил пациента и закрыл за ним дверь. На сегодня он уже принял достаточно людей, и ему хотелось побыть в одиночестве. Требовалась разгрузка тяжелых мыслей. Нужно было срочно взглянуть на мир под другим углом. Вытащив из ящика старый футляр, он достал свои собственные очки для чтения, а затем открыл книгу, отложенную в стол много недель назад.

Александр Райн

Зубной бизнес

«Положи зуб под подушку, и зубная фея его заберёт, а взамен оставит тебе денежку», ― прочитал Михаил инструкцию в детской книжке. Ещё недавно эта идея показалась бы ему полным идиотизмом, но сегодня он сидел в очереди к хирургу на удаление и всерьёз задумывался о том, чтобы попробовать.

Двадцать лет Михаил вкладывался в фонд своего брака, а тот взял и развалился. Как только младшие сотрудники семейства Жигуновых разъехались по стране добывать дипломы и открывать собственные фонды, жена решила, что можно выдохнуть. Она так сильно выдохнула, что улетела аж в Таиланд вместе с другом бывшего мужа.

Всё совместно нажитое имущество было поделено огромной юридической пилой. Мише даже чуть не отпилили ногу с протезом, установленном в колено за счёт семейного бюджета. Благодаря хорошей кредитной истории он чудом отвоевал квартиру, но банки загнали его счастье в гроб и вбили туда последний гвоздь.

― Скажите, а врач хороший? ― хмуря от волнения брови, обратился Миша к сидящей рядом пожилой даме.

― О-ой, просто замечательный! ― восторженно протянула женщина. ― Такой специалист, что вы ничегошеньки не почувствуете. Я к нему постоянно хожу, ― улыбнулась она беззубой улыбкой, и Миша чуть не упал со стула.

Врач и правда оказался превосходным. Миша даже ничего сказать не успел, а ему уже вырвали зуб. Лишь дома, когда «заморозка» отступила, он понял, что зуб вырвали не тот.

Делать нечего: вырванного, как говорится, обратно уже не вернуть. Вечером Михаил положил зуб под подушку и закрыл глаза, а когда открыл, уже наступило утро, как ему сперва показалось.

― Переводом принимаете? ― раздался чей-то противный голос.

Михаил никак не мог разглядеть, кто это произнёс. Его слепил фонарик, который он принял за рассветное солнце.

― Ау-у, просыпаемся, ― продолжал голос, а фонарик дёргался в руке говорившего.

― Кто вы? Что вам надо? Уберите свет! ― Миша махнул рукой, и фонарик исчез. Ещё с минуту перед глазами плыли чёрные пятна, но Миша отчётливо увидел перед собой чей-то невысокий и явно женский силуэт.

― Зубная фея. Шестёрка, нижний левый, ― коротко ответила женщина, а потом повторила вопрос: ― Переводом принимаете? У меня наличка закончилась. Последнюю хоккеисту отдала: эти ребята сразу по половине челюсти сдают, капиталисты хреновы.

― П-п-п-принимаю, ― выдавил Миша.

― Отлично, давайте по номеру телефона. Заодно данные сверим.

Фея отключила на смартфоне фонарик и приготовилась вводить цифры. Шокированный Миша молчал. Из головы вылетело всё на свете, включая собственный номер.

― Я не помню, ― промычал он.

― Ох, как же вы мне все до́роги, ― рассердилась фея и потрогала рукой лоб. ― Позвоните!

Миша кивнул и принялся набирать.

― Восемь, ― продиктовала фея.

― Дальше, ― смотрел на неё Миша.

― Это всё. Набирайте, ― сказала волшебная гостья.

Миша удивился, но нажал на вызов. Через секунду заиграла «Твори добро» Шуры́.

― Мой первый клиент, ― пояснила выбор рингтона фея, а через минуту спросила: ― Так-с, Михаил Аркадьевич Ж.?

― Всё верно.

Телефон пиликнул. Миша прочёл сообщение и вытаращил глаза: «Зачислено $700».

― Так много? За какой-то зуб? ― чуть ли не давясь слюной, прошептал он.

― За зуб мудрости ― вообще тысяча, ― ухмыльнулась фея. ― Это детские у нас по баксу за штуку, они как конвейер — только успевай собирать. Но я решила на взрослых остаться: тут работа сдельная, да и график посвободнее, ― щебетала она, а через секунду забрала зуб и исчезла ― лопнула словно мыльный пузырь, оставив после себя лишь запах лесных трав.

Миша никак не мог уснуть. Произошедшее не укладывалось в голове. Он несколько раз проверил счёт, но деньги никуда не исчезли. А самым приятным было то, что на завтра у него снова был запланирован поход к врачу. Стало быть, можно заработать ещё раз.

― На этот раз прошу удалить именно больной зуб, ― предупредил врача Миша.

Хирург пожал плечами и дёрнул. И снова было не больно.

Вечером довольный Миша положил зуб под подушку и закрыл глаза.

― Опять вы? ― раздался в ночи знакомый голос.

― Ага, а я вас ждал, ― обрадовался Михаил и протянул зуб.

― Скоро впору будет оформляться как самозанятый, ― усмехнулась фея, переводя деньги на банковский счёт.

― Нет, это в последний раз. Зубы же по третьему кругу не растут... ― посмотрел он с надеждой на фею.

― Не растут. Так что не частите, а то скоро будете одним пюре питаться. ― Фея посмотрела исподлобья, а потом лопнула.

Миша тяжело вздохнул, но принял её слова к сведению. Видел он этих беззубых ― страшная судьба. Таких женщины не любят.

Прошёл месяц. На работе Миша уставал за двоих: за себя и за напарника, который теперь с его бывшей женой жил в Таиланде. Никого другого на это место так и не взяли, решив, что Миша вполне справляется сам, да и зарплату ему можно не повышать.

Получив в очередной раз обычный оклад и тут же раздав долги, Миша рассвирепел.

― Я, может, тоже хочу по Таиландам кататься, ― кричал он, выбивая себе перфоратором зуб мудрости прямо на глазах у ошарашенных коллег.

Боль была страшной. Миша плакал, но терпел. Уже на следующий день он взял отпуск и полетел отдыхать на море. Там Михаил почувствовал вкус жизни и зависти. Красивых пляжей и недорогой еды ему было мало. За каких-то три зуба он устроил шикарный отпуск: отель у моря, катание на слонах, ночные клубы.

― На чём поднялся? ― спрашивали земляки.

― На зубах, ― улыбался Миша, прикрывая рот рукой.

По возвращении на родину Миша пообещал себе, что это была последняя слабость, но уже через три дня снова сидел в очереди к хирургу.

― Ой, а вы не подскажете, почём сейчас клыки? А то не знаю, какой лучше удалить, ― спросил Миша у уже знакомой женщины в очереди.

― О чём ты, сынок? Врач бесплатно удаляет, ― удивилась та.

― Это я знаю, я про сбыт спрашиваю. Почём их принимают?

― Какой ещё сбыт? ― женщина прикидывалась, что не понимает.

― Ну вы же не просто так сюда ходите, как на работу, ― уже немного раздражённо сказал Миша.

Женщина глупо моргала. Понимая, что она не врёт, Михаил выдал гениальную идею.

― А хотите, я ваш зуб куплю?

― Купишь? ― глаза женщины сузились.

― Ага, за пятьсот рублей!

Наклёвывался неплохой бизнес-план.

― Семьсот, ― сказала женщина и отвернулась.

― По зубам! В смысле, по рукам! ― радостно завопил Михаил.

Завладев зубом старушки после удаления, довольный собой, Миша не спешил класть его под подушку. Вместо этого он стал приходить каждый день в поликлинику и покупать зубы у больных. Через месяц накопилось небольшое ведёрко. Он посчитал: денег почти хватало на то, чтобы разом закрыть все долги и купить домик на побережье Тихого океана.

Тем временем по городу уже поползли слухи о том, что какой-то колдун или маньяк скупает зубы. В один прекрасный день к Мише пришли из полиции и пообещали срок, если он немедленно не прекратит свои сатанинские делишки. Решившись на отчаянный шаг, мужчина пошёл и разом вырвал остаток своих зубов.

― Плевать! Скоро перееду, налажу бизнес за границей и вставлю зубы, как у голливудских звёзд! ― сказал он хирургу, когда тот обеспокоенно предложил остановиться.

Вечером, возбуждённый мыслями о неминуемом богатстве, Миша засунул наполненное зубами ведёрко из-под майонеза под подушку. Он представлял, как живёт на широкую ногу и ни в чём не нуждается, как вся несправедливость остаётся где-то далеко-далеко позади.

Стрелки часов перевалили за полночь, потом преодолели первый час, второй, третий ― никто не приходил. Понимая, что вот-вот наступит утро, а миллионов на счету не предвидится, Миша набрал номер феи.

В ночи зашепелявил Шура́.

― Я вас полночи прождал, где вы ходите? ― обиженно прочавкал беззубым ртом Миша.

― По клиентам хожу, ― совершенно спокойно ответила фея.

― Я тоже ваш клиент!

― Уже нет. ― Фея не двигалась с места.

― Что значит «нет»? Нарушаете условия? ― истерил мужчина и, достав из-под подушки пустое ведёрко, пришёл в ужас. ― Где мои зубы?
― В нашем банке ― всё как положено.

― А деньги? ― уже не сдерживая слёз, пробубнил Миша и снова заглянул в пустое ведёрко.

― А деньги мы даём только хозяевам зубов. Или думали нас обмануть? Если бы мы платили за чужие зубы, Майк Тайсон уже купил бы «Майкрософт».

― Но... но как же я... Там ведь были и мои! ― Михаил уже откровенно рыдал.

― Изъяты как штраф за недобросовестность, ― голос феи был холоден как сталь.

― И что же мне теперь делать? Без жены, без денег и без зубов.

― Нужно было вовремя остановиться. Распродавать себя ― это не бизнес, ― уже более мягко сказала фея.

― Жизнь кончена... ― театрально бросил в пустоту Миша и лёг на кровать, отвернувшись лицом к стенке.

Фея немного постояла молча, слушая всхлипы.

― Ладно уж, ― проворчала она, ― так и быть. Всё-таки вы мой лучший клиент. Мне даже грамоту за вас вручили. Кстати, это была наша последняя встреча, больше вы меня не увидите. ― Фея хлопнула в ладоши и исчезла.

Утром Михаил проснулся от температуры и жуткой боли во рту. Подойдя к зеркалу, он увидел, как сверху и снизу прорезываются новые зубы. «Чудеса», ― удивился мужчина. Он рылся в аптечке в поисках анальгина, когда услышал стук в дверь.

― Добрый день, извините за беспокойство, ― поздоровалась привлекательная незнакомка. ― Я ваша новая соседка. У вас случайно не найдётся болеутоляющего? Зуб разболелся ужасно, а мне вот-вот должны мебель привезти, даже в аптеку не отлучиться.

Миша протянул ей таблетки, которые держал в руке, и, когда девушка взяла упаковку, заметил, что на пальце у нее отсутствует обручальное кольцо.

― Меня Ира зовут, ― улыбнулась она.

― Михаил, ― прикрывая беззубый рот рукой, представился Миша.

― Спасибо, Михаил, увидимся, ― подмигнула соседка и исчезла за дверью.

Через секунду пиликнул телефон. С номера «восемь» пришло сообщение: «Удачи! И главное, помните: не распродавайте себя. P.S. Завтра пришлю на подпись счёт-фактуры ― конец отчётного периода».

Александр Райн

Телохранитель для Зои

— Алло, алло, здравствуйте, мне нужен телохранитель, я туда попала?! — противно и очень громко кричала в динамике женщина, судя по голосу, постпенсионного возраста.

Федя лежал на боку точно выброшенный на сушу кит и тяжело дышал. Китам обычно тяжело дышать из-за надводного воздуха, Феде же было тяжело дышать от килограмма пельменей, которые он съел за завтраком. Бывший телохранитель стремительно терял форму и всякое самоуважение, посвящая всё свободное время дивану и сериалам об американских коллегах.

До пенсии ему, конечно, было далеко, но клиенты хотели прятаться за спинами двадцатилетних поджарых атлетов, которые быстро бегали, высоко прыгали, мало думали, могли одной рукой поднять бетонный блок и загородить им тело клиента, а второй — метать пули прямо так, без пистолета, лишь своей силищей.

Получить пулю, кстати, телохранителям не полагалось — они должны были поймать её зубами или подмышками. Федя мог проделать такое до сих пор, и если на словах ему верили, то дате рождения в паспорте и мешкам под глазами ― нет. Его списали, как старый трактор, и от безнадеги он решил выложить резюме на сайте по поиску работы.

― Алло, вы меня слышите?! Алло, меня зовут Зоя Андреевна, мне нужен телохранитель! ― повторила старушка, и Федя рефлекторно протёр лицо, словно его оплевали прямо через телефон.

― Может вы имеете в виду «телохоронитель»? ― без намёка на юмор спросил мужчина, чувствуя, что такой клиент может не пережить даже этот разговор. А мёртвый клиент для телохранителя — пятно на репутации.

― Нет! Я правильно сказала: телохранитель. Это вы? Алло!

― Да, я, ― ответил мужчина и повернулся на другой бок.

― Очень хорошо, я вас нанимаю, приходите завтра. Ваш рабочий день начинается в пять утра.

― А почему так рано?

Федя не видел утро уже несколько лет. Он забыл, что такое рассвет. Так его надрессировали чиновники и бизнесмены, которые любили поспать до обеда.

― У меня очень плотный график, ― серьёзно ответила женщина и, пробубнив адрес, скинула вызов.

Федя приободрился. Наклёвывалась халтурная работёнка. Пока его коллеги рискуют жизнью, спасая всяких бездушных богачей, он будет спокойно разгуливать по улицам в компании безобидной старушки, которой, судя по всему, просто одиноко. Должно быть, ей оставил состояние покойный муж, и ей теперь страшно жить с такими деньгами одной. Но ничего, Федя готов выслушивать скучные истории и пить чай с блинами, если понадобится ― лишь бы платили.

Прибыв по указанному адресу в назначенное время, Фёдор слегка приуныл, увидев нужный номер на старом панельном доме.

«Ну ничего, возможно в квартире евроремонт и навороченная техника», ― успокаивал он себя, набирая номер квартиры на домофоне.

В динамике очень неожиданно и грозно раздалось:

― Чего?!

Фёдор аж дернулся, за что сам себе сделал замечание: «непрофессионально».

― Это Фёдор.

― В смысле — дядя?

― В смысле — телохранитель.

― За вами был «хвост»?!

Мужчина посмотрел по сторонам.

― Вы про собак?

― Я про Любку, но вы правы, она та ещё сука.

― Вроде нет.

― Проходите.

Домофон пиликнул, и Фёдор наконец смог попасть вовнутрь.
В квартире Федя ещё больше приуныл, осознав, что самыми навороченными и европейскими там были только розетки. Всё остальное пахло умеренной бедностью и навязчивой педантичностью.

― А у вас точно есть деньги? ― не скрывая скепсиса, спросил Федя.

― У меня есть трёхкомнатная квартира в центральном районе, и я готова сейчас завещать её вам. Главное, не дайте мне потом умереть.

― Вы же понимаете, как нелепо это звучит? ― сказав это, Федя прикусил язык.

― Ха! Думаете, что если мне восемьдесят, то я выжила из ума? ― Зоя Андреевна явно была не в себе, но что-то в её словах пугало своей уверенностью.

― Мы составим договор, в котором укажем, что вы станете владельцем квартиры только в том случае, если я доживу минимум до восьмидесяти пяти.

Федя сглотнул слюну — ставки были слишком высоки и заманчивы. С одной стороны — работа круглые сутки в паре с обезумевшей старухой, с другой ― трёшка в центральном районе города. Ипотеку за такую квартиру он платил бы лет двадцать.

― Хорошо.

Договор был составлен заранее, Фёдор прочитал и поставил подпись. Свою копию старушка передала соседке, которая, на удивление, тоже не спала.

― Ну что ж, не будем тратить драгоценное время и поедем за покупками, ― улыбалась Зоя Андреевна.

― За покупками? Так ведь время половина шестого утра, всё закрыто, ― удивился Федя такой прыти.

― Ничего страшного, ехать в другой конец города — как раз к открытию и будем.

Фёдор пожал плечами и проследовал за своей работодательницей.
Когда они подошли к остановке, то мужчина удивился количеству пенсионеров на один квадратный метр. Их было целое войско, все выглядели бодро и явно куда-то спешили.

― Нужно занять место, мне нельзя долго стоять на ногах ― давление, ― дала первое указание Зоя Андреевна.

― Понял, ― ответил Федя, не понимая сложности этой операции.

Троллейбус подъехал через пять минут. Всё было спокойно и тихо до той самой минуты, пока двери его не открылись. Толпа некогда милых и тихих старичков и старушек в момент превратилась в озлобленную, вооруженную авоськами, палочками, костылями и вставными челюстями мясорубку.

Люди толкались, кричали, дрались и в приказном тоне взывали к совести друг друга. Когда Федя попытался разнять двух срывающих друг на друга голос женщин, боровшихся за место у окна, его пристыдили так, что он почувствовал себя виновником всех бед на свете. Федя попытался занять одно из двух свободных мест, прыгнув на него, и тут же получил в висок сумкой с невероятно острыми углами.

― За что? ― спросил телохранитель миниатюрную старушку в горошковом платье, и его словарный запас мгновенно пополнился изысканной руганью на несколько десятков слов.

Сумка встала на свободное место — рядом с её хозяйкой.
Зою Андреевну пришлось держать на руках — на зависть всем остальным пассажиркам. Когда Федя чувствовал, что руки его вот-вот отсохнут, он ставил клиентку на ноги и ту моментально начинало укачивать. Женщина театрально изображала обморок, и Фёдор снова брал её на руки. Так продолжалось полтора часа. Ни один из пассажиров не поднялся со своего места вплоть до конечной остановки.

Когда двери распахнулись, Федя почувствовал сильный запах хлеба. Они прибыли к местному хлебокомбинату, при котором был магазин, где Зоя Андреевна взяла половинку чёрного и батон. Примерно такие же наборы были и у других стариков.

― Зачем мы ехали за хлебом через весь город? ― искренне недоумевал Федя.

― Здесь он свежий и на три рубля дешевле, ― Зоя Андреевна говорила так, словно это были абсолютно очевидные вещи. ― Теперь в поликлинику.

На этот раз, когда троллейбус остановился, телохранитель встал в дверях, перегородив собой вход.

― Стоять, не двигаться, иначе я вас всех тут!.. ― пытался он взять ситуацию под контроль. ― Проходите по одному, пожалуйста!

Руки, ноги, плечи и мозг телохранителя начали принимать удары. Женщины щипались и больно лягали клюшками, старики угрожали расправой и называли щенком, Федя чувствовал, что, если бы не спецподготовка, он бы не выдержал и тридцати секунд. Но он был профи, и уже через минуту все пассажиры, включая Зою Андреевну, заняли свои места, не устроив внутри транспорта побоища.

Когда троллейбус остановился на нужной остановке, толпа быстро перетекла из салона в фойе поликлиники, где смешалась с теми, кто уже был внутри, и сконцентрировалась у одного-единственного окна регистратуры.

Очередь не имела конца, превратившись в один сплошной вибрирующий улей. Шум от неумолкающих голосов стоял такой, что штукатурка отваливалась от стен.

― Мне срочно нужно к доктору, я боюсь, что не доживу, пока подойдёт наша очередь, ― стонала Зоя Андреевна.

Федя кивнул.

― Человеку плохо! Пропустите! ― телохранитель шёл вперед, словно танк, прокладывая путь через кишащую опасностями топь. Зоя Андреевна шла за его могучей спиной.

― Здесь всем плохо! ― наткнулся он у самого окна на живую преграду, вооружённую перцовым баллончиком.

― Она при смерти! ― взывал мужчина к совести.

― Я тоже! Вы что, особенные?! ― заверещала женщина и уже начала надавливать на кнопку своего оружия.

― Ладно-ладно, успокойтесь, ― Федя знал, что лучше не лезть на рожон — на кону безопасность клиента и всей очереди.

― То-то же, ― хмыкнула женщина и попросила талончик к окулисту.

Как только одна «умирающая» отошла от окна, к нему подошла вторая. Зоя Андреевна поднялась на цыпочках и жалобно спросила:

― Скажите, а мои анализы не готовы?

― Спросите в кабинете терапевта, без очереди, ― ответила угрюмая женщина по ту сторону окна и повесила табличку с надписью: «Технический перерыв».

Терапевт принимал тремя этажами выше, а так как лифт был сломан, Федя снова взял клиентку на руки, и теперь ей уже завидовали все пациентки поликлиники.

На третьем этаже очередь была ещё больше. Федя было ринулся к кабинету, но тут же получил отпор. В воздухе снова замаячил баллончик.

― Мне только спросить, ― вежливо сказал он и тут же пожалел об этом. Гвалт поднялся такой, что задрожали перекрытия.

Волнения грозили перерасти в массовые беспорядки со всеми вытекающими. Федя решил не рисковать и применить военную хитрость. Он подкупил физиотерапевта, проплывающего мимо в этих волнах людского безумия, и уже через минуту у Зои Андреевны на руках были анализы и рецепт от врача.

Пришлось ехать в аптеку, которая, как и предполагалось, находилась в другой части города.

― Сначала вы! ― протянула Зоя Андреевна таблетку телохранителю.

― Зачем?!

― Вдруг это отрава, я должна быть уверена!

― Но это же лекарство!

― По телевизору говорят, что в каждой аптеке есть небольшой процент опасного контрафакта.

Спорить было бесполезно. Федя выпил таблетку от изжоги, втёр мазь от варикоза и закапал ушные капли.

― Видите ― живой.

― Такому кабану нужна двойная порция!

Федя тяжело вздохнул и повторил операцию.

Следующим пунктом был вещевой рынок. Там Зое Андреевне угрожала реальная опасность. Женщина чувствовала себя весьма уверенно в компании телохранителя и расщедрилась на комментарии. Каждый отдел с одеждой был словесно опущен ниже плинтуса, а продавцы посланы дальше видимых границ. Число возможных Раскольниковых росло с невероятной скоростью, и если бы не суровый вид Феди, Зоя Андреевна вряд ли бы купила свою заколку и вышла с рынка такой же жизнерадостной и невредимой.

Последним испытанием была встреча с небезызвестной Любкой.
Конфликт между женщинами был древним и острым. Он уходил корнями в те времена, когда женщины были ещё студентками. Одна из них на городских танцах увела кавалера у другой. Никто не помнил, чей был кавалер изначально, да и сам он помер за границей сорок лет назад, но обиды были живы и разгорались с каждым годом всё сильней.

― Обзавелась сторожевым псом? ― раздался скрипучий старческий голос, когда Федя с клиенткой подходили к подъезду.

― Не твоё собачье дело! ― парировала Зоя Андреевна.

― А ты любишь, когда рядом с тобой чужие кобели носятся!

Федя молчал. Вся эта собачья перепалка его жутко раздражала. Ругань набирала обороты. Мат стоял такой, что даже рабочие в соседнем дворе начали ровнее класть асфальт.

― Федя, пристрели её! ― скомандовала Зоя Андреевна.

― Но я безоружен!

― Тогда придуши!

― Не могу, меня посадят, ― разводил руками Федя.

― У меня зять в прокуратуре воду в кулере меняет, договоримся!

― Не слушай её, Феденька, зять её только за рулём сидит, прокуратуру лишь из окна видел. Давай лучше я тебя к себе устрою, у меня дача за городом есть, я её на тебя перепишу вместе с квартирой, если будешь меня охранять, ― соблазняла Любка перспективами.

― Ага! Опять за старое! Курва!

В руке Зои Андреевны блеснула та самая заколка. Любка выудила откуда-то вилку. Женщины были настроены весьма решительно. Феде пришлось применить все свои навыки, чтобы остановить кровопролитие и растащить старушек по домам.

― Ну как тебе первый день? ― поинтересовалась Зоя Андреевна, разливая чай в кружки. ― Понимаю, с нами, стариками, скучно, но зато без лишнего риска.

Федя держал кружку дрожащими руками. Горячий чай расплёскивался прямо на его ноги и жутко обжигал.

― Скажите, вот так каждый день будет?

― Нет, конечно. В выходные поедем на дачу. Там свежий воздух, ягоды, а ещё председатель-ворюга и эта падлюка Нинка, что из моей бочки постоянно воду берёт. А так ― тишь да гладь.

*

Через пять долгих лет Федя отпросился у Зои Андреевны в отпуск. Он улетел повоевать в горячую точку, расслабиться и проветрить мозги. Он хотел остаться там, но война имеет свойство заканчиваться, а вот Зоя Андреевна, казалось, собиралась жить вечно.

Александр Райн

СОБАКА НА ПЕНСИИ

Таня радовалась: родители купили за городом дачу. Точнее, это был самый настоящий дом в небольшой деревне. Рядом протекала речушка, зеленела берёзовая рощица, где по рассказам местных жителей в сезон было много грибов, в том числе и белых.

• Настоящий рай! – говорила бабушка Тани, которую первой привезли на жительство в дом, – вот теперь я точно счастлива! Только вы почаще приезжайте. Будем в саду копаться, горох посажу, немного зелени и по традиции – картошки.
• Ура! – кричала Таня, – у нас свой дом в деревне! Бабушка, надо собаку купить, чтоб хозяйство охраняла. Скоро мой день рождения, и я у мамы и папы попрошу собаку. Ведь мы и зимой дом не бросим, верно?
• Я уже отсюда никуда не поеду, – ответила бабушка, – и про собаку мне предложение нравится. А то мои уши уже хуже слышат. И хоть в деревне люди хорошие, но с собакой всё же и веселее будет.
• Так на что вам покупать собаку? – услышали они голос соседки Нины Васильевны, – у нас неподалёку, в километре, на хуторе есть приют собачий. Там их столько! Разных мастей, возраста, только выбирай! Задаром отдают...
• Задаром? – переспросила Таня, – просто так?
• Ну, да, – кивнула соседка, – они же ничейные, никому не нужные... Бери, только кормить нужно и гулять, чтобы новый друг не был в одиночестве.

Таня задумалась. Она даже плохо спала в эту ночь. Всё представляла себе никому не нужных собак и печалилась об их участи. А когда родители приехали на выходные, и подарили дочери фотоаппарат, то Таня попросила ещё и собаку.

• Бабушка согласна, мы будем ухаживать за нашей собачкой, и кормить, и воспитывать! Как без сторожа и друга?
• Действительно, – поддержала бабушка, – к тому же доброе дело будет сделано. Только я в приют не поеду. Не смогу потом спать. Вы уж без меня сделайте выбор. Я внучке полностью доверяю.

Было решено ехать в приют на следующий день, потому что к приёму собаки необходимо было подготовиться. Папа уже знал, что по соседству в деревне живёт фермер, у которого есть нужный инструмент и доски. Он познакомился с Сергеем Ивановичем и вдвоём они быстро сколотили для будущей собаки будку среднего размера.

• Это на первое время, – сказал мастер, – а потом надо будет вольер для вашей собаки сделать: просторный, с навесом от дождя и ветра. Вон как у нас.

Он указал на вольер в углу двора, где мирно спал пёс по кличке Джек.

• А он у вас тоже из приюта? – поинтересовалась Таня.
• Именно. В нашей деревне почти все взяли собак из приюта. А как мы ещё можем помочь тем добрым людям, которые ухаживают за ними? И к тому же собаки из приюта самые благодарные и верные. Это уж поверьте и моему опыту, и соседям. Все скажут.

Когда папа, мама и Таня приехали в приют на своей машине, сразу услышали лай собак. На территорию гостей впустила полноватая молодая женщина. Она улыбалась. Видно было, что она радовалась, надеясь пристроить хоть одного своего питомца.

Те собаки, что бегали у неё без привязи по большому двору, были очень добрыми. Они ласкались, обнюхивали Таню, и даже пытались лизнуть её руки.

• Этим лучше всего, – пояснила хозяйка приюта. Они добрые, ласковые и, считай, наши. А вот тем, кто сидит в небольших вольерах по несколько особей, тяжеловато. Не хватает ласки и внимания, и нет средств на большее количество вольеров...
• Как в тюрьме... – прошептал папа, поражаясь множеству вольеров, откуда на них с любопытством выглядывали собаки. Все животные были беспородными, но в вольерах у них было чисто, даже постелена солома, а в тёплых будках собаки могли укрыться в холода.

Однако от взгляда девочки не ускользнули собачьи внимательные глаза. Они будто бы надеялись и спрашивали: ты за мной? Ты возьмёшь меня?

• Вот почему бабушка не поехала с нами, – сказала Таня, – она бы их всех взяла, потому что добрая. А собакам нужен хозяин. И почему их тут так много?

Хозяйка приюта стала рассказывать, что у каждой собаки своя история. И все эти истории весьма грустные, так как животные остались без помощи человека, их отловили и привезли сюда, где по крайней мере кормят, лечат при необходимости и устраивают в семьи к людям.

• Как устраивают? – спросила Таня.

И хозяйка приюта рассказала, что собак фотографируют, выкладывают фото в интернет, переписываются с желающими взять собаку, приглашают приехать и посмотреть...

• Кроме того, мы очень нуждаемся в волонтёрах. Нужны люди этим собакам, чтобы водить животных на поводке на прогулки. Не годится им постоянно сидеть дома, ведь хочется и погулять... – говорила женщина.

Таня и её родители попросили показать щенков.

В большом вольере они увидели коричневую собаку, рядом с которой играли щенки разных возрастов.

• Это их мама? – спросила Таня.
• Это их нянька. Самая добрая собака приюта. Найда. Она никого никогда не обижала, и щенки любят её, а она им вроде матери... – рассказала начальница собачьего приюта, – правда, Найда уже старенькая. Она почти всю жизнь провела тут. Собака не очень красивая. А вот душа у неё...ласковая и нежная. Жаль, что её так никто и не взял. И теперь уже не возьмёт...

Родители Тани стали присматривать щенка. Они остановились на бойком сером пёсике, дворняге.

• Он не будет очень большим? – спросила мать Тани, – а то нам с огромным псом не справиться.
• Нет, смотрите какие у него маленькие узкие лапы. Он будет не выше колена. Берите. Хороший щеночек. Нам его подкинули. Имя придумаете сами. Мы даже ещё и не успели...
• Как тебе, дочка, этот малыш? Нравится? – спросил папа Таню.
• Конечно, как он может не понравиться? Такой смешной и весёлый! – Таня уже обнимала щенка, прыгающего у её ног, – спасибо, Найда, за твоего питомца. Я буду о нём заботиться как ты. Постараюсь.

Папа взял щенка на руки, и вся семья пошла на выход, к машине. Только Таня всё время оглядывалась на вольер, откуда смотрела на них Найда внимательными глазами.

• Мама, а Найду, ведь и правда, уже никто не возьмёт? – спросила Таня, – а ведь такая умная собака. И главное – добрая. Как наша бабушка...
• Сравнила собаку и нашу бабушку, – улыбнулся отец и передал щенка маме, а сам сел за руль.

Они вернулись домой. Бабушка улыбалась, глядя на прибавление в хозяйстве. Пёсика назвали Греем. Таня ласкала его, учила ходить на поводке. И все были рады.

После обеда щенок заснул в кухне под столом, бабушка стала мыть посуду, а Таня начала рассказывать ей про приют.

• Там есть старая собака, бабушка. Но она такая добрая. Как ты! Она нянчится с детишками собачьими, как ты со мной. И всех любит, словно мама... Жаль, что её никто и не взял из приюта. Она так смотрела нам вслед, и глаза у неё были очень грустными... – Таня всхлипнула и вздохнула.

Бабушка насторожилась. Она погладила внучку по голове:

• Добрая ты у нас девочка. Всех-то пожалеешь... Но тебе же нравится щенок? Он подрастёт за лето. Будет твоим другом, и забудет свою няньку, как там её?
• Найду... – печально ответила Таня, – он забудет. А я её никогда не забуду, бабушка. Если бы можно было взять две собаки, то я бы взяла и старенькую Найду... А то она и воли никогда не видела. Всю жизнь нянчит и нянчит щенков...
• Да, – вздохнула бабушка и вытерла слезинки на щеках внучки, – пожалуй, и тебе не стоило ездить в приют этот. Ты вся в меня, моя девочка... Вот и я не могу глядеть в несчастные собачьи глаза.
• Так давай возьмём к нам и Найду, бабушка, миленькая, пожалуйста! Она не много ест. Да я ей от своей еды буду половину отдавать, если надо. И потом – она же недолго проживёт, ведь старенькая уже. Так пусть хоть на пенсии увидит счастье!
• Господи, Таня, ты говоришь моими словами... Только у собак нет пенсии! Они же собаки... – вздохнула бабушка, – однако... Наверное, все хотят на пенсию, даже старенькие собаки... И ты абсолютно права. Найду надо брать. Вот только кто будет нянчить остальных щенков? Ну, наверное, найдут няньку помоложе. Точно, найдут!

Таня обняла бабушку, а потом заплясала по кухне от радости.

• Тише, дочка, ты разбудишь Грея. Он вон как сладко спит! – сказала входящая с улицы мама.

Таня обняла мать и прошептала:

• А бабушка тоже за Найду! И мы её возьмём!
• Мама? Это так?

Бабушка кивнула:

• Везите и Найду. Найдем мы для старушки кусок хлеба, и будку, и гулять она будет у нас свободно по двору. Отпускаем самую добрую собаку на пенсию...Будем мы с ней две бабушки жить-поживать и добра наживать.

Через час Найда уже осторожно присматривалась к новому месту. Она узнала Грея, лизнула его, и немного успокоилась. А потом следила из вольера за его играми. Только через два дня старая собака начала выходить из вольера к чашке с едой. Долго она боялась покинуть ограждение. Видимо, привычка жить взаперти сказалась, и собака медленно привыкала к воле.

Но к хорошему тоже привыкают. Уже через неделю Таня вела на поводке Найду в поле, а Грей с папой и мамой шёл сзади.

• Как хорошо, что мы взяли их вместе, – говорил папа, – они словно одна семья. Так и оглядываются друг на друга, так и держатся рядом.

А бабушка полюбила Найду больше малыша Грея. И старая собака словно почувствовала бабушкино расположение, и не сводила с хозяйки глаз, как только та выходила во двор.

• Ну, что, старушка? Хорошо тебе на пенсии? – с улыбкой спрашивала бабушка, – кушай, подружка моя, и на солнышке полежи, погрей старые косточки, вот так. Иди ко мне, дорогая...

Бабушка сидела на крыльце, а Найда, слушаясь её приглашения, ложилась рядышком и прикрывала глаза от удовольствия и тепла.

В конце лета Таня, мама, папа и Грей уехали в город после отпуска. Они не расстались с Греем, потому что девочка не могла себе и представить разлуку с весёлым дружком. И лишь Найда осталась в деревне с бабушкой.

• Это – моя собака. Вот ведь душа! Слушает меня, как человек. Даже выражение её лица, не могу сказать «морды», меняется. Вот Танюша, спасибо за подругу...Я и подумать не могла, что так полюблю её... будем вместе зиму зимовать в доме. Спать тебе постелю у печки, Найдочка...

Таня научилась за лето фотографировать. Она вместе с деревенскими ребятами стала волонтёром приюта и три раза в неделю выгуливала собак. Там она сделала много красивых снимков животных, и написала десятки объявлений о собаках. Мама и папа размещали их в интернете, в газетах и даже приклеивали на столбах в городе.

• Ваша девочка очень помогла нам, – благодарила хозяйка приюта родителей Тани, – мы пристроили уже с её подачи в это лето пятнадцать собак. Это очень здорово!
• То ли ещё будет! – хвалилась Таня, – началась учёба, я в школе объявления буду с ребятами вместе распространять. Готовьте собак. Потихонечку всех пристроим.
• Хорошо бы, милая... Ведь впереди самое трудное время для них – зима... – говорила хозяйка приюта, – побольше бы таких неравнодушных людей, как ваша Таня и вы... Спасибо вам, люди добрые.
• Вам привет от наших, – улыбалась Таня, – Грей вырос – не узнать. Красавец стал. А Найда растолстела. Но бабушка говорит, что ей теперь можно. Раз она на пенсии, и работы нет. Только отдыхай!

Взрослые улыбались и смотрели как светятся глаза Тани. А она торопила маму и отца ехать домой, ведь Грей ждёт!

Автор: Елена Шаламонова

— Мoжно попросить Нину? — скaзал я.
— Этo я, Нина.
— Да? Почeму у тебя такой странный голос?
— Стрaнный голос?
— Не твoй. Тонкий. Ты огорчeна чем-нибудь?
— Не знаю.
— Может быть, мне не стoило звонить?
— А кто говорит?
— С каких пор ты перестала мeня узнавать?
— Кoго узнавать?
 
Голос был моложе Нины лет на двaдцать. Если человека не знаeшь, по голосу его возраст угадать трудно. Голоса часто стaрятся раньше владельцев. Или долго остaются молодыми.
 
— Наверное, вы все-таки ошиблись номером, — настаивала Нина. — Я вас не знаю.
— Это я, Вадим, Вадик, Вадим Николаевич! Что с тoбой?
— Ну вот! — Нина вздохнула, будто ей жаль было прекращать разговор. — Я не знаю никакого Вадика и Вадима Николаeвича.
— Простите, — извинился я и повесил трубку.
 
Конечно, я прoсто не туда попал. Мои пальцы не хотели звонить Нине. И набрaли не тот номер. А почему они не хoтели?
 
Я отыскал на столе пачку кубинских сигарет. Какое у меня может быть дело к Нине? Просто хотелось узнать, дoма ли она.
 
Я позвонил Нине.
 
— Нина?
— Нет, Вадим Николаевич, — ответила Нина. — Вы oпять ошиблись. Вы какой номер набираете?
— 149-40-89.
— А у меня Арбат — один — тридцать два — пять три.
— Конечно, — сказал я. — Арбат — это чeтыре?
— Арбат — это Г.
— Ничего общего, — пробормотал я. Постараюсь к вам больше не попадать. Где-то заклинило.
 
Я повесил трyбку.
 
Надо подoждать. Что-то замкнется в перепутавшихся линиях на станции. И я дозвонюсь. «Двадцать два часа ровно», — ответила женщина по телефону 100. Я вдруг подумал, что если ее голос записали давно, то она набирает номер 100, когда ей скучно, и слушает свой голос, свой молодой голос. А может быть, она умерла. И тогда ее сын или человек, который ее любил, нaбирает и слушает ее голос.
 
Я позвoнил Нине.
 
— Это oпять вы, Вадим Николаевич? — отозвалась Нина молодым голосом.
— Да, — сказал я. — Видно, наши телефоны соединились намертво. Я очeнь тщательно набирал номер, который мне нyжен.
— У вас важнoе дело к Нине?
— Нет, я прocто хотел узнать, дома ли она.
— Я понимаю, ревнуете, — предположила Нина.
— Вы смешной человек, — произнес я. — Сколько вам лет, Нина?
— Тринадцать. А вам?
— Бoльше сорока. Между нами толстенная стена из кирпичей.
— И кaждый кирпич — это месяц, правда?
— Даже один день может быть кирпичом.
— Дa, — вздохнула Нина, — А если бы вам было тринадцать лет или даже пятнадцать, мы мoгли бы познакомиться. Я бы сказала: приезжайте завтра вечером к пaмятнику Пушкину. Я вас буду ждать в семь часов ровно. И мы бы друг друга не узнали. Вы где встречаетесь с Ниной?
— Мы как-то встречaлись у «России».
— Гдe?
— У кинотеатра «Россия».
— Не знaю.
— Ну, на Пушкинской.
— Все равно почему-то не знаю. Вы, наверное, шутите. Я хорошо знаю Пушкинскую площадь.
— Не важно, — сказал я.
— Почему?
— Это дaвно было.
— Когда?
Почему-то она упорно продoлжала разговор.
— Ладно, ложись спать, девочка. Завтра в школу.
— Вы со мной заговорили как с ребенком. Сами, если хотите, ложитесь спать с сeми часов. До свидания. И больше не звoните своей Нине. А то опять ко мне попaдете. И разбудите мeня, маленькую девочку.
 
Я повесил трубку. Потом включил телевизор и узнал о том, что луноход прошел за смену 337 метров. Луноход занимался делом, а я бездельничал.
 
— Я так и знaла, что вы еще раз позвоните, — скaзала Нина, подойдя к телефoну. — Только не вешайте трубку. Мне, честное слово, очень скучно.
— Ладно, — согласился я. — Давайте разговаривать. А почему вы так поздно не спите?
— Сейчас октябрь, стeмнело. И вам кажется, что уже нoчь.
— Теперь ваша очередь шутить? — спросил я.
— Нeт, я не шучу.
 
Мы помoлчали немного, я надеялся, что она сейчас скажет «до свидания». Но она вдруг спросила:
— А вы ужинали?
— Не пoмню, — сказал я искренне.
— Значит, не голодный. А я голодная.
— А что, дома есть нечего?
— Нечего! — подтвердила Нина. — Хоть шаром покати. Смешно, да?
— Хотите, я пошурую в холодильнике, посмотрю, что там есть?
— У вас есть холодильник?
— Стaрый, — ответил я. — «Север».
— А если нaйдете, что потом?
— Я схвaчу такси и подвезу вам. А вы спуститесь к подъезду и возьмете.
— А вы дaлеко живете? Я — на Сивцевом Вражке.
— А я на Мосфильмовской. У Ленинских гор. За университетом.
— Опять не знaю.
— Ну, сейчас перенесу телефон на кухню, и мы с вами посмотрим.
Я прошел на кухню, и провод тянулся за мной, как змея.
— Итак, — сказал я, — открываем холодильник.
— А вы можете телефон носить с собой? Никогда не слышала о таком.
— Конечно, могу. Значит, так... Вот яйца, неинтересно.
— Яйца?
— Ага. Куриные. Вот, хотите, принесу курицу? Нет, она французская, мороженая. Лучше марокканские сардины. И к ним есть полбанки майонеза. Вы слышите?
— Да, — отвeтила Нина совсем тихо. — Зачем вы так шутите? Я сначала хотела засмеяться, а потом мне стало грустно.
— Это еще почему?
— Нет, вы же знаете.
— Что я знaю?
— Знаeте, — настаивала Нина. Скажите, а у вас есть красная икра?
— Нет, — признался я. — Зато есть филе палтуса.
— Я все поняла.
— Что пoняла?
— Что вы тоже голодный. А что у вaс из окна видно?
— Из окна? Копировальная фабрика. Много девушек выходит из проходной. И еще виден «Мосфильм». И элeктричка.
— Вот вы и врете!
— Нельзя так со старшими разговаривать, — отозвался я. — Я не могу врать. Я могу ошибаться.
— Вы ошиблись в том, что видите электричку. Ее нельзя увидеть.
— Что же она, невидимая, что ли?
— Да вы вообще из окна не выглядывали. У вас в кухне свет горит?
— Конечно.
— Если вы смoтрите в окно, то откинули затемнение. А если откинули затемнение, то потушили свет.
— Зачем же мне затемнение? Война, что ли?
— Ой-ой-ой! Как же можно так завираться? А что же, мир, что ли?
— Ну, я понимаю, Вьетнaм, Ближний Восток... Я не об этом.
— И я не об этом... Постoйте, а вы инвалид?
— К счастью, нет.
— У вас бронь?
— Какая бронь?
— А почему вы тогда не на фрoнте?
 
Вот тут я в первый раз заподозрил неладное. Девочка меня вроде бы разыгрывала. Но делала это так обыкновенно и серьезно, что чуть было меня не испугала.
 
— На каком я должен быть фронте, Нина?
— На самом обыкновенном. Где все. Где папа. На фронте с немцами. А вы так странно разговариваете. Может быть, вы не врете о курице и яйцах?
— Не вру, — признался я. — И никакого фронта нет.
— Перестаньте! — почти крикнула Нина. — Мне было сначала интересно и весело. А теперь стало как-то не так. Как будто вы не притворяетесь, а говорите правду. Мне даже страшно стало. У нас печка почти не греет. Дров мало. И темно. И мне одной сидеть ой как не хочется.
И тут же она резко и как-то сердито повторила вопрос:
— Вы почему не на фронте?
— На каком я могу быть фронте? Какой может быть фронт в семьдесят втором году?!
— Вы меня разыгрываете?
 
Голос опять сменил тон, был он недоверчив, был он маленьким, три вершка от пола. И невероятная, забытая картинка возникла перед глазами — мне тоже было двенадцать лет. И в комнате стояла «буржуйка». И я сижу на диване, подобрав ноги. И курица кажется нереальной, сказочной птицей, которую едят только в романах...
 
— Нина, — сказал я, — какой сейчас год?
— Сорок второй, — ответила Нина.
 
И я уже складывал в голове ломтики несообразностей в ее словах. Она не знает кинотеатра «Россия». И номер телефона из шести цифр. И затемнение...
 
Она верила в то, что говорила. Может, она сорокалетняя женщина, заболела еще тогда, девочкой, и ей кажется, что она осталась там, где война?
 
— Послушайте, — сказал я спокойно, — Сегодня двадцать третье декабря 1972 года. Война кончилась двадцать семь лет назад. Вы это знаете?
— Я знаю, что вы не привезете мне курицу. Надо было догадаться, что французских кур не бывает.
— Почему?
— Во Франции немцы.
— Во Франции давным-давно нет никаких немцев. Только если туристы. Но немецкие туристы бывают и у нас.
— Как так? Кто их пускает? Вы не вздумайте сказать, что фрицы нас победят! Вы вредитель или шпион?
— Нет, я работаю в Совете Экономической Взаимопомощи.
— Вы лучше расскажите мне, как будет потом. Придумайте что хотите, только чтобы было хорошо. Пожалуйста.
 
И я не стал больше спорить. Как объяснить это? Я опять представил себе, как сижу в этом самом сорок втором году, как мне хочется узнать, когда наши возьмут Берлин и повесят Гитлера.
— Мы победим фашистов 9 мая 1945 года.
— Не может быть! Очень долго ждать.
— Слушай, Нина, и не перебивай. Даже будет такая медаль — «За взятие Берлина». А Гитлер покончит с собой. Он примет яд. И даст его Еве Браун. А потом эсэсовцы вынесут его тело во двор и сожгут.
 
Я рассказывал это себе. И чуть было не потерял доверия, когда сказал, что Сталин умрет. Но я потом вернул ее веру, поведав о Юрии Гагарине. И даже насмешил Нину, рассказав о том, что женщины будут носить брюки-клеш и совсем короткие юбки. Я потерял чувство реальности. Девочка Нина и мальчишка Вадик сидели передо мной на диване и слушали. Только они были голодные как черти. И дела у Вадика обстояли даже хуже, чем у Нины: хлебную карточку он потерял — она, конечно, свалилась в подвал, когда он бросил на решетку пальто, собираясь погонять в футбол.
 
Я рассказал, как войти во двор под арку и где в глубине двора есть подвал, закрытый решеткой. И там точно лежит хлебная карточка.
 
— Какой ужас! — сказала Нина. — Я бы этого не пережила. Надо сейчас же ее отыскать. Сделайте это.
 
Она тоже вошла во вкус игры, и где-то реальность ушла, и уже ни она, ни я не понимали, в каком году мы находимся.
 
— Я не могу найти карточку, — объяснил я. — Прошло много лет. Но если сможешь, зайди туда, подвал должен быть открыт.
 
И в этот момент нас разъединили.
 
Что-то затрещало в трубке, женский голос произнес:
— Это 143-18-15? Вас вызывает Орджоникидзе.
 
И короткие гудки.
 
Я сразу же набрал снова Нинин номер. Мне нужно было извиниться. Нужно было посмеяться вместе с девочкой. Ведь получилась, в общем, чепуха...
 
— Да, — сказал голос Нины. Другой Нины. — Это ты, Вадим? Что, тебе не спится?
— Извини, — сказал я. — Мне другая Нина нужна.
— Что?
 
Я повeсил трубку и снова набрал номер.
 
— Ты с yма сошел? — спросила Нина. — Ты пил?
— Извини, — сказал я и снова бросил трубку.
 
Взрослая Нина пoзвонила мне сама.
 
— Я весь вечер сидела дома, — сказала она. — Думала, ты позвонишь, объяснишь, почему ты вчера так вел себя. Но ты, видно, совсем сошел с ума.
— Наверное, — согласился я. Мне не хотелось рассказывать ей о длинных разговорах с другой Ниной.
— Какая еще другая Нина? — спросила она. — Это образ? Ты хочешь видеть меня иной?
— Спокойной ночи, Ниночка, — сказал я. — Завтра все объясню.
 
На следующий день утром я поехал к маме. И сказал, что разберу антресоли. Копался часа полтора в старых журналах, учебниках и отыскал телефонную книгу за 1950 год. Книга была настолько знакома, что казалось странным, как я мог ее забыть. И стало чуть стыдно, как перед честно отслужившим костюмом, который отдают старьевщику на верную смерть.
 
Я нашел этот телефон и адрес. Записан он был на Фролову К. Г.
 
Согласен, я занимался чепухой. Искал то, чего и быть не могло. Но вполне допускаю, что процентов десять вполне нормальных людей, окажись они на моем месте, сделали бы то же самое. И я поехал на Сивцев Вражек.
 
Новые жильцы в квартире не знали, куда уехали Фроловы. Да и жили ли они здесь?
 
Уже стемнело. Я хотел было уйти, но позвонил в дверь рядом.
— Скажите, Фролова Нина Сергеевна — ваша соседка?
Парень с дымящимся паяльником в руке, ответил равнодушно:
— Они уехали на Север. И Нина Сергеевна, и муж ее.
 
Я извинился, начал спускаться по лестнице.
 
— Погодите, — сказал парень. — Мать что-то сказать хочет.
 
Мать его тут же появилась в дверях, запахивая халат.
 
— А вы кем ей будете?
— Так просто. — ответил я. — Знакомый.
— Не Вадим Николаевич?
— Вадим Николаевич.
— Чуть было вас не упустила! Она бы мне никогда этого не простила. Нина так и сказала: не прощу. Она сказала, что вы в декабре придeте.
 
Жeнщина стояла в дверях, глядела на меня, словно ждала, что я сейчас открoю какую-то тайну, расскажу ей о неудачной любви... Потoм достала письмo из кармана халата.
 
«Дорогой Вадим Николаевич!
Я, конечно, знаю, что вы не придете. Да и как можно вeрить детским мечтам, которые и себе самой уже кажутся только мечтами. Но вeдь хлебная карточка была в том самом подвале, о котором вы успели мне скaзать...»

Киp Булычeв

ЛАКИ

Его звали Лаки, а если по-русски — Счастливчик. Более неподходящее имя для этого рыжего беспородного пса было сложно придумать...

Почему его так назвали, когда он несколько лет назад попал в приют — неизвестно. Может, думали, что имя притянет удачу, а может, у кого-то из волонтеров было своеобразное чувство юмора...

Лаки был мрачным одиночкой. Судя по всему, счастье в его прошлой жизни встречалось нечасто. Об этом красноречиво говорила сломанная и кривенько сросшаяся задняя лапа, ополовиненный хвост и рваное ухо.

А еще, в отличие от прочих приютских, Лаки никогда не мечтал о доме.

— Ну неужели ты не хочешь, чтобы тебя выбрал кто-нибудь из посетителей и забрал к себе? — любопытствовал суетливый маленький барбос из соседней клетки.

— Нет! — коротко отвечал Лаки.

— Но почему?! Ведь это же здорово, когда у тебя все свое: дом, человек, лежанка, миска, игрушки! — не унимался сосед Лаки.

— Хватит! Наигрался я с двуногими на всю оставшуюся жизнь! Да и ты мне тоже надоел! Отстань! — огрызался Лаки и отворачивался к стенке.

Постояльцы приюта менялись: кого-то привозили, кого-то забирали домой, некоторые уходили на радугу...

Лаки это не интересовало. К работникам приюта он тоже был равнодушен: принесли еду — прекрасно, вывели на улицу — тоже хорошо, не трогают все остальное время — еще лучше!

Некое подобие симпатии Лаки испытывал только к одному человеку в приюте — уборщику деду Мите, такому же замкнутому и молчаливому, как сам Лаки.

Сколько лет деду Мите, а по паспорту Дмитрию Ивановичу Сергееву, никто не знал. Ему с равным успехом могло оказаться и сорок, и пятьдесят, и даже шестьдесят.

Коллеги пытались разговорить уборщика, но не получилось. От деда Мити отстали — работает и ладно!

Только Лаки знал о нем все. Дмитрий Иванович в свой перерыв частенько присаживался на облезлую табуретку напротив клетки Лаки, прихлебывал кофе из термоса и разговаривал с псом:

— Ты думаешь, люди только к вам, четвероногим, жестоки? Нет, они и своих грызут за милую душу... Вот меня вообще чуть не сожрали! Да и кто?! Родные дети! — рассказывал дед Митя.

Лаки внимательно слушал, постукивая об пол обрубком хвоста.

— Выкинули из квартиры, как ненужный хлам! А я-то, олух царя небесного, до последнего им верил! Хорошо, хоть совсем без жилья не оставили...

Живу вот теперь тоже, почти как ты — комнатушка в коммуналке, чуть побольше твоей клетки! Жестокая штука — жизнь...

Пес понимал деда Митю. Он тоже мог многое рассказать...

*

Лаки появился на свет лет шесть назад. И первое, что он услышал — недовольный женский голос:

— Страшненькие какие! Как у чистокровной лабрадорихи, красавицы-Люськи, могли народиться такие уродцы?! Благо, всего трое! Таких только топить!

— Ну, Машенька, давай обойдемся без этого... — ответил мужской голос. — Сама же говоришь — всего трое! Пристроим как-нибудь...

— Ой, Петя, ну кому они нужны — дворняги?! Как ты мог не уследить за Люськой?! Вот теперь сам и разбирайся с последствиями! Хочешь — ищи хозяев. Только быстро! Но я бы на твоем месте их утопила! — раздраженно отозвалась женщина.

— Экая ты кровожадная! — пошутил мужчина. — Никого мы топить не будем!

Через пару месяцев, когда под аккомпанемент Машиной ругани щенки подросли, Петр стал показывать их разным людям:

— Смотрите, какие ребята славные! Неформат, это да! Но какие красавцы! — воодушевленно рекламировал он своих подопечных.

Двоих щенков забрали очень быстро. Наконец, пришла очередь Лаки.

— Какая хорошенькая собачка! — восторженно взвизгнула девочка в беленькой курточке и схватила щенка.

Лаки пискнул, его мама Люся показала зубы.

— Не бойся, малышка! — засуетился Петр. — Люська просто переживает за своего сынишку. Она не укусит! Она у нас добрая!

Девочка прижала щенка к груди и опасливо отошла к своей маме.

— Ну, Оленька, нравится тебе? Берем? — поинтересовалась мама, Лариса Марковна, у дочери.

— Нравится... Он симпатичный. Когда вырастет, будет таким же, как она? — Оленька кивнула на Люську.

— Ну... — Петр замялся, он и сам не знал, каким вырастет Лаки. — Скорее всего...

— Тогда я его забираю! — решила Оля, а Лариса Марковна облегченно выдохнула: быстро дочь выбрала себе подарок ко дню рождения.

*

На днях Лариса Марковна поинтересовалась у Оли:

— Ну, что ты хочешь на свой первый юбилей?

Дочь наморщила лобик и сказала:

— Песика! А то Маринка уже надоела своим мопсом хвастаться!

Людмила Марковна мысленно выругалась, но дочери отказать не посмела, впрочем, как и всегда.

Теперь этот песик ползал по заднему сидению машины рядом с восторженной Олей, а Лариса Марковна очень переживала за светлую дорогую обивку.

Но, к великой радости, доехали они без проблем. Зато дома началось...

— Оля, ты будешь убирать за своим питомцем?! — кричала Лариса Марковна, вляпавшись в очередную кучку.

— Ой, ну сколько можно?! Я за ним только и делаю, что убираю! Если бы знала, что от собак столько грязи, никогда бы не попросила! — злилась Оля.

— Я сейчас твоего пса уничтожу! — орал папа из прихожей. — Этот крокодил сожрал мой ботинок! Ольга!

— Пап, ну чего ты на меня-то ругаешься?! Это же не я его слопала! — обижалась Оля.

В общем, Лаки грозились уничтожить, выпороть, выкинуть из дома и четвертовать по десять раз на дню. Но это были еще цветочки. Ягодки начались позже...

Однажды Ольга прибежала домой с прогулки в слезах. Впихнула щенка в прихожую и бросилась в свою комнату. Лариса Марковна поспешила за дочкой.

— Деточка, что случилось?! — мать присела рядом с Олей, которая рыдала, уткнувшись в подушку.

— Не пойду больше с ним гулять никогда! — глухо простонала дочь.

— Да объясни ты по-человечески!

И Оля, размазывая злые слезы по щекам, объяснила. Оказывается, Маринка отказалась гулять вместе с Олей.

— Она сказала, чтобы я со своей дворнягой к ним не лезла! Конечно, у нее-то мопс, медалист! А у меня что?! — Оля обиженно посмотрела на мать. — Подарили какую-то ерунду!

— Оля, ты же сама его выбрала... — оправдывалась Лариса Марковна.

— Ну я же не знала, что он беспородный! — Ольга со злостью стукнула кулаком по кровати. — Мне такой не нужен! Увези его!

Лариса Марковна задумалась: куда же девать несчастного щенка? Может, отвезти к бабушке, но у той кот... Хотя, с другой стороны, бабуля вроде любит животных.

*

— Ни за что! — отрезала бабуля. — Лара, ты в своем уме?! Хочешь, чтобы у Барсика случился сердечный приступ?! Собаки нам только и не хватало!

— Ба, ну я же везла его через весь город... — Лариса Марковна сложила руки в умоляющем жесте.

— Ну, что я могу сказать: дурная голова ногам покоя не дает! Позвонить надо было сначала! — отрезала бабуля.

На самом деле Лариса Марковна специально не позвонила перед тем, как нагрянуть к бабушке со щенком. Думала, что при личной встрече сердце старушки дрогнет и она не сможет отказать Ларисе... А вот, гляди ж ты, смогла.

Лариса Марковна вышла из бабушкиной парадной в расстроенных чувствах.

— И что мне с тобой теперь делать? — поинтересовалась она у щенка, семенившего на поводке рядом. Тот не ответил, только завилял хвостом.

На улице уже стемнело. Лариса Марковна воровато оглянулась и привязала Лаки к скамейке на детской площадке.

— Прости, но если я привезу тебя домой, Ольга мне устроит истерику! — виновато сказал Лариса Марковна, а потом села в машину и уехала...

Пес рванул было следом, но поводок держал крепко. Тогда Лаки тоскливо завыл, глядя в черное летнее небо...

— Ой, песик! — внезапно раздался рядом с ним женский голос. — Привязан... Смотри, Мишка! Его, наверное, какой-нибудь алкаш забыл. Сам поспал на скамеечке, проснулся, побежал за опохмелом, а про собаку не вспомнил. Давай освободим песика!

— Оставь! — буркнул невидимый в темноте Мишка. Но тонкие пальчики девушки уже отстегнули поводок...

— Беги, бедненький! Надеюсь, твой хозяин получит по голове пресловутым бумерангом! — пожелала девушка.

*

Освобожденный пес рванул в темноту. Он надеялся найти Ларису Марковну. Но дорога была пуста, и даже запах хозяйки успел раствориться в других, незнакомых запахах. Лаки не смог догнать хозяйку... А вот бумеранг, заказанный девушкой, смог...

До дома оставалось всего ничего, когда на пустынную дорогу перед машиной Ларисы Марковны выскочил кот. Она вывернула руль, машина вылетела на газон и врезалась в дерево...

Пришла в себя Лариса Марковна уже в больнице. Голова раскалывалась, болело все тело, было страшно открыть глаза. Рядом разговаривали:

— Пап, ну, пойдем купим мне новый подарок! Этот беспородный ведь не считается! Да и нет его уже! — Лариса Марковна узнала голос дочки.

— Как же мы бросим маму? Давай попозже. Вот она очнется и...

— Да, может, она никогда не очнется! Что мне теперь, без подарка жить?! Ненавижу вас! — разозлилась Оля.

«Что же за чудовище мы вырастили?» — успела подумать Лариса Марковна, прежде чем провалиться обратно в небытие...

*

Тем временем, Лаки, оставшись один, учился быть беспризорником. Выживать поначалу было трудно. Но вскоре он привык: сражался за еду, клянчил у магазинов, прятался от опасности.

В одной из помоечных войн ему порвали ухо... Но Лаки сумел отбить вкусную кость у врагов! Это было приятным воспоминанием.

Имелись и неприятные. Однажды мальчишка-подросток позвал Лаки:

— Иди сюда, песик! Смотри, что у меня есть! — на свет появился большой кусок колбасы. Лаки чуть слюной не захлебнулся. — Ну, не трусь, а то сам все съем! — подначивал мальчишка.

За его спиной топталась еще парочка ребят, но без колбасы... Поэтому Лаки почти не обратил на них внимания. А зря...

Когда он, поддавшись зову колбасного духа, приблизился к мальчишке, тот схватил его за ошейник. Топтавшиеся невдалеке друзья подбежали к пойманному псу. Один из них что-то держал за спиной.

— Операция по купированию! — провозгласил он.

Рука взлетела вверх. Лаки не успел даже рассмотреть, что мальчишка в ней держит. Его пронзила боль, и он закричал, завыл, заплакал...

Рванулся! Его отпустили... И пес, ошалевший от боли, понесся не разбирая дороги.

Позже, когда Лаки позволил себе остановиться, он обнаружил, что теперь у него только половина хвоста...

С тех пор Лаки стал осторожней: ничего не брал из рук двуногих, прятался при малейшем подозрении на опасность.

Но это его не уберегло! Однажды холодным осенним вечером, инспектируя урны, Лаки встретил мужчину. Тот, покачиваясь, спотыкаясь и исторгая ругательства, брел по улице.

Увидев одинокого пса, мужчина неожиданно приободрился.

— Ну че, друг? Иди сюда! Ты бродяга, и я бродяга — будем вместе бродить! — заплетающимся языком предложил мужик и довольно заржал над своей шуткой...

Лаки ни дружить, ни бродить вместе с пьянчужкой не хотел, поэтому потрусил прочь. Это мужика очень обидело.

— Ах ты,... Потрох! Я тебе сейчас покажу, как человеком брезговать! — мужик подобрал с земли обломок металлической трубы, размахнулся и, чуть не упав, запустил его в Лаки.

К великому удивлению и сожалению в цель он попал... Следующие несколько месяцев Лаки скакал на трех лапах, четвертая причиняла адскую боль, когда он, забывшись, наступал на нее.

Ту страшную зиму Лаки вспоминал с содроганием... Он думал, что помрет с голоду. Трехлапому инвалиду было тяжело находить пропитание. К тому же донимал холод...

Однажды Лаки, устав от бесконечной борьбы, устроился на люке теплотрассы. Мороз крепчал, но ему уже было все равно:

«Может, будет лучше, если я не проснусь... Кончатся все мучения», — подумал Лаки и закрыл глаза.

Но он проснулся, причем уже в тепле. Полузамерзшего пса вовремя нашли волонтеры. С тех пор Лаки жил в приюте и никому не доверял...

Пока не познакомился с дедом Митей. И однажды тот преподнес псу удивительный сюрприз...

*

— Можно к вам? — Дмитрий Иванович заглянул в дверь директора приюта.

— Да, конечно, проходите, — начальник жестом указал на стул. — Присаживайтесь. Чем обязан?

— Я тут это... Подумал, с соседями по коммуналке поговорил, — Дед Митя нервно мял в руках край рабочего халата. — Я про Лаки... Хочу его домой забрать! Соседи не против.

— Лаки?! Неожиданно... А почему именно его? — удивился директор.

— Вы понимаете... Он для меня родная душа! Такой же одинокий, людьми преданный. Смешно, наверное, звучит... Но мы чувствуем друг друга... — Дмитрий Иванович окончательно смутился. — Я, конечно, немного зарабатываю, но двоим на пропитание хватит...

— Да вы не волнуйтесь! Я понимаю. И я очень-очень рад за вас и Лаки, — улыбнулся директор. — Он привык в приюте за столько-то лет... Но я твердо уверен: у каждой собаки должен быть дом. Одобряю ваше решение!

Вечером этого дня работники приюта наблюдали, как уходят домой Лаки и дед Митя.

— Нашелся-таки для нашего одиночки друг! — промакивая глаза, произнесла одна из работниц.

— Ты про кого из них сейчас говоришь? — улыбнулась другая.

— Про обоих...

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

НЕ СОБАКА

— Ну что, Маруська, придется нам с тобой дружить. Иначе никак... — Лена присела рядом с маленькой собачкой и даже рискнула погладить.

Маруська не отреагировала: не оскалила острые, как иголочки, зубки, не тявкнула, даже не пошевелилась.

В душе маленькой чихуахуа поселилось горе. Такое огромное и тяжелое, что не было сил подняться на тонкие лапки — умерла хозяйка...

Лена с детства мечтала о собаке: большой, сильной, красивой и умной. Такой, как, например, овчарка или сенбернар, или...

Да мало ли еще прекрасных собак на свете. Но вот родители... Их аргументы были банальны и непоколебимы:

— Собака — это шерсть, грязь, сожранные вещи и время! Поэтому — никогда! — говорила Ленина мама.

— Собака — это ответственность, траты и беспокойство! А потому — ни за что! — вторил ей папа.

Нет, Лена в детстве, конечно, умоляла и даже пыталась плакать. Бесполезно.

Но однажды, когда Лене уже исполнилось двенадцать лет...

— Лен, можешь считать, что у тебя почти есть собака! — сообщила мама.

— Это как? — не поняла Лена.

— Бабуля твоя на старости лет с ума сошла! Завела себе, как она говорит, «подруженцию». Вроде какую-то породистую, но я не видела. Так что можешь навестить бабушку, а заодно и с ее новой подружкой познакомишься.

Лена не заставила себя уговаривать. Уже через полчаса она стояла перед дверью бабули и нетерпеливо вдавливала кнопку звонка. Сперва раздалось звонкое тявканье, а потом зашаркали бабушкины шаги...

— Маруська, да пусти же! Ух, какая же ты суетная! — послышалось ворчание, и дверь распахнулась.

— Леночка? Ой, только не наступи на эту суматоху!

Лена опустила глаза... И это — собака?! Под ногами крутилось что-то крошечное, персикового цвета, больше похожее на несуразного котенка.

— Знакомься, это Маруська! — представила малявку бабуля.

Лена изо всех сил старалась не выдать своего разочарования. Маруська была вовсе не похожа на собаку ее мечты. Если честно, то она вообще не очень тянула на собаку. Так, мелочь декоративная.

— Погладить не предлагаю! Нужно, чтобы она к тебе попривыкла. Характер у этой малявки тот еще! Давайте, заходите обе! — бабуля посторонилась, пропуская в квартиру Лену и конвоирующую ее Маруську.

*

Годы бежали, и Лена потихоньку привыкла к Марусе. Та всегда была рядом с бабулей: путалась под ногами, сидела на коленях, сопровождала в магазин.

Маруська тоже приняла Лену. Бабуля с первого знакомства объяснила своей «подруженции»:

— Это Лена, моя внучка и член нашей семьи! Я ее люблю, поэтому ты уж, будь добра, не ревнуй.

Маруська скрепя сердце смирилась: «Ну что поделаешь, не одна я у бабули! Вот еще какая-то двуногая нарисовалась! Хорошо, хоть не кошка!»

— Бабуль, а чего ты такую фитюльку завела? Это же не собака, а клоп какой-то! — однажды поинтересовалась Лена.

— Ты Маруську не обижай! Она у меня самая, что ни на есть, прекрасная собака! Защитница, охранница, подруга! Ты вот ее клопом ругаешь, а она никого не боится!

Тут на меня как-то бульдожка зарычал, чем-то я ему не понравилась, видать... Не поверишь: я Марусю еле удержала, так рванулась к обидчику, что я за его здоровье испугалась! Думала, сожрет сейчас с потрохами!

Несмотря на свои скромные размеры, смелая до жути! — бабушка с любовью погладила Маруську. Та блаженно прикрыла глаза.

Правда, друзьями Лена и маленькая чихуахуа так и не стали. Терпели друг друга, не более того...

А вот с бабушкой у Маруськи была любовь. Да такая, какой и люди могли бы позавидовать. Бабушка была Марусиным миром, солнцем и всеми временами года одновременно. А взамен она дарила покой, уют и, конечно, защиту!

Поэтому, когда спустя семь лет бабушки не стало, Маруська потеряла к жизни всякий интерес. Лене тогда уже стукнуло девятнадцать, и она стала законной наследницей маленькой бабушкиной квартирки и Маруськи...

*

— Марусь, нам ведь дружить надо. Бабуля так хотела. Ну, поешь, пожалуйста. По-дружески тебя прошу! — уговаривала Лена.

Маруська равнодушно смотрела на молодую хозяйку, потом на миску и не ела. Ни в какую. Казалось, что душа маленькой чихуашки ушла, чтобы проводить бабулю... И возвращаться не торопится.

Правда, иногда, ночами на Маруську, казалось, наваливалась вся боль утраты. И тогда она плакала на одинокой темной кухне...

Лена просыпалась, и у нее сжималось сердце. Она кляла собственное бессилие: чем помочь этой маленькой собачке, потерявшей целый мир?!

День за днем Лена разговаривала с Маруськой. Выносила на прогулки, умоляла поесть. С последним было особенно плохо. Иногда удавалось скормить Марусе пару кусочков. По мнению Лены, этого бы не хватило для жизни даже мышонку.

Но однажды...

— Маруся, поешь. Ну, прошу тебя. Хоть чуточку, — потеряв всякую надежду, уговаривала Лена. Безрезультатно.

Неожиданно ее взгляд зацепился за неприметную тряпочку, застрявшую в подушках кухонного диванчика. Лена потянула и вытащила на свет бабушкину прихватку-рукавичку.

Повертела в руках, надела. Маруська подняла голову, потянулась носом к прихватке... Не очень понимая, что делает, Лена положила на ладонь, облаченную в рукавичку, немного корма. Маруська уткнулась носом в ее ладонь, всхлипнула, как показалось Лене. А когда подняла голову, ладонь опустела...

Так и повелось. Сначала Лена кормила Маруську с руки, предварительно наряженной в бабушкину рукавичку. Потом просто клала вещицу рядом с миской Маруськи.

И, о чудо, маленькая чихуашка начала есть! А потом потихоньку окончательно ожила. Звонко лаяла на подозрительные звуки на лестнице, охраняла Лену на прогулках и даже иногда играла с соседским добродушным стареньким таксиком.

Лена, наконец, вздохнула спокойно. Бабушкина «подруженция» вернулась к жизни! Правда, полноценной собакой она Маруську так и не считала.

Ну, скажите на милость, что это за отважный защитник, которого приходится носить в сумке, просто потому, что у «могучего» пса устали лапы? Вот то-то и оно. Но однажды Маруська доказала Лене, как же та ошибалась...

*

Наступила холодная, тоскливая осень. Лена потихоньку обживала бабушкину квартиру, училась, заботилась о Маруське.

— Ну что, Марусенция, пойдем гулять? Сегодня дождя нет! Поэтому наряжаем тебя в это розовое безобразие — и вперед! — Лена потрясла пред Марусиным носом комбинезончиком.

Маруська с готовностью засуетилась под ногами. Гулять она любила.

Погода стояла совершенно не осенняя. Конец октября, а гляди ж ты, солнышко играет в остатках разноцветных листьев и даже греет. Пусть робко, но все же...

Лена с Марусей ушли далеко от дома, когда октябрь передумал быть милым. Набежали сердитые тучи, похолодало, и начался дождь.

— Ну что, Марусь, до хаты на мне поедешь? — задала Лена риторический вопрос, сажая задрожавшую Маруську в сумку.

Когда Лена с драгоценной ношей на плече подходила к дому, уже зажглись фонари. Вокруг них, собранные из света и дождевых капель, сияли маленькие разноцветные ауры.

Лена с каким-то детским восторгом наблюдала за этим вполне бытовым волшебством, и даже не заметила, как в холодных сумерках от стены дома отлепилась одинокая фигура в капюшоне и направилась к ней.

— Сумку! И телефон! — потребовал хриплый мужской голос.

Та растерялась и, вопреки инстинкту самосохранения, только крепче вцепилась в ручки импровизированной Маруськиной переноски.

— Глупо! — сообщил голос из-под капюшона. А затем рука незнакомца рванула сумку на себя.

И вот это действительно было глупо... Маруська, убаюканная размеренными шагами хозяйки, проснулась и, как маленький персиковый чертик, высунулась из сумки.

Не раздумывая, она вонзила острые зубы-иголочки в руку незнакомца!

— Твою то..! Что за..! — заорал мужчина, стряхивая непонятного сумочного агрессора.

Когда Маруська разжала зубы, чтобы высказать бандиту, все, что она о нем думает, тот воспользовался моментом, отскочил и, витиевато ругаясь, баюкая раненую руку, поковылял прочь от ненормальной девицы, которая вместо денег и телефона носит с собой злобное чудовище...

Лена, все еще не до конца поверив, что спаслась, побежала к парадной. Маруська заходилась злым лаем, раскачиваясь в сумке у нее на плече. Казалось, что она посылает вслед неудавшемуся грабителю проклятия!

Вечером, забравшись в уютное кресло и закутавшись в плед, Лена взяла на руки Марусю и завела с ней серьезный разговор.

— Прости меня, Марусенция! Правда! Я такую ерунду о тебе думала и говорила. Представляешь, даже за собаку тебя не считала! И однажды обругала клопом!

Прости! Никогда больше так не буду! Ты героиня и защитница. Прямо три кило праведной ярости! Бабуля была права!

Хочешь, вот прямо завтра пойдем с тобой в зоомагазин, и я куплю тебе любую игрушку, любую вкусноту, какую ты сама выберешь?! Обещаю!

Маруська благосклонно смотрела на Лену и помахивала хвостом:

«Молодец, умница, прощаю! Лучше поздно осознать свои ошибки, чем никогда!» — говорил ее взгляд.

*

Бежали месяцы, и однажды Лене позвонила мама:

— Лен, у меня на работе коллега щенков овчарки пристраивает. Я сразу о тебе вспомнила! Ты у нас теперь дама взрослая, самостоятельная! К тому же, всегда мечтала о собаке! Хочешь, поедем посмотрим?

— Спасибо, мам, но у меня уже есть собака, — Лена поглаживала Маруську, устроившуюся на коленях.

— Это ты про бабулину фитюльку? Сама же говорила, что это не собака!

— Глупая была! Маруся — самая лучшая собака в мире! Только вот ревнивица жуткая, — Лена усмехнулась. — Так что я, пожалуй, не буду нервировать мадам. Овчарка — это, конечно, здорово... Но Маруська лучше!

Чихуашка подняла голову, посмотрела на Лену... Казалось, что она улыбается.

Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО

— Мaма, у меня к тебе мужской разговoр, — серьезно заявил Алешка и пристально уставился своими голубыми, голубee неба, глазами. Вот это доброе утро, нате вам. Наталья поставила тарелку с яичницей и чашку какао перед сыном, присeла рядом.
— Внимательно вас слушаю, Алексей.

Сын взял вuлку, начaл деловито ковырять желток и сопеть.
— Мам, а ты почему замуж не выходишь? — вдруг выпалил он.
Так, вопрос действительно мyжской. Тут сразу и не ответишь.
— Послушaй, сын. Я вот так, быстро, не могу тебе ответить. И вообще, тебе в школу пора. Вечером постараюсь объяснить, ладно?
Она слегка потрепала своего Алешку по русой макушке, и отправилась в ванную. «Не почему, а зачем», — мысленно поправила она сына.
И действительно, зачем? Замужем Наталья никогда не была и не особо стремилась. Так уж вышло. Она рано начала жить самостоятельно, и такая жизнь ее полностью устраивала. Отличная учеба в институте, затем интересная работа, успешная, неприлично успешная карьера. Настолько успешная, что к тридцати годам она уже сделала все — и квартиру купила, и мир посмотрела, словом, пожила для себя. А уж романы были всякие — разной степени интересности и головокружительности.
Забеременела она слyчайно, и глупо как-то, то ли таблетку забыла выпить, то ли цикл подвел, но так уж случилось.
Ее мужчина смутился от свалившейся на него новости, что-то начал бормотать про «не готов» и «планы», в которые «вот это вот» совсем не входит.
А Наталья вдруг поняла, что именно сейчас, не раньше и не позже, она должна родить. Решение она приняла спокойно, спокойно дала «не готовому к этому всему» папаше отставку и пошла в декрет.
Сын родился какой-то необыкновенно солнечный, с голубыми, голубее неба, глазами, с вязочками на ручках и ножках. Энергичный и жизнерадостный, он сделал ее жизнь полной, настолько полной, что никому другому в этой жизни просто не было места.
Началaсь обычная жизнь молодой мамы — с бессонными ночами и детскими болезнями, первый зуб, первый шаг, первое слово, звонкий смех и чуть позже — бесконечные «пoчему».
И вот, шecти лет от роду, он задает это такое странное «почему». Почему, почему...

*

Наталья берегла свой мир, свое жилище, свой размеренный, понятный распорядок, где все было удобно, чисто и уютно.
Конечно, еще до появления Алешки у нее бывали в гостях мужчины, но уже через несколько часов гость начинал тяготить. Ее беспокоил сам факт, что она не может делать что хочет. Например, взять и лечь спать. Просто так, не объясняя ничего. Или смотреть по телевизору то, что взбредет в голову. И вообще...
Будет тут ходить, носки раскидывать. Алешке она раскидывать носки разрешала. Нет, она сердилась, и ругалась, но как-то не всерьез, понарошку.
Наталья ждала с некоторым опасением другого вопроса. «Где мой папа», — вот это вопрос. Как тут объяснишь? «Я встречалась с мужчиной, забеременела, он испугался и сбежал, а мы остались»? Звучит так, будто он, отец, козел какой-то. А ведь это не так. Оба были взpoслыми людьми, планов серьезных не строили, к семейной жизни не стремились. Он — свободный мужчина с собственными планами. Она — далеко не сопливая старшеклассница, оставшаяся с пузом перед самым выпускным. И тут не так все просто.
Но такого вопроса не было. Было про «замyж». Что это такое, вообще?
Им было хорошо вдвоем, и никто особо не был нужен. Зачем?

*

Вечером Наталья так все и объяснила. Не хочу замуж, и все. Мне хорошо жить вот так, как сейчас. «Хочу халву ем, хочу пряники», — как Тося в фильме «Девчата».
— Ты лучше скажи, почему тебя это беспокоит. Тебе зачем меня замуж отдавать приспичило?
— Ну мам. Вот у нас папы нет. Но это ничего. У моих друзей много у кого нет, и никто не жалуется. Только у всех моих друзей мамы замуж хотят, и постоянно выходят. За кого попало.
— Тааааак. Это ты откуда знaeшь?
— Рассказывали, — уклонился Алешка от прямого ответа.
— И как это — за кого попало?
— Ну там, злые дядьки всякие, или пьяницы. Или которые работать не умеют.
— Ну и зачем мне такой муж?
— А тебе такой не нужен. Тебе нужен хороший. Ты красивая, добрая, умная и веселая всегда. Не то, что тетя Таня, — Алешка поморщился, вспомнив какую-то тетю Таню. Может, маму приятеля, которая «выходит замуж за кого попало».
— Тебе, мама, нужен хороший муж. А то ведь я вырасту, и уеду далеко-далеко. А ты одна останешься, в старости.
— Ты что это, меня брocишь?
— Нет, конечно. Просто тетя Таня Игорьку так всегда говорит, когда замуж выходит.
Ясно, все-таки есть какой-то Игорек, и отсюда такой сыр-бор в голове у Алешки.
— Я не знаю, мама. Но мне кажется, муж хороший нам бы не помешал.

*

Этот разговор засел в голове у Натальи. Кажется — подумаешь, ребенок, мало ли какие фантазии у него в голове. Но Наталья однажды для себя решила, что все, что у ее ребенка в голове — серьезно. Это для нее — ну нет мужа, и нет. А он — мальчик. Ему нужно мужское общение. Старший товарищ. Собеседник. Наставник. Пример.
Как это бывает у мальчиков? Неизвестно. Наталья не мальчик, это уж точно. И ей не понять. Но выходить замуж, чтобы у ребенка был отец, это же... бред.
И все же, волей-не волей, она начала примерять на знакомых мужчин, в основном коллег, эту роль. Никто, естественно, никак не подходил. То мямля, то проныра, то пузо толстое, то рубаха мятая. Дедлайны бы научились соблюдать, какое отцовство.
Прошло месяца три.
Однажды Наталья забирала сына из бассейна — Алешка занимался плаванием. Он необычайно радостно плюхнулся на заднее сиденье авто, и заявил:
— Все, я нашeл!
— Что нашел? — деловито осведомилась Наталья. Настроение было хорошим. Ее команда в очередной раз выиграла важный тендер, и она предвкушала получение законных поздравлений, премии и других бонусов в ближайшие дни. Конечно, не обойтись без зависти и перешептываний некоторых коллег, ну да... не привыкать.
— Мужа тебе нашел.
Лицо Алешки было сияющим и восторженным, будто он тоже выиграл какой-то, свой собственный, тендер.
— Хм. И кто же твой избранник?
— Наш тренер! — победоносно заявил сын.
О, боже. Тoлько этого не хватало. В мечтах своих Алешка уже поженил Наталью и молодого, слишком красивого тренера — и как же сложно будет его разочаровывать.
— Мама, ты не понимаешь. Он хороший. Он не пьет, это точно. Он же на спорте. У него нет жены. Я все узнал. Деньги он зарабатывает нормально, потому что ты на плавание кучу денег тратишь. Сама говорила. А у него, — Алешка сделала многозначительную паузу, — три детских группы, четыре юношеских и три взрослых! Он мастер спорта, да-да! Не смейся! И сильный, и добрый. и машина у него здоровая, не то что твоя...
Наталья хохотала. Нет, это правда, весело.
— Машина, это, конечно, аргумент, — с деланной серьезностью отметила она, — нужно подумать! — и она вновь захохотала.
— Мама, ну мама. Ну, ты ему нравишься. Он все время спрашивает про тебя всякое.
— Это какoe?
— Где у меня отец, и замужем ты или нет. Я говорю — нет у меня никакого отца, а маме муж не нужен, ей и так хорошо. Со мной. Короче, ты с ним пойдешь на свидание. Я договорился.
— Сын, — Наталья неожиданно посерьезнела, — ты хочешь мне счастья, спасибо. Но есть вещи, которые запланировать невозможно. Они просто случаются, или нет.
— Вот этого я и боюсь, — так же серьезно ответил Алешка, — Случится какое-нибудь... недоразумение.
Наталья припарковала машину у дома, и они поднялись с сыном в квартиру. Он был явно расстроен.
Зазвонил Алешкин мобильный.
— Да, Олег Юрьевич, — серьезно, и даже как-то басом ответил он.
Что? Олег Юрьевич? Тренер? Вот что за новости?
— Да, Олег Юрьевич, она уже сняла сапоги и может с вами поговорить, — он уверенным жестом протянул матери трубку.
— Алло?
Наталья опешила от неожиданности, конечно, но ответить пришлось.
— Наталья Владимировна, добрый вечер, — низкий и уверенный голос в трубке вызывал доверие, — Это прозвучит странно, но я приглашаю вас с Алешкой в выходные в кино. Если Вы, конечно, не заняты.
— Извините... Это как-то очень неожиданно.
— Не беспокойтесь. Мы просто сходим в кино. Я не доставлю вам никаких неприятностей. Если что, Алешка Вас защитит.
— Правда? Это как?
— У меня с ним был мужской разговор. Он предупредил: если я начну заниматься алкоголизмом, или тянуть из вас деньги, или еще как-то вас обижу, он меня утопит. В бассейне.
— Хм. Это меняет дело. Если только в кино...
В самом деле, Натaлья сто лет никуда не выбирались с Алешкой... и тренер вроде не совсем уж... чужой.
— У вас совершенно особенный, удивительный сын. Мне не терпится познакомиться поближе с его мамой. В субботу, в пять, я заеду? Вышли новые Марвел.
— Да, пожалуй. Алешка их любит.
— Вот и договорились.
Наталья нажала отбой, и шутливо стукнула телефоном по русой Алешкиной макушке. Его глаза сияли.
— Какoй ты...
— Какой?
Особенный, удивительный cын. Но вслух не сказала. Ничего. А то посмотри-ка, обнaглел.
Автор: Иpинa_Mякa

СЛАБАК

Артем возвращался из школы в приподнятом настроении: физрук, наконец-то, поставил ему пятерку. Нет, нормативы по отжиманиям и подтягиваниям он, как ни старался, так и не смог сдать (папа говорит – это у них семейное), но зато...

...помог найти очки, без которых физрук плохо видел вблизи и не мог выставить оценки в журнал.

Мальчишки из его класса специально спрятали их, а Артем нашел и вернул законному владельцу.

Да, после урока он «заслуженно» получил по шее. Причем уже не первый раз получает. В основном за то, что он не разделяет мнения большинства.

Но все равно Артем шел домой с улыбкой на лице. Это была первая пятерка по физкультуре.

Как тут не радоваться?

Подходя к дому, Артем услышал крики мальчишек (на этот раз уже дворовых) и увидел, как они издеваются над маленьким щенком. Внутри всё закипело.

• Вы что делаете? Отпустите животное! – закричал Артем, подбежав к ребятам.

Однако его никто не слышал.

Мальчишки дальше продолжали мучить щенка, громко смеясь каждый раз, когда он начинал жалобно скулить.

• Я сейчас папу позову! – Артем не собирался сдаваться и решил, что если припугнет их, то они разбегутся по домам, а несчастного щенка оставят в покое.

Однако из этой затеи тоже ничего путного не вышло. Почему-то не испугались мальчишки.

Один из них только обернулся, показал кулак и сказал, что если Артем сейчас не уйдет, с ним будет то же самое. Страшно не было. Было обидно, что он ничего не может сделать.

Артем быстро развернулся и побежал к своему подъезду. Он поднялся по ступенькам, ключом открыл дверь, залетел в квартиру, сбрасывая на ходу портфель и...

...увидел отца, который спал за кухонным столом, а рядом с ним стояла пустая бутылка.

«Опять пил...» – догадался Артем. И тут же расстроился. Значит, отец не поможет ему.

Мальчик, конечно, попытался его разбудить, попутно рассказывая, что случилось, но бесполезно...

• Не будь с-слабаком. Через это все проходят, – промычал отец и снова погрузился в сон.

Делать было нечего...

Артем побежал на детскую площадку, чтобы попытаться забрать щенка силой. Он кричал и угрожал, что если они не оставят щенка, то очень пожалеют...

Частично угрозы подействовали: мальчишки действительно оставили щенка в покое.

Однако после этого сразу переключились на Артема. Он был один, а их пятеро.

Артем совсем ничего не мог сделать. Только закрыл лицо руками и терпел...
Повезло, что вмешался дворник. Он подбежал к ним со спины и ка-ак давай метлой махать в разные стороны, крича при этом: «Что же вы, нелюди творите? Толпой на одного!».

• Спасибо, – сказал Артем дворнику, когда тот помог ему подняться с земли.
• Не за что... Я бы на твоем месте отцу бы рассказал. Пусть он их за уши оттягает хорошо, а то совсем страх потеряли. Среди бела дня на одного толпой...

Когда дворник ушел и снова принялся выполнять свои прямые обязанности, Артем сел на лавочку и заплакал.

«Прав отец, называя его слабаком... И физрук прав. И одноклассники, и мальчишки во дворе».

Он плакал и даже не заметил, как к нему на лавочку подсела девочка примерно его возраста.

• Тебе больно?

Артем вздрогнул, затем посмотрел на девочку и, продолжая всхлипывать, ответил:

• Нет, не больно...
• А почему тогда плачешь?
• Слабак потому что.
• Слабак? – девочка нахмурилась. – Почему ты так думаешь?
• Это не я так думаю. Это люди говорят. Папа, физрук, одноклассники и эти вон... – Артем показал взглядом на группу мальчишек, которые били его всей толпой.

Девочка улыбнулась.

– Я никому не могу дать сдачи: ни в школе, ни здесь, во дворе, продолжал жаловаться Артем. – Слабак я, понимаешь? Слабак!

• Неправда!

Артем удивленно посмотрел на девочку. Он привык, что никто его не жалеет, а тут...

• Как неправда? Мне отец говорил, и физрук, и даже бабушка однажды сказала. Взрослые всегда говорят правду. Им виднее.

Девочка громко засмеялась и взяла Артема за руку.

• Взрослые, конечно, знают больше нашего, но вот правду они говорят далеко не всегда. Я вот, например, только вчера узнала, что мой отец был не моряком дальнего плавания, как мама всегда говорила, а самым обычным алкоголиком, который...
• Что?!
• В общем, нет его больше. Давно уже нет. А ты не слабак! Я видела, как ты заступился за щенка. Ты был один, а их много. Ты сильнее их всех!
• Ты, п-правда так думаешь?
• Правда!
• А мне бабушка говорила, что если мальчики плачут, то они слабаки, и не мальчики вовсе, а девочки...
• Глупости! Бывают ситуации, когда даже взрослые мужчины плачут!

Артем с интересом посмотрел на девочку (она ему определенно понравилась) и протянул руку:

• Меня Артем зовут!
• Таня.
• Слушай, Таня, поможешь мне щенка найти? Он не мог далеко убежать! Просто боюсь, как бы он опять к ним в руки не попал.

Артем махнул рукой в сторону мальчишек, которые стояли на краю детской площадки с опаской смотрели на дворника, который пока не торопился никуда уходить.

• А зачем его искать? – улыбнулась Таня. – Вот же он, под ногами у тебя.

Артем посмотрел вниз и только сейчас заметил, что щенок сидит рядом с ним.

Мальчик сразу схватил его на руки и крепко прижал к себе, приговаривая: «Не бойся, они больше никогда тебя не тронут. Я не позволю!».

• Я, если честно, думал, что он убежал, – сказал Артем через некоторое время.
• Куда же он убежит? Ты его спас, и теперь он тебя считает своим хозяином.
• Хозяином?
• Ну да... Собаки очень преданные животные. Если они понимают, что их любят, то готовы умереть за такого человека. У меня была собака, я знаю...
• То есть, если я его оставлю на улице, он будет ждать меня? И никуда не уйдет?
• Верно!
• Но я не могу забрать его домой. Папа вряд ли обрадуется этому. Он вообще в последнее время какой-то странный. Не разговаривает, пьет только.
• А мама?
• Мама? – у Артема снова стали наворачиваться слезы на глазах. – Она ушла.
• Туда? – Таня показала на небо.
• Нет, просто ушла. Она бросила нас с папой, когда мне было три годика. Больше я её не видел.
• Бросила? Но почему? Разве мамы могут бросить своего ребенка?
• Получается, что могут. Бабушка говорила, что это папа во всем виноват. Что он слабак, раз отпустил её.
• Твой папа поэтому пьет?
• Наверное. Он, конечно, не всегда так пил. А только последние полгода.
• А что случилось за эти полгода?
• Если честно, я не совсем разобрался. Вроде мама замуж вышла за другого дядю. Бабушка пришла и сказала: «Моя дочь, наконец, нашла себе достойного мужика, а ты как был слабаком, так слабаком и останешься!». Я первый раз видел, как мой папа плачет... А бабушка улыбнулась как-то странно и ушла. Мне даже показалось, что она специально папе это рассказала, чтобы он заплакал.
• А знаешь, что мне моя бабушка говорила? – задумчиво спросила Таня.
• Что?

Девочка села поближе к Артему и стала что-то еле слышно шептать ему на ухо.

• Правда?
• Правда. Ладно, мне пора. Мама меня всего на час отпустила погулять. А ты сам должен принять решение. Но я бы на твоем месте щенка не оставляла бы на улице. Да и с папой бы поговорила. Нельзя ему пить. Ничем хорошим это не закончится.
• А мы завтра увидимся? – с надеждой в голосе спросил Артем, держа Таню за руку.
• Конечно, увидимся. Приходи после школы на это самое место. Буду тебя ждать.

Артем проводил Таню взглядом, посмотрел на мальчишек, которые не сводили с него глаз и что-то увлеченно обсуждали, после чего обнял щенка покрепче и пошел домой.

*

Когда Артем зашел в квартиру, то услышал звон стекла на кухне и понял, что отец проснулся.

Оставив щенка в своей комнате и попросив его посидеть спокойно, он сделал глубокий вдох и пошел к отцу.
Перед ним сидел мужчина лет сорока, который из-за мешков под глазами и седых висков выглядел на все шестьдесят.

Мужчина этот держал в руке бутылку и уже собрался наполнить рюмку, но голос сына заставил его остановиться:

• Не надо, пап.
• Что не надо?
• Пить не надо.
• Я немножко.
• Даже немножко не надо. Ничем хорошим это не закончится. Я сегодня с девочкой познакомился на улице. Вот у нее папа тоже пил и всё, нет его больше.
• А может, я и не хочу, чтобы я был? Я маму твою все эти годы ждал. Думал, что вернется. А она как поступила? Нашла себе другого. Мы ей не нужны! Совсем не нужны, понимаешь?
• А я тебе нужен, пап?

Отец удивленно посмотрел на сына, поставил бутылку на стол и не смог сдержать слез.

• Так нужен или нет?
• Нужен, конечно. Я люблю тебя. Просто понимаешь... Просто жизнь такая штука... – отец стал спешно вытирать слезы.
• Пап, поплачь. Тебе легче станет. Мне вот стало сегодня. Поплакал и понял, что надо жить дальше.
• Мужчины не должны плакать. Это признак слабости. Я же говорил тебе.
• А тебе об этом кто сказал?
• В смысле кто? Все так говорят. Мне мама моя, например, говорила, царствие ей небесное. Говорила, что стоит один раз показать слабость и всю жизнь будешь слабаком.
• А знаешь, что Таня мне сказала? Ну это девочка, с которой я познакомился сегодня.
• Что?
• Её бабушка часто повторяла, что люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время. Ты не слабак! Ты самый лучший папа в мире!

После этих слов отец стал рыдать, а сын обнял его крепко и гладил по спине.

• Пап, мы справимся. Мы сильные! Сильнее всех. Только не пей больше, пожалуйста.
• Не буду. Ни капли больше!

Отец встал из-за стола, схватил бутылку и всё, что в ней было, вылил в мойку.

• Мне надо тебе еще кое-что сказать. Обещай, что не будешь ругаться, – начал издалека Артем.
• Обещаю.

Артем побежал в детскую комнату и через некоторое время принес на кухню щенка.

• Пап, так получилось, что я его сегодня спас от мальчишек во дворе. Точнее я пытался его спасти, но они меня побили. Но не это важно. Важно то, что он меня теперь считает своим хозяином. Ну то есть он меня теперь ждать будет всегда.

Отец внимательно смотрел на сына и, хоть и старался казаться серьезным, временами он не мог сдержать улыбку.

• Всегда, понимаешь? – продолжал Артем. – Не важно: на улице или дома. Но я не хочу, чтобы он на улице жил – опасно там. Ты не против, если он с нами будет жить.

Мальчик посадил щенка на пол и сел на корточки рядом с ним. И они вместе стали смотреть на отца. На человека, от которого сейчас зависело абсолютно всё.

• Я ему даже кличку придумал: Верный, – не выдержав тишины, сказал Артем. – Он меня никогда не предаст. Потому что собаки не умеют предавать. Так мне Таня сказала. У нее уже была собака.

Отец посмотрел на сына и задумался: «А ведь это не Артем слабак, как он его часто называл, а он сам! Это не отец сыну пример подает, а сын отцу. Удивительная штука – жизнь. Он, взрослый мужик, сдался, а двенадцатилетний мальчик, несмотря ни на что, продолжает бороться до конца. За щенка, за отца, за свою жизнь».

• Пап, не молчи. Скажи, можно его оставить?
• Можно! В конце концов, он такой же, как и мы. Брошенный и несчастный... – отец взял щенка на руки, обнял сына, и они стояли посреди кухни втроем, и каждый понимал, что...

... всё самое страшное уже позади.
из сети

НА РАССВЕТЕ

Представив, что ей придется копошиться в мусорном баке, Надя брезгливо поморщилась. В этот момент странный звук снова повторился. Жалобный, еле слышный. Очень похожий на...

Спальня. Раннее утро.

Муж лежит на спине, раскинув свои руки в разные стороны, и громко храпит уже три часа подряд.

Храпит, как тракторист, который уснул за рулем трактора, и ездит всю ночь вокруг села.
«Убить мало!».

Надя села, взяла в руки подушку и посмотрела на Вадика. Потом тяжело вздохнула. «Повезло тебе, что люблю...» — подумала она и положила подушку на место.

Встав с кровати, девушка подошла к окну и отодвинула край шторы. На улице было еще темно, но местами уже начинало сереть.

Скоро и солнышко ясное начнет медленно выползать из-за горизонта, а вместе с ним — люди из своих квартир, отправляясь кто куда: на работу, учебу, в магазин за хлебом, в детский садик.

В понедельник утром город всегда похож на потревоженный муравейник.

Расползаются люди по своим делам и только ближе к вечеру приползают обратно.

А вот у Нади сегодня по расписанию должен был быть выходной. Должен был быть...

Потому что выходной в её понимании — это когда можно поспать до девяти часов, а потом еще до одиннадцати поваляться в кровати, наслаждаясь тем, чего так не хватает в жизни. Отдыхом.

Но поспать подольше у неё сегодня не получилось. Более того, она еще и не выспалась толком...

... потому что всю ночь только и делала, что толкала мужа и накрывала голову подушкой.

Свою голову, не мужа. Не переживайте. Накрывала, чтобы не слышать этот ужасный храп. Никогда вот не храпел, а сегодня разошелся. «Наверное, после перенесенной простуды».

«А не пойти ли прогуляться, пока людей на улице нет?» — подумала Надя, выглядывая в окно, но уже на кухне.

Идея ей очень понравилась и она, допив кофе, пошла собираться на прогулку.

Свежий воздух, приятная прохлада, пробирающая до легкой дрожи, но самое главное — тишина.

Тишины, вот чего сейчас хотелось девушке, которая всю ночь безуспешно пыталась заснуть под храп мужа.
Нет, она знала, конечно, что мужчины иногда храпят, но чтобы так... Вот почему об этом на уроках биологии не рассказывают? Как еще соседи не стали тарабанить по батарее... Честно, храп был такой силы, что, если бы она жила за стенкой, то подумала бы, что её сосед (то есть муж) сошел с ума и начал сверлить перфоратором стену: нажмет на кнопку и отпустит. Нажмет и отпустит. Убить мало!

Но на убийство мужа, которого любила, Надя была не готова. Поэтому пошла гулять.

Она вышла из подъезда и остановилась, чтобы глаза привыкли немного к темноте, которая металась в разные стороны, не зная, куда ей, несчастной, деться в преддверии рассвета.

Да, скоро начнет светать и гнев сменится на милость. Надя придет домой с улыбкой на лице, счастливая и бодрая.

Не верите, что так бывает? Бывает... Еще как бывает. Вы встречали когда-нибудь рассвет? Нет? Тогда расскажу.

Как только первые лучи солнца касаются вас, вмиг усталость уходит. А вместе с ней и плохое настроение.

Остаются только позитивные эмоции. Те, которые заставляют жить и радоваться жизни.
В тот самый момент, когда она неподвижно стояла в темноте наступающего утра, из соседнего подъезда вышел чей-то нечеткий силуэт (лампочка там светила тускло, но светила, в отличие от её подъезда) и направился в сторону мусорных баков.

«Ой, надо же было и мне мусор вынести!» — спохватилась девушка, и вернулась домой за мусорным пакетом, который еще со вчерашнего вечера просился на свежий воздух.

Зайдя в квартиру, она быстро показала язык своему отражению в зеркале (так, на всякий случай), затем схватила на кухне мусорный пакет, вышла на цыпочках в коридор, остановилась на пару секунд, прислушалась (муж всё так же храпел) и убежала.

Выйдя на улицу, Надя снова увидела человеческий силуэт, который заходил обратно в подъезд.

«Женщина! Фигура точно женская. Наверное, у неё тоже муж храпит ночью. Вот повезло же нам с ней» — горько усмехнулась она.

Подойдя к единственному пустому мусорному баку (остальные три были заполнены под завязку) и стараясь держаться от него на расстоянии вытянутой руки, чтобы не портить впечатление от прогулки благоухающим «ароматом», девушка легким взмахом выбросила мусорный пакет и...

...довольная собой, направилась в сторону парка.

Гулять. Наслаждаться тишиной. Радоваться жизни и встречать рассвет. Что может быть лучше?
Но сделав буквально несколько шагов навстречу новому дню, она услышала подозрительный звук позади себя.

Он раздавался из того бака, в который она только что выбросила мусор. Звук этот был еле слышный, жалобный.

Очень похож на мяуканье маленького котенка. «Котенка?». Надя остановилась и обернулась.

«Может, это кто-то игрушку выбросил, а я своим пакетом её придавила, и она «замяукала»?» — подумала девушка.

Звук через некоторое время утих.

Она улыбнулась: «Значит, действительно, кто-то игрушку выбросил. Ну вот что за люди? Нет, чтобы постирать её, привести в порядок и отдать в детский дом. Зачем выбрасывать?».

Вспомнив про детский дом, Надя расстроилась. Так сильно расстроилась, что по щекам потекли слезы.

Горячие, обжигающие...

В одном из детских домов сейчас спала Юлечка.

Маленькая девочка с ангельски прекрасным личиком, голубыми глазками и трогательными бровками.
Девочка, которую Надя с Вадиком уже больше года пытаются удочерить, но у них ничего не получается...

Им почему-то постоянно отказывали. Так было обидно. Надя уже давно нашла общий язык с девочкой, и та даже назвала её один раз мамой. Но удочерить её не получилось.

Желания хоть отбавляй, своя квартира, доход стабильный и высокий... Они были готовы принять её в свою семью, но...

... не всё так просто в нашей жизни.

Сначала их заставили пройти специальные курсы и обучающие тренинги, затем отправили в школу приёмных родителей

Никаких замечаний к ним не было. Да и не могло их быть: они готовились к этому основательно. Затем успешно прошли медкомиссию. В общем, поначалу не было никаких сомнений, что всё получится. Но не получилось. В органах опеки женщина, которая с ними разговаривала, сказала, что у них «глаза не горят».

А глаза горели...

Еще как горели.

Просто барышня эта в них не смотрела. Больше ручкой водила на бумаге, что лежала на столе.
А еще эта женщина сказала, что у них мотивация неправильная. Мол, не уверена она, что им это вообще надо, и отказала в удочерении Юленьки.

«Просто хотеть ребенка» оказалось для сотрудника службы опеки неправильной мотивацией. При этом, какая правильная, она не стала уточнять.

Наде с Вадиком предложили поработать с психологом и принести от него заключение.

Поработали, принесли.

Но его не приняли, потому что работали они, видите ли, с частным психологом, а надо было работать с государственным.

В общем, пришлось семейной паре идти за правдой в суд. А как иначе можно добиться справедливости?

Но и с судом всё не так гладко оказалось: заседание уже несколько раз переносилось по непонятным причинам. Вот что это: заговор? Почему так сложно творить добро? Почему так сложно добиваться справедливости?

Надя собралась уже было идти, как вдруг ей в голову пришла очередная безумная идея:

«А может..? Может, забрать эту игрушку, привести в порядок и отдать в детский дом Юлечке? Впрочем, необязательно Юлечке. Просто отдать в детский дом. Ну зачем она будет валяться в мусоре?».

Но, представив, что для этого ей нужно будет копошиться в мусорном баке, Надя брезгливо поморщилась.

«Нет, проще купить».

И в этот самый момент звук снова повторился. Жалобный, еле слышный. Очень похожий на мяуканье котенка.
«Неужели..? Неужели это и вправду котенок? Нет! Этого не может быть! Кому придет такое в голову?».

Однако мяуканье становилось всё более громким и более жалобным. Страшно было подходить. Но Надя подошла ближе, и сердце её бешено заколотилось в груди.

Позабыв про брезгливость, она заглянула внутрь бака, который был наполовину полон, потом протянула внутрь руку.

Отбросив в сторону свой пакет с мусором, она увидела другой пакет. Не мусорный, а обычный, для продуктов. Он был черный. А еще в нем что-то постоянно шевелилось. Именно из него доносилось жалобное мяуканье.

Она аккуратно достала его из бака и понесла на скамейку. С трудом развязав два узла, девушка открыла пакет, а там...

...оттуда на нее смотрели два голубых глаза.

«Как у Юлечки!» — чуть не закричала Надя.

Действительно, его глаза были так похожи на глаза Юли. Нет, с точки зрения анатомии они были совершенно другими, но...

... выражение этих глаз. Столько теплоты в них было, столько надежды и мольбы...
Девушка достала котенка из пакета. Он был домашним, это точно. Ухоженный и очень чистый.

«За что же его выбросили?» — не понимала Надя.

Действительно: за что? К сожалению, на некоторые вопросы не всегда можно найти ответы...

Вдруг из-за горизонта появились первые лучи солнца. Они не спеша скользили по холодному асфальту, а потом добрались до скамейки и осторожно коснулись маленького котенка, согревая его своим теплом.

«Солнышко ясное!» — первое, что пришло в голову Наде, когда она смотрела в тот момент на малыша.

Он и в самом деле был сейчас очень похож на ясное солнышко, озаряя собой всё вокруг.

Гулять Надя не пошла.

Она забрала котенка и понесла его домой. А из соседнего подъезда вышла женщина в черном.

Женщина эта была в солнцезащитных очках, но по дугообразным бровям Надя поняла, что она была очень удивлена.

Наверное, поэтому быстро отвернулась и пошла в другую сторону, хотя точно собиралась идти мимо.
Впрочем, Надежда не придала этому значения. Лишь обратила внимание на её брови и странное поведение.

Она думала о котенке.

О том, что надо успеть его сегодня свозить к ветеринару (на всякий случай), потом купить ему всё необходимое в зоомагазине. Улыбка не сходила с её лица, а глаза светились счастьем. «Как хорошо, что именно сегодня Вадик храпел всю ночь. Как хорошо! Потому что, если бы не храпел, что тогда случилось бы с котенком?».

Она не хотела даже думать об этом, поэтому сразу переключилась на другие, более позитивные мысли.

Когда она пришла домой, муж уже не храпел, но еще и не проснулся. У него тоже сегодня был выходной. Только настоящий.

Помыв руки, Надя пошла на кухню вместе со своим солнышком. Надо было его накормить и заодно приготовить завтрак для другого «светила», которое скоро проснется и первым делом придет на кухню.

Так и вышло.

Только Надя приготовила завтрак, как на кухню зашел Вадим, улыбаясь и сладко потягиваясь.

— Доброе утро, Наденька! А это что за чудо маленькое?» — удивился он, заметив котенка.

— Доброе утро! А это наше солнышко ясное! — улыбнувшись в ответ, загадочно сказала Надежда, смотря на Вадима с любовью и благодарностью.

Как оказалось, благодарить его действительно было за что.

Не только за то, что храпел, но и за то, что нормально отнесся к появлению нового члена семьи. Даже лично вызвался поиграть с ним, пока Надя мыла голову.

А вечером того же дня случилось еще одно чудо. Побольше. Вадим сразу, как только зашел в квартиру, стал звать жену.

Надя выбежала из комнаты, а он обнял её крепко и стал целовать.

— Что случилось, Вадик?

— Суд встал на нашу сторону! Мы теперь сможем удочерить Юлечку!

Надя заплакала.

От счастья, конечно же. В такие моменты люди всегда плачут от счастья. Оказывается, от маленькой радости до большой отделяет всего лишь миг. Один счастливый день, который станет началом долгой счастливой жизни.

СТАРАЯ МАШИНА

Они там жили. В старенькой, брошенной кем-то машине...

О её существовании тоже все позабыли. И авто, стоящее на отшибе, за домами на дикой, что называется, стоянке, постепенно превратилось в небольшой холмик, заросший травой и кустами.

Но внутри было уютно. Тихо, тепло и безопасно. Сюда и пришли два товарища – беременная серая кошка и небольшая рыжая собачка.

Как они познакомились, никому не известно. Но факт оставался фактом, собака считала кошку своей родственницей. Причём, самой близкой.

Она спала, прижав к себе свою серую подружку. А когда той пришло время рожать, то облизывала её и всячески успокаивала.

Она же и перегрызла пуповины троим котятам. Она же их и облизала первый раз. А потом взяла на себя заботу о выросшем семействе.

Рыжая собачка моталась весь день по улицам, выпрашивая у прохожих еду. После чего, взяв в зубы полученное угощение, бежала к своей кошачьей семье.

Чтобы лучше подавали, умный пёсик научился танцевать на задних лапках, чем очень забавлял детей. И идущие в школу или домой ребята частенько прихватывали из столовой котлетки или отбивные, экономя на своём желудке.

Собака яростно махала маленьким хвостиком и облизывала руки. Она заглядывала в детские глаза, и дети гладили умного пёсика. Несколько ребят даже получили разрешение от родителей забрать собачку домой.

Мамы самолично приходили и, убедившись в том, что пёсик добрый и умный, пытались вести его домой, но...

Жалобно подвывая, собака вырывалась и убегала. Она не могла оставить своих родственников. Ведь кто-то должен был позаботиться о них. А кроме неё было некому...
Котята подросли, и кошка-мама стала выходить на поиски еды вместе со своим собачьим другом. Тут их и заметил строгий учитель математики, который возвращался домой тоже этой дорогой.

Ему не понравилось, что дети отдавали этим двоим свои обеды. О чём он и сообщил однажды всем учителям в учительской. Он потребовал от коллег, чтобы те объяснили детям, что так поступать нельзя. Они должны сами съедать свои обеды. И тут...

Тут разгорелся самый настоящий педагогический спор, который вскоре перешел в такую перепалку, что из своего кабинета вышел директор школы. И тоже принял участие.

Спор, грозящий перейти в оскорбления, ему пришлось прекратить. Потому что выражения, доносившиеся из учительской, уже мало напоминали разговор воспитанных и образованных людей.

Страсти накалились так, что директор сказал:

• Всё! Прекратили эти разговоры. А, ну, марш по классам!!! Я сам всё проверю и приму меры.

Сперва он решил вызвать отлов и, пока все дети в школе, устранить возникшую проблему. Но потом решил самолично пойти и посмотреть, о чём идёт речь.

А была поздняя осень. И дожди уже шли нешуточные. Прямо скажем – холодные и резкие шли дожди.

И поскольку директор забыл дома зонтик, то дело перенеслось на следующий день. А там были выходные. Короче говоря, на следующую неделю...
Кошка, прожившая месяц в тёплой и тихой обстановке старой машины, простудилась. Она уже отвыкла от улицы благодаря заботе своей собачьей подружки.

И теперь она лежала, прижав к себе котят, и чихала. Слёзы лились из её глаз. И рыжая собачка, жалобно подвывая, облизывала их. Она прижималась к своей кошачьей подружке, пытаясь согреть ту теплом своего тела. Но кошке-маме становилось всё хуже и хуже...

В понедельник, по дороге на работу, директор вспомнило возникшей проблеме. Он остановил машину немного в стороне и, благо дождя не было, спокойной походкой пошел вдоль тротуара, высматривая рыжую собачку.

И та не заставила себя долго ждать. Она заметила высокого, седого мужчину и бросилась ему в ноги.

• О! – сказал директор. – Ты и есть та самая страшная собака, про которую всем рассказывал математик?

Собака прыгала возле директора и скулила. Она заглядывала ему в глаза.

• Идём, – сказал директор. – Идём. У меня в машине есть отличный бутерброд с колбасой.

Он почему-то совсем забыл о своём обещании решить вопрос.
Собачка схватила бутерброд. И сперва собралась с ним убежать, но потом выронила его и, схватив директора за правую штанину, попыталась потащить куда -то.

Директор удивился.

• Что такое? – спросил он, подняв бутерброд. – Ты не любишь колбасу? Извини, но для таких капризных собак у меня ничего нет.

И тут... Тут собачка лизнула его руку и, заглядывая в глаза, просительно заскулила. Она то отбегала в сторону, то подбегала к директору.

• Что такое? – спросил тот. – Куда ты меня зовёшь?

И тогда пёсик радостно залаял и, останавливаясь время от времени, побежал куда-то за дома.

• Вот ещё приключение на мою голову, – проворчал директор и, глянув на часы, пошел за собакой.

Продираться через высокую мокрую траву и кусты – то ещё удовольствие, я вам скажу, дамы и господа.

Когда директор оказался перед старой машиной, его безукоризненно отглаженные брюки и дорогое пальто были безнадёжно испорчены. Он ругался на языке, который сложно было назвать педагогическим. Но отступать было поздно...
Собачка привела его к разбитому окну заднего сидения. Призывно гавкнув, она подскочила и исчезла в тёмной глубине машины.

Вытащив из кармана телефон и включив на нём фонарик, директор заглянул внутрь.

Его знакомая рыжая собачка прижималась к кашлявшей худой серой кошке, а под животом кошки шевелились три котёнка.

• Ах, ты, Господи, – озадаченно пробормотал директор и оглянулся.

Но помочь ему было некому. Да и кто тут станет помогать? А бросить их тут сейчас означало обречь на смерть всё кошачье семейство.

Короче говоря, на работу директор сильно опоздал. Он нёс на вытянутых руках завёрнутых в его дорогое пальто кошку-маму и троих котят, а за ними, подпрыгивая и взволнованно подвывая, бежала рыжая собачка.

В учительской было несколько учителей, у которых сейчас не было уроков. Директор положил на стол пальто и сказал:

• Займитесь котятами. Найдите молоко, нагрейте его и напоите их, и вот эту невероятную собаку. А я поеду к одному моему знакомому. У него ветеринарная клиника.

Кошку пришлось оставить в стационаре при клинике на несколько дней. Так что, шефство над котятами и собачкой несли по очереди учителя.

Вернее, те из них, кто считал это обязательным для себя.

Молва о том, что директор спас от смерти собачку, кошку и котят, быстро разнеслась по школе.

Дети младших классов теперь толпились возле учительской и умоляли дать им покормить котят и погладить их и невероятную собаку. Так теперь её называли.

Разрешали это делать только тем, кто хорошо выучил уроки. О как!

Мамы учеников приходили с кормом для котят и всеми прочими кошачьими необходимостями. А гулять с собакой доверяли самым серьёзным ученикам.

Директор смотрел на это дело и соображал что-то своё. И через неделю, когда выздоровевшая кошка вернулась к котятам, директор забрал их всех к себе домой.

Но на этом история не заканчивается.

В одном из пустующих классов директор открыл "живой уголок", куда приносили найденных на улице животных, и вскоре тут появились кошки, собаки, подраненная ворона, морские свинки и даже большая крыса.
За ними за всеми с медицинской точки зрения наблюдал старый товарищ директора. Тот самый, у которого была ветеринарная клиника.

• Господи, – говорил он небольшому и щуплому мальчику. – Господи, зачем ты притащил крысу? Они же переносчики разных болезней!
• У неё лапка ранена, – начал всхлипывать малыш.

Доктор тяжело вздохнул и занялся крысой, которая оказалась удивительно разумным существом. Лапа её зажила, но уходить она категорически отказалась.

Постепенно уголок разросся, занял весь класс и даже часть другого.

Теперь на переменах дети из младших классов были всегда при деле. Убирали, кормили, гладили и слушали объяснения учителей зоологии, биологии и географии. И успеваемость по этим предметам заметно выросла.

А что же дальше, спросите вы меня, дамы и господа. А ничего дальше, отвечу я.

Собачка по имени Невероятная, кошка Пуся и три подросших котёнка так и живут у директора школы.

Дети перестали драться на переменах и стали явно внимательнее друг к другу. Их родители ходят благодарить директора.

А что же преподаватель математики? А ничего. Так и работает.

Так о чём это я?
Ах, да. Об учителях...

Я вот что думаю. Директор школы, он же не прошел мимо...

Как много на этом свете таких директоров? Таких учителей?

И что сделать, чтобы их стало больше? Мне почему-то кажется, что если мы найдём ответы на эти простые вопросы, то многое в этом мире изменится к лучшему.

Хотя... Я ведь не учитель. И не мне об этом судить.

С уважением к таким учителям.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

МОХНАТЫЙ ЛЕКАРЬ

Голова, казалось, вот-вот треснет, как спелый арбуз. Олег, шатаясь и хватаясь руками за воздух, добрел до скамейки, растянулся на ней, машинально сунул под голову скомканный джемпер и почувствовал, как взрываются в мозгу сотни фейерверков...

Как-то успел еще подумать, что это, похоже, последний салют в его жизни, и потом разом провалился в черную пугающую пустоту...

Почему, прожив с женой почти двадцать лет, он безропотно согласился на развод, Олег не знал до сих пор...

За время совместной жизни он ни разу не повысил на нее голос, ни разу не изменил, по большей части соглашался с ней во всех вопросах и старался потакать ее прихотям.

Как оказалось, именно это в последние годы как раз больше всего и напрягало жену:

• Не мужик, а флюгер на крыше, – говорила она. – Куда ветер, туда и он. И никаких тебе тревог, сомнений и переживаний. По накатанной всю жизнь...

Олег и в этом был согласен с супругой. Ну а почему нет-то? Если все получается без надрывов и напряга, зачем их искусственно создавать?

Работал он в мастерской по ремонту бытовой техники. Предприятие было маленькое – кроме него, еще директор и два мастера, но именно благодаря Олегу клиентов всегда было предостаточно.

С техникой он был, что говорится, на одной волне, порой даже разговаривал с ней и чуть ли не заговаривал по-шамански, и заказчики тащили свои неработающие приборы со всех концов города, а то и из соседних подтягивались.

Владелец фирмы, он же директор, прекрасно осознавал, благодаря кому она не только держится на плаву, но еще и процветает, и со временем вынужден был взять Олега в компаньоны, выделив ему значительный пакет акций.

Только работай и на сторону не смотри. Олег и работал. Спокойно, обстоятельно, аккуратно и надежно.

О разводе жена заявляла давно. При каждой инициированной ею ссоре это страшное слово «развод» обязательно было ее главным козырем. А он просто ждал, когда супруга поостынет, а потом приносил цветы, дарил подарки и смущенно улыбался. Так и жили...

Но при последней их ссоре жена собрала его вещи и велела переселяться в родительскую квартиру, а затем подала-таки на развод.

Единственная дочка, его ненаглядная Оксанка, которую он всегда втайне считал «папиной», к родительским размолвкам к своим пятнадцати годам научилась относиться философски-спокойно, да и давно уже ей гораздо ближе были подружки и школьная компания, чем выясняющие отношения предки.

• Па, ты извини, конечно, но я с тобой не пойду, – Оксанка говорила спокойно и рассудительно. – У тебя там не квартира, а убожество старое. И потом, у меня здесь школа, друзья. И маму одну не оставишь. Ей же тяжело...

Олег привычно соглашался. Конечно, все правильно дочь объясняет. И школа, и друзья, и квартира с несовременным ремонтом, и мама...

Он передавал Оксанке деньги на карманные расходы, которые с каждым разом становились все более весомыми, и шел домой – в одиночество и тишину, давящие и беспросветные.

Вот тогда-то и стала появляться та головная боль. Сначала она прокрадывалась осторожно, потом стала более напористой, а затем и вовсе привыкла вторгаться в его мозг по-хозяйски бесцеремонно, заставляя чуть ли не выть в отчаянии и безысходности.

Таблетки не помогали. Работать становилось все тяжелее. А самое ужасное – в душе поселился страх. Страх перед этой все закрывающей собой болью, бороться с которой становилось невыносимо...

*

Он приходил в себя постепенно. Сначала, лежа с закрытыми глазами, прислушивался к щебетанию птиц и вторившему ему детскому многоголосью.

Ощущал на лице легкое тепло предзакатного, почему-то точно знал, что именно предзакатного, солнца. Ловил слабые прикосновения летнего ветерка. И просто словно погрузился в необъяснимое состояние покоя и тепла.

И не сразу, но понял, что боли нет. Совсем. Ни капельки.

Олег уже настолько привык к тому, что иногда слабая, часто сильная, а иногда сводящая с ума, она живет в его голове всегда, что это ощущение было сродни чуду.

Промелькнула даже мысль – может, я в раю, может, это и есть состояние нирваны?

И да, присутствовал еще какой-то странный, монотонный звук бурчащего маленького трактора, работающего прямо возле его головы и выводящего монотонные, но благозвучные ноты.

Он медленно открыл глаза. Солнце и вправду почти спряталось за деревьями, ласково подсвечивая их кроны теплым мягким светом. Олег покрутил головой. Сквер был знакомый – ближайший к его дому, уютный и слегка на отшибе.

Медленно, боясь спугнуть состояние блаженного покоя и счастья, он приподнялся и чуть развернулся. И понял, что "трактор" действительно присутствует.

Лохматый такой, рыжий, щурящий желтые глаза, свернутый в клубочек и опоясанный по кругу полосатым хвостом.

• Ты чей? – Олег сел и, развернувшись, протянул руку и погладил кота.

Кот продолжал лежать все в той же позе и лишь слегка прибавил оборотов работающему трактору.

Был он большой и вполне упитанный, но, тем не менее, Олег сразу понял, что хозяина у кота нет. Даже не понял, а скорее почувствовал собрата по одиночеству.

• Значит, ничейный... Тогда пойдем. Места у меня в квартире на ещё одного жильца уж точно хватит... Не знаю, как тебя звали до этого, но давай, я тебя буду называть Мартыном. Бабушка в деревне всех своих котов так величала.

И все они были долгожителями и отличными охотниками. Последнее к тебе, судя по твоей упитанности, тоже очень относится. Ну, что, Мартын, пойдешь со мной?

*

Новое место жительства Мартын воспринял благосклонно. Внимательно все осмотрел, проверил, просканировал усами, потрогал лапой.

Отужинав, по-хозяйски забрался к Олегу на колени и опять включил свой трактор, а спать ночью устроился в изголовьи кровати, прямо возле подушки.

Укладываясь на ночь, Олег привычно набрал номер дочери:

• Оксанка, а у меня кот. Песни мне поет весь вечер. Мартыном назвал.
• Здорово! Я к тебе завтра приеду знакомиться. Как раз суббота. У меня никаких планов, и можно никуда не торопиться. Всегда хотела кота, а вы так и не разрешили...

Вы – это, конечно, сильно сказано. Олег тоже всегда хотел или кота, или собаку. Но жена была непреклонна – зверям дома не место. И этот вопрос даже не обсуждался...

С котом у дочери сразу возникла взаимная любовь. Он даже терпеливо перенес экзекуцию купания в ванне, а потом усиленно работал трактором у нее на коленях, обласканный и наглаженный.

• Па, а давай я у тебя сегодня переночую. Кажется, Мартын меня не хочет отпускать.

Кот надежно оккупировал ее колени и всем своим видом демонстрировал, что его такое положение более чем устраивает.

Оксанка впервые осталась у него ночевать. И в первый раз за все время после развода с женой они весь вечер проболтали с дочерью, шутили, смеялись, дурачились, словно и не было этого мучительного периода одиночества и отчуждения.

Большую часть воскресенья они тоже провели вместе. Кашеварили на кухне в четыре руки, посмотрели несколько фильмов, свозили Мартына к ветеринару и сделали положенные прививки, а на обратном пути накупили ему игрушек, кормов, когтеточки, лоток...

И весь день было так хорошо и уютно, что обоим совсем не хотелось расставаться.

А еще Олег с удивлением прислушивался к своим ощущениям – боли не было.

Страх, что она появится, был, а самой его мучительницы – нет, словно и не изводила она его много месяцев до этого своим постоянным тяжелым присутствием.

*

В понедельник Олег шел на работу в приподнятом настроении. Еще бы, с дочкой отношения стали налаживаться, дома появился кот, а голова не болела.

К полудню боль появилась снова...

Сначала слабо, потом все сильнее и сильнее. К концу дня Олег уже еле сдерживался – скрипел зубами, откладывал работу и сидел с закрытыми глазами.

Вечером Мартын встретил его у порога, внимательно посмотрел на него прищуренными желтыми глазами и требовательно запросился на руки, моментально включив свой «трактор».

Олег добрел до дивана и лег, а кот тут же пристроился возле его головы, продолжая монотонно тарахтеть свою песнь.

Не прошло и десяти минут, как Олег почувствовал, что боль отступает, а через полчаса она и вовсе исчезла.

Он покрутил головой, повращал глазами, боясь найти хоть какие-то признаки своей непрошенной спутницы, но нет, все прошло, словно и не было.

Олег сел на диване и внимательно посмотрел на кота, спокойно возлежащего в изголовьи.

• Мартын, я, конечно, в такие вещи не сильно верю, но это ведь твоих лап дело? – он поднял кота, бережно прижал к себе так, что его голова оказалась на уровне подбородка. – Ты меня лечить вздумал? Или это у тебя мимоходом получается? Не знаю, как ты это делаешь, но без твоей терапии тут точно не обошлось...

Мартын многозначительно мыркнул, мягко изогнулся и, соскочив на пол, с победным видом отправился на кухню:

«Война войной, а обед по расписанию!»

На следующий день Олег приехал на работу с котом. Познакомил с ним сослуживцев. Показал Мартыну хозяйство. Выделил место для его лежанки.

• Ну вот, здесь я и работаю. Не хоромы, но тепло и даже мыши, бывает, пробегают. Так что тебе, надеюсь, скучно не будет. Ну как, одобряешь?

Кот деловито обошел территорию и благосклонно устроился рядом с Олегом – дал добро.

С того дня на работу они ездили вместе. Большую часть дня кот спал, иногда выходил на улицу по своим важным делам, но долго там не задерживался, у него в мастерской тоже были свои обязанности – хозяина оберегать.

Мартын даже стал своеобразной достопримечательностью мастерской. Постоянные клиенты нередко привозили ему игрушки и вкусняшки, а директор предусмотрел статью расходов на котосодержание.

О боли Олег помнил, но как о кошмаре из прошлого, в настоящем ей места больше не было...

*

Хрупкая женщина и девочка лет пяти появились в мастерской впервые. Привезли сломавшийся пылесос.

Пока оформляли заказ, девчушка, пристроившись на кушетке за журнальным столиком, рисовала карандашами, специально предусмотренными для таких случаев.

Женщина Олегу понравилась сразу. Спокойная, с уставшими, но очень добрыми глазами. Одета скромно, но так, словно шили на заказ, идеально под ее фигуру.

Расспрашивая о поломке и заполняя формуляр, Олег посматривал то на маму, то на дочку. Девочка сидела спокойно, рисовала старательно и прилежно.

Он уже собирался передать женщине документы для подписи, когда девочка неожиданно очень сильно раскашлялась. Мама бросилась к ней, стала обнимать и успокаивать, но кашель не прекращался, а девочка побледнела и совсем сникла. Было видно, что ей тяжело дышать.

Олег распахнул окно и, сняв фиксатор с двери, открыл полностью входную дверь, устроив сквозняк. Налил воды в стакан, передал его девочке, а затем присел на корточки возле нее и, тихонько погладив ее ручонку, спросил:

• Хочешь я тебя на улицу вынесу? Там посвежее и попрохладнее...

Он вопросительно взглянул на маму девочки и, получив ее согласие, аккуратно подхватил малышку на руки и вынес на скамейку возле входа, уютно спрятавшуюся в тени разросшихся кустов сирени.

Впрочем, кашель и одышка у девочки не прекратились и на улице. Олег хотел было даже предложить вызвать скорую помощь, но в этот момент из кустов вынырнул ходивший по своим делам Мартын.

Ни секунды не раздумывая, он с ходу запрыгнул на скамейку, а потом и на колени к девочке, не успевшей даже понять, что произошло. Прильнув к ней всем телом, он тут же включил свой «трактор», а головой стал тереться об ее живот и грудь.

Мама девочки опешила от такого напора и хотела было что-то сказать, но Олег жестом задержал ее и прошептал:

• Не бойтесь. Это мой кот. Он очень ласковый и добрый. И никак не навредит вашей дочке. А вот помочь, возможно, сможет. Посмотрите сами!

Олег показал на девочку, обхватившую кота обеими ручонками и уткнувшуюся носом в его макушку. Закрыв глаза и улыбаясь, она шептала что-то своему новому знакомому и больше не кашляла. Совсем.

• Правда... – женщина смахнула набежавшую слезинку. – Словно по мановению волшебной палочки все прошло. Не могу поверить...

И она рассказала, что такие приступы сильнейшего кашля у дочки уже с год. Что они обследовались, врачи долго пытались выяснить причину спонтанного кашля. В легких и бронхах чисто, воспаления нет, астмы нет, аллергии нет.

Врачи сошлись на том, что это у девочки нервное, такая реакция на какие-то раздражители и, вероятно, пройдет со временем, когда перерастет.

• А какие у нее сейчас раздражители были? Сидела спокойно и рисовала... Это правда – страшно. Она может несколько часов ходить и не кашлять, а потом начинается приступ, и я не знаю, что делать...

Лекарства не помогают. Успокоительные капли нам выписали. Только и от них толку нет. Детский сад пришлось бросить. И работу мою тоже. Хорошо, что я шью неплохо. Заказы беру и дома работаю. Как-то справляемся...

А кот ваш лучше всякого лекарства подействовал, – она с грустной улыбкой смотрела на обнимающуюся парочку.

• Он у меня такой. Настоящий мохнатый лекарь. Его Мартыном зовут, – и Олег вкратце рассказал их с котом историю.
• Ничего себе. А еще говорят, что чудес не бывает. А оно вот оно, желтоглазое чудо, само приходит к тем, кто в этом нуждается...

Татьяна, так представилась мама девочки, присела на скамейку рядом с дочкой и, погладив кота, спросила у нее:

• Настюш, тебе Мартын понравился? Может быть, нам тоже с тобой кота завести? Давай поищем по объявлениям котенка?

А Мартына надо дяде отдать. Это ведь его друг, – Татьяна пыталась уговаривать девочку, но та только мотала головой и еще крепче прижимала к себе кота.

• Настя, а хочешь я вас с мамой подвезу домой. Ты поиграешь с Мартыном, а вечером я его заберу?

Представляешь, он еще ни разу не был в гостях. И кукол не видел. И книжек ему никто не читал, – Олег говорил, а Настя как будто искала в глазах кота подтверждения столь незавидной его доли.

• А колбаской его можно угостить? – девочка подняла на Олега небесно-голубые глаза. – Докторской. Мы с мамой только такую покупаем. Она вкусная. А мыши у нас не водятся... Совсем.
• Ничего. Мыши – это совсем необязательно. А колбаса, особенно докторская, это в самый раз. Мартын ее тоже больше всего любит, – Олег подмигнул коту, ласково жмурящему понимающие желтые глазищи. – Тогда минутку подождите, я возьму документы и ключи и поедем...

*

Олег вернулся за котом уже довольно поздно вечером. Настя, наигравшись со своим новым другом, давно спала. Мартын вышел встречать хозяина, оценивающе оглядел его и, удовлетворенно мыркнув, отправился обратно к девочке.

• Весь день от нее не отходил. А она, и вправду, ни разу не кашлянула. Это чудо просто, – Татьяна провела Олега на кухню. – Давайте я вас покормлю. Вы ведь с работы и устали. А как ваша голова? Вы же целый день почти без своего лекаря...
• Удивительно, но пока вообще не болит. Мы с Мартыном уже несколько месяцев везде вместе. Может быть, он меня полностью излечил...
• Дай то бог... – Татьяна молитвенно сложила руки. – Такой молодчина он у вас... Присаживайтесь! – она быстро собирала на стол. – Он и играл с ней, и мурлыкал все время, и ели они наперегонки. Впервые встречаю такого умного кота...

Поев, Олег, наконец, собрался с духом и озвучил то, что давно хотел сказать, но никак не мог решиться:

• Пусть Мартын поживет у вас пару дней. Тем более, что он сам, похоже, не против. А вы звоните – рассказывайте, как у вас дела. Буду только рад...
• Спасибо вам, Олег. Я ведь понимаю, как вам тяжело на такое решиться. И страшно, наверное. Вы сразу звоните, если что-то почувствуете.

А еще лучше приезжайте после работы. Мы вас тут все вместе будем ждать, – она смутилась и спрятала глаза...

Мартын оставался с Настей два дня, потом еще пять, неделю... Олег приезжал каждый вечер. Причины не было – голова больше не болела. А повод был – навестить кота.
... А потом уже получилось так, что и повод стал не нужен. Потому что его
ждали просто так. Все трое. Девочка, которая больше не кашляла. Ее мама,
которая наконец-то научилась не прятать своих счастливых глаз. И кот,
который все это устроил»...
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ

НЕ ПАРА

Денис и Света поженились два года назад. Многие удивлялись этой паре, не понимая, как красивая, статная и обеспеченная девушка выбрала такого неприметного парня.

Единственная любимая дочь и родителей привела в шок, когда представила им Дениса и объявила, что выходит за него замуж.

Перед Ольгой Сергеевной и Павлом Михайловичем стоял худенький русоволосый парень с серыми глазами и в простенькой одежде.

Не было в нём ни мужской брутальности, ни шика денди, ни учёной загадочности, ни интеллигентной степенности.

Что она в нём нашла?! Все, и родители, и подружки, и знакомые, сходились во мнении, что он ей не пара.

И только Света знала, что её Денис – самый лучший.

Они познакомились на какой-то замороченной художественной выставке молодых авторов, куда Света с подружками пошли только для того, чтобы отметиться и доказать родителям, что они проводят время с пользой для души.

Денис пришёл на выставку из-за Лёшки. Его друг и одноклассник в двадцать пять лет увлёкся живописью, записался на какие-то курсы, и вот теперь активно рисовал.

В выставочном зале, где люди размеренно двигались с задумчивыми лицами от картины к картине, Денис услышал звонкий смех, на который обернулись многие, увидел потрясающую девчонку и пропал...

А девчонка, слегка смутившись за взрыв смеха, посмотрела на парня, и... шагнула ему навстречу.

– Светлана, – представилась она и протянула руку.

– Эээ... Денис, – ответил парень, не ожидавший такого поворота.

– Пока без меня, – обернулась девушка к подружкам и, взяв парня под локоток, потянула его к какой-то картине.

– Что ты видишь здесь? – спросила она, указывая на полотно без сюжета, просто заполненное мазками разных цветов.

– Краски разных цветов, – ответил парень.

Это был тест. Света рассмеялась и, потянувшись к уху Дениса, прошептала:

– Вот и я то же самое вижу.

Так они и познакомились...

*

А через три месяца сыграли свадьбу. Родители, выдержав несколько серьёзных разговоров и шумных разборок, смирились с выбором дочери. Они подарили молодым квартиру, где Денис и Света счастливо жили уже два года.

Близился день рождения Светы, ей исполнялось двадцать пять. С детьми пара не спешила, а вот собаку Света хотела. Денис знал, что ей нравятся лабрадоры. Несколько месяцев он откладывал от зарплаты, чтобы купить любимой жене породистого щенка.

Когда Денис вошёл в квартиру со щенком на руках, Света обцеловала и его, и щенка. Шоколадную девочку назвали Сильвой.

Как-то вечером пара прогуливалась с четырёхмесячной малышкой. Вдруг к ним подбежал маленький щенок и стал заигрывать с Сильвой. Та обрадовалась напарнику по играм и встретила его, радостно виляя хвостом.

– Ой, ты откуда такой? Потерялся? – воскликнула Света.

– Да не похоже, что он домашний. Грязный, без ошейника, и худенький очень, – внимательно посмотрев на щенка, констатировал Денис.

А щенок так и бежал с ними рядом, поигрывая с Сильвой.

Когда они повернули домой, он бежал, не отставая. Путь лежал через автодорогу. Ребята испугались за щенка. Сначала они попробовали его напугать и отправить обратно, но тот просто садился на попу и не собирался убегать.

Тогда Света взяла его на руки, и так они перешли дорогу вчетвером. За несколько секунд, что Света несла щенка, она ощутила, как он дрожит, прощупала его тоненькие рёбрышки. Слёзы сами потекли из глаз девушки.

На другой стороне дороги она сказала Денису:

– Как думаешь, двоих осилим?

– Вооот оно чтооо, – нарочито строго протянул Денис, и добавил с улыбкой: – Свет, бардака прибавится...

– Ага, но это ж всего на год, потом они вырастут, станут умными, – уже понимая, что муж согласен, хихикнула Света.

*

Вымытый и накормленный щенок оказался кобельком. А вот с кличкой возникла пауза. Ребята хотели присмотреться к его внешности, поведению, и тогда уже решить.

На следующий день к Свете в гости приехала мама, которая всё ещё ворчала по поводу выбора дочерью спутника жизни, но уже не вслух, про себя.

Стильную ухоженную женщину встретили звонким лаем два щенка.

– Свееетааа, – манерно хватаясь за сердце, возопила мама.

Дочь, привыкшая к маминам капризам, улыбнулась, чмокнула в щёчку и сказала:

– Мамусь, давай, проходи, я блинов напекла. Денька скоро с работы придёт, будем чаи гонять.

– Ох, не думала я, дочь, что будешь ты блины печь, и радоваться этому, – заворчала мама, незаметно с удовольствием принюхиваясь к манящему блинному аромату.

Вскоре пришёл Денис. Встретив мужа поцелуем, Света шепнула ему на ушко: «Мама». Тот кивнул головой и подготовился к встрече с тёщей.

– Не понимаю я вас, дети! Ну, ладно, Сильва. Породистая, красавица, дорогая, но это что за чунька беспородная? – указала она пальчиком на подобранного щенка.

– О, точно, будет Чуней, ура! – воскликнула Света, – А то мы уже голову сломали, как его назвать. Спасибо, мам!

Ольга Сергеевна тяжело вздохнула, макнула блин в сметану и зажмурилась от удовольствия, вспомнив, как мама делала такие же блины.

Посмотрела на дочь и подумала, что, может быть, так оно и должно быть, что именно в этом и есть счастье: в простом, но преданном парне, в подобранном беспородистом щенке, в вечерних горячих блинах со сметаной...

*

Прошёл год. Сильва выросла в настоящую красавицу с шёлковой шерстью цвета золотого шоколада. А Чуня... Чуня едва дорос до мопса.

Его пепельно-рыжая шёрстка категорически отказывалась плавно стекать по телу, она торчала во все стороны, придавая ему вид вечно взлохмаченной щётки.

Как-то гуляя с собаками, ребята прохаживались по аллеям парка. Вдруг к ним подбежал кобель хаски. Он сразу же зарычал на Чуню, который не остался в долгу и громко залаял на "врага".

И тут Сильва, оскалив клыки, кинулась на хаски. Денис притянул к себе жену, прикрикнул на собак, и чужой кобель ретировался.

Мимо проходила пожилая женщина:

– Надо же, ну, совсем не пара, а как друг за дружку... Чудны твои дела, Господи! – задумчиво проговорила она.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

НАВОДНЕНИЕ

Дождь лил неделю. Потоки воды текли по улицам бурными реками. Но сливная система работала. И поэтому, город не превратился в реку.

Собственно говоря, сливные сооружения представляли собой дороги, спроектированные с умом. Город стоял на возвышенности, и вода уходила в поля и небольшую речку по этим самым дорогам и хорошей системе слива, пока река не переполнилась, не вышла из берегов, и вот тут...

Началось самое неприятное. Нет, вода, как и раньше, шла вниз, но, когда уровень воды в полях и в реке сравнялся, то и бурные бурлящие потоки превратились в стоячие воды, постепенно поднимающиеся. Бурлящие стоячие. С водоворотами, подводными течениями и утонувшими.

По улицам плыли машины, мебель и мусорные баки.

И спасатели, пожарные, армия и вообще все службы экстренной помощи, пришли на помощь. Они давно вывозили людей. Но некоторые просто не хотели оставлять свои дома, надеясь на лучшее.

На то, что дождь закончится. А когда закончится, они смогут просушить дом. Да и животные домашние многих сдерживали. Ну, куда ты возьмёшь несколько котов и собак? Некоторые бросали...

А мужчина, сидящий на крыше своего автомобиля, не бросил. Машина стояла возле его дома. Собственно говоря, это был довольно высокий минибус.

И когда бурлящий поток ворвался в его жилище и начал медленно, но верно подниматься, единственное, что он успел сделать, это схватить маленького серого кота и двух собак. После чего он надел куртку и забрался с ними на крышу своего автобуса. Там они и сидели.

А над ними кружили два вертолёта. Один прямо над автобусом, а второй неподалеку. На его счастье, их заметили. Но это не очень им помогло.

Дело в том, что спасатель спускался на тросе и пытался пристегнуть к себе мужчину, а тот пытался передать ему в первую очередь кота и двух собак.

Спасатель страшно ругался. Я не буду писать тут те выражения, которые он кричал мужчине и в переговорное устройство. Положению спасателей в вертолётах тоже не позавидуешь. Они работали сутками, чтобы вывезти из затопленного города всех оставшихся, а тут...

Такое дело. Ты его спасти пытаешься, а он тебе протягивает в куртке мокрого кота и двух собак. А времени-то и нет. Потому что, уровень воды поднимался, и вскоре автобус всплывёт и перевернётся.

Из двух вертолётов неслись по громкоговорителям отборная ругань и строгие распоряжения. А ветер крепчал и сносил спасателей в сторону. Вертолёты, заливаемые дождём и сносимые ветром, больше не могли стоять над одним местом, и тогда...

Тогда они связались с пожарными. Те спасали людей на надувных скоростных лодках. Тоже достаточно опасное дело. Натолкнуться в черте города на подводный острый угол, перевернуться и утонуть было вполне реально.

Так что, получив вызов от вертолётчиков, никого решили не отправлять. Слишком велика была опасность. Но вызвались два добровольца. Они не хотели дать погибнуть мужчине, сидевшему на крыше автобуса.

И скоростная надувная лодка, а скорее катер, помчался по городским улицам, превратившимся в протоки бурлящей реки.

Они держали направление к центру, где и стоял небольшой домик мужчины. И на везение, его и двух пожарных, ветер стих и дождь прекратился. Наступила небольшая передышка.

Катер пристал к автобусу, уже слегка покачивавшемуся на волнах. Он вот-вот должен был оторваться от земли и устремиться неизвестно куда, с пассажирами на крыше.

Пожарные кричали мужчине, чтобы он немедленно прыгал в катер, но тот...

Осторожно, чтобы не перевернуть уже плывший минибус, наклонился вниз и передал с рук на руки одного мокрого кота, завёрнутого в куртку, и двух собак. Пожарные приняли их, и вслед за этим мужчина оттолкнулся от крыши и прыгнул.

После чего автобус всплыл, немедленно перевернулся колёсами вверх и умчался, следуя бурному потоку.

• Ты же стопроцентно сейчас погиб бы. Ты идиот, что ли?! – спросил один пожарный мужчину.
• Да, – ответил мужчина. – Наверное, идиот.

Он прижимал к себе мокрого маленького кота и двух небольших собак. И счастливо улыбался.

Пожарный хотел сказать ещё что-то такое. Резкое, грубое. Наверное, о том, что спасая его, кота и двух собак, могло погибнуть много людей, но промолчал.

Его остановила улыбка. И кот с двумя собачками. Они прижались к своему человеку и дрожали. Тогда он достал два тёплых пледа и укрыл мужчину и его питомцев.

Катер мчался по бурным потокам, катящимся по бесконечным улицам города. Минуя фонарные столбы, плывущие машины и мебель. А с неба опять лил бесконечный ливень.

И в передатчике вертолётчики кричали:

• Вы спасли того ненормального с котом и собаками?!
• Всё в порядке, – ответил пожарный совершенно спокойным голосом.

Он не перекрикивал шум вокруг. Он говорил тихо и уверенно. Ему почему-то стало хорошо, и внутри возникла уверенность, что они доберутся до берега.

• Он не ненормальный, – добавил пожарный. – Он в полном порядке.

Может быть, дело было во втором пожарном, точно знающем, куда вести катер, а может... в глазах мужчины, маленького мокрого кота и двух собачек, полных счастья.

Ведь они были вместе, рядом. Они спаслись, и их человек их не бросил, а значит, теперь всё обязательно будет хорошо.

А как же иначе?

А иначе никак.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

НИЧЕЙНОЕ РЫЖЕЕ СЧАСТЬЕ

• Мяу!
• Ну, чего орёте, оглашенные? Чай, не март! – прошамкала старуха, укоряя расшумевшихся на улице кошек, и тут же охнула: резко кольнуло с левой стороны.

Проглотила таблетку, подождала. Вроде отпустило.

• Видать, не сегодня, – сказала она вслух, просто чтобы услышать голос. В комнате давно уже поселилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. – Это всё дождь проклятущий, с утра зарядил, вот и болит всё! Хорошо тебе, Сёма, сам прибрался, а меня тут мыкаться оставил!

Старуха уже давно жила одна. Старость подобралась незаметно, и вот уже даже поход в магазин превратился в испытание. Болела каждая косточка, каждая мышца, лестница стала бесконечно длинной, подъездная дверь – тяжёлой.

А ведь когда-то у неё была семья, муж, любимая дочурка... Семён умер в одночасье, молодым совсем. Врачи говорили – сердце. Дочка какое-то время жила с ней, потом привела жениха. Он-то и стал причиной разлада.

• Не пара он тебе, – говорила Александра. – Что это за работа – в кабаках на гитаре тренькать? По всему видать, прощелыга! И чтоб ноги его в моём доме не было!

Танюшка сперва доказывала что-то, плакала. А потом уехала с этим своим, как там его. Далеко, в Новосибирск. И больше не возвращалась. Видать, не нужна мать...

Одно остаётся – помирать.

Бабка Саша с кряхтением поднялась, сунула ноги в разношенные тапки и пошаркала к шкафу. Там, под бельём, хранился конверт со сбережениями.

Старуха иногда доставала их и пересчитывала. По её прикидкам, должно было хватить.

• Мяу! – снова услышала она совсем близко. Опираясь рукой на стену, дошла до балконной двери, с трудом опустила ручку, открыла.

Маленький рыжий котёнок забился в угол, под коробки, и выглядывал из убежища, дрожа всем телом.

Его картонное убежище не спасало от косых струй дождя, он вымок до последней шерстинки, и даже мяукать у него получалось с трудом. Сейчас он только разевал розовый рот и силился издать хоть звук.

• Ты как залез сюда, шкодник? – строго спросила старуха.

Третий этаж всё-таки... Неужто соседи подкинули? Там вроде девка молодая живёт, а от молодых старуха ничего хорошего не ждала.

Бабка шагнула под дождь, протянула к котёнку скрюченные артритом пальцы. Котёнок зашипел и пополз задом вглубь укрытия.

• Ах ты, вредитель мелкий! – выругалась старуха, ища взглядом веник, чтобы извлечь незваного гостя.

Котёнок не стал дожидаться, когда его изловят, и неожиданно сиганул прямо в комнату.

• Ты куда?! – ахнула бабка. – Ну, я тебе покажу! Куда ты подевался, паршивец мелкий?!

Котёнка нигде не было видно. Видать, затаился где-то в надежде, что старуха его не найдёт и не выбросит обратно под дождь.

• Кис-кис-кис! – обманчиво добрым голосом позвала бабка. Ни звука в ответ.

Тогда она решила действовать хитростью и легла на диван, рассчитывая, что наглый рыжик выглянет из своего укрытия, тут-то она его и схватит!

Прошла минута, другая. Оба ждали. Старуха укрылась пледом, ноги ее согрелись, боль не то что отступила, но притупилась, и она задремала...

Снилось хорошее. Муж снился, Сёмушка. Вот ведь, ростом невелик уродился, худенький, рыжий – а какая любовь между ними была! Бывало, прижмётся к ней, голову на плечо положит, и тепло им так, и хорошо!

• Что ж ты меня мыкаться-то оставил одну! – жалуется во сне бабка Саша. А он улыбается только и смотрит на неё, наглядеться не может!

...Сон закончился, но ощущение тепла осталось. Она осторожно приподнялась в подушках, опасаясь разбудить задремавшую боль.

Свернувшись калачиком, поверх пледа лежал котёнок. Первым желанием было изловчиться и схватить его за шкирку, но в последний момент она отвела руку.

Постоянная мозжащая боль отступила, не кусала колени, не выворачивала суставы. Она настолько свыклась с этой болью, что сейчас боялась даже шевельнуться, чтобы не спугнуть это блаженное состояние!

Однако котёнок, видимо, что-то почувствовал. Он распахнул круглые глазёнки, вскочил, готовясь сорваться с места и кинуться наутёк.

Старуха пошевелила пальцами. Найдёныш недоверчиво посмотрел на неё, потом подобрался и прыгнул на дразнящую руку. Скрюченные пальцы ухватили его за шкирку и потащили поближе к лицу.

Рыжик отчаянно барахтался и мяукал, но баба Саша держала крепко.

• Чей ты такой, глупость рыжая? – спросила она котишку. – Зачем ко мне забрался? Я ж помирать собралась, кто за тобой приглядит-то?

Котёнок жалобно мявкнул, и она ощутила, как сильно он дрожит, какой худенький, наверняка голодный.

В магазин она не выбиралась уже пару дней и сейчас пыталась сообразить, чем накормить нежданного гостя.

• Сиди тут, я сейчас, – она собралась с силами, встала с кровати и поплелась к соседке. Той самой, молодой, которую мысленно ругала недавно.

Соседка оказалась дома. Молоденькая, глазастая, в халатике, она удивлённо смотрела на бабу Сашу. Та мялась, не зная, как её зовут. Прежние соседи разъехались, а эта поселилась недавно, и повода для знакомства у них до этого дня не было.

• Это... – начала старуха, решив обойтись без антимоний. – Котик ко мне приблудился, рыженький. Не твой?
• Нет, – покачала головой соседка. – У меня взрослый кот, Барсик. Ленивый, даже на балконе не гуляет.
• Жаль, – надежда сплавить найдёныша таяла на глазах. – Голодный котёнок-то... А у меня всё кончилось, молока нет, а ноги не ходят. Ты б сходила в магазин, купила ему чего. Денег я дам.
• Схожу, конечно, только переоденусь, – соседка исчезла за дверью.

Старуха вернулась домой, посмотрела на котёнка, достала из шкафа заветный конверт. Вздохнула, вытащила одну купюру.

• Одни растраты с тобой! – посетовала она.

Котёнок не высказывал ни малейшего сожаления, поскольку преспокойно спал, свернувшись пушистым уютным клубочком.

• Ишь ты, спит себе и в ус не дует! Рыжий-то какой...

В дверь позвонили. Соседка переоделась в спортивный костюм, готовая к выходу. Баба Саша протянула ей деньги.

• Тут много! Может, вам чего-нибудь прихватить? Простите, не знаю вашего имени, – улыбнулась девушка.
• Александра я. Можешь звать баба Саша, – буркнула старуха, неохотно расставаясь с купюрой. Девушка стояла и ждала, и старуха неожиданно добавила: – Конфет купи. Грамм двести, только хороших, шоколадных, слышишь?
• Хорошо, баб Саш, – соседка не стала уточнять, каких именно, и быстрым шагом ринулась вниз по лестнице.

Старуха прошаркала на кухню, поставила чайник, достала красивую чашку и хорошую заварку, которую берегла на праздник.

• Мяу! – раздалось снизу.

Рыжик сидел у её ног и смотрел умильными глазами. А потом, расхрабрившись, потёрся об её ногу.

• Давай-ка без этого! – шумнула на него старуха. – Накормить накормлю, а потом выставлю, откуда пришёл!

Котишка замурчал, словно маленький трактор. Бабка представила, как отнесёт его во двор и оставит на улице, захлопнув подъездную дверь перед розовым носом. Отчего-то стало стыдно.

• Куда я тебя оставлю-то? – ворчала она, словно котёнок мог понять её слова. – Я ж не сегодня-завтра помру, с кем останешься, дурачок?
• Мур-р! – сказал котёнок и опять потёрся об её ногу. Ноги и вправду гудели куда как меньше. За окном распогодилось, и ей отчего-то расхотелось помирать.
• Ладно, авось пристрою тебя, – обнадёжила старуха котёнка и заварила чай...

Соседка оказалась быстрой на ноги, и уже через пятнадцать минут звонила в дверь, протягивая упаковку корма и пакет с конфетами.

• Куда ж так много? – ахнула старуха. – Мне ж его один раз покормить, потом... – что потом, она не знала. Объявления расклеить? Попросить в приют отвезти?
• Так это по акции! – соседка вручила ей сдачу. Получалось, что котёнок не сильно ввёл её в траты.
• Баб Саш, а давайте, я котёнка посмотрю? Бесплатно. Я в ветлечебнице работаю, – предложила соседка.
• Вот и взяла бы, отдала б в добрые руки, – обрадовалась старуха.
• А мне кажется, он и так в добрых руках, – ответила девушка. – Меня Марина зовут, кстати.
• Ну, погляди, что ль, – старуха уже много лет никого не пускала в дом, а тут обрадовалась, что не одной чаёвничать придётся.

Пока она доставала вторую чашку, Марина вертела в руках котёнка. Тот протестующе шипел, но уступал умелым рукам.

• Хороший котик, здоровенький, – вынесла вердикт девушка. – Только худой очень. И от глистов неплохо бы пролечить, он же уличный, мало ли. У меня есть, я дам, – предупредила она вопрос.
• Ладно, коли так, – баба Саша отхлебнула чай, откусила конфету и зажмурилась от удовольствия. – Ты пей чаёк-то! Хороший, хотя прежний, со слоном, лучше был не в пример!

Марина отхлебнула чай, оценивающе кивнула, а потом вдруг спросила:

• Бабушка Саша, а вы что, одна живёте? Или вас родня навещает?
• А тебе зачем? – подозрительно спросила старуха.
• Просто любопытно, – пожала плечами Марина. – Если одна, так я могла бы забегать за продуктами. Или доставку заказать можно. Хотите, научу?
• Не доверяю я всяким доставщикам, – проворчала бабка. – Времена пошли такие, никому верить нельзя!

Марина хотела что-то ответить, но тут из комнаты донёсся грохот. Обе едва не подскочили, бабка довольно-таки прытко засеменила к источнику шума.

Рыжий котёнок сидел на полке, вздыбив шерсть. Пол был усеян фотографиями, явно выпавшими из альбома.

• Ах ты, озорник! Уже бедокурит, ишь какой! – бабка погрозила котишке пальцем, но он и без того выглядел до смерти перепуганным.
• Ой, а это вы? – Марина подобрала фотографию, внимательно разглядывая её.

Старуха прищурилась, кивнула:

• Я и есть. Надо же, узнала.
• Конечно. А рядом с вами кто? – допытывалась девушка.

Старуха взяла фотографию в руки, погладила пальцем изображение вихрастого паренька.

• Сёмушка мой любимый... Недолго пожили. Рано ушёл, оставил нас с Танюшкой.
• У вас дочка есть? А где она? – Марина подняла ещё несколько фото.
• Да вот она, с косичками, – баба Саша указала на фото.
• Простите... А где она сейчас? Почему не навещает? Вы сказали, что одна живёте, – Марина смутилась.

Котёнок, решив, что наказывать не будут, спрыгнул на пол и принялся играть фотографиями.

• А вот кого я сейчас носом натыкаю? – пригрозила бабка. Рыжик чихнул. Видимо, не поверил.
• Поссорились мы сильно с дочкой, – неожиданно для себя сказала старуха. – Она уехала. Носа не кажет.
• Так помиритесь, – не сдавалась Марина.
• Где ж её найти-то? – развела руками старуха. – Потерялись мы с ней...
• Погодите! – встрепенулась Марина. – А интернет на что? Давайте поищем! Не может такого быть, чтоб в наше время кто-то потерялся!

Старуха не успела возразить, как соседка сбегала к себе и вернулась с телефоном.

• Как её зовут?
• Татьяна Семёновна Филиппова... По мужу – Кондратьева, – надо же, даже фамилия того гитариста вспомнилась!
• Лет ей сколько?
• Сорок пять было, седьмого числа, – пригорюнилась старуха.

Марина уткнулась в телефон и через минуту радостно провозгласила:

• Есть такая! В Новосибирске живёт! Давайте ей напишем!
• Да что ж я ей напишу, ежели она меня ненавидит? – развела руками Александра. – Обидела я её, крепко...
• Да помиритесь! – Марина не давала ей сказать ни слова, быстро набирая текст. Она онлайн! Пишет что-то!

Сердце у старухи застучало часто-часто, она присела на диван. Котёнок немедленно вспрыгнул ей на колени и начал урчать.

• Что там? – спросила она с трудом.
• Она сейчас позвонит! – вид у Марины был ликующим.

Телефон зазвонил. Старуха протянула руку и приложила его к уху.

• Мама! Это я, – услышала она голос дочери.

Старуха молчала, только сердце билось так, что было, наверное, слышно.

• Мама... Прости меня, – сказала её дочь за сотни километров отсюда. – Если сможешь...
• Это ты меня прости, доченька, – ответила старуха. – Дуру старую...Таких дел понаделала!
• Приезжай к нам, а? Давай я прямо сейчас билет закажу? – кричала в трубку её потерянная дочь.
• Сами приезжайте. С мужем... с детьми... – проговорила старуха. – Я не могу, у меня кот.

Проговорили ещё полчаса, потом она отдала телефон Марине.

• Видите, как всё просто! – сияла та.
• Да, – произнесла старуха. По щекам текли слёзы. Смотрела она почему-то не на Марину, а на котёнка.
• Сёмушка! Ты, что ли, там, на небесах, за меня вступился? – проговорила она.
• Мур-р-р, – отозвался котёнок.
• Сёмой будешь, – объявила старуха. – Видать, рано мне на тот свет собираться. На этом ещё дела есть.

Котёнок фыркнул. Он был совершенно с этим согласен.

Автор ЕЛЕНА МИРОНОВА

СОСЕДИ

Перевалив за сорокалетний рубеж жизни, Егор не спеша оценивал пройденный путь. Есть, чем гордиться, чему радоваться...

Дом – крепость, огороженный от улицы двухметровым крепким забором, постройки во дворе – тоже крепкие, навечно поставленные, в гараже – не старая еще иномарочка. В общем – все построено надежно, на века, все огорожено.

Единственно – с соседним участком ограды нет. Так уж повелось в этой местности издавна – загородись от улицы, от соседа не обязательно. Сосед – он ведь ближе родни, с ним каждый день общаешься, да и в случае надобности к кому в первую очередь обращаться? К соседу!

Хоть и непривычна была поначалу Егору здешняя традиция, но нарушать ее не стал. Не им заведено – не ему менять.

В доме – тоже все в порядке, все надежно. Супруга – хлопотливая, хозяйственная, работящая, любое дело в руках горит. Все понимает с полуслова – стоит только строго взглянуть. Так-то. У Егора – не забалуешь!

Детки – Сережка двенадцати лет и Настя – десятилетка, небалованные, живут с оглядкой на отца. Да и на работе – уважение. Ну не то, чтобы уважение – побаивались его, отпор давал любому, даже начальству. Такого лишний раз побеспокоить – сто раз подумаешь.

И вроде все в порядке, все, как ему мечталось. И дом – полная чаша, но стало закрадываться сомнение – так ли? Все ли правильно? Будто упустил чего-то, где-то промашку сделал...

В соседях у него – такая же семья. Хозяин – Андрей, ровесник Егора. Супруга, двое детей. Заселились в дом год назад. Прежних хозяев – стариков Никитиных дети переселили в квартиру, дом продали.

Правильно, тяжело уже было старикам доглядывать хозяйство. Новые жильцы все переделали на свой лад. Урезали огород, Андрей соорудил спортивную площадку, установил всякие разности – турник, брусья, баскетбольный щит.

Поставил бассейн для детей, завез машину белого речного песка. С утра до вечера там детский смех, визг, веселье. Сережка с Настей с радостью бежали к соседям, крепко сдружившись с детьми. Егор не препятствовал, но строго предупредил: сначала закончить домашние дела, потом – можно гулять.

Стал он замечать, что супруга – Галя, тоже частенько стала бывать у соседей. То пошьет с соседкой новые шторы на окна, то учится готовить хитрые, но вкусные блюда...

Сама учит соседку, как правильно растить овощ на грядках, заготавливать варенья-соленья, да за фруктовыми деревьями ухаживать.

Возвращалась она в приподнятом настроении, глаза светятся улыбкой, но, встретив жесткий взгляд Егора – настроение меняла. Вновь принималась хлопотать по дому, не поднимая головы, стерев с лица улыбку.

На границе участков – «на меже», как здесь говорили, была вкопана скамейка, на которой в тихий летний вечерок любил посидеть Егор, выкурить вечернюю сигарету, оглядеть огород, просто отдохнуть. Иногда к нему присоединялся сосед.

Сидели. Беседовали неторопливо, обсуждая городские новости и мировые проблемы. Андрея обычно сопровождала кошка, белая как снег, зеленоглазая Алиска. Присаживалась рядом с мужиками и внимательно слушала их разговор, вставляя время от времени «свои пять копеек» негромким мяуканьем.

Егор кошек не привечал – толку от них нет, только под ногами путаются. Дети принесли как-то котенка с улицы, но Егор выставил их вместе с подобрышем. Вернулись уже без него – пристроили где-то. Но в глазах застыла обида и непонимание.

Это ничего, повзрослеют – поймут, да и забудется. Главное – чтобы отцу не перечили, чтобы все было – как отец сказал!

• На что она тебе сдалась? – спрашивал он Андрея. – Проку от нее никакого, была бы хоть породистой – котят бы продавал, все польза. Так ты ж стерилизовал ее – опять деньги на ветер.
• Не стоит все деньгами мерять, Егор, – отвечал тот. – Алиска у нас – член семьи, дети в ней души не чают. Ласковая она ко всем, нас она своими котятами считает. Дети рядом с ней добрыми растут, да и у меня сердце мягче становится, когда она рядом, – Андрей нежно наглаживал кошку, и она с удовольствием отзывалась на ласку.
• А на что оно тебе – мягкое сердце? – интересовался Егор. – С ним маета одна, того и гляди другим позволишь на себе ездить. С мягким-то сердцем.
• Не так, Егор, не так, – Андрей с улыбкой смотрел на свой дом, ребятишек, играющих у бассейна, супругу. – Мягкое сердце – значит не камень. Оно чувствует людей, помогает распознать их, отделить сволочного от доброго. К доброму человеку и у меня отношение доброе, а сволочного я ни к себе, ни к семье своей не подпущу. А каменное сердце – оно людей не чувствует, для него они все на одну колодку. Смотрит такой человек на людей и кажется ему, что все вокруг прохиндеи, все его хотят обмануть. Оттого и один всегда.
• Может, ты и прав, сосед. Может и прав, – задумался Егор и сам поразился своим словам. Сроду он не сомневался, а тут...

Стал Егор приглядываться к жизни соседей. Вот Андрей на службу собрался: жена вышла проводить, он ее приобнял, чмокнул в щеку, что-то сказал, она засмеялась весело.

Детки из окна ручонками машут. Алиска до калитки проводила. Конечно, с хорошим настроением мужик на работу ушел, и работать будет легко и весело. У него не так: и проводить никто не выйдет, чтобы лишний раз на глаза не попадаться, а уж детки помахать папке вслед и не подумают.

Опять же – вернулся сосед после рабочего дня. Бегут к нему ребятишки – «Папка, папка пришел!». Супруга на крыльце встречает, руки вытирает о фартук, что-то рассказывает ему смешное, про детишек, наверное. Вот и Алиска у ног вьется, хвостом своим пушистым обнимает. И усталости дневной у мужика – как не бывало!

«Что ж у меня-то все не так? И на работу иду, как на войну, с работы вернусь, так и не подходи ко мне. Зарычу так, что у других охота улыбаться пропадет. В этом, наверное, все дело: нет радости в семье, оттого и на душе сумрачно. Надо бы поласковее с ними. Кошку, что ли, завести...»

• Сосед, – обратился к нему как-то Андрей, – говорят, ты рыбак знатный. Взял бы на рыбалку. Жен да ребятишек прихватим, пусть порезвятся у реки.
• Съездить, конечно, можно, – согласился Егор. – Только какая это рыбалка с женами, да ребятишками? Утром рано надо выехать, а они собираться будут час, а то и два.
• А мы с вечера, – предложил Андрей, – палатки у меня есть. Утром, пока все спать будут – порыбачим, а проснутся – уже и клев закончится.

На том и порешили. Прибыв на место на двух машинах, дружно растянули палатки. Пока мужики таскали из реки рыбешку на уху – женщины и ребятишки обустроили стоянку, выложили из камней очаг, поставили на огонь воду.

Вечерний улов порадовал, уха удалась! Ребятишки расшалились, но прикрикнуть на них при соседе Егор постеснялся, да и не хотелось.

Алиска, которую соседи взяли с собой, со стороны леса притащила невесть откуда взявшегося котенка, принялась вылизывать его. Ребятишки наперебой кинулись кормить малыша остатками ухи и вареной рыбки, предварительно очищая ее от косточек.

источник фото:
Тот, похоже, успел наголодаться, ел все с урчаньем, мелко подрагивая тоненьким своим хвостиком. Глядя на него, защемило у Егора сердце, когда он вспомнил, как обидел своих детей, не позволив им оставить того – с улицы.

Наевшись, пригрелся котенок под рукой Егора, засопел. Андрей достал из багажника гитару, спел несколько любимых песен. Хорошие песни, тронули они Егору сердце. Ночь выдалась теплая, звезды – с пятак величиной высыпали на небе. Хорошо...

Утром, заплыв на лодке на рыбное, прикормленное с вечера место, хорошо наловили язей – по половине садка на брата получилось. Вышли на берег – героями, добытчиками.

Полдня пролетело незаметно. Женщины в ближайшем лесу набрали ягод, ребятишки развлекались с котенком и Алиской, купались на мелководье.

Егор с удивлением отметил, как преобразилась Галя – супруга. Давно не видел он ее такой веселой, деятельной, и на Егора она посматривала с благодарностью, а не с обычной настороженностью.

Начали собираться в обратный путь. Сережка и Настена о чем-то перешептывались, с опаской поглядывая на отца. Егор понял – о чем, и, заранее приняв решение, пряча улыбку спросил:

• А где ваш котенок? Наигрались и бросили? Нет, ребятишки, теперь воспитывайте, растите, кормите, раз приручили.
• Папка! – Настенка с визгом кинулась отцу на шею. Сережка радостно улыбался...

Вечером Егор и Андрей, сидя на лавке, вспоминали азартную рыбалку. Алиска вылизывала мелкого Котю, который увязался за Егором.

• На следующий выходной давай-ка баньку у меня истопим, – предложил Егор, – банька у меня знатная, что-то давненько я ее не протапливал. Одному-то скучно париться.
• Дело! – согласился Андрей.
• Пойдем, Котя, – Егор поднялся, взял на руки котенка и, попрощавшись с соседом за руку, двинулся в дом. – И что ты за существо такое? – почесывая Котю за ухом бормотал он, – мелочь шерстяная, а смотри-ка, до сердца достал...
• Егор! – утром следующего дня супруга догнала его у воротной калитки, – Обед оставил! – И подала ему пакет со снедью.
• Спасибо, Галя.

Егор приобнял супругу, и она не отстранилась испуганно, как раньше, а ласково прильнула к нему. А в окне – ребятишки махали ему ручонками, на подоконнике сидел Котя и глядя на него, сладко жмурился.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

ЧЁРНЫЙ КОТЁНОК ПО ИМЕНИ СВЕТИК

Казалось, что ничего хорошего этот день (а может, и вся эта жизнь?) не сулит. Разве может произойти чудо в такой далекой глуши и с таким недалеким человеком, как я?

Но, увидев, как ежится от холода маленький черный комочек, спрятавшийся от бродячих собак за стенкой гаража, я понял, что может...

Холодное утро, кофе, наспех выкуренная сигарета – это утро начиналось, как и во все предыдущие дни.

Рабочий день был длинным, тяжелым и мерзким, как болотная тина. Такой день не может сулить ничего, кроме вечернего забытья в ванной или в кровати за просмотром фильмов и сериалов.

В крайнем случае можно прибегнуть и к тяжелой артиллерии – пенному. Ах, черт с ним, определюсь на ходу. Решив сымпровизировать, я начал потихоньку собираться домой.

– Николаич! – грубый бас прокатился эхом по территории цеха. – Ты куда эт намылился, а? Еще три минуты рабочего времени!

– Михаил Степанович, это я так, заранее готовлюсь...

– Заранее готовишься, значит? – Михаил Степанович остановился, задумчиво ковыряя пальцем подбородок. – Ну тогда заранее подготовься завтрашний день отработать за свой счет.

– Но Михаил Степанович... Как же...

– Никаких Михал Степанычей, свободен!

Поначалу растерянный, а затем возмущенный и злой, вышел я с территории завода. Метель сразу дала о себе знать, пронизывая все тело и игнорируя три слоя одежды, в которые я тщательно старался завернуться.

За злостью пришла грусть и осознание того, что ни о какой импровизации и речи быть не может. Нужно всего-то лишь зайти в ближайший к дому бар и утопить свои тревоги в поллитровой кружке, смахивающей на ведро.

Так и шел я, погруженный в свои мысли, не замечая ничего вокруг, как вдруг мимо меня пронеслась свора бездомных собак. Обычное дело в наших краях, таких стай тут пруд пруди, но в этот раз они не просто гуляли, сбившись в кучу, а стремительно преследовали какую-то цель.

Я отвлекся и направил взгляд в ту сторону, где должен был находиться объект их преследований. На глаза попалась какая-то маленькая черная тень, выбивающаяся из сил, но отчаянно цепляющаяся за жизнь.

Псы и их цель скрылись за углом, я последовал за ними. Оказавшись на пустыре, заставленном гаражами, я увидел, что охотники остановились, окружив одну из построек, и лаяли во все глотки.

Там же, еле спрятавшись в узком проходе между стенкой гаража и забором, слабо попискивал маленький черный котенок.

«Так дело не пойдет, силы не равны, надо спасать малыша!» – пронеслось у меня в голове.

Приметив длинный брусок под ногами, я быстро подхватил его и встал в стойку, словно рыцарь. В голове пронеслись все советы от бабушек из детства и диалоги бывших друзей-собачников:

«Собаки чувствуют страх. Находясь возле своры собак, будь спокоен и уверен в себе...»

«Псы живут по принципу стаи, как волки, вожаком становится самый сильный и громкий...»

Стоило этим мыслям промелькнуть в моей голове, я заорал, что есть мочи, и ринулся на ничего не подозревающих собак, размахивая бруском над головой:

– Ааа! А ну, пошли отсюда!!!

Потомки волков знатно испугались и рванули во все стороны, оставив меня наслаждаться победой.

Бросив брусок на землю и глубоко вздохнув, я просунул руку за стенку злосчастного гаража и нащупал его – маленький и дрожащий комочек, свернувшийся от страха калачиком.

– Ну все, малыш, не бойся. Больше тебя никто не обидит.

Расстегнув ворот куртки, я аккуратно положил туда котенка, боясь лишний раз его беспокоить. Еще бы, после такого-то стресса! Почувствовав тепло, он мгновенно прильнул ко мне и вцепился в ткань теплого свитера.

– Благо, ты еще маленький, как и твои коготки. Иначе пришлось бы обращаться к хирургу.

Тем временем метель не планировала прекращать свое заунывное пение, и мы с моим новым другом поспешно ретировались с места великой битвы.

Преодолев два квартала и стараясь идти как можно аккуратнее, я наконец добрался до дома.

– Вот, ребенок, проходи, – сказал я котенку, открыв дверь в квартиру. – У меня, конечно, не прибрано, ты уж прости, но я исправлюсь, обещаю...

Не прибрано – это было еще мягко сказано. Повсюду были разбросаны вещи, на столах и тумбочках тут и там стояли кружки и тарелки, а единственное спальное место в доме – аляповатый диван с торчащими пружинами, не заправлялось порядка пяти дней.

Я уже давно перестал следить за собой и своим окружением. Это сказывалось буквально в каждой детали: безвкусная, повидавшая виды одежда, надеваемая по принципу «что под руку попалось», мой и без того скромный быт, треснувший по швам после развода, отношения с друзьями и коллегами по цеху...

С каждым днем я сам, по собственному необъяснимому желанию все больше и больше отстранялся от внешнего мира.

Поначалу я пытался что-то сделать с этим. Вот, например, послушавшись совета друзей, посетил кабинет психолога. Кто знает, быть может, это и помогло бы мне, если бы я в самом деле слушал, но я не помню ни одной детали того разговора...

Видать, думал, что сильный, что справлюсь, и само пройдет. Вот дурак. Так и оказался я в своем нынешнем положении, проживая свой «день сурка».

Но сегодня, после спасения такого маленького и беззащитного существа, я почувствовал себя героем. А что еще важнее – я почувствовал, что я еще кому-то нужен и вовсе не бесполезен, как я думал.

В это время мой спасеныш шнырял по квартире, обнюхивая каждый угол.

«Так, в один туалет вряд ли получится сходить, этот вопрос надо срочно решать!» – с этими мыслями я ринулся на балкон, выудил из кучи барахла старый тазик и засыпал туда песка, что остался у меня после подработки на стройке.

– Так, дружище, на денек, надеюсь, хватит, а завтра мы с тобой что-нибудь придумаем.

Черный котенок тотчас подбежал познакомиться с новым предметом интерьера и, как ни странно, сразу же понял, что к чему, и воспользовался им по назначению.

– Ух ты, какой молодец! Ты что же, уже и все правила этикета знаешь, а? – я мягко погладил его по голове. – Теперь давай найдем тебе пропитание на вечер...

Обыскав холодильник и полки вдоль и поперек, я выудил баночку консервов и куриную грудку. Налил в железную чашку воды из фильтра и накрыл «стол» маленькому домочадцу.

– Ну что, малыш, налетай, с новосельем тебя! – я еще раз нежно провел рукой по хрупкому тельцу. – А мягкий-то какой, с ума сойти.

– Мр-р-р, мр-р-р, – раздалось в ответ. Маленький моторчик уже завелся внутри малыша, жадно поглощавшего все, что было на тарелке.

Закончив трапезу, я начал искать себе занятие. Топить печали в алкоголе уже не хотелось, от слова совсем. Окинув взглядом бардак, которым я себя окружил, мне стало тошно.

«Так жить нельзя, тем более, теперь я несу ответственность за своего нового жильца, надо показать себя с лучшей стороны...» – и руки сразу же потянулись наводить порядок.

Хоть времени перед отходом ко сну было не так много, я перемыл всю посуду, убрал разбросанную одежду в гардероб и даже сменил постельное, отправив предыдущее в срочную стирку.

– А ведь в такой обстановке даже дышится легче, не правда ли? – Котенок уже вовсю обхаживал меня, мурлыкая и потираясь о ноги. Я нежно окинул его взглядом и взял на руки: – Раз уже мы с тобой теперь живем вместе, давай знакомиться!

Осмотр котенка с ног до головы дал понять, что это мальчик, возрастом не больше двух-трех месяцев, внешне здоровый, но пока худенький.

– Так и думал, пацаненок, сразу почувствовал в тебе джентльмена! Как же мы Вас будем величать, юноша?

Я снова окинул котенка взглядом и задумался. Нужный вариант почти сразу всплыл в голове. Те чувства, которые снова полыхнули во мне, тот душевный подъем, что я ощутил, сравнимы со светом в конце туннеля.

Свет – это имя показалось самым подходящим для моего нового спутника, эдакая антитеза – маленький черный котенок по кличке Свет!

– Приятно познакомиться, Светик, – я приподнял котенка, словно Симбу из «Короля льва».

Закончив знакомство, мы забрались на старенький диван и уснули самым крепким и сладким сном...

*

На следующий день я явился на работу с широкой улыбкой и горящими глазами, что сразу же привлекло к себе внимание коллег и руководства.

– Ишь, как сияет! Димка, ты что ж это, девушку себе нашел? – хохоча воскликнули мужики.

– Лучше! Я нашел себе друга и спутника жизни!

Рабочий день пролетел незаметно. Уже и не припомню, когда в последний раз с таким энтузиазмом выполнял эту однообразную работу.

В конце смены вечно недовольный Михаил Степанович бодро жал мне руку и хвалил за прекрасно выполненную работу, ведь сегодня все детали, изготовленные мной, были сделаны без сучка и без задоринки, ни одного брака не вышло из-под моих рук.

Также не помню, когда в последний раз я стремглав несся домой, понимая, что там тепло, там ждут и любят...

Забежав по пути в зоомагазин, я проконсультировался с милой продавщицей по поводу кормления и ухода за своим найденышем. Набрав несколько кило корма, прикупив миски и средства для ухода, я продолжил путь.

Дома, конечно же, уже заждались. Два голодных зеленых глаза жадно впились в меня, а под ними открылся маленький рот, требующий заботы и, самое главное, еды!

Этим вечером я продолжил наводить лоск в квартире и в собственной душе, желая как можно скорее избавиться от того беспорядка, в котором я жил все это время...

*

Так проходили дни, за днями недели, а за неделями – месяцы. Светик рос по часам и превратился в большого, пушистого и упитанного котяру.

Следом за ним и квартирка моя превратилась из берлоги отшельника во вполне себе презентабельное жилье, которым я гордился.

Вся ветхая мебель отправилась к праотцам, сменившись прекрасным набором из двух кресел, журнального столика и даже целой кровати! Полки, столы, полы и предметы интерьера забыли о том, что такое пыль.

Спустя два месяца после моего «перерождения» мои успехи в цеху заметило вышестоящее руководство, предложив повышение. Естественно, я согласился, грех отказываться от такой возможности. Теперь я носил гордое звание «мастера» и с каждым днем делал все больше и больше успехов.

Вдобавок ко всему и на личном фронте я добился грандиозных побед! Тот самый зоомагазинчик, где я покупал предметы первой необходимости для Светика, подарил мне еще и прекрасную спутницу жизни.

Уже в свой первый визит я обратил внимание на красоту Алины, внимательно и чутко слушавшей меня молодой девушки. В последующие посещения я все сильнее тянулся к ней, смущаясь, говорил без умолку и внимательно слушал, что конечно не осталось незамеченным.

Как оказалось, не зря я преодолевал свое стеснение. Спустя несколько таких сеансов шопинга я начал провожать ее до дома после смены, прогулки постепенно становились все длиннее, а разговоры проникновеннее, и в конечном итоге переросли в полноценные отношения.

Все внутри цвело и пело, за несколько десятков лет жизни ни разу не чувствовал я такой легкости. Каждый вдох, каждое мгновение приносили мне радость и сулили возможности.

А ведь буквально недавно я чувствовал себя пустым местом, не справляющимся даже с такими элементарными вещами, как уход за собой.

Кто бы мог подумать, что из пучины отчаяния меня достанет маленький испуганный котенок, забившийся за гаражом холодным вечером.

Я искренне надеюсь и верю, что каждому человеку, оказавшемуся в подобном положении, однажды попадется свой Светик, и жизнь вновь наполнится красками.

Автор КИРИЛЛ ДАНИЛОВ

СЛЕПАЯ ЛЮБОВЬ
Игорь задумчиво смотрел на кота, который уже несколько минут терся об его ноги, высоко задрав хвост.
Иногда он поднимал голову, и его стеклянные мутные глаза пробирали до мурашек, и чем дольше Игорь в них смотрел, тем больше они проникали в самую душу, трогая там за что-то живое.

Что-то особенное было в этом пустом и грустном взгляде. Пугающее и завораживающее одновременно.
На самом деле кошачьи глаза не проявляли никаких эмоций, но Игорь почему-то чувствовал, что они грустят. Ему тоже стало грустно.

• У него врожденная слепота, – сказал работник приюта. – Подобрали его еще котенком. Уже три года живет у нас.

Игорь присел на корточки и осторожно занес руку над его головой, не зная, как дотронуться, чтобы не напугать. Но кот будто угадал его желание и сам подставил голову.

• Кот хороший, спокойный, уверенно ориентируется в пространстве. – продолжал нахвалить своего подопечного волонтер. – Вот только никто его забирать не хочет. Тут здоровых животных с трудом удается пристроить... А слепой подавно никому не нужен.

Игорь в первый раз в жизни приехал в приют, чтобы пожертвовать немного денег на содержание и лечение кошек.
Он никогда не занимался благотворительностью, но в одно прекрасное утро проснулся с твердым намерением помочь бездомным животным. Это было очень странно и совсем на него непохоже, потому что последнее время в его жизни не происходило ничего такого, что могло бы подтолкнуть к принятию такого решения.
В его жизни вообще ничего не происходило. Какая-то пустая и бессмысленная жизнь.
Целыми днями он работал за компьютером дома, на улице бывал редко, выходил только тогда, когда надо было купить продукты в магазине.
Однажды, когда он пошел в супермаркет за углам, увидел на дверях подъезда объявление с тремя восклицательными знаками после каждой строчки: приют «Хвостик» просил материальной помощи у неравнодушных граждан. Он бегло пробежался глазами по буквам, и пошел дальше. «Ну просит и просит, я к категории неравнодушных точно не отношусь» – подумал он про себя.
Возвращаясь домой, почему-то остановился у подъезда и еще раз внимательно прочитал объявление.
Прочитал, и практически сразу выбросил ненужную информацию из головы.
А перед сном почему-то вспомнил и несколько часов пытался понять, что его так зацепило в этих черных буквах на белом фоне и восклицательных знаках.
С этой мыслью он уснул, а утром быстро позавтракал, оделся, достал несколько пятитысячных купюр из заначки и поехал в тот самый приют. Встретили его с радостью и даже горячим чаем напоили. Сердечно благодарили за оказанную помощь.
Отдав деньги, Игорь не спешил уходить. Он стоял и задумчиво смотрел на кота. Кота, который сам подошел и сам обратил на себя внимание настойчивым мяуканьем.
Волонтер тем временем продолжал увлеченно рассказывать о Слепыше. Так его называли между собой сотрудники приюта.
Через десять минут Игорь, посмотрев на часы, попрощался с молодым парнем и направился к выходу, а кот молча шел за ним по пятам.
Не путался между ног, а просто шел рядом. Игорь остановился, остановился и кот. Сделал два шага вперед, столько же шагов сделал Слепыш. А когда присел на корточки, кот спокойно подошел почти вплотную и подставил голову.
Домой Игорь ехал не один. Сидя в маршрутке, он держал на коленях картонную коробку, в которой лежал Слепыш.
Он никогда в жизни не держал котов и даже никогда не обращал на них внимание на улице, но принял это решение осознанно, не сомневаясь ни на минуту. Волонтер еще очень удивился, а потом радостно побежал искать подходящую коробку.
С этого самого дня бессмысленная жизнь Игоря наполнилась смыслом, она стала совсем другой. Он сам стал другим.
И все благодаря коту, которого он встретил в приюте. Коту, который слепо любил человека. Человека, которого никогда не видел. Своей слепой любовью Слепыш буквально открыл ему глаза. Игорь стал чувствовать то, чего раньше не чувствовал, и замечать то, что раньше не замечал. Он как будто прозрел, хотя всю жизнь был зрячим.
А еще он стал чаще выходить на улицу.
Не в магазин сходить, а просто погулять.
Он стал жить и радоваться каждому новому дню, потому что был не один, с ним был его Слепыш.
Поначалу Игорь хотел водить его на поводке (город все-таки), но Слепыш был категорически против.
Он не привык и не хотел привыкать. Безо всякого поводка кот с легкость перемещался по улице и предугадывал каждый следующий шаг хозяина.
А вот Игорь пока еще не научился предугадывать действия Слепыша. Поэтому, когда тот резко метнулся в сторону, он не сразу понял, что происходит.
Иногда Игорю казалось, что Слепыш его дурит. Он так уверенно и ловко передвигался в незнакомых местах, как будто всё прекрасно видел. Но когда он брал его на руки и внимательно смотрел в его глаза, понимал: нет, не дурит.
Но ему все равно было удивительно наблюдать за тем, как слепой кот бегает по улице и ни разу не ударился об что-то и даже не споткнулся.
Вот и сейчас Слепыш бежал в сторону свалки, а Игорь едва поспевал за ним:

• Слепыш, ты куда?

Но кот не обращал внимание на крики хозяина. Добежав до свалки, он буквально на секунду остановился, а потом нырнул в узкую щель между мусорными баками.
Через некоторое время Слепыш вышел, а в зубах у него был котенок.
Маленький, грязный и дрожащий. У него еще были закрыты глазки, и он не мог понять, что происходит. Ему было страшно.

• Ах, вот оно что! – рассмеялся Игорь. – Мы теперь с тобой Чип и Дейл, которые всегда спешат на помощь?

В тот момент Игорь еще не знал и даже не догадывался, что сказал фразу, которой суждено воплотиться в реальность.
С найденным котенком пришлось повозиться, но он быстро окреп и через некоторое время открыл глаза. Так их стало трое.
А на очередной прогулке Слепыш нашел еще одного выброшенного котенка. Через пару недель еще одного.

• Слушай, Слепыш, у нас же квартира не резиновая, может, пора остановиться?

Игорь задался этим вопросом, когда в тесной однушке, кроме него и Слепыша, жили ещё три подобранных котенка. Слепыш относился к ним, как к родным. В одном лице он заменил им мать и отца. А уж сами котята были просто без ума от своего усатого родителя.
Когда кот нашел четвертого малыша, Игорь понял, что надо расширяться. Он взял кредит в банке, потом оформил все необходимые документы и открыл собственный приют.
С названием долго не думал: «Чип и Дейл». Коротко и ясно. На удивление очень быстро удалось найти не только волонтеров, но и спонсоров.
В свободное от работы время Игорь и Слепыш гуляли по городу, и очень редко возвращались домой с пустыми руками.
А в приюте они приводили в порядок найденышей, ставили их на ноги, возвращали веру в добро, давали надежду на будущее и дарили любовь. Ну и, конечно, находили им хозяев. Игорь никогда бы не подумал, что будет заниматься чем-то подобным.
Как, впрочем, он никогда бы и не подумал, что слепой кот может так сильно любить человека, которого никогда в глаза не видел. Ну а что же человек? Неужели останется в стороне?
Вот он и решил всю свою жизнь посвятить тому, чтобы помогать бездомным животным.
Слепыш был рад, что может быть полезным кошачьему обществу, а Игорь радовался просто так. Когда делаешь добро, внутри тебя все цветет и поет. Невозможно не радоваться.
из инета

ВАСЁНА
Васёна родилась в самом последнем помёте старой деревенской кошки, серой Мурки – знаменитой крысоловки. Папкой новорождённых, скорее всего, был местный казанова – драчливый кот неуёмного темперамента, первостатейный ворюга и разбойник Филька.

Она была единственной кошкой, самой мелкой и хилой из пятерых котят. Уродилась точь-в-точь копией своей родительницы, такая же дымчато-серая, с огромными зеленоватыми, как неспелый крыжовник, глазищами.
Старая опытная мать относилась к дочке очень трепетно и опекала, особенно выделяя эту кроху среди крепышей-сыночков, что было неудивительно. В течение всей жизни у Мурки в редких помётах рождались только котики, и это была её первая и последняя дочь.
Мать отдала ей всю оставшуюся нежность и тепло своей кошачьей души. Благодаря ласке и неустанной заботе Васёна выжила. Потихоньку набираясь сил, малышка вместе с братиками начала робко изучать окружающий мир, но семейная идиллия пушистого семейства продолжалась недолго.
Едва котятам исполнилось по месяцу, их мамки не стало. Детство малышей оборвалось, едва начавшись. Братики разошлись кто куда. Кого-то забрали соседи, кто-то просто сгинул – Васёна этого не помнила.
Её саму оставила себе хозяйка Мурки – вдова Клавдия, радуясь, что старая заслуженная кошка сделала напоследок такой подарок. Не беда, что она не успела обучить дочь своему искусству борьбы с хитрыми вездесущими грызунами, такая наука передаётся по наследству, она в крови у настоящих крысоловов.
Больше матери радовалась кошечке маленькая дочка Клавдии Таиска. Девочка часами могла сидеть возле маленькой Васёны. Кроме вечно занятой, тянущей последние жилы на хозяйстве и на ферме матери, изрядно потрёпанной тряпичной куклы Фроси – обычной игрушки деревенских девчонок, милой смешной Васёны, да подружки Таньки Фокиной, не было у неё ближе никого на всём белом свете. Белым светом для маленькой девочки была пока только её деревня с большим прудом, фермой, конюшней, лесом и быстрой холодной речкой.

• А где же Мура-то наша, мам? – в который раз пытала мать Таиска.
• Мура ушла в лес лечиться, она же старенькая. А нам вот свою дочку оставила, чтоб не скучали.
• Молодец Мура, что нам Васёну оставила, – хвалила маленькая хозяйка.

Клавдия невесело улыбалась. Ей было жаль мудрую старую кошку, но ничего не поделаешь – такая уж жизнь...
Таиска подросла. Вместе с подружкой Танькой они пошли в первый класс. Младшеклассников возили в соседнее село на колхозной лошади, а те, кто постарше, ходили сами и очень гордились этим, показывая язык малышам, проезжающим мимо на телеге или санях.
Васёна превратилась во взрослую сильную и крупную по деревенским меркам кошку. Первую крысу, которая была больше её самой, задавила и принесла показать Клавдии, когда ей исполнилось пять месяцев от роду. Хозяйка только руками всплеснула:

• Васёнушка, заботница ты наша!

Вскоре не только во всём доме, а и в огороде не было видно даже следов крыс и мышей, быстро распоясавшихся после ухода Мурки.
Как и её мать, Васёна обладала одной интересной особенностью – она никогда не уходила со двора, в отличие от множества своих собратьев. Если кошка была не в избе или огороде, то в любое время года сидела на заборе у дома, наблюдая за порядком в своих владениях и ожидая любимых хозяек с работы и из школы. За преданность и трудолюбие Васёну старались угостить чем-то вкусненьким.
источник фото:
Своей коровы у маленькой семьи не было с тех пор, как увезли на мясокомбинат старую Зорьку. Председатель обещал выделить тёлку от колхоза, но всё откладывал:

• Подожди ещё немного, Клавдия. Вон у Зойки, сама знаешь, четверо ребятишек, ей нужнее. Потерпи. А пока можешь брать на ферме по литру молока в день под запись.

И Клава терпела. От баночки парного молока доставалось и Васёне. Кошка, зажмурившись, с наслаждением пила его из своего блюдца маленькими глоточками, растягивая удовольствие.
Ранней весной, встав с первыми петухами, Клава накормила живность и успела переделать по хозяйству сотню дел. Она оставила на печи горячую кашу и варёные яички для приболевшей с вечера дочери, спящей на тёплой лежанке вместе с прижатой к груди куклой Фросей и разомлевшей Васёной.
Школу придётся пропустить. Впереди выходные, пусть отлежится, прогреется на печи – лучшее лекарство.
По снежной рыхлой тропе, начинающей проваливаться под ногами от набирающих силу весенних оттепелей, Клавдия убежала на ферму. Сегодня ей вместе с другими доярками после дойки нужно ехать за сеном, с лета стоящим в стогах. Впереди длинный тяжёлый день, и она торопилась, не ведая о том, что к ней едет гостья...
Мария Афанасьевна – двоюродная тётка Николая, покойного мужа Клавдии и отца Таиски, жила в соседнем селе. Бездетная, неулыбчивая, благообразная старушка прожила до самой старости одна в большой избе, слыла бережливой хозяйкой и рукодельницей.
Из-под рук старой вязальщицы любая вещь выходила красивее и добротнее магазинной. Бабка приехала с дедом Ефимом, развозившим два раза в неделю на лошади по деревням хлеб из сельповской пекарни. На обратном пути Ефим должен был забрать её.
Таю разбудила Васёна. Обычно покладистая кошка этим утром вела себя беспокойно. Глядя на маленькую хозяйку, она жалобно мяукала и металась по избе. Кто-то постучал в кухонное окно. Таиска, выглянув, увидела на крыльце закутанную в шаль бабушку с корзиной в руках, обметающую снег с валенок.
Она с интересом смотрела на вошедшую, крестящуюся на иконы гостью. Храбрая обычно Васёна неожиданно с криком взмыла на печь и спряталась там, осторожно выглядывая из-за трубы.

• Ну, здравствуй, Таисья! А выросла-то как! – старушка обняла девочку, прижав на минуту к своему холодному тулупу, – Ставь-ка самовар, попить горяченького с дороги...

Она вынула из корзины кулёк магазинных пряников.

• Да ты что же, не узнала меня? Я же бабушка Маша из Сафонова, родственница ваша. А где же мать-то? Уж должна была с дойки-то вернуться.

Узнав, что Клава вернётся поздно, гостья покачала головой:

• А я ведь не только в гости к вам, а ещё и по делу. Где Мурка-то ваша спряталась?

Таиска поведала бабке про Мурку и принялась расхваливать её дочку:

• Моя Васёна ещё почище Мурки охотница. Она нам по осени за ночь-то цельных пять крыс здоровущих притащила показывать. Уж как мамка радовалась. Как Мурка-то ушла, так их развелось пропасть сколько. Всех Васёна-матушка уходила, и поделом им! – подражая взрослым женщинам, напустив на себя важность, рассказывала семилетняя девочка.
• Вон как, – уважительно протянула баба Маша, – а я пошто интересуюсь-то. Беда у меня. Крысы одолели. Всё сжирают, проклятые! По ночам вся изба ходуном от них ходит, скоро всю источат, ироды. Даже спать боюсь. Был кот, да только нагуляется и спит на печке, ухом не ведёт, окаянный. Пожалей бабку старую, отдай мне кошку. Как всех переловит, так и верну её. А я за это уважение вот чего дам.

Бабка, хитро подмигнув, вынула из корзины пакет и высыпала на стол такие конфеты, что у девчонки дух захватило. Все они были красиво завёрнуты в яркие фантики с медведицей и медвежатами, сказочной Красной Шапочкой, нарядной девочкой, дразнящей собачку и рыжей белочкой с орехом в лапках.
Таиска замерла, очарованная их видом и тонким, каким-то неземным, праздничным ароматом. Так и застыла, прижав руки к груди.

• Это мне младшая сестра Шура прислала с самого Ленинграду. А я вот тебе принесла. Шоколадные, самые, что ни на есть лучшие. Ты же, поди, таких сроду не видала.
• Не видала, – вздохнула девочка.
• Ну, что, отдашь Васёну?
• Это продать что ли? – простодушно спросила Таиска.
• Зачем сразу продать-то? Я же верну.
• Нееет, баба Маша, это же наша кошка!
• А посмотри, что я тебе связала в подарочек. Шерсть тоже Шура прислала, у нас такой нигде не сыщешь – махер.

Она вынула из корзины, которая уже казалась Тае волшебной, пушистую ярко-розовую шапочку и такие же рукавички.

• Ни у кого таких нету!

Тут Таиска не выдержала и согласилась. Баба Маша посадила Васёну в корзину, завязала тряпкой и уехала домой...
Дочь угостила конфетами вернувшуюся к вечеру усталую мать и похвалилась обновками. Про Васёну ничего не сказала.

• Ну и баба Маша, какая заботница-то. Не забывает. Вот так гостинцы с подарками! – радовалась и удивлялась Клава.

Через несколько дней она не в шутку забеспокоилась:

• Куда же наша Васёна подевалась?

Таиска виновато молчала. Она сильно тосковала по Васёне, стыдясь своего поступка, и решила всё исправить.
Через неделю девочка не поехала из школы домой вместе со всеми, сказав Таньке, что зайдёт к бабе Маше. Та была дома.

• Баба Маша, я конфеты-то твои съела, да маму угостила. Ты вот на, возьми, только отдай мне мою Васёну.

Таиска сняла с головы нарядную шапочку, ставшую предметом зависти всех девчонок, рукавички и вместе со своей тряпичной куклой Фросей, плача, протягивала их старушке.
Баба Маша, глядя на ребёнка, и сама заплакала:

• Да что ты, Таюшка?! Ничего мне не надо. Отдала бы тебе кошку, да вот только она два дня как сбежала.

Девчонка заплакала в голос, так жалко ей было Васёну:

• Её, небось, волки съели. Всё из-за меня!

Накормив Таиску, баба Маша пошла к деду Ефиму. Он повёз Таиску домой.
Когда до деревни оставалось пара километров, увидели, как навстречу бежала мать. Узнав от Таньки Фокиной, что её послушная дочь, которую она ждала, чтобы обрадовать, почему-то пошла к бабе Маше, Клава перепугалась и бросилась в село.
Сапоги матери были полны ледяной воды.

• Ты что же это, Клава, делаешь? Рази так можно? А ну, садись быстро, ноги-то отморозишь! – ругался молчаливый дед.

Рыдающая Таиска рассказала матери всё:

• Я Васёну-то нашу за конфеты, да обновки продалааа... Из-за меня она и сгинулааа...
• Не плачь, дочка, никуда твоя Васёна не денется. Дома поговорим.

А в это время на тёплой печке лежала, блаженно вытянув усталые лапы, мокрая, замёрзшая, но бесконечно счастливая от того, что вновь оказалась дома, кошка Васёна.
Она ждала свою маленькую, совсем ещё глупую, но добрую и любящую хозяйку Таиску, преподав ей первый жизненный урок. Кошки, что бы с ними не случилось, не держат зла на неразумных детей, они всё понимают. Они умеют прощать.
Автор НАТАЛИЯ С

СЛЁЗЫ АНГЕЛОВ
Её выбросили на улицу, когда был куплен очень породистый котёнок. Причина была не ясна. Может, жена решила, что одного котёнка вполне достаточно, а может...

Может, она портила вид благородной и дорогой обстановки дома. Не знаю. Но фактом является то, что она оказалась на улице.
Муж даже не стал заморачиваться с тем, чтобы отвезти котёнка подальше. Просто вынес во двор и оставил возле мусорных баков.

• Выживешь тут, – сказал он. – Тут много котов.

И бездомные коты действительно были, а они – не люди, и не обижали малышку. Иногда даже приносили ей поесть...
Хуже всего было дождливой осенью. Маленькая кошечка бросалась в ноги проходящим мимо людям и жалобно кричала. Она не могла понять – за что?
За что с ней так поступили? Почему люди, к которым она привязалась и которых любила, поступили с ней так?
Она не могла понять. Но некому было объяснить ей это...

*

Собачка по имени Бублик была всеобщим любимцем во дворе. Смешной маленький пёсик. С хвостиком, всегда закрученным вверх, как бублик.
Её многократно пытались забрать домой, но она отказывалась идти. Ей нравилось на улице, а вернее, в этом дворе.
Она играла с детьми, идущими в школу. И сидела на скамейке с пенсионерами, а те, за неимением других слушателей, рассказывали ей о своей жизни.
Взрослые, вынося мусор, откладывали для Бублика мясные остатки и косточки, а один сосед, мастер на все руки, изготовил специально для неё тёплую будку.
Такую вместительную, что там, пожалуй, могли бы уместиться две овчарки и Бублик!
Теперь она была совершенно счастлива. Она была при деле. Она была в центре внимания...
Однажды собачка заприметила маленькую кошечку, плакавшую возле мусорных баков. Та явно была домашней. И ей было не выжить дождливой осенью и снежной зимой.
Поэтому, дождавшись вечера и темноты, когда все собачники со своими домашними и гордыми питомцами разошлись по домам, собачка подошла к котёнку и, не пытаясь долго уговаривать, схватила малышку за шкирку и понесла к своей будке...
А ведь именно мама... Та мама, от которой её и взяли в детстве, именно так и носила её.
Наверное, поэтому котёнок и не сопротивлялся, наоборот. Она с первого мгновения признала в Бублике свою маму, которая, видимо, искала её и нашла.
В тёплой большой будке, на подстилке из старых пледов, пушистая малышка обнимала свою собачью мамочку и тихонько мурлыкала, а та облизывала свою пушистую малышку.
Ну, что ещё надо для полного счастья, дамы и господа? Я вас спрашиваю?
Правильно. Ничего...
Бублик теперь была совершенно счастлива. Она носила своей маленькой кошачьей дочке вкусности, которыми её кормили. Она отчаянно лаяла на дворовых котов и собак, отгоняя их от своей малышки.
Они играли на поляне, когда выдавались солнечные деньки. И не было на этом свете пары счастливее. Казалось, нечего больше и желать, но жизнь...
Жизнь, дамы и господа, намного сложнее...
В этот день, казалось, сами ангелы плакали злыми слезами, такой непроглядной была темень и таким беспросветным было небо, с которого шел бесконечный и холодный дождь.
Семья с третьего этажа, папа, мама и девочка лет восьми, шли домой под зонтами. Они вздрагивали от оглушительного грома и съёживались, когда вспыхивала ослепительная молния.

• Быстрее! Быстрее! – кричала женщина мужу и дочке.

Ей хотелось поскорее проскочить этот дождь. Но тут вдруг девочка замерла возле будки.

• Что ты там делаешь?! – закричала мама. – Дождь, как из ведра! Отвратительная погода... Иди, возьми её на руки, – сказала мама папе. – И быстрее в дом!

Папа подбежал к дочке.

• Что такое? – спросил он у девочки. – Что ты делаешь?!

Девочка держала зонтик не над собой, а над маленькой рыжей собачкой с хвостиком, загнутым бубликом.
Бублик стояла возле входа в будку и казалось, она загораживала собой вход. Собачка тряслась от холода и воды, стекавшей по её бокам.

• Что такое? – удивился папа. – Это ещё что? – спросил он у Бублика. – Ты почему не идёшь в будку? Дождь, как из ведра! Почему ты мокнешь снаружи?
• Папа, – сказала девочка. – Папочка... У неё что-то случилось!
• А ну! Быстро домой!!! – кричала мама уже от самых дверей подъезда.

Папа тяжело вздохнул. Он сперва посмотрел на кричащую жену, а потом на дочку и маленькую собачку, с надеждой смотрящую на людей.
После чего с сожалением взглянул на свои новые и уже промокшие джинсы.
Жена всё ещё кричала что-то, но он уже принял решение, после чего опустился на колени, прямо в лужу возле будки, и заглянул внутрь...
Полыхнула молния, и грянул гром такой силы, что мама уронила зонт. Дочка держала зонтик теперь прямо над папой и маленькой собачкой, которая беспокойно подвывала и лизала и без того мокрое лицо мужчины.
А он замер возле входа в будку, потом обернулся к дочке и сказал:

• Ты знаешь... Я такого не видел никогда, и даже не слышал о таком.

Дочка посмотрела на папу и встала прямо своими коленками в колготках в лужу. Рядом.
Она заглянула в будку, потом посмотрела на мужчину и сказала:

• Папочка, мы ведь не оставим их тут, правда?

И столько надежды было в её голосе, надежды и веры в папу...
Что он, не поднимаясь с колен, обнял свою дочку и ответил:

• Сейчас я поговорю с мамой...

Но мама, она уже была тут и страшно ругалась. Так ругалась, что ангелы, кричавшие и плакавшие тяжелыми слезами, замолчали.
Они прислушивались к тому, что происходило на Земле, возле собачьей будки.

• Что вы делаете?!!!! – кричала мама. – Вы оба с ума сошли?!!! Решили заболеть?!!! Чему ты ребёнка учишь?!!!
• Тихо, – сказал папа. – Не кричи. Ты же их испугаешь.
• Кого? – опешила мама и тогда папа подвинулся, чтобы освободить для мамы место посреди лужи.

Мама посмотрела на мужа, потом на стоящую в луже дочку и, издав рычание, от которого ангелы содрогнулись, встала на колени рядом. В самую лужу.
Она наклонилась и, отбиваясь от мокрого языка Бублика, заглянула в будку...
Там было много действующих лиц: кошечка с двумя маленькими котятами и крыса с четырьмя крысятами.
Кошечка облизывала своих котят и крысят, а крыса-мама стояла на задних лапках и смотрела глазами-бусинками на женщину.
Мама сразу забыла о том, что стоит со своим мужем и дочкой посреди большой лужи на коленях.

• Вот это да... Ну, надо же такое, – сказала она.

Потом опять заглянула в будку и, посмотрев сперва на дочку, а потом на мужа, спросила строго:

• Ну? И чего вы ждёте?

Дочка и папа посмотрели друг на друга. Они не знали, что им думать, но маленькая, смешная и мокрая собачка по имени Бублик поняла всё сразу.
Она залилась радостным лаем и стала прыгать по луже, разбрасывая мириады брызг. Она пыталась допрыгнуть до лица женщины и лизнуть его.

• А, ну! – повторила женщина. – Берите всех и пошли домой! Что же? Я тут мокнуть из-за вас должна?

Папу с дочкой не надо было уговаривать. Они разом сняли с себя куртки и, уложив в них кошечку с котятами и маму-крысу с крысятами, побежали наперегонки к подъезду.
Мама поднялась с колен и, посмотрев на Бублика, махавшую хвостиком, заметила:

• Чего ждёшь? Идём домой. Ты думаешь, я тебя оставлю? Ты геройская собака. Тем более... Тем более, кто же будет присматривать за всей этой оравой?

И они вприпрыжку, обгоняя друг друга, понеслись вслед за девочкой и папой...
Как только они скрылись в подъезде, дождь припустил с новой силой, но ангелы больше не кричали – они улыбались, и вскоре...
Вскоре дождь перестал. А солнце, выйдя ненадолго из-за свинцовых туч, осветило окно на третьем этаже. Оно, казалось, заглядывало в эту квартиру. Ему было интересно...
На диване, стоявшем в зале, расположилась вся компания. Бублик, облизывавшая всех, до кого удавалось дотянуться. Мама-кошка с двумя котятами и мама-крыса с крысятами.
Девочка плакала от счастья и гладила всех подряд. Папа вытирал их махровым полотенцем, а мама стояла и смотрела на дочку.
Мама почему-то улыбалась.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Абонент снова в сети
— Я сегодня снова кредиткой расплатилась в магазине. И еще счета пришли за квартиру... Может, тоже пока ею? — Надя осторожно коснулась плеча мужа, боясь, что от резкого движения тот может рассыпаться, как древняя реликвия.

Костя молча кивнул. Он уже полтора часа сидел за верстаком, гипнотизируя ноутбук и телефон, словно мог притянуть таким образом заказы.
— Пойдем домой. Когда будет надо, тогда и позвонят, — решила Надя снова достучаться до мужа, запутавшегося в своих мыслях, словно муха в ловушке давно высохшего паука.
— Может, продать инструмент и пойти к твоему брату на производство? У них стабильно вроде, — не своим голосом произнес мужчина, оторвав взгляд от экрана, где из раздела сообщений на него злорадно таращилась цифра ноль.
— И не жалко? Ты ведь всю жизнь реставрацией занимался, — Надя старалась действовать аккуратно, как сапер на минном поле, но все равно нечаянно задела детонатор.
— Вот именно! Всю жизнь! Вот не мог отец меня чему-то другому научить?!
Началось...
Костя вскочил на ноги и стал нервно наворачивать круги по мастерской, стреляя злобным взглядом по инструментам, беспорядочно разложенным там и тут, и по кускам дерева, что никогда не вернутся к своим хозяевам, а Костя никогда не получит за них деньги от давно пропавших с радаров заказчиков.
— Нет бы сантехникой какой заняться, слаботочкой, да хоть сваркой элементарной, а не этой... фигней! — он пнул свой любимый стул середины прошлого века, и тот с шумом рухнул на бетонный пол, взметнув в воздух облачка едкой пыли. — Нет, ему же созидать надо было, творить! Сердца́ вещам восстанавливать! Болел своей работой и меня... заразил. Сижу теперь месяцами без денег. — Костя устало рухнул на диван и закрыл лицо руками.
Надя молчала. Она знала, что надо выждать немного, прежде чем снова открыть рот.
— Ты ведь любишь свою работу, сам всегда говорил. Любишь восстанавливать, оживлять, давать вещам вторую жизнь.
— Это его слова, не мои. Я повторял просто, — промычал Костя сквозь ладони.
— Себе, главное, не ври, — попыталась подбодрить его жена.
— Да что толку от любви этой? — безразлично бросил Костя, окончательно остыв. — Я уже три месяца сижу без заказов. Скоро надо будет за кредит отдавать. У отца-то всё всегда схвачено было. Понятия не имею, как он это делал, но заказы всегда у него были, а от меня требовалось только на ус наматывать. Я и наматывал... Да не намотал.
— Пойдем домой?
— Да, пошли...
Ночью не спалось. Костя ерзал, пытался считать от пятисот до нуля и обратно, выравнивал дыхание. Уснул лишь ближе к рассвету. Отец приснился. Молодой почему-то, без усов еще, с наждачкой в руках. Улыбался, как всегда, шутил о чем-то беззвучно.
Проснулся Костик еще до раздражающего будильника жены. Из лап Морфея его вырвала вибрация собственного телефона. Долго шаря рукой по полу, Костя нащупал мобильник, прищурился, глядя на экран, спросонья не стал разбирать, что там написано, и, сбросив вызов, выключил телефон.
Когда проснулся, жены дома уже не было. Умывшись и влив в себя через силу крепкий кофе, Костик вспомнил про утренний звонок и решил посмотреть, кто же это мог быть. Он рассчитывал на спам или, на худой конец, звонок из банка с напоминанием о платеже, который он уже не раз пропускал. Но, увидев сообщение, чуть не выронил телефон из рук.
«Батя. Этот абонент пытался позвонить вам 3 раза. Последний звонок в 7:30».
Подержав с полминуты голову под холодной водой, Костик убедился, что точно не спит, а потом, удалив историю входящих звонков и пугающее СМС, постарался выкинуть из головы произошедшее. Отца не стало два года назад, а телефон его валялся разряженный в мастерской. Так что это был просто какой-то глюк смартфона или сети, не более.
День прошел так же бесполезно, как и предыдущий. Было всего одно сообщение на сайте. Мужчина интересовался восстановлением дивана, которыми Костик не занимался, да и, как оказалось, вообще писал из другого города.
Когда с работы пришла Надя и они уселись ужинать, телефон Костика завибрировал, и на экране снова высветилось страшное и совершенно нереалистичное: «Батя».
— Кость, ты чего такой бледный? — спросила Надя, глядя, как муж тыкает вилкой мимо тарелки.
— Да так, ничего... Ты ешь, мне отойти надо.
Он сбросил вызов, затем встал из-за стола и направился во двор, чтобы позвонить сотовому оператору. В динамике Костю водил по меню бездушный робот, не желавший связывать его с оператором из плоти и крови (восстание машин, не иначе). Но когда Костя всё же его уговорил, робот сообщил, что время ожидания составляет двадцать минут и Костя тринадцатый в очереди.
Плюнув на оператора, Костя ворвался в мастерскую и открыл сундук, отреставрированный им совместно с отцом десять лет назад. На дне, среди кучи барахла, покоился отцовский смартфон. Подсоединив аппарат к зарядке и дождавшись, пока тот включится, Костя проверил исходящие звонки. Последний был сделан два года назад. Отец звонил своему заказчику, которому они тогда восстанавливали французский комод. Сети у телефона не было.
Выключив его, Костя вернулся в дом и предложил жене лечь в кровать пораньше, чувствуя, что ему необходимо выспаться. Телефон, разумеется, тоже был отправлен в мир снов. Утром на экране снова высветилось: «Этот абонент пытался позвонить вам 2 раза» и номер, пугавший до чертиков. Костя не собирался перезванивать. Вместо этого он сел в машину и направился за город. Ехал медленно, много думал, вспоминал, вел беседы с самим собой.
— Ну вот он я. Говори, чего хотел. Зачем ты меня кошмаришь? Я же тебя любил и люблю, ты прекрасно это знаешь, — говорил Костя камню, с которого на него смотрел отец с навечно застывшей улыбкой. — Ты всегда был рядом, когда нужно. Все у тебя было вовремя, и приходил ты всегда вовремя. Так почему же ушел так внезапно? Почему бросил?! — трудно было сдержать слезы, и Костя не стал. Горло засаднило, нос потёк.
В этот самый момент карман стал тяжелым. В нем завибрировал телефон.
Дрожащей рукой Костя вытащил мобильный и посмотрел на экран. Звонил отец. Подняв вверх по дисплею зеленый кружок, Костя прислонил трубку к уху и, зажмурившись, стал слушать.
— Алло, алло, меня слышно? — хрипел в трубке мужской голос.
— Да, слышно, — вытирая свободной рукой слезы, всхлипнул Костя. — Кто говорит?
— Здравствуйте. Меня зовут Геннадий, я ваше объявление по реставрации мебели нашел на сайте. Сообщения писать там не могу, не зарегистрирован, да и не умею. Вот звоню уже третий день, никак не могу дозвониться.
— Где вы взяли номер, с которого сейчас звоните?! — резко закипел Костя.
— В смысле — где? — удивился собеседник. — Это важно?
— Издеваетесь? Смешно, по-вашему?!
— Нет, не издеваюсь. Я этот номер месяц назад купил в салоне сотовой связи, — оправдывались в динамике. — А ваш контакт на сайте нашел. Это же реставрация?
— Как это — купили в салоне? Это номер моего отца! — Костя снова взглянул на камень, затем на надпись в телефоне: «Батя».
— Ну, может, он не пользовался им давно?.. Я слышал, если полгода номером не пользоваться, то его продают другому, — сказал Геннадий.
Тут всё встало на свои места. Да, Костик слышал, что если номер долго неактивен, то его запускают в продажу по второму кругу. Но кто бы мог подумать, что новый владелец позвонит именно ему.
— Алло, вы тут?
— Да, да, — вернулся в реальность Костя. — Это реставрация мебели.
— Отлично. Слушайте, я посмотрел на сайте ваши работы, почитал отзывы. У меня тут очень большой объем. Мы восстанавливаем один фамильный особняк в вашем городе. Он был закрыт почти семьдесят лет. Сейчас вот решили отреставрировать. Музей будет. Мебель девятнадцатого века два года по всей стране собирали: аукционы, частные коллекции. В общем, семьдесят процентов надо реставрировать, думаю, работы на полгода минимум, а то и больше, но это вам оценивать. Возьметесь? Всё официально по договору, аванс — как полагается.
Костя не мог поверить своим ушам. Он хотел закричать от радости, но язык онемел, а слова застряли где-то в горле, и он просто угукнул, как филин.
— Хорошо, давайте завтра на месте встретимся, только запишите адрес, а то я не умею эти сообщения отсылать, мне проще сказать.
Запомнив адрес, Костя сбросил вызов и хорошенько вытер рукавом глаза и нос.
— Даже не верится. Ты, как всегда, вовремя, бать... Как всегда, вовремя... — он погладил камень, собрал прибитый ветром мусор и направился к машине. Хотелось как можно скорее начать готовить инструмент, чтобы снова вдыхать запах старой краски и слушать, слушать, слушать, как оживают и бьются впавшие в летаргию сердца́ прекрасных вещей из прошлого. Хотелось жить.
«Спасибо, бать».
Александр Райн

ПОЛЮБИ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ
Фу! Брысь! Чур меня! – истошно завопила Аня, когда из-за угла неожиданно выбежала черная кошка и пронеслась между её ног.
Среди бела дня она «танцевала лезгинку» на высоких каблуках и яростно размахивала сумочкой. Неудивительно, что прохожие шарахались от нее в разные стороны.

А один парень специально остановился, чтобы снять этот «концерт» на смартфон.
Она нормально относилась к кошкам. Ко всем, кроме черных. Их боялась до чертиков. Бабушка ей такие «страшные сказки» на ночь рассказывала, когда Аня была еще маленькой, что детский страх навсегда остался с ней.
Чтобы справиться с проблемой, она даже к психотерапевту записалась на прием по совету хорошей знакомой.
Но когда врач сказал, что побороть свой страх можно только, если заглянуть ему ПРЯМО в ГЛАЗА, девушка перестала к нему ходить и добавила его номер телефона в черный список. «Тебе надо, ты и смотри!».

• Ань, ты чего? – рассмеялась Катя, схватив её за руку, чтобы она не дай бог не распласталась на дороге. – Это же кошка, а не крыса.
• Знаешь, подруга, – немного придя в себя, возразила девушка, – лучше встретиться с крысой в темном переулке, чем с черной кошкой днем. От них всегда одни неприятности.

Катя только неодобрительно покачала головой.
В отличие от своей подруги, она не верила в суеверия. Наоборот, считала, что суеверные люди просто сваливают свои собственные неудачи на ни в чем не повинных животных.

• Ань, ну какие неприятности?
• Помнишь, мы были на свадьбе у Светки? Вот я тогда черную кошку встретила, и машина моя заглохла. Вы все веселились, а мне пришлось звонить Сереге, чтобы договорился с автосервисом и вызвал эвакуатор. Ну что скажешь, случайность?
• Просто совпадение.
• Совпадение? А когда на меня в Турции черная кошка злобно зыркнула своими желтыми глазищами, и я потом неделю провалялась с высокой температурой в постели. Весь отпуск коту под хвост!

Аня еще долго рассказывала про свои неудачные встречи с черными кошками, но Катя большую часть ее рассказа пропускала мимо ушей. Она верила, что все кошки приносят удачу людям (особенно тем, которые их любят), а цвет шерсти это всего лишь цвет шерсти.
Девушки остановились возле Катиного дома и стали прощаться.

• Кать, а что у тебя с работой?
• Да пока не очень. Сейчас буду искать объявления в интернете и рассылать резюме. За квартиру скоро платить, а денег нет.
• Ну если что, обращайся. Я Серегу попрошу, он займет, сколько нужно.
• Спасибо, подруга. – Катя поцеловала ее в щеку и крепко обняла. – Но я постараюсь сама решить свои проблемы. Не люблю быть должной.

Убравшись в квартире, Катя сварила себе крепкий кофе, села за ноутбук и внимательно прочитывала свежие объявления с предложением о работе.
Вакансий было много, но устраивали её далеко не все: то график неудобный, то зарплата маленькая, то требования завышенные.
Больше всего напрягали тексты, в которых кандидат обязательно должен был быть целеустремленным, ориентированным на результат, знать около пяти иностранных языков, в совершенстве владеть навыками работы на компьютере, вплоть до умения программировать, а также соответствовать еще нескольким десяткам ВАЖНЫХ пунктов.
Она бы поняла еще, если бы требовался креативный директор в динамично развивающуюся компанию. Но зачем все перечисленные навыки и умения были нужны обычной уборщице в коммерческую фирму, ей было непонятно.
Сама она искала должность менеджера, но периодически натыкалась на такие вот объявления с нереальными требованиями, за которые компания предлагала стабильную зарплату 20000-30000 рублей и один выходной в неделю. А жить-то когда? И на что?
Переписав несколько телефонных номеров в блокнот, она выключила ноутбук и легла спать. Завтра предстоял насыщенный день, надо было выспаться, чтобы не пугать никого своими красными глазами.
В девять утра Катя вышла из подъезда.
Ночью шел дождь, но сейчас на небе не было ни одного облачка и день обещал быть солнечным. Во всех отношениях.
По плану ей нужно было обзвонить с десяток номеров и провести хотя бы несколько личных встреч. Ну а там, как пойдет. Завернув за угол дома, Катя увидела сидящую в нескольких метрах от нее черную кошку.
Ту самую, которая вчера напугала Аньку. Черной лапкой она умывала свою черную мордашку, иногда бросая на Катю любопытные взгляды. Девушка взяла телефон, чтобы сфотографировать ее на память, но сзади кто-то настойчиво стал сигналить и от неожиданности она выронила свой новенький Samsung Galaxy, оформленный в кредит. Ладно бы просто на асфальт, упал он прямо в лужу.
Катя отскочила в сторону, а водитель на черном джипе, выкрикнув в окно какое-то ругательство, проехал по этой самой луже.
Девушка достала телефон из лужи, села на карточки и стала плакать. А как же не плакать?
Другого телефона у нее не было, нужно было покупать, а на что? Те копейки, которые у нее остались, Катя откладывала на самое необходимое. Покупка телефона в этот список не входила. А еще ей нужно было обзвонить работодателей, но без телефона она и этого не могла сделать. Тяжело вздохнув и вытерев слезы, девушка посмотрела на черную кошку, отбежавшую подальше, когда нервный водитель стал сигналить, и пошла в ремонтную мастерскую, вдруг починят.
«Просто совпадение, – убеждала она себя, – черная кошка тут не при чем».
Мастер внимательно осмотрел смартфон, что-то проверил и пообещал, что к завтрашнему утру сделает.

• За всё 6000 рублей. Предоплата 50%.

Катя открыла кошелек, где одиноко лежали четыре двухтысячные купюры, достала одну, потом подумав, взяла еще две, и положила их на стол перед мастером:

• Давайте я сразу всю сумму оставлю, а завтра приду заберу.
• Хорошо, – согласился парень.
• Во сколько можно подойти?
• Думаю, к девяти будет готово.

Вернувшись домой, Катя полдня рыдала в подушку. «Неужели права была Анька? Нет, не может быть! Кошки – они хорошие. Удачу приносят! Просто неудачное стечение обстоятельств».
Вторую половину дня девушка провела за уборкой и вечером стала опять просматривать объявления. Найдя парочку интересных, переписала номера телефонов в блокнот.
В девять утра Катя уже была в ремонтной мастерской. Парень при ней проверил телефон и отдал в руки, пожелав хорошего дня. Но день выдался сложным, обзвонив все номера из блокнота и посетив несколько офисов, ей не удалось записаться ни на одно собеседование. Домой она возвращалась уставшая и разбитая. Сразу вспомнилась черная кошка, которая гуляла неподалеку от мастерской. Она тогда еще взяла телефон покрепче двумя руками и нервно озиралась по сторонам. «Нет, она совершенно не при чем, она не связана никак с моими неудачами».
Зайдя в квартиру, девушка завалилась на диван и просто лежала, не думая ни о чем. К жизни ее вернул телефонный звонок:

• Здравствуйте, Катя?
• Да.
• Это Елизавета Александровна. Вы отправляли нам резюме на должность менеджера. Готовы предложить вам работу с полной занятостью и высокую заработную плату. Приглашаем завтра на собеседование, только прошу не опаздывать.
• Хорошо. Спасибо большое! – обрадовалась Катя. – Можете не переживать, я обязательно буду вовремя. Даже раньше приду.

Утром Катя веселая выбежала из подъезда. Времени было предостаточно, поэтому можно было не спешить. Но настроение испортилось, когда краем глаза она увидела черную тень, мелькнувшую между деревьев. Потом появилась она. Черная кошка. Та самая.
Девушка сама не поняла, почему вдруг замерла. Черная кошка посмотрела на нее, а потом, взмахнув хвостом, перешла дорогу. «Справа-налево» – ужаснулась Катя.
Нет, она никогда не интересовалась суевериями, просто однажды ей случайно попалась статья про черных кошек, и она прочитала её на одном дыхании от начала до конца.
Вот в ней и было написано, что, если черная кошка перейдет дорогу, это не повод волноваться. Важно, чтобы она не перешла ее справа-налево. Якобы — это точно плохая примета, не к добру. Девушка стояла и впервые в жизни не знала, что делать.
С одной стороны, внутренний голос подсказывал ей пойти другой дорогой. С другой – если идти в обход, то идти придется дольше, и она может не успеть. А вызывать такси не хотелось. Каждая копейка на счету. Да и не было уже этих денег.
«Долой все эти суеверия! Все будет хорошо!» – с этими мыслями девушка пошла прямо.
Не стала она никуда сворачивать и обходить это место десятой дорогой. Только телефон предусмотрительно положила в сумку, ну и на всякий случай скрестила пальцы.
Пройдя то место, где перебежала черная кошка, она с облегчением выдохнула: «Ничего не случилось!».
И в этот самый момент нога ее неудачно подвернулась, попав в небольшую выбоину, а каблук с треском сломался. Катя упала на асфальт и не могла поверить в то, что произошло. В ее голове был только один вопрос: «Как? Как это могло произойти?».
Девушка стала озираться по сторонам, но людей, которые помогли бы ей встать, рядом не оказалось. Зато к ней направлялась черная кошка.
Ей так стало страшно, что она мгновенно вскочила на ноги, быстро сняла туфли и босиком понеслась прочь от нее.
Бежала долго, пока не споткнулась и не упала второй раз, порвав при этом единственные нормальные колготы, которые берегла для особых случаев. Рядом была стоянка такси и водители громко смеялись. Не с нее, а рассказывая друг другу анекдоты и смешные случаи с клиентами.
Один из таксистов подбежал к Кате, помог ей встать и даже проводил домой.
Он ни о чем её не расспрашивал, просто взял под руку и повел в ту сторону, куда девушка махнула рукой.
Довел до подъезда и, уходя, оставил визитку:

• Если нужно будет куда-то срочно ехать, позвоните.

Катя сидела на скамейке и еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. «Что же за невезение такое? Прямо черная полоса».
Она собралась уже идти домой, как услышала жалобное мяуканье где-то совсем рядом.
Прихрамывая на одну ногу, девушка пошла в ту сторону и увидела черную кошку, которая лежала на земле рядом с мусорными баками, а рядом стояла пластмассовая тарелка с остатками какой-то совершенно невзрачной еды.
Кошка тяжело дышала и продолжала жалобно мяукать. «Наверное, отравили» – подумала Катя.
Она хотела взять кошку и отнести в лечебницу, но вдруг вспомнила про визитку и позвонила Андрею, парню, который помог ей дойти домой. Он приехал очень быстро и вот они уже буквально летели в ветеринарную клинику. «Хоть бы не было поздно».
Врач осмотрел кошку и подтвердил, что ее отравили:

• Я ничего не обещаю, но сделаю все, что в моих силах.

Забрать кошку удалось только вечером. Ее прокапали, состояние стабилизировали, теперь требовался только уход и строгое соблюдение всех рекомендаций.

• С вас 7000 рублей, – внезапно ошарашила Катю пожилая женщина на кассе.
• У меня есть только 1500, можно я донесу завтра остальное? Просто ситуация была экстренная.
• Вообще-то у нас так не принято.

Катя хотела была разрыдаться, но вмешался Андрей, протягивая недостающую сумму. «Потом отдашь» – сказал он.

*

В течение двух недель Катя выхаживала черную кошку, не оставляя ее ни на минуту.
Она заняла денег у Аньки, не став вдаваться в подробности, зачем они ей нужны (она бы точно не поняла), а Андрей каждый вечер приходил в гости и угощал фруктами.
Сегодня вовсе принес тортик и сам вызвался приготовить чай. Повод был: Багира (так Катя назвала свою кошку) прошла курс реабилитации и полностью выздоровела. Молодые люди весело обсуждали разные суеверия, а Багира лежала на мягкой подстилке и искренне радовалась тому, что ее, «страшную» черную кошку, наконец, полюбили.
Тем более что она действительно не была причиной всех тех неудач, которые ежедневно происходят с людьми.
Катя пропустила важное собеседование не из-за черной кошки, а из-за собственных надуманных страхов. Но в итоге ничего она не потеряла: жизнь все расставила по своим местам. Добро притягивает добро, а кошки (не только черные) делают своих владельцев счастливыми.
Катя обрела самую лучшую подругу, которая приятно мурчит на коленях и не верит в суеверия, встретила порядочного парня, с которым чувствует себя как за каменной стеной, и вы не поверите, даже нашла хорошую работу. Точнее работа сама ее нашла: ей позвонили из крупного банка и предложили должность старшего менеджера по работе с клиентами с перспективой карьерного роста.
Катя еще очень удивилась, ведь она не направлял туда резюме. На другом конце провода ответили, что её порекомендовали очень хорошие люди.
Возможно, когда-то она узнает, что это Андрей попросил брата, чтобы тот помог пристроить хорошую и ответственную девушку. А может, не узнает. Главное, что будет счастлива и верить в чудеса.
из инета

ЗАБАВА
Раннее морозное январское утро в деревушке нарушилось фырчаньем мотора небольшого грузовичка, который привез новую жительницу и ее вещи к одному из домов. Дом этот продавался уже несколько лет, но по-прежнему был крепок и пригляден на вид. Жила в нем до этого тетка Ефросинья. Пошла как-то по грибы в лес, сослепу набрала поганок, да и отравилась. С тех пор пустовал дом без хозяина. Пока его не купила новая владелица.

Из кабины на снег ступили красные сапожки, зашуршала юбка. Сапожки мягким, покачивающимся шагом дошли до двери, открыли ее. Затем снег заскрипел под тяжелыми спешными шагами потертых ботинок, которые носили вещи из кузова.
Через полчаса грузовичок уехал, чихнув дымом из выхлопной трубы. А ему вслед с крыльца глядела новая хозяйка старого дома — Забава.
Деревенские бабы — Наташа, Варя и Катя — в тот же день, как это водится, взяли хлеб-соль и пошли знакомиться с новой соседкой. Та встретила их радушно, пригласила за стол, налила чаю, поставила вазочку с конфетами и баранками. Гостьи улыбались и расспрашивали хозяйку о том, о сем, а сами шныряли глазами по дому. А он выглядел так, будто и не пустовал пару лет. Везде чистота, ни пылинки, ни соринки. На кухонных полках в ряд стоят баночки с закрутками, горшки, да разная посуда. Висят сушеные травы, коренья, грибы. На плите пыхтит чайник. На окнах занавески-вышиванки с петушками, горшки с цветущей геранью. И везде все так ладно, уютно и тепло.
— А ты чего к нам-то решила приехать, соседка? — вопрошала Варвара, откусывая баранку.
Забава откинула на спину толстую коричневую косу и подлила ей заварки из красивого чайника, расписанного под хохлому.
— Хорошо у вас тут, — улыбнулась она. — Тихо, спокойно, лес рядом.
После чаепития бабы разошлись по домам. Придраться вроде было не к чему. Но всех троих одолевал вопрос — как хрупкая девица за полдня навела порядок в доме, где все поросло пылью и паутиной? И все гадали — сколько же лет таинственной красавице — спросить-то не решились.
Одолевало их и еще кое-что. Одинокая и красивая барышня в деревне никогда не сулила ничего хорошего семейным. И то правда — мужья у всех баб стали шеи сворачивать, едва Забава показывалась на улице.

*

Февральские морозы рисовали на окнах диковинные узоры. Пушились, сидя на тонких веточках берез, красногрудые снегири. Огромная черно-рыжая кошка мягко ступала по свежему снегу, прыгнула на крыльцо, затем поскребла лапой дверь. Та отворилась, и спустя минут пять на мороз вышла Забава в длинной юбке, полушубке и узорчатом платке. Она поспешила в магазинчик за мелкой снедью.
Сложив в корзину нехитрые покупки в виде сахара, муки, чая и соды, Забава вышла на крыльцо магазина, и тут же на нее налетел муж Кати — Гриша. Корзина упала, упаковка с сахаром разорвалась, и большая часть сладкого песка высыпалась в снег.
— Да как же это, — Гриша виновато стал ползать у ее ног, собирая упавшие продукты. — Вот я осел неуклюжий! А сахар сейчас куплю вам.
Забава только кивнула и улыбнулась. Продавщица тетя Галя видела, как Гриша выскребал мелочь, как аккуратно положил в корзину девушке новую упаковку сахара и как вышел вместе с ней.
Гриша вернулся домой только через четыре часа. Без хлеба, за которым его посылала Катя, и какой-то необычайно веселый, милый и ласковый. Улыбался без повода, обнял ворчащую жену, которая уже порывалась устроить ему допрос со скалкой. Расцеловал детей и, насвистывая популярный мотивчик, отправился во двор рубить дрова для бани.
Катя озадаченно смотрела из окна на мужа. А тот скинул ватник и в одной рубахе орудовал топором. Когда муж истопил баню и пошел мыться, Катя, как ищейка, переворошила все его вещи. Чужими духами не пахло, записок никаких нет, да и деньги на хлеб вот они, целехоньки. Тут открылась дверь в предбанник, пахнуло влажным горячим воздухом и запахом веников. Гриша ухватил жену за бок. Та взвизгнула и замахала на него руками. А муж поймал ее мягкую ладонь и игриво потянул за собой в баню.

*

Как-то Варвара, Наташа и Катя собрались вечером закусить да выпить. А под рюмочку — сплетни обсудить и на житье пожаловаться друг другу.
— Андрей у меня что-то заладил с бутылкой сидеть, — протянула Наташа. — Кручусь, как белка в колесе, каждый день — скотина, дети, дом, маме помочь, света белого не вижу. А этот знай пьет. Уж и не знаю, что делать с ним. Прятала, ругала. Все одно!
— Твой напьется, да сидит себе тихонько, — перебила ее Варвара. — А моему и без бутылки дури в голове хватает. Вона чего сделал, — она закатала рукав и выразительно продемонстрировала несколько синяков чуть выше локтя. — Борщ ему не понравился, видите ли. Так и подрались из-за этого борща треклятого.
— Не мужики, а проблема на одно место, — вздохнула Наташа. — А ты, Катька, чего примолкла? Неужто Гриня твой ничего не учудил?
Словно в ответ на вопрос, в кухню заскочил румяный от мороза Гришка, чмокнул жену в щеку, схватил из угла короткую ручную пилу и ушел в сарай. Варя и Наташка уставились на Катю во все глаза. А та поведала им о внезапных изменениях сухаря-мужа.
— Точно, к любовнице бегает и теперь грешки замаливает, — хлопнула ладонью по столу Варька. — Так просто быть не может.
Наташка со знанием дела поддакнула и осушила рюмку.
— Надо за ним проследить, — Варя наклонилась к Катьке и зашипела ей в ухо, что делать.
На следующий день Катя специально отправила мужа в другой конец деревни к куме за какой-то хозяйственной мелочью. Гриша послушно вышел за калитку и зашагал по дороге к центру деревни. А шустрые бабы незаметно пробирались следом. Варька все готовилась выскочить из-за угла и застать изменщика. Наташа причитала о том, какие мужики кобели. А вот Катя пошла скорее из интереса и вообще не верила в эту глупую затею. Ей изменения в муже нравились: давно он не баловал ее ни ласковым взглядом, ни добрым словом. Да и сама Катя как-то присобралась, стала наряжаться и больше улыбаться. И в доме у них стало уютнее, что ли, да и дети стали вести себя примерно.
Григорий честно прошлепал все деревню, замерз, но добрался до дома кумы. Спустя минут десять вышел и таким же бодрым шагом отправился восвояси. Заговорщицы довели его до самого дома и уже собрались то ли радостно, то ли разочарованно вздохнуть, как на глаза им попался уже муж Наташки — Андрей. Он шел, запинаясь. Явно не очень трезвой походкой. Нога мужчины запнулась, и он едва не упал в сугроб, если бы не руки новой соседки, заботливо подхватившие его. Андрей уставился на нее, что-то забормотал, затем барышня взяла его под локоток. Шаги мужчины стали твердыми и уверенными.
Наташка зафыркала от возмущения, но Варвара шикнула на нее.
— Ну не одного, так другого, — почему-то радостно протянула она.
И товарки поспешили за новой целью.
Уже смеркалось. Когда бабы добрались до дома Забавы, там уже горел свет.
— Надо в окна подсмотреть! Уже тогда все, не отвертится, кобелина, — потирая ладони в толстых варежках, выдала Варвара.
Бабы пробрались под окна кухни и спрятались за разлапистой елью, что росла за окном. Сквозь занавески было видно, что Андрей сидит на стуле в кухне у Забавы, но самой хозяйки в помещении не наблюдалось. Катя присмотрелась и увидела, что Андрей пьет чай из кружки, а на коленях у него лежит черно-рыжая кошка.
— Ишь ты, развалилась, как на хозяине, — озадаченно протянула Наташка.
Дотошные бабы протоптались под окном в елке полчаса — отморозили носы, но ничего провокационного так и не увидели.
Андрей сидел в чужой кухне, пил чай и, судя по всему, разговаривал с лежащей на коленях кошкой. Потом встал, почесал хвостатую за ухом, оделся и вышел. Причем походкой совершенно трезвого человека. Варя, Наташка и Катя побежали следом. С крыльца им в спины смотрела Забава, кутаясь в черный полушубок, и загадочно улыбалась.

*

Вскоре чудеса случились и с Андреем. Он подошел к жене и повинился за свое пьянство. Наташа только хлопала глазами от удивления. А муженек раздал все свои алкогольные запасы товарищам и с той поры ничего крепче кваса в рот не брал. Жизнь у них наладилась без бутылки, а трезвому мужу вмиг и дела по дому нашлись. То в сарае балку укрепить, то крышку в погреб сделать, то свиньям корыто новое сколотить. Наташа радовалась и передумала приставать с расспросами к Андрею о странном походе в чужой дом.
Изменения в мужьях радовали — что Катю, что Наташку. Зато не радовали Варвару. Теперь с подружками ни посплетничать. Ни пожаловаться. Все они радостные, выпить по вечеру не хотят, а только и знают, что домой бежать, да мужикам вкусненького наварить.
А у самой Варвары дела шли не ахти. Тарас ее и побивал, и загуливал на несколько дней. В доме был кавардак и грязь.
Однажды во время очередной ссоры, раздухаренная Варвара с зареваными глазами выскочила на улицу и увидала на столбце забора сидящую черно-рыжую кошку. Та распушила мех и совсем не по-кошачьи, вкрадчиво и проницательно глядела на женщину.
— Ну что уставилась? Помогла бы лучше, — крикнула ей Варвара. А потом уже тише, утерев слезу. — Хотя чем ты поможешь-то...
Кошка мягко спрыгнула со столба и пошла по снегу. Прошла мимо удивленной Варвары в сени. Та кинулась следом, но странная гостья исчезла. Исчез и муж. Варвара оторопела. А потом припомнила, где видела загадочную кошку, вскрикнула и побежала по снегу к скрытому в елях дому Забавы.
Она взбежала на крыльцо и забарабанила в дубовую дверь:
— Открывай! Отдавай моего мужа!
На плечо ей вдруг легла незнакомая ладонь.
— Забирай, коли захочет он возвращаться к тебе, — услышала Варвара позади себя.
Под ногами у нее пробежала знакомая кошка. Дверь отворилась. Но Варвара испугалась и бросилась прочь.
Не помня как, добежала домой, закрылась на все засовы и уснула тревожным беспокойным сном.
С утра ее разбудила какая-то возня. Тарас спешно собирал чемодан, а потом сообщил, что со школы любит другую и уходит к ней сегодня же. Хлопнула дверь, и Варвара осталась растерянно сидеть в одиночестве. Ее охватили отчаяние и горечь. Потом решительно встала и, вопреки боязни, отправилась к той, кто, по ее версии, и был причиной всех последних несчастий.
Когда Варвара подошла к крыльцу, дверь тихо открылась. Клокотавшее негодование снова прибило чувством страха. Женщина осторожно ступила в сени.
— Заходи, раз пришла, — услышала она голос из кухни.
За столом, сложив руки, словно кошачьи лапки, сидела Забава и внимательно изучала свою внезапную гостью. Варвара нерешительно села на край табурета и едва раскрыла рот, как услышала:
— Муж ушел, потому что ты его силой на себе женила, привязав ребенком. Вот и маялся в неволе с нелюбимой женой, бедный. Ему жизнь поломала, а себе счастья не нажила. Просила помочь, дак я и помогла так, как лучше будет.
Варвара сглотнула. По спине у нее прошел холодок, несмотря на то, что в доме было тепло, светло и уютно. Ей вдруг показалось, что глаза у хозяйки дома стали зелеными, а сквозь них прошла тонкая ниточка вертикального кошачьего зрачка.
— А почему от Катьки с Наташкой мужья не ушли тогда? — осмелела она. — Тоже ведь у тебя в гостях побывали!
Забава впервые улыбнулась:
— Потому что любят они своих жен. Один холодным стал, когда благодарность не получил от нее за доброе дело. А второй с бутылкой дружбу завел, потому что не до него жене-то с ее делами вечными. А когда в семье ладно все, и в доме хорошо становится.
— Да врешь ты все! — вскочила Варвара. — Просто их мужей у тебя приворожить не вышло, а моего забрала, змеюка!
Забава снова взглянула на нее, улыбаясь:
— У человека, как ни крути, одна судьба верная есть, иногда просто морок с него снять надо. А сам ли придет просить, иль я увижу, что нужна, то не важно.
Но Варвара не верила. Обида на Тараса и злость вновь накрыли ее. Забава молча смотрела, как гостья, ничего не сказав, ушла, утирая слезы шерстяной варежкой.
Хозяйка дома встала, отодвинула занавеску на расписанном морозом окне, глядя, как удаляется Варвара вдоль по дороге прочь. Через год сюда случайно приедет ее мужчина по судьбе, примет ребенка и заберет с собой в город.
Но говорить об этом было никак нельзя.
Если люди свою судьбу наперед узнают — то сами ее и ломают потом.

*

Черно-рыжая кошка сидела на старом заснеженном еловом пне, глядя вокруг. Солнце искрилось на сосульках с крыш, серебром отражалось в снегу. Была первая суббота марта. А суббота в селе — базарный день. Все деревенские сновали туда-сюда с корзинами, силясь выторговать лучшие товары.
И у всех такие разные судьбы, но с каждой неделей больше в деревне становилось тех, кто шел теперь по верному пути и с ясным взором.
 Вилена М.

Ну что, начинаю новогоднюю подборку
Хоровод

• Вы, Елизавета Алексеевна, вредная старушенция! Что ж вам все неймется-то, а? Что такого вам дети сделали? – Галина Сергеевна покачала головой и развела руками, глядя на встрепанную соседку, размахивающую тощим веником.

• А пусть не орут! Надоели!
• Они на то и дети, чтобы кричать и получать от этого удовольствие! Никому они не мешают и только вам, бедняжке, покоя не дают! – Галина Сергеевна нахлобучила на голову соседскому Дениске шапку и хлопнула его по тощему заду. – Беги! Баба Лиза больше не будет ругаться!

Денис радостно заскакал вниз по ступенькам, а Елизавета Алексеевна погрозила ему вслед своим куцым орудием мести.

• Чтобы я тебя здесь больше не видела!
• И как вы себе это представляете? – Галина Сергеевна усмехнулась и оглядела лестничную клетку.

Да уж, веник тут точно не помешал бы! Уборщицы в подъезде второй месяц нет, а убирать самостоятельно никто не хочет. Галина снова вздохнула и приоткрыла свою дверь. Совсем немного, чтобы не выпустить Маркиза.

• Что ты с ума сходишь? – мягко отстранила она кота и потянулась за веником, стоявшим в углу, возле двери. – Погоди! Я ненадолго.
• Галя, ты как была с прибабахом, так и осталась! С котом разговариваешь! – Елизавета Алексеевна дернула плечом и пригладила растрепавшиеся волосы.

Доведут же! Не дети, а исчадие ада!
С тех пор, как эта семейка переехала в квартиру над ее головой, со спокойной жизнью пришлось распрощаться. Теперь там то и дело что-то падало, гремело-шумело, пело песни и плясало ритуальный танец команчей. Причем, как казалось Елизавете Алексеевне, почти круглосуточно.
Пару раз Елизавета даже ходила к новым соседям, чтобы выяснить отношения. Но эта затея не увенчалась успехом. Ей открывали дверь, улыбались и на все претензии кивали в ответ и приносили извинения.

• Простите! Мы поговорим с детьми, чтобы вели себя потише. Хотите чаю?

Чаю Елизавета Алексеевна хотела. И пирога хотела, который новая соседка как-то принесла ей на красивой тарелочке с нарисованной лавандой. Но гордость не дала принять подношение.
Она же в своем праве?! Кто с этим поспорит?! Пожилой человек, ветеран труда! Имеет она право на отдых?! И какое ей дело, что у этой молодой соседки аж трое детей! Нарожала? Пусть воспитывает! А не умеет – детские дома никто не упразднял! И места там всем хватит!
Почему Елизавета взъелась так на Ольгу, мать троих непосед, что с некоторых пор так отравляли ей жизнь, она и сама не знала. Впрочем...
Догадываться тут было не о чем. Дети Елизаветы давно выросли, разъехались, а внуков, которых у нее было уже четверо, женщина и не видела ни разу. Сама виновата. Детей любить надо было. А она их почти и не видела. Работала, жизнь свою личную все устроить пыталась после того, как с мужем разошлась. А вечерами мечтала об отдыхе. И срывалась на сыновей, прося отстать с вопросами и оставить ее хоть на минутку в покое. А те и не спорили особо. Маленькими просили, конечно, внимания, а чем старше становились, тем больше отдалялись от нее.
Вот так и получилось, что деньгами теперь помогают, а в гости не дозовешься. Да и живут далеко. К себе зовут, конечно, но разве наездишься? Ей уже тяжело, да и желания особо нет. Мало ли, вдруг невестки скажут что-нибудь нелестное? А она терпеть не станет. Вот снова скандал и получится.
Так и сидит, как сова в дупле. Нос наружу, а в сердце – стужа.
О себе Елизавета все понимала, но считала, что люди в ее возрасте уже не меняются, а потому и голову морочить себе нечего. Надо просто дожить, что отмерено на роду, а там... Если есть что за чертой, так она в церковь ходит. Почти каждую неделю. А если нет... То и переживать нечего. Отмучается, и то хорошо!
Вот только эти дети соседские... Надоели так, что сил нет! И, главное, противные такие! Вежливые... Здороваются с ней, как ни в чем ни бывало и дальше вскачь по ступенькам! Вот что это такое, а?!
А тут еще Галина взялась за них заступаться. Оно и понятно! Ольга ее о помощи попросила.
Галя одна живет. Как овдовела несколько лет назад, так и не знается особо ни с кем. Кота завела, и ходит довольная. А чего она довольная такая? Детей нет, мужа нет, одна как перст и все с улыбочкой! Чего цветет? Сама не знает!
Вот Ольга на ее улыбки и прилетела. Как муха на мед! Помогите, мол, сделайте милость! Я работаю, а хорошую няню днем с огнем не сыскать. А мне бы только детей из садика да из школы забрать, и побыть с ними пару часиков до моего прихода. Нет, ну какова, а?! Няньку ей подавай! А Галя и рада стараться! Взялась. И даже денег с Ольги не взяла. Попросила только, чтобы Олег, муж Оли, помогал, когда Гале нужно будет. Вот и катается теперь как королева два раза в месяц на рынок. Олег ей сумки таскает, а Галя потом пироги печет и детвору угощает.
Знала Ольга, к кому идти. Елизавета ее даже на порог не пустила бы. Всегда считала, что воспитание детей – обязанность матери, а не кого-то еще.

• Галя! Не пыли! Что ты веником машешь так, будто взлететь хочешь? Опаздываешь куда, что ли?
• А как же! У нас сегодня праздник! Новый год встречать будем!
• У кого это – у вас? – передразнила Елизавета и насупилась.

Что еще они там придумали?!

• У людей! Олюшка стол готовит. Денис в магазин за хлебом побежал. И мне передал, что к полночи ближе все во дворе собираются. Хоровод водить.
• Какой еще хоровод?! Опять никакого покоя всю ночь не будет?!
• Ох, Елизавета Алексеевна, когда же вы успели такой стать?
• Какой такой?!
• Колючей и твердой, словно булыжник, брошенный у дороги? Почему все у вас не слава Богу?
• А должно?
• Бабушка моя говорила, что если человек с утра Боженьке спасибо скажет за новый день, то и жить ему легче станет, и на сердце веселее. Не пробовали?
• Еще чего! Есть молитвы правильные! Их и читать надо! Так батюшка говорит.
• А батюшка вам не говорил, что и людей любить надо? Вы же в православную церковь ходите? В Христа веруете? Или как?
• Всех любить – это даже Богу не по силам! Люди-то разные бывают! Некоторые даже себя, вон, не любят. Творят, что попало! Как их любить таких?
• А вы далеко не смотрите. Бабуля мне говорила, что тот, кто Бога знает, дальше носа своего не глядит.
• Это как?
• А так! Сначала на свой нос глянуть надо. Нет ли там бородавки или еще чего похожего. Потом рядышком. На тех, кто близко к тебе живет и с тобой одним воздухом дышит. С ними-то мир найти всего сложнее. Они же все время рядом. Никуда от них не денешься. Не уйдешь и не спрячешься. И вот если их любить научишься, как надо, тогда и с остальными легко пойдет. Потому, как чужих жаловать иногда бывает куда проще, чем своих.
• Мне тут что чужие, что свои. Своих-то и нет никого. Только чужие над головой скачут! Ты, Галина, прекращай проповеди читать и займись делом уже. Вон, твой Маркиз орет как скаженный! Голодный небось. А мне пора! И передай соседям своим, чтобы перестали меня беспокоить! А то я... Опеку вызову! Вот!
• Вам самой-то от своей желчи не горько? – Галина покачала головой и сунула веник подмышку. – С наступающим, Елизавета Алексеевна!
• И тебе не хворать! Иди уже!

Елизавета хлопнула дверью и поплелась на кухню.
Новый год... У всех праздник, а у нее?
Макароны на ужин...
Готовить Елизавета не любила. Как сыновья разъехались, там и перестала этим заниматься. Перебивалась всухомятку чем попроще, не желая тратить время на то, что надоело до чертиков, пока дети жили с ней.
Елизавета тронула пальцем мандарин, лежавший на столе и казавшийся почти черным в сумерках. Свет на кухне женщина так и не включила, и стояла теперь у окна, глядя, как спешат куда-то по своим делам люди, оживленно переговариваясь между собой и то и дело выкрикивая приветствия и поздравления.
А ее и поздравить некому... Сыновья, конечно, позвонят ближе к полуночи, но отделаются коротким пожеланием здоровья и счастья.
А какое тут счастье, если ты никому не нужна?
Сколько их таких? Стариков, оставшихся у обочины жизни? Вроде и не одиноких, с детьми и внуками, каким-то друзьями и бывшими сослуживцами, которые находят твой номер в канун праздников и набирают его, втайне надеясь, что ты не ответишь.
Много... Очень много...
Только в их доме таких шестеро. Не меньше. И Галина, и она, Елизавета. И Константин Иванович, бывший кадровик завода, на котором всю жизнь проработали Галя с Лизой.
И Вера Михайловна, вдова бывшего управдома. И Леночка, уборщица, которая все никак не уйдет на пенсию, хотя возраст уже позволяет. Но она не спешит. Выходит каждое утро во двор и начинает свою зарядку. Так она называет уборку. Устает страшно, но довольна. Люди ей спасибо говорят, а она и счастлива. Хоть кому-то, а пригодилась. У Лены никого. Сама сирота и детей не нажили с бывшим мужем. Он ее бросил и ушел к другой. А Лена, святая душа, его еще и благословила вдогонку. Пусть, мол, счастлив будет. Вот куда такое?! Кто так делает? А Лена живет себе дальше и считает, что все правильно сделала. И хотя ее Евгений Петрович из тридцать второй все обхаживает, и даже замуж зовет, Лена решила, что ей оно не надо. Одного любила и хватит!
Эх, Лена... Что бы ты понимала! Позвал бы кто ее, Елизавету, за собой, так она бы и не задумалась! Лучше уже так, чем одной куковать!
Во дворе зашумели, и Елизавета подалась ближе к окну. Это что еще такое?!
Вокруг елки, которую когда-то посадил муж Веры Михайловны, а сегодня с утра украшали дети Ольги, собирались соседи. И компания была какая-то странная. В свете фонарей, которые недавно поставили у детской площадки, Елизавета Алексеевна увидела и Леночку, вокруг которой гоголем вился Евгений Петрович, и Веру Михайловну, и остальных. Вон Галя танцует с Денисом, оглядываясь почему-то на окна. А вон Олег колдует у мангала с Константином Ивановичем. Шашлык они там затеяли что ли?
Елизавета вдруг ясно ощутила запах жареного мяса, сглотнула слюну, и, чтобы заглушить это чувство, сунула в рот дольку мандарина.
Эх, не то... Ей отчаянно хотелось сейчас оказаться там, во дворе, вместе со всеми. Чтобы не хотелось больше ругаться и не болела больше голова. Чтобы вкусно и холодно, а вокруг люди... И чтобы хоть на мгновение вспомнить, что такое праздник...
Тихий стук во входную дверь заставил Елизавету врасплох.
Кто там еще? Она никого не ждет. Некого ей ждать... Никто не придет, чтобы поздравить ее. Некому...
Елизавета прошаркала в прихожую и распахнула дверь.

• С новым годом! – отчеканил младший сын Ольги, Кирилл, почему-то шепотом. – Бабушка Лиза, я не громко? Я тебя не напугал?
• Нет...
• Елизавета Алексеевна, а мы за вами! – Ольга улыбалась и протягивала Лизе бенгальский огонек. – Не составите нам компанию? У нас оливье, шашлыки и шампанское! А еще хоровод вокруг елочки! И танцы! Как вам такая программа?

Елизавета вздрогнула.
Ее зовут? Зачем? Ведь она же только ругается все время! И давно уже перестала быть хорошей соседкой. Может, они решили посмеяться над ней? Дождутся, пока она выйдет во двор, а потом прогонят ее? К чему все это? Ведь она что тот старый гриб. Бесполезный и никому давно уже не нужный!
Ольга мысли, конечно, читать не умела, но догадаться, о чем думала Елизавета было и не сложно.
Теплые ладони накрыли руки Елизаветы, и Ольга заглянула в глаза соседке.

• Пойдемте с нами... Пожалуйста! Ведь, как встретишь новый год, так его и проведешь. А разве хорошо человеку быть все время одному? Грустить хорошо одному, а радоваться лучше всем вместе. Позвольте нам так извиниться перед вами за шум-гам, который мешает вашему спокойствию, а? Ну так как? Пойдете с нами?

И Елизавета Алексеевна словно со стороны услышала вдруг свой голос.

• Пойду...
• Тогда одевайтесь потеплее. Мы подождем. И не берите ничего с собой. У нас все есть! Кирюшка, беги к папе и скажи, чтобы не запускали фейерверк! Пусть нас подождут. Мы скоренько!

И Елизавета Алексеевна бестолково заметается по квартире, ища теплые носки и подаренную женой старшего сына новую вязаную кофту. А потом отыщет еще и тюбик с губной помадой, ведь негоже на люди без легкого макияжа. Праздник же!
И ей сунут во дворе в руки непонятно откуда взявшийся бокал с шампанским и бенгальский огонек. А потом она будет вместе со всеми считать до двенадцати и кричать поздравления. И звук грохочущего фейерверка, который запустят Олег и Константин Иванович, вовсе не покажется Елизавете слишком уж громким.
И впервые она за всю долгую ночь не вспомнит, что у нее болит голова. И Олины дети, которым она расскажет сказку, будут слушать ее внимательно и вести себя тише, чем мышки. А когда она закончит, попросят:

• Еще!

И Галина, провожая ее после праздника домой, улыбнется устало на прощание:

• Сладких снов, Елизавета Алексеевна! И простите меня...
• За что, Галя?
• Никакая вы не вредная. Просто одичали совсем. Вам бы с людьми почаще общаться. Глядишь, и повеселели бы. Я такой довольной вас давно не видела!

Елизавета молча кивнет в ответ. Закроет за собой дверь и будет снова долго стоять у окна на кухне, глядя на занимающийся над соседними домами рассвет.
А потом улыбнется каким-то своим мыслям и пойдет собираться. Пусть и незваным гостем, но не прогонят же ее дети? Она и так столько времени потеряла! Рассказывала сегодня сказку за сказкой Ольгиным детям, а сама думала о том, что ее место вовсе не здесь, а рядом с внуками.
Может, и права была Галина накануне. Любить надо учиться начинать со своих? Поздно, конечно, она спохватилась, но время же еще есть? Не дошла она еще до черты. И дай Бог, еще хотя бы год за нее не шагнет. Ей столько всего исправлять придется, что тут и жизни не хватит. Но она хотя бы постарается...
И на утро сонная Галина примет из рук Елизаветы Сергеевны ключи от ее квартиры и клятвенно заверит соседку, что цветы будет поливать в срок и так как велели. А потом тихонько перекрестит в спину ворчунью и тихонько пожелает на дорожку:

• Храни вас Бог, вредная старушенция! Пусть все наладится! Тогда и нам легче будет. Да, Маркиз? Ой, знаю я, что ты голодный! Пойдем уже! Там Олег тебе вкусненького оставлял. Надо только найти, куда я ту тарелку засунула. Оля столько всего принесла, что теперь нам с тобой все праздники есть и радоваться. Хорошо все-таки, когда люди рядом! Мы сейчас с тобой позавтракаем, а потом пойдем с детворой играть. У нас сегодня большие планы! На горку мы тебя, конечно, брать не будем, а вот новую книжку со сказками читать – будьте любезны, Маркиз Иванович! Там же про тебя история тоже есть. Кот в сапогах! Слышал про такую? Нет? Ну вот и послушаешь! Вкусно тебе? С новым годом, дорогой мой! С новым счастьем! И пусть его будет побольше! Чтобы на всех хватило!

Людмила Лаврова

БЕСПОКОЙНЫЙ ПРАЗДНИК
Новый год. Стас ненавидел этот праздник. С детства. Ещё тогда, когда рыдал над своим первым другом.

Завести собаку он упрашивал родителей больше двух лет. Но однажды, увидев грязного и замержшего щенка в канаве, не сдержался и принес его домой. Решительно настроенный на борьбу за право оставить этого бездомыша себе, он был очень удивлен тому, что родители не только без боя согласились, но и сами кинулись отмывать и успокаивать щенка.

Трис рос славным и послушным. Но в первые же новогодние праздники оказалось, что собака панически боится салютов. Щенок весь трёсся пока они грохотали за окном и прятался под мебелью. Как бы люди не старались его успокоить, ничего не помогало.

В радостной новогодней суете на кануне новогодней ночи, Стас решил выгулять Триса заранее, чтобы ночью собаке не понадобилось. Мальчик думал, что вечер ещё ранний и салюты точно пускать не будут.

Но он ошибся. Они не успели отойти от подъезда, как прямо посередине двора начал взрываться салют. Радостные люди громко закричали. И Трис в панике рванул, не разбирая пути. Поводок выскочил из рук мальчика. Стас бросился следом за щенком, но застыл в оцепинениии: по двору промчалась машина. И щенок выскочил прямо перед ней. Водитель, ослепленный салютом даже не заметил, что сбил собаку и чуть не сбил ребенка. Машина скрылась всполохах салюта, а мальчик кинулся к ещё живой собаке.

Напрасно они с родителями метались в поисках помощи. Все ветеринарные клиники были закрыты. Врачи – тоже люди и имею права отмечать праздник с семьей.

К утру Триса не стало. А Стас дал себе слово стать тем самым ветеринаром, который будет и в праздники спасать, попавших в беду животных.

Прошло почти сорок лет.

Стас вышел из операционной и быстрым шагом направился в приемную. Пациенты прибывали.

Надо было очень быстро определить срочность, обезболить, остановить кровь. Дать успокоительное хозяевам.

Каждые новогодние праздники в ветклинике начинался этот кошмар. Работая без отдыха и сна, Стас с трудом успевал оказывать нужную помощь. В городе, как и в его далёком детстве, все клиники закрывались на праздники. Кроме его.

А вот пострадавших становилось все больше. К сбитым машинами, испуганных фейерверками, присоединились пострадавшие от петард. Да и фейерверки теперь стали слишком доступны и невозможно найти минуту, чтобы безопасно выгулять питомца.

А вчера привезли собаку с ожогами. Что-то пошло не так, капсула наклонилась и вся обойма влетела в квартиру рядом стоящего дома. Пожарные вытащили испуганного и обгоревшего пса, а кто-то из прохожих доставил его в клинику. Хозяева ушли в гости и узнают о случившимся только утром. Соседи не знают номера их телефона. Сейчас это не принято.

Вот по приёмной скачет кот на трёх лапах. Мальчишки бросали петарды и одна из них попала в кота. Он выжил чудом, но остался без лапы.

Стас ещё раз оглядел жертв человеческого веселья. Дорого им обходится этот праздник. И ему тоже.

К своим 50 годам у него так и не появилось семьи. Рано или поздно женщина ставила условие – встречать Новый Год, как все – и они расставались. Стас не мог предать свою детскую клятву.

Весь декабрь, с начала корпоративов и до самого Старого Нового года он жил в клинике. Спал тогда, когда мозг отказывался принимать действительность. Вот и сейчас пошёл сорок девятый час, как он не спал.

Люди ругались, кричали, плакали. И он мог понять их чувства.

Он присел у только что прибывшей собаки...

– Вы меня слышите? Вы слышите меня! Откройте глаза!

Стас с трудом разлепил веки. Он, что заснул? Мужчина попробовал подняться, но тут же потолок закружился с огромной силой и Стас закрыл глаза снова.

«Что происходит?» – пронеслось в его голове.

– Не шевелитесь. Просто откройте глаза, – голос женский и добрый. Стас ещё раз попробовал открыть глаза.

Постепенно расплывчатое пятно над ним стало приобретать очертания.

– Отлично. Вы меня слышите?

Мужчина кивнул.

– Говорить можете? Как вас зовут?

– Стас, – язык был словно резиновый.

– И как давно вы на ногах?

– Не знаю.

– А ели когда?

– Не помню.

Женщина вздохнула и перевела взгляд на капельницу.

Только теперь Стас заметил, что трубка капельницы идёт не к собаке рядом, а к его собственной руке.

В клинике было очень тихо. Слышно было дыхание людей и животных, с страхом и сочувствием глядящих на лежащего на лавке ветеринара.

Стас закрыл глаза. «Что ж ты, старая каналья, подвел в самый неподходящий момент», – упрекнул он собственный организм, понимая, наконец, что произошло. Он был так сейчас нужен пострадавшим, но ни чем не мог помочь. Даже себе.

– Извините, но я забираю вашего доктора. Ему сейчас самому нужен врач. Я уже договорилась с соседней ветклиникой и через час туда подъедет дежурный ветеринар и окажет вам всем помощь, – женщина продиктовала адрес.

Машина скорой помощи уносила Стаса прочь от его пациентов.

– А ведь, вот так же, три года назад в Новый Год именно вы спасли моего Феденьку. Котика сиамского. Он проглотил «дождик» с ёлки и чуть не умер. Больше я не украшаю так елку. Искусственная пушистая красавица украшается теперь мягкими безопасными для котика игрушками. Без стекла и «дождика». Без смолы и игл. Он очень любит на ней играть себе и мне на радость.

В глазах женщины плескалась теплота и благодарность.

На следующий день Ольга пришла навестить Стаса сразу после дежурства. Он воевал с врачами, настаивая отпустить его немедленно. Те держали оборону, объясняя, что он, как доктор, должен понимать, что минимум три дня капельниц ему необходимо.

Именно эту баталию и застала Ольга. Она тихо наблюдала со стороны за происходящим. И, когда стало очевидно, что доктора проигрывают, женщина вступила в разговор:

– Николай Германович, да отпустите вы его. Я подежурю с ним, присмотрю, капельницы поставлю прямо там, в его клинике. А если будет там упрямиться, так вызову своих коллег, привезут обратно.

Мужчины удивленно перевели взгляд на женщину. Такого в их практике ещё не было.

– Вы, голубушка, сама трое суток без отдыха. Вам домой, отсыпаться надо.

– Так я там у него и посплю. Найдете кушеточку? – обратилась она к ветеринару.

Стас хотел было отказать, но что-то заставило его согласно кивнуть головой.

Из больницы они вышли вместе.

*

– Ну, что, нравится?

Стас с гордой улыбкой осматривал елку. Зелёная красавица красовалась деревянными и мягкими игрушками, безопасными для животных. Она заняла входной угол напротив двери в клинику. А под ней лежали свертки подарков для четвероногих посетителей.

– Очень! – обняла Ольга за плечи мужа, – но, надеюсь, ночь выдастся спокойной и подарки так и останутся лежать под елкой.

– Было бы неплохо, – вздохнул мужчина, вздрогнув от всполохов очередного салюта.

– Когда-нибудь люди обязательно поймут всю опасность этой мимолетной радости и её горькую цену и будут пускать их только в строго обозначенное время, спасая этим самым жизни животных. Такое время обязательно настанет. Ведь за ночью всегда приходит рассвет. А пока мы будем держать двери нашей клиники открытыми и отмечать этот праздник, здесь, дежуря и спасая.

Автор: Наталья Каледина

КЛАДОВЩИК

Купив дом за городом, семья Матвеевых распрощалась с городской суетой и окунулась в атмосферу живой природы.

Мечта о загородном жилье росла и крепла у супругов со дня их вступления в брак. Спустя двенадцать лет она осуществилась. Теперь Оля, Толя, Маришка, Федор и красавчик зенненхунд Карат стали деревенскими жителями.

Новому месту жительства радовались все. Мама с папой тому, что нашли дом не слишком далеко от работы и школы, что он в хорошем состоянии, что есть небольшой участок, где можно сделать зону отдыха.

Десятилетняя Маришка и семилетний Федор были в восторге от близости речки, качелей в саду, радовались раздолью и новым знакомым. Карат пребывал в полном восхищении от свободы. Пес носился по двору, гонял бабочек, валялся в траве и лаял от избытка энергии. Идиллия.

Однако, как же в такой розово-зефирной сказке обойтись без скелетов в шкафу...

Был в семье Матвеевых один секрет, к которому каждый относился по-своему. Папа решал проблему дипломатически, мама старалась все обратить в невинную шутку. Маришка, видя очередной сюрприз, вздыхала и говорила словами бабушки:

– Вот, настоящий мужик, все в дом, все в семью.
Федька прибегал домой с улицы и заговорщицким шепотом сообщал маме:

– Маам, папа с Каратом возвращаются. Папа злооой!
Карат появился в семье Матвеевых три года назад. Как-то так получилось, что собаку захотели все и сразу. Выбирали большую, красивую, умную. Такую и получили. Вот только к году поняли, что вырос у них истинный кладовщик. Да, красивый, да, большой, да, умный, а еще, ну, очень хозяйственный.

Да, собаки ничем не отличаются от людей по характеру и поведению. Среди них можно встретить отважных и трусливых, злых и бесконечно добрых, хитрых и простофилей, философов и пустобрехов.

Карат уродился кладовщиком. На свое место он притаскивал все, что плохо лежало в доме. Где бы Матвеевы не гуляли с собакой, в парке, на речке, на площадке для выгула собак, стоило спустить Карата с поводка, он всегда возвращался с добычей.

Чей-то сланец, детская игрушка, собачья игрушка, дамская шляпа – список вещей, которые приносил в зубах пес, рос неумолимо. Карат беззастенчиво пользовался своей внешней красотой. Люди восхищались породистым псом, а тот тем временем «забирал» плату за показ.

Дружное семейство подумало, что уж в своем доме собака будет выгуливаться во дворе, в чужой двор не пойдет и тащить ничего не будет. Наивные мечты.

Нет, сначала все было замечательно. Карат действительно выгуливался. Таскал только свои игрушки, ну, еще прихватывал Федькины машинки, садовое ведерко, забытые перчатки, но это же мелочи.

Наступила осень. Зарядили дожди. На вечернюю прогулку папа выпустил Карата во двор, чтобы он по-быстрому сделал свои дела. Кто сказал, что в дождь кладовщик не работает?

Карата не было минут двадцать, папа уже волноваться начал. Когда Анатолий услышал скребущий звук в дверь, он быстро открыл ее и увидел вымокшего Карата, который осторожно держал в зубах такого же мокрого котенка.

Хозяин остолбенел, а пес, подвинув ногу Толи, проскочил в коридор и, кто бы сомневался, отряхнулся. Котенок болтался в пасти пса так, что развернувшийся и наблюдавший эту сцену хозяин решил – это конец.

Он ошибался. Дело в том, что Карат никогда, никогда не портил вещей, которые приносил в свою кладовку, он их холил и лелеял.

Пес положил котенка в коридоре и вернулся на улицу, пока папа не закрыл дверь. Через десять минут, когда в доме все уже обихаживали неожиданный сюрприз, в зубах Карата был еще один котенок.

– Так, пойду-ка я с ним, а то подозрительно что-то. Откуда он их таскает? – решил Толя.
Однако Карат, в очередной раз отряхнувшись, никуда не собирался. Шокированное семейство занялось сушкой всех животных. Первый котенок уже лакал молоко из блюдца, Карата обтирали большим махровым полотенцем, вторым котенком занялась Маришка.

Когда суета с приведением в божий вид мокрых питомцев закончилась, семья расселась в гостиной и, переглядываясь, принялась за обсуждение сложившейся ситуации.

– Завтра с утра пройдусь по соседям, поспрашиваю, у кого котята были, – предложил дипломат Анатолий.
– Они не породистые, могут ничейными оказаться, – предположила предусмотрительная Оля.
– А я всегда котенка хотела, – с надеждой в голосе сказала Маришка.
– А их два, как раз мне и Маришке, – добавил дров в костер Федор.
Виновник переполоха лежал возле ног хозяина и старательно вылизывал передние лапы...

Бурная деятельность по розыску хозяев и мамки котят результатов не дала. Целую неделю Матвеевы старались вызнать о судьбе малышей, но никто ничего конкретного им не сообщил.

Новый год Матвеевы встречали в расширенном составе. Под пушистой елкой валялся Карат, по которому туда-сюда скакали два подросших котенка.

Майка и Бакс игрались с хвостом пса, и он им позволял, но, как только они пытались сорвать игрушку с елки, Карат тихо рычал.

Думаете, он охранял елку для хозяев? Как бы ни так! Елка значилась в его кладовке, а уж игрушки для нее – тем более.

Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА

А скоро Новый Год. Уже два дня в доме пахнет мандаринами. Мама их купила целую большую сумку, и спрятала на балконе. Иногда можно незаметно утащить оттуда две штучки – себе и сестрёнке, и быстро их съесть, запихнув оранжевые мясистые шкурки под кровать.
В большой комнате, в углу стоит ёлка. Её принёс папа три дня назад, и мы все её наряжали. Мама достала с антресолей большую коробку из-под сапог, перевязанную бечёвкой, в которой, утонув в вате, лежат хрупкие стеклянные шары и фигурки. Вот эту белку мне подарили в детском саду. За победу в каком-то конкурсе на утреннике. А вот это – царь. Все знают, что это мамин царь. Он старый совсем, и с дыркой на боку. Но мама всегда его вешает на самое видное место. Потому что этот царь старше её самой, как она говорит. И гирлянда у нас есть. Перепутанная вся. Мы её распутываем осторожно, и вешаем на ёлку. А потом папа выключает свет, и включает гирлянду в розетку. Сначала ничего не происходит, долго так. Сидим в темноте, и дышим. И вдруг гирлянда начинает мигать, освещая ватного Деда Мороза, стоящего на белой простыне под ёлкой, который тоже старше моей мамы, и наши с сестрой лица. У Машки оно то красное, то зелёное. У меня, наверное, тоже.
Сегодня с самого утра мама с папой торчат на кухне, и что-то готовят. Слышится стук ножей о разделочную доску, и голоса «Проверь холодец на балконе, может, его пора в холодильник поставить?», «Ты курицу целиком запекать будешь или мариновать?» и «Ну, вот куда ты это положил, а? Сдурел? Я на ней фрукты режу, а он – селёдку!». По телевизору показывают «Иронию судьбы» и рыженькая девочка поёт про три белых коня. На улице ещё светло, а дома скучно. На кухню с запотевшими окнами меня не пускают, чтобы не мешалась. Начинаю ныть и капризничать. Получаю шлепок по заднице от мамы, а папа откладывает в сторону половину селёдки, моет руки, и берёт меня за плечо: «Доставай коньки, и помоги Маше одеться». Визжу и бегу по коридору, путаясь в сползших, не моего размера, колготках, и кричу «Машка, мы на каток щас пойдём!»
Машка совсем не умеет кататься на коньках, два раза упала, надулась, и папа отнёс её на лавочку, где начал молча снимать с неё коньки, отчего Машка ещё больше надулась, а потом заревела. Совсем незаметно стемнело. Значит, скоро Новый Год. Папа машет мне рукой, и я подкатываюсь к лавочке, с готовностью протягиваю папе ногу в коньке, и, держась за папину шею, жду, когда он наденет синие пластмассовые чехлы на лезвия. Если б с нами не была папы, я бы ни за что не надела чехлы. Я бы доковыляла до кусочка асфальта возле канализационного люка, и била бы по нему коньком, чтобы искры летели. Как у Серебряного копытца. Один раз папа это увидел, и наказал меня. Я месяц не ходила на каток. В следующий раз буду выбивать искры подальше от своего дома. За Иркиным домом тоже есть люк с асфальтом.
Дверь нам открывает мама. У неё на голове бигуди, и накрашен один глаз. В руке она держит коробочку с тушью для ресниц, в которую плюёт, и возюкает там щёточкой. Мне всё время хочется сделать так же. Плюнуть и повозюкать. Но мама всегда забирает свою косметичку, когда уходит на работу. Мама смотрит на нас с Машкой, и ругает папу. «Они ж все мокрые как мыши! Зачем ты им разрешил валяться в снегу? Я только-только с больничного! Щас опять обе заболеют, а кто с ними сидеть будет?!» Папа молча помогает нам снять коньки, а мама машет своей щёточкой, и убегает в ванную докрашивать второй глаз. Из ванной слышно мамино «Тьфу!». И непонятно: то ли она в тушь плюнула, то ли на папу рассердилась. Отсюда не видно.
Мы с Машкой наряжаемся в костюмы. Я как будто бы Красная шапочка, а Машка как будто бы снежинка в короне. Я тоже корону хочу, но у меня уже красная шапочка на голове. Придумываю, как бы сверху надеть эту корону на шапочку, чтобы ничего не свалилось. Накрашенная на оба глаза мама в бигудях, бегает по квартире с тарелками. Мы с Машкой незаметно таскаем с них колбасу. Для себя и собаки Мишки. А плешь на тарелке с колбасой старательно маскируем укропом. Очень хочется есть.
По комнате нервно ходит папа в сером костюме, дёргая себя за галстук, и косясь на бутылку водки. Папа сегодня напьётся и будет смешно танцевать, сгибая колени. Мы с Машкой всегда смеёмся когда он так танцует. Мы водку не пьём. Для нас мама купила много бутылочек с Тархуном, Буратиной и Лесной ягодой. Буратину можно налить во «взрослые» хрустальные фужеры, думать что это шампанское, а потом изображать из себя пьяных, и танцевать на полусогнутых ногах.
Заходит мама, смотрит на часы, и говорит: «Проводим Старый Год». Мы с Машкой сразу принимаемся за колбасу, чтобы мама не заметила плешь под укропом. Кричим «Мне Тархун», «А мне Буратину», «Тогда мне тоже Буратину!», «А что ты за мной всё повторяешь? Пей свой Тархун!». По телевизору опять показывают Иронию судьбы, только по другому каналу. Мы с Машкой уже наелись, и уже хочется подарков. Но мы сидим, и молчим. И тоже смотрим Иронию судьбы. Когда на экране вдруг появилась Кремлёвская стена, куранты, и круглая крыша с красным флагом – мама закричала «Слава, выключай свет скорее!». Папа выключил свет, зажёг гирлянду, и на экране появилось лицо Горбачёва с синяком на лысине. Он непонятно говорил, а мама с папой слушали, держа в руке бокалы с шампанским. И мы с Машкой тоже встали, и подняли свои фужеры с Буратиной. А потом начали бить куранты, а мама сказала «Скорее загадывайте желание!» Я загадала себе куклу Джульетту и магнитофон, а Машка, это и так понятно, железную дорогу. Я очень быстро всё загадала, а куранты всё били и били. Стало жалко, что у меня больше нет желаний, и я быстро загадала ещё, чтобы все люди в мире никогда не болели. Только я загадала про всех людей – по телевизору запели «Союз нерушимый республик свободных». Я тоже запела. У меня на всех школьных тетрадках этот гимн написан на задней обложке. Я все слова наизусть знаю. Папа включил свет, и крикнул «Ура!», и мама крикнула. И мы с Машкой тоже. Хотели чокнуться своим Буратиной с родителями, а они не разрешили.
Машка шепнула мне на ухо: «А сейчас будут подарки», и мы посмотрели на папу. Папа подёргал себя за галстук, прислушался к чему-то, и вдруг схватил меня за руку: «Побежали! Я слышу, что на лестнице кто-то есть! Это Дед Мороз!» Мы побежали. Машка корону уронила, а у меня шапочка упала, но я её подобрала. На лестнице никого не было. Мы посмотрели на папу, а он тащил нас по лестнице наверх. «Он выше убежал, догоняйте!»
Мы добежали со второго этажа до девятого, но Деда Мороза не нашли. Машка заревела, а я сдержалась. Открылись двери лифта. Это папа за нами приехал. «Что, говорит, – упустили Деда Мороза? А он уже успел к нам домой зайти, и подарки вам оставить. Быстрее в лифт». Машка плакать перестала, а я подумала, что папа всё врёт. Не мог Дед Мороз так быстро от нас убежать, и вернуться к нам домой с подарками. Но папа не обманул. В комнате была настежь распахнута балконная дверь, и на паласе лежал настоящий снег, на котором отпечатались человеческие следы! А под ёлкой лежал серый мешок, и в нём что-то было! Я потрогала снег на полу, и спросила маму: «Это правда Дед Мороз приходил?», а мама сказала «Конечно. Вы только убежали – и вдруг распахивается балконная дверь, метель такая что не видно ничего, и Дед Мороз появился. В валенках и с мешком. Говорит «А где же Маша с Лидой?» Я ему говорю: «Дедушка, а они на лестнице тебя ищут», а Дед Мороз извинился, сказал: «Эх, не успею я с ними повидаться, меня другие детишки ещё ждут», и ушёл» И я сразу очень ясно представила себе и метель эту, и Деда Мороза с мешком. Снег на паласе растаял уже, а я запомнила какие там следы были. Это точно от валенок. Машка уже мешок развязала, и теперь сопит, и роется в нём. Я тоже полезла. Машку толкаю, а она меня отталкивает. Только мы всё равно поняли кому какой подарок. Мне – куклу Джульетту, а Машке железную дорогу. Ха, а Ирка говорит, что Дед Мороза не существует, и подарки дарят мама с папой. Всё она врёт. Мама с папой даже не знали, что мы с Машкой загадали под бой курантов. Только магнитофона нету почему-то. Наверное, на следующий год подарит. Когда я подрасту. Всё равно у меня даже кассет никаких нету, чтобы музыку слушать...
А скоро Новый Год. Скоро надо будет ехать в «Метро», и коробками закупать шампанское, водку, колбасу, консервы. Надо будет позвонить Машке, она мне всегда икру хорошую через мужа достаёт. Платье своё белое, в котором я летом на свадьбе у Женьки была, достать надо. По-моему, там пятно. В химчистку отдать нужно, если не забуду. Надо определиться где я Новый Год встречать буду: дома, в гостях, или на даче. Чулки купить нужно, и туфли откопать белые. Не помню, куда я их сунула.
Ирке позвонить не забыть бы. Она мне рецепт салата дать обещала. Список подарков составить, чтобы никого не забыть. Сыну – МР3 плеер, Машке – игрушечный мотоцикл, для её коллекции, маме – духи и новую тушь, она намекала стеснительно, а папе... А папе я подарю этот рассказ.
Я подарю ему его по телефону, ровно в полночь. Пока бьют куранты, и играет гимн России. Я буду ему читать это с листа, и сдерживаться, чтобы не заплакать. Как тогда. Двадцать три года назад. На лестнице. На девятом этаже. Когда мне всего на одну секунду показалось, что папа может меня обмануть...
Автор: Лидия Раевская

Нина упаковала подарки, надела костюм Снегурочки и проверила билет. Через пару часов наступит Новый Год.

Уже третий раз девушка встречала его в поезде. После того, как она похоронила с разницей в неделю обоих родителей и в тот же год, пережив выкидыш, рассталась со своим мужем, ей не с кем было встречать праздник. Тогда она придумала купить билет на поезд до столицы и ночью поздравить всех пассажиров с праздником, подарив им пустяковые, но приятные безделушки.

Утром она выходила на пустынные улицы старого города прямо в костюме Снегурочки, бродила по заснеженным бульварам, поздравляя редких прохожих. Когда темнело – она приходила на площадь к Главной Елке – к этому времени там уже собирался веселый народ. Гремела музыка, смеялись дети, многие просили девушку сфотографироваться с ними. А поздно вечером она опять садилась на поезд и ехала домой.

За прошедших три года в личной жизни у девушки не изменилось ничего, поэтому она каждый Новый Год продолжала праздновать в поезде. В вагон она вошла уже в костюме, поздравив проводницу и вручив ей шоколадку.

Пассажиры, увидев Снегурочку, радостно загалдели, засмеялись.

Каждый получал свой подарочек в виде календарика или колокольчика. Для детей у Нины подарки были более интересные – книжки с картинками, карандаши и раскраски.

Неожиданно, одна девочка, получив подарок, сказала:

• Снегурочка, а твой Дед Мороз тебя искал, ходил по поезду.

Нина чуть не ляпнула: "Какой такой Дед Мороз?", но вовремя одумалась.

А тут бабушка девочки неожиданно подтвердила:

• Да, он в соседний вагон минут пять как прошел, сейчас догоните.

Недоумевая, девушка перешла в соседний вагон и, неожиданно, услышала смех, поздравления и чей-то зычный голос. Подойдя поближе она, действительно, увидела в самом центре плацкартного вагона окруженного людьми Деда Мороза. У него все было как полагается – красный тулуп, борода, посох, мешок. Он речитативом поздравлял пассажиров. Повернув голову и столкнувшись взглядом с девушкой, Дед, не растерявшись, воскликнул:

• А вот и моя Снегурочка! Припозднилась, внученька!
• Извини, дедушка, – в тон ему ответила Нина, – столько снега намело, еле успела!

Люди радовались, думая, что это пара вместе. Не Нина, не Дед Мороз не стали их разубеждать и продолжали свою игру дальше.

Позже, когда все подарки были розданы, они стояли в тамбуре и разговаривали.

• Я к маме еду, – говорил Дед Мороз, – на работе была запара, билет вовремя купить не успел, пришлось Новый Год в поезде встречать. А чтоб было весело, так я костюм у знакомого одолжил.
• А я просто еду по столице погулять, – Нина решила не вдаваться в подробности своей жизни, – а вечером назад.

Они проболтали всю ночь и давно уже девушке было так хорошо в компании, в общем-то незнакомого человека. Утром сошли на перрон в костюмах.

• Может, поедем со мной к маме, посидим, чаю попьем? – спросил Дед Мороз, который так и остался в бороде и при посохе.

Нина застеснялась и попыталась отказаться. Дед Мороз был настойчив, отвернулся, чтобы поймать такси, но повернувшись назад, девушку не увидел. Она спряталась за киоском. Дед Мороз потоптался нерешительно, покричал ее и сел в такси.

• Мама, смотри, Снегурочка! – воскликнула какая-то девочка, – А где же Дед Мороз?
• Потеряла, – прошептала Нина и через силу улыбнулась ребенку. На душе у нее скребли кошки.

Этот первый день года получился совсем одиноким. Нина, в итоге, не выдержала, зашла в какое-то кафе и сняла костюм. Праздника ей совершенно не хотелось. Как-то дожив до вечера она, наконец, с облегчением зашла в поезд, который должен был везти ее в родной город.
Она села на свое место и прижалась лбом к холодному вагонному окну. За стеклом мигали огни вокзала. Хотелось плакать.

• Бабушка, а Дед Мороз еще придет? – спросил сидящий напротив краснощекий мальчик.
• Вот найдет свою Снегурочку и вернется, – ответила сидящая рядом женщина. Нина встрепенулась:
• Какой Дед Мороз? – спросила она.
• Да ходил тут по вагону, искал свою Снегурочку, – улыбнулась женщина.

Нина схватила сумку с костюмом и вылетела в тамбур. Нахлобучив на себя Снегурочкино платье, она помчалась по вагонам, спрашивая людей, не видели ли они Деда Мороза. И неожиданно в третьем по счету услышала знакомый голос.

• Я здесь! – закричала она, испугавшись, что он выйдет из вагона, а поезд тронется, – Дедушка, я здесь!

Дед Мороз обернулся:

• Внученька, как же долго я тебя искал! – улыбнулся он, – не пропадай больше...
• Не буду, – пообещала девушка и вытерла такие уже ненужные слезы.

Прошло несколько лет. Нина не изменила своей традиции встречать Новый Год в поезде. Вот и на этот раз она собрала целую сумку подарков – маленьких приятных безделушек. Она помнила, как люди, волею судьбы оказавшиеся в дороге в этот праздник, радуются каждому маленькому сюрпризу...

• Мама, мама, – влетел в комнату пятилетний малыш, – а у бабушки будут для меня подарки?
• Не забывай, Снеговичок, что в эту ночь подарки дарим мы, – улыбнулась Нина, – и поторопи папу. Скажи, что ему пора уже превращаться в Деда Мороза.

А где-то люди собирали чемоданы, жаловались на судьбу, которая уготовила встречать праздник в дороге и не подозревали, какие сюрпризы может принести им новогодняя ночь....

Автор: Ирина Подгурская

СТАРЫЙ КОТ В НОВЫЙ ГОД

Вообще-то, коты не интересуются своими котятами. Так уж они созданы. Коты существа свободные, независимые, и жизнь их – сплошной ряд приключений. А для этого детки – помеха.

И большой серый кот неизвестного возраста был точно таким. Он был самым сильным, быстрым и ловким во дворе, а значит...

Значит, все остальные коты предоставляли ему право первому проверить мусорку и выбрать лучшие кусочки. И к корму, который выносили некоторые бабульки, Серый подходил первым. Рваное ухо и множество старых шрамов – такая плата за первенство.

Последняя его кошка недавно родила пятерых котят, и Серый время от времени приходил посидеть и посмотреть, как малыши забавляются. Иногда они приставали к нему, тогда Серый вставал и уходил. Но в этот раз...

Придя в маленький закуток большого двора, где кошка-мама выхаживала своё потомство, он нашел только холодные тела. Кто-то разбросал по двору отраву, и голодная кошка поела сама и накормила котят. Не поел только один. Самый маленький и слабый.

Серый стоял и не мог отвести взгляд. Маленькие скрюченные тельца вызывали у него приступ жалости и злобы. На людей. На их спесь, бессердечие и стремление всё разрушать. Но времени долго стоять уже не было. В лапы ему ткнулся маленький пушистый комочек. Он плакал.

Серый тяжело вздохнул и, взяв малыша зубами за загривок, понёс в другой угол двора. Там у него было что-то вроде комнаты отдыха. Маленький старый плед, скомканный, чтобы холод с земли не добирался. Вот на этот плед он и положил пищавшего малыша.

Серый стоял и в недоумении рассматривал маленькое существо, открывавшее розовый ротик и норовившее прижаться к нему.

• И что мне делать с этим уродцем? – подумал Серый.

Но решение пришло само собой. Ведь у котов всё очень четко устроено. Если не знаешь что делать, то ешь и спи. Так Серый и поступил. Он сбегал на мусорку, где разогнал всех котов и принёс своему подопечному почти ещё свежую куриную ножку.

Малыш немного поел и заснул, прижавшись к большому серому коту. Серый думал уйти. Тем более, что дел было много. Надо было подраться с новым рыжим котом и поухаживать за беленькой кошечкой, но...

Почему-то вместо этого он обнял лапами тихонько сопевшего малыша и задремал рядом с ним.

Пожалуй, первый раз за много лет он спокойно спал. Серый не вздрагивал во сне, убегая от собак, и не шевелил лапами. Он тихо и спокойно сопел. Сопел и его малыш.

Так и пошло. Серый находил еду и нёс своему котёнку. А когда коты или кошки пытались смеяться по этому поводу, то наступала минута расплаты. И им приходилось познакомиться с крутым характером Серого и его острыми когтями.

источник фото:
Но однажды, через несколько недель, когда Серому особенно повезло и он раскопал на мусорке почти пол курицы, перед ним возник рыжий кот. Серый выгнул спину дугой и зашипел. Рыжий отступил и прижал уши.

• Я не драться, – сказал он. – Я очень есть хочу и могу тебе предложить обмен.
• Что ты можешь предложить мне? – грозно усмехнулся Серый.
• Не спеши сердиться, – ответил Рыжий. – Может, тебя это заинтересует. Я вчера слышал, как жильцы из пятой квартиры на улице со своим сыном разговаривали.
• Совершенно не интересно, что эти мерзкие люди между собой говорят на своём глупом языке, – ответил Серый.
• Не спеши, – успокоил его Рыжий. – Это касается твоего котёнка. Ну, так вот, они обещали своему сыну щенка.
• А мне что с того? – притих Серый.
• А то, – ответил Рыжий. – Ребёнок ждёт подарок на Новый год. И праздник завтра. Значит, сегодня они всей семьёй пойдут за щенком. А там уже дело твоё. Как ты сам решишь.

Серый задумался. Он давно хотел найти своему малышу семью людей. Чтобы тот никогда в жизни не шатался по помойкам, как его отец, и не спал под скамейками.

• Бери курицу, – сказал Серый и, оторвав небольшой кусочек для своего котенка, ушел.

Он не охотился в этот день и не ухаживал за кошками. Серый, положив рядом с собой пушистого малыша, ждал. Точно напротив двери, ведущей в этот подъезд. Он терпеть не мог людей и ничего хорошего от них не ждал, но может...

Может, его малышу повезёт. Серый незаметно для себя самого вылизывал своего котёнка, а тот старался лизнуть в ответ своего заботливого папочку.

Двери в подъезд открылись, и на пороге показалась маленькая семья. Папа, мама и мальчик лет восьми с переноской в руках.

Они, понял Серый. Он встал и, схватив котёнка зубами за загривок, бросился в ноги мальчику.

• Оооо! – удивился и испугался папа.
• Ой, Господи! – ужаснулась мама. – Грязный и блохастый кот. Не трогай его.

Серый положил под ноги мальчику своего котёнка и посмотрел маленькому человеку в глаза долгим взглядом, после чего развернулся и убежал.

Ребёнок наклонился и поднял пушистое худое тельце. Он прижал его к себе. Потом поставил на землю переноску и, повернувшись в сторону дома, пошёл.

• Господи, стой! – запричитала мама.

А папа молча шел сзади с переноской в руках.

Мальчик не слушал причитания мамы, он уже всё решил.

Вся семья скрылась в подъезде. Серый вздохнул облегчённо. Ему удалось устроить своего котёнка в добрые хорошие руки, но...

Ему почему-то стало грустно и одиноко. Серый вздыхал и всё время останавливался, пробегая мимо этого дома, он поднимал голову и осматривал окна, надеясь увидеть своего котёнка.

На следующий день пошел противный холодный дождь. Прямо на Новый год. И всё растаяло. Лужи, подернутые коркой льда, не давали Серому и другим котам бегать к мусорке.

Поэтому, Серый прятался от ледяного дождя и пронизывающего ветра под большой скамейкой. Но это мало помогало. Холод и влага подступали со всех сторон. Серый зябко ёжился у уже засыпал, схваченный холодом за горло.

Ему становилось тепло, и он улыбался в полудрёме. Ему снился его котёнок в тепле и перед ёлкой с игрушками. Он ел вкусную курицу, издававшую такой неслыханно соблазнительный запах, что Серый открыл глаза.

Запах не снился. Прямо перед скамейкой стояли чьи-то ноги, а запах шел сверху. Превозмогая боль в окоченевших лапах, Серый выбрался из-под скамейки и посмотрел вверх. Это был тот мальчик, унёсший его котёнка.

Он опустил на скамейку большой кусок вареной курочки и сказал:

• Кушай, пожалуйста.

Серый благодарно посмотрел на малыша, под дождём принесшего ему еду и попытался запрыгнуть на скамейку, но...

Замёрзшие лапы подвели его, и он плюхнулся в лужу. И так ещё два раза.

Мальчик стоял и смотрел, как большой серый кот пытается забраться на скамейку, чтобы съесть курицу. Наверное, последнюю курицу в его жизни, потому что уже начинало подмораживать и обессилевшему коту было не выжить.

Ребёнок наклонился и подхватил Серого под передние лапы. Он поднял его и, прижав к себе, пошел по направлению к подъезду.

Серый уже не имел сил сопротивляться и даже удивиться. Он висел в руках мальчика тряпочкой, почти касаясь задними лапами земли.

Так малыш и пришел домой, где опустил Серого на пол. В тёплой и пахнущей новогодними вкусностями квартире.

Серый отряхнулся, забрызгав всё вокруг тысячами грязных холодных брызг.

• О, Господи! – всплеснула руками мама и села на стул. – Ты зачем его принёс? Даже и не думай. Мы его не оставим. Грязь, блохи, зараза всякая...

И она посмотрела на папу в поиске поддержки. И папа сказал, откашлявшись:

• Ну, что. Значит... Вот... это. Как же?

И развёл руками.

А Серый. Он шел по чистому полу, оставляя мокрые следы. Он искал. И нашел. Его малыш дремал на тёплой, большой, красивой подстилке, а рядом стояла миска, полная всяких вкусностей. Живот Серого громко заурчал и втянулся, он звал его к еде, но...

Серый отвернулся от миски и, подойдя к своему котёнку, стал облизывать того. Малыш проснулся и, радостно мяукнув, начал мурлыкать и облизывать грязную и мокрую морду Серого.

• Мама. Мамочка, – просил мальчик, – давай, пожалуйста, его оставим. Смотри, как он любит котёнка. Я все уроки буду делать на пять!

Папа хмыкал носом и старательно отворачивался, а потом произнёс не очень разборчиво:

• Я за то, чтобы его оставить.

Мама, почему-то усиленно сморкавшаяся в платок и тут же вытиравшая им глаза, ответила:

• Завтра же к ветеринару. Завтра немедленно! А то он мне тут блох разнесёт.

Серый улёгся на мягкую тёплую подстилку, а на него взгромоздился его котёнок. Они вдвоём мурлыкали и звуки эти наполняли всю маленькую квартирку, а за окном...

Лил бесконечный холодный дождь, и лужи схватывались корочкой льда. Люди спешили домой к праздничным столам, прикрываясь капюшонами и зонтами, а из подворотен и скамеек на них смотрели глаза...

Полные надежды.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Мой друг Дед Мороз
Чудеса — материя хрупкая и ненадежная, как мартовский лед. Можно быть самым осторожным человеком на свете, но один неверный шаг ― и вот ты уже на грани катастрофы.

Мама Лёши Зайцева обещала сыну чудо. Дедушка Мороз обязался прийти на утренник в школу и вручить Лёше подарок за хорошее поведение в первом полугодии первого класса. Роль новогоднего символа должен был исполнить нанятый аниматор. Нельзя было допустить, чтобы дети узнали в Дедушке чьего-то папу или, что равносильно саботажу, чью-то маму. Детство должно быть защищено и продлено, как вовремя оплаченный тарифный план.
Дедушка стоил своих денег, отработал как давно забытая всеми поп-звезда на корпоративе: был трезв, пел, плясал, показывал качественные фокусы.
Глаза Лёши Зайцева искрились счастьем. Мальчик улыбался, с выражением и без запинок прочел стих и без конца показывал маме на Дедушку, отчего та с умилением вытирала глаза.
— Ну, рассказывай, богатырь, как тебя зовут? — обратился Дедушка Мороз к Лёше, запуская руку в свой мешок.
— Лёша Зайцев! — громко, чтобы Дедушка ничего не перепутал, произнес мальчик. — Я очень хорошо себя вел!
— Молодец, Лёшенька, я это знаю, потому что мама твоя мне письма писала. С хорошими ребятишками я дружу. Так что мы с тобой теперь друзья, — подмигнул Дедушка. — А вот и подарочек тебе от меня, — протянул он сладкий набор. — А главный подарок я уже положил тебе под елочку, только он пока невидимый, а видимым станет в новогоднюю ночь!
Счастливый до колик, Лёша забрал конфеты и радостно поскакал к маме. Праздник подходил к концу. На душе у мамы отлегло, детство сына было продлено еще на год.
Кроме школы, Лёша состоял еще в двух организациях, которые требовалось посетить сегодня. Занятость первоклассника порой была выше, чем у чиновника средней руки.
Первым делом после утренника Лёшу повели в кружок робототехники. Руководство кружка, чтоб они все были счастливы и не болели насморком, проявило инициативу, не обсудив ее с родителями учеников. На совершенно безвозмездной, будь она любима налоговым органом, основе эти замечательные люди пригласили в класс Дедушку Мороза. Не успел тот войти, как его тут же окружили радостные дети.
Лёша был без ума от счастья. Дважды за день встретить Деда Мороза — это вам не сыр с плесенью по акции купить.
— Мам, представляешь, как все удивятся, когда Дедушка меня узнает и скажет, что мы старые знакомые и вообще друзья!
От грядущего успеха Лёше кружило голову. Не дожидаясь маминой реакции, он нырнул в движущуюся детскую гущу, откуда его уже никаким сачком было не выцепить.
— Это катастрофа, — прошептала мама.
Наконец эту визжащую ватагу удалось организовать в подобие очереди, и Дедушка Мороз начал свой «прием». Прежде чем вручить подарочек, этот ответственный гад знакомился с каждым ребенком. Лёша был третьим в очереди и светился, как ипотечник в день последнего взноса по кредиту.
Мама подавала Дедушке Морозу знаки: махала руками, кашляла; за минуту выучила, как передать Азбукой Морзе «Его зовут Лёша Зайцев», и выстукивала код по стулу; кидалась в Дедушку скомканными записками, чем сильно раздражала остальных родителей, ― но ничего не помогало. Этот сказочный... идиот, не понимал, что вот-вот всё испортит.
Наконец к Дедушке подошел Лёша.
— Как тебя зовут, милый мальчик? — спросил тот почему-то женским голосом.
— Дедушка, это же я! — удивился Лёша, который уже пообещал друзьям доказательство своей дружбы с Дедом.
— Вижу, что ты, — улыбнулся в бороду Дед Мороз с накрашенными ресницами, — а зовут-то тебя как?
— Так мы же в школе утром познакомились, ты что, уже забыл? — Лёша смотрел на Деда, как собака на глухонемого дворника с веслами в руках, и на глаза мальчика наворачивались слезы разочарования.
Внештатная ситуация заклинила Дедушку. Он (точнее, она) вообще не планировал этот маскарад и не готовился. Женщина арендовала соседнее помещение и делала маникюр, а тут эти РОБОторговцы со своей внеплановой подработкой и предложением бесплатного Wi-Fi на целый год за роль Деда Мороза...
Мама Лёши не выдержала и, встав с места, крикнула:
— Дедушка Мороз, наденьте очки, вы же без них друга своего, Лёшу Зайцева, не узнаёте.
— Ой, и то верно! — спохватился Дедушка. — Прости меня, Лёшенька, не узнал я тебя без очков!
Дед начал бить себя по карманам, но очков не было; тогда ему быстро протянули чьи-то чужие. Огромные, на плюс четыре. Линзы подчеркнули тени, стрелки и другие нехарактерные для мужских глаз элементы макияжа.
Лёша с очень большим трудом поверил в обман. А вот другие дети засомневались в этой наспех состряпанной лаже и братских отношениях одногруппника с бородатым персонажем.
Мама выдохнула. Впереди были занятия по плаванию. В бассейн Дедушка Мороз точно не заявится, если он, конечно, не феноменальный идиот или не маньяк. Как же сильно мама ошибалась в своих предположениях и в силе человеческого креатива.
— О, Лёха, привет! — тренер по плаванию протянул руку Лёше, когда тот переобувался вместе с остальными ребятами. — Ни за что не угадаешь, кто сегодня пришел к нам в бассейн.
Сказав это, мужчина многозначительно подмигнул маме Лёши, и та, кажется, начала терять равновесие.
— Стойте, нам нельзя сегодня плавать! У него сыпь выступила, я забыла! — мама попыталась предотвратить очередную провокацию, но ребята уже начали разбредаться по раздевалкам.
— Понял вас, — сказал тренер и пообещал, что не допустит Лёшу к плаванию.
— Пронесло, — выдохнула женщина. — Спасибо большое!
Казалось, что опасность миновала, но это был финт.
— У нас Дед Мороз сегодня в гостях, он подарки вручит: шапочки, очки там, а потом заберете сына, — ударил тренер исподтишка под дых.
— Да что же это такое?! — взорвалась Зайцева. — Этих Морозов теперь с расчетом три к одному, что ли, печатают? Шагу ступить нельзя, чтобы не вляпаться в эту проклятую бороду! Это же бассейн, здесь не место таким вещам. Это опасно!
— Так ведь праздник же... — не понимал сути претензий тренер.
— Всё должно быть в меру, — не унималась странная женщина, — праздники, спорт, сладкое, алкоголь, отдых, и Деды, будь они здоровы, Морозы...
Она сама понимала, что уже несет чушь от переизбытка эмоций, но, так или иначе, слова ее оказались пророческими.
Дедушка таки пришел в бассейн, как и полагается, в своем тулупе и бороде, а еще в плавательных очках. Вскоре ему стало не по себе от духоты, начало мутить и мотать по сторонам, а мокрый пол не способствовал балансировке. В итоге Дедушка упал в воду, и радостные дети, не дожидаясь команды, тут же начали оказывать помощь утопающему. Среди первых в спасательной операции был Лёша Зайцев, который смело прыгнул в бассейн прямо в одежде и вытащил Дедушку на условную мель. После такого поступка сказочный старик был просто обязан объявить всем вокруг, что Лёша Зайцев ― лучший друг Дедов Морозов и что он ни разу в нем не сомневался.
— Спасибо, мальчик, — сказал не своим, а каким-то прокуренным голосом «добрый волшебник», немного придя в себя от купания.
Зайцев понял, что его снова не узнали. Да и сам Дед Мороз был другого роста и телосложения, а намокшая борода вообще съехала на затылок и явила свету отнюдь на сказочную физиономию.
Мама забрала огорченного Лёшу и повезла домой. Они ехали по центральным улицам, мимо торговых центров, возле которых то и дело мелькали самые различные Деды Морозы. В продуктовом магазине возле дома мама не смогла найти нужных слов, когда очередной сказочник в меховом пальто с характерной небритостью подошел к Лёше и спросил, как его зовут, а мальчик в ответ отвернулся и надул щеки.
Серая реальность наступала на детские пятки, напоминая о том, что нечего тратить время на глупые сказки и пора взрослеть.
— Ой, Лёш, я картошку купить забыла, поднимайся, я через десять минут буду, — спохватилась мама, когда они зашли в подъезд.
Лёша молча кивнул и пошел к лифту. Но тот со вчерашнего дня не работал. Как назло, семья Леши жила на последнем, девятом этаже. Пришлось тащиться пешком вместе с тяжелым пакетом.
На шестом этаже до Лёши стали доноситься какие-то звуки. Кажется, что-то сверлили и негромко ругались. Завернув на очередной лестничный марш, Лёша увидел, как на межэтажной площадке неизвестный мужчина в синей шубе в одиночку менял стеклопакет. Занятый своим делом, он совершенно не замечал Лёшу, пока у мальчика под ногами не хрустнуло стекло.
— Напугал, блин! Ты чего подкрадываешься, как Ленин к буржуазии? Я чуть инструмент не выронил, — прикрикнул беззлобно седовласый мужчина с шуруповертом в руке.
— А-а-а, вы очередной ряженый, — узнал Лёша подставного Деда Мороза.
— В каком смысле? — удивился мужчина и погладил бороду, с которой, поблескивая, слетело несколько маленьких осколков.
— Ну вы же типа Дед Мороз, — изображая безразличие, сказал мальчик.
— С чего бы вдруг? — нахмурился неизвестный бородач.
— Шуба, борода, мешок с подарками, — показал мальчик на главные признаки.
— Ну допустим... — незнакомец не понимал, к чему клонит этот недовольный школьник.
— А я вот сегодня понял, что никакого Деда Мороза не существует и всё это ерунда.
— Да ну? Сам понял? — удивился мужчина.
— Да, — гордо заявил Зайцев, я же не дундук, — постучал он себе по голове, как бы доказывая правдивость слов.
— Согласен, на дундука не похож.
— И подарки мне мама под елку положит, а не вы! — кажется, у Лёши наконец начало выплескиваться наружу всё накипевшее за день.
— Тоже верно, — не стал отрицать ряженый.
— Ну и зачем тогда все эти сказки про Дедушку Мороза? — задал свой главный вопрос мальчик.
— А ты не думал, что Дедушка Мороз помогает твоим родителям эти самые подарки купить?
— Родители на работу ходят, чтобы подарки купить, — парировал Зайцев.
— Не спорю, — бородач поставил на пол шуруповерт, — но ведь на работе не всегда всё получается так, как хотелось бы. Как и в школе, и в бассейне, и на уроках робототехники, ты же согласен?
Лёша не ответил. Кажется, этот старик много знал...
— Ты же слышал про такие вещи, как премии, щедрые клиенты, удачные сделки и хорошие заказы?
Мальчик снова кивнул, не понимая, к чему ведет этот тип.
— А почему Дед Мороз, к примеру, не может принимать в этом участие? Подталкивать и направлять этих самых клиентов, чтобы у родителей появились деньги на подарки для своих послушных детей или друг для друга? Ты об этом не думал?
Лёша молча замотал головой: он действительно не предполагал такого варианта.
— Мысли шире, Лёха, не всё так просто, как кажется. Иногда чудеса просто незаметны, но это не значит, что они не происходят, — усмехнулся седовласый и, достав из мешка герметик, начал наносить его на новенькое окно.
У Лёшки сперло дыхание: этот дед знал его имя! Он знал, что Лёша ходит в бассейн и на робототехнику, знал про то, что у папы недавно был щедрый клиент, а у мамы — премия. Он знал всё.
— Навигация не сработала. У вас тут где-то глушилка стоит, — не поворачивая головы, объяснил мужчина эту мелкую аварию, выводя мальчика из ступора.
Послышались знакомые шаги.
«Мама», — понял Лёша и хотел было стартануть вниз, чтобы поторопить ее и познакомить с необычным, но, кажется, самым настоящим Дедом Морозом.
— Погоди, — остановил его тот, — на вот, маме подаришь, — он протянул Лёшке две полоски какой-то розовой бумаги.
— Что это?
— Это Ксюша.
— Ксюша?
— Да. Мой подарок для мамы и папы, за то, что хорошо себя вели, — подмигнул старик и вернулся к ремонту.
Лёшка стремглав побежал вниз, перепрыгивая через две ступени.
— Мам! Мам! Там Дед Мороз! Настоящий! Пойдем скорее! — подгонял Лёша уставшую женщину, вырывая из рук тяжелый пакет. Но та еле передвигала ноги, на ходу желая лифтовикам долгих лет жизни и здоровых суставов.
Когда они поднялись на седьмой этаж, седовласого уже не было, как и стекол, и других признаков ремонта.
— Окно как будто заменили... — рассеянно заметила мама, проходя мимо новенького стеклопакета.
Лёша хотел было объяснить, в чем дело, но решил, что не сто́ит. Мама все равно не поверит. Она-то привыкла, что Дед Мороз официально на праздник приходит, а не влетает в окно. «Пусть так и думает», — решил мальчик, а сам тем же вечером положил две странные розовые полоски под елку. Правда, мама их все равно не нашла.
А через пару недель Леша узнал, что у него будет братик или сестричка, но, в отличие от родителей, у которых давно не получалось завести еще одного ребенка, он почему-то отнесся к чудесной новости по-философски:
— Вы же этого хотели? — ответил Лёша, когда мама поняла, что мальчик совсем не удивлен.
— Хотели, — подтвердила изумленная мама.
— Ну вот. Значит, вы этот подарок ждали, и ничего удивительного нет.
— Просто ты еще маленький и не понимаешь, какое это неожиданное чудо...
— Наверное, — пожал плечами мальчик. — Зато я теперь мыслю шире и знаю, что чудеса не всегда происходят заметно.
«И где он этого набрался?» — подумала мама.
— А что ты там такое делаешь? — спросила она, заметив, как сын усердно что-то вырезает из цветной ткани.
— Это сигнальные флажки для навигации, — объяснил Лёша, — чтобы чудеса не сбивались с курса. А то их часто глушат.
Александр Райн

Лёльчик Чижикова! Это было уже совсем смешно. Максим вспомнил, как в первом классе учительница попросила представиться всех детей, и, когда дошла очередь до этой смешной девочки с косичками, она встала и робким голосом сказала:

— Лёльчик. Я Лёльчик Чижикова.

Дети стали смеяться.

Учительница попробовала наставить девочку с косичками на истинный путь самопрезентации и переспросила:

— А полное твоё имя какое?

— Лёльчик, — тихо, но уверенно произнесла опять девочка.

С той поры и началась для неё жизнь белой вороны. Потом только через журнал дети узнали, что она Елена Чижикова, но все равно все ее называли чижиковый Лёльчик.

Ее посадили с Максимом за одну парту, и как-то он спросил, почему такое имя. Она ответила, что так ее зовёт бабушка. Бабушка родом из Одессы, и когда-то там, в том солнечном городе, у неё была подруга, которую звали Лёля.

Чижиковый Лёльчик была действительно не от мира сего. Она носила какие-то старомодные платья с воротниками и даже в старших классах, когда уже все девчонки сделали себе модные стрижки и пользовались косметикой, она продолжала ходить с заплетенными косами и своей естественной некрасотой: нос картошкой, узкие губы, короткие ресницы, брови ниточкой. Бесцветный чижиковый Лёльчик.

Максим жил с ней в одном подъезде. Часто они встречались в лифте и шли вместе до школы. Лёльчик все время что-то рассказывала: про родителей, которые работали в Китае, про одесскую бабушку и ее молодость, про книги, которые она читает.

Её тезка, Ленка Журавлева, — первая красавица класса — подсадила всех на Фредерика Бегбедера.

— «Любовь живет три года» — это вещь! — как-то сказала она с видом знатока.

И все девчонки скачали себе книжку на телефоны, за ними подтянулись и мальчишки, которым вопросы любви не давали покоя ничуть не меньше.

— Ну что? Как тебе «Любовь живет три года»? — спросил Максим, когда они с Лёльчиком шли в школу.

Конец декабря. Последний день перед новогодними каникулами. Город весь в блёстках и гирляндах. Люди спешат даже по утрам. Конечно, столько дел!

— Я не читаю такие книжки, — с улыбкой и немного извиняющимся голосом ответила Лёльчик. На морозе ее большой нос раскраснелся, и Максим подумал: картошка красного сорта.

— Я сейчас читаю Гайдара.

— Кого?

— Гайдара. Аркадия Гайдара. Мне бабушка посоветовала. Говорит: в ее детстве все увлекались.

— И про что там?

— Ну, там есть мальчик Тимур, и вот он со своими друзьями совершает разные добрые дела. Например, помогают заготовить дрова одной cтaрoй женщине. В общем, он всегда там, где есть нужда в добром поступке. У него есть враг — Квакин. И они соперничают. Читала — не оторваться! Сейчас вообще так не живут. Разве можно представить, что кто-то сам сделает для других что-то хорошее просто так? Или делают и выставляют в соцсети, чтобы все увидели, какие они хорошие. А Тимур все делал так, чтобы никто даже не заподозрил его и команду.

— А ты бы, значит, смогла сделать такое дело, чтобы порадовать других?

— Нуу, не знаю, но, думаю, что смогла бы. У меня даже идея есть. Но я одна не справлюсь.

— Какая идея?

— Вот ты, например, знаешь, что у нас в подъезде много одиноких людей? Мне бабушка рассказывала, она со всеми общается в подъезде. Не может без этого. В Одессе так принято было. И вот, она мне рассказала про соседей. Есть Алла Андреевна, она одна воспитывает сына. Есть старичок одинокий, на 5-ом этаже. Врaч Ольга Сергеевна, не замужем. Это бабушка моя почти всех знает, а другие живут в одном доме, как чужие. Я, знаешь, что бы хотела сделать? В большом лифте накрыть стол и ездить в нем с 10 вечера 31ого декабря угощать салатами. О-па! Двери открываются, человек заходит, а там стол, свечи, фужеры, салаты... Oпeрaция «Оливье»! Представляешь, как будут все удивляться!

Максим чуть не лопнул от зависти. Почему ему не пришла в голову эта гениальная мысль?

— Давай я тебе помогу, — спокойно предложил он.

— Правда?! А стол у тебя есть? И хотя бы лишние три стула?

— Стол есть, небольшой, и возьму две табуретки.

Весь день перед 31 декабря они переписывались, чтобы все обсудить и обговорить. С Лёльчика — скатерть, одноразовая посуда, два салата — Оливье и селедка под шубой. С Максима — стол, табуретки, мандарины, конфеты и бyтылка шампанского. Шампанское Максим никогда не открывал, хотя уже учился в 10-м классе, поэтому он штудировал этот вопрос в интернете.

В 10 вечера они остановили грузовой лифт на 4 этаже, где жила Лёльчик, и, не позволяя ему закрыться, быстро накрыли стол. Зажгли высокую свечу, которую Лёльчик установила в подсвечник, и стали ездить верх-вниз.

Минут 15 никто не вызывал лифт. Вернее, поскольку они катались в лифте, то быстрее на вызов срабатывал другой лифт — маленький. Тогда было решено после остановки лифта не нажимать больше кнопки. Двери закрылись, и Максим с Лёльчиком оказались в темноте. Гoрела только свеча на столе.

Максим посмотрел на Лёльчика и увидел, что она вот-вот расплачется.

— Зря, наверное, я все это придумала. Десять часов вечера. Люди уже все давно дома. Кому придёт в голову за два часа до Нового года куда-то идти...

В это время их лифт поехал. Оба испугались и растерялись. Они ехали на первый этаж. Двери открылись. Уже занёс ногу, чтобы переступить порог лифта, какой-то мужчина в шапке-плевочке, с большим пакетом в руках, из которого торчала бyтылка шампанского. Вернул ногу в исходное положение.

На лице его читалось не поддающееся описанию выражение.

— Вы чё? — спросил он.

Максим молчал. Он чувствовал, что ничего не может сказать.

— Мы тут встречаем всех жителей и гостей нашего подъезда, чтобы поздравить с Новым годом! — услышал вдруг Максим красивый и хорошо поставленный голос Лёльчика.

— Вы заходите, угощайтесь! — приглашала она.- Вам Оливье или под шубой?

— Ну, вы даёте, ребята! — рассмеялся мужик, — вот это тема! А можно я с вами сфоткаюсь и в инсту размещу?

— Максим, открывай шампанское! Это наш первый гость! — наставительным голосом сказала Лёльчик.

Максим взял бyтылку и стал вертеть металлическую проволоку. У него не получалось. «Ну вот, не останавливайся — позорься дальше», — подумал Максим про себя, проклиная все на свете и пробуя вспотевшими руками вертеть проволочку.

— Давай, я, — предложил мужик, — меня Константином, кстати, зовут. А вас как?

— Я — Лёльчик, а он — Максим.

— Лёльчик, значит? — под звук открываемого шампанского переспросил Константин. — Ну, поехали на 9 этаж. У меня там девушка живет!

Нажали кнопку и лифт поехал. Пока он ехал, Константин запостил видео в И⃰ с подписью «Кафе у Лёльчика», съел по ложке салата, выпил чуть-чуть шампанского, отметив, что бyтылку надо расходовать экономно.

Он вышел, пообещав продвинуть идею ребят, поскольку он рекламщик, а ребята решили спуститься на 8 этаж. На 8 этаже они постояли минуты 3, потому что лифт опять кто-то вызвал и он поехал вниз.

Вторым гостем был Юрий Петрович, приехавший в гости к своему давнему другу, тому одинокому старику, о котором говорила Лёльчик. Шампанское он пить не стал.

— Вы, прям, как дети из нашей молодости, — сказал он. — Вот уж никак не ожидал такое увидеть в 21 веке.

Он вышел на своём этаже.

— Мы с Аркадием Андреевичем ещё выйдем к вам перед самым Новым годом, а это вам мандаринки для угощения, — Юрий Петрович достал пять мандаринок из стaрого кожаного портфеля.

Лёльчик была вне себя от счастья!

— Получается! Получается! — радовалась она.

Максиму тоже стало весело.

— Давай совсем по чуть-чуть шампанского? А то я какой-то зажатый. Только ты говоришь, а я, как пень, — предложил он.

Лёльчик, к его удивлению, не отказалась, и они выпили, налив на самое донышко бумажных стаканчиков.

Лифт стоял на первом этаже, когда послышался писк домофона. Громкие голоса, хохот. Вначале открылся маленький лифт.

— Нас много, надо на грузовом! Да и не втащим мы велик в этот маленький. Давайте Серегу отправим на второй этаж, тогда большой откроется, — это всё слышали ребята из своего лифта.

Дверь открылась.

— Не понял? — удивленно протянул первый, зашедший в лифт парень. Он даже отпрянул, испугавшись.

— Заходите!-пригласил Максим. — Мы тут встречаем и поздравляем жителей и гостей нашего подъезда.

— Ну, ничего себе! — трое парней и две девушки, улыбаясь и заглядывая из-за спин друзей, рассматривали обстановку лифта.

— Это сейчас такой новый тренд в тик-токе, что ли? — спросила одна.

— Нет, это наш тренд, — ответила Лёльчик, — наш нормальный тренд.

— Ну вы даёте! — произнесли они почти хором.

Ребята-студенты ехали к своим друзьям, которые снимали квартиру на 6 этаже. В подарок они везли угощение и велосипед одному из друзей, у которого вдобавок был ещё и день рождения.

Все фотографировались с Лёльчиком и Максимом и выкладывали фото в И⃰е и FB.

При взгляде на Лёльчика Максим заметил, как удивительно она преобразилась. Глаза сияли, по щекам разлился румянец, она так открыто улыбалась, так звонко смеялась, что ему хотелось смотреть на неё все больше и больше.

К половине двенадцатого в подъезде наблюдалось броуновское движение. Лифт с Лёльчиком и Максимом вызывали все чаще. Иногда двери открывались, и на пороге стояли соседи, желавшие просто убедиться, что в лифте действительно катается новогодний стол. Кто-то выносил угощение и просил добавить к поздравительному столу. Многие знакомились прямо на лестничных площадках.

Близилась полночь. Соседи смеялись, чокались бокалами, провожали старый год, один сосед предложил вынести столы и составить их в длинном коридоре. Весь подъезд ожил. В домовом чате кто-то разместил фотографии праздничного лифта, и стали приходить люди из других подъездов. Все благодарили ребят за такой прекрасный сюрприз.

Лифт поднимался и спускался. Спускался и поднимался.

Бабушка Лёльчика тоже выходила на лестничную площадку и радовалась за внучку, за себя, за людей.

*

Внезапно в лифте погас свет. Потом он лязгнул и остановился. При свете догорающей свечи Максим увидел испуганное лицо Лёльчика. Он стал стучать в двери лифта, потом нажимать на кнопки, чтобы вызвать диспетчера. Диспетчер не отвечал. Без десяти минут двенадцать.

— Как встретишь Новый год, так его и проведёшь, — грустно сказала она и добавила, — всё, свеча догoрела.

Свеча и вправду сверкнула последней искоркой и погасла. Почувствовался дымный запах воска.

— Как Новый год встретишь, так его и проведёшь, — повторил Максим, — ты встречаешь его со мной, значит, и проведёшь со мной.

— Никто не поймёт, — очень просто и без тени девичьего кокетства ответила Лёльчик, — ты красивый, а я...., я — чижиковый Лёльчик.

— Это хорошо, что нас никто не поймёт, — сказал Максим, — это иногда очень хорошо, когда никто не понимает.

Он подумал, что сейчас самое время подойти к Лёльчику и поцеловать её, но вдруг раздался голос:

— Ребят, не паникуйте! Мы сейчас вас достанем! — они узнали голос Константина.

Потом послышались ещё голоса. Кто-то громко угрожал по мобильнику: « Если не пришлёте ремонтную бригаду, я сейчас всех на уши поставлю!»

Через полчаса приехали ремонтник, чертыхающийся и проклинавший все на свете:

— Второй раз за мою жизнь такое, чтобы кто-то катался в лифте в двенадцать часов 31 декабря! Что людям не сидится-то?!

Мудрил он недолго. Лифт дёрнулся и поехал вниз. Двери открылись, но между этажами. Надо было подтянуться, чтобы вылезти из лифта. Ребят вызволили и ещё раз поздравили с Новым годом, и ещё раз сказали, какие они молодцы и какую замечательную идею придумали и воплотили в жизнь. К этому моменту достали даже реквизит из лифта: подсвечник, стол и две табуретки.

Родители позвали Максима домой, и Лёльчик засобиралась вслед за бабушкой, которая дежурила у лифта, пока их спасали.

— Вот и провели мы опeрaцию «Оливье», — улыбаясь, сказал Максим, -какие у тебя ещё есть идеи? — спросил он.

— Есть одна, — тихо сказала Лёльчик, — на миллион...

— Кто бы знал, что ты такая окажешься, — будто разговаривая вслух с самим собой, невпопад ответил Максим.

«Надо же, — думал он уже дома, — кажется, я попал...» И вдруг понял, что он так и не поздравил её с праздником. Схватил телефон и написал сообщение: «С Новым годом, Лёльчик! Предлагаю завтра совместно доесть Оливье..»

А за окном гoрела праздничная иллюминация и кто-то во дворе запускал петарды. Они взрывались зонтичными салютами и окрашивали радужными всплесками ночное небо нового дня...

Автор: Lana Kaplanova

Верочка зашла в подъезд, потопала ногами, стряхивая снег с сапог. Сняла варежку и вытерла капельку-слезинку с щеки. Медленно начала подниматься по ступенькам.

Сегодня тридцатое декабря. Завтра любимый всеми праздник, а у неё в кошельке ветер свищет. Хотя кого она обманывает? Нет у неё кошелька, негде ветру гулять. И сумочки нет — порвалась ещё летом, а на новую никак не удаётся выделить деньги. Деньги вообще странная штука — их никогда не хватает.
Хотя, судя по счастливым лицам, глядящим на неё с плакатов — нет их только у неё, у Верочки. Остальные люди вполне себе счастливы, покупают малюсенькие флаконы духов, стоимостью месячной продуктовой корзины Веры. Где справедливость?
Завтра Новый год и, наверное, ей следует радоваться тому, что ей подвернулся сегодняшний заказ на уборку. Все клининг-менеджеры распределены, а этот заказ поступил неожиданно. Конечно, девушка согласилась, хотя пришлось из-за этого пропустить занятие в колледже.
И вредная Зинаида Евгеньевна обязательно припомнит ей это на зимней сессии. Она всегда припоминает, и по закону студенческой несправедливости случается так, что именно её пары Вера пропускает. Однозначно Вселенная делает всe, чтобы сделать её жизнь ещё сложнее.
Год назад девятнадцатилетняя Вера и её шестилетняя сестрёнка внезапно остались одни, без мамы. Папы у них давно не было, как говорила покойная мать: «ушeл за цыганской звездой кочевой». А вот теперь и мама ушла на звезду, да так что шансов на то, что вернётся нет.
Вере оставалось полтора года до получения диплома, Лиза готовилась идти в школу. Верочка смело решила, что она справится со всеми трудностями — совершеннолетняя ведь. Но, не учла того, что опыта ведения хозяйства от покупки мыла до ремонта смесителя у неё нет. Что надо планировать день так, чтобы успеть забрать сестрёнку из садика, написать реферат, купить продукты, договориться с сантехником, помыть лестничную площадку, потому что в их старой хрущёвке до сих пор такие правила...
В общем, взрослая жизнь оказалась сложнее, затратнее и куда более проблемной, чем юность под маминым крылышком. Иногда у неё получалось более или менее удачно распределить деньги, но часто незапланированная трата безжалостно вносила коррективы, оставляя после себя брешь.
Вера стала искать подработки, но не очень-то её ждали. Вернее, готовы были принять на полный рабочий день, а ещё лучше на 12-ти часовую смену на склад маркетплейса. Девушка роскошью свободного времени не обладала — детский сад, колледж, домашние дела.
Первый месяц первого класса вообще оказался адом — сестрёнку к 7:45 приведи, в 11 забери и ни продлeнки тебе, ни других вариантов куда пристроить Лизу. А ещё бесконечная покупка рабочих тетрадей, взносов в фонд класса. Вера подумала, что за деньги, которые ушли на сбор первоклассницы можно и свадьбу сыграть. Хотя что она могла знать о запросах невесты, если времени на романтику у неё не оставалось? Именно после сборов в школу шаткий бюджет начало штормить словно шхуну в океане. К концу года Верочка накопила долги за квартплату и соседке тёте Маше оказалась должна, и дяде Боре — маминому коллеге.
Когда ей предложили прибраться в квартире не раздумывая, согласилась. И ещё не получив деньги, уже распределила. Вчера пришла пенсия по потере кормильца, часть — на долги по квартплате и тeте Маше; часть — закупиться продуктами впрок, дольку — на бытовую химию, капельку — накрыть новогодний стол. И останется совсем чуточка — на неё надо прожить до стипендии.
Вера протирала пыль в уютной трeхкомнатной квартире, и вздыхала про себя. Вот ведь у кого-то деньги на клининг есть, а кто-то копейки считает.
Лиза вчера спрашивала, принесёт ли ей Дед Мороз подарок. Она ответила, что, им в школе дали сладкие подарки. Но сестрёнка возразила, что это дают всем школьникам, да ещё и одинаковые. А вот будет ли лично для неё подарочек под eлкой? Вера, сказала, что не знает. А сейчас думает, что надо было честно сказать — не будет. Ну откуда ему взяться? Эх, нашла бы она на улице хотя бы тысячу рублей. Купила бы и Лизе какую-нибудь безделушку и себе хотя футболку. Но разве деньги на дороге валяются?
За два с половиной часа она управилась с квартирой. В ней и без того было чисто, всё лежало по своим местам. Сразу видно, маленьких детей здесь нет. Даже странно зачем её позвали. Возможно, хозяева просто не знают куда потратить деньги. Девушка собралась уже уходить, когда её остановила хозяйка квартиры:
— Вера, спасибо вам за работу. Вы очень хорошо прибрали. В агентстве я сейчас подтвержу работу. Но не могли бы вы мне ещё немного помочь?
— А что надо делать?
— Комнату украсить. Муж пригласил коллег на встречу Нового года, а у меня так некстати прихватило спину. Поэтому я прибраться вас пригласила. Мне хотелось бы украсить гостиную, но боюсь, сама я не справлюсь. А муж вернётся поздно. Не поможете?
— Мне сестрёнку надо забрать, но давайте помогу, если не очень долго.
— Думаю, мы быстро управимся. Пойдёмте, я покажу вам где лежат украшения, они наверху, я сама не достану.
Через десять минут Вера с хозяйкой квартиры, распаковывали коробки. Шелест мишуры, блеск игрушек, всё такое нарядное и красивое, что на несколько минут девушка забыла о своих печалях. Игрушки были дорогие, стеклянные, не то, что у них дома пластиковые. И мишура целая, а не кусочками. Фигурки настолько красивые, что из рук выпускать не хочется. Они как произведение искусства, хочется их рассматривать.
— Eлку, наверное, ставить не будем... — Вывел её из задумчивости голос хозяйки.
— Почему?
— Дети уже выросли, разъехались, внуков ещё не подарили. А для взрослых немного украшений достаточно. Сейчас я расставлю фигуры, а вы, Верочка, развесьте мишуру.
— А мне кажется жалко держать такую красоту в коробке. Если сейчас не использовать, то они ещё год будут лежать.
— Хм, — хозяйка задумалась, — Наверное, вы правы. Давайте украсим и eлку. Тем более у нас есть маленькая, на стол. Какой Новый год без eлки?
Хозяйка объяснила, что куда развесить и Вера с энтузиазмом принялась наряжать комнату. Прицепляла мишуру и радовалась, что Лиза у подружки и время у неё есть. Она словно окунулась в детство, когда с нетерпением ждёшь Нового года и наряжать дом само по себе праздник.
Вместе с хозяйкой, которую как выяснилось, зовут Ирина Алексеевна, украсили маленькую eлочку, расставили фигурки, включили гирлянды. Вера предложила добавить украшений на кухню и в прихожую. Вскоре квартира преобразилась, и настроение у девушки стало заметно лучше. Она уже не думала о деньгах, их вечной нехватке и о том, что завтра праздник, а у них будет очень скромный стол.
С сожалением поняла, что делать здесь больше нечего и пора уходить.
На пороге Ирина Алексеевна протянула ей конверт:
— Верочка, я знаю, что за уборку вам перечислит агентство. Примите, пожалуйста, от меня новогодний подарок.
— Ой, неудобно...
— Возьмите, — она вручила ей конверт. — Деньги лишними не бывают. Но пообещайте, что потратите их на какую-то приятность для себя и для сестрёнки. И ещё, подождите минутку.
Женщина открыла шкаф купе, принялась что-то искать.
— Вот! Еле нашла. — Она протянула девушке маленький яркий рюкзачок. — Я это выиграла в каком-то розыгрыше торгового центра. Но я не ношу рюкзаки и расцветка молодёжная. Возьмите, пожалуйста, он новый, видите, даже бирку не отрезала.
— Спасибо, — шeпотом сказала девушка, а в глазах немного защипало. — Спасибо вам большое, я как раз хотела рюкзачок. Даже не знаю, как вас благодарить.
— Вы мне очень помогли, Верочка! Мы уже несколько лет так не наряжаем дом, вроде дети выросли, а нам не надо. А оказалось что надо, потому что даже настроение новогоднее появилось. Хорошего Нового года вам, Вера.
— Спасибо, и вас с наступающим. Пусть сбудутся все желания!
— Дай-то Бог...
Вера сбежала по ступенькам и, только выйдя из подъезда, открыла конверт. В нём лежали две купюры достоинством тысяча рублей каждая. Неслыханное богатство для Веры. Она представила, как будет радоваться Лиза кукле, которую найдёт послезавтра под eлкой. Подумала о том, что купит рыбы и мандаринов. И о том, что здесь ещё на футболку останется.
В глазах снова защипало. Неужели так бывает? Она только сегодня думала, что надо как-то изловчиться и купить рюкзак — ключи постоянно рвут карманы пуховика и вообще это так неудобно ходить без сумочки. И сегодня же думала, что очень хочется сохранить веру Лизы в Деда Мороза. И вот чудеса — всё сбылось.
«Спасибо» — прошептала она кому-то и поспешила в магазин. Сейчас она всё купит, отнесёт домой, спрячет подарок и заберeт сестрёнку от подруги.
Надо бы и им прибраться дома...

*

Во фруктовом ларьке набрала большой пакет мандаринов. В таких ларьках они всегда вкуснее, чем в супермаркетах. Перед ней в очереди стояла бабушка с лимоном и двумя огурцами.
— Это всё? — спросил усатый продавец.
— Всё, на остальное моей пенсии не хватит.
— Восемьдесят четыре рубля.
Бабушка расплатилась и вышла. Вера купила мандарины и спросила:
— Можете мне разделить на два пакета?
Продавец пожал плечами и пересыпал половину в другой пакет. Девушка вышла из ларька, посмотрела по сторонам и сразу увидела ту бабушку. Догнала её:
— Возьмите, пожалуйста. С Новым годом!
— Доченька, ты что?
— Берите, берите, у меня ещё есть. А в Новый год должны случаться чудеса.
— Ну спасибо, дочка. Дай Бог тебе здоровья!
Бабушка, улыбаясь, пошла домой. Как давно она не ела сочных мандаринов! Поднявшись в квартиру, вспомнила, а ведь у неё лежат коробки с новогодними игрушками. Отнесёт-ка она их соседям, у них дети мал мала меньше, наверное, не до игрушек.

*

Лариса устало помешивала суп. Они недавно переехали в эту квартиру. Да однокомнатная на первом этаже. Да, они впятером здесь еле умещаются, но зато это своя квартира. Жалко только денег на ремонт нет, да какой ремонт — даже eлку решили не покупать, потому что украшать нечем. Вон пару веточек муж принёс, мишуру повесили вот и всё. А хотелось бы превый Новый год в своей квартире отметить как положено, чтобы запомнилось. Эх, ну да ладно, не хто главное...
Из раздумий её вывел звонок в дверь. Хм, кто бы это мог быть?
— Лариса, здравствуй. Я вот твоим деткам по мандаринчику принесла.
— Спасибо, баб Люда. Они любят! — по обе стороны от женщины тут же появились дети и ухватились за материнские ноги.
— Ларочка, у меня хорошая искусственная eлка есть. И игрушек две коробки. Мне не надо, а вам, думаю, в самый раз будут. Заберёшь?
— Ой, нам и ставить-то некуда...
— Она небольшая, найдeшь куда пристроить. Тем более всего на недельку, а праздники кончатся, уберeшь.
— Возьму, баб Люда, возьму! А то мы ещё не купили, а праздник уже завтра.
— Зайди тогда ко мне, я сама не унесу.

*

Через полчаса Лариса с детьми украшали eлку в своей квартире. Первый Новый год в своей квартире и вот чудо — с eлкой!
«У меня же новый халат лежит, свекровь дарила, а мне он маленький. Зато тeте Наташе со второго этажа должен подойти. Занесу-ка ей, с Новым годом поздравлю. Чего он место в шкафу занимает? И холодец уже застыл, угощу её и бабу Люду тоже. В Новый год должны происходить чудеса. Разве вот это не чудо?» — она, улыбаясь, смотрела как пятилетняя Алeнка развешивает игрушки на зелёную красавицу...

*

Одно маленькое доброе дело способно запустить цепочку доброты.
И в мире станет теплее. Я в это искренне верю

Автор: Айгуль Галиакберова

Тридцать первого декабря Елена Сергеевна шла по городу и пыталась не поскользнуться. Прохожие спешили по своим делам и не замечали Елену Сергеевну.

Если бы вдруг кто то из них задержал на Елене Сергеевне свой взгляд, то он увидел бы скромно одетую молодую горожанку лет25-28.
Из под шапки видны были светлые волосы, на ненакрашенном лице были видны голубые глаза, узкий рот и чуть большеватый носик.
Лицо у Елены Сергеевны было « никакое» по мнению ее и большинства окружающих, но однажды подруга Елены Сергеевны, сказала что лицо у неё уникальное, что опытный визажист сможет нарисовать на этом лице все: от роковой красавицы до нежной скромницы.
Девушка почему то запомнила это и часто повторяла про себя.
Настроение у Елены Сергеевны было не праздничным, потому что итоги года, да и жизни, были не утешительными.
Вот уже три года Елена Сергеевна учила людей литературе.
Люди учиться не хотели.
В колледже, где преподавала Елена Сергеевна, учились не по желанию, о так чтобы хоть какое то образование было.
Раньше это было ПТУ и после девятого класса там можно было получить рабочие специальности.
Единицы мечтали быть слесарем или маляром, большинству просто нужен был хоть какой то диплом.
Теперь это колледж, но кроме названия ничего не изменилось.
Первый год Елена Сергеевна пыталась привить подросткам прекрасное, плакала по ночам от того что никому это прекрасное было не нужно.
В следующем году она придумала тактику, которой придерживалась и до сих пор.
Она находила среди множества глаз студентов одни, те которым было действительно Интересно, и рассказывала именно для этих глаз.
Но даже при наличии умных глаз работа скорее приносила ей разочарование чем удовольствие.
В личной жизни тоже все было плохо.
Нет на первый взгляд все было нормально.
Муж, квартира.
Но и тут все было тяжело.
Муж изначально был лоботряс и любитель выпить, но девушке казалось что это просто молодость и он изменится.
Он работал грузчиком в торговой сети и его все устраивало. « ну а че детей пока нет, нам на двоих хватает. Вот как дети пойдут, то и карьера пойдёт»говорил муж.
Но дети все никак не шли.
Год назад выяснилось что у Елены Сергеевна никогда не будет детей, причём диагноз ее чудес не предполагал.
Это известие подвергло молодую учительницу в шок, а мужу развязало язык и дало оправдание всему.
Если он приходил пьяный, то тут же начинал песню « какая же ты баба если родить не можешь? Ради кого мне корячиться».
Елена Сергеевна в принципе была с ним согласна. « какая я баба- никакая я баба. А была бы другая может и он был бы другой. Говорят же что мужчину делает женщина»- думала она про себя.
С такими мыслями домой и пришла.
Нарядила в одиночестве ёлку, пожарила курицу.
Бутылку шампанского и цветы подарили ученики.
Позвонила родителям, живущим в трехста километров, выслушала от них пожелания и села ждать мужа.
У мужа был корпоратив.
Какой корпоратив 31 у грузчиков?
Муж называл любую свою пьянку корпоративом.
В 23.15 пришёл муж.
Пьяный и веселый.
На его шарфе почему то была помада.
« снегурка поцеловала» почему то смутившись сказал он Елене Сергеевне.
Когда муж раздевался, Елена Сергеевна поняла, что снегурка ещё терлась об мужа, предварительно сильно надушившись.
Больно почему то от этого не было.
Почему то было смешно представлять, как об пьяного мужа трется снегурка пьяная.
Снегурка трется а муж пропитывается духами, ровно так же как Елена Сергеевна тепла об курицу чеснок, перед тем как засунуть ее в духовку.
« Муж новогодний, в снегурке маринованный «/ почему то подумала она.
Но даже от этой мысли больно не стало.
« Я сухарь»- подумала Елена Сергеевна.
« Ленок я прилягу не буди меня»- сказал потертый снегуркой муж.
«А новый год»- спросила учительница.
« какой к черту Новый год? Были бы у нас дети тогда понятно был бы праздник, Деда Мороза бы позвали. А так какой к черту Новый год. Не смеши»- проваливаясь в сон сказал муж.
И вот до нового года осталась пара минут.
Елена Сергеевна налила себе шампанского, почему то горько заплакала и под бой курантов сбивчиво загадала себе новое все, следующий Новый год встречать с принцем и дочь».
Наступил Новый год.
Все в жизни Елены Сергеевны началось стремительно меняться.
Муж сказал что от него беременна Женщина.
« наверное это снегурка. Может они снегурки так и размножаются – путём трения об мужика в новогоднюю ночь»- подумала Елена Сергеевна.
Горя не было, была та же опустошённость что и до известия.
Дальше развод и делёж Квартиры.
В конечном итоге Елене Сергеевне повезло. К началу лета она оказалась свободной женщиной и хозяйкой уютной однокомнатной квартиры на другом конце города.
Рядом с новой квартирой располагалась школа, куда по счастливому стечению обстоятельств, требовался учитель русского и литературы.
Первого сентября Елена Сергеевна зашла в класс к 5 « а» и увидела много умных глазок и поняла что ей здесь понравится.
Так и оказалось.
Вдруг выяснилось, что она очень инициативная и что ее старания и знания кому то нужны.
Она отдавалась работе целиком, а по вечерам, сидя в своей уютной квартире рисовала.
Ей вдруг захотелось рисовать.
Она рисовала цветы и море, дома и людей.
Эти картины конечно же были наивны и профессионализмом там и не пахло, но в них чувствовалась душа.
Где то с начала осени, сидя за завтраком у окна, Елена Сергеевна стала замечать молодого мужчину рано утром идущего куда то с маленькой дочкой.
Мужчина был симпатичным, а малышка прехорошенькой.
Но оба были какие то замызганные.
У девочки то колготки спущены на бант набок, у мужчины не доглаженные рубашки.
« эх были бы они мои я бы их так из дома не выпустила»: думала Елена Сергеевна.
Иногда она встречала этого мужчину с девочкой в подъезде и здоровалась с ними, оказалось они живут прямо над ней.
Маму девочки она не видела не разу.
Однажды кто то ночью позвонил в ее дверь.
Сначала она думала не открывать, не кому было тревожить ее в такой поздний час, но потом потом решилась и пошла к двери.
«Кто там?»- спросила она.
« извините. Это сосед с верху. У вас не будет водки».
Елена Сергеевна обалдела!
«Это ж надо наглости набраться. У них ребёнок, а они бухают и побираются» подумала она, но дверь почему то открыла.
За дверью стоял встревоженный сосед.
Оказалось что его зовут Витя и водка нужна чтобы обтереть ею маленькую Леру, которая наелась на улице снега и затемпературила.
Оказалось что живут они без мамы, мама погибла год назад.
Все это сбивчиво рассказал Витя и опять попросил водки.
Елена Сергеевна сказала что водки нет, что так лечить ребёнка нельзя, но она может посидеть с Лерой пока Витя сбегает в аптеку.
На том и порешили.
Елена Сергеевна поднялась в квартиру и увидела, что Лера уснула.
В квартире был « мужской порядок». Полное отсутствие уюта но соблюдение всех гигиенических норм.
В углу комнаты стояла гладильная доска на которой огромной кривой башней возвышалось белье: Витины рубашки, Ленины платьица.
Сама не понимая зачем Елена Сергеевна начала гладить и очнулась только тогда когда услышала Витин шёпот: « ну что вы! Не стоило. Мне так неудобно». Оказалось он уже успел сбегать в аптеку.
Елене Сергеевне тоже почему то стало неудобно, как будто она сделала что то противоправное.
А дальше они сидели на кухне и тихонько болтали.
Болтали обо все на свете, так как будто знали друг друга уже тысячу лет.
Видимо болтали громковато, потому что Лера проснулась и зашла в кухню.
« папа, папа расскажи мне сказку»: потребовала Лера как будто не замечая Елену Сергеевну.
И вдруг второй раз за ночь Елена Сергеевна сделала то чего не собиралась.
Она сказала обращаясь к Лере : « а хочешь я расскажу тебе сказку. Я знаю тысячи сказок и мне некому их рассказать.»
Лера несколько секунд подумала и протянув ладошку сказала: « хочу но не про трёх поросёнков».
Елена Сергеевна взяла в руку маленькую ладошку и подумала что температура спала, ручка у девочки была прохладной.
А дальше все понеслось стремительно.
Почти каждый вечер Виктор смущённо звонил Елене Сергеевне и смеясь говорил что « Лера ждёт свою шахрезаду и ему очень неудобно».
Оба уже понимали, что дело не только в сказках.
Они смеялись и все повторялось : сначала сказка Лере, потом разговоры на кухне.
Так прошло почти два месяца.
Наступал Новый год.
В один из вечеров, после сказки про Чубо, на кухне Виктор предложил встречать Новый год вместе и первый раз поцеловал Елену Сергеевну.
Сердце ее забилось.
« надо же я не сухарь»: подумала она.
До нового года осталось несколько минут.
В уютной квартире стоял хорошо накрытый стол, молодой мужчина в идеально выглаженной рубашке играл на ковре с маленькой девочкой с большим бантом на голове.
Бант был идеально выглажен и ровно завязан- просто эталонный был бант.
На кухне молодая красивая Женщина вынула из духовки праздничного гуся.
И вдруг девочка прибежала на кухню, обняла женщину маленькими ручками и сказала : « Лена, а ты будешь загадывать желание? А ты раньше загадывала? А у тебя сбывалось?»
За спиной девочки стоял мужчина.
Женщина подхватила девочку, поцеловала в щеку.
Потом посмотрела на мужчину.
На голове мужчины была детская Корона.
Эту корону Лена сама покупала несколько дней назад на утренник в садик Лере.
Мужчина улыбался.
« Лен смотри а папа принц. А он тебе нравится? »: смеясь сказала Лера.
Елена Сергеевна на секунду мысленно перенеслась в свой прошлый Новый год.
« хочу все новое, встречать Новый год с принцем и дочку»: послышался ей собственный шёпот.
Она засмеялась, обняла Леру и сказала : « конечно сбывалось. Вот прям сейчас взяло и сбылось.»

ПОРА УХОДИТЬ...
Пёс поднял голову и взглянул на него такими глазами, что у старика что-то дрогнуло внутри.
— Ну что, братец, — начал было Виктор Сергеевич и осёкся.
А потом случилось то, что изменило всё окончательно.

— Опять ты здесь, — проворчал Виктор Сергеевич, глядя на лохматую дворнягу, свернувшуюся калачиком у его калитки. — Ну и что мне с тобой делать?
Пёс поднял голову и взглянул на него такими глазами, что у старика что-то дрогнуло внутри.
В этом взгляде читалась не просто просьба — в нём была какая-то безысходная тоска, так похожая на ту, что поселилась в его собственной душе после всего.
Февральский ветер швырнул в лицо горсть колючего снега, заставив Виктора Сергеевича поёжиться и плотнее запахнуть старую куртку.
— Ладно, сиди. Только не думай, что я тебя насовсем тут оставлю.
Он медленно побрёл к дому, стараясь не поскользнуться на обледенелой дорожке. Старые кости уже не те, что раньше — одно неверное движение, и привет больница. А кому он там нужен? Никому.
В доме было холодно и тихо. Как всегда. Виктор Сергеевич механически включил телевизор — просто чтобы не слышать этой давящей тишины. Диктор что-то вещал про международную обстановку, но слова пролетали мимо сознания.
Взгляд упал на фотографию на стене: они с женой и сыном на даче, все улыбаются, счастливые. Господи, неужели это было всего пять лет назад? А кажется — в другой жизни.
Сначала ушёл сын. Нелепая авария на пустой дороге. А через год не выдержало сердце у Анечки. Врачи говорили — инфаркт, но Виктор Сергеевич знал: она просто не смогла жить без Димки. Да и он сам едва не последовал за ними тогда.
Вой за окном вырвал его из горьких воспоминаний. Пёс! Он же там совсем замёрзнет в такой мороз.
— Да чтоб тебя, — проворчал старик, натягивая куртку. — Говорил же — не приживайся тут.
Дворняга всё так же сидела у калитки, только теперь дрожала крупной дрожью.
— Ну-ка, иди сюда, — Виктор Сергеевич присел на корточки, протягивая руку. — Не бойся.
Пёс неуверенно приблизился, принюхиваясь. А потом вдруг лизнул морщинистую ладонь и завилял хвостом — слабо, будто спрашивая разрешения.
— Эх ты, горемыка, — вздохнул старик. — Ладно, пошли в дом. Только на одну ночь, слышишь? Утром чтоб духу твоего тут не было.
В тепле пёс отогрелся, повеселел. Виктор Сергеевич налил ему воды, а потом, подумав, достал из холодильника остатки вчерашнего супа, немного подогрел.
— На вот, поешь. Небось голодный?
Дворняга уплетала суп с такой жадностью, что было ясно — не ела несколько дней. А может, и дольше.
— Да уж, досталось тебе, — пробормотал старик, разглядывая своего нежданного гостя. — И кто тебя такого породил? Ни породы, ни красоты.
Но это была неправда. Что-то было в этой дворняге... Что-то особенное. Может, взгляд — умный, всё понимающий. Может, хвост, которым он так радостно вилял в ответ на каждое слово. А может, просто то, как он смотрел — словно видел Виктора Сергеевича насквозь, всю его одинокую душу.
Ночью пёс устроился на старом коврике у двери — даже не пытался забраться на диван или кресло. Только вздыхал иногда во сне, да поскуливал тихонько.
Виктору Сергеевичу не спалось. Он лежал, прислушиваясь к этим звукам, и думал о том, как давно в его доме не было слышно ничего живого.
Утром он первым делом выглянул в коридор — там ли его ночной гость? Пёс был там. Сидел, виновато опустив голову, словно понимал — пора уходить.
— Ну что, братец, — начал было Виктор Сергеевич и осёкся.
За окном мела метель, да такая, что в двух шагах ничего не разглядеть.
— Вот же погода, — проворчал он. — Ладно, побудь ещё немного. В такую метель только собак на улицу выгонять.
Пёс благодарно завилял хвостом.
Дни потянулись один за другим. Каждое утро Виктор Сергеевич говорил себе — всё, сегодня точно выставит дворнягу. А каждый вечер находил причину этого не делать: то снег, то дождь, то просто «поздно уже».
Пёс тем временем обживался. Научился проситься на улицу, деликатно поскребывая дверь. Не попрошайничал, но с благодарностью принимал любое угощение. А главное — он словно чувствовал настроение хозяина.
Когда Виктору Сергеевичу становилось совсем тоскливо, дворняга подходил, клал голову ему на колени и смотрел своими умными глазами. И от этого взгляда на душе теплело.
— Дружок ты мой, — как-то сказал старик, почёсывая пса за ухом. И вдруг понял — вот оно, имя. То самое, правильное. — Дружок!
Пёс радостно гавкнул, словно соглашаясь.
А потом случилось то, что изменило всё окончательно.
Виктор Сергеевич возвращался из магазина, прижимая к груди пакет с продуктами. Дорожка предательски обледенела, припорошенная свежим снегом. Он шёл осторожно, маленькими шажками, но всё равно не заметил блестящую наледь под снегом.
Нога поехала в сторону, пакет выпал из рук. Отчаянная попытка удержать равновесие только ухудшила ситуацию — он рухнул на бок, и острая боль пронзила бедро. Банка тушёнки откатилась в сугроб, рассыпался пакет с крупой.
— Чтоб тебя, — процедил он сквозь зубы, пытаясь подняться. Но тело не слушалось. Каждое движение отзывалось такой болью, что темнело в глазах.
Вокруг ни души — в такой мороз все сидели по домам. Телефон, как назло, остался на тумбочке. А холод уже пробирался под куртку, заставляя дрожать всем телом.
— Дружок! — позвал он в отчаянии. — Дружок!
Пёс услышал зов даже через закрытую калитку. Заметался по двору, скуля и подвывая. Виктор Сергеевич видел его мечущийся силуэт за штакетником — как же он выберется?
Но Дружок недаром прожил на улице — он помнил все лазейки. Нырнул под забор в том месте, где когда-то сам прокопал ход, и через мгновение уже был рядом с хозяином.
Скулил, лизал лицо, пытался подлезть под спину, словно хотел помочь подняться. А потом замер, будто что-то решив для себя.
— Куда же ты? — только и успел крикнуть Виктор Сергеевич, увидев, как пёс сорвался с места и побежал к дороге.
Дружок нёсся со всех лап, высматривая прохожих.
Завидев человека в конце улицы, помчался к нему. Лаял, отбегал немного и возвращался, явно показывая — иди за мной!
Через несколько минут послышались быстрые шаги.
— Эй, с вами всё в порядке? — молодой мужчина склонился над Виктором Сергеевичем. — Я шёл мимо, а тут собака. Прямо под ноги бросилась, тянет за собой.
В приёмном покое больницы Виктор Сергеевич места себе не находил. Нет, не из-за боли — врачи уже вкололи обезболивающее. Его мысли были только о Дружке.
— Сестричка, — окликнул он молоденькую медсестру, — телефон бы мне. Позвонить надо срочно.
— Вам сейчас волноваться нельзя, — строго ответила та. — Вот перевезут вас в палату.
— Да какое волноваться! У меня собака дома одна осталась. Замёрзнет ведь, голодная.
Что-то в его голосе тронуло медсестру. Может, искренняя тревога, может, дрожащие нотки отчаяния.
— Ладно, держите, — она протянула свой мобильный. — Только быстро.
Виктор Сергеевич трясущимися пальцами набрал номер соседки.
— Маша, Марья Петровна! Христом Богом прошу — выручай. Я в больнице. Да нет, жив-здоров, только нога. Слушай, там у меня Дружок один остался. Ключ под старым цветочным горшком, знаешь? Покорми его, пожалуйста. И печку затопи, а то замёрзнет совсем.
— Господи, Вить, да о чём речь! — всплеснула руками на том конце провода Марья Петровна. — Я прямо сейчас побегу. Не волнуйся, присмотрю за твоим охранником.
И правда — уже через час прислала фотографию: Дружок, довольный, вылизывает миску с остатками домашнего борща.
— Ишь ты, разбаловала его соседка, — улыбнулся Виктор Сергеевич, разглядывая фото. На душе потеплело.
Уже потом, когда наложили гипс и перевели в палату, он наконец осознал — а ведь Дружок действительно спас ему жизнь. В такой мороз долго на земле не пролежишь.
Вернувшись домой, он первым делом обнял своего спасителя.
— Ну всё, всё, — бормотал он, чувствуя, как пёс дрожит от радости. — Теперь мы с тобой точно одна семья. Никуда я тебя не отпущу.
А Дружок и не собирался никуда уходить. Он нашёл свой дом.
Прошла зима. В палисаднике зацвели первые тюльпаны — Анечка всегда любила эти цветы.
Виктор Сергеевич сидел в старом кресле на веранде, глядя, как Дружок гоняет воробьёв. Вот уже и будка у него есть — сам смастерил, руки-то помнят. И миска своя, и даже ошейник с медальоном, где выгравировано имя и адрес.
— Вить, к тебе можно? — соседка, Марья Петровна, заглянула через забор. — Я тут пирожков напекла.
— Заходи, конечно! — улыбнулся он. — Сейчас чайник поставим.
Дружок радостно подбежал к калитке — он уже знал, что у Марьи Петровны всегда найдётся для него что-нибудь вкусное.
— Ишь, как похорошел твой охранник-то, — заметила соседка, присаживаясь рядом. — И ты, Вить, другой совсем стал. Улыбаться начал.
Виктор Сергеевич только кивнул. Да, он изменился. Научился снова улыбаться. Научился радоваться мелочам — утренней прогулке с Дружком, тёплому солнцу, запаху весны.
А вечером они снова сидели вдвоём у камина — старик и его верный друг. За окном шумел весенний дождь, но им было тепло и уютно.
— Знаешь, Дружок, — тихо сказал Виктор Сергеевич, глядя на огонь, — а ведь это ты меня спас. Не тогда, на льду. А гораздо раньше. Когда появился у моей калитки.
Пёс поднял голову и посмотрел на него своими умными глазами. В их глубине плясали отблески пламени, а может — отражалась та самая душевная теплота, которая соединила два одиноких сердца.

из инета

Друг в подарок.
Котёнка подобрали в лютый осенний дождь. Как из ведра!
Лужи были такие, что мужчина, перепрыгивая через них, просто упал, в конце концов. И ткнулся лицом прямо в мокрую и дрожащую спинку. Малыш почти утонул, осталось совсем немного...

• Ах, ты господи! – сказал мужчина и, уже не отряхивая грязь и воду, стекавшую с него ручьями, поднял малыша и пошёл домой.

Дома была жена и кошка Алиска – брутальная и своенравная дама. Не дама, а драма, если точнее. Драма, которую она тут же и устроила:
"Принесли домой чёрт знает что!!! Оно грязное, блохастое, а у меня тут порядок!!!" – Алиска ходила по квартире и отчаянно орала. В её крике была обида на хозяев и обещание мести...
Но что делать?
Жена помыла котёнка тёплой водичкой, высушила феном и накормила тёплым молочком из сосочки. Наеденное маленькое пузо довольно урчало. И малыш, вытянувшись на тёплых, женских ладонях, уснул.

• Теплыш, – назвала его жена.

Теплыша пришлось охранять от Алиски – она взялась изводить котёнка постоянными шлепками и криком, от которого тот сжимался, прижимал ушки к голове и старался спрятаться.
Жена отчитывала скандальную даму и ломала голову над тем, как примирить этих кошачьих...
Но вопрос решился сам собой, вернее, при помощи Скели.
Скеля – сокращённое от скелетика, на которого через несколько дней наткнулась жена. Она не смогла пройти мимо истощенного пса, который дрожал на дожде и осеннем холоде, и уже явно отходил в мир иной...
Со Скелей пришлось повозиться. Он никак не хотел жить. Смотрел на странных людей недоумевающим взглядом, который говорил:

• Зачем? Зачем это вам? Я же бездомный пёс...

Никакие объяснения не действовали. Сестра жены, ветеринар, ставя ему у них дома системы с физраствором и витаминами, констатировала:

• Не жилец. Я таких много видала. У него в глазах стоит смерть. Напрасно бьётесь. Он просто решил умереть... Переполнилась его чаша терпения.

И, наверное, умер бы Скеля, если бы не Теплыш...
Убегая от очередного приступа злости у Алиски, он забился подмышку Скели и спрятался там, прижав ушки.
Скеля, наблюдавший за происходящим, прижал к себе серого малыша.
Алиска недовольно фыркнула, но отошла в сторону. С собакой она связываться не решалась. Просто шипела на Скелю из дальнего угла.
Малыш всё понял. Он прижимался к собаке и тихонько мурлыкал. И Скеля передумал умирать. Ведь ему теперь надо было заботиться о своём маленьком друге.
Тем более, что Теплышу хотелось играть. Он ползал по телу Скели и кусал его. То за уши, то за хвост. Скеля блаженно повизгивал. А жена, наблюдая за этим, почему-то плакала.
Пришедшая через пару дней сестра-ветеринар страшно удивилась:

• Жив?!!! – изумилась она и попробовала поставить ещё одну систему с витаминами, но Скеля категорически отказался. Ему хотелось играть с Теплышом.

Жена с сестрой пили чай с тортиком и наблюдали за тем, как собачий скелетик пытается на разъезжающихся от слабости лапах успеть за юрким котёнком.

• А ведь он выкарабкается, – заметила сестра.
• Вот и я так думаю, – согласилась жена.

И Скеля стал идти на поправку не по дням, а по часам. А когда он совершенно оправился, мужчина надел на него красивый ошейник и длинный поводок.
Но Скеля взял в зубы за шкирку Теплыша. Он посмотрел на мужчину просительным взглядом.

• Что делать? – спросил мужчина у жены.
• Пошли вместе, – вздохнула она в ответ.

Всё прошло нормально. Малыш бегал вокруг Скели, а тот радостно лаял и пытался побежать.

• Надо ещё немного подождать, Скеля, – сказала жена. – Пусть к тебе вернутся силы, вот тогда и побегаете вместе...

Короче говоря, домой они вернулись в отличном настроении. И малыш попытался перебежать залу к миске с едой, но – в засаде сидела Алиска.
Она выскочила из-за шкафа и, дико взвизгнув, отвесила Теплышу затрещину. Котёнок жалобно пискнул и сжался в клубочек, и тут по полу зацокали собачьи когти.
Перед Алиской выросла худая, но вполне себе убедительная и недовольная морда Скели... Жена напряглась и уже готовилась разнимать драку, которой, впрочем, не случилось.
Алиска отскочила в сторону и, ворча что-то своё про дурных собак, гадких котят и сумасшедших людей, гордо удалилась, вздёрнув и распушив хвост.
Скеля смотрел ей вслед, и в его глазах не было злобы. Он был уличным бездомышем, его друг Теплыш был таким же, а Алиска...
Алиска просто уже забыла о том, как одним зимним утром её точно так же принесли домой маленьким, замёрзшим котёнком.
Теперь у Теплыша был свой собственный друг и защитник.
Как сказала сестра жены:

• Вы принесли с улицы подарок для Теплыша – друга.

Поэтому, Скелю переименовали в Подарок. Так и звали его:

• Подарок! Иди сюда! Гулять идём.

Во-первых, это и звучит приличнее и красивей. Во-вторых, какой же он Скеля? Толстенькая и самодовольная овчарка-полукровка играет на лужайке с большим серым котом и радостно лает.
Где вы тут видите Скелю?
Подарок!!!
Алиска смирилась с положением дел. И теперь даже сама иногда играет с дружной парочкой дома. На улицу она не ходок. Боится...
В общем, всё сложилось ко всеобщему удовольствию.
У Теплыша есть Подарок.
У Подарка есть Теплыш и его люди.
А у Алиски... Ну, тут особый случай. У Алиски – характер, я вам скажу, дамы и господа. Ничего не поделаешь.
Но главное, что у них всё хорошо.
Чего и вам всем желаю.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО.

ПОДАРОЧЕК К НОВОМУ ГОДУ
Я стояла посреди комнаты, ругала себя нехорошими словами и в тоске смотрела на елку, вокруг которой бродила кошка Муська, осторожно трогая лапкой пушистые ветки.. Надо ж было выложить последние деньги, ну что я за дура? А теперь вот наряжай эту лесную красавицу в гордом одиночестве...

Сын Котька в армии, я пойду встречать Новый год к Скворцовым. Ну и кому нужна эта елка? Муське, что ли? А с другой стороны – что за Новый год без елки? Сегодня все неприятности обрушились на меня: горячую воду отключили, как только я намылила голову, газ еле горел, батареи чуть теплились, порвались любимые колготки, на улице шел дождь, деньги кончились. Не могла же я идти к Скворцовым с пустыми руками, пришлось купить бутылку шампанского, банку шпрот, сделать свои фирменные салаты. В итоге я провозилась на кухне весь день, а теперь, поставив пирог в духовку, решила заняться елкой. Встала на табуретку, открыла дверцу антресоли, взялась за коробку, не удержала равновесие – и бац! Приземлившись, подергала руками и ногами – вроде, все цело, разве что синяк будет на интересном месте. Лежа на полу среди блестящей мишуры, я пыталась заняться аутотренингом: мои неприятности решили объявиться именно сегодня, чтобы не тащиться за мной в Новый год. Следующая попытка достать елочные игрушки оказалась более удачной.
Я как раз собиралась пойти на кухню, посмотреть пирог, когда в дверь позвонили. На мое робкое: «Кто?» раздалось весьма праздничное: «Телеграмма!» Я открыла дверь настежь и не успела опомниться, как оказалась в другом конце прихожей в крепких мужских объятиях, мой крик замер на губах при виде вполне конкретного пистолета, я лишь смогла прошелестеть: «Вот это подарочек к Новому году!» Тут же сильная рука зажала мне рот. В это время я услышала топот ног по лестнице сначала вверх, потом вниз. Хватка ослабла, и я смогла хоть немного разглядеть инородный предмет в моем доме, который представлял собой мужчину средних лет, грязного и небритого. Я промямлила на одном дыхании:

• Господин бандит, вы, наверное, ошиблись адресом, у меня взять-то нечего, я простая бюджетница, а вы же в курсе, какая у нас зарплата, кстати, ее тоже к празднику не дали, – он на это не среагировал, продолжая удерживать меня одной рукой.
• Сколько этажей в доме?
• Четыре.
• Подвал, чердак есть?
• Все есть.
• А теперь слушайте меня внимательно: если кто-либо будет спрашивать про мой визит, имейте в виду, меня здесь нет и не было, терять мне нечего, и он вежливо так потряс пистолетом у моего носа, мол, можно познакомиться с этой игрушкой и поближе.

Я еще не успела обдумать ситуацию, когда раздался звонок в дверь. Мой бандит тотчас же спрятался за занавеской, где висела верхняя одежда. На сей раз на мое: «Кто?» в ответ раздалось совсем не праздничное: «Милиция!» Памятуя прошлый неудачный опыт, я накинула цепочку и приоткрыла дверь, мне в нос быстро сунули что-то красное: не то удостоверение, не то расческу, я не успела разглядеть. Обладатель этого предмета был одет в шикарную дубленку, в руках держал мобильник, я удивилась: живут же некоторые бюджетники.

• Мы разыскиваем опасного преступника, который скрылся в вашем доме. Вы никого не видели? – За доли секунды мне предстояло выбрать, встречать Новый год у себя дома, но в комплекте с вооруженным бандитом, или в отделении милиции за составлением протокола допроса, но, рискуя при этом получить пулю. Выбор я сделала в пользу родного дома в надежде, что пуля останется там, где сейчас и находится.
• Нет, я никого не видела. Понимаете ли, у меня сейчас мой бой френд, ну мы несколько своеобразно провожаем старый год, – я противно захихикала, изображая эдакую разбитную бабенку, – и нам сейчас не до преступников.
• В общем, если кто-то подозрительный объявится, махните в окно, там мой напарник в машине.

Я пообещала дать знать, если что-то обнаружу. Обладатель дубленки стал звонить в соседнюю квартиру, я захлопнула дверь и выглянула в окно, там стоял крутой джип. Тут у меня закрались смутные подозрения: это с каких пор родная милиция разъезжает на джипах? Что-то тут не так.
В это время мой «новогодний подарочек» вылез из-за занавески и усмехнулся:

• Ловко вы их провели, не ожидал.
• Вы, может, и не ожидали, зато ваша пушка, думаю, и не сомневалась, и – тут я с ужасом сообразила, что его куртка вовсе не в грязи – это была кровь! – Да вы же ранены!
• Пустяки, – он поморщился и, не раздеваясь, уселся в мое любимое кресло. Вдруг Муська вскочила к нему на колени, понюхала и стала тереться об его ладонь. – У меня есть кот Мартин, – пояснил он. – Ваша девочка запах почувствовала, прелестная кошечка, их надо обязательно познакомить, чудные котята получатся.

И хотя такая перспектива мне не улыбалась, но после этого заявления он стал мне не то, чтобы симпатичен, но уже не вызывал отрицательных эмоций. Я даже решила его перевязать. Сначала он сопротивлялся, но я настырно запугивала его столбняком и сепсисом. И хотя все мои познания в медицине исчерпывались институтским курсом оказания первой помощи, с перевязкой я справилась довольно сносно. Пуля прошла навылет сквозь мягкие ткани предплечья. Я дала ему Котькину рубашку.
Джип все стоял под окнами, пришлось звонить Ляльке Скворцовой, объяснять, что не смогу к ним прийти, так как неожиданно ко мне из Москвы приехал друг. Лялька страшно заинтересовалась, но я пообещала все рассказать ей потом.
А мой незваный гость, спрятав пистолет, уже установил елку и начал ее наряжать. Оказалось, что он действительно приехал из Москвы, он поведал, что вовсе никакой не бандит, просто не по своей вине влип в нехорошую историю, а с моей помощью надеется выпутаться. И пообещал мне все рассказать, извинившись, что пришлось потрясти перед моим носом пистолетом.

• Боже мой! Уже пора провожать старый год! Сейчас я быстренько...
• Разве? На ваших часах лишь начало одиннадцатого.
• Правильно. Но Новый год мы сначала встречаем по Москве, а потом уже по местному времени.
• Да, у вас очень оригинальный город, просто замечательный. Я несказанно рад, что уже пора к столу, зверски хочу есть, извините, ехал на машине через три границы, маковой росинки во рту не было.
• К счастью, у меня есть шампанское, два салата, шпроты и... пирог!
• А почему вы позеленели при слове «пирог»?
• Я, может, и позеленела, а вот мой кулинарный изыск, скорее всего, почернел, – эту тираду я произносила на пути к кухне. Как ни странно, пирог был жив, так как газа все еще почти не было, правда, он высох, но хоть не сгорел.

Я накрыла на стол, надела свое единственное вечернее платье. Казалось, что все это происходит не со мной – импровизированный Новогодний банкет с моим странным гостем. А он умел расположить к себе. Через час общения я уже и не вспоминала, что познакомилась с ним под дулом пистолета. Он оказался человеком образованным, с чувством юмора, что я особенно ценю в мужчинах. А если его еще и побрить...
Андрей, коренной москвич, всю жизнь прослужил в воздушно-десантных войсках, был в Афгане, Чечне и других горячих точках – судьба помотала его по свету. С женой, этнической немкой, познакомился в Казахстане и увез с собой. Он любил свою работу, но после первой Чеченской войны решил уйти в отставку, благо до пенсии дослужил. А жена с дочкой тем временем собрались уезжать в Германию к родственникам, уговаривали его поехать вместе, но он остался, считал, что нечего ему там делать. Бывший сослуживец устроил Андрея в частную фирму, которая занималась оказанием различных услуг, что-то вроде детективного агентства. В этот раз клиенту нужен был шофер-телохранитель, заказ отдали Андрею, так как особых планов на встречу Нового года у него не было, а клиент платил хорошо. Быстро оформили визу. Ехали больше суток, нарушая правила скоростного режима, отдыхали только в очередях на таможнях. Что они направляются в наш город, Андрей узнал лишь на литовско-российской границе. Клиент заметно нервничал. По приезде сразу кому-то позвонил. Машину оставили на стоянке у вокзала и пешком пошли на место встречи в парк, как раз напротив моего дома. Там их уже ждали двое, клиент отдал дипломат в обмен на спортивную сумку, которую он тотчас протянул Андрею. Вот тут-то бывший десантник увидел в руках их визави оружие. Он автоматически выхватил свой пистолет, было у него такое правило, которое не раз спасало ему жизнь: стрелять надо первым, на долю секунды он оказался быстрее, выстрелив в руку своему противнику, поэтому ответная пуля угодила вместо сердца в предплечье. Боковым зрением увидел, что клиент упал, уже звучал контрольный выстрел в голову, когда Андрей побежал. Хорошо натренированный, он смог оторваться от своих преследователей, выбежал из парка, пересек дорогу и заскочил в первый попавшийся подъезд. По пути звонил во все квартиры, но жильцы, видимо, уже разошлись по гостям, одна я припозднилась на его счастье. Те, кто за ним бежал, наверняка успели заметить, что он скрылся в этом доме, но не знали, где именно, кроме квартир имелись еще чердак и подвал. Они предполагали, что когда-нибудь он должен будет выйти, поэтому и установили наблюдение. Думаю, они бы очень удивились, узнав, что в данный момент он пьет шампанское, закусывая салатом из курицы с грибами и ананасами.

• Видимо, мой клиент хотел надуть своих подельников, так как на таможне дипломат у него проверяли, денег там явно не было, он поэтому и взял с собой постороннего: делиться не надо, а те, в свою очередь, убив нас, думали завладеть и деньгами, не зная, что их там нет, и товаром.
• А почему вы не выкинули сумку? Может быть, они бы после этого не стали упражняться в стрельбе и беге?
• Во-первых, им в любом случае не нужен свидетель убийства, во-вторых, подозреваю, что в сумке наркотики, а я, знаете ли, очень скверно отношусь к этой дряни.
• Может, позвонить в милицию?
• Э, нет, не хочу вас впутывать, где гарантия, что в милиции у них нет «прикормленного» мента? Мне нужно быстрее попасть в Москву, там у меня есть надежный человек в отделе по борьбе с оргпреступностью. Пусть проверят по своим каналам, откуда наркотик попадает в ваш город.

Мы проговорили всю ночь, а утром я дала ему Котькину одежду, свой светлый парик и шляпу, случайно оставшуюся еще от бывшего мужа. Содержимое сумки – коробки с ампулами, завернули в газеты и переложили в обычный пластиковый пакет, вместе с баночками с остатками салатов и злополучным пирогом, чтобы не вызвать подозрение таможенников. Вышли из подъезда и прошли, смеясь, прямо под носом у водителя джипа, Андрей обнял меня, чуть наклонившись, и, странно, мне это было очень приятно. До вокзала добрались без приключений, спокойно взяли билет на московский поезд, желающих ехать 1 января немного. Когда мы подошли к вагону, до отправления поезда оставалось 2 минуты.

• Андрей, позвоните мне, пожалуйста, расскажите, как добрались, как дальше развернутся события.
• Обязательно, обещаю.

Вдруг он обнял меня, прошептал: «Спасибо за все!» и поцеловал, у меня аж дух захватило. Тут поезд тронулся, и он вскочил в вагон. Я стояла на перроне, пока гусеница поезда не скрылась из виду. На глазах ни с того ни с сего навернулись слезы, и я поняла, что влюбилась. Это открытие меня поразило, ведь не девочка уже...
Джип уехал вечером того же дня, и о бандитах я больше не думала. Целую неделю я старалась как можно больше бывать дома: боялась пропустить его звонок. Если телефон молчал, я поднимала трубку через каждые 5 минут, проверяя, есть ли гудок. Если телефон оживал, я летела к нему, не разбирая дороги. И каждую минутку думала об Андрее, вспоминая его нежный поцелуй. Я была уверена, что с ним ничего не случилось, ведь он такой умный и сильный.
К Рождеству я поняла, что он не позвонит. Отругав себя за больную психику, Рождественскую ночь решила провести со Скворцовыми. Когда я собралась проверить пирог в духовке, в дверь позвонили. При слове «Телеграмма» я аж подпрыгнула, дрожащими руками открыла дверь: на пороге стоял Андрей – и без пистолета. Мое сердце бешено колотилось, ноги подкашивались.

• Теперь это подарок к Рождеству? – еле смогла вымолвить я.
• Извините, но я привык выполнять свои обещания. Вы мне не дали номер своего телефона, именно по этой причине я не смог вам позвонить, вот и решил отчитаться лично. Докладываю. В ампулах оказался сильнейший наркотик фабричного производства, дело передано в ФСБ, товар явно идет с Запада, а мы с вами потянули за ниточку, с помощью которой размотают весь клубок.

Говоря это, он стал расстегивать куртку, откуда сначала появилась шикарная ветка орхидей, потом бутылка шампанского, и, как по волшебству, выпрыгнул огромный пушистый котище, который уверенной походкой направился прямо к такой же, как я, обалдевшей Муське. Я пыталась вывести себя из ступора вредной мыслью: «Тебе уже 40 лет, а ты все в сказки веришь», но мысль не хотела развиваться, она таяла вместе со мной от нежного взгляда, а потом я просто растворилась в его поцелуе.
Рождественский пирог, в отличие от своего Новогоднего собрата, не выжил.
Галина Димитрова

Женщина на время.
Она сидела на кассе. Именно такая, какая Леониду вполне подходила – тихая, неуверенная в себе, не особо красивая. Он совсем недавно приехал у этот городок –перевели по службе в их охранной организации. Он и не против был этого перевода. Жены у него давно не было, а жить с семьей сестры и матерью надоело.

Здесь, в этом городке, ему дали общежитие, но такое... – в пору бульдозером сносить.
Когда-то разошелся он с женой, не нажив даже детей. И сразу тогда повесил на стену в кабинете свидетельство о разводе в деревянную самодельную рамку. Гордился. До того нажился со сварливой требовательной тещей и потакающей ей женой, что бежал из брака сломя голову.
А когда говорили мужики, что, мол, погоди, скоро и опять затянет жизнь семейная, отнекивался, проводил рукой по горлу и кричал, что больше – ни в жизнь.
А вот найти бы женщину... так, временно...
Заговорил с ней сразу, когда рассчитывался в магазине. Легко выяснил, что не замужем, что живёт с девятилетним сыном. Встретил с работы. А вскоре и переехал к ней в небольшую квартирку двухэтажного многоквартирного дома.
Жилось ему с ней хорошо, нехлопотно. Была Татьяна неспрослива, легко прощала обидные слова и грубости. Довольна была и тем, что нашла себе мужчину видного, непьющего и рукастого.
А он и правда любил вечером засесть за наладку техники в доме. А дом Татьянин буквально ждал такого вот мастера. После ужина он садился в зале на диван, включал телевизор и крутил в руках старый утюг, или собирал розетку, или разбирался в технологии изготовления и ремонта сломанного давно фена. Он весь уходил в свое дело, приводил технику в порядок, а Татьяну это успокаивало, превносило в вечера некую осмысленность и почти семейный уют.
Повезло ей с Леонидом!
Хотя разговоров о совместном будущем он не вел, о ЗАГСе не заговаривали, и, по всему, Татьяна понимала, что «муж» у неё временный. Часто говорил он о том, что могут его и дальше перевести по службе, а куда – он не ведает.
И вот только Алёшка, сын Татьяны, Леонида раздражал. Замечала Татьяна это. Как только видел Леонид её конопатого лопоухого Алешку, делал замечания:
– Опять у тебя носки с ног съехали! Как можно ходить так? Подтяни!
Или
– Смотри, наследил! Не трогай, Тань, пусть сам тряпку возьмёт, да вытрет. Чего ты за ним ходишь? Взрослый же...
И всегда у Алешки что-то было не в порядке. Или грязь на шее, или волосы растрепаны.
Татьяна всегда принимала сторону Леонида, доругивала, дошлепывала Алешку, заставляла исправить то, что заметил Леонид. А Леонид дулся потом и на Татьяну, считая, что недовоспитала она сына, не научила тому, чему должна была уж давно научить.
Татьяна чувствовала свою вину, сносила все терпеливо, соглашаясь с тем, что так оно и есть – недовоспитала.
А в душе Леонида от этого росла уверенность, что с Татьяной расстаться будет легче легкого, потому что она и сейчас понимает, что не очень-то достойна такого, как он. Да и сын у неё некудышный...
Этакое вагонное сосуществование. Никто никого не обижает, все, вроде, помогают друг другу, исправляют неудобства, но скоро остановится поезд, и расстанутся они без сожаления, распрощаются на перроне.
Алёшка с одной стороны держался с Леонидом настороженно, а с другой – его тянуло к мужчине. Ему интересно было смотреть, как тот мастерит, как ремонтирует вещи в доме. Даже как бреется или обмывается в ванной с фырканьем – тоже интересно. Практически, это был первый мужчина в его жизни.
Ни называл он его никак, ни по имени-отчеству, ни дядей. Строил неопределенные обращения: «Там дядя Гена дозвониться не может. Чего сказать ему?» или «Мамка велела ключ ей оставить, свой она мне отдала».
Вскоре Леонид даже привык к тому, что Алёшка всегда где-то рядом, всегда наблюдает. Он оборачивался, делал какое-нибудь замечание, типа – «Поди штаны смени», Алёшка безоговорочно исполнял и опять с интересом следил за мужскими его делами.
Однажды вот так следил, как перебирает Леонид рыбацкие снасти, готовится на рыбалку.
– А что, Тань, давай и мальца возьму. И удочка ему есть.
Татьяна с радостью согласилась.
А Леониду как раз на этот раз рыбалка очень понравилась. Алёшка со щенячьим визгом встречал каждого малька, вел им счёт, выпучив любопытные глазищи, слушал байки Леонида, разводил подкормку, бегал за рыбацкими снастями.
Леонид стал и потом брать его с собой.
Время шло. Так и жили. Татьяна облегчённо вздыхала, когда Леонид не придирался к Алешке, а Леонид уж и привык, придираться стал меньше.
Но только вот случилась неприятность – разболелся у Татьяна живот. Несколько дней она терпела, не хотела идти в больницу, продолжала ходить на работу, хоть ничего уж и не ела, почернела лицом.
– Иди уже в больницу, чего мучаешься, – говорил Леонид, – Мало ли...
– А вы тут как же? А Алёшка?
– Его определяй, думай куда. Может, к Валентине.
– Остался бы ты с ним, Лень!
– Ну, уж нет. Нечего на меня чужих детей вешать!
Валентина была близкой подругой Татьяны. Она и забрала Алешку к себе, к своим таким же примерно по возрасту детям. Леонид остался один. Татьяну прооперировали – перитонит, осложненный запущенностью. Приходила в себя после операции она долго.
Леонид пришел её навестить. Стеснялся своей сентиментальности, быстро шёл по коридору, все думал, что пришел все же зря. Кто она ему – так, временная сожительница.
Она лежала, отвернув голову от него к окну.
– Ну, чего ты тут? – Леонид чувствовал, что женщины палаты его слушают, было неловко.
– Хорошо все? – голову не повернула.
– Домой-то скоро? А то там уж и холодильник пустой.
Таня приносила всегда продукты сама, из магазина, Леонид лишь давал денег.
– Лень, – она обернулась,– Уходи, пожалуйста. Собирай вещи и уходи. Хватит уж, пожили.
Он аж отпрянул от таких слов.
– Это как это – уходи?
– Так. Не надо нам с тобой жить. Все равно добра не будет. Мне с Алешкой вдвоем хорошо будет. Слышишь? Уходи.
Он не знал, что и ответить. Поэтому встал с кровати, отряхнул себе колени, как будто там мог быть мусор, сказал невпопад.
– Ну ладно, выздоравливай тут.
Уже в дверях буркнул «До свидания» всем и вышел.
Поначалу обозлился. Он с работы сорвался раньше времени, со сменщиком договорился с трудом, чтоб успеть, приехать к ней сегодня в часы посещений, а она...
И столько сделал для них! Для нее, для Лешки, а в благодарность услышал – уходи. Но чем больше он шагал по улицам городка, тем больше остывал.
И повели его ноги не к Татьяне в дом, а к Валентине, где жил в эти дни Алеша. Он вошёл под старую арку, обходя весеннюю размытую грязь, и вдруг отчетливо услышал голос Алешки со двора. Он разговаривал с кем-то громко, ругался.
– Чего это нет? Есть у меня папка! Знаешь он какой?! Он вот такую рыбину поймал однажды, – и Леонид вспомнил свой рассказ Алешке на рыбалке, живо представил размах Алешкиных рук, – Он такой! У нас утюг вообще не работал, а он разобрал по винтикам и поменял там все из другого утюга, и утюг теперь, знаешь, лучше всех утюгов гладит. А знаешь, какую мясорубку он сделал? Ни у кого таких нет! Она так легко мясо крутит... А знаешь, какой он добрый... Он меня и не шлёпнул ни разу. Он маме цветы дарит...
Леонид застыл. Ох, выдумывает мальчишка! Насочинял!
Впрочем, ведь и правда... утюг, да и мясорубку, и не шлёпал... да и цветы Татьяне дарил однажды – все правда.
Разные с Леонидом в жизни случались передряги, но в такую он попал впервые. Стоял за углом и думал – как быть-то теперь?
И казалось Леониду, что разговаривает он с кем-то другим, знакомым по детству, как будто – им самим, но совсем непохожим на его сегодняшнего.
Первый говорил: «Дурак ты, Леня! Беги, а то затянет опять семейное болото, повесишь себе на шею чужого ребенка.» А другой, второй, как будто, спорил с этим первым: «Хватай, Леня, хватай такую бабу с ребенком готовым. Где ты еще такое счастье найдешь? Кто тебя, дурака, еще вот так полюбит?»
Этот первый был сильным и циничным, таким привычным и понятным. А второй был таким сложным – он шевелил душу, выводил её из душного мирка омраченной суетой жизни. Первый с иронией рисовал облик Татьяны – смешной и потерянной, хлопочущей в тесноте своей квартирки. А второй показывал женщину, умеющую любить, жертвовать, женщину, ждущую защиты.
Стоял Леня за углом, слушал отдаленные голоса детей и сомневался – шагнуть во двор, за сыном шагнуть или развернуться и пойти – собирать вещи, перебираться в общежитие.
Тот, второй, подтолкнул. Леонид ступил во двор:
– Алёшка, собирайся, домой пойдем.
А на следующее утро пришли они в палату вдвоем. Леонид поправлял халат на Алешке, показывал ей кастрюлю, говорил, что наварили они супу и ей принесли.
Татьяна ещё болезненно улыбалась, гладила Алешкину руку, давала наказы, просила потерпеть без нее и обещала – скоро быть дома.
Они вышли на улицу. Леонид натянул шапку на Алешку.
– Алёш, а чего, если я на матери твоей женюсь?
Алёшка быстро поднял на него светлые свои глаза, а потом пожал плечами.
– Ладно... Я не против. А она согласится?
– Вот и не знаю. Постараться, наверное, надо мне очень. Поможешь?
Алешка кивнул.

Рассеянный хореограф

ХОЗЯИН СЕРОГО КОТА
Света овдовела, когда ей было всего тридцать лет. Нелепая авария унесла жизнь супруга. Четыре года промаялась Светлана в посёлке, в доме, где они с мужем были раньше так счастливы, и всё-таки решила уехать. Уж слишком всё напоминало о прошлом и тяготило.

Так она со своей дочуркой Машей оказалась в городе, на окраине, в доме на малолюдной улочке. Городок был небольшой. Света была отличной швеёй, и решила, что будет, кроме работы в ателье, и дома шить, надо было зарабатывать на жизнь.
Стала она вести свою страничку в интернете, выкладывать фото своих работ, рассказывать о стиле, моде, различных фасонах, фигурах и тканях. Подписчиков становилось у неё всё больше, в основном, в её же городе, стали приходить клиенты, делать заказы.
Светлана радовалась, и уже больше работала дома, чем на официальной работе, там она осталась только на полставки. Дочку водила в садик. Родителей навещала в посёлке по выходным, привозя им гостинцев.

• Неужели ты стала так богата деньгами, что дорогие конфеты нам привозишь? – спрашивала мать, радуясь успехам дочери.
• Ну, не так богата, как хотелось бы, но не голодаем мы с Машкой. И то хорошо! – смеялась Света, – в городе больше заказов, я стараюсь шить хорошо, и уже есть у меня постоянные клиенты.
• Эх, доченька, шитьё столько времени отнимает, – жалела Свету мать, – а тебе бы не зрение портить, а друга найти. Нельзя одной оставаться. Понимаешь? Ты такая симпатичная, ещё молодая...
• Не надо об этом, мама. Пока мне не до этого. Надо Машку поднимать, побольше работать. А там – как судьба распорядиться. Я всё понимаю. Но сама никого искать специально не буду...

Соседями по подъезду у Светы были как на подбор почти все пенсионеры, одна молодая парочка, девушка-студентка, снимающая квартиру у дальней родни, да неопределённого возраста странный мужчина, больше похожий на отшельника.

• Ну, и труженица ты, девка, – хвалила Светлану соседка по площадке Галина Ивановна, – даже мне захотелось что-то себе пошить. Вот сейчас в магазинах и на рынке вещей много. И всё какое-то не качественное, не то, что душа просит. А ты сошьёшь, как вольёшь. Все твои клиенты довольные уходят.
• Я и вам сошью обязательно, и денег не возьму, по-свойски, – пообещала Света, – вот только разделаюсь с заказами, и в первый же свободный от работы выходной – пошью для вас. А пока примите вот передник для кухни. В знак благодарности, вы ведь мою Машку, словно бабушка, любите. И гуляете с ней во дворе, и к себе в гости то и дело зовёте...
• А что делать? Для меня малыши – самые лучшие друзья. И весело с ними, и потешно даже. А мои внуки в другой области. Приезжают редко, и большие уже. Того гляди – сами скоро родителями станут, – отвечала Галина Ивановна.

Света много работала, вела страничку в интернете, и даже сама стала моделью для своих изделий. Благо фигура у неё была стандартная, стройная. Тут же у неё под фотографиями появились отзывы, больше похожие на комплименты. Света только вздыхала:

• Ну вот, я свои модели рекламирую, а не себя. Придётся нанимать моделей. А то уже женихи объявились. А тут не сайт знакомств. И дочка увидит, и родители – неудобно даже.

Она удаляла самые явные признания поклонников-мужчин, и лишь один под именем «Хозяин Серого кота» вызывал у неё всегда улыбку. Этот некто всегда оставлял под фото Светы картинки с цветами, самыми красивыми, и желал ей здоровья и счастья.

• Надо же, какой вежливый и постоянный у меня подписчик, – замечала она, рассматривая почти ежедневные его фотографии цветов и картинки, – и не устанет ведь присылать и писать... не ленивый.

В конце концов, она так привыкла к его постоянному вниманию, что если не было вдруг два или три дня посланий, то она вспоминала его:

• Ну, где же ты, Хозяин Серого кота? Куда пропал-то? Всё ли у тебя в порядке?

Когда фотографии от неизвестного доброжелателя – Хозяина Серого кота, появлялись в сети снова, то Света привычно улыбалась и вслух здоровалась с ним:

• Ну, вот и отлично! Появился. А то я уже забеспокоилась...Хозяин...

Её реплики слышала дочь Машенька, играющая в своём уголке. Она тоже улыбалась и повторяла за мамой:

• Вот он, твой хозяин серого кота. Тут. Куда ж ему деваться? И кот у него правда, хороший, пушистый, и главное, умный. Не всем такие достаются – умные коты...

Света смеялась на дочку:

• Ох, ты, фантазёрка моя. Коты у тебя умные. Как в сказке – «Кот в сапогах», да?
• Конечно, только сказка – она не настоящая. А Серый кот – самый настоящий и очень красивый. И хозяин у него добрый. И очень стесняется, что его кот не может на улицу выходить, потому что привык жить дома. Он его только на балкон выпускает...
• Опять фантазии... Ты скоро и сама станешь сказки сочинять, доченька... – Света посмотрела на дочку.
• Наверное, только самые добрые, и чтобы в конце все были счастливы, – пообещала Маша.

Дела у Светланы шли хорошо. Весна манила во двор, и она, оторвавшись от дел, шла гулять вместе с дочкой на детскую площадку.
Там было много ребят. Света садилась у подъезда и рассматривала в интернете разные модели, читала о моде, вела свою страничку, пока дочка играла с подружками.

• Здравствуйте, – услышала она приятный голос. Это был сосед неопределённого возраста – такой смешной, скромный мужчина, который редко встречался, и они почти не говорили. Света кивнула ему.
• Хорошая погода сегодня. А дочка ваша очень вежливая девочка. Мы с ней уже друзья, – вдруг сказал он.
• Когда же успели познакомиться? – удивилась Света, оторвавшись от телефона.
• Когда она выходила вечером гулять с Галиной Ивановной. Я как раз в это время с работы прихожу, с завода, – он улыбался, глядя на Свету, – а вы всё трудитесь, очень уважаю ваш талант.
• Это Галина Ивановна вечно меня нахваливает всем. Её заслуга... – засмеялась Света, – может быть, вы тоже хотите что-то сшить? Хотя мужчинам никогда не нравились ателье, а вы, похоже, очень спокойно относитесь к одежде.
• Вы угадали. Я ношу вещи долго. Словно прирастаю к ним. Буквально до дыр, если нравятся. Это мой недостаток. Хотя я не скупердяй, – он засмеялся и сразу показался намного моложе.

Он как-то странно смотрел на Свету, что ей стало неловко. Она поднялась со скамейки и пошла к Маше, пора было пройтись до магазина и возвращаться домой.

• А ты о чём с ним разговаривала? – спросила Маша, когда Света подошла к ней.
• С кем? С тем дядей?
• Ну, да. С хозяином серого кота, – поправила её Маша.
• Что? Как ты его назвала? Повтори... – поразилась Света.
• Хозяин серого кота. Ну, кот у него есть... – повторила Маша.
• Ах, да. Все, у кого есть коты, могут называться их хозяевами. Верно, – согласилась Светлана.
• Он сам так себя называет, мама. А как его на самом деле зовут, я и не спросила пока, хотя мы с ним почти друзья. Он очень добрый. И всегда рассказывает о своём котике. Как он ест, спит, какой ласковый...
• Сам себя так называет? – снова удивилась Света, – но... я, кажется, тоже его знаю. Только по интернету. И тоже не могу сказать его имени...
• Значит, он скрывается от кого-то, – предположила дочка, – значит, чего-то боится. Может, кто-то хочет украсть его любимого кота?
• Не думаю, что кому-то очень занадобился его серый кот. Даже если он и красивый. А вот скрываться от людей за кличкой – нехорошо, – подытожила Света.

Однако, она теперь вежливо здоровалась с соседом, а он, действительно, стесняясь, отводил глаза, но с лёгким поклоном приветствовал Свету и улыбался.
Через некоторое время на Светиной страничке в интернете появились его открытки и пожелания с новой подписью: Хозяин Серого кота и друг очаровательной девочки Маши.

• Ну, вот, – воскликнула Света, – разоблачили мы его с тобой, Машка. Это же наш сосед. Без имени, отчества и возраста. Да ещё и стеснительный до безобразия!

При случайной встрече во дворе, когда он шёл с работы, а Света гуляла с дочкой, Маша подбежала к нему и спросила:

• А как вас зовут? Меня – Маша. Маму – Света. А вот вас как?

Мужчина улыбнулся и ответил:

• Сергей Сергеевич. Это для тебя. А для мамы можно просто: Сергей.

Всё это слышала Света. Она кивнула ему в знак согласия и поблагодарила за красивые открытки в интернете и постоянные знаки внимания.

• Спасибо, что оценили моё скромное творчество. Работа для меня – постоянный творческий процесс, поиск и радость, – сказала она, когда они втроём поднимались по лестнице в подъезде.
• Вы не только творческий человек, Света. Вы – исключительно красивая, милая и добрая женщина. Простите, что так долго прятался за своего кота. Даже и не знаю, как это вышло. Честное слово... – вздохнул он.
• Тайное всегда становится явным, – улыбнулась Света, – мне приятно, что у меня такие прекрасные соседи. Просто повезло. А в интернете можете оставаться Хозяином Серого кота. Я уже привыкла, и мне нравится.

Сергей Сергеевич открыл свою дверь, и оттуда сразу появилась мордочка пушистого красавца.

• Ого, – оценила Светлана, – да он – настоящее чудо. И быть хозяином такого красавца – это настоящая большая должность!

Кот, заслышав комплимент, скрылся в комнате. Сергей Сергеевич помахал Маше и ушёл к себе.
Теперь их дружба была открытой, они часто гуляли вместе, Сергей Сергеевич становился более разговорчивым, весёлым и при Светлане был счастливым.

• Сколько же ему лет? – спросила однажды Галину Ивановну Света.
• Да он и не старый вовсе. Есть такие люди, вроде как вне своего времени. Старомодные, что ли. Кажется, что ему сорок с хвостом, а ему только тридцать восемь. Лысоватый, вот и возраст, так сказать налицо, – Галина Ивановна рассмеялась, – он вырос в нашем дворе. С мальчишек его знаю. Хороший парень, заядлый холостяк. Я уж думала, что он и не влюбится... Воспитывала его бабушка. Родители рано развелись, и уехали в область, создав свои семьи. Серёжка очень переживал их развод, но это полбеды. А вот когда умерла его бабушка, то и вовсе замкнутым стал, в то время он был студентом. Бабушка и сделала его своим воспитанием старомодным. А вообще, мой совет тебе: не отталкивай Серёжу. Не знаю, что с ним станет, если ты его не примешь.
• Вы просите за него? – улыбнулась Света, – я понимаю, конечно, но он сам-то что обо мне думает?

Галина Ивановна замолчала. А через два дня в интернете появилась открытка с красными розами и признанием в любви. Так и было написано: «Самой красивой, нежной и доброй женщине на свете, которую я люблю...»
Света прослезилась. Она подошла к окну и увидела, что на скамейке ждёт их с Машей Сергей, а в руках у него большой букет красных роз. Как раз в это время они всегда ходили гулять вместе в парк.

• Маша, смотри кто там, – позвала Света. Она подняла дочку на подоконник, и они стали смотреть на Сергея. А он увидел их и жестом вызывал выходить на улицу.

Света взмахом руки позвала его зайти к ним. Он поднялся, и Светлана приняла букет.

• Очень красивые цветы, Серёжа, – сказала она, – я их поставлю в воду скорее. Чтобы они подольше не вяли... Спасибо! И за откровения в интернете – спасибо. Но лучше всё-таки изъясняться тут, вживую, ладно?
• Хорошо. Извини... лучше глаза в глаза, – ответил он, волнуясь.

Они вышли на улицу, и Светлана взяла его под руку. Так они пошли в парк, уже не скрывая своей симпатии друг к другу. Видя их из окна, Галина Ивановна вытирала набежавшие слёзы.

• Вот, Серёжка, и твоя судьба, глядишь, скоро устроится. Обещала я твоей бабушке присматривать за тобой. Вот и ты влюбился... И невеста твоя к тебе в подъезд приехала. Разве не странно? Чудеса да и только. Как в сказке...

Автор: Елена Шаламонова

Вот тебе и Новый Год...
Звонок Игоря ввел Таню в полный ступор. Она расплакалась, накинула пуховик и вышла на улицу. Под ногами хрустел снег, солнце только вставало, наступил новый морозный день 30 декабря, но каким он получится? Таня надеялась, что этот праздник поможет ей сблизиться с пятилетней Марусей — дочкой Игоря. И ведь все так хорошо начиналось.

Накануне вечером они втроем приехали на загородную дачу, чтобы подготовиться и встретить Новый Год. Игорь укладывал спать дочурку, Таня ждала его возле камина.
— Заскучала?
— Нет, все нормально. Маша заснула?
— Ага, после вечерней прогулки на свежем воздухе быстро засопела. Теперь можно и по бокалу вина. За наш с тобою день.

*

Ровно год назад Таня познакомилась с Игорем. У ее подруг и коллег этот роман вызывал смешанные чувства — жалость и зависть. Конечно, завидовать было чему — Игорь практически не имел недостатков. Самоуверенный, надежный и красивый мужчина — о чем еще могла мечтать одинокая 28-летняя женщина?
Но у него была единственная большая в жизни любовь — дочь Маша, которую он всегда ласково называл Марусей. Таня хорошо запомнила тот день, когда в кафе она спросила:
— Марусь, ты какое мороженое будешь? Кофейное, клубничное или белый пломбир?
— Мое имя Маша. А Марусей меня может называть только папа. Я буду пломбир.
— Прости, пожалуйста. Я поняла.
Машину маму Таня не видела никогда, даже на фотографиях. Она — профессиональная танцовщица, которая три года назад предпочла семье успешную карьеру в Европе. Редко, но бывают такие женщины. Мама Маши осталась жить за границей, в один из приездов на родину оформила с Игорем развод, дав согласие на то, что ребенок будет с отцом, а потом благополучно вышла замуж за итальянца.
Игорь успокаивал:
— Танюш, не переживай, Маруська к тебе потихоньку привыкнет. Сразу ведь ничего не бывает!
— Я все понимаю.
— Она не помнит свою мать, но женщинам, по-моему, не доверяет на подсознательном уровне.
Маша была не по годам аккуратная, серьезная и неразговорчивая. Настороженно она вела себя даже с добрейшей няней Верой Семеновной. Таня всегда старалась быть с ребенком естественной и ненавязчивой, не приставала с вопросами, не задаривала дорогими игрушками и крайне редко оставалась у Игоря ночевать.

*

Возле камина было уютно и жарко. Игорь еще не успел отпить вино из бокала, как зазвонил телефон. Чтобы громким разговором не разбудить дочку, он ушел на кухню. А когда вернулся, Таня сразу по его лицу поняла — случилась какая-то страшная неприятность.
— Танечка, прости любимая, мне надо сейчас уезжать.
— Куда, Игорь, ты в своем уме?
— Серьезная авария на одной из питающих электроподстанций. Ты только представь себе, что в такой мороз полгорода осталось без света, тепла и воды. А послезавтра Новый Год. Все ведь хотят его по-человечески встречать.
— Это надолго?
— Еще толком никто не знает, что случилось. Все руководство в шоке, срочно поднимают аварийные бригады. Я позвоню, как только что-то прояснится.
Игорь работал начальником службы подстанций в крупной энергетической компании. Он быстро собрался и уехал. Таня зашла в Машину комнату, посмотрела, как тихо сопит спящий ребенок, и вернулась к камину. Заснула уже далеко за полночь, укрывшись пледом на диване.
Разбудил ее звонок:
— Танюша, вы там как? Маруся еще спит?
— Да, спит. Все нормально. Как у тебя дела?
— Ну, работы тут... дай Бог, чтобы за сутки управиться.
— Что?? За сутки?
— Танечка, будь умницей, я очень тебя прошу. Объясни все Марусе, а я попозже ей позвоню. Не скучайте, девочки мои любимые. Я все сделаю, чтобы поскорее к вам вернуться. Пообещай мне, что справишься.
— Мы справимся. Обещаю.

*

Таня ходила по заснеженному двору. В городе нет столько снега, его чистят. Именно поэтому они решили праздновать Новый Год на даче — без гостей и суеты, с кристально чистым морозным воздухом и огнем у камина.
Она была сама не своя, боялась — как воспримет Маша срочный отъезд папы? Поспешила в дом, вдруг ребенок уже проснулся. Тихонько зашла в ее комнату.
— А где папа?
— Доброе утро, Маша. Его срочно вызвали на работу. Там крупная авария, а ты ведь знаешь, что папа — лучший специалист. И сейчас от него зависит, встретят люди в городе Новый Год по-праздничному или нет. Он попозже позвонит тебе и сам все расскажет.
Маша заплакала. Она еще сидела в кровати, такая маленькая, со взъерошенными после сна волосами, крошечными пальчиками вытирала крупные слезы. Тане очень захотелось обнять малышку и расплакаться вместе с ней. Но она не решилась этого сделать.
— Что мы будем делать, Таня?
— Давай для начала я тебя расчешу, у меня здорово получается плести красивые косы. А потом, как полагается хозяйкам тридцатого декабря, будем готовить дом к празднику. Там во дворе растет красивая маленькая елочка, а что, если мы ее нарядим? Есть ли тут какие-то игрушки?
— На чердаке много всяких коробок, может что-нибудь и найдется.
Но, перебрав на чердаке кучу хлама, они нашли только две гирлянды и формочки для песка. Таня воткнула в сеть одну, потом вторую гирлянду — обе не работали. Сразу в голову пришла мысль: «Как обычно, сапожник без сапог».
— Ну что, Маша! Похоже, дел у нас не меньше, чем у папы, хоть бы за сутки управиться. Придется мастерить елочные игрушки самим. У тебя краски есть?
— Есть. И гуашь, и акварель.
На это у них ушла добрая половина дня. Разбавляли в баночках краски, делая разноцветную воду, потом заливали ее в песочные формы, аккуратно опускали туда веревочки и выносили на мороз. Пока они застывали, резали из цветной бумаги снежинки, фонарики и клеили длинные цепочки, развешивали все это по дому.
Проголодались изрядно, Машу даже не нужно было уговаривать обедать. Потом отваривали овощи для праздничных салатов, замариновали мясо. Несколько раз звонил Игорь, но дочка ему ничего особо не рассказывала:
— Папочка, мы очень заняты, как и положено женщинам тридцатого декабря! Это будет для тебя сюрприз.
Вечером Таня с Машей включили освещение во дворе, тепло оделись и принялись наряжать елку ледяными игрушками. В свете фонарей все эти котики, ежики, лисички и зайки красиво сверкали.
— Маша, честно тебе скажу, такой елки у меня не было никогда в жизни.
— Вот если бы еще гирлянду сюда, чтобы все переливалось.
— Ну, папа приедет с работы, починит гирлянды, и мы их обязательно развесим. Время то еще есть — целые сутки.
— Думаешь, он успеет устранить аварию?
— Конечно, по-другому и быть не может. Ты устала?
— Не очень.
— Тогда может, сегодня еще приготовим торт? Или уже завтра?
— Сегодня, сегодня, чтобы папа приехал, а у нас все готово!
Когда уже смазывали коржи кремом, у Маши слипались глаза. Столько дел переделать за один день ей еще не доводилось.
— Ну, а теперь купаться и спать.
— Таня, а ты почитаешь мне сказку?
— Конечно. Какую ты хочешь?
— Мою любимую. Про Снежную королеву.
— А кто из героев этой сказки тебе больше всего нравится?
— Королева, конечно же. Я очень люблю ее рисовать, завтра покажу тебе свои альбомы.
— А маленькая девочка Герда тебе разве не нравится? Ведь она такая добрая. И сколько препятствий на пути преодолела с помощью своей доброты.
Маша ничего не ответила.

*

Малышка хоть и была уставшая, сказку слушала долго. Даже у Тани уже стали закрываться глаза от чтения и желания спать. Когда Маша заснула, Таня отложила книжку и долго рассматривала эти длинные реснички, слегка курносый носик, пухлые губки. Она расплакалась от любви к этой маленькой Снежной королеве и от ненависти к глупой матери, которая смогла бросить дочку, тем самым превратив ее сердечко в льдинку.
Таня наклонилась и поцеловала Машу в розовую щечку, ее горячие слезы упали на лицо спящей девочки. Испугавшись, она отпрянула, но Маша не проснулась. Таня выключила свет и пошла спать на диван в соседнюю комнату.
После вчерашнего напряженного дня девчонки проспали почти до полудня. Таню разбудили маленькие теплые ладошки, которые легонько теребили ее за руку.
— Доброе утро! Надо вставать. Нам ведь еще салаты готовить. А то не успеем все сделать к приезду папы.
— Доброе утро, Маша! Встаю, встаю. Сейчас позавтракаем и будем с тобой кулинарить.
Тут во дворе послышался звук приехавшего автомобиля.
— Папа, папа, папочка!!!

*

Позавтракали все вместе. Потом Маша с Таней отправили Игоря немного отоспаться после двух бессонных ночей, а сами убирали, возились на кухне, украсили вчерашний торт, разобрали сумки, в которых из города привезли праздничную посуду, свечи, бенгальские огни. Маленькая Маша была очень старательная, хоть и по-детски неумелая. Она, как и обещала, показала Тане свои альбомы с рисунками. В общем, день пролетел удивительно быстро.
Когда проснулся папа, за окном уже было темно. Он отремонтировал гирлянды, развесил их на елку и по снегу побежали разноцветные волшебные отблески. Втроем накрывали праздничный стол, выходили на улицу к елочке хлопать хлопушки и жечь бенгальские огни.
Маленькая Снежная королева
Ближе к полуночи красиво оделись, расселись за столом и вдруг Таня воскликнула:
— Ой, Маруся! Мы же про торт совсем забыли, он так и стоит на веранде.
Потом осеклась за вырвавшееся «Маруся» и тихо сказала:
— Извини меня, Маша! Я оговорилась. Сейчас принесу торт.
— Таня, я схожу с тобой. Не скучай, папочка. Мы скоро.
На веранде Таня еще не успела взять торт, как Маша тихонько дотронулась до ее руки. Она смотрела на нее снизу своими серыми глазенками с огромными ресницами и молчала. Таня присела на корточки. Маша обняла ее со всей силой. У обеих из глаз потекли слезы. Маленькое ледяное сердечко стало потихоньку оттаивать.
— Сейчас папа подумает, что мы куда-то пропали вместе с тортом.
Машу очень рассмешила эта Танина фраза. Она достала из кармана своего праздничного платья крохотный носовой платочек и бережно вытерла Тане лицо. Затем деловито протерла свои глазки, и они понесли в комнату торт.
Всем было радостно, ужинали, после боя курантов вышли к елке и забрали под ней много подарков, потом рассматривали их, сидя у камина. Стойко дождавшаяся наступления Нового Года, Маруся захотела спать, и Игорь пошел укладывать дочку. Она быстро задремала без чтения сказок, а потом вдруг встрепенулась и тихонько сказала:
— Папочка, иди к Тане, а то ей будет грустно одной. А за меня не беспокойся, я спать очень хочу.
Игорь поцеловал дочурку и направился к двери.
— Папа, я хотела еще кое о чем тебя попросить. Пускай Таня живет с нами всегда. Нам ведь хорошо втроем. Правда?

*

Эта новогодняя ночь стала в жизни Тани по-настоящему волшебной и самой счастливой.
И кто знает, как бы все сложилось, если б не эта авария?
—
Автор рассказа: Оксана Абрамович

ДРУЖОК
В одном дачном поселке повадились лазить воры. В межсезонье, пока домики пусты, обносили все: лопаты, тачки, другой инвентарь, даже алюминиевые ложки и вилки исчезали. И хотя в поселке был сторож, толку от него было мало. Вечерами он обычно распивал бутылку-другую и падал мертвецки пьяный на свой продавленный диван.

Сторожа звали Виктор, мужичонка был сомнительного вида, но другие на такую работу не согласились бы. Маленькая зарплата и место работы так себе. Надо было постоянно здесь жить, а кто согласится, у всех семьи. Ну а Витьке как раз крыша над головой нужна была, да и был он одиноким, от этого озлобился, стал пить и вообще потерял себя.
Сколько жалоб было на него, и все напрасно, ответ был один:

• Никого не видел, ничего не знаю. Вызывайте полицию. И давайте мне сторожевого пса. Буду обходы делать, а собака будет мне помогать.

Хозяева участков хоть и возмущались, но один все же собаку привез. Взял из приюта уже взрослого, внушительных размеров пса с грозным именем Трезор.
Но вот незадача – пес оказался невероятно добрым малым. Хвостом машет, лает в знак приветствия. Радуется всем – и своим, и чужим. Ну какой из него охранник.
Витек сначала пытался своего напарника воспитывать. Методы у него, конечно, были варварские. То голодом морил, то кидал в него поленом, на цепи держал и даже бил. Но сделать собаку злой у него не получилось.
Трезор от таких методов стал только подальше забиваться в свою будку и сидеть там часами. Выходил только поесть. Это при условии, что хозяин вспомнит и нальет в миску жидкую похлебку. Витек был недоволен и все время причитал:

• Толку от тебя, как от козла молока! Только жрешь, а охранять не охраняешь.

В конце концов, он нацепил бедняге веревку на шею и потащил в лес. Увел подальше от поселка, чтобы не было слышно лай или скуление, привязал к сосне и ушел без сожаления. Даже не обернулся...

*

Через неделю начали съезжаться дачники. Солнышко уже вовсю пригревало, и лето вступало в свои права. Иван был в числе тех, кто не прочь отдохнуть на природе. Его супруга Марина выращивала свою первую зелень и радовалась всходам, а дочка Верочка играла в траве, наблюдая за работягами-муравьями.
Теплым июньским утром они решили прогуляться в лес всей семьей. Дело в том, что в той местности был небольшой родник с чистейшей водой. Родители решили показать дочке живую природу и набрать воды в бутылки. Идти надо было долго, но тропинка вела прямо туда, заблудиться было невозможно.
До родника добрались довольно быстро, примерно за полтора часа. Пока отдыхали и пили по-настоящему вкусную воду, Верочка услышала вдалеке жалобный вой. На мгновение все перестали разговаривать и прислушались. Ну точно, кто-то воет.

• А вдруг это волк?
• Нет, Вера, волки здесь не водятся. Похоже, какой-то пес попал в ловушку.

Пробираясь сквозь сосны, Иван увидел собаку, которая была привязана к стволу одного из деревьев. Зрелище было плачевным. Пес совсем исхудал, по бокам торчали ребра.
Он пытался освободиться, но веревка крепко сдавливала горло, от этого вокруг шеи появились красные следы, шерсть на этом месте вытерлась, а кое-где скаталась. Пес увидел Ивана и попытался скрыться за деревом. Но сил совсем не осталось, да и прятаться было особо негде.

• Не бойся, я не буду тебя обижать. Кто же так с тобой поступил?

Мужчина аккуратно, очень медленно отвязал бедное измученное животное от веревки, взял на руки и, заслоняя собой от веток, вынес к роднику. Девочка расплакалась, увидев беднягу.

• Папочка, мы же заберем его домой? Мы же поможем ему?
• Конечно, Верочка. Поможем этому бедолаге встать на ноги и найдем хозяина, который будет заботиться о нем.

В ближайшие две недели они выхаживали пса всей семьей. Вера ни на шаг не отходила от своего нового, неожиданно появившегося питомца. Она назвала его Дружок.
От ласки и любви он быстро начал восстанавливаться и окреп. Через несколько дней он начал хорошо кушать, и еще через некоторое время уже носился по двору вместе с девочкой.
Лето пролетело незаметно, и совсем скоро нужно было уезжать в город. Квартира, в которой жили Иван со своей семьей, была маловата, и содержать большого пса в ней было не очень удобно и комфортно. Да и вообще, такой вариант никогда не рассматривался.
Мужчина весь отпуск пытался пристроить Дружка, но безрезультатно. Все в этом поселке уезжали в город, а жил постоянно только сторож.

• Да ты спроси у Витька, сторожа нашего, он вроде искал себе сторожевую собаку, да и зимой одному тут не так скучно будет. Его прошлый пес сбежал куда-то...

Вера каждый день ходила гулять со своим другом и не хотела даже думать, что скоро им придется расстаться. Но чем ближе была осень, тем на душе становилось тоскливее. Каждый раз, когда довольный и радостный Дружок подбегал к ней и смотрел своими добрыми глазами, девочка прижимала его крепко-крепко к груди и тихонько плакала.

• Как же я люблю тебя, Дружок. Обещай, что ты будешь помнить меня и следующим летом мы обязательно встретимся.

Пока дочь была на прогулке, Иван решил наведаться к сторожу, в надежде, что удастся пристроить пса и найти для него новый дом. Отворив калитку, мужчина увидел во дворе пустую будку и цепь. Рядом стояла миска, в которой на дне была засохшие остатки еды.
Значит, нет у него собаки, значит есть шанс, что возьмет нашего Дружка, – подумал Иван.
На крыльцо вышел Виктор в грязной белой майке и трико с вытянутыми коленками. Он был небритым и помятым. В зубах была зажата тлеющая папироса, и перегаром разило даже на расстоянии. В душе у Ивана стало неуютно и тревожно.

• Мужик, собака нужна?
• Нужна. Сторожить ваши дома будем с ней.
• Дело в том, что мы уезжаем и нужно пристроить собаку, которая у нас оказалась случайно.
• Веди своего пса, посмотрю на него.

Вернувшись домой, Иван дождался возвращения дочери и взял собаку за поводок. Дружок как будто почуял, что его хотят отдать другим людям, и жалобно заскулил. У всех четверых щемило в груди, но расставаться было необходимо.

• Папочка, Дружок самый лучший, он мой верный друг. Он даже помог мне встать, когда я зацепилась за ветку и упала. Не отдавай его, пожалуйста!
• Доченька, мы не можем взять такую большую собаку в город, пойми.

Мама с дочкой стояли, обнявшись, и провожали взглядом Ивана с Дружком, пока те не скрылись за поворотом. Слезы сами текли по щекам...
Приблизившись к дому Виктора, Дружок стал скулить еще громче и тянул Ивана за поводок.

• Ну ты что, дурашка. Чего боишься? Так надо, не переживай.

Витек, увидев собаку, которую в конце весны увел погибать в лесную чащу, опешил. Челюсть сама по себе опустилась вниз и окурок выпал на крыльцо. Он почесал свою лысину и рассказал с дуру, как хотел избавиться от бесполезного охранника и что этот пес ему не нужен.
Глаза Ивана налились кровью, а кулаки крепко сжали поводок. Он схватил сторожа и замахнулся, но Дружок громко залаял. Мол, не трогай его, не связывайся.
Девчонки очень удивились, когда увидели, что глава семейства возвращается не один. Вера бросилась обнимать Дружка, а Иван уже по пути принял решение:

• Он едет с нами. Только помойте его, чтобы машину не испачкал.

Через пару минут мама с дочкой поливали довольного Дружка из шланга, а пес радостно прыгал и облизывал свою новую хозяйку.
Автор АННА Б

БЕЗ ЗУБОВ
Ему сделали первую операцию по установке зубных имплантов. Пока, на нижней челюсти. Вам, дамы и господа, приходилось сталкиваться с этим? Я объясню.

Это когда внизу уже ничего нет и кушать. Есть, то есть. Вы ничего не можете, кроме.
Кроме пюрешки и всякой сладкой гадости. Вроде йогуртов. Иногда можно подавить котлетку или жареную рыбку в пюре. В общем-то.
Ничего твёрдого и горячего вы есть не можете, пока не заживёт десна внизу и вам не установят импланты.
Мучение. Месяца этак на два. А потом всё сначала. Для верхней челюсти.
Вот после такой операции он и приехал домой. Когда стало полегче. После применения ударной дозы обезболивающего.
Он вспомнил, что не ел ничего с самого утра и жена. Приготовила ему картофельное пюре и паштет из куриной печёнки.
Разминая одно во втором. Он ел, тяжело вздыхая. А когда поднял голову, то увидел.
Кошку Сильву. Которая сидела на столе и внимательно наблюдала за его трапезой.

• Вот, лапочка.

Сказал он.

• Видишь, Сильвочка. Папа теперь без зубов мучается. Некому ему разжевать обед. Жена не хочет. Что делать?

Сильва вопросительно мяукнула и мужчина ради шутки. Только шутки ради.
Показал ей свою распухшую после операции нижнюю челюсть.

• А ну! Кто это опять на столе сидит?!

Раздался грозный голос.

• Вон со стола!

Сильва недовольно мяукнула и спрыгнула. Ночью она пришла к мужчине и прижавшись к нему. Долго царапала его легонько когтями. Мужчина гладил ей спинку и мурлыкал.
Лежащая рядом жена заметила.

• Я её кормлю, убираю, а она. Видишь ты. Неблагодарная какая.

— Это потому.
Объяснил ей мужчина.

• Потому что, рОдные папочки, самое главное в жизни. Папочка на улице не валяется.
• Это, как посмотреть.

Заметила женщина.

• Прям таки.

Обиделся мужчина.

• Выпили немного с братом в ресторане. Он меня домой довёз.

Случилось разок. Так тут уже разговоров.

• Иди к папочке моя Сильвочка. Не обращай внимания на тётькины рассказы. У тебя самый лучший папа в мире.

Утро выходного дня, к счастью. Иначе, пришлось бы брать на работе выходной. Нижняя челюсть болела, и спал он только при помощи обезболивающего и снотворного.
Когда мужчина открыл глаза, стояло уже яркое Солнце. Было часов девять. Жены рядом не было. Но явно слышалось женское всхлипывание.
Это ещё что такое?
Подумал он и опять закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Что он натворил такого, от чего жена может плакать.
Ничего в голову не приходило. И глаза пришлось открыть опять. О посмотрел на подушку рядом и!
Опять закрыл глаза.
Быть такого не может.
Подумал он.
Это я ещё сплю и мне всё это снится.
Но это оказалось правдой.
На подушке, прямо возле его лица. Возвышалась горка явно пережёванных кошачьих сухариков.
Рядом с горкой, на кровати возле подушки. Сидела Сильва. Она внимательно смотрела на мужчину.
Увидев, что тот проснулся. Она радостно мяукнула и прикоснулась к его лицу правой лапкой.
— Кормит своего папочку.
Опять всхлипнула жена.

• Ты смотри, как она тебя любит. А вот мне никто не пережёвывает еду. Уйду я от вас. Злые вы.

И она заплакала уже явно.
Мужчина сел на кровати и прижал к себе свою кошку.

• Спасибо лапочка.

Сказал он.

• Спасибо, солнышко моё.

Сильва радостно тарахтела и тёрлась об него.

• Ну, что ты расстраиваешься?

Успокаивал он жену.

• Ты дурак?

Удивилась она.

• Я не расстраиваюсь. Я восхищаюсь. Это надо же такое. Ведь не поверит никто. Ну, иди уже. Кушать свою пюрешку. И ради такого случая. Я даже разрешу твоей кормилице посидеть на столе возле тебя.

Мужчина пил куриный бульончик, ел пюре и разговаривал с Сильвой.
Сидевшей на столе рядом.
— Тётькам не понять.
Говорил он.
— Ты же моя родная кошка. Кто тебя домой принёс? И не слушай тётьку. Она тебе неправду рассказывает. Тебя рОдный папочка домой принёс. А она не хотела. О как.

• Чего, чего ты там рассказываешь?

Возмутилась жена.
— Я говорю.
Продолжил мужчина.

• Говорю. Тётька очень правильная у нас. Повезло же нам с тобой.

Правда Сильвочка?
И он заговорщицки подмигнул кошке.
Он долго объяснял ей, что носить пережёванную еду не надо. И Сильва поняла.
А вскоре.
Жена принесла с работы блохастого маленького котёнка.
— Прибился на работе.
Объяснила она мужу и Сильве.
Спят они теперь таким образом.
Сильва со своим беззубым, пока, папочкой.
А жена его с котёнком. Макс, его назвали.
И все довольны.
Вот я и спрашиваю вас, дамы и господа.
Много ли надо человеку для счастья?
Да, мелочи жизни.
Чтобы, кто-нибудь прижимался к тебе и царапал тихонько когтями.
А рядом лежал человек, который тебя любит и понимает.
И всё.
Вот так.
Олег Бондаренко-Транский

ПОПОЛАМ НЕ ДЕЛИТСЯ
Они лежали в инфекционном отделении больницы уже почти две недели. Годовалый Лешик подхватил ангину, и их с температурой под сорок заселили в бокс, где были еще две мамы с маленькими детьми. Через пару дней лечения уколами и капельницами ангина и температура начали отступать, зато навалилась кишечная инфекция, от которой лечились другие дети.

Когда спустя дня четыре пошли на спад рвота и диарея, прицепилась очередная зараза от вновь поступившего в их палату ребёнка... Опять подскочила температура, снимок показал пневмонию, и все началось по новой...
К периодическим болячкам детей и связанным с ними заселениям в больницы Настя постепенно научилась относиться философски. Когда у тебя трое детей, нет-нет да случаются бронхиты, ангины, кишечные инфекции, высокие температуры и прочие неприятности. И если с первым ребенком это всегда было катаклизмом вселенского масштаба, со вторым и третьим Настя научилась брать себя в руки и стараться четко и вдумчиво выполнять все необходимые действия, не накручивая ситуацию и стараясь беречь нервы.
Больницы она ненавидела с детства. Болючие уколы, специфические ненавистные запахи, холодные мрачные стены, окрашенные обычно в зеленые или синие цвета, неласковый, часто орущий персонал – это были, наверное, самые ее неприятные детские впечатления, навсегда засевшие в памяти.
Но во взрослой жизни приходилось со всем этим мириться и менять свое отношение, принимая в определенных ситуациях необходимость лечения в стационаре как данность.
Однако, в этом конкретном случае продолжать лечиться в режиме подхватывания все новых инфекций становилось весьма сомнительной перспективой, и Настя категорично затребовала отдельный бокс для себя и сына. Она была уже готова начать искать выходы на главврача, подключать знакомых и связи, но ей повезло – как раз освободилась платная одиночная палата, и их с Лешиком благополучно переселили в нее.
После тесного бокса с тремя взрослыми и тремя больными детьми новое место показалось раем. Мало того, что палата была светлой и солнечной, она имела отдельный санузел, телевизор и холодильник. А самое главное – имелся свободный, видимо, в качестве бонуса, выход на улицу, и, уложив ребёнка спать, Настя одевалась и шла подышать свежим воздухом и полюбоваться снегом. Морозы на улице стояли неслабые. Ночью температура падала ниже двадцати градусов. А дни, хоть и стояли солнечные, но тоже были не намного теплее.
И все равно, после двухнедельного заточения, это казалось сказкой. К тому же Лешик наконец перестал температурить, повеселел, стал лучше кушать... Словом, жизнь налаживалась.

*

Уложить Лешика получилось лишь ближе к одиннадцати вечера. Днем он проспал богатырским сном почти четыре часа, и ни о каком раннем отходе ко сну вопрос уже не стоял. Переиграли во всевозможные игры, посмотрели мультики, почитали книжки. Даже песни пели и стихи читали. Словом, когда бог Морфей наконец смог продемонстрировать свою силу, у самой Насти этих самых сил совсем почти не осталось.
Поэтому она быстренько заварила большую кружку чая, оделась, прихватила с собой бутербродики с колбасой и тихонько выскользнула на улицу, дабы не мешать отпрыску наслаждаться чарами бога сна.
Мороз ощутимо пощипывал за нос и щеки. Раскинувшиеся во всей красе белые снега красиво поблескивали в свете уличных фонарей и огромного желтого лунного диска. Прислонившись спиной к перилам балкона и обхватив руками горячую дымящуюся кружку, Настя наслаждалась тишиной и спокойствием.
Пожалуй, она могла бы так стоять очень долго. Но тут начал возмущенно бурчать давно не получавший еды желудок, и пришлось отвлечься от красоты, достать из пакета бутерброды и попытаться совмещать приятное с полезным. Настя смачно откусила большой кусок хлеба с колбасой, и в этот момент услышала еле уловимое, почти незаметное "мяф".
Источник звука она определила не сразу. Серо-белый кот был щедро припорошен снегом и почти не выделялся из окружающей белизны, и, если бы не две желтых лампочки глаз, она бы его, наверное, вообще не увидела.
«Мяф», – повторил он жалобно и еле слышно, оставаясь при этом сидеть неподвижно и не делая ни малейших попыток приблизиться.

• Господи, да ты же замерз совсем! – Настя поставила на пол кружку, бросила пакет с бутербродами и двинулась к коту. – Откуда ты тут взялся в такой-то мороз? Не бойся, не обижу... – она лихорадочно соображала, что делать. – Со мной пойдёшь?

Кот, однако, не шелохнулся, лишь продолжая жалобно смотреть на нее желтыми глазищами.

• Ну, надеюсь, ты не царапаешься и не кусаешься, – Настя протянула руки, осторожно погладила кота, а потом аккуратно подхватила его и пошла с ним во внутрь помещения.
• Ну вот, здесь мы и живем пока, – она посадила замерзшее животное на пол, быстро скинула верхнюю одежду и обувь и на секунду замерла, прикидывая, что делать дальше. – Если тебя, друг, здесь найдут, мало не покажется нам обоим. Режим, гигиена, санстанция и все такое прочее, сам понимаешь. Ну да ладно, отбрыкаемся как-нибудь. А сейчас нам тебя согреть надо в первую очередь. Ты уж прости. Знаю, что коты мыться не любят, но других вариантов не вижу. Так что идем купаться, – приговаривая, Настя занесла кота в ванную, пустила теплую воду и стала бережно поливать сверху на замерзшее тельце.

В мокром виде кот оказался совсем жалким, худющим и мелким. Всего скорее, чуть начавший взрослеть котенок, не больше полугода отроду.
Кот не возмущался и не сопротивлялся. Замерз он, судя по всему, конкретно, и сначала просто сидел, не шевелясь. Потом его начала бить дрожь, и лишь спустя минут двадцать отмокания в теплой воде он постепенно расслабился, размяк и даже глаза закрыл. Для большей убедительности и собственного успокоения Настя еще и намыла разомлевшего зверя с шампунем, а после купания замотала в байковую пеленку и унесла к батарее сушиться.
Через часик кот подсох, распушился и отправился исследовать территорию.

• Значит так, друг. Поскольку демонстрировать тебя тут крайне нежелательно, будем тебя прятать в предбаннике,- Настя вынесла кота в маленький квадратный коридорчик, из которого выходили три двери – в палату, в совмещенный санузел и на улицу. – Гляди. Это твой лоток, – она продемонстрировала коту таз, который специально брала из дома для стирки одежек. – Смотри, я тут тебе бумажки накрошила. И дела свои важные будешь делать здесь, – для убедительности она взяла кота за передние лапы и поскребла ими по дну таза. – А здесь у тебя столовая, – Настя перенесла кота в другой угол, где в металлической миске положила ему остатки молочной каши вперемешку с кусочками колбаски. – Давай ешь. Тебе расти надо, а то вон какой дохленький, – она поглаживала кота по загривку, пока он торопливо поглощал предложенное угощение.
• Ну что, теперь спать, – Настя дождалась, пока кот отужинал, затем исследовал территорию и пристроился с первого раза в лоток. – Вставать нам завтра рано. Надо будет тебя до прихода медсестры унести в предбанник. Ну а пока можешь со мной спать, – она положила кота на кровати у себя в ногах и поставила будильник за пятнадцать минут до утреннего подъема. – Знаешь, а с тобой как-то сразу уютнее стало...

*

Утро следующего дня прошло на удивление без эксцессов. Проснувшись вместе с котом по будильнику, Настя унесла его и закрыла в предбаннике, наказав сидеть тихо и понадеявшись на его сознательность. Пришедшая медсестра ничего не заметила, как и все приходящие позже. Кот не шебуршался, не проявляя признаков жизни.
Когда появилась санитарка делать уборку, Настя быстренько сполоснула импровизированные кошачьи лоток и миску, замотала кота в пеленку и утащила его в палату. А затем, сев на кровати, положила возле стенки, поглаживала, тихо уговаривая потерпеть и не возмущаться. Все опять прошло спокойно – кот остался незамеченным, а после ухода санитарки вернулся в предбанник.
Ближе к полудню пришел Лев Янович, лечащий врач. Сам по себе он был Насте симпатичен. Настолько, насколько симпатичным может быть уставший до крайности, серый от недосыпа, порядком заросший и небритый мужик. При этом переполненное отделение инфекционки явно не способствовало его хорошему настроению, он был немногословен и угрюм. А если учесть, что несколько дней назад Настя серьезно попрепиралась с ним, требуя перевести в отдельную палату, было понятно, что любезничать с ней врач не будет.

• Значит так, мама Настя, – врач все время называл ее не иначе, как она представилась в первый же день их знакомства, – анализы уже намного лучше, хрипы меньше. Думаю, до пятницы доколем курс антибиотика, и как раз уже достаточно будет. Тормошите его побольше, массаж делайте. Я три дня на отгулах. А потом вернусь, сдадите еще раз кровь и мочу, и, если все хорошо будет, отправим вас домой. Вопросы?

Настя собиралась сказать, что все ей понятно, и в этот момент в предбаннике послышалось отчетливое шкрябание – кот, похоже, сходил в туалет и активно заскребал лапами по тазику. Вместо ответа Насте пришлось громко деланно раскашляться, чтобы перебить звук, но результат кошачьих стараний все равно не остался незамеченным.

• Что это такое у вас там? – Лев Янович удивленно оторвал взгляд от медицинской папки и прислушался.
• Сантехники, наверное, что-то ремонтируют, – Настя пожала плечами и снова громко раскашлялась, пытаясь заглушить звук.

Врач, однако, на ее трюки не купился, поднялся со стула, распахнул дверь предбанника и вошел внутрь.
Настя опустилась на кровать и прикрыла глаза руками.

• Вы совсем с ума сошли? – Лев Янович стоял на пороге и смотрел на нее так, словно она и вправду ополоумела. – Вы в инфекционном отделении больницы. Если это, – он обернулся и показал пальцем вглубь предбанника, – не дай Бог, кто-нибудь увидит, будет такой скандал... О чем вы думали, когда его сюда пускали?
• Думала, что не могу оставить его на улице в такой мороз. Он уже почти замерз, когда я его нашла. Ну не могла же я его бросить там, а сама пойти греться. Вы бы бросили?
• Не знаю, мне как-то коты не попадаются замерзшие... И что вы дальше собираетесь с ним делать?
• Домой заберу. Куда ж его теперь? У нас, правда, собака уже есть. Карманная такая, знаете? Ну ничего, как-нибудь подружатся, я думаю...
• А сейчас кто-нибудь из ваших домочадцев не может за ним приехать? Вас же навещают?
• Нет, мы слишком далеко живем. Старшие дети сейчас с бабушкой. И ехать сюда по такому морозу им совсем незачем.
• А муж? Тоже не может?
• А мужа у меня нет... Так бывает, знаете ли...
• А дети? Вы же говорили, что трое?
• Детей трое, все правильно. Супруг, когда узнал, что третий будет, сказал, что мне нужно выбирать, либо он, либо ребенок... Ну я и выбрала... Справляемся. Работаю на удаленке, я переводчик. Так что для меня с его уходом ничего особо не поменялось. Алименты платит, и на том спасибо.
• Почти как у меня все...
• Что, у вас тоже трое и вы их бросили?
• Да, трое. Только бросили меня... Жена нашла богатого бизнесмена. Сказала, что меня они все равно почти не видят с моей работой, а когда прихожу, то она все время боится, что заразу какую-нибудь отсюда притащу... Муж у нее теперь крутой. Она даже от моих алиментов отказалась. Сказала класть на счет в банке детям на будущее... Ладно, – он закрыл дверь предбанника и решительно направился к выходу, – я через час сменяюсь. Заберу вашего кота. Раз уж решили взять его домой, надо его в ветеринарку завезти. Осмотреть, прививки сделать, глистов протравить... Поживет пока у меня. А как выпишитесь, заберете. Как его зовут, кстати?
• Пока никак... Я еще не успела придумать.
• Ну думайте тогда. Через час зайду. Выпустите меня с котом через свою дверь, чтобы никто не заметил...

**

Имя коту Настя так и не придумала. Да и не к спеху это было. Жизнь у кота теперь новая будет, а назвать они его всегда успеют. Конкурс проведут в конце концов среди желающих поучаствовать, а то, что такие в ее семье найдутся, она нисколько не сомневалась.
Более того, она уже позвонила детям и сообщила им новость про кота. Радости было немерено. Мама, правда, не сильно восхитилась такой перспективой, но это временно, пообвыкнется с мыслью – обрадуется.
Лев Янович пришел, как и обещал, через час. Кота сунул под куртку и обещал позвонить после осмотра у ветеринара.

• Ну что, показал я вашего кота в лечебнице. Все в порядке. Только не кот это, а кошка. Так что хорошо, что имя не успели придумать, а то пришлось бы менять, – голос в трубке хмыкнул. – И у вас будет не одна кошка, а как минимум три-четыре. Котята у нее планируются через месяц с небольшим примерно... Ну что, не передумали забирать? Мама Настя...
• Да, обрадовали так обрадовали! Ну ничего, я и так уже мама многодетная. Будет каждому ребенку по котенку...
• Ну тогда я домой. Буду обустраивать вашу кошку. Ей теперь особый уход нужен. Мне тут рассказали про корма особые и витамины... Никогда себя в роли сиделки не представлял. Даже интересно...
• Спасибо вам, Лев... А можно я вас утром наберу? Узнать, как у нее дела?
• Да, звоните, я не против. Только не раньше одиннадцати, пожалуйста. У меня в планах выспаться наконец...

*

• Алло, Лев? Добрый день. Это Настя. Ну, как у вас ночь прошла... с моей кошкой?
• Здравствуйте, мама Настя. Как вам сказать... Я, конечно, наслышан про причуды беременных. Но то женщины. А что это и кошек касается, вот как-то совсем не думал. Она все время ест и спит. Много ест. И спит много. Причем исключительно на мне. Я как только ложусь, она сразу залезает мне на грудь, начинает мурлыкать и когти об меня точить. А если не ложусь, забирается внаглую по одежде и устраивается на руках или на коленях... Или просто висит на мне.
• О, да это любовь... Ну, то, что ест много, понятно. Ей надо. А то, что от вас не отходит, определенно вы ей понравились. И вообще, вы же отоспаться хотели. Так и пользуйтесь случаем. И песню вам споет, и погреет.
• Тут все наоборот. Я горячий. А она мерзнет, видимо. Но... Знаете, это даже приятно. Хоть кому-то нужен.
• Перестаньте, пожалуйста. Такой симпатичный мужчина по определению не может быть долго одинок. А кошка просто это сразу поняла. Вы ведь знаете, они каким-то шестым чувством умеют определять хороших людей... Ах, да. Я придумала, как ее назвать. Пусть Нюша будет, вы не против?...

*

• Здравствуйте, Лев. У вас все хорошо? Как там Нюша?
• Да, все хорошо. Нюша. Нюша отъелась и выспалась. Сегодня у нее день исследователя. Она ходит и везде все проверяет. Обошла все углы и закутки, забиралась в шкафы, повыкидывала мои вещи с полок. Кажется, ей мой порядок не нравится.
• А, это она себе место для гнезда готовит. Но вы не переживайте, я же ее заберу до этого... Вы понимаете...

*

• Алле, Настя? Нюша пропала. Никуда не выпускал. Даже на улицу не выходил. Окна закрыты само собой в такой мороз. Ума не приложу, куда она могла деться...
• Да не переживайте, Лев. Если никуда не могла уйти, значит, просто нашла укромное местечко и спит там себе тихонечко. Кошки любят так партизанить. У моей бабушки Мурка всегда так делала. У подружки тоже кот так спит в свое удовольствие... Прячется и хоть с барабанами его ищи – не отзовется, пока не выспится или есть не захочет...
• Хорошо, если так. И что, просто ждать?
• Ага. А вы соскучились уже?
• По кому?
• По работе! Да, про кошку спрашиваю, конечно.
• А! Ужасно. Хотя если честно, привык уже к ней. Будете в гости ее приносить?
• Заметано. А вы меня приглашаете или кошку?
• Обеих... Похоже, без вас я тоже скучать буду...

*

• Лев, можно вас попросить? Снимите видео с Нюшей, пожалуйста. Детям прям не терпится на нее посмотреть... Ох, какой вы бородатый. Зато глаза горят и вид отдохнувший... Общение с кошкой пошло вам на пользу...
• Да. Точно. Только мне кажется, это заслуга не только Нюши. Настя, а давай уже на ты? Ты не против?...

*

• Алле, Настя. Завтра я на работу... А ты какие цветы любишь? И торт? На вечер. Мы с Нюшей будем ждать...

ИДЕАЛЬНАЯ СОБАКА
Маша выглянула в окно. Со вчерашнего вечера шёл дождь вперемежку со снегом, и на земле под водой блестела ледяная корка. Не самое лучшее время для прогулки, но что делать. Рокси и Смайлу не объяснишь, что погода не лётная и лучше бы остаться дома, в тепле и сухости. Они уже приплясывали у двери, поглядывая то на висящие на стене поводки, то на хозяйку.

В их тёмных глазах явственно читалось:

• Ещё пять минут, и у тебя на полу будет примерно то же самое, что за окном.

Маша вздохнула и потянулась за курткой. Старый Пушок лишь хитро зыркнул на неё из-под полуопущенных век и снова захрапел. У него всё было под рукой, и мочить роскошную шубку не требовалось.
Смайл выскочил из подъезда первым, едва не клюнул носом в первую попавшуюся лужу, кое-как затормозил когтями и, улыбаясь во всю свою зубастую пасть, замахал хвостом.

• Ах, ты, проказник! – вскричала Маша, нелепо размахивая руками и пытаясь удержать равновесие. – Бери пример с Рокси. Вот уж кто никогда не будет скакать как...не знаю, кто...

Рокси, воплощение изящества и грации, спокойно прошествовала мимо застывших в напряжённых позах Смайла и Маши, деликатно спряталась за старой берёзой и присела. Маша медленно двинулась вслед за собаками. Она внимательно смотрела, куда ставить ногу, и не спешила. В такую погоду если и гулять, то черепашьим шагом.
Смайл весело носился в парке, несмотря на разлетавшиеся от него повсюду ледяные брызги, Рокси что-то изучала за дальней скамейкой, а Маша задумчиво смотрела на своих любимцев. Оба были спасены с улицы с разницей ровно в полгода. У каждого была своя печальная история, которая в итоге стала счастливой. А сколько ещё хвостов отчаянно нуждалось в помощи? Каждый день в соцсетях ей попадались посты о выброшенных животных, о щенках или котятах, найденных на помойках, о жертвах жестокого обращения. Маша очень хотела помочь им всем, но что она могла сделать в одиночку?
Внезапно Смайл негромко рыкнул, а потом заскулил. Через мгновение к нему присоединилась Рокси. Маша удивлённо посмотрела на собак, которые кружили вокруг чего-то, чего она пока не видела. Девушка медленно подошла к дереву и вскрикнула. В ледяной луже лежала собака. Когда-то яркая рыжая шерсть сейчас была свалявшейся и тусклой. Роскошный хвост превратился в сплошной колтун. Тело собаки, измождённое и худое, выглядело как пособие по анатомии. Несчастное животное крупно дрожало и периодически надрывно кашляло, но на лапы встать не пыталось. Глаза превратились в узкие щелочки и гноились. Казалось, что собака смирилась со своей незавидной участью и тихо ждала смерти. Смайл бестолково тыкался носом в мокрый бок, будто пытался заставить её встать, а Рокси слизывала крупные капли с исцарапанной морды. Маша почувствовала, как глаза защипало от злых непролитых слёз. Она даже топнула ногой, чем спугнула стайку мокрых воробьёв, безуспешно искавших крошки на мокром снегу.

• Ребята, что же нам делать? – девушка присела на корточки и погладила большую голову. – Мы не можем её тут оставить. Что скажете?

Словно отвечая словам хозяйки, Смайл и Рокси дружно взвыли.

• Тише, тише, – урезонила их Маша. – А то всех прохожих напугаем. Давайте-ка попробуем её поднять.

И, уже обращаясь к собаке, добавила:

• Давай, милая, попробуй подняться на лапы.

Маша протянула руку, давая собаке возможность познакомиться с собой поближе, потом обхватила худые бока и потянула вверх. Девушка думала, что собака таких габаритов окажется очень тяжёлой, но она ошиблась. Девочка была так худа, что почти ничего не весила. Она покорно поднялась на непослушные лапы и привалилась тощим боком к Машиной ноге.

• Дело плохо, – девушка всерьёз забеспокоилась. – Нам нужна помощь.

Её верные питомцы, казалось, согласно закивали.
Денис примчался минут через пятнадцать.

• Спасибо, что выручаешь, – девушка виновато заглянула брату в глаза. – Знаю, ты не одобряешь того, что я делаю, но тут ситуация безвыходная. Ты только посмотри на неё.

Денис молча погрузил несчастное животное в машину.

• Маш, просто я не всегда могу быть рядом, – тихо сказал он. – Но ты права, тут ситуация SOS. Поехали.

Отвезти Смайла и Рокси домой было пятиминутным делом. Затем брат и сестра отправились в ближайшую ветеринарную клинику, где собаке был поставлен диагноз крайнее истощение и пневмония. В шерсти дружной толпой сновали блохи, и на коже цвёл блошиный дерматит. Оказалось, что собака уже немолода, примерно лет семь. И, скорее всего, была домашней: на шее виднелся явственный след от ошейника.

• Давайте будем реалистами, – резюмировал молодой врач. – Будь собака молодой, то при таком состоянии дыхательных путей я бы сказал, что выздоровление гарантировано. Но делаем поправку на возраст и общее состояние, и я вам скажу, что прогноз довольно осторожный.
• Но ведь попытаться можно? – с надеждой заглядывая в глаза врачу, спросила Маша.
• Попытаться можно.
• Тогда мы попытаемся.

Доктор выписал назначения. Денис укатил на работу, пока Маша сидела вместе со Златой на капельнице, а потом вернулся и отвёз обеих к Маше домой.

• Ты понимаешь, что третья собака в однокомнатной квартире – это перебор, – начал было он, но девушка его перебила:
• Я прекрасно всё понимаю. Ты же знаешь, я самый адекватный человек на свете. Но и оставить Злату на улице я не могла. Если мне удастся поставить её на лапы, я попробую найти ей новый дом. Идёт?
• Идёт. И всё же...Что-то подсказывает мне...
• Никаких прогнозов, хорошо?
• Ладно. Звони, если что.

Маша поцеловала брата и закрыла за ним дверь. В очередной раз она подумала, что пора бы обзаводиться машиной, ведь так она станет в разы мобильней и перестанет дёргать его каждый раз, встречая очередного бедолагу, которому срочно требуется помощь.
Злату пришлось поместить в карантинную зону, которой временно стала кухня. Миски Смайла и Рокси перекочевали в коридор. Девушка обзавелась дезинфектантами, постелила дезковрики при входе и выходе из кухни.

• Что ж, поборемся, – сказала она, обращаясь к Злате, которая сейчас мирно спала около батареи на толстом шерстяном одеяле. Временами во сне собака тяжело кашляла и вздрагивала, но Маше хотелось думать, что теперь всё точно будет хорошо.

Выздоровление Златы шло тяжело. Несколько раз Маше казалось, что они не справятся. Собака отказывалась от еды и воды, отворачивалась и выплёвывала всё то, что девушка пыталась принудительно влить ей в рот. Пришлось научиться ставить капельницы самостоятельно, потому что каждый день дёргать брата Маша не могла. Его жена начала устраивать скандалы, а быть виновницей раздора в семье близкого человека девушка не хотела. Маша купила стойку для капельницы и кучу нужных приспособлений, начала смотреть вебинары по ветеринарии и всерьёз задумалась о смене профессии.
Зима закончилась, но весна не спешила поселиться на улицах города. Почти каждый день шёл снег, словно пытался наверстать упущенное за зиму время. Смайл и Рокси весело носились друг за другом в снежных сугробах, разбрасывая вокруг себя белые хлопья, и только Злата не принимала участия в их задорных играх. Спустя полтора месяца лечения и выхаживания она всё ещё с трудом стояла на лапах и, выходя гулять, осторожно ступала по снежной крошке. Она немного набрала вес, шерсть чуточку лучше выглядела, хвост снова начал становиться густым и пушистым, но порой она всё еще кашляла.
Злата расцвела вместе с пришедшей весной. В конце апреля её уже было не узнать.

• Кто это? – спросил Денис, когда приехал забрать Машу вместе с питомцами на дачу. Так вышло, что они не виделись больше месяца, когда брат уезжал в длительную командировку.
• Это Злата, не узнаёшь? – Маша весело рассмеялась.
• Неужели?! Злата?! Тот заморыш из парка?!
• Да, это она. Правда, красавица!
• Поразительно, как она изменилась! Я даже не узнал.
• Это неудивительно. Не могу поверить, в каком состоянии тогда мы её нашли. И просто чудо, что она выжила.
• Ты – моя маленькая волшебница.
• Я пробую найти ей дом, как и обещала, но пока звонков нет.
• Я уверен, что на такую красоту руки точно найдутся.

Маша и Денис смотрели, как Смайл, Рокси и Злата носились вокруг старых яблонь, отнимая друг у друга старый башмак. Шерсть Златы на солнце сияла тёмным золотом. Роскошный хвост поднимался кверху и закручивался в забавный бублик. В тёмных глазах плясали смешинки.
Страшные рубцы на мордочке затянулись и теперь выглядели, как нарисованные штрихи, что придавало собаке загадочности и шарма. Толстые бока лоснились. Длинные сильные ноги с лёгкостью отрывались от земли, когда Злата подпрыгивала. И, глядя на эту роскошную собаку, сложно было представить её слабой и истощённой. Будто и не было того ужаса, который ей пришлось пережить.

• Она прекрасна, – тихо сказал Денис, и Маша согласно закивала.
• Даже не хочется с ней расставаться...

А через неделю раздался телефонный звонок. Звонившая женщина интересовалась Златой.

• Знаете, мы живём вдвоём с сыном в большом доме. У нас всегда были собаки. Но так вышло, что последняя умерла от старости уже больше пяти лет назад, и всё это время я никак не решалась завести другую. Мы так сильно были привязаны к ушедшей Сабине, что и мысли не допускали найти ей замену.

Женщина на другом конце провода вздохнула и продолжила:

• Но сын уже взрослый и со дня на день женится и уйдёт в свою семью. А я поняла, что мне очень не хватает четвероногого друга. Я уже больше месяца просматриваю объявления...Знаете, думала, вот если увижу свою собаку, сразу пойму, что это она...Вчера нашла фотографию Златы. И меня как молнией ударило – это она. Если вы не против, я бы очень хотела с ней познакомиться. Примет ли она меня?

Маша объяснила, что Злата – собака немолодая, что была сильно больна и возможны рецидивы, что сама девушка хотела бы держать связь с будущей хозяйкой. Ну и наконец, что собака пристраивается не на цепь.

• Что вы, какая цепь?! Мои собаки никогда на цепи не сидели. Только в дом...У неё даже будет свой диван...

На том и договорились. Через день Инна Петровна вместе с сыном приехали знакомиться со Златой, и в тот же день собака отправилась жить в новый дом. Маша позвонила брату рассказать о добрых вестях, но услышав в голосе сестры печальные нотки, Денис спросил:

• Что тебя беспокоит? Люди вроде хорошие...
• Знаю, но как будто предчувствие, понимаешь?
• Не понимаю. Мне кажется, ты просто привязалась к собаке и не хотела её отдавать.
• Может ты и прав...
• Ладно, я пошёл. Светка опять мне всю плешь проела.
• Пока. Береги себя.
• И ты.

Маша повесила трубку, взяла поводки и повела Смайла и Рокси на прогулку.
«Ну почему всегда так бывает, – думала она. – Вроде всё хорошо складывается. И надо радоваться. А я не могу. Всё время меня что-то беспокоит. Может Денис прав? Просто я привязалась к Злате и не хочу её отпускать?»
Решив, что через пару дней она позвонит Инне Петровне и узнает, как её подопечная, Маша вернулась домой. В конце концов, пусть и удалённую, но работу никто не отменял. И пора было уже настроиться на серьёзный лад.
А через пару дней случилась катастрофа. Не успела Маша набрать номер Инны Петровны, как та обрушилась на неё с кучей претензий:

• Ваша собака абсолютно не воспитана! Она не знает никаких команд, ничего не понимает! Совершенно глупое животное!

Девушка пыталась выяснить, что произошло, но слова ей не давали.

• Вы себе представить не можете, что она сотворила! Эту дура лазала на подоконник, стояла там, пока нас не было дома, посшибала все цветы, разбила горшки, рассыпала землю, а потом эту землю растащила по всему полу! Это абсолютный беспредел! Таких глупых, бестолковых собак я ещё не видела! Мне нужна была идеальная собака, а не такое тупое чудовище!..

Маша слушала беспрерывный поток брани и едва не плакала. И как только женщина на мгновение остановилась, отважилась сказать:

• Хорошо, я её заберу. Когда я могу к вам приехать?

Какое-то время в трубке молчали, потом Инна Петровна сказала:

• Она убежала. Перегрызла поводок, на который я её посадила, и убежала.
• Когда?!
• Вчера вечером.
• И вы промолчали?! Я же просила вас сказать мне, если что-то пойдёт не так...Я сейчас же приеду...

Инна Петровна молча бросила трубку.
Маша отчаянно набирала Дениса, который почему-то долго не отвечал. Давно уже опустились сумерки. Ночь потихоньку вступала в свои права.

• Ты в своём уме? – наконец раздался недовольный голос брата. – Чего названиваешь? Или случилось что?

Захлёбываясь слезами и перескакивая с пятого на десятое, Маша с трудом объяснила произошедшее Денису.

• Вот тварь! – с чувством выругался он. – Надо ехать...
• Если ты сейчас уедешь, я подам на развод, – услышала Маша недовольный голос Светланы. – И твоей младшей сестре давно пора научиться во всём полагаться на себя, а не дёргать своего брата. Тем более спасать какую-то псину, которая и так никому не нужна.
• Так, ты полегче на оборотах давай, – Денис нахмурился, а Маше сказал. – Давай я другу позвоню, хорошо.

Маша кивнула, забыв, что брат сейчас её всё равно не видит.
Виталик примчался через двадцать минут.

• Привет, Машуль, – прокричал он, когда девушка вышла из подъезда. – Карета подана.

Увидев зарёванное лицо девушки, Виталик мягко сказал:

• Не плачь, малыш. Успокойся. Всё будет хорошо, я обещаю.

От этих тёплых слов Маша заплакала ещё сильнее.
В посёлке было темно, хоть глаз коли. Инна Петровна встретила неприветливо, молча сунула в руки остатки поводка и захлопнула дверь перед самым носом у Маши. Девушка сжала в руках кусок брезента и пошла прочь.

• Что же делать? Где её искать?
• Давай надеяться, что она не ушла далеко...

И поиски начались. Маша и Виталик обошли весь посёлок, постоянно крича имя собаки. В такое позднее время на улицах никого не было. Только местный алкоголик сладко спал на траве под пышным кустом шиповника.

• Злата! Злата! Злата! Где ты, девочка?!

Виталик и Маша трижды прошли посёлок вдоль и поперёк, дошли до железнодорожного полотна, потом до реки. От берега реки дорога пошла в поле.

• Как думаешь, могла она туда убежать? – Маша кивком головы показала в темноту. – Она ведь здесь ничего не знает.
• Ей надо есть. Хотя сейчас она напугана...Может и могла...

И друзья отправились на поле.

• Злата, где ты? Злата!

Внезапно в свете фонарика мелькнули чьи-то глаза. Маша вскрикнула, когда на неё из темноты выскочила крупная собака и едва не сбила с ног.

• Девочка моя!!!

Маша плакала, обнимая большую голову собаки. Злата поставила лапы на плечи девушке и неистово вылизывала её лицо. Виталик смеялся и говорил:

• Ну слава богу! Живая и здоровая! Теперь можно домой...

Маша взяла Злату за ошейник.

• Смотри, – показала она Виталику.
• А поводок-то срезан, – присвистнул он. – А мы с тобой на оставшийся кусок поводка внимания и не обратили. Ничего она не перегрызала. Сами отрезали. Будто она убежала...

Маша кивнула.

• Вот гады! – с чувством добавил Виталик.

Домой вернулись с рассветом. Смайл и Рокси встретили Злату, будто и не расставались вовсе. Маша обняла всех троих и сказала:

• Больше никому вас не отдам. Никого. Вы – мои идеальные собаки. Даже если что-то грызёте или ломаете. А таким, как та дамочка, я буду советовать завести плюшевую игрушку...Нет, вообще никого не заводить...

Идеальные собаки виляли хвостами и тут же задумывали кучу новых шалостей. Виталик готовил завтрак на...шестерых (вы же помните старого Пушка?). Ведь в хороших историях всегда счастливый конец.
Автор: Наталья Кадомцева

ПОМОГАЙ БЛИЖНЕМУ
Нина Антоновна и Евгений Степанович никогда не были любителями шумных застолий, но 50-летний юбилей совместной жизни все-таки решили отметить. Не каждой семейной паре выпадает такое счастье – прожить полвека вместе, в радости и горе.

Удивить пенсионеры никого не собирались, но и ударить лицом в грязь не хотели. Как-никак гости будут – надо соответствовать. Приготовления пошли полным ходом. Составили меню и список продуктов.
Больше всех суетились их кошка Маруся и собачка Чуня. Маленького запуганного песика с орлиными когтями Степаныч забрал у веселых квартирантов из соседнего дома. Те, на радость всей улице, переезжали на новую квартиру.
Малыш, передаренный в очередной раз кем-то молодому соседу, оказался ненужным. Парень так и сказал:

• Забирайте, если кому нужен, ему не привыкать!

Мудрая Маруся восприняла появление нового жильца, который был значительно меньше неё, как недоразумение. Уж больно он был непохож на собаку, хотя умел по-собачьи лаять, рычать и задирать во дворе тоненькие лапки.
Она решила, что этот малыш не представляет опасности. На её привычное место рядом с хозяйкой Чуня не претендовал, и она относилась к нему довольно снисходительно.
Прожив в доме пенсионеров два года, Чуня полностью преобразился. Благодаря их любви и заботе, он поправился и стал более уверенным в себе, жизнерадостным домашним любимцем.
Малыш очень любил детей и при случае не прочь был поиграть с ними. Взрослых же недоверчиво обходил стороной. Если кто-то приближался, песик вставал перед хозяевами и яростно облаивал чужака:
"Не подходи, я хоть и маленький, но страсть какой грозный!"

• Наверное боится, сердешный, что опять отдадим кому-нибудь. Натерпелся в жизни, вот и сторожится, – вздыхала хозяйка.

Спал Чуня исключительно на подушке Степаныча, рядом с его головой. Уляжется на свое место, и тогда муха рядом с дедом не пролети. Ловкий, лёгкий на подъем Чунька, клацнув зубами, на лету устранял нарушительницу спокойствия.
Всем хорош был маленький Чуня, только совсем не мог выносить одиночества. Ему, как малому ребенку, нужно было всегда находиться рядом со Степанычем.
Иначе малыш превращался в вандала, выражая свой протест терзанием подушек, одеяла, напольного ковра – всего, что попадалось под острые, совсем не крошечные зубки.
Супругам приходилось всюду брать с собой компанейского песика. Даже в поликлинику, куда Степаныч раз в месяц ходил на прием из-за грозной болячки, тайно проносили крохотную собачку.
Хозяйка с Чуней под кофтой ждала мужа возле врачебного кабинета. Он же, понимая, что находится в столь серьезном учреждении на нелегальном положении, вел себя тихо, как мышь...
И вот супруги с утречка пораньше накормили питомцев и выгуляли Чуню. Наскоро позавтракав сами, покатили в крупный европейский супермаркет, чтобы уж купить, так всё разом.
Москвич у деда, конечно, старенький, но шустрый ещё, бродяга, своё дело туго знает – бегает уверенно. Доехали довольно быстро. Несмотря на ранний час, в огромном супермаркете было уже довольно людно.
Они были здесь один раз, пару лет назад перед новогодними праздниками. Этот супермаркет был больше похож на город, в котором было все, что душе угодно, и даже больше...
Держа в руках список, старики выбирали товар, а его было столько, что глаза разбегались. Покупая яблоки и апельсины, они с интересом рассматривали экзотические фрукты, читая их названия и удивляясь их стоимости.

• Отстали, наверное, мы, мать, от жизни, даже не знаем, что такое маракуйя да рамбутан, и с чем их едят, – подшучивал супруг.
• Ну мы же не в тропиках родились, нам простительно, – улыбалась Нина Антоновна.
• Что у нас там дальше по списку?
• А дальше самое интересное – конфеты.

И они пошли в большой кондитерский отдел за любимым "Мишкой косолапым".
На самом деле Евгений Степанович давно уже чувствовал себя не очень хорошо. Рано утром не было аппетита и, приняв лекарства, он выпил только чая, спрятав свой завтрак в холодильник.
Теперь же он чувствовал легкое головокружение, но бодрился, чтобы не тревожить жену.
Чуня, как и положено нелегалу, сидел за пазухой у хозяина тихо, как партизан, глядя на окружающий мир в оставленное расстегнутой пуговицей "окошечко".
Дед катил тележку с покупками и изредка совал руку под куртку, чтобы погладить своего маленького любимчика.
Привычно слушая, как монотонно стучит "моторчик" в груди деда, убаюканный покачиванием и поглаживанием, песик задремал.
Старики шли, ориентируясь на висящие указатели, мимо стеллажей с наборами импортных конфет. Не дойдя до весовой кондитерки, у Степаныча всё вокруг закружилось и потемнело в глазах.
Выпустив тележку из рук, ударившись боком об один из стеллажей, он медленно съехал на пол.
Несколько наборов с бельгийскими шоколадными конфетами ручной работы, стоявшими на самой верхней полке, упали. Одна из них открылась. Пенсионерка испуганно ахнула.
Чуня, встревоженный тем, что "моторчик" хозяина вдруг затих и еле трепыхался, пытаясь продолжить свою работу, проснулся и тревожно завозился.
Он, прислушиваясь, принялся топтаться своими маленькими лапками по груди Степаныча, но толку не было. Боязливо высунув голову в окошечко, малыш растерянно глядел на хозяйку:
"Что случилось?"

• Нина, достань сахар из пиджака, – с трудом произнес Степаныч. Он хорошо знал, в чем дело.
• Так ты же в свитере! Ты его не взял! Сейчас...

Трясущимися руками испуганная женщина взяла из коробки конфету и сунула в рот теряющему сознание мужу, жизнь которого зависела сейчас от кусочка сладкого.
Шоколадная конфета, быстро растаяв, помогла. Мотор в груди хозяина заработал по-прежнему, успокоив не на шутку разволновавшегося Чуню. Степаныч с помощью жены поднялся и стоял, тяжело оперевшись на тележку.
Нина Антоновна, подняв коробки с конфетами, не могла поставить их на верхнюю полку – слишком высоко.

• Женя, я сейчас скорую тебе вызову.
• Не надо, Нина, вроде отпустило. Сейчас постою, отдышусь еще немного, выпью кофе в кафе и домой поедем...

В этот момент на стариков ураганом налетел подбежавший охранник. Он был здесь новеньким и очень хотел проявить себя перед начальством.

• Ну что, попались? Пошли со мной!
• Куда, зачем? – со страхом смотрела пенсионерка.
• Вы воруете, а нам плати. Губа не дура, самые дорогие конфеты выбрали! Открыли коробку в прошлый раз, попробовали, а теперь еще пришли? Её специально не убрали, ждали.
• Мы ничего не брали, только одну конфету, потому, что мужу стало плохо, а сахара не было. Они сверху упали...
• Идемте разбираться! Будем по камерам смотреть, чего брали, чего нет.
• Мы никуда не пойдем, а за конфету заплатим.
• Нет, вы заплатите за два набора, вон вторая коробка помялась с края.

Увидев ценник, женщина схватилась за сердце и заплакала. Стоимость двух наборов "Париж" составляла почти десять тысяч. Эта сумма была больше, чем они собирались потратить на закупку продуктов.

• Да вы что? Мы пенсионеры, у нас нет таких денег.

Подошел второй охранник, постарше, вызванный по рации:

• Пройдемте с нами.
• Оставьте мою жену! – слабо вмешался Евгений Степанович.
• Смотри, да у него под курткой что-то спрятано. А ну, показывай, дед, что ещё украл? – продолжал наступать молодой.

Не дожидаясь, он сунул руку под куртку и вдруг вскрикнул.

• Да у него там крыса! Она меня за палец тяпнула! А ну, дед, показывай, что там у тебя! – требовал охранник.
• Нет там никакой крысы! Это ты, наверное, о сломанную пуговицу поранился. Не будет никто раздеваться, не имеете таких прав! – настаивали на своем пенсионеры, грудью встав на защиту своего Чуни.

Опасаясь разоблачения, песик опять замер...
Люди равнодушно проходили мимо и только один покупатель остановился. Это был молодой мужчина в дорогом деловом костюме и легком пальто.

• Что здесь случилось? – спросил он у плачущей женщины.

Рьяный охранник принялся было услужливо объяснять, но тот жестом отстранил его. Выслушав Нину Антоновну, он положил обе коробки в свою тележку.

• Я оплачу. Надеюсь, на этом вопрос исчерпан? – обратился он к растерявшимся блюстителям местного порядка.

К кассам шли вместе. Он, оплатив свои покупки, подождал пенсионеров и положил конфеты в их тележку. Старикам было не по себе, они пробовали было возражать.

• Дед мой всегда говорил: помогай ближнему. И не стоит благодарности, так и должно быть, – ответил добровольный помощник.

Они вместе пошли с покупками на выход.

• Как вы будете добираться? Давайте, я вас подвезу.
• Спасибо тебе, сынок, от всего сердца, выручил стариков. Только у нас здесь ласточка моя, не бросишь же. Доедем потихоньку, здесь до Перхушково недалеко.
• Нельзя тебе, отец, сейчас за руль. Подождите.

Мужчина подошел к своему лексусу и убрал в багажник пакеты с покупками.

• Действительно ласточка. У моего деда такой был – безотказная техника. Вот только спросить хочу, а что у вас там, неужели и правда крыса? – по-мальчишески, озорно улыбаясь, спросил помощник.
• Конечно, нет. Это наш Чуня, – рассмеялся Степаныч, расстегнув куртку.

Взъерошенный Чуня, сидя на коленях хозяина, дружески смотрел своими большими глазами на мужчину за рулем. Малыш даже позволил себя погладить.

• Смелый песик, молодец! Пусть не суют руки куда попало.
• Он у нас отчаянный, жизнь его крепко побила. Если бы ты не помог, не знаю, чем бы все закончилось.

Старики рассказали о себе. За разговором доехали быстро. У дома уже стояло заранее вызванное такси. Супруги, не зная, как отблагодарить этого доброго человека, пригласили в дом.

• Спасибо, конечно, но, вы уж извините, спешу – работа.

Мужчина уехал. Старики знали только его имя – Валерий...
Через два дня, когда ждали гостей, к дому подъехал курьер. Он вручил хозяевам красивый букет цветов, большую корзину, полную разнообразных деликатесов, и два мешка элитного корма для Чуни. На дне лежал конверт:
"С юбилеем! Здоровья на долгие годы. Валерий"
Автор НАТАЛИЯ С.

🌙🌙🌙Сказка на ночь🌙🌙🌙
ВОЛШЕБНЫЙ (ПИНОК) ПОДАРОК
Оксана разглядывала сияющее серебром платье в витрине и увидела в отражении себя. Маленькая, с круглой, накинувшей десяток лет, стрижкой, серое лицо с сухими потрескавшимися губами, такой же серый костюм. Потухший от вечной вздрючки взгляд. «Типичная госслужащая».

• Это мне?! Сережа, я тебя люблю! – услышала Оксана, как ей показалось, поросячий визг и обернулась. Счастливая обладательница шестнадцатого айфона бурно благодарила сияющего от счастья ухажера.

Как достали ее эти слащавые парочки.

• Участвуйте в беспроигрышной лотерее, – закрыл собой парочку зазывала в костюме белого кролика. – Покупайте товары на новогодней ярмарке, предъявляйте чек и выигрывайте приз! В розыгрыше айфон шестнадцатый, путешествие, шопинг, и многое другое. Лотерея беспроигрышная! Торопись!
• Следуй за белым кроликом, – пробормотала Оксана и направилась на ярмарку.

Через пятнадцать минут Оксана правой рукой протягивала ведущему чек, левой держа набор елочных игрушек – разноцветные змейки. «И на ёлке будет клубок змей, как на работе».

• Добрый вечер! – заорал ведущий, выхватывая из рук Оксаны чек. – Проходите! Как сказал бы Якубович: вращайте барабан!

Оксана бочком вышла на сцену и с силой крутанула барабан. Айфоны с путешествиями закружились в гонке, но к финишу первой пришла ячейка с названием «песня».
Увидев изумленный взгляд Оксаны, ведущий приобнял ее за плечо и спросил:

• Как вас зовут?
• Оксана.
• Оксаночка, вам достался прекрасный подарок – песня. Как говорится, нам песня строить и жить помогает. Вам когда-нибудь посвящали песню? – Ведущий, увидев, что Оксана вот-вот заплачет, пытался ее заговорить.
• Нет, – задрожал голос.
• Ну вот видите. Подпевайте! Поддержим Оксаночку.

Ведущий запел, Оксана пыталась не расплакаться, глядя, как задорно танцует обладательница айфона под млеющим взглядом ухажера. Она смотрела по сторонам: все улыбались, будто смеялись над ней и ее подарком.

• Потолок ледяной, дверь скрипучая, – ведущий завывал, улыбки становились шире, слезы накатывали, айфонша приближалась. – За шершавой стеной тьма колючая...

Оксана глядела стеклянными глазами сквозь ведущего, а потом развернулась и направилась на выход.
«Потолок ледяной» – напевала она, выходя на своей станции метро.
«Дверь скрипучая» – включила чайник.

• За шершавой... тьфу ты! Пристала же. – Оксана поставила зубную щетку в стакан и посмотрела в зеркало. – Получила подарочек. Дура. Спать, завтра на работу.

Оксана проснулась от холода. Она стала шарить руками по кровати, но одеяла не было. Она пыталась включить настольную лампу, но не могла найти тумбочку.

• Да что такое?!

Она села на кровати и посмотрела в окно, но вместо привычного стеклопакета увидела дыру с замороженным стеклом. Оксана вскочила, подбежала к окну, стала шарить руками по круглой деревянной раме, потом резко развернулась, прижалась к стене, разглядывая комнату, вернее, еле видимые силуэты стола, печи, тканевой дорожки.

• Мамочки, где я?!
• Да дома, где, – услышала она скрипучий голос и завизжала.
• Тьфу, ты, мать честнАя. Да не ори ты, сейчас свечи зажгу, печь натоплю, согреешься.
• Кто ты?
• Домовой я, слышала про таких? О! Нас любить надо и угощать сладостями, а ты орешь тут.
• Господи, какой домовой?
• Обыкновенный домовой. Хотя не совсем обыкновенный. Сказочный. А ты в сказочной стране.
• В какой еще сказочной стране? Как мне домой попасть?
• Ну что за люди?! Живут, как роботы, ходят, лежат, страдают, что жизнь мимо проходит. А как приходит в их жизнь волшебство, так отмахиваются от него, потому что роботом жить сподручнее и привычнее. Да попадешь ты домой! Хочешь, прямо сейчас? И все, не буду с тобой возиться.
• Я могу попасть домой? Сейчас?
• Да, раз, два...
• Стой, стой, нет! – вскрикнула Оксана. – Побуду здесь.
• Ох, – заворчал домовой. – Ладно, садись за стол, чай пить.

Оксана тихо подошла и села за стол. Домовой зажег свечи, растопил печь. Тихий треск поленьев, горячий, пахнущий тысячелистником и чабрецом, чай и растекающееся по ногам тепло от печи заставили откинуться на спинку стула, вытянуть ноги и закрыть глаза.

• Другое дело, – услышала Оксана и открыла глаза. – А то, домой, домой. А где настоящий дом-то, никто и не знает.

Оксана не понимала, о чем он говорит, но его дребезжащий голос убаюкивал. Она отхлебнула еще чаю, положила голову ни спинку стула, посмотрела в потолок и потерла глаза. Потолок был покрыт толстым слоем прозрачного голубого льда. «Почему тогда здесь тепло?» Оксана, нахмурив брови, вскочила, подошла к двери и приоткрыла ее. Дверь противно заскрипела. Оксана провела ладонью по шершавой стене, посмотрела в окно. За окном – тьма. Она вскрикнула.

• Что? – подмигнул домовой.
• Подожди. Потолок ледяной, дверь скрипит, стена шершавая. Как в той дурацкой песне.
• Почему дурацкой? – обиделся домовой. – Песня добрая. Разве может быть дурацким то, что делает хорошо? Вы, люди, не цените и не замечаете ничего хорошего в вашей жизни. Вы думаете, что только миллионы и любовь до гроба сделают вам хорошо. Да, и когда получите, все равно радоваться не будете. А что прямо здесь, что может даже мимоходом вызвать улыбку, вы не замечаете.
• Ну какую улыбку? Я просто захотела себе...
• Что? Айфон?
• Ну да, – стихла Оксана.
• Я и говорю: миллионы и любовь до гроба вы хотите. Даже не любовь, а чтобы кто-то пришел и раскрасил вашу серую жизнь. И что получила?
• А получила эту песню в подарок.
• И даже не приняла его. Ты хоть ее послушала?
• Про потолок помню.
• «Про потолок» – передразнил Оксану домовой. – Надевай шубу и пошли, покажу тебе твой подарок, айфонша.

Домовой кинул Оксане голубую шубку. Ей было неприятно, что ее назвали айфоншей, ведь она не такая. «Хотя...». Теперь ей было неприятно это открытие.
Они вышли на улицу. В небе неожиданно сияло солнце, разноцветно отражаясь в каждой снежинке. Это было так волшебно, казалось, она находится внутри огромного бриллианта. Оксана улыбнулась.

• Нравится? – спросил домовой.
• Очень.
• Ну поехали.

Они сели в расписные деревянные сани и помчались в лес.

• Быстрее! – закричал домовой, сани подпрыгнули, Оксана вскрикнула и расхохоталась.

Пока Оксана смеялась, сани въехали в темную чащу и остановились.

• Почему здесь так темно?
• Потому что здесь полночь, – закивал домовой, видя удивление Оксаны.

Оксана стала оглядываться по сторонам.
Они находились среди густо покрытых опадающей желтой листвой дубов. На кроны дубов были надеты огромные сиреневые колпаки.

• Что здесь происходит? Почему тут осень?
• Тшш! – прервал Оксану домовой. – Смотри.

Листопад прекратился, на небе появилась луна, а на поляне – зайцы, точнее их уши, которые выглядывали из высокой травы. У зайцев в лапах оказались косы, и они принялись косить траву.

• Да что тут.. – начала Оксана.
• Цыц! – приказал домовой. – Спугнешь! Слушай!

Оксана повиновалась и вернулась к зайцам. И вдруг они хором запели: «А нам все равно, а нам все равно...»

• Что? – рассмеялась Оксана. – Это же.. Как там ее? С дубов-колдунов опадает листва, на поляне траву зайцы в полночь косили...
• Ага, – улыбался домовой. – Они самые. Ну, поехали дальше.

Сани выехали из полуночного леса и оказались на небольшой полянке, щедро освещаемой полуденным солнцем. Внезапно небо затянуло низкими серыми тучами, подул сильный ветер и начался почти летний ливень.

• В декабре? – удивилась Оксана.
• На полянке январь, – улыбался домовой.
• Как январь?
• Смотри!

Ветер поднял снег и началась вьюга. Неожиданно тучи рассеялись, открыв небо, усыпанное звездами. Оксана изумленно посмотрела на домового.

• Январь. Ночь. Что тут происходит?
• Ты еще не поняла, что ли? Смотри! – Домовой показал рукой на небо.

Оксана подняла голову и обомлела. Звезды собрались в хоровод и стали кружиться.

• Ну? – Подбодрил ее домовой. – Что скажешь? Январь, вьюга, ливни, звезды.
• Подожди, подожди, – Вспоминала Оксана. – А! Звенит январская вьюга и ливни хлещут упруго.
• Да! – Обрадовался домовой.
• Что это за место волшебное, – смеялась Оксана, подставляя лицо под струи дождя.
• Это страна песен, – ответил домовой. – Вы думаете, что песня – всего лишь слова с музыкой? Нет! Песня – это целый мир. Все песни живут здесь.
• Надо же! – Оксана приложила ладони к щекам. – Поедем еще смотреть.
• Нет, нам пора возвращаться.
• Почему? Можем еще одну песенку посмотреть.
• Ну, хорошо, – подмигнул домовой. – Поехали.
• Э-эх! – крикнул домовой. – бегите сани за песней сами!

Сани помчались по искрящемуся снегу и через некоторое время оказались возле избушки.

• Это же наша избушка, – разочарованно произнесла Оксана. – Я уже угадала эту песню. Потолок. Ледяной. – чеканила она слова. – Дверь скрипучая.
• Да, – ответил домовой. – Это припев. А куплет ты даже не слышала, ты была занята айфоншей. Но это наш дом, ты права. Выходите, ваше величество.

Оксана выпрыгнула из саней и пошла к избушке. По дороге увидела три накрытые крышками деревянные кадушки. Оксана по-хозяйски открыла одну крышку и увидела, что кадушка до краев наполнена снежками. Она взяла один снежок и лизнула.

• Еще немного! – Она не узнала свой голос, который показался ей слишком уверенным, и испугалась. – Ой! Что я делаю?
• Ха-ха! – рассмеялся домовой. – Как что? Занимаешься хозяйством, как положено.
• Каким хозяйством? Я облизала снежок!
• Ну да! А как понять, готов он или нет?
• К чему готов? – Не успела она сказать, как ноги понесли ее дальше, к огромным белым, расшитым бисером, тканям. Оксана, не понимая, что происходит, взяла в руку огромную иглу и стала нанизывать на нее бусины.
• Домовой, домовой! – Испуганно позвала она, прокалывая иглой ткань.
• Да, Зимушка!
• Зимушка?!
• Конечно! – Ответил домовой, энергично крутя ручку из ниоткуда появившегося патефона, из которого послышалось:

«У леса на опушке, жила зима в избушке,
Она снежки солила в березовой кадушке.
Она сучила пряжу, она ткала холсты...»

• Подожди, это та самая песня?
• Да, – сказал домовой. – Начало, которое ты не слышала.
• То есть, зима – это я?! – Вскрикнула Оксана.
• Конечно! И весь этот сказочный мир – твой. А ты – «айфон», – смеялся домовой.

Оксана медленно опустила руки, иголка упала в снег, рассыпав бусины.

• Хочешь увидеть себя?

Оксана молча кивнула. Домовой махнул рукой, и перед ними оказалось большое голубое зеркало изо льда. Оксана, опустив голову, подошла к зеркалу и медленно подняла глаза. Перед ней стояла красивая высокая девушка с длинными распущенными белыми волосами, чуть прихваченными голубой диадемой, голубыми глазами, обрамленными белыми пушистыми ресницами, в голубой шубке до пят. По щекам девушки текли тонкие струйки слез, застывавшие бусинками на щеках.

• Что это? – Прошептала она, повернувшись к домовому.
• Кто это, – поправил домовой. – Это ты. Красавица зима, хозяйка волшебного леса.
• И как же я теперь? Ведь я не такая. Как я потом буду? Как мне... – Она запнулась.
• Как? Обыкновенно. Вытри слезы. Ты – хозяйка леса. Ты устала. Отдохнешь, потом привыкнешь.
• К чему?
• К подарку. Пойдем в избушку. Чай попьешь и спать.

Оксана не сопротивлялась. Она зашла в дом, сняла шубку, и, не дожидаясь чая, упала на кровать и уснула.
Проснулась Оксана от привычно-противного треньканья будильника. Пошарив рукой в темноте, она выключила будильник, а потом вскочила в кровати, всматриваясь в темноту. Ее комната, ее кровать и тапки, сейчас казавшиеся нелепыми. У Оксаны затряслась губа. Она приложила ладонь к губам, закрыла глаза, и, отбросив тапки ногой, наощупь пошла к зеркалу.
Оксана встала перед зеркалом и медленно открыла глаза. На нее смотрела хорошо знакомая ей Оксана, невысокого роста, с короткой стрижкой, с тем же серым лицом и в длинной бесформенной ночнушке. Но что-то изменилось. Что? Глаза! В них искрился тот снег. Из сна. Или не сон был? Она медленно провела пальцами по щеке, удивляясь своим мыслям. Она себе нравилась. Она видела себя по-другому. Оксана выпрямила плечи, пригладила волосы. Удивительно. Первый раз за много лет она полюбила свое отражение. Так просто и сразу. И это было настоящее волшебство. Оксана собрала ночнушку сзади, обтянув талию, покрутилась и улыбнулась. Она пообещала себе, что с этого момента будет любить себя и исполнять все свои желания, как хозяйка волшебного леса.
Она нарастила длинные волосы, занялась спортом, уволилась с госслужбы, надела каблуки и пошла на курсы по изготовлению тканей, где познакомилась... Но это совсем другая история.
Автор: Корнелл

ВЫМЫТЬ КОТА – И ВЫЖИТЬ
Что самое страшное на свете? Кто-то скажет: пройти ночью по кладбищу. Другой скажет – нарваться на маньяка. Третий вспомнит киношных монстров, гробы на колёсиках и гоголевского Вия с чугунными веками...

Ха-ха-ха. А вы кота вымыть пробовали?
В один из выходных нам с мужем пришла идея вымыть нашего Паганини. Коротко о коте. Кличка – Паганини. Модель – беспородный. Дизайн – дворовый. Родословная – матерная. Цвет – неразборчивый. Характер – переменно-мерзкий, местами до крайне гнусного.
Может, я бы и не подумала его мыть, но подруга на днях зашла и спросила:

• Валька, это новый член семьи? Ты не говорила, что вы завели дикобраза. Шерсть в сосульках, уши в колтунах, хвост в струпьях...

Я ужаснулась и устыдилась. Воскресенье было объявлено днём генеральной уборки кота. Был куплен дорогой зоошампунь и кондиционеры для смягчения шерсти и придания ей блеска. Взяв в подмогу мужа, приготовив необходимые ванные принадлежности, я вышла и ласково позвала:

• Пага, где ты, кваканая лопасть? Кис-кис-кис!

Тишина. Кот как сквозь землю провалился. Паганини умеет возникать из ниоткуда, особенно если на кухне оттаивает рыба. Вы можете прятать её куда угодно, наш обормот всё равно материализуется возле рыбы, словно выскочив из межпланетного портала. Стащит самую крупную – и был таков.
Но оказалось, у кота имеется и обратное свойство – пропадать бесследно!

• Только что был тут! – сказал муж, озираясь. – Я на него едва не наступил!

Мы отправились на поиски Паганини, призывая его на все лады и суля различные вкусности и благоприобретения.
Кот не отзывался. С чистоплотностью у него неважно, зато чуйка будь здоров. Он не вышел даже на запах телятины, которую я вынула из холодильника.

• Пага, Пага! – бесплодно вопила я. – А вот мяско! Свежее, сочное! Только что мычало!

Обошла всю жилплощадь, размахивая мясом как знаменем. Кот не подавал признаков жизни. Несомненно, он заподозрил нас в самых чёрных намерениях.
Муж посоветовал поймать паршивца на живца. Бросив мясо среди коридора, мы затаились в ванной и припали к щёлочке у двери. Зловредный Паганини не появлялся.

• Нету, – шёпотом констатировала я.
• Нету! – согласился муж. – А... где же мясо?

Мы охнули. Телятина таинственным образом исчезла, зато из-под ванны раздалось довольное чавканье. Чёртов кот всё это время шкерился у нас под ногами!

• Паганини! – заорала я. – Муж, куда ты смотрел? Неси свет!

Добыв фонарик, муж встал на коленки и принялся вызывать кота наружу. Мирные переговоры успеха не возымели. Паганини забился в дальний угол, сверкая зелёным оком, и уплетал мясо, пока всё не съел.
Муж увещевал и умолял животное, осыпая нежными прозвищами вперемешку с грязными ругательствами. Мне даже стало завидно.

• Ты меня замуж так страстно не звал, как сейчас кота! – сказала я. – Это несправедливо!

Супруг ехидно напомнил, что на момент замужества я была вовсю беременна, а беременные дамы более покладисты. Их упрашивать не надо. Произошла небольшая семейная перепалка, во время которой мне удалось зацепить Паганини кончиком швабры.

• Есть! – заорала я. – Хватай!

Скверный кот пулей вылетел между наших пальцев, промчался по стенке коридора и потолку кухни, опрокинул часть посуды и мебели, причинив дому ущерб примерно на тринадцать тысяч – и снова исчез!
Заперев ванную и подсобные помещения, чтобы исключить проникновение в них кота, мы пошли переворачивать квартиру вверх дном. Нашли несколько сотен рублей мелочью, две расчёски, старый галстук мужа, мои парадные шёлковые трусы, о которых я и думать забыла, наше свадебное фото и десять зубочисток. Искомый Паганини обнаружен не был.

• Вот же кваканая лопасть! – ворчала я, елозя по полу на коленках. – Пага, Пага? Где ты, чучело? Айда мыться вкусным шампунем!

Стоя не в самой приличной позе, я заметила, что муж не столько участвует в розыске, сколько любуется моей подветренной частью.

• Не филонь! – психанула я. – Моя задница никуда не убежит, в отличие от кота. Мне одной, что ли, надо?
• Слушай, Валька, – сказал муж. – К лешему этого барбоса. Пошли в спальню, пока дочки нет?

– Не тронь меня! – заорала я. – Не могу исполнять супружеский долг, пока не исполнен мой хозяйский долг перед котом!
Несмотря на моё сопротивление, похотливый муж схватил меня в охапку и поволок в спальню. С размаху бросил на постель и...
ММММЯЯЯЯУУУУ!
Проклятый демон прятался у нас под подушкой. При моём приземлении он взвился кверху свечкой, махнул на шкаф, оттуда – на люстру и снова затерялся в дебрях квартиры.
Сверху сыпалась штукатурка. Муж едва успел поймать падающий компьютерный монитор, а снизу застучал сосед.
Сосед верующий человек. Он спросил, что за оргию мы устроили? Не совершаем ли мы дома сатанинский ритуал, сопряжённый с убиением невинных младенцев?
Другой сосед сверху предположил, что мы производим на дому нелегальные аборты без наркоза и лицензии. Соседка слева – что мы устроили отвязную вечеринку. Словом, версий звучало много – и все ошибочные.
Ценой многих потерь, царапин и нервов мы сцапали негодника, залезшего в мою сумку, завернули в полотенце и утащили в ванную на санитарно-гигиеническую казнь.

• Ну потерпи, золотко! – причитала я, торопливо взбивая пену. – Это совсем не больно! Только одну лапку... всего одну! И ещё шейку... и хвостик...

Гадское животное продемонстрировало лучшие бойцовские качества. Паганини насмерть стоял за свою родовую грязь. Пять раз он вырывался – и пять раз мы снова макали его в таз. Паганини вертелся, плевался, верещал, бесновался. Царапался, бил хвостом, орошал нас пеной, водой, рассыпанным стиральным порошком и всем, что под лапу попадёт.

• Чтоб я ещё раз завела кота!... – стенала я, отплёвываясь от шерсти и мыльных пузырей.
• Чтоб я ещё раз женился на бабе с котом!... – вторил муж сквозь кошачий визг.

Наконец наполовину вымытый и глубоко оскорблённый Паганини был отпущен. Ругаясь и грозясь, он сдул под обувные ящики и не разговаривал с нами неделю.

• Что с вами? – удивилась дочь, придя с прогулки. – Мама, папа! Вы подрались и разводитесь? Или нарушили технику безопасности во время садо-мазо?
• Мы просто вымыли к-кота, – пробормотала я. – А теперь бы кто-то вымыл нас и квартиру...

из инета

НЕНУЖНАЯ
Джессика, почувствовав человека, выбралась из своего убежища и пошла на запах еды, который щекотал ноздри. Собака уже несколько дней находилась в лесу. Она по-прежнему сидела на той же поляне, на которой её оставила Ольга.

• Что за безобразие! – толстая тётка наступала на участкового – Когда это прекратится?! Собака весь день или лает или воет, никакого терпежу нет. Пора уже принимать меры, а вы всё бумажки таскаете. Нету там никого, не живёт Ольга больше здесь, съехала.

Участковый Виктор Дмитриевич только вздыхал – ему было очень жаль собаку, которая оказалась «разменной монетой» в конфликте бывших супругов. Андрей ушёл к другой женщине, Ольга забрала детей и живёт на съёмной квартире. А собака...
А собака оказалась одна в квартире...
Ольга прибегает на несколько минут два раза в день, выгуляет вокруг дома, корм даст и уходит. А Джессика остаётся одна – и плачет, плачет, плачет...
Толстая тётка продолжала кричать и своим криком созвала на лестничную площадку всех, кто в это время не на работе.

• Если собака никому не нужна, так пусть усыпят её! – Виктор Дмитриевич вздрогнул от этого дикого предложения, а соседи продолжали уже в ультимативной форме – Или пусть собаку уберут из квартиры, или пусть усыпляют, или мы будет писать коллективное заявление в суд на этих горе-хозяев!

Джессика даже не догадывалась, что сейчас решается её судьба. Она лежала посреди большой комнаты за закрытой дверью квартиры, вздыхала и вспоминала, как они жили большой дружной семьёй, как она играла с детьми, как летом они всем семейством переезжали на дачу и она носилась по полям, окружающим массив.
А потом... Что случилось потом...
Джессика не знала этого, но догадывалась, что что-то изменилось. А однажды она не дождалась папу Андрея, так и проспала в коридоре на его тапках в надежде, что он придёт. Напрасно...
А потом приходили какие-то люди, уносили вещи, хлопали дверями, кричали, ругались.
Из квартиры исчезли дети. Дети, с которыми она любила играть. Исчезла мама Ольга. Нет, она приходила ненадолго каждый день, но Джессике этого было мало, она даже не успевала погулять, женщина всё время торопилась.
И Джессике ничего не оставалось, как лежать посреди комнаты, вздыхать и – плакать.

• Ольга Мироновна, я опять к вам с жалобами от соседей на вашу собаку, она не даёт отдыхать, постоянно лает или скулит. Вот у меня есть заявление от жителей вашего подъезда. Они требуют собаку усыпить... – участковый развёл руками.
• Ну не могу я её забрать, я сама на съёмной квартире, а там арендодатель не разрешает животных, – пыталась защищаться Ольга.
• Ну так может другую квартиру поискать, где хозяева более лояльно отнесутся к вашему питомцу?
• Ой, знаете, если соседям Джессика надоела, ну и давайте тогда усыпим её, мне тоже её некуда девать...

Рано утром Ольга пришла покормить и выгулять Джессику. Собака, почувствовав неладное, неохотно позволила надеть на себя какую-то цепочку, но потом с радостью побежала на прогулку.

• Пойдём сегодня подольше погуляем, – ласково позвала собаку хозяйка – Давай покатаемся! – и Ольга открыла дверцу машины. Джессика с радостью заскочила на переднее сиденье и с любопытством начала смотреть в окно.

Ехали долго. Джессика рассматривала деревья, проезжающие машины, ей всё было интересно. Но внутри вдруг поселился какой-то страх.
Собака не могла понять, что это, откуда он взялся, ведь она рядом с любимой хозяйкой, её мамой, но подсознательно она начала считывать, что Ольга нервничает и это состояние передалось и собаке. Она больше не радовалась мелькавшим деревьям, легла на сиденье и начала потихоньку скулить.
Машина остановилась в лесу.
Ольга вышла из машины, позвала Джессику, бросила ей любимую игрушку. Бросила очень далеко и...
Вернувшись с найденной игрушкой, Джессика не нашла ни машины, ни мамы Оли. Собака начала крутиться вокруг деревьев, потом решила пойти по следу машины, но заблудилась – она выросла в городской квартире и у неё не было навыков выживания в дикой природе.
Джессика решила вернуться на поляну, где её оставила Ольга и ждать. Она верила, что мама Оля вернётся за ней и они вместе поедут домой.
Валентина Ивановна шла по лесу – в одной руке корзинка, во второй палка, на которую женщина опиралась. Но эта же палка использовалась как «копалка», чтобы не наклоняться над каждым «холмиком» из опавшей листвы и травы, Валентина Иванова собирала грибы.
Остановившись возле большого пня, пожилая женщина решила отдохнуть и перекусить. И вдруг до её слуха дошли странные звуки...
Джессика, почувствовав человека, выбралась из своего убежища и пошла на запах еды, который щекотал ноздри. Собака уже несколько дней находилась в лесу. Она по-прежнему сидела на той же поляне, на которой её оставила Ольга. Она не умела охотиться, поэтому жила впроголодь, перебиваясь редкими неосторожными мышатами.
И вдруг до неё дошёл запах настоящей еды, еды, которой она не пробовала уже больше двух недель. Если бы она не боялась уйти с поляны, наверное, уже вышла бы к людям – рядом было большое село. Но Джессика никак не могла поверить, что любимая мама Оля не вернётся, что бросила её одну посреди леса – и она продолжала ждать и, к сожалению, голодала...

• Ой, милая моя, да откуда же ты взялась здесь, в лесу? – пожилая женщина сразу увидела, что собака голодная и разломила ей бутерброды – Поешь-ка, милая, не бойся!

Джессика подошла к Валентине Ивановне, потом осторожно подошла к еде, а потом накинулась на бутерброды.

• Хорошая ты девочка, дай-ка я посмотрю, что у тебя здесь. Джессика, красивая кличка. И как же ты, Джессика, здесь оказалась? – пожилая женщина гладила прижавшуюся к ней собаку и, нащупав жетон на цепочке, который надела тем утром Ольга, узнала, как её зовут – А вот адреса нет, номера телефона хозяина тоже, как же так? Неужели не хотели, чтобы тебя вернули? А давай пойдём ко мне, у меня сын в полиции служит, поможет тебе. Пойдём... – и Валентина Ивановна начала медленно двигаться в сторону села, помахивая рукой собаке – Джессика, пойдём.

И та пошла...
Прошла неделя...
Джессика привыкала к Валентине Ивановне. Было похоже, что она поняла всё и не пыталась вернуться в лес. Сейчас ей жилось спокойно, эта пожилая женщина была такой доброй, что собака тянулась к ней и решила, что будет защищать её, чтобы отплатить за заботу.

• Мама, я приехал! Да что ж такое, никто не встречает... – Виктор Дмитриевич открыл калитку и ему в ноги кинулась собака, она металась между ним и дверью в дом, как будто показывая, что нужна помощь.

Мужчина вбежал в горницу и увидел свою мать, привалившуюся к косяку двери и схватившуюся за сердце.
Фельдшер Михалыч успел вовремя, приступ сняли, все облегчённо вздохнули.
И только, когда Валентина Ивановна смогла прийти в себя, сын начал осторожно расспрашивать мать о собаке, которая сейчас сидела возле изголовья кровати.
Женщина рассказала, когда и в каком состоянии нашла Джессику. Мужчина смотрел на собаку и не верил своим глазам. Она была очень похожа на собаку Ольги, которая несколько недель назад равнодушно заявила, что согласна на усыпление.
Неужели? А ведь ему как раз уже несколько недель нет ни одной жалобы на собаку от соседей Ольги. Так вот значит, как та поступила. Не стала тратить деньги на усыпление, решила бедное животное просто вывезти в лес.

• Сынок, я хотела тебя попросить разыскать хозяев Джессики, вдруг они переживают, ищут её...
• Нет, мама, не ищут... – вздохнув, рассказал участковый историю собаки – Это хорошо, что она выжила и, похоже, она полюбила тебя. Пусть живёт с тобой, вернее, с нами. Я не успел тебе сказать, я перевёлся сюда, домой.

Джессика прожила ещё несколько лет, была верной подругой Виктору Дмитриевичу, ходила с ним на дежурства, помогала наказывать хулиганов. И все эти годы она сохраняла сильную любовь к Валентине Ивановне, женщине, которая спасла её в то далёкое утро в лесу.

НОВОГОДНИЙ КОМОЧЕК СЧАСТЬЯ

• Девушка, возьмите котеночка! Хорошая кошечка, смотрите, трехшерстная! Она вам в наступающем году счастье принесет!

Маленькая сухонькая старушка стояла, притоптывая валенками снег, среди таких же, как она, торговцев на этом стихийном импровизированном рынке возле железнодорожной станции и с надеждой смотрела на проходящих мимо людей. За пазухой у нее сидела, пригревшись, крохотная трёхцветная кошечка, с любопытством поглядывая на царившую вокруг суету.

Люди спешили, стараясь успеть закончить все свои дела до наступающего Нового года. Кто-то только что вышел из подошедшей электрички и теперь почти бегом бежал домой, чтобы начать готовить праздничный ужин, другие не спеша бродили между торговцами, предлагающими всевозможный товар, разглядывали пузатые банки с домашними соленьями, разложенные на импровизированном прилавке из старых деревянных ящиков самовязанные шерстяные носки и варежки, торгуясь с продавцом свежей рыбы...
Никто не обращал внимания на озябшую старушку с котёнком – не до этого сейчас, какие кошки, праздник на носу!

• Ну, видно, зря мы с тобой в такую даль тащились, – вздохнула пожилая женщина, – Не найдем мы сегодня тебе хозяина. Ладно, что ж теперь? Пошли домой, куда ж тебя девать? Замёрзла я, да и темно уже.

Она медленно побрела по дороге к поселку, плотнее закутывая своего питомца в шаль. Путь был неблизкий, два километра, но Татьяна Борисовна давно привыкла. Она часто ходила этой дорогой, почти каждый день: пенсия маленькая, выживать как-то нужно. Вот и торговала домашними пирожками на станции, все какая-никакая, а копеечка.
Денег, правда, все равно не хватало просто катастрофически. Одна бы прожила как-нибудь, много ли одинокой старушке надо? Да ведь только не одна она: на попечении шесть кошек и три собаки, всех кормить надо, лечить периодически... Вот и крутится, как умеет, старается лишний рубль заработать для своих подопечных. Жалко же, пропадут они без нее.

• Ну вот и пришли, – ласково обратилась Татьяна Борисовна к котенку, открывая калитку, – Сейчас ужинать будем!

Вся дружная компания домашних любимцев обступила хозяйку прямо у порога, виляя хвостами, урча и мяукая – соскучились за целый день, ждали, да и голодные, с утра же только ели. Вон, миски-то пустые у всех.

• Сейчас, сейчас, ребятушки, дайте, передохну хоть, – Татьяна Борисовна с улыбкой гладила своих любимцев по мохнатым головам и спинам, – Погодите, сейчас переоденусь и ужин вам приготовлю!

Она спустила котенка на пол, и тот, совершенно не боясь, побежал в комнату.

• И вот что мне делать с тобой? – грустно глядя ему вслед, вздохнула пожилая женщина, – Куда мне тебя? Итак с хлеба на воду перебиваемся.

Котенка она нашла накануне. Он сидел возле калитки и жалобно пищал, но поиск этот был такой тихий, что в доме расслышать его было просто невозможно. Так бы и замёрзло бедное животное, если бы Татьяне Борисовне срочно не понадобилось купить молока. Выйдя за калитку, она зацепилась взглядом за темное пятно на снегу, подошла поближе и ахнула:

• Вот, же, нелюди! Опять подкинули! Хоть постучали бы в окошко, чуть не заморозили!

Она спешно подняла малыша с земли и вернулась в дом – отогревать свою находку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Татьяна Борисовна стала обладательницей прехорошенькой пушистой трехцветной кошечки, которой на вид было не больше месяца.

• Сердца нет у людей, – помыв и накормив нового своего жильца, вздохнула старушка, – Все несут и несут, знают ведь, что не выкину.

Она, и впрямь, не могла пройти мимо бездомных животных, всех ей было жалко, всем хотелось помочь. С детства такая была, всех в дом тащила, за что регулярно получала взбучку от матери и отца. У них никогда не было домашних животных, хотя маленькая Таня мечтала о кошечке или собачке. Как ни упрашивала она родителей, как ни плакала – вся было бесполезно. Мать с отцом животных не любили, считали, что от них только шум и грязь.

• Вот вырасту и обязательно заведу столько кошек и собак, сколько захочу! – мечтала в детстве Татьяна.

Мечта ее сбылась, правда совсем не так, как она на то рассчитывала. Замуж она так и не вышла, детей не родила – не наградила ее природа красотой, вот и не смотрел никто, а потом и возраст... Кому перестарок нужен?
Одинокая была Татьяна Борисовна, семью ей заменили ее питомцы. Снвчал одну кошечку подобрала на улице, потом вторую. Щенка, мать которого отравили, пригрела... Так и повелось. Вскоре все в поселке знали, что не может пройти Татьяна Борисовна мимо несчастного животного, вот и тащили к ней найденышей, да и своих домашних подбрасывать не гнушались. Кого-то ей удавалось пристроить по знакомым или на станции, а остальные так и жили с ней, в старом деревянном домике, доставшемся от родителей. Ее собаки и кошки заменили ей семью, стали самыми родными и близкими существами. Она относилась к ним нежно и трепетно, как к собственным детям, дарила всю свою нерастраченную любовь. Одно только тяготило: немолода уже, семьдесят три года, вот случись с ней что, куда их? Ведь вышвырнут на улицу, не дрогнет рука...

*

Накормив свою стаю, Татьяна Борисовна поужинала сама, затопила печь и начала готовиться ко сну. Ложилась она рано, в восемь обычно уже спала, ведь утром ни свет ни заря нужно было встать, напечь пирожков, а потом идти с ними на станцию, работать.
Ну и что, что сегодня Новый год? Праздновать настроения не было никакого, да и средств на праздничный стол и подарки тоже не имелось. Так что, нечего тут придумывать, обычный день...
Из раздумий ее вывел громкий стук в дверь.

• Кого на ночь глядя принесла нелёгкая? – проворчала пожилая женщина, – Кто там?
• Это я, Татьяна Борисовна!
• Леночка? – отпирая дверь, удивилась старушка, – А ты чего здесь? Как? У тебя выходной же сегодня?
• Да как же я вас не поздравлю с Новым годом, вы что? – молодая симпатичная женщина уже снимала куртку.
• Да ты что, зачем? Не стоило! – засуетилась Татьяна Борисовна, пропуская в дом нежданную гостью, – Делать тебе нечего, о старухе в такой день думать?
• А я вот вам гостинцев принесла, – не слушая ее ворчание, говорила между тем Лена, выставляя на стол контейнеры, – Это вот – холодец, мама моя передала, очень вкусный. А тут – оливье, я заправила уже, вот ещё торт, мандарины, а за дверью – корм ркбяткам вашим, двадцать килограммов!
• Да ты что, Лена, так потратилась! – пожилая женщина даже прослезилась, глядя на все это праздничное великолепие, – Ну зачем? Неудобно мне!
• Неудобно на потолке спать! – рассмеялась Лена, – Чаю-то хоть предложите? Замерзла, пока до вас добиралась.
• Конечно, конечно, сейчас!

С Леной Татьяна Борисовна была знакома почти год. В феврале ее прислали в помощницы – оказывается, пожилой одинокой женщине с маленьким доходом был положен соцраблтник. Татьяна Борисовна сначала хотела было отказаться, привыкла ни у кого помощи не просить, рассчитывать всегда только на себя, но Лена настолько понравилась ей, была такой доброй, такой искренней и простой, что вскоре она уже и не представляла, как раньше обходилась без нее.

• Татьяна Борисовна, а я ведь к вам не только с подарками, но и с хорошими новостями! – между тем щебетала Лена, накрывая на стол, – Я вам раньше не говорила, потому что не знала, получится у меня или нет, но вот теперь уже точно можно: я группу создала в соцсетях, там рассказала о вас и о том, как вы бездомышам помогаете! Попросила помощи, даже карту специальную завела, и вот к Новому году многие люди перечислили деньги на ваших питомцев, я корм не за свой счёт купила, а с них. Теперь регулярно, я надеюсь, будут помогать с покрытием расходов на ваших хвостиков, а ещё, может, и пристроить кого-нибудь получится.
• Да ты что? Правда? – старушка не верила своему счастью, – Кому-то дело есть до них?
• Есть, есть, в мире много неравнодушных людей. Вы доброе дело делаете, как не помочь? А ещё я с местной клиникой договорилась, они в качестве благотворительности готовы три стерилизации в год проводить бесплатно, а остальные, если будет нужно, за полцены.
• Спасибо тебе, дочка! – еле сдерживая слезы, сказала Татьяна Борисовна, – Ты даже не представляешь, что ты для нас сделала, как помогла!
• Да ну что вы, бросьте! Ой!

Лена удивлённо взглянула под стол. Маленький трехцветный комочек старательно взбирался вверх по ее ноге, царапая острыми коготками кожу даже через плотную ткань джинсов.

• Это кто? – улыбнулась женщина, помогая котенку взобраться к себе на колени.
• Ох, не знаю даже, пока не решила, как назвать. Утром вчера подкинули, чуть не замёрзла, пока я вышла. Сегодня на станцию ее носила, думала, может, повезет, возьмёт кто, да только напрасно мы сходили.
• Мандаринка! Хорошее имя для нее, – Лена гладила кошечку по шелковистой шерстке, – Красавица какая! А знаете, что? Я ее себе заберу, давно хотела трехцветную кошку, говорят, они счастье приносят.
• Счастье в этот дом принесла ты, Леночка! – с благодарностью глядя на нее, ответила Татьяна Борисовна, – О таком подарке на Новый год я и мечтать не могла!

из инета

Кот Дальнобой
Фëдора на работе не то, чтобы не любили, скорее, сторонились. Толковый мужик, водитель опытный и работник исполнительный, но при этом – абсолютно не компанейский.

К нему даже в напарники никто идти не хотел, а он этому и рад. Один управлялся, так что на него и рукой махнули. Другие дальнобойщики прозвище ему дали – Хмурый. Так и повелось, даже и в глаза называли. Имя забывали порой, а прозвище на слуху.
Этот рейс ничего необычного не предвещал. Маршрут знакомый, груз обычный. Рули себе, на дорогу поглядывай...
А на дороге, у самой обочины, вроде как живое что-то, в траву ползёт! Хотел было проехать мимо, мало ли зверья на дороге, только что-то в сердце кольнуло. Фёдор и сам не понял, что его заставило остановить фуру и пойти глянуть, кому там не повезло.
Большущий полосатый кот грозно зашипел, готовясь дорого продать свою жизнь. Говорят, у кошек их девять. Видать, не одну потерял, еле дышит. С лапой что-то неладное, да и сам грязный весь, в крови.

• Как тебя угораздило-то, котофей? – спросил Фëдор, склоняясь над животиной.

Кот скалил зубы и хрипло мяукал, намекая, что помощь ему не нужна и вообще, ехал бы ты своей дорогой!

• Понимаю, гордый, – Фëдор понял, кого же подранок ему напоминает.

Роскошного бабушкиного кота, с которым в раннем детстве малой Федька делил жарко натопленную печку! Было так славно, набегавшись, засыпать там под Васькино мурчание. Теперь вот ни кота, ни бабушки... А доброе помнится!

• Я не спец по кошачьим травмам, но вижу – не залижешь такое. Жилья тут рядом не наблюдается, так что, давай я тебя в больничку завезу.

Наклонившись, он осторожно подхватил зашипевшего кота и отнёс в машину, аккуратно уложив сзади. Кот повозился и притих, видимо, решив, что хуже не будет.
Свернув с маршрута, Фёдор заехал в небольшой провинциальный городок, отыскал ветеринарную клинику. Увидев угрюмого мужика с котом на руках, явно нуждающимся в помощи, немногочисленные посетители пропустили их без очереди.

• Повезло тебе, кот, – вынес вердикт пожилой доктор. – Сейчас продезинфицируем, гипс наложим – и можете дальше ехать.
• Да куда ж я с ним? – запротестовал дальнобойщик. – У меня рейс!
• Так и нам некуда его деть, – пожал плечами ветеринар. – Приюта для животных нет, пристроить не получится, не котёнок, вон какой здоровый!

Кот молча переводил взгляд с одного на другого, будто всё понимал. Зелёные глаза глянули прямо в душу Фёдора, и тому отчего-то стало совестно. Стоило спасать, если сейчас бросить решил?

• Ладно, – буркнул он и отправился в коридор.

Там оживлённо сплетничали две бабки:

• Ленка с дочкой вчерась опять ко мне прибегала, от мужика своего прятаться, – говорила одна.
• Вот же не повезло бабе! – с сочувствием отозвалась вторая. – Сама – чисто золото, а мужик достался – не приведи Господь! Говорят, он её поколачивает даже...
• Видать, потому и на работу не вышла, что в синяках, – понятливо заохала первая. – Один Николаич на приёме сегодня крутится!

Фёдор не стал вникать в перипетии судьбы незнакомой ему Ленки. Мало ли кому в личной жизни не повезло! Ему, например...
Невеста клялась дождаться, любить до гробовой доски! И что вышло? Он и месяца отслужить не успел, а любимая хвостом вильнула! Потом и замуж выскочила. Вот оно как бывает!

• Забирайте, – ветеринар вынес ему вяло шевелящегося кота. – Надеюсь, срастётся, как на собаке. Недели через три покажетесь, гипс снимут.
• Спасибо, – Фёдор подхватил кота и двинулся к двери.

Признаться, он понятия не имел, что делать со свалившимся ему на голову «подарком». Однако время поджимало, он итак выбился из графика. Так что сперва нужно груз отвезти, а там видно будет.
Пристроив кота на спальное место, он двинулся в путь...
Проехав пару километров, Фёдор увидел на обочине две фигуры. Женщина отчаянно махала рукой, девочка пугливо жалась к ней.

• Извиняйте, попутчиков не беру! – проворчал Фёдор. Он действительно придерживался этого принципа.
• Мяу! – раздалось сзади.
• Проснулся? – спросил Фёдор. – И чего тебе?
• Мяу! – настойчиво повторил кот.
• Может, по нужде? – осенило Фёдора. – Хорошо, что предупредил, а то напрудил бы мне в благодарность, как спать потом?

Дальнобойщик остановил машину и вынес кота на травку. Тот немедленно задрал хвост, подтверждая догадку Фёдора.

• Эй! А вы куда? – Фёдор увидел, как те двое бегут к нему.

Далеко отъехать он не успел, так что и пяти минут не прошло, как запыхавшаяся женщина, волоча за руку девочку, подбежала к нему.

• Миленький! Умоляю, возьмите нас с собой! Тут недалеко, километров тридцать! – взмолилась женщина.

Девочка молча смотрела на него мокрыми глазами. Видно, что плакала столько, что даже устала.

• Женщина, я ж не извозчик, а дальнобойщик! – попытался вразумить её Фёдор. – На автобусе езжайте!
• Тут один рейс всего, опоздали мы! – принялась оправдываться женщина. – Подвезите, век за вас Бога молить будем!

Кот, завершив свои дела, прихрамывая и шатаясь, сделал несколько шагов в направлении девочки, потёрся об её ногу. Та присела, погладила его. Кот замурчал.

• А давайте я вас подвезу, а вы кота возьмёте? – предложил Фёдор. – Вон он как ластится!

По щекам у женщины потекли слёзы.

• Мы бы взяли, я живность всякую люблю, в ветеринарке работаю! Да сами пока не знаем, где пристроиться! У меня в соседнем городе тётка живёт, будем просить приютить!
• Что стряслось-то? – проворчал Фёдор, наблюдая, как девочка наглаживает кота.

Славная девочка, со светлыми кудряшками, только испуганная очень. А кот ничего, ласку принимает.
Женщина вздохнула, потупилась, и Фёдор припомнил разговор в ветаптеке. Похоже, это та самая Елена, у которой муж – дебошир. Но в душу лезть не стал, кивнул:

• Ладно, подвезу.
• Пойдём, Верочка! – обрадовалась женщина.

Фёдор подхватил кота, и процессия двинулась в машину. Девочка разместилась сзади, женщина сжалась на соседнем сидении.

• Я заплачу, вы не сомневайтесь! – принялась она оправдываться, но Фёдор только хмыкнул:
• Так довезу. Коту вы понравились, значит, люди хорошие. Ему спасибо скажите!
• Спасибо, кот! – искренне произнесла женщина. – А как его зовут?
• Кот и кот, – пожал плечами Фёдор. – Мы с ним толком не знакомились, сегодня на дороге подобрал.
• Добрый вы человек! – горячо произнесла женщина. – А вас как величать? За кого свечки ставить?
• Фёдор я, – буркнул водитель.
• Я Елена, дочку Верочкой звать, – проговорила женщина.
• Тётка-то примет? – спросил Фёдор, удивляясь сам себе. Вот какое ему дело?
• Надеюсь, – вздохнула женщина.
• Так позвони, спроси, – переходя на «ты», проворчал Фёдор.

Елена густо покраснела и тихо проговорила:

• Телефона нет... Муж расколотил...
• Номер помнишь? – Фёдор открыл «бардачок» и протянул ей телефон.

Женщина шёпотом принялась что-то объяснять тётке, так что Фёдор услышал только «муж», «убежали» и «кот».

• Нас примет. Кота никак, – извиняющимся тоном произнесла Елена.

Сзади всхлипнула Верочка.

• Котенька, ты к нам приезжай, – услышали они. – Ты хороший!
• Уже и договорились с котом-то, – хмыкнул Фёдор.
• Она такая у меня, ласковая очень, – оправдывалась женщина.

Смирившись с тем, что кота пристроить не получилось, Фёдор отвёз случайных попутчиц по указанному адресу и сдал с рук на руки ахающей тётке.
Верочка никак не хотела расставаться с котом, обнимала его, целовала в усатую морду. А потом вдруг подбежала к Фёдору и обняла его обеими ручонками.

• Верочка, так нельзя! – испугалась Елена.
• Отца девчонке не хватает, вот и ластится, – проворчала тётка.

А у Фёдора заныло сердце. Вот ведь поставил он крест на мыслях о семье, любящей жене, детках – а тут растревожила эта вот мелкая, с кудряшками.

• Дядя, ты же к нам приедешь? – спросила Верочка, взирая на него снизу вверх огромными глазами. – Вместе с котиком?
• Постараюсь, – Фёдор просто не смог ответить отказом, так она смотрела.

Верочка, вздохнув, побежала в дом. А Фёдор вернулся в машину и снова отправился в путь. Перед глазами стояли маленькая девочка и её перепуганная мать.

• Вот скажи, откуда такие мужики берутся, что на слабых характер гнилой вымещают? – спросил он у кота. Тот мявнул презрительно, соглашаясь.
• Я б ему вручную объяснил, почему на женщин и детей руку поднимать не стоит! – не мог успокоиться Фёдор.
• Мя! – подтвердил кот, давая понять, что и он бы добавил аргументов в виде зубов и когтей.

Фёдор чувствовал, что присутствие кота действует на него успокаивающе, к тому же впервые в дороге ему было с кем поговорить.
Он рассказал коту о родителях, об армейской службе, о своих взглядах на политику. Кот слушал внимательно, иногда мявкал утвердительно, разделяя точку зрения дальнобойщика.

• Глянь, что там? – на обочине Фёдор увидел машину, вокруг суетились два мужика, один выскочил на дорогу и махал руками. – Видать, помощь требуется!

Каким бы нелюдимым ни был Фёдор, а закон дороги один для всех: помоги – и тебе помогут.

• Что случилось? – спросил он у подскочившего мужика, приоткрыл дверцу.

Два события произошли одновременно. Мужик нацелил на него пистолет, а потом мимо опешившего дальнобойщика пролетела хвостатая комета!
Кот вцепился всеми здоровыми лапами в нападающего и с грозным рыком драл ему лицо! Пока тот, бросив оружие, пытался освободиться, Фёдор спрыгнул на землю, подхватил пистолет и направил на бандита:

• А ну, руки в гору!
• Убери кота! – проорал тот. – Он мне глаза сейчас выцарапает!
• И поделом! – Фёдор, увидев, что второй бандит бежит к ним, с размаху заехал нападающему в челюсть, подхватил кота и, не выпуская оружия из рук, прыгнул в машину:
• Ходу!!!

Номера он запомнил, позвонить на дежурный пост ГАИ было делом нескольких секунд. Бандитов взяли через полчаса, о чём «гайцы» и сообщили дальнобойщику, когда он проезжал мимо.
Ребята были знакомые, сказали, что у тех двоих не первый эпизод был. Один щёлкнул Фёдора вместе с котом, пояснив:

• Страна должна знать своих героев!
• Да какой я герой? – удивился Фёдор. – Герой бы обоих повязал на месте, а я утёк!
• У второго на счету несколько дальнобойщиков, отмороженный он, – покачал головой гаишник. – И тебе руки марать ни к чему, тяжело это. К тому же ты раненого вёз, – он указал на кота. – Твой котище?

Фёдор посмотрел на кота. Кот – на Фёдора.

• Мой, – твёрдо сказал он. – Дальнобоем зовут. Напарник мой.
• Повезло тебе с напарником, – улыбнулся парень. – Всю рожу бандюгану располосовал, тебя защищая!
• Повезло! – ответил Фёдор серьёзно.

История про дальнобойщика и его отважного кота попала в интернет. Их узнавали, сигналили при встрече, благодарили. А Фёдор чувствовал, как с появлением кота что-то меняется в нём самом. Словно наледь растаяла, и легче стало дышать.
Три недели колесили напарники по дорогам, а когда настало время снимать гипс, Фёдор заехал в городок, где оставил когда-то Елену и Верочку.
Открыл дверь в ветеринарную клинику – и столкнулся с ней на пороге.

• Ой, а это вы, – произнесла Елена, не сводя с него глаз. – Мне сон сегодня приснился, что приедете!
• Видать, сон в руку, – произнёс Фёдор, не зная, что ещё сказать. – Не обижают вас с Верочкой?
• Нет, – покачала головой Елена. – Тётка нас любит, а ещё я на развод подала, – сказала она совсем тихо, опустив голову.
• Вот и правильно, – ответил Фёдор, а потом у него само собой вырвалось: – За меня пойдёшь?

Глаза у Елены стали огромными, она открыла рот, закрыла... Кот Дальнобой, видя эту картину, требовательно мявкнул.

• У меня дочка... – пролепетала Елена.
• А у меня кот! – ответил Фёдор и добавил: – Лен, не умею я этого – слов говорить красивых. Но точно знаю, что встреча та неслучайная была. Сразу не отказывай, подумай. Я вас беречь буду.
• Мяв! – подтвердил кот Дальнобой.
• Я подумаю, – пообещала Елена.

... Через месяц они поженились, Фёдор забрал их к себе и перешёл на другую работу, водителем в ветлечебницу.
Кот Дальнобой и сейчас живёт с ними, приглядывает за Верочкой и только иногда вздыхает, вспоминая романтику дальних дорог, лёжа на широком диване.
Но романтика романтикой, а куда же они без его присмотра! Люди же... Хорошо, что на свете есть мудрые коты!
(Елена Миронова)

ДОБРО ВОЗВРАЩАЕТСЯ
Лера спешила домой, пытаясь укрыться от холодного осеннего дождя под старым зонтом. Порывы ветра вырывали его из рук, капли попадали на лицо и стекали за ворот куртки.

— Ну и погода... — пробормотала она, стараясь не наступать в лужи.
Улицы опустели. Даже машины проезжали редко, а люди предпочли переждать ненастье дома. Мокрые листья прилипали к асфальту и ботинкам, оставляя грязные разводы.
Она уже видела свой подъезд, когда что-то привлекло её внимание. Под лавкой у входа шевельнулось что-то тёмное.
Лера остановилась и присмотрелась.
— Кто там?
Из-под лавки выглянула маленькая мордочка. Это был щенок. Он сидел, прижав уши, и дрожал от холода. Его шерсть была мокрой, а лапы в грязи.
Лера медленно подошла ближе.
— Ты что тут делаешь один?
Щенок посмотрел на неё большими глазами и тихо тявкнул, словно пытаясь что-то сказать. Лера почувствовала, как сердце сжалось от жалости.
— Совсем один... — прошептала она.
Щенок снова тявкнул, и Лера не смогла устоять.
Дождь усилился, капли барабанили по асфальту и зонту. Девушка поёжилась от холода, но не ушла.
— Ладно... — вздохнула она, аккуратно нагибаясь к щенку.
Она протянула руку, ожидая, что тот может убежать. Но он только подался вперёд, принюхался и осторожно лизнул её пальцы.
— Ты доверяешь мне?
Лера убрала зонт и взяла щенка на руки. Тот сразу прижался к ней, зарыв нос в куртку, и перестал дрожать.
— Тёплый... — прошептала Лера, ощущая, как он согревает её ладони своим теплом.
Щенок был лёгким и совсем худым. Его шерсть слиплась от дождя, но он не сопротивлялся. Он доверился ей полностью.
— Ну и что мне с тобой делать? — спросила Лера, хотя ответа не ожидала.
Щенок только вздохнул, будто знал, что его заберут.
Она прижала его крепче и почувствовала, как по сердцу разливается тепло.
— Домой пойдём, маленький?
Щенок зарычал от удовольствия и тихонько тявкнул, будто соглашаясь.
Лера улыбнулась сквозь дождь.
— Всё будет хорошо.
Она ещё не знала, что эта случайная встреча изменит и её жизнь, и жизнь щенка навсегда.
Когда Лера вошла в квартиру, она едва сдерживала дрожь. Куртка промокла насквозь, волосы липли к лицу, а руки от сырости стали ледяными.
В коридоре её встретила мама.
— Ты почему вся мокрая? — строго спросила она, присматриваясь к дочке. — И что у тебя под курткой?
Лера слегка отступила назад, будто боялась показать то, что держала на руках.
— Мам... — нерешительно начала она и медленно расстегнула куртку.
Из-под ткани выглянула мордочка щенка. Его мокрая шерсть слиплась, уши опустились, а глаза грустно смотрели на женщину.
— Это кто? — нахмурилась мама.
Лера неловко улыбнулась:
— Я не смогла его там оставить... Он был один, под лавкой... Мокрый и замёрзший.
Мама тяжело вздохнула.
— Лера, ну мы же не можем брать к себе всех бродячих собак. Нам и так тяжело.
Лера опустила глаза. В горле сдавило. Она знала, что мама права. Денег едва хватало на самое необходимое, а лишний рот был бы большой проблемой.
Щенок вдруг жалобно заскулил, будто почувствовал разговор о своей судьбе. Он осторожно потянулся к маминой руке и облизал её пальцы.
Женщина замерла. На секунду её строгий взгляд потеплел.
— Ну ты глянь на него... — тихо сказала она.
Щенок доверчиво смотрел на неё и снова тихонько скулил.
Мама вздохнула и убрала мокрую прядь с лица.
— Ладно... Оставим его на ночь. Но завтра начнём искать ему хозяев.
Лера от радости чуть не подпрыгнула на месте.
— Спасибо, мам!
— Не радуйся раньше времени, — пожала плечами мама. — Это не значит, что он останется.
Лера поставила щенка на пол.
— Ну что, ты теперь наш гость? — ласково сказала она, присаживаясь на корточки.
Щенок не сразу понял, что происходит. Он принюхивался к комнате, озирался, а потом робко шагнул к Лере.
— Вот и молодец, — улыбнулась девочка и потянулась за полотенцем. — Сначала мы тебя обсушим, а потом ужинать будем.
Она бережно вытирала щенка, пока тот спокойно стоял и смотрел ей в глаза.
— Похоже, ему у нас нравится, — заметила мама, наблюдая за ними из кухни.
Лера подняла взгляд.
— Думаешь?
— Видишь, хвостом виляет. Это хороший знак.
Щенок действительно вилял хвостом, довольный теплом и вниманием.
Лера прижала его к себе и прошептала:
— Всё будет хорошо. Теперь ты не один.
Мама наблюдала за этой сценой и незаметно улыбнулась.
— Давай ему еды немного, — бросила она через плечо. — Только не перекорми.
Лера кивнула и бросилась на кухню. Щенок шёл за ней, не отставая ни на шаг.
— Ну что ж, малыш, — сказала Лера, наливая молоко в миску. — Добро пожаловать домой.
Лера вернулась поздно, усталая и голодная. В школьном расписании как раз начались сложные уроки, а настроение было не лучше: контрольные, задания, да ещё и дождь лил весь день. Она зашла в квартиру, стягивая с себя промокшую куртку.
— Привет! — крикнула в коридор.
Из кухни выглянула мама, вытирая руки полотенцем.
— Как в школе? — спросила она, но в её глазах был другой вопрос.
— Всё нормально, — отозвалась Лера и, не удержавшись, добавила: — А щенок?
Мама усмехнулась.
— Твой новый друг? Он весь день тут носился. Уже и молоком его напоила, и крошек на пол насорил.
Лера рассмеялась, чувствуя, как усталость уходит.
— Он освоился, да?
— Ещё как, — кивнула мама. — Посмотри сама.
Как только щенок услышал голос Леры, он выскочил из комнаты. Маленький пушистый комочек радостно запрыгал вокруг неё, вилял хвостом так, что казалось, он сейчас оторвётся.
— Привет, малыш! — Лера присела и погладила его по голове.
Щенок ткнулся носом в её ладонь, словно хотел сказать: «Я ждал тебя весь день».
— Похоже, он тебя полюбил, — заметила мама, стоя в дверях.
Лера улыбнулась.
— Я тоже его люблю.
Весь вечер щенок не отходил от Леры ни на шаг. Он следовал за ней даже в ванную комнату, тихо скребясь лапками в дверь.
— Ну что ты такой? — улыбнулась Лера, открывая дверь. — Я тут!
Пёсик радостно прыгнул ей на ноги.
Потом они вместе играли в комнате. Щенок носился по квартире, ловил тапки и забавно лаял на пылесос, который мама поставила в угол.
— Ты видела? Он реально боится пылесоса! — смеялась Лера.
— Ага, храбрый защитник, — подшучивала мама.
Но даже в такие моменты Лера вспоминала слова мамы:
— Нам нужно найти ему хозяев.
Эти слова отзывались болью. Она не хотела об этом думать, но понимала: мама права.
— Мы не можем оставить его навсегда, — повторяла мама, когда видела, как Лера смотрит на щенка.
— Я знаю, — тихо отвечала Лера.
Но каждое утро, когда она собиралась в школу и прощалась со щенком, её сердце ныло.
— Ты тут будь хорошим, — шептала она, закрывая за собой дверь.
Щенок оставался на пороге и грустно смотрел ей вслед.
Однажды вечером Лера пришла домой с неожиданным вопросом:
— Мам, а что если никто его не заберёт?
Мама отвела взгляд.
— Тогда... Мы посмотрим.
Лера не смогла сдержать улыбку.
— То есть он может остаться?
Мама пожала плечами, но в глазах мелькнула теплая искорка.
— Посмотрим.
Щенок в этот момент снова выбежал к Лере, радостно запрыгал и ткнулся носом ей в ладонь.
— Он будто всё понимает, — сказала Лера, гладя его по спине.
— Может, и понимает, — тихо ответила мама.
Эти простые слова дали Лере надежду.
Но внутри оставалась тревога. Лера знала, что мама держит своё слово. Если кто-то придёт и скажет, что ищет пса, его придётся вернуть.
— А если никто не придёт? — спросила Лера у щенка, когда они сидели вместе на кровати.
Щенок посмотрел на неё своими большими тёплыми глазами и лизнул руку.
— Ты ведь тоже не хочешь уходить, правда?
Он не ответил словами, но его доверчивый взгляд сказал больше, чем любые слова.
И Лера, крепко прижав его к себе, прошептала:
— Я постараюсь тебя оставить. Правда.
Прошла неделя. Лера возвращалась из школы. Думала только об одном — как там щенок? Он уже не просто прижился в доме, а стал частью семьи. По утрам будил её, лаял на соседскую кошку, гонялся за своими игрушками.
Но стоило ей снять рюкзак и поставить его в угол, как раздался дверной звонок.
— Лера, открой! — позвала мама из кухни.
Лера потянулась к замку. За дверью стоял мужчина. На вид лет сорока, с усталым лицом и грустными глазами. Куртка была поношенной, шапка сбилась набок.
— Здравствуйте, — сказал он нерешительно. — Простите за беспокойство... Я ищу свою собаку. Мне сказали, что его видели здесь.
Лера почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Собаку?
Мужчина кивнул.
— Да. Он маленький, пятнистый... Ушки вот так загибаются...
Он достал телефон и показал фото. Лера внимательно посмотрела. На экране был тот самый щенок. Их Мотя.
— Это он... — тихо прошептала она.
В этот момент из комнаты выбежал щенок. Он весело залаял и бросился к мужчине.
— Мотя! — мужчина опустился на колени и крепко обнял пса. Его руки дрожали, а голос был наполнен облегчением. — Я думал, что уже никогда тебя не найду...
Щенок прыгал вокруг него, лизал лицо, вилял хвостом. Счастье пса было видно даже без слов.
Лера стояла молча.
— Спасибо вам, — сказал мужчина, поднимаясь на ноги. — Я искал его больше недели. Обошёл весь район... Уже потерял надежду.
Она с трудом сдерживала слёзы.
— Мы его приютили... Он был один на улице, под дождём.
— Спасибо. Вы спасли его, — повторил мужчина и улыбнулся.
Щенок подошёл к Лере. Он посмотрел на неё своими добрыми глазами, а потом тихонько ткнулся носом ей в руку, как будто прощался.
Лера не смогла больше держать эмоции. Она присела на корточки и обняла Мотю.
— Пока, Мотя, — шепнула она. — Ты был самым лучшим другом.
Щенок облизал её руку и побежал к своему хозяину.
Когда дверь за ними закрылась, Лера осталась стоять в коридоре. Ей казалось, что дом сразу опустел.
Она медленно подошла к окну и долго смотрела на улицу. Мужчина и Мотя уходили по тропинке. Пёс весело скакал рядом, а хозяин иногда оглядывался, чтобы убедиться, что Лера ещё смотрит.
В какой-то момент Лера вздохнула и улыбнулась сквозь слёзы.
— Главное, что он дома.
Прошло несколько дней.
Лера сидела у окна и задумчиво смотрела на двор. Всё казалось таким же, как всегда: машины стояли у подъезда, кто-то выгуливал собаку, дети играли на площадке. Но внутри неё чего-то не хватало.
— Мам, а как ты думаешь, ему там хорошо? — вдруг спросила она.
Мама, занятая приготовлением ужина, обернулась.
— Кому?
— Щенку... Ну, Моте.
Мама немного помолчала, а потом мягко сказала:
— Конечно, хорошо. Он ведь вернулся домой.
Лера кивнула, но на душе всё равно было неспокойно. Она вспоминала, как Мотя спал у неё на коленях, как радовался каждому кусочку хлеба и вилял хвостом, когда она возвращалась из школы.
«А вдруг ему там плохо?» — подумала Лера и сразу прогнала эту мысль.
На следующий день она шла из школы по привычному маршруту. Всё вокруг было серым и обычным, но что-то заставило её замедлить шаги.
Впереди показался знакомый силуэт.
— Это он? — прошептала Лера, остановившись.
К ним по улице шёл тот самый мужчина. Он держал на поводке щенка, который радостно подпрыгивал на каждом шагу.
— Мотя... — тихо сказала Лера и улыбнулась.
Когда мужчина заметил её, его лицо тоже озарила улыбка.
— Привет! — поздоровался он, подходя ближе.
— Здравствуйте, — ответила Лера, не сводя глаз с щенка.
Мотя заметил её, замер на мгновение, а потом сорвался с места и потянул поводок.
— Ох, какой ты непоседа, — засмеялся мужчина и отпустил поводок.
Щенок рванул к Лере.
— Мотя!
Щенок прыгнул к ней на руки и начал радостно лизать её лицо. Лера смеялась, пытаясь отмахнуться.
— Хватит, хватит! Ты меня сейчас всего оближешь!
Мужчина подошёл ближе и сказал:
— Я подумал, что Мотя будет рад вас увидеть.
Лера погладила щенка по голове и тихо ответила:
— Спасибо...
— Это вам спасибо. Если бы не вы, я бы его не нашёл.
Щенок ткнулся носом в её руку и замахал хвостом. Казалось, он помнил всё.
— Он и вас не забыл, — добавил мужчина.
Лера посмотрела на него и улыбнулась.
— А можно, он будет иногда приходить к нам в гости?
Мужчина кивнул.
— Конечно. Он будет только рад.
С тех пор они часто виделись.
Каждую неделю Мотя забегал в гости к Лере. Он прыгал на неё, вилял хвостом и радовался так, будто они не виделись целую вечность.
— Вот кто всегда рад видеть меня! — смеялась Лера.
Мама тоже привыкла к тому, что в их квартире время от времени появляется маленький хвостатый гость.
— Опять твой друг пришёл?
— Да, мам!
Мотя приносил в дом не только радость, но и напоминание о том, что добро никогда не пропадает зря.
Однажды Лера, сидя на диване с Мотей рядом, тихо сказала:
— Знаешь, ты прав, мам. Добро возвращается.
Щенок тихо тявкнул, будто подтверждая её слова.
 из инета

УБОЖЕСТВО С ПТИЧЬЕГО РЫНКА
Помните, дамы и господа. «...Птичий рынок, птичий рынок. Хороши у нас дела...»
Может и были они хороши у кого-то. Но у мальчонки, стоявшего на самом краю возе птичьего ряда. Дела были из рук – вон. А, впрочем. По порядку.

Папа, мама и дочка лет десяти пришли сюда по поводу подарка. Ей на день рождения. Они выбирали большого и красивого какаду. Дорогая птица и очень шумная. И мама с папой шарахались от клеток, как от черта. Что не смущало дочку. Поскольку она успевала в промежутках между подходами к новым продавцам, подбегать к клеткам с морскими свинками, рыбками, хомяками и хорьками. Пытаясь уговорить родителей завести ей сразу целый зоопарк.
Да. Это была война. Не на жизнь, а на смерть. Папа оттаскивал её от очередной лапочки, как говорила малышка. И объяснял почему нельзя купить всех сразу и много.
Так они и провели пару часов. Измаявшись и измотавшись вконец. Мама уже была готова заплатить любые деньги за любого какаду, лишь бы уйти подальше от этого кричащего, визжащего, пищащего и шипящего окружения.
И именно тут-то девочка наткнулась на парнишку лет десяти -одиннадцати. Понуро стоявшего на краю бетонного прилавка и огрызавшегося на продавцов птиц. Им, видите ли, не нравилось, что он тут котёнка продаёт.
— Пшел отсюда грязное убожество!
Кричал на него продавец синичек. Распугаешь мне здесь всех покупателей своим видом.
Котёнок. Замурзанное, несчастное существо с шерстью. Торчащей клочками по худому тельцу и со слезящимися глазками. Печально смотрел на окружающий его мир. И на орущего продавца. И была в его глазах такая безнадёга, что девочка споткнулась.

• Ты продаёшь котёнка? Спросила она мальчика.
• Нет. Ответил тот не очень приветливо. Мама умерла, а папку я и не видел никогда. Вот меня и сдают в детский дом. А куда же я его дену? Куда? Взял бы кто. А платить мне нечем. Я бы и заплатил кому если бы взяли. Самому есть хочется.

Глаза малышки наполнились слезами. Она застыла, как вкопанная.
И когда мама и папа стали объяснять ей, что это грязный котик, больной и что. Они найдут ей породистого и красивого. Вдруг топнула ножкой.

• Нет! Закричала она. Не надо мне породистого и попугая, орущего тоже не надо. Купите мне этого. И мы уходим домой. Больше ничего просить не буду.

Папа обратился к парнишке. И выяснил, что котёнок ничего не стоит. Он собрался уже забрать его, тяжело вздыхая, но.
Девочка опять упрямо топнула ножкой.

• Папа. Сказала она. Заплати пожалуйста мальчику хорошую цену. Ты обещал мне породистого? Обещал. Вот и отдай ему деньги.
• Но ведь он не породистый. Возмутился папа, а мама. Внимательно смотревшая всё это время на парнишку. Отвела папу в сторону и стала что-то горячо шептать ему в ухо.

Папа опять вздохнул тяжело. Полез в карман и подойдя к мальчику, протянул ему пачку купюр.
Тот с изумлением в глазах попытался отказаться, но мама. Погладила его по голове и сказала.

• Возьми пожалуйста, малыш. Это тебе от нашей дочки. У мальчика почему-то на глаза набежали слёзы. Он вытер их рукавом старой, застиранной почти до дыр рубашки и протянул ободранного котёнка девочке.

Та прижала нового члена семьи к груди и спросила мальчика.

• А в какой детский дом тебя направляют?
• А у нас в городе один. Ответил ей мальчик. Туда и отправят.

Потом посмотрел на папу, маму и сказал.

• Спасибо. Берегите его. У меня кроме него нет друзей.

И пошел. Папа и мама почему-то ещё долго смотрели вслед удалявшейся детской фигурке в старой, не по размеру одежде.
И тут уже мама почему-то вытирала глаза рукавом дорогой кофточки, а потом.
Прижала к себе дочку и долго не отпуская её, целовала в макушку.
Они направились к выходу с рынка, когда.
Прямо через пару метров. Их остановил такой громкий крик. Что мама вздрогнула и выпустила правую дочкину ладошку, а папа. Уронил сумку, чeртыхнулся. Поднял её и уже собирался поругаться с продавцом попугаев. Когда дочка.
Увидела виновника этого истошного визга. Это был маленький и почти полностью голый попугай жако. Смешной, как голый цыплёнок. Он прижался к прутьям клетки и правым глазом смотрел на. Котёнка.
Это была немая сцена. Продавец смотрел на жако и семью с котом. Сомневаясь в результате. Мама с папой соображали, что этой голой и крикливой птице надо от их дочки. Котёнок смотрел на жако и соображал каким родственником тот ему приходится и что хочет, а девочка.
Прилипла к месту и клетке. Она помнила, что обещала, но. Этот вот попугайский взгляд голой смешной птицы. Полный надежды и разочарования одновременно.

• Ну, не знаю. Не знаю. Начал продавец. Это гадкая, капризная и скандальная птица. Из вредности выщипывает себе перья. Никто справиться с ней не может. Вам точно её не осилить.

И вот это он сказал напрасно, вернее. Сделал совершенно точный рекламный ход, сам того не подозревая.
Потому что, папа и мама одновременно отреагировали.
— Сколько?!
Продавец смешался и ещё несколько времени пытался отговорить их от покупки. Потом махнул рукой и назвал такую смешную цену, что папа не задумываясь полез в сумку и достав деньги отдал их немедленно.
Домой шли гордо. Неся облезлого котёнка и ощипанного попугая.

• Что ж это вы такое убожество купили? Поинтересовался продавец какаду. Да и котёнок убожеский. Я бы вам хорошую скидку сделал. И была бы у вас птица-красавица.
• Сам ты убожество. Возмутилась девочка и ещё крепче прижала к себе пушистого малыша. У нас все самые красивые. Понял?
• Нельзя так разговаривать со взрослыми. Некрасиво.

Одёрнула мама дочку, а папа. Посмотрел в сторону. Потому что, если бы это не дочка сказала, то скорее всего, он произнёс бы что-нибудь покрепче, а дома.
Дома, пока мама и папа раздевались. Девочка умудрилась открыть засов большой клетки и ощипанная курица породы жако. Выбравшись оттуда и довольно проворчав что-то. Просеменила по столу спрыгнула, пробежала по полу, вскарабкалась по дивану вверх. И немедленно прижалась к котёнку, свернувшемуся на диване.
— Ну даёт! Восхитился папа. А мама почему-то опять полезла за платочком в сумку.
Теперь жако и котёнок стали неразлучными друзьями. Даже тарелка с попугайской едой стояла рядом с кошачьей мисочкой. Спали они тоже вместе. В кровати девочки. И жако очень быстро оброс перьями. Он превратился в краснохвостого красавца. И девочка. Настояла, чтобы они с мамой поехали в тот самый детский дом навестить мальчика. Которого даже не знали, как зовут, но. Это оказалось совсем не проблемой. Он сам узнал их и очень обрадовался. Он всё расспрашивал о своём котёнке, а потом. Они с девочкой играли в догонялки, а мама. Внимательно смотрела за ними.
Через полгода мальчик переехал. К ним домой. Он сперва страшно стеснялся и всё порывался вместо школы пойти работать, чтобы оплатить свою жизнь. От чего мама всегда почему-то плакала и прижимала к себе его, а папа. Быстро нашел в нём себе помощника. По рыбалке и походам на футбол. Да, да. Дамы и господа. Мама теперь отпускала папу на все эти развлекухи не просто охотно, а ещё собирая их в дорогу.

• Ну, не на войну же идём. Смеялся папа. Честное слово. Порыбачим и завтра днём вернёмся.

Вскоре мальчик научился улыбаться и даже. Смеяться. А ещё через год. Он стал называть девочкиных родителей папой и мамой.
Так вот о чём я.
Не бывает никаких убожеств. Ни без перьев, ни без шерсти. И в старой, застиранной одежде не по размеру, тоже не убожество.
Убожества. Они другим измеряются. Отсутствием сердца.
А, может.
Может, я и неправ.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО-ТРАНСКИЙ

КОДИРОВКА
Михаил проснулся с жуткого бодуна, он уже третий месяц в таком состоянии, после того как был несправедливо сокращён.
Сегодня было особо тяжело.
— Гаааль, Галя...
Тишина.
— Галка... дай воды.
— Сейчас, что проснулся?

Миша насторожился, голос был не Галин, он поднял глаза к потолку, потолок был чужой, какие-то жерди необструганные что ли, стало жутко и больно голове.
— Галя... Галь, — позвал шёпотом, — Галка...
— Да иду, я вот нетерпеливый, — голос был не просто не Галкин, он был определённо мужской.
В комнату ввалилось нечто, это был точно мужик, огромный мужик, одетый в женское платье.
— Проснулся милый...
— Ик, — сказал Миша, — ик, а ты... вы... кто?
— Милыыый ты чего, это же, я, Галя твоя.
— Чего? Иди ты... мужик ты кто? И где я?
— Миша, ты чего?
Баба-мужик, как окрестил про себя это Михаил, пододвинулась к нему, вытянула накрашенные губы трубочкой и закрыла глаза.
Михаил быстро отполз к стене.

• Сгинь, уйди кыш, брысь.
• Мишаааа, -заныло существо, -Мишаа, ты чего? Допился родимый, а я говорила, не пей.
• Мама, – забасило, затрубило где-то на улице – маманя, батя проснулся?

Миша зажмурился, голоса были явно не Юрки с Лилей, его деток.
Кто -то ворвался в ту комнату, где лежал Миша, он чуть- чуть приоткрыл глаза, два поменьше мужика, одетые в детские вещички, один девочка, а другой видимо сын, смотрели весело на Михаила и тянули к нему руки.

• Батя, батька, на рыбалку, гы-гы.
• Нет, – сказало то, что называло себя Галей, – папа болен, идите сами на рыбалку.

Оно плотоядно облизнулось и посмотрело на Мишу, играя бровями.

• Аааа, уйди, уйдите демоны, – закричал, забился в истерике мужчина.

— Вот видите, – вздохнула «мама» детей и «жена» Миши, – папа очень, очень, болен. Он нас не узнаёт.

• Ииии, иииии, ыыыыы, – заныли «дети».

А Миша вроде как отключился.
Пришёл он в себя всё в той же лачуге, видимо был вечер, эта что-то кашеварила, дети играли в кубики в уголке, напиленные из чурбачков...
Дураки какие -то, – подумал Михаил, здоровые же, а в кубики играют, так курить хочется.

• Эй, пацан, слышь, парень.
• Да папа, – пробасил тот.
• Есть закурить?
• Неет, мамаааа.
• Тьфу ты, заткнись, заткнись дебил.

Мишка попытался встать с кровати его пошатывало и мутило, одет он был в белую рубаху до пят, на голове, что- то мешало, пошарил рукой, дурацкий колпак...

• Да что за...
• Милыыый, милый, ты чего? Лежи, лежи.

Бабомужик кинулся к Мише, тот отшатнулся, покачнулся и чуть не упал.

• Христом -богом молю, скажи кто ты? И где я?
• Да жена я твоя, Галя... ты что родненький, иии... Дома ты, дома, на болоте...
• Не ври что за театр? Какая Галя, какое болото? Вы что меня с ума свести решили? Ааааа, – начало доходить до Миши, — это же у меня белочка, фу точно, это же я допился до белой горячки. Хахахаха, белка, всего навсего белка!
• Белка, белка, идём ловить белку, папаня, – закричали. засуетились, забегали около него мужикодети, – папаня, идём белку ловить.

Миша заорал и отключился.
Пришёл он в себя на той же кровати, привязанный за ногу.
«Галя» сидело и вязало, тихонько напевая песню на непонятном языке.

• Слышь, Йети, отпусти меня, подурили и хватит.
• Мииииша проснулся, – Мишке показалось что щетина у его «жены» стала ещё больше, – дорогой, идём ужинать.

Миша ощутил голод, «дети» опять прибежали, но уже не прыгали, кстати они тоже бреются и пацан, и девчонка, – отметил про себя Миша. Так, надо не сопротивляться, а разведать обстановку.
Дети вывели его за руки.
На улице навес, под ним стол и лавки по обеим сторонам, на столе стоят миски. Как в сказке про трёх медведей, подумал Миша.
Сели за стол, баба налила похлёбку, вкусная, Миша поел с удовольствием.
Потом заварили чай.
Запах на всю округу.
Так, лес, отмечает Миша полянка, эта сказала, что где -то болото, куда же его занесло?

• Пап, вкусная похлёбка? – спрашивает «девочка»
• Угу, – кивает Миша потягивая чай.

— Это я нарвала мухоморов, вооон там, свеженькие, ядрёные.

• А я, а я, – задудел «пацан», – я дурман – травы нашёл для чая!
• Дети, дети не тревожьте папу.

Папа же сидел ни жив, ни мёртв.

• Что за...-больше он договорить не смог, уснул.

Проснулся Миша, когда на небе были яркие звёзды и тоненький серпик луны светил так ярко, что Миша долго не мог понять, что это светит ему в глаза.

• Мамка, давай нового паку найдём, этот какой-то сонный, спит постоянно, – услышал Миша канюченье пацана, ах мелкий подлец.
• И правда, – поддерживает брата девчонка, Миша их уже по голосам распознаёт, – этот плохой, не играет, спит. На рыбалку не ходит, зачем он нам? Давай другого украдём.
• А этого куда? Отпустим? Так он нас выдаст.
• Зачем отпустим, – басит пацан, – съедим.
• Миленькие, родненькие, я никому не скажу, не надо меня есть, я не вкусный, а детям тем более нельзя есть меня, отравитесь... Отпустите меня, а? Пожалуйста...
• Жить хочешь? – спросила баба.
• Хочу, хочу, ой как хочу.
• А зачем тебе жизнь? – поигрывая топориком спрашивает пацан, – ты же всё равно её пропиваешь, жену обижаешь, к детям равнодушен, работать не хочешь, мать опять же позоришь.
• Ты, папочка, ничтожество, чужеродный элемент, так сказать, -говорит, высунув набок язык девчонка, – мы себе нового папку найдём, мамка уже присмотрела, Аркашу, папу Аркадия, вот. А тебя мы на суп пустим, никто и не расстроится.

Ну мать твоя с женой поплачут немного, а дети маленькие, не поймут, что к чему.
Им наврут что папка героем был и всё, ещё гордиться тобой будут, хоть таким образом, что-то хорошее сделаешь для детей, так что давай, поворачивай бочок, папочка.

• Стойте, стойте, а может договоримся, я не буду так больше.
• Ха, ты что думаешь мы тебе такие взяли и поверили, ой не могу, ты серьёзно решил от нас уйти? Нет уж папочка...
• Скажите хоть кто вы? Черти? Вы мне снитесь? Я сошёл с ума?
• Нет не снимся, с ума ты не сошёл, и мы не черти. Мы кикиморы.
• Какие нафиг кикиморы?
• Обычные, – пожали все трое плечами. – ты что в детстве сказок не читал.

Долго Миша торговался за свою жизнь с кикиморами, бился как лев, те заладили что жизнь его и ломаного гроша не стоит, что мол он ненужный элемент...
Потом Миша сидели с «Галей» и разговаривали, под навесом.
«Дети» сидели неподалёку и бросали алчные взгляды на «папочку».
А Миша про жизнь свою рассказывал, не жаловался, нет, просто говорил. И как отца мать выгнала, и как работала сама, всё тянула на себе, за каждую халтуру хваталась, лишь бы сын ни в чём не нуждался, всё доказывала кому-то что сама сильная, не пропадёт.
Что лучше ей одной жить, чем с таким мужиком непутёвым.
И как плакала ночами, от обиды, от бабской своей неустроенной судьбы, а утром опять улыбалась и бежала работать.
А Мишка тайком виделся с непутёвым папкой и тот совал ему денежку...
Так и привык Миша, что женщины — это сила, а мужики так, придатки к ним, чтобы не скучно было.
Решил, что, когда вырастет, всё у него по-другому будет. Он будет работать деньги зарабатывать, а жена красивая, дома сидеть будет.
Так поначалу и было, а потом... сломалось что-то, видимо действительно мать права была, порченая порода у них какая-то по мужской линии. Потому что не верила мать что всё у нихз с Галей хорошо, всё ждала подвоха какого-то...
Долго говорил Миша, долго потом что-то бубнила ему Галя, пили чай, с какими-то травками. Мише уже было плевать что там за травы, а потом он понял, что засыпает...

• Если сможешь... передай Гале и детям что я их люблю, и маме... Пусть простят меня... Ты права... вы правы... хоть так послужу детям...

За три дня до этого
У девушки с острова Пасхи Украли любовника тигры...

• Что поёт?
• Поёт...

Через забор свесилась женщина и пристально смотрела на лежавшего на куче начавших уже темнеть досок мужчину, который смотрел в небо, положив ногу на ногу и тихонько бренчал на гитаре, подпевая себе вполголоса.

• Мишка... поёшь, подлец?
• Пою, мам

Украли любовника, в форме полковника.
И съели в саду под бананом.
С тех пор пролетело три года...

• Работать не собираешься идти?
• Неа, меня сократили.
• Ты что дурак? Работать -то надо.
• В том-то и дело, мама, что ты меня дюже умным родила, я не пойду куда попало работать. Не оценили, так сказать, ну вашим хуже.
• Да кому хуже Миш, кому хуже, – заплакала молодая женщина, – Юрке вон кроссовки надо, Лиличке колготки. Моей зарплаты не хватает.
• А я при чём? Все претензии к предприятию, они меня сократили.

Бананы давно пожелтели, и листья давно облетели. Но каждую пятницу, лишь солнце закатится, кого-то жуют под бананом.

• Слышь, банан, я сейчас зайду, и ты у меня схватишь.
• Не имеете права матушка, меня надо было учить, когда я под стол пешком ходил, или того ранее, когда поперёк лавки лежал, а теперь что? Теперь поздно.
• Иииии, – заплакала тоненько молодая женщина.

Михаил, соскочил ловко с досок и побежал в сторону огородов.

• Стой, стой, Мишка чёрт, – вторая женщина ворвалась во двор, но Мишки уже след простыл.
• Не плачь, Галина, что он, пить опять побежал?
• Угу, говорит, что у него депрессия, сейчас у Соловьихи самогона наберут с Аркашей, напьются и будут песни горланить, стыдоба...
• Ну не плачь, плачь, вот на, купи детям чего.
• Неудобно, Тамара Михайловна.
• Что неудобно, это я такого придурка родила и вырастила, мне перед тобой неудобно должно быть, а не тебе.

Да мне и так неудобно. Прости меня, Галя.
А что Галя, он песню новую поёт.

• Ну да третий день уже, достал со своими тиграми, которые всех украли, да сожрали.
• Украли говоришь, тигры... Ну- ну, – и свекровь что-то горячо зашептала на ухо снохе. Та недоумённо посмотрела на женщину и опасливо отодвинулась, – давай Галя, попробуем хотя бы.
• Не знаааю, Тамара Михайловна.
• Зато я знаю. Я, между прочим, не зря на режиссёрском факультете училась и тридцать пять лет нашим домом культуры руковожу. У меня талант, Галя.
• Да я не сомневаюсь, Тамара Михайловна.
• Ну вот и не сомневайся. Я ведь знаю, что ты выгонять его собралась.

Галя опустила голову.

• Галь, да не в обиде я на тебя, брось. Я сама с отцом его намучилась, тоже выгнала. Вон, до сих пор в деревне живёт, как дурачок, на баяне сидит целыми днями, играет.

Свекровушка мне весь мозг выела, всё ездила, забери мол, пропадёт.
А я в ответ, что не хочу, чтобы сын таким же вырос. Знаешь, что она сказала?
Гала покачала головой.
Сказала, что гены, от этого никуда не денешься, мой тоже, говорит, на балалайке играл, да на работу забивал, дед мол, Мишин. Я думала, что уж мой -то сын таким не будет, эххх.
Давай попробуем, Галя. А уж если не получится, что же... гони его. Я тебе помогать буду с детьми.
Есть у меня и ребята на примете...
На следующее утро.
Миша открыл один глаз, потом другой. Что это? Он жив? Где это он? Дома?

• Галя, Галочка, – позвал несмело
• Ну, – Галка заглянула в комнату.
• Галчонок, любимая, – Миша заплакал, – я не умер?
• С чего бы это? Живее всех живых.
• Галя, моя Галя, а где детки наши?
• Вон, завтракают.
• Галчонок, приготовь пожалуйста одежду, я на работу устраиваться побегу...

Поцеловав детей и обалдевшую Галю, наспех позавтракав, Миша рванул устраиваться на работу, было у него место одно на примете.
Бежал на автобус мимо Аркашиного дома, смотрит, тот из-за забора машет, а следом несутся крики жены его, Натальи. Притормозил Миша и сказал Аркадию чтобы поопасался, а то кикиморы его забрать к себе хотят, в папы и мужья.

• Чё? Мих, ты чего? Идём опохмелимся лучше, ну даёшь. Белка тебя посетила дружище.
• Я бы лучше поверил на твоём месте, Аркаша.

*

Миша уже второй месяц как работает, старается. Налаживается у них с Галей жизнь другая. Мамка Мишина рада, а ребятня так не отходит от папки, с работы ждут, виснут, хохочут.
Поменялся Миша, будто переосмыслил что.
Однажды около магазина услышал знакомый голос смотрит, мужик стоит, знакомый такой...

• Галя? Галя, ты что ли?
• Мужик, ты сбрендил?
• Извини, мужик. Просто ты, на одну знакомую... кикимору похож.

А мужик пошёл и запел что-то на таком знакомом языке...
Миша помотал головой, отгоняя наплывший морок...

*

• Наталья, Наташка... Воды дааай...
• Аркаша, Аркашенька... Дети, дети, папа проснулся...
• Что за...

Аркадий увидел перед собой морду накрашеного мужика, тот тянул губы в поцелуе...

Автор: Мавридика де Монбазон