Снова приветствую вас на подкасте о регенеративном здоровье. Сегодня у нас в гостях Том Бьоркстен, основатель, владелец и главный фермер Misty Creek Agroforestry – регенеративного и синтропного сельскохозяйственного предприятия, расположенного на Северных реках Нового Южного Уэльса.
Чем вы занимаетесь в Misty Creek? В чем заключается ваша основная деятельность?
Наша ферма построена на принципах синтропного агролесоводства.
Эта земля когда-то была субтропическим тропическим лесом, и, по сути, к этому она и стремится вернуться. Отличие и уникальность нашей фермы заключается в интеграции агролесоводства с животноводством. Мы выращиваем кур и крупный рогатый скот, а также используем их биологию, навоз и другие органические вещества для садоводства. То есть, наши сельскохозяйственные культуры напрямую интегрированы с животными. Мы также являемся фермой, работающей напрямую с потребителем: вся наша продукция продается на местных фермерских рынках.
Не могли бы вы объяснить, что представляют собой эти ряды и как они оптимизируют процессы?
Куры — это лесные животные. В естественной среде они чувствуют себя наиболее комфортно в лесу или на его опушках. Мы создали в нашем агролесоводстве именно такую среду – не то чтобы настоящий лес, но постоянное взаимодействие леса и опушки, так как у нас есть ряды деревьев с травой между ними. Что это дает для кур? Есть довольно популярная система выгульного содержания кур на пастбище, ею пользуются по всему миру. Мы не изобрели велосипед.
Мы просто взяли эту идею и вместо открытого загона, который хорошо работает в некоторых климатических условиях (особенно там, где выгульное содержание стало популярным в Северной Америке, потому что климат там мягче), применили ее в субтропиках. У нас здесь очень жарко, высокие летние температуры, солнце прямо над головой. Поэтому такая система обеспечивает курам гораздо больший комфорт. На открытом пастбище в середине лета куры могут тратить на фуражировку всего около трех часов в день: полтора часа утром, затем, когда становится жарко, они возвращаются в укрытие, и столько же вечером.
Когда же я помещаю их в агролесоводство, они могут фуражировать весь день, потому что постоянно находятся в тени. Это означает, что куры живут счастливее и здоровее, проводят больше времени в поисках пищи, потребляют меньше дорогого зерна, что выгодно для моего бизнеса. Кроме того, это лучше для самих кур, поскольку их рацион становится более разнообразным. А для потребителя это означает больше питательных веществ в мясе и яйцах благодаря разнообразному рациону, различным кормам, насекомым и тому, что они копаются в мульче — среде, напоминающей лесную подстилку.
Концепция выгульного содержания птицы заключается в использовании мобильного укрытия с электрическим забором, которое постоянно перемещают на свежее пастбище. Это отлично подходит для кур, поскольку они постоянно получают доступ к свежему корму, травам, зелени, насекомым. Это также полезно для земли, потому что, если оставить кур на одном месте слишком долго, в одном месте скопится слишком много навоза, что может нанести вред, а не принести пользу почве. Поэтому мы используем длинные ряды, которые перемещаем трактором.
Частью нашей фермы является создание максимально естественных условий для животных, имитирующих их жизнь в природе, но при этом вписывающихся в нашу экономическую модель, где необходимо быть эффективным и продуктивным, чтобы обеспечить прибыльность и продолжать поставлять людям еду. Длинные ряды позволяют перемещать животных по прямой, поскольку любой поворот значительно увеличивает время переезда. После того как куры перемещаются, а часто до или после них проходят и коровы, остается достаточно навоза, чтобы мы могли сразу же высаживать овощи на этой же территории.
Эти ряды также помогают с орошением и облегчают управление травой и другие процессы. Могли бы вы подробнее рассказать о синтропном сельском хозяйстве и агролесоводстве? Что конкретно вы делаете в этом направлении? Что означает синтропия? И объясните, пожалуйста, эту концепцию.
Синтропное сельское хозяйство по сути имитирует функционирование леса, но если рассматривать это глубже, то это принцип работы любой экосистемы, основанный на сукцессии. В естественных условиях природные системы имеют тенденцию к усложнению. Они улучшают количество и качество биомассы, а сами экосистемы и составляющие их флора и фауна становятся более сложными.
Мы просто используем этот принцип, чтобы выращивать растения без необходимости внесения каких-либо ресурсов. Если вы подумаете о тропическом лесу, ему не нужны удобрения, химикаты, орошение; он растет сам по себе. Но в природе это происходит медленно. Понимая эти принципы, мы можем значительно ускорить процесс. Это означает, что мы понимаем, на каком уровне сукцессии находится наша земля, что определяет, какие виды мы можем выращивать.
Например, если вы хотите выращивать макадамию и просто высадите ее в поле, но земля не готова для этого, вам придется поддерживать ее удобрениями, возможно, химикатами для отпугивания насекомых (которые, кстати, пытаются сказать вам, что земля не готова), или орошением, потому что почва недостаточно влажная. Мы же находим пионерные виды, которые земля принимает и которые легко и обильно растут без каких-либо затрат. Затем мы используем их для создания условий, необходимых для выращивания желаемых культур. Инструментом управления в этом процессе является обрезка. Мы высаживаем множество различных видов растений, некоторые из которых особенно хорошо работают, а затем перерабатываем эту биомассу.
Мы обрезаем растения, укладываем их на землю, и этот процесс имитирует образование лесной подстилки, способствуя развитию грибов в почве. Это, в свою очередь, создает условия для роста тех культур, которые мы хотим выращивать. Добавление животных — это, по сути, дополнительный ресурс, который ускоряет процессы, а также добавляет ценный слой к нашему бизнесу. Вы выращиваете как культурные, так и некультурные виды растений? Некультурные виды служат своего рода «жертвенным углеродом», который вы срезаете, предположительно, мачете.
Можете рассказать об этом подробнее?
Наша система состоит из двух элементов: агролесоводства (деревья) и садоводства (овощи). Они относительно разделены, потому что нам необходимо быть эффективными при сборе урожая и посадке, так как, в конечном итоге, мы коммерческая ферма. Наша система очень биоразнообразна, здесь множество различных видов. Мы выращиваем ряды одного вида культур, например, брюссельской капусты, между рядами деревьев, где присутствует широкое разнообразие растений, а также травы – различные злаки, бобовые и травы. Специфика выращивания культур такова: деревья по бокам создают микроклимат.
Когда я планирую посадить овощи, я сначала пропускаю через эту зону коров, а затем кур. Они добавляют свой навоз, а затем я высаживаю овощи. Таким образом, во-первых, мы используем навоз этих двух видов. А во-вторых, что критически важно, мы выращиваем траву по обеим сторонам рядов. Это довольно уникально для овощеводства, ведь большинство овощей выращивают на открытой, непокрытой почве, чтобы можно было механически или химически бороться с сорняками. Мы же сажаем овощи рядами посередине, с травой по бокам, и затем постоянно срезаем эту траву в качестве мульчи для укрытия основания растений.
Это покрывает почву, что избавляет нас от необходимости про
полки. По мере разложения травяной мульчи она обеспечивает постоянную, медленную подпитку питательными веществами, как это и происходило в эволюции растений. Они не приспособлены к резким ударам химических удобрений с огромным количеством NPK; им нужны стабильные, небольшие порции всех микро- и макроэлементов, которые дает разлагающаяся органика. Кроме того, травы очень продуктивны с точки зрения корневых выделений, которые питают вашу «подземную почвенную армию».
Каждый раз, когда мы срезаем траву по бокам от овощей, это не только обеспечивает мульчу, но и создает почву. Это истинно регенеративное сельское хозяйство, поскольку вы восстанавливаете почву в процессе её обработки. В этом синтропное сельское хозяйство уникально, но это и его самая большая проблема, которую мало кто решил: как перейти от идеального, истинно регенеративного сельского хозяйства к чему-то, что имеет коммерческий смысл. Для нас животные играют в этом огромную роль, потому что любой фермер, слушающий это, может подумать, что это очень много работы, и это действительно так.
Это может быть сложно в стране с высокими затратами на рабочую силу, как у нас, но вы по сути заменяете один вид работы другим. Нам не нужно полоть, как правило, не нужно орошать, не нужно вносить удобрения, не нужно проводить опрыскивания. Это четыре огромных работы при выращивании любых овощных культур, которые нам не нужны. Мы должны регулярно подстригать траву. То есть, вы заменяете одно другим, но вместо использования ресурсов, которые поступают от многонациональных корпораций, в коробке или в бочке, я плачу местному жителю, и я восстанавливаю почву и произвожу действительно высококачественную еду.
Возможно ли синтропное агролесоводство в другом, более засушливом климате с иными типами почв, или в этом случае нужно использовать другие растения?
Да, это возможно, поскольку система основана на универсальных принципах сукцессии, которые работают повсюду. Я не могу назвать себя экспертом в этом, так как не создавал такие системы во всех возможных климатических условиях. Но я видел примеры в разных климатах. По сути, вы изучаете сукцессию и виды, которые уже присутствуют на вашей земле, а затем используете их.
Я видел примеры в Португалии, где слишком сухо для выращивания трав, которые я использую для питания моих овощей. Там выращивают такие культуры, как розмарин и шалфей, и срезают их, чтобы мульчировать овощи по тому же принципу. А у меня здесь очень влажно, дожди идут без перерыва. Поэтому я часто выращиваю брюссельскую капусту без орошения. В другом климате вам, возможно, придется восстанавливать землю 30 лет, прежде чем вы сможете даже мечтать о выращивании урожая без орошения, тогда как я достигаю этого за пару лет. Короткий ответ: да, это возможно. Просто, как и во всём, здесь нет одного универсального рецепта.
Есть универсальные принципы, но каждый должен понимать, как их применять. То, что работает в Misty Creek, не обязательно будет работать буквально за углом, потому что это уникально для меня, для людей, которые здесь работают, и для самой земли. Люди могут черпать вдохновение, но никогда не смогут скопировать систему полностью. Расскажите о крупном рогатом скоте и о том, как вы используете его в своей системе.
Использование крупного рогатого скота в нашей системе приносит множество положительных эффектов. Это потенциально увеличивает потенциал роста наших культур, а также обеспечивает самим животным очень питательный корм.
Это еще одна форма вертикальной интеграции, своего рода «строительство небоскреба», добавление нового уровня. Я вырос на большой скотоводческой ферме в центральной части Нового Южного Уэльса. Моя семья занимается разведением скота более 70 лет, поэтому я очень люблю коров. Они помогают нашим курам, поскольку основной доход наша ферма получает от кур. Коровы помогают курам тем, что я использую их для управления пастбищем. Благодаря ультравысокоплотному выпасу я могу создавать очень сочное, здоровое и питательное пастбище, что означает, что наши куры получают более питательный корм.
Трава вокруг нас растет очень быстро и может стать очень высокой. Если я перегоняю скот, и он немного укорачивает траву, курам становится легче фуражировать. Это помогает и культурам тоже. Например, когда растения брюссельской капусты заканчивают свой цикл, курица их не съест, но корова с удовольствием это сделает. Таким образом, животные добавляют биологию во все процессы. Это также приносит мне личное удовольствие, я чувствую себя очень хорошо, занимаясь этим. И, как и практически все на нашей ферме, это ориентировано на рынок: я вижу очень сильный спрос на органическую говядину, которой не так много, а также на говядину травяного откорма.
Таким образом, любая рыночная возможность, которую я могу использовать, опираясь на существующую инфраструктуру — холодильные камеры, фермерские рынки, которые я уже посещаю, и имеющихся клиентов, — имеет смысл.
Как вы решаете вопрос о том, как накормить мир, используя вашу модель хозяйства?
Вопрос о том, как накормить мир, на мой взгляд, неуместен, поскольку попытки решить проблему глобального масштаба до решения на местном уровне лишены смысла.
Однако то, что мы делаем, на самом деле отвечает на этот вопрос, поскольку мы оптимизируем каждый квадратный сантиметр земли для производства продуктов питания. Если масштабировать нашу модель, внеся необходимые изменения в зависимости от конкретного места, можно довольно быстро производить гораздо больше еды, чем промышленные модели, или любые другие существующие модели производства продуктов питания, даже могут себе представить. Индустриальная система производит больше калорий, но не питательных веществ. Такая система, как наша, очень продуктивна, и, я считаю, необходимо взглянуть на неё с точки зрения производства питательных веществ.
Мы знаем, что люди в основном получают достаточно калорий, но им не хватает питательных веществ. Индустриализация продовольствия привела к тому, что я наблюдал в своей семье и что произошло с сельской Австралией, и, я думаю, это нашло отклик по всему миру. Когда я рос, на ферме работали мой дед, отец, два дяди, старший брат, два или три штатных сотрудника и сезонные рабочие. Сейчас на той же ферме работают мой отец и, возможно, один-два человека. То есть, на земле, где работало 10-12 человек, сейчас работают трое. Это произошло повсеместно, что приводит к исчезновению деревень и всего прочего.
И тогда говорят: «О, мы не можем накормить мир». Да, потому что произошло это опустошение сельской местности, и теперь на тракторе может работать только один человек, выращивая урожай. Такие продуктивные системы, как наша, невозможны, потому что они очень трудоемки. На ферме моего отца, занимающей семь с половиной тысяч акров, работает три сотрудника. У меня 28 акров, и у меня эквивалент четырех штатных сотрудников. То есть, на очень маленькой территории происходит очень много всего. Я вижу это так: вместо того чтобы вкладывать миллионы в технику, я инвестирую в местных жителей, в людей, которые работают на меня.
Моя ферма не зависит от большого количества ресурсов, но она зависит от большого количества труда. Я бы предпочел, чтобы большая часть моего дохода шла на зарплату людям, а не на обслуживание процентных платежей по технике или оплату химикатов аграрным компаниям. Это требует целой культурной революции, и люди из городов этого не понимают. То, что вы описываете, перекликается с тем, что произошло с одним из пионеров регенеративного сельскохозяйственного движения в Блаффтоне, Джорджия, – White Oak Pastures.
Их работа по восстановлению своей деревни и поселка по сути стала возможной благодаря тому, что они смогли нанять больше людей, используя эти более трудоемкие сельскохозяйственные практики. Промышленная и централизованная система, на мой взгляд, является псевдопродуктивностью и производит псевдопитание. В то время как то, что вы делаете, — это настоящая продуктивность, потому что она производит настоящую пищу и буквально восстанавливает землю. Это чистая выгода для общественной пользы, о чем мой друг Джейк Уэлке из Австралии много говорит: что такое регенеративное земледелие? Это то, что на самом деле добавляет к общему благу, а не убавляет от него.
Это очень изящно и, опять же, заключается в работе с природой. Эти централизованные системы разрушительны, они истощают ресурсы. Кто-то метко назвал это «горнодобывающей разработкой почвы», и это, я думаю, очень подходящее выражение для многих монокультурных сельскохозяйственных практик.
Расскажите о своем опыте с крупным рогатым скотом и о том, что вы ожидаете от коров нгуни?
Наша ферма сертифицирована как органическая, а это означает, что для производства говядины мы ищем выносливую породу крупного рогатого скота.
Мало того, что мы сертифицированы как органические, мы работаем в условиях, где получить органическую сертификацию очень сложно из-за высокой паразитарной нагрузки. В нашем районе очень распространены слепни, клещи, внутренние паразиты, такие как черви, печеночный сосальщик. Когда мы начинали, мне, по сути, говорили, что это невозможно. Вот почему нгуни занимают центральное место в моей стратегии. Когда я только начинал со скотом и с другими породами, я пытался добиться желаемых результатов в выпасе, но не получал их. Эта порода прошла тысячи лет сурового отбора в Африке, где много паразитов: выжил — выжил, не выжил — значит, нет.
Итак, если говорить о специфических качествах нгуни, то это их устойчивость к паразитам. Я заметил, что в моем стаде, которое включает и других животных, и помеси с нгуни, сами нгуни и их помеси практически не имеют слепней. При этом они могут стоять рядом с другими породами скота, у которых их сотни с каждой стороны. У них очень мало клещей, или же, если они и есть, то не вызывают никаких проблем; их крупный рогатый скот сохраняет прекрасную физическую форму, имеет блестящую шерсть – все признаки здоровья, несмотря на наличие клещей.
Они будут с удовольствием есть низкокачественный корм, что важно для истинно регенеративного выпаса, при котором используется неселективный выпас – то есть они едят всё, не оставляя ничего позади. Британские или европейские породы очень тяжело справляются с этим, тогда как нгуни смогут поддерживать хорошую физическую форму, делая это. В целом, это просто фантастические животные, и они, по сути, позволили нам достичь желаемого с нашим выпасом, с ультравысокоплотным выпасом, и оставаться органическими, то есть с низким уровнем затрат, при этом поддерживая животных в хорошей физической форме.
Это может быть довольно распространенной проблемой, особенно в нашем климате, который не очень подходит для разведения крупного рогатого скота, но если у вас неправильная порода, вы можете попробовать этот регенеративный выпас, и тогда ваш скот будет чувствовать себя очень плохо. Таким образом, я вижу, что нгуни процветают в этих условиях, которые я называю «суровой любовью»: я очень глубоко забочусь о своем скоте и очень хорошо за ним ухаживаю, но в то же время я также провожу довольно жесткий отбор. С моей нефермерской точки зрения, это имеет огромный смысл: если вы занимаетесь выпасом, вы хотите, чтобы животное было адаптировано к вашей среде.
В беседах с другими фермерами я заметил, что в сельскохозяйственной практике присутствует большая инерция, возможно, связанная с наследием: они используют эту породу, потому что ее использовали их отцы, а те – их деды, и на самом деле они не используют животное, адаптированное к данной местности. В Австралии у нас огромные территории маргинальных земель, и мы сталкиваемся с сильными колебаниями погоды, включая засушливые и влажные периоды. Если вы используете корову, адаптированную к дождливому острову в Северной Атлантике, где холодно и влажно (например, ангуса или герефорда), то, вероятно, вы используете не совсем то, что нужно.
Это кажется очевидным, но, возможно, для этого требуется кто-то, кто мыслит нестандартно или не находится в рамках этих интеллектуальных парадигм. Другая часть проблемы заключается в том, что если вы заботитесь об этике благополучия животных, то зачем держать корову, которая будет страдать? То, что вы описали со слепнями, я видел животных, похожих на то, что вы описали, бок о бок, разных пород, и одна выглядела как истощенный продукт какого-то концентрационного лагеря, а другая процветала. Среда та же, но животное другое, и это невероятно, насколько велика разница.
Как я уже упоминал применительно к синтропному агролесоводству, если у вас нет подходящих условий для растения, вам придется поддерживать его удобрениями, химикатами, орошением. То же самое и с животными: если у них нет подходящих условий, вы можете выкрутиться, применяя регулярную дегельминтизацию, химические обработки от слепней, купание от клещей, чтобы контролировать это. И я думаю, отчасти поэтому меньше людей перешли на такую породу, потому что можно как бы обойти проблему. Можно также избирательно пасти скот, позволяя ему брать лучшее из всего, чтобы он получал наилучшее питание. Мы же принуждаем их к неселективному выпасу, что означает, что они не получают всего самого лучшего.
Это намного лучше для пастбища, но как только этот цикл налаживается, это не значит, что корова получает очень плохую диету, но ей необходимо иметь эту пищевую адаптацию, чтобы переваривать низкокачественный корм. У нас есть такие «костыли», которые позволяют производителям справляться или обходить недостаток адаптации. Во многом это определяется рыночным спросом, то есть тем, что люди хотят от говядины. Хотя нгуни невероятны по всем причинам, о которых мы только что говорили, из-за того, как их отбирали на протяжении тысяч лет в Африке, это отбор был не по вкусовым качествам, а по устойчивости и способности выживать в суровых условиях.
И вот здесь на помощь приходит программа скрещивания. Вы можете получить устойчивость, пищевую адаптацию, но также добавить некоторые качества туши других пород и получить лучшее из двух миров. Не все фермеры должны прекращать разводить чистокровных нгуни, и на то есть свои причины. Товарный рынок, о котором мы говорим, ценит черных коров, и кто-то интересно описал это так: «Удивительно, что взрослый мужчина выбирает корову по цвету, как ребенок хочет красную игрушку». Эти фермеры хотят черную корову, и это, к лучшему или худшему, является реальностью рынка.
Я думаю, другие причины, по которым нгуни не выбирают, это их небольшой размер туши и часто наличие рогов. Все эти факторы могут оттолкнуть оптового покупателя. Но, как мы говорили до записи, вы ориентируетесь на другой тип рынка, который, возможно, интересует меня и людей, слушающих этот подкаст, — это рынок действительно чистых, качественных продуктов питания с предельной прозрачностью происхождения и полной гарантией отсутствия химических добавок или других веществ. И когда шкура снята, вся говядина выглядит одинаково.
Моё личное мнение: травяной откорм — самый важный аспект для получения качественной и вкусной говядины, возможно, наряду с выдержкой туши. Мы, потребители, не видим в этом проблемы. Но абсолютно верно, если вы также хотите оставаться финансово жизнеспособными, использование этой породы в качестве кросса тоже имеет большой смысл. Существуют рыночные реалии, и то, на какой рынок вы хотите выйти, зависит от вас. Лично я стремлюсь соединить два рынка: более традиционный, где главным критерием являются нежность и мраморность мяса, чем нгуни не славятся, и чего трудно добиться в нашем регионе, так как мы находимся в зоне высоких осадков тропических лесов, и наши почвы обычно беднее, поскольку продуктивность этих сред содержится в биомассе, а не в самой почве.
В то время как, если вы отправитесь дальше на запад, у вас будет гораздо лучшая почва, потому что там нет выщелачивания из-за обильных дождей, что означает высокопитательную траву. Для сравнения: хорошие производители к западу от Большого Водораздельного хребта могут добавлять своим животным 1,5–2 кг в день, тогда как здесь лучшее, на что я могу надеяться, и я думаю, что я справляюсь неплохо, это около 0,8 кг в день, и это просто функция окружающей среды.
Я думаю, что нгуни и моя модель скотоводства следуют двум взаимодополняющим направлениям: я стремлюсь начать продавать племенной скот, а также говядину. Чистокровные нгуни играют в этом большую роль, потому что, если вы хотите кроссов, вам нужны и чистокровные животные. Поэтому я хотел бы увеличить свое стадо чистокровных нгуни, но также буду заниматься скрещиванием, чтобы, надеюсь, предложить такую говядину, которую любят такие люди, как вы и я, для которых главный критерий — это травяной откорм и потрясающий вкус, который он даёт, а также знание того, что вы кормите свою семью питательной, чистой, органической едой.
Не для всех органические продукты являются главным критерием, но для некоторых это важно. И мы объединяем этот рынок с критериями нежности и прочего. Надеюсь, я смогу этого добиться. Разведение скота — это работа на всю жизнь, а я только начинаю, так что впереди ещё долгий путь. Поговорим о трудностях прямых продаж потребителям.
