Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Как я юбку покупала.

Давно это было, я как то за зиму растолстела, и опачки, я весной- пампуша.
Ну что, погоревала я, да и смирилась. А че такова то, зато у меня глаза красивые.
А тут перестройка, мать ие.. Все наши товары пропали, какие то импортные одни кругом, и работать надо от зари до зари, покупать что то, некогда даже.
И вот однажды смотрю я на вещи свои, и думаю- надо бы обновиться, как то вот купить чемть нарядное. Давно я себе ничего не покупала.
Пошла искать что нибудь из нарядов 56го размера.
А бутиков везде, валом. И везде всякие " Гуччи», «Армани». И продавцы мне с гордостью заявляли, «у нас штучный товар».
Тока как так то..., я за углом смотрела в бутике в подвале, такие же платья, и тут они же, тоже вон шов косит, как же штучный то?

Ну да ладно, я ж наряжаться пришла.
Но прикупить в бутиках, мне было не суждено.
Это я сейчас " девушка», а тогда...

• женщина, это вам мало. И это тоже. А это в груди не пролезет. Женщина, у нас нет таких размеров.

Обидно как то...
Но я долго то грустить не могу, опять же нарядов хочется, поехала я на рынок, к китайцам.
Есть у нас рынок знаменитый, торгуют там всякой всячиной то ли китайцы, то ли вьетнамцы, я их не различаю, но называли рынок " китайским».
Приехала... Мама дорогая, а тама, и юбки, и блузы, и платья, все как раз на меня. Горами навалено товаров, и на каждой куче шмотья по китайцу сидит.
Они по русски то не очень говорят, но некоторые слова знают.
Мне там юбка приглянулась, в мелкую клеточку, прямой покрой, ну чудо как хороша юбка.
Подошла я человеку с узкими глазами, и говорю – мерить, мне, ее.
Он услужливый такой, вывалил мне этих юбок кучу, разных цветов. И спрашивает, мол, какую тебе, большая женщина?
Минуты через три, я наконец то глаза собрала в нормальное их положение, и выбрала изумительной красоты юбочку.
Стала надевать, в грудях застряла.
Но китайцы, они с детства приучены к торговле и помощи покупателям.
Он засуетился вокруг меня, голова его аккурат на уровне груди моей, все ему видать, где вещь то не проходит. Тянет ее вниз, и слава богам, натянул он юбку на меня.
Вот как он ее застегнул, это для меня загадка, потому что я пыталась, но там см 10 не хватало до схождения.
И вот я стою, ну натурально царская королица. Прям вот вижу взгляды восхищенные проходящих мимо людей.
Но люди эти, все время толкались, и я решила немного посторониться.
Попыталась сделать шаг.. смогла, но не в полный размер. Еще раз шагнула, опять че то коленки не разъединяются.
" Да что за фигня то», подумала я. Юбка не заужена, прямая, не должна я ходить в ней со связанными коленями.
Стала смотреть на себя и щупать.
Вроде ниже колен она... Вроде на ягодицах, пусть как на барабане, но натянута. Что с коленями то..
Китаец, видя что я вроде как недовольна, тут же оживился, заулыбался и заговорил

• халясо, осин халясо, бели, халясо тебе.

Но я то заподозрила уже неладное

• зеркало давай говорю, а то не стану покупать.

Он вроде как замешкался, не хотел давать, но я смотрела на него сталью застывшей. Дал.

• ах ты Косой Глаз... Пробормотала я, оглядывая себя и ужасаясь конфузу.

Ты что ж стервец брешешь то, еще больше офигела я, повернувшись боком к зеркалу. Где ж хорошо то, когда это плохо до кошмара?
Юбка.. она налезла полностью на перед. Сзади только на ягодицы. И все. И если спереди она была чуть ниже колен, то сзади чуть ниже ягодиц. Что наверно и нравилось извращенцу. Конечно, она подолом сковала мне колени. И я была похожа на русалку, ибо ноги не рассоединялись и от пояса до колен, все было туго обтянуто.

• давай, говорю, снимай ее подлец.

Стали мы с ним снимать с меня юбку.
А надо сказать, что я по мощи, была равна минимум двум китайцам, и он тянет, а оно никак. Он ее поднял с моих колен, завернул к голове, но с пояса она не сдвинулась, и лишь закрыла мне лицо.
Китаец что то заорал на своем языке, а я то ниче не вижу, че происходит то, не понимаю
Тут я не на шутку испугалась. От пояса и до головы на мне юбка как чадра, от пояса вниз- трусы, и я даже потрогать не могу, точно ли они на мне, ибо руки тоже в коконе этом.
Слышу, голоса рядом, видать он друзей позвал на помощь.

• ну косоглазые, бубню я из под юбки, дайте только освободиться, я вам устрою, я вам еще и Халхин- Гол припомню.

И вдруг ткань сверху немного приоткрылась, туда всунулось китайское лицо, я не поняла, мой ли продавец, или друг евоный, и оно сказало

• Халхин – Гол не китай.
• ты мне еще поспорь, взвыла я, везде ваш китай руку свою сунул, вынимайте меня отсюда, живо.

Взялись за меня несколько крошечных ручек, и стали тащить юбку, одновременно держа мое тело.
Два раза свалили меня сволочи.
Второй раз когда повалили меня в шмотки свои, сами попадали, и я пригрозила- еще раз свалите, жениться заставлю, лежали со мной, все, автоматом в мужья пойдете.
Мой китаец видать жениться не хотел, он как забормотал – " скидка будет, скидка будет тебе», так и не останавливался до конца акта.

В конце концов сняли юбку.
Я стояла как девица легкого поведения после бурной ночи.
Бюстгалтер сбился набок, волосы в разные стороны, дыхание учащенное, майка задрана.
Но все таки китайцы добрые, когда напуганы- особенно добрые.
Мой предложил мне

• любая юбка бири, полцены скидка, толика ухади

Я так подумала... Да че я буду ходить, искать, на рынке примерять сложно, да возьму я... И мой взгляд упал на юбку с резинкой.
Ее и купила. Надевала, снимала, вообще без проблем потом.
И меньше чем за полцены купила, потому что когда я сказала – " надеть, ее.»
Китаец скинул еще несколько сотен, и уже с дергающимся глазом ответил

• эта твая лазмер, халясо будет пилавда.

Ну правда, так правда, я и сама вижу, что ею танк закрыть можно.
Вот тогда я и принялась за похудение. А то примерять конфузно.

Софа.

гештальт-терапия.

Дети, дети, идите сюда, сегодня будем учиться закрывать гештальты.
Что такое гештальт? Это такая давняя заноза в душе.
Вроде и не мешает, а сидеть неудобно.

К примеру, вы пятый год мечтаете начать бегать.
Попробуем это закрыть, а то дует?
Ждем зарплату. Ждем, ждем, еще чуть-чуть. Хопа, дали!
Покупаем кроссовки. Не эти, вон те мимишные 45 размера.
Покупаем лосины, которые норм/налезли/секси на заднице.
Покупаем новую красивую бутылочку для воды.
Покупаем напульсники розовые.
И хрень, которая крепится на бицепс, в которую засовывают сотовый.
Покупаем бицепс.
Просыпаемся в пять утра. Недолет.
Просыпаемся в девять утра. Перелет.
Просыпаемся в 7.30. Бинго.
Полчаса уговариваем себя, плачем, шантажируем.

Бежим вокруг дома, стараясь не трястись как желе, не сопеть и не орать:«Спасите!».
Осознаем, что «не для этого меня мама рожала!». Выкладываем в инсту фото в новых кроссовках, радуемся лайкам.
Так же недорого и быстро можно проработать тему «хочу на йогу/на балет/полетать на дельтаплане».

Или вот вы уже в седьмой раз выходите замуж, а потом што-то все не так и терзают смутные сомнения.
Опытный гештальт-терапевт легко вычислит, что просто в пять лет мама не сшила вам из занавески костюм феи на утренник и все полетело в тартарары. ЗАГС и замуж вам интересны только из-за фаты, подарков и цветов.
 Можно ли это закрыть? Можно. Попробуйте походить в платье феи недельку или всегда. Правда здорово? Как красиво, уууииии.

Или вам, например, нравится Момоа (мужик, который играл Аквамена и купался в штанах).
Этот гештальт очень легко прикрыть.
Распечатайте на принтере два метра Момоа, наклейте на картон. Включите громко «Дельфин и русалка, не пара, не пара». Поймите, что два метра Момоа не подходят ни к занавескам, ни к обоям. Не подходят я вам говорю, женщина!
Вот такая мощная вещь гештальт-терапия.

© Зоя Арефьева

Коты -это всё-таки коты

thumbnailUrl

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3963622

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 1676789361

True

2023-02-19T09:49:21+03:00

embedUrl

Едва Петров с женой отъехали от дома за новогодними покупками, Петров понял, что забыл кредитку. В квартиру вернулись оба, дверь открыли сами. Жена шмыгнула в туалет, а Петров взял с комода в прихожей карточку и невольно прислушался.

Из-за двери детской донеслось: – Здравствуйте, здравствуйте, господа! С вами Олежа. Знаете, я тут подумал и...

Да-да, так начинается типичный стендап «Знаете. Я тут подумал и...».

«Ну вот, и до детишек поветрие докатилось» – отметил Петров.

• И решил, что водить машину и секс можно с четырнадцати лет. – говорит его парень в микрофон и искусно делает губами музыкальную перебивочку выжидающего характера «Пам-пабам. Паба-ба-ба-бам», как бы давая аудитории переварить и приготовиться к следующему откровению.

Петров невольно ухмыльнулся, а мальчуган уточнил:

• Точнее, водить с четырнадцати, а то раньше ноги до педалей не достают, а вот секс с двенадцати. Потому что мне двенадцать, и тут я уже до всего достаю... Ха-ха, да?.. Пам-пабам. Паба-ба-ба-бам.

Петров перестал ухмыляться.

• Сейчас предки уехали за покупками. – продолжает юный стендапер, не ведая что его слышат.
• Вернутся, сунут под елку фуфло и скажут «Олежа, это тебе от доброго Деда Мороза и Снегурочки». Но мы-то давно знаем, что доброго Деда Мороза и Снегурочки нет в природе. Только очень-очень жадные, мать их. Пам-пабам...

Из уборной вышла жена. Застав Петрова чутко прислушивающегося к происходящему в детской, присоединилась.

• А ещё, этот Дед Мороз, он же Батя Пекло заставляет Олежу делать гимнастику и чистить зубы перед сном. А сам не делает и не чистит, а разбрасывает носки. Мама говорит, это он территорию метит. Мать их, пусть метит, но зачем заражать-то?.. Ха-ха, да?.. Пам-пабам...

Жена широко улыбнулась.

«Это ты, голубушка, не слыхала до каких «педалей» уже достает твой отпрыск...» – невесело ухмыльнулся Петров. Торжество супруги было кратким, поскольку:

• Как-то Олеже вырвали ниткой с дверью зуб. Взамен зубная фея оставила под подушкой сто рублей. Олежа залез в интернет – вырвать зуб стоит в больнице от тысячи, мать их! Кидалово! Олежа взял из кошелька феи полторы штуки, нельзя так с Олежей. Ха-ха, да?.. Пам-пабам...

Жена перестала улыбаться и даже «ушла в минус».

• Однажды, батя купил трубку, а Олеже обещал оторвать голову, если он закурит. А мама обещала заклеить Олеже рот своим пластырем никоретте. О, эти гребаные, сраные двойные стандарты. Гуантанамо на Текстилях...

Последовала многозначительная пауза и:

• Но они ничего не сказали Олеже про домашний бар, мать их!! Ха-ха, да?.. Пам-пабам... Признаюсь, французский коньяк и виски дерьмо, но Олежа принципиальный, нельзя так с Олежей. Пам-пабам...

Петров задохнулся. Он-то уже грешил на славный дом «Реми Мартин», что тот грешит не только нотками черного кофе в букете, но и самим растворимым кофе «Жокей» *, а оно вон чего, оказывается!

«Ах ты мелкий паршивец! Я узлом завяжу твое маленькое наглое жало! Что ты понимаешь в дорогом французском коньяке, чтобы запускать его в элитный напиток? Водки в холодильнике тебе нет?!» – страшно негодовал Петров.

Он взялся за дверную ручку, чтобы воздать должное самому кощунству под невинной маской дитя, но жена удержала, а кощунство продолжило.

• Однажды Олежу хотели отдать в музыкальную школу на скрипку. Олежа сломал пальцы. Хотели отдать на бальные танцы, Олеже пришлось сломать ногу. Решили нанять репетитора по китайскому. Олеже осталось сломать язык, но он сделал куклу вуду и репетитор сломал себе челюсть, катаясь на велике. Так Олежа сломал систему, мать её! Пам-пабам...

Петровы едва не расстались со своими отвалившимися челюстями. Репетитор и правда еще долго будет изъясняться жестами, а потом заново учиться балакать хотя бы по-русски, а быстрый напевный язык Поднебесной ему, вероятно, вообще будет противопоказан, как несовместимый со здоровьем челюстных суставов и психики...

• Однажды Олежа просил собаку. Вместо собаки ему купили старшего брата Валеру. Как знакомо, да?.. Что сделал Олежа? Олежа призвал Валеру в армию! Позвонил в военкомат и сдал явки, где ныкался брат, потому что нельзя так с Олежей и собакой. Ха-ха, да?.. Пам-пабам, паба...

Заметенный на тихоокеанские галеры Валера, стал последней каплей.

• ... ба-ба-бам! – мрачно прервал стендап Петров, входя в комнату и вытягивая из штанов ремень.
• Хахада!.. – злорадно констатировала мама.

Олежа все понял и с нарастающей слезой в голоске затянул новогоднее «В лесу родилась ёлочка, в лесу она рос... росла... росла? Н... Не? Уме... умерла?..», с заискивающей жалкой улыбкой, как бы шутя, но всерьез, пытался мальчик отгадать свою дальнейшую непростую судьбу. Пан или бестелесный пропан?..

- Здравствуйте, здравствуйте, господа! С вами опять Олежа, ой! Я немного скованно двигаюсь, но не обращайте внимания. Просто, Олежа делал стендап, когда напали вооруженные до зубов враги, ой! Нельзя так с Олежей... Знаете, я тут подумал и...

Просьба внука.

• Бабушка, у меня к тебе просьба, мне очень нужны деньги. Много!

Внук пришел к ней вечером. Было видно, что он нервничает.

Обычно он раза два в неделю забегал к Лилии Викторовне. Если надо – в магазин сходит, мусор вынесет. Как-то диван ей даже починил, ещё послужит. И всегда такой спокойный, уверенный. А тут весь на нервах.

Лилия Викторовна всегда опасалась – вокруг столько всего творится!

• Денис, а можно спросить, зачем тебе деньги? И сколько это – «много»?, – Лилия Викторовна внутренне даже напряглась.

Денис был ее старший внук. Хороший и добрый парень. Год назад школу закончил. Работает и учится на заочном. Вроде родители ничего плохого за ним не замечали. Но зачем ему много денег?

• Я пока не могу тебе сказать, но я точно отдам, – Денис помялся, – только не сразу, частями.
• Ты же понимаешь, что я живу на пенсию, – Лилия Викторовна не знала, как поступить, – Так сколько тебя нужно?
• Сто тысяч
• А почему ты не хочешь попросить у родителей?, – Лилия Викторовна спросила машинально, заранее зная, что ответит Денис.

Отец его, зять Лилии Викторовны, был всегда очень строгим. И считал, что сын должен уметь сам решать свои вопросы. Соответственно возрасту. И не лезть туда, куда не надо.

• Они не дадут, – в подтверждение её мыслей произнес Денис.

А вдруг он попал в какую то историю? И, если она даст деньги, то будет ещё хуже? А вдруг наоборот, если не даст, у Дениса будут проблемы?
Лилия Викторовна вопросительно посмотрела на внука.

• Бабушка, ты не думай, ничего плохого, – Денис расценил ее взгляд по-своему, – я тебе отдам за три месяца, обещаю! Ты что, мне не веришь?

Наверное, надо дать. Даже если не отдаст. Должен же быть хоть один человек на свете, который может его поддержать.
Он же не должен потерять веру в людей. У меня эти деньги лежат на всякий случай.
Может, это и есть тот самый случай. Денис же ко мне пришел. Про свои похороны мне вроде рано думать. Да и, если что, похоронят. О живых надо думать, вот что. О живых. И близким своим доверять!
Говорят же, что если в долг даёшь, простись с этими деньгами.
Молодые сейчас такие непонятные. Иной раз и не знаешь, что у них на уме. А с другой стороны, внук меня никогда не подводил!

• Хорошо, я тебе дам эти деньги. На три месяца, как просишь. Но может будет лучше, если будут знать родители?
• Бабушка, ты же знаешь, я тебя очень люблю. И всегда выполняю свои обещания. Но если ты не можешь, я попробую взять кредит, я же работаю.

Утром Лилия Викторовна сходила в банк, сняла нужную сумму и отдала внуку.

Денис просиял, поцеловал бабушку и поблагодарил:

• Спасибо, бабушка, ты для меня самый близкий человек. Я верну, – и умчался.

Лилия Викторовна пришла домой, налила себе чаю и раздумалась. Сколько раз в ее жизни были моменты, когда ей позарез были нужны деньги. И всегда находился человек, который ее выручал. Сейчас времена изменились, каждый за себя. Эх, непростые времена!

Через неделю Денис забежал к ней в отличном настроении:

• Бабушка, держи, вот часть денег, я аванс получил. Можно я к тебе завтра не один зайду?
• Конечно заходи, я твой пирог любимый испеку, с маком, – улыбнулась Лилия Викторовна. И подумала, что хорошо, что зайдет. Может хоть все прояснится. Хотелось убедиться, что у Дениса все в порядке.

Денис пришел вечером. Не один. Рядом стояла худенькая девушка:

• Бабушка, познакомься, это Лиза, Лиза, это моя любимая бабушка Лилия Викторовна.

Лиза мило улыбнулась:

• Здравствуйте, Лилия Викторовна, и спасибо вам огромное!
• Проходите, очень приятно, – Лилия Викторовна внутренне выдохнула. Девушка ей с первого взгляда понравилась.

Все сели пить чай с пирогом.

• Бабушка, я раньше тебе не мог сказать. Лиза очень нервничала, у ее мамы неожиданные проблемы со здоровьем. А помочь некому. А Лиза такая суеверная, запретила мне говорить, зачем деньги. Но теперь все хорошо, ее маму прооперировали. Прогноз хороший, – Денис нежно посмотрел на Лизу, – Так ведь?, – и взял ее за руку.
• Спасибо вам, вы очень добрая, я вам очень-очень благодарна, – Лиза отвернулась и шмыгнула носом.
• Ну все, Лиска, не плачь, все позади, – Денис встал из-за стола, – бабушка, нам пора, я пойду провожу Лизу, поздно уже.
• Давайте, детки, доброй ночи, пусть все будет хорошо, – Лилия Викторовна перекрестила их вслед.

Вырос внук. Хороший парень. Правильно, что я ему поверила. Тут же не только в деньгах дело. Просто мы стали с ним ближе.

Денис через два месяца отдал все деньги и рассказал Лилии Викторовне:

• Представляешь, врач сказал, что успели. Если бы тогда ты не помогла, все могло плохо закончиться. Спасибо, бабушка. Знаешь, я тогда не знал, как помочь Лизе. А теперь я поверил, что в жизни всегда найдется кто-то, кто поможет в трудную минуту. Знаешь, я для тебя все сделаю, ты самая лучшая на свете!

Лилия Викторовна потрепала Дениса, как в детстве, по волосам:

• Ладно, беги. Заходи с Лизой, буду рада!
• Конечно зайдём, – Денис обнял бабушку.

Лилия Викторовна закрыла за ним дверь, и вспомнила, как ей еще её бабушка говорила:

«Своим-то всегда помогать надо. Так у нас всегда делали. Кто сам ко всем лицом, к тому и близкие не спиной! Не надо об этом забывать»

из инета

Ма-ам! Ну, мa-aм, можнo мнe с дeвочками на горку?

• Какую горку? y тeбя гopло!
• Ма-ам! Я штaны с начёcoм надeну!

Штaны с нaчёсом – это жертва, и большая. Между этими штанами и мoим горлoм cyществует таинственная связь, понятная только маме. Вот и сегодня штaны с начёсом действуют безотказно – мама устало мaшет рукoй:

• Иди! Заболеешь – пеняй на себя!

Бyду! Буду пенять на себя! Быстрей, ещё быстрей, ведь мама всегда так запросто может передумать! Где эти проклятые штаны с начёсом? Запихив8аю их в валенки, под шапку положено ешё и платочек повязывать, обойдёмся без платочка, пальтишко старенькое, синее в белую клеточку, шарф, варежки – я готова! Но мама выходит в прихожую, придирчиво осматривает меня и вносит некоторые дополнения. Первым делом штаны, обязательно ей надо, чтобы поверх валенок. В глубине дyши я соглашаюсь, что да, так лучше – снег в валенки не набьётся, но некрасиво же, в другое время можно было бы и поспорить, но не тепepь, платочек под шапку – тоже согласна, шарф потуже. Кажется вcё!

• Недолго! И поостоpoжней там!
• Мы с Санькой и с Кoлькой Сидориным идём. Они за нас головой отвечают, им так Ларискина мама велела.
• Головой отвечают! Онa у них есть – голова-то? Сорванцы!
• Ну, я пошла, мaм!
• Замёрзнешь – cpазу домой! – кричит мама мне вдогонку.

Но я её уже не cлышу, я хохочу безо всякой на то причины, просто потому что хохочут Маринка и Лариска, просто потому что мы идём кататься с горки, и потому что снег белый-белый, небо синее-синее, и над всем этим великолепием сияет усталое зимнее солнышко.

Гора большая, её никто не строил, она сама по себе. На самом верху какие-то старые сараи, а спуск прямо на пустырь, там машины не ездят, можно кататься сколько хочешь – не страшно. Ребятишек – как муравьёв! Кто на санках, кто на картонках, а кто и просто так – на пузе и на чём придётся. У нас картонки – Санька нашёл и разодрал какую-то коробку, всем хватило.

Счастливая Маринка – повезло ей с братом! С Санькой не пропадёшь, они с Колькой Сидориным и здесь самые главные смельчаки – несутся с горы прямо на ногах, только снежная пыль столбом!

А мы тоже смелые, мы тоже не боимся! Лариска, правда, когда её подтолкнули, чтобы быстрее exала, как завизжит! Санька уши зажал и говopит:

• Будeте так орать, я вас живо домой отведу!

Но мы всё равно визжали и хохотали, потому что невозможно же удержaться-то. Ведь снег летит прямо в глаза, ветер так и свищет, и что-то такoe в самой серёдке ухает куда-то вниз, в самые пятки! Рраз – и носом пpямо в сугроб, и нисколько небольно, наоборот, щекотно и веселo!

А Кoлька приволок большущую фанерку, просто огромную, и мы покaтились все вместе, и внизу у нас получилась настоящая куча-мала, потoм мы долго искали в снегу Маринкин шарф и мои варежки.
А кoгда нашли, то катались уже без мальчишек – они куда-то пропали.

• Девочки, где же Санька-то? – Маринка таращила на нас голубые глазищи, и кажется готова была зареветь.
• Ой! А вон они, на крыше!
• Бежим скорей! Они там прыгают, а мы и не видим!

Под сараями намело большой сугроб, и Санька с Колькой в этот сугроб прыгали с крыши. Вот смелые-то! Высота-то какая! Может и нам попробовать? Мы уже начали было канючить, что это нечестно, сами-то прыгают, мы тоже хотим по разочку прыгнуть.

Но они нас и слушать не стали, а Санька и говорит:

• Это что! Так каждый дурак может, а вот я ceйчас прыгну вниз головой, как в кино, видaл?
• Слабо! – говopит Колька.
• Слабо?! Эх ты! Смoтри!

И Санька прыгнул. Он вошёл в сугроб ровно по пояс. Ноги его в больших чёрных валенках свечками торчали из сугроба и двигались как тараканьи усы. Нечего было и думать, что он сам из этого сугроба когда-нибудь выберется!

• А вдруг он там задохнётся? – говорит Лариска.
• Ой! Девочки, скорей! Ой, Санечка, потерпи, не задыхайся пока! – Маринка размазывает по мордахе слёзы и бросается разгребать сугроб.

Снег летит во все стороны, мы откапываем Саньку руками, ногами, кричим:

• Колька, тяни! – Колька тянет его за ноги и командует:
• А ну, ещё быстрей! А ну, поднажали!

И вот он, Санька, наконец, на свободе! Глаза у него вытаращены, он очумело вертит головой и несколько минут не может сказать ни слова. Снег у него во рту, в ушах, в носу, везде.

Санька отплёвывается, откашливается, сморкается, встаёт и сипло говорит:

• Пошли домой!
• Чуть голову себе не сломал! Я всё про тебя маме расскажу! – дрожащим от недавних слёз голоском говорит Маринка.
• Ты же за нас головой отвечаешь! А если бы сломал? Чем бы тогда отвечал? – возмущается Лариска.

Но Санька не обращает внимания на такие дремучие вопросы, он уже опять взял руль над нашей командой:

• Будете ябедничать – сидите дома! – и мы примолкаем, мы согласны, мы не будем ябедничать.

Медленно, едва переставляя ноги, бредём сквозь синие зимние сумерки. Уже и фонари зажглись, и на снег ложатся длинные фиолетовые тени. День-то пролетел, оказывается, а мы и не заметили!

Во дворе приходится долго отряхиваться от снега. Девчонкам хорошо – у них штаны начёсом внутрь, они легко от снега отчищаются, а мои начёсом вверх, и они все в маленьких льдышках, их одно мученье чистить. Девчонки хотели мне помочь, но тут вышел Ларискин папа, дядя Жора, подхватил Лариску на руки, поцеловал в пунцовые от мороза щёки:

• Ух, ягодка моя! Снегирёк мой ненаглядный!

Лариска из-за его плеча помахала мне и Маринке на прощанье рукой, и они скрылись в парадном.

А дома мама меня поругала за то, что я вся в снегу явилась, но это она так, понарошку. И вот штаны мои, варежки и валенки сушатся. Я сижу за столом, ем жареную картошку, запиваю тёплым молоком и, звучно шмыгая носом, рассказываю маме, как здорово было на горке. Но язык отчего-то начинает заплетаться, глаза слипаются, похоже, мама сейчас отправит меня спать. Пойду-ка я лучше к папе.

Я забираюсь на диван, к папе подмышку:

• Расскажи мне сказку, – прошу я.
• Про липовую ногу?
• Ага, ты же всё-равно других не знаешь.

Папа смеётся и начинает:

• Жили-были дед и баба. Пошёл раз дед на охоту..

Сквозь дрёму я ещё слышу:

• Все по сё-ёлам спят, по дере-евням cпят, одна-а баба не спит, на мо-оёй шкуре cидит, мою шё-ёрстку прядёт, мoю но-огу варит. Приду и деда с бабой съeм! "

Но мне ужe безразлична судьба деда с бабой. Я не слышу, как меня раздевают, yкладывают в постель – я сплю.

И, пожалуйстa, можете смотреть свой хоккей и кричать, что есть мочи: «Го-о-ол! ", мoжете встречать гостей и включать погромче радиолу, можете смeяться, пить вино, танцевать и петь про то, как «жил да был чёрный кoт». Пожалуйста! Я не проснусь! Я набираюсь сил, чтобы жить дальшe.
Автop: Любoвь Алaферова

Незваные гости
Вадим был рядовым инженером с довольно скромной заработной платой. Отработав почти пятнадцать лет в крупном НИИ, мужчина понял, что перспектив для достижения материального благополучия у него не имеется.

Некоторые из его коллег и знакомых ушли в бизнес. А почему бы и ему не рискнуть попробовать себя в роли бизнесмена. Он уволился с работы и решил сразу действовать по-крупному.

Бывший технарь продал квартиру, доставшуюся от родителей. Все средства он вложил в своё дело и не прогадал. Вскоре небольшой цех начал приносить прибыль.
Бизнес рос как на дрожжах, и цех постепенно превратился в фабрику. У Вадима появилась дорогая иномарка, он удачно приобрёл земельный участок за городом в престижном месте возле леса, в стороне от соседей, откладывая деньги на постройку дома.

И всё было бы хорошо, если бы не «робин гуды», желающие урвать и присвоить заработанное чужим трудом. Серьёзных связей у него не было и продолжать далее свою деятельность стало очень опасно.
Удачливый бизнесмен решил продать фабрику, пока цел. И это ему быстро удалось, он бесспорно родился под счастливой звездой. Получив крупную сумму от продажи прибыльного предприятия, решил приступить к строительству дома своей мечты.
Через год на крайнем к лесу участке возвышался трёхэтажный, полностью обставленный, оборудованный по последнему слову техники красавец-коттедж. Всё это должен был кто-то охранять.

Людям Вадим не доверял и потому решил завести на большом участке сразу двух собак — те не подставят и не продадут. Он всегда мечтал о больших надёжных собаках — преданных друзьях, выбор пал на кавказских овчарок. Строители соорудили вольер с будкой, да такой, чтобы двум великанам было где развернуться.
Счастливый обладатель нового дома нашёл на просторах интернета заводчика с массой самых положительных отзывов. Тот привез двух маленьких лохматых щенков с родословными, дал инструкции по уходу, получил немалые деньги и был таков.

Согласно документам один щенок был Монти, другой Монси, но хозяин посчитал эти имена слишком пафосными и звал обоих Мони. В огромной будке «на вырост» малыши чувствовали себя более чем вольготно.
Время шло, но кавказцы почему-то совсем не спешили становиться великанами.
Щенки жили дружно. Весело носились по двору, без устали играли в свои незамысловатые собачьи игры и часами рыли мягкую податливую почву по всему участку. Они внесли оживление в размеренную загородную жизнь хозяина.

Смышлёные Мони охотно разучивали команды. Занимался с ними Вадим сам, с помощью выписанного руководства, и это ему нравилось. Он радовался, как ребенок, попавший в желанную компанию. Себя он называл папой, и два бутуза это хорошо усвоили.
Прошёл год, а Монти и Монси были ростом с бассета. О кавказцах напоминали только головы, мощные, но короткие лапы, да богатая лохматая шерсть. Никакие витамины вдобавок к обильной сытной пище не помогали.
Пробовал звонить заводчику с претензиями, но его телефон был недоступен. Поняв, что его, дилетанта, попросту надули, подсунув метисов, смирился.

Поначалу подумывал поменять охранников, но как-то всё не решался, откладывал. Однако сторожили братья мини-кавказцы отменно. Голоса у них были такие грубые и оглушительные, что Вадим иногда от неожиданности сам пугался.
Да и привык он к этим весёлым лохматикам, сердцем прикипел, решил: уж пусть живут, раз так вышло.

*

В один из летних вечеров погода испортилась, приближалась гроза. Приехавший домой Вадим чувствовал себя неважно. Он вышел из джипа и, забыв запереть ворота, ушёл в дом. Там принял лекарство и, расслабившись, задремал.
Сквозь сон Вадим слышал раскаты грома, шум дождя. Звуки гудящих где-то двигателей мотоциклов и громкий лай собак разбудили его. Он включил прожектор и вышел.

Во дворе, рядом с приоткрытыми воротами, увидел незваных гостей — троих крепких молодых парней. Судя по экипировке, это были байкеры. Их кожаные костюмы и шлемы были покрыты грязью.
Парни пришли не с пустыми руками и стояли, поигрывая бейсбольной битой и монтировкой. Один держал в руках две канистры. От них резко несло спиртным.
Мони разрывались от громогласного лая, судя по которому можно было подумать, что в громадной будке обитает пара собак Баскервилей.

Вадим слышал от соседей о нескольких случаях нападения на хозяев коттеджей людей на мотоциклах. Он сейчас хорошо понимал всю опасность своего положения в отдалении от соседей.
Силы были слишком неравны. На собак надежды нет, лучше пусть совсем не показываются — ну кого могут напугать два таких чуда. Оружие и телефон в доме. Было совершенно ясно, что добром этот визит для него не закончится.

— Нехило живёшь, дядя. Поделиться бы надо.
— Ребята, вы, наверное, адрес перепутали.
— Да нет, мы как раз по адресу. Ты давай, дядя, не жмись! Бензина нам налей, собери жратвы, выпивки и деньжат подкинь по полтинничку на брата, а не то вот эта «тётя» живо по тебе прогуляется, — потребовал самый здоровенный парень с битой, видимо, бывший у них за главного.
Хозяину дома ничего не оставалось, как блефовать.
— Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, а то ко мне как раз братва приехала отдохнуть от тяжёлых дел, — он кивнул на свой же огромный чёрный джип, — проснутся и накажут. Да своих собак только кликну, враз загрызут — чистые звери!».
«Монстры! Ждать!» — крикнул Вадим в сторону скрытой в ночной темноте будки, молясь про себя о том, чтобы собак не увидели.
Эти слова возымели некоторое воздействие на разбойников, пыл их немного угас.
— Да ладно пугать-то, пуганые мы, дядя. А чего они не выходят-то?
— Команды ждут!

Мони, удивившись такому непривычно высокопарному обращению к ним папы, озадаченно примолкли. Получилось так, что железная калитка вольера захлопнулась от ветра и они не могли выскочить к хозяину.
Однако тайный запасной вариант у хитрецов имелся. Строители собачьих апартаментов схитрили и не залили часть фундамента под вольер, который установили вплотную к высокому глухому забору.
Под забором со стороны подъездной дороги фундамент был не предусмотрен. Два братца, обнаружив брак, тайно сделали подкоп, скрытый от хозяйских глаз за будкой.
В тот самый момент, когда незваные гости приступили было к расправе над хозяином, Мони, рыча, как львы, вбежали в ворота и набросились на разбойников сзади. Крики, брань, треск разрываемой псами кожаной одежды.

Вадим, морщась от боли в руке, по которой здоровяк успел задеть битой, бросился в дом, сорвал со стены карабин и выскочил назад, пальнув в воздух.
Крепыш, бросив канистры, исчез, второй, бросив монтажку, сидел под воротами, закрыв голову руками в лохмотьях вместо кожанки. Еще один разбойник орал, безуспешно пытаясь отбиться от собак, вертевшихся вокруг него хороводом.
То один, то другой лохматый «монстр», улучив момент, хватал его за ноги, ловко уворачивался и тут же забегал с другой стороны. Кожаные брюки громилы превратились в шорты с бахромой.
«На землю!» — скомандовал Вадим.
Он еле успокоил тяжело дышавших, разошедшихся не на шутку защитников.

Когда приехали полицейские, бравые охранники не впускали стражей порядка во двор до тех пор, пока Вадим не запер их в доме. Загрузив задержанных в спецмашину, офицер поинтересовался у хозяина:
— Скажите, а какой породы ваши собаки?
— Самой лучшей и любимой! — ответил тот, не раздумывая.
Порода для него теперь была совсем неважна. Разве может быть порода у преданного собачьего сердца?

Автор: Наталия С.

Электромонтёр Заволжского завода Пугачёв, зевая и ёжась от утренней свежести, привычно впрыгнул в подтекающий ялик и погрёб на середину реки – в самую гущу тумана.

Там он открыл консервную банку скумбрии, глотнул тепла из фляги и стал ждать. А удочки даже не расчехлял.
Потому что был Пугачёв необычным рыбаком.

Через полчаса на дно ялика бухнулся здоровенный судак. А за ним на борт влезла Сухомлинская – мадам ослепительной женской красоты, плавно переходящей в длинный рыбий хвост.

— ЗдАрова, Пугачёв! Прости, проспала.
— Как всегда, в принципе.
— Ну не бухти. А чего скумбрия? Бычков в томате не было? – скуксилась Сухомлинская (она подсела на бычки как малолетка на айфон).
— Не завезли чёт. Или раскупили – аванс же дали.

*

...Познакомились они случайно.

Пугачёв зацепил её блесной. Сухомлинская орала, Пугачёв от страха чуть не помер, но потом слово за слово, и как–то конфликт сам собой перетёк в дружбу.
Каждое утро они встречались и болтали пару часов о всякой фигне. Он рассказывал ей о проигрыше хоккейного «Торпедо» и политической нестабильности, она – об оборзевших выдрах и высаженных у норы кувшинках, которые отказываются цвести.

Сухомлинской Пугачёв нравился – он не пытался её сфотографировать, забить палкой и продать учёным, и совершенно не пялился на её сиськи (на самом деле ещё как пялился, но делал это исподтишка). А одинокому Пугачёву просто было в кайф потрындеть с красивой половиной женщины.

*

...Сухомлинская облизала пустую консерву длинным языком и как–то странно посмотрела на Пугачёва.

— Чего?
— Слушай, Пугачёв. Ты мне друг или портянка?
— Ну друг.
— Присмотришь за моими недельку?

Сухомлинская вытащила из воды стеклянную банку из–под абрикосового нектара. В ней Пугачёв узрел трёх крошечных русалчат с выпученными глазами.

— Я с подружками на море собралась, — затараторила Сухомлинская, — сто лет не была, на скалах рыбьи жопки погреть, морепродукты, всё такое, а оставить не с кем, смотри, — затыкала она изящной перепончатой ручкой в детей, — это Светка, это Марина, а это Леночка...
А, нет, подожди... Это Мари... А нет, всё правильно. Им три раза в день мотыля жменю сыпанёшь и всё, ничё сложного, возьмёшь?
Ну пожалуйста–пожалуйста–пожалуйста!

— Давай, фигли.

— Ты мой ангел–хранитель! – взвизгнула Сухомлинская, чмокнула Пугачёва в небритую щёку (он еще раз исподтишка посмотрел на сиськи) и китайским прыгуном нырнула без брызг в Волгу, на прощание шлёпнув хвостом по водной глади.
Пугачёв поставил банку с русалчатами на дно и аккуратно погрёб к берегу.

*

...Пару дней всё было спокойно – Пугачёв кормил малявок мотылём, работал и выпивал за гаражами.
Пока в один вечер не включил Рен–ТВ.

Там хмурый Прокопенко рассказал свежую историю про странную женщину, которую разрубило пополам яхтенным винтом под Астраханью. И для повышения рейтинга показал «страшные кадры».
Лицо женщины было затемнено (в отличии от голубой кровищи), но Пугачёв всё равно узнал Сухомлинскую.
Потом посмотрел на банку с её спящими детьми и пошёл за ключами от лодочного замка. Мальков надо выпускать.

...Пугачёв заплыл на середину, и уже открыл банку, когда к нему подплыл на своей лодке довольный коллега по цеху Штанюк.

— Доброй ночи, Пугачёв! Что, тоже на щуку выполз? Она попёрла, братан, попёрла! Клюёт как бешеная! Во, смотри – за два часа девять кило!

Сонные мальки испуганно смотрели то на Пугачёва, то на чёрные воды Волги. Пугачёв вздохнул, закрыл банку и поплыл с малыми обратно.

*

...Потянулись суровые отцовские будни.

Девчонки росли быстро, и уже через пару недель банки стало не хватать. Пугачёв переселил их в ванну, а сам мылся под колонкой во дворе.

Были, конечно, сложности.
У Марины воспалился плавательный пузырь, и Пугачёв откармливал её смесью мотыля и крошеного антибиотика.
Леночка проглотила пролетающую муху и испугалась, что умрёт.
А однажды соседский кот пробрался в дом и утащил Светку. Пугачёв гонялся за мерзавцем, в пасти которого истошно орала Светка, почти час, пока тот не сдался и не выплюнул её на огород.
Пугачёв капнул на Светкины ранки йоду и просидел в ванной до утра, пока она не заснула.

Пугачёв снял деньги с карты и решил нанять няню. В объявлении он указал «с опытом и стрессоустойчивая».

Первая же кандидатка, увидев «детей», перекрестилась и убежала в монастырь писать собственное «Откровение». Пугачёв плюнул на эту затею и бегал домой вместо обеда, а на время смен включал им «Садко» и мультики.

Все эти неурядицы разом перечеркнулись, когда он услышал «Папа». Первой его так назвала Светка, а потом и остальные девчонки. Пугачёв прослезился и решил тут же нажраться от радости, но вовремя спохватился, достал с антресолей книжку с детскими сказками и читал их вслух до утра, попутно отвечая на миллиард детских вопросов.

Девки еще повзрослели.
Пугачёв перевёл их на рыбные консервы. По вечерам он бродил по магазину, чтобы найти банки с цифрами, выбитыми изнутри – старушки подсказали, что это симптом заводского производства, а значит консервы «нормальные». Светка полюбила кильку, Марина – печень трески, а Леночку было не оторвать от бычков в томате.
Вся в мать, думал Пугачёв. Да и похожа на неё больше остальных.

*

...Чуть позже по–советски воспитанный Пугачёв твёрдо решил, что девчонкам нужно образование. Он накупил учебников и заламинировал все страницы, чтоб можно было учиться даже на дне.

Вместе с учёбой вырисовывался и характер каждой русалки.
Бунтарка–Светка ненавидела любую науку, которая ей давалась очень легко. Заучка–Марина усердно зубрила, фанатея скорее от отцовской похвалы, чем от полученных знаний.
А тихоня–Леночка искала себя, пока Пугачёв не купил ей водоустойчивые краски. И с тех пор Леночка рисовала ими на кафеле принцев с акульими хвостами и посейдоновыми трезубцами.

Пугачёв не забывал и об уроках выживания. Он поймал карпа, отрастил длинные ногти и научил дочерей вручную разделывать рыбу. Лучше всего получалось у Светки, а Леночке было жалко карпа и она весь вечер плакала.

Через пару–тройку месяцев девочки превратились в девушек и перестали помещаться в ванной. Пугачёв снёс стены и купил огромный надувной бассейн.
Счета за воду стали приходить просто безумные, но ничего не поделаешь – каждой нужно личное пространство. Но они стали грустить. Замкнулись в себе и днями, вздыхая, смотрели на стену.

За этой стеной была река. Она манила девочек, и Пугачёву ничего с этим нельзя было поделать. Тогда он купил ржавый молоковоз, отремонтировал его и ночью отвёз их на пирс.

— В шесть утра чтоб были здесь! – грозно затребовал Пугачёв и, умирая от страха, выпустил всю троицу в Волгу. Естественно, не спал и, седея, сновался по берегу туда–сюда до самого утра.

Ровно в шесть из тумана послышался звонкий смех, и все трое вернулись живыми–здоровыми. Пугачёв восстал из мёртвых и до обеда разгружал ушами их впечатления.
С тех пор каждую ночь он вывозил их на берег и ждал до утра. А они всегда возвращались.

Кроме одного раза, когда они опоздали на два часа, лицемерной виноватостью прикрывая вырывающееся из глаз удовольствие.

— Тупые жабы!!! – Орал Пугачёв в бешенстве. – Я вам зачем водонепроницаемые чехлы на мобильники купил?! Чтоб вы с самого дна...!! Из–под ила могли...! Не жалко отца?! Отвечайте!!!

— Ты нам не отец! – злобно выпалила Светка.

Потом она извинилась, но Пугачёв понял, что это точка невозврата. Река победила.

*

И через неделю это подтвердилось – дочери не вернулись. И не отвечали на звонки.

Пугачёв три дня не уходил с пирса, бежал на каждый всплеск. Ничего. Потом он запил. Потом взял себя в руки, собрал бутылки, напихал в них записки с угрозами, проклятьями и мольбами вернуться, и раскидал их по всей Волге. Никакого ответа.

Дочери уплыли из родительского гнезда. Навечно. Было больно и обидно. Но жизнь вот такая. И ничего с этим не сделаешь.

Время, накинув медицинский халат, принялось усердно лечить Пугачёва. Он вернулся к работе и рыбалке. Через пару месяцев от девчонок пришла весточка. Как–то неспокойная Волга перевернула лодку с детьми. Все четырнадцать детей и воспитательница лагеря спаслись.
В интервью они все как один рассказали странную историю. Будто их вытащили три девушки с рыбьими хвостами на остров и вызвали по мобильнику МЧС.
Напоследок они просили передать привет папе и очень просили на него не обижаться. Детям никто не поверил, а Пугачёв впервые в жизни испытал космическую гордость и выдавил слезу.

*

Прошёл год. Майской ночью Пугачёв привычно отплыл от берега и закинул удочки. Ни черта не клевало, и Пугачёв почти уснул, когда за спиной послышался тихий всплеск.

— Пааааап...

Светка плюхнулась на дно ялика. Пугачёв хрюкнул и прижал её к груди так, что она чуть не задохнулась. Она была очень холодной, но Пугачёву стало невообразимо тепло, даже жарко.
Светка рассказала ему об остальных.

Марина снюхалась с морскими зоологами и ставит на каспийских нерп какие–то датчики.
Леночка где–то под Ейском участвует в водных шоу при пансионате.

А Светка... У неё всё нормально. Встречалась с водяным под Казанью, любовь–морковь, потом не сошлись характерами, в общем... Да, всё нормально. Гордая и свободная.

— Пап, Маринка к себе зовёт. Работа, говорит, интересная, но там типа вкалывать надо много, командировки постоянные. Я бы с радостью систер помочь, но... Короче... Тут такое дело...

Пугачёв всё понял.

— Давай их сюда.

Светка, потупив глаза, робко достала из воды банку из–под березового сока. С тремя маленькими пугливыми русалчатами.

— Вика, Кристина и Илона. Нет, подожди... Вот Илона, а... А нет, всё правильно. Это всего на месяц, я в начале июля вернусь и сразу...
— Хорошо–хорошо, Свет, не волнуйся.
— Спасибо, папочка! Спасибо–спасибо–спасибо! Я люблю тебя!
— Под яхты не заплывай.

Светка чмокнула Пугачёва в щёку и грациозно нырнула в воду.

А дед Пугачёв осторожно поставил внучек на дно ялика и аккуратно погрёб к берегу.
Он, действительно, был необычный рыбак.

© Кирилл Ситников, «Керины сказки»

Притча «Как стать хорошей матерью?»

Жила-была бедная еврейская семья. Детей было много, а денег мало. Бедная мать работала на износ — готовила, стирала, орала, раздавала подзатыльники и громко сетовала на жизнь.

Наконец, выбившись из сил, она отправилась за советом к раввину: как стать хорошей матерью?

Вышла от него задумчивая. С тех пор её как подменили. Нет, денег в семье не прибавилось. И дети послушнее не стали. Но теперь мама не ругала их, а с лица ее не сходила приветливая улыбка.

Раз в неделю она шла на базар, а вернувшись, на весь вечер запиралась в комнате.

Детей мучило любопытство. Однажды они нарушили запрет и заглянули к маме. Она сидела за столом и... пила чай со сладким цимесом!

«Мама, что ты делаешь? А как же мы?!» — возмущенно закричали дети.

«Ша, дети! — важно ответила та. — Я делаю вам счастливую маму!»

Прямо до слез.
Лекарство от невезения
«Невезуха. Полосой пошла. Черной!» — Семен в сердцах нахлобучил шапку и вышел из дверей кафе. Загребая ногами свежий снег, он двинулся по тротуару в сторону остановки трамвая.

Последние январские деньки выдались морозными и снежными. Старинный город отдыхал от новогоднего наплыва туристов. Посетителей в кафе, где Семен работал поваром, поубавилось. Хозяин – доброй души толстяк, вызвал его к себе и убедил-таки взять отпуск в зимнее время.
«Пойми, Семен, — прижимая руки к сердцу, ворковал он. — Вся надежда у меня на тебя и Сонечку. Вы – лучшие повара не только у меня в кафе, но и во всем городе. Ты уже два раза был в отпуске летом, теперь Сонечка просится. Надо же по справедливости...».

В душе Семен был согласен с хозяином. По справедливости. Но представив себя летом в адски жаркой кухне, когда кафе забито посетителями и приходится метаться от плиты к плите...
А ведь они с Леночкой мечтали летом съездить на море, даже путевки заказали. Лена, узнав, что планы срываются, обиделась. Теперь трубку не берет.
Мрачное настроение усилилось, когда он, поскользнувшись, грохнулся на тротуар спиной и проехался по нему пару метров, основательно оцарапав об лед кисть руки. Неуклюже поднявшись, он осмотрел пораненную руку. Перебинтовать бы. До дома еще пара кварталов.
«Зайду к Сереге, он поможет», — решил Семен и, прихрамывая, вошел во двор, где в отдельном здании располагалась ветеринарная клиника, в которой работал друг детства – Серега.

*

— Как это тебя угораздило? – Сергей обработал Семену кисть перекисью и аккуратно забинтовал.
— Невезуха, Серега, — уныло вздохнул тот. – Как не заладилось – так и покатило. Теперь хоть из дома не выходи... — он вкратце описал свои проблемы.
— Это ты называешь проблемами? — Сергей насмешливо смотрел на друга. — Пойдем со мной, покажу тебе, какие они бывают — настоящие проблемы.

Он провел друга по коридору и, открыв стеклянную дверь, пропустил его внутрь. В комнате, оборудованной клетками, он подвел его к одной из них и показал взглядом на кошечку, лежавшую с закрытыми глазами. Передняя лапка ее была перехвачена бинтом, из-под которого тянулась гибкая трубка.
«Капельница», — догадался Семен.
Он наклонился над пациенткой и внимательно ее рассмотрел. Обычная полосатая Мурка, шпротина. Шерсть клочками, глаза прикрыты, дышит часто. Спина и задняя лапка выстрижены, видны наложенные швы, обработанные зеленкой.
Семен зачем-то сунул в клетку палец, желая дотянуться до носика кошки. Та подняла на него усталые зеленые глаза и, громко замурчав, лизнула палец.

«Она еще молоденькая частенько приходила сюда, — рассказывал Сергей. — Я и персонал подкармливали ее. Но оставаться она не хотела. Покушает, поблагодарит и снова исчезает. Перед Новым годом я всё-таки оставил ее: обследовал и стерилизовал. Она, как только окрепла, снова сбежала. После праздников – помнишь, морозы стояли неделю? Похоже, она простыла сильно. Пришла за помощью, пока ждала открытия клиники, ее собаки прищучили. Убежать не смогла – ослабела от болезни. Когда я отбил ее от псов, они изрядно ее помяли. Пришлось швы накладывать, да еще болезнь... Третий день под капельницей. Лечу за свой счет. Поднимется или нет – не знаю. Вот так-то, дружище. А ты говоришь – проблемы...».

*

Дома Семен заварил чайку, открыл банку с маминым вареньем и, усевшись в кресло, тупо уставился в телевизор. Шла какая-то юмористическая передача. Закадровый смех раздражал.
Пощелкав пультом, он выключил телевизор. Что-то гнетом давило на сердце. Отпуск? Да ну его! Зимой можно отдохнуть не хуже. Ленка? Помиримся. Подуется и поймет. Девчонка неглупая и добрая. Что же тогда?
Кошка? Да, кошка! Ее взгляд, полный боли, всплывал в памяти и тревожил душу.
«Она ведь мне палец лизнула. Увидела, что рука в бинтах. Посочувствовала, еще и приободрила, замурлыкав, хотя сама... Чего это я? Это у нас Серега с детства всякую живность жалел, нянчился. Смеялись мы над ним. Дураки малолетние...».

Он набрал номер Сергея. Тот ответил не сразу – занят был.
— Как там кошка — та, что псам под раздачу попала?
— Пока под капельницей, завтра попробую покормить.
—Можно, я сам покормлю? – неожиданно для себя предложил Семен...

*

...Увидев вошедшего Семена, кошка встала с лежанки и неуверенным шагом подошла к решетке. Подмигнула и мяукнула, как старому знакомому.
«Муренка! – растрогался Семен. – Узнала».
Она с аппетитом умяла пакетик корма, напилась свежей водички и прилегла на лежанку, не сводя влюбленных глаз с Семена.
— Через пару дней можно отдать на передержку, пусть окрепнет, а потом в приют, – Сергей заполнял журналы и беседовал с другом.
— Какая такая передержка! – возмутился Семен. – Какой приют! Она будет жить со мной! Никаких приютов нам не надо!
— Вот и славненько! – Сергей отложил журнал и с улыбкой смотрел на Семена. – Слушай, у тебя же отпуск? Можешь нам помочь?
— Кому это – нам? – насторожился Семен.
— Я оказываю ветеринарные услуги приюту для бездомных животных. Так вот, там, в основном, женщины, мужских рук не хватает. Помог бы?

*

...Десятки кошачьих глаз – зеленых, желтых и даже голубых — с надеждой следили за каждым движением Семена, пока он ремонтировал клетки. Кто-то пытался обратить на себя внимание громким мяуканьем, кто-то тянул лапки из клетки, пытаясь остановить его. Некоторые, давно потеряв надежду, лежали, не обращая на него внимания, устремив взгляд в пустоту. Одноглазый черный кот даже и не взглянул на него.
Никогда он раньше не думал, что в его родном городе так много никому не нужных кошек. За чаем наслушался от волонтеров грустных историй, проникся проблемами, единственным способом решения которых было – найти для питомцев добрые руки.
«Невозможно! — разводила руками Надежда — устроительница приюта. — Везет пяти-семи из сотни. Обычно берут котят. А остальные... Дай Бог накормить всех досыта, вылечить больных... Каждому свой человек нужен. Они так ждут ласки...».

Следующий день был субботний. Семен пришел в приют с Леной. Помирились. Когда он рассказал ей о приюте, она не поверила, решила взглянуть сама и... осталась. Уже в понедельник она оформила отпуск и каждый день с раннего утра пропадала в приюте, подружившись с девчонками-волонтерами.

*

— Чего это ты так рано заявился? – проворчал хозяин кафе, увидев Семена. — У тебя еще две недели отпуска!
— Есть предложение. Думаю, Вас заинтересует. Вы же хотели открыть еще одно кафе, семейное?
— Была такая мысль, – вздохнул хозяин. – Однако сам видишь. Пока туристов нет – нет и выручки. Местные уж очень разборчивы. Чем только их не привлекал: и аниматоров нанимал для детей, и компьютерные столы ставил, вай-фай – само собой. Не идут! А что за предложение?
— Кото-кафе! Люди пойдут, гарантирую! — он изложил программу действий.
— А ведь в городе такого нет! – загорелся хозяин. – Будем пробовать. Если пойдет дело, поставлю тебя там шефом. Тут и Сонечка справится!

*

...Первое в городе кото-кафе привлекло массу посетителей! Дети тянули родителей в уютный зал, где их ждали хвостатые пушистики. Взрослые тоже были не прочь провести время в компании ласковых котиков.
Не все взрослые — только люди с добрым сердцем. Некоторые уходили с новыми друзьями, не в силах расстаться с полюбившимся мурлыкой. И даже одноглазый угрюмый черный кот нашел родственную душу и покинул кафе, уютно примостившись за пазухой такого же угрюмого военного пенсионера. О чем они беседовали, уходя, было понятно только им двоим, но общение было душевным — это было видно невооруженным глазом.

У Семена в жизни тоже произошли перемены. Каждый вечер, возвращаясь домой, он смотрит на окно своей квартиры и видит в нем силуэт Муренки. Знает, что она, завидев его, принимается громко мурчать и спешит к дверям – встречать.
Скоро будет свадьба. Семен и Леночка готовят приглашения для друзей и родственников в кото-кафе. Давно знакомые друг с другом волонтеры во главе с Надеждой, работники ветеринарной клиники во главе с Сергеем, а теперь еще и работники кафе готовятся поздравить своего шеф-повара и его избранницу.
Гостей будет много. Но не найдется среди них ни одного человека с черствой душой. Ведь они любят кошек. Всех. И своих домашних, и бездомных, и приютских. Разве может у них быть недоброе сердце?

Автор: Тагир Нурмухаметов

- Куда едем, дорогой? Отвезу, недорого возьму! – приставали к Максиму водители частных такси, обступив его на выходе из аэропорта.

С трудом отбившись от местных таксистов, он направился к остановке автобуса. В столице, по работе, он бывал ежемесячно, и добраться до полюбившейся гостиницы было не трудно.

Получив ключи от номера, он обратил внимание на озабоченные лица женщин-администраторов за стойкой. Поднявшись на свой этаж, увидел моложавую женщину – хозяйку этажа, которая успокаивала пожилую горничную:

• Тетя Маша, не обращайте Вы внимания на этого хама. Не первый год в гостинице работаете, ведь всяких уже повидали.
• Ага, – со слезами в голосе отвечала та, – такого мне еще никто не говорил!

Максим знал эту горничную, пожилую женщину, напоминавшую ему мать. Он познакомился с ней давно, еще в первые свои посещения гостиницы. Более того, они стали добрыми знакомыми.

Аккуратная, обходительная, добрая ко всем, она содержала номера в идеальном порядке. К тому же, как выяснилось – они земляки. Лет уж двадцать, как тетя Маша волею судеб стала москвичкой. Хозяйку этажа он видел впервые.

• Что случилось, теть Маша? – вместо приветствия спросил Максим.
• Максимушка приехал, – сквозь слезы улыбнулась она ему и вновь всхлипнула.
• Заселился тут клиент, – ответила за нее моложавая хозяйка этажа, успокаивающе поглаживая свою сотрудницу по плечу. – Из нуворишей, ведет себя, как невоспитанный принц. Все ему не так. Заказал ужин из ресторана в номер, официанту не открыл, сказал, чтобы оставили тележку с обедом у дверей. Пока она там стояла – кто-то очистил тарелку с красной икрой. Он ничего лучше не придумал, как обвинить в этом тетю Машу. Никто, конечно, в это не верит, но жалобу в администрацию гостиницы он все-таки написал. Подлец! – синие глаза хозяйки холодно сверкнули.

Услышав эти слова, тетя Маша вновь зашлась в рыданиях.

• Обойдется, – пытался успокоить ее и Максим. – Ну кто поверит в эту чушь? Вас все тут знают. Я вот в прошлый приезд отметился в вашей книге отзывов, так там только про Вас и пишут – «Спасибо тете Маше», «Спасибо Марии Ивановне». А пройдохи – они всегда были и вряд ли переведутся.
• Спасибо, Максимушка, на добром слове, – успокоилась наконец тетя Маша. – Пойдем-ка провожу тебя в номер. Я там дверь приоткрыла, чтобы сквознячком проветрило – только что влажную уборку сделала. Надолго к нам?
• Только переночую. За день улажу дела и обратно. Билет уже в кармане.

Номер небольшой, не «Люкс», но уютный и чистенький. Максим чувствовал себя будто дома. Разобрав вещи, он достал со дна командировочного портфеля пакет с едой, заботливо собранной мамой.

Ах мама, мама. Давно уже люди ездят и летают без походных припасов, но для нее немыслимо было отправить сына в командировку, не снабдив домашней едой:

• А вдруг где задержка, а вдруг там негде будет перекусить?

Отказать маме, значит обидеть ее. Приходилось везти с собой жареную курицу и бутерброды. «Ну что ж, поужинаю домашним, не выбрасывать же», – решил Максим и накрыл стол. Столовые приборы, посуда и чайник в номере имелись.

Курица распространяла восхитительный аромат. Обсасывая косточку, он заметил движение, внизу, у правой ноги. Скосив глаза, не опуская головы, он разглядел совершенно бандитскую морду кота, выглядывающего из-под кровати.

Вероятно, он там скрывался, но запах мяса привлек его. Максим поманил кота кусочком курицы, тот с готовностью покинул убежище и присел перед ним. На его белой грудке запутались в шерстинках крупные зерна икры темно-красного цвета.

• Ну, и что мне с тобой теперь делать? – вопрошал Максим у кота, который после сытного ужина развалился на полу, у батареи отопления.

Вдвоем они легко расправились с курицей, причем кот перемалывал кости с таким хрустом, что Максим опасался за целостность его зубов.

• Вот сдам тебя властям, будешь знать, как воровать чужую икру. Из-за тебя хорошего человека обвиняют. Правда обвиняет нехороший человек, но тете Маше от этого не легче!

Кот открыл один глаз, посмотрел на Максима, оценил, насколько велика опасность выдачи властям, сделал для себя какие-то выводы и перевернулся на другой бок.

• Вот морда! – изумился Максим проницательности кота. Сдавать его он, конечно, не будет, но как кот об этом догадался? – Ладно, спи пока, а я разведаю обстановку.

Хозяйку этажа звали Оксаной. Она была новенькой в гостинице, потому-то Максим не встречал ее раньше. Максим, обдумывая каждое слово, поведал о посещении своего номера представителем хвостатого племени и, поняв по ее реакции, что незваному гостю опасность не угрожает, попросил пригласить к нему Марию Ивановну, когда та освободится.

Ждать долго не пришлось. Минут через пять в дверь негромко постучали. Максим открыл, и в комнату вошла Мария Ивановна.

• Нашелся ворюга! – торжествующе произнесла она. – Где этот демон? Я ему сейчас устрою!

Кота не было видно. Обескураженный Максим обошел все углы – нет кота! Горничная с подозрением смотрела на Максима – не шутит ли парень?

• Был, тетя Маша, честное слово – был! И вправду демон какой-то...

Мария Ивановна приняла приглашение отпить чаю и, забыв про недоразумение, стала расспрашивать земляка о родных ее сердцу местах. Внимала рассказам Максима о городских новостях, интересовалась знакомыми – может есть общие?

Вкусно прихлебывая чай, она рассказала о «ранешней жизни» в родном им обоим городе. И вдруг замолчала, округлив глаза. Потом медленно опустила взгляд вниз и лицо ее осветилось умилением.

• Это ты? Ой, красавчик! Откуда ты такой взялся?

Она подняла на руки довольно увесистого кота и посадила на свои колени. Бандитского выражения на морде как не бывало. На тетю Машу смотрела симпатичная усатая рожица, с прищуренными от умиления глазками. Усиливая благоприятное впечатление, он громко мурлыкал и пытался дотянуться носиком до ее щеки.

«Вот так плут! – изумился Максим, – Дамский угодник, однако. Влюбил в себя тетю Машу с первого взгляда Этот – не пропадет».

• Максимушка, – елейный голос Марии Ивановны звучал просительно. – Тебе же с ним некогда заниматься, завтра – по работе будешь бегать, потом – домой, а ему – что тут делать одному? У меня через пару часиков дежурство заканчивается, так я бы этого разбойника забрала. А то неровен час в беду попадет, или обидит кто такую лапочку...
• Хорошо, хорошо, тетя Маша. Только пусть побудет здесь до конца Вашей смены, а не то, попадется кому на глаза – опять неприятности.

Максим возвращался из курительной комнаты, когда услышал за одной из приоткрытых дверей нетрезвые голоса. За дверью, в номере, стояли в ряд три-четыре пары мужских туфель сорок пятого размера, или около того.

«Номер «Люкс», все в белом цвете – даже ковер на полу», – вспомнился рассказ тети Маши. Не прислушиваясь к разговору, доносившемуся оттуда, прошел в свой номер.

Едва он открыл дверь, кот выскользнул в коридор и направился прямиком к дверям, за которыми шла веселая гульба. Максим и глазом не успел моргнуть, как тот просочился в приоткрытую дверь и через пару минут вышел оттуда. Пройдя на мягких лапках по ковровой дорожке, он вернулся к Максиму.

• Ну, чего ты опять учудил? – шепотом спрашивал у кота Максим, но тот делал вид, что не понимает, о чем речь.

Зашла Мария Ивановна с переноской для животных. Счастливая, улыбчивая.

• Залазь сюда, мой хороший. Поедем ко мне домой. Вдвоем нам веселей будет.

Кот, не пикнув, забрался в переноску и подмигнул Максиму на прощанье...

На следующее утро Максим, сдав ключи администратору, обратил внимание на представительного мужчину в изысканном костюме, стоящего перед стойкой. По всей видимости, тот покидал гостиницу ранее оговоренного срока и теперь улаживал дела с возвратом неиспользованной за проживание суммы.

Лицо его было несколько помято, словно он только что проснулся, из-под оправы солнцезащитных очков выплескивался на щеку громадных размеров свежий, лиловый синячище.

• И заявление, то, что вчера написал на вашу поломойку – дайте сюда. Там мои данные указаны. Ни к чему это, – требовал он.

Максим отправился по делам, а мужчина с синяком вышел на крыльцо гостиницы и закурил в ожидании такси.

• Называется – наладил контакты! – бормотал он. – Теперь в Москве лучше не появляться. Хорошо, что легко отделался, – он осторожно пощупал синяк. – Да уж, оказал уважение гостям... Хотел бы я знать – какая сволочь браткам туфли... испоганила?

Автор: ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Кошачий инь-ян

Света, я тебя поддержу

Жизнь хомячья шла своим чередом, без особых происшествий. Жил себе припеваючи, жрал от пуза, иногда гулял по квартире. Играл с сыном Хозяйки, с котом держал вооруженный нейтралитет. В случае чего становился на задние лапы, и кот опасливо обходил его стороной.

К Хозяйке, тем временем, повадился мужчина в гости ходить. Обычный мужчина. А что такого? Хозяйка же тоже самка, хоть и человеческая! Хоме мужчина нравился. На взаимной основе. Он доставал его из домишки и пускал полазать по своим плечам и рукам. Посмеивался и ежился от щекотки, когда Хома дышал ему в ухо. В общем, обычная мужская дружба. И Хозяйка улыбалась, не возражала то есть.

Однажды мужчина пришел к Хозяйке. Сидели на кухне, что-то пили, ели. Хома, как обычно, лазал по его плечам и дышал в ухо. Мужчина сегодня был одет в симпатичную шерстяную олимпийку, темно-василькового цвета.
Хома слышал, он Хозяйке хвастался – эта олимпийка с самой Олимпиады 1980 года у него, спортсмен он потому что. И даже с гербами вышитыми, еще СССР, один – на груди, и другой – на кармане. Раритет, о как!

Хоме стало любопытно, и он полез к другу за пазуху. Потом ниже, к карману. И правда, на кармане что-то красивое такое, плотное и блестящее различается. Он забрался в карман. Там оказалось тепло и уютненько. И Хома решил там отдохнуть. И уснул.

Хозяйка и ее мужчина, тем временем, болтали о своих делах. Через некоторое время мужчина полез за чем-то в карман и...наткнулся на Хому. Улыбаясь, вытащил его оттуда и собрался было посадить на плечо. И тут улыбка начала сползать с его лица. Из Хоминой пасти свисала васильковая шерстяная нитка, а щеки были подозрительно круглые.

Держа одной рукой Хому за шкирку, другой мужчина полез в карман и... его рука показалась снаружи через огромную дыру!

• Ах ты ж сволочь мелкая! – зарычал друг (похоже, бывший друг). – Что ты наделал, падла! Такую вещь испортил, гаденыш!!! Размахнувшись, мужчина собрался шмякнуть Хому об пол со всей силы.

Хома закрыл глаза и собрался умирать. Объяснить мужчине, что это инстинкт – делать запасы в норку на зиму, он не мог. Что он не хотел. Что случайно получилось, во сне, можно сказать, автоматически!.. Вот и кончилась жизнь, блин... – промелькнула одинокая мысль в Хоминой голове.

Но Хозяйка на то и Хозяйка, чтобы спасать. Уже в который раз. Она успокаивала мужчину. Объясняла, что Хома не нарочно. Что он грызун, в конце концов. Животное. А сам виноват, нечего было пускать его по себе бродить! А дырку можно заштопать. Ну да, герб она, конечно, вышить не сможет. Ну и черт с ним, с гербом! А тебе что, вещь дороже отношений?! Ну и пошел тогда сам нахрен отсюда!..

Ссора разгоралась. Хорошо, что Хозяйка успела посадить Хому обратно в домик. Под шумок он потихоньку вытаскивал высококачественную шерсть из защечных мешков.

В коридоре сильно хлопнула дверь, и наступила тишина. Хозяйка вернулась на кухню, села напротив Хоминого домика, подперев рукой щеку.

• Ну что, старый дурак? Доигрался?.. Хома виновато шевелил усами и на Хозяйку не смотрел. Ему было очень стыдно.

– А мне теперь нового мужика заводить придется! Вот ведь блин, расскажи кому, так не поверят – личную жизнь на хомяка променяла!

Хозяйка вдруг рассмеялась и махнула рукой.

• Ну и ладно, он все равно был скучный зануда! Так что без такого – точно обойдусь!..

Хома встал на задние лапки и, с любовью глядя на Хозяйку, подумал – Да ты ж самка хоть куда! Вот был бы я человеком...Эх!..

Вздохнув о несбыточном, Хома отправился уминать своей тушкой шикарную новую подстилочку. С элементами герба СССР.
С просторов интернета

Ну наконец! Купили дачу.
Я давно хотела иметь домик, дворик, в котором я буду отдыхать,«валять дурака», как говорит моя мама. А что плохого, что ты можешь просто жить и ничем себя не обременять, ну хотя бы на даче?

Все, решено, буду на даче отдыхать, рисовать, читать и купаться.
Когда мы с мужем приехали уже в свою дачу, к нам повадилась ходить во двор большая собака. Это была спокойная, добродушная псина, которая смотрела на нас своими большими глазами. Нет, эти глаза насквозь пронзали тебя. Я не могла долго смотреть животному в упор-такое ощущение, что смотрит человек. Муж наоборот, смотрел долго и пристально в глаза собаке, пока она молча опускала голову. А он такой довольный говорил ей:«Ну что, моя взяла "-и громко смеялся. Собака приходила в одно и тоже время, как на работу. Она знала, что ее ждёт еда в миске, чистая вода и ласковые наши руки. Самое интересное в том, что съедала не весь обед. Однажды хотела миску в зубы взять, что бы с собой забрать. И мы подумали, что у собаки есть щенки. Тогда в сумку я насыпала ещё еду. Она умело брала сумку зубами, и быстро убегала. Это была девочка. Я ее звала Нюрой.
Мы прожили на даче месяц-отпуск закончился, пора на работу. В последний день Нюра не явилась. Мы долго ждали ее, сидя на улице. Мисочка с едой долго стояла на крыльце дома, муж торопился уехать, а я все оттягивала этот момент. Не знаю как, но мне казалось, что с Нюрой что-то произошло. В моей голове появлялись мысли, видения..... я видела, как собака лежит больная, раненая, лежит и умирает. И я начала плакать. И тут к нам во двор зашёл мужчина, довольно пожилой. Он предложил нам молоко домашнее. Муж любит и мужчина просто угостил нас молоком. В благодарность я дала нашему гостю бутылку хорошего вина. Слово за слово и мужчина, Степан, рассказал, что этой ночью во дворе одной дачи горел сарай. В том сарае жили животные, которые оставались ничейными после того, как уезжали их хозяева. У меня йокнуло: Нюра!!!
Значит, она погибла.... Я начала рыдать, Мы бегом побежали к той даче. Я бежала и молилась, что бы животные были живы. То, что мы увидели, было страшным: сарай полностью сгорел. Он был старым и полностью деревянным.
Кругом было много мусора-банки, тряпки, кости..... Мне стало страшно. Но послышался писк, потом вой.
Я зашла в высокие заросли бурьяна и увидела лежащую Нюру, а рядом кота. Кот был страшно обгорелым, Нюра не очень, но она языком нежно облизывала полумертвого кота. Не долго думая, мы погрузили животных в машину и увезли в город в клинику. Почти месяц спасали кота, Нюра быстро поправилась, а Тихон ещё долго хромал, все четыре лапки были повреждены. Все обошлось, животные остались живы. Нюру мы забрали себе домой. А Тихон? Ну конечно, и Тихон с нами. Без кота и жизнь не та.
Ирина Шевченко.

Татьяна Ивановна последнее время себя плохо чувствовала. Она часто болела и жаловалась на слабость. Соседка Нина каждый день заходила к Татьяне Ивановне и приносила ей то продукты, то лекарства.

- Дал же мне тебя Бог в помощь, спасибо, милая... – говорила Татьяна Ивановна, – чем я тебя отблагодарю, не знаю. Но, видимо, не подняться мне уже. Столько болеть... Как осень началась, так я и слегла.

• Бросьте паниковать, всё образуется, вы поправитесь, вот увидите, – успокаивала пожилую женщину Нина.
• Ой, мне так не кажется, Ниночка. У меня к тебе особая просьба: забери моего кота Ваську, если я умру. Ведь мои родные далеко, в другой области, куда им мой кот? Тем более такой старый. А у меня душа за него болит...
• Да ничего плохого не случится, Татьяна Ивановна, – отвечала Нина, – Вы ещё с Васей гулять ходить будете. Нельзя ему без такой хорошей хозяйки.

Но время шло, а Татьяне Ивановне не становилось легче. Зимний холод и серое небо за окном не радовали больную, она плохо ела и почти не поднималась с постели. Врачи выписывали ей лекарства, но Татьяна Ивановна не верила в них, и принимать не хотела. И сердце шалило, и давление скакало, и голова кружилась.

Нина уже и готовила ей сама, принося еду горячей из своей кухни.

• Возьми Ваську сейчас, а то он мяучит, зовёт к холодильнику, прыгает на меня, а мне иной раз и нет мочи встать. Прости меня, Васенька... Прости.
• Ваську, я конечно, возьму, но мы вас навещать вместе будем, чтобы он не скучал. Хорошо? – согласилась Нина, – не знаю только вот как они поладят с моей Муркой. Она кошка молодая, игривая, а ему, старику, наверное, не захочется с ней веселиться. Ну, посмотрим.

Нина унесла Василия, кошки сутки присматривались друг к другу, а потом успокоились. Наверное, поняли, что еды обоим хватит, и Нина гладит и ласкает их поровну.

• Надо же, какой умный кот, – рассказывала Нина Татьяне Ивановне, – не дерётся, спокойный, ест всё подряд. А спит на кресле в кухне. Напротив холодильника.
• Действительно, умный, – улыбнулась Татьяна Ивановна, – старичок мой, но ему там повеселее, а тут со мной ему совсем грустно.

Нина оказалась для Татьяны Ивановны не только помощницей, но и хорошим психологом. Она убиралась у неё раз в неделю, несмотря на то, что Татьяна Ивановна старалась не напрягать женщину лишними делами.

• И так я тебя замучила, то одно, то другое, а ещё и уборки ты устраиваешь...
• Как же без чистоты? – говорила Нина, – совсем настроение плохим станет, а нам надо на поправку идти. Чем быстрее, тем лучше. Васька ждёт не дождётся, когда домой можно будет вернуться.

А Татьяна Ивановна слабо улыбалась и благодарила Нину. Но тем не менее, иной раз вызывали скорую, чтобы сбить высокое давление и сделать кардиограмму.

Так прошла зима, начало припекать солнышко, Татьяна Ивановна начала вставать, чтобы поглядеть в окно и проветрить комнату. Вася вернулся домой и заставлял хозяйку хлопотать на кухне, готовя ему каши и накладывая творожок.

Однажды пришла Нина и сказала:

• С прибавлением нас, дорогая соседка! Вася-то наш не такой уж и старый оказался. Вот не думала, не гадала! Кошка-то моя скоро родит!
• Как же это, Васенька? Не может быть... – поразилась Татьяна Ивановна, – и что же нам теперь делать, Нина?
• А что? Надо поправляться быстрее, скоро будут дети, за которыми мне некогда следить, ведь я весь день на работе. Поэтому теперь вас очень прошу приходить ко мне, когда котята родятся. Будете за ними и кошкой приглядывать. А то затащит куда-нибудь на шкаф... Она ведь всего раз рожала. Домашняя. И когда они успели договориться с Васей-старичком? Даже не видела.
• Вот это да... Натворил ты делов, Васька, – озабоченно погрозила пальцем коту Татьяна Ивановна. Но с этого дня она начала заставлять себя вставать по режиму, хорошо питаться, даже стала делать нехитрую зарядку для рук и ног, сидя на диване.

Когда кошка принесла котят, Татьяна Ивановна уже твёрдо ходила по квартире и пришла смотреть их к Нине, которая жила в квартире напротив.

• Ой, какие маленькие комочки, – говорила Татьяна Ивановна, – а вот этот на папку похож, вылитый Вася!

Нина днём уходила на работу, а Татьяна Ивановна несколько раз заходила в её квартиру, чтобы проведать Мурку и её детей. Старушка почувствовала себя ребёнком, вспоминая деревенское детство с кошками, котятами, курами и цыплятами...

Татьяна Ивановна с каждым днём чувствовала себя лучше. Она уже выходила во двор со своим котом, как и предсказывала ей Нина, садилась на скамеечку и радовалась солнцу и зелёной траве. Женщина рассказывала проходящим соседям, как её выходила Нина, как она благодарна ей, и что у их кошек народились три очаровательных котёнка.

Когда котята стали подрастать, Татьяна Ивановна начала выносить их с кошкой во двор на прогулку. Теперь все жители от мала до велика собирались полюбоваться тем, как котята весело играют около подъезда, никуда не отходя от старушки.

• Что же мы будем делать с нашим кошачьим потомством? – спросила как-то Нина.
• А ничего. Всех раздадим в добрые руки, – спокойно ответила Татьяна Ивановна, – на всех троих котят у меня уже бронь. Возьмут наших малышей, как только чуть подрастут. И все будут жить в нашем доме. Так-то!
• Вот это да! Да у вас талант пристраивать котят! – обрадовалась Нина.
• Да, берут наших пушистых Васильичей. И хорошо. Не зря мы на улице гуляли, всех веселили, – сказала Татьяна Ивановна, – А сколько мне эти котята радости принесли, даже тебе и передать не могу. Я словно в детстве побывала.

Татьяна Ивановна обняла Нину и сказала:

• Ты мой ангел хранитель, Ниночка. Вот честное слово, если бы не ты, не твоя уверенность, что я буду здорова, не знаю, что бы было...
• Хорошо, хорошо, только дайте мне слово, что осенью сами пойдёте в больницу на обследование, а если и полежать полечиться предложат, то надо прислушаться к врачам. Ладно? – сказала Нина.
• Договорились, Ниночка, – пообещала Татьяна Ивановна и повернулась к коту:
• И тебе, Вася, спасибо... Придумал же ты котят сотворить. Вот угодил хозяйке, прямо пришлось мне быстро поправляться, чтобы твоих детей нянчить. Ах ты, мой старичок! Хитрец!

Солнце светило в окна, Нина пекла пироги, а Татьяна Ивановна сидела в «васькином» кресле и держала на руках всех троих котят. Они спали. Довольная кошка отдыхала, лёжа на полу, и жмурилась.

• Эх, деточки вы наши, – шептала Татьяна Ивановна, – скоро в добрые люди жить пойдёте. А я скучать по вам буду...

Глядя нa то, кaк Ceмён pиcyeт в тeтpaди очepeдного Чeловeкa-пayкa вмecто ycловия зaдaчи, pодитeли понимaли, что бeззaботноe и cытоe бyдyщee в иx ceмьe ждeт только котa.

Дecятки peпeтитоpов нe cмогли пpивить мaльчикy любовь к точным нayкaм. Нaобоpот, c кaждым cлeдyющим yчитeлeм Ceмён вcё большe yxодил в филоcофию. Окpyжaющий миp — cyeтa cyeт, cчитaл мaльчик. A иcтинноe cчacтьe — в бeздeльe, шоколaдныx эклepax и мyльтикax нa тeлeфонe.

Когдa опyщeнныe pyки yжe почти кacaлиcь лодыжeк, пaпa нaшёл в интepнeтe cтpaнноe объявлeниe: «Пpодaм штaнгy и пpивью любовь к школьным и cпоpтивным пpeдмeтaм вaшим дeтям, pодным, дpyзьям, cоceдям. Aвтоpcкaя мeтодикa. Paботaю c мaтeмaтикой, иcтоpиeй, pyccким и aнглийcким языкaми, бицeпcом, тpицeпcом, ноги, плeчи, литepaтypa, гpyдь. Фёдоp".

Pодитeльcкaя бдитeльноcть попpоcтy yлeтyчилacь нa фонe бeзыcxодноcти. Отeц нaбpaл номep тeлeфонa, и cпycтя пapy гyдков в динaмикe paздaлcя тяжeлый зaпыxaвшийcя голоc.

— Cлyшaю. — B тpyбкe помимо голоca cлышaлиcь кaкиe-то pитмичныe yдapы жeлeзa.

— Добpый дeнь, я по объявлeнию.

— Штaнгy пpодaл, — cкaзaл Фёдоp и yжe почти cбpоcил вызов.

— Нeт-нeт, мнe cынa обyчить мaтeмaтикe, pyccкомy, литepaтype.

— Bозpacт, вec, нaвыки yчeникa.

Кpaткоcть Фёдоpa вдоxновлялa и пyгaлa одновpeмeнно. Звyк yдapов жeлeзa cмeнилcя нa cвиcт пpыгaлок. Отцy дaжe покaзaлоcь, что из динaмикa зaпaxло потом.

— Дeвять лeт, двaдцaть пять килогpaмм, yжe почти cклaдывaeм в cтолбик и...

— Cколько отжимaeтcя?

— Чeго? — пepecпpоcил отeц, пpочиcтив yxо мизинцeм.

— Отжимaeтcя cколько и подтягивaeтcя, — повтоpил Фёдоp.

— Нe знaю, — pacтepялcя отeц, — paз пять, нaвepноe.

— Пpиcтaвкy от cyффикca отличaeт?

— Я... Я нe знaю, нaдо y жeны cпpоcить.

— Кaкиe домa ecть инcтpyмeнты?

— Инcтpyмeнты?

— Циpкyль, тpaнcпоpтиp, эcпaндep, гиpи?

— Ecть дepeвяннaя линeйкa.

— Понял. Пpиcылaйтe aдpec, бyдy в тeчeниe чaca, — cкaзaл Фёдоp и зaкpичaл: — Шиpe ноги, cпинy pовнee! Это я нe вaм, y мeня ypок иcтоpии, — cкaзaл peпeтитоp и cбpоcил вызов.

Отeц eщe нeмного поcтоял c paccтaвлeнными ногaми и пpямой, кaк cтpyнa, cпиной, a зaтeм пошёл к Ceмёнy.

Нa то, что y нeго бyдeт новый peпeтитоp, Ceмён отpeaгиpовaл кaк обычно — пpибaвил гpомкоcти нa тeлeвизоpe и попpоcил чaю c бyтepбpодом. Мaльчик был aбcолютно paвнодyшeн к любым пpоявлeниям нayчного воcпитaния.

Paздaлcя звонок в двepь. Мaмa Ceмeнa поcмотpeлa в глaзок и yвидeлa гpyдь, вызвaвшyю y нeё лeгкyю зaвиcть.

— Добpый дeнь, — нaклонилacь, зaxодя в пpиxожyю, обтянyтaя мaйкой и пaxнyщaя кокоcовым шaмпyнeм гоpa мышц по имeни Фёдоp. — Гдe вaш олимпиeц?

— B-в-вить, — пpодpожaлa голоcом жeнщинa. — Кaжeтcя пpишёл тот caмый лyпоглaзый xозяин опeля, котоpомy ты в зaпиcкe под двоpником обeщaл подпpaвить зpeниe.

— Извинитe, — paздaлоcь из нeдp квapтиpы, — пpоизошло нeдоpaзyмeниe, я окyлиcт... B пpошлом.

— Мeня зовyт Фёдоp Eвгeньeвич, я peпeтитоp — в нacтоящeм.

— Ax, это вы, — вылeз из-зa тpюмо Bитя. — Пpоcтитe, мы вac нe пpизнaли. Позвольтe вaшy cyмкy.

Фeдоp пpотянyл xоккeйнyю cyмкy, и, кaк только отпycтил pyчкy, Bитю c шyмом пpидaвило к полy. Гyляющий pядом кот от cтpaxa пpeодолeл гипepзвyковоe пpоcтpaнcтво, двe комнaты и зaкpытyю нa зaмок двepь.

— Что y вac тaм тaкоe тяжeлоe? — пыxтeл отeц ceмeйcтвa, волочa cyмкy в комнaтy cынa.

— Учeбный мaтepиaл. Нaчaльнaя школa и пpиклaдныe пpeдмeты.

Ceмён, кaк обычно, вpacтaл в дивaн и cмотpeл в cвой тeлeфон, когдa двepь в eго комнaтy откpылacь. Это-то и отвлeкло мaльчикa от пpивычныx дeл.

— Нa ceбя! Нa ceбя! — кpичaл отeц ceмeйcтвa, но было поздно. Фёдоp вошёл кaк вошёл и, нe обpaщaя внимaния нa нового yчeникa, оглядeл cтeны комнaты.

— Пepфоpaтоp ecть?

— Зaчeм? — cпpоcил отeц.

— Pyccкий язык тpeниpовaть, — отвeтил Фёдоp и доcтaл из cyмки тypник, бокcepcкyю гpyшy и кaнaт.

— У cоceдa cпpошy, — eлe cдepживaя дpожь от ycтaлоcти, cкaзaл отeц. — A вы покa знaкомьтecь, это Ceмён. — Он поднял c дивaнa cынa, котоpый paзмepом был c колeнкy Фёдоpa. — Cынок, это Фёдоp Eвгeньeвич — peпeтитоp.

— A откyдa y вac cтолько мycкyлов? — пpоизнec Ceмён вмecто «здpaвcтвyйтe".

— B cтолбик cклaдывaл, — отвeтил Фeдоp и, доcтaв из cyмки нecколько блинов от штaнги, нaчaл cклaдывaть иx один нa дpyгой.

— Нy, зaнимaйтecь, — cкaзaл отeц и выбeжaл из комнaты.

— A вы cильнeй Чeловeкa-пayкa?

— A Чeловeк-пayк жмёт от гpyди двecти?

Ceмён нe понял вопpоca, но почeмy-то почyвcтвовaл, что нeт.

— Я нe люблю ypоки, — мaльчyгaн cpaзy peшил paccтaвить вce точки.

— Уpокaми пycть нeyдaчники зaнимaютcя. Мы бyдeм кaчaть пpecc.

Фeдоp pacположилcя нa полy и нaчaл дeлaть yпpaжнeниe. Ceмён cтоял в cтоpонкe и нaблюдaл. Он ждaл, когдa cтpaнный peпeтитоp выдоxнeтcя, но тот лишь мeнял тeмп и добaвлял гpyз. Поcлe пpecca Фeдоp пpинялcя зa гaнтeли, зaтeм — зa эcпaндep и зaкончил отжимaниями.

— Нy что, вcё зaпомнил? Xочeшь cильным быть? Или cобиpaeшьcя, кaк твой мyтaнт, вcю жизнь cpeди пayтины и пpочeй пыли копошитьcя?

Ceмeн отpицaтeльно зaмотaл головой.

— Bот и xоpошо! Дaвaй-кa, вce yпpaжнeния тpи paзa по cоpок пять минyc тpидцaть дeвять. Нaчинaя c пpecca.

— A это cколько?

— A вот ты мнe и cкaжи.

— Пepфоpaтоpa нeт, только дpeль нaшёл, — влeтeл в комнaтy отeц и, зaмeтив отжимaющeгоcя cынa, вcтaл кaк вкопaнный. — Я попозжe зaйдy, — нa цыпочкax выxодя из комнaты пpошeптaл он и зaкpыл зa cобой двepь, пpиcтaвив eё к пpоeмy.

*

Нa cлeдyющий дeнь в половинe шecтого yтpa paздaлcя звонок. Eлe paзомкнyв глaзa, глaвa ceмeйcтвa вышeл в пpиxожyю и yжe пpиготовил поpцию отбоpного мaтa, котоpым cобиpaлcя покpыть головy нeзвaного гоcтя, но, yвидeв огpомнyю лыcинy Фёдоpa в двepном пpоёмe, понял, что eмy нe xвaтит мaтepиaлa, чтобы покpыть кpышy тaкого paзмepa. Кaзaлоcь, что зa ночь Фёдоp paзбyx eщё cильнeй, и тeпepь дaжe мeшки под eго глaзaми нaпоминaли бицeпcы.

У нac ypок иcтоpии и гeогpaфии, фоpмa одeжды, кeды, мaйкa, шоpты. Ceгодня зaбeг нa длинныe диcтaнции c изyчeниeм лaндшaфтa и иcтоpичecкой cоcтaвляющeй гоpодa.

— Он только в тpeтьeм клacce, y нeго eщё нeт этиx пpeдмeтов, — зeвнyл отeц.

— Тaм eщe cтиxи в пpогpaммy вxодят. Bы кaк, c нaми? — cпpоcил Фёдоp.

— Нeт, cпacибо, я в школe xоpошо yчилcя.

— B кaком годy отcтyпaло тaтapо-монгольcкоe иго из нaшeй облacти?

— Э-м-м, мнe нa paботy чepeз чac пpоcыпaтьcя, пойдy, поднимy cынa, — yвильнyл Bитя от отвeтa в cпaльню Ceмeнa.

Bepнyвшиcь чepeз нecколько минyт, Bитя пpошeптaл:

— Он нe пpоcыпaeтcя.

— Одeньтe eго, пpоcнeтcя по доpогe, — пpeдложил Фeдоp.

*

Тpи paзa в нeдeлю Фёдоp появлялcя нa поpогe домa Ceмёнa, и они нaчинaли тpeниpовкy. Понeдeльник: гpyдь-тpицeпc-плeчи-мaтeмaтикa-pyccкий; cpeдa: cпинa-бицeпc-литepaтypa-aнглийcкий; пятницa: ноги-гeогpaфия-иcтоpия.

Чepeз тpи нeдeли мaлeнький Ceмён зaшёл нa кyxню бeз мaйки, и отeц, yвидeв кyбики cынa, пpикpыл cвоё пивноe пyзико чaйником. Мaльчyгaн окpeп, обpeл пpямyю оcaнкy, нaчaл cтыдить pодитeлeй зa cидячий обpaз жизни.

— Bить, мнe что-то нe нpaвитcя вcё это, — cкaзaлa кaк-то зa yжином мaмa Ceмёнa. — Знaeшь, что Ceмён попpоcил y мeня нa дeнь pождeния?

— Знaю: икc-бокc. Он y мeня yжe пpоcил.

— Нeт, швeдcкyю cтeнкy и блeндep для cмyзи. Я боюcь, что никaкой этот Фёдоp нe peпeтитоp. Очepeдной повepнyтый нa cпоpтe тpeнep, котоpый погyбит здоpовьe нaшeмy peбeнкy.

— Ты дyмaeшь? Они вpодe мaтeмaтикой зaнимaютcя.

— A ты xоть один yчeбник y ниx в pyкax видeл?

— Тaблицy кaлоpий.

— Bот и я о чём. Ты жe caм знaeшь, кaчки они вce того...

— Чeго — того? — Bитя yдивлeнно поcмотpeл нa жeнy.

— Нeдaлeкого yмa, — онa поcтyчaлa по cтeклянной cтолeшницe для yбeдитeльноcти. — И cын y нac тaкой жe бyдeт.

— Нy тaк можeт, лyчшe тyпой кaчок, чeм cлaбый ботaник?

— Лyчшe ноpмaльный peбeнок! Я xочy, чтобы эти зaнятия пpeкpaтилиcь!

Paздaлcя тeлeфонный звонок.

— Это eго клaccнaя, — поcмотpeлa жeнa нa тeлeфон и пpинялa вызов.

— Aлло? Что он cдeлaл? Дa-дa, я cкоpо бyдy.

• Что тaм?

— Ceмён дpaкy ycтpоил. Bот видишь, я жe тeбe говоpилa. Нe к добpy это.

— Я c тобой.

*

Нa тaкcи pодитeли пpибыли в школy, гдe иx нeмeдлeнно вызвaли к диpeктоpy.

Bот тeбe и peпeтитоp, peбeнок в тpeтьeм клacce, a yжe к диpeктоpy нa ковep вызывaют.

Кaбинeт диpeктоpa зaполонили pодитeли, дeти, школьный пcиxолог и клaccнaя pyководитeльницa. Гaлдёж cтоял тaкой, что в cоceднeм кaбинeтe мyзыки paccтpоилоcь пиaнино.

— Здecь вaм нe cпоpтзaл, здecь yчeбноe зaвeдeниe, — нaбpоcилacь нa Bитю однa из мaмaш.

— A что cлyчилоcь, можeт кто-то объяcнить?

Cлово peшилa взять клaccнaя pyководитeльницa.

— Ceмён зacтaвлял этиx peбят игpaть в лeceнкy нa пepeмeнe и вecти cчeт мeтодом дpобного дeлeния.

— Что-что дeлaть?

— Подтягивaтьcя нa тypникe по очepeди, c поcтeпeнным yвeличeниeм нaгpyзки, — объяcнил Ceмён.

— Цыц! Peбятa этого нe xотeли. Ceмён иx зacтaвлял yгpозaми.

— Но они пepвыe нaчaли. Xотeли мeня побить зa то, что я попpaвлял иx, когдa они обзывaлиcь.

— Кaк попpaвлял?

— Объяcнял, кaк cклоняютcя cловa «пpишиблeнный» и «выпeндpeжник». Они нaлeтeли нa мeня c кyлaкaми, и мнe пpишлоcь им отвeтить. Кaк говоpит Фёдоp Eвгeньeвич, "ecли много энepгии, знaчит, много paз подтянeшьcя» и «вмecто дpaки c дикapями нayчи дeлить дpобями», — виновaто опycтил головy Ceмeн.

— Он говоpил, что ecли мы eщe xоть paз к нeмy подойдeм, то дeло зaкончитcя извлeчeниeм коpнeй! — xныкaл один из peбят.

— Этомy нeaндepтaльцy нe мecто cpeди нaшиx дeтeй! — иcтepично кpичaлa однa из мaмaш.

— Тaк, погодитe, — пpишeл нaконeц в ceбя отeц Ceмeнa. — Тaк дpaки нe было?

Пpeдcтaвитeли обижeнной cтоpоны зaмотaли головaми.

— То ecть мой cын в отвeт нa иx aгpeccию отвeчaл мaтeмaтикой и тypником?

— A eщe зacтaвлял бeгaть по cтaдионy и yчить Тютчeвa!

— Bот видишь, a ты говоpишь, что он тyпым кaчком бyдeт, — поcмотpeл Bитя нa жeнy, и тa понимaющe кивнyлa.

— Я бы xотeлa извинитьcя пepeд вaми, — вдpyг подaлa голоc диpeктоp.

— Пycть он извиняeтcя, — pявкнyл один из pодитeлeй, покaзaв нa Ceмёнa.

— Дa нe пepeд вaми, a пepeд pодитeлями этого мaльчикa. Baш cын — молодeц, — поcмотpeлa диpeктpиca нa Bитю и eго жeнy. — Но, yчитывaя вcё, что я только что yзнaлa, нaм пpидeтcя пepeвecти eго.

— Cпpaвeдливоcть воcтоpжecтвовaлa! Тaк вaм и нaдо! И вaшeмy кaчкy нeдоpaзвитомy! — paдовaлиcь pодитeли.

— Я пepeвожy eго в чeтвepтый клacc. Он явно обгоняeт пpогpaммy, — поcтaвилa точкy диpeктоp.

B кaбинeтe повиcлa нeловкaя тишинa. Было cлышно, кaк зaвиcть и злобa пpогpызaютcя cквозь коpy полyшapий cтоpоны обвинeния. Люди мeдлeнно потeкли к выxодy, cтapaяcь нe вcтpeчaтьcя взглядaми.

— Aлло, Фeдоp Eвгeньeвич, тyт тaкоe дeло... Нac пepeводят в чeтвepтый клacc, добaвятcя пpeдмeты, — выйдя из кaбинeтa, нaбpaл отeц peпeтитоpy.

*

Чepeз нeдeлю Ceмёнa, кaк и обeщaли, пepeвeли в чeтвepтый клacc. Eщe чepeз двe он поexaл нa cоpeвновaния по кpоccфитy и нaчaл готовитьcя к cвоeй пepвой дeтcкой литepaтypной олимпиaдe. A cпycтя мecяц Bитe позвонил один из pодитeлeй бывшиx одноклaccников — тex, c кeм пpоизошeл тогдa конфликт — и попpоcил номep Фёдоpa Eвгeньeвичa.

Поcтeпeнно обpaзовaлacь дeтcкaя ceкция c комбиниpовaнным yклоном, откyдa иcключaли нe зa плоxиe доcтижeния в cпоpтe, a пpeждe вceго зa плоxиe оцeнки в днeвникe.

Aлeкcaндp Paйн

Очень мило
Четверг — четвёртый день недели
Четверг — четвёртый день недели,
Блины порядком надоели.
Ты, Мурка, ешь, а я не стану —
Я только вылижу сметану,
Пока забыли на столе.

— Неделя эта в феврале,
Увы, закончится постом..
— Не вымрем, Мурка? Проживём?
Вот пожируем в воскресенье
А дальше всё... Сухоедение!

— На китикет...
— Не говори!
— Что делать, наши упыри
Скоромным нас не угостят.
— Ох, запостят нас! Запостят!
Порастрясём с тобой всё сало..

— Весна... Голодное начало.
Водичка с крана... сухари...
— Ты, Васька, этот блин сожри!
И всё доешь, что не успели.
А разговеемся в апреле...

Юлий Бессонов

Верность маленького сердца
Чуткий сон кота прервал металлический стук. Кот открыл один глаз, оценил обстановку. Все нормально, можно еще подремать, вот только перевернуться на другой бок.

Над ним нависали магистральные трубы отопления – прямая и обратная. В месте примыкания к стене котельной изоляция на них отсутствовала, и трубы «обогревали улицу», в том числе и убежище кота под ними. Сверху его грело дармовое тепло, но это компенсировалось холодом от мерзлой земли. Приходилось время от времени переворачиваться.

В этой котельной он вырос и прожил два года, пока там работал старый Маркелыч. Он-то и подобрал замерзающего котенка по пути на работу, отогрел его и оставил жить у себя в «дежурке».

Фитиль, Фитилек – так назвал его спаситель. Кот гордился своим именем – такого нет ни у кого! А губы Маркелыча трогала улыбка, когда он глядел на вечно вздернутый хвост кота, который и стал причиной столь экзотического имени.

Молчаливый и строгий с другими, он только с котом вел душевные беседы и делился с ним едой. Вместе они делали обходы оборудования, в короткие минуты отдыха кот забирался на колени Маркелыча и прижимался всем телом к пропахшей мазутом и железом спецовке. Самые счастливые мгновения его жизни!

Пропал Маркелыч. Вместо него появился визгливый Минька, которого люди-то не уважали, не то, что кот. От Миньки он не слышал доброго слова, а после того, как тот, употребив стопку вонючей самогонки, занюхал выпитое котом и отшвырнул его прочь – пропала вся надежда на мирное сосуществование.

После этого случая никакой уважающий себя кот не останется рядом с таким человеком. И кот ушел. Правда недалеко – за стену котельной. Нельзя уходить далеко и надолго, надо дождаться Маркелыча. Он вернется. Он обязательно должен вернуться!

Его убежище не отличалось уютом и комфортом, главное – была теплая труба. Снег, подтаявший с обеих сторон теплотрассы, оставил щель, в которую легко можно было пролезть худому коту, которым в общем-то он и был. Но длинная шерсть и плотный подшерсток придавали ему вид вполне пристойный, даже несколько брутальный.

Как бы трудно ему не приходилось, он всегда был аккуратен – по несколько часов свободного времени приводил в порядок свою шерстку. Заняться больше было нечем, благо на поиски еды времени много не уходило.

Напротив котельной находилось какое-то учреждение, первый его этаж занимала столовая, в которой трудилась добрая тетя Аня. Кстати, пора навестить ее.

Кот высунул голову наружу, вобрал в себя запахи, повертел головой. Все нормально, можно идти...

Снежные сугробы уже осели и не поражали кота, как прежде – игрой искр в свете встающего солнца. Наст подтаял и колол лапки ледяными иглами, направленными к светилу. Но зато ушли морозы, и в воздухе явственно чувствовался запах весны. Кот слышал, как просыпается большое дерево и в его венах, тоненько звенькая, пытается уже пробить дорогу к кроне маленькая капелька сока, то замерзая ночью, то оттаивая днем.

Подойдя к зарешеченному окну рядом с дверью, он легко вспрыгнул на подоконник и заглянул внутрь. Вот она – благодетельница! Оглянулась, словно почувствовала взгляд кота, улыбнулась ему. Кот спрыгнул на землю и уселся возле двери.

Через минуту вышла тетя Аня, в этот раз не одна. Рядом с ней была женщина помоложе. Кот видел ее впервые. Поставив рядом с котом миску, они отошли, не мешая ему поглощать еду – остатки вчерашней каши, приправленные мясным соусом.

• Вот так и прожил зиму, бедолага, – с жалостью в голосе произнесла тетя Аня, сложив руки на груди.
• Какой аккуратный котик! – восхищалась вторая. – И не подумала бы, что бездомный.
• Ну, что, заберешь? – тетя Аня с надеждой смотрела на собеседницу. – Я взяла бы к себе, но у меня дома, сама знаешь – семь хвостов. Многовато для однокомнатной квартиры.
• Заберу, тетя Аня! Ведь пропадет на улице. А так – моему сынишке друг будет.

Кот вылизал миску, подошел к женщинам и ласково мурча потерся о ноги.

• Вот так всегда благодарит! Воспитанный, вежливый, но на руки не идет!

Тетя Аня хотела потрепать кота по спинке, но тот отстранился.

• Спасибо вам, добрые женщины, – мурлыкал кот. – А на ручки я не иду, потому, что боюсь – заберете меня отсюда. А мне нужно дождаться Маркелыча...

*

... Снег уже почти сошел. Грязные, мокрые комки, лежавшие тут и там в тени, недоступной солнцу, теперь трудно было назвать снегом. Убежище кота уже и не убежище. Снег растаял, обнажив его лежанку. Хоть трубы и продолжали греть его сверху, холод земли и сырой ветер донимали кота ночью. Под трубами в выемке скапливалась влага, которая не добавляла комфорта.

Днем он, забравшись на ветку старого дерева, подставлял бока солнцу, пытаясь вобрать тельцем живительное тепло. Тяжелая зима вымотала кота, обессилила. Через пару недель придет настоящее тепло, и лужи уже не будут превращаться в лед ночью. Но эти пару недель надо пережить. Кот простыл, ослаб и почти перестал следить за своим внешним видом.

В короткое время некогда чистая шерстка свалялась, глаза слезились. Женщины из столовой все так же ждали его и кормили, хотя аппетит у кота пропал, и еда в миске, которую он прежде вылизывал до блеска, теперь оставалась едва тронутой.

Все попытки женщин помочь коту, подлечить или хотя бы поселить его в подсобке, неизменно заканчивались неудачей. Кот отказывался от помощи и даже стал настороженно относиться к своим кормилицам. Приближался к миске, только когда те удалялись от нее.

Вчера, ко всем прочим бедам, добавилась еще одна – его логово обнаружили бродячие псы, от которых он едва успел спастись, взобравшись на старое дерево. Глубокая рана на задней лапке напоминала ему о бешеной погоне, в которой ему удалось одурачить псов.

Теперь придется день и ночь проводить на старом дереве. Нельзя ему бросать свой пост возле котельной! Он ждет Маркелыча!

Сидя на толстой ветке, кот пытался унять дрожь, собрав свое тельце в тугой комочек, но шерстка, которой он так гордился прежде, не могла удержать остатки тепла. Болела раненая лапка, и кот опасался, что из-за нее не сможет спуститься с дерева.

Во всяком случае, он не сделал такой попытки утром и остался без завтрака. Миска, наполненная кашей, так и осталась не тронутой у служебного входа столовой. Приходила тетя Аня, уговаривала его спуститься, но кот только взглянул на нее щелочками слипшихся глаз и, благодарно мяукнув, не двинулся с места.

Ближе к обеду он увидел, как к котельной подъехал легковой автомобиль. Он его видел и раньше – не впервые приезжает. С места водителя вышел молодой человек и помог выбраться с пассажирского сиденья старику. Бережно поддерживая его за руку, он проводил его до скамеечки и усадил на нее, сам прошел в котельную.

Сердце кота вздрогнуло в груди и застучало быстро-быстро. В старике, сидящем на скамейке, он узнал Маркелыча! Цепляясь коготками за кору дерева, превозмогая боль, он спустился на землю и кинулся, подволакивая заднюю лапку, к старику!

Увидев, что кот спустился с дерева, работницы столовой выбежали наружу с намерением непременно изловить его, но остановились у двери, наблюдая за происходящим.

Не добежав пару шагов до скамейки, кот сел, переводя дыхание, и взглянул в лицо любимого человека! Тот даже не посмотрел на кота. Глаза его, не двигаясь, безучастно глядели в пространство. Сердце кота сжалось от предчувствия беды. Неужели он ждал напрасно?

• Маркелыч! – робко мяукнул кот. – Ты не узнаешь меня, Маркелыч? Это же я – твой Фитилек. Я так долго ждал тебя!

Глаза старика беспокойно забегали, лицо покинула маска отрешенности.

• Фитиль, где ты? Иди ко мне. Не вижу я, Фитилек, упал головой о лед и теперь ничего не вижу. Где же ты, мой хороший? – руки старика шарили вокруг себя, отыскивая кота.

Кот вскочил на скамейку, перебрался на колени Маркелыча и прижался к нему, неистово мурлыча от переполнявшего чувства. А тот, наглаживая его дрожащими руками, прикрыл невидящие глаза и все повторял:

• Фитилек мой, Фитилечек. Нашелся, бродяга. Где ж ты был? Сын каждую неделю приезжал сюда, искал тебя. Где ж ты пропадал?
• Я ждал тебя. Я все это время тебя ждал! – отвечал кот и все ластился к старику, словно хотел впитать всю ласку, которую не получил за эти тяжелые месяцы.
• Батя, неужто нашелся твой напарник? – радостный голос молодого человека прервал их разговор. – Это и есть твой Фитилек? Запустил ты себя, Фитиль. Но ничего. Мы тебя приведем в порядок. Поехали домой, хватит тебе беспризорничать. Будете с дедом беседы вести, внукам истории про жизнь рассказывать.

Он осторожно помог подняться отцу, не выпускающему из рук кота, и, открыв дверь автомобиля, помог обоим разместиться на сиденье. Негромко урча и объезжая лужи, машина покатила к выезду на трассу.

• Все будет нормально, батя, – он, посматривая на дорогу, опустил руку на плечо отца. – И Фитиля на лапы поставим, и тебя через недельку прооперируют. Все будет в порядке!

И в голосе его была такая уверенность, что всем стало ясно – так и будет.

У двери столовой стояли две женщины и смотрели вслед машине, улыбаясь и смахивая слезы.

• Вот, это и есть Любовь и Верность, – всхлипнула тетя Аня. – А то, что в твоих женских романах пишут – чушь...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ.

Юй-Гун передвинул горы

История о Юй-гуне появилась в разделе «Танвэнь» книги Ле-цзы. Краткое содержание этой истории таково. На юге Цзичжоу, на северном берегу одной реки было две горы. Одна из них называлась Тайханшань, другая – Ванъушань. В окружности эти горы были по 700 ли, высота их также была огромна. С северной стороны от гор жил человек по имени Юй-гун4. Ему уже было около 90 лет. Эти две горы стояли как раз напротив его дома. Членам семьи Юй-гуна эти горы приходилось обходить, и это было очень неудобно.

Однажды Юй-гун собрал семейный совет и сказал: «Давайте все вместе возьмёмся и сравняем эти горы с землёй. Тогда нам откроется прямой путь на юг Юйчжоу и к южному берегу реки Ханьшуй. Согласны?». Все члены семьи одобрили его решение. Только супруга Юй-гуна засомневалась и сказала: «С твоими-то силёнками даже маленький холм не срыть, чего уж говорить про эти огромные горы. К тому же если и начать срывать эти горы, то куда девать почву и камни?». Тут все сообща нашли решение и сказали, что землю и камни будут сбрасывать на берега залива Бохай. Юй-гун выбрал из своих сыновей и внуков троих человек, которые могли носить тяжести, и повёл их долбить и подкапывать камни, рыть землю. И вот в плетёных корзинах они понесли землю и камни к берегу залива Бохай. Соседи, увидившие происходящее, тоже пришли помогать. Но с зимы до лета им удалось сделать только одну ходку.

У излучины реки жил старик по имени Чжи-соу6, который насмехался над Юй-гуном и отговаривал его от этой затеи. Чжи-соуб сказал Юй-гуну: «Ну и глуп же ты. Посмотри на себя, ты такой дряхлый, что у тебя не хватит сил вырвать даже травинку на этих горах, чего уж говорить о земле и камнях». Юй-гун ему ответил: «Ты мыслишь слишком примитивно и закоснело, ты неисправимый ретроград. Ведь даже если я умру, после меня моё дело продолжат мои потомки. Так из поколения в поколение силы наши не иссякнут. Горы же не растут. Чего же мне сомневаться в этом предприятии?» Чжи-соу ответить было нечего, и он больше не насмехался.

Эти слова Юй-гуна услышал горный дух. Ему стало страшно, что Юй-гун продолжит рыть, и он доложил об этом Творцу. Творец был тронут искренностью и чистосердечием Юй-гуна, и он послал своих помощников, которые перенесли эти горы в другое место. С тех пор на юге Цзичжоу и на южном берегу реки Ханьшуй нет высоких гор.

Эта история говорит о том, что каким бы трудным не было дело, если упорно, настойчиво и неустанно продолжать его делать, то всё равно в один прекрасный день дело это будет завершено. Поэтому китайцы людей, которые, зная о трудностях какого-либо дела, продолжают действовать и не отступают, уподобляют Юй-гуну.

В китайском языке употребляется образно в значении: упорным трудом достигнуть, казалось бы, невозможного.

«Тот, который передвигает горы, сначала убирает маленькие камешки». Конфуций

Галина с правнучкой (танцы)

thumbnailUrl

Галина с правнучкой (танцы)

Галина По тропе"Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3966789

PT

True

2023-02-25T09:11:52+03:00

embedUrl

СЕРАЯ МЫШКА.

 
Тупая боль опоясала меня с вечера, ночью не прекращалась совсем и, еле дождавшись утра, повздыхав и поохав, пришлось мне всё же идти на приём в поликлинику.
Врач направил в стационар. Я было начала сопротивляться, утверждая, что сейчас вот ну никак не могу, — слишком много дел накопилось, но врач, посмотрев на меня поверх очков, недвусмысленно произнес, что дела — они вечны, а вот жизнь человеческая хрупка и недолга.
Ну что ж, придеться обследоваться и лечиться...
В палате было три человека. Я четвертая, а пятая койка была пока свободна. Одна из коек стояла так, что изголовье её было отгорожено шкафом — получалось как бы личное пространство. Я, помню, позавидовала хозяйке этой кровати, тому, что у нее была возможность хоть на чуть- чуть укрыться от всего и всех.
На кровати рядом лежала крупная дама- по- другому и не скажешь: ярко накрашенные губы, пестрый «китайский» халат в пол, очки в золотой оправе явно указывали на то, что «баба» — это не про неё. Звали ее Лилианой. Она и просветила меня про больничные порядки, рассказала, где какие кабинеты находятся, и шепотом дала характеристики всем соседкам по палате.
— У окна Лида лежит,-говорила Лилиана, — ее муж бросил, переживает сильно, и на этом фоне у неё всё болячки обострились. Вот, лечится. Ей по три капельницы в день делают!- и Лилиана округляла в притворном ужасе умело накрашенные глазки.
— А тут, — кивнула соседка на койку рядом, — Нина Алексеевна. У нее камни.
— А за шкафом кто? — поинтересовалась я.
— За шкафом, это Тося. Она тут живёт.

• Как это живёт?!- теперь уже округлила глаза я.

— Так и живёт. У нее дома нету. А главврач ей родственник какой, что ли. Вот она по отделениям и кочует. В одном подержат, потом в другом. Так и живёт. Ее тут все знают!
Дверь, скрипнув, открылась, и в палату прошмыгнула маленькая сухонькая старушка в больничном халате, который был ей велик. В руках она держала кулёк с конфетами, печеньем, в руках- бутылку кефира.
— Опять сердобольные граждане Тоське всего насовали, — недовольно пробурчала Лилиана.- Теперь всю ночь будет все в тумбочке перекладывать да пакетами шуршать.
Маленькая Тося была похожа на серенькую мышку. Шустро и почти бесшумно сновала она из палаты в палату. Все её знали, всем она пыталась помочь- кому одеяло поправит, кому пить подаст, кому мусор отнесет в урну, что в туалете стоит, а с кем и просто поговорит.
— А что ж, Тося, — как-то спросила я, — у Вас детей нет, что ли?
— Как нет?- живо отозвалась она.- Много их у меня. Витька, правда, шалопай шалопаем, да и Вальку судьба не балует, — болеет постоянно, а вот Лёнька- тот да, аж депутат! А Мишка- директор.
Чем заведовал директор Мишка и каким депутатом был неведомый нам Лёнька, так и осталось неизвестным, а всезнающая Лилиана, покрутив пальцем у виска, сказала, что Тося «малость умом поехала», вот и городит незнамо что.
Больничные дни тянулись как резиновые. От завтрака до обеда, от обеда до ужина, от одной процедуры до другой казалось, проходила целая вечность.
Но все, как хорошее, так и плохое, когда-нибудь заканчивается. Завтра понедельник, с утра мне поставят последнюю капельницу, и — ура!!- после обеда домой!
Мои оптимистические размышления прервали громкие голоса в коридоре. Кто-то шёл, заглядывая в каждую палату, явно кого-то разыскивая.
Тося сидела на кровати, по обыкновению похрустывая печеньем.
— Никак, Лёнька?- вдруг встрепенулись бабулечка и стала нащупывать ногами тапки.
Выйти в коридор она не успела. Широко распахнувшаяся палатная дверь впустила к нам человек десять каких-то людей с цветами. Впереди шел главврач, а рядом с ним- губернатор, которого мы все до этого видели только по телевизору.
— Антонина Васильевна Маслова?- спросил у оробевшей Тоси губернатор.
— Да, да, это она, — суетился главврач.
Тося медленно поднялась с кровати. Лицо ее было растерянным и удивлённым.

• Дорогая Антонина Васильевна!- торжественно произнес губернатор.- Давно уже, к счастью, кончилась война. Но военные награды до сих пор находят своих героев

И он открыл красную коробочку, услужливо протянутую ему помощником.
На бархатной подушечке лежал орден.
— Вот и сегодня, — громко, словно с трибуны, вещал губернатор, — очередная награда нашла своего героя, вернее, героиню!- и он медленно прикрепил орден прямо на застиранной больничный халат.
Губернаторская свита поздравила новоиспеченную орденоносицу, вручила ей цветы и удалилась.
В палате остались только двое мужчин, уже хорошо в годах.
Мы молчали. Было отчего впасть в ступор! Тося, серая бездомная мышка, живущая в больнице, и вдруг орден!
А Тося обнимала мужчин, одному поправляла галстук, второму смахивала с пальто невидимые пылинки и говорила, говорила, говорила.

• Скажите, — не выдержала Лилиана, когда поток вопросов и наставлений Тоси немного иссяк, — а за что ее орденом- то?!

— А она; разве о себе не рассказывала?- спросил мужчина в пальто.
— Нет!- хором ответили мы.
Мужчина начал говорить. И оказалось, что наша серая мышка Тося в годы войны была водителем. Да- да! Тося- водитель!
А мужики эти тогда были воспитанниками детского дома. И весной их детдом эвакуировали. А лёд уже был ненадежный, везти детей было уже опасно. Но совершенно необходимо. Мужчины отказывались ехать, качали головами- не выдержит лёд!
А Тося поехала... В полной уверенности, что сумеет проскочить по одной ей ведомым тропкам. И ведь проскочила! Всех ребят доставила на берег в целости и сохранности. Поклялись они тогда звать ее мамой. А было маме 22 года... И всю войну выполняла Тося самые рискованные задания. Много людей спасла она от голода да от смерти. Как заговоренный был ее автомобиль, хранил ее господь...
— Так что ж ваша мама в больнице- то живёт?- вырвалось у меня — Что ж вы ей жилье не купите, хоть маленькую комнатку?!
— Зачем же маленькую, — грустно улыбнулся второй мужчина.- Трёхкомнатную квартиру ей купили. В тихом районе. Да только пустила она туда жильцов, многодетную семью, которой, по ее мнению, помочь, кроме неё, больше некому, а сама вот сюда. Еле нашли её...
— А пенсия?- встряла в разговор Лилиана.- Если она ветеран, то пенсия- то у неё хорошая должна быть!
— Хорошая, — подтвердил второй мужчина.- Вот почти всю её она и переводит ежемесячно уже много лет в тот самый детдом, детишек из которого она спасла.
На протяжении всего разговора Тося порывалась что-то сказать, всплескивала руками, но мужчина помоложе прижимал ее к себе, обнимая, и она успокаивалась.

• Собирайся, мама, — сказал седой мужчина, закончив рассказ.- Ко мне поедешь. Живи, сколько хочешь. А надоест, вон, Мишка ждёт тебя не дождется. И Татьяна зовёт, и Ирина, и Павел.

— Ну что вы, родненькие, — со слезами говорила Тося, — мне и здесь хорошо! А у вас дела свои, заботы, до меня ли вам!
— До тебя, до тебя- засмеялись мужчины.- Пойдем скорее!
И, подхватив маленькую Тосю с обеих сторон, они вышли из палаты
Мы опять замолчали. Да и о чем было говорить? Подсмеивались над Тосей, подшучивали, относились свысока, чего уж скрывать, считали ее блаженной, серой мышью. А вот поди ж ты... В груди маленькой серой мышки билось большое человеческое сердце, способное на подвиги...
Здоровья Вам, Антонина Васильевна, на долгие годы! И низкий поклон.
 
© Ольга Савельева

CGI 3D Animation Short Film HD "The Wishgranter" by Wishgranter Team CGMeetup

thumbnailUrl

CGI 3D Animation Short Film HD "The Wishgranter" by Wishgranter Team CGMeetup

CGI 3D Animated Short Film The Wishgranter by Kal Athannassov, John McDonald, Echo Wu. Featured on Set in a world where wishes are granted by mythical beings that live under fountains, an apathetic wish granter is forced to go above ground to grant a…Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3966958

PT4M49S

True

2023-02-25T14:29:24+03:00

embedUrl

Девочки все таки странные существа. И непонятные. Ну скажите мне, как с помощью «похудального чая» реально похудеть?! Я вижу только один вариант – при употреблении оного времени на жратву просто не остается потому как понос пробирает такой, что бессмысленно скоблить ногтями по унитазу в надежде зацепиться за него, все равно взлетишь.

Но нет, они свято верят в силу китайского чая под названием Летящая ласточка. И не дай бог тебе попытаться опорочить эту чистую и светлую веру в китайскую медицину намекнув, что узкоглазые братья были себе на уме когда называли ласточку «летящей».

Канун нового года. Стол накрыт всем чем положено, все в предвкушении праздника. Все, кроме меня. А потому, что мудрое руководство при составлении графика дежурств в праздничные дни зафигачило меня на первое января. То есть в семь нуль нуль я должен как шприц в заднице уже торчать в карьере. Нда, хреновенький НГ намечается, пронеслась мысль, но стол был так заманчив, водка так холодна, а гости так настойчивы, что мне все же пришлось откушать с ними немного зеленого змия.

В четыре часа немного хмельной я пошел на кухню заварить себе крепкого чайку, чтоб значит полулитром этого крепкозаваренного напитка изгнать остатки хмеля. А еще я собирался поспать пару часов перед работой.

Полазив по кухне я нашел упаковку чая. На упаковке красивыми иероглифами было что то написано. Внутри я обнаружил с десяток пакетиков без маркировки.

Чтоб чай получился гарантированно крепким я в пол-литровую кружку заварил четыре пакета, подождал десять минут пока настоится и выпил. Хм, чай какой то новый, с ароматизаторами какими то – думал я допивая кружку.
И пошел спать.

Утреннее бурчание в животе я отнес к обильной праздничной пище.
И поехал на работу.

Первым делом – объезд карьера. Спустившись на пару горизонтов на сменном Урале я почувствовал удар. Нет, не по машине. Почему то первый удар пришелся по голове, причем изнутри. Затем без промежутка последовал второй удар уже в животе и я резко почувствовал себя на грани казуса.

НАВЕЕЕЕРХ!!! – заорал я водителю, который глядя на мои вылезшие на два сантиметра глаза даже не стал задавать наводящих вопросов. Птицей вылетев из карьера Урал затормозил возле конторы. Я аки мартышка напуганная тигром стремительно летел по направлению к клозету на ходу пытаясь расстегнуть ремень. Из окон выглядывали озабоченные рожи коллег гадающих с какого перепугу ответственный дежурный горным козлом скачет возле конторы.
Вот, вот он спасительный санузел!

И чего же я такое съел? – гадал я возвращая глаза в исходное состояние и еще не догадывался о постигшей меня радости очищения организма от шлаков по методу древних китайцев.

Как оказалось, шлаков во мне было немерянно, что я и понял про попытке повторно посетить вверенное мне предприятие. Опять не успев спуститься в карьер я почувствовал знакомое клокотание. Водитель подозрительно посмотрел на меня. Ему же темному и невдомек было, что это ласточки искали выход.

Твою мать – сквозь зубы процедил я, концентрируя силу воли в районе пупка. Опытный водитель глядя на мои, вылезшие уже в знакомом направлении глаза молча развернулся и погнал к конторе.

В привычном стиле напуганной мартышки я на полусогнутых бежал к знакомому сортиру. Бурлило не только в животе но и уже в голове.

Что ж за напасть такая? – размышлял я еще раз победив ласточку – али траванулся чем? Может водка была несвежая?

Эта мысль не давала мне покоя еще три раза в которые я так и не успел объехать карьер.
Теперь мне было проще. Я сидел в своем рабочем кабинете и прислушиваясь к ощущениям ждал прилета ласточек. От кабинета до санузла было расстояние метров пятьдесят по прямой, но стая ласточек налетала настолько внезапно что пока мозг это фиксировал, ноги ведомые животом уже давно несли меня знакомой дорогой.

Весь день меня мучил вопросы. Что это? И за что мне это? Поэтому вечером, на трясущихся ногах зайдя домой и услышав – А кто это мой чай для похудания выпил? – я обессилено сполз по косяку. Меня согревала одна мысль – я знаю причину!

Сергей Кобах

Соня.

Мама Сони очень хотела замуж. Так хотела, что многообещающе улыбалась каждому встречному мужчине. Мужчины улыбались в ответ, но, увидев рядом идущую Соню, проходили мимо.

Мама Сони растила Соню одна. Уехав сразу после школы в большой город, который находился почти за тысячу километров, она больше не возвращалась на родину.

Когда мама узнала, что беременна, потенциальный отец Сони был уже далеко и не известно где. А прерывать беременность было поздно. Мама попыталась отправить Соню к родителям, но те категорически отказались от внучки.

Сониной маме ничего не оставалось делать, как заняться воспитанием дочери. И поиском мужа. Соня рано научилась оставаться одна. Рано научилась умываться, одеваться, разогревать себе еду. Сердобольные соседки по общежитию, где маленькая семья Сони снимали комнату, разрешали приходить ей в гости к их детям и играть с ними. Отдавали Соне ставшей малу их детям одежду, угощали конфетами.

• Светка! – говорили они Сониной маме. – Ну что ж ты дочерью-то совсем не занимаешься? Вон она у тебя какая умненькая и спокойненькая! Отдала бы в какой кружок или секцию, чтобы ребенок развивался! Вон у нас тут рядом есть! Глядишь, там бы и к школе ее подготовили!
• На кружки денег надо! – злилась Света. – А у меня их нет!
• Куда ж ты их и деваешь? – съязвила однажды одна из соседок. – Аренду ты копейки платишь, дочь твоя полностью соседями одета, да и кормишь ты ее далеко не деликатесами. Ребенок конфеты только от соседей видит! Меньше бы себе шмоток с косметикой покупала, да по дискотекам шастала! Глядишь, и ребенку на оплату кружка нашлось!
• Вам хорошо говорить! У вас вон, мужья есть! А мне еще найти надо! Пока молодая!

Однажды Сониной маме повезло – мужчина, с которым она познакомилась на дискотеке, после проведенной вместе ночи, не растворился в воздухе, как все остальные, а предложил Сониной маме встречаться. Счастью мамы не было предела! Да и Соня радовалась: если мама выйдет замуж, то уже не будет по ночам оставлять ее одну!

Через месяц мужчина сделал Свете предложение и, спустя еще месяц, они расписались. Его не смущало наличие у Светки ребенка.

• Это хорошо! Будет нашим детям няня! – сказал он. Светка, довольная, закивала. Она была согласна на все, лишь бы побыстрее выйти замуж.

Они переехали в большую, трехкомнатную квартиру нового папы Сони. Вскоре Светка родила. Соня радовалась появлению братика. Помогала маме за ним ухаживать. Прошел год и мама снова родила. Теперь уже сестренку. Забота о брате полностью легла на плечи шестилетней Сони. Она его кормила, гуляла с ним, играла. После рождения еще одного ребенка, все обязанности по дому, а также забота о брате и сестре была на Соне. Мама только указывала, что ей делать.

Когда пришла пора Соне идти в школу, выяснилось, что у нее нет элементарных вещей. Ей ничего не покупали. Привыкшая к подачкам соседок по общаге, Светка совсем забыла, что дочери нужно тоже покупать вещи. И так как она последние несколько лет постоянно находилась в декрете, то денег у нее не было. Пособия на детей получал муж. Узнав о том, что падчерицу нужно собрать в школу, мужчина начал кричать:

• Почему я должен тратить деньги на твоего вы***ка? У меня есть свои дети! Пусть спасибо скажет, что живет в моем доме за мой счет!

Светка боялась противоречить мужу и поэтому молчала. Посовещавшись несколько дней, было все-таки решено выделить денег на сбор Сони в школу. Покупая одежду и канцтовары, отчим приговаривал:

• Смотри! Это тебе на весь год! Больше я тебе ничего покупать не буду!

Соня согласно кивала. Она была рада, что несколько часов в день будет избавлена от домашних обязанностей и заботы о младших брате и сестрах. Она еще не знала, что ее ждет.

Через неделю обучения, Соня поняла, что то, как живет она, абсолютно не соответствует тому, как живут другие дети. В отличие от других детей, у нее была самая потрепанная форма, самый минимальный набор канцелярских принадлежностей, и полное отсутствие всех школьных безделушек, которые сопровождают детей в младших классах: фигурных ластиков, разноцветных ручек, красивых современных пеналов, модных блокнотиков и телефонов. Дети ее сторонились, некоторые обзывали «бомжом» и «нищенкой». Со временем, Соня привыкла к такому отношению и не обращала внимания. Единственный человек, который к ней относился хорошо, была учительница. Однажды, она даже вызвала Сониных родителей в школу, чтобы поговорить о ее внешнем виде и отсутствии некоторых школьных принадлежностей.

В школу пришел отчим. Мама осталась дома с детьми.

• Девочка не является мне родной дочерью, но я отношусь к ней так же как к своим родным детям, давая ей, по возможности, все, что могу! – говорил он пафосно. – Да! У нас не богатая семья, но очень дружная! А вы не придумывайте то, чего не нужно!

С этими словами, он гордо удалился. Учительница грустно поглядела на девочку. Ей было жалко этого ребенка, но она ничего не могла поделать. Хотя...

После работы женщина пошла и накупила различных красивых школьных принадлежностей: ручек, карандашей, ластиков, разукрашек и т. п.

Соня, увидев такой сказочный подарок, сначала обрадовалась, а потом заплакала.

• Что случилось? – забеспокоилась учительница.
• У меня все равно все это заберет папа! Он считает, что подобные безделушки развращают детей!
• Хорошо. Тогда оставляй их здесь. Будешь пользоваться всем этим в школе! В продленке!
• Но мне не разрешают оставаться в продленку!
• Этот вопрос я решу!

Отчим сначала возмутился, что Соня будет после уроков оставаться в школе, но педагог была непреклонна.

• Я обращусь в органы опеки, если вы не будете отпускать девочку в группу продленного дня!

Отчим боялся органов опеки. Они могли узнать, что все выплаты на Соню на нее не тратятся и, скрепя сердце, согласился. Довольная девочка, начала ходить в продленку. Но ее счастье длилось недолго. Ни маме, ни отчиму не нравилось, что их няня и уборщица теперь мало успевала по дому. Было решено перевести Соню в другую школу, где не будет такого принципиального педагога. Узнав это, Соня разрыдалась. Впервые в жизни она кричала на родителей.

• Зачем вы так со мной? Что я плохого вам сделала? Лучше бы ты меня в детдом сдала! – выкрикнула она матери и выбежала из дома. Она ходила по улице, пока совсем не стемнело. Идти домой девочка боялась, но и оставаться было страшно. Сев на скамейку в парке, она снова заплакала.

Николай не был в этом городе восемь лет. Судьба снова занесла его сюда в командировку. Ему не хотелось уезжать и оставлять жену наедине со своим горем. Они только что узнали, что женщина не может иметь детей. Николай как мог утешал ее, обещал, что после его возвращения из командировки, они пойдут в детский дом и усыновят ребенка.

Перед сном, Николай решил прогуляться по парку, расположенному рядом с гостинице, в которой он остановился. Увидев на скамейке плачущего ребенка, он бросился к нему. Ребенок оказался девочкой, в такой старой и потрепанной одежде, что Николай сначала подумал, что она беспризорник.

• Что случилось? Ты потерялась? – спросил он ее. Девочка подняла заплаканное личико. Николаю стало не по себе – на него смотрел его детский портрет. Мужчина показался ей хорошим и добрым и она выложила ему всю свою маленькую жизнь. Николай внимательно выслушал девочку и в его душу закралось подозрение.
• А ну, пойдем, я тебя провожу до дому!
• Не надо! – испугалась девочка. – Меня заругают!
• Не заругают!

Двери им открыла Светлана. Увидев мужчину, она ахнула и прижала ладонь ко рту.

• Ну что, пришла, маленькая дрянь? – из кухни появился отчим. – Вот я тебе сейчас всыплю!
• Света, это что, мой ребенок? – не обращая внимания на злого мужика, спросил Николай. – Почему ты мне не сообщила?
• Куда я должна была тебе сообщить? Ты не оставил адреса! – пришла в себя мама Сони.
• И это дало тебе право так издеваться на ребенком? Я ее забираю! – Николай взял непонимающую Соню за руку и собрался уходить.
• Да сейчас! – отчим Сони кинулся на Николая с кулаками. Но тот быстро его скрутил и повалил на пол.
• Хорошо! Не хотите по хорошему – я вызываю полицию и органы опеки!

Через три дня счастливые папа с дочкой ехали в поезде знакомиться с новой Сониной мамой. На Соне была самая модная и красивая одежда, в руках она держала новый рюкзачок со всякими вкусностями и игрушками.

Двери им открыла заплаканная женщина.

• Коля, это кто? – спросила удивленно женщина, но присела перед девочкой и начала помогать ей раздеваться.
• Это теперь наша дочь! – улыбаясь, ответил Николай. – Знакомься, Соня, это твоя будущая мама!
• Ну почему будущая? – заулыбалась женщина. – Совсем настоящая.

Она подхватила девочку на руки и подошла к мужу. Нежно поцеловала его и прошептала:

• Спасибо, любимый! Это самый лучший подарок, который ты мне привозил из командировки!

Прошло полгода. Соня стояла на крылечке своей новой школы и ждала маму. Она всегда ходила теперь в школу и из школы с мамой. А еще они ходили вместе в бассейн и на кружок пения – у обеих был прекрасный голос. По выходным вся семья отправлялась по магазинам, а затем в кафе и кино. Но сегодня все походы отменялись – из командировки возвращался папа. Нужно было приготовить праздничный ужин.

• Девчонки! – Николай радостно плюхнул на стол пачку документов. – Они все подписали! Ты теперь, Софья, полностью наша дочь, даже юридически!

Соня и мама кинулись обнимать его.

Вера С.

- Але, Мама! К Вам пошел Сема, спросить за ваше здоровье...
— Та шо низзя было позвонить?
— Он сто процентов пошел на миня жаловаться. А по телефону жаловаться низзя, я ж всё услышу.
— От адиет. Жаловаться на родную жену....
— Так, мама..... не перебивайте. Я вам там тормозок собрала, кушайте на здоровье. Всё шо Сема скажет, всё запоминайте.
— Та шо я совсем...., я лучше запишу.

— Але! Лара? Слухай сюдой. Сема пошел домой. Спасибо очень вкусные сырники, тока надо ложить ложку манки. Очень вкусная риба, тока в кляр на добавить две ложки кефира. Очень вкусные котлетки, тока надо добавить в фарш ложку сливочного масла. Так. Аааа! Список. Ты тока не волнуйся. Значит Семе не нравится как ты гладишь его бруки. Так я сказала, шо если не нравится, то пусть гладит сам. Семе не нравится как ты жаришь яичницу. Желток жидкий.
— Та я стараюсь, но когда желток уже готовый, она у миня подгорает.
— Та то фигня. Делай меньше огонь и накрывай крышкой. Тааак, шо ещё? Аааа. Сильно крупно режешь оливье. Лара! Ты шо..... сама режешь оливье? Здрасьте. А шо твой муж тада дома делает? Он шо там для мебели? Бери его с собой на кухню и пусть все режет сам. Адиет. Лара, ты слышишь? Тока сильно острый нож ему не давай, порежется. Неделя дежурства на кухне и он будет кушать всё подряд. Недоваренное, недожаренное, недосоленное. И вообще...горячее сырым не бывает. Лара! Не боись. Не реви. Мы его научим Родину любить. Ларочка, деточка запомни.... у тебя самая лучшая свекровь в мире. И самый лучший в мире муж. Адиет.

Марина Гарник

Чегойта все котики такие ленивые, надо бы маненько разбавить.

Меня вчера позабавило. Толстячки созданные нейросетью.

О кошачьей любви и преданности
У кота не было имени. Его так и звали – «Кот». Приблудился маленький пушистый комочек ещё тогда, когда она была беременна старшим сыном.

Именно это обстоятельство не позволило мужу, суровому деревенскому мужику, выкинуть тощее, грязное, блохастое существо за забор. Она его отмыла, отчистила от кровососов, расчесала свалявшуюся шерстку. Он превратился в хорошенького серого котёнка.

Кот стал её другом. Она вышла замуж в дальнюю деревню, за месяцы до декрета не успела обзавестись подругами. После работы сразу бежала домой, чтобы встретить мужа вкусным ужином. Кот был единственным, кто знал её тайны, её мечты. Когда она брала его на колени и, гладя упитанного мурлыку, начинала говорить о том, как она назовёт сына, как он будет расти, как он станет играть с Котом, пушистик тихо и ласково урчал, как будто соглашаясь с ней во всём. А когда она плакала (случалось и такое, то вдруг захотелось к маме, то муж не так посмотрел... Нет, он её не обижал, любил сильно, только любовь эту не умел показывать, считая «телячьих нежностями» проявления чувств), Кот заглядывал ей в глаза тревожно, мяукал, словно спрашивая, что случилось, а потом начинал тереться головой об её руки, успокаивая. И куда-то уходила печаль, она гладила кота, чувствуя, что на душе становится спокойно.

Родился сын. Когда его привезли с роддома, Кот забеспокоился. Лежит сверточек, пищит, как котёнок, хозяйка всё внимание уделяет ему. А Кота даже не допускают к кровати, где этот новый член семьи лежит. Забеспокоился и начал метить дом, чтобы показать, что он тут главнее, он пришёл раньше. Она сначала не могла понять, что же случилось с до того времени примерным котом. А разобравшись, что он боится новоявленного конкурента, просто познакомила его с сыном. Развернула его, показывая, какой он маленький и беспомощный, гладила свой живот, объясняя, что раньше он жил там. И что Кот, как старший, должен его защищать.

И представляете, Кот понял! Обнюхав маленькое тельце, он принял его как своего. И действительно защищал. Если кто посторонний приближался к малышу, он выгибался дугой и шипел, мог и цапнуть за руку, если протянули к ребенку без маминого разрешения.

Он заботился о безопасности малыша. Когда тот стал ползать, смотрел, чтобы не свалился с кровати. Когда ребёнок опасно приближался к краю кровати, он хватал его за рубашонку и тянул назад. А ещё позволял ему играть с собой, прощая и дергание за хвост, и слюнявые поцелуи в лицо, и покусанные уши, когда чесались зубки...

Однажды во двор забежала чья-то собака. Пробежалась по кругу, приблизилась к играющему на траве мальчику... И с громким визгом бросилась бежать, потому что на неё налетел с урчанием серый вихрь, расцарапал морду да ещё и укусил в нос! Победа была за Котом.

Родился второй сын, подопечных у Кота стало больше. И опять он прощал малышам всё. Терпел, когда его заворачивали в какие-то тряпки, когда катали в машине, когда сажали в ведро... И даже когда из него сделали парашютиста, сделав шлейки из верёвок и подвесив к потолку, тоже даже не зашипел. Только вечером, когда хозяйка сидела с ним на коленях, после того как уложила детей, позволил себе немного поворчать, пожаловаться на несознательных мальчишек.

Шли годы, дети росли, Кот старел. Начали выпадать зубы. А ещё он несколько раз опозорился, не дотерпев со своими делами до улицы. Муж ругался, она молча убирала, понимая, что это старость.

А потом он пропал. В разгар зимы, когда стояли морозы. В доме стало тихо и печально. По вечерам хозяйка не могла уснуть, ей не хватало тихого теплого мурлыкания перед сном. Мальчики тоже присмирели, то и дело выглядывая во двор, вдруг вернулся их товарищ по играм.

... Вернулся он через два месяца, в разгар весны. Худющий, облезлый, с обмороженными лапками. Остановился у порога, смотрел на хозяев вопросительно. Она вскочила, подхватила его на руки, расцеловала в израненную морду. Кот замурлыкал. Но когда приблизился хозяин, он выгнулся, зашипел, начал вырываться у неё из рук.

Оказалось, что муж решил избавиться от кота, который в старости стал не таким хорошим, и отдал его своему другу-шоферу с наказом выпустить только в городе. И Кот, пережив зимние морозы, схватки с другими котами и бродячими собаками, вернулся, пройдя около 60 километров!

После этого Кот прожил в семье ещё полгода. Но однажды он подошёл к хозяйке, потерся носом, промяукал несколько раз успокивающим тоном, снова потерся об её руку, лизнул её в лицо и подошёл к двери. Когда она открыла дверь, он посмотрел на неё долгим взглядом, мяукнул ещё раз и ушёл. А она плакала, поняв, что это он прощался с ней...

Приятного утречка!

Дыра в душе
Есть ли душа на самом деле или нет, Лена не знала, потому что не видела никогда. Но, с другой стороны, она же и собственные сердце с печенью не видела тоже, но точно знала, что они у нее есть.

Почему задумалась о душе? А она заболела... Стала ныть, с каждым днем всЁ сильнее, словно где-то там, внутри, увеличивалась дыра. Что случилось, Лена не понимала. Жизнь, конечно, у нее не царская, но уж какая есть...

Работа – в наличии. Не в офисе, а в пыльном цеху, но зато зарплата хорошая и график отличный. Квартира – есть. Не дворец, конечно — хрущевская трешка, но полностью и абсолютно своя.
Муж – имеется... Хотя, если оценить его независимым взглядом, не фонтан. Худой – и на груди его могучей, три волоска казались кучей. Длинноносый, сутулый, ноженьки колесом. НО!!!! Такой родной-родной, заботливый, понимающий. Самый лучший на свете муж!
А еще, при всей его неказистости, дочка пошла вся в отца. Копия! И снова НО... Неизвестно как, но все отцовские внешние недостатки у дочери превратились в достоинства. Как так получилось, Лена не понимала, но это был факт! Их дочь была очень красива.

И вроде бы всё в семье хорошо, на работе порядок, а душа всё болит. Неспокойно на ней, тревожно... Словно не хватает чего-то, а чего – невозможно никак понять.
Лена нервничала, срывалась, пила кучу успокоительных, но покоя не было ни на душе, ни на сердце.

*

Викторин жил в соседнем дворе, давно уже жил – он там родился. Родился, рос, ел и несколько раз женился. Он был котом.... Викторин и сейчас бы, может быть, подженился, но уже как-то лень.
Это ж надо куда-то бежать, драться с другими котами, убеждать кошку, что его лучше нет. А кот уже был немолод, ему было действительно лень. Теперь каждый раз, провожая взглядом гулящую кошку, Викторин говорил себе, что не теперь, что потом. Что уж в следующий раз он обязательно... И засыпал.

Кота во дворе все любили, кормили, запускали погреться в подъезд, но вот домой никто не спешил забирать. Слишком уж он был независимый, полудикий. А потом — слишком толстый, поэтому все думали, что коту и так хорошо.
Зря так думали — любому котику дома лучше!

*

Дочь заметила состояние матери. Осторожно провела опрос, узнала про боль в душе, про дыру, которая не зарастает, хотя объективных причин для этого нет.
«Покажи, каких она примерно размеров?».
Вопрос дочери удивил, но Лена развела руки и показала. Девушка задумчиво хмыкнула и куда-то ушла. На улицу, ей надо было подумать. Да-а-а-а, там было от чего задуматься... Дыра в душе оказалась больше груди.

*

Викторин лежал во дворе, лениво умывался и довольно подставил лоб под женские руки. Кот любил, когда его гладили....
Девушка подключила вторую руку и вдруг поняла, что кот по размерам точно подходит. Ну конечно! Как же она сразу не поняла!
В любой непонятной ситуации – заводите кота! Где-то она это читала... А тут и ситуация непонятная и размер подходящий. Этого кота надо брать! И котика немедленно сдавили со всех сторон и понесли, обещая райскую жизнь и личную, заботливую, верную женщину.

Викторин болтался в тонких руках и ворчал, что ему неудобно. Слушал извинения и снова ворчал. Успокоился только тогда, когда его передали. Передали в более удобные мягкие руки. Которые первые секунды держали его неуверенно, а потом крепко прижали к груди.

*

Душа успокоилась, она уже не болела. Проём в ней был полностью закрыт толстым, старым и красивым котом. Вот тютелька в тютельку! Ведь дыра в душе была именно такого размера!

Автор: Cebepinka

- А ты меня видишь?!!

В этом я не была уверена, хотя и нашла в себе силы пробормотать «Как вы тут очутились?..» Глаза застилал туман, горло саднило, голова раскалывалась. И логично мыслящая девушка сразу бы поняла, что старичок в чистой холщовой одежде на кухне – просто галлюцинация, симптом высокой температуры...

 

Особенно если учесть, что ростом он был сантиметров в тридцать... «С локоток, – мелькнуло в голове. – Это просто невозможно увидеть!»
После чего, будучи девушкой нелогичной, кивнула, и начала оседать, съезжая по стене.

• Ну, ты это... девка... не вались, – захлопотал старичок. – Сейчас чашечку отвара с медом, пару заговоров... Жар у тебя. Ты глаза-то не закрывай!

И я их тут же закрыла. Было даже облегчением осознать, что все рассыпалось – и я тоже. Кто это выдержит? Новая работа, где никто об меня, как говорится, не споткнется, даже если усядусь на пороге... Разрыв с человеком, которого я считала... В общем, неважно. И вот еще грипп...

Моих ноздрей коснулся чудесный аромат. Глаза пришлось открыть. Старичок держал передо мной чашку вполне человеческого объема с жидкостью, пахнущей медом и цветами... Я моментально в душе уменьшилась до размеров третьеклассницы и снова почувствовала, как это приятно – не ходить в школу и быть объектом заботы. Позабытое счастье...

• А вы кто?..
• Домовой. Новосел я... У тебя тут свободно было. Ты меня и заметить-то не должна, люди домового не видят. Одна ты такая дефективная, – жалостливо бормотал новый жилец.

Я не знаю, что было в том чае. Но, чувствуя на щеках благодатные слезы, рассказала старичку все, что меня мучило и терзало в последние месяцы. Как холодны со мной на новой работе, как мне не повезло в любви... Как жалко, что жизнь кончилась... Вот уж не думала, что становится легче, когда какой-то суперкарлик гладит по головке и называет то «болезной», то «непутевой». Но спала я спокойно, а утром проснулась отдохнувшей и здоровой.

Домовой, представившийся Василием, проводил меня до двери и заверил, что за домом и скотиной присмотрит, чтобы я была уверена. «Какая скотина?» – запоздало улыбнулась я, поворачивая ключ в двери.

На работе все было как всегда – особая, наполненная негромкими голосами и шорохом бумаг банковская тишина, мой послушный компьютер и подчеркнутая отстраненность коллег. Но мне было хорошо, работа ладилась, и в перерывах я не без удовольствия думала, как много задам вопросов Василию вечером и даже пыталась сформулировать их поумнее... Хотя, наверное, он не существует, и все это бред инфантильной выпускницы Плехановки, захотевшей вернуться в детство.

А он существовал! Похожий на куклу из театра Образцова старичок в удивительно чистой одежке, с белоснежным венчиком вокруг лысины и ясными голубыми глазами. Я бросилась разогревать ужин, а он снова заварил свой чай, пахнущий медом, цветами и чем-то еще – родом из моего детства и пригородных садов.

• Я те помогу, – солидно говорил он, попивая чай из блюдечка. – Тока не со всем сразу, все сразу никто не одолеет. Сперва службу твою возьмем. Там тепла побольше нужно. А тут дело известное: стол накрыть.

Я безнадежно покачала головой. Народ в банке далеко не голодный. Знал бы он, какие деньги там выбрасываются на корпоративные обеды!

• Ты головой-то не качай! Конечно, народ что попало есть не станет! Тесто у тебя не шибко пышное, – показал он на остатки покупной пиццы в тарелке. – Перво-наперво мы с тобой пироги печь научимся! С капустой, картошкой, визигой.
• Ну кто сейчас ест с картошкой? И эта... визига?..
• Визига от седых волос и тоски зимней! Не перебивай...

Что-то не видела я в глазах наших банковских дам тоски зимней... А от седых волос у них найдется средство во флаконе. Но я промолчала. Почему-то ужасно не хотелось расстраивать Василия. И было так хорошо и спокойно дремать под его речи...

• Ты, девка, слушай, а не то мне повторять придется! – вывел меня из приятной расслабленности домовой. – Пироги нынче затеешь, чтобы часам к четырем тесто подошло!
• Я в четыре на работе буду.
• Я про ночь говорю... До свету встанем, я те помогу.
• Да как же! И визиги нет!
• Я тут пошарил в леднике. – Василий указал на холодильник. – Рыба есть мороженая, а в шкафчике варенье. Будем делать из того, что есть. Ты дрожжи найди и луку, муки там, масла, яичек из-под рябенькой курочки – у их желтки ярче, не люблю бледное тесто...

Хоть стой, хоть падай... Но я начала хлопать дверцами шкафчиков, осознавая смысл позабытого слова «сусеки», отыскала сухие французские дрожжи, масло и пачку муки, оставшуюся с масленицы. Луком и яйцами заплатила за свой вечерний покой соседка...

Пока в теплой подслащенной воде оживали сухие дрожжи, я поинтересовалась, что такое визига. Оказалось, это что-то из позвоночника осетра, вроде мягких хрящиков. Какое счастье, что у меня ее нет! А то бы пришлось печь и нести... Представляю себе: в нашем банке... Почему-то просто ослушаться Василия мне не приходило в голову.

Хорошенько вымесив тесто под аккомпанемент его замечаний («Ты, девка, руки-то потри одна об другую, чтоб согрелись, холодными не меси!»), я наконец начала готовиться к короткому, до четырех утра, сну.

• А тебе где постелить, Василий?
• А я тут, за занавесочкой! – показал он мне уголок у окна. Возле батареи стоял маленький сундучок и прямо на полу лежало чистенькое редкое полотно грубоватого плетения. «Рядно», – всплыло в памяти название никогда не виденной материи.
• Мне тута тепло, как у печки, – с довольным видом сообщил домовой, по-хозяйски поправляя скудную постельную принадлежность. – Что у тебя хорошо – чисто везде.
• Да кому тут мусорить, – не упустила я случая расцарапать душевные раны.
• Не тоскуй, я сказал, все решим по очереди, – авторитетно заявил Василий, разглаживая рукой рядно, на котором и так не было ни одной морщинки. – Иди, выспись как следует!

«Ага, здоровый сон на четыре часа,» – про себя дерзила я домовому. Но поплелась в спальню и заснула как убитая.

Оказалось, что в четыре часа легче встать, чем в семь... Было как-то по-особому тепло на кухне, когда тщательно слепленные под руководством домового пирожки начали золотиться в духовке. Потом поплыл аромат... И почему это я решила, что не могу завтракать по утрам? Как можно идти в холодном ноябре на работу голодной? Пирожков было много, и мы с Василием гоняли чаи до последней минуты. Потом завернули блюдо с пирогами в полотенце, и я вывалилась на обледеневший тротуар, поражаясь своему кулинарному подвигу.

...На работе пирожки приняли с холодным удивлением, вежливо разобрали и молча съели. И почти сразу кого-то послали за пиццей, которую ели куда оживленнее. Но я расстроилась не из-за себя, почему-то куда жальче было Василия, который провожал меня с ожиданием чудесных перемен в моей офисной жизни. Домой я шла медленно, думая, как он может огорчиться полным отсутствием триумфа. С другой стороны, глупо полагать, что пирожки...

Тут мой взгляд зацепился за витрину дорогого магазина. Фарфоровые куклы с пышными волосами, в бархатных шляпах, кружевных передничках, романтичных плащах а ля мадам Бонасье и даже в школьной форме элитных колледжей... Я толкнула дверь, и над ней зазвенел колокольчик.

• Вам для Барби? – продавец излучал компетентность и понимание.
• Нет, побольше...
• Понимаю, стандарт гонконгской Барби?
• Нет, это вообще не кукла... – мой взгляд бродил по полкам в поисках чего-нибудь для сравнения.

Продавец тонко улыбнулся.

• Не стесняйтесь, скажите, что это. Плюшевый жираф? Арлекин в человеческий рост? Или, может, котенок? Последняя вещь, для которой я подбирал кроватку, была пожарным автомобилем! Мы понимаем запросы детей!

Еще бы, с такими ценами!

• Что-то вроде мишки... среднего размера.

После подбора кроватки (массив дерева, лак, ровный мягкий матрасик) мы занялись выбором белья. Я отвергла шелковые и батистовые простыни и остановилась на уютных махровых. К ним я добавила две подушки. И что совершенно очаровало меня – это настоящее лоскутное одеяло на вате. Якобы точная копия традиционных американских в стиле пионеров Среднего Запада... Нет, все-таки, если бы не мой неприветливый банк, я бы не осилила такие покупки! А главное – как их принял Василий, подхвативший прямо у двери готовые рассыпаться упаковки.

Он то принимался бранить меня за мотовство, то поглаживал подушки, то поправлял одеяло и восхищался узором стежки... Потом скатал рядно, опять раскатал, пристроил его в виде коврика к кроватке и примерился спать, снова вскочил...

• Ой, и не верится, девка! Я всю жизнь на полу, ни на кровать, ни на стул даже прилечь не смею, задавить могут. Меня ж люди не видят! Я триста лет незамеченный! В Севастопольскую кампанию на земле, в палатке солдатской... В казачьей станице, в Нечерноземье... Куда только не попадал... Стой, а как пирожки-то? – вскинул он глаза на мое лицо. Я изобразила радость, и домовой лукаво засмеялся:
• Вижу, вижу, все хорошо! Теперь личными делами займемся!
• Да нет, я...
• Все поправим. Вишь, с пирожками как дело пошло?

Господи, прости мне эту ложь! Но в любом случае я теперь умею месить тесто теплыми руками, пусть даже в банке это ничего не значит!

Шли недели, я освоила шанежки с салом, курник, гречку с луком, разварную картошку, посыпанную чесноком с лавровым листиком, суп в чугунке из духовки... Любимые блюда домового. Я вообще заметила, что он оживает и веселеет, когда я хлопочу у плиты. И наоборот, становится скучным и вялым, если плита холодная. При этом сам ест очень мало, скорее ценит то, что домашний очаг светится... По характеру он напоминал добродушного боцмана в отставке – любил чистоту, порядок, умел покомандовать, но и поговорить по душам, совершенно не принуждая к откровенности. Это я сама выбалтывала ему все, что было на сердце.

Но, может быть, благодаря его тихому участию и здоровой, вкусной еде мне довольно легко удалось пережить жуткий аврал на работе, когда все мы по десять часов в день обрабатывали бумаги и начисляли проценты. Напор клиентов ослаб только к концу года, и мы дружно вздохнули. И вот тогда-то ко мне подошла заведующая отделом и сообщила, что есть идея собраться... Что-то вроде девичника... и все просили пригласить меня. Вот только уточнят, у кого – у Светы или Кати.

• А давайте ко мне, – неожиданно для себя предложила я. – Испеку пирожков с визигой...
• О! – подняла изящную бровь заведующая. – Чудесная вещь! Предохраняет от ранней седины...

У нее что ли тоже домовой живет?

...Пирожков было три сорта: с той самой визигой (поиски на рыбном рынке были на удивление недолгими), с жареной капустой и кокосом. Мы пробовали принесенные гостьями салаты, сплетничали, демонстрировали косметику и хихикали, как тинэйджеры. И я даже не удивилась, когда распахнулась дверь и ввалился Василий с крошечной гармонью и криком:

• Девки, чего не поете?

Никто его, разумеется, не видел и не слышал. Но Света тут же воскликнула:

• А давайте споем!

И мы с энтузиазмом проорали «Тонкую рябину» – раза в два быстрее, чем положено, потом «Круто ты попал на ТВ» и даже "I think I Love You", причем, куда громче, чем Мэрайя Кэри...

А через месяц мы собирались у Кати, и там я познакомилась с ее братом. Он меня проводил, а потом начал встречать у банка. И однажды зашел попить чаю с пирожками. Конечно, мы начали целоваться еще до чая. И я про себя горячо пожелала, чтобы это никогда не закончилось. Только бы он не отпускал меня и не перестал целовать...

Он тут же отпустил и перестал... И, глядя поверх моей головы на дверь, спросил:

• А кто это заглянул сейчас? Беленький, с локоток?
• А ты его видишь?!!

Наши близнецы его тоже видят. И мальчик, и девочка. Василий это заметил первый и страшно обрадовался. Он сразу отверг идею найти няньку и сам занялся воспитанием нового поколения. Они его пристрастили к Интернету и компьютерным играм, а он научил их плести корзинки и вырезать ложки из дерева. Летом обещал показать, как печь пирожки с черемухой... Меня он после свадьбы стал звать молодкой, и в «девках» теперь ходит моя дочь. По вечерам мы собираемся на кухне и не можем наговориться. А Василий частенько повторяет, лучезарно улыбаясь:

• Повезло мне с вами, дефективные! Кабы не вы – так бы и спал на голом полу!

На старт! Внимание! МАРТ!

Жизнь-штука такая
— Дед, ведь она так и лежит, – голос Марковны звучал жалостливо, сквозь слёзы. Она облокотилась на подоконник и, уткнувшись лбом в стекло, вела наблюдение. – Который час лежит, даже не пошевелилась!

— Может сдохла? – с неприязнью в голосе спросил Семеныч. — Коли уж не шевелится.
— Нет. Глазки-то открыты. И голову не опускает. Лежит и смотрит в одну точку, ни на что внимания не обращает. Сосед собаку свою выводил прогулять, так она даже головы не повернула.
— Больная, наверное, — предположил Семеныч. — Срок пришел, вот и помирает. Нашла же место!
— Да нет же! – Марковна с осуждением посмотрела на супруга. – В пятом подъезде, помнишь, старушка жила. Лет на десять нас постарше. Вчера похоронили. Это ее кошка. Хозяйку – на кладбище, кошку – на улицу. Эх, люди-люди...

Семеныч помнил старушку. Был даже когда-то знаком с ее мужем. Друзьями не были, нет. Но при встрече кивком головы приветствовали друг друга. Это он организовал мужиков соорудить детскую площадку во дворе, хотя у самого дети уже в ней не нуждались.
Заодно сколотили пару-тройку столов с лавочками под березами. Это уже для взрослых. Вековые березы чудом сохранились, напоминая о том, что на этом месте когда-то шумел лес.
Любимое место сбора было у мужиков. В свободное время любили они тут «забить козла», сыграть партейку-другую в шахматы, а то и, чего греха таить, раздавить пол-литра в честь праздника.
До сих пор собираются старожилы под березами. Столы и лавки уже не раз меняны, а деревья так и растут, укрывая стариков тенью, спасая от летнего зноя.

— Вчера, говоришь? – Семеныч пялился в телевизор, пережидая навязчивую рекламу в перерыве футбольного матча. – А что же дети? Могли бы забрать.
— Дети... – вздохнула Марковна. – Детям, сам знаешь, кроме квартиры ничего не нужно. Всё, что старикам дорого, что бережем, как зеницу ока, они, когда придет срок, выбросят на помойку. И вещи наши, и фотографии родных, что всю жизнь берегли. И грамоты, и награды. Жизнь такая пошла. Но кошку-то зачем? Живая ведь душа.

*

Марковна еще что-то бормотала, шмыгая носом и промокая глаза платочком. Потом отошла от окна и, ничего не сказав мужу, обулась и вышла из квартиры. Не было ее минут пятнадцать. Вошла она, прижимая к груди осиротевшую кошку, которая безвольной тряпицей свисала с ее рук.
«Хоть суди меня, хоть ругай, а я так не могу!» – с порога заявила она и опустила кошку на пол в прихожей.
Кошка – обычная серенькая Мурка — в комнату не прошла, а улеглась у двери, так же отрешенно вперив взгляд в пустоту. Была она возрастная — лет десять-двенадцать, не меньше.
Семеныч ничего не ответил, даже головы не повернул. Как сидел в кресле перед телевизором, так и продолжал сидеть. Марковна, осуждая мужа, покачала головой и пошла на кухню, думая, чем бы накормить кошку.

Следующим утром кошка обнаружилась на том же месте, но корм из миски был подобран, миска тщательно вылизана.
«Вот и хорошо, — ворковала Марковна. – Покушала, значит, жить будешь. Значит, рано тебе еще к хозяйке. А время пройдет – совсем оправишься, привыкнешь к нам».
Но привыкала кошка тяжело. Лишь через неделю начала проявлять интерес к хозяевам. Всё так же лежа у входа, она поднимала голову и провожала или встречала их безразличным взглядом.
Марковна гладила ее по мягкой шерстке, ласково разговаривала, старалась накормить повкусней. Но та кушала только ночью, когда хозяева уже спали. Посудину для кошачьего туалета Марковна наполнила чистым песочком и поставила в совмещенный санузел, дверь которого держала открытой.

Семеныча это раздражало – привык он к давно заведенному порядку в доме и открытую дверь считал вопиющим нарушением этого порядка.
«Разлеглась тут, – ворчал он, выходя из квартиры и переступая через лежащую кошку. – Места больше нет?».
Кошка не отвечала и только смотрела на него грустными зелеными глазами. Однажды он даже запнулся, возвращаясь из магазина с покупками.
«Да чтоб тебя! – возмутился он. – Уйди ты отсюда! Вон в комнате места полно. Чего ты тут разлеглась!».

Кошка выслушала его тираду, поднялась с вязанного половичка, приспособленного для лежанки, и проследовала в комнату. Семеныч и Марковна только проводили ее взглядами. Теперь Мурка целыми днями лежала в углу комнаты, не проявляя активности и не доставляя хлопот хозяевам.
— Да разве это кошка? – ворчал Семеныч. – Старуха. Старуха и есть! Поест, что дадут, и молчком на лежанку. Не видно ее, не слышно.
— Да что ты такое говоришь! – обижалась за кошку Марковна. – Сам подумай — сколько лет она прожила со своей хозяйкой! Скучает по ней небось. Ведь вся ее жизнь в ней и была. Вот и лежит, вспоминает счастливые деньки, больше-то таких не будет. Вот состаришься, будешь жить с детьми – точно так же будешь сидеть в уголочке, вспоминать молодость, да мешаться всем. Дай Бог, гонять тебя не будут и запинаться!

Этот разговор разбередил душу Семенычу. На Мурку он стал посматривать другими глазами, представляя себя на ее месте. Больше ее не ругал, не грозился выставить за дверь.
Однажды даже принес из магазина корм в пакетике. Специальный для кошек, хотя Марковна кормила ее бульончиком из супа, накрошив туда кусочки вареного мяса.

*

В один из теплых летних вечеров Марковна возвращалась от дочери. Та попросила ее побыть с внуком – приболел, а последить за ним некому, у взрослых на работе запарка.
С внучком всё в порядке, носится по дому, как угорелый – всем бы больным так. Улыбаясь, она припоминала веселые игры внука, в которых и сама участвовала, заразившись детским энтузиазмом.
Войдя в квартиру, услышала негромкий голос мужа. Он обстоятельно вел беседу. С кем это он там?
«Жизнь — она штука такая... Порой кажется – всё! Легче лечь, да помереть, чем пережить. А пройдет время – вроде и налаживается всё, и снова жить хочется. И мысли глупые из головы выветриваются. Главное — перетерпеть это время. А если найдется человек, который поймет тебя, поддержит, то и вовсе хорошо!».

Марковна с удивлением смотрела, как муж увлеченно доводит свои суждения до Мурки! Та сидела на подлокотнике кресла и внимательно слушала собеседника, изредка вставляя мурчащее: «Мряу!».
— И что, понимает она тебя? — ехидно спросила Марковна, немного обижаясь на кошку. «Вот ведь, подобрала ее, ухаживаю, кормлю, а она со мной ни разу не поговорила».
— Конечно! – убежденно заявил Семеныч. – Кстати, зовут ее не Мурка, а Матильда.
— Это она тебе сказала? – хохотнула Марковна.
— Она. Правда, Матильда?
— Мряу! – кошка боднула Семеныча в плечо.
— Ступай-ка лучше в магазин, – Марковна не смогла сдержать улыбку. – Мука вся вышла, а я хотела блинчиков напечь. Хочешь блинчиков?

Семеныч, не отвечая, поднялся с кресла, погладил Матильду и, собравшись, вышел из квартиры. От Марковны не укрылось, как кошка проводила его влюбленными глазами.
Он вскоре вернулся, прикупив упаковку муки и пару пакетиков корма.
— Собирайся, старушка, там мужики «козла забивают». Пойдем и мы, давно я уже под березками не был.
— Да ты очумел, старый! – Марковна ошалело смотрела на мужа. – Я в этого вашего «козла» и играть-то не умею. Чего удумал!
— О тебе и речи нет, — спокойно ответствовал Семеныч. – Это я Матильде говорю...

Марковна, просеивая муку, краем глаза смотрела в окно, как ее супруг шествует через двор к березкам, а рядом с ним, задрав хвост трубой, семенит кошка, изредка поднимая мордашку и что-то спрашивая. А Семеныч ей отвечает, старательно жестикулируя. На полном серьезе.

Автор: Тагир Нурмухаметов

Семилетний Мишка сидел за столом на кухне, поедая горячие оладушки, то и дело искоса поглядывая на маму. И как это мама успевает за Мишкой? Ведь Мишка поедает горячие вкусняшки куда быстрее чем она готовит.

- Мама?

• Чего, сынок
• А ангелы бывают?
• Не знаю сынок. Может и есть они, а может люди придумали, чтобы легче жить было. Наверно нет. Я не видела.
• А дед Егор говорит что есть. Он говорит что даже знаком со своим ангелом.
• Врёт твой дед Егор. Брехун он, вся деревня знает.
• А я ему верю. Он даже познакомить меня с ангелом обещал, когда у меня появится самое-самое заветное желание.
• Ангелы если и существуют, то они не волшебники чтобы желания твои исполнять.
• А дед Егор говорит, что желания детей они исполняют.
• Я же говорю, что врун твой дед Егор. Врёт от скуки.
• А если не врёт. Он ведь старый уже.
• И что?
• Ты же сама говорила, что старых надо уважать и слушаться.
• Это к деду Егору не относится,- кладет мама в Мишкину тарелку новую порцию оладушков.
• Фу,- отдувается Мишка,- Не могу больше.
• Ну раз сытый, иди на улицу поиграй, не мешай мне.
• Не могу
• Это почему вдруг?- замерла мама,- Заболел что-ли?
• Нет, не заболел. Ангела я жду. Дед Егор обещал.
• Тогда иди жди в комнату.

Мишка с трудом допил молоко и отправился в главную комнату ждать ангела. Дед Егор обещал, что сегодня к Мишке прилетит ангел. Ведь у Мишки давно уже появилось самое-самое заветное желание, о котором он никому ещё не говорил.

Мишка подошёл к окошку и стал вглядываться в голубое небо, стараясь не пропустить как ангел будет к нему подлетать. Ведь Мишка очень хочет встретить его на крыльце, чтобы тот не ударился головой о дверной косяк. Дед Егор говорит, что ангелы очень высокие, и головой достают до потолка. – И почему в деревне не любят деда Егора?- думал мальчик,- Чего он плохого им сделал? Почему-то все говорят, что он много врёт и выдумывает, а Мишка верит деду Егору. Дед Егор добрый, всегда конфетой угощает, когда Мишку встретит. Истории интересные рассказывает. И не обижается ни на кого. На него злятся, говорят что под ногами мешается, а он улыбается. Дедушка помочь им хочет, а люди ругаются. Да вон же он идёт.

Мишка приоткрыл створку окна и громко крикнул помахав рукой

• Дедушка Егор
• Здравствуй, Мишка,- улыбается старик,- Ну что... Прилетел ангел?
• Нет ещё,- кричит Мишка
• Ну жди-жди. Ангел обещал...
• Егор,- появляется Мишкина мама рядом с сыном,- Вот чего ты детям голову дуришь своими байками. Какие ещё ангелы? Вот увижу жену твою, обязательно на тебя пожалуюсь.

Дед Егор вздрогнул, и втянув голову в плечи спешно зашагал прочь.

• Дедушка Егор, до свидания,- тихо проговорил мальчик.

Мишка отошёл от окна, и в нерешительности остановился. Возле стены стоял ангел. Два огромных крыла едва умещались в главной комнате

• Мама,- шепчет Мишка,- А ты не верила. Вот же ангел.
• Какой ангел,- закрывает мать окно
• Ну вот же он стоит, возле стены.
• Ах, Мишка-Мишка,- взглянула женщина на стену,- Не надо тебе больше встречаться с дедом Егором. Сам дурачок-дурачком по деревне ходит, и тебя таким же сделает. Вот увижу бабушку Машу, обязательно ей расскажу.
• Неужели ты его не видишь?
• Шел бы лучше воздухом на улице подышал. Мне полы помыть надо,- возвращается мать на кухню.

Мишка смотрел на ангела раскрыв рот. Какой же он красивый. Какой сильный.

• Здравствуй Мишка,- прозвучал хрустальный голос
• Здравствуй, ангел,- задыхается от восторга мальчуган
• Вот, как и обещал. Дел Егор говорит, что у тебя есть желание которое самое-самое?
• Есть. Самое-самое,- подходит к ангелу Мишка,- А почему мама тебя не видит? Вот же ты
• Потому что не верит. Взрослые редко меня видят. Вот дед Егор видит.
• И я вижу. Я всегда верил дедушке Егору. А в деревне ему не верят. Ругают его
• Ругают,- улыбнулся ангел,- Так что у тебя за желание самое-самое?

Мишка потупил взгляд

• Бабушку я хочу увидеть,- тихо прошептал мальчик
• Чего-чего?- удивился ангел,- Какую ещё бабушку?
• Мою бабушку. Я никогда не видел свою бабушку, а она меня не видела. Мама говорит, что бабушка очень хотела меня увидеть. Хотела, но не дожила. Милый ангел, сделай так чтобы бабушка у меня была. Она очень меня любит, а я её люблю. У всех есть бабушки а у меня нет...

Ангел помолчал несколько секунд и прикоснулся к голове мальчика.

• Понимаешь Мишка, к сожалению я не смогу выполнить твое желание. Даже для меня это невозможно.
• Ну как же так... Дед Егор говорил, что ты все можешь
• Я всего лишь ангел, Мишка. Я не волшебник,- гладит ангел мальчугана по голове.
• Вот и мама говорит,- покатилась по Мишкиной щеке слеза,- и мама... говорит...

Слёзы градом посыпались из Мишкиных глаз

• Не плачь Мишка. Все же кое что для тебя я смогу сделать. Конечно это не твоё желание, но близкое к нему

Мишка вытер слёзы с лица

• Ох и попадёт мне,- взглянул ангел на потолок,- Ты ведь знаешь, в маминой спальне стоит бабушкин сундучок.
• Знаю
• На самом дне, под тряпками, лежат два конверта, два письма от твоей бабушки. Одно письмо для тебя, а другое для мамы. Ну а мне пора. Рад был нашему знакомству.

Расправил крылья ангел и исчез.

Мишка бросился на кухню

• Мама, мама, открывай скорей бабушкин сундук
• Он открыт. Я давно замок не вешаю. А зачем тебе бабушкин сундук? Там тряпки старые... всё никак не соберусь их выкинуть.
• Ангел сказал, что в сундуке два письма от бабушки, тебе и мне,- бросился Мишка в мамину спальню.
• Да сколько можно, сынок. Ты меня прямо пугаешь своим ангелом. Ну попадись мне этот дед Егор,- спешит мать за сыном,- Ну не раскидывай, не раскидывай... аккуратно складывай...

В главной комнате, на старом диване, сидели двое... мама и сын. Мишка прижался к матери, больно обхватив её руку, в которой она держала два жёлтых конверта, два послания от бабушки, которую Мишка никогда не видел. Мать долго, молча читала, то и дело вытирая слёзы, сначала свое письмо а затем прочитала Мишкино. Бабушка очень печалилась, что проклятая болезнь, видимо не даст ей встретиться с любимым Мишкой. Но она очень его любит, и до последних своих дней будет молиться, чтобы у Мишки все было в жизни хорошо. Ещё бабушка написала, что она всегда будет рядом с Мишкой. Всегда когда ему будет трудно. И пусть мама не удивляется её почерку, так как пишет письма Егор Смирнов, У неё уже руки карандаш не держат. Целую тебя мой любимый Мишенька, крепко-крепко, прочла мама последние строки из письма.

• Дед Егор,- вытирает мама слёзы,- Дед Егор писал эти письма, и не сказал даже
• Мама, а как бабушка узнала как меня звать?
• Знала,- обняла мать сына,- Мы с ней говорили об этом. Ты у меня в животике был когда бабушки не стало. Но откуда ты узнал о письмах?
• Я же тебе говорю, ангел сказал. Ну почему ты мне не веришь?
• Верю, сынок. Теперь верю. Может отнесешь деду Егору оладушек, пока горячие ещё? Зря я на него накричала
• Конечно отнесу,- обрадовался Мишка.
• А то пусть сам приходит. Пирог испеку.
• Мама,- дёргает Мишка мать за рукав,- Смотри

Возле окна стояла Мишкина бабушка. Рядом с бабушкой стоял ангел. Они улыбались. Всего несколько секунд... Всего несколько мгновений.
из инета

Когда мама станет старенькой бабушкой.
рассуждения 3-хлетнего сына

thumbnailUrl

Когда мама будет старенькой бабушкой #ребенок #рассуждениемальчика #топ #интересное #рекомендации

Рассуждение 3-ех летнего мальчика, когда мама с папой будут старенькиеПозитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3968872

PT2M

True

2023-03-01T08:01:25+03:00

embedUrl

Когда мама будет старенькой бабушкой? 2 часть

thumbnailUrl

Когда мама будет старенькой бабушкой 2 часть #интересное #ребенок #рекомендации #топ #дети #малыш

Мальчик рассказывает что будет когда мама станет старенькой бабушкой Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3968872

PT1M

True

2023-03-01T08:01:25+03:00

embedUrl

парнишка в 3 года такой заботливый

Весна.
Встретила знакомую, которая, к большому моему удивлению, спешила в фитнесс – клуб. За дружескую поддержку она меня поблагодарила, а на вопрос со смехом ответила, что, мол, ей ещё её мама говорила: "Есть муж – крути мужем. Нет мужа – крути мужиками, нет мужиков – крути обруч!», – лучшая мотивация.

Егорыч, сало и Мафиози

Котенок поднял голову, взглянул на него и тихонько мяукнул. И столько обиды на свою жизнь было в этом коротеньком звуке. Так пронзителен был взгляд зеленых глаз, что у Егорыча защемило сердце...

Токарем Василий Егорович был от Бога. Да и то сказать, с самого окончания ПТУ и до сегодняшнего дня – профессии не изменял. Металл чувствовал. По звону его определял, каким резцом, на какой скорости и за сколько проходов вывести размер в ноль. За свою жизнь наточил тонны стружки, а изделий – пожалуй, сотни тонн.

Выйдя на пенсию, промаялся в пустой, неуютной квартире пару недель и откликнулся на просьбу знакомого начальника ремонтно-механической мастерской при автобазе. Оживил изношенный токарно-винторезный станок советского производства, рожденный, как и он, в древнерусском городе – волею судеб встретились два земляка на Урале.

«Здесь, пожалуй, и доживем свое», – решил Егорыч и ухаживал за станком так, будто от этого зависела не только работа хитроумного механизма, но и его собственная жизнь.

Токарная мастерская оборудована отдельно от других помещений. И хорошо – Егорыч любил одиночество, привык за долгие годы. Ровное гудение станка успокаивало, стружка, вьющаяся серпантином, радовала глаз. Вот так, хорошо. Еще один проход, и можно нарезать резьбу.

Он остановил вращение, замерил диаметр и удовлетворенно крякнув, защелкал рычагами, выбирая шаг резьбы. Но сначала надо смазать деталь, чтобы резьба вышла гладенькой, без задиров.

Егорыч по-старинке использовал для этого свиное сало. Оно было на нижней полке инструментального шкафчика, завернутое в чистую тряпицу. Однако в этот раз его там не оказалось. Тряпица лежала на полу, а сала не было! Что за фокусы? Аккуратный Егорыч был уверен, что клал его на место, не выросли же у него ноги!

Он выключил электропитание станка и в наступившей тишине услышал жадное чавканье. За инструментальным шкафчиком сидел донельзя чумазый котенок и с великим аппетитом и урчанием уписывал украденное сало.

• Вот зараза! – ругнулся Егорыч и, подняв мелкого вора за шкирку, попытался отнять смазочный материал.

Не тут-то было! Хвостатая мелочь впилась в оставшийся кусок когтями всех четырех лап и урча продолжала свое насыщение. С трудом Егорыч оторвал его от сала и, усадив на лавку, застеленную старым ватником, погрозил пальцем:

• Тайное присвоение чужого имущества называется воровством! А ты занимаешься открытым хищением – это грабеж! К тому же поцарапал меня, а это уже разбой! Сиди, помалкивай, мафиози хвостатый. Сейчас закончу работу – покормлю.

Котенок сделал вид, что осознал тяжесть совершенного им преступления и виновато опустил голову, украдкой бросая на Егорыча виноватый взгляд. Но тот понял, что мелкий расхититель чужого добра внял обещанию покормить и теперь просто так от него не отделаться.

Закончив работу с деталью, Егорыч отключил станок, вытер ветошью руки и присел рядом с котенком.

• Ну, Мафиози, рассказывай – откуда ты свалился на мою голову? Где твое семейство?

Котенок поднял голову, взглянул на него и тихонько мяукнул. И столько обиды на свою жизнь было в этом коротеньком звуке. Так пронзителен был взгляд зеленых глаз, что у Егорыча защемило сердце.

Он взял котенка на руки, усадил на колени и погладил огрубевшей ладонью худую спинку приблудыша. Тот сначала недоверчиво отнесся к неуклюжей ласке, вздрагивая от каждого прикосновения, потом поднялся на лапы и, выгибая спинку, замурчал. Громко. Радостно.

Себя вспомнил Егорыч, глядя на котенка. Ведь такой же был и он, только в человечьем обличье. Рос в детском доме, вместе с вечно голодными друзьями. Воспитателям до них и дела не было...

С пацанами шныряли по местному рынку. Кто картошки стырит, кто капусты, кто в мясном отделе крошек соберет в горсть. В овраге, на костре сготовят варево, похлебают в очередь личными ложками – вот и приварок к детдомовской овсянке.

Став постарше, начали промышлять всерьез – подламывали овощные ларьки, пробирались на продуктовые склады, учились шарить по карманам. Все почти друзья-товарищи переселились в колонию для малолеток. И ему не миновать бы этого заведения, но встретился на жизненном пути добрый человек.

Перед Новым годом это было. Прилично одетый мужик с дочкой, лет десяти, покупал елку. Расплатившись, положил деньги в карман пальто, елку – на плечо, дочку – за ручку.

Тут-то Васька и запустил руку в чужой карман, но попался. Бросил мужик елку на снег и схватил Ваську – не вырваться. Не сдал в милицию, хотя они рядом были, за порядком наблюдали. Отвел в сторонку, расспросил, кто да откуда. Спокойно разговаривал, без злобы. Поверил ему Васька, рассказал. Отпустил его мужик, отсыпав из бумажного кулька пригоршню карамелек.

В этот же день пришел в детский дом, отпросил у воспитателя Ваську на праздник, паспорт предъявил, расписку написал, что вернет до отбоя. Хороший мужик был – Николай Николаевич, дядя Коля...

Частым гостем он был в его семье, как родная мама привечала его Екатерина Семеновна, старшим братом стал он для Леночки – их дочки. Всю жизнь Васька благодарил их за то, что не отвернулись от пацана, пригрели, наставили на правильный путь, объяснили – как жить.

Николай Николаевич привел его в ПТУ при заводе, на котором работал сам. В выборе специальности Васька не сомневался – стал токарем, как дядя Коля.

Проводили его в армию, про письма и посылки не забывали. Вернулся со службы и как обухом по голове – Леночка выходит замуж. Все правильно. Это для него она была единственной, а он для нее – Васька, друг и брат...

Тогда-то и уехал Василий из родного города. Но связи с единственно родными людьми не терял. Недолгую жизнь прожили дядя Коля с супругой. Едва дождались, когда внук пойдет в первый класс, и с разницей в год, друг за другом ушли в мир иной...

Приезжал Василий на их похороны, помог Леночке, чем мог. Еще тогда он понял, что неважно у нее с мужем жизнь складывается. Так оно и вышло. Осталась она одна с сыном. А время тогда было нелегкое – девяностые, которые по сию пору вспоминают с содроганием.

От помощи его отказывалась, глупая. Сын ее – Николай, в честь деда названный, уже в университете учился, когда не уберегла она себя. Словно тяжелым камнем придавило Василия это известие. Весь отпуск провел он с Николаем – ее сыном. Поддерживая друг друга, пережили они эту беду.

Строго-настрого наказал Василий Николаю – выбросить дурь из головы и обязательно доучиться. Сам все эти годы помогал ему, высылая деньги почтовыми переводами. Самому тратить было не на что – он так и остался холостяком по жизни.

Николай уже женат давно. Двух сыновей растит с супругой – Ваську и Кольку. Те Егорыча дедом называют, когда навещают семьей...

Тепло стало ему от воспоминаний. Если разобраться – хорошую жизнь прожил, честную, как и обещал дяде Коле. Наверное, потому и тепло, что не обманул, не свернул туда, где полегче деньги достаются.

• Не пропало твое добро, дядя Коля. К внуку и правнукам вернулось. Да и меня греет, что не один я на этом свете. Есть кому вспомнить, помочь, в случае чего.

Василий Егорович только сейчас заметил, что говорит вслух, а котенок, пригревшись на коленях, внимательно его слушает.

• Так как же мне называть тебя, Мафиози местный? – он потрепал чумазого разбойника по голове. – Будешь Мафиком. И не дело тебе шататься по автобазе. Буду делать из беспризорника приличного во всех отношениях кота. А приличному коту положено сидеть дома, ждать хозяина и спать в его постели. Понял?

Он поднялся, достал из одежного шкафчика наплечную сумку и выложил из нее на стол обед.

• Будешь жареную камбалу? Я ее очень уважаю. В кулинарии ее продают уже готовой, на развес. Мне там женщины всегда оставляют, знают мою слабость.

Разговаривая, он разворачивал упакованную в фольгу рыбу, выкладывал хлеб, ставил на плиту чайник.

• Не люблю я местную столовую. Изжогой после нее страдаю. А вот в кулинарии – другое дело. Не спеши! – он легонько шлепнул котенка, который в нетерпении сунулся к рыбе. – Тут кости, поперхнешься – и поминай как звали. Дай-ка я тебе почищу, чтоб без костей...

... Ровное гудение станка успокаивало, стружка, вьющаяся серпантином, радовала глаз. Василий Егорович, не отрываясь от работы, краем глаза наблюдал за котенком.

А тот впервые в своей жизни спал спокойно – сытый и приласканный, уверенный в безопасности и надежной защите. Вот так когда-то понял и малолетний Васька, что он небезразличен людям. Хотя бы одному человеку – точно!

И от души того человека, которого уже нет на этом свете, все еще тянется неиссякаемый лучик, тепла которого хватило и на чумазого котенка.

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Гадкий дядька и Лапа

Его маленькие лапки скользнули по гладкому краю подоконника, а острые коготки царапнули по пологому каменному откосу. Напоследок он услышал крик гадкого дядьки и мастера...

То, что он гадкий, Лапа сразу понял, с первого взгляда. Когда мама принесла его, дядька взглянул на грязного, блохастого и костлявого котёнка, такой маленький комочек, из которого торчат усы в разные стороны.

• Таракан! – засмеялся дядька, и Лапа сразу понял – он гадкий.

А потому, когда он подрос, начал безобразничать. Иногда прямо в его ботинки...

А иногда Лапа забирался под диван и дожидался, когда гадкий дядька придёт с работы. После чего он доставал его ноги маленькими и острыми коготками. Дядька вскрикивал и, подняв ноги на диван, ругался, а мама...

Мама смеялась и успокаивала дядьку. Лапа ни секунды не сомневался, что мама любит его больше дядьки. Это он определил, еще когда мама только принесла его домой и гадкий дядька сказал на него ругательное слово – таракан.

И мама сразу дала гадкому дядьке подзатыльник.

• И никакой он не таракан! Он – Лапа, – сказала мама. – Любимый Лапа.

И Лапа понял – мама самая лучшая, красивая и ласковая, а дядька гадкий, и вообще, непонятно, что он тут делает и зачем он нужен...

Действительно. Кто ещё, кроме родной мамы, мог его найти в грязи, принести домой, вылечить, приласкать и дать гадкому дядьке подзатыльник за его насмешки? Правильно – только мама.

Короче говоря. Мама спасала его от гнева гадкого дядьки и гасила вот-вот разгоравшиеся скандалы, а причин для скандалов Лапа давал предостаточно. Он был очень проказной и хитрой личностью.

За что он мстил гадкому дядьке? Не спрашивайте. Не знаю. Может за то, что не давал спать с мамой по выходным, ночью выставляя его за дверь, а может за то, что по воскресеньям весь день возился во дворе со старой железякой на четырех колёсах, которую по непонятной причине называл машиной, и которая иногда ездила, издавая страшное рычание и скрежет? Гадкий дядька ругался и обещал выбросить всё это к такой-то матери и купить новую железяку.

После чего он возвращался домой усталый и вонючий. Лапа морщился и смотрел на гадкого дядьку презрительно, а потом взирал на мамочку вопросительно и мяукал:

– Зачем? Зачем, мамочка, ты держишь этого вонючего и грубого гадкого дядьку? Разве нам вдвоём с тобой плохо? Выгони ты уже его! И будем мы по выходным спать с тобой только вдвоём.

Мама брала его на руки и смеялась.

• Дядька хороший, – говорила она. – Он просто так строго и грозно выглядит, но... Он тоже тебя любит.
• Ну, конечно, – мяукал Лапа. – Как же, любит! Поэтому кричит на меня, когда я ворую котлетки, и называет тараканом? "Ну, вот! Опять этот таракан мою котлету украл!"
• А, спрашивается, зачем делаются котлеты? Если не за тем, чтобы я их воровал? А?

Ну вот, видите, дамы и господа – логика железная.

И когда дядька привёл мастера, чтобы поменять сетки на окнах от комаров, Лапа тоже воспринял это, как неправильное действие. И зачем их менять?

Ну, может, они немного запылились и помялись от того, что он возлежал на подоконнике и опирался на них спиной и попой. Но в общем, совершенно напрасно.

Пока мастер работал, Лапу закрыли одного в комнате, и он воспринял это, как ещё одно проявление вредности гадкого дядьки. И проскользнул в возникшую щель, когда мастер прошел в туалет.

И немедленно запрыгнул на подоконник. Он хотел доказать маме, что вполне себе может и без сеток, и без мастера с гадким дядькой решать вопросы...

Его маленькие лапки скользнули по гладкому краю подоконника, а острые коготки царапнули по пологому каменному откосу... Напоследок он услышал крик гадкого дядьки и мастера...

Открыл глаза он уже в ветеринарной клинике. Над ним склонилось два человека во всём белом.

Наверное, ангелы, – подумал Лапа. А ангелы всегда хорошие, но тут...

Тут среди хороших ангелов появилось лицо гадкого дядьки.

• Нет никакого смысла оперировать, – сказал один ангел.
• Он всё равно не выдержит столько операций, – согласился второй. – Маленький он и слабый. Лучше будет его усыпить, чтобы он не мучился.

И тут гадкий дядька вдруг покраснел и стал кричать.

А Лапа не знал, что значит слово – усыпить. Он думал, что это что-то хорошее. Потому что ангелы в белом не могут говорить и делать плохое...

А ангелы объясняли гадкому дядьке, что стоить всё это будет огромные деньги. Множество операций, рентгены, анализы и несколько месяцев в клинике.

На что дядька стал кричать ещё сильнее.

• Ну, всё, – подумал Лапа. – Сейчас и их назовёт тараканами. И они обидятся. А значит, кончилась моя жизнь...

И Лапа тяжело, обреченно вздохнул и закрыл глаза. Последней его мыслью было:

"Кто же теперь позаботится о моей мамочке? Кто будет спать рядом с ней, кроме вонючего дядьки? Кто будет воровать котлеты?"

После чего он провалился в темноту, а там... Были ангелы в белом, мама и, как ни странно, гадкий дядька...

Семь операций, два месяца в клинике, множество анализов, бесконечные уколы...

Лапа приходил в себя и видел перед собой плачущее мамино лицо. Он облизывал её руки и говорил-мяукал:

• Не плачь, мамочка. Я же тебя люблю. Я всегда буду рядом с тобой.

А рядом стоял гадкий дядька и всё портил. Лапа очень хотел выздороветь, чтобы наделать гадкому дядьке в ботинки. Потому что, нечего мешать маме.

Ангелы тоже иногда подходили и всё удивлялись:

• Ну, надо же! Такой маленький и тщедушный, а всё живой. Кто бы мог подумать, что он такой цепкий?

Когда через два месяца Лапа вернулся домой, он был весь перебинтован. Даже хвост. Ведь в его маленьком тельце после падения с пятого этажа почти не осталось целых косточек.

И ангелы в белом, которые сперва предлагали его усыпить, проявили чудеса хирургии, выправляя вывихи и соединяя поломанное.

А всё остальное на нём заживало само собой. Быстро и необъяснимо. Может, здесь сыграло роль желание отомстить гадкому дядьке?

А, может – желание увидеть мамочку и опять завалиться в кровать между ней и гадким дядькой, толкать того лапами и рычать на него?

Короче говоря, дома Лапу мамочка носила на руках – покушать и в туалет, но Лапа вырывался и пытался всё сделать сам. Правда, он ещё был очень слаб и падал на своих маленьких лапках, а мама плакала, и гадкий дядька морщился почему-то и тоже шмыгал носом.

Но маму утешал, а ему махал кулаком и говорил:

• Ты мне смотри, таракан! Чтобы держался и выздоравливал.

И таракан выздоравливал. Ему становилось лучше с каждым днём. И в день, когда он первый раз сам сходил на песочек по своим кошачьим делам и поел куриного тёпленького супчика, он...

С огромным удовольствием наделал в правый ботинок гадкого дядьки! И забрался на мамины руки, надеясь, что она защитит его от праведного гнева.

А дядька, конечно, стал ругаться. Но, как-то спокойно. Лапе даже показалось, что он не ругается, а говорит просто для виду.

Потом гадкий дядька пошел в кухню, а мамочка обняла Лапу и стала говорить с ним:

• Дядька не плохой. И он тебя тоже любит. Когда ты упал, меня не было дома. И он в такси отвёз тебя в больницу, а там...

И мамочка вздохнула.

– Он много лет собирал деньги на новую машину, чтобы перестать по выходным бесконечно возиться с этим старьём, но, когда понадобилось, отдал все деньги за твоё лечение.

Так что – ты жив, благодаря ему. Теперь ты у нас вместо новой машины...

Дядька пришел из кухни и сел на диван. Лапа посмотрел на него, встал на своих маленьких, слабых ещё ножках, подошел и забрался к нему на колени. Потом поднял голову и мяукнул тихонько:

• Дядька... Слышишь, гадкий дядька. Ты хороший. Я знаю про машину. Мне мамочка всё рассказала.

Потом он свернулся на дядькиных коленях калачиком и задремал, мурлыкая.

• Ну? Ты видала?! – изумился дядька, глядя на маму.
• А то? – улыбнулась мама. – Я же тебе говорила – он хороший.
• Спи, таракан... Спи, на здоровье, – сказал дядька, поглаживая Лапу.

И Лапа не знал, то ли ему сердиться на ругательное слово, то ли нет? Потому как, дядька сказал это очень уж ласково.

"Ничего, – подумал Лапа, засыпая. – Всё равно наделаю ему в ботинки. А зачем он меня тараканом называет и с моей мамой спит?..."

Но больше Лапа не безобразничал в дядькины ботинки. И не царапал его ноги из-под дивана.

А когда тот приходил в выходной, после того как возился с вечно капризничающей машиной, Лапа не смотрел на него презрительно из-за того, что тот пах бензином и маслом.

Он забирался на колени к дядьке и говорил ему:

• Гадкий дядька, ты хороший. Я люблю тебя...

Вот и вся история о Лапе-таракане, гадком хорошем дядьке и маме.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Трикотаж британский, каКчественный.

Исчадие ада проникло в мой дом, когда я находился в командировке. Жена, истинная любительница и покровительница хвостатых-полосатых, принесла домой котенка.

Приехав, я в ультимативной форме потребовал выкинуть лысое страшное существо обратно на помойку или вернуть в лабораторию, из которой эта наглая крыса, сфинкс, как позже оказалось, сбежала.

Жена мое мнение проигнорировала, и лысое чудовище осталось жить у нас. В первый же день нашего знакомства он ухитрился нагадить мне в кроссовки. Маринка пыталась убедить меня в том, что с возрастом это дитя преисподней станет более разумным и воспитанным, но время шло, кот взрослел, а мои тапочки по-прежнему не успевали высыхать.

Стоило мне сесть за стол, как Тишка, эта мерзкая плешивая крыса, садился на стул напротив меня и внимательно таращился, как будто хотел просверлить меня взглядом насквозь. Мысленно я оскорблял кота на чем свет стоит, а тот щурил свои желтые глаза и порой даже кивал, как будто прекрасно слышал каждую гадкую мысль в свой адрес. Именно после таких невербальных оскорблений котяра отправлялся портить мои вещи.

Апофеозом войны стала очередная скандальная выходка кота. Пока я спал, этот гад ухитрился сделать свои грязные дела в мою ладонь.

Уснув, я свесил руку с кровати, чем этот мерзопакостный представитель семейства кошачьих не замедлил воспользоваться. Разумеется, пробуждение было явно не из приятных.

Кое-как отмыв руки, я погнался за котом, намереваясь расправиться с ним максимально жестоко. Лысый мерзавец выскочил за дверь, рассчитывая скрыться в кустах малины, росшей во дворе, и отсидеться до прихода жены. Выбегая во двор, я споткнулся о собственный порог и кубарем полетел с лестницы. Всего четыре ступеньки, высота смешная, а перелом я себе заработал.

Больничный. Закрытый перелом левой ноги. Лежу дома никому не нужный, пока жена на смене в больнице. Грустно и тоскливо, так что выть хочется. Тишка восседает на спинке дивана и пристально пялится на меня. «Ну что, можешь глумиться, ты победил. Гадь теперь по всему дому, пока я тут помираю от боли» – мысленно обратился я к коту. Тот сморщил кожу на морде еще сильнее, и вдруг оглушительно чихнул. Нелепость ситуации заставила меня улыбнуться. «А может, не такой уж он и мерзкий, и лапки сжимает, как маленькие кулачки», – я вдруг поймал себя на том, что впервые не испытываю желания вышибить из негодника дух.

Кот пошевелил ушами, и неожиданно прыгнул мне на живот. «Ну все, сейчас наделает прямо на голову», – я потянулся за костылем, чтобы как следует приложить злодея, но Тишка явно преследовал совершенно гуманные цели. Он улегся сверху на гипс, буквально распластавшись по больной ноге. Кожа на лысой спине собралась буграми, а сам кот казался крайне сосредоточенным. Странно, но вскоре боль, донимавшая меня, начала затихать. Я провалился в сон.

Разбудил меня стук каблуков – жена пришла с работы, значит, я проспал не меньше девяти часов. – вот это да, – с порога изумилась Маринка, – вы что, помирились?

Оказалось, кот до сих пор лежал на моей ноге. Теплый, довольный, и, как мне показалось, уставший. Желтые глазищи смотрели требовательно и хитро.

«Спасибо» – подумал я, и Тишка прикрыл полупрозрачные веки. Соскочил с кровати и не спеша направился в сторону кухни, где базировалась его миска.

«А хвост у тебя все-таки крысиный» – мысленно произнес я вслед коту. Не знаю, услышал ли меня этот лысый телепат, но хвостом дернул в ту же секунду.

После этого случая наши отношения с котом наладились. Жена порой поражалась, насколько быстро Тишка меня слушается, да и я проникся к своему лысому врачевателю благодарностью.

Вот только теща, приехавшая вчера погостить, оказалась весьма консервативных взглядов на кошек. Я заметил, с каким отвращением она разглядывала Тишку, видимо, думала, какой он противный. Что ж, придется ей заплатить за оскорбление, ведь с моим телепатом шутки плохи.
из сети

Вчера поехал по делам в один из медицинских центров, надо было забрать результаты анализов своего бати. Торопился, думал, не успею. Переторопился, в общем приехал почти на полчаса раньше назначенного времени. Вот же, думаю, лажа сиди теперь полчаса в тоске и грусти!

Но кто ж знать-то мог? Полчаса я просидел, конечно, но тоски и грусти не испытал не успел просто затосковать и взгрустнуть.

В общем, рассказываю: присел в кресло напротив одного из кабинетов. На двери табличка Феофанов В. А. Детский психолог. Около меня, на стуле, женщина сидит с детской курточкой в руках. Дверь в кабинет чуть приоткрыта. Заглянул: за столом детский психолог Феофанов, напротив мальчик лет пяти.

Мальчик смышлёный – на вопросы отвечает вдумчиво, не торопясь. Полагаю, что я попал почти на начало беседы:

• Ну и кем же ты, Митя, хотел быть на детском утреннике?
• Хотел быть Алёшей Поповичем.
• Алёшей Поповичем? Богатырём? Былинным русским героем? Здорово!
• Нет. Не здорово. Мне дали другую роль.
• Ну и кем же ты был?
• Жуком!
• То есть Каким ещё жуком?
• Добрым. Добрым жуком.
• /пауза/ Так это же замечательно! Ну что Алёша Попович, в конце концов? Ну, богатырь и богатырь..... А жук это... это ууух! – Детский психолог Феофанов задумывается. Детский психолог Феофанов мысленно отправляется на поиски более убедительных, чем ууух, преимуществ инсектов перед былинными героями. Поискав секунд двадцать и не найдя, продолжает:
• И что же ты должен был делать?
• Должен был бегать вокруг Алёши Поповича и жужжать.
• Ты бегал? Жужжал?
• Нет. Один круг бегал, а потом нет.
• Почему? Что же ты делал?
• Бил Алёшу Поповича.

Мы с Митиной мамой начинаем ржать. Стараемся хохотать тихо, чтобы не поранить детскую душевную структуру, ну и, естественно, чтобы нас не услышал детский психолог Феофанов и не прикрыл дверь.

• Так ты его побил?
• Побил. Я его ударил в шлем. Где лицо. Он мне пытался руку выкрутить, но это была не моя рука. И пока он мне не мою руку выкручивал, я его бил!

Митина мама, сквозь слёзы, шепчет: ему дали костюм жука с дополнительными поролоновыми лапкамииииии! Я сдохну сейчаааас!

• И коня!
• Что коня?
• Коня тоже бил!
• Какого коня, Митя?
• Алёши Поповичева коня.
• А коня-то за что?
• Он его друг!
• Кто???
• Арсен! Конь Алёши Поповича – Арсен!

Митина мама срывается со стула в конец коридора, запихивая в рот рукав Митиной куртки, чтобы не заржать в голос. Я пытаюсь спрятать голову в сумку с той же целью.

• Так. Подожди Арсен??? Коня Алёши Поповича назвали Арсен???
• Коня Алёши Поповича зовут конь! мальчик Митя явно начинает раздражаться – но в коне был друг Алёши Поповича – Арсен! Жпой коня был Арсен, понимаете! И я его бил! Бил туда, где жпа коня!
• Нельзя говорить таких слов, Митя! Подожди минутку, успокойся. Я водички попью.

Детский психолог Феофанов выходит из кабинета, прижимается спиной к стене и заходится в беззвучных конвульсиях. Простите, пожалуйста, Галочка! – шепчет он Митиной маме, пытаясь утереть слёзы не снимая очков. Ничего, ничего – шепчет Митина мама, протягивая ему последнюю одноразовую салфетку.

Дверь соседнего кабинета открывается:

• Привет! Давно ждёшь? Ты что, плакал?
• Плакал! честно отвечаю я.

Анатолий Горелик

Как случай и смекалка помогли конькобежцу победить в Олимпиаде

Благодаря смекалке советского стайера Виктора Косичкина в конькобежном спорте началась «нейлоновая» эра. Именно он первым понял, что синтетика способна творить чудеса. Вышло это совершенно случайно.

«В Давосе (на чемпионате мира–1960) на «червонце» я попал во вторую группу. Под вечер похолодало. Катаюсь и чувствую: мерзну. Захожу в раздевалку, а там американки и немки. Говорю им: «Дайте какой–нибудь «дресс» мне!» Они мне суют колготки. Я их надеваю, а они же малы, черт бы их побрал. Взял, обрезал, натянул верхнюю часть, катаюсь, смотрю: так тонизирует ноги этот нейлон! Бегу «червонец» — лед не тот, погода не та, но все равно показываю второй результат. Первый был Йоханнесен. Подъехал к девкам, показываю им обрезанные колготки, они смеются... На банкете сижу с Кудрявцевым, говорю ему: «Константиныч, во–первых, я девчонкам колготки должен, а во–вторых, у меня идея появилась. Надо в магазин сходить». А в город по одному советские спортсмены выходить не могли. Тем более, вечером. Вытащил я из–за стола Кудрявцева и веду его в магазин, где накануне видел в витрине огромную женщину в черных колготках, прошитых двойным швом. Заходим, я говорю продавцу: «Мне вот такие колготки на «биг фрау». Приносят. Попросил такой же черный свитер. И его принесли. Облегал он туловище потрясающе! Девчонкам я колготки вернул.

Приехали в Москву, напутствия на Олимпиаду и все прочее... До Америки летим дня четыре. Устали, как черти! В Скво–Велли приехали часов в 11 вечера. Разместились и заснули мертвым сном. А мне не спится. Я же купил! Мне надо попробовать! Насилу дождался, пока рассвело. Было примерно 6.30 утра. А на стадион одному идти тоже нельзя! Я к Константинычу — тот спросонья отмахивается: да брось ты, дай поспать! А я ему: «Константиныч! Мне надо попробовать, чтобы потом не было стыдно в женских колготках. Надо мне еще что–то надевать или нет, я же должен знать?!» Он и пошел со мной. Лед припорошен. Размялся чуть–чуть и говорю: ну, давай «троечку» попробуем. Еду четвертый круг, а Константиныч кричит: «Да стой ты! Стой!» Подъезжаю: «В чем дело, Константиныч?» А он мне: «Не понимаю, то ли секундомеры у меня врут, то ли ты рекорд мира побил на 20 секунд... Рекорд на «тройке» 4.37, а ты бежишь 4.16". «Константиныч, — говорю, — удалось!» После завтрака начинаю тренироваться в этом черненьком костюмчике, всех обхожу. Подъезжает Женя Гришин: «Витя! Дай я тоже попробую!» Попробовал, глаза круглые: «Витя! Что ж ты мне раньше не сказал!» Вот в этом костюмчике Женя Гришин выиграл в Долине Индианок две золотые медали»

На той Олимпиаде в Скво–Вэлли Косичкин выиграл золото и серебро, а в конькобежном спорте начался нейлоновый век.

Лисичка с остановки

Началась эта история с того, что мужчина, ожидая рано утром автобус на работу, стал подкармливать кота, сидевшего недалеко от остановки. Ну, подкармливает и слава Богу. Но, нет...

Через пару дней кот привёл товарищей. И теперь мужчина кормил уже пятерых хвостатых. Остальные работники, вместе с ним ожидавшие автобус, разделились на две группы.

Одна группа была категорически против, обосновывая это тем, что нельзя на остановке разводить мусор и тараканов. Другая сошлась на том, что вполне себе можно кормить голодных на противоположной стороне дороги, немного в стороне.

Коты не возражали. Чтобы не раздражать всех остальных, процесс кормления был перенесён на десять минут раньше срока и поодаль. И хорошо. И замечательно, но... Нет.

Теперь, выходя заранее, чтобы покормить котов и покурить, мужчина столкнулся с маленькой лисичкой, которая с раннего утра промышляла охотой на крыс или, в крайнем случае, на отходы, которые выносились из детского садика и дома престарелых, находившихся поблизости. Всё съедобное сбрасывалось в отдельный бак, куда лисичка научилась забираться.

Она перебегала дорогу прямо перед остановкой, с крысой в зубах или с куском курицы. Мужчина всегда приветствовал её, помахивая рукой и говоря несколько слов.

И вот, однажды, когда ей ничего не удалось добыть, она остановилась и внимательно посмотрела на человека. Тот перешел дорогу и показал ей, где лежат приготовленные для котов угощения.

Лисица подождала, пока он отойдёт, и, выбрав кусок побольше, побежала по своим делам. Так и пошло. Теперь мужчине прибавилось забот. Он выходил немного пораньше, чтобы оставить что-нибудь вкусненькое для своей рыжей знакомой. Остальным ребятам, подходившим позже, он объяснял, что просто покурить выходит.

И с каждым разом рыжая хитрюга пробегала всё ближе и ближе. Не мне вам объяснять, как ему хотелось её погладить. Но он понимал, что это может отпугнуть её. Поэтому, сдерживал своё желание. И, как оказалось, делал всё правильно.

Однажды утром, выйдя на остановку, он увидел, что его хвостатая подруга сидит почти рядом и что-то маленькое лежит возле её лап. Заметив человека, лисица стала лаять, подвывать и бегать кругами вокруг маленького, пушистого комочка.

Человек подошел поближе и увидел, что под лисьими лапами лежал маленький лисёнок. Мама-лисица отбежала подальше и стала жалобно подвывать, беспокойно наблюдая за человеком. Она всё время норовила подбежать и то ли схватить человека за руку, то ли подхватить малыша и убежать.

Мужчина поднял лисёнка. У того была сломана передняя правая лапка.

• Ах ты, бедняга, – сказал он. А потом повернулся к мечущейся лисе и сказал спокойным голосом: – Не волнуйся. Я помогу ему.

Тут начали собираться остальные работники в ожидании автобуса. Лисичка, тревожно лая, убежала. Мужчина положил малыша в сумку и сказал ребятам, что забыл дома пропуск, и вообще, у него есть дела и сегодня он берёт выходной.

Отойдя от остановки, он позвонил начальнику и объяснил ему:

• Мне одна знакомая лисица принесла своего малыша со сломанной лапкой. Надо его к ветеринару. Поэтому я сегодня беру отгул.

Начальник изумился.

• Я, – говорит, – всякое в своей жизни слышал, но такое оправдание первый раз встречаю. У тебя запой, что ли? Говори, как есть! Что ты мне голову дуришь? Зачем начал пить посреди недели?

И тогда мужчина сделал несколько снимков и небольшое видео, которые и отправил рассердившемуся начальнику.

Через несколько минут тот перезвонил.

• Ты извини, – начал он. – Но кто же поверит в такую историю? Удивительно. Лисица сама принесла человеку своего лисёнка! И ты, естественно, должен помочь. Я записываю тебе неделю отгула. А теперь слушай внимательно:

Я позвонил своему брату, он ветеринар в вашем городе и у него очень хорошая клиника с небольшой больницей. Но когда я ему рассказал, в чём дело, он сказал мне: "Вот уж не думал, что ты так пьёшь. У тебя что, белочка уже началась? Срочно в больницу! С чего это ты, нажравшись, звонишь мне в пять утра?!"

Тогда я ему прислал фотографии и видео. После чего он перезвонил мне и сообщил, что приносит свои извинения и уже одевается. Он будет через полчаса ждать тебя в клинике. Подъезжай и не беспокойся об оплате. Всё-таки, он мой брат. И всё будет бесплатно.

Через час лисёнок лежал на операционном столе, а врач слушал объяснения мужчины и удивлялся.

• Невозможно подружиться с дикой лисицей, – сказал он. – Когда поедете отдавать лисёнка, позвоните мне. Я хочу присутствовать. Первый раз за двадцать лет практики я попадаю в такую историю!

Через неделю мужчина, как и всегда, пришел на остановку. Он стоял и курил, а вокруг него бегала лисичка и тревожно подвывала. Мужчина, стараясь говорить как можно более спокойным голосом, объяснял ей, что с её ребёнком всё в порядке. И что он должен ещё немного времени побыть у него дома, а потом он принесёт его и отдаст ей.

Лисица сидела рядом, практически в метре от человека, и внимательно вслушивалась в его слова. Не знаю, понимала ли она. Но теперь, рано утром, она всегда сидела возле остановки и ждала его.

Он приходил, снимал с плеча сумку, ставил её на скамейку, доставал сигарету... И начинал ей рассказывать новости о её ребёнке. Как лисёнок кушает, как играется с его котами. И что ему становится всё лучше и лучше.

Казалось, она всё понимает. Потому что, иногда тихонечко лаяла ему в ответ...

И вот, настало время, когда молодые косточки лисёнка полностью срослись и восстановились. Утром вместе в врачом, который стоял поодаль с видеокамерой, они были на остановке.

Лисица особенно волновалась. Во-первых, потому что видела доктора. Во-вторых, потому что учуяла, наверное, своего ребёнка. Мужчина достал из сумки малыша и, погладив его в последний раз, опустил на землю.

Жаль, дамы и господа, что вы не могли вместе с ним увидеть реакцию мамы-лисицы. Она виляла всем телом. Она кричала, лаяла и пищала. Она облизывала своего малыша и принюхивалась к нему, а лисёнок...

Вдруг побежал к человеку, спасшему его, и прижался. Лисица подошла и села рядом. Мужчина наклонился и осторожно погладил её. Та подняла голову и посмотрела в его глаза.

• Иди, маленькая... Иди, – сказал мужчина.

Лисица тявкнула и, схватив своего ребёнка зубами за шею, убежала...

Врач подошел к мужчине и сказал:

• Никогда в своей жизни не видел ничего подобного, и даже не слышал. Теперь буду всем показывать это видео. Значит, можно.... Значит, они нам доверяют...

Стали собираться другие работники, ждавшие на этой остановке автобус, и ветврач ушел.

Мужчина ехал на работу и ему казалось, что всё это случилось не с ним. У него в глазах стоял взгляд лисицы. И ему казалось, что она что-то хотела сказать ему...

Может, поблагодарить. А, может, рассказать какой-то секрет, известный только лисам.

Больше он никогда не видел её, но через несколько месяцев он наткнулся на одну группу в Ф⃰е, где жители его города рассказывали о странной истории. А в доказательство приводили множество фотографий и видео.

Целый лисий выводок, во главе которого шла мама-лиса, спокойно разгуливал по их улицам.. Они садились и ждали. И люди оставляли им еду на асфальте. Лиса и трое лисят ели, а потом уходили.

На предполагаемом маршруте лисьего выводка теперь дежурили служащие из природоохранной организации. Они оставляли еду и снимали всё происходящее. А мэр...

Ну, вы же понимаете, дамы и господа, разве он мог упустить такую возможность?

Мэр выступил на митинге, созванном по поводу приближающихся перевыборов и произнёс пламенную речь. Именно благодаря его управлению в наш город пришли животные из дикого леса. И он постарается, чтобы им было здесь также комфортно, как и жителям.

Все, разумеется, посмеялись. Но не это главное. А главное то, что, возможно, за лисой придут и другие.

Хорошо это или плохо? Не мне решать...

Но я знаю точно – пока в городе есть такие люди, как этот мужчина, не всё ещё потеряно.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Мы тебя ждали

Ухватившись коготками за рукав, котенок ловко вскарабкался к ней на плечо, мяукнул, и с надеждой взглянул в глаза. – Ну что мне с тобой делать? – на глаза девушки набежали слезы...

- Дед, не скучай! – Игорь уже опаздывал и потому, не застегивая пальто, с развевающимся шарфом выскочил из квартиры.

Послышалось его торопливое топанье по лестнице, хлопнула подъездная дверь и все стихло. Начался еще один день. Для внука несущий новые впечатления, для него – обычный из череды серых, безрадостных, неотличимых от предыдущих. Первая его половина – однозначно.

Дед Антон с трудом передвигался с тростью по квартире, подволакивая ногу. Когда-то крепкое тело теряло силу, день ото дня все больше и больше. Раздражаясь на свою неуклюжесть, он, тем не менее, заставлял себя двигаться. Из комнаты в комнату, от одного окна к другому.

У внука сегодня четыре «пары», значит, вернется после четырнадцати, и день вновь заиграет красками, поднимется настроение. Рядом с ним и дед чувствовал себя уверенней, веселей, и верилось, что все будет хорошо.

Игорь, внучок – единственная отрада и смысл жизни деда Антона. Он знал, что всегда был примером для внука, тот подражал ему с детских лет – те же неторопливые движения, манера разговора и серьезный внимательный взгляд.

Кому же еще подражать, если внук постоянно крутился рядом с ним? Родного отца он никогда не знал, мать – дочка деда Антона, до сих пор пытается устроить свою личную жизнь, да что-то не очень у нее получается. А ведь уже пятый десяток пошел. С малых лет внучок был рядом с бабушкой и дедом. Теперь вот вдвоем остались...

Устав от шатания по комнатам, он упал в кресло и перевел дух. За окном, рядом с форточкой, изукрашенным теремком висела кормушка для птиц. Каждое утро Игорь засыпал внутрь теремка пару горстей семян подсолнуха.

Скоро совсем рассветет и на угощенье пожалуют гости. Ага – вот и первый. Нахохленный после неуютного сна воробышек. Осмотрелся по сторонам, удовлетворенно чвиркая и радуясь своему первенству, юркнул внутрь. Вот еще один, и еще.

Успевайте, крылатые беспризорники, урвать кормежку, пока не прилетели синички. Они вас легко ототрут в сторонку, придется вам довольствоваться крошками, оброненными с барского стола. Но и синичкам недолго придется веселиться, последними прибудут пара-тройка крупных, крепкоклювых дубоносов.

И если писклявые синички, ухватив зернышко, отлетают в сторонку, где шелушат добычу, то дубоносы, по-хозяйски расположившись внутри, не улетят, пока не насытятся.

Снегирей – розовогрудых красавцев, еще нет, они появятся к концу зимы. Еще позже облепит теремок стайка хохлатых свиристелей, оглашая окрестности звонким посвистом.

Дед любил наблюдать за птицами. Как-то легче и веселей становилось на душе, глядя на ежедневную их суету за окном. И время проходит быстрей. Спасибо Игорю, догадался соорудить кормушку – хоть малое, но развлечение...

• Игорь, ты с нами? – ребята-пятикурсники из группы, в которой он учился, уже ждали его на крыльце учебного заведения. – Вышли на диплом, надо это дело отметить!
• Нет, мужики. Правда не могу, – Игорь смущенно развел руками. – Да и не пью я, вы же знаете.
• Ну, как знаешь, – шумная компания в предвкушении веселья двинулась в сторону кафе, а Игорь – на остановку.

О каком веселье может идти речь, если дома ждет дед. Наверняка в окно смотрит, ожидая его. Погода сегодня хорошая, теплая, без ветра и снежок пушистый летит. Обязательно надо прогуляться с ним, хотя бы по двору.

Эх дед, дед... Сколько себя помнил Игорь, он всегда был рядом. Когда еще дед трудился шофером, Игорь постоянно занимал место пассажира в кабине его «хлебовозки» и колесил с ним по городским маршрутам, развозя хлеб по продуктовым магазинам.

Там же, на сиденье и засыпал, умотавшись от езды. Обедать приезжали домой, где ждала их живая еще бабушка. Строго выговаривая деду, она пыталась оставить внучка дома, но тот неизменно сбегал из-под ее опеки к деду.

• Опять своевольничаешь, Егорка, – ворчал дед.

Он всегда называл Игоря Егоркой, а тому это нравилось. Ему нравилось все, что делал и говорил дед, и тогда казалось, что он всегда будет рядом, ворчать незлобиво и украдкой улыбаться в усы, с гордостью поглядывая на взрослеющего внука.

Но вот не стало бабушки. А три месяца назад дед перенес инсульт. И Игорь в полной мере осознал хрупкость и скоротечность жизни. Понял – как необходимы они друг другу и как дорог ему постаревший дед.

Непривычно было смотреть на него, передвигающегося с тростью, но он радовался, что тому с каждым днем становится лучше, и надеялся, что вскоре дед будет выходить к подъезду самостоятельно, а пока – только с его помощью.

Потому, каждый день, едва освободившись, он торопился домой. Он уже был рядом с домом, когда его окликнул детский голос:

• Дяденька, возьмите котеночка! – девочка лет десяти ухватила его за рукав. – У нас кошечка родила троих котят, родители хотели выкинуть. Мы их спасаем. Двоих уже забрали, а самого маленького никто не берет.

Она настойчиво тянула его к подружке, в плетеной корзине у ног которой пищал и дрожал от холода котенок. Молоденькая девушка остановилась и, присев у корзины, с грустной улыбкой гладила малыша. Она взглянула на Игоря и произнесла мягким голосом, смущенно улыбаясь:

• Я бы взяла его, но меня не пустят в общежитие. Комендант у нас такой строгий!

Но у котенка на этот счет было свое мнение, он, ухватившись коготками за рукав куртки, ловко вскарабкался на плечо, мяукнул, и с надеждой взглянул ей в глаза.

• Ну что мне с тобой делать... – на глаза девушки набежали слезы.

Голос девушки звучал так искренне, а глаза ее, блестевшие от слез, настолько тронули его, что Игорь решил взять котенка себе. Вернее, деду – пусть возится с ним, глядишь и подружатся.

Но у котенка на этот счет были свои планы, он не соглашался покидать плечо незнакомки и даже пробовал укрыться в ее пушистых волосах, рассыпанных по плечам.

• Делать нечего, – Игорь оставил попытки отнять малыша. – Придется Вам нести его до моего дома, а там что-нибудь придумаем.

Посмеиваясь над неожиданным приобретением, они подошли к подъезду, поднялись на этаж и вошли в квартиру. Марина – так звали девушку, смущаясь, шагнула через порог.

• Дед! – позвал Игорь. – Мы тебе квартиранта принесли!

Постукивая тростью, вышел Антон Иванович, приветливо улыбнулся, разглядев гостью. Из-под пушистых волос на плечо девушки выбрался котенок и, взглянув на деда, засуетился, пытаясь перебраться к нему, будто давно ждал этой встречи.

Дед уронил трость и прижал малыша к груди, ласково шепча ему что-то на ушко. Игорь помог им пройти в комнату, усадил в кресло, а когда вернулся за Мариной – ее уже не было. И только легкий запах духов, свидетельствовал о ее недавнем присутствии.

Наскоро накинув пальто, он выбежал из подъезда в надежде увидеть Марину, вернуть или хотя бы узнать – где и когда можно будет увидеть ее, но тщетно.

• Эх ты, недотепа! – ворчал дед. – Разве таких девушек отпускают? Таких девушек надо крепко держать возле себя. Всю жизнь!..

Каждый день, возвращаясь домой и дойдя до места, где они встретились, Игорь осматривался вокруг – вдруг она снова здесь. Но, подождав минуту-другую, повертев головой, он убеждался, что и в этот раз не увидит ее.

Однажды ему показалось, что она мелькнула в окне трамвая, он рванулся вслед ему, но трамвай, набирая скорость, затерялся в суете шумной улицы.

Майским днем Игорь возвращался с консультации. Близилась защита диплома. Настроение приподнятое – руководитель остался доволен. Дед почти здоров – ежедневно сам выходит на прогулку со своим неизменным спутником – котенком Егоркой. Так он его назвал.

• Очень он похож на тебя маленького, – объяснял он Игорю. – Такой же озорник и от меня ни на шаг. А глазенки – такие же хитрые, как были у тебя.

Но сегодня неразлучная парочка не встречала его на лавочке, как обычно. Не случилось ли чего? Встревоженный Игорь взлетел по лестнице на площадку, дверь не заперта. На кухне слышен голос деда. Слава Богу, все нормально!

Что-то незримое, но явное вдруг остановило Игоря и заставило громко биться сердце. Что же это? Запах! Запах ее духов, который он вспоминал все это время с непроходящей грустью. Неужели!? Догадку подтвердил негромкий, веселый смех Марины. Да, это она!

Прислонившись к косяку кухонной двери и боясь пошевелиться, он смотрел на ее пушистые волосы, в которых когда-то прятался хвостатый Егорка, на ее плечи, которые полюбились маленькому котенку в день первой их встречи.

Дед угощал Марину чаем, развлекал разговором, а кот примостился у нее на коленях и мурлыкал свое. Почувствовав взгляд, она обернулась, увидела Игоря:

• Вот решила проведать котенка, – смущенно улыбнулась Марина и опустила глаза.
• Ты это правильно решила, – радостно выдохнул Игорь. – Мы тебя ждали.

Дед и хвостатый Егорка хитро перемигнулись...

Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Мэр выступил на митинге, созванном по поводу приближающихся перевыборов и произнёс пламенную речь. Именно благодаря его управлению в наш город пришли животные из дикого леса. И он постарается, чтобы им было здесь также комфортно, как и жителям.
 
Все, разумеется, посмеялись. Но не это главное. А главное то, что, возможно, за лисой придут и другие.
 
Хорошо это или плохо?

ЗдОрово, просто зашибись, как здорово! :girl_pinkglasses:
Лисички пожрут всех кошек, волки – собак, а медведики даже людьми не побрезгуют. Уж не говоря про то, что бешенство переносят даже милые йожики.

КроНа, Галя, не по теме,

но у нас года 4 назад пришла лиса, чистая, никого не трогала, мы все ее кормили. Ходила она 2 года, мне так показалась, что она бывшедомашняя. (их часто держат дома) А потом она кому то помешала, убили.
А вот ежиков не люблю, мало того, что какальники, так правда часто болные.

Мужской стриптиз Гангстер Strip man dance Gungster

thumbnailUrl

Мужской стриптиз Гангстер Strip man dance Gungster

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3970481

PT3M

True

2023-03-04T10:45:23+03:00

embedUrl

Темка
«Опять он лижется! Максим, убери его!». Настя с раздражением смотрела на Тёмку, бестолково прыгающему у ног.

И как их угораздило нарваться на такого балбеса? Так долго думали, выбирали породу, советовались с кинологами. Понимали, как это ответственно. В конце концов решили взять немецкую овчарку, чтобы иметь верного друга, сторожа и защитника. Как шампунь — три в одном. Только этого защитника самого от кошек спасать надо...
— Да он же ещё маленький. Подожди, вот подрастёт, увидишь.
— Ага. Жду не дождусь, когда этот конь вырастет. Ты заметил, что он больше нас с тобой ест? Как мы его прокормим? Да не топай, дубина ты этакая, ребёнка разбудишь! — ворчала Настя, собирая туфли, разбросанные Тёмкой.

Они жили на Кутузовском, на первом этаже большого «сталинского» дома с низкими, почти вросшими в асфальт окнами. Место отличное, если бы не одно «но». Окна квартиры выходили в тупиковый глухой угол двора, где по вечерам мелькали непонятные тени, собирались мужики на посиделки, а порой случались драки.
Почти весь день Настя была дома одна, с новорождённой Катюхой. Максим с утра уходил на работу в Третьковскую галерею, а свободное время проводил на блошиных рынках и книжных развалах. Опытный глаз искусствоведа — глаз-алмаз, как шутила Настя — умел выудить из общей массы произведения искусства, редкие книги и бытовые предметы.
Максим был страстным коллекционером. Незаметно в доме собралась неплохая коллекция картин, а в буфете начала шестидесятых красовались тарелки кузнецовского фарфора, статуэтки периода соцреализма и столовое серебро начала двадцатого века...

Насте было тревожно оставаться одной с этим богатством да маленькой дочкой на руках, а кражи в доме случались нередко.
— Настя, как ты думаешь, когда нам с Тёмкой лучше погулять? Сейчас или после обеда?
— Не знаю. И вообще это не моё собачье дело!
Услышав заветное «гулять», Тёмка как угорелый полетел в прихожую — аж на повороте занесло — схватил поводок, примчался назад и подпрыгнул до потолка. Ну конь, а не собака. Всех-то он любит, со всеми обнимается, всем мячик тащит, лишь гости на порог. Открытая душа, рубаха-парень, но взяли-то его для защиты!
А он даже за кошками во дворе не гоняется. Бежит к ним с мячиком, такой довольный, думает, сейчас с кошкой поиграет. Ну и схлопотал пару раз по морде. Кошки у них во дворе крутые, вот кого для защиты брать надо... Завтра опять весь день одна. Муж уезжает в Петушки на Левитановский праздник, а ей что делать? Фарфор сторожить да с этим лопоухим гулять? Не было у бабы заботы...

*

На рассвете муж поднялся тихонько, чтоб не тревожить жену. Да как? Настя слышала, как засопел чайник на кухне, как звякнул поводок, как Максим шипел на Тёмку, чтобы тот не скулил да не топал. Под эти мирные звуки она задремала, а, когда её разбудила дочь, Максима уже не было.

День начался, как обычно. Обычный мирный спокойный день. Это ли не счастье? Подруги ахали: ах, Настя, так рано вышла замуж, разрываешься между мужем и дочерью, весь день на кухне, быт засосал... Но разве в быту мало прелести? И пусть не всё сложилось как мечтала. Утомляли частое отсутствие мужа, теснота, нехватка средств. И, главное, эта его пламенная страсть, в огне которой сгорает столько денег... Теперь вот друга лопоухого привёл, а возиться с ним Насте. Но она знала, любимых нужно любить со всеми их достоинствами и недостатками. Никто не обещал тебе совершенства... Поняв эту простую истину, Настя успокоилась и решила радоваться тому, что есть, а не страдать из-за того, чего нет.

Она сидела в детской и кормила дочь, которая засыпала во время кормления и приходилось ждать, пока проснётся, да начнёт снова сосать. В дверь позвонили, но Настя не стала открывать. Ждать ей некого, а без звонка через всю Москву никто в гости не поедет. Драгоценные утренние часы, как она их любит! В доме тихо, лишь тикают старинные часы в прихожей, да из форточки доносится знакомый с детства городской шум: гул троллейбусов да фырканье машин, шарканье метлы по асфальту, детские голоса...

А где лопоухий? Что-то давно не появлялся, странно даже. Конечно, никакой Тёмка не лопоухий, ушки у него что надо, торчком, просто по характеру такой. Лопух, да и только. Теперь живи вот с ним, корми, выгуливай, а пользы – ноль. Лучше бы болонку взяли.
Настя залюбовалась дочерью, которая, насосавшись, отвалилась от груди. Ох, и славная девчушка у них получилась! «Золотце моё, — шептала Настя, укладывая дочь. — Расти, что нам ещё надо?».

*

И в этот момент из салона раздался странный звук. Не то треск, не то писк. Настя прислушалась. Треск повторился. Не дыша, она сняла тапочки и заскользила в салон. Первое, что насторожило, — Тёмкина спина. Он как будто прятался за занавеской, отделяющей прихожую от салона. Полуприсев на всех четырёх лапах, пёс застыл в странной напряжённой позе и, высунув язык, вглядывался в глубь комнаты. Настя проследила за его взглядом и похолодела — в окне, точнее, в форточке, торчала половина мужика. Типично бандитская бритая башка, руки и плечи были в комнате, кряхтя и напрягаясь, мужик проталкивал в форточку своё сухое жилистое тело. Настя не верила, что всё это происходит с ней. Этого не может быть! Что делать?! Закричать? Мужик уже почти весь в доме! Ещё мгновение и...

Она вздрогнула от крика. Чёрная тень метнулась к окну, и она не сразу поняла, что это Тёмка. Взлетев на подоконник, он вцепился грабителю в шею! «А-а-а!!!» — заорал мужик низким хриплым голосом и выпучил глаза, готовые выпасть из орбит.
Настя выскочила на площадку, позвала соседей, а дальше было уже не так страшно. Набежали люди, вызвали милицию. Все старались помочь, хотя помогать было нечем, но их присутствие было самой необходимой помощью. Что бы она делала одна?

Преодолев страх, Настя приблизилась к мужику — как бы Тёмка не перегрыз ему горло. Этого ещё не хватало! Но Тёмка, умница, вцепился сбоку, в воротник и держал мужика крепко, но осторожно. Ни капли крови не проронил! Только когда грабитель делал слабое движение в попытке освободиться, Тёмка крепче сжимал челюсти. Мужик затихал — мол, понял, гражданин начальник — и пёс тут же ослаблял хватку.
Откуда он знал всё это? Этот балбес с мячиком действовал, как опытный профессионал. Заслышав шум, пошёл проверить в чём дело, но лаять не стал. Почему? Ведь это было бы самым естественным порывом. Вместо этого он устроил засаду за занавеской и решил понаблюдать. Он позволил грабителю влезть ровно наполовину, чтоб хорошенько застрял, чтоб не сиганул обратно, и потом напал. А напав, держал его правильной профессиональной хваткой, чтоб не задушить и не ранить. Как говорится, наше дело задержать, а дальше пусть провосудие разбирается.

*

Даже самые опытные бывалые милиционеры не могли припомнить, чтобы грабитель так радовался задержанию. Мужик натерпелся страху в Тёмкиных зубах и рад-радёшенек был сдаться, зато пёс решил покочевряжиться. Он так вошёл в роль, так гордился добычей, что пришлось его поуговаривать, пока не подъехал офицер-кинолог. Он скомандовал – и Тёмка разжал зубы! Выплюнув мужика, пёс сел у окна и преданно уставился на офицера, мол, приказывайте, исполняю! Только что честь ему не отдал.
«Повезло вам с собакой, — офицер с уважением потрепал Тёмку по загривку и вздохнул. — Нам бы такую в розыск...»

*

Максим приехал поздно вечером. Осторожно открыв дверь, он застыл в удивлении на пороге. А удивляться было чему.
Первое: Тёмка валялся на диване, что было строжайше запрещено и никогда не дозволялось.
Второе: раскинув все четыре лапы, он развалился в самой вальяжной, почти неприличной позе, а Настя чесала ему живот, ласкала, гладила и только что в морду не целовала, приговаривая: «Радость ты моя, цыпонька, жеребёночек маленький. Расти на здоровье! На радость папе и маме! И как же я к тебе несправедлива-то была, уж ты не обижайся...».

Автор: Наталья Саркавази