Эта беседа посвящена тому, как наши дома могут вызывать у нас болезни. Мы подробно обсуждаем, что делает дом безопасным или небезопасным, что мы можем с этим сделать, какие существуют способы самостоятельной оценки, а также первые шаги, если мы знаем, что физически больны плесневой интоксикацией или синдромом хронической воспалительной реакции (CIRS). Затем мы рассмотрим, что можно предпринять с домом, и какие практические шаги доступны, чтобы не поддаться отчаянию, не выбрасывать всё подряд и не теряться в догадках. Меня зовут Джуди Чо, я дипломированный специалист по холистическому питанию и у меня частная практика функциональной медицины, где мы сосредоточены на исцелении первопричин заболеваний. Сегодня я имею удовольствие беседовать с Джошуа Рашаллом.
Он основатель Texas Home Inspectors, и, я бы сказала, инспектор или судебный эксперт по домам и «больным» зданиям. Джошуа часто вызывают, когда работы по устранению плесени идут не по плану, или инспекция дома проведена некачественно, или если человек начинает плохо себя чувствовать в доме и понимает, что с ним что-то не так. Джош и его команда обследуют дома, чтобы выяснить, что происходит, где находится источник воды или повреждение от воды, и как остановить это «внутреннее кровотечение» дома. Это непростая работа, и многим из нас не хочется верить, что это часть нашей болезни. Но часто причина нашей болезни кроется в домах или зданиях, где мы живем и работаем. И если мы сможем найти источник или хотя бы способы поддерживать ситуацию, пока не докопаемся до истинной причины проблемы с домом или зданием, тогда мы сможем начать исцелять себя. А как только мы исцелимся, мы сможем найти способ по-настоящему позаботиться о здании или доме.
Я знаю, что эти беседы не всегда просты, особенно когда работы по устранению плесени обходятся очень дорого. Но в этой беседе мы поговорим о более мелких вещах, которые можно сделать изначально, чтобы понять, сможем ли мы, возможно, остаться в доме или даже пожить некоторое время в палатке, чтобы начать исцеление. Моя цель всегда будет заключаться в исцелении первопричины, и если мы сможем получить ответы, хотя иногда они и не самые простые, я всегда буду выступать за это. Надеюсь, эта беседа даст вам немного больше понимания о домах, о том, что происходит, и на что вы можете обратить внимание, если знаете, что кто-то в вашем доме страдает от плесневой интоксикации или CIRS. Есть некоторые вещи, которые вы можете сделать сначала, прежде чем обращаться к внешним специалистам или экологическим консультантам по жилью. Давайте перейдем непосредственно к интервью. Привет, Джош. Я очень рада видеть вас на своем канале.
Я слышала столько хорошего о вашей невероятной работе, о работе, которую вы проделали с доктором Питером. И поэтому я бы хотела представить вас людям, которые, возможно, не слышали о вас на моем канале. Могли бы вы представиться слушателям и зрителям? Конечно, спасибо. Для меня большая честь сделать это с вами. Меня зовут Джошуа Рашалл. Я консультант по оценке плесени в Техасе. Я также являюсь так называемым оценщиком плесени во Флориде. То есть, у меня есть лицензии в обоих этих штатах. Мы с моей женой работаем в этой отрасли около девяти лет. И понимание всех тонкостей и коррупции в этой сфере заставляет постоянно быть начеку. Это действительно так. Да. Я говорила с Эмили о ваших делах и историях, над которыми вы работали в военных домах. Было много судебных дел, касающихся халатности домовладельцев и их безразличия к плесени. И я даже видела фотографии от некоторых членов нашего сообщества, где они делятся снимками черной плесени, растущей прямо на стенах, и ничего не делается.
Можете ли вы рассказать о коррупции или даже о некоторых случаях, которые вы представляли в суде по этим военным домам? Конечно, без упоминания конкретных семей. Но хорошо, сейчас я бывал на нескольких базах в Джорджии, а также в Техасе, во Флориде. На самом деле, через два дня я вылетаю в Тампу, Флорида, или, кажется, на базу ВВС там. И затем еще примерно 10 дней я проведу в Ки-Уэсте на нескольких военных базах. Я просто собираю доказательства. Меня наняла юридическая фирма. Так что подавляющее большинство этих военных домов и случаев, по которым я собираю доказательства, сводятся к халатным действиям, связанным, например, с проникновением воды. Допустим, медленная утечка под раковиной. Возможно, домовладельцы или жильцы не замечают этой медленной утечки. Так что у вас будет серьезное повреждение водой, и во многих случаях образуется плесень. Наконец, допустим, жильцы это замечают и сообщают в управляющую компанию, ответственную за эти военные дома. Это на самом деле частная компания.
И как только они подают заявку на ремонт, допустим, приедет этот работник по обслуживанию, и они остановят утечку воды. Но они ничего не делают с повреждением от воды. Они просто оставляют его там или закрашивают. Они скрывают это. И это то, с чем я сталкиваюсь в подавляющем большинстве этих военных домов. Всё сводится к неправильному обращению с жидкой водой внутри дома, что приводит к плесени, и они осуществляют газлайтинг. Они осуществляют газлайтинг всех этих военных семей, которые создают новые семьи с маленькими детьми, множеством детей. Допустим, муж или жена находится за границей, а один из супругов остается дома, заботясь о семье. Им приходится, в некоторых случаях, они утверждают, что борются за свои жизни, потому что они борются за свое здоровье, в то время как, допустим, супруг за границей борется за наши свободы. Так что многие из этих ситуаций с военными домами душераздирающие, особенно потому, что их подвергают газлайтингу.
Они говорят, допустим, этим частным военным жилищным компаниям, которые занимаются обслуживанием, что плесень — это пыль, хотя это явно плесень. Или они говорят им: «Эй, это особый вид плесени, который не причинит вам вреда», но при этом они не брали образцы плесени. На самом деле, я бы сказал, что в подавляющем большинстве случаев, когда эти семьи сообщают о проблемах, связанных с плесенью, в управляющую компанию, они не приходят и не берут образцы. Я считаю, что это их политика, что им не нужно брать образцы. Они посылают, допустим, специалиста по внутренней экологии, или иногда их называют экологами. Но во Флориде для этого нужна лицензия. Но имейте в виду, эта управляющая компания во многих ситуациях посылает нелицензированных лиц. Не всегда, но во многих. Это душераздирающе, когда начинаешь читать об этих военных семьях и испытаниях, которые им приходится переносить. Опять же, в то время как, допустим, супруг за границей борется за наши свободы.
Это очень плохая ситуация, в которой они все находятся.
В отношении прав жильцов: если я увижу плесень в своем доме или повреждение от воды и позвоню арендодателю, а они пришлют кого-то, имею ли я право требовать проведения конкретных тестов или тестов на повреждение от воды? Есть ли у меня какие-либо права как у арендатора этого дома?
Я буду очень осторожен в этом вопросе, так как я не юрист. Но в Техасе я точно знаю, что арендодатель обязан предоставить безопасное и здоровое жилье. И очень легко найти информацию о правах арендаторов. И хотя я не уверен, является ли правом арендатора требовать, чтобы, допустим, арендодатель нанял определенного квалифицированного специалиста для проведения всех этих различных тестов, требуя, чтобы арендодатель тратил свои деньги, я считаю, что это право арендатора нанять собственного инспектора и быть защитником для себя и своего дома. Потому что мы сейчас углубимся в вопрос о том, кого обычно нанимают арендодатели.
Они будут нанимать того, кто подтвердит их точку зрения: «Эй, плесени нет». И очень часто эти инспекторы, которые «продают себя», я назову это так, будут на их стороне. Я называю их коррумпированными инспекторами. И давайте даже не будем говорить об отдельных арендодателях. Давайте поговорим о жилых комплексах. Я говорю конкретно о Техасе. Но я начал замечать эту закономерность. В штате Техас очень много инспекторов по плесени, но я начинаю узнавать их по именам и по их работе. Так вот, эти управляющие компании в Техасе имеют «предпочитаемых» инспекторов в разных районах Техаса, скажем, или в разных районах Хьюстона, или Остина, или Далласа. Потому что для этих инспекторов основной источник дохода – это найм со стороны этих управляющих компаний, которые управляют этими квартирами, и они зарабатывают огромные деньги. Но это означает, что они делают что-то благоприятное, чтобы почти защитить эту управляющую компанию. Допустим, управляющая компания для квартиры нанимает мою компанию.
Я прихожу туда и нахожу всю эту плесень. Я правильно документирую ее. Я беру эти образцы. Как вы думаете, они наймут меня снова? Нет, никогда. Так что у меня не будет этого постоянного дохода от управляющей компании. Они никогда не звонят в мою компанию. Я могу сказать это, и я рад, потому что в итоге нам звонят арендаторы, и мы приходим туда и показываем правду. Показываем им правду, по сути. Верно. То есть, в этом контексте, если бы арендодатель использовал такого человека, как вы, это просто стоило бы им больше денег. И поэтому они получают меньше денег домой, или владелец недвижимости получает меньше денег домой, потому что для надлежащего устранения плесени им потребовалось бы гораздо больше денег, чтобы провести надлежащую ремедиацию для арендаторов. И поэтому в идеале вы хотите, чтобы содержание здания стоило меньше, если вы думаете об этом с точки зрения бизнеса.
И я добавлю, что наши пациенты будут звонить арендодателям, чтобы спросить, было ли в этой квартире повреждение от воды, потому что я чувствительна к плесени. И 90% людей, которые звонят и спрашивают об этом, либо никогда не получают обратного звонка, либо им говорят: «О, у нас больше нет свободных квартир», потому что если вы используете слова «чувствительный к плесени», они не хотят, чтобы вы оставались у них. Вы на 100% правы во всем этом. То есть, да, если моя инспекция более тщательна, чем инспекция обычного инспектора, то, конечно, почти всегда это будет стоить дороже для устранения плесени везде, где я ее нашел, потому что в Техасе консультанту по оценке плесени не разрешается, скажем, заходить в квартиру или дом и оценивать только одну конкретную область, например, кухонную раковину. Я должен оценить всю недвижимость, потому что если мы проводим работы по устранению плесени только в кухонной раковине, и мы можем сделать ее идеальной, получить разрешение и всё такое.
Но если в этой же квартире или доме есть другие источники плесени, это просто снова загрязняет окружающую среду. Так что на самом деле это даже не временное решение. Мы выбрасываем все эти деньги и на самом деле ничего с ними не делаем. Но большинство инспекторов, нанимаемых управляющими компаниями, будут делать то, что от них требуется, даже если им это не разрешено в соответствии с правилами и положениями штата Техас. Итак, вы упомянули «обычного инспектора», того, кто будет оценивать, скажем, квартиру более благоприятно для управляющей компании и, возможно, даже участвовать в газлайтинге или минимизировать количество обнаруженного в образце. Хороший способ сделать это – и я постоянно наблюдаю это, Джуди, – когда я, допустим, занимаюсь судебными разбирательствами. Часто, как только я, допустим, собираю дело, тогда управляющая компания или даже застройщик могут выбрать своего собственного эксперта. И они согласуют время для осмотра, скажем, конструкции, например, чьего-то дома.
Так вот, я приду со своей нагрудной камерой и буду снимать их оценку. Буду внимательно за ними наблюдать, как и за доктором, о котором вы упоминали в начале этого интервью, не называя его имени. Но я вижу, как эти инспекторы, они увидят видимую плесень, сфотографируют ее издалека, чтобы она не выглядела большой и страшной. Но когда я наблюдаю, как они берут мазок, образец, они мажут рядом с плесенью. Только представьте, насколько это минимизирует результат, если вообще что-то покажет. И если ничего не покажет, тогда они скажут, что это всё время была пыль.
Это коррупция в своей сути, то есть, хорошо, в этих ситуациях, когда я снимаю на видео другого инспектора, выполняющего свои обязанности, чтобы опровергнуть тот факт, что я нашел всю эту плесень и имею все эти фотографии, показывающие всю эту плесень, как? Я имею в виду, если мы подумаем об этом логически, как можно опровергнуть фотодоказательства? И так, эти коррумпированные инспекторы будут заходить, будь то, опять же, квартира или дом, и они всегда будут держаться на расстоянии от области, которую им нужно на самом деле, вы знаете, осматривать. Я наблюдаю, как они выключают вспышку на своей камере. Я имею в виду, вспышка на камере на самом деле дает очень мало. Я использую очень мощный, вы знаете, сфокусированный луч света, который я держу, чтобы просто осветить то, что я собираюсь фотографировать. Они будут стоять, а я близко, они будут стоять далеко, выключат вспышку и не будут использовать фонарик, потому что они хотят всё минимизировать.
Это возвращается к коррупции в этой отрасли. Это бесконечно. Я часто это говорю. 99% этой отрасли, индустрии плесени в штате Техас, коррумпирована. И многие, многие продукты, которые существуют, чтобы помочь людям с плесенью, это «змеиное масло». Эти компании пользуются нашими страхами и нашими эмоциями. И эти инспекторы также делают то же самое, когда я могу проводить одну оценку в день. Одну, потому что я там весь день, а затем у меня долгие беседы с моими клиентами, чтобы всё объяснить. Другие инспекторы любят выбегать туда, брать несколько образцов качества воздуха, готово. Они переходят к следующему. Они могут сделать две-три за день. Так что, да, мы ищем таких людей, этих коррумпированных инспекторов. Мы ищем их. Это своего рода забавно. Мы их найдем. Я полностью понимаю, что происходит в сфере здоровья, но не буду углубляться в это.
Что вы наблюдали в некоторых из этих случаев в отношении заболеваний в семьях? Когда вы находите плесень или когда в таких случаях есть повреждение от воды, которое привело к плесени, что происходит с семьями и их возможными хроническими заболеваниями?
О боже. Я могу ответить на это, потому что я общаюсь с этими семьями. Я беру у них интервью. Я встречаю людей, которые слепы. У них катаракта. Я встречаю людей, которые парализованы. Иногда это может быть просто их рука или их руки. Они могут быть парализованы ниже пояса. Я также видел людей, которые не могли ходить, снова ходили после того, как вышли из дома. Но артрит, остеопороз, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона, рак, выпадение волос клочьями, гормональная дисрегуляция, дефицит витаминов и питательных веществ, кровотечения из ушей, из носа, аутизм, это тоже сейчас очень распространено. Я видел всё под солнцем, на самом деле.
И я знаю, что вы, вероятно, сталкивались с этим больше, чем я, но даже не глядя на исследования, которые существуют, и я скажу это, наука существует в отношении плесени и связанных с ней неблагоприятных последствий для здоровья. Но даже если я не смотрю на эту рецензируемую литературу, после девяти лет работы в этой отрасли очевидно, что плесень вызывает неблагоприятные реакции для здоровья. И многие люди, чувствительные они или нет, если они не чувствительны, то когда они станут чувствительными? У каждого есть свой предел. Да, мы видели много специалистов по внутренней экологии, то есть инспекторов по плесени. И, возможно, это предостережение и для вас, но мы видим, что в конечном итоге они заболевают, и неважно, насколько они здоровы. Просто через 20 лет у них развивается что-то, и, возможно, никто не застрахован, верно? Мы думаем, что некоторые люди более восприимчивы, и я думаю, что они просто заболевают быстрее. И это может быть признаком: «Эй, этот дом небезопасен».
Но я думаю, что в конечном итоге каждый заболевает в здании, поврежденном водой. Я полностью с этим согласен. У меня есть клиенты-олимпийцы. Они больше не могут заниматься спортом. Я вижу людей, которые в миллион раз здоровее меня, и они едва могут встать с постели. Они едва могут даже открыть дверь, когда я стучу, чтобы встретиться с ними в первый раз. Но да, мы с моей женой Эмили часто говорим о том, как долго я смогу заниматься этой работой? Мое воздействие иногда, особенно в этих военных домах, о которых мы кратко говорили, мое воздействие порой значительно. И это может меня подкосить. Оставаться в безопасности очень сложно во всех этих домах. И мне часто задают этот вопрос: «Как вы это делаете, Джош?» И я очень просто отвечаю: «Я здесь не живу. Я возвращаюсь в безопасный дом». Мой дом — мое убежище. Моя семья не страдает от плесени в доме, в котором мы живем. Поэтому я могу выдерживать эти всплески воздействия, пока я возвращаюсь в здоровый дом. Хорошо, это имеет смысл.
Во время инспекций обнаруживаются ли другие вещи, кроме плесени, например, летучие органические соединения (ЛОС), которые также могут быть вызваны повреждением водой, или даже воздействие радона, или другие токсины, которые охватывает стандартная домашняя инспекция?
Это зависит от инспектора, такого как я. Я предпочитаю не проверять на радон, хотя это просто. Это просто радоновый счётчик. Есть инспекторы, которые даже измеряют электромагнитные поля. Есть много различных инструментов, и да, я мог бы расширить спектр услуг, предлагаемых моей компанией, но я не хочу быть хорошим во всём. Я хочу быть отличным в чём-то одном. И поэтому я выбираю быть отличным в поиске плесени и определении источника воды, который способствовал её росту. Но когда мы говорим о «обычной инспекции», часто люди подразумевают инспектора по дому, и, честно говоря, я не знаю, в чём их польза.
Извините, если вы дружите с кем-то из них или знаете инспектора по дому, но большинство людей, желающих купить дом, на самом деле не очень заботятся о простом кране. Да, они хотят, чтобы краны работали, или они хотят, чтобы инспекторы по дому убедились, что унитаз находится на достаточном расстоянии от, скажем, туалетного столика. Они делают некоторые полезные вещи, например, проверяют заземление дома, чтобы в него не ударила молния. И они проверяют работоспособность духовки, но это также то, что мы можем сделать. И я часто сталкиваюсь с этим. Многие люди говорят мне: «Джош, как вы всё это нашли? А мой инспектор по дому ничего не нашел». Ну, это возвращается к первичному источнику рекомендаций. Так вот, многие люди, которые покупают дома, и это применимо во многих, многих штатах, почти в каждом штате, имеют риелтора. Их риелтор обычно имеет, возможно, короткий список, но у них есть список, где они дают очень конкретные рекомендации. «О, вот отличный инспектор по дому.
Мы используем его для каждого дома». Так что они доверяют своему агенту. Иногда этот агент, который дал рекомендацию, иногда это родственник. Но уже есть конфликт интересов. Для этого парня, инспектора по дому, основной источник дохода – это рекомендации от страховых агентов. Я имею в виду, от агентств недвижимости. Без этой постоянной двери рекомендаций они, возможно, никогда не получат бизнес. Так что они не пойдут туда и не «убьют» сделку. Я же, если кто-то нанимает меня для оценки перед покупкой, делаю всё возможное, чтобы «убить» сделку. Потому что если я делаю всё возможное, чтобы «убить» сделку, то есть нахожу так много плесени, и при этом ничего не нахожу, то это безопасный дом. Это чертовски хороший дом.
При покупке или аренде жилья, вы рекомендуете нанимать оценщика, отличного от инспектора по дому? И что вы думаете о таких тестах, как ERMI или Swiffer?
Это очень сложно. И мне нравится ERMI. Да, я люблю точность результатов.
В интернете много информации, где даже Агентство по охране окружающей среды (EPA), которое помогало разработать весь этот тест, осудило его использование широкой публикой. Так что, когда они осуждают его, это влияет на его доверие. На самом деле, они пытаются сказать: не фокусируйтесь на самих показателях, то есть на всех вычислениях, которые происходят для получения общего балла ERMI. Допустим, у вас общий балл ERMI равен трем. Как они получили это число? В этом и заключается недостаток ERMI. И если хотите, мы можем углубиться в это. Но когда вы получаете, скажем, сбор поверхностных частиц из квартиры, которую вы хотите приобрести, вы по сути собираете пыль. Вы отправляете ее в лабораторию. Это ПЦР-анализ, полимеразная цепная реакция. Он разбивает образец до уровня ДНК. Это очень точный метод, как количественно, так и качественно, то есть он определяет вид и количество.
Так что мне нравятся ERMI, но теперь вы будете делать много ERMI, потому что будет много мест, которые не являются безопасными. И это действительно то, где вы должны доверять анализу предоставленного вами образца. Но, знаете, давайте поговорим о... потому что да, есть много людей-«канареек», которые могут войти в дом и за считанные секунды понять, хорошо это или плохо. Я бы сказал, что у этих людей одновременно и дар, и проклятие. Для них нет блаженного неведения. И поэтому им трудно найти безопасное место. Но во многих ситуациях погода на улице в день, когда, допустим, эта «канарейка» входит в квартиру, чтобы понять, подходит ли она ему или ей. Если погода, допустим, очень спокойная, без ветра. Это ясный солнечный день, но без ветра. Тогда способность «канарейки» определить, подходит ли эта квартира или нет, уменьшается, если погода на улице очень спокойная. Если погода очень ветреная, это повлияет на структуру, в которой расположена квартира. Это как будто всё взбалтывается.
Конечно, вы входите в статичную, спокойную среду, никто не жил там несколько месяцев, система кондиционирования воздуха почти не включается, допустим, один-два раза в день, тогда это не точное представление условий жизни и того, что эта среда может сделать для вас. Так что, хотя мне нравится ERMI, и я люблю «канареек», но это тоже палка о двух концах. Бывают хорошие дни и плохие дни. И я знаю это в отношении, скажем, инспекции перед арендой. Я не думаю, что жилые комплексы на самом деле это разрешают. На самом деле, возникает много разных ситуаций, когда, хорошо, если я хочу снять квартиру в этом красивом комплексе, они отведут меня в квартиру, которая предназначена для показа, она остается с мебелью и всем остальным и выглядит великолепно. Они поддерживают ее, идеально ухаживают за ней. Но это не та квартира, которую я получу. Как только вы подписываете договор аренды и всё такое, вы получаете, ну, квартиру 121B по коридору или в другом здании.
Вы не получаете ту квартиру, которую вы осматриваете. И так это становится смертельной ловушкой, особенно если место раньше затапливало, как в Хьюстоне, будьте осторожны.
