Исследования показали, что при воздействии ультрафиолета на нашу кожу образуются свободные радикалы. Обычно считается, что именно УФ-излучение является самой опасной частью солнечного света. Однако вы продемонстрировали, что УФ-лучи отвечают лишь за 50% образования свободных радикалов, тогда как остальные 50% приходятся на синий свет.
Что же происходит, когда мы используем солнцезащитный крем?
Люди ищут быстрое решение проблем, связанных с солнцем. Солнцезащитный крем разработан для блокировки ультрафиолета. При этом равное количество активных форм кислорода генерируется как УФ-излучением, так и синим и видимым светом с более короткими длинами волн, которые мы называем высокоэнергетическими фотонами или высокоэнергетическим видимым светом.
Функция УФ-излучения и механизм действия нашего тела таковы, что солнечный ожог служит сигналом: это предупреждение о необходимости уйти с солнца. К сожалению, этот механизм запускается УФ-А и УФ-Б лучами, но не видимым светом. В итоге, блокируя УФ-излучение, вы устраняете этот предупреждающий сигнал. Половина свободных радикалов образуется от УФ-излучения, половина — от видимого. Если вы блокируете УФ, вы дольше остаетесь на солнце, потому что нет ожога. Но тем самым вы проводите больше времени под воздействием синего света, ведь ваше тело не получает сигнала уйти в тень. Именно поэтому наблюдается рост базальноклеточного рака. Оптические модели тела показывают, что синий свет проникает глубоко, до базальноклеточного слоя, где и отдает большую часть своей энергии. Таким образом, солнцезащитные кремы фактически лишают людей естественного предупреждения, которое подталкивает их уйти с солнца. На самом деле к солнцу следует относиться с уважением: носить шляпу, подходящую одежду.
Не стоит сидеть на солнце и «запекать» себя. Человек никогда не предназначался для того, чтобы просто сидеть и жариться под солнцем. Нужно уходить в тень. Тень действует как естественный солнцезащитный крем: листья поглощают УФ и видимый свет, меняя спектр. Это увеличивает соотношение ближнего инфракрасного излучения, что создает для организма более благоприятную ситуацию. Проблема также в том, что люди с очень темной кожей, особенно женщины, проживающие в высоких широтах, сталкиваются с проблемой недостаточной выработки витамина D из-за своего пигмента. И при этом почти вся косметика, которую они покупают, содержит SPF. Им совершенно не нужен SPF, это ставит их в невыгодное положение по сравнению с людьми со светлой кожей. Настоящее решение — это выходить на улицу с уважением к солнцу и соблюдением гигиены: носить шляпу, одежду. Мой дедушка был фермером и каждый день носил соломенную шляпу, комбинезон и хлопковую рубашку с длинным рукавом.
Он работал весь день, а в обед отдыхал и ел в тени. Это здравый смысл.
Почему добавление солнцезащитных фильтров в косметику для разных групп населения является проблемой?
Проблема в том, что когда солнцезащитные фильтры добавляются во все виды макияжа, это сильнее бьет по одним группам населения, чем по другим. Это прискорбно, ведь мы созданы для той среды, в которой живем. Сейчас же происходят массовые миграции, и люди с очень темной кожей оказываются в высоких широтах, например, в Чикаго, и им тяжело. Люди со светлой кожей, такие как мы с вами, если отправимся к экватору и не будем осторожны, станем похожи на картошку фри. Существуют и все промежуточные варианты. Я не против синего света. Просто нужно понимать, куда он попадает и что делает. Во многих отношениях синий свет полезен, потому что он служит сигналом. Но если его слишком много, как и всего остального, это может вызвать проблемы.
Именно поэтому я так сосредоточен на попытке имитировать весь солнечный спектр, потому что, к сожалению, аналогичная ситуация существует и с нашим светодиодным освещением. Если я выйду на улицу и посмотрю на небо, оно будет прекрасно-синим, а уровни интенсивности этого синего света намного превосходят всё, что мы получаем от искусственного освещения. Многие фокусируются на том, что у синего света есть пик. Хорошо, пусть он будет широкополосным, это не меняет сути. Когда вы смотрите на синий свет на улице, большая разница заключается не в спектральной ширине синего, а в наличии огромного «хвоста», уходящего в инфракрасный диапазон. Таким образом, в природе мы никогда не подвергаемся воздействию синего света без избытка ближнего инфракрасного излучения. И, судя по механизмам, которые мы сейчас обнаруживаем, это происходит потому, что инфракрасное излучение генерирует более высокие уровни производства АТФ, чтобы компенсировать ущерб, который может быть нанесен синим светом.
Синий и более короткие длины волн обладают достаточной энергией, чтобы случайным образом разорвать химические связи. Именно поэтому наша кожа по сути является «жертвенным» слоем: каждые 20 дней она обновляется, сбрасывая старые клетки и образуя новые. Это происходит потому, что кожа поглощает высокоэнергетические фотоны, и мы не знаем, какую именно связь они разорвут. Они могут разорвать широкий спектр различных молекулярных связей в теле. Поэтому организм разработал множество процессов, которые затем пополняют или восстанавливают эти связи с помощью более длинных волн. Когда вы гуляете в лесу, это прекрасная идея. Почему? Потому что прямой солнечный свет рассеивается. Большая часть света приходит из разных мест, и вы не находитесь под прямым лучом света. Большая часть этого солнечного света, около 80% видимой части, поглощается деревьями, листьями и всем, что нас окружает. УФ-излучение сильно поглощается. С другой стороны, инфракрасное излучение сильно отражается.
Если посмотреть на некоторые фотографии Боба Фосбери с ближним инфракрасным светом, изображающие деревья и траву, то кажется, будто мы гуляем по снежному шару. Всё отражает свет. Это приводит к тому, что спектр, который изначально был относительно равномерным, теперь имеет значительно больший оптический ватт в инфракрасной части. Таким образом, соотношение ближнего инфракрасного и видимого света в оптических ваттах меняется по мере прогулки по лесу. Деревья поглощают некоторые высокоэнергетические фотоны, используя их для фотосинтеза, и позволяют нам поглощать и использовать другие, более длинные волны. Таким образом, происходит реальное спектральное смещение, которое приносит пользу всем. Когда я только начинал эту работу, я занимался видимой частью спектра большую часть своей карьеры. Затем я начал слушать Хэмлина и других людей, изучая фотобиомодуляцию.
Это сместило мой фокус с видимого света (около 400-700 нанометров) на более длинные волны – ближний инфракрасный диапазон, который в моем понимании составляет от 650 до 1000 или 1100 нанометров. Теперь мы расширяем исследования, переходя в коротковолновый и средний инфракрасный диапазон. И мы обнаруживаем множество различных эффектов. Каждый раз, когда мы расширяем наш взгляд на солнечный спектр, который простирается от 250 до более чем 6000 нанометров, мы видим нечто новое.
Каково значение различных диапазонов солнечного спектра для организма?
Ультрафиолет используется для выработки витамина D, поскольку он обладает достаточной энергией для окисления холестерина. Видимый свет, конечно, необходим для зрения – это важная функция. В ближнем инфракрасном диапазоне мы наблюдаем эффекты, влияющие не только на гормоны, но и на множество других процессов.
А теперь, переходя в коротковолновый и средний инфракрасный диапазон, мы обнаруживаем, что он идеально совпадает с энергиями активации, необходимыми для множества биологических функций. Совпадение ли это? Мы пока не знаем. Суть в том, что если рассматривать тело как солнечную батарею, то солнечная индустрия создает многослойные материалы с разными запрещенными зонами, чтобы поглощать различные части солнечного спектра. Например, однокристалльный солнечный элемент имеет одну запрещенную зону, которая принимает только определенный диапазон энергии фотонов для генерации электрона. Многослойный же элемент использует разные фотоны для разных частей: одни для кремния, другие для инфракрасного диапазона. Они постоянно расширяют количество регионов, или запрещенных зон, или переходов, которые они добавляют в эти солнечные элементы, пытаясь увеличить эффективность. Тело уже это сделало. Тело — это солнечная батарея.
Оно поглощает УФ-фотоны, которые, как всем понятно, усваиваются организмом и вызывают определенные реакции. Это один переход. Есть видимая часть, которую используют наши глаза — это другой переход. В инфракрасном диапазоне происходит множество различных эффектов, например, улучшение зрения. Это еще один переход. Когда вы начинаете рассматривать тело с этой точки зрения, вы меняете единицы измерения. Все говорят о ваттах на квадратный метр на нанометр в солнечном спектре. Существует красивая кривая, пикирующая в видимом диапазоне, но это не то, что на самом деле использует тело. Телу важна не только количество фотонов, но и энергия, которую эти фотоны несут. Потому что от того, где находится эта энергия, зависит, будет ли она поглощена, отражена или вызовет более быструю реакцию. Каждая из этих полос по сути стимулирует определенную химическую реакцию.
Мы постепенно движемся к пониманию того, что природа делала, а наше тело делало на протяжении миллионов лет, используя все эти разные длины волн. И все они важны для каких-то процессов внутри тела. И это, по-моему, самое удивительное. Кожа нуждается в красном и инфракрасном свете для заживления. Мы знаем, что УФ и видимый свет генерируют свободные радикалы. Но когда вы находитесь в помещении, где нет УФ, люди чувствуют себя в безопасности под искусственным светом. Однако в помещении нет инфракрасного и красного света.
Если человек обеспокоен качеством своей кожи, следует ли ему избегать искусственного света?
Да. Как долго это продлится? Определить относительное влияние одного фактора на другой сложно, потому что нужно рассматривать это с точки зрения наличия множества разных длин волн света, и каждая из них имеет соответствующую энергию фотона, которую мы называем электрон-вольтами.
Эти электрон-вольты, то есть фотоны с определенным уровнем энергии, способны выполнять определенные функции. Тело создано исходя из того, что мы находимся под солнечным светом, где доступны все различные длины волн и все различные уровни энергии этих фотонов. Когда вы начинаете удалять большие куски спектра, это становится проблемой. Одно из самых поразительных явлений, по моему мнению, заключается в том, что мы переживаем крупнейшее в истории человечества сокращение воздействия солнечного света. И это произошло буквально за мгновение с точки зрения эволюционных масштабов. Еще сто лет назад люди проводили большую часть времени на улице, подвергаясь воздействию солнечного света. Тело адаптировалось к этим условиям. Затем появилась одежда, огонь, лампы накаливания, люминесцентные лампы, а потом и светодиоды. Произошло сжатие: вместо полного спектра различных фотонов и уровней энергии, мы получили менее 10% солнечного спектра.
И когда вы это делаете, вы не получаете пользы, наоборот, это негативный эффект, поскольку вы лишаетесь положительных аспектов. Вы упомянули заживление ран. Доказано, что заживление ран происходит под воздействием всего спектра — от зеленого до 2000 нанометров и даже дальше. Мы не делаем то, что имеет смысл с точки зрения биологии тела. Мы действуем, исходя из доступности источников. Каждый раз, когда появляется новый источник света или новый лазер, его преподносят как лучшее средство для решения проблем с коллагеном (например, 1660 нм) или чем-то еще. Да, можно оптимизировать воздействие для определенной длины волны и определенной цели, но нужно быть очень осторожным, чтобы не вызвать негативных эффектов в другом месте. Я думаю, это то, что происходит со многими митохондриальными заболеваниями, с которыми мы боремся. Мы фактически снижаем эффективность метаболизма. И это, по-моему, следует из работы Гленна.
Гленн Джеффри проводит серию экспериментов и публикует их, где он буквально показывает, что светодиодное освещение вызывает деградацию цветового контраста в глазу. Он – мировой эксперт по цветовому контрасту и измерению этих эффектов на глазах. Затем он добавил 850 нм, и зрение немного улучшилось. А теперь он добавил даже небольшое количество света от лампы накаливания на короткое время, и наблюдается огромное улучшение цветового контраста в глазу. Тело предназначено для восприятия и работы со всем широким спектром. Убирать что-то так же плохо, как и добавлять слишком много. По моему мнению, мы были созданы под одним постоянным солнцем. Поэтому мы используем всё. Нахождение под искусственным светом или отказ от пребывания на улице, от открытия окна, равносильно удалению половины необходимых нам питательных веществ, а затем мы говорим: «Всё будет хорошо, не стоит беспокоиться». Нужно думать о питании, а затем о «световой диете». Свет должен быть в норме. Это действительно то же самое.
Это как сказать вашим зрителям, что всю оставшуюся жизнь им нужно есть только авокадо. Это будет иметь негативный эффект. Именно это мы и сделали в освещении. Мы убрали, выбросили всё остальное и предоставили публике очень узкий диапазон. Поэтому то, что мы делаем, и почему мы производим то, что производим, заключается в попытке максимально расширить спектр, насколько это возможно, и при этом соответствовать государственным требованиям по потреблению энергии и тому подобному. Но это трудно, потому что был такой сильный акцент на попытках освещением «спасти мир» за счет сокращения потребления энергии, что очень печально, потому что это не сработало. Да, вы можете купить лампочку мощностью 8 ватт. В итоге люди либо ставят больше лампочек, либо устанавливают их на улице в целях безопасности, что теперь нарушает популяцию насекомых. Недавно была опубликована статья о исследовании мотыльков, которые, вероятно, опыляют растения.
За одно лето популяция мотыльков сократилась вдвое просто из-за наличия светодиодных уличных фонарей в этом районе. Существует множество способов прийти к одному и тому же выводу: тело, будь то наше тело, насекомых или даже растений, исходит из предположения, что мы подвергаем их воздействию всех этих разных длин волн, или всех этих разных уровней энергии, или энергетических диапазонов. И когда мы их убрали, мы по сути создали ситуацию, которая ухудшает нашу способность к метаболизму. Поэтому, когда вы видите астронавтов, возвращающихся с космической станции, они выглядят постаревшими и изможденными. Вы видите кого-то, кто был заложником в туннеле в течение года, они выглядят очень плохо. И мы обнаруживаем, что все это — деградировавшие митохондрии, все эти вещи. И если вы возьмете это и предпишете всем находиться в помещении, то вы или я выйдем на улицу и проведем там немного времени.
Но если вы живете в доме престарелых, или в тюрьме, или у вас есть инвалидность, из-за которой очень трудно выходить на улицу, это становится довольно удручающим. Приведите пример влияния естественного света на здоровье человека в медицинских учреждениях.
В недавней работе Роджера Сихолта описан случай пациента, который боролся с COVID и нуждался в интубации. Роджер спросил: «Могу я вывести вас на улицу на немного?» И он вывел пациента со всем кислородным оборудованием и прочими вещами на улицу. И это было поразительно: очень быстро, внезапно, состояние мужчины улучшилось, он почувствовал себя лучше. Появляется все больше и больше таких историй, где то, что мы делали в 1800-х годах, вдруг возвращается. Фактически, во всех больницах были балконы, куда выкатывали пациентов днем, чтобы они получали солнечный свет. Это не ракетостроение, это довольно просто. Но теперь мы проектируем больницы, где даже окно нельзя открыть, и мы фильтруем воздух.
Но часть этого воздуха, некоторые вещества в нем, на самом деле полезны для вас. И, как ни странно, полная фильтрация воздуха создает негативный эффект. Итак, я просто хочу сказать, что в своей простейшей форме у нас есть спектр, который простирается от 250 до 10 микрометров или дальше, и тело научилось использовать все его преимущества. Работая с Бобом Фосбери, который является астрофизиком, мы изучали некоторые спектральные данные, пытаясь определить их. Нужно иметь в виду, что очень трудно получить данные за пределами 1000 нанометров. Это дорогостоящее оборудование. Генерация такого излучения, за исключением источников накаливания, которые мы используем, очень сложна и дорога. Поэтому в целом очень мало известно об этих более длинных волнах. И мы также начинаем понимать, что в каждой из различных функций тела, например, в фотосинтезе, он извлекает только те длины волн, которые ему необходимы для выработки энергии.
Он отбрасывает остальные, и делает это, используя действительно удивительные наноструктуры. Растения чрезвычайно эффективно извлекают из солнечного спектра только то, что им нужно, и отбрасывают остальное.
Почему фотосинтез происходит только в узком температурном диапазоне и как это связано с взаимодействием растений и человека?
Фотосинтез может происходить только в очень узком диапазоне температур. Поэтому он использует только то, что ему нужно, а остальное отдает нам, как я уже говорил, когда мы гуляем в лесу. Таким образом, достигается удивительная синергия или симбиотическая природа между растениями, людьми, животными и насекомыми. Каждый из них берет немного. Но если посмотреть на то, что важно, то каждый из этих процессов — фотосинтез, производство АТФ, иммунный ответ — реагирует на определенные энергетические диапазоны в солнечном спектре. И когда мы начинаем их отрезать или не допускать, мы даже не понимаем, как они работают вместе.
Был очень интересный эффект, который продемонстрировал один джентльмен по имени Якима. Он показал, что внешний слой кожи, куда проникает УФ-излучение и поглощается, генерируя витамин D, а также стероиды, кортизол и ряд других веществ, имеет толщину всего около 50 микрометров. У нас есть этот внешний слой в 50 микрометров, где поглощается УФ-излучение. Другое место, где происходит то же самое, — это более длинные волны, за пределами 1300-1500 нанометров. На этих длинах волн вода сильно поглощается. Что происходит, когда мы находимся под солнечным светом? Внезапно эти более длинные волны начинают генерировать перекись водорода. В том же слое, где поглощается УФ-излучение, поглощается и инфракрасное излучение, с высокой плотностью фотонов в инфракрасной составляющей, и генерируется перекись водорода. Чтобы эффективно вырабатывать витамин D, необходимо фотохимически осветлить эту область, эти 50 микрометров. Меланин очень трудно фотообесцветить, он очень устойчив к этому.
Но как только вы добавляете к нему перекись водорода, он внезапно обесцвечивается. И Якима смог показать, что меланин во внешней части нашей кожи фактически окисляется, что означает, что он поглощает меньше УФ-излучения, поэтому больше УФ-излучения проникает внутрь, повышая вероятность выработки витамина D. Итак, дело не просто в том, что это одно делает это, а это другое. Мы начинаем видеть, что одна часть работает с другой, чтобы улучшить весь процесс. И если вы начнете отбрасывать эти части, вы получите очень негативные эффекты. Вы можете даже это увидеть. В интернете есть фотография женщины из Сенегала, и вы можете заметить синеватый оттенок или ореол вокруг человека с очень темной кожей. Это на самом деле очень тонкий слой, который фотохимически осветляется в ее коже, чтобы максимизировать вероятность выработки витамина D, даже если у нее очень темная кожа в этой области. Для меня это просто удивительно. И то чрезмерное упрощение, через которое мы прошли, просто поражает меня.
Гораздо больше происходит того, чего мы не понимаем, чем того, что мы понимаем. Я вижу два огромных следствия этого. Первое: если вы используете лампу с витамином D в помещении с закрытыми окнами, вы не будете производить витамин D, или это будет как минимум гораздо сложнее. Второе: с образованием перекиси водорода, которая обесцвечивает меланин, это означает, что если вы не получаете утренний солнечный свет (нет УФ, зато много красного), вы не сможете выработать столько же витамина D в 10 утра, 11 утра и так далее, по мере приближения к полудню.
Можете ли вы подробнее рассказать об этом?
Большинство биологических процессов в теле имеют энергию активации. Определенное количество энергии требуется, чтобы преодолеть энергетический барьер, и именно так мы контролируем относительные скорости химических реакций в АТФ и всех этих различных процессах.
Большинство этих процессов характеризуются в электрон-вольтах, что является энергией, необходимой для перемещения электрона на один вольт. Это очень маленькое число, но большинство биологических процессов находятся в диапазоне от 0,2 до 1,2 электрон-вольт. Именно в этом диапазоне находится пик солнечного спектра, если перевести все в электрон-вольты и реорганизовать «ячейки» данных не по ваттам, а по электрон-вольтам. Вы обнаружите это удивительное явление, происходящее в природе, исходящее от солнца. И это одна из вещей, которая меня так завораживала при работе с Бобом: пик плотности фотонов как функции электрон-вольт на самом деле находится на уровне 0,75 электрон-вольт. Я показал это Бобу, потому что солнечная индустрия постоянно этим занимается: как мы говорили с самого начала, существуют все эти различные энергетические зоны, которые вы пытаетесь возбудить при воздействии солнечного света.
Оказывается, солнце на уровне 0,75 электрон-вольт, центрированное вокруг диапазона, где находится так называемое окно прозрачности водорода-минус. То есть фотоны, генерируемые на этих энергетических уровнях, могут фактически выходить из более глубоких слоев солнечной атмосферы, и именно там вы получаете этот пик. Он почти идеально совпадает со средней энергией активации почти каждого биологического процесса во всех формах жизни. Таким образом, кажется, что инфракрасное излучение, все наши процессы, такие как АТФ, где вы проходите четыре различные стадии, по сути перекачивая электроны для генерации протонов, все они происходят в энергетических диапазонах, которые совпадают с этой небольшой пиковой областью или этим повышенным уровнем фотонов. Дело не в том, что в этой области больше ватт, а в том, что там больше полезных фотонов, доступных для биологических процессов.
И это одна из великих дискуссий, которую мы сейчас ведем: когда вы переключаетесь и начинаете думать не только о наличии фотона, но и о том, какой уровень энергии несет этот фотон, потому что он может затем передать свою энергию в биологический процесс, перемещая электрон, тогда вы начинаете видеть, насколько прекрасно устроена вся система. Таким образом, УФ-излучение — это 5 электрон-вольт, большое число, много энергии в каждом фотоне, но не очень много фотонов. В зрении энергия падает до 4-2 электрон-вольт. Когда вы переходите в инфракрасный диапазон, ближний инфракрасный, тогда вы начинаете говорить о 2 электрон-вольтах до 1-1,2 или около того. Затем вы переходите в коротковолновый и средний инфракрасный диапазон, где находятся все эти фотоны или избыточные фотоны, и это от 1,2 до 0,2 электрон-вольт.
И это просто удивительное совпадение, я пока так скажу, что солнечный свет имеет это окно, где он генерирует избыточное количество фотонов, а затем биология, по сути, выстраивается в соответствии с этим. И кажется, что все это как бы развилось: большинство биологических процессов развились вокруг концепции наличия этого избыточного инфракрасного излучения. Теперь вы его убираете, и что происходит? Оно все еще работает, потому что у нас есть некоторая энергия от нашего окружающего пространства, но оно работает не так хорошо. И я думаю, что в основе этого лежит то, что показывает Гленн. Как только мы начинаем снова вводить эти высокоэнергетические фотоны, или эти инфракрасные и ближние инфракрасные фотоны, вы получаете усиление способности тела генерировать АТФ. Больше АТФ в конечном итоге приводит к тому, что вы получаете возможность ускорять заживление ран и все остальные процессы.
Итак, я думаю, что все это начинает складываться воедино, но это вызывает довольно серьезные дебаты в научном сообществе.
Почему при проблемах с пищеварением или кожей вы рекомендуете людям проводить больше времени на улице?
Один из первых вопросов, который я задаю своим членам сообщества и клиентам, если у них есть проблемы с пищеварением или кожей, это сколько времени они проводят на улице. Причина в том, что, как вы видите на примере ближнего инфракрасного излучения, окна блокируют его, и вы получите гораздо меньше этого света в помещении, если все окна закрыты. А если у вас проблемы с кожей или пищеварением, это, в конечном счете, означает недостаток энергии в этих тканях, ткань теряет энергию. И если вы хорошо питаетесь, но проводите все время в помещении, вы лишаете, основываясь на вашей работе, 60% своих клеток (если мы говорим о взрослом человеке) важнейшего, по сути, «масла для двигателя», которое является также источником энергии.
В таком случае вы неизбежно столкнетесь с проблемами, особенно если делаете это в течение нескольких лет. А если вы годами сидите за компьютером под искусственным светом, как большинство мужчин и женщин в современном обществе, а затем меняете диету, но проблемы все равно остаются. Именно такие люди приходят ко мне. Поэтому, когда кто-то в комментариях, например, спрашивает меня: «У меня проблемы с пищеварением. Что мне делать? Я ем то и это», я говорю: «Проводите больше времени на улице», потому что они, безусловно, не проводят.
Насколько важно открывать окно для получения ближнего инфракрасного излучения? Какие длины волн блокируются окнами и насколько уменьшается количество красного света?
Большинство современных низкоэмиссионных стекол (Low-E glass) блокируют или отражают волны в диапазоне от 700 до 2000 нанометров. Одна из проблем заключается в том, что мы слишком зависимы от доступности источников.
Слишком много внимания уделяется тому, является ли это 850 нм, 7830 нм, 1064 нм, 940 нм, 1270 нм, 1660 нм? Ответ: все вышеперечисленное. К сожалению, у нас редукционистский подход. Я думаю, это то, что Гленн пытается показать. Когда я только начал работать с Гленном, он оказался одним из самых этичных людей, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Потому что он начал показывать, что воздействие только синих светодиодов имеет негативные последствия. Поэтому он прекратил любые эксперименты на людях, связанные с синим светом. Затем он сказал: «Хорошо, давайте посмотрим на 850 или 670". Он провел серию экспериментов и показал некоторую пользу. Всё, что он показал сейчас, и если вы спросите его, он скажет: «Я просто поставил лампы накаливания в свой дом». Потому что он постоянно обнаруживает, что всегда есть что-то еще.
Хорошо, вы можете получить пользу от 850 нм, но всегда есть что-то еще, что вы получите, если просто вернетесь к широкополосным тепловым излучателям, подобным тем, что встречаются в природе. Итак, это немного сбивает с толку, но я постараюсь объяснить. Если вы посмотрите на ближний инфракрасный диапазон, когда люди говорят о фотобиомодуляции, большая часть активности происходит в красном, глубоком красном, а затем, скажем, до 1000 нанометров. Большинство измерительных приборов, которые у нас есть, работают только до 1000 нанометров. Вы можете купить спектрометр за разумные деньги и думать, что измеряете до 1000 нм. Большинство из них на самом деле не работают так хорошо на 1000 нм, но они заявляют об этом. Но вы должны помнить, что это 1000 нанометров. Если вы посмотрите на остальную часть инфракрасного спектра, она простирается от 1000 нанометров до более чем 6000 нанометров.
Некоторые из полос, используемых астрономами для изучения атмосферы в ближнем инфракрасном диапазоне, в три раза шире всего видимого спектра. Тем не менее, мы не говорим об этом. Мы не думаем об этом. Однако именно там находится большинство фотонов, которые полезны для организма. И если вы попытаетесь использовать высокоэнергетические фотоны, такие как 670, 850 нм, они красные, они ближние инфракрасные, но они являются избыточным количеством энергии, которую запрашивает наша биология. И поэтому во многих отношениях это не оптимально. Я не говорю, что это не приносит пользы. Я просто говорю, что это не оптимально для того, что нужно телу. Телу нужны более короткие волны, то есть более длинные волны, о которых мы даже не говорили в большинстве случаев. Все они блокируются стеклом или низкоэмиссионным стеклом. Они не встречаются ни в одном из источников света: ни в светодиодах, ни в OLED, ни в компактных люминесцентных лампах. Они встречаются в лампах накаливания и галогенных источниках.
Они встречаются в солнечном свете. Они встречаются в лунном свете. Они встречаются в огне. Все в природе, чему мы подвергаемся, и все это предшествовало некоторым из так называемых мною митохондриальных заболеваний, имело широкополосный спектр вплоть до 6000 нанометров. Итак, когда мы всё это убрали, мы сузили спектр. Мы не только сузили его до очень узкой полосы, на которую реагирует только глаз, но и лишили себя оптимальных уровней энергии, необходимых для наилучшей работы биологических систем. Я не знаю, отвечает ли это на ваш вопрос, но по сути, мы переходим от только видимого света, к видимому плюс ближнему инфракрасному, к видимому с небольшим количеством УФ, а теперь мы переходим к среднему и коротковолновому инфракрасному диапазону, о котором очень мало известно. Даже не проводятся измерения характеристик кожи людей в некоторых из этих более длинных волн. Мы даже не знаем.
Что мы знаем, так это то, что если я сфотографирую вас в среднем или коротковолновом инфракрасном диапазоне, ваша кожа будет черной как смоль, ваши волосы — белыми как снег, потому что всё, что происходит, — это вода, все эти более длинные волны поглощаются водой в вашем теле. И поэтому неважно, черный вы, белый, фиолетовый или зеленый, на этих более длинных волнах они сильно поглощаются, и у всех нас черная кожа.
Верно ли, что даже в дождливую или облачную погоду, когда мы носим много одежды, мы все равно получаем ближнее инфракрасное излучение?
Да. Если посмотреть на фотографии Боба или Ника Спайкера, который сделал серию снимков в разных диапазонах длин волн, то по мере перехода от УФ или видимого света к инфракрасному, одежда, которую мы носим, начинает пропускать всё больше и больше. Была камера Sony довольно давно, которая позволяла видеть в ближнем инфракрасном диапазоне.
К сожалению, им пришлось снять ее с производства, потому что дети использовали ее, чтобы смотреть сквозь одежду людей. Мы находимся в процессе разработки способов измерения, получения изображений в более длинных волнах, о которых люди не знают, потому что у нас не было возможности действительно измерять их до недавнего времени. И когда мы это делаем, внезапно мы начинаем обнаруживать, что происходит множество других вещей.
Какова связь между мелатонином и ближним инфракрасным излучением?
Когда я начал работать с Россом Риттером, у него было 100 000 цитат о мелатонине, и он является гуру в этой области. Мы начали изучать, почему мелатонин вырабатывается только ночью. Согласно стандартной циркадной теории, шишковидная железа вырабатывает мелатонин ночью, что приводит к его увеличению в крови. Затем кортизол подавляется, а мелатонин подавляется утром, и мы бодрствуем. Я не оспариваю это. Это действительно происходит. Это часть базовой системы организма.
Но теперь мы показываем, что если вы возьмете человека в девять утра и дадите ему интенсивные физические нагрузки, отслеживая уровень мелатонина в его крови в течение четырех часов утра, то вы увидите быстрый всплеск мелатонина в крови на временной основе. Таким образом, существует то, что я называю стационарным уровнем мелатонина в организме, а затем transient response — временная реакция. Что произошло? Мышцы, генерируя АТФ, также производят избыток мелатонина. Таким образом, наблюдается огромный всплеск мелатонина в течение дня. Вы выполняете упражнения, уровень мелатонина стабилизируется, а затем, если прекратить упражнения, примерно через час уровень мелатонина в крови возвращается к норме. Итак, необходимо различать стационарные уровни гормонов, которые изменяются в течение суток, и временные. Что происходит? Мелатонин генерируется. Всякий раз, когда вы увеличиваете производство АТФ, мелатонин генерируется в ответ на это в огромных количествах.
Самый простой способ увидеть это — физические упражнения. Подумайте об этом: сколько раз вы сходили с пляжа или закончили тренировку и почувствовали усталость? То, что вы на самом деле видите, это избыток временного мелатонина, который накопился в вашей системе. И ему требуется некоторое время, чтобы выйти. Тело всегда пытается генерировать избыток антиоксидантов по сравнению с такими веществами, как кортизол. Мы начинаем отходить от суточных измерений, которые составляют 99% циркадной литературы. Мы начинаем измерять с большей частотой. Представьте, что у вас в руке теннисный мяч. Вы делаете снимок. Вы подбрасываете его, ловите и делаете второй снимок. Это то, чем занимались исследователи циркадных ритмов. Что происходит на самом деле, когда мы живем, испытываем стресс, занимаемся спортом, гуляем, выходим на солнце? Тело должно реагировать в масштабе минут, а не часов или дней. Что происходит? Сейчас у нас есть новый монитор пота, над которым работают компании.
Мы используем его для измерения мелатонина, кортизола и некоторых других цитокинов каждые три минуты, отслеживая их. И вот что можно увидеть: тот эффект, о котором я говорил с теннисным мячом. Если частота ваших измерений достаточна, внезапно вы видите, что на фоне этого суточного цикла появляются все эти маленькие всплески мелатонина, которые связаны с реакцией организма. Мы измеряем пот, и это показывает, что мелатонин генерируется в каждой клетке по всему телу в ответ на уровень стресса. Поэтому, отвечая на вопрос, я очень твердо верю, что инфракрасное излучение является одним из ключевых факторов, одним из ключевых стрессоров для выработки избыточного мелатонина, который нам нужен для борьбы со всеми активными формами кислорода, которые генерируются. Когда в системе нет инфракрасного излучения, тогда возникает более высокий уровень стресса для производства АТФ и тому подобных вещей.
Можно ли сделать вывод, что для хорошего сна нужно проводить больше времени на улице?
Да, можно сказать и так. То, что вы делаете днем, влияет на качество вашего сна. Если вы выходите на улицу и генерируете высокие уровни мелатонина, находясь под солнечным светом, занимаясь спортом, вы спите как младенец. Если вы не выходите на улицу и сидите внутри, уставившись весь день в монитор компьютера, а затем наступает темнота и вы пытаетесь заснуть, то вы по сути исчерпали запас мелатонина. Вы не генерировали этот избыток. Вы можете почти представить это как батарейку. Каждая митохондрия способна генерировать мелатонин. Я думаю, данные очень четко это показывают. Это не означает, что шишковидная железа не важна. Это не означает, что у нас нет циркадной реакции на подобные вещи. Но ваша шишковидная железа не справляется с тем, что происходит каждую минуту в течение дня.
