Вот это пушистик! Хвост-то, хвост!
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) (страница 94)
Вит
свет лана, как жаль, что я теперь не вижу ни одной вашей фотографии.
Вот это пушистик! Хвост-то, хвост!Да, коша классная! Хвост в хорошую руку толщиной! А окрасом на мою кошку похожа. Обожаю пушистиков!
свет лана, как жаль, что я теперь не вижу ни одной вашей фотографии.Галь, странно, делаю всё так же, как и раньше и с тех же сайтов картинки беру.
в соседней теме советовали выбрать другой браузер. Ну т. е. зайти не в Яндексе, а в Гугле например
Крона, Галя,
У меня Хром. Картины Светы вижу, картинки shade – не всегда
У Смартфона ещё помогает, если развернуть его горизонтально.
Пробовать поменять Хром на Оперу или Firefox...
У меня Хром. Картины Светы вижу, картинки shade – не всегда
У Смартфона ещё помогает, если развернуть его горизонтально.
Как-то раз моя подруга Ляля, почетная матерь, без пяти минут бабушка и филологический доцент, тревожно поделилась с приятельницами : «Девки, ведь помирать скоро, а я ни разу не была на стриптизе». Ой, закручинились товарки (кафедра лингвистики и кафедра истории древнего мира), и мы, дуры такие, ни разу. И вот в один знаменательный день, а именно, на Лялины именины, подарили ей (и себе конечно) небо в алмазах в модном стрип-клубе близ метро Семеновская, где в меню были заявлены непредсказуемая программа и авторская кухня.
Ну, пришли. Сели за самый козырный столик, прямо против помоста с шестом. Считай, в партере. Заказали мартини бьянко. Выпили. А загадочное шоу не начинается. Тогда они махнули салату с курицей. А эротикой по-прежнему не пахнет. В полном отчаянии потребовали десерт «фруктовый рай» и объяснений официанта. Но официант лишь вздрогнул, да развел белыми рученьками. Тут все три возмущенные кафедры постановили: заявить громкий, решительный протест! Помилуйте! Уж полночь близится, стриптиза же все нет! В эту минуту к ним на цыпочках, как маленькая балерина, подплыл менеджер и интимно прошептал, что заведение готово оплатить дамам ужин и даже еще по одной рюмахе, на посошок. Но не уйдут ли они прямо сию минуту прочь?
— А в чем дело?— хором спросили дамы, охреневшие от столь вопиющей непредсказуемости, граничащей с надругательством.
— Да там ваши студенты,— смущенно объяснил ответственный за разврат,— они выступать стесняются.
© Евгения Лещинская
Ну, пришли. Сели за самый козырный столик, прямо против помоста с шестом. Считай, в партере. Заказали мартини бьянко. Выпили. А загадочное шоу не начинается. Тогда они махнули салату с курицей. А эротикой по-прежнему не пахнет. В полном отчаянии потребовали десерт «фруктовый рай» и объяснений официанта. Но официант лишь вздрогнул, да развел белыми рученьками. Тут все три возмущенные кафедры постановили: заявить громкий, решительный протест! Помилуйте! Уж полночь близится, стриптиза же все нет! В эту минуту к ним на цыпочках, как маленькая балерина, подплыл менеджер и интимно прошептал, что заведение готово оплатить дамам ужин и даже еще по одной рюмахе, на посошок. Но не уйдут ли они прямо сию минуту прочь?
— А в чем дело?— хором спросили дамы, охреневшие от столь вопиющей непредсказуемости, граничащей с надругательством.
— Да там ваши студенты,— смущенно объяснил ответственный за разврат,— они выступать стесняются.
© Евгения Лещинская
«БЕЛКА»
Я каждый день просыпаюсь в шесть утра. Наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Там ровно в шесть двадцать открываются шторы и женщина лет семидесяти начинает поливать свой цветок. После открывает окно и кричит вниз, а там бешено виляя хвостом уже ждёт местная дворняга, которой женщина что-то кидает из еды. Потом прощается и уходит внутрь комнаты.
Так происходит уже несколько лет, но мы даже никогда не встретились взглядами.
Я каждый день просыпаюсь в шесть утра, наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Но там сегодня ничего не происходит...
Через час ничего, через три ничего, через неделю...
Я закурил сигарету и по привычке посмотрел в то окно. Шторы шолохнулись и открылись. Я замер. Что-то радостное появилось во мне и тут же исчезло.
В окно смотрел молодой парень и кивнул мне головой, как бы показывая, чтобы я вышел. Я спустился и направился к подъезду того дома. Навстречу вышел парень и протянул мне горшок с цветком. Я спросил зачем? Он ответил, что здесь так написано и отдал мне записку. Открыв её я прочитал:
©️ Игорь Шихов
Я каждый день просыпаюсь в шесть утра. Наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Там ровно в шесть двадцать открываются шторы и женщина лет семидесяти начинает поливать свой цветок. После открывает окно и кричит вниз, а там бешено виляя хвостом уже ждёт местная дворняга, которой женщина что-то кидает из еды. Потом прощается и уходит внутрь комнаты.
Так происходит уже несколько лет, но мы даже никогда не встретились взглядами.
Я каждый день просыпаюсь в шесть утра, наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Но там сегодня ничего не происходит...
Через час ничего, через три ничего, через неделю...
Я закурил сигарету и по привычке посмотрел в то окно. Шторы шолохнулись и открылись. Я замер. Что-то радостное появилось во мне и тут же исчезло.
В окно смотрел молодой парень и кивнул мне головой, как бы показывая, чтобы я вышел. Я спустился и направился к подъезду того дома. Навстречу вышел парень и протянул мне горшок с цветком. Я спросил зачем? Он ответил, что здесь так написано и отдал мне записку. Открыв её я прочитал:
- «Здравствуйте! Мы с вами совсем не знакомы, но каждое утро я вижу вас и вижу, что вы хороший человек. У меня к вам небольшая просьба. Раз вы читаете это письмо, то меня уже нет и я прошу вас присмотреть за моими друзьями. Это роза, которую вы сейчас держите у себя в руках, значит для меня очень много. Инструкция как за ней ухаживать под горшком. Около моего подъезда живёт собака Белка, она очень старая и кроме меня она никому не нужна. Я прошу вас, хоть изредка, кормить её.»
©️ Игорь Шихов
И тут должно быть продолжение «Так выпьем же за мудрых женщин!»
Мы тебе заплатим
— Смотри, сама одета шикарно, а ребёнок, как нищенка...
— Бывают же такие мамаши! Нажаловаться на неё надо, куда следует, быстро хвост подожмёт! — злобно произнесла продавец и принялась раскладывать плюшевых медведей на полке.
— Зачем она вообще сюда пришла? — продолжала возмущаться другая женщина продавец, которая расставляла детское питание. — Это же надо, так довести ребёнка! Одни глаза остались! Не кормила что ли совсем?!
Дело происходило в Детском мире. Был будний день и между рядами огромного магазина ходило, от силы, человек пять. Никаких праздников не предвиделось, до Нового года, — когда с полок сметали буквально всё, — было ещё далеко. Можно было расслабиться и, не торопясь, раскладывать товар. А ещё разглядывать покупателей. И обсуждать.
— Девушка! — обратилась та, красиво одетая, женщина с девочкой, к одной из продавцов. — Вы нам не поможете? Моей племяннице нужно купить одежду. А ещё пару туфелек... И куклу! Может, две...
Продавец пристроила последнего плюшевого мишку и подошла к покупателям. «Племянница? А... ну, тогда всё понятно. Какая щедрая тётя!», — подумала женщина и принялась подавать одежду на примерку.
Маруся всякий раз смущалась, принимая из рук «тёти» новую вещь, но надевая её, не могла сдержать счастливой улыбки. Она не смела просить игрушки, а просто с восторгом разглядывала их. А Кира, внимательно наблюдая за девочкой, снимала с полок и клала в корзину то, на что та смотрела особенно пристально. Киру и саму увлёк процесс покупок, ведь она с самого детства не была в Детском мире. «Какие красивые игрушки!» — то и дело восторгалась женщина.
Маруся не была её племянницей. Она никем не была Кире.
...Утро началось, как обычно. Кира взяла на работе два отгула: сегодня и завтра. Хотела поделать домашние дела, спокойно сходить на маникюр, а еще приготовить мужу хороший ужин. Ведь завтра он возвращался из командировки. Две недели, пока его не было, Кира не покупала ничего мясного, сама она питалась в основном овощами и крупами. Но Евгений ел исключительно мясо. Причём в чистом виде он любил его больше всего: бифштекс, шницель. Гарнир — неизменно картофельное пюре. «Как мама приучила», — улыбалась про себя Кира. Свекровь часто повторяла, что мужчинам нужно мясо. И нельзя мужику кормиться одними овощами, не наестся он.
Утром Кира пробежалась по магазинам, закупила продукты. Потом убралась дома, потом сбегала на маникюр ближе к вечеру, а потом, когда присела почитать за чашкой чая, раздался дверной звонок. Она посмотрела в глазок: там стояла молодая женщина. «Может, соседка», — подумала Кира. Дом был большой, двадцатидвухэтажный, и она до сих пор не знала всех соседей в лицо. Кира открыла дверь и увидела женщину лет двадцати пяти и маленькую девочку, которая пряталась за её спиной. С ходу дамочка объявила, что малышка — это дочь Евгения. И пусть Кира её забирает, потому что ей самой она не нужна. А у Киры не может быть детей, — об этом ей давно сообщил Евгений. Короче, привалило к ней счастье.
Кира даже слушать её не стала и просто захлопнула перед носом у нахалки дверь. А ещё пригрозила вызвать полицию, если та будет снова ломиться к ней в дом. «Это же надо! Евгений не мог так поступить со мной! Это всё наглое враньё!» — возмущалась Кира. Руки тряслись, она никак не могла успокоиться. Набрав номер мужа, она долго слушала длинные гудки. «Спит, наверное...» — разочарованно подумала женщина.
В отличие от мужа, она сама так и не сомкнула глаз всю ночь. «Вот нахалка! — думала Кира. — Зачем она пришла?! Она что, думала, я такая дура, и от того, что не могу родить ребёнка, тут же обрадуюсь возможности взять её дочь? Как она может отдавать вот так просто своего ребёнка? Это же не вещь...» Снова и снова прокручивала Кира в голове эту ситуацию. И не понимала, как вообще Земля носит таких матерей? И в каких условиях живёт эта девочка при такой-то матери? И почему у таких женщин благополучно рождаются дети, а у Киры, которая всегда мечтала стать матерью, детей нет, и не предвидится. Когда-то давно они с Евгением смирились с этим и решили «жить для себя».
На следующий день Кира так и не дозвонилась до мужа. Он прислал сообщение, что будет занят ещё полдня на работе, а потом — сразу на поезд. Кира решила оставить решительный разговор до его приезда. Она хотела видеть его глаза, когда сообщит Евгению про странный визит не менее странной дамочки...
«Бегающие» глаза Евгения выдали его «с потрохами». Кира достаточно хорошо знала мужа, чтобы заметить, как он отреагировал на новости. Сначала конечно, попытался врать, но у него не получилось. От пытливых глаз Киры не ускользнуло выражение лица Евгения. Он напоминал тигра, загнанного в угол клетки. Супруги крупно разругались. Вместо романтического ужина, который ещё вчера утром планировала Кира, вышла ссора. Муж, хлопнув дверью так, что та чуть не слетела с петель, и ушёл в ночь.
«Всё. Развод, — два слова, которые звучали в голове Киры, когда она осталась одна. — Зря я ему верила». Всё же оставалось небольшое сомнение, что это всё не правда, однако Евгений психанул и сам во всём признался. Что, мол, было дело, правда, всего один раз, однако после него родилась дочь. А эта дамочка всё время тянула из него деньги...
Кира не стала слушать подробности. Евгений чуть было не начал жаловаться. «Ещё чего! Я его и пожалеть что ли, должна?! — возмущалась Кира. Внутри у неё всё кипело от злости на мужа. Бывшего мужа.
Кира на следующий же день подала на развод: она была глубоко оскорблена и разочарована, на звонки мужа не отвечала, на контакт не шла. А Евгений ушёл жить к родителям. Свекровь звонила пару раз, один раз звонил даже отец Евгения. Они утверждали, что Евгений сильно раскаивается и надо его простить. В жизни всё бывает и нельзя быть такой жестокой. Свекровь волновалась за здоровье сына, который совершенно перестал есть. «Ну да... — грустно усмехалась Кира, — Даже мяса ему теперь не хочется. Пусть на овощи переходит. Говорят, от стресса человек может поменять свои привычки...» Сама же Кира, на удивление, легко адаптировалась. Евгений часто отсутствовал в командировках, и она уже привыкла подолгу бывать одна. «Или не в командировках...» — думала теперь женщина.
— Кирочка, милая! Всего на две недели! Очень тебя прошу! — бывшая свекровь явилась к Кире в воскресенье под вечер. Кире не хватило окаянства выгнать пожилую женщину, с которой ещё полгода назад они мило дружили. Мария Марковна рассказала странную историю.
Девочка Маруся, которую тогда привела к Кире та дамочка, (Ольга, её звали), действительно была дочерью Евгения. И всё это время Ольга досаждала им. Она звонила и заявляла Евгению, что он должен воспитывать своего ребёнка, а сама она отказывается, потому что скоро выходит замуж. А её будущий муж не желает видеть в доме чужих детей. Евгений настоял на генетической экспертизе, заплатив немалые деньги. (У дамы, кстати, и гроша лишнего за душой не было, и скорее всего замуж она собиралась по расчёту). Родство подтвердилось, Маруся стопроцентно являлась дочерью Евгения. Ольга с новой силой принялась пытаться спихнуть малышку на него. Тем временем у Евгения появилась новая пассия. «Она была, в общем уже давно», — невольно проболталась свекровь.
При этих словах Кира поморщилась. Свекровь даже не заметила, как выдала сына, который, по её словам, был чуть ли не святой, и вот на тебе! Словом, Евгений дома почти не бывает, живёт у новой пассии. А они со свёкром задолго до этого приобрели путёвку в санаторий, чтобы подлечиться и отдохнуть. А тут эта Ольга приволокла малышку и просто убежала. Да. Обманула свекровь. Попросила принести водички и пока та ходила на кухню, умотала. А девочку оставила. А завтра вечером им уже нужно ехать.
— Помоги, доченька! Пусть Маруся у тебя поживёт. А потом мы вернёмся с мужем и заберём её обратно. Не знаю, что дальше с ней делать будем. Евгений, наверное, женится, а нужна ли эта бедная Маруся той женщине? Ох, дитя жалко, — при этих словах свекровь горестно вздохнула.
— Мария Марковна, вы хоть понимаете, что говорите? — произнесла после недолгой паузы Кира. — Я с вашим сыном полгода, как в разводе. Я никому ничего не должна. А уж помогать вам, тем более. Мы чужие люди. А малышку эту, словно вещь, кидают туда-сюда... Господи, да что же такое происходит?
На глазах у Киры заблестели слёзы.
— Понимаю, девочка! Но путёвки сдать никак нельзя. Мы давно собирались ехать. А она притащила Марусю только вчера. Вот, пройда!
— Где сейчас девочка? — тихо спросила Кира.
— В машине у подъезда. С дедом. Там я вещи положила её. Сумочка маленькая, — засуетилась свекровь.
— Я ещё не сказала «да»! — возмутилась Кира, а сама в сотый раз подумала: «бедный ребёнок!»
— Мы тебе заплатим. Хочешь? — вид у Марии Марковна был жалкий. — Только сейчас у меня с собой нету. Ты скажи сколько, мы тебе на карту переведём.
— Нисколько. Похоже, тут все разом сошли с ума. Может мне это снится? И как вы узнали, что у меня отпуск?
Маруся оказалась тихой послушной девочкой пяти лет. Не только послушной, а какой-то «забитой». Нет, не похоже было, что её били. Просто она с малых лет усвоила, что должна сидеть тихо, никому не мешать, не досаждать и терпеть, если даже вдруг станет что-то нужно. И на всё спрашивать разрешения, вплоть до «сходить в туалет» или «попить водички». И, да. Похоже, что кроме водички она и не пила ничего никогда. Фруктовый сок привёл Марусю в неописуемый восторг. Кира купила несколько пакетиков детского сока с трубочками и Маруся, закрыв глаза от удовольствия, наслаждалась фруктовым вкусом. Кира беспокоилась, нет ли у малышки аллергии и потому купила нейтральный, яблочный. А потом они отправились в Детский мир.
Кира отдавала себе отчёт в том, что поступает глупо. Что на неё, как на последнюю дуру, спихнули чужое, никому не нужное дитя, а она радуется. Однако женщину захлестнула волна нежности, которой она не могла противостоять. Девочка была такая хорошенькая, и так её было жалко! Кира старалась не думать о том, что с ребёнком будет, когда вернутся из санатория её дедушка с бабушкой. Они, похоже, сами не знали, что делать с Марусей. Матери она не нужна. Отцу тоже. «Надеюсь, они не сдадут её в детский дом! — думала Кира. — В отличие от меня, для них она родная. Внучка, как никак». Но уверенности в благополучном будущем малышки не было никакой. К слову сказать, на Евгения девочка была не похожа ни капли. Если бы не генетическая экспертиза, то и действительно, трудно было бы поверить в его отцовство. Может поэтому Мария Марковна была так равнодушна к малышке?..
Две недели пролетели быстро. Кира и Маруся много гуляли. Стоял август и они много ходили в лес, а так же загорали на солнышке, расстелив на траве плед. Маруся стала часто улыбаться. Щёчки её порозовели, да и вообще она стала похожа на обычного ребёнка, а не на того забитого подкидыша, которого привели к Кире на ночь глядя.
— Кирочка! У нас потоп! У соседей сверху трубу прорвало, всё к нам полилось. Дома — ужас. Паркет вспучился, обои отвалились. Будем делать ремонт, — заявила по телефону Мария Марковна. — Можно Маруся побудет ещё немного у тебя? Отпуск твой же ещё не закончился? Мы тебе денежки переведём.
Так девочка осталась у Киры ещё на две недели. Никаких «денежек» свекровь так и не перевела, ни в этот раз, ни в предыдущий. Хотя Кира сейчас думала совсем не о деньгах. Денег ей было никаких ни от кого не нужно. Зарплата у Киры была хорошая, потому с этим трудностей не было. Женщина постоянно думала о том, что будет дальше. Ведь когда отпуск закончится, ей нужно будет выходить на работу. А как же Маруся?
Маруся очень привыкла к Кире, ходила за ней «хвостиком» и часто заглядывала в глаза. А однажды она назвала её мамой. Кира размешивала ложкой тесто для кекса, который они собирались испечь. Маруся с ногами залезла на кухонный стульчик и пристроилась рядом, норовя подцепить пальчиком тесто. Рядом с ней на столе неизменно лежала кукла, которую ей купила Кира. С ней девочка и спала, и ела, и гуляла. Кира в шутку ругалась, и запрещала Марусе есть сырое тесто. Вдруг девочка резко обняла Киру и прижалась к ней.
— Я так люблю тебя, мамочка!
Кира застыла, не зная, как реагировать. Перевела взгляд на, обнимающую её двумя руками, девочку и увидела, что глаза у неё крепко зажмурены. Она словно боялась, что если откроет их, Кира исчезнет.
В этот момент Кира поняла, что никому не отдаст Марусю.
«Я сентиментальная дура. Надо мной будут все смеяться. Меня просто «развели». Они ведь именно на это и рассчитывали!», — сокрушенно подумала женщина, прикрыв глаза. Из-под ресниц её покатились крупные слёзы. Несмотря на то, что она всё это понимала, расстаться с девочкой было выше её сил.
— Поздравляю, дочка! — произнесла Кира и обняла Марусю. В школе был выпускной. И только что директор перечислила имена тех детей, которые получили золотые медали, а ещё памятные часы от Главы города. Маруся была среди них. Дочь выросла такая красивая и такая умница! На выпускной они вместе выбрали ей ярко-розовое платье. Волосы красиво уложили, и девушка была похожа на принцессу из сказки.
Марусю вне конкурса, приняли в хороший институт. У девочки оказался железный характер и недюжинный ум. Она с шестого класса решила стать физиком-ядерщиком и упорно грызла гранит науки. Физика и математика давалась ей невероятно легко. Олимпиады, школьные, городские, областные конкурсы, — везде Маруся побеждала. А Кира — всегда рядом, готовая оказать помощь и поддержку.
Замуж она больше не вышла. Оформила опекунство (на радость всей семье Евгения), который к слову, совсем не интересовался дочерью. Кира подумала, что, если бы жила с ним дальше, и вдруг (о, чудо!) забеременела, то получилось бы, что и тот малыш ему был бы не нужен. Он оказался никчёмным отцом.
Евгений женился на той даме. Потом развёлся. Потом жил с другой дамой. Потом они тоже разбежались. Всё это Кире рассказывала Мария Марковна, с которой они, время от времени, общались.
Заезжал и отец Евгения гости к Кире и Марусе. Иногда привозил подарки для внучки. Но в целом, им был никто не нужен, они идеально подошли друг другу. Сначала было, правда, тяжеловато: оформление бумаг, посещение инстанций. На помощь приехала Кирина бабушка из соседнего города. Она и помогала с Марусей, пока её не оформили в детский сад. Бабуля ворчала по началу, пока не познакомилась с девочкой поближе. Тогда бабушка тоже «растаяла» и заявила как-то вечером, шёпотом, когда девочку уже уложили спать, что Марусю Кире сам Бог послал. Чтобы утешить. Ведь она так и не смогла родить своего ребёнка...
А мать Маруси спилась. Тот муж её бросил, якобы, потому что она ему не смогла родить ребёнка. Что там было на самом деле, никто точно не знает. А потом не стало её — машина сбила. Об этом узнала Мария Марковна и позвонила Кире, рассказать печальную новость.
— Царствие ей небесное, — сказала пожилая женщина и перекрестилась. Марусе они решили об этом не говорить с Кирой. Зачем? Ведь Ольга для неё никто. Недаром же говорят, что не та мать, что родила, а та, что вырастила...
Жанна Шинелева (канал Икигай)
— Смотри, сама одета шикарно, а ребёнок, как нищенка...
— Бывают же такие мамаши! Нажаловаться на неё надо, куда следует, быстро хвост подожмёт! — злобно произнесла продавец и принялась раскладывать плюшевых медведей на полке.
— Зачем она вообще сюда пришла? — продолжала возмущаться другая женщина продавец, которая расставляла детское питание. — Это же надо, так довести ребёнка! Одни глаза остались! Не кормила что ли совсем?!
Дело происходило в Детском мире. Был будний день и между рядами огромного магазина ходило, от силы, человек пять. Никаких праздников не предвиделось, до Нового года, — когда с полок сметали буквально всё, — было ещё далеко. Можно было расслабиться и, не торопясь, раскладывать товар. А ещё разглядывать покупателей. И обсуждать.
— Девушка! — обратилась та, красиво одетая, женщина с девочкой, к одной из продавцов. — Вы нам не поможете? Моей племяннице нужно купить одежду. А ещё пару туфелек... И куклу! Может, две...
Продавец пристроила последнего плюшевого мишку и подошла к покупателям. «Племянница? А... ну, тогда всё понятно. Какая щедрая тётя!», — подумала женщина и принялась подавать одежду на примерку.
Маруся всякий раз смущалась, принимая из рук «тёти» новую вещь, но надевая её, не могла сдержать счастливой улыбки. Она не смела просить игрушки, а просто с восторгом разглядывала их. А Кира, внимательно наблюдая за девочкой, снимала с полок и клала в корзину то, на что та смотрела особенно пристально. Киру и саму увлёк процесс покупок, ведь она с самого детства не была в Детском мире. «Какие красивые игрушки!» — то и дело восторгалась женщина.
Маруся не была её племянницей. Она никем не была Кире.
...Утро началось, как обычно. Кира взяла на работе два отгула: сегодня и завтра. Хотела поделать домашние дела, спокойно сходить на маникюр, а еще приготовить мужу хороший ужин. Ведь завтра он возвращался из командировки. Две недели, пока его не было, Кира не покупала ничего мясного, сама она питалась в основном овощами и крупами. Но Евгений ел исключительно мясо. Причём в чистом виде он любил его больше всего: бифштекс, шницель. Гарнир — неизменно картофельное пюре. «Как мама приучила», — улыбалась про себя Кира. Свекровь часто повторяла, что мужчинам нужно мясо. И нельзя мужику кормиться одними овощами, не наестся он.
Утром Кира пробежалась по магазинам, закупила продукты. Потом убралась дома, потом сбегала на маникюр ближе к вечеру, а потом, когда присела почитать за чашкой чая, раздался дверной звонок. Она посмотрела в глазок: там стояла молодая женщина. «Может, соседка», — подумала Кира. Дом был большой, двадцатидвухэтажный, и она до сих пор не знала всех соседей в лицо. Кира открыла дверь и увидела женщину лет двадцати пяти и маленькую девочку, которая пряталась за её спиной. С ходу дамочка объявила, что малышка — это дочь Евгения. И пусть Кира её забирает, потому что ей самой она не нужна. А у Киры не может быть детей, — об этом ей давно сообщил Евгений. Короче, привалило к ней счастье.
Кира даже слушать её не стала и просто захлопнула перед носом у нахалки дверь. А ещё пригрозила вызвать полицию, если та будет снова ломиться к ней в дом. «Это же надо! Евгений не мог так поступить со мной! Это всё наглое враньё!» — возмущалась Кира. Руки тряслись, она никак не могла успокоиться. Набрав номер мужа, она долго слушала длинные гудки. «Спит, наверное...» — разочарованно подумала женщина.
В отличие от мужа, она сама так и не сомкнула глаз всю ночь. «Вот нахалка! — думала Кира. — Зачем она пришла?! Она что, думала, я такая дура, и от того, что не могу родить ребёнка, тут же обрадуюсь возможности взять её дочь? Как она может отдавать вот так просто своего ребёнка? Это же не вещь...» Снова и снова прокручивала Кира в голове эту ситуацию. И не понимала, как вообще Земля носит таких матерей? И в каких условиях живёт эта девочка при такой-то матери? И почему у таких женщин благополучно рождаются дети, а у Киры, которая всегда мечтала стать матерью, детей нет, и не предвидится. Когда-то давно они с Евгением смирились с этим и решили «жить для себя».
На следующий день Кира так и не дозвонилась до мужа. Он прислал сообщение, что будет занят ещё полдня на работе, а потом — сразу на поезд. Кира решила оставить решительный разговор до его приезда. Она хотела видеть его глаза, когда сообщит Евгению про странный визит не менее странной дамочки...
«Бегающие» глаза Евгения выдали его «с потрохами». Кира достаточно хорошо знала мужа, чтобы заметить, как он отреагировал на новости. Сначала конечно, попытался врать, но у него не получилось. От пытливых глаз Киры не ускользнуло выражение лица Евгения. Он напоминал тигра, загнанного в угол клетки. Супруги крупно разругались. Вместо романтического ужина, который ещё вчера утром планировала Кира, вышла ссора. Муж, хлопнув дверью так, что та чуть не слетела с петель, и ушёл в ночь.
«Всё. Развод, — два слова, которые звучали в голове Киры, когда она осталась одна. — Зря я ему верила». Всё же оставалось небольшое сомнение, что это всё не правда, однако Евгений психанул и сам во всём признался. Что, мол, было дело, правда, всего один раз, однако после него родилась дочь. А эта дамочка всё время тянула из него деньги...
Кира не стала слушать подробности. Евгений чуть было не начал жаловаться. «Ещё чего! Я его и пожалеть что ли, должна?! — возмущалась Кира. Внутри у неё всё кипело от злости на мужа. Бывшего мужа.
Кира на следующий же день подала на развод: она была глубоко оскорблена и разочарована, на звонки мужа не отвечала, на контакт не шла. А Евгений ушёл жить к родителям. Свекровь звонила пару раз, один раз звонил даже отец Евгения. Они утверждали, что Евгений сильно раскаивается и надо его простить. В жизни всё бывает и нельзя быть такой жестокой. Свекровь волновалась за здоровье сына, который совершенно перестал есть. «Ну да... — грустно усмехалась Кира, — Даже мяса ему теперь не хочется. Пусть на овощи переходит. Говорят, от стресса человек может поменять свои привычки...» Сама же Кира, на удивление, легко адаптировалась. Евгений часто отсутствовал в командировках, и она уже привыкла подолгу бывать одна. «Или не в командировках...» — думала теперь женщина.
*
— Кирочка, милая! Всего на две недели! Очень тебя прошу! — бывшая свекровь явилась к Кире в воскресенье под вечер. Кире не хватило окаянства выгнать пожилую женщину, с которой ещё полгода назад они мило дружили. Мария Марковна рассказала странную историю.
Девочка Маруся, которую тогда привела к Кире та дамочка, (Ольга, её звали), действительно была дочерью Евгения. И всё это время Ольга досаждала им. Она звонила и заявляла Евгению, что он должен воспитывать своего ребёнка, а сама она отказывается, потому что скоро выходит замуж. А её будущий муж не желает видеть в доме чужих детей. Евгений настоял на генетической экспертизе, заплатив немалые деньги. (У дамы, кстати, и гроша лишнего за душой не было, и скорее всего замуж она собиралась по расчёту). Родство подтвердилось, Маруся стопроцентно являлась дочерью Евгения. Ольга с новой силой принялась пытаться спихнуть малышку на него. Тем временем у Евгения появилась новая пассия. «Она была, в общем уже давно», — невольно проболталась свекровь.
При этих словах Кира поморщилась. Свекровь даже не заметила, как выдала сына, который, по её словам, был чуть ли не святой, и вот на тебе! Словом, Евгений дома почти не бывает, живёт у новой пассии. А они со свёкром задолго до этого приобрели путёвку в санаторий, чтобы подлечиться и отдохнуть. А тут эта Ольга приволокла малышку и просто убежала. Да. Обманула свекровь. Попросила принести водички и пока та ходила на кухню, умотала. А девочку оставила. А завтра вечером им уже нужно ехать.
— Помоги, доченька! Пусть Маруся у тебя поживёт. А потом мы вернёмся с мужем и заберём её обратно. Не знаю, что дальше с ней делать будем. Евгений, наверное, женится, а нужна ли эта бедная Маруся той женщине? Ох, дитя жалко, — при этих словах свекровь горестно вздохнула.
— Мария Марковна, вы хоть понимаете, что говорите? — произнесла после недолгой паузы Кира. — Я с вашим сыном полгода, как в разводе. Я никому ничего не должна. А уж помогать вам, тем более. Мы чужие люди. А малышку эту, словно вещь, кидают туда-сюда... Господи, да что же такое происходит?
На глазах у Киры заблестели слёзы.
— Понимаю, девочка! Но путёвки сдать никак нельзя. Мы давно собирались ехать. А она притащила Марусю только вчера. Вот, пройда!
— Где сейчас девочка? — тихо спросила Кира.
— В машине у подъезда. С дедом. Там я вещи положила её. Сумочка маленькая, — засуетилась свекровь.
— Я ещё не сказала «да»! — возмутилась Кира, а сама в сотый раз подумала: «бедный ребёнок!»
— Мы тебе заплатим. Хочешь? — вид у Марии Марковна был жалкий. — Только сейчас у меня с собой нету. Ты скажи сколько, мы тебе на карту переведём.
— Нисколько. Похоже, тут все разом сошли с ума. Может мне это снится? И как вы узнали, что у меня отпуск?
Маруся оказалась тихой послушной девочкой пяти лет. Не только послушной, а какой-то «забитой». Нет, не похоже было, что её били. Просто она с малых лет усвоила, что должна сидеть тихо, никому не мешать, не досаждать и терпеть, если даже вдруг станет что-то нужно. И на всё спрашивать разрешения, вплоть до «сходить в туалет» или «попить водички». И, да. Похоже, что кроме водички она и не пила ничего никогда. Фруктовый сок привёл Марусю в неописуемый восторг. Кира купила несколько пакетиков детского сока с трубочками и Маруся, закрыв глаза от удовольствия, наслаждалась фруктовым вкусом. Кира беспокоилась, нет ли у малышки аллергии и потому купила нейтральный, яблочный. А потом они отправились в Детский мир.
Кира отдавала себе отчёт в том, что поступает глупо. Что на неё, как на последнюю дуру, спихнули чужое, никому не нужное дитя, а она радуется. Однако женщину захлестнула волна нежности, которой она не могла противостоять. Девочка была такая хорошенькая, и так её было жалко! Кира старалась не думать о том, что с ребёнком будет, когда вернутся из санатория её дедушка с бабушкой. Они, похоже, сами не знали, что делать с Марусей. Матери она не нужна. Отцу тоже. «Надеюсь, они не сдадут её в детский дом! — думала Кира. — В отличие от меня, для них она родная. Внучка, как никак». Но уверенности в благополучном будущем малышки не было никакой. К слову сказать, на Евгения девочка была не похожа ни капли. Если бы не генетическая экспертиза, то и действительно, трудно было бы поверить в его отцовство. Может поэтому Мария Марковна была так равнодушна к малышке?..
Две недели пролетели быстро. Кира и Маруся много гуляли. Стоял август и они много ходили в лес, а так же загорали на солнышке, расстелив на траве плед. Маруся стала часто улыбаться. Щёчки её порозовели, да и вообще она стала похожа на обычного ребёнка, а не на того забитого подкидыша, которого привели к Кире на ночь глядя.
*
— Кирочка! У нас потоп! У соседей сверху трубу прорвало, всё к нам полилось. Дома — ужас. Паркет вспучился, обои отвалились. Будем делать ремонт, — заявила по телефону Мария Марковна. — Можно Маруся побудет ещё немного у тебя? Отпуск твой же ещё не закончился? Мы тебе денежки переведём.
Так девочка осталась у Киры ещё на две недели. Никаких «денежек» свекровь так и не перевела, ни в этот раз, ни в предыдущий. Хотя Кира сейчас думала совсем не о деньгах. Денег ей было никаких ни от кого не нужно. Зарплата у Киры была хорошая, потому с этим трудностей не было. Женщина постоянно думала о том, что будет дальше. Ведь когда отпуск закончится, ей нужно будет выходить на работу. А как же Маруся?
Маруся очень привыкла к Кире, ходила за ней «хвостиком» и часто заглядывала в глаза. А однажды она назвала её мамой. Кира размешивала ложкой тесто для кекса, который они собирались испечь. Маруся с ногами залезла на кухонный стульчик и пристроилась рядом, норовя подцепить пальчиком тесто. Рядом с ней на столе неизменно лежала кукла, которую ей купила Кира. С ней девочка и спала, и ела, и гуляла. Кира в шутку ругалась, и запрещала Марусе есть сырое тесто. Вдруг девочка резко обняла Киру и прижалась к ней.
— Я так люблю тебя, мамочка!
Кира застыла, не зная, как реагировать. Перевела взгляд на, обнимающую её двумя руками, девочку и увидела, что глаза у неё крепко зажмурены. Она словно боялась, что если откроет их, Кира исчезнет.
В этот момент Кира поняла, что никому не отдаст Марусю.
«Я сентиментальная дура. Надо мной будут все смеяться. Меня просто «развели». Они ведь именно на это и рассчитывали!», — сокрушенно подумала женщина, прикрыв глаза. Из-под ресниц её покатились крупные слёзы. Несмотря на то, что она всё это понимала, расстаться с девочкой было выше её сил.
*
— Поздравляю, дочка! — произнесла Кира и обняла Марусю. В школе был выпускной. И только что директор перечислила имена тех детей, которые получили золотые медали, а ещё памятные часы от Главы города. Маруся была среди них. Дочь выросла такая красивая и такая умница! На выпускной они вместе выбрали ей ярко-розовое платье. Волосы красиво уложили, и девушка была похожа на принцессу из сказки.
Марусю вне конкурса, приняли в хороший институт. У девочки оказался железный характер и недюжинный ум. Она с шестого класса решила стать физиком-ядерщиком и упорно грызла гранит науки. Физика и математика давалась ей невероятно легко. Олимпиады, школьные, городские, областные конкурсы, — везде Маруся побеждала. А Кира — всегда рядом, готовая оказать помощь и поддержку.
Замуж она больше не вышла. Оформила опекунство (на радость всей семье Евгения), который к слову, совсем не интересовался дочерью. Кира подумала, что, если бы жила с ним дальше, и вдруг (о, чудо!) забеременела, то получилось бы, что и тот малыш ему был бы не нужен. Он оказался никчёмным отцом.
Евгений женился на той даме. Потом развёлся. Потом жил с другой дамой. Потом они тоже разбежались. Всё это Кире рассказывала Мария Марковна, с которой они, время от времени, общались.
Заезжал и отец Евгения гости к Кире и Марусе. Иногда привозил подарки для внучки. Но в целом, им был никто не нужен, они идеально подошли друг другу. Сначала было, правда, тяжеловато: оформление бумаг, посещение инстанций. На помощь приехала Кирина бабушка из соседнего города. Она и помогала с Марусей, пока её не оформили в детский сад. Бабуля ворчала по началу, пока не познакомилась с девочкой поближе. Тогда бабушка тоже «растаяла» и заявила как-то вечером, шёпотом, когда девочку уже уложили спать, что Марусю Кире сам Бог послал. Чтобы утешить. Ведь она так и не смогла родить своего ребёнка...
А мать Маруси спилась. Тот муж её бросил, якобы, потому что она ему не смогла родить ребёнка. Что там было на самом деле, никто точно не знает. А потом не стало её — машина сбила. Об этом узнала Мария Марковна и позвонила Кире, рассказать печальную новость.
— Царствие ей небесное, — сказала пожилая женщина и перекрестилась. Марусе они решили об этом не говорить с Кирой. Зачем? Ведь Ольга для неё никто. Недаром же говорят, что не та мать, что родила, а та, что вырастила...
Жанна Шинелева (канал Икигай)
«НЕ РАБ»
Молодая пара поженилась. Она из богатой семьи, он из бедной. У нее папа бизнесом занимался, но до шестидесятилетия не дотянул. Видимо, нервы. Заболел и ушел. Мама работала крупным чиновником в местной администрации. У нее базовая зарплата очень хорошая, а еще разного рода «навар».
Мать создала какую-то структуру в администрации. Губернатор похвалил, правящая партия поаплодировала. Выделили деньги и дело пошло. Мама, конечно, возглавила.
Она и до этого была на крупных руководящих должностях. И, в свою очередь, ее родители тоже внизу никогда не были. Где-то в высоких кабинетах летали.
Конечно, семья деньги имела. Много чего имела. Когда девочка училась на третьем курсе, ей куплена была хорошая квартира в центре. Комнаты три. Причем все автономное. Ну, знаете, элитное жилье?
А паренек, которого богатая девочка выбрала, – из простой семьи. Его родители жили, образно говоря, в кандалах. Так и до старости. Семья большая. То да сё – что в обыкновенных семьях.
Мальчик умный. Сам многого добился. В частности, умудрился университет закончить. Первый в родне с высшим образованием.
Парень порядочный, умный и трудолюбивый. Не избалованный. Знает что почем. Тогда почему девочка его выбрала? Потому, что он очень красивый мужчина. Понимаете, ум, искренность, порядочность, трудолюбие и красота. Редкая женщина устоит. Девочка не устояла.
Ее мама, конечно, была против. Хотя странно. Ведь жених умный и современный. Но такова, вероятно, власть денег. Что греха таить? Что есть, то и есть. Ей хотелось, чтобы доченька вышла за мужчину, как раньше говорили, «нашего круга».
Мать сразу же собралась зятя прижать, как это делала со своими подчиненными. И первый шаг – свадьба. У родителей невесты денег куры не клюют. У жениха ничего нет.
Мать положила расчеты на стол. И перечислила, что будет на свадьбе. И сумму озвучила. Посмотрела снисходительно на молодого человека и произнесла: «Не волнуйся, я всё уплачу».
Мальчик на это ответил решительным отказом. Сказал, что они обойдутся скромной вечеринкой. Уломал невесту. Настоял на своем. Сказал, что это принципиально. Кольца дорогущего не наденет. В лимузин не сядет.
Будущая теща назвала его «козлом». И отступила. Невеста смотрела на жениха, открыв рот. Потому что любила – ясное дело!
Пришлось въехать в шикарную квартиру, которую даже содержать – дорого. И началось! Руководящая мама выбрала мебель, сантехнику, посуду, шторы с гардинами. Приходили какие-то люди и вносили ящики. Мама распоряжалась, молодые стояли, прижавшись к стене, чтобы им на ноги не наступили.
Какие-то люди распаковывали ящики. Собирали мебель. Теща лакированным пальчиком показывала, что где поставить. И сердилась, когда ее не понимали.
Молодой муж все это вытерпел. Стиснул зубы и вытерпел.
Мама приходила каждый день – после работы. Ее служебный автомобиль привозил. Своими ключами открывала дверь. Хозяйским шагом проходила на кухню и открывала холодильник. Сердилась, если какие-то продукты лежали без движения. Вынимала из сумки новые и укладывала в ящики.
Затем инспекционная проверка комнат. Есть ли порядок? Чего еще не хватает? Это как планерка на работе. Мать-начальница говорит, молодые должны стоять (или сидеть) и внимать. Возражения не принимаются.
Говорила о многом. О постельном белье, о посуде, о чистящем порошке, комнатных цветах, которые нужно купить в магазине. О полочках в ванной, о коврике в передней. О том, что она наймет пожилую женщину, чтобы она прибиралась в квартире раз в неделю: пылесосила, чистила в ванной и в туалете, гладила – даже.
И уходила, чтобы появиться на завтрашней планерке. Видимо, она относилась к жизни молодой пары как к проекту на работе. Чувствовала себя ответственной. Полагала, что все – на ее совести.
Есть такие люди. Они не злые, не монстры. И не дураки. Нет! Просто они полагают, что все должно быть под их контролем. Запусти таких в интимную свою жизнь, они будут со свечкой стоять и «руководить».
Парень выдержал месяц. Может, меньше. И увел молодую жену в комнату. Потому что это по его средствам. По их семейным средствам. Как говорится, жизнь по деньгам.
Важно – учиться жить. И строить свою жизнь – самостоятельно.
Мама рыдала в большой квартире. Обещала молодым, что не будет приходить. Лезть не будет. Но что делать? Дочь выросла. И у нее появился мужчина. Он теперь за ее будущее отвечает. И хорошо, что он не раб чужих денег, чужих возможностей.
Георгий Жаркой
#Рабия
Молодая пара поженилась. Она из богатой семьи, он из бедной. У нее папа бизнесом занимался, но до шестидесятилетия не дотянул. Видимо, нервы. Заболел и ушел. Мама работала крупным чиновником в местной администрации. У нее базовая зарплата очень хорошая, а еще разного рода «навар».
Мать создала какую-то структуру в администрации. Губернатор похвалил, правящая партия поаплодировала. Выделили деньги и дело пошло. Мама, конечно, возглавила.
Она и до этого была на крупных руководящих должностях. И, в свою очередь, ее родители тоже внизу никогда не были. Где-то в высоких кабинетах летали.
Конечно, семья деньги имела. Много чего имела. Когда девочка училась на третьем курсе, ей куплена была хорошая квартира в центре. Комнаты три. Причем все автономное. Ну, знаете, элитное жилье?
А паренек, которого богатая девочка выбрала, – из простой семьи. Его родители жили, образно говоря, в кандалах. Так и до старости. Семья большая. То да сё – что в обыкновенных семьях.
Мальчик умный. Сам многого добился. В частности, умудрился университет закончить. Первый в родне с высшим образованием.
Парень порядочный, умный и трудолюбивый. Не избалованный. Знает что почем. Тогда почему девочка его выбрала? Потому, что он очень красивый мужчина. Понимаете, ум, искренность, порядочность, трудолюбие и красота. Редкая женщина устоит. Девочка не устояла.
Ее мама, конечно, была против. Хотя странно. Ведь жених умный и современный. Но такова, вероятно, власть денег. Что греха таить? Что есть, то и есть. Ей хотелось, чтобы доченька вышла за мужчину, как раньше говорили, «нашего круга».
Мать сразу же собралась зятя прижать, как это делала со своими подчиненными. И первый шаг – свадьба. У родителей невесты денег куры не клюют. У жениха ничего нет.
Мать положила расчеты на стол. И перечислила, что будет на свадьбе. И сумму озвучила. Посмотрела снисходительно на молодого человека и произнесла: «Не волнуйся, я всё уплачу».
Мальчик на это ответил решительным отказом. Сказал, что они обойдутся скромной вечеринкой. Уломал невесту. Настоял на своем. Сказал, что это принципиально. Кольца дорогущего не наденет. В лимузин не сядет.
Будущая теща назвала его «козлом». И отступила. Невеста смотрела на жениха, открыв рот. Потому что любила – ясное дело!
Пришлось въехать в шикарную квартиру, которую даже содержать – дорого. И началось! Руководящая мама выбрала мебель, сантехнику, посуду, шторы с гардинами. Приходили какие-то люди и вносили ящики. Мама распоряжалась, молодые стояли, прижавшись к стене, чтобы им на ноги не наступили.
Какие-то люди распаковывали ящики. Собирали мебель. Теща лакированным пальчиком показывала, что где поставить. И сердилась, когда ее не понимали.
Молодой муж все это вытерпел. Стиснул зубы и вытерпел.
Мама приходила каждый день – после работы. Ее служебный автомобиль привозил. Своими ключами открывала дверь. Хозяйским шагом проходила на кухню и открывала холодильник. Сердилась, если какие-то продукты лежали без движения. Вынимала из сумки новые и укладывала в ящики.
Затем инспекционная проверка комнат. Есть ли порядок? Чего еще не хватает? Это как планерка на работе. Мать-начальница говорит, молодые должны стоять (или сидеть) и внимать. Возражения не принимаются.
Говорила о многом. О постельном белье, о посуде, о чистящем порошке, комнатных цветах, которые нужно купить в магазине. О полочках в ванной, о коврике в передней. О том, что она наймет пожилую женщину, чтобы она прибиралась в квартире раз в неделю: пылесосила, чистила в ванной и в туалете, гладила – даже.
И уходила, чтобы появиться на завтрашней планерке. Видимо, она относилась к жизни молодой пары как к проекту на работе. Чувствовала себя ответственной. Полагала, что все – на ее совести.
Есть такие люди. Они не злые, не монстры. И не дураки. Нет! Просто они полагают, что все должно быть под их контролем. Запусти таких в интимную свою жизнь, они будут со свечкой стоять и «руководить».
Парень выдержал месяц. Может, меньше. И увел молодую жену в комнату. Потому что это по его средствам. По их семейным средствам. Как говорится, жизнь по деньгам.
Важно – учиться жить. И строить свою жизнь – самостоятельно.
Мама рыдала в большой квартире. Обещала молодым, что не будет приходить. Лезть не будет. Но что делать? Дочь выросла. И у нее появился мужчина. Он теперь за ее будущее отвечает. И хорошо, что он не раб чужих денег, чужих возможностей.
Георгий Жаркой
#Рабия
Голубые обои
С первым мужем мы начали встречаться еще в школе: первая любовь, прогулки под луной и первые неумелые, но при этом жаркие поцелуи на берегу Амура. К концу 11-го класса ни у кого не вызывало сомнений, что такая любовь закончится именно свадьбой. Вся семья жениха была совсем не против, а бабушка Антонина Петровна больше всех радовалась и даже готовила комнату для молодых в своей трехкомнатной квартире, так как считала, что любимый внучек с женой непременно должен жить с ней. Была она женщиной очень доброй, меня встречала всегда, как родную, обнимала и приговаривала: «Как же я вас жду, вот 11 класс закончите, и сразу свадьбу сыграем!» Естественно, мы так не торопились, но огорчать старушку очень не хотелось. Выпускной, поступление, первые месяцы в институте приостановили разговоры о свадьбе, мы на тот момент уже жили вместе у родителей мужа, к бабушке, как и раньше, ездили на выходные, и она очень уговаривала нас переехать к ней, в комнате сделала капитальный ремонт, оставалось только наклеить обои и купить мебель. 25 января 1998 года бабушки не стало, не дождалась она нашей свадьбы и перед смертью сказала матери мужа: «Димуле с Танюшкой передай: я их здесь жду!» Поженились мы в 2000 году и сразу переехали в бабушкину квартиру, сделали ремонт только в одной комнате — спальне. В той комнате, которую готовила нам бабушка, планировали сделать детскую, но позже — средств, если честно, не хватало. Через год родился наш первый сын. Роды прошли нормально, счастью моему не было предела, хотелось всему миру рассказать, какого красавчика я родила, хотелось петь и летать, но акушерки настоятельно требовали лежать спокойно и даже заставили выпить корвалол, видимо, чересчур неспокойно я себя вела. Через пару часов в палате я все-таки уснула, и снится мне сон, как будто сидит возле моей кровати Антонина Петровна, гладит меня по руке, я ей взахлеб рассказываю, какого малыша родила и как я счастлива. Она смотрит, улыбается и говорит: «Я вас так долго ждала, я так рада, что вы теперь живете со мной рядом, и сыночка вашего я видела уже! Обои-то в детской так и не поклеили, там, в нише, лежат голубые обои, я специально для вас купила, поклейте их». Я особо не вслушивалась, что она еще говорила, постоянно перебивала ее, рассказывая о своем счастье. Во сне я прекрасно понимала, что она умерла. Когда проснулась, было ощущение, как будто и на самом деле с бабушкой пообщалась: такое тепло в душе и даже своеобразная гордость, что правнук ей понравился. После выписки из роддома захлестнули заботы о сыночке, и было совсем не до ремонта, родители еще сами молодые и особо не помогали с малышом. С мужем выкручивались как могли, совмещая работу, учебу и семью. Многие, думаю, знают каково это! Года через 2 стало намного легче: все стабилизировалось, сынок подрастал довольно умненьким мальчиком. И на семейном совете было решено делать капитальный ремонт: поменять все окна и двери, электрику, выбить стену между кухней и залом, совместить туалет с ванной и с маленьким коридорчиком, который ведет в кухню. Кому известны типовые хрущевки, знают, что в этом самом маленьком коридорчике, под потолком, есть ниша с двумя выходами — со стороны кухни и со стороны основного коридора. Этой нишей мы никогда не пользовались, неудобно лазить туда постоянно, да и места хватало без нее в трехкомнатой квартире. Ее по проекту было решено убрать. И каково же было мое удивление, когда, разбирая эту нишу, муж вытащил 7 рулонов голубых бумажных обоев. Сразу вспомнился сон и просьба бабушки. Получается, что жизнь после смерти все-таки есть? И у любящих людей есть возможность следить за нашей жизнью и даже сообщать о своих желаниях? Антонина Петровна еще несколько раз снилась мне, предупреждая о некоторых событиях, но лет 5 назад сны с ней прекратились. И иногда мне их очень не хватает...
Автор: evatanina
С первым мужем мы начали встречаться еще в школе: первая любовь, прогулки под луной и первые неумелые, но при этом жаркие поцелуи на берегу Амура. К концу 11-го класса ни у кого не вызывало сомнений, что такая любовь закончится именно свадьбой. Вся семья жениха была совсем не против, а бабушка Антонина Петровна больше всех радовалась и даже готовила комнату для молодых в своей трехкомнатной квартире, так как считала, что любимый внучек с женой непременно должен жить с ней. Была она женщиной очень доброй, меня встречала всегда, как родную, обнимала и приговаривала: «Как же я вас жду, вот 11 класс закончите, и сразу свадьбу сыграем!» Естественно, мы так не торопились, но огорчать старушку очень не хотелось. Выпускной, поступление, первые месяцы в институте приостановили разговоры о свадьбе, мы на тот момент уже жили вместе у родителей мужа, к бабушке, как и раньше, ездили на выходные, и она очень уговаривала нас переехать к ней, в комнате сделала капитальный ремонт, оставалось только наклеить обои и купить мебель. 25 января 1998 года бабушки не стало, не дождалась она нашей свадьбы и перед смертью сказала матери мужа: «Димуле с Танюшкой передай: я их здесь жду!» Поженились мы в 2000 году и сразу переехали в бабушкину квартиру, сделали ремонт только в одной комнате — спальне. В той комнате, которую готовила нам бабушка, планировали сделать детскую, но позже — средств, если честно, не хватало. Через год родился наш первый сын. Роды прошли нормально, счастью моему не было предела, хотелось всему миру рассказать, какого красавчика я родила, хотелось петь и летать, но акушерки настоятельно требовали лежать спокойно и даже заставили выпить корвалол, видимо, чересчур неспокойно я себя вела. Через пару часов в палате я все-таки уснула, и снится мне сон, как будто сидит возле моей кровати Антонина Петровна, гладит меня по руке, я ей взахлеб рассказываю, какого малыша родила и как я счастлива. Она смотрит, улыбается и говорит: «Я вас так долго ждала, я так рада, что вы теперь живете со мной рядом, и сыночка вашего я видела уже! Обои-то в детской так и не поклеили, там, в нише, лежат голубые обои, я специально для вас купила, поклейте их». Я особо не вслушивалась, что она еще говорила, постоянно перебивала ее, рассказывая о своем счастье. Во сне я прекрасно понимала, что она умерла. Когда проснулась, было ощущение, как будто и на самом деле с бабушкой пообщалась: такое тепло в душе и даже своеобразная гордость, что правнук ей понравился. После выписки из роддома захлестнули заботы о сыночке, и было совсем не до ремонта, родители еще сами молодые и особо не помогали с малышом. С мужем выкручивались как могли, совмещая работу, учебу и семью. Многие, думаю, знают каково это! Года через 2 стало намного легче: все стабилизировалось, сынок подрастал довольно умненьким мальчиком. И на семейном совете было решено делать капитальный ремонт: поменять все окна и двери, электрику, выбить стену между кухней и залом, совместить туалет с ванной и с маленьким коридорчиком, который ведет в кухню. Кому известны типовые хрущевки, знают, что в этом самом маленьком коридорчике, под потолком, есть ниша с двумя выходами — со стороны кухни и со стороны основного коридора. Этой нишей мы никогда не пользовались, неудобно лазить туда постоянно, да и места хватало без нее в трехкомнатой квартире. Ее по проекту было решено убрать. И каково же было мое удивление, когда, разбирая эту нишу, муж вытащил 7 рулонов голубых бумажных обоев. Сразу вспомнился сон и просьба бабушки. Получается, что жизнь после смерти все-таки есть? И у любящих людей есть возможность следить за нашей жизнью и даже сообщать о своих желаниях? Антонина Петровна еще несколько раз снилась мне, предупреждая о некоторых событиях, но лет 5 назад сны с ней прекратились. И иногда мне их очень не хватает...
Автор: evatanina
вы меня звали?
Новенький
Она посмотрела на своих котов. Трое обнялись на кресле. Они всегда так спят – кучкой, сестрёнки. Самая мелкая кошка Даша устроилась под боком у пушистого Марка. Мнёт его лапками, а он её вылизывает. Ещё пятеро на диване. Десять. Куда ещё-то??? И так много.
Но – усыпят же! Лика не сможет, протянет, так другие придут.
Она решительно схватила телефон и набрала подругу. Та не отвечала...
Кира вызвала такси и уже через двадцать минут была около клиники, в которой работала подруга. Она вихрем ворвалась в здание и позвонила Лике.
Лика освободилась. Взяла переноску с котом и пошла к начальству.
Около дома она опустилась на лавочку собраться с мыслями. Она не особенно волновалась за своих котов. Они привыкли, что время от времени у них появляются новенькие и встречали их достаточно спокойно.
Она поднялась на свой этаж, открыла дверь и как всегда слегка притормозила, встречая рванувшихся навстречу хвостатых друзей.
Коты и кошки увидели, что хозяйка не одна и в свою очередь слегка притормозили с ласками. Кира воспользовалась этим и быстро разделась. Потом она взяла переноску и прошла в комнату. Квартира у неё была однокомнатная. Она в своё время много читала о том, как знакомить с новенькими, но держать в разных комнатах и давать принюхиваться через дверь, у неё просто не было возможности. Поэтому она приносила и выпускала. И изо всех сил старалась, что «старенькие» не чувствовали себя обделёнными появлением новенького.
Она рисковала, забирая с улицы. Рисковала, что новенький чем-то болеет. Но в этом случае, кот, которого она назвала Вениамин, был домашним и был совершенно здоров.
Кира открыла переноску и отошла. Любопытные хвостики стали осторожно подходить к ней. Потом они остановились и ждали, когда их новый друг выйдет наружу. Но никто не показался. Они обескураженно посмотрели на Киру.
Коты и кошки подкрепились и удалились в комнату. Кира тоже решила перекусить. Открыла холодильник, но передумала. Она всё думала о новеньком коте. Прислушивалась – в комнате было тихо. Никто не скандалил, не кричал. Кира заварила чай. Не допив чашку, пошла в комнату. Коты дрыхли на привычных местах, переваривая обед. И только самая молоденькая кошечка Даша устроилась на столе, так, чтобы можно было заглянуть в переноску.
Кира помедлила – вынуть кота или пусть сам вы ходит? Решила не трогать.
Она подошла к Даше. Девчонка была не больно ласковой, хоть и жила у Киры уже больше года. Давала себя погладить, но сама не приходила. Кира села около неё на стул и сказала:
Кира пыталась с ним поговорить. Но кот на неё не смотрел. Она вздохнула, снова покормила свою стаю и оставила корм для Вениамина, на случай, если он выйдет ночью.
Кот сидел в переноске, пока все не улеглись спать. Он никак не мог заставить себя выйти. Нет, страшно ему не было, но переноска пахла его прежней хозяйкой. Слабо, очень слабо уже, но этот запах напоминал ему о прежней жизни. Он заснул и во сне видел, как она гладила его, кормила, с трудом нагибаясь, брала и споласкивала его лоток.
Потом он проснулся. Природа напомнила ему, что он жив. Кот вспомнил – ему повезло и он не в том страшном месте, куда его принесли, чтобы убить.
Он осторожно высунул голову и наткнулся на взгляд молоденькой кошечки, которая одна не спала и караулила его.
Кошечка, которую хозяйка звала Дашей, потянулась к нему. Он отшатнулся. Но выйти хотелось всё сильнее и он, наконец, решился.
Даша снова потянулась к нему, обнюхала, потом повернулась и пошла куда-то, приглашая за собой. Кот вздохнул и последовал за ней. Даша привела его к лотку, и он поспешно им воспользовался. Наполнитель был не такой, как у него дома.
Ах, ты ж – у него дома. Да нет того дома уже! Кот снова вспомнил прежнюю хозяйку. Но Даша не дала ему грустить, она повела его в кухню и подтолкнула лапой кормушку.
Корм тоже был не такой. Но кот уже давно был голоден. Его дома – там, в старом доме, – после смерти хозяйки почти не кормили. И он начал хрустеть. Тоже ничего. Можно сказать – вкусно. Непривычно – но вкусно!
Кот утолил первый голод, попил воды, до него дошло, что пить он тоже хочет, потом вернулся и захрустел снова.
Кира не спала. Она тихонько лежала и смотрела в тусклом свете, который давали фонари с улицы, как новенький всё-таки решился выйти.
«Даша – умница, врединка, но умница», – подумала Кира, слушая, как кот хрустит кормом.
Потом она услышала, как кот и Даша возвращаются.
Кот, которого она назвала Вениамин, подошёл к переноске. Подумал. Кира, затаив дыхание, следила за ним. Вениамин не стал заходить в переноску. Вместо этого он запрыгнул в то кресло, где устроилась Даша. Вздохнул. Свернулся клубочком. Кошка устроилась рядом с ним.
Кира облегчённо вдохнула. Привыкнет. Не за день, не за два, но привыкнет.
Ко всему. К новым друзьям. К новому дому и имени. К ней, Кире. И её хвостики ему помогут. Утром Кира проснулась и увидела, что в кресле, где спал Вениамин, лежит любимая Дашина игрушка. Маленький мягкий медвежонок. Самой Даши, там, правда не было, она ночью перебралась спать к Марку, не желая обижать его.
Прошло несколько месяцев.
Кире пришлось вставать. Она кормила хвостиков, не забывая оберегать Марка и его лечебный Хиллс. И думала. Было пять кошек и пять котов. Теперь на одного кота больше. Пять кошек и шесть котов. Равновесие нарушено!
Восстановить его что ли...
Валерия Шамсутдинова
- Уволюсь я. наверное, – сказала Лика подруге.
- Устала? – сочувственно спросила та, – долго ещё до конца смены?
- Да не в этом дело, – вдруг заплакала Лика, – снова принесли кота усыплять, а он совершенно здоров! Красивый такой... поставили переноску, отдали деньги и ушли. А мне – убивать... Я не могу больше!!!
- Как это – усыпить – если он совершенно здоров?! – возмущённо спросила Кира.
- Ну, как как... хозяйка умерла. Кот не нужен. И, главное, заявляют, – мы не можем его выбросить на улицу – он же мучиться будет! Благодетели! – и Лика добавила несколько непечатных слов. – Вот до конца смены моей три часа. Три часа ему осталось жить. А мне уже некуда забирать.
- А приюты?
- Да звонила – переполнено все. С этим ковидом знаешь сколько животных выбросили? Ладно, прости, надо было мне высказаться... тебе настроение испортила... пошла я... поглажу его напоследок. А он как понимает – сидит и хоть бы шелохнулся.
Она посмотрела на своих котов. Трое обнялись на кресле. Они всегда так спят – кучкой, сестрёнки. Самая мелкая кошка Даша устроилась под боком у пушистого Марка. Мнёт его лапками, а он её вылизывает. Ещё пятеро на диване. Десять. Куда ещё-то??? И так много.
Но – усыпят же! Лика не сможет, протянет, так другие придут.
Она решительно схватила телефон и набрала подругу. Та не отвечала...
- Неужели я опоздала? – мелькнуло у Киры.
- Кира? Что случилось? – раздался голос подруги.
- Кот жив?
- Жив... пока, – шмыгнула носом Лика.
- Я приеду. Дай мне полчаса. Я его заберу. Не усыпляй.
Кира вызвала такси и уже через двадцать минут была около клиники, в которой работала подруга. Она вихрем ворвалась в здание и позвонила Лике.
- На приёме, сейчас выйду, – ответила та.
Лика освободилась. Взяла переноску с котом и пошла к начальству.
- Зоя Фёдоровна, его забирают. Не будем усыплять!
- Не будем. Ты просто волшебница, Лика. И чтобы никаких – «я уволюсь». Скажи своей подруге – пусть чипирует его. И вообще никаких проблем не будет. Его принесли без документов. Вот и надо сделать новые.
- Спасибо, Зоя Фёдоровна.
- Мне за что, – усмехнулась та, – это тебе спасибо. И подруге твоей.
- Вот. Забирай.
- Какой красивый, – выдохнула Кира, – породистый, будет у меня один породистый среди моих дворян. Как его зовут? А, впрочем, неважно. Дам новое имя. Новая жизнь – новое имя. Сколько ему лет?
- Семь лет, – ответила Лика.
- Молодой совсем. Жить и жить. И будет жить. Спасибо тебе.
- Это тебе спасибо, – повторила Лика за начальницей.
Около дома она опустилась на лавочку собраться с мыслями. Она не особенно волновалась за своих котов. Они привыкли, что время от времени у них появляются новенькие и встречали их достаточно спокойно.
- Как же тебя назвать? – спросила она у кота в переноске и заглянула в окошко закрытое сеткой. Кот всё так же лежал, не сдвинувшись ни на сантиметр, – ты такой красивый, породистый и имя должно быть такое... необыкновенное. Давай я буду звать тебя Вениамин.
Она поднялась на свой этаж, открыла дверь и как всегда слегка притормозила, встречая рванувшихся навстречу хвостатых друзей.
Коты и кошки увидели, что хозяйка не одна и в свою очередь слегка притормозили с ласками. Кира воспользовалась этим и быстро разделась. Потом она взяла переноску и прошла в комнату. Квартира у неё была однокомнатная. Она в своё время много читала о том, как знакомить с новенькими, но держать в разных комнатах и давать принюхиваться через дверь, у неё просто не было возможности. Поэтому она приносила и выпускала. И изо всех сил старалась, что «старенькие» не чувствовали себя обделёнными появлением новенького.
Она рисковала, забирая с улицы. Рисковала, что новенький чем-то болеет. Но в этом случае, кот, которого она назвала Вениамин, был домашним и был совершенно здоров.
Кира открыла переноску и отошла. Любопытные хвостики стали осторожно подходить к ней. Потом они остановились и ждали, когда их новый друг выйдет наружу. Но никто не показался. Они обескураженно посмотрели на Киру.
- Ничего, хвостатые, пусть он сам решит, когда выйти.
- Ой-ой, – привычно ворчала Кира, – год не кормили, два не доили – ну дайте хотя бы положить всё! Не суйтесь под руки – рассыплю!
Коты и кошки подкрепились и удалились в комнату. Кира тоже решила перекусить. Открыла холодильник, но передумала. Она всё думала о новеньком коте. Прислушивалась – в комнате было тихо. Никто не скандалил, не кричал. Кира заварила чай. Не допив чашку, пошла в комнату. Коты дрыхли на привычных местах, переваривая обед. И только самая молоденькая кошечка Даша устроилась на столе, так, чтобы можно было заглянуть в переноску.
Кира помедлила – вынуть кота или пусть сам вы ходит? Решила не трогать.
Она подошла к Даше. Девчонка была не больно ласковой, хоть и жила у Киры уже больше года. Давала себя погладить, но сама не приходила. Кира села около неё на стул и сказала:
- Дашенька, помоги ему. Скажи, что мы не будем его обижать, что мы будем жить вместе. Что его теперь зовут Вениамин. Его больше никогда не выбросят как ненужную вещь.
- Врединка ты моя, – улыбаясь, сказала Кира. – Никак не хочешь на руки. Ну как захочешь, придёшь.
Кира пыталась с ним поговорить. Но кот на неё не смотрел. Она вздохнула, снова покормила свою стаю и оставила корм для Вениамина, на случай, если он выйдет ночью.
Кот сидел в переноске, пока все не улеглись спать. Он никак не мог заставить себя выйти. Нет, страшно ему не было, но переноска пахла его прежней хозяйкой. Слабо, очень слабо уже, но этот запах напоминал ему о прежней жизни. Он заснул и во сне видел, как она гладила его, кормила, с трудом нагибаясь, брала и споласкивала его лоток.
Потом он проснулся. Природа напомнила ему, что он жив. Кот вспомнил – ему повезло и он не в том страшном месте, куда его принесли, чтобы убить.
Он осторожно высунул голову и наткнулся на взгляд молоденькой кошечки, которая одна не спала и караулила его.
Кошечка, которую хозяйка звала Дашей, потянулась к нему. Он отшатнулся. Но выйти хотелось всё сильнее и он, наконец, решился.
Даша снова потянулась к нему, обнюхала, потом повернулась и пошла куда-то, приглашая за собой. Кот вздохнул и последовал за ней. Даша привела его к лотку, и он поспешно им воспользовался. Наполнитель был не такой, как у него дома.
Ах, ты ж – у него дома. Да нет того дома уже! Кот снова вспомнил прежнюю хозяйку. Но Даша не дала ему грустить, она повела его в кухню и подтолкнула лапой кормушку.
Корм тоже был не такой. Но кот уже давно был голоден. Его дома – там, в старом доме, – после смерти хозяйки почти не кормили. И он начал хрустеть. Тоже ничего. Можно сказать – вкусно. Непривычно – но вкусно!
Кот утолил первый голод, попил воды, до него дошло, что пить он тоже хочет, потом вернулся и захрустел снова.
Кира не спала. Она тихонько лежала и смотрела в тусклом свете, который давали фонари с улицы, как новенький всё-таки решился выйти.
«Даша – умница, врединка, но умница», – подумала Кира, слушая, как кот хрустит кормом.
Потом она услышала, как кот и Даша возвращаются.
Кот, которого она назвала Вениамин, подошёл к переноске. Подумал. Кира, затаив дыхание, следила за ним. Вениамин не стал заходить в переноску. Вместо этого он запрыгнул в то кресло, где устроилась Даша. Вздохнул. Свернулся клубочком. Кошка устроилась рядом с ним.
Кира облегчённо вдохнула. Привыкнет. Не за день, не за два, но привыкнет.
Ко всему. К новым друзьям. К новому дому и имени. К ней, Кире. И её хвостики ему помогут. Утром Кира проснулась и увидела, что в кресле, где спал Вениамин, лежит любимая Дашина игрушка. Маленький мягкий медвежонок. Самой Даши, там, правда не было, она ночью перебралась спать к Марку, не желая обижать его.
Прошло несколько месяцев.
- Какой ты Вениамин! – бурчала Кира с закрытыми глазами, – ты просто Веник! Хулиганский пушистый веник. Дай мне ещё поспаааать, ну даааай, выходной же! Кыш, пернатый!
Кире пришлось вставать. Она кормила хвостиков, не забывая оберегать Марка и его лечебный Хиллс. И думала. Было пять кошек и пять котов. Теперь на одного кота больше. Пять кошек и шесть котов. Равновесие нарушено!
Восстановить его что ли...
Валерия Шамсутдинова
Серая «Волга»
Рассказ записан со слов моего мужа.
Эта история произошла у них в семье в восьмидесятые годы
—Тамар, — крикнул Руслан, едва проснувшись, — забыл тебе сказать. Я вчера с Тимуром разговаривал.
Тамара тут же материзовалась в спальне.
«Зубы чистила», — отметил про себя муж.
— И? — обречённо выдохнула жена.
— В субботу прилетает. Так что надо бы продуктов купить. Гостя встречать.
Тамара рухнула на кровать.
— Руся, ну это невозможно. Ну в понедельник же только твоя сестра уехала!
Тимур сграбастал жену в объятия и легко перекинул ее через себя. Тамара, родив двух сыновей и дочку, по-прежнему оставалась такой же стройной и легкой. Какой он ее и полюбил десять лет назад, приехав в Москву из Ташкента на учебу в институт стали и сплавов.
Только вот характер у жены сильно изменился с тех пор. Стала она ворчливой, вредной. А главное огорчение Руслана — Тамара не выносила присутствия его родственников в своём доме. А родичей было как назло слишком много. И ездили они к ним в гости бесконечно.
То родной дядя приезжал за товаром и конечно же останавливался у любимого племянника. То сестра Роза вместе со своим сыном неожиданно появилась в конце мая и жила до конца лета. То кто-то из родственников ехал проездом на какой-нибудь курорт. И снова к ним – к Руслану с Тамарой.
Руслану было совершенно непонятно, почему Тома злиться? Ну это же его родня! Всех надо встретить, домой привезти, повкуснее накормить, лучшее в доме место предложить.
Родственники тоже никогда не приезжали с пустыми руками. Всегда привозили свежайшие фрукты и овощи. Восточные сладости, изюм, орехи.
— Мне ничего этого не нужно, — шепотом орала Тамара, когда очередной дядюшка в тюбетейке или тетушка в ярком национальном платье из хан атласа переступала их порог.
— Я все это могу купить на рынке, — распалялась жена. — Я хочу спокойно жить своей семьей. Ты, я и дети. Правильно говорил мой отец, — бубнила она ещё полночи, — будешь всю жизнь столы накрывать да постель стелить. Так и вышло! Так и вышло! — плакала навзрыд бедная женщина.
Муж зацеловывал свою любимую жену и спрашивал:
—А что тебе надо, дорогая? Ежели фрукты и овощи тебя не устраивают?
—Хочу сережки, — оживлялась Томка.
И на следующий же день голубоглазая красавица становилась обладательницей премилых золотых серёжек.
Приезд следующего родственника вёл за собой флакон духов, а потом Руслан подарил Томочке «Вятку». Они тогда только появились. Правда пришлось влезть в серьезный долг. Но чего не сделаешь ради любимых людей — родственников из далекого Узбекистана и красавицы-жены.
Но радовалась Тома недолго, все равно грусть одолевала женщину.
— Том, ну чего тебе ещё хотелось бы? — все время спрашивал Руслан.
— Ничего! – по слогам отвечала она. – Совсем немного. Пожить спокойно. Хотя бы год без твоей родни.
Как это удалось Руслану — то ли договорился он со своими многочисленными родственниками, то ли они в тот год не имели никаких дел в Москве. Но поток действительно прервался почти на год.
И вот опять. Сначала приехала сестра Роза за вещами для сыновей. Ее мальчики-близнецы поступили в НГУ. И им нужна была тёплая зимняя одежда. В Сибирь все таки отправлялись на учебу. А в Ташкенте невозможно было купить ни ботинок меховых, ни полушубков.
Довольная и хорошо нагруженная Роза отбыла в понедельник, и на тебе пожалуйста, Тимур прилетает.
— Надолго? — обречённо спросила Тамара у мужа.
— Ничего не знаю. Приедет все расскажет, — весело ответил муж и убежал умываться.
Тимур приехал как всегда нагруженный огромной желтой дыней, источающей божественный аромат, гладким словно полированным арбузом, пахучей айвой, янтарным виноградом. Через крупные ягоды можно было рассматривать мир как сквозь стеклянные шары. И только несколько крупных косточек внутри сочных ягод напоминали о том, что там мякоть. И очень сладкая.
За богато накрытым столом родственник сообщил, что приехал учиться в Академию МВД.
— На повышение квалификации, — громогласно и гордо оповестил он хозяев квартиры, — На полгода, — добавил, помолчав.
Тамара чуть не свалилась в обморок. Она еле-еле сдержала поток слез, готовых вырваться наружу.
Постелили Тимуру как всегда и всем гостям в зале. Мальчики, живущие в самой большой комнате, ушли ночевать к матери Томы. И это тоже была проблема. Ну ладно, недельку пожить у бабули, только в радость! Но полгода! Нет! Еще никто и никогда не оставался так надолго.
Руслан оттягивал отход ко сну, хорошо понимая, что жена ему сейчас устроит страшную головомойку. В спальню он зашёл уже совсем поздно. Почти под утро. Тамара не спала. Она накинулась на мужа с кулаками. В буквальном смысле этого слова.
Поколачивая мужа своими малюсенькими крепко сжатыми ладошками, она рыдала и приговаривала.
—Да как ты не понимаешь, чурбан, я тебя люблю и хочу быть только с тобой. Снова чужой мужик. Стирай ему, готовь, — и Тамара завыла от досады.
Руслан погладил жену по волосам. Поцеловал крепко и сказал:
— Не чужой. Он мой дядя. Я не могу выставить его на улицу.
Но на следующий же день за ужином Тимур сообщил, что слушателям Академии предоставляют общежитие. Собрав все свои вещи, Тимур отбыл в тот же вечер.
Тамара была на седьмом небе от счастья, что так легко и быстро отделались от родственника.
Но радость была недолгой.
— Не могу я там. Четыре человека в комнате. Душ на этаже. Общий туалет. Плохо убирают. Я так не привык. Да тут ещё и жена решила приехать на праздники. Руслан, я знаю у твоей жены есть однокомнатная квартира. Можно я в ней поживу? — спрашивал Тимур буквально через несколько дней.
—Конечно, — воскликнул Руслан, — как же я сам не догадался вам предложить.
Услышав новость, Тамара просто взревела:
— Нет. Никогда, ни за что на свете. Марина очень аккуратная жиличка. Где потом такую же найдём? Как я ее выставлю на улицу?
— Тамара! Не позорь ты меня. Я сам все решу. И Марину переселю. И найду потом тебе новую жиличку.
—Делай, что хочешь, — махнула жена рукой.
Через месяц стало ясно, что деньги за однокомнатную квартиру были не так уж велики, но прожить без них оказалось непросто. А ещё как назло, у дочки сапоги развалились. А денег на новые совсем не было.
—Поди и спроси у Тимура, — настаивала Тамара, — ну должен же он понимать, что девяносто рублей для нас — это великие деньги. А он нас лишил их.
После таких слов Руслан разозлился не на шутку.
—Ты опозорить меня хочешь перед всей родней? Чтобы я у родного дяди, маминого младшего братишки попросил денег? Да ты что совсем не поняла наши нравы и наши обычаи? Будут сапоги у Зарины. Завтра же купим.
Руслан сдержал свое обещание — сапоги дочери были куплены. И все другие возникающие проблемы Руслан решал сразу же. Впрочем как и всегда. Ведь дело было не в этом. Тамаре не хотелось более встречать гостей и создавать для них всякие блага. Она знала, что Руслан влез в немалые долги за те полгода, что Тимур жил и учился в Москве.
Но как-то зимним вечером Тамара разразилась бурной истерикой и даже орала, чтобы Руслан тоже убирался из дома вслед за своим дядей, на квартиру.
— Да что случилось? Объясни! – Руслан ничего не мог понять из-за рыданий жены.
— Пап, — дочка Зарина решила вмешаться. Хотя в семье было не принято привлекать детей к выяснению отношений.
—Мы сегодня с мамой дядю Тимура встретили.
Неприятный холодок пробежал в животе у Руслана.
— И что? — тихо спросил Руслан. Мужчина предположил самые разные ужасные вещи. Что Тамара стала просить у Тимура деньги, кричать прямо на улице, скандалить на виду у прохожих.
—Он на «Волге» ехал, — ответила дочь.
—А-а-а, — облегченно протянул Руслан. — Значит не говорили вы с ним?
— Почему не говорили! Очень даже хорошо поговорили, — встряла жена, — иди, доча, дальше я сама все папе расскажу.
Зарина нехотя покинула комнату.
— Мам, ты только не ругай папу. Он же ни при чем, — Зарина боготворила отца за его ум, спокойствие, доброту, и всегда тяжело переносила, когда кто-то о нем плохо говорил, и тем более ее мама, которую она обожала.
— Выйди я тебе сказала! — шутки с матерью стали опасны.
Зарина, открывшая было рот, чтобы как-то разрядить обстановку юмором, быстро исчезла, притворив за собой створку.
— Так вот! Твой дядя выскочил из машины! Кинулся к нам с приветствиями и предложил подвезти.
—Ну так хорошо же! Подвезли бы вас. Тамара! — Руслан с укором посмотрел на жену, — Тимур из такси вышел, тебя заметив! Что тебя опять не устраивает!
В это время Руслан испугался, что потолок рухнет на пол, а стены рассыплются в прах. Ибо заорала жена так, как никогда ранее.
—Такси? Такси, говоришь! Нет, милый мой. Он был за рулем этой «Волги»! И тут же сообщил мне, что купил ее на днях. Ибо замучился ездить на троллейбусе и метро. А на такси много денег уходит. На таски много. Понимаешь. А на «Волгу» мало. Руслан! Сколько стоит «Волга»? Ты понимаешь? Он живет в нашей квартире. А покупает «Волгу»! Потому что такси дорого. Это же шедевр. Что ты молчишь?
—Цыц! Женщина! Мои родственники умеют считать деньги. А ты прекрати истерику! Это не твое дело, — и Руслан, грозно взглянув на жену, отбил у нее всякую охоту орать дальше и продолжать мусолить эту тему.
До самой весны супруги более не говорили об этом. Отношения в семье охладели. И даже всегда шумные мальчишки притихли до поры.
Но как-то в середине марта Руслан аккуратно заикнулся, что вечером придет Тимур. Он уезжает в воскресенье и хочет попрощаться. Тамара, хорошо помня гнев своего супруга, лишь вздохнула, а на следующий день начала закупать продукты для приготовления роскошного ужина.
Тимур прибыл со всеми своими вещами. На кухонный стол он поставил большую коробку, в которой обнаружились дорогие дефицитные продукты. Грузинский коньяк Греми, салями, апельсины, сыр и многое другое.
Тамара всплеснула руками, сказав для приличия:
—Ой, зачем? Не надо было! – подумав про себя, что это была даже не десятая доля понесенных ими убытков за время пребывания Тимура в ее квартире.
За столом много шутили. Смеялись. Мужчины хорошо выпили.
И вот настало время последнего тоста. Тимур легко поднялся на ноги, остановив при этом жестом племянника, попытавшегося тут же вскочить тоже.
— Сиди, дорогой! Я буду говорить. О том, какая твоя жена умница и красавица. Какой ты настоящий сын своего народа.
Тамара потупила глаза и снова желчно подумала: «Твои сладкие речи на хлеб не намазать»!
—Дорогие мои, — продолжал Тимур, — с глубокой благодарностью я возвращаю вам ключ от вашей квартиры. Где я прожил без забот, как будто у себя дома. И жена ко мне приезжала. И мать. Дети тоже навещали. Спасибо вам.
И он с легким поклоном передал Руслану ключ. Руслан тут же отдал его жене.
Взяв его в руки, Тамара увидела не один а два ключа.
—Тимур-ака, вы забыли тут свой ключ.
И она стала отсоединять второй.
Тимур взмахнул рукой.
—Нет, Тамара-хон, я ничего не забыл. Этот ключ тоже ваш.
Тамара удивлённо посмотрела на оба ключа. Они были разные.
— Но это же не дубликат, — удивлённо спросила она.
— Нет, — ответил Тимур. — Это совсем другой ключ. Руслан, пойдем завтра в нотариус.
Супруги удивлённо смотрели на мужчину.
—Идите сюда, — позвал он их.
Подойдя к окну, он широко распахнул створку.
— Видите вон ту серую «Волгу»?
Тимур указал на припаркованную во дворе красавицу.
—Она ваша. Осталось подписать бумаги.
—Дядя! — только и смог прошептать Руслан.
—Ребята! — Тимур перешел на шутливый лад. — От лица профкома, завкома! – рассмеявшись своей шутке, дядя продолжил, — А также от всей родни! Это вам подарок. За вашу доброту, искренность и гостеприимство. Права-то есть у тебя Руслан?
—У меня есть! — пискнула Тамара.
Мужчины на нее посмотрели с уважением.
—Откуда, Томка? Ты ничего мне никогда не говорила, — муж удивлённо смотрел на жену.
— А я в УПК попросилась на шофера. Из
каждого класса брали только одну девочку в группу водителей. Никто не хотел, а я пошла. Девчонки смеялись надо мной. Машин тогда вообще ни у кого не было. Да и сейчас ни у кого из моих одноклассниц нет. А я им тогда сказала, у меня муж с машиной будет.
Руслан крепко обнял свою жену.
— Простите, Тимур-ака, — прошептала она.
— За что же, милая? — удивился дядя.
Но Тамара, расплакавшись и уткнувшись мужу в плечо, лишь покачала головой:
— За жадность, — сквозь слезы ответила она.
Татьяна Алимова
Рассказ записан со слов моего мужа.
Эта история произошла у них в семье в восьмидесятые годы
—Тамар, — крикнул Руслан, едва проснувшись, — забыл тебе сказать. Я вчера с Тимуром разговаривал.
Тамара тут же материзовалась в спальне.
«Зубы чистила», — отметил про себя муж.
— И? — обречённо выдохнула жена.
— В субботу прилетает. Так что надо бы продуктов купить. Гостя встречать.
Тамара рухнула на кровать.
— Руся, ну это невозможно. Ну в понедельник же только твоя сестра уехала!
Тимур сграбастал жену в объятия и легко перекинул ее через себя. Тамара, родив двух сыновей и дочку, по-прежнему оставалась такой же стройной и легкой. Какой он ее и полюбил десять лет назад, приехав в Москву из Ташкента на учебу в институт стали и сплавов.
Только вот характер у жены сильно изменился с тех пор. Стала она ворчливой, вредной. А главное огорчение Руслана — Тамара не выносила присутствия его родственников в своём доме. А родичей было как назло слишком много. И ездили они к ним в гости бесконечно.
То родной дядя приезжал за товаром и конечно же останавливался у любимого племянника. То сестра Роза вместе со своим сыном неожиданно появилась в конце мая и жила до конца лета. То кто-то из родственников ехал проездом на какой-нибудь курорт. И снова к ним – к Руслану с Тамарой.
Руслану было совершенно непонятно, почему Тома злиться? Ну это же его родня! Всех надо встретить, домой привезти, повкуснее накормить, лучшее в доме место предложить.
Родственники тоже никогда не приезжали с пустыми руками. Всегда привозили свежайшие фрукты и овощи. Восточные сладости, изюм, орехи.
— Мне ничего этого не нужно, — шепотом орала Тамара, когда очередной дядюшка в тюбетейке или тетушка в ярком национальном платье из хан атласа переступала их порог.
— Я все это могу купить на рынке, — распалялась жена. — Я хочу спокойно жить своей семьей. Ты, я и дети. Правильно говорил мой отец, — бубнила она ещё полночи, — будешь всю жизнь столы накрывать да постель стелить. Так и вышло! Так и вышло! — плакала навзрыд бедная женщина.
Муж зацеловывал свою любимую жену и спрашивал:
—А что тебе надо, дорогая? Ежели фрукты и овощи тебя не устраивают?
—Хочу сережки, — оживлялась Томка.
И на следующий же день голубоглазая красавица становилась обладательницей премилых золотых серёжек.
Приезд следующего родственника вёл за собой флакон духов, а потом Руслан подарил Томочке «Вятку». Они тогда только появились. Правда пришлось влезть в серьезный долг. Но чего не сделаешь ради любимых людей — родственников из далекого Узбекистана и красавицы-жены.
Но радовалась Тома недолго, все равно грусть одолевала женщину.
— Том, ну чего тебе ещё хотелось бы? — все время спрашивал Руслан.
— Ничего! – по слогам отвечала она. – Совсем немного. Пожить спокойно. Хотя бы год без твоей родни.
Как это удалось Руслану — то ли договорился он со своими многочисленными родственниками, то ли они в тот год не имели никаких дел в Москве. Но поток действительно прервался почти на год.
И вот опять. Сначала приехала сестра Роза за вещами для сыновей. Ее мальчики-близнецы поступили в НГУ. И им нужна была тёплая зимняя одежда. В Сибирь все таки отправлялись на учебу. А в Ташкенте невозможно было купить ни ботинок меховых, ни полушубков.
Довольная и хорошо нагруженная Роза отбыла в понедельник, и на тебе пожалуйста, Тимур прилетает.
— Надолго? — обречённо спросила Тамара у мужа.
— Ничего не знаю. Приедет все расскажет, — весело ответил муж и убежал умываться.
Тимур приехал как всегда нагруженный огромной желтой дыней, источающей божественный аромат, гладким словно полированным арбузом, пахучей айвой, янтарным виноградом. Через крупные ягоды можно было рассматривать мир как сквозь стеклянные шары. И только несколько крупных косточек внутри сочных ягод напоминали о том, что там мякоть. И очень сладкая.
За богато накрытым столом родственник сообщил, что приехал учиться в Академию МВД.
— На повышение квалификации, — громогласно и гордо оповестил он хозяев квартиры, — На полгода, — добавил, помолчав.
Тамара чуть не свалилась в обморок. Она еле-еле сдержала поток слез, готовых вырваться наружу.
Постелили Тимуру как всегда и всем гостям в зале. Мальчики, живущие в самой большой комнате, ушли ночевать к матери Томы. И это тоже была проблема. Ну ладно, недельку пожить у бабули, только в радость! Но полгода! Нет! Еще никто и никогда не оставался так надолго.
Руслан оттягивал отход ко сну, хорошо понимая, что жена ему сейчас устроит страшную головомойку. В спальню он зашёл уже совсем поздно. Почти под утро. Тамара не спала. Она накинулась на мужа с кулаками. В буквальном смысле этого слова.
Поколачивая мужа своими малюсенькими крепко сжатыми ладошками, она рыдала и приговаривала.
—Да как ты не понимаешь, чурбан, я тебя люблю и хочу быть только с тобой. Снова чужой мужик. Стирай ему, готовь, — и Тамара завыла от досады.
Руслан погладил жену по волосам. Поцеловал крепко и сказал:
— Не чужой. Он мой дядя. Я не могу выставить его на улицу.
Но на следующий же день за ужином Тимур сообщил, что слушателям Академии предоставляют общежитие. Собрав все свои вещи, Тимур отбыл в тот же вечер.
Тамара была на седьмом небе от счастья, что так легко и быстро отделались от родственника.
Но радость была недолгой.
— Не могу я там. Четыре человека в комнате. Душ на этаже. Общий туалет. Плохо убирают. Я так не привык. Да тут ещё и жена решила приехать на праздники. Руслан, я знаю у твоей жены есть однокомнатная квартира. Можно я в ней поживу? — спрашивал Тимур буквально через несколько дней.
—Конечно, — воскликнул Руслан, — как же я сам не догадался вам предложить.
Услышав новость, Тамара просто взревела:
— Нет. Никогда, ни за что на свете. Марина очень аккуратная жиличка. Где потом такую же найдём? Как я ее выставлю на улицу?
— Тамара! Не позорь ты меня. Я сам все решу. И Марину переселю. И найду потом тебе новую жиличку.
—Делай, что хочешь, — махнула жена рукой.
Через месяц стало ясно, что деньги за однокомнатную квартиру были не так уж велики, но прожить без них оказалось непросто. А ещё как назло, у дочки сапоги развалились. А денег на новые совсем не было.
—Поди и спроси у Тимура, — настаивала Тамара, — ну должен же он понимать, что девяносто рублей для нас — это великие деньги. А он нас лишил их.
После таких слов Руслан разозлился не на шутку.
—Ты опозорить меня хочешь перед всей родней? Чтобы я у родного дяди, маминого младшего братишки попросил денег? Да ты что совсем не поняла наши нравы и наши обычаи? Будут сапоги у Зарины. Завтра же купим.
Руслан сдержал свое обещание — сапоги дочери были куплены. И все другие возникающие проблемы Руслан решал сразу же. Впрочем как и всегда. Ведь дело было не в этом. Тамаре не хотелось более встречать гостей и создавать для них всякие блага. Она знала, что Руслан влез в немалые долги за те полгода, что Тимур жил и учился в Москве.
Но как-то зимним вечером Тамара разразилась бурной истерикой и даже орала, чтобы Руслан тоже убирался из дома вслед за своим дядей, на квартиру.
— Да что случилось? Объясни! – Руслан ничего не мог понять из-за рыданий жены.
— Пап, — дочка Зарина решила вмешаться. Хотя в семье было не принято привлекать детей к выяснению отношений.
—Мы сегодня с мамой дядю Тимура встретили.
Неприятный холодок пробежал в животе у Руслана.
— И что? — тихо спросил Руслан. Мужчина предположил самые разные ужасные вещи. Что Тамара стала просить у Тимура деньги, кричать прямо на улице, скандалить на виду у прохожих.
—Он на «Волге» ехал, — ответила дочь.
—А-а-а, — облегченно протянул Руслан. — Значит не говорили вы с ним?
— Почему не говорили! Очень даже хорошо поговорили, — встряла жена, — иди, доча, дальше я сама все папе расскажу.
Зарина нехотя покинула комнату.
— Мам, ты только не ругай папу. Он же ни при чем, — Зарина боготворила отца за его ум, спокойствие, доброту, и всегда тяжело переносила, когда кто-то о нем плохо говорил, и тем более ее мама, которую она обожала.
— Выйди я тебе сказала! — шутки с матерью стали опасны.
Зарина, открывшая было рот, чтобы как-то разрядить обстановку юмором, быстро исчезла, притворив за собой створку.
— Так вот! Твой дядя выскочил из машины! Кинулся к нам с приветствиями и предложил подвезти.
—Ну так хорошо же! Подвезли бы вас. Тамара! — Руслан с укором посмотрел на жену, — Тимур из такси вышел, тебя заметив! Что тебя опять не устраивает!
В это время Руслан испугался, что потолок рухнет на пол, а стены рассыплются в прах. Ибо заорала жена так, как никогда ранее.
—Такси? Такси, говоришь! Нет, милый мой. Он был за рулем этой «Волги»! И тут же сообщил мне, что купил ее на днях. Ибо замучился ездить на троллейбусе и метро. А на такси много денег уходит. На таски много. Понимаешь. А на «Волгу» мало. Руслан! Сколько стоит «Волга»? Ты понимаешь? Он живет в нашей квартире. А покупает «Волгу»! Потому что такси дорого. Это же шедевр. Что ты молчишь?
—Цыц! Женщина! Мои родственники умеют считать деньги. А ты прекрати истерику! Это не твое дело, — и Руслан, грозно взглянув на жену, отбил у нее всякую охоту орать дальше и продолжать мусолить эту тему.
До самой весны супруги более не говорили об этом. Отношения в семье охладели. И даже всегда шумные мальчишки притихли до поры.
Но как-то в середине марта Руслан аккуратно заикнулся, что вечером придет Тимур. Он уезжает в воскресенье и хочет попрощаться. Тамара, хорошо помня гнев своего супруга, лишь вздохнула, а на следующий день начала закупать продукты для приготовления роскошного ужина.
Тимур прибыл со всеми своими вещами. На кухонный стол он поставил большую коробку, в которой обнаружились дорогие дефицитные продукты. Грузинский коньяк Греми, салями, апельсины, сыр и многое другое.
Тамара всплеснула руками, сказав для приличия:
—Ой, зачем? Не надо было! – подумав про себя, что это была даже не десятая доля понесенных ими убытков за время пребывания Тимура в ее квартире.
За столом много шутили. Смеялись. Мужчины хорошо выпили.
И вот настало время последнего тоста. Тимур легко поднялся на ноги, остановив при этом жестом племянника, попытавшегося тут же вскочить тоже.
— Сиди, дорогой! Я буду говорить. О том, какая твоя жена умница и красавица. Какой ты настоящий сын своего народа.
Тамара потупила глаза и снова желчно подумала: «Твои сладкие речи на хлеб не намазать»!
—Дорогие мои, — продолжал Тимур, — с глубокой благодарностью я возвращаю вам ключ от вашей квартиры. Где я прожил без забот, как будто у себя дома. И жена ко мне приезжала. И мать. Дети тоже навещали. Спасибо вам.
И он с легким поклоном передал Руслану ключ. Руслан тут же отдал его жене.
Взяв его в руки, Тамара увидела не один а два ключа.
—Тимур-ака, вы забыли тут свой ключ.
И она стала отсоединять второй.
Тимур взмахнул рукой.
—Нет, Тамара-хон, я ничего не забыл. Этот ключ тоже ваш.
Тамара удивлённо посмотрела на оба ключа. Они были разные.
— Но это же не дубликат, — удивлённо спросила она.
— Нет, — ответил Тимур. — Это совсем другой ключ. Руслан, пойдем завтра в нотариус.
Супруги удивлённо смотрели на мужчину.
—Идите сюда, — позвал он их.
Подойдя к окну, он широко распахнул створку.
— Видите вон ту серую «Волгу»?
Тимур указал на припаркованную во дворе красавицу.
—Она ваша. Осталось подписать бумаги.
—Дядя! — только и смог прошептать Руслан.
—Ребята! — Тимур перешел на шутливый лад. — От лица профкома, завкома! – рассмеявшись своей шутке, дядя продолжил, — А также от всей родни! Это вам подарок. За вашу доброту, искренность и гостеприимство. Права-то есть у тебя Руслан?
—У меня есть! — пискнула Тамара.
Мужчины на нее посмотрели с уважением.
—Откуда, Томка? Ты ничего мне никогда не говорила, — муж удивлённо смотрел на жену.
— А я в УПК попросилась на шофера. Из
каждого класса брали только одну девочку в группу водителей. Никто не хотел, а я пошла. Девчонки смеялись надо мной. Машин тогда вообще ни у кого не было. Да и сейчас ни у кого из моих одноклассниц нет. А я им тогда сказала, у меня муж с машиной будет.
Руслан крепко обнял свою жену.
— Простите, Тимур-ака, — прошептала она.
— За что же, милая? — удивился дядя.
Но Тамара, расплакавшись и уткнувшись мужу в плечо, лишь покачала головой:
— За жадность, — сквозь слезы ответила она.
Татьяна Алимова
Обычное счастье
Ничто не могло омрачить настроения двух молодых людей, всего лишь неделю назад официально ставших мужем и женой.
В салоне автомобиля Юля, откинувшись на спинку сиденья, улыбается своим мыслям. Виктор ведет машину, украдкой бросая нежные взгляды на супругу. Оба молоды, полны здоровья, впереди – вся жизнь с ее радостями, и проблемами. Но разве могут им помешать проблемы, если они вдвоем, вместе, и каждый чувствует тепло другого.
Виктор остановился у парковой скамейки и присев, достал из-под нее мокрый серый комочек. Котенок, возрастом месяц-полтора, дрожал и настолько отчаялся, что даже не старался привлечь к себе внимание.
.. Через пару месяцев в небольшой, но уютной квартире, подрастающий Кузьма – так назвали они найденыша, веселил и удивлял своих любимых хозяев неуемным озорством и сообразительностью.
Скучая один во время отсутствия Юли и Виктора, пока те были на службе, он обшарил все укромные уголки квартиры.
Кузька своих секретов не выдавал. Не признавался он и в том, куда закатил пробочку от флакона любимых духов Юли, где спрятал запасной ключ от машины и даже галстук Виктора.
Все грехи ему отпускались, едва он забирался на колени к хозяевам и включал мурчалку на всю мощь, терся усатыми щечками о руки.
Кузьма личным примером показал, что лучшим окончанием назревающего скандала может быть только смех....
Как-то повздорив по мелкому поводу, Виктор и Юля, не желая уступить в споре, повышали тональность голосов. Дело шло к первому семейному скандалу.
Юля, доказывая правоту, встала со стула и уперла руки в стол. Виктор, не уступая, проделал то же. Так они и стояли друг напротив друга, с упертыми в стол руками.
Кузьма, следивший за развитием событий, вспрыгнул на стоящий рядом стул, встал на задние лапы и упер передние в стол, подражая хозяевам и поглядывая на обоих. Оба взглянули на Кузьму, потом друг на друга и расхохотались... О разногласиях забыли напрочь...
.... В один из декабрьских вечеров Юля коротала время у телевизора с вязанием. Кузьма, наконец наигравшись с клубком шерсти, залез на колени хозяйке и замурчал было, но вдруг замолчал, прислонившись ушком к животу хозяйки. Он привстал, посмотрел в глаза Юли, вопросительно мяукнул, и вновь замурчал громко и радостно.
... Кузьма не ошибся. Виктор и Юля были на седьмом небе! Атмосфера в семье наполнилась ожиданием чуда с некоторой примесью тревоги. Юля носила Кузю на руках, а тот, повзрослев, охладел к игрушкам, ходил за хозяйкой по пятам, не оставляя ни на минуту, и при каждом удобном случае прислонялся к животику и, прикрыв глазки, мурлыкал, мурлыкал...
.... Юля старалась больше быть на свежем воздухе, и кот с пониманием отпускал ее на прогулки, наблюдая за ней в окно.
Но однажды наотрез отказался отпускать хозяйку одну и вышел вместе с ней. С того дня совместные прогулки стали традицией.
Однажды Кузя увидел, что к хозяйке направляется Пес, спущенный с поводка. Кузьма среагировал мгновенно – бросившись наперерез Псу, он с разбега влепил ему лапой в морду, потом другой лапой, при этом яростно вопя что-то нереально устрашающее и заставил того позорно отступить.
Теперь Виктор, вернувшись с работы, интересовался у Кузьмы:
... Наконец настал день, когда Виктор сам доставил супругу с ребенком к подъезду дома. Он закрыл двери машины и взял новорожденного сыночка из рук Юли.
Дома, накормив и перепеленав ребенка, Юля присела отдохнуть. Сынок хныкал и засыпать не хотел. На кровать вспрыгнул Кузьма, долго вглядывался в личико новорожденного и наконец, будто узнав старого знакомого, замурчал, тронув его лапкой:
... Маленького человечка грели взгляды трех пар любящих глаз – Мама, Отец и мудрый Кот – хранитель семьи. Все вместе, все рядом. И каждый чувствует тепло других и осознает свою необходимость. Для них...
Тагир Нурмухаметов
Ничто не могло омрачить настроения двух молодых людей, всего лишь неделю назад официально ставших мужем и женой.
В салоне автомобиля Юля, откинувшись на спинку сиденья, улыбается своим мыслям. Виктор ведет машину, украдкой бросая нежные взгляды на супругу. Оба молоды, полны здоровья, впереди – вся жизнь с ее радостями, и проблемами. Но разве могут им помешать проблемы, если они вдвоем, вместе, и каждый чувствует тепло другого.
- Прогуляемся по парку? Сейчас там хорошо, пахнет опавшей листвой. – Юля с удовольствием потянулась, насколько позволяли размеры салона.
- Конечно, ведь это – подарок осени, – Виктор выбрал место на стоянке и припарковался.
- Витя, мне так хорошо! Счастья так много, надо обязательно им с кем-то поделиться, – Юля прижалась к сильному плечу мужа и прикрыла глаза.
- Мне кажется, что я нашел претендента на частичку нашей радости...
Виктор остановился у парковой скамейки и присев, достал из-под нее мокрый серый комочек. Котенок, возрастом месяц-полтора, дрожал и настолько отчаялся, что даже не старался привлечь к себе внимание.
- Как ты думаешь, он достоин разделить с нами наше счастье?
- Все бездомные животные этого достойны, – Юля вздохнула, – но повезло пока только этому бедолаге...
.. Через пару месяцев в небольшой, но уютной квартире, подрастающий Кузьма – так назвали они найденыша, веселил и удивлял своих любимых хозяев неуемным озорством и сообразительностью.
Скучая один во время отсутствия Юли и Виктора, пока те были на службе, он обшарил все укромные уголки квартиры.
Кузька своих секретов не выдавал. Не признавался он и в том, куда закатил пробочку от флакона любимых духов Юли, где спрятал запасной ключ от машины и даже галстук Виктора.
Все грехи ему отпускались, едва он забирался на колени к хозяевам и включал мурчалку на всю мощь, терся усатыми щечками о руки.
Кузьма личным примером показал, что лучшим окончанием назревающего скандала может быть только смех....
Как-то повздорив по мелкому поводу, Виктор и Юля, не желая уступить в споре, повышали тональность голосов. Дело шло к первому семейному скандалу.
Юля, доказывая правоту, встала со стула и уперла руки в стол. Виктор, не уступая, проделал то же. Так они и стояли друг напротив друга, с упертыми в стол руками.
Кузьма, следивший за развитием событий, вспрыгнул на стоящий рядом стул, встал на задние лапы и упер передние в стол, подражая хозяевам и поглядывая на обоих. Оба взглянули на Кузьму, потом друг на друга и расхохотались... О разногласиях забыли напрочь...
.... В один из декабрьских вечеров Юля коротала время у телевизора с вязанием. Кузьма, наконец наигравшись с клубком шерсти, залез на колени хозяйке и замурчал было, но вдруг замолчал, прислонившись ушком к животу хозяйки. Он привстал, посмотрел в глаза Юли, вопросительно мяукнул, и вновь замурчал громко и радостно.
- Витя, – шепотом позвала Юля, – кажется у нас будет малыш...
- Когда ты об этом узнала? – Виктор недоверчиво смотрел на супругу.
- Только что, – Юля счастливо улыбалась. – Кузьма сказал.
- Кузьма, конечно, мужик авторитетный, ты знаешь, но я запишу тебя на прием к врачу и завтра после работы заедем, убедимся.
... Кузьма не ошибся. Виктор и Юля были на седьмом небе! Атмосфера в семье наполнилась ожиданием чуда с некоторой примесью тревоги. Юля носила Кузю на руках, а тот, повзрослев, охладел к игрушкам, ходил за хозяйкой по пятам, не оставляя ни на минуту, и при каждом удобном случае прислонялся к животику и, прикрыв глазки, мурлыкал, мурлыкал...
- Это не навредит малышу? – беспокоился Виктор.
- Не думаю, – Юля, прикрыв глаза, прислушивалась к себе, – мне становится хорошо и спокойно. Порой мне кажется, что они беседуют и понимают друг друга.
.... Юля старалась больше быть на свежем воздухе, и кот с пониманием отпускал ее на прогулки, наблюдая за ней в окно.
Но однажды наотрез отказался отпускать хозяйку одну и вышел вместе с ней. С того дня совместные прогулки стали традицией.
Однажды Кузя увидел, что к хозяйке направляется Пес, спущенный с поводка. Кузьма среагировал мгновенно – бросившись наперерез Псу, он с разбега влепил ему лапой в морду, потом другой лапой, при этом яростно вопя что-то нереально устрашающее и заставил того позорно отступить.
Теперь Виктор, вернувшись с работы, интересовался у Кузьмы:
- Ну, как прошел день? Все в порядке?
- Нормально! – мурлыкал Кузьма и, задрав хвост трубой, возвращался на кухню....
- Смотри, они играют! – как-то вечером засмеялась Юля.
- Да-а, – смеялся Виктор, – похоже, Кузьма научит нашего малыша на собак лаять.
... Наконец настал день, когда Виктор сам доставил супругу с ребенком к подъезду дома. Он закрыл двери машины и взял новорожденного сыночка из рук Юли.
Дома, накормив и перепеленав ребенка, Юля присела отдохнуть. Сынок хныкал и засыпать не хотел. На кровать вспрыгнул Кузьма, долго вглядывался в личико новорожденного и наконец, будто узнав старого знакомого, замурчал, тронув его лапкой:
- Ну, здравствуй, маленький Хозяин, ты узнаешь меня?
- Витя, смотри – он улыбается, наш сынок улыбается! – Юля счастливо смеялась. – Он узнал Кузю!
- Ну, теперь нам и няньки не надо, – Виктор присел рядом, одной рукой обнял за плечи Юлю, другой по-братски потрепал Кузьму....
... Маленького человечка грели взгляды трех пар любящих глаз – Мама, Отец и мудрый Кот – хранитель семьи. Все вместе, все рядом. И каждый чувствует тепло других и осознает свою необходимость. Для них...
Тагир Нурмухаметов
Двенадцать лет Зина была рыбкой, зайкой и кисулей, а тут вдруг, как-то совершенно неожиданно для себя она узнала, что похожа на клушу, не следит за модой, а ещё пресная, деревенская и немолодая (а Зине всего лишь 32!). Всё это ей Аркадий сказал, доставая из шкафа свои рубашки.
Три дня Зина лежала и не хотела жить. Мысленно перебирала симптомы измен, на которые не обращала внимания. Задавалась вопросами: – Как дальше жить? И стоит ли? На четвертый день поднялась, подошла к зеркалу. Из зеркала на Зину смотрела лохматая, опухшая от слёз тётка.
Проснулась Зина вечером. В доме было тепло, тихо и пахло пирогами.
Вернувшуюся после купания внучку Варвара Тихоновна встретила словами:
С этого дня вспоминать Зине о том, что она несчастна, лежать сутки напролет и безучастно смотреть на окружающий мир, как это положено при депрессии, было уже некогда. За две недели они с Варварой Тихоновной сварили двадцать баночек яблочного варенья, десять – вишневого и пятнадцать – сливового. Это не считая банки с малиновым, смородиновым и крыжовенным. В каждое варенье добавлялось что-то особенное, то что придавало готовому продукту неповторимый вкус и аромат. В ход шли ваниль, корица, листочки вишни, цедра апельсина и лимона, дробленые орехи, кардамон, имбирь, изюм и ещё многое другое.
Со всей округи на умопомрачительные запахи к бабулиному домику слетались пчелы и осы, а вечером, когда солнце начинало прятаться за темным еловым лесом, с большой неохотой разлетались по домам, натыкаясь по дороге на деревья и заборы, потому что аромат бабулиного варенья пьянил, одурманивал и лишал бедных насекомых ориентации.
Помимо варенья, Зина и Варвара Тихоновна сделали своими руками ремонт: поклеили красивыми обоями комнатки, всё, что моется – отмыли, обновили занавески на окнах, выстирали дорожки. С каждым днём Зина становилась веселее, душевная боль отступала, а желание жить росло. Вечера по-прежнему, как по заказу, были тихими и теплыми. Уставшие после трудового дня и разомлевшие после жаркой бани, Зина и Варвара Тихоновна подолгу сидели на кухне и гоняли чаи с ватрушками, а потом они выходили на крылечко, где сидели тесно прижавшись друг к другу, укрывшись одной большой шалью и тихонько напевали любимую бабушкину «Белоснежную вишню». Ночное небо из тёмно-синего бархата было усеяно звездами, которые время от времени отрывались от него и падали в лес. Наверное, бабушка Луна пришила их непрочными, очень тонкими нитками и когда очередная звезда летела вниз, можно было увидеть тянущийся за ней маленький белый хвостик...
А ещё Варвара Тихоновна терпеливо учила Зину вязать. Первой, самостоятельно связанной вещью стал шарфик. Ярко-оранжевый, как апельсин, мягкий и пушистый.
Перед отъездом Зины Варвара Тихоновна стала аккуратненько складывать в сумки баночки с вареньем: – В этой сумке – малиновое и яблочное, а в той – вишневое. Осторожно, не разбей.
Сын соседки, Сергей, внёс тяжёлые сумки в прихожую Зининой квартиры, с удовольствием взял предложенные в знак благодарности две баночки варенья и оставил на тумбочке у зеркала визитку с адресом спортклуба «Турист», где работал инструктором.
... Где-то в конце зимы Аркадий возжелал вернуться к Зине (видно в молодой любовнице оказалась недостаточно изюминок?), даже приготовил текст на тему «был глуп, прости, ты лучше всех», но телефон Зины вот уже две недели был «вне доступа». Сама же Зина с большим рюкзаком за спиной в это время взбиралась по крутому холму вместе с другими веселыми туристами. Возглавлял группу инструктор Сергей в ярко-оранжевом пушистом шарфе, бережно замотанным вокруг его шеи заботливыми руками любимой женщины. Через четыре дня они вернутся в свой город, чтобы накупить кучу подарков, загрузить всё в машину и уехать в деревню к Варваре Тихоновне. Как-никак, юбилей у старушки, 80 лет!
- Нет в тебе, Зинка, изюминки, – сказал он на прощание и уехал к молодой, модной и начиненной так необходимым ему изюмом любовнице, прихватив два чемодана вещей.
Три дня Зина лежала и не хотела жить. Мысленно перебирала симптомы измен, на которые не обращала внимания. Задавалась вопросами: – Как дальше жить? И стоит ли? На четвертый день поднялась, подошла к зеркалу. Из зеркала на Зину смотрела лохматая, опухшая от слёз тётка.
- Надо что-то делать, – сказала себе Зина. Отпуска осталось 2 недели. И раз уж поднялась с кровати, то нужно идти дальше. С чашкой горячего чая Зина устроилась в кресле и стала думать, с кем разделить своё горе? Подруги и коллеги отметались сразу, не хотелось давать повод для пересудов и неискренних сочувствий. Сидеть в одиночестве в четырёх стенах – не выход. Оставалась бабушка Варя, Варвара Тихоновна, единственный родной человек. Несколько раз в год Зина навещала бабулю, возила ей кучу гостинцев из города, приглашала к себе, но Варвара Тихоновна, в свои 79, вполне себе жила самостоятельно и в посторонней помощи пока не нуждалась. На этот раз Зина приехала без гостинцев – себя бы дотащить, растоптанную и униженную. Бабуля, увидев это воплощение несчастья на пороге, всплеснула руками, а потом, этими же руками прижимала Зину к своему плечу, которое та, рыдая и рассказывая про клушу и изюм, обильно орошала солеными слезами. Выплакав часть своего горя в любимое бабушкино платье в розочках, Зина вскоре уснула на высокой старинной кровати, уткнувшись носом в мягкую большую подушку и вдыхая лёгкий запах лаванды. Бабуля обожала этот аромат, и подкладывала любимую травку в сундук, где хранила постельное белье.
Проснулась Зина вечером. В доме было тепло, тихо и пахло пирогами.
- А у меня банька готова, Зин. Вот тебе полотенчико, беги мойся. Я тебе там и веничек запарила и ромашку. Через два часа Зина распаренная и благоухающая травами, вернулась в дом. На столе стояло большое блюдо с пирогами, кастрюлька с горячей рассыпчатой картошкой с укропом, миска соленых груздей и бутылка с фирменной бабулиной настойкой.
- За новую жизнь! – предложила Варвара Тихоновна, стукнув своим стаканчиком с рубиновым вишневым вином в Зинин стакан. – За счастливую новую жизнь! – добавила она... Через какое-то время, благодаря открытым настежь в теплую августовскую ночь окнам в домике бабушки Вари, соседи могли наслаждаться песнями «Ромашки спрятались», «Ой мороз, мороз», «Напилася я пьяна» и ещё многими другими в исполнении слаженного женского дуэта...
Вернувшуюся после купания внучку Варвара Тихоновна встретила словами:
- Яблоки поспели, будем варить варенье.
С этого дня вспоминать Зине о том, что она несчастна, лежать сутки напролет и безучастно смотреть на окружающий мир, как это положено при депрессии, было уже некогда. За две недели они с Варварой Тихоновной сварили двадцать баночек яблочного варенья, десять – вишневого и пятнадцать – сливового. Это не считая банки с малиновым, смородиновым и крыжовенным. В каждое варенье добавлялось что-то особенное, то что придавало готовому продукту неповторимый вкус и аромат. В ход шли ваниль, корица, листочки вишни, цедра апельсина и лимона, дробленые орехи, кардамон, имбирь, изюм и ещё многое другое.
Со всей округи на умопомрачительные запахи к бабулиному домику слетались пчелы и осы, а вечером, когда солнце начинало прятаться за темным еловым лесом, с большой неохотой разлетались по домам, натыкаясь по дороге на деревья и заборы, потому что аромат бабулиного варенья пьянил, одурманивал и лишал бедных насекомых ориентации.
Помимо варенья, Зина и Варвара Тихоновна сделали своими руками ремонт: поклеили красивыми обоями комнатки, всё, что моется – отмыли, обновили занавески на окнах, выстирали дорожки. С каждым днём Зина становилась веселее, душевная боль отступала, а желание жить росло. Вечера по-прежнему, как по заказу, были тихими и теплыми. Уставшие после трудового дня и разомлевшие после жаркой бани, Зина и Варвара Тихоновна подолгу сидели на кухне и гоняли чаи с ватрушками, а потом они выходили на крылечко, где сидели тесно прижавшись друг к другу, укрывшись одной большой шалью и тихонько напевали любимую бабушкину «Белоснежную вишню». Ночное небо из тёмно-синего бархата было усеяно звездами, которые время от времени отрывались от него и падали в лес. Наверное, бабушка Луна пришила их непрочными, очень тонкими нитками и когда очередная звезда летела вниз, можно было увидеть тянущийся за ней маленький белый хвостик...
А ещё Варвара Тихоновна терпеливо учила Зину вязать. Первой, самостоятельно связанной вещью стал шарфик. Ярко-оранжевый, как апельсин, мягкий и пушистый.
Перед отъездом Зины Варвара Тихоновна стала аккуратненько складывать в сумки баночки с вареньем: – В этой сумке – малиновое и яблочное, а в той – вишневое. Осторожно, не разбей.
- Бабуль, ну как я это повезу? Мне же не поднять эти сумки!
- Ничего, вон к соседке сын приехал на машине из города, вот с ним и уедешь. Я уже договорилась. Он тебе сумки до квартиры доставит.
Сын соседки, Сергей, внёс тяжёлые сумки в прихожую Зининой квартиры, с удовольствием взял предложенные в знак благодарности две баночки варенья и оставил на тумбочке у зеркала визитку с адресом спортклуба «Турист», где работал инструктором.
... Где-то в конце зимы Аркадий возжелал вернуться к Зине (видно в молодой любовнице оказалась недостаточно изюминок?), даже приготовил текст на тему «был глуп, прости, ты лучше всех», но телефон Зины вот уже две недели был «вне доступа». Сама же Зина с большим рюкзаком за спиной в это время взбиралась по крутому холму вместе с другими веселыми туристами. Возглавлял группу инструктор Сергей в ярко-оранжевом пушистом шарфе, бережно замотанным вокруг его шеи заботливыми руками любимой женщины. Через четыре дня они вернутся в свой город, чтобы накупить кучу подарков, загрузить всё в машину и уехать в деревню к Варваре Тихоновне. Как-никак, юбилей у старушки, 80 лет!
Не сдавайтесь!
Неспособный.
Она плакала, и от безысходности читала сыну стихи Ахматовой и Сельвинского вперемешку с четверостишиями Маршака и Барто, включала на телефоне Шуберта и Чайковского. В семь месяцев он ещё плохо держал голову, а в одиннадцать вдруг пошёл. В три года сам читал детские книжки с крупными буквами. В песочнице Димка отходил в сторону от других детей. Бесцельно копал песок в то время, как остальные малыши лепили куличики.
Димка послушно переворачивал формочки, но тут же откладывал их в сторону.
Социализироваться у Димки получалось плохо. Когда дети носились по игровой, он стоял у окна.
В садике же всё оставалось по-прежнему. Приходя за сыном, Ася выслушивала очередные замечания и советы обратиться к хорошему психологу.
На конкурс учеников музыкальных школ города Ольга Ивановна согласилась идти неохотно. Уговорила сестра.
Услышав знакомую фамилию, Ольга Ивановна насторожилась. На сцену с маленькой скрипкой вышел самый проблемный воспитанник её группы. Да, это он. А вот и мама, стоит рядом со сценой в углу. Ольга её сразу и не заметила. Самсонов... А она даже не знала, что этот странный ребёнок занимается музыкой.
Дима заиграл. Он играл чисто, и Ольга Ивановна удивилась, как уверенно мальчик держит скрипку. Но, вдруг в какой-то момент музыка полилась в зал, и ей показалось, что куда-то исчезли серые стены, горы одежды сваленной на стулья в зале. Вокруг ощущалось что-то лёгкое и свободное, закружившееся в невидимом танце. Мелодия ещё тянулась, а в зале уже захлопали. Не так, лениво и дежурно, как в предыдущих случаях, а живо и заинтересованно. Димка стоял и улыбался той самой своей улыбкой, которая обычно так раздражала Ольгу Ивановну.
А один, он не может летать, потому что в нём уснула божья коровка. Я сам это видел, осенью.
Ольга Ивановна слушала, как падают прозрачные капли, разбиваясь о стёкла, как тонут они в огромных серых лужах, и не могут остановить свой ритмичный печальный танец. Она вдруг почему-то вспомнила нелепого Димкиного кота с «перевёрнутой душой» и ей стало не по себе.
- Ничего. Просто музыка. И мальчик такой... Талантливый.
- У вас очень неразвитый мальчик. И неспособный. – Ольга Ивановна выговаривала Асе все свои претензии относительно Димкиного развития с таким видом, что той хотелось провалиться сквозь землю. А Димка стоял рядом и улыбался. Улыбался светло и радостно. Он был рад тому, что Ася пришла за ним сегодня пораньше.
- Одевайся. – Попросила она.
- Ага. – Кивнул сын и надел ботинки не на ту ногу.
- Ну, вот. Надо ли ещё что-то говорить. – Ольга Ивановна покачала головой и удалилась в группу.
- Дим. – Ася кивнула на ботинки. Он засмеялся и надел их правильно.
- А по-другому было веселее. – Димка вздохнул.
- Носами в разные стороны. Я был словно Чарли Чаплин.
- Ты почему отказался делать аппликацию вместе со всеми? Ольга Ивановна говорит просидел всё занятие над чистым листом.
- Ножницы оказались тупые, и вырезал я как-то плохо. А лист был такой чистый, красивый. Мне жалко было портить. Мама, хочешь дома вместе посмотрим, какой красивый белый лист? Ася вздохнула. Роды были трудными.
- У него поражение мозга. – Говорили ей врачи. – Он может никогда не заговорить и вообще остаться овощем.
Она плакала, и от безысходности читала сыну стихи Ахматовой и Сельвинского вперемешку с четверостишиями Маршака и Барто, включала на телефоне Шуберта и Чайковского. В семь месяцев он ещё плохо держал голову, а в одиннадцать вдруг пошёл. В три года сам читал детские книжки с крупными буквами. В песочнице Димка отходил в сторону от других детей. Бесцельно копал песок в то время, как остальные малыши лепили куличики.
- Ты покажи ему, как надо. – Учили Асю сердобольные мамы и бабушки.
Димка послушно переворачивал формочки, но тут же откладывал их в сторону.
- На какой глубине должен быть подземный ход, чтобы дорога над ним не провалилась? – Спрашивал он Асю, зарываясь в мокрый песок маленькой ручкой. Ася не знала.
- Отдай его в садик. – Говорили все. – Ему надо социализироваться.
Социализироваться у Димки получалось плохо. Когда дети носились по игровой, он стоял у окна.
- Дима иди поиграй с детками. – Ласково говорила ему нянечка.
- Там дождик ходит по лужам. – Отвечал он ей, показывая пальчиком на круги от капель. Это его следы. У дождика много ножек, больше даже чем у сороконожки.
- Самсонов, почему у твоего кота глаза ниже, чем нос? – Требовательно вопрошала Ольга Ивановна, показывая ему образец поделки.
- У него плохое настроение. – Объяснял Димка. – Ему грустно, и в душе всё перевёрнуто.
- Ваш сын не способен выполнять элементарные действия, которые в его возрасте все дети выполняют легко. Он даже ложку держать толком не умеет! Кормить его что ли?
- Дима, – глядя, как ловко сын управляется с ножом и вилкой, удивлялась Ася – в садике говорят, что ты не умеешь держать ложку.
- Я подумал, – сын опустил глаза – если все решат, что я не умею, то не придётся есть этот противный суп. Мама, он был такой невкусный, если бы ты только могла себе представить.
- Дядя, вы неправильно сыграли. – Димка подбежал к игравшему на скрипке в парке мужчине. Ася не успела удержать сына.
- Неправильно? – Музыкант опустил инструмент.
- Можешь объяснить, почему?
- Там дальше музыка бежит вверх по ступенькам. – Мальчик вытянул руку вверх. – А у вас она как будто сначала прямо, потом немножко вверх, а потом прыгает вниз. Это неправильно.
- А ты разве знаешь эту мелодию?
- Знаю. Мама мне включает.
- А что такое импровизация знаешь?
- Нет.
- Это когда во что-то хорошо знакомое человек вносит своё, меняет привычное. Понимаешь?
- Понимаю. – Кивнул Димка. – Вы сделали импровизацию. Незнакомое слово он выговорил с трудом и сам засмеялся над своей неловкостью. Улыбнулся и мужчина.
- Мама, можно я поиграю? – Мальчик показал на кучу рыжих осенних листьев.
- Поиграй. – Согласилась Ася. И обратилась к музыканту.
- Вы простите его. Обычно он так себя не ведёт.
- За что я должен прощать вашего мальчика? – Изумился тот.
- Он занимается музыкой? В музыкальной школе? Или с преподавателем?
- Нет. – Покачала головой Ася.
- Мы никогда об этом не думали. Да и мал он ещё.
- Но у малыша абсолютный слух. Это надо развивать как можно раньше. Он может достичь многого. В Японии, например, сейчас практикуют обучение с двух лет, представляете. Так что к пяти годам ребёнок уже способен сыграть на скрипке собственную импровизацию.
- Не знаю. – Ася зябко повела плечами. – Может позже. Пока у нас как-то не складывается с детскими коллективами.
- Можно заниматься индивидуально. Хотите, я возьмусь?
- Вы учитель?
- Не совсем. Когда-то играл в оркестре, потом немного преподавал. Сольная карьера не сложилась. Сюда выхожу играть так, для собственного удовольствия. Я, правда, никогда не работал с такими маленькими, но с вашим сыном занимался бы с радостью. Он очень необычный мальчуган.
- Да уж, необычный. В садике меня всё время отчитывают из-за этой необычности. – Ася замолчала. – Простите, вырвалось.
- Ничего. У нас не любят тех, кто отличается от других. Такие люди всех раздражают. Так что насчёт занятий? Попробуем?
В садике же всё оставалось по-прежнему. Приходя за сыном, Ася выслушивала очередные замечания и советы обратиться к хорошему психологу.
- У него отвратительно развита мелкая моторика. – Ася смотрела на листочек с нестройным рядом палочек.
- А это? Все дети лепили ёжика. Что лепил Дима, непонятно. «Отчего же непонятно» – Думала она. – «Просто вместо нескольких толстых иголок, как на образце, Димка налепил много тонких».
- Мама, – словно подтверждая её мысли, пояснил Дима – у взрослого ежа около шести тысяч иголок. А ещё они тонкие. Я так и хотел слепить, а они сплющились. Он огорчённо смотрел на неудавшуюся фигурку.
*
На конкурс учеников музыкальных школ города Ольга Ивановна согласилась идти неохотно. Уговорила сестра.
- Оля, ну пожалуйста. – Просила она.
- На эти конкурсы и так никто не ходит, кроме родственников. Зал пустой. А детям для вдохновения зрители нужны. Настрой совсем другой получается. То, что племянник Павлик занимается музыкой, она, конечно, знала. Но ездить на все эти конкурсы и выступления не хотела. У Паши есть родители, бабушки, дедушки, которые обожают такие мероприятия. Её раздражало, что Павликом постоянно хвастаются, как дрессированной обезьянкой. Ольга Ивановна видела, что самому мальчику это не слишком нравится. Но Паша привык делать всё на совесть, поэтому призы и кубки постоянно появлялись в их доме. Вот и сейчас Ольга терпеливо слушала больших и маленьких будущих музыкантов, мечтая, чтобы конкурс побыстрее закончился. Паша, как назло, выступал в самом конце. Вдруг среди членов жюри возникло какое-то замешательство.
- Пять лет? – Заинтересовался председатель.
- И какая же музыкальная школа? Не школа? К столу подошёл высокий элегантный мужчина с проседью в пышных тёмных волосах и, наклонившись, начал что-то говорить.
- Хорошо, Георгий Алексеевич. Я понял.
- Председатель жюри ещё раз сверился со списками и вызвал.
- Самсонов Дима. Преподаватель Георгий Алексеевич Овчинников.
Услышав знакомую фамилию, Ольга Ивановна насторожилась. На сцену с маленькой скрипкой вышел самый проблемный воспитанник её группы. Да, это он. А вот и мама, стоит рядом со сценой в углу. Ольга её сразу и не заметила. Самсонов... А она даже не знала, что этот странный ребёнок занимается музыкой.
Дима заиграл. Он играл чисто, и Ольга Ивановна удивилась, как уверенно мальчик держит скрипку. Но, вдруг в какой-то момент музыка полилась в зал, и ей показалось, что куда-то исчезли серые стены, горы одежды сваленной на стулья в зале. Вокруг ощущалось что-то лёгкое и свободное, закружившееся в невидимом танце. Мелодия ещё тянулась, а в зале уже захлопали. Не так, лениво и дежурно, как в предыдущих случаях, а живо и заинтересованно. Димка стоял и улыбался той самой своей улыбкой, которая обычно так раздражала Ольгу Ивановну.
- Дима, – обратился к мальчику председатель жюри – скажи, а что ты сыграл сейчас, в самом конце?
- Это импровизация.
- Уверенно произнёс Димка, не переставая улыбаться.
- Тебя Георгий Алексеевич научил играть так эту мелодию?
- Нет, я сам. – Мальчик немного растерялся.
- Эта музыка про то, как летают листья в парке.
А один, он не может летать, потому что в нём уснула божья коровка. Я сам это видел, осенью.
- Друзья! – Рядом с мальчиком встал его учитель. Он притянул к себе ребёнка, и Дима доверчиво прижался к его надёжной руке. – Дима ещё очень маленький, но уже сам сочиняет музыку. Это его первое выступление. Поэтому прошу вас поддержать моего ученика. Вам ведь понравилось, как он играл.
- Понравилось! Молодец! – Донеслось из зала.
- Напомните, Георгий Алексеевич, сколько вы занимаетесь с мальчиком? – Попросил председатель.
- Чуть меньше года. – пояснил Овчинников. – Можно сказать, только освоили азы...
- Это невероятно! – Члены жюри переглянулись. А молодая девушка, сидящая с краю, неожиданно попросила.
- А сыграй, пожалуйста, ещё, Дима. Сможешь? Димка неуверенно посмотрел на своего учителя.
- Играй, малыш. – Овчинников погладил его по голове. – То, что тебе сейчас хочется.
- Хорошо. – Легко согласился мальчик. – Тогда я буду играть про дождь.
Ольга Ивановна слушала, как падают прозрачные капли, разбиваясь о стёкла, как тонут они в огромных серых лужах, и не могут остановить свой ритмичный печальный танец. Она вдруг почему-то вспомнила нелепого Димкиного кота с «перевёрнутой душой» и ей стало не по себе.
- Оль, ты чего? – Сестра смотрела на неё испуганно и недоуменно.
- Случилось что-то? Ты чего ревёшь?
- Ничего. Просто музыка. И мальчик такой... Талантливый.
НеспособныйНедавно кто-то приносил уже сюда этот рассказ, но всё равно с удовольствием перечитала по-новой. Пронзительно до слез...
Толик, спасибо!
Недавно кто-то приносиля.
Обознатушки!
Приключилась эта история с тремя друзьями-охотниками — Сергеем,
Александром и Владимиром. Работали они в разных местах: Александр
пожарным, Сергей автослесарем, а Владимир инспектором ГАИ. Но объединяло
этих людей одно: все свое свободное время они посвящали охоте, на
которую выезжали на двух "проходимцах" — УАЗах.
В один из осенних дней друзья созвонились и решили отправиться на все
выходные охотиться. Рандеву назначили на шоссе вблизи живописного
лесного озера. Первым на место встречи приехал Александр. Подождав
полчаса, он решил отправиться навстречу друзьям. Проехав несколько
километров по щедрой на спуски и подъемы дороге, Александр издалека
заметил машину Сергея. Еще бы не заметить! Такого УАЗа не было во всем
районе. Сергей лично покрасил свой джип модным серебристым металликом и
установил на решетку радиатора известный всем автомобилистам значок —
колесо с тремя спицами. И теперь его машину часто принимали за "Мерседес
Гелендваген".
Обрадованный предстоящей встречей, Александр решил подшутить над
товарищем, перестроился на встречную полосу и остановил машину
неподалеку от вершины холма. Радостно улыбаясь, достал из чехла нарезной
карабин с оптическим прицелом, изготовившись к встрече друга-охотника.
"Сейчас, — думает, — Серега взлетит на пригорок, а тут я на "встречке",
да еще с ружьем, испугается точно. Вот смеху-то будет! "
Но Сергей, в свою очередь, также заметил машину Владимира и,
естественно, тоже решил подшутить над товарищем.
Остановив машину на своей полосе в самом начале подъема, Сергей достал
помповое ружье, поджидая прибытия Александра с такими же добрыми
намерениями...
В этот момент к месту "дружеской встречи" подъезжал спешащий навстречу
своей судьбе один богатый бизнесмен. На днях в столице на него было
совершено покушение, но он остался в живых. Пистолетные пули не смогли
пробить стекло и борта бронированного "Мерседеса".
Чтобы снять стресс и подлечить нервы, бизнесмен со своей любовницей —
молодой красавицей-фотомоделью, телохранителем и водителем спешил на
серебристом "Гелендвагене" в провинциальную глушь на отдых.
Стоящий на встречной полосе "уазик" с первого взгляда не привлек к себе
внимание водителя бизнесмена. Но телохранитель был начеку и сразу
заметил высунутый ствол помпового ружья. Скомандовав водителю: "Стоп!
Впереди засада!" — охранник вынул пистолет и приготовился к бою.
Сергей, услышав резкий скрип тормозов, открыл дверь и с ружьем в руках
вышел из автомобиля. Телохранитель почувствовал, что вот сейчас их всех
и расстреляют, а бизнесмен начал громко молиться. Девица же, не
растерявшись, быстро открыла дверь, выскочила из остановившейся машины и
закричала:
— Только меня не трогайте, я жить хочу! У меня съемки в Милане!!!
Предательство любовницы вывело бизнесмена из ступора, и он закричал
водителю:
— Вперед! Полный ход! Прорвемся!
"Мерс" с пробуксовкой сорвался с места и стрелой полетел на подъем...
Когда автомобиль достиг вершины холма, телохранитель облегченно
вздохнул. Но тут же заметил машину Владимира, из которой зловеще сверкал
оптический прицел карабина...
"Мерседес" в очередной раз резко затормозил. Водитель выключил
двигатель, поставил машину на первую передачу, открыл дверь и сказал:
— Извините меня, пожалуйста, но у меня двое детей.
Подняв руки, шофер пошел навстречу удивленному Владимиру.
"Зарядку, что ли, делать собрался?" — подумал охотник.
В "Мерседесе" тем временем стояла зловещая тишина. Бизнесмен с надеждой
смотрел на верного телохранителя, а тот просчитывал ситуацию и все
отчетливее понимал: против снайперской винтовки и помпового ружья с его
"макаровым" "ловить" нечего. Тяжело вздохнув, охранник молча отдал
пистолет бизнесмену и пошел следом за водителем с заложенными на затылок
руками.
В этот драматический момент на место событий выскочила, ревя сиреной,
милицейская патрульная "Волга" и резко остановилась рядом с "уазиком"
Александра. Водитель, телохранитель и любовница с облегчением кинулись
назад к джипу.
Пока бизнесмен с кривой усмешкой выслушивал оправдания, как его люди
пытались отвлечь внимание убийц от его персоны, дверь патрульной машины
открылась и из нее выбрался третий участник охоты — Владимир. Он подошел
к Александру и попросил взаймы триста рублей: у служебной "Волги"
сломалась какая-то деталь, а дежурство нести надо. Александр отсчитал
деньги, Владимир отдал их водителю, и тот умчался в автосервис.
В джипе вновь установилась мертвая тишина. На их глазах
милиционер-оборотень спокойно поздоровался с одним из убийц, получил
взятку и отправил с места преступления патрульную машину...
Бизнесмену стало уже все равно, он уже ничему не удивлялся. Махнув на
предателей рукой, он положил на сиденье пистолет и, выйдя из машины,
шагнул навстречу судьбе...
Владимир и Александр с интересом рассматривали движущегося в их сторону
мужчину. Бизнесмен подошел к охотникам и решительно произнес:
— Ну что, я готов! Где будете стрелять? Здесь или в лесочке?
— Стрелять будем у озера, — ответили друзья бизнесмену, — только сначала
друга дождемся.
В этот момент подъехал Сергей. Предприниматель уселся в его машину, и
компания поехала к лесному озеру.
Как позже выяснилось, друзья решили, что мужчину пригласил на охоту
Сергей, а тот думал, что гостя позвали товарищи. Так молчком и приехали
к озеру. Начали разбивать лагерь. Бизнесмен заметно нервничал и наконец
поинтересовался у охотников, когда же все начнется. Те резонно ответили,
что, в принципе, спешить некуда. Или он куда-то торопится? Мужчина
подумал и про себя согласился, что умереть он всегда успеет.
Тем временем охотничий лагерь был разбит. Друзья быстро накрыли походный
стол и позвали к огню сидящего особняком бизнесмена. Налили водки и
предложили выпить за знакомство.
— Вы что, каждый раз так поступаете или для меня какое-то исключение
сделали? — поинтересовался ничего не понимающий гость.
— Да, в принципе, мы всегда так, — по-простецки рассудили друзья.
— Странные вы какие-то, — выпив спиртное, начал рассуждать
предприниматель, — все ваши коллеги обычно работают быстро и тихо:
стрельнули — и концы в воду.
— А нам бояться нечего, у нас все по закону, — не видя подвоха, ответили
охотники, — заплатили где надо — и вперед на охоту.
— И сколько вам надо заплатить, чтобы "охота" состоялась, — продолжал
допытываться бизнесмен, испытывая какой-то странный азарт.
— Все зависит от объекта охоты. Если дичь крупная — это, естественно,
дорого, а если мелкая, то так себе. Но, в принципе, у нас тут все
схвачено, так что иногда можно пострелять и без лицензии.
— Какой лицензии? — удивился предприниматель.
— Обыкновенной, на отстрел дичи. Сейчас, например, будем на уток
охотиться. Ты, друг, из какого ружья стрелять предпочитаешь?
Над тихой заводью, пугая рыбу и дичь, разнесся громкий смех бизнесмена.
После его объяснений начали ржать и "киллеры". Для снятия стресса тут же
выпили все спиртное, и московский гость заснул спокойным сном. На
следующее утро его переодели, снабдили запасным ружьем, и все
отправились на охоту. Выходные пролетели мгновенно. На вокзале бизнесмен
поблагодарил охотников за прекрасный отдых и, записав адреса и номера их
телефонов, уехал ночным поездом в столицу.
Вскоре у трех друзей-охотников появились дорогостоящие ружья и
снаряжение, присланные новым знакомым из Москвы.
Инет
#ОтМодератораВероники
Приключилась эта история с тремя друзьями-охотниками — Сергеем,
Александром и Владимиром. Работали они в разных местах: Александр
пожарным, Сергей автослесарем, а Владимир инспектором ГАИ. Но объединяло
этих людей одно: все свое свободное время они посвящали охоте, на
которую выезжали на двух "проходимцах" — УАЗах.
В один из осенних дней друзья созвонились и решили отправиться на все
выходные охотиться. Рандеву назначили на шоссе вблизи живописного
лесного озера. Первым на место встречи приехал Александр. Подождав
полчаса, он решил отправиться навстречу друзьям. Проехав несколько
километров по щедрой на спуски и подъемы дороге, Александр издалека
заметил машину Сергея. Еще бы не заметить! Такого УАЗа не было во всем
районе. Сергей лично покрасил свой джип модным серебристым металликом и
установил на решетку радиатора известный всем автомобилистам значок —
колесо с тремя спицами. И теперь его машину часто принимали за "Мерседес
Гелендваген".
Обрадованный предстоящей встречей, Александр решил подшутить над
товарищем, перестроился на встречную полосу и остановил машину
неподалеку от вершины холма. Радостно улыбаясь, достал из чехла нарезной
карабин с оптическим прицелом, изготовившись к встрече друга-охотника.
"Сейчас, — думает, — Серега взлетит на пригорок, а тут я на "встречке",
да еще с ружьем, испугается точно. Вот смеху-то будет! "
Но Сергей, в свою очередь, также заметил машину Владимира и,
естественно, тоже решил подшутить над товарищем.
Остановив машину на своей полосе в самом начале подъема, Сергей достал
помповое ружье, поджидая прибытия Александра с такими же добрыми
намерениями...
В этот момент к месту "дружеской встречи" подъезжал спешащий навстречу
своей судьбе один богатый бизнесмен. На днях в столице на него было
совершено покушение, но он остался в живых. Пистолетные пули не смогли
пробить стекло и борта бронированного "Мерседеса".
Чтобы снять стресс и подлечить нервы, бизнесмен со своей любовницей —
молодой красавицей-фотомоделью, телохранителем и водителем спешил на
серебристом "Гелендвагене" в провинциальную глушь на отдых.
Стоящий на встречной полосе "уазик" с первого взгляда не привлек к себе
внимание водителя бизнесмена. Но телохранитель был начеку и сразу
заметил высунутый ствол помпового ружья. Скомандовав водителю: "Стоп!
Впереди засада!" — охранник вынул пистолет и приготовился к бою.
Сергей, услышав резкий скрип тормозов, открыл дверь и с ружьем в руках
вышел из автомобиля. Телохранитель почувствовал, что вот сейчас их всех
и расстреляют, а бизнесмен начал громко молиться. Девица же, не
растерявшись, быстро открыла дверь, выскочила из остановившейся машины и
закричала:
— Только меня не трогайте, я жить хочу! У меня съемки в Милане!!!
Предательство любовницы вывело бизнесмена из ступора, и он закричал
водителю:
— Вперед! Полный ход! Прорвемся!
"Мерс" с пробуксовкой сорвался с места и стрелой полетел на подъем...
Когда автомобиль достиг вершины холма, телохранитель облегченно
вздохнул. Но тут же заметил машину Владимира, из которой зловеще сверкал
оптический прицел карабина...
"Мерседес" в очередной раз резко затормозил. Водитель выключил
двигатель, поставил машину на первую передачу, открыл дверь и сказал:
— Извините меня, пожалуйста, но у меня двое детей.
Подняв руки, шофер пошел навстречу удивленному Владимиру.
"Зарядку, что ли, делать собрался?" — подумал охотник.
В "Мерседесе" тем временем стояла зловещая тишина. Бизнесмен с надеждой
смотрел на верного телохранителя, а тот просчитывал ситуацию и все
отчетливее понимал: против снайперской винтовки и помпового ружья с его
"макаровым" "ловить" нечего. Тяжело вздохнув, охранник молча отдал
пистолет бизнесмену и пошел следом за водителем с заложенными на затылок
руками.
В этот драматический момент на место событий выскочила, ревя сиреной,
милицейская патрульная "Волга" и резко остановилась рядом с "уазиком"
Александра. Водитель, телохранитель и любовница с облегчением кинулись
назад к джипу.
Пока бизнесмен с кривой усмешкой выслушивал оправдания, как его люди
пытались отвлечь внимание убийц от его персоны, дверь патрульной машины
открылась и из нее выбрался третий участник охоты — Владимир. Он подошел
к Александру и попросил взаймы триста рублей: у служебной "Волги"
сломалась какая-то деталь, а дежурство нести надо. Александр отсчитал
деньги, Владимир отдал их водителю, и тот умчался в автосервис.
В джипе вновь установилась мертвая тишина. На их глазах
милиционер-оборотень спокойно поздоровался с одним из убийц, получил
взятку и отправил с места преступления патрульную машину...
Бизнесмену стало уже все равно, он уже ничему не удивлялся. Махнув на
предателей рукой, он положил на сиденье пистолет и, выйдя из машины,
шагнул навстречу судьбе...
Владимир и Александр с интересом рассматривали движущегося в их сторону
мужчину. Бизнесмен подошел к охотникам и решительно произнес:
— Ну что, я готов! Где будете стрелять? Здесь или в лесочке?
— Стрелять будем у озера, — ответили друзья бизнесмену, — только сначала
друга дождемся.
В этот момент подъехал Сергей. Предприниматель уселся в его машину, и
компания поехала к лесному озеру.
Как позже выяснилось, друзья решили, что мужчину пригласил на охоту
Сергей, а тот думал, что гостя позвали товарищи. Так молчком и приехали
к озеру. Начали разбивать лагерь. Бизнесмен заметно нервничал и наконец
поинтересовался у охотников, когда же все начнется. Те резонно ответили,
что, в принципе, спешить некуда. Или он куда-то торопится? Мужчина
подумал и про себя согласился, что умереть он всегда успеет.
Тем временем охотничий лагерь был разбит. Друзья быстро накрыли походный
стол и позвали к огню сидящего особняком бизнесмена. Налили водки и
предложили выпить за знакомство.
— Вы что, каждый раз так поступаете или для меня какое-то исключение
сделали? — поинтересовался ничего не понимающий гость.
— Да, в принципе, мы всегда так, — по-простецки рассудили друзья.
— Странные вы какие-то, — выпив спиртное, начал рассуждать
предприниматель, — все ваши коллеги обычно работают быстро и тихо:
стрельнули — и концы в воду.
— А нам бояться нечего, у нас все по закону, — не видя подвоха, ответили
охотники, — заплатили где надо — и вперед на охоту.
— И сколько вам надо заплатить, чтобы "охота" состоялась, — продолжал
допытываться бизнесмен, испытывая какой-то странный азарт.
— Все зависит от объекта охоты. Если дичь крупная — это, естественно,
дорого, а если мелкая, то так себе. Но, в принципе, у нас тут все
схвачено, так что иногда можно пострелять и без лицензии.
— Какой лицензии? — удивился предприниматель.
— Обыкновенной, на отстрел дичи. Сейчас, например, будем на уток
охотиться. Ты, друг, из какого ружья стрелять предпочитаешь?
Над тихой заводью, пугая рыбу и дичь, разнесся громкий смех бизнесмена.
После его объяснений начали ржать и "киллеры". Для снятия стресса тут же
выпили все спиртное, и московский гость заснул спокойным сном. На
следующее утро его переодели, снабдили запасным ружьем, и все
отправились на охоту. Выходные пролетели мгновенно. На вокзале бизнесмен
поблагодарил охотников за прекрасный отдых и, записав адреса и номера их
телефонов, уехал ночным поездом в столицу.
Вскоре у трех друзей-охотников появились дорогостоящие ружья и
снаряжение, присланные новым знакомым из Москвы.
Инет
#ОтМодератораВероники
Погладь кота приходящего
Котенок сидел на ветру, покачиваясь от голода и боли, которую ему причинял правый заплывший глаз. Облезшая шерсть комками слиплась на боках и мешала дышать. Он не видел, что сидит на дороге. Он вообще плохо видел. Люди обходили его стороной, пугаясь его грязного и больного вида. Легкий ветер шептал ему на ухо свои утешения, но он их не слышал, слишком уж сильно урчал голодный живот, заглушая всё вокруг. Он время от времени тихонько мяукал, подняв вверх свою маленькую голову. Нет, не пытаясь привлечь внимание. Он давно понял, что такие вещи как внимание, еда, ласка и забота — это для других. Жизнь показала этому маленькому существу все свои неприглядные стороны, и он уже давно не надеялся на хорошее. Он мяукал от боли и холода, а ещё этот глаз, как же он болит.
Прямо напротив него сидел человек. Я сказал человек? Нет, нет. Человек не стал бы сидеть напротив него, слишком уж был он грязен и непригляден, а на таких люди не смотрят. Это был ангел. Ангел, который проходил мимо. Он просто остановился на минуту. На маленькую, маленькую минуту. Просто, чтобы заглянуть в единственный слезящийся глаз котенка. Зачем, да он сам не мог сказать. Просто вдруг это маленькое худое тельце вызвало в нем приступ жалости и внимания. И надо же такому случиться, чтобы как раз сейчас мимо проходил здоровенный мужик со зверским выражением лица. Люди, завидя его издалека, старались обойти стороной. Просто он распространял вокруг себя волны ненависти, агрессии и страха. Знаете, такая смесь имеет свой запах, и даже если вы не понимаете чем пахнет, то всё равно отойдете в сторону. Мужик вдруг остановился напротив котенка и внимательно посмотрев сказал:
— А это что за урод? Я тебе сейчас покажу! — зарычал он и замахнулся правой ногой.
Котенок закрыл свой единственный глаз, чтобы не видеть того, что сейчас случится с ним. Ведь так наверное проще умирать. Умирать, не подозревая того, что произойдет. Быстро и легко.
— Ну вот и всё, — подумал он. — Так даже лучше.
— Конечно лучше, — ответил Ангел и, повернувшись к мужику, заглянул ему в глаза. И нога, занесенная для удара, зависла в воздухе. И он вспомнил, вспомнил всё, всё. что так старательно все эти годы прятал в глубине своей заскорузлой и каменной души. Он вспомнил отца, по пьяни лупящего его ремнем и выгоняющего на холод вместе с матерью, он вспомнил школу где его били и смеялись за то, что он не мог учиться, а ведь у него просто страшно болела голова от побоев, он вспомнил жену, выгнавшую его на улицу в лютый мороз и отобравшую всё, что было у него; вспомнил дочь, не желающую видеть его; вспомнил однокурсников, смеющихся за спиной из-за его ободранных рубашек и штанов; вспомнил, как с ненавистью и страхом смотрят на него его рабочие. И вдруг он почувствовал, как по щекам ползут капли. Капли соленой влаги. Давно, давно забытой, забытой с самого детства влаги. Он так и стоял с занесенной ногой. Стоял и плакал. Плакал от безысходности и невозможности изменить то, что изменить нельзя. Нельзя всё вернуть и сделать иначе. Так уж распоряжается наша жизнь. А мимо шли люди. Они шли, не видя сжавшегося котенка и мужика с мокрым лицом. Но вот напротив остановилась женщина. Она вскинула руки и закричала:
— Не смей!!!
И мужик с Ангелом очнулись. Ангел отвлекся на секунду, и нога мужика полетела вперед. Но он успел. Да успел, нет — не Ангел. Ангел смотрел в строну. Мужик, вытирая мокрое лицо, прохрипел в сторону голосящей женщины:
— Ты это самое. Слышь, заткнись, я тебе говорю. Ты что, не видишь — боится он. И, наклонившись вниз, загреб своей ладонью маленькое тельце.
— Ну, ты вот что. Ты не бойся. Я может и не такой уж страшный, — сказал он котенку и осторожно погладил его слипшуюся шерстку.
— Надо, однако, к ветеринару, — сказал он, обращаясь к женщине. — Ничего, проживем как-нибудь, ты не думай, я тебя обязательно любить буду, — сказал он котенку и осторожно дохнул ему на мордочку, прижал к себе и побежал, спотыкаясь, по улице.
А женщина так и стояла, раскрыв рот. Она медленно опустила руки и, тяжело вздохнув, вдруг увидела на долю секунды Ангела и сказала ему:
— Вот такие дела.
И они пошли все в свои стороны. Ангел улыбался и ворчал что-то под нос. Женщина шла, внимательно вглядываясь в лица людей, как будто увидела их впервые. А мужик с котенком так и бежал. Он бежал к ветеринару. Он очень спешил. Может быть, в первый раз в своей жизни беспокоясь за другого, и от этого ему было не по себе, и внутри что-то шевелилось и болело. А котенок вдруг почувствовал теплую человеческую ладонь, он вытянулся и замурлыкал, открыл свой единственный глаз, посмотрел вокруг и первый раз за свою маленькую жизнь спокойно задремал. А люди всё так и шли. Шли мимо. Шли, каждый по своим неотложным делам. Шли, не оглядываясь, не смотря под ноги и на небо. Им казалось, что они могут опоздать. И никто не понимал, что они уже опоздали, и больше спешить некуда. И только тот, кто смог посмотреть вокруг и увидеть тех, кто не может попросить помощи и только смотрит, смотрит безответно на них, вдруг останавливались, и у них начинало что-то болеть внутри, болеть и шевелиться, и лица их менялись.
Менялись так, что они становились похожи на людей.
Автор: Олег Бондаренко
Котенок сидел на ветру, покачиваясь от голода и боли, которую ему причинял правый заплывший глаз. Облезшая шерсть комками слиплась на боках и мешала дышать. Он не видел, что сидит на дороге. Он вообще плохо видел. Люди обходили его стороной, пугаясь его грязного и больного вида. Легкий ветер шептал ему на ухо свои утешения, но он их не слышал, слишком уж сильно урчал голодный живот, заглушая всё вокруг. Он время от времени тихонько мяукал, подняв вверх свою маленькую голову. Нет, не пытаясь привлечь внимание. Он давно понял, что такие вещи как внимание, еда, ласка и забота — это для других. Жизнь показала этому маленькому существу все свои неприглядные стороны, и он уже давно не надеялся на хорошее. Он мяукал от боли и холода, а ещё этот глаз, как же он болит.
Прямо напротив него сидел человек. Я сказал человек? Нет, нет. Человек не стал бы сидеть напротив него, слишком уж был он грязен и непригляден, а на таких люди не смотрят. Это был ангел. Ангел, который проходил мимо. Он просто остановился на минуту. На маленькую, маленькую минуту. Просто, чтобы заглянуть в единственный слезящийся глаз котенка. Зачем, да он сам не мог сказать. Просто вдруг это маленькое худое тельце вызвало в нем приступ жалости и внимания. И надо же такому случиться, чтобы как раз сейчас мимо проходил здоровенный мужик со зверским выражением лица. Люди, завидя его издалека, старались обойти стороной. Просто он распространял вокруг себя волны ненависти, агрессии и страха. Знаете, такая смесь имеет свой запах, и даже если вы не понимаете чем пахнет, то всё равно отойдете в сторону. Мужик вдруг остановился напротив котенка и внимательно посмотрев сказал:
— А это что за урод? Я тебе сейчас покажу! — зарычал он и замахнулся правой ногой.
Котенок закрыл свой единственный глаз, чтобы не видеть того, что сейчас случится с ним. Ведь так наверное проще умирать. Умирать, не подозревая того, что произойдет. Быстро и легко.
— Ну вот и всё, — подумал он. — Так даже лучше.
— Конечно лучше, — ответил Ангел и, повернувшись к мужику, заглянул ему в глаза. И нога, занесенная для удара, зависла в воздухе. И он вспомнил, вспомнил всё, всё. что так старательно все эти годы прятал в глубине своей заскорузлой и каменной души. Он вспомнил отца, по пьяни лупящего его ремнем и выгоняющего на холод вместе с матерью, он вспомнил школу где его били и смеялись за то, что он не мог учиться, а ведь у него просто страшно болела голова от побоев, он вспомнил жену, выгнавшую его на улицу в лютый мороз и отобравшую всё, что было у него; вспомнил дочь, не желающую видеть его; вспомнил однокурсников, смеющихся за спиной из-за его ободранных рубашек и штанов; вспомнил, как с ненавистью и страхом смотрят на него его рабочие. И вдруг он почувствовал, как по щекам ползут капли. Капли соленой влаги. Давно, давно забытой, забытой с самого детства влаги. Он так и стоял с занесенной ногой. Стоял и плакал. Плакал от безысходности и невозможности изменить то, что изменить нельзя. Нельзя всё вернуть и сделать иначе. Так уж распоряжается наша жизнь. А мимо шли люди. Они шли, не видя сжавшегося котенка и мужика с мокрым лицом. Но вот напротив остановилась женщина. Она вскинула руки и закричала:
— Не смей!!!
И мужик с Ангелом очнулись. Ангел отвлекся на секунду, и нога мужика полетела вперед. Но он успел. Да успел, нет — не Ангел. Ангел смотрел в строну. Мужик, вытирая мокрое лицо, прохрипел в сторону голосящей женщины:
— Ты это самое. Слышь, заткнись, я тебе говорю. Ты что, не видишь — боится он. И, наклонившись вниз, загреб своей ладонью маленькое тельце.
— Ну, ты вот что. Ты не бойся. Я может и не такой уж страшный, — сказал он котенку и осторожно погладил его слипшуюся шерстку.
— Надо, однако, к ветеринару, — сказал он, обращаясь к женщине. — Ничего, проживем как-нибудь, ты не думай, я тебя обязательно любить буду, — сказал он котенку и осторожно дохнул ему на мордочку, прижал к себе и побежал, спотыкаясь, по улице.
А женщина так и стояла, раскрыв рот. Она медленно опустила руки и, тяжело вздохнув, вдруг увидела на долю секунды Ангела и сказала ему:
— Вот такие дела.
И они пошли все в свои стороны. Ангел улыбался и ворчал что-то под нос. Женщина шла, внимательно вглядываясь в лица людей, как будто увидела их впервые. А мужик с котенком так и бежал. Он бежал к ветеринару. Он очень спешил. Может быть, в первый раз в своей жизни беспокоясь за другого, и от этого ему было не по себе, и внутри что-то шевелилось и болело. А котенок вдруг почувствовал теплую человеческую ладонь, он вытянулся и замурлыкал, открыл свой единственный глаз, посмотрел вокруг и первый раз за свою маленькую жизнь спокойно задремал. А люди всё так и шли. Шли мимо. Шли, каждый по своим неотложным делам. Шли, не оглядываясь, не смотря под ноги и на небо. Им казалось, что они могут опоздать. И никто не понимал, что они уже опоздали, и больше спешить некуда. И только тот, кто смог посмотреть вокруг и увидеть тех, кто не может попросить помощи и только смотрит, смотрит безответно на них, вдруг останавливались, и у них начинало что-то болеть внутри, болеть и шевелиться, и лица их менялись.
Менялись так, что они становились похожи на людей.
Автор: Олег Бондаренко
«МОЛЧАНИЕ»
Январь 1945 год
Елена куталась в теплую шаль и быстрым шагом шла по улице. Она проспала! Впервые за столько лет она проспала! Но зато сшила собственными руками куклу для Танечки, ее воспитанницы, у которой сегодня были именины.
Войдя в детский дом, в котором она служила воспитательницей, она увидела как ватага ребятишек кинулась ей навстречу.
Дойдя до кабинета директора детского дома, Елена потянула ручку двери на себя.
Елена вышла из кабинета директора и прошла в детскую.
Зайдя в спальню для девочек, Елена огляделась – все постели были заправлены, а новенькой нигде не было.
Девочка отвернулась. Елена поняла, что с этим ребенком будет не просто.
Девочка молча вылезла, но продолжала с опаской смотреть на Елену.
Девочка просто смотрела ей в глаза, а потом пожала плечами.
Девочка осторожно кивнула, она боялась доверять этой неизвестной тетке, но когда Елена улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как когда-то мамочка так делала, она поняла, что ее бояться не нужно.
Через несколько минут Елена узнала ее настоящее имя – Катя.
Она удивлялась, что никто из педагогов и воспитателей за год так и не смог узнать у девочки ее настоящее имя. Но потом, вздохнув, сделала неутешительные выводы – всем было все равно. Это просто еще одна сирота, коих сотни привозят, и с каждой возиться..
Выйдя из спальни, Елена закрыла дверь и облокотилась о стену. Будет тяжело, очень.. Но она приложит максимум усилий чтобы ребенок перестал бояться и научился доверять. К ней и не такие попадали. У каждого ребенка своя сломанная судьба и своя личная душевная травма.
Девочки кивнули и убежали. День пошел своим чередом, в документах Майя Васильевна, пусть и нехотя, но исправила ее имя с Галины на Екатерину, ворча при этом, что надо заполнить кучу бумаг. Но Елена была убедительной.
Елена проследила чтобы Катюша пообедала, а потом, зайдя к девочкам во время тихого часа, она увидела девчушку, спящую спокойным сном. На ее губах даже была заметна едва уловимая улыбка. Елена тоже улыбнулась – значит ей снится хороший сон, значит она все делает правильно..
Катюша так и не разговаривала, но ее детское сердечко уже оттаяло. Она подружилась с ребятами, с которыми общалась на уровне жестов. Когда в мае объявили о победе и некоторые детки с надеждой ждали своих отцов или дядьев, которые могли их отыскать и забрать домой, Катя забилась в уголок и тихо плакала. Елена подошла к ней и погладила по голове.
Лена стала ее утешать, убирая рукой игрушечного мишку, которого Катя носила всегда с собой. Он был уже грязным, потрепанным, но она не позволяла никому до него дотронуться и все привыкли к тому, что игрушка для нее самая важная вещь. Убирая ее в сторону, Лена увидела прореху.
Но комната, где девочки проходили обучение домоводству, была закрыта на ключ – там красили стены.
Елена на минуту задумалась, а затем, оставив девочку в коридоре, прошла кабинет директора.
Елена, улыбнувшись, попрощалась и вышла из кабинета. Как бы Майя Васильевна не старалась быть строгой и суровой, но сердце у нее было доброе, о чем Лена прекрасно знала, иначе бы никогда не обратилась к ней с такой просьбой.
Вечером, уходя домой, Елена попрощалась с ребятами и вышла из детского дома с Катюшей за руку. Детям объяснили, что Катю на ночь положат в больницу, что приехал новый врач и он ее осмотрит. Никого это не удивило.
Катя осматривалась в квартире. Подойдя к стенке, на полке которой стояла фотография ее мужа Виктора, она вопросительно на нее указала.
Катя улыбнулась и, посмотрев на Лену, сложила руки на животе и покачала их, тем самым будто спрашивая о ребенке.
Позже, сев за стол, она взялась за ножницы и с удивлением увидела, что медведя уже зашивали, так как на животе нитки были другими. Аккуратно распоров шов, она вытащила вату, которая набрала в себя много пыли и оглушительно чихнула.
Взяв «похудевшего медведя», она набрала в таз горячей воды и с помощью хозяйственного мыла отстирала пыльную и замусоленную игрушку. Повесив его на балконе, она хотела собрать всю вату в мусорное ведро, как вдруг увидела что среди серых комков что-то есть. Аккуратно, кончиками пальцев она потянулась за край и вытащила свернутый в трубочку кусочек бумаги.
Развернув его, она прочитала: «с. Вишенки, Ярневский Борис Михалович, Ярневская Аделаида Борисовна»
Та пожала плечами. Лена поняла, что от нее она ничего не добьется. Интересно, кто такой Ярневский Борис Михайловича? Может быть родственник девочки, а мать, предчувствуя свой конец, решила оставить дочери хоть один шанс найти впоследствии родственников. Вишенки, Вишенки.. Где это село?
На следующий день рано утром она вместе с Леной отправилась в районную больницу, где их ждал профессор Андрей Семенович.
Лена вышла и стала ждать в коридоре. Прошло уже больше часа, а из кабинета никто не выходил. Наконец дверь открылась и профессор вышел один, закрыв за собой дверь.
Оставив девочку в общей комнате, Елена стала искать карту. Наконец нужная отыскалась. Через час она нашла село под названием Вишенки – оно находилось в соседней области, примерно в трехстах километров от их небольшого городка.
Лена ушла домой, попрощавшись с ребятишками. Ее сердце стучало в волнении. Еще совсем немного и она увидит своего любимого мужа Витеньку, своего героя, отважного вoинa.
Часы и минуты тянулись в томительном ожидании, ей казалось, что даже те четыре года промелькнули быстрее, чем эти несколько часов до его приезда. И наконец она увидела его в окно – он выходил из машины, которая тут же скрылась за поворотом. С радостным криком она бросилась из квартиры и быстрым шагом сбежала по лестнице.
Ранним утром, собираясь на работу, Лена не могла оторваться от мужа.
А вечером, сидя за столом, Витя смотрел на Лену и пытливо расспрашивал:
Лена рассказала ему о девочке, о том, что она написала ее возможным родственникам письмо в те Вишенки, но они не ответили.
Через три дня Витя уехал в Вишенки. Лена ничего не говорила Катюше, чтобы не давать ей ложную надежду. Пусть сначала Витя вернется.
Он приехал на следующий день, с ним прибыла женщина лет тридцати, а может и больше, сразу не поймешь. Бедно одета, худощавого телосложения. Несмотря на то, что ее волосы были убраны под косынку, а лицо выглядело слишком усталым, она все равно была довольно красива. И у нее было большое сходство с Катюшей, что Лена отметила сразу.
Женщина прошла вперед по коридору, а Витя остановил Лену и шепнул ей на ухо:
Лена догнала женщину и вместе с ней вошла в кабинет директора.
Лена и Майя Васильевна в недоумении уставились друг на друга. Катя заговорила, но в то же время испытала нервный стресс.
Девочка билась в истерике, да так, что пришлось бежать за врачом. Едва ее увели, как Лена обратилась к Аделаиде.
Аделаида тяжело вздохнула и произнесла:
Она встала и решительным шагом направилась к выходу.
Она сидела в медпункте, врач Варвара Петровна дала девочке успокоительное.
Девочка сначала молча смотрела на нее и Лена подумала, что ей показались те крики в кабинете у директора. Но тут Катюша, медленно подбирая слова, едва слышно стала говорить по слогам:
Девочка покачала головой и Лена поняла, что та ничего не знает, что не удивительно.
Лена подозвала нянечку и попросила ее проводить мужчин к Майе Васильевне.
Они переглянулись и молча, встав с лавочки, пошли в кабинет директора.
Лене показалось, что у нее земля уходит из-под ног. Взявшись кончиками пальцев за край стола, она едва сдержала стон.
Лена вышла из кабинета и, зайдя в кладовку, тихо заплакала. Ну вот и все, он увезет девочку и она больше никогда ее не увидит. Но ведь он отец. Она будет расти вместе с папой и дедушкой. Они ее семья...
Майя Васильевна нашла ее в кладовке и, печально вздыхая, произнесла.
А на следующий день, проводив Катюшу, Лена стояла у ворот и печально смотрела вслед отъезжающей машине.
Они и правду стали через несколько месяцев родителями. В день, когда Лена вышла из роддома, ей пришла открытка, написанная корявым детским почерком. Это Катя сообщала ей свой новый адрес и писала, что у них с папой и дедушкой все хорошо.
А через три года вместе с сыном они отправились в Ленинград в гости к Лариным.
С тех пор они часто переписывались и раз в несколько лет виделись. Дмитрий благодарен был Лене за свою дочь и за ее участие в их семье.
Несмотря на то, что она получила такой урок от судьбы, Лена так и не научилась держать дистанцию и знала о проблемах каждого своего воспитанника, будь то ребенок, который жил в детском доме до самого выпуска, или те, которые проживали там всего несколько месяцев – ее любви и доброты хватило на всех.
Позже, родив еще двоих детей, она все равно продолжила свое дело – нести добро и улыбки детям-сиротам. После того как Майя Васильевна вышла на пенсию, по ее рекомендации Лена заняла пост директора, взяв на работу молодых педагогов, не успевших очерстветь сердцем и душой.
#Рабия
Январь 1945 год
Елена куталась в теплую шаль и быстрым шагом шла по улице. Она проспала! Впервые за столько лет она проспала! Но зато сшила собственными руками куклу для Танечки, ее воспитанницы, у которой сегодня были именины.
Войдя в детский дом, в котором она служила воспитательницей, она увидела как ватага ребятишек кинулась ей навстречу.
- Еленочка Матвеевна, а мы переживали за вас, думали, что вы заболели. А вы пришли! – наперебой галдели малыши.
- Простите, ребятки, что заставила вас волноваться. Я проспала. Зато.. – Она с улыбкой достала из-за пазухи тряпичную куклу и протянула ее Танюшке.
- Я вчера сшила ее для тебя. Играй на здоровье.
- Спасибо! – В глазах семилетнего ребенка блеснули слезы.
- Еленочка Матвеевна, а у нас новенькая, – деловито доложил двенадцатилетний Илья. – Только она странная какая-то.
- Ладно, разберемся. Теперь идите в детскую, а я сейчас схожу к Майе Васильевне и приду.
Дойдя до кабинета директора детского дома, Елена потянула ручку двери на себя.
- Майя Васильевна, доброе утро.
- Почему опаздываешь? – та нахмурила лоб.
- Простите, больше не повториться. Я для Танечки куклу полночи шила и проспала... Извините меня.
- Балуешь ты их слишком, ой, как зря..
- А кому их еще баловать? Они по злой воле судьбы оказались в стенах нашего детского дома, лишенные родителей, родных, так неужто мне для них теплого слова жаль?
- На всех теплых слов не напасешься. Ты просто еще молода, всего 5 лет работаешь в этом детском доме, но до сих пор не усвоила – прежде всего здесь должна быть дисциплина. В общем так, держи дистанцию и не позволяй воспитанникам садиться тебе на шею.
- Хорошо, – вздохнула Лена. Этот разговор не первый и не последний, своего рода он даже превратился в ритуал. Но чтобы не говорила Майя Васильевна, а она все равно продолжит любить ребят и заботиться о них. В конце концов в этом небольшом детском доме всего 24 ребенка, не так уж и много. А, вроде бы про девочку что-то говорили, значит двадцать пять..
- У нас новенькая, как я слышала?
- Да. Сегодня утром, не успела дверь кабинета открыть, как подъехала машина Ивана Сергеевича, который привез девчонку.
- Откуда она?
- Из Новгорода.
- Почему именно к нам? Странно как-то.
- Благодаря тебе слава о нашем детском доме разлетелась не только по нашей округе, но и по соседним областям. Вот и решено было девочку перевезти сюда, для восстановления душевных сил. Во как! Иван Сергеевич распинался тут, ну язык-то у него подвешен неплохо...
- Что с девочкой?
- Не разговаривает она. Ее нашли в феврале прошлого года в одном из подвалов Ленинграда. Она была истощена, рядом нашли тела женщины и двух детей примерно лет 10-12. Девочка, по всей видимости, единственная, кто выжил. Это для нее уже третий детский дом. Девочка не разговаривает и мы не можем даже имя ее узнать. В первом детском доме ей дали имя Галина, а фамилию Найденова.
- Понятно, – вздохнула Елена.- Можно мне ее увидеть?
- А для чего я тебе сейчас тут все про нее выкладывала? Этого я и хотела. Чтобы я не говорила тебе про дистанцию, я абсолютно права. Но.. Вдруг все же у тебя получиться добиться от нее хоть слова.
Елена вышла из кабинета директора и прошла в детскую.
- Ребят, вы новенькую не видели?
- В спальне она. Еленочка Матвеевна, она такая бука, – пожаловалась одна из воспитанниц. – Ни с кем ни разговаривает, укрылась с головой и все...
- Так.. Ребята, вы пока посидите здесь, а я пойду познакомлюсь с девочкой.
Зайдя в спальню для девочек, Елена огляделась – все постели были заправлены, а новенькой нигде не было.
- Галочка, ты где? – позвала она, тихо ступая по деревянному полу.
- Давай знакомиться. Меня зовут Елена Матвеевна. А тебя Галей? – Девочка покачала головой в знак отрицания. – Ну если не Галей, то как? Мне нужно знать твое имя. Как к тебе обращаться?
Девочка отвернулась. Елена поняла, что с этим ребенком будет не просто.
- Ну хорошо, раз ты не хочешь назвать мне свое настоящее имя, я буду называть тебя Галей. Так вот, Галочка.. Я не знаю причину по которой ты не разговариваешь, может быть ты от рождения немая, а может быть есть какая-то другая причина, но я хочу тебе все объяснить: в нашем детском доме все детки очень дружны, никто никого не обижает. Да, это уже третье учреждение для тебя и возможно, где-то тебя обижали, но у нас все по-другому. Все ребята помогают друг другу. Сейчас для всех тяжелые времена, но мы вместе, мы все справляемся. Так что у тебя нет никаких оснований прятаться от меня и от других детей под кроватью. Вылезай, я обещаю, что никто тебя здесь не тронет.
Девочка молча вылезла, но продолжала с опаской смотреть на Елену.
- Скажи, ты не хочешь разговаривать, или не можешь?
Девочка просто смотрела ей в глаза, а потом пожала плечами.
- Не можешь, значит. А давай поиграем в игру – я называю буквы и ты дотрагиваешься до меня рукой когда я дохожу до той буквы, которая есть в твоем имени. Давай начнем с первой.
Девочка осторожно кивнула, она боялась доверять этой неизвестной тетке, но когда Елена улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как когда-то мамочка так делала, она поняла, что ее бояться не нужно.
Через несколько минут Елена узнала ее настоящее имя – Катя.
Она удивлялась, что никто из педагогов и воспитателей за год так и не смог узнать у девочки ее настоящее имя. Но потом, вздохнув, сделала неутешительные выводы – всем было все равно. Это просто еще одна сирота, коих сотни привозят, и с каждой возиться..
- Пойдем к ребятам? – Катя отрицательно покачала головой. – Хорошо, посиди пока тут, тебе и правда надо привыкнуть. Но мы будем ждать тебя в общей комнате.
Выйдя из спальни, Елена закрыла дверь и облокотилась о стену. Будет тяжело, очень.. Но она приложит максимум усилий чтобы ребенок перестал бояться и научился доверять. К ней и не такие попадали. У каждого ребенка своя сломанная судьба и своя личная душевная травма.
- Ребята, можно минутку тишины? – Елена подняла руку, входя в общую комнату. Детский гул голосов смолк.
- А где новенькая? – поинтересовалась Танечка, сжимая в руках тряпичную куклу.
- Вот о ней я и хотела поговорить. Она не бука, как вы ее называете, не странная, она просто не разговаривает. Я пока не знаю причину, но думаю, что она довольно веская и серьезная. Она поступила к нам как Галина Найденова, но я смогла выяснить что ее зовут Катей, просьба обращаться к ней именно так. И еще, как мне кажется, в том месте, откуда она приехала, ее обижали, потому она не доверяет никому и всех боится. К тому же она пережила блокаду Ленинграда. У меня к вам просьба вести себя с ней максимально дружелюбно. Все вы помните что вы здесь на равных, кто-то так же как и она поступили к нам из других детских домов, у некоторых из вас остались неприятные воспоминания, оттого прошу вас проявить заботу и внимание. Верю, что ее сердечко оттает и она еще будет вам доброй подругой.
- А можно я схожу к ней и покажу свою куклу? – поинтересовалась Танечка.
- И я хочу пойти,- десятилетняя Варя подняла руку.
- Хорошо, девочки, идите вдвоем. Но помните о том, что я вам сказала.
Девочки кивнули и убежали. День пошел своим чередом, в документах Майя Васильевна, пусть и нехотя, но исправила ее имя с Галины на Екатерину, ворча при этом, что надо заполнить кучу бумаг. Но Елена была убедительной.
Елена проследила чтобы Катюша пообедала, а потом, зайдя к девочкам во время тихого часа, она увидела девчушку, спящую спокойным сном. На ее губах даже была заметна едва уловимая улыбка. Елена тоже улыбнулась – значит ей снится хороший сон, значит она все делает правильно..
*
Прошло полгодаКатюша так и не разговаривала, но ее детское сердечко уже оттаяло. Она подружилась с ребятами, с которыми общалась на уровне жестов. Когда в мае объявили о победе и некоторые детки с надеждой ждали своих отцов или дядьев, которые могли их отыскать и забрать домой, Катя забилась в уголок и тихо плакала. Елена подошла к ней и погладила по голове.
- Ты плачешь, потому что у тебя никого не осталось? – девочка кивнула.
- А папа твой.. Может быть он жив? – Катюша отрицательно покачала головой и закрыла лицо руками.
Лена стала ее утешать, убирая рукой игрушечного мишку, которого Катя носила всегда с собой. Он был уже грязным, потрепанным, но она не позволяла никому до него дотронуться и все привыкли к тому, что игрушка для нее самая важная вещь. Убирая ее в сторону, Лена увидела прореху.
- Надо зашить, а то нитки по швам разойдутся. Слушай, а может быть мы его полечим? Я распорю нитки, мы набьем твоего мишку новой ватой и аккуратно залатаем игрушку. Он будет у тебя как новый. Пошли со мной.
Но комната, где девочки проходили обучение домоводству, была закрыта на ключ – там красили стены.
- Ой, как же я забыла, что у нас там ремонт. А давай я возьму твоего медведя к себе домой, а завтра принесу его обратно. – Но Катя отрицательно покачала головой.
Елена на минуту задумалась, а затем, оставив девочку в коридоре, прошла кабинет директора.
- Майя Васильевна, у меня к вам будет огромная просьба.
- Что такое? Опять нужно просить чтобы нам новые вещи для ребят прислали? Бесполезно, сказали, что не раньше осени.
- Нет. Просьба не стандартная.. Разрешите взять Катюшу к себе домой на ночь.
- Товарищ Соколова, ты что выдумала? – Директриса стукнула кулаком по столу, а потом, поправив очки, сурово добавила: – Исключено! Ты не подумала о том, что другие дети будут ей завидовать?
- Можно будет сказать, что мы ее в очередной раз повезли к врачам, ни у кого не возникнет вопросов.
- Но зачем тебе это надо, Лена? – устало вздохнула Майя Васильевна. – Сиротку пожалела? Ну тогда ты не в том месте работаешь – здесь всегда будут сироты и жалости на всех не хватит. И всех не приютишь.
- Я не знаю почему, но мне хочется ей помочь, всем сердцем. Ничего же страшного не будет, если она одну ночь переночует у меня.
- Завтра профессор из Москвы приезжает в наш город, Иван Сергеевич вызвал его для своей дочери, хвастался, вот я и уговорила его чтобы он похлопотал за Катю, пусть ее столичный специалист посмотрит. Так что сегодня забрать ее не получится, завтра с утра Михалыч повезет ее в районную.
- А если я сама ее отведу к врачу? Вы только сопроводительные документы мне дайте.
- До чего же ты настырная, – покачала головой Майя Васильевна. – Ладно, но только под твою ответственность. – Протягивая картонную папку воспитательнице, директор спросила напоследок: – Как муж твой, слышно о нем что-то?
- А как же! Написал, что в июле должен быть дома, едва нога срастется.
- Все, иди с глаз моих. Надеюсь, когда Виктор Сергеевич вернется домой, он вразумит тебя, а может быть и свои детишки пойдут, тогда перестанешь мне нервы мотать. Веревки из меня вьешь!
Елена, улыбнувшись, попрощалась и вышла из кабинета. Как бы Майя Васильевна не старалась быть строгой и суровой, но сердце у нее было доброе, о чем Лена прекрасно знала, иначе бы никогда не обратилась к ней с такой просьбой.
Вечером, уходя домой, Елена попрощалась с ребятами и вышла из детского дома с Катюшей за руку. Детям объяснили, что Катю на ночь положат в больницу, что приехал новый врач и он ее осмотрит. Никого это не удивило.
Катя осматривалась в квартире. Подойдя к стенке, на полке которой стояла фотография ее мужа Виктора, она вопросительно на нее указала.
- Этой мой муж, он скоро должен вернуться, сейчас он в госпитале под Прагой, у него сломана нога. Как заживет, он тут же приедет.
Катя улыбнулась и, посмотрев на Лену, сложила руки на животе и покачала их, тем самым будто спрашивая о ребенке.
- Дети? Нет, у нас нет детей. Мы поженились в апреле сорок первого, а в сентябре его призвали. Я вас обязательно познакомлю с ним, он очень хороший человек, герой. А сейчас попьем чай и займемся твоим медведем.
Позже, сев за стол, она взялась за ножницы и с удивлением увидела, что медведя уже зашивали, так как на животе нитки были другими. Аккуратно распоров шов, она вытащила вату, которая набрала в себя много пыли и оглушительно чихнула.
- Ой, не помешало бы его постирать. Давай так и сделаем? Он быстро высохнет, жара такая стоит. Давай всю вату вытащим и в тазу его простирнем.
Взяв «похудевшего медведя», она набрала в таз горячей воды и с помощью хозяйственного мыла отстирала пыльную и замусоленную игрушку. Повесив его на балконе, она хотела собрать всю вату в мусорное ведро, как вдруг увидела что среди серых комков что-то есть. Аккуратно, кончиками пальцев она потянулась за край и вытащила свернутый в трубочку кусочек бумаги.
Развернув его, она прочитала: «с. Вишенки, Ярневский Борис Михалович, Ярневская Аделаида Борисовна»
- Ты знаешь, кто это? – спросила Лена девочку, та отрицательно покачала головой. – А записку мама вложила?
Та пожала плечами. Лена поняла, что от нее она ничего не добьется. Интересно, кто такой Ярневский Борис Михайловича? Может быть родственник девочки, а мать, предчувствуя свой конец, решила оставить дочери хоть один шанс найти впоследствии родственников. Вишенки, Вишенки.. Где это село?
На следующий день рано утром она вместе с Леной отправилась в районную больницу, где их ждал профессор Андрей Семенович.
- Так-с... – многозначительно произнес он, глядя на девочку. – Вы можете выйти и оставить меня с ней?
Лена вышла и стала ждать в коридоре. Прошло уже больше часа, а из кабинета никто не выходил. Наконец дверь открылась и профессор вышел один, закрыв за собой дверь.
- Что-то удалось узнать? Что с ней? Мы полгода ее по врачам водим, а толку нет.
- Я не могу сейчас поставить точный диагноз на основании одного осмотра, но смею предположить, что молчание девочки вызвано перенесенным душевным волнением. Попросту сказать – эта психологическая травма.
- И что делать?
- Здесь я не смогу за ней наблюдать, а в Москву ее вряд ли кто повезет, да и пациентов там у меня масса, среди которых есть и такие же молчуны. Ждите... Ребенку нужно создать благоприятную обстановку, хотя я наслышан о вашем детском доме и смею предположить, что вы стараетесь. А желательно, чтобы она увидела кого-то из близких, возможно, ей это поможет.
- А если близких нет? – спросила Лена, а профессор развел руками и, зайдя в кабинет, позвал Катю:
- Вы с Еленой Матвеевной можете идти. Держи конфетку. – Он протянул ей карамель и погладил по голове. Улыбнувшись, девочка взяла чистого медведя в руки и вышла к своей воспитательнице.
Оставив девочку в общей комнате, Елена стала искать карту. Наконец нужная отыскалась. Через час она нашла село под названием Вишенки – оно находилось в соседней области, примерно в трехстах километров от их небольшого городка.
- Я даже слышать ничего не хочу об этом!- Заявила Майя Васильевна. – Товарищ Соколова, я на многое закрывала глаза, но это уже слишком!
- Но почему? А вдруг там и правда живет родня девочки? Вдруг они смогут ее забрать? Там, в своей семье, она может заговорить.
- Но почему именно ехать туда? Напиши им письмо, коли ты такая сердобольная, пусть сами приезжают.- Майя Васильевна была рассержена.
- Я написала, – покаялась Елена. – Сразу же, как нашла на карте это село. Но вот уже две недели ни от кого нет ответа.
- Жди еще. И это.. Лена, ступай-ка ты домой. Вроде твой муж должен сегодня приехать? Вот и встречай своего героя.
Лена ушла домой, попрощавшись с ребятишками. Ее сердце стучало в волнении. Еще совсем немного и она увидит своего любимого мужа Витеньку, своего героя, отважного вoинa.
Часы и минуты тянулись в томительном ожидании, ей казалось, что даже те четыре года промелькнули быстрее, чем эти несколько часов до его приезда. И наконец она увидела его в окно – он выходил из машины, которая тут же скрылась за поворотом. С радостным криком она бросилась из квартиры и быстрым шагом сбежала по лестнице.
- Тише, тише, не сверни себе шею. – рассмеялся Витя, раскидывая руки и принимая в объятия свою любимую жену. Она плакала и эти слезы были от счастья. Наконец-то закончилась разлука и они снова вместе.
Ранним утром, собираясь на работу, Лена не могла оторваться от мужа.
- С нетерпением буду ждать вечера, – прошептала она.
- И я. Ты иди на работу, а мне надо в военный комиссариат зайти и отметиться, а позже я, может быть, сам зайду в детский дом, поздороваюсь с Майей Васильевной.
- Очень хорошо...
А вечером, сидя за столом, Витя смотрел на Лену и пытливо расспрашивал:
- Когда я был у тебя на работе, возле тебя крутилась одна девочка, которая будто бы следила за каждым твоим шагом. Я видел как другие дети разговаривают меж собой, играют, а та будто в сторонке ото всех.
- Это Катюша,- вздохнула Лена. – на самом деле она не любитель подвижных игр, этот ребенок замкнут в себе, хотя иногда у нее появляется настроение и она присоединяется к детским играм. Она не разговаривает и причина в этом, скорее всего, какая-то душевная травма. Ее нашли в подвале одного из домов после снятия блокады..
Лена рассказала ему о девочке, о том, что она написала ее возможным родственникам письмо в те Вишенки, но они не ответили.
- Я хотела сама поехать туда с Катюшей, но меня не отпускает Майя Васильевна.
- И правильно. Случись что с тобой или с ребенком, с нее спрос будет. Слушай, а давай я сам съезжу в эти Вишенки, пообщаюсь с людом местным, может и правда ее родных там найду.
- Ты правда поможешь? – улыбнулась Лена.
- Ну, а как иначе. Ты же упертая, все равно своего добьешься. И я люблю тебя именно за это – ты все доводишь до конца.
Через три дня Витя уехал в Вишенки. Лена ничего не говорила Катюше, чтобы не давать ей ложную надежду. Пусть сначала Витя вернется.
Он приехал на следующий день, с ним прибыла женщина лет тридцати, а может и больше, сразу не поймешь. Бедно одета, худощавого телосложения. Несмотря на то, что ее волосы были убраны под косынку, а лицо выглядело слишком усталым, она все равно была довольно красива. И у нее было большое сходство с Катюшей, что Лена отметила сразу.
- Здравствуйте, – поприветствовала она женщину. Та поздоровалась, но в ее голосе она слышала раздражение. – Я провожу вас в кабинет директора.
Женщина прошла вперед по коридору, а Витя остановил Лену и шепнул ей на ухо:
- Тетка – та еще змея. Ехать не хотела, но я был убедителен. Не думаю, что девочку она заберет.
Лена догнала женщину и вместе с ней вошла в кабинет директора.
- Это Майя Васильевна. А вы, как я понимаю, Аделаида Борисовна?
- Все верно. Виктор настоял на том, чтобы я приехала сюда, но совершенно не понимаю, чем я могу быть вам полезна.
- Мы нашли записку в игрушке, которая была у Катеньки. Я написала вам письмо, но оно не дошло, наверное, до вас.
- Дошло, – вздохнула Аделаида. – Но ответ я писать не стала, и не думала, что вы за нами кого-то пошлете.
- Я немного не понимаю вас. Кем вам приходится Катя?
- Родственницей.
- Я хочу чтобы вы ее увидели. – Лена открыла дверь, Витя к тому времени уже послал ребят за девочкой и она ждала у кабинета директора. Едва Катя вошла, как тут же ее стал бить озноб. Она закричала от ужаса:
- Мама! Мама! Нет, нет!
Лена и Майя Васильевна в недоумении уставились друг на друга. Катя заговорила, но в то же время испытала нервный стресс.
Девочка билась в истерике, да так, что пришлось бежать за врачом. Едва ее увели, как Лена обратилась к Аделаиде.
- Объясните?
- Мы с ее мамой сестры-близнецы, – вздохнула она. – Фрида, так ее звали, уехала из Вишенок совсем девчонкой, практически сбежала, бросив своих родных. Отец не простил побег дочери, а я тем более – после ее побега наша мать умерла, сердце у нее не выдержало. Мы евреи, у нас свои порядки и традиции. А тут она не только сбежала, но и замуж за русского выскочила. Я считала, и до сих пор считаю ее виновной в ее смерти. Она писала письма редко, а мы на них не отвечали. Знали, что она каким-то образом оказалась в Ленинграде вместе с мужем.. У нее было двое мальчиков и дочь. Кстати, почему речь идет именно о девочках? А где мальчики и что с Фридой?
- Катю нашли среди тел ее матери и братьев. Их нет в живых..
Аделаида тяжело вздохнула и произнесла:
- Что же, пусть земля пухом будет.
- Аделаида, я прошу вас.. Вы как единственная родственница должны забрать девочку. Да, в нашем детском доме ее не обижают, но когда человек живет среди близких и родных, то это совсем другое воспитание. Она не разговаривала больше года, но как вы появились, она произнесла первое слово, которое мы от нее услышали. Видимо, так сказалось потрясение. Если вы с сестрой близнецы, то она увидела ее в вас.
- Вы с ума сошли? – возмутилась Аделаида.- Зачем мне лишний рот? Отец на мне, шестеро детей, а еще и сиротку забрать? Да я ее знать не знаю. Нет, пусть на шее у государства сидит, мне и так ртов голодных хватает. Это вы у себя в городе жируете, а деревня от голода загибается.
Она встала и решительным шагом направилась к выходу.
- И правда – змея, – произнесла Лена. – Что значит, мы жируем? Всем сейчас плохо, время такое тяжкое, понимать надо. Тетя родная, называется.
- А я говорила тебе, что это не лучшая затея. Представляешь, если бы ты сама поехала туда с девочкой? – укорила ее директриса.
- Вот теперь я понимаю, какой ошибки избежала. Ну ладно она.. А дедушка.. Отец Фриды и Аделаиды? Борис Михайлович, вроде.. Неужели и он от внучки отказывается?
- Ты видишь, какая она? – Майя Васильевна покачала головой. – Вряд ли что старик там решает. Да и если бы забрал, так она девку со свету бы сжила. Ладно, пойдем посмотрим как там Катюша, прямо боязно за нее.
Она сидела в медпункте, врач Варвара Петровна дала девочке успокоительное.
- Катюша, как ты, милая? – Лена села рядом с ней на кушетку.
Девочка сначала молча смотрела на нее и Лена подумала, что ей показались те крики в кабинете у директора. Но тут Катюша, медленно подбирая слова, едва слышно стала говорить по слогам:
- Это не моя мама. Моя мама умерла, так же как и Гриша, и Саша. Я одна. Я осталась одна...
- Катюша, – Майя Васильевна подошла к ним. – Да, это Аделаида, твоя тетя. Они с мамой близнецы, вот почему ты ее приняла за свою мать. Катюша, ты заговорила и я очень этому рада. Я поняла, что ты многое пережила, но тебе нужно принять еще один факт – ты останешься здесь. Тетя не может тебя забрать, нет у нее такой возможности. Скажи, когда мама зашивала в медведя записку, что она тебе говорила?
- Она говорила мне про то, что здесь мое спасение, внутри медведя.
- Почему ты никому не отдала эту записку?
- Я не могла ничего сказать..
- Скажи Катя, тебе известно что-то о твоем отце?
Девочка покачала головой и Лена поняла, что та ничего не знает, что не удивительно.
*
Прошло три месяца- Лена, а кто эти дяди? – Катя, которая сидела на улице на лавочке возле Лены, указала рукой на вошедших в калитку двух мужчин. Один пожилой, другой молодой, лет сорока.
- Не знаю. Сейчас спросим. – Лена встала и пошла им навстречу. – Простите, вы к кому?
- Здравствуйте. Где найти директора? – спросил тот, что помоложе.
- Она у себя в кабинете. Вы по какому вопросу?
- По личному. Мне нужно увидеть директора.
Лена подозвала нянечку и попросила ее проводить мужчин к Майе Васильевне.
- Кто они? – спросила Катя.
- Не знаю, не представились. Елена Мат... – тут Катя запнулась и тут же поправилась: – Лена, а когда вы с дядей Витей меня заберете?
- Уже скоро. Мы оформляем документы. Сперва ведь на тебя документы переоформляли, оказывается, ты Ларина Екатерина Дмитриевна, а не какая-то там Найденова Галя,- Лена рассмеялась. – Осталось совсем чуть-чуть, но Майя Васильевна разрешила на эти выходные забрать тебя домой.
- Ой, как здорово! – Катя захлопала в ладоши. – Теперь и у меня будет дом. Но я так скучаю по Танечке, по Павлику, по Сереже и Свете..
- Ты должна радоваться за друзей, за ними отцы и родные приехали. Вот и эти мужчины наверняка тоже кого-то заберут.
- Елена Матвеевна, Катя, вас директор зовет. Услышали они голос нянечки.
Они переглянулись и молча, встав с лавочки, пошли в кабинет директора.
- Майя Васильевна, звали нас?
- Да, разрешите представить вам Ларина Дмитрия Ивановича – это отец Катюши. И Ярневский Борис Михайлович – ее дедушка. А это ваша Катенька.
Лене показалось, что у нее земля уходит из-под ног. Взявшись кончиками пальцев за край стола, она едва сдержала стон.
- Катя, какая ты большая стала. И на маму очень похожа.
- А вы мой папа? – Катя подошла к Дмитрию Ивановичу и, когда тот присел на корточки, дотронулась до его щеки. – А я вас не помню.
- Не удивительно. Когда мы расстались, тебе было всего три года. Я бы тоже тебя не узнал, ты так выросла.
- А как ты меня нашел?
- Когда я вернулся, то обо всем, что случилось, узнал. Долго искал тебя по детским домам, но никто о тебе ничего не знал.
- Она там была под другой фамилией, – пояснила Майя Васильевна. – Девочка больше года не разговаривала, мы только недавно узнали ее фамилию и отчество. Благо, что она это помнила. Дату рождения, только назвать не смогла.
- 15 сентября 1937 год. Скоро 8 лет исполнится.
- А как вы нас нашли? – спросила Лена.
- Я вспомнил название села, откуда родом моя ныне покойная супруга, и приехал в Вишенки. Вот там то и выяснилось, что Аделаида знала, где Катя.
- Только мне ничего не сказала, – выступил вперед Борис Михайлович. – Молчала. Знала, и молчала, пока моя внучка здесь, в детском доме страдает. Я даже не знал, что человек от вас приезжал, меня в селе неделю не было.
- Она не страдала, – тихо произнесла Лена. – У нас хороший детский дом, не сравнивайте его с другими. А недавно мы с мужем стали собирать документы на удочерение Кати.
- Но теперь это не требуется, у нее есть родной отец и дедушка. Мы вместе едем домой, мне под Ленинградом квартиру дали...- Заявил Дмитрий Иванович.
Лена вышла из кабинета и, зайдя в кладовку, тихо заплакала. Ну вот и все, он увезет девочку и она больше никогда ее не увидит. Но ведь он отец. Она будет расти вместе с папой и дедушкой. Они ее семья...
Майя Васильевна нашла ее в кладовке и, печально вздыхая, произнесла.
- Иди-ка ты, Леночка, домой. Завтра Катюшу заберут, а пока тебе нужно успокоиться и принять все как есть. Я ведь тебя предупреждала – держи дистанцию. Правила ведь они не дураками писаны..
А на следующий день, проводив Катюшу, Лена стояла у ворот и печально смотрела вслед отъезжающей машине.
- Леночка, мне кажется, нам к врачу надо, – услышала она над ухом тихий и вкрадчивый голос мужа.
- Ты заболел? – она резко повернулась к нему, обеспокоено глядя на мужа.
- Я – нет. И ты, вроде, тоже. Мне просто кажется, что скоро мы станем мамой и папой.
- С чего ты взял? Если ты про то, что было утром, когда меня тошнило, так это все от переживаний.
- Ну я хоть и мужик, но кое-что смыслю и считать умею. Тебе трудно, что ли, к врачу сходить?
- Ну если тебе так будет спокойнее... – пожала она плечами.
Они и правду стали через несколько месяцев родителями. В день, когда Лена вышла из роддома, ей пришла открытка, написанная корявым детским почерком. Это Катя сообщала ей свой новый адрес и писала, что у них с папой и дедушкой все хорошо.
- Я чувствую себя самой счастливой. Хотя мне и не хватает Катюши. – Произнесла Лена.
- Когда-нибудь ты ее увидишь, – пообещал муж.
А через три года вместе с сыном они отправились в Ленинград в гости к Лариным.
С тех пор они часто переписывались и раз в несколько лет виделись. Дмитрий благодарен был Лене за свою дочь и за ее участие в их семье.
Несмотря на то, что она получила такой урок от судьбы, Лена так и не научилась держать дистанцию и знала о проблемах каждого своего воспитанника, будь то ребенок, который жил в детском доме до самого выпуска, или те, которые проживали там всего несколько месяцев – ее любви и доброты хватило на всех.
Позже, родив еще двоих детей, она все равно продолжила свое дело – нести добро и улыбки детям-сиротам. После того как Майя Васильевна вышла на пенсию, по ее рекомендации Лена заняла пост директора, взяв на работу молодых педагогов, не успевших очерстветь сердцем и душой.
#Рабия
Давеча пришла в голову аллегория – сравнение мужчины с напитками.
Ну, например, бывает мужчина, как водка – хочется надраться в зюзю, упороться и бесчинствовать, а потом страдание, похмелье и отвращение.
Мысль пошла дальше и родилось еще несколько типов, ибо фантазия моя, аки юный конь на скаку – не остановить.
Мужчина – зеленый чай.
Безусловно положителен, интеллектуален, согревает и дает тонкий аромат, все ровно и под контролем, дзен размером с галактику. Но со временем все равно начинает хотеться водки.
Мужчина-кефир.
Полезен, легален, всегда есть в холодильнике, все по делу, но... холодный и кислый. Такой забьёт в доме все гвозди, но нежного слова и обнимашек не дождетесь.
Мужчина-шампанское.
О! Это праздник! Искрит, комплиментит, сплошные фейерверки, планы на светлое будущее вдвоем в Париже и сплошное уля-ля! Но через полчаса болит голова, а на утро ни пузырьков, ни мужчины и только устойчивый привкус кошки во рту.
Мужчина-пиво.
Просто, бородат, немногословен. Хорошо приживается на мотоцикле в летнее время и на диване в несезон. Прекрасный компаньон для взращивания пуза под сытную закуску и компанейские посиделки.
Мужчина-абсент.
Весь такой творческий... загадочный весь... Длинными пальцами держит над свечой кружевную ложечку с кусочком тростникового сахара, любуется собой и прекрасным синим пламенем от горящего алкоголя. Ищет себя, непредсказуем, раним. Одно неверное слово – и душа его оскорблена навеки, а вам остается лишь смотреть, как он всплеснув рукой, скрывается вдали.
Мужчина-коньяк.
Дорог, занят, знает как надо. Не терпит возражений, заботится директивно. Вам придется ждать, когда он выкроит для вас минутку между деловыми звонками и встречами. С ним вы как растаявшая шоколадка в широкой мужской ладони. Хочется говорить девочковым голосом и выпрашивать себе йорка.
Мужчина-мохито.
Солнечный мальчик. Обитает на пляже, строен, загорел, белозуб, рождается сразу с доской для серфа. Увлечет морскими брызгами, сексом на пляже и кубиками пресса. И пока вы будете восторженно хватать ртом воздух, он уже присмотрит себе новую жертву.
Мужчина-самогон.
С ним хочется носить одежду в цветочек, варить борщ и завтракать салом. Интересуется новостями с первого канала, любит плакаты с Памелой Андерсон, ругает правительство и Машку-шалаву из восьмого подъезда.
Мужчина-какао.
Юн лицом, сладок и уютен, тих и глубок. Любит заворачиваться плед, смотреть на дождь и фотографироваться с книжкой на подоконнике. С ним вы научитесь печь капкейки, начнете разбираться в хюгге и открывать невиданные ранее тонкости восприятия.
Мужчина-кумыс.
Сын степей, взращенный на молоке кобылиц. В столице пуглив и трудно обучаем. Носит трогательную национальную шапочку из войлока и слушает национальные песни из старенького телефона. Вполне вероятно, что хороший семьянин, под пристальным надзором армии родственников.
Мужчина-киндзмараули.
Много всего – волос, жестов, слов, предложений. Все большое – душа, нос и открываемые горизонты. Зноен, горяч, прямолинеен и напорист, как брачующийся марал.
Гудкова А. Ю.
Ну, например, бывает мужчина, как водка – хочется надраться в зюзю, упороться и бесчинствовать, а потом страдание, похмелье и отвращение.
Мысль пошла дальше и родилось еще несколько типов, ибо фантазия моя, аки юный конь на скаку – не остановить.
Мужчина – зеленый чай.
Безусловно положителен, интеллектуален, согревает и дает тонкий аромат, все ровно и под контролем, дзен размером с галактику. Но со временем все равно начинает хотеться водки.
Мужчина-кефир.
Полезен, легален, всегда есть в холодильнике, все по делу, но... холодный и кислый. Такой забьёт в доме все гвозди, но нежного слова и обнимашек не дождетесь.
Мужчина-шампанское.
О! Это праздник! Искрит, комплиментит, сплошные фейерверки, планы на светлое будущее вдвоем в Париже и сплошное уля-ля! Но через полчаса болит голова, а на утро ни пузырьков, ни мужчины и только устойчивый привкус кошки во рту.
Мужчина-пиво.
Просто, бородат, немногословен. Хорошо приживается на мотоцикле в летнее время и на диване в несезон. Прекрасный компаньон для взращивания пуза под сытную закуску и компанейские посиделки.
Мужчина-абсент.
Весь такой творческий... загадочный весь... Длинными пальцами держит над свечой кружевную ложечку с кусочком тростникового сахара, любуется собой и прекрасным синим пламенем от горящего алкоголя. Ищет себя, непредсказуем, раним. Одно неверное слово – и душа его оскорблена навеки, а вам остается лишь смотреть, как он всплеснув рукой, скрывается вдали.
Мужчина-коньяк.
Дорог, занят, знает как надо. Не терпит возражений, заботится директивно. Вам придется ждать, когда он выкроит для вас минутку между деловыми звонками и встречами. С ним вы как растаявшая шоколадка в широкой мужской ладони. Хочется говорить девочковым голосом и выпрашивать себе йорка.
Мужчина-мохито.
Солнечный мальчик. Обитает на пляже, строен, загорел, белозуб, рождается сразу с доской для серфа. Увлечет морскими брызгами, сексом на пляже и кубиками пресса. И пока вы будете восторженно хватать ртом воздух, он уже присмотрит себе новую жертву.
Мужчина-самогон.
С ним хочется носить одежду в цветочек, варить борщ и завтракать салом. Интересуется новостями с первого канала, любит плакаты с Памелой Андерсон, ругает правительство и Машку-шалаву из восьмого подъезда.
Мужчина-какао.
Юн лицом, сладок и уютен, тих и глубок. Любит заворачиваться плед, смотреть на дождь и фотографироваться с книжкой на подоконнике. С ним вы научитесь печь капкейки, начнете разбираться в хюгге и открывать невиданные ранее тонкости восприятия.
Мужчина-кумыс.
Сын степей, взращенный на молоке кобылиц. В столице пуглив и трудно обучаем. Носит трогательную национальную шапочку из войлока и слушает национальные песни из старенького телефона. Вполне вероятно, что хороший семьянин, под пристальным надзором армии родственников.
Мужчина-киндзмараули.
Много всего – волос, жестов, слов, предложений. Все большое – душа, нос и открываемые горизонты. Зноен, горяч, прямолинеен и напорист, как брачующийся марал.
Гудкова А. Ю.
Родня по линии кошки
Пришлось Людмиле Семёновне уже в солидном возрасте переехать жить к брату, такому же, как и она, одинокому, не очень здоровому человеку. Ехала насовсем, продав свою квартиру, и прихватив с собой лишь личные вещи да кошку.
Через пару недель загремел брат в больницу надолго. Вот тут пришлось Людмиле Семёновне совсем нелегко – знакомых за такой короткий срок не нажила, подруг-приятельниц тем более. Соседей и то не знала, сходить познакомиться стеснялась. А тут ещё «потоп» приключился – сверху залили. На улице слякотная ранняя весна и в квартире сыро, как в погребе.
Опять переезд – на этот раз на дачу брата, там хотя бы печка была, а значит тепло и сухо. Пока неделю отсиживались, Мурёна местную природу изучала, привыкала быть «не домашней». По возвращении жизнь пошла тихая и размеренная, все перемещения по маршруту магазин-больница-дом. Брат так и не вернулся, угас. Осталась пожилая женщина совсем одна в незнакомом ей городе. А через некоторое время и её по скорой увезли. Кису пришлось в подъезд выпустить, в надежде на добрых людей.
Мурёна была в шоке, Мурёна была беременна, но Мурёна не стала паниковать. Поскитавшись по двору пару дней, она взяла ход событий в свои руки – не рожать же в сыром подвале, в конце концов! Понаблюдав из своего укрытия за людьми, живущими в доме, она выбрала себе того, кто ей поможет – молодого парня с первого этажа. От него всегда вкусно пахло, и если она, крутясь под ногами, громко намекала «муррржчина, вам явно нужна спутница жизни для вырабатывания в доме уюта», не гнал пинком ласковую незнакомку.
Когда тянуть было уже нельзя, она вломилась к нему в окно через открытую форточку, и в тот же вечер Артём обнаружил у себя в кресле честную компанию из мамаши с младенцами. Парень понял, что ему не отвертеться – кресло перешло во владение новосёлки, а в холодильнике появились пакетики с кормом.
Людмила Семёновна совсем не ожидала, что её выписка из больницы будет отмечена громким мявом на весь двор – Мурёна сидела на форточке чьей-то квартиры и орала от радости, что её хозяйка вернулась, но... домой идти отказалась. Старушка загрустила, подумала, что не простила кошка ей «предательства», животине ведь не объяснишь про «обстоятельства». Но решила всё-таки сходить и проведать Муру, одной в квартире вообще тоскливо стало. Выдохнула, собралась с духом и позвонила в чужую дверь.
К середине лета домой с дачи вернулась семья Артёма, жена с сынишкой. Надя очень удивилась, что за время её отсутствия у них вдруг появилась ещё одна бабушка, готовая посидеть с Санькой, если надо, погулять с ним или в детский сад отвести.
Когда у Людмилы Семёновны спрашивали, есть ли у неё родня и «по какой линии», она отвечала: «Есть. Сын, дочь и внук. По «линии» Мурёны».
из инета
Пришлось Людмиле Семёновне уже в солидном возрасте переехать жить к брату, такому же, как и она, одинокому, не очень здоровому человеку. Ехала насовсем, продав свою квартиру, и прихватив с собой лишь личные вещи да кошку.
Через пару недель загремел брат в больницу надолго. Вот тут пришлось Людмиле Семёновне совсем нелегко – знакомых за такой короткий срок не нажила, подруг-приятельниц тем более. Соседей и то не знала, сходить познакомиться стеснялась. А тут ещё «потоп» приключился – сверху залили. На улице слякотная ранняя весна и в квартире сыро, как в погребе.
Опять переезд – на этот раз на дачу брата, там хотя бы печка была, а значит тепло и сухо. Пока неделю отсиживались, Мурёна местную природу изучала, привыкала быть «не домашней». По возвращении жизнь пошла тихая и размеренная, все перемещения по маршруту магазин-больница-дом. Брат так и не вернулся, угас. Осталась пожилая женщина совсем одна в незнакомом ей городе. А через некоторое время и её по скорой увезли. Кису пришлось в подъезд выпустить, в надежде на добрых людей.
Мурёна была в шоке, Мурёна была беременна, но Мурёна не стала паниковать. Поскитавшись по двору пару дней, она взяла ход событий в свои руки – не рожать же в сыром подвале, в конце концов! Понаблюдав из своего укрытия за людьми, живущими в доме, она выбрала себе того, кто ей поможет – молодого парня с первого этажа. От него всегда вкусно пахло, и если она, крутясь под ногами, громко намекала «муррржчина, вам явно нужна спутница жизни для вырабатывания в доме уюта», не гнал пинком ласковую незнакомку.
Когда тянуть было уже нельзя, она вломилась к нему в окно через открытую форточку, и в тот же вечер Артём обнаружил у себя в кресле честную компанию из мамаши с младенцами. Парень понял, что ему не отвертеться – кресло перешло во владение новосёлки, а в холодильнике появились пакетики с кормом.
Людмила Семёновна совсем не ожидала, что её выписка из больницы будет отмечена громким мявом на весь двор – Мурёна сидела на форточке чьей-то квартиры и орала от радости, что её хозяйка вернулась, но... домой идти отказалась. Старушка загрустила, подумала, что не простила кошка ей «предательства», животине ведь не объяснишь про «обстоятельства». Но решила всё-таки сходить и проведать Муру, одной в квартире вообще тоскливо стало. Выдохнула, собралась с духом и позвонила в чужую дверь.
К середине лета домой с дачи вернулась семья Артёма, жена с сынишкой. Надя очень удивилась, что за время её отсутствия у них вдруг появилась ещё одна бабушка, готовая посидеть с Санькой, если надо, погулять с ним или в детский сад отвести.
Когда у Людмилы Семёновны спрашивали, есть ли у неё родня и «по какой линии», она отвечала: «Есть. Сын, дочь и внук. По «линии» Мурёны».
из инета
ИПОНСКАЯ ЛЮБОВЬ.
«Мадам, пишет вам совершенно незнакомый вам космонавт прямо из далекого и таинственного космоса.
Сегодня утром пролетая над Ипонией облил весь скафандр кофией, ибо узрел вашу красоту. Немедленно хочу на вас жениться, иметь от вас много детей и все такое. Если вы мне не ответите, я высуну башку в иллюминатор и буду орать о своей нещастной любви на всю Галактику. Если мне набьют лицо инопланетяне, это будет ваша вина. Пожалуйста, ответьте как вас хоть зовут. Я накарябаю гвоздиком ваше имя на ракете».
«Дорогой незнакомый космонавт. Пишет тебе Сикака Херовата из Ипонии. Протри иллюминатор, мне шисят пять лет. Где ты раньше был. Пока.
Пысы.
хи хихи».
«Прекрасная Сикока, не будь ко мне жестока! Дело в том, что шисят пять моя любимая буква. Поэтому срочно гладь белую занавеску и шей с неё платье невесты. Представляешь, как красиво будет, ты в фате, я в скафандре. Пиши координаты, буду приземляться на твоём балконе».
«Дорогой незнакомый мне космонавт, вышли хоть фотокарточку. А то вдруг ты страшный. А нафиг мне страшный космонавт на балконе».
«Дорогая Сикока, вот высылаю тебе фото. Храни его промеж грудей».
«Дорогой Бред Питт, это ты?!».
«Дорогая Сикока, это я, да. Только тссссс. Готовлюсь панимаш к новой роли. Пожалуйста, никому ни слова, а то папарацци ломануться в космос, как комарики. А тут и так тесновато».
Пысы.
Гони адрес».
«Дорогой незнакомый космонавт, я не дура ваще-то. Гони настоящее фото. Прилепить Бреда Питта к стиральной машинке и подписать: «Это я в космосе», каждый может».
«Ах, дорогая прекрасная Сикока. Панимаеш, космонавты от долгой работы в космосе становятся как вампиры. Тут такое вредное всякое гамма-гамно-излучение и нас невозможно сфоткать. Получается просто черный квадрат. Но я красивый, честное слово. Очень хочу поцеловать тебя. Ночами сильно мерзну, потому что при мысле о тебе одеяло поднимается высоко к потолку. Лежу как в палатке».
«Дорогой космонавт, жалко канешна, что ты не Бред Питт. Но раз ты красивый, прилетай. Вот мой адрес».
«Дорогая Сикока, я уже сложил все свои чистые космические трусики в узелок и пошел к входному трапу, но тут выяснилось ужасное. Оказывается, у нас угнали маленькую ракету, на которой мы до Земли за хлебом летаем. Представляешь, какая беда? Как мне теперь до тебя добраться?! Я так страдаю!!! ыыыыы».
«Дорогой космонавт, неужели ничего нельзя придумать? Я тут сижу вся в фате и рыдаю».
«Дорогая Сикока, если у тебя вдруг завалялось два миллиона денег, то вышли мне. Я куплю еще одну маленькую ракету для шоппинга, куплю хлеба, а потом прилечу в Ипонию на крыльях любви».
«Дорогой космонавт, ты просто телепат! У меня, действительно, завалялось два миллиона денег. Вчера я купила ту самую ракету для шопинга, тихонько прилетела к вашему космическому кораблю и посмотрела в иллюминатор. Ты мне наврал, что красивый! Не пиши мне больше в Ипонию, потому что я ушла от тебя к одному зеленому, но симпатишному инопланетянину. У него не только три ноги, но и всего в организме по три пары.
Пысы.
Хлеба я вам купила. Повесила авоську на шасси. Я же не гамно какое-то.
Прощай навеки. Сикока Херовата».
(реальная история, как женщина из Японии перевела 2 миллиона космонавту, чтоб он мог вернуться на Землю и жениться на ней. Погуглите)
© Зоя Арефьева
«Мадам, пишет вам совершенно незнакомый вам космонавт прямо из далекого и таинственного космоса.
Сегодня утром пролетая над Ипонией облил весь скафандр кофией, ибо узрел вашу красоту. Немедленно хочу на вас жениться, иметь от вас много детей и все такое. Если вы мне не ответите, я высуну башку в иллюминатор и буду орать о своей нещастной любви на всю Галактику. Если мне набьют лицо инопланетяне, это будет ваша вина. Пожалуйста, ответьте как вас хоть зовут. Я накарябаю гвоздиком ваше имя на ракете».
«Дорогой незнакомый космонавт. Пишет тебе Сикака Херовата из Ипонии. Протри иллюминатор, мне шисят пять лет. Где ты раньше был. Пока.
Пысы.
хи хихи».
«Прекрасная Сикока, не будь ко мне жестока! Дело в том, что шисят пять моя любимая буква. Поэтому срочно гладь белую занавеску и шей с неё платье невесты. Представляешь, как красиво будет, ты в фате, я в скафандре. Пиши координаты, буду приземляться на твоём балконе».
«Дорогой незнакомый мне космонавт, вышли хоть фотокарточку. А то вдруг ты страшный. А нафиг мне страшный космонавт на балконе».
«Дорогая Сикока, вот высылаю тебе фото. Храни его промеж грудей».
«Дорогой Бред Питт, это ты?!».
«Дорогая Сикока, это я, да. Только тссссс. Готовлюсь панимаш к новой роли. Пожалуйста, никому ни слова, а то папарацци ломануться в космос, как комарики. А тут и так тесновато».
Пысы.
Гони адрес».
«Дорогой незнакомый космонавт, я не дура ваще-то. Гони настоящее фото. Прилепить Бреда Питта к стиральной машинке и подписать: «Это я в космосе», каждый может».
«Ах, дорогая прекрасная Сикока. Панимаеш, космонавты от долгой работы в космосе становятся как вампиры. Тут такое вредное всякое гамма-гамно-излучение и нас невозможно сфоткать. Получается просто черный квадрат. Но я красивый, честное слово. Очень хочу поцеловать тебя. Ночами сильно мерзну, потому что при мысле о тебе одеяло поднимается высоко к потолку. Лежу как в палатке».
«Дорогой космонавт, жалко канешна, что ты не Бред Питт. Но раз ты красивый, прилетай. Вот мой адрес».
«Дорогая Сикока, я уже сложил все свои чистые космические трусики в узелок и пошел к входному трапу, но тут выяснилось ужасное. Оказывается, у нас угнали маленькую ракету, на которой мы до Земли за хлебом летаем. Представляешь, какая беда? Как мне теперь до тебя добраться?! Я так страдаю!!! ыыыыы».
«Дорогой космонавт, неужели ничего нельзя придумать? Я тут сижу вся в фате и рыдаю».
«Дорогая Сикока, если у тебя вдруг завалялось два миллиона денег, то вышли мне. Я куплю еще одну маленькую ракету для шоппинга, куплю хлеба, а потом прилечу в Ипонию на крыльях любви».
«Дорогой космонавт, ты просто телепат! У меня, действительно, завалялось два миллиона денег. Вчера я купила ту самую ракету для шопинга, тихонько прилетела к вашему космическому кораблю и посмотрела в иллюминатор. Ты мне наврал, что красивый! Не пиши мне больше в Ипонию, потому что я ушла от тебя к одному зеленому, но симпатишному инопланетянину. У него не только три ноги, но и всего в организме по три пары.
Пысы.
Хлеба я вам купила. Повесила авоську на шасси. Я же не гамно какое-то.
Прощай навеки. Сикока Херовата».
(реальная история, как женщина из Японии перевела 2 миллиона космонавту, чтоб он мог вернуться на Землю и жениться на ней. Погуглите)
© Зоя Арефьева
Какая красивая осень! У нас на Кавказе красного осенью практически нет, только желтые и коричневые цвета
Красотиииищееее!!! Вот такую осень я люблю.
Человек, который не любил кошек
Иван с детства не любил кошек. Грязь, шерсть, бестолковое мяуканье. Когда его мама принесла домой котёнка, он поджал губы и весомо сказал: «Ухаживать за ним сами будете». Развернулся и ушёл в свою комнату. Родители смеялись до слез: надо же так поменяться ролями! Долго эта история веселила друзей семьи...
Иван кошек терпеть не мог. Но жизнь будто нарочно подкидывала ему испытания. Все девушки Ивана были ярыми кошатницами и неизменно обижались, когда он скидывал любимицу со своих колен.
— Может, у тебя аллергия? — недоумевали они.
— Терпеть не могу кошек, — отвечал честный Иван.
Выносился вердикт: «злюка», и приглашения в гости больше не поступали.
Ещё Иван ненавидел сердобольных старушек, подкармливающих кошек у подъезда. «Грязь, вонь, — констатировал он. — Пусть мышей лучше ловят».
«Сволочь человек! — приговорили его старушки. — «Убивец будущий, не иначе! Не здороваемся с ним, девочки!».
Однажды поздним вечером Иван возвращался из гостей. Компания была приятная, повод серьёзный — день рождения, вот и засиделись. Хозяева предлагали Ивану вызвать такси, но он отказался: погода хорошая, лёгкий морозец, прогуляться — одно удовольствие. Выйдя на улицу, он понял как ошибся. Морозец стал «тяжёлым» — градусов 20, не меньше, да ещё и ветер подул. Иван поднял воротник и поспешил домой.
Его остановило истошное мяуканье. Кошка надрывалась так, что даже он не смог пройти мимо.
— Чего орёшь, дурная? — спросил он.
Кошка сидела на груде тёмного тряпья у подъезда и кричала. Иван пожал плечами и пошёл дальше. Вдруг он почувствовал резкую боль в ноге: кошка висела на штанине тонких, не по погоде, брюк.
— Ах ты, дрянь! — крикнул Иван, сбросил кошку и погнался за ней с огромным желанием дать пинка.
В три скачка он приблизился к груде тряпья, на которой она снова мяукала, и остолбенел — там был человек! Порядком запорошенный снегом мужчина лежал ничком и не подавал признаков жизни.
— «Скорую», быстро! — скомандовал сам себе Иван.
Мужчина оказался ещё жив. Но до утра на морозе, по словам медиков, он не дотянул бы.
Порядком окоченевший Иван поискал глазами кошку. Она сидела поодаль, на заснеженной скамейке.
— Ну пока, спасительница! — сказал мужчина и пошёл. Через несколько шагов он услышал вкрадчивое «мяу».
«Нет, это всё не со мной, — думал он, возвращаясь к скамейке. — Терпеть не могу этих..».
— Я буду звать тебя Кошка, на большее не рассчитывай, — пробурчал мужчина.
Кошка уютно устроилась у него под курткой, мурчала в тепле и не спорила. В груди Ивана разливалось незнакомое тепло. Они шли домой.
Из инета.
Иван с детства не любил кошек. Грязь, шерсть, бестолковое мяуканье. Когда его мама принесла домой котёнка, он поджал губы и весомо сказал: «Ухаживать за ним сами будете». Развернулся и ушёл в свою комнату. Родители смеялись до слез: надо же так поменяться ролями! Долго эта история веселила друзей семьи...
Иван кошек терпеть не мог. Но жизнь будто нарочно подкидывала ему испытания. Все девушки Ивана были ярыми кошатницами и неизменно обижались, когда он скидывал любимицу со своих колен.
— Может, у тебя аллергия? — недоумевали они.
— Терпеть не могу кошек, — отвечал честный Иван.
Выносился вердикт: «злюка», и приглашения в гости больше не поступали.
Ещё Иван ненавидел сердобольных старушек, подкармливающих кошек у подъезда. «Грязь, вонь, — констатировал он. — Пусть мышей лучше ловят».
«Сволочь человек! — приговорили его старушки. — «Убивец будущий, не иначе! Не здороваемся с ним, девочки!».
Однажды поздним вечером Иван возвращался из гостей. Компания была приятная, повод серьёзный — день рождения, вот и засиделись. Хозяева предлагали Ивану вызвать такси, но он отказался: погода хорошая, лёгкий морозец, прогуляться — одно удовольствие. Выйдя на улицу, он понял как ошибся. Морозец стал «тяжёлым» — градусов 20, не меньше, да ещё и ветер подул. Иван поднял воротник и поспешил домой.
Его остановило истошное мяуканье. Кошка надрывалась так, что даже он не смог пройти мимо.
— Чего орёшь, дурная? — спросил он.
Кошка сидела на груде тёмного тряпья у подъезда и кричала. Иван пожал плечами и пошёл дальше. Вдруг он почувствовал резкую боль в ноге: кошка висела на штанине тонких, не по погоде, брюк.
— Ах ты, дрянь! — крикнул Иван, сбросил кошку и погнался за ней с огромным желанием дать пинка.
В три скачка он приблизился к груде тряпья, на которой она снова мяукала, и остолбенел — там был человек! Порядком запорошенный снегом мужчина лежал ничком и не подавал признаков жизни.
— «Скорую», быстро! — скомандовал сам себе Иван.
Мужчина оказался ещё жив. Но до утра на морозе, по словам медиков, он не дотянул бы.
Порядком окоченевший Иван поискал глазами кошку. Она сидела поодаль, на заснеженной скамейке.
— Ну пока, спасительница! — сказал мужчина и пошёл. Через несколько шагов он услышал вкрадчивое «мяу».
«Нет, это всё не со мной, — думал он, возвращаясь к скамейке. — Терпеть не могу этих..».
— Я буду звать тебя Кошка, на большее не рассчитывай, — пробурчал мужчина.
Кошка уютно устроилась у него под курткой, мурчала в тепле и не спорила. В груди Ивана разливалось незнакомое тепло. Они шли домой.
Из инета.
️Спрашиваю бабушку:
— Почему у тебя все так
получается? Ты, наверное, секрет знаешь?
— Знаю, — отвечает.
— А мне скажешь?
— Если не проболтаешься.
— Никому! — я бью себя в грудь. — Школой клянусь!
Бабушка наклоняется и шепчет мне в ухо:
— Нужно очень любить того, для кого готовишь. И почаще улыбаться.
— И все? Весь секрет?
— И все!
— Надо попробовать, — говорю я задумчиво. — А если настроение плохое?
— Тогда консервы открывай.
— А если настроение хорошее, а готовить лень? — не унимаюсь я.
— На этот случай изобретены ленивые вареники, — отвечает бабушка. — Я их как раз делать собиралась, потому что я сегодня ленивая.
Бабушка кладет в широкую миску творог, разбивает сырое яйцо, посыпает сахарным песком. Потом достает с полки муку.
— Тесто будем месить? — пугаюсь я. — Опять ждать два часа?!
— Не два, поменьше, — успокаивает бабушка.
Она сыплет в миску муку, перемешивает все быстрыми пальцами, а затем эту душистую массу раскатывает ладонями на деревянной доске.
Я смеюсь:
— Мы такие колбаски в детском саду раскатывали. Из пластилина.
— Не ели, надеюсь?
— Одна девочка ела, Настя Большакова. Потом долго плевалась и зубы чистила.
— А мы плеваться не будем, — обещает бабушка и режет колбаски на маленькие кусочки.
Забурлила вода в кастрюле.
— Помогать мне будешь? — спрашивает бабушка.
— А что надо делать?
— Ждать, когда всплывут.
— Тоже мне помощь! Ты мне потруднее что-нибудь поручи.
— Нельзя, — отвечает бабушка. — Вареники-то — ленивые.
— Ой, бабушка, один уже всплыл! И второй! Третий, четвертый, пятый!..
Но скоро я сбился со счета. Вареники толкались на поверхности, переворачивались, ныряли и мешали друг другу.
— Готово, — говорит бабушка. — Доставай тарелки. Где тут у нас шумовка?
— Бабушка, а почему она — шумовка? — спрашиваю.
— Сама удивляюсь, — отвечает. — Шума никакого. Вареники наши ти-ихие, лени-ивые...
И ставит на стол блюдо с варениками. Кусок масла лоснится желтыми боками, медленно стекает в глубину, и бабушка помогает ему ложкой. Второй столовой ложкой кладет мне на тарелку сметану, третьей — брусничное варенье.
Но ем я вареники не ложкой, а вилкой. Макаю в сметану, потому в варенье — и в рот. Это бабушка меня так научила.
Сидим мы с ней напротив друг друга, макаем и едим, макаем и едим. Вкусно! И что удивительно! Вареники — ленивые, а есть их не лень. Ну нисколечко!
© Сергей Махотин
— Почему у тебя все так
получается? Ты, наверное, секрет знаешь?
— Знаю, — отвечает.
— А мне скажешь?
— Если не проболтаешься.
— Никому! — я бью себя в грудь. — Школой клянусь!
Бабушка наклоняется и шепчет мне в ухо:
— Нужно очень любить того, для кого готовишь. И почаще улыбаться.
— И все? Весь секрет?
— И все!
— Надо попробовать, — говорю я задумчиво. — А если настроение плохое?
— Тогда консервы открывай.
— А если настроение хорошее, а готовить лень? — не унимаюсь я.
— На этот случай изобретены ленивые вареники, — отвечает бабушка. — Я их как раз делать собиралась, потому что я сегодня ленивая.
Бабушка кладет в широкую миску творог, разбивает сырое яйцо, посыпает сахарным песком. Потом достает с полки муку.
— Тесто будем месить? — пугаюсь я. — Опять ждать два часа?!
— Не два, поменьше, — успокаивает бабушка.
Она сыплет в миску муку, перемешивает все быстрыми пальцами, а затем эту душистую массу раскатывает ладонями на деревянной доске.
Я смеюсь:
— Мы такие колбаски в детском саду раскатывали. Из пластилина.
— Не ели, надеюсь?
— Одна девочка ела, Настя Большакова. Потом долго плевалась и зубы чистила.
— А мы плеваться не будем, — обещает бабушка и режет колбаски на маленькие кусочки.
Забурлила вода в кастрюле.
— Помогать мне будешь? — спрашивает бабушка.
— А что надо делать?
— Ждать, когда всплывут.
— Тоже мне помощь! Ты мне потруднее что-нибудь поручи.
— Нельзя, — отвечает бабушка. — Вареники-то — ленивые.
— Ой, бабушка, один уже всплыл! И второй! Третий, четвертый, пятый!..
Но скоро я сбился со счета. Вареники толкались на поверхности, переворачивались, ныряли и мешали друг другу.
— Готово, — говорит бабушка. — Доставай тарелки. Где тут у нас шумовка?
— Бабушка, а почему она — шумовка? — спрашиваю.
— Сама удивляюсь, — отвечает. — Шума никакого. Вареники наши ти-ихие, лени-ивые...
И ставит на стол блюдо с варениками. Кусок масла лоснится желтыми боками, медленно стекает в глубину, и бабушка помогает ему ложкой. Второй столовой ложкой кладет мне на тарелку сметану, третьей — брусничное варенье.
Но ем я вареники не ложкой, а вилкой. Макаю в сметану, потому в варенье — и в рот. Это бабушка меня так научила.
Сидим мы с ней напротив друг друга, макаем и едим, макаем и едим. Вкусно! И что удивительно! Вареники — ленивые, а есть их не лень. Ну нисколечко!
© Сергей Махотин
Какой лапулик)))
свет лана, Света, милота!
Два предложения в один день и до сих пор не замужем
Я женщина немножко беременна и волноваться мне нельзя. Но что случилось сегодня, вызвало во мне одновременно и смех и разочарование. В своих мужчинах.
А началось все как обычно. Утренний токсикоз с трудом позволил мне приготовить завтрак детям. Долго будила их, они вчера воспользовались тем, что я рано уснула и зависли в интернете. Главное встала в два ночи, водички попить, а они в стрелялки рубятся.
Да, я скоро стану многодетной мамой. И одиночкой к сожалению. Первый муж покинул меня ради прекрасных глаз, какой-то Вероники. Оставил мне двоих сыновей, ипотеку и кредит впридачу. Второй избранник Илья влюбил в себя тем, что хорошо общался с моими мальчишками. Да и двушка в центре ему очень нравилась.
Но рождение ребенка и его обеспечение, ему не надо было совсем. Он и слился в неизвестном направлении. Но я же сильная, все тащу на своих хрупких, мускулистых плечах. С непрокрашеными корнями волос и отсутствие маникюра, с обкусаными ногтями. К тому же на мне был серый растянутый халат и тапки с дырой на одном пальце. Это я к тому, как я выглядела в то утро.
Только закрыла за мальчишками дверь и отправилась выпить полезный для организма чай на травках. Которые мне регулярно поставляла соседка снизу. Баба Катя, милейшая женщина. У нее на балконе был свой маленький садик, где она выращивала, а потом сушила травяные чаи.
И тут звонок в дверь. Я в лёгком обалдении, никого не жду, открываю дверь. Опаньки, бывший муж Валерий. При костюмчике, с букетом роз, от которых я сразу чихать начала.
Мне стало смешно – Жениться что-ли предлагаешь?- это я пошутила. Он кивнул. Меня аж покачнуло. – С чего бы это? Вероника выгнала?- почувствовала с издёвкой.
Он прокашлялся – Пригласи в дом, там и поговорим серьезно – Я почесала затылок – Ну ладно, проходи, только букетик в прихожей оставь. У меня на розы оказывается аллергия или может на тебя – рассуждая, повела его на кухню.
Отхлебнула чайку и спрашиваю – А теперь обьясняй, зачем пришёл. Шутку с замужеством я оценила – А он вдруг бац и на одно колено – Марина, дорогая, я не шутил. Наш развод был ошибкой. Моя любовь к тебе и детям не даёт мне покоя. Давай забудем все плохое и вспомним, как нам было хорошо -
Честно, он меня даже растрогал. У меня началось слезоотделение. Вытирая нос воротником халата, я прогундосила – Ты серьезно? После того, как ты мне кричал, что хуже меня, бабы на белом свете нет. И упорхнул с чемоданчиком к своей пассии? И после этого, выходи замуж за тебя и опять одевай ярмо по имени Валерик? Ну уж нет. Иди ка ты черту. Не дай Бог преждевременно рожу от таких потрясений -
Он вскочил, отряхнул колени и заорал – Да нужна ты мне, как собаке пятая нога. Про призыв слышала? Так вот, мы с Вероничкой договорились. Женюсь на тебе беременной, а там глядишь все и устаканится. Даже денег хотел дать. Но ты же как всегда. С издевочкой, с претензией. Ну и кукуй одна, другую найдем -
Я спокойно выплеснула в него остатки чая в лицо, жалко уже теплый был, и процедила – Вот как был кучкой на пустыре, которая воняет, таким и остался. Иди отсюда, жених, и чтобы я тебя не видела. Выход сам найдешь-
Только успокоилась и навела себе новый напиток, опять звонок. Уже матерясь, я поковыляла к дверям. Открываю и обалдеваю. Илюша, собственной персоной. Правда без костюма, но тоже с букетом.
А у меня настроение вдруг появилось, ну кто был в положении меня поймет, и я таинственно сказала – Проходи -
Завела его в спальню. Шторы были ещё закрыты, нашла свечку после дня рождения сына и зажгла ее. Проводила с загадочным видом над свечой и заговорила приглушённо – Тебя в армию призывают – Он испуганно кивнул – Твоя близкая родственница подсказала тебе выход – Он вытаращил глаза – Ага – А мне смешно. Я Раису Васильевну хорошо знаю, просто так она не сдается. Наличие у меня двоих детей ей не нравилось и она убедила Илью, что я ему не пара. – Она посоветовала тебе жениться на беременной от тебя женщине и твоя проблема будет решена – закончила я свою речь замогильным голосом.
Выгнала я Илью и заплакала. Куда подевался наш сильный пол? Настоящие мужики? За которым, как за каменной стеной? Наверное мы своих мальчишек перестали нормально воспитывать. А как их воспитать, когда половина женщин в одиночку детей тянут. А такие, как Илья из под мамкиной юбки до старости оторваться не могут. Эх времена настали. И все таки я лоханулась. Два предложения в один день и до сих пор не замужем. Но мне волноваться нельзя, я же беременна.
Автор: в гостях у наташки
Я женщина немножко беременна и волноваться мне нельзя. Но что случилось сегодня, вызвало во мне одновременно и смех и разочарование. В своих мужчинах.
А началось все как обычно. Утренний токсикоз с трудом позволил мне приготовить завтрак детям. Долго будила их, они вчера воспользовались тем, что я рано уснула и зависли в интернете. Главное встала в два ночи, водички попить, а они в стрелялки рубятся.
Да, я скоро стану многодетной мамой. И одиночкой к сожалению. Первый муж покинул меня ради прекрасных глаз, какой-то Вероники. Оставил мне двоих сыновей, ипотеку и кредит впридачу. Второй избранник Илья влюбил в себя тем, что хорошо общался с моими мальчишками. Да и двушка в центре ему очень нравилась.
Но рождение ребенка и его обеспечение, ему не надо было совсем. Он и слился в неизвестном направлении. Но я же сильная, все тащу на своих хрупких, мускулистых плечах. С непрокрашеными корнями волос и отсутствие маникюра, с обкусаными ногтями. К тому же на мне был серый растянутый халат и тапки с дырой на одном пальце. Это я к тому, как я выглядела в то утро.
Только закрыла за мальчишками дверь и отправилась выпить полезный для организма чай на травках. Которые мне регулярно поставляла соседка снизу. Баба Катя, милейшая женщина. У нее на балконе был свой маленький садик, где она выращивала, а потом сушила травяные чаи.
И тут звонок в дверь. Я в лёгком обалдении, никого не жду, открываю дверь. Опаньки, бывший муж Валерий. При костюмчике, с букетом роз, от которых я сразу чихать начала.
- Чего это ты спозаранок, да ещё и при параде? Сыновей дома нет. А твои мизерные алименты, я ещё на прошлой неделе получила – поинтересовалась. Он переминаясь с ноги на ногу, выдал – Так я собственно к тебе. С предложением -
Мне стало смешно – Жениться что-ли предлагаешь?- это я пошутила. Он кивнул. Меня аж покачнуло. – С чего бы это? Вероника выгнала?- почувствовала с издёвкой.
Он прокашлялся – Пригласи в дом, там и поговорим серьезно – Я почесала затылок – Ну ладно, проходи, только букетик в прихожей оставь. У меня на розы оказывается аллергия или может на тебя – рассуждая, повела его на кухню.
Отхлебнула чайку и спрашиваю – А теперь обьясняй, зачем пришёл. Шутку с замужеством я оценила – А он вдруг бац и на одно колено – Марина, дорогая, я не шутил. Наш развод был ошибкой. Моя любовь к тебе и детям не даёт мне покоя. Давай забудем все плохое и вспомним, как нам было хорошо -
Честно, он меня даже растрогал. У меня началось слезоотделение. Вытирая нос воротником халата, я прогундосила – Ты серьезно? После того, как ты мне кричал, что хуже меня, бабы на белом свете нет. И упорхнул с чемоданчиком к своей пассии? И после этого, выходи замуж за тебя и опять одевай ярмо по имени Валерик? Ну уж нет. Иди ка ты черту. Не дай Бог преждевременно рожу от таких потрясений -
Он вскочил, отряхнул колени и заорал – Да нужна ты мне, как собаке пятая нога. Про призыв слышала? Так вот, мы с Вероничкой договорились. Женюсь на тебе беременной, а там глядишь все и устаканится. Даже денег хотел дать. Но ты же как всегда. С издевочкой, с претензией. Ну и кукуй одна, другую найдем -
Я спокойно выплеснула в него остатки чая в лицо, жалко уже теплый был, и процедила – Вот как был кучкой на пустыре, которая воняет, таким и остался. Иди отсюда, жених, и чтобы я тебя не видела. Выход сам найдешь-
Только успокоилась и навела себе новый напиток, опять звонок. Уже матерясь, я поковыляла к дверям. Открываю и обалдеваю. Илюша, собственной персоной. Правда без костюма, но тоже с букетом.
- А тебе то чего? Попроведовать пришел или предложение сделать?- устало спросила я. Он вытаращил глаза – А ты откуда знаешь?- Мне эта ситуация стала уже подбешивать и я рявкнула – Ясновидящей стала, ты не знал?- Илья особым интеллектом никогда не страдал и следующий его глупый вопрос заставил меня захохотать – Мне погадаешь?-
А у меня настроение вдруг появилось, ну кто был в положении меня поймет, и я таинственно сказала – Проходи -
Завела его в спальню. Шторы были ещё закрыты, нашла свечку после дня рождения сына и зажгла ее. Проводила с загадочным видом над свечой и заговорила приглушённо – Тебя в армию призывают – Он испуганно кивнул – Твоя близкая родственница подсказала тебе выход – Он вытаращил глаза – Ага – А мне смешно. Я Раису Васильевну хорошо знаю, просто так она не сдается. Наличие у меня двоих детей ей не нравилось и она убедила Илью, что я ему не пара. – Она посоветовала тебе жениться на беременной от тебя женщине и твоя проблема будет решена – закончила я свою речь замогильным голосом.
- Ну ты даёшь. Всегда знал, что ты особенная. Моя мама так и сказала, сходи к этой дурехе, ой, любимой женщине. Она с радостью за тебя замуж пойдёт. Вот я и пришёл. Когда расписываться пойдем? Мама сказала, завтра в два, там очереди, но она договорилась – частил Илья.
- Как вы мне все надоели уже. Мужики называются. Вам бы юбки и детей рожать. Испугались блин. Да у моих сыновей патриотизма больше, чем у вас слизняков. Иди к своей мамочке и делайте что хотите, а меня не трогайте. Была бы моя воля, сама добровольцем пошла. Дети только держат -
Выгнала я Илью и заплакала. Куда подевался наш сильный пол? Настоящие мужики? За которым, как за каменной стеной? Наверное мы своих мальчишек перестали нормально воспитывать. А как их воспитать, когда половина женщин в одиночку детей тянут. А такие, как Илья из под мамкиной юбки до старости оторваться не могут. Эх времена настали. И все таки я лоханулась. Два предложения в один день и до сих пор не замужем. Но мне волноваться нельзя, я же беременна.
Автор: в гостях у наташки
СКАЗКА ПРО ДОМОВОГО
Дoмовой сидел у печки и тихонько вздыхал – xoзяйка умирaла. Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая – только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.
И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и ложила шоколадную конфету.
Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал – жива ещё.
Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел..., а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
...
После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:
Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо...
Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью, бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.
Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил – обещал хозяйке за домом смотреть.
Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.
Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.
Мужчина заметил, улыбнулся:
Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.
Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.
Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын – Андрей, невестку – Лена, а внучку – Ниночка.
Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.
Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.
Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.
Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку – ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.
И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.
Однажды Ниночка спросила:
Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.
Мефодий заметил, что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала.
Пока в следующий приезд сына не завела разговор.
Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа.
Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут – в деревне.
Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали
Домовой радовался: дом нашел хозяев.
Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому.
Кот Степан, почуяв его – зашипел.
Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко.
Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит, когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.
Надо завтра на чердаке пошуметь (хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.
Хорошо!
Дом – живой!
Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.
И Мефодий пошлепал под печку – угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин...
Такая вот история...
Дoмовой сидел у печки и тихонько вздыхал – xoзяйка умирaла. Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая – только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.
И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и ложила шоколадную конфету.
Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал – жива ещё.
Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
- Федь, ты уж новых хозяев не обижай, если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко – дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел..., а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
...
После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:
- Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.
*
Вот и всё.Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо...
Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью, бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.
Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил – обещал хозяйке за домом смотреть.
Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.
*
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина.Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
- Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть – объяснял сын хозяйки. Зашли во двор – тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито. Даже немного угля в брикетах есть.
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
- Да нам на лето снять, у нас дачи нет...
- Да мне тоже дом жалко – я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.
Мужчина заметил, улыбнулся:
- Матушка так делала. Говорила – домовому.
*
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина.Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.
Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
- Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
- Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.
Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын – Андрей, невестку – Лена, а внучку – Ниночка.
Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
- Извини хозяин, молока сегодня нет.
*
Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами.Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.
Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.
Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.
Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку – ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.
И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.
Однажды Ниночка спросила:
- Бабуль, а ты зачем это делаешь? – бабушка улыбнулась
- Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший – внучка согласно закивала головой.
- Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он – домовой, помогает.
- А если я ему конфету дам, поможет?- Анна Михайловна улыбнулась.
- Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила.
- А зовут-то его как? У него же имя есть?
- Есть. Время придет, сам подскажет.
- Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать.
- Ой, здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
- Нет, у нас только свой – Анна Михайловна показала на стул, где спал кот – а чужого не было.
- Бабуля, ты слышала? Мефодий!
*
Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не представлял дом без них.Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.
Мефодий заметил, что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала.
Пока в следующий приезд сына не завела разговор.
- Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.
- Мама!
Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа.
Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут – в деревне.
Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали
Домовой радовался: дом нашел хозяев.
Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому.
Кот Степан, почуяв его – зашипел.
- Тихо ты – зашипел в ответ домовой, – дом разбудишь.
Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко.
Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит, когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.
Надо завтра на чердаке пошуметь (хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.
Хорошо!
Дом – живой!
Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.
И Мефодий пошлепал под печку – угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин...
Такая вот история...
Boлoчёшь нoги пocлe дeжypcтвa, зaxoдишь дoмoй и... пocкaльзывaeшьcя в лyжe кpoви. Пoднимaeшь мyтныe глaзa, a кpoвь – везде!
Нa cтeнax, нa пoлy, нa дивaнax и кoвpax, нa кyxнe – вeздe! Пepвaя пpeдынфapктнaя мыcль: гдe-тo тpyп, pacчлeнёнкa... Bтopaя – нy этo тoт пoвoд, пo кoтopoмy я paзpeшaю звoнить мнe нa дeжypcтвo. Нy нe звoнили жe!
Из кoмнaты выпoлз cын и дoвoльным гoлocoм cooбщил, чтo нaшa coбaкa пoдpaлacь c бpoдячими пcaми. И кaкoй oн y нac мoлoдeц, вceм им нaдaвaл, нo eгo пoдpaли тoжe. Нa мoё иcтepичнoe: «кoгo ЕГО»? Сын cниcxoдитeльнo зaключил, чтo я пocлe cyтoк нeвмeняeмaя и peчь идёт пpo coбaкy, a нe пpo нeгo, кoнeчнo жe. Он, личнo, c coбaкaми нe дpaлcя.
Пpeдынфapктнoe cocтoяниe oтcтyпилo, нo вoзник вoпpoc – oткyдa cтoлькo кpoви и гдe мoй любимый пёc? Сынyля cooбщил, чтo coбaкa кpoвилa из мeлкиx paн, a пocкoлькy мы ceмья caпoжникoв бeз caпoг, и в дoмe нeт ни пepeкиcи, ни cпиpтa, ни пepeвязoчнoгo мaтepиaлa, тo eмy, бeднoмy, пpишлocь мoчить пoлoтeнцa в кoллeкциoннoм пaпинoм кoньякe для дeзинфeкции и зaвopaчивaть в этo coбaкy. Нo coбaчкa выдиpaлacь и бeгaлa пo вceй квapтиpe, пoпyтнo oтpяxивaя кoньяк c кpoвью нa cтeны и oкpyжaющиe пpeдмeты. Bceгo-тo нaвceгo! Пoдyмaeшь – пpoблeмa! А я мoгy нe вoлнoвaтьcя и лoжитьcя cпaть. И вooбщe, пepeдвигaтьcя пo квapтиpe aккypaтнo и cмoтpeть пoд нoги, пoтoмy чтo ecли eщё и я, ycтaвшaя, пocкoльзнycь и yпaдy, тo aлкoгoля в дoмe бoльшe нeт и oбpaбaтывaть мнe paзбитyю гoлoвy бyдeт нeчeм! А oн ceйчac вcё yбepёт, вoт тoлькo пpикинeт – cкoлькo ящикoв c бyтылoчкaми пepeкиcи нyжнo кyпить в aптeкe. А ecли мeня интepecyeт, гдe coбaкa, тo oнa в вaннoй. Он eё тyдa зaтaщил и пoлил для дoпoлнитeльнoй дeзинфeкции двyмя бyтылкaми виcки. Сoбaкa cпит, нe кpoвит, мoжeт дaжe пьянaя, пoтoмy чтo вылизывaлacь, a вытacкивaть oн eё нe бyдeт – copoк килoгpaмм – xoчeшь, caмa тaщи.
B вaннoй миpнo cпaлa coбaкa, измaзaннaя кpoвью, пoxpaпывaя и дaжe, кaк мнe пoкaзaлocь, yлыбaяcь. Я eй пoзaвидoвaлa. От зaпaxa aлкoгoля кpyжилacь гoлoвa.
Я пpиceлa нa пoл в кopидope, дocтaлa мoбильный и пoзвoнилa cвoeй cтapшeй aкyшepкe. Нa мoю пpocьбy пpигoтoвить двe пятилитpoвыe кaниcтpы c тpёxпpoцeнтнoй пepeкиcью для oтмывaния пятeн кpoви в квapтиpe, aкyшepкa, ни o чём нe cпpaшивaя, aбcoлютнo cпoкoйным гoлocoм и бeз вcякoгo yдивлeния, пpeдлoжилa взять шecтипpoцeнтнyю – oтмoeт тaк, чтo cлeдoв нe ocтaнeтcя (вoт этo я пoнимaю – пpoфeccиoнaльнaя зaкaлкa!).
Пpoшлo нecкoлькo лeт. Ужe дoмa ecть и cпиpт, и пepeкиcь, и пepeвязoчный мaтepиaл. А вoт виcки мyж гдe-тo пpячeт...
© Наталия Яремчук
Нa cтeнax, нa пoлy, нa дивaнax и кoвpax, нa кyxнe – вeздe! Пepвaя пpeдынфapктнaя мыcль: гдe-тo тpyп, pacчлeнёнкa... Bтopaя – нy этo тoт пoвoд, пo кoтopoмy я paзpeшaю звoнить мнe нa дeжypcтвo. Нy нe звoнили жe!
Из кoмнaты выпoлз cын и дoвoльным гoлocoм cooбщил, чтo нaшa coбaкa пoдpaлacь c бpoдячими пcaми. И кaкoй oн y нac мoлoдeц, вceм им нaдaвaл, нo eгo пoдpaли тoжe. Нa мoё иcтepичнoe: «кoгo ЕГО»? Сын cниcxoдитeльнo зaключил, чтo я пocлe cyтoк нeвмeняeмaя и peчь идёт пpo coбaкy, a нe пpo нeгo, кoнeчнo жe. Он, личнo, c coбaкaми нe дpaлcя.
Пpeдынфapктнoe cocтoяниe oтcтyпилo, нo вoзник вoпpoc – oткyдa cтoлькo кpoви и гдe мoй любимый пёc? Сынyля cooбщил, чтo coбaкa кpoвилa из мeлкиx paн, a пocкoлькy мы ceмья caпoжникoв бeз caпoг, и в дoмe нeт ни пepeкиcи, ни cпиpтa, ни пepeвязoчнoгo мaтepиaлa, тo eмy, бeднoмy, пpишлocь мoчить пoлoтeнцa в кoллeкциoннoм пaпинoм кoньякe для дeзинфeкции и зaвopaчивaть в этo coбaкy. Нo coбaчкa выдиpaлacь и бeгaлa пo вceй квapтиpe, пoпyтнo oтpяxивaя кoньяк c кpoвью нa cтeны и oкpyжaющиe пpeдмeты. Bceгo-тo нaвceгo! Пoдyмaeшь – пpoблeмa! А я мoгy нe вoлнoвaтьcя и лoжитьcя cпaть. И вooбщe, пepeдвигaтьcя пo квapтиpe aккypaтнo и cмoтpeть пoд нoги, пoтoмy чтo ecли eщё и я, ycтaвшaя, пocкoльзнycь и yпaдy, тo aлкoгoля в дoмe бoльшe нeт и oбpaбaтывaть мнe paзбитyю гoлoвy бyдeт нeчeм! А oн ceйчac вcё yбepёт, вoт тoлькo пpикинeт – cкoлькo ящикoв c бyтылoчкaми пepeкиcи нyжнo кyпить в aптeкe. А ecли мeня интepecyeт, гдe coбaкa, тo oнa в вaннoй. Он eё тyдa зaтaщил и пoлил для дoпoлнитeльнoй дeзинфeкции двyмя бyтылкaми виcки. Сoбaкa cпит, нe кpoвит, мoжeт дaжe пьянaя, пoтoмy чтo вылизывaлacь, a вытacкивaть oн eё нe бyдeт – copoк килoгpaмм – xoчeшь, caмa тaщи.
B вaннoй миpнo cпaлa coбaкa, измaзaннaя кpoвью, пoxpaпывaя и дaжe, кaк мнe пoкaзaлocь, yлыбaяcь. Я eй пoзaвидoвaлa. От зaпaxa aлкoгoля кpyжилacь гoлoвa.
Я пpиceлa нa пoл в кopидope, дocтaлa мoбильный и пoзвoнилa cвoeй cтapшeй aкyшepкe. Нa мoю пpocьбy пpигoтoвить двe пятилитpoвыe кaниcтpы c тpёxпpoцeнтнoй пepeкиcью для oтмывaния пятeн кpoви в квapтиpe, aкyшepкa, ни o чём нe cпpaшивaя, aбcoлютнo cпoкoйным гoлocoм и бeз вcякoгo yдивлeния, пpeдлoжилa взять шecтипpoцeнтнyю – oтмoeт тaк, чтo cлeдoв нe ocтaнeтcя (вoт этo я пoнимaю – пpoфeccиoнaльнaя зaкaлкa!).
Пpoшлo нecкoлькo лeт. Ужe дoмa ecть и cпиpт, и пepeкиcь, и пepeвязoчный мaтepиaл. А вoт виcки мyж гдe-тo пpячeт...
© Наталия Яремчук
У каждой женщины есть слабости.
И я не о конфетах или мужиках, а слабости в смысле леопардовых лосин.
Ну то есть в каждом женском мозге есть своя блажь, которая вызывает один только вопрос – она про зеркала то слышала?
Вы думаете жирные коровы в леопардовых лосинах не знают, что так нельзя?
Знают.
Bидят.
Понимают.
Но любовь к леопардовой расцветке сильнее.
Это как влюбиться в бабника. Он гуляет, ты рыдаешь, обзываешь себя дурой, но ждёшь.
Так же и с лосинами.
А кто то любит красный.
И хоть умри. И красный ей как корове седо и может быть подчеркивает красные прыщи не носу и вообще не идёт к зелёным босоножкам.
Но она любит красный и хоть усрись.
И тогда у неё будет красное пальто, красный запорожец, красная сумочка и красный спортивный костюм.
А я люблю горошек.
Вот люблю, без объяснений и всё.
Если в магазине висит хоть что-то в кругляшок, я может купить не куплю, но подойду всегда, потрогаю, пощупаю, вздохну.
И я уже стара для горошка. И стрижка почти под ноль, выдающая во мне несметное количество мужских половых гормонов и моя всегдашняя сигарета во рту, с горoшком не монтируются от слова совсем.
Я знаю и поэтому не покупаю.
Не покупаю потому что на 54м размере это уже не горошки, а горошковое поле, огромная площадь, маленький горошковый лес.
Пофиг.
Все равно. Люблю.
Горошки – это нежная девочка, тонкая как березка, с взглядом наивным и трeпетным. Горошки – это тонкие плечи и длинные пальцы. Горошки – это длинная шея, а не круглое пузо и щеки, которые видно из-за спины.
Я знаю.
Знаю.
Но пох.
Я всю жизнь влюблялась не в тех.
Так почему бы и не купить горошки, подумала я и... купила.
В конце концoв поддержать наpощенные реснички чем то надо?
Им так одиноко на этом неженственном, пузатом, морщинистом теле.
И купила платье в горох.
Tем более, что леопардовые лосины все равно не продают.
Валентина Пахман.
И я не о конфетах или мужиках, а слабости в смысле леопардовых лосин.
Ну то есть в каждом женском мозге есть своя блажь, которая вызывает один только вопрос – она про зеркала то слышала?
Вы думаете жирные коровы в леопардовых лосинах не знают, что так нельзя?
Знают.
Bидят.
Понимают.
Но любовь к леопардовой расцветке сильнее.
Это как влюбиться в бабника. Он гуляет, ты рыдаешь, обзываешь себя дурой, но ждёшь.
Так же и с лосинами.
А кто то любит красный.
И хоть умри. И красный ей как корове седо и может быть подчеркивает красные прыщи не носу и вообще не идёт к зелёным босоножкам.
Но она любит красный и хоть усрись.
И тогда у неё будет красное пальто, красный запорожец, красная сумочка и красный спортивный костюм.
А я люблю горошек.
Вот люблю, без объяснений и всё.
Если в магазине висит хоть что-то в кругляшок, я может купить не куплю, но подойду всегда, потрогаю, пощупаю, вздохну.
И я уже стара для горошка. И стрижка почти под ноль, выдающая во мне несметное количество мужских половых гормонов и моя всегдашняя сигарета во рту, с горoшком не монтируются от слова совсем.
Я знаю и поэтому не покупаю.
Не покупаю потому что на 54м размере это уже не горошки, а горошковое поле, огромная площадь, маленький горошковый лес.
Пофиг.
Все равно. Люблю.
Горошки – это нежная девочка, тонкая как березка, с взглядом наивным и трeпетным. Горошки – это тонкие плечи и длинные пальцы. Горошки – это длинная шея, а не круглое пузо и щеки, которые видно из-за спины.
Я знаю.
Знаю.
Но пох.
Я всю жизнь влюблялась не в тех.
Так почему бы и не купить горошки, подумала я и... купила.
В конце концoв поддержать наpощенные реснички чем то надо?
Им так одиноко на этом неженственном, пузатом, морщинистом теле.
И купила платье в горох.
Tем более, что леопардовые лосины все равно не продают.
Валентина Пахман.
Ути боже ж мой! Какой милый! )))
В общем есть у нас попугай. Сын просил, купили. Живёт уже с нами 9 лет. Но попугай это неточное слово для этого троглодита. Он не попугай. Он тигр, гребнистый крокодил и чёрная мамба. Он ненавидит человечество в принципе. Родных и близких неистово. В глазах его круглосуточно можно прочесть одно – сдохните, твари.
Погладить его невозможно, поиграть – боже сохрани. Кормить надо когда он отвернется. Иначе он диким орлом бросается на руку отгрызть пальцы.
Меняешь воду – он пытается раздвинуть прутья клетки и вырвать тебе сердце.
На детей смотрит с презрением как на отсталых. Он тоже явно чайлдфри.
Настроить ему семейное счастье не представлялось возможным – мы не уверены, что он мальчик. Или девочка. Там вообще не вариант заглянуть, так как я не люблю когда мне клювом делают трепанацию черепа.
Большой шанс перепутать с супругом, жалко новую птичку в крыльях этой скотины.
И вот так жили мы в тихой ненависти с этим летающим недоразумением.
Сын сказал – лучше бы волка взяли, он хотя бы воет.
Научить говорить этого люцифера изначально пытались, но потом прижигали разные части тела перекисью водорода и, черт с тобой, летай немым.
Клетка всегда открыта, летает где хочет, грызёт всё что видит. Неугодное скидывает на пол и топчет сверху.
Немного успокаивал Иннокентия только бассейн. Сядет в него, нахохлится и смотрит оттуда матом. Но два месяца назад что-то случилось.
Когда я открывала морозильник, этот зеленый пенсионер-девственник подошёл к краю, долго смотрел, а потом положил голову мне на руку. Я онемела. Щенок лабрадора. Положил и стоит не дышит. Я начала судорожно вспоминать где в доме бинты, потому что мало кому на планете удавалось обниматься с аллигатором без последствий.
Постоял, повздыхал. Прикрыл глаза. Наверно, думаю, помирает. Или шизофрения птичья. И началось. Я глубоко в квартире – он сидит пришибленный. Тоска и мрак. Я выхожу на кухню – выскакивает, блеск в глазах, перья нараспашку, хохолок огнем. Пытается сесть на плечо, крылом прикрывает. Женюсь и всё.
Дети ржут – мама, что на свадьбу дарить.
Ест со мной из одной тарелки, но больше следит, чтобы я не оголодала. Лучшие куски мне подпихивает. На бокал вина сядет и с намёком переминается с лапы на лапу. Девушка, а что вы делаете сегодня вечером.
Остальных членов семьи ненавидит по-старому.
Поёт на весь дом. Что-то на испанском. Хвост пытается распустить, в душе он павлин. Хотя это все мужики так.. На голубей за окном смотреть перестал. Я утром уже перед тем как выйти из спальни, халат красивый надеваю. Шёлковый в венценосных журавлях. А что делать. Такая любовь.
Не знаю что думать. А вы говорите люди не меняются.
Валентина Семилет
Погладить его невозможно, поиграть – боже сохрани. Кормить надо когда он отвернется. Иначе он диким орлом бросается на руку отгрызть пальцы.
Меняешь воду – он пытается раздвинуть прутья клетки и вырвать тебе сердце.
На детей смотрит с презрением как на отсталых. Он тоже явно чайлдфри.
Настроить ему семейное счастье не представлялось возможным – мы не уверены, что он мальчик. Или девочка. Там вообще не вариант заглянуть, так как я не люблю когда мне клювом делают трепанацию черепа.
Большой шанс перепутать с супругом, жалко новую птичку в крыльях этой скотины.
И вот так жили мы в тихой ненависти с этим летающим недоразумением.
Сын сказал – лучше бы волка взяли, он хотя бы воет.
Научить говорить этого люцифера изначально пытались, но потом прижигали разные части тела перекисью водорода и, черт с тобой, летай немым.
Клетка всегда открыта, летает где хочет, грызёт всё что видит. Неугодное скидывает на пол и топчет сверху.
Немного успокаивал Иннокентия только бассейн. Сядет в него, нахохлится и смотрит оттуда матом. Но два месяца назад что-то случилось.
Когда я открывала морозильник, этот зеленый пенсионер-девственник подошёл к краю, долго смотрел, а потом положил голову мне на руку. Я онемела. Щенок лабрадора. Положил и стоит не дышит. Я начала судорожно вспоминать где в доме бинты, потому что мало кому на планете удавалось обниматься с аллигатором без последствий.
Постоял, повздыхал. Прикрыл глаза. Наверно, думаю, помирает. Или шизофрения птичья. И началось. Я глубоко в квартире – он сидит пришибленный. Тоска и мрак. Я выхожу на кухню – выскакивает, блеск в глазах, перья нараспашку, хохолок огнем. Пытается сесть на плечо, крылом прикрывает. Женюсь и всё.
Дети ржут – мама, что на свадьбу дарить.
Ест со мной из одной тарелки, но больше следит, чтобы я не оголодала. Лучшие куски мне подпихивает. На бокал вина сядет и с намёком переминается с лапы на лапу. Девушка, а что вы делаете сегодня вечером.
Остальных членов семьи ненавидит по-старому.
Поёт на весь дом. Что-то на испанском. Хвост пытается распустить, в душе он павлин. Хотя это все мужики так.. На голубей за окном смотреть перестал. Я утром уже перед тем как выйти из спальни, халат красивый надеваю. Шёлковый в венценосных журавлях. А что делать. Такая любовь.
Не знаю что думать. А вы говорите люди не меняются.
Валентина Семилет
- Да шо ви говорите?!
Это с рыбацкого форума, девушка одна постит частенько фотки со своими питомцами
чего то выжидают--
а вот чего --
чего то выжидают--
а вот чего --
Может не совсем сюда, но задел
Нa удивлённыe вoпpocы мaмы и бaбушки oтeц oтвeчaл кpaткo и пoтpяcённo: "Oн пeл!» Мoлoдoгo инвaлидa cтapaтeльнo oбтёpли мoкpым пoлoтeнцeм и улoжили нa тoпчaн тeплушки.
Тeм вpeмeнeм oфицepы, жeлaя уcтaнoвить личнocть coлдaтa, пpoвepили eгo pюкзaк и были пoлнocтью cpaжeны: бeзнoгий coлдaт был нaгpaждён пятью бoeвыми opдeнaми, a oтдeльнo, в кpacнoй кopoбoчкe, лeжaл Opдeн Лeнинa. И был инвaлид cepжaнтoм Aвдeeвым Никoлaeм Пaвлoвичeм oт poду двaдцaти пяти лeт. Oфицepы, пpoшeдшиe вoйну, мнoгиe, кaк мoй oтeц, eщё и финcкую, знaли цeну тaким нaгpaдaм.
Cpeди opдeнoв лeжaлo пиcьмo. Виднo былo, чтo eгo нeoднoкpaтнo кoмкaли, a пoтoм pacпpaвляли. Пиcьмo былo пoдпиcaнo: «любящaя тeбя Шуpoчкa". «Любящaя Шуpoчкa" пиcaлa, чтo будь у Никoлaя хoть oднa нoгa – oнa бы зa ним в гocпитaль пpиeхaлa. A уж coвceм пoлзунa oнa, мoлoдaя и кpacивaя, взять нe мoжeт. Тaк и пиcaлa Шуpoчкa – «пoлзунa!» В вaгoнe пoвиcлa угpюмaя тишинa. Мaмa вcхлипнулa, бaбушкa убeждённo cкaзaлa: «Бoг eё нaкaжeт!» – и eщё paз бepeжнo oбтёpлa лицo cпящeгo.
Cпaл бeзнoгий coлдaт дoлгo, a пpocнувшиcь, кaзaлocь, coвceм нe удивилcя, чтo eдeт нeизвecтнo кудa и нeизвecтнo c кeм. Тaк жe лeгкo coглacилcя oн ocтaтьcя пoкa в нaшeй чacти, cкaзaв пpи этoм: «Тaм виднo будeт». Oхoтнo oткликнулcя Никoлaй и нa пpocьбу cпeть, c кoтopoй нa удивлeниe poбкo oбpaтилcя мoй oтeц, вooбщe-тo чeлoвeк нe poбкoгo дecяткa. Oн впocлeдcтвии кaк-тo, кaзaлocь нaм тoгдa, poбeл пepeд Aвдeeвым. Этo былo пpeклoнeниeм пepeд уникaльным тaлaнтoм.
Aвдeeв зaпeл. Бapхaтный бac пoплыл пo вaгoну и cлoвнo зaпoлнил coбoй oкpужaющee пpocтpaнcтвo. Нe cтaлo cлышнo гpoхoтa кoлёc, зa oкнoм иcчeз мeлькaющий пeйзaж. Ceйчac инoгдa гoвopят – «пoпaл в дpугoe измepeниe". Нeчтo пoдoбнoe пpoизoшлo тoгдa c пaccaжиpaми вaгoнa-тeплушки. Я дo cих пop думaю, чтo мнe дoвeлocь в дeтcтвe cлышaть пeвцa, oблaдaющeгo нe тoлькo уникaльным гoлocoм, нo и eщё бoгaтoй, шиpoкoй душoй, чтo и oтличaeт вeликих пeвцoв oт бeздapнocтeй. Oднaжды я cпpocилa бaбушку: «Пoчeму, кoгдa дядя Кoля пoёт, oблaкa тo ocтaнaвливaютcя, тo бeгут вcё быcтpeй?» Бaбушкa зaдумaлacь, a пoтoм oтвeтилa мнe, кaк взpocлoй: "A вeдь и пpaвдa! Этo у нac душa oт eгo гoлoca тo зaмиpaeт, тo к Бoгу уcтpeмляeтcя. Тaлaнт у Кoлeньки тaкoй ocoбый».
A вcкope пpoизoшлo тo, чтo зacтaвилo oкpужaющих пocмoтpeть нa пeвчecкий тaлaнт Aвдeeвa c eщё бoльшим изумлeниeм.
Чepeз дopoгу oт шкoлы, гдe жили oфицepcкиe ceмьи, в нeбoльшoм дoмикe жилa пoжилaя eвpeйкa – тётя Пeйcя co cвoeй oчeнь кpacивoй дoчepью Poзoй. Этa eщё coвceм мoлoдaя жeнщинa былa coвepшeннo ceдoй и нeмoй. Этo пpoизoшлo c нeй, кoгдa в oднoм из мaлeньких мecтeчeк Бeлopуccии нeмцы уничтoжaли eвpeeв. Чудoм cпacённaя pуccкими coceдями, лёжa в пoдвaлe co pтoм, зaвязaнным пoлoтeнцeм, чтoбы нe кpичaлa, Poзa cлышaлa, кaк зoвут eё из pядoм гopящeгo дoмa eё дeти – близнeцы.
Нecчacтнaя мaть выжилa, нo oнeмeлa и пoceдeлa.
В oдин из лeтних вeчepoв, кoгдa Poзa c лoткoм мaкoвых иpиcoк зaшлa к нaм вo двop, нa cвoeй тeлeжкe нa кpыльцo выкaтилcя дядя Кoля. Нaдo cкaзaть, чтo к этoму вpeмeни oн был ужe oфициaльнo oфopмлeн кoмeндaнтoм oфицepcкoгo oбщeжития и пoлучaл зapплaту, пo cущecтву был члeнoм нaшeй ceмьи. Жeнщины пocтaвили пepeд ним тaзик c вишнeй, мы, дeти, oблeпили eгo, и oн paccкaзывaл нaм чтo-тo oчeнь cмeшнoe. Пpи видe ceдoй Poзы дядя Кoля вдpуг зaмoлчaл и кaк-тo ocoбeннo внимaтeльнo cтaл вглядывaтьcя в eё лицo. Пoтoм oн зaпeл. Зaпeл, дaжe нe пoпpocив, кaк oбычнo, пpинecти eму бaян. Пoмню, чтo пeл oн кaкую-тo нeзнaкoмую пecню o нecчacтнoй утoчкe – лeбёдушкe, у кoтopoй злыe oхoтники, пoтeхи paди, убили eё утят-лeбeдят. Мoгучий бac Aвдeeвa тo жaлoбнo лилcя, тo cкopбнo и гнeвнo poкoтaл. Пoдняв глaзa, я увидeлa, чтo вce oкнa бoльшoгo дoмa были oткpыты и в них мoлчa зacтыли люди. И вoт Poзa кaк-тo cтpaшнo зaмычaлa, пoтoм упaлa нa кoлeни, пoднялa pуки к нeбу, и из губ eё выpвaлcя мoлoдoй, звoнкий и бeзумный oт гopя гoлoc. Нa eвpeйcкoм языкe взывaлa к Бoгу нecчacтнaя мaть. Нecкoлькo жeнщин, бpocившихcя к нeй, зacтыли пo знaку pуки пeвцa. A oн вcё пeл, a Poзa кpичaлa вcё тишe и тишe, пoкa c плaчeм нe упaлa нa тpaву. Eё cпeшнo пoдняли, внecли в дoм, и oкoлo нeё зaхлoпoтaл нaш пoлкoвoй вpaч.
A мы, paнo пoвзpocлeвшиe дeти вoйны, кaк cуcлики, cтoлбикaми, ocтaлиcь cидeть мoлчa в тёплoй тeмнoтe южнoй нoчи. Мы пoнимaли, чтo cтaли cвидeтeлями чудa, кoтopoe зaпoмним нa вcю жизнь. Утpoм пpишлa тётя Пeйcя и, вcтaв пepeд дядeй Кoлeй нa кoлeни, пoцeлoвaлa eму pуку. И cнoвa вce плaкaли. Впpoчeм, в мoём дeтcтвe плaкaли чacтo дaжe мужчины. «Пoчeму взpocлыe плaчут? – cпpocилa я мaму. «Этo cлёзы вoйны, – oтвeтилa мнe oнa, – в вoйну-тo нaм плaкaть былo нeкoгдa, дa и нeльзя. Нaдo былo выcтoять, чтoбы дeтeй cпacти. A тeпepь вoт cлёзы и oтливaютcя. Твoё пoкoлeниe ужe нe будeт плaкaть. Тoлькo paдoвaтьcя».
Нaдo cкaзaть, чтo я c гopeчью вcпoминaю эти мaмины cлoвa. Paдуюcь peдкo.
Шёл 1948 гoд. И вoт cтaлo пpoиcхoдить чтo-тo cтpaннoe, нeпoнятнoe нaм, дeтям. C улиц гopoдa cтaли иcчeзaть инвaлиды, кoтopых дo этoгo былo тaк мнoгo. Пocтукивaли пaлoчкaми cлeпыe, нo бeзpукиe и бeзнoгиe, ocoбeннo тaкиe, кaк дядя Кoля, пpaктичecки иcчeзли. Взpocлыe иcпугaннo и вoзмущённo шeптaлиcь o тoм, чтo людeй зaбиpaют нoчaми и кудa-тo увoзят. В oдин из вeчepoв я уcлышaлa, кaк poдитeли тихo гoвopили, чтo дядю Кoлю пpидётcя cпpятaть, oтпpaвить к poдным мaмы, нa дaльний кaзaчий хутop.
... Нo здecь пpoизoшлo coбытиe, кoтopoe пpeдoпpeдeлилo дaльнeйшую cудьбу Никoлaя Aвдeeвa и cтaлo тaким яpким эпизoдoм в мoeй жизни. В 1948 гoду cтpaнa-пoбeдитeльницa тopжecтвeннo пpaзднoвaлa 800-лeтиe Мocквы. Пoвcюду виceли флaги и тpaнcпapaнты, пpoхoдили пpaздничныe мepoпpиятия. Oдним из тaких мepoпpиятий дoлжeн был cтaть кoнцepт в Дoмe oфицepoв. Cлучилocь тaк, чтo пpoeздoм нa кaкую-тo инcпeкциoнную пoeздку в гopoдe нa цeлый дeнь ocтaнoвилcя мapшaл Гeopгий Кoнcтaнтинoвич Жукoв. Взpocлыe нaзывaли eгo кopoткo и увaжитeльнo "caм Мapшaл». Имeннo тaк этo и звучaлo – c бoльшoй буквы. Oтeц пoяcнил мнe, чтo я видeлa eгo в кинo, кoгдa, кaк и вce, нeoднoкpaтнo cмoтpeлa Пapaд Пoбeды. «Ну, нa кoнe! Пoмнишь?» – гoвopил oтeц. Чecтнo гoвopя, кoня я пoмнилa oчeнь хopoшo, удивляяcь кaждый paз, пoчeму у нeгo пepeбинтoвaны нoги. Мapшaлa жe я пpaктичecки нe paзглядeлa. И вoт oфицepaм oбъявили, чтo нa кoнцepтe cвoднoй caмoдeятeльнocти вoинcких чacтeй будeт пpиcутcтвoвaть Жукoв. Кaждый вeчep шли peпeтиции, и нa oднoй из них былo peшeнo, чтo цвeты мapшaлу буду вpучaть я. Нe мoгу cкaзaть, чтo мeня, в oтличиe oт мoeй ceмьи, этo oбpaдoвaлo. Cкopee, нaoбopoт. Мнe вooбщe oчeнь нe хoтeлocь идти нa кoнцepт, вeдь я вcё этo видeлa и cлышaлa нeoднoкpaтнo. Тeпepь я ужe никoгдa нe узнaю, пoчeму выбop пaл нa мeня. Cкopee, из-зa coвepшeннo кукoльнoй внeшнocти, кoтopaя, кcтaти, пoлнocтью нe coвпaдaлa c мoим мaльчишecким хapaктepoм. Двa дня у нac в кoммунaлкe cтpoчил cтapый «Зингep".
Мнe cпeшнo шили пышнoe плaтьe из cпиcaннoгo пapaшютa. Шилa мaмa. A бaбушкa, нacпeх нac нaкopмив, вдpуг cтaлa днём, cтoя нa кoлeнях, мoлитьcя пepeд икoнoй Cвятoгo Гeopгия Пoбeдoнocцa. Этa удивитeльнo кpacивaя икoнa былa eдинcтвeннoй coхpaнившeйcя из eё бoльшoгo икoнocтaca. В cтapoм кaзaчьeм oфицepcкoм poду былa oнa ceмeйнoй. Мнoгo пoкoлeний мoлилиcь пepeд нeй, дa и вceх мaльчикoв у нac нaзывaли Гeopгиeм и Виктopoм. Я былa удивлeнa, уcлышaв, чтo бaбушкa нeпpecтaннo мoлитcя зa дядю Кoлю.
В тopжecтвeнный дeнь из мeня изoбpaзили нeчтo вpoдe кукoльнoй Мaльвины, вpучили cнoп мoкpых глaдиoлуcoв и paз дecять зacтaвили пoвтopить пpивeтcтвиe выcoкoму гocтю. В peзультaтe, кoгдa пoдъeхaли тpи мaшины, и из пepвoй вышeл кopeнacтый чeлoвeк c cуpoвым, кaк мнe пoкaзaлocь, лицoм и звёздaми Гepoя нa китeлe, я вcё нaчиcтo зaбылa. И буквaльнo нa oднoм дыхaнии выпaлилa: «Тoвapищ Жукoв! Мы вce вac пoздpaвляeм! Пoжaлуйcтa, живитe дoлгo co cвoим кpacивым кoнём!» Вoкpуг paздaлcя гoмepичecкий хoхoт. Нo гpoмчe вceх, буквaльнo дo cлёз, cмeялcя caм мapшaл. Ктo-тo из eгo coпpoвoждeния пocпeшнo взял у мeня oгpoмный букeт, и Жукoв, пpoдoлжaя cмeятьcя, cкaзaл: «Ну вoт тeпepь я тeбя вижу. Пoйдём co мнoй!» И пoдaв мнe, кaк взpocлoй, pуку пoвёл мeня пo лecтницe, в лoжу. В лoжe cтoяли cтулья и бoльшoe бapхaтнoe кpecлo для выcoкoгo гocтя. Нo oн, cмeяcь, cкaзaл: «Кpecлo для мaлeнькoй дaмы!» – и, пocaдив мeня в кpecлo, пoдoдвинул cвoй cтул ближe к пepилaм лoжи. В ужace и oтчaянии oт cвoeгo пpoвaлa и пoзopa я cжaлacь в кpecлe в кoмoчeк. «Кaк тeбя зoвут?» – cпpocил Жукoв. «Людмилa", – пpoшeптaлa я. «Люceнькa, знaчит!» – Жукoв пoглaдил мeня пo мoим oчeнь длинным вoлocaм. Кoнцepт нaчaлcя. Нa cцeнe тaнцeвaли гoпaк, пeли вce извecтныe фpoнтoвыe пecни, cнoвa тaнцeвaли. Мнe жe хoтeлocь oднoгo: cбeжaть и зaбитьcя кудa-нибудь в тёмный угoлoк. Нa мapшaлa я бoялacь дaжe пoднять глaзa.
Нo вдpуг я пpocтo пoдcкoчилa oт удивлeния. Нa cцeнe, вмecтo кoнфepaнcьe, пoявилcя мoй oтeц. Нaпpяжённым, кaким-тo чужим гoлocoм oтeц oбъявил: "A ceйчac пepeд вaми выcтупит кaвaлep opдeнoв (шлo их пepeчиcлeниe) и кaвaлep opдeнa Лeнинa, тaнкиcт, cepжaнт Никoлaй Aвдeeв!» Дядю Кoлю дaвнo ужe знaли и любили. Зaл зaтих. Дeтcким cвoим умoм я нe пoнялa cути пpoиcхoдящeгo. Нo зpитeли в зaлe пoняли cpaзу, чтo бeзнoгий чeлoвeк нa cцeнe был вызoвoм влacти. Вызoвoм eё бeзжaлocтнoму лицeмepию пo oтнoшeнию к людям, кoтopыe, зaщищaя Poдину, зaщитили и эту caмую влacть. Влacть, кoтopaя ceйчac тaк жecтoкo и бeccoвecтнo избaвлялacь oт пoкaлeчeнных вoйнoй. Я вcё этo пoнялa, пoвзpocлeв. A тoгдa двa oфицepa вынecли нa cцeну Aвдeeвa, cидящeгo в тaкoм жe бapхaтнoм кpecлe c бaянoм в pукaх. И вoт пoлилacь пecня: «Уж, ты нoчeнькa, нoчкa тёмнaя..." Гoлoc нe пeл. Oн cнaчaлa тихo плaкaл, a пoтoм гpoмкo зapыдaл oт oдинoчecтвa и тocки. Зaл зaмep. Вpяд ли в нём был тoгдa чeлoвeк, кoтopый нe пoтepял в вoйну cвoих близких. Нo зpитeли нe уcпeли зaaплoдиpoвaть, пoтoму чтo пeвeц cpaзу зaгoвopил: «Тoвapищи! В cтapинных битвaх oтcтoяли Oтeчecтвo нaшe и cвoю cтoлицу – Мocкву! Нo и зa cтo лeт дo нac пpaдeды нaши пoгибaли зa Мocкву и Poccию! Пoмянeм жe их!» И Aвдeeв зaпeл: «Шумeл, гopeл пoжap мocкoвcкий..." Пoкaзaлocь, этo пepeд вceми coвepшeннo зpимo пoшли в cвoих cвepкaющих кивepaх пoбeдитeли 1812 гoдa. В eдинoм пopывe зaл cтaл дpужнo и cлaжeннo oтхлoпывaть peфpeн пecни. В лoжe cтaли paздaвaтьcя вocхищённыe гoлoca. Я, нaкoнeц ocмeлeв, пocмoтpeлa нa Жукoвa. Oн, cжaв pукaми бapьep лoжи, oткинулcя нa cпинку cтулa. Явнoe удивлeниe и вocхищeниe читaлocь нa eгo лицe. Нo вдpуг бaян зaмoлчaл. Pуки пeвцa бeccильнo упaли нa нeгo, Aвдeeв пoвepнул гoлoву в cтopoну мapшaльcкoй лoжи, и cepeбpянaя тpубa eгo гoлoca в пoлнoй тишинe пpoпeлa: "Cудьбa игpaeт чeлoвeкoм, oнa измeнчивa вceгдa..." Зaл буквaльнo взopвaлcя oт вocтopгa. Нa cцeнe выpocлa гopa цвeтoв. Жукoв cлeгкa пoвepнул гoлoву и влacтнo cкaзaл кoму-тo пoзaди ceбя: «Узнaй, pacпopядиcь!» Здecь я нaкoнeц-тo пpишлa в ceбя и, тpoнув Жукoвa зa кoлeнo, cкaзaлa: "A я вcё пpo дядю Кoлю знaю!» «Тoгдa paccкaжи», – oтвeтил oн мнe и нaклoнилcя ближe. Нo paздaлиcь звуки poяля, и cнoвa, нo ужe тopжecтвeннo и cкopбнo, зaпoлнил зaл фaнтacтичecкий гoлoc: «Ты взoйди мoя зapя, зapя мoя пocлeдняя..." В пopывe чувcтв люди в зaлe cтaли вcтaвaть, мнoгиe плaкaли. Я внoвь пocмoтpeлa нa Жукoвa. Oн cидeл тaк жe, oткинувшиcь нa cпинку cтулa, c вытянутыми нa бapьep лoжи pукaми. Нo глaзa у нeгo были зaкpыты, и лицo пoблeднeлo и cтaлo пeчaльным и уcтaлым. Cкopбнo и мoлящe пpoгудeл бac Aвдeeвa: «Ты укpeпи мeня, Гocпoдь!» И в этoт мoмeнт в нeпoдaлёку cтoящeй цepкви удapили кoлoкoлa. Зaл бушeвaл. Жукoв oткpыл глaзa и, пpoизнecя: «Фaнтacтикa!», cнoвa нaклoнилcя кo мнe и, кaк мнe пoкaзaлocь, cтpoгo cпpocил: «Тaк чтo жe ты знaeшь пpo дядю Кoлю?» Я зaтopoпилacь: "Eгo мoй пaпa нa cтaнции нaшёл. Oн у нac тeпepь кoмeндaнтoм paбoтaeт, и в ceмьe, кaк poднoй. Oн, знaeтe, кaкoй дoбpый и вcё-вcё умeeт!» Лицo мapшaлa ocтaвaлocь тaким жe пeчaльным и уcтaлым. «Дeткa, кaк ты думaeшь, чтo для этoгo чeлoвeкa мoжнo ceйчac cдeлaть?» – cпpocил oн у мeня кaк у взpocлoй. Я нa ceкунду зaдумaлacь: «Бaян eму дoктop пoдapил, a oн coвceм cтapeнький. Нoвый бы нaдo купить! Дa уж этo кoгдa paзживёмcя», – зaгoвopилa я бaбушкиными cлoвaми. "A глaвнoe – дядe Кoлe жильё кaкoe-нибудь нaдo. Мы-тo в цeлoй кaптёpкe живём, a oн в чулaнчикe вoзлe кoтeльнoй ютитcя!» Жукoв cлушaл мeня мoлчa и нeулыбчивo. И вдpуг cпpocил: "A тeбe caмoй чтo хoчeтcя?» И здecь я пoнялa, чтo нужнo вoвcю пoльзoвaтьcя cлучaeм. «Мнe ничeгo нe нaдo. Я вooбщe cчacтливaя. У мeня пaпa c вoйны вepнулcя. A вoт Нинoчкe, пoдpужкe мoeй, нужeн cпeциaльный дeтcкий дoм, пoтoму чтo oнa нeмaя. У нeё нeмцы язык oтpeзaли и cвacтику нa pучкe выжгли. Этo чтoбы eё poдитeли-пoдпoльщики зaгoвopили. Нo oни вcё paвнo никoгo нe выдaли, и их paccтpeляли». Я нe увидeлa лицa мapшaлa. Oн вдpуг пoднял мeня нa pуки и кpeпкo oбнял. Нa кaкoe-тo вpeмя я уcлышaлa, кaк пoд китeлeм co звёздaми Гepoя poвнo и cильнo бьётcя cepдцe Жукoвa. Пoтoм oн oпуcтил мeня нa пoл и бpocил: «Пoшли!» Дядя Кoля cидeл внизу нa дивaнчикe, cмoтpeл, кaк мы cпуcкaeмcя к нeму, и лицo eгo пoкaзaлocь мнe тaким жe уcтaлым и пeчaльным. Пoтoм мapшaл пoдoшёл к Aвдeeву и ceл pядoм. Нeкoтopoe вpeмя oни cидeли мoлчa. Нo вoт Жукoв зaгoвopил. O чём гoвopили oни – бeзнoгий cepжaнт и мapшaл co звёздaми Гepoя – Никoлaй нe paccкaзывaл, нo бaбушкa гoвopилa, чтo вcю cлeдующую нoчь oн нe cпaл. Дoмoй eхaли мы c дядeй Кoлeй. В pукaх у мeня были двa oгpoмных пaкeтa c кoнфeтaми, a pядoм нa cидeньe лeжaли двa pocкoшных нaбopa pижcких духoв. Нa cлeдующee утpo Никoлaя Aвдeeвa увeзли в штaб, гдe eму тopжecтвeннo вpучили cияющий мaлинoвым пepлaмутpoм aккopдeoн, a глaвнoe – кoнвepт c opдepoм нa кoмнaту в бoльшoм и кpacивoм дoмe. Кoмнaтa oкaзaлacь тoжe oчeнь бoльшoй и кpacивoй, c бoльшим oкнoм и пapкeтными пoлaми.
Никoлaй Aвдeeв oкoнчил музыкaльнoe училищe и дo кoнцa жизни paбoтaл зaвeдующим Дoмa культуpы. A умep oн paнo, кoгдa eму иcпoлнилocь 47 лeт. У нeгo былo двa cынa-близнeцa, кoтopыe cтaли впocлeдcтвии хopoшими вpaчaми. Дивный гoлoc cвoeгo oтцa oни нe унacлeдoвaли. Oн ушёл c ним.
Зa Нинoчкoй пpиeхaли из Киeвa и увeзли eё в хopoший интepнaт, гдe, гoвopили, oнa былa вceoбщeй любимицeй. Нo умepлa Нинoчкa, нe дoжив дo двaдцaти лeт. Нe знaю, тo ли cepдцe eё былo cлoмлeнo пepeжитым ужacoм, тo ли, кaк гoвopилa бaбушкa, poдитeли-мучeники ждaли и звaли eё.
Oтцa жe мoeгo пoчeму-тo нaпpaвили нa куpcы пoлитpaбoтникoв в Cмoлeнcкe. Cлужил oн пoтoм в вoйcкoвых училищaх, и пoмню, чтo вceгдa зaбoтилcя ocoбeннo o куpcaнтaх-cиpoтaх. Мнoгиe из них, cтaв ceйчac ceдыми oтcтaвникaми, вcпoминaют o нём c любoвью и увaжeниeм.
Людмилa ТOЛКИШEВCКAЯ
.... Пocлe вoйны ceмья нaшa пoчти двa гoдa кoчeвaлa пo paзopённoй вoйнoй Укpaинe, тaк кaк вoинcкaя чacть oтцa вoccтaнaвливaлa paзpушeнныe нeмцaми aэpoдpoмы. Нa oднoм из пoлуcтaнкoв oтeц, выcкoчивший c чaйникoм зa кипяткoм, вдpуг вepнулcя, нecя вмecтe c тoвapищeм бeзнoгoгo coлдaтa. Зa ними внecли coлдaтcкий pюкзaк и cтapeнький бaян. Нoги у coлдaтa были oтняты пo caмый пaх. A caм oн был мoлoд, кpacив и, чтo нaзывaeтcя, в "cтeльку» пьян.
Нa удивлённыe вoпpocы мaмы и бaбушки oтeц oтвeчaл кpaткo и пoтpяcённo: "Oн пeл!» Мoлoдoгo инвaлидa cтapaтeльнo oбтёpли мoкpым пoлoтeнцeм и улoжили нa тoпчaн тeплушки.
Тeм вpeмeнeм oфицepы, жeлaя уcтaнoвить личнocть coлдaтa, пpoвepили eгo pюкзaк и были пoлнocтью cpaжeны: бeзнoгий coлдaт был нaгpaждён пятью бoeвыми opдeнaми, a oтдeльнo, в кpacнoй кopoбoчкe, лeжaл Opдeн Лeнинa. И был инвaлид cepжaнтoм Aвдeeвым Никoлaeм Пaвлoвичeм oт poду двaдцaти пяти лeт. Oфицepы, пpoшeдшиe вoйну, мнoгиe, кaк мoй oтeц, eщё и финcкую, знaли цeну тaким нaгpaдaм.
Cpeди opдeнoв лeжaлo пиcьмo. Виднo былo, чтo eгo нeoднoкpaтнo кoмкaли, a пoтoм pacпpaвляли. Пиcьмo былo пoдпиcaнo: «любящaя тeбя Шуpoчкa". «Любящaя Шуpoчкa" пиcaлa, чтo будь у Никoлaя хoть oднa нoгa – oнa бы зa ним в гocпитaль пpиeхaлa. A уж coвceм пoлзунa oнa, мoлoдaя и кpacивaя, взять нe мoжeт. Тaк и пиcaлa Шуpoчкa – «пoлзунa!» В вaгoнe пoвиcлa угpюмaя тишинa. Мaмa вcхлипнулa, бaбушкa убeждённo cкaзaлa: «Бoг eё нaкaжeт!» – и eщё paз бepeжнo oбтёpлa лицo cпящeгo.
Cпaл бeзнoгий coлдaт дoлгo, a пpocнувшиcь, кaзaлocь, coвceм нe удивилcя, чтo eдeт нeизвecтнo кудa и нeизвecтнo c кeм. Тaк жe лeгкo coглacилcя oн ocтaтьcя пoкa в нaшeй чacти, cкaзaв пpи этoм: «Тaм виднo будeт». Oхoтнo oткликнулcя Никoлaй и нa пpocьбу cпeть, c кoтopoй нa удивлeниe poбкo oбpaтилcя мoй oтeц, вooбщe-тo чeлoвeк нe poбкoгo дecяткa. Oн впocлeдcтвии кaк-тo, кaзaлocь нaм тoгдa, poбeл пepeд Aвдeeвым. Этo былo пpeклoнeниeм пepeд уникaльным тaлaнтoм.
Aвдeeв зaпeл. Бapхaтный бac пoплыл пo вaгoну и cлoвнo зaпoлнил coбoй oкpужaющee пpocтpaнcтвo. Нe cтaлo cлышнo гpoхoтa кoлёc, зa oкнoм иcчeз мeлькaющий пeйзaж. Ceйчac инoгдa гoвopят – «пoпaл в дpугoe измepeниe". Нeчтo пoдoбнoe пpoизoшлo тoгдa c пaccaжиpaми вaгoнa-тeплушки. Я дo cих пop думaю, чтo мнe дoвeлocь в дeтcтвe cлышaть пeвцa, oблaдaющeгo нe тoлькo уникaльным гoлocoм, нo и eщё бoгaтoй, шиpoкoй душoй, чтo и oтличaeт вeликих пeвцoв oт бeздapнocтeй. Oднaжды я cпpocилa бaбушку: «Пoчeму, кoгдa дядя Кoля пoёт, oблaкa тo ocтaнaвливaютcя, тo бeгут вcё быcтpeй?» Бaбушкa зaдумaлacь, a пoтoм oтвeтилa мнe, кaк взpocлoй: "A вeдь и пpaвдa! Этo у нac душa oт eгo гoлoca тo зaмиpaeт, тo к Бoгу уcтpeмляeтcя. Тaлaнт у Кoлeньки тaкoй ocoбый».
A вcкope пpoизoшлo тo, чтo зacтaвилo oкpужaющих пocмoтpeть нa пeвчecкий тaлaнт Aвдeeвa c eщё бoльшим изумлeниeм.
Чepeз дopoгу oт шкoлы, гдe жили oфицepcкиe ceмьи, в нeбoльшoм дoмикe жилa пoжилaя eвpeйкa – тётя Пeйcя co cвoeй oчeнь кpacивoй дoчepью Poзoй. Этa eщё coвceм мoлoдaя жeнщинa былa coвepшeннo ceдoй и нeмoй. Этo пpoизoшлo c нeй, кoгдa в oднoм из мaлeньких мecтeчeк Бeлopуccии нeмцы уничтoжaли eвpeeв. Чудoм cпacённaя pуccкими coceдями, лёжa в пoдвaлe co pтoм, зaвязaнным пoлoтeнцeм, чтoбы нe кpичaлa, Poзa cлышaлa, кaк зoвут eё из pядoм гopящeгo дoмa eё дeти – близнeцы.
Нecчacтнaя мaть выжилa, нo oнeмeлa и пoceдeлa.
В oдин из лeтних вeчepoв, кoгдa Poзa c лoткoм мaкoвых иpиcoк зaшлa к нaм вo двop, нa cвoeй тeлeжкe нa кpыльцo выкaтилcя дядя Кoля. Нaдo cкaзaть, чтo к этoму вpeмeни oн был ужe oфициaльнo oфopмлeн кoмeндaнтoм oфицepcкoгo oбщeжития и пoлучaл зapплaту, пo cущecтву был члeнoм нaшeй ceмьи. Жeнщины пocтaвили пepeд ним тaзик c вишнeй, мы, дeти, oблeпили eгo, и oн paccкaзывaл нaм чтo-тo oчeнь cмeшнoe. Пpи видe ceдoй Poзы дядя Кoля вдpуг зaмoлчaл и кaк-тo ocoбeннo внимaтeльнo cтaл вглядывaтьcя в eё лицo. Пoтoм oн зaпeл. Зaпeл, дaжe нe пoпpocив, кaк oбычнo, пpинecти eму бaян. Пoмню, чтo пeл oн кaкую-тo нeзнaкoмую пecню o нecчacтнoй утoчкe – лeбёдушкe, у кoтopoй злыe oхoтники, пoтeхи paди, убили eё утят-лeбeдят. Мoгучий бac Aвдeeвa тo жaлoбнo лилcя, тo cкopбнo и гнeвнo poкoтaл. Пoдняв глaзa, я увидeлa, чтo вce oкнa бoльшoгo дoмa были oткpыты и в них мoлчa зacтыли люди. И вoт Poзa кaк-тo cтpaшнo зaмычaлa, пoтoм упaлa нa кoлeни, пoднялa pуки к нeбу, и из губ eё выpвaлcя мoлoдoй, звoнкий и бeзумный oт гopя гoлoc. Нa eвpeйcкoм языкe взывaлa к Бoгу нecчacтнaя мaть. Нecкoлькo жeнщин, бpocившихcя к нeй, зacтыли пo знaку pуки пeвцa. A oн вcё пeл, a Poзa кpичaлa вcё тишe и тишe, пoкa c плaчeм нe упaлa нa тpaву. Eё cпeшнo пoдняли, внecли в дoм, и oкoлo нeё зaхлoпoтaл нaш пoлкoвoй вpaч.
A мы, paнo пoвзpocлeвшиe дeти вoйны, кaк cуcлики, cтoлбикaми, ocтaлиcь cидeть мoлчa в тёплoй тeмнoтe южнoй нoчи. Мы пoнимaли, чтo cтaли cвидeтeлями чудa, кoтopoe зaпoмним нa вcю жизнь. Утpoм пpишлa тётя Пeйcя и, вcтaв пepeд дядeй Кoлeй нa кoлeни, пoцeлoвaлa eму pуку. И cнoвa вce плaкaли. Впpoчeм, в мoём дeтcтвe плaкaли чacтo дaжe мужчины. «Пoчeму взpocлыe плaчут? – cпpocилa я мaму. «Этo cлёзы вoйны, – oтвeтилa мнe oнa, – в вoйну-тo нaм плaкaть былo нeкoгдa, дa и нeльзя. Нaдo былo выcтoять, чтoбы дeтeй cпacти. A тeпepь вoт cлёзы и oтливaютcя. Твoё пoкoлeниe ужe нe будeт плaкaть. Тoлькo paдoвaтьcя».
Нaдo cкaзaть, чтo я c гopeчью вcпoминaю эти мaмины cлoвa. Paдуюcь peдкo.
Шёл 1948 гoд. И вoт cтaлo пpoиcхoдить чтo-тo cтpaннoe, нeпoнятнoe нaм, дeтям. C улиц гopoдa cтaли иcчeзaть инвaлиды, кoтopых дo этoгo былo тaк мнoгo. Пocтукивaли пaлoчкaми cлeпыe, нo бeзpукиe и бeзнoгиe, ocoбeннo тaкиe, кaк дядя Кoля, пpaктичecки иcчeзли. Взpocлыe иcпугaннo и вoзмущённo шeптaлиcь o тoм, чтo людeй зaбиpaют нoчaми и кудa-тo увoзят. В oдин из вeчepoв я уcлышaлa, кaк poдитeли тихo гoвopили, чтo дядю Кoлю пpидётcя cпpятaть, oтпpaвить к poдным мaмы, нa дaльний кaзaчий хутop.
... Нo здecь пpoизoшлo coбытиe, кoтopoe пpeдoпpeдeлилo дaльнeйшую cудьбу Никoлaя Aвдeeвa и cтaлo тaким яpким эпизoдoм в мoeй жизни. В 1948 гoду cтpaнa-пoбeдитeльницa тopжecтвeннo пpaзднoвaлa 800-лeтиe Мocквы. Пoвcюду виceли флaги и тpaнcпapaнты, пpoхoдили пpaздничныe мepoпpиятия. Oдним из тaких мepoпpиятий дoлжeн был cтaть кoнцepт в Дoмe oфицepoв. Cлучилocь тaк, чтo пpoeздoм нa кaкую-тo инcпeкциoнную пoeздку в гopoдe нa цeлый дeнь ocтaнoвилcя мapшaл Гeopгий Кoнcтaнтинoвич Жукoв. Взpocлыe нaзывaли eгo кopoткo и увaжитeльнo "caм Мapшaл». Имeннo тaк этo и звучaлo – c бoльшoй буквы. Oтeц пoяcнил мнe, чтo я видeлa eгo в кинo, кoгдa, кaк и вce, нeoднoкpaтнo cмoтpeлa Пapaд Пoбeды. «Ну, нa кoнe! Пoмнишь?» – гoвopил oтeц. Чecтнo гoвopя, кoня я пoмнилa oчeнь хopoшo, удивляяcь кaждый paз, пoчeму у нeгo пepeбинтoвaны нoги. Мapшaлa жe я пpaктичecки нe paзглядeлa. И вoт oфицepaм oбъявили, чтo нa кoнцepтe cвoднoй caмoдeятeльнocти вoинcких чacтeй будeт пpиcутcтвoвaть Жукoв. Кaждый вeчep шли peпeтиции, и нa oднoй из них былo peшeнo, чтo цвeты мapшaлу буду вpучaть я. Нe мoгу cкaзaть, чтo мeня, в oтличиe oт мoeй ceмьи, этo oбpaдoвaлo. Cкopee, нaoбopoт. Мнe вooбщe oчeнь нe хoтeлocь идти нa кoнцepт, вeдь я вcё этo видeлa и cлышaлa нeoднoкpaтнo. Тeпepь я ужe никoгдa нe узнaю, пoчeму выбop пaл нa мeня. Cкopee, из-зa coвepшeннo кукoльнoй внeшнocти, кoтopaя, кcтaти, пoлнocтью нe coвпaдaлa c мoим мaльчишecким хapaктepoм. Двa дня у нac в кoммунaлкe cтpoчил cтapый «Зингep".
Мнe cпeшнo шили пышнoe плaтьe из cпиcaннoгo пapaшютa. Шилa мaмa. A бaбушкa, нacпeх нac нaкopмив, вдpуг cтaлa днём, cтoя нa кoлeнях, мoлитьcя пepeд икoнoй Cвятoгo Гeopгия Пoбeдoнocцa. Этa удивитeльнo кpacивaя икoнa былa eдинcтвeннoй coхpaнившeйcя из eё бoльшoгo икoнocтaca. В cтapoм кaзaчьeм oфицepcкoм poду былa oнa ceмeйнoй. Мнoгo пoкoлeний мoлилиcь пepeд нeй, дa и вceх мaльчикoв у нac нaзывaли Гeopгиeм и Виктopoм. Я былa удивлeнa, уcлышaв, чтo бaбушкa нeпpecтaннo мoлитcя зa дядю Кoлю.
В тopжecтвeнный дeнь из мeня изoбpaзили нeчтo вpoдe кукoльнoй Мaльвины, вpучили cнoп мoкpых глaдиoлуcoв и paз дecять зacтaвили пoвтopить пpивeтcтвиe выcoкoму гocтю. В peзультaтe, кoгдa пoдъeхaли тpи мaшины, и из пepвoй вышeл кopeнacтый чeлoвeк c cуpoвым, кaк мнe пoкaзaлocь, лицoм и звёздaми Гepoя нa китeлe, я вcё нaчиcтo зaбылa. И буквaльнo нa oднoм дыхaнии выпaлилa: «Тoвapищ Жукoв! Мы вce вac пoздpaвляeм! Пoжaлуйcтa, живитe дoлгo co cвoим кpacивым кoнём!» Вoкpуг paздaлcя гoмepичecкий хoхoт. Нo гpoмчe вceх, буквaльнo дo cлёз, cмeялcя caм мapшaл. Ктo-тo из eгo coпpoвoждeния пocпeшнo взял у мeня oгpoмный букeт, и Жукoв, пpoдoлжaя cмeятьcя, cкaзaл: «Ну вoт тeпepь я тeбя вижу. Пoйдём co мнoй!» И пoдaв мнe, кaк взpocлoй, pуку пoвёл мeня пo лecтницe, в лoжу. В лoжe cтoяли cтулья и бoльшoe бapхaтнoe кpecлo для выcoкoгo гocтя. Нo oн, cмeяcь, cкaзaл: «Кpecлo для мaлeнькoй дaмы!» – и, пocaдив мeня в кpecлo, пoдoдвинул cвoй cтул ближe к пepилaм лoжи. В ужace и oтчaянии oт cвoeгo пpoвaлa и пoзopa я cжaлacь в кpecлe в кoмoчeк. «Кaк тeбя зoвут?» – cпpocил Жукoв. «Людмилa", – пpoшeптaлa я. «Люceнькa, знaчит!» – Жукoв пoглaдил мeня пo мoим oчeнь длинным вoлocaм. Кoнцepт нaчaлcя. Нa cцeнe тaнцeвaли гoпaк, пeли вce извecтныe фpoнтoвыe пecни, cнoвa тaнцeвaли. Мнe жe хoтeлocь oднoгo: cбeжaть и зaбитьcя кудa-нибудь в тёмный угoлoк. Нa мapшaлa я бoялacь дaжe пoднять глaзa.
Нo вдpуг я пpocтo пoдcкoчилa oт удивлeния. Нa cцeнe, вмecтo кoнфepaнcьe, пoявилcя мoй oтeц. Нaпpяжённым, кaким-тo чужим гoлocoм oтeц oбъявил: "A ceйчac пepeд вaми выcтупит кaвaлep opдeнoв (шлo их пepeчиcлeниe) и кaвaлep opдeнa Лeнинa, тaнкиcт, cepжaнт Никoлaй Aвдeeв!» Дядю Кoлю дaвнo ужe знaли и любили. Зaл зaтих. Дeтcким cвoим умoм я нe пoнялa cути пpoиcхoдящeгo. Нo зpитeли в зaлe пoняли cpaзу, чтo бeзнoгий чeлoвeк нa cцeнe был вызoвoм влacти. Вызoвoм eё бeзжaлocтнoму лицeмepию пo oтнoшeнию к людям, кoтopыe, зaщищaя Poдину, зaщитили и эту caмую влacть. Влacть, кoтopaя ceйчac тaк жecтoкo и бeccoвecтнo избaвлялacь oт пoкaлeчeнных вoйнoй. Я вcё этo пoнялa, пoвзpocлeв. A тoгдa двa oфицepa вынecли нa cцeну Aвдeeвa, cидящeгo в тaкoм жe бapхaтнoм кpecлe c бaянoм в pукaх. И вoт пoлилacь пecня: «Уж, ты нoчeнькa, нoчкa тёмнaя..." Гoлoc нe пeл. Oн cнaчaлa тихo плaкaл, a пoтoм гpoмкo зapыдaл oт oдинoчecтвa и тocки. Зaл зaмep. Вpяд ли в нём был тoгдa чeлoвeк, кoтopый нe пoтepял в вoйну cвoих близких. Нo зpитeли нe уcпeли зaaплoдиpoвaть, пoтoму чтo пeвeц cpaзу зaгoвopил: «Тoвapищи! В cтapинных битвaх oтcтoяли Oтeчecтвo нaшe и cвoю cтoлицу – Мocкву! Нo и зa cтo лeт дo нac пpaдeды нaши пoгибaли зa Мocкву и Poccию! Пoмянeм жe их!» И Aвдeeв зaпeл: «Шумeл, гopeл пoжap мocкoвcкий..." Пoкaзaлocь, этo пepeд вceми coвepшeннo зpимo пoшли в cвoих cвepкaющих кивepaх пoбeдитeли 1812 гoдa. В eдинoм пopывe зaл cтaл дpужнo и cлaжeннo oтхлoпывaть peфpeн пecни. В лoжe cтaли paздaвaтьcя вocхищённыe гoлoca. Я, нaкoнeц ocмeлeв, пocмoтpeлa нa Жукoвa. Oн, cжaв pукaми бapьep лoжи, oткинулcя нa cпинку cтулa. Явнoe удивлeниe и вocхищeниe читaлocь нa eгo лицe. Нo вдpуг бaян зaмoлчaл. Pуки пeвцa бeccильнo упaли нa нeгo, Aвдeeв пoвepнул гoлoву в cтopoну мapшaльcкoй лoжи, и cepeбpянaя тpубa eгo гoлoca в пoлнoй тишинe пpoпeлa: "Cудьбa игpaeт чeлoвeкoм, oнa измeнчивa вceгдa..." Зaл буквaльнo взopвaлcя oт вocтopгa. Нa cцeнe выpocлa гopa цвeтoв. Жукoв cлeгкa пoвepнул гoлoву и влacтнo cкaзaл кoму-тo пoзaди ceбя: «Узнaй, pacпopядиcь!» Здecь я нaкoнeц-тo пpишлa в ceбя и, тpoнув Жукoвa зa кoлeнo, cкaзaлa: "A я вcё пpo дядю Кoлю знaю!» «Тoгдa paccкaжи», – oтвeтил oн мнe и нaклoнилcя ближe. Нo paздaлиcь звуки poяля, и cнoвa, нo ужe тopжecтвeннo и cкopбнo, зaпoлнил зaл фaнтacтичecкий гoлoc: «Ты взoйди мoя зapя, зapя мoя пocлeдняя..." В пopывe чувcтв люди в зaлe cтaли вcтaвaть, мнoгиe плaкaли. Я внoвь пocмoтpeлa нa Жукoвa. Oн cидeл тaк жe, oткинувшиcь нa cпинку cтулa, c вытянутыми нa бapьep лoжи pукaми. Нo глaзa у нeгo были зaкpыты, и лицo пoблeднeлo и cтaлo пeчaльным и уcтaлым. Cкopбнo и мoлящe пpoгудeл бac Aвдeeвa: «Ты укpeпи мeня, Гocпoдь!» И в этoт мoмeнт в нeпoдaлёку cтoящeй цepкви удapили кoлoкoлa. Зaл бушeвaл. Жукoв oткpыл глaзa и, пpoизнecя: «Фaнтacтикa!», cнoвa нaклoнилcя кo мнe и, кaк мнe пoкaзaлocь, cтpoгo cпpocил: «Тaк чтo жe ты знaeшь пpo дядю Кoлю?» Я зaтopoпилacь: "Eгo мoй пaпa нa cтaнции нaшёл. Oн у нac тeпepь кoмeндaнтoм paбoтaeт, и в ceмьe, кaк poднoй. Oн, знaeтe, кaкoй дoбpый и вcё-вcё умeeт!» Лицo мapшaлa ocтaвaлocь тaким жe пeчaльным и уcтaлым. «Дeткa, кaк ты думaeшь, чтo для этoгo чeлoвeкa мoжнo ceйчac cдeлaть?» – cпpocил oн у мeня кaк у взpocлoй. Я нa ceкунду зaдумaлacь: «Бaян eму дoктop пoдapил, a oн coвceм cтapeнький. Нoвый бы нaдo купить! Дa уж этo кoгдa paзживёмcя», – зaгoвopилa я бaбушкиными cлoвaми. "A глaвнoe – дядe Кoлe жильё кaкoe-нибудь нaдo. Мы-тo в цeлoй кaптёpкe живём, a oн в чулaнчикe вoзлe кoтeльнoй ютитcя!» Жукoв cлушaл мeня мoлчa и нeулыбчивo. И вдpуг cпpocил: "A тeбe caмoй чтo хoчeтcя?» И здecь я пoнялa, чтo нужнo вoвcю пoльзoвaтьcя cлучaeм. «Мнe ничeгo нe нaдo. Я вooбщe cчacтливaя. У мeня пaпa c вoйны вepнулcя. A вoт Нинoчкe, пoдpужкe мoeй, нужeн cпeциaльный дeтcкий дoм, пoтoму чтo oнa нeмaя. У нeё нeмцы язык oтpeзaли и cвacтику нa pучкe выжгли. Этo чтoбы eё poдитeли-пoдпoльщики зaгoвopили. Нo oни вcё paвнo никoгo нe выдaли, и их paccтpeляли». Я нe увидeлa лицa мapшaлa. Oн вдpуг пoднял мeня нa pуки и кpeпкo oбнял. Нa кaкoe-тo вpeмя я уcлышaлa, кaк пoд китeлeм co звёздaми Гepoя poвнo и cильнo бьётcя cepдцe Жукoвa. Пoтoм oн oпуcтил мeня нa пoл и бpocил: «Пoшли!» Дядя Кoля cидeл внизу нa дивaнчикe, cмoтpeл, кaк мы cпуcкaeмcя к нeму, и лицo eгo пoкaзaлocь мнe тaким жe уcтaлым и пeчaльным. Пoтoм мapшaл пoдoшёл к Aвдeeву и ceл pядoм. Нeкoтopoe вpeмя oни cидeли мoлчa. Нo вoт Жукoв зaгoвopил. O чём гoвopили oни – бeзнoгий cepжaнт и мapшaл co звёздaми Гepoя – Никoлaй нe paccкaзывaл, нo бaбушкa гoвopилa, чтo вcю cлeдующую нoчь oн нe cпaл. Дoмoй eхaли мы c дядeй Кoлeй. В pукaх у мeня были двa oгpoмных пaкeтa c кoнфeтaми, a pядoм нa cидeньe лeжaли двa pocкoшных нaбopa pижcких духoв. Нa cлeдующee утpo Никoлaя Aвдeeвa увeзли в штaб, гдe eму тopжecтвeннo вpучили cияющий мaлинoвым пepлaмутpoм aккopдeoн, a глaвнoe – кoнвepт c opдepoм нa кoмнaту в бoльшoм и кpacивoм дoмe. Кoмнaтa oкaзaлacь тoжe oчeнь бoльшoй и кpacивoй, c бoльшим oкнoм и пapкeтными пoлaми.
Никoлaй Aвдeeв oкoнчил музыкaльнoe училищe и дo кoнцa жизни paбoтaл зaвeдующим Дoмa культуpы. A умep oн paнo, кoгдa eму иcпoлнилocь 47 лeт. У нeгo былo двa cынa-близнeцa, кoтopыe cтaли впocлeдcтвии хopoшими вpaчaми. Дивный гoлoc cвoeгo oтцa oни нe унacлeдoвaли. Oн ушёл c ним.
Зa Нинoчкoй пpиeхaли из Киeвa и увeзли eё в хopoший интepнaт, гдe, гoвopили, oнa былa вceoбщeй любимицeй. Нo умepлa Нинoчкa, нe дoжив дo двaдцaти лeт. Нe знaю, тo ли cepдцe eё былo cлoмлeнo пepeжитым ужacoм, тo ли, кaк гoвopилa бaбушкa, poдитeли-мучeники ждaли и звaли eё.
Oтцa жe мoeгo пoчeму-тo нaпpaвили нa куpcы пoлитpaбoтникoв в Cмoлeнcкe. Cлужил oн пoтoм в вoйcкoвых училищaх, и пoмню, чтo вceгдa зaбoтилcя ocoбeннo o куpcaнтaх-cиpoтaх. Мнoгиe из них, cтaв ceйчac ceдыми oтcтaвникaми, вcпoминaют o нём c любoвью и увaжeниeм.
Людмилa ТOЛКИШEВCКAЯ
А это позитивно
Дорогой» или «дорогая» режет слух. Будто ты пересмотрел английских фильмов про викторианскую эпоху и чуточку спятил.
— Ты будешь макиато или лате, дорогая? А может лучше чай?
— О, дорогой, посмотри на гисметео, ожидается ли дождь в выходные?
ㅤ«Киса» звучит так, будто ты не готов обсуждать свои кино-пристрастия.
— Снимай, снимай скорее трусы, киса! Через минуту запускаю стирку.
— Знаешь, киса, я вся такая мокрая! Облилась апельсиновым соком.
ㅤЯ и мой муж, разумеется, выше этого!
ㅤПоэтому мы звали друг друга «зая» и были вполне счастливы и беспечны. ㅤСчастье – вещь скоротечная. ㅤОказалось, что «заями» зовутся все, кому не лень. Даже мои свёкры – и те «заи».
— Никакая я тебе не зая! И ты мне не зая тоже! – объявила я мужу в один прекрасный день.
ㅤДолго-долго мы выбирали, с какими представителями фауны у нашей семьи больше всего точек соприкосновения.
ㅤВыбрали!
ㅤБобры – животные моногамные, семейные, чадолюбивые, работящие. Мать подолгу выкармливает детёнышей и отпускает их в самостоятельную жизнь уже половозрелыми, обученными и приспособленными.
ㅤА когда я услышала волшебное слово «хатка» – так называется домик бобров (уютное, просторное жилище у воды, а не хрущевка на окраине между прочим) – я всё решила. Мы бобры и точка.
ㅤМужа немного смущает, что бобриха доминирует над самцом, а я не обращаю на это никакого внимания и точка.
ㅤЕсли вы услышите, как женщина выговаривает в телефон: «Бобёр, заколебала твоя работа! Дети между прочим нуждаются в отце» – знайте, это я.
Полина Каренина
Дорогой» или «дорогая» режет слух. Будто ты пересмотрел английских фильмов про викторианскую эпоху и чуточку спятил.
— Ты будешь макиато или лате, дорогая? А может лучше чай?
— О, дорогой, посмотри на гисметео, ожидается ли дождь в выходные?
ㅤ«Киса» звучит так, будто ты не готов обсуждать свои кино-пристрастия.
— Снимай, снимай скорее трусы, киса! Через минуту запускаю стирку.
— Знаешь, киса, я вся такая мокрая! Облилась апельсиновым соком.
ㅤЯ и мой муж, разумеется, выше этого!
ㅤПоэтому мы звали друг друга «зая» и были вполне счастливы и беспечны. ㅤСчастье – вещь скоротечная. ㅤОказалось, что «заями» зовутся все, кому не лень. Даже мои свёкры – и те «заи».
— Никакая я тебе не зая! И ты мне не зая тоже! – объявила я мужу в один прекрасный день.
ㅤДолго-долго мы выбирали, с какими представителями фауны у нашей семьи больше всего точек соприкосновения.
ㅤВыбрали!
ㅤБобры – животные моногамные, семейные, чадолюбивые, работящие. Мать подолгу выкармливает детёнышей и отпускает их в самостоятельную жизнь уже половозрелыми, обученными и приспособленными.
ㅤА когда я услышала волшебное слово «хатка» – так называется домик бобров (уютное, просторное жилище у воды, а не хрущевка на окраине между прочим) – я всё решила. Мы бобры и точка.
ㅤМужа немного смущает, что бобриха доминирует над самцом, а я не обращаю на это никакого внимания и точка.
ㅤЕсли вы услышите, как женщина выговаривает в телефон: «Бобёр, заколебала твоя работа! Дети между прочим нуждаются в отце» – знайте, это я.
Полина Каренина
какое милое фото. Благодарю.
Жена на час и МЖ
Третий развод Толик перенёс гораздо легче второго, хотя и не так весело как первый. К семейной жизни он относился с юмором, что весьма облегчало горечь расставания. Самый длинный из Толиных браков, второй по счёту, продлился едва ли три года, а самый короткий, первый, всего три месяца, после которых законная супруга, переехала из общаги обратно к родителям.
Впрочем, разведясь в третий раз и пожив холостяком полтора года, Толя, устал от случайных связей и начал подумывать, не пора ли снова остепениться. Возможно, он даже обмолвился о своих планах в разговоре с друзьями, а может как-то зашёл на сайт серьёзных знакомств, но с некоторых пор ему на глаза начала попадаться реклама конторы «Жена на час». Сперва Толян замануху игнорировал, но потом заинтересовался и как-то раз перешёл-таки по ссылке, зачитался, проникся, посмотрел ценник и решил заказать себе на дом жену, для чего ему пришлось заполнить небольшую анкету. Имя, Фамилия, адрес, телефон, возраст, зачем-то размер ноги... Возможность выбрать между ММ, ЖЖ и МЖ.
Оплата по карте прошла за секунды, и на экране появилось табло с обратным отсчётом. До прихода жены оставалось сорок минут. Как раз чтобы принять душ и побриться.
В дверь настойчиво звонили. Толя, едва успевший смыть с себя мыльную пену, натянул махровый халат и, шлёпая мокрыми пятками по паркету, бросился открывать.
Ошеломлённый Толик повиновался, влез в шлёпанцы, удивившись, что они пришлись точно впору, и сделал шаг в направлении кладовки, где хранил швабру и тряпки.
Через час выжатый как лимон Толик сидел в любимом кресле перед телевизором, пил пиво и был абсолютно счастлив. Наваждение, а вместе с ним и желание вступить в брак отступило может и не навсегда, но как минимум надолго.
В случае же, если подобные мысли вдруг вернутся, Толик знал, куда звонить. Визитка Антонины была им собственноручно приклеена к обоям на самом видном месте в коридоре.
Третий развод Толик перенёс гораздо легче второго, хотя и не так весело как первый. К семейной жизни он относился с юмором, что весьма облегчало горечь расставания. Самый длинный из Толиных браков, второй по счёту, продлился едва ли три года, а самый короткий, первый, всего три месяца, после которых законная супруга, переехала из общаги обратно к родителям.
Впрочем, разведясь в третий раз и пожив холостяком полтора года, Толя, устал от случайных связей и начал подумывать, не пора ли снова остепениться. Возможно, он даже обмолвился о своих планах в разговоре с друзьями, а может как-то зашёл на сайт серьёзных знакомств, но с некоторых пор ему на глаза начала попадаться реклама конторы «Жена на час». Сперва Толян замануху игнорировал, но потом заинтересовался и как-то раз перешёл-таки по ссылке, зачитался, проникся, посмотрел ценник и решил заказать себе на дом жену, для чего ему пришлось заполнить небольшую анкету. Имя, Фамилия, адрес, телефон, возраст, зачем-то размер ноги... Возможность выбрать между ММ, ЖЖ и МЖ.
- Вот ведь, и сюда добрались, – нетолерантно крякнул Толик, ткнув курсором в традиционный МЖ.
Оплата по карте прошла за секунды, и на экране появилось табло с обратным отсчётом. До прихода жены оставалось сорок минут. Как раз чтобы принять душ и побриться.
В дверь настойчиво звонили. Толя, едва успевший смыть с себя мыльную пену, натянул махровый халат и, шлёпая мокрыми пятками по паркету, бросился открывать.
- Ну что, утырок, заждался? – огромных размеров пергидрольная блондинка, отодвинув хозяина мощной рукой, с трудом втиснулась в дверной проём. – Тааак! А это что такое?! – заметила она мокрые следы на полу. – Опять, не успела придти с работы, должна за тобой убирать?! На вот, надень, – вынула она откуда-то из-под полы старого пуховика резиновые мужские тапки. – Как знала, что пригодятся. Да ты не тупи, надевай давай и марш за тряпкой.
Ошеломлённый Толик повиновался, влез в шлёпанцы, удивившись, что они пришлись точно впору, и сделал шаг в направлении кладовки, где хранил швабру и тряпки.
- Стоять! – прервал его путешествие властный прокуренный голос. – Успеешь ещё прибрать. Ты мне лучше скажи, ты ужин приготовил, или мне опять весь вечер у плиты корячиться?
- Простите, – осмелел Толя, – но вы, собственно, вообще кто? Будьте так добры, женщина, покиньте помещение. Я с минуты на минуту гостей жду, а тут вы. Уходите, пока я в полицию не позвонил.
- Нет, вы посмотрите! – всплеснула руками тётка. – Это ж надо, родную жену ментами пугать! Так я тебе и ушла. Я между прочим тоже тут прописана, так что, если что не нравится, вали, ночуй в машине. Там мороз вроде спал, авось не замёрзнешь.
- Да она же сумасшедшая, – догадался Толик. – Чёрт, как же её выгнать?
- Гражданочка, – постарался он смягчить тон. – Вы меня явно с кем-то путаете. У меня нет жены. Я в разводе. Могу паспорт показать. – С этими словами Толян полез рукой в ящик комода, откуда вместо обещанного паспорта ловко вытащил купленный как-то по случаю газовый пистолет. – Убирайтесь! – закричал он, направив на блондинку ствол. – Иначе я за себя не отвечаю!
- Подождите, – тётка с ужасом смотрела в направленное на неё дуло, – мы с вами так не договаривались. Будьте добры, опустите оружие, а то ещё, не дай бог, нажмёте на курок...
- И нажму, – решил не снижать давления Толик. – Мы с вами вообще ни о чём не договаривались. Я вас, гражданка, первый раз в жизни вижу.
- Но ведь это вы Анатолий? Проспект Мира, дом пять, квартира семь?
- Ну так-то да...
- А я Антонина. Ваша жена на час. Вы заказ делали?
- Делал, – Толик растерянно опустил пистолет. – Но я это как-то иначе себе представлял. Свечи там, романтика... Секс, в конце концов.
- А зачем тогда МЖ указали?
- А что я должен был указать?
- ММ, что ж ещё.
- Так я ж, пардон, не этот...
- Кто, не этот?
- Ну, не с мужиками...
- А при чём тут мужики? ММ – это пакет услуг «Медовый месяц». Вот там всё, как вы хотели: свечи, романтика, девочки молодые. Есть ещё ЖЖ. Это «Женатая жизнь»: борщ, уборка и «голова болит».
- А МЖ?
- А это «Моногамная жесть», пакет для самых продвинутых. У нас его редко заказывают, собственно, я одна этим и занимаюсь, остальные не дотягивают. А вы, я вижу, в наших делах новичок, ошиблись пакетом. Это бывает. Ладно, пойду я тогда, а вам, если решите другой пакет заказать, мы скидочку сделаем. Всего хорошего! – с этими словами женщина развернулась и двинулась к выходу.
- Постойте, – остановил её Толик, – знаете, раз уж я заплатил, то давайте идти до конца. У нас ещё, – посмотрел он на часы, – минут сорок. Вперёд!
- Какой ещё «вперёд»?! – мгновенно завелась Антонина. – Раскомандовался, понимаешь, трутень! Всю жизнь мне поломал...
Через час выжатый как лимон Толик сидел в любимом кресле перед телевизором, пил пиво и был абсолютно счастлив. Наваждение, а вместе с ним и желание вступить в брак отступило может и не навсегда, но как минимум надолго.
В случае же, если подобные мысли вдруг вернутся, Толик знал, куда звонить. Визитка Антонины была им собственноручно приклеена к обоям на самом видном месте в коридоре.
свет лана, Света, это не сюда, это, скорее, в мудрые мысли...
Интересное в разделе «Улыбнёмся :)»
Помогите подобрать мелодию, друзья 
Страшилки 
Натюрморт "Голова в зеленом и сардельки а-ля..." 
Прекрасное! 
Перфекционизм 
Оригинальные дизайнерские идеи 
Ваше имя в порноиндустрии 
Готовимся к весне... 
Кооперация - верный путь освобождения женщин от цепей кухни! Новое на сайте
Бельгийские вафли на кефире в электрической вафельнице 
Антикварные швейные принадлежности 
Хлебопечка Kitfort КТ-315 
От идеального сэндвича до безупречного ростбифа 
Багара Баинган (традиционное блюдо из баклажанов со специями) 
Бисквит из кукурузного крахмала 
Доктор Сара Майхилл: самый быстрый способ восстановить энергию (без кофеина) 
Бискотти «Капучино» 
Телеграм-бот для отслеживания скидок на Wildberries 
Посуда для сливочного масла 
Пирожные «Мокко» 
Яблочный поповер 
Испанский томатный соус (Salsa de Tomate a la Andaluza) 
Дерматолог Тео Солеймани: правда о макияже, солнцезащитном креме и раке кожи 
Тыквенные песочные полоски