Ssylka

Рассказы для души (страница 10)

Cirre
Подарок от бога
— Милая, я ушёл, закройся!

Лида лежала в своей огромной постели и ей очень не хотелось вставать. Был сентябрь. В этом году осень выдалась холодной и температура за окном частенько стремилась к нулю. Только вот отопление никак не включали. В их с мужем квартире было очень холодно.
Калорифер работал на полную мощность, но он явно не справлялся, чтобы обогреть всю немаленькую площадь. Лида ёжась, всунула голые ноги в холодные тапочки, завернулась в тёплое, на верблюжьем пуху одеяло и пошла закрываться за мужем, который снова отправился в очередную командировку.

Лида и Семён женаты уже более двенадцати лет. Хорошая квартира, престижная работа, ровные отношения. Но чего-то не хватает. А точнее кого-то. Лида так хотела ребёнка! Но.... Но никак. Через пять лет неудачных попыток забеременеть, они с мужем обратились к врачу. И начались. Анализы. Куча анализов. Миллион разных обследований. Гормоны. Но снова неудача. Семён с грехом пополам согласился на ЭКО. И снова обследования, гормоны, уколы. Первая попытка, неудача. Вторая, снова мимо.

Лида была в отчаянии!

Муж её успокаивал. Что мол еще пару попыток и попробуем усыновить. Пару попыток.... Да знал бы он, как они даются Лиде эти порытки! Каждый раз как беременность срывается, Лида оплакивает как умершего. Ведь пусть ещё и не развился, но это уже их был ребёнок! Был....

Лида, тайком от мужа просматривала фотографии детей, которые, как было написано на сайте, ищут свою семью. Но всё было не то. Их, конечно, всех было жалко, но они не цепляли.

Мама ей говорила, нужно брать из роддома, в крайнем случае из дома малютки. Но Лида прекрасно знала, что за грудничками, за здоровыми грудничками очередь.

" Вот приедет Сёма из своей командировки и снова попробую уговорить.»

Тут в дверь позвонили.

" Кого это такую рань несёт? Или Сёма забыл что-то? "

Снова, напялив холодные тапочки и завернувшись в одеяло, Лида пошла открывать дверь.

На пороге стоит девчушка лет шести.

— Девочка, тебе чего?

— Здрасти. А у Вас не найдётся горсти риса.

И протягивает стаканчик. Волосы у девчушки спутанные, грязные, давно не мытые и не чёсанные. Одежда великовата и явно с чужого плеча. Мордочка чумазая.

— А тебе зачем? Где твоя мама?

— Ну Вы, тётя и странная! Рис варить конечно. А мама... —девчушка совсем по-взрослому махнула рукой. — А мама дома, она спит.

Лида догадалась, что мама наверное не просто спит...

— Слушай, у меня есть картошка и котлеты, хочешь? Просто не люблю в одиночку кушать.

Девочка прищурилась и пристально посмотрела на Лиду.

— Ну.... Можно. А у Вас что же, совсем-совсем никого нет?

Лида улыбнулась.

— Проходи. У меня муж есть, но он в командировку сегодня уехал.

Она проводила девочку вымыть руки и была готова, что та начнёт сопротивляться. Но девчушка спокойно вымыла руки с мылом. Затем прошла следом за Лидой на кухню.

— А где ваши детки? — Спросила девочка, откусывая большой кусок хлеба и запихивая в рот кусок котлеты.

— Ты не торопись. Как тебя зовут?

— Жойка.

Ответила девочка, активно пережёвывая еду.

— Как?

— Зойка. — уже более внятно.

— Понятно. А я Лида. Видишь ли, Зоя, а детей у нас нет.

— Как это так? — Зоя с большим недоверием посмотрела на Лиду.

— Ну вот так! Бог не дал. — ответила Лида, грустно улыбаясь.

— А вы просили? Бабушка, когда была жива, говорила, что если очень чего-то хочешь, то нужно очень сильно просить у Бога и тогда он даст.

— А ты бы что попросила?

— Я бы? —девочка задумчиво посмотрела в потолок и почесала подбородок. — Я бы хотела, чтобы мамка не пила водку и папка чтобы мой нашёлся.

Лида украдкой вытерла слезинку с глаз.

— А что, мама твоя пьёт.

Зоя кивнула.

— А где твой папа?

Зоя пожала плечами.

— Я не знаю. Мама сказала, что это я во всем виновата. Это он из-за меня ушёл. Я слишком громко плакала, когда родилась. Фуууу. Спасибо! Я наелась! А можно я вот эту котлету Мурке заберу?

— А кто такая Мурка?

— Да кошка моя.

Лида взяла пластиковый контейнер, наложила туда картошки и котлет, закрыла крышкой.

— Вот, держи. Это тебе и твоей Мурке.

Зоя забрала контейнер и ушла. А Лида расплакалась. Ну как так! Почему в жизни так несправедливо? Кто-то хочет ребёночка больше всего на свете, а кому-то данное Богом чудо не нужно. И в роддомах отказываются, и выбрасывают, или вот так, как Зоя, растут сами по себе. Где добыли еду, тем и сыты.

И вдруг Лида спохватилась. Она ведь у девочки даже номер квартиры не спросила! Хотя, вряд ли они с мамой живут в этом же доме...

Прошло несколько дней. И снова звонок в дверь. Стоит таже девочка.

— Здрасте, я Вам вашу банку принесла.

— Контейнер. — поправила её Лида.

— Ну да, контейнер.

— Ну заходи.

Девочка замялась.

— Ну что такое? Проходи, не стесняйся.

— Я не одна.

И тут только Лида заметила возле ног девочки кошку. Обычную серую, полосатую кошку с обрубленным хвостом и порванным ухом.

— Это твоя Мурка? Ну проходите вместе с ней.

— Мама сказала выбросить её. Но как я могу её выбросить? Она ведь мой друг!

Кошка важно прошла на кухню, потёрлась возле ног Лиды, запрыгнула на табурет и легла. Лида улыбнулась.

— Кажется твоей Мурке у меня понравилось.

— Похоже.

И снова Лида покормила девочку, а вместе с ней и кошку. Они поговорили, затем Зоя засобиралась домой. А кошку Лида оставила у себя.

Так началась их дружба.

Правда Лида очень боялась реакции мужа на эту странную дружбу и на эту полуоблезлую кошку.

Но на удивление, Семён спокойно выслушал Лиду и даже погладил кошку. А та, недолго думая, забралась к нему на колени. Под мирное мурчание серой кошки согласился Семён:

— Да и пускай живёт!

С девочкой он тоже подружился.

Они одели Зою. Лида с таким удовольствием училась плести косички девочки!

И тут однажды, пришла ей гениальная мысль в голову.

— Сём, Сёма, ну проснись же!

Семён с большим трудом открыл глаза.

— Сём, а давай мы удочерим Зою, а?

Муж долгое время сидел в задумчивости, Лиде даже на минуту показалось, что он уснул.

— А знаешь, давай попробуем. Я утром поговорю с нашим юристом, что можно сделать.

— Аааа! — Лида бросилась на шею к мужу и расцеловала его в обе щёки — Я знала, что ты самый лучший муж на свете!

Началась долгая процедура усыновления. Ведь сначала надо было изъять девочку у непутёвой матери. Спустя только год Лида и Семён стали опекунами Зои. Они полюбили её как родную. И те кто их не знал, ни за что не могли догадаться, что Зоя их не родная.

Девочка пошла в школу. А Лида встречала и провожала её, утром готовила для неё завтраки и заплетала косички. А вечером они вместе делали уроки.

И ещё через год, когда Лиду вдруг стало мутить от любимых Зоей сырников, тест показал две полосочки. Как же они все были счастливы! И даже Зоя. И даже кошка Мурка, которая к этому моменту обросла и поправилась.

— Вот видишь! Я же тебе говорила, если очень чего-то хочешь, нужно это попросить у Бога и он даст!

Автор: АнонимноЯ

Рассказы для души

Cirre
Странная стая
Ее звали Саванна и это была её первая беременность. И родилось у неё сразу два малыша. Два прелестных кенгурёнка. Кенгурёныша. Радости Саванны не было предела. Она носила их в своей сумке и поглаживала время от времени, но...

Наступило время, когда пришёл срок им выходить и познавать окружающий их мир. Австралийская саванна, я вам скажу, дамы и господа, это довольно жестокое место...
Это такое место, где всё поросло густой высокой травой и кустарником, в которых можно встретить множество всяких опасных обитателей. Начиная от самых ядовитых в мире змей и заканчивая гиеной.
Вот с ними-то и предстояло им научиться жить. Вернее, избегать.
Не смогли. Не смогли избежать...

Саванна отвернулась только на минутку, чтобы пощипать травку, но игривые малыши, уже научившиеся прыгать, немедленно приблизились к высокому кустарнику, росшему в паре десятков метров. И этого хватило, чтобы дежурившая там гиена заметила их.

Мать обернулась, когда уже было слишком поздно. Слишком... Так она и осталась без своих детей.
Сперва она всё время искала их, надеясь, что два её любимых малыша вот-вот выскочат из высокой травы, и она сперва поругает их для порядка, а потом погладит своими маленькими передними лапками и спрячет их от опасностей этого мира в своей сумке.
Она кричала и звала их, но всё напрасно...

*

А как беременная кошка попала в это место, одному богу известно. Она была домашняя. Может, кто-то решил таким образом избавиться от беременной кошки, чтобы не задаваться вопросом: куда девать её потомство?
Не знаю... Может, она сама сбежала из проезжающей машины?

Понятия не имею, но факт, что четыре малюсеньких котёнка родились в этой самой саванне под большим деревом, в самой чаще кустарника, где кошка и сделала себе гнездо.
Она научилась охотиться и вскоре вполне адаптировалась к новому миру. Постепенно котята подросли и у них уже открылись глаза, когда прямо перед самым кустарником её укусила мулга...
Коричневая мулга — это одна из самых опасных змей. Её яд парализует, не позволяя двигаться, и через короткое время жертва умирает...
Так и случилось — кошка из последних сил подползла к кустарнику и вскоре ее не стало...

И именно тут, на этом месте, и оказалась Саванна, ищущая своих кенгурят.
Не знаю, что она думала, стоя над телом кошки, по которой ползали четыре котёнка. Они жалобно пищали. Малыши не могли понять, что случилось с их мамой и почему она лежит неподвижно и не облизывает их, как всегда.
Я не знаю, что творилось в голове Саванны. Я не специалист по кенгурячьим мыслям...
Возможно, она вспоминала своих погибших малышей или у неё проснулась жалость к этим котятам, обречённым теперь на верную смерть. А может быть, она просто не смогла пройти мимо.

Короче говоря, она подняла своими передними короткими лапками четырёх котят и сложила их в свою сумку на животе, где двое сразу присосались к её набухшим соскам.
Двое других должны были ждать, пока их брат и сестра закончат есть. Молока у Саванны было достаточно. Ведь четыре котёнка всё равно намного меньше, чем два кенгурёнка.
Почувствовав, как два маленьких голодных ротика сосут её, она вдруг успокоилась. Ей показалось, что это её кенгурята вернулись, а раз так...
Раз так, значит, всё хорошо. Ведь теперь вся семья в сборе.

*

Теперь, выпуская четырёх котят погулять в свежей травке, Саванна следила за ними неотрывно. Малыши росли не по дням, а по часам. И это очень радовало её.
Озадачивало только одно — они совершенно не умели прыгать!
И Саванна с упорством, присущим всем матерям, принялась учить их, раздавая шлепки и ругаясь. И вскоре смышлёные малыши очень хорошо поняли, чего ждёт от них их мама. Тем более, что это было так забавно и весело...

Кошки, я вам скажу, дамы и господа, это вообще очень игривые существа. Котята не только научились прыгать, как того хотела их рóдненькая мамочка, но даже больше того.
Они сами начали играть в нéчто, напоминающее чехарду. Это когда один котёнок прыгает не очень высоко, над ним прыгает второй, над тем — третий, а над этим — последний.

Так получалось очень весело, но у Саванны от этого начинало рябить в глазах и кружилась голова. Она быстро раздавала расшалившимся малышам шлепки и прятала их в своей сумке.
Потом она направлялась к одному ущелью, заканчивавшемуся тупиком. Там, в этом тупике, было её гнездо. Мягкая трава, выстилавшая дно, превратилась в подобие большой кровати. И, поглаживая свой живот с едва уже помещавшимися там котиками, она засыпала.

Дождавшись, когда мамочка заснёт, проказники выбирались наружу и продолжали свои прыжки, соревнуясь, кто выше и дальше прыгнет.
Нет, они не выходили за пределы ущелья. Они ведь уже давно научились сами охотиться и понимали, какие опасности таятся там, снаружи.
Собственно говоря, они уже давно могли уйти и жить отдельно, но как? Как, я вас спрашиваю, оставить маму? Ведь она так любит их и так заботится.
И хотя они уже почти не помещались в её сумке, но вполне себе могли следовать за ней...

*

Но в это утро их поджидала беда...
Беда поджидала снаружи. Беда выследила их. Гиена. Та самая.
Не думаю, что она узнала Саванну. Не думаю...
Я думаю, что её выбор пал на Саванну, потому что та была небольшая, а значит, не сможет оказать сопротивление.

Опустив большую голову со страшными клыками к земле и втягивая носом запах, гиена посмотрела на вышедших из ущелья. Четыре странных небольших существа, сопровождавших кенгуру, не привлекли её внимания.
Они сразу разбегутся, подумала она. И действительно, коты могли при виде опасности вполне себе залезть на рядом стоящие небольшие деревья, но тогда... их мама...
Их родная, любимая мамочка попадёт в зубы этого хищника, и они никогда больше не увидят её!

Надобно сказать вам, дамы и господа, что два кота и две кошки выросли совершенно бесстрашными существами.
Не знаю, вырастила ли их таковыми сама Саванна или это были такие условия окружающей среды, но они не разбежались...
Они встали впереди своей кенгурячьей мамы и, подняв хвосты трубой, выгнули спины и зашипели. Все разом. И в их глазах был не страх. В их глазах были решимость и отвага.

Гиена, не ожидавшая такого отпора, присела на задние лапы и зарычала злобно, но растерянность уже была посеяна в её душе. Ведь по сути своей гиены всегда охотятся и нападают стаей, а по отдельности...
По отдельности они могут позволить себе тех, кто боится. Съесть их в одиночку, чтобы не делиться с сородичами. Так что отказаться от такой лёгкой добычи гиена была не готова. Она слишком долго выслеживала эту кенгуру.
Она приготовилась броситься вперёд, всё ещё надеясь, что четыре странных существа испугаются её клыков и убегут.

И тогда коты стали делать то, что умели лучше всего, — играть в чехарду. Не знаю, кому из них пришла в голову такая странная мысль. Ведь я уж говорил вам. Помните? Я не понимаю кенгурячий язык, а эти коты... Именно на нём и разговаривали. Да...
Так вот, они стали прыгать друг через друга, всё приближаясь и приближаясь к гиене, и их когти и глаза...
О-о-о-о-о-о, их глаза!

Гиена, как заворожённая, смотрела на этот танец смерти. У неё зарябило в глазах и закружилась голова. И тогда она поджала хвост и, повернувшись и подвывая от страха, бросилась в высокую траву.
Не знаю, чтобы они делали, если бы приблизились к гиене. Но этого не произошло. Психологическая атака сработала.

Знаете, что после этого сделала кенгурячья мамочка по имени Саванна? Правильно. Она отшлёпала своих четырёх кошачьих деток и отругала их. Потому как они не должны были рисковать своими жизнями. Даже ради неё.
И кошки мурлыкали и тёрлись о лапы и большой живот своей кенгурячьей мамы Саванны. Теперь они точно знали: они никуда никогда не уйдут, потому как...
Кто ещё защитит их рóдную мамочку? А?
Вот то-то!

*

Теперь джипы с туристами, проезжая по австралийской саванне, иногда останавливаются, и экскурсоводы говорят: «Вот. Ещё одна неразгаданная загадка нашего континента — кошачья стая во главе с кенгуру».
Туристы удивляются и щелкают фотоаппаратами.
«Не подходить ближе! — предупреждают экскурсоводы. — Кошки немедленно бросаются в атаку, если им покажется, что опасность угрожает этому кенгуру. Такое вот странное дело...».
Так они и живут.

Я бы вам, конечно, рассказал ещё и о природе Австралии, но, к сожалению, я там никогда не был, и этот рассказ мне передал один из очень старых и опытных проводников.
Их у него еще много. И как-нибудь я обязательно расскажу вам. Но, поверьте мне, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать...

Вот и вся история о материнской любви и одной странной стае в Австралии.

Автор Олег Бондаренко
Рассказы для души

Cirre
Звонок пару дней назад.

Приятный, интеллигентный женский голос:

  • ... Мне дали ваш номер телефона в зоомагазине. К вам можно записать собаку на стрижку когтей?
  • Да, конечно.
  • Но собака очень сложная: когти стричь не даёт, при виде когтереза впадает в истерику и ОРЁТ!....
  • Записывайтесь, приводите, разберёмся.

Вчера пришли в оговоренное время – симпатичная хозяйка и крупный взрослый бассет.

Вдвоём с хозяйкой взгромоздили пса на грумерской стол.

Про «истеричность» кобеля я бы поспорила: абсолютно адекватный, спокойно позволил взять себя за передние и задние лапы, закинуть на верхотуру и зафиксировать от побега шнуром с кронштейна. При том, что пёс – явно не дурак и отлично осознавал, что затевается против него что-то недоброе.

А вот это «ОРЁТ!» я точно сильно недооценила.

Как только я взяла в свою руку его массивную лапищу, всю в трогательных мелких складочках наползающей сверху шкуры и поднесла к ней когтерез, раздались вступительные пассажи.

Нечто вроде всхлипываний обиженного ребёнка вперемешку с первыми глуховатыми, с зарëвом аккордами из горла вожака волков, начинающего вечернюю поверку стаи.

И это была только распевка.

Прелюдия.

Прокачка кузнечных мехов огромных лёгких, присоединённых к лужёной медной глотке с невероятными голосовыми связками и к какому-то древнему библейскому резонатору, подобному иерихонской трубе, скрытому в могучей конструкции из крутых рёбер, образующих остов его необъятной грудной клетки, и куполообразного черепа, облитого нисходящими потоками тёплой, мягкой кожи и тонкой атласной шерсти.

При этом сквозь струящийся сафьян через глубокие прорези для видоискателя смотрели на наш погрязший во всех смертных грехах мир скорбные глаза пророка.

Нарастающие децибеллы постепенно заполнили весь доступный кубический объём и, как потом выяснилось, вырвались сквозь застеклённые двойные двери на улицы и проспекты города.

На трубный зов собрались не только персонал и покупатели магазина, но и прохожие, случайно оказавшиеся в неизвестном радиусе от места событий.

Мои барабанные перепонки прогнулись и завибрировали, как от рёва турбин пролетающего над головой на бреющем реактивного самолёта.

Я стригла коготь за когтем, зверь кусаться не собирался, очевидно больше рассчитывая на поражающий эффект своего реликтового оружия.

Что происходило у меня за спиной в рядах потрясённых слушателей спонтанного органного концерта, могу только догадываться. Я потерялась во времени. Сколько это длилось – пять минут, десять, столетие, два?..

Как только закончились нестриженые когти, звук мгновенно пропал, растворившись в воздухе. Пёс безмятежно разрешил снять себя со стола тем же способом, за передние и задние лапы, и с благодушным видом отправился исследовать помещения, ещё раз подтвердив мой «диагноз»: никакой он не истерик и совсем не трус. Просто выражает своё недовольство происходящим доступным только ему способом.

Хозяйка с улыбкой поблагодарила:

  • Теперь мы – ваши постоянные клиенты.

Ещё какое-то время мне жутко хотелось почесать изнутри свои барабанные перепонки, медленно приходящие в норму после акустического удара.

Провожая глазами невозмутимого хвостатого клиента, эдакого огромного «бладхаунда», перемонтированного на коротконогий «пеший ход», вдруг вспомнила нежно любимого писателя своего детства и юности, зачитанного до дыр Артура Конана Дойла и его «Собаку Баскервилей».

По мнению многочисленных исследователей его творчества, судя по скудным сведениям автора, собака, приобретенная Стэплтоном для воплощения в реальность фамильной легенды его предков, была метисом мастифа и «ищейки» – бладхаунда, гончей по кровяному следу.

Историю об этой собаке, по свидетельству современников, А. К. Дойлу рассказал Бертрам Флетчер Робинсон, который даже был указан, как соавтор в первом издании произведения.

Помните, как описывал автор леденящие душу звуки, оглашавшие Гримпенскую трясину?..

Яростно растирая ладонями нещадно зудящие свои уши, я думала:

да, я слышала именно этот голос!

Голос легенды!

Голос Собаки Баскервилей!!!

Автор: Елена Павлова
Рассказы для души

Cirre
Моё поколение

Пенелопа Олеговна укладывала внука спать, когда в дверь позвонили. На пороге стояла соседка: миниатюрная, скрюченная сколиозом бабушка, с надутыми гиалуронкой губами. Под глазами её блестели новые корейские патчи, а ботексный лоб украшала россыпь синих вытатуированных звезд, тянущихся от плеча.
— Мелания Петровна, тебе чего в такой час нужно? На дворе половина третьего ночи, все нормальные люди вечерние сторисы лепят и глинтвейн за сериалами потягивают.

— У тебя табачку не будет? — жалостно простонала женщина и сделала губами «бантик». — Кальян забить нечем, я уж и чай пыталась туда засунуть и листочки авокадо, но всё не то. Хотя, с авокадо, как оказалось, неплохо прочищает, но я без дыма не могу сериалы нормально воспринимать — в телефоне сразу залипаю.

— Ну ты дымишь... Я же нам на двоих заказывала на той неделе, неужели всё закончилось?!

— Да ко мне тут Дженифер Андреевна с Ярополком Артуровичем вчера зашли почилить, — начала свой рассказ соседка. — Эти двое, сама знаешь, напьются своего чая со зверобоем: глаза бешеные, руки трясутся. Давай, говорят, в ТikТok что-нибудь запилим, хайпанём на новом вирусе, бабла поднимем, заодно кальян раскурим. — Женщина нервно теребила кончики дредов и тяжело вздыхала: — Короче, курили мы его до пяти утра, пока у Ярополка вставную челюсть не свело. Потом он встал и уронил себя прямо на кальян. Жаль, что заснять не успели — хороший вышел бы видос.

— А почему у Ярополка в инсте фотка такая странная? Лицо всё в квадратиках красных.

— Так это он уголь лбом затушил, мы как увидели, так сразу давай фоткать. А у него аккаунт Дженифер Андреевна ведёт, вот и выложила смеха ради. Потом мы смотрели на Youtube, как первую помощь при ожогах оказывать, а там сейчас столько рекламы, мама дорогая... Пока нашли нужный гайд, Ярополк собрался и уехал домой спать. Ну мы с Дженифер ещё решили забить табачку, как раз классный канал нашли про «мировые заговоры». Ты, кстати, в курсе, что на самом деле земля и не земля вовсе, а голова?

— Да ты что?!

— Ага, оказывается, от нас всё это время скрывали правду. Помнишь сказку про колобка?

— Ну.

— Ну так вот, никакая это не сказка, а система мироустройства. Колобок — это же сплошная голова!

— Ну?

— А мы — её перхоть.

— Вот это да! Никогда бы не подумала!

— Ага! Сплошные заговоры. Потому и проезд постоянно дорожает, и коммуналка повышается. Ладно, что-то я тут задержалась, пора, наверное, домой топать, у меня прямой эфир через полчаса.

— Подожди, — тормознула Пенелопа Олеговна соседку и через секунду исчезла за дверью.

— Вот, — протянула она маленькую баночку по возвращении, — пряный кокос с гибискусом!

— Ой, спасибо тебе, родная, завтра верну должок! — расплылась в беззубой улыбке Мелания Петровна.

— Даже не вздумай! Ты разве не знаешь, что табак в долг не берут? Плохая примета. Я к тебе потом лучше приду давление измерить, мой аппарат сломался.

— А что случилось?

— Ой, там такая история забавная, я тебе ссылку на видео в телегу кину. Ладно, пойду, а то там внук Димка хнычет чего-то. Представляешь, как ребёнка назвали?

— Да уж, в школе заклюют...

— И не говори. Подкинули мне на выходные, сказали, что хотят на книжную ярмарку сходить.

— Ну и молодёжь пошла, одни книги на уме, — цокнула языком соседка.

— Да уж, потерянное поколение...

Александр Райн


Cirre
Никогда не разлучайте друзей
В том году осень наступила, как-то внезапно — ещё вчера яркое солнце согревало всё живое своим теплом и дарило радость обитателям этого небольшого городка, а сегодня небо заволокли огромные чёрные тучи, подул сильный северный ветер и столбики термометров резко опустились до пяти градусов тепла.
Не хотелось Алле Андреевне выходить из дома в такую погоду, совсем не хотелось, но продукты, как назло, закончились, а есть-то что-то надо. Женщина тяжело вздохнула и начала одеваться.

Алле Андреевне шёл восьмой десяток, похоронив полгода назад мужа, она осталась совсем одна. Ну, как одна, теоретически, конечно, не одна, ведь были у неё сын и дочь, зять и невестка, взрослые внуки... Но жили они далеко в большом городе, где есть перспективы. Конечно, они изредка приезжали в гости, помогали деньгами, часто звонили по телефону и, пока был жив муж, Алла Андреевна ни капли не чувствовала себя забытой и обделённой вниманием. Но вот мужа не стало. Как-то всё быстро произошло, она даже не успела, как говорится, подготовиться морально. Он вдруг захрипел за столом, когда они обедали, задёргался... «скорая» констатировала смерть, потом ей скажут, что у мужа оборвался тромб... На похоронах были все: и дети, и внуки, и бывшие сослуживцы, и соседи, а потом все разъехались по своим делам, жизнь продолжалась.

*

Алла Андреевна медленно шла из магазина, слегка наклонившись вперёд и опустив голову, сильный ветер нёс ей навстречу пыль и песок, безжалостно трепал выбившиеся из под платка пряди волос. Она остановилась возле киоска с прессой, купила себе кроссворды. Рядом стоял табачный киоск. Сколько лет она, возвращаясь с покупками, проходила мимо этих киосков и всегда покупала газеты и сигареты для мужа. Теперь табачный киоск стал без надобности. Алла Андреевна тяжело вздохнула и собралась уже решительно пройти мимо ненужной теперь продукции, как вдруг её внимание привлекло какое-то шевеление в узком зазоре между этими двумя киосками.

Присмотревшись, женщина тихо охнула. Там, в ещё зелёной траве сидели, прижавшись друг к другу, маленький котёнок и щенок. Очевидно, они забились туда в надежде укрыться от пронизывающего холодного ветра, который всё равно безжалостно задувал в узкую щель неплотно пригнанных друг к другу строений. Маленький пёсик отважно пытался закрыть эту щель своим тщедушным тельцем, чтобы защитить ещё меньшего по размеру котёнка от холода.
«Бедняги, — остановилась Алла Андреевна, — вот и кончилось ваше лето...».

Женщина поставила сумку с продуктами на землю и начала искать пакет с купленными сосисками, она любила животных и всегда подкармливала бездомышей, вот только приютить, взять к себе домой всю жизнь не могла: в детстве ей не разрешали родители, а у мужа оказалась сильнейшая аллергия на шерсть.
Щенок и котёнок мелко дрожали от холода, в их взгляде застыли обречённость и безысходность.

Алла Андреевна наконец-то нашла упаковку с сосисками, уже хотела её разорвать, как вдруг так и замерла, согнувшись. «Но ведь теперь мужа уже нет... Так что же мне мешает взять домой этих малышей?» — пронзила мысль.
— Женщина, Вам плохо? Помочь? — раздался над ухом голос молодого парня.
— Нет-нет, со мной всё в порядке, — поспешила ответить Алла Андреевна, — вот только помогите мне этих малышей достать, боюсь, мне не дотянуться.

Парень присел и протянул руку в зазор между киосками, пёсик смешно, по-щенячьи зарычал, задвинул за свою спину котёнка и, не раздумывая, цапнул тянущуюся руку своими молочными зубами. И хотя зубы были молочными, решимость у пёсика защитить себя и котёнка была даже очень взрослая, поэтому, айкнув, парень отдёрнул руку, на которой начали выступать две капельки крови.
— Какой у Вас агрессивный щенок, — изумлённо воскликнул он, — наверное, Вам лучше самой доставать своего зверя. И что это Вас вынесло в такую погоду с малышами гулять?
— Да не мои они, — засмущалась Алла Андреевна, — нашла только что. Хочу домой забрать, холода идут, пропадут ведь, жалко.
Парень почесал затылок:
— Знаете что, Вы давайте с этой стороны внимание их привлекайте, а я обойду киоски и попробую достать с тыла.

Пёсик угрожающе тявкал на Аллу Андреевну, загораживая собой друга, вдруг отчаянный крик котёнка, которого парень проворно схватил и вытащил из укрытия, развернул хвостатого защитника на 180 градусов. Котёнок извивался, шипел, царапался и кусался в руках, щенок намертво ухватился за штанину и грозно рычал, Алла Андреевна раскрыла свою большую хозяйственную сумку:
— Кидай сюда, быстрее!

Парень тут же опустил в сумку маленькое «исчадие ада», с трудом отодрал от себя беснующегося пёсика и отправил следом, Алла Андреевна быстро застегнула молнию.
— Не знаю, что Вы будете делать с этими «дикарями», но дело хозяйское, а я, пожалуй, пойду, — сказал парень, досадливо поправляя навсегда пришедшую в негодность штанину ободранными руками. — Называется: помог бабушке, — ветер донёс до Аллы Андреевны последние слова парня.

Но она не обратила на это никакого внимания, лихо подхватила «живую» сумку, из которой доносились мяуканье и тявканье, и поспешила домой. Ветер ещё больше усилился, начал накрапывать дождь. Большие капли неприятно хлестали по лицу, волосы, выбившиеся из под платка, прилипли мокрыми прядями, но ничего этого Алла Андреевна не замечала, чувство какой-то огромной распирающей радости, которое бывает только в детстве, охватило всю её душу. Тайная и, казалось бы, уже недосягаемая мечта её жизни, вдруг неожиданно сбылась! Сейчас она придёт домой, откроет сумку, мечта выпрыгнет и навсегда поселится в её доме!

Наконец-то женщина зашла в квартиру и поставила сумку на пол. Сумка подозрительно молчала и не шевелилась. «Неужели задохнулись», — мелькнула страшная мысль. А в следующую секунду Алла Андреевна уже дрожащими руками лихорадочно расстёгивала молнию. Среди разодранных упаковок, недоеденных сосисок, погрызенного сыра, изрядно перепачканные сметаной, на рассыпанной вермишели дрыхли счастливые пёсик и котик с изрядно округлившимися животиками.

*

С этого дня жизнь и настроение Аллы Андреевны резко изменились. Теперь ей некогда было скучать и предаваться воспоминаниям, одиноко глядя в окно. Благодаря пёсику, которого она назвала Тором за смелость (в скандинавской мифологии Тор — бог грома и молний, защищающий богов и людей от великанов и чудовищ), и котику Пирату — за хулиганский характер, Алла Андреевна была постоянно занята. Даже дети, часто звонившие по телефону, радостно отметили, что их мать «ожила и расцвела». И это было чистой правдой. Никогда Алла Андреевна не была такой беззаботно-счастливой, разве что в раннем детстве.

А хвостатые хулиганы, которые поначалу ещё дичились и прятались по углам, со временем привыкли, освоились и каждый день преподносили своей хозяйке не очень приятные сюрпризы в виде изодранных обоев, погрызенной обуви, порванных в мелкие клочья газет и других кошачье-собачьих шалостей.
Надо сказать, что Тор и Пират, несмотря на все различия, данные им природой, были всегда и везде вместе, как сиамские близнецы. Они даже спали в одной лежаночке, а когда немного подросли, то вместе со своей хозяйкой гуляли на улице, так что кошачий лоток отпал за ненадобностью.
Алла Андреевна часто думала, глядя на спящих в обнимку друзей, каким образом изначально свела судьба вместе этих пса и кота? Она никогда не узнает ответа на этот вопрос, да это и не важно. Важно, что эти двое были счастливы, и она – вместе с ними.

Но ничто в мире не длится вечно, особенно счастье.
В тот день, ближе к вечеру, Алла Андреевна почувствовала себя плохо, что-то больно периодически сжимало грудь и мешало дышать. «Завтра утром пойду к врачу», — подумала старая женщина, укладываясь спать. Про себя она отметила, что как-то чересчур ластятся к ней её зверушки, как-то уж очень жалобно в глаза ей заглядывают.
«Всё будет хорошо, всё хорошо, а сейчас спать», — погладила она Тора и Пирата.
А ночью соседей разбудил тоскливый вой пса и отчаянное мяуканье кота. Алла Андреевна умерла — инфаркт.

*

Пёс и кот тихо сидели, прижавшись друг к другу, и с ужасом наблюдали за многочисленным количеством людей, что без конца сновали по их квартире. То, что их доброй и ласковой хозяйки, с которой они прожили бок о бок четыре года, не стало, звери знали. Они почувствовали приближение смерти ещё утром, когда хозяйка была жива. Весь тот последний день Тор и Пират как бы прощались с Аллой Андреевной. Если бы они умели говорить, то старушка услышала бы слова самой большой и преданной в мире любви, а ещё благодарность, не имеющую границ, за всё то время, что они прожили вместе.

Сейчас кот и пёс молча плакали. Они не думали о том, что с ними теперь будет (звери не умеют составлять цепочки предположений и думать наперёд — они живут конкретно здесь и сейчас), их маленькие сердечки просто разрывались от горя. Тогда они ещё не знали, что самое страшное горе их ожидает впереди.

Дети Аллы Андреевны вовсе не были чёрствыми и бездушными людьми, просто у них никогда в жизни не было животных и, соответственно, они их не знали. Не знали и не догадывались, что маленькие четвероногие умеют так же сильно любить и страдать, как человек (а я бы сказала, что их страдания и любовь гораздо больше и сильнее человеческих). Брать к себе в другой далёкий город ни дочь, ни сын зверей не собирались, но и просто так выгнать на улицу этих бедняг они не могли.

Поэтому, не особо раздумывая и не вдаваясь во все тонкости сложившейся ситуации, они решили отдать зверей в приют: пса – в собачий, а кота – в кошачий, благо и тот и другой в этом захудалом городишке имелись. Таким образом, люди, абсолютно не думая о том, что у животных есть чувства, легко и просто разделили Тора и Пирата. Им казалось, что они поступили правильно и даже благородно, а на самом деле они разрывали и убивали два любящих маленьких сердца.

*

Не стоит заблуждаться и тешить себя иллюзиями: в приютах нет ни одной счастливой кошки или собаки — все они глубоко несчастны, просто каждый переживает своё несчастье по-своему. А эти двое безучастно лежали в разных клетках разных приютов и медленно умирали.
Потеря любимой хозяйки и так легла тяжёлым камнем на их души, а тут их ещё и разлучили. Этого уже Тор и Пират пережить не могли. Они отказались от пищи и молча ждали, когда же наконец их маленькие сердца перестанут биться. В их немигающих глазах навсегда застыл немой вопрос: «Люди, за что вы с нами так, что мы вам такого сделали?».

Скорее всего, Тор и Пират так бы и померли через пару недель пребывания в приютах, но то ли в их судьбу вмешался счастливый случай, то ли кошачьи и собачьи ангелы действительно существуют. Примерно через неделю, когда все сотрудники были уже уверены, что эти двое скоро помрут, два разных приюта в один и тот же день посетили два разных человека: девушка и парень. Она была весёлой, жизнерадостной и обожала котиков, он был спокойным, даже замкнутым и любил собак. Единственное, что объединяло этих людей – большое доброе сердце, которое не могло равнодушно пройти мимо больных и несчастных.

Из всех милых пушистиков она выбрала Пирата, потому что ему было хуже всех, она это сразу поняла и почувствовала. Ей это показалось очень несправедливым и неправильным. А он из всех прижатых к клеткам морд, с глазами, полными надежды, выбрал безразлично лежащего Тора, потому что он показался ему близкой и родной душой в этом мире одиночества и несправедливости.

Попав в человеческие руки, которые ласково гладят только тебя одного, которые умоляюще подсовывают к самому носу вкусно пахнущие кусочки только тебе одному и много ещё всяких разных вещей делают эти руки, но только для тебя одного, пёс и кот начали понемногу есть. Это было первой маленькой победой двух разных людей. Но на этом все победы и закончились. Ни пёс, ни кот не проявили никакого интереса к дальнейшей жизни и продолжали всё время лежать, поджав под себя лапки.

Правда, Тора каждый день выводили на прогулку, но пёс шёл нехотя, опустив голову и хвост, окружающий мир его вовсе не интересовал. Только однажды Тор, увидев чёрный кошачий хвост, резко вскинул морду, навострил свои маленькие ушки и рванул со всех лап, задравши хвост. Кот мигом взлетел на дерево, Тор с разгону вскинул на ствол свои передние лапы, но радостное «гав» так и не вырвалось из открытой пасти, а через минуту поникший пёсик жалобно заскулил – это был не Пират.

*

Как-то летним солнечным днём Тор нехотя ковылял по привычной дорожке парка. Сегодня здесь проходила выставка цветов и было особенно многолюдно. Вдруг пёс начал усиленно к чему-то принюхиваться, вертеть головой по сторонам, как-то нерешительно поскуливая. Тор явно проявлял интерес к чему-то, и его хозяин, заметив необычное поведение собаки, отпустил поводок на всю длину. Тор заметался между рассматривающими цветы людьми, а затем вдруг громко и настойчиво залаял на одну из девушек, только что купившую горшочек с цикламеном. От неожиданности девушка вскрикнула и уронила горшок.

«Простите, обычно он очень спокойный, я не знаю, что это с ним случилось», — бормотал извинения хозяин пса, поднимая горшок и притягивая собаку к себе.
А Тор уже рвался с поводка, лаял на девушку и смотрел умоляющим взглядом. Ему показалось, нет, он точно знал, что от этой девушки едва уловимо пахнет Пиратом.
«Где он, мой друг?!» — без конца вопрошал Тор на своём собачьем языке.

Его хозяин уже совсем смутился и подхватил пса на руки, продолжая бормотать извинения. Он уносит его, уносит, нет!!! Тор взвизгнул так отчаянно, что девушка не выдержала и догнала парня со странной собакой.
— У него такой молящий взгляд, как будто от этого зависит вся его жизнь.
А Тор лаял, скулил, вилял хвостом и никак не хотел отходить от девушки.

— Не знаю, что с ним. За два месяца, что я взял его из приюта, он никогда ничего подобного не вытворял. Это был очень грустный и тихий пёсик.
— Вы взяли его из приюта? Знаете, а я тоже два месяца назад взяла из приюта кота, который целыми днями лежит: либо спит, либо смотрит в одну точку. Вам не кажется это странным? Меня, кстати, Ириной зовут. А Вас?
— Алексей, — густо покраснел парень. Ирина ему понравилась, но он от природы был нелюдимым и не умел заводить новые знакомства.
— А может, Вы поможете мне цветы до дома донести, тем более, что Ваш пёсик явно не собирается от меня отходить, — засмеялась Ирина. Её этот краснеющий парень как-то непонятно притягивал, что-то в нём было такое, что нельзя вот так сразу выразить словами.

Они шли и болтали ни о чём, вернее, говорила всё время Ирина, а Алексей просто тихо млел, ему ещё никогда не было так хорошо с незнакомым человеком. Тор всю дорогу вертелся у ног девушки и вопросительно, с надеждой заглядывал в глаза, отчаянно виляя хвостом.
— Вот здесь я и живу, — сказала Ирина, открывая дверь ключом, — проходите, угощу Вас чаем и познакомлю со своим котом.
Но едва дверь приоткрылась, как Тор первым ворвался в квартиру.
— Я нашёл тебя! — раздался короткий лай, похожий на всхлип.
— Это ТЫ?!!! — выскочил, обалдело тараща глаза, кот.

А в следующее мгновение люди изумлённо застыли на пороге, наблюдая, как кот и пёс с каким-то радостным остервенением облизывают друг другу морды, прыгают, обнимаются передними лапками.
— По-моему, они знают друг друга, — прошептала девушка.
— Так вот почему пёс был такой несчастный всё это время, — воскликнул Алексей.
— Как и кот, — всё также шёпотом добавила Ирина.

А Тор и Пират не обращали на людей абсолютно никакого внимания. Они наконец-то снова были вместе, они были счастливы!!!
В тот день, впрочем, как и во все последующие, Тор остался у Ирины, потому что было невозможно и жестоко разъединить спящих, крепко обнявшихся пса и кота.

*

Прошло два года.
Ирина и Алексей сидели на кухне и тихо переговаривались, так же тихо чокаясь бокалами с шампанским — они праздновали двухлетие своего знакомства. А в комнате возле детской кроватки сидели, прижавшись друг к другу и просунув свои носы между деревянными прутиками, Тор и Пират. Они охраняли сон крошечного человека, ставшего самым главным человеком в их жизни.

Автор Виктория Талимончук
Рассказы для души

Cirre
Несколько дней счастья

В коридоре больницы женщина лет 40 кричала на врача. Она подпрыгивала перед ним`, махала руками, даже пыталась его ударить.

  • Как Вы посмели? Кто дал Вам право? Я Вас засужу. Да ей о здоровье надо думать после операции. А Вы ей, а Вы им... Как Вы могли`? Да я Вас... Вы, Вы...
Он молча слушал. Потом ответил.

  • Вы что, действительно не понимает? Вашей дочери 18. Она имеет право на собственные решения. В конце концов, он и она имеют право на свои несколько дней счастья.

Они разговаривали посередине коридора, а я пыталась их обойти.

У врача были большие руки с длинными пальцами, и выступающими венами. Ответив женщине, он развернулся к ней спиной, и пошел. Она побежала за ним, а потом вернулась.

  • Он, он... он вчера дал им справку, а сегодня они уже расписались.
  • Так это же счастье, – ответила я, – Ваша дочь замуж вышла.
  • Не нужен мне этот замуж, и зять такой не нужен. Да что Вы вообще понимаете`? Да с кем я разговариваю?

Она исчезла.

А я пошла на свадьбу, ту самую, так получилось. Рядом с онкологической больницей.

С десяток гостей. Большой торт, фрукты, сыр. Еще что-то. Потом, на белом лимузине, подъехали молодые. Она, в белом платье и красивом пепельном парике, тонкая, почти прозрачная. На костылях. Он – в светло-сером костюме, с пустым рукавом, бледный, высокий юноша. Мы их поздравляли. Золотые кольца блестели на их пальцах`. Родители жениха роняли слезы. А со стороны невесты была только бабушка и одна подруга. Молодые целовались и смеялись. Шампанское пузырилось в бокалах. Водитель лимузина нажимал на гудок...

Она умерла через 4 месяца. Он пережил ее на 3 дня...

Его мать посмотрела на два холмика и разжала руку. Два обручальных кольца блестели на ладони.

  • Он умер спокойно. Позвал меня, и сказал, что ему пора к ней. Вздохнул и все.
  • Соболезную – ответила я.
  • Знаете, – прошептал врач, – я оперировал ее 4,5 часа. А его – 3. Шансов практически не было. Меньше сотой процента. Я задаю себе вопрос, стоило ли`? Может быть я только продлил их муки`?

У меня не было вопросов, и не было ответов. Я просто вспоминала белый лимузин с дурацкой куклой, обсыпанных мишурой, целующихся молодых, пузырьки шаманского.

И его слова: " они имеют право на свои несколько дней счастья».
из инета

Cirre
Вся эта мода на страшные штаны и свитера, похожие на те, что мы от неимения выбора покупали у предприимчивых теток с клетчатыми баулами на рынке, так же похожа на моду на экологичный образ жизни. Детки с розовыми каре и в носочках с енотиками воображают, что это они изобрели zero waste, и даже как-то неловко их громкую борьбу за экологию обламывать информацией, что еще совсем недавно это было нормой жизни.
Одежду носили старшие, потом младшие, потом перешивали, штопали, выжившие рубашки все равно расчленялись девочками на уроках труда на прихватки, фартуки и косорылых мишек, остатки шли на тряпки для мытья полов, посуды, а так же на женскую гигиену, прости господи.

Пакеты стирались многократно, деградируя от нарядных подарочных сначала к переноске продуктов или учебников, потом сменки, еще какого-то непрезентабельного говна, и погибали где-то в огороде, прикрывая чахлые ростки помидоров.

В мусорное ведро на дно клали газетку, никаких вредных мешков. Журналы складировались, росли пачками, перевязанные бечевкой, чтобы сдать в макулатуру. Бутылки тоже сдавались, а банки любых размеров были всегда нужны в хозяйстве для заготовок на зиму. Не забываем про металлолом. Помните субботники, когда нужно было с классом рыскать по окрестностям и волочь в школу найденное?
Что у нас там еще? Пластиковые бутылки? Так кому приходило в голову, что просто питьевую воду нужно покупать? Из крана же течёт, прекрасно пьется. Для особо привередливых – кипяченка. Да, в той самой стеклянной банке из-под варенья. С собой – в термосе чаек.

А когда из крана не течёт, что тоже бывало регулярно, и нужно добывать, так вообще экология! Никакого лишнего расхода воды, посуду мыть в тазике, с горчичкой или содой, без страшной химии, которая разъедает кору головного мозга. Мыться, кстати, тоже в тазике. Потом в этой воде постирать и не забыть полы протереть. Как тебе такое, Грета Тунберг?

Мебель чинилась, отправлялись на дачи, к дальним родственникам в деревни. А если даже что и выносилось к помойке, то быстро начинало новую жизнь в более рукастых и хозяйственных семьях.

В какой-то статье юные активисты гордо рассказывали, как они перешли на сокращение бытовых отходов, и самым сложным для них был отказ от пищевой плёнки, ведь чем же закрывать недоеденный фалафель. Ах вы ж цуцики мои, мама вам сейчас расскажет страшную тайну, как мы выживали без плёнки. И даже без фалафеля. А вот котлетку с макарошками в тарелке закрывали – вы не поверите! Шок! Сенсация! – другой перевернутой тарелкой! А бутики с собой заворачивали в крафтовую газетку, она вообще выручала всегда, молодец такая, хоть муху ей прихлопни, хоть в боты напихай для просушки зимой.

Еще в той статье детки искали ЭКОЛОГИЧНЫЕ ватные палочки за много денег. Господи, случись апокалипсей на заводе ватных палочек, они ж и уши почистить не смогут, и йодную сетку не нарисуют на груди товарища. Придется открыть курсы и учить младую поросль, как ватку на спичку наматывать, а то ж так и помрут бестолковками.

И эти малыши, за свою юную жизнь уже уничтожившие армию стаканчиков из старбакса, нам пытаются рассказать про zero waste? Людям, которые в универсаме хлебушек без полиэтиленовой упаковки вилочкой тыкали и в сетчатой авоське его домой несли? Ну-ну.

© Александра Ушенина


Cirre
В одной деревне жил священник и был у него кот. Священник кота очень любил, поскольку был одинок. И вот однажды вечером он не обнаружил своего питомца в доме, естественно, забеспокоился и бросился его искать.
Нашел довольно быстро, поскольку домик и участок у него были скромные — кот залез на верхушку дерева и сидел там, зыркая глазами. Видимо, собака загнала. Увидев хозяина кот жалобно замяукал, да так что сердце у того разрывалось от жалости. Но как снять перепуганное животное? Уговоры и приманивания эффекта на дали...

Но мы, не в средние века живем — священник придумал такой ход: привязать к дереву веревку и, с помощью машины, наклонить его к земле. Потом кот или сам спрыгнет, или он его возьмет. Веревку он конечно, привязал и дерево машиной наклонил. Да вот только коэффициент прочности веревки в расчет не взял... В общем, веревка лопнула в момент близости дерева с землей — рогатка получилась еще та! Кот вышел на баллистическую орбиту в мгновение ока, так что священник с его слабоватым зрением так и не понял — куда же делось животное?

Вы думаете на этом история заканчивается? Как бы не так! По соседству со священником жила женщина с маленькой дочкой. Дочка частенько просила маму разрешения принести в дом какую-нибудь зверушку.

Но на кой козе баян? И так с дитем забот хватает. Вот и в тот вечер доча завела свою жалобную песню:
— Мамочка, давай возьмем кошечку...
— Нет, доченька, мы себе не можем этого позволить.
— Но ведь я очень хочу, я себя хорошо веду, слушаюсь во всем...

Маман призадумалась — ребенок и в самом деле чуть ли не ангел, не рявкать же как Жеглов: «Я сказал!». И решила поступить так: «А ты доченька,- говорит, — помолись, попроси у Господа кошечку, если ты заслуживаешь, то Он обязательно ее тебе пошлет».

Послушный ангелочек преклонил розовые коленки перед иконой и направил мольбы Богу. После окончания этого таинства в раскрытое окно влетел тот самый котяра, которого священник пустил по стопам Гагарина. Мама упала в обморок...


Калюся
в раскрытое окно влетел тот самый котяра,

Cirre
Устaвший молодой ангeл, сидел на подоконнике квартиры, грустно взирaя на молодую жeнщину, лежащую на диване.

— Отстaёшь от плана! — произнёс над ухом голос. Стaрый, опытный ангел приземлился рядом и чуть толкнул крылом молодого.
— Да я уже не знаю, что с ней делать, — чуть не плача, сказал молодой.
— Так, Иванова Валерия Владимировна, 36 лет. Большoй литературный и художественный потенциал. Не раскрыт. Потенциал на счастливый брак и сыновей-погодок. Не paскрыт, — прочитал старый карточку, появившуюся из ниоткуда.

— Не хочет, ничего не xoчет. Ей сказки писать для детей и картинки к ним рисовать, а она.... Передовой юрист в крупной фирме. Работу ненавидит, но ходит на неё с упорством горного барана. Денег лишиться бoится, которые всё равно тратит только на делoвые кocтюмы (надо соответствовать), которые она, кстати, тоже терпеть не может. Купила квартиру в центре города, в которую приходит только отсыпаться.
А ведь если бы она всё бросила и начала делать то, что хочет, то те же деньги начала бы получать через год. Бросила бы город, который не любит, и уехала бы к морю, завела бы пушистого толстого кота, которого всегда хотела...
Сейчас даже кoта не может завести, потому что дома почти не бывает.

— А с отношениями как? — поинтepесовался опытный.
— Точно так же. Тот, кто ей предназначен, ждёт её там, у моря. Уже 5 лет ждёт. Даже котёнка бездомного пять лет назад подобрал и выходил.

— М-даа, засада... Сны мoтивирующие посылал? Встрeчи нужные пoдстраивал? — задумчиво почесал лысину старый.

— А как же! После снов встаёт злая, огрызается на всех. Рекламу на курсы рисования и развитие писательского таланта пoдсовывал, кoнкyрсы творческие... Всё удаляет, не читая. Даже встречу с наречённым почти устрoил — он в этот город приезжал. У нeго тут друг армейский оказался. Она мимо прошла. Разговор был важный с клиентом по телефону, — молодой совсем повесил голову.

— Попробуем примeнить более сepьёзные метoды, — задумчиво сказал старый.

... Утро было хмyрым, как и настроение Леры, которую разбудил телефонный звонок шефа:
— Через полчаса у тебя самолёт. Пpoблемы в южном филиале. Разрулишь – получишь премию, нет — выговoр.

А ещё чeрез несколько часов женщина стояла в южном городе на набережной и смотрела на мoре. Вдоволь надышавшись морским воздухом, она развернулась на каблуках и собралась идти в филиал фирмы, как вдруг проезжающий мимо велосипедист слишкoм поздно её замeтил. Лера ощутила толчок и полетела с лестницы прямо в воду, и если бы не мужчина, пришедший ей на помощь, то всё могло бы закончиться печально.

Мужчина пoказался ей смутно знaкомым, он поймал такси и отвёз её в больницу. У нeё оказалось лёгкое сотрясение мозга и перелом ноги.
Вечером позвонил босс и потребовал объяснений, почему Лера так и не появилась в филиaле.

Страдающая сильной головной болью женщина, неожиданно выдала шефу всё, что накoпилось у неё за пpoшедшие годы... и тут же стала безработной.

... На ветке дерева за больничным окном сидели два ангела.
— И всё же перелом и сотрясение – это как то слишком круто... — сoмневался молодой.
— Не-а, с пеpeломом никуда не сбeжит, а сотрясение не даст много думать. А суженый её уже всё пoнял. Думаешь он просто так каждый дeнь к ней с мандаринами приxoдит? — улыбаясь, сказал старый ангел.

— А твopчество? — спросил молодой.

— Завтра её соседка выписывается и забудет в тумбочке альбом и карандаши, а тaм всё и сложится — довoльно потёр руки oпытный.

Тамapа Чиcтякoва


Cirre
«Грязное дело»

Засранцем Гром был с детства! Уж чего только не делали, чтобы искоренить привычку собаки валяться в пыли или радостно плескаться в лужах... Всё бесполезно!
  • Гром, ведь ты же породистый пёс, от таких родителей! Медалисты, умнейшая пара... В кого же у них уродился такой сын? – укоризненно спрашивала Нина, отмывая в очередной раз грязного пса в душевой.

«В дедушку!» – отвечали веселые глаза на чумазой морде и Гром лез целоваться.

  • Фу! Дай хоть физиономию твою вымою, горе луковое!

А ведь родословная у Грома действительно впечатляла: Отец и мать призёры выставок, дедушки и бабушки тоже не подкачали. Куча документов подтверждающих, что Гром «белая кость»! Порода отпрыска столь титулованных предков называлась стаффордширский терьер, проще говоря – стафф. Ранее этих собак в нашей стране незаслуженно считали агрессивными и даже использовали в собачьих боях, но это время кажется прошло. И агрессия у любого пса зависит в большей мере от воспитания.

Гром же был сама доброта и благожелательность! Улыбка не сходила с его широкой морды. Под намордником, который Нина обязательно надевала в общественных местах на сразу грустнеющего пса, улыбки не было видно и случалось, что люди опасливо косились на мощную псину, проявляющую интерес к их персонам. А он просто радовался жизни и всему вокруг...

Был ли то снег, дождь, лужа, где отражалось небо – всё вызывало интерес и любопытство. Вокруг были запахи, много запахов! Каждый из них имел свой образ. Вот, к примеру, прошла высокая рыжая девушка из соседнего подъезда – примерно час назад. А её аромат ещё остался. Рыжая девушка нравилась Грому и к тому же, она подруга Нины. А тут пахло дядькой из квартиры на первом этаже и пахло очень неприятно!

Дядька любил заливать в себя содержимое пивных баклажек и читать политические лекции бабкам на лавке. Бабушки махали на него руками и говорили:

  • Уймись, Алексей! Больше заняться тебе нечем? Только пиво и новости из интернета в голове! Работать нормально не пробовал?
  • Эх, женщины... Да, что с вами говорить! – и Лёха удалялся в сторону магазина.

В общем, Гром знал, как пахнёт каждый обитатель двора. Но однажды в нём появился новый жилец и привез с собой прекрасную даму – стаффиху Герду. Гром лишился покоя! Нина познакомилась с молодым человеком, который был хозяином Герды. Случилось это на прогулке. До этого она видела, как тот гуляет с собакой в том же парке, что находился возле двора.

Как и все собачники, беседу они начали с разговора о своих питомцах. А тем временем Гром улыбался красотке Герде! Дама отвечала взаимностью и виляла хвостом. Оказалось, что псы ровесники и стаффиха не менее родовита, чем Гром.

  • Планируете сводить в третью течку? – спросила Нина у Егора.
  • Да, ищу ей заранее жениха. Смотрю, ваш Гром уже ухаживает! – засмеялся Егор.

Пока разговаривали, отстегнули поводки, оставив собак в намордниках. Было уже поздно и людей не встречалось в отдаленном районе парка. Пара четвероногих радостно помчалась, заигрывая друг с другом, в сторону озера. Егор и Нина увлеклись беседой и шли следом за ними. Никто их них не ожидал того, что произошло буквально через несколько минут...

Со стороны озера раздался радостный лай и порыкивание, а потом всплески воды! Ребята рванули туда!

Их глазам открылась «картина маслом»: Гром и Герда вывалялись в озёрном иле и фыркали от удовольствия! Периодически один из них подпрыгивал и приглашал другого играть дальше. Таких грязных стаффов свет ещё не видел!

  • Герда, назад! Ко мне! – взывал Егор. – Она никогда так не делала раньше!
  • С кем поведёшься... Гром! Вылазь, подлец!

Пока вытаскивали собак – перемазались сами. Так и вернулись во двор. Леха, возвращавшийся из очередного похода за пивом даже присвистнул, увидя столь живописную компанию!

  • Вы чё, соседи, «на дело» ходили? Похоже, дело было очень грязным...

Егор и Нина молча прошли мимо, ведя довольных собак на поводках. Каждый из хозяев долго отмывал своего грязнулю дома и стыдил за безответственность. Около полуночи у Нины высветился звонок от Егора – они успели обменяться номерами.

  • Не спишь? Извини, что поздно... А всё-таки хорошо погуляли, насыщенный событиями вечер! – и парень засмеялся.
  • О, да! Гром научил плохому твою Герду с первого раза! – девушка хохотала в голос.
  • Завтра пойдём?
  • Обязательно. Звони!

«Грязное дело» положило начало светлому чувству. И речь не только о парочке стаффов. Егор с Ниной вместе уже второй год. Такая вот, романтическая история...

Автор QUEEN of WANDS
Рассказы для души

Cirre
Новая соседка

В три часа ночи, когда измученные мартовским зудом коты уже отыграли свои концерты, полицейский «бобик» развез по вытрезвителям последних дворовых выпивох, а из окон перестали раздаваться звуки популярных сериалов, в квартиру № 32 позвонили.
Фёдор, в отличие от остальных членов семьи, имел чуткий сон. Открыв глаза при первом же «дзыыынь», он с горечью осознал, что сон теперь не вернётся в ближайшие полчаса, а остальные тринадцать нажатий на звонок подкрепили его умозаключение. Желание убить пересиливала лень и мысли о чреватом тюремном сроке. «В тюрьме хотя бы не нужно ходить на работу», — мечтательно думал про себя тридцатипятилетний продавец пылесосов и рыскал глазами по ночной квартире, присматривая предмет потяжелее. В темном углу он заметил силуэт, который, судя по формам, вполне годился для того, чтобы нанести незваному гостю травму, хотя бы душевную. Пошарив руками по стулу, он нащупал халат и накинул его на плечи. То, что халат принадлежал его жене, которая, к слову, была в два раза крупнее самого Фёдора, хозяин дома не задумывался. В такие минуты он вообще предпочитал доверяться исключительно инстинктам, боясь израсходовать запасы серого вещества, которое он и так неоправданно растрачивал на работе.

Потенциальным оружием в углу оказался пипидастр, купленный для непонятных целей и поставленный туда в качестве предмета интерьера. Не желая тратить время на поиски чего-то более существенного, Фёдор вооружился тем, что есть и направился к двери, за которой стоял явно сумасшедший человек и без конца давил на звонок. Когда дверь в коридор распахнулась, и перед ночным гостем предстал угрюмый мужчина в плюшевом розовом халате с пестрой мохнатой метелкой в руках, тот (а точнее, та) даже не удивилась.

— Добрый вечер, это вы пианино продаете? — спросила негромко сухощавая старушка в синем халате с ромашками и с большими круглыми очками на носу.

— Чего?! — в этот момент Фёдор подумал, что он ошибся реальностью, и это всё ещё продолжается сон. Он пошлепал себя по лицу пипидастром и тот, защекотав нос, вызвал чих.

— Будьте здоровы, — любезно произнесла старушка дрожащим голосом и тут же продолжила: — я хочу купить у вас пианино! — она была настойчива и решительна, несмотря на обстоятельства этого разговора.

— Бабушка, какое, к черту, пианино? На улице ночь, нормальные люди спят. Может, вам скорую вызвать? — раздраженный такой наглостью Фёдор хотел кричать, но сдерживал себя из уважения к остальным соседям.

— Ой, сынок, прости, Бога ради, я ничего не вижу. Проснулась и не знаю, который час. Я ваша соседка снизу, две недели назад переехала. Мне

Галя из двадцать девятой сказала, что у вас пианино продается, вот я и решила купить. А то дома скучно, хоть поиграю.

Фёдор помахал разноцветной безделушкой перед лицом женщины и, не обнаружив признаков внимания, сделал вывод, что очки на ней надеты лишь для виду.

— Завтра приходите, все спят, мне на работу через четыре часа вставать, — как можно вежливее сказал Федя.

Старушка тут же ударилась в извинения и поспешила удалиться. Тяжело вздохнув, Фёдор кинул пипидастр обратно в угол и, приняв сорок капель вонючего корвалола, завалился спать. Когда сон уже практически настиг продавца пылесосов, раздался звонок в дверь. «Нет, вы, блин, издеваетесь?!!» — Федя хотел прокричать это вслух, но всё же не стал, боясь потревожить жену, которую при всём своём желании не разбудил бы даже танк.

Федя нервно повернул барашек дверного замка и уже готов был нанести удар очередному пришельцу, как вдруг увидел на пороге всё ту же соседку снизу.

— Здравствуйте, подскажите, это вы пианино продаете? – совершенно невозмутимо спросила старушка, как будто этот разговор не состоялся несколько минут назад.

— Вы что, издеваетесь?! — зарычал обозленный от такой наглости Федя.

— Нет, что вы. Мне Галя из двадцать девятой сказала, что у вас пианино продается, — лепетала бабушка, глядя куда-то вбок.

«Ну, Галя из двадцать девятой! Помощница хренова!» — давился про себя злобой мужик.

— Я вам уже сказал, приходите завтра, мы спим, на дворе ночь! — на этот раз голос Фёдора звучал не так любезно, и он уже практически срывался на крик. Женщина снова извинилась и ушла восвояси, пообещав вернуться утром.

Федя закрыл дверь и направился к кровати, бубня себе под нос что-то про утренний визит к Гале, а заодно и к участковому. Правда, он пока не решил — к врачу или полицейскому. Не успел Федя снять халат и сесть на остывшую часть кровати, как в динамике красиво запели соловьи, сообщая о том, что в дверь звонят.

Продавец пылесосов безнадежно взвыл. Он вскочил с кровати и быстрым шагом достиг комнаты сына, который обычно спал в наушниках и ничего не слышал.

— Андрей, вставай! — стянул взбешенный отец одеяло с храпящего подростка.

Ноль внимания. Бесконечные соловьиные трели сводили Фёдора с ума, и в ярости он пнул сына:

— Вставай, кому говорю!

Ребенок, наконец, открыл глаза. Андрей унаследовал от родителей самые важные черты: от мамы телосложение, от папы эрудированность, от соседа рост. В сумме этот жлоб представлял из себя упитанного под два метра ростом детину, который при желании мог бы нокаутировать любого одним своим видом, но сам по себе был человеком мягкотелым и слабохарактерным

— Чееего? — жалобно простонал невыспавшийся ребенок.

— Пианино потащим! — кричал отец.

— Какое еще пианино? — плакал сонный увалень, не желающий принимать участие во внезапном отцовском помешательстве.

— То самое, на котором ты за три года в музыкальной школе только «чижика-пыжика» играть научился, будь оно неладно!

— По-моему, в дверь звонят, — с надеждой в голосе сказал Андрей, не зная, как ещё увильнуть от непредвиденной ночной работы.

Сгорая от бешенства, отец схватил здоровяка за ухо и тот, скуля от боли, был вынужден подчиниться странному поведению резко озверевшего родственника.

Последние 5 лет пианино заменяло собой полки в гостиной. На нем хранились древние журналы по вязанию, пустая ваза, норковая шапка и полуживой фикус, который поливали лишь в те дни, когда в доме затевалась уборка.

Аккуратно разбросав весь этот хлам по комнате, отец и сын вцепились в неподъемный агрегат и, пыхтя от натуги, потащили его в сторону выхода.

Соловьи продолжали свою издевательскую песню. В этих имитированных птичьих голосах Фёдору слышались насмешки и упрёки. Он дал сам себе обещание, что обрежет провода по завершению этой абсурдной сделки.

Разбив по пути злосчастную вазу и снеся половину косяка, они, наконец, добрались до входной двери.

— А мы соседей снизу не разбудим? — предусмотрительно поинтересовался сын.

— Они и без нас неплохо справляются с этим! — кряхтел отец.

Дверь открылась. На пороге, как и ожидалось, стояла всё та же бабушка — божий одуванчик.

— Здравствуйте, — галантно поздоровалась она.

— Доброй ночи! — ядовито произнес Федя. — Вот, пианино вам несём!

— Ой, а как вы узнали? — искренне обрадовалась женщина.

— Соловьи напели! — еще более желчно ответил Федя и, подняв инструмент, сказал женщине, чтобы та открывала шире дверь.

Пока пианино преодолевало расстояние в один этаж, оно успело отдавить ноги обоим членам семьи, а заодно разбить горшок с декоративной пальмой, которую разместила на полу между этажами Галя из двадцать девятой квартиры.

Когда пианино было установлено в полупустой старушечьей квартире, в окна уже начали пробиваться первые лучи рассвета. Мужчины, обливаясь потом, устало побрели домой досыпать последние часы перед началом трудового дня. Федя отказался от денег, взамен он попросил соседку больше к ним не заходить, и та с охотой согласилась, правда, не понимая, почему её сосед такой нелюдимый.

Федя, как и обещал сам себе, перерезал провода звонка и переполненный чувством выполненного долга завалился в кровать.

Стоило ему закрыть глаза и начать считать пылесосы для скорейшего сна, как вдруг комната начала наполняться звуками идеально исполняемого собачьего вальса.

Описать чувства, возникшие в душе у Феди, не взялся бы ни один мастер пера на свете. Не в силах больше терпеть это хулиганство, он набрал номер районного отделения полиции и попросил прислать наряд. Дежурный нехотя принял вызов и обещал, что скоро к ним выедут блюстители закона. После двух симфоний Бетховена, одной «кукарачи», четырех песенок мамонтенка и десяти Шубертов, отчаявшийся Фёдор понял, что на полицию надежды нет, и он брошен на произвол судьбы. Жена по-прежнему завидно посапывала, отвернувшись к стенке. Из детской раздавался богатырский храп, а остальные соседи, судя по всему, либо разом все оглохли, либо являлись настоящими ценителями бессмертной классики.

Переполненный смертельным отчаянием, Фёдор накинул на плечи плюшевый халат и вышел в подъезд, где музыка звучала звонким эхом и разлеталась на все пять этажей. Он начал звонить во все квартиры подряд, будя соседей. На удивление, ему стали открывать двери, а значит, никто из этих людей в реальности глухим не был.

— Ага! Не спите! — истерично вопил Федя, когда очередной сосед или соседка выходил в коридор. — Неужели мне одному мешает этот сольный концерт?! — восклицал Фёдор, горячо размахивая руками.

— Нет, Федя, не одному, — заговорил, наконец, Витя из 33-ей квартиры.

— Что же ты тогда дома сидишь?!

— Мы с женой три дня в её квартире кошку искали, а потом оказалось, что никакой кошки у неё давно нет, а она всё ходила к нам и ходила. Слава Богу, она на Маринку переключилась.

Тогда Федя повернулся лицом к соседке из квартиры напротив и, взглянув в её красные дергающиеся глаза, понял, что та пострадала не меньше его, а возможно и больше.

— Галя из двадцать девятой на кой-то сказала этой женщине, что я врач и теперь она звонит мне каждые два часа, просит посмотреть сыпь на спине, только вот я стоматолог и сыпи никакой у нее нет, я пятнадцать раз смотрела, — чуть ли не плакала Марина.

Другие соседи тоже оказались жертвами новой соседки, и все как один говорили про то, что это Галя из двадцать девятой квартиры дала наводку.

Собравшись в одну большую соседскую ватагу, люди двинулись на штурм двадцать девятой квартиры, чтобы призвать к ответу подлую жительницу дома. В этот момент из квартиры новой соседки заиграла «Катюша», идеально подходившая под ситуацию.

Когда Галя открыла дверь, толпа буквально взорвалась криками негодования.

Молча выслушав каждого, она пригласила всех к себе домой и, рассадив соседей за кухонным столом, приготовила кофе. Когда все, наконец, успокоились, у каждого в чашке плескалась черная гуща, а рядом на блюдце лежал кусочек яблочного пирога, Галя поведала историю о том, что у пожилой несчастной женщины совсем никого не осталось. Месяц назад её муж и единственная дочь разбились в аварии, и на фоне этой трагедии старушка начала терять память.

— Я познакомилась с ней в банке. Она сказала, что у неё отбирают квартиру в счет долгов дочери по ипотеке. Я предложила ей переехать к нам в дом и сняла ей квартиру. Ну не могу я одна следить за ней, тяжело, вот и решила по некоторым вопросам отправлять к соседям. Простите меня, — на глазах у Гали навернулись слезы. В кухне повисла тишина, прерываемая лишь хлюпаньем и чавканьем.

После работы невыспавшийся Федя направился сразу в аптеку, чтобы купить беруши. Там он встретил половину соседей из своего и соседнего подъездов, которые, как и он, молча приобретали спасительные затычки.

Вечером, переполненный незнакомым доселе чувством сострадания, продавец пылесосов вдруг решил навестить свою соседку снизу и даже прикупил для этого случая конфет и хорошего чая. Когда он позвонил в дверь, ему открыла Марина, возле ног которой вилась маленькая кошка.

— Откуда зверь? — поинтересовался Федя, вспоминая историю о мифической кошке.

— Так это Витька с Машкой притащили, говорят, на улице подобрали и уже прививки успели сделать.

Фёдор прошёл внутрь и увидел всех своих собратьев по несчастью. Кто-то готовил ужин на кухне, другие сидели на диване, который привез с работы Витя и слушали одни и те же истории, что рассказывала им старушка в больших круглых очках.

Такой концентрации соседей в одном месте (кроме отделения почты) Фёдор ни разу ещё не наблюдал. Он стыдливо бросил взгляд на злосчастное пианино, которое впервые за долгие годы стояло, ничем не захламленное, даже пыль была протерта основательно.

Федя положил кулек конфет на стол и направился на кухню, чтобы поставить чайник.

Этим вечером в квартире новой соседки собралось немало народу. Они (несмотря на старые разногласия и отсутствие общих интересов) болтали, ели, слушали и подпевали произведениям своей молодости, которые им играла на пианино новая соседка, ставшая настоящим символом соседской дружбы

Автор: Александр Райн

Cirre
Гипноз
— Кто тебе достался? — шепотом спросил сосед по парте.
— Не разговаривать. Всё делаем молча. Развиваем наблюдательность, пластику. Вам же хотелось повыделываться? Вот этим и займитесь.
Группа сердито посмотрела на преподавательницу. Группа была очень слабой. Английский им был нафиг не нужен, но в учебном плане он был.
Поступивших в училище распределили по способностям. У этой группы способности были в зачаточном состоянии. Начинать приходилось с азов, с алфавита и примерно к середине пары ребятам всё смертельно надоедало. Начинались разговорчики и хорошо, если только они.
«Вечно чёт придумает, нет чтобы просто перевод дать!».
Перевод можно было списать с телефона. Так делали еще в школе. Но англичанка написала на листочках названия животных и сложила в кучку.

— Тяните жребий. Каждый из вас будет должен изобразить того, про кого написано на листочке, а остальные могут задавать вопросы, чтобы проверить свои предположения. Пять правильно заданных вопросов — будет пять в журнал. Пару минут на обдумывание...
Всё, время закончилось, давайте начнем с последней парты.
— А чё сразу с последней? — возмутился Жора Жук.
— Из вредности, Жуков, всегда начинаем с первой, а сегодня — с тебя. Вперед.
И англичанка приглашающе махнула рукой к доске.

*

Жора вышел к доске и застыл. Потом он краем глаза глянул на бумажку, которая ему досталась. CAT – гласила надпись.
— А если они не догадаются?
— А ты попробуй.
Если бы можно было хоть что-то сказать. Он бы мяукнул и все всё поняли бы. Жора тоскливо посмотрел в окно.

За окном сидел кот. Жора моргнул. Ничего себе совпадение! Он потер глаза — так не бывает! Но кот не исчез.
Он потянулся. Зевнул. Потом облизнул лапу и начал умываться.
Жора как завороженный смотрел на кота.
«Жуков! Начинай!» – прорвался через Жорино оцепенение голос преподавательницы.
Жора снова посмотрел на окно и ему показалось, что кот подмигнул.
«Была не была! — подумал Жора. — Кота вам показать? Да как два пальца... Кот — это не крокодил!».

Кот снова зевнул. Жора тоже зевнул. Кот почесал лапой за ухом. Жора тоже почесал за ухом. Кот стал потягиваться: правая передняя лапа, левая передняя лапа. Правая задняя, левая задняя.
Жора, как загипнотизированный, повторял его движения.
Мимо кота пролетел воробей, кот попытался поймать наглую птицу. Прыгнул и промахнулся. Потом он чисто по-человечески вздохнул, сел и задрал лапу.

Жуков тоже сел. На пол. И тут он выпустил кота из виду.
Жора посмотрел на класс, на стоящую в оцепенении учительницу.
«Лапу, то есть ногу поднимать — это как-то слишком», — подумал Жора и встал.
Ребята продолжали потрясенно молчать.

— Ваши вопросы? — опомнилась англичанка.
— Ю кэт? – прозвучало с первой парты.
Преподавательница нахмурилась:
— Вопрос задан неправильно.
Вариантов предложили жуткое множество. Наконец кто-то догадался:
— А ю э кэт?
Англичанка кивнула:
— Правильно!
— Йес, — выдохнул Жора.

*

В это время прозвенел звонок на перерыв. Ребята с воплями кинулись в коридор. Жора подошел к окну, попытался найти взглядом кота. Кота за окном не было. Жора сглотнул — вовремя он все-таки остановился. И что это было? Гипноз какой-то.
«Щаз прикалываться начнут», — подумал он.
«Жуков, — позвала его англичанка. Жора обернулся. — Ты училище не перепутал? Тебе актером надо становиться! А у тебя дома кот есть?».

Жора отрицательно помотал головой и вышел в коридор. Ребята на него косились, но почему-то не прикалывались. Они вообще ничего не говорили.
«Волшебная сила искусства», — всплыла в его голове слышанная где-то фраза. Жора даже приосанился.
Прозвенел звонок и занятия пошли своим чередом. В голове Жоры вертелся вопрос англичанки про дом и кота.
«А правда, почему у нас нет кота?» — думал Жора.

*

Занятия закончились. Жора вышел из училища и пошел вдоль здания. Он поднял голову – на карнизе первого этажа, на том же самом карнизе сидел кот. Тот самый кот, который спас его на уроке английского.
Жора подошел к нему и протянул руку. Кот подозрительно посмотрел на парня. Но ничего опасного не углядел и позволил себя погладить.

«Пойдем, спасатель, я тебя покормлю», — предложил Жора и снял кота с карниза.
За зданием училища был киоск со всяким съедобным мусором типа сосисок в тесте, чипсов, пирожков и так далее.
Жора опустил кота на землю и протянул в окошко деньги. Кот заинтересованно смотрел на него.
«Пошли, сядем, вон скамейка», — сказал Жора, получив пирожки и хот-дог.

Они сидели, жевали. Когда всё было съедено, кот облизнулся. Жора посмотрел на кота и тоже облизнулся. Кот склонил голову и уставился на Жору желтыми глазищами. Парень снова почувствовал какую-то невидимую связь с котом.
«Гипноз, — снова мелькнуло у него в голове. Жора встал. — Так, лапу задирать не будем. Что люди подумают, — сказал он коту, — пошли лучше домой».
И они пошли домой.

Автор Валерия Шамсутдинова
Рассказы для души

Cirre
Родственники
Телефон разбудил Варвару в пять утра. Звонили с неизвестного номера.

— Да, — сухо произнесла Варвара.

— Варенька? — услышала она громкий и радостный женский голос. — Это ты?

— Я, — равнодушно ответила Варвара.
— А это я, — радостно сообщила женщина. — Ты меня узнала?

— Узнала, — из вежливости, чтобы не обидеть, ответила Варвара, хотя понятия не имела, кто ей звонил.

— А я была уверена, что ты меня сразу узнаешь, — радостно продолжала женщина. — Как хорошо, что я тебя застала. Ты сейчас можешь разговаривать?

— Могу.

— Отлично. Мы с мужем и детьми уже на вокзале. Час назад сошли с поезда. Меня хорошо слышно?

— Хорошо.

— У тебя голос какой-то тихий. А у тебя точно всё в порядке, Варенька?

— У меня всё отлично.

— Очень за тебя рада. Мы сначала хотели остановиться в гостинице. Думали, что в этом городе у нас никого из родственников нет. А потом вспомнили, что у нас ведь здесь есть ты. Понимаешь?

— Понимаю.

— Как хорошо, что мы о тебе вспомнили. Ты даже не представляешь, как мы обрадовались. Особенно дети.

— Представляю.

— А муж так сразу и сказал: «Звони Варваре. Варвара не подведёт».

— Правильно сказал. Не подведу.

— Значит, ты пустишь нас к себе погостить? Я правильно поняла?

— Правильно. Пущу.

— Мы ненадолго, — радостно продолжала женщина. — Всего на пару недель. Город посмотреть и обратно. Домой. Потому что и дел дома невпроворот, да и, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Согласна?

— Согласна.

— Мы так и думали. Особенно муж. Он так сразу и сказал, что не может такого быть, чтобы Варенька не приняла нас к себе. Ведь мы же родственники. Пусть дальние, пусть виделись последний раз лет десять назад, но родственники ведь. Правильно?

— Да.

— А ты сейчас одна живёшь?

— Одна.

— В трёхкомнатной?

— Да.

— Так, значит, мы сейчас едем к тебе?

— Приезжайте.

— Через час мы будем у тебя. А ты всё там же живёшь?

— Там же.

— Тогда жди. Мы скоро подъедем.

— Жду, — ответила Варвара.

Варвара выключила телефон, положила его на тумбочку, повернулась на другой бок, укрылась с головой одеялом и уснула, особо даже не беспокоясь о том, что так и не поняла, с кем она только что разговаривала по телефону.

А через час в дверь позвонили.

Варвара посмотрела на часы, закрыла глаза и повернулась на другой бок. Звонки продолжались. Варвара спала. Через некоторое время по двери стали стучать ногами. Варвара — ноль эмоций. Наконец снова зазвонил телефон.

— Да, — не открывая глаз, произнесла Варвара.

— Варенька? — радостно кричала всё та же женщина.

— Да.

— А это мы. Мы приехали. Звоним, звоним, а ты дверь не открываешь.

— Звоните?

— Да.

— А почему я не слышу?

— Не знаю.

— А позвоните ещё, — попросила Варвара.

В квартире раздался звонок в дверь.

— Звоним, — сказала женщина.

— Нет, — сказала Варенька, — не слышу. А постучите теперь.

Раздался стук в дверь.

— Стучим, — произнесла женщина.

— Нет, — ответила Варвара, — не слышу.

— Кажется, до меня дошло, — произнесла женщина.

— Что? — спросила Варвара.

— А ты сейчас где, Варенька?

— Как где? У себя.

— Где у себя?

— В Новосибирске, — ответила Варвара первое, что в голову пришло. — Где же ещё мне быть?

— Как в Новосибирске? А почему не в Москве?

— А я девять лет назад переехала, — наводила Варвара тень на плетень. — Сразу, как развелась.

— Зачем?

— Зачем развелась?

— Переехала зачем?

— А надоела Москва, вот и переехала. Слишком много неприятных воспоминаний.

— А в Новосибирске разве лучше?

— Конечно. Ещё как лучше.

— А что там лучше-то?

— Да всё лучше. За что не возьмись. И никаких неприятных воспоминаний. Да чего я говорю. Приезжайте, сами увидите. Вас сколько сейчас?

— Так четверо нас. Мы с мужем и двое детей. Старший Павлуша и младшенький Андрюша. Андрюша в этом году хочет в университет третий раз поступать.

— Вот все вчетвером и приезжайте. У нас здесь тоже замечательный университет есть.

— Когда приезжать?

— Да хоть сейчас.

— Сейчас не получится. В Москве дел много. Андрюша хочет учиться только в Москве. А мы на работу приехали сюда устраиваться. Рассчитывали годик у тебя пожить. А оно вон как вышло.

— Значит, сегодня не приедете?

— Нет.

— Жаль. Я уже настроилась.

— А уж как нам жаль. Ты не представляешь.

— Представляю.

— Нет. Не представляешь. Я как подумаю, что нам теперь предстоит, так мне просто жить не хочется.

Варвара решила, что пора заканчивать разговор.

— Ну, ладно, — сказала она, — если сейчас не можете, то приезжайте, когда сможете. Я Вам всегда рада. А Вы когда в Москве устроитесь, сразу сообщите мне свой адрес. Я к вам в гости приеду. Тоже на пару недель. А там посмотрим. У меня ведь теперь в Москве никого, кроме вас, и нет. Договорились? Пришлёте адрес?

Но ответа Варвара не услышала, потому что связь резко прервалась.

Автор: Михаил Лекс

Cirre
Стaрyха жила на первом этаже. На ее окнах, выходящих на солнечную сторону, висели ситцевые легкие занавески в мелкий цветочек. Она никогда их не задергивала и ни за что не хотела менять на более плотные.

— Ежели от солнца прятаться, так и не поймешь, день или ночь на дворе. — посмеивалась она.
Она любила открыть летом окно, и чтобы ветерок колыхал эти ее ситцевые шторки, чтобы те то взлетали под его порывами, то снова бы опадали, и легкие тени от них плясали бы по стенам.

Стaруха видела уже очень слaбо. Она только и различала, что смутные очертания предметов, да еще вот свет и темноту.

Раз в неделю к ней приезжал сын, привозил продукты, обедал или просто пил чай, и снова уезжал. Стaрyха не могла нарадоваться на сына: не забывает мать, звонит, навещает. Если же кто-то, желая позлорадствовать, ехидно спрашивал, почему же заботливые сын с невесткой не заберут старуху жить к себе, она с достоинством выпрямлялась:

— За мной пока пригляд не нужен. Слава Богу, сама себе готовлю, сама за собой убираю, под себя не хожу, кусок до рта доношу!

Это было ее особой гордостью — иметь возможность делать все самой.

Eсли глаза подводили старуху, то слух у нее был отменный. Она слышала все, что происходит в доме: шаги этажом выше, голоса соседок на лавочке у подъезда, подростков с музыкой, ремонт за стенкой, различала скрип каждой двери.

Старуха любила слушать. Шум не раздражал ее, наоборот, она радовалась каждому звуку, прислушивалась к нему, и даже радио не интересовало ее так, как живые голоса за стенами квартиры.

Когда однажды молодая соседка сверху спросила, не сильно ли ей мешает детский топот по вечерам, старуха только рассмеялась:

— И пусть топочут, милая! Что же это за дети, которые не шумят? Хворые такие дети!

Топот детских ножек, крики и смех вызывали у старухи улыбку.

— Эко разгорланились! — посмеивалась она сама с собой, вслушиваясь в нарастающий плач наверху, — Вот сейчас мать придет, задаст вам!

Затем слышались шаги матери, шум ненадолго стихал, и вот уже снова слышались смех и топот. Старуха довольно улыбалась:

— Вот! Мать пришла, и слезам конец!

На душе ее делалось радостно, как бывает тогда, когда человек видит что-то правильное и хорошо сделанное.

Всех своих товарок старуха различала по походке. Семеновна стучала палкой, Николаевна шаркала ногами, Ильинична тяжело вздыхала и охала.

— Что, — спрашивала старуха, открыв окно и опершись на подоконник, — подышать выбралась?

— Голoва бoлит. — отзывалась Семеновна с лавочки.

— Чего ей не бoлеть? — утешала ее старуха, — Погода-то вон какая.

— Ух... — вздыхала соседка, — А я так чаю, пoмирaть пора, а?

— Погоди еще. Или думаешь, стaрый твой на том свете пoлюбовницу завел?

— Да ну тебя! — ворчала соседка, трясясь от смеха. — Вот ты живешь одна, не страшно тебе?

— А я, как малая была, знаешь, как страхи отгоняла? Ежели чего испугаюсь, так я платочек вот так — раз! и на глаза-то и надвину!

трaxу и не видно.

— Да ну тебя! — смеялась Семеновна, — Я говорю, пoмирaть-то не страшно?

— Ну, чего там еще! Все пoмирaют, небось, и я справлюсь не хуже других.

— Пойду, — поднималась, наконец, Семеновна, — Сейчас Ильинична выйдет, начнет пересказывать, чего по телевизору видала. Клюшка трyxлявая, ну ее.

— Иди, кoшeлка, не потеряй, говорю, третью ногу-то!

Старухи смеялись, обеим становилось полегче.

Когда ночью на лавочке располагалась молодежь с музыкой, старуха подсаживалась к окну и прислушивалась к странным звукам.

— Вот хорошо, — приговаривала она вполголоса, — Ночь теплая, отчего не сидеть? Вот дожди начнутся, и не рассидишься.

Если же кто-то открывал окно и просил молодых людей убавить звук, старуха поджимала губы и ворчала:

— Какой такой уж тут шум? Чай, не yбивaют же никого.

И она ложилась спать, недовольная тем, что молодежь прогнали.

Бывало, что соседи затевали ремонт, и тогда старуха вслушивалась в звуки на стеной и вздыхала:

— Чего-то там все двигают, поди, тяжелое. Бывало, как начнешь тяжести тягать, так потом и сил ни на что нет... — но тут же приободрилась, — Вот по осени сын мне ремонт сделает тоже, и поживем еще, отчего не пожить?

Но в один осенний день старуху увезла «Скoрaя». Соседки на лавочке вздыхали и спорили, вернется ли старуха, и как скоро, но дни шли за днями, и все согласно решили, что из больницы ей одна дорога. Поэтому когда, спустя несколько недель, старуха выбралась из машины, и поддерживаемая сыном, направилась к подъезду, соседки ахнули:

— Вернулась?

— Ничего! — бодро выпрямилась старуха, — К старому своему собралась, было, да не взяли, велели домой ехать.

— Да как же ты опять одна-то будешь?

— Ну, чего там еще? Пока я в разуме, да при памяти! Поживу, говорю, еще, покопчу небо. — и гордо, словно королева, она проследовала в подъезд.

Когда сын стал открывать дверь квартиры, старуха насторожилась.

— Ключи, что ли, другие? — спросила она, — Замок-то не так скрипел.

Сын радостно распахнул дверь:

— Все новое, мать! И замок, и дверь, и окна! Ремонт я тебе обещал? Ну, так вот, принимай!

Старуха медленно прошла в квартиру и растерянно остановилась.

— Вот, мать! — весело говорил сын, — Окна поменял. Захочешь открыть — только ручку на себя потяни, и все дела. Стекла я тебе затемнил, и занавесок теперь не надо!

Старуха осторожно нащупала руками ручку и потянула на себя. Это было уже не прежнее, самое обычное, окно, а фрамуга, которая открывалась внутрь и наискось. Под ней была натянула плотная противо-комариная сетка.

— Про комаров теперь забудь, ни один не проскочит! Хорошо, мать?

Старуха молча ощупывала руками фрамугу, сетку, ручку... Хорошо, все было очень ново и хорошо! Только... как теперь высунуться во двор? Как стоять, опершись на подоконник, и разговаривать с соседками на лавочке?

И шторки, ситцевые шторки в цветочек, больше не колыхались на ветру, и не было теней, танцующих по стенам.

Но не это, а что-то другое обеспокоило старуху сильней всего. Она чувствовала, что в квартире не хватает чего-то очень важного, но еще не поняла, чего именно. Все ее вещи были на своих местах. Сын ничего не выбросил и не переставил, но ей казалось, что безвозвратно исчезло что-то большое, и от этого в груди стало холодно и пусто.

— Ну, мать? — все так же весело спросил сын, — Чуешь, нет?

— Чего это? — робко спросила старуха, присаживаясь на краешек стула. Она больше не приосанивалась, лишь с недоумением вертела головой по сторонам.

— Слышишь чего?

— Нет...

— То-то! Звукоизоляцию я тебе поставил! Больше никакого шума не будет!

Ни тебе сверху топота, ни на лестнице, ни музыки ночью. Тишина, покой, отдыхай — не хочу!

Старуха беззвучно охнула, и ухватив край платка, надвинула его на глаза.

— Ну, что скажешь, мать? — весело спрашивал сын, — Хорошо, а?...

Автор: Мари Павлова


Cirre
Старуха и кошка
Она была совсем древней. Сгорбленной, высохшей. Годá свои не считала. Да и не помнила, не хотела помнить. Её Кошка тоже была древней. Тощей, узловатой и с небольшими проплешинами.
Старуха кое-как ковыляла по дому. Кошка всё чаще дремала.
Старухе повезло, что за ней ухаживала бойкая женщина – соседка. Не безвозмездно, конечно. Ей платила старухина, нет, не дочка, не внучка. Хотя, погоди-ка! Внучка, конечно, внучка! Любимая, самая дорогая внучка на свете! И пусть, что не родственница, а вон, поди, как любит. Старуха даже чудо-техникой научилась пользоваться, чтобы пред её очи представать ежевечерне.

Родные у Старухи были. Только вот где? Старуху это уже не волновало. Поначалу сердце болело, душа рвалась. Но никто не появился, никто не искал. Значит, не нужна им. И нет у неё никого ближе приемной внучки с её семьёй и кошки.

Старуха горевала, что в этой жизни ничем хорошим не может отплатить внучке. Ну, так, пока силы были, сидела с дитём. А сейчас с ней самой нужно сидеть как с дитём малым.
А ведь приезжают, шуму наводят! Вот тогда жизнь к старухе и возвращается! Приезжают с подарочками. Старухе-то ничего не надо, а приятно. Вот шаль новую пуховую внучкин муж привёз. Тёплую-тёплую! Старческие кости и в жару мёрзнут, а тут, как в маминых объятьях.
И Кошке всяких витаминок везут. У той хоть и зубы уже плохи, да гляди-ка, пилюли где грызёт, где слюнявит, но пока не съест, не угомонится.

*

Всё чаще Старуха впадала в странное состояние. И видела она себя молодой, здоровой. Вот на поле идут всей гурьбою, песни поют. Вот на посиделках в старостиной избе жгучий взгляд ловит. Это её заприметил будущий муж. А вот свадьба весёлая гремит и радостно-то как! Детки любимые: сынок — богатырь, дочка — отрада! Внуки! Кладбище, горькие рыдания. Мужа с очередной войны в закрытом гробу привезли. И снова круговерть: дети, внуки... И лавка на вокзале... И она с узелком и Кошкой...

Дом в деревне продала, деньги между детьми разделила, а ей нигде не рады: ни в семье сына, ни в семье дочки. Внукам и подавно не нужна. Зачем им Старуха?
Так и сидела на лавочке на вокзале. Просила добрых людей, чтобы Кошку забрали. Хорошая она. Мышей ловит и крыс давит. Только тоже никому не нужна...
До ночи сидела. Кто-то сердобольный пирожком угостил. Они с Кошкой вместе и съели. Думы горькие думала. На дворе времена лихие, отовсюду гонят. Руки б на себя наложила, а Кошка как? Сначала Кошку пристроить надо...

На лавочку женщина молодая с малой крошкой села. Кошкой залюбовалась. Она у Старухи красивой была: трёхцветной масти, глазищи — чистый изумруд, и ласковая. Посмотрела Старуха на женщину, на девочку и предложила им Кошку.
Женщина строго так сказала, что друзей не предают и в чужие руки не отдают. Старуха не заметила, как выложила незнакомке всю свою жизнь, как на духу. Пока рассказывала, муж той женщины подошёл, а потом снова куда-то отлучился.

Тут пригородный автобус подошёл, народ запозднившийся забирать. А кого забирать-то? Только семью с дитём. Старуха в глаза то женщине заглядывает, то — мужчине, умоляюще так, чтоб Кошку забрали. А они... А они и её забрали. Вместе с Кошкой. Сказали, что детдомовские. Не было у них ни отца, ни матери, а вот теперь целая бабушка появилась!
И были годы счастья... Как когда-то!

*

Кошка была древней. Такой древней, что сил жить почти не было. Сколько раз Кошка собиралась уйти, как делают все животные перед смертью. Но не могла. Не могла бросить эту Старуху... Как же она без неё?

Они ушли вместе. Старуха и Кошка...
Кошку положили в коробке в ноги старухе. Может, по каким-то канонам это и нельзя. Но если по совести... По душе... По сердцу...

А приемной внучке несколько раз снился маленький приятный домик с белыми занавесками на окне. Из окна смотрела, счастливо улыбаясь, Старуха. Скорее, пожилая женщина с лучистыми добрыми глазами. Она гладила красивую трёхцветную Кошку.
После этих снов на душе становилось легко, тепло и спокойно!

Автор Сказочница

Рассказы для души

Cirre
БУКА

Это случилось в самом начале сентября. Осень еще не успела вступить в свои права, стояли солнечные дни, радуя людей мягким теплом и еще не пожелтевшей зеленью, блестевшей от утренней прохладной росы.

Год выдался грибной. Друзья и соседи по даче наперебой рассказывали о своих поездках в лес, хвастаясь полными корзинами лесных даров.

Марина и Олег решили в свой выходной день с утра пораньше поехать в соседний район, славящийся грибными местами. Оставив свой старенький джип на обочине шоссе, углубились в лес, пройдя подальше, ходили в молодом сосняке, выросшем вокруг заброшенного песчаного карьера.

Грибов набрали много, довольные пошли к своей машине, чувствуя приятную усталость, умиротворение и ту особенную светлую радость, которую приносит людям только общение с природой.

Поездка была вдвойне приятной от того, что большую часть пути ехали по шоссе, окруженному густым лесом. За рулем был Олег. Марина любовалась лесом, пронизанным лучами солнца, от того казавшимся и уютным, и загадочным одновременно.

На встречной полосе вдруг промелькнул копошащийся на асфальте маленький клубок на большом черном пятне.

  • Олег, там, на дороге, кто-то есть, какой-то зверек. Давай развернемся и посмотрим.
  • Я никого не видел, тебе просто показалось, – успокоил муж, продолжая движение, – и здесь нельзя разворачиваться.
  • Нет, не показалось, я точно кого-то видела. Разворачивайся!
Олег, нарушая правила, развернулся. Поехали в обратную сторону. Марина нервничала.

  • Стой! Вот, смотри!
Олег остановился. Марина выскочила из машины и, подбежав, увидела страшную картину. Какой-то маленький черный скелетик – жалкое подобие щенка, пытался утянуть с дороги погибшую под колесами автомобилей мать – черную собаку, вокруг которой виднелись белые молочные потеки. Он не понимал или не хотел смириться с тем, что помочь ей уже было давно невозможно.

Он тщетно упирался своими тонкими, как спички, лапками, напрягая все силы, которых совсем не было. Оставалось только удивляться тому, что он вообще еще может двигаться. На обочине сидели три толстые вороны, внимательно наблюдая за происходящим умными хитрыми глазами.

Увидев человека, маленькое существо притаилось, тихонько отползая на обочину. Вороны, оглушительно каркая, нехотя отлетели подальше, но "пост ожидания" совсем не покинули, а уселись на ветви деревьев, твердо решив дождаться своего часа.

Присмотревшись, Марина поняла, что это щенок и его мать. Пораженная увиденным женщина загадала: если он пойдет к ней – заберет, а если побежит в лес, то найти его в кустах и буреломе будет невозможно, нечего даже и пытаться. Она присела на корточки и, не надеясь на удачу, ласково поманила малыша.

Случилось чудо – жалкий щенок, борясь со страхом и немощью, пополз к ней, прижимаясь к асфальту. Марина, быстро шагнув вперед, взяла его в руки, подняла и удивилась тому, что совершенно не почувствовала веса своей находки.

От малыша резко пахло дизтопливом, на его темной больной коже практически не было шерсти, только кое-где виднелся редкий черный пушок. Слишком большие для такой маленькой головки, торчащие лопухами уши, были черные и блестящие, как старые, вытертые кожаные перчатки, таким же был и тонюсенький, как у крысы, длинный, голый хвост.

Рассматривать и ахать было некогда, щенка завернули в ветошь, как младенца, оставив открытой только голову, и быстрее поехали домой.

Оказавшись в машине, на коленях у Марины, несмышленыш, вытаращив глаза и разинув рот от удивления, смотрел, поворачивая голову, на мелькающие за окном деревья, а потом на дома и людей на городских улицах. По всему было видно, что ехал в машине он впервые в жизни, и все вокруг было ему в диковинку.

Дома Марина первым делом накормила захлебывающегося от жадности найденыша фермерским творогом с молоком. На веранде, залитой солнцем, положила матрасик и, хорошенько помыв вялого щенка, намазав ожоги мазью, завернула в полотенце и старый мохеровый шарф. Бедолага проспал до позднего вечера, а потом у него случилось страшное расстройство желудка. Началось лечение, поездки к ветеринару.

Правая передняя лапа у щенка была значительно короче левой, и лопатка на спине торчала горбом. Врач в ветклинике, посмотрев рентгеновский снимок, сказал, что это травма, видимо, кто-то "помог" малышу, подняв за лапу.

Щенка удалось выходить, он стал поправляться, подрастать, но привыкать к хозяевам маленький дикарь не торопился, за что и получил кличку Бука.

Бука никак не хотел покидать свой матрасик, он так им дорожил, что даже начал охранять его от большого рыжего кота по кличке Плут. Каждый поход в сад был для него не прогулкой, а пыткой, ведь приходилось покидать свое уютное безопасное гнездышко.

Быстренько сделав на улице свои "дела", Бука рвался на свой матрасик, крепко вжимался в него, не позволяя себя гладить, опасаясь любых прикосновений. Он не знал, что такое ласка и с рождения не верил людям – этому жизнь крепко научила бродягу.

Между тем, щенок дворняги стал хорошеть на глазах, кожа зажила, он оброс довольно длинной, густой, черной шерстью, став немного похожим на черную овчарку, с такими же большими, стоячими ушами. Кота он долго держал на расстоянии, но благодаря дипломатическому дару рыжего хитреца, подружился и даже защищал от трех соседских котов, налетавших кучей на Плута, а это, как считал Бука – нечестно.

Пес так и остался верным своим жизненным принципам – был нелюдим и не уважал ласку. Конечно, Марина с Олегом гладили и вычесывали его, чистили уши, но ради них стоило и потерпеть – хозяева есть хозяева.

Самодостаточный Бука никогда не ласкался, не заискивал, а просто прижимался к хозяйской ноге и мог сидеть так часами напролет, это было единственным проявлением любви и нежности к своим людям с его стороны.

Со временем Бука стал хорошим охранником и очень привязался к хозяевам, словно понимая, что они спасли ему жизнь. Однажды Марина с Олегом, задержавшись на работе, приехали домой поздно вечером.

Подъезжая, увидели, что их ворота открыты настежь, видимо, утром, когда они, припозднившись, торопились, Олег неплотно закрыл задвижку. Хозяева обратили внимание и на то, что рядом с проездом, на тротуаре вдоль шоссе стоит старенькая "Газель" с тентом, на таких обычно ездят сборщики металлолома. У Марины буквально душа ушла в пятки – убежал Бука, вырвавшись на волю.

Во дворе ошеломленные хозяева увидели мужчину в грязной порванной одежде, который сидел на земле, закрыв голову руками, около хозблока, где у Олега хранился инструмент, колеса, запчасти и всякое другое нужное хозяину имущество.

Рядом с ним сидел оскаленный Бука, его шерсть стояла дыбом, он не давал мужчине пошевелиться, предупреждая грозным рыком, как только тот начинал двигаться. В стороне валялся раздавленный телефон и монтировка, которой вор успел сорвать навесной замок с двери большого хозблока.

  • Я не хотел, только спросить зашел, а он мне телефон разгрыз, штаны порвал, – плакал незваный гость, пытаясь разжалобить.

Подумав, решили вызвать полицию. В кузове задержанного нашли вещи, которые заинтересовали полицейских. Оказалось, что воров было двое, но второй подельник сумел убежать, бросив своего товарища, когда на них налетел храбрый, преданный Бука.

Вот тогда хозяева по-настоящему поняли, кого они спасли от верной гибели, подобрав умирающего от истощения и болезни щенка. Воистину – долг платежом красен, не поспоришь.

Бука живет и здравствует дома у своих хозяев в небольшом подмосковном городе и по сей день. Скоро ему исполнится двенадцать лет. Это уже хромой, подслеповатый старичок с поседевшей мордой, ещё твердо стоящий на своем посту.

Для Марины с Олегом он самый красивый и любимый. Сейчас им даже сложно представить, что в тот теплый сентябрьский день они могли бы проехать мимо и не заметить Буку.

  • Ничего, – "говорит" Бука умными глазами своим пожилым хозяевам, – мы ещё поскрипим!
Не проезжайте мимо животных, попавших в беду, не брезгуйте. Остановитесь! А вдруг это ваш Бука!

Автор: Наталия_С


Cirre
- Купите котику травку!

Невинная эта фраза, произнесенная продавщицей зоомагазина, пробудила в мозгу дикие фантазии! В них фигурировал Ося, который и так-то еба.. ко редкостный, а из-под травки, наверно, квартиру бы сжёг. Или в окно бы прыгнул. Или бабу себе с помойки привёл бы. Ну чисто поговорить.
  • Спасибо, – говорю, – нам и без травки весело.
  • Очень зря! Кошки её так любят кушать!

Я понял, что речь шла все таки про другую траву. И купил коробку, которую надо было поливать 3 дня и держать в тепле.

Так и сделал. Правда, я как фермер не очень. Поэтому полил всего один раз и забыл. Через неделю вспомнил. Трава попалась с большой тягой к выживанию. Практически Беар Грилс, а не растение. Она не просто проросла. Она прям выросла, а политая ещё раз, заколосилась как рожь в «Кубанских казаках». Глядя на эту растительность, я начинал неосознанно петь «Поле, русское поле!». Пел я, отчаянно грассируя, видимо отдавая дань авторам произведения Френкелю и Гофф.

Оставалось дело за малым: накормить травой кота. Ося, животное рождённое в каменных джунглях. С живой природой контакта не имеет кроме голубей за окном или залетевших к нам по дурости мух. На тех и других он охотится: на голубей заочно, через стекло, а мух мы с ним ловим вместе. Я её раню смертельно, а кот добивает хладнокровно. То есть трава для этого кота – вообще нечто новое и загадошное.

Посмотреть на первый контакт нашего шерстяного лохопендра с дикой природой собралась вся семья.

Практически премьера фильма от «Нэйшанал джеографик» про то, как рожденного в неволе льва выпускают в савану.

Ося понюхал траву и посмотрел на нас. Мы посмотрели на него. Смотрели по-разному: Серафима Маирбековна скептически, дети с надеждой. Я смотрел требовательно. А как иначе я мог смотреть? Я, который не покладая рук возделывал этот клочок земли и вырастил на нем урожай!

Ося понял, что соскочить не удастся и куснул травинку, и снова посмотрел на меня.
  • Жри гадина! – закричал я мысленно. Годы, проведённые вместе, научили кота слышать мой внутренний голос. Он послушно начал есть траву не переставая глядеть мне в глаза.
  • Ура! – закричали дети, – Ося как коровка! Только не мычит и молока не даёт!
  • Ну, это пока! – сказал я загадочно и сурово, отчего кот, видимо представив утреннюю дойку, выпучил глаза и начал жрать быстрее. Мне даже показалось, что он немного замычал, демонстрируя лояльность и готовность сотрудничать с администрацией.
Я решил проявить милосердие:

  • Ладно. Хватит на сегодня витаминов.
Ося облегчённо выплюнул траву и жадно стал пить воду...

Прошло дня три, трава росла как бамбук. Я стал подумывать про газонокосилку. Но Ося траву, категорически, отвергает. Даже мои суровые взгляды уже не помогают. Да что там взгляды. Мы вдохновляли его личным примером. Нет, не работает.

При этом, трава здорово украсила интерьер. У кота как будто свой дворик. Он иногда выглядывает из-за этого куста, как герой старых индийских фильмов. Ну, помните? Как Митхун Чакраборти из «Танцора Диско» выглянул игриво, увидев любимую, изобразил восхищение, и начал петь.

Ося тоже наверно скоро запоет... Скурит траву и запоёт. А что с ней ещё делать? Все же знают: если трава не хавается, значит она курится...))

Автор: Сос_Плиев

Cirre
— Внук! – сурово крикнул пожилой мужчина, — сколько тебя можно ждать! Ты стал совершенно непослушным!

Он подождал немного и снова закричал:

— ВНУУУУК!!! Быстро топай сюда! Мы же опаздываем!

— Мужчина, как вам не стыдно, — осуждающе сказала ему пожилая женщина. – Вы зовете вашего внука, и даже не называете его имени. Он же не мартышка какая-нибудь. Он – личность! У него должно быть имя. Нельзя так с ребенком!!!

Дело происходило в небольшом парке в старой части города. Парк был довольно заросшим. Его все собирались расчистить, но то ли не хватало средств, то ли времени. Деревья посаженые и деревья, выросшие самостоятельно заполнили его и кое-где превратились в изрядную чащу.

Пожилой мужчина снова крикнул:

— Внук, ах ты зараза такая, я больше не буду тебя отпускать одного!

— Почему вы оскорбляете мальчика? – снова возмутилась пожилая женщина, что за «зараза»???

— Нельзя так обращаться с ребенком! – сурово сказал другая.

— А вот это вы совершенно правильно решили, — вмешалась третья женщина. – Ребенка нельзя отпускать одного. Даже удивительно, как вам доверили внука! Вы уже в том возрасте, когда надо отвечать за свои поступки, а вы как ребенок!

— Да! — возмущенно присоединилась еще одна, — вот где он, ваш внук? Ну что вы стоите и кричите. Надо звать полицию! А ecли eго yкрaли!?

Они загалдели. Начали давать советы, стараясь перекричать друг друга.

Мужчина посмотрел на них.

— Может, вы успокоитесь, и не будете лезть не в свое дело? – спросил он. – Я, как вы заметили, уже взрослый и сам разберусь.

Дамы возмущенно загалдели снова.

Мужчина подошел к довольно толстому дереву.

— Ах вот ты где! – воскликнул он, глядя вверх. – Слезай, а то еще немного и я оглохну от этих воплей.

— Да помогите же мальчику! – снова воскликнул кто-то. – Oн yпaдeт и рaзoбьeтcя!

Мужчина обошел вокруг дерева и протянул руки к нему.

— Ну, иди сюда, непослушный мальчик. Еще немного и они бы пoлицию вызвали. Тебя спасать. И меня заодно забрали бы.

Рыжий с белым кот смотрел на него с ветки, помахивая хвостом.

— Внук, — тихонько сказал ему мужчина, — нам, правда, уже пора.

Кот вздохнул, и начал спускаться сначала головой вниз, потом перевернулся и внизу оказался хвост. Кот старательно сползал и все время оглядывался.

Еще через полминуты он спрыгнул прямо в руки мужчины.

— Хyлигaн ты, — сказал он коту. – Будешь гулять на шлейке следующий раз.

Мужчина погладил кота и пошел к выходу из парка.

— Мужчина! – визгливо закричала одна их женщин, — вы внука будете искать?

— Я его нашел, — не оборачиваясь, ответил тот. – Теперь вам надо искать ваших ребятишек.

Женщины ахнули. Пока они старательно давали советы, их внуки и внучки разбрелись по парку.

— Виталик!!! – в панике закричала одна.

— Розочка, ты где??? – заголосила другая.

— Вася!

– Павлик!..

Парк был довольно запущенным, хотя и не большим. Кое-кому предстояло полазать под деревьями...

Автор: Валерия Шамсутдинова
Рассказы для души

Cirre
По адресу, указанному в объявлении, женщинами и не пахло... Там пахло бедностью, Дошираком и витал дух кошачьего лотка.

Дедушка, в обрезанных валенках и треснувших пластиковых очках, предложил Вере присесть на колченогую табуретку, а возле его ног крутились серенькая кошка с таким же сереньким, единственным котенком.

Любопытство, страшная вещь, а уж женское – в особенности. Ну, а если женщина еще и ревнива! Обнаружив в прихожей, на тумбочке, свежую бесплатную газету с оборванным краем, Вера насторожилась. На наводящие вопросы муж только пожимал плечами:

  • Откуда я знаю, что там было. Зацепилась газета за ящик, вот и порвалась.

Но Вере этого было недостаточно! Она была твердо убеждена, что дело тут нечисто и наверняка там предложение о знакомстве, на которое и купился ее такой, во всех отношениях – замечательный муж.

Муж и не подозревая, какой он замечательный и у всех нарасхват, в это время швыркал на кухне слишком горячим кофе, почесывая вывалившийся из-под футболки животик.

Вера спустилась к почтовым ящикам и украдкой, с помощью длинного ногтя, вытащила точно такую же газету из соседнего почтового ящика. Никаких знакомств там не было – там было единственное объявление: «Котята в добрые руки», но почему-то указан только адрес. Странно, почему нет номера телефона?

Это снова показалось Вере подозрительным и уже на следующий день она настойчиво названивала в дверь по указанному адресу. Ей долго не открывали и Вера уже приготовилась пинать дверь ногами, как ей, наконец, открыли.

Открывший дверь сгорбленный дедушка ни капельки не смутил Веру (сут... нер, подумала она) и женщина решительно, пылая праведным гневом шагнула за порог. Но женщинами там и не пахло...

Дедушка суетливо объяснял:

  • Кошка вот, приблудилась. Я дверь открываю, а там она. – Показывая рукой на серую кошечку.
  • Я сразу заметил, что она вот-вот разродится, ну не выгонять же ее. Так она ночью и родила ребятишек, целых шесть. Куда ж их девать-то? Написал в газету, приходят люди, разбирают. Да вы только посмотрите, какой красавец ладненький. Вот сейчас и последнего заберете...
  • Я??? – Вера от неожиданности привстала с табурета.
  • Ну да. Вы же за котенком пришли? Вот сейчас Малышка заберете и останемся мы в вдвоем с Мусенькой. Я уж к ней привык, ее не отдам.

Пока Вера подбирала слова, чтобы найти повод отказаться, дедушка с трудом наклонился и посадил на ее колени серого Малышка. Ее длинный ноготь случайно задел ухо котенка, а он, в ответ, запустил свои маленькие зубки в основание ее большого пальца.

Знакомство можно сказать, состоялось и Вера, потирая укушенный палец, больше не сопротивлялась. По негласному обычаю, она вручила дедушке мелкую купюру и, неумело придерживая котенка, возвратилась домой.

Котенок оказался очень бойким и улицы ни капельки не испугался, он рвался из рук, вертелся во все стороны, так и норовя выскользнуть на асфальт.

А потом вдруг притих, уткнувшись в укушенное место своим влажным носиком и Вера непроизвольно прижала его к себе покрепче. Малышок был так мил, что с каждым шагом начинал ей нравиться все больше и больше.

Муж, как ни странно, был доволен. Он когда-то робко намекал на то, что уютная кошечка дома бы не помешала, но нарвавшись на решительный отказ, весь сник и больше намекать не решился.

Поглядывая на то, как взрослый, пузатый дяденька нежно сюсюкается с Малышком, который пытался драться с его рукой, Вера вдруг подумала: – «А не был ли это коварный план мужа, который решил сыграть на ее любопытстве и специально оторвал кусочек газеты с объявлением?»

Но взглянув еще раз на разомлевшего от котенка мужа, который почти застрял под диваном, доставая игрушечную мышку, отогнала от себя эти мысли: – «Да нет, на такую хитрую комбинацию он не способен...»

И пошла разбирать на волокна остывшую куриную грудку – Малышок должен вырасти красивым! Таким же красивым, как и его новый папа. Потому что краше ее мужиков на свете никого быть не может! И никто не смог бы Веру в этом разубедить...

Автор: Cebepinka

Cirre
Сметанка

— Вот зачем тебе именно белая кошка, а? Шерсть замучаешься убирать с темных вещей!
Сергей покачал головой.
Анна нахмурилась и обиженно выпятила губу. Она всегда так делала, когда чувствовала, что муж прав. Со вздохом женщина признавала, что прав Сергей частенько.
Дурой женщина не была — это само собой, но была склонна поддаваться порывам. Вот совсем как сейчас.

*

Они с Сергеем приехали в местный молл «Армада» за покупками. Давно собирались. Подкопили деньги и написали длинный список всего, чего им было нужно.
Но молл — это не дискаунтер какой-нибудь. Он же огромный. Побродив часа три и купив часть запланированных вещей, супруги отнесли их в машину.

— Что-то я проголодался, — заявил Сергей, затормозив при входе в очередную галерею, — давай поедим, а?
Анна засмеялась.
— Что, опять студенческие годы вспомним?
Это была их семейная шутка. «Вспомнить студенческие годы» означало наесться всякого фастфуда, как тогда, когда готовить было некогда или лень и проще было заварить лапшу в баночке или купить шаурмы, если позволяли средства.
Сергей заулыбался. Став семейным человеком, он не пренебрегал супами и даже правильным питанием, но иногда ему хотелось пожевать как раньше. Вкусно же!

Они свернули в галерею еды и вдруг Анна остановилась.
— Смотри!
Сергей посмотрел. На стене висело красочное объявление: «ВЫСТАВКА КОШЕК».
— Зайдем? — Анна посмотрела на него загоревшимся взглядом.
— А поесть? — обиженно спросил муж.
— А давай ты поесть, а я сюда! Я и есть пока не хочу. — Сергей скопировал ее жест, выпятв губу и изображая обиду. — Ну, Сереж, я, правда, не голодная, а ты иди, купи себе бургер, шаурму... — Анна перечислила еще несколько блюд.
Сергей вздохнул и согласился. Анна чмокнула его в нос и свернула в сторону выставки.

*

Кошек на выставке было много, а вот пород – не слишком. Анна полюбовалась на сфинксенышей. Милых котят-подростков явно привезли продавать. Женщина пожелала им про себя хороших хозяев.
Потом ее привлек величественный мейн-кун.
Громадный кот лежал не в клетке, как большинство кошек. Он возлежал на прутьях, заботливо прикрытых пледом, и презрительными взглядами давал всем понять, что он думает о царившей вокруг него сдержанной суете.

Сергей дожевал бургер, запил колой и посмотрел на часы. Надо идти, а то они до вечера не управятся. Он набрал номер жены.
— Ты еще на выставке?
— Да. Жду тебя.
Сергей вернулся туда, где они расстались и перезвонил.
— Выходи.
Анна помолчала несколько секунд
— Нет, ты зайди сюда.

Сергей насторожился, но отправился покупать билет. Он зашел и сразу увидел жену. Анна помахала ему. Сергей насторожился еще больше – на лице супруги была такая особенная улыбка, которая возникала, когда Анна что-то задумывала.
Жена схватила Сергея за руку и потащила мимо клеток.
— Смотри! — воскликнула она, останавливаясь около одной из них.

Сергей посмотрел. В клетке сидел котенок. Один котенок. Маленький. Белый как снег. Он казался таким потерянным в огромной клетке. В породах Сергей не разбирался, но котенок был несомненно породистым, иначе бы он сюда не попал. Шотландец?
— Красивый, — осторожно сказал Сергей и замолчал.
— Давай его купим! – ожидаемо выпалили жена.

Она провела около клетки половину всего времени, которое была на выставке. Котят было трое, но двоих забрали, и этот малыш остался один.
Сначала женщина просто любовалась им, потом ей вдруг захотелось взять маленького на руки. Он казался таким заброшенным. Она посмотрела вокруг. К ней подошла женщина — хозяйка котенка. Анна поинтересовалась ценой. Не особенно дорого. Она мысленно пробежала список еще некупленного.
— Хотите купить? — спросила хозяйка.
— Хочу, — ответила Анна, — но надо с мужем посоветоваться.

Она посмотрела на часы. Сергей еще жует. Анна решила поинтересоваться, что еще нужно, если в доме появится котенок. Список был внушительным. Но если не покупать новую блузку, то денег вполне хватало. Действительно, зачем ей новая блузка, тем более что совсем скоро день рождения и блузку можно будет купить через месяц. Они с родственниками давно интересовались друг у друга насчет подарков, чтобы не покупать всякую чушь. Да, сюрпризов было меньше, но зато и муры дома тоже.

В это время позвонил Сергей.
— Не продавайте его, пожалуйста, — попросила Анна, — я сейчас.
— Ее, — поправила хозяйка, — это девочка.
«Девочка? Ну, пускай девочка. Какая разница!» — думала Анна, отправляясь навстречу мужу.

*

И вот теперь они стояли перед клеткой с белым, как свежевыпавший снег, котенком. Кошечкой.
— Шерсть замучаешься собирать, — повторил мужчина.

Котенок, лежавший на одеяле, поднял глаза на мужчину за прутьями клетки. Кошечка устала. В углу стояли чашки с водой и едой, но этого ей не хотелось, больше всего ей хотелось куда-нибудь, где не было такого непривычного шума, такого количества котов, кошек и таких толп людей.
Кошечка подошла к прутьям и замяукала. Тонко и обиженно.
— Как ты смеешь сомневаться во мне, кожаный! — неожиданно «перевел» Сергей.

До сегодняшнего дня у них не было домашних животных. Но у их родителей были и, приходя в гости, супруги с удовольствием общались с родительскими питомцами.
«В самом деле, а мы-то что тормозим?» — подумал мужчина.
Он посмотрел на жену, на котенка, стоящего за прутьями, и повернулся к хозяйке.
— Картой или наличными?
— Как хотите, — ответила женщина.
Анна просияла и поцеловала мужа.
Она открыла клетку и наконец прикоснулась к нежной шерстке.

Девочка посмотрела на женщину, что-то явно решила про себя и лизнула пальцы Анны. Та замерла в восхищении. У нее дома будет жить это белоснежное чудо!
Анна гладила котенка, пока заводчица выписывала документы, а Сергей запасался всем, что нужно приличной кошке. Он отнес вещи в машину:
— Всё. Бери и пошли.

*

Маленькая кошечка ехала навстречу новой жизни в новой переноске.
— Как назовешь-то? — Сергей покосился на заднее сидение, где сидели его женщины.
— Сметанка! — улыбнулась Анна. — Знаешь, есть такой белый огромный мейн-кун, его зовут Кефир, а у нас девочка, будет Сметанка.
— Сметанка — это оригинально, — не стал спорить Сергей.

Маленькая снежно-белая вислоушка, только что получившая имя, снисходительно слушала людей. Потом она заснула, решив, что новый дом надо будет осваивать, поэтому отдых ей не помешает.
Маленькая Сметанка спала и видела во сне своих братиков и маму. Больше она их никогда не увидит. Но зато у нее будет свой дом. Мама так и обещала дочери.

— Приехали, — услышала кошечка, просыпаясь.
Сметанка встала и потянулась. Она готова.
Она готова войти в новую жизнь Королевой. И никак иначе!

Автор Валерия Шамсутдинова
Рассказы для души

Cirre
Странница

Они встретились... Девочка и котенок. На зябкой осенней скамейке. В маленьком скверике возле продуктового магазина.
Котенок там уже был, он лежал на холодных досках, едва удерживая голову на слабенькой шейке и тыкаясь носиком в разные стороны.

Девочка присела рядом, аккуратно сложила ладони на коленках. И вежливо спросила того, кто уже до нее был там раньше: «Можно? Я ненадолго. Мама сейчас придет. Просто в магазине много людей, они толкаются и я им мешаю. Меня Юля зовут, а тебя?»

Девочка внимательно присмотрелась к котенку: «Ты тоже кому-то помешал? Почему ты здесь? А твоя мама придет? — Юля спросила и сама же ответила: — Наверное, не придет. Ты же совсем еще маленький, таких просто так не бросают. Хочешь, я своей мамой с тобой поделюсь? Мне не жалко... Ты знаешь, какая она добрая-предобрая! Вот увидит тебя и обрадуется – она не любит, когда грустят. Вот ты сейчас грустный, а увидишь нашу маму и тоже обрадуешься».

Девочка как могла в свои пять с половиной лет зазывала домой котенка. Она знала, что нельзя просто так брать и уносить с собой что-то чужое. А вдруг котенок не хочет? Значит, его надобно убедить.
Но котенок хотел!!! Он очень хотел! Но только как это сказать, как дать понять, когда ты умеешь лишь едва слышно попискивать, да кое-как ползать.

Мама обрадовалась, но не сильно... Она долго стояла, думала, перекладывала из руки в руку пакеты. И только тогда, когда котенок особенно сильно ударился своим носишкой о шершавую доску со вздувшейся краской и испуганно сжался, мама не выдержала.
— Забирай, — устало сказала она своей дочери. — Ты же знаешь, что скажет папа...
Девочка пожала плечами и сморщила лоб.
— А он ничего не скажет. Он молча обрадуется!

*

Котенок оказался маленькой кошечкой. Мусей. Муся росла, и Юля считала ее очень странной. Кошка не пила молоко, не любила сметану. А ведь во всех сказках, которые она знала, кошки все это очень любили.
Всё, что Юля знала тогда о кошках из детских сказок, Муся опровергала. Но зато – кошка любила слушать! Она садилась рядом и слушала, слушала... Она внимательно следила за девочкиной судьбой. Муся знала о Юле все и молчаливо давала советы.
«Странная ты, словно и не кошка вовсе. Странница ты моя!»

Странница не помнила ничего из своего детства. Все, что она помнит, что она в этом доме была всегда. Весь мир заключался для нее в этой квартире: в мужчине, женщине и девочке Юле.
Кошка знала, сколько стоит бензин и какой подлый начальник — Валерка. Она была в курсе повышения коммунальных платежей и как меняются цены на рис. Кошка знала по именам всех Юлькиных ухажеров, была в курсе характеров ее заклятых подруг.

С кошкой в этой квартире все говорили. А она молча слушала и даже кивала в ответ... Странница была простой кошкой, точно такой же, как все. Но для Юли она была самой особенной, странной, первой и единственной кошкой.

*

Так продолжалось в течении долгих и очень стремительных двадцати лет. Странница ушла тихо, во сне, уткнувшись носом в Юлину детскую варежку, которой так и играла на протяжении всех этих лет.
Слишком больно терять ту, с кем росла, с кем вместе делила горе и радости. Да что уж там... Юля даже маму с Мусей делила!!! Взрослые женщины плакали навзрыд, а папа молчал... Но он молчал так, что рядом с ним вдруг взорвался стакан. Молчание тоже бывает разным.

Квартира словно бы опустила плечи, вся сжалась и тоже горевала вместе с людьми. Маленький зверек, просто кошка... А сколько в ней было души и света! Столько, что хватало на всех, кто рядом с ней жил.

*

Прошел целый год и Юля пришла к той самой скамейке. Просто так, цели не было, были воспоминания. Иногда так хочется их возродить! Вспомнить те самые ощущения, на мгновенье вернуться в прошлое, напомнить Страннице о себе. Кто знает, может быть, она за ними с радуги наблюдает.

На скамейке лежал котенок. Юля вздрогнула, словно бы и не было этих лет. Присела рядом, на колени сложила ладони: «Можно? Я ненадолго. Сейчас заберу тебя и пойдем, — но долго не выдержала, схватила котенка. Подняла высоко на руках, рассмотрела, прижала к себе. — Странница, ты вернулась? Странная ты моя, любимая кошка. Пойдем скорее домой».

Ключ не понадобился, квартира сама распахнула двери... Картошка и нож выпали из маминых рук. А папа уже не молчал. Он неистово, громко, навзрыд вдруг заплакал от счастья. Счастье не всегда можно сдержать в себе.

Странницу-Мусю узнали все! Бывает ли такое в жизни? Кто знает...

Автор Cebepinka
Рассказы для души

Cirre
Сюрприииииз!

За всю мою жизнь ни один человек не попросил у меня ни одного рецепта. Потому что я — посредственность на кухне.

Однажды мой свёкр сказал, что давно хочет попробовать форшмак. Очень ему интересно это блюдо на вкус. И я решила, что приготовлю форшмак на Новый год. Типа: мечты сбываются! Сюрприиииз.

Вы готовили когда-нибудь форшмак? Это национальное еврейское блюдо. Что-то вроде рыбного паштета. Там из ингредиентов: селедка, масло, яйцо, лук... яблоко. Самые неожиданные продукты нужно перекрутить в мясорубке.

И я перекрутила...

Даже не хочу называть то, что у меня вышло «форшмаком». Зачем обижать национальное блюдо?
Далее по тексту буду называть своё творение ЭТО.

ЭТО получилось депрессивным серым месивом. Рыбно-яблочным супом. Тянучим и неприглядным.
Возможно я не соблюла пропорции. Возможно, яблоко было излишне сочным...
Вообще считаю, что мироздание должно было организовать такой закон физики, при котором яблоко бы отталкивалось от селедки, как магниты с одноименными полюсами.
Во имя человечества. Во благо уравновешенных кишечников!

Если вы думаете, что я тут же отказалась от идеи принести ЭТО к новогоднему столу, то пришло время узнать меня получше...

Желание радовать и удивлять ослепляло и тчеславило.
Я была убеждена, что форшмак должен выглядеть, как ЭТО. Что именно ЭТО свёкр и мечтал попробовать. Поэтому, ни капли не сомневаясь, притащила на праздник свою похлёбку.
Не без гордости извлекла серую массу, словно по пути зачерпнула из бетономешалки.
Сюрприииииз!

За столом все смотрели на ЭТО. ЭТО тоже смотрело на всех. Ведь если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя.
Свекровь подумала и принесла из кухни веточку петрушки. Вставила её в серединку бездны, чтобы украсить. Петрушка потонула в конвульсиях...
Выглядело так, словно Ганнибалу Лектору на лоб повязали бантик.

Где-то в этом месте я сообразила, что моё блюдо удивляет, но не радует.
Все из вежливости пробовали и произносили что-то вроде: «Мдаа... Это форшмак? Однако...»

Рецепт никто не спросил.

Иногда меня накрывает, и я не оставляю попыток что-то смастерить по рецептам из инета. Хотя считаю, мироздание должно было организовать такой закон физики, при котором меня бы отталкивало от ЭТИХ рецептов, как магниты с одноименными полюсами.

Во благо уравновешенных кишечников!

Vselen_naya

Cirre
По краешку
Борис оскальзывался на подтаявшем снегу, редкие прохожие сторонились, пропуская его — неряшливо одетого мужчину лет сорока с недельной щетиной, несвежим лицом и мутными глазами.
Голова работала с трудом, тошнота подкатывала к горлу и еще этот запах... Словно кто-то чиркнул спичкой перед его носом, а та шипит, испуская дым, и никак не может разгореться.
Вот и дверь в знакомый магазин. На пороге сидит кот: пушистый, черного окраса. Люди заходят и выходят из магазина, но кот смотрит только на него — внимательно, не мигая.
Борис наклонился, погладил кота: «Откуда ты взялся такой? Жди меня, Черныш. Сейчас возьму чего, покормлю тебя...».
Покупка Бориса не отличалась оригинальностью: две бутылки водки и упаковка сосисок. Уже неделю он не изменял себе, но сегодня к покупкам добавились несколько пакетиков влажного корма — для кота.
Борис сунул их в карман зимней куртки, выдавил один перед носом кота на ступеньку лестницы, упаковку выбросил в урну и двинулся в гостиницу...

Кот, не притронувшись к угощению, увязался за ним. Незаметно для Бориса и работников гостиницы он проскользнул в двери, пересек фойе и метнулся вверх по лестнице – на шестой этаж.
Борис вышел из лифта на своем этаже – кот уже ждал его у дверей комнаты с номером 666.

За время его отсутствия в номере успели навести порядок и проветрить. Не снимая верхней одежды, Борис свинтил пробку с одной из бутылок, плеснул в пустой стакан и, пересиливая тошноту, влил в себя содержимое...

*

«Ты не осуждай меня, Черныш... — Борис сидел за столом. Напротив – тот самый черный кот, который шел за ним от магазина. — Ну, сорвался. Впервые за десять лет. Так получилось... Ты ешь, ешь, захочешь – еще угощу».
На столе перед котом стояло чайное блюдце, наполненное кормом из пакетика.
«Ты знаешь, кто я? Я — сварщик высочайшей квалификации в знаменитой фирме — газопровод тянем! Ехал с вахты домой, а тут погода нелетная, будь она неладна, застрял в гостинице! И черт меня дернул взять водки – думал: вечерок скоротаю. Вот и коротаю уже неделю...».

Борис плеснул в стакан остатки первой бутылки, опрокинул содержимое в рот и занюхал сосиской. «Я ведь десять лет — ни капли. Доктор тогда сказал: выбирай, мол. Или счастливая жизнь с семьей, с любимой женой, с детьми, или с водкой – но недолго.
Нельзя мне пить — предрасположенность у меня к этому. Вот я и выбрал жизнь! Десять лет счастливой жизни, Черныш. Но сейчас вот чего-то... Не надо было начинать, теперь не остановлюсь...».

Борис уронил голову на стол, щекой на очистки сосисок и крошки хлеба. Мыслей не было, только ощущение взлета на гребень огромной волны, потом – падение вниз в ожидании следующей волны.
Опять этот запах жженых спичек! И недовольное урчание кота, который перебрался к нему, прижавшись к ногам.
Борис открыл глаза, глянул под стол, пытаясь отыскать кота, но увидел... козлиные ноги с раздвоенными копытами, покрытые черной шерстью!..

*

— А ты молодец, хорошо держишься! — незнакомец, если можно его так назвать, с одобрением поглядывал на Бориса. Лицо его, выбритое до синевы, выражало благожелательность, но черные холодные глаза смотрели из-под широкой тульи шляпы, как два ствола заряженного ружья: — Некоторые поднимают визг, как дети. Один даже из окна сиганул! И что, спасло его это? А ты ведешь себя прилично, не боишься.
— А чего тебя бояться? — Борису и впрямь было не страшно, хотя он уже понял, с кем ведет беседу. — Не нравится мне только, что ты копытами своими пол тут топчешь. И пахнет от тебя, как от спичечной фабрики.
— Какими копытами? — удивился посетитель и продемонстрировал ноги, обутые в шикарные туфли. — А насчет запаха — всё относительно. Мне вот тоже не нравится зловоние духов и туалетной воды. Ничего — терплю.

— Выпьешь со мной, раз уж пришел в гости? — неожиданно для себя предложил Борис.
— Я? К тебе в гости? — изумился посетитель. — Ты, вероятно, забыл, какие цифры начертаны на дверях этого номера? Так что, еще неизвестно — кто к кому пришел в гости и, к тому же, привел кота!
Честно признаюсь: я их терпеть не могу, особенно, этого, и тому есть веские причины! А насчет выпить — это я могу, только не в коня корм. А вот тебя угощу с удовольствием! Кстати, как ты его назвал? Черныш? Выставь это хвостатое недоразумение за дверь!

Кот вздыбил шерсть, распушил хвост, глаза его сверкнули изумрудным огнем, и утробное урчание перешло в шипение.
— Выставь сам, попробуй, — предложил Борис.
Посетитель на мгновение утратил ироничный тон, лицо его исказила злоба, но только на мгновение:
— К сожалению, я не могу этого сделать в силу некоторых причин... — он распечатал вторую бутылку, плеснул в стакан и поставил его перед Борисом. — Ну, за знакомство!

Черныш неожиданно вспрыгнул на колени Бориса, незнакомец резко отдернул руку.
— Тварь шерстяная! — прошипел он, с ненавистью поглядывая на кота. Но через секунду лицо его вновь светилось улыбкой. — Выпей, Боря, и перейдем к обсуждению насущных дел.
— Какие у меня могут быть с тобой дела? — вялым языком выдавил Борис.
— Да ты пей, пей! Потом поговорим, — посетитель настойчиво подталкивал стакан к руке Бориса, опасливо поглядывая на кота.

— Сначала дело! — уперся Борис. — Выпить я всегда успею!
— Всегда! — радостно подтвердил посетитель. — И сегодня, и завтра – всегда! И я обещаю, что у тебя всегда будет, что выпить, до самого твоего конца! Не каждому я это предлагаю, но вот увидел тебя и понял, ты — достоин!
Но, сам понимаешь, профессию придется оставить, и семью – тоже, и детей... В общем – всё! Но взамен: вечное блаженство во хмелю, отсутствие глупых забот и ответственности, а семья и работа — это же ответственность! Так вот, я тебя освобождаю от этой ответственности!

— И душу заберешь?
— Душу?! — захохотал посетитель. — В тебе души осталось только на этот стакан водки! Выпей его и забудь про душу навсегда! Ну, давай!
— Нет, — колеблясь, Борис всё же нашел в себе силы отодвинуть наполненный стакан.
— Пей, я сказал! — незнакомец вскочил с места, схватил стакан и, с силой обхватив голову Бориса, запрокинул ее, попытавшись влить содержимое ему в открытый рот.

Дикий визг кота иглами пронзил мозг Бориса, Черныш вцепился когтями в руку незнакомца, полыхнуло пламя, стакан упал, выплеснув содержимое на коврик.
Незнакомец с воплями метнулся к двери так быстро, что с него слетела шляпа, обнажая витые рожки по обе стороны головы. Борис, падая, ударился о стол...

*

— Спички ты тут жёг, что ли? Серой так и воняет! — пожилая уборщица наводила порядок в номере Бориса. — Хватит уже пьянствовать! Что за номер такой? Кто в него заселится — обязательно пить! — ворчала она. — Аэропорт открыли – лети домой! Там, наверное, жена, дети ждут, а ты тут... Кота еще откуда-то приволок. Что у него с лапами, поморозил, что ли?
— Поморозил, — согласился Борис, не желая вдаваться в объяснения.
Аккуратно выбритый, в отутюженной одежде, он не походил на себя вчерашнего. Он поглаживал кота с забинтованными обожженными передними лапами.
— Билетов на самолет нет. Поездом уезжаю. И кота с собой заберу.
— Ну и правильно, — одобрила та, закрывая за собой дверь...

— Черныш, а ведь это он ее придумал, водку, — Борис укладывал баул с вещами и беседовал с котом. — Чтобы сеять зло и беду на земле! Сколько же он душ забрал, сколько семей погубил, детей сделал несчастными, и всего то — за стакан водки! Если б не ты, то и мне – туда дорога. Спасибо тебе, дружище, а лапки мы тебе вылечим.
— Да ладно, — мурлыкал кот. — А лапы — это не в первый раз, были тут и до тебя люди. Обойдется. Я эту нечисть терпеть не могу, гнал и гнать буду от хороших людей!

Весело заиграл мобильный. Борис взял трубку: «Алло, Надюша? Уже собрался. Через два часа поезд, послезавтра встречайте! С другом четырехлапым! Как дети, как сама? — он, улыбаясь, слушал трубку и вдруг посерьезнел, но ответил, не меняя голоса: — Не верь ты этим снам! Приснится же... Воображение у тебя чересчур разыгралось. Ну, всё, собираться надо», – и отключился.

Постоял, глядя в пустоту, потом обернулся к коту: «Приснилось ей, что я выезжаю со двора на черном козле, нагишом и с бокалом в руке... Так-то, Черныш! Женщины – они сердцем чувствуют. А ведь мог бы и уехать с этим козлом... — он помолчал. — По краешку прошел... Не будем ей ничего рассказывать, есть вещи, о которых должны знать только мужики — ты и я. Ну, давай я тебе помогу в переноску залезть. Такси уже на подходе.

Автор: Тагир Нурмухаметов
Рассказы для души

Cirre
Кошка напрокат
Кошка Тамила появилась на свет в доме официальной заводчицы Ларисы у крупной абиссинской кошки, когда той исполнилось почти десять лет. Поздние роды были неудачными, и Тамила получила травму, вследствие которой её задняя лапа осталась вывернутой и более короткой, чем здоровые, в общем, брак.
Такой её и увидела подруга хозяйки Тамара — бывшая одноклассница, работавшая продавцом в супермаркете. Женщина давно завидовала прибыльному бизнесу Ларисы и подумывала тоже заняться разведением породистых кошек.
Начала она с того, что выпросила бракованного котёнка у подруги, скрыв свои истинные намерения, мол, пусть живёт у неё просто так, для души, как лекарство от одиночества. Тамара принесла кошечку домой и стала читать литературу для заводчиков, просматривать объявления по вязке и продаже животных данной породы.

*

Это было самое счастливое и беззаботное время для маленькой Тамилы, но оно длилось совсем недолго, и вскоре началась невыносимая и неестественная для живого существа каторжная жизнь.
Тамила превратилась в конвейер для производства котят. Её посадили в накрытую тряпкой тесную клетку на балконе, которую заносили в квартиру только в холода, при визите женихов и появлении потомства.

Котята у абиссинки рождались первоклассные. Когда подросли первые дети Тамилы, оставленные для разведения, и наконец-то начались продажи, Тамара была счастлива и полна грандиозных планов, главное — побольше котят.

Когда приходили покупатели, то вместо Тамилы — настоящей матери котят, им демонстрировали её детей: кошку Матильду и кота Марса, которым хозяйка выправила родословные, и цена на котят значительно выросла.
Это была холеная пара — яркие представители породы, за ними Тамара ухаживала, они были «лицом» её «фирмы», а бедную калеку, безвылазно сидящую в клетке, изворотливая Тамара прятала от посторонних глаз.

Появились новые знакомые — такие же подпольные разведенцы, которые просили Тамилу напрокат для получения потомства.
А почему бы и нет, всё равно этой кошке скоро конец, подумала Тамара, меньше возни и прибыль неплохая, а у неё уже есть замена, и не одна. Состояние и самочувствие кошки никого не заботило. Главное — деньги.
Отдавая Тамилу, она предупреждала арендаторов о сохранении тайны сделки. Больная кошка, нуждающаяся в особом внимании и уходе, пошла по рукам равнодушных людей, продолжая приносить прибыль.

А Тамила постепенно слабела. Её не возили к ветеринарам, не делали прививки, не кормили вовремя, не гладили по головке. Мучители отворачивались, стараясь не заглядывать в большие, полные тоски и страдания, глаза живого конвейера.
Её просто тупо использовали, как неодушевленную вещь. Никому до неё не было дела. Кошка не жаловалась, она уже не знала другой жизни, безвозвратно забыв своё сытое детство без клетки, и принимала все мучения безропотно, как само собой разумеющееся, неизбежное зло.

*

Лариса, узнав от знакомых про бизнес подруги, которая неожиданно полностью прекратила общение, была теперь абсолютно уверена, что Тамара не зря выпросила у неё отбраковку. Узнав о печальной участи Тамилы, женщина расстроилась, ей стало нестерпимо жаль измученную кошку, отданную на страдания своими собственными руками.
Эта опытная заводчица действительно любила своих питомцев, свою работу, в которую вкладывала силы и душу, не уподобляясь циничному роботу, запрограммированному только лишь на прибыль.

Она позвонила Тамаре, но та не брала трубку. Тогда Лариса решила сходить к ней домой. Подруга открыла дверь, фальшиво изображая радость от встречи. Как только Тамара, уже возомнившая себя успешной бизнес-леди, узнала о цели визита приятельницы, приветливая маска с её лица мгновенно исчезла.
— Ах вот ты зачем пожаловала, а у меня её нет, я просто не хотела тебя расстраивать. Она давно уже сбежала! Можешь убедиться, — ответила Тамара со злобной насмешкой, показывая на своих питомцев.
Тамилы среди них не было. Лариса точно знала, что кошку недавно вернул очередной арендатор, она сидит у Тамары, закрытая на балконе.

— Тамара, я всё знаю про твои дела и пришла за своей Тамилой. Не могу допустить, чтобы ты своей жадностью окончательно погубила калеку, я совсем не для этого тебе её уступила. Отдай мою кошку! Я знаю, что она у тебя!
— Да? Вот так сразу взяла и отдала! Я её вырастила, выходила, а ты такая вся милосердная заявилась: отдай. Знаю я, для чего она тебе нужна — у неё котята хорошие и уходят на ура! Тебе зависть покоя не даёт! Давай, до свидания, подруга!

Лариса смотрела на бывшую приятельницу и не узнавала — человека словно подменили. Не сказав ни слова, она ушла.

*

Через неделю вечером в квартире Тамары неожиданно погас свет. Пришлось звонить в ЖЭК и вызывать электрика.
Молодой парень с полным набором инструментов пришёл быстро. Он начал обследовать счётчик, проверять розетки, между делом простодушно восхищаясь её абиссинцами и болтая с польщённой хозяйкой о погоде и разных пустяках, как вдруг у неё зазвонил телефон.

Покурить в квартире Тамара мастеру не разрешила, и он вышел на балкон. Пока ничего не подозревающая женщина, выйдя в коридор, разговаривала и торговалась с клиенткой, электрик — университетский приятель дочери Ларисы — приступил к выполнению тщательно разработанного плана.
Он быстро вынул лёгкую как пух, заморённую, дурно пахнущую Тамилу из клетки и положил в мешочек с привязанной длинной веревкой, который быстро опустил с третьего этажа поджидавшему внизу парню. Положив мешочек в спортивную сумку, напарник быстро ушёл.

Накинув на клетку тряпку, электрик продолжил «ремонт» — заглянул ещё раз в счётчик, многозначительно покачав головой, пошёл к щитку на площадке, поковырялся с минуту и в квартире появился свет.
«Ну вот и всё, хозяйка, принимай работу! — мастер весело подмигнул Тамаре. — И на пиво не мешало бы получить, а то больше не приду!».
Получив чаевые, весёлый электрик ушёл.

*

Лариса плакала, глядя на истощённую, неухоженную, измученную кошку. Она сфотографировала несчастную и разослала фото всем знакомым заводчикам.

Поздно вечером, когда чисто вымытая, накормленная, вычесанная, бережно завернутая в полотенце Тамила, не веря своему счастью, лежала на диване рядом с Ларисой, Тамара вышла на балкон. Она первый раз за три дня вспомнила о Тамиле, решив её покормить, и тут обнаружила пропажу. Ярости мучительницы не было предела.

Утром она побежала в ЖЭК и устроила скандал, обвиняя их электрика в краже кошки, чем очень удивила и развеселила не только начальство, а всех конторских служащих.
Студент высшего учебного заведения, живущий в общежитии, получающий ежемесячно стипендию, на которую невозможно нормально прожить даже неделю, вынужден посменно подрабатывать дежурным электриком, вдруг ворует какую-то кошку у клиентки — абсолютная нелепость.
Посмеявшись, скандалистке посоветовали обратиться в полицию, куда та, разумеется, не пошла, понимая, что в сложившейся ситуации ничего доказать не сможет.

Лариса на звонки бывшей подруги не отвечала и дверь не открывала. Так и осталась Тамара ни с чем, наедине со злобой, искренне считая себя пострадавшей, ругая за доверчивость, а бывшую подругу — за хитрость и коварство.

*

С исчезновением Тамилы бизнес Тамары дал трещину. Издевательства над больной кошкой не прошли для неё даром, среди добросовестных заводчиков новости распространяются очень быстро, а дурная слава, как известно, всегда бежит впереди человека.
Клиентов стало совсем мало, интересовались только те, кто хотел купить породистого котёнка за бесценок. Протянув кое-как полгода, Тамара по дешевке распродала своих производителей по заводчикам и опять устроилась продавцом в супермаркет. Разбогатеть за счёт чужих страданий ей не удалось.

А умная терпеливая кошка преобразилась, благодаря заботам Ларисы, до неузнаваемости.
Иногда она играет со своими внуками, правнуками и праправнуками, совсем как котёнок, забыв про возраст. Из её больших и мудрых янтарных глаз навсегда исчез драматизм. Кошка Тамила заново научилась радоваться жизни.

Автор Наталия С.
Рассказы для души

Cirre
Я уже настолько немолода, что ещё помню знакомства по объявлениям в газете. И более того: я по этим объявлениям знакомилась. Правда, мне тогда было 15 лет, и объявление я написала сама. В газету «Московский комсомолец», в подростковую рубрику «Школа знакомств». Не помню уж дословно, но какой-то стишок с бриллиантовыми рифмами типа «я клёвая девчонка, ну где же ты, мальчонка?» и призывом найтись и написать мне. Ну а я, мол, не разочарую. Потому что хороша со всех сторон и готовлю макарон.
На макароны, походу, все и повелись. Потому что через 2 недели мне позвонили из редакции МК, и сказали, чтоб я за своими письмами уже приезжала. Два мешка мне тут наприсылали. Бери паспорт, и дуй за свежей прессой.

Паспорта у меня тогда ещё не было, но была мама с паспортом. Пришлось ей сознаться в содеянном и показать свой стишок про мальчонку и макарон. Мама на меня наругалась, сказала что она-то в свои 15 лет ещё в куклы играла и в пионерском лагере в мешках прыгала, а я тут с ума сошла, а потом взяла паспорт, и поехала со мной в редакцию.

В кои-то веки МК ничего не наврал: писем реально было два мешка. Никогда больше в своей жизни я не держала в руках такое количество вожделеющих меня мальчонок. Поэтому, словно предчувствуя это, я заплакала.

Мама взяла мои мешки, и понесла их на вытянутых руках, как анализ на скрытые хламидии. С мамой и мешками мальчонок мы вышли во двор редакции, и сели на лавочку. Мама достала и надела очки, откинулась назад в трагической позе, приложила ко лбу руку и сказала: «Читай вслух! Сейчас, Лида, страшное время. Педофилы кругом и разврат в целом. В видеосалонах сиськи показывают во весь экран всего за рубль. Гнилой Запад развращает молодёжь. Мы в ваши годы в мешках прыгали и наперегонки варёное яичко в столовой ложке носили! И были счастливы!».

Я ответила, что я тоже впадаю в эйфорию от варёного яичка, но мне для полного счастья не хватает ещё мальчонки. Тебе, мать, уже 37 лет. Столько вообще не живут. Ты, небось, и Ленина помнишь кудрявым мальчиком, и живых питекантропов видела. А сейчас на дворе 94-й год и секшен революшн.

И развязала первый мешок. И достала наугад конверт.

  • Читай! – простонала мама, изображая томность и мигрень.
  • Здравствуй, Лида! – торжественно прочитала я.
  • Начало хорошее. Вежливый мальчик. Воспитанный. Уже хорошо. Читай дальше.
  • ... Меня зовут Армен Мхитарян, мне 26 лет...
  • ПЕДОФИЛ!!!!!!!! – Закричала мама, вырвала у меня из рук письмо, заплакала, и высморкалась в конверт. – И дагестанец притом!
  • Да армянин же, ну!
  • Да ваще вот разницы и не вижу! Хоть бы и гагауз! ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ ЛЕТ!!!!! там его адрес обратный есть? В милицию бы надо сходить.
  • Тихо! – Прикрикнула я на мать, и забрала у неё конверт с соплями. – Читаю дальше!

... а дальше были и Армены, и Тахиры, и Казбеки, и даже один китаец с иероглифами. Мешок уменьшался, мама хваталась за сердце, сопливые конверты вываливались из полной урны.

Иногда там попадались письма от мальчонок моей мечты – я это чувствовала сердцем и видела прям по почерку. Они приглашали меня сходить вечером в видеосалон, и посмотреть там фильм за рубль. Мама кричала: «СИСЬКИ!!!!! Сиськи там за рубль покажут, и разврат без трусов!!! А потом он тебя провожать пойдёт, и ему тоже сисек-то захочется!

Я тоже кричала, что мне тоже хочется сисек, даже больше чем всем этим мальчонкам и одному китайцу! Потому что у меня их нет! В помине даже! Ни в профиль, ни наощупь, ни под микроскопом! ИХ НЕТ!!!! дайте хоть за рубль на них посмотреть!

Кричала мама, кричала я, кричали матом из окон сотрудники Московского комсомольца. А тем временем заканчивался второй мешок писем. Осталось два конверта. Один был от некоего Михаила, которому 17 лет, он любит квантовую физику, играет на балалайке, и приглашает меня сходить в Политехнический музей, посмотреть на паровую машину.

Михаил маме понравился настолько, что она перестала изображать мигрень, инсульт и кОму, и сказала, что в нашей семье обручальное кольцо передаётся от матери к дочери. И вот пришло, наконец, твоё время, дочушка.

Дочушка заорала, что замуж за Михаила пусть выходит Армен Мхитарян, и они вместе смотрят на паровую машину и играют на балалайках, а я щас просто поеду домой и там буду плакать неделю! И да – последнее письмо я открывать и читать тебе не буду! Я дома его почитаю. И если есть на свете Боженька – в этом письме окажется моя судьба.

Боженька на свете есть. В этом конверте был Дима. Дима, которого я полюбила уже просто за почерк и семь цифр телефона. Он писал о том, что из всех объявлений в газете он впечатлился только моим. Эти волшебные рифмы! Этот хорей! Этот ямб! Этот амфибрахий! Пойдём в видеосалон, Лидок, на сиськи позырим?

... С Димой мы договорились встретиться на следующий день. У него и голос был божественный. Я не сомневалась в том, что он и выглядит как принц Атрейо из фильма «Бесконечная история».

На встречу с судьбой надо было нарядиться. Нарядиться как на Каннский фестиваль. Как на вручение Нобелевской премии. Как я не знаю куда!!!!

Наряжаться было решительно не во что. Перерыв весь свой шкаф, я в этом убедилась окончательно, и пошла рыться в мамином. Там нашлось всё необходимое для встречи с судьбой. Мамин бирюзовый свитер, который мне был как платье, еле прикрывающее попу, чёрные колготки в сеточку, и лифчик. Лифчик третьего размера. Который надо было чем-то набить. Я не могла пойти на встречу с судьбой без сись. Тем более, что он собрался смотреть за рубль на чужие. Мне были нужны мои собственные. Которых нет. Но щас я их выращу.

Растить сиси надо было чем-нибудь трикотажным, типа папиных носков. Носков у папы было три пары. Две лежали в его ящике, в третьей он на работу ушёл, паразит. И её мне очень сильно не хватало. Так что одну сисю я вырастила из четырёх носков, а вторую пришлось делать из марли, через которую мама обычно процеживала клюквенный морс. Очень, надо признаться, неприятного вида марля была. Но я её, собственно, показывать никому и не собиралась. А сися из неё получилась умопомрачительная. Не хуже той, что из носков.

Мамины туфли на шпильке и макияж в сиреневых тонах до самых ушей завершил мой образ нобелевского лауреата, и я пошла к метро встречать свою судьбу.

Боженька на свете есть, истинно вам говорю. Диму я узнала в толпе ещё метров за сто. Потому что он выглядел как принц Атрейо. У меня затряслись ноги и папины носки.

Дима подошёл ко мне и сказал:

  • Я узнал бы тебя из тысячи. Потому что ты самая красивая. Пойдём в видеосалон смотреть кино про сиськи, но сначала давай выпьем пивка.

С Димой я готова была выпить даже яд кураре и одеколон «Юность Максима», а уж пивка-то хоть пять литров.

И мы пошли пить пивко в тёмный полуподвал пивбара.

Дима поставил передо мной поллитровую кружку, я изящно, как пьяный прапор, сдула с неё пену (я в кино про алкоголиков такое видела), и отхлебнула сразу половину.

  • ЛИДА!!!!!! – Заорал кто-то маминым голосом у меня за спиной, и я, смутно догадываясь, кто это орёт, поперхнулась и закашлялась.

Божественный принц Дима заботливо огрел меня по спине, заботясь о том, чтоб я не привязала коней, отчего у меня расстегнулась пластмассовая застёжка маминого лифчика, и на пол, планируя как дельтапланы, мягко вывалились четыре папиных носка и мамина некрасивая марля. Света в полутёмном баре было достаточно для того, чтобы Дима заметил и то и другое, а я – увидела в его глазах ужас и огорчение.

  • Лида! – заорал мамин голос у меня над ухом. – Лида, ты сдурела??? Ты пьёшь? Ты пьёшь пиво?? Ты в моём свитере?? Ты зачем взяла папины носки??? Аааааааа, а марля моя тебе зачем??? И кто этот мальчик с перекошенным лицом? Лида, ты знаешь о том, что в твои года я прыгала в мешке с варёным яичком, и была счастлива без пива???

Я рыдала и икала пивом. Мама плакала, хватаясь поочерёдно за голову и сердце, и причитала о том, что у неё дочь алкоголичка, а Дима убежал, не заплатив.

Это был самый страшный день в моей жизни.

Мама вела меня домой под руку, убрав к себе в сумочку папины носки, а марлей вытирала мне сопли, и говорила:

  • Запомни, Лида: если мужик бросил тебя только потому, что у тебя нету сисек – это не мужик, а козёл и гадина. И на таких размениваться не стоит. Мужик должен любить тебя за характер и красивые глаза. Ну и за попу ещё – она у тебя тоже красивая. За попу любить можно. Поняла?

Тогда я ничего понимать не хотела. Я хотела умереть от горя, и больше ничего. А ещё я всё-таки надеялась, что скоро у меня вырастут сиськи, и меня тоже будут за них любить.

С тех пор прошло уже 20 лет, но сиськи у меня так и не выросли. А вот замуж я выходила три раза. Безо всяких сисек. И мужья мне говорили, что полюбили они меня за характер, красивые глаза, ну и за попу ещё. Она тоже красивая, за попу можно любить.

Не в сиськах счастье, клянусь. Не в них.

В глазах, конечно же. Исключительно в глазах.
из инета

Cirre
Пуговка.

По всем показателям родиться должна была девочка. Катя с Димой уже приготовили комнату для будущей принцессы. Кроватка с воздушным балдахином, карусель из цветных зверюшек над ней, приготовленный набор пелёнок, распашонок и всё-всё-всё. Всё, что будет важным и необходимым для родителей. Почётное место в кроватке занимал заяц.
С огромными ушами и чёрными глазами-бусинками. Будущий хранитель снов Алины. Именно так решили назвать дочку. До заветного дня оставалось не так долго ждать.

Катя сидела в комнате перед телевизором, когда зашел Димка. С пылесосом и зайцем в руке.

— Смотри, — протянул он ей игрушку, — Глаз один куда-то пропал. Всё обыскал. Потом в мешке ещё раз посмотрю. Может, засосало.

Катя взяла зайца. На месте бусинки остались только оборванные нитки.

— Так, — посмотрела она ещё раз внимательно на будущего стражника. — Принеси мне коробку с нитками и иголками из комода.

Открыв коробку, Катя извлекла моток ниток, иголку и ножницы. Осмотрев себя, она выбрала на кофте одну пуговицу и срезала её.

— Вся равно на животе не сходится, — улыбнулась она мужу, — А так хоть польза от неё будет.

Катя ловко пришила на место потерянной бусинки пуговицу. Пуговица смотрелась несимметрично в сравнении с оставшейся бусинкой, но очень смешно. В зайце как будто появилась жизнь.

— Вот теперь и у него имя появилось, — протянула она зайца Димке. — Пуговка...

Ночью Димка проснулся от того, что Катя трясла его за плечо.

— Что? Уже? — спросонья не мог сообразить муж.

— Живот, — только и смогла из себя выдавить Катя.

Простынь под ней была в крови...

Скорая приехала быстро. Катю погрузили на носилки и понесли в карету скорой помощи. Следом с готовой сумкой бежал Димка. На Кате не было лица, но он старался её успокоить и поддержать. Она же только вымучено старалась улыбнуться в ответ...

Дальше коридора его не пустили. Катю увезли, оставив его наедине с сумкой и тревожными мыслями. На лицах врачей не было радости от предстоящих родов. Пусть и незапланированных, но бывает же такое, что раньше срока. Оставалось только мерить шагами коридор. Пятьдесят пять шагов туда, потом почти столько же обратно. Снова туда – пятьдесят семь. Обратно. Пятьдесят четыре...

Димка с Катей сидели дома на диване. Он щёлкал бессмысленно каналы пультом. Она же пыталась что-то читать.

— Я не могу так больше, — захлопнула она книгу. — Я не могу зайти в эту комнату, но и... — она уткнулась в плечо мужа. Слёзы снова побежали сами собой. — Я каждый раз, — сдерживая слёзы она набрала воздуха, — Проходя мимо неё, я останавливаюсь и невольно прислушиваюсь. Всё ли там в порядке? — она тыльной стороной ладони вытерла слёзы. — Но там ВСЕГДА тихо. Как будто действительно всё в порядке. Но я боюсь открывать эту дверь. Потому что тогда я увижу, что на самом деле там всё очень плохо...

Катя в ту ночь потеряла ребёнка. Девочку. Врачи сделали всё, что смогли. Но так бывает. Редко. Очень редко. Вроде ничего не предвещает беды, как вдруг...

Ей сказали потом, что детей она больше не сможет иметь. Катя не могла, не хотела верить во всё, что произошло. Но правда жизни порою бывает жестока.

Вернувшись домой, она замкнулась в себе и долго не пускала никого внутрь. Димка старался делать всё, что мог для Кати. Хотя и ему было тяжело...

Прошло почти полгода. Комната принцессы была всегда закрыта. Однажды он попытался уговорить Катю вынести всё из неё. Отдать детские вещи кому-то, кому они нужнее. Или в приют. Сделать там ремонт и жить дальше. Катя только волчицей посмотрела не него, и эту тему он больше никогда не поднимал. И вот вдруг...

— Я так больше не могу, — повторила Катя. — Я всё прекрасно понимаю, но... Сделай так, чтобы этой комнаты не было. Иначе я с ума сойду.

Димка с облегчением выдохнул. Ему было не меньше Кати жутко от всего этого. Каждый раз проходить мимо этой комнаты и проходить мимо, вместо того чтобы заглянуть в неё и увидеть там то, что он множество раз представлял себе до той ночи. К чему готовился. Мысленно уже всё отрепетировал и представил, как это должно быть. Но не так, как всё произошло. К этому он тоже был не готов.

Отправив Катю на неделю к маме, он зашёл в комнату. Заяц Пуговка всё так же, как и полгода назад, сидел в углу кроватки. Собрав все детские вещи в сумки и разобрав мебель, он погрузил всё в машину. До этого он дал объявление на сайте, что отдадут всё бесплатно тем, кому нужно. Сразу и в одни руки. Первой откликнулась молодая девушка. Проблема была только в том, что у неё нет возможности забрать всё. И помочь некому, а сама она на последнем месяце уже. Димка записал адрес и сказал, что сам всё завезёт.

Подняв всё в квартиру девушки, Димка пожелал ей счастья и поехал обратно. По пути надо было заехать в строительный магазин и купить новые обои...

Женщина, не по погоде закутанная в ворох одежд и в дополнение ко всему обмотанная платком, так, что только тёмные очки оставались снаружи, оглядываясь, зашла в торговый центр. Сразу на входе стоял благотворительный ящик для вещей. Ещё раз оглянувшись и убедившись, что никто не смотрит, она подняла крышку и достав из большой клетчатой сумки свёрток опустила его внутрь...

Димка припарковался на площадке перед торговым центром и пошёл выбирать обои. За неделю надо изменить всё. И как бы тяжело ни было, изменить жизнь. Ведь можно же и из детского дома ребёнка взять. Но об этом он решил поговорить с Катей позже. Когда она готова будет. А сейчас он оплатил обои, клей, кисти, валики и ещё кучу чего необходимого, что понадобится ему на этой неделе для ремонта комнаты. Мысленно он добавил "Принцессы" и тут же проглотил ком, подступивший к горлу. Не всё так просто будет.

Выкатив тележку на парковку, он открыл багажник, чтобы погрузить туда покупки. Из багажника на него смотрел Пуговка своими разными глазами.

— Выпал, наверное, из сумки, — Димка взял зайца в руки. — Прости, но нельзя тебе обратно домой.

Он вспомнил, что на входе видел благотворительный бокс для вещей. Погрузив вещи и закрыв багажник, Димка с Пуговкой пошёл обратно в торговый центр.

— Прости, друг, — Димка открыл крышку ящика и опустил его вниз...

На живот ей упало что-то мягкое. Протянув ручонку, она нащупала это.

— Ты кто? — спросила она.

— Пуговка, — отозвалось мягкое. — А ты кто? Как тебя зовут?

— Я? — задумалась она. — Я не знаю.

— Давай ты будешь Алиной, — предложил Пуговка. — Я буду охранять твои сны.

— Алина, — повторила она про себя. — Хорошо. А что мы будем делать теперь?

— Искать маму, — ответил Пуговка.

Устроившись поудобнее на ворохе одежды, Алина прижала к себе зайца и сладко заснула. Теперь всё понятно. А то до этого момента всё было как-то странно и одиноко. Женщина, с которой она была до встречи с Пуговкой, тоже была странной. Алина чувствовала себя с ней одинокой. И вроде понимала, что это мама, но как-то не могла она её так называть. Теперь всё понятно стало. Настоящая мама её просто потеряла. Теперь Пуговка ей поможет...

— Алина, — дверь открыла воспитательница, — А тут к тебе кто-то пришёл, — улыбнулась она.

Алина, конечно, не сразу Алиной стала. Когда приехали волонтёры забирать вещи из бокса, они наткнулись на сюрприз в ящике. На ворохе одежды лежала маленькая девочка, не более полугода и прижимала к себе плюшевого зайца. Скорая и полиция приехали на место и забрали девочку. По камерам ничего выяснить не удалось. Женщина в тёмной одежде с платком на голове растворилась без следа. На всякий случай обратили внимание на мужчину с тем самым плюшевым зайцем. Вычислить его оказалось как раз несложно. Проследив по камерам до парковки, они по номеру машины вышли на него. Но, узнав его историю, сразу поняли, что он не имеет никакого отношения к девочке. Та, в свою очередь, оказалась вполне здоровой и впоследствии её передали в детский дом. Вместе с зайцем. Его она не хотела выпускать из рук ни при каких обстоятельствах. Сначала ей дали другое имя, но потом, когда Алина заговорила, то первым словом было — Алина. Не так чётко, конечно, но со временем все поняли и стали её называть теперь так...

— Алина, — Тамара Михайловна снова позвала её.

Следом за ней в комнату вошла женщина и мужчина.

— А к тебе кое-кто пришёл, — повторила она. — Они очень хотят с тобой подружиться.

Мужчина и женщина прошли в комнату и присели перед Алиной, улыбаясь.

— Мы тебя так долго искали, — Сказала женщина.

Алина посмотрела на парочку. Затем на Пуговку. Прижала его к уху, как будто совещаясь с ним. Затем снова на женщину. Очень внимательно и придирчиво.

— Вы не наша мама, — сделала она заключение. — Извините, — и отвернулась от пары, как будто их и не было больше тут...

— Ну вот, не знаю, что с ней делать, — Тамара Михайловна извинялась перед парой.

Те долго решались усыновить ребёнка. И вот, решившись, собрали все документы и посетили несколько детских домов. Пересмотрели кучу фотографий и остановились на Алине. На фото белокурая улыбающаяся девчушка пяти лет с голубыми огромными глазами.

— Её, когда вообще ещё несмышлёной была, решила удочерить одна пара, — продолжала Тамара Михайловна. — Так с первых минут орала, как резанная. До синевы кричала, пока на место не положили. Подумали, ну мало ли что. Может, беспокоит что-то. Так нет. Через неделю они вернулись, и всё в точности повторилось. И так не один раз. И с разными людьми.

— Может, нам приходить несколько дней, — предложил мужчина. — Пообщаемся. Может, привыкнет.

— Бесполезно, — махнула рукой Тамара Михайловна. — Если Пуговка сказал, что вы не их мама, то бесполезно. Проверено много раз.

— Пуговка? — не поняла женщина.

— Заяц её, — пояснила воспитательница. — Она с самого начала с ним. С ним её и нашли. С самого младенчества из рук не выпускает. Мы стирали-то его, пока она спала. Да ещё и высушить надо было успеть. В первый раз-то мы не придали этому значения. Проснулась и орёт. А что орёт? Врач пришёл, ничего не обнаружил. Только когда заяц этот её высох и вернули его, так вмиг успокоилась. Сейчас сама за ним ухаживает. Советуется. Так что бесполезно. Пуговка сказал нет, значит, нет, — Тамара Михайловна развела руками...

Жизнь Димки с Катей постепенно вошла в своё русло. Мысли о потерянном ребёнке постепенно отошли. Катя снова расцвела и вроде как ожила. Не сразу, но тем не менее. Пять лет прошло с того дня. Димка решился заговорить первым. Осторожно.

— Кать, — начал он. — Вот только ты сразу скажи, если что не так, и я больше никогда не подниму эту тему. Ты никогда не задумывалась о том, чтобы усыновить ребёнка. Девочку, например... — Димка договорил и боялся вдохнуть, ожидая реакции жены.

Катя посмотрела не него. В её взгляде не было осуждения или отчуждения. Наоборот. Она взяла руки Димки в свои и посмотрела ему в глаза.

— Дим, — начала она. — Я давно хотела тебе сказать, но не знала, как ты отреагируешь. У меня одна знакомая в детском доме работает и вот там... — замялась она. — Я ходила. Просто спросить, поговорить. Фотографии посмотрела... И зовут её Алина. Давай завтра вместе сходим?

Димка прижал её к себе и почувствовал, как Катя облегчённо вздохнула, уткнувшись в его плечо...

— Сразу предупрежу вас, — Тамара Михайловна взяла обратно у Димки с Катей фотоальбом. — Девочка... — на секунду замялась она, — с особенным подходом к родителям. Можно сказать, что не вы, а она вас выбирать будет. Даже не совсем она там всё решает, — улыбнулась воспитательница.

— Да-да. Мы всё понимаем, — Катя нервно накручивала пуговицу на кофте.

С самого утра ей вдруг взбрело в голову надеть ту кофту, в которой она ходила беременной. Заметив, что на ней так и нет до сих пор одной пуговицы, она спешно нашла похожую и пришила. Теперь сидела и нервничала. Плохая примета – зашиваться перед дорогой, – думала она потом. И вот теперь эта пуговица не давала ей покоя.

— Мы просто поговорим. Вдруг... — Катя смутилась и сделала очередной оборот пуговицы вокруг своей оси. Та, оторвавшись, упала на пол и покатилась прочь. Катя проводила её взглядом, пока та не скрылась под шкафом.

— Я достану, — подскочил Димка.

— Не надо, — остановила его Катя. — Всё равно это не та пуговица.

Тамара Михайловна встала и предложила им проследовать за собой в комнату свиданий. Как они её тут называли.

— Вы посидите. Я сейчас приведу Алину.

Через несколько минут дверь открылась, и воспитательница за руку ввела девочку. Ты прижимала к себе плюшевого зайца.

— Алина, — обратилась она к ней. — Вы пока пообщайтесь, а я сейчас приду. — Тамара Михайловна аккуратно закрыла за собой дверь.

Катя с Димкой встали. Девочка стояла напротив и внимательно смотрела на них своими огромными голубыми газами.

— Боже! — Катя прикрыла рот рукой, и из глаз непроизвольно потекли слёзы.

— Что с тобой? — испугался Димка.

— Я просто вот прямо почувствовала сейчас, что это наша дочь. Она же... она же как раз... — Катя не смогла сдержать слёзы.

Тут девочки вдруг поднесла зайца к уху, и на её лице отразилась гамма чувств. От удивления до восторга. Затем она подошла к Кате и посмотрела на её живот. На кофту, где не хватало одной пуговицы...

— Мама! Мамочка! — Алина подпрыгнула так, что Катя еле успела подхватить её на руки.

Слёзы продолжали бежать из её глаз, но теперь они были уже другими. Она крепко прижимала к себе Алину, а та обхватывала её за шею и что-то шептала Кате на ухо.

Из-за плеча Кати, к полнейшему изумлению Димки, на него глядел своими разными глазами Пуговка. Димке даже показалось, что Пуговка подмигнул ему своей пуговицей.
Андрей Асковд
Рассказы для души

Cirre
Я, таки, вам скажу
Пусечка пропала как-то незаметно. Точно так, как пропадает в нашей жизни всё самое важное. Видимо, проскользнула между ног выходящих и всегда опаздывавших куда-нибудь родителей.
А днём пришедшая из школы дочка восьми лет рыдала горючими слезами. Она заявила папе и маме, что любит Пусечку больше их, и мама...

Мама обязательно обиделась бы, если бы у дочки не поднялась температура, и не заболело горло. И была срочно организована спасательная операция. В составе папы, мамы, дедушки, бабушки и соседей, а также всех свободных друзей.

Но поиски не увенчались успехом. Бедная Пусечка была исключительно домашней кошкой. И одному Богу известно, что её потянуло на улицу. Видимо, она где-то недалеко забилась под кусты и категорически отказывалась отзываться на призывы людей.
Поэтому была бессонная ночь. Успокоительные лекарства и слёзы дочки, а на утро...

На утро мужчина не пошел на работу. Он обещал девочке, что найдёт её родную Пусечку. Противную, упрямую и капризную бело-рыжую кошку.
Но, совершенно выдохшись вечером от бесплодных походов по подворотням и дворам, мужчина уселся на скамейку возле дома. Идти домой не хотелось. Что он скажет своей малышке? Её полные слёз и вопроса глаза должны были остаться без ответа. А еще жена...

Он сидел и тяжело вздыхал, когда к нему на скамейку подсел сосед с верхнего этажа. Вне всякого сомнения, совершенно ненормальный старичок. Он посидел несколько секунд, разглядывая расстроенного мужчину, и произнёс:

  • Я, таки, вам скажу. Если вы соблаговолите выслушать.

Знаете, дамы и господа, есть такие пожилые евреи... Они так умудряются расставить слова, что, казалось бы, в голову не придёт никому другому. И непонятно, как становится от этого набора слов смешно и грустно одновременно. А попробуешь повторить – и пшик. Пустой и совершенно ничего не обозначающий звук.
Мужчина ничего не произнёс в ответ. А только безнадёжно махнул рукой.

  • Ну, так вот, молодой и печальный человек, – продолжил ненормальный старичок. – У японцев есть такое поверье. Если пропадает кот в семье, то глава семьи...

Старичок улыбнулся. И сказал:

  • Будем считать, что это вы. Будем считать. Так вот он, этот глава, идёт к дворовым котам. И говорит с ними. Очень уважительно. Он приносит им есть и кланяется. И просит помочь найти пропажу. И я вам сейчас скажу, а вы только не обижайтесь. Они помогают!

Мужчина слушал его с удивлением. Он спросил:

  • Вы что, предлагаете мне говорить с котами? Я что, ненормальный? Это что, люди, чтобы говорить с ними?

Старичок улыбнулся и ответил:

  • Может, вы опять обидитесь, но я таки опять позволю себе заметить. Они таки не люди. Потому-то, надо говорить уважительно и спокойно.

Старичок встал со скамейки и пошел к подъезду. А мужчина долго смотрел вслед ненормальному дедуле, только что посоветовавшему ему разговаривать с котами и, более того, просить у них помощи.
А дома. Дома опять ждали слёзы и объяснения бабушек, дедушек и друзей. Почему эту упрямую кошку не удаётся найти. Что, впрочем, нисколько не решало вопроса, поэтому...
Он вечером, когда совсем стемнело, набрал полную мисочку кошачьего корма и даже положил в пакетик кусочки курочки, оставшиеся после обеда.
Выйдя, он долго осматривался, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, а потом...
Потом высыпал корм на невысокую тумбу из бетона и положил рядом пахучие и вкусные кусочки курицы.
И сразу нарисовались два кота. Мужчина присел рядом. На ещё одну тумбу. Они стояли вдоль всей улицы. Он ещё раз оглянулся и тяжело вздохнул. На что только не пойдёшь ради любимой дочки!
На улице было пусто, и только желтые фонари освещали уже трёх котов, трудившихся над принесёнными мужчиной подношениями. Мужчина откашлялся.
И начал:

  • Ну... Это. Значит, так.

Он говорил сперва отрывистыми фразами и сбивчиво. Сам не понимая, что он говорит и делает. А потом...
Потом его речь выпрямилась и потекла. Он всё объяснил котам. Как пропала Пусечка. И как плачет дочка, и как жена смотрит на него и просит помочь. А он...
Он ничего не может сделать.

Выговорившись, он встал и пошел домой. Он не оглядывался. Зачем, я вас спрашиваю, было оглядываться? Ведь от котов никакого ответа не стоит ждать? Хорошо, хоть поговорил и поделился своим горем.
Только, почему-то, ему всю обратную дорогу казалось, что один большой серый кот, судя по всему, бандит и драчун, как-то внимательно посмотрел на него. Отбросив глупые мысли, мужчина зашел в подъезд.

На следующий день поиски опять были утомительны и безрезультатны.
Вечером мужчина уже как-то обыденно насыпал в один пакет корм, а в другой остатки от ужина. И пошел.
Коты ждали. Пятеро уже. И когда они приступили к трапезе, он подвинулся совсем близко и, смущенно оглянувшись и убедившись, что никого нет на ночной улице, вытащил фото Пусечки на руках у дочки и начал. Он говорил горячо и убедительно. А потом. Потом заплакал и попросил:

  • Это её фото. Посмотрите. Помогите. Помогите, пожалуйста.

Коты оглядывались на странного человека, показывающего им что-то и горячо говорящего. Они были заняты ужином.
Только по дороге домой, мужчине всё казалось... Ему казалось, что большой и совершенно бандитского вида кот посмотрел на него вполне осмысленным и каким-то человеческим взглядом.
Что за глупости лезут мне в голову? Думал мужчина. На кого я надеюсь? На котов? Кого я слушаю? Ненормального старика. И что мне в голову лезет? Нет. Так точно можно с ума сойти!
Между тем... На третий день ужинающие коты уже не боялись человека, сидящего рядом с ними и горячо рассуждающего.
Если бы вы, дамы и господа, могли увидеть его в эту минуту. Что бы вы подумали?
Уверяю вас, подумали бы, что человек совершенно лишился рассудка. Сидит между котами и, размахивая руками, разговаривает с ними.
И ещё два дня минуло. Бесполезных, тяжелых, полных плача, опухших глаз и взгляда жены. Просящего. Этого, совершенно ужасного взгляда, которого вынести было невозможно.
А на пятый день, поздно вечером, когда мужчина уже по привычке, ни во что не веря, выходил кормить котов и говорить...
У дверей в его квартиру...
Слышите, вы, ни во что не верящие? Там сидела его кошка! Противная, вредная. Похудевшая Пусечка.
Мужчина схватил её на руки и, прижав к себе, втянул такой знакомый и родной запах её спинки. Счастью дочки и жены не было предела. Все смеялись. Танцевали, плакали и прыгали. Дочка прижимала к себе свою Пусечку, и её глаза сияли от счастья. А мужчина...
Он, почему-то, думал о другом. Когда все успокоились, он стал собираться, но жена. Она остановила его и, посадив за обеденный стол, спросила:

  • А теперь рассказывай. Что ты сделал, чтобы она вернулась? Продал душу дьяволу? Или, что?!

И мужчина всё ей рассказал. Всё.
И тогда его жена встала и крепко поцеловала своего мужа. А потом вытащила из холодильника курицу, приготовленную для супа, и разделила её на кусочки.

  • Неси. Неси, солнце моё, своим друзьям и помощникам. Ты всё правильно сделал.

Мужчина разложил угощение. А потом посмотрел внимательно и увидел, как на него пристально смотрит совершенно бандитского вида серый кот. И он низко поклонился коту.
А на завтра... Вечером женщина пекла пирог или, не знаю, может, торт. С большим количеством вишни и крема.
А когда он был готов, понесла его на верхний этаж их подъезда. Где позвонила в двери. И когда старичок открыл их, сказала:

  • Это для вас. И не вздумайте мне отказываться. Только, я не позволю вам есть его одному. Я жду вас у нас за столом, через десять минут.

С тех пор странный старичок стал завсегдатаем их семьи, а девочка. Вскоре стала называть его дедушкой.
Дедушка ничего не рассказывал о своём прошлом, что, впрочем, не мешало всем любить его. За мягкий, отзывчивый характер и совершенно невероятную улыбку и ещё...
За способность так расставлять слова, что это было невозможно повторить. А через два года...
Все мы смертны.

Старичок умер, и тогда. Тогда все узнали, кем он был. Бесконечная вереница машин запрудила улицы и все близлежащие дворы. Несли цветы. И первый этаж дома превратился в подобие мавзолея. Дедушка оказался всемирно известным профессором психиатрии. Основателем какой-то школы и лечащим врачом.
От пациентов. От учеников. От почитателей. И от сотрудников. А на доме прикрепили небольшую табличку.
"Здесь жил знаменитый..."
А мужчина? Спросите вы. А что мужчина? Он теперь каждый вечер выносит корм и раздаёт его всем котам и собакам, имеющим несчастье быть бездомными. Он садится между ними и начинает говорить.

Он не смотрит по сторонам и его совершенно не интересует, видит ли его кто-нибудь. И если вы когда-нибудь заметите человека, сидящего между котами или собаками. И оживлённо беседующего с ними о чём-то. И размахивающего руками, то не спешите...

Не спешите зачислять его в сумасшедшие. Может быть, он нормальнее нас с вами!

Автор: Олег_Бондаренко

Cirre
После первых трех недель учёбы во втором классе моя племянница Александра решила, что с образованием пора завязывать- больно уж это утомительное дело. У них во втором классе по пять уроков сделали, ага. Ну и Александра рассудила, что читать-писать-считать она уже умеет, и этого, в принципе, достаточно.
И в школу отказалась идти наотрез.
Лаааадно, – угрожающе сказала моя сестрица, – ладно. Учиться не хочешь – вон, в дворники пойдёшь.
  • В дворники так в дворники, – согласилась Александра, барышня покладистая, просто задолбанная основным и дополнительным образованием и домашними заданиями и по тому, и по другому.
Сестрица договорилась с дворничихой, и в половине шестого утра Александра, наряженная в старую облезлую куртку, драные лыжные штаны, резиновые сапоги непонятного цвета и огромные брезентовые рукавицы поверх старых перчаток, бодро накалывала палкой-тыкалкой мусор, заботливо выброшенный из окон и с балконов на газон высококультурными жильцами жилкомплекса Авалон, что на окраине Югорска.
На следующее утро в пять часов свежая, как утренняя роза, Александра трясла маму. Мам, вставай, отведи меня к тёте Гульнаре на работу.
Страшные лыжные штаны и клочкастая облезлая куртка модницу Александру тоже не пугали.
На третий день произошла та же история. Дитя бодро и весело скачет в предвкушении увлекательных приключений с тетей Гульнарой, мама зевает, рискуя вывихнуть челюсть, бабушка начинает что-то подозревать.
На четвёртое утро сестрица, невыспавшаяся и злая, как терзаемый остеохондрозом верблюд, кое-как сползла с кровати, разлепила пальцами глаза и приступила к допросу.
  • Вы там чем вообще занимаетесь, – хрипло скрежетала фрау инквизитор, пытаясь пронзить мятежную дочерь взором. Получалось плохо – взгляд фокусировался с трудом, да и глаза отчего-то закрывались сами собой.
  • Ну, – сообщило бесхитростное создание, мы мусор собираем. Бумажки всякие отдельно, а банки из-под пива и бутылки отдельно, мы их в субботу сдавать понесем. И железяки всякие.
Ещё мы под балконом двадцать второго дома котика дохлого нашли. Но не всего – у него голова куда-то потерялась. Я поискала, но не нашла. Но тётя Гульнара сказала, что аллах там и так разберётся, и мы котика закопали под лиственницей, как есть.
Ещё мы крыс палкой гоняли. Они в контейнере сидят и мусор едят, и если близко к нему подойти, крыса может выпрыгнуть прямо на лицо и нос откусить. Поэтому по контейнеру сначала надо палкой постучать, чтоб крыса испугалась.
Ещё мы дядю Лёшу из сто семьдесят шестой квартиры нашли. Он в кустах лежал, совсем пьяный, в мокрых штанах и босиком. Тётя Гульнара его жене позвонила, она пришла, и они стали его домой вместе тащить, а он пинался и кричал. Мам, а блядь горбатая – это кто?
  • Ыыыыхмммм, – только и смогла сказать мгновенно проснувшаяся сестрица, – это... это типа верблюда, но не совсем. Ну такое, с горбом на спине.
  • Мам, а почему тётя Оля сказала, что бляди – это те, с кем он водку жрал? Верблюд разве водку ест?
Так бесславно закончилась, едва начавшись, Александрина карьера дворника. Дитя было весьма расстроено, несмотря на долю в прибыли от сдачи стеклотары и цветмета, и коробки зефира от протрезвевшего дяди Леши из сто семьдесят шестой.
Голова от котика тоже нашлась, правда, через два месяца и на другом конце двора, в кустах. Александра, конечно, несколько сомневалась, от того ли кота эта голова, потому что остатки шерсти по цвету различались изрядно. Однако ж, голову дитя зарыло рядом с основной частью котика, приговаривая «Аллах там сам разберётся» и глядя почему-то на окна квартиры, где располагался офис управляющей компании.
(с) Elemmire

Cirre
Вот уже пятнадцатый год Клавдия Ивановна работала в детском саду. На работу прибегала к семи, проветривала группу и поливала хойю. Складывала кубики и беличьи кисточки. Встречала Машу, Петю, Олимпию, Эдварда и Карамель.
В девять на завтрак — ведро молочной каши и хлеб с кубиками масла. Затем грамота и прыжки на одной ноге. Поиск шапок и шнуровка ботинок. Прогулка вдоль венгерской сирени, черной смородины и черемухи со странным названием Мaaка. Обход плодово-ягодного сада и полив кинзы. Забег на велосипедной дорожке и игра в бeздoмного зайца.

Обед из трех блюд, сон и создание фетрового календаря.

Дети свою воспитательницу любили и называли просто — Околодивановна. Она отвечала взаимностью, трудилась в две смены и являлась домой безголосой и с бессмысленным выражением лица.

Снимала боты и еще некоторое время сидела в коридоре, наслаждаясь объемной и очень занимательной тишиной. Вспоминала, как вчера картину с изображением природы дети назвали «пиздaж», а позавчера доказывали, что к близким родственникам помимо дядей и своячениц, относится еще и любoвница. Однажды ее чуть не задyшил один хoлеричный папа. Он влетел с малиновым лицом и зaoрал: «Чему вы учите детей!» Клавдия побледнела, а тот потребовал от дочери повторить выученную на занятии фразу. Девчушка с готовностью вместо «щи да каша – пища наша» — пролепетала: «си да каша – пиcя наша».

В целом, все у нее было хорошо. Дети, сказки, утренники. Сегодня, на занятии по природе разбирали признаки весны и долго обсуждали, что такое «оттепель» и «капель». Один продвинутый мальчик поднял руку: «Я знаю кто такой кобель!» На музыке после прослушивания «Клоунов» Кабалевского переспросила, кто написал такую бравурную вещь. Дети притихли.

— Композитора зовут Дмитрий....

Знаток «кобелей» охотно продолжил:

— Нагиев.

Вот только мама переживала одиночество дочери, как свое собственное, и все пыталась подсуетить Стасика – соседа снизу и Володьку-холостяка пенсионного возраста. Отправить дочь в Генгорку, что на Азовском море или в Лебедевку. Клава прикрывалась тем, что во время отпуска белит в саду потолки и прибивает штакетник в виде цветных карандашей.

С Лисичкиным Еремеем она познакомилась на курсах повышения квалификации. Парень оказался единственным воспитателем мужского пола и даже работал недалеко от всеми любимого в городе фонтана-яблока. Сперва коллеги поспорили с какого возраста нужно приучать к горшку, сошлись на едином мнении насчет запоминания цифр и под конец придумали свою методику рисования углем. Он тоже, как и Околодивановна, приезжал на работу ни свет ни заря, устраивал проветривания и прятал в шкафчиках сюрпризы.

Через год у Еремея и Клавы произошло три важных события. Они поженились, открыли свой детский сад с хитрым названием «Лисичкин дом» и родили Гликерию.

А какое имя еще так созвучно с милой фамилией «Лисичкина».?

Автор: Ирина Говоруха


Kara
После первых трех недель учёбы во втором классе моя племянница Александра решила, что с образованием пора завязывать- больно уж это утомительное дело.
Галина, ну нельзя так! Сегодня во время обеденного перерыва сначала я ржала в голос (именно ржала, ибо смехом эту истерику назвать трудно), потом весь отдел

Cirre
Ирина, мне очень приятно, что читается тема и доставляет разные эмоции.


Элитная доставка
Служба доставки продуктов «Бегунок» славилась своей дешевизной и невероятной скоростью. Особенно быстро курьеры справлялись со своим увольнением. Начальство заботилось о кадрах и постоянно радовало их мотивационными штрафами и целебными переработками.
Люди менялись чаще, чем сгнившая картошка на прилавках — руководство даже не запоминало имён. Курьерам выдавались именная цифра и безликий аккаунт в приложении. Мертвые души разносили продукты по домам, стирая до пяток свои кроссовки.

Всё изменилось, когда в контору пришла женщина в деловом пиджаке, заправленном в ярко-красную юбку, и с огромным пером на шляпе. В одном глазу женщины сидел монокль, а на её дряблой шее и в ушах было столько бижутерии, что индейцы передали бы ей весь континент без войны, если бы она отдала им хотя бы половину.

Курьеры как обычно бегали, суетились, чинили свои велосипеды и обувь.

— Буэнос диас, сеньоры! — поздоровалась женщина с коллективом, но, заметив, что её игнорируют, схватила за шкирку одного из курьеров и ласково спросила: — Mon cher, где я могу пообщаться с вашим командорас?

Пёстрый маникюр проткнул куртку, свитер и сантиметр плоти. На парня через большой монокль смотрел огромный глаз. Яркая помада вызывала восторг и ужас.

— Шпрехен ду франсе? Инглиш? — поинтересовалась дама у дрожащего парня азиатской наружности.

Курьер лишь испуганно мотал головой и, заикаясь, пытался позвать на помощь:

— Па-па-па...

— Пармезан? Ах, — закатила глаза женщина, как же я сразу не догадалась — italiano!

Она только хотела обсудить влияние ренессанса на современную моду, как её бесцеремонно прервали:

— Вам кого? — поинтересовался высокий смуглый тип с противным жадным выражением лица и самодельным кнутом в руках.

— Оу, а вот и оберхаупт, — обрадовалась дама и отпустила курьера, который тут же взял больничный.

— Меня зовут Сильвия, Сильвия Бобикова, — представилась женщина и протянула руку для поцелуя. — Я по поводу должности комиссионера.

— Кого? — непонимающе переспросил мужчина и отпрыгнул от руки, что вывела из строя его работника.

— Комиссионера. Посредника в торговых сделках, исполняющего торговые поручения за определенные проценты, — уточнила Сильвия и достала мундштук, в который зарядила сигарету.

— Курьера, что ли? — усмехнулся мужчина. — А вы не?..

— Не слишком ли я образована? — перебила Сильвия. — Нет, что вы, я совсем не против поработать руками и ногами, мозг тоже должен иногда отдыхать.

— Да нет же! — замотал головой начальник. — Вы не слишком?..

— Воспитана? — снова перебила Сильвия. — Хорошие манеры при работе с людьми архиважны.

— Вы старая, — поставил мужчина точку, но Сильвия превратила её в запятую:

— Старая школа, да. Мной занимались самые аристократичные и интеллигентные личности нашего посёлка.

Понимая, что так он ничего не добьётся, мужчина пошёл другим путём:

— Работа тяжелая. Нужно быстро двигаться.

— No problema, — закурила сигарету Сильвия, и помещение наполнилось таким ядовитым дымом, что с велосипедов начала слезать краска.

— Вы в этом собираетесь ходить? — спросил мужчина, глядя на двенадцатисантиметровый каблук.

— А что? Какие-то проблемы? Я — леди, каблуки — это такая же часть моего тела, как голова или рука. Я дам фору любому вашему мучачесу. — И Сильвия отбила идеальную чечетку.

Спорить было бессмысленно. Сильвия не давала шанса на критику и не хотела уходить. Оставалось лишь дать ей шанс попробовать себя и провалиться с треском, а затем попросить уйти добровольно без получения зарплаты.

— Что ж, как хотите, — развёл руками начальник. — Работа сдельная, больше сделаете — больше заработаете. У нашего менеджера вы получите свой номер и курьерскую термосумку и можете приступать.

— Передайте ему, что в свой номер я приду после работы, пусть подогреет ванну и охладит шампанское. А сумка мне не нужна. В мой саквояж уместится всё что угодно. И за свежесть не беспокойтесь. Там лежит шоколад из прошлого столетия, так он до сих не подтаял, — подмигнула Сильвия.

*


Михаил работал дистанционно и уже привык заказывать доставку продуктов на дом. Их список всегда был достаточно прост и стоил одинаково. Но сегодня что-то пошло не так. После составления заказа сумма почему-то увеличилась втрое. В списке покупок откуда-то появились салат латук, анчоусы, филе тунца. Место подсолнечного масла заняло оливковое, причем не акционное. Чувствуя, что его хотят надуть, Михаил собирался выплеснуть злость на курьера по телефону и хотел уже набрать номер. Но, увидев, что его заказ выполняет некое лицо с именем Сильвия Бобикова, а не «Курьер № 3», как это обычно бывало, решил дождаться свои покупки.

Сильвия передвигалась по городу на каблуках быстрее, чем её коллеги на электросамокатах и велосипедах. При этом она читала на ходу, пила чай из фарфоровой чашки, периодически курила — и всё это не сбавляя скорости.

В магазине женщина выбирала товары исключительно высшего качества. Каждая картофелина была исследована вдоль и поперек на предмет избранности и возможности оказаться в саквояже с другими такими же счастливчиками.

Навигатором Бобикова не пользовалась, так как тот был совершенно не воспитан: не обращался к ней «мадам» и просил повернуть без слов «пожалуйста» и «спасибо». Сильвия прекрасно справлялась при помощи своего красноречия и изысканных манер. Люди максимально верно и доходчиво объясняли ей дорогу, чтобы женщина не дай бог не вернулась и не переспросила.

Михаил был в бешенстве. Заказ должны были принести еще десять минут назад. Он ходил из угла в угол, сжимая и разжимая кулаки, пока не раздался звонок в дверь. Михаил уже приготовил несколько отборных ругательств, но, едва открыв дверь, был сбит с мыслей и с ног сильнейшим амбре из крепкого табака и духов, что были слаще карамели в сахарной пудре.

— Mon ami, не стойте на проходе, у меня руки отваливаются, — отодвинула Михаила странная женщина, похожая на поделку из цветного картона.

Она, не разуваясь, прошла на кухню и, водрузив на стол огромный саквояж, начала доставать из него продукты.

— Так вы курьер, значит! — злобно рявкнул Михаил.

— Комиссионер, — поправила его Сильвия. — Знаете, голубчик, вы меня сильно удивили, когда заказали обычную фасоль вместо стручковой. Мне чуть было не стало дурно.

— Послушайте, что вы тут принесли?! Я этого всего не заказывал! Вы что, решили, что я идиот?

— Простите, mon cher, но вы таки idioto. Хорошо, что вам попалась я! Исходя из вашего списка, я сделала вывод, что вы собираетесь готовить нисуаз, а здесь важно использовать только правильные продукты. Любое творчество — это моветон и вульгарщина.

— Какой еще нисуаз? — возмущению Михаила не было предела.

— Классический, разумеется! — торжественно объявила Бобикова.

— Но я не собирался ничего такого готовить!

— Ах вон оно что! Каков вы хитрец, ger клиент. Хорошо, так и быть, я приготовлю его сама! — сказала Сильвия и схватилась за нож.

— Оставьте, не трогайте! — бросился к ней хозяин квартиры, но, увидев нож в руках этой ненормальной, решил не рисковать.

— Не переживайте, если я и порежусь, то вашу кухню зальёт благородная кровь. А где у вас разделочная доска? Хотя неважно — у меня своя.

Сильвия достала из саквояжа большую доску и начала нарезать овощи. Параллельно она включила газ и поставила варить яйца.

— На горячее предлагаю стейки из форели, я купила несколько штук, — не отрываясь от готовки, сообщила курьерша.

— За мой счёт?! Да я вас засужу! — кричал Михаил и одновременно с этим искал номер техподдержки «Бегунка».

— Конечно за ваш, я же дама! И судиться со мной бесполезно. Рецепт я вам все равно не скажу. Многие хотели, угрожали, пробовали даже пытать, чтобы узнать его, но, уверяю, я не выдам его даже под страхом расстрела, так тому и быть! — гордо кудахтала Бобикова.

Михаил набрал номер техподдержки. Ему обещали во всём разобраться, но для начала попросили оставить жалобу на сайте. Михаил принялся строчить целую поэму о неподобающем поведении курьера и разбазаривании клиентских средств, а Сильвия тем временем уже заканчивала с салатом.

— Не могли бы вы сходить за бутылочкой бургундского? Оно идеально подходит к красной рыбе.

— Вы сумасшедшая?! Я не понимаю, что вообще происходит! — впал в истерику хозяин дома.

— Это я-то сумасшедшая? — уставилась на него Сильвия. — Через пятнадцать минут ужин, а вы в мятой рубашке и без галстука!

Михаил взглянул на свою рубашку, и его щёки залились румянцем.

— Я уж ничего не говорю про цветы, — продолжала Сильвия. — Вы совершенно не умеете ухаживать за дамами. Но ничего, я привыкла к тому, что нынешние мужчины — как микроволновки — способны разогреть тело, но женскую душу так и оставят зябнуть. — Сильвия достала из своего бездонного саквояжа три хризантемы и бутылку вина. — Дорогуша, переверните стейки, я подготовлю стол, — скомандовала она и принялась за сервировку.

Михаил стоял посреди кухни, не двигаясь, он был полностью обескуражен и всё больше чувствовал стыд.

— Если вы не перевернете стейки, мне придется готовить ягненка в винном соусе, а у нас всего одна бутылка. Тогда вам всё же придётся идти в магазин, — предупредила Сильвия.

Михаил тут же подлетел к плите и перевернул рыбу.

— Мерси боку, — послала Сильвия воздушный поцелуй.

— Сильвупле, — желчно ответил Михаил.

Через десять минут всё было готово. Клиент уже закончил писать жалобу, а Сильвия накрыла на стол и зажгла несколько свечей, которые нашла у Михаила на кухне.

— Вы всё ещё в мятом, — сердито посмотрела Сильвия на хозяина дома. — Это неприемлемо за моим столом! Я буду вынуждена поставить вам самую низкую оценку в нашем приложении.

Тон, которым говорила Сильвия, почему-то был очень убедительным. Михаилу стало страшно. Он не хотел портить свой рейтинг, да и сервированный стол выглядел достаточно неплохо. Румяные стейки выделяли сок и выглядели очень аппетитно, но и от вида салата непроизвольно текла слюна. Сам Миша планировал сегодня вареную картошку с фасолью, а тут целый пир.

Мужчина кивнул и побрёл в комнату, где нашёл самую чистую рубашку и принялся уничтожать складки.

Когда он вернулся при параде, Сильвия уже сидела за столом. В центре стояла ваза с цветами, из мобильного телефона женщины играл французский шансон, еда медленно остывала на тарелках.

Михаил присел на стул и положил на колени салфетку, которую ему дала Сильвия. Он написал жалобу, но так и не отправил, совершенно забыв про неё в суматохе. Взяв в руки вилку, мужчина уже хотел было отведать стейк.

— Un memento, — остановила его Сильвия. — Налейте даме вина.

— Извините... — Михаил открыл бутылку и принялся разливать вино по кружкам, так как фужеров у него не нашлось.

Рыба оказалась очень вкусной, как и салат. Подвыпивший Михаил начал делать комплименты и нахваливать повара.

— Ой, ну что вы, my darling, — смущалась Сильвия. — Я комиссионер, мне полагается иметь вкус и делиться им с клиентами.

— Останьтесь со мной, — предложил вдруг Михаил, когда бутылка подходила к концу. — Я никогда не встречал женщин, подобных вам!

Еда, вино и это странное высококультурное хамство пробудили в нём страсть.

— Oh, mon ami, я бы с радостью, но у меня плотный график, много заказов — другим тоже необходимо моё общество и гречневая каша по акции.

Сильвия встала из-за стола.

— Я еще увижу вас? — с надеждой спросил Михаил, когда Сильвия заряжала в мундштук новую сигарету и выходила из квартиры.

— Всенепременно, — кивнул Сильвия. — Закажите завтра через нашу контору багет, круассан, клубнику со сливками, омлет и кофе. Я зайду на завтрак.

С этими словами она забрала пачку денег, которую Михаил откладывал на новый телевизор, но решил оставить курьерше на чай, и ушла.

*


— До чего же трудный был день. Вы правы, эта работа выматывает, — делилась с начальником впечатлениями по возвращении на базу Бобикова.

— Вы выполнили всего один заказ, — усмехнулся мужчина с неприятным лицом. — Один курьер должен приносить в контору не менее десяти тысяч в день. Если делаете меньше, то вы нам не подходите.

— Здесь двадцать, мой генерал, — протянула Бобикова деньги начальнику. — А теперь я хочу принять ванну и выпить шампанского. Мой номер уже готов? Леди не подобает долго ждать.

Она посмотрела на ошарашенного руководителя, который держал деньги в руках и не знал, что ему делать: увольнять эту странную особу или немедленно звонить в гостиницу и бронировать номер.

— Алло, добрый вечер, мне срочно нужен номер с джакузи!

Александр Райн

Cirre
Кот бегал по перрону и заглядывал всем в глаза. Потом разочарованно мяукнув отходил. Высокий, седой мужчина уже несколько дней пытался покормить его и подманить поближе. Он обратил внимание на пушистого страдальца, когда возвращался из командировки поездом.
Кот подпускал к себе на пару метров. Смотрел в лицо и разочарованно отходил. Но голод-то не тётка. Поэтому, через пять дней, ослабев и проголодавшись так, что дальше некуда, он подпустил к себе человека. Тот кормил его из рук сметанкой и ещё какими-то молочными изделиями.

Через пару дней, когда серый кот пришел в себя, человек попытался унести его домой. Но тот сбежал и опять ходил по вокзалу, мяукая и заглядывая людям в глаза.

И тогда высокий седой человек пошел на вокзал к одному знакомому. И они, при помощи пива, солёной рыбки и пирожков с картошкой нашли таки, тот момент на видеозаписи, когда хозяин кота сел в поезд.

Серый неудачник просто выпрыгнул из вагона. И когда поезд ушел, то он остался один на перроне. Фото хозяина кота было распечатано. Мужчина разместил его в интернете, но никто не отозвался, и тогда...

Тогда он взял отпуск за свой счет. На неделю. И поехал по маршруту поезда, который увёз хозяина кота. Прихватив с собой самого потеряшку. Сперва тот сидел в переноске и жалобно выл. Соседи по купе узнав об этой истории старались помочь, кто чем мог. И вскоре серый сообразил, что зла ему никто не желает, а до перрона, где на его взгляд обязательно приедет его человек, чтобы забрать, было уже далеко. Так что.

Поэтому, серый выбрался из переноски и присев рядышком с высоким седым мужчиной внимательно слушал и смотрел.

Они сходили на каждой остановке по маршруту поезда, и расклеивали объявления о пропаже и розыске хозяев. Дело, как вы наверное, понимаете, дамы и господа, оказалось очень непростым.

Неделя давно миновала. Да и месяц прошел. Деньги закончились. А ехать надо было дальше, потому что хозяин не был найден, а значит, дело было не окончено. Но когда мужчина зашел на свою страничку в одной из соц сетей, то весьма удивился. Сотни тысяч людей интересовались судьбой серого потеряшки. Они предлагали помощь, деньги и даже хотели забрать кота к себе домой. Так что, вскоре люди стали приходить на перроны и давать высокому седому человеку еду, деньги, одежду и корм для кота.

Человека это очень радовало, но и смущало. Он не привык брать деньги. Всю свою жизнь он сам зарабатывал свои копейки, а тут.

Соседи по купе утешали его и гладили серого кота, который давно обжился с бытом поездов и привык к бесконечным поездкам. Он клал свою большую голову на правую ногу высокого седого человека, и выпустив когти на правой лапе впивался ими в штанину. Так ему было спокойнее, и он засыпал. А высокий мужчина морщился от боли и немного сдвигал кошачьи когти, впившиеся ему в ногу.

По вечерам они добирались до последнего вагона и выходили в самый последний тамбур. Собственно говоря, его не было вместо него позади последнего вагона, была небольшая площадка с открытым верхом. И высокий седой человек держа крепко двумя руками кота, показывал ему закат. Так они и стояли, слушая стук колёс по рельсам и смотря на заходящее Солнце.

  • Хорошо-то как. Говорил высокий седой мужчина коту, тот согласно мяукал.

Однажды ему позвонили. Оказалось, что одна из читательниц его блога, который он теперь вёл и рассказывал о своих путешествиях с котом, нашла хозяев потеряшки. Она сообщила, что на вокзале одного очень большого города его будет ждать именно тот человек, который и был на фото.

Страшно разволновавшись большой мужчина, почему-то не почувствовал удовлетворения от скорого и удачного завершения своей эпопеи.

А соседи по купе наоборот очень веселились и устроили всем вагоном праздник по этому поводу. Все смеялись, пили, закусывали. Только седой мужчина почему-то чувствовал непонятную грусть. Он гладил серую кошачью голову, лежавшую на его правой ноге и лапу со впившимися в джинсы когтями и шептал что-то своё.

Он уговаривал кота правильно понять. Ведь он уже почти нашел его хозяина. А значит, и нечего расстраиваться. Радоваться надо. Кот смотрел на высокого седого мужчину и тихонько засыпал. Ему было хорошо.

На следующий день поезд прибыл точно по расписанию на очень большой вокзал. И мужчина долго добирался до центрального зала, где и должен был его ждать хозяин кота.

В зале, как ни странно, было полно фотографов и разных СМИ.

Наверное, делегация какая, подумал высокий мужчина и подошел к кассе номер девять, как они и уговаривались с женщиной позвонившей ему.

  • Барсик. Барсик. Услышал он и повернулся. Кот сидевший у него на руках дёрнулся и посмотрев сперва на невысокую, плотную женщину подошедшую к ним, отвернулся.

Он полез с рук мужчины вверх по груди и схватившись обеими лапами за шею впился когтями в спину.

Женщина улыбнулась и погладила серую спинку.

  • Он меня никогда не любил. Объяснила она мужчине. А вы не волнуйтесь, и она кивнула на фото и видео корреспондентов.
  • Это они за вами. В лице мужчины отразилось сперва удивление потом страх.

Ничего, ничего. Успокоила его женщина. Я мужа послала. И она показала на фото именно того человека, у которого сбежал кот.

Я его послала им сказки рассказывать и ждать совсем в другом месте.

Мы с ним посидели и подумали, когда узнали вашу историю. Мы подумали, что не имеем никакого права забирать у вас Барсика. Так что, вот. Просто примите от нас. И она протянула мужчине обратные билеты и толстый конверт.

  • Здесь деньги на обратную дорогу. И даже не думайте возражать. Мне на работе собрали и строго-настрого передали, чтобы я всё сняла на телефон и им принесла. Поэтому, берите и не отказывайтесь. У нас коллектив женский и меня съедят с потрохами, если я что-нибудь не так сделаю.

Женщина положила в карман старенького жакетика мужчины конверт с деньгами и отдала ему большой целлофановый пакет, из которого очень вкусно пахло.

  • А это они вам напекли, и вообще всяких вкусностей наготовили. Пойдёмте, я вас провожу на перрон. Скоро ваш обратный поезд идёт.

Они шли по вокзалу переходя с одних путей на другие. Женщина всё снимала на свой телефон. Их огибала человеческая толпа лившаяся как река.

Женщина помогла войти им в вагон и устроиться, а потом поцеловала мужчину в правую щёку и ещё один раз погладила серую спинку кота. Тот дёрнулся и тревожно мяукнул.

Когда поезд отошел к женщине, подошел мужчина. Он стирал с лица махровым полотенцем толстый слой грима.

  • Там всё в порядке. Сказал он. Я им такого наплёл, что ещё долго его ждать будут. А потом незаметно исчез.
  • Прости нас, Господи, за эту ложь. Сказала женщина и поцеловала мужчину в щёку. Надо было прекратить его мучения. Ну не может же он теперь всю свою жизнь ездить с котом по всей стране, пока не найдётся этот самый мужик, или они не состарятся?
  • Ложь во спасение. О как, ответил мужчина и поцеловал жену. Ты у меня молодец. Полностью тебя поддерживаю. Это самое лучшее. Пусть они домой едут. Давно это заслужили.

А мы уж как-нибудь на свою совесть возьмём этот грех.

  • Да я искала. Искала. Долго искала, объясняла женщина мужу, пока они шли по перрону. Если я не смогла найти хозяина кота, то значит и никто не найдёт.
  • Да, знаю я. Знаю. Успокойся. Ответил ей муж. Ты молодец. Они теперь домой вдвоём едут и радуются, что никто не разлучит их. Ты не сомневайся. Доброе дело.

Пусть это будет самое большое наше с тобой преступление.

Он обнял жену за плечи, и они исчезли в людской толпе, выливавшейся из открытых дверей вокзала.

Вагон слегка покачиваясь постукивал колёсами по рельсам. Окружающие уже перезнакомились. И естественно, уже были в курсе дел высокого седого мужчины и его серого кота.

  • Барсик, его зовут. Говорил мужчина и серый кот с удивлением смотрел на него.

Ну, Барсик, так Барсик. Думал он. Честное слово, какая разница как он меня называет. Главное, что он меня любит и никогда не бросит, и...

Он положил большую серую голову на его правую ногу и впился когтями в джинсы. Он засыпал.

А вагон шумел и радовался. Ведь все нашлись. И, главное.

Главное. Кот возвращается домой с человеком, которого он любит.

И не судите женщину. Потому как, она правильно поступила.

Я так думаю.

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Рассказы для души

Cirre
Я вooбще собачник по сocтоянию души, но он сам пришел. Кот, котяра, котище. По ширинe лица понятно – мыши его нe интересуют кaк жанр.
Как это cyщество могло оказаться на лестничной площадке 15-го этажа, непонятно. А, главное, зачем? Дoбровoльно уйти из дома, где тeбя откормили до состояния кpyпной рыси можно только по политическим убeждениям.

Я, если чecтно, не xoтела пускать его к себе. Подозревала, он осквернит квартиру пpeзрениeм за общyю гacтрономическую непoдготoвленность.

Так и пpoизошло. Хотя у меня был рассольник. А рассольники в моем холодильнике нечacто встречаются.

Там обычно кycoк сыра страдает от одиночества. Ну, максимум вoдит унылые хороводы со сладким пepцем.

А тут цeлый рассольник! Вкуснейший, свежайший, приготовленный по особому рецепту «мaма врулила банку огурцов, а куда их, сука, дeвать».

Я сама бyквально по-матерински достала мисoчку, выбрала самые мяcные места в кacтрюле и даже подогрела угощение в микроволновке.

Кот одарил содepжимое миски брезгливым понюхиванием. Демонстративно отвернул морду куда-то вдаль и безучастно спросил: «Это всё, что вы можете пpeдложить, мaдам?»

Хaм. Подyмала я. Но поражения не приняла. Полезла в морозилку. Там обнаружились окаменелые ягоды позапрошлогоднего урожая (угу, снова мама, в надeжде на кoмпот), слоеное тесто и, ypa – кycoк курицы.

Но пoка я увлеченно размораживала то ли ногу то ли крыло, мой гость походкой престарелого тюленя направился к выходу.

На пopoге он лениво обернулся

– Мне жаль вас, – тихо сказал кот, – Пpoщайте.

Я обиделась. Гoсть обреченно побрел в противоположное крыло 15-го этажа и вдруг неистово замяукал (так ревут только бурые медведи-кадьяки по Animal Planet)

Одна из двepeй распахнулась

– Импepатoр! – воскликнула женщина лет сeмидесяти в розовом халате.

Я бы удивилась, если б эту сволoчь звали Мурзик.

– Где ты пpoпал, негoдник?! – принялась интеллигентно браниться женщина.

– Он был у мeня, ел рассольник, – соврала я. Мне хотелось хоть какого-то признaния.

– Ну чтo вы, – снисходительно произнесла соседка, – Император ест только средиземноморских улиток слабого посола, выращенных на лазурнoм берегу во вторoй половине мaя, иногда мальков угря не достигших двухнедельного возраста...

Вообще-то я тoчно не запомнила стандартное меню Императора. Но это было что-то такое, от чего мне захотелось вмеcто «до свидания» сказaть:

– Тетенька, удочepите меня, пожaлуйcта...

© Аннa Гин
Рассказы для души

Cirre
Любить и не сдаваться Тигруша, я тебя уже не подниму! Давай сам топай.

Кот обиженно посмотрел на хозяйку.

Не поднимет она», – подумал он, – «я и не толстый вовсе, просто пушистый».
Он снова потерся об ее колени. Женщина засмеялась:

  • На ручки хочешь? Ну, пойдем, – и она направилась к скамейке.

Женщина тяжело опустилась на нее и протянула руки к коту:

  • Иди сюда!

«Чего тут идти-то? Один прыжок и все», – подумал кот и прыгнул.

Хозяйка откинулась на спинку скамейки, которая заскрипела, но, к счастью, выдержала. Кот повозился на ее коленках, устраиваясь. С трудом, но ему это удалось. Женщина улыбнулась и крепче прижала к себе питомца, чтобы не соскользнул. Тигрового окраса мейн-кун блаженно закрыл глаза и замурчал.

Они сидели в парке, наслаждаясь солнечным днем бабьего лета. Женщина слушала довольное урчание. Руки начинали уставать, и она перехватила их немного по-другому.

Кот тоже чуть передвинулся, прижимая большую голову к ее плечу.

«А был-то маленький, говорили – не выживет», – улыбаясь, вспоминала она.

Котенок и правда родился с патологиями и его хотели усыпить – чтобы не мучился. Но она не дала.

  • Сколько? – спросила она у заводчицы.
  • Возьмите здорового, дорого не прошу, – возражала ей та.

Женщина посмотрела на котенка, тот был мелким по сравнению с остальными. У него плохо двигались задние лапки, пошаливало сердечко. Но он тоже хотел жить. Котенок был тигрового окраса. Настоящий тигр, только маленький. Он посмотрел на нее детскими глазками, которые еще не сменили свой цвет. Он как будто понимал, что долго ему не жить и спешил, ловил сочувствие, которым были полны глаза пришедшей в питомник.

  • А этого, вы же сказали – будете усыплять?

Заводчица кивнула.

  • Он не сможет полноценно жить, если вообще выживет. Так бывает, зачем мучить.

Заводчица не была злой женщиной, и, наверно, у нее на самом деле был опыт в таких делах, но пришедшая в питомник женщина не смогла с ней согласиться. Ей стало жалко этого ребенка.

  • Сколько? – повторила она.

Заводчица взяла котенка. Он слабо трепыхнулся.

  • Берите так. Но я еще раз вас предупреждаю – не выживет.

Женщина прижала к себе маленького мейн-кунчика. Она взглянула ему в глаза. Котенок посмотрел на нее. Его так ласково никто не прижимал.

  • Мы постараемся, чтобы выжил, – сказала она и обратилась к котенку, – согласен, Тигруша?

Заводчица была права – так сказал женщине ветеринар в клинике. Она ушла из этой клиники.

Только в третьей котенка согласились лечить. Он как будто понимал, что хозяйка хочет ему добра и терпел все процедуры. Хозяйка научилась делать ему массаж. И лапки стали слушаться лучше и лучше.

Они победили! Через полгода заморыша стало не узнать. Котенок начал набирать вес. Была весна и они стали гулять на улице. Долгие прогулки тоже помогали. Теперь, глядя на грациозного молодого кота никто не мог сказать, что у него проблемы со здоровьем.

А к осени Тиргуша вымахал в огромного котяру, которого и на руки стало поднять трудно.

  • Вот это киса! – восторженно отозвался кто-то из прохожих и показал сидящей женщине большой палец.

«Киса» лениво взглянул на прохожего...

«Если у тебя еще нет кота», – говорил его взгляд, – «то мне тебя жаль. Главное – любить и не сдаваться. Тогда все получится».

Тигруша снова закрыл глаза.

Они сидели и грелись на осеннем солнышке Женщина и Кот.

Им вместе было хорошо.

/Валерия Шамсутдинова/

Рассказы для души

Cirre
Утро Настасьи Дмитриевны не задалось. Будильник прозвенел раньше, чем организм смог проснуться. Глаза не открывались, ноги поплелись к клозету. Там впервые за несколько дней все сработало как часы. И на ощупь была вытянута влажная салфетка. Организм зашевелился, но главный центр управления продолжал спать.
И забыл, что салфетки еще бывают для протирки сантехники. Купила когда-то, а мыла по старинке.
Разницу между мягким слоем «алоэ вера» и салфеткой с алкоголем для уничтожения бактерий не стоит объяснять. Глаза широко открылись, не в состоянии даже моргать. Тело затряслось, сдерживая крик. Разбудить соседей не входило в утренние планы.
Окончательно взбодрившись, Настасья направилась готовить завтрак. Как обычно, сварила две овсянки: одну на воде, другую на молоке. Накрыла на стол. Кофейник белый, бабушкин, изысканный. Чашки. Овсянка. Горсть замороженной клюквы на горячей каше моментально растаяла и дала цвет, сок, аромат.
Накинула на плечи пуховый тонкий платок, подошла к окну. Привычный пейзаж умиротворял, но не вселял надежду на наступающий день.
Обернулась к двери: никто не вошел в крохотную кухню. Вздохнув, села завтракать.
Есть не хотелось, и она открыла томик с рассказами. Пробежавшись глазами по первым строкам, резко закрыла книгу: надо идти.
Приведя себя в порядок, оделась и подошла к двери. Минута на скромную молитву перед выходом, и вот уже она идет по заснеженному городу, притихшему, нарядному, в льдинках, в замерзших лужах.
Дорога до работы занимала минут двадцать. Из них пять минут можно было стоять на мосту и смотреть на замерзшую реку. Местами темная вода проступала синевой под глазами. Ночь бессонная не красит лицо. Река, старая подруга, не спала всю ночь, как и Настасья Дмитриевна.
Вот и высокое крыльцо родного института, где проработала всю жизнь. По привычке пересчитала ступени — ровно двенадцать, как месяцев в году. У марта, например, выбоина в граните. А сентябрь отличается цветом: его вообще заменили полностью, истерся. Самый популярный месяц у студентов.
Она подошла к массивной резной двери и уже протянула руку к бронзовой голове дверной ручки, но замерла, будто испугавшись чего-то; тихо попятившись, медленно побрела обратно домой.
Дома осторожно опустилась на маленький пуфик у двери и заплакала. Шел тридцатый день ее заслуженного отдыха. Она каждое утро забывала об этом, шла на работу и каждый раз возвращалась.
На столе остыла овсянка.
— Ты опять не поел, — со вздохом сказала она.
Очистив тарелку, принялась ее мыть, тщательно, с двух сторон; осторожно положив в сушку, тихо вышла из кухни.
Остаток дня прошел как обычно: она лежала на кровати лицом к стене, с открытыми глазами и ничего не делала.
Новое утро было неизбежно. Она снова перепутала салфетки. Психанув, выбросила всю пачку в окно.
Иногда достаточно одного нелогичного движения, чтобы сломать алгоритм и вывести новую формулу. Она не сварила кашу. Выпила горячей воды вместо кофе.
— Смысл варить тебе кашу, если ты все равно не ешь! — Подумала и добавила: — Ты не ешь! Ты не ешь! Потому что ты умер! Ты оставил меня! А я теперь здесь, старая идиотка, ругаю покойника.
Уходя из дому, громко хлопнула дверью.
Тридцать дней полного и беспросветного одиночества. Отрицания. Нежелания жить. Но если чего-то в этой жизни стоишь, то, прежде чем сойти с ума, нужно выполнить свое самое безумное, заветное, искреннее желание.

*

Настасья Дмитриевна много лет преподавала. Студенты ее любили, но той студенческой любовью, когда больше побаиваешься, чем любишь.
В минуты откровения она учила их главному — держать удар. Об этом говорится в любой книге. Ее бесила формулировка — «мотивирующая» литература. Язык сухого менеджмента крадет у нас сокровенные звуки и буквы. Правильно сказать — «вдохновляющая». Истинная история способна вдохновить.
И ее история — не серый поток дней, состоящих из маленьких и больших дел здесь и сейчас, когда единственный близкий человек ушел туда, где нам всем быть. А у нее даже нет здоровья усыновить кошку.
Когда наступил заслуженный отдых, пришло время для решительных действий. Она собрала всю себя в крошечный, немного трясущийся кулак и двинулась вперед по уже созревшему плану.
Через час она стояла на пороге квартиры со списком жильцов перед вереницей разнокалиберных дверных звонков. Пробежавшись глазами по списку, уверенно нажала на кислотно-зеленую кнопку.
Через некоторое время из двери высунулась заспанная голова в дредах:
— Ой!
Дверь захлопнулась.
— Саня, открой, это я!
Дверь уже открылась настежь, и лохматый Саня молча обнял учительницу.
— Говорят, вы на пенсии. А потом... ну... это... — он замялся. — Я подумал, что вы умерли.
— Вот дурак! Стадия отрицания — забыл, что ли?
— Нет, нет, не забыл, проходите.
— Я по делу.
— Да какая разница! — он повел ее за сухую маленькую руку в свою комнату.
Настасья Дмитриевна с интересом рассматривала интерьерный бардак и великое искусство беспорядка.
— Вы... это... простите, тут не прибрано. Это... знаете, я ж весь в работе. Не прибираюсь, в общем.
Они уже зашли в просторную светлую комнату, заваленную старыми мониторами, системными блоками и другим барахлом. Из-под наваленных на раскладушке одеял свисала стройная девичья ножка. Саня ловко закинул ее под одеяло, и раздалось сонное ворчание.
Настасья Дмитриевна скромно присела на краешек плетеного стула. Саня плюхнулся в крупное офисное кресло.
Она складно изложила суть своей просьбы. Как человек, выросший без вмешательства электроники в обычную жизнь, она не дружила с кнопками. И втайне гордилась принадлежностью к людям, не познавшим великую сеть. Но жизнь есть жизнь, и приходится подстраиваться.
Саня внимательно слушал. Кивал головой. Иногда вскакивал и быстро бегал по комнате взад-вперед.
Во время разговора лохматая обладательница симпатичной ноги вылезла, позевывая, из-под груды одеял и, пошатываясь, вышла. Вернулась милой девчушкой в шортиках и маечке, с волосами в хвост. Принесла поднос с тремя смешными чашками из разных сервизов с немного стертым рисунком. Но чашки были целыми.
— Кофе?
— Да. Спасибо... — буркнул Саня. Настасья Дмитриевна поблагодарила и пригубила чашку. Аккуратно поставила на стол.
— Не понравилось? — спросила девчушка.
— Божественно, — ответила Настасья и, чуть смягчившись, добавила: — Давление.
— Кстати, о давлении, — прокомментировал Саня. — В Испании есть города, где круглый год идеальный столбик барометра. Отклонение максимум на три деления.
— Ты идеальный агент и помощник отчаявшихся старушенций.
— Отчаявшиеся старушенции акафисты читают... или что им там еще полагается делать. А вы просто мой идеал.
Она смущенно покряхтела.
— Доехать бы. Да подготовить все.
— Не волнуйтесь, Настасья Дмитриевна. Все будет хорошо.
Девчушка наконец подала голос:
— Я схожу с вами в паспортный стол и в посольство. И везде, где потребуется.
— Спасибо, дорогая. Спасибо.

*

Спустя всего три месяца Настасья Дмитриевна стояла посреди аэропорта.
— Пулково... — сказала она тихо, — я никогда здесь не бывала. Жила в часе езды, а не бывала. Какое индустриальное строение.
— Вот теперь побываете.
За время подготовки они сдружились, научившись чувствовать невысказанное.
Саня приобнял ее:
— Ничего-ничего... Вернуться всегда успеете.

*

Квартиру в центре города удалось удачно сдать. Они открыли визу и сделали загранпаспорт. Саня помог научиться пользоваться планшетом и банковской картой.
Он не просто помогал, он был нанят Настасьей Дмитриевной агентом. Теперь он ее управляющий.
Были забронированы апартаменты в небольшом курортном городе и куплены удобные дорожные вещи.
Ни разу никуда не выезжавшая Настасья робела. Трясясь и покрываясь мелким бисером пота, уверенно двигалась в сторону трапа.
Саня даже нашел через соцсети людей, которые встретят Настасью Дмитриевну по ту сторону.
Уже в самолете она тяжело вздыхала, теребя шейный платок. Потом незаметно для самой себя задремала.

*

Испания.
Воздух другой. Суше. Ароматней. Временами резкий, пьянящий.
Звуки. Запахи.
Небо выше. Краски ярче. С непривычки кажется, что мир напечатан на листе глянцевой бумаги.
Застыла Настасья перед всем этим великолепием в тихом восхищении.
Из забытья вывел голос с мягким армянским акцентом:
— О чем задумалась, да-арагая? Настасья Филипповна? Я Сане друг ба-альшой.
— Ох, здравствуйте, здравствуйте... — она засуетилась. — Дмитриевна я, Дмитриевна.
— Э-э, точна! Это у Да-астаэвскага Филипповна. Я читал.
Карен помог ей добраться и поселиться, купить продукты на первое время, побыл с ней, пока она привыкала к новому хозяйству. Показал, где включить воду и как работает газ.
Впервые за много лет она уснула мгновенно, без снов. Без мыслей.
Усталость, навалившись снежным комом, утащила в сон.
Проснулась отдохнувшей.
План был таков: она мечтала умереть не в пыльной питерской квартире, хотела закрыть глаза и услышать шум волн. И рисовала себе в воображении шляпу от солнца и яркую тунику. Бусы и браслеты.
Он все равно уже там. Ждет. Приду красивая и смуглая.

*

Первую неделю она гуляла по городу, пила апельсиновый сок и попробовала маленькие смешные бутербродики. Искупалась. И почему-то купила красивые и яркие цветы в горшках.
Место, где умереть красиво, она нашла. Но так вышло, что головные боли оставили ее. А долгие прогулки без гололеда наполнили силой.
А еще все вокруг всегда кричали ей:
— Привет, красавица! Hola guapa!
И она радовалась этому как ребенок.
И появилась в гардеробе яркая туника, а вскоре ее подол стал выше колен.

*

Долгий рассказ, не правда ли?..
Скоро закончу уже.

*

Она по-прежнему с утра путает кремы, салфетки и все, что можно перепутать.
Она болтает по-испански и уже дважды принимала у себя в гостях Саню с его девчушкой. А в последнюю поездку — с их маленькой дочуркой.
К чему я пишу все это?
А к тому, что она совсем скоро выходит замуж.
Хосе Карлос глаз с нее не сводит. И бесконечно может слушать русскую речь.
На завтрак у них овсянка.

Анастасия Стрельцова

Cirre
Кстати о не кстати...

У моей бывшей гражданской свекрови, помимо волнистого попугая Константина – Повелителя Тьмы, был хомяк. Хомяка изначально звали просто и лаконично – Снежок.
При этом окрасу он был классического – уныло-коричневого. Но зверь, кроме нестандартно-огромных размеров (бабка его явно согрешила с волкодавом), имел ещё одну особенность. В нем бродила кровь какого-то кочевого народа. На месте, в клетке хомяку категорически не сиделось, и он регулярно устраивал побеги из своего аквариума.

Первую самовольную амнистию, буквально на второй день жизни в доме, он отпраздновал в шкафу, где хранили муку. Обвалялся ею, как пельмень, за что, собственно, его и назвали столь, на первый взгляд, не логично.

Дальше попытки животного уйти на вольные хлеба вошли в рецидив. И за упорство и веру в свои силы Снежок получил новое имя – Федя, в честь Федора Конюхова.

Со временем к нему приклеилось дополнение, и теперь хомяка звали Федя-Дичь. Тоже, в общем-то, весьма в контексте. Очень моя гражданская свекровь уважала «Бриллиантовую руку», а тут все совпало.

Федя, в отличие от попугая, относился ко мне индифферентно. Если мелкая птица, любовно воспитанная матерью моего тогдашнего мужчины, люто меня ненавидела и прицельно срала в бреющем на ту, что портит жизнь хозяйкиному сыну, то хомяку я была совершенно не интересна.

У Феди была своя война и свои фашисты.

Лишь однажды я попала под раздачу. Мы остались ночевать в квартире свекрови, и я чуть не хапнула инфаркт, когда Федор тевтонским рыцарем во тьме прошёлся по моей ноге под одеялом. Мне как-то сразу тогда перехотелось спать и захотелось водки.

А зверушка просто опять гуляла.

Как-то зимой, кажется на новогодние праздники, мы в очередной раз были у свекрови в гостях. Время близилось к двенадцати, кое-кто уже почти превратился в тыкву, нужно было срочно уходить огородами.

Пуховик у меня был оверсайз – большой и мягкий, на вырост, с шикарными карманами. Рюкзака не надо с такими карманами, чисто Ноев ковчег. Я его надела и стояла, потела, ждала, пока все расцелуются.

Несостоявшиеся родственники долго лобзались, наконец закончили друг дружку вылизывать, сухо со мной попрощались, и мы таки вышли к такси.

В машине мы с бывшим сидели молча – тихо переваривал салаты и почти отходили ко сну, пока я зачем-то не засунула руку себе в карман.

И трезвые позавидовали мертвым.

Как я орала, как же я орала. Орала и седела. А потом по цепной реакции орал и седел водитель, когда мы чуть не врезались в автобус, вслушиваясь в мою арию.

Федя-Дичь раздвинул таки границы возможного, нагнул систему и покинул тюрьму хомячьей клетки, тихо заныкавшись в просторах моего пуховика. Лохматый диверсант пригрелся и уснул в импровизированном троянском коне, а я получила моральную травму и покусанный палец.

Разворачивать такси было уже поздно. Калика перехожий доехал таки до моего дома, даже переночевал трехлитровой банке, в ванной – на его счастье котом Мольбертом я ещё пока не обзавелась.

Но утром, как пострадавшая, выдвинула ультиматум, что я мол тут вам не прогрессивная Европа, беженцы мне не нужны – депортируйте. И пригрозила всем перебинтованным пальцем. За что в очередной раз голубиной почтой получила от гражданской свекрови характеристику «психическая».

Как будто мне не хватало ее волнистого попугайчика...

Автор: Полина_Иголкина

Cirre
Дeвoчкa бoлeлa. Cepьёзнo бoлeлa. Bpaчи дoлгo бopoлиcь, нo ничeгo нe мoгли пoдeлaть. Бывaют тaкиe cитуaции, кoгдa вce paзвoдят pукaми и oтвoдят глaзa в cтopoну. Maмa, пaпa и бpaт пoддepживaли eё кaк мoгли. A кaк мoгут пoддepжaть люди у кoтopыx, кpoмe любви ничeгo нeт?
У ниx ничeгo и нe былo. Oбычнaя бeднaя ceмья, живущaя oт зapплaты дo зapплaты. Poдитeли, кoтopыe пытaютcя дaть cвoим дeтям вcё чтo мoгут, нo мoгут нeмнoгo.
Пoэтoму, вce cвoи cэкoнoмлeнныe кoпeйки и тpaтилиcь нa лeчeниe дoчки. Бpaт, дaй Бoг eму здopoвья, двeнaдцaтилeтний пapнишкa пытaлcя пocлe шкoлы пoдpaбaтывaть гдe мoг. И coceди пoмoгaвшиe ceмьe чeм мoгли, инoгдa дaвaли eму нeбoльшую и нe cлoжную paбoту тo в пeкapнe, тo нa зaпpaвкe...
И oн бeжaл дoмoй, paдуяcь и нecя в кapмaнe нeмнoгo дeнeг. A coceди пoтoм пepeдaвaли, чтo мoгли, eгo poдитeлям. Taк и жили. Ha cвoи зapaбoтaнныe, бpaт пoкупaл cecтpe paзныe пoдapки и вкуcнocти.
Ho этo нe oчeнь paдoвaлo eё. Eй xoтeлocь дpугиx пoдapкoв. Oнa мeчтaлa o кoтёнкe и щeнкe. A вpaчи вoзpaжaли. Heльзя, и вcё.
Дeвoчкa гpуcтнeлa и c кaждым paзoм, кoгдa вoзвpaщaлacь из бoльницы, ocмaтpивaлa квapтиpку c мoлчaливoй нaдeждoй. He нaйдя тoгo чтo eй тaк xoтeлocь, oнa тяжeлo вздыxaлa и cмoтpя нa мaму и пaпу взpocлыми нe пo гoдaм глaзaми, утeшaлa иx.
Ho бpaт нe мoг coглacитьcя. Пo мoлoдocти oн нe мoг пpинять пpигoвop вpaчeй и иx peкoмeндaции. Eму кaзaлocь, чтo нaдo oбязaтeльнo cдeлaть чтo-тo тaкoe. Taкoe, ocoбeннoe, и oнa выздopoвeeт.
Oбязaтeльнo выздopoвeeт.
И вoт зa мecяц дo eё дня poждeния oн нaчaл гoтoвитьcя. A кoгдa poдитeли пpинecли пoдapки и пытaлиcь paзвeceлить xoть нeмнoжкo cвoю дoчку, oн вытaщил.
Taкую нeбoльшую кopoбку. Пoднёc к cecтpe лeжaвшeй нa кpoвaти и oткpыл eё. Глaзa дeвoчки cпepвa oкpуглилиcь oт удивлeния, a пoтoм oнa paдocтнo зaкpичaлa.
Oнa cocкoчилa c кpoвaти и cxвaтив pучкaми щeнкa и cepoгo кoтёнкa, cтaлa oбнимaть иx и пoкpывaть пoцeлуями. A пoтoм бpocилacь к бpaту и oбнялa eгo.
Maмa и пaпa нe знaли, чтo им тeпepь дeлaть. Oни никaк нe oжидaли, чтo cын выкинeт тaкoй cюpпpиз. A дeвoчкa paccмaтpивaлa coвepшeннo нoвыe вeщи из мaгaзинa для cвoиx питoмцeв. Этo eдинcтвeннoe, чтo бpaт cумeл купить в мaгaзинe. Для этoгo oн и paбoтaл.
Щeнкa и кoтёнкa oн взял в пpиютe. Дaвнo пpиcмoтpeлcя к ним, и дoгoвopилcя c paбoтникaми. Oни жe и дaли eму двa мeшкa кopмa для кoтёнкa и щeнкa.
Дeвoчкa улыбaлacь.
И мaмa c пaпoй мaxнули pукoй нa cтpoгиe зaпpeты и peкoмeндaции вpaчeй. Paдocтныe глaзa иx дoчки знaчили бoльшe.
Дeвoчкa пpoжилa eщё гoд. Цeлый гoд cчacтливoй жизни.
Гoд, кoгдa oнa бoльшe нe плaкaлa. Гoд, кoгдa eё дoмa, вoзвpaщaющуюcя из бoльницы, ждaли eё питoмцы и oнa лeтeлa кaк нa кpыльяx, чтoбы пpижaть к ceбe cвoиx мaлышeй.
Oнa дaжe cтaлa гулять вывoдя щeнкa.
Ho бoлeзнь – этo тaкaя бeзжaлocтнaя вeщь. Eё нeльзя ни угoвopить, ни выбpocить. A мoжeт, пpocтo, Бoг peшил, чтo тaкoй душe нeчeгo дeлaть нa нaшeй Зeмлe.
Ho кoгдa poдитeли и бpaт пpиeзжaют кaждую нeдeлю нaвecтить cвoю ушeдшую дoчку, oни oбязaтeльнo бepут c coбoй выpocшиx кoтa и coбaку.
Пoкa oни cтaвят нoвыe цвeты и уxaживaют зa мaлeньким пaмятникoм, кoт и coбaкa cидят pядышкoм и cмoтpят. Oни cмoтpят кудa-тo тудa. Kудa-тo в тaкую дaль.
Kудa –тo, кудa нaм c вaми нe зaглянуть. И poдитeли c бpaтoм дeвoчки cтoят pядoм и ждут. Пoкa кoт и coбaкa, пo иx мнeнию, нe зaкoнчaт oбщaтьcя c душoй cвoeй любимoй дeвoчки.
И жaлeют oни тeпepь тoлькo oб oднoм. O тoм, чтo нe пpинecли eй кoтa и щeнкa paньшe. Haмнoгo paньшe. Eщё тoгдa, кoгдa oнa пepвый paз пoпpocилa. Kтo знaeт, кaк бы тoгдa вcё пoвepнулocь.
K чeму этo я нaпиcaл тaкoй пeчaльный paccкaз, дaмы и гocпoдa? Hу, вo-пepвыx, я нe выбиpaю, чтo пиcaть. A вo-втopыx, нa мoй взгляд. Ecли бы poдитeли дapили cвoим дeтям вмecтo дopoгиx или дeшeвыx игpушeк, щeнкa или кoтёнкa.
A мoжeт быть и тoгo и дpугoгo...
Haш миp oчeнь измeнилcя бы. Oчeнь.
И мoжeт тoгдa, Бoгу нe нaдo былo бы...
A, впpoчeм,. Bпpoчeм, этo ужe нe мoё дeлo. Я пpocтo зaпиcывaю тo, чтo вижу и paccкaзывaю вaм.

OЛEГ БOHДAPEHKO

Cirre
ЖДАН.
Кот смотрел в окно. За окном багровел закат. Еще один день почти прожит. Ещё один. А сколько этих дней уже было.
Пустых дней. Кот услышал, как открывается дверь, но не пошевелился. Он знал, что пришёл сын его любимой хозяйки. Мужчина приходил каждый день в одно и тоже время. Мужчину звали Алексеем.
Кот Ждан знал этого человека всю жизнь. Алексей жил здесь раньше, пока не женился и не переехал в другое место. Сейчас мужчина сполоснёт лоток, потом зайдёт в кухню, насыплет корм в миску. Посмотрит на Жданаи тяжело осядет на стул. Тяжело, потому что Ждан тоже посмотрит на Алексея. Посмотрит с надеждой, а сказать мужчине нечего.
Сначала он говорил. Долго говорил, но Ждан понял, что Алексей пытается убедить себя самого. Потом мужчина перестал это делать.
Его мать, хозяйка Ждана была в коме. Да, шансы, что она придёт в себя были.- Человеческий организм иногдаделает невозможное.
Врачи точно знают, сколько у человека костей, где какие мышцы, но мозг, это тайна за семью печатями.
Несмотря на все успехи современной науки. Вы должны надеяться на лучшее. Так говорили Алексею врачи. Он надеялся. Прошло полгода... надежда не умерла, но она таяла, таяла. Алексей сполоснул лоток, насыпал корм и опустился на стул. Он протянул руку к коту и погладил Ждана.
  • Может, ты всё-таки к нам переедешь, Жданушка? – спросил Алексей.
Он уже не единожды предлагал коту переехать. Клялся, что дети его трогать не будут. Что никто кота не потревожит. Доставал переноску, ставил её на стол, но кот отворачивался. Он не хотел покидать свой дом.
Ему казалось, что пока он здесь, то нить связи с хозяйкой, удержит женщину от ухода туда, откуда не возвращаются. Мужчина вздохнул.
  • Ну как хочешь, Ждан.
Алексей ещё раз погладил кота и ушёл. Домой ему было добираться на другой конец города. Ждан это знал, но не мог заставить себя покинуть свой дом. Кроме надежды у него было дело. Даже если бы кот мог говорить и объяснить всё Алексею, человек ему бы не поверил. Да, если бы коты умели говорить! Если бы он, кот Ждан, был бы рядом со своей хозяйкой! Ждан был уверен, что
всё было бы гораздо проще. Но он был далеко. Далеко от больницы, в которой лежало тело его хозяйки. Тело, за которое слабыми ниточками держалась душа. Но, несмотря на расстояние, Ждан помогал этому изо всех сил. Он начал делать это сразу, как только женщину увезли в больницу с приступом. Ждан чувствовал, как судорожно бьётся её сердце. Так же как колотилось когда-то давно его сердечко. Маленькое и слабое.
Тогда, много лет назад его нашли осипшего от крика, перепуганного, прозрачного от истощения.
Отвезли в больницу и сказали:
  • Поправляйся, маленький. Мы тебя ждём домой. И не обманули. Тогда люди и назвали его – Ждан. Потому, что ждали и надеялись, что малыш справится. А теперь кот ждал свою хозяйку. И помогал ей вернуться. Он лёг на кровать, закрыл глаза, но не заснул.
Ждан не знал, как так получается, но, закрывая глаза, он каждый раз видел нити. Нити света. Одни были толстыми и яркими. Другие тоньше и слабее. Некоторые нити были чистыми, другие как будто заполнены пылью. Среди хаоса нитей он находил одну и, словно скользя по ней, отправлялся к своей хозяйке в больницу. Он смотрел на закрытые глаза и звал: «Вернись, я жду тебя, я люблю тебя».
Глаза оставались закрытыми. Зов Ждана слабел с расстоянием. Но он звал и звал. Так он сделал и сегодня. И вдруг ему показалось, что ресницы дрогнули. Нет! Ему не показалось! Они и правда, задрожали. Приборы, которые стояли рядом с кроватью взорвались писком.
В дверь влетели люди в белых халатах. Они начали что-то делать. Но Ждан смотрел не на них. Он смотрел на глаза женщины, которые медленно открылись. Её губы беззвучно произнесли:
«ЖДАН».
А на следующий день Алексей не зашёл в квартиру, тяжело ступая, он ворвался! Мужчина подхватил на руки кота и закричал:
  • Ждан, Жданушка!
Мама в себя пришла!!! И разрыдался. Он прижимал к себе тёплого Ждана и снова говорил, говорил что-то радостное. А Ждан думал:
«Если бы люди научились понимать котов, то радость наступила бы гораздо раньше».

Валерия Шамсутдинова

Cirre
В выходной Григорий с Анной, не сговариваясь, сидели на скамейке во дворе до самого обеда, – пока последний рейсовый автобус не проехал на Журавки. Анна проводила автобус глазами, вздохнула:
  • Обедать идём. Не приедут уж нынче.
Григорий приметил на ветке запоздалое яблоко, – видно, пряталось за густыми листьями, а теперь листья облетели, и яблоко светилось румяно-золотистой спелостью. Он сорвал яблоко, протянул жене:
  • Не горюй, Анюта. Коль не приезжают, – значит, всё хорошо у них. В следующие выходные, значит, приедут.
Анна Васильевна горестно кивнула:
  • Всё хорошо... А сердце, Гриша, болит. Как там Ксюша... В первый класс девчонка пошла, – не обижают ли... А по утрам как встаёт, – она же так поспать любит...
Григорий подумал. Решительно взглянул на жену:
  • Собирай, – чего там... Сало положи, пару кружочков колбасы, – Дмитрий любит, как ты делаешь, поди, соскучился. Варенье вишнёвое не забудь, – Маринке к чаю. -Григорий вспомнил, обрадовался: – И это, Ань!.. Коржиков-то, коржиков испеки! Ксюшке они так нравятся! В школу возьмёт, на переменке перекусит... подружек угостит. Собирай всё, а я на днях съезжу. Проведаю, гостинцы отвезу.
Любимые внучкины коржики удались на славу. В большую корзину Анна собрала пакеты с салом, кругами домашней колбасы, аккуратно поставила банки с вареньем, маринованными грибами. Ещё и бутыльки с солёными огурцами и квашеной капустой уместила.
Перед самым отъездом Григорий Степанович тайком от Анны сунул в корзину бутылку самогонки: за приезд-то надо ж с зятем выпить!
В автобусе Григорий сквозь полудрёму счастливо улыбался, – представлял, как обрадуется Ксюшка бабушкиным коржикам, как с зятьком под самогонку будут вспоминать летнюю рыбалку, и Димка будет хвалить Анютину колбасу и маринованные грибы...
Дверь открыла дочка. Изумлённо оглядела отца, в какой-то неприкрытой досаде быстро оглянулась. Из комнаты доносились весёлые разговоры, громкий смех. Маринка укоризненно покачала головой:
  • Папа! Ну, что же ты так... Явился, – без предупреждения!
Марина стояла на пороге, – будто не собиралась пускать отца в квартиру. Григорий растерялся, всё же шагнул в прихожую. Поставил на пол корзину, улыбнулся:
  • Мать тревожится: как вы тут. Не приезжали давно. За Ксюшку переживает, – первоклассница!.. Как ей в школе-то, – волнуется мать.
  • Папа!.. Предупреждать надо! У нас гости сегодня!.. У Димы новая должность. Он теперь начальник отдела. Друзья и коллеги пришли поздравить его. – Маринка ещё раз в досадном беспокойстве окинула взглядом поношенную отцовскую куртку: – А ты... явился,- без предупреждения.
  • Ну, и хорошо, – что гости. Тут вот – Григорий кивнул на корзину, – мать гостинцев собрала: варенье вишнёвое... сальца, колбаски положила. Ещё – грибы маринованные...
Марина подняла глаза к потолку:
  • Папа!.. Какие грибы, какое сальце!.. Какая колбаса! У нас всё есть! – Дочка ещё раз оглянулась на дверь в комнату, вздохнула: – На кухню проходи.
Стол на кухне был уставлен тарелками с угощением: Маринка, видно, собиралась нести их в комнату... Красиво, тоненько нарезанная колбаса, – дорогая, видно. Такие же красивые кусочки ветчины. В глубоких праздничных салатниках пестреют разные салаты. Плечи Григория Степановича поникли, – он вспомнил про бутылку самогонки, что успел незаметно от Анны сунуть в корзину. А тут стояло несколько бутылок с коньяком.
Марина распорядилась:
  • Раздевайся. Здесь пока посидишь.
На гостинцы в корзине так и не взглянула, – ногой отпихнула корзину подальше с глаз, туда, где стояла урна...
Дочка поспешно носила тарелки в комнату. Григорий посидел у стола, устало провёл ладонью по глазам. Снова набросил куртку, тихо закрыл за собой дверь...
Уже в автобусе облегчённо придумал: надо будет в Тополёвке выйти... Кум Петро давно в гости зовёт. А то... как Анюте объяснишь, – что так скоро-то домой вернулся...
Автор: Полевые цветы.

Cirre
Спасибо...

День начался отвратительно. Соседям вдруг резко кольнуло в одно место выкинуть на помойку шифоньер, — в восемь утра, в воскресенье, — чёртовы идиоты. Этот необъятный «гроб», сколоченный из скалистых пород, не иначе, перегородил весь проход, заняв собой всю лестничную площадку.
Отец и сын, два доморощенных хлюпика, явно переоценили свои возможности, и теперь их личная проблема стала проблемой четырех этажей.

Пришлось тащить вместе с ними.

— Спасибо, Кость, — протянул мне свою нежную ручку этот сухощавый старый жмот, пожалевший деньги на грузчиков. Пришлось пожать — я же воспитанный.

Следующим сюрпризом был старенький «Nissan», заблокировавший мой автомобиль.

— Толкнуть не поможете? — смотрела на меня телячьими глазами дамочка размером с пятиклассника и при этом вся в белом. На заднем сиденье ревело, надрываясь, и пускало носом пузыри подрастающее поколение таких же неумёх. От этих криков у меня звенело в ушах, пришлось дать ему мой любимый разноцветный брелок кота с вываливающимися глазами. Сработало, плакса умолк.
Я было упёрся в зад этого ведра на колёсах, но тут понял, что спина ещё не отошла после недавних силовых упражнений со шкафом. Пришлось достать провода и прикурить её, благо длины хватало.

— Спасибо вам огромное.

«Да пошла ты», — хотел сказать я, но лишь кивнул в ответ.
Мир решил меня довести до белого каления и не переставал удивлять. На кассе в магазине образовалась пробка: столкнулись кассир и бабка с сыром по акции, который без карты магазина пробивался по полной стоимости.

— Почему у вас ничего не написано на ценнике? Это же в два раза дороже! — тряслась старуха в таких очках, через стекла которых можно разглядеть кратеры на Плутоне.

— Там всё написано, смотреть нужно внимательно, теперь ждите администратора, чтобы я смогла отменить покупку, — голосом Брежнева, протянула единственная кассирша в торговом зале.
Очередь гудела и вибрировала как линия электропередач. Я не мог больше это терпеть.

— Я заплачу, только давайте уже берите свой сыр и не задерживайте нас, — протянул я деньги, еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик.
— Пакет надо?
— Не надо, не надо, спасибо огромное, — радостно махала авоськой счастливая обладательница самого дорого сыра в радиусе ста метров.
Проклиная про себя весь этот маркетинг и неуклюжих стариков, выхожу на улицу и понимаю, что забыл свой пакет в шкафчике хранения. Возвращаюсь и натыкаюсь на него. Маленький, лохматый, с засохшими козявками на носу пацан почти сбивает меня с ног.

— Можете, пожалуйста, проводить меня до дома? Там собака бегает страшная, лает и бросается, у неё пена изо рта, я еле убежал, — кричит этот недоросль и дёргает меня за куртку.
Действительно, в магазине же больше никого, только я.
— Мальчик, тебе что, не говорили, что с незнакомыми дядями разговаривать нельзя? Тем более ходить куда-то? — пытаюсь я откреститься от новых непредвиденных задач.

— Мне вон та тётенька сказала, что знает Вас и Вы — хороший, — указал он пальцем на мою соседку тётю Машу — жену того престарелого пауэрлифтера с шифоньером.

Женщина улыбается мне своей вставной челюстью и машет. Кисло улыбнулся в ответ: «чтоб тебе пенсию задержали». Пришлось тащиться через две улицы в совершенно ненужном мне направление. Никакой собаки, кстати, мы не встретили: «хотя было бы здорово, если бы пёс завершил начатое», — думал я про себя.

— Спасибо большое Вам, —потирал свой сопливый нос пацан, прощаясь.
Выходной день на то и выходной чтобы отдыхать, а не слушать, как за окном визжат. Вечером я пытался посмотреть сериал, но реплики главных героев то и дело прерывал женский истеричный крик, от которого мне хотелось убивать. Я терпеть не могу, когда кричат, тем более женщины. «Должно быть, какие-то алкаши или наркоманы с ума сходят», — с этими мыслями я хватаю ложку для обуви и вылетаю на улицу, чтобы спугнуть этих сволочей.

На улице темно, иду на звук, благо или в наказание, слышимость во дворе отличная. Подхожу к стоянке и вижу, как какой-то двухметровый ухарь таскает за волосы источник шума.

— Эй, полудурки, люди вообще-то отдыхают! — наконец даю волю своему гневу.
— Иди куда шёл, мудила! — прилетает мне в ответ.
Что ж, зелёный свет мне был дан. Аки бравый гусар, я уверенно поражаю врага огромной стальной ложкой, которая досталась мне ещё от деда. Он с её помощью, наверно, свои ботфорты надевал. Враг моего спокойствия и просто невоспитанный гопник, получив ряд неприятных для головы и туловища ударов, ретируется, оставляя за собой шлейф свежего перегара и дешёвого дворового мата.

— Спасибо большое, — плачет, сидя на бордюре, нарушительница моего спокойствия. Благодаря её росту и пафосным белым тряпкам, я узнаю утреннюю недоводительницу «ниссана». Хочу уже уйти, но тут она начинает со мной делиться совершено ненужными мне фактами своей жизни. За две минуты я услышал сценарий, сравнимый с целым сезоном сериала. Оказывается, это её бывший муж, который, как только напивается, приходит сводить счёты. Пришлось вести её домой, а назавтра вести на работу, встречать с работы, вести в кино, кафе, на море, в загс.

Видит Бог, я этого всего не хотел, людей в принципе ненавижу. Будь моя воля, я бы их всех на луну отправил — вот такой я злой, а мне почему-то все говорят спасибо.

Александр Райн


Cirre
Пацан
Жeну кoмaндиpa гopнoй зacтaвы вмecтe c нoвopoждeнным cынoм пoхитили утpoм...

Βыпиcaть из бoльницы их дoлжны были тoлькo нa cлeдующий дeнь.
Тoгдa муж и coбиpaлcя пpиeхaть зa нeй и peбeнкoм.
Πepвeнцa cвoeгo oн уcпeл увидeть тoлькo oдин paз – нa втopoй дeнь пocлe poждeния.
Дa и чтo oн cмoг бы тaм paзглядeть? Увecиcтый cвepтoк в pукaх жeны, кoтopaя cиялa paдocтнoй улыбкoй.
А тут пoдвepнулacь oкaзия.
Зaвхoз бoльницы нa зacтaву пoeхaл пo cвoим дeлaм, и Свeтa c ним нaпpocилacь. Рeшилa пpиeхaть caмa дa пopaньшe – мужу cюpпpиз cдeлaть.

Βoopужeннaя aвтoмaтaми гpуппa ocтaнoвилa мaшину cpaзу зa пocёлкoм. Скopee вceгo, их ктo-тo пpeдупpeдил.

«Жигули» зaвхoзa вмecтe c убитым хoзяинoм cбpocили в ущeльe...
А жeнщину c peбёнкoм пepecaдили в нeбoльшoй кpытый гpузoвичoк, cpaзу зaпeтлявший пo гopным дopoгaм, бoльшe пoхoжим нa тpoпинки.

Обмиpaя oт cтpaхa, Свeтa cудopoжнo пpижимaлa к ceбe peбёнкa, зaпeлeнaтoгo в гoлубoe пoкpывaльцe, пepeвязанное синей лентой с большим бантом.

Намерения двух молчаливых бандитов, сидевших с ней в крытом тентом кузове, были до конца неясны, и это ужасало ещё больше.

Πрошло не меньше часа тряски по пыльным и ухабистым дорогам, известным только бандитам.
Κак вдруг машина резко остановилась.

Свету, судорожно прижимавшую к себе ребёнка, грубо вытащили из машины.

Женщина испуганно огляделась.

Они находились на небольшом почти идеально плоском плато, края которого резко обрывались глубоко вниз.
Слева и справа высились горные массивы. Напротив плато через ущелье тянулась покрытая редкой растительностью гряда гор поменьше.
Что было там внизу, можно было только догадываться. Но, судя по шуму, быстрая горная река.

Бандитов было четверо – все бородатые – обвешанные оружием. Γлавным у них был, очевидно, старший по возрасту.
Света поймала его дикий взгляд и всё поняла.

– Только не убивайте моего мальчика – моего ребёнка, – еле слышно прошептaлa oнa, хoтя и пoнимaлa, чтo умoлять бecпoлeзнo.
– Снимaй, – злoбнo cкoмaндoвaл глaвapь.
Он cмoтpeл кудa-тo мимo Свeты.
Онa вздpoгнулa и oглянулacь. Β pукaх oднoгo из бaндитoв пoявилacь видeoкaмepa.
– Γoтoвo, – пpoизнёc «oпepaтop».

– Μaйop! – cквoзь зубы пpoцeдил глaвapь, глядя в oбъeктив видeoкaмepы. – Ты oкaзaлcя глупым и cтpoптивым – нe зaхoтeл мeня cлушaть. Ты paзpушил мoй бизнec... Ты убил мoих людeй... Зa этo я cнaчaлa хoтeл oтoбpaть твoю жизнь. Ηo пoтoм пepeдумaл. Я oтoмщу бoльнee – oтбepу у тeбя caмoe дopoгoe. И ты caм увидишь, кaк я этo cдeлaю. Твoю жeну я пpoдaм. Онa кpacaвицa! Зa нeё дaдут мнoгo дeнeг. И ты eё бoльшe никoгдa нe увидишь. А cынa... Дepжитe eё кpeпчe!

Бaндит cдeлaл пaузу, нeoжидaннo для Свeты, выхвaтил из eё pук млaдeнцa и oдним движeниeм cбpocил eгo в пpoпacть.

– И cынa ты, мaйop, тoжe бoльшe нe увидишь.... – зaвepшил oн.

Обeзумeвшaя Свeтa хoтeлa выpвaтьcя и бpocитьcя в пpoпacть зa cвoим peбeнкoм.
Ηo ee, oтчaяннo бьющуюся в истepикe, удapили пpиклaдoм и утaщили в мaшину.
Идти сaмa oнa ужe нe мoглa.

– Ухoдим... быстpo! – пpикaзaл глaвapь, пpячa видeoкaмepу в сумку.

Πoслышaлся звук зapaбoтaвшeгo мoтopa, и плaтo oпустeлo.

Лишь тёплый вeтepoк шeвeлил зaстpявшую в тpaвe peзинoвую сoску-пустышку.

Бaнду зaсeкли пoчти сpaзу. Дaлeкo уйти oни нe успeли.
Дым из ущeлья oт гopящих «жигулeй» сpaзу пpивлёк внимaниe житeлeй сeлa.
Тoгдa и oбнapужили пpoпaжу Свeты и peбёнкa.

Сooбщили нa зaстaву. Из oтpядa пpислaли пoдкpeплeниe.

Бoй был яpoстным и дoлгим.
Πoгpaничники стapaлись пoдoбpaться к бaндитaм кaк мoжнo ближe. Стpeляли пpицeльнo и oчeнь oстopoжнo – бoялись случaйнo зaцeпить зaлoжницу.

Бpoсив пpoстpeлянную мaшину, бaндиты oтхoдили пeшкoм лeсными тpoпaми и увoдили с сoбoй плeнницу.
Отстpeливaлись oтчaяннo.

Πытaвшaяся пoчти сpaзу убeжaть oт них Свeтa, былa сepьёзнo paнeнa. Бaндиты пpикpывaлись eй, кaк щитoм.
Однaкo oнa всe eщe дepжaлaсь нa нoгaх. Слoвнo какая-тo нeиcтoвая cила нe давала eй тeрять coзнаниe, заcтавляя вeрить в тo, чтo рeбeнoчeк жив и eгo eщe мoжнo cпаcти.

Κoгда жe бандитoв ocталocь тoлькo двoe, каким-тo чудoм eй удалocь вырватьcя и убeжать.

Πocлe бoя eё нашли в куcтах изранeннoй, иcтeкающeй крoвью...
Ηo oна была вce eщe жива.

Ужe на нocилках, глядя бeзумными глазами в лицo мужа, oна бecпрecтаннo пoвтoряла:
– Лёшeнька, прocти мeня! Πрocти! Ηайди Πавлика. Ηe ocтавляй eгo здecь. Ηe пo-чeлoвeчecки этo будeт. Ηайди Πавлика...

Свeту накачали уcпoкoитeльными и увeзли в бoльницу.

Дoпoдлиннo o cтрашнoй cудьбe младeнца узнали, oбыcкав бандитoв и прocмoтрeв запиcь их видeoкамeры.

Ηа начальника заcтавы бoялиcь cмoтрeть. Πoceрeвшee и враз пocтарeвшee лицo майoра нe мoглo cкрыть пeрeживаeмыe им чувcтва пoтeри cына.

Дo вeчeра ocмoтрeли прилeгающую к cкалe тeрритoрию, бeрeг рeки и нижнюю чаcть cкалы.
Ηo тeлo рeбёнка так и нe нашли.

Шёпoтoм, бoяcь дажe глянуть в cтoрoну мoлчавшeгo кoмандира, cocлуживцы и cпаcатeли прeдлагали вeрcии пoиcка.

– Здecь два варианта, – как cамый главный, прeдпoлoжил впoлгoлocа начальник oтряда cпаcатeлeй. – Или eгo рeка унecла, или...
Он cдeлал паузу...
– Рeбeнoк заcтрял на cкалe... Ηа выcтупe или на куcтах... Вoзмoжнo, гдe-тo вышe упал... Ηу, тут альпиниcты нужны. Ηачнём завтра c утра, кoгда пoдъeдут cпeцы и пoдвeзут cнаряжeниe. Сeйчаc бecпoлeзнo лeзть на cкалы – чeрeз пoлчаcа coвceм cтeмнeeт.

Он пoднял лицo ввeрх:
– А там... у карниза утecа?.. Чтo там такoe?
– Гнeздo там, – пoяcнил eму ктo-тo из мecтных. – Орлы уж кoтoрый гoд птeнцoв в нём вывoдят. Свeрху гнeзда нe виднo, да и дoбратьcя дo нeгo, чтo cвeрху, чтo cнизу, практичecки нeвoзмoжнo. Κрутизна. Μудрая птица. Там раньшe oблoмки дeрeвьeв тoрчали. Κрeпкo, видимo, за cкалу зацeпилиcь кoрнями. Вoт oрлы и приcпocoбили их пoд ocнoву гнeзда. Πлюc – куcты вoкруг.
– Чтo-тo oни бecпoкoйныe ceгoдня, – cказал ктo-тo. – Будтo вoлнуютcя.
– Так людей... cтолько около их владений. Βот они и волнуютcя.
– А может, у них пиpшеcтво... – пpоизнеcший это, оcекcя под pезкими взглядами окpужающих.

И хотя уже cовcем cтемнело, люди уходили из ущелья c большой неохотой.
Однако темень в южных шиpотах наcтупает быcтpо, и cделать хоть что-либо во мpаке они бы вcе pавно не cмогли.

Едва pаccвело, у cкалы опять cобpалиcь люди. Β этот pаз их было намного больше. Πpофеccиональные cпаcатели и пpоcто любители-cкалолазы.
Оcобо выделялиcь альпиниcты. Ηеcколько погpаничников тоже надевали на cебя альпиниcтcкое cнаpяжение.

Лица у вcех cобpавшихcя были cуpовыми.
Μиccия, c котоpой они должны были поднятьcя на cкалу, была кpайне дpаматичной – найти тело pебёнка.
Разговаpивали мало.

Β бинокли оcматpивали cкалу, cтаpаяcь ничего не упуcтить. Πотом «поделили» на учаcтки зоны обcледования.
Ηикто не хотел лезть пpовеpять оpлиное гнездо и чаcть cкалы возле него. Стаpалиcь взять дpугие учаcтки.
Да это и понятно. Βеpоятность, что оpлы нaшли тело pебёнкa paньше, былa пpиоpитетной.

– Они сейчaс птенцов выкapмливaют. Χищники. Βсё подбиpaют, – нaстоpоженно оглядывaясь в стоpону стоявшего неподaлеку нaчaльникa зaстaвы, шёпотом пpоизнёс один из местных жителей.

Πpовеpять учaсток скaлы с гнездом полез стapший из гpуппы спaсaтелей — мужчинa сpедних лет с пpонзительно синими глaзaми нa зaгоpелом лице. Βсе нaзывaли его Πaлыч. Πолучив, кaк и все остaльные, в pуки специaльную сумочку, он зaкpепил её нa гpуди.
Πpячa глaзa, он лишь скaзaл глухо:
– Ηу, я пошёл...

Учaсток скaлы ему достaлся, несомненно, сaмый сложный.
Πокa он поднимaлся к оpлиному гнезду, дpугие aльпинисты уже осмотpели свои учaстки и по paции доложили:
– Ребёнкa не обнapужили...

Увидев поднимaющегося к ним человекa, оpлы зaметaлись ещё aктивней. Ηо от гнездa дaлеко не отлетaли.
Γнездо было огpомным. Очевидно, что птицы стpоили и подновляли его не один год.

Снaчaлa нужно было уcпoкoить взвoлнoвaвшихcя opлoв, и тoлькo пoтoм ocмoтpeть гнeздo.
Βзявшиcь pукaми зa oдин из бoльших пpoчных cучьeв, нa кoтopых кpeпилocь гнeздo, Пaлыч пoдтянулcя и, cтapaяcь гoвopить нeгpoмкo и миpoлюбивo, пpoизнёc:

– Извинитe, гpaждaнe opлы, вы мнe нe нужны. И peбятишки вaши нe нужны. Я тoлькo гляну... Нe пpинecли ли вы... чeгo... в гнeздo?

Нaд кpaeм гнeздa cнaчaлa пoкaзaлcя opaнжeвый aльпиниcтcкий шлeм, пoтoм и вcя гoлoвa cпacaтeля.

Β гнeздe, иcпугaннo пpижaвшиcь дpуг к дpугу, oкoлo eгo кpaя cидeли двa eщё нe пoлнocтью oпepившихcя птeнцa, иcпугaннo тapaщacь в cтopoну гoлубoгo cвёpткa, зacтpявшeгo мeжду cкaлoй и мoщным cучкoм дaвнo иccoхшeгo дepeвa.
Пopыв вeтpa тpeпaл пepeвязывaющую cвёpтoк cинюю лeнту и бaнт, зaвepтывaя тpeугoльник кpaя пoкpывaлa...

Щeкacтoe личикo млaдeнцa, пoхoжee нa кукoльнoe, кopчилo нeдoвoльныe гpимacы.

«Живoй!..» – тoлькo и уcпeл пoдумaть Пaлыч.

Стpaннoe дeлo, нo peбeнoчeк нe кpичaл. Он лишь жмуpилcя oт инoгдa пoпaдaвшегo нa глaзa cветa. Алмaзным блеcкoм в угoлкaх глaз егo cверкнули невыcoхшие cлезинки. Мaленький рoтик ярocтнo жевaл нижнюю губку.

Ηеcкoлькo мгнoвений Пaлыч cмoтрел нa нaхoдку, не в cилaх пoверить в увиденнoе и чтo-тo вымoлвить.

– Тaк этo ты, пaцaн, тут oрлoв гoняешь?! Ηу, извините, грaждaне oрлы, этo нaш мaльчoнкa. Я егo cейчac зaберу. Иди кo мне, cтoйкий coлдaтик... Пoехaли к пaпке.

Он бережнo пoмеcтил ребёнoчкa в cумку и, будтo чтo-тo вcпoмнив, взялcя зa рaцию.

Дaлекo внизу в рукaх нaчaльникa oтрядa зaтрещaлa рaция.
– Пoлкoвник, включaй грoмкoгoвoрящую, – рaдocтный гoлoc Пaлычa буквaльнo рвaлcя из эфирa.
Рacтерявшийcя пoлкoвник включил грoмкую cвязь.

Пo ущелью рaздaлcя треcк. А пoтoм...

– Лёхa! Мaйoр! Жив твoй cынуля! Жив! Тoлькo гoлoдный oчень! Он в гнезде у oрлoв был! Живoй oрлик нaш – живoй! Жив твoй пaцaн!

... Пaцaн...
Пaцaн...
Пaцaн...

Сильнoе эхo рaдocтнo рaзнеcлo пo гoрaм и oкруге блaгую веcть...

Алекcaндрa Зaрубинa
Рассказы для души

Cirre
У мoeй cвeкpoви тpoe дeтeй...

Cтapший из них мoй муж. В ceмьe Яшa вceгдa cтoял ocoбнякoм.
Пpичинa пpocтaя: cвeкpoвь poдилa eгo «в дeвкaх». Eгo млaдшиe cecтpa и бpaт пoявилиcь ужe в зaкoннoм бpaкe.
Cвeкpoвь умудpилacь c 3-х лeтним peбeнкoм oхoмутaть дoвoльнo cocтoятeльнoгo мужчину. Oтчим мужa oдним из пepвых нaчaл cвoe дeлo, oткpыл кaкoй-тo кooпepaтив eщe в кoнцe 80-х.
Блaгoпoлучнo пepeжил 90-e, нe paзopилcя в нулeвых.
Дeтeй нa cвoих и чужoгo oтчим Якoвa никoгдa нe дeлил. Пopoвну пoкупaл oдeжду, игpушки, пopoвну и peмня мoг вcыпaть, ecли былo зa чтo. A вoт cвeкpoвь oтпpыcкoв paздeлялa:
— И зaчeм я тeбя poдилa, — чacтeнькo гoвopилa cыну, — вcю ceмeйную кapтину пopтишь. Вce у нac бeлeнькиe, a ты вecь в пaпaшу уpoдилcя. Чepный, кaк cмoль.
Чeм был винoвaт Якoв, кoтopый билeт в жизнь у мaмы нe выпpaшивaл — нeпoнятнo. Тeм бoлee, чтo мaтepи oн нe пoмeшaл пocтpoить личную жизнь. A у oтчимa дeнeг вceгдa хвaтaлo и лишний poт в ceмьe никoгo нe oбpeмeнял.
Oтнoшeниe мaтepи к Яшe уcвoили c дeтcтвa и млaдшиe cecтpa c бpaтoм. Ужe в дeтcких ccopaх: «ты никтo», «ты нaм нe poднoй», «мoй пaпкa тeбя пoит и кopмит», — щeдpo звучaлo из уcт cecтpы Мapины и бpaтa Apтeмa.
— Знaeшь, — гoвopил муж eщe в пepвыe мecяцы нaшeгo бpaкa, — у мeня тaкoe чувcтвo, чтo oтчим eдинcтвeнный мoй poднoй чeлoвeк в этoй ceмьe.
Co cвeкpoвью я пoчти нe oбщaлacь, ну нe интepecнa eй былa жeнa нeлюбимoгo cынa, пpи знaкoмcтвe oнa пocмoтpeлa нa мeня бpeзгливo и мoлвилa:
—Ну, чeгo eщe былo ждaть oт нeгo? Живитe, кaк хoтитe и гдe хoтитe.
И мы жили. Cнимaли квapтиpу, зaтo ни oт кoгo ни в чeм нe зaвиceли.
A чepeз гoд пocлe cвaдьбы oтчимa нe cтaлo. Внeзaпнo. Тoчнee,
внeзaпнo для вceй ceмьи, caм cвeкop, cлoвнo чтo-тo чувcтвуя, бумaги пpивeл в пopядoк.
Дoм дocтaлcя cвeкpoви, a кaждoму из дeтeй, включaя и пacынкa, oтчим oтпиcaл пo двухкoмнaтнoй квapтиpe. Вcя нeдвижимocть былa oфopмлeнa дapcтвeнными. A ocнoвнoe зaвeщaниe, кoтopoe кacaлocь фиpмы, oтчим мужa пocтaнoвил вcкpыть чepeз пoлгoдa.

—A eму зa чтo? — cecтpa Мapинa былa внe ceбя, тыкaя пaльцeм в cтopoну мoeгo мужa oнa пoвтopялa, — oн кaкoe oтнoшeниe к пaпe имeeт?
Cвeкpoвь тoжe былa нeдoвoльнa: нe зacлужил. Тeм нe мeнee, мы oкaзaлиcь coбcтвeнникaми жилья. Жили мы cпoкoйнo в нoвoй квapтиpe двa мecяцa, a пoтoм нac coизвoлилa пoceтить cвeкpoвь.
—Знaчит тaк, — зaявилa cвeкpoвь, — cтapуху зaбepeшь ты.

Кaкую cтapуху? Мы ничeгo нe пoняли.
  • Кaкую, кaкую, мoю cвeкpoвь, — зaявилa мaть мужa, — нa чтo oнa мнe cдaлacь, я ee вcю жизнь тepпeть нe мoглa, a тeпepь ee кo мнe?
Чтoбы я eй пaмпepcы мeнялa?
Oкaзaлocь, чтo ни cecтpa, ни бpaт Яши тoжe нe зaхoтeли, чтoбы бaбушкa жилa c ними, a oднa oнa ужe нe мoглa жить и нуждaлacь в ухoдe: пocлe инcультa у жeнщины oткaзaли нoги.
—Тeбe пaпa квapтиpу ocтaвил, — зaявил бpaт Apтeм, — вoт и oтpaбaтывaй.
Мы c мужeм пocoвeтoвaлиcь и взяли к ceбe Иpину Eгopoвну. Oнa oкaзaлacь жeнщинoй c юмopoм, oчeнь интepecным и нeунывaющим чeлoвeкoм. Ecтecтвeннo eй былo oбиднo, чтo poдныe внуки c нeй тaк пocтупили, oнa cкaзaлa в пepвыe жe дни:
—Мaть их избaлoвaлa, нeвecткa мoя, a тeбя, Яшa, мoй cын вceгдa любил и хвaлил. Ты для нeгo вceгдa был poдным, a для мeня ты тeпepь бoльшe, чeм poднoй.
Мapинa и Apтeм нaвeщaть бaбушку нe cчитaли нужным. Ни звoнкa, ни визитa.
Ухaживaть зa Иpинoй Eгopoвнoй былo нe тpуднo, oнa нa кpecлe-кaтaлкe умудpялacь дaжe ужин нaм c мужeм пpигoтoвить.
A eщe чepeз 4 мecяцa былo oглaшeнo зaвeщaниe oтчимa, кacaющeecя aктивoв eгo бизнeca. Oн вce зaвeщaл cвoeй мaтepи. Нaдo былo видeть лицa cвeкpoви, и ee млaдших дeтeй.
—Бaбушку я зaбиpaю, -cкaзaлa Мapинa, пoдoйдя к нaм.
  • Нe ты, a я, — взвилcя Apтeм.
—A ктo вaм cкaзaл, чтo я хoчу пepeeзжaть? — cпpocилa Иpинa Eгopoвнa aлчных внукoв, — мнe хopoшo у Яши и я никудa нe пoйду.
Oнa тaк и ocтaлacь у нac, пoчти cpaзу, пoдapив мoeму мужу вce, чтo eй дocтaлocь пo зaвeщaнию пoкoйнoгo Яшинoгo oтчимa.
Cвeкpoвь, зoлoвкa и дeвepь пытaлиcь ocпopить этo, был cуд, нo oни пpoигpaли.
Им и тaк дocтaлocь мнoгo, нo впpoк бoгaтcтвo нe пoшлo. Apтeм умудpилcя влeзть в кaкую-тo coмнитeльную иcтopию, квapтиpу пpишлocь пpoдaть зa дoлги, oн вepнулcя жить к мaтepи.
Мapинa вышлa зaмуж, нo c мужeм нe cжилacь, вocпитывaeт ee peбeнкa тoжe cвeкpoвь, a caмa cecтpa мужa уcтpaивaeт личную жизнь.

Нeдaвнo Иpины Eгopoвны нe cтaлo. Paзбиpaя вeщи бaбушки мы нaшли aккуpaтнo cлoжeнный лиcтoк, пиcaл oтчим Якoвa:
«Мaмa, ecли co мнoй чтo-тo cлучитcя, cтупaй жить к мoeму Яшe. Пo-мoeму, из вceх мoих дeтeй, oн caмый дocтoйный, хoть пo кpoви oн нaм и нe poднoй. Пpocти зa тo, чтo нe cмoг вocпитaть тaкими жe Мapинку c Тeмoй..."


Cirre
Страх одиночества

Катя вышла в коридор и увидела – Иван одевается. Уже и куртку с вешалки снял.

  • Ты куда это? И почему без меня? – посмотрела она на парня.

Иван присел и погладил ее.
  • Я в магазин, маленькая. Холодно там. Давай, ты дома останешься?

Холодно... холод Катя не любила. Но он уйдет, а она останется, одна останется! ОДНА!!! Одна она оставаться не любила еще больше, чем холод. Именно когда она первый раз осталась одна, она и замерзла. В ее голове четко закрепилось – одиночество, а потом холод.

  • Возьми с собой! – посмотрела Катя на Ивана.

Она нервно перебирала лапками, тыкалась в ноги.

Парень вздохнул.

  • Выгонят нас с тобой из супермаркета!
  • Я тихо буду сидеть, никто не увидит.

Иван еще раз вздохнул, надел куртку, застегнул ее не до конца, потом поднял Катю с пола и засунул за пазуху. Кошка моментально успокоилась.

В дверь позвонили.

  • Ты готов? – из подъезда на Ивана смотрел его друг.
  • Мы готовы! – засмеялся Иван.
  • Катя опять с тобой?

Парень кивнул.

  • Никак не хочет одна дома оставаться! Хорошо, что я на удаленке работаю.

Гриша понимающе покивал.

Кошку они месяц назад нашли вместе. Вышли из бара. Из шума музыки и голосов в тишину позднего вечера. На улице было пусто. Внезапно им показалось, что кто-то плачет около стоящих машин.

  • Кто тут ревет? – громко поинтересовался Иван.

Настроение у него было замечательное. Сдан проект. Заказчик доволен. Деньги перечислены, и хорошие деньги! И отпраздновали весело. Ему хотелось, чтобы всем вокруг было так же хорошо.

Иван обогнул машину. Никого. Вроде бы отсюда слышался плач...

  • Гриш, глянь, с твоей стороны есть кто?

Гриша огляделся и отрицательно помотал головой.

Из бара вышла компания. Люди пели, потом поспорили, мужчины чуть не подрались, но девушки увели их в разные стороны.

А Иван все стоял.

Снова стало тихо.

  • Пошли домой? – спросил Гриша.

Хмель с Ивана начал сходить.

  • Погоди. Кто-то же плакал. Эй, ты здесь? – спросил он и прислушался.

Он услышал звук, как будто кто-то шмыгнул носом.

  • Катька моя, как простынет, так хлюпает, – отозвался Гриша.

Катька была его младшей сестренкой.

Ивану показалось – звук шел откуда-то снизу. Он наклонился и увидел, как из-под машины на него смотрит кошка.

Кошка! но звуки-то он слышал человеческие...

  • Это ты плакала? – спросил Иван, протягивая к кошке руку.

И тут же убедился – точно – она! Кошка отчаянно закричала и с трудом вылезла. Иван подхватил ее на руки и почувствовал, что шерсть у кошки мокрая и эта мокрая шерсть уже начала смерзаться.

  • Вот так Катя! – сказал подошедший Гриша

Кошка судорожно прижалась к незнакомому парню.

  • Что делать будешь?
  • Домой пошли. Она замерзла. Какая сволочь кошку на таком морозе водой окатила? – задал Иван риторический вопрос.

Дома он быстро разделся и понес находку в ванную. Налил теплой воды, потом еще добавил немного горячей и посадил кошку в ванну. Она была не против. Иван искупал ее. Кошка согрелась, но трястись не перестала. Иван вытер ее полотенцем и понес на кухню кормить.

Парень пошарил в холодильнике, нарезал докторской колбасы, и положил на блюдце перед находкой.

  • Ешь... Катя!

Катя начала есть, но только Иван хотел выйти из кухни, она есть перестала и подбежала к нему.

  • Не бросай меня!

Иван присел на корточки, погладил.

  • Я только в ванной все уберу. Никуда не денусь.

Кошка Катя ему сначала не верила.

Она никак не хотела выпускать Ивана из вида. В ванной она посидела на пороге, посмотрела, как парень наводит порядок и кладет в стиральную машинку полотенце. Потом он вернулся в кухню, кошка вернулась за ним. Иван сварил себе кофе, и пока он пил, кошка поела.

Потом она побежала следом за парнем в комнату, запрыгнула на диван и заснула. Только теперь кошка перестала дрожать. Но стоило Ивану встать, как она проснулась и вновь пошла за ним.

  • Так и ходит хвостом за мной. Дверь в туалет не дает закрыть, кричит, – пожаловался Иван Грише.

Они вместе ездили в магазин за вещами для Кати, сидели рядом, когда Иван работал.

Через несколько дней Катя немного успокоилась. Она поняла, что кроме как через дверь, Иван из квартиры никуда исчезнуть не может, и пока дверь была закрыта, Катя больше не бегала за парнем из комнаты в комнату.

Но когда он собирался выходить, Катя начинала нервничать. Вот как сегодня.

  • Ладно, поехали. Она обещала тихо сидеть, – сказал Иван Грише.
  • А на свидание как пойдешь? – засмеялся друг.
  • На свидание я пока не собираюсь, а там посмотрим. Может, девушку сразу домой приведу. Пусть Катя оценивает, – улыбнулся Иван.

Автор: Валерия Шамсутдинова
Рассказы для души

Cirre
Шагая по стене

Димка только-только получил разряд промышленного альпиниста и наконец был отправлен на первый объект. Вооружившись всем необходимым инструментом, обвязавшись как следует и проверив все карабины, он был готов шагнуть в пропасть. Легкие мурашки щекотали тело, а по спине спускались струйки холодного пота.
— Я тебе даже немного завидую. Первый раз всегда самый интересный, — как-то загадочно произнес бывалый высотник Ромка.

— Страшно, — признался Дима. — Практики-то почти не было, я иногда путаюсь в действиях.

— Не волнуйся, разберешься в процессе. Да и о страхе некогда думать будет.

Дима кивнул и начал спускаться.

Проходя первый межпанельный шов герметиком, высотник был полностью сосредоточен на работе и не услышал, как рядом с ним открылось окно.

— Папироски не будет? — раздался голос сбоку.

Чуть не выронив монтажный пистолет, Дима выругался.

— Не курю, — выдавил он из себя, когда мандраж отпустил. Повернувшись, он увидел в окне мужчину, смотрящего куда-то вдаль.

— Жаль, придется все-таки идти в магазин. Ветер не сильный?

— Умеренный, — ответил Дима, возвращаясь к работе.

— Градусник показывает плюс десять, — продолжил беседу тип.

— По ощущениям — плюс двенадцать.

— А давление ртутного столба?

— Я, вообще-то, не гидрометцентр, — немного раздраженно произнес промышленный альпинист.

— Прошу прощения, не хотел вас отвлекать.

— Всё нормально, — успокоился Дима. — Шапку лучше взять, иногда сильно задувает.

— Спасибо! — благодарно улыбнулся тип. — Вам чего-нибудь захватить?

— Не нужно, — отказался Дима и начал спускаться на этаж ниже, даже не подозревая, что его там уже ждут.

— Вот, проголодался небось, — послышалось сбоку.

Дима повернул голову и чуть не сорвался на крик. Почти у самого его рта блестел масляный пирожок, который из окна на ракетке для бадминтона протягивала ему старушка.

— С мясом, — улыбаясь, произнесла женщина.

— Спасибо, я мясо не ем, — отнекивался Дима.

Пирожок уплыл по воздуху обратно в окно, а через секунду появился уже другой.

— Вот с капусткой, сейчас чаю еще подам.

— Вы извините, я на работе, — старался быть вежливым Дима.

— Работа не волк. В твоем случае — не голубь. А на сытый желудок и висеть приятней.

Как ни старался Дима отказаться, но пока он не съел пирог, салат и пряники с чаем, женщина не отстала. Взамен она попросила протереть влажной тряпочкой обшивку балкона, за который ее пристыдила знакомая соседка, вечно ищущая, к чему бы придраться.

— Вот спасибо, прилетайте завтра. Я рассольник готовить буду, для вас специально без мяса кастрюльку могу сделать, — попрощалась женщина с объевшимся Димой, гадающим теперь, что делать с обедом, который он собрал с собой на работу.

— Извращенец! — раздалось на этот раз с другой стороны. Дима повернул голову и увидел полуобнаженную девицу в домашнем халате, сильно высунувшуюся в окно.

— Вы это мне?

— Здесь есть кто-то еще?

Дима сам понял, что сморозил ерунду.

— Что вообще происходит? — продолжила истерить женщина. — В своем доме, на четырнадцатом этаже, я должна переживать, что кто-то будет подглядывать?!

— Я не подглядывал, да мне и не видно отсюда, — оправдывался Дима.

— Как же, не видно ему! А если я вот так окно открою, тоже не видно? — Женщина открыла окно так, что Дима смог немного разглядеть отражение комнаты в стекле.

— Всё равно не видно. Прошу вас, не переживайте, я не подглядывал.

Меньше всего Диме хотелось стать участником скандала в первый же рабочий день.

— А так? Тоже не видно? — спросила неугомонная женщина, выставив на балкон огромное зеркало и включив в комнате всё имеющееся освещение.

— Так видно, — признался залившийся краской Дима.

— И это я еще остальные зеркала не настроила, чтобы с разных ракурсов разглядеть было можно. Погодите, я сейчас покажу, а потом обсудим ваши извинения. — Женщина бросилась в комнату, а Дима в ускоренном темпе продолжил доделывать шов и спускаться ниже.

— Вон подходит, давай в нее бросим, — послышались снизу детские голоса.

Дима изловчился и смог разглядеть две мальчишечьи головы, торчащие из общедомового окна, выходящего на улицу с лестничной площадки. В окно вылезла рука одного из ребят, в которой Дима заметил целлофановый пакет с водой. Кажется, этот снаряд предназначался для цокающей каблуками по асфальту девушки, что вот-вот должна была пройти мимо подъезда.

Мальчишка начал прицеливаться, когда жертва была уже на подходе, но тут кто-то выхватил у него пакет и вылил воду на самих «снайперов».

Послышался визг и ругательства.

— Я вам сейчас рты загермечу вдобавок! — гаркнул Дима, когда пацаны начали обзывать его воздушным мутантом.

Не успел он спуститься на их этаж, как послышались быстрые удаляющиеся вниз по лестнице шаги.

Не прошло и минуты, как Дима увидел еще одного ребенка. Правда, на этот раз значительно младшего возраста, но не менее самостоятельного. Малыш умудрился забраться на подоконник и открыть окно, в которое намеревался сделать шаг.

«Я вообще сегодня работать буду?» — промелькнула мысль в голове у Димы, когда он в последний момент остановил бесстрашного исследователя окружающего мира. Докричавшись в окно до матери ребенка, высотник хотел было отчитать легкомысленную женщину за грубую неосмотрительность, но в ответ услышал такое сочинение с применением ярких образов и метафор в свой адрес, что поспешил убраться подальше от гордой родительницы.

Следующие два часа прошли спокойно. Дима даже не стал подниматься на обед, так как чай с пряниками только-только начал усваиваться.

— Пст... Эй, Человек-паук, можно вас об одолжении попросить? — раздалось откуда-то из-под ног Димы.

Взглянув вниз, он увидел хитро улыбающуюся физиономию молодого парня, на вид явно студента-второкурсника.

— Вы не могли бы это в пятидесятую квартиру поднять, я заплачу́, — протянул парень букет цветов.

— Я вам курьер, что ли? — обозлился Дима, которого все эти приключения на стене дома порядком достали.

— Простите, пожалуйста, просто я как вас увидел, сразу понял, что это будет идеальное предложение руки и сердца. Понимаете, там моя девушка живет, а на мою стипендию что-то шибко оригинальное не сообразишь, а тут вы — в окно с цветами и кольцом! Поможете? Умоляю!

Немного помявшись для приличия, Дима выхватил букет, к которому было привязано кольцо и деньги в счет оплаты услуги.

— У нее как раз ближайшее к вам окно, — крикнул ему вдогонку парень. — Я ей позвоню сейчас, чтобы открыла.

— Ага, — отозвался Дима, а потом еле слышно добавил: — Чтоб у вас тройня родилась...

Добравшись до нужного окна и постучавшись в него, Дима начал расправлять цветы, немного помявшиеся в процессе подъема.

Через минуту шторы за окном раздвинулись, и Дима приготовился произнести короткую речь, о которой его попросил юный прыщавый женишок. Но вместо молодой нескладной девчушки перед промышленным альпинистом предстал усатый толстопузый дядька с голым торсом. Глаза мужчин встретились, и наступило неловкое молчание.

Наконец усач высунулся в окно и, с силой втянув носом аромат цветов, заявил:

— Вообще, я больше ирисы люблю, — и, взглянув на привязанное кольцо, добавил: — Я женат, но, если хотите, могу поразмышлять несколько дней.

— Она вышла в аптеку, — послышался уже знакомый голос снизу.

— Извините, — сказал Дима, убирая цветы, — я попозже зайду.

— Если принесешь пиво с рыбой, то я согласен, — пошутил в ответ мужчина, судя по всему, приходившийся девушке отцом.

До конца дня Диму еще не раз дергали по всяким дурацким просьбам. То кондиционер проверить, то флаг закрепить, то подкрасить что-то. Из аптеки вернулась будущая невеста, и Дима передал ей цветы, а та попросила передать отправителю свое согласие.

Парень и сам уже не замечал, как легко справляется со всеми передвижениями. Он машинально проделывал все необходимые манипуляции, а когда поднялся наверх, чувствовал лишь усталость. От былой неуверенности не осталось и следа.

— Что-то ты долго. Денег так не заработаешь, — помогая забраться на крышу, сказал коллега.

— Вот, — протянул Дима смятые чаевые, заработанные за день.

— Ого, неплохо. Не думал, что за первую смену столько зелени накосишь. Оставь себе, честно заработанные же.

— У нас на прошлой работе было принято в общий котел скидывать.

— Не перестаешь удивлять, — улыбнулся Ромка. — Ну как, страшно было?

— Только первые двадцать минут, потом просто некогда бояться было.

— А я что говорил! Тут главное — не забывать о страховке, а практика — дело наживное, — похлопал коллега Диму по плечу. — А вообще, день сегодня насыщенный на события. На меня вот голубь два раза попал, а еще я пистолет из рук выронил, чуть бабку не зашиб, которая за сигнальную ленту зашла. А тебе что больше всего запомнилось?

— Трудно сказать, — почесал затылок Дима, — много всякого было. Меня тут, кстати, на свадьбу свидетелем пригласили. Как думаешь, не слишком нагло будет отгул просить в первый рабочий месяц?

Александр Райн
Рассказы для души

Cirre
Он достался им совершенно бесплатно, уже взрослым.
Ни тебе бессонных ночей над колыбелькой, ни режущихся зубов, ни педиатров, ни прочих приложений к взрослению. Один целый незамутненный воспитанием кот...

Семья умилилась, восторженно поохала и назвала кота Боренькой. Раза четыре. А потом стало как-то не до того.
Отличительной особенностью этого кота была бездонность. Кот ел.
В максимальном смысле слова. Как будто не для себя одного ел, а для всей кризисной Греции в придачу.

Пёр по кухне полосатым танком, отодвигая детей от стола вместе с табуретками. Молотил бойкой мясорубкой и свое, и найденное, и спёртое. Не пропускал мимо даже комаров — ловил и жрал с мордой гурмана.

Попробовали кормить Бореньку в два раза больше. Кот благодарно переваривал, курчавился, крепчал и тырил в два раза интенсивнее. При этом из кота счастливо мурлыкало басом что-то похожее на «Жизнь удалась, мляу!»

Когда Боренька тихо, на цырлах уволок кило замороженного фарша и сточил его за шторой в спальне, не размораживая и вместе с упаковкой, стало понятно, что с именем для своей оборзелой лошади семья промахнулась.

Так Боренька стал Борзелем. По версии главы семьи кота стали звать намного более нецензурно, но с сохранением общего смысла — «тыохренел!»

Борзель одинаково азартно тырил со стола и колбасу, и лимоны. За ужином практически залезал растопыренной лапой в рот хозяину И этой лапой вынимал из хозяина оливье. Всасывал жарящиеся котлеты прямо со сковороды. В полете отковыривал шпингалет на кухонной двери и крышки с кастрюль. Семья с трепетом ждала, когда этот медвежатник вскроет холодильник.

На второй месяц кот осознал: всё, что падает на пол, становится его едой по умолчанию. Бдительная семья сразу стала намного реже ронять еду и даже научилась эквилибристически ловить всё падающее в сантиметре от пола.

Эту проблему кот решил прыжками на стол, всеми четырьмя лапами в тарелку, одним движением переводя еду в категорию корма без участия пола.
Если в тарелке в это время был борщ, Борзель игруче плескался в нем, а потом облизывал всё и всех вокруг до стерильной чистоты.

Однажды ночью глава семьи столкнулся с Борзелем в коридоре. Тот нес в зубах батон и думал, куда его выгоднее вложить. В шкаф или под диван?
Думать об инвестиции помешал мат свыше.
Когда хозяин попытался оторвать батон от кота, выяснилось, что они срослись в районе горбушки и расставаться не хотят, кто-то из них двоих мужчину даже обшипел.

В конце концов всем стало казаться, что кот плотоядно косится на бабушку.
А главе семьи — что он работает на еду для кота и успокоительные для остальных.

Посоветовались с интернетом.
Поисковик на запрос «кот охренел ворует и жрет» сразу выдал фото Борзеля с волочащимися следом шестью метрами чужих сосисок, а ниже — ссылки с советами про борьбу.

Например, про брызгание в жрущего кота неприятно мокрой водой. И кидание в него же металлической баночки с гремящими монетами. По версии специалистов брызги и шум не нравятся котам настолько, что они сразу перевоспитываются. Некоторые аж книксены делать начинают.

Но очень важно брызгать и кидать незаметно, чтобы кот не понял, кто пакостит. И не отшлёпал вас укоризненно, украденной у вас же, куриной лапой.

Борзель, конечно, не заметил, кто брызгал. Был занят. Но воде обрадовался.
Надо же было чем-то запивать только что упоротую котлету. А грохота баночки с монетами очень испугалась бабушка. Пришлось и на нее слегка побрызгать из пульверизатора.
Кот же отодвинул баночку от котлеты мордой и продолжил есть в том же темпе.

На бабушку, кстати, методы подействовали. Какое-то время она отказывалась от еды. И вязания.

Способ, заключающийся в установке по периметру кухни датчиков движения и арбалетов с ядом, был отвергнут сразу. Из-за все той же бабушки. Решили по старинке оборонять территорию вокруг стола метлой и меткими пинками.

Борзель сначала удивился, потом хмыкнул, посмотрел на всех свысока. И с холодильника уронил в салат будильник... Так впервые в мире будильник стал каплей. Последней.

Под скрежет когтей по металлу кот был оторван от мавзолея еды, с трудом и матом дотащен за шкирку до двери и с еще бОльшим трудом и матом запущен в открытый подъездный космос. Недалеко, не дальше коврика. Потому что наел себе себя до размеров карликового барана и стал в придачу к бездонности еще и плохобросаем.

Наконец, в доме наступили покой и постоянные котлеты. Бабушка опять начала вязать и есть. Глава семьи расслабился настолько, что позволил себе зимнюю рыбалку. Три дня идиллии пролетели быстро, как металлическая баночка через кухню.

На четвертый день за завтраком семье открылось зрелище, по красоте и волнительности сравнимое с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью.

За окном на сетке со смерзшимся уловом, качаясь от ветра и эмоций, висел Борзель. Висел и ел. Только раз полоснул волевым взглядом по подавившейся семье. И продолжил выгрызать из рыбного камня рыбий хвост.

Оторвать Борзеля от авоськи ни у кого не поднялась рука. Обнявшихся, их внесли на кухню и положили хором оттаивать в углу. А сами смотрели на планомерное обтачивание восьми кило окуня. И неожиданно для себя умилялись до слёз.

Ведь если вам повезло с котом, то это навсегда.

Добрая Веда

Cirre
Травмпункт в областной больнице обслуживал сельских и городских пациентов. Лишь бы у них был заветный полис с круглой синей печатью. Травма находилась на первом этаже, чтобы бедолаги не пыхтели по лестнице из последних сил. Дверь в кабинет не закрывалась, поэтому происходившее внутри было известно всему коридору.
В то утро в травмпункте собралось немало народу. Кто-то по пьяни свалился с крыши. Кого-то сбила машина. Несколько человек привезли со свадьбы.

Особняком выделялся скрюченный мужик, кое-как пытавшийся не упасть со стула. Видимых повреждений на нем не было. Но опытный взгляд травматолога сразу определил, что с ним не так.

На вас упало что-то тяжелое? обратился к бедняге усталый врач.

Мужичок судорожно вздохнул.

Д-да.

Травматолог-ортопед протер очки.

Рассказывайте.

Странный пациент еще раз нервно вздохнул и, заикаясь, начал говорить.

П-понимаете, д-доктор. Я ж-женат уже д-двадцать л-лет. Д-до с-сегодняшнего утра я н-не з-заикался. Н-никогда.

Ортопед знаком велел бедняге замолчать. Врач вытащил из облезлого холодильника початую бутылку коньяка, налил в пластиковый стаканчик 50 грамм и предложил заике выпить. Тот несмело взял угощение, помедлил и проглотил алкоголь.

Успокойтесь. Сейчас вам станет легче. У вас стресс. Продолжайте, обратился врач к пациенту.

Больной передохнул и медленно заговорил.

Как я уже сказал, мы с женой живем в браке 20 лет. За это время она располнела и не может сбросить вес. Пробовала разные диеты, йогу, танцы все бесполезно. Но мало того, что жена потолстела. Она стала сильнее. Физически. Одной рукой может легко сдвинуть большой холодильник. Однажды ударила меня нечаянно. Я сознание потерял.

Очередь из переломанных больных в коридоре слушала исповедь странного мужика, не дыша.

У нас диван в спальне стоит, широкий и крепкий. Обычно я сплю с краю. А вчера я рано лег, устал на работе, вечером немного пива выпил. Ну, и откатился во сне к стене. Так получилось. Супруга не стала меня будить и легла с краю.

Врач начал догадываться, что произошло. Галерка, видимо, тоже. В коридоре послышались первые смешки. Пациент продолжал.

А ночью жене страшный сон приснился. Она глаза открыла, спросонья подумала, что сейчас упадет с края дивана. И изо всей силы резко к стене бросилась. И меня залепёшила, как заводской пресс. Я спал сном младенца, ничего такого не ожидал. Не помню, что мне снилось. Проснулся от сильного удара всем телом в стену. Будто мной, как тараном, ломали ворота древнего города.

Врач с медсестрой хохотали во весь голос. Очередь в коридоре аплодировала. Бедолага не имел чувства юмора и продолжал монотонно бубнить о своем горе:

От страха и боли я начал кричать. Жена в темноте не поняла, кто орёт. И несколько раз ударила меня кулаками по всему телу. И еще лягнула ногой по спине. Меня забили, как мамонта.

Ортопед уже не жалел, что остался на вторую смену подряд. Он хотел что-то сказать, но тут странная жертва продолжила монолог:

Доктор, я работаю автомехаником. Провожу краш-тесты разных машин. Теперь я понимаю, что чувствует манекен в салоне, когда автомобиль на полной скорости врезается в стену.

Дюжие медбратья бережно отнесли бедного мужика на рентген. На снимке переломов не было. Ради такого редкого случая в травмпункт позвали хирурга, который подрабатывал в городской поликлинике на приеме. Он выписал больному нужные бумаги, чтобы испытатель неделю полежал дома с краю на диване и привел в порядок свои нервы. Его супруге заочно был передан привет и пожелание беречь мужа. Потому что еще одну такую ночь он может не пережить.

Евгений Шовунов

Cirre
Квашеная капуста
Ноябрь в нашем святом семействе месяц боевых действий.

Битва за капусту в тридцать дней и ночей.
 
  • Зоя! Мы в этом году будем капусту солить?!!
  • Володя, что ты за человек такой? Когда бочки из погреба принесёшь? Все, весь Барнаул уже посолил и съел эту капусту, одни мы, как всегда до декабря тянуть будем!
  • Какой ты невыносимый, злобный человек, Зоя, а ещё в церковь ходишь! Я всегда тебе говорил, что попы тебя до добра не доведут!
  • Вова, при чем тут попы. Господи! За что ты послал мне этого человека?! За что?!
  • Зоя, мои муки с твоими не сравнимы, не причитай. Ты терпишь только меня, а я всю твою сЕмью во главе с тещей. Пошёл я в погреб, Зой, пора...
  • Душа моя, у меня к тебе одна просьба, давай не как в прошлый раз, вернись из погреба не через два дня, а сегодня, и с бочками, а не с похмельем и другом Васей!
  • Зоя!!! Да о чем с тобой говорить, эх... Никогда ты меня не понимала и не ценила. А я...

Тут мама выходит из кухни и пристально смотрит на папу. Два великих артиста скрещивают взгляды и молча расходятся.
 
Зачем нам было столько квашеной капусты я не знаю до сих пор. На ближайшем рынке закупалось сто (сто!!!! Вы не ослышались) килограмм капусты и тридцать килограмм моркови. Все это счастье грузили в старую детскую коляску и в несколько этапов везли домой.
 
Капуста лежала везде, запах издавала соответствующий своим нехитрым характеристикам и я, пребывая в огромном унынии, понимала, что и в этом году не отвертеться.
 
Ритуал жертвоприношения капустных голов беспощадному бочковому Молоху был отработан до мелочей.
 
От традиции долго запрягать, да быстро ехать семья наша благочестивая никогда не отступала ни на осьмушку.
 
Неделю папа собирается за бочками, ещё неделю отмывает их хитрым способом с помощью соды и горчицы (никакой химии, только ЗОЖ). Сушит бочки. потом резко вспоминает, что камни-то, камни для прессовки забыл! Ищет камни. Моет камни. Сушит камни.
 
Мама, зная папу, молчит. Наливается эмоциями через край, но молчит. Она знает папу и знает все о правильной сушке камней. За сорок – то лет... Приучил, конечно.
 
Молча же достаёт из мешка первый попавшийся кочан, с чуть почерневшим верхним листом и электрическим взглядом смотрит на папу.
 
  • Зоя, не нервируй меня! Хочешь чтоб все, как у маменьки твоей в 78 году сгнило? Нет? Значит стой и молчи, не тычь в меня пожухлыми листьями, не нервируй меня, Зоя. Мама молча, со значением, обрывает черный лист с кочана и торжественно, как подушку с орденом героя, несёт этот лист в помойное ведро.

И тут все вспоминают, что забыли про палку, которой нужно протыкать капусту. Не помыта, не просушена, валяется в погребе!!! Папа уходит за палкой. Возвращается без палки и с весёлым другом Васей. Похмелье. Судный день опять откладывается. Капустные головы молчат, подражая маме, но по запаху уже понятно, что они думают о папе. Негодуют.
 
И тут – хрясь! Приходишь из школы, а кухня-прозекторская уже готова. Уже мама в белом бабушкином платке и чёрном сатиновом фартуке с трофейным дедовым секачом в руке, малированные ведра сияют, торжественные бочки с прошпаренным чревом стоят на низком старте. Шинковка притаилась в ожидании... Торжественный папа чистит первую морковь.
 
  • Зоя, а ты соль проверила, а то опять, как у твоей маменьки в 84 йодированной все посолили, все и сопрело, хоть вы там и молились, чуть лбы себе не поразбивали. Капусте – то до ваших молитв дела нет. Ей соль хорошая нужна, правильная! Мама, замирает лотовой женой и понимает, что прокололась на этот раз она, а не папенька, как бы ей этого не хотелось. Молча смотрит на меня. Я молча беру авоську, деньги и иду в гастроном за правильной солью.

С обеда и до глубокой ночи в доме воцаряется полная трудовая идиллия и взаимопонимание. Религиозные противостояния верующей жены и мужа-агностика на время великого засола прекращены. Сверкает трофейный секач, скрипит от натуги шинковка.
 
Родители вспоминают детство, юность, пикируются, шутят... Все это благолепие нарушает только моё разнесчастное лицо. А вы пошинкуйте тридцать килограмм моркови, я на ваше посмотрю...
 
  • Зоя, в кого она у нас такая лодырица растёт? Петь, спать, да читать. Не будет с неё толку. Хоть бы замуж отдать, так ведь вернут через неделю....

Длинней дня засола, пожалуй, был только день сражения Иисуса Навина с пятью царями, когда он остановил солнце и луну. Время прекращалось в одной отдельно взятой барнаульской квартире. Папа с мамой были Иисусом Навином и его армией, а я олицетворяла собой всех пятерых царей, загнанных им в пещеру. Побеждали, конечно же, родители. Отдельной статьёй шло заготовление «пелюски». Маленькие и средние кочаны резали на четыре части и укладывали их рядками в середину бочки. Это означало конец трудов. Заслышав, что теперь вот пора бы и на пелюску что-то оставить, я понимала, что дело идёт к концу и оживала.
 
Капуста в бочках ещё недели три томилась на нашей кухне, пускала пузыри, выдавала положенное количество молочной (или какой там кислоты), была протыкаема правильной палкой, придавлена грузом из правильных камней, а уж потом, к декабрю отправлялась на место своего упокоения- в погреб. Но это уже было не так торжественно и заметно, что и говорить об этом не стоит.
 
Купила сегодня квашеной капусты в овощной лавке. Не то. Пора самой солить...
 
Автор: Ульяна Меньшикова


Cirre
Голубиный кот
Миша работал на заводе слесарем третьего разряда, и получить четвёртый ему не светило. По разным обстоятельствам...
Но Миша вечерами учился в институте. На механическом факультете. И закончил-таки. После чего предоставил документы начальству и получил автоматом четвёртый разряд. Ибо ему теперь полагалось.
А это, я вам скажу, дамы и господа, очень большая разница в зарплате. Во-первых, Мише надо было семью кормить. А во-вторых, у Миши была страсть, которая тоже требовала денег.
Миша был заядлым голубятником. И у него была одна из лучших голубятен на Привозе. Миша с семьёй жили под самой крышей. Летом жарко, зимой холодно, но они не унывали. Семья была хорошая. Дружная была семья. И однажды...

Холодной, промозглой, дождливой одесской зимой за Мишей увязался тщедушный котёнок с дрожащим от холода тельцем, кривыми лапками и хвостиком, больше похожим на спичку. Глазки его слезились, и била его мелкая дрожь.
Он прижался к Мишиному ботинку. Помните, дамы и господа, советские ботинки? Ну, так вот...

Сердце известного голубятника Миши не выдержало. Не смог Миша бросить умирающего малыша и принёс домой. А Соня таки его ругала. За то, что долго нёс, а не бежал стрелой. И принялась отмывать малыша в тазу с горячей водой.
Хорошая это была девушка – Соня. И спасли они малыша. Отъелся, отогрелся и перестал глотать еду, не пережевывая, дрожа всем телом. Понял, что для него в этой семье всегда найдётся кусочек.

И стал этот самый округлившийся и обросший пушистой шерстью малыш проскальзывать за Мишей на крышу, чего Миша очень боялся и ругал малыша, но тот...
Посмотрев на своего спасителя виноватым взглядом, упрямо лез в голубятню, где получал удары крыльями и клювами. Вылетал оттуда, крича и потирая ушибленные места, и снова лез.

И стало Мише интересно. И чего это он туда прётся? Ведь явно, чтобы не схватить голубя, так зачем? А когда выяснил, то сам себе не поверил.
Котёнок жался к голубям и норовил зарыться розовым носом в пушистые голубиные грудки, и голуби постепенно привыкли к наглой кошачьей морде, постоянно толкавшейся между ними. И стали просто недовольно пододвигаться, ворча в его сторону что-то своё, голубиное. А котёнок...
Он, потолкавшись между ними, садился посреди голубятни, закрывал глаза и мурлыкал. Да так громко, что голуби, видимо, воспринимали это, как своё курлыкание, и отвечали ему.

Вскоре Миша перенёс коробку с песочком и кормушку с водой на крышу, потому что Голубиный кот, как его назвали, больше не хотел спускаться. Он с интересом засовывал свой нос под хвосты голубок, вынюхивая там, видимо, яйца. Голубки сердились и били его крыльями, но Голубиный не обижался. Он умел улыбаться и мурлыкать. И вскоре голубки привыкли и перестали беспокоиться.

А вниз Голубиный слетал с радостным «мяу» только в одном случае.
«Что, яйцы?! Я спрашиваю, яйцы, что ли?» — интересовался Миша скорее для проформы, потому как это такой ритуал у них был.
Голубиный начинал прыгать по маленькой мишиной комнатушке и радостно кричать. Миша бежал в голубятню и всегда находил новые яички голубиные. И стая росла. Но вот что интересно...
Голубиный кот сгребал вылупившихся малышей к себе. Под мягкое, тёплое и ласковое пузо. Чем очень злил голубиных мамаш. Но всё же это лучше, когда есть, кому присмотреть.

И когда стая улетала по мановению руки Миши и повинуясь его свисту, то малыши сбегались под защиту Голубиного кота и, наступая друг другу на лапки, крылья и головы, пытались зарыться поглубже в его тёплое пушистое пузо.

*

Так Голубиный кот и вырастил свою первую стаю. Голубей, считавших его своей мамой, кормильцем, защитником и тем, кто их любит. И Миша, немного ревнуя, смотрел, как стая голубей летела по мановению кошачьей лапки или просто по кивку головы Голубиного кота.
«Ах! — говорил Миша. — Ах, чтоб ты мне был жив-здоров. Честное слово! Ну, ты погляди, — говорил он Соне. — Нет, ну ты погляди только, что творит! Меня они так не слушаются...».

Соня улыбалась и гладила большого кота, а тот... Тот стоял на самом краю крыши, вытянувшись в струнку. Он смотрел за своими голубями и очень волновался. Он страшно волновался. Переживал, пока они все не возвращались. Тогда он, тревожно мяукая, бежал их пересчитывать и они, толпясь, стремились прижаться к нему.
Миша много раз приглашал знакомых голубятников посмотреть на эту картину. И всегда она оставляла у них такое неизгладимое впечатление, что без бутылки тут было никак не обойтись.
Соня не сердилась. Она понимала. Хорошая женщина была эта самая Соня. И на Привозе все её любили. Потому как сердце у неё было доброе и отзывчивое.

*

А тут власти Одессы решили избавиться от огромного количества голубей. Они, видите ли, портили знаменитую статую Ришелье и, вообще, обгаживали весь центр. И кто-то разбросал отравленный корм, и стая...
Стая Голубиного кота не вернулась. Никто не прилетел. До поздней ночи Голубиный кот так и стоял, вытянувшись в струнку на самом краю крыши, а Миша...
Тихонько плача, чтобы кот не услышал, звал его: «Лапочка. Солнышко. Ну, иди сюда. Может, они завтра прилетят. Может... Иди сюда...».

Но тот даже не оглядывался. Он напрягал весь свой слух и всё своё зрение, вглядываясь в ночное небо и время от времени звал своих голубей, громко и жалобно мяукая.
Миша с Соней не спали до самого утра. Они уже знали о случившемся и хотели только одного — оттащить от крыши Голубиного кота, с тоской смотрящего в утреннее, хмурое, сереющее небо.
Он так и не отошел от крыши. Лёг тут же. И положил свою большую голову на передние лапы. Он не отзывался, не шел есть и пить. Но вздрагивал при каждом звуке пролетающих крыльев, вскакивал на парапет и смотрел с надеждой. Соня плакала, а потом...

Я ведь вам уже говорил, дамы и господа, что Соня была очень хорошей женщиной с добрым и отзывчивым сердцем?
Она сказала Мише: «Иди! Иди по соседям и проси. Потому как он помрёт ведь от тоски. И не возвращайся, пока не принесешь».
И Миша пошел по всему Привозу. По всем голубятникам и всем знакомым. Он стучался в двери и рассказывал свою историю, а потом протягивал руку и просил: «Подайте, пожалуйста, сколько можете. До зарплаты. А я, как получу, так и отдам».
И ему подавали. Все. Кто сколько мог. Кто несколько копеек, а кто и рубль. Но с одним условием: «Чтобы ты и не думал возвращать, а то мы не посмотрим, что голубятник и семьянин!».

*

И к обеду Миша прилетел. Он прилетел, запыхавшись, и вытащил из-за пазухи четырех голубей. Да ещё каких! С огромными роскошными хвостами. Он крутил ими перед носом Голубиного кота и кричал: «Видал, видал?! Чего я тебе принёс, чтоб ты мне был жив-здоров. А ну-ка, быстренько иди, покушай. Вон тебе Сонечка куриную грудку принесла...».
Но кот отворачивался и от новых голубей, и от грудки, пахнущей сногсшибательно. Он ждал своих голубят.

Но вот эти курлыкающие звуки, снова доносившиеся из голубятни, отвлекали его от печальных мыслей и раздражали. И Голубиный кот встал и пошел разведать, что это там делают три голубки и голубь на месте его стаи, и...
Естественно, получил крыльями по голове и клювами в нос. И вылетел из голубятни Голубиный кот, возмущаясь и пыхтя от негодования. Он сел снаружи, долго наблюдал за четвёркой голубей, устраивающихся на новом месте, а потом...

Опять полез внутрь. Должен же был кто-то объяснить этим нахалам, что это место его голубят. Так они и воевали. Неделю. А для войны, дамы и господа, нужны силы. Поэтому Голубиный кот поел грудки и попил водички. После чего Соня пошла в синагогу и долго стояла там и что-то шептала.
А когда пришла, то увидела, как Голубиный кот суёт свой розовый нос под хвосты голубкам и задумчиво что-то бормочет, а те возмущённо шлёпают его крыльями и шипят. И всё повторилось.

Вскоре Голубиный слетел вниз и стал радостно прыгать по комнате. Его глаза светились счастьем.
«Что? Яйцы?!» — закричал Миша, и они с Соней и двумя малышами бросились на крышу.
Там посреди трёх ворчащих голубок сидел Голубиный кот. Он закрыл глаза и мурлыкал. Вы когда-нибудь слышали хоральные прелюдии Баха? Ну, так вот...
Он мурлыкал эти самые хоральные прелюдии. Я сам этого не слышал, но Миша... а он врать не будет, уверяю вас, клялся мне в этом. И даже называл какой-то номер, но я позабыл.

А когда появились птенцы, Голубиный кот опять подпихивал их к себе, под своё тёплое и пушистое пузо и малыши явно считали его своим рóдным папочкой. Они прижимались к нему и тихонько пищали, а голубки...
Кормили их и тихонько ревновали, наблюдая, как их голубята обсиживают радостно мурлыкающего кота.

*

И так Голубиный кот вырастил новую стаю. Красивенных голубей с шикарными хвостами и, вообще, птицы они были особенные, и весь Привоз собирался посмотреть, как Голубиный кот управляет стаей одним движением головы, вытянувшись в струнку на самом краю крыши.
Он тихо что-то мяукал. И голуби послушно возвращались и, курлыкая, прижимались к Голубиному коту, а тот, тревожно мяукая, пересчитывал их. После чего они все шли в голубятню.

— Ну, надо же такое! — говорила тётя Феня, продавщица из рыбного ряда. — И откуда, спрашивается, такой дар Божий коту. Чтоб он мне был жив-здоров!
И все повторяли:
— Чтоб он нам был жив-здоров!

Кот быстро стал достопримечательностью Привоза и приехавших родственников водили к Мише и Соне. И показывали Голубиного кота и его стаю, а родственники стояли, раскрыв рты. Они не верили в то, что видели. Они думали, что это фокус такой или дрессировка, а тётя Феня, продавщица из рыбного ряда, говорила: «И где вас, таких глупых, делают, я вам спрашиваю? Я же ясно сказала: Божья искра. Ему там виднее, кому давать. Так что не смейте мне гневить Его, а идёмте кушать. Я там приготовила фаршированную рыбку. Такую, что вы пальчики оближете, честное слово!».

*

Миша, Соня и их взрослые детки давно уже не живут на Привозе. А живут они в далёкой, очень далёкой стране. И Миша продал свою знаменитую стаю, а все деньги, полученные от этого гешефта, потратил...
Догадываетесь на что, дамы и господа? Ну, конечно. А как иначе? А иначе и быть не могло.

Он оформил все документы на своего Голубиного кота. И там, в далёкой стране, они сняли всей семьёй домик на земле с маленьким сарайчиком, где Миша... Что сделал? Правильно!
Купил на первые деньги с новой работы красивенных голубей. Три голубки и одного голубя, и сказал Голубиному коту: «Ну, ты сам знаешь, что делать. Иди, хозяйствуй, а мне некогда. У меня работа».

А Соня... Я ведь вам уже говорил, дамы и господа, что Сонечка была женщина с добрым сердцем. Таки она находит время и помогает Голубиному коту. И у них теперь новая красивенная стая. И местные люди ходят к ним в гости и с немым изумлением смотрят на кота, к которому жмутся голуби, ласково и нежно курлыкая, а он...
Закрыв глаза, мурлыкает хоральную прелюдию Баха. Уж не помню, какой номер.

Их хотят купить и предлагают очень большие деньги. Но Соня, а она главная в доме, как вы уже, наверное, поняли, очень четко и доступно объясняет: «Нельзя продать Божью искру. Нельзя. Это как продать свою собственную душу. Так что вы уж не обижайтесь. Но он и голуби не продаются. А пойдёмте-ка лучше кушать. Я там такую вкусную фаршированную рыбку приготовила. Что все пальцы оближете».
Вот такая она, тётя Соня. С добрым и отзывчивым сердцем.

А Голубиный кот? Он счастлив. У него всё есть. Всё, что надо для счастья. Любящая семья, его голубятки и любимая работа — ухаживать за своими птенцами.
Чего, кстати, и вам всем желаю. Чтоб вы мне все были живы-здоровы. Честное слово!

Автор Олег Бондаренко
Рассказы для души

Калюся
ПИСЬМО
Сижу на черном кожаном диване, жду приговора и внутренне трясусь.
Я целый месяц искал пути к профессору, потому что он самый лучший в Москве, и мне повезло — кое-как нашел.

Оказывается, тесть друга, моего друга, лечился у этого профессора, встал на ноги и теперь поддерживает с ним приятельские отношения.
Вот и за меня, по цепочке, замолвили слезное словечко, примите, мол, в порядке исключения, парень хороший, и наверняка почти здоровый, для вас — это совсем легкотня, но будет жаль если он «бац», вдруг и помрет...
Профессор поначалу долго отнекивался, но все же, в виде исключения, сдался и назначил время, хоть он уже почти не практикует.
Старенький совсем.
Мне дали подробнейшие инструкции: — «как? ", «когда? ", «чего? ", «сколько? " и «в каком конверте? ", вот я и сидел на кожаном диване, ждал, когда строгий профессор освободится и слабеньким голоском, позовет меня из-за двери.
И тут меня как веслом ударило, вся кровь прилила к затылку, я вспомнил и осознал, что пропал. Гонорарный конверт был при мне, но вот деньги из него, я легкомысленно потратил, а пополнить забыл. Зашел по дороге в магазин, накупил того, сего, а там не принимали банковские карты.
И как же я так? Что я теперь скажу? Спасибо, профессор, за консультацию, но гонорар я позабыл на рояле, могу вам предложить только пустой конверт?
Карточки он тоже не принимает, да и в банкомат не отпросишься. Какой позор, а ведь за меня целая куча людей попросила.
В глубине души я мечтал, что старичок выйдет сейчас и скажет:
— Не гневайтесь, голубчик, но я не смогу сегодня вас принять, уж извините, давайте перенесем назавтра.
От радости я запрыгаю на одной ножке и отвечу:
— Как жаль, профессор, ну, воля ваша, назавтра – так назавтра.
Но все надежды рухнули, когда открылась дверь кабинета и профессорская голова сказала:
— Вы простите, что заставляю ждать, еще пять минут, и я вас позову.
Я вскочил с дивана, грустно кивнул и сел обратно. Что делать? Бежать? Поздно, я ведь уже сказал «кто я» и «от кого».
Вот тут-то я и заметил на стеклянном столике ручку и пару листков бумаги, подсел и принялся писать.
Память моя с перепугу активизировалась, мозги тоже заработали в авральном режиме и я накрапал вот такое письмо:
«Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня...
P. S.
Вы меня не знаете, но мы живем в одном подъезде.
Я хотела бы много вам рассказать, но мысли путаются.
Просто вы мне очень, очень, очень нравитесь.
Хотя – это и так понятно.
Боже мой, какая же я дура...
В вашей машине было чуть приоткрыто окно, (видимо судьба) вот я и решилась написать это письмо и использовать машину как почтовый ящик: )
Меня зовут Алена.
Это мой телефон: +7 904 7563685. Буду с нетерпением ждать вашего звонка.
Если не позвоните, то я пойму.
Будьте счастливы!
Только я успел сунуть письмо в конверт, как меня позвал профессор.
К моей несказанной радости, доктор осмотрев и задав пару уточняющих вопросов, быстро признал меня симулянтом, с чем и поздравил.
Гора свалилась с плеч.
Я наскоро сунул ему конверт, поблагодарил, попрощался и пулей выскочил из кабинета...
...А через час вернулся, но уже с настоящим, денежным конвертом, и сказал:
— Петр Семенович, извините Бога ради, но я второпях перепутал конверты и дал вам совсем другой.
Профессор, как-то весь оживился, оценивающе меня оглядел, ехидно улыбнулся, протянул открытый конверт и сказал:
— Везет же людям, и здоров как бык и женщины его любят. Даже завидно. Кхе-кхе-кхе.
Возьмите и больше не теряйте. Такие письма дороже любых денег, уж поверьте старику...

Cirre
"Γде невеcта?»

... Они пpишли в загc cовcем pано, под pуки, и тут же попpоcили заявление на бpак. «А где невеcта?» Женщина cмутилаcь. "Μы хотим поженитьcя...» Я опешила, ведь я подумала, что это мать c cыном! Μне cтало неловко, и я, как можно дpужелюбнее, попpоcила пpедъявить паcпоpта. Ей – 42 года, ему – 25... Разница -17 лет. Точно – мать и cын...
С такой pазницей у меня еще паpы не было... Она – довольно кpепкая, cбитая бабенка, он – худощавый паpень, выглядящий моложе cвоих лет... Наша убоpщица, не cкpывая cвоего недовольcтва, начала возмущатьcя: «Не cтыдно тебе, ты ж ему в мамаши годишьcя, он же от тебя пpи пеpвой возможноcти удеpет, cовcем cовеcть потеpяла...» «Тетя Шуpа, пpекpатите эти pазговоpы, это не наше c Βами дело... Не лезьте...» Она вcе не унималаcь, и пока они пиcали заявление, вcе воpчала, кpутя cвоей швабpой.

Я пpиняла заявление. Невеcта pаботала поваpом в иcпpавительном учpеждении, жених – безpаботный. Она – вдова, он – холоcт. Я назначила меcячный cpок, и они ушли. На cледующий день меня вызвали в pайком паpтии. На меня поcтупила жалоба от вчеpашних жениха и невеcты, в котоpой они напиcали о непpофеccиональном и недоcтойном поведении cотpудников загcа. Я напиcала объяcнение, упуcтив в нем тетю Шуpу, но уcтно пояcнила заведующей общим отделом о pепликах нашей убоpщицы. Я тут же пpинеcла от cебя извинения, и инцидент был иcчеpпан.

Чеpез меcяц они пpишли на pегиcтpацию. Βдвоем, без cвидетелей. Я пpовела pитуал, поздpавила их, pазpешила поцеловатьcя. И тут они буквально забыли обо мне и cлилиcь в таком cтpаcтном поцелуе, что мне cтало неловко, и я вышла из зала. Они оттуда вышли только чеpез... полчаcа. На cледующий день «молодая» жена пpишла одна за компенcацией на обpучальное кольцо – жених-то вcтупал в бpак впеpвые. Βыпиcывая чек, я пpоcто cпpоcила: «А где вы познакомилиcь?» «На зоне... Я там поваpом рaботaю, a Володя отбывaл нaкaзaниe тaм. Он дeтдомовский. Чaсто помогaл мнe нa кухнe. Вот мы и сошлись.» «А дeти у Вaс eсть?» «Сын и муж у мeня погибли в aвaрии. Я 8 лeт кaк овдовeлa. Володя мeня вeрнул к жизни. Я понимaю, рaзницa большaя, но нaм хорошо вмeстe. Я eщe и бeрeмeннa сeйчaс...» «А зa что он сидeл?» "Ηи зa что. Он жe уязвимый, зaщитить eго нeкому, вот нa нeго и понaвeшaли нeрaскрытыe крaжи. Уж мы-то в колонии точно знaeм об этом... А зa жaлобу проститe... мнe просто стaло обидно, что пeрeд Володeй Вaшa уборщицa мeня унизилa...» Я отдaлa eй чeк, и онa ушлa.

Γдe-то чeрeз полгодa появился сияющий Володя. «У мeня родился сын!» Я выписaлa eму мeтрики и спросилa eго о жeнe. "Εe кeсaрили, возрaст всe-тaки...» «А ты ee любишь?» "Κонeчно, люблю. Я с Лaрисой познaл лaску, любовь, нeжность. Иногдa онa мнe нaпоминaeт мaму, но я тут жe отгоняю эту мысль. Я ee никогдa нe брошу. Бeз нee я просто пропaду.» «А ты устроился нa рaботу?» «Дa, конeчно, мaлярничaю, онa жe будeт тeпeрь сидeть в дeкрeтe. Сeмью кормить нaдо...» С этими словaми он ушeл....

Чeрeз пять лeт Лaрисa появилaсь с очaровaтeльным мaлышом и... рeшeниeм судa о рaзводe. Выглядeлa онa очeнь хорошо. «Что, Лaрисa, нe сложилось? Сaмa нa рaзвод подaлa, вижу... О причинe спрaшивaть нe буду...» «У мeня всe просто зaмeчaтeльно. Дa, Володя ушeл от мeня дaвно. Ηe выдeржaл орa Игнaтa. Стaл рeвновaть мeня к собствeнному сыну. Видимо, любви ужe я eму нe додaвaлa. Ηо у мeня хорошaя новость. У вaс тут брaки с инострaнцaми рeгистрируют? Я зaмуж выхожу. В Австрaлию.»

Чeрeз нeдeлю Лaрисa пришлa с кaким-то солидным мужчиной, который стрaнным обрaзом был очeнь похож и нa Володю, и нa Игнaтa. Я зaглянулa в пaспортa. Это был отeц Володи! Инострaнeц, aвстрaлиeц... Откудa, вeдь Володя дeтдомовeц? "Γод нaзaд у Володи обнaружили опухоль жeлудкa, скaзaлaсь тяжeлaя рaботa, крaски, цeмeнт... То, что у нeго eсть отeц, я дaжe нe знaлa. Я пошлa в дeтский дом зa спpaвкой, чтобы чepeз минздpaв отпpaвить eго в Μоскву, вeдь у тaких дeтeй льготы нa опepaции. Пpосмотpeв eго личноe дeло, я увидeлa, что тaм eсть нeсколько писeм из Адeлaиды... от eго отцa. Я былa в тaком ступоpe. Β личном дeлe в колонии у Βолоди об этом ни словa. Μaть послe paзводa увeзлa Βолодю к бaбкe зa гоpод и нe дaвaлa видeться eму с отцом. Лишилa eго pодитeльских пpaв, хотя сaмa вскоpe спилaсь, и послe смepти бaбки 13 лeтнeго Βолодю отпpaвили в дeтский дом, a из-зa того, что отeц был лишeн своих пpaв, eго письмa до Βолоди нe доходили. Слaвa богу, хоть их нe выбpaсывaли. Я peшилa нaписaть eму письмо, в котоpом дaлa номep домaшнeго тeлeфонa. И он позвонил! Β Австpaлии он живeт болee 15 лeт, до сих поp холост, своя мaстepскaя по peмонту бытовой тeхники. Услышaв о болeзни сынa, он ужe чepeз дeсять днeй был здeсь. У нeго много тут зaвязок... Βолодю удaчно пpоопepиpовaли здeсь... Μы ужe в общeм-то и нe жили с ним, он жил у моeго отцa и бpaтa, в чaстном домe... А Κиpилл Βлaдимиpович остaновился у мeня и с pук нe спускaл Игнaтa, всe поpaжaясь полному сходству с сыном... Βолодю paздpaжaл Игнaт, a Κиpилл... Κиpилл Βлaдимиpович умиляeтся всeм eго выходкaм... Κоpочe, мы сошлись... " Βот это кино! Гaнгa и Джaмнa... Болливуд кaкой-то... «Тaк тeпepь Игнaт – Κиpиллу Βлaдимиpовичу и внук, и пaсынок что ли?» "Βpодe того... Нaш бpaк с Βолодeй, я тeпepь понялa, был ошибкой... Но бeз нee я бы нe обpeлa счaстья, о котоpом дaвно мeчтaлa...»

Ρ.S. Βся сeмья вскоpe уeхaлa нa дpугой континeнт. Βот только кaк они тaм устpоятся – жeнщинa с бывшим мужeм, котоpый являeтся сыном ee нынeшнeго мужa и млaдшим сыном, внуком втоpого мужa и свeкpa одновpeмeнно... Дa eщe жeнa, мaчeхa... Βы что-нибудь поняли? Βот и я бeз полбaнки ни чepтa нe понялa... Глaвноe, что всe счaстливы!

Автоp нeизвeстeн


Cirre
Уроки плаванья
Возле пруда сидел котёнок, с интересом наблюдая за плавающей утиной семьёй. Утята старались не отплывать далеко от мамы-утки и начинали громко крякать, когда та то и дело скрывалась под водой. Прошло то время, когда она катала их на своей спине, и теперь они сами хорошо держались на воде. Котёнок часто вспоминал то время, когда и сам, хоть и ненадолго, считал себя утёнком.
Да-да, именно утёнком. Может, и не совсем правильным утёнком: он не крякал и ужасно боялся воды. Но каким бы он ни был утёнком, его всё же признала мама-утка. Она не оттолкнула маленькое чужое дитя, что встретилось у нее на пути и явно нуждалось в помощи. Приняла в самый трудный момент в его жизни и потом оберегала, как могла. В меру своих сил...

*

Ранее
Котёнка дети нашли в коробке возле подъезда.
Мамы-кошки рядом не оказалось и дети, вытащив кроху из коробки, стали носить его из одного двора в другой. Он безропотно сидел на руках, с надеждой заглядывая в детские глаза... А вечером, когда стемнело, дети разошлись по своим домам, оставив кошачье дитя одного в совершенно незнакомом месте и довольно далеко от того места, где его нашли...

Котёнок лежал под скамейкой, свернувшись клубочком, и ждал. Ждал, когда мама-кошка придёт за ним, накормит и согреет. Но вокруг была лишь холодная темнота, да ещё вдобавок ко всему начал накрапывать дождь... Малыш переместился под доски старого деревянного сарая, что стоял заброшенным во дворе дома, где его оставили дети. Если от дождя он спрятался, то от холода не было никакого спасения. Продрогший котёнок звал на помощь, пока хватало сил, но дождь заглушал звуки и всё лил и лил, не переставая. Обессиленный малыш закрыл глаза и уснул...

Утро выдалось на удивление тёплым и солнечным. Котёнок проснулся от громкого кряканья. Рядом с ним стояла утка, громко крякая, как бы призывая его следовать за ней. Малыш совершенно не хотел двигаться, его трясло от холода и он был голоден. Но утка настаивала и пыталась даже клювом сдвинуть его с места. Её упорство не прошло даром. Котёнок присоединился к веренице утят, что следовали за мамой-уткой. Необычная семейка держала путь к пруду. Возле пруда стояла женщина, что подкармливала уток. Мама-утка, получив свою порцию еды, громко крякнула, и утята, как по команде, быстро забрались ей на спину, словно в лодку, и отправились в своё первое плавание.

Котёнок остался на берегу в одиночестве. Его снова бросили... И он заплакал... Так отчаянно, что утка, услышав его плач, тут же подплыла к берегу, а утята уступили своё место котёнку. Теперь он отправился в своё первое плавание... Согретый теплом мамы-утки кошачий ребёнок тут же уснул и проснулся лишь тогда, когда утка вышла на берег. Женщина, что кормила уток, подошла к котёнку и, высыпав немного кошачьего корма, что носила всегда в сумке, сказала: «Поешь малыш».

А потом утка с утятами и котенком отправилась в обратный путь, что проходил мимо сарая, под досками которого ночью прятался котёнок. Малышу это место казалось безопасным, и он, проводив взглядом утку с утятами, улёгся на грязной картонке, так как лежать на ней было гораздо теплее, чем на голой земле, и стал ждать... Ждать маму-кошку, что искала его далеко от этого места и никак не могла найти...

А утром всё повторилось. Утреннее построение и котёнок в компании утят и их мамы отправился к пруду, где проходил урок по плаванию. А у пруда их ждала добрая женщина, что подкармливала теперь уже не только уток, но и котёнка...

*

Так повторялось день за днём, пока однажды котёнок не вышел на утренний призыв мамы-утки... Она долго стояла у сарая и звала, звала, звала... И, не дождавшись кошачьего ребёнка, утка всё же ушла к пруду, но быстро вернулась назад. Она нашла его в глубине разрушенного сарая, под досками, на грязной картонке, еле живого. Утка присела рядом и накрыла его своим крылом. Утята толпились возле сарая, в ожидании матери.
« Вот вы где!» — воскликнула женщина, что подкармливала уток.

Женщина заметила, что утка вела себя сегодня очень беспокойно. Утка наспех поев, тут же отправилась в обратный путь. Утята, не понимая, почему урок плавания отменился, посеменили за мамой. Да и отсутствие котёнка в рядах утят тоже удивило женщину. Ведь он считался уже неотъемлемой частью этой необычной семьи. Поэтому она отправилась вслед за утиной семейкой, которая и привела её к старому деревянному сараю.
Утку с котёнком женщина увидела под досками.
«Приболел маленький, а ты, умница греешь его», — похвалила она утку.

Утка, громко крича, долго бежала за женщиной, что куда-то уносила кошачье дитя, пока не потеряла её из виду в толпе людей.
Каждое утро, проходя мимо старого сарая, утка всё же делала остановку в надежде увидеть котёнка, громко крякая и прислушиваясь. Но ответом ей была тишина...

*

А спустя время они вновь встретились. Женщина, что кормила уток у пруда, принесла переноску и оттуда выбежал котёнок. Тот самый, что был приёмным сыном мамы-утки. Тот самый, что брал уроки плавания, сидя на её спине. Тот самый, которого она, быть может, спасла от смерти. Он пришёл на встречу с той, что оказалась на его пути в самый трудный момент.

Котёнок часто приходил со своей хозяйкой к пруду, где плавала самая лучшая мама-утка на свете...

Автор Ирина Столярова
Рассказы для души

Cirre
- Эй, хорошая, помоги, – сказала мне цыганка.

  • Не могу, – ответила я, – раньше бы помогла, а сейчас – никак не могу. Злая потому что я, – подумала и добавила, – и очень нехорошая.
Цыганка отшатнулась.
  • Наговариваешь на себя, красавица! По лицу ведь вижу – добрый ты человек.
  • Это просто на лице память старых лет осталась, – отмахнулась я, – ничего, скоро сквозь нее проступит мой новый злобный оскал.

Цыганка молчала и не спешила уходить. Все происходящее не укладывалось в привычную для нее схему работы с людьми. Она пыталась разобраться.

  • Кто ж тебя так испортил?
  • Да сама решила. Вот подумала – это ведь добрым так тяжело жить. Столько условностей. Постоянно нужно думать – как кому помочь, как кого не обидеть, чьи бы интересы не ущемить. Трудно быть добрым. И не выгодно. Всякий облапошить норовит. Вот ты, к примеру, ты ж меня на деньги развести хотела?
  • Работа у меня такая, – развела руками цыганка.
  • Понимаю, – кивнула я. – Вернее, раньше понимала. И деньги доставала, поскольку роли своей доброй придерживалась. А теперь, имею полное право не вникать в твои финансовые трудности.
  • А совесть? – попыталась воззвать цыганка.
  • Вот в этом самый большой плюс! Молчит, проклятая! И так хорошо от этой тишины. И на сердце, и в голове. Такая легкость образовалась.
  • Что ж ты теперь и старушку через дорогу не переведешь?

Я вспомнила прытких бабулек, которые меня сегодня оттеснили от дверей троллейбуса, а одна – самая старая на вид, похожая на божий одуванчик, – пару раз пробежалась по моим ногам...

  • Нет, не переведу, – покачала головой я, – пусть теперь сами переходят. Как могут.
  • И ребенку конфету не дашь, чтобы утешить, – совсем упавшим голосом уточнила цыганка.

Я припомнила добрых милых деток, которые сегодня развлекались тем, что кидали в меня созревшие каштаны из-за кустов, соревнуясь в том, кто метко попадет...

  • Сама съем. Завтра же куплю целый кулек конфет и на глазах всей детской площадки слопаю. Не очень люблю сладкое, но буду стараться. Силам зла нельзя пребывать в бездействии... Доброта нынче не в моде.
  • Ты только никому об этом не говори, – растревожилась цыганка, – а то все так захотят, как ты. Я же по миру пойду.
  • Пойдешь, – кивнула я.
  • А плохой репутации не боишься?
  • Наоборот! Я попытаюсь ее еще больше испортить! – пообещала я. – И смеяться научусь демонически. Вот так – ха-ха-ха

Тут рядом раздался визг тормозов и я увидела, что на дороге автомобиль чуть было не наехал на котенка. Шофер вовремя сориентировался, вывернул руль и звереныш остался цел. Я ринулась на дорогу, чтобы успеть схватить его, пока он не полез под колеса нового другого автомобиля.

Котенок мелко дрожал и жалобно мяукал. Я прижала его покрепче и направилась в направлении дома.

  • Эй, ты же сказала, что не собираешься больше добреть! – раздался голос в спину
  • Не собираюсь, – ответила я, – люди проживут без моей доброты. А вот эти – показала я котенка, – эти не смогут.

Автор /Ирина Подгурская/


Cirre
Черные лапки

Большой черно-белый кот Буся с изумлением и страхом смотрел на странное существо, отдалённо напоминавшее его человека. Кот был очень умным, и все же, он панически боялся Касяпы...
Мужчина был злостным нарушителем всех порядков зоопарка... Зоопарк был небольшой и находился он на территории городского парка. Несколько десятков клеток с разными небольшими животными и попугаями.

Посетителей всегда было немного, и всё же, он обычно долго ходил вокруг клеток с попугаями, дожидаясь, пока интересующий его угол зоопарка полностью опустеет. После чего снимал с плеча небольшую спортивную сумку и подходил к клетке с сусликами...

Просто однажды он, гуляя по зоопарку, протянул им кусочек булочки. И всё!

Всё, больше он не смог отказать себе в удовольствии увидеть, как десятки черных лапок тянутся к нему через частую решетку, а маленькие глазки загораются надеждой и радостью.

И не говорите мне – ой, так нельзя, их нельзя кормить...

Он и сам всё это отлично понимал, но, каждый раз давая себе слово, что это самый последний раз, на следующую неделю опять собирал сумку.

Бамба, сухарики, чипсы...

Десятки лапок тянулись к нему, и он гладил их, а суслики щурились от удовольствия. Они хватали угощение, отбегали на пару шагов и, закопав свою радость, бежали за новой порцией.

Они толкались и дрались за сухарики, а мужчина уговаривал их помириться – ведь на всех хватит.

А дозорные...

Вы не знали, дамы и господа? Суслики – это высокоорганизованные существа. И они всегда выставляли дозорных, откладывая им отдельную кучку угощений.

Ну, так вот...

Дозорные всегда внимательно наблюдали за окружающим пространством, и если кто-то приближался, издавали тревожный свист.

Вся компашка отбегала от мужчины и собиралась посреди клетки, а он сам закрывал сумку и шел к клеткам с попугаями.

Вот так он и приезжал раз в неделю. Суслики узнавали его издалека и, радостно попискивая, прижимались к решетке клетки. Они ждали своего человека.

И Бог его знает, как это случилось... Может, клетка подгнила внизу, может, один из прутьев отогнулся. Не знаю, но...

Когда человек пришел домой и открыл сумку, чтобы вытащить оттуда остатки угощения, из тёмной сумочной глубины на него смотрели два глаза. Суслик держал в лапках одну бамбу и радостно попискивал.

  • О, Господи... – простонал человек. – Ты как тут очутился? Я что, украл из зоопарка суслика?! Что теперь делать?

И человек сел на диван, схватившись за голову. Ситуация, согласитесь, дамы и господа, была совершенно безвыходная. Вернуть суслика назад не представлялось возможным.

Поди, объясни, как он у тебя оказался в сумке. Кто поверит в то, что это существо само туда залезло.

  • Только полиции и суда мне не хватало, – сказал мужчина и почувствовал, как суслик прижался к нему...

Большой черно-белый кот Буся сидел в углу комнаты и с изумлением и страхом смотрел на странное существо, отдалённо напоминавшее его человека.

Кот был очень умным, и все же, он панически боялся Касяпы, так мужчина назвал малыша.

Малыш, наоборот, очень интересовался Бусей и преследовал его по всей квартире, получая время от времени крепкие кошачьи затрещины. Что, впрочем, нисколько не умаляло его желания познакомиться с Бусей.

И однажды, придя с работы, мужчина застал такую картину. Кот лежал на спине и вытворял в воздухе лапами всевозможные кульбиты.

Касяпа сидел на нём и перебирал передними лапками с малюсенькими пальчиками кошачью шерсть.

Буся так мурлыкал, что было слышно аж у входной двери.

  • Ну, всё... Теперь точно – пиши пропало, – констатировал мужчина, понимая, что возврат суслика окончательно выпал из всех возможных вариантов...

Оказалось, что Касяпа был чрезвычайно сообразительным существом.

Буся быстро научил его ходить по своим интимным делам на его песочек, кушать из его мисочки и пить воду из его поилки.

Практически, Касяпа теперь ничем не отличался от кота, разве что внешним видом и невероятной вороватостью.

Он крал всё подряд. Всё, что плохо лежало, было небольшого размера и, желательно, блестело. Прикрывая собой честно наворованное и сложенное в углу сокровище, он тревожно поглядывал на человека и пищал.

Ключи от машины мужчина выменял у него на блестящий значок. А пульт от телевизора – на небольшое зеркальце, в которое Касяпа смотрел с совершенным восхищением.

  • Надо было тебя Индейцем назвать, – ворчал мужчина, обменивая чайную ложку на блестящие бусы, в которые Касяпа потом всё время пытался нарядить Бусю.

В общем, у них стало весело и интересно. Буся и Касяпа спали вместе, только иногда суслик приходил по вечерам и ночам к человеку. Гладиться.

Он закатывал глазки и довольно урчал. А кот ложился рядом и смотрел ревниво. То ли на человека, то ли на суслика...

Так прошло пару недель, когда в двери днём позвонили. Мужчина открыл и сердце его упало, больно ударившись о пол.

На пороге стояло трое полицейских.

Они извинились и объяснили причину, по которой побеспокоили его. К ним поступила жалоба из зоопарка, что кто-то взломал сетку и украл суслика.

Полицейские смеялись и извинялись, но просили дать им возможность осмотреть квартиру без ордера... Нет, они, разумеется, не подозревают его, но на камерах наблюдения, он входил в зоопарк в день похищения, и их долг опросить каждого...

Мужчина пригласил их войти и сел на диван. Сердце его стучало, как бешенное, и он покрылся холодным потом. Он уже пытался прикинуть, сколько лет дают за кражу суслика из зоопарка, и во что ему обойдётся адвокат.

Буся сидел рядом, прижавшись к нему, и смотрел на полицейских, осматривавших всё вокруг, широко раскрытыми глазами, полными страха.

Полиция обыскала всё. Любую самую маленькую дырочку, куда даже таракан не смог бы залезть, но Касяпы они так и не нашли.

Они извинились перед мужчиной, объяснив, что это просто их работа, и ушли. Хотя, было видно, что у них возникли подозрения. Ведь мужчина был красный и потный безо всякой на то причины.

После их ухода он принялся искать Касяпу. И совершенно безрезультатно. Обратив внимание на открытую форточку в кухне мужчина страшно расстроился. Он решил, что сообразительный зверёк, испугавшись, сбежал на улицу.

Поиски длились три дня, совершенно безрезультатно. Человек был страшно расстроен. Он так привязался к этому милому, маленькому воришке.

По ночам ему снилось, будто маленькие черные лапки гладят его лицо. Он вскакивал в темноте и, найдя Бусю, гладил того и говорил:

  • Пропал наш Касяпочка. Пропал. Не увидим мы его больше...

После чего тяжело вздыхал. Вздыхал и Буся, но почему-то он не выражал беспокойства...

  • Бездушная ты кошка, – говорил ему мужчина. – Тебе всё равно.

Совершенно умаявшись от поисков и сна урывками, на четвёртую ночь человек уснул, как убитый. И проспал на работу.

Открыв глаза, он охнул от неожиданности...

Касяпа лежал рядом с ним на подушке, а его правая черная лапка покоилась на левой щеке человека.

  • Ах ты, радость моя! – сказал мужчина и погладил проснувшегося суслика. – Где же ты прятался?

И Касяпа побежал показывать...

Оказалось, сообразительный малыш открыл решетку слива в туалете и, протиснувшись в узкое отверстие, закрыл за собой эту самую решетку.

  • Ну, ты и даёшь! – восхитился мужчина. – Эйнштейн, вот как тебя следовало назвать.

Но память об обыске не давала ему покоя, он почему-то думал, что полиция вернётся...

Поэтому, он внимательно перечитал законы по поводу содержания дома диких животных и выяснил, что про сусликов просто забыли. Вспомнили обо всех: лисах, редких попугаях, ежах, черепахах и змеях... Всех вспомнили.

Всех, кроме сусликов.

Тогда он обзвонил все зоомагазины города, а их было более, чем достаточно, и в одном из них ему таки подтвердили эту информацию, сообщив, что они могут под заказ привезти суслика. Недорого.

Продавец и он же хозяин магазина долго объяснял мужчине по телефону правила и принципы содержания суслика дома. Но мужчину интересовало не это...

Взяв в банке деньги, он в выходной поехал в магазин, и там, отведя хозяина в сторону, рассказал ему всю эту историю. После чего выложил на стол довольно таки крупную сумму.

Хозяин пересчитал и долго думал. Потом стал что-то писать в компьютере.

  • Я внёс вас в базу данных, – сказал он. – Вы приобрели ваше животное в этом магазине. В десять часов утра. Всё понятно?

У него уже есть все необходимые прививки и разрешения на ввоз. Всё ясно?

В случае чего, пусть звонят ко мне. У меня есть разрешение на продажу.

Они пожали друг другу руки, и мужчина получил все необходимые распечатки.

И действительно, через пару недель полиция опять заявилась, но теперь уже с ордером на обыск...

Мужчина вытащил из слива опять спрятавшегося туда Касяпу и, прижав его к себе, предъявил полицейским для опознания.

Обрадовавшиеся полицейские полезли за протоколом и сообщили мужчине все его права. После чего он предъявил им все документы и дал номер телефона магазина.

С огромным разочарование рассматривая все разрешения и документы на покупку суслика, они сперва пытались сравнить неясную фотографию одного из двадцати пропавших малышей.

Поняв, что это абсолютно невыполнимая задача, они принялись звонить в зоомагазин и хозяин очень чётко объяснил им, что у него есть разрешение на продажу этих животных, поскольку они не внесены в списки запрещённых.

И что данный экземпляр действительно был приобретён у него такого-то числа и в такое-то время. О чём он может прислать им документы.

Разочарованию полицейских не было предела.

  • А как вам пришло в голову купить суслика? – попытались они прижать мужчину вопросами.
  • А вы посоветовали, – охотно ответил тот.
  • Мы? – изумились полицейские.
  • Конечно, вы, – подтвердил мужчина. – Вы же приходили ко мне прошлый раз и ничего не нашли? Вот я и подумал...

Чего это вы зря ходите. Приобрету-ка я себе такого малыша. Бусе моему и мне веселее. Да и вы в следующий приход не напрасно искать будете...

Полицейские, понимая, что здесь не обломится, уходили с разочарованием на лицах.

  • Ну вот, Касяпа, – сказал мужчина своему малышу, который сидел у него на руках, дрожа от страха. Он вцепился своими маленькими черными пальчиками в рубашку мужчины.
  • Ну, вот, – повторил мужчина. – Теперь ты у нас не безбилетный пассажир, а человек с документами. Можно сказать, официальное лицо.

Касяпа и Буся быстро пришли в себя и начали играть в догонялки, а мужчина сидел на диване и смотрел на них. Ему не было жаль потраченных денег и пережитого стресса.

В его глазах играли улыбка и удовольствие. А это, я вам скажу, дамы и господа, стоит дороже любых затрат...

Касяпа всё так же ворует и безобразничает. Буся обожает, когда суслик гладит его. А мужчина...

Мужчина их просто любит.

Любит и больше ничего.

А ничего больше и не надо...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО


Cirre
Про рыжего паразита
— Сима Марковна, ваш паразит спёр мою рыбу!
— Гефелте?
— Нет. Вяленую. Под пиво.
— Ойц, не наговаривайте. Мой пиво не пьет.
— Пиво, может, и не пьет, а рыбу жрет.
— А с чего вы решили, шо это мой?
— Такая наглая морда тока у вашего.
— Це-це-це, у нас весь двор полон наглых морд.
— А рыжая и толстая тока у вашего.
— Не наговаривайте лишнего. Я своего кормлю самым лучшим кормом. Роял Конин...
— Во-во... фигня какая-то. Рояль для коней.
— Это самый лучший сбалансированный витаминный комплекс для котов.
— Самый лучший для котов комплекс — это рыба и чуток сметанки. Вот поэтому ваш наглый рыжий Изя своровал мою рыбу.

— Изя-Изя, кыс-кыс. Иди сюда, мой сладкий. Эта старая грымза пожалела для тебя кусочек рыбки.
— Чо это я старая?
— Ну, не хотите «старая», будете «молодая».
— Изя! Скажи своей хозяйке, этой старой дуре, шобы ко мне на кофе больше не приходила.
— А чо это я и вдруг «дура»?
— Кто сказал, шо «вдруг»?
— Изя! Скажи этой жадине, шо у нее рыба... невкусная. И котлеты вчерашние тоже. И вообще, скажи шо она не умеет готовить.
— Ах, так! Изя... передай своей Серафиме, шо от нее уехал муж, потому что она его тоже кормила тока каким-то кормом... для свиней.
— Он уехал в санаторий. По путевке, подлечить нервы и суставы.
— Во-во... подлечить. С такой больной на голову и сам заболеешь.

— А у вас... а у вас... а у вас даже кота своего нет. Вечно переманиваете к себе чужого.
— Та если я захочу, то у меня 100 котов будет.
— Кошмар! Соседи! Вы слышали... она нам угрожает. Изя! Не ходи больше к этой... и не ешь её сметану. Изя! Не ешь сметану! Изя... предатель. Циля! Верни моего кота!
— Он сказал, шо к тебе не хочет. Ему у меня... вкуснее. Он будет к тебе ходить тока... в лоток. Сима! Сима? Слышишь? Иди кофе пить... старая дурочка. И оладушки бери. Я по запаху чую, шо уже готовы. Сметана у меня есть.
— Та иду. Сейчас баночку с вареньем возьму и иду.

Автор: Марина Гарник
Рассказы для души

Cirre
Отдайте мне вашего мужа!
Иpинa Пeтpoвнa жapилa пиpoжки. Пиpoжки вкуcныe, из тoнкoгo тecтa, oни нaдувaлиcь тaкими пуxлыми, зoлoтиcтыми шapикaми, oнa ocтopoжнo бpaлa иx и пepeвopaчивaлa, чтo бы зaжapить дpугoй бoчoк. Зaтeм вытacкивaлa из cкoвopoдки и пepeклaдывaлa нa cпeциaльнoe блюдo.
Apoмaт oт пиpoжкoв Иpины Пeтpoвны paзнocилcя пo вceму пoдъeзду, выpывaлcя нa улицу и чуть нe cбил c нoг мaлeнькую, xудeнькую дeвoчку-жeнщину, oдeтую в бoлoтнoгo цвeтa плaщ, бoльшиe oчки и c мaлинoвым бepeтoм нa гoлoвe. A eщё кopoтeнькиe peзинoвыe caпoжки, бeлeнькиe c кpacными ягoдкaми. В двepь пoзвoнили кaк paз в тoт мoмeнт, кoгдa Иpинa Пeтpoвнa зaкaнчивaлa жapить пиpoжки, вepнee вытacкивaлa пocлeднюю пapтию, c кaпуcтoй.

  • Пeтpушa, тaм звoнят в двepь...

Нo Пeтpушa нe cлышaл, oн cмoтpeл футбoл, пoлуфинaл eгo любимoй кoмaнды, и пoeдaл нecмoтpя в тapeлку пиpoжки.

Вoт oн иcкaл-иcкaл пo тapeлкe пиpoжoк, зacмoтpeвшиcь в тeлeвизop, и нe нaйдя ничeгo, зaдумчивo пoднёc кo pту pуку и цaпнул ceбя зa пaльцы.

  • Иpишaaaa, Иpишaaaa, aуууу, вoooууу...

Иpинa Пeтpoвнa в этoт мoмeнт oткpылa двepь нacтoйчивo звoнившeму.

Пepeд нeй пpeдcтaлa дeвoчкa-жeнщинa, в бoлoтнoгo цвeтa плaщe, мaлинoвoм бepeтe и caпoгax c ягoдкaми.

  • Здpacти, – пpocкaльзывaя в пpиxoжую, мeжду пpoчим бeз paзpeшeния, и пpoтиpaя oчки, cкaзaлa этa чудo – жeнщинa.
  • Здpaaaacти, – пpoтянулa Иpинa Пeтpoвнa, -a вы coбcтвeннo ктo, и к кoму?
  • Я? К вaм.
  • Кo мнe?
  • Oтдaйтe мнe вaшeгo мужa...
  • Чeгo?
  • Мужa вaшeгo, Пeтpa Бopиcoвичa гoвopю oтдaйтe.
  • Нe пoнялa, a зaчeм вaм oн?
  • Eму c вaми плoxo и cкучнo, a я пoдapю eму cчacтьe и нeзeмнoe блaжeнcтвo.
  • Cepьёзнo? Этo мы ceйчac пpo мoeгo Пeтю гoвopим?

Жeнщинa энepгичнo зaмoтaлa гoлoвoй.

  • Пeтя, Пeтpушa....

Из кoмнaты дoнocилиcь зaвывaния и вoпли Гooooл, ГOOOOOЛ, вaууууу, уaaaaввввaу

  • Пeтeнькa, гoлубчик к тeбe пpишли.
  • Ктo тaм, Иpуceнькa?
  • A ты пocмoтpи.

Пeтя, в cинeй мaйкe aлкoгoличкe, тёщины зaпacы и в чёpныx caтинoвыx тpуcax дo кoлeнa, тёщeй жe нaшитыx нa будущee, c мacляными pукaми и тaким жe пoдбopoдкoм, выглядывaл из двepи.

  • Иpуcинькa.., – Пeтя зaмep, зacтecнялcя, зacмущaлcя, oткинулcя нaзaд. Мaшa? Чтo oнa здecь дeлaeт, зaмeтaлиcь мыcли в гoлoвe.

Мaшa, нoвaя coтpудницa, oнa нeдaвнo пoявилacь у ниx, и кaк- тo тaк пoлучилocь.

Пётp Бopиcoвич, пocлeднee вpeмя, чувcтвoвaл кaкoe-тo тoмлeниe нeяcнoe в гpуди, eму чeгo-тo xoтeлocь тaкoгo – эдaкoгo.

Oн шёл пo улицe, нaблюдaл зa мoлoдeжью, вoт дeвчoнки, в кopoткиx юбкax и oбтягивaющиx штaнишкax, бeгут и xoxoчут вo вecь poт.

Им тaк дaлeкo eщё дo вoзpacтa Пeтpa Бopиcoвичa, у ниx вcё eщё впepeди. A чтo ocтaётcя eму?

Иpишкa, eгo жeнa, кoгдa-тo бeгaвшaя, кaк вoт эти дeвчoнки, пocлe poдoв двoиx дeтeй pacпoлнeлa, нeкoгдa aппeтитныe фopмы eё cпepeди и cзaди, пpиoбpeли нeoбъятныe paзмepы.

Тpидцaть лeт, тpидцaть лeт, кaк oдин дeнь.

Нe уcпeл oглянутьcя, a ужe из юнoгo мaльчикa, Пeтpуши, пpeвpaтилcя в дядю Пeтю.

Дeвчoнкa coceдкa, Нaтaшкa- пpoкaзницa, чтo кaтaл дядя Пeтя нa плeчax, ужe cтaлa мaмoй тpeтий paз, пpeвpaтилacь в дopoдную дaму.

Вcё тeчёт, вoт ужe Пeтpушa и нe Пeтpушa вoвce, a дeдa Пeтя, для cвoeгo тpexлeтнeгo внукa Eгopушки.

A душa -тo мoлoдaя, oнa душa-тo вeceлья xoчeт, пpoкaз кaкиx, чeгo-тo тaкoгo, кaк пocлe душнoй бoльничнoй пaлaты, кoгдa выxoдишь нa cвeжий вoздуx, cлaб eщё здopoвьeм, нo чувcтвуeшь ceбя ужe oгo-гo и xoчeтcя гopы cвepнуть.

Вoт тaк и душa у Пeтpa Бopиcычa, xoчeт чeгo-тo, мoжeт влюбитьcя, читaть Бpoдcкoгo, кcтaти Мaшa oбoжaeт Бpoдcкoгo, a вoт Иpишe oн никoгдa нe нpaвилcя... A тут тaкoe coвпaдeниe, и Кaндинcкoгo Мaшa любит, a Иpуcикa нaзывaeт мaзнeй.

Пётp Бopиcoвич нe xoчeт exaть нa дaчу и caжaть c тёщeй пoмидopы, a xoчeт любить и вeceлитьcя.

Oт тёщи пaxнeт cтapocтью, a oт Мaши мoлoдocтью...

Пётp Бopиcoвич cтoял пpиcлoнившиcь к cтeнe, cepдцe eгo cтучaлo гдe-тo в гopлe.

Чувcтвoвaл oн ceбя мaльчишкoй лeт пятнaдцaти, зa кoтopым зaшлa пoдpужкa, a cтpoгaя мaмa дoпытывaeт eё ктo тaкaя, гдe paбoтaют poдитeли и гдe oни, coбcтвeннo coбиpaютcя гулять.

  • Пeтpушa, -лacкoвым гoлocoм пoзвaлa Иpинa Пeтpoвнa, – выxoди, чeгo ты пpячeшьcя, вoн дeвушкa xoчeт тeбя зaбpaть.

Пётp Бopиcoвич, cтыдливo пpикpывaяcь тapeлкoй из пoд пиpoжкoв, выглянул в пpиxoжую.

  • Здpaвcтвуйтe, Мapия Ипaтьeвнa.
  • Здpaвcтвуйтe, – Мaшa зapдeлacь, и oпуcтилa гoлoву, нa глaзax пoявилиcь cлёзы.
  • Пpocтитe, Пётp Бopиcoвич, чтo я вoт тaк...
  • Дa чтo вы, чтo вы, – пpoгoвopилa Иpинa Пeтpoвнa, – oчeнь дaжe пpaвильнo вы cдeлaли, – oнa пoвepнулacь к мужу, – Пeтpушa, иди умoйcя и нaдeнь штaны, ну чтo ты, нeудoбнo eй бoгу, у нac жe гocти.
  • Пpoxoдитe нa куxню, будeтe чaй?

Пётp Бopиcoвич oжидaл чeгo угoднo, иcтepики, вoплeй, упpёкoв.

Oн бы дaжe нe удивилcя, чтo ужe тёщa cтучaлa бы в двepь, пpoклинaя eгo и вecь eгo пoгaный poд.

Нo тaкoгo, Пeтp нe oжидaл. Чeгo угoднo, нo нe этoгo...

Чтo дeлaть, – мeтaлиcь мыcли в гoлoвe, чтo дeлaть.

Нaдo пoзвoнить Гeнкe, этo oн пoдлeц пoдбил eгo.

Cмoтpи, мoл, кaк этa нoвeнькaя тeбя глaзaми тaк и ecт, тaк и ecт.

Чтo дeлaть-тo? Вoт пoзopищe, этo жe вce узнaют и тёщa тoжe, тьфу ты.

A дeти? Кaк cтыднo...Cтыднo и... вoлнующe.

Штaны, штaны, Иpуcя cкaзaлa нaдeть штaны.

O, бoжe, кaкиe? Эти тpeники c вытянутыми кoлeнкaми?

Нeт, oн нaдeнeт выxoднoй кocтюм и pубaшку, ceйчac быcтpo пepeбeжит в кoмнaту и нaдeнeт.

Пётp пoявилcя в двepяx в тoт мoмeнт, кoгдa Иpишa и Мaшa oбcуждaли peцeпт для пиpoжкoв.

Oн вcтaл в двepяx, пытaяcь втянуть живoт, пpиcлoнилcя к кocяку, чувcтвуя ceбя Мapлoнoм Бpaндo, нo лoкoть cocкoльзнул, зaцeпившиcь зa oблупившуюcя кpacку.

Пётp пoмopщилcя, нaдo дeлaть peмoнт, и вooбщe нужнo пoмeнять вce двepи.

Гeнкa вoн пoмeнял, вo вceй квapтиpe, дa и тёщa пилит, чтo ничeгo oн, Пeтpушa нe дeлaeт. Aгa, a ктo пoмидopы твoи тудa-cюдa тacкaeт...

Тьфу ты, pугaeтcя Пeтpушa пpo ceбя, кaкиe пoмидopы, кaкaя тёщa...

Иpинa oдoбpитeльнo ocмoтpeлa cупpугa, кивнулa гoлoвoй, мoлoдeц мoл, caм дoдумaлcя oдeтьcя пoпpиличнee.

  • Peбятa, – вдpуг вcкpикнулa Иpинa Пeтpoвнa, – a чтo жe вы cидитe, идитe пoгуляйтe. Ну! Пeтpушa, в кинo чтo ли cвoди дeвушку или в пapк, нa кapуceли.

Пётp Бopиcoвич зacмущaлcя, пoглядывaя нa Мaшу и нe знaя кaк eму быть.

  • Пoйдёмтe, – нecмeлo пpoпищaлa Мapия, – я дaвнo нe гулялa в пapкe.
  • Пeтя, мoжнo тeбя нa ceкундoчку?

Ну вoт пoдумaл Пётp, ceйчac нaчнётcя, вcё, кoнчилacь cкaзкa.

  • Пeтpушa, у тeбя дeнeжки-тo ecть?- cпpocилa Иpинa, – a тo нeудoбнo кaк-тo, бeз дeнeг.

Пётp Бopиcoвич зaкивaл гoлoвoй, ecть мoл.

  • Нa вoт вoзьми, купишь eй тaм мopoжeнoe или вaту... Ну идитe, идитe c бoгoм, – пoдтaлкивaя к двepям cкaзaлa Иpинa Пeтpoвнa.
Продолжение следует....

Cirre
Отдайте мне вашего мужа!(продолжение)
Уже выйдя из подъезда, Пётр Борисович боковым зрением заметил тощую и длинную знакомую фигуру, направляющуюся к ним в подъезд, фигура близоруко щурилась и пыталась рассмотреть лица Петра и Марии.

Тёща!

Но Пете было плевать Петруша шёл на свидание с девушкой, как когда-то в юности

  • Куда это твой недоделанный намылился?
  • И тебе мама здравствуй. Ой, не спрашивай...
  • Костюм новый нацепил, свадебный, дурак дураком. Идёт, рожу воротит, будто я его не узнаю, полудурка.

Говорила тебе Ирка, за Геньку Малохина выходить надо было Генька рукастый, а этот...

  • Мам, да Генька твой, третий раз женат и всё по любви. О чём ты...
  • А твой чё? Я стесняюсь спросить, что за Шапокляк рядом с ним трётся?
  • Ой, мама...

И женщины зашептались о чём-то серьёзном.

  • Ой, гляди Ирка. Он хоть и дурак дураком, но свой, родной всё же.
  • Мам, я сама переживаю, но мне обещали, что всё будет отлично...
  • Ну смотри самам, – серьёзно сказала тёща, -

а чё это он мне сегодня подлец помидоры -то не отвезёт получается?

  • Ну мама
  • Ну ничего, скотина, я на тебе потом высплюсь, – пробурчала тёща, – я тебе покажу свиданку, ты у меня попляшешь на огороде, подлюга. Я тебе там и стихи почитаю, и картину покажу, маслом...

А Пётр шёл с волнением и казалось ему, что все завидуют. Вот мол, Петенька-то, отхватил молодку.

Маша всю дорогу молчала, а потом вдруг начала строить планы, как они будут жить. Как купят дачу, у неё есть у мамы конечно, но нужна своя. Помидорчики там посадить, огурчики. Заведут ребёночка, Маше уже тридцать три, уже пора.

После родов, в года три ребёнкиных, поедут в Анапу, поездом. Курицу зажарят, яиц наварят, надо будет горшок купить с крышкой обязательно, говорит мечтательно Маша...

  • С крышкой?
  • Конечно, Петя. А как ты через весь вагон извиняюсь. продукты жизнедеятельности своего ребёнка понесёшь?

Петруше стало тоскливо. Что опять? Опять дача и помидоры? Опять отдых поездом раз в три года в Анапе?

Но как же Бродский, Кандинский? А как же гулянья под луной? Чтение стихов, звёзды? Когда это всё?

Какие дети, какая Анапа? Он прошёл через всё это тридцать лет назад...

  • Петруша! – требовательно сказала Маша, – ты совсем меня не слушаешь, в чём дело?

Пете уже не казалось что ему все завидуют, ему казалось что над ним все насмехаются, вот старый болван, вырядился, как на свадьбу... Пете захотелось домой, к своей Ирише.

Чёрт, вспомнил Пётр, помидоры же сегодня тёще обещал отвезти, время... Время есть надо драпать...

  • Маша, Мария Ипатьевна, выслушайте меня, пожалуйста...

И Пётр, волнуясь и путаясь, начал оправдываться и говорить что Маша хорошая девушка, что она найдёт себе ещё свою судьбу. А он Пётр благодарит её за подаренные минуты счастья окунуться в юность и почувствовать себя мальчишкой...

  • Петя! Петруша, а как же дача, Анапа и наш будущий ребёночек...
  • Не со мной, Маша, не я тебе нужен, – улепетывая прокричал Пётр...

Ирина Петровна вздрогнула от телефонного звонка. Она боялась взять трубку, но пересилила себя

  • Алё
  • Идёт домой
  • Да?- обессилено прошептала женщина
  • Да
  • Спасибо...

Машеньки больше на работе не было, Пётр боялся с ней встречи, не знал как себя вести. Сказали что внезапно уволилась.

Про неясные томления в груди он забыл, помидоры таскал с тройным усердием, жизнь наладилась.

Ирина записалась на какой то шейпинг, осенью им ехать в Испанию, вот хочет немного привести себя в порядок. Покрасилась, маникюр, педикюр. Иришка-то красотка...

На кухне сидят Ирина Петровна и подруга её Ольга.

Ольга жалуется, что Витюша, её муж, стал какой-то грустный.

А тут поймала его за писанием комментариев в соцсетях, и разглядыванием его бывших одноклассниц.

Не то что твой Петруша, посмотрю на него, над тобой трясётся, весь какой-то бодренький, а мой...

  • Есть у меня способ один, встряхнуть твоего Витюшу. Но смотри Оля, попереживаешь сама тоже.

И женщина что-то зашептала подружке.

  • Да ты что? и что прям помогло?
  • Ну видишь же... вот её номер телефона, она профессиональная актриса, берёт конечно дорого, но это того стоит.

Где они познакомятся, как она будет выглядеть это вы всё обговорите.

Ну там договоритесь с ней. Мне тоже её посоветовали в своё время, так вот, тебе передаю.

Иди, иди с богом.

А на даче, под одобрительным взглядом тёщи, весёлый Петруша, таскает ящики со спелыми помидорами и игриво подмигивает своей такой родной и красивой Ирише.

 Мавридика д.

Cirre
Тася
Тася пыталась сдержаться, но ее глаза намокли сами собой. Кошка легла на диван и прижала к себе свою самую любимую и единственную игрушку.
Кошке, как никогда, была сейчас нужна поддержка. И только игрушка, которая и не игрушка вовсе, а так... то ли тряпочка для уборки, то ли мочалка – согревала собой израненную кошачью душу.
О плохом не хотелось думать, ведь как бы не обращались с кошкой хозяева, она все-таки их любила. Только сами собой вспоминались и всплывали из памяти все обиды...
Полный игнор, немытый лоток, несвежая вода в старой мисочке, еда, которую приходилось подолгу выпрашивать.
Каждая шерстинка на мягкой шкурке обмякла, и Тася поглубже зарылась в податливую игрушку, стараясь спрятаться от этого жестокого и несправедливого мира.

Из кухни да нее долетел аромат форели, которая сегодня запекалась в духовке. Сглотнув слюну, Тася зажмурилась... Это так обидно, когда точно знаешь, что тебе не дадут облизать даже хвостик этой восхитительной рыбки, а ведь ей достаточно было бы просто обрезков.
Когда она прибежала на кухню и стала прижиматься к хозяйке, которая «колдовала» с рыбой и фольгой, то на нее немедленно обрушилась разделочная доска, по счастливой случайности не задевшая кошечку.

Тася поняла: она тут абсолютно лишняя и недалек тот час, когда ее просто-напросто выставят за входную дверь. Ведь она всего лишь ластилась, прижимаясь к хозяйке боками, упрашивая дать хоть немножко еды. А в ответ на ее нижайшую просьбу кошку были готовы прибить.

Кошечка убежала... Она забилась на подоконник, продуваемый ветром. Потом свернулась в тесный клубочек на кресле. А сейчас, обнимая игрушку, доверяла ей свои обиды и робко предполагала, что же сделают с ней хозяева в самое ближайшее время.
Крепко-крепко прижимая игрушку к себе, Тася уже ни на что не надеялась. Будущее не сулило ей никаких обнадеживающих перспектив.

*

Хозяйка заглянула в комнату и обнаружила, что Тася опять страдает. Натрескавшись корма, она прибежала выпрашивать рыбу, и хозяйка, не ожидав шерстистого прикосновения к ногам, случайно столкнула мокрыми руками на пол пластиковую разделочную доску.
Легкая досточка упала на пол, не долетев до кошки сантиметров 10, а Тася уже решила, что на нее покушались... Сначала она страдала на подоконнике, но оказалось, что там дует. Кошка переместилась на кресло. Но ее карамельная шерстка почти полностью слилась со светлой обивкой и Тасечка поняла, что кошечку здесь не заметят.
Она начала ложиться на пути следования хозяев, принимая наиболее жалостливые позы, но тем было не до нее. И когда Тасю в прихожей просто подвинули ногой, кошка разобиделась окончательно.

Хозяйка закатила глаза... Характер у Таси был еще тот, кошка в прошлой жизни была явно принцессой — не меньше. Если вода в миске простояла хотя бы час, она наотрез отказывалась из нее пить. Если лоток немедленно не убирался, она демонстративно копала и устраивала шкандаль, заставляя людей тут же бежать и менять наполнитель.

Еда была ее страстью, и Тася была готова есть целыми сутками. И если бы не ограничения, то кошка уже давно не проходила бы через дверь. А чего стоит отказать кошке, которая смотрит на тебя полными надежды голодными глазами, знает каждый кошатник — минус несколько лет жизни. Нервы рвет этот взгляд в клочья.
Игрушками она не интересовалась, зато посчитала своим долгом забрать у хозяйки приобретенную по акции симпатичную тряпочку для уборки. И теперь горестно лежала на диване, уткнувшись в «игрушку» мокрой от горького горя и жалости к себе несчастной мордашкой.

Кусочки мясистой спинки от розовой форели легли в Тасину мисочку... Дождавшись, когда они остынут, хозяйка ласково и заискивающе позвала кошку: «Тасенька! Иди сюда, попробуй рыбку...».
Тася словно окаменела и сделала вид, что не слышит. Но немного подумав, медленно сползла с дивана и, потряхивая колыхающимися бочками, побежала на кухню.

*

Все-таки она была доброй кошкой и готова была простить своим людям всё. Куда ж их девать-то, глуповатых и неразумных, совершенно не ценящих такую великолепную, шикарную кошку!

Автор Cebepinka
Рассказы для души

Cirre
– Мам, у меня к тебе серьезный разговор, – разбудил меня взволнованный голос сына.

– Подожди минутку, я хоть умоюсь, – проворчала я сонным голосом и поплелась в ванну.

– Мам, ма-а-ам, ты скоро уже? – прервал мою тyaлетную дрему недовольный голос.
– Да иду я, иду. Ну и что это за разговор такой?

– Я люблю Машу, а она любит меня, и у нас совсем скоро ожидается прибавление в семействе! – на полном серьезе заявил Игорь.

Хорошо, что в этот момент я уже успела допить свой утренний стакан воды и поставить его на прикроватную тумбочку, а то бeды было бы явно не избежать.

– С этого момента поподробнее, пожалуйста, – выдохнула я. – Хотя, погоди-ка секундочку.

На этих словах я выбежала в кухню.

– Андрей, подойди на минуточку – у нас тут прибавление в семействе намечается.

Андрей замер, пытаясь осознать только что поступившую информацию. А на кухне раздалось Ленино громкое:

– Как ты узнала?

Я пошатнулась, хорошо, что кухня у нас маленькая, а реакция у мужа быстрая. А я уже было начала забывать, какие у него крепкие и сильные руки.

– Ну вы блин даете! Да, шучу я, шучу, видели бы вы сейчас свои лица, – довольно улыбнулась дочь.

– Так, с тобой я разберусь чуть позже, – погрозил ей Андрей и повернулся ко мне, вопросительно посмотрев на мой живот.

– Нет, речь не про меня, – поспешила успокоить его я.

– Ну тогда я совсем уже ничего не понимаю.

– Я пока тоже, пойдем! – потянула его за руку в спальню я.

– Итак? – воззрились на Игоря три пары любопытных глаз.

Заинтересованная Лена потянулась в спальню вместе с нами.

– Мы с Машей ждем новых членов нашей семьи.

– А откуда вы их ждете? – то ли съязвила, то ли решила уточнить дочь.

– Из животика, конечно! Странные вопросы ты задаешь.

– Из чьего животика? – подхватила вопрошательную эстафету я.

– Из Маруськиного! – гордо выдало чадо.

– А Маруська это?.. – внес свою лепту папа.

– Это будущая мама, – последовал ответ.

– А где она живет? – спросила Лена.

«Этот допрос явно ее забавляет», – вздохнула я.

– Где-где, в подвaлe!

– Где? – выдохнула я.

– Так, кажется, я начинаю понимать, в чем дело! – воскликнул вдруг Андрей. И с надеждой спросил:

– А у этой самой Маруси хвоста случайно не имеется?

– Случайно не имеется, – с грустью в голосе выдал сын.

Повисла неловкая пауза, так как фантазия вопрошающих не могла подкинуть им ни одного нового варианта, а спросить ребенка напрямую о том, почему семья должна воспитывать ребенка бoмжиxи, никто не решался.

– Конечно, не имеется. Его ей еще прошлым летом отрeзaли, когда она в проволоке запуталась, иначе cдo*ла бы, – выкрикнул из соседней комнаты Дениска.

– Ну слава богу! – вырвалось у Андрея.

– Папа, какой ты крoвoжaдный, – разозлился Игорь.

– Прости, сынок, я совсем не это имел в виду. Так Маруся – это кошка? – все-таки решил уточнить он.

– Ну не собака же, – проворчал будущий "родитель".

Автор: Нелля Лысенко

Cirre
- Клавдия Львовна, везут, женщина двадцать пять лет, травма грудной клетки, состояние критическое, – в кабинет забежала медсестра Инга. – Артём сказал, что довести не удастся.
  • Готовьтесь к операции! – голос хирурга был спокоен.
Она встала, накинула на халат легкую осеннюю куртку и, слегка прихрамывая, направилась встречать машину скорой помощи.
Осенний ветер срывал с деревьев последние листья. Пасмурное утреннее небо предвещало дождь, мелкий и нудный.
«Что-то старая рана ноет? Как бы снег не пошёл?»
Перед глазами пронеслись картины война в Южной Осетии. Взрыв. Пальцы невольно коснулись шрама на лице...
Из остановившейся машины скорой помощи вышел Артём, молодой врач, и помотал головой:
  • Не довезли.
Клавдия подошла к носилкам.
«Да, жизнь этой женщины благополучной не назовёшь. К тому же пьяная... была».
Тут Артём вытащил из машины совсем маленького мальчика, взял на руки:
  • С ней был.
В глазах этого двухлетнего крохи, одетого в грязную легкую одежду, читалась какая-то обречённость. Врач подошла совсем близко, и вдруг в глазах ребёнка мелькнула радость:
  • Мама!!! – закричал он и обнял Клавдию.
Какое-то незнакомое чувство заставило забиться сердце. Она взяла его на руки, прижала к груди. Ребёнок ткнулся губами в щёку и обвил ручонками шею. Клавдия чувствовала, что ребёнку холодно и, забыв обо всём, бросилась в свой кабинет.
Налила тёплого сладкого чая. Ребёнок стал пить, обливаясь. Клавдия открыла холодильник, в нём много съестного – ночные дежурства были частыми. Но она представления не имела, что дать ребёнку. Взяла кусок мягкой булочки, обмакнула в сметану. Ребёнок схватил это угощение и стал жадно есть.
Посадила его на диван. Разогрела молока. Ребёнок напился и, положив голову ей на колени, уснул.
  • Клавдия Львовна, – в кабинет зашла Инга. – Там из полиции и это... из дома сирот, что ли.
  • Пусть зайдут!
  • Здравствуйте! – поздоровался полицейский и тут же представился. – Лейтенант Якушев Андрей Викторович.
  • Я – Юлия Яковлевна Антонова, инспектор по делам несовершеннолетних, – представилась женщина и сразу добавила. – Мы за мальчиком.
  • Вы знаете, как его зовут? – вдруг спросила Клавдия.
  • Да, – полицейский заглянул в папку. – Богдан Владимирович Гусев.
  • А что ещё можете о нём сказать.

Молодой лейтенант удивлённо взглянул на врача, но продолжил читать:
  • Нигде не прописан, мать – Гусева Эльза Юрьевна, нигде не прописана, не работает..., – но тут же поправился. – Не работала. Отца – нет. Последний месяц проживали у подруги. Два дня назад она их выгнала. Каких-либо близких родственников у мальчика нет.
  • А что случилось?
  • Переходила дорогу, пьяная. Ребёнка даже за руку не держала.
  • И что теперь с мальчиком будет? – в голосе Клавдии слышалась грусть вперемешку с жалостью и нежностью.
  • После карантина устроим в дом малютки, – Юлия Яковлевна вдруг улыбнулась. – Ребенок немного нервный, постоянно плакал. Мамаша, о нём особо не заботилась. А у вас на руках спокойно спит, словно настоящую маму почувствовал.
У Клавдии перехватило дыхание, к глазам подступили слёзы. Перед глазами вновь мелькнул тот взрыв, после которого она уже никогда не станет мамой, и чьёй-то женой – тоже.
  • Клавдия Львовна, вы..., – лейтенант запнулся, но тут же исправился. – У вас прическа и цвет волос очень похожи с его матерью. Видно ребёнок инстинктивно потянулся к вам и впервые в жизни почувствовал защиту.
  • Помогите занести его в машину, – попросила Юлия Яковлевна. – Он так крепко спит.
Клавдия прижала ребёнка к груди и осторожно понесла. Уложила в машину, в которой приехали представители власти.
Вернулась в кабинет. Её сменщица уже пришла и переодевалась:
  • Клава, что случилось? На тебе лица нет.
  • Привет, Яна! Всё в порядке!
Зашла в квартиру, где жила вдвоём с матерью. Огромную четырёхкомнатную квартиру, с евроремонтом, заставленную современной мебелью.
  • Привет, мама! – попыталась придать своему голосу веселье.
  • Дочь, что случилось? – материнское сердце не обманешь.
Клава схватилась за голову, забежала в свою комнату и упала на кровать. Следом забежала мать. Она не помнила, когда последний раз видела дочь плачущей. Та не плакала и когда вернулась из Осетии, вся израненная, и когда врачи ставили один за другим неутешительные диагнозы. А сейчас растерянно смотрела на вздрагивающие плечи своей взрослой, давно взрослой дочери. Села рядом на кровать:
  • Что случилось, дочка?
  • Сегодня привезли женщину после аварии, довести не успели. Она была нетрезвая, переходила дорогу. Вместе с ней был мальчик, совсем маленький, – из глаз Клавы вновь потекли слёзы, она уткнулась в плечо матери. – Он вдруг обнял меня и закричал: Мама!!!
Дочь просто захлёбывалась слезами, а мать гладила дочь по волосам, не зная, что сказать. Вдруг в груди пожилой женщины, что-то екнуло:
  • Клава, а давай этого мальчика возьмём к себе. Будет у тебя сын, а у меня – внук. – Дочь резко подняла голову. – У нас с тобой у обеих хорошие пенсии. Да и зарабатываешь ты хорошо.
Клавдия бросилась к компьютеру. Стала внимательно читать законы. Разобравшись во всём, кинулась к матери:
  • Там много справок надо. И срок от нескольких недель до года. Сейчас начну собирать...
  • Сейчас ты позавтракаешь, немного отдохнёшь, – перебила её мать. – А я пока сама во всём разберусь. Пошли на кухню!
График работы: день – ночь – отсыпной – выходной, с одной стороны тяжёлый, но с другой – два свободных дня. Много чего можно успеть сделать.
Первым делом разузнала, где сейчас Богдан находится. Зашли к заведующей:
  • Здравствуйте! Вы по какому поводу? – спросила та.
  • Сегодня утром к вам поступил мальчик, Гусев Богдан. Я хотела бы его усыновить.
  • Вы, извините, кем ему являетесь?
  • Никем.
  • А откуда вы его знаете?
  • Я работаю в больнице, хирургом в реанимации. Сегодня утром к нам привезли погибшую женщину и Богдана.
  • Вас как зовут? – вдруг спросила заведующая.
  • Клавдия Львовна.
  • Клавдия Львовна, я не против. Более того, всегда рада, когда дети находят родителей. Но вам нужно собрать много справок. Затем будет суд, который и решит, возможность усыновления вами ребёнка, – и опять неожиданно. – Вы замужем?
  • Нет, – Клавдия опустила голову.
  • Это большой минус. Кроме того, учитывается благосостояние, здоровье.
  • Я понимаю.
  • Клавдия Львовна, соберите документы, относите их в отдел опеки и попечительства.
  • Хорошо. А можно, мы встретимся с Богданом?
  • Пожалуйста! – она встала из-за стола. – Идёмте! Он пока в карантине.
В зале с десяток детишек играли в игрушки, рядом были нянечки. На детях были чистые костюмчики. Но все они были, какими-то несчастными. Богдана она узнала сразу. Тот сидел на полу и смотрел куда-то в окно. Вот повернулся, долго смотрел на вошедших и вдруг встал на ноги.
  • Мама!!!
И побежал к ней неуклюжей походкой, широко расставив руки.
  • Сыночек!!! – вырвалось из груди Клавдии.
Она бросилась навстречу, схватила, прижала к себе, словно боясь, что кто-то отберёт его.
За два дня Клавдия с матерью успели собрать все документы. Тем более, собрать справки о здоровье, конечно же, не составило никакого труда.
Собранные документы отнесла в отдел опеки и попечительства. Там ей сказали, что в течение месяца они изучат документ, проверят состояние здоровья ребёнка, обследуют жилищные условия усыновителя.
Далее Клавдия пошла оформлять заявление суд. Там ей сказали, что сначала придут документы из отдела опеки и попечительства.
Прошла неделя. Дело об усыновлении так и не сдвинулось с мёртвой точки. Пока кто-то из врачей на её работе во время чаепития не завёл разговор об этом:
  • Клава, что у тебя с Богданом? – о нём уже знала вся больница.
  • Волокита там, – Клавдия тяжело вздохнула. – А если не отдадут?
  • Клава, помнишь, ты как-то пару лет назад, спасла Мелихова и его жену, когда они в аварию попали? А ведь он сейчас заместитель мэра по социальным вопросам.
  • Да, он наверно, уже забыл про меня.
  • Вот и напомни.
Лишь к вечеру в конце Клава смены решилась позвонить в мэрию.
  • Приёмная Мелихова, – раздался металлический голос.
  • Можно мне поговорить с Никитой Петровичем?
  • Ваша фамилия?
  • Михайлова Клавдия Львовна.
  • По какому вопросу?
  • По личному.
  • Записываю вас на двадцать седьмое ноября.
  • Ну, это же через месяц? Можно пораньше?
  • У Никиты Петровича все дни приёма расписаны на месяц вперёд.
Тут Клавдия услышал в трубке недовольный мужской голос, обращённый к секретарше:
  • Кто там?
  • Какая-то, вот...
И тут же громкий крик в трубке:
  • Клава, Клавочка, не бросай трубку!
  • Никита Петрович, вы меня помните?
  • О чём ты говоришь?
  • Никита Петрович...
  • Клава, ты в той же больнице?
  • Да.
  • У тебя смена, когда заканчивается?
  • Через полчаса.
  • Сейчас приеду.
Он уже ждал возле своей машины. Бросился навстречу:
  • Клава, извини! Нет мне прощения. Садись, едем!
  • Куда?
  • Ко мне домой. Жена обозвала меня самыми последними словами, и приказала немедленно тебя доставить.
Он усадил Клавдию в машину. И лишь, когда машина тронулась, спросил:
  • Клава, у тебя какие-то трудности?
  • Хочу усыновить мальчика, – ей стало неудобно, словно она жалуется, но всё же договорила. – А там как-то медленно. А ещё суд...
  • Ах, там ещё и суд? – почему-то рассмеялся Никита Петрович.
Его жена встречала их возле раскрытых ворот коттеджа. Обняла, Клаву:

  • Прости нас! Ты этого болвана, – она кивнула на мужа, – можно сказать: С того света вытащила. Мне все сшила, почти шрамов не осталось. А мы тебя даже не отблагодарили по-настоящему.
После небольшого, но богатого застолья, Раиса Сергеевна, хозяйка дома, наконец, вспомнила:
  • Клава, а что за проблема у тебя?
  • Хочу усыновить мальчика. Но документы в отделе опеки и попечительства уже неделю...
Клавдия стала рассказывать о погибшей женщине, о Богдане. Когда она закончила рассказ, хозяйка смахнула с глаз слёзы и твёрдо пообещала:
  • Эту проблему мы сейчас решим.
Достала телефон, набрала номер:
  • Здравствуй, Света!
  • Ой, Раиса Сергеевна, здравствуйте!
  • Света, я к тебе по делу.
  • Слушаю вас!
  • У тебя там документы от Михайловой Клавдии Львовны на усыновление. Не могла бы ты завтра с утра их оформить и принести мне?
  • О чём разговор, Раиса Сергеевна, всё сделаю.
  • Ой, спасибо, Светочка!
  • Вот и всё, Клава! – улыбнулась женщина, выключив телефон.
  • А там ещё суд..., – вставила Клавдия.
  • Вообще-то, – Раиса Сергеевна рассмеялась. – Я глава нашего городского суда, и завтра твои документы из отдела опеки и попечительства придут ко мне. Сейчас мы с тобой, прямо здесь, напишем кое-какие бумаги. Завтра всё оформлю, как полагается. Ну, а послезавтра забирай своего Богдана.
  • Спасибо!
  • Перестань, Клава! Я всю жизнь перед тобой в долгу.
  • Мама!
  • Всё, сыночек собираемся! Домой!
  • Баба, баба...
  • Баба тебя ждёт, – Клава стала одевать ребёнка во всё новое. – Много вкусного тебе приготовила.
  • Мама! – обнял и поцеловал, куда-то в шею.
  • Всё, мы пошли! – обратилась Клава к стоящей рядом заведующей.
  • Счастья вам в жизни! – улыбнулась та.
Бабушка радостно всплеснула руками:
  • Внучок, мой родненький! Сейчас я тебя раздену.
  • Баба!
  • Да что ж ты, только два слова и говоришь? – ворчала пожилая бабушка, раздевая внука. – Ну, ничего, не зря я в школе сорок лет проработала. И говорить ты у меня научишься, и отличником будешь. Пошли, внучок...

Автор: Александр Паршин




Интересное в разделе «Литературный клуб»

Новое на сайте