Рассказы для души

Письмо из армии:

«Дорогие мама и папа!! У меня все хорошо, надеюсь у вас тоже. Передайте моим братьям, что служить в морской пехоте по контракту намного интереснее, чем у нас в деревне. Пусть скорее идут служить. Подъем тут не 4, а в 6 утра.

Сначала было тяжело, но мне уже почти нравится вставать так поздно. Скажите Сашке и Кольке, что перед завтраком тут надо просто заправить койку и навести порядок — не надо кормить скотину, колоть дрова, разжигать печку, носить воду, готовить еду. Тут есть горячая вода. На завтрак дают много вкусного — сок, каша, масло, тушенка — но нет нормальной еды — каши с маслом и настоящего молока, поэтому не всегда наедаюсь. Но всегда можно сесть между двух городских парней, которые пьют только кофе. Их порций и моей вполне хватает до обеда. Поэтому городские такие слабаки! А еще бывают «марш-броски». Сержант говорит, что это для тренировки. Раз он так считает, то я не возражаю. «Марш-бросок» — это примерно как у нас от дома до магазина, но эти броски раз в неделю, а не так ты мама меня посылала в магазин каждый день. После этого городские парни падают со стертыми ногами, и нас везут назад в грузовике. Местность тут неплохая, но слишком ровная. Сержант — это примерно как учитель в школе, иногда ворчит. Капитан — директор школы. Майоры и полковники, как председатель в сельсовете, бухают, а в свободное от синьки время в основном заняты своими делами и нас не трогают. Сашка и Колька умрут со смеху, но я тут лучший стрелок. Не знаю почему — мишени размером почти как волк, но не бегают и навскидку стрелять не надо. Все что надо сделать — лечь на плащпалатку поудобнее и выстрелить! Не надо даже набивать патроны порохом и дробью — их привозят уже готовые. Каждый месяц дают деньги, называют зарплатой по контракту. В месяц дают, как в селе за 4 месяца. А ещё тут есть магазин и пряники в нём свежие и их не надо размачивать а колбаса оказывается на цвет розовая, а не зеленая. Пусть Сашка и Колька поторопятся, пока никто не знает какая тут халява! P. S. Кстати — посылаю вам 5000 руб. на ремонт сарая и мамке на зубы. Ваша дочь Галина.»
из сети

Дневник Домового

29 октября.
Завтра должны привезти собаку. Кот постоянно умывается и делает вид, что ему по фигу. А сам вчера убирался в кладовке и учился закрывать за собой дверь.

30 октября.
Ой... Только проржался! Привезли её. Не знаю какой породы, но из этих... которым, чтобы шаг сделать, нужно инсульт пережить. Карманный пёс! Кстати, кот сидит в кладовке и кричит оттуда: «Ну что там?». Сказал ему, что привезли волкодава. Тот ответил мне, что пока ещё занят, много работы и ночевать будет в кладовке. А голосок то дрожит...

31 октября.
Знакомился с Халком. Это так зовут этого немощного. Пока здоровался с ним, тот пару раз обделался под себя. Хозяйка называет его Пусиком и не лупит. Как то даже за кота обидно...

1 ноября.
Хэллоуин. Не отмечаю принципиально. Не наше это все. А вот хозяйка обвешалась чесноком и ходит с крестом по квартире. Может быть, я просто громко играл на балалайке?

2 ноября.
Ночью вышел кот. Ну как вышел.. Выполз. Передвигается по квартире крайне медленно. Мне говорит, что просто ему некуда спешить, что он устал после уборки. Понятно. Очкует.

3 ноября.
И все таки они встретились. Такую скорость бега я видел только тогда, когда хахаль бежал на толчок, после подсыпанного нами слабительного. Не знаю даже, кто из них больше испугался.

4 ноября.
Поскользнулся в прихожей. Теперь знаю, кто больше испугался. Страх очень скользкий и, определённо, пахнет собачьими дерьмом.

5 ноября.
Кот отмечал день разведчика. Молча. В засаде.

6 ноября.
Посадил их за стол переговоров. Через пять минут после начала заседания, хозяйка швыранула со стола каждого по очереди. Откуда мне знать, что стол переговоров — это метафора? Перенесли заседание на шестое. В кладовке.

7 ноября.
Все состоялось. Халк сказал, что никаких территориальных претензий у него нет, а все, что он хочет — это дожить до смерти. Кот зачитал список своих требований. Заметил, что если слушать его, закрыв глаза, можно представить, что слушаешь Жириновского.

8 ноября.
Кот ходит по дому как дембель. Собакевич обращается к нему не иначе, как «Товарищ Старослужащий». Тот за это отдаёт ему масло.

9 ноября.
Сказал Собакевичу, что кот боится мухобойку. Ответил мне, что жизнь — это лишь череда случайных событий, сгенерированных определённым образом, неизменно приводящих к определенному окончанию. Сказал коту, чтобы перепрятал валерьянку.

10 ноября.
Халк укусил хахаля за ногу. Тот шмякнул его по морде, потому что подумал, что его укусила муха. Сидели в кладовке, готовли план мести. Нашёл на полке журнал «В мире животных». Кот сделал вид, что это не его, но попросил не выкидывать.

13 ноября.
Немощный перегрыз хахалю шнурки. Как видно по дате, это заняло много времени. Отхватил, естественно, кот. Собакевич всю ночь отжимался.

14 ноября.
Нашли у Халка книгу Ницше. Весь вечер рассуждали и дискутировали с котом. Пришли к выводу, что дверь лучше подпирать толковым словарем, ибо он тяжелее.

15 ноября.
Снова приходил сантехник. Сказал, что после прошлого раза он бросил пить. Я его поздравил и пожал руку. Теперь он ещё и есть бросит.

17 ноября.
Халк рассказывал нам, как много интересного за входной дверью. Мы с котом там ни разу не были. Кот не верит, что кроме него существуют другие коты.

18 ноября.
Хозяйка уезжает в отпуск. Немощного берет с собой, а кот остаётся дома. Просила соседа присматривать за ним. А меня нельзя попросить? А.. Ну да...

19 ноября.
Стырил у хозяйки вторые ключи от квартиры. Завтра выходим в поход. А сейчас — отбой.

20 ноября.
Выходим. Дневник, на всякий случай, взял с собой. Ни разу не видел у кота таких больших зрачков. Говорит, чтобы лучше видеть. А по-моему, просто очкует. Пока спускались по лестнице, кот три раза спросил, выключили ли мы утюг. Пришлось вернуться. Кот сказал, что уже поздно и лег дрыхнуть.

21 ноября.
Первый раз увидели домофон. Ох и адское устройство. Ждали пока кто-нибудь выйдет. Выходил сосед. Взял кота и отнес домой. Пришлось возвращаться. Кот кричал, что он самостоятельный и вправе сам принимать решения, куда ему идти. Жаль, что сосед не понимает по-кошачьи.

22 ноября.
Вышли на улицу. Офигеть! Какой, оказывается огромный мир! Убедились с котом в том, что на свете есть вещи, гораздо большие, чем ж#па нашей хозяйки.

23 ноября.
Решили остаться на улице с ночевкой. Спали на теплотрассе. Кот всю ночь бегал во сне и пинал меня лапами. Не спалось. Поэтому заглядывал в окна. Одна бабка, кажется, меня увидела. Крикнула: «Немцы в городе!» и запульнула в меня картошкой.

24 ноября.
Встретили дворовых котов. Спрашивали, с какого мы района, и есть ли чо? Сказали, что нет ничего и пошли дальше. Кот сказал, что легко отделались.

25 ноября.
Кот начал ныть и канючить. Говорит, что не может без лотка, так как он из интеллигентной семьи. Пришлось возвращаться. Остались на ночь дома. От нечего делать стучал по батареям.

26 ноября.
Предложил коту пойти ещё погулять. Тот сослался на больную пятку. Пришлось остаться дома. Очень скучно. Стучал по батареям неоднократно.

27 ноября.
Стоп! Откуда у кота пятка? Вот брехло блохастое! Кстати, действительно блохастое! Искал дуст, нашел гуталин. Намазал его, пока тот спал. Теперь он — Кот Нельсона Манделы. Когда встречаю, снимаю шляпу и кланяюсь. Кот говорит, что я — идиот.

28 ноября.
Приходил сосед. Отмыл кота.

29 ноября.
Смотрели телевизор. Кот отказывается смотреть «Домашний». Постоянно переключает на «Дом-2″. До трех ночи обсуждали, что Либерж Кпадону зря переехала в город к Евгению Рудневу.

30 ноября.
Рассказывал коту о теории Шредингера. Провели эксперимент. Кот весь день просидел в коробке. Вылез ни живой, ни мёртвый. Теория доказана. Или нет.

1 декабря.
Зима. Думали с котом, где будем отмечать Новый Год. Решили, что на кухне.

2 декабря.
Кот обсыпался мукой. Теперь он — Адепт Белого Ордена. Продолжаю снимать шляпу и кланяться. Продолжает называть меня идиотом. Ох уж эта аристократия...

3 декабря.
Приходил сосед. Отмыл кота.

4 декабря.
Ночью рассказывали друг другу страшные истории. Кот сдался на моменте о Чёрном Ветеринаре и попросил включить на ночь свет.

5 декабря.
Приходил сосед. Сказал ему, что у нас все нормально. Сосед пошёл отмывать штаны.

6 декабря.
Завтра приезжает хозяйка. А почему бы нам не разбросать её шмотки по квартире? Пиндюлей то не мне получать!

7 декабря.
Ура! Приехала! Я даже соскучился уже. На радостях уронил горшок с цветком. Откуда кот знает мою мать? Разве я их знакомил?

8 декабря.
Что? Замуж? За хахаля? Ну это уже слишком...

© ЧеширКо

5 минут: Пoлёт нopмальный
Скopo лето... Я, конeчно, стараюсь не пoддaвaться массовой истерии по поводу плоских животов и подтянутых поп все во мне прекрасно и так, а сила моего нeзeмного обaяния отвлекaeт от возможных мелких недостатков.

Однако вecна есть весна, за вecной придет лето с купальниками и прочими неприятными голыми животами, пoceму я coбрала пoпу в кyлaк, выдoхнyлa и приняла волевoe peшeние записаться на Силовую тренировку на все группы мышц с элементами степа. Рекомендуется для любого уровня подготовки.

Это очeнь хоpoшо, что для любoгo ypoвня я, конечно, спортсменка бывалая, в прошлом году три дня приceдaния по утрам делала, и у меня гантели дверь в кoмнатy подпиpaют, но вce-таки нaчaть надо с чeго-нибудь попроще. А потом как пойду в тpeнажepный зал, как покроюсь кубиками, как стану одним сплoшным клyбкoм мышц!

Ничто не пpeдвeщaлo бeды тeти paзной комплекции в пpoсторнoм зaле, ритмичная мyзыка, тpeнepши нeт пока. Вспoмнив, что пepед тренировкой спopтсмены paзминаются, я с сосредоточенным лицoм попрыгала, повертела головой и всячески показала присутствующим клушам, что их пoceтила фитнec-фанатка, которая знает, что и кaк! Так, ну где там уже тренер? Чего вaпщe такое, я не пioнялa?..

Прискакала тренерша мaлeнькaя нaкaчaнная жeнщина:

Вы в пeрвый раз? Бyдeт тяжeло пepeдoxните. Пoexaли!

5 минут: Полет нормальный! Здорово скакать под музыку чего я сюда paньше не пришла? Надо спopтoм заниматься, дaeшь здоровый образ жизни!

7 минут: Пoлет нopмальный, но внyтри нapaстает недoyмение это что, все 50 минут в тaкoм темпе будут?

10 минут: Полет так ceбе. Вокруг мeня двaдцaть жeнщин с лицaми yбийц мaшyт ногами и долбят в платформу что там слон по сравнению с батальоном мрачных теток, решивших привести себя в пopядoк!

12 минут: Недoyмение кpeпнет. Teтка-тpенep даже не пopoзовела:

Еще активнее! Max, степ, захлёст! Еще четыре раза, не cнижaeм темпа!

15 минут: Я ceйчac лoпну с бpызгaми и испачкаю вaм зaл. Или у мeня нoгa на очepeдном замaxe оторвeтся. Пoняла, пoчeмy остальные бабы так долбят в степ-платформы, я свою тоже возненавидела: пoлyчи, гaдcкaя штука, вот тебе, и снова! Чтоб ты слoмалacь, к чертовой матери!

20 минут: Бepeм коврики, сейчас будет кoмплeкc на пресс. Ну, слава богу, хоть не скакать, а то меня укачало и рожа с нашим знаменем цвета одного мecтами синяя, мeстами кpacная, и пapa белых пятен.

22 минуты: Мама! Вepните стeп-платформы, я хочу умереть в движении, а не в позе рака-эпилептика! Я не мoгу закинуть ноги за гoлoвy силoй мышц пpecса. У меня там нет мышц, у меня там завтрак и нервы.

25 минут: Кто пукнул?! Упражнения на пресс не пpoходят дapoм Белорусские партизаны мoгли пытать пленных фрицeв скpyчиванием после 15-го раза я готова рассказать все ceкреты вceленной.

Не xaлявим! Кто xoчет с гoлым живoтикoм летом xoдить? Работaeм!

Если я сейчас умру, то голый животик летом меня волновать будет мало тихо сползаю на пол и дышy в прoxoд. В зеркале отражаются попы вcex цветов и размеров и рожи одного цвета малинового, выражение лиц вce такое же мрачнoe антицеллюлитный джиxaд.

30 минyт: Группа пoxoжа на отряд зoмби пошатывающиеся фигypы в пoлyпpисяде, растрепанные волосы и горящие священной мыслью глаза. Простите, но я нe мoгу в такую пoзy свернуться, у меня ноги растут в противоположном направлении. И вpяд ли смoгy в этой жизниИ так я тoжe не могу сделать, этo, в кoнце концoв, просто неприлично! Haдo как-то незаметно отщипнуть кусочек от тренерши и сдать на анализ она резиновая, нopмальный человек в такие узлы завязаться не сможет.

35 минут: Koнeчно, почему бы не поотжиматься напоследок? Мое тело притворяется дрожащей тpяпoчкoй и отказывается принимать любые положения, кроме сyгyбo горизонтального.

Так, дeвyшки, отжимaeмся на платфopмe, касаемся ее гpyдью кто кocнется, у того гpyдь кpaсивая!

Я коснулacь грудью платформы пpaктически сразу и так и осталась лeжaть это считaeтся или нeт?

40 минут: Я не мoгу так ceсть, у мeня так нoги не гнyтся! Дocтaть мизинцем руки до мизинца ноги в такой позе? Это утопия. Что вы делаете?! Пpeкратите лoмать мне тeло! Какая сильная баба-тренер, такая маленькая и такая жестокая! Фaшиcтка! Я так не сложусь, я из цельного куска дерева сделана, аааа! Стойте, не yxодите! Рaзлoжите меня обpатно нeмeдлeнно, я caма не pacпрямлюсь, и в мaшину такoй paскoрякoй не влeзу!

45 минут: Очень хочется спpятaться за стeп-плaтфopмy. Я умру в муках прямо на финальной растяжке порвусь пополам на счет три. Простите мeня все за всё! Иии. xpясь!

50 минут: Кто-то добрый собpaл меня в кyчy и откатил к стeнке. Зaнятие oкoнчeнo, нас жgyт через два д ня. Ждите Але, мyж? Приeзжaй и забиpaй мои остaнки. Гocпoди, как плохо!..

Утpo: Ыыыыы.. Гocпoди, вчера мне было хopoшо, ПЛОХО мнe сегодня! Такoe ощущение, что я спaлa в работающей бeтoнoмeшaлкe я могу шевелить только глазами. Пpинecите мое завeщaниe, я перепишу абонемент на нелюбимую троюродную сестру! Муж, запoмни мeня молодой и красивой сейчас я буду вcтaвaть на paбoтy и yмpу в пpoцeccе oдeвaния трycoв

Ыыыыы... чepтoво лeтo, ещe нe началось, а уже так плoxo!

инет

Неожиданность

— Людк, уходишь? Разве у тебя не выходной? – сонно спросил муж, которого Людмила разбудила шуршанием куртки.

— Вчера был.

— Ты мне приготовила что-нибудь? Стоит где? На плите?

—В Караганде! – рассердилась Людмила и вышла.

На улице ни души. Ещё бы! Все отдыхают в праздник, одна Люба должна трудится, она была диспетчером аварийной службы малюсенького городка, работала с 8 до 20, а после её подменяла ночная сменщица. Снег лениво подтаивал, уже были видны длинные проталины вдоль многоэтажек, там, где проложены трубы отопления.

Интересно, муж вспомнит на этот раз, что сегодня 8 марта? В прошлом году он вспомнил об этом только в середине дня, хотя весь год затыкал Люду избитой фразой: «Молчи, женщина! Твой день 8 марта!». Цветов Людмиле не досталось – более заботливые мужья всё раскупили, а на дорогой букет муж зажал денюжку и ограничился коробкой недорогих конфет. На том праздник для Людмилы и закончился. Про её день рождения в январе он и вовсе забыл. Жили они одни, сын давно женился и уехал в столицу, никаких родственников рядом не было, так, несколько подруг, которые и поздравили Людмилу по телефону.

Внешности Людмила была самой обыкновенной, ухаживала за собой по минималке, выряжаться и краситься не для кого. Сама себе Людмила напоминала жабу, которой надавили на брюхо и оттого её глаза удивлённо выпучились, словно она вот-вот лопнет. Она считала себя некрасивой, но по молодости умела создать шарм, старалась нравиться.

Голос у Людмилы был грубоватым, с усталым придыханием, но за годы работы диспетчером она сумела выработать в нём профессиональные, тёплые оттенки и на другом конце провода людям казалось, что они разговаривают не с 55-летней женщиной со стажем, а с красивой молодой девушкой, которая улыбается на каждом слове, шлёт им лучики добра и любви. И Людмиле нравилась эта игра.

На работе Людмила сделала себе кофе и понеслось её волшебное преображение «из жабы в сказочную принцессу с флёром таинственности», как сама себе иронично говорила Людмила.

— Аварийная служба, доброе утро! Что у вас случилось? – говорила она бодро, но нежно, поднимая трубку.

— Здравствуйте, девушка! Поздравляю вас с 8 марта, желаю всех благ и женского счастья! – отвечал мужской голос и по фоновому шуму Людмила определяла, что он женат и имеет как минимум двоих детей.

— Спасибо, – мягко шелестела Людмила, всё больше превращаясь в волшебницу.

— У нас из трубы в ванной течёт по стояку, можно вызвать бригаду?

— Конечно, адресок говорите.

Людмила записывает адрес, контактный телефон.

— Ожидайте, к вам скоро приедут. Хорошо дня!

— Ещё раз с праздником!

— Благодарю.

Людмила передаёт сведения дежурной бригаде и, пока ждёт следующего звонка, листает в телефоне рецепты. Она каждый раз попадалась на удочку горе-блогеров, которые завлекали народ к себе на каналы громкими заголовками типа: «Приготовила борщ, рецепт подслушала в маршрутке! Едим 3 дня всем подъездом! Эксклюзивно только для вас!» или «Свекровь поделилась рецептом пирожков от её прабабки! Муж и дети не могут остановиться их поглощать!» О том, почему свекровь не кормила этими волшебными пирожками своего сына в детстве, Людмила не успевала задумываться и с интересом читала комментарии, где поносили на чём свет стоит и заурядный рецепт, и облупленный маникюр кулинара.

Звонки были один за другим, но не так уж и часто, все дежурно поздравляли её с праздником. Только один муж даже не выслал открытки. У Людмилы было время задуматься о своей беспросветно серой жизни, о муже, который годами воспринимает её, как часть интерьера квартиры, о сыне, которого она не видела несколько лет. Женщина приуныла, настроение совсем испортилось и вдохновения на то, чтобы играть роль сказочной принцессы, у Людмилы не осталось. Она стала отвечать на звонки усталым, несчастным голосом, словно у неё кто-то умер или она неизлечимо больна. Так и подошёл к концу её рабочий день. Людмила стала собираться домой и тут в её жизнь ворвался курьер.

— Для диспетчера? Вон сюда пройдите, – услышала она голос работника. – Люда! Тут к тебе!

Дверь отворилась и Людмила увидела азиатское лицо молодого курьера, прикрытое большим и красивым букетом цветов.

— Это вам от клиента.

Ошарашенная Людмила приняла букет. В нём была записка на праздничной открытке: «Для диспетчера с печальным голосом. Улыбнитесь, это Ваш день!»

Повеселевшая Людмила с гордостью несла букет домой. Она даже губы подкрасила завалявшейся в сумке помадой. Мужу она скажет, что цветы от поклонника, пусть знает! Но муж тоже удивил Людмилу: бутылка шампанского на столе, торт, скромный букетик из трёх тюльпанов... Надо же!

— Людк, а, Людк! Что-то ты прям расцвела! Так от кого букет, признайся?

— Понятия не имею, курьером прислали. Вот записка, прочти.

От кого был букет, Люда так и не узнала, но тот день 8 марта запомнила навсегда.
из инета

Про Бабу Ягу (Сказка на ночь)

Матвей, совершенно не по-волчьи сидя за столом, наблюдал, как Баба Яга ловко лепит пельмени. На столе в крынке стоял «букет» из еловых веток с шишечками. Вот-вот наступит Новый год!
– А вот скажи мне, бабушка, а мы теперь сказка или правда?

– Да Бог с тобой, Матвеюшка! Рази ж сказка не правда?! Сказки ить сказывают, а не врут! Тока многие её чудесами кличут, так это не со зла ведь! Али чудеса – не правда? А что верят не все, так есть такое. Плохо, конечно, что вот так. В чудеса надо верить, а то ить и жить-то как, без веры? Покуда люди в чудеса верят, мы и живём. А без нас и Природы-матушки не будет. Вот так-то, – ответила Яга, – А тебя чего на такие мысли пробило-то?
– Ну я просто думать начал, почему так происходит. Я ведь человеком был. Теперь сказочный волк. А ты как в лес попала? – спросил Матвей.
– Да пошто тебе, внучок? Давай к Новому году стол готовить, Петька вон удружил, теперича каждый год встречаем. Старик Мороз не в обиде, только работы ему добавилось вот, – и Яга поставила в печь чугунок с водой для пельменей.
– Давай, – согласился волк.

Машка и Матвей давно спали, а Бабу Ягу сон не брал. Разбередил Матвей в бабке воспоминания.
Мать свою Пелагея никогда не видела – она умерла в родах. Отец Пелагеи, Пётр, не желая дочери мачехи, так больше и не
женился, хотя не раз его родители пытались сосватать. Пётр упёрся. «Не будет у моей Палаши мачехи – и точка!» Жену покойную деревенский лекарь очень любил, дочку от неё холил и лелеял, в любви и неге росла Палаша. Едва научившись ходить, девочка с отцом бродила по лесу, училась узнавать лечебные травы и коренья, готовить из них лечебные снадобья, настойки да мази. Однако лечить людей Пелагея категорически не желала, лечила она домашних животных да лесных зверят, найденных в лесу. Деревенские бабы девочку не любили. Мать её покойную ненавидели и боялись. Хотя и была она доброй женщиной, но в деревне – чужой. Откуда её Пётр привёз – осталось тайной, но была она черноволосой и черноглазой, цыганкой её считали, ведьмой, безо всяких на то причин.
Петра же, напротив, любили и уважали, потому и к дочке его открытой враждебности не проявляли, за спиной шептались. Но живность свою только к Пелагее бегали лечить, потому как знали, что она ни одну животинку в беде не оставит.
Жили отец с дочерью душа в душу, пока не случилась беда. Девочка упала с коня и попала под борону. Колено оказалось сильно повреждено, и, как ни старался Пётр, нога у Палаши гнуться перестала. На неё это, впрочем, не произвело особого впечатления, Пётр же сильно переживал, слыша, как за глаза его дочь калекой называют.
Так и жила Пелагея, зверей лечила, в лес ходила, пока не влюбилась в кузнеца Алексея. А он сам и рад бы к красавице-знахарке посвататься, да родители против. Не хотели они в невестках видеть калеку. Да ещё и «ведьмино отродье». Сосватали за Алексея дочку кузнеца из соседней деревни.
В день свадьбы Алексея Пелагея ушла в лес и долго плакала на берегу озера. Потом решила, что жить ей ни к чему, и пошла в воду, как была – в сарафане и лаптях.
Да не пустило её озеро. Будто воду кто отодвигал. И тут Пелагея на берегу увидела Ольгу, местную красавицу, которая лет десять назад утопилась в этом самом озере, прямо перед свадьбой – не хотела идти за нелюбимого, вот и сбежала, и, дабы избежать позора, утопилась в лесном озере.
– Здравствуй, Пелагея! – обернувшись к девушке сказала Ольга.
– Здравствуй, Ольга! Как же так, ты же утонула! – удивлённо сказала Пелагея.
– Не утонула я, Палаша. Водяной не дал. Теперь я навка, в воде живу, за водным порядком слежу, – покачала головой Ольга, – А ты зря это затеяла. Неужто и тебя силком замуж выдают?
– Нет, Оля. Любимый сегодня женится, да не на мне. А мне как жить? Старой девою всю жизнь или за нелюбимого идти? Не хочу! – упрямо тряхнула головой Пелагея.
– И не жить теперь? Послание тебе есть от Водяного да Лешего. Нужна ты нам. Зверья много, болеют часто, а тебя в лесу знают, как знахарку. Избу построют, с бытом поможем. Не неволим – всё тебе решать, – и Ольга прыгнула в воду озера.
Пелагея думала недолго. Однако кому ответ дать? Темнеет уже, и ночевать бы где-то надо. Она поднялась и побрела в лес.
– Далеко ль собралась, красавица? – спросил невесть откуда взявшийся мужик.
– Здравствуйте, – ответила Пелагея, осматривая мужика без малейшего удивления или страха, – Да вот ночлег ищу, может пещеру какую найду аль дупло.
– Ты ведь Пелагея? – спросил мужик, – А я Леший. Сегодня у Кикиморы переночуешь. А завтра избу тебе справим.
– А откуда вы знаете?..
– А мы в лесу всё знаем. Вообще меня Алексей Степанычем зовут, ну а по – простому, по-нашенски – Лешим, – и мужик повёл девушку к болоту, где жила Кикимора.
Рано утром Пелагея вышла из землянки Кикиморы, совсем ещё молодой и симпатичной женщины, принявшей и обогревшей девушку, как родную дочь. На пеньке уже сидел Леший, разговаривая о чём-то с зайцем. И Пелагея с изумлением поняла, что знает, о чём они говорят.
– Доброе утро, Алексей Степаныч! – поздоровалась девушка.
– Доброе! – ответил Леший, потрепав зайца за ухом, – В новый дом пойдёшь?
– Уже готов что ли? – удивилась Пелагея.
– А долго ль нам всем-то лесом? Отстроили уж, обставили самым нужным, а остальное уж помаленьку, – Леший, кряхтя, поднялся и пошёл в лес, поманив за собой Пелагею.
Изба «на курьих ножках», а попросту – на сваях, сверкала свежей древесиной. Высокое крылечко с резными перильцами, резные наличники – красота! Снаружи изба казалась совсем маленькой, а внутри оказалась очень вместительной. А на лавочке в кухне сидел Пётр.
– Тятя! – кинулась к нему Пелагея, – Ты как меня нашёл?
– Доченька! – обнял дочь Пётр, – Да Алексею Степанычу спасибо! Я ведь его с детства помню. Мне годков десять было, когда он в лесу сгинул... Думал я, что ты с горя утопилась из-за Алёшки-то. На озеро и пошёл. А он меня там и ждал. Всё мне объяснил, да велел молчать. Я вещи твои и травы принёс. Коль так решила – будь по-твоему, но отца не забывай.
– Конечно, тятя! Как я забыть смогу? А к озеру не подумавши пошла, прости – склонила голову Пелагея.
– Да ничего, сгоряча и не такое бывает, – утешил Пётр, – Не кори себя, всё будет хорошо.
– А на Марье всё-таки женись! – лукаво сказала дочь отцу, – Вижу я, как ты на неё смотришь!
– А ты как же? Так и будешь одна вековать? – спросил Пётр.
– Да разве ж я одна, тятя? Все звери теперь рядом будут!
Спустя многие годы Пелагея Петровна стала одним из самых важных персонажей русского леса. А потом и вовсе, как в сказках, стали звать её Бабой Ягой. Так и живёт она в лесу русском и по сей день. Многие её даже видели, и рассказов об этом много. А верить ли этим рассказам- каждый сам решает.

Юлия Каташевская

Дневник Домового

А вот и иллюстрация к рассказу

Муж заглянул в сумочку жены и обнаружил там такое...
Дима суетливо бегал по квартире и заглядывал в разные неожиданные места. Он явно что-то искал, потому что ранее он не уделял ни малейшего внимания тому, что творилось под тумбочкой в прихожей и на косметическом столике жены.

А сейчас Дима беззастенчиво ползал на пузе, выгребая из-под дивана носки с признаками окаменения, фантик, пищащую игрушку кота и, казалось бы, безвозвратно утраченный пульт от телевизора.

Но судя по недовольному лицу поисковика, его поиски успехом не увенчались. Дима перевернулся с пуза на спину и протяжно застонал.

- Ты что-то сказал? – донесся с кухни участливый вопрос жены.

Дима пробурчал что-то неразборчивое и с кряхтением поднялся с пола. Время уходит, а ключи от машины он так и не нашел. Ну куда они могли подеваться в однокомнатной квартире? Не барабашка же их уволок!

Дима решил прибегнуть к последнему средству – спросить у жены. Обычно это выливается в длинную лекцию о том, что Диме пора перестать раскидывать свои вещи и убирать все по местам, поэтому средство и было последним. Выслушивать нравоучения Дима не любил, но тут ситуация была уже безвыходной. Сам он проверил все места, где хотя бы теоретически могли оказаться злополучные ключи, и еще парочку мест, где ключей не могло быть точно.

- Лен, а ты ключи от машины не видела? – с горьким вздохом спросил у жены Дима.

- Видела, они у меня в сумочке. Я же на рынок сегодня ездила, – не отрываясь от процесса замешивания теста ответила жена и сдула выбившуюся прядку волос со лба.

Дима тяжело вздохнул и заискивающим голосом спросил, не может ли Лена оторваться, чтобы достать ему ключи. Супруга молча вытащила из миски руки, густо облепленные тестом, и красноречиво продемонстрировала их мужу, после чего опять погрузила руки в миску.

Дима вздохнул еще тяжелее и поплелся в коридор, где и обретался таинственный артефакт, который жена так небрежно именовала своей сумочкой.

Этого изделия из бежевого кожзама Дима побаивался еще с тех времен, как увидел, что его Леночка легким движением достает из своей сумочки массивный газовый ключ, который по всем законам физики не должен был туда поместиться.

С этого момента Дима уверовал, что в этой незамысловатой на вид вещице имеется пятое измерение и там вполне могут обитать всякие хтонические монстры.

Отогнав от себя дурные мысли, Дима решительно взялся за сумочку. Первым порывом было просто перевернуть ее, вытряхнуть содержимое на стол, но окрик Лены, явно почувствовавшей это намерение, заставил Диму зажмуриться и запустить руку в чрево сумочки.

Минуты три Дима бесцельно копошился в недрах сумочки, рассчитывая нащупать ключи, но потом понял, что это бесполезное занятие, слишком много там было всяких не поддающихся опознанию предметов. Тогда Дима решил вытаскивать их по одному, освобождая пространство.

На белый свет была извлечена расческа, набор бумажных платков, тушь, помада, зеркальце, жвачка, калькулятор, батарейки, зажигалка, швейцарский нож, бутылочка воды, лак для ногтей трех цветов, резинка, свисток, газовый баллончик и обрывок цепи. А в сумочке все еще оставалось достаточно содержимого, чтобы ключи там было невозможно обнаружить.

Недоуменно посмотрев на образовавшуюся кучку вещей, Дима опять решительно нырнул рукой в сумку, но сразу же вытащил, вопя и приплясывая на месте. Его там что-то укусило, да еще больно так!

Отскочив подальше от опасного кусающегося монстра, Дима затравленным голосом спросил у жены, кто у нее там живет и не придется ли теперь делать уколы от бешенства.

Выглянувшая из кухни недоуменная жена заверила, что кусаться там нечему, просто у кого-то слишком богатое воображение. Но оскорбленный недоверием Дима подсунул Лене под нос свой кровоточащий палец.

Внимательно оглядев пострадавшую конечность, Лена улыбнулась и сказала, что Дима просто был неосторожен и наткнулся на швейный набор, вот и укололся.

Дима придирчиво осмотрел собственный пострадавший палец и был вынужден согласиться с женой, хотя и не было в нем полной уверенности в ее словах.

Дальнейшие раскопки он проводил уже более осмотрительно, выудив на божий свет злополучный швейный набор, зонтик, клубок проводов, пудреницу, кусок наждачки, одинокую таблетку и такой же одинокий носок. Вопросов к супруге у Димы становилось все больше, но времени на расспросы не было, он катастрофически опаздывал.

После еще десяти минут поисков Дима сжимал в руке только что извлеченную из Лениной сумки елочную игрушку и готов был уже разрыдаться, когда за его спиной раздались шаги.

Обернувшись, Дима увидел выходящую из кухни жену, вытирающую руки полотенцем. Она нахмурилась, увидев тот бардак, который навел Дима, извлекая из сумочки ее содержимое.

Отстранив что-то бормочущего мужа, Лена не глядя запустила руку в сумочку и извлекла заветный брелок с ключами. Дима с радостным воплем постарался забрать ключи, но наткнулся на жесткий взгляд супруги.

- Сначала убери все на место!

Дима начал быстро запихивать все, что он выгреб обратно, но когда на столе оставалась еще половина добра, сумочка внезапно кончилась. В ней просто не осталось места, она раздулась, как бочонок, и не желала закрываться.

От неожиданности Дима даже забыл, что опаздывает. Такого просто не могло быть! Он собственноручно все это извлек из сумочки, но теперь не сумел запихнуть обратно и половины!

Лена, наблюдавшая за потугами мужа, закатила глаза, вздохнула и отобрала у мужа сумочку. Она одним легким движением сгребла туда все, что лежало на столе и поставила сумочку на место, после чего удалилась на кухню, оставив мужа бороться со смесью восхищения и ужаса.

- Ведьма, – уважительно констатировал Дима и поспешил ретироваться из квартиры.
из инета

Анчоус

Бабушка выросла словно из-под земли. Не было – и вот она. Он еле успел нажать на тормоз. Мощный автомобиль, взревев, словно укрощенный хищник, остановился.

Дмитрий Викторович выскочил на улицу. На языке много чего вертелось. Он уже рот открыл, но вдруг замолчал.
- Доброго здоровьичка, внучек. Торопишься куда, поди? – незнакомая бабулька бесхитростно улыбалась.

Глаза будто прозрачные голубые леденцы. Выцветший платочек с цветочками, ситцевое платьице. На ногах – галоши. Поправила натруженными руками седые волосы, еще раз улыбнулась. Улыбка была совсем детская, даже такие же беззащитно-розовые десны, как у младенцев.

Дмитрия Викторовича уважали коллеги и побаивались партнеры. Он был жесткий, бескомпромиссный, ничего не боялся.
Считали, что идет по головам и чужды ему человеческие эмоции. И будь на месте бабушки кто-то другой, не миновать бы тому человеку всей глубины его гнева.

Но где-то в глубине Дмитрия Викторовича жил мальчик Митя. Обожающий свое детство и бабушку Липу. К ней мальчика на все лето привозили родители. Он спал в пологе. Просыпался, когда аромат от бабушкиных блинчиков и пирожков разносился по всему дому. Соскакивал и бежал к ней по деревянному, теплому от солнца полу. Бабушка прижимала его к себе, обнимая руками, еще в муке, которые вытирала о передник.

На столе стояла кружка с парным молоком. А потом они шли в поле. И облака проносились низко, качались васильки. На горизонте паслась коровка Бусинка. А рядом шел конь Звездочет. Вечером бабушка рассказывала сказки. И можно было выйти на крыльцо, послушать звуки ночных гостей, как она их называла. Что-то светилось в траве, кто-то шуршал.

И не было никого счастливей Мити в тот момент.
Поездок к бабе Липе он всегда ждал. Его утонченная и модная мама моталась по курортам. Отец, крупный чиновник, пропадал на работе. У мальчика было все: игрушки, поездки, исполнение любых желаний. А ему хотелось поскорей в деревню к бабушке. И он не мог понять в тот день страшных слов по телефону: бабушка Липа умерла.
Как это? Баба Липа не может умереть! Как без нее будут Бусинка и Звездочет? Ночные светлячки? Как без нее будет он, Митя?
- Какая выдержка у мальчика! Стоит и даже не плачет! Собранный такой! – удивлялись на похоронах знакомые.

Дима попросился туда, как не отговаривали его отец и мать.
Боль изнутри ломала, била, выворачивала. А внешне он стоял твердо, даже не плакал. С бабой Липой уходило все, что было ему так дорого...
С тех пор изменился и его характер.

Прошли годы. И вот ему 35 лет. Он ехал в аэропорт, ждал полет по делам.
Но вдруг вспомнил просьбу своего друга, егеря Сергея.
- Отправь телеграмму, Дим. Это очень важно. Я сам уже не успеваю, в лес надо. Дозвониться до своих не могу. Это тетке моей. Связь у них частенько не ловит. Отправь, прошу. Только не забудь! – просил Сергей.
Дмитрий Викторович ничего не забывал. Но закрутился с новым контрактом. И... почему-то забыл.

Вспомнил уже по дороге. Глянул на навигаторе. Населенный пункт с незнакомым названием. Не то город, не то поселок. Он еще успевает к самолету, время есть.
Отправил телеграмму, сел за руль и помчался в аэропорт.
И вот тут-то, как из-под земли и появилась та бабуля.

Она была очень похожа на его бабушку. Или ему так показалось? Все бабушки похожи друг на друга ощущением безграничного счастья и того, от чего щемит в груди и хочется улыбнуться.
- Вы чего же так... Неосмотрительно вышли на дорогу. Я мог задавить вас. Тут нет перехода. А я тороплюсь, да. На самолет, – вздохнул он.
- Внучек! Помоги мне, пожалуйста! – вцепившись в рукав его пиджака, попросила старушка.
Дмитрий Викторович глянул в сторону машины. Кошелек был там.
- Сейчас. Сколько денег нужно? – спросил он.
- Денег? Каких денег? Нет, что ты, милый! Этого не надо! Помоги мне Анчоуса найти! – бабуля по-прежнему не отпускала его руку.
- Анчоуса? – вскинул он бровь.

В голове тут же сложилось: пожилая женщина потеряла собаку. Но... у него нет времени ее искать.
- Бабушка! Вы покричите его! Прибежит. Или к дому придет. У вас тут все рядом, никуда не денется ваш Анчоус! – Дмитрий Викторович посмотрел на часы.
Время еще было.
- Матрена Митрофановна меня зовут. А тебя как? – не отставала старушка.
- Дмитрий Вик... Митя, – глухо произнес он.
Так давно его никто не называл. Зачем он сейчас вспомнил и назвал свое детское имя? Непонятно.
- Митенька... У меня так мужа звали. Митенька, помоги мне, а? Ножки не держат, так расстроилась. Анчоус-то все, что у меня осталось! Мужа схоронила давно уже. Дочка с внучкой разбились в поза то лето. Никого нет теперь. Только он! – бабушка принялась утирать слезы краешком платка.

Дмитрий Викторович снова взглянул на часы. Если он будет ехать быстро, то в принципе, время еще есть.
- Садитесь в машину. Сейчас объедем улицы! У вас их не так много! Прямо пасторальная идиллия, а не место! Все зеленое, в цветах! – он помог старушке сесть в машину.

Прокатились они быстро по улицам. Только Анчоуса так и не нашли.
- Спрятался, наверное.

Матрена Митрофановна, послушайте, у меня самолет. Я вообще бы в ваши края не заехал, но вспомнил про телеграмму. Всем что-то срочно нужно здесь. Другу Сергею телеграмму, вам вот Анчоуса найти. Давайте сделаем так. Вы его ищите, продолжайте. А я вам свой телефон напишу, хорошо? Приеду, помогу если что. Не плачьте вы! Хотите, если не отыщите, я вам корги куплю? – предложил Дмитрий Викторович.
- Какие корки? Зачем они мне? У меня свои дома есть! Сушу на печке! – всплеснула руками Матрена Митрофановна.
- Нет, вы не поняли. Корги – это собачка. Как у английской королевы! Хотите? – усмехнулся молодой мужчина.
- Нет, внучек. Не надо мне корки эти. Какая я королева? Мне бы Анчоуса. Окромя его никто не нужен! – бабушка продолжала доверчиво смотреть на него.

Они на улицу вышли. Раскаленным апельсиновым шаром висело в небе солнце. Пахло скошенной травой и медом. Дмитрий Викторович положил визитку бабушке в карман. И пошел к автомобилю. Краем глаза заметил, что старушка вначале бросилась за ним, потом остановилась.

Сел за руль. Ему нужно срочно на самолет. Он опоздает, а там новый контракт и деньги. Он еще успевает, если будет ехать очень-очень быстро.
Перед тем, как тронуться, посмотрел в сторону бабушки. Она стояла и плакала, опустив голову. Вытирала слезы краями платочка. Встретилась с ним взглядом через открытое окно.
- Храни тебя Бог, Митенька! Ты и так много времени на меня потерял! Сама поищу! Господь в помощь! – помахала ему рукой старушка.

А он сквозь это лето и солнечные блики вдруг увидел заснеженную зиму. И бабушка Липа махала ему также рукой, пока не скрылась за снежной пеленой. Больше он ее видел...

Да, у него контраст и деньги на кону. А у нее, у этой старушки что? Пустой дом без близких? Загадочно исчезнувший Анчоус, в которой сосредоточены вся жизнь и любовь? Не может он уехать. Это будет предательством. По отношению к этой старушке Матрене Митрофановне. По отношению к своей бабушке Липе...

Дмитрий Викторович вздохнул. Машина плавно тронулась, он ее в стороне поставил. Пошел по направлению к старушке, грустно подумав, что сделка уплыла. И его друзья, и знакомые не поверили бы, если бы увидели, что он творит. Но так надо. Так правильно.
- Ты чего это... Не нужно ехать-то? – старушка снова схватила его с надеждой за рукав.
- Теперь уже не нужно. Ну что, давайте, вашего Анчоуса искать!
- Ты называй меня на «ты», внучек. Можно бабушка Матрена. Меня внучка звала «баба Матрешка». Прости, Митенька, что задержала тебя. Но я не могла иначе! – всхлипнула бабушка.

Дмитрий Викторович, повинуясь порыву, прижал ее к себе. Так они и стояли какое-то время. Шикарно одетый молодой мужчина и простая деревенская старушка, незнакомые до сегодняшнего дня.
А потом долго бродили по улицам. И баба Матрена все кричала: «Анчоус». Домой к себе позвала, мол, он притомился, поди.

Домик был маленький. Внутри бедно, но чисто. Дмитрий Викторович пообещал себе мысленно бабуле помочь. Вязаная ажурная скатерть на круглом столе. Самовар и веревочка баранок. Банка с молоком. Разноцветные коврики.

На стене – фотографии. Седовласый мужчина с ямочкой на подбородке. Молодая женщина, прижимающая к себе зеленоглазую девчушку. Семья, ее семья. Рядом иконы.
- Садись, Митенька. Молочка хочешь? Козьего? У меня Морошка живет. Вот от нее молочко! Пирожки вон тут, под полотенцем. С картошкой, с капусточкой. Кушай, милый. Ты что-то бледный такой мне вначале показался! – погладила его по светлым волосам бабушка Матрена.

Он улыбнулся. Впервые не дежурно, а от души. Это было тоже самое молоко, родом из детства. И пирожки такие же, как у бабы Липы. Он перестал есть выпечку где-либо. С тех пор, как не стало бабушки. Потому что все казалось пресным и невкусным.
Пришло и долгожданное ощущение покоя. Даже спать захотелось. Ему давно не снились сны. И все время было ощущение гнать, бежать куда-то, успевать.

До этого момента Дмитрий Викторович не понимал, как сильно все-таки устал. И не хватало этих разговоров, теплых, по душам. Потому что не доверял даже тем, с кем дружил. Отец и мама его конечно, любили, как и он их.

Но того тепла, что было с бабушкой, не доставало. И вот теперь оно возвращалось.
- Баба Матрена, пойдемте дальше искать пропажу вашу! – Дмитрий Викторович поднялся.

Странно, но в доме и на крохотной кухоньке он не увидел собачьих мисок. Но решил, что из-за хорошей погоды вышеупомянутый Анчоус мог заниматься перекусами во дворе.
На одной из улиц им повстречалась дородная дама в красном платье с розами. С любопытством зыркнула в их сторону и остановилась:
- Здорово, Митрофановна. Слушай, ко мне тут опять сын приехал, да внучата, как хорошо то!

Дальше полился поток информации про неведомого сына и внучат. Баба Матрена кивала. Дмитрий Викторович стоял рядом. Пиджак он оставил в доме. Темно-синие брюки, белая рубашка. Соседка, выдав новости, еще раз взглянула на него и не удержалась:
- А это... Кто это с тобой, а? Митрофановна?
Баба Матрена молчала. И чей-то голос, в котором он узнал свой собственный, вдруг произнес:
- Я внук. Митя. Будем знакомы!
Соседка охала и ахала, даже чуть сумки не уронила и устремилась куда-то вниз по улице, остановив случайную прохожую и отчаянно жестикулируя в их сторону.
Баба Матрена робко улыбнулась и погладила Дмитрия Викторовича по руке.

Так они и шли. Старушка и бизнесмен. Вдруг из-за поворота выбежал гусь. Он размахивал крыльями, гогоча. Старушка охнула и кинулась к нему навстречу. Птица обнимала бабу Матрену, норовя положить голову ей на плечо.
- Митенька! Иди сюда! Нашелся, слава Богу! Митенька, вот он! Анчоус мой! – приговаривала старушка.

Дмитрий Викторович рассмеялся. Нет, этого не может быть! Гусь! А собственно, с чего он решил, что Анчоус – собака?
- Умница он у меня такой! Гусенком еще так привязался, что верный дружок стал! По пятам ходит. Гуси и людей запоминают, и дорогу без труда найдут. Оттого и перепугалась я, когда он пропал сегодня. Никогда и никуда не уходил! А дом он знаешь, как охраняет! Не хуже собаки! А назвала его так, что он анчоусы любит, неизвестно почему. Все удивляются. Гуси же травку щиплют. А этот вот особенный. Схватит анчоус и бежать. То ли ест, то ли прячет куда, – радостно делилась впечатлениями бабушка Матрена.

К дому бабушки Матрены они втроем шли. Важно ковылял впереди Анчоус.

Свой телефон Дмитрий Викторович в пиджаке оставил.
Взял в руки. 70 пропущенных звонков от мамы. Что-то случилось? Он не успел набрать ее номер, как сотовый ожил.
- Кто это? Сынок! Дима! Сыночек! Где? Как? Дима, это правда ты, родной? – плакала мать.
Он никогда не замечал у нее таких эмоций и пробовал что-то сказать.
Но в ответ слышались лишь рыдания. Наконец раздался какой-то звук и в трубке послышался дрожащий голос отца.
- Дима! Димочка! Сыночек! Как же так? Где ты, сынок? – и отец заплакал тоже.
- Папа! Да что случилось? У вас что-то? С мамой? Папа, не молчи! – крикнул он.
- Самолет... Самолет упал, Дима. Тот, на котором ты лететь должен был. Мы думали, ты погиб, мама упала сразу... Как? Где ты, сынок? Мы выезжаем. Дима, это же чудо, что ты жив! – отец и мать, вырывая друг у друга телефон, говорили одновременно.

Ему внезапно стало трудно дышать. Расстегнул верхние пуговицы. Вышел на крыльцо. На скамеечке перед домом, протягивая ему горсть ягод, сидела бабушка Матрена. Важно обходил свои владения гусь Анчоус.

- Папа, я у бабушки. Нет, не в бреду я. Не волнуйся! Вы приезжайте с мамой сюда! – он не плакал с 8 лет, с того дня, как прощался с бабой Липой.
Но сейчас соленые капли текли по щекам. А бабушка Матрена суетилась рядом, вытирая их платочком.
- Пап, со мной все хорошо. Я вас так люблю! Знаешь, у нас теперь снова есть бабушка! Ее Матрена зовут. Я жду вас с мамой! – продолжил Дмитрий Викторович, вдруг почувствовал себя ребенком, а не идущим напролом сильным мужчиной.

И склонился перед Анчоусом, который в ответ нежно обнял его двумя крыльями, наклонив голову на плечо. Рядом крестилась бабушка Матрена...

Автор: Татьяна Пахоменко

Свадьба

Когда мой бывший будущий муж пришел к моим родителям просить моей руки, все происходило, как в старом анекдоте: Жена говорит мужу: Дорогой, сегодня к нашей дочери будет свататься молодой человек. Тебе достаточно сказать: Мы согласны!, не надо целовать ему руки и кричать: Спаситель мой!

Я была к тому времени почти переспелой девицей двадцати пяти лет, и родители практически отчаялись когда-нибудь спровадить меня под венец. Поэтому мое объявление о скором замужестве прозвучало для них райской музыкой. Я никогда в жизни – ни до, ни после, не видела своего отчима таким счастливым, как в день моей помолвки. Он то и дело лез обниматься к моему жениху, скакал по квартире, как юный шимпанзе, и только что пузыри не пускал от счастья. У него был такой счастливо-дебильный вид, что хотелось называть его Кирюшей и кормить печенюшками. Дабы доказать всем знакомым, что известие о моем скором замужестве не злая шутка, к нам в дом была приглашена куча гостей, которых угощала пирогами раскрасневшаяся маман.
Веселье было столь бурным, что мой будущий муж впал в задумчивость.
- А чё это они так радуются, будто в подъезде сто талонов на водку нашли? – подозрительно покосился он на меня.
- Нравишься ты им, – попыталась я увести разговор в сторону. – Видят, что в надежные руки отдают любимую дочь!
- а я и думаю: Когда же нашу-то хоть какой дурак сосватает? – послышались откровения моего отчима с другого конца стола.
- Это он шутит, – отчаянно делала я хорошую мину при плохой игре, погромче включая музыку. Бракосочетание назначили на тринадцатое января. В тот день было мало брачующихся, люди суеверно обошли эту дату стороной, но мы решили, что число 13 не самое страшное в нашем случае. На свадьбу съехались все мои ближайшие институтские приятели – человек тридцать. В двенадцать часов дня мы, в окружении родителей и друзей, прибыли в городской загс. Я была в белом платье и фате и вспоминала, как всю сознательную жизнь при разговорах о свадьбе била себя в грудь толстым кулачком и кричала, что белое платье с фатой наденут только на мое бездыханное тело! Имелись, конечно, варианты – надеть на себя в загс тельняшку и треники, но мои новые родственники оказались людьми консервативными и модерновый почин не поддержали. Пришлось смириться, что ради статуса замужней дамы я должна засунуть в зад свои новаторские идеи.
Мой избранник был высоким спортивным парнем, с грацией белого медведя, бычьей шеей и полным отсутствием чувства юмора. На меня он смотрел с обожанием, как на венскую сосиску с майонезом, и готов был убить любого, кто осмелился бы даже попросить меня поделиться семечками. В жизни он неистово любил три вещи: качать железо, заниматься сексом и пересчитывать деньги. Все прочие прелести бытия были ему неинтересны и по умолчанию считались лишними. Зато этими тремя действами он мог заниматься двадцать четыре часа в сутки. Так что свадьба его слегка отвлекла от традиционного распорядка.
Итак, разодетые в пух и прах мы стояли в центре зала и пытались придать лицам торжественную одухотворенность, подобающую случаю. Радостная тетя с алым цветком в петлице белого пиджака и высокой халой на голове торжественно зачитывала нам брачные клятвы. Справа от тети торчал мой отчим, который сосредоточенно ковырял бутылку шампанского, готовясь разлить его по бокалам, как только нас объявят мужем и женой. Рядом с ним стояла гордая маман, которая смахивала слезы с глаз и сморкалась в мятый носовой платок.
- Согласны ли вы, гражданка Новикова, выйти замуж за гражданина Злобина? – важно спросила тетя с алым цветком.
- Согласна, – сказала я обреченно.
- Согласны ли вы, гражданин Злобин – Но договорить она не успела, так как бутылка поддалась несколько раньше, чем ожидалось, и пластмассовая пробка ударила важной тете прямо в ухо, после чего туда же пришелся удар сильной струи шипучки, отчего вся праздничная укладка на ее голове скособочилась и обмякла. Сладкая жидкость залила все разложенные на столе документы, включая наше свидетельство о браке. Торжественный момент был скомкан, маман рванула помогать пострадавшей, чуть ли не насильно промакивая ее волосы своим носовым платком. Тетя яростно отбивалась и крутила головой, отчего из ее скомканной прически вылетел шиньон, похожий на кусок мокрой мочалки и влепился прямо в лицо отчиму.
- Вот дерьмо! – заорал тот, отлепил мочалку и подбросил ее вверх, где она повисла на одном из рожков шикарной люстры, покачиваясь и роняя вниз капли шампанского. Из загса нас выпроводили быстро и не особо дружелюбно, мы вышли на крыльцо, покрытое толстой коркой подтаявшего льда, и гости тут же с садистским удовольствием стали требовать, чтобы новоиспеченный муж нес жену до машины на руках.
- Ни за что! – отбивалась я букетом невесты, но муж все равно взял меня на руки и понес.
- Только не упади! – в страхе лепетала я, а вокруг бегали друзья с видеокамерами, в предвкушении нашего падения. Муж дошел до машины, расслабился и, в ответ на одобрительные крики толпы: И так носи ее всю жизнь!, – гордо ответил: Легко!, – после чего споткнулся, шлепнулся на задницу и плавно поехал по накатанной ледовой дорожке, прямо со мной на руках. Затормозил он метров через десять, въехав ногами под припаркованный автомобиль. Я отделалась легким испугом и парой черных масляных пятен на подоле свадебного платья.
В ресторане нас посадили в центре длинного стола, и началось веселье. Праздновали сразу и все: нашу свадьбу, старый Новый год, встречу институтских друзей и день Рождения моей свидетельницы Людки. Началось гулянье с официальной части: к нашему столу подходили гости и торжественно, под аплодисменты зала, вручали подарки, протягивая при этом бокалы, дабы чокнуться с молодыми. В основном вручали деньги в конвертах, а так как одним из трех любимых занятий моего юного мужа было пересчитывать купюры, тем более что качать железо или заниматься сексом во время свадебной церемонии было проблематично, он отдался этому занятию со всей душой! К нам подходил очередной гость, говорил короткую заздравную речь и вручал конверт с деньгами, после чего протягивал бокал. Супруг мой, будучи человеком идейно не пьющим, тут же терял интерес к дарителю, открывал конверт и начинал тщательно пересчитывать деньги, шепча губами и рассматривая купюры на свет, а я, дабы сгладить неловкость, громко чокалась с гостем и залпом выпивала бокал шампанского.
Поздравители шли сплошной чередой, я все хуже держалась на ногах и все чаще промахивалась мимо бокалов гостей, пытаясь чокнуться, муж мой тоже не светился радостью, заметив, что гости сожрут больше, чем подарили. И успокоился только после моего замечания, что свадьбу спонсируют мои родители. Когда все конверты были вручены, я оказалась пьяной в хлам, а народ приступил к собственно гулянью. Официальная часть перешла в нормальное застолье: гости перезнакомились между собой, и веселье пошло своим чередом. Первым формальную обстановку разрядил дядя со стороны жениха: он взял в руку ракетницу, и с криком: Да она же не заряжена! выпустил ракету прямо в ресторанном зале. То, как быстро гости упали на пол и закрыли головы руками, наглядно продемонстрировало высокий уровень начальной военной подготовки в наших советских школах. Дяде дали в торец и отправили домой, потом заменили разбитые ракетой бокалы, прожженную скатерть и проветрили помещение от дыма.
Затем наступила пора всевозможных конкурсов, устроенных неугомонным тамадой: он вызвал трех парней и трех девушек, дал им по рулону туалетной бумаги и предложил нарядить елочки. Елочек, соответственно, изображали парни, принимая нелепые позы врастопырку, веселя гостей. Одной из пар были свидетели – моя институтская подружка Людка со зрением минус шесть, которая постеснялась надеть очки, поэтому воспринимала окружающий мир на ощупь, и ее тщедушный дружок Дима. Людка быстро обмотала Диму рулоном туалетной бумаги, но ей этого показалось мало. Эй, Новикова, – прошептала она мне. – Дай мне еще один рулон, вон, позади тебя, на подоконнике. Мы должны выиграть! Да, нездоровый азарт и жажда наживы не раз выходили Людке боком, так случилось и тогда. Я протянула ей рулон бумаги, и она, с блеском в близоруких глазах, щедро обмотала высокого костлявого Диму с ног до головы. Тамада безоговорочно признал ее победу и вручил Людке приз: заколку для волос. Счастью подруги не было предела, она тут же потеряла интерес к елочке и пошла танцевать. Ко мне подошел несчастный Дима и попросил снять с него бумагу, и тут я начала ржать: оказалось, я дала Людке скотч для заклейки окон, и Дима был покрыт толстой броней туалетной бумаги, щедро примотанной к нему скотчем. Я попыталась освободить его от этого наряда, но ввиду того, что была чрезвычайно пьяна и руки меня не слушались, все, что я могла сделать – это упасть на пол и ржать до слез.
Разноцветными бликами сияла цветомузыка, гости трясли булками под энергичные мелодии зарубежной эстрады, между танцующими ходила худая ожившая мумия и умоляла освободить ее от папируса. Люди не обращали на мумию никакого внимания, а только отмахивались и продолжали веселиться. Я сидела на полу, не в силах подняться, и плакала от смеха.
Наконец, Димку освободили от скотча, меня подняли с пола и посадили на стул, а тамада все не унимался, честно отрабатывая свой гонорар.
- А сейчас спортивный конкурс! – радостно объявил он. Правила просты: пары танцуют под музыку вокруг стульев, я убираю один стул и выключаю музыку. Пары должны занять оставшиеся стулья, кому не хватило стула – те выбывают из игры!
Эх, зря он это затеял! – с тоской подумала я, заметив, как нездорово заблестели глаза моего супруга при словах спортивный конкурс. Человек два дня не качал железо, а тут такая удача!
Сначала он честно пытался танцевать со мной вокруг стульев, но я была плохой партнершей – то и дело падала, путаясь в полах длинного платья, и пьяно хихикала. Тогда он взвалил меня на плечо и стал падать на стулья уже один, причем, когда он с безумными глазами летел к стулу, я срывалась с его плеча и летела прямо в толпу соперников, которые бросались врассыпную. Таким образом, все стулья доставались моему мужу. Он пританцовывал в предвкушении победы, поднимал меня с пола, опять закидывал на плечо и конкурс продолжался. Когда в центре круга остался один стул, нашими единственными соперниками оказались Людка с Димкой. Юркий Димка легко маневрировал между соперниками и тоже целеустремленно шел к победе. Слепая Людка рядом с ним была, по сути, таким же балластом, как и я. Музыка стихла, наши кавалеры увидели одиноко стоящий стул, Дима оттолкнул Людку, мой бросил на пол меня и они рванули к стулу. К несчастью, Дима успел чуть раньше закинуть на стульчик свои костлявые чресла, и улыбка победителя на долю секунды осветила его лицо. Тут и настиг его хук справа, отвешенный ему в полете моим мужем, который никогда ничего не делал вполсилы. Дима кубарем улетел под стол, мой супруг уселся на стул и радостно посмотрел на тамаду: Дайте мне приз! – гордо заорал он. Я не помню случая, когда бы двадцатипятилетний человек еще так же радовался календарику с Микки Маусом!
Диме оказали первую помощь, приложив ложку к синяку, и гулянье продолжилось. Свадьба пела и плясала в ресторане до часу ночи, после чего все переместились в квартиру моих родителей. Тут мой муж заметно оживился, увидев пустую спальню и вспомнив, что деньги он сегодня уже считал, в спортивном конкурсе поучаствовал, настало время секса – и утащил меня исполнять супружеский долг. Родственники разошлись, в большой комнате остались только мои друзья. Они пошли на кухню, нашли полный холодильник закуски и недопитую бутылку водки, обрадовались и продолжили веселье. Но настоящий приступ восторга случился с ними на полчаса позже, когда кому-то приспичило покурить на балконе: там были обнаружены ящик водки и два ящика шампанского. Это мы удачно зашли! – не веря своему счастью, сказали друзья, и началась вторая часть марлезонского балета.
Так прошла моя первая брачная ночь – под пьяные крики и смех друзей из соседней комнаты. Мне гораздо больше хотелось тогда веселиться с ними, но приходилось отрабатывать почетное звание жены, никуда не денешься. Таким образом, уже в первые сутки семейной жизни ко мне пришло безрадостное осознание того факта, что брак – не только права, но и обязанности. Отгуляв положенные двое суток свадьбы, мы поехали к месту постоянной дислокации – в квартиру новоиспеченного супруга.
Вечером к нам зашли в гости соседи по лестничной клетке: Чертовы! – представились первые, Сатановские! – радостно сказали вторые.
Злобины, Чертовы и Сатановские на одной лестничной клетке?! Н-да, семейная жизнь обещала быть не скучной.

Оксана Новак

Девочки
Случилocь это в ту славную пopy, когда каждый втopoй рыжий кот звaлся Чубайсом, ну вы пoмните, дa? Тогда еще не былo культа фитнecа, плacтическoй хиpypгии, бpeндoвых шмoтoк и тoтaльной эпиляции вceго, включaя мoзги, при нaличии oных.

Мы с подpyжкoй Taнькой сидeли на кaчеляx на дeтскoй плoщадке и бoлтaли. Былo лето, кaникулы, poдаки тpaдиционнo сдaли нас в дepeвню бaбyшкам, поэтому развлекались как мoгли.

То головастиков в лyжe ловили, то кapтошкy на костре пeкли, то у coceдей в огopoдax смopoдинy зеленую воровали. Вкуснoooо! Это вам не спиннepы кpyтить и не на гиpoскутepe с айфоном кататься.

И тут нас осенило. Что мы не просто обычные девочки, а девочки трагические. Потому что жyть какие нeкpaсивые.

Вот в один мoмeнт пoняли эту стpaшнyю иcтинy, которую тщeтно скpывaли наши родители, маскируя все это бантиками и платьицами.

Как!? Как можно жить с такими носами как у нас? Это же ужасно! Два длинных прыщавых местами шнoбeля. Это тpaгeдия!!! А нaм же eщe зaмyж выходить! За кoгo и кoгдa это было не вaжнo, мы тогда еще смутно представляли ceбе факт собственного замужества, но ведь носы!

Надо было что-то peшать. Нeмeдля. Тем болee, чтo у мeня помимo носа оказалacь огpoменная, не пoдxoдящая к pocту лапа 38-го размера, а у Таньки лопоyxocть левого уха. Это мы caми такой диагноз поставили.

Прибежали ко мне домой, встали у зеркала в кoридope и стали вздыxaть. Плaкaть было рано, да и вопросов стали бы лишних задавать, поэтому просто стoяли и жaлeли друг друга и ceбя. Танька, как чeлoвeк добрый, но хилый, сдалась первая и зашмыгала нocoм.

Я, как пpeдводитель кaмaнчeй, позволить себе этого не могла, моя миссия была другой – придyмaть план. И я его пpидумала.

Выдав из стратегического запаса бабушкиных конфет Таньке утешительнyю "Muшку косолапого», я решила бopoться с недостатками по-нашему, ocнoватeльнo и бecкомпромиccно. Pacсчитывать на понимание мoeй бaбyшки не приходилось, потому что она была женщиной хорошей, но не тpeпетнoй, и всякие сплины по старой привычке peшала огнем и мечем, то есть yглoм и peмнeм.

И вooбще, еще не отoшлa от пpeдыдущей мoeй гениальной затеи с обнаружением «чистейшей ключевой воды», которую мы попробовали пpямo из ручейка, напoили друзей, и пoxвacтaлись бабушке.

И которая, как оказалось, текла как раз прямо из общей сельской бaни.

Так вот, сожpaв пол кулька кoнфeт, что обещало кары небесные и земные, мы отрезали кусок лейкопластыря, покрасили его в «телесный цвет» фломастepaми, и приклеили Танькино ухо к ее же голове. Получилось очень кpacиво и coвсем лeгкo! Xa! Мы смогли это! Я гений!

А дaльшe, пyтeм мoзговoгo штypма, мы пoдyмали и я рeшила, что paз нога большая, смотрится в обуви по размеру плохо, значит что? Значит надо ходить в обуви меньшего размера! И, покопавшись в сарае, где хpaнилась уйма всего нyжнoго, нашла мамины старые босоножки на плaтфopме.

А у мaмы, надо скaзaть, 36-й размер ноги. Впихнув ноги в босоножки, я попыталась встать. Нoги подкосились, пaльцы дико заболели, но отступать нельзя. Замуж надо было выxoдить.

С носами оказалось хуже, поэтому мы peшили не есть мopoженное, шoкoладки и жвачки, а копить на пластическую операцию. Хотя бы oдну.

И тoгдa хотя бы oднa из нас вышла бы замуж. А втopaя могла пyскaть на ее свадьбе скупую слезу умиления, придepживaя плacтырь у не тaкoго уже лoпоyxого уха. Ну и заработать надо было. А как? А так! Купить что-то задешево, а продать задорого.

На кyпить у нас не хватало средств, поэтoму пeщeра Али-Бабы, а тoчнee сapaй, натолкнyл нас на мысль о пpoдаже чего-нибудь очeнь хopoшего, что там есть. Набpaв сумку с очень нyжными вeщaми, и peшив пoexaть зaвтpa в Мocкву прямо с утра, дабы начать торговлю, мы пoшли домой.

А на встречy шла мoя бaбyшка. Взору ее предстала кoмандa мечты, дpuм-тuм, по ихнeмy, Танька, чье yxo было приклеено к вoлoсам лейкoплacтыpeм, и я в маминых босоножках, слегка хромая и поддерживаемая Танькoй под pyки, которые несли куда-то три старые пластинки, бaбyшкинy скaтepть и стapый угoльный yтюг.

Выслушав всю эту занимательную историю, бабушка кивнула, а потом нapвала кpaпивы и с крикoм «да за что ж мне это вce" пoгналась за нaми по улицe.

Пocле этого, стoя в разных углах кoмнаты и потирая налупленные крапивой задницы, мы молча сопели и придyмывали нoвый план.

Ибо мнe oтмщeние и аз вoздaм!

Автор – Аннa Teллep

Кошачий ангел
Персик родился на лестничной клетке. Первое, что он услышал, было не ласковое мурчание матери, а человеческие голоса и грохот приближающихся шагов. Мать Персика вместо того, чтобы приветствовать его рождение на свет, утробно рычала и топорщила шерсть.

Персик пополз к ней. Кто оближет его, согреет, даст поесть? Рождаться на свет не так-то просто! Но мама оттолкнула его и снова зарычала. И тогда Персик понял, что пришла беда. Большая беда.

Он запищал, умоляя, чтоб она отступила, но беда не хотела уходить. Она приближалась. Дрожал холодный пол. Мама рядом напряглась, как струна и рычала страшно.
На миг он понадеялся, что беда испугается и отступит. Нельзя не бояться такого страшного рыка. Но беда была сильнее.
Раздались резкие звуки, затем мама закричала, будто ей очень больно. Персик затрясся от ужаса, прижимаясь к полу. Теперь между ним и бедой не было никакой преграды. Мама ничем не могла ему помочь, Персик слышал, как она хрипло дышит и плачет в углу.

И тут кто-то страшно закричал. Персик не понимал смысла слов: «Твари, я вам руки пообрываю, уроды!». Человек кричал очень громко и, кажется, дрался. Персик совсем испугался. И вдруг кто-то большой взял его в руки и Персик услышал нежный голос: «Господи, Никит, тут котенок! Крошечный! Живой! А кошка... всё... Никита! Никит! Оторви им руки! Я тебя прошу! С корнем!».
И возле самого уха: «Малыш, потерпи! Мы тебя не бросим. Все будет хорошо!».
Он не понял смысла ее слов, но почему-то вдруг успокоился.

***
Когда глаза у Персика открылись, он увидел, что это очень хорошее место. Тут было чисто и светло. И очень тепло. Тепло исходило сбоку, от стены. Там висело что-то большое и очень теплое. Если прижаться боком, то очень быстро согреешься. И тогда можно повернуться пузиком вверх и вытянуть все лапы. Очень хорошо.
Хозяйка добрая, кормит теплым молоком через пипетку. Персик морщится – совсем не похоже на маму, но приходиться пить.

Когда лапы перестали разъезжаться, он скатился на пол и обошел новые владения – настоящие хоромы. Хорошо. Только нечего погонять по полу. Хозяйка все время ходит то с веником, то с тряпкой, зачем-то возит ими по полу, наверное, сама играет. Если прыгнуть на веник, то можно прокатиться на нем, а еще можно отбирать тряпку. Хозяйка смеется и гладит потом по голове. Приятно.

Наверное, она – главная в доме, потому что вся еда у нее. Даже хозяину еду выдает она. Хозяин сам не лезет в холодильник, ждет свою порцию. Хозяйка кладет сначала ему, потом — Персику. А сама ест, когда захочет. Так что все-таки главная — хозяйка... хотя, однажды был такой случай.
Хозяин вернулся. Открыл дверь и Персик, конечно, выбежал его встречать и вдруг услышал голос, от которого все внутри похолодело. Персик сразу его узнал. Он приготовился к большой беде, весь насторожился, прижал уши, зашипел и распушил хвост, но тут хозяин сказал: «А, живодер! Как твоя рука? Прошла уже? Иди сюда, я тебе заново поломаю».

Страшный голос замолчал, будто поперхнулся, а потом раздались дробные шаги – кто-то бежал вниз и бежал быстро. Персик сразу задрал хвост и закрутился между ног хозяина. А тот нагнулся, и погладив, сказал: «Узнал, этого гада? Надо же... ничего, не бойся, мы тебя в обиду не дадим».
Так что непонятно, кто тут главный – хозяин или хозяйка.

***
Первый раз Персик увидел Серого, когда ему исполнился год. Персик превратился в здорового рыжего кота — гибкого и сильного. В тот день он сидел на перилах, лениво щуря глаза. Прямо напротив балкона летали голуби, дразнили. Знали, что он не прыгнет с четвертого этажа и издевались как могли. Персик делал вид, что ему до них никакого дела.
Тут сбоку что-то зашуршало и Персик в мгновение повернулся на звук. Неужели голубь зазевался?!

Но это был не голубь, а что-то мягкое, как плед, теплое, как обогреватель, нежное, как сметана и ласковое, как руки хозяйки, когда она чешет за ушком.
— Мама?! – на весь двор воскликнул Персик, и внизу девочка сказала бабушке: «Ты слышала? Киса маму звала!».
— Я не мама, — ответил голос. Облачко немного сменило форму и стало похоже на серого кота.
— Я понял, кто ты, — спокойно ответил Персик. – Ты живешь на той стороне, оттуда мы все приходим и туда уйдем.
— Да.
— В нехороший момент ты меня сюда отправил, — заметил Персик и фыркнул.
— Так нужно было, — ответил Серый. – Всё же кончилось хорошо. Для тебя. — И, помолчав, спросил. — Ты ничего не заметил?

Персик закрыл глаза и промолчал. Конечно же он видит. Над головой любимого хозяина висит темное облачко. Ни он, ни хозяйка его не видят, но чувствуют.
— Очень нехорошая болезнь подкрадывается, — пояснил Серый. – Почти что схватила... сейчас еще можно спасти, потом уже нет.
— Я знаю, жду, – делая вид, что разглядывает голубей, бросил Персик.
— Я пришел предупредить — сегодня ночью придет, — сказал Серый. — Она сильная и коварная. И... наверное, тебе это будет стоить целой жизни.
— Ничего, — равнодушно ответил Персик. – У меня их девять.
— Ты хороший кот, — сказал Серый, — а они хорошие люди. Ну, пока. Удачи.
— Как там мама? – вслед спросил Персик и Серый впервые улыбнулся:
— Хорошо. Очень хорошо.

***
Вечером, задрав рыжий хвост, Персик прошел в спальню хозяев и запрыгнул на кровать. Хозяйка рассеянно почесала его за ушком. Персик слышал, как они говорят тихими голосами:
— Анализы неплохие вроде...
— Да и чувствую я себя бодрячком.
— Врач сказал, может, еще и не он.
— Я обязательно выздоровею! Вот увидишь!
«Конечно, выздоровеет, — подумал Персик щуря глаза. – Я-то на что?».
Вскоре хозяин задышал ровнее — уснул. Хозяйка еще тихонько повздыхала, повсхлипывала и тоже уснула. Персик лежал на краю кровати, сонно щурил глаза, ждал.
Болезнь вскоре придет, только вот откуда?

Мерно тикали часы на стене, гудел за окном ветер. Персик лежал с прикрытыми глазами и со стороны казалось, что он спит. Часы пробили два ночи. Болезнь что-то медлила. Может, не придет? Но едва он понадеялся, как в комнате что-то неуловимо изменилось. Стало тоскливо и холодно. Подняв голову, кот увидел мерзкий, гнилостно-сизый туман, тянущийся по полу к кровати.
— Прочь, — Персик вскочил на все четыре лапы.
— Пропусти и я тебя не трону, — гнилостный туман обрел форму зубастой пасти.
— Прочь, — повторил Персик, и тут она бросилась на него.
Зубастая тварь была проворна и легка, но и он тоже не лыком шит. Перевернувшись в воздухе, Персик уклонился от ее броска и вцепился в загривок твари. Ядовитый туман полз в горло и дышать сразу стало нечем, но Персик только крепче сжал зубы. Они покатились по полу.

— Персик! Что с ним?! Максим! Персику плохо! – утром первой проснулась хозяйка.
Он лежал на ковре у постели и не мог встать – лапы разъезжались, будто он снова стал котенком.
— У него нос горячий! Нина, собирайся!
Персик хотел сказать людям, чтоб не волновались. С ним все будет в порядке, но, конечно, не смог.
Болезнь тогда отступила, издохла прямо на полу. Победа стоила Персику одной жизни, но что значила одна жизнь по сравнению с жизнью любимого хозяина?

***
Персик вылез на балкон через форточку и уселся на перилах, поглядывая по сторонам. В последнее время он просиживал на балконе по нескольку часов каждый день, высматривал ангела.
Персик уже понял, что просто сидеть и ждать нет смысла. Видимо, ангелы приходят, когда им это нужно. Персик знал, что ангела можно позвать, но его просто переворачивало, когда он думал, что придется обратиться к этим.

Сизый голубь присел на ветку березы, которая росла напротив балкона и скосил на Персика любопытный глаз. Сперва Персик делал вид, что не замечает пернатого, но потом всё же решился. Чувствуя себя хуже некуда из-за того, что приходится обращаться к птице, он попытался выговорить на голубином:
— Здравствуйте. Вы не знаете, где мне искать ангелов?
Голубь фыркнул:
— Ну и акцент! А почему вы решили спросить меня? Думаете я знаю, где искать ваших кошачьих ангелов?
— Хозяйка говорит, что голуби — божьи птицы. Вот я и решил спросить. Но если вы не знаете, то...
— Конечно, я знаю! – надулся голубь, а внизу девочка, играющая в песочнице, сказала:
— Бабуля, смотри, птичка с кисой разговаривают!
— Ой, какая ты у меня выдумщица! – ответила бабушка.

***
На другой день Персик ждал на балконе с самого утра. Но, кажется, голубь обманул. Ни сам не прилетел, ни ангела не прислал. Едва Персик так подумал, как снова ощутил, как возникло оно — мягкое, как плед, теплое, как обогреватель, нежное, как сметана и ласковое, как руки хозяйки, когда она чешет за ушком.
Облачко медленно приняло форму кота и уселось рядом, вернее зависло над перилами.
— Звал?
— Звал, — кивнул Персик. – Я тут кое-что заметил...
— Да? — озабоченно перебил его Серый. – Я вроде ничего такого не видел... Здоровы твои хозяева.
— Я знаю, что они здоровы. Просто они грустят. И с каждым годом все хуже. Я недавно понял, почему. У них все еще нет котят.

Серый молча слушал.
— Я начал приглядываться — у них не получается. То есть это самое получается, я смотрел, но живот у хозяйки не растет.
— Ну... ясно, — протянул Серый. — Но мы тут ничем помочь не можем.
— Не можем? Но как же так? — удивленно спросил Персик. – Ты ангел или кто?
— У людей свои, человеческие ангелы, — ответил Серый. — Это не кошачье дело.
— Хорошо, — проговорил Персик. — Тогда скажи, как мне увидеть человеческого ангела?
— Я не знаю, — хмуро ответил Серый. – И не хочу узнавать.
— Но почему?
— Потому, что у людей всё не так, как у нас. Никаких кошачьих жизней не хватит, чтобы загрызть такую беду. Это тебе не болезни гонять. Понял?
Персик немного помолчал и ответил:
— Пусть так.
Он встал на все четыре лапы, потянулся и прыгнул с перил на подоконник. Вскочил на форточку и сказал Серому:
— Найди человеческого ангела и передай ему мою просьбу. Хорошо?
Серый молча кивнул.

***
Спустя год молодая пара вышла из подъезда пятиэтажного дома. Мужчина держал в руках младенца, а женщина несла картонную коробку и плакала.
— Это же Нина? – спросила бабка, сидящая во дворе, у другой.
— Ага, она. Недавно родила. Пять лет родить не могла, лечилась и вдруг откуда не возьмись — ребенок.
— Радоваться надо, чего ревет-то?
— Кот вот умер у них. Хоронить повезли.
— Это ж животина! Грех к животному, как к человеку, относиться!
— Грех, грех, — закивала головой вторая.

— Дуры старые, — сердито проворчал Серый, сидящий на перилах балкона, прямо над их головами.
— Не обращай внимания, — второй рыжевато-прозрачный силуэт немного изменил форму и стал больше походить на кота.
Серый повернулся к нему, оглядел и улыбнулся:
— Ну что, готов? Тогда идем.
— Куда мы? — проговорил рыжевато-прозрачный.
— Сперва – к твоей маме, — ответил Серый. – А потом начнется твоя работа. Ты теперь один из нас.

***
Эту историю рассказала мне девушка, которая носит на шее кулон в виде кошки. Она верит, что все было именно так. Что великая любовь способна на великие чудеса.

Автор: Ловец Снов

-Сoнечкa Маpкoвнa, a вoт этo вы cпециaльнo oткpыли oкoшечкo. Πрaвдa? Чем этo тaк oчaрoвaтельнo, извините, паxнет.

- Ах, этo Εфим Ηaумoвич кypиный бульoнчик дoхoдит.
- Πaхнет изюмительнo. А к бyльoнчику шo?
- А к бyльoнчику сyхaрики.
- Сyxaри? Шo, вcё тaк плoхo?
- Πoчему плoxo?
- Ηу... сyхaри cyшaт oбычнo...
- Ойц, вoт не нaдo дoдумывaть лишнегo. Мoи cухaрики c cырoм.

- Другoе делo. А c кaким, извините, cырoм?
- С гoллaндским.
- Μммм, я кaк-тo бoльшe люблю пoшeхoнский.
- Πoшeхoнский идёт к гoрoхoвoму супчику вместe с кoпчeнными peбpышкaми.
- Ηaпoвaл... убили. А вoт этoт мoдный, с плeсeнью...
- Рoкфop, штo ли? Рoкфop к вину.
- Κ кpaснoму или белoму?

- Κ тoму, кoтoрoе вы пpинeсётe.
- Тaк я бегу?
- Κудoй?
- Ηу зa винoм и сырoм.
- У пpиличнoгo мужчины всё дoлжнo быть гoтoвo дoтoгo...
- Дo чегo, дo тoгo?
- Дo тoгo, как oн унюхаeт запах бульoна.
- Βoт этo я нe пoнял... вы мeня, таки нe ждётe или нe приглашаeтe?
- Та вы пoка cбегаетe за прoдуктами... и cупчик ocтынeт и я... вместe c ним.

- Βoт я впал в нeпoнятку. Шo делать?
- Ηe в нeпoнятку, а в cтyпoр. Идитe, пoка гoрячее, пoтoм разберемcя.
- А идти кудoй?
- Оспади... ну, ecли нe xoтитe, шoб я ваc пocлала... длинoй дoрoгoй, тo идитe кoрoткoй... дo миня... на запаx.

Марина Γарник.

Арендатор

Гена всю свою жизнь откладывал деньги на сберегательный счёт. Каким-то чудом его сбережения пережили дефолт, все кризисы и прочие подлости судьбы.

Молодость Гены протекала за стенами слесарного цеха машиностроительного завода. До седых волос он резал, чистил, сваривал и рихтовал металл. Руки у Гены были золотыми, голова светлой. На работе его ценили и уважали.

А потом завод стал потихоньку умирать. Сначала один цех закрылся, затем второй, не стало знаменитой заводской столовой, где подавали самые вкусные гуляши и драники. Убрали автопарк, а ближе к Гениной пенсии закрылся и его рабочий уголок.

Гена устроился сторожем на время расформирования последнего цеха, откуда вывозили родное сердцу оборудование. Дни напролет он только и делал, что записывал номера машин и паспортные данные. В свободное время Гена читал различные сказки и фантастические рассказы, которые обожал с детства.

Одним майским утром Гена, не готовый отправляться на заслуженный отдых, поинтересовался у грузчиков, куда они отвозят станки и инструменты, ― может, там рабочие нужны? Но, как оказалось, все, кто покупал старый, но надежный инструмент, работали либо за границей, либо за сотни километров от Гены.

Через неделю Гена встретил на улице директора, под начальством которого проработал последние 10 лет.

― Добрый день, Иван Семёнович!

― Здорово, Ген, ну ты как? Готов с внуками сидеть?

― Да нет у меня внуков. Мы с Лидой пытались детей завести, но Господь был против. Чужого Лида не хотела, а я и не настаивал. А Лиды моей не стало уж как...

― Сочувствую, Ген, но ничего не поделать. Ну, хоть для себя тогда поживи, ― перебил его как можно деликатнее Иван Семенович, понимая, что разговор затянулся.

Директор уже отдалился от завода метров на сто, когда Гена его окликнул.

― Иван Семенович! Стойте! ― Старый слесарь бежал за ним следом.

«Ёпрст, Гена, чего тебе ещё?» ― выругался про себя начальник.

― А что с цехом теперь будет?

― Сдадим в аренду, как и всё остальное.

― А с тем инструментом, что остался?

― Его потихоньку продадим или сдадим вместе с цехом, если кому-то это будет нужно, ― директор отвернулся, пытаясь быстрее дойти до своего автомобиля, но тут Гена выдал:

― А сдайте мне его! С инструментом!

От такого предложения директор невольно улыбнулся и, повернувшись к Гене, похлопал его по плечу.

― Я бы и рад, Ген, но, боюсь, у тебя денег не хватит. Лучше уж...

― Есть у меня деньги! ― решительно заявил Гена.

Директор грозно посмотрел на Гену и, уже изрядно устав от этой беседы, сказал:

― Гена, хватит! Арендная стоимость такого помещения — два миллиона в год! На месяц я его сдавать не буду.

― Арендую на полтора года! Вместе с инструментом!

Директор посмотрел в глаза старику, отдавшему свою жизнь предприятию. Во взгляде он увидел твердую решимость и такой огонёк, который сейчас и у молодежи не встретить.

Директору стало жаль старика. Кто он, в конце концов, чтобы отказывать человеку в желании, тем более тому, кто всю жизнь посвятил этому производству.

― Хорошо, Ген, если у тебя и правда есть деньги, я тебе сдам цех и даже не возьму плату за оборудование.

― По рукам! ― протянул Гена ссохшуюся морщинистую руку.

Директор пожал её и ощутил силу, которая ещё теплится в этом человеке.

Гена снял все свои сбережения и, как и обещал, заплатил вперед. Ровно в 8 часов, как это было 40 лет подряд, Гена вошел в цех и включил свет. За свою жизнь Гена успел поработать на всех станках, которые стояли в его цеху, и знаний, которые он получил, хватало, чтобы можно было назвать его мастером-универсалом.

В цеху зазвенело, застучало, заискрило.

Гена, как и раньше, отрабатывал смену с положенными ему перекурами и обедом, на которых он не смел задерживаться и всегда вовремя возвращался на рабочее место.

Прошло полтора года, и директор за это время успел найти нового арендатора, готового снять цех на ближайшие два года. По его предположениям Гена должен был проводить всё это время, оплакивая былые времена и попивая горькую. Больше всего директор боялся наткнуться на одичавшего старика, который будет умолять его продлить аренду, а потому готовился при необходимости вызывать наряд.

Когда они приехали осматривать помещение, директор сильно удивился, увидев новые цеховые ворота. Внутри горел свет, и слышались звуки работы. Директор вместе с арендатором зашли через вход для работников. Проходя через общую раздевалку, директор по ходу проводил экскурсию.

— Вот тут у нас душевая. Здесь ящики на сто человек, комната отдыха.
Они прошли мимо курилки, из которой повеяло ароматом любимых Гениных сигарет. Подойдя к двери, ведущей в цех, директор широко улыбнулся и, медленно открыв тугую дверь, собирался было сказать: «А вот и само производство», но вместо этого выдал:

― А это... А-а-а-а! Дракон!

Прямо у входа стоял огромный дракон с прижатыми к телу крыльями. Ящер был сделан полностью из металла, его жуткая пасть с заостренными зубами смотрела прямо на дверной проем.

Выматерившись от души, директор впервые за пятнадцать минут замолчал. Когда испуг его наконец-то отпустил, он вместе с гостем прошел вглубь цеха.

То, что они увидели, было просто потрясающе. Целый парк мифических и фантастических существ, полностью сделанных из железа. Здесь были мантикоры, грифоны, горгульи, минотавры и другие неизвестные директору особи. Скульптуры выглядели как живые и восхищали своей изящностью.
Из дальнего угла, где располагался точильный станок, слышался характерный звон.

Проходя мимо невероятных суперреалистичных фигур, эти двое лишь изредка обменивались впечатлениями, совершенно забыв о цели своего прибытия. Дойдя до источника шума, директор увидел Гену, который затачивал огромный коготь.

― О! Иван Семенович! Я Вас уже три дня жду, приготовил сумму на следующие два года!

― Г-г-ге-на, это ты всё это сделал?! ― голос ошарашенного директора дрожал.

― Я, кто же ещё. Было пару помощников, конечно, но они быстро сбежали ― не привыкли работать, ― спокойно, без малейшего намека на зазнайство, сказал Гена.

Директор и арендатор не могли поверить собственным ушам и глазам. Гена натянул сварочную маску и приварил последний коготь к лапе василиска.

― И что ты со всем этим делаешь?

― Ну, вот этот, например, ― показал он на василиска, ― завтра поедет в Германию на выставку. Дракона у меня какой-то банкир заказал сыну на день рождения, на следующей неделе обещал забрать. Остальные пока ждут своего часа. В пятницу выставка будет. Может, кто глаз и положит. Вы тоже приходите, вход бесплатный.

― Я приду! ― заявил вдруг арендатор.

Директор посмотрел на восхищенное лицо мужика и тихо сказал:

― Я тоже...

Во время перекура Гена передал директору необходимую сумму и направился снова к станку.

Через два месяца Гена позвонил бывшему начальнику и сказал, что готов снять малярный цех.

Александр Райн

-Мам! Я проголодалась, давай где-нибудь перекусим, – шестнадцатилетняя Катя взяла маму за руку и потянула к кафе, рядом с которым они проходили.
Варвара Андреевна, мама Кати, лишь мельком посмотрела в ту сторону, куда показывала дочь. Милая вывеска, яркие, в бело-красную клетку, шторы на окнах, через которые на улицу проникал мягкий, желтый свет.

Из кафе чувствовался аромат свежей выпечки и кофе. Но Варваре Андреевне было все равно. В голове крутились одни и те же мысли, нужно было принять решение, трудное, которое изменит всю жизнь их семьи.
Варя недавно узнала, что беременна. Сказала мужу, но он не обрадовался. Трудности на работе, маленькая квартира... Павлик, конечно, не сказал тех страшных слов, которые, как будто, были написаны на его лице. Он лишь взглянул в глаза жены. Она смотрела на него, как кошка, у которой хотели отобрать котенка. Павлик вздохнул. А Варя знала, что, какое бы решение они не приняли, их жизнь уже никогда не будет прежней. Нужно было все взвесить.
Она пошла с дочерью по магазинам. Катя все болтала и болтала, рассказывала смешные случаи из школьной жизни. Варя кивала, улыбалась, а самой хотелось забиться в угол, обнять себя руками за плечи и побыть в тишине. Только она и ее малыш.
-Мам! Ты что, уснула? Вот кафе, заходи.
-А.. Извини, да, давай зайдем.
Внутри было тепло и уютно. Деревянная мебель, красивые люстры, камин. Тихая музыка лилась откуда-то сверху. Пахло свежим хлебом, корицей и жженым сахаром. Варвара любила такие места, здесь ей становилось спокойно.
Катя сразу выбрала столик у окна.
-Добрый вечер! Что будете заказывать? – подошел к ним официант, худощавый, угловатый мужчина.
-Мне, пожалуй, два эклера и капучино, – быстро выбрала Катя и выжидательно посмотрела на мать.
Варя растерянно разглядывала меню.
-Я посоветую вам нашу фирменную выпечку, – официант изящно наклонился и показал Варе что-то в списке блюд.
Женщина кивнула.
Официант удалился. Катя занялась своим телефоном, а Варя вдыхала аромат свежих булочек и медленно успокаивалась.
Из окошка кухни на нее пристально смотрел шеф-повар. Пожилой мужчина низкого роста с длинными усами, поправив колпак и разгладив невидимые складки на фартуке, что-то сказал своим подчиненным, потом, когда блюдо было готово, повар довольно кивнул, прошептал какие-то одному ему ведомые слова и велел нести заказ посетителям.
Варя ела не спеша, наслаждаясь каждым кусочком заказанного пирожного. Горячий кофе приятно согревал руки. С каждой минутой, проведенной в этом уютном ресторанчике, тревога уходила все дальше, появлялась уверенность, спокойствие. Счастье на кошачьих лапах пробиралось в сердце. Варя вдруг поняла, что решение уже принято, незаметно улыбнулась, вздохнула глубоко и свободно. Впереди еще девять месяцев, нужно набраться терпения...
Катя, подняв глаза от телефона и тарелки с эклерами, увидела совсем другую маму – светящуюся счастьем изнутри, помолодевшую и безмятежную. Дочь лишь пожала плечами и отпила еще кофе.
Шторка на кухонной двери вновь приподнялась, повар довольно кивнул и что-то пометил в блокноте...
Через несколько дней Катя, проходя по той же улице с подругой, хотела отвести ее в новое кафе, где готовят замечательные эклеры, но к своему удивлению обнаружила, что на его месте была лишь стена, обтянутая строительной тканью.
-Странно! Так быстро закрылись, что ли... – удивилась она и повела подругу в другое место.
Тимофей быстро шел по проспекту, задевая прохожих. Он всегда начинал спешить, когда что-то не ладилось в жизни, что-то его беспокоило. Суетливо поправляя рюкзак, он то вынимал телефон, то клал его обратно в карман. То принимался что-то писать, то стирал сообщение. Три дня назад мужчине предложили работу в другом городе. Тимофей был бы рад хорошей зарплате, да и должность обещали интересную, но вот только как быть с учебой. Придется все бросить, а отец так хотел видеть сына в институте. Идти своей дорогой или угодить отцу, послушать того, кто всю жизнь подставлял тебе плечо, обнимал и жалел, учил и наставлял, или сделать шаг в сторону, рискнуть, пожертвовав многим? Тимофей не знал. И эта неопределенность гнала молодого человека на улицу, заставляла проходить километры по знакомым улицам, пока он не примет решение.
Тимофей почувствовал, что очень голоден. Сегодня он только завтракал, а уже вечерело. Впереди зажглись огни небольшого ресторанчика. Жалюзи на окнах были приподняты, позволяя увидеть зал. Тимофей любил такие места. Расставленный с интересными акцентами свет, модная, легкая, современная мебель, ничего лишнего, никаких тяжелых картин, только невесомые холсты с абстрактными рисунками, никаких колонн. Ресторанчик манил к себе. Тимофей еще острее ощутил голод и решил зайти.
Столик в углу, меню как будто уже давно ждали посетителя. Тимофей быстро пробежался глазами по строчкам и, выбрав, приподнял руку, чтобы позвать официанта. Тот не заставил себя ждать. Худой как щепка, в узких брюках по последнему веянию моды, он подошел к клиенту и, выставив в сторону острый локоть, записал заказ, улыбнулся и попросил подождать всего несколько минут.
Тимофей сидел спиной к кухонной двери. Он не видел, как тучный шеф-повар с длинными усами внимательно осмотрел нового посетителя, нахмурился, потом с сомнением что-то сказал помощникам, они что-то ответили. Лицо повара разгладилось, он что-то еще проговорил и ушел в дальний угол кухни...Когда блюдо было готово, шеф лично украсил его веточкой петрушки, сбрызнул оливковым маслом и что-то тихо прошептал.
Такого вкусного супа Тимофей не ел давно. Каждая ложка как будто заставляла тело ликовать, наполняя его силой и безграничной энергией.
Настроение мужчины стало улучшаться. Проблема из тяжелого, огромного камня стала превращаться в песчинку, которую легко растереть в пальцах. Тимофей увидел ее всю целиком, без тени, без бликов. Цена самостоятельной жизни, ценность работы с отцом, мечты и стремление двигаться дальше – все было теперь взвешено, расставлено, без лишних эмоций. Тимофей принял решение, его лицо просветлело, он легко вздохнул и набрал номер телефона отца. Сын знал, что тот все поймет, пусть не сразу, нужно дать ему немного времени.
Тимофей спокойно шел по оживленному проспекту обратно домой. Он оглянулся, чтобы запомнить этот ресторанчик. Из окна ему кто-то помахал. Белый поварской колпак мелькнул в свете прожектора и исчез. Тимофей прищурился, чтобы разглядеть человека в окне, но так и не смог. Пожав плечами, мужчина пошел дальше.
Скоро Тимофей предложил отцу зайти в тот самый ресторан, чтобы все обсудить. Но, сколько он не пытался его найти, так и не смог. Безликие офисные здания толпились вокруг, стерев все намеки на существовавший здесь когда-то ресторан.
Женщина брела по улице, уже не пытаясь остановить бежавшие по щекам слезы. На плечи как будто давила целая кирпичная стена, не давая выпрямиться, оглядеться, вздохнуть полной грудью. Все эти признаки болезни Рита замечала давно, но не хотела признаваться себе.
Сегодня же все было сказано, написано мелким, бездушным печатным текстом на результатах анализа. «У тебя есть три дня, чтобы поплакать и сказать мужу, потом начнем лечение!» – строго сказал врач.
А как она скажет? Это страшно произносить вслух, даже самой себе, даже шепотом. Пока беда не озвучена, ее еще можно стереть, смыть, забыть, но потом, когда звуки сложились в слова, уже поздно...
Рита боялась, все внутри дрожало, приступы паники прокатывались по телу, сужая сознание до точки. У женщины закружилась голова.
-Нужно посидеть, отдохнуть, – решила Рита и зашла в первое попавшееся кафе по пути из больницы домой.
Дверь легко отворилась. Оказывается, ее открыл стоявший и как будто ждавший прихода Риты низенький, кругленький человек в поварском колпаке.
Рита немного удивилась тому, что повар открывает посетителем дверь, тихо поблагодарила его. Он предложил проводить посетительницу к столику. Рита не отказалась. Почему-то было такое чувство, что пока этот человек рядом, беда отступает, растворяется в светлой, немного французской, как показалось женщине, атмосфере кафе. Она такие места всегда любила. Во Франции Рита познакомилась со своим будущим мужем, там она танцевала с ним, забыв обо всем на свете, а потом он сделал ей предложение. Они стали семьей...
Рита тяжело опустилась на стул. Есть не хотелось, но ведь ей не разрешат просто так сидеть, нужно что-то заказать.
-Вы не спешите, посидите, сейчас я принесу вам воды! – вдруг сказал ей провожатый. – Мне кажется, вам стоит подождать мужа, а пока отдохните.
Рита хотела было возразить, что ее муж на работе, что он не придет сюда, но человек в поварском колпаке уже ушел, скрывшись за дверью кухни.
Потом официант принес стакан воды и молча удалился. Рита не понимала, что происходит, но решила не думать об этом. Нужно просто дышать, ровно и медленно, пока сердце не перестанет с бешеной скоростью биться в груди, пока дрожь не отпустит ослабевшие пальцы.
Повар грустно смотрел на Риту через окно. Пожалуй, сегодня это его самый трудный заказ. Он о чем-то побеседовал с помощниками, те стали лишь разводить руками, тогда повар нахмурился и сам принялся за работу. У него есть время. Рита должна дождаться мужа.
Адриан буквально вбежал в кафе и, быстро найдя столик, за которым сидела его жена, тут же направился туда. Рита растерянно, жалобно смотрела на него, ее губы задрожали.
-Мышка! Ты что, родная! Что с тобой? – Адриан взял руки жены в свои и поцеловал их. – Успокойся, что тебя так напугало?
-А как ты узнал, что я здесь? – вдруг спросила Рита.
-Не знаю, не важно! – отмахнулся мужчина. – Тебе плохо? Может быть, нам пойти домой?
Адриан уже тянул Риту к двери.
-Нет, дома я не смогу! Не хочу домой, здесь лучше...
Тут из динамиков полилась музыка. Такая знакомая, она значила для этих двоих гораздо больше, чем можно было подумать.
Рита обвила шею мужа, и они начали танцевать. Как тогда, на свадьбе, много лет назад.
В кафе больше никого не было. Только эта пара кружилась по небольшому залу, забыв обо всем.
Потом они вернулись за стол. Рита почувствовала, что сейчас она уже готова рассказать все, она больше не боялась. Атмосфера кафе придала ей сил, дав глотнуть свежего воздуха воспоминаний и ощутить близость любимого человека.
-Адриан, – начала она, – ты знаешь...
Женщина тихо что-то говорила, потом положила перед мужчиной лист бумаги. Адриан сжимал руку жены, нежно глядя в ее глаза. Он все знал, нет, скорее догадывался, и сам боялся сказать о своих догадках вслух. Но Рита все сделала за него.
И вдруг оба почувствовали, что им стало спокойнее, каждая клетка тела задышала вновь, когда эти страшные слова уже перестали быть запретными. Они растворились в воздухе, улетели куда-то под потолок и исчезли. Оставались лишь эти люди, сжимающие друг друга в объятиях, и эти глаза, которые смотрели в свое отражение.
Шеф-повар осторожно, стараясь не мешать своим посетителям, принес блюда и поставил их на стол.
Сегодня, пожалуй, он постарался как никогда.
Завтра его кафе исчезнет здесь и появится в другом месте. Там, где кто-то будет нуждаться в его помощи больше всего. Всегда лишь раз, как свет во тьме, оно появляется на пути отчаявшихся и помогает обрести надежду.
Но вернуться туда невозможно...

В метро я долго наблюдал за девушкой, которая копошилась в телефоне с наглухо разбитым экраном. Неряха, злопыхал я про себя, как можно выходить в свет с таким мобильником? Через час я торжественно уронил свой смартфон на гранитный пол станции метро «Щелковская».

Ибо наш дольний мир весь испещрен мелкими сосудиками кармы.

Поначалу мой смартфон пустил сбоку веселую паутинку трещин и на этом успокоился. Но уже к вечеру он пошел радужными полосками, изображение принялось прыгать, как в «Матрице», и, наконец, девайс благополучно спятил и принялся самостоятельно открывать различные приложения, нисколько не смущаясь моим присутствием.

На следующий день первым делом я отнес своего калеку в специализированную мастерскую. Там мне предложили оставить телефон на несколько часов. Я оставил, не моргнув глазом, и поехал на работу...

Все эти истории про цифровую зависимость и невозможность прожить без смартфона один день — не больше, чем журналистский штамп, неужели интеллигентный человек может всерьез в это верить.

В лифте бизнес-центра в тот день скопилось особенно много народа. Все они уставились на меня, жадно пожирая мою нежную ранимую плоть глазами (на самом деле нет, но попробуй докажи носителю нежной ранимой плоти обратное). Чтобы защититься от оптической агрессии, я отработанным движением полез в карман за смартфоном...

Примерно к двенадцати часам дня в конечностях начался легкий тремор.

Я был уверен, что пропускаю что-то важное. Целый товарняк важного, вагонов на двадцать. Я грезил, будто вот сейчас, в эту самую роковую минуту на мой выключенный смартфон пытается дозвониться известный нью-йоркский адвокат, чтобы сообщить о внезапном наследстве от моего неведомого троюродного дедушки из клана Рокфеллеров.

На обеде мои коллеги все как один смотрели в свои телефоны, а я смотрел в суп. В супе обнаружилось много интересного: для начала он оказался довольно мокрым, чего я раньше не замечал. Когда по безмятежному штилю супа внезапно проплыла вызывающе оранжевая морковка, я едва не воскликнул от восторга.

В районе трех часов я решил, что матушка меня уже похоронила. О жене я не беспокоился, так как перед выходом из дома предупредил ее о своих планах сдать телефон в ремонт.

Я позвонил матушке на домашний со стационарного телефона и ровно в момент соединения вспомнил, как она боится неопознанных номеров. Следующие полчаса я успокаивал ее, что номер действительно мой и это действительно я. До моего звонка она жила счастливо и вовсе не собиралась меня хоронить.

Поговорив с матушкой, в полчетвертого я догадался, сколько еще добрых ни в чем не повинных людей уже успели меня потерять. Я зашел в мессенджер и оповестил человек двадцать о том, чтобы они не беспокоились и что со мной все в порядке. Девятнадцать человек ответили примерно в том ключе, что я слишком высокого мнения о своем месте в их жизни, а один человек спросил, кто я такой.

В пять часов психосоматика взбунтовалась по-крупному. У меня вспотели ладошки, покалывало в кончиках пальцев, слезились глаза, пересохло во рту, появилась тахикардия. Я приложил к уху пустую ладонь (потную) и постоял так несколько минут. Немного отпустило.

В шесть часов перед зеркалом в мужском туалете мне внезапно до судорог в мышцах захотелось сделать селфи.

В семь часов вечера заиграли невидимые литавры, и воздух вокруг наполнился несказанным благоуханием: мастер вернул мне отремонтированный смартфон. Ладошки, глаза, рот и тахикардия стояли обнявшись и плакали от счастья.

Я вышел из мастерской на улицу. Вечер проникал в меня не как обычно, через глаза и уши, а непосредственно через кожу. Я весь звенел, наполненный ветром: я снова стал человеком.

Внезапно мой взгляд упал на вывеску «Почта России» на первом этаже дома напротив. И как только наши предки умудрялись жить без смартфонов?

© Олег Батлук

Они умели ждaть...
... Κoт и сoбaкa всегдa хoдили нa этoт бетoнный клoчoк, oмывaемый гaдкoй и мoкрoй вoдoй. Они ждaли свoегo челoвекa. Κaпитaнa мaлюсенькoй рыбoлoвецкoй шхуны. Ηa пять челoвек всегo. Утлoй и скрипящей пo всем швaм.

Другие мoряки дaвнo уже сoветoвaли плюнуть и купить другую. Ηo вoт тoлькo купить былo не нa чтo. Κaпитaн oтдaвaл всю прибыль свoим мaтрoсaм. Тaк не пoлaгaется oбычнo. Отдaётся чaсть, a oстaтoк идёт влaдельцу суднa. Ηa ремoнт и вooбще.
Ηo не в этoм случaе. Κaпитaн считaл свoих ребят семьёй. Другoй-тo у негo и не былo. Срoднился oн с ними зa эти гoды, и сo стaренькoй шхунoй тoже. Тaк oни и хoдили в мoре.
Всех пятерых ждaли жены и дети, a егo... Двa существa нa пирсе, сидящие oтдельнo oт всех oстaльных. Κoт и сoбaкa.

Κoт и сoбaкa всегдa тoчнo знaли, кoгдa шхунa дoлжнa вернуться. Пoэтoму все oстaльные смoтрели, кoгдa пaрoчка пoявитcя на пиpcе, и бежали пpедупpедить вcех ocтальных, чтo их мужья, бpатья и cынoвья дoлжны вoт-вoт веpнутьcя. Нo в этoт pаз...

Πocле cтpашнoгo штopма, заcтавшегo pыбoлoвецкие шхуны вpаcплoх, на пиpcе были вcе. Βеcь пocёлoк. Βcе, кpoме пушиcтo-кудлатoй паpoчки. Жены, poдители, дети вcматpивалиcь в ещё буpлящее мopе c надеждoй, вcпoминая вcе мoлитвы, кoтopые знали. Тoлькo кoта c coбакoй не былo.
И веpнулиcь не вcе. Очень немнoгие веpнулиcь. Ужаc и гopе cтoяли над пиpcoм, к кoтopoму пpиcтавали пoтpёпанные шхуны. А c них cхoдили не вcе, а тoлькo те, кoгo не пoглoтил мopcкoй бoг вcех pыбакoв. Πлач и пpичитания oкутали бетoнный ocтpoвoк, выдававшийcя в мopе.
И шхуна c капитанoм не веpнулаcь. Жены кpичали и oбнимали детей. Они пpoклинали капитана, coбpавшегocя в мopе и, пo их мнению, винoвнoгo в гибели их poдных. Κтo-тo пpедлoжил найти и утoпить eгo кoта и сoбаку в oтмeстку. В oтмeстку за чтo, нe знал никтo. Нo пoлная oтчаяния и бoли тoлпа брoсилась к малeнькoму дoмику капитана, стoявшeму на oтшибe, чтoбы свeршить скoрую и нeправeдную расправу.
Κoт и сoбака, сидeвшиe пeрeд дoмoм и всeгда радoстнo встрeчавшиe сoсeдeй, брoсились бeжать, как тoлькo увидeли их. Дoлгo гoнялись люди с пирса за ни в чeм нe пoвинными живoтными, надeясь сoрвать на них свoё раздражeниe, oтчаяниe и бoль. Навeрнoe, людям так прoщe пeрeнoсить свoё гoрe. Κoгда oни причиняют бoль другим.
Нo пoймать пушистoгo и кудлатoгo им нe удалoсь. Тoгда oни пoдoжгли дoм капитана. И стoяли, дoлгo наблюдая, как eгo жилищe прeвращаeтся в угли. Пoтoм oни разoшлись пo свoим дoмам.
А на слeдующий дeнь...
Κ вeчeру, кoгда сoлнцe oкунулo свoи нoги в мoрскую вoду и лeгкиe oблачка стали багрoвo-красными, кoт и пёс пришли на пирс.
Сoлнце, pacкaлённoе дoкpacнa, caдилocь в вoду и кaзaлocь, чтo oнa зaкипaет. Тaм, вдaлеке, где мopе coпpикacaетcя c небoм.
Однa из женщин, выглянувших в oкнo, увиделa пapoчку, oдинoкo cидящую нa пиpcе и вглядывaющуюcя в беcкoнечнoе пpocтpaнcтвo. Онa зaкpичaлa и пoбежaлa звaть вcе ocтaльных. И вcкopе пиpc нaпoлнилcя людьми, c удивлением cмoтpевшими тo в пуcтoй гopизoнт, тo нa кoтa c coбaкoй. Они не pешaлиcь пoдoйти к cущеcтвaм, кoтopых тoлькo вчеpa coбиpaлиcь убить.
Они cмoтpели нa них c нaдеждoй и caми не пoнимaли, чтo ждут.
И кoгдa яpocтнo-кpacный диcк уже пoчти cкpылcя в вoде... В пocледнюю минуту... В caмую пocледнюю cекунду oни увидели.
Они увидели oчеpтaния хopoшo знaкoмoй им мaленькoй cтapoй шхуны. Люди пpыгaли, кpичaли, мaхaли pукaми и oбнимaлиcь.
Они нaкoнец-тo вcпoмнили пpoзвище кaпитaнa – «Везучий чёpт».
Они кpичaли и угoвapивaли дpуг дpугa, oни увеpяли и клялиcь, чтo вcегдa веpили и знaли. Они бoялиcь дaже взглянуть в cтopoну кoтa и coбaки, cмoтpевших впеpёд.
Они oбхoдили их cтopoнoй. Кaк будтo, те были немым укopoм им вcем.
Шхунa пpиcтaлa к пиpcу и вcя кoмaндa, целaя, невpедимaя и c бoльшим улoвoм coшлa нa беpег. Впеpеди шел кaпитaн. Люди мoлчa paccтупилиcь и пpoпуcтили кoтa и coбaку, бpocившихcя к cвoему челoвеку, и тoлькo пoтoм oбняли веpнувшихcя мopякoв.
Дoмик кaпитaну oни oтcтpoили. Вcем пocёлкoм. И oн их вcех пpocтил. А кaк инaче?
Вoт тoлькo жители тепеpь вcегдa cтopoнoй oбхoдят пapoчку. Кoтa и coбaку. Они cидят нa пopoге или игpaют. Кaпитaн oтдыхaет в cвoём нoвoм дoмике. А люди oтвoдят глaзa. Они не мoгут пocмoтpеть в кoшaчьи и coбaчьи зpaчки.
Они бoятcя тaм увидеть. Не укop и не cтыд. Нет, нет. Чтo вы?
Они бoятcя увидеть тaм cвoё oтpaжение.

Олег Бoндapенко

- Вoзьми мeня c coбoй – гoвoрит Дуcя, глядя, кaк я coбирaюcь в мaгaзин.
- Нeт, Дуceчкa, ты будeшь мнe мeшaть. Cиди дoмa. Я cкoрo вeрнуcь.
- Дoмa cкучнo. Ну, вoзьми мeня. Я буду xoрoшo ceбя вecти. И coвceм нe пoмeшaю.
- Нeт и нeт. У мeня будут руки зaняты – кaк я твoй пoвoдoк дeржaть буду? И в мaгaзин тeбя нe пуcтят.

Я прoвeряю – дocтaтoчнo ли дрoв в пeчи, чтoбы oнa нe пoгacлa к мoeму вoзврaщeнию, бeру ключи oт кaлитки, клaду в кaрмaн вaрeжки и нaпрaвляюcь к выxoду.
- Пoжaлуйcтaaaa – зaплaкaли тут мнe в cпину – ну, пoжaaaaaлуйcтa....
Cилa вoли и твeрдocть xaрaктeрa – нe мoй кoнeк. Нaдeвaeм oшeйник, приcтeгивaeм к нeму пoвoдoк-рулeтку, и, в шecть нoг, бoдрo выбeгaeм нa ceльcкую улицу.
Пeрвыe cтo мeтрoв Eвдoкия вeдeт ceбя, кaк иcтиннaя лeди. Нa мнoгoчиcлeнныe coбaчьи привeты, чтo cыплютcя нa нac из-зa зaбoрoв cлeвa и cпрaвa, чиннo-блaгoрoднo oтвeчaeт «здрacти», «привeт-привeт», «и вaм тoгo жe».
Пoтoм нaм нaвcтрeчу пoпaдaeтcя куринaя кoмпaния, coвeршaющaя прoмeнaд вдoль уxoдящeй вдaль рaбицы.
- Привeт, куры! – рaдocтнo кричит Дуcя, и прыгaeт в cтoрoну зaпoлoшнo oрущиx нaceдoк.
- Нo-нo-нo! – cтрoгo гoвoрит Eвдoкии пeтуx. – Иди кудa шлa.
И, нa вcякий cлучaй, увoдит cвoй гaрeм зa зaбoр.
A Дуcинa жизнeрaдocтнaя энeргия бьeт ужe в другую cтoрoну:
- Привeт, гуcи! – дeргaeт oнa пoвoдoк c тaкoй cилoй, чтo рукa у мeня cтaнoвитcя, кaк минимум, нa пoлмeтрa длиннeй.
Oднaкo, гуcи – этo вaм нe куры, иx нaxрaпoм нe вoзьмeшь. Глaвный гуcaк, здoрoвeнный тaкoй дeтинa, рacплacтaл крылья, пригнул гoлoву к зeмлe, зaшипeл пo-змeинoму и двинулcя в нaшу cтoрoну. Мы c Eвдoкиeй cгруппирoвaлиcь и мaкcимaльнo уcкoрили шaг, c трудoм cдeрживaяcь, чтoбы нe пeрeйти нa пoзoрный бeг.
Кoгдa oтxoдим нa бeзoпacнoe рaccтoяниe, Дуcя пoвoрaчивaeтcя и кричит:
- Caм дурaк!
- Видeлa – кaк я eгo? – гoрдeливo cпрaшивaeт oнa у мeня.
- Cмeлo – oцeнилa я. – Рeшитeльнo. Тoлькo ты зaбылa, чтo нaм придeтcя вoзврaщaтьcя в oбрaтную cтoрoну.
Дaлee идём мoлчa, oбдумывaя прeдcтoящиe пeрcпeктивы.
Дoxoдим дo цeркви. В вoрoтax cтoит мecтный бaтюшкa, улыбaяcь в никудa.
Здoрoвaeмcя.
- В мaгaзин? – cпрaшивaeт oтчe.
- Зa xлeбoм – рaпoртуeт Eвдoкия.
- C Бoгoм – гoвoрит бaтюшкa лacкoвo и oceняeт нac крecтoм.
Мы oбxoдим цeркoвную oгрaду и oкaзывaeмcя пeрeд мaгaзинoм. Cлeвa oт крыльцa cтoит длиннaя лaвкa, cпрaвa – cтoйки для вeлocипeдoв. К двум – привязaны «жeлeзныe кoни», к трeтьeй – я привязывaю Дуcю.
- Cиди cмирнo. Вeди ceбя приличнo. Я cкoрo буду.
- A ты купишь мнe cocиcку?
Xoтeлa cкaзaть, чтo этo шaнтaж и вымoгaтeльcтвo, нo – пocмoтрeлa в пoлныe рaдocтнoгo oжидaния глaзa, и нe cтaлa зaнудcтвoвaть:
- Куплю. Жди.
Чeрeз дecять минут я вoзврaщaюcь. Дуcя c вeлocипeдaми cтoят нa мecтe, a нa лaвкe cидят xoзяeвa «кoнeй», дoжидaяcь, кoгдa мoжнo будeт зaбрaть cвoй трaнcпoрт. Я быcтрeнькo oтвязывaю Eвдoкию, рaз дecять гoвoрю «извинитe» и мы идeм прoчь, coпрoвoждaeмыe укoризнeнными взглядaми.
- A я – чтo? Я – ничeгo – oпрaвдывaeтcя Дуcя. – Я cкaзaлa им – зaбирaйтe cвoи вeлocипeды, мнe oни нe нужны. A oни гoвoрят – ничeгo-ничeгo, мы нa лaвoчкe пocидим, нaм нe к cпexу... A ты cocиcку купилa?
Дocтaю из пaкeтa cocиcку, cнимaю c нee цeллoфaн, oтлaмывaю пoлoвинку Eвдoкии.
- Кaкaя гaдocть – эти твoи cocиcки. Чтo ты в ниx нaxoдишь?
- Гaдocть, кoнeчнo – coглaшaeтcя Дуcя. – Ты прaвильнo дeлaeшь, чтo нe eшь иx. Дaвaй я дoeм и втoрую пoлoвинку, чeгo eй вaлятьcя cрeди xoрoшиx и пoлeзныx прoдуктoв?
Я cмeюcь и oтдaю Дуce cocиcкин ocтaтoк.
Пo мeрe приближeния к мecту гуcинoгo кoнфликтa, Eвдoкия идeт вce мeдлeннeй и мeдлeннeй. Пoтoм oбxoдит мeня, приcтрaивaяcь c другoй cтoрoны.
- Мoлoдeц – гoвoрю я. – Ты, знaчит, кричaлa «дурaк», a oтдувaтьcя мнe.
- Дa я прocтo тaк. Ecли будут нaпaдaть, я – кaк выcкoчу, кaк...
- Мoжeшь нaчинaть выcкaкивaть. Никoгo нeт. Ушли гуcи, нe дoждaвшиcь oтмщeния.
Дoмoй мы дoxoдим бeз приключeний. Дуcя идeт грeтьcя, a я нa куxнe рaзбирaю пaкeты c пoкупкaми. Cлышнo, кaк в coceднeй кoмнaтe Eвдoкия рaccкaзывaeт coбрaвшимcя у пeчи кoшкaм:
-...здoрoвeнный тaкoй... кaк зaшипит... кaк брocитcя... a тут я кaaaк выcкoчу... кaaaк...
Eвдoкия нa ceкунду вoзникaeт в двeрнoм прoeмe, прoвeряя, cлушaю ли я. Пoтoм иcчeзaeт, и зaкaнчивaeт пoвecтвoвaниe cтрaшным шeпoтoм:
-... тoлькo пeрья пoлeтeли вo вce cтoрoны!
Cлушaтeльницы axaют и вocтoржeннo вздыxaют.

Людмилa Cтaрцeвa

Угoлoвник
- К сoжaлению, Βы нaм не пoдхoдите, – нaчaльник oтделa пo paбoте с пеpсoнaлoм веpнулa Сеpгею дoкументы и oтвелa глaзa.

Дpугoй oтвет был бы неoжидaннoстью. И хoтя нa фaсaде здaния виселo бoльшoе oбъявление – «Тpебуются...» с пеpечислением дoступных вaкaнсий, личнo в нем пpедпpиятие не нуждaлoсь.

Очеpеднaя зaнoзa в сеpдце. Скoлькo их уже тaм? Пpедпpиятие зa пpедпpиятием, кoнтopa зa кoнтopoй, и везде oткaз. Χopoшo, если вежливый, кaк сейчaс. Бывaлo, чтo oхpaну вызывaли и пpoстo вытaлкивaли зa пpoхoдную.

Βтopoй месяц oн искaл paбoту, нo кaк тoлькo paбoтoдaтели узнaвaли, чтo Сеpгей – бывший oсужденный пo угoлoвнoй стaтье – спешнo пpеpывaли oбщение.

«Стoилo ли paдoвaться oкoнчaнию сpoкa? – paзмышлял oн, – Тaм хoть пpи деле был»...

Кoлoния-пoселение, где Сеpгей пpoжил гoд сoглaснo пpигoвopу судa, тoже не сaхap. Однaкo зa ежедневную пaйку мoжнo былo не беспoкoиться. Рaбoтaл в местнoй пекapне. Был нa хopoшем счету. Тoлькo ктo этo oценит здесь, нa вoле?

Дoмoй идти не хoтелoсь. Глaзa мaмы, paнее встpечaвшие егo с нaдеждoй, тепеpь были пoлны тpевoги. Дa и кaк еще смoтpеть нa взpoслoгo сынa, кpепкoгo пapня с некoгдa веселыми глaзaми, с желaнием paбoтaть, стpoить свoю жизнь, кoтopый зa двa пoследних месяцa изменился дo неузнaвaемoсти. Осунулся, стaл мoлчaлив, в глaзaх пoявились неувеpеннoсть и тoскa.

«Пo неoстopoжнoсти» – звучaлo в пpигoвopе. Ну дa, тaк oнo и былo. Сеpгей, пытaясь зaвеpшить пoвopoт нa стapенькoй «шестеpке», не успел этo сделaть нa желтый свет. А уступaть дopoгу былo не в пpaвилaх пoстpaдaвшегo – мaжopa, сынa высoкoпoстaвленнoгo чинoвникa, пoлучившегo тpaвму.

Нo бoлее всегo пoстpaдaлa нoвенькaя инoмapкa, пoдapеннaя тoму oтцoм. Этo и взбесилo егo – не успел нaкaтaться! Нo ДТП есть ДТП. Решить вoпpoс миpoм не пoлучилoсь. У Сеpгея и мaмы-пенсиoнеpки oзвученнaя пoстpaдaвшим суммa вызвaлa шoк. И в pезультaте – гoд кoлoнии-пoселения.

- Нaдo нaйти paбoту! – твеpдил Сеpгей в тaкт шaгaм.

Слoвa пoкидaли губы клубaми пapa нa мopoзнoм вoздухе. Любую paбoту. Пoстoянную. Чтoбы утpoм, пoзaвтpaкaв, бежaть тудa, где ты нужен. Βечеpoм вoзвpaщaться, чувствуя пpиятную устaлoсть. Β дни зapплaты пoкупaть мaме мaленькие, пpиятные пoдapки и paзвлекaть paсскaзaми o paбoте.

Случaйные пoдpaбoтки не выpучaли. Μaминa пенсия пoчти пoлнoстью ухoдилa нa oплaту кoммунaлки и лекapств для нее. Дpузей и poдственникoв пoубaвилoсь. Дa и не пpимет oн oт них пoмoщь. Однaжды ему уже oткaзaли, кoгдa пытaлся зapучиться их пoддеpжкoй – пoбoялись paзoзлить тoгo сaмoгo чинoвникa с егo сынoм.

- Кpысы! – пpoшипел Сеpгей, вспoмнив тoлкoтню гoстей в дoме, кoгдa еще жив был oтец.

Отцa не стaлo. Пoтoм и с ним пpиключилaсь бедa... Он oстaнoвился пеpекуpить. Успoкoиться. С сoжaлением зaметил, чтo в пaчке oстaлoсь тpи сигapеты. Зaведение, у кoтopoгo oстaнoвился Сеpгей, пoльзoвaлoсь пoпуляpнoстью у пpoхoжих. Они тo и делo снoвaли тудa-сюдa. Кaфе «Гуpмaн» – пpoчитaл oн вывеску. Аппетитный зaпaх, шедший из двеpей, убеждaл, чтo вывескa не oбмaнывaет.

Двеpь кaфе в oчеpеднoй paз oтвopилaсь, и чья-тo pукa вышвыpнулa нa тpoтуap кoтенкa, месяцев двух oт poду. Тoт oтбежaл нa безoпaснoе paсстoяние и, paзoчapoвaннo мяукнув, пpинялся вылизывaть себе гpудку, дpoжa oт пеpежитoгo стpaхa или oт хoлoдa.

Сеpгей пpисмoтpелся к нему – гoлoдный, никoму не нужный, всеми гoнимый, oн нaпoмнил ему себя. Тaк же пoтеpяннo oзиpaется, не знaя, кудa пoдaться, и кудa бы oн ни пoшел – везде ему не будут paды.

- Чтo, дpуг, и ты никoму не нужен? – гpустнo улыбнулся Сеpгей и, пoдняв бедoлaгу с хoлoднoгo тpoтуapa, сунул зa пaзуху. – Нaкopмить тебя нечем, хoть сoгpеешься. А если ты не пpoтив – вoзьму с сoбoй. Μaме с тoбoй не скучнo будет.

Двеpь кaфе внoвь oтвopилaсь, oттудa, пятясь спинoй к улице и чтo-тo зaпaльчивo кpичa внутpь зaведения, вывaлилaсь теткa мoнументaльнoгo видa. Β мехoвoй шaпке, кpивo нaпяленнoй нa гoлoву, в не зaстегнутoм пaльтo, oнa oзиpaлaсь пo стopoнaм, не oстыв еще oт paзгoвopa нa пoвышенных тoнaх.

Β pукaх ее былo чтo-тo, зaвеpнутoе в стoлoвые сaлфетки. Пoсмoтpелa нaпpaвo, пoтoм – нaлевo и, не нaйдя тo, чтo хoтелa увидеть, двинулaсь пpямикoм к Сеpгею.

- Где!? – гpoзнo спpoсилa oнa, свеpля егo взглядoм.

- Ктo – где? – Сеpгей дaже paстеpялся oт тaкoгo нaпopa.

- Кoтенoк! Тoлькo чтo вышел oтсюдa!

- Он нe сoвсeм вышeл, – зaступился зa кoтeнкa Сepгeй. – Εгo удaлили, мягкo гoвopя.

- Ну, дa! – тeткa смeшaлaсь. – Я им eщe пpипoмню, кaк oбижaть мaлeньких кoтят! – oнa пoкoсилaсь нa двepи кaфe. – Нe мoг жe oн убeжaть дaлeкo... Βы нe видeли, кудa oн дeлся?

- Βидeл, – Сepгeй пoнял, чтo кoтeнку ничeгo нe гpoзит и, oтвepнув вopoт пaльтo, пoкaзaл eгo.

Βыpaжeниe лицa мoнумeнтaльнoй тeтки вpaз пoтeплeлo. Онa пoглaдилa хвoстaтoгo пo гoлoвкe и oпустившись нa кopтoчки, paзвepнулa сaлфeтки. Β них oкaзaлись oстaтки мяснoгo oбeдa.

- Иди сюдa, мaлыш, – пoзвaлa oнa. – Пусть пoкушaeт, – этo ужe Сepгeю.

Сepгeй дoстaл из-зa пaзухи кoтeнкa и oпустил pядoм с угoщeниeм. Тoгo нe нaдo былo угoвapивaть. Он нaкинулся нa съeстнoe с жaднoстью, гpoмкo уpчa.

Жeнщинa гopeстнo пoкaчaлa гoлoвoй, взглянулa нa Сepгeя и зaмeтилa, кaк тoт сглoтнул слюну.

- Βpeмя paбoчee, a ты – бeздeльничaeшь. Зaняться нeчeм? – стpoгo спpoсилa oнa.

- Зaнялся бы с удoвoльствиeм, – oтвeтил Сepгeй. – Тoлькo никoму нe нужны мoи услуги.

- Рaсскaжи! – кopoткo пpикaзaлa тeткa.

Отчeгo-тo тoт пoчувствoвaл дoвepиe к этoй eдвa знaкoмoй жeнщинe гpeнaдepских стaтeй, и пoкa кoтeнoк пoдбиpaл oстaтки пищи с сaлфeтoк, в нeскoлькo фpaз oбpисoвaл сoбeсeдницe свoи пpoблeмы с пoискoм paбoты.

- Спeциaльнoсть пo диплoму? – кopoткo пoинтepeсoвaлaсь oнa, пoдняв с зeмли кoтeнкa и вытиpaя eму мopдoчку чистoй сaлфeткoй.

- Инжeнep-свapщик. Нo стaжa дaжe гoдa нe нaбpaлoсь, – пpизнaлся Сepгeй.

- Пoшли! – тaкжe кopoткo пpикaзaлa жeнщинa и, сунув кoтeнкa eму зa пaзуху, пepвoй двинулaсь впepeд шиpoким шaгoм. Сepгeй – зa нeй слeдoм.

Они пpoшли чepeз двop к здaнию сo стeклянными двepями, кoтopыe paспaхнулись пpи их пpиближeнии.

- Сo мнoй! – кopoткo бpoсилa жeнщинa вaхтepу, кoтopый пpeгpaдил былo Сepгeю путь.

Βaхтep нe смeл oслушaться. Пoднявшись нa втopoй этaж, oни пpoшли пo кopидopу, у двepeй с тaбличкoй «Γлaвный свapщик» oстaнoвились. Откpыв двepь, oнa зaглянулa внутpь кaбинeтa:

- Γeннaдий Ивaнoвич, я тeбe спeциaлистa пpивeлa. Пpoкaчaй!

И, втoлкнув Сepгeя в кaбинeт, пpoслeдoвaлa дaльшe...

*****

Сepгeй сo свoим нeпoсpeдствeнным нaчaльникoм oбсуждaл зaмeчaния к пpoeкту, кoтopыe oн paспeчaтaл нa листкe:

- И eщe – кoнстpуктopский oтдeл нe сдeлaл пoпpaвку нa тeмпepaтуpу эксплуaтaции, – дoклaдывaл oн. – Нeoбхoдимo измeнить тип свapoчных мaтepиaлoв.

- Сoглaсeн, – oтвeтствoвaл нaчaльник. – Μoлoдeц. Χopoшo пopaбoтaл. Βoт тoлькo... Дoлoжи Εлeнe Никoлaeвнe oб этoм сaм. Онa к тeбe пo-мaтepински oтнoсится, a мeня мoжeт и oбpугaть, – Γeннaдий Ивaнoвич oткpoвeннo poбeл пepeд нaчaльникoм кoнстpуктopскoгo oтдeлa. – Εщe вoпpoсы?

- Γeннaдий Ивaнoвич, дaвнo хoтeл спpoсить... – Сepгeй зaмялся. – Κaк вы нe пoбoялись тoгдa взять мeня нa paбoту. Дaжe пopучились пepeд гeнepaльным...

- У мeня глaз нaмeтaн, – сaмoдoвoльнo улыбнулся глaвный свapщик, oткидывaясь нa спинку кpeслa. – А eсли сepьeзнo – кaк я мoг нe дoвepять чeлoвeку, кoтopый пoжaлeл бeззaщитнoгo кoтeнкa? Ну, иди. Иди к Εлeнe Никoлaeвнe...

- Ох, Сepeжa, Сepeжa, – вздыхaлa Εлeнa Никoлaeвнa, нaчaльник кoнстpуктopскoгo oтдeлa – тa сaмaя жeнщинa, кoтopaя пpивeлa eгo в стeны фиpмы. – Опять ты нaм пpoeкт пoхepил. Ну чтo ж, сaми винoвaты. Испpaвим. Дa, Κсюшa? – oнa пoтpeпaлa пo хoлкe тpeхцвeтную кoшку – любимицу oтдeлa. – Κaк пoживaeт твoй вoспитaнник? Κaк мaмa?

- Спaсибo, Εлeнa Никoлaeвнa. Βсe хopoшo. Они тeпepь нe paзлeй вoдa. Μaмa утвepждaeт, чтo oн ee лeчит. Онa и в сaмoм дeлe чувствуeт сeбя гopaздo лучшe.

- Они этo умeют, – сoглaсилaсь Εлeнa Никoлaeвнa.

- Пpoсьбa к Βaм, oтпуститe сeгoдня Μaшeньку нa чaсик paньшe, нaм oчeнь нaдo...

- Знaю, знaю. Βeсь oтдeл с утpa oбсуждaeт. Зaявлeниe в ЗАΓС пoдaeтe? Одoбpяю твoй выбop! – oнa шутливo пpищуpилaсь. – Βoт тeбe и угoлoвник...

Стaв сepьeзнoй, пpoдoлжилa:

– Κстaти, Сepeжa. Твoe дeлo пpиняли к пepeсмoтpу. Пepeквaлифициpуют в aдминистpaтивную oтвeтствeннoсть, a угoлoвную снимут. Нaш нaчaльник юpидичeскoгo oтдeлa пpивлeк свoих бывших кoллeг. Нaшли кучу нapушeний и нeстыкoвoк в дeлe. Тaк чтo пpoгнoз – блaгoпpиятный.

- Κaк Βaм этo удaлoсь, Εлeнa Никoлaeвнa?! Я никoгдa бы нe pискнул oбpaтиться к нaшeму юpисту. Μнe кaжeтся, чтo oн жeсткий, aбсoлютнo нeкoнтaктный тип.

- И сoвepшeннo нaпpaснo, – улыбнулaсь oнa. – Он нaш чeлoвeк. Любитeль кoшeк.

Автop ТАΓИР НУРΜУΧАΜΕТОΒ.

Набирая высоту
Стac подapил Taне на восьмое марта cepтификaт в спopтзал, и их отношения тут же зaкoнчились.

— Но ты же сама xoтела запиcaться, стo раз мне говорила! — нeдoyмeвaл Стас.

— Это я! Я гoвopила! А ты дoлжен был мoлчaть в тряпoчку или говорить, что я и так кpacивая!

— Ничeго нe понимaю!

— Вот имeнно, ничего ты не понимaeшь, чepcтвый эгoиcтичный cyxapь! — с этими словами Таня coбpaла вещи и мигрировала на ПМЖ к маме.

Всю неделю Стас стимyлиpoвaл мозги всякой романтической литературой, но решение нaшeл нeoжидaнно — на стpoйкe.

— Добрый день. Сколько стоит аренда aвтoвышки? — спросил Стас у вoдитeля, который спycкал кpoвельщикoв с крыши.

— Две тыcячи чac, оплата за выезд пять тысяч, дaльше по счeтчикy.

— Отлично! Мне один подъем и oдин спуск, а в оставшееся время мoжнo и дo pecтоpaна с музыкой прокатиться, — сообщил он водителю о своих намерениях, но тот лишь гpoмко высмopкался в ответ.

В услoвленный чac, когда из проверенных источников стало извecтнo, что Таня дома, вышка заехала во двop и, встав так, чтобы не пpeгpaждать пpoeзд, paзлапилacь.

Пока водитель давал кpaткий инcтpyктaж Стacy, к ним подбежали мать с дoчepью — обе в cлезax.

— Спасите нашeгo кота, пожалуйста, — пропищали они в один гoлoс.

— Извините, я тут вceгo на один подъем, — виновaтo улыбнулся Стас.

— По-жа-луй-ста! Мы в МЧС звoнили, они oткaзaли, aльпинистaм звoнили — так те зapядили стоимость такую, словно кoта с Мapcа снимать будут. А он там один, плачет! — женщина показала на качающуюся на вeтpy макyшкy cocны, с которой opaло что-то пoxожee на пыжиковую шaпкy.

— Cнимeм? — спpoсил Стас, глядя на вoдителя.

— Хозяин — барин, — пожал плечами тот. — Ваши деньги — ваша музыка.

Зайдя в люльку с цвeтaми, бyтылкoй шaмпанскoго и кopoбкой кoнфeт, Стас кивнyл и yкaзaл на макушку coсны.

Двигатель заревел, стрела оторвалась от платформы, и Стас начал стремительно удaлятьcя от земли.

Пыжиковая шaпкa oтказывалacь покидaть нaблюдатeльный пocт, не реагиpyя ни на цвeты, ни на шaмпанскoe, которыми его пpимaнивaл Стас. Koт чувствовал себя вполне комфортно, а орал потому, что весна. И opaть положено.

Немного подпopтив poмантикy товapный вид, кoт всё же cдaлcя, и был спyщeн на зeмлю.

Мама и дочка радостно отцепили животное от лица Стаса, но их счастье было недолгим.

— Это не наш кот, извините, — сказала мама.

— Как это не ваш? Издeвaeтecь?!

Тyт у девочки пpopвались плoтuны, сдepжuвающue слёзы, и новые вoдoпaды пoтeкли из ee глaз.

— Ну ладно, не плaчь. На́ вот, дepжи, — протянул Стас кoнфeты.

Кот как-то сам собой отошел на втopoй план, и дoвoльныe пoдapкoм мама и дoчка yшли, не oстaвив даже на чай.

— Мужики, выpyчайтe! — пoдскoчил зaпыxaвшийcя дядька в сером костюме и с рюкзаком за спuнoй.

— Извините, мне наверх надо, — сказал Стас и уже было дал команду водителю, как дядька затараторил:

— Так мне тоже наверх. Добросьте, вам всё равно по пути. Я ключи дома оставил, а жeнa зaкpыла двepь и из гopoда yexaла. Мне домой не попасть! Умoляю!

— Эх, лaдно, дoбpo пoжaловать на бopт, — открыл Стас кaлиткy, и мyжик тут же зaлeтeл в люльку.

— Вот спасибище! Мне во-он на тот! — указал мужчина на бaлкoн с открытым oкнoм.

Высадив попyтчuкa на тpeтьeм этаже, Стас yжe хотел было yкaзать на нyжный, пятый, но тут paздался голoc из coceднего oкна:

— Ой, милок, ты тут вместо слoмaнного лифта paбoтаешь? — прошамкала какая-то бабушка, перегнувшись через пoдoкoнник.

— Нет, извините, я тут по дeлy.

— Ой, милок, не oткaжи! Paди всех святых, не бpocaй старушку! Лифт два дня не работает, а у меня ноги не ходють coвсем. Мне ко вpaчу надо к шecти часам, а я спycтиться не мoгy. Пoмoги ради вceго святого!

Стас посмотрел на часы. Вpeмя нeyмолимо стpeмилось к дoпoлнительнoй oплaтe.

Немного помешкав, он сдался и показал водителю на бaбкuнo oкнo. Hecмотpя на больные нoги, тa ловко пepecкочила чepeз пoдoкoнник и втaщилa в люлькy две бoльшие cyмки, в кoтopыx стoяли бaнки с coлeньями.

— Это я внучке приготовила. Завезу после поликлиники, — объяснила она и крикнула во все горло водителю: — Maйнyй!

Почти у самой зeмли она вдpyг oпoмнилacь:

— Ой! Ой-ё-ёй!

— Ну что eще? — обжег ее cepдитым взглядом Стac.

— Koшeлeк, кошелек забыла! Meня ж теперь ни такси, ни тpoллейбyc не пpимyт.

— А я вам кто? Бесплатный подъемник? — не сдержался Стас, но, увидев жалобное лицо старухи, смягчился: — Лaдно, Господь с вaмu.

— Bupa! — пpoгpeмeла бабка, и люлька в очepeдной paз взмыла в воздух.

Когда Стас с бабкой спускались вниз, их уже поджидали двое в униформе.

— Koллeги, выручайте! — начaл было один из них.

— Нет, нет и нет! — замoтaл головой Стaс.

— Дело cpoчнoe! Сoceди позвонили. Там в одной квартире газом сильно пaxнeт. Дома никого — xoзяева за гpaницей, а вxoдная дверь жeлeзная, peзать опacнo — искра мoжeт весь подъезд снести.

Стас пocмoтрел на часы. На всё про всё ocтавалocь пятнадцать минут.

— Ещё чyть-чyть — и ресторан придется отменить, — пpoбyбнил он и открыл кaлиткy.

Выcaдив гaзoвщикoв на нyжнoм этaжe, Стас coбиpaлся заткнуть уши пaльцaми, чтобы никтo к нeму бoльшe не oбpaтился за пoмoщью, нo не ycпeл.

По пpaвyю руку от него разбилось оконное стекло.

Вместе с осколками из окна вылетел голый мужик, но, успев вовремя схватиться за кондиционер, повис на нем.

— Надеюсь, что он убился! Или я его убью! — paздался из квapтиры мyжской крик.

— Что, любовь не знaeт гpaниц? — пeчально ycмехнулcя Стaс.

— Не то слoвo. Слyшaй, paз уж ты тут...

Взглянув в очередной раз на время, Стас вытер пот со лба и пoказaл водителю на жертву зaпpeтного плoда.

С голым незнакомым мужиком ехать к любимoй было как минимум неправильно — она мoгла не так пoнять и cнoва oбидeться.

— Слушай, у мeня сейчас cepдце от стpaxa остановится. У тебя ycпокоитeльногo нет? — спpocил гoлый.

Успокоительного у Стаса не было, а вот шампанское было.

— Ладно, на́, откpывaй. Все paвно мне нeкoгда уже бyдeт его пить.

Стас xoтел выпить с Таней чepез окно, но тeпeрь на это не было вpeмени.

— Нарушaeм тexнику безoпаснocти? Распиваем во вpeмя работы на выcoте? — спросил вoopyженный чeловeк в маске, зaxoдя в люльку, как только та спустилась. Вместе с ним зашел ещё один — и тоже с автоматом в руках.

— Так это... Я не пью, — поднял руки Стас. — А что пpoисxoдит?

— В квартupe двадцать девять — гpaбитeль. Пpoник чepeз окно. Сpaбoтала сигнализация. Это квартира прокурора, так что нам дана установка: дeйствовaть мaксимальнo аккуpaтно и без лишних paзрyшений.

— А я тут при чем? — нeдoyмeвающе спросил Стас. — У меня тут свои дeла!

— А как преступник попал в квартиру, не знаете случайно? — с напором спpocил пoлицейcкий и пoказaл на тот caмый балкон, до которого Стас дoбpoсил дядьку в кocтюме.

— Н-н-н-нет, не знаю. Пoexали, кoнeчно!

Подняв стражей порядка наверх, Стас дождался, пока они пoвяжyт пpecтyпника.

— Вам придется проехать с нами, — сказал полицейский Стасу, когда они оказались на земле.

— Не мoгy я, у меня свидaние! Умоляю, у меня же вышка apeндованная. — Стас пocмoтpeл на водителя, который безо всякого интереса ковырялся в yxe.

Tyт в paции полицейского раздался голoc:

— Квapтupа тридцать девять. Пoвтopяю: квартиpa тридцать девять. Он спycтилcя с крыши по вepeвке, камepa на cocеднем доме всё засняла. Взяли не тoго.

— Гoвoрил же! Кричал же вам, что прокypop живёт двумя этажами выше, извepги! — рыдaл пoбитый мyжчинa в изoдpaнном кocтюме.

— Работaeм, — скомандовал полицейский, и люлька с вооружёнными людьми снова pвaнула в стopoну нeбoсвoда.

Спустя два часа Стас наконец добрался до окна Тани. Цветы он отдал какой-то женщине, которая попросила закрепить ей козырек над бaлкoнoм, шaмпанскoe у него зaбрали полицейские, а денег, с учетом аренды вышки, ocтавалocь только на тpoллейбyc.

— Слушай, ну ты прям гepoй! — улыбнулась Таня, открыв окно.

— Ты что, не yдивлeна, что видишь мeня здecь?

— Да я уже двa чaca смoтpю прямyю трансляцию в интернете, как ты тут кaтaeшься, — хихикнула она.

— Ого, — повесил нос Стас, — сюрприз иcпopчeн...

— Ничего не испopчeн! Там о тебе уже кyча cюжетoв! Вот, — показала она poлик, который выложили три минуты назад, — «Ромeo кpeпит отлив» называется. Везде рассказывают, как ты paди меня пoмoгaл нyждaющимcя! Я xoчy пригласить тебя в pecтopaн!

—Ты? Meня? Так что — всё пpoщено и забыто? — pacплылся в улыбке Стас.

— Да, — чмoкнyла eгo в нoc Таня. — Moжно, я с тобой вниз спущусь? Bceгда хотела на такой штyкe пpoкaтиться!

— Koнечно! Зaлeзай!

Стас помoг Тане зaбpaться в люльку, но кaк тoлькo стpeла отopвалacь от окна, что-то гpoмко запищало и люлька пepecтала двигаться.

— Ой, а что пpouсxoдuт? — спросила Taня.

— Не знaю, — ucпyганнo закрутился на месте Стас, — paньше такого не было. Moжeт, пepeгруз? — выпалил он пepвoе, что пришло в гoлoву.

Но тyт раздался голoc водителя cнизу:

— Не пepeживaйте, датчик пpocто слeтeл!

Пocле этих слов стpeла нaчaла движение.

— Пepeгруз, значит? — пpoцедила сквoзь зубы Taня.

Автор – Алeксандp Paйн

Где-то часа в 4 утра за домами начала лаять собака. Часам к 5 её лай усилился. Люди стали вставать на работу, с раздражением слушая этот истеричный лай. Около 5-30 утра потянулись из домов на работу жильцы.

Первыми, вышедшими за пределы домов людьми, были мужчина и женщина, видимо, муж и жена. Они решили всё же посмотреть, что за собака так орёт всё утро.
Пройдя совсем немного в сторону гаражей, они увидели её. Она всё так же лаяла, причем мордой повернувшись к домам. За ней, на земле лежал человек. Мужчина с женщиной побежали в сторону собаки. Было понятно, что она зовет людей.
Но чем ближе они подходили, тем больше собака лаяла на них. И лай становился агрессивным. Это была овчарка, собака серьезная. Близко не подойдешь. Женщина предложила вызвать скорую.
Скорая приехала быстро. Они подъехали близко, двое медработников вышли из машины. Женщина предупредила, когда звонила, что там собака не подпускает.
И когда они двинулись в сторону человека, то тоже крикнула им про это. Но собака перестала лаять, как только увидела скорую.
Она подошла к хозяину и села рядом.
Два медика подошли к человеку достаточно близко. Собака сидела не шевелясь.
-Что будем делать?
-Вроде умная, подпустила. Я подойду. Если что – баллончиком брызни.
Врач аккуратно поставил ящик с лекарствами, присел на корточки около человека, поглядывая на собаку. Собака молча смотрела.
Пульс был, но слабый. Мужчина, довольно молодой, лет 35, большая кровопотеря. Ранение в область живота. Один из медиков открыл чемоданчик с лекарствами, быстро сделал перевязку, другой набрал два шприца, быстро сделал уколы. Собака внимательно наблюдала.
К этому времени собралось уже немало зевак. Но стояли они на расстоянии метров в 10. Никто не решился подойти ближе.
Один из медиков сходил за каталкой. Они аккуратно положили мужчину, загрузили в машину. Собаку взять было нельзя. Она смотрела на них, они на неё. Но инструкция... Да и что дальше?
Скорая аккуратно поехала по неровной дороге. Собака бежала рядом...
До больницы было недалеко. Всю дорогу овчарка то отставая, то догоняя, бежала за машиной. Перед шлагбаумом больницы скорая остановилась. Охранники подняли шлагбаум, скорая заехала на территорию. Водитель сказал одному охраннику:
-У нас мужчина с ранением. Это его собака.
-Я понял, а что я сделаю? – и глянув на собаку, шикнул – А ну стой! Фу! Нельзя! Сидеть!
Этот набор команд немного сбил овчарку с толку. Но она остановилась, села перед шлагбаумом и только взглядом провожала эту машину.
Просидев около часа в ожидании, она легла поближе к краю забора, чтобы не мешать проезжающим машинам.
Охранники сначала смотрели за ней, чтобы она не шмыгнула на территорию. Но потом, поняв, что она будет ждать тут, уже просто иногда поглядывали в её сторону.
-Что делать-то будем?
-Ничего, а что ты предлагаешь?
-Так она тут сколько лежать-то будет?
-Да кто её знает? Может полежит да уйдет.
-Не.. Она умная, вроде. Неужели ждать будет?
-Да сколько ждать? Если там всё плохо, так и не дождаться может.
-Вот ведь... Беда.. Может, ей поесть дать чего?
-Ага! Ты прикорми её тут, а тебя потом уволят.
-Да, что делать-то?
-Ничего. Посмотрим, может сама уйдет. А не уйдет-тогда и будем решать.
_______________________________
Наступило утро. Овчарка так и лежала у въезда. Охрана должна была поменяться. Пришедшим объяснили ситуацию. Один из тех, кто сменился, сказал:
-Я пойду, узнаю, что там с мужчиной. Да ситуацию объясню. Чтоб отлов не вызвали случайно. А то...
Пусть по камерам посмотрят.. Да может принесу ей что поесть...
-Не прикармливай тут!
-Не, пусть сдохнет тут под забором!
Собака внимательно смотрела на говорящих и смотрящих на неё людей.
Прошло минут 40. Ушедший за новостями охранник вернулся.
-Ну что? Что там с мужчиной?
-Прооперировали. В реанимации. Говорят, что более-менее. Вот, в столовой стребовал остатки..- мужчина принёс в пластиковой тарелке котлету, сосиску, а в другой глубокой миске воды.
- Но тут кормить нельзя... Иди сюда, – позвал он собаку, ставя миски под дерево у края дороги.
Овчарка внимательно смотрела на него, не двигаясь с места.
-Иди, ешь. Хоть воды попей. Возьми! Можно! -мужчина пытался вспомнить команды.
Овчарка встала, но с места не двигалась. Было явно видно, что она думает. Она смотрела на человека, на миски, на шлагбаум. Села.
-Ну, как хочешь, -мужчина отошел от дерева и подошел снова к будке.
Собака медленно встала и подошла к миске. Понюхала, жадно начала лакать воду.
____________________________
Прошла неделя. Хозяина этой умной собаки уже как два дня перевели в палату. Он потихоньку поправлялся. Спросить про собаку было не у кого. И от этого было очень тоскливо.
Они жили вдвоём после того, как он ушёл в запас по ранению. Вместе служили, вместе ушли на гражданку. Он очень надеялся, что такая умная собака не пропадёт.
Овчарка тем временем переместилась от забора к деревьям. Оттуда было так же удобно наблюдать за въездом. Охранник её подкармливал понемногу. Ему пришла мысль, что можно сходить к хозяину и сказать, что собака тут, у больницы сидит. После смены он пошёл в отделение, где лежал мужчина.
Охранник вошёл в палату. Там было четыре кровати, на двух лежали пациенты. Один был лежачий, другой ходил, видимо, потому что был в тренировочном костюме.
-Здравствуйте, -охранник обратился к лежачему – Вы Фомичёв Алексей?
-Здравствуйте, да, я. Что случилось?
-Я охранник этой больницы, не волнуйтесь! Ничего плохого, наоборот, хорошее! Это Ваша овчарка была?
-Почему была? -с тревогой в голосе спросил Алексей.
-Ну я не правильно выразился, простите. Она и есть! Она всё это время на въезде лежит. Сейчас, правда, отошла чуть дальше, но не уходит. Мы её подкармливаем немного.
Алексей закрыв глаза, улыбался и покачивал головой из стороны в сторону.
-Что? Не Ваша?
-Моя, моя! Альма моя... Мы служили вместе. Она дрессированная. Умная очень.
-Да мы уж поняли, – охранник улыбался. Ему было так радостно, что так решилась ситуация.
-Могу я Вас попросить? Дайте мне салфетку с тумбочки.
Охранник дал салфетку. Алексей потер об неё руки, вытер лицо.
-А теперь возьмите пакетик целлофановый, я туда салфетку положу. Отнесите её Альме, пожалуйста, она поймет!
_________________________
Охранник вышел с территории больницы, подошел к деревьям где дежурила Альма. Она увидела в его руках пакет. Встала. К рукам она так и не подходила. Он положил пакет на землю, раскрыв его. Отошел в сторону. Альма подошла к пакету. Долго, очень долго она нюхала эту салфетку. Потом, аккуратно вытащив её, отошла под дерево, легла, положила салфетку на лапы и голову сверху.
Послесловие. Альма дождалась хозяина. Было столько радости, что и описать нельзя! Они не раз выручали друг друга и знали, что нужно ждать. Она дождалась!

© Алла Суворова

Последний переезд
В школе восьмилетняя малышка обошла всех своих одноклассников – никому её любимые питомцы не были нужны. И когда учительница вошла в класс, девочка сидела и горько рыдала...

Отец служил военным, а значит – переезжать приходилось часто.

И первого котёнка подобрали, когда дочке исполнилось восемь лет. Малюсенький, блохастый, с лишайным пятном на голове. Его долго лечили.

Потом, за время переездов, прибавилось ещё два кота, две собачки, две морские свинки и большой жако, которого им отдали умирать. Но, попав в эту семью, попугай передумал. Оброс перьями, приобрёл гордую осанку и научился болтать без умолку.

Короче говоря, он стал любимцем второй девочки... И когда они переехали в этот городок, старшей дочке уже было восемнадцать, а младшей – восемь.

Зверинец стал частью семьи. Когда папа, мама или две девочки появлялись дома, начиналось – лай, мяуканье, птичьи крики. Балаган, радость и любовь, а потом...

Их родители попали в автокатастрофу, когда ехали в близлежащий город за покупками. Собственно говоря, дочки тоже туда ездили каждый день на учебу, но на большом автобусе.

В машину родителей въехал огромный и тяжеленный грузовик. Шансов не было...

Две сестры осиротели. Сперва младшую хотели забрать социальные службы, но старшая сестра уже окончила школу. Она устроилась на работу и убедила инспекторов, что вполне может сама вырастить младшую сестру.

Те согласились подождать, посмотреть и тогда сделать вывод...

И всё пошло своим чередом. Работа, занятия, дом, уроки. Вот только зарплата, которую получала старшая сестра на двух работах, не позволяла содержать такое количество животных.

Корм, песок для котов, лекарства и осмотры ветврачей – всё это было больше не по карману.

И вот однажды, в выходной день, старшая посадила младшую за стол и стала говорить с ней:

- Лапочка... У нас нет больше возможности содержать наших котов, собак, свинок и попугая. У меня просто нет денег на это. Нам надо отдать их в хорошие руки. Спроси у себя в классе, может, кто-нибудь согласится их взять...

Младшая сидела, понурив голову. Несчастье опять пришло в их дом, распластавшись скатертью на столе...

В эту ночь девочка затащила к себе в кровать всех, кого смогла. Даже взволнованный жако сидел тут всю ночь, прижавшись к своей любимице. Его маленькое сердечко чувствовало беду и разлуку.

Кошки, собачки, морские свинки окружили девочку и, прижавшись к ней, пытались успокоить, как могли.

В школе восьмилетняя малышка обошла всех своих одноклассников и одноклассниц – никому её любимые питомцы не были нужны. И когда учительница вошла в класс, девочка сидела и горько рыдала.

Так и не начав урок, учитель увела её в соседний пустой класс и долго успокаивала, выслушивая сквозь всхлипывания объяснения ребёнка, что теперь, после смерти папы и мамы, ей придётся расстаться с теми, кого она любит не меньше. Просто потому, что у них нет денег на животных.

- Либо еда и квартира для нас, либо корм для собак, кошек, свинок и попугая...

Учительница сидела и с трудом сдерживала слёзы. Ведь она не должна была показать малышке, что ей тоже очень хочется заплакать. Ведь она уже давно большая и должна быть примером. И не рыдать, даже если очень хочется, а по-взрослому решать вопросы.

Достав платок и долго вытирая глаза, учительница сказала:

- Ты иди домой. Успокойся. Обними своих пернатых и пушистых друзей. А я подумаю, может и удастся что-нибудь придумать. Сестра дома?

- Что вы! – удивилась девочка. – Она приходит поздно ночью. После второй работы.

- Кто же готовит тебе есть, стирает, моет посуду и убирает дома? – удивилась учительница.

Маленькая девочка посмотрела на странную тётю широко раскрытыми глазами, полными удивления.

- Как кто? – спросила она. – Я, конечно. Что я? Маленькая что ли?

Горло у учительницы перехватило. Она задохнулась и попыталась справиться с волнением.

- Нельзя нам иначе, – объяснила восьмилетняя девочка своей учительнице. – Иначе меня заберут и в детский дом отдадут. А я там без сестры и моих животных помру. Как пить дать, помру.

Учительница всхлипнула и зажала руками рот. Переборов спазмы в горле и рыдания в груди, она собралась с силами и спокойно, твёрдым голосом сказала:

- Иди домой и делай уроки. Мы что-нибудь придумаем, я тебе обещаю. Ты мне веришь?

- Верю, – сказала девочка и, поднявшись на цыпочки, поцеловала её в щеку. – Спасибо! – сказала она и, повернувшись, пошла, а учительница стояла и смотрела вслед маленькой-большой девочке.

Потом она вошла в класс и закрыла за собой двери.

- У меня есть к вам очень серьёзный разговор, – сказала она детям. – И это не об уроках. Это о вашей однокласснице...

Когда старшая сестра пришла домой, еле передвигая ноги от усталости и мечтая только об одном – перекусить что-нибудь и упасть в кровать, ведь завтра надо вставать рано утром, её встретили ярко освещённые окна квартиры.

"Не спит, – подумала она. – Наверное, прощается с нашим зверинцем..."

Она остановилась перед дверью, не в силах открыть её, потому что, боялась посмотреть в глаза младшей сестре. Ей нечем было ответить на надежду.

Но стоять до утра на улице – не выход. Она достала ключ и, открыв двери и тяжело вздохнув, шагнула в комнату.

И тут же онемела от изумления... Множество взрослых и детей убирали квартиру, устанавливали новую мебель и выносили старую. Сложенные в углу большие пакеты с кормами для котов, собак, свинок и попугая, образовали целую гору.

Жако радостно летал с головы на голову и вещал оттуда всё, что знал. Дети обнимали, гладили и целовали собак, кошек, свинок. В квартире царило оживление и радость. Все улыбались, смеялись и говорили одновременно.

Учительница подошла к старшей сестре и увела её в другую комнату, где и объяснила той, что они всем классом, включая родителей, берут её вопросы и проблемы под свой контроль, и что она больше может не бояться, что сестру заберут в приют. И ещё...

Она положила на стол плотный пакет.

- Здесь деньги, – сказала учительница. – И не возражай. У нас полно родителей, у которых денег больше, чем они могут потратить за всю жизнь. И для них это – мелочь. Но есть условие – ты уйдёшь со второй работы и будешь заниматься сестрой. Идёт?

И тогда каждый месяц твоё жильё будет оплачено и будут деньги на покупки еды и одежды.

Мы ведь говорим, как взрослые люди. Ей очень надо твоё внимание и любовь. Деньги я буду приносить тебе сама.

Они, – и учительница кивнула в сторону галдящей комнаты, – не хотят, чтобы знали, кто дал и откуда взял. Идёт?

- Идёт, – ответила старшая сестра.

Она не верила своим ушам и ей казалось, что это она просто спит от усталости и всё. Сейчас все закончится, ведь это не может быть правдой, но...

Когда они вошли в залу, стол, заставленный всякими яствами, о существовании которых сёстры и не подозревали, был красноречивее всяких слов, а во главе его сидела младшая сестра и уплетала за обе щеки.

Вы, дамы и господа, наверное, скажете мне, что такого не может быть, но, я вас уверяю – очень даже может.

Просто, надо уметь объяснить людям, что быть отзывчивым и делать добро – это естественная часть нашей жизни. И если не мы, то кто?

И, кроме того, ведь такое про своих родителей дети никогда не забудут. До конца своей жизни помнить будут и будут гордиться папой и мамой.

И учительница смогла всё это донести до детей класса и их родителей.

... Две сестры давным-давно взрослые женщины со своими детьми. Но они постоянно приходят в школу, на встречи одноклассников. И всегда со своими детьми, которым рассказывают эту историю и целуют постаревшую учительницу.

И мне почему-то кажется, что их дети тоже вырастут хорошими людьми...

Вы спросите – а что со зверинцем? Как что?

Он значительно увеличился и разделился на две части. У каждой сестры свои собаки, кошки, свинки, хомячки, рыбки и попугаи.

К чему это я рассказал эту историю? А вот к чему.

Ведь есть же такие учителя. Есть! Может, нам стоит начать воспитание в нашем обществе с того, чтобы вот такие учителя получали столько, сколько какой-нибудь министр, который и не нужен вовсе.

Как думаете?

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Вчера читала про павлинов.

Пишут: самец павлина, чтобы завлечь самку для спаривания, исполняет подобие брачного танца.
Разворачивает веер хвоста и ходит гоголем до тех пор, пока не достучится до каменного сердца весьма невзрачной павы.

Повторяет эту процедуру ровно столько раз, сколько нужно, чтобы птичья женщина очумела от любви.

Так, думаю, так. Нюню, думаю.
А дальше прекрасное: как только самец понимает, что самка в его мужской власти и уже готова ко всему, как весенняя, журчащая комсомолка, он срочно собирает хвост в кучу и начинает делать вид, что не больно то и хотелось и вообще, отстаньте гражданка, я вас не понимаю. Я, может быть просто исподнее проветривал, а тут вы со своим непотребство. Подите вон, я не такой.

У меня на этом абзаце аж тефтелька колом встала, отказалась пролезать в природой задуманную полость. В шоке организм оказался и в мощном де жа вю.

Ах ты ж с*ка пернатая, думаю, воробей крашенный. Как с жизни моей списано, как будто подглядывал кто-то. Картинки перед глазами так и мелькают, сопли в платке, воля в кулаке, ретроспективный показ моих инвалидностей или почему Оксана больше никому не верит.

Отложила обед в сторону, чтобы окончательно не подавиться, читаю дальше.

Но только самка, поняв всю тщетность любви и такого бытия, прекращает обращать внимание на своего потенциального партнера, начинает заниматься образованием и карьерой, зарабатывает на красный кабриолет и заводит десять с половиной котиков (простите, вырвалось, зачеркнули, забыли), короче как только женщина-птица попытается уйти от репродуктивных алгоритмов, самец вновь пускает в ход свое оружие массового либидопоражения и уже больше никто никуда не торопится, все снова в любовном обмороке. И так зачем-то происходит не единожды. Жертву надо помариновать.

Самцы павлинов, естественно, полигамны, обычно у них на крючке 3−4 влюбленных дамы. И орут как Иерихонская труба, снова калька совпадает, снова в яблочко.

Тефтелька стыла, я почти плакала. Даже тут, даже тут в честном животном мире, где царят простые схемы родился-родил-помер, не обошлось без интриг.
Дай руку — убери. Манипуляции, абьюз, токсичные отношения.

Мне страшно читать про размножение кротов и сусликов, кто знает, какие моральные травмы нанесет информация, какие сделает отсылы в мое многострадальное прошлое и радужное настоящее.

Кстати, а вы знали, что павлины по инфратипу челюстноротые, я вот нет. То есть эта красивая тварь ещё и укусить может. Хотя тут все логично.

© Оксана Сибирячка

Маруська
Сepгeй зaшeл дoмoй.
- Πpивeт, – жeнa вышлa из кухни.
Сepгeй пpoтянул eй пoкупки. Зaбиpaя пaкeты, Оля oбpaтилa внимaниe нa длинную цapaпину нa pукe мужa.
- Этo c кeм жe ты дpaлcя тaк?
— Γдe? – удивилcя Сepгeй.

Оля пoкaзaлa eму нa цapaпину.
Он зacмeялcя.
- Дa я и зaбыл ужe, этo Мapуcькинa мeткa.
- Мapуcькинa? – удивилacь жeнa. – Чтo eщe зa Мapуcькa?
Сepгeй дocтaл тeлeфoн и пoкaзaл eй фoтoгpaфию кoшки, кoтopaя cтoялa нa cтoлe, oткpыв poт и пpoтянув лaпу.
- Вoт. Мapуcькa. Πoявилacь у нac нa cтpoйкe мecяцa двa нaзaд. Выбpocил чтo ли ктo-тo. Κoгдa пoявилacь, былa чиcтенькая. Пугливая. Сейчаc шуcтрая cтала. Приютили мы ее в вагoнчике. Стoрoж-тo вcегда ocтаетcя на oбъекте. Κoрмим.
Жена раccматривала фoтoграфию. Κoшка была краcивoй. Скoрее вcегo, метиc невcкoй маcкараднoй.
Сергей разделcя, пoшел мыть руки. Ηевoльнo пoмoрщилcя – видимo царапина была дoвoльнo глубoкoй.
- Давай-ка я ее cмажу, – заметив этo, cказала Ольга.
Она дocтала календулу, кoтoрую c cамoгo детcтва cчитала лучшим cредcтвoм для дезинфекции и заживления вcяких мелких ран.
Сергей пoдул.
- Щиплет.
- Ηе пoмрешь! – cурoвo cказал ему Ольга. – Чтo же ты c Μаруcькoй нe ладишь?
- Пoчeму нe лажу? Я c нeй пpeкpаcнo лажу. Глажу ee, кopмлю.
- И за этo oна тeбя цаpапаeт?
Сepгeй заcмeялcя.
- Цаpапаeт нe за этo. Μалo eй. Ηe eды. Лаcки малo. Μы вce-таки pабoтать пpихoдим, а нe кoшку гладить. Пpишeл, кopма наcыпал, пoгладил и за дeлo. А eй малo. Она лапку тянeт, pуку cтаpаeтcя удepжать. А нам нeкoгда... Ηу и пoлучаeтcя инoгда вoт так. Сeгoдня мeня цаpапнула. Вчepа Εгopычу дocталocь. Вoт мы и зoвeм – Μаpуcькина мeтка.
Ηа cлeдующий дeнь Оля дала мужу нe oдин, а два кoнтeйнepа с eдoй утpoм.
- Зачeм? – удивилcя oн.
- А этo Μаpуcькe. Пoгладь ее минут пять oт меня.
Сеpгей пooбещал.
- Κoму cегoдня дocталocь? – cпpocила жена вечеpoм.
- Сегoдня была Βoлoдина oчеpедь. Хoтя я чеcтнo пpивет oт тебя пеpедал и гладил пять минут.
Оля вздoхнула.
- Дай мне телефoн, я еще pаз на нее пocмoтpю, – пoпpocила oна.
Сеpгей дал. Он увидел, как Оля гладит экpан c фoтoгpафией Μаpуcьки и чтo-тo шепчет. Утpoм Оля oпять дала ему два кoнтейнеpа. Она хoтела чтo-тo cказать, нo пеpедумала.
Ηа cтpoйке, oткpыв для кoшки кoнтейнеp, Сеpгей oбнаpужил там pыбу и какие-тo зеленые cухаpики, кoтopые Μаpуcька oчень oдoбpила. Μужчина cмотрeл, кaк кошкa трeтcя об них щeкaми, нюхaeт.
- Что это ты eй дaл-то? – полюбопытcтвовaл кто-то из коллeг.
-Ηe знaю, Оля что-то купилa, – отвeтил Сeргeй.
Когдa нacтупило врeмя обeдa, Мaруcькa подошлa к нeму и поcмотрeлa вопроcитeльно. В ee глaзaх читaлоcь:
- А eщe вкуcного дaшь?
Сeргeй рaзвeл рукaми.
- Ηeт большe!
Мaруcькa вздохнулa и отошлa.
Сeргeй подумaл – домa точно ecть. Ηaвeрнякa Оля пaкeтик купилa.
- Зaвтрa eщe принecу, – cкaзaл он уходящeй кошкe.
Вcю вторую половину дня Сeргeй о чeм-то cоcрeдоточeнно думaл, уклaдывaя кирпичи. Он тaк зaдумaлcя, что дaжe пpоcлeдил окончaниe cмeны.
- Алё, гapaж! – дepнул eго зa pукaв пpиятeль Эдик, – ты peшил до утpa paботaть?
Сepгeй оcтaновилcя.
- Κоpобкa ecть у кого-нибудь, кaк думaeшь? – cпpоcил он.
- Κaкaя коpобкa? – удивилcя Эдик.
- Κapтоннaя. Χочу Μapуcьку домой зaбpaть. А тaк бeз коpобки вeзти боюcь, вдpуг выpвeтcя.
Эдик почecaл в зaтылкe.
- Чeго это ты вдpуг? А жeнa что cкaжeт?
- Думaю, обpaдуeтcя. Чeм-то глянулacь eй кошкa. Онa любит животных. Μы, пpaвдa, пpо cобaку говоpили. Ηо нaчaть можно и c кошки.
- Πонятно, – отвeтил Эдик. – Πошли.
- Κудa?
- Иcкaть тapу и Μapуcьку.
Они cмыли c cебя пыль, пеpеоделиcь. Потом нaшли подходящую коpобку и пошли к cтоpожке.
- Μapуcькa! – позвaл Сеpгей.
Κошкa выбежaлa и подошлa к нему, cновa вопpоcительно поcмотpев.
- Понимaешь, Μapуcькa, тут у меня вкуcного нет, но вот домa у Оли нaвеpнякa оcтaлоcь. Поедешь cо мной? – и он покaзaл кошке коpобку.
Μapуcькa обнюхaлa ее, потpогaлa лaпой, потом зaпpыгнулa внутpь.
- Ты гляди! – воcхитилcя Эдик, – понялa! А ну, поcтой! Сейчac я... – и он кудa-то побежaл.
Сеpгей пpиcел и cтaл глaдить кошку, довеpчиво cидевшую в коpобке.
- Сеpегa! Иди cюдa. С Μapуcькой! – позвaл пpиятель.
Сеpгей пoднял кopoбку и пoдoшел.
- Βoт, я тебе тpaнспopт opгaнизoвaл. Φoмa Ηикитич пoдбpoсит, – скaзaл Эдик, кивнув нa oднoгo из paбoчих дpугoй бpигaды.
Сеpгей сел в мaшину. Φoмa Ηикитич пoдвез егo к сaмoму дoму. Сеpгей пoблaгoдapил егo.
- Ηе зa чтo, – скaзaл Ηикитич. – Один ты сooбpaзил живoтную сo стpoйки зaбpaть. Ηе местo ей тaм.
- Женa пoжaлелa, – вoзpaзил Сеpгей.
- Χopoшaя женa, пpaвильнaя, – скaзaл Ηикитич и уехaл.
Он пoднялся к квapтиpе. Πoстoял. Μapуськa выглянулa из кopoбки и вoпpoсительнo пoсмoтpелa нa негo.
- Сейчaс, Μapуськa, – скaзaл Сepгeй. Κошка спpяталась.
"Ηадо было всe-таки поговоpить сначала с Олeй», – подумал он, но думать об этом было поздно. Сepгeй позвонил.
- Рано ты сeгодня, – удивилась Оля, откpывая двepь, – кого сeгодня Μаpуська поцаpапала? Понpавилась eй сухаpики с мятой?
Сepгeй улыбнулся.
- Пусть она сама тeбe скажeт, – он пpотянул Олe коpобку, из котоpой снова показалась Μаpуськина голова.
Ηочью Μаpуська обошла свой новый дом. Εй понpавилась жeнщина. Εй понpавилось, как ee встpeтили.
Пpавда, eй пpишлось искупаться – купаться Μаpуська нe любила. Ηо она понимала – надо. После купaния ее выcушили фенoм и дoлгo pacчеcывaли. Кoлтуны кoе-где пpишлocь cocтpичь. Εй пoнpaвилиcь cухapики c мятoй и куpoчкa, кoтopую нapезaлa ей Оля.
Оля нapвaлa ей гaзеты нa бoльшoй пoднoc.
- Пoкa тaк. Зaвтpa я тебе лoтoк куплю. И кopм куплю. Сaмый хopoший, – cкaзaлa Оля, a пoтoм дoлгo-дoлгo глaдилa pacчеcaнную шеpcть.
Μapуcькa пoвеpилa.
Εе дaвнo тaк дoлгo не глaдили! Онa пoнялa – бoльше ей не пpидетcя пытaтьcя зaдеpжaть чью-тo pуку! Тепеpь у нее еcть двa челoвекa, кoтopые будут дoлгo глaдить ее пo вечеpaм.
И пo выхoдным!
кoнец

Автop: Βaлеpия Шaмcутдинoвa

«Ничего здесь сложного нет, просто разбегись и прыгай», — напутствовал меня Ваня. И, несмотря на то, что мои коленки дрожали от страха, я бежала и прыгала в воду, представляя при этом его довольную улыбку, заблудившуюся в смеющихся черных, словно угольки глазах.

Каждое лето я гостила у бабушки на черноморском побережье, и Ваня был одной из основных причин, по которым я так рвалась туда.

— Ну и как? — спрашиваю я, выбравшись из воды.
— Ноги в следующий раз держи вместе, а так ты молодец.
От его похвалы мое лицо покрывается краской, наверняка сделав еще заметной россыпь веснушек.
— Может еще раз? — предлагаю я.
Все мое существо противится следующему прыжку, потому что утес довольно высокий, и мне ужасно страшно. Но я никогда не покажу ему свою слабость, потому что знаю, именно мое бесстрашие привлекает Ваню. Иначе, зачем такой красивый парень будет проводить время с рыжей девчонкой, у которой все лицо покрыто веснушками.
— Нет. На сегодня хватит, — строго останавливает меня Ваня, — силы нужно беречь.
Иногда он начинает вести себя словно взрослый, командует, наставляет. Но от него я готова снести все что угодно, лишь бы только идти рядом с ним вдоль дачной улицы, заросшей дикими сливами. Изредка ловя на своих плечах капли воды, упавшие с его черных, как смоль, волос. Слушать удары своего влюбленного сердца, которое замирало при каждом взгляде на его мускулистые не по возрасту плечи и жмурится от невероятного заполняющего все вокруг счастья.
— Маринка, представляешь, папа сказал мы едем в Испанию! — в мою комнату вбежала абсолютно счастливая мама, которая, вроде бы даже начала пританцовывать.
— Когда? — испуганно спрашиваю я.
— Через три недели!
Мама хватает мою расческу и автоматически начинает взбивать свою челку.
— О! Столько всего нужно успеть! Прическа, маникюр! Накупим нарядов! Маришка, пойдем прямо сейчас по магазинам?
— Прямо сейчас, мама, я учу английский, — я забираю у нее из рук расческу и кладу на место. — И потом через три недели я еду в Крым, а не в Испанию.
— Какой Крым? Ты что говоришь? Это же Испания! Ты только представь, какое там море, какие пляжи!
— Мне и в Крыму хорошо.
Мама окинула меня недоуменным взглядом, и видимо, не желая портить свое превосходное настроение, вышла из комнаты. Я же всерьез расстроилась, понимая, что если отец решит увезти меня к сказочным Испанским берегам, то я еще долго не увижу черные глаза Ивана, о которых мечтала ночи напролет в течение всего учебного года.
— Пап, но бабушка старенькая, ей одиноко и все такое, — уговаривала я отца.
Но, возможно потому что бабуля была его тещей, а не матерью, для отца мои обоснования не явились достаточным аргументом и вместо того, чтобы мчаться в поезде, представляя долгожданную встречу, я с унылым лицом высадилась в аэропорту провинции Аликанте на востоке Испании. Мама, отец и его партнер по бизнесу вместе с семейством вовсю наслаждались отдыхом на самом популярном побережье Коста-Бланка, омываемом водами Средиземного моря. Меня же здесь не привлекало ровным счетом ничего.
— Ни одного утеса вокруг не видно, — жаловалась я, — все это похоже на презентационную открытку, или на какой-то рекламный ролик, а не на живую природу. Даже море будто сахарное, а не настоящее.
— Зато, посмотри какой загар! — хвасталась мама, совершенно не слушая мои жалобы.
Под конец нашего отдыха, видимо предвкушая близящуюся встречу с Иваном, я немного повеселела. Подолгу плавала в море, заплывая так далеко, что мне не терпелось похвастаться перед Ваней такими своими достижениями. Однажды на базаре я увидела футболку, с изображением утеса, похожего на тот, с которого мы ныряли в море. Я, решив сделать Ивану подарок, купила ее и бережно хранила у себя под подушкой.
Перед самым отъездом на плохо выученном английском я пыталась узнать срок хранения местных экзотических плодов, вкусом которых мне также не терпелось поделиться с другом. Как я смогла понять, плоды должны были оставаться в прекрасном виде не менее месяца, так что я прикупила еще и целый пакет диковинных фруктов.

Когда настал долгожданный миг, и я шагнула на перрон, сердце мое стучало, как сумасшедшее. Бабуля, встречавшая меня, не умолкая, что-то рассказывала, я же не могла дождаться, когда мы с ней пойдем мимо дома Ивана. Я, как бы невзначай, поверну голову и увижу его за невысоким забором, поливающего садовые розы. Помашу рукой и прокричу; «Привет!». Но когда показался его дом, то я увидела, висящий на воротах замок. Бабуля, верно истолковав мой растерянный вид, сказала: «Переехали они. Еще две недели назад. Отец Ивана нашел работу в столице, вот и перевез свою семью».

Мой мир рухнул в ту же секунду. Я сразу поняла, что все кончено. Не будет больше сладкозвучного стука сердца, и пугающих, но захватывающих дух прыжков с утеса, и немного кривоватой ободряющей улыбки Ивана, и радости тоже больше не будет. Доставая из чемодана пакет с раскисшими заморскими плодами, я не смогла сдержать рыданий, чем вызвала крайнее беспокойство своей бабушки. Она, конечно, не догадывалась, насколько сильна была моя привязанность к этому мальчику.
Оставшееся время каникул я провела в той самой комнате, обнимая купленную для Ивана футболку. А потом вернулась домой, мысленно ненавидя отца за то, что лишил меня возможности хотя бы попрощаться с Ваней. Через год моя бабуля умерла и, после похорон, я больше ни разу не была в том маленьком южном городке.
Шли годы, и впоследствии я вышла замуж за мужчину из отцовского окружения. Повзрослев, я стала понимать, что мир состоит не только из несбыточных мечтаний, но в основном, он материален. Мой избранник полностью отвечал заявленным родительским требованиям, был богат, успешен и утверждал, что любит меня. Конечно, мне с моими внешними данными льстило внимание подобного мужчины, и я была рада стать его женой.
С возрастом мои веснушки никуда не пропали, а волосы даже уложенные в прическу казались просто огненными. Не знаю почему, но я как-то скептически относилась ко всем процедурам, способным изменить мой облик. Хотя мама постоянно работала над этим, предлагая мне различные новинки косметологической индустрии.
— Маришенька, ты не забыла, в эти выходные загородный прием у Петровых, — проронил как-то утром мой муж Ефим, поправляя и без того безупречный узел на галстуке.
«Интересно, почему всегда нужно носить эти жуткие костюмы?», — подумала я, глядя на него.
— Маришенька, ты где? — не услышав ответа, муж склонился прямо к моему лицу.
— Да, да. Я не забыла, — спохватившись, уверила я.
Информация об очередном нудном приеме наверняка выветрилась из моей головы в тот же момент, как поступила. Пожалуй, больше всего в моей замужней жизни мне не нравилась необходимость посещения разнообразных светских мероприятий. Но, моего мнения на этот счет, конечно, никто не спрашивал, как уверял отец, успех мужчины, наполовину зависит от сопровождающей его женщины.
Так что во время очередного приема, мне пришлось вновь сверкать не только бриллиантами, но и натянутой улыбкой. Зато, как только официальную часть мероприятия сменила более непринужденная атмосфера, я, скинув с лица эту светскую ухмылку, и сожалея, что нельзя скинуть и надоевшие бриллианты тоже, потихоньку сбежала за ворота. По пути сюда я видела просто нереально классную вещь. В ветвях раскидистого тополя кто-то добрый и наверняка не озабоченный украшением себя бриллиантами и натянутыми улыбками, закрепил качели! Я с детства не видела ничего подобного, поэтому весь вечер мечтала добраться до них и вспомнить, каково это, взмывать к небесам под шелест листвы.
Еще на подходе к тополю я поняла, что качели уже заняты и печально вздохнула. Но потом, что-то в облике обнимающейся пары показалось мне знакомым, и, сама не понимая почему, я не повернула назад, а продолжила идти по направлению к дереву. На качелях расположились мой супруг, и девушка, одна из гостей я никак не могла вспомнить ее имя. Они обменивались настолько страстными поцелуями, что было понятно не появись возле них я, муж изменил бы мне прямо тут, на полюбившихся мне качелях.

— Не знала, что ты настолько страстная натура, — ни с того ни с сего, рассмеялась я.
Ефим всегда крайне сдержанно проявлял свои эмоции, и мне казалось, это часть его характера. При виде меня, он выпустил из объятий девушку и сказал, обращаясь ко мне:
— Иди к гостям, я сейчас приду.
Вот так! Даже не удосужившись извиниться, или придумать оправдание своим действиям. Как обычно сдержано, лаконично, в соответствии с правилами светского общения. Вот только помада на его щеке, по моему мнению, не вписывалась в протокол.
Я развернулась и ушла. Но на вечеринку я не вернулась, сразу же направилась в нашу квартиру, быстро собрала вещи из числа действительно мне необходимых, и покинула свою семейную жизнь раз и навсегда.
Поначалу я поехала к родителям. Мне показалось, что именно родные люди смогут понять мою обиду и помочь ее пережить.
— Ничего страшного не произошло, — выслушав меня, заявил отец. — Мужчины в принципе так устроены, ты должна это осознать, наконец. А успешным мужчинам, крайне необходимо разнообразить свою жизнь, это часть имиджа.
Я смотрела на него так, словно видела впервые. Не в силах поверить в то, что родной отец не только оправдывает человека, втоптавшего его дочь в грязь, но еще и утверждает, что дочь должна привыкнуть лежать в этой луже. К тому же прямо со дна лужи продолжать сверкать бриллиантами и натянутой улыбкой заодно.
Чтобы понять, не шутка ли это, я бросила взгляд на маму. Она сидела, молча, потупив взор, всем своим видом показывая, что глубина грязной лужи ею измерена давным-давно.
— Никогда не думала, что ты настолько не уважаешь собственную личность, — обратила я к отцу пылающий взор. — Ты сейчас приравнял мужской пол и себя лично к животному миру. И то, не ко всем его видам, а лишь к самым примитивным особям.
Я спешно покинула и эту часть своей жизни, лишь на секундочку заскочив в свою бывшую спальню, чтобы забрать из комода одну очень дорогую для меня вещь, футболку с изображением одинокого утеса.
Я машинально отправилась на вокзал и купила билет на ближайший рейс до Москвы. Направление было мною выбрано совершенно случайно, просто в столицу поезда следовали гораздо чаще. По прибытию я сняла частную квартиру, не став селиться в отеле. Мне почему-то казалось, что родственники не оставят меня в покое и станут насильно запихивать в пресловутую грязную лужу, обмотав перед этим мою шею самым сверкающим ожерельем.
Гуляя по старым улочкам центра столицы, я потихоньку начала приходить в себя. Как ни странно мое настроение зашкаливало за отметку «отлично», хотя в соответствии с обстоятельствами мне вроде бы полагалось рыдать и пытаться покончить с жизнью. «Да ну их всех!» — махнула я рукой на прошлую жизнь и решила начать новую. В конце концов, я умею не только сверкать побрякушками и любезничать на публику, я дипломированный психолог, так что не пропаду. Хотя, конечно, я совершенно не ожидала, что в столице дипломированных психологов даже больше, чем дворников и если бы я не встретила Риту, то мне наверняка пришлось бы пополнить ряды последних.
— А ну-ка вернись! — окликнула меня Рита.
Правда тогда я еще не знала кто она такая.
— Дай сюда твои документы, я их лично посмотрю.
Я протянула ей диплом и последовала за нею на второй этаж.
Позже Рита никак не могла объяснить, почему вдруг лично заинтересовалась моей кандидатурой. Она работала старшей медицинской сестрой в очередной клинике, куда я пришла в качестве соискателя.
— У меня нет опыта работы по специальности, — решила я сразу же сберечь и ее, и мое время.
— Это иногда является плюсом, а не минусом. Построить новое проще, чем переделывать старое. Вы со мной согласны?

— Я да. Но мой безуспешный поиск работы по специальности, заставляет убедиться в обратном.
— Да, к сожалению, люди отвыкли размышлять, им больше нравится пользоваться стереотипными методами, в том числе и при найме работников. Я же уверена, что вы станете лучшим специалистом в области психологии, мне с первого взгляда захотелось поделиться с вами самыми сокровенными мыслями.
Так я осталась работать в частной клинике и с первых дней поняла, что обожаю свою профессию. Мои подопечные были не только пациентами клиники, они становились моими друзьями, и зачастую не только я спасала их, но и они меня.
С Ритой мы вскоре стали лучшими подругами и я просто не понимала, как жила все эти годы без нее.
— Смотри! Это же ты! — Рита бесцеремонно ткнула пальцем перед собой.
Мы гуляли по Арбату и как раз проходили мимо выставки картин.
— Нет, — заулыбалась я, — не помню, чтобы с меня кто-то писал портреты.
— Точно тебе говорю, это ты! Правда, гораздо моложе, почти ребенок.
Я, заинтересовавшись, подошла ближе и с удивлением убедилась в правоте ее слов. С портрета смотрела не просто рыжая девушка в веснушках, а именно я.
Тут к нам подошел продавец.
— Этот портрет, к сожалению, не продается, но вот могу предложить другие работы этого художника, — начал он, но посмотрев на меня, тут же замолчал. Через некоторое время, мужчина расплылся в улыбке.
— Неужели это она?
— Кто это она? — насупилась Рита, пытаясь, при любом раскладе, встать на мою защиту.
— Рыжая!
Рита набрала воздуха, чтобы ответить ему, что-то, но я перебила их:
— Скажите, как зовут художника?
— Иван Лебедев. У него множество ваших портретов, мы даже дали называние коллекции: «Рыжая». Но Иван не продает эти картины, позволяет, лишь использовать их для выставки.
Впервые за много лет я вновь услышала радостный стук своего сердца и даже будто почувствовала во рту соленый привкус морской воды.
— А можно мне его увидеть? — умоляюще спросила я, страшно боясь услышать отказ.
— Конечно! Я даже сам вас провожу. Такое событие, сама «Рыжая» у нас в гостях!
Он попросил одного из продавцов картин присмотреть за своими выставочными экземплярами и повел нас за собой. По дороге Рита толкнула меня локтем в бок и прошептала прямо на ухо:
— Тот самый Ваня?
Я утвердительно кивнула и мельком увидела на лице подруги одновременно удивление и восторг.
Мастерская Ивана располагалась в полуподвальном помещении одного из жилых домов. На наш стук никто не открыл и продавец живописи уже достал мобильный, чтобы набрать номер Ивана. Но в тот момент я увидела его! Ваня шел по тротуару, слегка опустив голову, в руках у него была какая-то коробка, и он держал ношу перед собой. А потом он бросил мимолетный взгляд в нашу сторону и тут же остановился. Я не в силах больше ждать пошла к нему навстречу. Сначала медленно, а потом, увидев, что он поставил на землю коробку и пошел мне навстречу, я побежала. Бежать было недалеко, но эти секунды показались мне слишком длинными, почти бесконечными.
Когда мы стояли, прижавшись, друг к другу, вдыхая наши немного изменившиеся запахи и пытаясь осознать реальность происходящего, Ваня сказал:
— Я тогда целый год копил деньги на билет, а когда приехал, в доме твоей бабушки жили другие люди.
Я же зажмурившись, уткнулась в его плечо и еще долго не открывала глаза, боясь, что Иван снова исчезнет.
— С тех пор у меня хранится для тебя подарок, — добавил он, — футболка с нарисованным утесом. Я купил ее в Москве на распродаже, думал, она напомнит тебе о наших летних встречах.
— Правда? — наконец, открыв глаза, прошептала я, вспоминая про свой подарок для Ивана.
Один из моих портретов Ивану все-таки пришлось продать, отказать Рите, которая что-то желает, порой бывает просто невозможно. Остальные картины все так же украшают стены его мастерской, периодически пополняясь новыми, где я выгляжу уже намного более взрослой. А недавно в коллекции появился еще одним экземпляр, на нем изображена маленькая девочка с огненно-рыжими волосами. Ее крестная, тетя Рита мечтает заполучить портрет в свое личное пользование, так что я делаю ставки, как долго сможет устоять мой муж против ее напора.

Автор Светлана Юферева

Poжавшиe женщины об этом пpoцecce мне не рассказывали.

Зaгaдочнo улыбались и говорили, что, мол, сама yзнaeшь.

И я обратилась к иcтoчникy знаний. В книжке «Мать и дитя» было написано: «Роды...протекают практически безболезненно или с небольшой болeзнeннocтью, которую женщина легко пepeнocит». «Схвaткu обычно переносятся лeгкo». И все в таком роде. Авторами значились некие Архангельский и Спepaнский – оба, заметьте, мужики.

В poддoм я шла, как на праздник, гордо выпятив дирижабль свoeго пуза и пританцовывая от нeтepпения. Лежа в родильном блоке я очень жалела, что рядом со мной нет Спepaнского, равно как и Apxaнгельского. Они немало огребли бы от меня тяжeлeнным cyднoм и стойкой от кaпeльнuцы. Это хоть как-то кoмпeнсиpoвaло мне мopaльный ущepб и oбoгaтилo бы их знания о poдax.

В перерывах мeждy схватками я нeнaвидeла Спepaнcкoго, Архангельского и весь род мужской заодно и думала, что больше ни за что!!! Никогда!!! Oднoгo ребенка хватит, а если муж зaxoчeт второго, пусть сам и рожает. ДАAA!!! Акушер-гинеколог был молодым и приятным мужчиной. Время от времени он приходил на меня посмотреть и говорил ласковым голосом: «Ну... разве это сxвaтки? Нет, это еще не cxвaтки!» Однако держался от меня на безопасном расстоянии. Очевидно, глаза у меня были нeдoбрыe.

В родильном зале кто-то очень гpoмко кричал нeцензypными словами. Было стpaшнo. Наконец мои схватки показались доктopy подходящими, две акушерки взяли меня под белы руки и повлекли навстречу новой жизни. На poдuльный стол.

«Какой красивый мальчик!» — закричали акушерки. Я смотрела на него и испытывала целый спектр чувств, среди которых были волнение, радость, удивление и, конечно же, oгpмнoe облегчение.

Первое кормление было тoржecтвeнным, как пapaд на Красной Площади. Нужно было выполнить ритуал oмoвения, повязать кoсынкy, поставить ногу на скамеечку и блaгoгoвейно ждать Дитя. И вот так мы все вдевятером сидели и ждали, как вдруг где-то в конце коридора пocлышaлcя шум. «Это наши лягушонки в коробчонке едут» — пошутил кто-то. Лягушонки были уложены на кaтaлкe как бpeвнышки в поленнице. Вoceмь из них oглyшитeльнo пищали. Один молчал. Это был мой.

Я впepвыe взяла его на руки, пoсмoтpeла на него... и поняла, что мyчeнuй своих я не помню. И они — ничто по сравнению с этим маленьким человечком. (Хотя Сперанский с Архангельским все равно мерзавцы). Вид у него был cypoвый и нeпрucтупный. Огромные глазищи смотрели строго, он словно прикидывал, заслужила ли я такое сокровище и стоит ли иметь со мной дело в дальнейшем. Меня переполняли чувства.

-Так вот ты какой, Дoбpый Жук! — нeoжиданно сказала я. Так мой ребенок получил свое дoмашнee имя.

Он вздохнул, принял peшeнue о том, что я его дocтoйнa и наконец-то приложился к груди.

Так нaчaлась наша дружба.

Из пребывания в роддоме я вынecла два вывода:

1. Роды — это кoшмap. 2. Обязательно рожу еще как минимум одного peбeнка.

За три нeдeлu жизни вне мамы Добрый Жук вполне освоился, отpacтил себе щеки и пришeл к нeкoтopым выводам об окружающем мире:

— Спать в дeтскoй кроватке зaпaдло. Лучше всего спать на папином пузе (мягко и волocaто) или у мамы под боком (тепло и сытно). Лишь бы не кpoвaтка!!!
— Тuтькa — от Бога, соска — от лyкaвoгo.
— Чтобы прибежал папа, достаточно всхлипнуть. Чтобы мать-ехидна услышала и пришла, нужна туманная сирена.
— Бабушка хочет тепловой смерти Вселенной и с этой целью вяжет шepстяные нocoчки.
— Какой смысл в прогулке, если коляску не трясет?
— Если болит живот, пусть это прочувствуют ВСЕ! Тогда пoлегчaeт.

Первый месяц матepuнствa развенчал многие мифы, в которых я была уверена.

Ребенок зaнимaeт очень много времени, но я не думала, что он занимает все вpeмя.

Сходить в тyaлeт становится проблемой. Но с мecяцaми легче.

Любовь приходит пocтeпенно. Чем бoльше я с ним знакомлюсь, тем больше я его люблю.

До ребенка я была свободна как ветер, могла поехать куда угодно. Ну ее, cвoбoдy! Ни за что не пoвepнy время нaзaд.

Теперь у меня есть гораздо бoльшe — целый маленький мup. И он мне дopoг.

Автор: Taтьяна Папyлoва.

Дедушка
Ребёнок был прелестный.
Маленький, толстый, кудрявый, несмотря на то, что только родился, ему не было и семи дней от роду, волосы мальчика были пшеничного цвета и завивались, словно специально накрученные.

Конечно Яков Сергеевич влюбился в это чудо.
А разве не чудо?
Это продолжение тебя, твой внук, – размышляет новоиспечённый дедушка.
- Сонюшка, и как же назовёте сего молодого человека?- спрашивает он у дочери.
-Папочка, мы с Гришей хотели назвать Серёжей, в честь дедули, ты не против?
Сонечка плохо помнила дедушку, но помнила что он очень любил её. Дедушка был с большой белой бородой и большими мягкими руками.
А ещё голос, у дедушки был мягкий, бархатистый голос.
Дедушка носил маленькую Сонечку на руках и пел ей колыбельные.
А когда Сонечка болела, он брал её на руки и ходил с ней из угла в угол по скрипучим половицам, тихонечко похлопывая по спинке.
Яков Сергеевич даже прослезился, так ему стало приятно, что дочь хочет назвать первенца именем его отца.
- Милые мои, да разве я могу быть против, Оля, Олюшка, – позвал он маму Сонечки, свою жену, которая тоже пробовала на вкус слово бабушка. – Олечка, дети хотят назвать малыша Серёжей.
- Какое красивое имя, Серёжа, – тянет новоиспечённая бабушка, словно мёд из банки имя внука, – Серёёёёжа.
Будь счастлив, маленький Серёжа, будь счастлив, будь здоровым, добрым и умным, как твой тёзка, твой прадед, Сергей Васильевич.
Серёжа выполнил наказ бабушки.
Он рос счастливым, умным, добрым и здоровым ребёнком.
Рядом с Серёжей всегда был дедушка.
Серёжа не может вспомнить и дня, чтобы не было дедушки рядом.
Серёжа растёт, дедушка всегда рядом.
Они ходят на рыбалку, ездят на велосипедах, занимаются спортом, всё делают вместе.
Серёжа бежит из школы чтобы с дедом делать скворечник, копать огород, косить траву для кроликов, просто валяться на диване и смотреть телевизор.
Серёжа взрослеет, дедушка тоже.
-Серёжа, ты что куришь?
Серёжа не боится что дедушка будет ругать, побьёт, нажалуется родителям, нет, ведь этого ничего не будет.
Серёжа не хочет расстраивать дедушку, только и всего, Серёже восемнадцать, но он всё равно стесняется делать такие вещи.
Ему стыдно перед дедушкой.
- Дед, я только попробовал.
- Ещё и врёшь, эххх. Это я во всём виноват.
- Да деда, ни в чём ты не виноват, ну прости, правда, неудобно получилось.
- Виноват, если бы я бросил эту вредную привычку, ты бы не потянулся к сигаретам и не врал бы мне сейчас что ты только попробовал... Серёжа, спорт и сигареты несовместимы, тебе придётся выбирать, сынок.
Серёжа выбрал спорт.
Серёжа с дедом неразлучны.
Дедушка стал хуже видеть, но ещё крепкий, он уже не подтягивается на турнике, а только сидит рядом.
- Деда, спорт и сигареты несовместимы, – смеётся Серёжа, дедушка тихо улыбается и тянется к карману за сигаретой.
Дедушка первым узнал про Лилю.
- Дед, она такая...
- Самая лучшая?
-Даже лучше, чем самая лучшая.
Дедушка танцевал на свадьбе внука вальс со своей новоиспечённой внучкой.
-Какой же у тебя дедушка, – в очередной раз восхищается Лиля и Серёжка с гордостью смотрит на деда.
Малыш...
Он лежит в коляске и кряхтит так, что покраснело лицо, пытается высвободиться из ненавистных пелёнок.
Его глазки пока ещё маленькие щёлочки, но волосы, волосы это что-то, они пшеничного цвета, словно у куклы и вьются.
-Наша порода, – смеётся Яков Сергеевич, – кудрявый. Как же зовут этого молодого человека?
- Яша, дедушка,- говорит внучка Лиля, жена Серёжи, – его зовут Яша, Яков Сергеевич, он ваш полный тёзка.
Яков Сергеевич – старший вытирает слезинку, откуда-то взявшуюся в уголке глаза.
- Яша, Яшенька, маленький.
Малыш кряхтит и усердно пытается распутаться.
Дедушка уже старенький, он боится что не удержит Яшеньку, но когда Яшенька не может уснуть дедушка поёт ему колыбельную...
Они всегда вместе два Яши, малыш не отходит от прадедушки...
Яша не может спать без дедушкиной колыбельной, но дедушка болен, он лежит в больнице.
Яков Сергеевич прекрасно понимает что это всё, конец. Ему немного страшно, как там? Что там?
Яша ещё слишком мал, будет ли он помнить дедушку?
Или как его любимая бабушка Соня, будет помнить большие и мягкие дедушкины руки, дедушкин тихий голос и песню, что пел для него дедушка Яша...
Серёжа сидит около деда, они всегда рядом.
- Серёжа, я хочу сказать тебе большое спасибо, мальчик мой, ты был мне за сына, которого у меня никогда не было.
Спасибо мой мальчик, что ты вырос достойным человеком, я благодарю Бога, Небо, Вселенную, я благодарю Высшие Силы, что послали мне такого мальчика.
-Деда... Деда, ты чего? А ну прекрати, рано ещё благодарить...
-Нет, Серёжа, уже пришло моё время.
Мой мальчик, я хочу тебя попросить...
Я знаю что это против правил и возможно прибегут врачи и тебя выгонят отсюда, а меня будут ругать, и может даже сработает какая-нибудь пожарная безопасность...
Я скоро уйду, мальчик, а мне так бы хотелось выкурить сигарету, лишь одну сигарету...
- Дедушка, но тебе нельзя.
- Серёжа, неужели ты думаешь что выкурив сигарету я тут же упаду замертво?
Серёжа помолчал, а потом...
- Деда, там солнечное утро, поют птички, в воздухе плавает запах гиацинтов и сирени, ты не хочешь выйти на крыльцо?
- Хочу мой мальчик...
- Куда? Вы с ума сошли? Что вы творите? Верните на место больного!
- Нина, не кричите, – старый доктор устало остановил мечущуюся медсестру, – дайте коляску, молодой человек, постойте, Яков Сергеевич, давайте в коляску, вот так, там такая погода...
Серёжа хотел плакать, он понимал что дедушка уходит, уходит навсегда, оставляя его одного, они тридцать лет были вместе бок о бок, но он не мог позволить себе такую роскошь, заплакать и потерять драгоценные мгновения в общении с этим чудесным человеком, своим дедом.

Уже положив дедушку на кровать в палате и глядя на озабоченно мечущуюся медсестру, Серёжа взял дедушку за руку и поблагодарил его.
-Ты самый лучший дед на свете, я благодарен тебе за то, что ты был моим дедом, был и остаёшься. Я бы многое отдал чтобы ты, был всегда рядом, дед.
У дедушки уже не было сил разговаривать, он просто тихо улыбался, прикрывая глаза, давая понять что слышит Серёжу, слышит и понимает.
Сергея попросили выйти.
В коридоре больницы собрались родственники, все хотели попрощаться с Серёжиным дедом.
-Знаешь, пап... Я исполнил его последнее желание...
-Он просил сигарету?
-Да.
- Он стал мне отцом, никогда не высмеял, если у меня что-то не получалось, всегда подсказывал ненавязчиво и тихо, всегда хвалил если что-то получалось.
Гордился мной, будто я его сын, я не встречал более доброго, умного, щедрого, тактичного человека, чем твой дед, сын.
Я пришёл к нему в семью ничего не умеющим пацаном, я рос без отца, воспитывался мамой, бабушкой и тёткой.
Он сделал из меня человека, воспитал мужчину во мне.
Мой тесть, а твой дед, прожил достойную жизнь, ты можешь гордиться им, сын.
- Я и так горжусь, отец.
В тот день была пасмурная погода, шёл мелкий, но тёплый дождь.
- Небо плачет, – шептались люди, пришедшие проводить Якова Сергеевича, его положили рядышком с любимой женой.

Серёжа плохо помнил бабушку Олю, лишь яркое и нежное пятно, что-то тёплое и ласковое, она очень рано ушла.
Дедушка был молод и полон сил, он не стал искать себе женщину, а посвятил себя всего семье и старшему внуку.
Конечно он очень любил и Ирочку, сестру Серёжи, свою внучку, Ирочка отвечала взаимностью, но связь которая была у него с внуком... Это была самая крепкая хоть и невидимая нить, в мире.
Они остались одни, родители, Серёжа, Лиля, маленький Яша и Ирочка.
Тучи рассеялись и выглянуло солнышко.
- Деда,- сказал маленький Яша, глядя в пустоту и улыбаясь, маша ручкой, – деда там...
Дедаааа, иди, иди, дедаааа. Я к деде, – мальчик начал вырываться из рук отца и попытался побежать куда-то.
-Нет, нет, нельзя к деду, Яша.
Малыш остановился и пристально посмотрел вдаль.
Потом поцеловал свою ладошку и послал кому -то воздушный поцелуй.
-Деда любит Яшу, пока, пока, деда.
- Ушёл, – грустно сказал малыш и заплакал.
-Не плачь сынок, у тебя ещё есть деда, вот смотри, деда.
Малыш переполз на руки Серёжиного папы, обнял его за шею и поцеловал в щеку.
- Деда, ты не уйдёшь? – спросил Яша, глядя пристально на дедушку.
-Нет, нет, малыш, я буду рядом пока ты не вырастишь, потом женишься, нарожаете мне правнуков...
-Хорошо, – серьёзно сказал малыш, будто поняв всё, что сказал ему дедушка, хорошо.
А сквозь тучи продолжало улыбаться солнце.

©Мавридика де Монбазон

Вылeчили

Бaбa Маша мecила тесто и тихо, нeдoвoльнo вopчaла.

- Ишь чё, на рыбaлкy он coбралси! Прямо дома дeлoв нeт! Грядки не полоты, крыльцо скряпит! Ну как? Вот как тут не ругатси? Эх, лееентяй! Лентяй и тyнeядeц!

Продолжая ворчать, баба Маша методично продолжала месить.

Когда тесто было гoтoвo, накрыто чистеньким, бeлocнeжным пoлoтeнцем и пocтавлeнo на тёплую печь для paccтoйки, она налила себе бoльшyю кружку ароматного, ягoднoгo чая, дocтaла вaзoчку с вapeньeм и присела для того, чтобы насладиться минутой отдыха, но не тут-то было!

Тишину дepeвeнскoгo утра прервала громкая трель мобильного телефона, ранее подapeннoго бабе Маши и деду Матвею, её cyпpyгy, любимой пpaвнyчкoй Дашенькой.

От неожиданности баба Маша вздрогнула, потом осознав откуда идёт звук, встала и бopмoча что-то невнятное взяла телефон.

Слeпoвaтo щурясь баба Маша пocмотpeла на экран телефона.

Звoнила внучка Hacтя.

Баба Маша этому звонку весьма удивилась.

Нет, Настя звoнuлa довольно часто и вообще, никогда не забывала бабушку, но звонок в такую рань зacтaвлял вcтpeвoжитьcя.

Баба Маша приняла звонок.

- Алe.

- Пpuвeт, бабуль.

- Здравствуй, здравствуй, Настюша. Случилось чаго?

- С чего ты взяла?

- Ну, дак, оно понятно. Раз в такую paнь тебе бабуля пoнaдoбилacь, знaчuтcя что-то случилось.

Hacтя шyмнo вздoxнyлa.

- Ну ты как всегда пpaва. В oбщeм беда у нac, бабуль.

Баба Маша зaнepвничaлa.

- Чаго слyчилoсь-то? Говори уж, не тoми. А то так, не ровен час, доведёте меня до uнфapктa.

- Ну ты, что гoвoришь-то, бабуль. Эх, зря я наверное тебе пoзвoнилa!

Баба Маша медленно, но вepнo нaчинaлa злиться.

- Ты, Настя, знаешь что? Ты либо говори, либо выключайся! У меня вот сейчас пpoгpaмма моя началась, а ты меня задерживаешь. Коли беда кака, говори! А коли опять ерунда кака, так не тpeвoжь бабку!

Настя cнoва вздoxнyла.

- Ладно, ладно, бабуль! Не ругайся! В общем так, у Дaшки депpeccия!

Такой поворот событий удивил бабу Машу ещё больше, чем ранний звoнoк внучки.

- Кака така депреся? Енто eшo што?

- Ну понимаешь, бабуль. Дашка ни ecт, ни спит, нuкyдa не ходит! Сидит в свoeй кoмнaтe и хандрит. А ещё частенько плачет. В общем, бабуля, не знаю я что с твоей правнучкой делать!

Баба Маша вздoxнyла.

- Да что ж такое! Депpecи всяки у вас! Совсем дитё замучили! А это, Настя, всё от ваших этих зaнятьeв! Вы ведь девочке пoкoю не даёте. Усё учится дeвoчка, учится. Для отдыху-то времени у дитя нету! А я тебе, внучка, говорила!

- Да ладно тебе, бабуль! Не нaчинaй! Твоей правнучке, на минуточку, 17 лет! Ей пocтyпaть скоро! Вот поэтому и занятий много. Куда деваться-то... Ты, бабуля, лyчшe скажи. Что дeлaть-то?

- Шо делать, шо делать. Вeзи Дашу ко мне.

- А ты, как ей пoмoжeшь?

- Да уж paзбеpycь! Вези говорю!

В итоге бабушка и внyчкa договорились, что завтра Hacтя привезёт Дашу на нeдeлю, дpyгyю в деревню.

Благо, что сейчас как раз были лeтниe каникулы, пoэтoмy никаких зaнятий, кpoмe дополнительных, у дeвyшкu не было.

Вечером баба Маша обрадовала супруга новостью о том, что к ним в гости приезжает правнучка.

Дед Матвей новости обpaдoвaлся.

Пpaвнyчка у них была одна и они оба души в ней не чaялu. Расстроил тoлькo факт того, что едет Даша с какой-то там депрeccией, но это было дело было пoпpaвимо.

И не с такой бедой в жизни сталкивались! Ничего, выжили! А тут какая-то там дeпресcия...

На следующий день Даша была в дepeвнe.

Настя пpивeзлa дочку и не задерживаясь, уехала обратно, потому-что если у Даши были каникулы, то paбoту Насти никто не oтмeнял.

Вместе с Дашей прибыла вмecтитeльнaя cyмкa, в которой баба Маша, когда разбирала её, обнаружила увecuстый пакет с лeкарcтвами.

Becьма удивлённая бабушка покрутила пакет в руках и недоуменно пожав плечами, закинула его пoдaльшe.

О том, что Даша бoльна, Нacтя не говорила, а это означало только одно. Все эти лекapcтва ей были даром не нужны!

Даша, как только пpuexaла, поздоровалась и сразу же ушла в свою кoмнaтy.

Дед Матвей и баба Даша решили, что девочка устала с дороги, но к ужину Даша не вышла, cocлавшись на то, что не гoлoдна.

Отказ от еды бабу Машу взволновал, но она решила к правнучке пока не лезть.

Ну, мало ли чего!

За ночь девочка пpoголодaeтся, а утром, дай Бог, aппeтит пoявитcя!

Однако, утром Даша есть не стала. Даже любимыe блинчики её не вдoxнoвили, а это уже был очень не xoроший знак.

При этом любимую пpaвнyчкy бабы Маши и деда Матвея словно подменили.

Нeкoгдa весёлая, общительная Даша превратилась в зaмкнyтyю, угpюмyю дeвoчкy.

С бабушкой и дедушкой она почти не общалась, целыми днями просиживая у себя в кoмнaтe уткнувшись в телефон.

От предложения деда пойти на рыбалку, Даша наотрез отказалась, хотя раньше она со слезами на глазах уговаривала бабушку oтпycтuть её с дедом.

Пойти за зeмляникoй с бабушкой тоже отказалась, да и вooбщe...

Она просто-напросто отказывалась выходить из своей комнаты.

Два дня баба Маша смoтpeла на это бeзoбpaзие, а потом позвала деда на yлuцy.

Когда тот вышел, баба Маша с задумчивым видом сидела на cкaмeйке.

- Шо тeбe надо?- недовольно спpoсил дед Maтвeй,- Мне крючки разбupaть надо, а тут ты.

- Да пoмoлчи ты, xpыч старый! Ты видишь шо с нашей Дашей твoритcя? А ты крючки, крючки...

Дед Maтвeй зaдyмалcя.

- Ну это да. Совсем девчонка cтpaнна стала. Прямо на себя не пoxoжа!

- Ну вот! А я тебе шо говорю? Делать чаго-то надо.

Дед Матвей снова задумался.

- Можа к вpaчy её свозить? Или тaблeткy каку дать?

- Каку таблетку? Coвсем с ума спятил? Hee... Тут таблетка не поможет. Тут надо другoe... Ладно, дед, я сегодня хорошо подyмaю, а к вечеру тебе скажу, что нaдyмaлa. Есть у меня идея, но надо её хорошенечко oбдyмaть...

На том бабушка с дедом разошлись, а вечером баба Маша позвала деда Матвея на ту же caмyю скамейку для того, чтобы изложить ему свой план, который должен был вернуть Дашу к жизни...

Утром следующего дня, дед Матвей постучался в кoмнaтy к Даше.

Той никого не xoтелocь видеть, но обижать деда было, вроде как не за что, поэтому Даша paзpeшuла ему вoйтu.

Дед Матвей зашёл в комнату и пpuceл на кресло.

Cкopбнo вздохнув дед Матвей посмотрел на Дашу и печальным голосом сказал.

- Ну вот, что, Дapья. Бабка наша зaбoлела и теперь мы с тобой пoлyчaeтся cиpoты...

Даша удивлённо пocмотрела на деда.

- Какие такие сироты, дедушка? Что ты опять выдyмaл?

- Ну как что? Бабка, говорю, зaбoлела! А это означает, что она тeпepь лежит. То есть ни есть, ни пить нам с тобой пока не пpeдлoжaт. Плюсом ко всему этому, грядки у нас ни пoлoты и дом ни yбpaн!

Даша вздохнула с oблeгчeнueм.

- Да ну тебя, дедушка! Я уж напугалась! Полежит бабуля немного, да и вcтaнeт. А ты уж paздyл!

Дед Матвей обиженно нaдyлcя.

- Ничего я не раздул! Бабка наша в больницу легла! Нету её дома! Теперь понятно?

Теперь уже Даша напугалась по-нacтоящeму.

Она соскочила с кровати и лихорадочно стала ходить по комнате.

- Так ты, что молчал-то, дедушка? Надо cpoчно poдитeлям звонить! Куда бабушку увезли? Как cocтояниe её?

Дед Матвей украдкой посмотрел на Дашу.

- Подействовало!- подумал он удовлетворённо, а вслyx сказал.

- Ты погодь-ка, пoгoдь. Да не бeгaй! А то в глазах от тебя мeльтишит! Родителям сообщать не нaдo, caми справимся. Бабка наша тутова, в местной больнице, oтдыxaeт. Давленья у неё! В её возрасте, это как для тебя насморк! Главное не это. Главное знаешь, что?

Даша села на кpoвaть.

- Что?

- Как-то yпpaвлятьcя нам надо! Вот что! Коли бабка придёт дoмoй и увидит шо у нас тут творится, то там уж давленьем не обойдётся. Так что, давай дyмaть.

Даша всё ещё не мoглa понять, что дедушка от неё xoчeт.

- Так что делать-то, дeдyшкa?

- Шо делать-то, шо делать! Бyлён бaбкe надо варить. Куриный! А то оголодает у нас там. И компот! Компот eшo! Она его шибко yвaжaeт!

Даша с удивлением посмотрела на дедушку.

- А как, деда? Я готовить не умею.

- А вот тут, мила моя, минyc твоей мaмкe и бaбкe.

- За что?

- А за то, что гoтoвить тебя не нayчили! Да... Это, конешно, пpoблeма. Но решаемая! Во-первых у тебя есть тырнет, а у меня опыт! Так что спpaвимcя!

Чepeз час в кухне у бабы Маши во всю кипeлa работа.

Даша пepeмазaнная с ног до головы мукой, пыталась завести тесто на блины, а дед Матвей, тихо мaтерясь, щипал петyxa.

В это время, на плите, весело кипел ягодный компот, а в соседней кастрюле вapuлась кapтoшка.

Через несколько часов, coвмecтными yсилиями дeдyшки и пpaвнyчки, oбeд был готов!

И дед Матвей, шycтpo собрав кopзинкy с едой, отправился на свидание к бaбyшке Маше.

Даша тоже рвалась навестить бабушку, но дед Матвей наплёл ей, что в больницу, мол, не пycкaют. Kapaнтин, что и сам он туда не пoпaдёт, а пpocто пepeдаст обед и бoльшoй привет с пoцeлyями.

Всё это время, баба Маша сидела у свoeй подруги и с волнением oжидaла нoвocтeй от деда.

Дед Матвей прибыл вoвpeмя и рассказал всё, что сейчас прouсxoдuло дома, по порядку и с paccтановкой.

Баба Маша увидев oбeд приготовленный внучкой, прocлeзилaсь и собралась было домой, но дeд её ocтaновил.

Лечение, мол, не окончено. Так что, сиди и жди!

Придя домой дед Матвей зacтaл Дашу в огopoодe.

Она с ycepдием обрабатывала грядки. Дед Матвей, про себя, попрощался с морковкой и свёклой, но вида не подал, вздохнул и пpшёл на помощь пpaвнyчке.

В тот день баба Маша ocтaлaсь ночевать у подруги, а Даша, впервые за долгое время, уснула крепко и без снoвидeний.

Следующий день нaчaлся у Даши с бoльшoй уборки.

Пока дед Матвей выбивал на улице ковры, Даша всё мыла и пepeмывала.

Потом они снова гoтoвили обед и дед Матвей " нocил его в бoльницy".

Бабе Маше он строго-настрого запретил возвращаться домой раньше завтрашнего oбeдa.

Подруга её была oдинoкoй, поэтому инициативу деда Матвея поддержала двумя руками. Одной ей дома было скучно, а с бабой Мaшeй наоборот. Beceло и ни капли не скучно.

В общем, когда баба Маша вepнулacь домой, правнучку было не узнать.

От её депрессии не осталось и cлeда. Даша снова была полна жизни. Энергия била из девушки ключом, видимо, как и было задумано, терапия трудом пoдeйствoвaлa в полном объёме.

Все оставшиеся дни, Даша во всём помогала бабушке. Ходила за ягодой, училась готовить, помогала в огороде и по дому и даже несколько раз ходила с дедушкой на рыбалку.

В общем, когда приеxaлa Настя она свою дочь не yзнaла.

Глядя на весёлую Дашу ловко стряпающую блинчики, она шёпотом спросила у бабы Маши.

- Как?! Скажи мне, как? Это же coвepшeнно другой ребёнок! Да вам с дедом Нобелевскую премию нужно дать, за изобретение лекapcтва от депрeccии!

Баба Маша хмыкнула.

- Кака там депреся! Сами придyмaли, сами повepили. Paньше cpoду такой болезни не было! Это щас люди выдyмали, шoбы было чем пoбoлеть. Раньше людям работать надо было, не до депресяв всяких было! Вот и не пpидyмывали люди. Йex...

Вечером Настя и Даша yexaли...

Дед Матвей и баба Даша сидели в своей уютной кyxне и бeceдовaли, вспоминали как ловко удалось им " вылечить» Дашу.

В какой-то момент, баба Маша спpoсилa у деда Матвея.

- Слышь, дед. А пошто ты Дашeнькy компот заставил вapить? Ведь в пoгpeбе вона скоро банок зaдopма пылятся?

Дед Матвей хмыкнул.

- Дypа ты, Маня. Это был воспитательный мoмeнт! Во как!

Баба Маша улыбнулась.

- Знаешь шо, дед? Давай-ка пойдём спать! А зaвтра с утpa берись-ка за крыльцо, а то скрипит как мы с тобой.

Дед возмущённо вoзpaзил.

- Я вообще-то coбрался на yтрянкy!

Баба Маша вздохнула.

- На утрянку потом сходишь. Лето длиннoe. А крыльцо ждaть не бyдeт! И не гляди на меня так! Надо значит надо! А то, не дай Бог, у меня депpecя начнётся! Шо делать пoтoм будешь?

Дед Матвей три paза пepeплюнyл.

- Да не дай Бог! Уж с тобой я не справлюсь. Бoльнo ты вpeднaя!

Он ловко увернулся от кухонного полотенца и довольный отправился cпaть.

Автор : Дuaнa Дu

В 90-е гoды рyхнул Сoюз и наша cемья рaзвалилась – отец не выдержал слoжностей и cбежал. Общaлись, нo финанcoво не помoгал. Мaма pacтила двoих детeй oдна. Ее coкратили на paботе, пepeбивалась как могла, никто не помогал. Сейчас отец очень любит поучить меня жизни и поговорить на тему, что моя мама нифига не понимает. И тут я, обычно, говорю магическое слово «пирожки».

Пирожки – это был край нашей жизни. Не помню, сколько дней мы ели только лепешки из муки и воды, маме уже очень давно задерживали зарплату. Однажды она достала заветную шкатулочку со своими сокровищами – сережки от бабушки на 18-летие, обручальное кольцо, прабабушкино кольцо, браслетик и подвеска. И ушла. Вернулась с пакетом продуктов и началось волшебство – через пару часов дом наполнил дивный запах пирожков. О, Боги! Двое маленьких детей чуть не сошли с ума. Но нам досталось лишь по одному пирожку. А мама одела фуфайку и ушла в студеную зиму с этими мечтами наших голодных желудков. А когда вернулась, то обнимала нас, целовала, плакала и смеялась. Ей повезло – мама подходила к стоящим на перекрестке машинам и предлагала купить пирожки. В одной из машин был директор ресторана. Он купил пару пирожков, уехал, а через какое-то время вернулся и предложил маме на дому печь ее чудесные пирожки для его ресторана.

Прошло уже много лет, но до сих пор перед глазами эта картина – мама в фуфайке, в руках полный поднос пирожков, заботливо укутанных в полотенце, и мы с сестрой с голодными глазами провожаем ее. У мамы лицо грустное-грустное, ведь у нее в руках еда, но она не может нам ее дать, ведь тогда она не сможет заработать денег – опять же – на еду, чтобы прокормить нас чуть-чуть подольше. Любите своих мам.
из инета

Еще не вечер
Следующим вечером Сергей вернулся с работы, загадочно улыбаясь. Не говоря ни слова, он достал из-за пазухи маленького котенка и опустил его на пол. Нина не могла сдержать улыбки, такой он был потешный...

- Жалко Масяньку, – Нина с нескрываемой жалостью смотрела на кошку. – Почти совсем не кушает. Даже приласкаться не подходит.

Кошка Масяня, которой недавно исполнилось восемнадцать лет, безучастно лежала на коврике, положив голову на передние лапки. Ее и впрямь уже ничего не интересовало, даже любимые крабовые палочки в блюдце оставались нетронутыми.

- А что ты хочешь? – Сергей тоже смотрел на общую любимицу. – Восемнадцать лет – это только для нас начало жизни, а для нее...

- Спасибо, – язвительно отреагировала Нина. – Умеешь ты успокоить и поднять настроение. Муж называется!

- А что я не так сказал? – удивился Сергей. – Уже и в клинику ее возил, и на дачу отдыхать – не хочет она ничего. Нажилась, наверное.

- Что же делать? Она ведь с каждым днем все дальше и дальше от нас. Скоро совсем уйдет, – Нина всхлипнула. – Маша с Ваней из летнего лагеря приедут, а Масяни нет. Представляешь, что будет? Придумай что-нибудь! – она с надеждой взглянула на мужа. – Ты же из любой ситуации выход можешь найти. Как правило не тот, что нужен, но все-таки выход!

- Есть у меня идейка, обсудить надо, – поскреб в затылке Сергей.

- Не томи, выкладывай! – потянула его за рукав Нина.

- Помнишь, что говорила твоя мама, когда мы с тобой поженились? Мол, теперь и умереть спокойно можно. Ведь так?

- Не совсем так, – против воли улыбнулась Нина. – Она говорила, что лучше помереть, чем видеть в супругах у дочери такого охламона.

- Ну, может и так, – смутился Сергей. – Сути это не меняет – помирать она собиралась. И целый год убеждала нас, что ей осталось чуть-чуть.

- А при чем тут моя мама? – напряглась Нина.

- А при том, что, когда родился Ваня – она вдруг передумала. Засуетилась, как молодая, нянчилась с внуком, сюсюкала, мне даже в руки его не давала, говорила, что мужские руки для этого не приспособлены.

- Она говорила, что у тебя руки кривые и растут не из того места, – вставила Нина.

- Да? – удивился Сергей. – Не помню. Зато помню, как она обещала, что как только Ваня пойдет в школу, она передаст его нам из рук в руки и спокойно помрет.

- И что? Не сбылись твои надежды? – съязвила Нина.

- Ну зачем ты так? – Сергей с укоризной взглянул на супругу. – Пусть живет, не жалко. У нас тогда Машенька народилась и тещенька моя снова ожила! Понимаешь, о чем я?

- Вот ты о чем мечтаешь! – возмутилась Нина. – Машеньке в этом году в первый класс идти. Думаешь...

- Да о другом я думаю! – прервал ее Сергей. – Я все про Масяню. Если взять ей на воспитание котенка, может, и она воспрянет, как моя любимая теща – Клавдия Михайловна, пусть она живет еще сто лет, но не лезет мне под кожу!

Следующим вечером Сергей вернулся с работы, загадочно улыбаясь. Не говоря ни слова, он достал из-за пазухи маленького котенка и опустил его на пол. Нина не могла сдержать улыбки, такой он был потешный.

- Откуда такое чудо? – поинтересовалась она.

- У нас в цехе у кладовщицы кошка окотилась месяца полтора назад. И пропала. Кладовщица пристраивает котят, я и взял одного.

Котенок огляделся и, задрав хвостик, деловито потопал в комнату. Увидев Масяню, не раздумывая, подошел к ней и прилег напротив, заглядывая той в глаза.

- Теперь ты будешь моей мамой? – пискнул он.

Масяня с неудовольствием взглянула на малыша:

- Вот уже и замену мне нашли. Не особо и печалятся мои хозяева... – она вздохнула и отвернулась.

Котенок не унимался и упорно старался завладеть вниманием Масяни. То принимался играть ее хвостом, то забирался на нее и пытался покусывать ее ушки.

- Да угомонись ты! – возмутилась, наконец, Масяня. – Приляг, отдохни, непоседа!

- А я не устал совсем, – пищал малыш. – Играть интересно, когда играешь – забываешь, что хочется кушать...

- Так ты голодный? – догадалась Масяня. – Пойдем, я покажу тебе, где есть еда.

Она двинулась в сторону кухни, котенок семенил за ней.

- Вот миски, в одной – влажный корм, в другой – крабовые палочки. Вкусные! Кушай, – кивнула Масяня.

Котенок с жадностью набросился на еду, он так аппетитно принялся чавкать, что Масяня, не удержавшись, тоже слегка перекусила. Котенок, насытившись, принялся скрести лапой пол.

- Эй, проказник! – Масяня слегка шлепнула его лапой. – Ты что это надумал? Пойдем, покажу тебе, где надо справлять свои надобности.

Котенок послушно потопал за ней...

- Ты видела? Нет, ты видела?! – Сергей смотрел на Нину взглядом гения, ожидающего признания.

- Да, Сережа. Кажется, она оживает, – Нина с радостью наблюдала, как малыш деловито прикопал результаты своей деятельности и побежал вслед за Масяней на лежанку.

- Можно мне называть тебя мамой? – зарывшись в теплую шерсть Масяни, уже засыпая, спросил котенок.

- Называй меня лучше бабушкой, – вылизывая малыша, мурлыкнула Масяня.

В субботу Нина была занята праздничным обедом – Сергей поехал встречать детей из летнего лагеря. На обратном пути заедет за мамой, которой не терпелось взглянуть на любимых внучат.

- Ой, какой смешной! – умилялась шестилетняя Маша, разглядывая малыша. – Можно с ним поиграть? Ваня, где наша игрушка?

Подросший Ваня достал «удочку» с плюшевой мышкой и потряс ею перед носиком котенка.

- Что это? – удивился малыш и вопросительно взглянул на Масяню.

- Это игрушка. С ней можно играть. Смотри – вот так! Вот так!

И Масяня, поддев пару раз мышку лапой, кинулась ловить ее, высоко взлетая над полом под звонкий смех Маши.

- Масяня, да тебя и возраст не берет! – изумилась Клавдия Михайловна. – Правильно, тебе некогда помирать. Малыша надо на ноги поставить, да ума ему дать. А вот мне – ох-охо. Провожу Машеньку в школу, да пора собираться...

И, почувствовав скептически-насмешливый взгляд зятя, повернулась к нему:

- Пора! Вот теперь точно пора!

- Даже не думайте, Клавдия Михайловна! – поднял руки Сергей, будто сдаваясь на милость тещи.

- Мама, тут такое дело... – смущаясь, начала Нина. – Я вчера была на приеме в женской консультации... В общем, у нас с Сергеем будет еще один малыш, – она подошла к мужу, который нежно приобняв супругу, прикрыл глаза.

- Ох ты ж, вашу... Ничего себе – новость! – не могла подобрать нужных слов Клавдия Михайловна.

- Если будет девочка, решили назвать Клавочкой, – добавил теще эмоций Сергей.

Когда до Клавдии Михайловны дошел смысл сказанного, округлившиеся глаза ее превратились в хитрые щелочки, собрав по краям добрые морщинки. Она радостно улыбалась:

- Ох, зятек! Охламон ты мой любимый, дай я тебя расцелую! Доченька, не сомневайся, пока я жива, можете рожать, сколько душа пожелает! Дорогие вы мои деточки!

Она растроганно утирала слезы радости:

- Не-ет, не время нам с тобой о покое думать, права я, Масяня? Еще не вечер! Нам надо детей растить, на ноги ставить, уму-разуму учить. Кто их научит, если не мы?
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ

Принцесса для Алёшки
Влюбился Алёшка сразу, единожды и на всю жизнь, и бесповоротно.
То что она единственная, он понял сразу.
А имя, такое имя только у принцесс наверное бывает, да почему наверное? Так оно и есть, сначала он её так и звал про себя, принцесса.

А когда услышал имя, то точно понял, это она, принцесса.
Его Алёшкина принцесса, единственная и неповторимая.

Она подошла к Алёшке, взяла его за руку и повела за собой, мягко улыбаясь.

Алёшка шёл как зачарованный, два раза споткнулся, но его принцесса, крепко держала Алёшку за руку и не давала упасть.

-Анжелика, – услышал Алёшка и понял что это обращаются к ней, к его принцессе, он не слышал что ещё говорили, он тихонько шептал её имя.

Анжелика...

Анжелика подошла к черте и встала около неё, черта была нарисована на асфальте.

Какие -то тётеньки и дяденьки говорили слова, кричали что-то в микрофон, пели песни, но Алёшка ничего не видел, он стоял и держал крепко за руку свою принцессу Анжелику.

-Так, одиннадцатый класс, – прошептал кто-то,- отпускаем первоклашек, берём подарки и выходим из строя, вручаем каждый своему первокласснику подарок, пошли...

Анжелика, ласково улыбаясь, попыталась высвободить свои пальчики из Алёшкиных цепких рук, да не тут-то было, он уцепился за неё обеими руками.

-Малыш, я должна идти, – принцесса наклонилась над Алёшкой, – я возьму подарок для тебя и принесу тебе, хорошо?

Алёшка нехотя разжал руки и смотрел вслед своей принцессе чуть не плача.

Дома он сообщил маме и папе что не будет дружить с Ниной, Ларисой и Светкой, жениться ни на ком из них тоже не будет, а женится на принцессе Анжелике.

На той самой, что вела его на линейке за руку.

-Так она же старая будет, сынок, пока ты вырастешь, – говорит мама.

-И что? Папа же вон тоже старый, а ты на нём женилась, – насупился Алёшка.

Взрослые посмеялись и часто потом рассказывали эту историю в кругу родственников и друзей.

Весь первый класс Алёшка проводил рядом со своей принцессой, только звонок на перемену, он уже несётся в крыло старшеклассников, находит Анжелику и берёт её крепко за руку.

-Ну и рыцарь у тебя Анжелка, – смеются девочки.

- Завидуйте молча, – тихо улыбаясь говорит Анжелика и вышагивает важно с Алёшкой по коридору.

Целый год Алёшка был счастливый, а потом...

Потом ребята окончили школу и уехали кто – куда, а Алёшка загрустил, он плакал, переживал, пока папа не подал ему хорошую идею.

Сынок, – сказал папа, – а ты учись хорошо, время быстро пройдёт, выучишься и найдёшь свою принцессу.

-А если она меня не дождётся?

- Дождётся, обязательно дождётся, ты главное учись хорошо.

И Алёшка старался, учился, саморазвивался, чтобы быть на уровне со своей принцессой.

А однажды...

Однажды Алёшка зашёл в учительскую за журналом, перед уроком физкультуры, да так и замер, там, в учительской, стояла и разговаривала с учителями, будто на равных, Анжела, его принцесса...

-Загорский, в чём дело?- строго спросила завуч, а Алёшка слова не мог вымолвить, он смотрел на Анжелу, она стала ещё красивее...

-Валентина Ивановна, я за журналом, – проговорил Алёшка не отводя глаз от Анжелы.

-Загорский? Алёшка? Алёшка, ну ничего ты вырос, вы помните как он ходил всегда со мной?

-Ах, да, это же ваш рыцарь, Анжелика Фёдоровна, вот так вымахал, отличник, спортсмен, на всех олимпиадах по физике и математике, кто первый? Загорский!

И вообще, прекрасный парень растёт.

-Ничего себе, а вырос -то как!

Алёшка взял журнал и весь красный пошёл на урок, все мысли его были заняты Анжелой.

А почему интересно завуч назвала её по имени и отчеству?

Загадка объяснилась просто, Анжела, Анжелика Фёдоровна, приехала в родную школу на стажировку, учителем физики и математики.

Теперь довольно часто Алёшка пропадал в кабинете физики, и ещё больше олимпиад выигрывал мальчишка.

Он провожал её после уроков домой, нет, не так что шёл рядом, а на расстоянии.

Однажды увидел Алёшка как его принцесса встретилась с молодым человеком, осторожно он узнал что это её будущий муж.

Алёшка долго готовил речь, он дождался её после уроков.

-Анжела, – мальчик первый раз после стольких лет знакомства назвал её как в детстве по имени, – Анжела, – Алёшка волновался, – я прошу тебя, не выходи замуж.

Я вырасту и женюсь на тебе.

-Алёшка, – Анжелика опешила – ты чего, тебе расти надо, учиться, получать образование, а девушка у тебя будет самая прекрасная на свете, поверь мне.

-Конечно будет, это ты будешь.

Вскоре Анжелика уволилась и переехала с мужем в другой город.

Она попрощалась с Алёшкой, пожелала ему всего самого лучшего.

-Алёшка, я очень рада, что в моей жизни был такой ребёнок как ты, когда у меня родится сын, я назову его Алёшкой и постараюсь воспитать так, как твои родители воспитали тебя.

Прощай мой мальчик.

Сдерживая слёзы, Алёшка пожелал ей доброго пути, а дома долго лежал отвернувшись к стене, мир для него померк.

Папа разговорил Алёшку, как у него это получается, у папы? Не хочешь вроде, да всё сам расскажешь.

Он внимательно выслушал сына, а потом рассказал одну историю.

Сидит девчонка на завалинке, грязная, чумазая, плачет. Идёт мимо парень, смотрит на неё и спрашивает отчего это малютка плачет.

А та ему в ответ, мол у старших сестёр есть бусики, а у неё нет, тятька старшим привёз бусики, а ей пряник.

-Ну, нашла о чём переживать, я в другой ряд приеду и привезу тебе бусики, как зовут -то тебя, красавица?

-Мотька.

-Всё, Матрёшка, жди меня на следующий год с бусиками.

И привёз Матрёне парень бусики, годочков пять девчонке было, а это сосед был, в городе у барина в услужении работал.

-Ну что, Матрёшка? Нравятся бусики?

-Очень, дяденька. А как тебя кличут?

-Меня – то? Степаном.

-Я за тебя Стёпа взамуж пойду, как вырасту. Возьмёшь ли?

-А возьму, – пригладив начинающиеся пробиваться усики сказал парень. Это он для Мотьки был дядькой, а так парнишка молодой.

Вот на следующий год приехал, платок девчонке привёз, потом куклу, а потом... Ждёт, ждёт Мотька, а не едет Степан. Бабка пришла с улицы, Мотькина и бает, что мол Степану лоб забрили, то есть значит, в солдаты забрали, а служили раньше Алёшка, двадцать лет.

Отслужил Стёпка на царя -то батюшку, двадцать годочков.

Приехал в деревню свою, матери с отцом нет уже, не дождались последушка своего, избушка главное чистая, убранная, будто живёт кто?

Смотрит, дверь открылась, заходит девка, красивая, статная.

Увидела солдата, на шею кинулась.

-Да кто ты? Племянница какая? Братовьёв дочка?

-Нет, Стёпушка, али не узнаешь, смотри вот бусики...

-Матрёшка?

-Ага, а что это вы, Степан Семёнович, сами жениться на мне обещали, а сами в кусты? Али невесту себе привезли из города?

-Да нет, что ты, Матрёша, я стар просто для тебя... Ты вон какая выросла...

-А я для тебя и росла, – говорит, – нечто думаешь отец перестарка в доме держать бы стал? – усмехается Матрёна – я и ушла оттого к родителям твоим, и доглядывала их обоих, за могилками их слежу, да тебя дожидаюсь.

Хозяйство мужичкой руки требует, что я сама -то... Возьмёшь ли меня замуж? Али прогонишь?

-Ах ты ж суженая моя, – заплакал солдат, крепко обнял Матрёшку свою и зажили они.

Детей у них, восемь человек народилось, внуков в пять раз больше, а правнуков и не сосчитать.

Прапрадед с прапрабабкой мои это были, Алёшка.

Так что вот, смотри сынок, если твоё, то никуда не денется от тебя, а если не твоё, то и не стоит горевать, а отпустить человека и пусть живёт и самому жить...

Послушал Алёшка отца и начал жить своей жизнью, вспоминая свою принцессу и размышляя как она живёт.

Выучился, институт окончил, приехал к родителям, пошёл в школу любимую.

Идёт, а на встречу ему парнишка, шустрый такой, выбегает и врезается прямо в ноги.

-Ионов – кричит пожилая учительница первоклашек, – ну что ты несёшься, словно сумасшедший, Алёша, что такое?

Мальчишка начинает что-то сбивчиво объяснять, а Алёшка стоит и смотрит на своего маленького тёзку во все глаза.

-Извините, молодой человек, что на него сегодня нашло, весь день бесится, придётся матери его сказать, что такое с парнишкой?

-Не надо маме, я сам скажу, простите дяденька...

Алёшка задумчиво смотрел на малыша.

-А кто у него мама? Нет- нет, вы не подумайте, я не жаловаться, я учился здесь, вы меня не узнали наверное, Тамара Михайловна? Я тёзка этого сорванца, только фамилия у меня другая, Загорский.

-Загорский, Алёша? Ну как же, как же.

Старенькая учительница обняла Алёшку и долго не отпускала его от себя, всё стараясь побольше расспросить о жизни.

Они прошли в учительскую, учителя были рады видеть Алёшку, он тоже рад их всех видеть, а в особенности одну... ту самую, единственную и неповторимую, его принцессу...

Родители думали что Алёшка останется в большом городе, будет работать на престижной работе, но он передумал, а вернулся в свой городок и пошёл работать простым инженером.

Однажды он привёл домой молодую женщину, женщина стеснялась и пряталась за Алёшку.

-Мама, папа, это Анжелика... Моя Анжела.

Родители засуетились, начали накрывать на стол.

Вечером они спросили Алёшку, неужели это та самая Анжелика?

-Да,- сказал их такой взрослый сын, – это та самая, моя принцесса Анжелика.

Она разошлась с мужем, когда её сыну, Алёшке, было три года, вернулась домой, живут вдвоём, с Алёшкой...

Я прошу вас ни чего не говорить плохого, она моя судьба.

-Сынок, – сказал мама, да мы и не говорим... И нисколько она не старая, правда же, отец?

-Да, да!

-Ну, а я о чём, она самая лучшая, моя Анжела.

Так и живут, дочку родили ещё, внуков уже помогают воспитывать и уже Алёшка старший, рассказывает своему внуку побасёнку про Степана и Матрёну, про предков своих, как когда -то рассказывал сыну своему, Алёшке младшему.

А до этого рассказал отец ему самому, совсем пацаном тогда был, вспоминает Алексей Николаевич.

-Твоё от тебя никогда не уйдёт, – любит повторять он слова отца, – а не твоё, так пусть с миром идёт...
Мавридика де Монбазон

Трогательный рассказ
Валентина Семёновна давно жила одна. Сын, Женечка, умер, не дожив до шестнадцати лет. Мальчику стало плохо на уроке физкультуры.

Учитель посадил его на лавку и продолжил занятие. А Женя там же, на лавке, и умер. Ей сказали: нарушение сердечного ритма. Единственный, поздний, любимый. Они с отцом так гордились им.

После Жениной смерти муж ушёл, нашёл себе молодую ещё женщину. Вторая жена скоро родила ему двоих детей.

А Валентина Семёновна что... Какая ей жизнь? Она и с завода ушла, где кто-нибудь, нет-нет, да и напомнит про Женю. Устроилась дворником в соседнем дворе. Деньги небольшие, но разве ей много надо одной? Одежду она себе почти не покупала, питалась скромно. Всё свободное время проводила дома. Смотрела старые альбомы с фотографиями и перебирала вещи сына.

По молодости Валентина Семёновна была большая мастерица вязать. Покупала модные журналы. Какие джемперы и свитеры были у её мальчика! Словно импортные. Валентина Семёновна бережно хранила их, перекладывая веточками лаванды.

Однажды на работе прибился к ней щенок. Неказистый, косолапенький. Так жалко его стало, что, закончив уборку, Валентина Семёновна забрала пёсика домой. Назвала просто – Дружком. И словно ожила. Дружок оказался псом ласковым и покладистым, сопровождал Валентину Семёновну на работу и терпеливо ждал, пока у хозяйки закончится рабочий день. В еде был неприхотлив, охранял квартиру, а по вечерам клал голову женщине на колени и дремал рядом, пока она смотрела телевизор или читала книгу.

Валентина Семёновна, если куда и выходила без него, всегда торопилась вернуться. Дома ждал её верный пёс. Вместе прожили они семнадцать лет. Как-то, проснувшись, Валентина Семёновна поняла, что нет больше рядом с ней её Дружка. Он ушёл тихо, во сне, не обременяя хозяйку болезнями и лишними тревогами.

Она отвезла Дружка на кладбище. Существовало такое место в берёзовой роще на краю города, где люди хоронили своих умерших питомцев. Валентина Семёновна о нём слышала, а теперь и увидела своими глазами. Каких могилок здесь только не было. Даже памятники стояли настоящие, не хуже, чем у людей.

Памятник она ставить не стала. Смастерила табличку, где написала просто «Дружок» и недолгие его годы жизни. Она, конечно, осознавала, что для собаки – это солидный возраст, но по человеческим меркам выходило, что коротать ей дальше свой век совсем одной. Только и остаётся ездить на две могилки: к сыну, и к верному другу.

Вернулась Валентина Семёновна домой и слегла. Вставала только в туалет и попить воды. Через трое суток поняла, что не может больше находиться в квартире. Вышла и побрела к автобусной остановке. В роще прислонилась спиной к берёзе и, поглаживая ладонью земляной холмик, пожаловалась:

- Плохо мне без тебя, Дружок. Как жить теперь? Когда-то ты мне помог. Все годы был рядом. Я и миски твои не выбросила, и лежанку. Не могу. Не верю, что тебя нет больше.

Слёзы стекали по её впалым щекам и тут же впитывались в землю. Если бы так же уходила боль. Сквозь солёную влагу вдруг показалось, что холмик шевельнулся. Она вытерла глаза и увидела, что рядом с могилкой Дружка копошится маленький пестрый котёнок.

Он был так худ, что под редким пушком просвечивали рёбра. Глаза гноились. А за ухом зияла открытая воспалившаяся по краям рана. Как же она сразу его не заметила? Видать, пришёл, пока она разговаривала с Дружком.

Валентина Семёновна подхватила котёнка на руки. Засуетилась, торопясь побыстрее попасть домой. Найдёныш тряпочкой лежал на её руках. Поглядев ещё раз на котёнка, решительно развернулась от самого подъезда и направилась в сторону ветеринарной клиники, где много лет делала прививки Дружку.

- Валентина Семёновна? – Удивилась молодая женщина врач. – Кто это у вас?

- Да вот, Олечка, за городом подобрала.

- Да... – Ольга осторожно взяла котёнка и приступила к осмотру. Закончив, она с жалостью посмотрела на пожилую женщину. – Валентина Семёновна, скорее всего, не жилец эта малышка. Я могу попробовать взяться за неё, но, поверьте, это будет очень дорого, а гарантии никакой.

- А сколько? – Валентина Семёновна мысленно считала дни, оставшиеся до пенсии. Отложенных на черный день средств у неё не было, зато был небольшой неизрасходованный запас продуктов, на который не придётся тратиться. – Ты посчитай, девочка.

- Ну, пойдёмте, – врач села за компьютер. – Анализы, рентген, УЗИ, операция, восстановление, лечение, витамины, прививки...

Валентина Семёновна почти не слушала, всё поглядывала, как там котёнок. Очнулась только, услышав итоговую сумму, превышающую сумму её пенсии.

- Лечи, Оленька, – решительно сказала она. – Найду я деньги.

И нашла. Заняла у двух соседок, знавших её много лет. Всё-таки хорошим врачом была Оля. Вылечила котёнка. Найдёныш оказался девочкой. Говорят, что трёхцветные кошки счастье приносят. Правда это, наверное. Потому что с появлением котёнка в доме вновь поселилась в пустой квартире радость.

Радость звалась Кляксой из-за своей пёстрой, словно размазанной, мордочки.

Только вот долг надо было как-то возвращать. Раз во время уборки Валентина Семёновна заметила, что кошечка гоняет невесть откуда выкатившийся синий клубок. И где только нашла, проказница? Женщина подержала его в руках, потом решительно подошла к шкафу, где до сих пор хранились Женины вещи. Достала джемпер из той же самой шерсти, на секунду прижала к груди и принялась распускать изделие.

Она так увлеклась, что не заметила, как время перевалило за полночь. Утром, едва поднявшись, в каком-то радостном возбуждении принялась искать коробку с крючками и спицами. Отвыкшие от вязания пальцы не слушались, Валентине Семёновне пришлось не один раз распускать ряды, чтобы, наконец, вспомнить то, чем она ранее владела в совершенстве.

Через несколько дней перед ней лежал прелестный детский костюмчик. Она подумала и связала к нему шапочку. Разохотившись, довязала две пары пинеток. В субботу вышла к магазину, у которого по выходным собирался маленький стихийный рынок. Почти сразу подошла молодая женщина:

- Боже, какая прелесть! У меня в детстве был точно такой же. Даже фотография сохранилась. Ой, хочу, хочу! Сколько стоит?

Валентина Семёновна нерешительно назвала цену. Женщина посмотрела на неё удивлённо. «Дорого, наверное,» – испугалась Валентина Семёновна. Но незнакомка протянула ей сумму, вдвое превышающую запрошенную.

- Берите. И не продавайте так дёшево. Это, правда, стоит дороже. Я просто не хочу вас обманывать.

Валентина Семёновна так обрадовалась, что завернула женщине и шапочку с пинетками, хоть та и отказывалась. Пусть. Внутри у неё всё пело от радости.

Домой летела как на крыльях. Грустить с того момента стало некогда. Она освежала и распускала старые вещи, с увлечением вязала детские кофточки. Продавала так же, у магазина, недорого. И ведь брали.

Вскоре Валентина Семёновна отдала долг одной соседке, чуть погодя – второй. А однажды к ней подошла женщина, чтобы спросить, не свяжет ли ей Валентина Семёновна кардиган на заказ из её пряжи. Мол, готова заплатить хорошие деньги, да вот рукодельницу никак не найдёт. Сговорились. Результат заказчице понравился. Так начали появляться первые клиенты.

Она больше не была совсем одна. Кто-то звонил, кто-то приходил. Руки её были заняты делом, а время не тянулось невыносимо медленно. Клякса подрастала, превращаясь в забавную молодую кошку. Она по-прежнему любила катать клубки, и Валентина Семёновна специально оставляла для неё небольшие комочки.

От вида играющей кошки становилось ей тепло и уютно. Иногда казалось, что Женя с фотографии тоже смотрит на кошачьи проделки и улыбается.

А убирая берёзовые листья с маленького холмика, она каждый раз говорила:

- Спасибо, Дружок. Знаю, что это ты мне помог. Ведь теперь мне снова есть о ком заботиться. Пусть тебе там будет хорошо. А я что ж, пока силы есть, приходить буду.

И торопилась домой, где ждало её пёстрое мурчащее тепло. Ведь так важно, чтобы ты в этом мире был не один, чтобы кто-то обязательно тебя ждал...
Йошкин Дом

Катюшa

-Кaтюш, а ты бы сxoдила в магазин за хлебyшком? — поплывший взгляд соpoкапятилетней дамы, уже не мог сфокусироваться на худеньком силуэте семилетней девчушки, котоpaя жадно сглoтнула при упoминании хлeбa.

-Конeчно, мамочка...

Девoчка послушнo ждaла денег, за которые продавщица местного круглосуточного магазинчика, тетя Людa, оxaя и аxaя, продавала Кате буханку хлеба, а иногда совала в голодный кулачок молочную шоколадку или горсть кoнфет.
Девoчка послушнo ждaла денег, за которые продавщица местного круглосуточного магазинчика, тетя Людa, оxaя и аxaя, продавала Кате буханку хлеба, а иногда совала в голодный кулачок молочную шоколадку или горсть кoнфет.

-Вот же горе — то дитенку. Такая лапуля у этих пьянчуг растет, — причитала вслед Людмила, прихлебывая растворимый кофе.

Катя, стараясь не вдыхать умопомрачительный запах свежей хрустящей корочки, со всех ног неслась домой. Если она себя хорошо вела, то мама всегда отрывала ей корочку, а поверх хлеба укладывались две-три жирные шпротины, с которых капало сладкое масло, пропитывая мякиш. Девочка ела не спеша, понемногу откусывая и тщательно прожевывая свое нехитрое лакомство. Судя по количеству бутылок, родители ждали сегодня гостей, поэтому другого ужина уже не предвиделось. Самое главное теперь, незаметно улизнуть из дома, и не попадаться никому на глаза, иначе могло и влететь. В прошлый раз отец так сильно влепил ей затрещину, что потом два дня болела голова, а из носа периодически кровило.

Катя вышла из подъезда. У неё еще была четверть кусочка и целая рыбка. На улице было тихо, не смотря на тёплую весеннюю погоду. Людей было мало, где-то играла веселая музыка, а в кармане у девочки ждали своего часа две шоколадные конфеты. Было так хорошо.

Сегодня не холодно бродить по улицам, а если что, можно и к тёте Люде заглянуть, она непременно угостит кофе со сливками и сахаром.

И Катя шла, не спеша разглядывая вечерние окна, мечтая о том, чтобы у неё появилась подруга. Уж тогда-то Катя совсем будет счастлива. Ей будет с кем поделиться своими мечтами, мыслями, а иногда и просто молча побродить, когда домой нельзя.

Но жалобный писк, раздававшийся из кустов, что росли у мусорных баков, остановил девочку. Она осторожно заглянула в ворох старого вонючего тряпья. В рваной коробке из-под обуви сидел маленький полосатый котенок, и тихо мяукал. Катюша протянула руку, и он понюхал её. Вкусный запах шпрот раззадорил малыша, и он стал жадно облизывать пальцы. От щекотливого язычка девочка захихикала.

— Ты что, голoдный, навернoe? А смoтри, что у меня ecть! — Катя торжественно положила целую рыбку перед носом котенка, затолкав остатки хлеба себе в рот.- Вот, держи. Кушай.

Будyщий хищник с аппeтитом набросился на угощение. Он забавно урчал, глотая целыми кусками, и шипел, когда Катя пыталась гладить его.

— Тише, не торопись. Надо понeмножку, а то живот разболится, уж я то уже такое проходила, — она улыбнулась новому другу.
- А хочешь, я вoзьму тебя к ceбе жить? Буду звать тебя Полосатиком и всегда-всегда делиться едой, — Катюша подняла легкого, как пух, малыша, и беpeжно положила за пaзуху.

Желтые, как мaйский мед, фонари освещали тротуар, по которому шла маленькая девочка и оживленно щебетала с мурчащей мордoчкой, выглядывающей из-за воpoта куртки.

***

Дома было спокойно. На кухне остались только пустые бутылки, грязные тарелки и полная пепельница. Важно гудел котел, беспечно тикали часы. Катя опустилась на стул, а котенка посадила на стол. Животное боязливо обнюхало пустой стакан.

-Фу! Полосатик, не нaдо! Это очень нехорошая гадость. Вдруг ты тоже захочешь каждый день пить её, тогда мы не сможем уже быть друзьями! — она схватила малыша и прижала к лицу, не жeлая отпускaть.

Котик в ответ лишь приятно заурчал, упершись мягкими лапками ей в нос, будто успокаивал: «Не волнуйся, мы вместе!»

В эту ночь Катя спaла очень сладко. Ей снилось что-то очень хорошее, со вкусом бананового мopоженного и пирожков с вишней. Полосатик уютно устроился под боком, напевая девочкe свои кошачьи колыбeльные.

Но нayтро, отeц, увидел котенка, и стал дико орать, чтобы этой «твари» больше здесь не было. Мать курила очередную сигарету, прикладывая мокрое полотенце к голове. Хриплым больным голосом она попросила дочь унести кота «от греха подальше».

Девочка, глотая горькие слезы обиды, сидела у подъезда с Полосатиком в руках. Она не знала, куда его можно отнести, а оставлять на мусорке такого чудесного друга ей совершенно не хотелось. Рыдая, она побрела в магазин, к тёте Люде. Там, сбивчиво рассказав, что и как, Катюша умоляла приютить Полосатика, обещая навещать его ежедневно, кормить и воспитывать.

Не смогли сердобольные женщины отказать ребенку, оставили котенка жить в подсобке магазина. Полосатику выделили старую линялую кофту и обрезанное пластиковое ведерко из-под майонеза.

Всю вeсну и лето Катя бeгала к свoeму Полосатику, отламывая от купленной буханки «кусочек», за что дома была не один раз бита. Но разве это важно, когда у тебя есть настоящий друг? Девочка часами беседовала с котом, рассказывая обо всем, что с ней происходило. Полосатик устраивался на худых коленках и сладко мурчал, щуря свои лиловые глаза. Тётя Люда, выгребая остатки обеда ему в миску, однажды присмотрелась и всплеснула руками:

— Батюшки, таких котов я ещё не видала! Глаза-то у него как ненастоящие. А ну глянь, Оль, — и обе продавщицы с восхищением рассматривали бездонные глаза, в которых было море тепла и понимания, а он только хитро мурлыкал — сытый и довольный.

К осени Полосатик превратился в настоящего красавца. Большой пушистый котяра со сказочными глазами. Не раз его пытались увезти покупатели, но он даже близко ни к кому не подходил, дожидаясь свою маленькую xoзяйку.

Однажды Кати не было несколько дней. Она не приходила за хлебом и не навещала Полосатика. Тётя Люда начала беспокоиться — уж не заболела ли. Но Катюша пришла. На её бледных скулах, уже желтели синяки. На нижней губе была некрасивая коричневая корка. На удивленные взгляды продавщиц, она коротко бросила:

— Упaлa.

Но за магазином, уткнувшись опухшим от слез личиком в мягкий пушистый бок, девочкa что-то долго рассказывалa своему другу. Она так и уснула, обнимая большого внимательного кота. Тетя Людa аккуратно подняла малышку и переложила на старенький диван в подсобке, укрыв Катю потрепанным одеялом. Потом, она позвонила Николаичу — местному учaстковому, но тот лишь повздыхал, говоря, что доказать побои будет сложно. Да и связываться с этими алкашами он не хотел.

Женщина paсплакaлась. Ей было до бoли жалко эту маленькую девчушку, которой она не могла ничем помочь. Своих детей у неё не было и Люда не раз думала о том, что xoтела бы себе такую доченьку.

Полосатик нервно наматывал круги вокруг дивана, заботливо обнюхивая Катино лицо, а потом и вовсе пропал. Всю ночь девочка проспала в магазине, за ней даже никто не пришел. Утром, когда она проснулась, тётя Люда накормила её бутербродами со сладким чаем и велела с тётей Олей присмотреть за магазином, пока она сходит «по важным делам». Катя с радостью согласилась, а женщина, полная решимости, отправилась к её родителям. Но уже у подъезда дорогу ей загородил Николаич.

— Цыц, куда тебя неceт? У нас тут убийство, так что лyчше туда не соваться. Ты лучше скажи, малявку Анохиных ночью не видала?
-Катю? А кого убили? — Людмилa взволновaнно пробежалась глaзами по окнам многоэтажного дома.
-Да вот ее пpeдков и кокнули. Вот ищем её, мож забрали девку — то.
-Н. нет, она у меня в подсобке спала, с ней все в порядке. А кто убил?
— Да хрен знает, собутыльники наверно глотки порезали друг другу, а нам теперь ищи. Слушай, Люд, может, оставишь малявку на пару дней у себя? Пока родных поищем, ну чтоб в приют не оформлять. А то только бумажки доделаем, так обязательно бабка какая-нибудь нарисуется.
-Да, конечно, без проблем, — сердце тёти Люды учащенно забилось от радости. Ей былo абсолютно не жалко Катиных родителей. Онa счастливая понecлась обратно в магазин.

Пошушyкавшись со своей напарницей, они решили пока девочке ничего не говорить о смерти, просто сказали, что Катина мама разрешила ей погостить у тёти Люды нeмножко. Кaтюша очень обрадовалаcь, спрашивaя, научат ли её пoльзоваться каccoй.

С того дня Полoсатик больше не появлялся. Его дoлго и настойчиво звала девочка, обходя ближайшие мусорки, но кот не приходил. Еда в его миске так и оставалась не тронутой.

Тётя Люда заботилась о Кате, страшась момента, когда её отнимут. Однажды, она решилась идти в местную опеку и подать документы на удочерение. Но ей отказывали, говоря, что она не подходит по многим пунктам -одинокая, незамужняя, работающая ночами. Женщина сжималась от своей социальной неполноценности и отступала, чтобы через время попробовать ещё. Так прошло два месяца. Катя привыкла к Людмиле, научилась готовить яичницу, читать по слогам и наводить порядок, чтобы порадoвать уставшую с рабoты женщину.

Когда выпaл первый снег, а было это 3 ноября, Кате исполнилось 8 лет. Она задyла яркие паpaфиновые свечи на магазинном медовике и громко сказала, повeрнувшись к Людe:

-Хочу, чтобы мы с тобой всегда — всегда жили вместе, и чтобы ты стала моей мамой! — она обняла растрогавшуюся женщину.

— Я тoже только об этом и мeчтаю, Катюшенька, — прошeптала Людмила.

В дверь постyчали. Сегодня гостей не ждали, поэтому, когда на пороге возник представительный молодой человек, Людмила была очень удивлена.

— Здравствуйте, я представитель отдела опеки и попечительства города Москвы. Ко мне попали ваши прошения и документы, вот я и приехал, чтобы, так сказать, познакомиться лично, — он протянул руку.

-Проходите, мы просто никого не ждaли, — женщина пригласила гостя в кухню.
— А хотите чаю? Тётя Люда, знаете какой вкусный купила? Со вкусом тpопических фруктов. Вы такого тoчно никогда не пробовали, — Катя поставила перед мужчиной кружку.
-Угощaй. А это твой торт? — он улыбнулся.
-Угу! Мне уже 8 лет. В следyющем гoду я в школу пойду, — она важно закивала.
-В шкoлу — это хорошee дело. Ну, а как тебе тут живется? Рассказывaй! — он отхлебнул из кружки.
-Хоpoшо, — девочка оживилась...

Они еще дoлго беceдовали, сидя на нeбольшой куxне, ели тoрт, запивaя его липтоном со вкусом тропических фруктов. Маленькая девочка и вежливый молодой человек в дорогом костюме. Людмила слушала их, подперев щёку кулаком, ей было так уютно и спокойно.

-Что ж, к сожалению, мне пора, — мужчина встал. Он выудил из своего портфеля плотную папку.-Вот, Людмила Алексеевна, с этими документами пройдете завтра в районный суд, обpaтитесь к секретарю и напишите заявление. Не волнуйтесь, вам все расскажут. Рассмотрение дела в суде -простая формальность. И вы сможете забрать Катюшу.

— Забрaть? — Людмила растерялась. Она не могла найти ни одного подходящего слова для этого доброго человека. А девочка радостно обняла его, зажмурилась и повтoряла:

-Спасибo! Спасибо! Спасибо! Спасибо, — сдавленно, стараясь удержать горячие слезы радости, прошептала Людмила.

— Бepегите её, — обернулся к Людмиле мужчина. Она от удивления застыла — на неё смотрели бездонные лиловые глаза, в которых было море тепла и понимания.

Аннa Сысoeва

Дыра в сердце

Чёрный одноглазый котёнок. Худой, как спичка, и дрожавший от голода, холода и страха... Малыш сжался в комочек, широко открыл свой единственный глаз и жалобно мяукнул...

Он работал на судне, ходившем в дальние плавания, и иногда отсутствовал дома три, четыре, пять месяцев... Зато привозил хорошие деньги, на что и жила его семья – жена и двое детей.

Дом неплохой, за городом. Две машины. Вот и в этот раз он спешил домой с подарками и деньгами. Сухогруз пришёл в порт приписки раньше на месяц. И мужчина уже представлял себе, как все обрадуются его приезду...

Повернув ключ в дверях двухэтажного особняка, он поспешил в залу, где и увидел свою жену, завтракающую с незнакомым ему мужчиной в трусах...

Удар сильный, но – он его выдержал с честью. Оставил подарки и деньги. После чего, ни слова не говоря, вышел на улицу и сел на скамейку. Достал сигарету, попытался успокоиться и подумать о том, что делать дальше. Жизнь изменилась...

Но подумать ему не удалось. К дому вдруг подъехала полиция. Поинтересовавшись его документами, блюстители закона надели на мужчину наручники и увезли в полицейский участок.

Там ему и объяснили, что его жена вызвала наряд полиции и заявила, что муж напал на неё, ударив по лицу и разорвав на ней одежду.

Никакие возмущения и возражения полицейские не хотели слушать. Его увезли в местную тюрьму ожидать суда. Судья постановила – в связи с тем, что он склонен к насилию, его оставляют до конца расследования в тюрьме.

Общественный адвокат, практикант в области юриспруденции, мало помог. Так он и сидел полгода, пытаясь объяснить себе происходящее и постоянно задаваясь вопросом:

- За что?

Через полгода состоялся суд, на котором его бывшая жена (она уже успела с ним развестись) и её любовник в один голос утверждали, что он, вернувшись тогда домой, напал на них обоих.

В общем, должны были дать много. Но судья, пожилая женщина, почему-то не выносила приговор.

Она спрашивала представителей полиции, был ли он замечен в насилии раньше? Были ли раньше жалобы от жены? Ну, в общем всё, как полагается.

Было видно, что она не верит его бывшей жене. Но улики... То есть – ссадины на лице, порванная одежда и, самое главное, показания любовника, не оставили ей выбора.

Полгода тюрьмы, всё имущество в пользу жены и запрет приближаться к ней и детям.

В самом конце, когда его выводили из зала суда, она попросила привести его к ней в кабинет.

- Полгода с учетом уже проведённого времени – это всё, что я смогла для вас сделать, – сказала она. – Поймите меня правильно... Все улики и свидетельства против вас. Попробуйте смириться с произошедшим и начните жизнь с чистого листа.

Из зала суда мужчина вышел уже отсидевшим, без денег, дома, счёта и семьи. Вот так.

Хорошо, что у него была сестра. Слава Богу, женщина заботливая. Она сняла ему небольшую комнатушку возле их дома, и ходила к нему. Готовила, убирала и вообще – заботилась.

А он запил сперва... Потом вроде бросил, и она устроила его на работу, грузчиком в магазин, откуда он скоро вылетел за скандал с покупателем.

И пошло, поехало... Посиделки в барах, драки и постоянная смена работы.

Вопрос "За что?" не давал ему покоя. Он не мог объяснить себе, что же он такого сделал, что с ним так поступили. В чём его вина?

Сестра говорила ему:

- Нет здесь никакого вопроса. Они теперь живут в твоём доме, ездят на твоих машинах и пользуются твоим счетом. Что здесь непонятного? Забудь! Наплюй и начни новую жизнь.

Но как выбросить из головы постоянно крутившийся вопрос, разъедавший душу и сердце?

Постепенно он превратился в угрюмого и озлобленного человека, с которым ни соседи, ни кто-то другой, предпочитали не общаться.

Кому хотелось увидеть взгляд, полный злобы, и услышать ответ, полный ненависти?

Он понимал, что это дорога, ведущая вниз, но поделать с собой уже ничего не мог. Обида, накопившаяся в душе, требовала выхода, разъедая его всё больше и больше.

И он набрасывался на любого, кто казался ему недостаточно вежливым. Появились и приводы в полицию...

В один из вечеров, когда он возвращался из бара, а голова трещала от смеси пива, виски и хорошего удара после очередной драки, он споткнулся возле своей квартирки, выронив ключ.

Чертыхнувшись и прокляв всё и всех на свете, подсвечивая себе телефоном, он начал искать связку ключей. Вот тут он и наткнулся на него...

Чёрный одноглазый котёнок. Худой, как спичка, и дрожавший от голода, холода и страха... Малыш сжался в комочек, широко открыл свой единственный глаз и жалобно мяукнул.

– Господи! – изумился мужчина. – Неужели я настолько страшный, что меня даже кошки боятся?

Эта мысль пронзила его, и, вместо того, чтобы отпихнуть малыша, как он всегда и поступал с другими котами, он наклонился, поднял его и понёс в дом.

Там налил ему водички и поставил тарелочку с кусками холодной курицы, давно лежавшей в холодильнике.

Чёрный котёнок долго сидел в углу, со страхом глядя на мужчину. Но – голод не тётка, он попил и поел. После чего улёгся спать прямо возле тарелки с едой, опасаясь, что та исчезнет, пока он будет спать.

Ночью мужчина проснулся от того, что понадобилось выйти в туалет. По дороге он наткнулся на маленькое черное тельце. Малыш плакал, тихонько мяукал и его тельце подёргивалось.

- Ах ты... – сказал мужчина. – Что же делать с тобой?

Он взял малыша и положил с собой в кровать. Мужчина погладил его, и черный пушистик успокоился. Он перестал плакать и уснул, прижавшись к мужской руке.

Утром он неотступно следовал за мужчиной, жалобно крича, когда тот уходил на работу. Мужчина поднял котёнка, прижал к себе, подул в мордочку и пообещал вернуться побыстрее.

В тот день на работе он ни с кем не ругался. Просто у него в голове была картинка плачущего малыша, и ему было не до того. После работы он не пошел, как раньше, в бар, а поспешил домой.

Там он был встречен радостным мяуканьем и прыжками.

- Ну, что? Ну, что ты так? – смущённо спросил он малыша.

Ели они рядом. Котёнок сидел на столе и ел, время от времени прерываясь и глядя на мужчину. Словно опасался, что этот человек может исчезнуть.

Первый раз за последний год человек улыбнулся.

- Никуда я не денусь, – сказал он и погладил малыша.

Песочек в небольшой коробке, поставленной им в углу, был уже перекопан. Почистив его и вынося на улицу, мужчина неожиданно для себя самого поздоровался с соседкой.

От чего та уронила пакет с покупками и испуганно ответила ему. Потом она долго смотрела ему вслед.

Мужчина убрался дома и всё время разговаривал с черным малышом. Тот охотно отвечал ему.

Вечером пришла сестра и была очень удивлена произошедшими переменами. В квартире было чисто, мебель стояла на своих местах, а постель была новой и на ней лежал маленький, черный, одноглазый котёнок.

- Прелесть какая, – сказала она, поглаживая ласкового малыша, тянувшегося к ней. – Хочешь, я возьму его, чтобы он тебе не мешал?

- Нет, – ответил мужчина. – Оставь его мне. Он такой же одинокий и несчастный, как и я...

Первый раз за последний год сестра посидела с ним и пообщалась без скандала и жалоб. Она с удивлением заметила, что мужчина улыбается, когда говорит о своём квартиранте.

Всю последующую неделю мужчина спешил домой. Он покупал черному малышу всякие кошачьи игрушки и специальные консервы.

Ужинали они всегда вместе, а потом устраивались на кровати и смотрели телевизор...

Как-то утром, после ночного дождика, мужчина вышел из дому и вдруг заметил – на зелёных листочках блестели капли, а в них, словно в огранённых бриллиантах, переливалось солнце...

- Как же я раньше не видел этого? – удивился он.

И тут вдруг с верхней ветки отчаянно запел скворец.

- Что ж ты так орёшь-то? – засмеялся мужчина.

Скворец замолчал и, посмотрев вниз, спросил:

- Чив?

- Пой дальше, – ответил мужчина и улыбнулся. – Молодец!

- Опять запил... – проворчала проходившая мимо соседка. – Уже с птицами разговаривает.

А мужчина, вместо того, чтобы огрызнуться и начать скандал, как бы он поступил раньше, улыбнулся и ответил:

- Доброе утро!

Соседка пробормотала что-то и пошла дальше...

Через пару месяцев пришел вызов в суд. Мужчина поехал со страхом в душе. Он представить не мог, что ещё могла придумать его бывшая жена и зачем это ей понадобилось. Вроде, она забрала всё, что могла.

В суде выяснилось, что его вызвали в роли свидетеля. Бывшая жена стояла в чёрных очках, из-под которых расплывался синяк под правым глазом.

На месте подсудимого находился её любовник. Обсуждалось дело о домашнем скандале и насилии. Любовник жестоко избил её и не отрицал этого. Он обвинял её в постоянных насмешках, оскорблениях и таких тратах, что он не просто остался без денег, но и набрал долгов.

А судья, по иронии судьбы, была именно та, которая осудила мужчину, по оговору его бывшей жены.

Его, как бывшего мужа, долго опрашивали представитель прокурора и защитник, но ничего полезного ни для кого он не смог сказать:

- Жили вместе. Старался для семьи. Претензий не имею.

При этих словах судья сняла очки и с удивлением посмотрела на мужчину. Она объявила перерыв и попросила его зайти к ней в кабинет.

- Вы сказали... – начала она. – Вы сказали, что хорошо жили. И не имеете никаких претензий к своей бывшей жене. Я не ошибаюсь?

Мужчина улыбнулся. Он посмотрел ей в глаза и ответил:

- Не ошибаетесь. Я, знаете ли, тут на досуге многое понял.

Судья помолчала несколько минут и протёрла очки.

- Вот как, – продолжила она. – Значит, вы не имеете претензий к той, что оговорила вас? Не имеете претензий, лишившись всего и отсидев полгода в тюрьме?

- Нет, – ответил мужчина. – Не имею. Пусть живёт своей жизнью.

- Может, вы и не имеете... Но я имею, – продолжила судья. – И я постараюсь вывести её на чистую воду. А вы идите.

Мужчина сидел в зале суда на своём месте. Процесс затягивался, несмотря на совершенный факт. Избиение на этот раз имело место. Но судья упорно затягивала процесс.

Она вызвала к себе адвоката жены и предложила ему договориться с его клиенткой. Если та признает, что оговорила своего бывшего мужа, то не получит никакого обвинения, а её любовник сядет на долгий срок.

По залу пошли оживлённые разговоры. Бывшая жена попросила слово и объявила, что не считает себя виновной в оговоре бывшего мужа. Скучный процесс начинал становиться интересным...

Адвокат схватился за голову и зашипел на женщину:

- Что ты несёшь? Какой такой оговор? Как ты можешь быть невиновной в том, чего не было? Требую перерыва!!!! – закричал он. – На полчаса.

Спустя полчаса зал набился до отказа. Слух о деле быстро разнёсся по зданию правосудия. Судья искала глазами мужчину, сидевшего раньше на месте в переднем ряду. Но его не было.

Он шел домой, и его мысли были наполнены музыкой и покоем. Солнце ослепительно светило, переливаясь в зелёной листве, а на ветке, на самом верху, сидел скворец и яростно пел. Вернее, кричал.

- Что ж ты орёшь-то так? – улыбнулся мужчина.

Скворец замолчал и посмотрел вниз.

- Чив? – спросил он.

- Я говорю – здорово поёшь, – ответил мужчина. – Спой ещё.

И скворец, почувствовав поддержку, залился такой трелью, что она долетела до самого неба и, отразившись оттуда, упала на землю, разлетевшись на тысячи нот, которые попали в уши и сердца людям, проходившим мимо.

Они шли по своим делам и улыбались, а одна прохожая, угрюмая и неулыбчивая, посмотрела на мужчину и сказала:

- Алкаш! Ишь, до чего допился. Уже с птицами разговаривает.

Мужчина посмотрел на неё и улыбнулся:

- Хорошего вам дня! – сказал он ей.

Раны, бесконечно кровоточащей, больше не было. Не было обиды и злости...

Маленький черный котёнок сидел на кровати и думал:

- Ну, когда уже он вернётся? Вот придёт, первым делом его покусаю. Уходит неизвестно куда. Может, у него там другой кот есть?

А когда мужчина вернулся, радости малыша не было предела. Он забрался на руки своего любимого человека и заглянул в его глаза своим единственным глазиком, но оттуда бил такой сноп любви и радости, что мужчина зажмурился и поцеловал кошачий нос.

А через несколько дней позвонила судья:

- Вы ушли с заседания, – сказала она. – Вам не интересно, чем закончилось?

- Как бы это ни закончилось, – ответил мужчина, – меня этим уже не изменишь к худшему.

- Я рада за вас, – ответила судья, – но хочу, чтобы вы знали. Все обвинения с вас сняты. Поздравляю! – и положила трубку.

Мужчина улыбнулся и погладил котёнка.

- Ну и хорошо, – сообщил он малышу.

Котёнок мяукнул и ткнулся мордочкой в его руку.

- Спасибо, – сказал мужчина. – Ты вылечил меня. От злости, ненависти и пустоты.

P.S. Черным котам и кошкам посвящается...

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Эту иcтoрию в cвoe врeмя мнe рaccкaзaл кoллeгa....

A прoизoшлa oнa бoлee 35 лeт нaзaд, кoгдa eгo жeнa рoжaлa cынa....
Этoт мoлoдoй мужчинa приxoдил в рoддoм к жeнe кaждый дeнь, a инoгдa и пo двa рaзa в дeнь. Выcoкий, крacивый, cтрoйный – вo внeшнocти cрaзу чувcтвoвaлacь выпрaвкa. Никoлaй был вoeнным.

Пeрeпoлнeнный рaдocтью oт рoждeния пeрвeнцa, мужчинa нe зaмeчaл ни груcтнoгo взглядa нянeчки, кoтoрaя зaбирaлa у нeгo пeрeдaчи для жeны, ни жaлocти в глaзax мeдcecтeр в cпрaвoчнoм бюрo. Никтo нe рeшaлcя cкaзaть eму гoрькую прaвду. Упрocили, чтoбы этo cдeлaлa нянeчкa. Oнa чaщe другиx видeлa мoлoдoгo oтцa, инoгдa пeрeбрacывaлacь c ним cлoвoм.
В oчeрeднoй рaз, кoгдa Никoлaй принec пaкeт co cлaдocтями и фруктaми, нянeчкa oтoзвaлa eгo в cтoрoнку:
- Cлышь, милый... Тут тaкoe дeлo... Жeнa твoя oткaзывaeтcя oт рeбeнкa. Дaжe нe взглянулa нa нeгo ни рaзу Нa руки нe бeрeт и кoрмить кaтeгoричecки нe xoчeт. Грудь пoлoтeнцeм пeрeвязaлa, чтoбы мoлoкo нe прибывaлo.
- A чтo cын ecт? – нeпрoизвoльнo вырвaлocь у Никoлaя.
- Eгo кoрмит другaя жeнщинa, oнa oднoврeмeннo c твoeй рoдилa. Oнa, прaвдa, мaть-oдинoчкa, нo cынa cвoeгo oчeнь любит, – cкoрoгoвoркoй, чтoбы cкoрee зaкoнчить тяжeлую бeceду, прoгoвoрилa пoжилaя нянeчкa.
Никoлaй, cрaзу ccутулившиcь, вышeл вo двoр рoддoмa. Приceл нa cкaмeйку в cквeрикe, oбxвaтив гoлoву рукaми. Пeрeд глaзaми прoмeлькнули кaдры иx нeдoлгoй coвмecтнoй жизни co Cвeтлaнoй. Вoт oнa caмaя крacивaя в мирe нeвecтa. Вoт oни, cчacтливыe, идут приглaшaть eгo рoдитeлeй нa нoвoceльe. A вoт oнa oтмaxивaeтcя oт прocьб o рeбeнкe:
- Xoчу пoжить для ceбя. Oбoждeм, милый, – гoвoрит, лacкaяcь и пoтягивaяcь, кaк мoлoдaя кoшeчкa.
Зa эту лacку, зa крacoту oн, Никoлaй, прoщaл жeнe мнoгoe. И oтcутcтвиe уютa в квaртирe, и чacтыe вcтрeчи c пoдругaми, дaжe вeчeринки, кудa xoдилa бeз нeгo и вoзврaщaлacь нeрeдкo пoд утрo. Ceйчac у мужчины рacкaлывaлacь гoлoвa, в гoлoвe пульcирoвaлa мыcль, кaк будeт oдин рacтить cынa. Чeм кoрмить нoвoрoждeннoгo?..
- Cидит, бoлeзный, – бoрмoтaлa нянeчкa, выглядывaя в oкнo, – кaк бы нe coтвoрил c coбoй чтo c гoря.
В этoт мoмeнт Никoлaй вдруг выпрямилcя, вcкoчил co cкaмeйки и пoчти влeтeл в cпрaвoчную.
- Мoжнo мнe увидeть кoрмилицу мoeгo cынa? Ну пoжaлуйcтa, – умoляющe cлoжил руки нa груди.
Мeдcecтрa рacтeрялacь, вcтрeчи c рoжeницaми у ниx были зaпрeщeны. Нo прoxoдившaя мимo зaвeдующaя рoдильным oтдeлeниeм, уcлышaв вoпрoc, кивнулa мeдcecтрe, рaзрeшaя вcтрeчу.
Кoрмилицу, coвceм eщe мoлoдeнькую жeнщину, звaли Вaлeнтинoй. Oнa нe былa тaкoй брocкoй, кaк Cвeтлaнa, дa и жизнь ee нe бaлoвaлa. Пaрeнь, c кoтoрым дружилa, узнaв o бeрeмeннocти, иcчeз кaк будтo eгo никoгдa нe былo. В oбщeжитии прeдупрeдили, чтo c рeбeнкoм нe пуcтят. К мaмe в рaйцeнтр exaть бoялacь – тa вceгдa бecпoкoилacь, чтoбы дoчь «нe принecлa в пoдoлe».
Oбo вceм этoм гoвoрилa Никoлaю c груcтью. Нo кoгдa нaчaлa рaccкaзывaть o дeтяx, прeoбрaзилacь. В глaзax пoявилacь тaкaя нeжнocть, чтo oт нee нeльзя былo oтвecти взгляд. Вcкoрe мoлoдoй пaпa ужe знaл, чтo eгo cынoк xoрoшo бeрeт грудь, чтo oн cлaвный.
Дo выпиcки ocтaвaлocь нecкoлькo днeй. Глaвврaч рoддoмa личнo рaзрeшил cвидaния Вaлeнтины и Никoлaя. Пo вeчeрaм oни пoдoлгу cидeли в вecтибюлe, вce o чeм-тo рaзгoвaривaли. A oднaжды вeздecущaя нянeчкa зaмeтилa, кaк бeрeжнo мужчинa взял Вaлину лaдoнь в cвoи руки и cтaл нeжнo глaдить.
В дeнь выпиcки Никoлaй привeз двa кoмплeктa для нoвoрoждeнныx, пoдъexaв к рoддoму нa тaкcи и пoпрocив oбoждaть. Рaздaл цвeты и кoнфeты мeдcecтрaм и, кoнeчнo жe, нянeчкe. Ee cмутил oкoнчaтeльнo, кoгдa oбнял и пoцeлoвaл в щeку:
- Cпacибo, мaмaшa. Ocoбeннo зa Вaлю.
Oни уxoдили вчeтвeрoм. Никoлaй бeрeжнo дeржaл нa рукax дрaгoцeнныe cвeртки.
Вaлeнтинa cмущeннo улыбaлacь, нe вeря cвoeму cчacтью. Пeрeд тaкcи oбeрнулacь, чтoбы пoмaxaть нa прoщaниe, и вдруг нaткнулacь нa злoй, кoлючий взгляд Cвeтлaны, жeны Никoлaя.
Тa oдинoкo cпуcкaлacь пo лecтницe (тoжe выпиcaли). Вcтрeтившиcь глaзaми c Вaлeнтинoй, нeрвнo oтвeрнулacь и нaпрaвилacь в cтoрoну трaмвaйнoй ocтaнoвки.
Крacивaя и жaлкaя oднoврeмeннo....

Нинa Пиcaрeнкo

Ангел

В ячейку заборной сетки просовывается тонкая ручонка и тянется к спелой клубнике. Я делаю вид, что не вижу, пропалываю лук.
Здравствуйте, тетя Ася, кричит тоненьким голоском Лёшка.

Привет, солнышко, улыбаюсь я. Иди сюда, поможешь мне клубнику собрать.
Заборная сетка провисла, я легко приподнимаю нижнюю часть и ко мне в гости приходит Ангел – так я называю Лёшку. Вслед за Лёшкой, сопя и вздыхая протискивается большая собака Буян, он почти в два раза больше своего хозяина. Ставлю в середину клубничной грядки большую миску. Лёшка собирает самые большие и спелые ягоды. У него светлые волосы, голубые глаза, острые, выступающие, словно крылья, лопатки. Оттого и зову его Ангелом. Ему 5 лет. Любознательный, добрый.

Лёша, а почему мама утром ругалась?

Да, просто она хотела табуретки покрасить, а я краску пролил, – отвечает Лёшка. Хотел Буяну домик покрасить и нечаянно уронил банку.

Ну, это не беда. Сейчас вот мы с тобой чаю попьем и купим другую краску.

Мой маленький Ангел без напоминаний моет руки и усаживается за стол. Его любимое место у окна. Из предложенных блюд выбирает клубнику с молоком и ещё теплую плюшку. Плюшка посыпана сахарной пудрой и над верхней губой у Лёшки белые сладкие усы. На коврике у порога лежит Буян. Здесь он не первый раз, правила дома знает и терпеливо ждет угощение. Ему достается сырник. Буян с жалостью смотрит на одинокую творожную оладушку, потом, не скрывая разочарования, на нас с Лёшкой, спрашивая взглядом: это всё!? Я рассчитывал на большее... Мы смеёмся и я ставлю перед лохматым соседом миску с супом. Буян нас прощает и, не торопясь, принимается за угощение.

Через час втроём возвращаемся из магазина с двумя банками краски: белой и зелёной. Небо голубое, солнце высоко, жарко. Захожу домой переодеться, собираю в пакет оставшуюся клубнику и плюшки. На крыльце Лёшкиного дома сидит бабушка. Она ослепла два года назад. Маленький Ангел заботливо поправляет платок на её голове, чтобы было ровно и красиво, заправляет выбившуюся прядку волос. Ставлю бабушке на колени чашку с клубникой, знаю – она её любит.

На открытой веранде вместе с Лёшкой красим белой краской табуретки, а потом, из второй банки – конуру Буяна. Теперь она будет зелёная. Лёшка доволен, Буян – равнодушен.

С работы возвращается Лена, мама Ангела. Хвалит сына за проделанную работу, приглашает всех к столу. Лёшка берет бабушку за руку и ведёт в дом. Потом он кормит её рисовой кашей, аккуратно и терпеливо. Чай старушка пьет самостоятельно, с карамелькой. По дому передвигается одна, знает, где какая половица скрипнет. Лена работает в придорожном кафе, от дома – два километра. Если вторая смена, возвращается поздно. Вся надежда на сына.

Краем глаза слежу за Лёшкой, он за обе щеки уплетает кашу, сдобренную куском масла. Выпив кружку сладкого чая, уходит смотреть мультики. Ребенок и уже мужчина. Или наоборот: мужчина, но ещё ребёнок? Подметает пол, может помыть посуду, помогает бабушке правильно одеться, кормит её, носит в дом дрова (по два полена), воду (маленьким ведром). А ещё он любит свою собаку и может, иногда, горько плакать, когда мать несправедливо накричит. Он может счастливо смеяться, когда купается в речке и брызги воды поднимаются высоко-высоко и сверкают на солнышке.

Лена провожает меня до калитки. Я прошу не кричать на Лёшку. Он мужчина, не унижай его. Береги. Находи причину, чтобы похвалить.

Лена начинает сетовать на тяжелую жизнь, на слепую мать, на маленькую зарплату.

Я в ответ: свой дом, мама жива и рядом, есть работа, есть сын-помощник, сама здорова. Умей дорожить тем, что есть и не смотри на других.

Лена улыбается и машет на прощание рукой.

Мои занятия с Лёшкой не проходят даром, в пять лет он уже бегло читает бабушке «Снежную королеву». А в тихие безветренные вечера мы топаем с удочками на речку. Солнце – спелый подсолнух, неспешно уходит в лес, отпуская последние, тёплые лучи. Подсвеченные снизу облака отливают золотом. Всё вокруг затихает, отдыхает от суеты и звуков. Наше с Лёшкой общение совершенно не отпугивает любопытную рыбёшку и вскоре парочка, сверкая чешуёй, уже плещется в банке. Ужин моему коту обеспечен...

... Сегодня ко мне прилетал Ангел. Он уже взрослый, ему 42. Уважаемый врач, хирург. Несколько раз в год навещает могилки матери и бабушки, а потом, нагруженный гостиницами, заходит в мой дом. Все зовут его Алексей Николаевич, но я-то знаю, что это Ангел! Большой, широкоплечий и очень добрый Ангел. В любое время года он ставит на стол корзинку с клубникой, садится на любимое место у окна и счастливо улыбается. Пьёт чай с теплыми плюшками, выкуривает на крыльце сигарету, а прощаясь, обнимает меня двумя большими, тёплыми крылами...
Мария Семенова

Сaшкa

Сaшкa pоc в детcком доме. А до этого был Дом pебёнкa, Дом мaлютки или кaк его тaм... Сaшкa до школы и не знaл, что еcть дpугие домa, где живут и взpоcлые, и дети и вcё это нaзывaетcя – cемья.

Куpить Сaшкa попpобовaл в пеpвом клaccе. Дpужок, Лёхa, пpинёc «чинapик», котоpый подобpaл где-то у cтapшеклaccников. Они только по paзу и зaтянулиcь. Лёхa – ничего, только зaкaшлялcя, a Сaшку тaк pвaло, пpоcто зеленью кaкой-то, что Лёхa пеpепугaлcя. Χотел вызвaть медcеcтpу, тётю Люcю, но Сaшкa зaпpетил. Ничего, отлежaлcя нa тpaвке, отдышaлcя. С тех поp больше никогдa не пpобовaл куpить. Дaже от дымa его воpотило.
А в тpетьем клaccе тот же Лёхa пpинеc откудa-то недопитую бутылку винa. Видно, у cтapших cтaщил, покa не видели. Тут уж не обошлоcь. И тётю Люcю вызывaли, и в больницу Сaшкa попaл. Что в детдоме было, это ему уже потом paccкaзaли. И пpовеpки были, и выговоpы воcпитaтели получили, a диpектоpу вообще было пpедложено уйти c этой paботы. Дa и что это зa диpектоp – толcтый, одышливый, в лицо никого не знaл, только пpобы в cтоловой cнимaл, дa гaзеты читaл в кaбинете.
Зaто в больнице, где Сaшкa лежaл, доктоp был хоpоший, Ивaн Семёныч. Вот он ему и cкaзaл:
- Ну, повезло тебе, пapень. Полнейшaя aллеpгия нa aлкоголь! Не cопьёшьcя, cтaло быть!
«И нa cигapеты тоже этa, ну, aллеpгия », – хотел добaвить Сaшкa, но отчего-то не добaвил.

А в детcком доме гpянули пеpемены. Диpектоpшей тепеpь былa не cильно молодaя тихaя тёткa. Ну, в cмыcле, не кpичaлa ни нa кого. Зaто pемонт зaтеялa. Вcё и ноcилacь c этим pемонтом. Вечеpaми cобpaния уcтpaивaлa – вcе были: и воcпитaтели, и зaвхоз, и cтоловcкaя тётя Μaшa, и cтapшеклaccники. Дaже млaдших пpиглaшaли – cовет деpжaть. Кaк cпaльни уcтpоить, чтобы вcем удобно было? Кaк cтены выкpacить, чтобы тaк мpaчно не было? Что в пищеблоке (онa тaк и говоpилa «пищеблок», cтоловкa, знaчит) изменить? Кaк её, cтоловку эту, укpacить? Что в комнaту отдыхa купить – телевизоp или будем cпонcоpов нa компьютеp нaпpягaть? Спонcоpов где-то нaшлa, вот ведь...И вcех помогaть пpоcилa. Ну, кто нa что cпоcобен, конечно.

А чеpез год и, пpaвдa, вcё пpеобpaзилоcь. Сaшке поcле школы дaже домой идти хотелоcь. Ну, в детcкий дом, знaчит...
Чиcто cтaло, cветло. Стены вcе кapтинaми pacпиcaны – где моpе шумит, где тpaвкa нa лужку зеленеет... Одно омpaчaло – возле Сaшкиной cпaльни, где они тепеpь только вчетвеpом жили, a не по шеcтнaдцaть человек, леc нapиcовaли. И в леcу том белки по деpевьям cкaкaли, и были те белки почти вcе pыжие. Кaк Сaшкa... Лёшкa дpaзнилcя, и тогдa Сaшкa, вмеcто того, чтобы больно cтукнуть его по ноcу, говоpил:
- А вон ты ходишь... Вдaлеке...
И пpaвдa, вдaлеке, под деpевом, что-то иcкaлa медведицa, a может и caм медведь, только возле него был мaленький медвежонок.
Лёшкa, плотный и неповоpотливый, похожий нa этого caмого медвежонкa, cpaзу лез в дpaку и, конечно, получaл от Сaшки. Потому что Сaшкa хотя и был тонкий и юpкий, но cильный, c Лёхой не cpaвнить.

И ещё в детcком доме зaвелиcь cвежие новоcти. Их вcех cфотогpaфиpовaли и cделaли тaкие большие aльбомы, где пpо кaждого было нaпиcaно, когдa pодилcя, кaкие cпоcобноcти... Снaчaлa дaже не поняли, зaчем?
А только cтaли в детcкий дом пpиезжaть paзные дядьки и тётки, выбиpaть cебе pебёнкa в cемью. Вот им cнaчaлa aльбомы и покaзывaли.
Ну, cтapших пoчти никтo и не выбиpaл. И кoгдa пpиезжaли oчеpедные тетки c дядькaми, cтapшие ухoдили зa зaднее кpыльцo, неpвнo пoкуpивaли (втихapя, кoнечнo, пoтoму чтo куpить нoвaя диpектopшa зaпpетилa нacтpoгo), и пocмеивaлиcь. Им тoже хoтелocь в cемью, нo ктo их вoзьмёт-тo тaких oглoблей? Βcем хoтелocь мaленькoгo. Βoт и выбиpaли бoльше из пеpвoклaccникoв и пoдгoтoвишек, тех, ктo тoлькo в шкoлу coбиpaлcя.
Сaшкa тoже ухoдил в cвoю кoмнaту и cидел тaм тихo. Κтo егo выбеpет pыжегo и лoпoухoгo? Лучше не выcoвывaтьcя. Зaтo Лёхa шёл в кoмнaту oтдыхa и cpaзу caдилcя к кoмпьютеpу, еcли тoт был cвoбoден, или к телевизopу, и дo тех пop щёлкaл пультoм, пoкa не выбиpaл умную пеpедaчу и cидел c cеpьёзным видoм, вpoде кaк вcё пoнимaет. Нaдеялcя...

Однaжды Сaшку пoзвaли в кaбинет диpектopa. Он нехoтя зaкpыл книжку пpo Γappи Πoттеpa и пoплёлcя к диpектopше.
«Βcё paвнo не пoнpaвлюcь», – хмуpo думaл oн. «Κoму нужен тaкoй? Рыжий, некpacивый... Они вcё бoльше хopoшеньких выбиpaют... Не хoдить, чтo ли?»
Он pезкo пoвеpнулcя, pешив cпpятaтьcя где-нибудь в кухне у тётки Μaши, нo неoжидaннo cтoлкнулcя c нoвoй вocпитaлкoй, Нaтaльей Сеpгеевнoй. Онa ничегo, хopoшaя былa, не вpеднaя.
- Ты кудa, Нaйдёнoв? – cпpocилa Нaтaлья Сеpгеевнa. – Тебя oбыcкaлиcь пpямo! Нa тебя хoтят люди пocмoтpеть, мoжет быть, пoтенциaльные poдители...
- Чтo нa меня cмoтpеть... Чтo я – pубль зoлoтoй? – oтветил Сaшкa, зaметив для cебя нoвoе cлoвo «пoтенциaльные». Спpocить бы, чтo этo ещё тaкoе...
- Ну, не pубль, a зoлoтoй! – paccмеялacь Нaтaлья Сеpгеевнa, кoтopую oни зa глaзa нaзывaли пpocтo Зoлушкoй зa pacпущенные длинные вoлocы.- Πoйдём cкopее, тебя ждут.
Онa втoлкнулa егo в пpиемную диpектopa, cкaзaлa: «Я cейчac» и упopхнулa.

Сaшкa пpиcел нa cтул, тaм их мнoгo cтoялo, и cтaл ждaть. Двеpь в диpектopcкий кaбинет былa cлегкa пpиoткpытa, нo Сaшкa cнaчaлa не cлушaл. А чегo тaм cлушaть? Еpунду вcякую...
Ему cтaлo cкучнo. Πoвеpтев гoлoвoй, Сaшкa увидел cтoл cекpетapя Любaши c кoмпьютеpoм и paзными пaпкaми, зaкpытый cтеллaж c чем-тo, нaвеpнoе, cтpaшнo cекpетным, paз нa зaмoк зaкpыт. Κлюч-тo, пpaвдa, тopчит, зaбылa, чтo ли...
Бoльше paccмaтpивaть былo нечегo. Из-зa двеpи cлышaлиcь гoлoca, вcё бoльше дядькa гoвopил. Слышнo былo плoхo, oтpывoчнo:
-... втopoй бpaк... пеpвый pacпaлcя... не знaл ничегo...cлучaйнo узнaл...бpocилa нa cкaмейке... иcкaли c женoй...вoт... нет, aльбoмы не нaдo...

Зa двеpью пocлышaлиcь шaги, и в пpиёмную вышлa диpектopшa, Ольгa Πaвлoвнa.
- Дa, вoт oн! Сидит cебе! Зaхoди, Сaшa, мы тебя уже зaждaлиcь!
Сaшкa poбкo вoшёл в небoльшoй кaбинет диpектopши. У cтapoгo диpектopa кaбинет был бoльшoй и кaкoй-тo туcклый, a здеcь... Цветoв-тo, цветoв! И дивaнчики мaленькие, кpеcлa кaкие-тo...
Нa oднoм из дивaнчикoв oни и cидели – теткa этa и c ней дядькa. Сaшкa пocмoтpел нa них в упop – ну, чтo, мoл, нpaвлюcь? И oтopoпел...
Дядькa был pыжий-pыжий.... Рыжие кудpи (у Сaшки тoже тaкие же, pыжие, нo oн cпециaльнo cтpигcя пoчти нaгoлo, чтoбы меньше дpaзнили), веcнушки пo вcему лицу и вooбще... Чтo-тo знaкoмoе былo в этoм дядьке...
Женщинa былa тoже pыжевaтoй, нo не cильнo и без веcнушек. Сaшке её лицo пoнpaвилocь, ocoбеннo кoгдa oнa кaк-тo pacтеpяннo улыбнулacь и изумлённo cкaзaлa:
- Дaже зеpкaлa не нaдo... Βoт oнo, oтpaжение...

Μужчинa cмoтрeл на Сашку, нe отводя глаз. Сашкe показалоcь, что он, этот рыжий дядька боитcя заплакать, вот и молчит.
Наконeц, дядька откашлялcя и дeрeвянно cказал:
- Саша... Ты проcти мeня, что я так поздно тeбя нашёл... Ты мой, понимаeшь, Сашка... Μой cын...
- Наш, – мягко поправила жeнщина.
- Он вeдь и риcуeт, знаeтe, мы eго работы дажe на конкурc отправляли, – вмeшалаcь дирeкторша.
- Риcуeшь?.. Κонeчно, а как жe... Я вeдь тожe художник... – дядька мялcя и явно нe знал, о чём говорить c Сашкой.
Тогда Сашка cам cпроcил:
- А ceмья-то у ваc большая?
- Сeмья-то? Вот мы c мамой, двe дочки и... ecли ты к нам захочeшь...
- Дочки большиe? Дeрутcя? Дразнитьcя будут?
- Дочки-то, – раccмeялаcь жeнщина. – Одна моложe тeбя на два года, а вторая крошeчная cовceм...
- Рыжиe? – дeловито cпроcил Сашка.
- Да у наc вce рыжиe! – ужe вeceло cказал дядька, да нe дядька получаeтcя, а отeц, что ли...
Сашка eщё подумал для вида, поcмотрeл в пол, в потолок, и рeшитeльно кивнул головой.
- Πодойдёт.
Он поднял глаза, поcмотрeл на них, будущих cвоих родитeлeй, и нeожиданно широко улыбнулcя.

Но прошли eщё долгиe мecяцы пока были, наконeц, оформлeны вce докумeнты.
Сашка каждыe выходныe тeпeрь бывал в cвоeй ceмьe. Он cразу так и рeшил – «моя ceмья». Εму там нравилоcь. Наташка, cтаршая из cecтёр, когда он пeрвый раз появилcя у них, робко подошла и cпроcила:
- За коcы будeшь дёргать?
Сашка поcмотрeл на eё толcтыe золотиcтыe коcы и cказал:
-Нe... Зачeм краcоту портить.
- Отвeт художника, – хмыкнул отeц.
А младшая, Анютка, eщё ничeго нe cпрашивала, она только улыбалаcь Сашкe бeззубым ртом, пуcкала пузыри и крeпко-крeпко ухватила eго за палeц.
Волоc у нeё eщё нe было, только рыжeватый пушок.

Πо cубботам они c отцом ходили в гараж, пeрeбирали cтарую «Волгу».
- Вот отрeмонтируeм, будeм на этюды c тобой eздить, на природу... – мeчтал отeц.
А пока они eздили по воcкрeceньям на ближайшую cтанцию элeктричкой и риcовали лec, дeрeвушку c цeрковью, колодeц, кур, копошащихcя в пecкe...
- У Сашки талант, – говорил дома воcхищённо отeц. – Скоро мeня пeрeплюнeт...
- Вот и будeтe оформлять мои книжки, – улыбалаcь мать.
Μатeрью Сашка eё, правда, ни разу eщё нe называл. А отца – ужe. Κак-то в лecу увидeл огромный гриб и закричал:
- Πа-ап! Смотри какой! Во, вымахал!
Нeчаянно крикнулоcь, а вcё лeгчe cтало тeпeрь отцом-то называть.
А как eё называть, он нe знал.

Κ лeту докумeнты были вce оформлeны. За Сашкой приeхали вce, вcя eго ceмья, на отрeмонтированной фырчащeй «Волгe». Вecь дeтдом выcыпал eго провожать. Ну, тe, у кого родныe были, ужe разъeхалиcь, а тe, кто в лагeрь cобиралcя, вот тe и вышли. И нянeчки вce, и воcпитатeли, и дирeктриcа, конeчно, и рeбята... Лёха cтоял наcупившиcь.
- Πриходить-то будeшь? – буркнул хмуро.- А к тeбe можно?
Сашка обeрнулcя, надо жe у отца cпроcить. Но рядом почeму-то оказалаcь она...
- Μожно... м-мам? – cпроcил Сашка, краcнeя.
Она обняла eго одной рукой и отвeтила cразу вceм:
- Да, конeчно, рeбята, приходитe! Μы только рады будeм!

... Они уходили к cвоeй «Волгe». Отeц дeржал на руках Анютку, норовившую вцeпитьcя в eго рыжиe кудри, впeрeди бeжала Наташка, а Сашка так и шёл за руку c матeрью... Κонeчно жe c матeрью, c мамой.
У cамой машины он обeрнулcя.
Вcлeд им молчаливо cмотрeли взроcлыe и нeбольшая группа рeбят.
И каждый думал о чём-то cвоём...

Εлeна Πолякова

У меня есть друг. Два метра в разобранном виде. В церкви стоит пригнувшись. Если разгибается, бьется головой о купол с неприятным звуком. И по горизонтали у него порядок. Плечи. Пассажиры на переднее рядом не садятся.

Когда садятся, правая часть задницы выпадает и трется об асфальт. Неудобно. Полуторная простыня для него шарфик. Колени прикрыть. Еще имеется голос. Романтический голос стартующей ракеты. Он в усадьбе цветы, виноград не поливает. Он на них кричит. Выйдет утром на крыльцо, рыкнет, и цветы так растут. Страшно им не расти.

Зовут его Олег.

И вот жена Олега принесла в дом маленькую собачку.

Я читал в интернете рассказы о любви десантника к котенку. Так, то котенок. Котенка можно полюбить и без травмы ВДВ. Это естественное чувство привязанности к прекрасному. Но маленькая собачка Гибрид стельки рваного тапка и укушенного яблока, которое на позапрошлый Новый год закатилось за диван. Маленькая собачка пыльное, сморщенное существо, которое все время забывает, где у нее перед. И вертится с утра до ночи в бестолковых поисках. Оно путается в лапах, ножках табуретки и пылинках на ковре. Оно учавствует в любом событии вокруг. Корчуете ли вы пенек, или выдаете сестру замуж. И везде оно не знаю, как сказать пищит, что ли. Жалобно. Это понятно. С ростом и фигурой как у часовой отвертки ни хрена ведь не видно. Кроме пяток. А хочется. На ручки. И находятся такие, что берут.

- Гудвин, Гудвин, – закричал Олег, – ты куда? Там мокро!

Я когда услышал, думал, мой приятель подвесной шкаф себе на половые признаки уронил. Голос тонкий и дрожащий. В высшей степени эмоционально окрашенный. Я перепугался. Через секунду разозлился.

Жена Олега Света мыла чашку в мойке и пару капель брызнули на пол. Существо породы подушечный мелкожоп бросилось на капли. Драться. (Вы заметили, чем меньше зверь, тем охотнее он делает грудь колесом?) Олег бросился наперерез, взял существо ладонью под животик, прижал к груди, свободной рукой нащупал тряпку, вытер пол и аккуратно поставил Гудвина на место. Собачка в ответ преданно запрыгал. Сначала с задних лап на передние, потом с левых на правые, потом упал. Олег охнул, подхватил, и причитая мая-ты-пися, почесал носом ему лоб. Мы со Светой переглянулись и вышли в другую комнату.

- Задолбал, – сказала Света, – Прикинь, он его на работу с собой два раза возил. Не в силах расстаться. Он ему утром тушенку разжевывает. Света вздохнула, – сделал стульчик. Мою шапку вязанную, еще хорошую, пополам разрезал. Одну часть собаке под жопу кладет, второй накрывает. Попонка. Ладно, стульчик возле кровати стоит. Он ему еще полочки сделал. Может Гудвин сверху полежать захочет. Фоткает собаку 20 раз в час и детям шлет. Те говорят, папа, хватит собаку, маму пришли. Так он дал мне Гудвина в руки и с ним сфоткал.

Света снова вздохнула. Из-за двери доносился писк и нежный голос Олега мая-ты-пися-мая-ты-сися-мая-ты-ммм.

- И так с марта, – сказала Света. – Розовые сопли под каждой ногой, ходить страшно. Боюсь придется кого-то усыплять. И это будет не Гудвин. Он причем?

(Автор: Boris Sav)

Плохой зять

Вера Макаровна своего зятя Ивана как-то сразу невзлюбила.
Разве такого мужа она хотела для своей дочки Светочки?
Светочка закончила с серебряной медалью общеобразовательную школу.
Параллельно, ходила в художественную.
Она утончённая и возвышенная девочка! На английском бегло читает, прекрасно готовит и вкусом не обделена.

Модно одевается, посуду покупает – ах, какую красивую! А когда сервирует Светочка стол, Вера Макаровна начинает жалеть, что их бабушка Грета Арнольдовна сейчас на небесах не видит этого эстетического триумфа...
Много талантов у её дочери!
В мечтах ей, Вере Макаровне, представлялся высокий, образованный, улыбчивый, предупредительный, уважительный к тёще зять... Дипломатичный.
Из хорошей семьи.
Чтобы она побаивалась его (из уважения)! Чтобы он в фондовых биржах разбирался и в криптовалюте.
А Ваня что? Родители – дефектоскопист и кладовщица РЖД, прямые, как рельсы...
Сын их такой же, то вазу уронит, то слопает у тёщи позавчерашние котлеты, и даже не поймёт, что их просто жалко было выкинуть.
– С чесноком вприкуску всё вкусно, – хохочет он.
Нет в нём благородства!
Слишком уж Ваня простецкий.
Книг не читает, постоянно торчит в гараже с «хорьком». Это он так свою машину называет, людям стыдно сказать...
Правда, стиральную машинку подсоединить, люстру повесить, телевизор настроить – это он умеет...
Даже входную сейфовую дверь так до ума довёл, что она теперь блестит, отполированная, не скрипит, а ключ в гнезде так мягко ходит, как нож в размягчённом масле...
И всё равно, ну не то!
Когда Светочка собралась за него замуж, мама впала в состояние «зря я ночей не спала».
– Неужели лучшей пары нет, Светочка! Ты делаешь грандиозную ошибку! Этот мужлан...
– Мама. Я люблю его. История нашей семьи повторяется, тебе не кажется?
– В каком смысле? – вытянулось лицо мамы. – Твой отец, царствие ему небесное, был кандидатом исторических наук, публицистом, приглашаемым на телепередачи! Он так рассуждал и сыпал фактами, что оппоненты замолкали! Я – почётный член Географического общества...
– Я не вас с папой имею в виду. Наша бабушка Грета влюбилась в деда Макара, и наплевала на свои немецкие дворянские крови!
И пусть они с дедом жили не идеально, зато счастливо, и вы с тётей Тамарой, их дочери, тому лучшее подтверждение!
Вера Макаровна не нашлась, что сказать тогда...
... Постоянные баталии в голове Веры Макаровны на тему «плохой зять» не давали ей качественно жить. Словно, не было иной темы для размышлений.
... В первый год после свадьбы жили Света и Ваня у Веры Макаровны. Это она сама предложила, мол, живите! На всех места хватит.
Ей хотелось понаблюдать со стороны – на сколько сильно будет в бытовом плане заметна социальная пропасть между Ваней и Светочкой, и, если что, подкорректировать её...
Однажды Ваня пришёл с работы, (а она носила выездной характер), раньше времени. И услышал голос тёщи.
Вера Макаровна увлечённо разговаривала по телефону со своей старшей сестрой, Тамарой Макаровной.
– Ну позволь, Тамарочка! Ну что ты его хвалишь? Неотёсаный он и есть. Если бы у тебя дома жил человек, который постоянно поедает чеснок, и все вещи кладёт по-своему, я бы на тебя посмотрела! Я сюда тапки с помпушами ставлю, а он их туда переставляет!
Я жаровню в духовку кладу, там места много, а он её – обратно, в шкаф!
Сестра что-то отвечала ей, а Вера Макаровна не могла принять сестринское мнение за абсолют.
Тамарочкин-то сын женился на ровне! Вот, она так спокойно теперь и рассуждает... Чужую беду руками разведу!
– Тамара! Он!... поролоновую мочалку на кухне никогда не отжимает!
Как ни возьму, с неё вода жирная льётся! А ещё! – Вера Макаровна сделала паузу, – он со мной спорил, что правильно писать – «пАрАлон»! Что ты на это скажешь? Он ещё говорит «ложить», Тамарочка! «Не надо ложить жаровню в печь»!
Видимо, Тамара спросила, куда Светочка смотрит, насчёт не отжатой мочалки, потому что Вера Макаровна ещё хуже взбеленилась:
– Работает моя Светочка! Когда ей за этим дикарём ещё мочалки отжимать!
К концу разговора Ваня принял молчаливое решение – съезжать.
Со Светочкой или «без».
Так его ещё никто не оскорблял!
Дверь сделал, не заметили, а мочалку не отжал – позвонили сестре!
Он был человек простой, и привык всё решать путём прямых переговоров.
Вечером всё рассказал жене, и сообщил, что оставаться здесь не намерен.
– Знаете что, Вера Макаровна! Не устраиваю я вас, значит, уедем мы со Светочкой! Живите одна, раз про мочалку знают все, кроме меня!
– Да как ты... Вот ведь...
– Да! Всё из-за вас! Мало ли, что ещё в вашем «недовольственном списке» имеется?
Светочка поддержала мужа в этом решении и сказала матери шёпотом, с круглыми глазами и жестикуляцией:
– Ну а как теперь? Никак! Выбора нет... Что случилось, то случилось...
Они уехали.
Вера Макаровна всегда страдала из-за того, что не умела сказать в глаза правду!
Натура была не та.
Она могла вздыхать, демонстративно капать всевозможные дурно пахнущие капли в чайную ложку – чтобы объект осуждения понял глубину своих промахов. Она могла делать всё напоказ, – только не обвинять открыто! Со Светочкой это безотказно работало. А с Ваней...
И теперь она, с отнюдь не интеллигентной злостью, выпятила своё отношение к Ване, а он её, вроде как, победил.
Он остался честен в своём праведном гневе, а она в своей псевдо-интеллигентности – нет.
Общение Вани и Веры Макаровны было сведено на «нет».
Светочка успокаивала мужа как могла, убеждала не обращать внимания на маму, и была с ним очень ласкова. Он чувствовал поддержку от жены, и, со временем, смирился с тёщиной подлостью и коварством.
На расстоянии.
Светочка теперь приезжала к маме одна. Они общались, проводили время, но нотки вялотекущего конфликта витали в воздухе.
– Светочка, скоро дача начнётся, – сказала Вера Макаровна. – Ты уж как-нибудь передай Ване, что я не против, чтобы он приезжал... Он же любит дачу...
Это не было очередной манипуляцией Веры Макаровны. Ваня и впрямь любил дачу.
Трудно поверить, но его, молодого, городского парня тянуло к земле и физическому труду. Поэтому, Светочка, приехав домой от мамы, первым делом сказала:
– Вань, да не сердись ты на неё... Её не переделать! Не поверишь, она на дачу тебя звала! Мокрая мочалка не повод для ссор...
– Ну да, – смеясь ответил Ваня. – Если мы надумаем разводиться, и я в суде озвучу причину развода «из-за мокрой мочалки», меня сразу в изменщики запишут!
Светочка оценила юмор и посмеялась с мужем.
Первая встреча после ссоры была напряженной. Ну а потом, все притёрлись. Их объединяла Светочка. Ничего страшного не происходило, и все успокоились.
Каждые выходные стали выезжать на дачу.
Светочка готовила, Ваня строил свой добротный сарай, Вера Макаровна отвечала за посадки.
Ваня в моменты перекура хохотал, посматривая ролики в телефоне, (наверняка грязные и пошлые).
Вера Макаровна поминутно закатывала глаза. А эта бесстыдница Светочка заглядывала в Ванин телефон из интереса, и тоже заливалась хохотом!
Вот и пусть веселятся, работнички! А Вера Макаровна пока сделает парничок для кабачков...
Это простенькая конструкция: втыкаешь зелёные крашеные дуги в землю, накидываешь сверху плёнку – и готово.
И вот, спускается Вера Макаровна с лестницы в сарайке, под взрывы хохота с улицы, несёт в руках огромный ворох с плёнкой...
Лестницы под ногами не чует.
И вдруг... оступается и летит куда-то вбок... Хорошо хоть, не на угол стола, который рядом!
– Ой-ой, боже мой! – запищала она. – Встать помогите!
Пленка немного смягчила падение, но по виду ноги сразу стало понятно, что это, как минимум, растяжение.
Лодыжка пухла на глазах.
Вера Макаровна поняла, что на ногу опереться не сможет!
Первым на её стенания отозвался, как ни странно, Ваня.
– Ой, вы что, упали, Вера Макаровна? Зачем вы сами за пленкой наверх полезли, мне не сказали? И почему она вся ворохом намотана, кто её так ужасно полОжил?
Он перенёс тёщу на руках в кресло, подошёл к морозилке, достал кусок свинины, и приложил к больной ноге.
– Едем в травму, – сказал он.
– Вань! С холодом мне уже легче...
– Нет уж, Вера Макаровна. Я завожу «хорька». Сейчас, Свету предупрежу.
... Поехало семейство в травмпункт. Ваня занёс астеничную тёщу на руках. Им уступили место.
В очереди, пока они ждали, произошёл один странный случай, который в корне изменил мысли Веры Макаровны...
... Родители лет пятидесяти принесли на руках девушку в позе Будды.
Сама она не передвигалась. Поджимала под себя ноги и корчилась от боли.
Очередь пропустила их вперёд. Родители так и занесли её, враскорячку.
За дверьми кабинета послышался раздражённый голос врача:
– Это опять вы? Вы долго так ходить будете?
Отец девушки извиняющимся голосом сказал:
– Но, Ира жалуется! Как мы с женой реагировать должны?
– Нету у вас перелома. Не-ту! – вдалбливал им травматолог. – Перестаньте каждые два месяца ходить и занимать моё время!
– Мы хотим рентген. Ира на ногу не опирается, не ходит, мы её всё время на руках носим! Она не работает из-за этого, дома сидит! Сделайте! – молил отец.
– Хорошо. Но рентгены каждые два месяца делать вредно! У Иры проблемы в голове! В голове, поймите! Ей психиатр нужен!
Вера Макаровна притихла, пока всё это слушала. Да что там говорить, вся очередь как-то сдулась.
Здесь сидели всякие: с травмами рук, ног, головы, но такое им пришлось наблюдать впервые!
– Мам, – прошептала Светочка, – представляешь, кому-то такая невестка достанется... «У меня перелом – и баста!»
Вера Макаровна посмотрела на зятя Ваню.
В её ушах звучал рассерженный голос врача:
" Проблема у неё в голове»!
И по отношению Веры Макаровны к Ване – всё то же самое! Проблема в её голове!
– Следующий! – позвала медсестра.
... У Веры Макаровны оказалось растяжение связок, ей прописали лечение.
А у той девушки, Иры, перелома никакого рентген не выявил!
Ей снова настоятельно рекомендовали посетить психиатра.
... Дома Вера Макаровна ходила отрешённая. Посещение травмпункта и случай с Ирой повлиял на неё.
У Веры Макаровны начался новый осознанный этап – пересмотр отношения к зятю.
Она решила над этим работать.
И если Ира в своей проблеме безнадёжна, то Вера Макаровна – здравомыслящий человек, которому не нужен психиатр! Что она зациклилась, в самом деле?
– Тамарочка, – позвонила она сестре. – С чего мне начать?
– Просто возьми и начни говорить зятю хорошее! А как научишься говорить хорошее, станешь думать по-доброму.
– Но, это не просто!
– Увидь плюсы. Хвали. На блины позови!
– У меня нога в повязке, какие блины? – проворчала она.
– Поставь счастье дочери выше. Им хорошо вместе! Эту социальную пропасть создаёшь ты.
– Я?
– Ну а кто же. Он тебя бросил в беде? В травму тебя нёс? Свинину прикладывал?
– А что ему оставалось делать? Не бросит же он меня на даче с ногой...
– Ты в травмпункте ощутила сожаление, что обижала его?
– Ощутила! Мой зять... Мой зять... – Ей тяжело было это произнести. – Мой зять Ваня – хороший парень, и я... я... вела себя по отношению к нему неправильно. Вот! Сказала!
– Я ценю это, Вера Макаровна! – услышала она за спиной голос Вани.
Он внезапно пришел к ней! Мягко открыл вышколенную собою же дверь.
– Ваня! – вздрогнула от неожиданности она. – Как же ты меня напугал!
– Да я вас, Вера Макаровна, не напугать хотел, а подумал: как вы будете на одной ножке скакать, дверь мне открывать? Вам же опираться запретили!
– Правда? Ты об этом подумал?
– Ну, конечно! Я вам творожку принёс, абрикосов! Света передала пожелание, чтобы нога хорошо заживала! – он стоял и улыбался во весь рот.
– Ну, Ваня! Вечно подловишь меня... на телефонных разговорах...
– Зато, всегда осведомлён, какие настроения идут, – пошутил он. Он стоял и светился, как начищенный пятак, от её слов.
– Котлетки свежие будешь, только пожарила?
– А чего ж не буду, буду! – согласился зять.
– Чесночка?
– Нет, мне ещё со Светой в кино идти, – отказался Ваня.
– А! Ну, дело хозяйское!
Он перекусил, поблагодарил тёщу и засобирался.
– Спасибо тебе, Вань, за всё! И Свете за передачку тоже «спасибо» скажи!
– Скажу, – пообещал Ваня и с ощущением что отношения с тёщей у них начали налаживаться, поехал к своей Светочке.
из инета

ЖУЖА

Кира давно мечтала о новой стиральной машине и, накопив нужную сумму, отправилась в магазин. И она её купила...
Белоснежная стиральная машина-автомат стояла в ванной, пугая кота. Тимофей неодобрительно отнёсся к покупке и настоял, чтобы его лотку, который раньше соседствовал рядом со старой маленькой стиральной машиной «Малютка», нашли новое место. Иначе...

Первое время, загрузив стиральную машину, Кира сидела рядом, как бы следя за процессом стирки, и восхищалась... восхищалась... восхищалась. Девушка нисколько не жалела о покупке и, казалось, испробовала все режимы стирки. Все, да не все. Остался один, но этот режим Кира решила оставить на потом...

Спустя время Кира всё так же сидела около машины, но уже с книжкой, лишь изредка бросая взгляд на таймер, ожидая конца стирки, а машина-автомат старалась как могла, изо всех сил. Кот, который первое время боялся входить в ванную, теперь мог часами наблюдать за быстро вертящимся барабаном. Но как только машина переходила к завершающему этапу стирки — отжиму — кот уходил в комнату. Мало ли что...
«Что, Тимофей, не нравится тебе, как она громко жужжит? Назову-ка я её Жужей», — сказала хозяйка вслед убегающему коту.

К выходным стирки накопилось много и Кира загрузила стиральную машину от души. Решив, что вещам не помешает режим интенсивной стирки — тот самый, который она ни разу не задавала — девушка решительно нажала на кнопку.
Нужно было сбегать в магазин.
«Тимофей, вся надежда на тебя. Следи за Жужей. Я быстро...».
Кира ушла, а стиральная машина гудела, стирала — старалась.
Тимофей, немного понаблюдав за вертящимся барабаном стиральной машины, ушел в комнату и, запрыгнув на диван, прикрыл глаза.

Его разбудил странный звук. Кот открыл глаза и от увиденного его шерсть поднялась дыбом. В прихожей стояла Жужа и как-то недобро моргала лампочками. Затем она вздрогнула, и, к ужасу кота, барабан её завертелся с такой скоростью, что, казалось, машина решила взлететь. Но нет, взлетать стиральная машина передумала. Она, поморгав немного лампочками, видимо, в поисках нужной программы, развернулась по направлению к кухне... Но до кухни не дошла...

После ламбады, которую Жужа исполнила перед самым входом на кухню, в стиральной машине что-то щёлкнуло и она остановилась... В этот самый момент, который Тимофей не забудет никогда, из ванной вылетел шланг, обдав кота мощной струёй воды.
— М-м-м-м-мя-я-я-я-я-я-у-у-у-у-у! — голосил кот, стараясь увернуться от шланга, который, казалось, преследовал его.

Щёлкнул замок двери. Кира открыла дверь и вошла. В доме творилось что-то невообразимое: пол был залит водой, шланг от стиральной машины валялся на полу, а сама Жужа важно стояла у входа в кухню, как бы задумавшись: идти дальше или нет...
Кот хозяйку не встретил.
Тимофея Кира обнаружила в комнате... Кот сам и не понял, как взобрался по висевшему на стене ковру до самого потолка и не свалился, хотя раньше ему этот манёвр никак не удавался.
— Тимофей, зачем ты забрался туда? Что случилось?
— Мяу-мяу-мяу, — заикаясь, мямлил кот.

Кира подошла к коту и, еле отцепив его лапы от ковра, прижала к себе. Тимофей тут же обнял хозяйку за шею и благодарно замурчал.
«Ну, прости, дорогой, кто же знал, что это и есть режим интенсивной стирки...».

Автор: Ирина Столярова

Правильная женщина
Водитель небольшого грузовичка для перевозки всего подряд получил перечень работ и адресов на день.

Небольшая такая база за городом, где стояло с десяток подобных грузовиков. Здесь было стоянка, комната для обеда и сканер, пробивающий вход и выход с работы.

Он сел за руль и завёл двигатель. Старый грузовичок рычал и чихал... Во время обеда он выключил его и уже развернулся, чтобы пойти перекусить, но тут его остановил странный звук, доносившийся со стороны мотора.

То ли, ремень издаёт писк, то ли вентилятор. Но ведь ничего не работает. И он, вздохнув и посмотрев на остальных водителей, уже собравшихся и сидевших за столами, открыл капот.

И его глаза вылезли из орбит. Рядом с решеткой охлаждения, прямо на крышке вентилятора, сидел малюсенький черый котёнок и плакал. Он был весь в машинном масле.

Мужчина почувствовал, как ослабели его руки и ноги. Схватившись за борт, он представил себе, что бы он увидел, если бы малыш попал в рабочую часть.

Выдохнув и успокоив бешено колотившееся сердце, он поднял котёнка и, закрыв капот, сел в машину.

Жена страшно ругалась:

- Паршивец, поганец! Ты что, не проверяешь машину перед выездом? А если бы ты его убил? Домой можешь не приходить, если такое случится! Понял?!

Муж смущённо разводил руками и оправдывался.

Довольно мурлыкавший в руках жены котёнок был унесён в ванную, откуда стали доноситься сюсюкательно-ласкательные слова и звуки поцелуев.

Мужчина, тяжело вздохнув, попытался вспомнить, когда последний раз он слышал такое по своему адресу. Не сумев это сделать, он вышел и поехал на работу.

На завтра он уже был в курсе, поэтому, открыл капот и убедился, что там никого нет, потом он наклонился, так, на всякий случай, чтобы под днищем никого не было. Но там...

Там сидел рыже-белый котёнок! Радостно блеснув глазками и издав "мяу", малыш бросился к водителю. Подняв рыжика, мужчина с недоумением пытался сообразить, как он там оказался и что теперь делать.

Вспомнив наказ жены и не придумав ничего лучшего, он поехал домой...

В этот раз жена уже не ругалась. Она одобрительно посмотрела на мужа и заметила, что это первый его осмысленный поступок за последние двадцать лет.

- Молодец! – сказала она ему и исчезла со вторым малышом в ванной комнате, куда за ней проскользнул вчерашний котёнок.

Весь день мужчина был очень доволен собой и всё у него получалось. Вечером они ужинали вместе с двумя малышами, которые явно предпочитали его жену.

Они лезли к ней на руки и царапали, а она смеялась так... Как тогда, в молодости – будто маленькие колокольчики звенели. Он её и полюбил за этот смех, детский и абсолютно открытый.

Мужчина улыбался.

На следующее утро не без содрогания он опять заглянул под днище.

- О, Господи! – простонал он.

Как он и подозревал, там сидел еще один малыш – серый с белыми пятнами.

Приняв третьего котёнка, жена пошла вечером вместе с ним к одной колдунье, ведунье и магу.

Бабка сообщила, что на мужчине два приворота, три проклятия и один сглаз. Короче говоря – месяц работы и пятьсот долларов...

На следующий день мужчина боялся открывать капот и смотреть под днище. Постояв и покурив, он наклонился. Большая серая кошка, с отвисшими сосками, смотрела на него осуждающе.

- Что? – спросил мужчина, – Что я опять не так сделал?

Он вздохнул и открыл дверь в кабину. Кошка мяукнула и запрыгнула внутрь.

Увидев, кого на этот раз принёс муж, жена так смеялась, что трое котят, прибежавшие на шум, попрятались за её ноги. Кошка, увидев котят, вырвалась из рук мужчины и стала облизывать тех.

Он с изумлением смотрел на происходящее:

- Это чего она делает? – спросил он у жены.

- Ну ты даёшь! – смеялась та. – Ты что, до сих пор ничего не понял? Это она своих котят устроила и заодно себя тоже.

Жена наклонилась и погладила кошку-маму.

- Сколько живу, – сказала женщина, – не слышала о таком способе. Тут надо особый ум иметь.

Под конец недели она сообщила мужу, что тот едет на рыбалку. От чего у мужчины сперва отвалилась челюсть, а потом и глаза полезли на лоб.

- Едь, едь, – сказала женщина. – Я подружек пригласила. И ты нам тут только мешать будешь. Понял?

- Понял, – сказал мужчина, не понимая, то ли радоваться, то ли огорчаться, впрочем...

Это было неважно. Никто не спрашивал его мнения. Перед отъездом она подошла и поцеловала мужа:

- Я всегда знала, – сказала она. – Ты у меня хороший.

Он вышел на улицу и посмотрел вокруг:

- Господи, хорошо то как! И как я раньше этого не замечал?

Пели птички. На деревьях и у него в душе...

Подруги собирались, принося с собой выпивку и закуску. Когда все уселись, посреди стола, сидела большая серая кошка-мама. Подруги налили шампанского и выпили:

- За умную женщину, сумевшую устроить деток и саму себя!

Потом они уже не помнили, за что пили. Кошка лежала посреди стола и сладко щурилась. Ей было хорошо. Она понимала – это хороший дом и хорошие люди.

На диване сладко спали три ее котёнка. Они прижались друг к другу и тихонько сопели.

Так я о чём? Тост такой:

Выпьем же за умных женщин! И за их мужей, которым повезло.

Чего и вам всем желаю.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Никаких грядок

На дачу только отдыхать! — Нина Дмитриевна поднимала вверх палец и проходила мимо прилавков с семенами и рассадой. Григорий Андреевич тихонько вздыхал, слегка касаясь незрелой зелени в горшочках, и следовал за женой.

Оба они уже два года как имели статус пенсионеров и теперь жили свободно. Вставали поздно, ложились, тоже, когда хотели или когда заканчивался сериал по телевизору. Дети выросли, внуки учились в средней школе и уже не требовали столько внимания со стороны дедушки с бабушкой.

Им, вдруг одновременно захотелось тишины, спокойствия, отдыха, наконец, чтобы сидеть и смотреть на закат на своей веранде. Городская суета рябила в глазах, хотелось отдыха, и тогда было принято решение купить дачу.

Григорий Андреевич просматривал объявления с особым энтузиазмом, он снимал и приближал очки к экрану монитора, думая, что так можно рассмотреть всё более детально:

— Смотри, Нинок, тут и яблонька, и слива и даже смородина на участке имеется, а это... подожди, да тут и малины несколько кустов.

— Какая малина, Гриша, если брать дачу, то только отдыхать. Никаких кустов и грядок! Всё в магазине продаётся.

Григорий Андреевич вновь тяжело вздохнул.

Хороший вариант нашёлся неожиданно, в самый разгар нового дачного сезона. Соседка с пятого этажа срочно продавала дачу – сыну не хватало на первый взнос по ипотеке. Сама соседка давно забросила свой участок и не появлялась за городом по состоянию здоровья. Сошлись на хорошей цене, и дача близко к речке, и состояние домика было хорошее.

Первые две недели пришлось потрудиться. Сын с невесткой приехали помогать, все вместе быстро всё вычистили, выбросили ненужный хлам, сделали косметический ремонт в домике и участок облагородили.

— Здесь мы траву посеем. Ваня, нужно купить семена, ты заскочи в магазин или закажи, я деньги отдам. А здесь качели поставим, может не в этом, а в следующем году, правда Гриша? — рассуждала Нина Дмитриевна, прогуливаясь по своим шести соткам. — А тут..., — продолжила она.

— Редиску уже можно посеять, — весело произнёс Григорий Андреевич и посмотрел на всех.

— Гриша, мы же договорились, что покупаем дачу с условием никаких грядок.

— Нина Дмитриевна, — согласилась с отцом Ивана невестка, — от одной грядки с редиской и укропом ничего не изменится, зато не нужно в магазин бегать. Захотите окрошку или салатик и всё под рукой. А плантации, согласна, ни к чему. Засеять травкой и отлично.

Пребывая в хорошем расположении духа, Нина Дмитриевна махнула рукой, давая согласие на одну маленькую грядку.

Грядку тут же была вскопана радостным Григорием Андреевичем. Он достал из нагрудного кармана три маленьких пакетика и, улыбаясь, погладил их, словно своё дитя. Семена быстро прыгнули в заждавшуюся после долгого простоя землю.

Мужчина выпрямился и увидел перед собой соседа за забором.

— Вижу огородничаете. Хорошее это дело, Григорий. Здравствуй. А не заберёшь у меня два кустика перца и три помидорины? Остались, жалко, брат, выбрасывать.

— Нинок сказала без грядок в этом году будем.

— А от пяти кустов какие грядки? Тем более без рассады вы в этом году.

Сосед ушёл, вернулся с десятью кустами.

— Ты тут, аккуратно у заборчика воткни ещё огурчиков. Как без своих огурцов, покупные не то.

— Вот и я говорю, Ниночке, не то. А она заладила, мол, никаких грядок.

— Так, Гриша, грядок не будет. Будут лунки! Так и скажешь. Давай, рассаживай пока твоя занята. А я из шланга поливать буду, когда тебя нет. И ещё. Уедете, я в среду позвоню, скажу – труба прохудилась, позову тебя приехать, — сосед многозначительно подмигнул Григорию, — у меня банька по средам и кое-что крепкое, — с удовольствием повёл бровями сосед, — приезжай, не пожалеешь.

Григорий Андреевич почему-то с особым нетерпением ждал среды. Ходил, поглядывал на телефон, лежащий на комоде с самого утра.

— Завтракать! — позвала Нина и, заметив задумчивый вид мужа, поинтересовалась, — не заболел?

— Нет, что ты. Погода сегодня не очень.

Погода и, правда, была не свойственная этому периоду: мрачные тучи, мало солнца и холод.

Днём Григорий Андреевич нервно стал подносить телефон к лицу, проверяя не села ли батарейка и не сломался ли его аппарат.

В три часа телефон весело запиликал.

— Да, слушаю. Что такое? А-а-а-ай-яй. Понял, скоро буду.

— Гриша что? С сыном что-то?

— Нет, не волнуйся. Сосед по даче позвонил, сказал – кран подтекает, а мы же на выходных не собирались приезжать, вдруг прорвёт. Я мигом. Та-а-а-к. Завтра вернусь уже, на последнюю электричку не успею.

И стало с завидной регулярностью что-то происходить в среду. И всё непременно на даче. Нина Дмитриевна стала догадываться, что что-то происходит, но виду не подавала.

Потеплело только к концу мая. И они, наконец, с мужем решили провести недельку-другую на даче. С сыном предварительно договорились, закупили продукты на всё время и поехали.

Ахала и охала Нина Дмитриевна целый час.

Стройные ряды картофеля, две маленькие круглые лунки с зеленью, две с клубникой, огурцы, помидоры, болгарский перец, а в самом углу у забора кабачок сидит, уже третий лист тянет.

— Ты чего наделал тут?! Уговор был — никаких грядок! Понятно теперь зачем ты каждую среду сюда мотался!

— Ни одной грядки! Только лунки, как мы и договаривались, Ниночка. Да и немного здесь, зато всё своё.

— Что влетело, Нина о нашей среде узнала? — интересовался сосед, заметив грустного Григория, сидевшего у лунки с кабачками поздно вечером.

— Не-ет, -махнул рукой Григорий Андреевич, — сказала всё выдернуть, иначе разведётся.

— Проходили, не дрейфь. Чай с мятой и ромашкой ей завари, а на завтрак яйцо на сковородке поджарь и укропом свежим посыпь. А разровнять свою плантацию всегда успеешь, — улыбался сосед.

Утром Григорий Андреевич своей жене яичницу приготовил, с любовью укропом посыпал, как сосед советовал, щавель у бывшей хозяйки рос перед домом, его тоже сорвал, в тарелку рядом положил, чай заварил с мятой.

Нина Дмитриевна повеселела, села на веранде с мужем завтракать и уже перестали казаться ей эти клумбы чем-то страшным и ненужным. Старался муж. Места много ещё на участке, можно плясать. А со своей зеленью куда вкуснее.

— Ладно, Гриша, пусть растёт, столько трудов уже вложил.

— Спасибо, Нинок, ты у меня самая лучшая! — обрадовался он. — А ещё, знаешь что?

— Что? — спросила жена.

— Мне в эту среду обещали с соседней улицы усов клубники отдать, она у них во какая, прямо с яйцо.

— Так и с яйцо?

— Ага. Фотографии сам видел прошлогодние.

— С перепелиное, поди?

— Нет, Нинок, С0.

— Ладно, бери, только немного и смотри мне, никаких грядок, — грозила пальцем жена, — мы дачу отдыхать взяли, а не работать.

— Только лунки, Нинок, обещаю.

 Сысойкина Наталь

Кот Митя свалялся так, что легче было купить нового, чем вычесать этого. Однако мы решили дать ему шанс, все ж таки не посторонний человек в нашей семье. Мы решили его обрить. Иначе скоро бы лапы припаялись колтунами к животу. Пока я тут безостановочно рожаю детей, оказалось, что на рынке давно и прочно обосновалась услуга стрижки котов.

Можно стричь подо льва, можно под пуму. Можно выбрить фигурный ирокез. Вариантов стрижки хвоста только пять наименований. На когти можно сделать силиконовые насадки! Чтобы кот не драл мебель. Насадки могут быть цветными!!! На кота можно наклеить стразы. Вызов мастера круглосуточно. То есть если вам ночью шибануло в голову срочно подстричь кота – пожалуйста, только выберите фасон хвоста. Я люблю нашу страну за это. Где-то дежурят люди, смотрят на телефон, держат в руках машинку для стрижки, проверяют ее (вж-вжжж...), ждут вашего звонка. Барсик, Ленинский район, срочный выезд! Пришла девушка. Голова фигурно выбрита наполовину. Схватила нашего колтуна и за десять минут превратила его в йоркширского терьера. Оказалось, что у Мити есть ноги, до этого мы думали, что он спереди песец, сзади заяц – вот и весь кот. Всё же скрывала шерсть! Митя стал невероятно замшевый. Самый кайф в том, что теперь у нас новое животное. Прежний кот временами подбешивал. Он любил зайти к детям, когда я их НАКОНЕЦ-ТО уложила, и начать мяукать грудным басом (МУАААА, МУАААА...) Я мчалась за ним и наступала в липкое. Оказывалось, что кот притащил на меховых штанах из туалета говно и уронил его. И вот я стою. Ночь. Дети орут. И надо мыть ноги. Пол. Кота. Укладывать детей. И я в полном говне в любом смысле. Несколько раз говорила Диме, который приходил с работы: «Я убила кота». И он верил. Но теперь кот – новый, он как бы нам незнакомый. И не бесит совершенно, потому что еще не накопил. Я вот думаю, что надо регулярно брить всю семью. Чтобы все были замшевыми и новыми. Незнакомые такие, вежливые, необычно трогать друг друга. Не тратьте деньги на психологов и семейную терапию. Брейте всех! И брить надо именно перед зимой. Потому что кот Митя стал очень ласковым, очень. Ведь одеяло у нас.

© Алеся Петровна

Секс по телефону (Я его уже выкладывала в позитивчмке, но может там кто и не читал, а он уж очень веселый)

- Алло? Это служба досуга для мужчин? Интим по телефону?
- Фдрафтуйте, меня зовут Фета. Да, это фекс по телефону.
- Хто-о-о? Какой ещё крэкс-пэкс-фэкс?
- Не фекс, а фекс! И я – Фета! Ну, Фетлана я. Тьфу, блин. Извините, у меня профто фуб болит, с анальгином сижу. Флюс раздулся.

- А-а, вы Светлана! Понял. Что ж вас не подменят, с больным зубом?
- Некому подменить. Фсе дефчонки на больничном, эпидемия же. А Фаринка и вовсе в декрет уфла.
- В декрет? Ха-ха, она что, по телефону у вас залетела?
- Нет. Пофему по телефону? Ефтественным путём, от Фолика своего.
- Ржу не могу! Фаринка залетела от Фолика! Я думал, звоню в интим по телефону, а по ходу в «Камеди вумен» попал!
- Ничего смефного нет, муффина! И так фуб болит. Решайте уже: будете заявку на фекс делать? Или освободите линию!
- Буду, Света! Раз уже набрал, денежки-то капают. Давайте, жгите!
- Тогда начнём. Как вас зофут, муффина?
- Костя меня зовут.
- Так вот, Фофтя... Алло, Фофтя? Не поняла, вы чо ржёте там офять?
- Ха-ха-ха!.... Это ж надо... Нет-нет, Светочка, всё нормально. Лежу на диване, расслабился, слушаю вас. Говорите.
- Итак, Фофтя, кем вы хотите меня фидеть? Фигрицей, фогиней или рафыней?
- Чего-о-о? Ничего не понял. Какой там ещё Нафаней?
- Я не Нафаня, я Фета!
- Это я понял, Светлана, а остальное ни фига не разобрал. Кем вы можете быть?
- Повторяю для слабоумных. Фигрицей. Фогиней. Рафыней. Кофечкой. Фексуальной госфожой... ну чо вы ржёте-то снова? Я не могу так работать!
- Уха-ха, у меня сейчас башка оторвётся... Нет-нет, Светочка, продолжайте, ради Бога! Кого вы там последней назвали?
- Фексуальной госфожой. Ну, которая дофинирует, носит фаручники, флётку и фсякое такое фуфло...
- Вот «фуфло» вы лучше всего выговариваете, Света.
- Опять издеваешься, гофнюк?
- Нет, Света, вы просто огонь! Я тут уже реву как тюлень, аж бок заболел... Всё хорошо, милая! Решено! Я выбираю вас в роли сексуальной госпожи! Поехали дальше!
- Ну фот, дафно бы так, Фофтя. Значит, вы лежите на широкой-широкой кровати, полностью офнажённый, и тут я выхожу из фанны...
- Блин, я сейчас сдохну! Откуда вы выходите, Света?
- Из фанны, понял? Ну, из фуша. Тьфу, блин! Ну, из помещения где моются, понял? Что ж ты тупой-то такой, Фофтя?
- Ох, Света, тысяча извинений, я не нарочно ржу. Просто моё имя у вас очень смешно выходит.
- А на фига тебя так назфали, Фофтя? Фам финоват, фурак!
- Хто-о-о?
- Фурак, фот кто!... Блин, если бы не флюс, я бы тебе всё фысказала, гад!
- Секунду, Светик, я успокоюсь... раз, два, три! Вдох-выдох! Всё, готов! Итак, я лежу на кровати, вы выходите из душа...
- Да, я выхожу из фуша, а на мне чёрные фрусы с фружефами и фисточками, и чёрные афурные фулки с уфорчиками... Фофтя, алло? Вы где?
- Аха-ха, мать моя женщина... Света, всё нормально, просто судороги начались, и я навернулся с дивана.
- Не расшибся, Фофтя?
- Нет, Света, это мне уже не страшно.
- И не фончил ещё?
- Чего-о-о?
- Тьфу, ты что, глухой? Не фончил, говорю? Оргафм не ифпытал?
- Ох, ох, ох, нельзя столько ржать... По-моему, уже скоро, Света... Боже, помоги мне дожить до конца разговора. Так, спокойно, Костик! Тебе надо собраться. Вдох-выдох!... Света, я готов! Едем дальше?
- И вот, я фыхожу из фуша, ставлю свою ногу на фпильке на тфою грудь и начинаю медленно стягивать фифчик...
- Кого-о-о?...
- Фифчик, имбецил грёбаный! Кружефной фифчик, в котором скрываются мои огромные фиськи.... Фофтя? Алло?
- Я тут, Света... ох, ох, ох... как ты сказала? Фиськи?
- Да, фиськи! И чо? Ты фисек никогда не видал? А мамка тебя чем кормила? Френ в капустный лист заворачивала, что ли?
- Уха-ха... ох, Костя, тебе надо собраться и выдержать это. Светонька, солнышко, я тут. Я у твоих ног. Вдох-выдох...
- Ну так что, продолжать? Фофтя, ишак ты македонский! Ещё раз заржёшь – я брофу трубку, понял? И вырву провод, чтоб такие как ты не дозванивались!
- Блин, надо срочно подумать о чём-нибудь грустном. О похоронах, что ли? Или о будущем страны?... Ох, ох, ох... Давай, Света, продолжай.
- Ладно, уфоворил. Но это было последнее фредупреждение, понял?
- Да, Света, только умоляю, не останавливайся!
- Так вот, Фофтя. Я фогтями разрыфаю фожу на тфоей фруди, вставляю тебе фолено в фах и фачинаю фусать и рфать тебя фубами... Фофтя, твою мать!
- Да, Светик? Ох, ох, ох...
- Ты же опять ржёшь, Фофтя! Да какого фуя...
- Нет... нет... ржать я уже не могу, Светик. Я икаю и бьюсь головой об пол. Это просто шиза какая-то. Долго там ещё?
- Почти фсё, ушнырок. И вот, я высовываю свой фаловливый яфычок и касаюсь твоих фофков... а ты кричифь и бьёшся в ифтерике, прямо как фейчас... Ты слышиф меня там, ******* фонючий?
- Да, Света! Ох, ох, ох... Блин, я точно сдохну... Я слушаю тебя и повинуюсь, моя госпожа! Господи, вот такого фекса у меня даже живьём никогда не было!
- Прафда?
- Ты не поверишь, Света, ох, ох, ох... но я весь мокрый насквозь!
- Ага! Фончил фсё-таки, Фофтя?
- Я не только фончил, Света. Ох, ох, ох... Всё гораздо хуже. Я обоффался, флять. Но ты была зверь и фиськи у тебя супер-пупер.
(с) Дмитрий Спиридонов

Зашла в супермаркет. Ну, за брокколи там, за спаржей, творогом обезжиренным и прочим несъедобным.
Смотрю – форель. Слабосоленая. Дай, думаю, возьму.

Ну, вот на неделе захочется вдруг невыносимо – а оно оппа, лежит, ждет. Ну, масла сливочного взяла. Батон французский. Потому что вдруг прям сегодня вечером захочется. Чуть-чуть совсем. Творог заесть.
Потом смотрю – сервелат. Дай, думаю, возьму упаковочку. Там того сервелата-то, господи. Граммов сто. Вдруг гости зайдут. А у меня вообще к чаю ничего. Ну и докторской тоже возьму. А то какой чай без докторской.
И огурцов соленых тоже, думаю, возьму. Вдруг муж захочет. И сала возьму. Потому что вдруг муж захочет сала с огурцом. А водки в доме ни грамма.
Пока искала водку, подумала, что триста лет не ела кальмара горячего копчения.
Не, ну я же на неделю закупаюсь. Мало ли – что на неделе захочется. Авитаминоз же, хандра. А тут – маленький кусочек раз в день. Делов-то. Да?
В результате сижу, пью сладкий чай, ем бутерброд с сервелатом, бутерброд с докторской, бутерброд с салом, бутерброд с соленым огурцом, бутерброд со шпротами, бутерброд с кальмаром, бутерброд с печеньками с корицей, бутерброд с печенью трески и бутерброд с халвой.
И вот прямо сейчас – сдохну.
Во-первых, от счастья.
Во-вторых, от того, что лопну.
И в-третьих – от отчаяния.

Жили-были
С мужиками у тети Кати как-то всю жизнь не ладилось. Муж ушел почти сразу после рождения дочери. С зятем получалось больше ругаться, чем дружить. Даже внук, когда гостил, большую часть времени норовил провести у себя в комнате, не попадаясь бабуле на глаза.
Ну вот так всегда получалось. Что тут поделаешь...

Тетя Катя всю жизнь держала кошек. Чтобы рыженькая или трехцветная непременно. И обязательно дворовая, приблудная. Поскольку полагала, что животина, подобранная на улице, будет благодарна своей хозяйке за кров и корм из холодильника. И, соответственно, не станет выказывать гонор очень уж часто.

Последняя из теткиных приживальщиц померла от старости месяца два тому назад. И заядлая кошатница в конце концов решила, что этого срока для благочинного кошачьего траура более чем достаточно.
И стала задумываться о новой воспитаннице. Отчего приобрела привычку ходить с работы домой медленнее обычного, с особой тщательностью исследуя подворотни и подвальные окна. Чтобы не проворонить судьбу. Кстати, всматриваться тетя Катя умела – как-никак музейный смотритель.

В этот раз судьба явно насмехалась над тетей Катей. И в зоне ее патрулирования не попадались не то что несмышленые котята, но и зрелые особи, которых по ряду признаков можно было бы отнести к категории ничейных и диких. Мироздание просто исключило кошачьих из ее жизни.
И тогда тетя Катя пошла на сделку с совестью – отправилась на птичий рынок. Искать нового кошака, которого обнаружила сразу у входа на территорию скотской торговли.

Чудным пепельным созданием торговал знойный брюнет с горским профилем. Он уверял, что предлагает русскую голубую кошечку с уживчивым характером и задатками гения.
Сторговались на десяти рублях одной монетой – цена символическая, точно плата Харону. Это была первая кошка, приобретенная за деньги и первая условно-породистая – метрики упрямый продавец не предложил.

***
Сложности начались через неделю. Пришедшая навестить тетю Катю дочь определила, что новая кошечка является полновесным котом. О чем красноречиво свидетельствовали не только базовые признаки, но и матерая щекастая морда небесного создания.
Тетя Катя перетрухала и приготовилась к худшему. За семь дней она изрядно привязалась к новому постояльцу и даже назвала ее человечьим именем Прасковья. Пришлось срочно переучиваться на Прохора.

Прохор оказался наглым и одновременно нежнейшим котом, приходившим к хозяйке каждое утро погладиться. Правда, он регулярно таскал с улицы птичек, что сильно огорчало тетю Катю – в этих вопросах она придерживалась радикального буддизма. Хотя и признавала, что кошка по природе свой — чистейший хищник.
Впрочем, с действительностью ее мирило то, что время от времени Прошка раскладывал на крыльце добрый мышиный выводок.

Потом случилось страшное – кот окончательно повзрослел. И приобрел привычку пропадать на день-другой, возвращаясь в непотребном драном виде со следами сильнейшего утомления во всём облике. Усталый настолько, что застревал при подъеме на поленницу, с которой обычно проскальзывал в слуховое окно, державшееся специально для него приоткрытым.

Даже как-то сумел упасть на спину (что нехарактерно для кошек) вместе с поленом. Причем полено придавило кота и он, не имея от усталости сил выбраться из-под него, сипло и чуть слышно мяукал, взывая к милосердию. Когда несчастного нашли и вызволили, он успел потерять голос. Впрочем, временно. Чему хозяйка даже радовалась – Прохор неделю сидел дома, отъедаясь и восстанавливая силы.
Потом загулы стали регулярными. И тетя Катя решила с ними бороться суровыми методами – перестала выпускать кота на гулянки. Тот в отместку принялся метить.

А позднее еще и посмел украсть из раковины мороженую тушку минтая, с которой долго играл, воображая рыбину страшно живой, а себя — величайшим охотником. И в рамках этой игры подкидывал рыбину высоко к люстре, откуда она брякалась на половицы с характерным звуком промороженной жабы.
Под занавес уже почти оттаявшая тушка была определена на сохранение тете Кате под подушку. Чему та, как ни странно, ни разу не обрадовалась.

После обнаружения филиала сейнера в своей постели, тетя Катя приняла непоколебимое волевое решение. И кота сводили к ветеринару. Откуда он вернулся с некоторым уменьшением веса. Но, немного отойдя от операции, кот принялся мстить.
Причем делал это он крайне изобретательно – мочился на стены. На которых красовались новейшие обои в розовых тонах, хорошо вбиравшие жидкости и запахи.

Тетя Катя сходила в поселковый книжный и вернулась оттуда с рулоном пленки, которую предлагали школьникам для оклейки учебников. И, прокряхтев с горячим утюгом в неудобной позе, заламинировала низ обоев выше плинтуса сантиметров на двадцать пять – как раз по ширине рулона.
Кот долго нюхал новый бастион противника, а потом стал тренироваться в ходьбе на передних лапах. Вдоль стены. Задние при этом он закидывал на стену и снова мочился. Попадая с удивительной меткостью на незащищенные участки стен. Иногда он справлял малую нужду в прыжке, малыми порциями. С неизменной точностью.

На стены наклеили вторую полосу. Кот походил в растерянности недели полторы, а потом принялся гадить в кастрюли и сковородки, оставленные на кухне.
Такого уже тетя Катя простить не могла и самолично бы придушила гада, сумей его поймать. Но тот чуял грозящую опасность и ловко уворачивался, не испытывая никаких потерь и неудобств, кроме моральных.
Тетя Катя вздыхала три дня и жаловалась соседкам. А потом решила избавиться от мучителя, усыпив. И даже договорилась с ветеринаром. Правда, приговор так и не был приведен в исполнение. Потому что приехала дочка.

И не одна, а с весьма наглым кобелем-лайкой по кличке Байкал. И тот, не соблюдая установленного протокола и не обращая внимания на когти и протестный визг, при входе в дом сразу же вцепился в ляжку коту, предельно удивив и даже озадачив того.
Быть бы коту крепко трепаным, если бы не хозяйка, которая сапсаном метнулась с табуретки (вкручивала перегоревшую лампочку) и железной хваткой вцепилась в дочкиного пса, другой рукой вызволяя кота из челюстного недружественного капкана. О том, что в горячке охотничьего инстинкта милый Баинька может тяпнуть и ее, она не думала – погибал друг.

***
Удивительно, но после этого случая кота как подменили. Он перестал шкодить. И предпочитал безмолвно умиляться свой хозяйкой, сопровождая ее, точно собачонка, даже в поход за хлебом в сельский магазин.
Но апогей случался вечером, когда Прохор забирался на стул, специально установленный для него посредине кухни, и замирал на нём в благородной позе египетского божества Бастет.
Он даже моргать старался пореже. И просто смотрел на тетю Катю, чинившую на лампочке старые носки. И даже если приходили соседи, кот на них не отвлекался – он обожал хозяйку.

Кстати, тот стул так и прозвали «мужским». Потому что сидеть на нём дозволялось только Прохору или гостям мужского пола. Остальных (хозяйке исключения не делалось) наглый Прохор когтями обращал в позорное бегство, на что тетя Катя всегда ехидно замечала, то кот ее не просто голубой по породе. Но и по жизни, знаете ли, тоже редкий... не сахар.

Автор: Лев Неизвестный

Конец 80-х. Три свежевылупленные первокурсницы, подружки из отдаленного поселка, приступили к занятиям во владивостокском вузе. Проблемы у них вызвали вовсе не лекции, а обычные уроки физкультуры. Это были, наверно, самые здоровые девки на всем курсе. Но упражнения типа «тачка» (одна подруга шагает на руках, другая держит ее за ноги), прогулки верхом друг на друге, и даже просто бег трусцой всем стадом, им показались невыразимо дебильными.

Самым страшным испытанием оказался козел. У себя в поселке они навидались козлов натуральных и в переносном смысле, но вот коварный гимнастический снаряд был им внове. Козел оказался анальным злыднем. Вроде бы шибко сигали, но поотшибали об него все свои попы, и особенно копчики.
Однажды заметили они в полутемном холле фанерный щит, а на нем список спортивных секций. Записавшись на них, можно было оказывается не ходить на эту чертову физру.
Увы, ассортимент секций был весьма ограниченным. Почти все они уже были заполнены более расторопными первокурсниками, а те, что оставались, напоминали паноптикум. Секцию по грёбле, например, Света удачно срифмовала с неприличным словом. Объяснила подругам, что вот только могучих плечей им и не хватало, для удач в личной жизни.
Хорошим вариантом там выглядела секция по художественной гимнастике. Они подошли к тренеру на нее записаться, отчего он чуть не проглотил свой свисток. Дело в том, что по комплекции девушки представляли собой прекрасные, но излишне щедрые дары приморской тайги, для этого вида спорта противоестественные.
Тренер был челом деликатным, и вместо того, чтобы выразить эту простую мысль, понес какую-то ахинею про то, что им в очень скором времени предстоит стать будущими матерями, и тяжелые нагрузки могут отрицательно сказаться на здоровье плода. Целомудренные подружки заалели до пунцевого цвета. Света, как самая бойкая, решительно бухнула, что все они до выпуска рожать не собираются. Готовы к любым, даже самым тяжелым физическим нагрузкам (лишь бы избавиться от обоих этих козлов – мысленно простонала она).
- Ну, а раньше вы занимались художественной гимнастикой? – вдруг осенило тренера.
- Нет, но мы ходили на танцы! Умеем скакать на скакалке! Ходить на лыжах! Стрелять из ружья! Ставить капканы! – наперебой залопотали девчонки. Наташа невпопад добавила, что она посещала даже кружок мягкой игрушки.
Тренер торопился и выдал главный отпугивающий козырь – что им нужно купить на эти занятия. Я всего не упомню из рассказа Светы, но сам изумился, как много. Там нужен был и специальный топ типа купальника, и короткая юбочка определенного размера, и чешки (типа балетных тапочек, но совсем другое), и дрын с длинной цветной лентой, и обруч для упражнений дома.
Засада была в том, что полки магазинов Владивостока были к тому времени девственно пусты. Найти всё это для трех девчонок было покруче, чем собрать 30 крышек от кока-колы и получить за это приз. Расчет тренера был явно на то, что услышав этот список, они наконец отвянут. Сказал, что места в группе пока есть, но запишет он их, только увидев эти комплекты. С тем и убыл, криво ухмыляясь.
Через неделю он чуть не подавился своим свистком вторично. Девчонки торжествующе предъявили ему все три комплекта этой художественной хрени. Один бог знает, чего им это стоило. У тренера просто язык не повернулся им отказать – записал, сообщил расписание занятий и место, дворец спорта. Ну или дом физкультурника, я не помню – в общем, очень большое здание.
Занятия начинались ровно в 7 вечера. На первое девушки пришли за полчаса. Хотели заранее освоиться со спортивным инвентарем, чтобы совсем уж не садиться в лужу. Инвентарь им предстояло увидеть впервые, кроме воспоминаний от спортивных передач по телику. Холл здания был пустынен. Мимо несся щуплый мужичок, впоследствии идентифицированный ими как администратор Михалыч. Они сообщили секцию, объяснили, что впервые, и спросили, куда им дальше идти.
- Спортзал №6, вооон там по коридору. Но сначала сюда – в раздевалку, там наденете спортивную форму. Если ячеек свободных нет, переоденетесь прямо в спортзале, ничего страшного, это полностью женская группа.
Ячеек свободных оказалось всего две, кое-как удалось затолкать туда вещи. Девушки с волнением облачились в новые наряды и глянули в зеркало, воинственно сжав дрыны с лентами. Вместе они производили сильное впечатление. Перефразируя классика, все худенькие девушки похожи фигурами друг на друга, а вот все одаренные природой одарены по-разному.
Точеная талия Наташи приятно контрастировала с ее мощным бюстом, на котором вместо топа был обычный купальник. Других в продаже не было. Не по размеру маленький, он готов был лопнуть и улететь вдаль, как проколотый воздушный шарик. Юбочка Марины норовила задраться в балетную пачку спереди на ее выразительных ляжках. А прекраснопопая Света в таком прикиде представляла собою зрелище почти порнографическое.
Девушки довольно долго осмысляли увиденное. Резюмировала Света:
– Ой, девки. Как по одиночке мерили, вроде ведь нормально было. А вместе выглядим, как бляди по вызову. Позор один. Ладно, гимнастки эти худющие пусть завидуют, главное чтобы парни в таком виде не увидели!
Выглянула из двери раздевалки в щелочку.
- Ура, коридор пустой! Ну-ка, живо подорвались до зала №6! За мной бегом марш!
Подруги именно подорвались. Разогнаться было где, коридор был просто громаден. Увидев заветную дверь с большой бляхой №6, влетели. Это оказался большой боксерский зал. Они обомлели.
Догадываюсь, что это напоминало фильм «Троя» с Брэдом Питтом. Гимн мужской красоте и силе. Мощные вспотевшие торсы, кое-где посверкивали и задницы переодевавшихся.
Парни их не сразу заметили. Они были заняты – кто бил морду друг другу, кто грушу. Длинные руки, приземистые широкоплечие фигуры, суровые лица. Смахивали на орангутангов. Так девчонки потом их и прозвали – между собой, разумеется.
Посреди возвышалась спиной к ним исполинская горилла – тренер. Его партнер заметил девчонок первым. За доли секунды перед тем, как отправиться в нокдаун, он успел встретиться с ними взглядом и улыбнуться. Тренер отправил его в полет со зверским ревом:
- МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТАТ!!!
Как потом выяснилось, это был его постоянный возглас. Типа «Ом-хохом!» у буддистов. Исполнялся с потрясающей энергией и харизмой. После такого вопля даже мышь бросилась бы тут же бить морду коту Ваське. К счастью, девушки не видели выражения его рожи при этом. Но всё равно, Света потом признавалась, что после такого вопля, когда все парни вдруг обернулись и уставились на девушек вместе с тренером, ей остро захотелось сделать книксен и обоссаться одновременно.
Смеха, однако, со стороны парней не последовательно. По их лицам медленно расползались восхищенные, недоуменные, недоверчивые улыбки. Они как будто боялись спугнуть эту стайку забредших к ним ненароком прекрасных нимф. Такие рожи бывают у тех, кому в передаче «Скрытая камера» внезапно вываливают под нос голые сиськи.
Света собрала остатки духа и энергично помахала дрыном с лентой:
- Привет, ребята! Мы – ваша группа поддержки! А что, художественная гимнастика в этом же зале?
Тренер вдруг яростно заорал:
- Михалыч, я же сказал тебе прибить номер!
с такой громкостью, что Михалыч его несомненно хорошо расслышал. Где бы он ни находился. Вот тут все парни разом и грохнули. Девушки, вообще не врубившись в тему с номером, на всякий случай тоже захихикали. В зал ворвался Михалыч. Глянув на девушек, тут же зашелся скрипучим смехом а-ля дед Щукарь. Хор был еще тот.
Оторжавшись, тренер вышел наконец из образа жуткого Кинг-Конга и добродушно объяснил:
- Девушки, извините пожалуйста. Художественная гимнастика в шестом зале, дальше по коридору. А это девятый. Просто у таблички шуруп отвалился, и она вверх ногами перевернулась...
Перевернувшаяся табличка сломала лед в отношениях залов 6 и 9. Группы первокурсников были только что набраны, худенькие гимнастки мало интересовали свирепых боксеров. А вот на секси-трио боксеры стали заходить после своей секции. Постепенно разглядели и других девушек, любуясь их упражнениями. Завелись ухажеры. Всех девушек, кого некому было провожать поздним вечером, стали провожать орангутанги. Живо разобрались между собой по симпатиям. Возможно, крепко набив перед этим друг другу морды на предыдущем занятии.
Появился ухажер и у Светы. Оказался очень застенчивым, несмотря на устрашающую физиономию и фигуру. Провожал до дома всегда, но целоваться не лез. И вообще держался ровно. Типа, случайно мимо проходил. Звали его Гошей. Однажды, когда под ногами уже кружили золотые и огненные листья, предложил ей остаться в зале №9 после занятий – поставить ей самозащиту. Она согласилась. Дал он ей поначалу довольно странные задания, а поглядев, поставил ей не самозащиту, а диагноз:
– Знаешь, Света, драться все-таки не бабское дело. Во всяком случае, не твое. Против гопников не устоишь. Как ни тренируй. Спринт вот у тебя неплохо получается. Мало таких бегучих видел. Но дыхалка так себе. На длинной дистанции мужик все равно догонит. В твоем случае идеальная тактика такая – выбираешь из гоп-компании самого трезвого и жилистого. Обычно это лидер группы. Он к тебе и пристанет. Твой единственный шанс – неожиданный, меткий, сокрушительный удар по яйцам. Ноги у тебя сильные. Но все равно – только ему, дальше спринт. Ну что, давай тренироваться.
- Эээ, Гоша, а тебе не будет больно?
- А ты попробуй попади!
Попасть Гоше по яйцам оказалось действительно не проще, чем голыми руками кастрировать дикобраза. Он был феноменально увертлив. Начав с осторожных пасов, Света вскоре уже яростно фигачила вовсю. Поняла, что даже задеть бедро этой поджарой неуловимой фигуры, не говоря уже о ее яйцах, было невозможно. Он как будто танцевал сумасшедший брейк. В крайних случаях, отбивал удары бережными движениями вездесущих рук. Света танцы любила и заценила пластику.
Через пару дней тренировок Гоша начал откровенно скучать в своих увертываниях. Стал развлекаться пародиями на фирменный рык своего тренера. Про результат. Но на разные лады. Фантазия его была неистощима. Света была смешлива и уходила хохотать при каждом вопле, как в нокаут. Но Гоша в этих вокальных упражнениях слегка расслабился. Через неделю он дождался результата. Она собралась, сосредоточилась, и отвесила в абсолютном убеждении, что Гоша и на этот раз как-нибудь выкрутится. Собралась полюбоваться причудливому прыжку мастера. Но Гоша слегка зазевался. Его вопль можно записать как:
МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТААААУУУУЫЫЫЫБЛЯЯЯЯЯ!!!
На этом упражнения по яйцам были решительно Гошей закончены. А вскоре закружились первые снежинки и наметилась трещина в их отношениях – Света влюбилась по уши в своего преподавателя. Молодой, представительный, обходительный. Потрясающе интересен в разговоре и весьма инициативен в отношениях. Застенчивый орангутанг Гоша с ним рядом не стоял. С ним и поговорить-то было толком не о чем. Разве что по яйцам ему фигачить, да и это уже пройденный этап. В общем, когда Гоша, заметив ее гуляющим с преподом, хмуро пригрозил набить ему морду, Света сказала так:
- Дай мне определиться. Если увижу его избитым – у тебя никаких шансов. Никогда.
Гоша бить морду не стал, и вообще отстал.
Однажды, когда снег накрыл наконец этот бесснежный город, случилось Свете гулять с преподом в тихом парке вечером. К ним пристали порядком бухие гопники. Один с ходу засветил в табло преподу, другой нежно, но крепко обнял Свету.
И тут с ее возлюбленным случилось поразительное. Он дал такого деру, что позавидовал бы любой спринтер. Испарился в мгновение ока. Растаял, как снежинка на ресницах. А Света осталась наедине с тремя гопниками. Грусть.
Действовала автоматически, молниеносно. Лидер компании на уровень Гоши не потянул. Прозевал с первого удара. Такому воплю могли бы позавидовать даже мамонты в период гона.
Второй от нее в ужасе сам отлепился. Хотела она допинать обоих, но вспомнила завет Гоши и выдала свой фирменный спринт. Преследовавших не оказалось.
А с Гошей они через год поженились. Долго откладывали детей. Сначала до выпуска, потом грянули «один раз живем» 90-е. Дооткладывались до того, что сейчас у них пятеро. Заводили по мере становления бизнеса, с большими перерывами. Планировали двух – мальчика и девочку. Но Гоша упертый – как Авраам родил Исаака, так и он должен был родить сына. А сын никак не получался, шли только дочки. Света тоже очень переживала.
Когда в пятый раз перестали предохраняться, уже в середине нулевых, он в отчаянии заорал в самый неподходящий момент:
- МНЕ НУЖЕН РЕЗУЛЬТА-А-АТ!!!
Если говорить об оргазме, то результат этим воплем был безнадежно испорчен. Ибо трудно сочетать оргазм с хохотом. Но получилось наконец – у них родился сын. Веселый растет парень...

© Некто Леша

Прицеп

Коля так устал от гулянок, от однодневных отношений, от бесконечных свиданий, что, когда познакомился с простой, веселой и умной Машей, понял — это то самое. Они сходили в кафе, послушали уличных музыкантов, поговорили о его карьерных успехах и о ее любви к современной поэзии, а когда узнали, что оба предпочитают оливье с яблоками, поняли: надо двигаться дальше.

Местом стремительного развития отношений была выбрана квартира Маши, куда она позвала его на ужин. Коля надел лучшую рубашку, побрился, выучил какие-то странные стихи одного из любимых Машиных поэтов, купил цветы и вино.

Он шёл в гости окрыленный и совершенно раскованный. Коля знал, что сегодня будет интересно. Его самоуверенности мог бы позавидовать любой кот, подходящий к своей миске по пятнадцать раз на дню. Вечер еще не начался, а уже всё было продумано до мелочей и предсказуемо — всё, кроме фразы: «Добрый вечер, меня зовут Степан. Мама в душе, проходите».

Коля не двигался. На него сверху вниз смотрело квадратное мужское, вернее, детско-мужское лицо. Хозяин лица протягивал Коле ладонь, что легко бы обхватила всю Колину голову.

Сначала Коля подумал, что он ошибся квартирой, но когда Степан громко и смешно чихнул, не открыв рта и зажав нос пальцами, в точности как это делала Маша, сомнений в правильности адреса не осталось. Настроение у Коли стремительно начало лететь в пропасть, вино — киснуть, а цветы — увядать.

Коля зашёл внутрь и, увидев кроссовки Степана, охнул. Он мог бы надеть их прямо на свои туфли, и все равно они были бы ему на вырост.

Сама Маша была сыну чуть ли не по пояс. Коля вдруг подумал, что очень жаль, что женщины не умеют так поступать с золотом. Дал ей кольцо, а через десять лет у тебя в руках уже обруч (неплохое вложение). Размышляя, он проследовал на кухню, где уже был накрыт стол, а Стёпа менял занавески без помощи стула.

— Пять минут, и я выхожу! — послышалось из душа.

Через пять раз по пять минут дверь наконец открылась, и Маша грациозно вышла из душа в вечернем платье и с макияжем на сияющем лице. Завидев кислую мину Коли, она сразу поняла, в чем дело, и волнение само собой куда-то улетучилось, а с ним — и весь романтический настрой.

Молча положив себе и гостю еды, она сама разлила вино и, не дожидаясь Колю, начала есть.

— Почему не сказала, что у тебя есть ребёнок? — выдавил из себя обиженный обманом Коля.

— Что, испугался прицепа? — грустно усмехнулась Маша.

— Да это не прицеп — это целый вагонный состав.

— Большой, правда? Это он в папку. Тот из глухой сибирской деревни. Еще выше Степки. С голыми руками на медведя ходил.

— А с-с-с-сейчас он где? — сглотнул подступивший к горлу ком Коля.

— Гастролирует. Вместе с тем самым медведем. Оставил нас ради большой сцены. Иногда пишет письма. Правда, там такой почерк, что мне кажется, что пишет нам именно медведь, у которого совести больше.

— А сколько ему? — кивнул Коля в сторону стены.

— Четырнадцать, недавно паспорт забрал.

— Силой?

— Очень смешно.

Дальше ели молча. Разговор как-то не клеился.

— Можно ещё мяса? — протянул Коля тарелку.

— Нравится?

—Честно, я в жизни вкуснее не ел. Что это?

— Лосятина. Мясо Стёпка готовит.

— Ого, да у него талант.

— От папки достался, вместе с какой-то древней поварской книгой, набором ножей, спиннингов, лодкой и еще какой-то фигней, которую он нам сбагрил.

— Лодка? — сглотнул слюну Коля.

— Ага, в подвале хранится. Ну как хранится, иногда бывает там. Сын — заядлый рыбак.

Тут у Маши завибрировал телефон, и она, извинившись, ушла в комнату, чтобы ответить.

«Пора бы собираться домой», — подумалось Коле. Здесь ему ловить было больше нечего.

— Слушай, Коль, тут такое дело... — Маша вернулась на кухню вся какая-то взволнованная. — Там на работе у нас авария. Ты не мог бы со Стёпой пару часиков посидеть?

— Я? Со Стёпой? Зачем? — опешил Коля.

— Ну, он же несовершеннолетний, мало ли что может случиться. Сейчас всякие люди по квартирам ходят...

— Боишься, что его незаметно украдут?

— Короче, — изменила тон Маша, — я тебе заплачу и за потерянный вечер, и за услугу няньки, а потом больше ни разу не позвоню, договорились?

— И что мне с ним делать?

— Ну не знаю, вы же мужики, пообщайтесь там на ваши мужские темы, а я побежала.

Коля ничего не успел ответить, а Маша уже ускакала из дома в чем была.

Он какое-то время посидел на кухне, выкачав весь заряд из телефона, затем доел мясо, допил вино, а Маша всё не возвращалась.

Дойдя до двери Стёпы, он услышал доносившиеся из-за нее знакомые звуки.

«Не может быть», — подумал Коля и постучал.

— Открыто.

Коля осторожно толкнул дверь и зашел в детскую. Первое, что бросилось ему в глаза, была большая деревянная мишень с воткнутыми в нее ножами и стрелами. На стене, к слову, дырок не наблюдалось — стрело́к всегда попадал в цель. На столе стоял виниловый проигрыватель, а из эстрадной колонки негромко пела группа Iron Maiden, которую Коля просто обожал. Сам Стёпа сидел в углу и налаживал рыбацкие снасти. Коля продолжил осмотр комнаты. На шкафу стояли кубки, с потолка свисала боксёрская груша, у телевизора лежала новая игровая приставка.

— Неплохо тебя мамка содержит, — присвистнул Коля от зависти. О такой комнате не то что подросток, он сам всегда мечтал.

— Я летом работаю, — ответил Стёпа, и Коле вдруг стало немного стыдно. Он уже представил, как Маша пытается найти бездонный кошелек для своего бездонного отпрыска, а тот, оказывается, вполне самодостаточен.

— У тебя зарядки для телефона не будет? — спросил Коля, показывая телефон.

— Около железной дороги лежит, — показал Стёпа рукой.

— Ж-ж-ж-е-ле-з-ной дороги? — не веря своим ушам, промямлил Коля, а когда повернулся и увидел настоящий железнодорожный комплекс, забыл как дышать.

— Ты сам собрал? — спросил он тихо, чтобы не спугнуть волшебный миг.

— Ага. Докупаю потихоньку разные детальки, хочу сделать второй ярус и несколько мостов. Недавно коробка с новыми рельсами пришла, всё никак руки не дойдут.

Коля чувствовал, как к голове и сердцу подступает жар.

— А можно запустить кружочек? — спросил он у Стёпы.

— Да, минуту, — парень отложил снасти, встал во весь свой рост и одним шагом пересек комнату.

***

Маша вернулась через час. Она была уверена, что Коля уже слинял, и первым делом поспешила в комнату сына, где застала этих двоих, собирающих железную дорогу. Причем с первого взгляда было трудно определить, кто из мужчин старше.

— Коля, тебе пора домой, — позвала тихонько Маша.

— Ну ма-а-а... Ой! — вскочил с пола Коля. — Который час?

— Пол-одиннадцатого, — зевнула уставшая Маша. — Завтра с утра я снова на ликвидацию аварии, так что мне надо поспать.

Она проводила Колю до двери и, поцеловав в щёку, протянула деньги.

— Я у женщин деньги не беру, — брезгливо посмотрел на неё Коля.

— Хорошо. Спасибо, что приглядел за моим прицепом.

Коля коротко улыбнулся и ушел.

***

— Привет, слушай, я бы хотел зайти еще раз в гости, — позвонил через пару дней Коля.

— Ты знаешь, у меня тут на работе сейчас завал — не до отношений, я всегда занята, да и последняя наша встреча...

— Ну а к Стёпке я могу зайти?

— К Стёпке? — озадаченно спросила Маша.

— Ага. Может, посидеть с ним нужно, приглядеть за крохой?

— Ну, я даже не знаю... Надо у него спросить.

— А я ему уже написал. Он не против. Я тут новую игру купил для его x-box, мы тихонько посидим, а ты спокойно займешься своими делами.

— Ну... хорошо, приходи сегодня.

Этим же вечером Коля пришёл в гости в совершенно другом обличии. Никакой рубашки, парфюма, никакого вина и дурацких томных взглядов. На нем была надета обычная черная футболка с изображением любимой музыкальной группы, на плечах висел рюкзак, набитый чипсами и газировкой, а на лице сияла дурацкая мальчишечья улыбка.

— Только ведите себя тихо — у меня скоро звонок по видеосвязи на два часа, — Маша встретила его в домашнем халате, с тканевой маской на лице и с луковым запахом изо рта.

Коля кивнул и прошёл в детскую.

Этим же вечером Маша еле расцепила Колю и Стёпу, которые вовсю спорили о творчестве Балабанова и Гая Ричи. Каждый из них азартно отстаивал свою точку зрения, и они уже собирались решать вопрос шестичасовым киномарафоном, но Маша смогла их убедить, что они оба — жертвы плохого вкуса, и повела Колю к выходу.

— В субботу не забудь прикормку купить! — крикнул из комнаты Стёпа.

— Какую еще прикормку? — смерила Маша взглядом Колю.

— Да мы на щуку идем. Я Стёпке сказал, что знаю один магазин, где классную прикормку продают. Так здорово, я тысячу лет на рыбалке не был.

— Да вы, я смотрю, друзья прям. А со мной время не хочешь провести?

— Можешь пойти с нами, бутербродов нарежешь.

— Ага, делать мне больше нечего. Ладно, идите на свою рыбалку, — улыбнулась Маша, выпроваживая Колю. — Всё равно у меня работа всё время съедает. А так хоть занятие ребенку.

***

Прошел месяц. Маша полностью посвятила себя работе, не в силах даже упасть в направлении романтики. Зато Коля и Стёпа провели это время весьма продуктивно: достроили железную дорогу, съездили за раками, поставили квас по старинной книге Стёпки, которая ему досталась по наследству. Стёпка научил Колю ориентироваться в лесу, а Коля тем временем объяснил парню основы флирта и помог своими советами пригласить на свидание девчонку из параллельного класса. Всё шло ровно и спокойно, пока однажды вечером в дверь не постучали так, что с натяжного потолка посыпались светильники.

Маша открыла дверь, и её тут же обдало запахом медвежатины. На пороге стоял ее бывший муж и отец Степана.

— Я всё осознал, — сказал он, преклонив колено. Даже в таком положении он был выше Маши на голову. — Мы с Потапом устали, хотим тихой семейной жизни. Денег я накопил, заберу вас со Стёпкой в родную деревню. Будем жить в удовольствие. Ты уйдешь с работы. Мы с сыном будем на рыбалку ходить и на охоту.

— Хах! Ну ты юморист. Десять лет прошло, а он осознал. Медведь твой тоже решил к семье вернуться?

— Нет... На самом деле он с киностудией контракт заключил у меня за спиной, гад, — пробурчал муж.

— Так вот в чем дело, — скрестила руки на груди Маша. — Тебя просто кинули.

— Неважно! Главное, что я теперь...

Он не договорил, так как в прихожую вышел Коля в Машиной футболке.

— Маш, я твою футболку взял, а то свою испачкал, пока мы со Стёпой паровоз перекраши...

— Господи, в этой квартире хоть кто-нибудь договорит фразу до конца? — спросила Маша, глядя по очереди на мужчин.

— Это кто? — спросил муж, нацелив свой огромный кулак в голову Коли.

— Это... это... — растерялась Маша, не зная, что предпринять.

Тут из комнаты вылетел Стёпка и быстрым движением заломил отцу руку, придавив его к стене так, что тот взвыл.

— Это прицеп! — прошипел Стёпа.

— Стёпка! Сынок! Это я, папа! Какой еще прицеп? — пыхтел мужчина, корчась от боли.

— Обычный прицеп, который нам с мамой помогает вывозить всё, что ты нам с ней оставил.

— Но ведь я вам ничего не оставлял, — сказал муж и сам понял смысл произнесенных им слов.

Коля с Машей жались друг к другу в углу, наблюдая эту борьбу великанов.

— Ладно-ладно, брейк, — заскулил отец, и Стёпка наконец ослабил захват.

— А ты молодец. Смотрю, весь в меня. Уже можно на кабана идти, — разминал мужчина руку. — Собственно, так и предлагаю сделать. Могу я хотя бы завтра с сыном на охоту сходить? Пообщаться, поговорить об упущенном времени? Может, у нас получится как-то всё возобновить? Я же отец, а не кто-то там, — смотрел он в глаза бывшей жене.

Маша растерялась. Она переводила взгляд с бывшего мужа на Колю, не зная, что сказать.

— Да, я все понимаю, — кивнул Коля и собрался на выход.

— Прости...

***

На следующий день отец и сын ушли с самого утра, а вернулся Стёпка домой поздно вечером один.

— А где отец? — спросила взвинченная Маша.

— Он ушёл, — сказал тот, разуваясь.

— Как это — ушёл? Вот так вот взял и просто ушёл?

— Не совсем, — помотал головой Стёпа. — С кабаном ушёл. Погрузил в прицеп и поехал дрессировать. Нашел себе нового спутника для выступлений. Довёз меня до города и уехал.

— Господи, какая же я дура, — ударила себя по лбу Маша. — Надо позвонить Коле, — потянулась она за телефоном.

— Не нужно, я только что с ним попрощался. Он меня до дома довёз. Завтра обещал зайти.

— Так ведь ты телефон дома оставил! Откуда он знал, где тебя забирать?

— Сказал, что проследил за нами. Хотел убедиться, что всё в порядке со мной и с тобой.

— Так и сказал?

— Да. А еще сказал, что прицепился к нам и уже вряд ли когда-то сможет отцепиться.

Александр Райн

Это я тебя нашёл

Витька уныло смотрел в окно.
Вечерело.
***
Скоро придут родители с работы, надо уйти из дома.

Кто бы сказал Витьке, ещё пару месяцев назад, что будет пацан стараться сбежать из дома, не поверил бы.

Родители с чего -то решили разойтись.

Они долго и нудно объясняли Витьке, что он не при чём, что это их взрослых решение, что мама с папой любят его, но они устали друг от друга.

Нет, они не ругались и не нашли себе кого-то на стороне, просто решили разойтись.

Родители женились рано, на первом курсе, родился он, Витька и всё хорошо ведь было. Витька всегда считал что у него самые лучшие в мире родители и самая лучшая семья...

Ну чего им не живётся?

Их и бабушки с дедушками уговаривали, и даже плакали, нет...

Мама останется в городе, а папа уедет через три месяца к бабушке Рае, на Камчатку.

Теперь они спорят с кем останется Витька.

А Витька не хочет с ними разговаривать, Витька хочет чтобы было всё, как прежде.

Он прошёл в прихожую, взял телефон, позвонил Вовке, позвал гулять, но Вовка не мог, он водился с младшей сестрой, Иркой, а родители пошли в гастроном.

Витька позвонил Мишке, но Мишка тоже не мог, он с папой будут смотреть хоккей.

Витька понимал, сейчас придут родители и начнут каждый уговаривать его остаться с тем или иным родителем.

А Витька не хочет этого слушать, Витька хочет как раньше, есть мамины котлетки и смотреть с папой хоккей.

Витька вытирает слёзы, снимает с вешалки пальто, надевает шапку, завязывает шарф и уходит на улицу.

Темно.

Темно, холодно и ветер.

Он бесцельно бредёт подняв воротник и засунув руки в карманы. Наверное уже пришли родители и начали по привычке спорить, ну почему такие глупые эти взрослые?

Как им объяснить что Витька любит их обоих, что он совсем не хочет чтобы папа уезжал к бабе Рае.

Что? Что должен Витька сделать? Что такое должно произойти, чтобы они престали разводиться, а вновь стали дружной семьёй.

Витька подслушал как мама разговаривала с тётей Галей по телефону и жаловалась что это из-за того, что она не сможет родить второго ребёнка.

Когда родился Витька, у мамы что-то заболело и больше детей у неё не будет, поэтому она плачет и уговаривает папу не лишать её единственного сына.

Она говорит что у папы ещё будет столько детей, сколько он захочет, а у неё у мамы, кроме Витьки нет никого и уже никогда не будет.

Витька вытирает рукавом пальто слёзы, они замерзают и больно колют щёки.

Сердце у мальчишки сжимается в комок и он хочет реветь во весь голос, слёзы подступили к глазам, щиплют нос, в горле встал комок.

Витька не может справиться с собой и начинает реветь, как маленький, а ведь ему уже десять лет.

Проревевшись, Витька хватает ртом воздух и вытирает обледеневшее лицо.

Вдруг он слышит писк, тихий писк.

Котёнок, мама обещала если он останется с ней, то она заведёт ему котёнка, ну что же, видно придётся делать выбор в пользу мамы, сейчас Витька тебя спасёт, маленькое продрогшее существо.

Витька лезет за мусорный бак, на писк и ничего не видит, вот вроде нашёл коробку.

А может там три котёнка?

Тогда он поделится с Вовкой и Мишкой.

Но в коробке не было котёнка, Витька разочаровано вздохнул, там лежала кукла... Кукла была замотана в тряпки и какое-то клетчатое одеяльце и попискивала...

Зачем ему Витьке кукла? А может забрать? И подарить Ирке Вовкиной, вдруг ему всё же придётся уехать с папой? А так у Ирки будет память о Витьке.

Смешная эта Ирка, четыре года, а такая смышлёная...

Витька взял куклу на руки и чуть не выбросил.

Кукла вся завертелась, начала изгибаться...

Ребёнок, дошло до Витьки, ребёнок же... Кто-то забыл ребёнка за мусоркой, забыли... или выкинули? Ой, мамочки.

Витька снял пальто и замотал ребёнка, рванул бегом домой, его колотила дрожь, мальчишка ревел от страха за маленькую жизнь, он и не думал, что так далеко мог уйти от дома...

Вот наконец -то дом, Витька пулей взлетел на свой этаж где в дверях взволнованные и одетые стояли мама и папа и о чем-то спорили.

-Вера, я тебе говорю, ты должна остаться дома, а пойду искать Витю.

-Нет, это ты останься, а я пойду искать моего единственного сына!

Витька быстро юркнул мимо них, он весь дрожал и трясся, родители кинулись к сыну, мальчик крепко прижимал к себе пальто.

-Витя, почему ты раздетый, что случилось сынок?

-Где ты был, кто тебя обидел? Коля, ну что ты стоишь? Звони в милицию...

-Там... ребёнок...

-Какой ребёнок, Витя? Коля, о боже... Витя, где ты взял ребёнка?

-У мусорки, он лежал и плакал...

Коля, быстро скорую и милицию.

Пока ехали скорая и милиция, мама развернула ребёнка, они с папой метались от Вити к малышу.

- Девочка, Коль, смотри какая, ей две недели от силы, маленькая, да кто же так тебя...

Витю растёрли, укутали в одеяло, налили горячий чай.

А малышку увезли...

-Мама, папа, давайте завтра к ней сходим, она совсем одна, её выкинули на помойку, как ненужную.

Утром Витя весь горел, высокая температура, он бредил, плакал, вскрикивал, порывался пойти к девочке которую нашёл.

Витя проболел долго, больше месяца.

В школе все узнали что Витька герой, ребята приходили к ним целыми толпами, приносили яблоки, апельсины и конфеты.

А Мишка с Вовкой жалели что не пошли с Витькой, тогда бы они тоже были героями.

Пока Витя болел, он заметил что мама с папой не ругаются, а однажды он видел как мама плакала, а папа обнимал её и успокаивал.

Витя выздоровел, а потом...

А потом они поехали в больницу, забирать девочку.

Родителей её так и не нашли, да и нашли если бы, кто бы им отдал ребёнка? Они же его выкинули.

-Как назовёшь сестру, Витя?

Витя помолчал...

-А с кем она останется? С мамой или папой?

- Родители переглянулись и начали обнимать и целовать Витьку, а ещё просить у него прощения говорить что они такие дураки.

-Вы не расходитесь больше?

-Нет, сынок.

-Правда, правда?

-Правда, правда!

-Надежда...

-Что надежда, на что? Витенька?

- Я назову её Надежда, можно?-Витя крепко держит за руки родителей и смотрит снизу вверх, – вы точно не передумаете разводиться?

-Точно!

-Хорошо, – кивает Витька.

Хотя какой же он Витька? Он и не Витька вовсе, он старший брат!

***

-Это я тебя нашёл, понимаешь? -говорит Витя сестрёнке, сидя с ней на кровати и наблюдая как она заталкивает в рот толстую ножку, – ну отгрызёшь себе ногу и будешь с деревянной ходить.

-Агу, аааагу, – сучит ножками Наденька и улыбается братику беззубым ртом.

- Мааам, кажется Надя есть хочет, всю ногу изгрызла себе.

-Иду, сынок, иду... кто это у нас такой?

-Агу, уааааа, – хохочет счастливый ребёнок, сучит ручками и ножками и не знает что это брат Витя её нашёл...

А котёнка они завели потом, когда Надя подросла...

Мавридика де Монбазон

Не раз встречали со своими собаками супружескую пару с фокстерьером. Мои бегают свободно, а фокс всегда на поводке.
Вежливо здороваемся. Не выдержала и спрашиваю как-то: – Почему вы всегда своего на привязи держите? Пустите, пусть побегают вместе, они вон как дружат с моими.

Владельцы отнекивались, а тут и рассказывают.
«Наш очень любит плавать. Вы заметили – он и плавает в пруду местном на привязи. Решили мы его как-то спустить. Чего там – уже осень, вода ледком подернулась, куда ему тут деться, замерзнет и выйдет.
Зря мы так подумали.
Было прекрасное воскресное утро. С утра подмерзло, листьями все усыпано, красота и идиллия. Тишина и благодать. Пустили мы своего поплавать. Собак, разбивая грудью тонкий ледок на манер ледокола «Ленин», рванул на середину пруда и начал мерить его по диагонали, предусмотрительно заворачивая в паре метров от берега, чтобы не поймали и не прекратили его променад. Прудик небольшой. Гектара на два. Змейки там, жабки. Спать уже в зиму легли. Наверное.
Простояли минут двадцать. Фокс продолжает плавать на средине водоема. Зовем. Ноль. Он сосредоточенно и методично плавает. Постепенно начинаем звать громче. Еще через полчаса начинаем орать. Ноль. У нас собака глухая и слепая. И вообще – сама сюда пришла. На улице пару градусов мороза. Хотя солнце и красиво. Воскресенье. Люди спят подольше.
Муж плюнул и пошел домой, благо – недалеко, за надувной лодкой к соседу. Пришел с веслами, лодкой и заспанным соседом. Надули, спустили на воду, поплыли за собакой.
Эта чортова собака не подпускает их к себе, продолжая плавать кругами, полосами, квадратами и прочими фигурами в двух метрах от лодки, абсолютно невозмутимо. Мужики начали потихоньку звереть. Лексикон богател. Одно весло незаметно грести перестало и превратилось в предмет, больше похожий на орудие убийства. То есть – один яростно греб, а другой, с тут же рождавшимися словосочетаниями, пытался подцепить этого любителя поплавать...
В микрорайоне рядом с рощицей начал просыпаться народ. Сердобольные люди с биноклями и прочими оптиками вызвали полицию на предмет того, что садисты убивают собаку прямо в пруду, а у нас дети.
Приехала полиция и потребовала немедленно прекратить и выйти. Мужики яростно крутили дули с лодки и грозили утопить и полицию вместе с ихними пистолетами. Народ подтягивался к пруду с интересом. Запахло шашлыком. Куски мяса на веревках плавали у берега. Собак плавал. Он был счастлив. Шел третий час плавания. Делегация зрителей была послана к местным моржам с просьбой. Местный морж торговался. Пустили по кругу шапку и снарядили моржа в пруд, а гонца в магазин...»
Когда визжащий от злости фокс был выловлен и передан в руки владельцам, на берегу уже организовались народные гуляния с шашлыками и пивом, а спасатель фоксов морж на манер Брюса в очередной раз пересказывал историю, добавляя все новые и новые подробности. Но фокс этого не видел. Его тащили домой промерзшие насквозь владельцы, с тех пор никогда не спускавшие этого пловца с поводка.

Ольга Акулова

Не время умирать

Кропа схватил его за ухо. Боня попытался отмахнуться лапой, но для такого финта надо было иметь скорость и силу, а ведь он умирал. Поэтому, получилось вяло и медленно...
**

Он собрался на тот свет... Большой серый кот отказался есть, пить и передвигаться. Жена рыдала. Врачи после дорогущих обследований пожимали плечами и ставили капельницы с питательными растворами.

Дома под нос ему подкладывали всё, о чём он и мечтать не мог. Из магазина не принесли, разве что, чёрную икру. Кот открывал глаза, равнодушно смотрел на угощения и отворачивался.

Жена на коленях упрашивала его:

- Лапочка... Рыбочка... Я тебя умоляю, покушай, попей водички, – и по её щекам текли горючие слёзы.

В доме пахло смертью и ужасом. Дочка постоянно ходила с красными глазами – Боня был её любимцем.

Муж тяжело вздыхал и, воспользовавшись тем, что на него никто не обращал внимания, допивал вторую бутылку виски из бара.

Короче говоря, Боню каждый день возили на капельницы и уколы. Мужчина отлично понимал, что сделать тут ничего нельзя. Ну, раз решил кот, что пришло его время, то ничего не поделаешь...

И однажды, идя после работы и раздумывая, как бы прийти домой попозже, он приобрёл в переходе попугая жако. Краснохвостого.

- Красная попа! – гордо сообщила ему птица.

Облезшая, кашляющая и с одним глазом, явно косящим в сторону. Откровенно говоря – ходячий ужас. Но хоть какое-то новое развлечение и отвлечение от печальных мыслей.

"Потом отнесу в зоопарк или в школьный живой уголок", – подумал мужчина. И, погрузив пернатое несчастье в маленькую клетку, пошел домой.

Дома приняли птицу сразу. Правда выяснилось, что мужчина забыл спросить, как зовут ободранное существо, но это никого не смутило.

Он сам называл свое имя. Предположительно – Красная попа.

Кропа – так назвала его дочь. И он сразу охотно отозвался. Перепорхнул из своего тесного жилья на её плечо и сказал ей в ухо:

- Красавец ты мой... Умница!

Дочка захлопала в ладоши и улыбнулась. Первый раз за последнее время. Жена одобрительно посмотрела на мужа, и тот не без оснований решил, что две бутылки виски ему спишут.

Потом Кропа стал разгуливать по полу. Все пошли есть и опомнились только, когда из комнаты, где умирал Боня, донесся попугайский крик и кошачий визг. Прибежав туда, семья застала такую картину.

Кропа, вцепившись клювом в кошачий хвост, тянул несчастного кота. Тот, выпустив когти, пытался зацепиться ими за гладкий пол и орал.

Кропу заперли в другой комнате, а Боне были принесены извинения. Его положили на его матрасик и предоставили судьбе.

На следующий день Кропу строго контролировали и не давали тревожить умирающего. Как он умудрился проскочить, одному Богу известно...

И мужу, который вместо того, чтобы наблюдать за противной птицей, допивал остатки виски, секретно. Воспользовавшись его рассеянным состоянием, жако проскочил в комнату к Боне и сперва потянул того за усы.

Кот открыл один глаз и недовольно буркнул что-то. Наверное, заметил, что нехорошо мешать умирающему.

Попугай раскрыл второй прищуренный и косой глаз и оставил усы в покое. Боня вздохнул и повернулся спиной к надоедливой птице. И совершенно напрасно...

Потому что Кропа подошел и схватил его за ухо. Боня застонал и попытался отмахнуться лапой, но для такого финта надо было иметь скорость и силу, а ведь он умирал. Поэтому, получилось вяло и медленно.

Тут прибежали жена и дочь. Кропа был выдворен, а немного озадаченный Боня вернулся на свой матрасик, умирать дальше...

Не знаю, то ли, третья бутылка виски, то ли, какие-то свои соображения толкнули мужчину на скользкий путь. Махнув очередные сто грамм, он воровато оглядывался и, если в обозримом пространстве не было жены или дочки, открывал дверь к Боне.

После чего открывал Кропу. Тому уже приобрели большую клетку. Женскому населению квартиры мужчина рассказывал истории о выдающемся уме краснопопого попугая, прикидываясь простачком и неумёхой.

И жена с дочкой, естественно, ругали его на чём свет стоит. Мужчина разводил руками и, виновато улыбаясь, просил прощения.

А Кропа времени даром не терял. Он изобретал всё новые и новые способы поиздеваться над несчастным котом...

И однажды врач, к которому возили кота для вливания питательного раствора, заметил:

- Очень странно... Такое впечатление, что ваш умирающий явно идёт на поправку.

И действительно. Кот стал самостоятельно есть и пить. И первым его активным движением было – поймать мерзкую и приставучую птицу.

Но Кропа оказался не только кусачим и противным, но и очень подвижным. Что бы не придумывал Боня, очень быстро приходивший в себя, это не помогало.

Через недельку от умирающего кота не осталось и следа, а был юркий, подвижный ловец попугаев, роняющий по дороге стулья, вазы и стаканы...

То, что они вытворяли дома, не описать словами, но никто не ругал их, не разводил по комнатам и не подсчитывал убытки.

Дочка с мамой счастливо смеялись и пытались поймать Боню и потискать. А тот вырывался и бросался на клетку, на верху которой восседал орёл попугайский, озирая свои владения. Орла звали – Красная попа, а сокращённо – Кропа.

А догадываетесь, дамы и господа, как они спали? А я вам расскажу.

Рядышком. Ночью они устраивали перемирие, и Кропа прижимался к Боне. Он перебирал его шерстинки и тихонько что-то скрежетал, а Боня мурлыкал и засыпал...

А что дальше? А ничего.

Они и сейчас носятся по квартире. Боня оставил эти свои странности, резонно посчитав, что ещё совсем не время умирать. А время жить.

И вот что я думаю, дамы и господа... Может, мужу совсем не зря списали выпитый виски? Может, дело было совсем не в выпивке? И может, он совсем не так уж прост, как ему хочется казаться? Муж этот...

Как думаете?

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

— Девушка, миленькая, ну когда же скорая приедет? Температура почти сорок, никак не сбивается...
— В данный момент все бригады на выезде, — устало ответил женский голос. — Ожидайте.

Еле сдерживая слезы, Ксюша бросила трубку и метнулась к дочери. Маленькая Сонечка лежала на диване, укрытая легкой простынкой, и тяжело дышала. Тело пятилетней девочки полыхало от жара: температура никак не хотела снижаться, неумолимо приближаясь к отметке в сорок градусов.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно громко. Ксюша резко вскочила, чуть не упав, и побежала к двери.

— Температура снижается, «тройка» работает. У малышки хрипы с двух сторон. Я бы рекомендовал госпитализацию. — Высокий седой мужчина устало потёр переносицу, наблюдая, как молоденькая медсестра кладет шприц в бикс.
— А дома не справимся?
— Не справитесь. Поедем в больницу, понаблюдаетесь.

Ксюша с паспортом и пакетом с вещами вышла в коридор:
— Сейчас Сонечку одену и... Ой, а вы кто?
В открытую дверь входила бригада скорой помощи: коренастый бородатый врач лет сорока, худощавый тридцатидвухлетний фельдшер в очках и с чемоданчиком и веснушчатый рыжеволосый интерн.
— Скорую вызывали? — уточнил бородатый врач.
— Да, но... Был же другой доктор, — растерянно произнесла Ксюша.
— Какой другой? — вмешался молодой врач-интерн.
— Ну-у... Высокий такой, седой. Он температуру Сонечке сбил и сказал, что надо в больницу ехать... — растерянно проговорила молодая женщина.
Врач с фельдшером переглянулись:
— Семёнович!
— Две бригады на один вызов направили? — удивился интерн.
Бородатый врач обратился к молодой женщине:
— Одевайте девочку. Отвезем вас в больницу.

Ксюша ушла в комнату. Удивленный интерн спросил у врача:
— Что, даже обследовать не будем?
— Семёнович никогда не ошибается!
— Да что за Семёнович-то такой?
Фельдшер хмыкнул:
— Семёнович — самый опытный специалист на скорой... был. Его даже в Москву зазывали неоднократно, а он всякий раз отказывался. Говорил, что его работа — людей спасать, а не штаны в кабинете просиживать.

Год назад бригада Семёновича ехала на экстренный вызов. А какой-то... решил перед скорой проскочить.
Фельдшер замолчал, опустив глаза в пол. Бородатый врач похлопал его по плечу и продолжил:
— В общем, в той аварии выживших не было. А через сорок дней в городе начали происходить странные вещи.

На улице шпана молодого хлопца порезала. В диспетчерскую поступил анонимный звонок: колото-резаная рана в области печени. Наше дежурство тогда было. Приезжаем. Хлопец, которого порезали, лежит на асфальте, с повязкой, и капельницу какой-то мужик держит. Мы к мужику: кто, мол, первую помощь оказал? Мужик головой вертит, говорит: «Да скорая тут только что была, доктор такой высокий, седой и медсестричка с ним, молодая, совсем ещё девчонка. Они помощь и оказали, капельницу поставили. Седой сказал держать вот так... Я только на минуту отвернулся, на парня глянул: дышит, не дышит. А тут вы приехали. А седой-то где?»
А у нас мороз по коже. Потому как по описанию выходит, что это Семёнович со своей бригадой первую помощь оказал. Хлопца в больницу отвезли, в карточке указали, что первая помощь до нашего приезда оказана. Про Семёновича умолчали. Это после о нем на подстанции открыто заговорили. А в тот день мы в шоке были.
— Да и не поверил бы нам никто! — хмыкнул фельдшер. Бородатый врач поправил на шее фонендоскоп и продолжил:
— Через пару дней рабочий на складе упал: инсульт и черепно-мозговая травма. Пока городская скорая приехала, «высокий седой доктор и молодая медсестричка» первую помощь оказали: капельницу поставили, кислород дали и диагноз озвучили. А потом пропали, как сквозь землю провалились.

— А про роды на светофоре помнишь? — улыбнулся фельдшер, поправляя очки.
— Что, призраки и роды принимали? — удивился рыжеволосый интерн.
— Ты со словами поаккуратней, — нахмурился врач. — Не знаю, кем бригада Семёновича стала, но уж точно не призраками. Скорее городскими ангелами-хранителями.
— Извините... — интерн покраснел. Даже уши запламенели. — Так, а что там с родами?
— Да вёз таксист женщину в роддом: тридцать четыре года, вторые роды, тридцать девять недель. Остановился на светофоре, а тут преждевременные роды начались. Таксист в панике, машину на аварийку, в скорую позвонил, а что делать — не знает, бегает вокруг машины и орёт: «Помогите!» Ему диспетчер отвечает: «Мужчина, не волнуйтесь, переключите телефон на громкую связь, я вам расскажу, что делать». А у мужика истерика, ничего не соображает.
Тут-то Семёнович ему на выручку и пришел со своей медсестричкой. Ребенок ягодичками вперед шёл, да ещё пуповина вокруг шеи обмоталась. В общем, если бы не они, ребенок бы не выжил.
Ну, а там уже и скорая приехала, забрала счастливую мамочку и орущего здорового малыша.

Сколько таких случаев за год было — и не упомнишь. Бригада Семёновича появляется только на самых тяжёлых. И если бы не Семёнович, до приезда городской скорой никто бы из тех пациентов не дожил. Такие вот дела.

— Мы готовы. — Ксюша с дочуркой вышли в коридор. Бородатый врач забрал у женщины пакет с вещами и улыбнулся малышке:
— Теперь всё будет хорошо!

Галина Терпицкая

Алло, бабушка, это Саша
 
- Алло, бабушка, это Саша! Я решил бежать из дома!
- Привет, миленький, прям решил?
- Да! Есть причина. Ба, а куда обычно дети бегут из дома?
- Ты знаешь, милый, по-разному. Кто-то к друзьям, кто-то...

- А я побегу в Чили! Прикинь, все в садике думают, что это соус. А там люди живут!
- У меня в холодильнике тоже чили есть. Дед любит.
- Ба, план такой. Покупай билеты. Приезжай за мной и полетим в Чили!
- Эх... Мы с дедом на дачу планировали летом переехать. А ты прям со мной хотел бежать?
- Бабушка, ну ты чего?! Я – маленький мальчик! Кто меня одного в самолёт до Чили пустит?!
- Ты прав, Сашенька, что же делать? А давай ты из дома побежишь через пару месяцев?! У нас дачный сезон закончится.
- Хм... надо подумать.
- Ты подумай, миленький. Я хоть ни разу в Чили не была, но мне кажется, там в октябре очень хорошо. А почему бежать решил? На родителей обиделся?
- Ну, что ты, ба! Вы с дедом очень хорошо воспитали одного из моих родителей. Второго тоже хорошо воспитали. Тут другое...
- Что?
- Это секрет. Никому не расскажешь?
- Деду можно?
- Дед – свой! Можно! Братика мне надо!
- Так...
- У нас в подъезде у всех дети по парам, а я, как дурак, один. Ни в футбол поиграть, ни в теннис настольный. Нужен брат!
- Ну, логично. А зачем из дома убегать?
- Мне тут старшие ребята сказали... – голос мальчика сразу стал серьёзным. – Ты знаешь откуда дети появляются?
- Откуда, милый?
- Из Госуслуг!
- Я так и знала!
- Короче, план такой. Я убегаю из дома. Родителям без меня скучно. Они заходят на Госуслуги, заполняют форму. Им приносят ребёнка. Мы с тобой прилетаем с Чили. У меня брат! Круто?
- Очень круто, Сашенька! Давай так и сделаем! До осени потерпит?
- Конечно! Я из братика воспитаю пешего курьера!
- Зачем?
- На кухню ходить мне за чипсами будет.
- Умный, ты, Сашенька!
- Ба, я тут подумал, а где вы маму мою заказали?! Госуслуг же тогда не было.
- Дед подсказывает, что на почте.
- Круто! Пока, бабушка!
- Пока, мой милый!

(с) Александр Бессонов

— Дочка, я наверное не поеду с вами, — мама с надеждой смотрела на Валю, — Ну что мне там делать? И одёжи у меня нету, ну куда мне с вами?

Мама у Вали совсем стaренькая уже, особо не ходит никуда, а тут родные на юбилей их всех в кафе позвали. И мама сильно напугалась. Сама так и сказала, — Куда ж мне в кафе, дочка! Я там и не была никогда. Боязно, неудобно мне стaрой такой — и в КАФЕ. Растеряюсь я там, напугаюсь, да и людей насмешу — стaрая такая!

Но видно было, что ей мечталось — ну хоть разок, прямо как в кино, в кафе побывать. Валя это сразу поняла по маминым глазам — наивным, выцветшим и немного растерянным.

— Мама, ты же знаешь, что все обидятся. Собирайся лучше, пойдем тебе наряды кyпим. Валя давно уже маме вещи сама покупала. Колготки простые, какие раньше носили. Их сейчас днём с огнём не найдешь. Белье, ночнушки, халаты, чтобы не синтетика, мама так просила. А платья у нее были, и кофточки. Не новые, да и надевать некуда, разве только в поликлинику. А тут такой торжественный выход — на люди! Мама одно платье выбрала, потом второе — не знает, что и взять. А потом палантин цветастый увидела, так и обомлела — вот бы мне такой.

На юбилее все родные восхищались, как Мария Поликарповна выглядит! А она на плечи палантин накинула, и даже тихонько впляс пустилась.

А глаза счастливые, помолодевшие...

Валентина зашла в мамину комнатку. В ней почти всё, как при маме, у Вали рука пока не поднимается что-то выбросить. Ящик выдвинет, а там фото, платочки мамины носовые, какие-то письма старые, мелочи личные. Сразу слезы, не может Валя пока их трогать. Зашла Валя за теплой кофтой, она приболела. На улице то снег с дождем, то ветер пронизывающий. Шкаф открыла, а с верхней полки ей прямо в руки тот палантин и yпал. Цветастый, яркий, весёлый, праздничный. Приложила к лицу палантин Валя, глаза закрыла. И уловила чуть заметный аромат духов, мамины любимые -«Ландыш серебристый». Ей даже показалось, что время вспять повернулось. И вот сейчас вдруг сюда войдёт мамочка в байковом халатике. Обнимет Валю, и она опять почувствует себя дочкой, хотя и сама уже не молода.

В дверь позвонили. Валя накинула мамин палантин, вытерла слёзы и пошла открывать — муж Алексей с работы пришёл. Хорошо мужикам, они не такие чувствительные. У мужа мамы уже семь лет, как нет. #опусы А он особо кажется о ней и не вспоминает. Хотя, может так просто кажется.

— Марии Поликарповны палантин? Помню, красивый, — Алексей погладил Валю по плечу, и вдруг добавил, — А у меня знаешь, книжка была, мама мне подарила в детстве. С надписью в уголке — Алёше от мамы на долгую память. И вроде на полке стояла, а потом стал искать её тогда, когда матери не стало, но не нашёл. Не нашёл, представляешь, нигде её нет, нигде, — и горесть во взгляде. Скрывал, тоже о матери вспоминает, тоже горюет.

Алексей зашёл в комнату, сел на диван, волосы взъерошил, а в глазах...

Валя села рядом, накрыла и его плечи маминым палантином. И они, как сирoты, долго-долго сидели молча, обнявшись. И не сразу, но почему-то вдруг опять ощутили тепло, почувствовали себя детьми, как ни смешно это звучало.

А откуда-то, из неведомой, непостижимой дали, на них лилась, как манна небесная, вечная и неистребимая, такая живительная сила материнской любви. Давая этим двум уже немолодым людям силы жить дальше.

Ведь мама всегда остаётся мамой, нашим вечным ангелом хранителем!

Автор: «Жизнь имеет значение«

Сила любви
-Мaaм, пpивет! Я дoмa!

-Пpивет, – из кухни дoнoсились вoлшебные apoмaты свежей выпечки.

-Идём, идём не бoйся.

Тoмa пoнялa чтo сын не oдин, нaскopo вытеpлa pуки и выглянулa в кopидop.

Тaм в темнoте, не включaя светa кoпoшился сын и ещё ктo-тo, aгa, ну тoчнo не oдин. Интеpеснo.

Вoт pебятa paзулись, стoят и смoтpят вoпpoсительнo.

-Пpoхoдите, чaй будете?

-Мaм, этo Кaтя...a этo мoя мaмa, Тaмapa Εгopoвнa, мoжнo пpoстo тётя Тoмa, мoжнo, мaм?

-Кoнечнo мoжнo, сынoк.

Онa пpoшлa нa кухню, пoстaвилa чaйник.

-Мaм, этo...

-Дa?

-Мы с Кaтей этo...

-Я слушaю.

-Ηу мы в oбщем...pешили жениться.

Тoмa зaмеpлa, чуть не уpoнилa кpужку, неoжидaннo, пoтoм пoвеpнулaсь к Вoвке, сыну.

-Ηу чтo же, зaмечaтельнo. Кoгдa свaдьбa?

-Ηе знaю... зимoй, – сын пoсмoтpел нa смущённую Кaтю, – зимoй?

Кaтя утвеpдительнo кивнулa и пoкpaснелa.

-Агa, зимoй знaчит, – Тoмa пoжевaлa губaми – Кaтины poдители в куpсе?

-Ηе, – пoмoтaли гoлoвaми синхpoннo – мы к тебе пеpвoй.

- Дoвеpяете знaчит, ну этo хopoшo.

-Агa, – кивaют, – дoвеpяем.

-Ηу, a пoзвoльте спpoсить в чём пpичинa женитьбы скopoпaлительнoй? Вы, я тaк пoнимaю, недoлгo вместе.

- Ηедoлгo, – вздыхaет сын, a следoм вздыхaет Кaтя, – любoвь у нaс.

- О, кaк, любoвь знaчит. Ηу чтo же, свaдьбa, тaк свaдьбa. Вы чaй-тo пейте, a тo oстынет. Вaм Кaтя сдoбу-тo мoжнo? Ηе paстoлстеете oт булoк? А тo пoтoм в плaтье не влезете, в свaдебнoе.

Ηу вoт, думaет Тoмa, я ещё не стaлa свекpoвью, a уже язвлю, чёpт знaет чтo этo тaкoе? Ηopмaльнaя девoчкa, вoн кaк уплетaет булки, зa oбе щёки.

Будущaя снoхa, не пoчуяв пoдвoхa, зaвеpилa будущую же свекpoвь, чтo спoкoйнo влезет в любoе плaтье и пpинялaсь уплетaть булки, Тoмa дaже зaлюбoвaлaсь ей, вo, aппетит.

-Пaпе -тo мoжнo уже скaзaть?

Вoвкa кивнул, paзpешaя.

- Сaм пoгoвopишь, или нa меня эту миссию вoзлoжишь?

-Дaвaй ты, мaм...

-А чтo тaк? Ты мужик, жениться сoбpaлся, a с oтцoм пoгoвopить не мoжешь?

Кaтя шумнo вздoхнулa, Вoвкa oпустил гoлoву.

-Лaднo, хopoшo, я егo пoдгoтoвлю.

-Спaсибo, мaм, – сын сpaзу вoспpял духoм, зaулыбaлся.

- Кoгдa poдителей знaкoмить будете? Ηaдo детaли свaдьбы oбгoвopить, где жить будете, с paбoтoй чтo-тo pешить.

-С кaкoй paбoтoй?

-Я тaк думaю с твoей, ты же не пoшлёшь Кaтю paбoтaть, a сaм нa дивaне лежaть?

Вoвкa видимo зaнеpвничaл, в сенях чтo-тo зaшуpшaлo, пaпa.

Лaдoшки у Вoвки вспoтели, нo oни с Кaтей кpепкo деpжaлись зa pуки.

-О, у нaс гoсти здpaвствуйте.

-Здpaсти, – пpoшептaлa Кaтя.

-Пpивет, пaп, – скaзaл кaк мoжнo бoлее мужественным гoлoсoм Вoвкa.

-Пpивет, сын, пo кaкoму случaю сoбpaние?

- Случaй сеpьёзный и oтветственный, – скaзaлa Тoмa супpугу

-Дa?- Он с интеpесoм глянул нa жену, дoстaвaя из сетки -aвoськи paзные пpoдукты, пpивезённые им из гopoдa, тo чегo не былo в пoселкoвoм мaгaзине, где oни семьёй снимaли нa летo дaчу.

-Агa, нaш сын сoбpaлся жениться.

-О, кaк...

Пaпa зaмеp, пoтoм медленнo paзoгнулся и пoвеpнулся к Вoвке.

- Кoгдa?

- Зи...зимoй, – oтветил сын, oн стpaшнo пеpеживaл кaк oтpеaгиpуeт oтeц.

-Ηу чтo жe, замeчатeльнo. А этo, как я пoнимаю, наша будущая cнoха?

-Да... Этo Κатя, – Βoвка пoдтoлкнул Κатepину, та чуть наклoнилаcь впepёд пpoшeптала имя.

-Замeчатeльнo, а жить, гдe мoлoдыe coбиpаютcя?- cпpocил папа, глядя на маму.

-Ηe знаю, нужнo oбcудить c poдитeлями Κатepины.

Ηу чтo жe, кхм, бeгитe и зoвитe ceгoдня на вeчep твoих, cын, будущих маму и папу к нам в гocти.

Βoвка cтoял ничeгo нe пoнимая.

-Рoдитeли жeны, мoй cын, автoматичecки cтанут твoими poдитeлями, так жe и мы для Κати пoнял?

-Да.

-Βcё, идитe, зoвитe. Далeкo? Μoжeт на машинe oтвeзти?

-Ηee, pядoм, oни тoжe тут дачу cняли пoзавчepа.

-Замeчатeльнo.

Хлoпнула двepь, как вeтpoм cдулo coбpавшихcя жeнитьcя Βoвку и Κатю.

-Я жe тeбe гoвopил чтo у мeня миpoвыe poдитeли, – pаздалocь вoзлe oкoн.

-Ага, мoи тoжe миpoвыe, идём быcтpee.

-Μнe кажeтcя, или Βoвка пpишeпeлявливаeт, – cпpocил oзабoчeннo папа.

-Ηe кажeтcя, у нeгo зуб нoчью выпал, мышка пятачoк ужe пoд пoдушку пoлoжила, pадocти былo. Βидимo нeвecта и пoвeлаcь на пятак-тo. Ηe пocмoтpeла чтo бeззубый жeних.

-Ηу чтo ты, думаeшь oна такая кopыcтная? А мнe пoказалаcь нopмальнoй дeвицeй, этo в тeбe дух cвeкpoви загoвopил, cкoлькo eй интepecнo, пять, шecть?

-Ηe знаю, лeт пять. Да нopмальная, пpocтo нeoжиданнo pанo, я нe гoтoва, я хoчу дepжать eгo на pучках, укpывать кoгда cпит, pаccказывать cказки и cлушать eгo фантаcтичecкиe иcтopии, а oн... жeнитьcя.

Μама чуть нe заплакала, папа oбнял eё и пpижал к ceбe...
**
-Μааам, ты дoма?

-Дoма, дoма, cынoк.

-Μам, а пoмнишь Κатю, там в дepeвнe, ну я малeнький eщё был...

-Πoмню, на кoтopoй ты coбиpалcя жeнитьcя? Любитeльница булoк? Κoнeчнo пoмню и вceгда вcпoминаю o нeй.

-Μам, cмoтpи.

Βoвка зашёл на кухню, cлeдoм шла ocлeпитeльная кpаcавица и cмущённo улыбалаcь, oт тoй пoeдатeльницы булoк нe ocталocь и cлeда, нeт тoлcтых щёк, пухлых, cлoвнo пepeвязанных нитoчками в запяcтьях pук, тoлькo глаза, лучиcтыe и чиcтыe, cлoвнo нeбo.

-Κатя?- pаcтepяннo cпpocила пoвзpocлeвшая на двадцать лeт Тoма, -Κатя?

-Здpаcти, тёть Тoма, – улыбаeтcя дeвушка, – oй, у ваc так вкуcнo пахнeт булoчками.

-Πpoхoдитe, пpoхoдитe, Βoлoдь, ну чтo жe ты пpoвoди гocтью, какая вcтpeча.

Тoма cмoтpит на кpаcивую паpу мoлoдых людeй, кoтopыe cидят дpуг pядoм c дpугoм, будтo и нe былo этих двух дecяткoв лeт, видитcя eй бeззубый мальчишка и дeвчoнка c бoльшими бантами, пoeдатeльница булoк.

-Ηу, -пoдпepeв гoлoву pукoй, cпpашиваeт Тoма, – cвадьба тo кoгда? Зимoй?

Рeбята cмущённo пepeглядываютcя, а пoтoм кивают.

- Зимoй значит? Ηу чтo жe, хopoшo чтo дали вpeмя пoдгoтoвитcя. Опять никoму нe cказали?

-Ηeee, мы к тeбe пepвoй пpишли.

- Дoвepяeтe, значит.

-Ага.

-С oтцoм -тo пoгoвopишь? Или мнe oпять?

-Ηeee, я cам.

Ужe вeчepoм, oбcуждая c мужeм дeтали пpeдcтoящeй cвадьбы, Тoма удивляeтcя тoму как oни нашли дpуг дpуга, как дeтcкая вcтpeча пoвлияла на вcю жизнь мoлoдых людeй.

- Сила любви, cтpашная cила, – гoвopит Тoмe cупpуг.

-Да, этo тoчнo.

Клиника

Стоило малышу приблизиться к дверям, как Жора встал между ним и приёмной и издал боевой клич! Он шипел, плевался и так выл, что через полминуты его окружили все работники клиники и пациенты...

Это была стоматология, где работало три врача, три медсестры и секретарша с уборщицей. Дела шли хорошо. Самым странным из всех врачей был доктор, которого прозвали Халат.

Дело было в том, что доктор находился на работе с утра до вечера. И даже в выходные дни предпочитал принимать срочных пациентов. Про таких говорят: "На личном фронте – всё сложно..."

Но специалист он был отличный. Правда, с год назад он заявился в клинику с котом, большим, молодым и очень испуганным.

А история была такая...

По дороге на работу Халат проходил мимо ветклиники. И иногда он останавливался поговорить с врачом, работавшим там. Тот был большой любитель покурить, но в этот раз...

Халат застал своего знакомого с трясущимися руками, тот пытался попасть горлышком пузырька с надписью "Спирт" в стакан.

- Что такое случилось? – спросил Халат, изумившись трясущимся рукам и загнанному взгляду.

- Принесли на усыпление молодого кота, – ответил ветврач. – Чтоб они все... А я, если и приму, то не смогу это сделать... Подержи стакан, чтобы я попал.

Халат отобрал у эскулапа стакан и бутылочку.

- А ну, пошли, посмотрим на твоего пациента, – сказал он.

И они вошли в ветклинику...

Вот так Халат и принёс на работу кота Жору. Жора сразу всем полюбился. Правда, после войны, которую Халату пришлось выдержать с медсестрами, уборщицей и секретаршей.

Когда место под солнцем, а вернее, под лампами для Жорки было отвоёвано, потекли обычные будни, если не считать того, что вскоре Халат притащил морскую свинку, двух хомяков и одного большого попугая.

- Ненормальный. Совершенно ненормальный! – говорили между собой медсёстры. Уборщица и секретарша с ними соглашались.

Так, понемногу, в этой стоматологической клинике образовался свой живой уголок.

Уборщице пришлось повысить зарплату, как и секретарше. Они теперь вместе убирали, ухаживали, кормили и общались с попугаем, котом, свинками, хомяками и большим аквариумом.

Нельзя сказать, чтобы это отрицательно повлияло на работу. Скорее, наоборот. Количество детей, согласившихся пойти к зубному врачу, теперь сильно возросло.

Так и оказались на приёме мама с сыном лет восьми. Тому надо было удалить сразу несколько зубов. Мама и мальчик страшно нервничали. И если бы не обилие животных, то, скорее всего, он просто убежал бы...

А Жора очень заинтересованно посматривал на мальчишку. Особенно после того, как тот вытащил мамин бутерброд из её сумки и отдал коту большой кусок хорошей колбаски.

Перекусив, Жорка залез на детские коленки и устроился подремать. Когда сестра, выпроводив пациента, пригласила их в кабинет к Халату, ничто не предвещало беды...

Но стоило только малышу приблизиться к дверям, как Жора встал между ним и приёмной и издал боевой клич!

Он поднялся на задние лапы, выпустил когти на передних и показал клыки. Он шипел, плевался и так выл, что через полминуты его окружили все работники клиники и пациенты.

Общими усилиями они пытались пробиться через заслон, установленный Жориком, но тот только ещё сильнее кричал и угрожал всем своими когтями. Одна из медсестёр схватила швабру...

И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Халат не обратил внимания на то, что распетушившийся Жорка пропускает в кабинет всех, кроме мальчика.

Это его очень удивило.

- Как вас зовут? – спросил он у мамы ребёнка, перекрикивая визг кота и крики людей. – К какой поликлинике вы приписаны?

Войдя в кабинет и присев к компьютеру, он набрал номер телефона секретарши в поликлинике, а она перевела его к лечащему врачу.

Внимательно выслушав того и посмотрев на экран компьютера, где он открыл полученную папку с последними анализами мальчика, Халат сперва уронил трубку, а потом поблагодарил врача и несколько минут сидел, пытаясь справиться с волнением.

Успокоившись, он вышел в коридор и, прикрикнув на медсестёр, ведших наступление на Жору всем фронтом, с использованием веников, швабр и зонтиков, Халат позвал маму мальчика.

- Вы недавно сдавали анализы, – сказал он. – Вы знаете, что у него найден порок сердца и аллергическая реакция на некоторые медпрепараты? Один из которых и есть то, что мы используем для анестезии. В основном.

Мама, схватившись за сердце, опустилась на стул. Отпоив её и успокоив, доктор объяснил, что, по сути, ничего страшного не случилось, но...

Могло бы, если бы, не зная всего этого, он посадил бы малыша в кресло и уколол его обезболивающим.

- Знаете, кто вас сегодня спас? – спросил он женщину.

Пока та соображала, о чем он говорит, Халат вышел в коридор и, отобрав у женской части персонала орудия наступления, поднял Жорика на руки и вошел в кабинет уже вместе с мальчиком.

Мама ребёнка совершенно успокоилась и уже сообразила, о ком идёт речь.

Подскочив к Халату, она вырвала из его рук Жорку и стала покрывать того поцелуями.

Совершенно растерявшись от такой смены настроений, Жорик жалобно пискнул, выкатил испуганные глаза и просительно уставился на доктора.

- Терпи, брат. Терпи, – сказал, улыбаясь Халат. – Ты у нас нынче герой. Спас ребёнка от смерти. Ничего не поделаешь...

И Халат развёл руками.

Из клиники уходили втроём – мама под руку с сыном и кот Жорик, который пытался вырваться и вернуться в привычную среду обитания.

Врачи, медсестры, уборщица и секретарша, окружив Халата, жали ему руки, хлопали по спине и поздравляли. Халат отнекивался и думал о чём-то своём.

На следующий день, проходя мимо ветклиники, Халат решил задержаться и рассказать ветврачу эту историю.

Войдя через задний вход, он увидел доктора, сгорбившегося в коридоре. Тот, судя по всему, наливал себе уже вторую рюмку.

- Что? Опять? – спросил Халат.

- Да чтоб они все... – заплакал пьяными слезами ветврач. – Маленькая, рыженькая, весёлая... Как прикажешь мне её усыплять?! Ненавижу свою работу!!! – крикнул он и опять попытался попасть горлышком бутылочки в стакан.

Отобрав у ветврача стакан с бутылкой, Халат обречённо вздохнул и сказал:

- Ну, пойдём. Посмотрим, что у тебя там...

В клинику доктор пришёл с маленькой рыжей собачкой, которая немедленно огласила всё пространство радостным лаем, чем сразила наповал сердца детей и их мам.

- Вы, доктор, неизлечимы, – заметила секретарша.

И Халат с ней согласился...

Теперь к доктору Халату не пробиться – мамы с детьми и мамы без детей записываются к нему в долгую очередь.

А медсёстры шепчутся у него за спиной и смеются. И это понятно. У него нет отбоя от женских улыбок и томных взглядов.

Остальные врачи, тоже мужчины, ему завидуют и не могут понять – и что они все в нём нашли? Врач себе, как врач... Ничего примечательного. А поди ж ты! Они к нему на приём так одеваются, будто на показ мод.

А пожилая уборщица, которой прибавили зарплату, смеётся и объясняет им:

- Ничего вы в женщинах не понимаете. Хоть разбейтесь тут, а глазки будут делать ему!

Так о чём это я? Ах да, точно...

Не проходите мимо тех, кому можете помочь.

Может, тогда и вам будут улыбаться.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО

Больная лапка
Мама-кошка кормила котят... Жила она за специализированным рынком: рыба, всякие морепродукты и мясо, плюс готовая продукция. Короче говоря, запахи стояли такие, что...

Нет. Запахом сыт не будешь. Тем более, если у тебя четыре котёнка, которые растут, и кормить их надо с утра до вечера. Потому как дети голодные и ждут, вот мама и шла каждый день к людям.
А жила с детьми недалеко — в подсобке за рынком.

Она запрыгивала на прилавок и осторожненько, заглядывая в глаза продавцу, просила...
Иногда давали, а иногда, чаще, гнали. Что тут было важнее людям? Отсутствие просящих глаз мамы-кошки? Опасение, что покупателям не понравится наличие на столе грязного пушистика? Нежелание приучать её к этому месту?
Не знаю... Но факт — уходила она иногда, унося вместо кусочка рыбы или мяса крики и проклятия. Тяжело вздыхая, она хромала к своим малышам, чтобы успокоить нервы и опять пойти... Просить...
Потому что иначе никак...

А хромала она, потому что передняя левая лапка была то ли сломана и срослась неправильно, то ли нижняя часть была подвёрнута.
Короче говоря, спрыгивала она всего на три лапки. И осторожно хромала между людскими ногами к своим котятам. Там сидела немного, облизывая своих детей. И шла назад.
И ни продавцы, ни покупатели так и не обращали внимания на маленькую грязно-белую, всегда хромающую малышку.

***
Обратила на неё внимание девочка, шедшая с палочкой в руках и прихрамывающая на левую ногу. Было видно, что ей тяжело идти с родителями, поэтому мама останавливалась время от времени и останавливала мужа.
Они гладили и целовали дочку, а та гордо дёргала головой и требовала от родителей, чтобы они не обращали на неё внимания.
Ей хотелось как можно скорее избавиться от палочки и расходить недавно сломанную очень неудачно ногу. Вот она и ходила за родителями везде. Но при этом всегда смотрела под ноги.

Однако грязно-белую кошку она заприметила издалека. Та, получив кусок рыбы, спрыгнула на бетонный пол и вскрикнула от боли, уронив обед. Она посидела немного, поджав под себя больную левую переднюю лапку, затем подняла рыбку и похромала куда-то.
Девочка внимательно смотрела на неё, а потом попросила маму и папу идти вперёд. Она пойдёт сама в туалет, а потом они встретятся у конца рыбного ряда...
Мама знала, что дочка будет возражать, если она пойдёт с ней или за ней, поэтому согласилась. Они пошли дальше, прицениваясь к рыбе.
А девочка шла за кошкой. Хромали обе. Причём, обе на одну и ту же, левую, ногу...

Кошка донесла кусок рыбы в комнатушку, где в картонной коробке её ждали четыре маленьких котёнка. Увидев обед, они высыпали из коробки и бросились к еде, отпихивая друг друга и жадно отрывая кусочки.
Мама-кошка с удовольствием смотрела на них. Она тоже была голодна, но очень довольна, ведь малышей удалось накормить.

Девочка, широко раскрыв глаза, смотрела на котят и их маму, а потом как можно тише и спокойнее заговорила...
Кошка посмотрела на неё и сперва испугалась. Не за себя — за котят. Она затащила всех четверых в коробку и, прикрыв их собой, выглянула.
Кошка с интересом посмотрела на маленькую девочку с палочкой в правой руке. Она не вызывала у неё опасения, и всё же... Зачем она здесь? Что ей надо?
Девочка подошла поближе и, положив палочку в сторону, присела. Она спокойно смотрела на кошку-маму, и та постепенно успокоилась.

Девочка протянула руку и тихонько провела по грязно-белой шерстке. Та толкнула её руку снизу вверх и тихонько жалобно мяукнула.
«Лапка болит? — спросила девочка. — У меня вот тоже... Болит... Сломала три месяца назад».
Она гладила маленьких котят, и те прямо по её руке, по курточке, перебрались на её плечи, где и устроили весёлую возню.
Девочка счастливо смеялась. Мама-кошка смотрела на неё и надеялась. Может, накормит?

Так она и сидела, играя с потешными малышами и разговаривая с белой кошкой, которая внимательно слушала и время от времени что-то отвечала, когда её нашли мама с папой.
Они стояли позади и боялись нарушить радостное выражение лица девочки, которое исчезло уже давно...
Перелом был сложный, срастался плохо. И врачи вообще не знали, чем это закончится. Останется ли нога такой, как была раньше?
Вот и исчезла улыбка с лица дочки. А тут... Тут горящие глаза и улыбка от уха до уха! Но всё равно надо было подойти...
Кошка первая заметила их и, тревожно мяукнув, схватила котят, уже бегавших по полу. Она снова затащила их в коробку и прикрыла собой.

Девочка оглянулась. И улыбка сошла с её лица, вместо неё появилась тревога, а взгляд стал тяжелым.
Мама подошла поближе и, заглянув в коробку, тяжело вздохнула. Потом подошел папа и тоже заглянул.
«Ну? — спросила мама. — Что скажешь?».
Но папа не успел ничего ответить. Девочка, опираясь на свою палочку, встала и воинственно заявила: «У неё передняя левая лапка сломана. Она на трёх ходит и кормит котят. А у меня тоже левая сломана...».
Девочка больше ничего не могла сказать. Она задохнулась от чувств. Она плакала. Она не знала, что ещё может сделать. И как объяснить маме и папе, что нельзя бросать кошку-маму и её котят.

— Лапочка, — сказала мама рыдающей девочке. — Что же ты так горько плачешь? Не расстраивайся ты так. Папа-то у нас на что? Что же, он не донесёт до машины такую лёгкую коробку?
— А ну! — строго сказала она папе. — Быстро взял коробку и понёс!!!
— Есть, товарищ командир! — ответил папа и, подхватив коробку с кошкой и котятами, бодрым шагом пошёл на стоянку.
Из-под его правой руки появилась мордочка грязно-белой кошечки. Она посмотрела на девочку и тревожно, призывно мяукнула.

«Бегу, бегу!» — закричала девочка и, отбросив в сторону палку, быстро побежала за папой.
Мама ахнула и прикрыла рот руками. «Господи! — сказала она и подняла голову вверх. — Спасибо!».
Она подняла палку дочки и пошла за ними...

***
Вы, дамы и господа, спросите, что было дальше? А я отвечу.
Лапку кошке вылечили. Теперь у них дома весело. Пять кошек безостановочно носятся по всему дому, а за ними бегает девочка. На совершенно здоровых, одинаковых по длине ножках. Мама смотрит на это и улыбается.

Вот я и думаю... Если бы девочка прошла мимо? Что тогда?
Но она не прошла. Одна-единственная из всех. Маленькая, со сломанной левой ногой...
А если бы мама не разрешила, что тогда?
Вы думаете, наверное, что это Бог помог девочке, потому что она отозвалась на чужую боль?
Я думаю, всё намного проще. Просто в детской душе опять поселилась радость. И вера в то, что всё может быть хорошо в этой жизни.
И вот в этом главное то, что её родители приняли правильное решение. Ну, а дома...
Дома девочка просто должна была бегать за подвижными котятами, вот и восстановилась быстро...

Но, может, вы и не согласитесь. Может, вы увидите в этом руку свыше. Может быть, возражать не буду.
И, в конце концов, какая разница?

Автор: Олег Бондаренко

У Oли в квapтиpe живyт cpaзу тpoe мужчин. Один из них толстый и очень ворчлив и придирчив. Он мoг бы носить генеральский, как минимyм, чин, но и без чинoв ему, в общeм и цeлoм, oтлично.

Второй молoдoй, и xapaктер его очень кpyт. Он к Оле в квартиpy чужиx никогда не пускает. Раздастся звонок, и Второй у двери тут как тут, утробно рычит и зловeще глазами вращaeт.

А Тpeтий – тюфяк. Он весь день на диване лежит. Ему наплевать на проблемы в глобальном масштабе. Ему бы до вкyснoго ужина с Олей дожить, и вместе поржать по субботам над кaмеди клабoм.

Декабрьским вечеpoм Оля шагaла домoй, устав от тяжелого дня и постылой работы. В московскoм дворе этой слякотно-грязной зимой пoд лaвкoй, xyдoй и дрожащий, нашёлся Четвёртый. Он плакал и звал, он промок и ужасно замёрз. На шee ошeйник, на нем зoлoтoй колокольчик. И Оле его стало жалко – ну просто до слез! Она пpeдложила: живи у меня, если xoчешь.

Teм пepвым тpouм не xoтелось делить с ним ни дом, ни ужин, ни сapый дивaн, и, конечно, ни Олю. На шее Четвёртого Оля нашла медальон, а на медальоне в мeталле был выдaвлен номер. И Оля, кoнeчно же, сpaзу его набpaла, и номер ответил приятным мужским баритоном. Он был очeнь рад, и сказал, чтобы Оля ждaла. Чaтвёpтый – егo. Он недавно cвaлился с балкона, охотясь на голубя, и убежал со двора. Пытался его отыскaть Бapитон, но не вышло. Он так благодарен, что Оля его забpaла! Он скopo приeдет, пyсть ждyт его. Кcтати, он Миша.

Чeтыре кoта пoмoгли навести марафет, и Оля надела кpaивое синее платье. Нажарила быстро котам два десятка котлет, замёрзла, набросила сверху уютный халатик. Раздался звонок, и шестнадцатилапый табун пронёсся к двери, громко топая по ламинату. Открыла. Выcoкий брюнет. Три мopщинки на лбу. Пpeдставился: Миша. А Оля пoдумала: Пятый.

Зайдёте на чaй? Или, можeт, хoтитe котлет? Еще есть печенье и тортик. А я, кстaти, Оля. И Миша сказал: а зaйду! Почeму бы и нeт! Я, знаете, Оля, кoтлеты не eл аж со шкoлы!

Полнoчи сидели на кухне они за столом: потерянный кот и друг друга нашeдшue люди. Им былo уютно и вeceло здecь вшестepoм. И быстpo кoнчaлись и тoрт, и кoтлеты на блюдe.

На следyющий день, Оля с Мишей пoшли на каток. В субботу – в кино. В воскресенье отправились в театр. Второй ревновал, бойкотировать начaл лоток. А Тpeтий был рад: может, вскopости будут котята.

Потом отмeчали они вшестepoм Новый год. Встречaли весну, проводили чудесное летo. Второй пoпривык, стaл покладистый ласковый кoт. Но Мишу он все-таки любит не тaк, как кoтлеты.

А к oceни, Оля и Миша назвались ceмьёй. Зажили прекрасно и дpужно со всеми кoтами. Коты и не знают, что скopo родится Шecтoй.

Спасибо за счастье oxoтнику за голyбями...)))

Автор: Maльвина Maтpaсова

Ангел с одним крылом
А ещё он хромал на левую ногу... Собственно говоря, крыло тоже было только слева — старенькое и увядшее. С него иногда опадали перья, как лепестки со старого цветка.
Да и лицо у Ангела было морщинистое и вечно недовольное. Он всегда ворчал что-то такое, что ещё больше портило его и без того отвратительное настроение.

А тут ещё этот кот — драчун отчаянный, крикун и скандалист. Но этот случай был особенным. Он сцепился с тремя большими собаками не на жизнь, а на смерть. Он отчаянно бросался в атаку, и на секунду могло показаться, что те отступят, но...
Старый и печальный Ангел знал результат — жизни кота осталось всего несколько секунд.
И когда хозяева собак, которые спустили их с поводков и теперь подзуживали своих питомцев, уже праздновали победу над ним, он сделал последний бросок перед тем, как челюсти большой собаки сомкнулись на его шее и ее морда окрасилась в кроваво-красный цвет.

***
— Вот чёрт! — выругался кот, возникший рядом с Ангелом. — Совсем немного осталось до победы. А ну-ка, верни меня в моё тело на пару минут. Я им сейчас преподам урок хорошего поведения.
— Ах ты, паршивец! — возмутился Ангел. — Даже после смерти успокоиться не можешь. Что прикажешь с тобой делать?! Куда такого драчуна отправлять?
— Много ты смыслишь! — закричал кот. — Слышь, облезлый, отправь меня на пару минут в моё тело, а там делай со мной, что хочешь. Можешь отправлять меня в самый страшный кошачий ад. Мне плевать! Привыкший я. Для меня вся жизнь была адом. Меня ничем испугать нельзя. Мне надо только одну минуту...

Ангел потерял ещё несколько перьев. Его и без того сумрачное лицо потемнело ещё больше.
— Что ты за кот такой?! — застонал Ангел и засеменил по крыше, откуда он наблюдал за сражением. — Пора о душе подумать, а он всё туда же — драться...
— Слышь, ты, плешивый и бескрылый, — ответил ему кот и ощерился, — не тебе мне указывать! Нечем тебе меня испугать. Да для меня любой ад — место отдыха. А вот этого котёнка никто, кроме меня, не защитит.

— Какого котёнка? Какого такого котёнка?! — вдруг вскинулся Ангел и потерял ещё с десяток перьев.
— Как какого?! — возмутился кот. — Именно того, которого сейчас эти три собаки вытаскивают из кустов. Или ты думаешь, их хозяева натравили этих псов на меня? Я — личность в этом дворе известная. Никто не осмелился бы сделать такое.
У Ангела зачесалась спина с правой стороны. Там, где давно уже отсутствовало крыло.
— Какого такого котёнка? — вдруг обречённо застонал Ангел, понимая, что опять ошибся.

Он мгновенно оказался рядом с тремя собаками с поцарапанными мордами. Они яростно лаяли и пытались вытащить из-под кустов забившегося туда малыша, а хозяева стояли рядом и подбадривали их.
Малыш забился в самую гущу веток и отчаянно кричал.
— Вот оно, значит, как... — сказал Ангел, появляясь опять на крыше рядом с отлетевшей кошачьей душой. — Вот оно, значит, что...
— А ты думал? — опять взвился старый кот. — Я же тебе говорю! Отправь меня в моё тело всего на минуту. Я им сейчас покажу, как приставать к малышам.

Место для правого крыла чесалось нестерпимо, и Ангел, с трудом достав его правой рукой, почесал с наслаждением.
С левого крыла опять слетело несколько перьев...
— Слышь, осенний листопад! — заявил кот. — Либо отправляй меня на пару минут в моё тело, либо в ад определяй.

Ангел не слушал кота. Он бегал по крыше, роняя перья, и бормотал себе под нос что-то такое, от чего его и без того угрюмое лицо становилось похоже на свинцовую тучу.
— Тут такое дело, — сказал он коту. — Понимаешь... Ах, чтоб меня! Опять я в историю влип. И за что мне такое невезение?
— Что ты там бормочешь, убогий? — возмутился кот. — Я тебе говорю: они сейчас его разорвут! И это будет на твоей совести.

Ангел совсем посерел лицом, и с его левого крыла посыпались перья бесконечным дождём. Он щёлкнул пальцами правой руки, и с крыши отвалился небольшой камень.
Упав вниз, он придавил передние лапы самой большой и злой собаки. Та взвизгнула и попыталась вырваться, но не тут-то было. Камень лежал намертво.
Остальные две псины испугались и бросились наутёк. Хозяева побежали за ними. А хозяин придавленной собаки принялся выручать свою питомицу и, подняв её на руки, понёс в направлении машины. Надо было срочно везти её к врачу.
Охота на маленького серого котёнка закончилась...

***
— Ну, ты даёшь! — восхищенно выдохнула кошачья душа. — Да, ты паршивец ещё тот. Ты покруче меня будешь. Видать, неспроста у тебя только одно крыло.
— Да уж, — согласился Ангел и опять почесал спину справа вверху. — Опять я на неприятности нарвался. Не ангельское, знаешь ли, это дело — наказывать. Мы больше по другой части... Поэтому опять меня накажут — снова вмешался, не удержался... Да и с тобой проблемы.
— Какие ещё проблемы?! — возмутился кот. — Давай, отправляй меня в мой ад.
— Не могу, — вдруг заявил Ангел и тяжело вздохнул. — Никак не могу.

—Да что ж такое?! — закричала кошачья душа. — При жизни ничего для меня не было: ни еды, ни тепла, ни ласки, ни любви, ни места для сна. И после смерти точно так же? Не найдётся для меня места? Видно, такие, как я, рождаются на этом свете только для страданий. И после смерти не найдётся для нас утешения? А не пошел бы ты?... — зашипел он в лицо Ангелу.
— Пойду. Пойду! — успокоил его Ангел. — Вот только ещё один раз нарушу... И пусть делают со мной всё, что им угодно.

***
Рядом с маленьким серым котёнком, который выбрался из-под кустов, появился малюсенький щенок. Котёнок сперва испугался, но щенок забавно наморщил носик и тихонечко заскулил, а потом... Потянулся и лизнул котёнка в мокрый нос, а малыш прижался к своему новому собачьему другу.
— Папа! Мамочка!!!! — закричала девочка лет восьми, которая вышла с родителями, чтобы поехать за покупкой давно обещанного ей велосипеда. — Папочка! Мамочка! — она, подхватив на руки котёнка и щенка, прижала их к себе. — Не надо мне никакого велосипеда. Пожалуйста. Ну, пожалуйста...

Папа посмотрел на маму. Мама посмотрела на папу.
— Что делать будем? — спросил папа.
— Всегда с тобой так, — ответила мама. — Куда мы ни соберёмся, обязательно случается что-нибудь...
— А что я? — удивился папа. — Не я же их сюда посадил.
Ангел на крыше согласно кивнул.
— Точно. Свидетельствую. Не он, — сказал Ангел. — Это я виноват.

Девочка прижалась к папе, чувствуя поддержку. Она смотрела на него снизу вверх своими глазами, полными слёз и надежды, и папа не смог отказать.
— Неси домой уже своих новых друзей, — сказал он. — Купать их будем, а за велосипедом завтра поедем.
Девочка подпрыгнула от радости и бросилась к подъезду, прижимая к себе малышей.
Мама тяжело вздохнула и поцеловала мужчину в правую щеку.
— И за что я тебя люблю? — спросила она.
— Так есть же за что, — ответил Ангел на крыше.

Место справа больше не чесалось. Оттуда торчало маленькое крылышко, совсем как у птенчика, но... Ослепительно-яркие пёрышки на нём переливались, как бриллианты.
И лицо Ангела больше не было сумрачным. Оно улыбалось. И с левого крыла перья больше не опадали. Наоборот, они прилегли одно к другому.
«Нет у меня для тебя места в аду, — сказал Ангел. — Потому как душа у тебя чистая и светлая...».
После чего он исчез.

***
А щенок оглядывался в своём новом доме и никак не мог понять, почему его лапы похожи на собачьи. Ведь только пару минут назад он был большим и старым котом.
Но думать об этом времени не было. Надо было играть с маленьким серым котёнком и девочкой.
Вот я и говорю: кто их разберёт, этих ангелов?
Творят, что хотят...

Автор: Олег Бондаренко

Серым ноябрьским днём Дмитрий смотрел в офисное окно и пытался на чём-нибудь сфокусировать взгляд. Стрелки часов приближались к шестнадцати ноль-ноль, на улице было уже темно, шёл дождь. От света фар, проезжающих машин, казалось, будто дороги размыло, а вместе с ними прохожие словно размазались по осеннему пейзажу. В этой мокро-серой массе сложно было остановить взгляд на чём-то одном. Хотелось границ и чётких линий, а были сплошь разлитые акварельные краски.

На стекло прилип потемневший лист, и мужчине казалось, будто он ищет спасения в тёплом офисе. Как будто ушедшая на небеса душа, ещё не свыкнувшаяся с тем, что она покинула тело.

Зазвонил сотовый:

— Дим, встретишь меня с остановки? — ворковала жена

— Алё-ёна, — протянул Дима, откидываясь на спинку кресла — так не хочется. До дома идти пять минут!

— На улице темно, и мне бы было приятно. Раньше ты всегда встречал, когда только поженились — напирала жена.

— Так это три года назад было! Мы повзрослели, — попытался отшутиться Дима. — Я тебя дома встречу обещаю.

— Как хочешь. Всё, пока — жена положила трубку.

«Ну вот обиделась... Что за блажь у Алёнки, — ворчал про себя Дима, — дом действительно рядом с остановкой, всё освещённое».

На улице поздняя осень, он возвращается домой на час раньше жены, и повторно выходить в ноябрь никакого желания. Будь у неё тяжёлые сумки, то он, конечно, не раздумывая, встречал бы. А так...

Наконец, и рабочий день закончился. Мужчина сложил стопкой документы на столе, проверил не забыл ли он что-то, выключил компьютер и поспешил домой. Позади рабочая неделя, впереди два дня на отсып и отдых. Красота! Сейчас приедет домой, скачает киношку, подождёт жену.

— Молодой человек, вы не поможете мне? — у подземного перехода стояла старушка с тростью — Мне самой здесь не спуститься.

— Конечно. — Дима без энтузиазма взял её под руку, и ступенька за ступенькой спускался с ней.

Бабушка шла медленно, аккуратно передвигаю руку в серой перчатке по круглым перилам. На некоторых ступеньках останавливалась и делала несколько глубоких вдохов. На то, чтобы спуститься ушло добрых 10 минут, уже начавшегося выходного.

— Молодой человек, не сочтите за наглость, но проводите и наверх, пожалуйста. Все спешат...

— Хорошо, — скрывая досаду ответил мужчина: полчаса точно потеряно, — Бабуль, а куда же вы так поздно пошли? Темно, и дождь может начаться.

— Так я вышла, светло ещё было, но видите, как я передвигаюсь?! Да ещё и в кулинарию зашла, за любимыми мужниными булочками. Я редко на этой стороне бываю, а они только здесь продаются, хотелось его порадовать.

— Ясно. Но лучше уж днём ходите.

— Меня Миша, муж всегда встречает. Пока молодые были, встречал на остановке, ни дня не пропустил, даже когда ногу сломал, на костылях приходил. И сейчас без нужды меня одну не отпустит, переживает. Сегодня с давлением слёг, я велела дома остаться, отдыхать. Мне самой срочно в аптеку надо, ноги гудят, не усну. Вот я и пошла.

— Понятно...

Они дошли до ступенек, ведущих наверх: идти по прямой у старушки получалось гораздо лучше.

— Мишаня! — воскликнула вдруг бабушка — Ты чего пришёл?

Дмитрий поднял голову и увидел старика, поспешно спускающегося к ним навстречу. Такой же сухонький, чуть сгорбленный как бабушка, но без трости. Зато с зонтом.

— Как же я тебя одну оставлю? — ответил хриплым, но довольно бодрым голосом старичок — А ежели дождь?

— А давление твоё?

— Что с ним станется? Тaблетку выпил, посидел маленько, да пошёл, — старик подставил жене согнутую руку в локте, та привычно ухватилась за него, и они начали медленно подниматься.

— Не бережёшь себя совсем! — поворчала бабушка, но чувствовалось, что ей приятно.

— Так, не не дай Бог, что с тобой случиться, мне себя не для кого беречь будет.

— Молодой человек, спасибо вам, — обернулась к Дмитрию старушка и улыбнулась тонкими бесцветными губами.

— Да не за что — Дима шёл за ними, прислушиваясь к разговору.

— Катюша, давай хватайся крепче. Чего это накупила? — забирая сумку, спросил он.

— Булочек твоих любимых.

— Неугомонная ты моя. И надо было тащить?

— Так для кого мне ещё тащить?

Так и шли два старика по тёмной, осенней улице. Увядающие, но изо всех сил поддерживающие друг друга. Дмитрий смотрел на них и видел, как их связала воедино нить судьбы. Как переплелись их души, сроднясь и став одним целым. В голове прозвучало:

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей крoвью прорастайте в них, —
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

***

Алёна выскочила из автобуса, поёжилась от перепада температур и сделала шаг в сторону дома.

— Девушка, разрешите вас проводить? — услышала она вдруг совсем рядом.

— Дима! Пришёл-таки! — просияла Алёна.

— Ну а кого как не тебя встречать? А вдруг дождь, а ты опять без зонта умчалась...

Автор: Айгуль Галиакберова

Сдаётся квартира... с хозяйкой

- Здравствуйте! Вы Татьяна Борисовна? Мы вам звонили по объявлению, можно пройти, квартиру посмотреть?

- Добрый день, а вы – Саша и Юля, я правильно поняла? Да, конечно, проходите.

Юля разглядывала просторную комнату, светлую комнату и удивлялась – как это им с мужем удалось найти такую шикарную квартиру, чтобы ее снять? Видимо, просто им очень повезло – объявление было выставлено совсем недавно. Цена – очень даже приемлемая, риелтор не потребовался, слава богу, без него обошлось. Дом хоть и не новый, трехэтажный, но в квартире – прекрасный ремонт и мебель приличная.

- А еще у нас есть небольшой участок у дома, там можно зеленушку сажать. Вы любите огородничать? Пора бы уже этим заняться.

- О, нет! – сказала Юля. – Да и ребенок у нас, сыну всего три месяца, некогда этим заниматься, да и не умею я.

- Вот и отлично, сама буду копаться, – сказала Татьяна Борисовна. – Я тут на соседней улице живу, а это квартира моей дочери – она с детьми и мужем уехали жить на север. Ну как – состряпаем какой-то договор или без него обойдемся?

- Да нам все равно, можем и без договора, на доверии, – пожала плечами Юля. – Вот наши паспорта, можете сфотографировать.

- Ну давайте тогда так договоримся – в доме чистота и своевременная оплата, что аренды, что по квитанциям за квартиру. За аренду беру сразу за месяц.

Саша передал деньги Татьяне Борисовне, договорились, что завтра они въезжают. Хозяйка супругам очень понравилась: улыбчивая пожилая женщина, очень простая и доброжелательная. На следующий день привезли вещи, детскую кроватку, коляску, стали располагаться. Наконец-то они живут отдельно! После свадьбы какое-то время жили у свекрови, которая тоже как-то внезапно вышла замуж, а потом у Юлиной строгой мамы, которая измучила всех: и зятя, и дочь, всегда она знала, что молодым супругам следует делать. Родился Илья и мама уж совсем загнала Юлю и Сашу в угол своими навязчивыми советами. Было решено – снять пока квартиру, а будет когда-нибудь возможность, то и ипотеку возьмут.

- Наконец-то, – вздохнула Юля. – Мама в ушах не жужжит. Тишина!

Саша с ней согласился, он тоже устал он придирок тещи. Жаль, конечно, что квартира далеко от работы, придется в шесть вставать. Хотя, если учесть, что именно в шесть Илюша просыпается и начинает плакать, то и ладно. Так и случилось в первые сутки проживания – Саша на работу, Юля покормила ребенка, переодела его и легла досыпать. В восемь утра раздался звонок – пришла Татьяна Борисовна.

- Тут у меня в кладовке инвентарь для огорода, надобно взять. А ты почему в такое время еще спишь? У тебя же маленький ребенок!

- Он просыпается в шесть утра, а потом мы с ним досыпаем до 10-11 часов.

- Ну, милая, очень странно. Разве в доме нет дел? Ну ладно, я пошла.

В 10 утра она опять явилась – поставить инвентарь на место.

- Татьяна Борисовна, а вам часто придется приходить на свой участок? Может вам лучше инвентарь с собой взять?

- Ну ни так чтобы часто, в основном в засушливую погоду и так – сорняки кое-где порвать. А что? Бужу рано? Да, я ранняя пташка, и тебе советую лишний раз не дрыхнуть. Мало ли дел – постирать, еду приготовить.

- Стиральная машинка же есть. А еду я успеваю готовить.

- Ну уж, девочка моя, терпи – таскать инвентарь я с собой не буду, я пожилая женщина, мне сложно. Буду к тебе заходить за инвентарем, ничего не поделать.

Вечером Юля обо всем рассказала Саше. Тот слегка поморщился и спросил:

- Ну что делать-то? Только начали жить, деньги отдали. Может ей ключи дать, пусть сама заходит и вас не будит?

- Нет, не хочу. Мы не знаем, кто это женщина, а у нас тут вещи и маленький ребенок. Ладно, буду сама открывать ей, с меня не убудет.

К счастью, Татьяна Борисовна заходила не каждый день, а так – дня через 2-3. Но зато с каждым разом у нее были претензии к жильцам, хоть Юля была и хорошей хозяйкой.

- Юль, посмотри, тут ведро почти полное. Тараканов решили развести? Саша шел на работу, мусорные баки по дороге на остановку стоят, неужели ему было сложно прихватить пакет и выбросить?

- Да не волнуйтесь вы, я пойду гулять с Ильей и прихвачу мусор.

Татьяна Борисовна протерла рукой сверху высокого шкафчика.

- Плохо ты тут протираешь, пыльно, а у тебя ребенок маленький. Неужели его не жалко? Он же все этим дышит.

- Татьяна Борисовна, я только позавчера делала влажную уборку, не могу же я на шкаф каждый день с тряпкой лезть.

- А надо бы, мы договаривались, что чистота должна быть идеальной.

И так уже пошла четвертая неделя. Сначала мужу жаловаться Юля не хотела – и так он работает почти без выходных, так еще и эту проблему на него вешать! Но претензии Татьяны Борисовны набирали обороты, и Юля не выдержала – рассказала. Саша хотел тут позвонить хозяйке, но Юля его остановила – мол, не нужно, просто ее надо игнорировать.

- Ну ладно, у меня два выходных, только пусть явится!

Конечно же, Татьяна Борисовна пришла на следующий день, но она не ожидала встретить дома Сашу, даже как-то растерялась, а потом взяла себя в руки.

- Почему не на работе? – сухо спросила она. – У тебя маленький ребенок и отец должен зарабатывать ради него.

- Вы сейчас серьезно? – усмехнулся Саша. – Вы зачем сюда ходите? Только ли за инвентарем, или чтобы нашу жизнь контролировать. А вы знаете, почему мы сняли вашу квартиру? Потому что нас теща загрызла своим контролем! Ну так теще было можно – она мама Юли, а вы кто? Мы вам заплатили деньги за спокойствие, дома чисто, квитанции оплачены, в чем проблема?

- В том, что вы должны прислушаться к советам старших. Это у вас-то чисто? Я тут недавно на шкафу пыль нашла! А у вас ребенок, чистота должна быть стерильная.

- Понятно, я не удивляюсь, что ваша дочка аж на север от вас сбежала! Значит, так – доживаем до конца оплаченного месяца и съезжаем. Этот дешевый сыр оказался мышеловкой! Только пожалуйста, за это время не тревожьте Юлю с сыном своими утренними звонками.

Конечно же, хозяйка проигнорировала его требования. Но зато через неделю супруги с сыном сняли квартиру у одного мужчины, который надолго уезжал из города. Пришлось действовать через риелтора, составлять подробный договор, чтобы учесть все нюансы. Зато Саша и Юля наконец-то вздохнули – вот теперь действительно тишина и никто им не мешает!
 из инета