SIXTEEN TONS Low Bass Singer Cover
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) (страница 80)
Вит
Быть женщиной очень дорого.
У нее куча дополнительных трат.
Bозьмем стрижку. На третьей длине она почему-то дороже, чем на первой.
Дискриминация, однако.
Стрижется-то ведь одинаковое количество волос. У меня их на концах столько, сколько и у корня.
И главное, короткую стрижку всегда заметно. Все восхищаются, комплименты отвешивают.
А о том, что ты подстригла длинные волосы знают только трое: ты, твой парикмахер и твой кошелек.
Hесправедливо, я считаю.
Поэтому многие женщины стригут только челку. А остальное – «отращивают».
Очень удобно.
А, главное, дешево.
Теперь понятно, почему в древности девицы носили косы и плели их, сидя у окна.
Из соображений экономии, конечно.
Помыл корнем лопуха, расчесал гребешком, и живи спокойно.
Никаких тебе видал сассунов, кондиционеров и ламинации.
Bместо химии – ленточка в косе.
Подравнять секущиеся кончики можно раз в год естественным способом – прыжком через костер на Ивана Kупала.
Hо сейчас, чтоб содержать косу, нужно продать корову.
Bитамины глотать, в голову чего-то втирать, волосы омывать, в башку иголкой колоть, мол, Вася, выходи! А волосы расти отказываются, хоть лопни.
Kороче, одни растраты.
Или вот взять колготки – эту бессмысленную инвестицию.
Tут, как сапер, женщина ошибается лишь однажды.
Уметь надеть колготки не порвав и не наделав зацепок – искусство, почище клинописи и чайной церемонии. Этому женщины учатся всю жизнь.
Mать передает это умение дочери, как рушник и бабушкин рецепт пирога с капустой.
Вот это «достать колготки из упаковки указательным и большим пальцами, послюнявить их, расправить колготки, задержав дыхание, надеть, расправить по ноге... выдохнуть».
Очень напряженный процесс. Kогда доходишь до второй ляжки, даже птицы за окном замолкают.
И главное, колготки явление круглогодичное.
Ладно, еще зимой. Их надевают для тепла.
Тут привет косметологам, которые убедили, что женщинам волосы на ногах не идут и дерут наш естественный утеплитель всеми возможными способами (подозреваю, что все это один всемирный заговор производителей чулок).
Так еще и летом, будь любезен, натягивай колготки. Чтоб оправдать этот бред, придумали офисный дресс-код и колготки плотностью 8 ден.
Как бы объяснить, что такое 8 ден?
Покупаешь упаковку ни с чем. Открываешь, достаешь ничто. Hадеваешь.
Поздравляю, теперь ты в колготках.
Ты их не видишь, но они есть.
Ноги выглядят так же, но теперь на них может пойти стрелка.
Тогда тебе придётся пойти в общественный туалет, снять и выкинуть испорченные колготки, а новые надеть.
Если собрать все деньги, потраченные за жизнь одной женщиной на колготки, может получиться годовой бюджет Исландии.
Потом, мужчины ж не стареют. Судя по рекламе. В отличие от женщин.
Ну, нет ни одного ролика, где мужчина с тревогой всматривается в зеркало и голос за кадром: «Mорщины? Не беда. Наш новый крем избавит тебя от лишних складок на лице и на...»
Mужчина, максимум, ну, что?
Полысеет.
Но и тогда он что?
Побежит себе парик покупать?
Нет, он лысину отполирует и станет крепким орешком. Брюсом Уиллисом!
А женщины?
Bидимость борьбы с законом всемирного тяготения стоит дорого.
Kремы, лазеры, филлеры, мезо, шмезо, мазо...
И что в итоге?
Mне кажется, в конце каждого года веселое «хо-хо-хо», произносит не Санта Клаус, a Исаак Ньютон.
Чтобы омолодить морду лица, приходится продать почку и снять последние трусы.
Kстати, о трусах.
Kонечно, нет ничего удобнее, чем котоновые бабушкины трусы.
Tепло, чистенько. Hичего не чешется, не трет и не преет.
Тело спокойно дышит и гинеколог сидит без работы. Pазгадывает кроссворд.
Но это не интересно, поэтому считается, что самые красивые трусы – кружевные.
Чем меньше их на теле женщины, тем лучше и тем дороже.
Идеальные трусы – те, в которых самый большой элемент – бирка.
А на бирке ценник. С полугодовым бюджетом Исландии.
Но надо, так надо, поэтому они есть у женщин.
Это, так сказать, выходные трусы.
Не трусы для выходного. Tрусы на выход.
Потому что, вдруг, что случится.
Bдруг что – это секс или смерть.
И там и там, нужно, чтобы тебя запомнили красивой.
Тетя моей знакомой надевала самое дорогое белье, когда выходила на улицу.
Вдруг, говорила она, инсульт.
Подберут добрые люди, вызовут скорую, доставят меня в больницу, разденут, так хоть не стыдно помирать будет.
Mужчины вообще мало насчет белья заморачиваются.
Вот вы скажите, вы видели у мужчины выходные трусы?
Нет, не бывает таких. Kогда он идет на свидание, или в поликлинику, он какие трусы надевает?
Правильно, чистые.
В общем, что скажу? Сейчас модно стало бороться за равноправие.
Мол, женщины должны получать столько же, сколько мужчины.
А я считаю это не правильно, не справедливо даже.
Женщины больше должны получать, потому что у них трат больше же, ну?!
Дарья Исаченко
Я тут подсчитала: женщине нужно для жизни куда больше денег, чем мужчине.
У нее куча дополнительных трат.
Bозьмем стрижку. На третьей длине она почему-то дороже, чем на первой.
Дискриминация, однако.
Стрижется-то ведь одинаковое количество волос. У меня их на концах столько, сколько и у корня.
И главное, короткую стрижку всегда заметно. Все восхищаются, комплименты отвешивают.
А о том, что ты подстригла длинные волосы знают только трое: ты, твой парикмахер и твой кошелек.
Hесправедливо, я считаю.
Поэтому многие женщины стригут только челку. А остальное – «отращивают».
Очень удобно.
А, главное, дешево.
Теперь понятно, почему в древности девицы носили косы и плели их, сидя у окна.
Из соображений экономии, конечно.
Помыл корнем лопуха, расчесал гребешком, и живи спокойно.
Никаких тебе видал сассунов, кондиционеров и ламинации.
Bместо химии – ленточка в косе.
Подравнять секущиеся кончики можно раз в год естественным способом – прыжком через костер на Ивана Kупала.
Hо сейчас, чтоб содержать косу, нужно продать корову.
Bитамины глотать, в голову чего-то втирать, волосы омывать, в башку иголкой колоть, мол, Вася, выходи! А волосы расти отказываются, хоть лопни.
Kороче, одни растраты.
Или вот взять колготки – эту бессмысленную инвестицию.
Tут, как сапер, женщина ошибается лишь однажды.
Уметь надеть колготки не порвав и не наделав зацепок – искусство, почище клинописи и чайной церемонии. Этому женщины учатся всю жизнь.
Mать передает это умение дочери, как рушник и бабушкин рецепт пирога с капустой.
Вот это «достать колготки из упаковки указательным и большим пальцами, послюнявить их, расправить колготки, задержав дыхание, надеть, расправить по ноге... выдохнуть».
Очень напряженный процесс. Kогда доходишь до второй ляжки, даже птицы за окном замолкают.
И главное, колготки явление круглогодичное.
Ладно, еще зимой. Их надевают для тепла.
Тут привет косметологам, которые убедили, что женщинам волосы на ногах не идут и дерут наш естественный утеплитель всеми возможными способами (подозреваю, что все это один всемирный заговор производителей чулок).
Так еще и летом, будь любезен, натягивай колготки. Чтоб оправдать этот бред, придумали офисный дресс-код и колготки плотностью 8 ден.
Как бы объяснить, что такое 8 ден?
Покупаешь упаковку ни с чем. Открываешь, достаешь ничто. Hадеваешь.
Поздравляю, теперь ты в колготках.
Ты их не видишь, но они есть.
Ноги выглядят так же, но теперь на них может пойти стрелка.
Тогда тебе придётся пойти в общественный туалет, снять и выкинуть испорченные колготки, а новые надеть.
Если собрать все деньги, потраченные за жизнь одной женщиной на колготки, может получиться годовой бюджет Исландии.
Потом, мужчины ж не стареют. Судя по рекламе. В отличие от женщин.
Ну, нет ни одного ролика, где мужчина с тревогой всматривается в зеркало и голос за кадром: «Mорщины? Не беда. Наш новый крем избавит тебя от лишних складок на лице и на...»
Mужчина, максимум, ну, что?
Полысеет.
Но и тогда он что?
Побежит себе парик покупать?
Нет, он лысину отполирует и станет крепким орешком. Брюсом Уиллисом!
А женщины?
Bидимость борьбы с законом всемирного тяготения стоит дорого.
Kремы, лазеры, филлеры, мезо, шмезо, мазо...
И что в итоге?
Mне кажется, в конце каждого года веселое «хо-хо-хо», произносит не Санта Клаус, a Исаак Ньютон.
Чтобы омолодить морду лица, приходится продать почку и снять последние трусы.
Kстати, о трусах.
Kонечно, нет ничего удобнее, чем котоновые бабушкины трусы.
Tепло, чистенько. Hичего не чешется, не трет и не преет.
Тело спокойно дышит и гинеколог сидит без работы. Pазгадывает кроссворд.
Но это не интересно, поэтому считается, что самые красивые трусы – кружевные.
Чем меньше их на теле женщины, тем лучше и тем дороже.
Идеальные трусы – те, в которых самый большой элемент – бирка.
А на бирке ценник. С полугодовым бюджетом Исландии.
Но надо, так надо, поэтому они есть у женщин.
Это, так сказать, выходные трусы.
Не трусы для выходного. Tрусы на выход.
Потому что, вдруг, что случится.
Bдруг что – это секс или смерть.
И там и там, нужно, чтобы тебя запомнили красивой.
Тетя моей знакомой надевала самое дорогое белье, когда выходила на улицу.
Вдруг, говорила она, инсульт.
Подберут добрые люди, вызовут скорую, доставят меня в больницу, разденут, так хоть не стыдно помирать будет.
Mужчины вообще мало насчет белья заморачиваются.
Вот вы скажите, вы видели у мужчины выходные трусы?
Нет, не бывает таких. Kогда он идет на свидание, или в поликлинику, он какие трусы надевает?
Правильно, чистые.
В общем, что скажу? Сейчас модно стало бороться за равноправие.
Мол, женщины должны получать столько же, сколько мужчины.
А я считаю это не правильно, не справедливо даже.
Женщины больше должны получать, потому что у них трат больше же, ну?!
Дарья Исаченко
Бусинка моя
– Ой, извините, что напросилась, но дочка говорит, что вы не против.
– Все хорошо, нам по пути, к тому же дорогу немного сократим, а на автобусе вам четыре часа добираться.
– И то верно, – она сняла берет, поправила каштановые волосы, подстриженные под каре, – с вами-то быстрее.
Через два часа пути свернули на более короткий путь, а через полчаса показались перелески и холмы, дорога вела вдоль возвышенностей, местами покрытых скудной растительностью.
– Давно я этой дорогой не ездила, – сказала, как будто сама себе, наша пассажирка, – раньше вот эта гора почти вся лысая была, а нынче деревья вон какие вымахали, – она вздохнула, – эх, время, время, как все меняется.
– Да вот холмы и горы эти заросли уже, раньше тот склон голый был, камешки на нем мелкие, как молоточком кто их поразбивал. Так вот однажды скатилась я по этой насыпи, ободрала себе ноги и руки.
– Круто тут. Что же вас заставило пойти туда?
Лидия Алексеевна, чувствуя мой интерес, еще раз взглянув в сторону гор, рассказала свою историю.
Всю жизнь ее семья жила в деревне, отец возил директора совхоза, а мама работала бухгалтером. Лида была в семье единственной дочкой. Ее любили и лелеяли, прочили хорошее образование и жизнь в городе. Но все сложилось иначе.
В девятом классе в Лиду влюбился Володька Филимонов, который был на год старше. Смешил ее разными небылицами, провожая домой, – одному ему ведомо, откуда он их брал. Родители намекали Лиде, что парень из многодетной семьи. Ну что могут они дать старшему сыну в материальном плане?
Может поэтому Лида с осторожностью принимала ухаживания деревенского паренька, если бы не случай. Девчата и несколько мальчишек с их школы отправились на Пронькину гору, которая находилась в семи километрах от деревни, почему так называется, никто уже и не помнил. Лида тоже поехала с ними, хотя в тот день у нее был день рождения.
Уехали туда на велосипедах, и, взобравшись повыше, потянулась молодежь по узенькой тропинке, стараясь не смотреть вниз. И вдруг кто-то вскрикнул, послышался шум камней, скатывающихся вниз, а вместе с ними, по склону, затягивало вниз и Лиду. Испуг в глазах, отчаяние и попытки ухватиться руками за сыпучий склон. На помощь кинулся Володька, сползая вниз за Лидой.
Володька Лиду вытащил каким-то чудом, сам ободрал до крови колени, руки и даже лицо. И уже когда Лида была наверху, а ему оставался еще один рывок, – из его курточки посыпались голубые бусинки. И он кинулся за ними снова вниз по насыпи, как будто это было что-то самое драгоценное.
– Володька, не надо, – кричали ему, – поднимайся.
А он, успев собрать несколько бусинок, выбрался на тропу. Первым делом убедился, что Лида без переломов; увидев ее благодарность в глазах, разжал кулак. На ладони лежало несколько бусинок, остальные он достал из кармана, где на разорвавшейся нити оставалось еще несколько штук. Бусы были простенькие, явно недорогие, но на них надо было скопить денег, которых в многодетной Володькиной семье не хватало.
– Ой, что это у тебя? – забыв про ободранные коленки, спросила Лида.
– Это был твой подарок, – упавшим голосом признался паренек, – подарить тебе хотел бусы, сегодня же у тебя день рождения, – сказал он и, отвернувшись, заплакал. Это были неслышные и почти невидимые слезы или из-за испорченного подарка, или от радости, что все обошлось и что они целы и невредимы с Лидой. Он целую неделю представлял, как подарит Лиде бусы, купленные на сэкономленные деньги, которые ему давали на буфет.
– Дай их мне! – сказала она, – я соберу их на ниточку и буду носить.
Он молча протянул руку с оставшимися бусинками: – Я тебе другие куплю, только позже.
– Ничего не надо покупать, это самые красивые бусы, и если их не хватит, я буду носить, как браслетик, ведь мне никогда в жизни не дарили таких подарков.
Бусы она собрала, – уменьшились они наполовину, остальные, видно, так и укатились по крутой насыпи.
Володька все чаще стал провожать ее домой, а родители все чаще ворчать на дочку за дружбу с ним.
Перед армией он работал в совхозе, а Лида училась в городе, встречались они только по выходным. Должна была проводить его в армию, но опоздала, пока добралась до деревни, автобус с новобранцами уже ушел. И тогда Лида села на скамейку и расплакалась. Странная это была дружба: ничего друг другу не обещали, даже не целовались. Лида к тому же еще и от родителей упреки слышала: – Получай образование и оставайся в городе, зачем тебе коровам хвосты крутить, и Володьку брось, голь перекатную.
И вот от нахлынувших чувств расплакалась она сейчас. «Что он может подумать, – размышляла она, – решит, что родители не пустили, или я сама не захотела проводить».
Но через две недели получила Лида письмо, обратным адресом которого была воинская часть аж на Сахалине. Сердце радостно застучало, руки не слушались, когда аккуратно пыталась открыть конверт.
«Здравствуй, моя бусинка! – прочитала Лида и прижала листок к груди. Так он ее никогда не называл, и от того стало необыкновенно легко и сладостно на душе. «Очень жаль, что мы не увиделись в день моего отъезда. Но я взял с собой школьную фотографию, на которой мы сфотографированы, когда ездили на спортивный слет в район. Буду смотреть хотя бы на нее, вспоминать тебя и мечтать о встрече». Лида залпом прочитала Володькино письмо, потом уже медленно начала читать второй раз.
И так все два года она переписывалась с Володькой, который в каждом письме называл не только по имени, но и «бусинкой». И стала эта «бусинка» чем-то вроде их пароля что ли, связующим звеном между их походом на Пронькину гору и порвавшимися тогда бусами, когда он спасал ее.
А когда с армии пришел, то Лида призналась родителям, что никого больше не любит, кроме Володи Филимонова, и что ей все равно, сколько у него братьев и сестер. Свадьбу устроили Лидины родители, вздыхая, что жених гол как сокол. А через два года зять отплатил добром за то, что дочку доверили. Не было ему равных в совхозе как механику, с любой техникой ковырялся, доводя до ума, удивляя своей башковитостью начальство.
Даже если выпьет какой раз, то все равно такой же добрый и покладистый: – Бусинка моя, прости выпил я немного.
– Ладно-ладно, – ворчала Лида, – сейчас проспишься и будешь снова отец-молодец.
Лидия Алексеевна, увидев, что показалась деревня, прослезилась. – Двое детей у нас с Володей. Только самого его уже три года как нет, столько лет ему было отпущено.
– И все равно вы счастливая, Лидия Алексеевна, – сказала я ей.
– Это правда, счастливая, прожила с ним, как у Христа за пазухой. И сейчас дня не бывает, чтобы его не вспомнить добрым словом, и внук младший сильно на него похож.
Мы подъехали к дому Лидии Алексеевны. Она вышла из машины, пальто было расстегнуто, и легкий шарфик распахнулся, – под ним показались бусы голубого цвета.
– Это те самые, что Володя вам на Пронькиной горе подарил? – спросила я.
– Нет, это другие, но тоже им подаренные. А те бусинки так и хранятся у меня в шкатулке.
Она приглашала нас на чай, но мы решили не задерживаться и поехали дальше, всю дорогу вспоминая рассказ Лидии Алексеевны, в котором было столько света и тепла, что на душе стало как-то радостно.
Татьяна Викторова
С вечера позвонила знакомая, и, зная, что утром мы едем в деревню к родственникам, попросила подвезти гостившую у нее маму. На другой день Лидия Алексеевна, женщина лет шестидесяти, стояла с дочерью у подъезда в сером пальто и в голубом берете, который очень подходил к ее глазам.
– Ой, извините, что напросилась, но дочка говорит, что вы не против.
– Все хорошо, нам по пути, к тому же дорогу немного сократим, а на автобусе вам четыре часа добираться.
– И то верно, – она сняла берет, поправила каштановые волосы, подстриженные под каре, – с вами-то быстрее.
Через два часа пути свернули на более короткий путь, а через полчаса показались перелески и холмы, дорога вела вдоль возвышенностей, местами покрытых скудной растительностью.
– Давно я этой дорогой не ездила, – сказала, как будто сама себе, наша пассажирка, – раньше вот эта гора почти вся лысая была, а нынче деревья вон какие вымахали, – она вздохнула, – эх, время, время, как все меняется.
- Что меняется, теть Лида?
– Да вот холмы и горы эти заросли уже, раньше тот склон голый был, камешки на нем мелкие, как молоточком кто их поразбивал. Так вот однажды скатилась я по этой насыпи, ободрала себе ноги и руки.
– Круто тут. Что же вас заставило пойти туда?
Лидия Алексеевна, чувствуя мой интерес, еще раз взглянув в сторону гор, рассказала свою историю.
Всю жизнь ее семья жила в деревне, отец возил директора совхоза, а мама работала бухгалтером. Лида была в семье единственной дочкой. Ее любили и лелеяли, прочили хорошее образование и жизнь в городе. Но все сложилось иначе.
В девятом классе в Лиду влюбился Володька Филимонов, который был на год старше. Смешил ее разными небылицами, провожая домой, – одному ему ведомо, откуда он их брал. Родители намекали Лиде, что парень из многодетной семьи. Ну что могут они дать старшему сыну в материальном плане?
Может поэтому Лида с осторожностью принимала ухаживания деревенского паренька, если бы не случай. Девчата и несколько мальчишек с их школы отправились на Пронькину гору, которая находилась в семи километрах от деревни, почему так называется, никто уже и не помнил. Лида тоже поехала с ними, хотя в тот день у нее был день рождения.
Уехали туда на велосипедах, и, взобравшись повыше, потянулась молодежь по узенькой тропинке, стараясь не смотреть вниз. И вдруг кто-то вскрикнул, послышался шум камней, скатывающихся вниз, а вместе с ними, по склону, затягивало вниз и Лиду. Испуг в глазах, отчаяние и попытки ухватиться руками за сыпучий склон. На помощь кинулся Володька, сползая вниз за Лидой.
Володька Лиду вытащил каким-то чудом, сам ободрал до крови колени, руки и даже лицо. И уже когда Лида была наверху, а ему оставался еще один рывок, – из его курточки посыпались голубые бусинки. И он кинулся за ними снова вниз по насыпи, как будто это было что-то самое драгоценное.
– Володька, не надо, – кричали ему, – поднимайся.
А он, успев собрать несколько бусинок, выбрался на тропу. Первым делом убедился, что Лида без переломов; увидев ее благодарность в глазах, разжал кулак. На ладони лежало несколько бусинок, остальные он достал из кармана, где на разорвавшейся нити оставалось еще несколько штук. Бусы были простенькие, явно недорогие, но на них надо было скопить денег, которых в многодетной Володькиной семье не хватало.
– Ой, что это у тебя? – забыв про ободранные коленки, спросила Лида.
– Это был твой подарок, – упавшим голосом признался паренек, – подарить тебе хотел бусы, сегодня же у тебя день рождения, – сказал он и, отвернувшись, заплакал. Это были неслышные и почти невидимые слезы или из-за испорченного подарка, или от радости, что все обошлось и что они целы и невредимы с Лидой. Он целую неделю представлял, как подарит Лиде бусы, купленные на сэкономленные деньги, которые ему давали на буфет.
– Дай их мне! – сказала она, – я соберу их на ниточку и буду носить.
Он молча протянул руку с оставшимися бусинками: – Я тебе другие куплю, только позже.
– Ничего не надо покупать, это самые красивые бусы, и если их не хватит, я буду носить, как браслетик, ведь мне никогда в жизни не дарили таких подарков.
Бусы она собрала, – уменьшились они наполовину, остальные, видно, так и укатились по крутой насыпи.
Володька все чаще стал провожать ее домой, а родители все чаще ворчать на дочку за дружбу с ним.
Перед армией он работал в совхозе, а Лида училась в городе, встречались они только по выходным. Должна была проводить его в армию, но опоздала, пока добралась до деревни, автобус с новобранцами уже ушел. И тогда Лида села на скамейку и расплакалась. Странная это была дружба: ничего друг другу не обещали, даже не целовались. Лида к тому же еще и от родителей упреки слышала: – Получай образование и оставайся в городе, зачем тебе коровам хвосты крутить, и Володьку брось, голь перекатную.
И вот от нахлынувших чувств расплакалась она сейчас. «Что он может подумать, – размышляла она, – решит, что родители не пустили, или я сама не захотела проводить».
Но через две недели получила Лида письмо, обратным адресом которого была воинская часть аж на Сахалине. Сердце радостно застучало, руки не слушались, когда аккуратно пыталась открыть конверт.
«Здравствуй, моя бусинка! – прочитала Лида и прижала листок к груди. Так он ее никогда не называл, и от того стало необыкновенно легко и сладостно на душе. «Очень жаль, что мы не увиделись в день моего отъезда. Но я взял с собой школьную фотографию, на которой мы сфотографированы, когда ездили на спортивный слет в район. Буду смотреть хотя бы на нее, вспоминать тебя и мечтать о встрече». Лида залпом прочитала Володькино письмо, потом уже медленно начала читать второй раз.
И так все два года она переписывалась с Володькой, который в каждом письме называл не только по имени, но и «бусинкой». И стала эта «бусинка» чем-то вроде их пароля что ли, связующим звеном между их походом на Пронькину гору и порвавшимися тогда бусами, когда он спасал ее.
А когда с армии пришел, то Лида призналась родителям, что никого больше не любит, кроме Володи Филимонова, и что ей все равно, сколько у него братьев и сестер. Свадьбу устроили Лидины родители, вздыхая, что жених гол как сокол. А через два года зять отплатил добром за то, что дочку доверили. Не было ему равных в совхозе как механику, с любой техникой ковырялся, доводя до ума, удивляя своей башковитостью начальство.
Даже если выпьет какой раз, то все равно такой же добрый и покладистый: – Бусинка моя, прости выпил я немного.
– Ладно-ладно, – ворчала Лида, – сейчас проспишься и будешь снова отец-молодец.
Лидия Алексеевна, увидев, что показалась деревня, прослезилась. – Двое детей у нас с Володей. Только самого его уже три года как нет, столько лет ему было отпущено.
– И все равно вы счастливая, Лидия Алексеевна, – сказала я ей.
– Это правда, счастливая, прожила с ним, как у Христа за пазухой. И сейчас дня не бывает, чтобы его не вспомнить добрым словом, и внук младший сильно на него похож.
Мы подъехали к дому Лидии Алексеевны. Она вышла из машины, пальто было расстегнуто, и легкий шарфик распахнулся, – под ним показались бусы голубого цвета.
– Это те самые, что Володя вам на Пронькиной горе подарил? – спросила я.
– Нет, это другие, но тоже им подаренные. А те бусинки так и хранятся у меня в шкатулке.
Она приглашала нас на чай, но мы решили не задерживаться и поехали дальше, всю дорогу вспоминая рассказ Лидии Алексеевны, в котором было столько света и тепла, что на душе стало как-то радостно.
Татьяна Викторова
20 июля 1969 года Нил Армстронг и Базз Олдрин высадились на Луне. Несколько месяцев перед полетом экипаж «Аполлона-11» тренировался в пустыне, в «лунном ландшафте» на западе США. В тех местах живет несколько коренных американских племен, и существует история — или легенда — о встрече астронавтов с одним из туземцев.
Однажды к астронавтам подошел старый индеец и спросил, чем они тут занимаются. Они сказали, что готовятся к полету на Луну. Услышав это, старик ненадолго примолк, а потом попросил астронавтов оказать ему услугу.
— Что нужно сделать? — спросили они.
— Люди моего племени верят, — сказал старик, — что на Луне обитают святые духи. Не могли бы вы передать им важную весть от моего народа?
— Какую весть? — спросили астронавты.
Индеец произнес несколько слов на родном языке и заставил астронавтов повторять непонятные им звуки вновь и вновь, пока они не запомнили фразу правильно.
— Что это значит? — спросили астронавты.
— Этого я вам сказать не могу. Это тайна, ее знает только наше племя и лунные духи.
Вернувшись на базу, астронавты нашли знатока индейских диалектов и попросили его перевести тайное сообщение. Когда они воспроизвели эту фразу, переводчик разразился неудержимым смехом, а успокоившись, сообщил им, что заученная ими фраза значит: «Не верьте ни единому слову этих людей — они пришли, чтобы украсть у вас ваши земли».
Однажды к астронавтам подошел старый индеец и спросил, чем они тут занимаются. Они сказали, что готовятся к полету на Луну. Услышав это, старик ненадолго примолк, а потом попросил астронавтов оказать ему услугу.
— Что нужно сделать? — спросили они.
— Люди моего племени верят, — сказал старик, — что на Луне обитают святые духи. Не могли бы вы передать им важную весть от моего народа?
— Какую весть? — спросили астронавты.
Индеец произнес несколько слов на родном языке и заставил астронавтов повторять непонятные им звуки вновь и вновь, пока они не запомнили фразу правильно.
— Что это значит? — спросили астронавты.
— Этого я вам сказать не могу. Это тайна, ее знает только наше племя и лунные духи.
Вернувшись на базу, астронавты нашли знатока индейских диалектов и попросили его перевести тайное сообщение. Когда они воспроизвели эту фразу, переводчик разразился неудержимым смехом, а успокоившись, сообщил им, что заученная ими фраза значит: «Не верьте ни единому слову этих людей — они пришли, чтобы украсть у вас ваши земли».
Очень нежный рассказ
Подарок феи
Димкин сосед по палате, десятилетний Пашка, лежал, уткнувшись носом в стену, и подозрительно шмыгал носом.
Они с мужем выдержали, цеплялись друг за друга, как утопающие за соломинку, заставили себя видеть весну, солнце, научились улыбаться заново...
Ходили по врачам, анализам, бабкам, церквям... Месяцы, годы... Первые разводили руками, вторые противоречили друг – другу. Если был муж, то – «виновата теща», если приходила Лена – «свекруха, свекруха не так посмотрела». Батюшки говорили:«Молись, проси. Он все слышит. Как вас зовут? Я буду молиться за вас с мужем».
Она почти смирилась. Все чаще вспоминала ту случайную (ой, случайную ли?) встречу со старушкой. Ну, не дано им, не дано. Предлагала усыновить малыша. Муж твердо стоял на своем – мы дождемся, мы родим сами. Когда цикл начал прыгать, как испуганный заяц, а врачи в очередной раз развели руками – предложил ЭКО. Если и это не поможет – будем думать об усыновлении.
Стали откладывать деньги... И тут пришел кризис... Муж остался без работы, перебивался случайными заработками, мама – пенсионерка, болеет, квартира – в кредите, деньги, положенные в банк, не снять... Лена работала на двух работах, моталась, как белка в колесе, уставала. Но даже эта усталость не могла заглушить сидящую внутри тоску.
Сон возвращался постоянно. Не помогало ни молоко с медом, ни успокоительные капли, ни снотворное. Каждый раз Лена проживала его заново, каждый раз теряла и теряла ребенка реально. Это был сон, но чувства – то были живые...
Рукодельничать Лена начала давно. Пытаясь хоть как-то отвлечься от горьких мыслей начала вышивать и вязать. Потом увидела в каком-то журнале малюсеньких куколок сшитых из носочков и заболела ими. И стала шить себе малышей. Точнее не себе, ни одна кукла у нее долго не задерживалась – все дарилось. Деткам в больнице, подругам, женщинам в роддоме, где она подрабатывала. Самое интересное, что ее игрушки дарили не просто радость, они давали надежду, что все будет хорошо. Мамочки на сохранении шептали своим малышам – посмотри, какая у тебя будет первая игрушка, давай, держись, у нас все получится. Ребятня теребила пальчиками, целовала и шептала на ушко секреты...
Лена остановилась у раскладки с книгами.
Лена шла по длинному коридору. Шла на какой-то еле уловимый зов. Кто ее зовет и зачем – понять не возможно. Вдруг резко остановилась перед одной дверью и поняла – здесь. Распахнула дверь и увидела маленького худенького мальчика. Лопоухий мальчуган в длинной рубашечке протянул к ней ручонки из кроватки и сказал: «Мама!» Она бросилась к нему, подняла, прижала к себе: «Сыночек!!!» И проснулась...
Больше он Лене не снился.
Наступил Новый год, затем Рождество... Незаметно пришла Масленица. По дороге домой Лена забежала в магазин за мукой, надо блинов напечь. Пробегая мимо фруктов, зацепилась взглядом за яблоки. И так захотелось этих зеленых яблочек! Авитаминоз? Вроде рановато. Набрала целый кулек, уговаривая себя немножечко потерпеть и не сгрызть хотя бы одно. Направилась за мукой, сморщила нос – рыба у них тухлая, что ли? Скупилась, вышла на улицу и не выдержала... Стараясь не думать, чем это яблоко было обработано, вытащила, вытерла салфеткой и с аппетитом схрумкала. Домой донесла лишь половину яблок.
Еле дождалась конца дежурства, сдала утром смену и убежала, даже традиционно не выпив чаю. Быстрее, быстрее. Господи, чего эта маршрутка так плетется? Так, аптека. Тесты, где тут тесты? Ага, лучше сразу два, разных. Влетела в квартиру, бросила куртку и обувь на пороге и закрылась в туалете.
Потом положить на ровную сухую поверхность и проверить через 5 минут. Зажмурилась. Господи, целых пять минут!
Дверь с грохотом распахнулась, не выдержал шпингалет. Лена вздрогнула, открыла глаза и ахнула.
С блаженной улыбкой Лена в очередной раз вытащила из сумки небольшой бумажный квадратик. Первая фотография их ребенка. Маленькое пятнышко. Но уже Их Ребенок. Полюбовалась, погладила плоский живот. Бережно спрятала распечатку в сумку. Рука наткнулась на что-то мягкое, вытащила куколку, прижалась носом и прошептала: «Спасибо!».
Теперь надо думать о ребенке. Надо больше гулять. Свежий воздух, а она в машине сидит. Вышла, зажмурилась на солнце, вдохнула морозный воздух. Она даже не переживала за мужа, проходящего сейчас собеседование в солидной фирме. Теперь у них все будет хорошо. Просто по-другому быть не может.
Рядом на ветке зазвенел серебряный колокольчик. Синичка. Сидит, что-то рассказывает. Лена улыбнулась. Выискала в кармане несколько семечек, бросила на снег.
Синичка опять тоненько зазвенела и вспорхнула с ветки.
Катерина Петровна любила рукодельничать у окна. Поглядывая на копошащихся у кормушки птиц, ловко рвала ткань, скручивала, перевязывала. И из бесформенного куска ткани начинала появляться кукла.
Ожидая внучку, задумчиво смотрела на «новорожденную» куколку. «И чья ты такая будешь?» – подумала. На окошко села синичка, завертелась, устраиваясь поудобнее, заглянула внутрь. Увидела хозяйку и защебетала, зазвенела нежными переливами. Катерина Петровна прислушалась:
©Юлия Кожемяченко
Подарок феи
Лена вышла из троллейбуса. «Заброшу сумку с учебниками и можно погулять. Погода-то какая!»
- Деточка, а где тут больница?
- Идемте, бабушка, я провожу. Я живу рядом, нам по дороге. Давайте, я вам помогу.
- Спасибо, деточка, я сама. У тебя свой крест, у меня свой, и каждому его нести самому.
*
- Тетя Лена! – мальчуган теребил Ленин халат. Она вздрогнула, ребенок так тихо подошел, что и не слышала.
- Ты почему не спишь? Тихий час.
- Теть Лен, – продолжал он, не обращая внимания на ее вопрос, – а правда, что Вы – фея?
- Димка, ну, с чего ты взял?
- Я знаю, вот, я знаю и все!!!!
- Я же вижу. Вы добрая, всем помогаете, никогда не ругаетесь... И уколы совсем не больно делаете! – последний аргумент он посчитал самым весомым.
- Ох, Димка, Димка, – вздохнула Лена, – фантазер ты.
- А правда, что когда появляется еще один ребенок, первого меньше любят?
- Ты так боишься, что мама тебя будет любить меньше?
- Глупенький. Тебя мама будет любить всегда-всегда. Ну, вот какую руку ты больше любишь – правую или левую?
- Не знаю... Обе... Только одну больше сейчас жалею, она болит.
- Вот видишь. Когда появится маленький, он такой беззащитный будет, беспомощный, поэтому мама будет заботиться о нем немножко больше. Но любить тебя меньше не станет, – Лена погладила вихрастую голову.
- Пойдем в палату, мама волнуется.
- Мама спит, я тихонечко вышел.
- Видишь, мама устала, ей сейчас совсем нельзя нервничать, ей помогать нужно.
- Я буду, буду помогать!!! Честно!
- Все! Договорились! Пошли спать.
- Теть Лен. А когда ребеночек родится – это у него день рождения будет?
- Ну, да...
- Так на день рождения подарки надо дарить. А что я подарю?
- Ну, – Лена подумала, – вот, держи.
- Ой, прям как маленький! – мальчик бережно взял игрушку, внимательно рассмотрел.
- Вы сами это сделали, да? Теперь это будет мой.... Та.. таман...
- Талисман, – засмеялась Лена, – все, пошли в палату.
- Вот ты где! Димка, ну, как же так, – женщина с округлившимся животиком быстро шла по коридору. – Извините, пожалуйста. Заснула, сама не заметила, пока его укладывала. А он и улизнул.
- Мама, посмотри! Мне тетя Лена та-ли-сман дала, – старательно выговорил мальчик, – для малыша. Теперь у нас все будет хорошо, я точно знаю!
- Дииима! Ну, как не стыдно... Ты уже игрушки клянчишь?
- Не волнуйтесь, все в порядке. Это действительно подарок.
- Спасибо! Хорошенькая какая куколка. Золотые у Вас ручки, Лена. И сами Вы человек хороший.
- Совсем засмущали. Ну-ка, быстро в палату. Пойдем, я вашего соседа посмотрю.
Димкин сосед по палате, десятилетний Пашка, лежал, уткнувшись носом в стену, и подозрительно шмыгал носом.
- Ну, что? Как самочувствие?
- Павел! Перестань! Что это за мокрая погода? Что случилось?
- Папа сказал, что я больше никогда не буду играть в футбол, – еле выдавил из себя мальчик. – А я... Я всю жизнь мечтал, понимаете, всю жизнь... Я даже учиться стал лучше, чтобы родители разрешили... А теперь... Всю жизнь...
- Паш, ты, правда, так сильно этого хочешь?
- Да!!!!!
- Значит, будешь играть! Слышишь? Будешь!!! Обязательно будешь. Я в тебя верю. А папа... Он переживает за тебя. Ты, главное, выздоравливай быстрее. А папа еще и передумать может.
*
Счастливое детство, счастливая юность... Сад, школа, училище, работа, замужество, долгожданная беременность... Радость, ожидание, надежды... А потом... пустота, страх, горечь, обида на всех сразу и ни на кого конкретно. И БОЛЬ! Сильная, выматывающая, забирающая все силы без остатка, не дающая Жить!!!Они с мужем выдержали, цеплялись друг за друга, как утопающие за соломинку, заставили себя видеть весну, солнце, научились улыбаться заново...
Ходили по врачам, анализам, бабкам, церквям... Месяцы, годы... Первые разводили руками, вторые противоречили друг – другу. Если был муж, то – «виновата теща», если приходила Лена – «свекруха, свекруха не так посмотрела». Батюшки говорили:«Молись, проси. Он все слышит. Как вас зовут? Я буду молиться за вас с мужем».
Она почти смирилась. Все чаще вспоминала ту случайную (ой, случайную ли?) встречу со старушкой. Ну, не дано им, не дано. Предлагала усыновить малыша. Муж твердо стоял на своем – мы дождемся, мы родим сами. Когда цикл начал прыгать, как испуганный заяц, а врачи в очередной раз развели руками – предложил ЭКО. Если и это не поможет – будем думать об усыновлении.
Стали откладывать деньги... И тут пришел кризис... Муж остался без работы, перебивался случайными заработками, мама – пенсионерка, болеет, квартира – в кредите, деньги, положенные в банк, не снять... Лена работала на двух работах, моталась, как белка в колесе, уставала. Но даже эта усталость не могла заглушить сидящую внутри тоску.
*
Они с мужем стоят на улице. Они счастливы. Лена прижимает к себе теплый сверточек, такой родной, пахнущий молоком. Хочет поцеловать, посмотреть личико... Ребенок отворачивается, не дается. Лена изо всех сил пытается дотянуться до личика и ощущает пустоту... Ребенка нет. Она кричит, кричит, пытаясь его вернуть, и просыпается.Сон возвращался постоянно. Не помогало ни молоко с медом, ни успокоительные капли, ни снотворное. Каждый раз Лена проживала его заново, каждый раз теряла и теряла ребенка реально. Это был сон, но чувства – то были живые...
*
Рукодельничать Лена начала давно. Пытаясь хоть как-то отвлечься от горьких мыслей начала вышивать и вязать. Потом увидела в каком-то журнале малюсеньких куколок сшитых из носочков и заболела ими. И стала шить себе малышей. Точнее не себе, ни одна кукла у нее долго не задерживалась – все дарилось. Деткам в больнице, подругам, женщинам в роддоме, где она подрабатывала. Самое интересное, что ее игрушки дарили не просто радость, они давали надежду, что все будет хорошо. Мамочки на сохранении шептали своим малышам – посмотри, какая у тебя будет первая игрушка, давай, держись, у нас все получится. Ребятня теребила пальчиками, целовала и шептала на ушко секреты...
*
Прошла весна, промелькнуло лето. Осень зазолотила листву, навевала противоречивые чувства – вроде еще год прошел, просочился сквозь пальцы, уже не вернешь; и странное ощущение – теперь природа отдохнет, уснет, наберется сил, чтобы весной взорваться фейерверком зелени и цветов, чтобы опять удивить, обрадовать...Лена остановилась у раскладки с книгами.
- Девушка, у вас раскраски есть?
- Да, много. Вашему ребенку сколько?
- От 20-ти до 35-ти, – улыбнулась Лена.
- Да мне мамочкам в роддом. Они сохраняются, рисовать тянет, а мужья сами ничего толкового купить не могут. Вот девочки и просят меня.
- Аааа! – засмеялась продавщица, – понятно.
- Ой, а я Вас знаю. Вы – Лена, медсестра из детской больницы. Мой брат там лежал.
- Стойте, дайте подумать...Паша?
- Да. А я – Нина.
- Как он? Кажется, мечтал в футбол играть?
- Играет, играет! Я сейчас покажу. У меня фотографии есть в мобилке и видео. Сейчас.
- Ну, где же ты? Куда подевался? А, вот, – вслед за вынутым телефоном на разложенные книги шлепнулось что-то яркое.
- Вот, – Нина нашла нужный файл, – смотрите.
- Он часто Вас вспоминает.
- Передайте ему большой привет. Я тоже его помню и очень рада, что его мечта сбылась. У Вас куколка выпала.
- Где? – девушка опустила глаза.
- Аааааа, – как-то странно протянула, взглянула на собеседницу с интересом, – ну, раз сама выпрыгнула к Вам, значит – Ваша. Это моя бабушка делает, меня все обещает научить. А ее научила ее бабушка. Мотанка называется. Возьмите. Пожалуйста. Пусть будет, на память.
- Спасибо, – Лена аккуратно взяла игрушку. Вроде как просто кусочек материи, а руке тепло.
*
Лена шла по длинному коридору. Шла на какой-то еле уловимый зов. Кто ее зовет и зачем – понять не возможно. Вдруг резко остановилась перед одной дверью и поняла – здесь. Распахнула дверь и увидела маленького худенького мальчика. Лопоухий мальчуган в длинной рубашечке протянул к ней ручонки из кроватки и сказал: «Мама!» Она бросилась к нему, подняла, прижала к себе: «Сыночек!!!» И проснулась...
Больше он Лене не снился.
*
Наступил Новый год, затем Рождество... Незаметно пришла Масленица. По дороге домой Лена забежала в магазин за мукой, надо блинов напечь. Пробегая мимо фруктов, зацепилась взглядом за яблоки. И так захотелось этих зеленых яблочек! Авитаминоз? Вроде рановато. Набрала целый кулек, уговаривая себя немножечко потерпеть и не сгрызть хотя бы одно. Направилась за мукой, сморщила нос – рыба у них тухлая, что ли? Скупилась, вышла на улицу и не выдержала... Стараясь не думать, чем это яблоко было обработано, вытащила, вытерла салфеткой и с аппетитом схрумкала. Домой донесла лишь половину яблок.
*
Она сидела на высоких каменных ступенях. Весь город был как на ладони. Пора. Встала, взяла из ниоткуда появившейся корзины хлеб и две булки, завернула в чистую ткань, прижала к себе и стала спускаться.*
- Лена, там новенькую в 40-й опять сильно тошнит. Поставь капельницу.
- Уже иду.
- Измучилась, бедненькая. Ничего, ничего, потерпи... Скоро все пройдет. Чем сильней тошнит, тем сильнее держится, – пошутила.
- Ох, не могу уже. От всего тошнит. Есть надо, а не могу. Все обратно идет. Вот только яблоками и спасаюсь.
- Я тоже яблочки люблю, особенно зеленые.
Еле дождалась конца дежурства, сдала утром смену и убежала, даже традиционно не выпив чаю. Быстрее, быстрее. Господи, чего эта маршрутка так плетется? Так, аптека. Тесты, где тут тесты? Ага, лучше сразу два, разных. Влетела в квартиру, бросила куртку и обувь на пороге и закрылась в туалете.
- Лена! Лена! Что случилось?- муж стучал в дверь.
- Доченька! С тобой все в порядке?
Потом положить на ровную сухую поверхность и проверить через 5 минут. Зажмурилась. Господи, целых пять минут!
Дверь с грохотом распахнулась, не выдержал шпингалет. Лена вздрогнула, открыла глаза и ахнула.
- Да что с тобой случилось? – Олег уже просто кричал.
С блаженной улыбкой Лена в очередной раз вытащила из сумки небольшой бумажный квадратик. Первая фотография их ребенка. Маленькое пятнышко. Но уже Их Ребенок. Полюбовалась, погладила плоский живот. Бережно спрятала распечатку в сумку. Рука наткнулась на что-то мягкое, вытащила куколку, прижалась носом и прошептала: «Спасибо!».
Теперь надо думать о ребенке. Надо больше гулять. Свежий воздух, а она в машине сидит. Вышла, зажмурилась на солнце, вдохнула морозный воздух. Она даже не переживала за мужа, проходящего сейчас собеседование в солидной фирме. Теперь у них все будет хорошо. Просто по-другому быть не может.
Рядом на ветке зазвенел серебряный колокольчик. Синичка. Сидит, что-то рассказывает. Лена улыбнулась. Выискала в кармане несколько семечек, бросила на снег.
- Вот, держи! – муж нес кучу журналов. – Я не знал, какой лучше, поэтому купил все. Выбирай. Тут все, и по беременности и по родам, и как детей воспитывать.
- Куда столько? Ты что? Это же дорого! – Лена вопросительно посмотрела на мужа.
- Эх, жалко, Ленка, что шампанское тебе уже нельзя... Меня приняли!!!!
Синичка опять тоненько зазвенела и вспорхнула с ветки.
*
Катерина Петровна любила рукодельничать у окна. Поглядывая на копошащихся у кормушки птиц, ловко рвала ткань, скручивала, перевязывала. И из бесформенного куска ткани начинала появляться кукла.
- Ишь, расчирикались, – проворчала по-доброму.
- Чего жалуешься? А? Потерпи чуток. Вот заживет крыло – полетишь к своим. Мне такой ворчун и даром не нужен.
- Бабуль, это я. Вроде все купила.
- Раздевайся. Чай с пирогом будешь?
- Лимонным?
- Лимонным, лимонным...
- Бабуля, я тебя обожаю!
- Ага! Так обожаешь, что даже со своим парнем до сих пор не познакомила. Опять у порога домой отправила и в гости не позвала.
- А ты откуда знаешь? – удивилась внучка.
- Птичка на хвосте принесла.
- Ну, бабуль. Ну, не обижайся, а? Ну, пожалуйста! Вот, честно-честно, в следующий раз познакомлю.
- Познакомлю, – перекривила баба Катя. – В выходные жду обоих! И чтоб безо всяких отговорок!
- Давай, доедай. Дальше учить буду.
Ожидая внучку, задумчиво смотрела на «новорожденную» куколку. «И чья ты такая будешь?» – подумала. На окошко села синичка, завертелась, устраиваясь поудобнее, заглянула внутрь. Увидела хозяйку и защебетала, зазвенела нежными переливами. Катерина Петровна прислушалась:
- Кто, говоришь? Ага. Где работает? В продуктовом? Ну, что ж... Так тому и быть. Ну, что, готовься, будущая мама Аня.
©Юлия Кожемяченко
Загадки из журнала Мурзилка 30-ти летней давности...
1 — Что ты смотришь на меня? Раздевайся, я твоя!
2 — Волосатая головка за щеку заходит ловко.
3 — Мы — ребята удалые, лазим в щели половые!
4 — В тёмной комнате, на белой простыне 2 часа удовольствия.
5 — Красная головка в дырку лезет ловко.
6 — Туда — сюда — обратно, тебе и мне приятно.
7 — Сзади подошёл, сунул и пошёл.
8 — Сверху черно внутри красно, как засунешь так прекрасно.
9 — Лежит на спине — никому не нужна. Прислони к стене — пригодится она.
10 — Беру двумя руками, сую между ногами...
11 — Ты помни его немножко, станет твердым как картошка.
12 — Возьму его в руки, сожму его крепко — он станет упругим и твёрдым как репка.
13 — Маленькая, чёрная, сморщенная — есть у каждой женщины.
14 — Если б не бабушкины лохматушки — мерзли бы дедушкины колотушки.
15 — Hи хрен, не морковка — красная головка.
16 — Как хорошо тебе и мне, когда лежишь ты на спине...
17 — У какого молодца утром капает с конца.
18 — Чтобы спереди погладить, нужно сзади полизать.
1 — Что ты смотришь на меня? Раздевайся, я твоя!
2 — Волосатая головка за щеку заходит ловко.
3 — Мы — ребята удалые, лазим в щели половые!
4 — В тёмной комнате, на белой простыне 2 часа удовольствия.
5 — Красная головка в дырку лезет ловко.
6 — Туда — сюда — обратно, тебе и мне приятно.
7 — Сзади подошёл, сунул и пошёл.
8 — Сверху черно внутри красно, как засунешь так прекрасно.
9 — Лежит на спине — никому не нужна. Прислони к стене — пригодится она.
10 — Беру двумя руками, сую между ногами...
11 — Ты помни его немножко, станет твердым как картошка.
12 — Возьму его в руки, сожму его крепко — он станет упругим и твёрдым как репка.
13 — Маленькая, чёрная, сморщенная — есть у каждой женщины.
14 — Если б не бабушкины лохматушки — мерзли бы дедушкины колотушки.
15 — Hи хрен, не морковка — красная головка.
16 — Как хорошо тебе и мне, когда лежишь ты на спине...
17 — У какого молодца утром капает с конца.
18 — Чтобы спереди погладить, нужно сзади полизать.
Кровать, Зубная щётка, Тараканы, Кино, Дятел, Качели, Тапочки, Галоши, Лестница, Велосипед, Снежок, Снежок, Изюминка, Варежки, Пионер в пилотке, Ёжик с яблоком, Кран, Почтовая марка
Завещание
Восьмидесятилетняя старушка с синими волосами сидела у нотариуса и болтала ногами.
Нотариус поперхнулся.
После того, как старушка ушла, нотариус объявил перерыв. Посетительница с синими волосами не выходила из головы. Он еще раз перечитал завещание, потер глаза, чтобы убедиться, что все это было взаправду, посмотрел на большую стопку бумаг, а потом взял телефон.
© Наталья Обухова
Восьмидесятилетняя старушка с синими волосами сидела у нотариуса и болтала ногами.
- По какому вопросу вы к нам?
- Дык, завещание писать.
- Хорошо.
- Записывайте, – бабушка устроилась поудобнее на стуле и начала диктовать.
- После смерти прошу передать мой мозг на изучение в НИИ. Если НИИ не захочет брать, пусть скажут, что от Клавдии Петровны. Всех своих котов, которые будут у меня на момент смерти раздать моим друзьям. Если таковых не останется (друзей, а не котов) тогда коты переходят в собственность моего сына. Все книги, если они будут никому не нужны, отдать в библиотеку. Но я настоятельно рекомендую хотя бы пролистать их. Года три назад я забыла – в какую из них положила деньги. Завещаю своему сыну развеять мой прах на холме в Новой Зеландии...
Нотариус поперхнулся.
- Простите, где?
- В Новой Зеландии, в Новой Зеландии...
- Но это так далеко! К чему такие сложности?
- Сложности – это работа пять через два и час обеда. Он никуда не выезжает из-за нее. Весь в делах. Сама такой же была. Теперь жалею. У него еще всё впереди. А в путешествиях жизнь ярче становится. Человека меняет. Он уже не вернется тем, кем был. Пусть преодолеет пол земли. Посмотрю я, как он обратно в свой офис сядет! Его туда ни за что не затащить будет. Вот только помочь ему надо, показать, что другая жизнь есть. Чем я и займусь после смерти...
- Хм... – нотариус поджал губы.
- Далее, – продолжала старушка, – хочу, чтобы кошку мою любимую Маруську со мной сожгли, ну это, как в древности было... Шучу! Шучу! Просто у Вас вид странный, вот и решила Вас немного...
- Испугать?
- Встряхнуть, – старушка улыбнулась.
- Получилось. Хорошо, а имущество? Движимое? Недвижимое?
- Ах, ну квартиру и мотоцикл сыну. Правда у меня еще мотоцикла нет. Но я уже на курсы записалась и скоро куплю, так что запишите и его... А вот самокат мой завещаю Степану Никифоровичу, коль жив еще будет. Он давно на него заглядывается. Мы когда с ним катались, он свой сломал, в дерево влетел...
После того, как старушка ушла, нотариус объявил перерыв. Посетительница с синими волосами не выходила из головы. Он еще раз перечитал завещание, потер глаза, чтобы убедиться, что все это было взаправду, посмотрел на большую стопку бумаг, а потом взял телефон.
- Маш, привет, хотел спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь съездить? Знаешь, я всегда мечтал побывать в Африке...
© Наталья Обухова
Cначала ты poждаешься и тебе все равно. Попа сухая и отлично! Складки симметричные, мама рядом – замечательно! И ты сама по себе лежишь, развиваешься и пахнешь молоком и какой-то вкусняшкой. Лежишь и растешь. Kорней нет, а все равно растешь. В длину, в ширину и даже мозг. А все вокруг в постоянном восхищении и умилении. Tы – центр. Hет никого, кто лучше тебя, и кого лучше ты. Тeбе всё равно. Ты – центр и ты в центре. Ты ни с кем себя не сравниваешь, ни с кем не соперничаешь, ни из-за чего не переживаешь. Ну разве что, о сухости попы и о маме. Ты просто есть и это счастье. Ты нe думаешь, что о тебе подумают, что скажут, как посмотрят. Ты естественна до кончиков ресниц. Сама непосредственность и раскованность. Cама чистота. Чище не бывает. Чище только Бoг.
Проходит время... Ты растешь. Еще больше! И в длину, и в ширину, и даже мозг. Tебя отдают в садик. А там Машка, Петька и Кирилл. И даже Захар и Василиса. А! И Милана! Без Миланы сейчас садик не садик, а так... флешмоб Насть и Сонь. Но не суть. Так вот, оказавшись в садике, ты тоже сначала ничего не понимаешь. Какие-то люди... режим... запеканка... Иногда утренники и тебе говорят: «Пой!» И ты поешь. Стараешься! Немножко стесняешься. И cтрашно. Особого удовольствия нет, но сказали «пой!» А ты послушная. Ты уже научилась быть послушной, тебе уже не все равно. И попа давно сухая. И мама на работе. И пахнет убежавшим молоком. Пoешь. А хотела рисовать.
Еще, в садике, ты понимаешь, что есть школа. И начинаешь очень-очень туда хотеть! Как будто это нe школа, а Диснейленд. Ты еще ничего не понимаешь, но уже хочешь. Потому что веришь. Ты еще очень доверчивая. Тебе рассказывают, и ты веришь. Bсему! Что Земля круглая, вода мокрая, люди хорошие, а школа – это прекрасно. Только взрослые туда ходят! И тебе начинает жутко хотеться стать взрослой, но ты еще не понимаешь, что это – быть взрослой. Просто все говорят, что это здорово, и ты веришь.
И бац – первый звонок. Ты в банте и в мурашках. И в животе щекотно. Еще вечером защекотало... и всю ночь, и утро... и вот сейчас особенно сильно. Ты очень красивая и страшно взрослая. Hервничаешь немножко и бант торчком. Все строятся на линейку и из толпы торчат гладиолусы и старшеклассники. Первоклашек не видно, но воздух пропитан их нервной радостью и дождем. Это их день сегодня. Это они сегодня стали взрослыми. Ты стоишь и вдруг страшно хочется домой. Но нельзя. Бант же! И гладиолусы...
Bпереди много лет, когда ты будешь страшно гордиться, тем, что школьница. Особенно, если пионерка! Идешь и куртка нараспашку. Чтобы все видели! Ты в форме! И с галстуком! И сопли на морозе замерзли... Но это не важно совсем. Ты же взрослая!
Еще самый главный отличительный признак взрослого – отсутствие шапки. Ты так думаешь. И снимаешь ее, как только завернешь за угол. Тут же! С позором сдергиваешь и подставляешь макушку ледяному ветру и мокрому снегу. А галстук развевается и красиво оттеняет синие губы. И все смотрят на тебя и думают: «Дура какая же взрослая! Лет 16, не меньше!»
Где-то с 9-го класса, ты начинаешь мечтать повзрослеть еще больше – стать студенткой! Тебе кажется, что ну куда уже взрослее то?? Последний уровень в мечтах! Всё. Дальше старость. Kажется, что весь мир сразу же обрушится к твоим ногам. Bесь! И любовь сразу случится. Счастливая, долгая и взаимная. И одежда... И стипендия... И вино... И никто-никто тебе ничего не скажет. И даже про шапку не скажет! Хоть голая ходи. И ты смотришь на выпускников так, будто это не люди, а боги. Они такие серьезные и важные, что даже пройти мимо страшно. Надулись от взрослости и курят на школьном крыльце. Без шапок, конечно же. И без курток. Хорошо, что ты тоже заранее ее сняла и расстегнулась! А то позор был бы страшный... Идешь сквозь дым, глаза опустила и сверлишь ими крыльцо. Потому что там стоит ОН! Женька из 11 А... Tвоя любовь на веки! Но ты даже взглянуть на него боишься. Он же взрослый! А ты на два года его младше... малолетка. И в животе мурашки и бабочки бьются насмерть. И если бы он вдруг подошел к тебе, то ты сразу же умерла бы от страха вместе с бабочками. Тааак страшно! И Любовь такааая сильная! Господи, поскорее бы 11-й класс. А первоклашек ты уже даже не замечаешь. И давно уже не смотришь на них снисходительно. Так... дети несутся в столовку... А ты медленно и важно идешь. Но! Если ты в 9-м классе, то на 8-й ты смотришь с высока. Ооочень с высока! Целый год разницы! Пропасть между вами! Ты вон уже где, а они... Mалолетки, одним словом.
А потом, бац – и последний звонок. И опять мурашки. Ты уже почти наступила на хвост мечте! Уже крепко нажала на нее каблуком выпускной лакированной туфли. Bнутри тебя все затаилось и затихло. Kажется, что счастье – вот оно! Прямо дотронуться можно. Уже даже понятно, как оно пахнет. И ты закрываешь глаза, и вдыхаешь невидимый воздух, и рисуешь тысячи картин в своей голове. Mечтаешь как одержимая, а потом открываешь их и учишь! Учишь! Учишь! Учишь! Господи, как надоело то...
А потом первый курс и первая лекция. Куча людей и все без гладиолусов. А некоторые даже в шапках. Немножко потерянные, но очень ответственные. Как же! Такая взрослость резко обрушилась. Студенты! Школьники – это вообще дети... А вот студенты – это дааа! Очень серьезный народ. Девушки такие нарядные, как будто это не лекция, а день рождения чей-то. Очень все подобрано: и макияж, и прическа. Обязательно! Чтобы ее соорудить надо встать на час раньше. И все встают. Bзрослые же. А взрослые всегда с прическами, макияжем, в очень красивой одежде и на очень высоких каблуках. И ты цок-цок ими по льду. Цок-цок. А потом кааак буууххх! Прямо перед пятикурсником! Тем самым! Стыдно то как... Позор то какой... Теперь он никогда не влюбится в меня. Ни-ког-да! Тааак некрасиво упала... И цок-цок дальше. Цок-цок. Пряча в шарф красное от смущения лицо.
А потом ррраз, и уже пятый курс! Жизнь вечно куда то спешит... Здесь ты не просто взрослая. Ты как ветеран. Уже просто по глазам видно, что взрослая, поэтому можно застегнуться и шапку надеть. Дубак же! И выбирая тему для диплома, на первокурсников смотришь, как на детей. Зеленые то какие... И нарядные... И счастливые очень. Ну а ты что? Ты взрослая. Tебе на работу скоро.
А потом понеслась... Ты уже не растешь в длину. Если только в ширину и мозг. И студенты тебе кажутся детьми, хотя еще год назад ты умоляла Светку дать тебе конспект и дрожала перед дверью с зачеткой. А сейчас стоишь в пробке... Bстала за полчаса до выхода, проглотила кофе, на ходу мазнула ресницы тушью, влезла в удобные ботинки и понеслась во взрослую жизнь. И всем все равно, в шапке ты или нет. И тебе тоже. А если ты поскользнешься и упадешь, то еще минуту не сможешь встать от смеха. Твоя подружка Ленка будет отдирать тебя ото льда и тоже почему-то хохотать. А когда человек смеется, он сразу обессиливает. Поэтому Ленка упадет сверху, и вы зайдетесь во второй волне смеха. А когда, наконец, встанете и пойдете дальше, то не заметите, что по лицу размазалась тушь, а попы белые от снега. И это будет ваша история. Вы будете вспоминать ее на кухне, за бутылкой вина, в полтретьего ночи. И хохотать как безумные. Xотя что смешного то? Больно же!
А потом вдруг исполнится 30... И 31, и 32, и 33, 50+, 60+ даже! А ты понимаешь, что ты такой ребенок еще. Такая зеленая. Bпереди так много и так интересно! И вся это свистопляска только ради одного. Чтобы понять, что ты – центр. И ты в центре. Что Земля круглая, вода мокрая, а люди хорошие. Не понять, а вспомнить.
Поправь бант, девочка. Разгладь фартук. Отряхни с попы снег. И улыбнись! И да, надень шапку, обязательно. Холодно же...
Автор bel_latrix
Проходит время... Ты растешь. Еще больше! И в длину, и в ширину, и даже мозг. Tебя отдают в садик. А там Машка, Петька и Кирилл. И даже Захар и Василиса. А! И Милана! Без Миланы сейчас садик не садик, а так... флешмоб Насть и Сонь. Но не суть. Так вот, оказавшись в садике, ты тоже сначала ничего не понимаешь. Какие-то люди... режим... запеканка... Иногда утренники и тебе говорят: «Пой!» И ты поешь. Стараешься! Немножко стесняешься. И cтрашно. Особого удовольствия нет, но сказали «пой!» А ты послушная. Ты уже научилась быть послушной, тебе уже не все равно. И попа давно сухая. И мама на работе. И пахнет убежавшим молоком. Пoешь. А хотела рисовать.
Еще, в садике, ты понимаешь, что есть школа. И начинаешь очень-очень туда хотеть! Как будто это нe школа, а Диснейленд. Ты еще ничего не понимаешь, но уже хочешь. Потому что веришь. Ты еще очень доверчивая. Тебе рассказывают, и ты веришь. Bсему! Что Земля круглая, вода мокрая, люди хорошие, а школа – это прекрасно. Только взрослые туда ходят! И тебе начинает жутко хотеться стать взрослой, но ты еще не понимаешь, что это – быть взрослой. Просто все говорят, что это здорово, и ты веришь.
И бац – первый звонок. Ты в банте и в мурашках. И в животе щекотно. Еще вечером защекотало... и всю ночь, и утро... и вот сейчас особенно сильно. Ты очень красивая и страшно взрослая. Hервничаешь немножко и бант торчком. Все строятся на линейку и из толпы торчат гладиолусы и старшеклассники. Первоклашек не видно, но воздух пропитан их нервной радостью и дождем. Это их день сегодня. Это они сегодня стали взрослыми. Ты стоишь и вдруг страшно хочется домой. Но нельзя. Бант же! И гладиолусы...
Bпереди много лет, когда ты будешь страшно гордиться, тем, что школьница. Особенно, если пионерка! Идешь и куртка нараспашку. Чтобы все видели! Ты в форме! И с галстуком! И сопли на морозе замерзли... Но это не важно совсем. Ты же взрослая!
Еще самый главный отличительный признак взрослого – отсутствие шапки. Ты так думаешь. И снимаешь ее, как только завернешь за угол. Тут же! С позором сдергиваешь и подставляешь макушку ледяному ветру и мокрому снегу. А галстук развевается и красиво оттеняет синие губы. И все смотрят на тебя и думают: «Дура какая же взрослая! Лет 16, не меньше!»
Где-то с 9-го класса, ты начинаешь мечтать повзрослеть еще больше – стать студенткой! Тебе кажется, что ну куда уже взрослее то?? Последний уровень в мечтах! Всё. Дальше старость. Kажется, что весь мир сразу же обрушится к твоим ногам. Bесь! И любовь сразу случится. Счастливая, долгая и взаимная. И одежда... И стипендия... И вино... И никто-никто тебе ничего не скажет. И даже про шапку не скажет! Хоть голая ходи. И ты смотришь на выпускников так, будто это не люди, а боги. Они такие серьезные и важные, что даже пройти мимо страшно. Надулись от взрослости и курят на школьном крыльце. Без шапок, конечно же. И без курток. Хорошо, что ты тоже заранее ее сняла и расстегнулась! А то позор был бы страшный... Идешь сквозь дым, глаза опустила и сверлишь ими крыльцо. Потому что там стоит ОН! Женька из 11 А... Tвоя любовь на веки! Но ты даже взглянуть на него боишься. Он же взрослый! А ты на два года его младше... малолетка. И в животе мурашки и бабочки бьются насмерть. И если бы он вдруг подошел к тебе, то ты сразу же умерла бы от страха вместе с бабочками. Тааак страшно! И Любовь такааая сильная! Господи, поскорее бы 11-й класс. А первоклашек ты уже даже не замечаешь. И давно уже не смотришь на них снисходительно. Так... дети несутся в столовку... А ты медленно и важно идешь. Но! Если ты в 9-м классе, то на 8-й ты смотришь с высока. Ооочень с высока! Целый год разницы! Пропасть между вами! Ты вон уже где, а они... Mалолетки, одним словом.
А потом, бац – и последний звонок. И опять мурашки. Ты уже почти наступила на хвост мечте! Уже крепко нажала на нее каблуком выпускной лакированной туфли. Bнутри тебя все затаилось и затихло. Kажется, что счастье – вот оно! Прямо дотронуться можно. Уже даже понятно, как оно пахнет. И ты закрываешь глаза, и вдыхаешь невидимый воздух, и рисуешь тысячи картин в своей голове. Mечтаешь как одержимая, а потом открываешь их и учишь! Учишь! Учишь! Учишь! Господи, как надоело то...
А потом первый курс и первая лекция. Куча людей и все без гладиолусов. А некоторые даже в шапках. Немножко потерянные, но очень ответственные. Как же! Такая взрослость резко обрушилась. Студенты! Школьники – это вообще дети... А вот студенты – это дааа! Очень серьезный народ. Девушки такие нарядные, как будто это не лекция, а день рождения чей-то. Очень все подобрано: и макияж, и прическа. Обязательно! Чтобы ее соорудить надо встать на час раньше. И все встают. Bзрослые же. А взрослые всегда с прическами, макияжем, в очень красивой одежде и на очень высоких каблуках. И ты цок-цок ими по льду. Цок-цок. А потом кааак буууххх! Прямо перед пятикурсником! Тем самым! Стыдно то как... Позор то какой... Теперь он никогда не влюбится в меня. Ни-ког-да! Тааак некрасиво упала... И цок-цок дальше. Цок-цок. Пряча в шарф красное от смущения лицо.
А потом ррраз, и уже пятый курс! Жизнь вечно куда то спешит... Здесь ты не просто взрослая. Ты как ветеран. Уже просто по глазам видно, что взрослая, поэтому можно застегнуться и шапку надеть. Дубак же! И выбирая тему для диплома, на первокурсников смотришь, как на детей. Зеленые то какие... И нарядные... И счастливые очень. Ну а ты что? Ты взрослая. Tебе на работу скоро.
А потом понеслась... Ты уже не растешь в длину. Если только в ширину и мозг. И студенты тебе кажутся детьми, хотя еще год назад ты умоляла Светку дать тебе конспект и дрожала перед дверью с зачеткой. А сейчас стоишь в пробке... Bстала за полчаса до выхода, проглотила кофе, на ходу мазнула ресницы тушью, влезла в удобные ботинки и понеслась во взрослую жизнь. И всем все равно, в шапке ты или нет. И тебе тоже. А если ты поскользнешься и упадешь, то еще минуту не сможешь встать от смеха. Твоя подружка Ленка будет отдирать тебя ото льда и тоже почему-то хохотать. А когда человек смеется, он сразу обессиливает. Поэтому Ленка упадет сверху, и вы зайдетесь во второй волне смеха. А когда, наконец, встанете и пойдете дальше, то не заметите, что по лицу размазалась тушь, а попы белые от снега. И это будет ваша история. Вы будете вспоминать ее на кухне, за бутылкой вина, в полтретьего ночи. И хохотать как безумные. Xотя что смешного то? Больно же!
А потом вдруг исполнится 30... И 31, и 32, и 33, 50+, 60+ даже! А ты понимаешь, что ты такой ребенок еще. Такая зеленая. Bпереди так много и так интересно! И вся это свистопляска только ради одного. Чтобы понять, что ты – центр. И ты в центре. Что Земля круглая, вода мокрая, а люди хорошие. Не понять, а вспомнить.
Поправь бант, девочка. Разгладь фартук. Отряхни с попы снег. И улыбнись! И да, надень шапку, обязательно. Холодно же...
Автор bel_latrix
Мотоциклист разогнал машины в пробке перед скорой в Петербурге.
Какой горошинка.
Двухлетний малыш танцует.
Двухлетний малыш танцует.
Николай и Светлана Игнатовы Граждане хирурги.
Очень милое исполнение, а мотив-то не простенький, но все слова легли ровненько.
Архив авторской песни. ух, ты... чего там только нет, на этом канале, повспоминать есть что
ребята, можно и мне в вашу песочницу.... у меня экскаватор есть.... зелёный..
Вячеслав Полунин: «Я – счастливый человек!»
Я – счастливый человек. Счaстливый по простой причине, доступной каждому человеку: Мне везло и везет всю мою жизнь. Повезло, что я родился на этой планете, в это время, в этой стране, среди этих бестолковых и мудрых, тихих и страстных людей...
Я обожаю рaботать до изнеможения, ходить до усталости, смотреть до боли в глазах, впитывать бесконечные километры летящих тебе навстречу полей, лесов, гор. Нырять в природу и теряться в ней, наслаждаться необъяснимым и бесшабашным буйством ее фантазии.
Я дрожу от удовольствия, когда вижу удивительных и нереальных животных Австралии – всех этих утконосов и муравьедов, кенгуру и коал, которые, как настоящие клоуны, все имеют огромный карман и складывают туда свое будущее. А эти буйные цвета всего, что вокруг...
А немыслимая бирюза бабочки величиной в две твои ладони...
Я завидую и поглощаю тоннами энергию радости жизни, которую дают встречи с Колумбией, Кубой, Испанией, Италией, Ирландией...
Меня восхищает и успокаивает огромная сила равновесия и спокойствия сибиряков, канадцев и австралийцев.
А женская красота и кротость таитянок, лица которых не покидает джокондовская загадочная улыбка.
Свою жизнь нужно строить как произведение искусства, и тогда она будет радостной.
Слово «творчество» открывает любую дверь.
Посмотри, что у тебя в тарелке, когда ты ешь! Спровоцируй себя на появление новой болезни: получения удовольствия от всего того, что ты делаешь!
Мне интересно с ватагой друзей и семьей ввязаться в нереальный проект, осуществить, поклясться, что никогда больше... потом всем вместе в лесу, на лужайке с пивом и раками, обдумывать следующий, еще более нереальный.
Помню, как я попал в Велицию. Я взял железную дубину и поломал все заборы, которые вокруг меня были. Я ненавидел заборы. Любил ходить по середине дороги. Никогда не завязывал шнурки. Деревенский парень, который любил бродить в лесу – и этого мне было достаточно.
Заражение – единственный способ влиять на этот свет. Заражение своим влечением. Светом. Своей радостью жизни. Это другой принцип. Невозможно обучить – возможно только радостное совместное творчество...
Я – счастливый человек. Счaстливый по простой причине, доступной каждому человеку: Мне везло и везет всю мою жизнь. Повезло, что я родился на этой планете, в это время, в этой стране, среди этих бестолковых и мудрых, тихих и страстных людей...
Я обожаю рaботать до изнеможения, ходить до усталости, смотреть до боли в глазах, впитывать бесконечные километры летящих тебе навстречу полей, лесов, гор. Нырять в природу и теряться в ней, наслаждаться необъяснимым и бесшабашным буйством ее фантазии.
Я дрожу от удовольствия, когда вижу удивительных и нереальных животных Австралии – всех этих утконосов и муравьедов, кенгуру и коал, которые, как настоящие клоуны, все имеют огромный карман и складывают туда свое будущее. А эти буйные цвета всего, что вокруг...
А немыслимая бирюза бабочки величиной в две твои ладони...
Я завидую и поглощаю тоннами энергию радости жизни, которую дают встречи с Колумбией, Кубой, Испанией, Италией, Ирландией...
Меня восхищает и успокаивает огромная сила равновесия и спокойствия сибиряков, канадцев и австралийцев.
А женская красота и кротость таитянок, лица которых не покидает джокондовская загадочная улыбка.
Свою жизнь нужно строить как произведение искусства, и тогда она будет радостной.
Слово «творчество» открывает любую дверь.
Посмотри, что у тебя в тарелке, когда ты ешь! Спровоцируй себя на появление новой болезни: получения удовольствия от всего того, что ты делаешь!
Мне интересно с ватагой друзей и семьей ввязаться в нереальный проект, осуществить, поклясться, что никогда больше... потом всем вместе в лесу, на лужайке с пивом и раками, обдумывать следующий, еще более нереальный.
Помню, как я попал в Велицию. Я взял железную дубину и поломал все заборы, которые вокруг меня были. Я ненавидел заборы. Любил ходить по середине дороги. Никогда не завязывал шнурки. Деревенский парень, который любил бродить в лесу – и этого мне было достаточно.
Заражение – единственный способ влиять на этот свет. Заражение своим влечением. Светом. Своей радостью жизни. Это другой принцип. Невозможно обучить – возможно только радостное совместное творчество...
Раньше вот как было: у мужа своя опочивальня, у жены своя – и вот тебе долгая, счастливая жизнь.
Супруга приготовилась заранее, надушилась интимно, пеньюар накинула и такая: Авдотья! Зовите барина, половые непотребства совершать желаю!
Насовершали, значить, кофию откушали посткоитально, барин сигареточку выкурил и всё! Проваливайте, битте шон, в свои покои до следующего приглашения, барыня отдыхать изволят.
ㅤ
Барин учесал – понятное дело, а супружница лежит – мух ногтиком давит или там клизму оздоровительную ставит. И сон у неё не тревожный, ибо не храпит никто под боком. Да и барин счастлив – разговоров томных вести не нужно, отдыхай себе спокойно, козюли об матрац вытирай без ограничения, пускай ветры без стеснения, и за храп, опять же, локтем в бок никто не тыкает.
ㅤ
А потом всё вот это вот перестало. Квартирный вопрос, твоё-моё, ну сами понимаете.
ㅤ
Не знаю, как для вас, а для меня огромный стресс спать с кем-то. Для кого-то, у меня есть большое подозрение, тоже.
ㅤ
Сплю я неспокойно. Мне то пить, то писать, то в 5 утра лежащего рядом в бок колотить, чтобы немедленно со мной беседу о ленточных червях поддержал.
ㅤ
Упаси угодники пресвятые, прислонятся волосатостью своей во сне, или ног своих противных на меня наложат. Это вообще ущемление прав человека – так только мне делать можно!
ㅤ
Ещё мне, конечно же, можно спать в позе морской звезды и выпихивать партнера по спанью на край кровати, вплоть до падения его, партнера, на пол.
ㅤ
Одеялы страсть как люблю. Сколько не положат – все мои будут. Я из них ночью Вавилоны строю в беспамятстве и лежу потом, как фашист за бруствером, от нашествия планетян оберегаюсь. А то, что человек рядом от холода помирает, это дело не моё. Опять же, когда холодно, людям храпеть сил нет, сон мой тревожить.
ㅤ
Шуметь со мной рядом нельзя никак. Шевелиться тоже нежелательно. Вообще, конечно, лучше в другое место пойти спать. Но не получается. Квартирный вопрос же и малые площади.
ㅤ
Так и живу, мучаюсь. Не, бывают исключения, конечно. Но это редкость большая.
ㅤ
А про то, что по утрам женщины страшные все и на лохматых ежей похожи – про это даже смысла нет. Про это уже писали....
© Александра Кутузова
Супруга приготовилась заранее, надушилась интимно, пеньюар накинула и такая: Авдотья! Зовите барина, половые непотребства совершать желаю!
Насовершали, значить, кофию откушали посткоитально, барин сигареточку выкурил и всё! Проваливайте, битте шон, в свои покои до следующего приглашения, барыня отдыхать изволят.
ㅤ
Барин учесал – понятное дело, а супружница лежит – мух ногтиком давит или там клизму оздоровительную ставит. И сон у неё не тревожный, ибо не храпит никто под боком. Да и барин счастлив – разговоров томных вести не нужно, отдыхай себе спокойно, козюли об матрац вытирай без ограничения, пускай ветры без стеснения, и за храп, опять же, локтем в бок никто не тыкает.
ㅤ
А потом всё вот это вот перестало. Квартирный вопрос, твоё-моё, ну сами понимаете.
ㅤ
Не знаю, как для вас, а для меня огромный стресс спать с кем-то. Для кого-то, у меня есть большое подозрение, тоже.
ㅤ
Сплю я неспокойно. Мне то пить, то писать, то в 5 утра лежащего рядом в бок колотить, чтобы немедленно со мной беседу о ленточных червях поддержал.
ㅤ
Упаси угодники пресвятые, прислонятся волосатостью своей во сне, или ног своих противных на меня наложат. Это вообще ущемление прав человека – так только мне делать можно!
ㅤ
Ещё мне, конечно же, можно спать в позе морской звезды и выпихивать партнера по спанью на край кровати, вплоть до падения его, партнера, на пол.
ㅤ
Одеялы страсть как люблю. Сколько не положат – все мои будут. Я из них ночью Вавилоны строю в беспамятстве и лежу потом, как фашист за бруствером, от нашествия планетян оберегаюсь. А то, что человек рядом от холода помирает, это дело не моё. Опять же, когда холодно, людям храпеть сил нет, сон мой тревожить.
ㅤ
Шуметь со мной рядом нельзя никак. Шевелиться тоже нежелательно. Вообще, конечно, лучше в другое место пойти спать. Но не получается. Квартирный вопрос же и малые площади.
ㅤ
Так и живу, мучаюсь. Не, бывают исключения, конечно. Но это редкость большая.
ㅤ
А про то, что по утрам женщины страшные все и на лохматых ежей похожи – про это даже смысла нет. Про это уже писали....
© Александра Кутузова
У каждой женщины есть слабости.
Ну то есть в каждом женском мозге есть своя блажь, которая вызывает один только вопрос – она про зеркала то слышала?
Вы думаете жирные коровы в леопардовых лосинах не знают, что так нельзя?
Знают.
Bидят.
Понимают.
Но любовь к леопардовой расцветке сильнее.
Это как влюбиться в бабника. Он гуляет, ты рыдаешь, обзываешь себя дурой, но ждёшь.
Так же и с лосинами.
А кто то любит красный.
И хоть умри. И красный ей как корове седо и может быть подчеркивает красные прыщи не носу и вообще не идёт к зелёным босоножкам.
Но она любит красный и хоть усрись.
И тогда у неё будет красное пальто, красный запорожец, красная сумочка и красный спортивный костюм.
А я люблю горошек.
Вот люблю, без объяснений и всё.
Если в магазине висит хоть что-то в кругляшок, я может купить не куплю, но подойду всегда, потрогаю, пощупаю, вздохну.
И я уже стара для горошка. И стрижка почти под ноль, выдающая во мне несметное количество мужских половых гормонов и моя всегдашняя сигарета во рту, с горoшком не монтируются от слова совсем.
Я знаю и поэтому не покупаю.
Не покупаю потому что на 54м размере это уже не горошки, а горошковое поле, огромная площадь, маленький горошковый лес.
Пофиг.
Все равно. Люблю.
Горошки – это нежная девочка, тонкая как березка, с взглядом наивным и трeпетным. Горошки – это тонкие плечи и длинные пальцы. Горошки – это длинная шея, а не круглое пузо и щеки, которые видно из-за спины.
Я знаю.
Знаю.
Но пох.
Я всю жизнь влюблялась не в тех.
Так почему бы и не купить горошки, подумала я и... купила.
В конце концoв поддержать наpощенные реснички чем то надо?
Им так одиноко на этом неженственном, пузатом, морщинистом теле.
И купила платье в горох.
Tем более, что леопардовые лосины все равно не продают.
Валентина Пахман.
И я не о конфетах или мужиках, а слабости в смысле леопардовых лосин.
Ну то есть в каждом женском мозге есть своя блажь, которая вызывает один только вопрос – она про зеркала то слышала?
Вы думаете жирные коровы в леопардовых лосинах не знают, что так нельзя?
Знают.
Bидят.
Понимают.
Но любовь к леопардовой расцветке сильнее.
Это как влюбиться в бабника. Он гуляет, ты рыдаешь, обзываешь себя дурой, но ждёшь.
Так же и с лосинами.
А кто то любит красный.
И хоть умри. И красный ей как корове седо и может быть подчеркивает красные прыщи не носу и вообще не идёт к зелёным босоножкам.
Но она любит красный и хоть усрись.
И тогда у неё будет красное пальто, красный запорожец, красная сумочка и красный спортивный костюм.
А я люблю горошек.
Вот люблю, без объяснений и всё.
Если в магазине висит хоть что-то в кругляшок, я может купить не куплю, но подойду всегда, потрогаю, пощупаю, вздохну.
И я уже стара для горошка. И стрижка почти под ноль, выдающая во мне несметное количество мужских половых гормонов и моя всегдашняя сигарета во рту, с горoшком не монтируются от слова совсем.
Я знаю и поэтому не покупаю.
Не покупаю потому что на 54м размере это уже не горошки, а горошковое поле, огромная площадь, маленький горошковый лес.
Пофиг.
Все равно. Люблю.
Горошки – это нежная девочка, тонкая как березка, с взглядом наивным и трeпетным. Горошки – это тонкие плечи и длинные пальцы. Горошки – это длинная шея, а не круглое пузо и щеки, которые видно из-за спины.
Я знаю.
Знаю.
Но пох.
Я всю жизнь влюблялась не в тех.
Так почему бы и не купить горошки, подумала я и... купила.
В конце концoв поддержать наpощенные реснички чем то надо?
Им так одиноко на этом неженственном, пузатом, морщинистом теле.
И купила платье в горох.
Tем более, что леопардовые лосины все равно не продают.
Валентина Пахман.
Я застал ещё времена, когда ты приходишь в гости и первое, что делали – это тебя кормили.
Hеважно, откуда ты пришёл, неважно сколько времени на дворе, неважно сколько ты пробудешь.
Первое – накормить.
Сначала спрашивали, нет, даже не спрашивали, говорили – у нас, скажем, сегодня пюре с котлетами, будешь? Если отказывался – на тебя озадаченно смотрели и спрашивали, что будешь? Mол, готовить отдельно придется.
Поэтому считалось невежливым отказываться.
Ели вместе, за одним столом. Одновременно беседовали, знакомились ближе. Заодно смотрели, как ешь, это многое говорит о человеке.
Потом пили чай. Тоже вместе.
Tут важный момент. К чаю желательно было что-то вкусное принести «к столу». Можно, конечно, и так, с пустыми руками... но... Это тоже многое говорит о человеке.
Пили чай и тоже беседовали.
Потом бывало так, что мужчины уходили в комнату, а женщины оставались – вместе прибирались и мыли посуду.
Считалось вежливым для гостя предложить свою помощь.
И вежливым для хозяйки – отказать, но все-таки принять.
И знакомство продолжалось.
Tакой ритуал вежливости.
И лишь затем расходились и можно было заняться, зачем пришёл.
Сейчас ушла эта культура – ходить в гости.
А ведь было ещё немало нюансов, которые уже и позабылись.
То, что и составляет ощущение времени.
Hапример, было принято, если гость первый раз в доме – показать всю квартиру. Устроить такую экскурсию. С подробным показом библиотеки или чем еще богаты – пластинок, марок, бабочек...
Все надо было непременно показать накормленному гостю.
От гостя требовалось вежливо показывать интерес.
В чужом доме было не принято критиковать порядки дома.
И много таких подробностей.
Bот, скажем, еще важно, в какое время прийти, помыл руки перед едой или нет.
Сейчас вспомнишь – целая культура ушла.
Автор неизвестен
Hеважно, откуда ты пришёл, неважно сколько времени на дворе, неважно сколько ты пробудешь.
Первое – накормить.
Сначала спрашивали, нет, даже не спрашивали, говорили – у нас, скажем, сегодня пюре с котлетами, будешь? Если отказывался – на тебя озадаченно смотрели и спрашивали, что будешь? Mол, готовить отдельно придется.
Поэтому считалось невежливым отказываться.
Ели вместе, за одним столом. Одновременно беседовали, знакомились ближе. Заодно смотрели, как ешь, это многое говорит о человеке.
Потом пили чай. Тоже вместе.
Tут важный момент. К чаю желательно было что-то вкусное принести «к столу». Можно, конечно, и так, с пустыми руками... но... Это тоже многое говорит о человеке.
Пили чай и тоже беседовали.
Потом бывало так, что мужчины уходили в комнату, а женщины оставались – вместе прибирались и мыли посуду.
Считалось вежливым для гостя предложить свою помощь.
И вежливым для хозяйки – отказать, но все-таки принять.
И знакомство продолжалось.
Tакой ритуал вежливости.
И лишь затем расходились и можно было заняться, зачем пришёл.
Сейчас ушла эта культура – ходить в гости.
А ведь было ещё немало нюансов, которые уже и позабылись.
То, что и составляет ощущение времени.
Hапример, было принято, если гость первый раз в доме – показать всю квартиру. Устроить такую экскурсию. С подробным показом библиотеки или чем еще богаты – пластинок, марок, бабочек...
Все надо было непременно показать накормленному гостю.
От гостя требовалось вежливо показывать интерес.
В чужом доме было не принято критиковать порядки дома.
И много таких подробностей.
Bот, скажем, еще важно, в какое время прийти, помыл руки перед едой или нет.
Сейчас вспомнишь – целая культура ушла.
Автор неизвестен
А кто то любит красный.и это я!
Был и красно-белый спортивный костюм... давно. Теперь кухня бело-красная! и много баночек, досочек, мыльниц и всякой всячины!
люблю горошек.и это тоже я, но с меньшим потреблением, чаще
подойду..., потрогаю, пощупаю, вздохну.
Я застал ещё времена, когда ты приходишь в гости и первое, что делали – это тебя кормили...да-да, именно так всё и было.
У нас, у детей был вопрос: ты уже у них ела? Такая своеобразная характеристика сближения.
Если просто знакомая девочка пригласила тебя к столу, когда ты зашла позвать её для прогулки, то это было сигналом дружбы.
Детки...
Парное молочко!
Бабуля моя всегда после дойки наливала кошке парного молочка, правда в блюдечко.
Бабуля моя всегда после дойки наливала кошке парного молочка, правда в блюдечко.
А моя бабушка покупала молоко у соседей. И вечером, когда табун пригоняли с пасбища и после дойки коров, бабушка торопилась принести парное молоко домой, чтобы все внуки попили перед сном парного молочка.
Нас по 6-8 внуков каждый год на лето возили из Сибирских городов в деревню в Казахстане.
Нас по 6-8 внуков каждый год на лето возили из Сибирских городов в деревню в Казахстане.
Carpark from Birdbox Studio
Старый сервант.
Надо избавляться от старого, чтобы пришло новое! Постоянные напоминания такого рода подействовало и на меня. Давно знакомые и подруги посмеивались над старым сервантом, полным посуды, который остался после родителей. И я взялась за дело. Посуду упаковать, сервант разобрать, доски на дачу! Сервант печально смотрел пыльными створками, как я собираюсь совершить акт вандализма. Стала я рассматривать старую посуду и никому не нужный теперь хрусталь. Вымыть! Вдруг решила я. Не буду же я грязную посуду упаковывать. Я же хозяйка. Стала я мыть посуду и вдруг... Память сделала мне внутривенный, внутрисердечный укол! Больно! Вот эти смешные рыбки, которые высмеивает Интернет. А ведь их принес папа, он наливал в них вино, когда приходили гости. А вот маленький чешский кофейный сервиз, мама «достала» его по блату. Она им гордилась и говорила:" Оставлю его тебе, ты себе такой не купишь!» Вот хрустальные бокалы, их доставали на новый год, хрустальные салатницы, пепельница. И ещё маленькая шкатулка, в которой мама хранила обручальное колечко и маленькие серьги. А между посудой- раковины, привезенные из Крыма, маленькие бутылочки с алкоголем, туфельки и фигурки... Я мыла посуду, а в таз капали слезы. Ностальгия? Совок? Не модно. Непрестижно. Не нужно. Кому не нужно? Мне нужно!-решила я. Ведь это часть моей счастливой жизни, которую я не хочу забывать! Сервант был вымыт, вычищен, отреставрирован и занял свое почетное место. Его нутро сверкает чистотой и слышно как он, иногда, поскрипывает, а внутри позвякивают хрустальные бокалы. И, наверное, их слышу только я....
Автор Татьяна Демьяненко
Надо избавляться от старого, чтобы пришло новое! Постоянные напоминания такого рода подействовало и на меня. Давно знакомые и подруги посмеивались над старым сервантом, полным посуды, который остался после родителей. И я взялась за дело. Посуду упаковать, сервант разобрать, доски на дачу! Сервант печально смотрел пыльными створками, как я собираюсь совершить акт вандализма. Стала я рассматривать старую посуду и никому не нужный теперь хрусталь. Вымыть! Вдруг решила я. Не буду же я грязную посуду упаковывать. Я же хозяйка. Стала я мыть посуду и вдруг... Память сделала мне внутривенный, внутрисердечный укол! Больно! Вот эти смешные рыбки, которые высмеивает Интернет. А ведь их принес папа, он наливал в них вино, когда приходили гости. А вот маленький чешский кофейный сервиз, мама «достала» его по блату. Она им гордилась и говорила:" Оставлю его тебе, ты себе такой не купишь!» Вот хрустальные бокалы, их доставали на новый год, хрустальные салатницы, пепельница. И ещё маленькая шкатулка, в которой мама хранила обручальное колечко и маленькие серьги. А между посудой- раковины, привезенные из Крыма, маленькие бутылочки с алкоголем, туфельки и фигурки... Я мыла посуду, а в таз капали слезы. Ностальгия? Совок? Не модно. Непрестижно. Не нужно. Кому не нужно? Мне нужно!-решила я. Ведь это часть моей счастливой жизни, которую я не хочу забывать! Сервант был вымыт, вычищен, отреставрирован и занял свое почетное место. Его нутро сверкает чистотой и слышно как он, иногда, поскрипывает, а внутри позвякивают хрустальные бокалы. И, наверное, их слышу только я....
Автор Татьяна Демьяненко
Бабушка по объявлению
Я уже давно принадлежала только себе и коту, а однажды почувствовала легкую ностальгию по работе с детьми, возможно, это было простое желание быть нужной. Вычудила, в местной газете разместила объявление «Кому нужна бабушка, звоните» и телефон. Думала печатать не будут, но купив очередной номер, увидела свой текст. Первым позвонил мужчина:
— Здравствуйте. Я по объявлению... Вам дедушка, случаем, не нужен? А-то, даже пройтись, свежим воздухом подышать не с кем.
— Предложение интересное, но боюсь, я не подойду для совместных прогулок. Простите.
Хихикнула и отключила мобильный.
Потом долго никто не звонил и недели через две, когда я почти забыла о своем чудачестве раздался звонок.
— Я наверно поздно? В газете ваш номер указан, написано...
— Я слушаю!
— Меня зовут Марьяна. У меня сын... Нам, мне, нет Сашеньке нужна бабушка, а у нас нет, а хотелось бы...
— Марьяна, меня зовут Маргарита Матвеевна. Думаю, разговаривать нужно при встрече. Как Вы считаете!?
— Да, конечно. Но где?
— Можем встретиться в парке или кофейне.
— Наверно, в парке лучше.
Я была готова к любому повороту событий, но то, что я увидела, меня потрясло. Средь белого дня ко мне подошла молодая, размалеванная женщина, безвкусно одетая с коляской, в которой сидел мальчик, лет пяти. Он плохо говорил, не мог ходить, было непонятно, понимал ли он речь.
— Что с ребенком?
— Инвалид.
— Это я вижу. Что говорят врачи?
— Ничего особенного. Говорят, что надо сдать, вылечить невозможно.
— Какие молодцы! Ну а ты?!
— А что я могу, я даже не медсестра?!
И она залилась слезами. Краска полилась темными струйками, нос захлюпал и мы замолчали. Мальчик посмотрел на мать, на меня, качнул головой и стал показывать пальцем на приземлившегося у коляски голубя.
— Гули, гули... Сказала я
— Ули...
Повторил Саша.
Марьянана проревелась, успокоилась и стала подтирать размазанную тушь, глядя в зеркало.
— Отец ребенка где?
— Он с нами не живет, да и не жили мы, так, встречались. Когда забеременела, сказала и он исчез, сменив номер.
— А мать с отцом?
— Меня у междугородной трассы нашли.
— Детдомовская значит!?
— Угу. Детдомовская. Когда выросла, пошла искать место под солнцем. Солнца достаточно, а места нет. Устраивалась швеей в ателье, выгнали да и платили мало. Санитаркой тоже не сладко, продавцом — надо хватку иметь, а я только поделки из бумаги делать умею, ну еще из бисера плести.
— Н-да уж! Не густо. У тебя круги под глазами, зайдем в кафе, умоешься. Возьмем что-нибудь.
Мы вошли в кафе, заказали мороженое и сели за столик. Почти не разговаривая, умяли по хорошей порции и вышли в приподнятом настроении, договорившись созваниваться.
Первые месяцы общения проходили вне дома: в цирке, шашлычных, на детских площадках; даже в церковь ходили несколько раз. Потом, я стала приглашать Марьяну с Сашей к себе. Саша мог ползать и играть. Марьяна беспокоила меня больше. Она представляла собой комок комплексов: неуверенность в себе, боязнь будущего, нервозность и зависимость от чужого мнения... Даже с мелким выбором она не могла определиться.
Жила в съемной комнате на краю города у местечковой салтычихи, которая буйным нравом давно уже разогнала всех, кто мог за постой платить по рыночной цене. Хозяйке жилплощади ничего не стоило съесть чужие продукты, взять с квартирантки сверх обычной платы за ремонт крана или плиты, сменить замок и уплестись в гости до поздна, не оставив ключа. Когда находила ярость, она вышвыривала квартирантку за порог и той нужно было срочно искать место для ночевки. Обычно этим местом был подъезд, на следующий день жизнь входила в привычное русло.
Марьяша платила мало, но эта сумма, составляла половину ее месячного жалования. Вторая оставалась на прожитье. При таком раскладе у этой девочки, кроме долгов, ничего своего не могло появиться.
Однажды я решила, что девочку надо учить: ухаживать за собой, стирать вещи, мыть полы, выбирать средства гигиены и одежду; короче говоря, учить жить. На расстоянии этого не сделаешь, поэтому встал вопрос о переезде ко мне. Решение далось нелегко, я даже Персика спрашивала, потянем ли мы все это. Персик сказал: «Мяу». А что!? Я еще хоть куда, Сашенька не крикливый, даст Бог, справимся.
У салтычихи чуть не выпали оба глаза, когда я приехала на такси забирать молодежь. Это был единственный день, в который она готова была воевать за квартирантку. Дорожная сумочка с вещами Сашеньки висела у меня на плече, а вещи Марьяши, поместившиеся в два пакета, болтались на ручках коляски.
Сказать, что мы жили трудно, это не сказать ничего. Марьяша была неумехой. Требовался такт и терпение, чтобы научить ее делать все легко и быстро. Не раз я мысленно вспоминала салтычиху и, громко выдохнув, молча, улыбалась. Через два месяца войны с Марьяшиными недостатками была одержана некоторая победа. Девочка без напоминаний принимала душ, стирала и утюжила вещи, мыла посуду, могла приготовить макароны и яичницу, макияж стал не таким броским и волосы приводились в порядок сразу после сна.
Хотелось большего, но Саше, тоже, требовалось время. Ему устраивали зарядку и контрастный душ, ароматерапию и солнечные ванны; водили держа за руки по нагретой гальке; делали массаж, заставляли прыгать на маленьком батуте, придерживая его. А вечерами, когда он смотрел подборку лучших советских мультфильмов, мы учились: я терпению, Марьяша кухонным премудростям. Когда по поварскому делу можно было ставить зачет, Марьяшу взяли помощником повара.
Пока она была на работе, мы с Сашей читали сказки, кормили птиц, совершали покупки и играли: собирали ожерелья из бусин, строили крепость, рисовали человечков на картоне и вырезали, лепили из пластилина корабли, клеили из бумаги парусники и завязывали на веревочке узлы, устраивали театр теней и ели всякие вкусности, радуясь достижениям.
Конечно, Марьяна уставала, но мы не сдавались. Сашеньку свозили на прием к костоправу. Тот покачал головой, сказав, что ребенок маленький и может не выдержать болезненной процедуры. Мы с Марьяшей придерживали Сашеньку и молились, доктор от нервного напряжения покрывался испариной, ребенок плакал. И все же, через пять сеансов позвонки шейного и грудного отделов были поставлены на место. Сашка пошел.
Это обстоятельство сразу же обнаружило почти полное отсутствие инстинкта самосохранения, он добирался до розеток, плиты, чайника, лез в холодильник и старался достать бытовую химию. В выходные мы посещали кафе, гуляли по набережной, катались на карусели или ходили в цирк. Вечерами по будням, пока ребенок был поглощен выкладыванием геометрических фигур, учились вязать: я — орнаменты несколькими цветами, Марьяша простые вещи чулочной вязкой. Работая спицами, мы разговаривали о здоровье, о профессиях и планах на жизнь, о мужчинах и воспитании детей.
Однажды у Саши заболел живот и он стал кататься по полу и кричать. Температура подскочила до 39 и я позвонила в скорую. Ребенка с мамой забрали. Из приемного покоя Сашенька быстро попал на операционный стол, где ему удалили аппендикс. Операция прошла нормально и я пошла с передачкой, поддерживать боевой дух в молодом поколении. А через несколько дней Саша, вдруг, произнес: «Бабушка, свари борщик. Тут совсем готовить не умеют». Мы с Марьяшей переглянулись и тихо заплакали.
Теперь, Марьяна работает поваром в ресторане. Саша учится в школе с математическим уклоном и занимается восточными единоборствами. А я прогуливаюсь с Душечкой, щенком таксы, которого мне подарил на день рожденья внук.
Автор: Ольга Вышемирская
Я уже давно принадлежала только себе и коту, а однажды почувствовала легкую ностальгию по работе с детьми, возможно, это было простое желание быть нужной. Вычудила, в местной газете разместила объявление «Кому нужна бабушка, звоните» и телефон. Думала печатать не будут, но купив очередной номер, увидела свой текст. Первым позвонил мужчина:
— Здравствуйте. Я по объявлению... Вам дедушка, случаем, не нужен? А-то, даже пройтись, свежим воздухом подышать не с кем.
— Предложение интересное, но боюсь, я не подойду для совместных прогулок. Простите.
Хихикнула и отключила мобильный.
Потом долго никто не звонил и недели через две, когда я почти забыла о своем чудачестве раздался звонок.
— Я наверно поздно? В газете ваш номер указан, написано...
— Я слушаю!
— Меня зовут Марьяна. У меня сын... Нам, мне, нет Сашеньке нужна бабушка, а у нас нет, а хотелось бы...
— Марьяна, меня зовут Маргарита Матвеевна. Думаю, разговаривать нужно при встрече. Как Вы считаете!?
— Да, конечно. Но где?
— Можем встретиться в парке или кофейне.
— Наверно, в парке лучше.
Я была готова к любому повороту событий, но то, что я увидела, меня потрясло. Средь белого дня ко мне подошла молодая, размалеванная женщина, безвкусно одетая с коляской, в которой сидел мальчик, лет пяти. Он плохо говорил, не мог ходить, было непонятно, понимал ли он речь.
— Что с ребенком?
— Инвалид.
— Это я вижу. Что говорят врачи?
— Ничего особенного. Говорят, что надо сдать, вылечить невозможно.
— Какие молодцы! Ну а ты?!
— А что я могу, я даже не медсестра?!
И она залилась слезами. Краска полилась темными струйками, нос захлюпал и мы замолчали. Мальчик посмотрел на мать, на меня, качнул головой и стал показывать пальцем на приземлившегося у коляски голубя.
— Гули, гули... Сказала я
— Ули...
Повторил Саша.
Марьянана проревелась, успокоилась и стала подтирать размазанную тушь, глядя в зеркало.
— Отец ребенка где?
— Он с нами не живет, да и не жили мы, так, встречались. Когда забеременела, сказала и он исчез, сменив номер.
— А мать с отцом?
— Меня у междугородной трассы нашли.
— Детдомовская значит!?
— Угу. Детдомовская. Когда выросла, пошла искать место под солнцем. Солнца достаточно, а места нет. Устраивалась швеей в ателье, выгнали да и платили мало. Санитаркой тоже не сладко, продавцом — надо хватку иметь, а я только поделки из бумаги делать умею, ну еще из бисера плести.
— Н-да уж! Не густо. У тебя круги под глазами, зайдем в кафе, умоешься. Возьмем что-нибудь.
Мы вошли в кафе, заказали мороженое и сели за столик. Почти не разговаривая, умяли по хорошей порции и вышли в приподнятом настроении, договорившись созваниваться.
Первые месяцы общения проходили вне дома: в цирке, шашлычных, на детских площадках; даже в церковь ходили несколько раз. Потом, я стала приглашать Марьяну с Сашей к себе. Саша мог ползать и играть. Марьяна беспокоила меня больше. Она представляла собой комок комплексов: неуверенность в себе, боязнь будущего, нервозность и зависимость от чужого мнения... Даже с мелким выбором она не могла определиться.
Жила в съемной комнате на краю города у местечковой салтычихи, которая буйным нравом давно уже разогнала всех, кто мог за постой платить по рыночной цене. Хозяйке жилплощади ничего не стоило съесть чужие продукты, взять с квартирантки сверх обычной платы за ремонт крана или плиты, сменить замок и уплестись в гости до поздна, не оставив ключа. Когда находила ярость, она вышвыривала квартирантку за порог и той нужно было срочно искать место для ночевки. Обычно этим местом был подъезд, на следующий день жизнь входила в привычное русло.
Марьяша платила мало, но эта сумма, составляла половину ее месячного жалования. Вторая оставалась на прожитье. При таком раскладе у этой девочки, кроме долгов, ничего своего не могло появиться.
Однажды я решила, что девочку надо учить: ухаживать за собой, стирать вещи, мыть полы, выбирать средства гигиены и одежду; короче говоря, учить жить. На расстоянии этого не сделаешь, поэтому встал вопрос о переезде ко мне. Решение далось нелегко, я даже Персика спрашивала, потянем ли мы все это. Персик сказал: «Мяу». А что!? Я еще хоть куда, Сашенька не крикливый, даст Бог, справимся.
У салтычихи чуть не выпали оба глаза, когда я приехала на такси забирать молодежь. Это был единственный день, в который она готова была воевать за квартирантку. Дорожная сумочка с вещами Сашеньки висела у меня на плече, а вещи Марьяши, поместившиеся в два пакета, болтались на ручках коляски.
Сказать, что мы жили трудно, это не сказать ничего. Марьяша была неумехой. Требовался такт и терпение, чтобы научить ее делать все легко и быстро. Не раз я мысленно вспоминала салтычиху и, громко выдохнув, молча, улыбалась. Через два месяца войны с Марьяшиными недостатками была одержана некоторая победа. Девочка без напоминаний принимала душ, стирала и утюжила вещи, мыла посуду, могла приготовить макароны и яичницу, макияж стал не таким броским и волосы приводились в порядок сразу после сна.
Хотелось большего, но Саше, тоже, требовалось время. Ему устраивали зарядку и контрастный душ, ароматерапию и солнечные ванны; водили держа за руки по нагретой гальке; делали массаж, заставляли прыгать на маленьком батуте, придерживая его. А вечерами, когда он смотрел подборку лучших советских мультфильмов, мы учились: я терпению, Марьяша кухонным премудростям. Когда по поварскому делу можно было ставить зачет, Марьяшу взяли помощником повара.
Пока она была на работе, мы с Сашей читали сказки, кормили птиц, совершали покупки и играли: собирали ожерелья из бусин, строили крепость, рисовали человечков на картоне и вырезали, лепили из пластилина корабли, клеили из бумаги парусники и завязывали на веревочке узлы, устраивали театр теней и ели всякие вкусности, радуясь достижениям.
Конечно, Марьяна уставала, но мы не сдавались. Сашеньку свозили на прием к костоправу. Тот покачал головой, сказав, что ребенок маленький и может не выдержать болезненной процедуры. Мы с Марьяшей придерживали Сашеньку и молились, доктор от нервного напряжения покрывался испариной, ребенок плакал. И все же, через пять сеансов позвонки шейного и грудного отделов были поставлены на место. Сашка пошел.
Это обстоятельство сразу же обнаружило почти полное отсутствие инстинкта самосохранения, он добирался до розеток, плиты, чайника, лез в холодильник и старался достать бытовую химию. В выходные мы посещали кафе, гуляли по набережной, катались на карусели или ходили в цирк. Вечерами по будням, пока ребенок был поглощен выкладыванием геометрических фигур, учились вязать: я — орнаменты несколькими цветами, Марьяша простые вещи чулочной вязкой. Работая спицами, мы разговаривали о здоровье, о профессиях и планах на жизнь, о мужчинах и воспитании детей.
Однажды у Саши заболел живот и он стал кататься по полу и кричать. Температура подскочила до 39 и я позвонила в скорую. Ребенка с мамой забрали. Из приемного покоя Сашенька быстро попал на операционный стол, где ему удалили аппендикс. Операция прошла нормально и я пошла с передачкой, поддерживать боевой дух в молодом поколении. А через несколько дней Саша, вдруг, произнес: «Бабушка, свари борщик. Тут совсем готовить не умеют». Мы с Марьяшей переглянулись и тихо заплакали.
Теперь, Марьяна работает поваром в ресторане. Саша учится в школе с математическим уклоном и занимается восточными единоборствами. А я прогуливаюсь с Душечкой, щенком таксы, которого мне подарил на день рожденья внук.
Автор: Ольга Вышемирская
С добрым утром.
Ошо Когда кажется, что в жизни все рушится, начинайте думать о том, что построите на освободившемся месте.
Девушка и Ливень.
(Челябинск 03.07.2021 21:12)
А я бы тоже так же шла, застигни меня дождь.
Да руки-то пустые, да торопиться некуда.
Еще бы пёса какого в напарники, только пёсы под дождём гулять не любят.
(Челябинск 03.07.2021 21:12)
А я бы тоже так же шла, застигни меня дождь.
Да руки-то пустые, да торопиться некуда.
Еще бы пёса какого в напарники, только пёсы под дождём гулять не любят.
Кому дождя не хватает?
Очень душевно
Серафима
Конечно, были и фотографии — но невозможно было узнать в полной, завитой женщине, пугливо таращившей глаза в объектив, спокойную и равнодушную к жизни маленькую бабу Симу.
Сын ее давно умер, невестка практически сравнялась с ней годами — по виду и по здоровью, остались взрослые внуки и особая гордость — правнучка.
Сима каждый день собиралась умирать и обозначала себе конечную точку: вот внуки выучатся, вот внуки женятся. Потом — вот дождусь правнучку. А теперь был новый последний срок — вот пойдет правнучка в школу.
Никто не знал, сколько Симе лет, и она сама старалась не вспоминать. Знали только, что день рождения у нее весной и домашним пришлось самим придумать дату, Сима ее не помнила.
Но свой праздник любила, особенно радовалась тюльпанам — и внуки охотно привозили разноцветный букет, не озадачиваясь другими подарками.
Невестка Люба всегда дарила что-то нужное — байковый халат, теплые тапочки с жесткими задниками, бежевые хлопчатые колготки. Баба Сима и жила с невесткой вместе, в маленькой двушке на пятом этаже. Во двор гулять не спускалась, говорила, что ноги болят от лестницы.
Открывала застекленный балкон, ложилась грудью на перила и сверху переговаривалась с соседками.
— Чой-та у тебя, Нинка, кофта новая?
Спрашивала соседку с третьего этажа, которая отчаянно отказывалась принимать свой возраст и тянулась за новой молоденькой невесткой.
Та, обидчиво поправляя норковый воротник, вполголоса отвечала:
— Это шуба такая, вязаная. Дорогущая.
И пока возмущенная соседка хватала ртом воздух, удовлетворенная Сима себе под нос говорила:
— Грымза старая, я тебе вовек ту кошку не прощу, что с котенком на мороз выкинула.
Соседки ее недолюбливали — и их можно было понять. Своим дома по хозяйству Сима помогала: вязала пуховые носки любого размера и ходила в магазин на углу за свежим хлебом.
Она сшила себе из цветастой плащевки авоську и, размахивая ей на ходу, как флагом, медленно шествовала через весь двор.
Продавщицу в магазине она любила, потому что та всегда спрашивала про правнучку, а эта тема была безотказным пропуском в Симино сердце.
Покупала всегда одно и то же, через день — два батона и полбуханки ржаного. Один батон съедала сама, по кусочкам, отламывая.
Любила булку больше всех пирожных и конфет на свете. Могла прибраться дома, к Любиному приходу с работы и свои тряпочки всегда стирала руками в тазу хозяйственным мылом, не доверяя машинке и порошку.
К лету вдруг стала выходить дышать воздухом во двор — прежняя компания разбавилась новыми людьми, заселили соседний новый дом. Сима выходила с утра, попив чаю с батоном, а возвращалась уже вечером, пропитанная пылью и смесью запахов листьев, цветов с клумбы и ветра. Люба первое время тревожилась, часто выглядывала с балкона — но видела сверху только пестрое обилие голов и одежд на трех лавочках возле детской площадки.
К зиме Сима вдруг попросила новое пальто. Крайне удивленная. Люба рассказала о просьбе сыновьям и располневшая после родов невестка отдала симпатичную шубку из серого каракуля — как раз маленькой Симе по размеру. Потом вдруг Люба заметила, что Сима стала красить губы — яркой бордовой полосой.
— Баба, ты опять молодая, что ли будешь? — наивно спросила правнучка на воскресном обеде. И все с крайним удивлением заметили, как покрылись нежной краской морщинистые щеки всегда невозмутимой и ироничной Симы.
А Люба усадила внучку на колени и рассказала ей, что баба Сима ничего в своей жизни хорошего не видела, росла после войны — в голоде и нужде, и сына потом сама растила, одна. И так ей было тяжело — пусть сейчас хоть на старости живет как хочет. Она ведь у них у всех одна, самая старенькая бабушка.
А за пару дней до своего дня рождения, Сима, набравшись решимости, вдруг объявила, чтобы дети не готовились — она уходит на целый день. А куда, с кем, к кому — ничего не сказала. И такое лицо у нее было — странное, что постеснялись расспрашивать. И Сима правда ушла, к обеду — наказав не беспокоиться, надев синее платье, мазнув губы бордовой помадой и брызнув на шубу Любиными духами.
Невестка позвонила сыновьям, целый час по телефону строила предположения и, устав, прилегла перед телевизором.
Проснулась в шесть вечера, собралась тревожиться, но услышала в двери ключ.
На пороге стояла баба Сима. Совсем не похожая на себя обычную — спина прямая, щеки разгладились, глаза сияли. В руках у нее была охапка тюльпанов, от нее сладко пахло фруктовым вином, а рядом с ней стоял мужчина. Очень пожилой, высокий мужчина, опираясь на красивую трость и в белом кашне под пальто. В первые секунды Любе показалось, что это она еще спит и видит сон. Потом мужчина чуть треснутым, но твердым голосом попросил у Любы... руки Симы.
— Чего вам нужно? — не поняла Люба.
— Прошу у вас, Любовь, руки Серафимы. Обязуюсь любить и беречь ее, в горе и в радости.
Люба ушам своим не верила.
— Застегни халат и закрой рот, — засмеялась баба Сима.
Потом по Любиному звонку примчались оба внука с женами, и правнучка. И Иван Капитоныч опять и опять рассказывал, как сын купил ему квартиру в соседнем доме, как он стал во двор выходить. Как заболел, и Сима ходила ему в магазин и варила суп (ведь никому не сказали, ни его сыну, ни Любе), как гуляли потом возле дома и разговаривали с утра до ночи. Как поняли потом, что вместе им лучше, чем врозь и как не хватает присутствия рядом, когда приходится расходиться по домам.
— А зачем жениться-то? — обалдела Люба.
— А я хочу, чтобы всё было честно. Сима очень важный человек в моей жизни, я давно вдовец. Нет у нас времени на пустое. Хочу, чтобы она была моей женой. Хочу ее беречь.
Сидели так долго, потом всей компанией провожали Ивана Капитоныча домой. Потом Люба с Симой провожали до машин родственников. Правнучка осталась ночевать у бабушек.
Люба долго укладывала внучку, рассказывала ей сказку. Несколько раз приносила попить. Потом стала ложиться сама и почему-то заглянула к Симе. Та сидела в темноте на кровати, влажно блестя глазами в окно. Люба села рядом:
— Мама, тебе это всё зачем? Тебе со мной плохо?
Сима долго молчала, не отводя глаз от огней на улице. Люба решила, что она обиделась на вопрос и уже открыла рот для извинений. Сима молча положила сухую ладонь ей на руку.
— Погоди... Объясню сейчас. Я давно забыла, кто я и что хочу сама. Я и с Иваном Капитонычем подружилась, потому что ему нужна была помощь. А он меня таким вниманием окружил. Он меня всегда спрашивает — Сима, что ты хочешь?
— Mама, мы же тоже всегда...
— Погоди. Вы тоже спрашиваете. Что я хочу есть, что пить. А он спрашивает — как я хочу жить, что я чувствую. Вы меня любите, но рядом с ним я вдруг поняла, что я — человек, что я — женщина. Только не смейся. И что я, как женщина, имею право что-то хотеть. А он, как мужчина — рядом, и рад моим желаниям. Никогда у меня такого не было, да я и не знала, что бывает.
Сима замолчала. Пораженная Люба стала вспоминать свою жизнь и поняла — тоже всегда жила, как нужно, как положено. И тихонько заплакала от этих мыслей. Сима стала гладить ее по голове, как маленькую.
— Я с ним жить хочу. Сколько Бог даст. Месяц, год. И женой я ведь не была никогда. Жизнь прожила, а как это — быть женой, беречь друг друга, смеяться вместе, разговаривать — никогда не знала. А ты не реви — у счастья нет возраста. Видишь, когда меня дoгнало! Кто знает, что там у тебя впереди. Главное — если чудо постучалось в твою дверь — открой, не бойся.
Люба до утра не могла уснуть: «Oткрой, не бойся!». А ведь она совсем не знает Симу! Оказывается, можно уже сложить крылья уставшей птицей
и каждый день ждать смерти. Но выстрелить набухшей почкой на теплое прикосновение весеннего солнца. И измениться за один день — вот так сиять на пороге. Пахнуть фруктовым вином. Ронять разноцветные капли тюльпанов к ногам... И стать счастливой. И стать чьим-то счастьем...
Mila Mill
Серафима
Молодой бабу Симу не помнил никто. Казалось, что она всегда была сухой, смуглой старухой, в клеточках морщин, с мелкими узловатыми руками и спиной в полупоклоне.
Конечно, были и фотографии — но невозможно было узнать в полной, завитой женщине, пугливо таращившей глаза в объектив, спокойную и равнодушную к жизни маленькую бабу Симу.
Сын ее давно умер, невестка практически сравнялась с ней годами — по виду и по здоровью, остались взрослые внуки и особая гордость — правнучка.
Сима каждый день собиралась умирать и обозначала себе конечную точку: вот внуки выучатся, вот внуки женятся. Потом — вот дождусь правнучку. А теперь был новый последний срок — вот пойдет правнучка в школу.
Никто не знал, сколько Симе лет, и она сама старалась не вспоминать. Знали только, что день рождения у нее весной и домашним пришлось самим придумать дату, Сима ее не помнила.
Но свой праздник любила, особенно радовалась тюльпанам — и внуки охотно привозили разноцветный букет, не озадачиваясь другими подарками.
Невестка Люба всегда дарила что-то нужное — байковый халат, теплые тапочки с жесткими задниками, бежевые хлопчатые колготки. Баба Сима и жила с невесткой вместе, в маленькой двушке на пятом этаже. Во двор гулять не спускалась, говорила, что ноги болят от лестницы.
Открывала застекленный балкон, ложилась грудью на перила и сверху переговаривалась с соседками.
— Чой-та у тебя, Нинка, кофта новая?
Спрашивала соседку с третьего этажа, которая отчаянно отказывалась принимать свой возраст и тянулась за новой молоденькой невесткой.
Та, обидчиво поправляя норковый воротник, вполголоса отвечала:
— Это шуба такая, вязаная. Дорогущая.
- Шууубааа... — с нескрываемым сарказмом тянула Сима — сама, что ль, вязала? Где ж ты столько кусков-то старых набрала? Кошек, что ль, ловила?
И пока возмущенная соседка хватала ртом воздух, удовлетворенная Сима себе под нос говорила:
— Грымза старая, я тебе вовек ту кошку не прощу, что с котенком на мороз выкинула.
Соседки ее недолюбливали — и их можно было понять. Своим дома по хозяйству Сима помогала: вязала пуховые носки любого размера и ходила в магазин на углу за свежим хлебом.
Она сшила себе из цветастой плащевки авоську и, размахивая ей на ходу, как флагом, медленно шествовала через весь двор.
Продавщицу в магазине она любила, потому что та всегда спрашивала про правнучку, а эта тема была безотказным пропуском в Симино сердце.
Покупала всегда одно и то же, через день — два батона и полбуханки ржаного. Один батон съедала сама, по кусочкам, отламывая.
Любила булку больше всех пирожных и конфет на свете. Могла прибраться дома, к Любиному приходу с работы и свои тряпочки всегда стирала руками в тазу хозяйственным мылом, не доверяя машинке и порошку.
К лету вдруг стала выходить дышать воздухом во двор — прежняя компания разбавилась новыми людьми, заселили соседний новый дом. Сима выходила с утра, попив чаю с батоном, а возвращалась уже вечером, пропитанная пылью и смесью запахов листьев, цветов с клумбы и ветра. Люба первое время тревожилась, часто выглядывала с балкона — но видела сверху только пестрое обилие голов и одежд на трех лавочках возле детской площадки.
К зиме Сима вдруг попросила новое пальто. Крайне удивленная. Люба рассказала о просьбе сыновьям и располневшая после родов невестка отдала симпатичную шубку из серого каракуля — как раз маленькой Симе по размеру. Потом вдруг Люба заметила, что Сима стала красить губы — яркой бордовой полосой.
— Баба, ты опять молодая, что ли будешь? — наивно спросила правнучка на воскресном обеде. И все с крайним удивлением заметили, как покрылись нежной краской морщинистые щеки всегда невозмутимой и ироничной Симы.
А Люба усадила внучку на колени и рассказала ей, что баба Сима ничего в своей жизни хорошего не видела, росла после войны — в голоде и нужде, и сына потом сама растила, одна. И так ей было тяжело — пусть сейчас хоть на старости живет как хочет. Она ведь у них у всех одна, самая старенькая бабушка.
А за пару дней до своего дня рождения, Сима, набравшись решимости, вдруг объявила, чтобы дети не готовились — она уходит на целый день. А куда, с кем, к кому — ничего не сказала. И такое лицо у нее было — странное, что постеснялись расспрашивать. И Сима правда ушла, к обеду — наказав не беспокоиться, надев синее платье, мазнув губы бордовой помадой и брызнув на шубу Любиными духами.
Невестка позвонила сыновьям, целый час по телефону строила предположения и, устав, прилегла перед телевизором.
Проснулась в шесть вечера, собралась тревожиться, но услышала в двери ключ.
На пороге стояла баба Сима. Совсем не похожая на себя обычную — спина прямая, щеки разгладились, глаза сияли. В руках у нее была охапка тюльпанов, от нее сладко пахло фруктовым вином, а рядом с ней стоял мужчина. Очень пожилой, высокий мужчина, опираясь на красивую трость и в белом кашне под пальто. В первые секунды Любе показалось, что это она еще спит и видит сон. Потом мужчина чуть треснутым, но твердым голосом попросил у Любы... руки Симы.
— Чего вам нужно? — не поняла Люба.
— Прошу у вас, Любовь, руки Серафимы. Обязуюсь любить и беречь ее, в горе и в радости.
Люба ушам своим не верила.
— Застегни халат и закрой рот, — засмеялась баба Сима.
Потом по Любиному звонку примчались оба внука с женами, и правнучка. И Иван Капитоныч опять и опять рассказывал, как сын купил ему квартиру в соседнем доме, как он стал во двор выходить. Как заболел, и Сима ходила ему в магазин и варила суп (ведь никому не сказали, ни его сыну, ни Любе), как гуляли потом возле дома и разговаривали с утра до ночи. Как поняли потом, что вместе им лучше, чем врозь и как не хватает присутствия рядом, когда приходится расходиться по домам.
— А зачем жениться-то? — обалдела Люба.
— А я хочу, чтобы всё было честно. Сима очень важный человек в моей жизни, я давно вдовец. Нет у нас времени на пустое. Хочу, чтобы она была моей женой. Хочу ее беречь.
Сидели так долго, потом всей компанией провожали Ивана Капитоныча домой. Потом Люба с Симой провожали до машин родственников. Правнучка осталась ночевать у бабушек.
Люба долго укладывала внучку, рассказывала ей сказку. Несколько раз приносила попить. Потом стала ложиться сама и почему-то заглянула к Симе. Та сидела в темноте на кровати, влажно блестя глазами в окно. Люба села рядом:
— Мама, тебе это всё зачем? Тебе со мной плохо?
Сима долго молчала, не отводя глаз от огней на улице. Люба решила, что она обиделась на вопрос и уже открыла рот для извинений. Сима молча положила сухую ладонь ей на руку.
— Погоди... Объясню сейчас. Я давно забыла, кто я и что хочу сама. Я и с Иваном Капитонычем подружилась, потому что ему нужна была помощь. А он меня таким вниманием окружил. Он меня всегда спрашивает — Сима, что ты хочешь?
— Mама, мы же тоже всегда...
— Погоди. Вы тоже спрашиваете. Что я хочу есть, что пить. А он спрашивает — как я хочу жить, что я чувствую. Вы меня любите, но рядом с ним я вдруг поняла, что я — человек, что я — женщина. Только не смейся. И что я, как женщина, имею право что-то хотеть. А он, как мужчина — рядом, и рад моим желаниям. Никогда у меня такого не было, да я и не знала, что бывает.
Сима замолчала. Пораженная Люба стала вспоминать свою жизнь и поняла — тоже всегда жила, как нужно, как положено. И тихонько заплакала от этих мыслей. Сима стала гладить ее по голове, как маленькую.
— Я с ним жить хочу. Сколько Бог даст. Месяц, год. И женой я ведь не была никогда. Жизнь прожила, а как это — быть женой, беречь друг друга, смеяться вместе, разговаривать — никогда не знала. А ты не реви — у счастья нет возраста. Видишь, когда меня дoгнало! Кто знает, что там у тебя впереди. Главное — если чудо постучалось в твою дверь — открой, не бойся.
Люба до утра не могла уснуть: «Oткрой, не бойся!». А ведь она совсем не знает Симу! Оказывается, можно уже сложить крылья уставшей птицей
и каждый день ждать смерти. Но выстрелить набухшей почкой на теплое прикосновение весеннего солнца. И измениться за один день — вот так сиять на пороге. Пахнуть фруктовым вином. Ронять разноцветные капли тюльпанов к ногам... И стать счастливой. И стать чьим-то счастьем...
Mila Mill
Ом Сарве бхаванту сукхинах
Сарве шанту мирамаях
Сарве бхадрани пашьянту
Mа кашчит духкхабхак бхавет
Пусть все будут счастливы
Пусть все будут здоровы
Пусть все заботятся о благе других
Пусть никто не знает страданий
Впервые эту молитву много тысячелетий назад произнесён Дханвантари — отец самой древней системы медицины — Аюрведы. Именно эти строки легли в основу её философии и практики, стали её девизом.
Крепкое здоровье, позитивный настрой и гармония в душе – не являются случайностью. Счастье – это плод усилий человека. Поэтому, чтобы изменить мир, нужно прежде всего изменить себя. Ненависть, обида, гнев и прочие негативные эмоции являются разрушительными и приводят к болезням. Человек, который настраивает себя на принесение добра другим, изгоняет плохие эмоции из своего сердца, и исцеляет свое тело.
Восхитительный голос: Tina Malia
видеоряд прекрасен
Сарве шанту мирамаях
Сарве бхадрани пашьянту
Mа кашчит духкхабхак бхавет
Перевод:
Пусть все будут счастливы
Пусть все будут здоровы
Пусть все заботятся о благе других
Пусть никто не знает страданий
Впервые эту молитву много тысячелетий назад произнесён Дханвантари — отец самой древней системы медицины — Аюрведы. Именно эти строки легли в основу её философии и практики, стали её девизом.
Крепкое здоровье, позитивный настрой и гармония в душе – не являются случайностью. Счастье – это плод усилий человека. Поэтому, чтобы изменить мир, нужно прежде всего изменить себя. Ненависть, обида, гнев и прочие негативные эмоции являются разрушительными и приводят к болезням. Человек, который настраивает себя на принесение добра другим, изгоняет плохие эмоции из своего сердца, и исцеляет свое тело.
видеоряд прекрасен
Дом, это когда...⠀
Ты говоришь в домофон «Я» и тебе открывают.⠀
Ты просыпаешься в 7, а ванна уже занята.⠀
Все были в магазине, но никто не купил молока.⠀
Ты ещё не открыл глаза, но безошибочно чувствуешь – дома ли тот, кто тебе дорог или уже ушёл на работу.⠀
Только что приготовленный блинчик моментально исчезает.⠀
По шагам ты точно знаешь, кто и куда пошёл.⠀
Если хочешь попить чаю, надо обойти все компьютеры, потому что кружки периодически туда переезжают.⠀
На холодильнике среди магнитиков – объявление «Котлеты есть только с гарниром».⠀
По повороту ключа в замке они знают, в каком ты настроении.⠀
Ночью на тебя кто-то складывает коленки.⠀
8 зарядок на 3 телефона и все не подходят.⠀
Ты полгода смотришь на кухонную перегородку и думаешь: 'Вот в субботу точно покрою вторым слоем'. А через полгода начинаешь пить чай спиной к перегородке и этот вопрос тебя больше не мучает.⠀
Носки уходят в стирку парами, а возвращаются по одному.⠀
Тебя сначала кормят, и только потом спрашивают: " Как дела?»⠀
В холодильнике почти ничего нет, но из этого всегда можно что-то приготовить.⠀
Когда все дома, они страшно мешают. Когда никого нет, страшно скучно.⠀
Люди с высшим образованием спорят из-за того, кто должен ходить красной фишкой.⠀
Купили в комнату два больших кресла, но всё равно все сидят, как раньше, на кухне.⠀
Ложишься спать, а по потолку – бегут тени от проезжающих машин.⠀
Засыпая, ты свешиваешь ногу и не боишься, что под кроватью её кто-то схватит, потому что ты ДОМА.
из инета
Ты говоришь в домофон «Я» и тебе открывают.⠀
Ты просыпаешься в 7, а ванна уже занята.⠀
Все были в магазине, но никто не купил молока.⠀
Ты ещё не открыл глаза, но безошибочно чувствуешь – дома ли тот, кто тебе дорог или уже ушёл на работу.⠀
Только что приготовленный блинчик моментально исчезает.⠀
По шагам ты точно знаешь, кто и куда пошёл.⠀
Если хочешь попить чаю, надо обойти все компьютеры, потому что кружки периодически туда переезжают.⠀
На холодильнике среди магнитиков – объявление «Котлеты есть только с гарниром».⠀
По повороту ключа в замке они знают, в каком ты настроении.⠀
Ночью на тебя кто-то складывает коленки.⠀
8 зарядок на 3 телефона и все не подходят.⠀
Ты полгода смотришь на кухонную перегородку и думаешь: 'Вот в субботу точно покрою вторым слоем'. А через полгода начинаешь пить чай спиной к перегородке и этот вопрос тебя больше не мучает.⠀
Носки уходят в стирку парами, а возвращаются по одному.⠀
Тебя сначала кормят, и только потом спрашивают: " Как дела?»⠀
В холодильнике почти ничего нет, но из этого всегда можно что-то приготовить.⠀
Когда все дома, они страшно мешают. Когда никого нет, страшно скучно.⠀
Люди с высшим образованием спорят из-за того, кто должен ходить красной фишкой.⠀
Купили в комнату два больших кресла, но всё равно все сидят, как раньше, на кухне.⠀
Ложишься спать, а по потолку – бегут тени от проезжающих машин.⠀
Засыпая, ты свешиваешь ногу и не боишься, что под кроватью её кто-то схватит, потому что ты ДОМА.
из инета
Как испанская девушка Нурия русский язык изучала.
«Качалка на районе»
это еще и смешно рассказано
симпатичная девчушка
«Качалка на районе»
это еще и смешно рассказано
Русские имена в Испании.
И что здесь позитивного?
Ошиблись темой, уважаемый.
Ошиблись темой, уважаемый.
И что здесь позитивного?Жизнь, как апельсин, а не г. но.
Вы, уважаемая, тоже не туда зашли.
Вит, а вы тут на фейсконтроле стоите?
Шашлыки по-русски! мнение испанки.
девчонка просто огонь, позитив на позитиве
RUSSIAN CYBERPOLICE // РУССКАЯ КИБЕРМИЛИЦИЯ
Из серии birchpunk
Из серии birchpunkЯ вот вчера так и не смогла определиться – куда этот ролик поместить – в Посмеяшки или в Позитивчик.
Собачку жалко, так что правильно, что в Позитивчик.
Irgata, правильно определились!
Туся Тася, меня не фейс Ваш беспокоит, а Ваш ответ выше. Кстати, это моя тема. Прочтите Первую страничку с какой целью я её открыл. Поэтому мне не всё равно, что сюда некоторые пихают. Апельсины в том числе.
Я не могу обьяснить, но почему-то эти фотки я там оставить не захотел. Пока не могу обьяснить почемуПрочитала. Думаю, что принесший сюда обсуждаемое фото тоже не может объяснить. В начале темы ничего не сказано, что только автор темы может приносить то, что показалось позитивным. Ведь и ничего НЕГАТИВНОГО, чтобы ткнуть носом, в представленном фото нет. Всегда с удовольствием захожу в эту тему и была очень удивлена Вашим комментарием.
А я – Вашим непониманием. На год обратили внимание. Давно всеми всё объяснено. Я больше не хочу с Вами препираться. Оставайтесь в своём не пониманием. Я не прогонял Вас, просто заметил, что Вы, возможно, ошиблись темой, вставляя свой комментарий про апельсины.
Люди добрые, извините, что я к вам обращаюсь, не могли бы Вы забрать, хотя бы, на время отпуска нашего кота. Сил моих больше нет терпеть эту животину в доме.
Когда мы познакомились с супругой, у нее уже был этот зверь: маленький, недокормленный, двух лет отроду, весом 9 кг. Наглее существа я не встречал. Так как жить мы стали в квартире супруги, то кот решил, что я занял его территорию. Поэтому первые три месяца он на меня постоянно шипел, а еще пытался укусить за пятку. Сядет в узком коридоре и сидит ждет, когда я мимо пройду. Кусается больно..
Пытался подкупить его вкусняшками, жрет все подряд, чтобы не дал, потом смотрит на тебя, как будто я ему что-то очень должен, как будто я у него деньги занял и не отдаю года два.
Чтобы я не делал, он всегда смотрит на меня осуждающе, смотрит и молчит. Такое ощущение, что оценивает. И судя по взгляду, я все делаю неправильно. В обычных семьях мужа теща пилит, а у меня теща-кот.
Вчера я отдавал жене зарплату, он пришел, понюхал наличку, посмотрел на меня так противненько, потерся о ноги жены, что-то мявкнул и удалился. Я сразу отдал всю заначку, так как понял, что принес мало.
Жена еще схитрила, поделила между нами обязанности, мне досталось «МЫТЬ КОТА». Мыться мы не любим, кот орет так, как будто я его пытаю, теперь все соседи смотрят на меня подозрительно, думая, что я мучаю периодически маленького ребенка. А так как детей у нас нет, а вопли есть, то их подозрения становятся еще больше.
Недавно открыл шкафчик в ванной, на полке жены стоят какие-то вкусно пахнущие баночки, на моей полке – запасы перекиси водорода для обработки боевых медалей, благосклонно выданных мне котом.
Жена запрещает кормить эту наглую рыжую морду со стола, следит за его правильным питанием. А он вечно клянчит еду. Решил потихоньку нарушать режим питания. Выдал коту, пока жена отвернулась, колбаски. Он сожрал все, кроме малюсенького кусочка, пошел к жене и выплюнул его ей под ноги. В итоге осуждающе на меня смотрели двое. Я так и не понял, то ли взятка была маленькая, то ли у нас ОЧЕНЬ честный кот.
Решил уравновесить силы, завел щенка, стал с ним заниматься, кот тоже начал принимать участие в воспитании малыша. Так мы соревновались в педагогических способностях почти полгода. Судя по всему, я проигрываю.
Собака с котом договорились и теперь вместе тырят еду у нас. Ротвейлер научился открывать холодильник, а кот лезет на верхнюю полку, на которой обычно хранится все самое вкусное и скидывает вниз продукты. Когда их застаешь за этим занятием и ругаешь, они делают вид, что это не они и вообще я не вовремя зашел.
Но с собакой можно хоть как-то договориться, она у меня послушная, знает все команды, мы даже занимались с кинологом. Предложил кота тоже сводить на дрессировку, к тому же кинолог нам сказал, что кот в группе хорошо, мол, будем учить собак не кидаться на животных другого вида. Думал, что кот стрессонет. В итоге стрессонули мы все, теперь точно ни одна собака из группы не кинется ни на одного кота. Нашу лохматую сволочь вынули из переноски и дали понюхать чужим щенкам. Первый щенок радостно подбежал знакомиться и тут же схватил хук слева когтистой лапой. Второй с опаской подошел к коту, тот даже соизволил дать себя понюхать, после чего смачно зарядил в ухо. Желающих среди животных больше не оказалось и тут выплыла какая-то бабулька со своей болонкой, они опоздали на занятие. Со словами: «Какая красивая кисааааа!». Мадам протянула руку, чтобы погладить нашего тигра. Тигра выдала предупредительное шипение и смачно цапнула мадам за палец. Больше мы кота на дрессировку не водили.
Что еще хорошего рассказать об этом милом коте. Вчера он долго орал, сидя у входной двери, в итоге, я решил открыть ее ему и посмотреть, что он будет делать. Открыл, он сразу замолчал, но в подъезд не пошел, уставился на меня. У меня возникло такое ощущение, что выйти должен я...причем навсегда.
Жена говорит, что он меня все-таки любит. С чего она это решила, я понять не могу. Недавно я простыл и провалялся несколько дней с температурой дома. Не спал всю ночь, утром забылся и наконец-то заснул, проснулся в ужасном состоянии. На кровати сидел кот и неотрывно смотрел на меня. Я решил, что он собрался меня добить, чтоб не мучился. Эта зараза посмотрела на меня как всегда пренебрежительно-брезгливо, улеглась рядом со мной и даже лизнула меня в ухо. Я затих, боялся пошевелиться, а потом опять уснул. Когда проснулся, то чувствовал себя легче, кота рядом не было. Жена сказала, что он лечебный и это он меня так выхаживал. Судя по виду кота, теперь я должен ему еще больше.
Что касается семейной жизни, то жить с этой сволочью совершенно невозможно. Иногда мы с женой хотим побыть вдвоем и закрываемся от нашей живности в комнате. Через минуту кот начинает орать, а ротвейлер биться лбом в дверь. Когда открываем, кот врывается сразу в комнату и начинает обнюхивать нас с женой, особенно руки и лицо. Пока он совершает эту процедуру, собака не выпускает никого из комнаты. Меня очень удивляли эти действия, пока жена не раскрыла мне глаза, она думает, что наши питомцы подозревают нас в обжирательстве без них за закрытыми дверьми, поэтому нюхают лицо, а точнее рот и руки.
Просто спать тоже тяжело. Кот приходит ночью и ложится между нами. Если его пытаюсь обнять я, то рычит, требует обнимашек только от жены. Пес, видя, что кота обнимают, а его нет, тут же прибегает к постели (слава богу, не просится в нее), начинает скулить и требовать, чтобы я его погладил. Так мы и спим, хочется обнять жену, но она обнимает кота, а я свешиваюсь с кровати, чтобы положить руку на голову пса, чтобы он не нервничал. Т. е. каждый обнимает своего питомца.
До появления щенка в мои обязанности входило гулять с котом. Он от меня сбежал. Жена чуть не прибила, я тоже сидел, жрал себя, мол, не углядел, как же он там бедненький. Бедненький вернулся утром, пришлось его мыть. Главное, его жена потом всего целовала, а меня поцарапанного после мойки нет, обидно.
Нет, кот у нас хороший, хозяйственный. Я даже к нему привыкать начал. С ним прикольно сидеть и смотреть телик. Оказывается он любит футбол, или вкусняшки, которые я ем при просмотре матчей, или все-таки сам футбол, в общем, я не понял. Но болеем мы вместе.
Скоро мы с женой собираемся в отпуск, кота никто брать не хочет на постой.
Люди добрые, отдам кота на десять дней. Пробег по России 3 года, к лотку приучен, в еде неприхотлив, жрет все, особенно то, что ему нельзя. За мороженку вообще готов продать душу. Комплектация расширенная: дополнительно прилагается щенок ротвейлера размером со слоненка. Слоненок тоже приучен к командам, особенно к командам кота.
Мы будем по ним очень скучать все десять дней, особенно будет скучать мое левое прокусанное ухо.
А если серьезно, то живность мы сдадим теще на дачу, там потом все равно ремонт надо делать. Она просто еще не знает о своем счастье.
Когда мы познакомились с супругой, у нее уже был этот зверь: маленький, недокормленный, двух лет отроду, весом 9 кг. Наглее существа я не встречал. Так как жить мы стали в квартире супруги, то кот решил, что я занял его территорию. Поэтому первые три месяца он на меня постоянно шипел, а еще пытался укусить за пятку. Сядет в узком коридоре и сидит ждет, когда я мимо пройду. Кусается больно..
Пытался подкупить его вкусняшками, жрет все подряд, чтобы не дал, потом смотрит на тебя, как будто я ему что-то очень должен, как будто я у него деньги занял и не отдаю года два.
Чтобы я не делал, он всегда смотрит на меня осуждающе, смотрит и молчит. Такое ощущение, что оценивает. И судя по взгляду, я все делаю неправильно. В обычных семьях мужа теща пилит, а у меня теща-кот.
Вчера я отдавал жене зарплату, он пришел, понюхал наличку, посмотрел на меня так противненько, потерся о ноги жены, что-то мявкнул и удалился. Я сразу отдал всю заначку, так как понял, что принес мало.
Жена еще схитрила, поделила между нами обязанности, мне досталось «МЫТЬ КОТА». Мыться мы не любим, кот орет так, как будто я его пытаю, теперь все соседи смотрят на меня подозрительно, думая, что я мучаю периодически маленького ребенка. А так как детей у нас нет, а вопли есть, то их подозрения становятся еще больше.
Недавно открыл шкафчик в ванной, на полке жены стоят какие-то вкусно пахнущие баночки, на моей полке – запасы перекиси водорода для обработки боевых медалей, благосклонно выданных мне котом.
Жена запрещает кормить эту наглую рыжую морду со стола, следит за его правильным питанием. А он вечно клянчит еду. Решил потихоньку нарушать режим питания. Выдал коту, пока жена отвернулась, колбаски. Он сожрал все, кроме малюсенького кусочка, пошел к жене и выплюнул его ей под ноги. В итоге осуждающе на меня смотрели двое. Я так и не понял, то ли взятка была маленькая, то ли у нас ОЧЕНЬ честный кот.
Решил уравновесить силы, завел щенка, стал с ним заниматься, кот тоже начал принимать участие в воспитании малыша. Так мы соревновались в педагогических способностях почти полгода. Судя по всему, я проигрываю.
Собака с котом договорились и теперь вместе тырят еду у нас. Ротвейлер научился открывать холодильник, а кот лезет на верхнюю полку, на которой обычно хранится все самое вкусное и скидывает вниз продукты. Когда их застаешь за этим занятием и ругаешь, они делают вид, что это не они и вообще я не вовремя зашел.
Но с собакой можно хоть как-то договориться, она у меня послушная, знает все команды, мы даже занимались с кинологом. Предложил кота тоже сводить на дрессировку, к тому же кинолог нам сказал, что кот в группе хорошо, мол, будем учить собак не кидаться на животных другого вида. Думал, что кот стрессонет. В итоге стрессонули мы все, теперь точно ни одна собака из группы не кинется ни на одного кота. Нашу лохматую сволочь вынули из переноски и дали понюхать чужим щенкам. Первый щенок радостно подбежал знакомиться и тут же схватил хук слева когтистой лапой. Второй с опаской подошел к коту, тот даже соизволил дать себя понюхать, после чего смачно зарядил в ухо. Желающих среди животных больше не оказалось и тут выплыла какая-то бабулька со своей болонкой, они опоздали на занятие. Со словами: «Какая красивая кисааааа!». Мадам протянула руку, чтобы погладить нашего тигра. Тигра выдала предупредительное шипение и смачно цапнула мадам за палец. Больше мы кота на дрессировку не водили.
Что еще хорошего рассказать об этом милом коте. Вчера он долго орал, сидя у входной двери, в итоге, я решил открыть ее ему и посмотреть, что он будет делать. Открыл, он сразу замолчал, но в подъезд не пошел, уставился на меня. У меня возникло такое ощущение, что выйти должен я...причем навсегда.
Жена говорит, что он меня все-таки любит. С чего она это решила, я понять не могу. Недавно я простыл и провалялся несколько дней с температурой дома. Не спал всю ночь, утром забылся и наконец-то заснул, проснулся в ужасном состоянии. На кровати сидел кот и неотрывно смотрел на меня. Я решил, что он собрался меня добить, чтоб не мучился. Эта зараза посмотрела на меня как всегда пренебрежительно-брезгливо, улеглась рядом со мной и даже лизнула меня в ухо. Я затих, боялся пошевелиться, а потом опять уснул. Когда проснулся, то чувствовал себя легче, кота рядом не было. Жена сказала, что он лечебный и это он меня так выхаживал. Судя по виду кота, теперь я должен ему еще больше.
Что касается семейной жизни, то жить с этой сволочью совершенно невозможно. Иногда мы с женой хотим побыть вдвоем и закрываемся от нашей живности в комнате. Через минуту кот начинает орать, а ротвейлер биться лбом в дверь. Когда открываем, кот врывается сразу в комнату и начинает обнюхивать нас с женой, особенно руки и лицо. Пока он совершает эту процедуру, собака не выпускает никого из комнаты. Меня очень удивляли эти действия, пока жена не раскрыла мне глаза, она думает, что наши питомцы подозревают нас в обжирательстве без них за закрытыми дверьми, поэтому нюхают лицо, а точнее рот и руки.
Просто спать тоже тяжело. Кот приходит ночью и ложится между нами. Если его пытаюсь обнять я, то рычит, требует обнимашек только от жены. Пес, видя, что кота обнимают, а его нет, тут же прибегает к постели (слава богу, не просится в нее), начинает скулить и требовать, чтобы я его погладил. Так мы и спим, хочется обнять жену, но она обнимает кота, а я свешиваюсь с кровати, чтобы положить руку на голову пса, чтобы он не нервничал. Т. е. каждый обнимает своего питомца.
До появления щенка в мои обязанности входило гулять с котом. Он от меня сбежал. Жена чуть не прибила, я тоже сидел, жрал себя, мол, не углядел, как же он там бедненький. Бедненький вернулся утром, пришлось его мыть. Главное, его жена потом всего целовала, а меня поцарапанного после мойки нет, обидно.
Нет, кот у нас хороший, хозяйственный. Я даже к нему привыкать начал. С ним прикольно сидеть и смотреть телик. Оказывается он любит футбол, или вкусняшки, которые я ем при просмотре матчей, или все-таки сам футбол, в общем, я не понял. Но болеем мы вместе.
Скоро мы с женой собираемся в отпуск, кота никто брать не хочет на постой.
Люди добрые, отдам кота на десять дней. Пробег по России 3 года, к лотку приучен, в еде неприхотлив, жрет все, особенно то, что ему нельзя. За мороженку вообще готов продать душу. Комплектация расширенная: дополнительно прилагается щенок ротвейлера размером со слоненка. Слоненок тоже приучен к командам, особенно к командам кота.
Мы будем по ним очень скучать все десять дней, особенно будет скучать мое левое прокусанное ухо.
А если серьезно, то живность мы сдадим теще на дачу, там потом все равно ремонт надо делать. Она просто еще не знает о своем счастье.
Так как жить мы стали в квартире супруги, то кот решил, что я занял его территорию.пральна кот рассудил, неча идти к жене на проживание, жену надо за собой вести.
А рассказон не позитивный, а грустно-удручающий.
Мужичок истеричный, неврастеник, мнительный, трусливый, сам ничего не решает, да ему и не надо – жена ж есть, жить пустила и хорошо.
Но не дай бог, псину какую жена заведёт, тут уж муженьку надо озаботиться, место у порога себе оборудовать заранее.
Сеньоры Пельмени.
Мама и дочь лепят пельмени по русскому рецепту.
Каталония.
А в начале – наша любимая сумка-тележка ROLSER, крутая
неча идти к жене на проживание, жену надо за собой вести
Ну и неустанное продавливание теории, что настоящая женщина НЕ ДОЛЖНА работать вне своего дома. Вся надёжа и опора – МУЖ!!Ирина, Вы хотя бы попытайтесь распутать дебри своего позитивного сознания и попробуйте выдать наконец-то что-то непротиворечивое.
что-то непротиворечивое.Это борьба привитых стереотипов с внутренней убеждённостью (характером).
Это борьбаНе подумал. Это всё меняет.
Уважаемый Шеф, а какое противоречие вы увидели?
В первом случае было моё мнение о том, что Сатья Дас активный сторонник не выхода женщины на работу вне дома. Я с этим не полностью согласна, т. к. не всегда женщина хочет «сидеть» дома, да ещё и на попечении мужчины, и часто просто невозможно, чтобы мужчина один мог содержать семью, сами знаете, насколько не стабильны и не высоки в нашей стране заработки у большинства людей.
Но я согласна с Сатьей, что глава семьи муж, что ключевые вопросы должен решать он, что у жены и детей должна быть надёжа и опора, даже если жена и ходит на работу. Ну и желательно, по русскому менталитету, чтобы всё-таки мужчина приводил женщину в дом, а не наоборот.
К сожалению, картинки мужика под каблуком, тупенького, глупенького, которого жена гоняет по всем углам активно проталкивается современными фильмами\сериалами, анекдотиками\рассказиками.
Вам, как мужчине, разве это нравится?
Прискорбно, что многим мужчинам нынче это не претит.
В первом случае было моё мнение о том, что Сатья Дас активный сторонник не выхода женщины на работу вне дома. Я с этим не полностью согласна, т. к. не всегда женщина хочет «сидеть» дома, да ещё и на попечении мужчины, и часто просто невозможно, чтобы мужчина один мог содержать семью, сами знаете, насколько не стабильны и не высоки в нашей стране заработки у большинства людей.
Но я согласна с Сатьей, что глава семьи муж, что ключевые вопросы должен решать он, что у жены и детей должна быть надёжа и опора, даже если жена и ходит на работу. Ну и желательно, по русскому менталитету, чтобы всё-таки мужчина приводил женщину в дом, а не наоборот.
К сожалению, картинки мужика под каблуком, тупенького, глупенького, которого жена гоняет по всем углам активно проталкивается современными фильмами\сериалами, анекдотиками\рассказиками.
Вам, как мужчине, разве это нравится?
Прискорбно, что многим мужчинам нынче это не претит.
Ой, позитивчика тут – вагон с тележкой... Может, не надо в любой теме философские дискуссии разводить?
Дело в том, что я сделала очередную фигню и купила нано-лоток для кота.
Cуть работы лотка такая: после того, как кот сходит в туалет, лоток сканирует пространство. Потoм выезжает специальная лопатка и просеивает наполнитель. Лопатка забирает твердые результаты жизнедеятельности кота внутрь и закидывает их в резервуар. В нем специальные лопасти перемалывают отходы, превращают все в труху и сливают в канализацию. В это же время нано-лоток промывает наполнитель от других жидких результатов, которые мог оставить кот. Промывает три раза специальным ароматным составом. Затем происходит процесс сушки. После всех процедур остается такой запах, будто это не лоток, а спа-салон. И будто мой кот сcыт духами и срет душистым мылом. Невероятно интересен сам процесс мытья лотка, я стояла на коленях и смотрела внутрь, как на сеансе гипноза.
Лоток настолько умный, что если кот решил вдруг уснуть вдруг сразу после облегчения или он потерял сознание от новейших технологий, то сенсорные датчики сканируют пространство, находят тело кота и процесс уборки не начинается. Это удобный момент, потому что я бы не хотела, чтобы мой кот без сознания ездил внутри лотка на лопатке, как какое-то гамно.
Все происходит автоматически: лопатка просеивает, рыхлит, разравнивает наполнитель, струи воды пронизывают его насквозь, в конце происходит горячая сушка, как в парикмахерских феном.
Я читала в интернете, что иногда нано-лоток не собирает все твердые результаты деятельности кота и тогда после горячей сушки по квартире разносится запах жареного дерьма. Но ничто не может останoвить меня в мечтах о нанотехнологиях, поэтому лоток все равно был куплен. Tакими порывами я движима всю жизнь.
К сожалению, погода в день покупки стояла холодная и пасмурная. Tакая, что коты спят, а не бегают в туалет каждые пять минут. Весь день я провела на диване, как на наблюдательном пункте с армейским биноклем, и ждала из комнаты, что проснется кот и нагадит в нанотехнологию. Вечером муж специально прибежал пораньше домой. Мы сели на диван оба. Kот проснулся и пошел по привычному пути: почесать когти, поесть еды и (УPА!!!) в сортир. Мама все время звонила и требовала включить скайп, чтобы в особый момент вся семья была в сборе.
Кот Митя – единственный нормальный человек во всей нашей семье. Он засунул голову внутрь нано и ушел. Это был полный провал. Я тоже сбегала и еще раз заглянула внутрь. Лоток похож на лабораторию по сдаче анализов. Мы ходили за котом, гладили его, уговаривали, была мысль сходить в лоток и показать пример. Кот не хотел приобщиться к нано ни с какой стороны. Учитывая, что лоток стоил, как Боинг вместе с аэропортом, я впала в отчаяние. Муж молча рыхлил рукой наполнитель. Pядом с ним сидел невероятно красивый белый котик Митя с полным мочевым пузырем и заглядывал внутрь.
В пять часов утра кот начал жаловаться на жизнь. Он воспитан настолько, что не нассал нам в обувь. Я проснулась и села около лотка. Потом пришел муж. Потом кот. Оставалось позвонить маме и нескольким родственникам в Барнаул. Муж сказал: «Надо ждать».
Прошло два или три дня. Кот до сих пор ходит в лоток без восторга. То есть не вываливается с криками «УХ ТЫЫЫЫЫ!!!» Он явно терпит и я боюсь, что нассыт нам в лицо.
Вчера кот устроил лежачую забастовку. Пикет располагался около ванной комнаты, именно там находится очаг наноноваций. Кот бастовал в такой позе, чтобы не давить на мочевoй. Кто знает, как приучить кота к нанотехнологиям?
Алеся Петровна
Cуть работы лотка такая: после того, как кот сходит в туалет, лоток сканирует пространство. Потoм выезжает специальная лопатка и просеивает наполнитель. Лопатка забирает твердые результаты жизнедеятельности кота внутрь и закидывает их в резервуар. В нем специальные лопасти перемалывают отходы, превращают все в труху и сливают в канализацию. В это же время нано-лоток промывает наполнитель от других жидких результатов, которые мог оставить кот. Промывает три раза специальным ароматным составом. Затем происходит процесс сушки. После всех процедур остается такой запах, будто это не лоток, а спа-салон. И будто мой кот сcыт духами и срет душистым мылом. Невероятно интересен сам процесс мытья лотка, я стояла на коленях и смотрела внутрь, как на сеансе гипноза.
Лоток настолько умный, что если кот решил вдруг уснуть вдруг сразу после облегчения или он потерял сознание от новейших технологий, то сенсорные датчики сканируют пространство, находят тело кота и процесс уборки не начинается. Это удобный момент, потому что я бы не хотела, чтобы мой кот без сознания ездил внутри лотка на лопатке, как какое-то гамно.
Все происходит автоматически: лопатка просеивает, рыхлит, разравнивает наполнитель, струи воды пронизывают его насквозь, в конце происходит горячая сушка, как в парикмахерских феном.
Я читала в интернете, что иногда нано-лоток не собирает все твердые результаты деятельности кота и тогда после горячей сушки по квартире разносится запах жареного дерьма. Но ничто не может останoвить меня в мечтах о нанотехнологиях, поэтому лоток все равно был куплен. Tакими порывами я движима всю жизнь.
К сожалению, погода в день покупки стояла холодная и пасмурная. Tакая, что коты спят, а не бегают в туалет каждые пять минут. Весь день я провела на диване, как на наблюдательном пункте с армейским биноклем, и ждала из комнаты, что проснется кот и нагадит в нанотехнологию. Вечером муж специально прибежал пораньше домой. Мы сели на диван оба. Kот проснулся и пошел по привычному пути: почесать когти, поесть еды и (УPА!!!) в сортир. Мама все время звонила и требовала включить скайп, чтобы в особый момент вся семья была в сборе.
Кот Митя – единственный нормальный человек во всей нашей семье. Он засунул голову внутрь нано и ушел. Это был полный провал. Я тоже сбегала и еще раз заглянула внутрь. Лоток похож на лабораторию по сдаче анализов. Мы ходили за котом, гладили его, уговаривали, была мысль сходить в лоток и показать пример. Кот не хотел приобщиться к нано ни с какой стороны. Учитывая, что лоток стоил, как Боинг вместе с аэропортом, я впала в отчаяние. Муж молча рыхлил рукой наполнитель. Pядом с ним сидел невероятно красивый белый котик Митя с полным мочевым пузырем и заглядывал внутрь.
В пять часов утра кот начал жаловаться на жизнь. Он воспитан настолько, что не нассал нам в обувь. Я проснулась и села около лотка. Потом пришел муж. Потом кот. Оставалось позвонить маме и нескольким родственникам в Барнаул. Муж сказал: «Надо ждать».
Прошло два или три дня. Кот до сих пор ходит в лоток без восторга. То есть не вываливается с криками «УХ ТЫЫЫЫЫ!!!» Он явно терпит и я боюсь, что нассыт нам в лицо.
Вчера кот устроил лежачую забастовку. Пикет располагался около ванной комнаты, именно там находится очаг наноноваций. Кот бастовал в такой позе, чтобы не давить на мочевoй. Кто знает, как приучить кота к нанотехнологиям?
Алеся Петровна
воспитание не позволяет таки нагадить на пол
Интересное в разделе «Улыбнёмся :)»
Семейные истории 
Кооперация - верный путь освобождения женщин от цепей кухни! 
Перфекционизм 
Рецепт тостов в мультиварке от австралийца стал вирусным 
Времена года 
Как бы вас звали у индейцев) 
Нужно или надо? 
Оригинальные дизайнерские идеи 
Может ли у фигуры на плоскости быть вид сбоку? Новое на сайте
Антикварные швейные принадлежности 
Хлебопечка Kitfort КТ-315 
От идеального сэндвича до безупречного ростбифа 
Багара Баинган (традиционное блюдо из баклажанов со специями) 
Бисквит из кукурузного крахмала 
Доктор Сара Майхилл: самый быстрый способ восстановить энергию (без кофеина) 
Бискотти «Капучино» 
Телеграм-бот для отслеживания скидок на Wildberries 
Посуда для сливочного масла 
Пирожные «Мокко» 
Яблочный поповер 
Испанский томатный соус (Salsa de Tomate a la Andaluza) 
Дерматолог Тео Солеймани: правда о макияже, солнцезащитном креме и раке кожи 
Тыквенные песочные полоски 
Пад крапао