Неравенство неизбежно?

В Южной Африке, одной из самых неравноправных стран мира, состоящей из 1/10 % самых богатых, принадлежит почти 30 % всего богатства страны, что более чем в два раза превышает то, чем владеют 90 % беднейших слоев населения.

Неравенство неизбежно?

Неравенство в доходах и богатстве не ново. Фактически, экономисты и историки, изучавшие экономическое неравенство на протяжении всей истории, не нашли ни одного общества без него. Что поднимает мрачный вопрос: неизбежно ли неравенство?

Неравенство неизбежно?

Одним из способов оценки неравенства является число, называемое индексом Джини, которое рассчитывается путем сравнения распределения доходов или богатства в совершенно равном обществе с фактическим распределением доходов или богатства. Площадь этой фигуры, умноженная на 2, является индексом Джини.

Индекс Джини, равный 1, указывает на абсолютное неравенство : у одного человека есть все, а у всех остальных нет ничего. Вы никогда не увидите этого в реальной жизни, потому что все, кроме этого одного человека, будут голодать.
Индекс Джини, равный 0, указывает на полное равенство — у всех одинаковый доход или богатство. Но вы также никогда не увидите этого в реальной жизни, даже в коммунистических странах, потому что, во-первых, это означало бы платить всем — независимо от того, насколько они молоды, стары, на какой работе или где они работают — одинаковую заработную плату.
Типичный коэффициент Джини после уплаты налогов в развитых странах сегодня составляет около 0,3, хотя существует широкий диапазон от почти одинакового до довольно неравного.

Неравенство неизбежно?

Прежде чем мы двинемся дальше, вы должны знать, о чем индекс Джини — или любой другой показатель экономического неравенства — не говорит нам: он не дает информации о том, как доход и богатство распределяются между полами, расами, уровнем образования или другими демографическими данными; это не говорит нам, насколько легко или трудно избежать бедности. И это также не дает понимания того, как конкретное общество достигло нынешнего уровня неравенства. Экономическое неравенство глубоко переплетено с другими типами неравенства: например, поколения дискриминации, империализма и колониализма создали глубоко укоренившееся властное и классовое неравенство, которое сохраняется и по сей день.
Но нам все еще нужно хотя бы приблизительное представление о том, кто сколько получает в стране. Вот что дает нам индекс Джини.
Некоторые страны экономически гораздо более неравны, чем другие. И это потому, что значительная часть экономического неравенства является результатом выбора, который делает правительство.

Неравенство неизбежно?

Давайте поговорим о некоторых из этих вариантов. Первое: какую экономию использовать.
В 20 веке некоторые страны перешли к социализму или коммунизму по разным причинам, в том числе из-за уменьшения экономического неравенства. Эти изменения действительно резко сократили экономическое неравенство в двух крупнейших некапиталистических экономиках, Китае и Советском Союзе, особенно в Советском Союзе.

Неравенство неизбежно?

Но ни одна из стран не процветала так, как ведущие экономики мира. Так что да, люди зарабатывали примерно столько же, сколько и их соседи, но это было немного.
Это — и многие другие проблемы — способствовали распаду Советского Союза в 1991 году. А Китай, чтобы расти быстрее, с конца 1970-х переориентировал свою экономику на капитализм.

Неравенство неизбежно?

А капиталистические страны? Могут ли они решить сократить экономическое неравенство? Заманчиво подумать: «Нет, потому что весь смысл капитализма в том, чтобы накопить достаточно золотых монет, чтобы иметь возможность погрузиться в них, как Скрудж Макдак». Китай, кажется, представляет собой хрестоматийный пример этого: после того, как он стал более капиталистическим, его индекс Джини подскочил с менее чем 0,4 до более чем 0,55. Между тем, его годовой доход на душу населения подскочил с примерного эквивалента 1500 долларов США до более чем 13000 долларов США.
Но есть много противоположных примеров: капиталистические страны, в которых неравенство на самом деле сохраняется или сокращается. Индекс Джини во Франции удерживается ниже 0,32 с 1979 года. Индекс Джини в Ирландии имеет тенденцию к снижению с 1995 года. Нидерланды и Дания сохраняют свой индекс ниже 0,28 с 1980-х годов.

Как они это делают?

Один из способов — налоги. Налоги на доходы физических лиц в большинстве стран являются прогрессивными: чем больше денег вы зарабатываете, тем выше ставка налога. И чем прогрессивнее ваша налоговая система, тем больше она снижает неравенство. Так, например, в то время как неравенство доходов до налогообложения во Франции примерно такое же, как и в США, неравенство после уплаты налогов во Франции примерно на 20% ниже.
Между тем, налоги на наследство могут уменьшить количество богатства, которое одна семья может накопить на протяжении поколений. В Германии и многих других европейских странах действуют налоги на наследство или имущество, которые составляют от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч евро, в зависимости от того, кто наследует. США, с другой стороны, позволяют вам унаследовать 12 миллионов долларов без уплаты каких-либо федеральных налогов.
Другой способ — трансферты — когда правительство берет налоговые поступления от одной группы людей и отдает их другой. Например, программы социального обеспечения облагают налогом людей, которые работают, и используют доход для поддержки пенсионеров. В Италии около четверти располагаемого дохода домохозяйства итальянцев приходится на государственные трансферты. Это очень много, особенно по сравнению с США, где этот показатель составляет чуть более 5%.
Третий способ — обеспечить каждому доступ к таким вещам, как образование и здравоохранение. Высокообразованная и здоровая рабочая сила может получать более высокую заработную плату на рынке, тем самым уменьшая неравенство.

Неравенство неизбежно?

Четвертый способ – это устранение цифрового разрыва: разрыва между теми, у кого есть доступ к Интернету, и теми, у кого его нет.
Пятый способ — иметь дело с чрезмерным богатством. Мультимиллиардеры могут покупать платформы социальных сетей, новостные агентства, политические аналитические центры, возможно, даже политиков, и подчинить их своей воле, угрожая самой ткани демократии.
Здесь мы едва касаемся поверхности неравенства. Мы не коснулись резких различий в том, кто богат, а кто нет; силовые структуры, препятствующие социальной и экономической мобильности; и резкое неравенство между странами — тот факт, что, например, всего у трех американцев на 90 миллиардов долларов больше, чем у Египта, страны с населением 100 миллионов человек.
И вот еще одна вещь, о которой следует подумать: власть и богатство самоподкрепляются, а это означает, что равенство — нет. Предоставленные сами себе, общества склонны к неравенству, если только мы не ослабим петли обратной связи богатства и концентрации власти.