Илон Маск: Будущее, о котором стоит поволноваться

thumbnailUrl

Elon Musk: A future worth getting excited about Tesla Texas Gigafactory interview TED • Илон Маск: Будущее, о котором стоит поволноваться

What's on Elon Musk's mind? In this exclusive conversation with head of TED Chris Anderson, Musk details how the radical new innovations he's working on -- Tesla's intelligent humanoid robot Optimus, SpaceX's otherworldly Starship and Neuralink's…Илон Маск: Будущее, о котором стоит поволноваться - 3819766

PT1H6M

True

2022-04-21T10:22:42+03:00

embedUrl

Источник

Крис Андерсон: Илон Маск, рад вас видеть. Как дела?
Илон Маск: Хорошо. Как дела?
КА: Мы здесь, на техасской гигафабрике, за день до открытия этой штуки. Там было довольно сумасшествие. Большое спасибо, что нашли время в загруженный день.
Я хотел бы, чтобы вы помогли нам, вроде как, заглянуть в наши мысли, я не знаю, на 10, 20, 30 лет вперед. И помогите нам попытаться представить, что потребуется для создания будущего, которое стоит воодушевления.
В прошлый раз, когда вы выступали на TED, вы сказали, что на самом деле это просто большой стимул. Вы знаете, вы можете говорить о многих других причинах заниматься той работой, которую вы делаете, но, по сути, вы хотите думать о будущем и не думать, что это отстой.
ИМ: Да, абсолютно. Я думаю, в целом, вы знаете, есть много дискуссий о той или иной проблеме. И многие люди грустят о будущем, и они... пессимистичны. И я думаю... это... это не здорово. Я имею в виду, мы действительно хотим проснуться утром и с нетерпением ждать будущего. Мы хотим быть в восторге от того, что произойдет. И жизнь не может быть просто чем-то вроде решения одной жалкой проблемы за другой.
КА: Итак, если вы заглянете на 30 лет вперед, знаете, 2050 год был обозначен учеными как что-то вроде этого крайнего срока конца света для климата. Существует консенсус ученых, большой консенсус ученых, которые считают, что если мы не полностью устраним парниковые газы или не компенсируем их полностью к 2050 году, мы, по сути, навлечем климатическую катастрофу. Верите ли вы, что есть способ избежать этой катастрофы? И как бы это выглядело?



ИМ: Да, так что я не из тех, кто предвещает конец света, что может вас удивить. Я на самом деле думаю, что мы на правильном пути. Но в то же время хочу предостеречь от самоуспокоенности. Так что, пока мы не останавливаемся на достигнутом, пока у нас есть сильное чувство неотложности перехода к устойчивой энергетической экономике, тогда, я думаю, все будет хорошо. Так что я не могу не подчеркнуть, что пока мы будем усердно работать и не будем останавливаться на достигнутом, будущее будет прекрасным. Не беспокойтесь об этом. Я имею в виду, беспокойтесь об этом, но если вы беспокоитесь об этом, по иронии судьбы, это будет самонесбывающимся пророчеством.
Итак, есть три элемента устойчивого энергетического будущего. Одним из них является устойчивое производство энергии, в первую очередь ветровой и солнечной. Есть еще гидро, геотермальные, я вообще-то за ядерную энергию. Я думаю, что ядерный это хорошо. Но это будет в первую очередь солнечная и ветровая энергия, как основные генераторы энергии. Во-вторых, вам нужны батареи для хранения солнечной и ветровой энергии, потому что солнце не светит все время, ветер не дует все время. Так что это много стационарных батарейных блоков. И тогда вам нужен электротранспорт. Итак, электрические автомобили, электрические самолеты, лодки. И потом, в конце концов, сделать электрические ракеты нереально, но вы можете сделать топливо, используемое в ракетах, используя возобновляемую энергию.
Таким образом, в конечном итоге мы можем иметь полностью устойчивую энергетическую экономику. И это три вещи: солнечная энергия/ветер, стационарный аккумулятор, электромобили.
Итак, каковы ограничивающие факторы прогресса? Ограничивающим фактором действительно будет производство аккумуляторных элементов. Так что это действительно будет основным драйвером скорости. И тогда какой бы ни был самый медленный элемент всей цепочки поставок литий-ионных аккумуляторных элементов, от добычи и многих этапов переработки до окончательного создания аккумуляторного элемента и его упаковки, это будет ограничивающим фактором на пути к устойчивому развитию.
КА: Хорошо, поэтому нам нужно больше поговорить о батареях, потому что ключевой момент, который я хочу понять, это то, что здесь, кажется, существует проблема масштабирования, которая в некотором роде удивительна и тревожна. Вы сказали, что подсчитали, что объем производства аккумуляторов, необходимый миру для устойчивого развития, составляет 300 тераватт-часов аккумуляторов. Это конечная цель?
ИМ: Очень приблизительные цифры, и я, конечно, предложил бы другим проверить наши расчеты, потому что они могут прийти к другим выводам. Но для перехода не только к текущему производству электроэнергии, но и к отоплению и транспорту, что примерно в три раза превышает необходимое вам количество электроэнергии, оно составляет примерно 300 тераватт-часов установленной мощности.



КА: Нам нужно дать людям понять, насколько это большая задача. Я имею в виду, вот мы и на Гигафабрике. Знаете, это одно из самых больших зданий в мире. То, что я прочитал, и скажите мне, верно ли это, заключается в том, что цель здесь состоит в том, чтобы в конечном итоге производить здесь 100 гигаватт-часов батарей в год.
ИМ: Мы, вероятно, сделаем больше, но да, надеюсь, мы добьемся этого в течение пары лет.
КА: Верно. Но я имею в виду, что это одно...
ИМ: 0,1 терраватт-часа.
КА: Но это все еще 1/100 того, что нужно. Сколько из оставшихся 100 Tesla планирует взять на себя, скажем, в промежутке между 2030 и 2040 годами, когда нам действительно нужно увидеть увеличение масштабов?
ИМ: Я имею в виду, это всего лишь догадки. Так что, пожалуйста, люди не должны держать меня за эти вещи. Дело не в том, что это как в некоторых... Обычно бывает так, что я выдвигаю что-то вроде, знаете, наилучшего предположения, а затем люди, через пять лет, найдется какой-нибудь придурок, который напишет статью: «Илон сказал, что это будет случилось, и этого не случилось. Он лжец и дурак». Это очень раздражает, когда это происходит. Так что это только догадки, это разговор.
КА: Верно.
ИМ: Я думаю, Тесла, вероятно, в конечном итоге сделает 10 процентов от этого. Грубо.
КА: Допустим, к 2050 году у нас будет эта удивительная, знаете ли, 100-процентно устойчивая электрическая сеть, состоящая, знаете ли, из какой-то смеси устойчивых источников энергии, о которых вы говорили. Та же самая сеть, вероятно, предлагает миру действительно дешевую энергию, не так ли, по сравнению с сегодняшним днем. И мне любопытно, имеют ли люди право немного волноваться о возможностях этого мира?
ИМ: Люди должны с оптимизмом смотреть в будущее. Человечество решит устойчивую энергетику. Это произойдет, если мы, знаете ли, продолжим усердно работать, будущее светлое и хорошее с энергетической точки зрения. И тогда можно будет также использовать эту энергию для секвестрации углерода. Чтобы вытащить углерод из атмосферы, требуется много энергии, потому что, попадая в атмосферу, он высвобождает энергию. Так что теперь, вы знаете, очевидно, чтобы вытащить его, вам нужно использовать много энергии. Но если у вас есть много устойчивой энергии ветра и солнца, вы можете улавливать углерод. Таким образом, вы можете обратить части CO2 на миллион в атмосферу и океаны. А также вы действительно можете иметь столько пресной воды, сколько захотите. Земля в основном состоит из воды. Мы должны называть Землю «Водой». Это 70 процентов воды по площади поверхности. Теперь большая часть этого — морская вода, но мы просто оказались на суше.
КА: А с помощью энергии вы можете превратить морскую воду в...
ИМ: Да.
КА: Вода для полива или любая другая вода, которая вам нужна.
ИМ: По очень низкой цене. Все будет хорошо.
КА: Все будет хорошо. Кроме того, в этом мире без ископаемого топлива, где воздух чище, есть и другие преимущества.
ИМ: Да, именно. Потому что, например, когда вы сжигаете ископаемое топливо, происходят все эти побочные реакции и ядовитые газы различных видов. И какие-то мелкие частицы, вредные для легких. Мол, происходят всевозможные плохие вещи, которые уйдут. И небо станет чище и тише. Будущее будет хорошим.
КА: Я хочу, чтобы мы теперь немного подумали об искусственном интеллекте. Но в конце концов, вы упомянули, как это раздражает, когда люди звонят вам из -за плохих прогнозов в прошлом. Так что я, возможно, буду раздражать вас сейчас, но мне любопытны ваши сроки и то, как вы предсказываете, и почему некоторые вещи так удивительно приносят деньги, а некоторые нет. Итак, когда дело доходит до прогнозирования продаж автомобилей Tesla, например, вы были удивительны, я думаю, в 2014 году, когда Tesla продала 60 000 автомобилей, вы сказали: «2020, я думаю, мы будем делать полмиллиона в год». год.»



ИМ: Да, мы сделали почти ровно полмиллиона.
КА: Вы заработали ровно полмиллиона. В 2014 году над вами насмехались, потому что никто со времен Генри Форда с моделью Т не приближался к таким темпам роста продаж автомобилей. Над вами насмехались, и вы на самом деле разбили 500 000 автомобилей, а затем 510 000 или что-то еще.
Но пять лет назад, когда вы в последний раз приезжали на TED, я спросил вас о полном самостоятельном вождении, и вы сказали: «Да, в этом же году я уверен, что у нас будет машина, которая будет ездить из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк без каких -либо проблем». вмешательство».
ИМ: Да, я не хочу сводить вас с ума, но я не всегда прав. КА: (смеется)
Какая разница между этими двумя? Почему было так трудно предсказать, в частности, полное самостоятельное вождение?
ИМ: Я имею в виду, что меня действительно зацепило, и я думаю, что это затронет многих других людей, так это то, что есть так много ложных рассветов с самостоятельным вождением, когда вы думаете, что у вас есть проблема, справиться с проблемой, а потом оказывается, что вы просто уперлись в потолок. Потому что, если бы вы построили график прогресса, он выглядел бы как логарифмическая кривая. Так что это похоже на серию логарифмических кривых. Полагаю, большинство людей не знают, что такое логарифмическая кривая.
КА: Покажите форму руками.



ИМ: Она идет вверх, знаете ли, довольно прямолинейно, а затем начинает падать, и вы начинаете получать убывающую отдачу. И ты такой, э-э-э, это был тренд вверх, а теперь он как бы изгибается, и ты начинаешь доходить до того, что я называю локальными максимумами, когда ты не понимаешь, насколько ты был глуп. А потом это происходит снова.
И, в конечном счете... Эти вещи, знаете ли, в ретроспективе кажутся очевидными, но для того, чтобы правильно решить вопрос полного самостоятельного вождения, вам действительно нужно решить реальный ИИ. Потому что для чего предназначены дорожные сети? Они предназначены для работы с биологической нейронной сетью, нашим мозгом, и со зрением, нашими глазами. И поэтому, чтобы заставить его работать с компьютерами, вам в основном нужно решить проблемы искусственного интеллекта и зрения в реальном мире. Потому что нам нужны камеры и кремниевые нейронные сети, чтобы система, разработанная для глаз и биологических нейронных сетей, работала самостоятельно.
Знаешь, я думаю, когда ты так формулируешь это, вроде как совершенно очевидно, что единственный способ решить проблему полного самостоятельного вождения — это решить искусственный интеллект реального мира и сложное зрение.
КА: Что вы думаете о текущей архитектуре? Как вы думаете, есть ли у вас сейчас архитектура, в которой есть шанс, что логарифмическая кривая не снизится в ближайшее время?
ИМ: Ну, я имею в виду, что это могут быть печально известные последние слова, но я на самом деле уверен, что мы решим эту проблему в этом году. Что мы превысим -- Вероятность несчастного случая, в какой момент вы превышаете вероятность среднего человека? Я думаю, что в этом году мы превысим этот показатель.
КА: Что вы видите за кулисами, что придает вам такую ​​уверенность?
ИМ: Мы почти достигли точки, когда у нас есть высококачественное единое векторное пространство. Вначале мы пытались сделать это с помощью распознавания изображений на отдельных изображениях. Но если вы получаете одно изображение из видео, на самом деле довольно сложно увидеть, что происходит, без двусмысленности. Но если вы посмотрите видеофрагмент продолжительностью в несколько секунд, эта двусмысленность исчезнет. Итак, первое, что нам нужно было сделать, это связать все восемь камер вместе, чтобы они были синхронизированы, чтобы все кадры одновременно просматривались и маркировались одним человеком, потому что нам по-прежнему нужна человеческая маркировка. Так что, по крайней мере, они не обозначаются в разное время разными людьми по-разному. Так что это своего рода объемное изображение. Затем очень важной частью является добавление измерения времени. Итак, вы смотрите на объемное видео и помечаете объемное видео. И это на самом деле довольно сложно сделать с точки зрения программного обеспечения. Нам пришлось написать свои собственные инструменты для маркировки, а затем создать автоматическую маркировку, создать программное обеспечение для автоматической маркировки, чтобы повысить эффективность людей, которые наносят этикетки, потому что маркировать довольно сложно. Вначале на маркировку 10-секундного видеоклипа уходило несколько часов. Это не масштабируется.
Таким образом, в основном вам нужно иметь объемное видео, и это объемное видео должно быть в первую очередь автоматически помечено людьми, которые просто являются редакторами и вносят небольшие исправления в маркировку видео, а затем возвращают эти исправления в будущую автоматическую систему этикетировщик, так что в конечном итоге вы получите этот маховик, где автоматический этикетировщик может брать огромные объемы видео и с высокой точностью автоматически маркировать видео для автомобилей, линий полосы движения, места на диске.
КА: То, что вы говорите, это... в результате вы фактически даете машине 3D -модель реальных объектов, которые ее окружают. Он знает, что они из себя представляют, и знает, как быстро они движутся. И оставшаяся задача состоит в том, чтобы предсказать, что это за причудливое поведение, которое, вы знаете, когда пешеход идет по дороге с пешеходом меньшего размера, что, возможно, этот пешеход меньшего размера может сделать что-то непредсказуемое или что-то в этом роде. Вы должны встроиться в него, прежде чем вы действительно сможете назвать его безопасным.
ИМ: По сути, вам нужно иметь память во времени и пространстве. Итак, что я имею в виду под этим... Память не может быть бесконечной, потому что в основном она использует большую часть оперативной памяти компьютера. Итак, вы должны сказать, сколько вы собираетесь пытаться запомнить? Очень часто вещи закрываются. Итак, если вы говорите, скажем, о пешеходе, идущем мимо грузовика, где вы видели, как пешеход начал с одной стороны грузовика, тогда они перекрыты грузовиком. Вы бы интуитивно знали, хорошо, что этот пешеход, скорее всего, выскочит с другой стороны.
КА: Компьютер этого не знает.



ИМ: Вам нужно помедленнее.
КА: Скептик скажет, что каждый год в течение последних пяти лет вы как бы говорили: « Нет, это год, мы уверены, что он наступит через год или два или, ну, вы знаете»., как это всегда было о том, что далеко. Но теперь у нас есть новая архитектура, вы видите достаточно улучшений за кулисами, чтобы не быть уверенными, но довольно уверенными, что к концу этого года, что в большинстве, не в каждом городе и при любых обстоятельствах но во многих городах и обстоятельствах в принципе машина сможет ездить без вмешательств безопаснее человека.
ИМ: Да. Я имею в виду, что в настоящее время машина возит меня по Остину большую часть времени без каких-либо вмешательств. Так что это не так... И у нас более 100 000 человек в нашей полной бета-программе беспилотных автомобилей. Таким образом, вы можете посмотреть видео, которые они размещают в Интернете.
КА: Да. И некоторые из них прекрасны, а некоторые немного пугают. Я имею в виду, иногда машина, кажется, отклоняется и пугает людей до чертиков.
ИМ: Это все еще бета.
КА: Но вы за кулисами, глядя на данные, вы видите достаточно улучшений, чтобы поверить, что график этого года реален.
ИМ: Да, похоже. Я имею в виду, что мы могли бы снова поговорить здесь через год, ну, прошел еще один год, а этого не произошло. Но я думаю, что это год.
КА: В целом, когда люди говорят о времени Илона, я имею в виду, что это звучит так, как будто нельзя просто установить общее правило, согласно которому, если вы предсказываете, что что-то будет сделано через шесть месяцев, на самом деле мы должны представить, что это произойдет. быть год или это как два-х или три-х, это зависит от типа предсказания. Я полагаю, что некоторые вещи, связанные с программным обеспечением, искусственным интеллектом и т. д., предсказать гораздо труднее, чем другие.
Есть ли элемент, по которому вы на самом деле намеренно делаете агрессивные временные рамки прогнозов, чтобы заставить людей быть амбициозными? Без этого ничего не получится?
ИМ: Что касается внутренних сроков, я обычно считаю, что мы хотим установить максимально агрессивный график, какой только можем. Потому что есть что-то вроде закона расширения газа, согласно которому для графиков, какое бы время вы ни установили, оно не будет меньше этого. Это очень редко, что это будет меньше, чем это. Но что касается наших прогнозов, то в средствах массовой информации обычно происходит то, что они сообщают обо всех неверных и игнорируют все правильные. Или, знаете, при написании статьи обо мне — у меня долгая карьера в разных отраслях. Если перечислить мои грехи, я звучу как худший человек на Земле. Но если вы сравните их с тем, что я сделал правильно, это имеет гораздо больше смысла, вы знаете? По сути, чем дольше вы что-то делаете, тем больше ошибок вы совершите в совокупности. Что, если суммировать эти ошибки, будет звучать так, будто я худший предсказатель. Но, например, для роста продаж автомобилей Tesla я сказал, что думаю, что мы сделаем 50 процентов, а мы сделали 80 процентов.
КА: Да.
ИМ: Но они не упоминают об этом. Итак, я имею в виду, я не уверен, каков мой точный послужной список в предсказаниях. Они скорее оптимистичны, чем пессимистичны, но не все они оптимистичны. Некоторые из них превышаются, возможно, в большей или меньшей степени, но они сбываются. Очень редко они не сбываются. Это похоже на то, знаете ли, что если есть какое-то радикальное технологическое предсказание, то дело не в том, что оно опоздало на несколько лет, а в том, что оно вообще произошло. Это более важная часть.
КА: Такое ощущение, что в какой-то момент в прошлом году прогресс в понимании, ИИ Tesla, понимающий окружающий мир, привел к своего рода ага-моменту в Tesla. Потому что недавно вы действительно удивили людей, сказав, что, вероятно, самым важным продуктом, разрабатываемым Tesla в этом году, является этот робот, Оптимус.
ИМ: Да.



КА: Многие компании пытались выпустить этих роботов, они работали над ними годами. И до сих пор никто толком его не взломал. В домах людей нет роботов для массового усыновления. Есть такие в производстве, но я бы сказал, что никто их толком не взломал. Это что-то, что произошло в процессе развития полностью самостоятельного вождения, дало вам уверенность сказать: «Знаете что, мы могли бы сделать здесь что-то особенное».
ИМ: Да, точно. Итак, вы знаете, мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что для того, чтобы решить проблему самостоятельного вождения, вам действительно нужно решить реальный ИИ. И в момент, когда вы решаете реальный ИИ для автомобиля, который на самом деле является роботом на четырех колесах, вы можете затем обобщить это и на робота на ногах. Я думаю, две трудные части — очевидно, такие компании, как Boston Dynamics, показали, что можно создавать довольно убедительных, а иногда и тревожных роботов.
КА: Верно.
ИМ: Знаете, с точки зрения датчиков и исполнительных механизмов, многие продемонстрировали, что можно создать робота-гуманоида. Вещей, которых в настоящее время не хватает, достаточно интеллекта, чтобы робот мог ориентироваться в реальном мире и делать полезные вещи без явных указаний. Таким образом, недостающие вещи — это, в основном, реальный интеллект и расширение производства. Это две вещи, в которых Тесла очень хорош. И тогда нам просто нужно спроектировать специализированные приводы и датчики, которые необходимы для робота-гуманоида. Люди понятия не имеют, что это будет больше, чем машина.
КА: Итак, давайте углубимся именно в это. Я имею в виду, с одной стороны, это на самом деле более легкая проблема, чем полное самостоятельное вождение, потому что вместо того, чтобы объект двигался со скоростью 60 миль в час, и если он ошибется, кто-то умрет. Это объект, спроектированный так, чтобы двигаться только со скоростью три, четыре или пять миль в час. Так что ошибка, на кону нет жизней. На кону может быть смущение.
ИМ: Пока ИИ не возьмет на себя управление и не убьет нас во сне или что-то в этом роде.
КА: Верно.
Итак, поговорим о... Я думаю, что первые приложения, о которых вы упомянули, вероятно, будут производиться, но в конечном итоге мы хотим сделать их доступными для людей дома. Если бы у вас был робот, который действительно понимал трехмерную архитектуру вашего дома и знал, где каждый объект в этом доме находится или должен был находиться, и мог бы распознавать все эти объекты, я имею в виду, это довольно удивительно, не так ли? Например, что вы могли бы попросить робота сделать? Типа, привести в порядок?
ИМ: Да, абсолютно. Приготовить ужин, наверное, подстричь газон.
КА: Налейте чаю бабушке и покажите ее семейные фотографии.
ИМ: Точно. Позаботься о моей бабушке и убедись...
КА: Очевидно, он мог распознать всех в доме. Он может играть в мяч с вашими детьми.
ИМ: Да. Я имею в виду, очевидно, мы должны быть осторожны, чтобы не превратиться в антиутопическую ситуацию. Я думаю, что одной из важных вещей будет наличие на роботе локализованной микросхемы ПЗУ, которую нельзя будет обновлять по воздуху. Если бы вы, например, сказали: «Стоп, стоп, стоп», если бы кто-то сказал это, то робот остановился бы, знаете ли, что-то вроде этого. И это не обновляется удаленно. Я думаю, что важно иметь такие функции безопасности.
КА: Да, звучит мудро.



ИМ: И я думаю, что для ИИ должно быть регулирующее агентство. Я говорил это много лет. Я не люблю, когда меня регулируют, но я думаю, что это важно для общественной безопасности.
КА: Вернемся к этому. Но я не думаю, что многие люди серьезно относились к идее домашнего робота. Я имею в виду, в начале компьютерной революции Билл Гейтс сказал, что компьютер будет в каждом доме. И люди в то время говорили: да все равно, кому бы это вообще было нужно. Как вы думаете, будут ли они в основном, как, скажем, в 2050 году или что-то в этом роде, как роботы в большинстве домов, и люди будут любить их и рассчитывать на них? По сути, у тебя будет собственный дворецкий.
ИМ: Да, возможно, у тебя будет своего рода робот-приятель, да.
КА: Я имею в виду, насколько приятель? Сколько приложений вы думали, вы знаете, может ли у вас быть романтический партнер, сексуальный партнер? ИМ: Наверное, это неизбежно. В смысле, я обещала интернету, что сделаю девочек-кошечек. Мы могли бы сделать девушку-кошку-робота.
КА: Будьте осторожны с тем, что вы обещаете в Интернете.
ИМ: Так что, да, я думаю, это будет то, чего люди действительно хотят, понимаете.
КА: О какой временной шкале мы должны думать в отношении первых моделей, которые действительно производятся и продаются?
ИМ: Ну, вы знаете, первые единицы, которые мы собираемся сделать, предназначены для опасной, скучной, повторяющейся работы и вещей, которые люди не хотят делать. И знаете, я думаю, что где-то в этом году у нас будет интересный прототип. У нас может быть что-то полезное в следующем году, но я думаю, вполне вероятно, что в течение по крайней мере двух лет. И тогда мы увидим стремительный рост из года в год полезности роботов-гуманоидов, снижение стоимости и расширение производства.
КА: Сначала просто продавали компаниям, или когда вы представляете себе, что начнете продавать их там, где вы сможете купить их своим родителям на Рождество или что-то в этом роде?
ИМ: Я бы сказал, менее чем через десять лет.
КА: Помогите мне с экономической точки зрения. Итак, как вы себе представляете стоимость одного из этих существ?
ИМ: Ну, я думаю, что стоимость на самом деле не будет безумно высокой. Нравится меньше, чем машина. Поначалу все будет дорого, потому что это будет новая технология при малых объемах производства. Сложность и стоимость автомобиля больше, чем у человекоподобного робота. Поэтому я ожидаю, что это будет меньше, чем автомобиль, или, по крайней мере, эквивалентно дешевому автомобилю.
КА: Так что, даже если он начинается с 50 тысяч, через несколько лет он упадет до 20 тысяч или ниже или около того. И, может быть, для дома они будут еще намного дешевле. Но подумайте об экономике этого. Если вы можете заменить работника за 30 000–40 000 долларов в год, которого вы должны платить каждый год, единовременным платежом в размере 25 000 долларов за робота, который может работать дольше, то это довольно быстрая замена определенных видов работ. Насколько мир должен волноваться по этому поводу?
ИМ: Я бы не беспокоился о том, что люди лишаются работы. Я думаю, что у нас действительно будет и уже есть массовая нехватка рабочей силы. Так что я думаю, что у нас будет... Не безработные, а фактически еще нехватка рабочей силы даже в будущем.
Но это действительно будет мир изобилия. Любые товары и услуги будут доступны любому желающему. Товары и услуги будут настолько дешевыми, что это будет смешно.
КА: Я предполагаю, что можно представить кучу товаров и услуг, которые не могут быть прибыльными сейчас, но могут быть произведены в том мире благодаря легионам роботов.
ИМ: Ага. Это будет мир изобилия. Единственная нехватка, которая будет существовать в будущем, — это то, что мы решаем создать сами, как люди.



КА: Хорошо. Таким образом, ИИ позволяет нам представить себе экономику с другой силой, которая создаст это изобилие. Что вас больше всего беспокоит, если вы пойдете не так?
ИМ: Ну, как я уже сказал, искусственный интеллект и робототехника приведут к тому, что можно было бы назвать эпохой изобилия. Другие люди использовали это слово, и это мое предсказание: это будет эпоха изобилия для всех. Но я предполагаю, что есть... Опасности будут заключаться в том, что искусственный общий интеллект или цифровой сверхинтеллект отделятся от коллективной человеческой воли и пойдут в направлении, которое по какой-то причине нам не нравится. В каком бы направлении оно ни шло.
Вы знаете, это своего рода идея, лежащая в основе Neuralink, состоит в том, чтобы попытаться более тесно связать коллективный человеческий мир с цифровым сверхразумом. А также попутно решить множество травм головного мозга, травм позвоночника и тому подобного. Так что, даже если он не преуспеет в достижении большей цели, я думаю, он преуспеет в облегчении повреждения мозга и позвоночника.
КА: Суть в том, что если мы собираемся создать такие невероятно разумные ИИ, мы должны быть подключены напрямую к ним, чтобы мы сами могли иметь эти сверхспособности более прямым образом. Но, похоже, это не избавляет от риска того, что эти сверхспособности могут... стать уродливыми непреднамеренным образом.
ИМ: Я думаю, что это риск, я согласен. Я не говорю, что у меня есть какой-то определенный ответ на этот риск. Я просто говорю, что, возможно, одна из вещей, которая была бы хороша для обеспечения того, чтобы будущее было таким, каким мы хотим, — это более тесно связать коллективный человеческий мир с цифровым интеллектом.
Проблема, с которой мы здесь сталкиваемся, заключается в том, что мы уже киборги, если подумать. Компьютеры — это продолжение нас самих. А когда мы умираем, у нас появляется что-то вроде цифрового призрака. Вы знаете, все наши текстовые сообщения и социальные сети, электронные письма. И на самом деле это довольно жутко, когда кто-то умирает, а онлайн все еще существует. Но вы говорите, как, что ограничение? Что препятствует симбиозу человека и машины? Это скорость передачи данных. Когда вы общаетесь, особенно по телефону, вы очень медленно двигаете большими пальцами. Итак, вы как будто двигаете свои две маленькие мясные палочки со скоростью, возможно, 10 бит в секунду, оптимистично, 100 бит в секунду. А компьютеры взаимодействуют на уровне гигабайт и выше.
КА: Вы видели доказательства того, что технология действительно работает, что у вас есть более богатая, своего рода, более широкополосная связь, если хотите, между внешней электроникой и мозгом, чем это было возможно раньше?
ИМ: Ага. Я имею в виду, что фундаментальные принципы чтения нейронов, своего рода чтение-запись нейронов с крошечными электродами, демонстрировались десятилетиями. Так что не то чтобы эта концепция была новой. Проблема в том, что нет хорошо работающего продукта, который можно пойти и купить. Так что это все вроде как в исследовательских лабораториях. И как будто из головы торчат какие-то шнуры. И это довольно ужасно, и это действительно... Нет хорошего продукта, который бы действительно хорошо работал, был бы широкополосным и безопасным, и что-то, что вы могли бы купить и хотели бы купить.
Но отношение к устройству Neuralink похоже на Fitbit или Apple Watch. Вот где мы вырезаем небольшой участок черепа размером с четвертак и заменяем его тем, что во многих отношениях очень похоже на Fitbit, Apple Watch или какие-то умные часы. Но с крошечными, крошечными проводами, очень, очень тонкими проводами. Провода настолько крошечные, что их даже трудно увидеть. И очень важно иметь очень тонкие провода, чтобы при имплантации они не повредили мозг.
КА: Насколько вы далеки от того, чтобы внедрить их в людей?
ИМ: Что ж, мы подали заявку FDA на то, чтобы в этом году сделать первый человеческий имплантат.
КА: Первое применение будет для неврологических травм различного рода. Но если перевести часы вперед и представить себе, когда люди на самом деле используют их для собственного улучшения, скажем, и для улучшения мира, насколько ясно вы представляете себе, каково это — иметь один из них внутри своего дома? голова?



ИМ: Ну, я хочу подчеркнуть, что мы находимся на ранней стадии. И поэтому действительно пройдет много лет, прежде чем у нас появится что-то вроде высокоскоростного нейронного интерфейса, который позволит создать симбиоз ИИ и человека. В течение многих лет мы будем заниматься только черепно-мозговыми травмами и травмами позвоночника. Наверное, на десятилетие. Это не то, что внезапно однажды будет иметь такой невероятный интерфейс всего мозга. Как я уже сказал, это будет по крайней мере десятилетие, когда мы просто будем решать проблемы с черепно-мозговыми травмами и травмами позвоночника. И действительно, я думаю, что вы можете лечить очень широкий спектр мозговых травм, включая тяжелую депрессию, патологическое ожирение, сонливость, потенциально шизофрению, как, много вещей, которые вызывают большой стресс у людей. Восстановление памяти у пожилых людей.
КА: Если у вас получится, я подпишусь на это приложение.
ИМ: Абсолютно.
КА: Пожалуйста, поторопитесь. (Смеется)
ИМ: Я имею в виду, что электронные письма, которые мы получаем в Neuralink, душераздирающие. То есть нас отправят просто трагично, понимаете, где кто-то был, типа, в самом расцвете сил и попал в аварию на мотоцикле, а кто-то в 25, понимаете, даже себя прокормить не может. И это то, что мы могли бы исправить.
КА: Но вы сказали, что ИИ — это одна из вещей, которая вас больше всего беспокоит, и что Neuralink может быть одним из способов, с помощью которого мы можем быть в курсе этого.
ИМ: Да, есть краткосрочная вещь, которая, я думаю, полезна на индивидуальном человеческом уровне с травмами. А в долгосрочной перспективе — это попытка снизить цивилизационный риск искусственного интеллекта путем сближения цифрового интеллекта и биологического интеллекта.
Я имею в виду, если вы думаете о том, как работает мозг сегодня, то на самом деле мозг состоит из двух слоев. Есть лимбическая система и кора. У вас есть что-то вроде животного мозга, где... это вроде как забавная часть, на самом деле.
КА: Кстати, именно здесь работает большая часть Twitter.
ИМ: Я думаю, Тим Урбан сказал, что мы как кто-то, знаете ли, воткнул компьютер в обезьяну. Знаете, мы такие, если вы дадите обезьяне компьютер, это будет наша кора. Но у нас все еще много обезьяньих инстинктов. Что мы затем пытаемся рационализировать, поскольку нет, это не обезьяний инстинкт. Это нечто более важное, чем это. Но часто это просто обезьяний инстинкт. Мы просто обезьяны с компьютером, застрявшим в нашем мозгу. Но даже несмотря на то, что кора является своего рода умной или интеллектуальной частью мозга, думающей частью мозга, я еще не встречал никого, кто хотел бы удалить свою лимбическую систему или свою кору. Они вполне счастливы иметь обоих. Каждый хочет иметь обе части своего мозга. И люди действительно хотят свои телефоны и свои компьютеры, которые на самом деле являются третичной, третьей частью вашего интеллекта. Просто это... Как и пропускная способность, скорость связи с этим третичным уровнем низкая. И это всего лишь крошечная соломинка для этого третичного слоя. И мы хотим превратить эту маленькую соломинку в большое шоссе. И я определенно не говорю, что это решит все. Или это, знаете ли, единственное -- это то, что может быть полезно. И в худшем случае, я думаю, мы решим некоторые серьезные проблемы с черепно-мозговыми травмами, травмами позвоночника, и это все еще отличный результат.



КА: В лучшем случае мы можем обнаружить новые человеческие возможности, телепатию, о которой вы говорили, в некотором роде, связь с любимым человеком, вы знаете, полную память и, может быть, гораздо более быструю обработку мыслей. Все эти вещи. Это очень круто.
Если ИИ уничтожит Землю, нам нужен план Б. Давайте переключим наше внимание на космос. В прошлый раз на TED мы говорили о возможности повторного использования, и вы только что впервые эффектно продемонстрировали это. С тех пор вы продолжали строить эту чудовищную ракету, звездолет, которая удивительным образом меняет правила игры. Расскажите о звездолете.
ИМ: Starship чрезвычайно фундаментален.
Так что святой Грааль ракетной техники или космического транспорта — полное и быстрое повторное использование. Это никогда не было достигнуто. Ближе всего к этому приблизилась наша ракета Falcon 9, на которой мы можем восстановить первую ступень, разгонную ступень, что составляет, вероятно, около 60 процентов стоимости ракеты для всего запуска, может быть, 70 процентов. И мы уже сделали это более ста раз. Так что со Starship мы будем восстанавливать все это. Или, по крайней мере, это цель.
КА: Верно.
ИМ: И более того, восстановить его так, чтобы его можно было сразу же перелететь. Принимая во внимание, что с Falcon 9 нам все еще нужно немного отремонтировать ускоритель и носовой обтекатель. Но со Starship цель дизайна — немедленный повторный полет. Таким образом, вы просто заправляете топливо и снова едете. И это гигантское. Как и в любом другом виде транспорта.
КА: И основная идея состоит в том, чтобы доставить на Марс более 100 человек одновременно, плюс кучу вещей, которые им нужны. Итак, прежде всего, поговорим об этом произведении. Какой у вас последний график? Один, впервые, Старшип отправляется на Марс, предположительно без людей, а просто с оборудованием. Два, с людьми. В-третьих, там типа, ладно, 100 человек за раз, поехали.
ИМ: Конечно. И просто для того, чтобы оценить стоимость, ожидаемая стоимость Starship, выводящего 100 тонн на орбиту, значительно меньше, чем стоила бы или сколько стоила вывод нашей крошечной ракеты Falcon 1 на орбиту. Так же, как стоимость кругосветного полета на Боинге 747 меньше, чем стоимость небольшого самолета. Вы знаете, маленький самолет, который был выброшен. Так что это действительно ошеломляет, что гигантская вещь стоит меньше, намного меньше, чем маленькая. Таким образом, он не использует экзотическое топливо или вещи, которые трудно достать на Марсе. В качестве топлива он использует метан, и в основном это кислород, примерно 77-78 процентов кислорода по весу. А на Марсе есть атмосфера CO2 и водяной лед, который состоит из CO2 плюс H2O, так что вы можете производить CH4, метан, и O2, кислород, на Марсе.
КА: Предположительно, одной из первых задач на Марсе будет создание топливного завода, который сможет производить топливо для обратных рейсов многих космических кораблей.



ИМ: Да. И на самом деле, это будут в основном кислородные установки, потому что это 78 процентов кислорода, 22 процента топлива. Но топливо — это простое топливо, которое легко создать на Марсе. И во многих других частях Солнечной системы. Так что в основном... И это все реактивная посадка, никаких парашютов, ничего не выбрасывается. У него есть тепловой экран, способный проникнуть на Землю или Марс. Мы даже потенциально можем отправиться на Венеру. но ты не хочешь туда идти. (Смеется) Венера — это почти буквально ад. Но вы могли бы... Это универсальный способ транспортировки в любую точку Солнечной системы, потому что точка, в которой у вас есть запас топлива на Марсе, затем вы можете отправиться в пояс астероидов, на спутники Юпитера и Сатурна и, в конечном счете, в любую точку Солнечной системы.

КА: Но ваше основное внимание и основное внимание SpaceX по-прежнему сосредоточено на Марсе. Это миссия. Вот куда уйдет большая часть усилий? Или вы на самом деле представляете себе гораздо более широкий спектр применений даже в грядущем, знаете ли, первом десятилетии или около того использования этого. Там, где мы могли бы отправиться, например, в другие места Солнечной системы для исследования, возможно, НАСА хочет использовать ракету по этой причине.



ИМ: Да, НАСА планирует использовать космический корабль, чтобы вернуться на Луну, чтобы вернуть людей на Луну. И поэтому мы очень польщены тем, что НАСА выбрало нас для этого. Но я говорю, что это обобщенное... это общее решение добраться куда угодно в большей Солнечной системе. Он не подходит для перехода к другой звездной системе, но является общим решением для транспортировки в любую точку Солнечной системы.
КА: Прежде чем он сможет сделать что-либо из этого, он должен продемонстрировать, что может выйти на орбиту вокруг Земли. Каков ваш последний совет относительно сроков для этого?
ИМ: Нам кажется многообещающим, что через несколько месяцев у нас будет попытка орбитального запуска. Итак, мы фактически интегрируем... будем интегрировать двигатели в ракету-носитель для первого орбитального полета, который начнется примерно через неделю или две. А сам стартовый комплекс готов к работе. Так что, если мы получим одобрение регулирующих органов, я думаю, мы могли бы предпринять попытку орбитального запуска в течение нескольких месяцев.
КА: И такая радикальная новая технология, как эта, по-видимому, сопряжена с реальным риском в этих ранних попытках.
ИМ: О, 100 процентов, да. Я все время шучу, что волнение гарантировано. Успех не гарантирован, но волнение точно есть.
КА: Но последнее, что я видел на вашей временной шкале, это то, что вы немного отодвинули ожидаемую дату высадки первого человека на Марс до 2029 года, я хочу сказать?
ИМ: Да, я имею в виду, так что давайте посмотрим. Я имею в виду, что мы построили производственную систему для Starship, поэтому мы делаем много кораблей и ускорителей.
КА: Сколько на самом деле вы планируете сделать?
ИМ: Сейчас мы планируем делать бустер и корабль примерно раз в, ну, сначала примерно раз в пару месяцев, а затем, надеюсь, к концу этого года, по одному разу в месяц. Так что это гигантские ракеты, и их много. Просто говоря о примерных порядках, чтобы создать самоподдерживающийся город на Марсе, я думаю, вам понадобится что-то порядка тысячи кораблей. И нам просто нужна Елена Спартанская, наверное, на Марсе.
КА: Большинство людей не думают об этом, Илон.
ИМ: Планета, с которой было запущено 1000 кораблей.
КА: Это мило. Но этого нет в головах большинства людей, этой картины, которая есть у вас в голове. По сути, есть двухлетнее окно, вы можете удобно летать на Марс только каждые два года. Вы представляли, что в течение 2030-х годов каждые пару лет взлетает около 1000 звездолетов, в каждом из которых находится 100 или более человек. Меня эта картина просто сводит с ума. Это ощущение, что эта армада людей собирается...
ИМ: Это будет как в «Звездном крейсере Галактика», флот уходит.
КА: И вы думаете, что это может в основном финансироваться людьми, которые тратят, может быть, пару сотен штук на билет на Марс? Это цена о том, где это было?
ИМ: Ну, я думаю, если вы скажете, что требуется для того, чтобы доставить на Марс достаточно людей и достаточно грузов, чтобы построить самодостаточный город. И здесь у вас есть пересечение множества людей, которые хотят поехать, потому что я думаю, что только небольшой процент человечества захочет поехать и может позволить себе поехать или каким-то образом получить спонсорство. Я думаю, что это пересечение съемочных площадок должно состоять из миллиона человек или что-то в этом роде. Так что это то, что может позволить себе миллион человек или получить спонсорство, потому что я думаю, что правительства также будут платить за это, и люди могут брать кредиты. Но я думаю, что в тот момент, когда вы говорите, хорошо, например, если стоимость переезда на Марс составляет, ради аргумента, 100 000 долларов, тогда я думаю, вы знаете, что почти каждый может работать и копить, и в конечном итоге иметь 100 000 долларов и иметь возможность отправиться на Марс, если они хотят. Мы хотим сделать его доступным для всех, кто хочет пойти.
Очень важно подчеркнуть, что Марс, особенно в начале, не будет роскошным. Это будет опасная, стесненная, трудная, тяжелая работа. Это похоже на ту рекламу Шеклтона о поездке в Антарктику, которая, как мне кажется, на самом деле ненастоящая, но звучит правдоподобно и это круто. Это похоже на рекламный ход полета на Марс: «Это опасно, там тесно. Вы можете не вернуться. Это сложно, это тяжелая работа». Это рекламный ход.
КА: Верно. Но ты войдешь в историю.
ИМ: Но это будет великолепно.
КА: Таким образом, при такой частоте запусков, о которой вы говорите в течение двух десятилетий, вы, по сути, могли бы доставить свой миллион человек на Марс.
Чей это город? Это город НАСА, это город SpaceX?



ИМ: Это жители города Марса. Причина этого, я имею в виду, мне кажется, зачем это делать? Я думаю, что это важно для максимизации вероятной продолжительности жизни человечества или сознания. Человеческая цивилизация может прийти к концу по внешним причинам, таким как гигантский метеорит, супервулкан или резкое изменение климата. Или Третья мировая война, или знаете, по любой из множества причин. Но вероятная продолжительность жизни цивилизационного сознания в том виде, в каком мы его знаем, на самом деле следует рассматривать как очень деликатную вещь, подобную маленькой свече в беспросветной тьме. Так оно и есть. Мы в этой огромной тьме космоса, и есть эта маленькая свеча сознания на самом деле это произошло только через 4,5 миллиарда лет, и оно могло просто исчезнуть.
КА: Я думаю, что это мощно, и я думаю, что многие люди будут вдохновлены этим видением. И причина, по которой вам нужен миллион человек, заключается в том, что там должно быть достаточно людей, чтобы делать все, что вам нужно для выживания.
ИМ: Действительно, как и критический порог, если корабли с Земли по какой-либо причине перестают прибывать, Марс-Сити вымирает или нет? И поэтому мы должны... Вы знаете, люди говорят о чем-то вроде великих фильтров, о вещах, которые, возможно, вы знаете, мы говорим о парадоксе Ферми, и где инопланетяне? Что ж, может быть, существуют различные замечательные фильтры, которые не прошли инопланетяне, и поэтому в конце концов они просто прекратили свое существование. И одним из великих фильтров становится многопланетный вид. Итак, мы хотим пройти этот фильтр. И я буду задолго до того, как это станет, знаете ли, реальным делом, до того, как это произойдет. Но я хотел бы, по крайней мере, увидеть, как мы добились больших успехов в этом направлении.
КА: Учитывая то, как мучают Землю прямо сейчас, как сильно мы избиваем друг друга, не должны ли быть дискуссии со всеми, кто мечтает о Марсе, чтобы попытаться сказать, что у нас есть один раз в жизни цивилизации? шанс сделать некоторые новые правила здесь? Должен ли кто-то пытаться возглавить эти дискуссии, чтобы выяснить, что значит быть жителями города Марса?
ИМ: Ну, я думаю, что в конечном счете люди Марса должны решить, как они хотят переосмыслить общество. Да, там определенно есть риск. И, надеюсь, жители Марса станут более просвещенными и не будут слишком много воевать друг с другом. Я имею в виду, что у меня есть некоторые рекомендации, к которым жители Марса могут прислушаться или нет. Я бы выступал за более прямую демократию, а не за представительную демократию, и за законы, достаточно короткие, чтобы люди могли их понять. Где труднее создать законы, чем избавиться от них.
КА: Возвращаясь немного ближе, я бы хотел, чтобы вы немного рассказали о некоторых других возможностях, которые, кажется, создал Starship. Итак, у нас появилась возможность вывести на орбиту более 100 тонн. Итак, мы только что запустили телескоп Джеймса Уэбба, и это невероятная вещь. Это невероятно.
ИМ: Изысканная технология.
КА: Изысканная технология. Но люди потратили два года, пытаясь понять, как сложить эту штуку. Это трехтонный телескоп.
EM: Мы можем сделать это намного проще, если у вас будет больше объема и массы.
КА: Но давайте зададим другой вопрос. То есть, насколько более мощный телескоп мог бы кто-то разработать на основе, например, Starship?
ИМ: То есть, грубо говоря, я бы сказал, что разрешение, вероятно, на порядок выше. Если у вас есть 100 тонн и объем в тысячу кубометров, это примерно то, что у нас есть.
КА: А как насчет других исследований Солнечной системы? Я имею в виду, я знаю...
ИМ: Европа — это большой вопросительный знак.
КА: Верно, там океан. И что вы действительно хотите сделать, так это сбросить подводную лодку в этот океан.
ИМ: Может быть, какая-то цивилизация кальмаров, цивилизация головоногих подо льдом Европы. Это было бы довольно интересно.
КА: Я имею в виду, Илон, если бы вы могли отправиться на подводной лодке в Европу, и мы увидели бы фотографии этой штуки, пожираемой кальмаром, это был бы, честно говоря, самый счастливый момент в моей жизни.
EM: Довольно дико, да.
КА: Какие еще есть возможности? Мол, такое ощущение, что если вы собираетесь создать тысячу таких штук, они смогут летать на Марс только раз в два года. Что они делают в остальное время? Такое ощущение, что это взрыв возможностей, о котором, я думаю, люди на самом деле не думают.
EM: Я не знаю, нам определенно предстоит пройти долгий путь. Как вы упоминали ранее, нам еще нужно добраться до орбиты. А затем, после того, как мы выйдем на орбиту, нам нужно действительно доказать и улучшить возможность полного и быстрого повторного использования. Это займет некоторое время. Но я думаю, что мы решим это. Я очень уверен, что мы решим это на данный момент.
КА: Вы когда-нибудь просыпались со страхом, что для SpaceX наступит момент Гинденбурга (имеется ввиду катастрофа дирижабля «Гинденбург»), когда...



ИМ: У нас было много Гинденбургов. Ну, у нас никогда не было моментов Гинденбурга с людьми, что очень важно. Большая разница. Мы взорвали довольно много ракет. Итак, в Интернете есть целая подборка, которую мы собрали вместе, и другие собрали вместе, и она показывает, что ракеты сложны. Я имею в виду, само количество энергии, проходящей через ракету, поражает воображение. Итак, вы знаете, хорошо выбраться из-под земного притяжения сложно. У нас сильная гравитация и плотная атмосфера. И Марс, который составляет менее 40 процентов, это примерно 37 процентов земного притяжения и имеет тонкую атмосферу. В одиночку корабль может пройти весь путь от поверхности Марса до поверхности Земли. В то время как для того, чтобы добраться до Марса, требуется гигантский ускоритель и орбитальная заправка.
КА: Итак, Илон, когда я все больше думаю об этом невероятном множестве вещей, в которые ты вовлечен, я продолжаю видеть эту синергию, используя ужасное слово, между ними. Вы знаете, например, что роботы, которых вы строите из Теслы, могут оказаться очень полезными на Марсе, выполняя часть опасной работы и так далее. Я имею в виду, может быть, есть сценарий, когда вашему городу на Марсе не нужен миллион человек, ему нужно полмиллиона человек и полмиллиона роботов. И это возможность. Возможно, The Boring Company могла бы сыграть свою роль, помогая создать некоторые из подземных жилых помещений, которые могут вам понадобиться.
ИМ: Ага.
КА: Вернувшись на планету Земля, кажется, что партнерство между Boring Company и Tesla может предложить городу невероятную сделку : мы создадим для вас трехмерную сеть туннелей, населенных роботами-такси, которые обеспечат быстрое и низкое стоимость перевозки никому. Вы знаете, что полное самостоятельное вождение может быть сделано в этом году, а может и не быть. И в некоторых городах, например, где-то в Мумбаи, я подозреваю, что это не будет сделано в течение десятилетия.
ИМ: В некоторых местах сложнее, чем в других.
КА: Но сегодня, сегодня, с тем, что у вас есть, вы можете проложить там трехмерную сеть туннелей.
ИМ: О, если это просто туннель, то это решенная проблема.
КА: Да, полное самостоятельное вождение — это решаемая проблема. Для меня это удивительная синергия. Вы знаете, что со Starship Гвинн Шотвелл говорила о том, что к 2028 году у нее будет транспорт из города в город на планете Земля.
ИМ: Это реальная возможность. Самый быстрый способ добраться из одного места в другое, если это большое расстояние, — это ракета. По сути это МБР.
КА: Но она должна приземлиться — поскольку это межконтинентальная баллистическая ракета, она должна приземлиться, вероятно, в открытом море, потому что она громкая. Так почему бы не сделать туннель, который затем соединит город с Теслой? И Нейралинк. Я имею в виду, если вы собираетесь отправиться на Марс, имея телепатическую связь с близкими дома, даже если есть временная задержка...
ИМ: Между прочим, они не предназначены для соединения. Но, безусловно, может быть некоторая синергия, да.
КА: Наверняка все чаще звучат аргументы в пользу того, что вам следует объединить все эти вещи в одну компанию и просто создать компанию, посвященную созданию захватывающего будущего, и пусть расцветают тысячи цветов. Вы думали об этом?
ИМ: Я имею в виду, что это сложно, потому что Tesla — публичная компания, а база инвесторов Tesla и SpaceX и, конечно же, Boring Company и Neuralink совершенно разные. Boring Company и Neuralink — крошечные компании.
КА: В сравнении.



ИМ: Да, у Теслы 110 000 человек. SpaceX, я думаю, около 12 000 человек. В Boring Company и Neuralink работает менее 200 человек. Так что это маленькие, крошечные компании, но, вероятно, в будущем они станут больше. В будущем они станут больше. Не так-то просто совместить эти вещи.
КА: Традиционно вы говорили, что особенно для SpaceX вы бы не хотели, чтобы она была публичной, потому что государственные инвесторы не поддержат безумную идею полета на Марс или что-то в этом роде.
ИМ: Да, сделать жизнь многопланетарной — это выходит за рамки обычного временного горизонта аналитиков Уолл-Стрит. (Смеется) Мягко говоря.
КА: Я думаю, что что-то изменилось. Что изменилось, так это то, что Тесла теперь настолько мощная и такая большая, и выбрасывает столько денег, что вы действительно можете соединить точки здесь. Просто скажите публике, что x-миллиардов долларов в год, какой бы ни была ваша цифра, будет направлено на марсианскую миссию. Я подозреваю, что у вас будет огромный интерес к этой компании. И это может открыть для вас гораздо больше возможностей, не так ли?
ИМ: Я хотел бы предоставить общественности доступ к собственности на SpaceX, но я имею в виду то, что накладные расходы, связанные с публичной компанией, высоки. Я имею в виду, как публичная компания, вы просто постоянно судитесь. Это занимает довольно много... Вы знаете, времени и усилий, чтобы разобраться с этими вещами.
КА: Но у вас по-прежнему была бы только одна публичная компания, она была бы крупнее и занималась бы большим количеством дел. Но вместо того, чтобы быть на четырех досках, вы будете на одной.
ИМ: На самом деле меня даже нет в советах директоров Neuralink или Boring Company. И я действительно не посещаю заседания совета директоров SpaceX. У нас всего два раза в год, и я просто захожу и болтаю часок. Накладные расходы совета директоров публичной компании намного выше.
КА: Я думаю, что некоторые инвесторы, вероятно, беспокоятся о том, как распределяется ваше время, и они могут быть взволнованы этим. Во всяком случае, я только что проснулся на днях, думая, что есть так много способов, которыми эти вещи связаны. И вы знаете, сама простота этой миссии построения будущего, которое стоит воодушевления, может понравиться очень многим людям.
Илон, Forbes и все остальные сообщают о вас, как теперь, знаете ли, о самом богатом человеке в мире.
ИМ: Это не соверен.
КА: (смеется) ИМ: Знаете, я думаю, будет справедливо сказать, что если кто-то похож на короля или фактического короля страны, то он богаче меня.
КА: Но это сложнее измерить — 300 миллиардов долларов. Я имею в виду, что ваш собственный капитал в любой день увеличивается или уменьшается на несколько миллиардов долларов. Насколько это безумие?
ИМ: Это помешательство, да.



КА: Я имею в виду, как вы справляетесь с этим психологически? В мире не так много людей, которым приходится даже думать об этом.
ИМ: На самом деле я не слишком много думаю об этом. Но что на самом деле сложнее и мешает спать, так это то, что каждый хороший час или даже минута размышлений о Tesla и SpaceX оказывает такое большое влияние на компанию, что я действительно стараюсь работать как можно больше., знаете, на грани здравомыслия, в общем. Потому что, как вы знаете, Тесла приближается к моменту, когда, вероятно, придет к моменту позже в этом году, когда каждая минута качественного размышления будет иметь влияние на Теслу на миллион долларов. Что безумно. Я имею в виду, основное, знаете ли, если Тесла зарабатывает, ну знаете, около 2 миллиардов долларов в неделю, скажем, в доходах, это около 300 миллионов долларов в день, семь дней в неделю. Вы знаете, это...
КА: Если вы можете изменить это на пять процентов за час мозгового штурма, это очень ценный час.
ИМ: Я имею в виду, что есть много случаев, когда получасовая встреча позволила мне улучшить финансовый результат компании на 100 миллионов долларов за получасовую встречу.
КА: Есть много других людей, которые терпеть не могут этот мир миллиардеров. Например, их очень оскорбляет мысль о том, что отдельный человек может иметь такое же богатство, как, скажем, миллиард или более беднейших людей в мире.
ИМ: Если они исследуют что-то вроде -- я думаю, есть некоторые аксиоматические ошибки, которые приводят их к такому заключению. Конечно, было бы очень проблематично, если бы я потреблял, знаете ли, миллиарды долларов в год на личное потребление. Но это не тот случай. На самом деле, у меня сейчас даже нет собственного дома. Я буквально останавливаюсь у друзей. Если я путешествую в районе залива, где находится большая часть инженерных разработок Теслы, я в основном просматриваю свободные спальни друзей. У меня нет яхты, я действительно не беру отпуск. Не то чтобы мое личное потребление было высоким. Я имею в виду, что единственным исключением является самолет. Но если я не пользуюсь самолетом, то у меня остается меньше часов на работу.
КА: Я имею в виду, я лично думаю, что вы показали, что вами в основном движет очень глубокое чувство моральной цели. Например, ваши попытки решить климатическую проблему были такими же мощными, как и все остальные на планете, о которых я знаю. И я на самом деле не могу понять, лично я не могу понять тот факт, что вы получаете всю эту критику со стороны левых по поводу: «О, Боже мой, он такой богатый, это отвратительно». Когда климат – их проблема. Филантропия — это тема, к которой обращаются некоторые люди. Благотворительность — сложная тема. Что вы думаете об этом?
ИМ: Я думаю, если вы заботитесь о реальности добра, а не о его восприятии, филантропия чрезвычайно сложна. SpaceX, Tesla, Neuralink и The Boring Company занимаются благотворительностью. Если вы говорите, что филантропия — это любовь к человечеству, они и есть филантропия. Тесла ускоряет устойчивую энергетику. Это любовь – филантропия. SpaceX пытается обеспечить долгосрочное выживание человечества с помощью многопланетного вида. Это любовь к человечеству. Вы знаете, Neuralink пытается помочь решить проблемы с черепно-мозговыми травмами и экзистенциальным риском с помощью ИИ. Любовь человечества. Boring Company пытается решить проблемы с трафиком, который является адом для большинства людей, а также любовью к человечеству.
КА: Насколько вас расстраивает постоянный барабанный бой: «Миллиардеры, Боже мой, Илон Маск, о Боже мой?» Типа, ты просто пожимаешь плечами или это действительно больно?
ИМ: Я имею в виду, что на данный момент это вода с гуся.
КА: Илон, я бы хотел, когда мы закончим, просто отодвинуть камеру и просто подумать... Теперь ты отец семерых выживших детей.
ИМ: Ну, я имею в виду, я пытаюсь подать хороший пример, потому что уровень рождаемости на Земле настолько низок, что мы столкнемся с коллапсом цивилизации, если уровень рождаемости не вернется к устойчивому уровню.
КА: Да, вы много говорили об этом, что депопуляция — это большая проблема, и люди не понимают, насколько это большая проблема.
ИМ: Коллапс населения — одна из самых больших угроз будущему человеческой цивилизации. И это то, что происходит прямо сейчас.
КА: Что заставляет вас изо дня в день делать то, что вы делаете?
ИМ: Наверное, я действительно хочу убедиться, что у человечества есть хорошее будущее и что мы на пути к пониманию природы вселенной, смысла жизни. Почему мы здесь, как мы сюда попали? И для того, чтобы понять природу вселенной и все эти фундаментальные вопросы, мы должны расширить рамки и масштабы сознания. Конечно, она не должна уменьшаться или исчезать. Или мы этого точно не поймем. Я бы сказал, что меня больше всего мотивировало любопытство, а просто желание думать о будущем и не грустить, понимаете?
КА: А ты? Тебе не грустно?



ИМ: Иногда мне грустно, но в основном я чувствую себя относительно оптимистично в отношении будущего в эти дни. Конечно, есть большие риски, с которыми сталкивается человечество. Я думаю, что коллапс населения — это действительно большое дело, и я бы хотел, чтобы о нем подумало больше людей, потому что уровень рождаемости намного ниже того, что необходимо для поддержания цивилизации на ее нынешнем уровне. И, очевидно,... Нам нужно принять меры по обеспечению устойчивости климата, что и делается. И нам нужно обеспечить будущее сознания, будучи многопланетным видом. Нам нужно решить -- По сути, важно предпринять любые действия, о которых мы только можем подумать. для устранения экзистенциальных рисков, влияющих на будущее сознания.
КА: Появляется целое поколение, которое, кажется, очень грустит о будущем. Что бы вы им сказали?
ИМ: Ну, я думаю, если вы хотите, чтобы будущее было хорошим, вы должны сделать его таким. Примите меры, чтобы сделать его хорошим. И это будет.
КА: Илон, спасибо за все это время. Это прекрасное место для завершения. Спасибо за все, что вы делаете.
ИМ: Пожалуйста.