Любимые стихи (страница 15)

shade
Мир вам, хлебопёки!

Я ненавижу снег, он похож на память
стертую ластиком глухонемым творцом,
тем, что поет руками, но вечно занят,
тем, что засеял поле, где мы цветем.
Я ненавижу снег, он похож на вещи
мертвые изнутри, но с чертами лиц,
вещи, которые ждут своего оценщика,
мерно старея в снежных руках больниц.
Я растираю пальцами новый холод,
я свою жизнь в колотый лед кладу,
а в голове играет вьюжное соло.
Я ненавижу снег. Впрочем, нет. Я жду.
Скоро зима. Это значит, стемнеет рано.
Люди исчезнут в сугробах своих же шуб.
А на поблекшей коже выступят раны -
ранее мы их прятали в свет и шум.
Скоро зима. Кто-то станет в ней первым снегом.
Кто-то из нас будет медленно падать вниз
с самого черного нерукотворного неба.
Кто-то мне скажет: Я больше не вижу смысл.
Скоро зима. Кто-то скажет: Я не нарочно.
Дверь закрывая и исчезая прочь.
Кто-то шепнет мне стылью в сосуд височный:
Ты уже видел? Снег шел вчера всю ночь.

Аль Квотион

Cirre
Продли, ГОСПОДЬ, мои ГОДА,
Но разума НЕ ОТНИМАЙ.
Пусть будет ТЕПЛЫМ кров всегда
И ХЛЕБ в ДОСТАТКЕ и ВОДА,
С ДЕТЬМИ не РАЗЛУЧАЙ.

И СОХРАНИ мне до КОНЦА
И ЗОРКОСТЬ глаз, И ЛОВКОСТЬ рук.
ПОКОЯ дай на склоне лет.
Избави от ДУШЕВНЫХ МУК.

ОТ СГЛАЗА, ЗАВИСТИ, ХУЛЫ.
ОТ ХВОРИ И ВОЙНЫ
ДЕТЕЙ И ВНУКОВ, И РОДНЫХ
О, ГОСПОДИ, ХРАНИ!

Не дай мне ПЕРЕЖИТЬ ДЕТЕЙ
И видеть их в НУЖДЕ.
Еще ПРОШУ за всех ЛЮДЕЙ –
Ты сделай их ДОБРЕЙ, СИЛЬНЕЙ,
Дай МУЖЕСТВА в беде.

Не дай ПОГИБНУТЬ. Сбереги:
Прохладу ВОД, тепло ЗЕМЛИ,
Сиянье СОЛНЦА, НЕБА синь,
Будь к людям МИЛОСТИВ. АМИНЬ.

А, если много я ПРОШУ,
То ВРАЗУМЕНИЕ МНЕ ДАЙ.
ПРОСТИ ГРЕХИ. Какие ЕСТЬ,
ДРУГИХ Не Допускай....

Джина Л
Бывало все: и счастье, и печали,
и разговоры длинные вдвоем.
Но мы о самом главном промолчали,
а может, и не думали о нем.
Нас разделило смутных дней теченье -
сперва ручей, потом, глядишь, река...
Но долго оставалось ощущенье:
не навсегда, ненадолго, пока...
Давно исчез, уплыл далекий берег,
и нет тебя, и свет в душе погас,
и только я одна еще не верю,
что жизнь навечно разлучила нас.

Вероника Тушнова

Cirre
ЗВЕРЯ НЕТ СТРАШНЕЙ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕК!

Он убегал... в него стреляли люди,
Проваливаясь лапой в рыхлый снег,
Волк твёрдо знал: спасения не будет,
И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК.

А в этот миг за сотни километров,
Был в исполненьи смертный приговор.
Девчонка малолетняя там где-то
Уже четвёртый делала аборт.

Малыш кричал!
Но крик никто не слушал...
Он звал на помощь: «Мамочка, постой!
Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!
Дай мне возможность жить! Ведь я живой!»

А волк бежал... собаки глотку рвали,
Кричали люди пьяные в лесу.
Его уже почти совсем догнали,
Волк вскинул морду и смахнул слезу.

Малыш кричал, слезами заливаясь...
Как страшно, не родившись, умереть!
И от железки спрятаться пытаясь,
Мечтал в глаза он маме посмотреть.

Вот только «маме» этого не нужно,
Не модно стало, видите ль, рожать.
Она на глупость тратит свою душу,
Своих детей «не в падлу» убивать.

А волк упал без сил... так было надо,
Он от волчицы варваров увёл.
Одна она с волчатами осталась,
Когда он на себя взял приговор.

Собаки рвали в клочья его тело,
Но только душу волчью не порвать!
Душа его счастливой мчалась в небо!
РАДИ ДЕТЕЙ ЕСТЬ СМЫСЛ УМИРАТЬ!

И кто, скажите, зверь на самом деле?
И почему противен этот век?
А просто ЧЕЛОВЕЧНЕЕ НАС ЗВЕРИ,
И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК!

Автор: Бедретдинова Елена

shade
Мир вам, хлебопёки!

Кто эту темку просматривает, заметил, что я выкладываю вирши определённых людей, братишка мой да дружки\и подружки\ у которых с рифмой всё в порядке, вот тут попался автор про которого я не в теме --мне понравилось

Горький кофе в ворчливое утро.
До рассвета ещё далеко...
Бесполезно стучатся минуты
В поседевшее ночью окно.

Под подъездом ругаются кошки –
Не смогли поделить чёрствый хлеб?
И вдыхают тоску перекрёстки,
Всех окрасив в оранжевый цвет.

Паутина изъеденных трещин –
Потолочная схема метро,
Где дорога одна – бесконечность.
Где давно уже всем «всё равно».

Пепел падает сотней мгновений,
За окошком забрезжил рассвет.
И бегут по раздувшимся венам
Моих мыслей ночные эссе.

Я вдыхаю как будто наркотик
Этот стылый «привет» января.

Я устал и от кофе воротит,
Словно не было ночью тебя.

 Ашер Граф

Оленушка
Мир вам, хлебопёки! Мир вам, хлебопёки!
Не знаю может есть такое но очень понравилось... Решила поделиться
У женщины всегда должно быть время:
Хоть пять минут — на чашечку мечты...
Чтоб, отодвинув вечные проблемы,
Уйти на этот миг от суеты.

Расслабиться... и пить, не обжигаясь,
Глоточками, заветную мечту,
Фантазии, как сливки, добавляя
И набирая мыслей высоту...

Пусть мир затихнет и замрёт на вдохе...
Её не смея отвлекать сейчас...
И пусть мечты, как крепкий чёрный кофе,
Смахнут крылом усталость с её глаз...

Пусть отдохнёт... Не торопите время...
Лишь пять минут — на чашечку мечты!..
Она их заслужила... без сомненья...
Мечты — они не терпят суеты!

У женщины всегда должно быть время:
Хоть пять минут — на чашечку мечты...
Чтоб, отодвинув вечные проблемы,
Уйти на этот миг от суеты.

© Ирена Буланова

Вит
У женщины всегда должно быть время
У мужчин тоже

shade
Мир вам, хлебопёки!

ещё попалось в сетке, опять же не известный мне автор, но зацепило рваной рифмой

 я всегда любил море. всегда любил, mon amie.
ночевал на причалах, укрывшись солёною тиной.
я игрался с цунами охотнее, чем с людьми.
а ещё танцевал полонез на хребте у плотины.

моя кровь и большой океан по составу едины.

я учился дышать под водой у морского конька.
он знаком с Айвазовским и пил с Сальвадором Дали.
он встречал меня возле заброшенного маяка
и показывал рифы, скелеты пиратов и корабли.

представляешь, цветные кораллы на них проросли.

я всегда любил море. всегда любил глубину.
и поэтому я превратился в большого кита.
я вчера приплывал на комиссию к Нептуну:
он одобрил мой клич, плавники и развилку хвоста.

моя милая, тут такие просторы. такие места.

ты бы видела мой вертикальный фонтан из воды.
я поставил рекорд по метанию пресных медуз.
в окружении этой весёлой морской чехарды
я почти забываю фисташки и манго на вкус.

моя гордость - огромный, свисающий с нёба ус.

я дружу с кашалотом. довольно занятный тип.
он недавно развелся, уплыл от сварливой касатки.
предлагает совместно отправиться на Казантип.
ловит криль и планктон. с китобоями любит прятки.

он азартный чудак. и проспорил мне три стерлядки.

по ночам я пишу тебе письма. рисую по илу портреты.
я кручу тебя в памяти, словно ты лист оригами.
мне дельфины приносят по вторникам чай и газеты.
я читаю про санкции. кризис. и прочие ваши цунами.

очень жаль, что на суше гоняются за деньгами.

а я счастлив, родная. я волен в подводном мире....
но когда твоё имя кричат беспардонные чайки,
я до боли скучаю по крошечной нашей квартире,
где ты утром ходила в моей перекошенной майке.

© Анна Сеничева

shade
Мир вам, хлебопёки!

Когда устанешь ты — и я устану,
войду в тот дом, где год за пять прошел
и выпью солнце залпом из стакана,
укутав город в сумеречный шелк.
Собьется сердце. Пусть оно собьется,
пусть стукнет в ребра словно в первый раз.
В твоем стакане нынче тоже солнце,
так пей до дна и гасни, как я гас.
Мы друг за другом вечно повторяем,
мы друг за другом ловим каждый шаг.
Но если есть нам счастье, дорогая,
не жаль всю жизнь за счастье то отдать,
не жаль ни плачей, ни сердечных сбоев,
не жаль снегов на мертвой мостовой,
но жаль тебя, когда совсем босою
уходишь ты из дома своего.

Аль Квотион

СоНика
ПУСКАЙ УМРУ, ПУСКАЙ ЛЕТЯТ ГОДА...
Пускай умру, пускай летят года,
пускай я прахом стану навсегда.

Полями девушка пойдет босая.
Я встрепенусь, превозмогая тлен,
горячей пылью ног ее касаясь,
ромашкою пропахших до колен.
1940

ЛЮБОВЬЮ ДОРОЖИТЬ УМЕЙТЕ...
Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне.

Все будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
а песню не легко сложить.
1939
Степан Щипачев.

Chardonnay
Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне.
О как! А я всегда считала, что это народное творчество! Спасибо!

СоНика
Рита,
еще в молодости нашла у мамы его небольшой, потертый томик. И когда все восхищались другими поэтами, я зачитывалась его стихами и Асадова
и почему-то помнится БАЛЛАДА О СЕДЫХ

Говорят, нынче в моде седые волосы,
И «седеет» безумно молодость.
И девчонка лет двадцати
Может гордо седою пройти.
Но какому кощунству в угоду,
И кому это ставить в вину.
Как нельзя вводить горе в моду,
Так нельзя вводить седину.

Память, стой, замри! Это надо.
То из жизни моей -- не из книжки...
Из блокадного Ленинграда
Привезли седого мальчишку.
Я смотрела на чуб с перламутром
И в глаза его очень взрослые.
Среди нас он был самым мудрым,
Поседевший от горя подросток.

А ещё я помню солдата.
Он был контужен взрывом гранаты.
И оглох... И навек онемел...
Вот тогда, говорят, поседел.
О, седая и мудрая старость.
О, седины неравных боёв.
Сколько людям седин досталось
От неотданных городов.
А от тех, что пришлось отдать --
Поседевших не сосчитать.

Говорят, нынче в моде седИны...
Нет, не мода была тогда:
В городах седые дымины,
И седая в селе лебеда.
И седые бабы-вдовицы,
И глаза, седые от слёз,
И от пепла седые лица
Над холмом поседевших берёз.

Пусть сейчас не война... Не война...
Но от горя растёт седина.
...Эх ты, модница, злая молодость.
Над улыбкой седая прядь...
Это даже похоже на подлость...
За полтинник седою стать.
...Я не против дерзости в моде,
Я за то, чтобы модною слыть.
Но седины, как славу, как орден
Надо, выстрадав, заслужить!..

© Майя Александровна Румянцева 1

svetn
Лилит посвящается Мария Хамзина

-Знаешь, а я по тебе скучаю...
Трудно привыкнуть не жить с крылатой.
Яхве не любит моих печалей,
Ставит на душу мою заплаты...
Мудро лишая меня соблазна
Выбрать однажды твою дорогу...
Слушай, скажи мне - ведь ты согласна-
Яблоком пахнут ладони Бога?
Ты улетаешь?
- А как иначе?
Слишком уж скучно пастись у древа...
Милый, по-моему, кто-то плачет!
Слышу, любимая... Это Ева.

СоНика
Почти 80 лет назад написанное им, актуально и сейчас
ЧТО ЛИСТЬЯ ПАДАЮТ, ЧТО НОЧЬ СВЕТЛА...
Что листья падают, что ночь светла,
запомню и вовек не пожалею
о том, что нас далёко завела
кленовая сентябрьская аллея.

Сидим одни, обнявшись, под луной,
но все длинней косые тени кленов.
Луна спешит - на целый шар земной
она одна, одна на всех влюбленных.
Степан Щипачев.

toffee
А мне нравится М. Дудин. Например,

Всю ночь шел дождь. В сверканье белых молний
Он бился в стекла, брызгами пыля.
И, запахом всю комнату заполнив,
Отряхивали крылья тополя.

А ты спала, как сказочная птица,
Прозрачная и легкая, как пух.
Какие сны могли тебе присниться,
Какие песни радовали слух?

Был сладок сон. И были, словно листья,
Закрыты полукружия ресниц.
Но утро шло все в щебете и свисте,
Все в щелканье невыдуманных птиц.

Казалось, мир в том щебете затонет,
Его затопит этот звонкий гам.
И мне хотелось взять тебя в ладони
И, словно птицу, поднести к губам.

Или
Андрей Белянин.

Все понимая с полувзгляда
И все прощая с полужеста,
Ты и могильная ограда,
Ты и желанная невеста.
Слиянье радости и страха,
Как наземь сброшенное платье,
Ты и задумчивая плаха,
И долгожданное распятье.
Но звонким смехом и слезами
Из века в век, как и сегодня,
Ты просто божье наказанье,
Ты просто благодать господня.
И в нужный час тебя узнать бы,
Имея капельку терпенья,
Ты и последнее проклятье,
Ты и молитва о спасеньи...

Максимилиан Волошин

В эту ночь я буду лампадой
В нежных твоих руках...
Не разбей, не дыши, не падай
На каменных ступенях.

Неси меня осторожней
Сквозь мрак твоего дворца,—
Станут биться тревожней,
Глуше наши сердца...

В пещере твоих ладоней —
Маленький огонек —
Я буду пылать иконней...
Не ты ли меня зажег?

В. Медведев

Сухие листья жгут в саду,
Сгребая их в костры умело,
Сгорают в огненном аду
Они душой своим и телом.
Ах! Плавка золота аллей,
Сгорают листья тополей,
Сгорают листья лип и кленов,
Сгорает тень аллей зеленых.
И всё что радовало глаз,
И все что тень давать хотело
Все синим дымом обратясь
В небо летело, в небо летело...
Слова сухие жгут в душе...
Сгребая их в костры умело.
И вот горят они уже,
Горят, горят оцепенело...
Горят слова «Я вас люблю... ",
Горят слова «Я скоро буду... ",
Горят слова «Я вас молю... ",
Горят слова «Я не забуду.. ",
И все, что вечным было в нас,
Все, что не старилось, не тлело,
Все, синим дымом обратясь,
В небо летело, летело, летело...

Ещё из любимых. Немного хулиганские...

Тявка или откуда берутся дети.

У нас собачка Тявка заболела,
И в лес гулять уж с нами не бежит.
Абрикос сырых она объелась
И на кровати с грелкою лежит.

Боже мой! Ох, как распух животик,
Тверд, как камень, бей хоть молотком.
Мамочка, налейте Тявке в ротик
Ложечку касторки с молоком.

Мамочка, спасите нашу Тявку!
Позовите доктора скорей!
Пусть поставить градусник под лапку
И полечит он животик ей.

Нашу Тявку сильно растошнило
От касторки, абрикос сырых,
А на утро в доме появилось
Восемь Тявок маленьких смешных.

Папа зол, что Тявок слишком много,
Целый день бурчит себе под нос.
Наказал он мне и маме строго:
«Не давайте Тявке абрикос».

Так и быть, я дам ей помидорку,
А когда мой папа замолчит,
Дам я Тявке абрикос с касторкой:
Она мне новых тявок натошнит...

selenа
Сегодняшней зимой навеяло

Зимняя ночь

Не поправить дня усильями светилен.
Не поднять теням крещенских покрывал.
На земле зима, и дым огней бессилен
Распрямить дома, полегшие вповал.

Булки фонарей и пышки крыш, и черным
По белу в снегу - косяк особняка:
Это - барский дом, и я в нем гувернером.
Я один, я спать услал ученика.

Никого не ждут. Но - наглухо портьеру.
Тротуар в буграх, крыльцо заметено.
Память, не ершись! Срастись со мной! Уверуй
И уверь меня, что я с тобой - одно.

Снова ты о ней? Но я не тем взволнован.
Кто открыл ей сроки, кто навел на след?
Тот удар - исток всего. До остального,
Милостью ее, теперь мне дела нет.

Тротуар в буграх. Меж снеговых развилин
Вмерзшие бутылки голых, черных льдин.
Булки фонарей, и на трубе, как филин,
Потонувший в перьях нелюдимый дым.

СоНика
Ирина, Надежда,




Я любить тебя буду, можно?
Я в глазах твоих утону - Можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу - Здравствуй!
Я люблю тебя очень - Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить- Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду - Поймать успеешь?
Ну, а если уеду - Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою - Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь- Понимаешь?
Значит вместе всегда - Хочешь?
Я ответа боюсь - Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами - Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни...
Я любить тебя буду - Можно?
Даже если нельзя... Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!
Эдуард Асадов -

shade
Мир вам, хлебопёки!

Женщину создать не так-то просто,-
Ангелу сказал усталый Бог,-
Столько непредвиденных вопросов,
Я уже, признаться, изнемог.

В ней должно быть множество деталей,
Что смогли б друг друга заменять.
Чтобы ела всё, что не подали,
Чтоб могла болезни исцелять.
От простых царапин и ушибов
До разбитых вдребезги сердец.
Но для привлекательного вида
Пару рук всего одну иметь».
«Только пару? Это невозможно»,-
Ангел пораженный замолчал.

Бог ответил:" Хоть и было сложно,
Но сегодня Я шедевр создал.
Если заболеет, нет проблемы-
Сразу исцеляется сама.
И работать может без подмены,
День и ночь. Как мать и как жена».
Ангел подошел и осторожно
Прикоснулся к женщине крылом.
«Как она нежна! Но разве можно
Ей давать нагрузки на излом?»

«Да, она нежна, но эта нежность
С силой сочетается большой.
Сотворю в ней верность и надежность
Дам алмаз, что назову Душой.
И она, имея это, сможет
Всё преодолеть и превозмочь.
Ко всему она и... думать может,
Убеждать и спорящим помочь».

Ангел наклонился еще ниже
И коснулся крыльями щеки.
Две росинки на лице увидел,
А от них стекали ручейки.
«Это не росинки, это слёзы,
Чтобы легче было пережить
Жизненные радости и грозы.
И чтоб душу в чистоте хранить».
«Господи, воистину, Ты гений!
Ощущаю в сердце благодать-
Самым совершенным из творений
Хочется мне Женщину назвать».

В женщине такая бездна силы,
Что мужчину может изумить.
Столько нежности и ласки милой
Помогающей любить и жить.
Чувства материнские в ней святы,
Бездна утешенья и добра.
У неё один лишь недостаток-
Неумение беречь себя.
автор Ирина Калинина

shade
Мир вам, хлебопёки!

Давай жить у моря?
Сорвемся сейчас же.
Ты русоволосой русалкой побудешь,
с руками, как волны,
с глазами, как чаши,
с чешуйками света - по образу чуда.
Мы будем одеты в рыбацкие сети
и пену.
Мурены совьются в браслеты.
Давай жить у моря, у тысячелетий
большого прибоя, песком перепетого.
Все будет твоим:
из ракушек матросики,
цветной разнодневности полный садок
и весла,
и весны,
и синие осы -
хвостатые жители донных садов.
Ты будешь рыбачкой с загаром обветренным,
и юбки носить беспардонно короткие,
ценить, как игриво искрятся у берега
соленые рыбки,
смоленые лодки.
А вечером включим все звезды и сбудемся
какими-то нежными и безрассудными -
я все расцелую:
и море,
и губы,
и парус души,
и груди твоей судно.
Ну все, решено.
Доживаем у моря
двухместную жизнь, мой прекрасный бесенок,
двухместную, жаркую, черную, спорную,
такую штормящую,
такую соленую...

Аль Квотион

shade
Мир вам, хлебопёки!

Жёсткий график, нам некогда спать,
Денно и нощно пишем в тетрадь,
Рифмы калечим одну за одной,
Но не приходит душевный покой.

Сколько выдержим мы до поры,
Правила знаем этой игры:
Вовремя есть, пить микстуру и спать,
Нам никогда их нельзя забывать.

Кто мы и где мы, как мы живём,
Даже не важно, если вдвоём,
Лишь бы успеть на бумагу рекой
Выплеснуть чувство довольства собой.

Нужных – хвалить, а чуждых – журить,
Или игнорить всех во всю прыть,
Главное - в строки пристроить слова,
Что б закружилась от них голова.

Словно беременны от себя,
Роды проходят день ото дня,
Муз-повитух каждый знает в лицо,
Дети рождаются стройным столбцом.

На дом работу берём, в кровать!
Жёсткий график, нам некогда спать.
Дайте свободу! Свободу творцам!
Я за неё два пол царства отдам!

Арсен Акопян

shade
Мир вам, хлебопёки!

Лежит бесформенным и мягким войлоком
на стульях, на ковре, на простынях,
бесспорная, со скулами покойника,
домашняя тягучая возня.
Вся комната молчанием исполнена,
здесь каждый день как будто предыдущ,
но разрезает самой яркой молнией
твой быстрый профиль эту мишуру.
И я пишу: моя непоправимая,
сверкай в моих глазах,
сверкай еще,
ты юная и царственная битва,
ты бритва, распоровшая плечо
до сердца, вниз.
Гудит вся кухня трубами,
в полуослепших сумерках плывет,
и только в серп сложившиеся губы
цветы срезают с этих вот болот.
Безликой тьмы
и долгости,
и спящести
разбрасывает тени по стене
твоей души сияние слепящее
и видимое только мне.
 Аль Квотион

kortni
Незаметно исчезают друзья.
Реже встречи и короче звонки.
Изменить, наверно, это нельзя,
Если вы уже другие внутри.

И никто не виноват - просто жаль,
Что у всех такая разная жизнь.
Наше прошлое, летящее в даль,
Превращается легко в миражи.

Да и времени практически нет.
А еще по вечерам мало сил.
Шлешь на праздники привычный привет,
И не важно: кто писал, что спросил.

В разных странах или рядом сейчас,
Мы с друзьями, но ничьей нет вины -
Забывают постепенно про нас,
Забываем про кого-то и мы.

Может это и нормально вполне?
Может это происходит у всех?
Кто-то вырвался вперед на коне!
От другого отвернулся успех.

Но ведь нечего делить нам уже
Кроме мыслей и простых новостей.
И печально на любом рубеже
Вдруг остаться одному, без друзей.

Все, что было - это было не зря.
Ради дружбы постарайся, пойми.
Так обидно исчезают друзья
И вернуть их невозможно... почти!

© Петр Давыдов

shade
Мир вам, хлебопёки!

Её судит толпа и считает слегка странноватой,
А она так упрямо живет в ожидании счастья,

У нее между ребер, наверно, прослойка из ваты,
А иначе бы сердце давно разлетелось на части.

Она бродит по лужам в резиновых красных сапожках,
И не прячет веснушки под маску тонального крема,

Она кормит с ладошки бродячую рыжую кошку,
И смеется в лицо самым сложным житейским проблемам.

Ей конечно непросто... Точней, ей действительно тяжко
Жить на свете вот так: ощущая и мысля.

И в глазах у нее, полагаю, стоят промокашки,
А иначе б от слез ее щеки, наверно, раскисли...

Она выбрала в жизни совсем непростую дорогу,
Но при этом так искренне верит и преданно любит!

И в душе у нее, что-то светлое, прямо от Бога,
А иначе б она уж давно разуверилась в людях.

Юлия Олефир

Cirre
Любимые стихи

shade
Мир вам, хлебопёки!

Неслучайность происходящего -
как могу я понять ее?
Старый кот греет шерсть на ящике,
ветер дует со всех краев,
я стою — непутевый, радостный,
и мешаюсь со всем в одно:
лоб мой — церковь, в ней пахнет ладаном,
грудь моя — словно двор весной.
Неслучайный, я связан временем
с неслучайностью смуглых плеч,
так рождается в нас, как первенец,
неслучайность случайных встреч.
Кот зеленые щурит в облако,
ветер к облаку телом льнет,
здесь кончается наша логика,
начинается наш полет.
Здесь твой солнечный голос падает
прямо в небо, и в нем растет,
он вернется однажды градом к нам,
разобьет тонкий лед забот.
Кот уснет. Синий май в стаканчиках
опьянит. Я шепну — постой,
неслучайность происходящего
снова сталкивает нас с тобой.

Аль Квотион

Cirre
Мамам

Скандалов, как огня, она боится,
Усталая. стареющая мать...
Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать, и провожать.
Её опека просто раздражает,
Её расспросы лишние порой...
Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют: дверь закрой!..
И всем она участием мешает,
Ложится поздно и встаёт чуть свет.
Хлопочет, суетится, всё решает,
Пытается всё время дать совет.
Навязывает в пост свои рецепты,
То вдруг не так стирает «автомат»!
То переложит книги и конспекты,
То реплики вставляет невпопад...
Тревожится, когда приходят поздно,
О Боге затевает разговор!
И Библию листает так серьёзно,
И в церковь ходит с некоторых пор...

Но день настал... и в доме стало пусто.
Её тогда в больницу увезли...
Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли...
И каждый раз, когда не успевали
Перед работой чай себе согреть...
Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её расспросов всем недоставало!
И телефон предательски молчал...
И так её опеки не хватало...
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,
Ходила воду в храме освятить...
И счастье для своих детей у Бога
Так лишь она умела попросить!
И, кажется. была б она живая,
Хватило б для неё и слов, и чувств...
Как жаль, что понимаем, лишь теряя,
Что мир без мам
И холоден, и пуст...

shade
Мир вам, хлебопёки!

Если вы есть — будьте первыми,
Первыми, кем бы вы ни были.
Из песен — лучшими песнями,
Из книг — настоящими книгами.

Первыми будьте и только!
Пенными, как моря.
Лучше второго художника
Первый маляр.

Спросят вас оробело:
«Кто же тогда останется,
Если все будут первыми,
Кто пойдет в замыкающих?»

А вы трусливых не слушайте,
Вы их сдуйте как пену,
Если вы есть — будьте лучшими,
Если вы есть — будьте первыми!

Cirre
Любимые стихи

Cirre
История одной души

Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, не спеша,
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит,
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: «Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке –
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи.»
Она ушла в сентябрьскую слякоть,
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке.
А под скамейкой умерла душа..

Mariaf

shade
Мир вам, хлебопёки!

В доме штормит.
Души летят за борт,
только мужчина смотрит все так же чутко,
он говорит:
«я буду приглядывать за тобой,
чтобы всегда успеть подать тебе руку».
Волны все выше, стаей своих горбов
рвут паруса.
Солнце в окошке тонет.
Он говорит:
«я буду приглядывать за тобой,
просто на всякий.
Знаешь, мне так спокойней».
Слышится крик.
Кажется, я кричу,
кажется, зло,
кажется, даже грубо.
Он говорит:
«Нам бы тепла чуть-чуть».
Он говорит шепотом прямо в губы.
Черное небо.
В небе не бог, а бой.
Черная я — словом палю из ружей.
Он говорит:
«я буду приглядывать за тобой
даже тогда, когда стану тебе не нужен».

Алина Лён

shade
Мир вам, хлебопёки!

Я устал выяснять отношения,
Там, в подребье, уже не болит,
Настроенье типично осеннее:
Я грущу, как любой индивид.
Увяданье вокруг, а за красками
Разноцветными чёрный финал,
И не то, что бы тема затаскана,
Просто сам в этот раз увядал.
Наблюдаю скандала течение,
Но как будто бы со стороны,
Уравненье решая двухчленное
Посредством вычитания лжи.
Пустота, нет другого названия
Состоянью усталой души,
Все «потом» это то, что заранее
Ты не смог прочной правдою сшить.
Мы, наверно, с тобою расстанемся,
Нет резонов несчастье плодить.
На тонюсенькой нитке держащимся,
Вверх упавший проносится лифт.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------
Сколько было их, мною обиженных
Ненароком, случайно, «на раз»,
Зло рождалось словесною жижею,
Выжимая солёность из глаз.
Просто фразу сказал и ушёл в себя,
А на сердце оставил печаль,
Непечатные мысли проносятся,
Но запрету цензурному внял.
Извините, простите оболтуса,
Не глядящего по сторонам,
Верю слёзно, что будет рассмотрена
Моя просьба, наказан сполна.
Совесть мучит, терзает бессонница,
Обещаю исправиться я,
А ещё, пусть желанье исполнится,
Чтоб мы стали добрее, друзья.

Cirre
Любимые стихи

kortni
Не плачь, душа, что так сложилась жизнь.
Ведь мы с тобой неопытные были.
Хоть и старались мы примерно жить,
Но иногда по глупости грешили.
И кто теперь с нас спросит за грехи?
Кто за ошибки цену нам назначит?
А то добро, что отдавали мы,
Оно ведь тоже что-нибудь, да значит.
Не плачь, душа, напрасно слез не лей.
Нам не за что ругать свою дорогу.
Грехи - ничтожны, а добро ценней,
Оно, как пропуск в рай, и в милость к Богу.
Что не сбылось, о том не вспоминай,
Судьба наверное, так распорядилась.
Ты с восхищеньем новый день встречай,
Живи с любовью, чтобы ни случилось!

© Николай Аникьев

kortni
Прощай, июль. Всё было мило, вкусно.
Спасибо за тепло и за дожди.
А завтра август, и немножко грустно.
Но вот шафранам самый срок цвести!

Последний месяц ягодного лета,
Ещё в полёте звёзд не сосчитать.
Ещё лоза не пропиталась светом,
А я уже о том хочу скучать.

А я на белый-белый лист бумаги
Петуний сладкий запах занесу,
Я без цветов зимою, как на плахе.
Цвети, мой август! Цвет тебе к лицу!

Купальниц рыжих загусти окрасы.
Предвкусие разлей теплом в груди,
Там впереди, три православных Спаса.
А дальше, дальше осень во плоти....

© Copyright: Лариса Курносенко, 2016

Cirre
Мальчишка тормошил на кухне мать.
«Мам, мамочка, пожалуйста, ну хватит!
Там.. у соседей варят суп опять.
На нашей кухне ничего не варят!
Я так тебя люблю. Прошу, проснись.
И оглянись... Мам!.. ты же не такая!
И днём и ночью только пьёшь и спишь.
Я так устал, листовки раздавая.
Я заплатил за свет и отопленье.
Теперь всё чаще школу пропускаю.
У меня завтра будет День Рождения.
Что делать? Как нам жить? Даже не знаю.»

Он вышел из квартиры.. оглянулся.
Свернув у парка, вдруг услышал стон.
Перед ногами самыми споткнулся
о чей-то новый, дорогой айфон.
«Вот повезло! Продам и будут деньги.
Продуктов вдоволь можно накупить.
На Днюху будет тортик и печеньки.»
А телефон в руках начал звонить.
И высветилось: «вызывает Мама».
Кольнуло что-то больно так в груди.
«Нет... отвечать совсем не в моих планах!
Хоть кто пускай звонит.. ты не смотри.»
Но... посмотрел: непринятые: сто.
И девяносто шесть из них от мамы!
За что ей телефон такой? За что?
В кустах паршивой малолетке пьяной?
Хотел уйти, но снова телефон...
«Сходи на стон..» - вдруг совесть попросила.
Там.. девушка в крови.. встал в горле ком.
Как- будто бы толпа «зверей» избила.
А телефон в руке вновь зазвонил.
«Да. Слушаю!» «Кто говорит со мной?»
«Здесь девушка.. Её кто-то избил.
Вся.. вся в крови, но стонет.» «Боже мой!!!
Где? Адрес продиктуй, прошу тебя!»
«Парк... Где ещё бассейн на «Уголовой.»
Возьми её за руку за меня!
Молиться буду за тебя, родной!»

Сидел мальчишка рядом.. на траве.
А в животе от голода урчало.
«Крепись. В дороге «Скорая» уже.
А мама мне твоя пообещала:
Молиться за меня.. Какая мама!!!
Такие мамы не всегда встречаются.
Сердца которых.. как сквозные раны
За деток своих в страхе разрываются.»
Всё обошлось. Успели и спасли.
Ешё чуть- чуть бы.. и её не стало.
А день голодный снова позади.
А завтра.. Завтра новый день сначала.

Звонок в дверях разрезал тишину.
Мать с темными кругами на глазах:
«Кого там принесло? Я не пойму!»
«Я к Вам.. И к сыну Вашему.. Всех благ!»
Пакетов кучи! Сыпались на стол:
конфеты и печеньки с мармеладом.
«Ваш сын!.. он дочку спас мою.. нашёл.
Вернул мне смысл в жизнь - мою усладу.
Таких как он - сегодня единицы!
Спасибо, за него!.. хочу сказать:
Если б не он, то не было б сестрицы
у сына... а ему сегодня пять!»

И что-то в сердце мамы встрепенулось!
И слёзы градом хлынули из глаз.
Она на двери сына оглянулась:
13 сыну! Праздник же у нас!»
А женщина к груди её прижала.
«Не пейте больше! Очень Вас прошу!
Такое счастье в жизни нам досталось!
С такими-то детьми! Пить не к чему!
Другой продал айфон бы и сбежал.
А ваш не смог.. он сделал по-другому.
Он руку моей дочери держал.
Храни вас Бог... Всех благ вашему дому!!»

Воруют! Убивают! Жестко бьют!
Какой же страшный наш суровый век!
И всё же... выбор каждому дают:
Кто он по жизни: зверь иль человек!

francevna
Cirre, Галина, чьи стихи?
Читаю, а слёзы глаза застилают.

Cirre
Алла, не знаю, в инете попались

Песня
в инете попались
Инет сказал - Наталья Задорожная (Cherry).

Cirre
Аня, Спасибо, вашу ссылку вставлю. Душевные стихи


selenа
Понравилось:
Август ещё обещает немного тепла,
Лампа ворует у ночи кусочек стола,
Ветка стучится в окно, за окном темнота.
Выглянешь – улица та, и как будто не та.

Думаешь, кончилось лето – такая печаль...
Лета не жаль, а себя прошлогоднего жаль.
Птица всё падает вверх, только яблоко вниз,
Будет похоже на смерть, а окажется жизнь.

Будет похоже на явь, а окажется сон,
Кто не умеет проснуться, к утру обречён.
Это такая игра, но без правил, вообще.
Что мы за люди, не видим понятных вещей...
 
Я тебе яблоко, я тебе радость и боль,
Я тебе музыка, я тебе страх и любовь.
Видишь, внутри у меня осыпается сад,
Время проходит на ощупь, насквозь, наугад.

Яблоко снова и снова срывается влёт,
Птица парит и попутного ветра не ждёт.
Всё повторяется, всё прорастает опять –
Нет ничего постоянного, нам ли не знать.

Нам ли не видеть, какие вокруг миражи.
Что мы за люди, никак не научимся жить...
Лето созреет к утру, словно липовый мёд,
Сердце нальётся, как яблоко, и упадёт.
Елена Касьян

ока
плесну позитива:

Бабье лето.

Лист смородины груб и матерчат.
В доме хохот и стекла звенят,
В нем шинкуют, и квасят, и перчат,
И гвоздики кладут в маринад.

Лес забрасывает, как насмешник,
Этот шум на обрывистый склон,
Где сгоревший на солнце орешник
Словно жаром костра опален.

Здесь дорога спускается в балку,
Здесь и высохших старых коряг,
И лоскутницы осени жалко,
Все сметающей в этот овраг.

И того, что вселенная проще,
Чем иной полагает хитрец,
Что как в воду опущена роща,
Что приходит всему свой конец.

Что глазами бессмысленно хлопать,
Когда все пред тобой сожжено
И осенняя белая копоть
Паутиною тянет в окно.

Ход из сада в заборе проломан
И теряется в березняке.
В доме смех и хозяйственный гомон,
Тот же гомон и смех вдалеке.
 
Борис Пастернак
1946 год

Cirre
Ну вот и всё. В последний раз
Ночую в материнском доме.
Просторно сделалось у нас,
Вся комната как на ладони.

Сегодня вывезли буфет
И стулья роздали соседям,
Скорей бы наступил рассвет:
Заедет брат, и мы уедем.

Пожалуй, в возрасте любом
Есть ощущение сиротства.
К двери я прислоняюсь лбом,
На ней внизу - отметки роста.

Вот надпись: «Жене десять лет»,-
Отцовской сделана рукою.
А вот чернил разлитых след...
Здесь все родимое такое.

Стою, и сил душевных нет
В последний раз захлопнуть двери,
Семейный выцветший портрет
Снять со стены, беде поверив.

В последний раз сегодня я
Ночую здесь по праву сына.
И комната, как боль моя,
Светла, просторна и пустынна.

Смотрю в глухой проем ворот
И жду, когда случится чудо:
Вот, сгорбясь от моих забот,
Она покажется оттуда.

Мы с мамой не были нежны,
Вдвоем - строги и одиноки,
Но мне сегодня так нужны
Ее укоры и упреки.

А жизнь идет - отлет, прилет,
И ясный день, и непогода...
Мне так ее недостает,
Как альпинисту кислорода.

Топчусь я у чужих дверей
И мучаю друзей словами:
Лелейте ваших матерей,
Пока они на свете, с вами.

Е. А. Долматовский

Кристина Благова
Представляешь, всё же по тебе
скучаю...
Думаю, обойдётся без остановки
сердца...
Приди на чай, (только у меня нет
чая...
Зато знаю, как в пасмурный вечер
греться...
Отсутствие чая не
разочарует...
Да и вообще-то чай тут не при
чём...)
Пока за окном дождь топить
город будет,
давай не грустить к плечу
плечом...

Ви Торрес

shade
Мир вам, хлебопёки!

Здравствуй, Земля!
Я встаю на крыло
и в небо срываюсь с разбега.
Под куполом звёздное тает стекло.
Читай меня: «альфа» - «омега».

Искрится бенгальская тонкая нить хвостом от заснувшей кометы. Можно я буду тебя любить всеми раскатами лета? Маковым полем пылать на заре ярче лесного пожара... Можно тебе подарить в янтаре кокон небесного Шара?

Быть тебе другом,
причалом,
плечом...
Пятым твоим измерением.
Не говорить с тобой ни о чём, но ощущать подреберьем.

Воздух вишнёвый висит над рекой и шести струн перекличка. Я так хочу отражаться с тобой в окнах пустых электричек. Вместе листать атлас пыльных дорог на захолустном вокзале - там, где люпины синеют у ног невыносимой печалью.

На нулевом километре стоять, вместе подкинув монету.
Руку держать...
Твою руку держать, делая первый шаг в лето.
... и целовать тебя под проливным.
Кто небо звёздами вымостил?

Здравствуй, Земля!
Передай остальным, что гравитация - вымысел!

© Анна Сеничева

Cirre
Дайте мне побыть девчонкой.

Дайте мне побыть девчонкой.
Я устала взрослой быть,
Я хочу смеяться звонко,
О проблемах позабыть.
Дайте мне такое средство,
Чтобы хоть на полчаса,
Я смогла вернуться в детство
Вновь поверить в чудеса.
Стать наивной, неуклюжей,
Сердцем людям доверять,
Босиком бежать по лужам,
И ромашки собирать.
Иль осеннею порою
Золотистую листву
Вверх подбросить над собою
У прохожих на виду.
А зимой в снежки играться,
Бабу снежную сваять,
И в сугробах поваляться,
Дед Морозу написать,
Загадать свое желанье,
Чтоб исполнилось оно.
Есть свое очарованье,
В вере трепетной в Добро.
Дайте мне побыть ребенком,
Отдохнуть от суеты,
Ведь живет еще девчонка,
В глубине моей души.

Тимохина О. А. Рязань.

shade
Мир вам, хлебопёки!

Память – алкоголь крепкий,
К сердцу прикрепи скрепкой,
Цвет волос, подтекст взгляда,
Терпкий вкус любви яда...
По бокалам лить пламя,
Чувства – в пропасть, боль – в знамя.
Память расплескать, злиться...
...Просто обещай сниться.

Мария Ерова

shade
Мир вам, хлебопёки!

Кто понял жизнь, тот больше не спешит,

Смакует каждый миг и наблюдает,

Как спит ребенок, молится старик,

Как дождь идет и как снежинки тают.

В обыкновенном видит красоту,

В запутанном — простейшее решение,

Он знает, как осуществить мечту,

Он любит жизнь и верит в воскресенье,

Он понял то, что счастье не в деньгах,

И их количество от горя не спасет,

Но кто живет с синицею в руках,

Свою жар-птицу точно не найдет.

Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,

Что совершенней жизни только смерть,

Что знать, не удивляясь, пострашней,

Чем что-нибудь не знать и не уметь.

Лера-7
Быть женщиной,
Любить семью,
Хранить ее
От бед случайных...
Инстинкты древние
И тайны
Не обошли
Судьбу мою.
Над долгом стирки
И шитья
Вознесся свет
Тепла и мира!
И переполнена
Квартира
Родным
Порядком бытия.
Я знаю -
На моих плечах
Все держится:
Дела и вещи.
Мне нравится
Забота женщин
Всю жизнь лелеять
Свой очаг.
Надеждой
Для ребенка быть,
В его глазах
Ловить доверье
Не испытать
Высокомерье
К тому, что надо
Печь и мыть...
Мне нравится
И дух плиты,
И запах пищи
Первозданной!
На всей земле
Обетованной
Нежней приют
Найдешь ли ты?
А утром,
В ранней тишине,
Спеша
В круговорот работы,
Спокойна я.
И от чего-то
Мой строгий труд
Так добр ко мне.
Мне нравится
В гуденье дня
Так напрягаться,
Сил не пряча,
Чтобы желанная удача
Не смела обойти меня!
Быть женщиной
И жить любя.
Светить
И озаряться светом.
И тратить
Целый век себя...
Какая честь
В призваньи этом!
Людмила Щипахина

shade
Мир вам, хлебопёки!

А вы давно гуляли под дождём?
Не так, чтоб из маршрутки до подъезда
бежать, укрывшись бережно зонтом.
А чтоб сухого не осталось места...
Чтоб ручейки сползали по щекам,
а волосы, похожие на тину
прилипли паклей к шее и ушам,
и лужи громко хлюпали в ботинках...

А вы не целовались под дождём?
Не так, чтоб три секунды, для отмазки,
а чтобы затерялись вы вдвоём.
Чтоб на её лице — природы краски.
А на твоём — желание собрать
со щёчек капли тёплыми губами.
Желание по лужам танцевать,
соединившись мокрыми телами...

А дома, обмотавшись в тёплый плед,
обнявшись, посидеть за мятным чаем.

Вы так гуляли? Я пока что нет.
Хотя всю жизнь свою о том мечтаю...
📝 Елена Фаркина

shade
Мир вам, хлебопёки!

Чтобы жизнь моя стала слаще,
Притрушу её добротой...
Мне не нужно злобы пропащей...
Мне не надо лести пустой...

Вместо мёда добавлю веру,
Вместо сахара – счастья горсть...
Вместо наглости – чувство меры,
Чтоб попробовав, ахнул гость...

Это блюдо у всех с рожденья
Вызывает то смех, то стресс...
Бутерброды из сожаленья
И обиды, как лишний вес...

Только жизнь – это наше блюдо...
Пусть порою горчит в груди,
Но важна не цена посуды,
Важно то, что на вкус внутри...

Если жизнь подсыпала перца,
Не спешите другим солить...
Чтобы было красивым сердце,
Нужно верить, ценить, любить...

Если жизнь была горьковатой,
Вы добавьте улыбок свет.
Пусть надежда со вкусом мяты
Ваши души хранит от бед...

Жизнь порой, как без масла каша...
А бывает, как суп с лапшой...
Ваша жизнь – это блюдо ваше,
Так готовьте его с душой...

Ирина Самарина-Лабиринт

Cirre
Бабушку не купишь в магазине,
Не попросишь у своих друзей.
Рядом с нашей Бабушкой любимой
Сразу жизнь и ярче, и светлей.

Где ещё попрыгать на диване,
Во всё горло песни поорать...
То, что запрещали папа с мамой,
Бабушка не станет запрещать.

Почему так пачкаются руки?
Как попали палки на кровать?
И зачем всем этим железячкам
Нужно под подушкою лежать?

И что эти новые ботинки
Срочно надо в луже искупать,
И зачем звенят в кармане льдинки -
Сможет только Бабушка понять!

Бабушки вас любят сердцем добрым-
Тихих, шумных, грустных, озорных...
Но и вы про них не забывайте!
Берегите Бабушек своих!

___Валентина Орлова

Cirre
*****
Oбычный дeнь в цвeточнoм магазинe,
и пpаздника ceгодня вpoдe нет.
Oднoвpeмeнно cpазу тpи мужчины
кoму-тo выбирали здecь букeт.

Две прoдавщицы тиxo oбcуждали
кому цвeты нужны и для чeгo.
He пepвый гoд цвeтами тopгoвали,
нe утаить oт глаз иx ничeгo!

— Вoт этoт, чтo на джипе, пocмoтpи!
Oн дажe нe смoтpeл на тe цвeты.
Пpивык вo вceм и вcем повeлeвать,
нe любит канитeли, cуeты.

Bзял цeлыe oxапки кpаcныx poз,
нe тopгoвалcя, нe дoждалcя cдачи.
Hавepноe любoвницe пoнec,
oчepeднoй «тpoфeй» взять, нe иначe!

(втopая поcмотрeла на дpугoгo
дoвoльнo cимпатичнoго мужчину)
— Cмoтpи, пoxoж на жаднoгo такoгo,
дeньжат зажать eму нeoбxoдимo.

Oн вcе цвeты пoxожe ocмoтpел,
cпpoсил пo чeм, видать нe пo каpману.
И взял букeт дешeвыx xpизантeм
жeну пoздpавить видимo иль маму.

Hа "oтвали», для «галoчки», мoл пoмню,
и дажe нe забыл цвeты купить!
А cам на cэкoномлeнныe дeньги,
пoтoм пoйдeт c дpужками пивo пить.

— A трeтий кpаcoватьcя очeнь любит,
oн попpocил пoмoчь eму c букeтoм.
Cказал, за пoмoщь благoдаpен будeт,
чтo дoлжeн излучать букeт тот лeтo.

И чтo цeна eгo нe бeспокoит,
нo, дoлжeн наcтpоeниe пoднять.
Oпаcный oн, как xищник или воин,
чтo кpeпocти пpивык, как штуpмoм брать.

A пpавда в тoм, чтo тpeтий так cтаpался,
чтoбы ceгодня вcтpетить cвoю дoчь.
B аэpoпоpт вce утрo coбиpалcя,
она пoхoжа на нeгo тoчь-в-тoчь.

Pазвeлcя... и жeна c бoгатым мужeм
eгo чаcтичку cepдца увeзла.
Пять лeт нe видeл, нepвничал:
"O бoжe, как? Eй вocпoлнить гoды бeз тeпла?

Bo вceм: в тex дняx, что нe был c нeю pядoм,
в пpoблемаx, чтo нe cмoг c нeй обcудить.
И в той любви: oтцoвcкoй, бeзгpаничнoй,
кoторoй никoму нe замeнить!»

Oн ждал ee c oгpoмнeйшим букетoм
poмашeк, рoз, pocинoк в лепecтках.
Oн ждал cвоe, poднoe cepдцу лeтo,
дoчурку, что пять лeт вcтpeчал вo cнаx.

Bтopoй и пpавда нec букeт жeнe,
но cэкoнoмил для тoгo oн деньги,
чтoбы купить oчки для глаз в чexле,
и из любви, а нe на Дeнь Poждeнья.

«Любимая, купил тeбe «глаза»,
чтoб ты cтиxи любимыe читала.»
И пoкатилаcь жeнcкая cлeза,
oн лучший... уж oна oб этом знала.

А пepвый, чтo на джипе, пo бoльницe
вpачам, медcecтрам poзы pаздавал,
тexничкам и бoльным вo вcex палатаx.
Oн в этo утpo внoвь cчаcтливым cтал!

Пoлгoда... cамыx cтpашныx в eгo жизни,
кoгда пpеcтиж, бoгатcтвo нe спаcалo.
Пoлгoда, как вpачи сказали: "Koма!»
и глаз любимая нe oткpывала.

Kакая там любовница, тpoфeи!
Oн жизнь отдал бы за ee улыбку!
A люди вce шeптались cлoвнo змeи,
что платит за грexи, как за oшибку.

Да... нe cмoтpeл он на oxапки рoз,
cпeшил, вeдь он ee пoлгoда ждал.
Ceгодня посмoтpел в eё глаза,
и накoнeц-тo cам живым c нeй cтал.

Дpугиx нe ocуждайтe, будьтe вышe
тoй завиcти, чтo душит ваc губя!
Cтаpайтecь чeловeчнeй быть и чищe!
Cудьба — oна у каждoгo cвoя.

shade
Мир вам, хлебопёки!

За каждым выстрелом — не только капельки
брусники давленой в кармане грудном,
не только пестрые плачи бабьи,
соринка в космосе и надлом.
Не только маленький, словно выжатый,
лежащий скомкано человек,
и солнце в сердце уже не рыжее,
а грязно-белое, будто снег.
За каждым выстрелом — чернила капают,
но не стекают в страницы книг,
за каждым выстрелом стирают тряпкой
с полов прихожих последний крик.
За каждым выстрелом — уже не чается
дурную жизнь свою в мир совать,
за каждым выстрелом — эпоха молчания,
неслов и неотклика на слова.
За каждым выстрелом...
Стреляют сволочи.
Стреляют сволочи по тем стихам
в которых буквы просили помощи
и звезды звались по именам,
по огонечкам, по теплым пальчикам,
по кромке озера на груди,
по небу желтому, уже испачканному,
по незнакомым и по родным.
По чьей-то боли — большой и ноющей,
по миру светлому на двоих,
стреляют сволочи,
стреляют сволочи,
и я, похоже, один из них.

Аль Квотион

shade
Мир вам, хлебопёки!

Я разлюбил зимы,
Осени, впрочем, тоже.
Вёсны - ещё терпимо,
Если тепло, погоже.

Как объяснить людям
Выбор замысловатый,
Честным тогда буду:
Дело в пальто, ребята,

В куртках, плащах, шубах,
В коих от глаз попрятан
Главный секрет. Сугубо
Я про девчонок! Кратко:

Если мороз грянет,
Ветер-свозняк подует,
Скроют тотчас в ткани,
И шарфяные сбруи

Плавные изгибы,
Части частей нескромных.
Я их ценю, ибо
Это девичьи формы.

Что может быть краше,
Нощно кричу и денно.
Зимы - враги наши!
Требую их отмену!

Ангелина
И о погоде о жизни...

Молчание... Как много их, молчаний,
И как по-разному умеем мы молчать.
Молчим в минуту тяжких испытаний,
Молчим, когда так хочется кричать...

Молчим, когда слова всего нужнее.
Когда без них, увы, нас не понять.
Молчим, и даже звук издать не смеем-
Тот, кто молчит, готовится страдать.
 
Молчит, прелестная, ведь это неприлично
Затеять вовремя столь нужный разговор.
Молчит и Он, хоть знает преотлично-
Его молчание ему же приговор.

Молчим мы и тогда, когда молчанье душит,
Сжимая горло и лишая сил,
На то, чтоб прекратить всю боль, что счастье рушит,
Сказав лишь фразу: «Я тебя простил...»

Ещё молчим мы, обнимая милых,
Внимая щебетанью пустяков...
И только сердце матерится тихо
За то, что не находим нужных слов.

(Светлана Абдуллаева)

selenа
Старею. Начинаю замечать,
Как стрелки перешагивают время.
Стараюсь полюбить зеленый чай
И мир пытаюсь привести к системе.

Шучу над тем, что мне не двадцать лет,
И в клубе непростительно зеваю,
И за друзьями выключаю свет.
А в день морозный — шапку надеваю.

Старею. Больше не стесняюсь слез.
Ценю комфорт в быту и свежий воздух.
И вдруг впервые говорю всерьёз
О чём-то — оглушительное «Поздно».

К рассвету ближе двигаю режим.
Смотрю на жизнь открытыми глазами.
И голос мой предательски дрожит
В стихах о доме, Родине и маме.

Старею. Начинаю принимать
Родителей, себя и витамины.
И морщусь, если где-то слышу мат,
И реже улыбаюсь без причины.

Держу в уме десяток новых тем:
Развитие, политика, финансы.
И умудряюсь быть на высоте,
И щедро жить до нового аванса.

Старею. Начинаю смаковать
Апрельский ветер, встречу с добрым другом,
И понимать: вселенная права,
Вопросы возвращая нам по кругу.

Старею. Ощущаю каждый день —
Благословеньем. Радуюсь потоку.
Вот жизнь... идёт кругами по воде,
А я на счастье выставляю фокус.

© Дикая Собака Динго
Источник:

shade
Мир вам, хлебопёки!

Стихи растут на камнях. Мы эти камни.
Стихи растут, как розовый мох, как лишайник.
И камни кажутся мягче, кажутся чем-то большим,
хотя подо мхом скрывают все ту же слоновью кожу.
Стихи растут на камнях.
На камнях у моря.
Нога соскальзывает, волны пространству вторят,
и если море (как будто дышит) вздымает рифы,
то одиночество — это лучший выбор для рифмы.
Стихи из нас — это те же камни. Но камни в спину
большого неба, лишенного ангелов (ими покинутого).
Стихи из нас — это камни в небо и камни в руки,
и только волны, морские волны нас убаюкивают.
Стихи растут на камнях — на надгробных, буквами:
«Навеки помним.
Он морем был, но стал камнем бурым».
Стихи — зарубка в граните, но как бы со смыслом.
А море? Море давно эти смыслы смыло.
Стихи и мы — одной породы, одной материи.
А море? Это бездна в оправе берега.
А как же море? Оно ни каплей не схоже с нами.
Стихи всегда растут на камнях.
Мы эти камни.

Аль Квотион

СоНика
Я горевал на пепелище
Александр Ружьев
Я горевал на пепелище
Мостов, сожжённых вгорячах,
В молебнах чувства станут чище
И мысли праведны в речах.

Я истину искал в догадках,
В ней правды нет и нету лжи.
Душа, забыв про место в пятках,
В сердцах хваталась за ножи.

Она металась под ногами,
Я падал с нею сам не свой
И землю обнимал руками,
Да так, что слышал её вой.

Над головой уже удавка
Меня манила в мир иной,
А белобрысая мерзавка
Глумилась, сука, надо мной.

Винясь, на встречу зазывала,
Чтобы добить. Ах, как хитро!
А после водкой заливала
Своё трухлявое нутро.

А я вставал под небесами
И силы обретала плоть.
Просил озябшими губами:
Прости, прости её, Господь!

Глафира
Я не хочу быть старой бабкой!
Мне это очень не пойдёт!
Ходить по рынку с сумкой-тачкой,
И раздвигать клюкой народ!
Я не желаю просыпаться
с рассветом раньше петухов!
И постоянно возмущаться,
не помня половины слов.
И не хочу в пуховой шапке
по поликлинике ходить.
По коридору громко шаркать,
рецепты пачками носить.
Мне не к лицу вставные зубы,
очки, местами борода.
И тонкие, как нитки губы,
что в них не держится еда.
Носить коричневую юбку,
платок и старое пальто.
Не понимать простую шутку,
переспросив её раз сто!
Зачем мне треснувшие пятки,
обвисший торс и седина,
Морщины, преющие складки,
Болезнь, ещё и не одна?
Как удержаться от просмотра
программы «Время» перед сном?
Расстроиться из-за чего-то,
и долго не уснуть потом.
Я не хочу быть старой бабкой,
Я буду женщиной в годах.
Здоровой, стильной, элегантной,
На лабутенах и в штанах...

(Лариса Рубальская)

СоНика
Глафира, только на днях обсуждали здесь на форуме, что это не стих Рубальской



Интересное в разделе «Литературный клуб»

Постные блюда

Новое