Любимые стихи (страница 5)

Птаха
Стихи очень сильно зацепили..... Перечитала не раз..... Спасибо.

Кисёна
В одном дворе уже который год жил одноглазый и безухий кот
К тому же у него был сломан хвост и лапа от бедра наперекос
Ходил как бы подпрыгивая, кот и кличка у него была «Урод»
Всем детям, что играли во дворе кота касаться строгий был запрет.

Со всех сторон тот кот гонимый был, но он казалось всех и вся любил
И кто его камнями отгонял, об ноги тех он терся и урчал.
А дворничиха, хоть была в летах, порой лила из шланга на кота,
И тот смиренно под струею мок, удрать, как будь-то было невдомек.

Особенно тот кот детей любил, стремглав бежал к ним, радостно вопил.
И на руки его кто, если брал, он блузку или пуговку сосал.
Однажды кот нарвался на собак. Увидела одна девчушка, как
Два страшных пса его терзали в раз под режущую слух команду «фас».

И страшно подбежав, девчушка та схватила полумертвого кота,
Он задыхался, он едва дышал, и морду след слезы пересекал.
Она бегом несла его домой, ведь он еще почти, что был живой,
А кот пытался в этот миг мурчать, и даже ее пуговку сосать.

Он умер у девчушки на руках, глаз золотой смотрел на облака,
И долго у подъезда своего она сидела, глядя на него.
И сострадание вмиг открыло ей, и сделало девчушку ту добрей,
Что за уродством даже у котов бывает беспредельная любовь.

Alisa-Topol
Украина
 
Украина, ты сошла с ума!
Ты теперь не нэнька, а тюрьма.
Ты теперь - Гоморра и Содом,
То ли психбольница, то ль дурдом.

Кто тебе такое право дал,
Чтоб бомбить свои же города?
Для чего тебя взрастила мать?
Чтоб своих же граждан убивать?!

Собирайся! За тобой пришли
Западные дяди-упыри!
Собирайся и не прекословь!
Им нужна твоя живая кровь!

Сколько лет в тебе будили прыть,
Чтобы на Россию натравить!
Мол, друзья тебе - и лях, и швед.
Лишь Она – виновница всех бед.

Ты не верь в красивое враньё.
Над тобой кружится вороньё.
Поменяв местами – «друг» и «враг»,
Ты фашистов подняла на стяг.

Скачут над осколками святынь
Внуки тех, кто поджигал Хатынь,
Тех, кто гнал евреев в Бабий Яр,
Тех, кому неважно – млад иль стар.

Почему ты веришь этим псам?
Этим оселедцам и усам?
Ну, тогда пошире рот оскаль,
Прыгай! «Кто не скачет, тот – москаль!»

И пока скакал так Киев-град,
Все мозги сползли куда-то в зад.
И по указанью упыря
Строятся повсюду лагеря.

Твой финал печален, глуп и прост:
Как змея, поймав себя за хвост,
Пылью танков по полям клубя,
Пожираешь самоё себя.

Ты всё где-то числишься страной,
В клочья раздираема войной,
Но земля, что под тобой дрожит,
Не тебе уже принадлежит.

За землицу щедро заплатил
Кто-то из заморских воротил.
«Sorry, если кто из вас убит.
Only business. Никаких обид.»

Я не вижу твоего лица.
Ты не веришь мне, ведь я - кацап.
Знают все - от старцев до салаг,
Что кацап - «твой самый лютый враг».

Украина, помни – хмель пройдёт.
Отрезвленье будет через год –
Средь могил и выжженных садов,
Средь развалин бывших городов

Ты однажды выползешь на свет,
Обернёшься... А тебя уж нет.
 Константин Фролов-Крымский
 17.06.2014

Кокошка
Какой меткий стих!!!

Alisa-Topol
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его - НАПИС НА СОЛДАТСЬКІЙ МОГИЛІ
Ян Таксюр, литератор, публицист

Тут лежу у землі, мені двадцять було,
Я – сержант, з Ірпеня, звали Вася.
Ми стріляли крізь дим, все ревло і гуло,
Ну, а потім я вмер. На Донбасі.

Пам'ятаю рибалку, в саду солов'ї,
І як мама будила уранці.
Тільки маму пригадую, очі її,
І ще хлопця одного в Слов'янську.

Був той хлопець високим, білявим, худим.
І навіщо він вибіг з підвалу?
Тільки влучив снаряд, був старим його дім,
І ні дому, ні хлопця не стало.

Я впізнав той будинок без даху й стіни,
Як у місто зайшла наша рота.
І хлопчина той мертвий лежав на спині,
Трошки крові текло в нього з рота.

Черевики, як в мене, один впав з ноги.
На цю стрижку і в нас була мода.
І хоч нам говорили, що скрізь вороги,
Того хлопця було мені шкода.

Потім вибух, і ще. Рідна ж мати моя!
Затремтіла невидима сила.
І той дім, що як привид без даху стояв,
Раптом впав. І мене задавило.

Так лежали ми вдвох, розділивши біду,
На землі, що звалась Україна.
Було важко мені, тільки...бачу в саду
Божу Матір і Божого Сина.

Матір Божа молилась до Сина Свого,
Землю нашу позбавити муки.
Вбитий хлопець був поруч, і крові його
Мені впало три краплі на руки.

І Господь подивився з любов'ю Отця,
Не суддею суворим, не катом.
І розвіявсь туман. Я збагнув до кінця:
Значить, брата я вбив, значить, брата...

Я лежу під землею і бачу свій край –
Річка, поле, просте і кохане.
Люба мамо, простіть, загубив я свій рай,
Мов отрути хтось дав чи дурману.

Мамо, рідна, благаю, ідіть та знайдіть,
Де тепер мого брата могила,
І моліть кожен день, кожен час, кожну мить
Його матір, щоб мене простила.

Бо коли запече кров із братових ран,
То не бачу я Божого Сина.
І моліться, щоб зник той пекельний туман,
Що на землю упав України.

Перевод

Я засыпан землёй. Двадцать лет с небольшим.
Из Ирпеня, сержант. Звали Вася.
Мы стреляли вслепую сквозь грохот и дым,
А потом я погиб. На Донбассе.

Силюсь вспомнить рыбалку, в саду соловьёв,
Пробужденье от маминой ласки.
Только мама и помнится: очи её.
И ещё один парень в Славянске.

Белокурый, высокий, худой паренёк...
Что ж он высунул нос из подвала?
Прилетевшим снарядом пробит потолок —
И ни дома, ни парня, не стало.

Я въезжал в этот город на тёплой броне
После тщательного артобстрела.
Вижу: хлопчик убитый лежит на спине.
Струйка крови у губ стекленела.

Вижу: в ту ж обувку, что я, он обут.
Узнаю ту же модную стрижку.
Нам твердили, что всюду враги — ну а тут
Пожалел я внезапно парнишку.

Грянул взрыв. Я не знаю, кто вёл артобстрел,
Чья незримая злобная сила.
Дома остов, как призрак стоявший, осел —
И меня рядом с ним придавило.

Пополам разделивши беду, мы легли
На земле, что звалась: Украина.
Тяжко так, что нет мочи... Но вижу вдали
Матерь Божью и Божьего Сына.

Матерь Божья в слезах умоляет Сынка,
Чтоб явил Свою милость и жалость.
Мёртвый хлопчик лежит. Чую: рядом рука.
Кровь в земле украинской смешалась.

Глянул любящий, но справедливый Отец —
Нам от взора Его не укрыться —
Мгла разверзлась. И я осознал наконец,
Что отныне я братоубийца.

Я засыпан землёй, но мне жаль милый край:
Поле щедрое, речки прохладу.
Мама, мама, мы сами сгубили свой рай,
Словно в жилы нам впрыснули яду.

Мама, родная, я заклинаю сыскать,
Где погибшего брата могила.
Каждый день, каждый миг умоляй его мать,
Чтоб меня за безумье простила.

Если братская кровь будет литься из ран,
Не узрю больше Божьего Сына.
Помолитесь, чтоб сгинул проклятый дурман,
Что тебя отравил, Украина.

ledi
как хорошо тут у вас

ledi
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому,

Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас — его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять. А. Кушнер

А ведь и правда, времена не выбирают и во все года были свои плюсы и минусы, всем людям приходилось пережить что то хорошее и плохое

«Собирались наскоро...»

Собирались наскоро,
обнимались ласково,
пели, балагурили,
пили и курили.
День прошел - как не было.
Не поговорили.

Виделись, не виделись,
ни за что обиделись,
помирились, встретились,
шуму натворили.
Год прошел - как не было.
Не поговорили.

Так и жили - наскоро,
и дружили наскоро,
не жалея тратили,
не скупясь дарили.
Жизнь прошла - как не было.
Не поговорили.
Ю. Левитанский

ledi
А Дементьев
Я ничего и никому не должен.
Не должен клясться в верности стране
За то, что с ней до нищеты я дожил.
За то, что треть земли моей в огне.

Я ничего и никому не должен.
Мне «молодые волки» не указ.
Они, конечно, много нас моложе,
Но вовсе не талантливее нас.

И новый мир по старому ничтожен
Среди своих раздоров и корыт.
Я ничего и никому не должен,
Поскольку никогда не жил в кредит.

Я устал от этой жизни,

Я устал от этой жизни,
От ее проблем.
От речей пустопорожних,
Взявших души в плен.

Я устал от этой жизни,
От ее невзгод,
Где горбатится
И терпит
Горести народ.

Где история в загоне,
Прошлое — в дерьме.
"Ничего не надо помнить", —
Говорят стране.

Я устал от этой жизни,
Где порядка нет,
Потому что нашей власти
Слишком мало лет.

Ей бы надо подучиться,
Прежде чем учить
Тех,
Кто смотрит с укоризной
На лихую прыть.

Я устал от этой жизни,
Взятой напрокат...

Может, кто-то мне подскажет,
Кто в том виноват?

ledi
Уходят годы

Я иногда спохватываюсь вдруг:
Уходят годы —
Сделано так мало.
А жизнь меня и била и ласкала.
Но оглянуться вечно недосуг.
И суета —
Что океан за бортом...
У каждого из нас такой режим,
Что мы сперва принадлежим заботам,
А уж потом себе принадлежим.
И как бы ни сложилась жизнь вначале,
И что б ни ожидало нас потом, —
Благословляю все её печали,
Рассвет и вечер
За моим окном.

sweetka
Ок Мельникова, 2012
все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах — не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни — все хриплым голосом,
все стихи любимые — неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные — предатели,
цирковые клоуны — все печальные,
а упрямые скептики — все мечтатели.
если дом уютный — не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться — навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь.

sweetka
Дана Сидерос, 2009
Один мой друг подбирает бездомных кошек,
Несёт их домой, отмывает, ласкает, кормит.
Они у него в квартире пускают корни:
Любой подходящий ящичек, коврик, ковшик,
Конечно, уже оккупирован, не осталось
Такого угла, где не жили бы эти черти.
Мой друг говорит, они спасают от смерти.
Я молча включаю скепсис, киваю, скалюсь.
Он тратит все деньги на корм и лекарства кошкам,
И я удивляюсь, как он ещё сам не съеден.
Он дарит котят прохожим, друзьям, соседям.
Мне тоже всучил какого-то хромоножку
С ободранным ухом и золотыми глазами,
Тогда ещё умещавшегося в ладони...
Я, кстати, заботливый сын и почетный донор,
Я честно тружусь, не пью, возвращаю займы.
Но все эти ценные качества бесполезны,
Они не идут в зачет, ничего не стоят,
Когда по ночам за окнами кто-то стонет,
И в пении проводов слышен посвист лезвий,
Когда потолок опускается, тьмы бездонней,
И смерть затекает в стоки, сочится в щели,
Когда она садится на край постели
И гладит меня по щеке ледяной ладонью,
Всё тело сводит, к нёбу язык припаян,
Смотрю ей в глаза, не могу отвести взгляда.
Мой кот Хромоножка подходит, ложится рядом.
Она отступает.

sweetka
Александра Закирова (Аксолотль), 2007
Я же долбаный кинестетик, мне подавай
порельефнее кружку, а в кружке горячий чай;
мне бы только зарыться носом, уткнуться лбом,
и шептать — хоть чужой, но знаком же, знаком, знаком;
мне бы руку в мешок с крупою и там забыть;
я из тех, кто касанием лёгким здоров и сыт;
я из тех, кто, нащупав под свитером тонкий шрам,
сладко морщится; я вообще-то поклонник травм,
швов, царапин и лёгкой небритости; у меня
пальцы голодны, и настолько, что аж звенят,
их бы в бархат бы синий, в глину бы, в пластилин,
в мякоть персичную, в айвовую — хоть один;
их пустить в экспедицию, в пешую, в кругосвет,
вот они огребли веселий бы и побед,
вот вернулись они б истёртые, с ломотой,
но зато не кусала больше б их, но зато
не трепала бы хвост котовий, как чётки, не
топила б себя ни в ванной и ни в вине.
я же долбаный кинестетик, и вместо слов
пальцы душат запястья, молча, до синяков.

taty
в мире конечно все, постоянства нет.
силы тебя покинут когда-нибудь,
будет безгласен вечер и глух рассвет,
кончится хлеб дорожный, а значит, путь
кончится тоже. сядешь на жесткий дерн,
вытянешь ноги и, запахнувшись в плед,
будешь смотреть, как в небе старик-монтер
гасит тебя и новый включает свет.
титры. пора покинуть свой кинозал
и написать в туалете, что ты здесь был.
делом житейским это мудрец назвал.
странный мудрец с пропеллером вместо крыл...
рая не будет. рай — чересчур легко.
рая и ада — суть имена для баб.
ну а тебя ждет вечный седой покой
и сувенир за то, что прошел этап.
что ж, улыбайся, жажду побед смирив,
и созерцай, любуясь из-под руки,
как проплывает мимо средь низких ив
труп твоего врага в серебре реки.

taty
Всё бытие и сущее согласно
В великой, непрестанной тишине.
Смотри туда участно, безучастно,—
Мне всё равно — вселенная во мне.
Я чувствую, и верую, и знаю,
Сочувствием провидца не прельстишь.
Я сам в себе с избытком заключаю
Все те огни, какими ты горишь.
Но больше нет ни слабости, ни силы,
Прошедшее, грядущее — во мне.
Всё бытие и сущее застыло
В великой, неизменной тишине.
Я здесь в конце, исполненный прозренья,
Я перешел граничную черту.
Я только жду условного виденья,
Чтоб отлететь в иную пустоту.

Александр Блок

taty
Пабло Неруда

Я двигался, помечая огненными крестами...

Я двигался, помечая огненными крестами белую карту твоей кожи. Тайной тропой крался мой рот тайком, на паука похожий, по тревожной тебе, за ненасытной тобой. Грустное милое чудо, чтобы ты не грустила — что тебе рассказать у кромки вечерних вод? Лебедь, деревце, нечто дальнее и смешное. Время лоз виноградных, спелое время-плод. Из гавани, где я жил, к тебе плыла моя нежность. Сон и молчанье заткали мой одинокий причал. Море меня осаждало, и печаль досаждала. А я между двух недвижных гондол метался, молчал. Между губами и стоном что-то сходит в могилу. Что-то крылатое, — что-то от грусти и забытья. Может ли удержать тихую воду невод? Лишь дрожью капель разжиться он может, река моя. И всё же что-то поёт в этих словах текучих, что-то взмывает, хочет на жадные губы поспеть. Да святится навеки эта власть, эта сила — радостными словами славить тебя и петь, пылать, лететь, как набат, творимый рукой безумца. Грустная моя нежность, что делаешь ты со мной! Стоит мне заглянуть в дерзкий студёный омут, и закрывается сердце, словно цветок ночной.

MariV
Иван Яковлевич Франко в переводе Марины Ивановны Цветаевой:
Настанет день, давно-давно желанный:
Я вырвусь, чтобы встретиться с тобой,
Порву оковы фальши и обмана,
Наложенные низостью людской,
Порву все путы — будь они канаты!
Постыдного смиренья сброшу крест!
И докажу, что наше чувство — злато,
Которого и ржавчина не съест.
Настанет день, когда, смеясь и плача,
В твои объятья снова кинусь я,
И подтвердит мне поцелуй горячий,
Что ты — моя! что ты навек моя!
Моя — навек! Все исхищренья ада
Церковного нас не разделят вновь!
Где ваши узы, люди, где преграды?
Земных преград не ведает любовь!
Все путы, все тенёта, все оковы, —
Настанет миг, — любимая, порвём!
Отраву злого взгляда, злого слова
Из сердца выльем, и навек сотрём
Малейший след убийственных обид,
Которые, как черви, нас точили.
Пусть даже мысль о них не омрачит
Счастливцев — тенью вороновых крылий!
Настанет день, когда, подобно нам,
Сквозь вековечный мрак пробившись, люди
Пробудятся и, ветхий сбросив хлам,
Теснивший их, освобождённой грудью
Прижмутся к другу — друг и к брату — брат,
И расцелуются с любовью братской,
И станет страшной сказкой для ребят
Наш ветхий мир насилия и рабства.

27 августа - 158 лет со дня рождения украинского поэта, прозаика Ивана Яковлевича Франко (1856–1916)

Alisa-Topol
Живите, сыночки!

Вой над моею страною -
Плачут взахлеб и в платочки
Женщины Украины,
Душами сжавшись в комочки.
Ирода новое время,
Снова бездушный у власти,
Наших сынов без разбора
Рубит войною на части.
Мамы идут на Голгофу,
Каждой стать сердцем распятой.
Мы же сыночков рожали
Не для войны проклятой.
Мы у колясок не спали,
Каждый ласкали пальчик,
Мы же цвели в улыбках
С гордостью - первенец мальчик!
Ждали и слова, и шага,
Первой пятерки в школе.
Мы же мальчишек растили
Не для погибельной доли.
Мы же о внуках мечтали,
Верою в лучшее жили
Не для того, чтоб безумцы
Деток в гробы уложили.
Не для амбиций сатрапов,
Не на потребу момента,
Не для призывов лживых
Лживого президента
И не для пули-дуры
Злобной свинцовой ласки,
Не для объятий могилы
И инвалидной коляски.
В этой кровавой драме
Парни - мишени в тире.
Первыми в них стреляют
Те, что кричат о мире.
А на кресте Украины
Молят: " Живите, сыночки!»
Женщины - мамы и жены,
Душами сжавшись в комочки.
 Ирина Вязовая Быковская

Alisa-Topol
Не будет оправданий у войны
Война за единение - цинично.
Здесь пули приговором без вины,
И как бы лицемеры не старались -
Не будет оправданий у войны.
Стрелявший в брата есть братоубийца.
Конечно, можно врать или молчать,
Но траурные матери и жены
Для Украины - Каина печать.
Смерть от осколков, пуль или пожарищ
Не лучшая рассказчица при мир,
И если холмиком могильным стал товарищ
Не тянет праздновать победный пир.
Медальки лягут в пыльные шкатулки,
Гром лжи забвеньем сменит тишина,
Но замаячат парни-инвалиды
Немым вопросом: " Для чего война?»
Мир ринется в иные потрясенья.
Быть в вышиванках станет не с руки.
Лет через десять, может быть, " герои» скажут:
" Наверное, мы были дураки...»
Придворные опять передерутся,
СМИ породят очередную грязь,
На шутовской колпак корону сменит
Очередной разоблаченный князь,
Но женщин Украины злая старость
Визиткой станет рухнувшей страны -
Пред скорбными седыми матерями
Не будет оправданий у войны.
 Ирина Вязовая Быковская

Alisa-Topol
Артподготовка
(То есть, артистическая подготовка)
 Елена Фоминична Лаврентьева

Не первый день, не первый год
Малороссийская элита
Призывы сеяла в народ:
Большая Русь да будет бита!

Самолюбивые жрецы
Самим себе курили ладан.
Иноплеменные лжецы
Их сладким потчевали ядом.

Так некогда в любом селе
Не то чтоб требуя ответа –
Чтоб злей жилось и веселей,
Край тот шёл с дракою на этот.

Я в детстве слышала не раз
Рассказ про дедовский обычай:
Подраться каждый был горазд,
Одна беда – дождаться клича.

И врассыпную кто куда
Бежали женщины и дети...
Ваш клич услышан, господа.
Так будьте же за всё в ответе.
14. 07. 2014

***
Из окраины Европы
Не состряпать Украины.
Это кто идёт за гробом?
Это кто глотает мины?

То не два народа разных.
Между ними, где граница?

Не делясь на чистых, грязных –
Смотрят в небо мёртвых лица.

Наблюдает похороны
Некто, руки потирая.
У него его хоромы
Остаются хатой с краю.
22. 06. 2014

Рарерка
Мне не известен автор.
Меня зацепил смысл...

Удачная на днях была охота,
Легко нашел я логово волков.
Волчицу сразу пристрелил я
дробью,
Загрыз мой пес, двоих ее щенков.
Уж хвастался жене своей добычей,
Как вдалеке раздался волчий вой,
Но в этот раз какой-то необычный.
Он был пропитан, горем и тоской.
А утром следующего дня,
Хоть я и сплю довольно крепко,
У дома грохот разбудил меня,
Я выбежал в чем был за дверку.
Картина дикая моим глазам предстала:
У дома моего, стоял огромный волк.
Пес на цепи, и цепь не доставала,
Да и наверно, он бы помочь не смог.
А рядом с ним, стояла моя дочь,
И весело его хвостом играла.
Ничем не мог я в этот миг помочь,
А что в опасности - она не понимала
Мы встретились с во́лком глазами.
«Глава семьи той», сразу понял я,
И только прошептал губами:
«Не трогай дочь, убей лучше
меня.» Глаза мои наполнились слезами,
И дочь с вопросом: Папа, что с тобой?
Оставив волчий хвост, тотчас же подбежала,
Прижал ее к себе одной рукой.
А волк ушел, оставив нас в покое.
И не принес вреда ни дочери, ни мне,
За смерть его волчицы и детей.
Он отомстил. Но отомстил без крови.
Он показал, что он сильней людей.
Он передал, свое мне чувство боли.
И дал понять, что я убил ДЕТЕЙ!

shade
Мир вам, хлебопёки!

love-apple
Уставшая от боли, грусти, слёз душа
 в шкатулку спрятала израненное сердце,
 ей думалось, без чувств жизнь хороша,
 проблемы решены, закрыта крепко дверца,

 и ключик выброшен. Но жизнь вперёд идёт,
 и новый день подарит солнца лучик,
 и зайчик солнечный глаза твои найдёт,
 прошепчет: «Жизнь прекрасна, будет лучше!».

 Алена Глазова

Птаха
Любовь (Ю. Друнина)

 Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведешь.
Ты говоришь:
— Не так уж он красив! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон,
Все думаешь, где истина, где ложь...
Ты говоришь:
— Не так уж он умен! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,
Все падает, все рушится вокруг.
И говоришь ты сердцу:
— Пропадешь! —
А сердце отвечает:
— Ну и что ж!

Птаха
Как объяснить? (Ю. Друнина)

Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели
 Или угрозу грома?

Как объяснить бедняге,
Рождённому с рыбьей кровью,
Тайну земного чуда,
Названного Любовью?

Птаха
Мне шепчут боги... (А. Поперечный)


Мне шепчут боги: Не узнаешь рая,
Познаешь муки ада, сердца дрожь.
Пойдёшь за нею — потеряешь радость,
Покой утратишь, счастья не найдёшь.
Пойдёшь за нею — встретишь неудачу,
Да и врагов в придачу наживёшь.
Пойдёшь за нею — горечью заплатишь,
Да будет поздно, после сам поймёшь...
Мне шепчут люди, вроде бы не злые,
Печально опуская долу взгляд:
Пойдёшь за нею — проклянут родные,
Да и чужие не благословят.
Пойдёшь за нею, молвит друг-товарищ,
Считай, что дружбы нашей не вернёшь.
Пойдёшь за нею — каши с ней не сваришь,
А просто с голодухи пропадёшь...
Пойдёшь за ней — жизнь станет безотрадной,
Пойдёшь за ней — себе же на беду...
И я пошёл за нею безоглядно,
И по сей день, хоть каюсь, а иду...

Птаха
Если бог нас своим могуществом... (К. Симонов)


Если бог нас своим могуществом
 После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?

Мне не надо в раю тоскующей,
Чтоб покорно за мною шла,
Я бы взял с собой в рай такую же,
Что на грешной земле жила, —

Злую, ветреную, колючую,
Хоть ненадолго, да мою!
Ту, что нас на земле помучила
 И не даст нам скучать в раю.

В рай, наверно, таких отчаянных
 Мало кто приведёт с собой,
Будут праведники нечаянно
 Там подглядывать за тобой.

Взял бы в рай с собой расстояния,
Чтобы мучиться от разлук,
Чтобы помнить при расставании
 Боль сведённых на шее рук.

Взял бы в рай с собой все опасности,
Чтоб вернее меня ждала.
Чтобы глаз своих синей ясности
 Дома трусу не отдала.

Взял бы в рай с собой друга верного,
Чтобы было с кем пировать,
И врага, чтоб в минуту скверную
 По-земному с ним враждовать.

Ни любви, ни тоски, ни жалости,
Даже курского соловья,
Никакой самой малой малости
 На земле бы не бросил я.

Даже смерть, если б было мыслимо,
Я б на землю не отпустил,
Всё, что к нам на земле причислено,
В рай с собою бы захватил.

И за эти земные корысти,
Удивлённо меня кляня,
Я уверен, что бог бы вскорости
 Вновь на землю столкнул меня.

Птаха
Не привыкай ко мне
(Автора не знаю)

Не привыкай ко мне, не привыкай,
Привычкой каждый словно цепью скован,
И взглядом радостным меня встречай,
И каждый день твой взгляд пусть будет новым.

Какие новые на небе облака,
И солнце новое нам дарит утро!
Не привыкай ко мне, не привыкай,
Не отдавай меня кому-то...

Конечно, трудно много, много, много лет
 Спешить домой как будто на свиданье,
Но только знай, что за привычкой вслед
 Придет покой, а следом расставанье.

Пусть жизнь бурлит, как горная река,
Наш дом-корабль пускай кренится круто.
Не привыкай ко мне, не привыкай,
Не отдавай меня кому-то.

Но верю я, что хватит нам огня,
Пускай судьба бросает нас по свету.
И ты глядишь все так же на меня,
И я шепчу: «За что мне чудо это?»

Какие новые на небе облака,
И солнце новое нам дарит утро!
Не привыкай ко мне, не привыкай,
Не отдавай меня кому-то...
Не отдавай,
Не отдавай,
Не отдавай меня кому-то...

Птаха
Слово о любви (Э. Асадов)


Любить — это прежде всего отдавать.
Любить — значит чувства свои, как реку,
С весенней щедростью расплескать
 На радость близкому человеку.

Любить — это только глаза открыть
 И сразу подумать еще с зарею:
Ну чем бы порадовать, одарить
 Того, кого любишь ты всей душою?!

Любить — значит страстно вести бои
 За верность и словом, и каждым взглядом,
Чтоб были сердца до конца свои
 И в горе и в радости вечно рядом.

А ждет ли любовь? Ну конечно, ждет!
И нежности ждет и тепла, но только
 Подсчетов бухгалтерских не ведет:
Отдано столько-то, взято столько.

Любовь не копилка в зашкафной мгле.
Песне не свойственно замыкаться.
Любить — это с радостью откликаться
 На все хорошее на земле!

Любить — это видеть любой предмет,
Чувствуя рядом родную душу:
Вот книга — читал он ее или нет?
Груша... А как ему эта груша?

Пустяк? Отчего? Почему пустяк?!
Порой ведь и каплею жизнь спасают.
Любовь — это счастья вишневый стяг,
А в счастье пустячного не бывает!

Любовь — не сплошной фейерверк страстей.
Любовь — это верные в жизни руки,
Она не страшится ни черных дней,
Ни обольщений и ни разлуки.

Любить — значит истину защищать,
Даже восстав против всей вселенной.
Любить — это в горе уметь прощать
 Все, кроме подлости и измены.

Любить — значит сколько угодно раз
 С гордостью выдержать все лишенья,
Но никогда, даже в смертный час,
Не соглашаться на униженья!

Любовь — не веселый бездумный бант
 И не упреки, что бьют под ребра.
Любить — это значит иметь талант,
Может быть, самый большой и добрый.

И к черту жалкие рассужденья,
Все чувства уйдут, как в песок вода.
Временны только лишь увлеченья.
Любовь же, как солнце, живет всегда!

И мне наплевать на циничный смех
 Того, кому звездных высот не мерить.
Ведь эти стихи мои лишь для тех,
Кто сердцем способен любить и верить!

Птаха
Аргументы любви (Э. Асадов)

 От слов о любви звенит голова.
Они и красивы, и очень хрУпки.
Однако любовь – не только слова,
Любовь – это, прежде всего, поступки.

И тут никому не нужны лазейки.
Доказывай чувства и – весь секрет.
А вот если дел за словами нет,
Любви вашей стоимость три копейки!

Птаха
Она (Евгений Винокуров)


Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: «Ешь!» Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня.
Читает книжку. Подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
 уйдет - и я умру.

Земляк
Свежак надрывается. Прёт на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе — и трюм нагружен,
Арбузами пристань покрыта.

Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть —
И мы паруса развернули...

 ( любуйтесь, как поэт дальше по звуку «рррр» прошёлся)
В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун —
И ножиком вырежу сердце...

Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами...
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошел!
Дубок, шевели парусами!

Густыми барашками море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.

Сквозь волны — навылет! (А здесь и далее - буря и шторм просто прямо в живую)
Сквозь дождь — наугад!
В свистящем гонимые мыле,
Мы рыщем на ощупь...
Навзрыд и не в лад
Храпят полотняные крылья.

Мы втянуты в дикую карусель.
И море топочет как рынок,
На мель нас кидает,
Нас гонит на мель
Последняя наша путина!

Козлами кудлатыми море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...

Я песни последней еще не сложил,
А смертную чую прохладу...
Я в карты играл, я бродягою жил,
И море приносит награду,-
Мне жизни весёлой теперь не сберечь —
И руль оторвало, и в кузове течь!..

Пустынное солнце над морем встает,
Чтоб воздуху таять и греться;
Не видно дубка, и по волнам плывет
Кавун с нарисованным сердцем...

В густой бородач ударяет бурун,
Скумбрийная стая играет,
Низовый на зыби качает кавун —
И к берегу он подплывает...
Конец путешествию здесь он найдет,
Окончены ветер и качка,-
Кавун с нарисованным сердцем берет
Любимая мною казачка...

И некому здесь надоумить ее,
Что в руки взяла она сердце мое!..

(c) Э. Багрицкий

Рарерка
СКАНДАЛОВ, КАК ОГНЯ, ОНА БОИТСЯ,

Усталая. стареющая мать...
Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать, и провожать.
Её опека просто раздражает,
Её распросы лишние порой...
Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют: дверь закрой!...
И всем она участием мешает,
Ложится поздно и встаёт чуть свет.
Хлопочет, суетится, всё решает,
Пытается всё время дать совет.
Навязывает в пост свои рецепты,
То вдруг не так стирает «автомат»!
То переложит книги и конспекты,
То реплики вставляет невпопад...
Тревожится, когда приходят поздно,
О Боге затевает разговор!
И Библию листает так серьёзно,
И в церковь ходит с некоторых пор...

Но день настал... и в доме стало пусто.
Её тогда в больницу увезли...
Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли...
И каждый раз, когда не успевали
Перед работой чай себе согреть...
Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её распросов всем недоставало!
И телефон предательски молчал...
И так её опеки не хватало...
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,
Ходила воду в храме освятить...
И счастье для своих детей у Бога
Так лишь она умела попросить!
И, кажется. была б она живая,
Хватило б для неё и слов, и чувств...
Как жаль, что понимаем, лишь теряя,
Что мир без мам
И холоден, и пуст...

автор: Ольга Заря


Любимые стихи

MariV
Полная версия стихотворения о Мишке косолапом

Автор: А. Усачев

Мишка косолапый
По лесу идёт,
Шишки собирает,
Песенки поёт.

Вдруг, упала шишка.
Прямо мишке в лоб...
Оступился Мишка
И об землю - хлоп!

Засвистел на ветке
Пересмешник дрозд:
- Мишка косолапый
Наступил на хвост!

А за ним вдогонку
Пятеро зайчат:
- Мишка косолапый! -
Из кустов кричат.

Подхватил дразнилку
Весь лесной народ.
- Мишка косолапый
По лесу идет!..

Бросился к берлоге
Маленький медведь:
- Чем такие ноги -
Лучше умереть!

Спрятался за шкапом
И ревёт ревмя:
- Мишкой косолапым
Дразнят все меня!

Мама удивилась:
- Глупенький сынок,
Я всегда гордилась
Формой твоих ног.

Я ведь косолапа,
И папа косолап,
Косолапил славно
И дедушка Потап!

Мишка косолапый
Стал ужасно горд.
Вымыл с мылом лапы,
Съел медовый торт.
Вышел из берлоги

И как заорёт:
- Мишка косолапый
По лесу идёт!

Рарерка
«Мужчинам не просто».

Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
И можешь кидать в меня кучу камней.
Ты принца рисуешь высокого роста...
Чтоб молод, богат был и всех веселей.

«Мужчина - он должен...», а дальше по списку,
За нас написали уже в соц сетях:
Букеты из роз с романтичной запиской,
iPhone, кстати, новый вот вышел на днях...

От них в 25 ждут огромных успехов!
Машины, квартиры и где-нибудь дом.
И вовсе не важно какие помехи,
Cвоим ли он нажил все это трудом.

Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто.
Им плакать нельзя, говорить про печаль.
В них много - «нельзя», что нам девушкам - можно.
Нет... я в восхищении, мне их не жаль.

Они даже терпят больных истеричек,
Что шарят в карманах, смотря телефон.
Мужчины прощают так много привычек.
А многим - совсем отвратительный тон.

Я знаю мужчин, по-серьезному верных,
Но им почему-то совсем не везло.
Влюбляются в глупых, коварных, нелепых.
А всё потому, что таких - большинство.

Поэтому им не хотелось жениться,
Пусть дело уже и идет к тридцати.
Телами успели уже насладиться,
Но что-то «за гранью» никак не найти...

Ты знаешь, подруга, мужчинам не просто,
А умным - еще и труднее в сто крат!
Им мало лица, красоты или роста.
Они, как и ты - идеальных хотят.

Есть притча о старом-престаром мужчине,
Ему девяносто, а он не женат...
«Вы что, не нашли идеал?»
- перед смертью спросили,
«Нашел идеал, но так долго искал...»

«... и что же она? Отказала вам просто?»,
«Увы, отказала, была занята....
.... она все искала мужчину...высокого роста,
чтоб молод, богат был... Ну, в общем, мечта...»

Екатерина Довлатова

Рарерка
Эдуард Асадов

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту «отредактировать», что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

shade
Мир вам, хлебопёки!

Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв.
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста.
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей -
Но дай мне зреть мои, о Боже, согрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
А. С. Пушкин

Кокошка
Мужчинам не просто».

Alisa-Topol
- Вот вы говорите, что слезы людские - вода?
- Да.
- И все катаклизмы проходят для вас без следа?
- Да.
- Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас - лабуда?
- Да.
- И вам все равно, что кого-то постигла беда?
- Да.
- И вам наплевать, если где-то горят города?
- Да.
- И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
- Да.
- А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
- Да...
- Но вам удается ее усмирить без труда?
- Да.
- А если разрушили созданный вами семейный очаг?
- Так...
- Жестоко расправились с членами вашей семьи?
- И?..
- И вам самому продырявили пулею грудь?
- Жуть!
- Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
- Нет!
- А вы говорите, что слезы людские вода?
- Нет!
- Все катаклизмы проходят для вас без следа?
- Нет!
- Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
- Да, Да, Да...

 Леонид Филатов

Рарерка
Спасибо всем, кто нам мешает,
Кто нам намерено вредит,
Кто наши планы разрушает,
И нас обидеть норовит!

О, если б только эти люди
Могли понять, какую роль
Они играют в наших судьбах,
Нам, причиняя эту боль!

Душа, не знавшая потери,
Душа, не знавшая обид,
Чем счастье в жизни будет мерить?
Прощенья радость, с чем сравнит?

Ну, как мудреть и развиваться
Без этих добрых злых людей?
Из ими созданных препятствий
Возникнут тысячи идей,

Наполненных добром и светом
И повторю я им сто раз:
СПАСИБО ВАМ за всё за ЭТО,
Ну, что б мы делали без ВАС!

Валентин Гафт

shade
Мир вам, хлебопёки!

Любимые стихи - 1881540 play thumbnailUrl Любимые стихи
Любимые стихи - 1429478053
True
2015-04-20T00:14:13+03:00
embedUrl

shade
Мир вам, хлебопёки!


shade
Мир вам, хлебопёки!

Не торопясь упасть
 Кружится пестрый лист
 Бегают стрелки глаз
 По циферблатам лиц
 
 И отмеряя путь
 И назначая срок
 Будто бы невзначай
 Новый начни виток
 
 Снова натянут лук
 Снова взведен курок
 Новая нежность рук
 Прежняя твердость строк
 
 Солнечный счет часов
 Снова считать начни
 Явью счастливых снов
 Светлыми станут дни
 
 Я наберу росы
 Капли святой воды
 Это твои часы
 Время моей беды
 
 Это твои глаза
 Из-за угла в висок
 Переведи назад
 Стрелки своих часов
 
 Ветер, сорвав листок
 Бросит земле на грудь
 Верю - назначен срок
 Знаю - окончен путь
 
 Выпусти все из рук,
 Падай, лети кружась,
 Но замыкая круг
 Не торопись упасть
 
 С новой строки не жаль
 Новой начать строкой
 Круче сверни спираль
 Маятник тронь рукой

Михаська
Застонал я от сна дурного
И проснулся, тяжко скорбя.
Снилось мне — ты любишь другого,
И что он обидел тебя.

Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.

Ах, наверно таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам темным,
Как по руслам высохших рек.

Вот стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.

Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я все-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.

/Н. Гумилёв/

Михаська
Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

/Н. Гумилёв/

Михаська
О тебе

О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!
В человеческой, темной судьбе
Ты - крылатый призыв к вышине.

Благородное сердце твое -
Словно герб отошедших времён.
Освящается им бытие
Всех земных, всех бескрылых племён.

Если звёзды, ясны и горды,
Отвернутся от нашей земли,
У нее есть две лучших звезды:
Это - смелые очи твои.

И когда золотой серафим
Протрубит, что исполнился срок,
Мы поднимем тогда перед ним,
Как защиту, твой белый платок.

Звук замрет в задрожавшей трубе,
Серафим пропадет в вышине...
... О тебе, о тебе, о тебе,
Ничего, ничего обо мне!

/Н. Гумилёв/

Михаська
Грубым дается радость,
Нежным дается печаль,
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль.

Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак,
И эта прямая дорога
Меня привела в кабак.

Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль не сын я страны?
Ведь каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.

Мутно гляжу на окна,
В сердце тоска и зной.
Катится в солнце измокнув,
Улица предо мной.

А, на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый
И ковыряет в носу.

Ковыряй, ковыряй, мой милый,
Суй туда палец весь,
Только вот с эфтой силой
В душу мою не лезь.

Я уж готов... я робкий...
Глянь на бутылок рать!
Я собираю пробки -
Душу мою затыкать.

/С. Есенин/

shade
Мир вам, хлебопёки!

Прошу, как высшее из благ,
Прошу, как йода просит рана, -
Ты обмани меня, но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той снотворной лжи,
После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня, но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.

Солги мне, как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умён,
Когда ж с тобою глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времён
Поможет твоему обману,

Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам, всегда далёким.
Как страшно стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок.

Николай Доризо

shade
Мир вам, хлебопёки!

Ты мне снишься...
правда очень редко...
[Лучше бы не снился никогда]
Я реву на шаткой табуретке,
Испугав несчастного кота.

Кот глядит, не понимая толком,
Что за странный утренний скандал.
Ты мне снишься редко и недолго -
Кот меня пока не разгадал.

Все коты умны, не потому ли
Избегают чувственной реки -
Мы с тобой в страстях не потонули,
Только подмочили башмаки.

Выплыли любовники-безумцы
И завязли в месиве судов,
Ну а мы додумались разуться,
Не оставив никаких следов.

Документы дела в тайной нише,
Память относительно чиста...
Только каждый раз, когда ты снишься,
Море подозрений у кота.

Рарерка
«Мы русские - какой восторг!» А. В. Суворов

Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: «Мне стыдно называться русским.
Мы – нация бездарных алкашей.»

Солидный вид, манера поведенья –
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.

Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.

Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузен.

И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы – Грейг, де Толли и Лермонт.

Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть – для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.

Язык наш – многогранный, точный, верный –
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?

Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?

Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
«Мы - русские!» - так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.

В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.

Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп -старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.

Они идут – то слуги, то мессии, -
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.

Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот - русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы - о матушке, о ней.

Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы – никто.

Автор - Константин Фролов-Крымский

Елена Тим
Браво Константину Фролову-Крымскому!

Ну и Людке тож, чаво уж там...

MariS
Спасибо, Люда! Мурашки даже побежали от гордости за своих!!!

Рарерка
Меня тоже очень зацепило!
Я ж не могла с вами не поделиться

Песня
***
Пытаемся выжить, эмоций огонь затушив...
Но стоит ли душу горячую кутать в снег?
Пока человек чувствует боль - он жив.
Пока ощущает чужую боль - он человек...
 
 ***

Песня
***
Нехитрую истину нужно понять наконец,
Доверчиво путаясь в сети бессчётных врак:
Коль человек обманул единожды, он - подлец,
Коль человек обманул тебя дважды, то ты - дурак...

 ***

Песня
***
Бывает, душа поёт от простого: вот дождь прошёл,
Вот птица запела, вот пахнут зарёй цветы...
Ты счастлив не потому, что всё хорошо -
А всё хорошо потому, что так счастлив ты.

 ***

Alisa-Topol
ИВАНАМ НЕ ПОМНЯЩИМ РОДСТВА

Не могу никак уместить в голове,
Понимаю и всё-таки не понимаю:
Чтоб в стране моей, в нашей столице, в Москве
Издевались над праздником Первое мая!
Дозволяется праздновать всё почём зря
Вплоть до сборищ нудистов и проституции,
Праздник батьки Махно, день рожденья царя,
Но ни слова о празднике Октября
И ни звука отныне о революции!
Если ж что-то и можно порой сказать,
То никак не иначе, чем злое-злое,
Оболванить без жалости всё былое
И как можно глумливее оплевать.
И хотелось бы всем нашим крикунам,
Что державу напористо разрушали,
Лезли в драку, шумели, митинговали,
И сказать, и спросить: — Хорошо ли вам?
Но не тех, разумеется, нет, не тех,
Кто шаманил в парламентах год за годом.
Те давно нахватали за счёт народа,
А всех тех, кто подталкивал их успех.
Пусть не всё было правильно в революции,
Пусть, ломая, крушили порой не то,
И, случалось, победы бывали куцые,
Только кто здесь виновен? Ответьте: кто?
Ваши бабки двужильные? Ваши деды?
От земли, от корыта ли, от станков?
Что за светлую долю, за стяг победы
Не щадили в сраженьях своих голов?
Так ужель они впрямь ничего не стоили:
И Магниток с Запсибом не возвели,
Днепрогэсов с Турксибами не построили,
Не вздымали воздушные корабли?!
То, что рядом, что с нами и что над нами,
Всё большое и малое в том пути,
Разве создано было не их руками?
Зажжено и согрето не их сердцами?
Так куда же от этого нам уйти?!
Пусть потом их и предали, и обмерили
Те, кто правили судьбами их в Кремле.
Но они-то ведь жили и свято верили
В справедливость и правду на всей земле!
И вернутся к вам гены их, не вернутся ли,
Не глумитесь, не трогайте их сердца!
Знайте: были солдаты у революции
И чисты, и бесхитростны до конца!
Так зачем опускаться нам и к чему
Ниже самого глупого разумения?
И отдать просто-напросто на съедение
Всё родное буквально же хоть кому.
Тех, кто рвутся отчаянно за границу,
Пусть обидно, но можно ещё понять:
Плюнуть здесь, чтобы там потом прислужиться.
Ну а вам-то зачем над собой глумиться
И своё же без жалости принижать?
Всё святое топча и швыряя в прах,
Вы любою идейкой, как флагом, машете,
Что ж вы пляшете, дьяволы, на костях,
На отцовских костях ведь сегодня пляшете!
Впрочем, стоп! Ни к чему этот стон сейчас!
Только знайте, что всё может повториться,
И над вами сыны где-то в трудный час
Тоже могут безжалостно поглумиться.
И от вас научившись хватать права,
Будут вас же о прошлое стукать лбами.
Ведь Иваны не помнящие родства
Никому ни на грош не нужны и сами!
И не надо, не рвитесь с судами скорыми,
ставя жертв и виновников в общий ряд.
Это ж проще всего — всё громить подряд,
Объявив себя мудрыми прокурорами!
Спорьте честно во имя идей святых,
Но в истории бережно разберитесь
И трагической доле отцов своих
И суровой судьбе матерей своих
С превеликим почтением поклонитесь!

16-18 ноября 1991 г. Переделкино
Асадов Эдуард Аркадьевич

Рарерка
Любимые стихи

Кокошка
Не знаю было или нет. выкладываю

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это, скорее всего, напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло,
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту «отредактировать», что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь, – придет!

© Эдуард Асадов

Рарерка
Вместе с верой в Бога мусульмане
Верят в то, что Бог у всех один.
Так об этом сказано в Коране,
Бог един, и мир у нас един.
Я надеюсь, мир слова услышав,
Их значенье правильно поймет,
Станет слышно, если будет тише,
Как на ветке иволга поет.
Пусть не будет войн и революций,
Ведь завет великий Богом дан:
Пусть в рукопожатии сомкнутся
Руки братьев в светлый Рамадан

shade
Мир вам, хлебопёки!

Прости мне все. И здесь давай простимся.
Прости мне грусть, прости мне ночь в груди,
Прости мне то, что не писал я в письмах.
Прости мне злость, поэзию прости.
Давай простимся. Просто не сложилось.
Тебе лететь, а мне смотреть в окно
И на душе баюкать все что было,
Когда вокруг на годы — никого.
Давай простимся. Не осталось слов нам,
Чтобы зашить рубашку общих дней.
Тебе лететь в основу и условность,
Мне оставаться, становясь взрослей.
Бывает, любишь до единства взгляда,
Бывает, вместе, но любовь мелка.
Бывает так, что говорить — не надо.
Бывает так, что нечего сказать.

Аль Квотион



Интересное в разделе «Литературный клуб»

Постные блюда

Новое