Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) (страница 2)

Шеф
Содержание на первой странице



Логика языков человечьих/языковая логика I



Я часто употребляю это выражение «языковая логика», пришло время досконально разобраться, что же это я имею в виду. А имею в виду, если просто, то МОДЕЛЬ, или МАТРИЦУ (кому как угодно), стоящую как бы вне языка, но прямо влияющую на сам язык, вернее, на его носителей. В общем и целом каркас логики, его реперные точки покоятся в грамматических особенностях любого языка, но это не совсем верно, потому что носители могу своей доброй волей ИСКАЖАТЬ и саму суть этих каркасных соединений, либо вообще СТРОИТЬ новые подобные точки.
Реперные точки можно выразить, как взаимоотношения слов и фраз в языке. Некоторые слова и фраз «жёстко» сидят в языке, некоторые «мягко», некоторые вообще «болтаются», как кое-что кое в чём, и тем, кстати, готовы к весьма вольному употреблению (фантазии). По последней позиции в любом языке ОЧЕНЬ много моментов (в качестве отдельно выражаемых конструкций), именно они ответственны за ЛЬВИНУЮ долю тех искажений, происходящих в любом языке с течением времени, которые обычно незаметны в жизни любого поколения, но, будучи сохранёнными для будущих, могут быть замечаемы по ПИСЬМЕННОСТИ. Сейчас для людей открыта возможность, в связи с изобретением записей устных, проследить некоторые моменты изменений и по устной речи.
Логика языка таким образом характеризуется ВЗАИМООТНОШЕНИЯМИ между его элементами и группами элементов. Ну это понятно и без озвучания, как данность. А вот следующий момент в моих рассуждениях может быть не очень понятен. Он касается ПРИЧИН изменений в языках. Как правило, за причины берутся данные/знания/предположения в совершенно других областях, не имеющих никакого отношения к языкам. Моё же предположение состоит в другом: изменения в языках берутся по причине творчества людей, которым не нравится ЗАСТЫВШЕСТЬ. Разумеется, не всех, а лишь малой части людей-носителей. Примерно такая же часть является в языках ярыми противниками изменений. Вот эти две группы между собой и собачатся. Подавляющему большинству на это плевать. Правда, при этом, они обращают внимание и на тех, и на других, и фантазируя, либо просто по симпатии, начинают ОПРЕДЕЛЯТЬ, что в будущем изменится, а что – изменится.
Ещё раз: определяют изменения в языке не группы условных языковых «революционеров» или «контр-революционеров», они же консерваторы, а БОЛЬШИНСТВО, которому как бы по фигу. Но которые либо принимают предложения от этих групп, либо – не принимают. И у групп ничего не выходит.
Поэтому, имхо, вопрос о быстрой (в течение века, допустим) УПРАВЛЯЕМОСТИ языковых изменений – достаточно сложен, а с моей точки зрения, так и вообще глуповат. Всё обстоит совершенно не так. По каким-то причинам большинству становятся по душе некоторые предлагаемые текущие изменения, и они их поддерживают «словом и делом». По этим же самым причинам другие изменения им не нравятся, и они их не поддерживают. Кстати, да, некоторые изменения можно вносить директивным порядком, конечно, но они не выдерживают долгой перспективы, рано или поздно язык возвращает их к равновесному состоянию. Несмотря ни на что.
Это, кстати, великолепно может быть объяснено существующей логикой языка, вернее, его ПРИНЦИПАМИ, которые покоятся где-то выше, ВНЕ самого языка, но им «руководят». Поэтому «управленцы» языковыми изменениями, буде они где обнаружатся (ну, вдруг!), скорее всего обитают в той области, которую иначе как серьёзно фантастической и не назовёшь. КОБ в этом плане «подхрамывает», особенно в части того, что управлять в плане людском можно ВСЕМ. Хрена с два. Некоторыми вещами можно, а для некоторых – «можелка» ещё не созрела, да и не созреет никогда. Это, в частности, относится к общему принципу логики всех языков на свете (все логики можно запросто свести к единой логике, просто она будет очень сложной). Вот им «поуправлять» не удастся.
А вот рассмотреть её, логику, мы можем запросто. Чему, собственно, и посвящена данная статья. Начнём тогда. Логика – эта «наука о взаимоотношениях между элементами в виде некоторой системности», язык человечий полностью подпадает под действие этого, потому что устроен по большей части рационально, хотя в некоторых областях это не так. Области эти находятся с самых краёв языковых «полей», и мы, люди, это прекрасно знаем и ощущаем (к примеру, не можем говорить то и так, как и чего не поймут окружающие). Но в некоторых случаях – МОЖЕМ. И поймут. Но не на уровне языковом, а на другом, который и определить пока трудно. Ну, назовём его внутренним ощущением, допустим.
С этими областями в обычной повседневной жизни средний человек предпочитает не контактировать, в них глубоко не залезать, да и ваще, как говорится, зачем искать себе на заднее место ещё и языковые приключения, если иных забот хватает. Но иногда вот приходится. По разным случаям. И тогда наступает момент истины, в том плане, что всё, что находится с КРАЮ, предстаёт В ВИДЕ ТУМАНА. Что за которым – совершенно неясно! Думаю, каждый человек не раз и не два сталкивался с подобным. Просто об этом не принято распространяться, чтобы не сочли шизофреником. Тем не менее, этот эффект есть. И он показывает исследователю внутренних языковых устроений, что а) границы у языков есть, б) они определяются внутренней структурой, то бишь логикой + наполнением этой логики «мясом» (т. е. словами и звуками, фразами и предложеними, а также стоящими за ними СМЫСЛАМИ).
Выходить за пределы языковых границ можно, никто не воспрещает. Но это карается полным непониманием со стороны окружающих. Вспомните, как у детей, говорящих иногда на своём языке. Ещё не «проклюнувшимся» для окружающих, а то и иногда вообще неизвестно, откуда взявшимся. Это есть тренировка для формирующегося разума малого человечка о ГРАНИЦАХ понимания. И далее включается простой механизм: человечек ПОДЧИНЯЕТСЯ этим границам с тем, чтобы получить понимание и общение. Редко случается, по пальцам пересчитать, неподчинение. Но оно и описано как следует быть не может, потому что не остаётся свидетелей.
Логически это понятно: либо ты вписываешься в систему, подчиняешься «правилам» существовавшим ещё до тебя, и тебя ПОНИМАЮТ, либо – ну иди лесом в полное молчание. Большинство выбирают первое. Принимают, даже без толкового осознания, логику, системность, «правила» и всё тому подобное. Ведь существовать в системе гораздо удобнее, чем ВНЕ системы. Более того, не просто удобнее, а иногда представляется и единственным выходом. Хотя это не так, конечно. Можно же углубиться в несознанку полную. Такой выход тоже есть. Масса представителей его, разного калибра, проживает в психушках.
Но здесь, в этом моменте, естественно возникает вопрос, к примеру: кто создал эту логику или логики, если брать языки по отдельности? Вопрос очень философский, на него нет чёткого ответа. А вот «промежуточный» итог уже давно сформулирован теми же философами, которые прямо и очень давно утверждают, что мiром надмiрно так управляют те самые ПРИНЦИПЫ. Далее, при попытках, подняться от принципов выше, снова идёт вялая разноголосица, и тоже веками, а, если от принципов попробовать пойти вниз к языкам тем же, тоже возникает распределённый туман возможностей, через который очень нелегко пробиться. Другими словами, языком невозможно определить принципы, которые его же и формируют. Отсюда и «туман».
Но кое-что всё же можно вычленить. Первое, и самое важное, принципы можно лично ОЩУТИТЬ, прощупывая пути той или иной логики. Как воздушный след, едва заметный на небе. Вот он был, а вот его уже нет. Но ощущение осталось. Описать его затем достаточно трудно, да и нет в этом особой нужды, кроме банального любопытства. Но иногда можно. К примеру, по остаточности влияния принципа в том или ином языке. Которая, в свою очередь, может быть выражена (на ступень ниже) с помощью логического обоснования существования тех или иных реперных точек в языковой конструкции. Дело в том, что некоторые такие точки более выпуклы, чем другие. Или более заметны.
Для английского языка, к примеру, такими реперными точками может служить общая грамматическая система, особенно связанная с грамматическими временами, с разветвлениями по практике употребления (ещё на один уровень ниже). Для русского языка – это его необычайная флексибельность в плане флексий (изменчивость в приставках, суффиксах и окончаниях слов). Это всё «работа» принципа или принципов, не знаю даже, как точнее и назвать. И в связи с этим даже иногда подкрадывается мысль, что всё это НЕ СЛУЧАЙНО. Момент уж больно серьёзный, чтобы отдавать на волю случая-рулетки такое!
Впрочем, поскольку сами принципы описать невозможно (то, что описывает, не может описать то, из чего он даже не состоит, а ПРЕДСТОЯЛ ещё в мысли и лишь представимым), то описать можно лишь воздействия, эффекты и результаты. Именно поэтому «наука» о языках – тупикова в принципе (извините за тафтологию), она неподъёмна принципиально, а значит ВЕЧНО открыта для обсуждения ея всеми страждущими её обсуждать. Подобное высказывание, кстати, можно отнести к любой сфере человеческих знаний, там ситуация точно такая же. Что, собственно, и «доказывает» (если кому ещё нужны доказательства) работу этих самых ПРИНЦИПОВ.
Остаётся один вопрос вопросов: можно ли тогда описать ЛОГИКУ? В частности, языковую. Да, можно, конечно. Если постоянно иметь в виду, что язык изменчив в том числе и вопреки любой логике. Да, в малых количествах. Но всё же.

Шеф

Логика языков человечьих/языковая логика II



Вчера я начал сильную, глубокую, а также всестороннюю тему о логике языков человеческих. Разобрал, как мог, ситуацию с ПРИНЦИПАМИ, которые формируют «блок», прямо влияющий на развитие языков в определённых рамках, заданных этими самыми принципами. В какой-то мере это тема философская, поэтому я от неё на время отступлю ВНИЗ, туда, где зарождается сама логика, руководимая направлениями и возможностями, которые заложены принципами.
Итак: принципы закладывают возможности для различных логик различных языков. Установить единую логику для всех языков пока не представляется возможным, по идиотской причине: на свете нет ни одного человеческого разума, который в состоянии объять все существующие языки своим знанием о них. Поэтому человечество в этом плане полагается «друг на друга», а также на технически мощные машинные средства анализа. Что в итоге получается – мы все прекрасно видим: да очередная каша, жуть и муть, а также сопли-вопли. Впрочем, трудно ожидать иного: путь познания лежит через ДЕБРИ непознанного.
Тем не менее, тема эта такова, что отступить, раз начал, невозможно. И этому помогает сама логика, в её самых общих чертах. Как система взаимосвязей на основе выработанных или декларируемых соотношений. В языке людском такое присутствует в полной мере, отсюда и вывод: потихоньку можно начать распутывать этот запутанный клубок. Тем более, что его начали распутывать примерно 200 лет назад тогдашние фанатики исследований, имя им грамматики-филологи, лингвисты-переводчики.
Поскольку это дело начиналось в Европе, то достаточно скоро выяснилось, что евроязыки подчинены логикам (немного разным, но произрастающим из одного корня), и эти логики достаточно легко «извлекаются». Так была создана грамматика, как наука о взаимоотношениях между разными категориями слов, которые в свою очередь тоже легко вычленялись из «поступи» мыслей грамматических. Проблемы начались с другими языками, когда их бросились исследовать: обнаружилось, что в других человечьих языках планеты, сам подход европейский НЕ подходит вообще. Дело в том, что, к примеру, китайский вообще не обладает системой грамматических времён, да и многим другим схожим с «европейской системкой», надо сказать, поэтому... ну у грамматиков руки и опустились. В итоге: подход условно европейский остался, а рассматривать в том же китайском с такой точки зрения практически НЕЧЕГО.
Мне ситуация ясна предельно. Изобретение инструментов, пластующих на кусочки «тело» языка а ля европейский инструмент, досадно, но не работает во многих языках других. А новых инструментов пока не изобретено. Вот и приходится постоянно «натягивать сову на глобус». Ну сами подумайте, вот, допустим, в языках европейских есть такая обобщённость, как глагол. А если представить, что в других языках никаких глаголов вообще нет, то как быть-то? Инструмент вроде есть, а вычленить с его помощью ничего не возможно. Так грамматическая наука наткнулась на «первый камень», который до сих пор, кстати, не обошла, не взорвала его, не распотрошила, чтобы добраться до сути.
Глагол китайский, это был просто пример. Существуют вещи и «похуже». Умные лингвисты уже давно это поняли, но помалкивают, потому что тогда их «наука», созданная ими же, предстаёт перед неискушённой публикой во всей своей «красе»: как НАБОР БЕЗСМЫСЛЕННЫХ ВЫВОДОВ, сделанных на основе высосанных из пальца предположений. А как же кормиться тогда? В общем, обычная человеская история, ничего удивительного.
С другой стороны, мало кто рассматривал внутреннюю логику языков. Тема эта сложная, требующая не одну попытку рассмотрения, а множество. Но, как знать, вдруг в этом подходе обнаружится то новое, что и позволит говорить о языках, как о вполне рассматриваемом и пригодном для рассмотрения разумом виде? Пока этого нет, можно лишь в очередной раз перебирать «застывшее говно» предыдущей грамматики, больше нечего ведь. Хотя нет, конечно, вру, определённые попытки предпринимались, конечно. Но не с точки зрения логики, а с точки зрения поиска взаимосвязей и присвоения найденным каких-нибудь «умных», но свеженьких наименований, типа, предикат или лексема, а то и вообще что-нибудь суперсложное, типа конвенционность. В них, в этих попытках ЧЁТКО прослеживаются попытки уйти от старой грамматической парадигмы куда-то в сторону, но, поскольку чётко не было названо, КУДА именно, то это превратилось в игру слов, а не в полноценное исследование.
Вот я говорю направление: это ЛОГИКА, да не простая, а внутренняя, языковая. Присущая каждому языку, как некая ипостась, как «вещь, пока в себе». У разных языковых логик существует взаимосвязь друг с другом (ведь языки друг с другом взаимодействуют, что-то берут периодически друг у друга, да в свою «ткань» вживляют), поэтому это всё можно обнаружить и толково описать, как элемент, конечно. Потому что взаимосвязей гораздо больше, чем кажется.
Для рассмотрения этого вопроса, а именно поиск логики (или логик, если брать все языки оптом), можно задаться вопросом: логика-таки есть самоорганизующаяся система, подчинённая лишь вживлённым в неё принципам, или это нечто другое вообще? Если «другое», то что это может быть? Это первый вопрос.
Второй – сложнее. Дело в том, что современный «научный» подход склонен, то ли по привычке, то ли так разуму удобнее кумекать, к тому, чтобы разложить всё на части, как можно более мелкие, и рассматривать их в попытках нахождения взаимосвязей. И только ЗАТЕМ приступать к некоторым, более высоким обобщениям. Ну да, так развивается наука и техника, спору нет, возможно для этой сферы знаний именно такой подход наиболее приемлем.
Многолетние попытки грамматиков использовать вышеуказанный метод в лингвистике привели к тому, что «все мозги разбиты на части, все извилины заплетены» наглухо. Не выходит ни фига. Вот не выходит, и всё тут. Снова мы имеем ТОМА и ТОМА сплошных описаний, а никаких выводов нет. Да и быть не может при таком количестве исключений из всех видов сформулированных правил.
Поэтому, единственный выход, имхо, из сложившейся ситуации – взять на вооружение другой пока метод, тот, который используется в «науках» едва заметно: пробовать танцевать от обобщений к частностям. Где максимально возможным обобщением по отношению к языку является или может быть лишь его внутренняя логика. Только она как бы обрамляет всё «тело» языка, придавая ему ту или иную форму, через те или иные вероятности и возможности развития оного.
Поэтому можно сказать, что рассмотрение внутренней логики языка есть рассмотрение наивысше возможного языкового обобщения (ясно, что не высшего, конечно, но всё же). Слово и термин «логика», кстати, очень даже подходит к этому обобщению-символу-определению, прежде всего потому, что самой собой логика указывает на наличие элементов, взаимосвязей между ними, а также на критерии разума, который способен всё это вычленять для последующей обработки. Именно поэтому я его и взял на «вооружение» для анализа. Удобно.
По имеющимся у нас описаниям логик (различных) известно, что все они, несмотря на то, что разные, подчинены единому «управляющему началу», в прошлой статье я его назвал, это ПРИНЦИПЫ. Они довлеют. Они определяют направления и пути. Всё остальное отдано от откуп... угу, ЛОГИКЕ. Вот её-то и предстоит вскрыть и исследовать, а что она ЕСТЬ такое. И первое, чем можно задаться в этом плане: попробовать ответить на вопрос, а все ли логики разных языков имеют в себе или между собой определённую, строгую, единую часть логики, которая просто завуалирована пока от глаз и ушей страждущих это познать? Вероятность того, что часть логики едина для всех языков весьма высока. По внешним признакам, которые включают в себя единообразие некоторых общечеловеческих моментов. Трудно ожидать, что одно и то же среди всех людей не имеет ничего общего в логиках тех языков, разных, которыми пользуются люди. Это нелогично как-то.
Поэтому, можно принять за аксиому (пока) следующий вывод: во всех языковых логиках на Земле присутствует часть, ОБЩАЯ и ЕДИНАЯ для их всех, без исключения. Это видно, кстати, ощущается, невооружённым глазом: моменты семьи, детей, взрослых, старых, малых, войн, желаний – едины для всех. И её, самое главное, можно ОПИСАТЬ, выделив основные части, как то, вокруг чего строится вся дальнейшая разница уже по отдельным языкам.
Я бы, чисто «по-научному», присвоил ей гордое имя: ЛОГИКАТ. Это слово могло бы в дальнейшем служить общим названием для целой группы подъимён-названий-элементов, имеющих в себе общую, чисто логическую, взаимосвязь с остальными членами этой группы. Следует заметить при этом, что переход от логикатов сразу к конкретным словам НЕПРОДУКТИВЕН в принципе. В логике НЕ работает конкретика. В логике работает ПРЕДконкретика, как обобщение смыслов. А это совершенно другое.
Логикат можно определить как элемент логики, присущей, как единое и неделимое целое, каждому языку по отдельности, но одновременно определяющее лишь эту единость и неделимость, а более и ничего. В общем, здесь нужно на полную катушку включать свою способность к абстрактному мышлению и способности обобщать.
Другое определение, рангом пониже, потому что оно должно относиться к уже конкретным языкам, или к их группам, это индикат. Индикатом можно назвать то конкретное явление, которое сопрягается с логикатом внешней гранью, обращённой... вот здесь уже в конкретные слова (фразы, выражения, смыслы). Хотя индикат это ещё не слово в прямом смысле, а название очередного логического обобщения.
Следующим элементом может послужить радикат. Оно напрямую сопрягается со смыслом любого конкретного слова в любом конкретном языке, но не выражает собой взаимосвязь смысла, оно выражает собой лишь логическую, более низкую ступень по лестнице идущей сверху вниз: логикат-индикат-радикат.
Таким образом, чисто гипотетически, этот «тройственный союз» всяких -атов может быть началом логической системы, распутывающей логику языка с помощью понятных разуму схем и в них определений. Повторю ещё раз, кто попробует мыслить этими терминами в приложении к языковой конкретике, потерпит мысленную неудачу. Этими терминами можно начать мыслить, лишь вобрав в языковую логику достаточно много (или хотя бы несколько) и других определений, показывающих элементы логики. Пока это не удастся сделать, увы. Потому что такие элементы ещё не вычленены, им ещё не присвоены имена-термины, им ещё не даны определения в части того, что они собой выражают. Это ещё дело будущего.
Правда, уже сейчас можно сказать, что взаимосвязь между логикатом и индикатом, индикатом и радикатом может быть описана, как НЕПРЯМАЯ, но логичная, её «точность» и «форму» ещё только предстоит выяснить. Как водится, либо методом включения ума, вдруг подскажет, либо перебором внятных и непротиворечивых друг другу вариантов.

Шеф

Логика языков человечьих/языковая логика III


Рассуждения по логикату


Вчера я предложил новый термин: логикат. Вот его определение ещё раз, чтобы рассуждать, имея его перед глазами: Логикат можно определить как элемент логики, присущей, как единое и неделимое целое, каждому языку по отдельности, но одновременно определяющее лишь эту единость и неделимость.
Из определения видно, что выразить средствами языка обоснованность существования такой логической категории достаточно трудно. Поэтому для лучшего понимания ей следует привести аналогию. Это я сейчас и сделаю, надеясь, что она станет сразу понятнее. Представим человеческое тело, в котором есть лёгкие, рот, язык, губы/зубы и т. д. Весь этот сложный «механизм» является частью ещё более сложного более общего механизма тела. Но нас в данном случае интересует лишь та часть человеческого тела, которая принимает участие в производстве ЗВУКОВ, потому что человеческий язык может производиться лишь этими частями в их совокупности. Эти звуки + мускулы тела в вышеописанных частях, и их производство в совокупности, а также возможность, по аналогии и есть ЛОГИКАТ.
Другим логикатом, по той же аналогии, можно представить ноги и все мускулы тела, принимающие участие в ХОДЬБЕ человека. Третьим способом, и тоже по аналогии, можно указать на комплекс идей, совокупность материалов и сборку готовых запчастей для производства... того же двигателя внутреннего сгорания. Эта совокупность тоже может быть названи ЛОГИКАТОМ.
Надеюсь, что теперь понимание/ощущение термина «логикат» стало яснее. Почти уверен, что нечто похожее существует в терминах математики относительно чего-то там математического, какие-нибудь области/облака, но схожего через некоторые принципы с вышеизложенным. Но точно не знаю.
Нужен ли логикат для целей исследования внутренней логики языка? Думаю, что да, нужен, потому что, повторюсь, рассмотрение языка я стараюсь начинать с общего, двигаясь вниз, к частному, а не наоборот. А что может быть ярчайшим выражением принципа, но на ступень ниже? А только логикат, который выражает собой слабую, начальную «оматериализованность» (первую доступную) невыразимого никак и ничем иным принципа.
Логикат пригодится при задумчивом анализе всех последующих ступеней вниз, к ещё большей «оматериализованности» языка, хотя, конечно, никакой реальной оматериализованности не возникнет, опущения в материю в языке не будет, это так и останется психической работой субъективно/объективного характера. Логикат также позволит обобщать (причём мгновенно!) то, что сужением смысла извлечения может быть искажено в сторону неузнаваемости. Эту черту логиката следует описать немного дольше, снова по аналогии: человеческая речь ИСКАЖАЕТСЯ, если у человека что-то болит из того «механизма», части которого принимают участие в производстве устной речи. Так и логикат легко исказить, если начать допускать его искажения, могущие идти от более нижних ступеней.
И последнее насчёт логиката. Он един для всех человеческих языков, но множественен в способах выражения себя через любое умодвижение, ведь они всегда окрашиваются индивидуальностью. Через индивидуумы, из логиката развёртываются (постепенно) некоторые РАЗНИЦЫ, при опущении на ступени ВНИЗ, преобразуясь в предварительные частности. Может показаться, что индивидуальный окрас как-то «влияет» на логикат, но это не так. Это лишь иллюзия, которую сам для себя и строго индивидуально намёчтывает каждый индивидуум. Вуаль от УМА.

Рассуждения по индикату


Определение из предыдущей статьи: индикатом можно назвать то конкретное явление, которое сопрягается с логикатом внешней гранью, обращённой... вот здесь уже в конкретные слова (фразы, выражения, смыслы), хотя индикат это ещё не слово в прямом смысле, а название очередного логического обобщения.
Думаю, что снова нужно привести аналогию, чтобы было ясно, как в зеркальце-телевизоре. Это – что-то типа ВОЗДУХА, выдыхаемого при звуках человечьей речи с помощью аккомпанемента других частей тела. Это ещё не сам язык, не слова, это то, что их может составить, если... включится то, что и позволяет определить/отделить радикат от индиката. Другими словами это ПРЕДЯЗЫК, выражаемый техническим совершенством не только «выдоха», но и пониманием, что это ОПРЕДЕЛЁННЫЙ «выдох», языковой т. с.
Вышеприведённая аналогия гораздо хуже, чем первая. Аналогии вообще-то плохи, потому что влияют на понимание через получающиеся образы, не имеющие отношения, как правило, к обсуждаемому предмету. Но, увы, что есть, то есть. Если попробовать «перевести» индикат в цветовую гамму, то это будет совокупность цветов, составляющих возможности человечьих глаз их увидеть и различить.

Рассуждения по радикату


Как уже, наверно, понятно, радикатом является последняя ступень перед собственно словом, смыслом или мыслью. Радикат – тоже ещё обобщение, но весьма слабого свойства, потому что обобщает лишь то, что готово вот-вот быть выраженным. Радикат – это ещё то, что занимается последним формированием смыслового ряда, могущего или не могущего быть выраженным через слова/звуки языка. Радикаты «обитают» в области смыслов, там они «кучкуются», там происходит их взаимодействие с образами, витающими в головах индивидуумов, там они «вылупляются» из личинок-себя в конкретику слов, фраз и т. д.
Понимание радиката крайне важно именно в этом смысле, потому что, допустим, ярчайшим проявлением «работы» радикатов является выпадение, как капли из крана, того смысла, который и может получиться или к которому было направлено старание человека его выразить. Капля может не выпасть, радикат останется при своим, но будет бурлить и взаимодействовать в области ПРЕДСМЫСЛОВ и ПРЕДМЫСЛЕЙ. Всегда готовый к «вылуплению» из «яйца» радикативности.
В существующих «науках» о том явлении, что я называю радикатом, прекрасно известно, и даже были попытки его описать строго логически. Но не получилось, потому что само явление крайне трудно «ухватить» отдельно от языка и его слов. Наверно, это не удаётся и мне, хотя мысленно я очень чётко вижу разницу между радикатом и последующими конкретными словами/речью.
Вышеописанное тройственное разделение, или скорее процесс типа «вниз по ступеням», очень удобно для разума и УМА, потому что разделений немного. Хотя, разумеется, можно продолжить «потрошить» выявленые «ступени» на более мелкую конкретику, и там, разумеется, много чего интересного (но более мелкого) может обнаружиться. Но в данном случае это не так важно. То, что можно разделить на три, можно разделить и на два, а также на четыре, в общем, на любое количество делений, при более пытливом взгляде на «ступенчатость» обязательно обнаружатся подступени, подподступени и т. д.
В целях данного исследования это всё не так важно. Важнее другое – выяснить внутреннюю сопрягаемость любого человечьего языка с элементами встроенными в них ВО ВСЕХ. В настоящее время «науки» о языках, к сожалению, толкутся на месте, после взрыва в языковедении 19-го века, которое, к сожалению, определило лишь одно направление исследований: от частного к общему, ну и привело к тому, к чему привело. К безплодию в плане изучения языков, допустим.
А вот выявление этих элементов позволит перестроить общую систему обучения иностранным языкам таким образом, при котором языки больше не будут казаться «кошмаром» для студентов, они предстанут перед разумами в совершенно другом виде, как АЛГОРИТМИКА работы многих элементов, алгоритмика, которая, будучи раз обобщена, станет вполне себе приложима КО ВСЕМ нижним структурам и элементам. Пока подобного нет, крайне трудно изучать иностранные языки, не понимая, их внутренних логик, часть которых ЕДИНА для всех, без исключения.
Процесс обучения тогда упростится на порядок: понимающему принципы легче перейти на логику, начинающуюся с логикатов, продолжающихся через индикаты и радикаты прямо в резвое сердце любого языка и язычка. Сейчас этому мешает ТОТАЛЬНЫЙ непроговор этих вещей, а каждый человек вынужден опираться при изучении иностранных языков на СВОЙ собственный родной язык, логика которого, как правило, отличается от логики изучаемого языка – ну и теряется при этом, видя несовпадения, странности, в общем, НЕ ТО, к чему он привык в своём родном языке. На это, к сожалению, очень мало обращают внимание, если вообще обращают.
Преодоление вышесказанного осуществляется каждым отдельным человеком скорее ПО НАИТИЮ или ВНУТРЕННЕМУ ЧУТЬЮ, нежели умелой методикой/подводом к наиболее короткому пути изучения. Скорее преодолением многого, что МЕШАЕТ, нежели спокойным и удобным плытием по течению к цели.

Шеф

Рассуждения по логикату/индикату/радикату



Мне кажется, что обучение иностранным языкам следует проводить с освоения поля значений, темы дискурса... о логикате. Т. е. простого и незамысловатого обобщения наивысше возможного, что есть ОБЩЕГО в любом языке нашей планеты.
В чём смысл данного предложения? А в том, что у учащегося может закрепиться знание о том, что освоение незнакомого прежде языка ВПОЛНЕ может начаться с того, чтобы найти что-то ОБЩЕЕ и ОДИНАКОВОЕ даже с языком родным. Показ «корневищ», покоящихся в области чуть выше, чем само возникновение мысли, или ментальных начал, поможет избавить учащегося от СТОЛКНОВЕНИЯ ЛОГИК разных языков, тем более, что об этой проблеме учащийся и не подозревал. Таким образом, вхождение в ИНОЙ язык может для разума учащегося быть МЯГЧЕ. Давно замечено, что когда разум видит сходство ему легче воспринимать новое. Вот здесь – самое ОНО! А что может быть более «общим», чем указание на и утверждение того, что вот оно, общее, вот!?
Поэтому-то логикат можно и нужно рассматривать первым делом. Ведь он един для всех языков. Что может быть общего, или единого для всех языков? Способ передачи информации? Нет! Способы у всех языков – разные. Набор звуков или символов? Нет, они тоже разные для каждого языка (хотя в некоторых есть схожести с другими). Но тогда что? А ситуативность. Она для всех примерно одинакова, но, поскольку мы живём на одной планете, примерно в единых условиях ОБЩЕСТВ, то в этом моменте она может быть ЕДИНА для всех. Правильно?
Я думаю, что правильно. Поэтому первой «разновидностью» (аспектом) логиката может быть СИТУАТИВНОСТЬ, как философское понятие, обозначающее ИДЕНТИЧНОСТЬ в некоторых аспектах. К примеру, логикат семьи, или семейственности во всех смыслах, присущ подавляющему числу языков на нашей планете, потому что размножаться удобнее через союз или что-то вроде союза разных полов: мужчины и женщины, в результате взаимодействия которых и получаются следующие поколения. Логикат семьи поэтому – есть то, что ТЕМ ИЛИ ИНЫМ ОБРАЗОМ обязательно присутствует в любом языке.
Поэтому логично назвать сей процесс поиска/нахождения нужного следующим образом: ситуативность логиката. Почему это процесс? А потому что в ходе размышлений обязательно выясняется разница между ситуациями. И задача учителя состоит в том, чтобы отбрасывать разницы, оставляя, шаг за шагом лишь то, что реально ЕДИНО для всех. Тогда логикат предстанет во «всей свой красе».
Что может быть вторым аспектом логиката? И тоже, как философское понятие. А то, что логикат «присутствует», зримо или менее зримо, в любом человеческом языке, несмотря на ситуативность. Присутствует ЖЁСТКО, всегда. Как ни может показаться странным, это – ЛЮБОВЬ (с большой буквы), как всепрощение всего всем. Я бы назвал этот аспект «любовным», буде моя воля, но, боюсь, меня сразу не поймут. Лучше назову-ка я этот аспект «животворящим». Этот аспект несёт в себе оплодотворяющую силу постоянства жизни, скажем так. И этот аспект ответственен за то, что в языках постоянно происходят изменения. Логикат языки оплодотворяет. Опосредованно, конечно, не неуклонно, с вечным постоянством.
Возможно в логикате есть ещё несколько аспектов, но, чтобы их выявить необходимо, наверно, сначала свыкнуться ментально с самим логикатом, с тем, как он «живёт». Дать ему подрасти до какого-то более или менее внятного состояния. Или взрослости.
Может показаться, что мои рассуждения о логикате, который прямо неприменим к практическому изучению иностранных языков, достаточно безполезны. Но это не так. Выявление категории логикатов и передача этого знания учащимся закрепит в их мышлении (может закрепить) всего одну вещь, и этого будет достаточно для практических целей: каждый язык обладает тем, что ЕДИНО для всех остальных. В практике изучения языка уже на самом низовом уровне (слова, грамматика, взаимосвязи и т. д.) тема логиката, а иначе ЕДИНСТВА языкового, которое присутствует во всех без исключения языках, обязательно будет замечена и тем процесс обучения будет облегчён.
Один пример (семейственность) я уже назвал выше, можно назвать и другой: процесс приёма пищи или процесс сна. Они, эти процессы, одинаковы всех людей. Они настолько одинаковы, как процесс, насколько одинаковы тела всех людей на Земле, для поддержания жизни которых и требуется осуществлять эти процессы (иначе смерть организму). С одной стороны, эта сентенция предельно ясна для каждого человека на Земле, а с другой, она не ПРОГОВАРИВАЕТСЯ, не поясняется при изучении языков. В виде логиката.
Если же учащемуся на теоретическом уровне будет указано на этот фактор, то в процессе обучения он больше не будет сразу начинать мыслить о конструкциях языка довольно необычных, а примет как данность следующее: процессы одинаковы, но могут быть описаны по-разному, привлекая для описания разные средства, разные способы. Понимание одинаковости многих и многих процессов, отображённых в разных языках по-разному, позволяет на порядок БЫСТРЕЕ проходить по ступенькам вниз (логикат-индикат-радикат) к устному и письменному слову. Учащийся при этом перестанет обращать внимание не необычности выражения того же самого, что он или она и так знают в своих собственных, родных языках, а прямо перейдёт к тому, чтобы видеть РАЗНИЦУ этого самого выражения.
Таким образом, мышление, основанное на логикатности (поначалу), очень быстро, практически мгновенно, бывает готово к переходу на более низкий уровень, в область индикатности, и далее. Мысль вообще быстра, мгновенна, но она может «проходить» долгими путями, в обход т. с., или вообще не в ту степь, а может «избирать» прямой путь. Если правильно указан ориентир и сама «дорога». Вот она, прямая!
В области индикатности, т. е. начала «производства» звуков, а также их «отображений» в виде символьной системы – всё очень схоже с областью логикатности. Ну нельзя сказать, что у человеческих языков, которые «производятся» с помощью рта, лёгких конкретных людей – в этом плане есть разница. Рты, лёгкие одни и те же у всех. Другое дело, что эти самые звуки или знаки символьных систем могут отличаться друг от друга. Более того, нельзя сказать, что ВСЕ возможности «производства» звуков или придумывания новых символьных систем УЖЕ ПРИДУМАНЫ, опробованы и введены в практику. Нет, область индикатности ещё полность НЕ ИСЧЕРПАНА, можно даже сказать, что она практически освоена на очень и очень малые доли процентов от вероятных величин. Но, самое интересное, что все человеческие языки «черпают» своё кажущееся таким необъятным многообразие из всего нескольких схожих друг с другом ЗВУКООБРАЗОВАНИЙ. Каждый человек может слышать другой язык, ему неизвестный вообще, но сразу понять, что то, что он слышит, есть человеческий, ему иностранный, но ЯЗЫК. Почему? Да потому что звуки, подавляющее большинство их – СХОЖИ со звуками его родной речи. Примерно такая же картина обстоит и с символьными системами, хотя там многообразие может уйти достаточно далеко от того, чтобы не знакомый с некоторыми видами символов, мог сразу определить: письменность ли это или что-то другое? В сфере индикатности это, кстати, НЕВАЖНО вообще. Если человек определяет с первого взгляда, что он видит перед собой систему знаков, то вероятнее всего, она будет обозначать ЯЗЫК.
Таким образом, сфера индикатности СНОВА выявляет СХОЖЕСТЬ различных человеческих языков по МЕТОДАМ их «производства». Они для всех снова одинаковые. Анализ способов «производства» звуков или освоения письменных знаков показывает, что звуки, издаваемые человеков, лишь БОЛЬШЕ ограничены (рты, лёгкие и прочие «инструменты» артикуляции или говорения у всех людей одинаковы), чем человеческая способность придумывать абстрактные символы, хотя и эта способность ограничена плоскостью, двухмерностью, нацелена на ГЛАЗА. На свете нет трёхмерной письменности. Она вся без исключения двухмерная, ограничена плоскостью.
Теперь о сфере радикатности. Она уже сложнее, чем две предыдущие, потому что прямо подключает возможности человеческого сознания, разума и ума перерабатывать в КОНКРЕТИКУ возможности, предоставляемые двумя другими областями, вычленять т. с. из них то, чем мы, человеки, в жизни и оперируем в качестве языков общения. Дело в том, что в радикатности начинает оформляться то, что на двух предыдущих стадиях пребывало в ТУМАНЕ, ну едва освещённым «путями», «способами» и «направлениями», а именно сам язык. И сфера радикатности это есть сфера ОБРАБОТКИ (её можно назвать «предварительной») собранных из сфер выше данных.
В радикатности, или в «прихожей» разума/ума/сознания начинают появляться конкретные ОБРАЗЫ, которые «просятся» быть выраженными конкретными же словами. Образов гораздо БОЛЬШЕ, чем для их отображения имеют языки слов, каждый язык по отдельности, да и все вместе взятые. Но именно умение «образничать» (или как шутят некоторые «без-образничать», но так не бывает) и «поигрывать» с образами, ища «перевод» их в слова и фразы с помощью анализатора данных: разума. Ум обычно не принимает участия в этом, потому что из парадоксов много на «набедокуришь». Сознание может тоже принимать участие в этом процессе, но конкретные способы я назвать не могу, сознание ещё полно тайн. Нераскрытых.
Радикатность таким образом можно условно назвать «концом» логикатно/индикатной дороги, потому что она «оформляет» образность в средства выражения: в слова с помощью звуков или символов письменности. С помощью логикатов и индикатов, через преобразование их поступи в уже конкретную логику на уровне радикатности. Другими словами, радикатность – это предпреобразователь образов в звук и символ на основе логики. Или – это просто МЫСЛЬ. При этом следует лишь понимать, что именно в радикате, в этой области, «борются» между собой фантазия и логика, а как результат появляется связная/несвязная речь/письмо.
Обучение учащихся уже конкретике перевода с языка на язык, т. е. слова в слова, фразы в фразы, предложения в предложения после вышесказанного может осуществляться гораздо легче, потому что у учащегося может создаться в голове образ ЕДИНСТВА (логиката), постепенно разветвляющегося на МНОГООБРАЗИЕ (индикат и радикат), каждое из которого всего лишь «отросточек/веточка/листик» на мощном «древе» единства.
Разнообразие языковых логик возникает именно в области действия РАДИКАТА, как месте, где сталкиваются образы/мысли с попытками выражения их с помощью слов/фраз. Говорящие на одном и том же языке, в результате взаимодействия между собой, ВЫРАБАТЫВАЮТ эту самую логику, опираясь на конструктивные особенности конкретного языка. Логика же напрямую «перетекает» в сам язык через своеобразие соединения слов, их изменения/неизменности, и тем выдаёт «на гора» СВЯЗНОСТЬ того, что выражает, или хочет, или хотел бы выразить человек.
Сфера радиката полностью исчезает, когда появляется первый конкретный звук первого конкретного слова или он понимается, как ощущение грядущей СВЯЗНОСТИ.
Таким образом, преобразование (длинная дорога) от ЕДИНСТВА в РАЗНООБРАЗИЕ языков (ограниченных собственными логиками) и заканчивается. Начинается взаимодействие звуков и символов, выражаемых через логики.

Шеф

Радикат



Когда человек решает выучить иностранный язык, то что первым делом он делает? Возможны варианты: покупает самоучитель и с интересом читает, находит какие-нибудь курсы и узнаёт там стоимость занятий, а также пытается найти тех, кто их прошёл, чтобы узнать, а там хорошо ли учат. Есть и другие оттенки вариантов: допустим, просит знакомого (который уже знает язык, допустим) ему помогать в изучении, хотя бы иногда, или... живёт прямо в стране изучаемого языка и хочешь-не хочешь пытается ЛЮБЫМ способом хоть как-то, хоть что-то извлечь, если не из занятий где-нибудь, то хотя бы из ежедневного общения с людьми, которые кроме как по-иностранному с таким человеком не говорят.
И с чем такой изучающий иностранный язык обычно сталкивается-то? А начинает с самых «азов», которые признаны «азами» всеми учителями мiра: с изучения самых простейших ПЕРЕДАЧ самых распространённых смыслов. Типа, «я работаю», «оно стоит», «вы – красивая» и т. д. Комплекс всех местоимений + с пару дюжин глагов + с тройку-другую дюжину существительных и до кучи – с пяток прилагательных и наречий с несколькими предлогами – обычно и представляет собой ПЕРВЫЙ, ознакомительный этап изучения иностранного языка. По-другому себе весь процесс и представить трудно.
Но я ни разу не встречал с нуля начатое изучение иностранного с того, чтобы студенту прямо и честно сказали, что всё, что может быть выражено в иностранном языке точно так же выражается и в его родном. И нет, по большому счёту, никакой разницы! Только другими звуками, которые произносятся по-другому, сочетаниями звуков и мелодикой нанизывания звуков друг к другу. На письме это отображается ещё и другими буквами, которые «собираются» в слова, по другим возможно правилам, которые собираются в предложения, зачастую тоже выстроенными по немного другим правилам. Но смыслы... смыслы остаются ТЕМИ ЖЕ САМЫМИ! Как говорится, тёща, она и в Африке тёща. А комплекс смыслов, связанных с тёщей, он и в Африке точно такой же (за исключением некоторых культурных нюансов), как и у тебя, студент!
Поэтому следует следить за смыслами, понимать смыслы. А они, как тот же цилиндр сбоку, ежели зайти сбоку, то будет круг, а если – сверху, то прямоугольник, но суть его цилиндровая останется такой же. Так и в языке! Что бы человек ни говорил, что бы ни пробовал выразить что на родном языке, что на иностранном – он пробует выразить СМЫСЛЫ, которые «рождаются» в его голове, как нечто, которое требует «инструментария» для его «выплеска» наружу: в устную речь или письменную.
Вот, изучение иностранного языка – это и есть знакомство с ДРУГИМ «инструментарием» для точно тех же смыслов, которые ты, студент, превосходно понимаешь и можешь выражать в своём родном язые. И ничего более!
Эти «инструменты» отличаются от тебе привычных (в своём родном языке). А чем именно? Да многим чем, начиная от способа произношения/написания слов/звуков до их «нанизывания» на ниточки смыслов. Вот это «многое чего» и предстоит изучать. Процесс обучения языку сходен с тем, что человек, превосходно знакомый с моделью одной машины, начинает знакомиться с моделью другой машины, другого производителя, который применяет в своей конструкции совершенно незнакомые тебе пока, студент, ЭЛЕМЕНТЫ, соединяет их в едва знакомые тебе, студент, сопряжения. Хотя общее в них есть одно и то же: и та машина ездит и возит, и другая. Так и языки.
С этой точки зрения, изучение другой машины напоминает показ учителем студенту ножку педали тормоза, которая выглядит не так, как у машины студента, а может и находится вообще не там, а около руля, допустим, в виде кнопки, и говорит: «А вот это ТОРМОЗНАЯ КНОПКА!». Студент чешет репку, задумывается, блин, ну надо же, а, оказывается тормозить можно и не ногой, не нажимая на педаль, а прямо пальцем, нажимая на кнопочку, которая находится на руле. Обалдеть! Затем учитель говорит, а называется это у них не педаль тормоза, а кнопка торможения. Поэтому, когда ты захочешь притормозить, ехая на ЭТОЙ машине, тебе следует помнить, что тормозиться данный агрегат не ногой, как ты привык, а нежно пальчиком, вот прямо рядом с рулём.
Дальше может выясниться больше, что карбюратор, допустим, находится не там, где студенту привычнее, а в совершенно другом месте, да и выглядит он не как карбюратор, а как Баба-Яга, к примеру. И работает этот как бы карбюратор вовсе не так, как у студента в машине, хотя и есть какие-то схожие внутренние принципы. Но понять их пока невозможно, потому что карбюратор и внутри устроен совершенно не так, как на машине у студента. Его надо бы разобрать, да посмотреть. Но вот незадача, карбюратор иностранный машины сделан по другим принципам сборки, его РАЗОБРАТЬ, допустим, нельзя вообще. Его можно только заменить. Студент ухает, стонет, хватается за голову: а ведь ещё и колёса, которых на «иностранной» машине не четыре, как у его машины, а ДЮЖИНА с хвостиком. И каждая – при деле, между прочим, потому что ездит же «иностранная», хотя и ход у неё ДРУГОЙ, да и скоростей больше/меньше...
Вот дальше проходит обучение любому иностранному языку. Студент, хочет он этого или не хочет, всё время пытается понять ЛОГИКУ «устройства» иностранной «машины», постоянно сравнивая с устройством своей собственной, которую он как пять пальцев знает, которая ему знакома до АВТОМАТИЗМА, но иногда ТЕРЯЕТСЯ, потому что встречается с тем, что логика другого устройства ИНАЯ. Она «не влезает» в конструкционную знакомость его собственного автомобиля, вся конструкция поэтому предстаёт перед студентом совершенно незнакомой, со странными, хотя и иногда схожими элементами, но «работающей» НЕ ТАК.
Поэтому студенту, искренне заинтересованному в овладении «иностранной» машины МАЛО простых названий (по-другому) схожих элементов в другой конструкции, он ДОЛЖЕН ещё и увидеть, понять, оценить, осознать ЛОГИЧЕСКУЮ СВЯЗЬ между ними всеми. Но это непросто сделать, если ещё и не изучить вообще ДРУГУЮ ЛОГИКУ «иностранной» машины, её ДРУГИЕ принципы сопряжения элементов. Хотя, опять же, «на выходе» одно и то же: машина ездит, возит, выполняет ТОЧНО ТАКУЮ ЖЕ РАБОТУ!!!
Для освоения другой логики «особенностей строения» у человека есть разум. Разум, хотя и работает однообразно, сравнивая старые данные с новыми и на основе этого (чаще всего ПО АНАЛОГИИ), пытается сделать выводы. Разум также может сравнивать и выводы с тем, что получается на практике (выводы в данном случае являются уже старыми данными). Но разуму категорически не хватает в этом процессе особого ВВЕДЕНИЯ в НОВУЮ ЛОГИКУ нового языка. С помощью новой логики разуму будет ПРОЩЕ «входить» в тему. Потому что логика предоставляет ВЗАИМОСВЯЗИ между элементами, сопряжённость, разноуровневость и т. д.
Вот поэтому-то и важна эта самая область радиката: в ней, или к ней, подключается МЫСЛЬ, а также разум, предрасположенный к той или иной логике, и их взаимодействие и облегчает усвоение иностранного языка.

Шеф

Предпочтительная структура изучения иноязыка с нуля



Имея некоторый опыт, как в изучении иноязыка, преподавании оного и ваще, просто работы с носителями и плотного с оными общения, я (уже давно, но всё как-то времени не было осмыслить это) стал критически относится к методам и особенно к методологии изучения этих самых. Постепенно я понял, что в мiре принята за основу система англосаксов, а конкретно, английской языковой школы. Она, не спорю, мощная, поддерживается государством и различными институтами, многие из которых вообще не имеют прямого отношения к каким-то там языкам, но, тем не менее, чётко понимают важность этого дела, которое им просто выгодно (на длинных дистанциях).
Углубившись в систему британского обучения языкам, а прежде всего английского, я обнаружил другое: а именно, что вот система унификации книжного дела, и даже типографики в какой-то мере, воспринята большинством в мiре от французов, от французской школы, которые первыми её разработали в деталях (и, надо сказать удачно!), и которые мало того, что блюдут свой французский желательно в целости и неприкосновенности, но и вовсе не согласны с тем, что английский – это у всех ВСЁ. Нет, плевать они хотели на это, почему-то думая, что французский – это у всех должно быть ВСЁ. В общем-то, понятная точка зрения. Мы тоже хорошо думаем про свой родной язык.
Типографика (оформление текстов в книжках) постепенно уходит в мiр иной, а в типографике интернета/вебсайтов уже больше вебдизайна (безграничного), нежели узкой области встреч красок и бумаг. Поэтому английская система методики иноязыков не растеряла своей мощи, даже можно сказать наращивает её, в связи с активным распространением «обучения через экраны компьютеров», а вот французская – падает, из-за того, что падают тиражи книг, а также потому, что вебдизайнеры стали «бушевать» и в книжно-издательских делах. Что жаль, откровенно говоря, хотя французы и не сдаются.
Любопытно заметить, что методика преподавания английского языка выросла из многих и многих попыток многих и многих методистов, которые разрабатывали преподавание английского на английском же (поскольку сами были его носителями). Так они разработали даже мнемоническую систему обучения на начальном этапе для тех людей, который вообще ни слова не знали по-английски. Сейчас это общераспространено и ни у кого не вызывает удивления. Но труд туда был вложен колоссальный. И сейчас это «отбивается» тем, что именно английские методисты считаются (в отличие от английских «учёных») гуру в этом плане, а не какая-то иная школа.
Обучение английскому языку на английском же!!! – наложило несколько «неприятных» и откровенно идиотских моментов на те методики, которые были тупо переведены на другие языки, в частности, на русский. Они вообще близко не сравнивают конструкции русского и английского языков, что было бы методически ПРАВИЛЬНО и единственно возможно вообще-то, коли наше соображение работает как «переводчик»: мы передаём слова и выражения с русского на иностранный ПО СЛОВАМ и редко ПО ФРАЗАМ, но никогда не ПО СМЫСЛУ (это отдельная песня!), поэтому несравнение просто конструкций, не говоря уж о разных логиках языков, это лишняя, клинически непереносимая преграда на пути всех страждущих овладеть этим самым английским. Этим людям приходится ПРОДИРАТЬСЯ, просто ломая в кровь свои застывшие мозги, в попытках понять то, что НЕ ПРЕПОДАЁТСЯ НИКАК ВООБЩЕ.
Кстати, логично и понятно, почему этого нет в разработанных, допустим, русских методиках (не во всех, кстати, но в большинстве!!!). А они же просто переведены с английского. А англичанам не было и нет нужды объяснять самим себе свою собственную логику. Да и не виноваты они в том, что их методики ТУПО передирают, без должного осмысления, на другие языки. Они, собственно, никого НЕ НЕВОЛЯТ. Они предлагают, да, но не заставляют. Мы сами во всём виноваты, если взять русскую лингвистическую школу в той части, которая касается изучения иностранных языков.
Я вам больше скажу: подобная картина обстоит и в других языковых парах. Там тоже не берут в качестве базы логику английского языки и логику своего родного, там тоже их не сравнивают, выявляя схожести и непохожести. Там примерно такая же картина. Ну и меня иногда просто удивляет то, что учителя английского просто МЛЕЮТ от красиво изданных кембриджско-оксфорских условных методических пособий, учебников, курсов и ажно целых энциклопедий. Не задумываясь о том, а КАК ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ПРИЛОЖИМО в их обучении собственных студентов на их родном языке!
Ну ладно другие языковые пары с английским, фиг с ними. Пусть они сами думают, что почём и где зачем зря. Я говорю о паре русский/английский. Ну что мешает плотненько так рассказать, обучить тому, что то, что в русском языке состоит из трёх времён, в английском – состоит из дюжины? Но обе конструкции полностью покрывают ситуативность, присутствующую и описывающуюся через языки. Причём рассказать СРАЗУ, при первых же погружениях в обучение. Почему нельзя рассказать, что 3 = 12. Почему нельзя привести аналогии, что можно ездить на одном колесе (одноколёсный велик), на двух (двухколёсный), трёх (трёхколёсный), четырёх (машина или багги какой-нибудь), на пяти (и такие конструкции есть), на шести (и такие есть) и т. д. Что мешает СРАЗУ же предоставить учащимся данные о том, что в русском языке есть деепричастия, а в английском – их нет. Что мешает рассказать, почему так.
Ну и т. д., там много чего можно рассказать и выучить ДО ТОГО, как приступать, собственно, к изучению английского алфавита и его слов и фраз. И всё это пригодится, потому что учащийся сразу увидит, ага, вот начали первое грамматическое время изучать, а их ещё 11 осталось. И вовсе им не удивится спустя какое-то время следующему, ведь ему уже дали БОЛЕЕ ОБЩУЮ КАРТИНУ всех времён.
Или, ага, подумает учащийся, ну нет в английском деепричастий, а как они выходят из положения (если выходят)? А вот так (учитель покажет и расскажет). Про артикли те же. Которых нет в русском языке ВООБЩЕ. Ну трудно, что ли, показать, рассказать, как они работают. Трудно потренироваться на «кошках», в русском языке, без привлечения английского пока? Нет, не трудно. Зато сколько бы безсмысленно потраченного времени было бы ЗАТЕМ спасено для тех же учащихся, для тех же учителей?!
И таких вещей полно. Хотя все они укладываются в скромный списочек вопросов, которые бы необходимо рассмотреть и запомнить для себя каждому учащемуся на теоретическом уровне, как СИСТЕМУ ЛОГИКИ иноязыка. Можно даже записать, поставить в графики и таблицы (как кому удобнее), можно даже создать трёхмерные фигуры. Ну трудно представить, что ли, шар, разделённый на ТРИ части, а рядом – точно такой же шар, разделённый на 12 частей? Интернет и его прибамбасы в виде построения трёхмерных фигур всем в помощь. А затем простое сравнение: вот эти три части есть то же самое что эти 12 частей, потому что они соотносятся с цельностью, выражаемую в языках ОДИНАКОВО, шарообразно так.
Всё вышесказанное относится к обучению ВЗРОСЛЫХ людей иноязыку, в детях ситуация немного другая, там существующие методики, особенно игровые, вполне применимы и безо всякой логики (без подачи её), дети воспринимают логики очень своеобразно, каким-то собственным внутренним «настройщиком», типа чутья.
Вкратце в своих предыдущих статьях, я разделил на три части изучение логики (при изучении с нуля иностранного языка взрослым человеков), назвал их соответственно, и могу по любой части написать что-то вроде методического пособия. Если пройти их с учителем (там требуются некоторые пояснения и объяснения, с наскоку чуждую логику не одолеть), то дальнейшее обучению английского будет НА ПОРЯДОК проще и незамысловатее. Структура будет ясна, как на ладони, знай себе потом заучивай новые слова (кубики из Рубика), да крути-верти ими по «законам» логики английского.
Исходя из этого, и экстраполируя ЛЮБЫЕ языковые пары (когда человек с каким-то своим родным языком учит иностранный) на их соответствие этой методологии этой же паре (некоторые вещи придётся изменить, некоторые добавить, потому что я описал лишь пару русский-английский), можно в общем и целом сократить время, потребное для изучения иноязыка. Кардинально так.

Шеф

Основы внутренней логики английского языка I



Данную статью можно рассматривать в качестве первой главы некоего труда, посвящённого логике английского языка на практике, в сравнении с языком русским.
Итак, представьте два круга, наложенные друг на друга какой-то частью. Это наложенность и есть то, что есть ОБЩЕГО в обоих кругах. Теперь представьте, что первым кругом будет английский язык, вторым – русский. Что мы видим в этой схеме? Что в английском и русском языках те части, которые НЕ наложены друг на друга, НЕ совпадают. Вообще. Они ЗА РАМКАМИ для языка английского, если он рассматривает язык русский, и – наоборот. «За рамками» означает то, что способами русского языка не наложенную часть английского НИКАК ВЫРАЗИТЬ НЕВОЗМОЖНО. Не получится. Вернее может отдалённо получиться, но это всё равно это будет НЕ ТО.
Почему? А потому, что... а вот почему на лыжах нельзя кататься по асфальту? А вот на роликах можно, к примеру. Должно быть СОЧЕТАНИЕ того, что и того, чем или как. Поэтому для английского языка есть «лыжный асфальт» в русском, а для русского – тот же самый «лыжный асфальт», но в английском.
И снова вопрос: а почему так? А такова внутренняя структура языков, каждый из которых состоит из схожих элементов (схожих с другим языком нашей обсуждаемой пары: русский/английский), не очень схожих и вовсе не схожих. А есть и группы элементов, которые вообще напрочь отсутствуют в языке другом. Для английского таким является падежная система (склонения существительных) в русском языке. В английском падежей никаких нет. В английском языке существительное НЕ меняется (кроме нескольких случаев). Для русского соображения это СТРАННО поначалу, но затем становится легче, не надо запоминать новые падежные окончания. А вот в английском языке есть 12 грамматических времён, тогда как в русском их всего 3. И это странно уже обоим «сторонам»: англичанам странно, что русские обходятся всем тремя временами, а русским странно то, что у англичан их целых 12.
Вот вышеописанное и есть то, что можно определить, как структуру элементов того или иного языка, их сопряжённость друг с другом (внутри своей системы). Уже по приведённому примеру видно, что элементов грамматических времён в русском ТРИ, а в английском – ДВЕНАДЦАТЬ. И здесь важно понять то, что в силу структурного устройства русского языка ему нет нужды (никакой), чтобы иметь их более трёх. Тогда как для английского языка все свои ДВЕНАДЦАТЬ крайне важны.
Опять же почему? А потому что английский язык «считает нужным» через свои грамматические формы глаголов ВЫРАЖАТЬ те смыслы, те нюансы речи, которые «он» решил повыпячивать таким вот образом. И надо сказать, делает это английский язык толково, изящно и достаточно мощно. Да, да, одним употреблением лишь грамматического времени он этим придаёт связке слов определённый смысл. Или нюанс смысла. В русском языке НЕВОЗМОЖНО передать эти нюансы (иногда можно, но никогда на 100%). Почему? Да потому что у нас нет аналогичных форм грамматических времён. Да, в русском языке тоже можно выразить некую приближённость к английским нюансам. Но не всегда. Или даже лучше так: НИКОГДА не до конца.
Или другой пример: в русском языке есть деепричастия, а в английском их нет вообще. Как выкручивается в этом случае английский? А никак. Инструмента у него такого нет. Поэтому подбирается какая-то наиболее близкая формула ПО СМЫСЛУ. Обратите внимание, пожалуйста, на смысл. Какая же форма находится ближе всего по смыслу к русскому деепричастию? Да, наверно, причастие. А вот оно в английском есть. Вот так и происходит ПОТЕРЯ смысловых единиц при переводе с одного языка на другой. И ничего с этим поделать нельзя. Потому что полных аналогий друг с другом нет ни у одной языковой пары на свете. Всегда есть и будут потери смысла при переводах. С этим следует смириться, а не думать, что «ты вот дословно переведи» что-то может там решить. Не решит. Никогда. И ни при каких условиях.
Тогда как основную массу смысла передать всегда можно. И его и передают, его и доносят при переводах. Причём таким образом, что смысловая единица может и выражаться по-разному, каждый раз либо немного теряя от первоначального смысла, либо, наоборот, приобретая. Проблема лишь в том, что смысловую единицу крайне нелегко вычленить и поставить в рамки логики (любой). Смысловая единица ВСЕГДА будет немного туманной, размытой и всегда видной достаточно хорошо лишь с какой-то одной стороны или нескольких сторон.
Поэтому любому русскому человеку, решившему изучать английский язык, следует сначала составить табличку из двух столбцов, она касается «чистой грамматики» и её связки с логиками двух языков, и нужна для наглядности:
РусскийАнглийский
Части речи
нетартикли
нетгерундий (отглагольное существительное)
нетглагол с предлогом (новый смысл)
частицычастицы
союзысоюзы
предлогипредлоги
глаголыглаголы
существительныесуществительные
прилагательныеприлагательные
наречиянаречия
причастияпричастия
числительноечислительное
предлогпредлог
модальные словамодальные слова
деепричастиянет
Части предложения
подлежащееподлежащее
сказуемоесказуемое
обстоятельстваобстоятельства
определениеопределение
дополнениедополнение
перестановка слов в предложениинет
Части слова
коренькорень
приставкаприставка
суффикссуффикс
окончаниенет
Изменения слов
падежинет
склонениенет
Грамматические времена глаголов
Будущее, настоящее, прошедшее (3)4 группы времён, в каждом из которых есть будущее, настоящее, прошедшее
страдательный залог (пассивная форма)страдательный залог (пассивная форма)
Совершённый/несовершённый виды глаголанет
спряжение глаголов (изменения окончаний по видам, временам, родам и числам)нет
Образование новых слов
с помощью суффиксовс помощью суффиксов
с помощью приставокс помощью приставок
нетПереход существительного в глагол без изменения форм
нетПереход глагола в существительное без изменения форм
нетОбразование герундия (отглагольного существительного) из глагола
Образование новых слов через соединения двух или более слов с помощью суффиксовОбразование новых слов через соединение двух или более слов вместе БЕЗ суффиксов
В этой таблице показывается базовая, но не 100%-но точная РАЗНИЦА между русским и английским языками в части грамматического оформления слов. Собственно, основные трудности для русского человека, изучающего английский язык состоят в том, чтобы «изобрести» в английском то, что в нём отсутствует напрочь (к примеру, как передать деепричастия), ну и наоборот, при переводе с английского – «изобрести» в русском (к примеру, как передать артикли) то, что имеет в виду английский.
Это сделать без подготовки достаточно трудно, потому что человеческий разум обычно «работает» по принципу АНАЛОГИИ: берёт то, что есть в русском, а именно элементы, и тупо переносит их в английский, в то, что вроде как схожие элементы, только выраженные на английском. Этот подход в корне неправилен, потому что он НЕ учитывает ИНУЮ логику и инаковость английских элементов (к примеру, 12 английских грамматических времён надо передать всего 3-мя русскими временами), это сделать ну никак невозможно.
Поэтому передавать всегда нужно СМЫСЛ. Причём это может быть не только смысл слова, но и фразы, не только фразы, но и целого предложения, не только целого предложения, а целого законченного повествования (несколько предложений). Передать смысл в английском языке можно и нужно лишь с помощью «инструментов» английского же языка, а вовсе не русского (у русского свои «инструменты» имеются, они отличаются от английских). Попытки использовать свои собственные «инструменты» в иностранном языке караются либо непониманием, либо – корявостью в выражении этого самого СМЫСЛА.
В вышеприведённой таблице несоответствия «инструментов» выражены словом нет. Их надо всегда иметь в виду, осваивая английский. Следует также понимать, что направление перевода (либо с английского на русский, либо с русского на английский) заставляет (обязательно!) прыгать из одной логики в другую. А это трудно, к тому же «своя» всегда привычнее, её досконально, на уровне АВТОМАТИЗМА, знает носитель языка. Поэтому при переходе в английский требуется подчиняться (сознательно) логике пока чуждого иностранного языка, делать на собой постоянные УСИЛИЯ.
Любопытно, что для людей, изучивших иностранный язык до приличного уровня, не представляют особого труда «прыжки» из одной логики в другую. Эту способность и доведение её до автоматизма следует при изучении нового для себя языка всячески продвигать (пока на это нужны усилия), причём на трёх уровнях сразу. Уровень первый: произнесение звуков иностранной речи и мелодика (тональная, тон выше или ниже), уровень второй: грамматика (соблюдение правил), уровень третий: передача смыслов с помощью грамматики тоже (такое возможно).
Обычно люди думают, что передача смыслов есть процесс простой. Ну, раз мы только и делаем что их постоянно передаём друг другу в процессах общения устного или письменного. Но это вовсе не так. Дело в том, что в родном языке мы НЕ ЗАМЕЧАЕМ стандартов передачи смыслов, поскольку они в нас «от зубов отскакивают». Иногда даже забегают вперёд, мысль не успевает за течением стандартного выражения смыслов. При передаче тех же самых смыслов, но на иностранном языке (выучиваемом), должно происходить ИЗМЕНЕНИЕ стандартов, которые в чужих языках другие. А это процесс поначалу очень даже сознательный, а не практически безсознательный, как в языке родном. Если этого не понимать изнутри, то человек никогда до конца не освоит иностранный язык. Для надлежащего освоения иноязыка человеку необходимо СОЗНАТЕЛЬНО, в течение долгого времени, помнить о ТРЁХ уровнях, обсказанных выше: произношение, грамматика, использование грамматики для выражения смыслов. Ровно до тех пор, пока это не превратится в автоматизм. Как в родном языке.
Только после «нахождения» какой-то степени автоматизма, можно будет приступать к свободному выражению смыслов на иностранном языке таким образом, когда носитель этого языка будет СРАЗУ воспринимать смыслы, а не корявость его донесения от иностранца.
В таблице выше, для пока ещё не знающих английский хотя бы на начальном уровне, сделаны однозначные выводы, типа нет. Их трудно понять теоретически без применения этого на практике. Но их нужно ЗАУЧИТЬ НАИЗУСТЬ сразу, чтобы в дальнейшем, при освоении практики языка, помнить о них и никогда не забывать. Они помогают (могут помочь, если их соблюдать) отработать ИНУЮ логику иноязыка, быстрее и глубже проникнуть в неё.
Другими словами, если вы начнёте изучать английский язык БЕЗ знания о том, что деепричастий в английском нет и никогда не было, то любая попытка передать при переводе с русского на английский деепричастия, будет заканчиваться СТУПОРОМ МЫСЛИ. Полным. Знание же об этом, а особенно способов «выхода из положения» (обычно с помощью советов учителя), ступором заканчиваться не будет. А пока скажу, что самая простая передача русского деепричастия (не единственная) – это перевод с помощью английского причастия. Да, при котором теряется часть смысла, но и поделать ничего нельзя.
Точно такие же «выходы из положения» существуют и для других нет из той же таблицы. Причём в обе стороны направления перевода (с русского на английский или наоборот). С ними можно спокойно ознакомиться, понять, как они «работают» и взять на вооружение, вырабатывая тем самым АВТОМАТИЗМ работы в пока ещё чужой языковой логике. Следует также на уровне инстинкта понимать/осознавать, что «подчинение» себя и своих усилий ИНОЙ логики не есть акт насилия над вашим собственным пониманием мiра, а всего лишь СПРЯМЛЕНИЕ языка для лучшей передачи излагаемых вами смыслов. Многие люди, хорошо изучившие один или несколько иностранных языков, особенно их логики, прекрасно знают «преимущества» и «недостатки» других логик по сравнению с логикой своего родного языка, и не испытывают при этом никаких комплексов. Они понимают, что смыслы-то одни и те же. Способы выражения – разные, только и всего!

Шеф

Основы внутренней логики английского языка II



Обязательным условием «вхождения» в любой иностранный язык является его «ощущение». Оно у всех людей возникает в той или иной мере, оно же у всех людей – разное. Поэтому описАть «ощущение» достаточно чётко словами есть задача проблематичная, но его можно запросто описАть для себя самого (для студента) мысленно. В этом студенту поможет его образная манера, а именно, как намёчтывает человек свои мысли, какие образы у него при этом возникают чаще, чем другие. Кстати, эта самая образность может быть в любой форме, хоть в музыкальной, к примеру. Хоть в символьной. В общем, в любой, даже запаховой какой-нибудь.
Вышеописанное личное «ощущение» крайне важно в изучении иноязыка. Если образность «сбоит», т. е. изучаемый язык как-то перестаёт нравиться (на каком-то этапе), не намёчтывается, что называется, то, имхо, лучше бы забыть об изучении данного языка, придётся «преодолевать» собственное внутреннее сопротивление. Самого себя. Если же такого нет, то есть перспективы. Они, в общем и целом, сводятся к тому, что вам это дело (изучение иноязыка) будет просто НРАВИТЬСЯ!
То, что пока ещё по непонятным причинам нравится человеку, гораздо легче в него ВХОДИТ, как общее целое. То, что НЕ нравится – соответственно, наоборот. Когда иноязык изучается ради меркантильных целей, либо целей нечётко или неясно сформулированных (для самого себя), то проблема «нравится/не нравится» всё равно рано или поздно встаёт перед человеком. То, что условно «не нравится», понятно, что будет преодолеваться С ТРУДОМ. То, что условно «нравится» – будет и дальше продолжать нравиться, но уже на другом уровне, как ВБИРАНИЕ в себя разных «вкусных» вещей.
Самое интересное при этом, что условная «нравишность» не может быть объяснена разумом. Он в этом деле безполезен, как сломанная швабра. Это всего лишь внутреннее чувство, его можно запросто ощутить. Но думать особо над ним не надо, всё равно ничего не удастся «надумать». А вот отметить это про себя стоит, пригодится далее.
Пригодится оно в том плане, что изучаемый язык, как бы чувствуя симпатию студента к нему, начнёт постепенно «раскрываться» (по мере изучения). Как цветок тянется к солнцу. Это тоже будет ощущаться через сначала редкие, а затем всё более частые и частые ощущения радости (необъяснимой). Разум будет при этом толковать, что это, мол, полностью его заслуга, он пошурупил и что-то понял, вот и радость от этого. Но это не так. Разум всего лишь анализатор того, что происходит вокруг него. Счётчик, в общем, событий и прочего. Сей момент тоже стоит помнить, и не обольщаться в дальнейшем.
Всё, что сказано выше, может быть и не имеет прямого отношения к логике изучаемого языка, но я счёл важным пояснить этот момент, потому что он всё же будет ещё долго влиять на все попытки человека в освоении пока ещё незнакомого. Дело тут в том, что логика – эта форма. Если её не наполнять собственным хорошим отношением к ней, то она будет «сопротивляться» познанию её, «сопротивляться» достаточно активно. Ну и наоборот: она будет «помогать», раскрывая себя в самых неожиданных местах, если и к ней относится соответственно.
Поясню вышесказанное примерами. При изучении пока ещё неизвестной логики происходит естественное отторжение её разумом, который привык «обитать» в логике другой. Разум – это единственный «инструмент» человека в освоении неизвестного, все остальные ему лишь помощники. Поэтому при столкновении двух логик, разум естественно поначалу выбирает «свою» логику. Но разум можно постепенно «научить» её не отторгать, а воспринимать, как новую логическую систему. К новой системе поэтому отношение должно быть бережное, пытливое, а не отрицающее, не ругающее, не наплевательское.
Поскольку любая новая логическая система – это комплекс взаимосвязей её элементов, то крайне важно при изучении их ни в коем случае НЕ ОТТОРГАТЬ эти самые элементы во всей их сложности. Такое часто случается, это разум «бастует», почему-то не хочет. Разум при этом не надо обязательно заставлять, его можно просто ВРЕМЕННО не нагружать тем, в чём он проявляет «забастовку». Всему своё время, поймёт рано или поздно. И с удовольствием воспримет.
Изучение иноязыка это процесс, в котором постепенно раскрываются как элементы, так и их взаимосвязи в новой логической системе. И непонимание на начальных моментах всей сложности структуры, всей её совокупности не должно разочаровывать. Всегда есть те, к примеру, тот же я (да и куча других людей), которого можно спросить, чтобы объяснил, пояснил. И проблема исчезнет, рассосётся. В идеале этим занимается учитель, но не всегда языки изучаются с помощью учителей. Часто «безмолвные» учителя (книги, тексты) – есть единственные помощники и управлятели/исказители процесса.
Что следует запомнить о логике английского языка. Прежде всего два момента, которые почти напрочь отсутствуют в языке русском: первый, система артиклей, второй, система грамматических времён. Они корневые в изучении английского. Все остальные якобы «сложности» достаточно легко усваиваются/впитываются. А вот артикли и система грамматических времён требуют особого подхода.
В артиклях есть одна сложность, над которой постоянно думают, или периодически возвращаются к ней, несколько раз обдумав, русские люди. Это вопрос «зачем (нужны эти артикли)?», у нас же их нет, и ничего, обходимся как-то. Получаемые на этот вопрос ответы обычно никого не устраивают. Хотя, один раз поняв, даже осознав, зачем – всё становится легче.
Вот мой ответ: артикли нужны носителям английского языка ДЛЯ ПОМОЩИ их разумам в деле определения новой информации (ремы) и старой информации (темы) в среде, где подобное быстрое определение или размежевание информации на два потока (на старое и новое) отсутствует, либо – затруднено. Дело тут в том, что слова английского языка практически неизменны (не меняются), особенно существительные, поэтому разуму без артиклей, без «помощников», пришлось бы труднее в этом плане. А с артиклями разуму проще на порядок. Артикли реально помогают. Если этот момент ПОНЯТЬ (или ещё как-то воспринять) раз и навсегда, то проблема артиклей для русского разума исчезнет. Навсегда.
Соответственно, отношение к артиклям от «неизвестно, что за хрень такая, и почему она вообще нужна?» должно поменяться на «известно зачем артикли нужны – они ПОМОГАЮТ в деле различения информации по критерию "новое/старое"». В процессе изучения английского студент обязательно должен сам почувствовать это. Хотя бы раз. Это совершенно новое чувство, которое было раньше неведомо носителю русского. Поэтому, почувствовав его, его следует отметить про себя. В дальнейшем оно обязательно будет появляться снова и снова, его каждый раз следует отмечать, пока не станет почти полностью автоматическим, как и у носителей английского.
Различение с помощью языковых средств: артиклей, появляющейся в речи или письме «новой» и «старой» информации, сначала должно происходить УСИЛИЕМ ВОЛИ. Без этого навык будет быстро теряться, даже обретённый. Его необходимо «поддерживать» до тех пор, пока это не станет... естественным при переходе на английскую речь или письмо.
Помогает этому простое правило: каждое употребляемое в речи или письме существительное английского языка обладает одним из ТРЁХ «форм» артиклей: либо определённым, либо неопределённым, либо ОТСУТСТВИЕМ артикля, которое должно отмечаться разумом студента по правилам грамматики. Или ещё проще: если есть существительное, ищи, находи артикль, поясни себе какой артикль здесь нужен, или же объясни самому себе, ПОЧЕМУ здесь артикль не нужен. Все эти правила доступны, они легко запоминаются, как именно правила/указания на то, как, где, почему эти артикли и ставятся.
Система грамматических времён английского языка сложнее «в исполнении», чем артикли, но не менее ВАЖНА. И дело тут не в том, что самих форм в системе времён гораздо больше, чем в куцей артикльной системе (всего два артикля на всё про всё), а в том, что они ВЫРАЖАЮТ, для чего они вообще НУЖНЫ. Этот вопрос гораздо сложнее, чем какие-то там формы, которые просто следует заучить наизусть, как мы учили в школах таблицу умножения.
Сложнее это потому, что к грамматическим временам английского языка ПРИСОВОКУПЛЯЮТСЯ определённые смыслы, напрочь отсутствующие или совершенно по-другому выражаемые в языке русском. И это следует ПОНЯТЬ или ОСОЗНАТЬ на совершенно другом уровне. Я его называю «логикой», но это не совсем точно, потому что это ещё и «ощущение».
Всего в английском 12 времён, они составляют 4 группы, в каждой из которых есть будущее, настоящее и прошедшие времена. Основную нагрузку в плане «смыслов» несут в себе не сами времена, а группы. Группы выражают собой базовые смыслы. Их внутренняя разница (в каждой группе) между собой не так значительна, она легко извлекается, практически автоматом. А вот «групповая» т. с. извлекается гораздо ТРУДНЕЕ, потому что что-то подобное отсутствует в русском языке (не с чем сравнить, если по-простому).
Итак, как подступать к этой проблеме? Прежде всего осознать, что есть такая штука, как КАЧЕСТВО элемента. К примеру, детский мячик может быть круглым (форма), резиновым (материал), красивым (эстетика), удобным (практика). Это всё разные качества. Точно так же и в группах грамматических времён английского языка. Они обладают чёткими КАЧЕСТВАМИ. Ну или КРИТЕРИЯМИ, кому как удобнее.
Вот смотрите, какие у групп качества/критерии: группа времён простых – несёт в себе «потаённый» смысл качества ПОВТОРЯЕМОСТИ процессов во времени и пространстве; группа времён продолженных – несёт в себе качества ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ процессов, группа времён перфектных – ЗАВЕРШЁННОСТИ процессов, группа времён продолжительно-перфектных – ДОЛГОТУ процессов по времени.
Можно запомнить и постоянно помнить об этом на начальной стади обучения: повторяемость, продолжительность, завершённость, долгота. Любой английский глагол, в любой ситуации, когда его употребляют, самой формой грамматического выражения (а в разных грамматических временах формы разные) выражает ещё и дополнительный смысл. Причём обязательно выражает, потому что по-другому глагол в английском языке и выразить нельзя, кроме как проставления его в определённую грамматическую форму.
А что выражается дополнительно всегда? А вот эти качества, одно из четырёх: повторяемость, продолжительность, завершённость, долгота. К примеру, по-русски можно сказать: «Говорю», а на самом деле подразумевается несколько смыслов: во-первых, «я говорю», на это указывает окончание глагола, во-вторых, «сейчас говорю», на это и одноформенно указывает то же самое окончание. По-английски то же самое можно выразить аж в ЧЕТЫРЁХ вариантах, каждый из которых будет выражать ещё и другой, строго определённый смысл. Какой? А вот один из них: повторяемость, продолжительность, завершённость, долгота.
Самое интересное, что ИЗБЕЖАТЬ дополнительного внесения смысла через грамматику (одного из четырёх времён) в употребление английского глагола НЕ УДАСТСЯ. Он, глагол, когда употребляется, ДОЛЖЕН самой своей формой содержать один из четырёх вариантов КАЧЕСТВА/КРИТЕРИЯ. Во как! Поэтому изучающий английский должен СРАЗУ понимать: любой глагол, в любой фразе, всегда, постоянно и неизменно НЕСЁТ в себе, в силу употребления его в какой-то грамматической форме (грамматических времён), ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СМЫСЛ. Один из четырёх вышеуказанных.
Носители языка это ощущают ПОДКОРКОЙ, на автомате, не думая. Изучающим иностранный для них язык это следует ЗНАТЬ, ПОНИМАТЬ, и логически-разумно поначалу (пока там дойдёшь до автоматизма!) СООТНОСИТЬ. Каждый раз. При каждом употреблении глагола. Пока не привыкнется как-то...
Для русского человека поначалу всё это представляет собой ТУМАН. Какие к дьяволу повторяемости, блин? Какие к чёрту продолжительности? Какие ещё завершённости и долготы? Но это всё, между прочим, элементы логики английского языка. Без них вы будете говорить, писать, понимать АЛОГИЧНО, либо, что чаще бывает – в русской языковой логике, которая отлична от английской. И, будучи выражаема через английский, просто корява, смешна, а то и вообще непонятна.
Поэтому-то любому студенту, начавшему изучать английский, следует чётко и всегда понимать следующее: при любом употреблении английского глагола он обязательно несёт в себе «скрытые» качества, одного из четырёх вышеуказанных, про них надо помнить, с ними соотносить ЛЮБОЙ передаваемый смысл высказывания или предложения, ими наслаждаться даже в какой-то мере, потому что по сравнению с русским языком, ими можно шире и интереснее «играть, поигрывать».

Шеф

Основы внутренней логики английского языка III



В первой части я попробовал разобрать общее понятие логики языка. Во второй показал на самые важные части (компоненты) английской логической системы, а именно: предлоги и грамматические времена глаголов, которые трудно даются русским людям из-за того, что нечто схожее напрочь отсутствует в языке русском.
Остальные «элементы» на порядок проще, потому что им во многом можно найти «аналоги» в русском, а посему они легче «усваиваются». К примеру, совершённый вид русского глагола ОЧЕНЬ напоминает перфектное время английского. Это так и есть. В русском виде «совершённости» самым определённым образом присутствуют нюансы и черты той же самой английской «совершённости». Правда, не совсем на 100%, потому что русские глаголы могут быть и несовершённых видов, а вот перфектная форма английского несовершенной быть не может.
Есть определённые аналогии русских падежей некоторым «позициям» английского. К примеру, творительный падеж русского языка очень часто передаётся в английском с помощью двух предлогов: by/with. Но, опять же, не всегда так. Или вот родительный падеж очень часто может передаваться с помощью английского предлога for. И снова: не всегда.
При изучении и кропотливом разборе встречающихся конструкций русского языка и поиске наиболее внятного аналога/первода этих же конструкций на английский, русской мозг более всего настроен на то, чтобы крепко-накрепко затвердить однажды нашедшуюся аналогию/схожесть и распространить её и на все остальные схожие случаи. Этого следует сознательно избегать. А пытаться рассматривать каждую такую позицию с внутренней логики английского. Если по каким-то причинам она ещё недоступна вам, как студенту, или вы её пока не понимаете, требуйте объяснений от учителя. Или попробуйте найти ответ в умной книжке. Ну и на худой конец: попробуйте найти ответ в интернете (там вероятность встретить внятность – самая малая).
Особое внимание следует обратить также на порядок слов в предложении. Дело в том, что русский язык достаточно свободен в перестановке слов, этим привносятся, либо убираются дополнительные смыслы или оттенки выражения, и мы их прекрасно понимаем как носители. В английском же предложении структура ЖЁСТЧЕ на порядок, в ней всегда первым стоит подлежащее, а вторым – сказуемое. Да, в начале предложения могут быть обстоятельства всякие, но затем, как только надо сказать эту вездесущую сладкую «парочку» – они должны идти вместе, одна за одной: первым – подлежащее, за ним – сказуемое. Если запомнить этот конструкционный элемент, то студенту будет гораздо проще. А, если НЕ запомнить, то русский человек всё равно периодически будет сползать на логику родного языка и выдавать очередные «перлы».
Созвучно-совокупно со строительством утвердительных предложений, идут предложения вопросительные и отрицательные, в которых есть уникальные особенности, отсутствующие в языке русском (в русском мы можем запросто сделать из любого утверждения вопрос, одной интонацией, а вот английские люди так не могут). С этим тоже могут возникнуть проблемы, но они решаются чисто логически, на схемах.
Схема эта последовательная. Момент первый: и для создания вопросительных предложений, и для создания отрицательных – используются вспомогательные глаголы. Их всего три: «быть», «делать» и «иметь». Вспомогательные глаголы распределены по группам английских времён, т. е. каждый из этих вспомогательных глаголов употребляется в какой-то из групп. Допустим, в группе простых времён вспомогательный глагол – «делать». В группе времён продолженных – «быть», в группе завершённых времён – «иметь». В последней группе времён, логично до жути, ибо она называется завершённо-продолженная, употребляются два вспомогательных глагола, один из «завершённой» группы, это «иметь», а один из продолженной, это «быть».
Момент второй: в отрицательных предложениях частица «не» (отрицающая) ставится всегда ПОСЛЕ первого вспомогательного глагола. Нам-то русским это непривычно, мы ставим «не» перед самим глаголом обычно, но вот так... надо привыкать к ДРУГОМУ «порядку», уча английский.
Поэтому алгоритм употребления глаголов, да, по количеству находящихся в нём элементов великоват и кажется сложным, но на самом деле он крайне логичен в любой своей детали. И это может выясниться при ДОСЛОВНОМ переводе английских грамматических конструкций на русский язык. К примеру, «Он есть едящий» – это одна из конструкций английского продолженного времени, один в один, что называется, сами посмотрите: He is eating.
Точно также и с образование пассивного (страдательного) залога в английском. Есть общая схема или структура, которая «поддерживается» схожестью выстраивания во ВСЕХ грамматических временах.
Жёсткость «выстраивания» английского предложения влияет на, что русский человек мгновенно ощущает, как НЕДОСТАТОК свободы, наличествующий в языке русском, и СОПРОТИВЛЯЕТСЯ ему, как может. Делать это безполезно и безсмысленно, между прочим. Язык-то не наш, чего в нём свои «правила»-то устанавливать?! Их надо всего лишь соблюдать, если целью является овладение иноязыком как можно ближе по уровню к носителям. А любая попытка не делать этого... ну заставляет носителей страдать из-за явного присутствия в их родном языке ЧУЖДОГО. Мы же не любим сами, когда коверкают наш собственный язык? Вот и им не нравится.
Ещё один момент, о котором стоит упомянуть – это «способность» английского языка (так устроена его логика) превращать существительные в глаголы и наоборот, как вообще без помощи чего-либо, так и с помощью суффикса -ing, на конце глагола, тогда глагол превращается в отглагольное существительное, или герундий. Теоретически, и все англоязычные об этом либо знают, либо догадываются как-то, ЛЮБОЕ английское существительное запросто может превратиться в глагол, а любой глагол – в существительное. В английском это запросто, достаточно существительное поставить на место СКАЗУЕМОГО, как сразу всё понимается. Ну или наоборот: глагол на место ПОДЛЕЖАЩЕГО.
В русском языке такого нет, нам нужно для «перевода» из одной части речи в другую немного потанцевать с бубном, а вот им, англоязычным – нет. В их язык сие ВЛОЖЕНО, как возможность для развития. Причём, возможность великолепнейшая. Позволяющая время от времени обогащать английский новыми смыслами. Что, собственно, периодически всякие «революционеры» от языка и делают. Никого уже давно не удивляет глагол to table, к примеру, в смысле «поставить на стол».
Но связка глагол-существительное, с их возможным «перетоком» друг в друга ещё ладно. В английском языке это ещё более запущенно: дело в том, что там ЛЮБАЯ часть речи может стать почти ЛЮБОЙ другой частью речи (есть некоторые логические ограничения в плане причастий). Теоретически, разумеется. Т. е. элементы английского языка, не обладая в должной мере падежными окончаниями и логической связи этих окончаний с другими словами в предложении, как в русском, ТЕКУЧИ в этом смысле. Они могут «перетекать» смыслово друг в друга: наречие может стать прилагательным, глаголом, существительным, частицей какой-нибудь даже. И наоборот, и наискосок, и поперёк ТОЖЕ.
Об этом мало кто знает, между прочим, хотя носители что-то такое постоянно ощущают, но иногда не могут это выразить. Изучающие же английский, как правило, об этом нюансе даже и не знают, хотя по ходу изучения постоянно сталкиваются с множеством примеров, когда одно и то же слово является то существительным, то глаголом, то прилагательным, то ещё как. Ну так вот, можно спокойно знать, и, даже, после научения себя в английском, этот момент ощутить, и, может быть, даже попробовать что-нибудь сотворить эдакое.
Это удивительное свойство присуще всем аналитическим языкам, не только английскому. Что логически понятно: раз у таких языков нет возможности как-то хитровыделанно, по каким-то правилам для изменений слов или их некоторых частей, ТВОРИТЬ новые смыслы, они ТВОРЯТ это хитровыделанно, но по-другому, по тому, что и «правилом»-то назвать никак нельзя.
В русском языке с этим попроще: к нашим услугам множество приставок, суффиксов и ещё раз суффиксов, мы любое словечко можем так при/про/за/в/пере/об/накрутить, что мало не покажется, а вот английский в этом плане выходит из положения в соответствие со своей логикой, которая ему «позволяет» обходиться безо всяких «излишеств».
Я вспоминаю иногда крутой поток англицизмов, начавших заполонять русский язык после 1991-го года. Многим носителям русского языка это не нравилось, да и не нравится поныне. Но есть ведь и «русский ответ» на это безобразие. Судите сами: вот «бодибилдинг», но ведь может случиться и «бодидебилдинг» иногда, а то и что-то вроде «бодибилдингования» напропалую. Я уж не говорю о шедевральных моментах, типа коротенечко так «прибодибилдиться» или «пободибилдинговавший», да так и не ставший «убодибилдингованным» до кровавенького геморрка. Так что... куда там английскому!

Шеф

Основы внутренней логики английского языка IV



Продолжаю «ологичивать» структуру английского языка для русскоязычных людей, желающих этот язык освоить.
Теперь поясню о строении предложений в английском более детально. В предыдущей статье было упомянуто, что, по сравнению с русским языком, порядок слов в английском предложении жестковат. Это так. Но практически вся «жёсткость» обусловлена чисто логически: связкой подлежащего и сказуемого, которые должны идти один за другим, при допущении (редком) иногда между ними каких-то других частей предложения (как правило, обстоятельств). Всё остальное – не очень жёстко, а очень даже взаимозаменяемо.
Очень многое, такая же ситуация и в русском языке, кстати, подвержено стандартам говорения или написания, которые являются вариантами разнообразных и допустимых перестановок слов в предложении, но просто... не приняты. Наверно, стандарты – это в том числе и удобство большинства носителей языка говорить именно в таких «связках» слов, а не как-то иначе. Это надо понимать, чтобы уметь играть языком, пробовать выражать им разные нюансы смыслов.
Из этого, кстати, вытекает следующее умозаключение: основой предложения в английском всегда является связка подлежащее-сказуемое, которая обрамляется дополнительными элементами. Это «всегда», разумеется, относительно, но относится к 99,99% использования языка, на секундочку так! Поэтому студенту английского языка стоит крепко-накрепко вбить себе в голову одно незамысловатое «правило»: в английском сначала ставится подлежащее, затем – сказуемое, и так ВСЕГДА. Если в предложении НЕТ либо подлежащего, либо – сказуемоего, в английском предложении практически полностью может поменяться смысл, если не исчезнуть совсем. В русском языке есть масса ситуаций, в которых вышесказанное о подлежащем и сказуемом НЕ срабатывает, потому что смысл прекрасно сохраняется и без этого, нам и так всё ясно.
Логическим образом связка, и крепкая, подлежащего со сказуемым объясняется легко: если связывающего (такого) элемента нет в английском предложении, то над смыслом придётся ТЯЖКО ЗАДУМЫВАТЬСЯ, а не воспринимать его мозгом быстро, почти мгновенно. Почему? А всё по той же причине, язык-то аналитический, слова почти не изменяются, и как быстро ПОНЯТЬ смысл, если нет другого вспоможителя – порядка слов в предложении, который и указывает на то, что есть главные части речи в этом самом предложении? А вот трудновато будет без этого.
Что даётся русскому человеку легко при изучении английского, просто запросто – так это отсутствие падежных окончаний в английском. Поэтому нашим людям кажется, после второго-третьего взгляда на обыкновенное «нанизывание» по порядку слов в английском, неизменных практически, что, Господи, да что же тут сложного-то?!
А сложность как раз и заключается в том, что английский язык, будучи аналитическим и будучи «лишён» флексий (падежных окончаний, согласуемых с остальными частями предложения), «вставляет» в себя «невидимые» сочетания смыслоопределений. Которые и скрепляют «каркас» любого предложения!
Обычно подобная тема, что английский ПРОНИЗАН «невидимыми» связками, помогающими извлекать смысл, не поднимается на занятиях английскому ни в школах, ни в высших учебных заведениях (изредка только, да и то, лишь по наводке любопытных студентов). И зря, между прочим. Потому что их, подобных «скреп» не очень много, они в общем-то несложные для понимания, если принять ДРУГУЮ логику английского, отличную от русского языка.
Таким образом можно сказать, что то, что в русском языке «скрепляется» через падежные и другие окончания слов, в английском «скрепляется» с помощью других «инструментов». Но «крепёж» и в том, и другом случаях надёжен. Потому что позволяет быстро извлекать смыслы. Не напрягать мозги в поисках этого самого смысла, а быстро. Почти мгновенно!
Да, сначала может показаться странным и необычным, что порядок слов в предложении И ПОЗВОЛЯЕТ извлекать смысл быстро. Да, сначала может показаться, что для того, что с ним одним, с порядком слов, как-то маловато будет «инструментария». Но вспомните, пожалуйста, про то, что дополнительные смыслы ВЛОЖЕНЫ и во все грамматические формы глаголов ТОЖЕ. Они того же разряда, что и порядок слов в предложении, только вид сбоку, что называется. Напомню, что одним лишь употреблением какой-либо формы глагола в английском языке, выражается ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ, часто и смыслоразличительный или уточняющий смысл, момент.
А что это, как не ещё один «инструмент» для извлечения смысла? А это он и есть. Просто другой. В русском такого аналогичного практически нет, он нам не нужен, у нас флексий (изменяемых окончаний слов) до чёрта, нам и их хватает с избытком. А вот у них нет, а нужда в быстром извлечении смыслов ЕСТЬ. Вот почему есть такой «инструмент». Поэтому относиться к нему нужно соответственно. Как к «скрытому» смыслоразличительному помощнику. Он всегда поможет, надо лишь знать, как, чем и почему. Напомню, что группы грамматических времён английского языка, а их 4, выражают повторяемость, продолжительность, завершённость, долготу (процессов). Что-то одно из них. Обязательно!
Итак, вспомним/затвердим ещё разок: есть три базовых, но «скрытых» от формального, наружного проявления «инструмента», смыслоразличения в английском языке.
Первый – артикль, он показывает подсмысл употребляемых существительных (либо тема старая информация], либо рема новая информация]). Делает артикль это не всегда, но в большинстве случаев.
Второй – порядок слов в предложении со связкой подлежащего и сказуемого. Он показывает ОСНОВЫ любого предложения, высказывания, мол, вот от них следует «танцевать» дальше в извлечении смысла, вот ЭТО есть база.
Третий – употребление одного из великого множества разных грамматических времён глаголов, которые показывают, и тоже «скрытно», на подсмыслы: повторяемость, продолжительность, завершённость, долготу (процессов).
Мало этого? Нет, вполне достаточно. Есть и другие, кстати, более мелкие, скажем так, но тоже помогающие всё в том же: в БЫСТРОМ извлечении смыслов. Просто поначалу непривычно, ну так это дело изучения, привыкания и овладевания этими «инструментами». Им можно научиться.
Ну а если вспомнить про то, что всё на свете, везде и всегда, в общем-то ОДИНАКОВО (люди занимаются везде одним и тем же, ну и отображают в своих языках ОДНО И ТО ЖЕ), то есть смыслы тоже одни и те же, то общая задача в освоении иноязыка сводится к тому, чтобы научиться как это можно делать ИНЫМ, отличным от родного языка, СПОСОБОМ. Ну, вернее, комплексом способов.
Все эти комплексы сводятся к изучению внутренней логики иноязыка, с помощью которой и возникает, и «работает» сам язык (через своих носителей, у которых есть непрекращающаяся способность к творчеству/искажению своего собственного языка в попытках выразить либо новые смыслы, либо – подсмыслы и нюансы).
Многие «элементы» логики иноязыка настолько трудно извлекаются самостоятельно, особенно без навыков такой работы (в просторечии она называется «исследовательским фанатизмом»), что помощь учителя или толкователя просто незаменима. Он, если и не расскажет толком, не сможет что-то объяснить, то по-крайней мере даст НАПРАВЛЕНИЕ мыслительному процессу, вектор т. с. КУДА идти, чтобы ЧТО найти.
Надеюсь, что своими скромными наблюдениями в сравнительном анализе языков русского и английского я это и сделал.

Шеф

Как английский язык разнообразничает в своих формах



Мы все гордимся своим собственным языком, которым владеем на оценку «преотличнейше». На другие языки предпочитаем смотреть/посматривать свысока: и того у них нет, что есть у нас, и того, и третьего-десятого. Вообще-то – это не очень правильное, хорошее чувство. Пренебрегать чем-то, толком этого самого НЕ понимая до конца, удел слабых ментально. Ментально сильный понимает, что в мiре не так всё просто, как может показаться со своей «колокольни». И может учиться, без пренебрежения, тому, что представляет собой дальнейшее безконечное многообразие.
Да, английский язык совсем не схож с русским. Да, в нём масса простоты (с нашей точки зрения), а может быть и благоглупостей немеряно, но в нём же есть и кое-что другое. А именно – ИНОЕ. То, что невозможно узнать/взять ментально с НАСКОКУ. Это можно «взять», лишь погрузившись в глубины языка, ощутив его внутренние «распорядки», а также его, языка, перспективы на будущее.
То же самое относится к любому языку, надо сказать, даже к самым примитивным. Они «примитивны» лишь на первый, поверхностный взгляд, но в каждом есть «фишки», «прибамбасы» и своя собственная, внутренняя красота. Если бы это было не так, то их, живые языки, постигала бы судьба какой-нибудь латыни, которая растворилась в своих отростках до неузнаваемости, то ли омертвляя, то ли оживляя живое языковое течение.
Однажды, ещё на заре своего обучения английскому, я встретил журнал "Тайм" со стандартным заголовком «Человек года». Я сразу подивился расстановке артиклей в этом, вовсе не ядрёном, а простом, как валенок, заголовке. Оно было таким: Man of the year. Я начал считать возможные варианты: a man of a year, a man of the year, a man of year, man of a year, man of the year, man of year, the man of the year, the man of a year, the man of year. 9 вариантов.
Начал кумекать, опираясь на полученные только что знания о правилах расстановки артиклей в английском языке. Варианты с a year отмёл сразу, потому что понятно о каком годе идёт речь, о прошедшем, то бишь совершенно конкретном, а не о каком-то там из череды многих. Остались 5 вариантов: a man of the year, a man of year, the man of year, man of the year, the man of the year, man of year. Отбросил варианты с year вообще без артикля (a man of year, the man of year, man of year) по той причине, что год совершенно конкретный, к нему обязательно надо приставить либо the, либо, на худой конец: this year, т. е. «этот год». Осталось три варианта: a man of the year, the man of the year, man of the year.
Какой выбрать? Если взять первый вариант – то окажется, что «какой-то человек этого конкретного года»: a man of the year. Не-е, не подходит, ведь человек совершенно конкретный. Второй вариант: «конкретный человек этого конкретного года»: the man of the year. Вроде бы норм? Но этот вариант НЕ взят самими носителями. «Выиграл» же последний вариант: man of the year. И сразу вопрос: а почему? В чём здесь «фишка», если «фишка», в чём подвох, если подвох, в чём СМЫСЛ или подсмысл через «игру в артикли»?
Ну смысла особого здесь нет, всё понятно, а вот ПОДСМЫСЛ очень даже проглядывается: дело в том, что если в английском языке перед существительным в единственном числе не стоит вообще никакой артикль, то это может означать одно из двух: либо генерализацию понятия (допустим, «в кране нет воды», здесь water без артикля, потому что имеет в виду «вода» КАК КЛАСС), либо через придание существительному наивысше возможную в «табеле о рангах» ступень/звание... через генерализацию его ментально тогда, когда на практике это совершить по законам логики просто невозможно.
Именно это и происходит в Man Of The Year. Здесь man без артикля перед ним выражает собой что-то вроде – а это КРУТЕЙШИЙ МЭН, СУПЕРМЕН, это man ажно без всякого артикля, ибо и так понятно, о КАКОМ высоком и недоступном для других, безартикльность и говорит. Это вам не какой-то там человек, один из многих, но и не какой-то конкретный, вот этот, это что-то такое, к чему каждый человек должен стремиться, это ГЕНЕРАЛИЗИРОВАННЫЙ человек. Как класс.
Правда, в последнее время, в связи с одолеванием жизни простых людей сложных понятий о ЛГБТ и прочих извращениях, особенно гендерных, с перестановкой полов, с возникновением и продвижением полов совершенно «новых», я ожидаю, что эту фразу скоро начнут КОРЁЖИТЬ. Дело в том, что man, по совместительству т. с., означает не только человека, а скорее и мужчину (ещё и заодно). Вернее, человека-мужчину. А как же женщины? Они, что – не люди, что ли? Конечно, люди. Но вот фраза Woman of the year совершенно точно показывает на гендерный признак всего лишь половины человечества, тогда как Man of the year – охватывает ВСЕХ людей, без гендерных отличий.
Вопрос с «на Украину» и «в Украину» все же помнят? Так будет и здесь. Единственное, я пока затрудняюсь придумать за англоязычных, что они собираются придумать в этом случае. Ведь они собираются так переиначить слово woman (женщина), чтобы оно означало ВСЕХ ЛЮДЕЙ, как тип человека, у которого НЕТ половых признаков. А как это сделать на корневом-языковом уровне? Вероятнее всего они пойдут по пути придумывания нового слова для понятия «человек просто, независимо от его пола». Man придётся задвинуть на задворки языка так, чтобы о нём стало забываться, woman вытащить тоже не удастся, в этом слове половые признаки проглядывают хуже, чем в самой откровенной порнографии. И то, и другое действо ОЧЕНЬ сомнительно, что возможно вообще. Но понаблюдать за этим раскардашем очень любопытно!
Можно задаться вопросом, кстати, допустимы ли такие «вольности» на уровне артикуляции/артиклизации (произношения/произнесения звуков, складывающихся в речь) в языке русском? Нет, невозможны. По причине отсутствия в русском этих самых артиклей. Этот «инструмент» языка для выражения подмыслов нам, увы, недоступен. Он, допустим лишь теоретически, если представить, что в русском появились артикли («мля» не беру в расчёт, там тема другая совершенно). Да и то, они должны появиться в ТОЧНОМ соответствии с «работой» по алгоритмам, производимой артиклями в языке английском (и в других языках тоже, во многих европейских).
Но артикль в русском языке вряд ли появится. Дело в том, что нам и без артиклей есть как и есть чем расставлять подсмыслы. И этого «добра» хватает за глаза! Поэтому нам он лишний, тогда как в английском – очень даже кстати. Но забывать о том, что в русском МНОГО ЧЕГО НЕТ, что есть в других иностранных языках, не стоит. Русский язык вовсе не вершина ДЕРЕВА ЯЗЫКОВ, а одна лишь из ветвей. Да, мощная такая, да, с перспективой на многие тыщи лет вперёд. Но всё же не одна ветвь, их много. Только корень у этого дерева для всех языков на свете ЕДИН. Называется он СМЫСЛ, хотя у зануд и в этом вопросе будут со мной расхождения.

Шеф

Пространственно-логическое



В изучении английского языка русскими взрослыми студентами обычно полностью НЕ изучается такой важный элемент языкового взаимодействия и перетока друг в друга, как несовпадение логик этих двух языков. Причём, самим преподавателям английского языка об этом рассуждать/говорить трудно, а то и невозможно, потому что в своё время их этому НЕ учили. Вообще. А самостоятельно выйти на этот вопрос немногие могут. Да и преподавателям обычно попросту некогда, с преподавательством бы справиться.
В своё время, когда я сам учился в Инязе (нынешний Московский Лингвистический Университет, с 1990-го года), нас тоже этому не учили. Обрывки же сведений о некоторых моментах логики проскакивали на смежных дисциплинах, типа страноведения, лингвистики, стилистики и т. д. Но, поскольку это не было сведено в единый предмет или курс, то, как это обычно и бывает, разрозненные сведения сводятся вместе по какому-то самому важному направлению или критерию в ЕДИНОЕ не у всех, а только у тех, кто над этим принимается самостоятельно думать. А у студентов было в своё время о чём подумать и чем заняться и без этих «проблем»! Дело-то молодое было!
В общем, вся эта ситуация с неизучением очень интересного аспекта изучения иноязыка ПРОШЛА МИМО. Да и проходит, надо сказать, И ПОНЫНЕ. Большинство изучающих иноязыки, как правило, ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮТ о разницах в логиках языков – хотя многие и догадываются (только нечётко, несформулированно, не отточенно так...). И всем изучающим приходится ВПОЛЗАТЬ в эти разницы логик самостоятельно.
Правда, даётся это на порядок труднее, поэтому МНОГИЕ люди, в ином случае (в случае изучения) запросто бы освоившие эту аспектность, просто «опускают руки», не находя ответов НИГДЕ (почти) в цельном виде. Они вынужденно «выцепляют» отрывки данных, которые более или менее схожи с логикой иноязыка из разных источников, или из своей собственной практики. Или ещё как. Повторюсь: обрывочно, и лишь с помощью самостоятельной работы головой.
Процесс обучения чему-либо не зря называют процессом, где есть ДВЕ базовые стороны: обучающийся и обучающий. Самостоятельное обучение возможно, но, увы, НЕ ВСЕМИ людьми, подвластно не всем людям, к тому же самостоятельность подразумевает либо знакомство с письменным словом, что в случае с иноязыком накладывает дополнительную сложность в плане ознакомления с ранее неизвестным способом письменности, либо знакомство в том или ином виде практики, а этого тоже не всегда и не у всех наличествует. Поэтому схема: учитель и ученик – самая распространённая, самая эффективная, самая действенная на коротких (относительно) жизненных дистанциях.
Соответственно, исключение каких-либо аспектов из процесса обучения, более или менее УЗКОНАПРАВЛЕННОГО, а изучение иноязыка именно такое, обедняет УЧАЩЕГОСЯ в одной или нескольких сферах. Нужных ему. Иногда КРАЙНЕ нужных. Впрочем, эта проблема известна давно, и никем ещё не выработан наиточнейший список дисциплин для той иной профессии, допустим, или области знаний. Обучения всех видов и сортов – это вечный процесс улучшений и утрясаний учебных процессов, в том числе и в том, а ЧТО ИМЕННО преподавать!? Не говоря уж о КАК именно...
Поэтому следует прямо признать, что в изучении иностранных языков логики двух языков: родного и изучаемого – никак и нигде прямо не сведены в корпус знаний, который даётся ОТДЕЛЬНО, чётко и последовательно, будучи увязанным с другими дисциплинами (лингвистическими, грамматическим, страноведческими и т. д.). Это, с моей точки зрения, очень большой недостаток. Спроси каждого владеющего иноязыком в той или иной мере – а вот ты понимаешь, что у каждого иноязыка есть своя неповторимая внутренняя языковая логика – и в 99% случаев получишь ответ, да, понимаю, или да, чувствую, что что-то такое есть.
Но толком мало кто может сказать, что эта логика или логики собой представляют. И поэтому-то процессы обучения иноязыков (в том числе) таковы, каковы есть ныне: немного суетливы, немного сумасбродны (подумать только, привлекают танцульки-песенки, игрульки-заманульки, что только не), заточены не под понимание, а под ПОВТОРЕНИЕ и вызубривание. Тогда как все прекрасно понимают, что, к примеру, не пройдя арифметику, без пользы обращаться к математике. Не войдёт, что называется. Никак. А в изучении языков, оказывается, может «входить» запросто. С нуля, блин!
А это не так, разумеется. Языки человеческие представляют собой СЛОЖНЫЕ СИСТЕМЫ элементов, тасующихся человеческими же мозгами по сложным маршрутам, во взаимосвязи чёрт знает с чем (замучаешься считать, тут и психика, тут и «культурные отличия», тут и анализ версус синтез те же...), с собственной ЛОГИКОЙ, которая внутренняя, а вот общее знание по этому конкретному поводу – как цельность – никто НЕ ДАЁТ. И нигде! Разумеется, на выходе или «в выхлопе» обычно получается едва ли что вразумительное, какая-то «каша», «сборная солянка», а в общем и целом – невнятица на уровне РЕБЁНКА, а не взрослого человека.
Поэтому изучение логики иноязыка – есть отличный способ НАЧАТЬ ознакомление с ним и ПРОДОЛЖИТЬ, уже на практике, да, да, той самой зубрёжки нового (а куды ж без этого!?), той самой повторяемости и запоминаемости, тех же самых проверок чтения, говорения, писания, составления и слушания иноязыков учителем.
Но одно дело НА БАЗЕ УЖЕ пройденной логики и понимания общей структурности элементов изучаемого, хотя бы в реперных точках т. с., и другое дело – БЕЗ ЭТОГО ЖЕ САМОГО. Всё равно без системности, или понимания системности, учащемуся НЕ ОБОЙТИСЬ. Всё равно, так или иначе, каждый человек, начинающий изучать иноязык (да и любое новое направление для себя), ВЫНУЖДЕННО «строит» у себя в голове ту или иную системность, потому что так устроен наш разум, он иначе попросту не может.
Разум «работает» на анализе того, что он УЖЕ усвоил/знает, и того, С ЧЕМ он только начал знакомиться/ещё не знает толком. Или по-другому: сравнивая «старые данные» с «данными новыми». Или по-научному: сравнивая «темы» и «ремы». Больше никак. Разум по-другому и не работает. Это – его единственный способ усвоения нового, или ОБУЧЕНИЯ: опора на то своё, что разум УЖЕ ЗНАЕТ.
Поэтому всего лишь логично, при начале изучения нового пласта знаний, а иноязык – это оно и есть, мощный пласт – дать учащемуся сначала системное ознакомление с элементами, которые и составляют этот пласт. Это, т. с., теория, а затем уже практика, т. е. запоминание, зубрёжка, напряжение нового. Системность, понятая однажды, при зубрении «заставляет» разум почти МГНОВЕННО вкладывать в «зияющие пустоты» уже знакомых логических элементов практические данные: слова, фразы, предложения/понимание, выуживание, способность всё это ологичивать с помощью представления о ПРИМЕРНОЙ работе новой системы и системности.
В плане иноязыка, изучение логики этого самого иноязыка, кажется поначалу непредставимым, потому что как можно изучить логику без ознакомления с элементами новой, неизвестной системы! Но это только так кажется. Математика, к примеру, это вообще сплошная, голимая АБСТРАКЦИЯ. И ничего. Так и здесь.
Сплошная, голимая логика иноязыка вполне достижима и без знания самого иноязыка. На уровне теории. На уровне практики пройденная теория лишь ПОМОЖЕТ учащимся быстрее весь этот комплекс языковой (а он сложный!) понять, причём понять СВЯЗНО, а не разрозненно, понять мгновенно, потому что сразу яснее будут видны логические связи, понять ИЗНУТРИ, потому что логика иноязыка уже дана, пройдена, освоена, с ней разум человека УЖЕ знаком.
А теперь немного об узловых элементах этого самого СРАВНИТЕЛЬНО-ЛОГИЧЕСКОГО изучения английского языка русскими людьми. Его можно делать в любой форме: математической, геометрической, функционной (правда, не знаю, есть ли такой термин, понятен ли он, я имею в виду «осмысление функциональности»), просто описательной даже.
Исходные данные просты: русский язык – это СТАРАЯ ИНФОРМАЦИЯ, или «старые данные», или «тема», т. е. то, что И ТАК известно русскому человеку по факту рождения в русской среде и его роста и пребывания в ней. Иначе говоря, предпосылка в том, что уж русский язык студенту знаком на «пять с плюсом», иноязык, в данном случае английский – это НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ, или «новые данные», или «рема», т. е. то, что известно русскому человеку пока как безформенная, непонятная, странная куча чего-то хаотично-идиотского.
Требующееся «решение задачи»: ологичить эту массу безформенности в ясные и понятные взаимосвязи элементов, которые «работают» по своим интересным и доселе неизвестным студенту принципам в своей собственной среде с помощью собственных «инструментов». Да, на уровне теории. Да, с помощью привлечения знаний из ДРУГИХ областей знаний, в частности, из логики, из математики, геометрии и т. д.
Получаемый или должный получиться «результат»: общее понимание процессов, происходящих в новой системе изучаемого языка в среде своих собственных элементов.
Обращение внимания на три особенности изучаемого языка (прямо в логических умопостроениях): фонетика (особенности произношения), грамматика (особенности выстраивания взаимосвязей элементов в новой системе), выражение смысла (а вот он – один и тот же, что для русского, что для английского, что для какого бы то ни было языка другого, на всей нашей планете Земля). Итого: всего три базовых элемента, где последний (выражение смысла) это и есть последний логический результат, или цель.
Вся фонетика раскладывается на понимание механики произнесения звуков. Вся грамматика раскладывается на элементы системы и понимание их взаимосвязей друг с другом. Весь смысл – тот же самый, что и в русском, эту область даже изучать не требуется, требуется лишь «подгонка» смыслов в ИНОМ поле, в ИНОЙ системе знаков, звуков и их сочетаний.
Всё. Далее та самая практика, «полевое» изучение того нового, что УЖЕ обрамлено в систему в голове и разуме учащегося (приступающего к изучению иноязыка).

Шеф

Сопряжение языков в едином пространстве смыслов



В заглавии приведена главная мысль, дело статьи теперь – раскрыть содержание этой самой мысли. В самых первых статьях про внутреннюю логику любого человеческого языка я специально указал на то, что мой метод: идти от общего к частностям, а не наоборот.
Но человеческая природа, а конкретно – разума такова: обсасывать ТОНКОСТИ/мелочи/детали, едва приближаясь к общему, а чаще всего не видя его в упор. Дело тут в том, что разуму так ЛЕГЧЕ мыслить, ибо накопленная в его «закромах» информация даже за короткую человеческую жизнь, допустим, лет за первые 15, ОГРОМНА, просто НЕОХВАТНА, что уж говорить о более позднем возрасте, в котором скорее происходит забывание информации, полученной в молодости, чем безконечное оной накопление. Когда информации много, разум не находит ничего лучшего, чем заниматься ДЕТАЛЯМИ, ибо они ЯСНЕЕ. А вот общее... как-то отступает куда-то в глубины размышлений. Из-за ОБИЛИЯ накопленных мелочей!
На эту универсальную особенность разума (любого на Земле) накладывается ещё и язык (один, два, сколькими там человек владеет и до какой степени!), который сам по себе структура жёстковатая, ограниченная, очень логичная, хотя и со свободными «краями» (которые и позволяют фантазировать людям, любящим эксперименты). Таким образом и выходит, что практически любой спор, как по накатанной дорожке, превращается в спор... о мелочах, о деталях, интерпретация которых безконечна. Чем мелочёвистей снижение как бы в суть, чем больше есть, что сказать!
Язык, при говорении/писании/выпрастывании наружу смыслов (вернее, попыток), в силу своей структурной ограниченности, а также вышеуказанной склонности разума всё «потрошить» до деталей, добавляет ещё и своего, в частности, присущей ему логики, что вконец запутывает всю общую картину.
Именно поэтому, кстати, люди всегда старались ИЗОБРЕСТИ новые языки и «языки» (или новые символьные системы для определённых областей знаний), для добития в себе выражения себя до ясности. С моей точки зрения, в идеале это удалось (удаётся) достигнуть лишь математике. Которая, что любопытно, АБСТРАКТНА до неприличия. Что наводит на размышления о том, что она возникла и развилась не совсем в струе «разума», а скорее УМА. Хотя, конечно, и разум внёс свою лепту.
При общем взгляде на все языки мiра «оптом» т. с., ясно видно, что они все из одного КОРНЯ. Но «корень» это покоится не в схожести произносимых конкретных слов (хотя и в этом тоже) со схожим смыслом, это-то как раз несложно заметить, а в том, что все языки ЛОГИЧНЫ. Они все подчинены той или иной логике. Которые (логики), в свою очередь, вполне «сложимы» в единую логику по одному или нескольким очень общим критериям. Первый из них я уже давно назвал, это – смысл. Ну или выражение смысла языком (языками). Другими словами, нет на свете языков безсмысленных.
Да, сказал я при этом то, что и так вроде всем ясно. Но дело в том, что сама природа смысла не имеет никаких «корней» в языках. Это на первый взгляд странное заявление может быть легко интерпретировано следующим образом: смысл не может возникнуть безсистемно, а система может какой угодно. Хоть языковой, хоть НЕ языковой. К примеру, та же математика – один из самых ярких примеров отступления смыслов в полную абстракцию, где чудным образом извлекаются смыслы, НЕ имеющие конструкционных привязок к языкам.
Таким образом, можно заключить или вывести второй элемент/критерий: языки пребывают в постоянном «брожении» ОКОЛО тотальной безсмыслицы, явно указывая на ту пограничную сферу, за которой лежит (во все стороны) безконечная сфера или область той самой «якобы» БЕЗСМЫСЛИЦЫ. Языки, через людей, через их разум, и даже их УМ, всё время пытаются расширить ареал существования языков, чтобы отодвинуть безсмыслицу ГЛУБЖЕ, в стороны. И людям это удаётся.
С помощью третьего элемента/критерия: фантазии. Но фантазия – это полностью АБСТРАКТНЫЙ механизм или инструментарий, да, в основном основанный на знакомых конструкциях и моделях, но всё же. Природа фантазий до сих пор непонятна логически. Не понятна и психически. Не понятна никак, с какой стороны к ней ни подступи!
И вот всё это, вышеописанное, сливается в сопряжения смыслов языков, как в острый таран, пробивающий толщи безсмыслицы (вернее того, что людям кажется как безсмыслица). Я вижу это как треугольный русский штык. Такой вот образ. Он мне почему-то очень нравится. Для других людей сей образ может быть чем-то другим, разумеется.
Да, на каком-то уровне обобщения я ментально соединяю все языки в ту единость, вне которой не возникает никаких сопредельных частностей. И с помощью этого спокойно вижу, что сопряжённость языков – есть явление универсальное, касающееся не только самих языков, но и их подвидов, символьных систем, включая самые простые и самые запутанные. Более того, сами языки являются частью ещё чего-то, что уходит ввысь совсем уж запредельно разумам и даже, может быть, УМУ нашему. Но там уже ничего не видно.
Остановится на этом ментальном пути вверх поэтому, на одном из элементов – языках человечьих – можно лишь на секундочку, всё остальное превращается в вечное движение. И вот уже с этой высоты сопряжённость языков превращается в непререкаемый «факт», мою интерпретацию не основанную ни на чём, кроме моего же ощущения. Это интересное ощущение любого исследователя, причём в обе стороны: что в глубину, в детализацию, что в высоту, в обобщения. Смешно, но в математике это прямо отображается, причём накоротке так, как присущее. Поэтому-то, с известным скепсисом относящийся к разуму и его «попыткам» быть всем, и не верю в разумную математичность. Она, если и есть, то умна, а не разумна. А это совершенно другое.
И «корень» всех языков на свете, вернее, даже принципы языков, придуман УМом. Который и есть прародитель всех систем на свете. Может быть, потому что Он слишком умный, а может потому, что и само понятие УМ приложимо-выпрастываемо из него самого, как первоначальности. В общем, разумом сию сентенцию даже не ухватить, разум будет пасовать, как перед безконечностью.
Таким образом, если «оттанцевать» немного назад (исторически) по «дорожке» УМа (предполагаемого мной), то выйдет, что языки были порождены принципами и примерами логик, которые были вложены кому-то, а этот кто-то или эти кто-то передали, обучили языкам НАС, людей на Земле. Подозреваю, что наши «учителя» прошли по дорожкам УМа гораздо дальше нас, поскольку именно они и разум наш «отрихтовали» под разумность, а не умность. Что, естественно, очень интересно и любопытно, почему именно так, а не иначе.
Вернее, ответы, конечно, приблизительные есть, они рассыпаны по всем религиям в виде смысловых сгустков, вязко упакованных в намёки, но распутывать их не каждый человек берётся, поэтому-то ответы вроде бы есть, но их как бы и нет. Кстати, это ещё одна черта УМа: не быть прямолинейным даже по смыслам. УМ так сам создал, чтобы разумам БЫЛО куда развиваться. Этот момент тоже замечается, но ещё не стал общепризнанным «фактом», да и вряд ли станет в ближайшее время.
Для чего так УМ создал? А у меня есть парадоксальный ответ: не только люди на Земле обладают «разумностью», все подозревают, что очень «нечисто» в этом плане и с дельфинами (плюс киты и акулы и прочие), к примеру, а морской мiр – это мiр ДРУГИХ правил и инсинуаций. И то, что есть (или подозревается, что есть, должен быть) в виде «языка» дельфиньего (или языков) тоже сопрягается в некоторых смыслах с языками человечьими. Хотя бы в нескольких моментах: порождение, еда, смерть.

Шеф

Логика русского языка I



О ней мне писать намного легче, чем о логике английского, поскольку я – носитель русского, он мне – родной. Про логику русского языка легче понимать и читателям, поскольку они, в большинстве своём, такие же носители.
В логике русского языка, так же, как и в остальных языках мiра заложен определённый алгоритм, который и позволяет (как и другим языкам свои алгоритмы) ему развиваться. Но само понятие «развиваться» подвержено различным толкованиям, в которых часто упускается существенно-важное: в какую сторону, с какими качествами, с какими нарабатываемыми новинками или отрицанием прошлых наработок идёт это самое развитие. Да, оно обычно идёт разными путями. Но при этом забывается о том, что присущая логическая система языка сама собой, своим собственным существованием, ставит ПРЕГРАДЫ на путях развития.
Это понимание философское, очень общее, оно приложимо не только к языкам, но и ко всем существующим системам в принципе. Эти преграды можно преодолеть лишь ЛОМКОЙ/ИЗМЕНЕНИЕМ самой логической системы, но при этом совершенно не понятно, а для чего это делать-то? Это второй подвопрос, снова философический. Задаются (если задаются) этим вопросом очень немногие люди. С моей точки зрения, ломка/изменение не обязательны. Мы ещё не выработали в своём языке все возможности, ему изначально присущие. Из этого пока и будем исходить.
В логике русского языка, как и в любом схожем языке, синтетическом, т. е. таком, где связи между словами выражаются мгновенными изменениями (обычно в конце слов, но могут и посередине, в начале) в любой последовательности слов, в череде слов для выражения смысла, именно эта «динамичность» является БАЗОЙ. Как смыслоразличения, так и того, что стоит НАД смыслом. Таким образом, логика русского и схожих с ним языков, вполне можно назвать «динамическими», в отличие от языков аналитических, или «статических», где изменений слов внутри высказываний/предложений ГОРАЗДО меньше, на порядок.
Что даёт «динамика» в отличие от «статики» (обе категории условны, лишь для быстрого понимания и изложения)? Вкратце, она приоткрывает «границы» использования языка вширь и вглубь, с нахождением там, за границей, дополнительных смыслов. Но не только ЭТО, что любопытно. Вышеозначенное, это «инструмент» фантазии или фантазирования. А вот дополнение, которое «динамика» несёт в себе или с собой – влияет ещё и на МАНЕРУ использования звуков. Эта манера обусловлена логикой русского языка ТОЖЕ.
В чём её особенности? Первое: в русском языке НЕ так важно произношение звуков, как нам может поначалу показаться. Русский язык ГИБЧЕ, диапазон допущений так широк, что может быть безконечным, если бы не естественные ограничения ротовой полости. Логически это, кстати, понятно: динамика подразумевает сама собой, что «застывших» форм будет МЕНЬШЕ, иначе «динамика» теряет темп, скорость, ускорение. А раз так, то базовым уникумом русской речи является КАЧЕСТВО ударения, с минимально возможным произнесением всего остального.
Русский язык классически в этом смысле «удАрен». Мы слышим УДАРЕНИЯ звуков, а всё остальное – это ФОН. «Динамика» позволяет это делать, потому что даёт ДВИЖЕНИЕ, а не картинку. С психической точки зрения это можно назвать/объяснить так: разум наш всё же предпочитает «работать» со статикой картинок, но коли есть динамика постоянная, то ему проще выцеплять из череды звуков БАЗОВЫЕ элементы, обрамлённые едва-едва чем-то дополнительным. Базовый элемент – это и есть ударения. То, на чём делается УПОР. Ударения – это мгновенное вычленение картинок языковых форм устной речи.
Для носителей языка это не составляет сложности, они к этому привыкают с детства, а вот для изучателей языка – сложность есть и неимоверная. Особенно для тех, у кого в родных языках таковое отсутствует напрочь, либо выражено слабо. Интересно в этом феномене то, что русский язык динамически допускает МГНОВЕННЫЕ изменения ударений и понятийность его при этом мало меняется. Русское ухо как бы «понимает», что перенос ударений в словах с «правильного» на «неправильное» ничего не изменяет, в принципе, просто как-то не очень привычно. Но и только-то!
Сами носители русского вышесказанное редко понимают осознанно, потому что оно им ни к чему, не приложимо ни к какой практике, а получается «само собой». Ну, получается и получается, и хрен бы с ним, как говорится. А вот, если этого не знать изучающим русский язык, то трудности возрастают на порядок. С теоретической стороны в плане развития языка это означает, что русский язык ОТКРЫТ к изменениям и/или расширению себя и в этом плане. Смыслы могут создаваться НОВЫМИ УДАРЕНИЯМИ. Причём запросто! Они не очень часто создаются таким способом, надо признать, но вероятность этого существует, как потенция.
Вторая «динамическая» (условно) особенность состоит в том, что русский язык (его логика и строение) способен на мгновенные расширения чего угодно с помощью одних лишь флексий (приставок, суффиксов и окончаний). «Чего угодно» в данном случае означает ТОТАЛЬНОСТЬ использования любых словоформ. В русском языке даже фантазию особенно включать не надо, достаточно просто перебора в уме некоторых «инструментов» и поиска неожиданных, но приятных на слух изменений. Этим пользуются кто только не. Выразительность русского мата, его динамичность и неиссякаемая модуляция мельчайших смысловых оттенков и подоттенков, есть тому прямое доказательство. И это с пятью-шестью-четырьмя-то БАЗОВЫМИ КОРНЯМИ!
Если представить себе всё громадьё слов, обитающих в русском, да все возможности с помощью этих самых флексий разнообразить смыслы и смыслики, то ажно дух захватывает! Мы, русские люди, живём себе эдак, даже порой НЕ представляя, какие богатства для выражения себя мы имеем в собственном языке. Причём, в силу устройства логики, от нас даже не требуется сильное ментальное усилие. Мы это МОЖЕМ по «факту», что называется, просто по тому, что это ЕСТЬ и вот оно лежит, ждёт, когда это используют.
Сочетание двух особенностей русского языка: фактор УДАРЕНИЯ на гласном звуке и обилие флексий и их сочетаний придаёт уже существующей «динамике» русского дополнительную силу. Особенно в поисках новых смыслов.
«Динамическая» склонность русского языка особенно заметна в дни напряжения. Она способна ускоряться в разы просто за счёт внутренней, присущей языку «динамичности». А затем может также спокойно «вернуться» к обычному, нейтральному состоянию. И тонко чувствующий свой язык русский человек прекрасно знает эту особенность, даже если и не формулирует её в отдельно-описательную сентенцию. Знает «нутром» т. с. Тот же, кто её не знает, тот всё равно её может использовать потенциально. Намёки рассыпаны вокруг в превеликом количестве, бери и пользуйся, как говорится!
Мне могут задать вопрос внимательные: а как ты, автор, умудряешься соединять звуковое оформление с какими-то там изменениями (флексий) слов, которые обычно мы видим в письменности и представляем их? А я отвечу, а вы никогда не пробовали отработать фонетику (произношение) звуков русской речи и попробовать передать устную речь не так, как принято правилами русской грамматики и правописания, а как это РЕАЛЬНО слышится? Вы сразу увидите ВТОРИЧНОСТЬ всех этих грамматических выкрутасов письменности, а вот УДАРНОСТЬ и гибкость флексий (устно лишь намечаемых даже, а не произносимых реально), как СИСТЕМУ. Письменная структура да, что-то там обозначает, но крайне лукаво, некритично, и порой старомодно, консерваторски, категорически НЕ УСПЕВАЯ за текущими изменениями.
Так что всё логично. И главное – проверяемо любым русским человеком лично. Правда, может возникнуть вопрос: а для чего это всё надо-то? Честно говоря, я сам толком не знаю, какое практическое применение могут получить знания о логике собственного языка, которым ты и так владеешь, как профи. Наверно, это может помочь при знакомстве с языками другими, иностранными. Разум ведь «работает» на сравнениях, любит он сравнивать по разным характеристикам и критериями всякое разное, да и выводы выводить. Вот ему дополнительная, но крайне важная работка может и подсобить. Да и легче будет разуму сравнивать УРОВНИ логик разных, если о них он получил понятие шире, чем обычно.

Шеф

Логика языков человечьих/языковая логика II



Вчера я начал сильную, глубокую, а также всестороннюю тему о логике языков человеческих. Разобрал, как мог, ситуацию с ПРИНЦИПАМИ, которые формируют «блок», прямо влияющий на развитие языков в определённых рамках, заданных этими самыми принципами. В какой-то мере это тема философская, поэтому я от неё на время отступлю ВНИЗ, туда, где зарождается сама логика, руководимая направлениями и возможностями, которые заложены принципами.
Итак: принципы закладывают возможности для различных логик различных языков. Установить единую логику для всех языков пока не представляется возможным, по идиотской причине: на свете нет ни одного человеческого разума, который в состоянии объять все существующие языки своим знанием о них. Поэтому человечество в этом плане полагается «друг на друга», а также на технически мощные машинные средства анализа. Что в итоге получается – мы все прекрасно видим: да очередная каша, жуть и муть, а также сопли-вопли. Впрочем, трудно ожидать иного: путь познания лежит через ДЕБРИ непознанного.
Тем не менее, тема эта такова, что отступить, раз начал, невозможно. И этому помогает сама логика, в её самых общих чертах. Как система взаимосвязей на основе выработанных или декларируемых соотношений. В языке людском такое присутствует в полной мере, отсюда и вывод: потихоньку можно начать распутывать этот запутанный клубок. Тем более, что его начали распутывать примерно 200 лет назад тогдашние фанатики исследований, имя им грамматики-филологи, лингвисты-переводчики.
Поскольку это дело начиналось в Европе, то достаточно скоро выяснилось, что евроязыки подчинены логикам (немного разным, но произрастающим из одного корня), и эти логики достаточно легко «извлекаются». Так была создана грамматика, как наука о взаимоотношениях между разными категориями слов, которые в свою очередь тоже легко вычленялись из «поступи» мыслей грамматических. Проблемы начались с другими языками, когда их бросились исследовать: обнаружилось, что в других человечьих языках планеты, сам подход европейский НЕ подходит вообще. Дело в том, что, к примеру, китайский вообще не обладает системой грамматических времён, да и многим другим схожим с «европейской системкой», надо сказать, поэтому... ну у грамматиков руки и опустились. В итоге: подход условно европейский остался, а рассматривать в том же китайском с такой точки зрения практически НЕЧЕГО.
Мне ситуация ясна предельно. Изобретение инструментов, пластующих на кусочки «тело» языка а ля европейский инструмент, досадно, но не работает во многих языках других. А новых инструментов пока не изобретено. Вот и приходится постоянно «натягивать сову на глобус». Ну сами подумайте, вот, допустим, в языках европейских есть такая обобщённость, как глагол. А если представить, что в других языках никаких глаголов вообще нет, то как быть-то? Инструмент вроде есть, а вычленить с его помощью ничего не возможно. Так грамматическая наука наткнулась на «первый камень», который до сих пор, кстати, не обошла, не взорвала его, не распотрошила, чтобы добраться до сути.
Глагол китайский, это был просто пример. Существуют вещи и «похуже». Умные лингвисты уже давно это поняли, но помалкивают, потому что тогда их «наука», созданная ими же, предстаёт перед неискушённой публикой во всей своей «красе»: как НАБОР БЕЗСМЫСЛЕННЫХ ВЫВОДОВ, сделанных на основе высосанных из пальца предположений. А как же кормиться тогда? В общем, обычная человеская история, ничего удивительного.
С другой стороны, мало кто рассматривал внутреннюю логику языков. Тема эта сложная, требующая не одну попытку рассмотрения, а множество. Но, как знать, вдруг в этом подходе обнаружится то новое, что и позволит говорить о языках, как о вполне рассматриваемом и пригодном для рассмотрения разумом виде? Пока этого нет, можно лишь в очередной раз перебирать «застывшее говно» предыдущей грамматики, больше нечего ведь. Хотя нет, конечно, вру, определённые попытки предпринимались, конечно. Но не с точки зрения логики, а с точки зрения поиска взаимосвязей и присвоения найденным каких-нибудь «умных», но свеженьких наименований, типа, предикат или лексема, а то и вообще что-нибудь суперсложное, типа конвенционность. В них, в этих попытках ЧЁТКО прослеживаются попытки уйти от старой грамматической парадигмы куда-то в сторону, но, поскольку чётко не было названо, КУДА именно, то это превратилось в игру слов, а не в полноценное исследование.
Вот я говорю направление: это ЛОГИКА, да не простая, а внутренняя, языковая. Присущая каждому языку, как некая ипостась, как «вещь, пока в себе». У разных языковых логик существует взаимосвязь друг с другом (ведь языки друг с другом взаимодействуют, что-то берут периодически друг у друга, да в свою «ткань» вживляют), поэтому это всё можно обнаружить и толково описать, как элемент, конечно. Потому что взаимосвязей гораздо больше, чем кажется.
Для рассмотрения этого вопроса, а именно поиск логики (или логик, если брать все языки оптом), можно задаться вопросом: логика-таки есть самоорганизующаяся система, подчинённая лишь вживлённым в неё принципам, или это нечто другое вообще? Если «другое», то что это может быть? Это первый вопрос.
Второй – сложнее. Дело в том, что современный «научный» подход склонен, то ли по привычке, то ли так разуму удобнее кумекать, к тому, чтобы разложить всё на части, как можно более мелкие, и рассматривать их в попытках нахождения взаимосвязей. И только ЗАТЕМ приступать к некоторым, более высоким обобщениям. Ну да, так развивается наука и техника, спору нет, возможно для этой сферы знаний именно такой подход наиболее приемлем.
Многолетние попытки грамматиков использовать вышеуказанный метод в лингвистике привели к тому, что «все мозги разбиты на части, все извилины заплетены» наглухо. Не выходит ни фига. Вот не выходит, и всё тут. Снова мы имеем ТОМА и ТОМА сплошных описаний, а никаких выводов нет. Да и быть не может при таком количестве исключений из всех видов сформулированных правил.
Поэтому, единственный выход, имхо, из сложившейся ситуации – взять на вооружение другой пока метод, тот, который используется в «науках» едва заметно: пробовать танцевать от обобщений к частностям. Где максимально возможным обобщением по отношению к языку является или может быть лишь его внутренняя логика. Только она как бы обрамляет всё «тело» языка, придавая ему ту или иную форму, через те или иные вероятности и возможности развития оного.
Поэтому можно сказать, что рассмотрение внутренней логики языка есть рассмотрение наивысше возможного языкового обобщения (ясно, что не высшего, конечно, но всё же). Слово и термин «логика», кстати, очень даже подходит к этому обобщению-символу-определению, прежде всего потому, что самой собой логика указывает на наличие элементов, взаимосвязей между ними, а также на критерии разума, который способен всё это вычленять для последующей обработки. Именно поэтому я его и взял на «вооружение» для анализа. Удобно.
По имеющимся у нас описаниям логик (различных) известно, что все они, несмотря на то, что разные, подчинены единому «управляющему началу», в прошлой статье я его назвал, это ПРИНЦИПЫ. Они довлеют. Они определяют направления и пути. Всё остальное отдано от откуп... угу, ЛОГИКЕ. Вот её-то и предстоит вскрыть и исследовать, а что она ЕСТЬ такое. И первое, чем можно задаться в этом плане: попробовать ответить на вопрос, а все ли логики разных языков имеют в себе или между собой определённую, строгую, единую часть логики, которая просто завуалирована пока от глаз и ушей страждущих это познать? Вероятность того, что часть логики едина для всех языков весьма высока. По внешним признакам, которые включают в себя единообразие некоторых общечеловеческих моментов. Трудно ожидать, что одно и то же среди всех людей не имеет ничего общего в логиках тех языков, разных, которыми пользуются люди. Это нелогично как-то.
Поэтому, можно принять за аксиому (пока) следующий вывод: во всех языковых логиках на Земле присутствует часть, ОБЩАЯ и ЕДИНАЯ для их всех, без исключения. Это видно, кстати, ощущается, невооружённым глазом: моменты семьи, детей, взрослых, старых, малых, войн, желаний – едины для всех. И её, самое главное, можно ОПИСАТЬ, выделив основные части, как то, вокруг чего строится вся дальнейшая разница уже по отдельным языкам.
Я бы, чисто «по-научному», присвоил ей гордое имя: ЛОГИКАТ. Это слово могло бы в дальнейшем служить общим названием для целой группы подъимён-названий-элементов, имеющих в себе общую, чисто логическую, взаимосвязь с остальными членами этой группы. Следует заметить при этом, что переход от логикатов сразу к конкретным словам НЕПРОДУКТИВЕН в принципе. В логике НЕ работает конкретика. В логике работает ПРЕДконкретика, как обобщение смыслов. А это совершенно другое.
Логикат можно определить как элемент логики, присущей, как единое и неделимое целое, каждому языку по отдельности, но одновременно определяющее лишь эту единость и неделимость, а более и ничего. В общем, здесь нужно на полную катушку включать свою способность к абстрактному мышлению и способности обобщать.
Другое определение, рангом пониже, потому что оно должно относиться к уже конкретным языкам, или к их группам, это индикат. Индикатом можно назвать то конкретное явление, которое сопрягается с логикатом внешней гранью, обращённой... вот здесь уже в конкретные слова (фразы, выражения, смыслы). Хотя индикат это ещё не слово в прямом смысле, а название очередного логического обобщения.
Следующим элементом может послужить радикат. Оно напрямую сопрягается со смыслом любого конкретного слова в любом конкретном языке, но не выражает собой взаимосвязь смысла, оно выражает собой лишь логическую, более низкую ступень по лестнице идущей сверху вниз: логикат-индикат-радикат.
Таким образом, чисто гипотетически, этот «тройственный союз» всяких -атов может быть началом логической системы, распутывающей логику языка с помощью понятных разуму схем и в них определений. Повторю ещё раз, кто попробует мыслить этими терминами в приложении к языковой конкретике, потерпит мысленную неудачу. Этими терминами можно начать мыслить, лишь вобрав в языковую логику достаточно много (или хотя бы несколько) и других определений, показывающих элементы логики. Пока это не удастся сделать, увы. Потому что такие элементы ещё не вычленены, им ещё не присвоены имена-термины, им ещё не даны определения в части того, что они собой выражают. Это ещё дело будущего.
Правда, уже сейчас можно сказать, что взаимосвязь между логикатом и индикатом, индикатом и радикатом может быть описана, как НЕПРЯМАЯ, но логичная, её «точность» и «форму» ещё только предстоит выяснить. Как водится, либо методом включения ума, вдруг подскажет, либо перебором внятных и непротиворечивых друг другу вариантов.

Шеф

Логика русского языка III



В первой части я рассказал о фонетической особенности русского языка, а его безпределье в части как ударений, так и флексий, сделал акцент и на том, что называется «динамичностью» (резкое ускорение, затем возврат к «спокойному» состоянию»). Эти моменты могут быть как спорными, так и неполными.
Во второй части я поведал о... космосе. Т. е. о том, что ничего не вечно под Луной, да и сама Луна не вечна, а также о том, что русский язык несёт в себе отрицание смерти – волю к вечности. Намекнул также, что эти два «фактора» есть причина очень серьёзных изменений в русском, а именно: переход его к синтетическому принципу (синтез – включение в себя окружающего). Этот момент может быть спорен тоже.
Сегодня пришла пора рассказать о других феноменах. О нацеленности русского языка в БУДУЩЕЕ. Уже давно и несколько раз я рассказывал о том, что явственно вижу в русском возможность организации (или спонтанного появления) послебудущего времени. Допустим, . Все предпосылки уже есть, нет лишь завершённого грамматического оформления. Но «работа» над этим постоянно идёт: тем, что в головах русских людей НЕТ никакой смерти в будущем, а есть лишь ПРЕКРАСНОЕ далёко. В отличие от, скажем так.
Эта нацеленность, как момент усиленно философический, основан на том, что когда-то давно, языки были дадены человечеству, языкам первые люди были обучены, а затем – ситуация была полностью оставлена на усмотрение человеков и их разумность-фантазийность. Языки были даны разные, видимо, но лишь два из них показали свою антивременную мощь: санскрит и иврит (вернее то, что мы сейчас знаем под ними). Внимательные лингвисты тщательно изучили и тот, и другой (а также вообще другие языки), ну и нашли массу чего занимательного, а также чудесного, не говоря уж о таинственном.
В частности, общее в них то, что звуки обоих языков выражают коренные модуляции/частоты планеты Земля. Это говорит об искусственности их, а также о том, что создатели этих языков в своё время «заложили» принадлежность этих языков к планете Земля. Это были реально МОЩНЫЕ попытки «узаконить» хоть что-то извне.
Русский язык НЕ входит в базовый перечень исконно древних и... примордиальных языков. Но он, в течение развития из чего-то там, уже неясно, выбрал сторону санскрита. Надо сказать, что большинство языков мiра «выбрало» сторону санскрита. К ивриту «прикипело» может быть когда-то и много, но с течением времени, выяснилось, что остаётся на данный момент МАЛО. Таким образом, условная «санскритская» линия пока побеждает.
В чём отличие условно «санскритской» линии от условно «ивритской»? В модуляции звукоряда. Санскритская линия взята от модуляций планеты Земля, вот как она есть, тютелька в тютельку. Ивритская же линия ИСКАЖЕНА искусственностью (нововведённостью) и якобы улучшением. Но на практике вышло, спустя тысячи лет, что «родность» месту проживания всё же лучше, всё же повыживалистей как-то, нежели даже малейшая и искусная искусственность. Ничего личного, как говорится.
Русский же язык, а отростки санскрита распространились по всей планете очень широко, и растут себе весьма по-разному, перенял от санскрита одну крайне любопытную штуку: она у нас весьма вольготно прижилась – это «воля», комплекс понятий, сжатых в логическую парадигму. Причём, нам даже не надо сами себе объяснять унылыми рассуждениям, а чё это такое. В других санскритских языках этот феномен искажён, имхо, гораздо больше, чем у нас, поэтому там случаются «заварушки», которые можно объяснить, в частности, и непрекращающимся всё же влиянием ивритства. В частности, в Западной цивилизации, а также в языках, которыми там говорят, комплекс понятий «воли» выродился (незаметно так) в некую «свободу», аморфную, как размазня.
Второе отличие санскритизма от ивритизма состоит в том, что санскритизм... дыхабельнее. Иногда на порядок, иногда на самую малость. Этот момент отлично ощущается теми людьми, которые знакомы с языками обеих «сторон» не понаслышке. Опять же, ничего личного. Но дыхабельность, как элемент большей возможности для «воли», гораздо лучше, нежели «распорядочность» чего угодно остального. А ивритство, через многие отростски, более упорядоченно и сосредоточенно. Да языков от иврита уже осталось маловато, но влияние ивритства очень сказывается и в тех языках, которые вроде как от санскрита идут.
В какой-то мере нам всем, русским, свезло в этом плане. Удушья в нашем языке НЕТ, санскрит-батя очень в своё время верную дорогу указал, да может и подтолкнул даже. Вот и появился второй дополнительный элемент к «воле», которую объяснять никому не надо. Это – антиудушье. Его уже можно немного «обкатать» ментально: и может быть это боковая сторона всё той же «воли», а у неё ведь много сторон есть.
Оба компонента: «воля» и «антиудушье» – есть, если и не совсем точные определения того, что может ощущаться русским человеком, но весьма приближённые к тому пониманию, которое испытывают иностранцы, взявшиеся за русский язык. Первое, что они испытывают, после малого погружения в русский, именно это. Они «сбрасывают» с себя «оковы» своих языков, чтобы испытать сначала страх, а затем – воодушевление. Я лично их понимаю. Мы же, русские, при начале изучения любого иностранного языка испытываем лишь РАЗДРАЖЕНИЕ. А вот восхищение (но никогда воодушевление) испытываем лишь после глубокого погружения в иностранщину. Да и то не всегда, надо сказать.
На всё это влияет, как указано абзацем выше, «воля» и «антиудушье». Влияет на всех, кто соприкасается с русским языком, хочет ли это человек или не хочет, понимает или не понимает. И это интересный феномен, потому что такая же ситуация, в общем и целом, во всех славянских языках. Где сильнее, где слабее.
Ну и, наконец, третье, имхо, базовое отличие условного «сансктритизма» от условного «ивритизма»: оно состоит в векторе, который в первом случае всё же вверх, а во втором случае всё же вниз. Понятия «верх» и «низ» в данном случае скорее приложимы ко временной шкале развития. Ещё их можно выразить как склонность к безбашенности развития, либо как к упорядоченности развития. Ну или как к «набору скорости» и к «гашению свободной скорости». Оба элемента нужны, оба – уравновешивают и выправляют общую языковую систему.
И снова, возможно, мои рассуждения выше мало имеют отношения к «логике», но в какой-то мере они её могут дополнять, выявляя скрытые алогичные элементы в ней, или как-то «подпитывая» свежестью её застывающие конструкции. Думаю, что это тоже нужно, чтобы сильно не мертветь.
Кстати, русские люди очень любят своеобразие «качелей» да/нет (разрешение/запрет, вперёд/назад, полный ход/стоп и т. д.), которое в русском языке принимает гротескные формы практически на всех уровнях, допустим, политическом: работают не законы, а понятия, или на семейном: а кто глава семьи-то, реальный? Ну и т. д. Эти «качели» тоже труднодоступны большинству иностранцев, потому что они ПРЯМО выражаются в языковых фразах русского, обиходных, что любопытно, самых что ни на есть очень часто повторяемых. С другой стороны, иностранец «въехавший» в эту особенность русского, млеет от восторга. Про себя, конечно. Я бы ему, такому въехавшему, подсказал подсказки: воля и антиудушье, но, боюсь, ему и ощущения хватит.
Беря всё сказанное в трёх статьях о логике русского языка, можно сделать некоторые выводы. Перспективы у русского языка преотличнейшие (в плане развития, есть куда развиваться, хоть вглубь, хоть вширь, хоть как в любом направлении), развитость русского языка такова, что позволяет включать в себя (практически свободно, вернее ВОЛЬНО), что угодно, а то, что пока включить ещё трудно в силу грамматических особенностей, всё равно как-то включится, в это банально как-то верится. Вот безпричинно так. Ну и, конечно, к логике это уже имеет мало отношения, хотя и базируется, частично, на ней же.

Шеф

Речь живая (устная) и речь письменная



В лингвистике категорически мало уделяется рассмотрению вопросов речи живой (устной). «Считается» она уровнем низшим, не достойным рассмотрения высоколобых, очень умных всезнаек. Другое дело то, что можно спокойно и веками анализировать, выцепляя крохи того-сего, а то и глыбы – другого-десятого: ИЗ ТЕКСТОВ. Устная речь же, которую стали записывать на носители относительно недавно, вылетела из ртов, да и РАСТВОРИЛАСЬ в пространстве, поди проверь, что там секунду назад было: то ли очарование, то ли замануха, то ли чертовщина какая, а то и глас Божий – категорически поэтому непонятна, не «берётся» она разумом, хоть режь. Вот он от неё и ОТКАЗЫВАЕТСЯ (в лице самых «умных» исследователей).
Но людей не проведёшь. На каком-то подкорковом уровне они знают, что речь устная всегда живее всех живых, а облачённая в письменность – мертвячина разной природы тухлости. Да, у устной речи есть коренной недостаток, она слишком БЫСТРА в действии: вылетела птичка, и её уже не поймаешь, растворилась в воздусях, вроде ни следа не осталось. А вот у письменной, это самого ого-го, веками будет мозги пудрить нарождающимся поколениям. Хорошо, если носители бумажные не очень вечные, а тоже скоропортящиеся, а если «живут» ДОЛЬШЕ людей?
Разум тут тоже подкачал... в струю. Ему же гораздо удобнее иметь дело со статикой, с НЕПОДВИЖНЫМИ картинками. А что может быть неподвижнее написанного текста? Разве что картинка. Вот и «соединили» ЯЗЫК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ (а на самом-то деле ТЕКСТ, а вовсе не речь устную, её как раз ОТОДВИНУЛИ) и картинки. По одному и тому же «сценарию», прописанному разумом: по неподвижности. По тому, что возможно для разума, не торопясь, анализировать. Разум может и в устную речь, спору нет. Но ему это ТРУДНЕЕ на порядок, труднее в разы, труднее многократно с течением времени, и уж совсем невозможно в том, что английский язык, кстати, выражает предпрошедшим перфектным продолженным временем (Past Perfect Continuous Tense).
Все заметили, что школы ораторского мастерства медленно затухали, начиная с века эдак 18-го, когда наоборот – письменность набирала обороты? А ныне так и вовсе сдулись, ибо, всё себе (общественно важное) забрала в свой оборот, в свой приход... тупая письменность. Ораторские школы сдулись, письменность всё захватила, а «говорящие головы» никаких курсов больше не имеют – пипл же хавает? Ну хавает же, не так ли? А раз так, то снова камни летят в сторону устной речи. Мол, не такая она, мелкая, туповатая, хрен запомнишь, да и никто уже устной речью особо и не пробавляется. Её даже не исследут в приложении к базовой природе языка человеческого. Будто бы её и нет вовсе. Или, если исследуют, то скорее как мелкое и надоедливое ПРИЛОЖЕНИЕ к письменному выражению себя через язык.
Хотя, если внимательно посмотреть на расплодившиеся мессенджеры, социальные платформы и сети, то там письменность УВЕРЕННО сдаёт свой былой ареал в пользу краткости, а то и вообще к аудио.
Устная речь остаётся нам на бытовуху, в основном. А вся МЫСЛИТЕЛЬНАЯ деятельность – наоборот, сдвинулась вот уже порядка века как, в сторону ПИСЬМЕННОСТИ. Сдвинулась так, что мы аж рты разеваем, как квакушки, а сказать-то ничего и не можем толком, поскольку ни от кого это и не требуется особо. Ну кто, скажите мне, на голубом глазу может сейчас утверждать, что мыслительная деятельность вполне себе может быть в одном устном поле? Кто? Да никто. Подумав, каждый человек скажет, ну подумать же надо, а записанное как-то легче в памяти освежить, как-то легче анализировать, как-то вот спокойнее с письменностью... Да, это так. Разум так устроен. Ему нужна статика, неподвижность, картиночность, отпечатанность, по возможности НЕИЗМЕННОСТЬ.
А устная речь категорически НЕ ПОДХОДИТ разуму. Вот категорически. Не успевает бедолага-он за ней. Да и постоянно думает при этом, что массу чего просто упускает. В течении этом слов ярких, вылетающих и пропадающих, очень быстро это всё улетучивается. К примеру, смыслы. Вот они были, сказаны только что, а вот их уже и нет, потому что растворились слова сказанные, а с ними и смысл куда-то постепенно убегает. Ведь так? Да так, конечно.
А я вот считаю иначе. Устная речь настолько богаче любой письменной речи, насколько феерия вечно меняющегося бытия богаче любого статичного вырезка из неё. Разумом при этом мы понимаем, да и наисследовали кучу всего разного, что в речи устной, помимо самого смысла, выражаемого с помощью языка, есть ещё множество компонентов, которые точно так же влияют на смысл, как и сам язык. В письменности эти «посторонние устные элементы сопровождения» полностью или частично очищены. Выхолощены.
Поэтому устная речь, в отличие от письменной, работает вовсе не с РАЗУМОМ. Вернее не только и не столько с ним одним, как в случае с письменной речью. Устная речь затрагивает УМ. Который, в отличие от разума, торопливого на выведение выводов, никуда и никогда не торопится, зато с удовольствием поглощает смыслы на ЛЮБОЙ СКОРОСТИ. Устная речь богаче любой письменности не только смыслами, но и огромным количеством оттенков и подоттенков, потому что звуковые вариации произнесения – это МИЛЛИАРДЫ вариантов, в отличие от ЗАСТЫВШИХ в неподвижности текстов.
Поэтому-то, плюя на фонетику в изучении иностранных языков, человек рискует получить дохлое мясо языка, а не дышащее, живое ТЕЛО языка. Поэтому-то, не вдаваясь в подробности, а чем славна живая, устная речь, человек, добровольно от неё отказывающийся, рискует тем же самым усечённым и в своём родном языке. Кстати, люди и не отказываются вовсе, статистика показывает, что везде и всегда для общения ВЫИГРЫВАЕТ по очкам возможность устного общения, а вовсе не письменного. Как человека ни заставляют ИНАЧЕ.

Шеф

Русская речь, скрытая от понимания



В русском языке, как и в любом другом, есть целые пласты, которые скрыты от мгновенного понимания собеседником или читателем. В художественной литературе это обычно выражается фразами типа: «Его терзали смутные сомнения, предчувствия и разрозненные мысли, никак не могущие собраться вместе!». Многие люди относят это вовсе не к языку самому, а к тому, что обычно стоит ПЕРЕД языком, как средством выражения собственных мыслей, т. е. к таинственности процесса генерации мыслей, мыслообразов и прочей околонаучной ерунды до сих пор не получившей однозначного толкования (думаю, эти пласты и в будущем так и не получат разумного объяснения, но я спокойно отношусь к этому, потому что «понимаю», что вышесказанное не есть область работы разума, как такового).
Другими словами, русская речь, скрытая от понимания, есть то, что скрыто от РАЗУМА человека, воспринимающего связные обрывки информации, перелопаченной в речь/текст. Одновременно, это же самое вовсе не скрыто от УМа человека, его чувств, его ощущений и т. д. Самое интересное, что находящееся в «скрытности от понимания», но в «открытости» для умных ощущений, обычно ПОНЕМНОГУ просачивается в разум. Это писатели обычно и называют «терзаниями смутных ощущений».
Я бы назвал этот всем понятный и известный процесс, как переход от логиката/индиката/радиката в ЯЗЫК. Это «приграничная» зона, в которой смутность «укладывается» в соответствие с логикой языка, в соответствие с его общей структурой и взаимосвязей. Другими словами – это СЕРАЯ ЗОНА преобразований из мыслообразов/ощущений в связную, логически выверенную речь/письмо. Эту «зону» многие люди пытались и пытаются «уловить». В основном для того, чтобы почётче выразить зреющую мысль, но она – обычно неуловима.
Я понимаю, в чём дело. Переход от одной «системы» (ощущений тех же) к «системе» другой (непосредственно к языку, вернее к его структуре) может быть теоретически «уловлен», ежели в обоих системах обнаружится нечто общее, что и позволит выпотрошить изменения для логики. Но ничего общего нет. В этом и состоит проблема, хотя и кажется порой, что собственные чувства или ощущения человек может хоть как-то, но всё же описАть с помощью языка. Ну по той причине, что многое же удаётся! Ну или кажется, что удаётся.
«Серая зона» между логикатом/индикатом/радикатом и связной речью/письмом лучше всего выражается нестандартными способами, которые наличествуют в любом языке в виде сказок, сказаний, фантасмогорических картинках, а также в притчах. Иисус Христос «говорил» притчами для своих учеников. Многие умные люди, т. е. те, которые чаще стараются обращаться к УМу, а вовсе не к разуму, делают то же самое: они играются в притчевость на всех возможных им уровнях.
Но обычно терпят неудачу, потому что притчевость ближе находится к непосредственности строения языка, нежели к туманности ощущений. И высказываться притчами – это УМЕНИЕ УМА, которое НЕ наращивается разумными попытками. Разум не умеет в притчевость. Его от притчевости коробит. А вот УМ – запросто. Но УМУ тесно в языках, поэтому он и обитает обычно чёрт знает где, и вроде часто «забредает» в ощущения, чтобы там поколобродить. Но это неточно, а догадочно только.
Русская речь, скрытая от понимания, чаще всего и лежит в притчах и наших сказках. Иногда «прорывается» в науки, особенно точные. Иногда в музыку или образность. Пресерьёзнейший пласт скрытности русской речи покоится в понятиях философии, её обычно даже не стараются оттуда извлекать, потому что разум от этого просто тошнит. От одного вида. Поэтому то, что обычно скрыто, там же обычно и пребывает. Но баловство то ли УМА, то ли просто БЫТИЯ, иногда всё это дело выплёскивается на откуп разуму. В частности, любой разум всегда озадачен разгадкой притч и сказок. Либо прямо, либо опосредованно.
Эту скрытность, эту «серую зону» любой человек подкоркой воспринимает, как то, что не несёт в себе никакой угрозы, поскольку есть всегда в приграничье, но и всегда же неясно для разума. Поэтому очень часто разуму проще отрицать существование «серости», чем приступать к её исследованию. Так и поступает большинство людей, хотя от любопытства и мелких тревожек им так и не удаётся избавиться НИКОГДА. Владеющих русским языком плохо, ну или не умеющих связно выражаться даже с помощью всего многообразия русского языка, «серая зона» может и напугать. Не очень, конечно, но так... слегонца. Для людей, обладающих вкусом к русской речи, «серая зона» есть вечный источник взбадривания себя самого. Такие люди видят ГРАНИЦУ. Их туда ТЯНЕТ.
В «серой зоне» также «обитают» те предощущения, которыми так богата русская культура. Это в частности то, за что ругают «русских» по духу: за МЕЧТУ, не привязанную к реальнейшей из реальностей типа «сейчас». Взаимодействие, чрезвычайно тонкое, между серозонностью и примёчтывания нет-нет, да и таки да, существует всегда, и постоянно прорывается в жизнь нашу. Именно это взаимодействие и позволяет мне утверждать о грядущей обоснованности появления послебудущего времени в грамматике. Послебудущность уже давно обитает в «серой зоне», как весомая данность, но ещё не «разродилось» для разума в цвет и крас.
«Серая зона» между радикатом и речью/письмом чрезвычайно тонка. Но это для разума, для УМА же и ощущений человека, в этой самой «серости» скрыта бездна РАБОТЫ (иногда её называют «душевной работой», работой души), и тонкость/толстость в данном случае не имеет никакого значения, потому что качества и критерий серозонности отсутствуют как класс. Вот когда разум придумает, как «перевести» притчевость в классификацию, то вот тогда ещё можно будет как-то обсуждать, что получится, ну а пока... увы и ах.
Нет также никакого связного взаимодействия с этой самой «серой зоной». Многие люди пытаются, но выходит всегда строго индивидуальный результат, который разуму просто смешон. Об этом много говорят в эзотерических учениях, там это – расхожее место. И оттоптались на этом многие. Каждый раз индивидуально. Видимо, в будущем будет точно так же, потому что разуму не перепрыгнуть через ГРАНИЦУ, он на это не способен.
С другой стороны, определённая «придурковатость» УМА и ощущений в плане понаощущать и проумить насквозь дорогу к разуму иногда способствует появлению парадоксов и неожиданностей в наших жизнях. Ну, это все знают, как сгущение ТУМАНА в головах, непонятно откуда взявшегося. Из этого тумана разум редко может вытянуть что-то пригодное, обычно всё так и заканчивается тем, что разум пасует. Но не всегда, кстати. Иногда разум необычайно чем-то обогащается, не понимая при этом, чем именно.
На русский язык вышеописанное воздействует таким образом, что меняет его направление. Иногда чуть-чуть, а иногда и побольше. В наших обычных жизнях это незаметно, но ощущение этого есть всегда.

Шеф

«Пружины» русского языка



Под «пружинами» я имею в виду то, что приводит в действие развитие русского языка. Определение, может быть, и не самое удачное, но другого, увы, не придумал. А понимать его нужно так примерно: детская игрушка или часы на пружинном ходе, их «заводишь», ну и какое-то время они или едут, крутятся там или, если брать часы, «идут».
«Пружины» русского языка – это то, что когда-то (и как-то) было «запущено» внутри структуры и, наверно, «двигает» русский язык до сих пор. Важно отметить, что в отличие от аналогии с детской игрушкой или часами на механическом взводе, действие «пружины» приводится в действие совокупными носителями русского. Второй момент: «ход» ходом этого механизма, запущенного «пружинами», но важно и творчество людей, НЕ дающих ослабить «ход». Или его убыстряющего. Есть и третий момент, который обычно ускользает от понимания: нельзя «завести» то, чего нет. Значит, язык, его структура были созданы с каким-то минимальным (или максимальным) запасом «хода», который и «двигает» его до сих пор.
Учёные лингвисты, разобравшись в хитросплетениях языков, «выяснили», что да, есть ПРАЯЗЫК (есть такая теория), из которого затем и пошли по Земле «гулять» отростки и отросточки. Я с этим не согласен. Никакого праязыка не было и нет, а то, что когда-то было началом, было положено СОЗНАТЕЛЬНО-РАЗУМНО в виде моделей или структур, достаточно «пустых» на тот момент, или, если быть более логичным, с минимумом «инструментов» совокупной языковой системы. И вот это «начало» было положено в виде ДВУХ языков (праязыков), а вовсе не одного. Но даже двух – это минимум, вероятнее всего таких праязыков было несколько, в частности, ощущается особость праязычности языков восточных (мелодика и тона речи).
Русский язык вышел из санскрита – этот вопрос даже уже и не обсуждается обычно, потому что «связь» между ними налицо. Санскрит, в свою очередь, и поэтому, можно и считать «первым» ходом заведённых когда-то «пружин» или «пружины». Я так и считаю. То, что на санскрит сейчас возводят напраслину, мол, он сам был обнаружен ЗАПАДНЫМИ исследователями лишь в середине 19-го века, да затем, в качестве «мёртвого» (как и латынь, кстати), был и изучен, не говорит о том, что он не был изучаем ДО этого. Был, ещё как. В частности, ВСЕ восточные языки в той или иной степени испытали (и испытывают) влияние санскрита. Как уже понятно, ДО «открытия» санскрита вездесущими британскими учёными.
Ну это всё Бог с ним и с учёными, гораздо круче другой момент. Дело в том, что санскрит, судя по его книжному изучению всё теми же английскими учёными, представляет собой СУПЕРСЛОЖНУЮ грамматически систему (кстати, примерно так же, как и латынь, которая тоже сложна, но крайне логична структурно – складывается даже впечатление, что латынь была создана искусственно по образцу и подобию логичности санскрита). Т. е. изначально язык или языки были дадены людям, люди были им обучены, в СУПЕРСЛОЖНОСТИ, как бы содержа в себе ВСЕ возможные варианты будущего развития.
Да, возможно, эта суперсложность и повлияла на то, что использование их изначально и привело к некоторому упрощению развития языков. Но потенция сложности заставляла языки «работать» в том направлении, чтобы «подтягиваться» к идеалу. Кстати, я описывал в своих предыдущих статьях НЕРАСКРЫТЫЕ ещё до конца потенции развития языков, в частности, русского и английского. Да и других, я думаю, тоже.
Этот момент, а именно изначально ДАННАЯ суперсложность, как модель, к которой языки могли бы стремиться, обычно не обсуждается, потому что кажется, что развитие идёт от простого к сложному (так полагает разум). Но УМ может оспорить это утверждение другим: изначально может быть неимоверная СЛОЖНОСТЬ, данная как потенция, из которой, отпущенные «на вольные хлеба» системности разумы и стремятся её полностью ОСВОИТЬ. На этот аспект размышления меня натолкнуло строение клетки, которая не может «работать», не содержа в себе ВСЕХ необходимых компонентов. Язык – не биоклетка, но что-то общее в клетке и языке содержится: это ЗАМЫСЕЛ возможного и вероятного развития или развитий (во множественном числе).
Поэтому я и «поигрываю» рассуждениями о том, что системность – это прежде всего ЗАМЫСЕЛ, который может быть лишь ЗАТЕМ реализован теми, кому дана та или иная системность. В нашем случае – людьми, обладающими инструментом РАЗУМ. Любопытно при этом указать, что изначально разум не понимал (да, думаю, до конца и сейчас НЕ понимает), что он «изучает» системность, созданную НЕ ИМ. Разуму такое признание претит, он и не признаётся, а ищет какие-то другие философские обоснования такому лепому моменту. Я посмеиваюсь частенько над этим: ну как можно разуму не признаться самому себе, что он – инструмент, исследующий то, что БЫЛО СОЗДАНО НЕ ИМ, и ДО НЕГО?! Ведь это так очевидно! Но, не признаётся, сучонок, ни в какую...
С моей точки зрения, не только русский язык, но и вообще все языки планеты, есть то, что возникло и развивается из когда-то данной разумам перволюдей суперсложности языковых моделей. Слово «развивается» в данном случае не совсем уместно, потому что разум пытается лишь «освоить», узнать про эту суперсложность, данную в потенции, и существующую помимо него. Но до «конца» освоения ещё далеко, да при более близком рассмотрении оказывается, что это и не было никакой конечной целью, которая до сих пор туманна. Дело в том, что в «игру» достаточно давно вступило совершенно другое «ответвление», скажем так. Его даже нельзя привязать к языку, как таковому, как явлению, с которым мы все прекрасно знакомы. Я говорю о телепатии. Т. е. о порождении и передачи концепций и смыслов БЕЗ использования звуков и символов.
Теоретически телепатию можно «включить» в суперсложность изначально даденных языковых систем, или системности, ну, скажем, в виде ещё одной потенции. Но неясна сама природа телепатии, хотя очевидно, что она не использует ни звук, ни символику в своей «работе». А раз так, то привязка телепатии к передаче информации так, как мы полагаем она и осуществляется ныне – выглядит СМЕШНО (может быть, пока смешно, не знаю). Но есть, есть и крайне ОБЩЕЕ между ними. Это всё же передача концепций и смыслов. Что телепатия, что любой язык – передают от одного разумного носителя другому разумному носителю то, что есть, или то, что ощущается.
Теоретически также можно представить, что языки – есть один КАНАЛ передачи информации, а телепатия – есть КАНАЛ совершенно другой (не исследованный как следует). Но, поскольку природа телепатии неясна, то исследовать её имеющимися средствами, по аналогии с языками, пока не представляется возможным. Основная трудность в том, что в телепатии неясны «носители», если они есть, информации. По старой, доброй разумной традиции мы почему-то полагаем, что они есть, «носители» эти, не могут не быть, но как знать, как знать, может быть в телепатии само понимание «носитель» имеет совершенно другую природу, отсутствующую в заскорузлом «понимании» разума.
Если затеорезировать до самых помидоров вышесказанное, то лично я прихожу к выводу о том, то «носителем» информации в телепатии является вовсе не РАЗУМ, а УМ. И «перенос» информации является сложностью в «переносе» парадоксов (для разума, который не обладает способностью работать в парадоксы). Можно протеоретизировать ещё дальше, и предположить, что система переноса/передачи информации, состоящей из парадоксов и парадоксами погоняющей, есть то, что разуму невозможно представить даже в проекции: он категорически не может представить себе разрыв дуальности между логикой (системностью) и алогичностью (хаосом) и переход этого состояния в совершенно другое УМное состояние, где чистота концепции и смыслов открыта в их первозданной КРАСОТЕ.
В приложении вышеобсказанного максимально непонятного к тому, что есть «пружины» русского языка, могу сказать лишь одно – русский язык более УМЁН, чем поначалу может показаться. Показателем этого служат многочисленные инвективы русского языка. Многие из которых прорываются в чистую парадоксальность («ну да», «да ну»).
Кстати, разные источники от инопланетян, скажем так, говорят о том, что в следующей фазе развития сущностей на Земле, которая будет достаточно скоро, телепатия будет основным способом и средством коммуникации, хотя и языки (устные и письменные), как рудименты предыдущей эпохи, останутся, но они будут выглядеть... ну как для нас выглядят палки-копалки от первобытнообщинников т. с. С моей точки зрения, это означает переход от РАЗУМА к УМУ. Постмодерн, кстати, с этой же точки зрения, это переход к бОльшей парадоксальности, чем обычно.
Ну а пока мы будем «разумничать», как и прежде. Выстраивать глубокие логические системы, сочетать их между собой. Наслаждаться этим процессом, ведь он так... увлекателен.

Шеф

Где скрывается переход от мысли к языку?



Одной из самых трудных проблем психологии, философии, натурлингвистики и прочих изысканий в сфере ПОНИМАНИЯ человека человеком – является переход от мыслей к непосредственно языку: выразителю с помощью звуков и символов того, что «мысль надумала». Трудность её заключается в том, что до сих пор нет однозначного ответа, как именно это происходит. Вернее, ответы есть, конечно, и их много, но нет ясности, нет чёткости, нет подтверждаемости результатов исследований, того, что обычно требует разум. По той простой причине, наверно, что все предоставляемые «ответы» что-то упускают из виду, или, что ещё хуже, вообще «говорят» не о том, не так. Не в ту степь, в общем.
Для себя я обозначил момент, выраженный в названии статьи, придумкой нового термина: радикат (область ПЕРЕХОДА от мысли к языку), с дальним прицелом поисследовать в будущем эту ТУМАННОСТЬ. Ну, чтобы проще было. Совокупность всего, что лежит за «переходом», для меня пока называется «радикат». В общем, это не так важно...
С моей точки зрения, мысль, когда рождается – берётся из ниоткуда. Это спорный момент, потому что разум полагает, что из «ниоткуда» ничего не может взяться, кроме собственно «ничего», но, если есть хотя бы что-то, то общее движение можно отследить/проследить вплоть до точки генерации этого самого. Другими словами, разум включает свою обычную логику. Но для рассмотрения упомянутого «перехода», в общем-то неважно, откуда там мысль берётся, важно, что происходит с ней, какое «перевоплощение» протекает, потому что результат – налицо, это наш человеческий язык (устный и письменный), с помощью которого мы и извлекаем то самое, что обычно в чистой мысли НЕВЫРАЗИМО: информацию.
Другими словами, мысль сама по себе обладает лишь потенцией быть понятой. И остаётся непонятой ровно до тех пор, пока не включается «механизм» перевода мысли в язык. Тогда понимание худо-бедно достигается. Да и то, как говорится, что назвать этим «пониманием», разве что последующее отсутствие споров по высказанному/написанному!? Но это частности и мелочи, потому что в общем и целом язык справляется с задачей, хотя некоторое непонимание и присутствует всегда.
Обрисовкой того, что есть мысль, занималось и занимается очень много народа. Для одних – это образ, для других – это импульс (Импульс чего? Интеллекта? Разума? Ума? Психики?), для третьих – да пусть это будет что угодно, лишь бы голова в думках об этом не болела. Пока же я полагаю, что исходник мысли будет в тайне ещё долгое время. Или: нам не найти, откуда и как к нам мысли приходят. Вернее, даже так: нам не найти источник наших мыслей, хотя некоторые мысли, на определённом их этапе, мы вполне себе можем либо ощутить, либо даже облечь в удововаримую (понимаемую) форму, очень близкую к языку или в сам язык. Иногда нам даже кажется, что мы можем объяснить некоторые свои появившиеся или появляющиеся мысли...
Проверить опытным путём всё вышеописанное может любой из нас, если хотя бы раз задуматься о том, откуда в нём самом берутся те или иные мысли. Некоторые причины лежат на поверхности: к примеру, реакция наша на неожиданные изменения часто рождает ответ-мысль, типа «как быть-то теперь». Правда, на поверку выходит, что мысль почему-то не склонна «работать» в такой простой атмосфере как «действие-реакция». Мысли почему-то нужен простор. Мысль устаёт, если в ней есть чётко ощущаемая дискретность хода, вперёд-назад, допустим, или шажками вперёд. Она так не может почему-то.
Можно задаться вопросом: а как мысль может-то? Ну, к примеру, может она ВШИРЬ. Или ВГЛУБЬ. Или как-то так, когда границ нет. Никаких. И обычно любая мысль именно такова, что на любую «проблему» она отвечает «антисжатием» её разумного упорядочения (разумного, в смысле, от разума, от его привычной работы). Почему-то. Или зачем-то. И так всегда, между прочим. Редко кто из нас может похвастаться СУЖЕНИЕМ мысли в определённые рамки надолго. Что-то постоянно мешает. Это что-то может внутренне ощущаться человеком как усталость, необычность, неволю тож (иногда), а в общем и целом не очень комфортно для ПРИВЫЧНОГО состояния течения мысли.
Отсюда, кстати, можно сделать определённый вывод: разум пытается втиснуть мысль в определённые рамки, обычно повязанные на логику (ту или иную), а та вертится волчком или растворяется в тумане, а взять её за жабры ну никак не удаётся! Бывает, кстати, и по-другому: мысль как бы «позволяет» разуму взять её под микитки и куда-то там, тащима буде, она, мысль всё же идёт на поводу. Но скоро ей это почему-то надоедает. И всё повторяется снова и снова. Я в такие моменты, а я тоже человек, и мне всё это знакомо, каждый раз удивляюсь, а что ПРОИСХОДИТ? Вот что? Почему мысль, вроде как вот она, есть, на самом деле притворяется или действительно пребывает в области НЕУЛОВИМОСТИ?
Но вывод определённый всё же сделать можно: мысли претит несвобода «передвижения» (уж не знаю, как ещё точнее обозначить вольнолюбивую природу любой мысли!), и она имеет свои «инструменты», которые она вовсю задействует лишь только ощущает давление разума. Задействует таким образом, что разум просто опускает руки, потому что сделать ну ничегошеньки не может. Имхо, всем нам знакома такая ситуация, когда вроде бы надо ТАК думать, а думается, блин, почему-то ЭДАК, а то и дюжину разных «эдак» сразу. Шальная мысль, что мысль сама по себе – есть чистый авантюрист/анархист/вольница – приходит в голову частенько. И не только мне, имхо, а всем нам. Периодически.
Отсюда можно сделать уже совершенно другой вывод: а ведь между мыслью (или мыслями, кому как нравится) и разумом – есть преогромнейшая разница. Или дистанция. Или другая «системность», если по-инженерному. Или вообще другой принцип «существования», если по-философскому, или вообще всё не так, если по-метафизическому. И всё это можно запросто проверить на самом себе. Разница между ними состоит в том, что мысль НЕ задействует логики разума, а вот разум пытается втиснуть мысли в свои логики. Свобода мысли получается тотальная, а разум, получается, вовсе не тотален, а «действует» по спущенным откуда-то сверху «методичкам».
Таковое разумение будет вредно действовать на разум, пытающийся это самое, вышесказанное, осмыслить, да и начать этому противодействовать по обычной своей схеме. Но ничего не выйдет: мысль не подчиняется разуму никак и ни в коей мере. И свидетелей тому миллионы разумов. Поэтому ещё раз: мысль обычно НЕ задействует логики разума (хотя и не всегда), а разум – пытается втиснуть мысли в «прокрустово ложе» своих обычных способов анализа. Вот на этом стыке, по сути, и существует ветреный вертихвост-язык человеческий. Или, ещё можно сказать, порождение языка начинается со столкновения СВОБОДОМЫСЛИЯ мысли с разумением логических выкрутас разума. Именно это и происходит в том, что я называю радикатом. Вольная волна мысли натыкается на волнорезы разума... и выходит связная человеческая речь или письмо.
Волна или вал мыслей «режется» волноломом разума. Не может не резаться, потому что именно разум «помнит» о всей этой грамматике, о всей этой стилистике, о всех этих «правилах» и об исключениях из них, и, как может, пытается «навести хотя бы чуточку ясной тени на неохватный плетень».
Ну а что из всего этого выходит – каждый из нас и так знает. Шепелявим, просторечим, косноязычим, но и фантазируем, шпигуем действительность на штыки и шампуры свободных сочетаний несочетаемого, вольно воспаряем и вольно же носимся, как черти в свободных полётах куда угодно.

Шеф
Содержание на первой странице



Переход от мысли к языку I


Идём дальше. Потому что вопрос прям: ГДЕ и КАК происходит переход от мысли к языку?
Что мы имеем на данном этапе? Мысль – свободна, растекается (даже иногда помимо нашего желания), не соберёшь иногда, она «работает» с ощущениями, выражаемые зачастую образами, затем образы начинают понемногу или быстро формулироваться/заменяться символами языка по принципу схожести или подобия, затем подключается разум, который и «владеет» инструментарием языка, и вот он уже делает основную компоновку, шлифует т. с. собираемые вместе языковые блоки в осмысленные высказывания/предложения. Его, разума, работа – «провернуть» образный и по-другому ощущаемый комковатый и нечёткий «материал», через мясорубку логики в фарш. Который затем и можно укладывать в «котлеты», «сосиски» и другие удобоваримые для «понимания» (съедения информации) изделия.
Процесс же «перехода» от условных образов (или ТУМАНА) в чёткие грамматические и стилистические языковые, т. е. то, что происходит в МЯСОРУБКЕ, по-прежнему остаётся непонятным. Единственное, что более или менее понятно, это как разум «переводит/транслитерирует» ощущения/мысли в язык. Мне это видится как лишь один способ: разум ищет АНАЛОГИИ появляющихся мыслей тому и тем, что он уже «знает» в качестве языковых понятий или просто слов.
К примеру, если что-то напоминает процесс кручения, разум ищет и находит подходящее кручению описание. Если же в процессе кручения появляются или имеются дополнительные характеристики/критерии, которые разум тоже хотел бы отметить, но им не находится «достойных» аналогий (из загашника разума), то разум «включает» (может включить) сильный и активный ПЕРЕБОР имеющихся у него вариантов схожести, которые выстраиваются в ряд по принципу уменьшения, ну и на каком-то варианте и останавливается. Этот момент строго индивидуален: не всякий человек может разумно и долго «искать» подходящий вариант.
Таким образом, мысли попадают в «мясорубку» разума, где безформенность мысли «оконтуривается», а затем и «формируется» под готовые шаблоны, имеющихся у разума языковых средств. В процессе этого разум производит ещё и дополнительные сравнения на предмет точности «формирования», и получающийся результат не всегда выходит чистым шаблоном. Он может выйти кривоватым или ещё каким подобием того, что было раньше. Выбор за «точностью» шаблонирования всегда строго индивидуален.
«Мясорубка» разума работает очень быстро и эффективно: разум готов «работать» со всеми поступающими к нему мыслями. И чем быстрее разум находит аналогии, тем быстрее разум выдаёт готовый «результат»: связную речь или письмо языка. Чем же разуму труднее в поиске аналогий, тем он активнее старается расширить ареал/список аналогий, у него имеющийся, и «подключать» к работе даже очень отдалённые аналогии, практически уже совсем непохожие на исходную мысль.
Процесс этот снова строго индивидуален, потому что по своему опыту все люди знают, что есть люди «лёгкие на соображения», а есть – «тугодумы». Ну и между такими крайностями находится большинство. «Лёгкие на соображения» – это как раз те, которые способны расширять поля аналогий ментальным усилием, а «тугодумы» – не способны, предпочитая узость и неполноту уже имеющихся у них и отобранных аналогий по каким-то застывшим «схемам».
Этот же процесс в преломлении говорения/писания на иностранном языке, у обученного ему человека, ещё сложнее. У такого человека в разуме происходят более сложные процессы «перехода» от мысли к языковому выражению, требующие подключения иной языковой логики (иностранного ему языка). Т. е. процесс этот иногда ОЩУТИМО по времени замедляется. При определённой тренировке (возрастания знания иностранного языка), да, процесс убыстряется, но редко достигает той же быстроты как в случае использования языка родного.
Примерно такая же картина возникает не только при «подключении» иностранного языка, а и любой другой профессиональной сфере, где требуется сочетать язык и способы его выражения с иными символьными системами (та же математика, к примеру), а также внутреннюю логику этой сферы (такое тоже бывает). Исходя из этого, можно заключить, что «мясорубка» разума является «агрегатом» весьма и весьма разносторонним, могущим наращивать свой потенциал в тех сферах, которые ранее ему не были знакомы, причём, что любопытно, чем больше сфер разуму знакомы, тем бОльшим количеством аналогий он обладает, а значит, тем скорее и точнее он может подобрать наличествующую аналогию чему-то новому.
Поэтому, чисто условно, можно предположить, что в разуме есть сильный и потенциально могущий расширяться до великих пределов «агрегат», который готов «работать» с возрастающим количеством (мяса) мысли. Теоретически, разум может «перемолоть» всё, что к нему поступает в виде мысли, но практически, и мы все это знаем, в каждом индивидуальном разуме есть ПРЕДЕЛ его работоспособности. Да, его можно тренировать, усиливать и т. д., но всё равно не безпредельно. Такие же ограничения есть и у машин, созданных разумом. Иногда, по каким-то критериям, способности машин превышают способность ЛЮБОГО индивидуального разума на Земле, но никогда (пока) НЕ полностью по всем.
Аналогия всему вышеописанному примерно такая: мысль – безпредельна, могуча и тотально свободна. «Мясорубка» разума мощна, работоспособна, но имеет ограничения по многим параметрам. До некоторых ограничений разума человек даже не доходит, поэтому о них и не знает, до некоторых уже дошёл, поэтому усиленно «работает» над тем, как бы их преодолеть. Но в любом случае, разум вполне резонно полагает, что для него НЕТ такой мысли, которую он бы не смог «переработать» в себе, в своей «мясорубке», даже при остром понимании того, что всё же не всякая мысль может быть выражена (пропущена через «мясорубку»). В этом постоянном состоянии ПАРАДОКСА разум обычно и пребывает. Но поскольку парадоксальность – это то, чего разум старается избегать, то он это и делает: старается не обращать внимания.
Более точного описания «работы» разума, нежели предложенное выше, у меня пока нет. Не зря люди говорят, что когда сильно над чем-то думаешь (включаешь разум на полную), то по ощущениям в голове «вертятся-крутятся-скрипят колёсики какого-то механизма». Видимо, это и есть «мясорубка» (мяса) мыслей в фаршики осмысленных речи/языка.
Сам же «перевод» (превращение, трансформация) мыслей в язык, более детальный, или как бы разбитый на стадии, пока остаётся весьма неясным. Хотя мне вот видится так: раз язык система структурированная по «правилам» (той же грамматики), то это системность и есть ячейки «мясорубки». Через системность как бы пока ещё безформенная мысль приобретает форму ячейки. Через неё же выползает наружу уже в виде языка (перемолотой и порубленной изначальной мысли).
Любопытно заметить, что после прохождения через «мясорубку» разума мысль КАРДИНАЛЬНО меняет свою сущность (ну раз её порубали так жестоко на мелкие ингредиенты). Отсюда, кстати, и «мудрая» фраза, мол, мысль изречённая – есть ЛОЖЬ. А как ей не быть ложью, если мясо цельности мысли приобрело новое качество порубленности?! Мясо и фарш вроде как одно и то же, но всё же разные.
Аналогия «мясорубки» увлекательна, спору нет. И может быть даже и точна. Единственное, что остаётся «за кадром» для разума, это внутреннее устройство исходного «мяса», то бишь мысли. Разум пока также не может вообще определить, а есть ли в «мясе» (мысли) система. А, если есть, то каково её внутреннее устройство, каким правилам эта система подчиняется? Ну и т. д. Тянуть обратно (от фарша к мясу) все рассуждения не очень логично, надо сказать. Всем же известно, что из котлеты стейк не сделать. Так и здесь. Требуется что-то другое, совершенно иное.
Разум при этом мне «подсказывает», что в той области, которую я собираюсь «посетить», может и не быть привычных моему разуму явлений. Вот вообще. Но любопытство всё равно гложет. Интересно же!

Шеф

Переход от мысли к языку II



Вчера я ввёл некоторые аналогии по этому поводу (переходу от мысли к языку), но один момент остался непрояснённым (непродуманным, непроанализированным). Дело в том, что сам процесс перехода от мысли к языку требует пояснения того, как разум «понимает» то, что ему «говорит» мысль. На основе какого алгоритма (если это – алгоритм) это происходит? Или – как это вообще происходит? Мне видится, что задача эта будет не из простых, ведь «вводные данные» таковы: мысль нельзя ничем и никак зарегистрировать отдельно, без «проворачивания» её в «мясорубке» разума. Сама по себе мысль может гипотетически, от носителя к носителю, передаваться лишь ТЕЛЕПАТИЕЙ, про которую мы все знаем, но которой мы все владеем лишь предположительно, а то и не владеем вовсе.
Отсюда вопрос: являются ли передачи мысли в разум точно такой же телепатией, но «внутренней», или это какой-то другой процесс? Если предположить, что является, то это косвенно означает, что разум довольно серьёзно «отделён» от того, что генерирует мысли. Если предположить, что разум не отделён от того, что генерирует мысли, то выходит, что природа мыслеобразования и перевода в язык задействована глубоко внутри чего-то (обычно считается, что в голове, в мозге, хотя вот сердце тоже может «поспорить» за некоторые переживания). «Что-то» при этом остаётся глубоко загадочным.
Дело в том, что эзотерические учения напрямую не касаются этого процесса, не умея/не желая в «инженерный язык», но дают некоторые намёки на то, как это всё происходит. В частности, ими утверждается, что наше тело человеческое не есть совсем уж тело, поскольку и материя не есть совсем материя, а то, что мы называем «материей» (уже скорее по привычке, нежели по разумению) состоит из ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ ПОЛЕЙ, очень тонкого уровня (не совсем улавливаемого современными приборами). Вот, собственно, где-то в этих самых энергетических полях, вернее, в их сгустках, и обитает всё для тела, включая разум, сознание, и... мысли. Поэтому говорить про всё для тела не очень уместно, потому что и помимо тел всё остальное представляет собой всё те же энергетические поля, просто разного уровня плотности.
По эзотерике плотность определяется частотой вибрации того, что называется ЛЮБОВЬЮ, но наши «материальные» представления и особенно способы представления разумом логических взаимосвязей между частями не раскрывают частицы ЛЮБВИ, как частицы, потому что их природа не частична, а всеобъемлюща. Понять это можно, лишь допустив парадокс, а разум в парадоксы не умеет.
Но из вышеприведённого эзотерического «доклада» о строении всего прямо вытекает следующее: разные уровни мысли и разума объясняются их разной ВИБРАЦИЕЙ. Где вибрации мыслей, по иерархии, находятся ВЫШЕ вибраций работы разума (чем бы он там ни был, кстати!). По-другому выражаясь, вибрации мысли ТОНЬШЕ, чем «толстая» работа разума во всей его логической упорядоченности. Именно поэтому, с точки зрения разума, «работа» мысли – неуловима, а «система» работы мысли НЕ усваивается «работой» разума. Вот так просто. А то, что нельзя уловить, для разума просто не существует. В виде объяснений этому «феномену» разум накручивает миллионы взаимосвязей, выцепляет оттуда схожести и, на основе этого, строит миллиарды теорий. Все они гроша ломаного не стоят, кстати.
Но разум не оставляет попыток, потому что ему очень даже понятно, что такое ВИБРАЦИЯ. А также, что такое ВОЛНЫ. Ну и ИМПУЛЬС и всё такое прочее. И попытки разобраться уже с вибрациями продвинулись очень далеко. Взять хотя бы использование нынешних современных технологий, которые (многие из них) основаны на нащупанных эффектах различных вибраций. Возможно и в плане взаимодействия мысли и разума объяснение придёт к нам из... сферы вибраций.
Что самое интересное, если вышесказанное верно, то «мостик» между мыслью и работой разума выстраивается просто. Инженерно так. Если мысль и разум представляют собой всего лишь РАЗНЫЕ виды, способы, моменты одной и той ВИБРАЦИИ, то необходимо лишь «инженерно» вычислить сопряжения этих вибраций для «совместной» работы т. с. В механике этим занимаются редукторы, что подходит для взаимодействия и перехода друг в друга разных вибраций – я не знаю. Но что-то должно быть. И, наверняка, ЕСТЬ. Сам по себе эффект вибрации понятен практически любому человеку, лишь при переходе в тонкости объяснений относительно характеристик вибраций нужны специальные знания, которые уже давно (относительно, конечно) ВЫРАБОТАНЫ человеком. А также сведены в корпус знаний.
Вибрация может быть настолько разнообразна по... я даже не знаю по какому количеству критериев её можно подсчитать, но можно смело предположить, что вибрация, как теоретическое о ней предположение – обладает безконечностью в самой себе. А следовательно, появление того, что мы называем «мыслью» – есть какой-то КЛАСС ВИБРАЦИЙ. Ну и соответственно, разум – есть КЛАСС вибраций тоже, только с другими характеристиками. Это, их общая вибрационная природа, и позволяет им взаимодействовать друг с другом. Вот примерно таковы мои «разумные» объяснения.
На вибрационную природу взаимодействия мысли и разума намекает также пока ещё не раскрытая природа телепатии. Хотя она и признаётся многими людьми, как реально существующий в нашем мiре феномен. Есть ещё один нераскрытый изнутри феномен, но «плодами» которого мы все активно пользуемся, это электричество. Угу, до сих пор никто не может однозначно сказать, что такое электричество. А это, вероятнее всего, снова подвид каких-то там вибраций (где-то в чём-то). А что тут такого, если по эзотерике ВСЁ есть ВИБРАЦИИ в конечном счёте? В частности, природа звука/слышания и взгляда/видения – это тоже вибрационные феномены. Ну и т. д.
Если всё вышеизложенное есть приличное объяснение, то природа взаимодействия мысли и разума ясна, очевидна и требует лишь чисто научных исследований, инженерных, в общем. Разум наш вполне на это способен. Другое дело, что эзотерики посмеиваются при этом, резонно указывая, что вы, озабоченные материализмом, сначала разберитесь с тем сонмом частиц, которые физики напридумывали. Ну тех самых, из которых атомы состоят. И, ну так, просто предположив, а вдруг «работы» разумов, сознаний, мыслей и прочего «обитают» НИЖЕ уровня этих самых частиц, с которыми возятся наши физики!? Вибрационно так существует безконечность в обе стороны: в самую частую вибрацию до безконечности, и в самую редкую, и тоже до безконечности. Вплоть до такой вибрации, которая само по себе есть БЕЗКОНЕЧНОСТЬ.
Остаётся лишь один главный вопрос: блин, а ЧТО вибрирует-то? На это есть эзотерический ответ: ЛЮБОВЬ во всех её возможных проявлениях. А это уже очень далеко от привычным нам всем физики с математикой, да и всего остального!

Корсика
Интересно, можно ли считать жестикуляцию при разговоре частичной компенсацией потерянной информации при переходе от вибрации к мысли? Если говорить об изучении иностранного языка. Например, итальянцы, с их типичным жестами и знаками. Или это ближе к архетипам и культурном коду?

Шеф

Переход от языка к мысли



Задался вопросом: а существует ли переход от языка к мысли? Воздействует ли язык на течение мысленного процесса? И каким образом, если «да» – воздействует?
Априори предполагается, что воздействует, конечно, не может не воздействовать, потому что уж очень язык сильно «работает», в ежедневном режиме (если не брать отшельников и молчунов) среди подавляющего большинства людей. Ещё язык воздействует на мышление тем, что мы можем ОБИЖАТЬСЯ на слово или ВОСХИЩАТЬСЯ словом, высказанными другими людьми. Лично я по себе знаю, что иногда хороший текст/речь кого-нибудь вызывает у меня «прилив» лингвистических/творческих «сил», мне придаётся «второе дыхание», хочется ДУМАТЬ (творить мыслью). Иногда, особенно раньше, до печатного слова, «работа» языка вообще производилась устным образом, а там совершенно другая история: многокомпонентность. В общем, то же самое, только на меньшую аудиторию.
Но здесь же есть некоторые препоны: дело в том, что мёртвый письменный язык (а мертво всё, что написано) уж как-то слишком много захватил «пространства» языка, порядочно так «откусил» от языка устного. А влияние письменного языка от влияния языка устного всё же СИЛЬНО отличается. В любом из двух случаев происходит схожий процесс: высказанные/написанные слова/речь осмысляются, переходя в разряд того самого, откуда они пришли, в область МЫСЛИ.
Осмысляются они через работу РАЗУМА, как первого «дешифратора» смысла письма/речи. И тут – первая проблема. А как именно это происходит? Что именно разум дешифрует, отправляя расшифрованное дальше «по инстанции»? Язык превращается усилиями разума во что? В образы? В сеть логических цепочек? В марево смыслонаваждений? Или, если включить волновую природу, высказанную в предыдущей статье, ВИБРАЦИИ изменяются, становятся тоньше и тоньше?
Я полагаю, что происходит нечто подобное. Язык ведь – структура громоздкая, неотшлифованная, хотя и стройная в сердцевине. Поэтому его для послеразумного осмысления требуется перевести в такое состояние, которое будет «понятно» тому, что жуёт наши мысли. В эти самые «жернова», в которых грубый языковой помол становится пречистой и премелкой «мукой». По моему описанию, кстати, заметно, направление моей мысли: язык, переходя в смыслы, ИЗМЕЛЬЧАЕТСЯ фактурно, его взвесь становится воздушной.
И здесь возникает первый парадокс среди сонма ему подобных: чем мельче взвесь, тем она более приспособлена..? К чему, если все алфавиты напрочь перетёрты мельницей разума, и осталась лишь воздушно-капельная субстанция, да ещё и стремящаяся к полной невидимости и неслышимости, а то и вообще к растворению неизвестно в чём? Парадокс состоит в том, что именно эта «субстанция» является «кормом» для мыслительного процесса. Не логика, не упорядоченность, не субстанциальность даже, а наиболее полное превращение в небытие.
Второй парадокс ещё сложнее. Он состоит из мгновенного превращения «перетёртой каши» языка в загадочные смыслы, но ровно и наоборот: появляющиеся смыслы так же мгновенно превращаются в язык. Да, куцый и неполный, но всё же. Дело в том, что общение нас людей – это есть двусторонний процесс. Значит то, что происходит у нас со смыслами и языком, всегда взаимодействует на огромной скорости. Все эти переходы, все это превращения из одного состояния в другое. Обычно мы не замечаем это: мы просто говорим или пишем друг другу, вслушиваясь или вчитываясь. Но став наблюдателем за этим процессом, максимально отстранённо, нельзя не удивиться тому, с какой истинной быстротой текут эти процессы.
Если вдуматься, то складывается полное впечатление ИГРЫ. Игры «волн», которые обитают в разных ракурсах, длинах, широтах, модуляциях, резонансных совпадений и т. д. Волн ВИБРАЦИЙ. Происходящих вообще-то в ЕДИНОМ для них бытие-пространстве-времени. Где язык предстаёт лишь верхним слоем, достаточно корявеньким, в глуби которого скрывается НАСТОЯЩЕЕ ДЕЙСТВО ИГРЫ. Там она настоящая, потому что лишена всего того, что язык человечий содержит в себе как умолчания, кособокость, прямую ложь, хитрость и т. д. Волны не обманывают друг друга, они играются.
Мои рассуждения могут показаться «полностью оторванными от реальной жизни», но дело здесь абсолютно не в том, что они таким образом НЕ ощущаются, а в том, что они МОГУТ быть и такими, и ничего здесь страшного нет. В конце концов, мы так же мало знаем о «работе» электричества, хотя вовсю пользуемся им, да похохатываем. Уж насчёт подогнать ту или другую удобно объясняющую теорию под имеющееся в наличие разум всегда был дока, большой придумщик, безбашенный даже фантазёр. Ничего в этом странного нет.
Объяснений действительно может быть много. Мне моё нравится.
А пока зафиксирую очевидное. Язык также связан с волновой природой «существования всего», поскольку он тоже есть часть этого самого всего. Если допустить это, то окажется, что и мысль – есть ещё одна часть всего. Да, она НЕ выпячена с помощью дополнительных вибраций и «приёмщиков» этих вибраций в «материальность» т. с., но и только-то! Вполне вероятно, что она «выпячена» как-то по-другому. Причём, магические учения даже указывают КАК. Через энергетические центры, в частности. Или чакры (в индийском варианте ныне всем знакомым).
Эти же учения указывают на ещё одну особенность, присущую мыслям человеческим. Эту особенность по строго «научной» традиции лучше всего обозначить критерием, и его же расписать. Критерий этот – отношение «Я» к своей ощущаемой обособленности от остальных «Я» и окружающего мiра. В этом критерии «спрятано» всё чисто человеческое от его «Я»... а это и есть индивидуальная мысль «Я». В некотором роде можно даже сказать, что «Я» глубоко и представляют его собственные мысли. Однокритериально так.
А энергетические центры человека, от гениталий до макушки – есть ПУТЬ человеческой мысли в свободной колготе действительности. В игре, другими словами. Не я заметил, но людские мысли меняются КАЧЕСТВОМ, в зависимости от того, где «мысль» находится, ближе к какому энергетическому центру. Я лишь могу это подтвердить, основываясь на собственных ощущениях. К примеру, обсуждение/осмысление ДРУГИХ, ДРУГОГО всего в целом, а не себя, не своё «Я» – обязательно перемещает энергетику/вибрацию мыслительной деятельности в одну и ту же область. По чакрам: в область СОЛНЕЧНОГО СПЛЕТЕНИЯ. Там мыслям определённого качества всего комфортнее, они даже не хотят «уходить» оттуда.
Впрочем, это уже становится вопросом всё более и более перетекающим в мистику, а мистика... это дело такое, бездоказательное, разум нещадно с этим борется, требуя и требуя доказательств. А взять их, увы, неоткуда.

Шеф

Нюансы английского произношения



В своей полуисследовательской-полузагадочной работе по изучению английского языка я выявляю (шаг за шагом) логические конструкции не только грамматики и внутреннего «понимания» англоязычными окружающего мiра, но и стараюсь отслеживать СПОСОБЫ произношения этих самых «других» слов и звуков. Некоторые моменты все фонетисты (русской школы) уже так давно отследили и выявили в методических расфасовках, что иногда кажется, что ну всё уже, ну что ещё-то можно сказать? Ан нет. Есть что, оказывается.
Начнём, сводя все нюансы в отчётливо различимые моменты. К примеру, звуковой ряд английских гласных. Он прост и логичен, как и многое остальное в английском: есть гласные звуки напряжённые, но С так называемым «удвоением» звучания, а есть гласные звуки тоже напряжённые, но БЕЗ так называемого «удвоения». Им обычно присваиваются названия «долгие» и «короткие», чтобы не путать, но они ни долгие, ни короткие, они «сдваивающие» звук и «не сдваивающие», так точнее. Инженеры провели запись звучания этих звуков и выяснили, что на графиках первые имеют едва заметную ДРОЖЬ или колебания, именно она и показывает «удвоение», а вот вторые – такого не имеют. Вот и вся разница. На слух определить неподготовленному человеку, где какой звук из имеющихся двух, крайне проблематично, речь быстра. Но – можно, конечно, именно этому и учат там, где учат (учат этому, к сожалению, не везде, как-то не у всех руки доходят).
Вышеуказанных гласных в английском языке, то бишь имеющих разную природу: «долгую» и «короткую» – всего четыре, они похожи на наши русские а, о, у, и. Похожи, конечно, но, учитывая их «разную» произносительную «природу» (есть долгие, есть и короткие), их на самом деле 8. Есть также два гласных звука, которые имеют лишь один вариант, «короткий», они похожи на наши е и безударный звук, который вообще ни на что не похож, потому что даже не вполне себе произносится, а лишь как бы намекается. Уже 10. Есть также два гласных звука, которые имеют тоже лишь один вариант, но уже «длинный». Оба они не похожи ни на один гласный звук в русском, поэтому я их приведу фонетически: æ и ε:.
Итого: 12 уже.
Есть в английском также ещё гласный оттенок: дифтонги и трифтонги, т. е. гласные звуки, произносящиеся подряд, дифтонг – это два гласных звука, трифтонг – три. В «строении» дифтонгов и трифтонгов «принимают участие» лишь те звуки, которые имеют по два варианта произношения. Те гласные звуки английского, которые имеют лишь один вариант произношения, в дифтонгах/трифтонгах не используются. И понятно, почему, кстати. А дело в том, что правило дифтонга звучит так: первый звук произносится по долготе как 2/3, а второй – как 1/3.
Поэтому обычно первый звук дифтонга звучит как «долгий», а второй – как «короткий». Ну очень близко. А как поставить звук, имеющий лишь «долгую» природу на место второго звука дифтонга, долженствующий быть произнесённым «коротко»? Да никак. Вот они и не ставят. Поэтому все дифтонги английского языка состоят из четырёх звуков: а, о, у, и – в разных комбинациях. Где надо (на втором месте дифтонга) эти звуки произносятся «коротко», а когда надо наоборот (на первом месте дифтонга) – то «долго».
Есть лишь одно исключение, звук е, он всегда в обычном варианте «короткий», а вот в дифтонгах может быть и «долгим». Фонетисты это никак не объясняют. Мол, типа исключения из общего логически обоснованного правила.
В трифтонгах, типа: аие, где каждый звук по времени должен произноситься ровно 1/3, срабатывает такой же «механизм», как и в дифтонгах, т. е. звуки, имеющие лишь «короткую» природу или лишь «длинную» там не употребляются. Опять же, за исключением е. И до кучи и безударного звука, гы, когда в конце, третьим звуком он идёт... Опять же, эту проблему фонетисты никак не объясняют. Не объясняют также, почему в трифтонгах те звуки, которые имеют варианты «долгих» и «коротких», УТРАЧИВАЮТ свою «природу», а становятся лишь просто «средними» вариантами.
Это я всё выше к тому описывал, чтобы особого опора на якобы «правила» ни у кого не было: всегда есть ИСКЛЮЧЕНИЯ, не подпадающие под «правила». Их тоже рекомендуется знать. Но всё же, всё же... к большинству звуков эти правила относятся «правильно». Да и запомнить всё это несложно.
С согласными попроще будет (для изучающих английский язык), кроме четырёх звуков, напрочь отсутствующих в русском, все остальные – схожи с русскими звуками. Ну а несхожие надо бы просто выучить: это межзубный звук th, в двух вариантах: «звонком» и «глухом», странный согласный w, носовой n, да и выдох h. Опять же, ну что значит «отсутствующих»? В речи – да, но в плане произношения тот же выдох вполне себе нормален, мы запросто можем выдыхать. Ну а у англоговорящих – наш выдох это ещё и буква. То же самое с носовым, с прононсом n, его можно запросто изобразить, дело-то нехитрое. Звук w, да, немного странен на первый взгляд, к тому же у них считается согласным, хотя очень похож на гласный. Ну а звуки th вообще проще пареной репы, знай суй свой язык между зубами, да и сопи себе.
Все остальные согласные звуки – схожи с их «русскими» эквивалентами, только произносятся немного по-другому, на альвеолах (это такие бугорки в рту, чуть выше верхнего ряд зубов, внутрь), либо странным образом соединяя аж по два согласных звука (для русского человека) в один. Типа тш или дж.
Вся схожесть произнесения немного разных, но всё же близких по звучанию звуков, ОТВЕТСТВЕННА за акцент русских, производящих английскую речь. Их, схожие звуки, труднее всего произносить – русский рот будет всё время «соскальзывать» на русское произношение, ведь ему так привычнее. Те же звуки, который отсутствуют в русском, наоборот – гораздо легче выучиваются, они просто другие, их легче выучить и запомнить.
Т. е. система фонетики английского языка ТОЖЕ логична (за исключением некоторых исключений, ну это как водится!), она поддаётся спокойному анализу, вычленению особенностей и спокойному же «попугайству» (копированию звуков).
Второй момент, якобы «фонетический», но на самом деле не совсем. Дело в том, что СЛЫШАТЬ и РАЗЛИЧАТЬ иностранную речь (в смысле составлять в уме фразы) может лишь человек, который чётко и правильно умеет произносить те же самые звуки самостоятельно. Теоретические знания при этом НЕ помогают. Только практические. Если человек не знает, как что-то произносится и не может это самостоятельно воспроизвести, то он и НЕ УСЛЫШИТ эти же звуки в речи иностранной (или услышит их искажённо, что часто не хватает для звуко-, а следовательно и смыслоразличения). Для него они будут «напоминать» схожие звуки в его родной речи, и он или она будут путаться. С различением. Ну это как всем известные «парадоксы»: англоязычный слышит в «Я люблю вас» "Yellow blue bus", а в «Алла, я в баре!» "Allahu akbar".
Это никакой не парадокс (где «слышать», а где – «самостоятельно воспроизводить то же самое»), а очень тонкая взаимосвязь между собственным произношением и СЛЫШАНИЕМ того же самого от других. Т. е. ты либо слышишь в собственной «модели» и не можешь различить то, что сам не понимаешь, как произносится, либо ты слышишь в «чужой модели», и всё сразу ясно.
Поэтому изучающим или желающим изучать тот же английский (или любой другой язык) я рекомендую обратить на вышесказанное внимание. Хотите хорошо и быстро понимать, научитесь хорошо и «правильно» произносить звуки иностранной речи (желательно ещё и в таком же темпе, как и у носителей). Иначе... Ну, не выйдет у вас, или будет выходить коряво.
К сожалению, самостоятельно изучить/понять/научиться вышесказанным фонетическим нюансам – крайне СЛОЖНО. Практически невозможно. Хотя и бывают исключения, как же без них. Сложновато иногда этому научиться и под учительской опекой, что тоже бывает. И дело тут в квалификации самого учителя, который банально может и не знать (не проходил в процессе обучения) все эти нюансы, или знает их нечётко, размыто, не до конца. Или просто не считает нужным вышесказанное преподавать вообще (типа, это совсем уж тонкие тонкости, можно и без них обойтись).
Я часто встречался с мнениями людей, которые утверждали, что они прекрасно понимают носителей языка, а вот самостоятельно звучать так же они не могут (не обучались этому). Очень я сомневаюсь в том, что «прекрасно понимают», ну очень. Ну, может быть два-три слова подряд ещё кое-как они и могут вычленить, а вот более долгую фразу или более быстрый темп – уже проблематично, потому что на каком-то этапе смыслоразличения ставится СТОП (умению слышать и различать при отсутствии умения то же самое произнести!).

Шеф

Как англоговорящие определяют иностранцев?



Они «вычисляют» не носителя языка примерно так же, как и мы: по акценту, по «чуждой» мелодике речи, по аляповато составленным фразам, по «спотыканию» на ровном для русского человека месте, по неправильно поставленным ударениям, по употреблению архаичных или неуместных слов, словечек и фраз в определённом контексте, по незнанию реалий, в общем, всё это не очень трудно, если задаться целью и вполне спокойно извлекается при умении и знании того, что именно нужно извлечь.
Но у англоязычных больше проблем со всем этим, потому что в самом английском существует масса вариантов (самые известные – это английский и американский), масса акцентов внутри каждой страны, масса слэнгов, варьирующихся от страны к стране, города к городу, даже улицы к улице...
Но есть и особые отличия определённых иностранцев, допустим, нас, русских. Нас определяют практически «на раз», причём знание английского помогает редко. Всё дело во всего нескольких расхожих ситуациях, где русский человек, хочет он того или не хочет, только усилием воли может «выполнить» английскую логику выстраивания фразы или предложения, да и то, если этот человек её ДОСКОНАЛЬНО знает и понимает, как правильно её употребить. Что, согласитесь, требует определённого «логического» автоматизма.
Некоторые моменты я уже разобрал в предыдущих статьях, они касаются расхожих фраз «мне нужно» или «мне нравится» с вариациями. Поскольку в английском нет падежей, то там нет и «мне» (в дательном падеже) вместе с «нужно», ну и обычно это и есть «камень преткновения».
Другие случаи более сложны, хотя в переводе на русский (по смыслу), они очень просты и употребительны. Давайте рассмотрим некоторые моменты.
Фразы, на которых русские обычно идут «своей дорогой» в английском, таковы – они обычно начинаются с «известно, что...», «предположим, что...», «считается, что...», «наверняка...», «вероятно...», «по-видимому», «полагают, что...», «говорят...» и т. д. Для русского человека вышеуказанные БЕЗЛИЧНЫЕ предложения являются естественными, тогда как в английском языке безличных предложений на порядок, а то и на несколько порядков МЕНЬШЕ, если не сказать точнее – они практически ОТСУТСТВУЮТ.
Изучившие английский это, как правило, знают, поэтому, ничтоже сумняшеся, обычно и втыкают для «известно, что...» – It is known that..., выдерживая связь подлежащего (it) со сказуемым (is), тем самым обходясь без безличного русского «известно, что...». И это правильно грамматически, и допускается. Нет проблем.
Проблема лишь в том, что англоязычные всё же предпочтут ДРУГОЙ вариант того же самого смысла. Другой, в смысле по-другому «упакованный». В котором вообще исчезает русский «наворот» английских слов. Примеры:
1. John is/was/has been known to lack/to be lacking/to have lacked/to have been lacking patience. Выделенное курсивом – это вариации оттенков базового смысла этой английской фразы, которая по-русски звучит примерно так: «Известен/Был известен Джон своим нравом горячим!». Дословный же перевод фразы ВООБЩЕ НЕ ВОЗМОЖЕН. Вот никак. Не имеет русская логика таких конструкций в себе, поэтому и передать невозможно с помощью грамматики, это можно лишь сделать лишь используя логику русского языка.
Суть данной конструкции состоит в следующем: русское «известно, что...» или в нашем примере «известен/был известен» сразу отметается. А берётся тот, кто или то, что. В нашем случае «Джон». А дальше к нему прибавляется «был знаем» (по-русски «известен тем»). Затем прибавляется один из ЧЕТЫРЁХ возможных инфинитивов (в каждой группе английских времён есть по инфинитиву) глагола смыслового и заканчивается ответом на вопрос «чем».
John – Джон
is known – есть известен
to lack – нуждаться в, испытывать недостаток в, не хватать чего-то в
patience – терпение.
Или: Джон известен тем, что он горячего нрава (ему не хватает терпения).
Выше я не зря написал про четыре возможных инфинитива (они перечислены и подчёркнуты: to lack/to be lacking/to have lacked/to have been lacking), по одному на каждую из групп грамматических времён английского. Дело в том, что взяв первую часть предложения, а именно John is known, к ней можно приставить любой из имеющихся ЧЕТЫРЁХ вариантов части второй (с разными инфинитивами), и каждый раз смысл будет немного отличаться. В переводе на русский эти нюансы передать крайне затруднительно.
Есть ещё и первая часть, которую тоже можно «обыграть» грамматическими временами: John is/was/has been known – Джон известен/был известен/был известен... В русском языке появится лишь разница между «известен» и «был известен», тогда как в английском «был известен» может быть ДВУХ видов: was и has been.
Ну и, наконец, все эти варианты в первом предложении, накладываясь на варианты во втором – дают... сколько там вариантов? Угу, сразу и не посчитать. А ведь все они РАЗНЫЕ, в смысле выражают немного разный смысл.
Теперь, если вернуться к самой первой фразе, обкатывающей «горячий норов Джона, которому бы чуточку терпения», то можно увидеть, что русская фраза «Известно, что...» выражается по-английски совершенно по-другому. И именно это и замечают англоязычные, когда слушают русского человека, говорящего по-английски. Они-то привыкли К ДРУГОМУ выражению того же самого!
Теперь ещё немного расхожих примеров:
Кажется, что Маша не любит ВанюMasha seems to not love Vanya.
Предположим, что хрен редьки не слаще – Horseradish is supposed to have similar characteristics as radish.
Считалось, что 2 + 2 = 4 – Two plus two was considered to have equaled four.
В этом примере можно обратить внимание на то, что речь идёт в прошедшем времени («считалось»). В английском же языке указание на прошедшее время присутствует в двух местах: в первый раз – was considered, второй раз – употребление перфектного инфинитива (to have equaled). Любопытно, что английский язык допускает применение настоящего времени в первом случае (is considered), но, если во втором случае всё же употребляется перфектный инфинитив, то общий смысл всё равно относится к прошлому, поскольку перфектный инфинитив – это всегда о ПРОШЛОМ.
Наверняка, круги по воде пошли от брошенного камняA thrown stone is likely to have been the reason of ripples on the water.
Ну и т. д. Можно обратить внимание на следующее: при всех составляющих, англоязычные ЗАПРОСТО составляют в уме подобные конструкции, следуя всего лишь логике своего родного языка, где подобное уместно, удобно и красиво, тогда как русские люди испытывают с этим затруднения (по языковой инерции), потому что русские фразы подобного плана безличны.

Шеф

Расширение смыслов с помощью грамматических форм в английском языке



Поскольку в английском языке существуют и активно используются четыре группы грамматических времён (Indefinite, Continuous, Perfect и Perfect Continuous), каждая из которых выражает ту или иную «особенность» описания действия (с помощью глагола), то англоязычные привычно этим пользуются для подчёркивания или наоборот – неподчёркивания того или иного критерия действия. В русском языке подобного, даже близко, нет и в помине, поэтому передача вышеуказанных нюансов всегда вызывает зубовный скрежет или головную боль у переводчиков или просто владеющих английским в той или иной степени.
Уже говорил, но повторю, чтобы запомнилось: группа Indefinite – находится ближе всего к русским глаголам, которые НЕ обращают внимания на анлийские особенности описания процессов. Поэтому, если вы не хотите вдаваться в эти самые особенности, то использование грамматических времён группы Indefinite, вполне оправданно и нормально. Правда, вы лишитесь некоторых стилистических особенностей, присущих другим группам. Но и только-то.
Группа Continuous подчёркивает «процесс», выражаемый глаголом и действием этого глагола. Дополнительная особенность состоит в том, что употреблением глаголов этой группы говорящий/пишущий усиливает модальность своего высказывания (или, другими словами, эмоционально так подчёркивает своё высказывание).
Группа Perfect подчёркивает «завершённость» какого-либо процесса, выражаемого глаголом в этих формах. Эта группа «стоит» ближе всего к пониманию русских глаголов совершённого вида (к примеру, «соединить» в отличие от «соединять»), и часто смыслово русские глаголы совершённого вида и глаголы группы Perfect – совпадают практически до тонкостей. Но не всегда, разумеется.
Группа Perfect Continuous выражает «долготу» процесса, выражаемого глаголом в этих формах. Явление напрочь отсутствующее в языке русском.
В силу того, что внутри английского языка находится такой мощный инструмент выражения оттенков смыслов, выражаемых через глагол, через просто грамматические формы глагола, то было бы неумно утверждать, что англоязычные этим не пользуются. Пользуются, разумеется, да ещё как. Половина, если не больше, оттенков смысла английского с помощью английских же глаголов приходится на формы их выражения. Способность различать эти моменты для изучающих английский – есть очень хорошая, толковая и нужная способность. Пригождается, в общем.
Усилия переводчиков с английского на русский постоянно с этим сталкиваются. Ну сами посудите: КАЖДЫЙ английский глагол, употребляемый где бы то ни было, как бы то ни было, обязательно «несёт» в себе дополнительный смысл: либо – повторяемость процесса (подразумеваемую), либо – продолжительность, либо – завершённость, либо – долгую протяжённость. А ничего близкого в русском нет. Вот и приходится «крутится» ребятам. То, что они при этом выкручивают, можно прочитать в переводной литературе, в переводах статей и т. д. В нынешний век, когда есть ещё и автопереводчик, ситуация с этим заметно ухудшилась по сравнению, скажем, с советским периодом. Она, кстати, ухудшилась не только у нас, в России, а – ВЕЗДЕ.
Необращение внимания на вышеприведённые языковые «тонкости», в общем-то купируется возросшей пофигистичностью к текстам, они заметно стали проигрывать в полноте описаний (в среднем) всему тому, что ранее массово выпускалось и (тоже в среднем) было НА УРОВЕНЬ по качеству выше. Т. е. нельзя сказать, что изысканность куда-то испарилась, она стала встречаться на порядок РЕЖЕ, и только.
В этом плане знание английского языка русскими людьми расхолаживает последних, привносит в их способность мыслить, думать, соображать несвойственную по структуре русского языка способность УПРОЩАТЬ (иногда даже там, где это просто выглядит идиотски!). Тогда как по богатству выражения мыслей английский язык ничем не хуже русского. Просто его надо бы ЗНАТЬ на другом уровне. И зная, уметь видеть, слышать, применять. Это нелегко, спору нет. Но можно же.
Человеческое соображение устроено, имхо, таким образом, что в плане языка существует некое воображаемое то, что ОГРАНИЧИВАЕТ рамки человеческого содержания с помощью разума, но при этом же, существует и практически безконечная взвесь возможностей выявлять и применять многообразие ВНУТРИ данного ограничения. Причём, некоторые языки, будто нарочно, «ударяются» в одни направления, а другие языки – в направление другие, но всё это в рамках, которые в устной речи ограничиваются механикой рта и сопутствующих органов человечьего тела, а вот ПИСЬМЕННОЙ, то бишь символьной, граница проходит... по ТРЁХМЕРНОСТИ. Пока.
Трёхмерная письменность, или просто символика, ещё не изобретена. Да и вряд ли будет в ближайшее время, потому что в ней пока нет никакой нужды. Но это не совсем так, если вдуматься. Дело в том, что трёхмерность сложна лишь в применении к нашим обычным органам восприятия, в данном случае речь идёт о ЗРЕНИИ, о том, которое и вычленяет/расчленяет двухмерную пока ещё письменность на значимые элементы, преобразуемые затем с помощью разума в разумение. А вот само по себе зрение способно запросто домысливать трёхмерность, и доказательством этого служим... мы сами.
А ещё трёхмерность позволит создавать то, чего мы сейчас в нашей речи НЕ СЛЫШИМ вообще. Это касается всего того, что называется музыкой, тонами, ладами и прочими характеристиками звуков. Наша устная речь в трёхмерной письменности может быть такой, что способна будет выражать даже ЛИЧНЫЕ акценты (особенности) каждого живого изрекающего. Причём двояко: звуково и объёмно-красочно.
Я иногда сравниваю про себя, пребывая в вечном тайском сабайдизме (сабай-сабай – по-тайски что-то вроде «расслабуха»), а как бы «выглядели» языки русский и английский в ТРЁХМЕРНОСТИ. И прихожу к выводу, что английский был бы строг, прямолинеен, блестел бы, как начищенная и вымытая картофелина, а вот русский был бы безформен, лохмат, цветаст и весь-весь переливался, как радуга. И везде «висели» бы гирлянды флексий, как украшки чему-то, что я даже пока и описать-то как следует не могу.
Любопытно, что в той же трёхмерности грань между звуком и символикой была бы СТЁРТА, ну или менее очевидна. Но самое интересно в другом: дети, с детства бы обучавшиеся трёхмерному отображению языков, выросли бы СОВЕРШЕННО другими в плане соображения. Я даже не могу представить какими, если честно, потому что... ну очень трудно это представить. Но некоторые нюансы уж чувствую: в частности, трёхмерное изображение, вернее «изображение», языка, поскольку в него обязательно должны быть включены звуки, тем самым СОЕДИНЯЯ языки устный и письменный, означало бы ДРУГОЙ УРОВЕНЬ МЫШЛЕНИЯ ВООБЩЕ.
Не зря источники нечеловеческих цивилизаций прямо указывают на то, что ТАМ, у них, языков нет, а есть телепатия: передающая то, что выше я попробовал описать, как ТРЁХМЕРНОСТЬ (смыслов или прямо концепций, без экивоков).
И да, конечно, трёхмерность языкового отображения – это, разумеется, лишь первый шаг к искомому разнообразию передач мыслей, но он способен дать толчок тому, что в преображённом виде предстанет как ЧИСТАЯ МЫСЛЬ вообще.

Шеф

Неужели в самом деле? Тонкости понимания...



Самая большая проблема в передаче смыслов между двумя языками состоит в передаче эмоций или модальности (личного отношения). В английском языке и русском они (передачи) – совершенно разные. Поэтому не зная «механизмов замены» можно легко попасть впросак, следуя логике своего родного языка.
К примеру, русские эмоции типа «да ну!» (или более современный «данунах»), «ну так», «да разве», «неужто», «неужели», «возможно ли», «да ты чё?!», «да что вы», «может ли?», «ой ли», «ну», «да что вы!», «ага», «не, ну не так» и т. д. – практически невозможно передать на английский, используя схожие «конструкции» (или дословные переводы). Но их можно передать/перевести по-другому, с помощью других инструментов.
Базовый инструмент для «вывода» в английский вышеприведённых эмоций – это модальные глаголы + инфинитивы всех четырёх групп грамматических времён английского языка. Дополнительный инструмент – синонимия, которая развита в английском на порядок сильнее, чем в русском (поискав в словарях, найдёшь много занюансированных словечек и фразок, подходящих к тому или иному «случаю в жизни»). Поскольку синонимия означает, что вам придётся запоминать всевозможную кучу слов, что не всегда удобно (память человечья не безразмерна в этом плане), то проще выучить или начать понимать конструкции с модальными глаголами и инфинитивами. Их просто меньше. На порядок. Но они передают целую гамму разнообразных эмоций, которые чаще всего и встречаются в жизни.
Разберём эмоции т. с. по «силе», от самой «сильной» к более «слабой». Эта градация достаточно условна, но тем не менее она передаёт часть «силы». Примерно вот так относительно «мочь»: can, could, may, might, would. Т. е. can – это самая «сильная» штукенция, а would – самая «слабая». Относительно «должен/нуждаться» примерно вот так: ought to, dare to, must, should, to have to, to be to, need.
При этом следует понимать, что приведённая раскадровка обрамлена в каждом отдельном случае употребления того или иного модального глагола некоторыми дополнительными оттенками смысла. Они могут варьироваться, в том числе, и от того, какой инфинитив далее употребляется (какой из четырёх возможных). Также следует понимать, что, допустим, перфектный инфинитив (to have done) – относится к прошедшему, для настоящего времени – есть остальные три. Где инфинитив группы Perfect Continuous, несмотря на его «грамматическую» соотнесённость с тоже прошедшим временем, запросто может выражать и время настоящее (если «долгий» процесс, выражаемый им, тянется и тянется через настоящее тоже, иногда уходя и в будущее).
Все эти нюансы следует даже не понимать, а просто начать ощущать, тогда будет легче. К примеру, первое, что стоит запомнить, что русские краткости выражаются по-английски чуть дольше, потому что английскому языку позарез требуются уточнения: с кем что происходит, как, почему, в разных вариациях. С этим необходимо смириться, потому что иначе пропадает вся «соль» выражаемой эмоции.
Перейдём к примерам, чтобы было яснее.
«Не может быть, чтобы он вчера так поздно пришёл!» – He can't have come so late at night! Курсивом выделены «области» перевода т. с. эмоции. По-русски она выражается с помощью «не может быть» и указания на прошедшее время глагола. По-английски же, то же самое, и достаточно сильно в эмоциональном плане, выражается с помощью модального глагола с отрицанием can't и перфектного инфинитива have come (указание на прошедшее время). Т. е. в данном случае, в результате анализа можно спокойно увидеть, что в общем-то конструкции обоих языков используют схожие элементы (не может быть – can't, пришёл – have come), только в русском языке форма безличная, а в английском – уточняющая, типа, кто именно-то «пришёл поздно».
Вот такой нехитрый алгоритм. При этом следует чётко понимать, что конструкция английского, где вроде бы нет никакой эмоции – соотносится с русской конструкцией, где эмоция определённо, для нас, присутствует (мы её чувствуем). Ну так вот: она присутствует и в английском ТОЖЕ. Просто она не выглядит никакой эмоцией, потому что мы обычно этого НЕ ЗНАЕМ. А это надо знать. Вот, пожалуйста, знайте. Конструкция: модальный глагол + инфинитив – всегда ЭМОЦИЯ.
Следующий пример.
«Зря ты тут распинаешься!» – You needn't talk so much! (если речь идёт не о конкретно сейчас, а вообще)
«Зря ты тут распинаешься!» – You needn't be talking so much! (если речь идёт о прямо сейчас, о процессе «распинания» перед кем-то)
«Зря ты тут распинаешься!» – You needn't have been talking so much! (если нужно сделать акцент на том, что уж больно долго ты долго «распинался» и ещё продолжаешь «распинаться» перед кем-то и по какому-то поводу).
«Зря ты тут распинался!» – You needn't have talked so much! (а вот здесь речь идёт уже о прошлом, о том, что было).
«Зря ты тут так долго распинался!» – You needn't have been talking so much! (здесь речь идёт о долготе процесса «распинания», причём безотносительно к тому, прошёл ли процесс или он ещё продолжается, поэтому допустимо применение инфинитива группы Perfect Continuous).
Надеюсь, общая схема ясна (из двух вышеприведённых примеров)? Ранжируем в уме «силу» модального глагола (какой желаем употребить'с?), делим события на относящееся к прошлому или к настоящему, меркуем по поводу того, а не сделать ли нам пассивчик (а это ещё мульён разнообразных эмоциональных порций в общую корзину разнообразия), выстраиваем предложение, с указанием кто, когда, что и как – и вуаля!
И ещё примеры:
«Ты чего не звякнул-то мне вчера?» – You should have called me yesterday!
«Ну не обижайся ты, ёптыть!» – You mustn't feel being offended!
«Должно быть, я был не прав, бляха-муха!» – I must have been wrong, bitch!
«Ну куда ты прёшь, олень?» – Deer, you wouldn't be pushing so hard!
«Возможно, ты не так уж и неправ!» – You mightn't have been so really wrong, after all!
«Ты ещё дрыхнешь, что ли?» – You can't be yet sleeping, can't you?
«Ластами шевели, друже, мы же опаздываем!» – Do I need to push you, so that we shouldn't be fucking late!
«Не можешь понять, что написано?» – You ought to have listened to the teachers at school!

Шеф

Что читать, слушать, смотреть..? (на английском языке)



В принципе – да что угодно. Потому что любое выражение на английском языке (где угодно), что устное, что – письменное несёт в себе определённый смысл, который лучше бы извлекать как можно понятнее для себя, нежели «проскальзывать» глазами/ушами. Процесс этот интересный. Процесс этот познавательный. Процесс этот тренировочный для мозгов, для соображения. Ну и самое главное: то, что обычно НЕ ЗНАЮТ незнающие иностранные языки – действо это позволяет включать «в себя» неизвестные прежде ЛОГИКИ (системы логик). Столкновение двух или более логик в своей собственной голове – это только кажется страшным поначалу, по мере втягивания в этот процесс выясняется, что мозг симпатично так обогащается тем, что ты никогда и ни при каких условиях не смог бы получить без знакомства с неизвестным языком, без погружения в него.
А это много стоит, надо сказать! В мiре существует определённый процент людей, которые, независимо от их возраста, любят УЧИТЬСЯ чему-то новенькому. Их достаточно мало, да и им суета жизни обычно мешает. Но они находят и время, и места, где их «заточенному» на учёбу мозгу предоставляется шанс продолжать «затачивать-самозатачиваться». По мне так нет ничего лучше, чем начать знакомиться с иностранными языками в этом плане, потому что в отличие от, допустим, механики-математики-кройки/шитья-кулинарии и т. д., на овладение чуждым пока языком ТРЕБУЕТСЯ максимум усилий и разумения. И самое главное – происходит процесс ПЕРЕОРИЕНТАЦИИ привычного для носителя языка мышления в сторону разнообразия и возможностей. В общем, призываю, чтобы не только лишь, а и вообще всё...
Как это делал и делаю я постоянно, до сих пор? Смотрю, читаю, ржунимагу, когда встречаю диковинку, необычненку, завихристость какую-нибудь; смакую, когда смех без причины неуместен, но видна МЫСЛЬ, доселе ещё не встреченная. Ну и постоянно, кстати, вижу ОДНО И ТО ЖЕ: люди везде одинаковы, у них одни и те же проблемы, только вот ВИДЯТ они их иногда под таким «углом зрения» (виновата логика своего родного языка), что крайне любопытно бывает с ней познакомиться. Как увидеть новый просверк давным-давно известного бриллианта!
Процесс этот, то бишь ознакомления – безконечен. Нельзя сказать, никому и никогда, что вот имярек такой-то овладел языком до такой степени, что далее уже ничего нового ему не встретить. Нет, всё не так: процесс узнавания нового идёт всегда, потому что и языки меняются постоянно. В том числе и наш родной, русский. Эта скорость медленновата на первый взгляд: мы рождаемся и умираем примерно в одних и тех же языковых условиях, за исключением, может быть тонкой прослойки слэнга и профессионализма (первое – «отвечает» за всяку хрень в плане фантазирования и творчества людей, второе – с трудом «натягивается» на язык, потому что возникающие в жизни явления бывает иногда крайне трудно органично «втиснуть» в свой родной язык, отсюда и всякие «извращения», которые ревнители языка так и называют). Общая же языковая структура, а особенно присущая ему логика подвержены изменениям гораздо меньше.
Столкновения же логик, которые начинаются, когда человек приступает к изучению иностранного языка, только на первый взгляд кажутся непреодолимыми. Дело в том, что следует изначально «понимать», пусть и на теоретическом уровне, что нет и не может быть одной-единственной логики (присущей моему родному языку). Одно лишь это ментальное ДОПУЩЕНИЕ способно изменить ВЕСЬ подход к процессу. Об этом часто забывают сказать первоученикам, что, разумеется, очень и очень затем влияет на всё. Внесение же понимания этого в головы учащихся способно многое в дальнейшем изменить. Без ущерба чему бы то ни было, что важно указать!
Мне кажется, что нет ничего плохого в том, чтобы изучение иностранного языка начиналось с изучения его логики. В принципе, этот элемент присутствует в любом деле, в любой обширно исследованной области человеческого бытия. Без показа того, на чём и ПОКОИТСЯ начатая изучаться область или сфера, т. е. его внутренняя логика, дальнейшее изучение обязательно столкнётся с этим, но уже «на ходу», уже «вскачь», а это сильно влияет на понимание и усвоение. Любопытно при этом, что для учащихся ЭТО, т. е. процесс сравнения разных логик: своего родного языка и изучаемого – НУ ПРОСТО ДИКО ИНТЕРЕСНО!!! Я это выяснил практически, видя удивлённые глаза и слыша удивлённые возгласы тех людей, которым я это даю.
Первым, что, имхо, следует делать при начале этого: дать понимание того, что логики бывают разные. Для умных и начитанных людей, образованных, но впервые слышаших это ЗАЯВЛЕНИЕ (о множестве логик и отсутствии одной-единственной) – это само по себе представляет собой МЕНТАЛЬНЫЙ ШОК (не для всех, конечно, но для многих). Для русского человека вполне подойдут сравнения логик коммунистического учения, аристотелевской и православной. Все они имеют в самих себе схожие элементы, но есть и различия. Что, собственно, и показывает тот «факт», что логики бывают разные. Потому что отличия эти БАЗОВЫЕ, стоят в «корне», или по-геометрически: они аксиоматичны, составляют КАРКАС.
Когда эта мысль ухватывается, а она достаточна очевидна, то следующим шагом может быть показ того, что РАЗЛИЧИЯ в логических системах в общем-то не так и важны, поскольку сама по себе «логическая система» описывает так, как может, то, что есть вокруг. А вокруг – одно и то же (для всех людей, в данном случае). И эти различия, вторая мысль, ВТОРИЧНЫ по отношению к БАЗЕ логики. Хотя все они прямо или косвенно и вытекают из «строения» той или иной логики. Шар и круг – с точки рассмотрения плоскотности или объёмности содержат в себе и одинаковость, и различность. Точно так же и в языках, кстати. Увиденное/услышанное есть то, что видится/слышится с ОДНОЙ ТОЧКИ. Перемещая себя виртуально в точку другую видится/слышится немного другое. Вот и всё.
Вот эти два момента и определяют «рассказ» (предварительный) о логиках языков, перед началом обучения студента языку иностранному. Ему или ей в дальнейшем будет достаточно просто начать рассуждать о всевозможных различиях, выясняющихся в процессе обучения, как о том, что это всего лишь ИНОЙ ВЗГЛЯД на то же самое, что есть в языке родном. Взгляд сбоку или снизу, скажем так.
Для полно-достаточного усвоения различных языковых логик, помимо двух вышеприведённых вопросов, следует также указать на разницу в элементах и разницу в сопряжении этих самых элементов внутри «тела» языка. Этот вопрос достаточно легко усваивается на аналогиях: к примеру, качество металла и качество дерева. Так и в языках: один «железный», другой – «деревянный». Третий же – по этой же аналогии может быть каким-нибудь «стеклянным».
Но теория теорией, это всегда больше отстранённые умствования, а на практике сразу же выясняется, что логика своего родного языка – ЭТО ТВЕРДЫНЯ, которую не расшатать какими-то там теориями о всяком-разном. Логика родного языка представляет собой ОПЛОТ мышления человека, разумеет он это или не разумеет. И вот в этой части уже начинается ЛОМКА. Причём, крайне неприятная поначалу. Логика родного языка не привыкла сдаваться просто так, она же «впитана» с кровью и молоком «матери», она просто РАСТВОРЕНА в человеке (в его способах мышления). И вот с этим моментом следует быть крайне осторожным.
Помогает это преодолеть (в какой-то мере, разумеется) сравнение языковых ЭЛЕМЕНТОВ, опираясь на дополнительное раскрытие логик. К примеру, для сравнения русского и английского языков можно указать на то, что развёртывание новых смыслов в русском, ЧАЩЕ ВСЕГО, идёт за счёт флексий (приставок, суффиксов и окончаний), а в английском языке – за счёт создания НОВЫХ СЛОВ. Казалось бы – ну простая же мысль, да?! Однако, как и всякая теоретическая разноособица, она крайне важна. Там, где русский мозг судорожно ищет флексибельность на основе уже имеющихся в языке элементов, английский предоставляет – НОВЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ. А что легче: усваивать новые оттенки смысла через изменения слов или через узнавание новых слов вообще? Для русского человека легче первое, для английского – второе. Любопытно, да?
Второй элемент логики английского, которую необходимо изучить (и понять!), я бы назвал дисперсность. Ну да, иностранное словечко, из того же английского в том числе, это – «распыленность/растворённость». Этот элемент вытекает из предыдущего утверждения о том, что английскому мозгу/языку ЛЕГЧЕ придумать совершенно новое, чем видо/изменить уже имеющееся старое. Эта самая дисперсность является другим концом палки: неизменности (почти 100%-ной) слов английского языка. Когда есть нужда в новом смысле, а словечко хрен изменишь ЧАСТИЧНО, язык-то аналитический, или «нанизывающий словечки друг у другу без изменений форм», то естественно-логичный путь в этом направлении – СИНОНИМИЯ, т. е. придумывание новых слов с новым оттенком смысла. Логично, да? Никаких секретов.
Третий элемент логики английского состоит в ПРЕДСТАВЛЕНИИ картины мiра в «голове». Человек, никогда не задумывающийся об этом, и с этой точки зрения, обычно «берёт» свою логику, своего языка и спокойно это всё описывает. Проблем нет. Но сделать то же самое почему-то бывает страшно трудно, если он сталкивается с логикой языка иностранного. А дело ещё и в общей «картинке». Английская «картинка» мiра во временном спектре: четырёхчленна (есть четыре группы грамматических времён в каждой из которых по три грамматических времени), тогда как русская, схожая «картинка» – трёхчленна (три грамматических времени, БЕЗ каких бы то ни было ГРУПП). Опаньки!
И как с этим жить БЕЗ проникновения в эту хитрую хитровывернутость? Как язык-то изучать, если вышеприведённое не уложить в свой мозг ЗАРАНЕЕ? Заранее представляя с помощью логических приёмов, что бывает вот и так?
А никак не получится. Всё равно трёхчленность с четырёхчленностью не сопрягаются логически. Вернее сопрягаются, конечно, но только при одном условии, трёхчленное «работает» в трёхчленности, а четырёхчленное – в четырёхчленности лишь. Т. е. ПО-ДРУГОМУ. А сопряжения ищутся и находятся в общих смыслах, как водится.
Есть и другие элементы, конечно, и все их надо знать, чтобы в дальнейшем процесс вхождения в иной язык был более плодотворен, нескучен, плавен и утончённо ТОЧЕН.

Шеф

Проблемы русских с предпрошедшестью



Для русских людей большой проблемой является самостоятельное употребление грамматического времени Past Perfect в устной речи и употребление его в письме (во втором случае полегче, потому что можно подумать, прежде чем написать). Но так происходит не потому, что русские люди не понимают, что это грамматическое время выражает то, что произошло ранее какого-то другого прошлого события по контексту. Это-то как раз теоретически легко понятно, хотя и странновато, конечно. Проблемы начинаются в речи и письме.
Во-первых, достаточно трудно с непривычки «соотносить» происшедшие события по такой шкале времени, где есть прошлое, а есть ещё и то, что было до этого самого прошлого. И не путать их, как говорится! Если такой привычки нет, то самостоятельно выработать её, даже «владея» английским в любой степени, всё равно трудновато, можно даже сказать, очень трудно, потому что мозг должен быть от этого «в напряжении», переводя и переводя события в такую последовательность, которая напрочь отсутствует в языке родном, русском.
Да, этому надо специально тренироваться. Вернее, побыстрее «включаться» в логику английского, раз у неё есть такой интересный элемент внутри. Но с грамматическим временем Past Perfect ситуация намного сложнее, чем обыкновенная предпошедшесть, классическая т. с. Дело в том, что это грамматическое время активно используется в совершенно других грамматических конструкциях, допустим, в сослагательном наклонении (Subjunctive Mood), при этом оно «касается» предпрошедшести, как феномена, лишь краем, лишь опосредованно, лишь через понимание. И подобные вещи следует не только знать, но и уметь отличать от «классического» использования Past Perfect, чтобы уметь извлекать правильный смысл. Потому что иногда это бывает довольно сложно.
Первое, что следует запомнить, что это грамматическое время может быть употреблено КОНТЕКСТНО, т. е. достаточно «удалённо» по тексту или высказыванию от сравнения его с другим временем, которое просто прошедшее. Иногда можно даже пропустить это вниманием, внезапно обнаружив употребление предпрошедшего времени «ни к селу, ни к городу». В этом случае следует внимательно «отследить» ближайшие высказывания, с тем, чтобы увидеть, к какому контексту употребление этого грамматического времени относится. Оно всегда есть, либо прямо или по умолчанию понятно. Отдельно от всего на свете это грамматическое время никогда и ни при каких условиях НЕ употребляется. Только в сравнении с каким-то ещё прошедшим.
Второй момент: следует различать употребление Past Perfect в сослагательном наклонении, потому что именно в нём это грамматическое время «теряет» свою т. с. предпрошедшесть, а означает сослагательность (это, когда мы говорим «бы» о случающемся или случившимся). Ну и не путать, что называется.
Третий момент: «классика» предпрошедшего времени – это связное употребление вспомогательного и смыслового глаголов (к примеру: had come). Но иногда между двумя глаголами можно узреть вклинивание разнообразных слов (прямого дополнения); в этом случае, это уже вовсе не Past Perfect, а другая грамматическая форма, вычленять из неё смысл следует соответственно – совершенно другой.
Четвёртый момент: с глаголом wish (в нашем случае, это когда мы говорим: «Жаль, что...»). Дело в том, что иногда подобные ситуации соотносятся с выражением сожаления в прошлом по отношению к процессу, который был ещё раньше, до, собственно, сожаления. В этом случае смысловой глагол должен употребляться в Past Perfect, чтобы подчеркнуть лишний раз разницу.
Пятый момент. Дело в том, что, если по контексту процесс, могущий быть выраженным Past Perfect, длинный, то вместо него употребляется Past Perfect Continuous (подчёркивая «длинность» т. с.), а смысл при этом, смысл предпрошедшести, не теряется.
Ниже привожу некоторые примеры, показывающие, как это происходит:
1. Классика: I went out to have a walk, because the rain had stopped – Я пошёл гулять на улицу, потому что дождь прекратился. Здесь видно, но для русского человека об этом надо ещё дополнительно ПОДУМАТЬ, что сначала дождик кончился, и лишь потом я пошёл гулять, т. е. «кончился» было раньше, а «гулять пошёл» – позже. Хотя оба процесса относятся к прошлому. Русскому человеку трудно в такой ситуации – дополнительно что-то там соображать, особенно что чему предшествовало, а что было позже чего-то там другого – но вот, переходя на английский, это следует учитывать, да и делать, ибо у них так принято.
2. Сослагательное наклонение (Subjunctive Mood): здесь довольно сложно привести примеры, потому что использование Past Perfect в сослагательных конструкциях свободно, как мы ни хотелось грамматистам всунуть в правила употребления сослагательного наклонения жёсткость исполнения. Но есть и классический т. с. вариант: If I had been a sultan, I would have had three wives – Если бы я был султан, я б имел трёх жён!
3. «Вклинивание» прямого дополнения между двумя или тремя глаголами грамматического времени Past Perfect означает, что это уже не Past Perfect. К примеру: I had my car hauled – Мою автомашину утащили на штрафстоянку (Я имел мою машину утащенной).
4. Конструкция с «жаль, что». I wished I had gone away – Жаль, что я не свалил оттуда! Проблема здесь в том, что вместо I wished (во времени Past Indefinite) можно употребить I wish (Present Indefinite), а во втором случае оставить Past Perfect, чему «негласно» сопротивляется грамматика («она» хотела бы согласования времён вклинить до кучи!). Да и перевести такую фразу тогда нелегко. Дело в том, что наше «жаль» не несёт в себе этого самого пресловутого: когда жаль? Сейчас? Или было жаль? Или будет? В английском в этом случае проще: грамматическое время смыслового глагола ПОКАЗЫВАЕТ – когда и кто есть тот, кому «жаль» или было «жаль».
5. Если по твёрдым правилам грамматики вместо Past Perfect вы видите Past Perfect Continuous, то не пугайтесь, это всего лишь указание на долготу процесса выражаемого глаголом в этой форме, а общий смысл остаётся прежним, в Past Perfect.
А напоследок пример, в котором я свёл некоторые вышеописанные случаи в одно предложение (с номером 5 не удалось).
When he kicked me I wished I hadn't my teeth manouvered out, though eventually I had had.
Дам перевод, чтобы было понятнее: Когда он врезал мне своей ногой, я сильно пожалел о своих зубах, выскочивших изо рта, хотя я очень не хотел с ними расставаться.

Шеф

Проблемы русских с продолженными временами английского



Вообще-то, для русского мозга всё сложно в попытках «понять» английские грамматические времена. Они все непросты, потому что напрочь «выскакивают» из привычной «временной» картины мiра русского человека.
К таковым относится и группа времён Continuous, то бишь «продолженных». Базовая проблема – это «услышать» в текучке речи или письма ПРОЦЕСС. Потому что именно он и подчёркивается использованием этого грамматического времени. Для мозга или привычки НЕ замечать, процесс там или не процесс – эта задачка обычно (поначалу) ещё та. Но сделать, увы, ничего нельзя: либо этому научаются, либо – идёт обычный межязыковой межганглий.
Вторая проблема этого грамматического времени состоит в том, что по-английски это время выражает ещё и МЯГКОСТЬ высказывания, по сравнению с другими временами. Это вообще такой нюанс, который достаточно трудно ощутить. Но он есть. Поэтому этим временем можно ещё и «играть», усиливая или уменьшая скрытую грубоватость.
Третий момент состоит в сопряжённости этой группы грамматических времён со схожей группой Perfect Continuous, которая тоже выражает процесс, но очень длительный. Как водится, «длительность» определяется индивидуально, поэтому перед всеми открывается возможность «поиграть» и этим нюансом.
Итак, группа Continuous имеет трёхступенчатую структуру: базовый элемент – ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ или ПРОЦЕСС, дополнительный – СМЯГЧЕНИЕ высказывания, ещё один дополнительный – открытие «игры» на длительность. Или – «мячик» может «катиться» вообще, «мячик» может «катиться» мягко, «мячик» может «катиться» долго. Для русского человека подобные «пертурбации», находящиеся «внутри» использования этой группы грамматических времён – можно каким-то образом «узаконить», лишь допустив, что да, бывает и ТАКАЯ логика. Поэтому ей можно научиться. Или научиться «вычленять» то, что говорится или пишется, в виде ПРОЦЕССА.
К примеру в русской фразе: «А на улице дождик идёт!» ясно и очевидно СЛЫШЕН процесс «хождения дождика», если к этому привлечь внимание учащегося. Но он же абсолютно НЕ слышен, если на нём не останавливать внимания и не пробовать это ощутить. К сожалению, этому, а именно, ОЩУЩЕНИЮ процесса, выражаемого словами, в наших школах и прочих учебных заведениях не учат. А надо бы!
Вот ещё: «Где ты шлялся два часа?» (вопрос мамы загулявшему на улице отпрыску). Здесь снова есть процесс. Он даже почёркнуто растянут аж на два часа. Значит, перед говорящим/пишущим открывается выбор: либо употребить то грамматическое время, которое выражает процесс (т. е. Continuous), либо то грамматическое время, которое выражает долгий процесс (т. е. Perfect Continuous).
Ещё: «Ты будешь варить суп?». В этом случае русский мозг может стушеваться немного. Особенно если он уже «знает» про процессы. С одной стороны, варка супа требует процессности, за секунду суп не делается, а с другой вполне вероятно, что речь идёт лишь о том, будет или не будет вариться суп, что уже не предполагает никакого процесса, а привлекает внимание к результату. Поэтому перевод этой фразы на английский язык зависит от того, что хочет сказать говорящий: либо подчеркнуть процесс, либо подчеркнуть – результат. Или Will you be preparing soup? или Will you start to prepare soup? В русском языке такой точно возможности нет, мы извлекаем смысл из контекста, подразумевания. В английском же можно дополнительно указать тот или иной смысл одним лишь употреблением соответствующего грамматического времени.
Про указанную выше «мягкость». Посмотрите, пожалуйста, на разницу двух схожих высказываний: «Я склонен согласиться с вами...» – I'm inclined to agree with you и I'm inclining to agree with you. Второй вариант МЯГЧЕ, потому что выражает эмоцию, слегка делающую акцент на том, что говорящий как бы находится в процесс «склонения к тому, что...», а не просто и сухо «склонен к тому, что...». По-русски этот нюанс выразить не удаётся подобным способом, только каким-то другим. А вот по-английски – запросто. Чем, кстати, англоговорящие и пользуются напропалую.
И последнее: процесс, как говорится, может быть просто процессом, а может быть и подразумеваемо ДЛИТЕЛЬНЫМ (или прямо выражаемым длительным). Поэтому всегда можно одним лишь употреблением «длительности процесса» сделать на этом акцент через употребление особого грамматического времени, одного из группы Perfect Continuous. Или не делать, а просто указать на процесс. Такая вот «игра». Эта возможность всегда «сидит» в голове у любого англоговорящего, и этой возможностью он активно пользуется.
Вот и разница: He's sitting on a bench, но может быть и по-другому: He's been sitting on a bench. Где в первом случае указывается на процесс «сидения», а во втором – на «длительный процесс» того же самого «сидения». И всем всё ясно сразу. Ведь указаны точные характеристики «сидения»: или просто процесс, или длительный процесс.
Любопытно, что с этими группами прямо смыкается так называемый герундий, т. е. отглагольное существительное. Которое в грамматике ведёт себя, как существительное, а вот в смысловой ауре, сопутствующей ему, несёт в себе всё ту же «процессуальность». К примеру: His constant getting around annoys – «Это хмырь постоянно вертится рядом, блин, раздражает, однако!». Чувствуется ведь, что getting around или «постоянное верчение» – это процесс? Да, очень чувствуется.
А ведь есть ещё и причастие настоящего времени, которое ТОЖЕ смыкается с процессом, да, собственно, и выражает этот самый процесс (оно же и используется в грамматических формах групп Continuous и Perfect Continuous). Вот смотрите сами: She stood near the door, knocking it from time to time – «Она стояла у двери, постукивая в неё время от времени».
Такие вот интересные группы грамматических времён. А вот к ним и фразы, показывающие и показывающие РАЗЛИЧНЫЕ смыслы, прямо выражаемые грамматическими временами, продолженными – применительно к нижеуказанным примерам:
1. I heard the dog snuffing, it was shuffling the freshly mowed grass – «Я слышал как собакин активно внюхивался в свежескошенную траву, ворочал её носом».
2. Bliss has been spreading in meadows – «По лугам растекалось блаженство».
3. Was I being thrilled by a glimpse at her? – «Цепляло ли меня, когда я взглядывал на неё?»
Другими словами, при одном лишь взгляде на -ing, там-сям встречающееся в письме или слышимое в речи, в голове у изучающего английский должен сразу «прозвучать звоночек» (ring the bell), что это ПРОЦЕСС, ПРОЦЕСС, ПРОЦЕСС. И наоборот, что, если вы чувствуете процесс в выражении (в переводе с русского на английский) вероятней всего нужно подумать о двух группах грамматических времён (Continuous и/или Perfect Continuous). Но не забывать при этом и о герундии, и от причастии настоящего времени, которые ТОЖЕ смыслово ПРОЦЕССУАЛЬНЫ.

Шеф

Проблемы с совершённым временем английского языка


Эту группу времён (Perfect Tenses) можно было бы отнести к относительно легко воспринимаемым русским мозгом группе, если бы не «подводные камни» ея. Дело в том, что по сути «работает» в этой группе лишь одно время: Present Perfect (активно), а вот два остальных «работают» как бы «в сторону» немного. Попробую объяснить, в чём именно «странноватость/стороннесть», после того как дам базу по главному времени этой группы: Present Perfect, потому что она легче всего воспринимается.
Итак: грамматическое время Present Perfect – всегда выражает ПРОШЛОЕ. Т. е. относится к прошедшему времени. Более того, для русского человека гораздо легче его воспринять, если попробовать соотнести это время с совершённым видом русского глагола. На 90% совершённый вид русского глагола в прошедшем времени СОВПАДАЕТ с глаголом английского языка, поставленного в Present Perfect. Тяжеловато воспринимаются так называемые исключения, которые тоже есть. Но это потом, когда это время научаются употреблять достаточно «правильно», по существу, что называется.
Русский мозг поэтому достаточно легко «выцепляет» (по аналогии) это грамматическое время. Вот смотрите: приходил (несовершённый вид) – это обычно Past Indefinite, а пришёл (совершённый вид) – Present Perfect. Проблема лишь в том, что не все русские глаголы имеют совершённый вид в прошедшем времени, а вот английские глаголы могут ставиться в Present Perfect все (некоторые грамматисты указывают, что не все, но таковых глаголов, спорных, очень мало).
Что при этом делать? Ну, как быть, когда выясняется, что аналогии русскому глаголу совершённого вида в английском как бы «нет»? А ничего другого, кроме как «перехода» в английскую логику, не остаётся. Причём, чем раньше учащийся начнёт отказываться от аналогий – тем лучше, его не будут ждать «западни» разных видов и толков. Но, если уж совсем припрёт, как говорится, то выход из положения всегда есть. Попробуем разобраться, увы, на дебильных приёмах, потому что... ну, увидите сами.
К примеру, русский глагол «зубоскалить» не имеет совершённого вида. Поэтому как бы придать ему этот самый вид вроде как трудновато будет (чтобы затем по аналогии перевести его в английское грамматическое время Present Perfect и тем придать общей связи аналогичность/стройность). Но можно. Вот смотрите: «зазубоскалить», «прозубоскалить», «сзубосклалить», «взубоскалить» и тому подобное вроде как отсутствует в «золотом фонде» русской правильной и красивой речи, но ведь нам всё понятно, не так ли? И нет-нет, да мы можем что-то подобное ввернуть в свою живую речь! И вворачиваем, надо сказать. Причём – на раз!
Или ещё один глагол: «крышевать». Можем ли придать этому глаголу совершённый вид? Да запросто: «крышнуть», «закрышить», «прикрышнуть» и т. д. Ситуация сразу меняется, правда? Сразу появляется «понятный», хотя и корявенький аналог. А с ним проще работать в переводах с языка на язык, хотя бы для понимания.
Таким образом, если учащийся английскому языку судорожно ищет в безбрежных пространствах русских смыслов хотя бы какую «зацепочку» для адекватной передачи русского глагола несовершённого вида в языке английском, то вот выше я дал «отмычку»: как это быстрее сделать. Таким образом, глагол scoff тот же (издеваться над кем-то, т. е. «зубоскалить») логично может приобрести совершённый вид (для понимания), а в английском это запросто даёт грамматическое время Present Perfect. Смотрим: He has scoffed his buddy – Он отзубоскалился на своём приятеле!
Или с глаголом «крышевать», что сложнее, но тоже можно. Дело в том, что полного соответствия этому глаголу в английском нет, они обходятся словами «контролировать», «защищать», опуская «бандитскую» составляющую, вложенную в наш глагол, а просто поясняя, кто, собственно, «крышует» (защищает, контролирует). The gangsters have stepped into controlling the area – Бандиты начали (а не «начинали», sic!) крышевать сей район.
Второе грамматическое время этой группы, а именно, Future Perfect Tense, будущее совершённое т. с., на порядок проще для понимания, потому что употребляется лишь в ОДНОМ случае: когда речь идёт о завершении процесса к ОПРЕДЕЛЁННОМУ и указанному (или подразумеваемому) времени в будущем. Надо просто помнить, что, если указано, что что-то будет сделано к такому-то времени – это классический вариант употребления данного времени в английском: «Я завершу мой доклад ровно в три часа» – I shall have completed my report at/by three o'clock. Да, в русском эта ситуация никак не выделяется грамматическим временем, на зато это можно просто запомнить раз и навсегда.
Третье грамматическое время этой же группы, а именно Past Perfect Tense – самое сложное для восприятия. Во-первых, оно обозначает указание на то, что произошло ещё раньше какого-то другого прошлого события. Ну это как бы совсем просто. Правда, лишь поначалу, затем начинают всплывать «детали». Во-вторых, это время используется (и активно) в сослагательных конструкциях английского языка (это где у нас стоит «бы»). В-третьих, наверно, самое важное, и по вышеуказанным причинам, это время НЕ ВСЕГДА несёт в себе завершённость действия, как в двух других временах этой же группы. Более того, я бы даже сказал, оно, это время, на эту самую завершённость ПОПЛЁВЫВАЕТ, потому что... начнёт бастовать логика.
А что тогда оно несёт в себе? А вот очень сложный комплекс, который, с одной стороны, опирается на эту пресловутую «предпрошедшесть» (по названию), а с другой, ни фига он не опирается на неё, потому что в более, чем половине случаев употребления показывает сослагательность. В этом моменте меня можно оспорить, разумеется, потому что точных данных привести невозможно, у каждого человека может быть своё «ощущение», что употребляется реже, а что – чаще, но всё же. Вот у меня ощущение такое, что грамматическое время Past Perfect используется чаще «не по назначению», т. е. не выражает предпрошедшесть вообще. Оно лишь НАМЕКАЕТ на то, что было ранее, до каких-то других событий и процессов. Но никогда НЕ ПРЯМО.
Странное такое ощущение, надо признать. Но вот есть. В общем, можно признать, что это грамматическое время – самое загадочное грамматическое время английского языка. А раз так, то его можно использовать тоже «загадочно»: а именно в разных придумках, в шарадах, в тайнах. И тогда английский язык получает то, что ему обычно «не хватает»: той самой завершённости смысла, окутанного лёгкой аурой неопределённости. Не зря это время так любят английские писатели (и вообще «мастера слова»), а вот переводчикам приходится очень страдать, вымучивая переводы тех фраз и предложений, где это время употребляется. Как говорится, лишь «прикосновением пера», т. е. употреблением этого грамматического времени, можно как ПРИДАТЬ много дополнительных смыслов, так их и изъять.
Если честно признать, я сам не до конца понимаю его. А, встречая его в литературе той же, не всегда УЛАВЛИВАЮ конечный смысл, который им определённо выражается. Чего-то обычно не хватает. Какого-то уточнения, или какой-то иначе составленной фразы, дополнения. В общем, симпатичное такое время, это Past Perfect.

Шеф

Об изучении английского языка на слух и взгляд



В отсутствие вокруг изучателя английского языка этих самых носителей английского достаточно трудно его усвоить с более или менее приличным пониманием. Всё же книги и прочие тексты, да, дают необходимые знания и порой приличные, но ничто не может заменить речи устной. Вернее – необходимость слышать и ПОНИМАТЬ, что говорят. Это проблема из проблем.
Кстати, интернет в этом самом деле – штука преполезнейшая, позволяющая обходиться и без носителей. Правда, есть одна не очень полезная штука: всё дело в акцентах, которыми говорят эти самые разные англоязычные по всем каналам. Их так много, что проще застрелиться, чем выяснить, кто откуда и почему...
Мои советы начинающим учить английский и решающим начать это делать вот прямо сейчас или в ближайшем будущем таковы: всё же курсы изучения английского. Любые. Хоть на пару месяцев, хоть на полгода. В течение короткого времени вы обязательно выясните, для себя, что вас могут не так учить, не совсем тому, что вы ожидали, ну и прочие подобные проблемы. Это не так важно: совершенства нет нигде. А вот то, что вы получите: это ответы на ваши вопросы. Набрав же какой-то минимальный минимум миниморум, можно начинать делать и осмысленные самостоятельные «движения» по пути изучения.
Здесь обычно взгляд обращается к интернету. Там есть всё. Поэтому можно сразу же попробовать, ЧТО именно вам приятно было бы слушать. К примеру, аудиокниги, начитанные (обычно хорошо, медленно так) носителями. Правда, сразу следует понимать, что МЕДЛЕННОЕ начитывание, да, полезно для начального изучения, но потом оно может сыграть злую шутку: в жизни всё не так, а гораздо быстрее и гораздо... непонятнее. Второе, что можно использовать – новости на разных каналах. С ним другая беда: говорят быстро, говорят СЛОЖНО, хрен чего разберёшь, упомнишь, да и говорят о том, о чём обычно и слушать не очень хочется. В общем, как-нибудь потом... да, можно. А вот сначала – будет не очень удобно.
Третье – детские песенки, мультики и вообще разные передачки на английском только кажутся простоватыми и несложными. Всё там не совсем так. Там – ДЕТСКАЯ ЛЕКСИКА, игровая, сказочная, и... достаточно примитивная. Ну... не для взрослых, скажем так, людей. Что, собственно, и понятно, для детишек же делается. В плане подростковом – подобного почти нет, кроме разве что молодёжных сериалов всяких: но там засилье СЛЭНГА бывает. А слэнг хорошо может заходить лишь ПОСЛЕ ознакомления с классикой.
Четвёртое – всевозможные ролики-видосики, где учат по каким-то уровням освоения английского, либо, что чаще, вообще какой-то ерунде. Типа, как забежать в парикмахерскую и договориться о том, чтобы тебе сделали причёску... Блин, эти говорящие головы ещё и руками постоянно размахивают и гримаски строят. Чтобы быстрее запомнилось, что ли... Сделаны такие ролики, как под копирку, кстати, где розовощёкий или розовощёкая бодренько извещают тебя, слушателя, как это легко и ненапряжно, под смузи, разумеется, можно всё это освоить. Да, режиссура на высоте, прибамбасы видеоряда и выпрыгивающие из себя надписи, по теме проговора, или примеры, красивы, спору нет. Но вот есть лишь одна проблема: научиться чему-то на них толковому НЕВОЗМОЖНО. Всё быстренько так, улыбчиво, галоп по Европам, бац, а в голове пусто осталось.
Пятое, есть серьёзные видеоматериалы, лекции, с более или менее подробным, пошаговым ознакомлением учащихся сначала с азами английского, затем – всё сложнее и сложнее. У них есть один недостаток: нет обратной связи с учителем (ну или головой говорящей из видео). А я по себе знаю, что вопросов в процессе обучения возникает МНОЖЕСТВО, и, если на них учитель (или кто другой) не отвечает в режиме реально времени обучения, то эти «незнания» или непрояснённости в дальнейшем обязательно запутают учащегося.
Поэтому без учителя, без того, к кому можно обратиться за пояснениями, увы, ну никак не обойтись. Самостоятельно преодолевать всю СЛОЖНОСТЬ вникания в чуждый пока язык – неимоверно ТЯЖЕЛО. Просто адски.
Для чего я всё это говорю? А чтобы облегчить тернистую дорогу тем, кто решил начать изучать английский язык, или другой иностранный (по другим количество материалов, доступных, в РАЗЫ меньше, это следует учитывать тоже). Чтобы человек не делал лишних движений (не тратил драгоценного своего времени зря, ну и не тратил лишних денег). Всё же пройдено уже до вас, набиты все возможные шишки, испробовано противное и грязное дно всех возможных ям и т. д.
Оптимальный вариант поэтому: первое, если вы совсем ничего не знаете в плане иностранного языка – всё же любые курсы. На испроб. На короткий. Где вы лично можете поговорить с преподавателем. Лично у него же спросить, что и как, а также почему. Чтобы и посмотреть, что там происходит, на курсах этих, и понять, а нравится ли это вам в принципе (не всем нравится, кстати, допустим групповые занятия, а некоторым не нравятся тет-а-тетные). Но недолго, месяца обычно хватает, чтобы всё окончательно для себя выяснить – а именно, устраивает ли вас метод и процедура обучения, или не устраивает. Никакой трагедии в этом нет. Курсов обучения полно, знай выбирай себе, что хочешь. Хоть онлайн, хоть вживую. Ну или пробуй. Попробовав же ДВА курса, разных, вам примерно станет понятно, что вам ТОЧНО нравится, а от чего вы склонны нос, уши, глаза и прочие органы воротить. И снова, в этом нет никакой трагедии. Это ВАШ процесс узнавания комфортных для вас методов и способов обучения. И некомфортных заодно, чтобы больше не наступать на уже наступленные РАЗ или ДВА «грабли».
Самое главное наступает именно в этом моменте. Вы уже узнали, что вам сильно не нравится. По многим параметрам. И вот это-то вы и должны затем проанализировать. Дело в том, что многие люди не хотят себе признаваться в том, что они чувствуют себя после ознакомления с азами английского.... тупыми до жути. А между тем в спокойном признании себе самому, что не Боги горшки обжигают, и трудно ожидать через пару месяцев того, что обещают обычно, заключается простой реализм нормального взрослого человека, который уже многое понимает, что есть что в этой жизни. В частности, что такую область, как новый язык НЕВОЗМОЖНО освоить даже... за год или два. Её вообще невозможно освоить никогда. Процесс обучения иностранному языку продолжается ВСЮ ЖИЗНЬ. И я никому здесь не открываю никаких затасканных истин: всё так и есть.
Поэтому – в задницу переживания по этому поводу: продолжение обучения после кратких или затянутых курсов, это начало «танцев» на полученной базе (какие-то знания вы всё равно приобретёте). И эта база очень важна, между прочим. Потому что, исходя из неё, вы можете самостоятельно ВЫБИРАТЬ все ваши дальнейшие шаги обучения. Или не выбирать, а прекратить этот мучительный поначалу процесс. Дело ведь ваше!

Шеф

Видео NeaTeam по изучению иностранного языка

Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 3910531 play thumbnailUrl Как изучать иностранный язык? (NeaTeam)
Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 1666950281
True
2022-10-28T12:44:41+03:00
embedUrl

Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 3910531 play thumbnailUrl Как изучать иностранный язык? (NeaTeam)
Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 1666950281
True
2022-10-28T12:44:41+03:00
embedUrl

Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 3910531 play thumbnailUrl Как изучать иностранный язык? (NeaTeam)
Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 1666950281
True
2022-10-28T12:44:41+03:00
embedUrl









Шеф

Предлог английского языка at



Несколько лет назад я посмотрел американский фильм «Похмелье», иногда его переводят как «Мальчишник в Лас-Вегасе», 2009 года. Фильм в том, как компания из четырёх друзей решила оторваться на несколько дней, проведя в этом злачном месте прощальный «мальчишник», поскольку один из них вознамерился жениться. Наверно, многие видели этот забавный фильм.
Так вот там есть одна сцена: один из этих самых друзей стоит на улице, а к нему подъезжает машина, полная бандитов. Бандиты приглашают его в машину. И он спрашивает у них: "Guys, what are you at?" Перевод этой фразы может быть такой: «Мужики, вы чего задумали-то?» Ну а меня заинтересовало употребление этого предлога, AT, в такой любопытной ситуации и в таком контексте.
Дело в том, что по поводу предлога AT даже в англоязычном мiре идут вялотекущие споры о том, а что же конкретно «имеет в виду» этот предлог. С одной стороны, он указывает на местонахождение или местоположение чего-то или кого-то где-то. Т. е. очень близко к значению предлога IN, который указывает, правда, на нахождение ВНУТРИ чего-то. Но всё равно не очень ясно, какая есть разница между IN и AT.
И разница эта такова: AT указывает точку в расположении сущности в некоем объёме и относительно другой сущности, но в более общем контексте, в отличие от IN. Этот общий контекст предполагает расположение сущности ВНУТРИ ОБЪЁМА, РЯДОМ С ОБЪЁМОМ, НА ПЛОСКОСТИ, НАД ПЛОСКОСТЬЮ, РЯДОМ С ПЛОСКОСТЬЮ и т. д. Все эти значения крайне трудно представить нам, русским, потому что ничего подобного у нас нет.
Помимо этого, предлог AT указывает ещё и на расположение во времени. А также на шкале, на нахождение в определённом порядке. Т. е., если тщательно проанализировать многочисленные случаи использования, то ничего не становится яснее...
Теперь примеры, чтобы показать его, предлога AT, уникальность, а также попытка с помощью этих примеров определить или очертить границы его использования.
Сначала по пространству. A boy stands at the door – Мальчик стоит у двери. Здесь очевидно указание на точку в пространстве относительно двух сущностей: мальчики и двери. Точка это не плоскостная, а объёмная. Подсмысл: точка расположения находится близко друг к другу. Запомним пока «близко».
Ещё пример: At the bottom of the sea – На дне моря. Здесь есть указание на плоскость, дно моря, но это снова какая-то точка рядом с дном. Вернее, какой-то объём рядом с дном моря. Потому что если бы нам надо было указать конкретно на дно, допустим, там что-то лежало бы, то мы бы употребили предлог ON. Т. е. подсмысл в данном случае точно такой же как и в примере с мальчиком: «близко» ко дну. Здесь снова возникает ОБЪЁМ.
Третий пример: At the square – На площади. Вот казалось бы, площадь – это плоскость, а значит употребление предлога ON прямо-таки просится на язык. Но нет, сущность, находящаяся НА площади, не находится на её поверхности, а находится в том объёме пространства, нижняя часть которого и представляет собой плоскость. Почему? А потому что At its top floor, the Empire State Building stands 1,250 feet (380 meters) tall. – Верхний этаж «Эмпайр Стэйт Билдинг» находится на высоте 380 метров.
Теперь по шкалам, в том числе и временным: At zero point – На нулевом уровне. At the age of 13 – В возрасте 13 лет. At the end – В самом конце. At noon – В полдень. Здесь можно заметить, что некая физическая точность приложима лишь к двум точкам во времени/пространстве: at zero point и at noon. Что касается двух остальных примеров: at the age of 13 и at the end – это крайне размытые временные или пространственные понятия. В этих примеров у AT также есть объёмность представления, хотя и строго ментальная.
Но самое интересное употребление AT возникает в следующих образцах: at home, at school – дома, в школе; at hand – рядышком, как в пространстве, так и во времени! Здесь объёмность проступает просто выпуклее некуда, она просто вопиёт, если можно так сказать.
Возвращаюсь к самому первому примеру: Guys, what are you at?, можно заметить, теперь уже основываясь на анализе различных способов употребления этого предлога, что он несёт в себе: пространство (близкое, рядом находящееся), время (близкое, недолгое), ментальную мерность, как ощущение разбивки на отрезки, ментальное же ощущение чего-то рядом – и все эти подразумеваемые смыслы приходятся на нахождение НАД чем-то, обычно в виде плоскости, но в полном ОБЪЁМЕ.
Ну и напоследок самые интересные изменения с AT, происшедшие с вступлением всех нас в эру интернета. По-английски знак @ (у нас «собака») читается как AT. И в данном случае это уже существительное. Но по старой доброй английской традиции запросто делать из существительных глаголы AT из существительного может превратиться и в глагол, со смыслом «включить кого-то во что-то, особенно когда этот человек не хочет быть включённым в это самое» или вообще «спорить с кем-то», если дело касается соцсетей. Глагол при этом получается правильный: at – at-ed – at-ed.
А вот и примеры «нового» и «старого» употребления AT в разных грамматических формах. Можно и восхититься, кстати!
Don't at me at the point of rough persuading! – Прекрати меня так жёстко прессовать (присоединиться к чему-то там, по контексту)!
No ats now and forever! – Больше никаких споров, закончили!
Atting me at whatsoever makes no good! – Три варианта понимания, в зависимости от контекста: 1. Ничего хорошего в том, что ты меня присоединил куда-то (электронно, по соцсетям, по ссылке и т. д.), не будет! 2. Не надо ставить за меня мой же «лайк» или одобрям'с! 3. Даже не спорь со мной, без толку всё это!
К сожалению, нечто схожее с предлогом, существительным и глаголом AT отсутствует в русском языке, поэтому смыслоразличение возможно лишь по контексту, который, надо сказать и для англоязычных может быть с ходу трудноват.
Но вот tips по теме, или «подсказки». Если вы желаете показать что-то слегка над какой-то подразумеваемой и понятной поверхностью, но не совсем конкретно на ней, то употребляйте предлог AT: at the level of – на уровне чего-то, at place – на месте, at the hill – на холме, at the road – на дороге, at the street – на улице. Если вы желаете показать что-то «лежащее» или «возлегающее» на одной из шкал, временной или пространственной, то тоже смело употребляйте AT: at the speed of sound – со скоростью звука, at last – наконец («возлегает на последнем»), at ten o'clock – в 10 часов (ментальная временная точка), at the sea – на море (где-то там, где есть море рядом).
Никаких других чётких, внятных ориентирова по употреблению этого предлога я больше дать не могу: к сожалению, его можно понять лишь через его ощущение, вот как это и «делают» англоязычные.
Для желающих посмотреть/послушать это же на видео:
Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 3935569 play thumbnailUrl Как изучать иностранный язык? (NeaTeam)
Как изучать иностранный язык? (NeaTeam) - 1671701809
True
2022-12-22T12:36:49+03:00
embedUrl



Интересное в разделе «Наши дети»

Постные блюда

Новое