Иерархическое или сетевое управление - что актуальнее?

Иерархическое или сетевое управление - что актуальнее?

1. Охотники-собиратели НЕ имели генетически заложенной нравственности как общественного регулятора. Человек как слабо вооруженный вид не развил в себе заметные средства сдерживания внутривидовой агрессии (до появления оружия в этом не было необходимости), а те, которые у него таки появились, носят характер скорее врожденной когнитивной патологии (например, анимизм или дуализм мышления) чем рационально и более-менее стабильно работающей заглушки. Просто до появления высокопродуктивного хозяйства общество не имело достаточно добавочного продукта для содержания хоть сколь-нибудь значимого количества профессиональных (т. е. занятых и живущих преимущественно этим) паразитов.

 Тем не менее, это не означает того что живущие тогда люди были няшечками, проживали сплошным коллективизмом, взаимовыручкой и друг у друга ничего не отбирали. Напротив, в стадах сапиенсов-собирателей велась крайне ожесточенная внутренняя иерархическая борьба и передел интересующего имущества (прежде всего, разумеется, самок и власти) между разными подгруппами происходил на регулярной основе, находимые пробитые черепа являются немыми свидетелями времен, когда смерть от старости была очень редким исключением. Более того, в некоторых племенах туземцев, которые находили еще в 19 веке, люди не догадывались, что человек вообще может умереть от старости. Более того, накал этой внутренней борьбы совсем не стихал при наступлении т. н. райских условий, т. е. при избытке пищи и мягком климате внутривидовая агрессивность не снижалась, а при быстром расплоде и укрупнении стада еще и заметно усиливалась.

Но в этих условиях эгоцентризм был не столько багом, сколько фичей, т. к. острая внутривидовая конкуренция (не индивидуальная, как заблуждаются мнолгие, а микрогрупповая, т. н. тусовочная) в естественной среде обитания при обилии пищи и отсутствии значимой угрозы от хищников (еще одно серьезное заблуждение многих. Человек стал самым опасным хищником, которого боялись и избегали остальные, задолго до неолитической революции) позволяла поддерживать генетическую структуру популяции в тонусе.

2. Следовательно, баги эгоцентризма не возникли после неолитической революции, просто они стали значимо проявлять себя как системный фактор, причем тем сильнее чем выше технологичейкая и вооруженная мощь популяции, ибо условия изменились очень сильно, а исходный код - нет. Тем не менее, эти баги со временем научились частично залатывать через систему воспитания и социализации. С большим или меньшим успехом, с большими или меньшими издержками.

3. Тем не менее, с момента неолитической революции до сегодня прошло уже довольно много времени, и эволюция на месте таки не стояла, так что с тех пор действительно несколько улучшилась ситуация с генетически предопределяемой нравственностью. Тем не менее, попытки эти генетически не унифицированы, не проходили длительного эволюционного тестирования в естественной среде, и оттого нестабильны и НЕ ПОДДАЮТСЯ сколь-нибудь внятной идентификации на нынешнем уровне когнитивных способностей человека, как и все остальное, касаемое церебрального сортинга. Т. е. попросту нет какого-то особого четко выделяемого гена нравственности, это всегда довольно сложная и неочевидная цепочка наследственных признаков, которые ко всему прочему нестабильны и необязательны к повторению в следующем поколении. Можно говорить что некоторые более-менее долгоживущие популяции что-то такое у себя выработали, но, как уже говорилось, штука сия весьма нестабильная и не отшлифованная эволюцией, и оттого багов тут не меньше чем у хелоувордщика.

Впрочем, даже отшлифованные врожденные алгоритмы более-менее стабильны только в идентичных условиях, при минимальных отклонениях значительная часть их них так нестабильна, что будь их автором нечто разумное, были бы все основания заподозрить что его руки растут из сомнительных мест.

4. Отращивать недостающий функционал солидаризма и нравственности эволюция, как и в большинстве случаев, начала от того, что уже имело место быть - от социальных связок тех самых тактических микротусовок, которые и выступали (и до сих пор в значительной мере тоже выступают) основным организационным субъектом внутристадной конкуренции. А они сами по сути возникли как несколько расширенная функция продолжения рода и заботы о близких, артефакты чего мы можем и сейчас наблюдать в разного рода ассоциации «своих» как некого суррогата генетических родственников (братья во Христе, братья по ордену, оружию, дорогие братья и сестры и т. д.).

5. Усиление нравственности и групповой солидарности через общинность происходило через постепенное увеличение масштаба этих тактических микротусовок от, собственно, небольших групп дружного молодняка, решившего бросить вызов стареющим доминантам стада, до современного понятия государственного патриотизма и корпоративизма, которое, к слову, более-менее оформилось в знакомом нам виде уже в античной культуре. Так что когда мы слышим что эгоисты и паразиты - это нечто совершенно противоположное общинникам, без сомнения в ответ нужно плевать в лицо, а при наличии насморка, который в этом случае был бы весьма кстати, еще и харкнуть хорошенько, ибо речь тут идет не о качественной, а количественной разнице, а именно о масштабе тех, кто в тусовочной логике считается «своими». Да и вообще нужно было бы уходить от примитивных форм мышления вроде дуализмов, противоположностей и других костылей черно-белого понимания и квадратно-гнездового способа.

6. Разумеется, бывают случаи, когда человек является действительно отпетым эгоистом и никого не ценит кроме себя, но такие случаи крайне редки, и, скорее всего, связаны с серьезными патологиями, в большинстве случаев системного паразитизма и других форм внутрисоциальной агрессии мы заметим, что имеем дело не с индивидуальным, а именно что групповым и тусовочным, корпоративным форматом субъекта. Просто масштаб паразитического социального агрегата меньше чем масштаб социальной системы в целом. Участники т. н. тусовок (наиболее активные из них именуются властными группировками) точно так же общинники, просто у них своя община, отдельная и уютненькая. Все для семьи, все для родни, все для друзей и соратников, все для фирмы, для предприятия, все для корпорации или для своей церкви, все для клана, и, наконец, все для страны и государства - это по сути одно и то же, просто масштаб разный. И каждое, что меньше, вступает в конфликт интересов с тем что побольше, ну и между собой, естественно, в самых причудливых позах.

И самое главное, страна и государство - это, в общем, тоже далеко не самая крупная из систем, это так, на минуточку, если кто вдруг решил что государственная общинность это высшая стадия эволюции Хотя, без сомнения, общинники с более крупным масштабом «своих» являются более эволюционно продвинутыми.

7. Таким образом мы приходим к выводу, что охотники-собиратели отнюдь не представляли из себя некий утраченный идеал нравственности, а злые эгоисты-паразиты отнюдь не наплодились из-за простых условий, более того, в подавляющем случае на практике они тоже общинники, просто их тусовка меньше чем наша. Или не меньше, а просто другая Но главное то, что общинники так и не смогут выйти за пределы дуализма «свои-чужие» сколь бы не увеличивали размер тусовки, ибо часть всегда будет меньше целого. Впрочем, оптимизация и усиление общинного модуля - это далеко не все что смогла предложить эволюция в ответ на вызовы времени, и кроме, собственно, эгоистов и общинников у человечества появились еще один тип социализации, на этот раз действительно отличный не количественно, а качественно.

Единственный, который может полноценно иметь дело со всем человечеством, да и с более сложными социальными системами из разных форм разума тоже может справляться. Это проектный, или сетевой тип социализации, но покамест среди людей этот вариант встречается довольно редко, да и то для правильной работы сильно зависит от высоких когнитивных способностей и своевременного системного воспитания. Тем не менее, эволюционное будущее нравственности, конечно, не за эгоистами, и даже не за общинниками, а именно за сетевиками. Если мы, конечно, выживем.

Cложно не заметить постепенно растущую гуманизацию схем присвоения прибавочного продукта пропорционально растущей сложности и незаметности. У примеру, сейчас крайне редки случаи когда доминант просто отбирает принадлежащее более слабым путем отоваривания дубиной по голове, и кнутами на стройках пирамид уже не стегают. Системы развиваются и усложняются, и это мешает увидеть процесс присвоения наглядно. Но куда хуже другое: все остальное тоже становится куда менее наглядно и сложно, куда сложнее чем способна понять и отрефлексировать современная система управления.