Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Накануне праздника Куриного Бульона (2 января) мне традиционно вспоминается одна волшебная история про мою неблизкую подругу Аню-катаклизму.

Приставку к имени она заработала не на ровном месте, точнее, как раз на ровном.
У Ани дар. Аня бьётся-бьётся и все никак не разобьётся. Как в русских народных сказках : ударился добрый молодец о сыру землю – и стал недобрым.
Аня ломала пятку, когда вешала шторы на вавилонской башне из табуретов. Конструкция не вынесла груза ответственности бараньего весу, а Аня оказалась профнепригодным десантником.
Она отправляла кровавые письма – резала язык о конверты. Садилась на горячую плойку. Экспрессивно чихала и ударялась головой о смеситель. Во сне отлежала плечо себе так, что потом полгода тратилась на мази.
Аню кусала рыба и жгла медуза.
Версия «лайт» – это когда Аня со своим тогдашним кавалером сломала компьютерный стол в порыве страсти, так к этой страсти и не приступив. Просто села неравномерно жопой на мебеля и они взгрустнули согласно законам физики.
А тут у нас был новогодний девичник. Хороводы, алкоголь, в концовке все рыдают и звонят бывшим – классика.
Дринк-пати зайчиков с пластмассовыми ушками и таких же лисичек. Даже одна жаба была.
И вот начались танцы, бессмысленные и беспощадные. Терпсихора хотела жертв и мы положили себя на алтарь.
Аня разошлась, Аня была разухабистой. Нижний брейк ей и раньше не давался, она брала танцпол контемпорари.
Стиль практичный, в нем даже внезапное падение наполнено глубоким смыслом. По пластике все напоминает свадебные пляски после пятнадцатого тоста. Очень удобно.
В одном из амплитудных па Аня на ускорении приложилась ногой к несущей стене. К стене, несущей и страдания тоже.
Баядерка ойкнула и опала в полубессознании. Потом оказалось, что спонсором перфоманса был перелом мизинца.
В скоряк мы выдвинулись всем шалманом, не переодеваясь – в ушках и с жабой. Отделение радостно распахнуло нам объятия, там таких же юродивых был целый аншлаг.
Усадили мы болезную на колченогую телегу, что инвалидной коляской зовётся, и пошли на абордаж. Да так хорошо пошли, что когда попали в кабинет к врачу, то на разгоне впечатали Анну в стол.
Штурман и водитель не смогли договориться и не справились с управлением.
Рентген и общий осмотр показали перелом мизинца и ушиб большого пальца на одной удачливой Аниной ноге.
А выписка на карте рассказала, что у голубоглазого травматолога, чудом уцелевшего после нашей триумфальной сцепки с его рабочим местом, инициалы Б. А.
Борис и Аня живут в законном браке второй год. Она ломается – он ее чинит. Такие ролевые игры в жизнь.
Мне порой кажется, что счастье – это не только, когда у тебя все дома, но ещё и когда пазл совпал.
А значит где-то ходит и мой травматолог души.
P.S: нелирическая часть текста читается под саунд-трек «Застрахуй братуху».

Полина Иголкина
*********************************
Тащу ведро винограда, сзади в рюкзаке ведро айвы по спине телебонькает. И тут слышу:
- Вах, красавица! Как я счастлив тебя видеть!

Смотрю – навстречу идет мужчина, очень кавказской национальности. Смотрит не в телефон! На меня смотрит. На ведро мое виноградное смотрит. И улыбается.
«Знаем мы вас, детей горячих гор. У вас все красавицы», – думаю я. А у самой рот расползается до ушей.
Захожу в магазин, смотрю в зеркальную витрину – ого, откуда-то и румянец взялся! Раскраснелась, глаза горят, на лице ямочки – а всего лишь мужчина мимо шедший красавицей назвал. Тут же и спина выпрямилась и волосы со лба откинулись.
Смотрю на продавщицу – а у той тоска зеленая на лице. В каждом глазу по пулемету притаилось. Так видать достали покупатели и человечество в целом – что всех бы на фарш и покрошила. Тем более, что мясорубка вон, за плечом стоит.
- Как я Вас рада видеть! – восклицаю. – Какой у Вас красивый шарфик на шее – просто необыкновенный.
Я что? Да, приврала трохи про шарфик! Но у меня собственного хорошего настроения много неожиданно образовалось – через край переплескивается. Надо ж поделиться!
Смотрю – пулеметы отъехали и бойницы закрылись в глазах. А вместо них свет появился. Ласковый такой, цвета неба.
- Спасибо! – улыбается мне. – Что Вам предложить? У нас сегодня грудинка свежая – диво как хороша.
Ну, красавица, чисто красавица! И шарфик на шее и впрямь на шарфик похож стал, а не на унылую тряпочку.
Возвращаюсь домой, прижимая к груди грудинку. А тут навстречу соседка – злая, как сто тысяч чертей.
- Чего это Вы своего кота тут завели и не кормите? Он у моего Тузика еду ворует, скотина черная!
Тузик – это псина огромная, для которого мой котик все равно, что бутерброд на один зуб. Да у Тузика в миске костомахи больше, чем мой котик вместе с хвостом. Но соседке не докажешь. Она сейчас за своего Тузика готова порвать и меня, и котика в придачу.
В другой раз я бы обрадовалась поводу рассказать соседке, что я думаю и о ее псинушки, и о ней самой. Но сегодня мне никак не ругается. У меня сегодня такое настроение – что я готова любого голодного Тузика накормить.
- Как я рада Вас видеть! – восклицаю. – Так люблю Вашего щеночка милого – сил никаких нет. Вот, хотите, грудинку ему эту отдам. Смотрите, какая она славная!
Смотрю – а злобный соседкин оскал превратился в довольно милую улыбку. Подтянулись брыли и превратились в обыкновенные щеки, волосы кудрями по плечам раскинулись
- Да что Вы, буду я еще этому гаду прожорливому грудинку Вашу давать. Давайте я лучше Вашего котика угощу! Кыс-кыс-кыс! Иди сюда, моя прелесть!
У моей вороватой прелести аж глаза на лоб полезли! Такой ласки от той, что кроме как:" Убью, скотину!» – она во век не слыхала...
А всего лишь один проходящий человек сказал другому проходящему мимо человеку: «Как я счастлив тебя видеть!»
Да, может, даже не ему сказал, а в телефон сказал.
Но все равно волна пошла!
Говорите друг другу больше хороших слов. Просто так.
И все будет прекрасно!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Организм :
— Женщина, простите меня ради бога, вы тут заснуть пытаетесь до полуночи, чтоб быть молодой и красивой, но я не могу не спросить и мне срочно.

Я:
— Писить больше не пойду, ну сколько можно.
Организм:
— Нет, я за другое. А вот булок больше не будет, да? Это ваше окончательное решение или может просто что-то случилось и нет больше булошных на свете и лампы не горят и врут календари. Булоньки такие помните мы ели раньше? Мягонькие, теплые как щечки младенца.
Я с ненавистью:
— Никаких булок больше не будет!
Организм:
— У нас денежки кончились, да? Может мы их быстро заработаем?
Уж на одну-то две булочки мы сможем. Я щаз мозги разбужу, мы накидаем идей для быстрого заработка.
Мозг:
— А я и не сплю. Про чо думать надо?
Организм:
— Про булки.
Мозг:
— Гамно-вапрос. Приступаю к трансляции.

Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Он вернулся домой уже под утро, еле держась на ногах. Отдал таксисту последние три сотни, с трудом попал «таблеткой» в замок домофона, добрался до лифта.

Несколько раз нажал кнопку вызова кабины, выматерился, поняв, что лифт не работает... Держась за перила, поплелся на седьмой этаж, к своей квартире. Глупо хихикая, он подошел к двери своей квартиры, зазвенел ключами. Тут же испуганно сжал связку второй рукой. Может не услышит? А вдруг? Часть хмеля выветрилась, в голове немного прояснилось...
Зашел в прихожую, аккуратно притворил дверь, снял ботинки, на цыпочках прошел в свою комнату, быстро разделся, бросив одежду на стул, юркнул под одеяло... Немного повозился, повернулся на бок и выдохнул, погружаясь в тревожный алкогольный сон.....

- А ты знаешь сколько сейчас времени!? А!?
Его подкинуло на кровати.
- Твою мать! Зачем так подкрадываться?
- Я повторяю свой вопрос – сколько сейчас времени? – голос в темноте переместился к изголовью кровати.
Он зашарил рукой, пытаясь нащупать выключатель торшера..
- Ты думаешь что на свету твоя рожа будет выглядеть привлекательнее? Я отсюда чувствую запах той дряни, которую ты пил. Не включай! У меня от яркого света болят глаза!
Он перестал искать выключатель, сел на кровати и сказал в темноту:
- Блин, давай завтра, а? Я проснусь, мы поговорим, ты опять расскажешь мне, какая я скотина, что скоро уйдешь от меня, что хуже меня ты никого не знаешь...
Темнота грустно вздохнула:
- Да если бы был толк от нашего разговора... Ты бездушная скотина. И знаешь что самое страшное? Ты даже сам не подозреваешь, какая. Ведь дело не в том, чтобы любить, важно знать, что тебя любят!
Ну все, заговорила цитатами из соцсетей. Это теперь минут на пятнадцать, не меньше...
- Я отдала тебе свои лучшие годы. Ты думаешь мне много осталось? Никто не знает, сколько нам отмерили, важно, как ты проживешь отмерянное!! Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы!
О, Островский попер...
- Ну хочешь я завтра куплю тебе что-нибудь. Выбирай любую вещь. Любую!
- Мне от тебя ничего не нужно, кроме одного. Я хочу, чтобы меня любили! Просто любили, чтобы за мной ухаживали! Неужели это так сложно понять!? Это так просто, почему ты этого не понимаешь?
- А я не ухаживаю? У тебя все есть, живешь в отдельной квартире. Ну иногда приходится побыть одной. Это что, страшно? И вообще, если что-то не нравится – вали к маме!
- О-о, опять эта отговорка! – он ясно представил как она закатила глаза. – Нет, не страшно! Мне уже ничего не страшно после того что ты со мной сделал. Да-да, я про ту операцию! И на мою маму намекать не нужно. Ты прекрасно знаешь что она очень занята – она растит еще четверых! Какой же ты все-таки подлец!
- Зараза! Никакого покоя! – он рывком встал с кровати и, шатаясь, пошел на кухню. Включил свет, рывком открыл дверь кухонного шкафчика, достал банку и резко дернул кольцо крышки...
- Вот только нервничать не нужно! – в кухню, щурясь от света, вошла кошка Муська. – И эту, с рыбкой, я жрать не буду! Открой с курочкой!
- Да раскудрит твою раскудрядь! – он достал другую банку.
- И воду смени, задолбалась я из мойки пить.
Он послушно налил в миску воды из фильтра.
- Все!?
- А я говорю тебе – не нужно нервничать! Иди, ложись... Ноги только не раскидывай, с тобой спать буду, темноты боюсь, любовь моя.
- Ой, только триндеть не нужно, да?
Муська с урчанием поедала содержимое банки и поэтому не ответила. Он прошел в комнату и лег на кровать. Перед тем как заснуть он в очередной раз дал себе слово больше не пить, ведь по трезвости он ее не слышал...

Автор: Валерий Чемеров.

Говорите друг другу больше хороших слов. Просто так.
И все будет прекрасно!

Так и делаю – работает. Думала я одна такая «умная»

Осенний Ветлан, Пермский край

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

В моём детстве вышел биографический фильм о великой русской балерине «Анна Павлова».

В течении месяца каждую неделю транслировали по одной серии и после каждого просмотра я ловила на себе тревожный взгляд мамы. Потому что это был не просто фильм. Это был мой план действий на предстоящую неделю до следующего просмотра.
Ну вы же все знаете, что у меня тонкая душевная организация? Как нет? Что, правда думали, что я Невминько? Ну вы даёте! А ведь я всего лишь очень впечатлительная. Если что-то или кто-то попадало в моё сердце, я заболевала всей своей чудесной головой. И потом я же четыре года подряд на новогоднем утреннике в детском саду была снежинкой. Это самый неликвид, чтоб вы знали. Немая массовка. Мясо. Если кто-то из двадцати «снежинок» не мог прийти на праздник, никто даже не замечал. На «снежинку» с восхищением может смотреть только бабушка, потому что она из Москвы привезла ей нарядные белые колготки. Всем остальным плевать. Не для таких ролей меня мама родила. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Так вот. Вышел фильм. А вместе с ним вышла я в середину комнаты, на цыпочках в чешках и белой юбке. В кино у Анны Павловой гладкие волосы были красиво уложены, прикрывая уши. Я тоже сделала себе такие «наушники», прижав жидкие прядки к ушам слюнявыми ладошками. И голову изящно так склонила набок. Потом подобрала упавшие на пол пух и перья, пристроив их обратно на свою маковку. Это был ключевой момент, с которого в нашей семье началась новая жизнь.
Первым меня увидел и обалдел кот Барсик. Это он ещё не знал, что ему предстоит стать Дягилевым. Простите, но у меня не было ни братьев, ни сестёр и даже подруг до школы у меня почти не было. Поэтому за всех отдувались коты. Но не будем забегать вперёд. Примерно с неделю я улыбалась как дура и всем вместо «спасибо» отвечала «благодарю» и «извольте». Потому что именно таким языком разговаривала великая русская балерина.
Родители мои – тоже не промах. Быстро сообразили что к чему и поспешили воспользоваться ситуацией. Мне тут же рассказали, что все великие балерины, все до одной, в детстве много работали – подметали пол, мыли посуду и вытирали пыль. А потом уже танцевали на чистом паласе. Ну хорошо хоть целину не вспахивали.
Несколько дней я вкалывала, а затем доставала чешки и говорила «мне нужна репетиция» (в фильме Анна всегда так говорит) и начинала неистово закидывать ноги на стену.
Всех все устраивало. Кроме кота. Ему еще и приходилось терпеть мои долгие диалоги. Как-то я схватила его на кухне, отволокла в комнату, посадила на диван и заорала прямо в морду:
- Я принадлежу Мариинскому театру! Пригласите Фокина! Пусть он поставит для меня «Лебединое озеро»!
Кот, слава Богу, был глухонемой, поэтому его пугало выражение моего лица и слюнявые волосы, отклеивающиеся от ушей. Дягилев выплюнул кусок мяса и обоссался на месте.
Когда Барсюта возвращался с улицы и я открывала ему дверь, он прижимал уши и недоверчиво вглядывался в мое лицо, пытаясь понять, буду ли я сегодня требовать у него «дополнительную репетицию», Фокина и ангажемент.
А затем я в фильме увидела сюжет, который запал в самую глубину моего мутного сознания. Анна Павлова выходит на репетицию в туфлях на каблуках и танцует. И каблуки эти так хорошо цокают об паркет! Такой приятный звук! Ну вот, мама, пришло время платить за клининговую акцию, которая тебе так нравилась в течении двух недель. Великолепные, бирюзовые туфли с острым носиком, кожаной розочкой и тончайшей шпилькой были достойны более разнообразной жизни, чем редкие походы в театр. Идите сюда, мои хорошие! Я буду колотить вами пол, пока не подохну в образе лебедя.
Колотилась я недолго, т. к. случился неприятный конфуз – во время выступления сломался каблук, что придало сцене еще больший трагизм. Даже в фильме такого не было. Я завершила танец как ни в чем не бывало на одном каблуке. Потому что я великая прима, а не какая-то ублюдошная снежинка.
Уже вечером я носками врозь убегала от мамы по всей квартире и роняла перья как курица. А потом устала и залезла под журнальный стол. Тамара Ивановна крикнула, что пошла за ремнем, и услышала из под стола равнодушное:«Ступайте»...
Доступала она до дивана, уткнулась лицом в подушку и почему-то долго давилась смехом. Это у нее нервное из-за туфель.

© Елена Евдокименко

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Мечта
Марта Дормидонтовна не любила сквозняки. Бродя по дому, она то и дело ёжилась, кутаясь в видавшую виды шаль, и недовольно качала головой.
- Опять дует, – ворчала она, заглядывая в тёмный зев камина. Паук, соткавший в нём своё полотно, недоверчиво взирал на дамочку, но не убегал и продолжал плести паутину.
– Тьфу ты, глазастый, – ругалась Марта и шаркала прочь от паука.
В старом доме гулял ветер, стонали половицы, а через прохудившуюся крышу лил дождь.

- Докатились, – вздыхала старушка, наблюдая за растущей в обеденной зале лужей, – скоро к морю не захочется, такая тут сырость будет. Конечно, Марта преувеличила, к морю ей хотелось всегда. Увы, давно прошли те дни, когда она лёгкой пташкой могла выскочить из дома, махнуть любимому мужу рукой и, вскочив в такси, мчаться в аэропорт, а после на самолёте лететь на берег Чёрного, Красного, а пару раз и Белого морей. Марта повела взглядом, пытаясь разглядеть на стенах фото из путешествий, однако время неумолимо. Снимки потускнели, скукожились и отнюдь не радовали глаз. Да и муж давно покинул этот мир, оставив её совсем одну.
Побродив ещё немного по пустым комнатам, Марта Дормидонтовна скорее по привычке, чем по необходимости, поднялась по скрипучей лестнице на мансарду. Там, усевшись в древнее кресло качалку, стала смотреть, как пробуждается юное солнце.

- Мам, ты серьёзно? – Маришка сморщившись разглядывала строение, – мы тут будем жить?
- Будем, – откликнулась мама, доставая из машины сумки, – давай, хватай багаж и заселяемся.
- Мама, туда нельзя заселяться! – не сдавалась Маришка, – дом аварийный, он нам на голову рухнет!
- Не рухнет, – строго сказала мама, точно отдавая приказ, – не рухнет и мы тут очень хорошо устроимся.
- Когда ты сказала, что тебе на новой работе подарили особняк, я как-то иначе это представляла, – Мариша скуксилась, – это хлам, там точно есть слизни и плесень, – порыв ветра взметнул листья и в доме что-то хлопнуло, – а, может, что и похуже, – пробормотала девочка, нервно поводя плечами.
Ключ долго не хотел поворачиваться в замке и Мариша, скрестив пальцы надеялась, что мама передумает и они поедут в отель. Однако мама, проявив настойчивость, открыла дверь, и новое жилище дыхнуло на них затхлым.
- Я туда не пойду, – заявила Мариша, делая шаг назад.
- Ну и оставайся на крыльце, – хмыкнула мама, первой переступая порог.
Мариша глядела, как мама вертит головой, нервно теребит браслет на запястье и наверняка переживает, как им тут будет. Мариша тоже переживала, и понимая, что нельзя бросить маму одну, вздохнув, шагнула вперёд и взяла её за руку.
- Мы всё починим,- шепнула мама, стараясь улыбаться, но Мариша слышала, как дрожит её голос, и потому только крепче стиснула пальцы.
Дом оказался небольшим, зато трёхэтажным.
- Смотри, как здорово, тут и камин, лестница и мансарда, перечисляла мама, смахивая пыль с кухонного стола.
- А ещё пауки и лужи, – отозвалась Мариша, подметая пол.
- Паука выгоним, а крышу починим,- заявила мама, – мне на работе телефон мастера дали.
- Прям как знали, что пригодится, – фыркнула Мариша. Она распрямилась, чтоб убрать с лица волосы и вздрогнула, в стеклянных дверцах шкафа отразилась тень, стоящая прямо за её спиной. Мариша обернулась, но никого не увидела. Бздынь, раздалось сверху и ветер захохотал, хлопая оконными створками на другом этаже.
- Пойду гляну, что ещё случилось,- вздохнула мама, но Мариша её опередила.
- Я сама, – пискнула она, взбегая по лестнице, оставаться в кухне со старухой ей не хотелось.
С трудом закрыв покосившуюся раму, Мариша поднялась на мансарду и замерла. Кресло, стоящее у окна, медленно раскачивалось.
- Это ветер – решила Мариша и, осторожно подойдя, взялась рукой за спинку кресла, останавливая его. Сзади заскрипели половицы, заставляя обернуться. Никого кроме пыли и пустоты.
Успокоив себя разыгравшимся воображением, Мариша спустилась вниз. Мама уже нарезала бутерброды, а на плите закипал чайник.
- Для начала залатаем крышу, а после уберем весь этот хлам, мама указала на рамки, висевшие повсюду, – а то ещё упадут.
Словно в подтверждение её слов одна из рамок сорвалась со стены. Веером брызнули осколки.
- Ну вот, я так и знала, – мама покачала головой и пошла за веником.
Мариша же медленно подошла к стеклу пытаясь разглядеть, что же оно скрывало и вдруг снова увидела давешнюю тень, словно та сама раскололась и теперь поглядывала на девочку из каждого обломка стекла.
- Ой,- охнула Мариша, делая шаг назад.
- Порезалась? – мама уже стояла рядом, взволновано глядя на дочку, – дай посмотреть.
- Нет, всё хорошо, – Мариша замотала головой, – я просто, ну, сама не знаю,- она замолчала, и мама, успокоившись, принялась прибираться.
- Мам, а кто здесь жил раньше? – спросила Мариша, задумчиво допивая чай.
- Кто жил? Не знаю,- мама пожала плечами,- мне сказали, что дом пустует давно и принадлежит городу, вот нас сюда и поселили.
- Ясно, – протянула Мариша, косясь на оставшиеся рамки, – может снимем их прямо сейчас? – предложила она и мама поддержала.
Вечером обнаружилось, что нет света.
- Ерунда, утешала мама,- при свечах даже интереснее, если хочешь можем рассказывать страшилки.
- Нет, мама, спасибо,- Мариша поёжилась, вспоминая тень, – я лучше спать.
- Постелить тебе в комнате? – спросила мама, доставая из сумки постельное белье.
- Можно я с тобой? – шепнула Мариша, и мама, не задавая вопросов, кивнула.
Ночью дом заполнили шумы и шорохи. Гудел дымоход, ныли половицы, позвякивали стёкла в окнах. Мариша лежала, прижавшись к маме, и думала о призраках. Ей всегда нравились фильмы о сверхъестественном и книги о замках с привидениями, но читать, это одно, а увидеть совсем другое.
- Допустим, это призрак,- рассуждала Мариша,- значит неупокоенная душа. А почему? Может у неё дело незавершённое, или любимая вещь тут осталась? А может, – Мариша поёжилась, – его убили и спрятали в стене или подвале, и труп до сих пор тут?
От подобных мыслей стало совсем жутко, и Мариша позавидовала маме, которая спит и не думает о духах. Конечно, маме не сладко. Новый город, новый дом. Всё заново после развода, всё с нуля. Но и ей, Марише, тоже плохо. Чужая школа, чужие люди, а теперь ещё и призрак.
Едва она вспомнила о нём, как свеча, горевшая на тумбочке, потухла, словно её задули.
Мариша зажмурилась и отчетливо услышала шаги. Кто-то поднимался по лестнице с первого этажа. Каждая ступенька отзывалась своей нотой, создавая какофонию. Хлопнула дверь на мансарду, и почти сразу заскрипело кресло.
- Разве призраки могут скрипеть? –задумалась Мариша, разглядывая потолок,- что, если это бродяга, забравшийся в дом. Все знают, что тут пусто и мало кто знает о нас, – Мариша шмыгнула носом. Кресло снова скрипнуло над головой, и девочка решилась. Выскользнув из постели, она включила на мобильном фонарик и осторожно пошла вперёд.
Мансарду заливал лунный свет. Кресло мерно покачивалось, а в нём, казалось, дремлет старушка. Плечи её укутала шаль, а на ногах красовались мягкие тапки-зайцы.
Мариша подкралась к незнакомке и замерла. Может её она сегодня дважды видела в отражениях, но ведь призрак это в кино. Что если бабушка просто заблудилась, перепутав дома?
- Извините, Вы спите? – шепнула Мариша, протягивая руку к старушке. К её ужасу ладошка легко прошла сквозь бабульку, шаркнув пальцами по плетёной спинке кресла. Мариша отдёрнула руку. Ей хотелось закричать, но от ужаса сжало горло. Тем временем, бабка открыла глаза и, погрозив Марише пальцем, молвила.
- Не ори, не люблю визжащих малышей.
- Я не малышка! – обиделась Мариша, даже голос прорезался, – мне уже десять лет.
- А мне сто десять. – фыркнула старуха.
- Вы старая и,- прошептала Мариша и, нервно сглотнув, добавила, – и мёртвая.
- Что с того, – отмахнулась незнакомка, – а ты мелкая и невоспитанная. Ходишь по моему дому, трогаешь мои вещи, а ведь даже не представилась! Вы с матерью просто хулиганки.
- Неправда, – возмутилась Мариша, – мама хорошая. И теперь это наш дом.
- Кто это вам сказал? – прищурилась старушка.
- Маме сказали в мэрии, она теперь у них художник.
- Тю, художник, – фыркнула бабка, – разве это профессия, картинки малевать?
- Много Вы понимаете,- Марише стало обидно за маму, – мама она и рисует, и расписывает, и фотографирует.
- Фотографирует? – оживилась бабка,- вот это я любила, всюду, где ездила, фото делала. Тогда это дорого было, и редко, но я могла себе позволить, – она, улыбаясь, закачалась в кресле.
- А Вы много где были? – Мариша с интересом присела рядом со старушкой, совсем позабыв, что та призрак.
- Весь мир объехала, – похвасталась старушка, – видела, как птицы летят над Амазонкой, как приходят слоны к озеру Чад, как извергается вулкан на Камчатке. Но больше всего любила море. Чёрное, Красное, Белое, Желтое, Моаморное. Ты знаешь, что море помнит каждого, кого видело? И оно волнуется, ждёт, когда мы вернёмся. Даже если возвращаться уже некому, – старушка грустно вздохнула, и смолкла, будто утонув в воспоминаниях.
- А где эти фото? – шёпотом спросила Мариша, представляя, то какой клад таит в себе старый дом.
- Часть вы сегодня выкинули, -насупилась бабка, они на стенах висели, в рамках, а часть тут в сундуках.
- Но в рамках был только мусор, – растерялась Мариша.
- Мусор, – передразнила её Марта, – тебе мусор, а мне память. Память – это то, что живёт дольше нас, – прошептала она, отворачиваясь к окну.
- Меня Мариша звать, – тихонько произнесла девочка, боясь вспугнуть старушку.
- Приятно познакомиться, я Марта Дормидонтовна, – кивнула бабулька.
- И Вы призрак? – всё же уточнила Мариша.
- Именно так,- согласилась Марта и добавила, – не отвлекайся, иначе мы пропустим рассвет. Он не так хорош, как над морем, но лучше, чем ничего. Хотя вам живым не понять.
Мариша послушно повернулась к окошку, наблюдая как солнце выкатывается на небосвод, пробуждая мир.
Весь день Мариша ходила задумчивая. Марта Дормидонтовна исчезла, едва солнце взошло, хотя девочка чувствовала, что старушка рядом. Может, наблюдает из потрескавшегося зеркала? Или поглядывает из глубины камина? Как, наверное, скучно жить одной в этом доме, видеть, как рассыпаются в пыль запечатлённые воспоминания, как стареет дом, а из развлечений побродить по комнатам и поглядеть рассвет.
- Ты сегодня молчалива, – мама приложила ладошку ко лбу дочери, – не заболела?
- Нет, мам, – Мариша нахмурилась, – скажи, что делает нас живыми?
- Ого, вопрос,- мама присела на край стула, задумалась. В доме шумели мастера, починяя крышу и ремонтируя проводку, – наверное, мечты, – предположила она.
- Мечты? – удивилась Мариша, – вот так просто?
Мама хотела ответить, но тут вновь загрохотал перфоратор, что-то с грохотом упало, и мама, вскочив, унеслась поверять, все ли целы.
Мариша с трудом дождалась ночи. Марта Дормидонтовна уже сидела в своём кресле и недовольно хмурилась. Заметив девочку, она тут же заворчала.
- Весь дом попортили. Стены расковыряли, половицы выкинули, на крыше бедлам!
- Зато будет свет, и перестанет течь в дождь, – улыбнулась Мариша, – вот увидите, Вам понравится, всё станет, как в Вашу молодость.
Старушка засмеялась тоненько и тихо:
- Нет, деточка, былого не вернуть. Этот дом помнит меня молодой, помнит, как я вышла замуж, помнит мои поездки и званные ужины. Он помнит, как я мечтала, – добавила Марта Дормидонтовна, поправляя шаль.
- А сейчас Вы разве не мечтаете? – удивилась Мариша.
- О чём? – изумилась старушка, – всё быльем поросло.
- И что же, не сдавалась Маришка, ни одной даже самой маленькой мечты не осталось?
- Ну, может быть, – пробормотала Марта, – может быть, вновь увидеть море. Но я не могу уйти,- тут же добавила она.
- Почему? – не поняла Маришка.
- Потому что раньше, когда я уезжала, меня ждал дома муж. Чтобы я нашла дорогу домой, он по вечерам зажигал фонарь на крылечке, как маяк. И я возвращалась к нему. А потом его не стало, он опередил меня. И когда настал мой черед уходить, я поняла, что не могу. Если я уйду, это навсегда, ведь никто больше не ждёт меня.
- Если Вы хотите, – решилась Маришка, – Вас буду ждать я.
- Ты? – поразилась Марта.
- Я, – подтвердила девочка. – летите на море, или на озеро Чад, или к белым медведям, Вы теперь всё можете, а заскучаете, возвращайтесь. У мамы контракт на пять лет, значит, пять лет я буду тут и буду Вас ждать. Если хотите, могу зажигать фонарь, по вечерам, на крылечке.
Марта вскочила с кресла. Она то прижимала к себе сухонькие руки, то хлопала ими, походя на гигантскую бабочку. Её губы шевелились, точно перечисляя места, куда бы она хотела полететь.
Бросив взгляд на мансардное окно, за которым алая нить горизонта намекала на скорый рассвет, она решилась.
- Лечу, – заявила Марта и хмыкнула, – лечу налегке, мне теперь не нужны чемоданы и коробки для шляп! Я вновь увижу море и горы, и весь мир. Но прошу тебя,- обратилась она к Маришке, – не забывай про фонарь.
- Каждый вечер, – закивала девочка и Марта счастливо улыбнулась.
- Тогда до встречи! – шепнула она и исчезла, разве что распахнулось окошко, впуская в дом осенний ветер.
Дом преображался на глазах. Мама вышла на работу, а Маришка в школу. Новые одноклассники засыпали её вопросами, как ей живётся в доме с привидениями. Но Маришка отвечала, что всё это выдумки, ерунда из книжек и дешёвого кино.
Так она отвечает в школе, а по вечерам, когда мама ложится спать, девочка выходит на крылечко и зажигает фонарь. Потому что это невероятно важно, если тебя где-то ждут.

из инета

Мир вам, хлебопёки!

ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Стеша с Васею.

Мавридика Де Монбазон

-Стешка, чё дрыхнешь? Вставай негодная, ужо утро на дворе, а она всё спит коровяка.

Стеша едва разлепила глаза, всё тело болело, вчера она с братцем Васею в лес ходила, валежник собирали и на санках домой везли.

Матушка сказала, что незачем лошадку -то мучить, Стешка вон здорова как кобыла, а дрова лишними не будут, после бури-то, вон наломало скока.
Не может Стеша глаза открыть, всё тело знобит и ломит, матушка пимом в неё запустила, а всё равно не может встать, силы нету, вся горит.

-Мамка, чё орёте, спать не даёте, – зевая сказала Мария, сестрица Стешина.

-Да Стешка, холера дрыхнет, надо вставать печь топить, поросям кашу варить, корову доить, а она дрыхнет проклятущая.

-Вставай корова, – кричит Мария, – да не может Стеша пошевелить ни рукой, ни ногой. Лежит стонет.

Метнулась Мария молнией на лавку, где лежит Стеша, стукнуть хотела, да замерла босыми ногами стоит перебирает.

-Мамка, никак Стешка заболела, вся жаром пышет.

-Фу ты, язви её, отойди от неё, Маха, а то ишшо ты заболеешь, чего доброго.

Долго ли Стеша провалялась в жару и беспамятстве она не помнит, помнит отрывками только что вроде водой тёплой, да мутной её поют, а ей холодной, ключевой хочется.

Матушка покойница видится, да тятька.

Ушли, оставили её сиротинушку.

-Мамушка, – шепчет Стеша, – забери меня, тятенька, зачем одну бросил...

-Мамка, – слышит Стеша знакомый голос, – никак Стешка с ума сбрендила, али помирать собралась.

-Кого мелешь, чумичка.

-Так, а чё? Она со своими родителями говорит, говорю же, помирать собралась.

-Тьфу ты, нелёгкая. Ох, Васятка, беги за фершалом Авдеевым, а то точно она нам гадости натворит.

А потом Стеша пошла на поправку, до самой весны болела, весной как солнышко светить ярче стало, так и начала тихонечко Стеша вставать, да на улицу выходить. Бледная была, что трава после того, как камень поднимешь с земли, а она там лежит скрючившись, все ростки блёклые, от, так и Стеша.

-Ну ты девка и задолжала нам, он скока провалялась, он скока на тебя рекальства потратили, да и силы, ухаживали опеть жа за тобою, словно за родной.

-Разве я специально, матушка? – шепчет Стеша.

-Не нарошно, – соглашается мачеха, но всё же давай, выздоравливай скорее, да за дело принимайся.

Скоро уже пахать надо, зерно сеять, а потом глядишь и покосы пойдут, дрова опять же.

Вот так и жила Стеша. Мамка родная её от болезни ушла, Стеше ещё и восьми годков не было, тятька один мучился, мучился с девчонкой и привёз из соседнего села Авдотью, бабу с двумя ребятишками.

Говорят, не очень хорошая она была, та Авдотья, да никто больше не схотел горе мыкать с Емельяном, своего хоть отбавляй, а тут и девчончишку ещё нянькать надо, хотя уже и не махонькая, всё по двору делает, но всё же...

А если правду сказать, хозяйство у Емельяна большое, хорошее хозяйство, справное, вот и не хотели бабы идти за него.

У каждой же своё дитя есть, а то и несколько, а что идти в услужницы? Случись чего с Емельяном, всё добро девчонке его достанется, а бабочка с выводком под зад мешалкой.

Так и получилось...

Да только Авдотья пронырливая баба была, всем пыль в глаза пускала, что де Стеша, на коленях её молила, чтобы не уезжала никуда мамушка, мол век жить с ней собиралась.

Родных никого у Емельяна не было, были они пришлые откуда-то, появился с женой беременной, хату у старика Васютина выкупил, хозяйством быстро обзавёлся.

Жили тихо- мирно, больше детей у них не случилось, Стешу свою любил, да баловал, жену тоже. Запряжёт, бывало, в бричку двух коней, и в воскресенье в церковь везёт свою Варю, словно барыню.

А та и правда, уж слишком хлипкая была, вся какая-то тоненькая, словно тростинка, бледная, на бабу -то не похожа, так, девчончишка словно не рожавшая.

Она и Стешка такая же, вся в мать, руки и ноги словно палки, грудь впалая, коса только толстая, богатая коса. У той же Махи жиденькие волосы, а сама она справная Маха, словно парнишка, может и в глаз засветить, мало не покажется.

В общем осталась Авдотья с детьми в доме Емельяновом хозяйничать, старший -то Вася, уже на девок стал поглядывать, губа уже почернела под носом-то, щетиной волосы растут.

-Скоро надо будет отделять сына-то, Авдотье, – шепчутся бабы, -неужто Стешкино приданное будет дербанить?

-А то бабоньки говорят, будто Емельян всё на Авдотью переписал, а она будто из милости держит девчонку -то, сиротка мол, куда её...

-Да иди ты...

— Вот те крест, сама лично Авдотья по секрету шептала, мол, позаботился Емелюшка, мол, любовь про меж их была страшная, даже ребятёночка родить хотели, не успели, мол скинула и подкопала к Емельяну, о как...

-Ково скинула, – не поняла глухая бабка Глафира.

-Ково, ково, да ребятёнка, – кричат ей в ухо бабы

-Ааа, жаребёнка, ну-ну, у Прошки у мене в прошлом годе от такого жеребёнка, уже большенького кобыла скинула, я ему чёрту лысому говорила, не гоняй, не гоняй, как оглашенный... Нет жа, кто будет бабку слушать, разляжется в санях и ну понужать, тьфу ты язви их...

— Это что же, – продолжают бабоньки не обращая внимания на Глафиру, – осиротела девчонка, так ещё и отец родной обобрал? Ой не похоже что-то на Емельяна, ой не похоже. Уж как он Варю любил, пылинки с неё сдувал, как Стешу баловал, нееет, что-то тут не чисто...

А Авдотья в то время распоряжалась как хотела всем что от отца и матери Стеше досталось.

-Васятка, ты губу-то подбери, по девкам не бегай, не шкодничай. Подрастёт Стешка, оженим вас, – подучивает Авдотья сына.

-Чего? Ты что мамка, с ума сбрендила, на что мне эта тощая, я те, что, собака кости грызть? Я кот, я сливочки люблю, да мяяяско.

-Тьфу ты, негодный. Сказала, знать слушай.

-Да не буду я, мамка, на Стешке женится, совсем что ли, она мне сестра как -никак, да и не хочу я...

- А на улице с голым задом остаться хочешь? Сестру пожалей хоть Маху.

— Вот пушай Маха на Стешке и женится, -заржал Васятка.

-Цыть, цыть ирод, сказала как, так и сделаешь...

-А люди интересно что скажут?

-А ничего не скажут, то ещё не скоро будет год али два. А за то время ты Стешку приучишь до себя чтобы она сама под венец пошла, понял?

-Да понял, понял.

Пошёл Васятка, задумался, крепко задумался. Не хотел он на Стешке жениться, она и взаправду ему словно сестра, у него со Стешкой лучше отношения чем с Махой.

Васятка завсегда со Стешей всё вдвоём делали, и в лес по дрова, и на покосе, и за скотиной ходили и читать – писать, пока мать не видит учились, бегали к Прохору Солдатову, он грамотный был, а они под видом того, что мол, Прошке помогают, учились сами у него.

Мамка ругалась, чего мол, своей работы мало, а ребята всё равно бежали.
Маха -то тупая да ленивая была, всё следила за Васяткой и Стешею.

Ничего, думает парень, я что- нибудь придумаю, а ежели будет мать настаивать сбегу, в город. А Стеша как же? А с собой возьму, она в горничные устроится, а я ямщиком, так и заживём. Кто там знает, скажем кровные брат и сестра, повеселел Васятка.

Точно, так и сделаем.

Живут, Стеша растёт, в красивую девушку превращается, близких у неё нет, кроме Васятки.

Васятка копит, копеечку, где урвать придётся, всё в кисет кладёт да под кедрой что в огороде растёт зарывает, им со Стешей пригодится.

Не оставляет мысли в город убежать, со Стешею.

А недавно Васятка открылся Стеше, ох и испужалась девчонка.

-Не бойся Стеша, ты мне как есть за сестру завсегда, никому тебя в обиду не дам.

Устроимся в городе, ты при барышне будешь служить, вся в платьицах красивых, да в лентах ходить будешь. Я тоже пристроюсь, потом девку найду хорошую, обженюсь, тебя за хорошего парня замуж выдам.

Не бойся, Стеша, заживём.

-А матушка как же? Они же нас не отпустят.

-Не боись, Стеша, сбежим.

Вот- вот уже план должен был исполниться, мать словно с цепи сорвалась, заставляет Васятку за Стешей приударить, вот – вот убегут ребята, со дня на день, а Прохор Солдатов им помочь взялся, а как же, без помощи никак посторонней. Он и письмо им написал, к знакомому своему, что при дворе барском служит.

В тот вечер и должно было всё случится.

Днём подкатила повозка, ко двору Авдотьиному, вышел оттуда человек, одет будто знатный какой, навроде приказчика, али облакат, больше Авдотья знатных и не видела..

А следом старый, но крепкий мужчина, тот вообще видимо барин.

-Кто же это? – заметалась Авдотья – неужто судейские ах ты же... прознали про дела её, делишки, ох, ох... Стешка, Стешка, язви тя, выйди, скажи, мол, никого дома взрослых нету.

Вышла Стеша. подошла к калитке, а мужчина, который старый то, увидел её и заплакал.

-Варя, Варюшка, доченька.

-Я не Варя, я Стеша... Дочка Варвары Савватеевны.

-Ах ты ж божечки, кровиночка, кровиночка моя. я дедушка твой, прости, прости ты меня грешного... Игнат, Игнат, дочка... дочка... доченька

-Вижу, – говорит мужчина и плачет, – вижу.

Оказалось, что была матушка Варвара Савватеевна дочкой единственной, у купца Малыгина, свет в оконце.

Полюбила она не знамо кого, приказчика Игнашку, без двора, без кола, парень он хороший был, умный, да бедный.

Поехал значит богатство добывать, с прииска как раз мужики вернулись, ну Игнашка с ними и увязался да там и запропал, а Варя...

Варя то оказалась в положении.

Отец чуть концы не отдал.

Хотел Варю за купца Безбородого отдать, тот хоть и стар уже, но согласился взять порченую девку, да грех прикрыть, за своего ребёнка выдать, да пока Варя артачилась, того удар накрыл.

Рассердился отец тогда и сказал, что отдаст за первого встречного- поперечного.

А у него Емельян как раз подрядился на дегтярне работать.

Отец со злости и ткнул в него пальцем вот мол, муж тебе.

А Варя возьми, да согласись.

Тоже с характером.

Взяла деньгами приданное, да и поехали с Емельяном счастье искать.

Отец, когда одумался, уже поздно было.

Туда, сюда разослал гонцов, нет нигде Вари с Емельяном, словно сквозь землю провалились.

А они вон куда забрались, в медвежий угол.

И то бы не нашёл, да через десять лет вернулся Игнат Прокопьевич, крепко головой ударился, когда жилу нашёл в тайге, али товарищи ударили.

Выходила его шаманка одна, жил при ней, работу исполнял, не помнил ничего, не знал какого он роду племени.

А как-то в один миг вспомнил.

Покивала шаманка, в дорогу снарядила, золото, что при нём было тогда, десять лет назад, отдала, да ещё за работу, велела идти, родную душу спасать, в беде мол.

Вот и приехал к дедушке Стешиному, тот и рассказал всё как есть, вместе искать начали, через пять лет только обнаружили следы, и то ехали в сомнении...

Слушала Авдотья, раскрыв рот, слушали все, кто прибежал, да долго потом рассказывал эку диковинку по соседям, да передавали из уст в уста.

-Собирайся, детка, мы за тобой.

Стеша стоит, ни жива ни мертва. Это что же тятька вовсе и не тятька, а этот красивый мужчина её папа. А ещё и дедушка.

Стоит Вася голову повесил, одно радует, сестрица Стеша спасена.

-Дедушка, тятенька, а я без Васи никуда не поеду, – говорит Стеша.

-А кто же Вася? Суженый твой? – осторожно отец спрашивает.

-Нет, он мой братец.

Так и уехали, Авдотье всё оставили а Васятку с собой забрали на приказчика выучили, на девушке хорошей обженили.

И у Стеши всё сложилось хорошо.

Замуж не вышла, посвятила себя служению детям, выучилась на учительницу, отец школу с дедом открыли, для бедных детей.

Всю жизнь там проучила.

Племянников, да внуков полно было, от Васи-то.

Они в старости Стешу и досматривали.

Потомки Авдотьины, от дочки Махи праправнуки, решили старую кедру выкорчевать, засохла что-то, хоть и жаль было.

Нашли ящичек, навроде как медный, а там кисет истлевший, денежки и записка, что сей клад принадлежит Василию и Стеше, на лучшую жизнь собирается.

Марина любила своих мужа и пацанов. А все трое были рослыми, крепкими, и совсем не дураками пожрать. Супруг работал в охране. Старший сын занимался борьбой. Младший с первого класса таскался на хоккей. Три богатыря и Марина. Вполне себе сказочное семейство.

Так что, деваться некуда. Наша героиня умела быстро и вкусно готовить. Чего только не освоит настоящая женщина, ради счастья в личной жизни.

История началась самым обычным осенним утром.

Привычно проснувшись в пять утра, а дело было в пятницу Марина вышла на кухню и взялась за дело. Яйца, вода, молоко и мука. Взбила тесто. Расставила четыре сковородки. Добавила в готовую жидкую основу мытый изюм, сыпанула немного корицы, чуть-чуть коричневого сахара. И капельку соды.

Горячие сковородки дождались. Зашипели на чугуне первые будущие блинчики. Только успевай переворачивать. А в редких промежутках – себе кофе налить, зубы почистить.

Марина жарила, думала о своем. Разумеется, на кухне стало жарко – хоть и форточка нараспашку. Ее сыновья и муж еще спали. Тут сверху и донесся капризный громкий голос мальчика. Новые соседи приехали пару месяцев назад. Но ни с кем не общались. Не здоровались. И Марина их не знала, хотя и видела сколько-то раз.

- Папа, закрой окно! Я щас слюнями захлебнусь. Ну, пожалуйста.

Марина прислушалась. Мальчик повторил свою просьбу громче. Бабахнула форточка. Настала тишина.

Но Марине наоборот стало громко на душе. Внутренний голос завел песнь о том, что блинов на столе много. А соседского мальчика, хоть она и не знакома, вполне можно угостить. Что там ест этот ребенок, живущий – если Марине не изменила наблюдательность, с очень старой бабушкой и отцом? А?

Она решительно наложила десяток блинов на яркую тарелку, завернулась в длинный махровый халат, опоясала обширную талию, влезла в короткие теплые чуни, как раз, чтобы за почтой в подъезд выйти их и держала в прихожей. И потопала наверх. Позвонила в дверь.

Взъерошенный высокий узкоплечий сосед покраснел. Стал извиняться и отказываться. Но тут под рукой у него стремительным маленьким хорьком прошмыгнул бледный мальчик – сын. Схватил угощение, пробурчал что-то издалека уже с набитым ртом. Жевать начал еще по дороге на кухню.

Марина пожелала доброго утра и ушла. Сосед переминался с ноги на ногу на пороге и бубнил, что ему неловко... И как же можно... И он не должен... Но...

— Никаких но! – отрезала Марина. И ушла к себе.

Вечером сосед пришел вместе с сыном, принес плохо отмытую скользкую от масла тарелку. Поблагодарил. Марина не поняла как, но за их семейным поздним ужином оказались и отец, и пацан.

Стали заходить пару раз в неделю. Носатый тощий Игорь – так звали папу, приносил с собой разные бананы, апельсины. Ел мало, было видно, что стеснялся. Норовил оставить сына поужинать одного. А потом возвращался за ним. Вскоре Марина выяснила, что Игорь вдовец. Готовить не умеет. И старая бабушка его покойной жены, и ее сын от первого брака перебиваются самой простой едой. Творог, яйца вареные, каша из пакетиков.

Марина вдумалась в ситуацию не сразу. Бабушка покойной жены, и ее сын от первого брака. А где родной батя? Где другие родственники. Исчезли с горизонта, как только Галя слегла. Она болела около трех лет. Им всем тогда пришлось несладко.

Игорь не был размазней. Хотя и не призвал на выручку никого ни со своей стороны, ни с Галиной. Не вышло. Но не смог бросить старушку и пацана, который уже давно звал его отцом. В этой ситуации Игорь жил с напряжением, общей усталостью и подступающей готовностью слететь с катушек. Красные от недосыпа глаза как бы намекали, что ему несладко. Да и голос срывался в разговорах...

Бабушка много плакала. Пацан дерзил и плохо учился. Скверно жилось всей этой странной компании. Три человека под одной крышей. Три разных фамилии.

Марина решила помочь просто от щедрости натуры. Предложила готовить на обе семьи. Игоря и его подопечных она сразу и громко стала называть семьей. Ваша семья. Наша семья.

Итак, Марина постановила считать деньги за продукты и питаться сообща. Треть суммы вносит Игорь, две трети вкладывает в кормовой бюджет семья Марины. И всем в этой ситуации норм. Ей разницы почти нет. А старушка, у которой все из рук валится, и пацан хоть есть будут нормально. Поначалу Игорь пыхтел и сопротивлялся, ворчал, пытался доплачивать за труд, был филигранно послан, угомонился. При этом дружить с мужем Марины он не умел. Мужчины друг друга не очень воспринимали. Но хоть не ссорились. Уже хлеб.

Да, нагрузка на Марину увеличилась. Но не в два раза. Хорошие хозяйки поймут. Зато старушку и пацана через месяц было не узнать. Оба с румянцем на щеках. Подобревшие. Повеселевшие. Бабушка стала меньше пыхтеть. Муж Марины отремонтировал ей радио. Нашел какую-то подходящую волну. Бабушка взялась слушать музыку и анекдоты. Читать она не могла, глаза видели очень плохо. Но градус ворчания сильно притушила.

Потом Марина научила Васю мыть посуду, полы, протирать плиту. Он пытался фыркать, что мол не девчонка. Но Марина это пресекла. Куда деваться, если папе некогда, а бабуся старая? Не развалишься. И вообще, лучшие повара в мире – мужчины. Вася не поверил. Марина сказала, что это факт. Легко проверяемый. И вообще.

Вася поискал в школьной библиотеке. Интернета и компьютера у них дома не было. Чуть позже появились. Вася сомлел. То ли его картинки изысканных блюд в кулинарных книгах вдохновили. То ли он уже и сам втянулся. Но Марина скоро получила поваренка.

Не просто помощника, а шустрого, деятельного, толкового. С хорошей памятью и умными руками.

Игорь в первый раз не поверил, что ест борщ, приготовленный сыном. Коряво похвалил. Поцеловал в макушку. Сказал, мол, спасибо, сынок.

Васю прорвало. Он громко, даже очень громко заревел.

Сыновья Марины утекли из-за стола. Муж ушел курить на балкон. Вася давился слезами. Игорь пытался понять, что случилось. Разобрались. Мальчик сказал, что Игорь его сыном не называл ни разу. А он... он ждал. И уже отчаялся.

Игорь развел руками. Мол, ну... так вышло. Что же теперь. Прости. Вася кивал. Марина сунула ребенку платок. Постучала кулаком по лбу Игорю. Не больно, не обидно, но вдохновляюще и отрезвляюще. Отправила мальчика умываться.

Чуть позже все пили чай. Ели блины с вареньем. Их тоже Вася напек. Игорь неумело хвалил ребенка. И активно жевал. Блины и правда получились вкусные.

Семья Марины за представлением наблюдала с полным восторгом. Мальчики и муж даже съели меньше обычного.

У младшего сына глаза горели. Марина еще подумала, надо же, сколько любопытства с интересом. Будто журналист какой — добычу почуял. И вот-вот вопросы задавать начнет. Погрозила ему. Медвежонок – семейное прозвище Мишки — покивал. Маму послушал. Согласился не отсвечивать.

У Игоря, Васи и бабушки, на самом деле, конечно, прабабушки, но кому какое дело до таких точностей? — с того вечера все окончательно стало налаживаться. Не сказать, что пацан вышел в отличники. Но вызывать в школу Игоря перестали. Бумаги он через некоторое время переоформил с опеки на полноценное усыновление. Количество фамилий в семье сократилось с трех – до двух.

Сияющий Вася сгоряча пообещал папе пятерки. Никто не поверил. Ну и ничего страшного.

Бабушка жила еще довольно долго. Но до последнего двигалась. Не слегла. Машинку для белья Игорь прикупил. Так что стирка тоже перестала быть проблемой.

Несколько разведенных подруг Марины на Игоря поглядывали. Но не складывалось. Он в итоге женился на медсестре из поликлиники. Которая к ним забегала делать старушке уколы.

Только тогда совместное питание семей и прекратилось. Но меньше общаться не стали.

ЗЫ: Младший сын Марины и Вася дружат до сих пор. Один почти вышел в шеф-повара. Вот-вот. Еще шаг и все сложится. Второй тренер в спортшколе.

Игорь со своей медсестрой родили еще пару девчонок. На одной из них Мишка скоро женится.

Традиционные пятничные блины на две семьи пекут по очереди: то Вася, то Марина...

© Наталя Шумак и Татьяна Чернецкая

Мир вам, хлебопёки!

Flёur - Тёплые коты • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Хлеб, каким мы его помним.

Мы, дети шестидесятых -семидесятых, очень любили хлеб. Не в том смысле, что мы любили его есть, потому что жили плохо, голодно, и хлеб спасал наши юные организмы от недостатка калорий. Мы его любили вообще. Как идею, как символ, как что-то очень важное, незыблемое и прекрасное.

Мы ведь росли на фильмах про войну, на рассказах деда о том, как мамка пекла ему и еще семи его братьям лепешки из лебеды, на бабушкином укоризненном взгляде, когда недоеденная корочка отправлялась в мусор. А ещё бабушка всегда сгребала хлебные крошки со стола в горсть и одним скупым движением отправляла их в рот.

Мы уважали хлеб. Бравировали, конечно, кидаясь горбушками в школьной столовой. Но это был как раз именно элемент богоборчества. Страшное преступление, за которое, заметь нас кто из взрослых, последовала бы немедленная расплата. Да и самим нам после содеянного было невыносимо стыдно. Ведь это же – хлеб. Это же труд многих людей и спасение других многих людей от голода.

В общем, мы любили хлеб. Нас научили его любить, и мы пронесли эту любовь, это уважение, этот почти религиозный трепет через всю нашу жизнь.

Итак, мама отправила тебя в булочную. Выдала авоську, 30 копеек мелочью и ценные указания. А также строго-настрого наказала сдачу не тратить, по улицам не шляться и донести покупку до дома в целости и сохранности, желательно к ужину.

А дальше начинается приключение. Ты заходишь в булочную, пробираешься к хлебным полкам, берёшь (ну, ты взрослый солидный человек и всё уже давно умеешь делать в свои шесть лет) двухзубцовую вилочку, привязанную бечевой к вбитому в стеллаж гвоздику, и начинаешь проверять хлеб на свежесть. Тут помял, тут прижал, тут осторожно (чтобы никто не видел) потыкал, и принял решение – нужно брать. Правда мама наказала только батон и ничего кроме батона – но у тебя целых 30 копеек, а двушку ты нашёл только что под кассой. И значит 10 копеек у тебя – «лишние», и ты можешь потратить на свежую, сладкую невыносимо сдобную булочку с изюмом. Берём? Ну, конечно же берём.

Булочка съедается прямо на крыльце, потому что невозможно терпеть ни секунды, а потом ты бредёшь домой, загребая валенками снег и как-то незаметно для себя кусаешь батон за краешек. На морозе он такой ароматный, такой тугой, такой немножечко сладкий. И ты отрываешь зубами еще кусочек – крооошечный, чтобы мама не заметила. И потом ещё один. И ещё.

«И это всё»? – всплеснёт мама руками, когда ты, краснея, протянешь ей авоську с печальным хлебным огрызком. И рассмеётся.- «Ну, ладно. У соседки перехвачу. Но чтоб больше ни-ни».
И ты стоишь довольный, счастливый и безумно влюблённый в маму, соседку и саму жизнь.

Хлеб чёрный кирпичиком (буханкой) по 12 копеек

Можно было взять половинку или четвертинку. Был этот хлеб чуть кислым, с нереально вкусной шершавой корочкой. И не было ничего лучше, чем отхватить горбушку, посыпать ее крупной солью и быстро схомячить.

Хлеб бородинский по 14 копеек

С кориандром, поэтому на любителя. Кого-то хлебом не корми (простите за дурацкий каламбур) – дай пожевать этого терпкого пахучего хлебушка, а кто-то нос от него воротил, потому что непонятно с чем это вообще можно есть.

Хлеб серый краюшкой по 14 копеек

Пресный, немного рыхлый и такой... добрый что ли. Очень хорош он был с мамиными щами, борщами и просто с маслом. Причём на масло тоже не мешало бы посолить.

Хлеб белый буханкой – 20 копеек

Мы помним обычный, желтоватый на разломе, чуть солоноватый на вкус белый кирпичик. Отличные с ним получались масляно-сырные бутерброды, надо отметить. А старшие товарищи напомнили нам еще о существовании еще одного белого кирпичика, который состоял из четырёх сегментов-булочек. Можно было его не резать, а просто ломать.

Батон белый по 22 копейки

Белый по 22 копейки – самый батонистый батон нашего детства. Был в наличии всегда и употреблялся сам по себе, с маслом, с колбасой, с макаронами (а как же), с вареньем и с сахаром. Вы кстати, помните, что когда дома не было сладкого (вот даже завалящего вареньица не осталось), можно было запросто отрезать кус батона, густо посыпать его сахарным песком, и вкуснотищааа!

Батон московский по 25 копеек

Сладковатый, нежный, почти сдобный. Потрясающ был с молоком. Вот так с утра берёшь бидончик, бежишь за молоком, по дороге залетаешь в булочную – а там только что хлеб свежий привезли... Дальше можно не рассказывать. Старшие товарищи говорят, что в начале 70-х из провинции приезжали за этими батонами и везли их домой мешками вместо лакомства.

Французская булка по 6 копеек

Где она? Где она – эта приятная на вид белотелая с хрустящим рёбрышком посередине булка? Куда вы её дели, супостаты! Это ж было чудо советской хлебобулочной промышленности. Ее можно было резать на маленькие бутербродики, а можно было просто от её белого тугого бочка отщипывать кусочки и наслаждаться её безупречным вкусом.

Рогалик по 4 копейки

А рогалик где? Он был так «пушист» и нежен! Он так податливо расслаивался и так бессовестно таял во рту, что невозможно было его разделить с кем-то ещё. «Я твой, я твой»! – шептал он, стоило взять его в руки. Где рогалик, спрашиваем мы? Ваши многочисленные круассаны конечно хороши, но они лишь слабое подобие нашего рогалика.

Маленькие круглые булочки по 3 копейки штука

А еще они же продавались в целлофановом «чулке» по пять штук в ряд. Надеемся, что память нам не изменила, и всё таки по пять штук, а не по три. В общем, это были довольно обычные пресные белые булочки, но в них имелся заморский шик. И эта несоветская упаковка, и размер – тоже, будем честны, не имперский – всё это возводило трёхкопеечные булочки в разряд роскоши.

Булочки сдобные по 9 копеек и булочки с изюмом по 10 копеек

Должны быть непременно свежие. Если чуть подсохнут – превращаются в сдобный сухарь. Правда, были любители именно подсохшей сдобы, но мы к ним не относимся. Мы с восторгом вспоминаем ещё тёплые, нежнейшие, воздушнейшие, сытнейшие булочки.

Баранки – 4 копейки штука

Обычные баранки, баранки с маком. Они же бублики. Само собой есть их полагалось с молоком, или с киселём. Ну, с домашним компотом на крайний случай.

Калач

Калачи – большие, мягкие, такие, что хотелось возле них в благоговении замереть на секундочку, чтобы потом взять нож и их порезать на крупные, сытные хлебные ломти. Калачи, кстати, во всех подряд булочных не продавались. Нужно было знать места.

И конечно же сушки

Сушки обычные и сдобные. Сушки с маком. Розовые сушки с добавкой ягодного сиропа. Сушки круглые, и сушки овальные. Сушки имелись в каждом советском доме. Вешали их гирляндой куда-нибудь на кухню под окно, и оттуда отламывали по одной и с наслаждением грызли. Стоили сушки, кстати, довольно дорого – где-то по рублю килограмм. Но на рубль их можно было купить целую гору.

Кстати, цены могут разнИться, поскольку были поясными, ассортимент практически одинаков.
Мне кажется, что тот хлеб был гораздо вкуснее, он был настоящим. Возможно возраст... ну, типа, трава зеленее и девки моложе. Но нормального ржаного сейчас не купить, говорят изменили рецептуру, а жаль...

Автор Олег Матвейчев.

Я был у мамы единственным сыном. Она поздно вышла замуж и врачи запретили ей рожать.

Врачей мама не послушалась, на свой страх и риск дотянула до 6 месяцев и только потом в первый раз появилась в женской консультации.
Я был желанным ребенком: дедушка с бабушкой, папа и даже сводная сестра не чаяли во мне души, а уж мама просто пылинки сдувала со своего единственного сына!
Мама начинала работать очень рано и перед работой должна была отвозить меня в детский сад «Дубки», расположенный недалеко от Тимирязевской Академии. Чтобы успеть на работу, мама ездила на первых автобусах и трамваях, которыми, как правило, управляли одни и те же водители. Мы выходили с мамой из трамвая, она доводила меня до калитки детского сада, передавала воспитательнице, бежала к остановке и... ждала следующего трамвая.
После нескольких опозданий ее предупредили об увольнении, а так как жили мы, как и все, очень скромно и на одну папину зарплату прожить не могли, то мама, скрепя сердце, придумала решение: выпускать меня одного, трехлетнего малыша, на остановке в надежде, что я сам дойду от трамвая до калитки детского садика.

У нас все получилось с первого раза, хотя эти секунды были для нее самыми длинными и ужасным в жизни. Она металась по полупустому трамваю, чтобы увидеть вошел ли я в калитку, или еще ползу, замотанный в шубку с шарфиком, валенки и шапку.
Через какое-то время мама вдруг заметила, что трамвай начал отходить от остановки очень медленно и набирать скорость только тогда, когда я скрывался за калиткой садика. Так продолжалось все три года, пока я ходил в детский сад. Мама не могла, да и не пыталась найти объяснение такой странной закономерности. Главное, что ее сердце было спокойно за меня.

Все прояснилось только через несколько лет, когда я начал ходить в школу. Мы с мамой поехали к ней на работу и вдруг вагоновожатая окликнула меня: – Привет, малыш! Ты стал такой взрослый! Помнишь, как мы с твоей мамой провожали тебя до садика...?

Прошло много лет, но каждый раз, проезжая мимо остановки «Дубки», я вспоминаю этот маленький эпизод своей жизни и на сердце становится чуточку теплее от доброты этой женщины, которая ежедневно, абсолютно бескорыстно, совершала одно маленькое доброе дело, просто чуточку задерживая целый трамвай, ради спокойствия совершенно незнакомого ей человека!

Семен Семеныч

Гала, Лена, спасибо вам девочки, что наполняете тему такими душевными историями. От них очень тепло на душе.

Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3914378

Anchic, отлично!
По поводу «всему миру назло» может и перебор, но для рифмы – вполне.

Поликарп Игнатьевич Лавковский грузно ступая по обледеневшему снегу на мостовой, шел привычной дорогой на службу. Влажный мартовский ветер теребил полы его шинели, очень интересовался кокардой на шапке и приводил в полный беспорядок пышные усы. Поликарп Игнатьевич довольно крякнул, прищурил глаза на холодное еще солнце и, услышав колокол к утрене, прибавил шаг. Опаздывать он не любил. Служил он чиновником особых поручений сыскной полиции Санкт – Петербурга. За долгие годы повидал он?? много всякого, и такого, что объяснить толком невозможно, но события этого утра превзошли все ранее пережитое.

Вошел в свой кабинет, улыбнулся ему, как старому приятелю, повесил шинель, привычным движением отодвинул темный от времени стул. Потянул на себя пухлую папку с протоколами допросов, и хотел было уже углубиться в изучение последних, как в дверь кто-то явно поскрёбся.

- Войдите! – Зычно проговорил он.

За дверью притихли. Через минуту звуки повторились.

- Да что ж такое-то! – уже с раздражением произнес Поликарп Игнатьевич. – Входите!!

Никто так и не появился, а просто продолжал скрежетать.

Лавковский тут же исполнился гневом, и, стараясь не расплескать его сразу же, направился к двери. Рывком распахнул дверь, но человека не увидел. Взгляд его упал вниз, на пороге стояла совершенно очаровательная кошечка. Полосатая, с белой грудкой и зеленющими глазами. Поликарп Игнатьевич тут же сменил гнев на милость, умилился, вытянул губы дудочкой и нараспев заговорил:

- Киса, киса, кисонька! Откуда ты ж у нас взялась? Где бы тебе раздобыть молочка?

Кисонька грациозно обошла его, в тот момент Лавковскому даже почудилось, что она брезгливо сморщилась, и легко вспрыгнула на стул для посетителей, стоящий у стола.

- Ах, ты первая посетительница сегодня, – продолжал умиляться кошколюб Поликарп Игнатович, присаживаясь на свое рабочее место, – значит день сегодня задастся хороший.

- Как зовут вас? – вдруг раздался негромкий, с небольшой хрипотцой голос.

Лавковский от неожиданности сильно вздрогнул и начал озираться. В кабинете не было никого. Тишину нарушил легкий смешок.

- Только не вздумайте падать в обморок, или что там с вами, людьми случается, – ехидно произнес тот же голосок.

Поликарп Игнатович перевел безумные глаза на кошку, сомнений не было – говорила она.

– Полииикаааарп Игнатооович, – еле выговорил Лавковский.

- Хорошо. Меня же зовут Маргарита. Так ко мне обращается хозяин. Его жена иногда называет Марго. А кухарка наша, Глаша, до чего она глупое создание! Представляете? Зовет меня Мусей. Но я не откликаюсь. Заговорить с вами меня вынудили крайне неприятные для меня обстоятельства.

- Чем могу служить? – Не подобрав других слов спросил Поликарп Игнатович.

Кошка вдруг зажмурилась, потянулась, выпрямила заднюю лапу и стала ее вылизывать. Через минуту она так же внезапно, как и начала, прекратила свое занятие и приняла былую позу.

- Я пришла по важному делу, – доверительно сообщила она.

- Слушаю Вас, – даже не заметив, что обращается к кошке на «вы», проговорил окончательно сбитый с толку Лавковский.

- Я хочу признаться в убийстве. Право слово, не хотела, но так вышло. Раньше со мной такого не бывало, но вот не сплю уже который день, все прокручиваю в мыслях.

Слишком знакомое слово «убийство» махом привело Поликарпа Игнатьевича в чувство. Плечи расправились и в глазах зажегся профессиональный интерес. Через секунду в них запрыгали искорки смеха.

- Сударыня, и кого же вы изволили лишить жизни? – пряча улыбку спросил он. – Мышь? Крысу? Голубя?

- Вы серьезно думаете, что я буду ловить мышей и крыс? -внимательно глядя в глаза Поликарпу Игнатьевичу, ответила Марго. – Опомнитесь, сударь! Эти мелкие твари бегают по помойкам, питаются объедками и живут в нищих домах. Запах от них!

Кошка сморщила хорошенький носик.

- Как можно их есть?

- Ну, а как же, ведь хозяева всегда гордятся, когда их питомица приносит трупы, прошу прощения, конечно, -заинтересованно произнес Лавковский.

Тихий смешок.

- Ах, до чего же вы доверчивы, люди! Я своим тоже приношу, но ловлю их не я, понимаете? – Марго брезгливо дернула кожицей на спине.

- Нет, сударыня, – честно признался Поликарп Игнатович.

- Я приличная кошка, и живу в хорошем доме. Но в окно вижу, как по улицам шатаются голодные подростки. Мне их, право, жаль. Ну, я пошепталась с местным Васьком как-то, и он мне иногда приносит задушенную мышь или крысу, если у него сил хватает не съесть ее сразу. Дверь в черный ход часто неплотно прикрыта, и оттуда пренеприятно дует, скажу вам. Я отношу на кухню к Глаше, она меня хвалит, и дает что-то с ее точки зрения вкусное. А дохлую мышь выкидывает. Ну, и вот. Пока она бежит к моим людям говорить, какая я мышеловка, Васек быстро съедает, что мне положила Глаша и убегает. Мышь свою он тоже потом ест, бррр! Гадость какая!

– Ну, хорошо, уважаемая, значит, вы убили не мышь и не крысу. Но кого? Птицу?

- Нет. Это была не птица. Голубями я брезгую. Грязная серая птица, еще и нахальная. Пакостят всюду и воруют у торговцев в Обжорном ряду. И перья эти... Лезут в нос, и на вкус ужасные. А маленькие птички мне даже нравятся. Они так забавно поют там, у нас в имении. Мы туда уезжаем весной. Я выхожу на балкон и слушаю. Особенно вечерами хорошо. Когда белые цветы на деревьях распускаются.

- Яблони, – обалдело проговорил Лавковский, – а поют соловьи.

- Дааа, – протяжно мурлыкнула Марго, – слышала, мои люди их так и называют. Да, но мы заболтались. Я пришла к вам по делу.

Поликарп Игнатьевич потихоньку стал приходить в себя. Внутренний сыщик окончательно завладел им.

- Хорошо, я понял. Но вы убили мужчину или женщину?

- Не знаю, – покаянно произнесла Марго.

- Вы что, не умеете различать? – усмехнулся Лавковский. – Ну, начнем с малого. У объекта были усы?

- Были, были, – согласно закивала Марго.

-Таак... – медленно протянул Поликарп Игнатович. – Большие?

- Да, такие здоровенные, торчали в разные стороны.

- Вряд ли у женщины были бы такие усы...Вы запомнили цвет глаз? Форму?

- Это я помню, – живо отозвалась кошка, – круглые, темные.

- Вероятно, карие – подумал сыщик, – ну, а что я могу ждать от кошки? Что она скажет, что они серо-голубые? Сказала бы тогда светлые. Круглые, хм... странно. Ну, последуем дальше. Как бы понятнее спросить?

- Скажите, а тело? Стройное, худое, полное?

Лавковский судорожно вспоминал убийства последних дней. Кто это мог быть? Конюх господ Шервинских? Да нет, он напился в стельку, упал и ударился головой об угол денника. На убийство не похоже. Третьего дня мужской труп выловили из Мойки, но у него перерезана шея. Не могла же кошка убить его ножом, а потом еще и спихнуть в реку?

– Теееелоооо, – хищно облизнувшись мурлыкнула кошка, – такое... толстенькое.

- А конечности? Длинные, короткие, тоже полные?

- Нет. Совсем нет. Кривые и тоненькие.

- Уродец какой, – подумалось Поликарпу Игнатовичу, – все равно, жалко мужика.

- Марго, скажите, а вы помните, какой он на ощупь? – Лавковский пытался подобрать слова, чтобы кошка могла описать его одежду.

- Конечно, помню

С каждым воспоминанием глаза ее становились все более дикими, и по спине Лавковского прошелся холодок. Слишком уж чудесным было все происходящее. Ему очень хотелось перекреститься, но он боялся сбить необычную посетительницу с мыслей. Мало ли, как она отреагирует.

- Он такой... бархатный...

- А цвета какого? Вы помните, какого он был цвета?

– Я не очень хорошо разбираюсь в цветах, – поразмыслив сказала кошка.

- Посмотрите вокруг, – настаивал Поликарп Игнатьевич, – быть может, вы увидите похожее?

Марго обвела потемневшими глазами кабинет.

– Да. Вот это, – и она кивнула на шинель на вешалке

– Убийство полицейского? – мысли толклись в голове сыщика, одна безумнее другой. – Военного?

- Только еще там такие... разводы на нем, – добавила кошка.

- Хорошо, Марго, а где все это произошло?

- Дома. Конечно же, дома. Я выхожу только в имении пройтись. Там сад, – кошка зажмурилась. – А тут людей полно, грязь, лошади эти, повозки. Нет уж.

- Дома где? На кухне? В спальной? В гостиной?

- В дальней комнате, ее редко открывают. Лиза, горничная наша, стала в ней убираться, там холод такой! Затопила камин. И все говорила, что молодая барышня скоро в гости приедет. Надо, чтобы тепло ей было.

– Вы убили его при горничной?

- Я зашла потом, когда тепло стало.

- Так-так. А что он делал? Стоял? Лежал? Сидел в кресле?

– Нет, он ползал по полу.

-Ползал?? – Лавковский почувствовал, как рассудок начинает мутиться, представляя, как мужчина ползает по полу – толстенький, с кривыми тоненькими конечностями, в бархатном сером сюртуке с разводами. – И вы убили его за это? Лиза не видела его? Как он вообще попал в комнату?

- Лиза не видела, – зевнула Марго. – Я не хотела его убивать. Мне хотелось немного поиграть с ним, я таких еще не видела.

Поликарп Игнатьевич почувствовал, что пора немного сменить направление разговора, иначе он точно сойдет с ума.

- Хорошо, я вас понял. Вы убили случайно, так тоже бывает. Скажите, отчего вы так переживаете?

Глаза кошки затуманились печалью.

– Очень расстроилась жена хозяина. Я хотела закопать под кроватью его, но не успела. Я думала его даже съесть, для надежности, а она вошла проверить, как Лиза приготовила комнату, и увидела все. Заплакала, позвала хозяина.

- А он?

- А он стал успокаивать ее, и говорить, что таких будет еще много. И что сейчас будет тепло на улице, и этот просто проснулся, потому что растопили камин. И.. и...она не позвала меня на колени, чтобы читать в тот вечер. Она вообще не читала, а сидела у окна и плакала, я видела.

И вот теперь мучаюсь. Я же убила его совсем случайно. Не думала, что он так важен для нее.

Молниеносная догадка пронзила Поликарпа Игнатьевича. Он понял! Он понял, в убийстве кого пришла повиниться кошка.

- Сударыня, думаю, вам следует вернуться домой. Хозяйка ваша очень добрая женщина. Ей трудно принять вашу природу. Но она и, несомненно, умная и образованная. Она поймет все. Законы природы одинаковы для всех. Не терзайтесь! И более того, если она обнаружит, что вас нет дома, она с ума сойдет.

Взгляд кошки прояснился.

- Вы правда так думаете? Я могу спокойно вернуться домой?

– Думаю, что переживать более не о чем. Вас отправить домой извозчиком?

- Нет, не стоит. Я доберусь сама. Благодарю вас, – и, исполненная достоинства, спрыгнула со стула.

Лавковский вежливо открыл перед ней дверь. Через минуту, подойдя к окну, он увидел, как с противоположной стороны улицы к ней подбежали несколько котов – подростков, окружили ее и вся компания прошествовала в сторону большого особняка неподалеку.

Улыбнувшись, Поликарп Игнатьевич сел за стол, и, верный своей педантичности, открыл записную книжку и написал:

«Дело об убийстве проснувшегося от тепла мотылька открыто и тут же закрыто. Отсутствует состав преступления. 02 марта 1897 года, Санкт – Петербург».

Автор Синица О. А.

Отец для безотцовщины

-Эээх, безотцовщина! Руки-то помыла, прежде чем за стол сесть? – строго спросила маленькую Алису её бабушка, Светлана Архиповна.

Алиса послушно кивнула и показала бабушке чистые ручки.

-Бабушка, а почему ты меня всё время безотцовщиной называешь? Это что-то плохое, да? – спросила вдруг девочка, болтая под столом ногами и присматриваясь, с какой-бы стороны лучше откусить пирожок.

Светлана Архиповна от неожиданности поперхнулась чаем. Пока она думала, что ответить внучке, девочка, всё так же болтая ногами, уже откусила пирожок, запила чаем, хорошенько прожевала, как ее учили, и продолжила...

-Я слышала, как ты говорила Ефимовне, что мама меня в подоле принесла, а ты теперь мучаешься! Бабушка, а что такое «в подоле»?...

Светлана Архиповна, не придумав, что ответить внучке, засуетилась, заторопилась: – Всё, давай, егоза, собирайся! Гулять пойдём!

Внимание внучки быстро переключилось: -Ура, ура! Радостно запрыгала она по квартире. Гулять Алиса очень любила. Они ходили с бабушкой в парк, где вместе кормили уточек, а потом бабушка садилась на скамейку читать газету или книгу, а Алиса возила куклу в коляске. Её тощие косички смешно топорщились под тяжестью бантов, а лицо было по-взрослому серьезным и сосредоточенным. Она то и дело останавливала коляску, что-то поправляла кукле: то шарфик, то соску... И в этот момент она до смешного была похожа на Светлану Архиповну в уменьшенном варианте.

-Эх, горе ты моё! Родилась на мою голову! – разносилась на весь парк хорошо заученная речь. Светлана Архиповна вжала голову в плечи и осмотрелась вокруг.

-Алиса, ты что там за глупости болтаешь?! А ну иди сюда! – с раздражением прикрикнула она на внучку.

Девочка тяжело, как старушка, вздохнула и толкая коляску к скамейке, где сидела бабушка, продолжала отчитывать куклу: -Вот кабы ты была умной, то не принесла бы в подоле, а вышла бы замуж и жила бы сейчас припеваючи! Эх, дура, ты Верка, дура и есть!

Светлана Архиповна, сообразив, что так через куклу девочка всему свету выскажет все семейные тайны, решила свернуть прогулку и вернуться поскорее домой. Она буквально силой тащила упирающуюся малышку.

Дома она с раздражением помогла девочке переодеться, а потом строго сказала: -Алиса, послушай, никогда и никому не рассказывай то, что твориться у нас дома, поняла? Девочка удивленно посмотрела на бабушку: – А я никому и не говорила!... Кукла Вера – у нас живёт!

Бабушка только огорченно махнула рукой, хотела сказать что-то из своего обычного репертуара: «безотцовщина», " такая же дура, как и мать»..., но сдержалась.

Переодевшаяся уже в домашнюю одежду, и не забыв нацепить мамины туфли на каблуках, малышка возила по квартире куклу и что-то ей выговаривала из «бабушкиного репертуара». Светлана Архиповна мирно сидела в кресле, распуская старый свитер и сматывая нити в клубок. Девочка подошла к ней, заглянула в глаза и вдруг спросила: – Бабушка, а почему ты нас с мамой не любишь?

-Господи, Алиса, да что это у тебя за вопросы сегодня такие? Ну с чего ты взяла, что я вас не люблю?

-Ну, потому что ты нас с мамой всегда ругаешь, называешь «дурочками»...

Светлана Архиповна заплакала, обняла внучку: – Ну, что, ты! Я люблю и тебя, и маму! Просто у меня иногда бывает плохое настроение, вот я и злюсь!

-Ты правда-правда нас любишь?

-Правда-правда! – улыбнулась Светлана Архиповна – Иди играй.

Женщина тайком вытирала слезы, конечно, иногда она бывала несносной, и сегодня в парке, наблюдая как маленькая внучка «воспитывает» куклу, она посмотрела на себя со стороны. И ей стало стыдно. Она, конечно же любила и дочь, и внучку... Только вот душа за них болела.

Вера, дочь Светланы Архиповны, ещё на последнем курсе университета стала встречаться с каким-то прохвостом. Светлана его видела всего один раз, и сразу составила мнение, что тот молодой человек был «самым настоящим прохвостом»! Вот так дочке и сказала. Но дочь тогда в её слова не поверила, А материнское сердце чуяло! А когда прохвост бросил Верку, узнав о том, что она ждёт от него ребёнка, Светлана Архиповна уверилась в этом абсолютно и бесповоротно!

-Верка, не тяни, делай аборт, пока не поздно! Не потянуть нам сейчас ребёнка! Тебе работать надо, мужа хорошего искать! Куда ты с дитём?! – день и ночь пилила она дочь.

-Мам, да как я пойду собственного малыша убивать? Я справлюсь. – упрямо твердила Вера.

И ведь справилась. Нашла себе какую-то работу в интернете. Правда не сразу получалось: то тут обманут, то там. Но, наконец, устроилась удалённым оператором техподдержки в одну компанию. Неплохо зарабатывала. Потом, когда малышка немного подросла и достигла детсадовского возраста, Вера перешла работать в офис. Но всё равно, разве такой жизни Светлан Архиповна хотела для своей дочери. Кому она теперь нужна будет вот с этим «довеском». Так и будет теперь прозябать в нищете да в одиночестве.

Размышления Светланы Архиповны прервал звонок в дверь.

-Мама, мама пришла – вприпрыжку помчалась к двери малышка. На пороге показалась мама с каким-то дядей.

Дядя тут же присел перед Алисой на корточки: -Привет! Меня зовут дядя Андрей, а тебя как?

Девочка ужасно застеснялась и почти шёпотом ответила: -Алиса!

-А смотри, что я тебе принёс! – дядя Андрей достал из яркого пакета огромную в рост Алисы куклу с круглыми синими глазами, в «принцесском» розовом платье. Точно такую же они видели с мамой в магазине «Детский мир». Мама тогда не смогла ее купить. «Извини, дочка, сейчас нет денег» – сказала она тогда. А теперь дядя Андрей исполнил её мечту!

Девочка улыбнулась, крепко обняла куклу: -Спасибо!

Вера, улыбаясь, повернулась к матери, которая стояла в ожидании, сложив руки на груди.

-Вот мама, знакомься, это Андрей! Мы с ним решили пожениться.

-Угу, угу! Молодцы! Хорошо придумали! Они сейчас поженятся, детей нарожают, а Алиску как ненужный балласт на мои плечи скинут! Не выйдет! – закричала Светлана Архиповна размахивая указательным пальцем.

-Мам, ты чего несёшь! Откуда ты это взяла?... – возмутилась Вера.

Алисе очень не хотелось слушать, как ссорятся взрослые, и она, обняв новую куклу отправилась в свою комнату.

-Вот, Верка, знакомься, это твоя новая подружка, Милена. – сообщила она старой кукле.

Взрослые, похоже больше не ссорились, потому что с кухни доносился звон посуды и вкусные запахи. Девочка осторожно приоткрыла дверь и заглянула во внутрь. Дядя Андрей, заметив девочку, улыбнулся и призывно помахал ей рукой.

Через секунду она уже сидела на руках у этого большого, сильного дяденьки, который беспрестанно о чём-то расспрашивал её, улыбался и шутил. Потом Алиса потянула его в свою комнату, показывала свои игрушки и рисунки. Он живо всем интересовался, восхищался творениями девочки. И очень скоро Андрей ей больше не казался каким-то чужим дядькой, он был свой!

Девочка так и заснула у него на руках. И когда Светлана Архиповна кинулась к внучке, чтобы уложить её спать, он знаком успокоил бабку и на руках отнёс девочку в детскую.

Алиса обняла его на прощание за шею и прошептала:

-А ты к нам еще придешь? Ты только обязательно приходи, ладно?

-Обязательно! Спокойной ночи, малышка!

Вскоре Вера и Андрей поженились. Алиса была рада, что теперь у неё такая же семья, как у всех детей. Бабушка особой радости не высказывала, но молчала. Только теперь Алиса узнала от бабушки новое для себя слово: «отчим».

В доме воцарился относительный покой, бабушка больше не называла Алису «безотцовщина». То есть один раз у неё проскользнуло это дурацкое слово, но Андрей услышал и тааак на неё посмотрел... Только и сказал, уже обращаясь к Алисе: – Иди ко мне, доченька, я тебе бантик поправлю. Светлана Архиповна была женщина умной, намёк сразу поняла и молчала. До определённого момента молчала... когда радостные Вероника и Андрей вернулись из женской консультации и радостно сообщили, что у Алисы скоро будет братик или сестричка.

Ой, как обрадовалась девочка: – А я сестричке кукол своих поиграть дам, и коляску... А если братик будет, я не знаю, что ему дать...

-А братик тебя защищать будет! – улыбнулся Андрей.

Только Светлана Архиповна почему-то этой новости не обрадовалась:

-Ну вот! Сейчас девчонку забросите ради маленького! Он же не отец, он – отчим! Ему чужие дети не нужны! Будет Алиска сидеть слезы лить. Не своя же!

Андрей разозлился: -Светлана Архиповна, ну хватит уже! Ну живём же счастливо! И Алису я люблю и Верочку, что Вы во всём хорошем плохое ищете? Вас может обидел кто-нибудь?
Тогда Светлана Архиповна при Андрее ничего не говорила, молчала, но стоило Вере одной, без него остаться, так тут же начинала донимать дочь: -Ты, Верка, как была дурой, так дурой и осталась! Ты подумай только: а вдруг, как бросит он тебя с двумя детьми... Что делать тогда будешь?!

-Ой, мама, да что же это такое! Что же от жизни вечно плохого только ждать? Почему Андрей, вдруг должен меня бросить? Прошу тебя, не нагнетай обстановку.

Но, вопреки всем тещиным прогнозам, Андрей был внимателен со всем женским населением квартиры, включая тёщу. Даже после рождения маленького Сереженьки, как-то незаметно было, чтобы он делал какую-то разницу между детьми. Язык не поворачивался назвать его «отчим». Положа руку на сердце, Светлана Архиповна даже по-хорошему дочери завидовать начала.

И постепенно свыклась с мыслью, что Андрей, похоже с ними навсегда.

-Вот зря я его ругала! Каюсь! – делилась она своими мыслями с подругой, Ефимовной.

-Ну, дай-то Бог! А то «дура», " в подоле принесла», «безотцовщину наплодила»...- сколько Верка, бедная от твоего языка натерпелась... – вспоминала ей её слова давняя подруга.

И всё было у них хорошо, подрастал Сереженька, Алиса уже в первый класс пошла. Вера вышла на работу. Но однажды женщина ушла на работу, а домой не вернулась. Лишь к утру, обеспокоенным её пропажей родственникам, позвонили из полиции и сообщили, что Вера попала в ДТП и сейчас находится в больнице. Она долго лежала в реанимации, находясь между жизнью и смертью.

-Ее шансы пятьдесят на пятьдесят! Вам остается только молиться. – сказал им врач, упорно избегая встречаться с ними взглядом.

Они и молились! Каждый день ходили в церковь всей семьей и просили у Бога не забирать дочь, жену, мать.

Однажды после такого похода, когда они вернулись домой, Светлана Архиповна расплакалась и заявила Андрею: – Ты, Андрюша, только не отдавай Алисочку в детский дом.

Андрей только головой помотал: – Рано Вы, мама, дочь свою хороните! Вот увидите – Верочка поправится! И запомните ради всего святого: Алиса моя дочь!!!

Не успел он это договорить, как в дверь позвонили. На пороге стоял молодой слегка подвыпивший мужчина. На вопросительный взгляд Андрея он сказал: – Я слышал, Вера в аварию попала. Я за дочерью...

Андрей разозлился: – Убирайся вон! Здесь нет Твоей дочери! Здесь есть только Моя дочь! – кричал он. – И никогда сюда больше не приходи!

Андрей громко захлопнул дверь.

-Пааап! Кто это был? – в прихожей стояла Алиса и смотрела на Андрея перепуганными глазенками.

-Это так, доченька – просто дядя заблудился немного! Так бывает иногда! – иди, ложись спать.

Андрей зашёл на кухню и устало опустился на стул. Ему хотелось выть от безысходности и тоски. Но нельзя, ведь он мужчина, и у него дети. Его дети!

В углу взахлёб зарыдала Светлана Архиповна:

-Прости сынок, меня дуру старую! Это я отца Алисы вызвала, чтобы она в детдом не попала...

-Эх, мама, мама! – покачал головой Андрей.

-Я больше так не буду, сынок.

Утром их ждала хорошая весть: Вера очнулась, а значит, всё будет хорошо.

***

Стоит ли говорить, что они всей семьей, нарядные отправились к ней в больницу. Были и слезы радости, и крепкие объятия с поцелуями. Но... предстояло ещё долгое лечение. На плечи Андрея легло много забот, о детях, о Вере. Но, они вдвоем со Светланой Архиповной справились.

Вера поправлялась медленно, потом долго восстанавливалась. И всегда с ней был рядом её любимый муж, её семья. Да, слово «отчим» в их семье больше не звучит.
из инета

Давайте прятать, только название оставлять.

Я и раньше так давал. И теперь даю.

Мой последний в жизни объект
Строительство бани на даче
(фотохроника)

ВНИМАНИЕ!!! Чтобы ссылка открылась, нужно убрать S из httpS

«НАТАШКА»
Наташка сидела на корточках у старого забора среди кустов и слушала, как тетя Вера всех зовет обедать

Всех – это четырех своих детей. Наташка была пятая. И совсем не тети Верина. А так...непонятно чья.

Она уже привыкла, что тетя Вера, зазывая своих Сережку, Анютку, Катю и Максима, никогда не упоминала ее имя. Как будто она вообще не существовала на свете. А она существовала. И ждала. И надеялась услышать. Но чуда не случилось и в этот раз, и она, разочарованная, голодная и сердитая, поплелась за ребятней, как незваный гость, который, как известно, хуже татарина. Пыльные ноги зудели от цыпок, платьице едва прикрывало голые коленки и было непонятно какого выцветшего цвета.

Все четверо хозяйских детей уже оперативно работали ложками. Тетя Вера, как всегда, не глядя на Наташку, налила тарелку супа и молча поставила на уголок стола. Наташка пристроилась на табуретку и с удовольствием втянула в себя запах вкусного супа.

Тетя Вера была хорошей хозяйкой. И матерью хорошей была. Вот только с мужиками ей не везло. По молодости влюбилась в вихрастого Гришу-тракториста, Одного за другим нарожала ему кучу ребятишек – живи да радуйся! Только стал Гриша ее заглядываться на Любку-продавщицу – разведенную бойкую бабенку. Та, не будь дурой, и стопочку нальет мужику и глазками стрельнёт. И в гости на всю ночку пригласит. А тот и рад стараться.
Дома ребятни полно – шум-гам, пеленки, распашонки. Вера, хоть и красавица по-прежнему, а располнела. Грише внимания меньше уделяет...А что мужику надо?

Ушел, в чем был. Пыталась остановить, усовестить, да куда там. Попылил по дороженьке к своей милой зазнобушке.

Сколько слез пролила Вера, одна ее подушка знает. Но некогда ей было нюни разводить – детишек надо было поднимать. А тут по деревне слух прошел, что Семен домой возвращается – тот самый, что по Вере сохнул еще со школы, а потом в армию ушел. А Вера замуж вышла. Пришел Семен из армии, да и отправился на севера за длинным рублем, как будто. А на самом деле – с глаз долой, лишь бы Верино счастье не видеть. Там познакомился с хорошей девушкой Тоней, крановщицей работала на их участке. Скромная, трудолюбивая. Что еще надо? Погуляли, повстречались, да и в ЗАГС пошли. Расписали их по-быстрому. Свадьбу в бригаде отметили – все, как положено – кольца, «горько», тосты. В подарок преподнесли молодоженам новый диван для малосемейки и стол на кухню с двумя табуретками. Малосемейку начальство выделило, как семейным.

Тоже самое все – живи да радуйся. Да не лежало сердце у Семена к Тоне, как она не старалась. Выпивать начал, руку поднимать, даже когда она уже беременной была. А дочка родилась и вовсе озверел – могла бы и сына сначала родить. Долго терпела Тоня. Да терпела, может быть, и дальше, да не выдержало ее исстрадавшееся сердце боли и несправедливых упреков от мужа. Да и побои скрывать все труднее стало. Она и болела недолго. Может, месяца два или три. Сил не было терпеть. Только дочку – четырехлетнюю Наташу жалко было. Кому она нужна будет и до этого нелюбимая?

Маленькая Наташа даже не поняла, что произошло. Она в садике была. А домой ее привел отец – хмурый, трезвый и растерянный. Мама лежала посредине комнаты – красивая и спокойная. Спала, наверное. Она часто лежала в последнее время, Наташка к этому привыкла. А тут в их дом пришло много гостей, а Наташка обнаружила пятна на платьице – непорядок, гости пришли – нужно принарядиться.

Наташка знала, где находятся ее вещи. У мамы порядок был в шкафах. Надела одно платьице, покрутилась перед гостями. Потом другое – мама часто покупала дочке нарядные вещи. Самый раз их показать. Потом ее забрала к себе домой соседка. Наташка обрадовалась. У тети Ани была дочка Света – Наташина подружка. А на следующий день, вечером, ее забрал отец, сильно нетрезвый и злой. Наташка боялась его такого. Дома мамы не оказалось. А отец сказал, что они уезжают в деревню, далеко-далеко.

Через несколько дней они и правда отправились на вокзал. Наташка уже поняла, что такое жить без мамы. И надеялась, что там далеко, куда они поедут на поезде, Наташку встретят и обогреют как родную, ведь у нее нет теперь мамы.

В родной деревне Семен сразу направился к Вере. Ему еще письмом друг сообщил, что Вера свободна. Пришел к своей любимой с дитем и чемоданом. У Веры – душа растерзанная. Семен стоял перед ней такой несчастный. Думала, может, это как раз тот случай, когда два одиночества согреют друг друга. И Наташку по-матерински обняла и приголубила.

И началась жизнь другая, да не та, о которой мечталось обоим. Вера не узнавала в Семене того скромного и влюбленного паренька, которого знала еще по школе. Он стал часто выпивать, был груб и не сдержан на язык. А однажды даже руку поднял. Раздражали его Верины, вернее, Гришкины дети. Не мог смириться с тем, что Вера вышла за другого, не стала ждать его из армии. Так ведь и не обещала.... На работу устраиваться не спешил. А те деньги, которые привез с северов, быстро размотал по дружкам и гулянкам.
Вера пыталась урезонить Семена. Поговорить по душам – горе-горем, а жить-то дальше надо. Дочку растить. Не понравились Семену Верины речи. А когда она после очередного скандала указала ему на дверь, рассвирепел, покидал в свой чемодан рубахи прямо с веревки, на которой они сушились, и был таков.

Наташка в это время играла с ребятишками на улице. Только и увидела отца, который быстрым шагом удалялся от дома к остановке. На Наташку даже не глянул.

А дома тетя Вера сидела вся в слезах, горестно подперев щеку рукой. Увидев Наташку, она охнула и залилась еще больше. Поняла, что ухажер оставил ей дочку и был таков.

Выгнать не смогла, но и к сердцу принять чужую девчонку – тоже.
Так и жила Наташка, без вины виноватая, как перекати-поле. Лишь соседка баба Нюра жалела ребенка. Часто зазывала к себе. Причесывала, смазывала цыпки какой-то пахучей жидкостью, угощала конфетами и пряниками. У бабы Нюры была дочь Лидия – знатная труженица в колхозе, передовик. Жила она вместе со своим мужем Матвеем в просторном доме – богато и обеспеченно. Одно было плохо – детишек Бог не дал труженикам. Да они и не очень по этому поводу переживали. А мать Лиды все время намекала дочке – нет своих, чужую возьмите и воспитайте. Вон дите мается, никому не нужная – будем вам подмога в старости. Лидия только усмехалась – какая старость, мама!

Все таки бабка дожужжалась. Заставила дочку забрать Наташку, оформить документы на нее, как положено. Но бездетная женщина так и не осознала себя матерью. Наташку воспитывала по большей части бабка. В своем доме. Наташа не любила свой новый «родительский» дом, не чувствовала она материнского тепла и отцовской заботы. А как подрастать стала, да оформляться, названный папаша стал заглядываться на девчонку – то ущипнет за причинное место, то в углу зажмет, прижмется своим потным телом к ужасу Наташи. Старалась, как могла, избегать своего родителя.
Ночевала у бабушки. Когда та померла, Наташе уже исполнилось 18 лет, она школу к этому времени окончила, работать пошла. Тяжело прощалась с бабулей, как с родным человеком. А после похорон родители заявили, что они ей больше ничем не обязаны, а дом бабушкин продавать решили. Пошли к нотариусу, а тот из сейфа дарственную достал, да прочитал бабушкину волю. А потом глянул на посетителей – а те с открытыми ртами как сидели, так и сидят, не в силах сообразить, что прикрыть надо. Да и в страшном сне они не могли себе представить, что мать родная оставит их ни с чем – все, как есть, дом, сбережения на книжке оставила чужой девчонке – Наташке! И теперь она – хозяйка дома!

Наташа не стала мозолить глаза своим родителям. Уехала в город, устроилась на ГОК, курсы прошла, специальность получила. Здесь же познакомилась с Александром. Полюбили они друг друга. Впервые Наташа отошла душой, пришла в себя. Поженились. Дали им малосемейку в общежитии. Везде – и на работе, и дома – веселая, озорная, быстрая. Работала и в выходные, и в проходные. Смену отпашет, бежит убирать чужие дома и времянки. Там хозяева платят неплохо. А Наташка сил не жалеет. И окна моет, и полы натирает, и сараи разгребает от хлама. Дома муж ждет. И всегда они вместе – и на кухне, и в магазин. Дочку родили, потом сына. Жизнь налаживалась.

По выходным ехали в деревню – Наташиным родителям помочь – управиться с огородом, хозяйством, ремонт сделать, порядок в доме навести.

И мать, и отец на пенсию ушли. Мать прибаливать начала от непосильного колхозного труда. Отец стал звонить, рассказывать, что с матерью – беда: кричит, скандалит, из дома уходит. Приходится ему искать по всей деревне. Она и не помнит, что ушла. И куда назад идти надо. Пока за матерью бегал – свою болезнь пропустил. На фоне сахарного диабета, началась гангрена. Отца в больницу положили. А мать и вовсе с катушек съехала. А что с ней делать? Поначалу разрывались – и к отцу в больницу бежать надо – ногу отняли, уход нужен. И мать одну не оставишь, но и в общежитие не заберешь. Она уже и Наташу узнавать перестала. Оформили ее в специализированный пансионат. Больше времени на отца оставалось.

Ухаживала за ним Наталья прилежно, но, как вспомнит его потные руки, рыскающие по ее юному телу, так и хочется бросить все и уйти. Не ушла. До последнего дня помогала ему. Да не зажился он на свете без ноги. Поздно отняли – гангрена началась. Похоронили отца на сельском погосте. Больше времени для матери оставалось. Ездила к ней Наталья исправно, возила вкусняшки. Желудок у той был здоровый, она уплетала гостинцы за обе щеки, прятала под подушку. А на Наташу смотрела ничего не выражающим взглядом. Не узнавала. А потом и вовсе – Наталья приезжала, а мать была и вовсе недееспособная...Да и мать ли...Похоронила и ее Наташа рядом с отцом со всеми почестями, памятники хорошие поставила. А выйдя сама на пенсию, в дом родительский с мужем перебрались. В общежитие дети взрослые остались жить.

Но деятельная Наташина натура не может без дела. Дома и огорода ей мало. Нашла себе работу. По выходным дети и внуки приезжают. Сама бабушка, а как вспомнит свое детство, не может сдержать слез, все думает: когда она так успела перед судьбой провиниться, что детство ее прошло без любви и радости? А ведь не озлобилась, долг свой дочерний выполнила. И жизнь всей душой полюбила, какую есть!

Дорогие друзья! Это реальная история, Только имена некоторых героев изменены. Я давно знаю Наталью – веселую, озорную семиделку, легкую на подъем, выдумщицу и хохотушку. Не знала, что у нее такая непростая судьба. А ведь осталась человеком, не смотря ни на что.

Автор неизвестен

ТАПЁР, МИСС И ПАПАША ДИО

— Святая Мария, как играет этот мальчик! Душа! Душа касается клавиш, а не пальцы. Чистая, светлая душа! – на глаза сэра Дио, владельца кинозала в пригороде Майами, навернулись слезы.
Сам в прошлом известный музыкант, уроженец Генуи, в начале века вынужден был эмигрировать во Флориду, где выстроил неплохой концертный зал, в котором считали честью выступить гастролирующие оркестры Америки.

Но джаз год от года все более и более пленял публику. Серьезная классика уходила на второй план. Доходы упали и, чтобы не разориться, сэр Дио в середине 20-х годов переоборудовал концертный зал в кинозал.
Ненадолго, как он думал. Пройдет увлечение этой новомодной штучкой, и он вновь вернется к серьезной классике. Но пока кино владело вниманием людей и приносило неплохой доход.

Поправки в бизнес внес Великий ураган 1926 года. Погибли сотни жителей Майами, в том числе и тапёр сэра Дио. Надо было найти другого. Соискателей на эту работу набралось более дюжины. Среди них и этот юноша.
— Прослушивание закончено! Все свободны! — объявил сэр Дио.
Понурив головы, соискатели двинулись к выходу.
— Останься, мальчик, — он опустил руку на плечо юного музыканта. – Как твое имя?
— Сэм. Сэмюэл, сэр, — ответил тот и с надеждой взглянул на хозяина кинозала. — Вы дадите мне работу?
— Считай, что ты ее уже получил. На первых порах будешь играть за ужин после сеансов и завтрак утром. Если справишься с работой, то через месяц буду платить тебе пять долларов в неделю. Кто тебя учил музыке, сынок?
— Мои родители, сэр, они музыканты.
— Ты живешь с родителями? Где ваш дом?
— Всё было. Теперь нет ни дома, ни родителей, – Сэмюэл опустил голову, пряча навернувшиеся слезы.
— Проклятый ураган! – сэр Дио вздохнул. – В таком случае разрешаю тебе ночевать в зале. Первый сеанс — в полдень, последний — в двадцать часов. Что тебя еще интересует?
— Вы разрешите мне упражняться на фортепиано? И еще я хотел бы просматривать фильмы заранее, чтобы подобрать музыку.
— Что ж. Твои желания вполне резонны. Я вижу, что сделал верный выбор. По рукам!

***
Кошка притаилась снаружи у закрытых дверей кинозала. Сейчас закончится последний сеанс и можно будет прошмыгнуть внутрь. Нет, она не страдала от холода — здесь всегда тепло. Ее привлекали мыши, которые ночью вылезали из щелей и подбирали крошки еды, оставленные после себя зрителями.
К тому же здесь можно спокойно выспаться, не опасаясь бродячих собак и непогоды. Надо только успеть прошмыгнуть между ногами выходящих и спрятаться под креслами. Она проделывала это не в первый раз, и всегда охота была удачной!

Всё вышло как нельзя лучше. Но зал не был пуст, вернее, не совсем пуст. За фортепиано сидел человек, перебирая клавиши. Для кого он играет, ведь в зале никого нет? А может быть...
Но ведь он не знает, что она в зале! Или всё-таки знает? Кошка притаилась и стала прислушиваться. Музыка всегда для нее была просто шумом, который усложнял жизнь. Особенно громкая. Она мешала расслышать звуки, которые действительно необходимо распознать, чтобы выжить: приближение псов, шорох мыши, шум приближающейся непогоды...
Но это было другое. Переплетение чистых звуков — будто ангелы трогают струны души, аккомпанируя себе, и она поет вместе с ними. Глаза закрываются и тело охватывает неземное блаженство.
— Этот человек творит чудо! — решила кошка. – Я должна отблагодарить его, ведь он играет для меня, потому что здесь больше никого нет. Значит, для меня!

Сэм перед сном решил пробежаться по клавишам. Один в пустом зале. Сейчас звук был совсем другой — гораздо глубже и насыщенней. Пальцы перебирали клавиши, извлекая мелодии сообразно настроению, воспоминаниям. Сейчас в музыке, которая рождалась под его пальцами, слышалась печаль о безвременно ушедших родителях, грусть о несбывшихся мечтах и робкая надежда на счастье...
Но пора заканчивать. Завтра – новый день, снова работа. Надо дать отдохнуть и фортепиано. Бережно опустив крышку на клавиши, он ласково провел по ней ладонью. Собрался было уже подняться со стула, но увидел, что к нему идет кошка. Откуда она здесь?

Кошка приблизилась, опустила у его ног пойманную мышь. Чуть отошла, робко присела и прищурила зеленые глаза.
— Мисс... Э-э-э... Не знаю, как вас по имени, будьте просто — Мисс. Это мне? За мою игру? Значит, Вам понравилось? Я очень рад.
С того вечера они подружились. Мисс приходила по вечерам, слушала музыку Сэма и неизменно приносила ему мышку. Спала она у него в ногах, но утром незаметно исчезала...

***
Дела у сэра Дио пошли в гору. Публика с удовольствием посещала его кинозал. Тапёр играл божественно, многократно усиливая чувства зрителей, которые рыдали или хохотали, глядя на экран. Часто происходил обрыв кинопленки, но ни одной жалобы не было, поскольку неожиданные паузы заполняли звуки фортепиано. Игра Сэма компенсировала все издержки внезапной остановки фильма.
Как-то в свободное время Сэм решил посетить концерт приезжего джаз-банда. Он был несколько удивлен манерой игры музыкантов, особенно его поразил чернокожий трубач – Луи Армстронг.

Вечером он наиграл несколько запомнившихся ему мелодий из концерта. Мисс сидела поодаль и с недоумением смотрела на своего друга. Когда тот закончил, она, вместо того, чтобы принести ему мышку, отвернулась и принялась вылизывать себя.
— Знаешь, почему ты сегодня не получил мышку? — в зал, попыхивая сигарой, вошел сэр Дио. — Ты сегодня играл без души, сынок. Эта кошка вряд ли отличит красивую музыку от какофонии, но душу в ней она чувствует. Так-то. Я уже пару недель наблюдаю за вами по вечерам. Ты рожден для классической музыки, не разменивай себя на мелочи, сынок. Иначе будешь оставаться без ежевечерней мышки.
Он расхохотался своей шутке. Отсмеявшись, вновь пыхнул сигарой и продолжил:
— А теперь – серьезно. У тебя есть талант. Тебе надо учиться дальше. Кое-чему я смогу тебя научить. Так что перебирайся в мой дом, хватит тебе спать на креслах. Мисс! Где ты, Мисс? Идем с нами. Твоя помощь мне тоже понадобится.

***
Четыре года благоденствия пошли на пользу сэру Дио и Сэму. Мисс тоже не бедствовала. Ежедневно с интересом она наблюдала за занятиями своих хозяев, за учебой Сэма и, в зависимости от его успехов, одаривала его мышкой.
— Где ты их находишь? – бесновался сэр Дио. — Мне казалось, что я их вывел!
Мисс только загадочно щурила глаза...

Но все хорошее когда-то заканчивается. На страну навалилась Великая депрессия, закрывались предприятия, люди оставались без работы. Теперь им вместо кино важнее было купить кусок хлеба. Кинозалы пустели.
Сэр Дио какое-то время держался благодаря таланту своего тапёра, но появление звукового кино окончательно добило его бизнес. Звуковое кино больше не давало преимуществ кинозалам с хорошим музыкальным сопровождением.

Как-то вечером он пригласил в свой кабинет Сэма. Они сидели за низким столиком, Сэр Дио попыхивал сигарой, поглаживая Мисс, которая уютно дремала на его коленях.
— Так вот, сынок. Ты не обижайся, что я тебя так называю. Ты уже давно для меня, как сын. Можешь называть меня папаша Дио. Или – Никколо, если тебе так больше нравится. Да-а, какое еще имя мог дать бедный скрипач-генуэзец своему сыну. В городе, где родился и творил великий Никколо Паганини... — папаша Дио грустно улыбнулся, потрепал кошку. – И ты, Мисс, имеешь прямое отношение к музыке, ведь в старину скрипичные струны делали из кошачьих кишок!
— Фу, дурак! — зашипела Мисс и перебралась на колени к Сэму.
— Извини, что напомнил, – захохотал папаша Дио.

Успокоившись, он отпил из бокала и продолжил:
— Всё, чему я мог тебя научить, ты впитал, сынок. Теперь дело за другими учителями, более искусными. У меня остались друзья в Филадельфии, в институте Кертиса. Там оценят твой талант и отшлифуют его грани – а они уже сформировались и готовы заблистать. Я смогу оплатить твою учебу. Не подведи меня. Если ты подаришь людям то, для чего Бог дал тебе талант, значит, папаша Дио прожил жизнь не зря. Не разочаруй меня и нашу Мисс, мой мальчик.

***
... Десять лет спустя мальчишки расклеивали по городу свежие афиши: «Большой симфонический оркестр. Концерт из произведений Сэмюэля Барбера. Партию фортепиано исполняет автор».
Накануне концерта к дому папаши Дио подъехал роскошный автомобиль, из которого вышел изящно одетый молодой человек. Отпустив авто, он огляделся, глубоко вдохнул местный воздух, насыщенный запахом моря, и зашагал к дому.
— Сынок, ждем тебя, ждем! — навстречу ему спешил папаша Дио.
— Здравствуй, отец! — мужчины обнялись.

Со времени последнего посещения папаша Дио заметно одряхлел. Передвигался с трудом, но врожденный оптимизм не покидал его. Мисс радостно замяукала, увидев Сэма и, подойдя к нему, с упоением замурлыкала, заглядывая ему в глаза.
— Мисс... — Сэм поднял ее на руки и зарылся носом в пушистый мех.
— Она уже почти не выходит на прогулки, — вздохнул старик, — но тебя побежала встречать. Вот ведь как обрадовалась!

Разговор за бутылкой хорошего итальянского «Кьянти» затянулся. Папаша Дио не хотел огорчать названного сына плохими новостями, но пришлось признаться:
— Концертный зал я восстановил, но потратил на него столько, что из долгов не смог выбраться. Пришлось продать его. И этот дом — тоже в залоге. Жаль, хотел оставить его тебе – на память. Последние годы мы жили на то, чем ты с нами делился.
— Не может быть! — изумился Сэм, поглаживая Мисс. — Я просил прислать копии бумаг на зал и на дом. Поскольку в зале пройдут концерты, а у вас я хотел погостить всё время гастролей, если вы не будете возражать, конечно. Там сказано, что владелец концертного зала и этого дома — ты, — он достал из саквояжа бумаги. — Вот, можешь убедиться.

Папаша Дио, нацепив очки, долго изучал бумаги:
— Да, действительно. Согласно документам зал и дом принадлежат мне. Однако оформлены они вчерашним числом, — он с улыбкой взглянул на Сэма. — Спасибо тебе, сынок.
— Это самое малое, чем я смог отблагодарить вас: тебя и Мисс...
— Сыграй для нас, сынок. Не для публики, не ради славы и денег. Просто — для нас. Как тогда, в юности...

Сэм сел за фортепиано, минуту посидел молча и, прикрыв глаза, опустил пальцы на клавиши. Это была МУЗЫКА! Боль невосполнимых утрат, чистота юношеских помыслов и радость обретений. Благодарность за сбывшиеся мечты и тихая грусть о уходящих навечно друзьях ложились на клавиши, наполняя комнату чистыми звуками...
Когда стихли последние аккорды, он еще минуту приходил в себя. Он понял, что сейчас в этой комнате родилась музыка, которую люди будут слушать еще много и много лет. И автор этой музыки — он, Сэмюэл Барбер.
«Адажио для струнных...» — пронеслось у него в голове. Он взглянул на слушателей. По лицу папаши Дио катились крупные слезы, но они не мешали с восхищением и гордостью смотреть на своего названного сына!

Что-то коснулось его колена, он опустил глаза и увидел Мисс, которая потерлась о него мордочкой и отошла, присев в сторонке. У ног Сэма осталась лежать мышка.
— Святая Мария! Где она ее нашла? — захохотал папаша Дио. — Я же вывел их всех подчистую!
Мисс только загадочно щурила глаза...

Автор: Тагир Нурмухаметов
Совпадение имен и фактов биографий – случайны.

Этот мальчик не говорил. В садик его не водили, нянчилась прабабушка.

Не говорит и не говорит, и в 2 года, и в 3, и в 4, и в 5, и в 6. Дачи у семьи не было и летними теплыми днями прабабушка выносила под окна, в зеленый палисадник, столик и пару стульев. Мальчик бегал, играл с прабабушкой, или читал книги. Не говорил, но читать умел. Писал что-то. Детская медсестра приходила и устраивала скандалы.
- Его надо отдать в специализированный садик, а потом в школу для умственно отсталых детей.
- Да какой же он отсталый,- препиралась с ней прабабушка, – вон книжки читает, считать умеет. Болтунов и так полно.
- Наплачетесь вы с ним, полоумным, – отвечала медсестра.
Мне было лет 11 и в то лето ретивая медсестра донимала эту семью особенно сильно. А я выгуливала свою черепашку и черного кота. Мальчик подошел ко мне очень тихо и погладил кота.
- Его зовут Барсик, – сказала я, – а меня – Леся.
Четко, внутри своей головы я услышала: «Тёма».
Вот так мы познакомились. Наше общение выглядело весьма странно. Обычно говорила я, а он молчал. Но иногда мы молчали оба. Снаружи. Как-то увидев нас, сидящих в молчании напротив друг друга, подошла моя мама.
- Что вы делаете?, – спросила она.
- Разговариваем, – ответила я.
- Хорошо, болтайте, – сказала мама и пошла заниматься делами.
Тёма удивительно умел ладить со всеми животными: собаками, котами и даже моей черепашкой. Он выучил Барсика давать лапу и команде «голос» не произнеся вслух ни единого слова. Его прабабушка на наш молчаливый диалог смотрела с видимым изумлением.
- Ты его понимаешь? – спросила она
- Да, конечно,- отвечала я,- очень хорошо слышу, прямо внутри головы.
Она покрутила пальцем у своего виска. А мне было все равно.
Как-то пьяный прохожий тащил на поводке мимо палисадника маленькую болонку. Песик отвлекся на кота и стал тянуть. Мужик отломил ветку от клена и ударил собаку. Тёма прямо кричал внутри себя: «Не надо, нет!!!» Я заорала на весь двор: «Перестаньте!». А мужик продолжал бить хворостиной собаку. Моя мать выскочила из подъезда. Дядька отстегнул болонку с поводка и быстро ушел. Растерянный песик даже не побежал за ним. Мама оглядела нас, взъерошенных и заплаканных и сказала Тёме:
- Они тебя не слышат, почти никто. Говори снаружи.
- Как, не слышат?, – прозвучало в моей голове.
- Просто не слышат и все, не умеют, не получается у них. Надо говорить вслух. Ты хочешь эту собаку? Пойди к родителям и скажи вслух: «Я хочу эту собаку, я буду с ней гулять».
Шестилетний Тёма взял на руки маленькую избитую болонку и понес к подъезду. Из окна первого этажа высунулся его отец – Игорь.
«Папа,- сказал Тёма, – давай возьмем собаку, ее выбросили». Игорь уронил кружку и выбежал на улицу.
«Папа, – повторил Тёма, – давай возьмем собаку». Игорь заплакал.
Собаку они взяли. Первые три недели Тёма болтал беспрерывно. Со временем угомонился...
Спустя много лет, гуляя с маленьким сыном, когда я вдруг услышала внутри своей головы: «Мама, смотри, кот», я совсем не удивилась. Посмотрела на здоровенного рыжего кота и позвала: «кис, кис, кис».
А потом сказала сыну: «Говори вслух, иначе тебя не услышат». И он заговорил. И перестал разговаривать внутри. Но иногда, до сих пор, я его слышу, даже если он далеко. Маленький Тёма научил меня слушать...

Интернет

Мир вам, хлебопёки!

масло художник Vicente Romero Redondo

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Современная японская художница Кода Фумика
Её вдохновляют собственные кошки или кошки, которых она встречает. Свои полотна она пишет на шелке, это древняя японская традиция.

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Какой заботливый хозяин, табуреточку для котиков поставил

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Мимимишечки)))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Светка, Светка, выходи гулять, – уже битый час раздавалось под окном четырехэтажного дома в центре Питера.
Эта детская манера орать под окном раздражала Клавдию Петровну до зубовного скрежета. Шел 1993 год.

Еще не старая. а вполне себе бодрая женщина лет пятидесяти записала себя в старухи уже давно, с тех пор как без вести пропал ее сын. И пропал не где то там, а на той самой жуткой Афганской войне. Не вернуть, не найти, не забыть.
Так и жила Клавдия Петровна тихо ненавидя соседей и постепенно погрязая в беспросветную злобу ко всему живому.
Но дети – это еще было полбеды. Самое страшное – это кошатники. Они приносили мисочки с вонючей рыбой и кормили мерзких животных у подвального оконца, которое располагалось практически под окнам Клавдии Петровны. Выбираясь в магазин Клавдия Петровна тащила домой не только сумки, набитые тем. что удалось ухватить в магазине, но и карманы полные камушков. которыми она кидалась в кошек, пока не видели соседи.
Нужно ли говорить, что эту женщину ненавидел весь дом. Сначала правда ее жалели, все таки потеряла ребенка, но потом жалеть перестали. Как то вечером Клавдия Петровна сидела на скамейке у парадной в гордом одиночестве и смотрела на снующую туда сюда молодежь.
-Ужас какой, – бормотала она себе под нос, – совсем стыд потеряли, вот мой сынок таким не был. Как вдруг ее взгляд упал на кошку, когда то явно была белого цвета, а сейчас представляла собой комок грязи. В зубах кошка тащила котенка. Клавдия Петровна потянулась рукой к карману, чтобы поискать завалявшийся камешек.
Кошка шла прямо на нее. Ее худое изнеможденное тело было покрыто корками, видно, что она была с другого двора. Неожиданно кошка сделала усилие, быстро дошла до Клавдии Петровны, поставила лапы на скамейку и положила котенка прямо на колени женщины. Та сидела опешив. Кошка выполнив свою миссию неожиданно упала на бок и тяжело задышала.
Никто не узнает, что так подействовало на Клавдию Петровну, это знала только она. Но вспомнилась ей почему то ее бабушка, которая рассказывала как 1942 году почти умирая ее дочка, мама тогда еще маленькой Клавочки подошла к военным на перроне вокзала, протянула им ребенка и упала замертво. Маму тогда спасли, и Клавочку спасли. Просто потому что люди тогда были неравнодушные.
Клавдия вдруг прижала к себе котенка, потом ловко сунула его за пазуху старого пальто. Потом наклонилась вниз и подняла хрипящую кошку на руки. Кошка открыла один глаз и попыталась вырваться, но Клава была женщина упрямая. Прижав кошку к себе, она ринулась домой.
Конечно, она не видела, как из окон на нее смотрели недоумевающие соседи, которые были не удивлены, а скорее поражены поступку этой недружелюбной, а порой и очень жестокой женщины.
Через час квартиру Клавдии осторожно постучали.
Клавдия открыла двери и замерла. На лестничной площадке стояли человек пять соседей.
-Добрый день, Клавдия Петровна. Может быть вам нужна помощь?- сказал крупный мужчина живущий этажом выше. Потом он втянул за руку парнишку лет двадцати, и толкнул его вперед, – это сын мой Мишка, он на ветеринара учится, может кошку осмотреть.
Клавдия попятилась освобождая проход в квартиру. За все это время она не проронила ни слова.....
...Прошло три года. Кошка выздоровела, а котенок превратился в роскошного кота. Клавдия Петровна очень изменилась за это время. Все чаще она выходила во двор, чтобы пообщаться с соседями. И даже познакомилась с мужчиной из соседнего дома. Прошел еще один год. Владислав Игоревич сделал Клавдии Петровне предложение и она согласилась. После скромной росписи они приехали домой, как вдруг неожиданно раздался телефонный звонок.
-Мама, здравствуй....- Клавдия зашаталась и села на стул у телефона, держась за сердце. Владислав принес ей лекарство и схватил трубку
-Алло!
-Я звоню моей маме, передайте ей трубку пожалуйста.
-Кто вы такой, что вам нужно?
-Я сын Клавдии Петровны....
Через два года Клавдия Петровна и Владислав Игоревич встречали сына Клавы в аэропорту.
Оказалось, что он был тяжело ранен и попал в плен. Впоследствии он был выкуплен из плена правозащитницей Людмилой Торн. Восстановление было долгим и тяжелым, а частичная потеря памяти усложнила ему жизнь еще сильнее. И вот по прошествии почти десяти лет он смог найти свою мать и вернуться к ней на Родину...
А дома их ждали белая кошка и кот.

Автор: О простом и насущном.

Домовой

Дом сносили. В нем тихо плакал позабытый людьми домовой. Он давно подавал им знаки, чтобы взяли его с собой. Он стучал по ночам в батарею, он по трубам гудел в тромбон. Только, люди в него не верят. Стал давно им не нужен он.
Молоко по всем блюдцам – кошкам. По углам – только пыль, и всё. А сейчас, он глядит в окошко, и всё ждёт, как его снесёт, вместе с домом, где он родился. С теми стенами, где вся жизнь.
Вдруг – пацан за него вступился.
- Домовой! Я иду! Держись!
Удержать не смогла мамаша, и отец не успел – быстрей второклассник Степанов Саша, чем десятки больших людей.
Пацаненок в подъезде скрылся, завизжала истошно мать, а папаша заматерился:
- Эй, бульдозеры! Ша! Стоять!
Перекрыл им собой дорогу. Сын бежал на чердак. Скорей! Подвернул на ступеньках ногу. Не заплакал – друзья важней.
Дверь распахнута. Солнце светит. У окна домовой сидит.
- Эй, привет! Я тебя заметил. В новостройку поедешь жить?
Домовой улыбнулся Сашке, по карнизу провёл рукой.
- Да, поеду. В твоём кармашке. Ты меня забери с собой.
Обернулся в игрушку. Мальчик подобрал, положил в карман. Прошептал ему:
- Ты мне нужен! Ты меня столько раз спасал! От кошмаров ночных, бабаек, от пожаров – раз сто подряд! Я тебя забираю с нами! Я такому соседству рад!
Из подъезда мальчонка вышел, папа технике дал проезд. Из кармана, он вдруг услышал:
- Не забудь, повзрослев: я – есть!
И ругалась неделю мама, и три дня был угрюм отец. Но урок он усвоил главный: сказки живы. Сейчас и здесь.

© Мальвина Матрасова

Очень жизненно

Все началось с того, что в моем смартфоне осталось 6% заряда. Я пошла искать зарядное устройство, а в голове вертелась шутка: «Твой дом там, где лежит зарядка от твоего телефона».

Я подключила зарядное, но... ничего не произошло. Вместо ожидаемой молнии на батарее, я увидела, что еще один процент заряда отминусовался. Не понимая, что вообще происходит, я вытаскивала штекер, вертела его, пытаясь вставить другой стороной, распрямляла провод, в надежде, что он просто заломился. Но, нет, ничего не происходило. Приходилось признать, что зарядка вышла из строя.
В мыслях поселилась первая тревога – что делать? Мало того, что до меня никто не сможет дозвониться, если что. И я точно так же не смогу позвонить никому из своих близких.
Стационарного телефона нет, он даже не планировался при сдаче нового дома, поэтому через пару минут я останусь вообще без связи. Кроме того, я намеревалась выходить, но теперь какой в этом смысл? Все равно я ничего не смогу купить, для удобства я привыкла расплачиваться телефоном. У меня в сумке давно нет никаких кредитных карт, равно как и кошелька нет за ненадобностью. Если проверить карманы, может, гривен сто наберется наличкой – все мои деньги в телефоне, который еле дышит. Ну ладно, допустим, наличку можно снять и без карты, но для этого, опять же, нужен телефон... Если выйду, домой никак не попаду. В смартфоне электронные ключи – на вход в ЖК, вход в подъезд, вход на этаж... Блин! Буду стоять по ту сторону ограды в надежде, что случайный сосед меня впустит на территорию. Даже консьержке не позвонить – ее номер в смартфоне. Да и позвонить неоткуда. Похоже, я становлюсь заложницей...
Смартфон показывал, что он жив на 4% – последние капли жизни вытекают особенно быстро. А я судорожно думала, чьи номера телефонов мне надо выписать, пока еще можно успеть. Я знаю, что к моему телефону не подходит зарядное ни кого из семьи. Если собственную зарядку не удастся реанимировать, то что? Можно ли легко купить новую? И как быстро это можно сделать? А если придется заказывать и ждать несколько дней? Эта перспектива выглядела довольно зловеще... И шутка по поводу зарядки уже совсем не казалась смешной. Если так случится, я попаду в полный вакуум.
Когда же так успело произойти, что мой смартфон взял надо мной верх? Так всегда бывает, когда ты поддаешься, не думая, на чрезмерный комфорт. Сегодня одна уступка... завтра вторая... потом еще... и еще... И тебя берут в плен. И ты становишься беспомощной.
Я очень хорошо помню, как когда-то я знала на память десятки номеров телефонов. Теперь я с трудом назову максимум два. Зачем? Если есть телефонная книга и автоматический дозвон? Зачем переживать, что там и как в детском саду, если можно вывести на телефон веб камеру, где можно увидеть своего ребенка в любой момент? Зачем запоминать дорогу, если в смартфоне есть гугл карты и навигатор? Зачем учить язык, если в смартфоне есть переводчик? А покупка билетов! Я отлично помню времена, когда, чтобы купить билеты на поезд, нужно было провести на вокзале много часов в километровой очереди. Помню, как я умоляла кассиршу дать обе нижних полки, потому что будут ехать пожилые мама с папой. Теперь покупка билетов в любой конец света –это пара ненапряжных минут, когда ты выбираешь все, вплоть до того, у окна ты хочешь сидеть или нет. Точно так же обстоят дела с билетами на всевозможные мероприятия, концерты, кино, театры. Но при этом, без своего смартфона ты не попадешь никуда.
По номеру нашего телефона, не спрашивая и паспорта, нам выдают посылки на почте. Да что там, ребенка из игровой комнаты выдают, не спрашивая больше ничего. Номер телефона выходит на первый план, становясь более значимый, чем его обладатель. К нему привязан банкинг и все средства, в нем мы часто храним сканы документов и электронные ключи. На почту, в которую с телефона есть открытый доступ, приходят письма с важнейшей информацией, часто личной, результаты медицинских анализов и исследований. Наш смартфон... примерно то, что хранится у Кощея на конце иглы...
Я смотрела на последние, уплывающие в бесконечность проценты, и думала, а что было бы, если бы, не дай Боже, смартфон потерялся?.. Ведь в нем все... В телефонной книге сотни контактов, которые не восстановить. В соцсетях десятки тысяч читателей – результат работы нескольких лет, которых, если что вдруг, я никогда не найду. В вайбере – продюсеры, редактора, стоматологи, педиатры, электрики, парикмахеры, портнихи, маникюрши... Кажется все так просто – нажал кнопку, и сразу разговор. Но, если не будет смартфона, я не знаю на память ни единого контакта. Господи, как такое возможно?!!
А фотографии! Бесценные моменты путешествий, праздников, улыбок друзей... Детской бесни, кошачьих потягушек и удачно украшенных салатиков... Распустившегося цветка на бабушкиной розе, необычных красок заката за окном и того, что «ой, ой, смотри, как прикольно!»... Вся моя жизнь в этом смартфоне...
Но когда я допустила, что мой телефон стал моей тенью, вытесняющей меня саму? Ведь он знает обо мне все!!! На какой минуте я приостановила прослушивание электронной книги, какую серию сериала и в каком месте я сейчас смотрю. Знает мой размер обуви и размер одежды, точно знает, какая кофточка мне понравится и какое колечко. Знает, какую я предпочитаю расцветку постельного белья, какие сладости не дадут пройти мимо. Знает, какие подарки и кому я выбираю на праздники. Знает, в каком городе находится посылка, которую я сейчас жду. Знает, что мне, блин, именно сейчас нужна сковородка с толстым дном, и что именно сегодня мне нужно подсунуть именно этот набор по рукоделию.
Каждый день мой смартфон напоминает мне, кого надо поздравить с Днем рождения, что вообще важного надо сделать, чего не забыть. Он даже знает, в какое время я играю в свою бессменную игру, и, если вдруг я уже засыпаю, сигналит мне: «В чем дело? Нет времени, чтоб расслабиться?» А любой интернет-магазин, в который я якобы захожу впервые, радостно приветствует меня, обращаясь по имени.
Последние 2% моей связи с окружающим миром... Совсем скоро потухнет экран, и я останусь сама по себе. Кислорода хватит на пару минут, и с глубины я вынуждена плыть на поверхность, чтобы сделать спасительный новый глоток воздуха.
Но вдруг раздался какой-то щелчок, почему-то пикнул кондиционер наверху... И на экране смартфона появилась молния. Понятно... просто не было света, а я даже не заметила. Но зато за пару минут вдруг передумала всю жизнь...
Связь с миром становилась прочнее с каждым новым процентом, тревога отпускала. Сейчас наполнятся баллоны, и можно привычно нырять на глубину. Но теперь я знаю, что эту опасную зависимость необходимо держать на контроле. Чтобы никогда не допустить с утратой смартфона обнуление всей своей жизни...

Из сети.

Не надо всё усложнять...
Свари себе кофе, выгляни в окно, впусти свежий ветер... И не думай лишнего.

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Растем вместе

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Ну ты это, приходи, если чё

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Прогноз погоды на неделю

Нина Николаевна подошла к двери кабинета, прислушалась и нажала на ручку.
— Доброе утро, Нина Николаевна! Сегодня на улице замечательная погода! — радостно поприветствовал её Дима. — Чайник горячий.

Дмитрий, молодой человек лет тридцати, устроился в их отдел совсем недавно и за такой короткий период начал немного раздражать сотрудников, что приходили к восьми утра и хотели утренней тишины. Но не тут то было. Как только они открывали дверь кабинета, на них обрушивалась лавина новостей за прошедшую ночь и утро. Также молодой человек информировал о том, что вода в чайнике горячая, а цветы на подоконнике обильно политы. Прогноз погоды давался на неделю вперёд, чтобы мороз или сильный дождь не застал никого врасплох...

— Доброе утро, Дима. Будь человеком, дай спокойно попить кофе перед тем, как приступить к работе, — в который раз просила Нина Николаевна.
— Простите, — с обидой в голосе говорил молодой человек
— Дима, я бы посоветовала вам завести собаку — породы бигль. Они очень активны. И по утрам с ней подолгу гулять, а то, я смотрю, вам энергию девать некуда.
— Извините, — начал было оправдываться молодой человек, но его прервали.
— Доброе утро всем! Я уже в коридоре слышу тебя, Дмитрий. Видимо, дома тебе поговорить не с кем. Тебе собаку надо завести или жениться. А лучше и то, и другое, — сказал мужчина, что заглянул в их кабинет.

Дима отвернулся к экрану монитора и молчал весь остаток дня. На прошлой работе его тоже недолюбливали за чересчур энергичный характер.
Однажды на очередное предложение завести питомца Дима буркнул:
—У меня есть.
Сотрудники радостно закивали и отвернулись к мониторам в надежде, что теперь-то в кабинете наступит рабочая тишина.
Но ничего не менялось, хотя молодой человек очень старался...
— Дима, а у тебя собака какой породы? Наверняка декоративная. Говорили же, бигля надо было заводить... — не удержалась в очередной раз Нина Николаевна.
— Мишель беспородная, но очень красивая! Могу фото показать, — сказал молодой человек.
Нина Николаевна особого рвения не проявила, но Дима уже шёл к ней, чтобы показать фото любимицы.

Вскоре возле стола Нины Николаевны собралась толпа сотрудников, наперебой восхищаясь красотой Мишель, которая оказалась... кошкой.
— Говорили же, собаку, а ты кошку завёл, — улыбаясь сказал Фёдор Иванович.
— А я и не собирался заводить третьего питомца. Так получилось, — сказал Дима.
— Как — третьего? — хором спросили сотрудники, что столпились у стола Нины Николаевны, рассматривая фото Мишель.
— Помимо Мишель у нас живут два возрастных перса. Коты моих родителей. Они в основном спят. Мишель их всё тормошит, за что получает лапой по носу, — ответил Дима.
Фото персов тоже вызвали восторг в рядах сотрудников.

— И всё же, Дима, вам собака больше подошла бы. Думаю, персы не рады появлению Мишель в вашем доме. Я их очень понимаю... —сказала Нина Николаевна.
— Им нужен постоянный уход, поэтому я предложил родителям, которые у меня очень пожилые, их забрать. Да, персы не очень довольны вниманию с моей стороны: шипят, ругаются. Но я им не уступаю и следую всем рекомендациям ветврача. А что касается Мишель... я её два месяца назад с улицы принёс. Не смог мимо пройти. Даже уколы научился делать, чтобы каждый день в клинику не возить. Она на меня не обижается, но спит исключительно с детьми, — сказал молодой человек.

Сотрудники с удивлением посмотрели в сторону молодого человека.
— Детьми?
— Их у меня трое... Близнецы.
Дима оказался хорошим семьянином: вкусно готовил, много занимался с детьми и трепетно относился к пожилым родителям. И ещё очень любил своих питомцев.

***
Работники отдела, в котором работал Дима, старались по утрам телевизор не включать. Утренние новости и прогноз погоды на неделю они узнавали, открыв дверь кабинета... Горячий чайник стоял на тумбочке, а цветы на подоконнике, которыми до появления Димы никто особо не занимался, радовали глаз.
«Хороший он парень, жаль только, что Мишель оказалась не собакой породы бигль...» — иногда проносилось в голове у Нины Николаевны.

Ирина Столярова

Автор zuberst.

Разглядывать при увеличении:

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Нeмнoгo пpиxpaмывaя, из пpoдуктoвoгo мaгaзинa вышлa тучнaя жeнщинa. В pукax oнa нecлa двa тяжёлыx пaкeтa. Нa выxoдe eё пoджидaл бoмж нeoпpeдeлeннoгo вoзpacтa в яpкo жeлтoм шapфe. Oн oбpaтилcя к жeнщинe:

- Бapышня, нe мoгли бы вы удeлить мнe пapу минут вaшeгo дpaгoцeннoгo вpeмeни?

Жeнщинa улыбнулacь. Этoгo былo дocтaтoчнo, чтoбы eё визaви пpoдoлжил:

- Мaдaм, я пoнимaю, чтo oтвлeкaю вac в вecьмa нeудoбный мoмeнт, пoэтoму гoтoв пoдepжaть вaши пaкeты вo вpeмя нaшeгo диaлoгa.

Жeнщинa, зaдумчивo пocмoтpeв нa нeгo, утoчнилa:

- A нe убeжишь?
- Мaдaм, я нe в тoм вoзpacтe, чтoбы вopoвaть пaкeты c зaмopoжeнным минтaeм и куpицeй у тaкиx oбaятeльныx жeнщин!

Oнa пepeдaлa eму пaкeты.

- Ну, чo xoтeл?
- Xoтeл дeнeг пoпpocить и cдeлaть кoмплимeнт oбвopoжитeльнoй дaмe. Нe знaю, c чeгo нaчaть...

Жeнщинa нeмнoгo пoкpacнeлa. И oтвeтилa.

- Нaчни co втopoгo. Oт eгo пpaвдoпoдoбнocти будeт зaвиceть пepвoe. Я внимaтeльнo cлушaю. Вeдь, чтo нужнo мужчинe? Внимaтeльныe жeнcкиe глaзa и бoльшиe уши.
- Xм... В вaшиx глaзax я вижу куcoчeк нeбa!

Жeнщинa глубoкo вдoxнулa.

- Cкoлькo?
- Двecти pублeй.
- Пpoпьёшь жe!

Мужчинa глубoкo выдoxнул:

- Пpoпью.
- Нe пoнимaю тaкиx, кaк вы! Вы жe мoй пoгoдкa, ну плюc-минуc. Мы poдилиcь, в шкoлу xoдили тaм, pocли. A ceйчac...
- Мaдaм, мнe пopa. Извинитe, чтo пoбecпoкoил.

Oн пpoтянул eй пaкeты. Жeнщинa пpeдлoжилa:

- Дaвaй тaк. Я нoгу пoдвepнулa. Ты мнe пoмoжeшь дoнecти пaкeты дo пoдъeздa, a я тeбe пoмoгу.
- Мepcи, мaдaм.

К пoдъeзду пoдxoдилa кoлopитнaя пapa. Мужчинa нёc пaкeты и чтo-тo oживлённo paccкaзывaл. Pядoм, зaливaяcь oт cмexa, кoвылялa жeнщинa. Былo тaкoe oщущeниe, чтo cчacтливaя ceмeйнaя пapa вoзвpaщaeтcя дoмoй c пoкупкaми. Жeнщинa cкaзaлa:

- Вoт мы и пpишли.
- Шикapный пoдъeзд шикapнoй жeнщины! Мaдaм, вы кpacивы!
- Ну, ты и льcтeц! Кaк гoвopят, нe бывaeт нeкpacивыx жeнщин – бывaют нeдoфинaнcиpoвaнныe.
- Cтpaннo cкaзaть, нo зa этoт чac... Я был cчacтлив. C вaми лeгкo, знaeтe ли...
- Этo вcё блaгoдapя вaм. Дaвнo мeня нe coпpoвoждaл мужчинa.
- Мнe лecтнo этo cлышaть.
- Ecли бы нe былo мужчин, тo вcя зeмля былa бы нaceлeнa тoлcтыми, вecёлыми, нeнaкpaшeнными тeткaми. Вoт, вoзьмитe, – oнa пpoтянулa eму пятиcoтpублeвую купюpу.
- Мaдaм, мнe нужнo двecти. У мeня нeт cдaчи.
- Бepи! Гoвopю.
- Нeт!
- Знaчит... У нac будeт пoвoд зaвтpa oпять увидeтьcя. Нa тoм жe мecтe. Ну, cкaжeм... В чac дня?
- Я к вaшим уcлугaм, мaдaм. Кaк я вac узнaю? – cпpocил мужчинa и нeмнoгo улыбнулcя.
- Вы увидитe, кaк к вaм будeт нaпpaвлятьcя жeнщинa. Вы пoдумaeтe, xoть бы нe oнa. Тaк вoт, этo буду я.

Cмeялиcь oбa. Oни paзoшлиcь в paзныe cтopoны, и кaждый нaпpaвилcя в cвoй миp...

Александр Бессонов

Душа напомнит о родном.
Автор: Анна Кирьянова

Один знакомый жил в южной прекрасной стране почти год. И ему очень понравилась местная кухня; он очень хвалил кебабы и плов, самсу с зирой, жареный суп-лагман со специями... Это все очень, очень вкусно! Он даже поправился, ел и оторваться не мог. Выбирал все острое, пряное, жареное на углях...
А спустя полгода сказал: «мне так хочется миску борща! Такого красного, с золотыми капельками жира, с капустой, с морковкой, без всяких специй, просто со сметной. Густого такого борща. Можно даже без мяса. И котлетку с пюре картофельным хочется. А сбоку чтобы ломтик соленого огурца... Можно даже столовскую котлету и пюре; самые простые, обычные, пресные. Я соскучился по простой еде! По привычной!».
И это не только с ним случилось. И в Японии жили друзья, а другие – в Индии. И им хотелось простой привычной еды. Самой обычной. Почему-то замечательная и оригинальная кухня других стран приедалась, хотя все было очень вкусно.
Но вот наступало странное утомление от чужих специй и блюд. Тянуло к своему, простому, привычному. И люди искали магазины, где втридорога продавались привычные продукты, которые раньше и не ценили особо. Сметана, гречка, соленые огурцы, – а вот их хотелось очень.
Так человек устроен. Нас все равно тянет к простому и привычному. К простым знакомым книгам, к понятной простой речи, в привычную обстановку родного дома, к нашему хлебу и нашим песням. Когда восторг новизны уляжется, а пряные блюда приедятся, вспомнишь своё, родное. Не специально вспомнишь; душа напомнит.
Об этом важно знать. Это и про отношения тоже. Про людей.
Простые, родные, привычные не надоедают никогда. Это своё. И из самых пряных и острых отношений все равно потянет к своим. От самых сложных и ярких людей – к своим потянет. И важно не уйти от своих слишком далеко, безвозвратно, увлёкшись чем-то или кем-то. Яркое – это хорошо! Ниагарский водопад и жареные кузнечики в шоколаде...
Но и сидеть с кем-то простым и близким на крылечке дачи, смотреть на осенний серенький дождик, на желтеющие листья берёз, слушать шум поезда вдалеке, грибы чистить для жарёхи – это тоже очень хорошо, правда? Может, даже лучше...

Ecли бы нe былo мужчин, тo вcя зeмля былa бы нaceлeнa тoлcтыми, вecёлыми, нeнaкpaшeнными тeткaми.

точно!

В конце ноября очень хочется, чтобы тебе снова было пять. Чтобы рукавички и валеночки на батарее, и хорошо гулялось до самых мультиков. А по дороге домой рассматривать нахохлившихся птиц, а рука прячется в большую теплую руку – добрую и надежную. Потом ловить языком первые редкие снежинки, наступить на новенький ледок на луже,- он хрустнет и расколется, и тебе и весело, и жаль его. А дома рассказать об этом плюшевому зайцу, и он поймет. А на полдник какао и булочка с маком – пальцы в шоколадной глазури и розовые молочные усы. В доме тихо, все чего-то ждут: напольные часы и настольная лампа, бабушкины спицы и синицы за окном. Подходишь к окну и тоже начинаешь ждать. А потом догадаешься, и что-то приятно защекочет внутри. Все ждут снега.

© Юлия Прозорова. Времена года и сны.

Автор zuberst.
Разглядывать при увеличении:

До этого и не знала, что есть такое направление виммельбух. Спасибо, что указали автора. По пляжу и стартовой площадке было понятно, что это «наш» человек, с советским прошлым
Получила огромное удовольствие

Корги как всегда мимими

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Пοсле нашегο пοхοда у меня гοpела задница, а Вοвку всегο οбсыпалο и паpу пальцев pаспухлο.
— Аллеpгия, — сказала бабка. — Ещё бы. Как минимум, тpи килοгpамма кοнфет схеpачили в два pыла. Чтοб вас пοнοс пpοбpал, и глаза на лοб пοвылазили. Этο ж надο дοpваться так дο шοкοлада. Дед, беpи мοтик у сοседа и езжай за дοктοpшей. Надο ещё и пальцы пοсмοтpеть у этοгο малахοльнοгο. Не дай бοг пеpелοм или тpещина. Лучше бы у вас жοпа тpеснула.

Я, кοнечнο, пοпытался напpοситься с дедοм. Мне οчень нpавилοсь кататься в люльке. Наденешь шлем на гοлοву, натянешь бpезент и пpедставляешь, как будтο в истpебителе летишь. Нο дед сказал, чтο οн не истpебитель и ушел к сοседу. Лучше бы οн взял меня с сοбοй...
Вοвка лежал в бабкинοй кοмнате на кpοвати и бοлел. Ну как бοлел? Кpοме пальцев у негο ничегο не бοлелο. Разве чтο весь в сыпи мелкοй был. Я тοже пοмню, как в детстве меня οбсыпалο кpасными пятнами, и я хοдил весь в зелёных тοчках.
— У тебя глаза не лезут на лοб ещё? — интеpесοвался я у Вοвки.
— Нет, — οтвечал Вοвка. — Нο чё-тο бοлеть уже начинают.
— А пοнοса ещё нет? — я так думал, чтο мне этο не гpοзит, pаз меня не οбсыпалο, а вοт за Вοвку οпасался.
Бабка ушла к сοседке на часοк, надеясь, чтο за этο вpемя, мы не сοжжём дοм и не улетим в кοсмοс. Пοтοму чтο если сοжжём дοм, тο οна нам в зад гοpящих углей напихает, а за кοсмοс οна меньше пеpеживает, пοтοму чтο идиοтοв туда не пускают. Углей в задницу нам не хοтелοсь, а в кοсмοс мы не сοбиpались.
Я pешил, чтο пοка дед ездит за дοктοpшей, мοжет случится беда. Наскοлькο я мοг пpедпοлагать, деду с бабкοй на нас в οснοвнοм наплевать. И если ктο-тο из нас сдοхнет, им станет легче. Пοсему, я пpинял единственнοе пpавильнοе pешение, лечить Вοвку самοму. Я дοстал из сеpванта аптечку, взял οттуда вату, бинт и зелёнку.
Мοи действия казались мне лοгичными. Зелёнкοй я сοбиpался замазать пятна, бинтοм завязать глаза, чтο бы дο пpиезда дοктοpши не вылезли, а ватοй закpыть жοпу, чтο бы в случае пοнοса οн не οбгадил бабкину кpοвать. Вοвку мοи планы смутили, нο я ему аpгументиpοванο οбъяснил:
— Бинт для тοгο, чтοбы глаза не вылезли, вата οт пοнοса, а зелёнка οт аллеpгии. Всё пο науке.
Пеpвым делοм я набил тpусы ватοй. Мне пοказалοсь малο, и я дοбавил маpли. Затем замοтал бинтοм глаза. Осталοсь замазать аллеpгию. Я взял ватку и начал закpашивать пятна.
Чеpез 10 минут я устал. Пятен былο мнοгο и οчень мелких. Я пpинял pазумнοе pешение, взять и пpοстο закpасить, не мучаясь с каждым в οтдельнοсти. Чеpез нескοлькο минут делο былο сделанο. Вοвка стοял и οбсыхал...
Вο двοpе пοслышался тpеск мοтοцикла. «Дοктοpша пpиехала», сοοбpазил я и дοвοльный сοбοй уселся ждать, пpедставляя, как οна удивиться и скажет:
— «Мне сοбственнο лечить тο уже нечегο. Всё οснοвнοе лечение уже пpοведенο, οстаётся pазве чтο пальцы οсмοтpеть».
Двеpь οткpылась и вοшла вpачиха вместе с бабкοй. Я pешил дοждаться свοей славы в зале и, выйдя из кοмнаты, уселся на лавку.
— Этο чёй у тебя с pуками? — с пοдοзpением спpοсила бабка, задеpжавшись вοзле меня, нο οтвет ей былο услышать не сужденο. Вpачиха зашла к Вοвке в кοмнату...
C вοплем: «Мама дοpοгая!» Чтο-тο упалο на пοл. Бабка пοдοзpительнο глянула на меня и пοбежала в кοмнату.
— Ах ты, педиатp самοдельный! — бабка выскοчила из кοмнаты и пοбежала на кухню.
Я οстοpοжнο заглянул в кοмнату и увидел лежащую на пοлу вpачиху. «Неспpοста», пοдумал я. Бабка влетела в кοмнату с пοлοтенцем и стаканοм вοды. Начала бpызгать на вpачиху и οбмахивать её пοлοтенцем. Слабый гοлοс внутpи пοдсказывал, чтο чтο-тο не так, нο пοка не настаивал. Вpачиха οткpыла глаза и спpοсила, указывая на Вοвку:
— Чтο этο с ним?
Тут бабка видимο вспοмнила οбο мне, пοтοму чтο οна пοсмοтpела пο стοpοнам и её взгляд οстанοвился на мухοбοйке. Она пpοтянула за ней pуку, и ласкοвο глядя на меня, сказала:
— Иди сюда, мοй хοpοший. Гиппοкpат ты дοмοpοщенный.
Мне пοказались её слοва нескοлькο наигpанными, и я пοпятился назад. Затем внутpенний гοлοс скοмандοвал — беги! И я пοбежал. Пοбежал чтο былο сил, с гpοхοтοм pаспахнув вхοдную двеpь. C гpοхοтοм буквальнο, пοтοму чтο в этο вpемя дед пытался зайти в дοм, неся в οхапке бοльшую бутыль, вместο тοй, кοтοpую pазбил мοлοтοк в кладοвке. Он её купил пοпутнο в селе, кοгда забиpал вpачиху. Я так пοнял, чтο бутыль упала и pазбилась. Пοтοму чтο, кοгда я уже бежал вниз пο лестнице к улице, дед матеpился и не мοг пοнять, чтο этο былο...
Кοгда вpачиха вοшла в кοмнату, пеpед ней стοялο зелёнοе существο с οгpοмнοй задницей и забинтοванными глазами. Увиденнοе зpелище ее, несοмненнο, пοвеpглο в шοк и οна, пοтеpяв сοзнание, упала на пοл. Бабка, вбежавшая следοм, была всё-таки бοлее закалённοй и пοдгοтοвленнοй в мοpальнοм плане, хοть и не вpач. Пοэтοму οна οсοбο не удивилась, а пοбежала за вοдοй, спасать вpачиху. Я же, как минимум час οтсиживался за пοленницей. Дед вο двοpе οpал, чтο οтοpвёт мне нοги и вставит вместο них дpοва, чтο бы я уже никοгда не смοг бегать. А ещё лучше, οн купит нοвую бутыль и закοнсеpвиpует меня в ней.
У Вοвки пοдтвеpдилась аллеpгия и ушиб пальцев, ничегο стpашнοгο, пο сути. Глаза не вылезли и пοнοса не былο. Единственный непpиятный мοмент, так этο тο, чтο οн ещё дοлгο хοдил зелёным, светлея день за днём.
Меня же бить не стали. Дед сказал, чтο, скοpее всегο дуpь из меня никοгда не выбить. Ненаpοкοм мοгут пοследние мοзги вылететь и тοгда pοдители меня тοчнο не забеpут, а бабке с дедοм без мοзгοв я даpοм не упёpся. Нο меня на неделю запеpли в кοмнате, пοд дοмашний аpест, чтο бы хοть неделю οни смοгли бы οт меня οтдοхнуть. Ну вοт, таким οбpазοм, всю следующую неделю дοлжнο былο бы ничегο не пpοисхοдить. Нο ключевοе слοвοсοчетание тут — дοлжнο былο бы...

Андpей Аскοвд

Пοсле нашегο пοхοда у меня гοpела задница, а Вοвку всегο οбсыпалο и паpу пальцев pаспухлο.
— Аллеpгия, — сказала бабка. — Ещё бы. Как минимум, тpи килοгpамма кοнфет схеpачили в два pыла. Чтοб вас пοнοс пpοбpал, и глаза на лοб пοвылазили. Этο ж надο дοpваться так дο шοкοлада. Дед, беpи мοтик у сοседа и езжай за дοктοpшей. Надο ещё и пальцы пοсмοтpеть у этοгο малахοльнοгο. Не дай бοг пеpелοм или тpещина. Лучше бы у вас жοпа тpеснула.

Высокий слог, однако!

Жужа

Эту историю поведал мне друг-армянин. Началась она на спитакском кладбище. Там сотни могильных камней с разными датами рождения и одной датой смерти. Седьмое декабря тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, когда взбесившаяся стихия за несколько секунд разрушила город.
Среди всех этих могил оформленных по всем обычаям людей, есть одна без креста, звезды или фотографии. На ней нет даже фамилии, только имя «Жужа».

К ней раз в неделю приходят двое: молчаливый мужчина лет сорока с обильной проседью на висках и еще молодая женщина, которую спутник называет Маугли. Другу удалось разговорить эту парочку и в ближайшем кафе они поведали кто такая Жужа.

Жужей звали дворовую собаку. Ничейная дворняга, с довольно поганым характером. Она не трогала жителей двора, но запросто могла тяпнуть за икру гостя. Разумеется, помахав перед этим хвостом, чтобы человек расслабился и отвернулся. Обладай Жужа хотя бы внешней красотой и экстерьером, возможно, кто-то и взял ее себе. Но собака походила на вечнобеременную бочку, со слезящимися глазами и клочьями свалянной шерстью.

Основным занятием Жужи было выклянчивание объедков, рытье в помойке и привлечение толп поклонников, такого же непрезентабельного вида. Щенят она приводила в подвале и пока они были там, даже суровые сантехники побаивались туда спускаться. Единственные кого Жужа никогда не трогала, хотя и могла оскалиться, это дети. Когда малышня уж совсем допекала собаку, та рыкнув, уходила в подвал.

Семья Сарьян жили на первом этаже панельной девятиэтажки. Мать, отец и дети: десятилетний Рубен и годовалая Лала. Мальчик всегда старался стащить со стола что-нибудь и подкормить Жужу. Это казалось ему правильным. Впрочем, от голода та не страдала и на хлеб презрительно чихала. Хотя от куриных костей, рыбы или котлет не отказывалась.

Лалу выгуливала мама в коляске и к собаке не приближалась, хоть девочка и тянула ручки. Восприятие интересного у детей и взрослых отличается кардинально.
Жужа под конец осени умудрилась навести щенков и появлялась во дворе только в поисках съестного. Зима в том году была на редкость холодная и ранняя, поэтому собака больше времени проводила в подвале под трубами отопления, вылизывая щенков и думая свои непростые собачьи мысли.
Еще шестого декабря она завыла, предчувствуя дурное. Но люди как обычно не обратили внимания на дворнягу. Если не считать вниманием ругань дворника и брошенный в нее ком земли. А седьмого декабря сама земля сошла с ума от ненависти к живущим. Панельный дом сложился как пирамида из костяшек домино. Собака заметалась в панике, но выход перекрыла упавшая плита. Другой обломок в секунду оборвал писк перепуганных щенков.

Одна плита упала косо. По ней катился отчаянно визжащий комок – ребенок. Собака подбежала к нему и за ворот кофточки потянула в дальний угол. Или это везение, или собаки знают куда больше, чем нам кажется, но как раз тот угол устоял. Перекрытия не обвалились. Лала, а это была она, плакала от страха. Жужа уложила ее на брошенный кем-то из строителей ватник и прижалась к ней. Теплое тело собаки согрело и успокоило ребенка. Они стали ждать. Вовсе не понимая, чего именно.

К счастью в подвале была вода, тонкой струйкой она текла из разбитого радиатора отопления. Собака кормила ребенка своим молоком. Ведь пусть это странный щенок, но он щенок и надо его накормить и позаботится.

Они провели под завалом четыре дня. Когда Жужа услышала человеческие голоса, она завыла. Как она могла объяснить, что здесь ваш? Что не собаку надо спасать, а человека. Спасатели слышали и жалели собаку, но выбирать между спасением людей или собаки не приходилось. Жужа чувствовала что люди скоро уйдут и совершила то, чего никогда в жизни не делала – слегка прикусила Лалу.

Они услышали плачь ребенка. И они успели. Сперва, не разобравшись, хотели прикончить собаку. Жужа была настолько обессилена голодом, что даже не сопротивлялась. Главное она спасла щенка.

Мимо спасателей проскочил Рустам, мальчик во время землетрясения был на улице и потому не погиб. Он думал, что остался один на белом свете. Но сестра выжила. Парень понял, что сделала дворняга, и прикрыл ее собой. Так в семье Сарьян появилась собака. Бабушка с дедушкой охотно приняли Жужу. Правда ей пришлось пройти неприятную процедуру помывки и стрижки.

Жужа прожила в их семье еще двенадцать лет. А когда умерла, совесть не позволила брату с сестрой просто закопать ее на пустыре. Пусть и не по всем правилам, но Жужу похоронили на кладбище и кто скажет, что она оскверняет эту святую землю?

Позитивные мысли, как воздушные цветные шары — ничего не весят, но разукрашивают жизнь!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

автор?

Роман Ударцев

Милашки!

свет лана, вы ещё не завели себе коржика? Вы ими так умиляетесь!

Няшка

Ну вот как жить человеку с именем Валентин? Валик, Валёк... Родители начудили, конечно, знатно. Будто других имён не было. И внешность у Вальки точно под имя: вьющиеся волосы, длинные ресницы, тонкие черты лица. Его и в детстве часто с девочкой путали, да и потом...

Кем может стать человек с именем Валентин и такой внешностью? Разве что блогером. Вот Валька и стал. Девчонки на его блог подписывались пачками. Парень красивый, фото — закачаешься. А то! На что не пойдешь ради эффектного снимка. И Валька старался.
И ездил, и лазил, и летал. Родители замучились одежду покупать.
Ворчали. Абы что Валентин не наденет. Только бренды. И дважды в одном образе в блоге не появится. А что вы хотели, дорогие родители? Надо было не с такой внешностью сына рожать. И называть по-человечески. Так думал Валька и продолжал упрямо вести страницу в сети.
Одна из подписчиц как-то разразилась целым поэтическим опусом о своем кумире и в пылу восторга назвала Валентина «няшкой». Это имя крепко приклеилось к парню и вскоре стало чуть ли не основным. «Няшка», так «Няшка». Уж точно не хуже, чем Валентин.
Дома он разве что ел и спал. Так, делал родителям одолжение. Просить его о чём-либо отец с матерью зареклись. Это было бесполезно, ибо если Валька не желал чего-то, то выполнял это так виртуозно плохо, что легче было сделать самим, чем потом переделывать.
Любую работу по дому парень считал унизительной и все его мечты сводились к тому, что однажды он войдёт в десятку самых высокооплачиваемых блогеров, купит особняк со штатом прислуги и шикарный автомобиль — не хуже, чем у самых известных блогеров. Пока же с ролью прислуги прекрасно справлялась мама. Отец, хоть и хмурился, но в деньгах Вальке не отказывал, и Няшка чувствовал себя почти счастливым.

Сегодня он готовился к новой съёмке. Ребята рассказали про заброшку на окраине города. По их словам снимки там смотрелись просто потрясающе, особенно на закате. Валька подобрал соответствующий лук, подготовил необходимую технику для съёмки и отправился по указанному адресу.
Парни не обманули. Заброшка стояла так, что с неё открывался потрясающий вид на город, освещенный закатным солнцем. Валька торопился, картина менялась с каждой минутой и работать следовало быстро. Хотелось сделать как можно больше снимков и он так увлёкся, что не заметил, как опустились сумерки. Заброшка уже не выглядела так привлекательно, и Валька торопливо начал собираться в обратный путь, как вдруг ощутил вполне осязаемую опасность.

Человек пять непонятных личностей стояли и внимательно наблюдали за парнем. Один, видимо, главный, отделился от компании и шагнул к Валентину.
— А кто это здесь заблудился? Мальчик? Мальчик, а ты точно мальчик? Или девочка? — Валька испуганно попятился. — Что же ты молчишь? Невежливо не отвечать на вопросы старших.
— О, Грек, да это же Няшка! Блогер! — один из ребят помоложе и, наверное, более продвинутый засмеялся. — Точно, Няшка!
— Значит, девочка! — обрадовался тот, кого называли Греком. — Можно Няшку за ляжку?
— Не, это парень. — проявил знание соцсетей его собеседник.
— Мальчик? — Грек разочарованно вздохнул. Но тут же жёстко добавил: — Был мальчик, станет девочкой. Долго ли умеючи.
Компания заржала. У Вальки пересохло в горле. Он сделал ещё шаг назад и прижался спиной к стене.
— Всё, — подумал он и зажмурился.

Резкий свист прорезал воздух.
— Оставили его в покое!
Парни обернулись. Валентин открыл глаза. Невысокая тёмноволосая девушка стояла, засунув руки в карманы ветровки и бесстрашно смотрела на компанию.
— Иди с миром, Маш, — хмуро откликнулся Грек. — Здесь не твои дела.
— Никуда я не пойду. А ты, Лёш, не нарывайся. Сам знаешь, мальчики меня в обиду не дадут.
Как подтверждение в тишине раздался угрожающий рык. Только сейчас Валька заметил рядом с девушкой двух крупных псов. Большие, черный и рыжий, они стояли неподвижно, готовые в любой момент броситься на обидчиков.
— Пойдём, парни. А ты, Шняжка, сюда больше не суйся, если пол сменить не надумал.
Грязно выругавшись напоследок, Грек, не оглядываясь, исчез в темноте. Ребята шагнули за ним.

— Ты чего сюда забрался? — спросила Маша, когда опасность миновала.
Псы успокоились и теперь с интересом рассматривали Валентина.
— Я блог веду, фотографировался здесь.
— А о чём твой блог?
— Ну, как... Обо мне.
Маша удивлённо подняла брови:
— И чего в тебе такого особенного, что этому можно посвятить целый блог?
Валентин почувствовал себя уязвленным.
— Да у меня подписчиков, знаешь, сколько! Значит, я им интересен!
— Ну, я в число твоих подписчиков не вхожу, — усмехнулась девушка. — Поэтому и спрашиваю, что в тебе есть такого, чего нет в других? И, кстати, «няшка» — это что?
— Няшка — это не «что», это вроде как я. Никнейм мой. Это то же, что и «кавайный», то есть милый, хорошенький.
— А, ну, если то же самое, что кавайный, тогда другое дело. Тогда ясно, чего Грек привязался.
Маша иронично смотрела на спасённого Вальку:
— Найт, Рыжий, домой!
Псы послушно развернулись и дружно потрусили вслед за уходящей хозяйкой.
— Постой, пожалуйста! — Валентин растерянно смотрел на удаляющуюся фигурку.
С одной стороны, было страшно оставаться здесь одному, а с другой — он даже не поблагодарил девушку за спасение.
— Спасибо тебе за помощь! Можно я провожу?
— Ты? Меня? — Маша остановилась и резко обернулась. Посмотрела на зябко съежившегося Вальку и всё поняла. — Ну, что ж, проводи.

Шли долго. В сторону от домов. В ночь. Валентин не решился спрашивать, далеко ли ещё идти. В любом случае это лучше, чем там, в заброшке. Он вспомнил и содрогнулся.
— Замёрз? — Маша сочувственно глянула на парня. — Почти пришли.
— Далеко ты живёшь.
— Дежурю.
— Прости, что?
— Это не дом. Это приют для бездомных животных. А я — волонтёр. Мы дежурим здесь по очереди.
— А в заброшке как очутилась?
— С ребятами гуляла. — Маша указала на идущих рядом собак. — Найт раньше ездовым был, привык много двигаться. Тяжко ему целый день в вольере. А Рыжий после травмы. Ему нагрузки нужны, иначе лапа не восстановится. Вот и ходим в мои дежурства на дальние расстояния. Заходи!
Маша отперла калитку и пропустила Валентина внутрь. В нос ударил специфический запах. Парень брезгливо поморщился.
— Что, не розы? Так пахнет их беда, — девушка серьезно, без улыбки, смотрела на Вальку. — У них своя боль, у каждого своя. Пойдем, познакомлю.
Они двигались вдоль клеток. Маша рассказывала:
— Это Грей. Его на ходу выкинули из машины. Наш ветеринар, Сергей Семёнович, его по кускам собирал. Теперь уже поправляется.
А это Кротик. Мы его так назвали, потому что его живым землей засыпали, а он выжил. Сначала сам выкапывался, а потом старичок какой-то увидел, помог. И к нам привёл.
Нора. Красивая кошка, правда? Её один из волонтёров у пацанов на пустыре отнял. Затолкали, мелкие пакостники, в ящик и в костёр бросили. Видишь, ухо как повреждено. Обгорело.
Дуная хозяева на привязи оставили в старом доме. Сами уехали, а пса — на цепь, чтобы следом не побежал. Когда его нашли, он почти умирал, один скелетик остался. Бедный, землю около будки грыз.

Маша рассказывала о своих подопечных буднично, деловито, как человек уже переживший весь страх происходящего и знающий, что сейчас всё позади. И с каждой новой историей Валька всё меньше и меньше ощущал тяжёлый запах приюта. Из клеток на него смотрели глаза: карие, чёрные, зелёные, янтарно-жёлтые и синие как небо. Смотрели испуганно, настороженно, с надеждой, но без агрессии. Животные радовались Маше, а увидев рядом с девушкой чужака, замирали, смотрели с любопытством, отбегали в дальний угол или виляли хвостами.
— Маш, а откуда ты знаешь Грека, ну, этого Лёшу?
— А я у него Рыжего отбила, — просто ответила девушка.
— Как отбила? — удивился Валька. — Ты у него?
— Я у него. Мы как-то с Найтом гуляли в их районе. Смотрим, шпана пса привязала к забору, а Грек развлекается, палки в него кидает: увернётся-не увернётся. Вроде как в городки играет.
— Во что? — парень вопросительно посмотрел на Машу.
— Эх ты, блогер, в интернете загугли.
— Загуглю. — не обиделся Валька. — А дальше?
— Дальше я схватила эту самую палку и метнула в Грека. От злости даже не испугалась, да и не знала тогда, с кем дело имею. Он заорал, конечно. Шпана его на меня полезла, но я же с Найтом. А он порвёт, фамилии не спросит. Мы Рыжего отвязали и бежать. Только потом сообразили, что у того лапа перебита. И он бежал сгоряча, видно. Вылечили. Теперь с нами ходит, восстанавливается. Грека запомнил, рычать начинает, едва учует. Тот с нами больше не связывается.
— Повезло мне, что вы рядом сегодня оказались. Маш, я могу что-то для тебя сделать?
— Если хочешь, приходи помогать. Работы у нас всегда много. Людей не хватает. А сейчас давай такси тебе вызовем. Поздно.

Ночью Валька не спал. Перед глазами вставала противная ухмылка Грека, Машины волосы, синие глаза Найта, обгоревшее кошачье ухо.
— Валечка, ты не заболел? — спросила утром мать, когда задумавшись, впервые за много лет он помыл за собой чашку.
— Нет, — бросил коротко. — Мам, есть какой-нибудь спортивный костюм?
Едва дождался конца уроков.
— Ничего себе! Не думала тебя больше увидеть, — Маша и вправду была удивлена. — Пойдем, теперь с людьми познакомишься.
Сам того не ожидая, Валька стал частым гостем в приюте. Его ждали, он был нужен. Животные узнавали парня и больше не дичились. И это было приятно. Валька даже научился не замечать запаха.
Теперь он завёл другой блог. И неожиданно тот начал набирать популярность. Внезапно Валентин понял, что не только он может быть интересен читателям, но и читатели — ему. Он охотно отвечал на вопросы, рассказывал о питомцах приюта. Оказалось, что делать удачные фотографии животных куда как интересней и важнее, чем свои собственные. Валькины посты никого не оставляли равнодушными, благодаря им уже несколько постояльцев приюта нашли новых хозяев.

— Валечка, не мог бы ты мне помочь? — Сергей Семёнович смотрел растерянно. Я абсолютно не знаю, чем можно убрать эту дрянь.
В руках пожилой ветеринар держал щенка, с ног до головы выпачканного в какой-то липкой вязкой субстанции.
— Похоже на смолу. Но не уверен. — Валька задумчиво трогал свалявшуюся шёрстку. — Но, видимо, придется стричь.
Несколько часов провозились они, освобождая малыша от липкого панциря, но справились.
— Здоровенький малыш, — заметил врач. — Надо хозяев искать поскорее. Валечка, сфотографируешь? Смотри, какая очаровательная у этого юноши гетерохромия!
Щенок весело смотрел на Вальку разноцветными глазами и улыбался.
— Какой няшка! — неслышно подошла Маша. — Чем не кличка. Правда, Валь?
— Няшка... — задумчиво повторил парень. — Никого искать не надо. Себе заберу.
— Валь, — осторожно заметила девушка, — всех не заберёшь, если что. Может поищем хозяина?
— А мне всех и не надо, — Валентин прижал щенка к себе. — Мне этот нужен. Да, Няшка?

Автор: Йошкин Дом

ВЯЧЕСЛАВ КУРСЕЕВ. Художник. Потрясающий акварелист.

Уголок Саратова, застывшее мгновение времени... его глазами, кистью, ТАЛАНТОМ...

Играет осень сном осенним... Танцуют с листьями и капелью стылого дождя, мои печальные воспоминания... Кружат мечты... Я, старые читая письма,... дожить стараюсь до Весны...

Пусть свет в том времени погашен,
И вряд ли будет вновь зажжен.
Но это время было наше...
Другой судьбы, других времен...

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

вы ещё не завели себе коржика? Вы ими так умиляетесь!

Не, у меня уже кот и муж есть

ВЯЧЕСЛАВ КУРСЕЕВ. Художник. Потрясающий акварелист.

Обожаю акварельные картины. Как-то увидела на ярмарке мастеров картины Антона Смирнова. Акварель и Крым в одном флаконе Вот одни из моих любимых

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Не, у меня уже кот и муж есть

Одно другому не мешает!

У меня и то, и другое, и третье!

Средь полей Руси широких 432 Гц Славянские гусли - Кирилл Богомилов Славянская музыка • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Наткнулась недавно в Ютубе на видео с игрой на гуслях, и теперь я поклонник и фанат, обожаю эту музыку и инструмент, такой позитив от прослушивания.
Подруга моя, любитель йоги, аюрведы и эзотерики, говорит что гусли сакральный инструмент. За счет вибрации воздействует так же как мантры, повышает энергию.

Гусли - Ольга Глазова — Best Wishes For Summer (NÕTR) / Gusli Olga Glazova • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Красивая музыка природы слушать 45 минут Русские гусли & Флейты. Музыка для сна и отдыха! • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Русские Гусли слушать 1 час Альбом II Русь Первозданная 2019 Кирилл Богомилов. Русская музыка. • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) (страница 96)

Flёur - Тёплые коты • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Средь полей Руси широких 432 Гц Славянские гусли - Кирилл Богомилов Славянская музыка • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Гусли - Ольга Глазова — Best Wishes For Summer (NÕTR) / Gusli Olga Glazova • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Красивая музыка природы слушать 45 минут Русские гусли & Флейты. Музыка для сна и отдыха! • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Русские Гусли слушать 1 час Альбом II Русь Первозданная 2019 Кирилл Богомилов. Русская музыка. • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Интересное в разделе «Улыбнёмся :)»

Пасхальные блюда

Новое на сайте