Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) (страница 92)

mamusi
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Я знаю ооооооооочень мало женщин 30+, которые, проснувшись утром, выглядят божественно. Это моя младшая сестра, например. Тут всё объяснимо: Машаня никогда в жизни не красила волосы, не курила, не запивала тёплую водочку тёпленьким квасиком за углом ночного клуба в 4 утра, и, в общем, мы с ней совсем непохожи.

Ненавижу Машаню с утра. Нельзя в 33 года просыпаться и выходить на кухню с широко распахнутыми глазами, сверкающими белыми зубами, и роскошной густой гривой волос! Нельзя! Особенно, если на этой кухне уже сижу я: с лицом Собянина, с глазами 110-летнего бурятского шамана, с носом Сквидварда и с причёской «бабушка Децела». И все эти аксессуары я получила вполне заслуженно. Ибо я пьющая, курящая, и постоянно красящая башку женщина постбальзаковского возраста.

 Я с этим давно смирилась, и поэтому обзавелась чемоданом всяких приблуд для освежения морды лица хотя бы до состояния, чтоб незнакомые люди не пугались и не кричали: Матерь Божья, срань Господня, дайте осиновый кол и серебряную кочергу!

И моё обычное утро выглядит так:

1. Встать. В зеркало не смотреть. Пойти в ванную. В зеркало не смотреть. Умыться. В зеркало не смотреть.

2. Сварить кофе. Выпить. Пощупать себя руками за голову. Наощупь соорудить на башке дульку. В зеркало не смотреть!!!!

3. Подготовить два пакетика с травками. Заварить их кипятком. Положить на глаза. Полежать полчаса. Не думать о том, что там у тебя под этими пакетиками: Джеки Чан или Ким Ир Сен? Снять пакетики. В зеркало не смотреть!
4. Намазаться кремом от заспанностей и опухлостей.

5. Налепить под глаза коллагеновых подглазников.

6. Ну и финальная часть, самая стыдная: из чемодана извлекается резиновая уточка-вибратор. Которая изначально продавалась в секс-шопе как стимулятор наружных эрогенных зон, когда ты в ванной скучаешь.
Я в ванной не скучаю, поэтому уточкой я массирую лицо по утрам!

Ну и всё. Теперь можно смотреть в зеркало. До сестры мне, конечно, далеко, но за зомби, который самовыкопался ночью из могилы и приполз к вам на кухню – уже не примут.
Так и живём.

Лидия Раевская

Силявка
Царская кровь

Если Семёна или Наталью Романовых спрашивали, а уж не царского ли они рода, то он, едва улыбнувшись шутке, ответствовал, что нет, конечно, ибо те Романовы были мучениками и страстотерпцами. За то и причислены к лику святых православной церковью были.
 А у них в семье какая там святость? Он «шОфером» на грузовике работает, Наталья вообще дома с «дитями» сидит.
Она же рот ладошечкой прикрывала, смеялась коротко, а потом говорила, что в девках вообще-то Голицыной была (тоже, кстати, не последняя фамилия в нашем царстве-государстве), эт она по мужу Романова-то. Чего спрашиваете? Зачем фамилию поменяла? Как это – зачем? Или мы не крещёные! Нельзя, чтобы в одной семье и разные фамилии были: муж и дети, все семеро, стал быть, Романовы, а она, как приблудная какая-то, рядом?..
Чего спросили? Про детей? Да, семеро у них: три парнишоночка и четыре девки. Все разномастные, но конопатые одинаково. Наталья говорила, что это в неё они: она в детстве на дроздиное яйцо похожа была.
Кормильцем в доме был один отец, потому как из матери какая уж там работница. Дети, двор, дом – всё на ней. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что дети романовские – золото. Первые помощники родителям и в доме, и во дворе, и в огороде. И послушные все как один.
Обедать Семён всегда домой приезжает. К этому времени всё уже готово, но за стол без отца не садятся. Когда к еде приступают, то процессом руководит он же – глава семьи:
- Миш, сопли-то в ложку не роняй, пересолишь...
- Варь, дочк, а ты с хлебом ешь, вкуснее будет, потому как мать пекла, а хлеб у неё всегда удаётся.
- Ну, как день ваш идёт? Всё ли мирно да чинно?
Наталья первая отвечает:
- Всё хорошо у нас, отец. Девчонки он какой борщ сварили. Я и не прикасалася. А мальчики во дворе чего-то там стучали-хозяйничали.
Тут Светка, самая досужая из сестёр, встревает:
- Ага, мирно! Стёпочка наш с Петькой Мышкиным подрался.
Отец молчит, только косой взгляд на Степана бросил, и тот отвечает:
- Да, папочкин, думаешь не обидно, что он Аньку нашу «хрЕновой царевной» назвал! Ты бы не дрался, что ли?
Отец чуть только бровью повёл и кивнул. Степан понял, что «конечно бы...»
Когда обед окончен и ложки облизаны, из-за стола не встают, а ждут, когда отец скажет:
- Нам с вами, Романовы, в жизни каждому по два раза повезло. Первый раз, когда мы родились и белый свет увидели. А во второй, когда наша мама нашей мамой быть согласилася, от так от, ребяты...
Первым из-за стола вскакивает Васенька, самый младший, ему скоро полтора исполнится, бежит к матери, обнимает её за ноги и лопочет. Говорит он так, что только Светка его понимает и переводчиком в семье работает.
- Свет, чё Васенька сказал-то сейчас? – кто-нибудь из детей спросит.
- «Мамочка, – говорит, хулибашечка, дай я тебя «стрикну», – Светка отвечает.
- А «стрикну» – это чё?
- Чё-чё! «Поцелую» значит, чё непонятного-то!
- А «хулибашечка» тогда чё?
Светка молчит немножко, потом отвечает:
- Это самое хорошее, что он сейчас придумал.
Всё. Обед закончен. Все пошли жить до вечера.
А сегодня, с самого утра, Верка Петракова по делу пришла. Она в деревне-то нашей недавно, потому как за вдовца Петракова нашего замуж вышла старой девою и к нам в деревню перебралась. Вот теперь и старается во всю перед «молодым мужем» показаться как следовает.
- Я чё с утра заявилася, Наталья! Стирку тут затеяла, а мыла хозяйственного не хватит. Не одолжишь до завтрева? Мой купит и занесёт.
- А чё ж не одолжить-то, – Наталья отвечает, а сама у окна сидит, чулок овечий вяжет. Зима ведь скоро, а ног в доме восемнадцать. – Он там, у шкапике возьми...
Верка мыло взяла, понимает, что сразу уходить невежливо, потому на табуретку присела, короткий разговор завела:
- Твой-то где? На работе, ли чё?..
Наталья не торопится, от спиц вязальных не отрывается и говорит:
- Не, в город поехал...
- По делам или как? Ночевать там останется или домой воротится? – любопытствует Верка.
Легко так вздохнул Наталья, очами яркими синими в Веркину сторону сверкнула:
- Какое там – ночевать! С дитём-то на руках! Жду вот часа через два уже.
Веркины очи птичьи круглые ещё больше круглятся:
- С каким-таким дитём-то, Натаха?
Молчит Наталья, и Верка молчит. Слышно только, как часы настенные тикают. А в такт этому «тику-таку» кот, что на циферблате нарисован, по сторонам глазами стреляет. Наталья отвечает:
- Из Дома малютки позвонили, сказали, что отказничок появился, будем, нет ли брать-то.
Верка ахнула и почти закричала:
- Да куда ж вам! Своих семеро, ещё восьмого берёте, приблудного...
Хмурится Наталья и уже не так дружелюбно отвечает:
- Не приблудный он, а наш. Мы уже и имя для него с Сеней сочинили, Ильёй Семёнычем Романовым будет.
- Да чё вы удумали-то, Натаха! Их же матеря-кукушки почитай каждый день в чужие гнёзда подкладывают. Всех не обогреешь!
- Не, Вер, не каждый. Редко так бывает. В нашей с Сеней жизни только восьмой раз. А мы, чё ли, не русские люди, штоп за детей душою не болеть...

25.12.2021

© Copyright: Олег Букач, 2021

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Силявка
Моя подружка Света года два назад завела себе блоху. Ну как блоху. Говорит, что собаку, но не похожа. Мелкое, на дрожащих лапках, с клочками серо-черной шерсти там и сям на розовенький кожице. С глазами навыкате. С кривыми зубами в количестве трёх штук.

Подобрала в луже, где эта мышь собиралась умирать. Согрела, отмыла, накормила. Свозила к ветеринарам, те сначала долго ржали. Сказали, какой-то гибрид чиха с неизвестным науке насекомым. Потом ржать перестали и серьезно и грустно объяснили, что бывают такие плодильщики у нас в городе, скрещивают непонятно кого непонятно с кем, потомство продают как породу, а выбраковку могут либо в ветеринарку подкинуть, либо просто вон в ближайшую лужу, типа милосердные, не утопили же, может и выживет. Если захочет. Дали типа шанс.
***
Блоха очень хотела жить. Перенесла стойко все капельницы, уколы в комариную ляжку толщиной с подружкин мизинец, таблетки и остальные издевательства. Оказалась блоха мальчиком, поэтому назвали его Джеки.

Ну, Джек. Но почему-то все знакомые звали его Блох. Он милостиво отзывался на оба имени.

Гуляла с ним Света только самолично, ее дети отказывались: боялись, что во дворе над ними будут ржать. Часть зубов у Блоха так и не выросла, а часть выросших пришлось удалить. Ел бедняга только перемолотую пищу, Света готовила ему паштетики и кашки. В полгода собралась животинку кастрировать, как положено, и тут выяснилось, что бедолага ещё и криптарх.

В общем, жили они не тужили. Света все это время встречалась с мужчиной таким солидным, разведённым. Мужчина над Блохом все время непочтительно ржал, обзывал волкодавом и грозой окрестных мух, над Светиной нежностью к уродцу тоже смеялся всяко, но Света наша непробиваема, как танк: : люблю,» – говорит, – «и всё, поэтому отцепись и от меня, и от собаки.» Мужчина обижался – как это его женщина может любить ещё кого-то, кроме него?!

И вот однажды (недавно) случилась у Светы с мужчиной размолвка, хорошо, что дети были в лагере.
Мужчина выпил, начал Свету словесно обижать, она терпеть не стала и в ответ мужчину тоже словесно обидела. Тот от избытка эмоций попутал все берега и влепил ей затрещину.
А Света у нас женщина крупная. В теле такая. Высокая, полная, с могучими руками. И с характером. И за словом в карман не лезет, и наподдать тоже может запросто.

И вот она уж было собралась объяснить, что это мужчина у нее в гостях, а совсем не наоборот, но не успела. Из теплого мехового домика серой молнией вылетел Блох и молча! Страшно! Вцепился мужчине в икроножную мышцу. И начал эту мышцу жевать с жутким утробным клёкотом.

Мужчина от неожиданности взвыл, отодрал собачатину от ноги, и вышвырнул его в коридор.
Света уже орала и в прыжке летела снести мужчине башку, но не успела, так как в этот момент Блох совершенно молча и страшно поднялся на свои паучьи лапки и из коридора молнией наперерез Свете метнулся к мужику, и вцепился на этот раз в его бедро.
Тут уж Света не оплошала и не дала обидеть своего масеньку, сама начала мужика дубасить так, что ему только и осталось прикрывать башку руками, собаку отрывать было некогда, а Блох в это время мужественно жевал бедро супостата, глазами подбадривая хозяйку, мол, давай, ещё чутка поддай, и на пару мы его с тобой щас замочим!

В общем, мужик был избит, собачку Света аккуратно сняла с немного погрызенного бедра уже бывшего своего сожителя, и, обливаясь слезами, умчалась с масиком в круглосуточную ветеринарку.
Там герою под лёгким наркозом удалили ещё один сломанный зуб, предпоследний, и обрыдавшаяся Света, как богиня возмездия, с отходящим от наркоза Блохом за пазухой, понеслась своего бывшего сожителя убивать.

Тот уже протрезвел и сообразил, что ему щас вот-вот придет неминуемый звездец, и, пока она проливала слезы в ветеринарке, быстренько вывез из Светиной квартиры свои вещи, прихватив заодно и Светино осеннее пальто, в оплате которого он участвовал ровно на 50%.
Света сатанински захохотала, обнаружив пропажу, так как пальто случайно испортила этой весной отбеливателем, и предназначалось оно теперь исключительно для походов с масиком на улку в прохладную погоду. И бросилась отходящего от наркоза масика целовать и обнимать, называть своим спасителем, героем и защитником.

Потом села на телефон и обзвонила всех своих подружек, включая меня, с рассказом о том, как Блох чуть не загрыз насмерть огромного злого мужика, который на нее посмел напасть, и только чудом ей удалось его (Блоха) оттащить от истекающей кровью скулящей и рыдающей жертвы.

Подружки ахали, восхищались и рвались в гости, лично засвидетельствовать своё почтение герою, а заодно и подлечить нервы его хозяйке старым проверенным средством, белым сухим чилийским.

Целую неделю Света принимала у себя вечерами толпы восхищённых паломниц, которые почтительно целовали лапки смельчаку, не побоявшемуся напасть на мудака ровно в сто раз его тяжелее. Смельчак жмурился, улыбался и милостиво принимал заверения в том, что он – самая смелая, умная и красивая собака в мире.

Интернет

mamusi
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Приглашение на свадьбу
Почти двадцать лет Виталий не был в Железноводске. Он бы вряд ли вновь вернулся в этот город, если бы не случай. На днях позвонил бывший школьный товарищ Федор Соловьев, и сообщил о скоропостижной смерти Аркаши Пегова. Это известие и заставило Виталия отправиться в дорогу. Ведь с Аркадием, как говорят в народе, они вместе прошли огонь и воду. Только «медных труб» в жизни друзей не хватало, потому что они не стремились к славе. Их работа не предполагала публичности.

Провинциальный Железноводск встретил Виталия неприветливо: было ветрено и дождливо. Одинокие прохожие спешно пробегали мимо, стремясь укрыться в теплом здании вокзала. В отличие от них, Виталий не спешил, ему хотелось вновь ощутить необычную атмосферу этого заповедного места. Хотя он прожил в этом городе недолго, но здесь он обрел лучших друзей. Впервые по-настоящему влюбился тоже в Железноводске. Правда, эта любовь по закону жанра оказалась неудачной.

- Товарищ, вас подвезти?!

Виталий понял, что это обращение адресовано ему, но сначала не мог вычислить автора речевого послания. Потом осознал, что сигнал ему подал водитель внедорожника, одиноко приютившегося на стоянке. Гость решил воспользоваться предложением. Подражая походке остальных прохожих, он направился в сторону стоянки. Водитель внедорожника предусмотрительно распахнул дверцу тачки.

- Прыгай, только аккуратней. Я всего пару дней назад был в химчистке. Услуга, конечно, хорошая... я имею в виду авточистку, но цены!

Виталий уже предчувствовал, что поездка с таким водителем будет увлекательной. Что-то неуловимо знакомое было в манере владельца авто говорить. Тот невозмутимо спросил:

- Куда едем, товарищ?!

- На кладбище.

Водитель резко обернулся:

- Так сразу, и на кладбище? Что жизнь сильно покусала?

В голосе словоохотливого таксиста сочетались удивление и ирония. И эти знакомые интонации, словно разрядом тока ударили по памяти. Виталий радостно закричал:

- Васька! Нелюбин?!

Внедорожник еще не успел выехать с привокзальной площади, поэтому резкое торможение машины обошлось без серьезных последствий. Водитель тоже не скрывал радости, узнав в пассажире бывшего одноклассника.

- Виталя Кравцов?! И как я сразу тебя не вычислил?! У меня же феноменальная память на лица! Ведь с тех пор, как мы с тобой за соседними партами «грызли гранит науки» прошло всего-то ничего!

- Это смотря в каком масштабе оценивать время. По историческим меркам – всего мгновения, а для человеческой жизни 20 лет – это огромный путь.

- Да, вы батенька, философ!

Еще в школьные годы Василий отличался способностью пародировать знаменитые личности. Лучше всего у него получалось с образом вождя мирового пролетариата – Владимиром Ильичом.

- А ты все так же радуешь народ?

- Стараюсь по возможности. Даже блог завел, чтобы поднимать людям настроение. Но ты мне, Виталя, не ответил на вопрос: чем занимаешься? Или твоя профессия тайна?

- Есть немного. Вернее, было до недавнего времени. А сейчас я преподаю в Академии МВД.

Водитель многозначительно протянул:

- О-о-о! Хотя, если не ошибаюсь, твой отец тоже в органах работал? А ты, значит, по стопам родителя пошел?

- Типа того....

- А в наш забытый Богом Железноводск ты тоже по долгу службы завился? Маньяка ловишь?

Василий скорчил страшную гримасу, что вызвало приступ смеха у пассажира. Немного успокоившись, Виталий серьезно сказал:

- Нет, сюда я приехал не по служебным делам. И вообще я сейчас далек от оперативной работы. Я же сказал тебе, что готовлю молодые кадры.... Мне позвонил Федя Соловьев, и сообщил про смерть Аркаши.

Веселое настроение Василия моментально улетучилось. Он грустно заметил.

- Для всех это стало неожиданностью. Ведь совсем молодой мужик, сорока еще нет. Как могло такое случиться?!

Несколько минут бывшие одноклассники молчали. Потом Василий рассудительно сказал:

- Хотя ничего удивительного в этом, по сути, нет. Аркаша работал на износ, весь район на нем держался! Вся жизнь человека превратилась в борьбу за показатели. Вот, и сгорел раньше времени, как лампочка. Хоронили его всем городом. Ты на могилку хочешь наведаться?

- Хотелось бы.... Только сначала давай заедем в магазин, или где тут у вас можно цветы купить.

- Понятно. Сейчас мы все организуем.

Городское кладбище встретило их гнетущей тишиной и идеальным порядком. Вместе с тем поражало разнообразие монументальных знаков. Но скромные памятники терялись в окружение величественных архитектурных композиций. Василий вызвался проводить Виталия к месту, где всего несколько дней назад был похоронен их одноклассник. По пути следования он, как заправский гид, рассказывал о почивших персонах.

- Здесь целая семья похоронена, погибли в ДТП по вине пьяного урода. А тут нашел покой Филиппов, по кличке Филя. Местный авторитет! Видишь какой памятник ему соорудили! Из мрамора! Знаешь, меня поражает этот выпендреж! Ну, ушел человек в мир иной, а там все одинаковые. Но нет же, надо напоследок выделиться – соорудить настоящий некрополь! А вот учительница, которая воспитала сотни детишек, заслужила только скромный крестик!

Василий на минуту задержался у могилки с аккуратным крестом.

- Наша классная в начальной школе. Но ты у нее не учился, ты позже в нашем классе появился.... Аркаша похоронен здесь поблизости. Сам ты не найдешь, проведу тебя.

Мужчины долго стояли возле свежего погоста, окруженного многочисленными траурными венками. Каждый в эти минуты думал о своем. На время затихший дождь снова усилился, поэтому Василий предложил.

- Могу тебя обратно, в город подбросить. Ты где остановился?

- Пока нигде. Наверное, поеду в гостиницу. Надеюсь, там есть места?

- В нашем «отеле» всегда пусто. А что ты на вечер планируешь? Может, в кафешке посидим, вспомним школьные году чудесные?

- Я пока еще не определился. Хочу еще одного человечка отыскать в Железноводске.

- Зачем тебе, Виталя искать, если есть Вася Нелюбин рядом? Я же ходячее справочное бюро! Назови мне только имя и фамилию!

Виталий замялся, ему не хотелось раскрывать свои сердечные секреты даже перед школьным товарищем. Но Василий похлопал его по плечу.

- Да, ладно, расслабься! Не хочешь, не говори. Я чисто из дружеских побуждений предложил тебе помощь. Железноводск наш небольшой, все друг друга знают. А я знаю больше всех, потому что каждый день курсирую на своей тачке по этим улочкам и переулкам.

Василий направился к машине, но Виталий неожиданно спросил:

- Про Светлану Дружинину ты что-нибудь знаешь?

Школьный товарищ застыл на месте, а его глаза стали в два раза больше.

- Да.... Ты Виталий оказался в нужном месте....

- Не понял, что ты имеешь в виду?

- Сейчас поймешь. Пошли.

Василий долго плутал по ровным дорожкам городского кладбища, а Виталий едва поспевал за ним. Наконец, провожатый воскликнул:

- Мы почти на месте.

Быстрым шагом он направился в самый отдаленный угол кладбища. Там у оградки крайней могилки они заметили одинокий силуэт юноши. Смутная догадка осенила Виталия.

- Вася, постой! Светлана умерла?

- Сожалею, но ты угадал. Точно не помню, но примерно года два назад. Говорят, она сильно болела, по врачам ездила, но ничего не помогло. А это, наверное, ее сын.

Они подошли ближе. Парень в форме курсанта стоял не шелохнувшись. Взгляд Виталия сразу наткнулся на фото, обрамленной красивой рамкой. На него смотрела и улыбалась его первая любовь. Мужчина почувствовал, как время повернуло вспять, и он снова на выпускном вечере кружит в вальсе с первой красавицей класса.

Семья Кравцовых постоянно переезжала с места на место. Мать Виталия сокрушалась по этому поводу:

- У нас все не как у людей! Только обживемся, и опять готовься к переезду! Пора бы, Паша, подумать об оседлой жизни!

Отец всегда на эти жалобы бодро отвечал:

- Ты, Маша, ничего не понимаешь в стратегии! Часта смена места дислокации путает противника!

- Ты все шутишь! А Виталику каждый раз надо к новой школе привыкать, а это сказывается на психике.

- Маша, это закаляет характер! Он же не девица, а боец!

- Не каркай! Я не позволю единственному сын заразиться твоей болезнью. Надеюсь, он выберет мирную профессию!

Но Виталий еще с детского садика во всем старательно подражал отцу. Он не мыслил своей жизни без военной техники и формы. Несмотря на частые переезды, парень учился на отлично, и пользовался успехом у противоположного пола. Света тоже ему посылала знаки внимания, и он стал за ней активно ухаживать. Сначала и отношения больше напоминали дружбу, а к окончанию школы переросли в любовь.

Светлана поступила в экономический институт, а Виталий в военную академию. Но разлука только упрочила их чувства, что не нравилось родителям девушки. Когда молодые люди решили пожениться, мать Светланы устроила дочери истерику.

- Ты думаешь о последствиях такого замужества?! Будешь жить в нищете, таскаться по гарнизонам! Еще чего доброго отправят твоего Виталия в горячую точку, и останешься вдовой.

Но Светлана не поддавалась на шантаж матери:

- Мама, мы уже все решили! К лету сыграем свадьбу!

Правда, этим планам не суждено было сбыться, потому что Виталий отправился на борьбу с террористами на Северный Кавказ. Этим случаем воспользовалась мать девушки. Она не стала изощряться в выборе способов избавления от нежелательного зятя, а поступила просто и подло – отправила ему от имени Светланы телеграмму с приглашением на свою свадьбу. В то время еще мобильные телефоны были редкостью, а письмо отправлять было рискованно. Ведь Виталий хорошо знал почерк любимой.

Конечно, тогда молодой человек не догадывался, что их расставание подстроено матерью невесты. Получив телеграмму, он почти неделю ходил сам не свой. Боевые друзья боялись, что парень на почве личной драмы полезет под пули. Но он быстро взял себя в руки. Виталий отправил телеграмму, в которой было всего два слова: Будь счастлива!

Получив это известие, девушка долго не могла прийти в себя. Зато ее мать радовалась такой удаче. Она быстро подыскала дочери достойного жениха. У Светланы не было выбора, и она вышла замуж за сына друзей семьи. Так по стечению обстоятельств и злому року в лице матери девушки, их пути навсегда разошлись. Только один раз молодые люди встретились совершенно случайно в столице на выставке картин известного художника. Виталий не узнал в красивой, шикарно одетой женщине свою первую любовь. Они перекинулись несколькими банальными фразами, и уже хотели разойтись в разные стороны, но Светлана не сдержалась:

- Почему ты мне тогда ничего не сказал, не позвонил. Неужели я ничего не заслужила кроме той телеграммы?

Виталий сдержанно сказал:

- Я всего лишь ответил на твою телеграмму. Извини, но на фронте других видов связи нет. И что я мог ответить на твое приглашение на свадьбу?! Это было издевкой!

Светлана машинально схватила его за руку.

- Подожди. Ты о чем, о какой свадьбе?

- Я и сейчас храню это послание. Мне его вручили прямо перед боем. Там всего две строчки: Прости, но я встретила хорошего человека. Надеюсь, мы останемся друзьями. Приглашаю тебя на нашу свадьбу.... И далее шла дата торжества.

Светлана широко раскрытыми глазами смотрела на Виталия. Она успела только промолвить:

- Это мама подстроила. Она была против нашего брака.

Женщина хотела еще что-то сказать, но появился ее супруг.

- Дорогая, пойдем скорей! Там Аверины! Представляешь, они тоже специально приехали в Москву, чтобы попасть на выставку!

Словно случайно заметив присутствие человека в военной форме, мужчина равнодушно спросил:

- Светочка, а это кто? Твой старый знакомый?

- Одноклассник....

Виталий потом очень жалел, что им не удалось обменяться контактами. Прошло время, и он совсем забыл о той случайной встрече. Воспоминания о бывшей молодости и любви быстро пронеслись в сознании мужчины. Неожиданно парень в форме курсанта повернулся, и Виталий онемел: он увидел себя такого, каким был двадцать лет назад. На лице юноши тоже отразилось удивление. Дрожащим от волнения голосом он спросил:

- Вы кто?

- Я очень любил твою маму, мы даже собирались пожениться, но....

- Вы бросили ее?

- Нет. Просто так получилось. А тебя как зовут?

- Павел.

На глаза Виталия навернулись слезы. Он вспомнил ту последнюю ночь, когда они мечтали о долгой и счастливо жизни. Света тогда спросила его:

- Если у нас родится сын, как ты его назовешь?

Виталий не раздумывая ответил:

- Павел! В честь деда. Я обязан продолжить династию Кравцовых! Наша фамилия ведет родословную еще со времен Петра! И никто еще не запятнал ее недостойным поступком! Все были герои! Мой отец Афган прошел, с орденами вернулся....

Виталий так и не был женат, а тут...

Виталий смотрел на свое отражение, и тихо шептал:

- Сынок...

свет лана
Потягушечки...

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

mamusi
Вот вам два счастливых ушка!)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Эээ, хозяин, а оно точно не кинется?
 

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Старые вещи
«Надо, надо разобрать кладовку, выкинуть старье», — думала Лилия.
Она давно собиралась это сделать, но то времени не было, то сил, то жарко было очень. И вот наконец она вдохновилась.
Стоило ей открыть дверь, как друзья явились посмотреть, чем это занимается хозяйка.
Друзьями она звала двух котов — Тима и Тома. Она подобрала их совсем недавно, в человеческом измерении – год назад.

Как это часто бывает: шла домой, увидела голодных котят, совсем одних. Мальки сидели около магазина, прижавшись друг к другу. Лилия зашла за продуктами и зацепила пару пакетиков с кормом. Выдавила корм на подобранный кусок картона и уже хотела уходить, но не смогла. Столбом застыла, глядя, с каким остервенением заглатывают котята кусочки. Давятся, торопятся, словно боятся, что вот это чудо-еда исчезнет.

Скорее всего, так и было. Если кто что и подавал бездомышам, то мало ли кто мог перехватить у двух детей подачку: и взрослые коты и собаки. Лилия, правда, никого не заметила, но она не отходила, рядом стояла. Не отходила, вот и торопились они насытиться.
Корм исчез быстро. Котята старательно слизали все до капельки с картона. А потом один из них поднял головенку и пискнул, глядя Лилии прямо в глаза, словно «спасибо» сказал.
Котята покрутились около картонки и снова спрятались под крыльцо, которое немного укрывало их от ветра.

А женщина всё стояла. Что-то не давало ей уйти. Взять? А потом? Жила она одна, была не первой молодости, дорабатывала до пенсии. Она так и говорила: «Я не работаю, я – дорабатываю».
Внезапно Лилия разозлилась сама на себя. Помирать что ли собралась в неполные шестьдесят? Нет? Ну и вперед, не помрешь, а вот они могут. Скоро совсем холодно станет.
Она поставила пакет с продуктами и наклонилась к котятам, которые снова прижались друг к другу, согреваясь.
— Ну-ка, идите сюда!

Котята попятились, но Лилия успела взять одного из них, котенок запищал. Второй развернулся было, но, услышав писк, убегать не стал. Напротив, он зашипел, явно желая испугать женщину, и придвинулся к рукам, держащим друга или, скорее, брата.
Лилия посмотрела на него.
— Идем, идем, как таких дружных разлучить!
Она подхватила второго котенка, прижала к себе.
— Не вырывайтесь, — строго сказала она им, — пакет я как иначе понесу?
Котята притихли. Лилия подняла продукты и быстро пошла домой.
Дома она искупала найденышей. Когда намокшая шерстка высохла, котята распушились и стали очень даже симпатичными.
Лиля смотрела, как они трогательно вылизывали друг друга, тыкаясь носиками в шерсть. Потом котята заснули в обнимку.

***
Так они спали до сих пор. За прошедший год котята выросли в крупных котов, но дружить они меньше не стали. Ели всегда вместе, не таская друг у друга кусочки. Шкодничали тоже вместе, но в меру.
Тим и Том засунули свои любопытные носы в кладовку. Обычно она стояла закрытой. Закрытые двери всегда манят мальчишек. И кошачьих тоже.
— Так, друзья, не надо мне мешать, я ведь на хвост могу случайно наступить. Оно вам надо?

Коты не то, чтобы послушались, но слегка умерили свой исследовательский пыл. Они сидели чуть поодаль и, когда Лилия выносила из кладовки какую-нибудь вещь, заглядывали туда – а не появилось ли что-то интересное.
Женщина сортировала вещи. Одни складывала в мешок, другие возвращала на полки. Коты устали подглядывать и улеглись на пол, а потом и вовсе удалились спать на диван.

Под конец Лилия добралась до большой картонной коробки, которая стояла на самом верху. Осторожно сняла ее и вынесла в комнату.
Она тяжело опустилась в кресло, потерла поясницу. Поставила коробку перед собой на пол и стала доставать оттуда давным-давно забытые вещи. Некоторые из них были завернуты в газеты, бумага которых пожелтела.
Сверху лежала пачка писем. Лилия взяла ее и, не разворачивая, не перечитывая, отложила, чтобы потом выкинуть. Зачем снова читать, зная, что все ложь? Надо было давно выбросить. Маленький альбом с фотографиями. Его Лилия пролистала. Отложила, чтобы выкинуть, потом снова взяла в руки. Погладила. Пусть останется. Пока... Может, потом...
Развернула небольшую вазочку с отколотым горлышком. Подарок. Выкинуть...

На самом дне она обнаружила маленький сверток. Развернула и слёзы невольно заволокли глаза. В свертке лежала старая-старая игрушка ее кошки Маруси.
«Малуся, Малуся, ты где???» — Лилия вспомнила, как звала кошку в детстве, когда не выговаривала букву «р».
Маруся была серой с полосками. Лилия вспомнила ее белые носочки. Жалко, не делали тогда фотографий кошек. Теплая уютная Маруся пела песни маленькой Лильке.
Женщина погладила мышку, которую связала ей бабушка. На миг ей показалось, что и бабушка, и Маруся совсем рядом, стоит обернуться и...

— Мррр? – рядом стояли Тим и Том.
Они проснулись и подошли узнать, почему так тяжело вздыхает их хозяйка.
Том протянул лапку, заинтересовавшись игрушкой в руках Лилии. Она хотела убрать мышку, но потом подумала: Маруся бы не возражала! И отдала мышку братьям.
Она сложила всё, что не нужно, назад в коробку, потом вынесла ее в тамбур. Положила сверху мешок.
«Выкину завтра», — подумала Лилия.

Женщина вернулась в комнату и села отдыхать.
Тим и Том весело гоняли по полу Марусину мышку и Лилии снова показалось, что кошка из ее детства где-то рядом. Что она радуется тому, как играют молодые коты.
«Живым надо жить», — подумала Лилия, и Маруся с ней согласилась.

Автор: Валерия Шамсутдинова
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Силявка
Здравствуй, Мамочка...
 
Такси шелестело шинами по мокрой от осеннего дождя дороге. Пожилой водитель не торопясь вел машину по знакомым улочкам города и украдкой поглядывал в зеркало заднего вида на пассажиров.
На руках молодая женщина держала ребенка, пяти-шести месяцев, поэтому его несколько насторожил адрес, который назвали клиенты – городской детский дом.
Родители ребенка выглядели счастливой молодой парой: он – высокий, статный военный в форме старшего лейтенанта ВВС, она... Да просто красивая молодая женщина с огромными голубыми глазами и светлыми волосами, рассыпанными по плечам.
— Паша, цветы! – напомнила она, обращаясь к военному.

— Помню, Настена, помню, — ответил он ей и попросил водителя: — отец, останови у цветочного магазина.
Военный вышел и, не прячась от ветра, направился в магазин. Водитель проводил его взглядом и спросил:
— Муж?
— Муж, – счастливо улыбнулась она, поправляя шапочку на головке ребенка.
— Ребенок у вас красивый, сами вы тоже, вроде в порядке. Чего ж в детдом-то? – с осуждением в голосе спросил водитель.
Молодая мама не поняла вопроса, а когда до нее дошел его скрытый смысл, глаза ее широко распахнулись, и она смогла только прошептать:
— Ужас! Вы что подумали?
— Да я так... Мало ли... В наше время всякое бывает, – потом уже по-доброму взглянув на нее, спросил: — Так чего ж в детдом-то?
— Я там росла. Семь лет, потом меня удочерили. А муж мой – Павел, четыре года воспитывался там же.
— У Галины Ивановны? – водитель широко улыбнулся, — вот оно что! И вы, значит, с поезда, сразу к ней? Вот это молодцы!
— А вы ее знаете? – женщина с интересом смотрела на него.
— Да кто ж ее не знает!
Водитель собрался было пуститься в долгий рассказ, но дверь такси открылась, и в салон вплыл роскошный букет роз в руках военного.
— Настя, смотри какое чудо есть в нашем городе! – военный гордо улыбался.
— Пашка! – восхитилась Настя, — Ты даже мне такие розы не дарил!
— Не обижайся, Настя, – оправдывался Павел, — я же говорю – такие розы только в нашем городе! А когда мы были здесь вдвоем крайний раз?
— Вместе? Вместе – одиннадцать лет назад...
Галина Ивановна сидела за столом в своем кабинете, кутаясь в пуховую шаль. В здании было тепло, но шаль была такая мягкая и пушистая, так ласково облегала плечи, что расставаться с ней не хотелось даже в тепле.
Выдалась свободная минутка: старшие детки – в школе, у младших – тихий час. В детском доме непривычно спокойно, только на кухне позвякивает посуда – готовится обед для детей.
Галина Ивановна перелистывает альбом с фотографиями. Лица. Лица детей, мальчиков и девочек, молодых людей. Воспитанники. И каждого она помнит по имени, и уже взрослых мужчин и женщин называет как тогда, в детстве – Сашенька, Мишутка, Леночка...
А вот – Настя Найденова, нет — теперь уже Бабаян. Добрейшей души человек Армен Саркисович удочерил ее, дай Бог памяти — пятнадцать лет назад...
А вот – Пашка. Где же ты, Пашка? Закончил Суворовское училище, поступил в летное. Вот его фото: курсант – военный летчик, а ведь в детстве мечтал стать ветеринарным врачом, как Алексей Сергеевич. Леша – тоже большой кусок сердца унес, проказник, но не зря, не зря...
Приглушенные шаги по коридору. Кто бы это мог быть? Стук в дверь:
— Войдите! – О Господи! Огромный, роскошный букет роз! А кто же за ним скрывается?
— Пашка! Павлик, родной ты мой! – Букет шлепнулся на пол, – Где ж ты так долго пропадал, Паша!
— Галина Ивановна, ну что вы, Галина Ивановна. Вот же я, здесь. Не писал, ну да не всегда можно было... Я не один. Вот — жена моя. И дочка – Галя...
— Настя... Настенька! Неужели ты? Да возьми дочку, Павлик! Дай мы с Настенькой обнимемся.

Когда страсти улеглись и сердца забились ровней, гости сняли верхнюю одежду, спящего ребенка уложили на диванчик, а сами уселись вокруг стола.

— Как же вы, ребята, сохранили свои чувства? Так долго в разлуке... Армен Саркисович рассказывал мне о вас, он очень тепло о тебе отзывался, Паша.

— Я Насте слово дал, Галина Ивановна. А я слово свое – держу!

— Когда-то я это уже слышала, — по-доброму рассмеялась Галина Ивановна. – Настенька, а у тебя как все сложилось?

— Счастливо, Галина Ивановна! — По лицу Насти было видно, что она не лукавит. – Закончила медицинский, вместе с Артуром и Ашотом, моими братьями. А вы знаете, что обидеть меня они никому не позволят. Теперь я – педиатр, как папа. А с Пашей мы всегда были рядом, даже когда в разлуке... А вот – наша доченька, Галя – имя даже не обсуждали.

— Ну, здравствуй, Галюся, — Галина Ивановна склонилась над спящим ребенком, — дай Бог тебе счастья. А дед уже видел внученьку?

— Пока нет, Галина Ивановна, мы сразу к вам, – виновато улыбнулась Настя.

— Позвоните ему от меня, предупредите заранее, а то сердце разорвется у Армена и Лусине от неожиданного счастья, — Галина Ивановна повернулась к Павлу и сказала с лукавой улыбкой:

— Ну, поздоровайся с Мамочкой, она уже давно на тебя смотрит.

Павел повернулся на стуле и замер. На полу, в метре от Пашки, не отрываясь глядела на него трехшерстная кошка. У Пашки защемило в груди, как тогда, в детстве, в заброшенном доме, где он впервые встретил ее.

Наконец кошка медленно мигнула обоими глазами, поднялась и направилась к нему. Вспрыгнула на колени, поднялась на задние лапки и положила передние на погон старшего лейтенанта, а мордочкой терлась о Пашкино лицо, мурлыча не переставая.

— Мама, Мамочка, — Пашка гладил ее по мягкой шерстке, зарываясь лицом в пушистую шубку. — Я тебя никогда не забывал, — шептал он ей на ушко, — если бы не ты...

— Половину детей она вынянчила, — рассказывала Галина Ивановна, — все ее помнят. Когда год назад случилась у нее онкология – весь детдом стоял под окнами клиники Алексея Сергеевича, пока он ее оперировал. Все обошлось, слава Богу...
На диване заворочалась и захныкала маленькая Галя. Кошка, извинительно муркнув, спрыгнула с колен Пашки и взобралась на диван. Ласково мурлыча, она прилегла рядом, и девочка затихла.
— Скоро мы с ней – на пенсию, — вздохнула Галина Ивановна.
— Пора. Армен своего Брата давно отправил отдыхать. Теперь нежится дома у теплой батареи. Вот и нам с Мамочкой пора.

— Братик, — улыбнулась Настя, — как я по нему скучаю!
До вечера пробыли Настя и Павел в детском доме, пообедали вместе с ребятами. Пацаны окружили Павла, требовали рассказать о службе, о полетах. Почти все решили стать летчиками.
— Это нелегко, братишки, — учил их Павел, — но, если поставили цель – держитесь ее. Да разве обязательно – летчиками? Людьми станьте, такими, чтобы Галина Ивановна с гордостью говорила: это мои ребята!
А кошка Мама ласково смотрела на Пашку, щурила зеленые глаза и согласно мурлыкала.
Ушли вечером, пообещав Галине Ивановне и ребятам зайти до отъезда. И впредь заходить, будучи в городе.
— Слово даю! – сказал Пашка.

Галина Ивановна и Настя засмеялись, а кошка Мамочка смотрела на Пашку и провожала его взглядом, как провожала многих ребят и девочек, которых успокаивала ночами, не давая пролиться светлым детским слезам...

свет лана
Хорошо сидим!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
«Чертик из табакерки»

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Какие глазищи! Это точно не инопланетяне среди нас?

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Верные друзья

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Какое отчаяние в глазах собаки! )))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Такое смешное выражение мордочки)))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Вит
Ага!

Cirre
Я знаю, кто ты
Лидия сидела на кассе с уставшим от жизни и людей видом. «Как вы мне все надоели, глаза бы мои вас не видели», – говорил её взгляд. В данный момент перед ней стояла медлительная полусонная молодая девица. Таких Лидия называла курицами.

Всех покупателей она делила на три категории: «курицы», как эта девица; «собаки», которым дай только повод, начнут лаять и ругать всех и вся; и «не от мира сего», к которым она причисляла тех, кто не подходил ни к одной из перечисленных двух категорий.

Лидия давно пробила продукты и ждала оплаты. Девица долго рылась в объёмном кошельке, перебирая скидочные карточки других магазинов длинными нарощенными ногтями ядовито зелёного цвета.

- Оплата картой? – спросила со вздохом Лидия медлительную девицу.

Та кивнула и продолжила рыться в кошельке. Очередь нетерпеливо ждала, наблюдая за ней вместе с Лидией. Наконец, девица нашла карточку и приложила её к считывающему устройству. Очередь облегчённо выдохнула, зашевелилась.

Лидия еле сдерживалась, чтобы не поторопить девицу, задерживающую очередь. А та невозмутимо вложила карточку в кошелёк, закрыла его, убрала в сумочку и застегнула её на молнию. Только после этого стала складывать продукты в пакет. Всё делала медленно, последовательно. Наконец, пошла к выходу с таким видом, будто делала одолжение Лиде, очереди и всему миру.

«Что за сонная муха? Не живёт и не умирает. Неужели не могла приготовить карточку заранее? И ведь замужем. На пальце обручальное кольцо. И где глаза у мужиков? Хотя, понятно, где», – ворчала про себя Лидия, пробивая продукты следующему покупателю.

Она бросила взгляд на подошедшую к кассе женщину с девочкой. Бабушка и внучка. Этих Лидия сразу отнесла к категории «не от мира сего». Она видела их часто. Пожилая женщина суетливо складывала продукты в пакет. Девочка стояла рядом, безучастно глядя на неё своими большими голубыми глазами. Из-под шапочки выбивались светлые кудряшки. Лидия каждый раз ловила себя на мысли, что у неё могла быть вот такая светленькая голубоглазая дочка.

Женщина собрала с тарелочки сдачу и торопливо отошла от кассы, чтобы не мешать остальным. Девочка следовала за бабушкой, как приклеенная.

Брала женщина всегда минимум продуктов. Да и понятно, на пенсию не разгуляешься. Лидия снова бросила на них взгляд. Бабушка с сумкой ковыляла к выходу, опираясь на палочку, девочка не отставала от неё. Лидия вздохнула и продолжила пробивать ненавистные продукты не менее ненавистным покупателям.

Через день Лидия снова увидела пожилую женщину. Она положила на ленту у кассы обычный свой набор продуктов – молоко, батон, пачку макарон. Иногда к нему прибавлялась пачка чая, песок или какие-то овощи.

- Здравствуйте. Вы сегодня без внучки? – спросила Лидия.
Покупателей в магазине мало, у кассы нет очереди, можно и поговорить.

- Да. Ната в садик, наконец, пошла, – ответила женщина, складывая торопливо продукты сразу в пакет.

- Двести девятнадцать рублей сорок семь копеек, – назвала Лидия сумму к оплате. – А до этого не ходила? Вроде большая девочка уже, – заметила Лидия, ожидая оплату по чеку.

- Ходила, конечно. Только... Мама у неё умерла недавно, дочка моя. – На глазах женщины выступили слёзы. – Переживала девочка, замкнулась в себе. Ох, горюшко. – Женщина смахнула слезу, рассеянно собрала сдачу.

Лидия, не раздумывая, взяла шоколадку со стойки, где стояли товары со скидкой, и сунула в пакет женщине.

- Для внучки.

- Ой... Зачем? Не надо. Сколько я должна? – Женщина суетливо полезла в сумку за кошельком.

- Не надо. – Лидия остановила её руку.

- Спасибо! – сказала растерянная женщина и поковыляла к выходу.

***

Отца своего Лидия не помнила. Мать говорила, что он был красавцем. Лидия не очень верила её словам. Тощая, носатая, грубоватая мать и красавец – это как-то не вязалось. Хотя на мать Лидия совсем не походила: высокая, статная, с прямым носом и копной густых каштановых волос.

Отец бросил их, когда Лида была совсем маленькой. Жили они с мамой в небольшом посёлке при железнодорожной станции. Мать часто называла маленькую Лиду хвостом, прицепом, мешающим ей устроить личную жизнь. Лида не помнила, чтобы мать когда-нибудь обнимал её, целовала, говорила ласковые слова. Называла она её Лидкой, за шалости и ошибки бранила, грубо обзывала, не стесняясь в выражениях. Могла и сапогом отходить.

Лида к матери тоже не чувствовала привязанности. Окончила с грехом пополам школу и уехала учиться в торгово-кулинарное училище в областном городе. Она не мечтала стать поваром или продавцом. Просто туда легко поступить, давали общежитие, можно было быстро начать подрабатывать. А деньги Лиде были нужны. Мать сразу сказала, что тянуть на своей шее Лидку не собирается.

Вырвавшись из дома и начав самостоятельную жизнь, Лида быстро освоилась. На втором курсе влюбилась в парня старше себя. Но тот бросил её ещё до того, как она узнала, что беременная. Не раздумывая, не поддаваясь на уговоры и запугивания врачей, сделала аборт. Не хотела, чтобы ребёнок стал ей помехой, как сама Лида для матери.

Снова влюбилась в красивого парня, когда уже работала в магазине. Но до свадьбы дело не дошло. Родителям жениха она не приглянулась.

Потом был Алик, женатый и толстый. Он был влюблён безумно, купил ей однокомнатную квартиру для встреч. Лиде он не очень нравился, но она терпела его. Связь между ними длилась семь долгих скучных лет. Приходил он к Лиде раз-два в неделю, никогда не предупреждал заранее. Она сидела дома выходные и в праздники, ждала, вдруг придёт. Не скандалила, недовольства не показывала, боялась, что отберёт квартиру. Не отобрал. Она, наверное, надоела ему, а может ещё что случилось, только Алик приходить перестал. Лида не жалела о нём.

Были и другие мужчины, но замуж никто так и не позвал. Лида смирилась, хотела родить для себя, когда поняла, что годы уходят, ловить ей больше нечего, вокруг полно молоденьких и красивых девушек. Но, оказалось, детей у неё после аборта никогда уже не будет.

К матери она ездила первое время, привозила продукты. Мать продуктам радовалась, но на стол их не выставляла, боялась, что Лида сама и съест их.

Восемь лет назад мать сгорела вместе с домом. Лида ездила на похороны. На кладбище у могилы она стояла одна. Двое мужчин легко несли гроб. Соседи рассказывали, что взяла мать на постой квартиранта приезжего. Случайно или нет, но через месяц дом ночью загорелся, вспыхну как факел. Лето стояло сухое и жаркое. Полиция нашла только обгоревшее тело матери.

Лида не очень сильно переживала. Не видела от матери любви и заботы, давно привыкла жить самостоятельно. На могилу не ездила. У неё после похорон осталось ощущение, что в гробу вместо матери была пыль, слишком лёгкий он был.

Так и жила Лидия одна. Не жаловала удачливых женщин. Терпеть не могла таких вот куриц, как медлительная сонная девица с открытым ртом и нарощенными ногтями. Всё у них в шоколаде, даже мужья есть. И за что только мужики любят их?

Скоро сорок. Лидия стала сильно краситься, румянить щёки, пытаясь за макияжем скрыть появившиеся морщины и увядающую кожу лица.

Она часто думала, что если бы не тот аборт, у неё могла быть именно такая светленькая голубоглазая дочка, как у той женщины с палочкой. Она бы её любила со всей силой нерастраченной нежности и любви, наряжала бы, заплетала в косы пушистые банты, ходила бы на утренники в садик и гордилась своей красавицей...

Через несколько дней Лида снова увидела в магазине женщину. В этот раз она положила на ленту у кассы не молоко и макароны, а колбасу, курицу, сыр...

- Здравствуйте, – поздоровалась Лида. – У вас праздник намечается?

- Да какой праздник. Сорок дней дочери завтра. Соседи, может, зайдут помянуть, надо стол собрать. Набрала вот, а как донесу, не знаю.

Лида пробила продукты, отдала сдачу.

- Вы подождите, не уходите, я сейчас.
Она позвала другого кассира, подменить её. Через пять минут вышла к женщине в пальто и с объёмной сумкой в руках.

- Пойдёмте. Я провожу вас.

- Да что вы? Мне так неудобно... Я тут недалеко живу... – приговаривала женщина, стараясь не отстать от Лиды, когда та взяла без разговоров у неё пакет с продуктами и пошла к выходу.

Галина Николаевна, так представилась женщина, смущённо что-то рассказывала всю дорогу. Лида слушала её вполуха, думала о своём. Когда дома она выложила из своей сумки фрукты, конфеты, бутылочку вина, нарезку мяса и красной рыбы, женщина замахала руками, отказываясь брать.

- Не надо, что вы? Мне нечем с вами расплатиться.

- Я денег с вас не возьму, – успокоила Галину Николаевну Лидия.

- А вы приходите завтра на сорок дней. Мы утром с Наточкой на кладбище поедем, а к часу соседи подойдут, помянем мою Анечку. Придёте? – с надеждой спросила растерянная женщина.

- Приду. – Лидия улыбнулась. – А отец у девочки есть?

- Есть, конечно. Как не быть? Только он ушёл сразу, как Анечка заболела. У него уже другая семья, вроде сын недавно родился. На похороны звать его не стала.

- То есть, девочка будет жить с вами? – уточнила Лидия.

- А с кем же? Родственники есть, конечно. Двоюродный брат Анечки, племянница. Живут не здесь, в Москве. На поминках обещали помогать, позаботиться о Наточке. Только никто не спросил, как мы с ней жить будем на мою пенсию. Никто не предложил взять её к себе. Вы не подумайте, я не осуждаю никого. У всех свои заботы, дети, внуки. Кому нужен чужой ребёнок, лишний рот? А я старая уже. Случись что, Наточке прямая дорога в детский дом, получается. А куда же ещё? Только и молю Господа, чтобы дал пожить подольше, чтобы успеть поднять мою сиротинушку.

Лидия возвращалась в магазин и думала о девочке. Не завидная судьба её ждёт. У неё самой хоть мать была, не по чужим людям скиталась, тычки и оскорбления не от чужих людей получала.

На следующий день Лидия пришла на поминки. Кроме неё за столом сидели ещё две соседки. Родственники не приехали. Ната сидела с куклой в руках, не глядя ни на кого. Лидия подсела к ней.

- Как зовут твою куклу?

- Аня, – не поднимая головы, ответила девочка.

- Как маму? А ты знаешь, что когда люди уходят на небо, обязательно посылают своим близким кого-то вместо себя? Котёнка, собачку, другого человека, чтобы им не так было скучно и одиноко.

- Правда? И мне мама пошлёт кого-то? А когда? – Девочка подняла на Лиду свои большие голубые глаза.
Лидия впервые заметила в них хоть какое-то проявление чувств, а не пустоту и безразличие, как раньше.

Лидия стала часто приходить к бабушке с внучкой, приносить продукты.

- Я не ворую, вы не подумайте. Просто я одна живу, мне не на кого деньги тратить. А вам тяжело, – сказала она на протесты Галины Николаевны принять очередную помощь.

К новогоднему утреннику купила для Наты воздушное розовое платье и корону с разноцветными камнями. Ната спокойно поблагодарила, но от платья весь вечер не отводила глаз. Когда Лидия собралась уходить, Ната подошла к ней в прихожей. Лидия присела перед девочкой на корточки.

- Я знаю кто ты. Тебя мама послала мне вместо себя. Ты же не уйдёшь, не оставишь меня? – Ната серьёзно и пристально смотрела в глаза Лидии.

- Не оставлю. – Лида обняла девочку, сглатывая слёзы, подняла глаза на Галину Николаевну.

Та закрыла ладонью рот, сдерживая рыдания. По щекам бабушки Наты текли слёзы.

На следующий день Лидия вместе с Галиной Николаевной пришла на утренник в садик. Нарядная Ната водила хоровод вокруг ёлки и то и дело поглядывала на них.

- Вы же не просто так к нам приходите, помогаете, верно? – спросила Галина Николаевна, когда они вышли из сада после утренника. – Наточка ждёт вас каждый день, спрашивает, когда придёте.

- Я мечтала о такой дочке. Только у меня нет, и не будет детей. – И Лидия честно рассказал всё о себе.

Ната всё больше привыкала к Лидии и однажды назвала её мамой.

Когда Лидия позвала Нату жить к себе, та согласилась сразу, но посмотрела на бабушку, ожидая её разрешения.

- Иди к маме, – подтолкнула внучку Галина Николаевна.

Вот так у Наты появилась новая любящая мама, а у Лидии дочка, о которой она мечтала. Галина Николаевна умерла через четыре года, успев написать завещание на квартиру на внучку. Родственников много, только никто из них не помог им в трудную минуту. Боялась, что отберут у девочки квартиру. Ушла спокойно, ведь Наточка не осталась одна. Лида оформила опекунство над девочкой.

Вот так случайно пересеклись три нелёгкие женские судьбы.

Может, и правда, любящие нас люди, уходя на небо, посылают вместо себя ангелов?

Галина Захарова
Лидия сидела на кассе с уставшим от жизни и людей видом. «Как вы мне все надоели, глаза бы мои вас не видели», – говорил её взгляд. В данный момент перед ней стояла медлительная полусонная молодая девица. Таких Лидия называла курицами.

Всех покупателей она делила на три категории: «курицы», как эта девица; «собаки», которым дай только повод, начнут лаять и ругать всех и вся; и «не от мира сего», к которым она причисляла тех, кто не подходил ни к одной из перечисленных двух категорий.

Лидия давно пробила продукты и ждала оплаты. Девица долго рылась в объёмном кошельке, перебирая скидочные карточки других магазинов длинными нарощенными ногтями ядовито зелёного цвета.

- Оплата картой? – спросила со вздохом Лидия медлительную девицу.

Та кивнула и продолжила рыться в кошельке. Очередь нетерпеливо ждала, наблюдая за ней вместе с Лидией. Наконец, девица нашла карточку и приложила её к считывающему устройству. Очередь облегчённо выдохнула, зашевелилась.

Лидия еле сдерживалась, чтобы не поторопить девицу, задерживающую очередь. А та невозмутимо вложила карточку в кошелёк, закрыла его, убрала в сумочку и застегнула её на молнию. Только после этого стала складывать продукты в пакет. Всё делала медленно, последовательно. Наконец, пошла к выходу с таким видом, будто делала одолжение Лиде, очереди и всему миру.

«Что за сонная муха? Не живёт и не умирает. Неужели не могла приготовить карточку заранее? И ведь замужем. На пальце обручальное кольцо. И где глаза у мужиков? Хотя, понятно, где», – ворчала про себя Лидия, пробивая продукты следующему покупателю.

Она бросила взгляд на подошедшую к кассе женщину с девочкой. Бабушка и внучка. Этих Лидия сразу отнесла к категории «не от мира сего». Она видела их часто. Пожилая женщина суетливо складывала продукты в пакет. Девочка стояла рядом, безучастно глядя на неё своими большими голубыми глазами. Из-под шапочки выбивались светлые кудряшки. Лидия каждый раз ловила себя на мысли, что у неё могла быть вот такая светленькая голубоглазая дочка.

Женщина собрала с тарелочки сдачу и торопливо отошла от кассы, чтобы не мешать остальным. Девочка следовала за бабушкой, как приклеенная.

Брала женщина всегда минимум продуктов. Да и понятно, на пенсию не разгуляешься. Лидия снова бросила на них взгляд. Бабушка с сумкой ковыляла к выходу, опираясь на палочку, девочка не отставала от неё. Лидия вздохнула и продолжила пробивать ненавистные продукты не менее ненавистным покупателям.

Через день Лидия снова увидела пожилую женщину. Она положила на ленту у кассы обычный свой набор продуктов – молоко, батон, пачку макарон. Иногда к нему прибавлялась пачка чая, песок или какие-то овощи.

- Здравствуйте. Вы сегодня без внучки? – спросила Лидия.
Покупателей в магазине мало, у кассы нет очереди, можно и поговорить.

- Да. Ната в садик, наконец, пошла, – ответила женщина, складывая торопливо продукты сразу в пакет.

- Двести девятнадцать рублей сорок семь копеек, – назвала Лидия сумму к оплате. – А до этого не ходила? Вроде большая девочка уже, – заметила Лидия, ожидая оплату по чеку.

- Ходила, конечно. Только... Мама у неё умерла недавно, дочка моя. – На глазах женщины выступили слёзы. – Переживала девочка, замкнулась в себе. Ох, горюшко. – Женщина смахнула слезу, рассеянно собрала сдачу.

Лидия, не раздумывая, взяла шоколадку со стойки, где стояли товары со скидкой, и сунула в пакет женщине.

- Для внучки.

- Ой... Зачем? Не надо. Сколько я должна? – Женщина суетливо полезла в сумку за кошельком.

- Не надо. – Лидия остановила её руку.

- Спасибо! – сказала растерянная женщина и поковыляла к выходу.

***

Отца своего Лидия не помнила. Мать говорила, что он был красавцем. Лидия не очень верила её словам. Тощая, носатая, грубоватая мать и красавец – это как-то не вязалось. Хотя на мать Лидия совсем не походила: высокая, статная, с прямым носом и копной густых каштановых волос.

Отец бросил их, когда Лида была совсем маленькой. Жили они с мамой в небольшом посёлке при железнодорожной станции. Мать часто называла маленькую Лиду хвостом, прицепом, мешающим ей устроить личную жизнь. Лида не помнила, чтобы мать когда-нибудь обнимал её, целовала, говорила ласковые слова. Называла она её Лидкой, за шалости и ошибки бранила, грубо обзывала, не стесняясь в выражениях. Могла и сапогом отходить.

Лида к матери тоже не чувствовала привязанности. Окончила с грехом пополам школу и уехала учиться в торгово-кулинарное училище в областном городе. Она не мечтала стать поваром или продавцом. Просто туда легко поступить, давали общежитие, можно было быстро начать подрабатывать. А деньги Лиде были нужны. Мать сразу сказала, что тянуть на своей шее Лидку не собирается.

Вырвавшись из дома и начав самостоятельную жизнь, Лида быстро освоилась. На втором курсе влюбилась в парня старше себя. Но тот бросил её ещё до того, как она узнала, что беременная. Не раздумывая, не поддаваясь на уговоры и запугивания врачей, сделала аборт. Не хотела, чтобы ребёнок стал ей помехой, как сама Лида для матери.

Снова влюбилась в красивого парня, когда уже работала в магазине. Но до свадьбы дело не дошло. Родителям жениха она не приглянулась.

Потом был Алик, женатый и толстый. Он был влюблён безумно, купил ей однокомнатную квартиру для встреч. Лиде он не очень нравился, но она терпела его. Связь между ними длилась семь долгих скучных лет. Приходил он к Лиде раз-два в неделю, никогда не предупреждал заранее. Она сидела дома выходные и в праздники, ждала, вдруг придёт. Не скандалила, недовольства не показывала, боялась, что отберёт квартиру. Не отобрал. Она, наверное, надоела ему, а может ещё что случилось, только Алик приходить перестал. Лида не жалела о нём.

Были и другие мужчины, но замуж никто так и не позвал. Лида смирилась, хотела родить для себя, когда поняла, что годы уходят, ловить ей больше нечего, вокруг полно молоденьких и красивых девушек. Но, оказалось, детей у неё после аборта никогда уже не будет.

К матери она ездила первое время, привозила продукты. Мать продуктам радовалась, но на стол их не выставляла, боялась, что Лида сама и съест их.

Восемь лет назад мать сгорела вместе с домом. Лида ездила на похороны. На кладбище у могилы она стояла одна. Двое мужчин легко несли гроб. Соседи рассказывали, что взяла мать на постой квартиранта приезжего. Случайно или нет, но через месяц дом ночью загорелся, вспыхну как факел. Лето стояло сухое и жаркое. Полиция нашла только обгоревшее тело матери.

Лида не очень сильно переживала. Не видела от матери любви и заботы, давно привыкла жить самостоятельно. На могилу не ездила. У неё после похорон осталось ощущение, что в гробу вместо матери была пыль, слишком лёгкий он был.

Так и жила Лидия одна. Не жаловала удачливых женщин. Терпеть не могла таких вот куриц, как медлительная сонная девица с открытым ртом и нарощенными ногтями. Всё у них в шоколаде, даже мужья есть. И за что только мужики любят их?

Скоро сорок. Лидия стала сильно краситься, румянить щёки, пытаясь за макияжем скрыть появившиеся морщины и увядающую кожу лица.

Она часто думала, что если бы не тот аборт, у неё могла быть именно такая светленькая голубоглазая дочка, как у той женщины с палочкой. Она бы её любила со всей силой нерастраченной нежности и любви, наряжала бы, заплетала в косы пушистые банты, ходила бы на утренники в садик и гордилась своей красавицей...

Через несколько дней Лида снова увидела в магазине женщину. В этот раз она положила на ленту у кассы не молоко и макароны, а колбасу, курицу, сыр...

- Здравствуйте, – поздоровалась Лида. – У вас праздник намечается?

- Да какой праздник. Сорок дней дочери завтра. Соседи, может, зайдут помянуть, надо стол собрать. Набрала вот, а как донесу, не знаю.

Лида пробила продукты, отдала сдачу.

- Вы подождите, не уходите, я сейчас.
Она позвала другого кассира, подменить её. Через пять минут вышла к женщине в пальто и с объёмной сумкой в руках.

- Пойдёмте. Я провожу вас.

- Да что вы? Мне так неудобно... Я тут недалеко живу... – приговаривала женщина, стараясь не отстать от Лиды, когда та взяла без разговоров у неё пакет с продуктами и пошла к выходу.

Галина Николаевна, так представилась женщина, смущённо что-то рассказывала всю дорогу. Лида слушала её вполуха, думала о своём. Когда дома она выложила из своей сумки фрукты, конфеты, бутылочку вина, нарезку мяса и красной рыбы, женщина замахала руками, отказываясь брать.

- Не надо, что вы? Мне нечем с вами расплатиться.

- Я денег с вас не возьму, – успокоила Галину Николаевну Лидия.

- А вы приходите завтра на сорок дней. Мы утром с Наточкой на кладбище поедем, а к часу соседи подойдут, помянем мою Анечку. Придёте? – с надеждой спросила растерянная женщина.

- Приду. – Лидия улыбнулась. – А отец у девочки есть?

- Есть, конечно. Как не быть? Только он ушёл сразу, как Анечка заболела. У него уже другая семья, вроде сын недавно родился. На похороны звать его не стала.

- То есть, девочка будет жить с вами? – уточнила Лидия.

- А с кем же? Родственники есть, конечно. Двоюродный брат Анечки, племянница. Живут не здесь, в Москве. На поминках обещали помогать, позаботиться о Наточке. Только никто не спросил, как мы с ней жить будем на мою пенсию. Никто не предложил взять её к себе. Вы не подумайте, я не осуждаю никого. У всех свои заботы, дети, внуки. Кому нужен чужой ребёнок, лишний рот? А я старая уже. Случись что, Наточке прямая дорога в детский дом, получается. А куда же ещё? Только и молю Господа, чтобы дал пожить подольше, чтобы успеть поднять мою сиротинушку.

Лидия возвращалась в магазин и думала о девочке. Не завидная судьба её ждёт. У неё самой хоть мать была, не по чужим людям скиталась, тычки и оскорбления не от чужих людей получала.

На следующий день Лидия пришла на поминки. Кроме неё за столом сидели ещё две соседки. Родственники не приехали. Ната сидела с куклой в руках, не глядя ни на кого. Лидия подсела к ней.

- Как зовут твою куклу?

- Аня, – не поднимая головы, ответила девочка.

- Как маму? А ты знаешь, что когда люди уходят на небо, обязательно посылают своим близким кого-то вместо себя? Котёнка, собачку, другого человека, чтобы им не так было скучно и одиноко.

- Правда? И мне мама пошлёт кого-то? А когда? – Девочка подняла на Лиду свои большие голубые глаза.
Лидия впервые заметила в них хоть какое-то проявление чувств, а не пустоту и безразличие, как раньше.

Лидия стала часто приходить к бабушке с внучкой, приносить продукты.

- Я не ворую, вы не подумайте. Просто я одна живу, мне не на кого деньги тратить. А вам тяжело, – сказала она на протесты Галины Николаевны принять очередную помощь.

К новогоднему утреннику купила для Наты воздушное розовое платье и корону с разноцветными камнями. Ната спокойно поблагодарила, но от платья весь вечер не отводила глаз. Когда Лидия собралась уходить, Ната подошла к ней в прихожей. Лидия присела перед девочкой на корточки.

- Я знаю кто ты. Тебя мама послала мне вместо себя. Ты же не уйдёшь, не оставишь меня? – Ната серьёзно и пристально смотрела в глаза Лидии.

- Не оставлю. – Лида обняла девочку, сглатывая слёзы, подняла глаза на Галину Николаевну.

Та закрыла ладонью рот, сдерживая рыдания. По щекам бабушки Наты текли слёзы.

На следующий день Лидия вместе с Галиной Николаевной пришла на утренник в садик. Нарядная Ната водила хоровод вокруг ёлки и то и дело поглядывала на них.

- Вы же не просто так к нам приходите, помогаете, верно? – спросила Галина Николаевна, когда они вышли из сада после утренника. – Наточка ждёт вас каждый день, спрашивает, когда придёте.

- Я мечтала о такой дочке. Только у меня нет, и не будет детей. – И Лидия честно рассказал всё о себе.

Ната всё больше привыкала к Лидии и однажды назвала её мамой.

Когда Лидия позвала Нату жить к себе, та согласилась сразу, но посмотрела на бабушку, ожидая её разрешения.

- Иди к маме, – подтолкнула внучку Галина Николаевна.

Вот так у Наты появилась новая любящая мама, а у Лидии дочка, о которой она мечтала. Галина Николаевна умерла через четыре года, успев написать завещание на квартиру на внучку. Родственников много, только никто из них не помог им в трудную минуту. Боялась, что отберут у девочки квартиру. Ушла спокойно, ведь Наточка не осталась одна. Лида оформила опекунство над девочкой.

Вот так случайно пересеклись три нелёгкие женские судьбы.

Может, и правда, любящие нас люди, уходя на небо, посылают вместо себя ангелов?

Галина Захарова

свет лана
Чтобы голова не перевешивала)))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Какой пушистик!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

shade
Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Еще один шанс

Припадая на правую переднюю лапку, одноглазый кот осторожно прошел мимо детской площадки, подошел к лавочке у второго подъезда и, убедившись, что ему ничего не угрожает, запрыгнул на нее.
Наступающие сумерки не могли скрыть от него то, что он хотел увидеть. Да, это здесь. В этом дворе прошло его детство. Деревья успели подрасти, но стены дома остались прежними, даже запах нагретого за день кирпича и сырости, исходящий из подвала, остался тот же.
Лето вступило в свои права, но старого кота уже не могли обмануть обещания теплых, полных неги беззаботных дней. Он знал, что за ними последует холодная осень, а предстоящая зима будет для него последней. Потому он и решил навестить места, где когда-то был счастлив.

Поглядывая на свет окон, он пытался вернуть в памяти ощущения и чувства тех дней, когда не надо было заботиться о безопасности, еде и крове – обо всем позаботится Мама.
Когда каждый день изумлял открытиями и казалось, что будущее будет таким же веселым, беззаботным и радостным, как новый наступающий день.
Кот положил голову на лапы и прикрыл единственный глаз. Ему почудился весенний теплый день, щебет воробьев на ветках тогда еще молодых деревьев и ласковое поглаживание по спинке: «Мурзик. Он называл меня Мурзик...».

***
Всё. Вот теперь точно всё! Валерка, хлопнув дверью, вышел в подъезд, не обращая внимания на рыдания матери, оставшейся в квартире. Рюкзак с уложенными вещами и документами – всё, что он берет из этой жизни. Ничего больше ему не надо, всего, о чем мечтает, он добьется сам! Без советов и нотаций, раздражающих его – взрослого семнадцатилетнего парня.
Через четыре месяца будет восемнадцать, можно строить жизнь по своему усмотрению, а пока придется пожить в детском лагере, куда он устроился работать на два предстоящих летних месяца. Есть паспорт и аттестат – достаточно для начала самостоятельной жизни. А дальше видно будет...

Вечер – не лучшее время, чтобы отправиться в путь, но тем хуже для матери. Пусть поволнуется лишний разок. Выйдя из подъезда, Валерка посмотрел на окна квартиры, в которой прожил семнадцать лет, и решил присесть перед дорогой на подъездную лавочку. Но она оказалась занята бродячим котом. Он сразу понял, что кот бродячий – домашние так не выглядят.
— Разрешите присесть? – Валерке даже стало смешно от своего обращения к бродячему коту и он едва не рассмеялся своей шутке.
— Присаживайся, я подвинусь, — ответил кот и уступил Валерке место.

Валерка стоял, озадаченный происходящим. Как в сказке – кот заговорил, а он прекрасно его понял.
— Знаешь, — Валерка задумчиво смотрел на собеседника, — у меня в жизни был только один кот, вернее, котенок, с которым я мог разговаривать, и мы прекрасно понимали друг друга.
— И ты называл его Мурзик, таскал ему колбаску из дома и игрался с ним фантиком, привязанным к нитке... — кот тоже пристально смотрел на Валерку.
— Это ты? – Валерка, наконец, присел и стал внимательно разглядывать кота. – Ну да! Это точно ты, только сильно изменился. У тебя сломана лапка, ты потерял глаз. Шесть лет... Где ты был эти шесть лет?
— Ты тоже изменился, — кот присел. — Стал совсем большим, от тебя пахнет табаком. Но ты изменился больше, чем я. Я уже не чувствую тепла твоего сердца, как тогда – шесть лет назад. Тогда ты был совсем другим, ты был добрым и любил весь мир. Да, я потерял глаз и передвигаюсь не так легко, как раньше, но я остался собой, а ты – нет... – кот продолжал разглядывать Валерку. — В тебе почти нет доброты, или ты прячешь ее где-то глубоко...Что с тобой случилось?

Валерка прикусил губу. Если бы это говорила ему Мама, то он бы отмахнулся от нее. Он уже давно не слушал ее слов, считая их нудными нравоучениями. Но игнорировать слова кота не получалось.
— Помнишь, Кот, я взял тебя домой, чтобы познакомить с Мамой? Я тогда просил ее, чтобы ты остался. Нам было бы хорошо вдвоем, нет, втроем – еще Мама. Но она запретила мне сделать это. Ты помнишь, как она выставила тебя за дверь? И я точно знал тогда, что она неправа. С того случая пропало взаимопонимание между мной и Мамой. На следующий день я решил забрать тебя домой, а если она вновь тебя выгонит, уйти вместе с тобой. Но я не нашел тебя. Я обыскал весь двор, все подвалы, но ты пропал. Куда же ты делся?

— Да, помню тот день, — кот вздохнул. – Мне тогда захотелось посмотреть, насколько велик мир. И я решил прогуляться чуть дальше, чем мне разрешала моя Мама. А потом убегал от бродячих собак, улепетывал от машин, проезжающих мимо, прятался в подвалах и подъездах. Так проходили дни. Потом – месяцы. Наконец, когда я мог вернуться сюда, я понял, что это уже ни к чему. Знакомые коты рассказали мне, что моя Мама погибла, когда разыскивала меня. Вот тогда я и понял, насколько был глуп и самонадеян, – кот пристально посмотрел в глаза Валерке, – Мне кажется, что ты повторяешь мою ошибку. Я прав?
— Нет, Кот. Это не так. Я точно знаю, что моя Мама неправа, неправа с того самого дня, когда запретила мне взять тебя домой, – Валерка говорил торопливо и горячо. — Она сделала мне больно и даже не заметила этого. С того самого дня я перестал ее слушать, старался делать все назло ей. Пусть мне будет плохо, но чтобы ей было хуже!

Валерка внезапно замолчал, заметив грустную улыбку кота.
— Запомни, мальчик, — интонация кота была доброй, будто он разговаривал с ребенком, — ни одна Мама на свете: будь то кошка, или медведица, или ворона, в конце концов! Ни одна Мама, включая твою, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не желает навредить своему ребенку. Они искренне считают, что все делают только во благо ему. И тем больнее ранят ее обиды, причиняемые тобой, ведь они попадают прямо в сердце, потому что ее сердце всегда открыто для тебя...
— Разве, желая добра, можно обидеть человека? – Валерка чувствовал правоту кота, но непросто было признаться в этом даже себе.
— Да, бывает и так. Не может человек не ошибаться и всегда быть правым. Но разве наши Мамы не заслужили от нас такого пустяка — прощать им мелкие и даже крупные ошибки? Ведь это – наши Мамы!

Кот и Валерка помолчали, вспоминая своих Мам. Валерка закурил, затягиваясь по-взрослому.
— Где ты набрался этой мудрости, Кот? – он смотрел под ноги и не поднимал глаз.
– Мурзик. Раньше ты называл меня Мурзик, – кот печально усмехнулся. – Странное имя для такого существа, как я, верно? – он прикрыл единственный глаз, подумал. — Всё дело в том, что для тебя это были шесть лет твоей жизни, всего шесть лет. А для меня – вся жизнь. Сегодня я пришел попрощаться со двором моего детства и очень рад подарку судьбы – встрече с тобой. А надо признаться — судьба меня не баловала... Впрочем, ты и сам это понял.
— Мурзик... Я тоже рад встрече с тобой. Я почему-то вновь чувствую себя маленьким мальчиком, рядом со мной котенок, который меня понимает и мне так хорошо разговаривать с ним.

Валерка погладил Мурзика по спинке раз, другой и почувствовал, как тот потянулся навстречу его руке. Услышал, как замурчал, отзываясь на ласку, старый, покалеченный жизнью кот. В глазах у Валерки защипало.
— Ну вот, — Мурзик был счастлив. — Я вновь чувствую тепло твоего сердца. Ты всё тот же Валерка. Ты добрый и отзывчивый мальчик. Зачем ты скрываешь это от Мамы? И, напоследок, прошу тебя, не повторяй мою ошибку. Мир велик и не всегда добр к нам. И если с тобой что-то случится – это погубит твою Маму. Так уж они устроены...
— Что значит, напоследок, Мурзик? Ты хочешь уйти? Куда?
— Да, Валера, я рад, нет, я счастлив нашей встрече! Об этом я даже не мечтал. А теперь – пора. Здесь чужая территория и местные коты не очень-то обрадуются моему присутствию. А отбиться или убежать я уже не смогу.

Кот спрыгнул с лавки на землю, боднул головой Валеркину ногу, посмотрел на него единственным глазом и уже намеревался раствориться в сумерках, но почувствовал, как его подхватили руки.
— Нет, Мурзик. Ты не можешь уйти. Ведь это вновь будет ошибкой, теперь уже нашей с тобой. Мы нужны друг другу! – Валерка прижимал покалеченного кота одной рукой к груди, а другой — пытался закинуть лямку рюкзака на плечо. – Идем. Идем к Маме. Мне надо попросить у нее прощения. За всё. И еще — ей тоже надо исправить свою давнюю ошибку. Неужели мы с тобой ей этого не позволим?

***
Бросив рюкзак на лестнице, Валерка бежал, прыгая через ступеньки и прижимая к себе старого одноглазого кота, а тот вцепился в него, уткнувшись мордашкой в грудь.
— Мама, Мама! Это я, я вернулся! Мы вернулись! Открой дверь, Мама! – кричал Валерка, хотя уже знал, что дверь незаперта и будет всегда открыта для него...

Автор: Тагир Нурмухаметов

свет лана
Сплошные мимими))))

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Зима близко!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Mуж вернулся домой и прям с порога, не сняв ни обуви, ни верхней одежды, выпалил:
- Лена! Нам надо серьёзно поговорить...
И тут же, на одном дыхании, широко распахнув и без того огромные глаза и не выдержав даже минимальной паузы:
- Я влюбился!

«Опаньки, — подумала Ленка, — Вот и к нам в семью кризис среднего возраста пожаловал. Ну, здравствуй, здравствуй...», но ничего не сказав, очень внимательно посмотрела на мужа, чего не делала уже лет пять или шесть (или уже восемь?)

Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь перед глазами, так вот у Ленки начала проноситься вся их совместная жизнь с мужем. Познакомились они банально – по интернету. Ленка скосила себе три года, будущий муж накрутил себе три сантиметра роста и таким вот незамысловатым образом, хоть и с трудом, но они всё же смогли ещё втиснуться в заданные друг другом критерии поиска и.. найтись.

Ленка уже и не помнила, кто кому первый написал, но точно знала, что письмо будущего мужа было без какой-либо пошлости и с лёгкой самоиронией, что ей очень импонировало. В тридцать три года и при посредственной внешности, она трезво оценивала свои шансы на брачном рынке и прекрасно понимала, что находится, если и не в последнем ряду, то в предпоследнем уж точно, потому твёрдо решила на первое свидание прикусить язык, развесить уши, надеть розовые очки и кружевное бельё, а в сумочку положить самодельное печенье и томик Tургенева.

Первая встреча прошла, на удивление, легко (вот что значит одеться в правильный образ!), их роман развивался так бурно и стремительно.
Bместе им было интересно, поэтому после полугода регулярных встреч и постоянного натиска родителей, потерявших надежду ещё в этой жизни увидеть внуков, будущий муж отважился и сделал Ленке предложение. Они шустро перезнакомили свои семейки, условие жениха и невесты, отпраздновать свадьбу в узком семейном кругу, было родителями безоговорочно и единогласно одобрено и боясь, что кто-то может вдруг и передумать, для бракосочетания был выбран первый из возможных свободный день.

Жили они, как Ленке казалось, хорошо. Климат в семье преобладал тропический с характерными небольшими сезонными колебаниями температуры, без жарких африканских страстей, но дружный и уважительный – это ли не счастье?

Муж, будучи типичным представителем мужского сословия и потому более простым и прямолинейным, сбросил свой тесный костюм-образ «эмпатично-нежно-романтичного мачо-трезвенника с золотыми руками» уже через несколько недель после свадьбы и предстал перед Ленкой таким, каким был – простым, работящим и заботливым мужиком в удобных домашних трениках.

Ленка же, как представительница более сложного женского сословия, распускала тугой корсет своего образа «немо-глухо-слепенькой сексапильной хозяюшки-интеллектуалки» по чуть-чуть, еле-еле уловимо, но скорая беременность стремительно ускорила этот процесс и потому уже через год она тоже, не без удовольствия, полностью распрощалась со своим трескающимся по швам образом и, облегчённо вздохнув, переоделась в уютный домашний халат.
Тот факт, что, несмотря на обоюдное расставание со своими образами, никто из отношений не сбежал и даже не предъявлял друг другу претензий, окончательно убедил Ленку в правильности принятого когда-то решения и укрепило её веру в ячейку их общества.

Быт и воспитание двух, друг за другом родившихся, детей конечно же раскачивали их семейную лодку временами очень даже сильно, но кораблекрушения не случалось, а потом, когда шторм затихал, они снова продолжали размеренно и чинно дрейфовать по волнам своей семейной жизни.

Счастливые бабушки и дедушки помогали им как и где только могли, на работе они ползли, хоть и медленно, но уверенно по карьерной лестнице вверх, не забывая при этом путешествовать, уделять время своим увлечениям и, конечно же, друг другу, не выбиваясь при этом из среднестатистических данных.

И вот они женаты двенадцать лет, и за все эти годы муж ни разу не был уличён в неверности или даже просто замечен в лёгком флирте с кем бы то ни было, хотя Ленка была дамой совсем не ревнивой, и он мог бы себе такую шалость, без последующего скандала, позволить. Она представила мужа флиртующим и невольно улыбнулась, потому что картинка всплывшая в её голове была очень уж смешной и даже нелепой. Всё дело в том, что Ленкин муж, после нескольких неудачных попыток сделать комплимент традиционным способом, ещё в начале их отношений и поняв, что это не его стезя, решил сменить тактику и теперь делал комплименты исключительно молча (или при помощи ультразвука, который Ленка не могла уловить?), просто вытаращивая глаза, как долгопят.

За годы их совместной жизни, Ленка, по степени округлости глаз мужа, научилась различать всю палитру его эмоций: от дикого восхищения, удовлетворительного одобрения, невольного удивления, неожиданной растерянности, сильного непонимания и полного негодования. И вот она представила, как муж делает один за другим комплименты какой-то крысе, распахивая свои глаза всё шире, и шире, и шире...

У Ленки пересохло горло, представляя трансформацию мужа в долгопята, она нервно улыбнулась и просипела:
- Ну, и как зовут твою крысу..?
Глаза мужа теперь на самом деле поползли на лоб, и он судорожными движениями рыская по всему телу, заикаясь, затарахтел:
- Как? Как ты... как... как вообще... ты смогла... догадаться, что я влюбился в крысу?! Не, ну ты даёшь... Ты понимаешь, я просто не мог пройти мимо, я обалдел когда её увидел... ты только посмотри, какая она классная, какая мягонькая, какая красивая... как она похожа на тебя...

Муж достал из-за пазухи маленькую серенькую крысу с розовыми полупрозрачными ушками, розовым носиком и чёрными глазками-бусинками.

Дальше Ленка уже ничего не слышала. Она любовалась своим мужем, его новой подружкой, их обоюдными лобзаниями и была бесконечно счастлива, что он влюбился именно в эту крысу, которая была так похожа на неё...

Инна Чешская

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Александр Фёдоров
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3896421 play thumbnailUrl Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 1664187656
True
2022-09-26T13:20:56+03:00
embedUrl

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Утипусечки)))


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
— Опять начало недели. Наконец-то! Кофе готов?
Он радостно ворвался на кухню и обвел братьев взглядом.
— Бодрее, ребята, бодрее! — воскликнул Понедельник, залпом выпил кофе и убежал на работу.
Дни недели, сидевшие за столом, переглянулись.
— И как это у него получается? — вздохнул Вторник.
— В кофе, наверное, что-то доливает, — принюхался Четверг.
Пятница, знаток по части доливания, развел руками. А Воскресенье хмыкнул. Он точно знал, что первым днем недели всегда был он. И только путем хитрых интриг Воскресенье сдвинул начало недели на один день. Скандал был еще тот. А потом все привыкли и забыли. И теперь каждый раз ворчали на бодрый Понедельник.
(с) Александр 'Котобус» Горбов

Силявка
Байстрюк

Женское счастье Валентины заблудилось где-то на просторах необъятной страны. По молодости была у нее любовь неземная — парень из соседней деревни. Но после службы в армии он не вернулся в родное село, остался на чужбине, женился и выписал к себе родителей. Долгие годы никто не мог растопить сердце гордой красавицы. Но шесть лет назад односельчане заметили, что Валентина начала полнеть, а потом и живот появился. Женщина гордо ходила по улице, не обращая внимание на шепот и пересуды за спиной. О том, кто отец будущего ребенка, она не рассказала даже лучшим подругам.

В положенное время родится парнишка, получивший имя Василий в честь отца Валентины. Кумушки с любопытством заглядывали в коляску, надеясь увидеть в младенце черты кого-нибудь из односельчан. Но парнишка с голубыми глазами и льняными волосенками не был ни на кого похож. Тогда соседки решили, что Валентина прижила пацана от кого-то из райцентра, куда ездила в больницу, и успокоились.

Паренек рос шустрым, шебутным, но добрый и смышленым. Валентина вышла на работу, и жизнь маленькой семьи потекла свои чередом.

***

— Валентина, там твой байстрюк дерется!

— Ох! Васька, пострел, а ну в дом! — женщина бросила мотыгу, выбежала с огорода на улицу.

Кучка пацанов валялась в дорожной пыли, раздавая тумаки друг другу. Валентина выдернула своего белобрысого Ваську, отвесила подзатыльник и потащила в дом.

— Вот наказанье божье! Что ж тебе не живется спокойно?

Пятилетний мальчишка, набычившись, смотрит исподлобья, размазывая по грязному лицу слезы и сопли. Он давно уже утвердил свое положение на улице. Пацаны перестали его дразнить, опасаясь хоть и маленьких, но крепких кулаков, а еще какого-то отчаянного, обостренного чувства справедливости. Взрослые, видя, как старательно маленький Васек помогает матери на огороде и по дому, перестали тыкать пальцами и осуждать Валентину. Но в этот раз причина драки была серьезной: мальчишки кидали камни, прогоняя приблудного щенка. Малыш скулил, метался между деревьями, спотыкался и падал. И Васек, не задумываясь, с кулаками кинулся на мучителей собаки.

***

Проходят недели, месяцы, годы...

— Валентина, там твой байстрюк быка выпустил. И не побоялся ведь!

— Ох, Вася! Что ж ты натворил? Бычара полдеревни распугал.

— Мама, ему же скучно одному.

И опять нет покоя матери.

— Валя, там Михалыч на речке Ваське твоему уши дерет!

— Николай, ты с ума сошел? Отпусти ребенка! — коршуном налетела на соседа женщина.

— Твой байстрюк всю мою рыбу обратно в речку выпустил!

— Мама, ей же больно. Она без воды погибнет, — парнишка смотрит на взрослых наивными голубыми глазами.

Идет Валентина домой из магазина. На краю поселка стоит толпа, смотрят все на вершину дерева. Подняла женщина голову, а на самом верху сидит ее Вася и ворон от птичьего гнезда отгоняет. Залез парнишка наверх, а слезть боится.

Щенки, котята, сорока с перебитым крылом и даже зайчонок — кого только не находила Валентина в сарае на краю огорода. И всех Вася отмывал, кормил, лечил и выпускал или пристраивал по соседям.

***

Летят годы, вот и в школу сын пошел.

— Валентина, тебя в школу вызывают. Там твой Васька опять что-то натворил.

— Ох, лишенько! — женщина переоделась в новое платье, накинула чистый платок и пошла в школу.

Восьмилетний мальчишка, набычившись, смотрит исподлобья, подозрительно шмыгая носом.

— Петров, объясни мне и своей маме, почему ты подрался? — учительница смотрит поверх очков.

— За дело, — пацан вспомнил, как испугалась Аленка лягушонка, подкинутого одноклассниками в портфель. Девочка доставала учебники, и ей прямо на руку прыгнул маленький и холодный комочек. Аленка уронила на пол свои аккуратные тетрадки, рассыпала карандаши и ручки и отчаянно разрыдалась. Мальчишки рассмеялись, показывая на девочку пальцами:

— Плакса!

— Трусиха!

Васек, не задумываясь, отвесил пару подзатыльников дразнившим Аленку пацанам и уже собирался закрепить преподанный урок тумаками, но тут вошла учительница.

***

Мелькают месяцы, годы, подрастают ребята.

Шум и крики на школьном дворе. Мальчишки из подтаявшего весеннего снега лепят снежки и швыряют в собаку. Живая мишень отчаянно пытается убежать, но обидчиков слишком много. С разбегу одного хулигана Василий толкает в сугроб, другому щедрой пригоршней сует за шиворот снег... Пацаны с криками разбегаются. Аленка запускает им вслед несколько снежков и подает портфель своему другу.

— Не смейте обижать маленьких!

Весеннее солнце растопило снег, пробивается первая травка на проталинах, на дорогах огромные лужи. Алена осторожно пробирается по обочине, обходя грязь. Соседский мальчишка толкает девочку в лужу и с хохотом убегает. Вася ловит озорника на соседней улице, хватает в охапку, заносит в большую лужу и аккуратно ставит в самом глубоком месте. Мальчишке достанется от матери за промокшие ботинки и запачканные штаны.

— Не забудь потом извиниться перед Аленкой, — Васек грозит кулаком хулигану.

Парочка друзей камнями и палками пытается сбить птичье гнездо на верхушке березы. Вася идет к директору школы и о чем-то долго с ней разговаривает. Через неделю в классе хулиганов домашнее задание — сделать скворечник.

— Сегодня все остаются после уроков и развешивают на деревьях птичьи домики. Скажите за это спасибо тем, кто так любит швырять камни, — учительница строго смотрит на провинившихся мальчишек.

Лето, каникулы, жара, ребятня купается в речке. Пацан лет семи рыдает, сидя на песке. Он порезал ногу осколком бутылки. На следующий день Васек приносит пакеты для мусора и раздает отдыхающим. Вечером на пляж заезжает на тракторе сосед и увозит мешки на помойку.

***

Пролетели школьные годы, отшумел выпускной, бывшие одноклассники расстаются. Алена поступила в педагогический, Василий остался работать в родном поселке. Он решил сначала отслужить в армии, а потом продолжить учебу.

— Валентина, там твоему повестка пришла. Как быстро вырос у тебя сынок-то!

Плачет мать, грустит Алена.

— Алена, ты будешь мне писать?

— Буду. Я буду ждать тебя, Вася.

***

— Валентина, письмо тебе. Странное какое-то...

— Спасибо, Надежда, — женщина с волнением взяла конверт с несколькими печатями. — Ох, что же это такое? С Васей неладное что-то?

Непослушными дрожащими пальцами разорвала Валентина конверт. Печатные черные буквы мелкими жучками разбежались перед глазами. Женщина тяжело опустилась на лавку, бессильно уронила руки на колени. Вздохнула глубоко несколько раз и снова поднесла листок близко к глазам.

«Уважаемая Валентина Васильевна!

Ваш сын, сержант Петров Василий Иванович, выполняя свой воинский долг перед Родиной, проявив инициативу и мастерство, с честью выполнил задание командования. Благодаря профессиональным действиям вверенное ему отделение одержало победу над условным противником. От лица командования части выражаю благодарность и признательность за отличное воспитание сына. Командир части...»

Алена, узнавшая от почтальона о странном письме, полученном Валентиной, уже стояла в дверях.

— Тетя Валя, что случилось? Что с Васей?

— В отпуск едет Васенька. Наградило его командование за отличную службу, — женщина не скрывает счастливых слез.

Время пролетело в заботах и ожидании.

— Валентина, там твой вернулся!

Перехватило дыхание, потемнело в глазах, ноги дрожат... Бежать бы навстречу сыну, да сил нет. Присела Валентина на скамейку, только слезы, ручьем бегущие, утирает. А сын, возмужавший и окрепший, уже на пороге родного дома.

Шумит по поселку свадьба веселая, накрыты столы в саду. Гости чествуют родителей, поздравляют молодых. А Василий с Аленой только друг на друга и смотрят, рук не размыкают.

***

Бегут годы, не остановить их...

— Валентина, там твои пострелята воюют!

Выглядывает бабушка Валя в окно. В проулке пятилетний белобрысый мальчишка, набычившись, смотрит исподлобья, размазывая по грязному лицу слезы и сопли. За его спиной стоит пацан помладше, прижимает к груди котенка. Напротив стоит кучка ребят, кричат, руками машут, но не подходят.

— Аленушка, — окликает Валентина сноху. — Что-то наши там творят?

Вышла на улицу молодая женщина.

— Иван, Степан, а ну в дом!

— Мама, можно котенка взять? Мальчишки в него камнями кидали, а он голодный, — младший сын, Степан, смотрит наивными голубыми глазами. — А еще они его утопить хотят.

— Ну что с вами делать, — вздыхает Алена. — Берите, но кормить его сами будете. Посмотрим еще, что отец скажет.

Братья переглядываются. Уж они-то точно знают, что папка разрешит оставить котенка.

-—

Автор: Зоя Сергеева

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

shade
Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
- Здравствуйте, мама! – зять бросился на шею тёщи, едва она переступила порог его квартиры. – Где же вы пропадали столько времени?!

Тёща испуганно замерла в этих крепких объятиях, и в голове её мелькнула мысль – наверное в доме дочки что-то случилось.

- Ну, здравствуй, здравствуй, зятёк... – запыхтела она. – Ишь ты, нежности какие... Ты, это... Ты руки-то ослабь... Раздавишь...

- Ах, да... – зять разжал объятия, тёща отступила назад и сразу заметила, что глаза у зятя радостные. Даже можно сказать – неестественно радостные. Раньше, когда она появлялась на их пороге, зятёк только недовольно пыхтел.

Сердце у неё упало. Точно – что-то случилось в этом доме.

- Где Зина? – спросила она тревожно.

- Скоро придёт ваша дочка! – Зять принялся стаскивать с тёщи пальто. – Скоро придёт королева!

У тёщи глаза полезли на лоб. Чтобы зять так говорил про её дочку – это было, вообще, запредельно.

- Где она?! – Опять настойчиво повторила свой вопрос тёща, и голос её задрожал. – Почему она не меня не встречает? Я же ей звонила.

- Да вы на неё не обижайтесь, мама. – Зять взял её под руку и аккуратно повёл в комнату. – Она сегодня гулять пошла. С подружками. У них сегодня этот... Девичник... Посиделки...

- Чего?! – Тёща застыла посреди квартиры. – С какими подружками? Какой девичник? Раньше, насколько я помню, ты её одну никуда не отпускал.

- Ну, это раньше... – муж весело засмеялся. – Мало ли что было раньше? А сейчас – пусть гуляет. Недолго ей гулять-то осталось.

- Ой... – Тёща испуганно завертела головой, ища какой-нибудь стул, потому что у неё вдруг ослабели ноги. – Как это недолго? Почему – недолго? Ты чего с моей Зиной сделал, паразит?!

Зять на слово «паразит» нисколько не обиделся, а, напротив.

- Да вы, мама, не переживайте, что ваша дочка своё отбегала, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Это должно было когда-нибудь произойти. Ну, да, я согласен, когда это произойдёт, всем нам будет очень тяжело. Но я надеюсь, что вы мне поможете? Вы меня одного не бросите?

Тёща кое-как села на стул и в глазах у неё всё поплыло.

- Как помогу?.. Почему – помогу?.. А Зина? Что с Зиной, ты мне ответишь, или нет, паразит? – Тёща пыталась кричать, но от внезапно нахлынувшей слабости у неё это не особо получалось. – Что с моей Зинаидой?..

- Зиночке скоро будет не до нас с вами... – Зять подошёл к тёще и обнял её за плечи. – Не до нас.

- А до кого?

- Как – до кого? – удивился зять. – Она разве вам не говорила о своём непростом положении?

- Нет... – у тёщи уже дрожали губы. – Зиночка... Моя кровиночка... Миленькая... Ей же всего тридцать пять лет...

- А чего это вы, мама, плакать собрались? – вдруг возмутился зять. – Вы радоваться должны, а не плакать!

- Радоваться? Чему радоваться?..

- Ваша дочка беременная – вот чему! И носит она сразу четверых! Представляете?! Вот чудо-то где! Так что, мамочка, готовьтесь, вы скоро с нами жить будете. Без вас мы сразу четверых точно не подымем...

Неотложку тёще, всё-таки, вызывать пришлось...
из инета

Welta
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
- Алё! Доця! Как у вас дела? Ты не звонишь третий день, ты шо, заболела?
- Та не, мама... у нас... просто.... перезагрузка.
- Вы переезжаете?
- Та не.... Семочка попросил смену отношений.
- Вот, сволочь, уже хочет слинять. А я тебе говорила, шо надо быка за рога и за другие части тела и в ЗАГС. А ты... так не модно, так не модно..... нужно проверить. И шо! Допроверялась.
- Мама! Не начинайте. Всё по плану.
- Шо по плану?
- Ойц, он хочет смену отношений – та пожалуйста. Я сказала, шо не против. Но так как вместо него на его работу пойти не могу, а он не может пойти на мою работу, то менять отношения будем дома.
- И шо?
- Шо! Он вчера готовил ужин.
- И шо?
- Варенные яйца и сосиски.
- А ты?
- А я читала газету.
- А он?
- А он мыл посуду.
- Та шо там той посуды. Две кастрюльки, одна от яиц, вторая от сосисок.
- Не, мама.... он умудрился сварить все в одной. И удивлялся, чо это яйца такие жирные..... и переваренные. Желток аж синий. И чистил скорлупу сам. А она не чистится.(ой, не могу, я так смеялась... он же яйца водой холодной не залил) Но съел.... мужественно.
- А ты?
- А я держу фасон. Тоже съела. Он был сильно голодный, проглотил в один момент. А я достала майонез для яиц. Почистила- намазала. Горчичку для сосисочек.... порезала- намазала. Ой, мама ты бы видела его мордуленцию..... Не могу.
- А дальше шо?
- Я пошла раньше спать. И храпела, а он под мой храп никак не мог уснуть... все ворочался. А утром опаздывал.... кофе не выпил... кто ж ему сварит.... Ой не могу...... Рубашку одел вчерашнюю... несвежую, носки не нашел..... галстук не смог завязать... Ой не могу....
- Погоди, не рассказывай.... я умру со смеху. Погоди, я закурю..... и шо? И шо дальше?
- Уже звонил. Сказал, шо был не прав. Готов вернуть всё в зад.
- А ты?
- А я сказала, шо вернуть можно всё, тока во избежание повторов..... всё через ЗАГС.
- А он шо?
- А он сказал, шо готов.
- А ты шо?
- А я сказала, шо мне ещё надо подумать.
- Пойду выпью кофе с коньячком. Это дело надо обмыть.

Марина Гарник

Силявка
По дороге в вечер...

— Елена, я могу поинтересоваться, почему в ювелирном Вы у прилавка стоите не более десяти минут, а в вино-водочном отделе супермаркета Вы зависаете уже сорок минут? – ласково поинтересовалась Светлана у подруги.
— Здесь выбор больше, Светлана, чем в ювелирном. – ласково ответила Елена. – В свои пятьдесят Вы могли бы и знать, что правильный выбор алкоголя украшает женщину сильнее, чем какие-то там брильянты. Вас, например, уже алмаз Куллинан украсит хуже, чем литр спирта.
— Не всем так повезло с генами, Елена. Я литр ну никак не ушатаю, в отличие от вас. – улыбнулась во все свои зубы Светлана. – И мне до пятидесяти месяца на три дальше, чем вам.
— А на вид не скажешь. – парировала Елена. — Никто и не говорит о Вас, Светлана. Красота в глазах смотрящего, знаете ли. Чтобы Вы показались красивой, человеку нужно не менее литра чистого алкоголя. Смиритесь с этим, Светлана.
— Вы, Елена, не могли бы на время спрятать свой раздвоенный язык? Мы ведь теряем время. Закуску я уже купила, а Вы тут с алкоголем тупите, как в случае с тем аргентинцем в хамаме.
— А вот это вот, Светочка, уже удар подлый. Тот аргентинец вполне себе подходил под общую статистику. Найти мужчину всей своей жизни и застесняться.

Света и Елена как по команде всхлипнули. Елена по аргентинцу, Светлана по Николаю Борисовичу, статному брюнету, донесшему ей сумку до подъезда.

— Тварь же такая. – утирая слезы сказала Света. – Ты ж телефонами обменяйся, а сумку я и сама бы донесла... Так. Отставить меланхолию. У нас ни в одном глазу, а рыдаем мы уже как после четырех портвейнов. Кстати, о портвейне... Давай купим коньяку?

— А вы знаете, дамы, что коньяк здесь отвратительный. – любезно проконсультировал дам совершенно посторонний мужчина. – Пойло какое-то, а не коньяк.
Светлана с Еленой оглядели достаточно прилично одетого молодого человека с ухоженной хипстерской бородкой. У мужчины в корзинке сиротливо болтались сыр с плесенью и хлебцы из сои.
— Как Вы удачно зашли мужчина. Что Вы говорите?! Неужели это плохой коньяк? Прям отвратительное-отвратительное пойло? – удивилась Елена, в которой это отвратительное пойло в последний раз было вчера. – Мы же просто не разбираемся. Не пьем практически, но сегодня у нас небольшой повод и мы затрудняемся с выбором.
— Да. – закивала Светлана. – У моей подруги сегодня двадцатилетие брака. Решили отметить.
— Вы прекрасно выглядите! – удивился мужчина Елене.
— В нашей семье традиционно отдают девочек замуж в десять лет. – пояснила Елена. – Меня Еленой зовут. А это Светлана – моя крестная мать.
— Вы прекрасно выглядите! – удивился мужчина Светлане.
— Да. Сначала я хотела назвать Елену Сколиозой. Но священнослужитель меня отговорил. Это жуткая, в натуре, история. – закивала Светлана. – Так что Вы там про бух... про алкоголь говорили?

— Вы знаете, тут выбора вообще нет. – задумчиво сообщил мужчина. – А вы что предпочитаете?
— В это время суток? – уточнила Елена. – Или вообще? Светлане, например, все равно. Хоть боярышник.
— Ну, чем бы вы хотели отметить... А давайте от закуски отталкиваться? – предложил мужчина и двинулся к тележке.
— Нет, нет. – Светлана грудью загородила мойву, маринованные огурцы, нарезку сала, два батона хлеба, полкило докторской и всякие мелочи типа майонеза и горчицы. – Давайте от повода. У нее двадцатилетие брака. За столом соберутся все – муж-пропойца, пятеро детей, тяжело больная бабушка и одноногий свекр. Чем мы можем порадовать таких разных, но, тем не менее, родных людей?
Мужчина ожидаемо на грудь отвлекся и до тележки не дошел.

— Какой, Вы говорите, повод? – спросил мужчина у груди Светланы.
— Я. Я тут повод. – Елена аккуратно, пальчиком, повернула голову мужчины к своей груди. – Не такой большой и обвисший, но все-таки повод.
— хмм... – сказал мужчина в декольте Елены. – Какой-то надуманный повод. Водки, может, возьмете?
— Ну не хам?! – вздохнула Елена. – Главное, хотела же водки... Теперь придется чего-то другое думать.
— Нет. Не хам. Не хам! – сообщила Светлана. – Мужчина разбирается. Лен, давай его с собой возьмем? Консультантом. А то за добавкой в ночи пойдем, а спросить-то и не у кого.
— Зачем мне, Светочка, в доме консультант по алкоголю? У меня есть ты. – возразила Елена. – У тебя на лице коктейльная карта. Особенно под глазами. А молодость тебе могу и я напомнить. Внешним видом своим.

— Вечно ты, Лена, против моего личного счастья. – нахмурилась Светлана. – Я ж не виновата, что у меня и грудь, и стать, и врожденная элегантность. Это же не я сделала тебя замухрышкой, на которую даже хипстеры в вино-водочном не клюют.
— Я не хипстер. – обиделся молодой человек.
— А кто вы? – изумились подруги в один голос.
— Я маркетолог-фрилансер. – гордо сказал мужчина. – И зовут меня Алексом.
— И после этого Вы не хипстер? – опять хором осведомились подруги.
— Вы знаете, я пойду лучше. От вас почему-то каким-то негативом несет. А вы что хотите то и бухайте. Хоть жигулевское крепкое. – окончательно обиделся молодой человек и ушел к овощному отделу.
— Слабенький какой-то. – вздохнула Елена. – Ранимый весь. Прям обнять и плакать.
— А нечего было три звезды пойлом обзывать. – ответила Светлана. – Знатоки кругом. В подворотню с божоле нуво идут. В пивной розе требуют. С бокалом шампанского на рэп тусу прутся. Аппендикс в здоровом организме эволюции. О! Кстати, про эволюцию. Шампанского может?
— Точно! – обрадовалась Елена. – И два коньяка.

Когда они выкладывали на кассе всю гору еды, три бутылки шампанского, два коньяка и двухлитровые «Жигули» на утро, Светлана встретилась взглядом с обиженным маркетологом-фрилансером, который укладывал свои покупки в рюкзачок.
— Накаркал! – осуждающе сообщила Светлана маркетологу. – Надо ж было про жигули ляпнуть! Теперь пропал вечер...

Автор: Фрум Фрумыч
#ОЖенщина

Welta
По дороге в вечер...
Лена, навеяло почему-то, хотя совсем не в тему?


Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Силявка
Улыбнуло)

Галя еще раз проверила закрыты ли окна, спички спрятала и, присев у зеркала, говорила, отделяя слова от губ движениями помады:

- Светочка, мама пошла в парикмахерскую. Позвонит приятный мужской голос, скажешь: «Мама уже вышла». Это парикмахер... Позвонит противный женский голос, спросит: «А где Галина Петровна?»... Это с работы. Скажешь: «Она пошла в поликлинику... выписываться!»... Не перепутай. Ты девочка умненькая. Тебе шесть лет.

- Будет семь, – поправила Света.

- Будет семь. Помнишь, кому можно открывать дверь?

- Помню, – ответила Света, – Никому.

- Верно! А почему нельзя открывать, не забыла?

- Бабушка говорит: «По лестнице нехорошие бандиты с топорами ходят, прикидываются водопроводчиками, тетями, дядями, а сами непослушных девочек топят в ванне!»
Правильно?

- Правильно.

- А бабушка придет, ей открывать? – спросила Света, откручивая кукле ногу.

- Бабушка не придет, она на даче. Приедет завтра.

- А если сегодня?

- Я сказала: завтра!

- А если сегодня?

- Если сегодня, это уже не бабушка, а бандит! По домам ходит, деток ворует. Еще есть дурацкие вопросы?

- Нету вопросов! – ответила Света, внимательно глядя, куда мать прячет от нее французские духи.

- Вроде порядок, – Галя цепким взглядом таможенника ощупала отражение в зеркале, – Буду часа через два. Нет, через три!

- Так долго обстригать будут? Ты не слон!

- Не обстригать, а стричь. Это плохой мастер все делает тяп-ляп, а хороший мастер, – Галин голос потеплел, – настоящий мастер все делает хорошо, поэтому долго. Никому не открывать!

Мать чмокнула Свету и, хлопнув дверью, ушла. Света достала из тумбочки французские духи, полфлакона опрокинула на голову кукле, приговаривая:
- Вымоем Дашке голову и будем обстригать. Не волнуйтесь, настоящий мастер все делает так долго, пока вам не станет хорошо!

Тут раздался звонок в дверь. Света побежала в прихожую и звонко спросила: «Кто там?» Хриплый голос ответил:
- Открой! Это я – твоя бабушка!

- Здравствуй, бабуля! А зачем таким страшным голосом говоришь?

- Да, простыла, внученька! Уж и молоко с медом пила, а все хриплю! Открывай!

- Бабушка! Мама сказала: ты завтра приедешь! А сегодня еще сегодня!

- А я сегодня и приехала! Открой! Темно на лестнице и ноги сильно болят!

Света набросила на дверь цепочку.
- Бабушка, – задумчиво сказала она через дверь, – я открою, а ты – бандит?

- Какой еще бандит?! – бабушка закашлялась.

- Обыкновенный. Сама говорила. Прикинешься бабушкой и в ванне утопишь! Приезжай завтра, будешь бабушкой!

Старушка спустилась на ступеньку, заплакала: – Стыд-то какой! Во, дите воспитали! Родной бабке через двери не верит! Бессовестная! Когда мать с отцом будут?

- Папа после работы, – донеслось из-за двери, – А мама пошла выписываться к парикмахеру.

- Куда? – бабушка вскочила, – Все Сереже расскажу! Вертихвостка! И ты вся в нее, вся! Вот возьму и умру тут!

- Бабуль! Бабуль! – пробивался из-за двери детский голосок, – Ты не умрешь! Мама сказала, ты сначала всех нас похоронишь!

- Это Галка про меня такое сказала? Змеюка! Все Сереже расскажу! Про всех парикмахеров! Еще неизвестно, от какого парикмахера дочь!

В это время по лестнице подымался мужчина в сапогах и спецовке. Разглядев в тусклом свете умирающей лампочки старушку в слезах, он остановился:
- Кого оплакиваем, бабуля?

Признаться постороннему, что тебя не пускает в дом собственная внучка, было так стыдно, что бабушка, проглотив слезу, соврала:

- Давление у меня пониженное сынок... Второй день с лестницы падаю.

- А мы в квартиру позвоним, валерьяночки хлопнешь! – весело сказал мужчина, нащупывая на двери звонок.

- Кто там? – спросила Света.

- Ребятенок, открой! Тут старуха концы отдает!

- Дядя! Там темно, вы потрогайте, – эта старуха, может, старый бандит!

- Мерзавка! – взвыла бабушка, – Перед людьми не позорь!

- А, так там внучка твоя оказалась? – сообразил мужчина. – Чья бы там внучка не была, а отпереть будь любезна! Слышь меня, стерва несовершеннолетняя!

- А при детях ругаться нельзя! – сказала Света, – Папа при мне никогда не ругается. Сначала уложит спать, дверь закроет и потом ругается с мамой! Понял, сын сукин?!

- Во дает! – одобрительно хмыкнул мужчина, – Перспективная девочка подрастает!

- А вы кто такой там? Один – бабушка, второй – дедушка, что ли?

- Я-то? Я дядя Коля-водопрово...
Бабушка, ладошкой зажав мужчине рот, зашипела:
- Не водопроводчик! Только не водопроводчик! Ей про водопроводчиков такого наговорили! Вы... почтальон!

Дядя Коля, пытаясь оторвать от себя бабушку, бранился шепотом:

- Чтоб вы сгорели! Почему водопроводчиками пугаете? У нас что, почтальон не может стать бандитом?

- Но я прошу вас! Скажите: почтальон, – она откроет!

Дядя Коля сплюнул в сердцах:
- Слышь ты там! Открой! Оказывается я почтальон!

- А голос как у водопроводчика!

- Бабусь, внучка воспитана не слабо! Граница на замке! Придется ломать дверь!

- Ломайте! – бабушка махнула рукой, – только аккуратно, как свою. Водопроводчик достал инструменты и, напевая романс: «Отвори потихоньку калитку...» начал выламывать дверь.
Удары кувалды гулко бухали на всю лестницу. Но, во-первых, соседи плохо знали друг друга в лицо. Во-вторых, на площадке был полумрак. А в третьих, как-то неловко спрашивать у незнакомого человека, в свою квартиру он ломится или в чужую?
Видя, как дверь начинает шататься, Света заплакала: – Мама! Мамочка! Меня утопят! – она дрожащей рукой задвинула засов старого замка, которым давно не пользовались, но с двери так и не сняли.
По лестнице, насвистывая, подымался Светин папа.
Увидев в полутьме сопящих у его двери, Сергей с ходу заехал водопроводчику в ухо.

- Сереженька, не бей! Это свои! – завопила бабушка и бросилась разнимать.

Мужчины метили друг в друга, но в темноте, в основном, все доставалось бабушке, как обычно и достается разнимающим.

Когда старушка была положена на обе лопатки, мужчины успокоились и начали приводить ее в чувство. Наконец все очухались, помирились и, потирая ушибленные места, уставились на дверь.

- Света, открой, деточка! – простонал Сергей, держась за скулу.

- Сейчас, папочка, – ответила Света, – А ты правда, мой папа?

- Другого папы у тебя пока что нет!

- А бабушка говорит, я от какого-то парикмахера получилась...

- От какого парикмахера?

- Сереженька! – бабушка в темноте выразительно посмотрела на сына, – ты его не знаешь! Я все расскажу, если попадем в квартиру!

В это время на площадке остановился пухлый мужчина. Переводя дух, он сказал: «Бог помощь! А что с дверью делаете?»

- Видите ли... – замялся Сергей, – сигнализацию ставим. Мало ли...

- Ага, – ухмыльнулся водопроводчик, – Можно вызвать на дом, а можете сами дверь в милицию отволочь. Установка дешевле обойдется!

- Понял! – пухлый стал быстро подниматься по лестнице.

Сергей тряханул дверь.
- Светочка, открой немедленно, гадина! У меня ключи, отопру, выпорю!

- Выпорешь, если отопрешь! – Света вздохнула, – Я на старый замок закрыла, от него ключей ни у кого нету. Даже у папы, если он это вы.

- Ну, что делать? – Сергей закурил. – Деньги мне надо забрать! Деньги! До двух держат цветной телевизор маленький за двести рублей!

- Как двести? Он четыреста стоит! – удивился дядя Коля.

- Да цельнотянутый! Прямо с завода!

- Что такое цельнотянутый? – спросила бабушка.

- Ворованный, утянутый, значит, – объяснил водопроводчик, – Цельнотянутый грех не взять, грех!

- А мой папа говорил: Воровать нехорошо! Значит, вы там одни бандиты собрались!

- Нехорошо родному отцу дверь не открывать! – крикнул дядя Коля,

- Дура старая!
В это время наверху что-то громыхнуло, охнуло и, ругаясь, покатилось вниз. Это были супруги Бирюковы из 57-й. Они волокли дубовую дверь. Тяжелая дверь неслась быстрей Бирюковых, била их о стены, перила, мотая из стороны в сторону.

- Что случилось? – успел крикнуть водопроводчик.

- Сказали: сегодня всем поставить сигнализацию! Завтра бандитов ждут!...

- Сумасшедшие! – бабушка покачала головой, – Уже слух пустили с вашей легкой руки про сигнализацию! Сейчас все двери посрывают!

И, действительно, наверху что-то грохнуло. Потом еще раз грохнуло в другом месте. Люди рвали двери с петель.

- Света! – Сергей постучал в дверь кулаком. – Слушай внимательно! Мама сказала, чтобы ты никому не открывала дверь, и ты молодец, что слушаешься, дрянь! Но про то, что деньги просовывать под дверь нельзя, мать ничего не говорила, правда же? А, если человек, не заходя в дом, скажет, где у вас лежат деньги, значит, он тебе кто?

- Вор! – ответила Света.

- Идиотка! Он твой отец!

- Были бы моим папой, знали бы, что денег у нас нет! Папа все время кричит маме, «нету их, я не ворую!» Никак бандитом не может устроиться!

Сергей стукнулся головой в дверь.
- Светочка! У меня в копилке кое-что припрятано! Клянусь тебе, в ванной. За ведром. В мыльнице. Под мылом лежат деньги! Вынь, просунь бумажечки под дверь!

За дверью было тихо. Наконец, послышались Светины шажки.
- Бандиты, вы здесь?

- Здесь мы, здесь, доченька! Просовывай!

- Там нет мыльницы с деньгами, только папины носки. Сувать?

- Украли! – взвился Сергей, – В кои-то веки в доме появились деньги и сперли! Бандюги пронюхали! А может они там?! Дядя Коля, навались!

Мужчины прыгнули на дверь и вместе с ней рухнули в квартиру...
Вечером вся семья и дядя Коля ужинали, смотря новенький телевизор. Дверь уже поставили на место, с водопроводчиком расплатились и он, возбужденный червонцем, хвалил хозяйку.

- Что ж ты папочку обманула, доченька, – перебила его Галя, – сказала, «мыльницы нет»?

- Испугалась! Бандиты узнают – деньги есть и дверь выломают. А они все равно разломали!

Все засмеялись.

- Соображаешь! Молодец! – сказал водопроводчик, укладывая на хлеб десятый кружок колбасы, – запомни: детям обманывать старших нехорошо! Сначала вырасти, стань человеком!...

За стеной временами слышались стоны и треск. Это соседи волокли двери на установку сигнализации.

- Ничего не понимаю, – сказала Галя, – Тащат и тащат! Может, правда? Весь дом засигнализируется, а мы опять, как дураки?

- На какие, позвольте спросить, шиши?! – вскинулся Сергей, – Я и так весь в долгах!

- Папочка заплати, а то меня в ванне утопят!

- Да где ж я денег возьму, доченька?

- Я знаю, где, – сказала Света, – у бабушки на антресолях пол-валенка деньгами набито!

- Врунья бессовестная! – завопила бабушка – какие пол-валенка?! Там ботик крохотный...

- Значит, в валенке мамочка деньги свои прячет! Это у папы в мыльнице кусок мыла остался, долги отдать!

Наступила тишина.
Разряжая обстановку, водопроводчик дипломатично высморкался и сказал: – Я извиняюсь. Домой надо. Девять часов... Пора сына пороть. Ведь кроме меня у него никого нет. Это у вас нормальная семья. Счастливо оставаться!

*******
Из прошлого)

свет лана
Такой мелкий и такой громкий!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

свет лана
Венеция

Я живу с мыслью, что каждую минуту жизнь может измениться к лучшему. Мне так проще жить. Я все время жду хороших новостей, притягиваю их. А если случается плохое, я думаю: так-с, это плохое — ступенька к хорошему. Именно на контрасте с этим «пло- хо» я буду особенно ценить свое наступающее «хорошо», которое уже совсем близко. Очень хочу заразить этой мыслью окружающих.

Вот сейчас забежала в магазин. В очереди передо мной женщина с дочкой. Девочке лет пять.

— Мам, можно я сама выложу продукты на ленту? — спрашивает она. Очень хочет помочь.

Мама нервничает, может, опаздывают куда, может, просто не выспалась.

— Давай, только быстрее... — говорит она дочке рассеянно.

Девочка быстро начинает метать продукты из тележки на ленту. Спешит. Мама доверила такое дело, надо оправдать ожидания! И вдруг пакет с пшеном падает на пол и лопается. Пшено почти не высыпалось, но пакет порван. Девочка в ужасе замерла. Что она натворила!

— Ну вот. — Мама вздыхает. — Так и знала! Вот доверь! Ну, руки-крюки! За что ни возьмешься.... Надо теперь взять новый пакет пшена!

Девочка беззвучно плачет. Она больше не хочет ничего перекладывать. Она неумеха. Руки-крюки. Так сказала мама.

— Давайте сюда этот, крупа почти не просыпалась, я вам в целлофан положу и заберете, вы же порвали! — говорит кассир.

— Мы не порвали, мы уронили. Он сам порвался. Мне нужен целый пакет пшена! — раздраженно говорит мама.

Она сама переложила оставшиеся продукты на ленту. И, к неудовольствию всей очереди, ушла за новым пакетом пшена.

— Дайте пакет, пожалуйста, — говорю я кассиру, беру целлофановый пакет и прошу девочку, застывшую, как мумия, у кассы, помочь собрать пшено.

Она садится на корточки, и мы с ней вместе собираем пшено в целлофановый пакет, пока вернувшаяся мама девочки рассчитывается за покупки.

— А что теперь с этим пшеном? Которое ваша дочь рассыпала?

Мама приготовилась к скандалу.

— У вас тут всегда заложена в стоимость такая ситуация. Что вы мне рассказываете! Я могу вон весь алкоголь перебить, и то не обязана за него платить. А тут пшено!

— А кто за него должен платить, я? — заводится кассир.

Так, остановитесь! Зачем нагнетать на пустом месте? Ну вот зачем тиражировать взаимное раздражение?

— Я куплю это пшено, — говорю я. — При условии, что ваша дочь поможет мне переложить продукты на ленту. Она так здорово это делает. А у меня рука болит. Мама девочки врезается в мой убедительный взгляд и, будто опомнившись, говорит:
 Да, Лидочка, помоги тете... У нее рука болит.

Я, чтобы девочка не видела, поднимаю вверх большой палец своей совершенно здоровой руки.

Лидочка будто отмирает: начинает аккуратно перекладывать мои продукты на ленту, старается, поглядывает на маму.

— Какая у вас помощница растет! — говорю я маме Лиды громко, чтобы девочка слышала.

— И не говорите! Она и полы у меня умеет мыть, и стирку запускать.

— Ничего себе, настоящая невеста! — подыгрывает нам мужчина, который стоит за нами.

— И пельмени я тебе помогала раскатывать, — напоминает смущенная Лида.

— Ооо, пельмеееени, это просто чудо, а не ребенок! Вот вырастет — отбоя от женихов не будет. Я бы сам прямо сегодня женился на вашей Лиде, да женат уже двадцать четыре года. Вот если б не жена...

Все в очереди смеются. Тем временем мои продукты уже на ленте. Я быстро упаковываю их в пакеты. Мы одновременно с Лидой и ее мамой выходим из магазина.

— Лида, а ты когда-нибудь была в Венеции? — спрашиваю я.

— Где?

— В Венеции.

— Нет. Я в Крыму была.

— Знаешь, я тоже пока не была. Но читала, что там есть площадь, на которой много-много голубей.

И они почти ручные: садятся людям на плечи и на голову. И люди с ними фотографируются. Представляешь?

— Здорово!

— Хочешь прямо сейчас оказаться в Венеции?

— Здесь? Сейчас? — удивляется Лида.

— Да. — Я достаю целлофановый пакет с пшеном. — Здесь и сейчас.

Мы отходим от магазина, и я говорю:

— Лида, ты очень скучно уронила пшено. Оно даже не рассыпалось. Урони так, чтобы бабах — и все рассыпалось.

Лида оглядывается на маму. Та уже все поняла, улыбается и кивает. Лида берет у меня пакет с пшеном.

— Прямо на землю?

— Прямо на землю!

Лида радостно плюхает пшено, оно рассыпается желтым салютом, и небо сразу чернеет: с крыш, с проводов, откуда ни возьмись, огромное полчище голодных голубей стремительно пикирует к ногам визжащей от восторга Лиды.

— Мама, мама! Смотри, как их много, они едят наше пшено! Мы в Венеции!
Мы с ее мамой смеемся.

— Здорово, спасибо вам. Прямо отрезвили. А то у меня сегодня плохой день... — говорит мама Лиды.

— Плохой день каждую минуту может стать хо- рошим. Балашиха каждую минуту может стать Венецией.

— Да, я уже поняла, — смеется мама. — Он уже стал...

Она прижимает к себе скачущую Лиду.

— Я свою дочурку Лиду никому не дам в обиду, — говорит она.

А девочка хлопает в ладоши...

Ну все, здесь я больше не нужна. Фея рассыпанного пшена, голодных голубей и счастливых девочек полетела дальше. Помните: каждую минуту все может измениться к лучшему. Подождите. Или измените сами

свет лана
Наблюдала картину в ТЦ: мама с дочкой лет 20-22 стоят около павильона. Дочка на повышенных тонах говорит маме: «а я хочу, чтоб ты купила платье, меня не волнует вопрос денег!» Мама робким тоном говорит: «дорого, давай лучше тебе джинсики купим». Дочка продолжает давить. Я прохожу в этот павильон и думаю, что это отвратительно требовать у матери купить дорогую вещь, тем более уже в таком возрасте.

Пока смотрела себе платье, они зашли в павильон. Ну, думаю, додавила мать. А дочка берет платье, дает матери и та идет в примерочную. Выходит в нем так стеснительно. Платье сидит очень круто. Дочка улыбается, говорит «берем», достает свой кошелек и оплачивает. Мама ее что-то пытается протестовать, а дочь так строго: «Ты меня все время одевала, как мне хотелось, моя очередь». Я чуть не прослезилась.

Силявка
В лесу одиноко стоял заброшенный дом. В нём долгие годы жил старый лесничий. Но прошлым летом к нему в гости приехал взрослый сын и, решив, что нельзя оставлять старика одного в лесу, увёз его в город. Из вещей старый лесничий забрал только самое необходимое. Закрыл дверь на щеколду и уехал.

И с тех пор в доме никто не жил. И он понемногу приходил в запустение. Лишь ветер стучал в закрытую дверь и завывал в трубе, да иногда к домику приходили лесные звери. Они ещё помнили, как добрый лесничий подкармливал зайчиков — морковкой с грядки, белочек — орешками, а птичек — зёрнами и хлебными крошками.

Прошло лето, за летом— осень. Наступила зима. Снега выпало видимо-невидимо. Домик завалило большими сугробами. Всё реже приходили к нему лесные жители — поняли, что никто не ждёт их здесь...

* * *

Митя и Катя вместе с родителями приехали на дачу утром 31 декабря. Ребятам не очень нравилась затея взрослых — встречать Новый год не дома в городе у телевизора, а на даче среди сугробов. Но пришлось смириться, ведь с родителями не поспоришь. Когда же они вышли из машины в дачном посёлке, то настроение у них заметно улучшилось. Погода была замечательная: под яркими лучами солнца искрился разноцветными блёстками снег, ветра не было, небольшой морозец щекотал щёки. Дети помогли родителям разобрать вещи. Папа включил отопление и предложил, что пока дом прогревается, можно сходить на лыжную прогулку. Все с радостью поддержали эту идею.

Лыжня была хорошо накатана и манила в лес. Лыжники, наслаждаясь зимними пейзажами, весело покатили по ней. Они не первый раз ходили на лыжах по этому лесу. Но в этот предновогодний день их маршрут оказался намного длиннее. Не заметив, они оказались довольно далеко от дома. И уже хотели развернуться, но погода резко начала портиться. Набежали тучи, закрыв солнце, и пошёл снег. Сразу стало темно, как будто наступил вечер. Подул сильный ветер. И лыжники с ужасом обнаружили, что они не видят лыжни: снег и ветер сравняли её с пейзажем.

Папа пытался проложить новую лыжню, как ему казалось, в направлении к дачному посёлку, но только ещё больше плутал. Мобильные телефоны, которые лежали в карманах пуховиков, на морозе разрядились. И невозможно было ни найти дороги домой, ни вызвать к себе спасателей — связи не было.

Через некоторое время ветер стих также внезапно, как и начался. Постепенно перестал идти снег. Но небо по-прежнему оставалось затянутым тучами.

Бедные лыжники, пытаясь найти дорогу, совсем заблудились, замёрзли и проголодались. Начало смеркается. Взрослые понимали, что помощи ждать неоткуда, но старались держаться, чтобы не испугать ещё больше детей. И тут, когда они почти отчаялись, папа увидел, что между ёлок виднеется небольшой домик.

— Смотрите, домик в лесу! — воскликнул он обрадованно, — пойдёмте к нему скорее, там же должны быть люди!

И лыжники поспешили к домику. Но, подъехав ближе, они с ужасом поняли, что здесь давно не ступала нога человека: столько вокруг было нетронутого снега.

— В доме, видимо, давно никто не живёт, — разочаровано сказал папа.

— Но всё же в доме, мне кажется, будет лучше, чем в лесу, — сказала мама, — давайте раскопаем дверь и посмотрим, что там внутри.

Вчетвером, с помощью лыж и лыжных палок, они довольно быстро очистили подход к двери, притоптали ногами снег. И увидев, что дверь не заперта, а только закрыта на щеколду, осторожно вошли внутрь.

И, словно сжалившись над ними, тучи на небе раздвинулись, и взошла луна. Лунный свет через окно осветил комнату. И замёрзшие лыжники увидели посреди комнаты печь, около неё — стол. На столе стоял массивный подсвечник со свечами.

— А как включить свет? — спросил Митя, — я не вижу выключателя.

— Похоже, что его здесь нет, — отозвался папа, пытаясь отогреть свою зажигалку и зажечь свечи.

Скоро ему это удалось. И все облегчённо вздохнули.

— Смотрите, на столе письмо лежит, — сказала наблюдательная Катя.

Мама развернула, сложенный пополам лист, и прочитала: «Хозяин дома уехал навсегда в город. Вы можете пользоваться всем, что вам окажется нужным. Только не забудьте открыть трубу, когда будете топить печь. В подполе есть продукты. Угощайтесь».

— Это, прям, домик доброго волшебника! — обрадовался Митя.

— Раз нам хозяин разрешил здесь погостить, давайте сначала растопим печь и осмотрим дом, — сказал папа.

Около печки лежала аккуратная поленница дров. Родители, поколдовав над печкой, наконец затопили её. В комнате стало светлее. Осмотревшись, они увидели два шкафа: один с посудой и кухонной утварью, а второй с какими-то коробками. В одной из коробок лежали свечи и спички, в других — много разных вещей, которые гости пока не стали рассматривать. За печкой оказалась кровать. А отогнув прикроватный коврик, папа заметил дверцу от подпола.

Взяв со стола подсвечник, он полез по ступенькам вниз. За ним сразу поспешили дети. В подполе на полках они обнаружили несколько банок тушёнки и сгущённого молока, в стеклянных банках — макаронные рожки, муку, крупу, сушеные ягоды и яблоки, чай, соль и даже немного сахара. На полу стояло три небольших ящика: в одном (с картинкой белки на боку) были орехи, во втором (с картинкой зайца) лежали морковки, а в третьей (с картинкой птицы) — зерно.

— Что значат эти ящики с картинками? — спросила Катя.

— Я не понимаю, — отозвался папа, — давайте поднимем наверх продукты, чтоб приготовить что-нибудь покушать.

Пока папа с Митей перетаскивали банки из подпола, Катя, стараясь понять, чтобы могли значить эти три ящика, вдруг в стороне увидела ещё одну коробку. Ей стало очень интересно, что же лежит там. Открыв коробку, девочка с восторгом захлопала в ладоши:

— Мама, папа, я нашла ёлочные игрушки!

— Так ведь сегодня же наступит Новый год, — отозвался брат, — а мы совсем о нём забыли из-за наших приключений.

— Дети, не будем унывать, — сказала мама, — мы ещё успеем подготовиться.

— Это будет самый необычный Новый год, — согласился папа.

Печь хорошо разогрелась. В доме стало совсем тепло. Настроение заметно улучшилось. Вчетвером они стали разбирать продукты и обдумывать, чтобы из них приготовить.

— Но у нас совсем нет воды. Как же мы заварим чай и сварим макароны? — забеспокоился Митя.

— А мы сейчас натопим воды из снега, — отозвался папа, — посмотрите сколько снега за окном!

И все дружно посмотрели на окно. Но за окном они увидели не снег, а... несколько пар любопытных глаз и расплющенных о стекло носов.

— Ой, кто это там за нами наблюдает?

Какого же было их удивление, когда, выглянув из приоткрытой двери, они увидели, что в окошко заглядывают несколько зайчиков, белочек и птичек.

— Так вот для кого стоят эти ящики в подполе! — догадалась Катя, — значит эти зверюшки — частые гости.

И действительно, лесные звери, увидев в окошке домика свет, поспешили по старой памяти туда за угощением. Но, когда из приоткрытой двери на улицу вышли незнакомые люди, животные испугавшись, попрятались за деревья, а птицы разлетелись в разные стороны. Но видя, что никто за ними не гонится, любопытство взяло верх. Сначала птички вернулись к домику и сели на ветках деревьев, чтоб вести наблюдение. Потом по одному стали возвращаться белки и зайцы.

— Значит эти зайчики и белочки пришли к нам в гости встречать Новый год! — обрадовался Митя.

— А может это мы к ним в гости пришли? — рассмеялась в ответ сестра.

— Смотрите какая красивая ёлка растет прямо перед домом, — показал папа рукой на полянку.

— Ёлочные игрушки как раз для неё, — согласилась мама.

И закипела работа. Папа с Митей расчистили полянку перед домом и украсили ёлку новогодними игрушками. Мама с Катей натопили на печке в кастрюле снег и занялись приготовлением еды. А потом они достали из ящиков в подполе угощения для лесных гостей и разложили их под ёлкой. И белочки, а потом и боязливые зайчишки подошли к ёлке. И видя, что эти незнакомые люди, также как старый лесничий, угощают их любимыми лакомствами, перестали бояться и уже никуда не разбегались.

До новогодней полночи оставалось ещё немного времени. И ребята решили слепить снеговиков около новогодней ёлки. На небе ярко светила луна, и её свет хорошо освещал гостеприимный домик и полянку. После снеговиков дети вместе с папой, который пришёл им на подмогу, вылепили Деда Мороза с посохом и большим мешком. И тут как раз мама позвала всех в дом на новогодний ужин. И эта простая еда, приготовленная на настоящей печке, показалась им самой вкусной на свете. А когда они попили чай с яблочно-ягодным пирогом, который приготовила мама из найденных в подполе запасов, все пошли на улицу, где их ждали лесные друзья. Митя расчистил снег с большого пня, стоящего неподалеку. А Катя положила на него остатки пирога. Получился настоящий праздничный стол для птиц и зверей.

Нагулявшись, брат и сестра крепко уснули на единственной кровати за печкой. А родители сидели до самого утра за столом, вспоминая столь необычный день.

— Мне кажется, что в этом доме есть ещё интересные сюрпризы, — шёпотом сказал папа и принялся изучать содержимое коробок в шкафу.

Вскоре в одной из коробок он обнаружил старый компас и карту. Расстелив карту на столе, родители нашли на ней и свой дачный посёлок, и дорогу, и домик лесника в лесу, который приютил их в новогоднюю ночь.

— Это ещё один подарок нам от хозяина! Теперь мы не заблудимся в лесу, а быстро дойдём на лыжах до дачи, — обрадовался папа.

Когда наступило утро, позавтракав манной кашей на сгущенном молоке, и наведя порядок в домике, лыжники встали на лыжи и, ориентируясь по карте и компасу, пошли друг за другом к даче, прокладывая новую лыжню по свежему снегу...

Евгения Марцишевская

mamusi
Силявка, Ленчик, это прямо сказка к Новому году деткам!
Я сохраню себе для внука! Почитать ему...
Спасибо.

Cirre
Хорошая примета

Лиза шагала по парку, уныло размахивая футляром со скрипкой внутри. Вот можно было бы её под деревом «случайно» забыть... Но нет. Мама с папой убьют сразу же, без объявления войны. Возможно, поняла бы бабуля. Она бы подмигнула Лизе и, честно глядя в глаза родителям, сказала бы, что скрипку давно украли цыгане.

Вот только бабули нет уже целый год. Лиза крепко зажмурилась, прогоняя непрошеные слёзы. Она страшно скучала, а воспоминания легче не делали – тоска только острее жалила где-то в районе сердца.
Бабуля была Лизиным самым лучшим другом. С ней было легко. Она словно сама была маленькой девочкой, так ярко чувствующей вкус жизни.

Воспоминаний было много. Однажды Лиза играла в отважную предводительницу пиратов, так бабуля тогда стала самым настоящим морским чудовищем. Она так правдоподобно рычала и булькала из-за кресла, что даже слегка напугала внучку. Или случай, когда Лиза собиралась прыгнуть со шкафа, а бабуля неожиданно зашла в комнату. Лиза уж думала: всё, сейчас как влетит! Но бабуля только набросала на место приземления одеял и подушек, а потом восхищалась бесстрашно прыгнувшей вниз девочкой.

Но самым любимым их занятием было тайное чаепитие из кукольного сервиза. Лиза делала домик из одеял, бабуля стряпала плюшки и две маленькие души вели разговоры, спрятавшись от всего мира в своём убежище.
— Бабуля, а почему ты в приметы не веришь?
— А кто сказал, что я в них не верю?
— Ты всегда мусор вечером выносишь, а мама за это на тебя ворчит. Или помнишь, когда зеркало разбилось? Мама так причитала, а ты только посмеялась над тем, что я неуклюжая. Получается, не веришь в приметы.

Бабуля швыркнула чаем и прищурилась.
— Так это я в плохие приметы только не верю, Лизок. А вот в хорошие – очень даже. Всё к лучшему, дорогая моя. Хочешь, открою тебе один секрет?
— Какой? – заблестели у внучки глаза.
Бабуля оглянулась по сторонам, будто высматривая шпионов, а затем подалась вперед и перешла на громкий шепот:
— Черная кошка – это просто кошка черного цвета, идущая по своим делам.

Лиза улыбнулась тёплым воспоминаниям и слегка ускорила шаг. Ненависть к скрипке не давала права опаздывать на занятие.
Неожиданно ее привлекли крики и писк с соседней дорожки. Приглядевшись, она увидела двух мальчиков и девочку, которые кидались шишками в чёрного котёнка. Малыш вжался в асфальт и только испуганно пищал, не понимая, в каком направлении безопаснее отступить.

— Вы что творите? – крикнула Лиза и молнией метнулась к котёнку. На руках у девочки малыш мгновенно замурлыкал и вжался в неё всем своим крохотным телом.
— Прогоняем вестника беды с дороги, — заявил один из мальчиков. – Мой папа говорит, что черные коты – посланцы Сатаны. А ему лучше знать — он учителем в школе работает.
— Передай своему папе один секрет. Черная кошка – это просто кошка черного цвета, идущая по своим делам! А еще передай, что, скорее, его сын ведёт себя, как посланник Сатаны! Он же крошка совсем! Как же вам не стыдно!

Лиза развернулась и пошла в сторону магазина. Малыш явно хотел есть.
— Ты – хорошая примета, — ласково сказала котёнку девочка.
Про скрипку сегодня можно было забыть.

***
Бабуля сидела на облаке, свесив ноги. Рядом пристроилась огромная черная кошка. Они обе заинтересованно провожали Лизу взглядом.
— А она отлично справилась, — заметила кошка. – Ты была права на её счет.
— Ей как никогда сейчас нужен друг, — откликнулась собеседница. – Светлая душа у моей девочки.
— Да, Черныш в хороших руках. Не переживай, мои дети всегда приносят своим хозяевам удачу.
— А как иначе? — улыбнулась бабуля, — Вы же — хорошая примета!

Автор: Маргарита Безродных

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

shade
Мир вам, хлебопёки!

Меня взяли! Слышите, люди? Меня взяли!

«Меня взяли! Слышите, люди? Меня взяли! Меня, «жалкого заморыша», «калеку никчёмного», «на фиг его оставлять-то»... меня ВЗЯЛИ! Я дождался. О, Боги кошачьи, как я ждал!

Каждый раз, когда приходили «на смотрины» моё сердце бешено колотилось, я так ждал, что и меня вынут из клетки и покажут, и я намывался, я лизал до блеска свою шёрстку, расправлял волосок к волоску, что б то, что осталось на мне после постоянных уколов, лежало красиво. Я намывал свою мордочку, вылизывал лапки, расправлял хвост... и ждал. Когда доставали из соседней, большой клетки других котят, я прижимался носом к дверце своей крошечной клетки и просился, просился, просился.

«Не ной, урода!» – рука человека с размаху ударяла по моей клетке и я забивался в угол, сворачивался клубком и замирал.

«Не ной, а то усыплю на фиг, дармоеда. Сиди и чтоб не видно и не слышно тебя было!»

И я сидел. Вот уже и у моих сестричек запищали котятки. Вот уже и их приходят смотреть, а я сижу. Теперь я не готовлюсь к смотринам. Я знаю, что это не для меня. Я привык, что надо быть невидимым, что я никчёмен, и уродлив. Раньше меня выпускали из клетки и я мог играть с другими котятами. Да, конечно, не очень-то я удачлив был в играх, не ловок и не быстр, но, Боги кошачьи, как мне нравилось хоть немного размять затёкшие от тесноты и слабые от болезни задние лапки и немного повеселиться.

Нет, вы не думайте, несмотря на проблемы с ногами, с туалетом у меня нет проблем. Мне ставили в клетку лоток – и я был порядочен (правда лоток прямо рядом с миской – это так очень неприятно для кошек, но я урод, я – недокошка, мне и так сойдёт). Я научился пить из подвешенной к клетке кроличьей поилки, я научился мгновенно съедать из тарелки то, что мне ставили на несколько минут в клетку, молчать.

И да, я научился бояться. Иногда, что бы осмотреть других котят и попить чаю с хозяевами приходил пахнущий бедой человек. И вот меня показали ему. Он ощупал меня, потрогал мои лапки, покачал головой:

- Ничего путного не получится из него!

Тогда впервые я услышал:

- Ну, что, усыпляем?

Я понял значение этих слов – меня сейчас убьют. Так страшно мне не было никогда. Я вжался в прутья самой дальней стены клетки, я перестал шевелиться, даже, кажется, перестал дышать.

- Ну, да, наверное, пора... что ему за жизнь? Выпустить из клетки – так заберётся куда-нибудь, придут покупатели – вылезет, позорище. А вот так в клетке – ну сколько он протянет...

Люди ушли в другую комнату, и я не слышал, что происходило дальше, я дрожал и молился, что б вот пусть только не сейчас, не в этот раз, я хочу ещё поиграть лапкой с прутьями клетки, посмотреть как котята катают звенящие мячики и отбирают друг у друга меховых пищащих мышек. А этот восхитительный столбик, который все дерут когтями – у меня прямо лапки чешутся от удовольствия когда я смотрю на это, будто это я сам деру!

Только не сейчас, о Боги кошачьи! Пусть я ещё немного поживу. У меня ничего нет, чтобы обменять на хоть несколько дней жизни! Хотя нет, нет есть. Заберите у меня вот – подстилку, она чистая, я её берегу, или мисочку, или вот.... я словил через прутья пёрышко от игрушки – я его берегу... вот, запрятал под подстилку и играю с ним потихонечку, когда никто не видит... нет у меня больше ничего...

Нечего мне предложить взамен своей жизни.. Значит, всё... Значит, конец... Меня больше не будет... Совсем никогда... Открывают клетку... прощай, пёрышко.. Кто-то незнакомый, берёт моё пёрышко в руку:

- Это надо тоже забрать!

Теперь и меня берёт... Ну и ладно, пусть ему достанется пёрышко. Я не жадный. Пусть хоть у пёрышка будет свой человек, раз уж мне человека не досталось!... Меня держат на руке... Приятно даже...

-Какой лёгкий, сам-то как пёрышко... Как его зовут?

- Да никак. Как назовёте. И охота Вам... Пару тысяч доплатите – да и берите здорового, зачем Вам этот-то?

- Неет, этот как раз очень даже хороший... Ну что, Пёрышко, будешь меня любить?!...

И – чмок меня в морду... Я от неожиданности аж обмяк весь: «Я? Любить? Тебе нужна моя любовь? Я такой неказистый тебе нужен? Нет, правда? Ты хочешь меня забрать к себе?... Буду! Буду, конечно же, буду! Я буду заботливым, ласковым и порядочным котом! Я буду есть и играть, я буду тренироваться и разрабатывать ноги и стану сильным и красивым! Неужели ты всё-таки выбрал меня?!!!.... меня...

Да... переноска, пахнет кошкой... У меня будут Друзья? Всё, молчу, молчу... Сяду аккуратно. Вот. Да-да, застегни меня в переноске получше. Конечно, поехали!... Да, да, спасибо этому дому, как говорится, но что-то мы тут засиделись... пора и честь знать...

Теперь у меня есть имя... Догадались?

Да, Пёрышко. Сегодня я ещё сижу в отдельном месте, туда, говорят, всех сажают в начале, что бы здоровье проверить. Тут тоже стоит клетка, но я в неё не иду. Хватит, насиделся.

Мне теперь надо ходить. Вот так, прямо взад вперёд, от стенки к стенке. Когти мне подстригли, но, положили коврик, об который можно немного коготки подрать...

Ух, хорошо-то как... Туалет у меня тут вот стоит... А там миска с... Уже всё съел я... Как-то некультурно получилось... Положили аж с горкой, а я сожрал... А мячики-то, мячики – прям вот бери и пользуйся – один с бубенчиком, другой с хвостом...

Тут вот меня на руках носили посмотреть кто ещё у меня в друзьях будет – ух ты... Кого ж только нет... И такие как я, ну, вы понимаете, с особенностями, тоже есть, а лазают, чуть не до потолка... Я тоже научусь так. Обязательно. Ведь Жизнь такая штука интересная – многому можно успеть научиться.

Ну, я пошёл тренироваться. Человека моего радовать успехами. Заболтался я. Ну, это я от радости... От радости. Вы там не болейте, люди, да будьте счастливы. Да и мы тут тоже постараемся.
"

Силявка
Силявка, Ленчик, это прямо сказка к Новому году деткам!
Я сохраню себе для внука! Почитать ему...
Спасибо.
просто понравился рассказ, до нового года забыла бы

Силявка
«НА ЧТО ЖАЛУЕТЕСЬ»
— Доктор, к вам можно?
В дверь заглянуло сморщенное лицо с хитрым прищуром.
— Да, да, заходите.

Врач Павел Антонович кивнул, не отрываясь от бумаг. И в кабинет тут же юркнула сухонькая старушка.

— С самого утра к вам сижу. И всё идут и идут к вам, как саранча. Без талончиков всё норовят поперёк очереди залезть. Ух, так бы и стукнула!
— На что жалуетесь?
— Сосед у меня, алкоголик, перфоратор купил. Каждый день и сверлит, и сверлит, как заведённый! И ведь специально, негодяй, выбирает время, когда я дома. Наверно, из окна смотрит, что в подъезд захожу. Подырдит своей адской машиной, достанет до печёнок и выключит. Только я успокоюсь, только чаю себе налью, как он опять! Дырднет и перестанет, дырднет и перестанет. И дочь у него такая же: ходит вся из себя королевна, да ещё накрасится, юбку выше колен напялит. Тьфу! И здоровается без уважения.

— Стойте, — Павел Антонович перебил старушку, — зачем вы мне это рассказываете?

— Так вы же сами сказали: на что жалуетесь? Вот я и жалуюсь. А ещё соседка: стерва первостатейная. Ходит, улыбается, здоровьем интересуется. Я так думаю, ждёт, когда помру. Вот фигу ей!

— Подождите. Я вас о здоровье спрашивал. Какие у вас жалобы?

— На здоровье-то? Ох, родимый, сплошные жалобы. Раньше-то как: утром встала, завтрак приготовила, на работу побежала, отпахала, в магазин зашла, сумки домой притащила, ужин сделала, с детьми уроки выучила, телевизор посмотрела, стирку поставила и ещё силы оставались подругам позвонить. А сейчас? Пока встала, пока блинов навела, уже передохнуть хочется. А тут по магазинам надо, и квартиру прибрать, съездить по скидке чего купить. В дом культуры сходить тоже надо: мы там с подружками в хоре поём. Ох и поём! Душевно, на десяток голосов, костюмы себе пошили. Кстати, на гастроли недавно ездили. Опять же за дедом надо следить. Бабок вокруг много, а вдруг какая позарится? Так вот за день так набегаюсь — вечером уже ничего не хочется. Не то здоровье уже.

Павел Антонович глубоко вздохнул, задержал дыхание и громко выдохнул.
— Что у вас болит?

— Как хорошо, что вы спросили. Вот все говорят, что вы очень душевный доктор. У меня подружки к вам ходили, так вас рекомендовали. Душа у меня болит, родной мой. Душа, аж надрывается. Что со страной-то будет? Вот уйдёт президент, а заменить некем. Старенький он уже, тоже здоровье не то. А кто командовать будет? Как думаете? Я мыслю, ему преемника надо выбрать. А кого? Кандидатур много, только малахольные все.

— Стоп!

Павел Антонович выставил ладонь, заставляя старушку замолчать.
— Где ваша карточка?

— Ох, намучалась я с этой карточкой. Ваши девочки, что в регистратуре сидят, три раза её теряли. Я, главное, такая подхожу, спрашиваю, а они рукам разводят. Так сразу неприятно стало. Как я им рассказала, кто они! И кто родственники у них, и откуда руки растут, и даже Сталина вспомнила с Маодзедуном. Уж они бы их заставили карточки хранить как положено. А когда начала рассказывать, что бы с ними Иван Грозный сделал, они сразу забегали. Через три минуты карточку нашли, представляете?

Не выдержав, Павел Антонович взмахнул рукой, собираясь со всей силы ударить по столу. Но в последний момент одумался: а вдруг бабку кондратий хватит? И только легонько шлёпнул ладонью о дерево.

— Зачем. Вы. Пришли. Ко мне?

— Так я же это, в бассейн с подружками собралась. А там справку надо, что могу ходить по состоянию здоровья. Вот пришла направления на анализы взять. Сдам всё, а потом вы мне справку выпишите.

— Не надо.

— Как?

— Анализы не надо. Я и так вижу. Сейчас выдам справку.

Быстро, пока бабку опять не прорвало, Павел Антонович заполнил бланк, оттиснул печать и расписался.
— Вот. Ходите в бассейн, плавайте в своё удовольствие.

— Спасибо, доктор. А можно я к вам на днях зайду: что-то давление у меня подозрение вызывает. Вроде померяю, а сердце всё равно не на месте. А вдруг оно поднимется? Или упадёт?

— Нет! — голос Павла Антоновича сорвался в фальцет. — Я в отпуск ухожу!

Запишитесь к другому терапевту!

— Ну ладно. Спасибо за справочку, побегу я.

Уже выйдя из поликлиники, бабуся вытащила телефон и набрала номер.

— Алё, Галя? Ну что, посмотрела я на вашего Пашу. Нормальный мужчина, терпеливый. Вежливый. Скажи дочке, пусть спокойно идёт за него, хороший муж будет.

В трубке благодарно забулькали.
— Ладно, ладно. Не забудь на свадьбу позвать. А сейчас извини, пойду записываться в бассейн — не пропадать же справочке.

Александр «Котобус» Горбов

mamusi
просто понравился рассказ, до нового года забыла бы
Правильно, что принесла!
Спасибо.
Я уже себе сохранила.

Силявка
«СОСЕДКИ»
В моём подъезде живут 2 старушки – подружки, Лизонька и Лёля... Одна – на третьем этаже, другая – на втором. Сначала я познакомилась со своей ближайшей соседкой Ольгой Петровной. Она, как и я, проживает на третьем этаже. Как-то раз попросила купить ей продукты: творог, хлеб, сахар... А потом уже я сама стала заходить к ней и предлагать помощь. Называть себя старушка велела Лёлей: «Нечего тут дворцовые этикеты разводить..!» – сказала она строго.
 Лёле 83 года, по квартире она ходит с трудом («коняшки мои устали,» – говорит она про свои больные ноги) и с палочкой... Но порядок в комнатке и на кухне наводит идеальный. И готовит себе горячие супчики тоже сама... Подружке её, Лизоньке, – 79 лет, и она в ближайший магазин ходит самостоятельно.
 То есть, Ольга Петровна, в отличие от подружки, значительно ограничена в жизненном пространстве («на палке далеко не ускачешь,» – говорит она), в основном, – это территория её квартиры. Но именно Лёля, в день, когда на карту поступает пенсия, приглашает на дом парикмахера и мастера по маникюру.
Старушкам делают укладку волос и красивые ручки, и Лизонька потом, глядя на себя в зеркало и поправляя прядку волос, заявляет: «Господа, а ведь долго же вы ещё не услышите мой голос в хоре дома престарелых..!»
Ольга Петровна делает мне особенный заказ: купить дорогой кофе в зёрнах, дорогой чай, шоколад... Сама она звонит в ближайший ресторанчик, заказывает доставку пирожных. И приглашает нас с Лизонькой «на кофэ». Стол накрывается белоснежной скатертью. Лёля сама мелет кофейные зёрна в ручной кофемолке и варит напиток в старинной медной турке... На стол ставится миниатюрный кофейный сервиз: маленький сливочник, крошечные чашечки с блюдцами, серебряные ложечки. В центр стола Лёля ставит расписное фарфоровое блюдо с пирожными...
Сама бабулечка надевает длинное платье в мелкую синюю клетку и туфли -лодочки... Лизонька тоже пpиходит нарядная, с легкой ажурной накидкой на плечах, благоухая аpоматом ландыша... Я прихожу с каким-нибудь презентом: коробка зефира или конфет. Мы сидим в очень уютной Лёлиной кухонке, вдыхаем бесподобные запахи кофе и корицы... Старушки аккуратненько, не торопясь, серебряными ложечками едят нежные бисквитные пирожные, и маленькими глоточками смакуют кофе, в который добавлена чайная ложечка коньяка...
 
Да, завтра снова обычный день, рутина и дождливая осень на дворе... Завтра рисовая каша на ужин и отварная рыба на обед... А сегодня.............. бабулечки отдыхают, общаются, смеются и наслаждаются пирожными от шеф-повара... Щёчки от капельки коньяка зарумянились, глазки заблестели, лица помолодели..!
 
«Девочка моя, – обращается ко мне Лёля, – когда нас не станет, не забывай, пожалуйста, делать себе праздник......! Помни, что ты.. – женщина: надень красивое платье (люби себя и балуй!) – иди в хороший ресторанчик, чтобы побыть в уютной атмосфере и покушать вкусную еду... Умей расслабиться и забыть о проблемах: закажи себе бокал вина... У тебя целый месяц будут приятные воспоминания об этом тёплом дне, но ещё...... с тобой всегда будет ожидание следующего маленького праздника..! Поверь мне, это очень важно... Ты можешь работать на двух работах, можешь питаться на ходу бутербродами, можешь приходить домой уставшая и падать в кровать без сил, но.. раз в месяц.. останови своё колесо и сделай себе хорошо..!»
 
А ведь, действительно, когда в дождливый, осенний или.. морозный, зимний день я вспоминаю эту уютную кухонку, это доброжелательное общение, этот с любовью пpиготовленный кофе, этот витающий в воздухе лёгкий аромат ландыша, на сердце становится тепло, и........ губы трогает тихая улыбка... И хочется, чтобы так было всегда....... — в следующем месяце, в следующем году и ещё много-много лет и зим...

PS: На следующей неделе я повезу моих неунывающих соседок в шикарный ресторан, где работает моя сестра. Она рассказала директору о двух милых старушках, и он.. обещает приличную скидку. Вчера, немножко волнуясь, старушки доложили мне, что Лёля пойдёт в сиреневом платье, а Лизонька — в тёмно-зелёном. Им осталось только подобрать помаду...

© Матфевна
#Рабия

Cirre
Заботливая свекровь..
... Ещё чуть-чуть, буквально две остановки, пять минут пешком, несколько минут в булочной, минута на лифте – и она будет дома! Ужин и отдых – это всё, что ей сейчас жизненно необходимо.

Света ужасно устала за весь день. На работе всё шло кувырком, начальство постоянно вызывало на ковёр и срывало на ней досаду, коллеги еле шевелились, затягивая сдачу заказа.

Когда, наконец, к концу рабочего дня всё было сдано, Света присела и смогла спокойно выпить чашку кофе – первую за весь день.

У неё тряслись руки, голова кружилась, и вообще – организм от пережитого стресса начал потихоньку рассыпаться.

Ну, как-то совсем не вовремя!

Завтра второй заказ, начальство уже грозно косится и намекает на срок.

Так что надо собраться, отдохнуть дома и завтра с новыми силами приступать к очередному авралу (что за привычка у заказчиков – тянуть до последнего?!).

- Алло, Юра, привет! Ты дома?

Муж был дома. Он опять сидел без работы, но, надо отдать ему должное, как-то ухитрялся подрабатывать на то, чтобы обеспечить их пока ещё маленькую семью необходимым минимумом.

- Да, я дома, а ты когда будешь?

- Я выхожу с работы. Устала, как лошадь! И есть очень хочется. Сегодня вкалывала без обеда.

- О! Кстати, про еду – хлебушка купи по пути. Ни куска нет.

Света пообещала заскочить в булочную рядом с домом и пошла одеваться.

И вот совсем немного осталось.

Из бумажного пакета шёл дразнящий аромат свежего багета и ржаного хлеба. Скулы сводило от желания впиться в хрустящую корочку, но она сдерживалась из последних сил. Вот сейчас вымоет руки, сядет за стол и за ужином слопает пару кусков.

- Юра, я дома!

Повесила плащ, скинула туфли и босиком пошла на кухню, предвкушая ужин и отдых.

Но кухня встретила её запахом убежавшего на плите кофе, заляпанным чем-то липким и усеянным крошками столом, кучей посуды в раковине.

- Юра, а ты сегодня работал где-то? – крикнула она в сторону комнаты, где, по её предположению, находился муж.

- Нет, я весь день дома. Лежу.

Лежит?!

Света почувствовала глухое раздражение, готовое на фоне усталости и нервотрёпки на работе вылиться в шумную истерику.

Она оставила пакет с хлебом и поспешила в комнату, приготовив целую тираду.

Юра лежал под её любимым пледом и прикрывал лоб рукой.

- Я, кажется, заболел. У меня жутко болит голова и ломит суставы...

Света потрогала его лоб – нормальный, не горячий. Обратила внимание, что у самой тремор в теле так и не прошёл.

- Когда я тебе звонила полчаса назад, ты как себя чувствовал?

- Да уже нехорошо... У меня с утра что-то началось. Голова... Суставы. И это... Глазам больно.

- Юр, ну почему ты мне не сказал? Я бы хоть в аптеку зашла, ведь дома нет лекарств. Про хлеб вот не забыл!

Муж поморщился (наверно, слишком громко сказала) и слабым голосом ответил:

- Да я уже маме позвонил, она привезёт всё.

Света молча вышла из комнаты.

Ну, конечно! Маме.

Мама у Юры была сильна во всех отношениях и сферах жизни. Она знала ответ на любой вопрос, умела лечить от любых болезней, могла дать совет по любой ситуации. И при этом не имела специального образования.

Просто мама Юры любила читать женские газетки, гороскопы и медицинские журналы. И считала, что обладает столь пытливым умом и потрясающей интуицией, что не нуждается ни в каком специальном образовании.

А зачем? Она и так во всём разбирается.

Особенно в здоровье своего сыночка...

Света хотела бы улыбнуться при этой мысли, но не смогла. Она вспомнила, как Юра рассказывал ей семейные истории.

... Света побрела на кухню.

Если муж звонил маме сразу после её звонка, то свекровь будет здесь с минуты на минуту.

Так и есть!

В дверях заворочался ключ

(«а почему бы не дать ключ маме? ведь она о нас заботится!»),

и свекровь шумным вихрем ворвалась в их квартиру. Дежурно чмокнув Свету в щёчку и всучив ей пакет с продуктами, она быстро помыла руки и поспешила в комнату с больным Юрой. Откуда скоро послышались жалобные речи мужа и сочувствующие фразы свекрови.

Света, преодолевая свою усталость и тремор, разложила продукты, вытерла стол, почистила от подгоревшей кофейной гущи плиту. От голода начало подташнивать, и она схватила купленный багет и откусила приличный кусок.

Ну, конечно же, свекровь именно в этот момент заявилась на кухню!

- Светушка, ты сама всухомятку питаешься и Юру толком не кормишь. Ты видишь, он болеет. Ну, приготовь ему что-нибудь вкусненькое. И обязательно свари куриный бульон с петрушкой и морковью.

Свекровь подошла к заполненной посудой раковине.

- Ну, милая моя... Что это такое? Разве можно так запускать кухню?!

- Я только что с работы вернулась. Не успела, – едва проглотив кусок булки, попыталась оправдаться Света.

Мама Юры говорила ласково, словно усыпляла. А слова были злыми.

- Света, это не повод для такого безобразия. Ты должна вымыть посуду до ухода на работу.

- Так я уходила, всё было вымыто!

Свекровь молча улыбнулась, но от этой улыбки настроение вообще испортилось.

- Ты приводи здесь всё в порядок, потом свари бульон из грудки, видела – я купила? Вот, всю грудку положи в воду, не жалей. Юре надо лечиться, для этого силы нужны.

Мама Юры что-то продолжала говорить, а Света вдруг почувствовала такую слабость и шум в ушах, что покачнулась... Потом на глаза словно надвинули тяжёлые шторки, стало темно.

... Голос мужа был дрожащим и плачущим.

- Мама, вызывай скорую, что ты ждёшь?! Она умирает же!

- Так, Юра! Отставить панику, кому сказала! Никто не умрёт. Обычный обморок. Экая она у нас барышня кисейная.

Резкий запах аммиака заставил Свету сморщиться и завертеть головой. Но вертеть было очень больно.

- Тихо, тихо, не крути головой, – голос свекрови стал ближе. – У тебя сотрясение. Аккуратненько встаём, Светик, встаём... Воооот.

- Любимая, ты как? Тебе лучше? Ты меня так испугала!

Света осторожно поднялась с пола (грохнулась всё-таки?), перед глазами плясали серые точки, в голове шумело.

- Юра, отведи жену в кровать, а я пока здесь разберусь. Ну, надо же! В обморок упала... Хорошо, что дома.

Света при помощи мужа добралась до кровати, буквально завалилась на неё и укрылась любимым пледом. Юра притащил. Ему он был уже без надобности.

Её продолжало трясти. Тошнота ушла, но шум в ушах и точки перед глазами остались. Она закрыла глаза и погрузилась в полудрёму.

Но разговор между мужем и его мамой она хорошо слышала.

- Мне не нравится её вид, какая-то она бледная, синяки под глазами. Вы хорошо питаетесь? – мама Юры включила интуицию.

- Да нормально мы питаемся. Вон, сама глянь в холодильник. Всё есть.

- Юраша, но девочка упала в обморок, это не нормально! Кстати, как твоя голова?

- Не знаю, не думал. Не болит, вроде.

- Ну и хорошо. А Светика надо лечить, я же вижу – у неё истощение и упадок сил.

Потом голоса слились в единый гул, и Света уже не разбирала, о чём говорят мать с сыном. Да и желания особого не было. Как бы свекровь ни язвила, к ней, Свете, она относилась всегда хорошо.

Кто-то легонько тронул её за плечо, и Света мгновенно открыла глаза.

Мама Юры наклонилась над ней с сочувствующим выражением лица.

- Светочка, надо покушать. Просыпайся.

В руках свекрови была большая прозрачная кружка, в которой плескался желтоватого цвета бульон с кусочками морковки, петрушки и укропа.

Света взяла эту кружку и сделала большой глоток.

Горячая жидкость обожгла горло, но всё равно хотелось ещё.

- Не спеши! Возьми хлебушка и поешь спокойно.

Света выпила весь бульон и съела хлеб. Это было блаженство!

- Мамуль, ну что? Она в норме?

Муж робко протиснулся в комнату. Он уже не выглядел больным.

Наверно, тоже откушал маминого целебного бульона...

Свекровь забрала пустую кружку и ушла на кухню.

- Свет, ты нас напугала, – муж присел рядом. – Ты же никогда в обморок не падала. Хорошо, что мама была у нас.

Света молчала. Ей не хотелось ничего обсуждать. После еды очень хотелось спать. Глаза слипались.

- Юр, завтра такой тяжёлый день... Можно, я посплю?

- Конечно, любимая, отдыхай.

И он вышел. А Света провалилась в глубокий сон.

***

Будильник заголосил в шесть тридцать. Время подъёма.

Света проснулась отдохнувшей и бодрой.

Она пошла в ванную, почистила зубы и с удивлением услышала на кухне какие-то звуки.

Муж варил кофе!

- Мама сказала, что тебя надо хорошо кормить. Доброе утро!

На чисто вытертом столе уже стояла тарелка с бутербродами и две кофейные чашки.

- Лимончик?

Она кивнула. Кофе с лимоном с утра прекрасно бодрил.

Они пили кофе и молча смотрели в окно. Говорить было не о чем.

- Как твоё здоровье? – нашла Света наконец тему. Ведь вчера она обнаружила мужа почти тяжело больным.

- Да нормально всё. Не жалуюсь. Ты ешь бутерброд.

Света улыбнулась.

Ну, разумеется! Если вокруг мужа не было привычной суеты, он волшебным образом выздоравливал.

- Светик, знаешь... Хотел тебе сказать. Я нашёл хорошую работу. По своей специальности. Сегодня везу документы, а завтра уже выхожу.

- Я рада, – поддержала она мужа.

Мыслями она уже была на своей работе. С новым заказом.

Так и умчалась – с мыслями и планами по выполнению очередного аврального заказа.

Но на этот раз, памятуя о вчерашнем обмороке, Света щадила себя. Перекусывала йогуртами и бананами, в обед ушла из офиса, чтобы прогуляться.

И тут позвонила мама Юры.

- Светик, как ты себя чувствуешь?

- Всё хорошо, спасибо! Юра утром завтрак приготовил, представляете?

- Молодец, хороший мальчик, – автоматически проговорила свекровь. – Значит, так, Света! Я тебя записала к врачу. Завтра на двенадцать часов. Крутись, как хочешь, но сходи!

- Зачем?! Я хорошо себя чувствую.

- Затем, девочка, что у тебя признаки беременности. И если я права, то тебе нужно поберечься.

Беременности?!

Да ну! Ерунда.

- Завтра, Света, завтра! И только попробуй не пойти! Я приеду вечером к вам и буду драить плинтуса до блеска! А тебе будет стыдно!

- А если плинтуса никто не отдраит, мне не будет стыдно? – засмеялась Света. – Ладно. Исключительно из уважения к вам.

- Спасибо тебе, девочка моя!

На следующий день Света сходила к врачу, как и обещала. И предположения её свекрови подтвердились – она была на третьем месяце беременности!

Юра, узнав об этом, закружил её в объятиях. А его мама, прибыв вечером, категорично заявила:

- Светочка, завтра же ложишься в стационар на сохранение.

Света с Юрой удивлённо посмотрели на неё.

- Зачем? Со мной всё хорошо!

- Мне лучше знать, хорошо или нет. И не спорь!

Мама Юры вдруг проявила необыкновенную твёрдость. И Света, вспомнив её печальную историю с первой беременностью, решила подчиниться.

Она пролежала десять дней в отделении для беременных, где ей просто кололи витамины и прослушивали сердечко будущего ребёнка. И ей понравилось находиться в этой чудесной атмосфере – будущие мамочки находились под пристальным наблюдением врачей, всё в отделении свидетельствовало о заботе и контроле.

Но потом её выписали как абсолютно здоровую.

Свекровь примчалась вечером и громко возмущалась.

И Света вдруг поняла, что мама мужа своей паникой может только навредить! И Юра своей солидарностью делает только хуже...

- Дорогие мои! – обратилась она к мужу и свекрови. – Я вас очень люблю. Но предупреждаю – если вы оба не прекратите насильно держать меня под медицинским контролем, я просто уеду к родителям и рожу там. И это не шутка!

Муж принял ультиматум сдержанно, а вот свекровь долго плакала, убеждала... Потом смирилась.

В положенный срок Света родила здоровенькую девочку.

Удивительно, но за всё время беременности у Юры не случилось ни единого приступа мигрени, ни одного признака аллергии, и даже сезонные вирусы были бессильны – будущий папа светился таким позитивом, что его организм был защищён серьёзно.

Мама Юры вдруг забыла про слабое здоровье сына, а всю свою энергию направила на заботу о невестке.

И о внучке. С которой она гуляла каждый день в любую погоду.

Девочку назвали Викой.

В отличие от своего папы, Вика не болела, крепко спала ночами и не боялась сквозняков.

Бабушка перестала изучать симптомы и лечение детских заболеваний, а начала штудировать статьи педиатров, обучающих закаливанию и укреплению иммунитета без помощи лекарств.

Света с Юрой с удивлением заметили, что из их жизни ушли недуги. Они перестали болеть.

И когда Вике исполнилось два годика, бабушка подарила ей серого котёнка.

Мечта Юры...

И ни у кого в семье не возникло даже малейшего признака аллергии....

Силявка
Семён Степанович ехал домой. Подъехав к стоянке он вышел из машины и направился к дороге, длиной метров пятьдесят, идущей прямо к подъезду. Степаныч работал большим начальником. В его подчинении находился отдел из двадцати пяти человек на очень большом гос предприятии. Пятнадцать женщин и десять мужчин. Подчинённые откровенно боялись Семёна Степановича. Тот обладал особым талантом разговаривать с ними упрёками и оскорблениями. После такого разговора человек себя чувствовал будто его окунули в бочку с дерьмом.

Подходили к начальнику работники только в случае крайней необходимости. Да и вообще, опасались даже смотреть в его сторону. Семён Степанович всегда носил дорогой, тёмно-серый костюм и красный галстук, на седой голове сидела фетровая шляпа. Ему было слегка за пятьдесят. Он был абсолютно уверен в своей непогрешимости, и полон под завязку спеси, и желания разговаривать со всеми сверху вниз, сквозь зубы.

"Свинья конченая"- называли между собой его подчинённые.
Короче говоря, он был совершенно состоятельным, состоявшимся и самодостаточным человеком. И какое-то там мнение других людей, его просто не интересовало. Может поэтому, он и был до сих пор не женат.
Соседи издалека приветствовали его. "Свинья конченая" имел связи и мог, как помочь в случае необходимости, так и навредить. Семён Степанович нехотя кивал в ответ, и приветственно поднимал правую руку. Прямо, как на трибуне.

Дорога к дому шла через малюсенький скверик, а потом переходила в еле заметную тропинку, огибавшую впритык большое, старое здание, стоявшее уже пару лет пустым и ожидавшее сноса.

Степанович поднял правую ногу, чтобы стать на дорогу в скверике и замер. Прямо посреди сидел малюсенький серый котёнок. Он открыл маленький ротик и ему казалось, что он очень громко кричит. А на самом деле он не издавал ни звука. Впрочем, его поза и выражение глаз были полны ужаса и отчаяния.

-Вот незадача. И как его обойти, подумал Семён Степанович. Он уже открыл рот, чтобы крикнуть на наглеца, но тут...
Но тут, вдруг перед его глазами, ярко. Будто на экране телевизора появилась картина из его собственной жизни, и дыхание Степановича сжалось и застряло, где-то под левой лопаткой. Он увидел, как отец большим, кожаным, черным ремнём люто лупит его за очередную провинность, а мама, а мама сидит в уголке и закрыв лицо руками рыдает. Она боится подойти к нему и заступиться, потому что отец её тоже бьёт.
Потом избитый малыш забирается в угол квартиры, и к нему подходит его единственный друг, который никогда не боялся поддержать его – старая кошка Алиска.

Она прижимается к нему и гладит его детскую щечку своей мордочкой и мягкой лапкой. Она сладко мурлыкает и успокаивает его, и забравшись в кровать маленький Семён Степанович засыпает, прижав к себе тёплое и родное существо.
Сам не понимая как, Степанович опустился на колени и маленький, серый котёнок бросился к нему и забрался в левую ладонь. Он потерся маленькой прохладной головкой о его пальцы и благодарно мяукнул.

-Ну, ты однако. Как же это, так нельзя. Надо бы обсудить, начал Степанович, но малыш улёгся на ладони и засопел тихонечко. Семёну Степановичу показалось, что прошла вечность, но на самом деле прошло всего десять – пятнадцать секунд.
Держа в правой руке портфель, а в левой котёнка, он медленно двинулся к тропинке, огибавшей старый, заброшенный дом. А когда до дома осталось всего то каких- то десять шагов, земля содрогнулась...

Содрогнулась и огромный, старый как этот мир, дом осел как-то внутрь самого себя, обдав всё вокруг клубами едкой, белой пыли. А когда она рассеялась, Семён Степанович увидел, что прямо на тропинке, где он должен был оказаться секунд десять назад, лежит большой балкон. Огромный и тяжкий балкон.
Степанович почувствовал, как подогнулись его ноги и он опустившись в пыль, и не имея сил оторвать взгляд от пролетевшей мимо смерти, сказал:
-Вот, оно значит, как. Вот оно. Значит.

Медленно поднявшись с колен, он положил пушистого малыша в карман и пошел домой, с трудом переставляя ставшие ватными ноги.

А на следующий день...

На следующий день начальник отдела впервые за тридцать лет опоздал на работу, и секретарша уже собралась ему звонить. Собственно, она уже набрала номер телефона. Но дверь открылась, и в неё вошел незнакомый человек в стареньких потёртых джинсах и короткой спортивной курточке. На его голове сидел берет лихо заломленный назад.
-Кого вам, недовольно спросила секретарша, но в этот момент телефон в его кармане зазвонил, и глаза секретарши округлились от неземного удивления, а челюсть медленно опустилась вниз.
Незнакомый мужчина улыбнулся какой-то приятной и обезоруживающей улыбкой. Он снял берет и сказал:
-Извините, пожалуйста, я опоздал.
-Боже мой, сказала секретарша. Я вас не узнала. У вас совершенно непохожее лицо, да и запах...
-Ах, запах, улыбнулся Семён Степанович. Это я вчера коньяк пил. Знаете, такой хороший коньяк, у меня ведь вчера был день рождения. Правильный день рождения.
Секретарша вскрикнула, и сначала схватившись за голову, стала рыться в блокноте.

Но Семён Степанович взял из её рук блокнот и подложил его в сторону.
-Не ищите, сказал он. Это был день рождения, который случается раз в жизни, самый правильный день рождения.
-Друзья мои, сказа он громко, чтобы все услышали. Помогите мне, пожалуйста, и сняв с плеча большую сумку стал составлять вместе несколько столов. Женщины и мужчины отдела, сначала онемевшие от удивления, пришли в себя и бросились ему помогать.

А потом Семён Семёнович достал из сумки две бутылки шампанского, и три бутылки французского коньяка, и вслед за ними огромную кучу закусок, а по конец... Под конец большой шоколадный торт.
Кто-то сказал, что у него есть одноразовая посуда. Но Степанович уже доставал из бездонной сумки красивые тарелки и хрустальные стаканчики.

А потом, когда все уселись за стол он сказал такие слова:

-Друзья, простите меня. Простите, Бога ради. Я знаю, что был свиньёй конченной. Очень хорошо знаю. И остановив возражавших дружно, продолжил:

-Но я, постараюсь. Я очень постараюсь. Я вам обещаю, я буду теперь человеком. А первый тост, уж позвольте великодушно сделать мне.
-Я хочу выпить за моего единственного друга детства. За мою любимую кошку Алиску. Я не забыл тебя, моя хорошая..
Он поднял бокал с коньяком куда-то вверх, и улыбнулся такой милой и приятной улыбкой.
-Я помню тебя, Алиска. Спасибо тебе за всё.

А потом они пили и танцевали под музыку из "Шербурских зонтиков" струившуюся из старого магнитофона.
И Семён Степанович танцевал лучше всех.
-Я ведь ещё не старый кричал он, я ведь ещё ого-го что могу, и заразительно смеялся.

А Людмила Марковна – светская львица, как она сама называла себя, и по совместительству дама, постоянно находящаяся в процессе поиска толкнула соседку под столом ногой и сказала:

-Боже мой, какой мужчина. И как я раньше не замечала, что он такой красавец, и этак томно вздохнула.
А потом они танцевали и пили, и опять пили и танцевали, и всем было хорошо, а женщины...

А женщины смотрели на Семёна Степановича восхищёнными взглядами, а мужчины немножко ему завидовали.
А Людмила Марковна наступала на ноги всем дамам, стремившимся потанцевать со Степановичем, и уже третий танец наглым образом танцевала только с ним.
И нечего здесь смеяться, честное слово. Ведь она тоже имеет право на счастье.

А счастье, я вам скажу, дамы и господа, это такое дело...

Это ведь, так просто, счастье.

Счастье, это когда родишься заново. И у тебя правильный день рождения, именно тот.

Который случается только один раз в жизни, и ты уже рождаешься другим человеком.
А ведь это так важно – родиться человеком.
И остаться им до конца!

Олег Бондаренко

Корсика
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Художница Екатерина Дудник
* * *
Осенью моду задаёт тот, кто раньше всех проснулся, потому что все смотрят в окно, видят – кто-то в кофте идёт, агааа, я тоже в кофте пойду.

* * *
Осень не плохая пора, она наоборот добрая.
А холодная специально, чтобы люди больше обнимались, чтобы согреться.
* * *
Штормовое предупреждение
Надежда Капошко


* * *
Штормовое предупреждение -
Сорок градусов зимней стужи!
Опасайтесь обморожения,
Грейте, люди, друг другу души.

***
Чем сумеете: словом, действием,
Сладким чаем, добром, приветом.
Холода – равнодушья следствие,
Нежеланье делиться светом.

***
Берегите от замерзания
Душ прозрачную невесомость,
Исполняйте легко желания
Ваших близких, друзей, знакомых.

***
Чтоб мороз обжигал безжалостно
Не внутри, а только снаружи,
Не жалейте тепла, пожалуйста.
Грейте, люди, друг другу души.



Интересное в разделе «Улыбнёмся :)»

Постные блюда

Новое