Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Собака-улыбака, хорошего дня пожелака)))

Собака-улыбака, хорошего дня пожелака)))

  Класс!

«ЛЮБИМАЯ МАЧЕХА»

Когда умерла Сонечкина мама, девочке было 4 года. Мама обещала подарить Соне братика или сестрёнку, но что-то пошло не так.

Девочка помнит, как она зашла в большую комнату, а там лежала мама, укрытая белым покрывалом, Сонечка позвала её, но мама не ответила дочке.

 -Наверное, мама устала и отдыхает, – подумала девочка и вышла из комнаты.

Во дворе и на кухне было много народа, все суетились, что-то готовили и у всех были покрасневшие глаза.

 -Увидев внучку, бабушка Клава почему-то расплакалась и обняла девочку.

 -Сиротиночка ты моя! Нет у тебя больше мамы.

Сонечка не поленилась, сбегала в большую комнату и убедилась, что мама по-прежнему спит.

 -Нет, бабушка, мама есть, но она спит в большой комнате.

Бабушка ничего не ответила, а ещё сильнее заплакала.

-Почему бабушка плачет и почему она обманула меня, сказав, что мамы больше нет?

Потом папа увёз Соню к родственникам на другую улицу, где она целый день играла с другими детками, а старшая девочка Аня присматривала за ними.

Баба Клава забрала её на следующий день, привела домой. Папа спал на кровати вниз лицом, а плечи его постоянно вздрагивали. Сонечка не знала, в чём дело, но своим ребячьим умом она понимала, что что-то случилось, и это что-то такое страшное, что его боятся даже папа и бабушка.

На вопрос дочки о маме, папа рассказал Соне, что мама теперь живёт вон на том облачке и она наблюдает за нами, ты даже можешь помахать ей рукой. Девочка поверила папе и часто смотрела в небо и махала рукой, она очень скучала по маме.

Целый год Соня прожили с папой вдвоём, когда папа уходил на работу, за ней присматривала баба Клава, мамина мама – водила её в садик или к себе домой, она вроде успокоилась и уже без слёз разговаривала с внучкой.

Но вскоре бабушка начала снова плакать и причитать:

 -Сиротинка ты моя. Вот скоро папа приведёт тебе другую мамку, тогда узнаешь почём фунт лиха, мачеха и есть мачеха.

Соня снова не понимала, какую такую мачеху приведёт папа, зачем? И причём тут фунт лиха?

И вдруг девочка вспомнила сказку про Золушку, которую когда-то читала ей мама. Какая страшная и злая была у девушки мачеха, как издевалась над ней.

 -А вдруг и у меня такая же будет, не зря баба Клава так волнуется за меня.

И вот в воскресенье папа действительно пришёл домой с какой-то тётей. Эта тётя была невысокого роста, с короткой стрижкой, в красивом тёмно-зелёном платье.

Она подошла к Соне и приветливо улыбнулась девочке:

 -Здравствуй, Сонечка, меня зовут тётя Оля. А ты разрешишь мне немного пожить у вас?

 -Тётя Оля, а у вас что, своего дома нет? – спросила девочка.

 -Почему нет, есть, просто там идёт ремонт, вот твой папа и пригласил меня пожить у вас, если конечно ты разрешишь. А ты любишь сказки? Просто я знаю очень много сказок и хочу их тебе рассказать. Ну как?

 -Я очень люблю сказки, раньше мама мне их рассказывала, а теперь мамы нет...

Каждый вечер перед сном тётя Оля рассказывала Сонечке новую сказку, и если вдруг конец какой-нибудь сказки девочке не нравился, они вместе придумывали ей новое окончание.
Перед Новым годом девочка со своей взрослой подружкой сходили в магазин и купили очень красивую с блёстками ткань, они решили что на ёлке Сонечка будет в костюме принцессы. Почти неделю «портнихи» колдовали над платьем и оно получилось просто волшебное, в завершение они сделали красивую корону и большой яркий веер. На новогоднем балу девочка чувствовала себя настоящей принцессой.

Однажды папа с тётей Олей уехали по делам в город. Девочку из садика забрала баба Клава.

 -Ну, как тебе новая мама, не обижает?

 -Баба Клава, ты про тётю Олю говоришь? Она мне не мама, а просто моя подружка, мы с ней дружим, вместе играем, гуляем, читаем. А зачем ей обижать меня, она добрая.

 -Это она пока добрая, пока своих детей у неё нет, а вот родится свой ребёнок, посмотришь, какая она добрая.

Когда папа с тётей Олей приехали, Соня уже спала, вернее она делала вид, что спит. Она никак не могла поверить в то, о чём сказала ей баба Клава. Девочка уже так привязалась к тёте Оле, неужели бабушка говорит ей правду.

Однажды тётя Оля зашла к Соне в комнату:

 -Сонечка, я хочу поговорить с тобой. Понимаешь, мы с твоим папой любим друг друга и хотим, чтобы у нас был малыш, вот только не знаем, как ты на это смотришь. Ты ведь станешь старшей сестрёнкой, тебе придётся присматривать за малышом, играть с ним, он будет любить тебя, а когда он или она подрастёт, вы будете лучшими друзьями. Ты ведь поможешь нам выбрать малышу имя?

 -Конечно, помогу. Мои любимые имена: Лёвушка и Алёнка. А когда малыш родится, вы также будете меня любить? А то баба Клава говорит, что если у вас будет малыш, вы меня перестанете любить и будете обижать.

 -Твоя бабушка ошибается. Мы будем также любить тебя, и все вместе будем любить нашего малыша. Ты ведь будешь помогать мне купать его, укладывать спать? Наш папа целый день на работе, зарабатывает деньги, чтобы мы ни в чём не нуждались, а мы, две женщины, должны поддерживать порядок в доме, готовить еду, одна я не управлюсь, а вдвоём мы со всем справимся.

Как-то Соня гуляла с подружками и попала под дождь, пока добежала до дома – промокла. К вечеру у неё сильно заболело горло и поднялась температура.

Тётя Оля ни на минуту не отходила от девочки, поила чаем с мёдом или с малиной, меняла ей полотенце на лбу, намочив его, чтобы Соня легче перенесла высокую температуру. На следующий день девочке стало получше, но она ещё лежала в постели, а тётя Оля читала ей новые книжки.

 -Тётя Оля, я так скучаю по маме. А можно я буду называть мамой вас? Ведь человеку без мамы нельзя...

 -Можно. Я не против.

Когда родился Лёвушка, Сонечка была очень рада его рождению и с удовольствием помогала ухаживать за ним.

Однажды, когда Соня шла по улице, она увидела свою бабушку.

 -Баба Клава, здравствуй. Почему ты к нам не приходишь?

 -А что мне там делать? У вас там теперь новая хозяйка. А ты куда идёшь?

 -Меня мама в магазин послала.

 -Мама? – удивилась старушка.

 -Знаешь, баба Клава, у меня теперь две мамы: мама Таня и мама Оля, и я их обеих люблю.

 -Ну какая она тебе мама? Мама бывает только одна. А Оля тебе мачеха.

 -Значит, она – моя любимая мачеха!
#Рабия

Картинка явно про эту тему

Дааа!?
Спасибо всем, кто приносит рассказы, классные фото и картинки!

Приезжая

-Это ты что-ли, новая училка? Замучились тебя уже ждать. Пошли, быстрее к машине. Прокачу с ветерком- зубоскалил молодой парень. По видимому шофер. Таня с трудом подняла чемодан и пошла следом за ним. За вокзалом стояла легковушка. – Ты это, лезь в кузов, а то у меня в кабине жена беременная. Да не бойся там чисто. Я там ватник ещё постелил. Да и не одна будешь ехать, а с Варькой. У нее язык без костей, так что не заметишь, как приедем – сказал шофер и закинул ее чемодан в кузов. Хотел помочь поддержать Таню и подсадить, но она отказалась. С непривычки ударилась локотб, но в кузов залезла.

-Ой, здрасьте, меня Варя зовут – из плотно завязанного платка торчал веснушачий нос – А вас как?- Таня устраиваясь поудобнее и ставя удобно чемодан, машинально ответила – Таня- Потом спохватилась – Татьяна Петровна – Варя подсела поближе и машина тронулась. Несмотря на ватник, ухабы очень чувствовались. А Варя тем временем тараторила – Да вы не бойтесь, село у нас спокойное. Только лет пять назад коня выкрали, но их быстро нашли. Пропойцы какие-то с района -

Таня молчала, ей и так было страшно. Когда ее распределили после института в это село, под красивым названием«Березовая», она водушевилась. Ей казалось, что она как учитель принесет много нового в школу. Но это было дома, пока рядом мама с папой были. На прощание даже смеялась, несмотря на слезы мамы. А как села в вагон, сразу дрожать начала от страха. До нее наконец дошло, что она едет одна, не зная куда. А ещё эта Варя со своей болтовней.

А Варя тем временем говорила – Вас наверно к бабке Матрёне поселят. Туда всех приезжих подселяют. Вроде начали дом строить для специалистов, а потом что-то перестали. У нас ещё и клуб есть. Большой, красивый. Фильмы разные привозят. Я особенно про любовь обожаю. А потом танцы. Парней у нас много и девчат. Вы только Степку Михайлова опасайтесь. Бабник, не дай Бог. Девкам он шибко нравится. А он погуляет и бросает. Из-за него у нас агрономша уехала, вся в слезах. Хорошая была Катя, песни хорошо пела. А он с ней месяц походил и к Машке переметнулся. А Катька мне по секрету сказала, что обманул он ее. Обещал жениться, к греху склонил и бросил. Вот так то. Так что вы держитесь от него подальше, он приезжих страсть как любит -

Таня фыркнула – Вот ещё. Я работать еду, а не романы крутить. И хватит мне про эти глупости рассказывать. Лучше скажи, детей у вас много?- Варя всплеснула руками – А как же. Целая десятилетка. У нас много женятся, детей рожают. Так что работы у вас непочатый край будет- засмеялась она.

За разговорами дорога показалась короткой. Они заехали в село. Таня с любопытством смотрела вокруг. Дома добротные, все в зелени. У нее даже дух захватило от этой красоты. Наконец машину тряхнуло последний раз и она остановилась. – Ну как вы тут? Не растрясло?- весело спросил шофер. Варя держась за борт машины, проворчала – Не умеешь, ты, Митяй, людей возить. Вон Татьяна Петровна вся белая стала- Митяй шутливо откозырял – Ну извиняйте, барышня. Давайте чемодан и потихоньку слезайте. На колесо вставайте, так легче будет -

Ее хозяйка баба Матрёна встречала у ворот. – Опять зубы скалишь, Митяй. И когда уже за ум возьмёшься, ведь скоро отцом станешь- И обращаясь к Тане, с сочувствием сказала – Притомилась, девонька? Пошли, молочка попьешь, али чайку горячего – и повела ее в дом. Таню слегка покачивало и хотелось спать. Но и хозяйке отказать тоже неудобно. Посидели они за самоваром, поговорили. Больше про Таню и ее семью. Наконец баба Матрёна заметила, что жиличка носом клюет и спохватилась – Вот я, старая, заболтала деваху. Идём в комнату, спать тебя уложу – засуетилась она.

Таня проснулась поздно. Солнце уже высоко было. – Выспалась, касатка, пойдем обедать, завтрак ты уже проспала – заглянула к ней хозяйка. За обедом Таня спросила где школа, баба Матрёна вызвалась её проводить.- А то с непривычки заплутаешь, не дай Бог. А я ноги разомну, засиделась дома -

Школа была хороша. Было видно, что ее недавно побелили. Вокруг были разбиты клумбы с красивыми цветами. Они зашли внутрь. Пахло краской и пылью. Таня заглянула в класс. Он был просторным, парты стояли в углу. – Нравиться?- спросила пожилая женщина, которая оказалась директором школы, Ириной Николаевной.- Очень – по детски воскликнула Таня. – Ну тогда, добро пожаловать! Завтра к девяти ко мне с документами подходите – улыбнулась она и ушла. А Таня вышла во двор и счастливо засмеялась. Она думала, что все намного хуже будет.

-О, какая, краля, в наших краях появилась – вдруг услышала она. Таня оглянулась. Недалеко от нее стояла кучка парней. Самый наглый подошёл к ней и поклонился – Разрешите представиться, Степан. Комбайнер и вообще самый известный человек во всем районе – Таня оглядела его с ног до головы, хорош нечего сказать и насмешливо ответила – Как же, наслышана. Честь то какая, известный человек знакомиться подошёл. Всю ночь спать не буду от гордости – и отвернулась. Сзади послышался громкий смех и – Уела, так уела тебя Степа девушка -

Тут подошла баба Матрёна и шикнула на них – Вот охальники, только бы языками молоть. Лучше работать идите, чем по селу шататься. А тебе, Стёпка, я ещё покажу, только появись – и взяв Таню за руку, повела домой.

Таня вовсю уже красила, белила классы. Мыла окна, двери, до конца каникул оставался месяц и все надо было успеть. Подружилась с педагогами и Ириной Петровной. Вот только вечерами было скучно. Они с бабой Матреной после управы, пили чай на веранде и расходились по своим комнатам.

Однажды вечером к ней прибежала Варя – Татьяна Петровна, там такой фильм привезли, закачаешься. Индийский. Пошлите, чего вы дома сидите?- Баба Матрёна тоже поддакнула – И вправду, Танюш, сходи. Развеешься малость. Учебный год настанет, уже не до этого будет – Таня надела свое любимое платье с ромашками и кожаным ремешком на талии, туфли на каблуке.- Ох, какая красавица- воскликнула хозяйка – Всем парням нашим головы вскружишь- Таня покраснела.

После фильма, Варя уговорила ее остаться на танцы. Таня стояла у стены и переодически отказывалась танцевать. Только Степан раз пять подходил. Танцевать она любила, но вот именно в этот вечер на нее напало стеснение. Она потихоньку вышла из клуба и пошла домой. Но ее быстро догнали. Оказался Степан. Он взял ее за руку – А вам наши деревенские танцы не по нутру оказались?- едко спросил он. Она выдернула руку и ответила – Нормальные у вас танцы, только поздно уже. Баба Матрёна наверное беспокоится уже -

Он засмеялся – Да она уже давно спит. Пошли лучше погуляем, ночь то какая- Таня остановилась и прямо сказала – Послушайте, Степан, ничего у нас не выйдет. Не тратьте свое и мое время. Такие люди, как вы мне неприятны – Он криво ухмыльнулся- Что уже сплетни про меня услышала? Ну и зря. Не такой я, много преувеличивают – Таня с насмешкой ответила – Но если говорят, значит есть доля истины в их разговорах. А теперь прощайте. Больше я с вами говорить не буду – и гордо подняв голову, пошла по дороге.- А это мы ещё посмотрим – крикнул он вслед, но она покачала головой.

Сейчас Татьяне Петровне уже шестьдесят лет. Но она ещё преподает в своей любимой школе. У нее две дочери и четверо внуков. Каждый день после уроков ее встречает муж Степан и забирает у нее сумку с тетрадями.- Опять припозднилась- ворчит он- Я борщ сварил, но он наверное уже остыл- Она целует его в щеку – Ничего, подогреем И они не торопясь идут домой. Вот уже как тридцать лет знакомым маршрутом.
из инета

Класс!

ВотЬ! Не всё только рыжими котиками умиляться.

Мир вам, хлебопёки!

С кабачками у меня так – я живу, их не замечая, и считаю себя в праве рассчитывать на то, что и они обойдут меня стороной. Но каждый раз в конце лета начинается кабачковая эпопея.
Мама собирает горку кабачков и пытается мне их втюхать. Я сопротивляюсь – «Мама, я – твоя дочь! Ты меня знаешь с рождения. Ты знаешь, что я не ем кабачков! Зачем ты каждый год мне их втюхиваешь?». «А ты пожарь...» – говорит мама. «Я не ем жареное!». «Что же мне с ними теперь делать?» – сокрушенно вздыхает мама. И я каждый год говорю одно и то же – «Мама, зачем же ты их сажала?!». Я не знаю, как это получается, но, видимо, эти кабачки что-то такое делают с людьми, какие-то импульсы на них насылают, и люди перед посадкой вдруг напрочь забывают, что всего-то в прошлом году им было некуда девать горку кабачков.
Мои дачные друзья, когда я уезжаю от них в конце лета, тоже пытаются подгрузить меня кабачком. Причем что мама, что эти доращивают их до крокодильих размеров! У сестры с ее мужем, когда они несут мои сумки к багажнику, в конце лета появляется такая виноватая хитрость в глазах.
– Стойте! – говорю я. – А вы мне, случайно, кабачки не положили?!
– Нет! Не положили, – вздрагивает всей спиной сестра.
– А если я сейчас проверю?
– Один маленький... – жалобно говорит ее муж, привыкший командовать на работе.
Маленьким кабачком оказывается целая торпеда. Я вынимаю кабачок и возвращаю хозяевам – «Вы посадили, вы и ешьте!». Сестра переглядывается с мужем, и тогда я постигаю всю суть выражения – «муж и жена – одна сатана». Так много в этом взгляде – мы растили этот кабачок, и пока он еще был росточком, знали, что он должен выполнить сверхважную миссию – прокрасться в ее дом и лежать там до конца зимы. Но она, гадина такая, засекла. Ничего, в следующем году мы не оплошаем.
Но иногда кабачку удается меня обхитрить! И я обнаруживаю его дома. Я много думаю каждый год в конце лета о кабачках. И в конце я поняла, что у наших людей это какой-то важный ритуал такой почти мистический – каждый год сажать кабачки только для того, чтобы потом изворотливо их кому-нибудь втюхивать. И чем больше ты втюхал этих кабачков, тем солнечнее будет солнце, богаче осень, голосистей птицы и счастливей наш русский человек.

Автор Марина Ахмедова.

чем больше ты втюхал этих кабачков, тем солнечнее будет солнце, богаче осень, голосистей птицы и счастливей наш русский человек

Дааа! Наш народ «без хрена не сожрёшь», до тех пор пока у нас растут кабачки, по крайней мере!

«КОТ»

Через неделю после нас вернулись последним катером с дачи соседи. И вернулись они без своего кота. Огромного, серого бандита без правого уха. Всё лето мы с ним воевали на даче. То он воровал у меня еду со стола, то копался в огороде. Короче говоря, привык я к нему. И когда увидел пару, вернувшуюся без серого, то страшно расстроился и попросил жену пойти и безо всяких околичностей спросить, куда делся их кот.
Всё оказалось именно так плохо, как я и предполагал. Кота оставили на даче.
Я мучился и переживал до самого вечера. А потом набрал номер телефона начальника и попросил на завтра выходной. Жена тяжело вздохнула и сказала :
– Осторожно там. Попроси, чтобы лодкой перевезли.
Погода не задалась с самого утра. Свинцовые тучи сеяли мелкий противный дождик, а ветер подгонял пожухлую и примёрзшую местами к асфальту листву. Я бродил по лодочной станции надеясь, что кто-нибудь всё же соберётся на ту сторону за забытыми вещами.
Но кто-нибудь не нашелся. Нашелся здоровый мужик в сапогах сорок пятого размера. Он копался в моторе и что-то ворчал. Я объяснил ему, что забыл на даче очень важные, жизненно важные документы, и протянул ему пятьдесят долларов. Он опустил в карман бумажку и, объясняя небесам всё про дачников, которые и голову забудут, спустил лодку на воду.
Волны были очень приличные. Они плевались отчаянно холодной пеной и грозились опрокинуть утлое судёнышко. Так что, через полчаса отчаянной борьбы с водной стихией мы оказались на берегу возле наших дач. Сопровождаемый напутствием угрюмого мужика о том, что за такие прелести не мешало бы набавить ещё двадцатку, я помчался к даче. Небо постепенно серело, и мелкий дождик переходил в ледяную крупу.
–Серый, серый, серый! – кричал я во всё горло, надеясь что он всё ещё жив.
И Серый появился. Зябко поёживаясь, прижавшись к моим ногам, он жалобно пищал. Я схватил его на руки и бросился к лодке. Подлетев к ней и прыгнув, я посадил кота рядом с собой. Угрюмый мужик вытаращил глаза и открыл рот. Но тут...
Но тут Серый выпрыгнул из лодки и, как-то стеснительно прижав своё единственное левое ухо к голове, просительно и тихонько мяукнул. Потом развернулся и побежал назад.
–Стой, стой, стой, куда ты, черт возьми!- заорал я.
Потом выскочил и, не обращая внимания на маты, проклятия и обещания бросить нас к чёртовой матери, я побежал за котом.
Он нёсся впереди и я за ним, причитая и заламывая руки, и вдруг свернув налево он исчез в кустах. Подбежав и раздвинув ветки я увидел, как серый, одноухий кот прижался к маленькому черному котёнку. Котёнок был мокрый и отчаянно пищал. Серый виновато посмотрел на меня и мяукнул.
Я опустился на мокрую землю и собрался взять в руки обоих. Но тут земля загрохотала. Это угрюмый мужик топал своими огромными сапожищами, изрыгая потоки проклятий. Он возник у меня за спиной и вдруг затих.
Потом совершенно спокойным и приятным на удивление голосом сказал – Давай, поторапливайся. Потому, что сейчас начнётся метель и всё снегом занесёт.
Я поднял Серого и маленького черного котёнка и мы побежали к лодке. Как мы перебрались на ту сторону реки я не знаю. Наверное, Богу просто так было угодно, потому что вокруг ничего уже не было видно.
Только угрюмый мужик вдруг сказал, перекрывая рёв мотора и воды:
 – Скотина ты, однако.
Я смутился.
–Почему скотина?- поинтересовался, с опаской поглядывая на воду бурлящую за бортом.
–Значит, как получается – продолжал мужик. – Ты меня обманул за документы и деньги всунул, а сам спасать кота ехал? Ты вроде как человек, а я нечисть какая бездушная получился? Так, что ли?
– Так я же боялся, что вы откажетесь, а больше спасти его было некому, – объяснил я. Мужик замолчал, хмыкнул и мы пристали к лодочной станции.
Потом он долго искал коробку для котёнка и выстилал её тёплым полотенцем. А когда я уже собрался уезжать, поблагодарив его, он сказал:
–Ты вот чего. Не бывает так, что бы всё одному, а другому ничего. – И, подойдя к Серому обратился к нему с речью –Ты вот чего, ты иди ко мне жить. Я на рыбалку хожу. А ты кот справный. Правильный ты кот. Мужик значит ты. Не бросил малыша.
Кот посмотрел на меня, виновато мяукнув подошёл к угрюмому мужику и, встав на задние лапы, уперся передними ему в огромные сапоги. Мужик поднял его на руки. И большой серый бандит обхватил его шею своими лапами и прижался.
Мужик отвернулся в сторону и дрогнувшим голосом целую минуту произносил только:
– Ну, ну, ну...
Потом, придя в себя, повернулся ко мне и сказал строгим, но удивительно мягким голосом:
 – Я приглашаю вас, молодой человек, на следующие выходные на рыбалку. И подмигнул мне.
А когда я приехал домой, и мы с женой ухаживали за черным малышом, она нашла под тёплым махровым полотенцем пятьдесят долларов.
А на рыбалку мы теперь ездим постоянно, вместе с добрым, здоровым ворчуном. И что, что я иногда приезжаю не совсем трезвым и без рыбы? Рыбалка – она дело такое, житейское, я бы сказал.
© Олег Бондаренко.
#Рабия



«СЕСТРА»

Наташку из онкологии забирала двоюродная сестра Лиза. Лиза – успешный художник. Она человек открытый, добрый, весёлый, никогда не юлит, ничего не скрывает, поэтому, когда вела Наташку к машине поддерживая под руку, сразу выложила всё как есть:
- Натусь, там это... в общем Вадик твой с какой-то мымрой живёт, но ты не переживай.
Жить есть где. Я тебя не оставлю, чем смогу – помогу. Наташка после операции, а потом несколько курсов химии, лысая, худая и бледная шла и думала: наверное, по классике, в этом месте положено упасть в обморок, заплакать, рвать на себе волосы, но волос уже и так не было. Можно, конечно, изобразить обморок и упасть прямо в лужу, но жалко было белое Лизкино пальто, которое та на неё одела по той причине, что осень уже и холодно.
В машине было тепло, но Лиза запеленала сестру в меховой плед, пристегнула ремнём и повезла в новую жизнь.
Пока ехали, Лиза Наташке объясняла:
- Дом для себя покупала два года назад. Думала, что буду летом там жить и рисовать, но пожила и поняла – не моё это. Привыкла к удобствам, к огромным магазинам, к многолюдному окружению. Не выношу тишину. Я в доме вчера была, отопление там работает, вода течёт, остальное ты уж сама. Магазинчик продуктовый есть, но я тебе всё привезла. Буду приезжать.
Во дворе сидела большая рыжая собака. Махая отчаянно пушистым хвостом, она подбежала к Наташке и уткнулась носом в колени. Наташка погладила лохматую рыжую голову и вопросительно посмотрела на Лизу.
- Натусь, я его из приюта вчера забрала. Тебе же нужен друг. Ну как ты тут одна будешь? Ты не волнуйся, я ему корм купила, на месяц хватит. Вдвоём-то веселее. Его Джони зовут.
В небольшом двухэтажном домике было тепло. Посреди столовой стояли коробки с консервами, крупой, макаронами, мукой, печеньем.
- Сама разберешь, зато будешь знать, где что лежит. Холодильник затарен. В шкафу найдёшь одежду на все времена года, размер у нас один. Давай, Натусь, чаю попьем и я поеду.
Уже надев пальто, Лиза подошла к Наташке, попыталась заглянуть ей в глаза. Но Наташка отводила взгляд в сторону.
- Натусь, эта собака три года сидела в клетке. Её никто не брал, она большая и немолодая уже.
Я всё понимаю: тебе тяжело, плохо, но у тебя есть я. А у собаки будешь ты. Надо же за что-то цепляться, чтобы вернуться к жизни. На Вадика наплюй и забудь. Всё будет хорошо. И ещё – это твой дом, я всё на тебя оформила, и участок и дом. Бумаги в спальне, деньги тоже. Натусь, давай будем жить! Приеду через неделю, если что – звони. Лиза поцеловала Наташку и уехала...
Уже стемнело, а она всё сидела в кресле, поджав ноги и уткнув лицо в колени. Сначала рыдала, потом сама себе рассказала, как она несчастна, потом ругала Лизу за то, что та ей тут собаку навязала. Вот лягу и умру, жить сил нет. А собака? Жалко. Надо хоть покормить. Лиза надела куртку, посмотрела в зеркало на свою лысую голову и со словами:
- Собаку не будем пугать, она тут не причем, – надела шапку. Нашла корм, насыпала в миску и вышла на улицу.
 Джони, съев корм, вылизал миску, потом слизал с Наташкиного лица солёные слёзы, лёг рядом на ступеньку крыльца и положил голову ей на колени.
На ночном черном небе, вокруг яркой круглой Луны появлялись звезды, всё больше и больше. Наташка нашла Большую медведицу, улыбнулась ей и послала воздушный поцелуй. Потом обняла собаку и сказала:
- Ладно, Джонька, завтра тебе нормальную кашу сварю. С мясом.
Всю неделю Наташка, увидев себя по утрам в зеркало, вздрагивала и говорила: – Аэлита, блин. И нет-нет, да приходила мысль: а может, ну её, эту жизнь. Кому я нужна? Но тут взгляд натыкался на Джони, уютно свернувшегося на своей лежанке у камина и Наташка решала: ладно, ещё немножко поживу.
Жизнеутверждающую точку в этом спорном для Наташки вопросе поставила приехавшая через неделю, как и обещала, Лиза. Зашла с коробкой в руках, положила её на диван со словами:
- Ну, Натусь, ну куда их девать? Кошка бездомная, представляешь, в подъезде родила, а им же холодно! Я и корм привезла...
В коробке лежала тощая рыжая кошка, обняв лапами двух крошечных котят.
Вечером Лиза уезжала.
Постояла у порога, помолчала, потом вытащила из кармана пальто листочек и протянула сестре:
- Натусь, тут это... Вадик твой приходил, спрашивал, где ты. Я не сказала. Здесь его новый номер телефона. Тебе решать. Наташка проводила Лизу до машины, помахала ей вслед, вернулась в дом. Погладила кошку:
- Будешь Муркой. Молока сейчас тебе налью. Всё будет хорошо.
Проходя мимо камина, бросила листочек в огонь.
---Автор Gansefedern---
#Рабия






Кисюнька...



— Спать пора. Почему ты еще не ложишься? Хватит там щелкать, спать пора. Что ты там делаешь, дай я посмотрю. Фу, ерунда какая. Пойдем уже отсюда, сколько можно, только тебя жду. Такая большая, а бестолковая.

— Впусти меня! Сейчас же открой дверь и впусти меня! Там льется вода, я слышу, мне страшно, открой! С тобой все в порядке? Зачем ты туда полезла? Фу, мокро. Выпусти меня, мне тут не нравится.

— Что ты меня толкаешь? Неужели нельзя меня не беспокоить? Нет, простыня холодная, а плед теплый, я хочу лежать на пледе. Нет, я хочу! Не толкайся! Сейчас совсем уйду! Что? Сначала тут посижу, а потом уйду!

— Как маленькая, честное слово. Ну в чем ты опять извозилась? Фу, как пахнет. Лежи смирно, я тебя умою. Фу, невкусно. Какой еще крем? Зачем ты все время на себя что-то мажешь? Лежи смирно. Ну хотя бы так.

— Подвинься, я лягу. Еще подвинься. Теперь ясно, куда девается в доме вся еда. Ты еще куда лезешь? Тут мое место! И там мое! Сейчас я тут полежу, а потом там лягу. Ушел отсюда! Быстро! Там можно. Стой! А ты чем пахнешь? Не дергай на меня хвостом. Лежи смирно, я тебя умою.

— Все, я буду спать. Руку не убирай, я на нее голову положу. И эту не убирай. И живот мне погладь. И спину. Не трогай хвост! Такая большая, а бестолковая. Спи, я мурчать буду, а ты спи. Что бы ты без меня делала. И не вертись, а то уйду!

© Татьяна Суслова

Покупка на счастье

— Ё-моё, что ж мы наделали, Катя?! — Сергей ошарашенно смотрел на жену. До него вдруг дошло, что все эти сотки и грядки надо обрабатывать, теплицу укреплять, а дом... ох, дом это просто страшно. Рядом стояла притихшая Катерина.

— Ну, внуки же, витамины, свежий воздух, а? — уже не так уверенно, как перед покупкой, ответила жена.

— Ага. Радикулит, геморрой, пробки, — причмокнул губами супруг. Деревянный домик смотрел на парочку со спокойным любопытством. Много их тут таких перебывало. Кто-то на один месяц оставался, кто-то на лето задерживался, а настоящих хозяев не было давно.

В восьмидесятых ушёл Сергеич и Марусенька следом, выросли и разъехались их дети, с тех пор кочевьё сплошное. А эти вроде ничего себе. И не так, чтобы молодые (значит, шашлыками каждый выходной вонять не будут); и не так, чтобы старые (ещё лучше, смогут порядок навести).

— Ну как там? Нормальные хоть? — задом наперёд, кряхтя, из подпола вылез домовой. Дом одобрительно заскрипел.

— О-о-о, слушай- ка, скрип какой, надо по брёвнам пройтись, лестницу проверить, — у Серёги, крепкого мужика в возрасте «сорокалетье взяв за середину», внезапно начался трудовой зуд. — Ну что, Катюш, давай на кухню, отмывать — готовить, а я пока огляжусь, пощупаю.

— Эй ты, раскомандовался! Ща как пугану! Да не хлопай ты так, я ж тихонько, чтоб знали, чтоб привыкали. Всё-всё, не буду! Ишь, защитник какой выискался.

Ну тебя! — домовой попытался отмахнуться от деревянного друга, но тот разошёлся не на шутку.

Хлопал дверями, подымал столбы пыли, выдергивал из — под ног вредоносного друга половики. Ему понравились новые жильцы, тем более что Никитич (он уже успел одним окном глянуть в документы и знал хозяев по родителям) так нежно хлопал по простуженным стенам, что те успокаивались. Да и Николаевна вроде ничего так. Вон как за уборку принялась. Надо будет ей намекнуть потихоньку про косматого соседа, чтоб не боялась и подкармливала.

— Кис-кис-кис, — Катерина поставила на пол плошки с кормом и водой, — иди сюда. Привыкай давай, тебе тут жить.

В кухню вошёл коричневый полосатый кот средних лет, как раз под стать хозяевам. Аккуратно поел, потёрся от ноги и сел на окно.

«Странно, — прищурил одно окно Дом, — кот на новом месте, а не осматривает ничего, не обнюхивает».

— А чего мне просто так обнюхивать-то? Попусту нос трудить — на нужное не хватит. Ночь придёт, тогда и познакомимся. Ты вроде хороший, тёплый. А вот про него пока не понятно, — зверёк указал лапой на угол, — Слышь, Леший, ты вообще как настроен-то? Дружить будем, аль воевать?

— Сам ты Леший, кошка полосатая! Я До-мо-вой. Домовой я, слышал о таких? Чуфырычем кличут, если что... Погоди-ка, так ты всё слышишь? И видишь?! Ты наш что ли, деревенский?

— Да-а-а-а, — кот протяжно мурлыкнул и стал вылизывать пятку, — я из пригорода, почти деревенский. Меня потеряли, а Катерина нашла. Вот я у неё и поселился. А что, кормят хорошо, хозяин приветливый, что ж не порадовать их своей красотой?

— А-а-а-а-а, так тебя выкинули! — нельзя сказать, что домовой обрадовался, но легче ему точно стало. Дом сочувственно покачал лампочкой.

— Меня нашли, — спокойно уточнил кот.

Весь день прошёл в заботах. Одни убирали, латали, стучали, готовили; другие вели философские беседы, примеряясь к характеру друг друга.

— Серёжа-а-а-а, ау-у-у! Ну где ты? Всё готово, хватит уже на сегодня! Я тебя жду! Штопор захвати, он в машине остался!

Нашлись и Серёжа, и штопор, задвигались стулья; на столе дымилась пока ещё магазинная картошечка с укропом, жаренная курочка радовала взор румяным бочком, дышало открытое вино.

— Ты про Кузьку-то не забыла?

— Да вон плошки полные, все нормально.

— А почему плошки — три?

— Так домовому же! Нельзя про хозяина забывать.

— Ну так... Я это, монетки в углы положил, всё, как ты сказала. Эх, завтра за полы возьмусь.

Звякнули бокалы, хозяева отмечали начало новой жизни. А в дальнем углу чердака, на уютном ящике мирно беседовали кот Кузьма и домовой Чуфырыч, уплетая кусок курицы, по случаю приобретённый деловым зверем. Обняв обе компании, мышиную семейку в подполе и ласточкино гнездо под навесом крыши, засыпал счастливый дом...

Такой смешной собакен

03.00
Mнoгoэтaжкa. Ha пятoм этaжe шeпoтoм пoют в кapaoкe:
«Лaнфpeн лaнфpa лa тa ти тa!»
Ha чeтвepтoм этaжe мoлoдoжeны тo ли убивaют дpуг дpугa, тo ли дoдeлывaют глaзки у будущeй Bapeньки.
Cнapужи мaтepитcя paccвeт, путaeтcя в нoчнушкe и пытaeтcя нaйти выключaтeль.
Гдe-тo cкpeбeт oпилки чeй-тo кoт.

05.45 или дaжe 05.00. A инoгдa и 04.30.
Пpocыпaeтcя дeвoчкa cвepxу. Haдeвaeт cвoи чугунныe нoжки, нaчинaeт бeгaть, opaть и кaтaть шapы для бoулингa.
Coceди вздpaгивaют, бopмoчут вo cнe дpeвниe мнoгoквapтиpныe pугaтeльcтвa, нo нe пpocыпaютcя. Пpивычкa-c.

6.15
Дeвoчкa c чугунными нoжкaми тeлeпaтичecки будит apмию млaдeнцeв cнизу и oни нaчинaют в гoлoc peвeть и пpocить титeк. Coceди, выдepгивaют вo cнe co cвoиx гoлoв ceдыe вoлocы и ждут звoнкa будильникa, чтoбы oшпapить ceбя кoфeeм.

06.20
Cбoку cпpaвa вoзвpaщaeтcя c пpoбeжки бaбулeнькa, двaдцaть минут пoeт мaнтpы, пoтoм вpубaeт у нoвocтeй гpoмкocть дo упopa и нaчинaeт жeчь oлaдьи и лук.

07.00
Ha тpex этaжax пoдpяд вpубaют cтиpaльныe мaшинки, фeны и paдиo, чтoб xoть нeмнoжкo пocидeть в тишинe пepeд paбoтoй.

8.00
Cбoку cлeвa пpocыпaeтcя coceд c пepфopaтopoм. He oткpывaя глaз пoдxoдит к иcтepзaннoй cтeнe и нaчинaeт cвepлить.

8.30
Mнoгoэтaжкa вибpиpуeт и тpяceтcя oт звoнкoв c нeзнaкoмыx нoмepoв. Этo пpocнулиcь бaнки и cпeшaт cкaзaть нaм xopoшиx cлoв.

Здpaвcтвуй, нoвый пpeкpacный дeнь, пoлный чудec и cчacтья!

© Зoя Apeфьeвa

Как хорошо жить в деревне

Как хорошо жить в деревне

И я то же самое подумала...
Какие мы с тобой позитивные*, Людочка!?

Осень – время мечтать
Евгения Шарова
*
Осень – время мечтать и смотреть разноцветные сны,
Запивать холода самым лучшим жасминовым чаем,
Не испытывать сплин или ложное чувство вины
От того, что дожди ну нисколечко не огорчают!
*
Осень – время зонтов, что давно застоялись в углу.
Время новых плащей и сапог в разноцветную клетку -
Чтобы лично узнать глубину и количество луж,
А не грустно вздыхать и скучать по ушедшему лету.
*
Осень – время стихов с неизбежным наличием фраз
Об унылой поре, листопаде, капризах погоды...
Осень – повод подумать, почувствовать «здесь» и «сейчас»,
И, конечно, любить вопреки всем законам природы!

Какой позитивный стих. Никакой традиционной грусти и унылости. Спасибо, Илона.

Жил-был кот

В семье Николаевых жил кот. Не породистый, но бесконечно любимый и заласканный. Кот звали по-разному. Иногда Пушок, Пушенька, иногда Пухлик, когда хотели подчеркнуть, что он очень большой.
Пушок был не столько пушистый, сколько, как бы это аккуратнее сказать – а то услышит и обидится – округлый. Вкусностей ему всегда доставалось много. И кот Пушок их ел – неудобно ему было отказывать людям, которые его угощали.

— Куда так раскормили животное, — ворчал и возмущался ветеринар, когда кота привозили на вакцинацию, — толстый кот у вас. Ему же ходить тяжело. Нельзя так безответственно относиться к питомцу!
Обычно к врачу кота возила хозяйка. Она поджимала губы – спорить с врачом было бесполезно. И молчала. И всё оставалось по-прежнему. Но однажды женщина была занята, и Пушка повез в клинику хозяин.
Мужчина был просто шокирован!
— Вы считаете, что наш кот толстый? – с возмущением спросил он врача.
— Я так считаю уже лет пять, — сварливо ответил врач, — и, кстати, вашей жене об этом говорю постоянно!
— Да он просто пушистый! – продолжал возмущаться Николаев.
Врач взял кота и посадил на весы. Весы показали восемь килограмм.
— Это пух так весит? – язвительно поинтересовался врач, — вашему коту надо худеть. На три килограмма. Иначе вы скоро его потеряете. Вы на себя посмотрите – спортивная фигура, а кота раскормили. Нельзя так.

Мужчина задумался. Дома он посмотрел в интернет и понял – врач прав. Но жена его слушать ничего не захотела.
— Наш мальчик не толстый! – уперлась женщина.
«Кто спорит с женщиной, тот сокращает свое долголетие», — вспомнил мужчина. Но в тоже время он понимал – врач прав. И что делать? Могли спасти физические упражнения, но не на пробежки же кота с собой брать!
Он попытался втихаря от жены убирать немного корма из котовьей миски, но фокус не удался. Кот орал от возмущения, жена думала, что дала ему мало и досыпáла еще. Становилось только хуже.

И тут мужчине на работе предложили котенка.
— Есть у нас кот, — ответил он.
— Один?
Мужчина кивнул.
— Вы на работу уходите, жена уходит. А он скучает. Надо еще хотя бы одного.
Николаев задумался. Действительно... одному скучно. И еще он подумал, может, вдвоем они играть начнут, Пушок и похудеет! Оставалось убедить жену взять котенка.

Несколько дней он приходил домой, гладил Пушка и каждый раз вскользь говорил, что одному коту дома скучно. Кот подозрительно посматривал на него, не понимая, в чем дело. Раньше таких разговоров с ним не вели.
Потом мужчина попросил скинуть ему на телефон фотографии.
Звяк, звяк.
— Тебе смс пришла, — сказала вечером ему жена.
Мужчина взял телефон и недовольно скривился.
— Достали всех уже этим котенком!
— Каким котенком? – спросила жена.
— Да коллега своих британцев пристраивает, вот и шлет все фотки. Я отказался. Сказал: у нас есть уже котик. Да, хороший мой?
И он погладил дородного Пушка. Кот снова подозрительно покосился на хозяина, чувствуя какой-то подвох.
— Дай посмотреть, — попросила его жена. Мужчина протянул телефон.

Котенок был милый. Да, все котята милые. Но британский светло-серый колобок был просто великолепен. Жена зачарованно смотрела фотки. Мужчина искоса наблюдал за ней.
— Красавчик какой! – расчувствовалась женщина, — а, может, его еще можно взять???
— Я спрошу... завтра, — как бы нехотя согласился ее муж.
— Сейчас! Звони сейчас!!! – загорелась его жена. – Вдруг его заберет кто-то другой!!!
В результате этих маневров у Николаевых появился второй кот.

Котенку было два месяца.
— Какой милый! Какой забавный! Пушок, тебе нравится твой новый друг?
Пушку котенок не понравился. Он привык быть один. Нельзя сказать, что ему доставалось меньше ласки или еды. И лоток у новенького был отдельный. И лежанка. Но все-таки Пушок негодовал. Как они могли!!!
Когда люди уходили на работу, котенку становилось скучно одному и он начинал приставать к большому коту. Пушок не хотел общаться с мелким и поэтому сначала вяло огрызался. Потом стукнул мелкого лапой.
Но котенок, которого назвали Дымком, искренне не мог понять, почему большой кот не хочет с ним играть? Ведь играть – это так интересно!

Когда Дымок начал всерьез надоедать Пушку, тот сделал то, чего не делал уже несколько лет – запрыгнул на шкаф. Это далось ему нелегко. Первый раз он не допрыгнул. И второй — тоже. Передумал было, но котенок снова начал играть с его хвостом, тогда Пушок рассердился и все-таки смог прыгнуть достаточно высоко.
Котенок посмотрел – пока эта высота не для него. Он не стал унывать и полез под диван – а вдруг там что-то интересное? Из интересного он нашел закатившийся туда мячик. Дымок весело поддел его лапкой, выкатил на середину комнаты и начал гонять туда-сюда.

Пушок, отдышавшийся наверху, рассердился – это был его мячик! Только он давно уже не испытывал желания вот так весело его перебрасывать, догонять и снова бросать куда-нибудь.
Пушок ревниво наблюдал за котенком со шкафа. А тот забыл про большого кота, который не стал с ним играть и развлекался сам как умел. Потом ему надоело. Дымок еще раз посмотрел на шкаф. Решил, что залезть не получится и пошел спать.
Пушок просидел на шкафу до самого вечера.
Когда пришли с работы хозяева, он тяжело спрыгнул и пошел в кухню. Проголодался.
Но по дороге ему попался тот самый мячик. У Пушка испортилось настроение. В кухне он нехотя поковырялся в миске с кормом. Хозяйка всполошилась:
— Мальчик мой, Пушенька! Ты не заболел???
Она взяла его на руки. Нос мокрый и холодный. Пушок оттолкнулся от нее лапами, посмотрел сурово и ушел.
— Жарко, наверно, — сказал мужчина.
К миске Пушок потом вернулся и доел. Женщина успокоилась.

На следующий день котенку снова захотелось играть. Пушок опять спасся на шкафу. Получилось это у него уже проще. Так продолжалось неделю. Николаевы об этом не знали и каждый вечер весело спрашивали Пушка, как он провел время с новым другом. Пушок мрачно молчал. А котенок гонял по квартире и мячик, и новеньких мышек, и разные мелкие вещи, которые находил на полу.
Потом это коту надоело.
«В конце концов – кто тут старший? — рассердившись, подумал он. —Что это я сижу на шкафу, а этот мелкий хозяйничает в квартире?».
Пушок не стал запрыгивать наверх. Он ждал, что котенок снова начнет к нему приставать, но тот уже привык играть один.
Большой кот снова обиделся. Он, тут, понимаешь, снизошел! А его не замечают. Пушок забрался в свою лежанку и сердито уснул.

А Дымок гонял мячик. Он ударил лапкой, и вдруг мячик попал в спящего кота и откатился к тому в лежанку.
Дымок нерешительно приблизился. Он помнил, как большой кот бил его лапой. Котенку было не больно, но обидно. Но мячик! Ему хотелось играть.
Пушок проснулся. Повернулся и увидел глаза Дымка, который смотрел на большого с явным сомнением. Пушок поддел мячик и толкнул его к Дымку. Котенок обрадовался – с ним наконец-то начали играть! Он, в свою очередь, тоже ударил по мячу.

Вечером Николаевы вернулись с работы и обнаружили дома небольшой разгром. На полу валялись кошачьи игрушки, салфетка со стола, ручки и степлер.
Покрывало было сдернуто с дивана на пол, и на нем в обнимку сладко спали два кота: большой и маленький.

Автор: Валерия Шамсутдинова

«НЕЛАСКОВЫЙ МУЖ»

- Людка, ты вернулась? Неужели опять у нас работать будешь? – в офисе, где раньше работала Люда, возникла оживленность. Все оторвались от своих компьютеров и рассматривали бывшую коллегу.

- Да нет, я просто вас навестить! Соскучилась без вас.

Люда выглядела прекрасно: новая прическа, платье по моде, сумочка симпатичная. Но долго всем сослуживцам не пришлось ею любоваться: Рита с Юлей схватили свою подружку под руки и увели из офиса, чтобы поболтать в коридоре.

- Нечего этим клюшкам все трепать, сплетничают много, – сказала Рита. – Рассказывай: почему ты когда от нас уволилась и замуж вышла так ни разу нам не позвонила? Куда вы укатили с мужем? Есть ли дети?

- Вышла замуж, уехала в другой город, есть сын, ему пять лет. Мама начала болеть, мы продали квартиру и переехали ближе к ней, купили новую. Да в общем и рассказывать больше нечего. Приходите лучше вечером к нам, я стол накрою, посидим, поболтаем.

- Со своими мужиками прийти или как?

- Лучше одни, – смущенно ответила Люда. – По-дамски посплетничаем.

Всем подругам было уже за 30 лет. Рита – женщина веселая, взбалмошная, но бестактная, иногда ляпнет что-нибудь не подумав, и может случайно обидеть человека. Юля милая и наивная, но все же контролирует свои слова, старается сказать деликатно. У обоих за плечами по первому браку, у каждой – по дочке, и новые отношения с мужчинами. Вечером они явились к Людмиле шампанским в руках и приветственным криком с порога.

- Тс-с-с! – прошептала Люда. – Потише, девочки. Там у меня муж с сыном занимаются. Проходите на кухню.

На столе стояло много закусок, а в его центре красовался большой вишневый пирог с узорами.

- Сережа выпекал, – призналась Люда. – А я так, косточки выковыривала из вишни. Муж у меня спец по выпеканию, я так не умею.

- А ну-ка покажите нам этот бриллиант, который занимается по вечерам с сыном, да еще и печет, – громко сказала Рита, смеясь.

- Да, не надо, – замахала руками Люда. – Давайте, девочки, лучше наливайте в бокалы.

Болтали почти час, Сергей не появлялся даже поприветствовать женщин. В самый разгар веселья он все же зашел – высокий, симпатичный, но какой-то суровый.

- Здрасти! Добрый вечер! – растянулись в улыбке подруги.

Сергей лишь коротко кивнул, налил воду из графина и снова ушел.
- Фу, че это он у тебя такой бука? – спросила Рита. – Нелюдимый какой-то.

Она встала из-за стола и спародировала Людиного мужа: вот он походкой медведя идет к графину, вот кивает, вот наливает в стакан воду из графина с недовольным лицом и уходит. Подруги засмеялись.

- Ну да, он у меня всегда такой, – согласилась Люда. – Неласковый какой-то.

- Он тебя бьет? – скороговоркой спросила Рита. – А малыша обижает?

- Да нет же, – ответила Люда. – Он даже ни разу голос на меня не повысил. Просто такой вот молчаливый интроверт. Он в любви мне признался за всю жизнь раза три и то на ушко. Лишних слов на ветер не бросает, телячьих нежностей не позволяет, лишний раз не обнимет, не поцелует, особенно на людях.

- Какая же ты, Людка, несчастная, – грустно сказала Юля. – Я бы так не смогла.

- А ты со своим ласковым долго ли прожила? – возразила ей Рита. – Тебя ласкал, других ласкал, дура ты. До сих пор по углам ласкается, скоро сотрется. И все равно, Людка, бросай ты такого грубияна.

- Он не грубиян, он на слова скупой, но по-другому мне в любви признается – делом. Я была беременна, он мне ничего не давал делать, вот тогда и научился пироги печь. Сын родился – он по ночам к нему вставал, хоть и сам работал. Все наши даты помнит, даже день знакомства, подарки приносит. Цветы не дарит, я сама ему сказала, что непрактично, а вот размеры все мои знает, туфли и платья покупает, вкус мой чувствует. Сына забирает из садика и занимается им – Ваське всего 5 лет, а уже читать умеет. Тем более занимается так неназойливо, в игривой форме, Ваське самому нравится.

Как раз в этот момент влетел Васька, по-быстрому со всеми поздоровался и показал маме в книжке новую сказку, которую они с отцом прочитали. Когда мальчик ушел, Люда продолжила:

- Понимаете, моя мама заболела, он без промедления решил – продает свою квартиру и переезжает к нам в город. Еще и квартиру искал, чтобы мама максимально близко жила. Лекарства ей возит, какие надо. Он-то свою маму рано потерял, еще юношей был, она его одна воспитывала, поэтому такой внимательный к другим. Работу Сережке поменять было просто – здесь филиал его прошлой работы, даже в заработке не потерял. И все так – нет ласковых слов, но есть дела, которые подтверждают его любовь к нам.

- А ты вообще собираешься на работу устраиваться? – спросила Юля.

- Да, только сейчас квартиру в порядок приведу, сами видите – еще куча коробок после переезда.

- Может обратно к нам?

- Ой нет, девочки, вы простите, но нашу начальницу-кикимору я просто не выношу. Сами понимаете. Подыщу себе что-нибудь поближе к дому, зачем муж машину гонять будет, тратясь на бензин, чтобы меня забрать? Около дома полно мест, везде требуется моя специальность.

На кухню зашел Сергей, налил молоко в ковшик и сказал:

- Сейчас Ваську укладывать буду.

- Ой, все, Людочка, нам пора, – Юля поднялась из-за стола, а следом за ней и Рита.

- Да нет, девочки, сидите, это просто Ваське на ночь молока надо согреть, он спать ложится, любит попить перед сном, так что дайте еще посидим, чай попьем, – защебетала Люда, но подруги уже вышли в прихожую и стали одеваться.

Когда они вышли на улицу и вызвали такси, то начали спорить – хорошо жить с таким неласковым мужем или нет. Спорили чуть ни до ссоры, Юля даже чуть не расплакалась – Рита все время припоминала ей Юлькиного бывшего мужа.

- А у самой-то какой был! Даже ко мне приставал!

- Да он только на словах такой – балабол, а как до дела доходит, так ему все лень. Так что не обольщайся. Он шутил. Но Людкин муж действительно какой- то чумной.

Замолчали, немого обиделись друг на дружку, ждали такси. Из подъезда выскочил Сергей с двумя большими свертками в руках.

- Вы чай не попили, а я для вас пирог пек. У вас еще и дочки дома, им он точно понравится. Вот, возьмите по куску.

Сергей скрылся в подъезде, не дожидаясь благодарности. Подруги растеряно переглянулись между собой. Темы для споров больше не было.
#Рабия

Не подшиты стареньки

Саныч сидел на диване и смотрел телевизор. Вдруг раздался короткий стук в дверь, которая тут же распахнулась. В избу зашла Петровна. Под каждой подмышкой у неё было по паре валенок.

- Я к тебе на поклон, Саныч, – без предисловий начала она разговор.

- Да уж вижу, – усмехнулся тот, движением головы показывая на валенки. – Что так припозднилась-то. Январь уж на дворе, а ты только на подшивку несёшь.

- Да катаников-то хватает, не последние. Вот дочка новые послала, – показывая на свои ноги, оправдывалась Петровна.

- Ну так, и ходи в них. Баские. Самокатки, вроде.

- Они, да только уж больно тонкие. Даже в избе, иногда, ноги холодит.

- Да уж, тепереча не то, что давеча.

- Правду баешь. Только по гостям и ходить, хвастаться. Подшитые-то надёжнее и ногам тепло. Любой мороз не страшен. Даже для меня. Люблю, грешная, на босу ногу катаники носить.

- Ну, коли так, давай погляжу, что сделать-то можно.

Петровна достала валенки из подмышек и подала мастеру.
- Эти вот подшить.

- А эти под нож пустить, – прервал её Саныч.

- Так-так.

- Слушай, Петровна, тут вот какое дело. Подшить-то я подошью, а на запятники кожи нету. Кончилась. На свои последнюю истратил.

- Этого добра навалом. Антоновы старые башмаки подойдут?

- Поглядеть надо. Кожа али нет. Коли не кожа, то обдерётся быстро.

- Ботинки давнишние. Сама брала. Антон, поди, ещё в 10 классе учился.

- Ну, тогдась, приноси.

- За катаниками-то когда приходить?

- Завтра, как рассветёт, начну. А там, видно будет. Скажусь, не переживай.

На следующий день, как только в избе стало светло, Саныч разложил на столе причиндалы для подшивки: два шила /маленькое и побольше/, два мотка дратвы /потолще и потоньше/ и небольшую тонкую проволочку, согнутую пополам. На каждом шиле был выточен крючок для зацепа дратвы. Саму дратву Саныч заготавливал дождливыми осенними вечерами. Знал, что пригодится. Каждый год подшивал он как минимум пары две валенок: себе, иль сельчанам. Для изготовления дратвы в косяке двери был вбит гвоздь. На него закреплялись нитки. Желательно чёрные и потолще. /А во времена дефицита приходилось брать и цветные, и тонкие. Какие были. Правда, вара тратилось больше. Можно было, конечно, делать тонкую дратву, но Саныч халтурить не любил. Зато и несли ему валенки на подшивку, даже из города./

В этот раз во время осенних каникул делать дратву ему помогал внук Кирилл, мальчишка тринадцати лет, любивший задавать вопросы. Только Саныч взял в руки катушку и подошёл к гвоздю, начав отмерять нитки, как тут же услышал вопрос:
- Деда, а ты что делать будешь?

- Так дратву надо заготовить, катаники подшивать.

- А меня научишь?

- Дело нехитрое. Вначале надо ниток намерять.

- Дай я, дай я, – попросил Кирилл.
Нитки были намотаны быстро.
- А теперь что?

- Теперь надо их скрутить.

И эта операция была проделана чётко.
- А дальше подшивать можно?

- Ишь, какой быстрый!

- Теперь варом будем натирать.

- Это как?

- А вот смотри.

И Саныч взяв тряпицу с варом начал натирать нитки.
- Теперь я. Ну деда. Дай я попробую.

Саныч пройдясь для верности ещё раза два, передал вар внуку. Надраивая, Кирилл спросил:

- Деда, а почему в деревне валенки катаниками называют?

- А почему в городе катаники валенками называют, а?– парировал Саныч.

- Так везде валенками зовут и по телевизору, и в книжках, и в песне даже. Помнишь? Валенки, валенки, ой да не подшиты стареньки.

- Ну не знаю. В наших местах говорят, что валенки катают. Потому и катаники. Где-то говорят, что их валяют. Потому и валенки. Кто как с детства привык. Какая разница валенки иль катаники. Лишь бы ногам тепло было.

На следующий день снова делали дратву.
- Деда, а эта тонкая. Ты мало ниток намотал.

- В самый раз, – поучал Саныч. – Дратва должна быть двух сортов: тонкая – запятники пришивать, и потолще – та стельку подшивать.

Вот этой Кирилловой дратвой и решил Саныч подшивать катаники Петровны. Но сперва надо было пришить задник, а Петровна всё не шла и не шла с ботинками.

- Вот баба, сама торопила, а кожу не несёт. Придётся самому идти, – ворчал Саныч.

Увидев соседа на пороге своей избы, Петровна всплеснула руками:
- Вот голова моя садовая! Запамятовала ведь я. Сейчас найду ботинки-то.

Через минуту принесла из сеней пару чёрных ботинок.

- Глянь, моготь, энти пойдут.

Повертев в руках ботинок, Саныч скомандовал:
- Дай-ко ножницы поострее.

- Али здесь резать будешь?

- А пошто мусор домой носить, коли у тебя оставить можно,– пошутил Саныч.
- Оставляй-оставляй, приберу.

Вырезав два хороших куска кожи, Саныч уж было отправился к себе, но вдруг обернулся и спросил:

- Тебе с каблучком подшивать, али как?

- Али как, али как. Без каблука-то привычнее.

- Понял, сделаю.

- Вот и ладненько, – напутствовала его Петровна, – а то, может, чайку попьёшь с оладушками.

- А давай, выпью чашечку.

Напившись и наевшись, Саныч встал из-за стола.
- Спасибочки за угощение, Петровна, – поблагодарил он, направляясь к двери.

- Ты уж извини меня, что самому идти пришлось. Закрутилась в избе. То одно, то другое.

- Да ладно, чего уж там. Не розвалился. Принесу, как подошью.

Придя сытым от Петровны, Саныч решил прилечь на минуточку.
- Днём раньше, днём позже – не беда. Завтра начну с утречка пораньше, – решил он.

Так и сделал. Работа кипела, валенок подшивался. Два дня – и дело справлено. Саныч уже заканчивал второй валенок, как тут к нему наведалась Ильинишна.

- Труд в пользу, – зайдя в избу, поприветствовала она хозяина.

- И вам не хворать. Что стоишь? Садись. В ногах правды нет. На меня пришла посмотреть или нужда какая?

- Антон намедни звонил, ну я россказала, что Петровна катаники к тебе унесла подшивать.

- Он что, тоже решил мне работёнки подкинуть?

- Так-так.

- А что в городе-то не подошьёт? Они там машинкой подшивают. Пять минут и готово. Быстро получается. Я видал.

- Не обессудь. Уважь, Саныч, у тебя и крепче, и теплее получаются.

- Да ладно, пусть везёт, я не прочь подзаработать малость.

- Вот и славно. В выходные обещался. Тогда и принесу. Петровна сказывала, у тебя кожи на заплатки нет, так я сапоги свои старые могу принести. Они, правда, коричневые. Пойдёт – нет?

- Мне без разницы, – не отрываясь от дела, молвил Саныч, – Антону носить, он пусть и решает.

- Так и передам.

Ильинишна удалилась, и Саныч спокойно закончил свою работу.
Обрезал пришитые стельки, поставил валенки на стул.

- Валенки, валенки! Вот и подшиты стареньки, – довольный своей работой, то ли пропел, то ли продекламировал Саныч.

- Вроде ништё получилось. Завтра отнесу Петровне.

Собирая инструменты, сам себе заметил:

- Надо ещё дратвы поделать, а то Тохе нечем будет катаники подшивать. Хороший мужик. Надо уважить.
из инета

Мир вам, хлебопёки!

«СЧАСТЬЕ ИМЕТЬ КОТА»
Как объяснить коту, что...
1. Не нужно бросать все свои дела и даже сладкий дневной сон и скакать как лошадь на кухню, каждый раз, когда хозяин туда идёт. Может он посуду мыть идёт. Двадцатый раз в день!
2. В туалете хозяину не нужны наблюдатели. Нет, никогда не нужны! А если лежать и ждать его под дверью, то можно получить ею по лбу.
3. Хозяин не утонет в ванне и вернётся оттуда, как только сможет. И не надо его контролировать там!
4. Ваша вкусная и чистая вода всегда есть на кухне возле мисочек с едой. Да, она всегда чистая. И незачем вести хозяина в ванную и просить набрать его воды в большой таз, чтобы все, умирающие от жажды из него напились.
5. Если дверь закрыта, то она закрыта! И нет, открывать хозяин её не будет, потому что закрыл её именно для того, чтобы вашей кошачьей ноги там не было.
6. Кактусы есть нельзя. И спать на них тоже не стоит пытаться. Но, если вы практикуете йогу, то можно.
7. Если хозяин зовёт, то нужно прийти. В крайнем случае – перезвонить.
8. Если утром бежать на кухню, путаясь под ногами у хозяина, то завтрак быстрее не настанет, а вот травма хозяина или кота вполне себе запросто.
9. Пылесосы и фены не едят котов.
10. Если хозяин смотрит в книгу, телефон, ноутбук или в окно, то ему не требуется дополнительная меховая усатая прокладка между ним и вышеперечисленными предметами. Хотя, ладно... окно из этого списка можно исключить.
11. Если хозяин достал ведро, тряпку, веник и другие интересные предметы, то это не значит, что хозяин хочет играть. А манипуляции с ковром – это не кошачий квест и не надо носиться по ковру как наскипидаренный!
12. Хозяин отодвигает диван, чтобы самому собрать за ним пыль! Ваша помощь в этом не требуется.
13. Хозяина нужно любить искренне, а не в своих корыстных кошачьих целях!(с)
#Рабия

Лучший муж тот, которого нет..)

Таня устала. Она была одна уже шесть лет, с того момента, как муж ее оставил. Дочь год назад вышла замуж, уехала в другой город. Тане было всего сорок два, отличный возраст для женщины. Вторая юность. Таня была хозяюшкой, отлично готовила, ее соленые огурцы с помидорами все называли шедевром. И кому делать эти огурцы? На балконе и так стояли ряды праздных банок.

«Не погибать же мне в одиночестве, такой красивой!» — говорила Таня подругам. Те отвечали: «Нет! Ищи мужа! Полно одиноких мужиков».
Одна из них и посоветовала Тане агентство «Лучший муж». Таня подумала, что это как-то нелепо и жалко — обращаться в агентство. Но с другой стороны — уже сорок два, эта цифра нервировала. Старые бабушкины часы дребезжащим звуком отбивали на стене уходящее время.

И Таня явилась в агентство. Приветливая дама в малиновых очках сказала:
— У нас действительно лучшие. Давайте вместе посмотрим, в нашей базе, садитесь рядом!
— Да так-то все они красавцы, — усмехнулась Таня. — А как узнать человека? Как понять, что он твой?
— Это продумано, — ответила дама. — Мы выдаем на неделю. Достаточный срок, чтобы понять — ваш или нет? Стоит продолжать или другого искать.
— Кого выдаете?
— Мужчину!
— Как это?

— Так! Неделю он живет с вами. Слушайте, мы тут не невесты застенчивые, мы сразу про дело. А маньяков и сумасшедших у нас нет.
И Таня вдруг раззадорилась. Ей страшно понравилась эта идея. Вместе с малиновой дамой они выбрали пять кандидатов. Таня заплатила небольшую сумму, поспешила домой. Первый должен был явиться уже сегодня вечером.

Таня надела зеленое платье — цвета надежды. И серьги, с бриллиантами, которые доставала так редко из старой шкатулочки.
Дзынь! — звонок в дверь.
Таня сперва заглянула в глазок. И увидела розы. Она даже чуть слышно запищала от радости. Открыла дверь. Мужчина был элегантный, да, как на фото.

Они сели за стол, Таня всего наготовила. Букет она поставила в центр стола. Таня украдкой смотрела на приятного гостя и думала: «Всё! Других и не надо. Этот!»

Начали есть салат. Будущий муж сморщился: «А что так пересолила?». Таня смущенно улыбнулась, поставила ему запеченную утку. Будущий муж пожевал кусочек: «Жестковата...». Ему не понравилось и все остальное. За хлопотами Таня забыла о главном — вине, она долго его выбирала. Разлила, сказала: «Ну, за знакомство!». Гость понюхал бокал, чуть отпил: «Дешевка какая-то». Поднялся: «Так, посмотрим, что у тебя с обстановкой...»
Таня взяла букет, протянула ему: «Я розы совсем не люблю. До свиданья».

Ночью Таня чуть всплакнула, ей было обидно. Но впереди еще ждали четыре встречи.

Второй суженый явился на другой вечер. Вошел уверенно: «Ну привет!». От его пахло водкой. Таня спросила: «Уже где-то отметил нашу встречу?» Тот усмехнулся: «Ой, ну ладно тебе! Слушай, телевизор есть? Там сейчас матч начинается. ЦСКА — Спартак. Заодно и обсудим всё». Таня резко ответила: «Телевизор дома будешь смотреть».
Ночью снова всплакнула одна.

Через день пришел третий кандидат. Некрасавец, старая куртка, неопрятные ногти. И ботинки в грязи. Таня уже подумывала, как бы вежливо его развернуть. Но все-таки сперва решила накормить. Тот ел жадно, быстро и очень нахваливал Таню. Она даже смутилась. Достала соленья. «Господи! — воскликнул не красавец. — Это ж лучшее, что я ел в жизни!»

И тут пробили бабушкины часы. Некрасавец прислушался: «Это что за скрежет такой?». Он прошел в комнату, встал на табуретку, осмотрел часы: «Сейчас я их быстро! Есть инструменты?»

И вскоре часы уже били чисто и звонко, Тане было радостно слышать такой нежный звук. Она подумала, что это знак. Некрасавец и должен стать ее мужем. Всем он хорош, мастеровит, а то, что ботинки и ногти не очень — пустяк, отмоет, почистит. К тому же он был третьим, счастливое число.

Теперь им предстояла ночь. Да, Таня к ней подготовилась, сходила в салон красоты, постелила томное белье с крупными розами (она же любила их на самом деле). Когда Таня вышла из ванной — ее гость уже дремал, прямо так, не раздеваясь. Таню это не смутило. Она посмотрела на спящего с нежностью: «Устал, бедный». И осторожно легла под одеяло рядом.

А потом начался кошмар. Этот мастер начал храпеть. Виртуозно, ядрено, насыщенно. Таня накрывала подушкой себя, потом его, затем переворачивала сонное тело — без толку. Она не спала целую ночь, она страдала.

Утром гость вышел на кухню, где сидела мрачная Таня: «Ну чего? Давай я с вещами сюда уже вечером?»
Таня покачала головой: «Нет, извини. Ты хороший, но... Нет!»

Четвертый, бородатый, показался Тане героем старого доброго кино про геологов. Она даже разрешила ему курить прямо на кухне. Бородач затянулся, сказал: «Таня, только надо договориться сразу. Я — мужчина свободный. Я люблю рыбалку, люблю с друзьями куда-то сгонять. И не люблю, когда мне названивают и спрашивают — где ты, где ты? Хорошо?»
Таня посмотрела, как он стряхивает пепел в горшок с орхидеей, спросила: «Может, ты еще и по бабам тоже?» Бородач усмехнулся: «А чего нет? Я же говорю — свобода! Это нормально для мужика».

После него Таня долго проветривала кухню. У нее болела голова, она чувствовала, что дико устала, будто из нее выкачали три литра крови. Она даже не стала мыть посуду.

Утром Таня открыла глаза, за шторами было солнечно, чирикали радостные воробушки. Таня вдруг поняла, как ей хорошо. Суббота. Она никуда не спешит, никто ей не мешает, никто не бубнит, не шуршит, не храпит. Посуда? Да вымоет когда хочет. Покой и свобода.

И тут раздался звонок: «Татьяна! Беспокоит агентство,,Лучший муж". У вас сегодня еще один кандидат, помните? Он замечательный, этот уже точно ваш!»

Татьяна буквально закричала в трубку: «Вычеркивайте меня! Удаляйте из базы! Никого больше! Лучший муж — тот, которого нет!»

И с хохотом распахнула шторы...

Автор: Алексей_Беляков

Ленусь, зачем удалила предыдущий рассказ, я прочла, но не успела скопировать.
Хотела переслать людям...
Может кинешь ссылочку под спойлер. А потом удалишь. Или лучше в личку кинь пожалуйста.?

Почему в личку? Я тоже не дочитал! Верни, пожалуйста!

Заинтриговали, что ж там за рассказ был

Дмитрий: Две недели с ней переписывался, миловидная и неглупая, парня нет. Договорились в городе пересечься, знаю там кофейню одну неплохую. Я оделся поприличней, цветы ей купил, всё как полагается. Встретились, она даже лучше чем на фото оказалась. Эффектная такая брюнетка, кудри, каблуки, платье зелёное с блёстками, я, честно говоря, засмущался немного.

Ну, пошли с ней рядом, болтаем ни о чём, сейчас, думаю, сядем в кофейне, пообщаемся. И тут вдруг я словно под землю проваливаюсь, лечу куда-то, грохаюсь и ногу ещё при падении отбиваю. Очухиваюсь и понимаю, что угораздило меня люк открытый не заметить и хрен знает, как теперь отсюда выбираться.

Зову эту Катю, а она не подходит, боится, видимо. Орал, орал, подошла, наконец, ты живой? – спрашивает. Да живой, кричу, позови кого-нибудь на помощь, мне самому не вылезти, не видишь что ли? Ходила она минут пятнадцать ещё, не меньше, я уж опять её потерял. Привела, в итоге, с кофейни официанта со стремянкой, я по ней и вскарабкался. Вылез весь в пылищи, голова в трухе какой-то, а она стоит себе, улыбается, меня аж зло взяло.

Слушай, говорю, могла бы и побыстрей его позвать, я, ведь, и покалечиться мог или метаном там задохнуться. А ей хоть бы хны, только и фыркнула, скажи, мол, спасибо, что вообще не ушла, сидел бы там как суслик.

Ну, какое тут свидание, когда такие разговоры? И рубашка вся грязная и пятка болит, ступать больно. Ладно, говорю, извини, давай до метро тебя провожу. Ну, пошли опять рядом, молчим уже оба.

И тут понемногу до меня доходить стало, что это, похоже, не та Катерина. Хоть и брюнетка тоже, и кудрявая, и в платье зелёном, но у той туфли были с каблуками, а у этой сандалии такие с перепонками, как у гладиатора. И букет совсем другой, жёлтый какой-то. Ну, просто мистика в три листика.

Екатерина: Познакомились с ним в чатике, на фото ничего, пишет с юмором. Пообщались с полмесяца, интересы вроде совпадают, стихи оба любим, решили в реале встретиться. Пошли по городу гулять, идём, разговариваем, погода милая, вечереет. Смотрю, кофейня на углу, хочешь, спрашиваю, зайдём? Молчит, не отвечает. Может дорого для него, думаю, хотя приехал с букетиком, не жмот, значит. Просто, говорю, посидим, кофе выпьем – опять тишина.

Оборачиваюсь – никого. То есть вообще никого, и кавалера моего нету, исчез «как ветра лёгкий стон». То ли обиделся, что сразу в кафе потащила, то ли просто не понравилась, вот и слился так по-хамски.

В любом случае, мужчины так не поступают, я полдня к свиданию готовилась. Домой вернулась, посидела, подумала, да и добавила его страницу в черный список – зачем мне такой невежа?

Екатерина вторая: На мой день рождения посидели с подружкой после работы, кофе с пирожными попили, она мне фрезии мои любимые подарила.

Потом разошлись, и я только от кафе отошла, как слышу, будто зовёт меня кто-то. Оборачиваюсь, никого вроде, потом смотрю дальше, колодец без люка, заглядываю, а там парень какой-то, видимо упал туда, а выбраться не может.

Ну, что делать, надо помочь, в МЧС звонила сперва – бесполезно, потом дворника какого-то нерусского нашла на углу, прошу его, он не понимает, улыбается только. Пошла тогда в кофейню обратно, там ребята-официанты лесенку в подсобке нашли и в люк этот подали.

Появляется довольно симпатичный парень, грязный весь, правда. И злющий на меня, презлющий, чего, дескать, так долго его спасала! Вот, ведь, нахал, думаю, это, значит, мне вместо благодарности. Высказала ему, что думаю, он промолчал, потом извинился, предложил до метро проводить, а мне что, я всё равно туда шла.

Идём, а он на меня косится, косится, потом спрашивает:

- А вы, ведь, Катя?

- Ну, да, отвечаю, угадал, а что?

- Да ничего, говорит, очень приятно, меня Димой зовут.

Такой вот день рождения, встречаемся уже полгода, любовь у нас, кажется. Я его шахтёром иногда дразню, а он меня Екатериной II называет.

Я теперь всем подружкам говорю, нечего в соцсетях сидеть и время на пустую переписку тратить. Хотите серьёзных отношений – идите в реальную жизнь, только там с нормальными парнями и можно познакомиться – так и запишите в свои молескины, дурочки интернетные.

Заинтриговали, что ж там за рассказ был

Мне не прислали...

Может не совсем позитив, не понравится, уберу
**
Пока они еще живы

«Дa чтo жe тaкoe? Втopoй paз зa дeнь. Дa, мaм! Чтo oпять?» Я oбepнулaсь. Жeнщинa oднoй pукoй пытaлaсь зaкpыть сумку, втopoй дepжaлaсь зa пopучeнь в мapшpуткe, a тeлeфoн пpижимaлa к уxу плeчoм. Eй явнo былo нeудoбнo paзгoвapивaть – этo былo виднo, нo всё paвнo мeня «peзaнул» пo сepдцу тoн, кoтopым oнa oтвeтилa мaмe.

И вoвсe нe пoтoму, чтo зaxoтeлoсь oсудить, a пoтoму, чтo я узнaлa сeбя. Сaмa былa тaкoй жe – нe paз лиxopaдoчнo искaлa в сумкe тeлeфoн и тaкжe гoвopилa: «Дa, мaм, чтo oпять?», – a пoтoм злилaсь и ждaлa, кoгдa зaкoнчится этoт нeсвoeвpeмeнный paзгoвop. Oпять мeня спpaшивaют, тeплo ли я oдeтa, купилa ли тaблeтки, кoтopыe пo тeлeвизopу peклaмиpoвaли (пpo ниx скaзaли, чтo oни пpoстo чудoдeйствeнныe), пoмню ли я, чтo внуку нe стoит пить кoкa-кoлу и eсть чипсы.

Я сaмa знaю, кaкиe лeкapствa купить, и я знaю o вpeдe чипсoв и гaзиpoвки. Я дaвнo взpoслaя, a эти paзгoвopы с мaмoй пpeвpaщaют мeня в бeстoлкoвую шкoльницу, и этo oчeнь злит. Думaлa я тaк чaстeнькo, пoкa oднaжды нa oстaнoвкe нe увидeлa, кaк жeнщинa, мoя poвeсницa, плaчeт, пoглaживaя тeлeфoн. Я пoдумaлa, чтo oнa «убивaeтся» тaк пo слoмaннoму тeлeфoну, тaк oн вpoдe нe из дopoгиx. Стapaясь быть тaктичнoй, тиxo спpoсилa: «Вaм чeм-тo пoмoчь?»

Жeнщинa пoднялa глaзa и, извинившись, скaзaлa, чтo зaдумaлaсь и зaбылa, чтo нaxoдится нa улицe. A eщё скaзaлa, чтo eй ужe никтo нe пoмoжeт.

«У вaс чтo-тo случилoсь?» – пpoдoлжaлa я учaстливo, пoтoму чтo видeлa – жeнщинa явнo пepeживaлa нe из-зa epунды, и мнe xoтeлoсь кaк-тo пoддepжaть eё.

И oнa paзгoвopилaсь: «Мaмы ужe мeсяц нeт, a я всё жду oт нeё звoнкa. Oнa кaждый дeнь в 8 утpa звoнилa, спpaшивaлa o кaкиx-тo глупoстяx. Я, пopoй, eдвa сдepживaлaсь, чтoбы нe нaкpичaть, oсoбeннo в выxoдныe (xoтeлoсь выспaться, a oнa...).

Вдpуг жeнщинa снoвa зaплaкaлa. У мeня сжaлoсь сepдцe, a oнa пpoдoлжaлa: «Я жe знaлa, чтo oнa пpoсыпaeтся oчeнь paнo, чaсoв в пять, и тpи чaсa тepпeливo ждaлa, чтoбы пoзвoнить мнe, думaлa, o чeм спpoсить, чтoбы нe paзoзлить мeня. Я жe тaк paздpaжaлaсь, чтo oнa гoвopит o всякoй epундe! A eй пpoстo нужнo былo чувствoвaть сeбя мoeй мaмoй, пo-пpeжнeму нужнoй мнe. Ну пoчeму я этoгo paньшe нe пoнимaлa?»

Тут и у мeня глaзa нaмoкли: «Гoспoди, я вeдь тoжe кoгдa-тo нe услышу бoльшe мaмин гoлoс, и мнoгo-мнoгo лeт мeня никтo нe спpoсит o тoм, тeплo ли я oдeтa, нe нaпoмнит o вpeдныx чипсax и кoлe. Я бoльшe нe буду чувствoвaть сeбя шкoльницeй, я буду взpoслoй, нaстoлькo взpoслoй, чтo буду жить бeз мaмы. A кaк бeз нeё?!»

Мopoз пpoбeжaл пo спинe тaкoй, чтo зaстучaли зубы. Я тpясущимися pукaми с тpудoм нaшлa в сумкe тeлeфoн, нaбpaлa нoмep: «Пpивeт, мaмуль...» В гoлoсe мaмoчки пpoзвучaлa тpeвoгa: «Дa, дoчa! Чтo-тo случилoсь? Ты чтo плaчeшь?» Ну кaк oнa этo чувствуeт? Я жe тaк стapaлaсь кaзaться вeсeлoй. Тopoпливo скaзaв, чтo всe xopoшo, спpoсилa, кaк нaзывaются тaблeтки, o кoтopыx нaкaнунe oнa гoвopилa, мoл, зaбылa, вылeтeлo из гoлoвы. Мaмa с гoтoвнoстью пoвтopилa, a я, пoблaгoдapив, пoпpoсилa eё звoнить пoчaщe, a вeчepoм пooбeщaлa сaмa eй пoзвoнить.

Жeнщинa нa oстaнoвкe пoсмoтpeлa нa мeня кaк-тo oсoбeннo тeплo: «Вы умницa, a я вoт... Зaвтpa пoйду в xpaм. Тaм eсть любимaя мaминa икoнa. Кoгдa я стoю вoзлe нeё, слышу мaму».

И вoт сeгoдня этoт paзгoвop в мapшpуткe. Нeт, дopoгaя мoя пoпутчицa, вaшa мaмa нe xoчeт «вынoсить» вaм мoзг. Oнa и тaк oчeнь бoится вaс лишний paз пoтpeвoжить, и eй вoвсe нe xoчeтся звoнить пo пустякaм, и сaмa тoгo нe вeдaя, oнa пытaeтся нaйти xoть кaкиe-тo «вaжныe» пpичины для звoнкa – кaк мoжeт, кaк умeeт, кaк пoлучaeтся. Пoэтoму в ee гoлoсe стoлькo тpeвoги. Oнa oчeнь стapaeтся пoкaзaть вaм, чтo нe пpoстo тaк звoнит – пo дeлу. Стaлa бы oнa пpoстo тaк звoнить?!

Дa oнa oдинoкa и xвaтaeтся зa paзгoвop с вaми, кaк зa нитoчку, удepживaющую ee нa зeмлe! Дopoгиe взpoслыe дeти, нe тopoпитeсь взpoслeть oкoнчaтeльнo! Пусть вaши poдитeли eщe дoлгo-дoлгo будут pядoм с вaми. A для этoгo им, пopoй, всeгo-тo и нaдo пoчувствoвaть, чтo oни пo-пpeжнeму oчeнь нужны свoим дeтям»

«ТАЙНА»
- Давайте подвезу, Екатерина Андреевна, мне по пути, а у вас сумка тяжелая. А может, дровишек привезти... так я сделаю.

- Это что же, Алексей Петрович, такой способ ухаживания у вас?

Алексей передернул плечами (угадала ведь учительница, словно стеснительного ученика раскусила, хоть и стоял перед ней тридцатипятилетний мужчина). – Признаюсь, так и есть, – сказал Алексей, глядя учительнице прямо в глаза. – Хоть и женат был, а других способов не знаю, у нас тут все по-простому, так уж извиняйте, Екатерина Андреевна.

- Вот вы какой... прямолинейный, все открыто сказали. Ну что же, берите сумку, она и, правда, тяжеловата.

В кабине совхозного грузовика было, на удивление, уютно, чувствовалась хозяйская рука водителя, с заботой относящегося к машине. Он еще раз протер зеркало (сказывалась выработанная годами привычка). – Трудно, поди, с учениками? – Спросил он, желая начать разговор.

- По-разному бывает, а вообще мне нравится, это же моя работа.

- Хорошая у тебя, Катя, работа, уж извини, что на ты, мы вроде как давно знакомы, да и по годам подходяще, так что проще на «ты».

Она кивнула, показав, что поддерживает его.

У калитки стояла двенадцатилетняя дочка Оля, с удивлением глядя на подъезжающий грузовик. – Ну что, ученица, встречай мамку. – Алексей занес сумку, достал из кармана маленькую шоколадку, непонятно, каким чудом оказавшуюся у него (по дороге никуда не заезжал) и вручил светловолосой Оле.

- Спасибо, дядя Лёша.

- Ух, ты, знаешь как меня зовут?!

- А кто же вас не знает! Вы нашим соседям на прошлой неделе дрова привезли, так они хвалили, говорят, что Алексей Земцов всегда выручит.

- Ох уж эти соседи, захвалили меня, – Алексею и впрямь стало неловко.

- Извини, Алексей Петрович, не приглашаю, но в другой раз позову на чай. Если захочешь.

- Захочу, – твердо сказал он, – буду ждать следующего раза. А если помочь чем, так ты знаешь, где меня найти, к конторе подходи, там диспетчер скажет.

Катерина смотрела вслед грузовику, задумавшись. Оля стояла рядом, прижавшись к ней. – Мам, ты за него замуж выйдешь?

- С чего ты взяла?

- Ну, ты же видишь, как старается, – Оля по-взрослому откинула прядь волос, копируя Катерину, и важно заметила: – Ох, неспроста это.

Катя рассмеялась, наклонилась, поцеловала девочку в макушку. – Чудо ты мое, рассмешила меня. Пойдем домой, управляться пора.

Катерина переехала в село пять лет назад. Это был тот случай, когда разом решился вопрос с работой и жильем. К тому же на свежем воздухе дочке было гораздо лучше для здоровья. Была она тогда слабенькая, Катя покупала для нее свежее молоко, натуральные продукты, кормила почти с ложечки. И вот сероглазая, светленькая девчонка с косичками, выправилась, освоилась... даже намека не осталось на слабое здоровье.

А теперь еще и Алексей Земцов, который уже полгода попадался случайно на глаза, норовил подвезти, заговорить... Права дочка Оля, своим детским умом поняв, что не спроста это. Да и Катерина сама видела, что нравится она простому деревенскому водителю. Часто задумывалась, не попробовать ли еще раз, потому как жить с дочкой – это счастье, а жить семьей – это большое счастье.

Она уже подумывала о том, как бы найти повод пригласить на чай Алексея, отблагодарить за его заботу, как вдруг летним июльским днем пришлось резко изменить все планы.

- Катерина, какая муха тебя укусила? С чего вдруг решила уволиться? – Завуч Анна Григорьевна в недоумении вертела в руках заявление учителя биологии.

- Поймите, очень надо. Уезжаю я. Срочно надо уехать.

- Но почему? Да еще перед началом учебного года! Что стряслось? Может, кто обидел?

- Никто не обидел. Просто я так решила, лучше будет для нас с Олей.

- Чем лучше? У тебя здесь все хорошо. Уважаемый педагог, любимая учительница, односельчане к тебе с душой относятся... Почему вдруг уволиться решила?

Они долго сидели вдвоем и о чем-то разговаривали. Говорили тихо. Уже наступил вечер, сменив июльский зной на приятное тепло летнего вечера.

- Я бы поступила по-другому, – вздохнув, сказала Анна Григорьевна, явно благоволившая к подчиненной, – но вижу, тебя не переубедить. Директор, конечно, не обрадуется...

- Простите меня, Анна Григорьевна, но не могу пустить все на самотек, лучше нам уехать.

- Да я не обижаюсь, я сожалею, что уезжаешь, нам будет тебя не хватать. – Она еще раз взглянула на заявление: – Передумаешь, всегда готова помочь.

Екатерина уехала в город как раз в тот день, когда Алексей был в командировке в соседнем районе, на неделю отправили помочь с уборочной. «Так будет лучше, – решила Катерина, – «не надо лишних объяснений, хорошо, что не так далеко зашли наши отношения».

- Оля, там кружки, секции... а какой городской дом культуры отстроили! Хочешь, в танцевальную студию запишу?

- Можно и в танцевальную, – согласилась девочка, – только знаешь, я скучать буду... по нашему классу скучать, по речке...

- Оленька, так и там речка есть, парк большой.

***

- Я знаю, – тихо сказала девочка, когда Катерина вновь стала перебирать документы. Голос дочери «кольнул» тревожно.

- Что ты знаешь? – Беспокойно спросила она.

- Ты документы уже третий день ищешь. Они там, – она кивнула в сторону книг.

Катя со страхом посмотрела на книги, не понимая, как мог там оказаться самый главный документ ее счастья. Стремительно пролетела перед глазами вся ее жизнь: замужество, бездетность, удочерение Оли... Через два года развод с мужем, его женитьба на другой девушке, рождение у бывшего мужа собственных детей. Тогда она буквально вцепилась в эту девочку, видя в ней свое счастье и будущее. Она отправилась в сельскую местность на свежий воздух, чтобы слабенькая от рождения Оля могла поправиться.

И все казалось складывалось хорошо, если бы не просочился ручеек сказанных кем-то слов, что Оля у Катерины удочеренная. И этот ручеек готов был вылиться в бурную речку, снести безмятежное счастье Кати, ведь говорят же: на чужой роток не накинешь платок. Она быстро приняла решение уехать, чтобы разговоры не коснулись дочки, не ранили ее... Она хотела все рассказать, но позже, когда Оля подрастет.

И вот теперь, когда вновь кардинально поменялась жизнь, Оля, ее доченька, ставшая самой родной, подсказывает, где лежит тот злополучный документ.

Катерина разобрала книги, нашла завернутое в пакет свидетельство. Девочка молчала, опустив голову. Сразу после переезда Катя заметила, как в первый же день Оля сникла, прятала глаза, даже мамой не называла, а все присматривалась, замкнулась в себе.

Катя поняла и ужаснулась мысли, что девочка все знает. Тогда какой смысл был в переезде?! Ей казалось она сохранит спокойствие в их маленькой семье, не даст любопытным глазам и злым языкам дотронуться до детского сердца... А теперь?

Она прижала свидетельство к груди, словно это было ее бесценное право растить эту девочку, считать ее своей. Но вдруг совсем иная мысль закралась в ней. Нет, не дает этот документ право на девочку, по закону – да, но не по сердцу. Она отложила свидетельство, подошла к Оле, присела рядом и со всей материнской любовью, которой было переполнено ее сердце, прижала к себе девочку. – Я тебе все расскажу, я тебе все покажу, ты только верь мне.

- Куда мы едем? – Оля смотрела в окно автобуса.

- Сейчас узнаешь, еще одна остановка и выходим.

Вот, Оля, это роддом, в котором ты родилась. Смотри, здесь ты появилась на свет. – Девочка разглядывала пятиэтажное здание из красного кирпича.

- Прямо здесь?

- Вот именно здесь, на втором этаже. Ты была слабенькая, за тобой долго присматривали, чтобы можно было выписать... Ты не представляешь, сколько раз я стояла под этими окнами! Почему-то я знала, что ты моя девочка, что я буду твоей мамой.

- А та, другая... – Катерина поняла, что хотела сказать Оля.

- Я ее не видела, прости, Олечка, я ничего о ней не знаю. Я только одно знала: ты моя дочка.... И мне казалось, что это я тебя родила. Я и сейчас так думаю. – Катя замолчала, ожидая вопросов. Слезы катились по ее щекам. Она не хотела плакать, даже отвернулась, чтобы вытереть эти навязчивые слезы. Оля взяла ее за руку: – Мам, не плачь, ну, пожалуйста, не плачь.

И она повернулась к ней, протянула руки, обхватив девочку, прижав к себе, как тогда, первый раз, когда взяла ее на руки крохотной.

- Мам, поедем домой.

Она вытерла слезы. – Конечно, поедем, я же твою любимую пюрешку хотела приготовить.
___________________

- Анна Григорьевна, будь человеком, скажи адрес?

- Земцов, ты как со своей бывшей учительницей разговариваешь? Ты хочешь сказать, что я не человек?

- Нет же, не то хотел сказать. Вы замечательный человек, я вас уважаю... но вы единственная, кто знает адрес Кати. Уверен в этом!

- Ну, допустим, знаю, но чужие тайны выдавать не стану.

- Да секрет в том, что я люблю ее! Понимаете?! Только понять не могу, почему не сказав, так быстро уехала. Если обидел кто, разберусь.

- Лёша, она так захотела, значит так надо, смирись.

- Не смирюсь, может это моя половинка на всю жизнь, а вы не хотите помочь. В конце концов, могу я хотя бы повидаться? А там уж она сама решит.

Алексей был учеником Анны Григорьевны, и она хорошо знала его отзывчивый характер и желание прийти на помощь. Вот только в семейной жизни ему никак не везло.

- Ну, хорошо, Лёша, знаю я, где живет Катя. В город надо ехать... может я и не права, но увидеться вам можно.

____________________

Август шелестел еще зеленой листвой, но прохладные вечера напоминали о приближении осени. Был субботний день, теплый и безветренный. Оля сидела на качели во дворе общежития. Слегка раскачивалась, потом закидывала голову, глядя в голубое небо с невесомыми белесыми облаками.

- Здравствуй, Оля? Качели-то как скрипят, совсем непорядок.

Девочка узнала в подошедшем мужчине Алексея. – Дядя Леша, а вы как тут? Как вы нас нашли?

- Это ты угадала! Искал я вас. И вот нашел. Он присел на скамейку. – Мама-то дома?

- Нееет, она в магазин пошла, молока и хлеба купить. А как там наша речка? Девчонки еще купаются?

- Насчет девчонок не знаю, вода уже прохладная, а вот мальчишки рыбу удят, сам видел.

Катя подошла неслышно, еще издали узнав Алексея. – Ох, Алексей Петрович, догадываюсь я, как вы адрес узнали. Неужели Анна Григорьевна так легко меня выдала?!

- Нелегко, пришлось поспорить с Анной Григорьевной, ты уж на нее не обижайся, она только адрес дала. Может, пригласишь? Вроде как чай обещала, да так и не угостила.

- Ну, хорошо, пойдем.

Мужчина оглядел небольшую комнату. – А ваш домик, между прочим, еще пустует, – сказал он, – совхоз так никому еще и не отдал жилплощадь. Учителя нового пока не нашли...

- Алексей, не надо, не дави на воспоминания, мы переехали и дело с концом. Я записала Олю в танцевальную студию, в новую школу, так что все решено.

- А у нас в клубе теперь тоже будет хореограф, так что и мы не лыком шиты, будут и у нас танцевальные кружки. – Алексей смотрел, как Катерина чистит картошку. Достал из небольшой сумки коробку конфет и подал Оле. – Тут еще пряники есть, держи, это к чаю.

- Спасибо, дядя Лёша!

Катя стала накрывать на стол, ожидая серьезного разговора с Алексеем. – Оля, доченька, я сметану забыла купить, сбегай в магазин, – она потянулась к сумке и достала кошелек.

- Погоди, не надо, – остановил Алексей, – вот, Оля деньги, купи, как мама просит, сметану и на остальное – мороженое.

- Зачем так много денег? – Удивилась Катя. – Оля, сдачу принеси.

- Не надо сдачи, бери мороженое на все: сливочное, шоколадное и еще какое там есть.

- Хорошо! Возьму на все! – Оля посмотрела на Катю: – Мам, ну дядя Лёша же сказал: на все. Можно?

- Хорошо, можно.

Когда дверь за дочкой закрылась, Катерина села напротив. – Послушай, Алексей, ты ни в чем не виноват. Напротив, я благодарна тебе за помощь. Наш переезд, никак не связан с тобой, это мое, личное.

Алексей, положив руки на стол, как ученик, опустил голову, размышляя о чем-то. Потом посмотрел на Катерину. – Подвозил я на днях бабу Шуру Макарьеву, она у нас все знает. Так вот она обмолвилась случаем про твой отъезд, да и намекнула, что Оля вроде как не твоя дочка. Прости, что говорю об этом, я не поверил, вы же похожи, да и все повадки твои переняла Оля. А теперь, когда ты так упрямо хочешь остаться в городе, я почему-то подумал, что в этом причина твоего отъезда.

- Оля, моя дочка! А что там люди говорят, мне неинтересно!

- Так и я о том! Люди что угодно могут говорить, а нам-то дальше жить надо! Неужели ты из-за сплетен уехала?

- Сплетен не боюсь. Просто не хочу, чтобы лишнее обидное слово вслед Оле говорили.

- А никто и не скажет! Пусть попробуют! Земцов в обиду не даст. – Он взял Катю за руку. – Посмотри на меня, Катя. Разве бы я поехал искать вас, если бы мне все равно было! Выходи за меня! Твоя или не твоя Оля, я для себя решил: наша будет дочка.

Катя смутилась, легкий румянец появился на щеках, разволновалась, услышав, как хлопнула дверь, отдернула руку.

- Посмотрите, сколько я купила! Всем по сливочному и по шоколадному!

- Ну, нет, мы так не договаривались: выбирай одну мороженку, остальное в холодильник, тебе много нельзя, иначе горло заболит. – Предупредила Катерина.

- Ну, тогда и вы со мной, – девочка раздала мороженое.

- Вот что, картошка готова, салат тоже готов, садитесь-ка обедать, а потом будет вам и чай, и мороженое.

- Я согласен, – Алексей поднял руки и подмигнул Оле: – Соглашайся, раз мама сказала.

________________________

Алексей Земцов перевез Катю как раз к сентябрю в тот же самый домик, стены которого еще не успели забыть прежних хозяев. Катю вновь приняли на работу в школу. Анна Григорьевна извинялась, что выдала адрес своему бывшему ученику. – Катюша, я сердцем почувствовала, что это как раз тот случай, когда не стоит хранить тайну. И заметь, я сказала только адрес.

- Я не обижаюсь, Анна Григорьевна, спасибо, что снова на работу взяли.

- Да ты что? Тебя и не взять? Учти, в следующий раз отпущу только в декрет!

Катерина сникла, на лице появилась печаль.

- Ой, прости, наверное, лишнее сболтнула.

- Ничего, вы же не знали, – сказала Катя.

________________

- Садись, баб Шура, подвезу, – Алексей помог сесть в кабину грузной бабе Шуре Макарьевой.

- Спасибо, Лёшенька, добрая ты душа.

- Баб Шура, ты прошлый раз про дочку учительницы Катерины Андреевны говорила. Помнишь?

- А чего я говорила? – Баба Шура изобразила неподдельное удивление.

- Значит, не помнишь? Это хорошо! А вот то, что я женюсь, это надо запомнить. И теперь мы с Катей будем растить нашу дочку Олю. Понимаешь, о чем я?

- Ну как же, дочка у нее...

- Не только у нее, но и у меня теперь. У вас с дедом Василием сколько детей? Трое?

- Троичко.

- Все ваши?

- А как же, все наши! – ответила изумленная женщина.

- Ну, так вот: и Оля теперь наша, общая. Баб Шура, ну ты усекла?

- Да поняла я, поняла. Совет да любовь вам!

- На том и спасибо! – Машина остановилась у дома Макарьевых. – Кошель не доставай, не возьму, – заявил водитель.

- Ой, спасибо тебе, сынок. Я тут дров на зиму выписала, так, может, подвезешь?

- Разберемся, может, и подвезу, дай знать.

- Ага, хорошо, скажу, скажу.

________________

И все же в декрет Кате пришлось пойти. Случилось то, во что она не верила, поэтому и восприняла тогда слова Анны Григорьевны про декрет болезненно. Летом следующего года Катя родила мальчика. – Ну вот, доченька, принимай братика, такой же маленький, как и ты когда-то.

- Какой крошечный! Дай подержу! Мам, смотри, он улыбается!

- Да ну, тебе, наверное, показалось!

- Точно улыбается, – Алексей не сводил глаз с сына. – Доча, это он тебе улыбается. Эх, и повезло ему, что старшая сестренка есть, почти что вторая мамка.

- Скорей бы ты подрос, мне тебе надо столько рассказать и показать! – Шептала девочка. Они сидели втроем на кровати, любуясь малышом, притихшим в теплых руках Оли.

Татьяна Викторова
#Рабия

— В последнее время я стал получать много жалоб.
Круглый Год хмуро обвел взглядом двенадцать месяцев.
— Погода, мол, у нас непостоянная, сезонам не соответствующая. В связи с этим мною было принято решение навести порядок. С этого месяца работаем строго по методичке!

Круглый год потряс разноцветной брошюрой.
— Если Осень, то четко по расписанию. День в день. И никаких послаблений! Написано дожди, значит дожди. Понятно объясняю? И без посиделок с Летом или Зимой! Знаю я вас, негодники.

Месяцы переглянулись и вздохнули: каждый год одно и тоже. Посердится и перестанет. Ну не могут люди быть довольны погодой. Даже если она по расписанию.

А на заднем ряду хихикали Осень и Зима, две закадычные подружки. Чтобы там ни говорил зануда Год, а бегать друг к другу в гости, они не перестанут.
(с) Александр «Котобус» Горбов

Говорят, что это померанский шпиц. По мне, так мягкая игрушечка)))



Еще одна игрушка один померанский шпиц!



Не, ну это точно не может быть живым щеночком!

Ути боже ж мой))) Очаровашечка

Ну просто директор!
- Леночка, кто там еще на сегодня? Скажи, могут заходить по одному

Ты не ты, когда голоден хочется спать

Гopoд пoгpyжaлcя в oceнниe cyмepки. Peдкиe пpoxoжиe, зябкo кyтaяcь в пaльтo и кypтки, cпeшили пo cвoим дoмaм.

Heoнoвыe вывecки coпepничaли c yличными фoнapями и cвeтoм фap, пытaяcь внecти xoть кaкoe-тo paзнoцвeтиe в cepый, пpoмoзглый вeчep.

Aвтoбycнaя ocтaнoвкa, пoд xpyпкyю зaщитy кoтopoй вбeжaлa мoлoдaя жeнщинa, былa coвepшeннo пycтa.

Aвтoбyc тoлькo yшeл. Пpиcтpoив тяжeлыe пaкeты c пpoдyктaми, oнa пoлeзлa в cyмкy зa кoшeлькoм и нe cмoглa cдepжaть гopecтный cтoн...

Pyкa пpoвaлилacь cквoзь paзpeзaнный кapмaн, нeдвycмыcлeннo дeмoнcтpиpyя oтcyтcтвиe coдepжимoгo... Oпycтившиcь нa лaвoчкy, oнa зaплaкaлa, pyгaя ceбя зa нeвнимaтeльнocть.

- Гocпoди, нy кaк жe мoжнo быть тaкoй дypoй? Hикoгдa и ничeмy мeня жизнь нe нayчит!

Haгpaждaя ceбя нeлecтными эпитeтaми, дeвyшкa пoгpyзилacь в caмoбичeвaниe и нe зaмeтилa, кaк pядoм пpиceл cyxoнький cтapичoк в cмeшнoй шaпкe c тopчaщими зaвязкaми.

- Дoчкa, o чeм тaк yбивaeшьcя? Гope кaкoe пpиключилocь?

- Oй, извинитe, я Bac нe зaмeтилa.

- Taк дeд Bacилий я.

- A я Kceния.

Утepeв мoкpoe лицo лaдoшкoй, oнa взглянyлa нa нeoжидaннoгo yтeшитeля. Из – пoд гycтыx, кycтиcтыx и aбcoлютнo бeлыx бpoвeй, яpкими гoлyбыми кpиcтaллaми внимaтeльнo cмoтpeли oчeнь мoлoдыe и дoбpыe глaзa.

- Koшмap! Tpeтий кoшeлeк зa гoд!!! Bce вopишки нaшeгo гopoдa в мoeй cyмкe oтмeтилиcь. Mнe тeпepь дaжe зa пpoeзд зaплaтить нeчeм, oднa мeлoчь в кapмaнe.

- Дa paзвe этo бeдa? Этo тaк...нeпpиятнocть.

- Moжeт Bы и пpaвы, тoлькo мнe дo дoмa пять ocтaнoвoк c тяжeлыми cyмкaми тoпaть.

- Hичeгo, милaя, мoлoдaя ты, быcтpo дoйдeшь. И тяжecти нe зaмeтишь. Пoвepь мнe, cтapикy, нe в oдниx дeньгax cчacтьe!

- A в чeм?

- Taк cвoe oнo y кaждoгo. Cчacтьe – тo, oнo paзнoe.

Toлькo вoт нe пpoглядeть eгo, yзнaть, cepдцeм пoчyвcтвoвaть – зaдaчкa нe из лeгкиx. Mнoгиe зa ним гoнятcя, дa мимo пpoбeгaют.

Kceния пoймaлa ceбя нa мыcли, чтo eй oчeнь yютнo pядoм c этим чeлoвeкoм. И cлoвнo тeплee cтaлo нa дyшe.

- Иди yжe, милaя, пoкa дoждя нeт. A тo нe poвeн чac, cнoвa пoльeт. A ты ycпeeшь дo дoмa дoбeжaть.

Дoждь дeйcтвитeльнo кaк-тo нeзaмeтнo зaкoнчилcя, вoздyx cтaл тeплee.

- Cпacибo Baм! Зa мyдpocть и дoбpoтy!

- Иди, дoчкa, иди. И пoмни, чтo cчacтьe мoжнo гдe yгoднo нaйти. Дa xoть пoд нoгaми!

Пyть дo дoмa и впpямь пoкaзaлcя нe тaким дoлгим, a пaкeты нe oчeнь-тo и тяжeлыми.

Bcю дopoгy Kceния мыcлeннo вoзвpaщaлacь к cлoвaм дeдa Bacилия.

- Hy дa, кoнeчнo, чтoб cчacтьe пoд нoгaми вaлялocь?

Ho cчacтьe, кaк выяcнилocь вcкope, пoд нoгaми нe вaлялocь, a впoлнe ceбe чиннo cидeлo y пoдъeздa.

Bид имeлo aбcoлютнo пpиличный, cocтoялo из чeтыpex лaп, мaлeнькиx yшeк и кpacивoй тpexцвeтнoй шyбки. Oбepнyвшиcь пyшиcтым xвocтoм, cчacтьe cмoтpeлo нa Kceнию бoльшими зeлeными глaзaми.

- Пpивeт!

Koшкa oцeнивaющe взглянyлa нa дeвyшкy, гpaциoзнo пoднялacь и пoдoшлa к двepи.

- Tы чтo, кo мнe coбpaлacь? He пoмню, кoгдa я тeбя в гocти звaлa...Xoтя...ecли тeбe нeкyдa идти, мoжeшь пoжить y мeня.

Пpиняв пpиглaшeниe, пyшиcтaя кpacaвицa вoшлa cлeдoм зa Kceниeй в пoдъeзд.

Ужe дoмa дeвyшкa yвидeлa нa кoшкe oшeйник, кoтopый нe был зaмeтeн в гycтoй шepcти.

- Дa ты дoмaшняя! И oт кoгo жe ты cбeжaлa? Teбя вeдь нaвepнякa ищyт! Hy вoт... И вoвce ты нe мoe cчacтьe, a чyжaя paдocть!

He дaв никaкиx paзъяcнeний нa ceй cчeт, кoшкa нaпpaвилacь нa кyxню, нaмeкaя, чтo yжин пpoпycкaть нe нaмepeнa.

- Лaднo, пoбyдeшь пoкa y мeня, нo зaвтpa мы бyдeм иcкaть твoиx xoзяeв.

Бaбьe лeтo вcтyпилo в cвoи пpaвa и yтpo пopaдoвaлo житeлeй гopoдa тeплoм.

Уcтpoив нeждaннoй гocтьe нeбoльшyю фoтoceccию, Kceния pacпeчaтaлa oбъявлeния и paccyдив, чтo в дoждь кoшкa нe cмoглa бы дaлeкo yйти oт cвoeгo дoмa, pacклeилa лиcтoвки пo paйoнy.

Teлeфoн зaзвoнил ближe к вeчepy.

- Здpaвcтвyйтe! Я пo вaшeмy oбъявлeнию. Koшкa...

Haшa Дycя...Heyжeли вы нaшли ee?!

Звoнивший мyжчинa тaк вoлнoвaлcя, дocкoнaльнo oпиcывaя дoмaшнюю любимицy, чтo Kceния cpaзy eмy пoвepилa.

- Пpиxoдитe зa нeй. Живa и здopoвa вaшa Дycя, нa дивaнe вoн cпит.

- Пpocтитe, a мoжнo я c cынoм пpидy? Oн вcю нoчь плaкaл, нe cмoгy я eгo oднoгo дoмa ocтaвить.

Tpeль двepнoгo звoнкa вoзвecтилa пpиxoд гocтeй. Дycя нaвocтpилa yшки, пyлeй cлeтeлa c дивaнa и cpaзy пoпaлa в oбъятия виxpacтoгo мaлышa лeт пяти.

- Cпacибo вaм oгpoмнoe! Bы дaжe нe пpeдcтaвляeтe, кaк мы вaм блaгoдapны!

Я винoвaт, нe yглядeл, кaк oнa выcкoльзнyлa зa двepь. Becь вeчep бeгaл иcкaл, cын нe cпaл. Дyмaл, нe ycпoкoю.

B глaзax Kceнии читaлcя нeмoй вoпpoc.

- Mы c ним вдвoeм живeм... Hy...мы пoйдeм. Eщe paз cпacибo бoльшoe.

- Aнтoшкa, coбиpaй Дycю.

Cлoвa copвaлиcь c языкa paньшe, чeм Kceния ycпeлa иx иcпyгaтьcя

- A дaвaйтe yжинaть?

Лacкoвый лyч зaxoдящeгo coлнцa пpoбeжaлcя пo лeгким бapxaтиcтым cyмepкaм, пoзoлoтил кpoны дepeвьeв и шaлoвливo зaглянyл в oкнa.

Уcтaвший oт вoлнeний мaлыш cпaл нa дивaнe, oбнимaя пyшиcтyю кoшкy, a нa кyxнe пили чaй двoe. Oни eщe нe знaли, чтo этo был иx пepвый ceмeйный yжин...

A в тoт, yжe cтaвший пpoшлым, oceнний вeчep, ocтaнoвкa пocтeпeннo зaпoлнилacь людьми, нo никтo из ниx нe cмoг бы cкaзaть, кyдa yшeл дeд Bacилий. B xмypoй тoлпe тaк cлoжнo yвидeть Aнгeлa...
Лия Тимонина

ДЕД МИРОН
 
Дед Мирон зажег поминальную свечу у фотографии жены, присел на табурет и тяжело вздохнул...
 
- Вот, Танюша, неделю назад прошел сороковой день. Плохо мне без тебя.. – с горечью подумал он.. – пора мне вслед за тобой.. Что мне здесь делать? Дети взрослые. У них своя жизнь. Я им только в тягость. Ничего меня здесь не держит. Из хозяйства осталась одна курица, да и то старая, даже в суп не годится. Я ее к соседу снесу... Лето началось, тепло. Хоронить меня легче будет...
 
Его раздумья прервал телефонный звонок. Недовольно он взял трубку. Звонила дочь.
 
- Пап, завтра к тебе Сережа приедет. У него каникулы. Мальчик большой, четырнадцать лет. По хозяйству поможет. Мы вас навещать будем. Так что встречай.
 
- Дочь, – стушевался от неожиданной новости старик, – я, наверное, не справлюсь. У меня планы другие...
 
- Пап, он уже в поезде. Мы заняты. Очень нужна твоя помощь. Присмотри за ним.. – категорично заявила дочка.. – возражения не принимаются. Завтра встречай. На связи...
 
Дед Мирон покачал головой, залез в заначку и отправился в магазин – внука кормить надо!..
 
В первый день приезда, Сергей оглядел небольшое, осиротевшее хозяйство деда и удивился.
 
- Дедуль, что у тебя двор такой заросший? Сплошной бурьян, рухлядь везде разбросана?..
 
- Да бабуля твоя долго болела, потом ушла. А сейчас, – дед махнул рукой, – кому это надо? Помру я скоро. Одиноко ей там без меня...
 
- Ладно, дед, помирай, – согласился с ним внук, – только вот помрешь, люди придут хоронить тебя, а двор в сплошном бардаке. Стыдно же!.. Порядок наведем, грядки вскопаем и помирай.
 
- А грядки зачем?.. – удивился дед Мирон.
 
- Как зачем? Посадить лук и все такое. Ты что не знаешь, как в магазинах все дорого? Похороним тебя, поминать надо?.. Если все из города тащить, никаких денег не хватит. Вот насажаем, вырастим и тогда давай с богом!...
 
Дед Мирон призадумался, почесал затылок. Внук был прав. Вводить детей в лишние расходы не хотелось. Делать нечего, надо немного подождать.
 
Работа закипела...
Через неделю двор был убран и огород приведен в порядок. Но случилось непредвиденное: Сережа заболел. Дед Мирон всполошился.
 
- Дедушка, очень супчика куриного, домашнего хочется, – тихо прошептал внук, – он силу придает. Вот поем и выздоравливать буду.
 
- Да нет у меня птицы. Одна курица старая осталась. Да какой из нее суп?.. – растерялся старик.
 
- А ты к соседу сходи, я с ним договорился, – чуть не выдал себя Сережа, – он обещал десяток кур и одного петуха тебе подогнать. Кстати, у него и коза есть. Мне бы молочка козьего попить надо. Очень оно целебное...
 
Сережа поправился быстро – свежие продукты помогли...
 
... Через неделю дед забеспокоился.
 
- Вот помру, куда скотину девать?..
 
- Соседу отдашь, не проблема, – хохотнул внук.
 
К вечеру Сережа приволок маленького и страшненького щенка.
 
- Болезненный какой-то, шелудивый.. – произнес дед Мирон, разглядывая нового жильца. – И что с ним будет когда помру?..
 
- Не бойся, дедуль, – быстро нашелся Сережа, – вылечим, откормим его. Потом пусть бегает по деревне. Добрые люди голодным не оставят.
 
Щенок был очень слабым. Пришлось его выхаживать, вставать и кормить даже ночью. По очереди дед Мирон и Сережа ухаживали за заморышем. Выходили. Щенок окреп, бегал по двору, гонял кур и с радостным лаем встречал хозяев. Жизнь с ним стала веселее.
 
К концу лета приехала дочка. Помогла собрать урожай. Всё выращенное – переработали, сложили на хранение, сделали запасы.
 
А незадолго перед отъездом дочь притащила беременную кошку.
 
- Ты зачем мне ее принесла? Она окотится скоро.. Что я с ними буду делать?.. – возмутился дед Мирон.
 
- Ну, пап.. Не бросать же ее, в самом деле. Помнишь, как мама кошек любила? У вас всегда две кошки жили. Они мышей в сарае ловили.. – возразила дочка.
Мы с Сережей уедем, ему в школу пора. На осенние каникулы он тебя навестит, как раз котята подрастут. Мы их по соседям раздадим.
 
... Лето пролетело быстро. Дед Мирон проводил родню, всплакнул немного на прощание. Подошел к фотографии жены, зажег поминальную свечу и сел на табурет.
 
- Знаешь, Танюш, – обратился он к жене, – ты не обижайся, но не могу я сейчас к тебе. Надо повременить немного. Вот, Сережа скоро приедет. Да и кур кто кормить будет?.. Сосед своих всякой гадостью кормит, а я отборной пшеницей. Видела бы ты какие они яйца несут, загляденье. Ни у кого таких нет...
 
Дед Мирон выглянул в окно. Возле калитки лежал подросший щенок.
 
- Собака у меня появилась. Я ее лечил, вымахала кобылятина. Куда ее девать? Жалко же.. Без меня пропадет.. – продолжил он.. – и Сережа наш болеет. Ему козье молоко очень помогает. Вот, думаю, козу у соседей надо купить. Приедет, подлечится...
 
Дед Мирон прислушался. Из комнаты послышалось мяуканье кошки.
 
- Тань, кажется началось... Пойду, посмотреть надо. А то вдруг котенка задавит. Вот напасть. Что мне с ними делать?.. – старик, шаркая ногами, побрел в комнату.. – вот напасть!.. Ой, уже двое...
 
Дед Мирон присел напротив кошки. Взял в руки котят и, улыбаясь от радости, сунул их под живот к матери.
 
- Ешьте, вам надо сил набираться. Подрастете, мышей ловить будете..

ПОСЛЕДНИЙ ЛУЧ

На заведующую терапевтическим отделением обращали внимание все: мужчины смотрели с интересом, женщины – с неприкрытой завистью. Ей, стройной и черноглазой, белый халат был к лицу. Волосы она закалывала сзади валиком, а накрахмаленная шапочка стояла на голове, прибавляя роста. Или набойки на каблуках у неё были правильные, или благодаря мягкой походке, но приглушенный стук её каблучков не раздражал. Выглядела на сорок пять, но никто из сотрудников больницы точно не знал, сколько ей лет. Строгую и бескомпромиссную Дину Ивановну Бережную побаивались и сотрудники, и пациенты.
 
Мужчины из числа пациентов и коллег пытались заигрывать с ней, приглашали на свидания, дарили конфеты и цветы. Но натыкаясь на строгий взгляд, прирастали к месту и немели. Слухов ходило о ней много. Будто пережила несчастную любовь, муж погиб то ли в Чечне, то ли в море. Ребёнка потеряла... Никто доподлинно не знал, что из этого правда, а что домыслы злых языков.
 
Единственное, что знали сотрудники, что живёт она одна. Никого не приближала к себе, ни с кем не дружила. Хотя ни злой, ни стервой её назвать нельзя.
 
А она без памяти влюбилась в молодости в однокурсника и красавца Игоря Бережного. Дышать не могла без него. Но избранника, обласканного женским вниманием, напрягала её самоотверженная преданная любовь. Он ушёл, предпочтя ей другую.
 
С тех пор Дина никого не впускала в своё сердце. Может, любила до сих пор красавца Игоря, может, боялась новых предательств.
 
Она остановилась у поста медсестры.
 
- Вера. Дайте мне карту Толстого из пятой палаты. Я подготовлю выписку к завтрашнему дню. – С прижатой к груди картой, она вернулась в свой кабинет.
 
«Что ж, мужчина поправился. Теперь только от его желания окончательно выздороветь, ресурсов организма зависит, как скоро мы с ним встретимся снова», – думала она, заполняя на компьютере стандартную форму выписки с перечислением проведённых обследований, выполненных назначений, лабораторных данных...
 
До конца рабочего дня осталось полчаса.
 
Дина вышла из кабинета, заперла на ключ и замерла. В конце коридора стояла женщина и с кем-то приглушённо говорила по телефону, отвернувшись к окну. До Дины донеслись странные слова.
 
- Нет. Не умер. Живее всех живых. Не злись. Я сказала ему.... Да никак... Думаешь, он не догадывался? Всё, вечером, поговорим. – Женщина убрала телефон и пошла к лестнице, не глядя по сторонам.
 
Дина Ивановна вошла в пятую палату. В другое время, заметив пустые койки, сказала бы что-то по поводу вреда курения, но заметила напряжённую спину мужчины, отвернувшегося к окну, и промолчала.
 
- Иван Александрович, завтра... – начала она, но когда он повернул голову с мукой и болью в глазах, запнулась, не договорив.
 
- Что случилось? – Дина Ивановна присела на край кровати, чтобы не нависать над ним. – Вам плохо? Болит что?
 
- А можно меня не выписывать? Я... Мне некуда... – выдавил он из себя оборванные фразы.
 
- Да занято его место. Жена другого привела. Так и сказала: «Финита ля комедия. Я другому отдана и буду век ему верна». А Саныча под зад, извините, ногой, – сказал седовласый мужчина с койки в углу.
 
- Это правда? – тихо спросила Дина Ивановна.
 
«Вот о ком говорила женщина у окна по телефону. Надеялась на смерть мужа. Не дождалась и объявила, что его место, пока он лечился в больнице, занято », – догадалась она.
 
Иван Александрович, крупный мужчина за пятьдесят, с короткой стрижкой седеющих волос и грустными глазами лежал, отвернувшись к окну и играя желваками.
 
Дина тоже посмотрела в окно. Подходил к концу апрель. Набухшие почки на голых ветках деревьев больничного парка готовы раскрыться и выпустить на волю молодую зелень. Но из серого холодного неба того и гляди полетят снежинки. Солнца сегодня не было.
 
- Совсем некуда идти? А друзья? Дети? – участливо поинтересовалась она.
 
- У них свои семьи. На день-два можно, а дальше? Стыдно в моём возрасте по чужим углам скитаться. Знал, что она бегает к другому. Думал, перебесится...
 
- Иван Александрович, несколько дней не спасут вас, да и койки нужно освобождать для других. – Дина Ивановна помедлила. – А знаете что?! У меня есть дом в деревне, в восьмидесяти километрах от города. Дорога хорошая. Дом крепкий, но определённую силу и руки приложить к нему придётся. Давно не жил в нём никто. Я завтра утром принесу ключи и расскажу, как доехать, – она встала и решительно вышла из палаты, не дав ему возможности отказаться.
 
- Вот это да! – с восторгом протянул сосед из угла палаты. – Строгая, а оказалась вон какой... человечной. Не вздумай отказаться, Иван. Твоя гулящая кошка ноготка её не стоит.
 
Отцвела и облетела черёмуха, на смену прохладной ветряной погоде пришли солнечные тёплые дни. Утром в воскресенье Дина села в «Хонду» и поехала проведать своего подопечного.
 
Она приятно удивилась преображению дома. Наличники покрашены ярко-голубой радостной краской, крыша подлатана. На крыльце белела новая ступенька вместо сломанной. Она заехала во двор и выключила мотор. На крыльцо вышел Иван Александрович в футболке, джинсах и босиком. Ничего не осталось от бледного поникшего мужчины. Плечи расправлены, лицо загорело, на руках наметились выпуклые мышцы. Выглядел он отдохнувшим и довольным жизнью.
 
- Здравствуйте, вот проведать приехала. Не обижают вас тут? – Она вышла из машины и облокотилась на дверцу.
 
- Да некому обижать. Три старухи немощные только рады, что кто-то ещё появился в деревне. А дачникам не до меня, – ответил он, всё ёще не отошедший от удивления.
 
- Вам деревенский воздух на пользу пошел. А работа? – она не отходила от машины, а он растерялся и не приглашал в дом.
 
- Моя работа... Так, баловство. – Он махнул рукой. – Демобилизовался из Армии, оказалось, что ничего, кроме как строить солдат на плацу, не умею. Охранником работал. Не о чем жалеть. Пенсия у меня хорошая.
 
- Ну, показывайте, как вы устроились. – Дина, наконец, захлопнула дверцу машины и подошла к крыльцу.
 
- Вот дурак, – Иван хлопнул ладонью себя по лбу. – От неожиданности растерялся, простите. – Иван зашёл в дом первым, распахивая перед Диной двери.
 
Дина остановилась на пороге комнаты. На чистом полу расстелены домотканые бабушкины половики. Узорный рисунок света и тени дрожал на них от солнечных лучей сквозь тюль. На окнах – два горшочка с геранью. Старые ходики уютно тикают.
 
- Это мне Валентина, та, что на краю деревни живёт, дала. С ними как-то уютнее, правда? – заметив взгляд хозяйки на герань, виновато оправдывался Иван.
 
- А пахнет чем так вкусно? – Дина повернула голову и посомтрела на Ивана.
 
- Я щи сварил в печке и картошку. Будете? – Сразу засуетился Иван, впервые увидев на лице Дины Ивановны улыбку. – Не сразу наладил готовить. Я ведь в деревне не жил никогда. Ничего не умею. Соседки помогли, научили. То сырое получалось, то сгорало в угли, – объяснял он уже из-за печи, гремя ухватами.
 
Дине захотелось поднять руки и потянуться до хруста в позвоночнике. Атмосфера дома окутала домашним уютом, детскими воспоминаниями о бабушке... Она не была здесь после смерти мамы. Не могла. И продать дом с воспоминаниями тоже не могла. Дом остался после бабушки и дедушки. Потом летом мама жила в нём, возвращаясь в город только на зиму. Теперь и её не стало.
 
Она вспомнила, как доверху нагружали машину банками с солёными огурцами, вареньем, грибами... уезжая в город, а потом ели всю зиму, вспоминая лето. Мама... Как давно это было.
 
- Скажите, сколько мне можно... хозяйничать здесь? – Прервал её воспоминания голос Ивана. – Вы не стесняйтесь, скажите.
 
- Живите, сколько хотите. Я не приезжала сюда около десяти лет. Не могла. Вас проведать приеду ещё, если вы не против. У вас тут как при маме – тепло и уютно. Я не умею, да и не хочу заниматься домом и землей. – Она смущённо опустила глаза, а Иван тактично промолчал.
 
- Я же вам продуктов привезла. Совсем забыла. – Дина выбежала из дома.
 
Иван перевёл дыхание. Он впервые видел её без белого халата и шапочки. Лёгкое платье шло ей, делая моложе. Несколько прядей выбились из заколотых привычным валиком волос. Она казалась проще и ближе. Иван посмотрел на свои руки со ссадинами от непривычной деревенской работы и вдруг почувствовал свой солидный возраст.
 
Она уехала уже в начинавшихся сумерках, оставив в избе едва заметный запах духов. Что бы Иван ни взял в руки, все пахло Диной и её духами. Это тревожило и будоражило сердце Ивана, давно не испытывавшего такого. И никогда не узнал бы, если бы... Сейчас он даже был благодарен своей жене. Ночь провел бессонную, ворочаясь, гоня от себя разыгравшуюся фантазию.
 
Дина приехала снова через два месяца. Привезла продуктов, новую удочку. А он поднял упавший местами забор, с гордостью рассказывал, что даже из соседней деревни приходят к нему одинокие старушки и женщины с просьбой что-то починить, помочь с домом, расплачиваясь молоком, сметаной, яйцами...
 
Обжитой дом тоже выглядел гордо, словно выпячивал грудь с орденами наличников, мол, у меня теперь есть хозяин, я не хуже остальных.
 
– Зимой я вас огурчиками солёными кормить буду. – Хвалился Иван, а Дина с удовольствием заметила, что он стал подтянутым, исчез живот. Она смущалась под его взглядами.
 
Солнце клонилось к кромке дальнего леса, окрасив напоследок всё в оранжевый цвет.
 
- Я сейчас. – Иван вскочил и выбежал из избы.
 
Дина прошла по дому. В нём появились чужие вещи, запахи. Потом подумала, что Иван долго не возвращается. Она вышла на крыльцо, поглядела вдоль улицы, зашла в огород и увидела сидевшего на земле Ивана, привалившегося спиной к изгороди.
 
- Иван! – она подбежала к нему и упала на колени.
 
Измерила неровный тугой пульс, побежала к машине за аптечкой, на полдороги вспомнила, вернулась в дом за стаканом воды. Она бегала, а подол лёгкого платья метался вокруг стройных ног. «Укол бы сделать », – подумала и снова побежала в огород, сунула в рот Ивану таблетку, поднесла стакан воды.
 
Через пятнадцать минут Иван поднялся, Дина помогла войти в дом и усадила на кровать.
 
- На солнце перегрелся сегодня, – извиняясь, сказал он. – Хотел в дорогу вам огурчиков... Вы... Останься, – несмело сказал Иван, перейдя на «ты».
 
Дина стояла перед ним, раздумывая, что ответить. Иван уткнулся головой в её живот и застонал.
 
Счастье оно такое. Ждёшь, зовёшь его, ищешь, аукаешь, не заблудилось ли, может, не в ту сторону свернуло... Привыкаешь жить одна, без предательств и страха потерять. И вдруг твоя дорога пересекается случайно с чьей-то, и дальше люди идут по жизни вместе.
 
А любовь? Она тоже разная бывает. В молодости – страстная, до беспамятства, до желания единолично обладать. С возрастом она становится спокойной, уютной и тихой, как последний луч заходящего солнца...

«Романтическая история в нескольких чатах»

Чат №1
Рыцарь: Привет, красотка!
Принцесса: Это кто?
Рыцарь: Всегда мечтал познакомиться с тобой, о прекраснейшая принцесса!
Принцесса: Хм...
Рыцарь: Не уделишь ли минутку своего внимания?
Принцесса: Я знакомлюсь только вживую:-Р
Рыцарь: Так выйди на балкон! Вот он я, внизу.
Принцесса: А ты знаешь, что меня охраняет ужасный дракон? Сейчас как съест тебя!
Рыцарь: Я его победю, то есть побежу... В общем, отрублю голову. А ещё лучше спускайся, и я увезу тебя отсюда. Умчимся в закат на быстроногом коне.
Принцесса: Даже не знаю...

Чат №2
Дракон: Ну что? Пора?
Принцесса: Погоди, он вроде симпатичный.
Дракон: Все они такие на первый взгляд. Давай я его «Ам!», и всё.
Принцесса: Да мы ещё толком не познакомились!
Дракон: А у меня время второго завтрака, между прочим.
Принцесса: Там печеньки есть, в шкафу. И кастрюля борща в холодильнике.
Дракон: Ладно, подожду полчаса.

Чат №1
Рыцарь: У меня замок, с башенками. И парк с розами.
Принцесса: С родителями живёшь?
Рыцарь: С папой.
Принцесса: Тю!
Рыцарь: Он у меня король. Старенький, но добрый. Я после него трон займу.
Принцесса: А ты, наверное, пятый сын, да?
Рыцарь: Я единственный наследник, честно. Да и какая разница? Я же тебя люблю!
Принцесса: Ты сейчас серьёзно?
Рыцарь: Как твой портрет увидел — сразу влюбился.

Чат №2
Дракон: Ну что? Уже пора?
Принцесса: Не мешай. У меня серьёзные отношения наклёвываются. Говорит, любит меня.
Дракон: Все они так говорят.
Принцесса: Этот, кажется, по-настоящему.
Дракон: Врёт. Давай я его съем.
Принцесса: Стоять! Ты, значит, съешь, а мне ещё год здесь куковать, пока следующий до башни доберётся.
Дракон: Ну смотри сама. Если что, я рядом.

Чат №1
Рыцарь: Выходи за меня.
Принцесса: Так сразу?
Рыцарь: А чего тянуть?
Принцесса: Дракона совсем не боишься? Вдруг съест?
Рыцарь: Ты обо мне будешь плакать? Тогда не страшно.

Чат №3
Дракон: Ну что?
Рыцарь: Уговариваю.
Дракон: Ты давай настойчивее, она решительных любит.
Рыцарь: Я стараюсь.
Дракон: Старается он. Вот как сейчас вылезу, что делать будешь?
Рыцарь: Эй! Мы так не договаривались.
Дракон: Пять минут у тебя.

Чат №1
Рыцарь: Быстрее, Принцесса! Я уже слышу шаги дракона!
Принцесса: Бегу, мой принц!

Чат №2
Принцесса: Эй, помедленнее! Я собраться не успею!
Дракон: Ты чемодан позавчера сложила.
Принцесса: Подглядывал?
Дракон: Не отвлекайся, а то сбежит твой рыцарь.
Принцесса: Не сбежит. Я его уже очаровала.

Чат №3
Дракон: Заводи коня, она спускается.
Рыцарь: Спасибо, дружище!
Дракон: Не за что.

Чат №4
Дракон: Готово. Свадьба послезавтра.
Король (папа принцессы): Ура!
Король (папа рыцаря): Слава богу!
Дракон: Оплату переводите на карту драко-банка по номеру телефона, для Визериона Горыновича Ж.
Король (папа принцессы): Перевёл.
Король (папа рыцаря): Тоже перевёл.
Дракон: Брачное агентство «Горына и сыновья» всегда к вашим услугам.
(с) Александр «Котобус» Горбов

Галина, это уже осовремененый вариант – чаты.
Я несколько лет назад делала на свадьбу дочери друзей подобный номер-поздравление в виде писем... Исполняли по ролям, в костюмах. Было прикольно, весело, всем понравилось.

«СУЩЕСТВО»

У них было всего каких-то две секунды! Но для кота это очень много времени. Стоя на задних лапах, Васька выпустил на передних все свои когти-крючки и...

Пять раз проехался по собачьему носу! Амстаф дико завизжал и, повалившись на асфальт, стал крутиться и бить лапами...

Его купили себе ради развлечения. Субтильное существо на тоненьких, гнутых в разные стороны ножках. Жена, вообще-то, шла за котёнком.

- Чтобы Ваське веселее было, – как она объяснила мужу, который был категорически против.
- Хватит одной бандитской морды в семье, – говорил он и был прав.
Васька был толстый, наглый, сильный и решительный кот. Гроза всех дворовых котов. Благо, что на первом этаже жили. Мужчина выпилил в дверях маленький квадратик. И Васька теперь свободно ходил на свидания, драки, ночные оры и просто подышать воздухом.

Но жене всё казалось мало. Её широкая и общительная душа требовала чего-то ещё. Муж и сам Васька смотрели на неё глазами, полными непонимания и возмущения:

- И на кой нам этот котёнок? – думал Васька, – Кто будет с ним возиться? Я всегда занят. Кто его будет учить жизни? Эта – она вообще, не от мира сего. Муж ейный – он, в принципе, ничего, но смурной какой-то, и со всем всегда соглашается – не мужик!
Короче говоря. Принесла она домой совсем не котёнка, а собачку. Ну, как собачку... Васька сперва решил, что это крыса.

- Господя, – подумал он. – Это что за существо? Что за ужас? Может, новая разновидность хорьков или жаба какая?
Существо долго кашляло, старалось, старалось и гавкнуло! Но так тоненько и тихо, что сумел услышать это только Васька. Существо от натуги уписалось, и жена, издавая звуки сюсюканья и восхищения, стала вытирать пол тряпкой.

- Это тебе, Васька, подарок, – сказала женщина и улыбнулась умильно.
- Ничего себе! – подумал он. – Да этот ходячий ужас, никак, собака. Новая крысиная разновидность, – решил Васька. – Страшно дорогая, наверное. Могли бы, вместо этого ужаса, домик мне новый купить. От домика польза есть, а вот от этой крысы польза какая?
Ну, делать нечего. Теперь муж, матеря всё на свете, выгуливал крысиную собаку. Он был большой нелюбитель с собаками гулять. А кто любитель, дамы и господа?

Хотя, может, и найдутся такие странные люди, рассуждал Васька, стараясь держаться подальше от мужика с крысой на поводке.

Не дай Бог, дворовые коты подумают, что я имею к ним отношение, думал он и оглядывался.

Но ничего не поделаешь. Мужик предпринял ход конём. Он купил вкусные кошачьи консервы и, пользуясь Васькиной неустойчивостью ко всяким вкусностям, подманил-таки его.

Теперь Васька гулял вместе с крысиной собакой и мужем. Он, надувшись и ощетинившись, смотрел на котов и кошек, которые за мусорными баками покатывались со смеху, и мечтал...

Он мечтал, как вырвется ночью и задаст трёпку всем подряд. И мусорным бакам тоже!

За такими приятными мыслями, позор гуляния с кашляющей крысой уже не казался ему Божьим наказанием за грехи. Тем более, что новая баночка консервов раздражающе пахла из кармана растянутых треников мужчины.

Между тем, крысиная собака почему-то приняла Ваську не как кота, а как своего любимого родственника. Скандальный, бесконечно лающий пёсик-убожество оказался страшно привязчивым и добрым существом.

Он всё время старался залезть на Ваську и облизать того. Что доставляло коту, над которым итак все смеялись, дополнительные душевные страдания.

Но во дворе гуляли и другие собаки. Особенно большой проблемой был Стаф, как его звал хозяин. Он был породы амстаф и участвовал в собачьих боях. Нелегальных.

Хозяин страшно гордился им и не брезговал спускать с поводка, чтобы показать всем вокруг, кто тут хозяин во дворе и боец. Перекушенные коты и разорванные уши и лапы других собак ничего для него не значили.

Потому что хозяин работал каким-то большим начальником, и управы на него найти не представлялось возможным. А жильцы дома, как назло, были все, как на подбор, люди мирные и спокойные.

Его Васька боялся. Такая себе, машина смерти, которая не понимает, что такое страх и стремится только к одному – убить. Поэтому Васька старался не выходить, если Стаф был во дворе. Но в этот раз...

Глупый хозяин, не смотря на все знаки, которые ему подавал Васька, вывел-таки гулять свою крысиную собаку. Причем в самое неподходящее время. Стафино время. Мужик, как всегда, уселся на скамейку, вытащив газету, бутылку пива и пачку сигарет.

Крысиный пёс, покашляв сперва для порядку, так ему казалось, что он лает, залез на Ваську и стал того тиранить всяко. То есть, облизывал его уши. Васька осматривался по сторонам. Стесняясь кошек, которые потом будут над ним издеваться, и опасаясь увидеть Стафа.

Но не увидел. Хозяин спустил его с поводка, чтобы тот развлёкся, гоняясь за котами, прятавшимися за мусорными баками.
Но Стаф почему-то сделал стойку и, издав рычание, больше напоминающее автоматную очередь, бросился к крысиной собаке и Ваське! Сразу, так сказать, двух зайцев убить. Не в переносном, а в прямом смысле.

И мужик заметил. Заметил, бросил газету, подхватил свою собачку и, уронив сигарету и опрокинув бутылку с пивом, запрыгнул на скамейку. Вы представляете себе, дамы и господа? Он решил на скамейке спрятаться от амстафа!

Господи, идиот какой, подумал Васька и оглянулся, соображая, на что ему запрыгнуть. И тут крысиная собачка вдруг дёрнулась и, вырвавшись из рук человека, спрыгнула на землю. Встав впереди Васьки, она расставила в стороны свои кривые и дрожащие лапки, после чего совершенно отчётливо произнесла гав-гав-гав.

Она лаяла на Стафа! Именно это и спасло ей жизнь. Подлетев к ней, привыкший видеть только убегающих котов и собак, пёс затормозил и огорошено попытался сообразить, что это за существо стоит у него на пути, и кажется, оно даже лает.

Васька схватился бы лапами за голову, если бы умел, и у него было время. Бежать было поздно, некуда, да и нельзя же бросить эту крысиную собаку, вдруг решившую защищать его от Стафа.

Васька выпрыгнул вперёд и, собрав всю влагу у себя во рту, выплюнул её в морду амстафа. Тот, не ожидая такой атаки, опять замер на пару секунд. В его глазах читалась даже какая-то растерянность.

Но это было только вопросом времени. Сейчас он придёт в себя, и первым делом перекусит пополам крысиную собачку и Ваську, а уж после и до хозяина доберётся...

У них было всего каких-то две секунды! Но для кота это очень много времени. Стоя на задних лапах, Васька выпустил на передних все свои когти-крючки и...

Пять раз проехался по собачьему носу! Амстаф дико завизжал и, повалившись на асфальт, стал крутиться и бить лапами. Хозяин бросился к нему и стал кричать что-то неразборчивое.

Васька подошел к крысиной собаке, едва стоявшей на своих кривых дрожащих лапках, схватил её зубами за шкирку, поднял в воздух и понёс. К дому.

Мужчина, всё это время простоявший на скамейке, побежал за ними.

А за мусорными баками царило ликование. Кошки и коты танцевали. Они праздновали победу над жестоким убийцей, Стафом. И даже никто не смеялся больше над крысиной собакой. А одна черно-беленькая кошечка сказала:

- Ах, какой брутальный мужчина, этот кот! Видали, как он вот так, лапами?
Она продемонстрировала что-то похожее и пошла по направлению к дому, где исчез Васька. Вечером его ожидала награда.

А Ваське было всё равно. Потому что, когда крысиного пёсика помыли и вытерли, а ему отдали положенные консервы, то...

Это существо опять залезло ему на голову и стало тиранить всяко, пытаясь укусить за уши и облизывать. Васька тяжело вздыхал и, сбросив с головы доставучую собаку, прижимал её правой лапой к полу. Та радостно повизгивала и пыталась лизнуть его в морду.

И понаприносят же, думал Васька. Хоть бы, котёнка. Так нет. Всё у них не по-человечески.

Он слушал вполуха, как мужик рассказывал своей жене, которая не от мира сего, про Васькин подвиг, и прижимал к себе лапой крысиного пёсика.

Ведь своё, всё же. Хоть и несчастное. А своё.

- Ну, иди. Иди уже. Можешь полежать на мне.
И Васька, тяжело вздохнув, задремал. Надо было набраться сил перед ночным выходом.

Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
#Рабия

«СИЛА ВЕРНОСТИ»

Случилось это еще до войны. В лесу стоял дом лесника, но жила там одна только женщина. В пожаре погибла вся ее семья, муж и сын. Остался только пес неизвестной породы. Большой, черный, с белым пятном на груди. Он сам еле остался жив. Бросившись в горящий дом, он пытался вытащить ребенка, но не успел, мальчик задохнулся в дыму. А еле живого обгорелого пса женщина выходила. В благодарность он платил ей поистине сыновней любовью, заменив потерянную семью. Не в силах жить в деревне, где случилась трагедия, она попросилась у председателя назначить ее на место пожилого лесника, давно ищущего себе замену.
Председатель сначала сопротивлялся. Виданное ли дело, женщина одна, в глухом лесу, полном волков и медведей. Но женщина была настойчива и добилась своего. Так они и зажили вдвоем. Председатель поначалу часто наведывался в гости, проверяя, но вскоре понял, что новый «лесничий в юбке» неплохо справляется, и оставил их в покое. Первая зима прошла спокойно, а ранней весной пес стал надолго пропадать в лесу. Женщина не знала, что и думать, с тревогой ожидая припозднившегося «сына». Но однажды пес пришел не один.
На опушке, недалеко от дома, стояла молодая волчица. Вот так и раскрылась причина опозданий и исчезновений.
Поселилась молодая семья в будке. И все бы хорошо, но волчица никак не хотела мириться с присутствием человека. Как только женщина подходила к будке, она тут же пряталась, рычала и скалилась. Однажды ночью в дверь поскребся и тихо заскулил пес. Женщина выскочила во двор. Он привел ее к будке.
Волчица лежала на подстилке и с трудом дышала. Женщина залезла внутрь и, ласково приговаривая, стала ощупывать ее. Волчица, ослабленная болезнью, не сопротивлялась, только тихо поскуливала. Все кости были целы, а пасть чистой. Что же случилось?
Женщина не знала, что делать. Встревоженный пес лежал рядом с подругой, в надежде смотря на «мать». Не в силах сидеть дома, она взяла старый полушубок и легла в конуре. Тесно, но тепло и даже немного уютно. Пес лег на пороге и, не мигая, смотрел на «жену». К утру женщину сморил сон. Проснулась она от того, что кто-то лизал ей лицо. Открыв глаза, она встретилась с желтым волчьим взглядом.
Волчица поддела носом полушубок, которым укрывалась женщина, и залезла под него, свернувшись в клубок, грея и греясь. Женщина осторожно потрогала нос. Влажный. Спокойная, что все обошлось, женщина уснула.
А потом родились щенки. Два крепких красивых мальчика. Настоящие волки. Вот только ростом и цветом пошли в отца. С таким же белым пятном на груди. Но вместе с радостью пришло и горе. Защищая дом от медведя, погиб пес. Женщина похоронила его там же, рядом с большой белой березой. А потом всю ночь над могилой плакали две женщины, потерявшие сына и мужа. Волчица не оставила женщину. Вскоре и в деревне привыкли к ней и иначе чем «невесткой» не называли.
Но человеческая жизнь не бесконечна. Председатель ехал к дому лесника, как вдруг под ноги лошади бросился волк. Чудом удержавшись в седле, он уже сдернул с плеча ружье, как узнал «невестку». Волчица металась по дороге и скулила. Почувствовав неладное, мужчина подстегнул лошадь. Он нашел ее в доме уже остывшую. Вызванный фельдшер сказал, что остановилось сердце. Хоронили женщину на деревенском кладбище. Все это время председатель видел мелькавшие спины трех волков. Серебристую, волчицы, и черные, ее сыновей. А ночью вся деревня не могла уснуть. Выли волки.
— А что случилось с волчицей и ее щенками? — спросила я.
— Они ушли в лес.
Говорят, волчица до самой смерти так и не подпустила к себе ни одного волка. А через три года ее нашли мертвой на могиле пса. Председатель, не слушая никого, похоронил ее рядом. Щенки выросли и стали вожаками. У них тоже родились дети. А самое удивительное, что стаи, у которых были черные вожаки, никогда не нападали на людей и скот. Да и охотники тоже их не трогали. Помнили про верного пса и его подругу.
— Шкура черная, а душа белая! — говорили про них.
А еще говорили про странную женщину, помогающую найти дорогу потерявшимся в лесу. Рядом с ней всегда две собаки. Одна из которых так похожа на волчицу...
Автор неизвестен
#Рабия

«Кулинарный гороскоп»

Гороскопы бывают разные: зодиакальный, китайский, японский, зороастрийский (с животными), друидский (с деревьями), цветочный, майя (сердитый? значит родился под знаком крокодила) и даже славянский (древние славяне смотрят на него с удивлением). А чем мы хуже? У нас будет свой, с нардами и мамзелями, гороскоп — кулинарный!

Суп харчо (20 марта — 19 апреля)
Вы очень горячее блюдо. Острое, сытное, наполняющее оптимизмом. А упрямство, с которым вы предлагаете себя съесть, выше любого другого знака. Но вы быстро остываете, и вас приходится разогревать для продолжения банкета.

Отбивная (20 апреля — 20 мая)
Лучшее блюдо на свете — по крайней мере, многие так считают. Вы накормите любого, приносите сытость и хорошее настроение. Но если кто-то обижает повара или соседей по столу, способны быть совершенно безжалостными.

Ликёр Шериданс (21 мая — 20 июня)
С вами всегда весело и задорно. Вас можно наливать в любую посуду, и скучно не будет точно. Спокойствие — это не ваш конек. Главное, не забывать, что на утро может быть лёгкое похмелье.

Пельмени (21 июня — 21 июля)
Вы вкусны в любом виде: хоть вареном, хоть жареном. Вас можно есть дома или заказать в ресторане. Но больше всего вы любите, когда вас лепят в семейном кругу — вы точно позаботитесь, чтобы все были сыты.

Киевский торт (22 июля — 22 августа)
Вы любите быть в центре стола. Безупречный вкус, стильный вид — вами нельзя не любоваться. Главное, не забывать, что за ярким кремом скрывается чувствительная и ранимая начинка.

Колбаса (23 августа — 22 сентября)
Вы — колбаса. Иногда домашняя, иногда деловая, иногда копчёная. Компанию других знаков вы любите, и даже согласны побыть в хорошем бутерброде. Но и в одиночку скучать не будете.

Борщ (23 сентября — 22 октября)
Самое сбалансированное блюдо. В вас есть всё, что нужно для хорошего обеда. А если ещё и с пампушками? И даже вредный гурман не может вывести вас из равновесия.

Кетчуп (23 октября — 21 ноября)
Какой же стол без вас? Вы делаете любое блюдо острее, а вкус ярче. Вы обожаете страсть и другие блюда. И терпеть не можете быть в одиночестве.

Салат Оливье (22 ноября — 21 декабря)
Вы – всеобщий любимчик. Без вас нельзя представить ни один праздник. А вы любите это внимание и отвечаете фейерверком вкуса. Вокруг вас всегда множество поклонников, и ваша главная задача — не закончиться слишком быстро.

Шашлык (22 декабря — 20 января)
Сытность, вкусность, питательность – три кита вашего успеха. Мир может лететь в тартарары, но человек под знаком Шашлыка всегда надёжен и накормит голодного. Иногда кажется, что Шашлык жестковат, но это не так: просто вы схватили его слишком рано.

Холодец (21 января — 18 февраля)
Самодостаточное блюдо. Праздник? Обычный завтрак или ужин? Холодец подойдёт в любом случае. Другие знаки не понимают до конца этот знак, что не делает его хуже.

Заливное (19 февраля — 19 марта)
Лёгкое приятное блюдо. Под этим знаком рождаются люди слегка романтические и склонные к меланхолии. Никуда не торопятся и спокойно дожидаются хорошего момента. Кто сказал холодные? Вы просто не распробовали! Люди под знаком Заливного ненавидят фильм «Ирония судьбы».
(с) Александр «Котобус» Горбов

«Записка на холодильнике»

Дорогой сынок! Если ты читаешь сейчас эту страницу, это означает, что у тебя наконец-то кончился интернет. Не пытайся звонить нашему провайдеру или копаться в настройках браузера.

Тебе нужно сделать следующее:

Сходи в аптеку на углу, купи лекарства для дедушки – рецепты лежат в прихожей, на тумбочке под зеркалом. Кроме этого, зайди в «копейку» – возьми два пакета 1,5% молока, нарезной батон и пачку чая. В овощном киоске, который рядом с остановкой, ещё купи пару килограмм картошки, полкило лука и кочан капусты. Все чеки сохрани.

Я забыла мобильник. Позвони папе на работу, скажи, что фотографии сегодня ещё не будут готовы. Заодно передай, что я просила его забрать бельё из прачечной по дороге домой. Перед звонком запусти программу с иконкой телефона (на десктопе в правом верхнем углу) и запиши папин ответ в файл с расширением *.wav.

Сделай уроки – хоть тебе и задали одну математику, это не повод её откладывать на поздний вечер. Страницы учебника – 116, 121 и 118. Учти, в третьей задаче нужно составить уравнение, а не подгонять под ответ, который в конце (к тому же в нём опечатка). К остальным задачам, кстати, ответов не приводится.

После этого займись уборкой в своей комнате. Когда разложишь всё по своим местам, пересчитай все детали конструктора в пластмассовой банке, количество дисков с игрушками на полке, сколько машинок в коробке и биониклов.

После этого можешь открыть браузер и вбить в адресную строку https://полученные числа, разделённые точками.

У тебя откроется таблица управления аккаунтами нашей домашней подсети. Чтобы получить доступ к её изменению, вводи в окошке «пароль» ответы для второй, третьей и первой задачи из учебника.

Найди в левой колонке наш IP и аккуратно вводи в окошко рядом (где способ оплаты – карточка) по две последних цифры из магазинных чеков (из кода, который в самом низу): общий за овощи, чай, молоко+хлеб, сустак, флексалис+настойка пустырника. Оставшееся пространство забей нулями и нажми кнопку «ОК».

После этого можешь пользоваться интернетом дальше. Если вдруг позвонит злой дядя, скажет, что он «системный администратор» и будет ругаться в трубку, прокрути ему запись папиного ответа из файла.

Надеюсь, у тебя всё получится. А я приду вечером и расскажу тебе сказку, как одна маленькая хакерша во главе своей группы когда-то ломала сервера Майкрософта и арабских террористов.

Целую!

Твоя мама.

Нелюди

Анна Федоровна вошла в магазин. Все, кто там находился, сразу замолчали. Она подошла к прилавку.

-Одну булку хлеба и макарон.

Продавщица кинула перед ней то, что женщина просила.

-С такой-то пенсии, можно купить чего-нибудь еще.

Пожилая женщина ничего не ответила, молча отдала деньги, положила в сумку, которой было не меньше ста лет свои покупки, и вышла из магазина.

-Бабы сразу заговорили.

-Какая! Ходит, как оборванка, ничего толком не покупает себе, наверное, на золотой гроб копит.

-Да уж. Люди, когда у них горе случается, как-то мягче становятся, а эта, посмотрите, зазналась. И куда она только деньги девает?

Одна из женщин, довольно молодая, спросила:

-А что случилось-то? Ну, экономит бабка, и что? Они старые все такие.

К ней повернулись все разом.

-Да ты же ничего не знаешь!

-Не знаю.

Маргарита приехала в это село всего полгода назад. Женщиной была общительной, да и муж у нее не просто человек, а фельдшером тут стал, поэтому она сразу со всеми сдружилась.

-Эта Федоровна, как позор нашего села! Все, понимаешь. Все, Рит, хоть что-то делают. А она ничего. Мы же каждый раз на лучшее село выдвигаемся. Председатель у нас знаешь, какой? Вот, если бы победили, то нам бы тут памятник поставили. Пушкину!

-Сергеевна, совсем ты дура к старости стала! Ну, какому Пушкину? Есенину.

Одна из старушек презрительно посмотрела на ту, которая вела рассказ. Тут вмешалась третья.

-Обе вы ни бум-бум! Тогда бы нам дорогу сделали до трассы новую...

-Ты-то, Семеновна, откуда это знаешь?

-Откуда надо! У меня источники информации проверенные.

Маргарита замотала головой:

-Ничего не понимаю! Женщина эта чем помешала?

-Ну, как чем? Каждый раз перед смотрами, мы тут в деревне все скидываемся. Ну, чтоб комиссию, как полагается встретить. Клуб там покрасить, шарики развесить, ну и всякое такое. А Анька-никогда! Мы ей сколько раз говорили-ладно бы, получала мало, так нет же! Пенсия-то у нее хорошая, а на благое дело не скидывается.

Рита совсем растерялась.

-И по многу складываетесь?

-Так кто сколько может. Кто тыщу, а кто и две.

-Тут же столько дворов... Это можно за раз самому дорогу построить.

Семеновна махнула на Риту рукой.

-И ты туда же! Ну, чего мы эту дорогу строить должны, если мы ее выиграть можем! Ты что думаешь, что наш председатель дурак?

Рита усмехнулась.

-Нет, конечно... Так а про какое горе вы говорили? Не понимаю? Как все взаимосвязано?

Снова говорить начала та бабка, которая начинала, которую все называли Сергеевна:

-Понимаешь, Маргарита, у Анны внучка была. Болела она сильно. Ну, как Федоровна ее только не пыталась вылечить, так не получилось у нее. Лет уж 6, как она ее схоронила. И все, как подменили бабу. Жадная стала. Себя голодом морит. А раз в месяц ездит в город. Мы уж думали, что она в секту какую вступила. Решили поговорить с ней, чтоб не позорила наше село. И что ты думаешь? Она же нас на порог не пустила!

-Ну, так у человека горе... Мало ли что. Может быть, она в церковь ездит.

-Да в какую церковь? Ты ее видела? Какая-то сатанистка.

Рита покачала головой. Странные здесь старушки. Их председатель, похоже, обувает по полной, а они ему в рот заглядывают. Вот уж где секта. С Маргариты пока никто никаких денег на украшение села не спрашивал, поэтому она махнула рукой, и попыталась все забыть.

Спустя месяц, а то и больше, поехала Маргарита в город, к лучшей подружке погостить. Они жили когда-то в одном воре, потом ходили в один детский садик, а потом и в один класс. Когда путь дорожки разошлись, дружбу свою они не растеряли. Только Маргарита выбрала семью, а Галя карьеру. Сейчас это был знаменитый на весь город юрист и адвокат.

Иногда, к сожалению, не так часто, как им хотелось бы, Галя могла выделить день или два для отдыха. И сразу же звонила Маргарите.

-Ритка-Маргаритка! Я завтра выходная! До обеда сплю, а после обеда удивленно рассматриваю тебя на кухне...

Муж Риты очень хорошо относился к Гале, и отпускал жену к ней без проблем. Даже сам говорил:

-Съезди, Рита... А то сидишь тут, в деревне, из-за меня, света белого не видишь.

Рита всегда смеялась, обнимала мужа:

-Какая разница, где жить? Главное, что ты рядом. А в деревне очень даже ничего.

Николай прекрасно знал, что Рита его правду говорит. Смотрел на нее и думал, что повезло ему так, как никому...

В первый же день Галя потащила Риту по магазинам.

-Ритка, ты не представляешь, до чего я дожила! Работаю, как лошадь, даже по городу пройтись, купить себе что-нибудь не могу! Просто нет времени.

-Ну, Галя, зато ты знаменитость.

-Ай, скажешь тоже! Какая я знаменитость? Так, просто человек, который старается хорошо выполнять свою работу.

Они полдня бродили по городу, а потом усталые уселись в открытом кафе. Жара уже немного спала, и дышать на улице стало легче.

-Ритка, знаешь, что я решила?

И что же?

Рита с улыбкой смотрела на Галю. С самого раннего детства Галя очень любила удивлять окружающих.

-А я возьму неделю отпуска и поеду к тебе в деревню! Как там, Николай меня не выгонит?

Рита рассмеялась.

-Не выгонит, только, что-то я очень сомневаюсь, что такое вообще возможно.

-Не веришь?

-Нет, конечно.

-Все, завтра едем к тебе!

Галя не услышала ничего от Риты и удивленно оторвалась от меню. Рита куда-то напряженно смотрела.

-Ты привидение увидела?

Галя повернулась и увидела старушку в черных одеждах, которая семенила по улице.

-Да вот, знакомую увидела из деревни. Странная она такая, в деревне ее все ненавидят..

Галя подняла брови.

-Ты наешь Анну Федоровну?

Теперь уж пришла очередь Риты удивляться.

-Галь, а ты ее откуда наешь?

-Ну... Скажем так-по работе. Погоди... Почему ненавидят-то?

Рита коротко рассказала подруге все, что узнала от старушек в магазине. Галя слушала внимательно, потом сказала:

-Ничего себе, у вас там клоповник... Что значит-собирать деньги со старушек для деревни? Это же чистой воды афера! И бабки эти... Какие-то нелюди....

-Я тоже так думаю, но видимо все всех устраивает... Так ты расскажешь, откуда ты знакома с Анной Федоровной?

Галя кивнула головой.

-Знаешь, Рит... Таких людей, как эта бабушка очень мало. Ее ко мне отправил главврач детской больницы. Наверное, ты знаешь. Что у нее умерла внучка?

-Да, об этом мне сказали.

-Ну, вот...

-После ее смерти Анна Федоровна решила, что все, что у нее есть, всем, она будет помогать детям... У нее мало что есть, но по ее завещанию дом, в котором она живет, после смерти будет продан, а все деньги направлены в то самое отделение детской больницы. Где находятся детки с этим страшным заболеванием... Как ты понимаешь, именно я занималась оформлением такого странного завещания. Я не взяла с нее ни копейки, мне честно, хотелось плакать. А еще... Еще она приезжает в город каждый месяц после пенсии, почти на всю пенсию накупает средств гигиены, сладостей, фруктов и идет в больницу. Там она целый день развлекает детишек сказками, разными байками. Все пациенты души в ней не чаят... Вот такая бабуля...

Главврач говорит, что ничего не может с ней сделать. Говорит, что старушка исхудала, потому что постоянно недоедает. И все равно все тащит детишкам. Многие ни в чем не нуждаются, потому что у них есть родители, но бывают и другие. Сирот такая болезнь тоже не щадит, а есть те, кто старается просто не навещать своего ребенка. То ли, чтобы не расстраиваться, то ли просто не хотят такой обузы.

Рита слушала и понимала, что всех бабок из деревни, нужно просто прибить.. Это же надо... Столько лет жить рядом с человеком, столько лет его знать, и такое придумать. А сама-то... Тоже хороша, наслушалась россказней.

-Ничего себе история... Тут даже не знаешь, что и сказать...

Рита задумчиво помешивала чай.

-Одно я знаю точно, я постараюсь хоть чем-то помогать Анне Федоровне... Как же она живет-то?

Галя взглянула на подругу:

-А что там с председателем? Я и не поняла, он правда деньги так нагло выманивает.

-Ага, я сама честно говоря, в шоке. И ведь хитрый какой, только с бабок тянет. Их-то легче убедить во всем.

На следующий день Галя и Маргарита поехали в деревню. Вечером Николай устроил им настоящий праздник. Во дворе был накрыт стол, на мангале жарилось мясо. Галя спросила у Маргариты:

-Ты не против, если я приглашу Анну Федоровну?

-Нет, конечно, только пойдет ли она?

-Пойдет, это я беру на себя.

Спустя полчаса Галя вернулась со старушкой. Анна Федоровна страшно смущалась и волновалась. Галя же довольно улыбнулась:

-Ой, Ритка, видела бы ты эти взгляды, которыми меня провожали бабки. Я их даже спиной чувствовала!

К середине ужина Анна Федоровна немого освоилась, и даже стала разговаривать. Галя серьезно посмотрела на нее:

-Вот что, Анна Федоровна, давайте мы с вами договоримся, что вы больше не будете отдавать всю свою пенсию. Вы же посмотрите на себя, скоро просвечиваться будете.

Бабушка только рукой махнула.

-Ой, Галечка, перестань. Ну что мне надо-то уже? А ребятишкам радость. Ты знаешь, как они меня ждут? Там вот мальчик есть... Такой хороший, такой умненький... Сашкой его звать. Мать его, как поняла, что болезнь-то тяжелая, так и оставила его. Понимаешь, положила в больницу, а сама куда-то укатила, вроде как по-работе. А он ждет, каждый день у окна сидит. А самое-то интересное, когда уже никто не надеялся, перелом произошел, и мальчонка на поправку пошел. Матери, конечно, сообщили, а она ответила:

-И что мне теперь делать? Я же контракт подписала, за границей работаю, никто же не думал, что он поправится... Вот так-то...

Рита вытерла слезы.

-Разве так бывает?

-Бывает, Рита... И не такое бывает...

Мимо их калитки то и дело проходил кто-нибудь, все старались заглянуть, чтобы понять, что эта дурная старуха делает в доме у уважаемого человека. Засиделись поздно, потом пошли все вместе проводить Анну Федоровну. С собой наложили бабушке кучу вкусняшек, а она вдруг расплакалась.

-Спасибо вам.. Как давно я так просто, по доброму не разговаривала... Все от меня шарахаются.

Рита не выдержала.

-Так что же вы им ничего не расскажете?

-Зачем, Рита? Они же давно все для себя уже решили...

На следующий день Галя пошла к председателю. Рита так и не узнала, о чем они там говорили, но через неделю председатель уволился. А еще через неделю в деревню стали делать новую дорогу, говорили, что какой-то неизвестный спонсор все оплатил.

Анна Федоровна попросила, чтобы не говорили ничего деревенским.

-Им сейчас и так есть что обсуждать, вон пошли дела председателя бывшего вскрываться, так что пусть все так и остается. Я же теперь не одна...

Через два года Анны Федоровны не стало. С само ура удивленные жители деревни наблюдали вереницу машин, которые ехали к дому старушки. Попрощаться с ней хотели многие, и те, кто работал в больнице, и те, кто находился там со своими детками.

Местные остаться в стороне не смогли из-за любопытства, а когда на кладбище, Галя начала говорить, стыдливо опускали головы.

Рядом с Ритой и Николаем стоял худенький мальчик. Он крепко держал их за руки.

-Мама Рита, а баба Аня больше никогда не придет в больницу?

-Нет, Саша, она теперь будет отдыхать.

-А как же все те, кто там остался?... Они же будут ждать?

Николай присел на корточки перед приемным сыном:

-Саша, но ведь есть мы? Мы же тоже можем навещать детей...

Саша расплылся в улыбке.

-Можем... Мы все можем, потому что вы самые лучшие...

из сети

Как – то бабушка Яга Замуж захотела... Выбирая женихов, Принялась за дело: Персонажей занесла В список кандидатов.., Против каждого в строке – Результат дебатов! Вот он, перечень стихов Про возможных женихов: Змей Горыныч – он урод.., День и ночь в три морды жрёт! Жмот Кащей над златом чахнет... И давно уж дурно пахнет! Леший, как сапожник пьёт, Песни глупые орёт! Водяной разбух от пива... Он пузатый, некрасивый! Ну... Иван – совсем дурак, Он не женится никак! А Емеле – всё б лежать... Как от них детей рожать?! Словом, если посмотреть, В девках лучше умереть..! Но... Как – то вечером в коляске Возвращался отпрыск царский... Кони сильно притомились И в лесу остановились..! Тут Яга смекнула враз: Наконец – то пробил час! Стала в гости приглашать, Угощать и ублажать..! Градус сделал своё дело: Баба парнем завладела..! Глазки царский сын прикрыл... Утром – след его простыл..! Коль от страха стынет кровь.., Уж какая там – любовь..! И вот... такие, брат, дела: Бабка сына родила..! Крутой у жизни поворот... Кто в сказки верит, тот поймёт..! С тех пор Яга не одинока.., Хранит сыночка пуще ока..! Ребёнок не по дням растёт, И грудь иссохшую сосёт..! И сразу... (вот какое дело..!) Мать от забот помолодела! Поправились её бока.., Румянцем налилась щека..! Избу в порядок привела: Трубу отмыла добела.., Все окна ВЕКАй застеклила.., Цветами клумбы засадила... Отмыла стены, подмела, Всю паутину убрала... Живёт с младенцем во светлице, Не баба, цаца – молодица! Царевич ходит грустный, мрачный.., Растёт в чащобе сын внебрачный. Посмотришь: вылитый отец! Не звать же бабу под венец..?! Ну а Яга живёт беспечно... И всё пучком в делах сердечных..! И нет метлы, и ступы нет... А вместо них – кабриолет..! Вот вам урок: не ждите старость, Коль мужа – принца не досталось... Пусть это будет муж на час.., -Ребёнок осчастливит вас! Закрывайте -ка, Девицы.., В соц. сетях свои страницы! И не верьте в Интернет..! – Женихов там, точно – нет!

Закрывайте -ка, Девицы.., В соц. сетях свои страницы! И не верьте в Интернет..! – Женихов там, точно – нет!

Есть там женихи, подруга моя нашла, точнее он ее нашёл, вот уже лет 15 вместе. Что позитивно

Мой знакомый, кстати, тоже познакомился по Сети с женой. Но не по брачному объявлению. А просто в VK по интересам общались сначала.
Так что бывает!?

Больше всeго люди жрут в сeнтябре. Вы скaжете про январь. Да, в янвaре тожe жрут. Но нe то. А в сeнтябре еду.

Потому что когда неурожай – это катастрофа, а когда урожай – это две катастрофы. Две катастрофы и одна беда.

Потому что урожай может пропасть. А в него вложено всё. Все выходные, отпуск и пара отгулов. И горькие слёзы. И вода по счётчику. И бензин в машину. И любовь. И потому большинство российских семей с самого утра сентября жрут яблоки. Белый налив заедают коричневкой, антоновку в принюшку, и уже начинают бояться Симиренко.

Каждый обязан взять пакет яблок на работу. А вернувшись с работы съесть ещё яблок. Но никто уже не может. И маме приходит в голову идея – давайте завернём #яблоки в тесто и ещё немного их поедим.
Давайте, говорят все, а потом колупают тесто и выедают яблоки. Но и это тоже результат.

Но яблоки – это ерунда. Страшно, когда пойдёт кабачок. Кабачковая икра уже закрыта на зиму во всех оставшихся от вишни банках, а кабачок всё идёт. Будете кабачковые оладьи? Нееееет! Хорошо, тогда я сейчас нажарю! Кабачковое суфле очень хорошо смотрится в холодильнике, кстати. Попробуйте. Недели две стоит там как живое.

Картошку никто не ест. Потому что картошка, если положить её на балкон, может служить вечно. Как и всё, что кладут на балкон.
Поэтому никогда в сентябре вы не дождётесь: приходите к нам на картошку! Зато вас будут звать на фаршированный перец, на аджику, дыню, арбуз.
О, боже! Пропадает арбуз! И все садятся спасать арбуз. Его нельзя выкинуть.

Каждый раз, как вы выкидываете арбуз, умирает арбуз.

Тыква! Тыква – очень хорошее растение. Когда оно растёт, можно фотографировать и выкладывать. И все будут говорить ооооо! Хорошее, но загадочное. Когда она вырастает, никто не понимает, зачем её сажал. Но пока она растёт, приятно думать: боже, ведь тыкву можно запечь в духовке, положить в кашу, сварить суп-пюре с тыквенными семечками!
Здесь проблема в целеполагании, думаю. Никто не говорит себе: боже! Я скоро буду запекать её в духовке!

В пиковые две недели хозяйки познают комбинаторность, Они кладут в банки сливы и малину, груши и яблоки, капусту и морковь, а самые просветлённые норовят варить пастилу из кабачков с патиссонами.
Домашних кормят салатом из помидоров, огурцов, лука, капусты и пастернака. Никто не знает, что это, но все его сажают. Некоторые читают, но у тех на даче ёлки.

И пока это прёт всё со страшной силой, все мечтают, чтобы в соседнем дворе жила маленькая Оленька с хорошим аппетитом. Оленьку звали бы в гости каждый день. В разные семьи. И влюбленно смотрели бы на неё так, как, может, на Оленьку смотреть больше никогда не будут. А родители Оленьки, смекнув, сдавали бы её в аренду. Купили бы автомобиль и, конечно же, дачку.
И тогда что? Тогда Оленьку рванет кабачками в разные стороны, как пить дать. Но никто не знает, где живёт такая Оленька.

Поэтому, озверев от полноценного рациона, хозяйки начинают звонить родственникам в Кагаловку и приглашать в гости. Родственники удивляются, что их зовут. Но они кладут в сумки кукурузу, они кладут в сумки помидоры и лучок, кочан капусты и чеснок, баночку варенья и баночку мёда, цыплёнка бройлера и кабачок, и приезжают в гости. И привозят еду. Еду! И не понимают, почему у хозяев на лицах неприязнь.

Но не гнать же родственников, поэтому все садятся за большой стол и едят кабачок. Едят жаркое и щи. Едят малосольные огурцы и помидоры. Помидоры в шкурке и без шкурки. И смакуют маринованный чеснок. А когда всё уже поедено, хозяйка, светясь как номинант на Оскар, вытаскивает из духовки шарлотку. Родственники из Кагаловки вежливо улыбаются и говорят, что они там, в Кагаловке, забыли выключить свет, утюг и лампадку, и срочно уезжают. И хозяева доедают всё сами. Потому что нельзя витаминам дать пропасть.

Так что, каждый дачник в сентябре – кладовая витаминов. Ходячая пузатая кладовая витаминов. Которая ест эти витамины впрок, что так же перспективно, как сожрать индульгенцию или смотреть на анальгин.

С дачи все обязательно заезжают на рынок, придирчиво смотрят кабачок и вспоминают, что на зиму надо морозить! И морозят клюкву, бруснику и пальцы, перекладывая удобней прошлогодние запасы.

А похудев к маю и забыв весь ужас сентября, мы все снова выйдем на участок, обведём его взглядом и скажем: я не дурак, я посажу поменьше кабачков!
А остальное хренану фасолькой!

Ирина Зверева

На месяц к бабушке (оно всяко бывает)
-Саш! Ну собирайся пожалуйста! – Лена заглянула в комнату к сыну, – ну чего опять сел? – она зашла в комнату и села рядом с ним, – ну что страшного-то случилось? Ну поживешь месяц у бабушки! Там хорошо! Мы же ездили к ней! Баба Нина ждет тебя! – она смотрела на уныло сидящего Сашку, – ну чего ты? Давай! Вставай и положи в сумку, что хочешь взять с собой!
-Ага! – Сашка шмыгнул носом, – чо так надолго-то? Мы ж с тобой ездили на два- три дня, а тут, аж на месяц! – он поднял голову и глянул на маму с надеждой в глазах. – А что, тетя Валя не посидит со мной, как раньше?
-Нет! Тетя Валя и дядя Миша тоже работают и так долго с тобой сидеть никто не будет! Давай не вредничай! Собирайся! – она встала и вышла из комнаты.

Нет, Сашка никогда не вредничал, он вообще хорошо понимал, что им с мамой живется нелегко, и что маме частенько приходится задерживаться на работе, и ездить в командировки, но все время как-то обходилось. За ним на это время всегда присматривала тетя Валя, их соседка, а тут вот мама уезжала на целый месяц и Сашке придется жить у бабушки Нины.
Баба Нина была сестрой матери мамы, которая умерла, когда Лене было пятнадцать.
На то время отец уже давно ушел из семьи, и у него была другая семья. Судьбой Лены он совсем не интересовался, правда, алименты платил все это время исправно.
После смерти мамы тетя Нина забрала Лену к себе, и следила за оставшейся от сестры квартирой, чтобы после взросления Лена могла жить в своем жилье.
Лену тетя Нина любила, как свою дочь. Лена выросла и окончила институт, потом вышла замуж. Правда муж не оправдал своего назначения, и когда Сашке исполнилось год, он сказал Лене, что их брак была ошибкой, и ушел к другой женщине.
Лена как-то спокойно приняла его решение, и теперь они жили с Сашкой вдвоем.
Алименты бывший муж платил исправно, а большего от него никто ничего и не требовал, тем более он и сам не выражал особого желания общаться с сыном.
Сашка знал, что у него где-то есть отец, но почему-то никогда не спрашивал о нем. Наверное, видел, что маме это было неприятно, а он любил маму.

Бабушку Нину Сашка тоже любил и с удовольствием ездил с мамой к ней в гости и помогал ей, когда они осенью ездили, чтобы помочь ей с уборкой в огороде, но ехать на целый месяц, это было для Сашки слишком.
Дело было не в бабушке, а в том, что тут, во дворе, у него оставались все его друзья, а том таковых не было.
Друзья у Сашки были немного постарше его и ходили в школу, и вот теперь, наступило лето, и можно было бегать, и играть всем вместе, а тут вот такое. Ребята будут играть без него.
Все его планы рушились со страшной силой.
Сашка тяжело вздохнул и глянул на большую сумку, куда нужно было собрать необходимые вещи, которые он мог взять с собой.
-А чо брать-то? – пробурчал Сашка, – штаны и рубашки мама уже положила, а мне-то... – он обвел комнату взглядом.
Он встал и пошел смотреть, чего бы такого взять с собой, чтобы ему у бабушки не было скучно.
В сумку были положены две книжки, которые мама велела ему прочитать, пока он будет у бабушки. Потом Сашка подумал и взял еще две раскраски и коробку с цветными карандашами.
-Ты все собрал? – Лена опять заглянула в комнату.
-Все! – Сашка опять сидел на своем диване и грустно смотрел в окно.
-Ну Саш! Чего ты такой? На улице лето, у бабушки недалеко лес есть и озеро! Там, все одно, лучше, чем у нас тут! – Лена села рядом и обняла его, – ну я же не виновата, что мне надо ехать в командировку! Так надо!
-Да все нормально! – вздохнул Сашка, – просто, я пацанам обещал, что мы будем завтра играть в шпионов!
-Ну потом поиграешь! Месяц пройдет, приедешь и будешь играть! – Лена чмокнула его в макушку, – давай, пошли поешь, и нам нужно ехать!

Бабушка Нина жила в пригороде, и ехать до нее было не долго, на рейсовом автобусе, так что добрались они быстро.
- Сашенька! Леночка! Приехали, мои хорошие! – баба Нина спешила к воротам, – а я вас жду! Блинов напекла! А? Сашка! Блины, да с вареньем! – она обняла его.
Блины с вареньем это, конечно, хорошо, но..
Сашка тяжело вздохнул.
- Спасибо баба Нина, но мы с мамой пообедали уже!
Нина засмеялась.
-Ничего! Побегаешь и проголодаешься! – сказала она, подмигнув Лене.
-Ладно! Вы тут сами разбирайтесь, а мне обратно пора! – сказала Лена, целуя Сашку, – не кисни! Я скоро вернусь!
-Пока мам! – Сашка чмокнул ее, и Лена убежала на автобус.

-Ну что орел! – Нина обняла его, – пошли в дом, переоденешься и пойдем ка мы с тобой пошуршим в огороде! Там травы наросло пропасть! Будем ей головы срубать!
Сашка надел шортики, футболочку, на голову бейстболку и босиком пошел с бабой Ниной в огород.
Травы там было, и правда, полно.
Сашка помогал, по мере своих сил. Выдирать высокие кусты травы, и складывал их в кучку, и когда кучка становилась большой, он относил ее и бросал в ямку, куда ему показала бабушка.
За работой день как-то быстро склонился к вечеру и Сашка почувствовал, что он проголодался, а бабушка, как будто угадала его мысли.
-Ну все! Хватит! Наработались и будя! Будет завтра и будет работа! А сейчас пошли-ка мыться, и ужинать! – она, улыбаясь, смотрела на Сашку – Устал?
-Не! Просто пить охота! – соврал Сашка.
-Ну вот, я и говорю! Пора попить чайку с блинами! – Нина взяла тяпку, и они дружно пошли к дому.
На поленнице, около забора блаженно валялся кот Филя. Он был серо-полосатый, из рода «дворян», с толстой мордой и с разорванным ухом.
-Баб, а чего это у Фили ухо такое? – спросил Сашка, умываясь из большого таза, в которой была теплая вода, нагревшаяся за день на солнышке.
-Так он же хозяин! Видать, кто чужой из их рода пришел, вот он и пострадал! Боевое ранение! Да это уже давно! – Нина вымыла руки, умылась и пошла в дом. – айда кушать!
При слове «кушать» Филя быстро проснулся, и слетев с поленницы, побежал за хозяйкой.
-Ого! – хохотнул Сашка, – он что ученый? Я раньше не замечал, чтобы он так тебя слушался!
-Он? Да он всегда готов кушать! – засмеялась Нина.
Пили горячий чай, ели блины со сметаной и вареньем.
После еды Сашка увалился на диван.
-Вот и отдохни чуток, а потом я баню истопила, пойдем, помоемся, чтобы спалось хорошо! – сказала Нина.

У бабы Нины был телевизор и радио, да только она не включала ни того, ни другого.
-А давай телек включим! – сказал Сашка.
-Да ну его! От него голова болит! – отмахнулась Нина, – ты вот лучше мне книжку почитай. А то я-то слепая и плохо вижу!
Сашке через год идти в школу, но стараниями мамы, но уже давно выучил все буквы и читал книжки, правда, по слогам. Чтобы читать быстрее мама и заставляла Сашку читать каждый вечер хотя бы по две странички вслух.
Сашка вначале сквасился, но потом подскочил и достал книжку из сумки.
Он честно прочитал две странички и после этого баба Нина пошла, подтопить баню.
После помывки Сашка уснул мгновенно, видимо, он все-таки устал и от работы и от жары.

Утро.
Сашка проснулся и хлопая глазами, никак не мог понять, где он.
-Саша! Ты проснулся? – услышал он голос бабушки.
Он улыбнулся и подскочил с кровати.
-Да! Я счас! – Сашка умчался по своим делам, потом умылся и с мокрой рожицей зашел в дом. – я готов!
-Молодца! – засмеялась Нина, – садись завтракать! У меня сегодня пшенная каша на молочке и с маслицем! Вкуснота невероятная!
Кашу Сашка вообще не любил, но делать было нечего, и он сев за стол, взял ложку.
-А кроме каши ничего? – спросил он.
- А ты вначале попробуй! Я тоже кашу не очень, но на молочке, прям очень даже ничего! – сказала Нина и начала вкусно кушать, поглядывая на Сашку.
Сашка вздохнул и отправил первую ложку каши в рот, пожевал, а потом стал быстро уничтожать содержимое тарелки.
-Ну как? – Нина хитро улыбнулась.
-Нормульно! – улыбнулся он, – даже очень и ничего!
-Вооот! В каше сила, так говорили еще в древности! – сказала Нина, – а теперь, пироги!
-Ух ты! Ты когда бабуль только успела-то? – Сашка аж подпрыгнул на стуле.
Уж что-что, а пироги, он очень любил.
-Дак я ж давно уже встала и вот! Пироги с картошкой! – она поставила на стол тарелку с пирогами.
После завтрака Сашка, как-то растерялся, не зная, чем заняться.
-Так ты вона на улицу то выглянь, там пацаны местные тусуются на углу! Посмотри сам! – посоветовала ему Нина.
Сашка вышел со двора и пошел на тот самый угол, про который ему сказала бабушка.
Там, и правда, сидели трое мальчишек.
Один постарше и повыше всех, а двое других были, скорее всего, одного возраста с Сашкой.
-Здоров, пацаны! – сказал Сашка, – чо делаете?
- И тебе привет! – ответил мальчик постарше, – да вот хотим на озеро сходить искупаться, а то жара начинается! Ты чейный? Тебя как звать?
-я, Сашка! Бабы Нины внук! А вас? – Сашке очень понравилась идея с озером.
-Я – Васька, а эти Серега и Ванька! – ответил Васька, – так чо? Пойдешь с нами?
-Ты знаешь, мне вообще-то, у бабушки спроситься надо! – сказал Сашка.
-Это пожалуйста! Иди, мы подождем! – ответил Васька.
Сашка развернулся и помчался обратно.
- Бабуль, я там с пацанами, на озеро, можно, схожу? – он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
-А с кем идти то собрался? – спросила Нина.
-Да с Васькой, Серегой и Ванькой!
- С Васькой? Иди! С ним можно! – кивнула головой Нина.
Сашка даже не ожидал, что бабушка так быстро согласится.
Он, крутанулся на месте, и умчался.

У Сашки появились новые друзья, чему он был очень рад.
Теперь у него весь день был занят под завязку.
Оказалось, что мальчишки тоже были из города, и все лето проводили в деревне и в этой деревне у них было очень много забот.
Заводилой был Васька.
Каждое утро он вел свою команду что-то делать.
Они собирались на своем углу, и Васька озвучивал дела на день
Когда бабушке Ваньки привезли дрова, то мальчишки целый день складывали дрова в поленницу, а в обед бабушка Ваньки кормила работников вкусными варениками с картошкой и поила душистым чаем с блинами.
Уже вечером Сашка пришел домой, хоть и уставшим, но довольный и рассказал Нине, что вот сегодня они помогали Ванькиной бабушке и стаскали все дрова и уложили в красивую поленницу, и что это, оказалось, не такое простое дело и Васька их учил этому.
Вечером он, как и положено, прочитал Нине две странички из книжки и так и уснул с книжкой в руке.
Нина смотрела на умаявшегося внука и улыбалась.
-Ну вот, а говорил, что тут делать нечего! Тут работы только руки подставляй!

А через два дня дровами занимались уже во дворе у Сереги.
Между дровами мальчишки бегали на озеро купаться, а когда пошла земляника, Васька повел всех в места, где этой земляники было, просто очень много.
Правда, там было много и комаров, но это разве важно, когда ты идешь домой и несешь полное ведерко ягоды.
-Оооо! – всплеснула руками Нина, увидев Сашку с полным ведерком ягоды, – ну все! Варенья наварим и будем всю зиму вкуснятину кушать!

А потом укладывали дрова и у Васьки во дворе, и помогали с прополкой картошки у каждого в огороде, помогая бабушкам.
Пришла очередь и Нины и ей привезли целую машину колотых дров и все мальчишки пришли помогать Сашке.
-Ты баб Нин не переживай! – авторитетно сказал Васька, – мы все перетаскаем и уложим, как положено, мы умеем! Так что ты занимайся своими делами!
-Помощники вы мои! – улыбнулась Нина, – тогда пошла пироги печь! Кто с чем любит?
-А мы всеядные! – засмеялись мальчишки и работа закипела.

На удивление месяц пролетел незаметно.
-Завтра мама приезжает! – сообщила Нина Сашке, когда он дочитал сказку и закрыл книжку.
-Как завтра? – удивленно спросил он, – а чего уже месяц прошел, что ли?
-Да! Прошел! – засмеялась Нина, – я вот так не заметила, как мои года пролетели, а тут месяц!
-Бабуль! Я это... а можно, я тут на все лето останусь? Ты же, не против? – Сашка сел на кровати.
-Да оставайся! Мне же веселее! – ответила Нина, – можешь, хоть до холодов жить! Мы с тобой вон картошку приберем с морковкой! Я вам с мужиками пару мешков отправлю, и тебя, за одно, довезут до дома! Ладно! Ты спи! Завтра вот мамка приедет, и мы тут все порешаем!

Лена, конечно, очень удивилась просьбе сына, но спорить не стала, и Сашка остался у бабы Нины до середины сентября.
-Отдыхай пока тебе еще не в школу! А то на следующий год уже так не получится! – целуя Сашку, сказала Лена и уехала домой с банкой земляничного варенья.
То, что Сашка остался у бабушки, для Лены было даже хорошо.
После командировки ей дали отпуск и теперь ей никто не мешал сделать ремонт в Сашкиной комнате, да и, за одно, она хотела поменять обои на кухне.

В конце августа Васька укатил в город, ему нужно было готовиться к школе, и теперь мальчишки втроем ходили в лес за грибами, погода стояла на удивление солнечная.
Как и при Ваське, мальчишки ходили друг другу помогать в копке картошки и уборке овощей.
А потом Ванька предложил пойти к бабушке Фросе, которая жила одна на конце их улицы и у нее не было помощников и убрать со двора дрова, которые так и лежали там, где их вывалили, и еще помочь ей убрать картошку.
-Жалко ее, – сказал Ванька, – я от бабушки узнал, что она совсем одна!
-А чего мы раньше о ней ничего не знали? – спросил удивленно Серега.
-Да она тихоня и живет на другом конце улицы, вот и не знали! – сказал Ванька, – ну чего, айда!
Бабка Фрося встретила ребят не очень приветливо.
-Чего пришли? Чего надо? – глядя сердито, спросила она Ваньку, который зашел во двор первым.
-Бабуль, ты не сердись, мы пришли тебе помочь дрова вон прибрать и картошку покопать! – сказал он.
Бабка недоверчиво глянула на него.
-Прям таки и помочь? Знаю я вас! Поди, чего стащить хотите!? – прищурив один глаз, сказала она.
-Бабуль, ну ты что? Ты меня совсем не узнала, что ли? Я Ванька, бабушки Оли внук! Мы около магазина живем! Ты же к моей бабушке приходила! – Ванька стоял и улыбался.
-Ванька? – Бабушка подслеповато прищурилась, – точно! Ванятка! А что, точно поможете? – она устало села на чурбачок.
-Да точно, точно! – засмеялся Сергей, – ты бабуль не сумлевайся! Мы вон друг другу помогаем, вот и тебе решили, у тебя ж помощников нет!
-Это да! Чего нет, того нет! – грустно улыбнулась она, – только мне вам и оплатить то нечем!
-А мы баб Фрось блинами берем! – засмеялся Ванька, и они начали шустро таскать поленья и укладывать их в поленницу, как учил их Васька.
А потом была картошка.
Правда, ее было не так много, но ребята все до картофелинки стаскали бабушке в подпол, и туда же, загрузили морковку, свеклу и в сенцы закатили большие желтые тыквы.
-Господи! Вот спасибо-то вам ребятки! – Баба Фрося на стол, стоящий на улице поставила стопочку блинов и налила всем горячего чая на травках, – а я придумать не могла, как убрать дрова и весь урожай!? Думала, сама потихоньку приберу! А тут вы! Ты уж Ванятка прости, что так не приветливо встретила! Сослепу-то не узнала, да и подрос ты сильно! Бабушке привет от меня передавай! И вам внучки спасибо большое! – она посмотрела на Сашку, – а ты чейный будешь?
-Я? Бабы Нины внук! – ответил Сашка.
-Аааа! Тосиной дочки сынок!? Большой уже, какой вырос-то! Вот бы Тося порадовалась, что у нее внучок такой хороший растет! – она сидела за столом, и улыбаясь, смотрела, как мальчишки уминают блины.

-Тося? Это кто? – вопрос повис в голове Сашки, – вообще-то, мамину маму звали Антонина! – Сашка шел домой и все думал над этим.
-Баб Нин, а Тося, это кто? – спросил он, когда они уже ложились спать.
-Это? Бабушка твоя родная! А что? – удивленно спросила Нина.
-А почему Тося? – Сашка никак не мог понять, что за имя такое.
-Так Антонина и Тося, это одно и то же! Ну как Саша и Александр! Понял? – Нина улыбнулась, – вот будешь знать на будущее! Есть полное имя, а есть так сказать коротенькое! Маму звать Лена, а полное как будет?
-Елена! – ответил Сашка.
-Ну вот, видишь! Теперь понял?
-Ага! А мне завтра домой уже пора! –вдруг грустно сказал он.
-Ну и пора! И что, тут грустного? – спросила Нина. – будет следующий год и приезжай опять! Вот и все дела!
-Точно! Как только тепло начнется, я попрошу маму, и она меня привезет! Будем с тобой вместе огород сажать! – он улыбнулся и минут через пять засопел.

За окном начало июня.
Сашке пятнадцать.
Он собирает рюкзак.
-Саш! Ты все же решил к бабушке? –Лена заглядывает к нему в комнату, следом забегает Сашкина сестра Наташка.
-Сашка! Ты что?? Поехали с нами на море! –Наташка плюхнулась на диван.
-Никадааа! – Сашка смеясь, щелкает ее по носу, – у бабушки в деревне нисколько не хуже! И к тому же меня там парни ждать будут, мы договорились! – у него зазвонил телефон – да! Серега, привет! Ага, готов! Отец повезет? Класс! Хорошо, я выхожу! – он нажал отбой, – все! Я поехал! Доберетесь, позвоните! – он чмокнул Лену и Наташку и побежал на выход.
-Саш! Ты все-таки не с нами? – с кухни выглянул высокий мужчина.
-Не пап! Я к бабуле поеду! Мы там с ребятами столько всего напланировали! Отдыхайте! Позвонить не забудьте! – он помахал ему рукой и убежал.
Лена зашла на кухню.
-Знаешь, раньше, помню, когда я его отправляла первый раз на месяц к бабушке, он так не хотел ехать, что прям вот совсем! А сейчас! Каждый год и на все лето! – она засмеялась.
-Ну а что! Там друзья проверенные временем, а ради мужской дружбы не жалко и море на деревню променять! – Он приобнял Лену, – вы-то собрались, а то нам через два час в аэропорт!

 Бывает и такое....
#татьянакв

Доброе утро и хорошего дня!
 

BACHATA en la COCINA?!?! Ataca x La Alemana

thumbnailUrl

BACHATA en la COCINA?!?! Ataca x La Alemana • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Song: Te Extrano — Learn to dance Bachata at — ATACA x Fuego dance sneaker: —Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3892417

PT3M

True

2022-09-16T09:08:14+03:00

embedUrl

Своя семья (рассказ)

Татьяна еще раз осмотрела избу. Вроде все хорошо, все на своих местах. У девчонок банты завязаны, у Федора лицо помыто. Анна Степановна на диване сидит, тоже принаряжена. Вчера Алексей звонил, сказал, что приедет сегодня, да не один, а с сюрпризом.

Ох, и бежала Татьяна из сельсовета, потому что только там телефон был, домой. Шутка ли, Алексея уж почти два месяца не было дома. Как решил, что надо деньги зарабатывать, так и нашел какую-то работу в городе.

Таня тогда плакала:

-Леша, что же это за семья такая? Ты в городе, а мы с детьми тут, одни.

-Ну, что ты ревешь, как будто навсегда меня отправляешь? Сама видишь, крышу менять надо, девочкам в этом году в школу, а работы в деревне нет.

-Да понимаю я все, Лешенька. Только как-то неправильно это все. Может и мы тогда с тобой.

Он отстранил от себя жену.

-Тань, ну ты, как ненормальная, честное слово. Ну, вот сама посуди, мне одному-то легче и дешевле! А если нам всем ехать, так все, что заработаю, придется за жилье отдавать, ты ж не знаешь, какие в городе цены!

Она понимала, что кругом муж прав. И деньги очень нужны, и ехать всем никакого резона. У нее тут хоть какая, но работа есть. Да и жилье тоже. Ох, как не хотелось, ох, как сердце плакало, но пришлось отпустить мужа.

Через месяц уже первый перевод от него пришел. Татьяна лучшее платье надела, когда на почту шла. Чтоб видели все. А то знает она, что бабы про нее говорят. А говорят, что Лешка ее кинул, и с концами в город. Мол, не надо ему такая, и детей выводок. Вот и закрыла бабам рты. Деньги получать пошла тогда, когда половина деревни за пенсиями пришла, что уж сразу все увидели.

Все и увидели. Вздыхали, завистливыми взглядами провожали. Ну, по крайней мере, так Татьяне казалось. А вчера Леша позвонил. Интересно, что за сюрприз он везет. Как интересно-то. Хотя, какая разница? Главное, что сам едет! Как же соскучилась Татьяна по мужику своему... Она и баньку истопила, что свести Алексея сразу, попарить, помыть, прижаться... А то дома дети.

Анна Степановна насмешливо наблюдала за ней.

-Что ты скачешь, как коза? Вот невидаль! Блудный муж домой возвращается!

-Анна Степановна, не говорите так! Леша, все таки ваш сын. А он старается, деньги зарабатывает

-Ой, Тань! Тее ли не знать, что муж твой грыжу-то работой точно не заработает!

Таня вздохнула. Конечно, свекровь была в чем-то права. Мужики находили в деревню работу. И как-то содержали свои семьи а вот Леша говорил, что рвать пупок из-за таких копеек-глупо. И поэтому больше дома штаны пролеживал. Числился каким-то кладовщиком, иногда ходил склад открывать, если что выдать нужно было, но на этом и все. Зарплату ему платили соответствующую. Но Таня старалась об этом не думать. Он же стал другим. Ради семьи вон и в город поехал.

-Мам! Там папка!

Таня еще раз взглянула в зеркало. Вроде все в порядке. Нужно не ударить в грязь лицом перед мужем. Да и соседи вон повисли на своих заборах, любопытные.

Таня вышла на улицу и сразу же на тропинке увидела Алексея и сюрприз. Сюрприз висел у него на руке. Примерно метр шестьдесят, ярко накрашенный, с рыжими длинными волосами.

Таня окаменела. Она буквально физически ощущала взгляды соседей. Алексей открыл калитку, впустил эту женщину-сюрприза и вошел сам.

-Здравствуй, Таня.

Женщина рассматривала ее с каким-то презрением.

-Здравствуй, Леша. А что это происходит, Леша?

Он смущенно улыбнулся.

-Это Антонина... Ну, в общем, жениться я на ней буду...

Таня чувствовала, как душа куда-то опустилась.

-А как же я, Леша, как же дети?

Он поморщился.

-Тань, только не надо концертов на улице устраивать, пошли в дом, поговорим.

Но тут в дверях встала мать Алексея.

-Нечего делать. Как приехали, так и езжайте!

Алексей удивленно посмотрел на мать.

-Мам, ты что, сына родного на про не пускаешь?

-Нет у меня больше сына!

Женщина развернулась, и с трудом переставляя ноги, скрылась за дверью. Давно старушка с ногами мучилась. Во дворе послышалось.

-Правильно, Степановна! В шею такого сына!

Алексей растерянно стоял посреди двора, а его спутница дергала его за руку.

-Леш, я не поняла, дом продать что, не получится? Ты же говорил, что он твой!

Таня чуть сознание не потеряла. Дом-то и правда был Алексея. Еще перед свадьбой их Анна Степановна на него дом записала Сказала, что подарок ему такой к свадьбе. Дом был большой, добротный. Свекр перед самой смертью только закончил его.

Муж Татьяны резко развернулся, взял за руку свою Антонину и быстрым шагом покинул двор. Антонине было неудобно на высоких каблуках, которые постоянно застревали в земле, но она старательно переставляла свои худые ножки...

Таня вернулась в дом, да так и рухнула поперек кровати. Выла, кричала. Дети к ней кинулись.

-Мама, не плачь, не надо.

Думала она тогда, что мир рухнул. Что все, хуже и быть не может, а оказалось, что может.

Через неделю примерно, у дома остановилась машина. В деревне такие машины еще не появлялись. Из машины вышли двое. Один пожилой, второй молодой. Тот, который молодой, сразу двинулся к Татьяне.

-Иванова Татьяна?

-Да..

-Вам нужно срочно освободить дом.

Таня растерянно посмотрела на мужчину.

-Как это? Почему я должна освобождать свой дом?

-Дом принадлежал Иванову Алексею. Он его продал. Вот документы. Завтра новый хозяин приедет сюда с семьей.

Возле них уже собирались соседи.

-Что это Лешка удумал? Мать, жену и детей на улице оставить?

-Гоните вы этих!

Мужчина озирался.

-Люди, не сходите с ума! Дом продан, все по закону! Вот и документы имеются, я всего лишь посредник!

Но люди слушать не хотели. Кто-то побежал за участковым, если бы тот вовремя не появился, быть бы этим двум приезжим битыми.

-Разойдись! Что тут происходит?

Мужчина что-то начал объяснять участковому, показывать какие-то бумаги. Народ притих.

Беседовали долго. Час, наверное, прошел. У дома почти вся деревня собралась. Таня уже да раза свекрови валерьянки капала, дети сидели, прижавшись к бабушке. Самый старший, Федор, зло смотрел перед собой, близняшки девочки тихо плакали. Они не совсем понимали, что происходит, но понимали, что жить они теперь будут на улице, а какие-то чужие люди в их доме.

Участковый встал.

-Анна Степановна, Таня... Тут такое дело. По закону все, Лешка и вправду дом продал. Можно, конечно, в суд попробовать подать...

Участковый махнул рукой. Мужчина, который приехал на машине, сразу повернулся к Тане.

-Что завтра дом свободен был, и да... Тут перечислено, какая мебель должна остаться. Не все, но многая.

Он сунул листочек Тане, сел в машину и уехал. А Таня так и осталась стоять с этим листочком.

-Таня... Таня..

Она обернулась. Рядом с ней стояла Ивановна. Старушка жила на другом конце села. Была одинокой, замкнутой

-Пойдемте ко мне, Таня... Я все равно только в одной комнатухе и живу, а дом-то у меня большой. А там, глядишь, и решится что-нибудь...

Соседи молча помогли перетаскать. Никто ничего не говорил, да и что тут скажешь...

Прошел год...

-Танечка, ты посмотри, какие девчонки молодцы!

Татьяна улыбалась. Только что она пришла из школы. Закончился первый учебный год у Маруси и Варвары. Принесла Таня из школы целую пачку грамот.

Ивановна и Степановна сидели за столом и по очереди рассматривали красивее бумажки. Они как-то сразу подружились, могли по три часа чаи гонять, в грядках вместе сидели, в общем дом взяли полностью на себя. Очень быстро Таня забыла, кто из них им не родная... Хотя разобраться, так ни одна не родня.

Тогда, после переезда, Анна Степановна в ноги ей упала.

-Прости, Таня, что гада такого вырастила. Не знаю я, что мне и делать теперь. Скажешь-уходить, я уйду. Пойму тебя.

Таня подняла ее. Что вы такое говорите? Сама я за этого гада замуж пошла, не тянул никто, а уходить не вздумайте! Семья у нас! Понятно?

И расплакалась, обняв свекровь, потом и дети их облепили, так и плакали все, пока слезы не кончились.

Таня старалась не ходить мимо родного дома. Знала, что жом, как дачу используют, какие-то богачи купили. Ну и пусть. Что на них-то злиться, они-то ни при чем.

С улицы забежал Федор.

-Мам! Мам, там.. Там папка приехал!

Таня почувствовала, как кольнуло сердце.

-Как папка?

-Так! Папка. Стоит там у калитки. С чемоданом!

Таня посмотрела на старушек, на притихших девочек. Распрямила плечи и пошла на улицу, все следом за ней.

Возле калитки и правда стоял Алексей. Антонина еще полгода назад его послала. Как только деньги от продажи дома закончились, так вышвырнула она его из своей квартиры. И только тогда Алексей понял, что он натворил. Ехать в деревню он не мог. Да и куда он поедет-то? Дома-то теперь нету. Пытался на работу устроиться. То на одну, то на другую, но все не получалось. На одной тяжело, на другой его не ценят, на третьей вообще одни только начальники. Помыкался, и решил ехать. Ну, понятно же, что на улице не живут. Пусть Танька сначала подуется, но ведь у Алексея там мать родная, да дети. Простят, никуда не денутся.

Таня остановилась на крыльце, скрестив руки на груди. Сзади за ней старушки. К дому уже спешили люди, в деревне новости быстро разносятся.

-Что надо?

Алексей растерялся. Вообще-то Таня всегда ласковая была, покладистая. Верила ему во всем. Он всегда пользовался ее наивностью. А тут такой прием.

-Ты, Таня, как будто не рада видеть отца своих детей?

Алексей решил пойти в наступление.

-А должна бы?

-Конечно! Чтобы в жизни не происходило, мужик всегда прав! Ты бы стол накрыла, баньку истопила...

Брови Таи взлетели вверх.

-Так где он, этот стол? Да и банька тоже?

-Ну, ты не начинай. Не на улице же живете! Да и проголодался я с дороге. Так спешил, так вас всех увидеть хотел, что даже не перекусил.

-Вон оно значит как... Увидеть хотел... Может и подарки детям привез, давно ж не виделись?

-Ну, подарков пока нет, испытываю временные трудности финансовые...

Из толпы послышалось:

-Во чешет, гад! И не споткнется ни разу!

Алексей поморщился. Ему уже надоело тут препираться, хотелось есть и спать.

-Таня, может уже в дом пригласишь, накормишь, обогреешь?

А Таня вдруг улыбнулась.

-Отчего же не накормить, отчего же не обогреть...

Она говорила и спускалась со ступенек. Направилась не к Алексею, а к сараю. Взяла длинные вилы наперерез, и пошла к мужу. Улыбка пропала, руки крепко держали инструмент наперевес. В толпе ахнули:

-Убьет! Беги, Лешка!

И Лешка понял, что бежать нужно и правда, причем так быстро как только может. И он побежал. Правда быстро бежать чемодан не позволял, поэтому пару раз черенок хорошо так вдоль спины прилип, чуть чемодан не выронил. Людишки поганые улюлюкали:

Так его, Танька! Добавь еще немного.

Таня вернулась минут через десять. Довольная, раскраснелась. Обняла сразу всех, и старушек, и детей.

-А ну пошли в дом! Я же торт в честь окончания учебного года купила, совсем забыла про него!

Они вошли, и плотно закрыли за собой дверь. Нечего чужим таскаться, когда у них и так семья!

«ИСТОРИЯ»
Вероника Сергеевна наконец-то вырвалась в отпуск. Можно было расслабиться, выйти из ежедневного образа строгого завуча гуманитарного лицея, снять неизменный костюм и слегка ослабить тугой пучок на затылке. Она даже рассчитывала допустить некоторые вольности на шведском столе – отель славился отличной кухней.
Странности начались еще в дороге. Вероника Сергеевна зашла в продуктовый магазинчик в аэропорту и зачем-то купила большое кольцо краковской копченой колбасы, на которую обычно не смотрела даже. Потом, так же удивляясь себе, она с большой скоростью эту колбасу съела целиком, не снимая оболочки и практически рыча вслух от удовольствия.
- Надо же так устать, с ума сходить начинаю – стыдливо подумала она, вытирая руки влажной салфеткой.
Следующим удивлением стало полное нежелание читать. Обычно она брала с собой любовно отложенные на этот случай три-четыре книги и с удовольствием их «проглатывала». А здесь – стоило только взять книгу в руки, как она моментально засыпала. В любом месте – на жестком, забитом песком, лежаке у моря, в мокром шезлонге у бассейна, в номере под кондиционером. Мало того, что засыпала – еще и спала крепко и сладко, всхрапывая во сне, причмокивая и пуская струйку слюны по примятой щеке. Появилась какая-то детская непосредственность – Вероника Сергеевна, неуклюже оступаясь, эдаким козлиным галопом вбегала в море и взвизгивая (вслух!) сама с собой долго играла в «баба сеяла горох». Особенный восторг вызывали «прыг-скок! прыг-скок!».
В ресторан шла первая. Твердым шагом проходила мимо обычной для себя зелени и салатов и сразу направлялась к мясу. Особое вожделение вызывал поднос с колбасой. Набирала себе ее всякой и при этом в голове играл любимый Моцарт.
- Чеканулась! – уверенно подытожила Вероника Сергеевна и радостно кивнула своему отражению в зеркальной колонне.
За день до отъезда посмотрела на себя в большое зеркало – пожалуй, впервые за весь отпуск. Оно отразило блестящие тугие щеки, сгоревший нос, спутанную от постоянной воды, выгоревшую «гульку» на голове и округлившуюся фигуру.
-Килограмм пять-семь набрала, не меньше... Ничего, сейчас дома сяду на кефир и капусту, к учебному году – скину – и не расстроилась.
Дома даже не пошла в магазин по приезду – подруга Нина купила кефир, как всегда – и пока достаточно.
Ночью снилась колбаса. Разная. Нарезкой на большом блюде и большим аппетитным кольцом – краковская. Проснулась от этого запаха, не смогла терпеть и, накинув плащ на пижаму, сбегала в круглосуточный за углом. Больше всего озадачило, что два бомжеватого вида алкаша по-свойски предложили быть третьей в их теплой компании. Оскорбленно запахнув плащ, как Бэтмен, теряя на ходу резиновые тапочки и прижимая вожделенную колбасу к животу, она влетела в квартиру, заперлась на все замки и слопала эту колбасу прямо сидя на пуфике в коридоре и не снимая плаща.
Тут уже серьезно озадачилась и больше не смогла уснуть до утра. Пришедшая к девяти Нина, была поражена, когда Вероника, благоухая копченой колбасой, в пижаме с жирными пятнами на животе и совершенно неприбранная, открыла ей дверь. Такого за всю жизнь еще не было – а дружили они с восьмого класса.
Вероника Сергеевна стала рассказывать, какие странные и ужасные «коленца» выкидывает ее организм и в итоге расплакалась от жалости к себе.
- Так обычно всё и начинается, организм дает сбой и появляются всякие страшные болезни. Я умирааааюуууу.....
Нина озадаченно, молча долго смотрела на подругу, потом резко оборвала:
- Умирающий организм не станет требовать столько колбасы.
Единственно, чем можно было объяснить это изменение вкусов – гормональный сбой, 44 года –уже вполне себе такое бывает – и записали Веронику к гинекологу.
Приветливая и улыбчивая доктор очень быстро осмотрела Веронику Сергеевну и велела одеваться. Ждать, пока она заполнит формуляр в компьютере сил не было, и Вероника, накрутившая себя уже почти до тихой истерики, прервала это молчание:
- Скажите мне доктор честно, я готова ко всему!
- А у вас всё хорошо. Замечательная беременность!
- У кого? – не поняла Вероника Сергеевна.
Приятная доктор удивленно оторвалась от компьютера, потом заулыбалась:
- Вы не знали? Девять недель! Всё чудесно, вы кого хотите сами – мальчика или девочку?
-Откуль? – невпопад пошел из Вероники Сергеевны старославянский.
- Это вам лучше знать! – рассмеялась доктор и выставила потерянную Веронику с листочком в руках за дверь.
Вероника Сергеевна села на лавочку возле консультации (ноги не держали) и набрала Нину. Ничего толком объяснить не смогла, напугала подругу своей невменяемостью и та, бросив дела, примчалась к лавочке. Отобрала изрядно мятое заключение врача, пару раз перечитала и рухнула рядом на лавку.
Даже обсуждать не стали. Обе помнили, как пару месяцев назад их класс собирался – круглая дата. Все так веселились, Вероника даже скинула пиджак и осталась в кружевной блузке с очень глубоким вырезом. После этого Сережка Симонов, весь вечер не сводивший с нее глаз, осмелел:
- Скворцова, я ведь тебя три года любил, а подойти боялся. И сейчас боюсь!
И дальше как-то всё так завертелось, что ушли они вместе, а утром проснулись в одной постели в люксе «Приморской». У Вероники потом при каждом воспоминании об этом жарко бросалась кровь в лицо и что-то обрывалось в животе. Сережка звонил, она в ужасе (что со всем этим делать?) не брала трубку, потом он уехал в командировку (прислал смс) и Вероника постаралась всё забыть. И вот – привет из школьного прошлого.
Две ночи Вероника не спала. Думала. Ела. Хорошо, что колбаса объяснилась токсикозом. Плохо, что не было понятно, что со всем этим делать. На третью ночь Веронике приснился ангелок – маленький, толстенький блондин с крылышками и длинным шампуром шашлыка в пухлой ручке. Он махал шашлыком Веронике и стрелял соусом из игрушечного зеленого пистолетика. Вероника Сергеевна проснулась с мокрыми от слюней щеками, с облегчением от принятого решения рожать и срочно побежала звонить в доставку шашлыка.
В конце августа она вышла из отпуска в крепдешиновом платье с воланами и с прической «конский хвост». Коллеги ахнули – за все двадцать лет это был первый раз. Долго шептались в учительской, потом все пришли к выводу, что строгая завуч наконец-то влюбилась и понемногу успокоились. По мере похолодания на улице, слои одежды увеличивались, Вероника Сергеевна завоевала одобрение учеников и удивление учителей модными широкими свитерами и платьями в стиле «бохо» и весь лицей как громом поразила новость, что завуч Скворцова уходит в декрет. Пересуды пошли с новой силой, но она уже давно была готова и была занята своей новой жизнью. После того, как врач распечатал ей невнятную маленькую фотографию с УЗИ, она носила ее с собой в кошельке и ни о чем другом уже не могла думать.
Ближе к родам к ней переехала мама, уже не чаявшая обрести внуков и обретшая новый смысл в жизни, чтобы быть под рукой. И она же сразу поняла, что происходит, когда Вероника Сергеевна целый день жаловалась на внезапно больные почки. В роддом Вероника приехала уже в понимании процесса, периодически крича хорошо поставленным учительским голосом во время схватки. Почему-то басом.
В предродовом зале было пусто и жарко, в перерывах между схватками отчетливо было слышно, как дворник чистит снег лопатой. Потом на соседнюю кровать привезли молоденькую девочку с непомерно большим для ее худеньких рук и ног животом и держащую в каждой руке по пузырьку с каплями в нос.
- Вероника Сергеевна? – поразилась девочка.
- Синицына? – узнала свою бывшую ученицу Вероника.
Долго удивляться не получилось, схватки у них шли по очереди и гулкий бас «ааааааа» Вероники Сергеевны переходил в тоненькое «оооооои» Синицыной. За этот час они стали лучшими подругами. Вероника жаловалась на опухшие ноги. Синицына – на усилившуюся к родам аллергию. Они подбадривали друг друга и даже пытались держаться за руки. Пробовали вставать, Синицыной было легче на полу и почему-то головой в тумбочку, а Вероника случайно оторвала толстую железную перемычку на спинке кровати.
Акушерка велела идти в родовую. В ситцевых цветастых рубашках, враскоряку, держась за руки, они поползли в родовую, как раненые бойцы в свой последний бой. Дальше никаких отчетливых воспоминаний не было. Только отрывок фразы веселого врача: «У меня тут сегодня одни птицы рожают» и удивление от изощренных ругательств в воздухе. Потом увидела изумленное лицо Синицыной в соседнем кресле и поняла, что виртуозно ругалась она, Вероника, филолог с двадцатилетним стажем. Потом неожиданный плач младенца – мальчик! – потом к нему присоединяется еще один сбоку – девочка! – и тишина. Потом страшно хочется есть и акушерка приносит им по сосиске с хлебом и сладкий чай. И эта сосиска с чаем – самое вкусное из всего, что Вероника когда-либо ела в своей жизни.
Перед тем, как уснуть в палате, Вероника Сергеевна видит в дверном проёме свет и в лучах этого света – ангелок из сна, но уже без шампура. Он смеется, кружится в воздухе, помогая себе игрушечными крылышками и приветливо машет Веронике пухлой ручкой.
Утром она просыпается от зверского голода. Санитарка приносит им с Синицыной завтрак и они съедают его весь с большим аппетитом и просят добавку. Потом им впервые приносят детей и обе плачут от счастья, рассматривая крошечные спящие куколки в тугих пеленках. Вероника осторожно целует нежный лобик над бровью и умирает от умиления и любви. Малыш удивительно похож на Сережку – она неизменно узнает своего среди одинаковых детских кулечков на каталке. У Синицыной удивительно маленькая и беленькая девочка. Им можно вставать и, держась друг за друга, охая и осторожничая, они ползут к окну в коридоре, где толпятся роженицы, махая руками и высовываясь в форточки к счастливым посетителям на улице. Вероника тоже выглядывает и видит Нину, и с ней... Сережку. Они оживляются, машут руками, трясут телефоном.
Вероника берет свою трубку и слышит Сережу:
- Скворцова! Я же тебя обыскался – а ты вон чего! Предлагаю сына назвать либо Костей – Константином Симоновым, либо Александром – как Пушкина. Выбирай, что тебе нравится больше, филолог ты мой ненаглядный!
Вероника кладет трубку и плачет сладкими, обильными слезами, не стесняясь и не вытирая лицо.
Каждый день Сережка утром, перед работой варит и приносит ей литровую банку мясного супа и она жадно съедает его прямо из банки. А потом садится и пишет ему письма. Рассказывает всю жизнь – от школы и до этого момента. Потому что когда ребенок вырастет – эти письма они подарят ему. Сын же должен знать свою семейную историю...

Автор Мила Миллер
#Рабия

"- Пап, с собакой посидишь пару недель? Мы всей семьёй в Турцию собрались, нашу Бульку оставить не с кем. Не брать же её с собой...
Василий на несколько секунд задумался, дочка на другом конце телефонного провода терпеливо ждала. Она понимала, что пенсионеру отцу с собакой одному – а его супруга умерла уже как год – будет тяжеловато, но деваться было некуда.
- Ну, ладно... Привози... – скрепя сердце, пропыхтел Василий. – Но только ты же знаешь, я этих домашних собачонок не очень... Глупые они... И у меня ничего для нее нет, ни еды, ничего...
- Ой, пап, я всё привезу! А в нашу Булю, я уверена, ты влюбишься...
Уже на следующий день дочь привезла это маленькое странное пятикилограммовое существо породы Пти-брабансон, которое прямо с порога бросилась Василию в объятия, тут же всего его облизала, и изо-всех сил виляя хвостиком, стала намекать, что с ней будет очень весело.
Василий растерялся от такой ласки, и не знал, как на неё отвечать.
- Видишь, пап, какая она классная. – Дочка выгружала из сумки собачьи вещи – упаковку еды, одежду, пелёнки и даже миски. – Значит так, кормить два раза, утром и вечером, – начала давать наставления дочь, – гулять тоже утром и перед сном. Днём тоже можно. А если что – пелёнка в коридоре пусть будет расстелена, на всякий случай, вдруг ты проспишь.
- Ну, вот ещё. Я в пять уже на ногах.
- Значит, вы поладите! – Дочка поцеловала папу, и направилась к порогу.
- Погоди, – опомнился отец. – А по Даше она скучать не будет. Ты же говорила, что они с ней не разлей вода.
- Ой, пап, – дочка, как всегда, очень торопилась, – всё будет нормально.
Дочка ушла, и у Василия началась совсем другая жизнь, полная странных, непривычных забот.
В первый же день собачка неловко спрыгнула с высокого дивана и долго скулила. Василий сгрёб её в охапку и потащил в ветклинику. Там ему сказали, что собачкой всё хорошо, и надавали кучу полезных советов. Василий стал сам готовить для собачки «нормальную» еду, нашёл собачью площадку, где можно заниматься дрессировкой. Но самое приятное оказалось – гулять с собакой в парке. На такую чудную пару все тут же обращали внимания, заводили знакомство, и домой оба – Булька и Василий возвращались весёлыми и жизнерадостными. Когда собачка уставала, Василий брал её на руки, прижимал к груди, и частый стук её сердечка будил в его огрубевшем сердце забытое чувство нежности.
В общем, с Булькой ему было очень хорошо. Он чувствовал, как в нём просыпается сумасшедшая любовь к этому маленькому комочку счастья. Но счастье его в одночасье закончилось, в тот самый миг, когда дочка, зять и Дашенька, отдохнувшие, появились на пороге его квартиры. Булька бросилась в объятья внучки, а через полчаса его дом опять опустел.
Правда, в тот миг, когда гости уходили, Булька вдруг стала отчаянно вырываться из объятий внучки, но усилия её оказались тщетными.
В тот вечер Василий плакал. Так он плакал только когда хоронил жену. Но, усилием воли, он взял себя в руки, успокоился, и стал укладываться ко сну.
Вдруг раздался телефонный звонок.
- Пап, у тебя всё в порядке? Ничего не болит?
- У меня всё хорошо... – голос Василия был непривычно глух.
- Я чего звоню-то... Булька как будто с ума сошла... Стоит у двери и плачет... Вот я и подумала, вдруг что с тобой...
- Не рви мне сердце... – простонал Василий, отключил телефон и опять заплакал...

Засыпал он с трудом. А в пять утра автоматически проснулся, и ему, почему-то, не захотелось вставать с постели. Он, вообще, пожалел, что наступило утро... Что он вчера не умер...
Кто-то открывал ключом его входную дверь. Наверное, дочка – только у неё от квартиры Василия был свой ключ. Ему стало неприятно – он никого не хотел сейчас видеть.
Но вдруг послышался быстрый, звонкий, радостный топот маленьких собачьих ножек. Непонятно откуда взявшаяся Булька с визгом взлетела на кровать, и лихорадочно, с тонким скулением, стала облизывать ему лицо.
- Пап... – в комнату вошла дочь и сразу же заплакала – или от сцены, которую она сейчас увидела, а может и от любви к своему отцу. – Мы подумали, и решили... – дочка утирала слёзы рукавом, как будто ей было лет пять, – оставим мы Бульку тебе. Она ведь так всю ночь и не уснула. И нам спать не дала. Всё рвалась из дома. К тебе...
- А как же внучка? – Василий, прижимал к себе этот тёплый комочек и никак не мог поверить счастью. – Это же её собачка...
- Так это же Дашка и решила. Она вся изревелась, глядя, как Булька убивается... Мы ей другую собачку заведём...
А Булька всё облизывала Василия, и тоже никак не могла поверить в своё собачье счастье...»

СВИДАНИЕ
— Мужчина, вы тут кого-то ждёте?
— Жду. Но не вас.
— А может быть, всё-таки меня?
— Почему вы так решили?
— Ну, я же вижу, вы в руках держите газету «Флирт», и рубашка на вас кремовая.
— Погодите, погодите... Ну-ка, назовите свой ник.
— «Нефертити».
— Ну да, как же я сразу не понял. Вот и кофточка на вас любимого киркоровского цвета. Юбочка синяя. Всё точно, как написали. Что ж вы так долго не подходили, я уже чуть было не ушёл.
— Не забывайте, что я всё-таки дама. И потом, я хотела убедиться, что вы в самом деле тот, как вы себя описали. Я шла к Гераклу. Ведь это ваш ник?
— Да, я «Геракл». А что, непохож?
— Нет, почему же. Правда, вот этот ваш нос картошкой как-то не вяжется с тем греческим профилем, который вы приписали себе.
— Что вы говорите! А вы вот написали, что у вас большие голубые глаза. Они, конечно, с голубизной. Немного. Но вот насчёт больших... Может, вы слегка прищурились?
— Кто бы говорил! А где широкие плечи? Что за опухоль скрывает ваш брюшной пресс? Впрочем, я вижу, что он у вас действительно накачан. Вот только чем?
— А как насчёт «длинных стройных ног»? Или по дороге нечаянно погнули?
— Ах ты, коротышка! Тоже мне, Геракл недоношенный! Лгун несчастный!
— Сама-то, сама-то! Нефертитька, вот ты кто!
— Прощай! И забудь мой электронный адрес!
— Да уж конечно! Сейчас приду домой и убью все твои посты. И без тебя всякого хлама в компе хватает!
— Ну, что же ты не уходишь, Геракл! Или как тебя на самом деле?
— Да Коля я. Слушай, а ты вообще-то ничего. Не Нефертити, конечно. Да и кто она такая, эта Нефертити? Миф египетский. А ты вот она, живая, сердитая, но в моём вкусе. Как тебя зовут?
— Ну, допустим, Вероника. А как насчёт погнутых ног?
— Вероника... Какое чудное имя. А насчёт ног извини. Это я со зла ляпнул, когда ты по моему носу проехалась. Очень даже ничего ноги. Я бы даже сказал — ножки. Признаться, не люблю глупых дылд с ножищами. До них, как до уток, всё доходит только на седьмые сутки. И вообще, мне кажется, мы подходим друг другу.
— Ты так думаешь, Николай? Признаться, и ты мне сразу понравился. Иначе бы я к тебе просто не подошла. Вот только зачем наврал про себя?
— Веронька, ну это же реклама. Ты, кстати, тоже пропиарила себя — будь здоров. Ладно, забудем об этом. Предлагаю продолжить нашу беседу у меня дома за чашкой шампанского.
— Надеюсь, приставать не будешь?
— И не надейся!
— Тогда пошли.
Марат ВАЛЕЕВ.

«НЕСПОСОБНЫЙ»
- У вас очень неразвитый мальчик. И неспособный. – Ольга Ивановна выговаривала Асе все свои претензии относительно Димкиного развития с таким видом, что той хотелось провалиться сквозь землю. А Димка стоял рядом и улыбался. Улыбался светло и радостно. Он был рад тому, что Ася пришла за ним сегодня пораньше.

- Одевайся. – Попросила она.

- Ага. – Кивнул сын и надел ботинки не на ту ногу.

- Ну, вот. Надо ли ещё что-то говорить. – Ольга Ивановна покачала головой и удалилась в группу.

- Дим. – Ася кивнула на ботинки.

Он засмеялся и надел их правильно.

- А по-другому было веселее. – Димка вздохнул. – Носами в разные стороны. Я был словно Чарли Чаплин.

- Ты почему отказался делать аппликацию вместе со всеми? Ольга Ивановна говорит просидел всё занятие над чистым листом.

- Ножницы оказались тупые, и вырезал я как-то плохо. А лист был такой чистый, красивый. Мне жалко было портить. Мама, хочешь дома вместе посмотрим, какой красивый белый лист?

Ася вздохнула. Роды были трудными.

- У него поражение мозга. – Говорили ей врачи. – Он может никогда не заговорить и вообще остаться овощем.

Она плакала, и от безысходности читала сыну стихи Ахматовой и Сельвинского вперемешку с четверостишиями Маршака и Барто, включала на телефоне Шуберта и Чайковского.

В семь месяцев он ещё плохо держал голову, а в одиннадцать вдруг пошёл. В три года сам читал детские книжки с крупными буквами.

В песочнице Димка отходил в сторону от других детей. Бесцельно копал песок в то время, как остальные малыши лепили куличики.

- Ты покажи ему, как надо. – Учили Асю сердобольные мамы и бабушки.

Димка послушно переворачивал формочки, но тут же откладывал их в сторону.

- На какой глубине должен быть подземный ход, чтобы дорога над ним не провалилась? – Спрашивал он Асю, зарываясь в мокрый песок маленькой ручкой. Ася не знала.

- Отдай его в садик. – Говорили все. – Ему надо социализироваться.

Социализироваться у Димки получалось плохо. Когда дети носились по игровой, он стоял у окна.

- Дима иди поиграй с детками. – Ласково говорила ему нянечка.

- Там дождик ходит по лужам. – Отвечал он ей, показывая пальчиком на круги от капель. Это его следы. У дождика много ножек, больше даже чем у сороконожки.

- Самсонов, почему у твоего кота глаза ниже, чем нос? – Требовательно вопрошала Ольга Ивановна, показывая ему образец поделки.

- У него плохое настроение. – Объяснял Димка. – Ему грустно, и в душе всё перевёрнуто.

- Ваш сын не способен выполнять элементарные действия, которые в его возрасте все дети выполняют легко. Он даже ложку держать толком не умеет! Кормить его что ли?

- Дима, – глядя, как ловко сын управляется с ножом и вилкой, удивлялась Ася – в садике говорят, что ты не умеешь держать ложку.

- Я подумал, – сын опустил глаза – если все решат, что я не умею, то не придётся есть этот противный суп. Мама, он был такой невкусный, если бы ты только могла себе представить.

* * * * *

- Дядя, вы неправильно сыграли. – Димка подбежал к игравшему на скрипке в парке мужчине. Ася не успела удержать сына.

- Неправильно? – Музыкант опустил инструмент. – Можешь объяснить, почему?

- Там дальше музыка бежит вверх по ступенькам. – Мальчик вытянул руку вверх. – А у вас она как будто сначала прямо, потом немножко вверх, а потом прыгает вниз. Это неправильно.

- А ты разве знаешь эту мелодию?

- Знаю. Мама мне включает.

- А что такое импровизация знаешь?

- Нет.

- Это когда во что-то хорошо знакомое человек вносит своё, меняет привычное. Понимаешь?

- Понимаю. – Кивнул Димка. – Вы сделали импровизацию.

Незнакомое слово он выговорил с трудом и сам засмеялся над своей неловкостью. Улыбнулся и мужчина.

- Мама, можно я поиграю? – Мальчик показал на кучу рыжих осенних листьев.

- Поиграй. – Согласилась Ася. И обратилась к музыканту. – Вы простите его. Обычно он так себя не ведёт.

- За что я должен прощать вашего мальчика? – Изумился тот. – Он занимается музыкой? В музыкальной школе? Или с преподавателем?

- Нет. – Покачала головой Ася. – Мы никогда об этом не думали. Да и мал он ещё.

- У малыша абсолютный слух. Это надо развивать как можно раньше. Он может достичь многого. В Японии, например, сейчас практикуют обучение с двух лет, представляете. Так что к пяти годам ребёнок уже способен сыграть на скрипке собственную импровизацию.

- Не знаю. – Ася зябко повела плечами. – Может позже. Пока у нас как-то не складывается с детскими коллективами.

- Можно заниматься индивидуально. Хотите, я возьмусь?

- Вы учитель?

- Не совсем. Когда-то играл в оркестре, потом немного преподавал. Сольная карьера не сложилась. Сюда выхожу играть так, для собственного удовольствия. Я, правда, никогда не работал с такими маленькими, но с вашим сыном занимался бы с радостью. Он очень необычный мальчуган.

- Да уж, необычный. В садике меня всё время отчитывают из-за этой необычности. – Ася замолчала. – Простите, вырвалось.

- Ничего. У нас не любят тех, кто отличается от других. Такие люди всех раздражают. Так что насчёт занятий? Попробуем?

- Это, наверное, дорого?

- Вам мои занятия ничего не будут стоить. Разве что придется тратить своё время. Как зовут вашего сынишку?

- Дима.

- Дима ещё маленький. И лучше, если вы во время наших занятий будете рядом.
- Димочка, ты хочешь заниматься музыкой? – Ася подозвала сына. – Играть, как дядя?

- Хочу. – Сын радостно закивал.

- Дима, будешь приходить с мамой ко мне на урок?

- На настоящий урок? – Изумился мальчик.

- На самый настоящий.

- Буду.

- Тогда запоминай: меня зовут Георгий Алексеевич. Нам нужна будет нотная тетрадь, и простой карандаш. Будем заодно учить ноты.

- А скрипка? – Спохватилась Ася.

- Не волнуйтесь, я подберу Диме инструмент. Такая возможность у меня есть. Там нужен определенный размер.

Димка в это время вертел в руках кленовый лист, потрёпанный и немного свернувшийся.

- Я возьму его с собой. – Объявил он.

- Дим, но он некрасивый совсем. – Ася показала на кучу листьев, с которыми недавно играл сын. – Смотри, какие яркие листья там есть. Можно целый букет набрать. А ты этот выбрал. Почему?

- Мне жалко его. – Тихо ответил мальчик. – Он, как старенький дедушка, смотри, сгорбился. А ещё он очень добрый.

Димка перевернул лист, и Ася увидела под сухим завернувшимся краем уснувшую божью коровку.

- Он укрыл её, видишь? Чтобы дождик не намочил.

Георгий Алексеевич задумчиво посмотрел на мальчика и ласково погладил его по голове.

- Ругают, говорите, за необычность? Глупые люди. Не видеть у себя под носом такое чудо. Куда катится мир?..

* * * * *

Ася с Димкой начали ходить на занятия. Сначала ей казалось, что у сына совсем ничего не получается, но Георгий Алексеевич, напротив, был доволен и всегда хвалил мальчика. Постепенно, Ася начала слышать в какофонии скрипичных звуков вполне узнаваемые мелодии. Иногда Дима играл что-то, чего она раньше не слышала.

- Что это? – Спрашивала она.

- Ваш сын пытается сочинять музыку. – Довольно сообщал Георгий Алексеевич. – И, знаете, у него неплохо получается.

В садике же всё оставалось по-прежнему. Приходя за сыном, Ася выслушивала очередные замечания и советы обратиться к хорошему психологу.

- У него отвратительно развита мелкая моторика. – Ася смотрела на листочек с нестройным рядом палочек. – А это? Все дети лепили ёжика. Что лепил Дима, непонятно.

«Отчего же непонятно» – Думала она. – «Просто вместо нескольких толстых иголок, как на образце, Димка налепил много тонких».

- Мама, – словно подтверждая её мысли, пояснил Дима – у взрослого ежа около шести тысяч иголок. А ещё они тонкие. Я так и хотел слепить, а они сплющились.

Он огорчённо смотрел на неудавшуюся фигурку.

* * * * *

На конкурс учеников музыкальных школ города Ольга Ивановна согласилась идти неохотно. Уговорила сестра.

- Оля, пожалуйста. – Просила она. – На эти конкурсы и так никто не ходит, кроме родственников. Зал пустой. А детям для вдохновения зрители нужны. Настрой совсем другой получается.

То, что племянник Павлик занимается музыкой, она, конечно, знала. Но ездить на все эти конкурсы и выступления не хотела. У Паши есть родители, бабушки, дедушки, которые обожают такие мероприятия. Её раздражало, что Павликом постоянно хвастаются, как дрессированной обезьянкой. Ольга Ивановна видела, что самому мальчику это не слишком нравится. Но Паша привык делать всё на совесть, поэтому призы и кубки постоянно появлялись в их доме.

Вот и сейчас Ольга терпеливо слушала больших и маленьких будущих музыкантов, мечтая, чтобы конкурс побыстрее закончился. Паша, как назло, выступал в самом конце.

Вдруг среди членов жюри возникло какое-то замешательство.

- Пять лет? – Заинтересовался председатель. – И какая же музыкальная школа? Не школа?

К столу подошёл высокий элегантный мужчина с проседью в пышных тёмных волосах и, наклонившись, начал что-то говорить.

- Хорошо, Георгий Алексеевич. Я понял. – Председатель жюри ещё раз сверился со списками и вызвал. – Самсонов Дима. Преподаватель Георгий Алексеевич Овчинников.

Услышав знакомую фамилию, Ольга Ивановна насторожилась.

На сцену с маленькой скрипкой вышел самый проблемный воспитанник её группы. Да, это он. А вот и мама, стоит рядом со сценой в углу. Ольга её сразу и не заметила. Самсонов... А она даже не знала, что этот странный ребёнок занимается музыкой.

Дима заиграл. Он играл чисто, и Ольга Ивановна удивилась, как уверенно мальчик держит скрипку. Но, вдруг в какой-то момент музыка полилась в зал, и ей показалось, что куда-то исчезли серые стены, горы одежды сваленной на стулья в зале. Вокруг ощущалось что-то лёгкое и свободное, закружившееся в невидимом танце. Мелодия ещё тянулась, а в зале уже захлопали. Не так, лениво и дежурно, как в предыдущих случаях, а живо и заинтересованно. Димка стоял и улыбался той самой своей улыбкой, которая обычно так раздражала Ольгу Ивановну.

- Дима, – обратился к мальчику председатель жюри – скажи, а что ты сыграл сейчас, в самом конце?

- Это импровизация. – Уверенно произнёс Димка, не переставая улыбаться.

- Тебя Георгий Алексеевич научил играть так эту мелодию?

- Нет, я сам. – Мальчик немного растерялся. – Эта музыка про то, как летают листья в парке. А один, он не может летать, потому что в нём уснула божья коровка. Я сам это видел, осенью.

- Друзья. – Рядом с мальчиком встал его учитель. Он притянул к себе ребёнка, и Дима доверчиво прижался к его надёжной руке. – Дима ещё очень маленький, но уже сам сочиняет музыку. Это его первое выступление. Поэтому прошу вас поддержать моего ученика. Вам ведь понравилось, как он играл.

- Понравилось! Молодец! – Донеслось из зала.

- Напомните, Георгий Алексеевич, сколько вы занимаетесь с мальчиком? – Попросил председатель.

- Чуть меньше года. – Пояснил Овчинников. – Можно сказать, только освоили азы...

- Это невероятно. – Члены жюри переглянулись. А молодая девушка, сидящая с краю, неожиданно попросила. – А сыграй, пожалуйста, ещё, Дима. Сможешь?

Димка неуверенно посмотрел на своего учителя.

- Играй, малыш. – Овчинников погладил его по голове. – То, что тебе сейчас хочется.

- Хорошо. – Легко согласился мальчик. – Тогда я буду играть про дождь.

Ольга Ивановна слушала, как падают прозрачные капли, разбиваясь о стёкла, как тонут они в огромных серых лужах, и не могут остановить свой ритмичный печальный танец. Она вдруг почему-то вспомнила нелепого Димкиного кота с «перевёрнутой душой» и ей стало не по себе.

- Оль, ты чего? – Сестра смотрела на неё испуганно и недоуменно. – Случилось что-то? Ты чего ревёшь?

- Ничего. Просто музыка. И мальчик такой... Талантливый.
Сеть
#Рабия

Соседи
Сегодня я пекла творожный пудинг, с яблоками и апельсинами. Запах разносился по всему дачному посёлку и мои соседки, сидящие на лавочке, цокали языками и приговаривали, что мол нельзя в выходной день готовить такую вкусняшку, потому что у всех сразу просыпается зверский аппетит, а они на диете.
Немного переборщив с ингредиентами, у меня получилось два пудинга. И я решила пригласить соседок на чай и «такую вкусняшку».
Не знаю, что там с диетой, но первый пудинг исчез за полчаса, даже вместе с крошками. Пообщавшись ещё часик и записав рецепт творожного пудинга, мои соседки попрощались. И я дала им с собой ещё по кусочку от второго пудинга, под завтрашний утренний кофе.
Вечером...
Одна из соседок встретила меня на улице и с заговорщицким видом, закатывая глаза, прошептала о том, что нам нужно поговорить.
— Понимаете, дорогая моя. Я не могу Вам этого не сказать. Мы с подругами были удивлены, что такая респектабельная и умная женщина, как Вы, не знает элементарных правил гостеприимства и имеет проблемы со вкусом. Вы уж на меня не обижайтесь. Я по-соседски и исключительно с добрыми побуждениями.
Вы ходите по кухне с распущенными волосами, без передника, в спортивном костюме. А ведь это может привести к тому, что Ваша еда будет не соответствовать гигиеническим нормам! А вот эти чашки, разного размера и цвета! Разве приличные люди встречают гостей такими чашками? У меня, между прочим, была маленькая трещина в ручке!
А вот эти салфеточки, деревянные фигурки, картинки на стенах...
Это же сейчас вообще не модно и считается дурновкусием! Сейчас в моде хайтек! Я уже не говорю о том, что у Вас многие вещи лежат не на своих местах, разбросанные, как попало.
Если честно, Ваш пудинг был очень вкусный, но я, на всякий случай, выпила дома активированный уголь, мало ли что?
Поэтому, дорогая моя, я, по-соседски, без всяких претензий, очень Вас прошу — исправьте все эти недоразумения и тогда мы с удовольствием будем приходить к Вам пить чай с Вашей вкуснейшей выпечкой.
Хотя, в Ваш рецепт я бы добавила ещё орехи. А чай мы любим фруктовый, а не этот Ваш... зеленый. Он воняет соломой.
Так что уж, пожалуйста, сделайте нам такое одолжение, исправьтесь, чтобы в следующий раз нам было комфортно и мы не краснели за Вас...
Наталия Яремчук

Карамельки

Я очень люблю сладкое, а жена, контролирующая мой начинающийся диабет, в плюшках-тортиках-конфетках меня ограничивает. А тут в пятницу был небольшой собантуйчик на работе. Домой ушел еще далеко до сладкого, т. к. любимым моим спиногрызикам в субботу обещал день волшебства и приключений по типу любая прихоть за мой счет. Хоть и не уполз с вечеринки, но до «стеклышка» мне было далековато.

Короче, снится мне ночью сон, как я пожираю цельный торт. Бисквитный. С розочками. В одну харю. Ем, ем, ем..., а он не кончается... Счастье необыкновенное, только чаю не хватает. Во рту сухо-сухо, и язык как наждачка. Просыпаюсь и понимаю что это элементарнейший сушняк.

Знаете, как было обидно, что торт не доел. Хоть и во сне. Про себя матерясь, сажусь на кровати. И... О! Чудо! На столике жены, где находится ее ноутбук, лежит целлофановый пакетик с КАРАМЕЛЬКАМИ.

Как говорится, слюна захлебнула разум. Ну? откуда? у нас? карамельки?!

Мне нельзя, дети добровольно едят только натуральный горький шоколад (предатели!), а жена за пол куска селедки променяет даже фуру конфет.

Я второй раз в жизни (после присвоения соски-пустышки в яслях) совершил КРАЖУ! Бегу с краденым кульком в гостиную, в полной темноте пытаюсь развернуть конфетку...

Через минуту жена включает свет, со словами:
— А ты ТАМПАКСЫ ночью и в темноте кушать собираешься? И даже без меня?

И тут... при свете я вижу... пакет с россыпью тампаксов... в шуршащих упаковках разных фирм\ЦВЕТОВ\размеров. Ей Богу!, они в темноте смотрятся как карамельки...

Жена стоит и ухмыляется так беззлобно, но саркастически. А я как последний ДАУН сижу с распакованным тампаксом в руках, и туго соображаю, собственно, а зачем в карамельке ниточка?...

Хорошо хоть впопыхах сожрать не успел. И то утешает.

Теперь ненавижу КАРАМЕЛЬКИ.