Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) (страница 83)

Cirre
ЧУДОВИЩЕ
(рассказ-быль)
День первый. Воскресенье

Вчера дочь уехала на сессию. По традиции в семье, нельзя убираться до завершения пути. У меня выходной. Погуляла с собакой, сварила себе вкусный кофе и нежусь в ничегонеделании, переписываясь с подругой Ленкой и листая городские сайты. Вдруг натыкаюсь на объявление «Отдам мейн-куна в добрые ручки. Кот, 3 года. Кастрирован» и номер телефона.
Делюсь с Ленкой. А она у меня жуткая кошатница. Даже приют у себя в доме для бездомных кошек устроила. Благо, дом частный и территория позволяет. Их, порой, до пятидесяти набирается.
Решаем позвонить и узнать причину. Как оказалось, хозяйке некогда ухаживать за котом, в какой-то момент не вычесывала, запустила, шерсть скаталась в колтуны. Муж не выдержал и велел отдать зверя тому, кто будет им заниматься. Хозяйка характеризовала мейн-куна как добрейшее существо. Скинула фото. Кот был копией Тихона, мейн-куна Ленки, к которому я испытывала тайную страсть. Заручившись поддержкой подруги и обещанием помочь с адаптацией и пристройством, если у нас с котом не сложится, я взяла самую большую переноску и отправилась за новым питомцем.
При встрече хозяйка вновь заверила, что кот – добрейшей души кот, но вынесла его, держа за подмышки на вытянутых руках и спиной к себе. Животное при этом топорщило лапы и проявляло недовольство. Я отважилась погладить его по голове. Кот стерпел. Хозяйка, не устраивая сцен прощания, сунула куна в переноску, отдала его метрику и ветпаспорт, и я понесла зверя в свою жизнь.
Звали его Томас. Ох, и не люблю же я эту кличку. Куда ни плюнь, одни Томасы. Но кот ведь привык. Поэтому переиначила имя на созвучное чешское Томаш – так звали одного из героев Кундеры. А коротко – Тоша.
Дома кот не проявил никакой агрессии к моим животным, даже к псу отнёсся спокойно.
Хоть хозяйка и предупредила, что кот запущен, таких колтунов я себе не представляла. Он был покрыт ими, как панцирем, а под хвостом висело три, размером со среднюю картофелину. Да и пахло от животного далеко не фиалками. Ну да не беда, не впервой приводить зверей в порядок. Договорились с Ленкой, что в четверг она приедет ко мне с машинкой и приведёт шерсть в порядок.
Рассмотреть Томаша толком не удалось, поскольку он сразу забился под ванну. Ну и понятно, его унесли из родного дома, надо дать время, чтоб освоился. Поставила ему мисочки с едой и водой и оставила его в покое.

День второй. Понедельник

Наутро еда оказалась нетронутой, а кот так и сидел в своём убежище. Заменила мясо на свежее и ушла на работу.
Хозяйка поинтересовалась, как у нас дела с адаптацией. Посетовала ей, что кот не ест и узнала о любимых лакомствах. Были названы куриная грудка, говядина и особенно креветки. От куриной грудки Тоша утром отказался. Возвращаясь домой, купила креветок. Но кот и ими не соблазнился. Всё также сидел под ванной, только теперь шипел и рычал при попытке к нему сунуться. А извлечь животное было задачей первостепенной важности, очень уж хотелось срезать с него часть колтунов до стрижки. Мне уже приходилось иметь дело с такими рычащими гостями – мой зоопарк кого хочешь испугает, но стоило протянуть руку, как в присутствии человека любая злюка успокаивалась. Только не в этот раз. Кажется, кот ненавидел конкретно меня. Предприняв безуспешную попытку выманитьТомаша шуршанием пакетика с кормом, я пошла спрашивать совета у Ленкы. Она заверила, что мейн-кун не может быть агрессивным.
Воодушевившись поддержкой, я бесстрашно сунула руку в логово зверя. Кот предупреждающее зарычал, но это не сбило моего энтузиазма. В следующий момент на кисти руки дважды сомкнулись челюсти. Но меня уже было не остановить, и чудовище было извлечено наружу.
Как истинная защитница животных, я не стала кричать на кота, а, усевшись на полу в ванной, прижала его к себе, гладила, поливая потоками крови, и заверяла, что всё у нас хорошо. Кот смотрел на меня с ужасом и ненавистью. Мой дрожащий голос и лужи крови на полу говорили, что ничего хорошего как раз таки и нет. Что делать со зверем дальше, я не представляла, резать колтуны теперь было нечем, поэтому отпустила его вновь под ванну.
А ещё предстояла ночь с чудовищем в квартире, где единственная дверь была только в совмещённом санузле, да и ту нельзя было закрыть из-за кошачьих лотков. Все питомцы пришли ко мне в постель. Видимо, искали защиты. Хорошо, что дочь на сессии.
Ночью спала плохо. Рука болела и пульсировала. Периодически вставала и делала горячие ванночки с солью, чтобы вытянуть из ран ядовитую слюну. Проснувшись в очередной раз, столкнулась в коридоре с чудовищем, которое бросилось от меня в своё убежище.
Наутро руку раздуло, пальцы не двигались. На коврике красовалось мокрое пятно. Воняло кошачьей мочой. Собрала собаку и отправилась в аптеку за мазями для руки и валерьянкой для кота. Уж на её-то запах он должен был выйти, ведь нам предстояло его постричь. По пути зашла в магазин за чекушкой самой дешёвой водки, чтобы по рецепту Куклачёва вывести запах мочи с ковра. Когда поднимались на свой этаж, пёс облизывал мне пальцы, торчащие из под окровавленных бинтов.
Спускавшийся навстречу сосед в ужасе уставился на мою руку.
– Это он? – спросил мужик, указывая на хвостатого.
– Это сделал котик! – буркнула я в ответ.
Дома залила ковёр водкой и капнула валерьянки на пол. Мои кошки слизали ламинат до бетонных плит. Чудовище было непоколебимо.
Ленка передала мне чудодейственный кошачий антистресс, что успокаивает самых отмороженных психопатов. На ком они его тестировали? Надо будет выразить недовольство производителю.
Работать с покалеченной рукой было невозможно. Взяла больничный.
Кот по-прежнему отказывался от пищи. Я запуливала ему новые блюдца, крышечки и тарелочки под ванну. Старые доставать не решалась.
Ночью проснулась от грохота и криков чудовища. Мои кошки вели с ним бой. О, мои маленькие воины! Поспешила к ним на помощь. Томаш сдал свои позиции и отступил под ванну. Сердце бешено колотилось. Накапала себе валерьянки. На запах прибежали кошки. Накапала и им тоже.
День четвертый. Среда

Утро началось как обычно – водку на ковёр, руку в тазик, тарелочку под ванну. Чудовище по-прежнему не принимало моих подношений. Где бы незаметно достать юную девственницу?
Ленка попросила забрать двух кошек, найденных в подъездах.. Пошла по подъездам. Испуганные бездомыши быстро освоились у меня и играли с домашними. А чудовище всё сидело в логове.
Зашла в магазин за водкой. Продавцы смотрели на меня с жалостью. Надо сменить магазин.
Вечером строили по переписке с подругой и дочерью стратегию выкуривания чудовища из логова. По плану, до приезда Ленки я должна была закрыть его в переноске. На этот раз решили пугать. Самым эффективным способом посчитали обливание освежителем воздуха. Довольные своей сообразительностью, пошли спать. Как же мы были глупы и наивны!
Чудовище не испугали ни освежитель, ни вода, ни пылесос, ни звон кастрюль, ни Мерлин Менсон, орущий из стоящих в ванной колонок. Наш гениальный план провалился, и мы вновь держали совет. Ленка предложила затопить или поджечь квартиру. С затоплением идея была так себе, ибо всплыли бы в нашей ветхой постройке лишь жильцы нижних четырёх этажей. А вот мысль с поджогом казалась здравой, и яприступила к действиям. Нашла большую кастрюлю, положила в неё скомканные газеты, поставила в ванной и подожгла. Едкий дым просачивался в комнаты, задыхались все, но чудовище предпочло сгореть заживо, чем встретиться со мной. Напрасно я назвала его Томашем. Ненависть к советским оккупантам передалась ему вместе с именем. Я сдалась и просто ждала подругу.
Ленка приехала с чемоданчиком инструментов и препаратов и, главное, в огромных толстых крагах по локоть, которые выдержали бы удар фламберга. Мой рыжий кот, которому довелось пережить от зоозащитницы чистку ушей после клеща, завидев её, кинулся прятаться под диван. Разложив на столе инструмент и наркоз, Ленка полезла в логово. Бой был долгим. Чудовище, несмотря на свои размеры, залипало в любую щель и сливалось с ней. Наконец, спустя минут десять борьбы, подруга вылезла из логова, держа за заднюю лапу свирепого монстра и скомандовала немедленно колоть наркоз. Ленкиной хватки хватило ровно на введение препарата. Потом чудовище пришлось бросить засыпать и выбежать из квартиры. Мы покурили и осторожно зашли обратно. Чудовище лежало под сушилкой для белья и отключаться не собиралось. Мы выпили кофе, ещё раз покурили, и вот вроде монстр отключился. Ленка надела краги и пошла на врага. От прикосновения кот проснулся и ломанул прочь от агрессоров. Лапы уже не держали его, но он работал ими, как веслами, и на пузе проскользил под диван. Пришлось двигать мебель. Под диваном обнаружили чудовище лежащим нос к носу с Рыжим. В глазах Рыжего бегущей строкой читалось: «Не пали нычку!». Подруга взяла на руки чудовище и нежно прижала к себе, чтобы успокоить. Хоть мозг зверя и был затуманен, он не повёлся на коварный манёвр врага и задвинул зоозащитнице лапищей с когтями в челюсть. Это стало последней каплей нашего терпения. На чудовище надели намордник и скрутили когти скотчем. Стрижка началась.
Я держала кота за передние лапы здоровой рукой, а больной – за задние. Ленка орудовала машинкой. Чудовище таращило на нас осоловелые глаза, ненависть в которых не притупил даже наркоз. Зверь медленно скользил взглядом по нашим лицам, чтоб запомнить врагинь до мельчайших деталей.
А работка у нас была не из приятных. Машинка захлёбывалась от непроходимых колтунов. Вокруг нас росла гора шерсти, постепенно мы добирались до кота. Весь процесс напоминал мне помывку помойного демона из известного аниме.
Минут через 40 мы взмокли, руку ломило до плеча, а шерсть всё не кончалась. И нам, и чудовищу требовалась передышка. Скрутив скотчем между собой попарно задние и передние лапы, оставили извивающееся в неистовой злобе тело лежать под столом, а сами ушли пить чай. После отдыха чудовище присмирело. Впервые за долгое время прикосновение человека не доставляло ему боли, и он перестал сопротивляться. Кажется, даже наслаждался процессом. Наконец наш титанический труд был завершён! Кота сполоснули под душем, остригли ему когти, разрезали скотч, сняли намордник и отскочили на безопасное расстояние. Чудовище пометалось немного, не веря обретённой свободе и вновь уползло к себе в логово.
Ленка забрала подобранных вчера кошек и уехала.
Вечером позвонила дочь. Поделилась с ней пережитым. Она поинтересовалась, не нашлись ли желающие взять себе зверя. Ответила ей, что это невозможно, ибо расстаться с чудовищем мы сможем лишь в том случае, если покинем жилище. «Ребята, у меня теперь есть мейн-кун,» – обречённо сообщила дочь друзьям.

День шестой. Пятница

Чудовище по-прежнему голодает. Теперь вместе с едой ношу ему в логово пластиковые бутылки с горячей водой, потому как полулысый зверь мёрзнет.
Надо бы найти ему добрых терпеливых хозяев, меня он никогда не простит за вчерашнее изуверство. Вспомнилось, что Ленкин Тихон очень любит маленьких котят. Где бы найти котёнка?
Догадалась дать чудовищу сухого собачьего корма. Съел!
Надо выходить на работу. Рука всё ещё не действует.
В группе помощи животным появилось объявление об одноглазом избитом котёнка. Посовещались с Ленкой. Решили, что берём. После работы отправилась за котёнком.
В девять вечера пришла ветврач. Определила у котёнка перелом передней лапки. Завтра с утра наложит гипс. Прописала лечение. Чудовище безучастно к жалобному плачу ребёнка.
Жрёт сухой собачий корм.
День седьмой. Суббота

Полила ковёр водкой, сунула горячую бутылку под ванну, насыпала собачьего корма.
Пришла ветврач. Недоверчиво принюхалась к запаху водки и кошачьей мочи. Наложила гипс котёнку.
Когда бежала на работу, подвернула ногу. Ходить теперь тоже не могу. Как же гулять с собакой? В случайность не верю, не зря чудовище так зыркал во время стрижки.
Вечером прыгала по лестнице на одной ноге, держась за перила. Хорошо, что поводок пятиметровый. Пёс отлично нагулялся вокруг крыльца.
Ночью была гроза. В конце сентября. В приполярье. В случайность не верю: чудовище призвал на помощь духов мести.

День восьмой. Воскресенье

У кошек кончилась еда. Пришлось прыгать до магазина от берёзки к берёзке с псом на поводке и молиться, чтоб не встретить собачью стаю. Но она появилась. Пришлось обхватить берёзку и переждать истерику пса. В случайность не верю. Котёнок, оставленный на диване, был вылизан и сладко спал. Рядом обнаружила несколько волос длинной шерсти с хвоста. Надо тщательней следить за ребёнком, ибо чудовище способно утащить его в логово и обратить в свою веру.
Под окном начался митинг против пенсионной реформы. Меня это уже не касалось. Куда же возвращаться дочери?
Чудовище начало показывать морду при моём появлении в ванной. Ждёт дань собачьим кормом.
Приехала Ленка. Привезла лекарств котёнку. Помогла вывести собаку. Подошёл пьяный вахтовик и присоединился к нашей прогулке. Он час гонял довольного пса, изображая лося. Как же свободно и безопасно было на улице!
День девятый. Понедельник
Полив ковёр водкой, пошла на горшок сама. Чудовище высунуло морду. Внутри всё похолодело: я не взяла собачий корм. А зверь выбирался из логова. Я распахнула дверь в тщетной надежде, что его цель – не я. Но исчадье зла шло на меня. Быстро сообразив, что защищаться лучше уже искалеченной рукой, выставила её перед собой. Чудовище обнюхало руку и потёрлось об неё щекой. Затем поставило огромные лапы мне на колени... Нежнее кота я ещё не видела!
Когда после работы вышла на улицу, в небе светила полная луна. В воздухе разлилось ласковое тепло. В такую ночь хотелось, как в юности, забраться на крышу с бутылкой вина и каким-нибудь чудовищем. Но в ту пору то денег не имелось, то вина не достать, то чудовища подходящего. Были одни крыши. Сейчас я располагала и деньгами, и вином, и чудовищем. Вот только все крыши оказались под замком.

Татьяна Фильченкова

КроНа
Для иллюстрации, так сказать, размерчика.

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

gawala
Для иллюстрации, так сказать, размерчика.

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Однако..

КроНа
Однако..
Это известный в инстаграмных кругах мейн-кун. Персиком вроде зовут или что-то подобное. По этой фотке в интернете можно найти ещё целую кучу его фотографий.

gawala
Посмотрела просто фото мей кунов. Такой лапой прибьет на раз..

shade
Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Bчера в магазине примеряла джинсы.
Из соседней кабинки постучали и робко спросили:
- Простите, вот вы, рядом, вы – женщина?

Подумав, я честно ответила:
- Скорее всего, да.

- Ой, женщина, помогите мне! Tолько тихо, прошу вас!

У меня даже мелькнула мысль о маньяке, женским голосом заманивающем к себе доверчивых дам и удушающем их концептуальным маленьким черным платьем замаскированного китайского производства.

Я осторожно заглянула в кабинку.

Mаньяка в пределах видимости не было. Была наивная дама, убедившая себя в том, что сможет впихнуть свой 52-ый размер в узкую юбку-карандаш двумя размерами меньше. И впихнула. Но встал вопрос, как выпихнуться. Юбка застряла намертво.

- Давайте позовем продавца, – предложила я, но дама, уже вся в слезах, взмолилась:
- Вы что?! Обвинят, что я испортила вещь! Bы вот тут потяните, она пойдет!

Я тянула в разных местах. Она не шла.
Наше сопение и копошение не осталось незамеченным, и в кабинку ворвались две бдительные продавщицы, за ними маячил охранник. Мне кажется, они тоже подумали о маньяке. Возможно, сексуальном.

Я объяснила, в чем проблема, и охранник заржал:
- Надо ждать, пока не похудеет!

Однако девицы, вопреки ожиданию, прониклись сочувствием к несчастной.
В следующие полчаса мы выслушали кучу добрых советов (вплоть до «намылить бока») от покупателей, остальных продавцов и даже от электрика, менявшего светильник в секции трикотажа, но прискакавшего на шум.

Kоллективный разум – мощная вещь, и объединенными усилиями жертва была вызволена из удавьей юбочной хватки.
При спасательной операции никто, включая юбку, не пострадал.

Отпоив даму минералкой, самая активная девица сердито сказала:
- Женщина, зачем вы взяли этот размер, разве не видели, что вам мало?

А обессиленная дама вздохнула:
- Bидела. Но я надеялась...

Автор: Natalia Lonikova

alfa20
Попала одна душа на небо.
Важный ангел просмотрел личное дело новоприбывшего и заявил:
- В принципе, мы могли бы вас забрать к себе. Прегрешений у вас не так уж и много, сотня, другая лет в чистилище – и вы смело можете рассчитывать получить вид на жительство в раю.
Но дело в том, что вас очень хотят видеть в Пекле. Почему – непонятно, но сегодня уже три раза прибегали, спрашивали о вас.
Так что вам – туда.
Душа взяла направление и побрела к адовым вратам.
Большой важный черт принял личное дело души, бросил взгляд на имя и вдруг засуетился, начал звонить куда-то.
Через минуту перед ошарашенной душой выстроилась вся чертячья рать с Главным впереди.
- Такой-то такой-то? – уточнил Главный Черт. Душа кивнула.
Главный извлек из-за спины нечто черное, мохнатое и вопящее дурным голосом и строго спросил: – Это ваше?
Душа присмотрелась к вопящему клубку шерсти и удивленно кивнула:
- Когда-то он был моим. Он творил столько безобразий, что я не сомневался в том, куда он попадет после смерти. После того, как он ушел на радугу, я еще долго находил следы его когтей и запах его мстительной натуры. Я тогда сильно напился. С горя.
Главный Черт, не дослушав, сунул клубок шерсти душе и грозно крикнул:
- Забирайте!
А вся чертячья рать обиженно загалдела:
- Он обоссал все котлы! Чуете этот запах? А ведь раньше тут благоухало добропорядочной серой!
- Он перепутал и разодрал все мои плети! Мне совершенно нечем работать!
- Он воет так, что нервы просто не выдерживают!
- Он ворует угли и подсовывает их нам под задницы!
- Он спер мой завтрак и нагадил в мой горшок. Что за ужасная тварь!
Душа растерянно прижимала к себе Ужасную Тварь и отвечала:
- Но он тоже самое творил и у меня дома все то время, пока жил со мной!
- Страдалец! – хором воскликнули черти
- Так! – Пресек весь этот балаган Главный Черт, – судя по всему, вы свои прегрешения отстрадали еще при жизни. Авансом! Так что вам тут не место!
И ворота Пекла захлопнулись прямо перед носом недоумевающей души!
- Ты и здесь сумел мне подгадить, – вздохнула душа, почесывая за ушком Тварь.
- И куда мне теперь? Боюсь, что с тобой в Рай нас тоже не примут.
- Мурр! – ответила Тварь.
Душа приняла решение.
- Пошли. Я слышал, что здесь есть река. Может, рыбки наловим? Давно мы с тобой не были на рыбалке.
Тварь замурчала и погладилась о ноги. Она любила рыбу и рыбалку.
- Я тоже по тебе скучал, – улыбнулась душа.
И они пошли...
Кот, который благодаря своему мерзкому характеру был способен поставить на уши целое Пекло и Тот, которого он смог даже после смерти спасти от вечных мук.
Ушли вдвоем по направлению к полноводной реке, где всегда полно рыбы и отличная рыбалка.
В качестве эпитафии моему Коту.
Еще когда-нибудь встретимся и порыбачим.
А пока ждешь — подними на уши всех чертей!
Ты умеешь..))
 Автор текста Ирина Подгурская

Cirre
Лучший новогодний корпоратив

Самый запоминающийся новогодний корпоратив случился у меня в первом классе. Девой на тот момент я была невероятно самостоятельной, в родительской опеке не нуждалась совершенно, и преспокойно зашнуривала по городу между музыкалкой, школой и библиотекой имени Крупской без мамок и нянек. В жизни я тоже уже разбиралась достаточно хорошо и не смела обязывать своих не в меру работящих родителей походами на ёлки, концерты и в цирк.

Нет, мама, конечно же предполагала, что перед Новым годом у ребенка должна случиться школьная ёлка и даже приготовила мне по этому случаю свежее платье снежинки. Ну как приготовила... сшила из новой простыни симпатичное платьице с рукавами-фонариками и марлевым подъюбником, а расшить его стеклярусом и дождём не успела. Что-то напутала с датами, или я напутала, не суть. Суть в том, что на последнем уроке нам напомнили, что после обеда школьная ёлка и на ней нужно быть всенепременно.

 Стишки какие-то, помнится, учили и вроде бы даже был сценарий, где я была задействована. Нужно было спеть песню про Новый год (убей не помню, что за песня, кажется там были слова «мы кружимся-кружимся», что даёт основание предполагать, что я все-таки была снежинкой).

На тот момент я крепко дружила с Танькой Котовой, которая была всамделишной двоечницей и круглой сиротой. Таньку воспитывала бабушка. Отличная, кстати, бабушка, парторг большого завода и общественница, каких поискать. Таньку она любила беззаветно и прощала ей и двойки и неуды за поведение.

По скорбному стечению обстоятельств Танькина бабушка тоже была не в курсе на счёт ёлки и нам, давно самостоятельным девам, пришлось наряжаться самим.

Если бы на тот момент в городе лютовала ювенальная полиция, не видать бы нашим родным своих детушек. Самостоятельность в семь лет страшная вещь. Представление о прекрасном тоже довольно своеобразное. И ладно бы нечего было надеть, было и еще как было. Но... Что уж вышло. Зачем снежинке белые колготки, привезенные мамой из самой Риги? Сойдут темно-коричневые «гармошкой», подтянем, не впервой.

 Белые сандалии? Еще не хватало. Папка купил мне прекрасные мальчиковые чёрные боты на шнурках, в них и пойдем. О! Платье! Как же его правильно надеть? Не, марлевая юбка гораздо лучше смотрится, если её натянуть поверх платья. Очень красиво, очень. Волосы... Так, а где корона, которую откуда-то приволок папа и из-за которой они с мамой поругались в пух и перья? Шикарная, просто шикарная вещь! Чего она маме не понравилась, странная она, мама... Вот у папы вкус, я понимаю!

Корона, вернее кокошник был прекрасен в каждой своей детали. Добротнейшая вещь, это вам не китайские поделки, ломающиеся на голове в первый же вечер. Он прожил в нашем доме лет тридцать, не меньше, потом сгинул где-то на антресолях, но, надеюсь, еще найдется. Пять слоев картона были навеки склеены конторским клеем, этим же клеем к лицевой стороне была намертво присобачена клокастая вата, прошитая, для надежности толстенной ниткой.

 На нитки, для маскировки были приклеены стеклянные палочки от гирлянд (были такие раньше, напоминали длинные-длинные бусы), маленькие шарики от той-же гирлянды, а свободное пространство было сплошь усыпано битыми игрушками. Шик-модерн, хэнд-мэйд, раритет! Короне этой на тот момент было уже лет сорок, не меньше, судя по составу картона и ваты. Папины вкусы я всегда разделяла полностью.

Когда я была уже практически готова к выходу в свет, явилась Танька и сообщила, что на елку она не идет, так -как бабушка на работе, а где костюм снежинки она не знает.

На ту беду в общем коммунальном коридоре прогуливался мой сосед и дружок Димка Дорофеев. Мы, правда, уже неделю, как не дружили с ним, потому, что опыты с огнём мы ставили с ним вместе, а всыпали за поджог дома только Димке, потому, что девочек в нашем доме не лупили.

 Дмитрий был оскорблен этой несправедливостью и со мной не разговаривал. Но он был уже «пионер всем ребятам пример», а мы сопливые октябрята. Сердце пионера Дорофеева откликнулось на нашу беду и он приволок Таньке свой костюм серого волка, который своими руками пошила его, Димкина мать — теть Нина.

Надо сказать, что костюм был, в целом, не плох. Теть Нина работала воспитателем в детском саду и рука у нее была здорово набита. На серый лыжный костюмчик были пришиты манжеты и воротник из старой собачьей шапки Димкиного отца, на штанишках, сзади, красовался отличный хвост из поношенного чернобурочного воротника самой теть Нины.

Для головы же, без изысков, предлагалась волчья маска из папье-маше, купленная за тридцать копеек в «детском мире», чтобы ни у кого не было сомнений, что это костюм волка, а не не понять кого.

Хитрая Танька попыталась поменяться со мной маскарадным одеянием, но я была непреклонна. Корону я не отдала бы никому ни за какие шанежки это раз и по размеру костюм волка был аккурат на Таньку, а мне велик, это два.

С короной была одна беда. Мастерили её для взрослой головы и она постоянно с меня сваливалась ватой вперед. Для крепости пришлось обмотать резинку, на которой держалась эта великолепная конструкция, дважды вокруг шеи.

Выражение лица «учительницы первой моей», Валентины Ивановны я помню до сих пор. В класс, где приличные родители и бабушки наряжали в красивые карнавальные костюмы приличных детей, ввалились два страшных и лохматых существа из «Республики Шкид», которым самое место было в теплотрассе, но никак не на школьном празднике.

 Мы с Танькой, как истинные леди, для сохранности прически не надели шапки, а приперлись сразу же в короне и маске, из-под которых вихрями враждебными во все стороны торчали патлы.

Сцена была почище ревизоровской. К недоуменному лицу педагога присоединились удивленные лица родителей и брезгливые — бабушек. По всему было видно, что дети нас боятся.

Мы с Танькой скинули пальтишки, представ во всей красе пред судилищем. Резинка от короны, которая массивным козырьком нависала над моим, тогда еще небольшим лицом, врезалась в мою тощую шею, почти полностью перекрыв доступ кислорода, но я держалась.

— Где. Ваши. Родители?
— На работе Валетинванна, — задыхаясь, прошипела я.
— Что у тебя на голове?!
— Корона, Валентинванна, папа принес для праздника.

Валентина Ивановна на минуту отвернулась к окну, у нее затряслись плечи.

— Валентинванна, не плачьте!, — ору я и грохаюсь в обморок. Проклятая резинка додушила меня.

Это не конец. На праздник мы с Танькой попали-таки. Бабуля одного из одноклассников, врач на пенсии, быстро привела меня в чувство (времена были попроще) и до праздника нас из жалости допустили. Правда не дали поучаствовать (завистники!), но и в качестве зрителей мы привлекали не меньше внимания, чем очаровательные снежинки и лисички.

 Корона моя была достойно выгуляна и оценена всеми, кто смог ее увидеть. Если бы у нас с Танькой была коробка для подаяний, мы сорвали бы отличную кассу, потому что более экстравагантных нарядов в стиле парижских клошаров ни у кого из начальной школы не случилось в тот день.

Потом, конечно, мы получили отличный выговор от родителей и Танькиной бабушки, но это мелочи. Ведь девочек в нашем доме никогда не лупили;)

© Ульяна Меньшикова

Cirre
ПАРАЗИТ

— Васька! Паразит ты, леший! Ну-ка быстро иди сюда!!!
Баба Нюра привычно сметала с пола разбитую чашку и продолжала ругать Ваську, заранее зная, что тот до завтрашнего утра на глаза ей не появится.
Раньше, когда Василий был ещё молодой и глупый, он прибегал на бабкины крики. Но, получив пару раз тряпкой и веником по заду, стал умнее. И теперь по интонации и мощности децибел безошибочно определял степень опасности. Когда можно появиться вечером, а когда и через два–три дня.
В этот раз в погоне за мышью он случайно смахнул со стола забытую чашку. В прошлый – рассыпал пакет с крупой, а до этого было ещё много мелких недоразумений. И всё из-за вредных мышей. Но баба Нюра почему то продолжала ругать Ваську, хотя, по большому счету, он тут был ни при чём. Он просто делал свою работу и исправно отчитывался, принося бабке на подушку задушенных мышей, кротов и крыс.

Утром, проснувшись и увидев очередной «отчёт», баба Нюра мелко перекрестилась и завела старую песню:
— Васька! Паразит! Зачем ты мне это опять в кровать тащишь? Выгоню, чёрт, леший!
А увидев разбитую чашку, завелась пуще прежнего. Но, справедливости ради, надо сказать, что на людях хозяйка своего кота нахваливала. Мол, и мышелов отменный, и чистюля, и ласковый.
Василий старался не подвести и охранял небольшой бабкин урожай со всем усердием.
А иначе мыши в подполе подчистую уничтожили бы всю картошку и морковь. Да и крупой бы не побрезговали. А разбитую посуду и другие неурядицы Василий философски списывал на сопутствующие неизбежные потери.

В этот вечер баба Нюра налила в блюдечко молока и долго звала кота, но он куда-то запропастился и категорически отказывался появляться:
— Кис-кис-кис, Вася, паразит. Куда пропал? Молоко скиснет. Ну, и чёрт с тобой...
Бабка решила нажарить себе на ужин картошки. Открыла крышку погреба, и кряхтя, стала спускаться вниз по ступенькам. Согнувшись в три погибели и подслеповато щурясь, она добралась до отсека с картошкой. Когда глаза привыкли к полутьме, баба Нюра увидела Ваську. Он судорожно дышал. Правая передняя лапа распухла, став в два раза толще левой.
А рядом на картофельных клубнях лежала здоровенная мёртвая гадюка.
«Господи! — охнула баба Нюра, живо представив себе, как ей в руку впиваются ядовитые клыки. Уже только от этого сразу подскочило давление и сердце стало биться с перебоями. — Васенька, спаситель ты мой. Ты что же, помирать вздумал? Я сейчас, сейчас. Потерпи. Ах ты, паразит, вот же угораздило. Как же я без тебя?».

Подхватив кота, баба Нюра выбралась из погреба, схватила сумку с кошельком и прямо в тапках побежала к соседу.
— Пашка! Пашка! Выручай! Срочно отвези меня в райцентр.
— Что случилось, баб Нюр? Чё за спешка, на ночь глядя?
— В ветеринарку мне надо. Ваську гадюка кусила. Отвези, Христом богом молю. Я с тобой потом рассчитаюсь и за бензин, и за беспокойство.
— Ща, баб Нюр. Жене скажу и едем.

Возле ветеринарной клиники баба Нюра выбралась из машины. Поминутно охая и причитая, достала кота, который, тяжело дыша, висел как тряпочка и шустро засеменила в приёмную.
— Доченька, – обратилась она к дежурной. – Помоги, пожалуйста. Спасите Васеньку, а то у меня кроме него и нет никого.
Беглого взгляда на несчастного кота было достаточно, чтобы сразу поставить диагноз.
— Змея? Когда был укус?
— Сегодня. А точно не скажу. Я его в погребе нашла и сразу к вам.
— Срочно под капельницу.

Ваську унесли. Примерно через двадцать минут врач вернулась в приёмный покой и обратилась к бабе Нюре:
— Давайте оформим документы. Вы, значит, хозяйка? Как Вас зовут?
— Анна Сергеевна. Смирнова.
— Так, как зовут кота? Сколько ему лет?
— Вася, шесть ему, вроде. Вы уж спасите его, пожалуйста. С Васей я и поговорю, и кино посмотрю, и зимой с ним теплее. Опять же, где я ещё такого мышелова найду? Вот и от змеи меня спас.
Баба Нюра расплакалась.
— Успокойтесь. Мы сделаем всё, от нас зависящее. Вам придётся оставить его у нас в станционаре на ночь. Завтра приезжайте, будет понятно: что и как.
— Доча, скажи, а дорого это?
— Не переживайте. Заплатите только за лекарства. Я уверена, всё будет хорошо. Кот у Вас — богатырь! Выкарабкается.
— А Вас-то как величать?
— Вера Анатольевна.
— Дай Вам Бог здоровья, Верочка.

В машине баба Нюра спросила у Паши:
— Паш, ты меня завтра с утра сможешь сюда довести?
— Баб Нюр, я завтра на работу в семь выезжаю...
— Вот и я с тобой.
— Дак больничка-то с девяти.
— Ничего, я подожду.
— Ну хорошо. Завтра подъеду.

На следующий день Вера Анатольевна, идя на работу, увидела на лавочке возле клиники вчерашнюю клиентку. Старенькая бабушка с надеждой поднялась ей навстречу:
— Как там мой паразит?
— Сейчас посмотрим.
***
Спустя полчаса баба Нюра, прижимая к груди кота, шла к автобусной остановке, гладила по голове Ваську и приговаривала:
— Вот, Вася, Верочка сказала, что через три дня будешь как новенький. Я тебе сметаны куплю. Да не магазинной, а домашней, и колбасы. Заслужил. Ты только живи подольше, паразит ты этакий.

Автор: Алексей Байков

Cirre
Жизненно
***
Морозным январским утром грузный локомотив с девятью разномастными вагонами, натужно пыхтя, медленно отходил от перрона одного из московских вокзалов. В общем вагоне было людно и суетно. Заняв свои места в полном соответствии с купленными билетами, пассажиры потихоньку начинали обживаться. Едущие в основном недалеко, люди не пытались рассовать свои котомки по багажным полкам, а оставляли их тут же: на свободных местах и в проходах, чтобы сподручнее было выходить, отчего стоящая то тут, то там ручная кладь создавала ощущение беспорядка и временности.. Вагон не сверкал чистотой, но и не вызывал стойкого отвращения залапанными дверными ручками и немытыми полами.

На боковом месте возле самой двери сидел убогий бомжеватого вида старик в обнимку с засаленным рюкзаком цвета хаки. Его старенькая черная куртка с обшарпанными рукавами и отвисшими карманами лоснилась от грязи. Сильно потертые джинсы, которые были ему явно велики, мешками висели на коленях, а внизу складывались в неровную гармошку поверх тяжелых серых ботинок. Из-под заношенной цигейковой ушанки неряшливо торчали длинные седые лохмы, давно не знавшие расчески. Куцая седая бороденка едва прикрывала выступающий вперед подбородок, обрамляя сухие, потрескавшиеся губы. Как затравленный зверек, забившийся в угол, он озирался по сторонам, терпя тычки и ругань от проходивших мимо не слишком вежливых пассажиров:
- Чего расселся тут, старый? Ну-ка! Копыта с прохода убрал!
- Фу, вонища-то! И как только тебя в вагон пропустили! Проводница! Высадите это чудовище, пока из Москвы не выехали! Задохнемся тут!
Объемистая проводница в едва застегнувшемся на ней синем форменном пиджаке лениво проплыла по вагону:
- Чего шумим, граждане? У него такой же билет, как и у вас, высадить не имею права.
Молоденькая пассажирка с наивно- детской улыбкой и милыми ямочками на щеках неожиданно бойко заступилась за старика:
- Отстаньте от человека! Едет и едет, никого не трогает. Задолбали!
И, обернувшись к возмутителю спокойствия, ласково сказала:
- Дедуль, да ты не бойся. Не обращай внимания. Мало ли сволочей на свете? Ты рюкзачок-то свой положи под сиденье, а куртку-то сними: тепло тут. Я тебе сейчас кипяточку, а то замерз поди.
Отхлебывая из пластикового стаканчика пустой кипяток и прикусывая вынутым из рюкзака заваленным куском серого хлеба, старик расслабился и разомлел:
- Дай Бог тебе доброго здоровья, красавица, и жениха хорошего. Как зовут-то?
- Маруся. Не, дедуль, жениха не надо: муж есть, и сынишка маленький. В Тимофеевке живем. Недалеко тут, семь часов всего.
- В Тимофеевке, говоришь? И как там у вас? Ну, в вашей Тимофеевке?
- Да хорошо у нас, только вот работы нет. Я-то в школе работаю, а муж пока что без работы. Случайными заработками перебивается. Дров бы вот подкупить, да денег нету. И кредит не дали. Ну, ничего, как-нибудь выкрутимся. А ты куда едешь? Есть кто на свете-то у тебя?
- На свете-то? – грустно улыбнулся старик, – на свете-то есть. Сын у меня в Дивногорске. Вот к нему и еду. Только не знаю, примет ли?
- Как-так не примет? Да разве ж можно отца-то родного – и не принять?
- Можно, Марусенька, все можно. Все бывает на этом свете. А знаешь, мою жену тоже Марусей звали. Да-а. А еще был у меня сынок, Иванка. Младшенький. Добрый был, ласковый. Погиб в Афгане. Маруся как похоронку получила, так умом тронулась. И чего уж я только не делал – зря все. Так в психушке и умерла.
- Жа-алко...- всхлипнула Маруся.
Когда поезд подходил к станции Тимофеевка, Маруся, пробираясь к выходу, вдруг обернулась и сказала:
- Слышь, дедуль, а ты ежели что, к нам в Тимофеевку давай! Не всем же по городам ошиваться. В деревне-то оно лучше. Картошку вырастил – и весь год сытый. Видать, добрый ты. Глаза у тебя... хорошие.
Потом весело подмигнула и помахала разноцветной варежкой:
- Не тужи, все у тебя сладится!
На перроне города Дивногорска, приплясывая от мороза, стояла немолодая супружеская чета. Мужчина в дорогом кашемировом пальто и в серой меховой шапке типа «Ватсон» озабоченно и тревожно наблюдал за медленно подходящим поездом. Его спутница, интеллигентного вида дама, одетая по всем законам
безупречного вкуса, держа мужчину под руку, недовольно ворчала:
- Зачем было меня тащить с собой по такому холоду? Да и самому нечего было тут мерзнуть. Послал бы Николая, он бы встретил.
- Так надо. Папа любит, чтобы всей семьей встречали.
- Папа любит то, папа любит это! А что я люблю, тебе не интересно?
- Лара, перестань! Он мой отец все-таки! Так... Вагон, кажется, второй. Странно... почему-то общий. Билетов что ли не было?
Поезд остановился, и пассажиры стали медленно вываливаться на перрон. Через несколько минут вагон опустел, но отца не было. Мужчина сделал было несколько шагов в сторону вагона, но остановился, услышав:
- Сынок! Толя!
- Папа??!!
Перед ним стоял старый неряшливый бомж с грязным рюкзаком через плечо и виновато улыбался.
Сын дернулся было в порыве обнять отца, но, замешкавшись, лишь нерешительно пожал ему руку:
- Здравствуй, папа!
- Здравствуй, сынок.
- Здравствуйте, Василий Семенович – с гримасой неподдельного ужаса на лице произнесла дама.
Через час черный «Лексус» подрулил к аккуратному двухэтажному особняку, стоящему в глубине заваленного снегом участка.
- Ого! – удивился Василий Семенович, – хоро-оший ты дом построил, сынок!
- Это Ларочка все. Один я бы и не затеял такое дело: хлопотно, – улыбнулся Анатолий, – ты заходи, не стесняйся. Ванна там, а я тебе сейчас подыщу что-нибудь из одежды.
Помывшись и переодевшись, Василий Семенович преобразился и помолодел: гладко выбритое интеллигентное лицо, аккуратно зачесанные назад все еще густые седые волосы, живые карие глаза – все выдавало в нем человека незаурядного, несуетливого и обстоятельного.
Пообедав, мужчины устроились в креслах у массивного резного камина.
- Ну, рассказывай, папа, как же так произошло, что ты оказался в таком положении? Что с твоим бизнесом? Где квартира, дом, машина, наконец?- начал разговор Анатолий.
- А как это бывает, не знаешь? – ехидно прищурился отец, – Все просто получается, дорогой Толя, до банальности просто. Перешел дорогу крупному авторитету. Крепко перешел: он потерял все. Так уж случилось. Подробности тебе ни к чему: меньше знаешь – крепче спишь. Должен был бы расплатиться жизнью, как у них там полагается, но уговорил – откупился. Все пошло в уплату: и бизнес, и квартира в центре, и дом загородный – все. Сначала перебивался по друзьям, думал, поднимусь, но... увы. Потом месяц бомжевал, Как-то на улице встретил Серегу Колокольцева. Случайно. Помнишь Серегу? Ну, выпили пива, поговорили. Он сказал мне:
- Не дури, Семеныч, езжай к Анатолию, – дал мне денег на билет, и вот я здесь.
- Понятно... – отозвался сын, не пытаясь скрыть разочарования.
- Да что тебе понятно? Понятно... Ладно, устал я. Отдыхать пойду. Покажи, где можно прилечь.
- Пойдем, там тебе Лариса комнату приготовила.
Они прошли мимо ванной, где Лариса брезгливо запихивала в мусорный пакет грязную одежду и рюкзак Василия Семеновича. Старик неожиданно резко подскочил к невестке и вырвал у нее рюкзак:
- А вот этого не надо! Здесь память последняя о Марусе и об Иванке!
- Ну ладно, – опешила Лариса, – память так память.

В чуть приоткрытую дверь комнаты до Василия Семеновича доносились обрывки напряженного разговора:
- Лариса, Лариса, ну что ты говоришь? Опомнись! Он мой отец!
- А я? Кто я, Толя? Ты же понимаешь, что я не смогу жить под одной крышей с этим оборванцем, да еще со скверным характером!
- Да почему же, Лариса?!
- Ну что ты упрямишься, Толя? Там ему будет хорошо: уход, медицинская помощь, друзья появятся, может быть и женится еще..
- Нет, Лариса, я не могу. Что люди скажут?
- В общем, делай, как знаешь, но тебе придется выбрать: или он, или я!
Входная дверь звучно хлопнула, и в доме повисла тяжелая тишина.
Василий Семенович уже было задремал, когда в комнату вошел Анатолий:
- Папа!
- Да, сынок!
- Я должен с тобой поговорить...

Низенький старичок в телогрейке, ушанке и со странным рюкзаком через плечо не спеша шел через вокзальную площадь. Войдя в здание вокзала, он подошел к синему почтовому ящику под броской белой табличкой «ПОЧТА», вынул из кармана тоненький белый конверт, чуть помедлив, перекрестился и со словами «Прости меня, Марусенька» подтолкнул конверт в прорезь ящика. Потом он подошел к кассе, наклонился к окошку и улыбнулся голубоглазой кассирше:
- Милая, мне один до Тимофеевки. Общий.

Лариса нашла Анатолия в кабинете пьяным до бесчувствия и спящим прямо за столом рядом с полной окурков пепельницей. На столе стояли почти пустая бутылка виски и стакан. Рядом валялся помятый лист бумаги, исписанный аккуратным мужским почерком:
«Дорогой сын! – прочитала Лариса, – Прости меня за этот спектакль, но я должен был узнать то, что знаю теперь: тебе не нужен отец, тебе нужны деньги отца. Сожалею.
Я был уже приговорен. Смерть стояла у меня за плечами и дышала в затылок. Но Богу было угодно, чтобы я остался жить: тот, кому я перешел дорогу, погиб в автокатастрофе.
Когда я понял, что буду жить, я продал все, что имел: бизнес, дом, квартиру, машины – все.
Сто тысяч долларов я пожертвовал храму, где мы с Марусей венчались. По пятьдесят тысяч перевел на счета больницы, где умерла Маруся и Фонда инвалидов афганской войны. Остальные деньги – четыре миллиона долларов – лежат на разных счетах в банках Швейцарии. Еще сто тысяч наличными – со мной, в моем рваном и грязном рюкзаке, который так хотела выбросить твоя Лариса. Если бы она только знала!
По завещанию ты получишь пятьсот тысяч. Кому достанется остальное – дело мое и тебя не касаемо.
Не ищи меня. Теперь я буду жить свободно и праведно, жить и каждым прожитым днем всю оставшуюся жизнь благодарить Бога за Величайшую милость, мне подаренную. А все эти пансионаты, дома престарелых с персональным уходом и чудодейственной медицинской помощью – это не для меня.
Прощай, сынок. Не поминай лихом старого маразматика. Живи и цени жизнь. У тебя все есть для этого.
Теперь я знаю настоящую цену этой жизни!».
Отец
Да, чуть не забыл: я звонил тебе, когда ждал смерти в своей московской квартире, но Лариса сказала, что тебя нет в стране.

Лариса дрожащими руками положила письмо на стол:
«Вот, козел старый! Ну, ничего, помрет – все равно все наше будет! Наследников-то больше нет».
- Толя! Просыпайся! Иди, раздевайся и ложись в постель!
- Уйди, сука! Ненавижу!

Эпилог.
Через год в поселке Тимофеевка заработала старая заброшенная ферма, через два открылся цех, по производству молочных продуктов с торговой маркой «Тимофеевское», а через 4 заблестела позолоченным куполом новенькая церковь...

Валентина Балашова

Силявка
«ЖАКОША»
Никтo ужe нe пoмнил oткудa в вoйcкoвoй чacти нoмep 149 пoявилcя пoпугaй Жaкo, кoтopый caм ceбя лacкoвo вeличaл Жaкoшeй, xoтя кpoмe кaк Жopикoм eгo никтo нe звaл. Гoвopил oн мнoгo, ocoбeннo удeляя внимaниe cлoвaм c буквoй «p».
Вocпитaниeм Жopик нe oтличaлcя – к пoлкoвнику oбpaщaлcя нe пo уcтaву, oбзывaя eгo пaдлoй, бeз мepы мaтepилcя и в xopoшeм pacпoлoжeнии дуxa pacпeвaл шaнcoн. Чacтeнькo читaл, кaк pэп, Влaдимиpcкий цeнтpaл, нo бoльшe вceгo любил cтapую дoбpую «Муpку», cкopee вceгo зa oбилиe звукa «p».
- Пppppибылa в Oдeccу бaндa из Aмуpppa.
- В бaндe были уpppки, шулepppa,
- poкoтaл пoпугaй, дeлoвитo бeгaя пo клeткe.
Пpи видe нoвoгo лицa Жopик-Жaкoшa милo cклoнял гoлoву нa бoк и вeжливo интepecoвaлcя:
- Дpaтути. Винишкa нe нaйдeтcя?
Гдe и кoгдa oн уcпeл пpиcтpacтитьcя к aлкoгoлю, никтo нe знaл и нe вeдaл, нo винишкa eму нe дaвaли, oтчeгo пoпугaй пpыгaл и гнeвнo opaл:
- Дa я вac! Пoд тppppибунaл!!!!
Кoгдa Жopик coвceм нaдoeдaл, eгo бeгoм унocили в пoдcoбку. Бeгoм – пoтoму чтo пo пути к мecту нaзнaчeния пoпугaй нeщaднo дpaл глoтку:
- Чтooo??? Жaкoшу в кappцeppp? Жaкoшу??? Чтooo???
Пpoбoвaли нaкpывaть oдeялoм клeтку, нo пoпугaй тoлькo удoвлeтвopённo кoнcтaтиpoвaл:
- Oтбoй, пaцaны. В кapтишки? Гoни, чиpик, фpaep.
A дaльшe шeл тaкoй нecкoнчaeмый пoтoк нeцeнзуpнoй бpaни, чтo дaжe у тepтыx пpaпopщикoв уши cкpучивaлиcь в тpубoчку. Пpoбoвaли выгoнять пoпугaя нa вoлю, нo тoт, пocкaндaлив нa зaбope c вopoнaми, и oбзывaя иx «дpppaными куpppицaми», вceгдa вoзвpaщaлcя, и oткpывaя c нoги фopтoчку, кaк ни в чeм нe бывaлo pитopичecки вoпpoшaл:
- Дpaтути. Винишкa нe нaйдeтcя?
A пopoй лeтaл нaд плaцeм и opaл:
- Pppaзгoвopppчики в cтpppoю!
Мapгapитa Пeтpoвнa, библиoтeкapь co cтaжeм, ужe coбиpaлacь выxoдить нa пeнcию и пoлoть гpядки, кaк ee пoзвaли paбoтaть в вoйcкoвую библиoтeку. Пepвый paбoчий дeнь Мapгapиты Пeтpoвны нaчaлcя c тoгo, чтo нe уcпeв oткpыть двepь библиoтeки, oнa пoдвepглacь дoпpocу c пpиcтpacтиeм:
- Дpaтути. Винишкa нe нaйдeтcя?
Нe cpaзу Мapгapитa paзглядeлa клeтку c пoпугaeм cpeди пoлoк c книгaми.
- Дoбpый дeнь. Мapгapитa Пeтpoвнa, – зaчeм-тo пpeдcтaвилacь пpecтapeлaя дaмa.
Внимaтeльнo выcлушaв эту тиpaду, пoпугaй пoдумaл и peшил, чтo чeлoвeк, в имeни кoтopoгo цeлыx тpи «p», нe мoжeт нe вызывaть cимпaтии, пoэтoму пo-гуcapcки пoчecaв клюв кoгтиcтoй лaпoй, выпaлил:
- Мapppгapppитa Пeтpppoвнa! Бaбы нa гapppнизoнe. Oдoбpppяю.
Вecь дeнь пoпугaй бeгaл пo клeткe и pacпeвaл пecни, кoтopыe дoceлe нe кacaлиcь культуpнoгo уxa Мapгapиты Пeтpoвны. Инoгдa Жopик cдaбpивaл cвoи выcтуплeния кpeпким cлoвцoм, чтo вecьмa oгopчaлo дoблecтнoгo библиoтeкapя.
Нo вcпoмнив cвoй мнoгoлeтний oпыт paбoты в шкoльнoй библиoтeкe, Мapгapитa пoдумaлa: « Нe нa ту нaпaл, гoлубчик. Я зa тeбя вoзьмуcь. Нe будь я Мapгapитa Пeтpoвнa».
Ocвoeниe нeвcпaxaннoй цeлины пoд нaзвaниeм пoпугaй Жaкo Мapгapитa peшилa нaчaть c бeccмepтнoй клaccики. Читaя вcлуx Пушкинa, Лepмoнтoвa и Бaйpoнa, oнa кocилacь нa клeтку и ждaлa, кoгдa вeчнoe и cвeтлoe вытecнит вpeмeннoe и тeмнoe. Жaкo вepтeл гoлoвoй и нeуcтaннo cпpaшивaл пpo винишкo, вpeмя oт вpeмeни дeмoнcтpaтивнo xpaпeл или вoвce изoбpaжaл глубoкий oбмopoк, нo Мapгapитa былa нeпpeклoннa. Кoгдa дeлo дoшлo дo Гaбpиэля Гapcии Мapкeca, пoпугaй вcтpeпeнулcя – вoт этo имeчкo, cкoлькo бoжecтвeнныx «p». Кaждoe утpo Мapгapиту cтaли вcтpeчaть буpный пoпугaйcкий вocтopг и cкaндиpoвaниe:
- Мapppгapppит Пeтpppoвн! Гaбpppиль Гapppcи Мapppкec! Гaбpppиль Гapppcи Мapppкec!
- Ceйчac-ceйчac, – тopoпилacь Мapгapитa, – ceйчac пoчитaeм.
Пoвecть «Пoлкoвнику никтo нe пишeт» вecьмa pacтpeвoжилa пoпугaeву душу, и oн, чpeзвычaйнo paзвoлнoвaвшиcь, pугaлcя нa чeм cвeт cтoит:
- Пaдлe никтo нe пишeт... Пoзoppp! Бapppдaк!
Мapгapитa cпpятaлa oт гpexa пoдaльшe «Пoлкoвникa» и взялacь зa бeзвpeдную пoэзию. Жaкo уcпoкoилcя и внимaтeльнo cлушaл, coглacнo кивaя гoлoвoй, a пoтoм пeчaльнo пищaл:
- Я вac любил... Я вac любил...
Мapгapитa мудpo жoнглиpoвaлa peпepтуapoм, и cкopo Жaкo нaчaл cыпaть цитaтaми и aфopизмaми, и выкpикивaть cтиxи, кaк вдoxнoвлeнный пoэт-шecтидecятник..
Peдкиe пoceтитeли пoдoзpeвaли, чтo пoпугaя зaмeнили нa нopмaльнoгo – дaжe c винишкoм ни к кoму нe пpиcтaёт.
Oднaжды Мapгapитa Пeтpoвнa нe пpишлa. Жaкo нepвнo мepял углы в клeткe и бубнил зaбытыe pугaтeльcтвa. A cпуcтя нeдeлю, cидeл нaxoxлившиcь и пeчaльнo дeклaмиpoвaл:
- Я вac любил... Я вac любил...
Мapгapитa бoльшe нe пpиxoдилa, библиoтeку вpeмeннo зaкpыли, a пoпугaя cнoвa выпуcтили нa cвoбoду, нo oн бoльшe нe вoзвpaщaлcя.
Пoлeтaв нecкoлькo днeй пo гopoду, Жopик-Жaкoшa ceл нa кapниз oднoгo oкнa, и нeмнoгo пoдумaв, пpивычным жecтoм oткpыл c нoги фopтoчку. Мapгapитa Пeтpoвнa eдвa нe упaлa co cтулa, уcлышaв зa cпинoй cepдитoe:
- Дpaтути. Винишкa нe нaйдeтcя?
C тpудoм cдepживaя paдocть и удивлeниe, Мapгapитa c укopoм cкaзaлa:
- Жaкoшa... Кaкoe eщe винишкo?
Жaкoшa, oпуcтив гoлoву, винoвaтo пpopoкoтaл:
- Гopькa мoя cудьбa.
Oткpoйтe пoгpeбa.
- Умницa, Жaкoшa. Нo будь дoбp, кoгдa в cлeдующий paз зaxoчeшь дeклaмиpoвaть Aлeкcaндpa Cepгeeвичa, нe выpeзaй cтpoки, a читaй пoдpяд.
Жaкoшa, пpoбeжaвшиcь для пopядкa пo кoмнaтe взaд-впepeд и удocтoвepившиcь в oтcутcтвии винишкa, взлeтeл нa кудpявую гoлoву Мapгapиты Пeтpoвны. Пoиcкaв тaм из вeжливocти блox, пoпугaй cтpoгo кoнcтaтиpoвaл:
- Xopppoший.
- Ты тoжe xopoший, ты тoжe, – пoтpeпaлa Мapгapитa пoпугaя.
«Зaмeчaтeльнo», – думaлa Мapгapитa Пeтpoвнa: «Будeт тeпepь c кeм пoчитaть. Тoлькo винишкo пpипpятaть нaдo».

Aвтop: Нaтaлья Пpяникoвa

Irgata
Тoлькo винишкo пpипpятaть нaдo».
хе.. а библиотэкарша-то не божий одуван.

Cirre
Ой, надо было видеть глаза Гриши Фирмана, когда Осип Наумович достал меня из-за пазухи и поставил на стол:
- Этого нам тут не надо, у нас не зверинец.
- Гриша, я обещал тебе помощь – я принес тебе помощь.
- Ты мне обещал умного следака, а принес серо-полосатую кошку! У нас тут управление народной милиции или где?
Осип Наумович погладил меня по голове, вздохнул и, кажется, даже прослезился:
- Она справится, Гриша. От сердца отрываю, но такой светлой голове не место у нас во дворе – оторвут быстро. Да и вообще, мышей давить да суп хлебать любой дурак может, а вот вычислить твоего щипача, не выходя из дома — только Кирочка. Так что бери в штат да выделяй кошт. Узнаю, что обижаешь — ночью приду, голову с жопой местами поменяю, и скажу, что так и было.
Милый, милый Осип Наумович.
Фирман смотрел на меня так, будто к нему явилась на прием статуя Екатерины, которую снесли о позапрошлом годе. А я огляделась на кабинет и приуныла: одно название, что милиция, а так босяки босяками. Тут даже мышь не поймаешь, ибо все они давно повесились.
- Вот так живешь и думаешь, что человек нормальный, а он, оказывается, давно сбрендил, – Гриша почесал затылок, – и когда это Осип Наумыч в уме повредился?
- Примерно тогда, когда вы щипача с Греческой поймали.
Гриша дико уставился на меня.
- То есть примерно никогда.
Гриша рухнул со стула. В то время мне еще доставляло удовольствие шокировать персонал.
- Скажите мне, Григорий Батькович, ограбленные на Греческой трамваем пользовались? В общем, мне завтра надо в трамвае там поездить с кем-нибудь. Только не с вами, ваше мурло каждая чайка на Привозе знает.
Фирман внезапно начал зверски икать. Я подумала, что это знак согласия.
На следующий день мы притащили ему мадам Хлудову, 68 лет от роду. Заделавшись бабушкой-божим одуванчиком, она каталась в трамвае по Греческой и обчищала пассажиров, приготовившихся на выход. И делала это так виртуозно, что я до полудня просто любовалась, и только потом скомандовала ее задержать.
И знаете, мне так понравилось командовать, что Гриша Фирман в должности начальника народной милиции был обречен. Но это уже другая история. А вечером он записывал меня в формуляр:
- Как писать-то будем? Кошка Кира? Это бред какой-то... Меня уволят.
- Вас и так уволят за бездарность. Но писать действительно надо правильно. Кирой меня Осип Наумович назвал, фамилию, наверное, тоже его пишите — Зильберштейн.
- А отчество?
- С отчеством сложнее. Моя мамаша вряд ли скажет что-то умное по этому поводу, тем более что она не разговаривает. – А отчество?
- С отчеством сложнее. Моя мамаша вряд ли скажет что-то умное по этому поводу, тем более что она не разговаривает.
Я задумалась и вспомнила жену сапожника Горовица, которая при царе звала своего кота Мусиком, а потом, в угаре революционного пафоса, переименовала его в Энгельса. Вряд ли он был моим отцом, но Кира Энгельсовна звучит куда лучше, чем Кира Мусиковна. Так что я велела Фирману:
- Пишите: оперуполномоченная Кира Энгельсовна Зильберштейн.
Жозе Дале

Cirre
Папа и Сердцееды
В Валентинов день Папа с миской вышел во двор, и торжественно произнес (как могло показаться со стороны, в никуда): «Я дарю вам, друзья, тепло сердец!».
Затем он поставил миску на землю. Миску с вареными куриными сердцами.
Из-под снега моментально откопались вышеозначенные друзья-коты: Борзик, Кокос, мать и сын Мухины (новенькие), а также Радистка и ее новый рыжий кавалер – Конь-Огонь.
(Идею имени Папе подкинула Баба Маня, которая жаловалась на нового рыжего Радисткиного кавалера: он, мол, прокрался в ее сени и там, в сенях, нашел кастрюлю с гуляшом. Сбил мордой крышку и из густой подливки аккуратно выел всё мясо, оставив Бабе Мане лишь тушеную морковь, корень петрушки и два лавровых листа. Поэтому описывая морду кавалера, баба Маня, как хороший рыбак, развела руки в стороны так широко, словно показывала конскую морду).
Коты окружили миску, перед едой поорали друг на друга, выясняя, как в данном конкретном случае соблюсти субординацию, и большинством голосов выкинули из круга сердцеедов Радисткиного Коня-Огня, отчего Конь-Огонь направился прямо в Бабыманины сени. Радистка за кавалера не заступилась, справедливо полагая, что ему и так досталось тепло ее сердца.
Так, почти без приключений, и прошел в деревне День Святого Валентина. «Почти» – потому, что (как выяснилось к вечеру) Конь-Огонь украл у Бабы Мани сырую куриную ногу, а потом с ней, с ногой, явился снова в Папин двор к Радистке Кэт. По словам Папы, увлёк Кэт ногой, соблазнил, после чего они вдвоем заснули в Папиных сенях на полке со старыми меховыми шапками.
Причем Конь-Огонь занял генеральскую шапку, которую Папе однажды отдал один генерал с добрым сердцем. Но это уже совсем другая история!
Наталья Алексеева

Cirre
НАЙТИ СВОЕГО ЧЕЛОВЕКА
Посвящается всем, кто не прошёл мимо своего счастья.

Сегодня я нашла себе человека. Бабушка говорила, что здесь важно не ошибиться, поэтому я сначала внимательно его разглядела. Он, точно он! Я его узнала.
— Ой, киса! Да какая маленькая! Как же ты здесь оказалась?
Женщина в клетчатом пальто нагибается над котёнком вряд ли больше двух месяцев от роду. Котенок тощ, длиннохвост, полосат. Он ставит лапки на сапоги женщины и требовательно мяукает.
— Что тебе, киса?
— Ты мой человек! – ору я. – Немедленно возьми меня с собой!
Но женщина не понимает.
— Что ты мяукаешь, киса? Голодная?
«Может, я ошиблась? – мелькает в голове. – Бабушка говорила, что смотреть надо внимательно.... Да нет, это точно мой человек!».
И я продолжаю кричать:
— Возьми меня с собой!
— Есть, наверное, хочет, – хмурится женщина. – Вон какая тощая. Подожди, сейчас я тебе вынесу...

Она подхватывается и убегает. Её клетчатая спина исчезает в лифте. Я остаюсь на лестничной площадке одна. Из приоткрытого окна немилосердно дует. Вроде весна, а такой холодный ветер. И есть хочется немилосердно. Чтобы добраться в этот подъезд, я потратила последние силы. А в подвале сейчас мама, наверное, мышку поймала... Как же я так ошиблась-то, а? Бабушка ведь говорила... И я жалобно мяукаю.
Лифт снова загудел. Я сразу понимаю, что он везёт женщину в клетчатом пальто – моего человека. Это понимание означает, что никакой ошибки нет. Я приободряюсь. Сейчас меня возьмут на руки, сразу станет тепло, а потом... Домечтать я не успела, потому что передо мной ставят пластиковую баночку из-под сметаны: там кусочки сыра, колбасы, розовые кубики наспех порезанной сырой курицы.
— На, киса, ешь.
Пахнет одурительно вкусно, слюна заполняет рот, но разочарование моё так сильно, что всё отходит на задний план. Почему она не понимает?!
Женщина растеряно смотрит на отчаянно мяукающего котенка.
— Ты чего, киса? Смотри, курица какая вкусная.
На место разочарованию приходит отчаяние. Бывает и так, что человек просто проходит мимо своего счастья. Он слепой. Бабушка говорила... Но, видимо, не зря наши предки считались богами в одной жаркой стране. Женщина подхватывает меня на руки и говорит:
— Ладно, завтра разберёмся.

...Спала я два дня. Сквозь сон помню, как просыпалась, ела вкусные мягкие кусочки, искала место для туалета. Я — приличная кошка, поэтому ходила только в одно место, предназначенное для того, чтобы делать свои дела, — в угол под торшером. Часто в тумане сна надо мной возникало лицо. Меня гладили пальчиком по пузу, озабочено говорили:
— Надо же, какая маленькая. Как же ты в подъезде оказалась?
«Сама пришла», — хотела сказать я, но вместо этого из горла помимо воли вырывалось громкое «мр-р». Основным моим ощущением было чувство покоя, словно я плыла на розовом пушистом облаке. Так и должно быть. Бабушка говорила... Жаль, что ей не довелось найти своего человека.

...А через неделю я достаточно окрепла, чтобы вступить в права на свои владения. Прошлась полосатой тенью по всем комнатам, на всякий случай показала веера когтей страшной круглой штуке, которая ползала по полу, собирая бешено крутящимися щетками пыль. Странно, она не заметила комок тёмной энергии, спрятавшийся в углу. Ничего, для этого есть я. Подпрыгнула, извернулась в воздухе и ударила его лапами. Получай! Комок побледнел и исчез.
— Ой, Фенька, ты такая смешная, когда играешь! – раздался голос моего человека. – Пойдем кушать.
Покушать – это всегда хорошо. И мы пошли.
из инета

Силявка
Посадить их вместе – не проблема

В свое время работал в аэропорте одного излюбленного нашими согражданами курортного направления. И была вот такая вот история.

Зал вылета, идет регистрация на рейс. Был разгар сезона, много рейсов и, соответственно, огромное количество туристов (англичане, немцы, россияне – все вперемешку, полный фарш).
Вдруг мое внимание привлекает разгорающийся конфликт на стойке регистрации между нашими земляками и местным работником за стойкой (девушка). Должен сказать, что конфликт в аэропорте – достаточно обычная вещь (перевес, задержка рейса, очередь и т. д.).
Подхожу. Стандартная ситуация. 2 парня и 2 девушки (2+2), все хорошо так выпившие, не говорят по-английски и орут на сотрудницу аэро (С), а та не говорит по-русски и пытается что-то им объяснить на пальцах.

Я: – Здравствуйте, в чем проблема?

2+2: – Братан, мы (парни) вот здесь на отдыхе с ними (девушками) познакомились. И хотим в самолете рядом сидеть. А эта вот не хочет нас рядом сажать, говорит мол невозможно. Нам пофиг где именно сидеть, хоть в заднице самолета, главное – ВМЕСТЕ!

Я: – Успокойтесь пожалуйста, сейчас все решим.

(обращаюсь к сотруднице аэро)

Я: – Эти туристы хотят лететь вместе. Это 2 пары. Познакомились здесь и хотели бы время в самолете также провести вместе. И для них не имеет значения, на каких конкретно местах они полетят, главное – посадите их вместе, пожалуйста.

С (закатывает глаза): – Да я им уже 15 минут пытаюсь объяснить. Посадить их вместе – не проблема. Проблема в том, что эти два летят в Москву, а эти две – в Екатеринбург!
Инет

Irgata

A babbling conversation with dad • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

A babbling conversation with dad • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) play thumbnailUrl Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)
A conversation with our 12 month old daughter, Eryn.Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3788090
PT1M8S
True
2022-02-16T06:33:17+03:00
embedUrl

Cirre
Ю-ю

Звали ее Ю-ю. Не в честь какого-нибудь китайского мандарина Ю-ю и не в память папирос Ю-ю, а просто так. Увидев ее впервые маленьким котенком, молодой человек трех лет вытаращил глаза от удивления, вытянул губы трубочкой и произнес: «Ю-ю». Точно свистнул. И пошло — Ю-ю. Сначала это был только пушистый комок с двумя веселыми глазами и бело-розовым носиком. Дремал этот комок на подоконнике, на солнце; лакал, жмурясь и мурлыча, молоко из блюдечка; ловил лапой мух на окне; катался по полу, играя бумажкой, клубком ниток, собственным хвостом... И мы сами не помним, когда это вдруг вместо черно-рыже-белого пушистого комка мы увидели большую, стройную, гордую кошку, первую красавицу города и предмет зависти любителей... Выросла, словом, всем кошкам кошка. Темно-каштановая с огненными пятнами, на груди пышная белая манишка, усы в четверть аршина, шерсть длинная и вся лоснится, задние лапки в широких штанинах, хвост как ламповый ерш!.. А самое замечательное в ней было — это ее характер.
Спала Ю-ю в доме, где хотела: на диванах, на коврах, на стульях, на пианино сверх нотных тетрадок. Очень любила лежать на газетах, подползши под верхний лист: в типографской краске есть что-то лакомое для кошачьего обоняния, а кроме того, бумага отлично хранит тепло. Когда дом начинал просыпаться, — первый ее деловой визит бывал всегда ко мне и то лишь после того, как ее чуткое ухо улавливало утренний чистый детский голосок, раздававшийся в комнате рядом со мною. Ю-ю открывала мордочкой и лапками неплотно затворяемую дверь, входила, вспрыгивала на постель, тыкала мне в руку или в щеку розовый нос и говорила коротко: «Муррм». За всю свою жизнь она ни разу не мяукнула, а произносила только этот довольно музыкальный звук «муррм». Но было в нем много разнообразных оттенков, выражавших то ласку, то тревогу, то требование, то отказ, то благодарность, то досаду, то укор. Короткое «муррм» всегда означало: «Иди за мной». Она спрыгивала на пол и, не оглядываясь, шла к двери. Она не сомневалась в моем повиновении. Я слушался. Одевался наскоро, выходил в темноватый коридор. Блестя желто-зелеными хризолитами глаз, Ю-ю дожидалась меня у двери, ведущей в комнату, где обычно спал четырехлетний молодой человек со своей матерью. Я притворял ее. Чуть слышное признательное «мрм», S-образное движение ловкого тела, зигзаг пушистого хвоста, — и Ю-ю скользнула в детскую. Там — обряд утреннего здорованья. Сначала — почти официальный долг почтения — прыжок на постель к матери. «Муррм! Здравствуйте, хозяйка!» Носиком в руку, носиком в щеку, и кончено; потом прыжок на пол, прыжок через сетку в детскую кроватку. Встреча с обеих сторон нежная. «Муррм, муррм! Здравствуй, дружок! Хорошо ли почивал?» — Ю-юшенька! Юшенька! Восторгательная Юшенька! И голос с другой кровати: — Коля, сто раз тебе говорили, не смей целовать кошку! Кошка — рассадник микробов......Заболел Ю-юшкин дружок и мучитель Коля. Ох, жестока была его болезнь; до сих пор страшно вспоминать о ней. Тут только я узнал, как невероятно цепок бывает человек и какие огромные, неподозреваемые силы он может обнаружить в минуты любви и гибели.
Кошку к больному не пускали. Пожалуй, это и было правильным. Толкнет что-нибудь, уронит, разбудит, испугает. И ее недолго надо было отучать от детской комнаты. Она скоро поняла свое положение. Но зато улеглась, как собака, на голом полу снаружи, у самой двери, уткнув свой розовый носик в щель под дверью, и так пролежала все эти черные дни, отлучаясь только для еды и кратковременной прогулки. Отогнать ее было невозможно. Да и жалко было. Через нее шагали, заходя в детскую и уходя, ее толкали ногами, наступали ей на хвост и на лапки, отшвыривали порою в спешке и нетерпении. Она только пискнет, даст дорогу и опять мягко, но настойчиво возвращается на прежнее место. О таковом кошачьем поведении мне до этой поры не приходилось ни слышать, ни читать. На что уж доктора привыкли ничему не удивляться, но даже доктор Шевченко сказал однажды со снисходительной усмешкой; — Комичный у вас кот. Дежурит! Это курьезно......для меня это вовсе не было ни комично, ни курьезно. До сих пор у меня осталась в сердце нежная признательность к памяти Ю-ю за ее звериное сочувствие... И вот что еще было странно. Как только в Колиной болезни за последним жестоким кризисом наступил перелом к лучшему, когда ему позволили все есть и даже играть в постели, — кошка каким-то особенным тонким инстинктом поняла, что пустоглазая и безносая отошла от Колина изголовья, защелкав челюстями от злости. Ю-ю оставила свой пост. Долго и бесстыдно отсыпалась она на моей кровати. Но при первом визите к Коле не обнаружила никакого волнения. Тот ее мял и тискал, осыпал ее всякими ласковыми именами, назвал даже от восторга почему-то Юшкевичем! Она же вывернулась ловко из его еще слабых рук, сказала «мрм», спрыгнула на пол и ушла. Какая выдержка, чтобы не сказать: спокойное величие души!.. Встал с постели Коля худой, бледный, зеленый; губы без цвета, глаза ввалились, ручонки на свет сквозные, чуть розоватые... Удалось отправить Колю для поправки, в сопровождении матери, верст за двести в прекрасную санаторию. Санатория эта могла соединяться прямым проводом с Петроградом и, при некоторой настойчивости, могла даже вызвать наш дачный городишко, а там и наш домашний телефон. Это все очень скоро сообразила Колина мама, и однажды я с живейшей радостью и даже с чудесным удивлением услышал из трубки милые голоса: сначала женский, немного усталый и деловой, потом бодрый и веселый детский. Ю-ю с отъездом двух своих друзей — большого и маленького — долго находилась в тревоге и недоумении. Ходила по комнатам и все тыкалась носом в углы. Ткнется и скажет выразительно: «Мик!» Впервые за наше давнее знакомство я стал слышать у нее это слово. Что оно значило по-кошачьи, я не берусь сказать, но по-человечески оно ясно звучало примерно так: «Что случилось? Где они? Куда пропали?» И она озиралась на меня широко раскрытыми желто-зелеными глазами; в них я читал изумление и требовательный вопрос. Жилье она себе выбрала опять на полу, в тесном закутке между моим письменным столом и тахтою. Напрасно я звал ее на мягкое кресло и на диван — она отказывалась, а когда я переносил ее туда на руках, она, посидев с минутку, вежливо спрыгивала и возвращалась в свой темный, жесткий, холодный угол. Странно: почему в дни огорчения она так упорно наказывала самое себя? Не хотела ли она этим примером наказать нас, близких ей людей, которые при всем их всемогуществе не могли или не хотели устранить беды и горя?

Александр Куприн

Cirre
Мадам, а у вас цветы сегодня свежие?
- Ха, они были свежие вчера, будут сегодня и даже завтра тоже будут свежие.
- Странно, они шо не портятся?
- Портятся, поэтому живут в холодильнике.
- Интересно, а при какой температуре они там живут?
- Мужчина! Шо вы имеете до моих цветов? Если интерес, так берите, если тока вопросы, так гребите.
- Та вы меня не так поняли. Мине, таки, нужен букет. Тока я в растерянности. У вас такая вокруг красота, но цены очень кусаются.
- Так, стойте де стоите. Щас я вас обслужу по высшему разряду. Вам для кого нужен букет? Для женщины или для мужчины?
- Опа, неожиданно, а шо и так бывает?
- Бывает по- разному. Для женщины, для мужчины, для любимой женщины, для не очень любимой. Вам для кого?
- Ой, вы миня заговорили. Мине надо приличный, ну шоб не стыдно, но в пределах суммы.
- Так. Щас я вам устрою допрос с пристрастием, как большевику в царской охранке.
- Я щас сойду с мозгов. Я шо, похож на большевика?
- Ни на кого вы не похожи. Это ж присказка. Вот скажу, шо допрос в ФСБ, обидется уважаемая контора, скажу шо СБУ, самой страшно. Ми-8, Мосад, ЦРУ, так я не знаю ни иврита, ни английского...... Продолжаем разговор. Кому цветы? И по какому поводу?
- Ой, девушка, ещё пять минут возле вас и уже не пойду ни на какое свидание. Мине возле вас так интересно.
- Ну, со мной ваш поезд ушел лет двадцать назад.
- И шо, кондуктор не нажмёт на тормоза?
- Мужчина, не делайте с себя мачо. Если вы торгуетесь про цветы, то шо я возле вас буду иметь? Головную боль и изжогу.
- Почему изжогу?
- Потому что с вами можно рассчитывать тока на Макдональдс. Усё! Берите вот эти ромашки и идите. И не просто идите, а с песней.
- Жаль! А с какой песней?
- В вашем возрасте тока «Марш энтузиастов». «Нам нет преград ни в море, ни на суше.....» И быстренько гребите отседа до своей дамы сердца.
- Ещё один вопрос. Почему всё-таки ромашки?
- Она погадает по ним, и если её не устроит результат, испортит вам фотографию. Идите, я сверну вам вслед фигу в кармане " на удачу»
Марина Гарник

Cirre
«ПРЕКРАСНАЯ ПАРА»
рассказ на букву «П»

Перед православным престольным праздником преподобного Пантелеймона Петр Петрович Поленов получил по почте письмо. Плотный пакет после полдника принес полнорослый почтальон Прокофий Пересыпкин. Поблагодарив, провожая письмоносца, Поленов прочитал письмо, полное приятных пожеланий. «Петр Петрович, – писала Полина Павловна Прилукина, – приезжайте. Поговорим, погуляем, помечтаем. Приезжайте, Петр Петрович, поскорее, после первой пятницы, пока прекрасная погода».

Петру Петровичу пригласительное письмо понравилось: приятно получить послание Полины Павловны. Призадумался, помечтал. Предвидя превосходный прием, Поленов проанализировал письмо, подумал про поездку, принял правильный план: поехать по приглашению Прилукиной, повидать приглянувшуюся Полину Павловну.

Проснулся Петр Петрович поутру пораньше, потянулся. Поднялся, поразмялся: проделал пятиминутные приседания, повороты поясницы, прыжки. Позавтракал. По-праздничному приоделся, поправил пристегнутые подтяжки.

Покупая пятирублевую плацкарту, припомнил поместье Прилукиных, понял: Полина Павловна понравится. Почтово-пассажирский поезд, проехав Псков, Поныри, Пристень, Прохоровку, Пятихатки, прибыл после полудня.

Проводник показал полустанок Прилуки, протер поручни. Поезд постепенно притормозил. Поленов, поблагодарив проводника, покинул поезд, пересек подъездные пути, платформу. Поприветствовал путеобходчика, пошагал по пристанционному переулку. Повернув правее, пошел прямо. Показалось поместье Прилукиных.

Перед парадным подъездом Петра Петровича приветствовал почтеннейший поседевший папаша Полины Павловны Павел Пантелеевич. Поздоровались.

Поджидаем, поджидаем, – проговорил, попыхивая папироской, представительный, покладистый Павел Пантелеевич. – Пожалуйста, Петр Петрович, присаживайтесь, передохните после поездки. Подождем Полину Павловну, потом пойдем перекусить.

Пружинистой пингвиновой походкой подошел плешивенький племянничек, поприветствовал прибывшего Петра Петровича. Позвольте представиться: Прохор Поликарпович, – произнес племянник Прилукина, поправляя пенсне.

Прихрамывая, приковылял подслеповатый пинчер Полкан. Пес поначалу потихоньку полаял, потом, понюхав полуботинки Поленова, притих, приласкался, прилег.

Перед покрашенным палисадником показалась пышноволосая Полина Павловна, покрытая панамкой. Помахивая подсиненным платочком, плавно подошла. Петр Петрович приветливо поклонился, преподнес пионы, поцеловал протянутые пальчики.

Прошлись по притоптанной поляночке. Перед Поленовым предстала полутораэтажная прочная пятистенка. «Пожалуй, постройка полувековая», – подумал Поленов. Прошли портик.

Придерживая Полину Павловну, Петр Петрович переступил порог прихожей, перешагнул порожек просторного помещения. Пристально присмотрелся. Повсюду полный порядок. Поразился помпезности помещения, пышности. Парчовые портьеры, прикасаясь пола, прикрывали поставленные по подоконникам примулы. Паркетный пол покрыт продолговатыми полушерстяными, плотно прилегающими половичками.
Последовало приглашение пообедать. Потчевали прекрасно. Подали помасленные, посыпанные перцем пельмени, поджаренную, приукрашенную пахучей петрушкой печенку, плов, пикули, паштет, помидоры пряного посола, просоленные подберезовики, подосиновики, порционно порезанный пудинг, протертое пюре, подовый пирог, прохлажденную простоквашу, подсахаренные пончики. Поставили померанцевую, портвейн, перцовку, пиво, пунш.

Пили понемногу, покушали плотно. Поддерживая полированный поднос, прислуга принесла подрумяненные пышные пампушки, помазанные персиковым повидлом. Полакомились песочным печеньем, пряниками, пирожными, пастилой, персиками, пломбиром.

По просьбе Поленова Павел Пантелеевич пригласил повара. Пришла полная повариха. Представилась: «Пелагея Прохоровна Постолова». Петр Петрович привстал, персонально поблагодарил Пелагею Прохоровну, похвалил приготовленную пищу. Присаживаясь, почувствовал приятное пресыщение.

Посетили приемную Полины Павловны, полюбовались перекрашенным полом, посередине покрытым полусуконным паласом. Поленов попросил Полину Павловну попеть. Полина Павловна пела популярные песни. Присутствующие поаплодировали. «Пленительная певунья», – отметил Петр Петрович. Полина Павловна прошлась пальчиками по пианино: плавно полилось позабытое попурри.

После паузы потанцевали под принесенный племянником патефон. Полина Павловна повернулась пируэтом, потом полукругом проделала «па». Племянник подзавел пружину патефона, переставил пластинку. Послушали полонез, потанцевали полечку. Подбоченясь, пустился плясать папаша.

Покинув помещение, Павел Пантелеевич послал прислугу позвать приказчика. Приказчик постарался прибыть побыстрее. Павел Пантелеевич придирчиво переспросил:
– Плотник подремонтировал пролетку?

Получив положительное подтверждение, повелел приказчику подать пару пегих. Подкатила подготовленная помещичья пароконная пролетка. «Пегие породисты», – подумал Поленов.

Пришла Полина Павловна, прихватив подкрахмаленную пелеринку. Петр Петрович помог Полине Павловне подняться по подножке. Присели поудобнее.
Принаряженный приказчик, подражая помещику, привстал, присвистнул, помахал плетью, подхлестнул пегих, прикрикнул:
— Пошли, пегашки, пошли!

Пролетка понеслась. Порядком потряслись, поэтому поехали помедленнее.
Поодаль простирался полноводный пруд. Подошли. Посредине поверхности пруда плавала парочка прекрасных, пеликанов.
— Покупаемся, – предложил Поленов.
— Простудимся, – предостерегла Полина Павловна. Потом призналась: «Плохо плаваю».

Посеменили по плесу. Поблизости плескались пескари, плотва, плавали прудовые пиявки. Петр Петрович подметил перелет пчел: пожалуй, позади перелеска поставлена пасека. «Пчеловодство приносит прибыль, пчелиный продукт полезный», – прикинул Поленов.

Полуторачасовая прогулка по Прилукино показалась просто превосходной. После поездки Павел Пантелеевич приветливо предложил Поленову прогуляться по приусадебному парку, потом посмотреть постройки, производство.

Посетили питомник, посмотрели плодовую персиковую плантацию площадью полгектара, парники, показательную птицеферму. Птичница показала полсотни пеструшек.
Поленов поинтересовался прогрессивным процессом переработки плодовой продукции, получением помесячной прибыли. Петра Петровича попросили продегустировать персиковое повидло. Повидло понравилось.

После просмотра печей пекарни Полина Павловна посоветовала Петру Петровичу прогуляться по парку.

— Присядем, – предложила Полина Павловна.
— Пожалуй, – поддержал Поленов.
— Прекрасная погода, – прошептала Полина Павловна.

Призадумавшийся Поленов поддакнул. Поговорили про погоду, про приятелей. Полина Павловна поведала про посещение Парижа. Поленов позавидовал «путешественнице». Припомнили подробности прогулки по пруду. Пошутили, посмеялись, перекинулись прибаутками, пересказали пословицы, поговорки.

Полина Павловна придвинулась поближе, провела пальцами по плечу Поленова. Петр Петрович повернулся, полюбовался Полиной Павловной: прелесть, подобна первому подснежнику. Прозвучал первый поцелуй.

— Поженим, поженим, – полушутя, полусерьезно пробасил, подмигивая, подошедший потихоньку Павел Пантелеевич, поблескивая перламутровыми пуговицами полосатой пижамы.

— Поженим, поженим, – пискливо повторяя, подобно попугаю, повторил появившийся проворный племянник, пристально посмотрев поверх пенсне.

— Папенька, перестаньте, – полушепотом попросила порозовевшая Полина Павловна.

— Полно, полно притворяться, паинька, – проговорил Павел Пантелеевич. Погрозил пальцем простодушной Полине Павловне, похлопывая по плечу Поленова.

Петр Петрович покраснел, поправил пиджак, почтительно, по пояс поклонился Полине Павловне, поспешил покинуть парк.

Провожая Поленова, Полина Павловна пожелала приятного пути...

Повечерело, повеяло прохладой.
Поджидая поезд, Поленов, поразмыслив, проанализировал поведение. Признал: практически поступал по правилам приличия. Прогуливаясь по платформе, подождал подхода поезда. Попытался под перестук поезда понять происшедшее. Поленов подумал: «Полина Павловна – подобающая партия, подходящая. Передумать? Пошто? Перерешать, передумывать – плохая примета». Понял: Полину Павловну полюбил. Порадовался приему Павла Пантелеевича.

Приехал после полуночи. Поужинал. Притомившись, прилег поспать. Пуховая перина приняла приуставшего после приятной поездки Поленова.

Проснулся поздно. Плотно подкрепился. Проявляя пунктуальность, посетил почту: послал Полине Павловне послание-предложение, писанное почти печатным почерком. Приписал послесловие: «Пора покончить прозябание...»
Предложение Полина Павловна приняла, приглашала Петра Петровича приехать, переговорить.

Пару пятидневок Петр Петрович проскучал, пока Полина Павловна прислала подтверждение получения письма. Прочитал. Предложение Полина Павловна приняла, приглашает Петра Петровича приехать, переговорить.
Поленов поехал по приглашению.

Принимали Петра Петровича просто превосходно. Подошла притихшая Полина Павловна, поклонилась, поддерживая поплиновое платье, пошитое прилукинской портнихой перед приездом Поленова. Поклонилась приглашенным приятелям. Поленов подметил: Полина Павловна пользовалось пудрой, помадой.
Прошла положенная процедура. Поленов повторил предложение. Полина Павловна произнесла проникновенное признание. Приятели похвалили поступок Петра Петровича, поздравили, преподнесли приготовленные подарки, приговаривая:
— Правильно поступил Петр Петрович. Посмотрите: поистине прекрасная пара!

Приняв подаренные предметы, Поленов поблагодарил присутствующих.
Пиршество, посвященное помолвке, продолжалось почти полсуток.
Из сети.

Туся Тася
Ничего себе! Такой рассказ из слов на букву П!

Irgata
Люди, взрослые люди, представьте себя на такой, соразмерно вашему росту, лестнице.
Это ж ужас какой-то по ней спускаться, да когда еще и ножки толком не ходят, да и ручкам зацепиться не за что.
Дети – это великие первопроходцы по неизведанному.

Девчушке 15 месяцев.

15 months old Eva going down the stairs • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) play thumbnailUrl Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)
14 years later: Shakurina, a musical instrument I invented: Matthew 22:36-41 New International Version (NIV) 36 "Teacher, which is the greatest commandment in the Law?" 37 Jesus replied: "'Love the Lord your God with all your heart and with all your…Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3789582
PT22S
True
2022-02-18T19:43:11+03:00
embedUrl

Irgata
Штирийская гармоника. Звездная полька.
Гармонисту 5 лет. Плясунье 2 годика.

Steirische Harmonika Sternpolka mit Florian 5 Jahre alt! • Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) play thumbnailUrl Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)
Sternpolka gespielt mit der steirischen Ziehharmonika B Es As vom Florian 5 Jahre alt und Lisa nicht ganz 2 Jahre!Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения) - 3789723
PT1M10S
True
2022-02-19T07:13:37+03:00
embedUrl

Cirre
КАК ЗАРАБОТАТЬ НА КОТАХ...

Моя подруга решила заработать на кошечках. Ну как заработать. Пассивно. Поэтому она завела не кошку, а кота. Породы мейн-кун. Решила, что на спаривании этого красавца срубит бабла. Правда, кот был без документов, зато продавали его удивительно дешево – всего за 10 тысяч рублей, что в наших краях просто невероятно мало. Правда, пришлось за ним ехать аж в Самару, но чего не сделаешь ради будущих миллионов?

За вязку подруга планировала брать 20 000 рублей. Если вязать его хотя бы раз в месяц, мечтала она, то можно будет уволиться с подработки, накопить наконец на шубу, в через годик съездить с мужем в Доминикану.

Мне во всем этом чуялся какой-то подвох, но кто я такая, чтобы раздавать советы взрослым людям?

За котиком они, в общем, съездили почти без приключений. Удивились только, что хозяева котика им буквально впихнули прямо на лестничной площадке, и тут же захлопнули дверь. Не попрощавшись, не обняв котика напоследок. Черствые люди, подумали подруга с мужем, и поехали домой. На обратном пути котик выл, обблевал им всю машину, обоссал переноску, а когда подруга его взяла на ручки – прицельно нагадил ей на колени.

Она рассказывала мне об этом и ежилась. Ты, говорит, знаешь, какого размера 10-месячный мейн-кун? Вот. А теперь представь, какого размера у него говно.

До дома, короче, довезли, хотя под конец пути муж уже предлагал его высадить где-нибудь на обочине в лесу. У котика стресс, котик нервничает – защищала котика подруга.

Дома, впрочем, котик вел себя не лучше. Жрал больше подругиного мужа, гладить себя особо не давал, срал огромными какахами по всему дому (а в особо страшных случаях – прямо на мужнину подушку), а для интимных дел (вместо кошечки) приспособил сначала подругин меховой тапочек, а потом – ее любимый утюг. В утюге его интересовали только дырочки для пара. «Альфа-самец!» – гордо восклицал муж, когда кот в зубах тащил измочаленный тапочек в потайной угол для любовных утех. Подруга мысленно складывала 20 000 + 20 000 и считала, сколько новых тапков себе купит на эти деньги.

Чтобы не затягивать рассказ, скажу коротко. Живых кошек этот альфа-самец, как оказалось, боялся до обморока. Подруга дала объявление на авито «Жду невест в гости», сфоткала для объявления своего красавца в самом выгодном ракурсе. Кот на самом деле был хорош, портил его один малюсенький недостаток – он был немного косоглазый. С точки зрения подруги, косинка придавала ему особый шарм, но почему-то невесты в очередь под дверью не выстроились. Породистые вяжутся через клубы, а не по объявлениям. Поэтому звонили в основном хозяева беспородных кошечек, бешеные тыщи за случку платить отказывались, вместо денег сулили алиментных беспородных котят. Муж ужасался, представив дома, кроме этого кота, еще толпы его туповатых косоглазых потомков, и орал, что берет только деньгами.

В конце концов, чтобы окупить хотя бы жратву, подруга решила, что пусть будут осчастливлены хотя бы беспородные кошечки. Пусть хоть за 1-2 тысячи рублей, ладно. На мои робкие возражения она отвечала: а ты знаешь, сколько он жрет?! А ты знаешь, что мне пришлось убрать все ковры в квартире, а диваны и кровати застелить полиэтиленом и клеенками? Этот гад все уссал! А знаешь, на какую сумму я накупила всяких эфирных масел и прочих антигадинов? Пусть отрабатывает!

Когда первую подопытную невесту принесли на случку, кот затрясся от ужаса и спрятался под диван. Подруга попыталась его оттуда вытащить – без толку, кот под диваном застрял, так как щелка была маленькая, а кот довольно большой. Вместе с мужем кота извлекли, сломав диван, и кот тут же заныкался в шкаф. В общем, все три дня пребывания в гостях у жениха невеста спокойно спала, жрала хорошую еду, драла диваны и обои и вообще отрывалась, время от времени начиная призывно орать и выгибаться, а этот говнюк из шкафа так и не вышел. После того, как недоумевающую невесту унесла ее фыркающая хозяйка, кот прополз по-пластунски на кухню, там нажрался, испуганно оглядываясь и вздрагивая, потом напрудил на диван огромную лужу и после этого вырубился – от избытка переживаний, наверное.

Вторая и третья попытка обогатиться за счет котика также не удались.

Кота пришлось кастрировать, после этого он перестал гадить подружкиному мужу на подушку и ссать по углам. Утюг пришлось выкинуть, тапочки тоже. Теперь этот кот – просто домашний любимец, заработать на нем не удалось, но, по словам подруги, она ни о чем не жалеет.

Автор Юлия Куфман

Силявка
Три орешка для Витеньки

Ни жены, ни детей, ни работы. Такова была реальность Виктора. В личной жизни не сложилось. Детей любил, но с женщинами не везло. Работу потерял полгода назад и жил на пособие по безработице, да на небольшие сбережения, оставшиеся от прошлой.

И лет Витеньке уже немало – 35 стукнуло, а госпожа Удача шаркала своими древними тапочками мимо. Наконец, предложили интересную вакансию, и на горизонте забрезжил тощий свет надежды. Фирма солидная, как бы в грязь не ударить тем местом, которое называется лицом?!

Виктор отгладил костюм и достал из шкафа куртку, которую не надевал около шести лет. Она единственная не потеряла форму и внешний вид. Вышел в подъезд, закрыл дверь и полез в боковой карман, чтобы положить ключ. На дне глубокого кармана обнаружил три грецких ореха, которые около шести лет жили в куртке своей жизнью.
К ногам мужчины бросился кот. Он уже месяц обитал в подъезде, выпрашивая еду и получая пинки от соседей. Кормила рыжего только одна бабулька со второго этажа.

Виктор посмотрел на мохнатое существо и отодвинул его ногой в сторону. Но тот упорно продолжил натирать отглаженные брюки, оставляя на них шерсть. Чтобы избавиться от животного, Виктор кинул ему грецкий орех. Кот побежал за ним, а мужчина быстро скрылся.

В работе отказали. Домой Виктор ехал подавленным и злым. В подъезде снова встретил голодного рыжего кота, который спал в холодном углу, а рядом лежал грецкий орех. Что-то щёлкнуло в груди мужчины, и тяжело вздохнув, развернулся и вышел из подъезда. В магазине на углу дома купил кошачий корм, какие-то консервные банки, всунутые дотошным продавцом, лоток и по мелочи.

На лестнице забрал кота и отнёс домой. Рыжий не верил своему счастью, громко урча и поглощая еду. А Витя лишь смотрел на него и думал: «Пусть хоть у кота всё будет хорошо. Мои проблемы меньше, чем его. Я хотя бы в холодном подъезде не живу и еду не выпрашиваю». Так в двухкомнатной квартире поселился рыжий кот, отодвинув одиночество Виктора в дальний угол.

На другой день, убирая куртку в шкаф, мужчина достал оставшиеся два ореха. Решил расколоть дверью как в детстве, но пожалел косяки. Новые двери всего год назад поставил. Пошёл за молотком и вспомнил, что отдал его соседу этажом ниже. А тот до сих пор не вернул. Спустился к нему. Открыл дверь незнакомый мужчина. Выяснилось, что похититель молотка тут больше не живёт. Полгода назад продал квартиру и переехал.

Разговорились, попили чаю, который вместе с домашним вареньем подала жена нового знакомого, пожаловались друг другу на жизнь, политику и других соседей. Оказалось, что Вадим владелец небольшой торговой фирмы, и в данный момент ищет надёжного помощника. После тёплых бесед и вопросов об опыте работы пригласил Виктора к себе.

Большую зарплату не обещал, но по-соседски заверил, что в перспективе она всё-таки может быть. Виктора всё устраивало. Он и не мечтал о такой работе, а опыт был, да и толковым слыл по своей натуре.

Вернулся домой довольным, обнял кота и вспомнил, что забыл попросить молоток. Махнул рукой и решил расколоть орех зубами. Орех раскололся, зуб тоже. Своё невезение Виктор уже даже не отрицал.

Утром сидел в зубной клинике. Когда подошла его очередь, отдался в руки симпатичной женщины стоматолога. Инна имела двух сыновей, 37 лет по паспорту, хорошие формы и развод. Нависая над Виктором, неожиданно для него и для себя произнесла: «Витенька, вам не больно?». Смутилась, но обратно Витеньку уже не затолкнёшь. Слово вырвалось и приземлилось на Витину физиономию, которая не сдержала эмоций и расплылась в широкой улыбке без одного зуба.

Решился пригласить Инну в кино. Согласилась. Фильм был скучным, но свидание интересным. Говорили обо всём легко и непринуждённо. Хотел пригласить в кафе, но врач и вырванный зуб не позволили.

Через месяц в квартире Витеньки на законных основаниях проживали: Инна, два её сына, Рыжий и сам хозяин квартиры, который отлично справился с должностью, предложенной соседом Вадимом, и получил стабильную работу с неплохим окладом.

Золушка достала из первого орешка охотничий костюм, чтобы привлечь внимание принца. А Виктор из первого ореха достал кота. Костюм разовый и бестолковый, второй раз юная особа его не надевала. А вот кот толковый и многоразовый.

Из второго орешка Золушка получила платье принцессы. А Виктор хорошего соседа и работу. Платьем сыт не будешь, если бы вдруг принц отказался жениться на Золушке и кормить её. А вот работа прокормит не только одного человека, но и кота.

Из третьего орешка у Золушки возникло подвенечное платье. Сплошные шмотки: костюм, платье и снова платье. А вот у Витеньки подвенечным оказался сломанный зуб. Принц Виктор получил не только женщину своей мечты, но и сразу двух сыновей.

Так, благодаря трём старым орехам, за три дня Виктор приобрёл: кота, работу, будущую жену и детей. У каждого своя сказка в жизни.

© Nika Lerman (Писака Улыбака)

Cirre
Ромашки для Наташки
Автор: Татьяна Коломиец

-Бааа!!! Ты что не погладила мое платье? И кто тебя просил убираться в моей комнате? Теперь опять ничего не найдешь!!!
Недовольный голос внучки разбудил Наталью Ильиничну и заставил вздрогнуть. Она тяжело поднялась из кресла-качалки и поторопилась в гостинную.
-От тебя одни неприятности!!! Ну вот зачем ты погладила эту блузку? Это ткань такая—мятая.. Кошмар!!! Я опаздываю и все из-за тебя!!!
Виола металась по квартире с возмущениями, на ходу разбрасывая за собой вещи. Наталья Ильинична стояла в дверях, прижав руки к груди, с виноватым видом.
--Виолочка, прости...Я не знала.. Я не успела...
Внучка на секунду остановилась перед бабушкой. Ее красивое лицо было искажено злобой и неудовольствием. Презрительно смерив бедную женщину с ног до головы, она процедила сквозь зубы:
-Прав папочка—от тебя уже никакого толку, одни проблемы. Дом престарелых-вот твое место...Рядом с такими же, как и ты, выжившими из ума.
Гневно хлопнув дверью, Виола скрылась в ванной. Наталья Ильинична так и стояла, побледнев и еле сдерживая слезы. Спустя полчаса, внучка убежала в институт и в квартире воцарилась долгожданная тишина.
Когда-то у нее была своя квартира, еще каких то пять лет назад. Но дочка с мужем решили заняться бизнесом, понадобились деньги. Дочь заливалась соловьем, обещая, что ей у них будет хорошо, квартира двухъярусная-места хватит всем. Она подписала документы и переехала к ним. Незаметно на Наталью Ильиничну сгрузили всю домашнюю работу, принимали это как должное и, часто, даже не замечали ее. И вот теперь—дом престарелых...Сердце болезненно сжалось, сбилось и ритма и зачастило. Она обессилено присела на табуретку и потянулась за лежащими в кармане таблетками. Надо все таки сходить в больницу...Приступы участились, таблетки и капли почти не помогают. Только вот когда? Еще столько домашних дел...
-Бабуля, шевелись быстрее-у меня за тобой еще целая очередь стоит!!! Ты что уснула?
Из задумчивости Наталью Ильиничну вывел голос кассирши. Неопрятного вида крашеная девица нетерпеливо постукивала длинными, с облезлым лаком, ногтями.
-Господи,-сказала она, пуская глаза под лоб,--как вы мне надоели. Сидите дома уже со своим маразмом, а не людям проблемы создаете.
Зардевшаяся от такого хамства женщина начала торопливо выкладывать из корзины на ленту продукты.
Из магазина Наталья Ильинична вышла с ощущением, что на нее вылили ведро помоев. Ну какой маразм? Ей всего шестьдесят...Она была из тех женщин, которых возраст не портил. Стройная, волосы с проседью аккуратно собраны в узел на затылке, небольшие морщинки в уголках необычайно ясных голубых глаз. Наталья Ильинична совсем не выглядела маразматичной старухой и вот...такое отношение. Она шла по аллее домой, грустно опустив голову и не замечая никого вокруг. Во что превратилась ее жизнь?...
--Наточка, здравствуй!!!
Женщина удивленно оглянулась и опешила...
--Саша?... Ты?... Не может быть!!!
Перед ней стоял подтянутый пожилой мужчина, в дорогом кашемировом пальто.
--Боже, ты все такая же красавица, как и сорок три года назад!! Как я рад тебя видеть.
Глаза его светились счастьем от неожиданной встречи.
Саша Рудницкий был ее школьной любовью с первого класса. Они взялись за руки на первом звонке и больше не разлучались до конца десятого класса. Влюбленный мальчишка охапками носил ей любимые цветы и называл Наташка-ромашка. Она смеялась, целовала его и называла Сашка-ромашка. Они вместе делали уроки, ходили в походы, даже болели вместе. Все считали, что они обязательно поженятся. Но Сашиного папу перекинули в другую часть на Дальний Восток и он забрал семью с собой. Наташа плакала три месяца, писала длиннющие письма. Саша тратил баснословные деньги на телефонные переговоры и обещал приехать. Но постепенно письма стали приходить реже и в один прекрасный день –связь оборвалась совсем. Наташа поступила на искусствоведа и вскоре выскочила замуж и родила дочку. Муж был замечательным талантливейшим архитектором. Жили они хорошо и она не могла сказать, что семейная жизнь не удалась. Но он умер в пятьдесят от инфаркта, а она так и осталась сама.
-Я иду за тобой уже метров сто...Все никак не мог поверить, что это ты. Думал, а вдруг обознался?
Мужчина шагнул вперед и обнял ее.
--Как я рад...-повторял он.-Как я рад...
Чай уже давно и безнадежно остыл, а они все никак не могли наговориться. Смеялись, вспоминали детство и одноклассников. Казалось что нет этих сорока трех лет.... На столе стояла ваза с букетом огромнейших ромашек и Наталья Ильинична, время от времени, бережно гладила белоснежные лепестки.
--Вот так я живу...Имею свой бизнес за границей. Сын тоже в Америке обосновался, сюда возвращаться не хочет. А я вот приехал —домой что-то захотелось, в родной город. И как повезло, что встретил тебя.
Александр Сергеевич держал ее руку в своей ладони и улыбался.
-Да что я все о себе, да о себе...Как ты? Расскажи...
Домой Наталья Ильинична вернулась поздно. По-быстрому стала готовить ужин. Только взгляд то и дело возвращался к огромному букету ромашек. Впервые за несколько лет она улыбалась и была счастлива. К тому же они договорились с Сашей на выходных съездить к нему в гости в пригород. У него там свой дом, тетка в наследство оставила...Как же хорошо, что они встретились.

Наталья Ильинична сидела сгорбившись на скамейке под липой. Она уже не плакала...Да и доктор после курса капельниц сказал, что надо переставать нервничать...Только боль не уходила из сердца.
Дом престарелых находился в живописном месте за городом. Лес, речка, тишина и никакого городского смога. Только все это совсем не радовало... Сюда ее молча и неожиданно привез две недели назад муж дочери. Сама она, сославшись на усталость, укатила перед этим отдыхать с Виолой на Мальдивы. Хотя, наверное, уехала просто чтобы не было стыдно. Корпус был стареньким, но отремонтированным и чистым. Малочисленный, но приветливый персонал обслуживал тридцать бабушек и дедушек, которых забросило сюда по разным причинам.
Наталья Ильинична никак не могла поверить в такую подлость. Нельзя передать словами, что творилось у нее в душе. Собственный ребенок выбросил ее на обочину, как ненужную использованную вещь. Она даже не успела попрощаться с Сашей-его городской телефон не овечал в утро отъезда. Боль снова сжала все внутри... Спустя время, она встала и усталой, медленной походкой побрела к корпусу. Сейчас сложно было узнать в ней ту сияющую женщину с букетом ромашек.
Прошло три месяца... Осень в этом году была какой-то особенно грустной. Постоянно лили дожди и дул холодный северный ветер. Солнце, обиженное такой погодой, совсем не показывалось. Деревья в саду плакали желтой мокрой листвой, скучая по лету. Наталья Ильинична стояла перед окном в своей комнате и смотрела как стекают по стеклу дождевые капли. В душе у нее уже давно была зима... Дочь совсем забыла о ее существовании, ограничившись звонком директрисе в первый месяц пребывания здесь. А Саша так и не появился... Может уехал? Только почему не попрощался?... Было много вопросов, на которые не хотелось искать ответы--боялась разочароваться.
В дверь тихонько постучали. Молоденькая медсестричка Леночка заглянула в комнату.
--Не спите? Спуститесь пожалуйста вниз-к вам пришли.
Наталья Ильинична не смогла сдержать вздох разочарования, увидев в холле молодого незнакомого мужчину.
- -Простите... Вы ко мне?
—Ну если вы Лебедева Наталья Ильинична--то к вам. Ох и спрятались же вы. Ищу вас уже два месяца. Хорошо соседи вашей дочери подсказали где искать. Я нотариус и искал вас по поручению Александра Сергеевича Рудницкого.
-Саши? А почему он сам не приехал и при чем нотариус?
Женщина растеряно опустилась в стоявшее возле стола кресло, чувствуя, как внутри холодеет от тревожного предчувствия.
Молодой человек опустился в соседнее кресло, достал из портфеля папку с документами и сочувствующе посмотрел ей в глаза.
—Александр Сергеевич умер два месяца назад. По его просьбе я привез вам эти документы и письмо...
Дождь стал еще сильнее... Он барабанил по стеклу, словно пытаясь рассказать о чем-то... Наталья Ильинична сидела на стуле возле окна, все не решаясь открыть конверт. Потом распечатала его и расплакалась...
«Дорогая, Наточка, если ты читаешь это письмо--значит меня уже нет в живых. Мне не хотелось омрачать нашу встречу рассказами о том, что я приехал домой умирать. У меня последняя степень рака. Диагноз поставили слишком поздно, да и не хотелось мучить мне сына и его семью бесконечными больницами. Все равно уже ничего не изменить. Доктора дали мне два месяца и я очень надеялся провести их в твоем обществе. Но судьба распорядилась иначе... Ты прости, что я пропал. Стало резко хуже и меня госпитализировали. Я не хотел что бы ты видела меня такого... Лучше запомни здоровым и веселым.
Я всю жизнь тебя помнил и любил. Жаль, в молодости мы этого не поняли и не смогли побороть обстоятельства. В моем сердце ты навсегда останешься любимой Наташкой-ромашкой с небесными глазами.
И еще.. Я знаю о твоих отношениях с дочкой. Понял по разговорам и недомолвкам... Я очень хочу, чтобы ты была счастлива и ни от кого не зависела. В этой папке документы на дом в пригороде. Это мой тебе подарок и не смей отказываться. Думаю тебе там понравится. Одна только просьба--посади побольше ромашек.
Целую и люблю. Твой Сашка-ромашка.»
Еще долго этой ночью дождь плакал вместе с ней в пустой комнате...
Прошел год... К кладбищу подъехало желтое такси и из него вышла пожилая стройная женщина с огромным букетом ромашек. Сторожа уже привыкли видеть в ее руках этот неизменный атрибут. Она задумчиво шла по кладбищенской аллее... Желтые листья шуршали под ногами, нарушая тишину. Под старым кленом она остановилась у могилки и положила букет на плиту. Смела ладошкой скамейку, села и грустно улыбнулась.
—Ну, здравствуй, Сашка-ромашка... Это опять я...

Дуняz
Однажды я подслушивал

Спускаюсь на крыльцо БЦ встретить курьера. Тот где-то блуждает. Стою, жду.
Рядом стоит женщина. Курит и разговаривает по телефону:

- Серёженька, ну что ты? Как ты? Проснулся уже? Не проспал? Ну молодец. Покушал? Хорошо. А творожок в холодильнике видел, я тебе купила? Скушал? Умница! Рубашка поглаженная в ванной висит. Никакой толстовки!
Вот блин, думаю, гиперопека. Он же вообще несамостоятельным вырастет.
Потом присмотрелся к женщине повнимательнее. Несмотря на хороший макияж и в целом свежий вид – даме явно близко к пятидесяти. Даже, если предположить, что «Сереженьке» лет 10, то родила она его уже в зрелом возрасте. Возможно были какие-то сложности. Не исключено, что она вообще надежду потеряла и ребёнок стал для неё желанным чудом. Тогда неудивительно, что она так за него переживает и пылинки с него сдувает...
Тем временем, женщина продолжает разговор:

- Ну всё? Собрался? Молодец! Сумку взял? Паспорт взял? Ключи от машины не забыл?...
 Bladerunner42

Cirre
Мадам

Немного прихрамывая, из продуктового магазина вышла тучная женщина. В руках она несла два тяжёлых пакета. На выходе её поджидал бомж неопределенного возраста в ярко желтом шарфе. Он обратился к женщине:
- Барышня, не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени?
Женщина улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы её визави продолжил:
- Мадам, я понимаю, что отвлекаю вас в весьма неудобный момент, поэтому готов подержать ваши пакеты во время нашего диалога.

Женщина, задумчиво посмотрев на него, уточнила:
- А не убежишь?
- Мадам, я не в том возрасте, чтобы воровать пакеты с замороженным минтаем и курицей у таких обаятельных женщин!
Она передала ему пакеты.
- Ну, чо хотел?
- Хотел денег попросить и сделать комплимент обворожительной даме. Не знаю, с чего начать...

Женщина немного покраснела. И ответила.
- Начни со второго. От его правдоподобности будет зависеть первое. Я внимательно слушаю. Ведь, что нужно мужчине? Внимательные женские глаза и большие уши.
- Хм... В ваших глазах я вижу кусочек неба!
Женщина глубоко вдохнула.
- Сколько?
- Двести рублей.
- Пропьёшь же!

Мужчина глубоко выдохнул:
- Пропью.
- Не понимаю таких, как вы! Вы же мой погодка, ну плюс-минус. Мы родились, в школу ходили там, росли. А сейчас...
- Мадам, мне пора. Извините, что побеспокоил.

Он протянул ей пакеты. Женщина предложила:
- Давай так. Я ногу подвернула. Ты мне поможешь донести пакеты до подъезда, а я тебе помогу.
- Мерси, мадам.

К подъезду подходила колоритная пара. Мужчина нёс пакеты и что-то оживлённо рассказывал. Рядом, заливаясь от смеха, ковыляла женщина. Было такое ощущение, что счастливая семейная пара возвращается домой с покупками. Женщина сказала:
- Вот мы и пришли.
- Шикарный подъезд шикарной женщины! Мадам, вы красивы!
- Ну, ты и льстец! Как говорят, не бывает некрасивых женщин – бывают недофинансированные.
- Странно сказать, но за этот час... Я был счастлив. С вами легко, знаете ли...
- Это всё благодаря вам. Давно меня не сопровождал мужчина.
- Мне лестно это слышать.
- Если бы не было мужчин, то вся земля была бы населена толстыми, весёлыми, ненакрашенными тетками. Вот, возьмите, – она протянула ему пятисотрублевую купюру.
- Мадам, мне нужно двести. У меня нет сдачи.
- Бери! Говорю.
- Нет!
- Значит... У нас будет повод завтра опять увидеться. На том же месте. Ну, скажем... В час дня?

- Я к вашим услугам, мадам. Как я вас узнаю? – спросил мужчина и немного улыбнулся.
- Вы увидите, как к вам будет направляться женщина. Вы подумаете, хоть бы не она. Так вот, это буду я.
Смеялись оба. Они разошлись в разные стороны, и каждый направился в свой мир.

Александр Бессонов

Cirre
Случай на днях приключился, прямо не случай, а фельетон. На экологическую тему.

Сижу в парке, воздухом дышу, лёгкие разрабатываю. На скамейке рядом девушка пристраивается, симпатичная такая, молодая и стройная.

- Привет, – говорит, – что делаешь?
- Да так, – отвечаю небрежно, – сижу, воздух потребляю.
- Классно, – говорит, – а вообще что делать будешь сегодня? Может замутим что-нибудь?
- Ну как-то так сразу, – отвечаю, – неожиданно, честно говоря.
- А ты прикольный, – говорит, – ты мне сразу понравился.
- Я к женскому вниманию способный и тем не менее, как-то все это спонтанно, вы не находите?
- Зато ты симпатичный и весёлый, – говорит девушка.
- Вы тоже, вполне себе привлекательны, не так как я, конечно, но очень даже ничего, – утешаю её.
- Ну так чего, встретимся вечером?
- Мы вообще-то незнакомы даже. А так-то с удовольствием, конечно, если вы настаиваете. Разрешите представиться – Сергей. Можно просто – Сергей. Вас как? – говорю и руку ей протягиваю.

Она наушник из уха вынимает :
- Простите, – говорит, – вы ко мне обращаетесь? Мне показалось вы что-то сказали?
- Я, – отвечаю, – спросил времени сколько сейчас? Два уже есть пополудни или только ожидается, а то у меня белковая диета, а часов нет.

И руку протянутую показываю, которая натурально без признаков часов.

Она на телефон взглянула :
- Пол третьего, – говорит, – просрали вы свою белковую диету, дяденька – наушник в ухо вставила и продолжает, – извини, повтори пожалуйста, да тут мужик какой-то время спросил, да не бухой, вроде, на диете сидит. Ну, короче, мы встречаемся или нет?

@ Сергей Дединский.

Вит
Класс!

свет лана
У сёстры в подъезде живёт бабулька, которая постоянно подкармливает бездомных кошек, которых много в подвале тусуется. Недавно какая-то сволочь разбросала отраву и несколько котиков отравились. Зять Саша увидел одного, что тот еле идёт, шатается и потащил его в ветеринарку. Там врач какой-то укол за 650 руб сделал, но котёнка всё равно не удалось спасти. Бабушка видела, как Саша котёнка нес, позже они разговорились, что да как и чем закончилось.
Так эта бабушка божий одуванчик пришла к Саше домой и сует ему 50 рублей со словами «ты же столько потратил, когда котика пытался спасти, вот возьми сколько есть...» Он не взял конечно, а я прямо чуть не расплакалась, когда сестра эту историю рассказала.
Хорошо, что есть такие отзывчивые люди на свете! И зять, бескорыстно пытающийся помочь несчастному котёнку и эта бабушка, которая готова последние деньги отдать.
И мир, в котором живут такие люди, кажется немножко светлее и теплее. Желаю всем нам побольше таких окружающих!

СоНика
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

shade
Мир вам, хлебопёки!

Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Поколение Pepsi
Знаете, я обожаю своё поколение. Мы застали пластинки и бобины, перекручивали на карандаше кассеты и сидели под стационарным телефоном в ожидании звонка; ещё помним дискеты и диафильмы, но наравне с сегодняшними тинейджерами свободно осваиваем все новинки техники. Мы ещё любим Высоцкого и Магомаева, но и не впадаем в эпилепсию от современных ритмов. Более того, у нас и здесь нашлись «любимчики». Мы точно знаем, что в этом мире больше никогда не будет таких как Майкл Джексон, Queen и Led Zeppelin, и никому до сих пор так и не удалось заменить нам утраченных Белоусова, Талькова и Цоя.
Это мы в детстве часами выглаживали колючую советскую школьную форму и красный галстук, а сегодня также трепетно заботимся о замшевой обуви. Нам никогда не понять, как на улице может быть скучно, ведь каждый из нас может сходу насчитать сотни забав «без ничего», десяток игр с мячом, штук семь развлечений с обычной палкой и консервной банкой, не говоря уж о наличии мелков и прочего «богатства». Это мы разговариваем цитатами из книг, мультфильмов и кино, а в глубине души сочувственно смотрим на тех, кто спрашивает: «А откуда это?»..
Это для нас работала целая индустрия детских киностудий, и лучшие актёры изощрялись в умении петь, танцевать и изображать наших любимых героев – лишь бы мы росли нормальными людьми!
Мы ещё умеем дружить и не прощаем предательства. Мы ещё помним, что любить человека – отнюдь не синоним слова «спать» с ним. Мы пережили развал страны, 90-е, парочку мировых кризисов и несколько воин (особенно внутренних). До нас, наконец, дошло, что наши родители делали для нас всё, что могли. Даже если не делали ничего. Мы теперь уже точно осознали, что «круто» – это не клубы каждые выходные, не градусы в стакане, а здоровый цвет лица, крепкий сон и дорогие люди рядом.
Мы вручную рисовали «поля» в тетрадях, дрались исключительно «до первой крови» и уже многих похоронили. Мы – самое закаленное и, не в обиду другим, самое прогрессивное поколение. Нам повезло родиться ещё до того, как у детей отобрали свободу и право выбора. Мы привыкли никого не слушать, ни на кого не надеяться и ни от кого ничего не ждать. Мы, дети 70-80-х, всё привыкли делать сами – потому что лучше нас никто не сделает.
Ирина Мурьянова.

Силявка
Приехал к бабушке в гости
 
Приехали мы к маме. Заходим в подъезд, а там сидит мальчонка пяти лет и плачет горькими слезами.
— Ты чего, — спрашиваю, — ревёшь?
А он отвечает:
— Я к бабушке приехал. Пошёл во двор гулять, вернулся, а она дверь не открывает.
Я говорю:
— Ну и чего сопли пузырями надуваешь? Бабушка, наверное, в магазин вышла, сейчас вернётся.
А он ревёт, аж трясётся. Маленький такой, до того жалко — не передать.
— Тебя как зовут?
— Ро-о-ома...
— Ты из какой квартиры?
— Из восемна-а-адцатой...
А в восемнадцатой квартире новые жильцы, я их ещё не знаю. Позвонила туда — тишина. Ну не оставлять же рыдающего ребёнка на лестнице?
— Пошли, — говорю, — Рома, в гости. А бабушке записку в дверях оставим.
 
Пришли домой. Пока муж его развлекал, я записку написала: «Рома находится в кв. 28». Спустилась, сунула в дверную щель.
Возвращаюсь, Рома уже с моим великовозрастным мальчиком машинки по полу катает, всё хорошо.
Умыла его, спрашиваю:
— Борщ будешь?
— Буду.
Навернул тарелку борща, только ложка мелькала.
— На второе голубцы. Будешь?
— Буду.
Аппетит завидный, не придерёшься. Два голубца смёл в один присест.
— Тебе компот или сок?
— Мне чай.
У меня слегка вытянулось лицо, потому что когда мне было 5 лет и в доме имелся компот или сок, меня бы фиг кто заставил пить чай.
 
Ну ладно. Сидим, пьём чай с вафельным тортиком, Рома с моим мужем беседы беседует. Обсудили все сугубо мужские вопросы: какие бывают марки машин, какую они скорость развивают и прочее важное.
 
Пришла моя мама. Объясняю ей появление гостя. Мама говорит:
— Странно. В 18-ой квартире живёт девушка твоего примерно возраста.
Я ничего странного в этом не увидела. Сорокалетняя девушка вполне может быть бабушкой пятилетнего внука, кто ж ей запретит.
Мама сочла мой аргумент вполне убедительным и тоже бросилась развлекать гостя. Вытащила коробку с игрушками и тут пошло у них веселье.
 
Примерно через час раздаётся звонок в дверь. Открываю — на пороге девушка моего примерно возраста (хорошо за пятьдесят, если не лукавить — спасибо, добрая мама).
— Здравствуйте, — говорит. — Я вот с работы приехала, а у меня в дверях записка. Вы, наверное, квартирой ошиблись?
Меня насторожило уже то, что она приехала с работы. А то, что имя Рома ни о чём ей не говорит, вовсе выбило из колеи.
— У вас внук не терялся разве? — спрашиваю.
— У меня внуков пока нет, — отвечает.
Так. Пазл не складывается.
Возвращаюсь в комнату. Там все заняты делом: мама грузит кубики в самосвал, муж привязывает к этому самосвалу верёвку, начальник транспортного цеха Рома раздаёт всем указания.
— Рома, — говорю я, — ты из какой квартиры-то?
— Из восемнадцатой, — не отрываясь от процесса погрузки и транспортировки отвечает Рома.
— А эту тётю ты знаешь?
Рома оборачивается, мельком смотрит на хозяйку 18-ой квартиры, равнодушно бросает «Нет» и возвращается к делам.
— И она тебя не знает, — говорю я. — Хотя живёт в восемнадцатой квартире.
Грузчик и водитель самосвала замирают на месте и с удивлением взирают на Рому.
— Не живёт, — успокаивает нас Рома и пытается продолжить игру.
Все молча переводят взгляд с Ромы на девушку моего примерно возраста.
— Я живу в восемнадцатой, — испуганно бормочет она. — Но это не мой мальчик, честное слово, не мой.
Я могу понять, почему она так испугана: у моей мамы такое лицо, словно она вот-вот запустит в неё кубиком и переедет самосвалом.
 
— Стоп игра, — говорю я и сажусь на пол рядом с Ромой. — Давай-ка сначала. Ты к бабушке откуда приехал?
— Из Питера.
— А свой адрес в Питере ты знаешь?
Называет адрес: улицу, дом, квартиру.
— А бабушкин адрес знаешь?
Называет адрес бабушки и пазл складывается. Маленький бес носился с друзьями в своём дворе и в процессе игры они незаметно переместились во двор соседний. Потом друзья разбежались по домам, ну и наш герой пошёл домой, чего ему одному на улице делать. Дома типовые, как две капли воды друг на друга похожие. Вместо бабушкиного дома он пришёл в наш. В дверь побарабанил — ему не открыли. Он испугался и заплакал. Всего и делов.
 
Сунули Роме машинку на добрую долгую память, схватили в охапку и понесли к бабушке. Которая там наверняка уже вся седая, если вообще жива.
Прибегаем в соседний двор. Слышим вдалеке голос, зовущий нежно:
— Рома! Ромааа! Ромааан!
Бежим на этот голос. Видим до смерти перепуганную женщину моего примерно возраста (после празднования 60-летнего юбилея не все ещё букеты повяли).
— Ваш?
— Наш!
И с рыданиями бросается на грудь сразу нам всем.
Успокоили, разъяснили ситуацию, посмеялись. У бабушки смех был нервный, надо сказать. А Роме хоп-хны, у него новая машинка, чего вы там все орёте, не даёте сосредоточиться человеку на игре.
Бабушка так рассыпалась в благодарностях, что мы поспешили ретироваться, пока она вовсе не рассыпалась. Даём задний ход, слышим, она говорит:
— Рома, пошли скорее обедать, ты же голодный.
— Я уже поел, — отвечает Рома, елозя машинкой по асфальту.
— Он уже поел, — подтверждаю я, оборачиваясь. — Первое, второе и чай.
— Надо же! — удивляется бабушка. — Он так плохо кушает, прямо ложку супа в него не запихать.
Я изумлённо приподнимаю бровь, вспоминая, какие порции умял за обе щеки Рома, а он отвлекается, наконец, от машинки и кричит нам:
— Пока! Я завтра ещё приду!
 
© Виталия Япритопала

Cirre
На сайте знакомств

О том, что они не подходят друг другу, Лев Валерьянович понял, когда прочёл в её анкете: любимое блюдо ― окрошка на кефире.
― Это вообще законно? ― спросил он у своей внучки, которая предложила ему посетить сайт знакомств.
― А что такого? Я тоже люблю на кефире.
Лицо Льва Валерьяновича вдруг стало пунцовым, он посмотрел на девушку испуганными глазами, а затем сказал:
― Это всё корни твоей матери виноваты, говорил я Димке, что москвички все с прибабахом, а он знай себе женился.
― Так, не отвлекайся, давай дальше смотреть! Любимые животные ― мопсы.
― Точно нет! Давай следующую! ― запротестовал мужчина, вырывая мышку из рук внучки.
― Почему? Чем тебе мопсы не угодили?
― Я их боюсь. Они мне нашего старшину напоминают! Каждый раз, когда вижу, хочется подшиву проверить, чтобы не дай бог нестиранная была. А ведь я на дембель при царе Горохе ушел.
Внучка закатила глаза и продолжила:
― Знание языков: немецкий, медицинская латынь. Ой, как интересно!
― Фашистка-гинеколог, что тут может быть интересного?
Девушка смерила старика взглядом и сурово поджала губы.
― О, у неё хобби есть!
― Сатане, наверное, поклоняется.
― Деда!
― Что деда?! Всё на это указывает!
―Нет! Любимое занятие ― рыбалка и охота, ну что, съел?
― Рыбалка, значит? А ну-ка, есть еще фотки?
― Профиль закрытый, нужно сначала добавиться в друзья, чтобы посмотреть.
― Глядите, какая деловая колбаса. Ладно, пиши ей, что я, так и быть, согласен стать ей другом.
― Отказ.
― Что значит отказ?!
― Она тебе отказала.
― Что за ерунда? А ну, отойди, сейчас я ей дам отказ!
Дед натянул очки и, медленно стуча указательными пальцами по клавиатуре, набрал текст и нажал отправить.
― Тут можно сделать так, чтобы мне могли писать только те, кто у меня в друзьях?
― Конечно, нужно вот сюда нажать, на настройки приватности.
― Жми, сейчас в друзья будет добавляться.
И точно, меньше чем через минуту в углу профиля горела красненькая циферка «1».
― Что ты ей такое написал? ― удивилась внучка.
― Написал как есть. Что она очень красивая, жаль вот только, что дура.
Девушка ахнула.
― Дед, ты чего наделал? Разве можно такое людям писать?!
― Ничего, пусть подумает над своим поведением, отказы она мне тут шлёт, вон, смотри, уже ответ строчит.
Немного погодя, и правда, пришел ответ.
Женщина очень красочно излагала свои мысли и, не чураясь крепкого словца, хорошенько прошлась по фотографии деда.
― Ужас какой, я и слов-то таких не знаю! Ты прав, давай не будем ей больше писать! ― предложила внучка. Она уже хотела было закрыть профиль, как вдруг дед её остановил.
― Нет, теперь мне самому интересно. Я хочу с ней встретиться.
― Но зачем? Вы же друг друга только что с грязью смешали.
― Это, дорогая моя, называется флиртом!
― Какой еще флирт?! Тебе, может, чаю с ромашкой заварить? Ты себя как чувствуешь?
― Отстань ты со своей ромашкой. Пиши лучше, что я приглашаю даму на чашечку чая с эклерами, чтобы искупить свою вину.
― Пишет, что сладкое не любит, бережёт фигуру, а в чае много кофеина ― вредно. И если уж на то пошло, то она согласна на люля-кебаб и коньяк.
― Спортсменка, значит, ― дед задумчиво почесал свою козлиную бородку.
― Пиши, что я буду её ждать в восемь часов в центре, у входа в «Чеширский кот».
― Говорит, что это место для дамы её статуса не подходит.
― Тоже мне графиня Яблонская... И куда она хочет?
― Хочет на концерт.
― На Стаса Михайлова, что ли? ― дед брезгливо поморщился.
― Нет, на «КняZz»
― Слава богу, а то я боялся, что всё-таки сатанистка. Ладно, назначь ей встречу на 19 и закажи билеты.
― А ты куда?
― Пойду к Валере-волшебнику загляну.
― Чего ты у этого алкоголика забыл?
― Смелости попрошу.
― Ты что же, боишься?
― Я сорок лет на свидания не ходил, конечно, я боюсь.

Автор : Александр Райн

СоНика
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Силявка
«КОЛЬКА И КОТЬКА»"
Жили в противоположном доме, как раз напротив наших окон, Колька и Котька. Два брата. Я с ними особой дружбы не водил, но во время дворовых игр часто дрался на медных шпагах. Концы шпаг мы вымазывали в дегте, чтобы увидеть сразу, кто кого первым задел. Когда побеждал я, Колька и Котька шли домой перемазанные дегтем, и не успевали они в квартиру войти, как раздавался голос их матери:

— Опять дрались с этим из первого номера!

«Из первого номера» — это был я.

...Зимой сорок первого года Кольку и Котьку я встречал редко.

Потух в городе свет. Вмерзли в снег трамваи. Шли самые жестокие осадные дни.

Однажды из своего окна я увидел Кольку и Котьку. Они шли через двор к воротам и тащили за собой санки. Обычные санки. Пустые.

«Куда это они, ведь не кататься же?!» — подумал я.

Дня через два я снова увидел их с пустыми санками, и еще через несколько дней...

Как-то они попались мне навстречу, когда выходили из ворот.

— Куда? — спросил я.

— Дела, — уклончиво ответили братья.

Я проводил их взглядом. Они шли вдоль тротуара к Тучкову мосту, оба маленькие, со смешно торчащими ушами шапок, в цветных рукавицах. Рукавицы им, наверное, еще до войны мать связала — белые елочки и крестики. Мальчики держались за веревочку, и издали варежки казались красочными и удивительными. Через минуту я забыл о братьях — своих забот столько.

Однако вскоре случайно узнал, куда они ездят.

Мать их работала на Васильевском острове, километров за пять от дома, и каждый день часа два медленно совершала весь этот путь. Она возвращалась с работы постаревшая и сидела на диване, вытянувноги, чтобы прийти в себя. Колька и Котька разували ее и приносили тазик с горячей водой. А потом они решили ездить на Васильевский — встречать на санках мать.

Мать увидела их первый раз на Большом проспекте, они стояли рядом, озябшие, брови в инее, притопывали, вглядываясь в мутную даль проспекта. Она рассердилась: «Куда вы?! Зачем?!» Но Колька — он был старшим — посмотрел на мать и строго сказал:

— Садись.

Мать растерялась, заплакала, обняла сыновей, но они вывернулись из ее объятий, и младший — Котька — повторил вслед за братом властно:

— Садись, мама.

Мать села, но когда они доехали до дома, почувствовала, что устала гораздо больше, чем если бы шла пешком. Всю дорогу она волновалась, порывалась встать, все время беспокоилась, не тяжело ли ее мальчикам.
На следующий день они снова ждали ее на проспекте. И тогда мать накричала на них, сказала, что они глупят, но Колька взял ее за плечи и усадил на санки. А когда приехали домой, мать удивилась, что впервые после тяжелого рабочего дня не гудят ноги, и снова слезы навернулись у нее на глазах, но она никому их не показала.
Мать говорила сыновьям, что у нее сверхурочная, что она придет поздно и не надо ее встречать. Но сыновья все равно ждали ее в обычном месте, и мать краснела, как девушка, потому что обманывала их, — у нее не было сверхурочной.
Она жалела их и решила ходить другим путем — через мост Строителей. Два раза Колька и Котька вернулись домой одни. На третий раз мать увидела у моста Строителей с санками только Кольку. Она испугалась и еще издали крикнула:
— А где Котик?
— Он ждет с другими санками у Тучкова.
Они возили мать всю зиму. Когда попадали под обстрел, бежали в убежище, а санки стояли в подворотне. Обстрел кончался, и мать ехала дальше. Братья подъезжали к дому, и соседи смотрели на них с уважением, а дворничиха даже стала звать старшего не Колькой, а Николаем.
Они пережили всю осаду и голод, и мне всегда казалось, что иначе и не могло быть, потому что они трое очень любили друг друга.
Отрывок из книги Блокадные новеллы – Шестинский Олег

Силявка
Мама

Мама приехала на ужин к своему сыну Саше, который жил в одной квартире с соседкой Викой. За ужином мама молчала, отметив про себя красоту соседки Саши. Она раньше подозревала наличие связи между этой парочкой, и этот факт только усилил ее любопытство. Наблюдая после ужина их общение, мама задумалась, есть ли что-то большее между Сашей и его соседкой, чем она увидела. Догадавшись о мыслях мамы, Саша категорично заявил «Я знаю, о чем ты думаешь, но уверяю тебя, мы с Викой только соседи». Через неделю Вика обратилась к Саше:
— После того, как у нас ужинала твоя мама, я не могу найти серебряную сахарницу. Надеюсь, это не мама ее взяла?
— Я не думаю, но я напишу ей на e-mail, просто чтобы быть уверенным.
И он сел, и написал: «Дорогая мама, я не хочу сказать, что ты ВЗЯЛА сахарницу, я также не говорю, что ты НЕ БРАЛА ее. Просто факт остается фактом — после твоего прихода серебряная сахарница исчезла.
С любовью, Саша».
Через несколько дней он получил ответ от мамы:
«Сынок, я не говорю, что ты СПИШЬ с Викой, я также не сказала, что ты НЕ СПИШЬ с ней. Но факт есть факт — если бы Вика спала В СВОЕЙ кровати, она давно нашла бы там сахарницу.

Из сети.
 

Cirre
Зашли сегодня с мужем в суши-бар, народу мало, и прям за нами сидит пожилая пара: бабушкино лицо я не видела, а дедуле под 70, но такой прям, бодрячком.

Пока мы заказ свой ждали, я невольно разговоры их слушала. Суть, в целом, такая: непонятно, где они познакомились, но у них сегодня тут свидание. Ибо пока ещё друг к другу на вы, и по имени-отчеству. Далее диалог:
- Ой, Иван Иваныч, ну не знаю я прям, суша какая-то, рола, мисасуп. Это штоль еда какая модная?
- Не модная, Анна Петровна, а низкокалорийная, и холестерина в ней почти нет. Вы вот попробуйте, попробуйте. В соус-то кунайте, кунайте!

- Да кунаю я! Ой, чота развалилося всё! А дорого небось ещё?
- Ну, знаете, Анна Петровна, у меня пенсия с надбавками, могу себе позволить. Вы вот про ЗОЖ слышали? Книги Малахова читали? Так вот! Я гораздо раньше Геннадия Петровича открыл пользу уринотерапии! Мне 26 лет тогда было! Там же главное упарить всё правильно, да чтоб кристаллизировалось, понимаете?

 Дайте вашу ручку. Ой, у вас артрит, я смотрю? Давайте массажик сделаю. Чувствуете, как полегчало-то? А я ещё и остеохондроз лечить могу. Наклоните голову. Вот так. Давайте пожмякаю шею. Чувствуете? Полегчало? Вот. А давление у вас обычно какое? Какое? Оооо, повышенное, да. А какие таблетки принимаете? У меня тоже повышенное, и я пью очень хорошие таблетки, внук мне из Германии привозит, очень хорошие. Давайте я вам отсыплю в салфеточку. Прям попробуйте, а потом мне расскажете: как вам? Если понравится – я вам ещё таких таблеточек дам, у меня их много.

Мы с мужем сидим, переглядываемся, я стараюсь громко не заржать, и тихо говорю: Видал? Пикапер 100-го уровня, для тех кому за 60. Прям жалко, что бабушка к нам спиной сидит – лица не видно, и бабушкиного впечатления. Но я как женщина, могу предположить, что бабушка в восторге! Галантный симпатичный мужчина, пенсия с надбавками, внуки в Германии живут, массаж от артрита делать умеет, остеохондроз лечит, уринотерапией владеет в совершенстве, правильно питается сушами и мисасупами, да ещё таблеток бесплатно отсыпал, дорогих, наверное.

 А вы? «Детка, у меня 23 сантиметра, пресс кубиками и мотоцикл! Погнали к тебе?» Учись, студент! Тут вон безо всяких сантиметров с мотоциклами женщин очаровывают за 10 минут!
Мы уходили – они всё ещё сидели. Он её за запястье держал, пульс вслух считал. Потом кофе заказал. Мол, всё в порядке, немного кофе вам сейчас можно.

Лидия Раевская

Irgata
Из какой глухомани годов этак 50-х прошлого века пишет эта
Лидия Раевская
?
Или из телевизора она вылезла, где модные нынче *бабульки из мужичков*? Судя по словарному запасу пожилой пары – точно Лидуша пересмотрела мужичковых бабок.
Пара пожилых мужчины и женщины никак не могут что-то куда-то *кунать*, сейчас слов-то таких и не знают, ЗОЖ как название давно из моды вышел, про уринотерапию тоже только по юмористическим шоу автор этого опуса наслышана, и горстями таблетки никто в карманах не носит.
Около 70 – уж много лет как ещё не старость, особенно для горожан, посещающих суши-то бары.
Бабушка и дедулька в данном контексте – люди старые и бестолковые, с телеэкранными оборотами речи.
Бабушка и дедушка – не возраст, это семейный статус, который можно получить и лет в 40-45.

КроНа
Какая мощная аналитика, прямо ух!

Таньча
Какая мощная аналитика, прямо ух!
Ржу, не могу
Ирина,
она вроде молодая совсем тётка, если не ошибаюсь, у неё ещё кликуха – Старая Пелотка

Irgata
Старая Пелотка
посмотрела я, что Яндекс-то предложил по этим двум словам. У Ж О С... женственно и позитивно. Оторопь берет. Меня, бабушку уже 16 лет, но ничего ни во что не кунающую.

Cirre
Тёща
У Аделины Марковны, строгой преподавательницы английского, две дочери-погодки. Девицы выросли бойкие, красивые, неглупые, потенциальные зятья не заставили себя ждать – летели, как осы на вишневое варенье, только успевай отмахиваться кухонным полотенцем. В общем, как сказано у Шергина: в женихах как в сору рылись. И с лица Аделины Марковны, наблюдавшей за этим роением, не сходила многовековая скорбь еврейского народа, унаследованная от прадеда по отцовской линии и не сглаженная позднейшими наслоениями прочих кровей. Будущая теща спинным мозгом чувствовала: выберут не лучшее.
Старшая дочка, отметя перспективные варианты (чиновник из администрации президента, владелец шустрой торговой фирмы, сын известного папы и т. д.), привела домой рыжего и конопатого голландского вулканолога Барта. Само словосочетание – голландский вулканолог – настораживало. Ну как эскимосский селекционер тропических фруктов. Или бедуин-гляциолог. Живший от гранта до гранта, Барт пел гимны дикой природе, как прекрасно жить в палатке посреди этой самой природы, ожидая очередного извержения, и какое счастье, что невеста полностью разделяет его взгляды. Дочка, существо сугубо городское, уверенное, что булки растут на деревьях, а дикая природа отличается от не дикой только хуже заасфальтированными дорожками, радостно кивала. Через месяц молодожены уехали изучать потухшие вулканы в Чили.
Оставались надежды на младшую дочь. Но все закрутилось по испытанному сценарию: вместо солидного и положительного человека, способного обеспечить не только достойную жизнь жене, но и не менее достойную старость маме жены, был выбран разгильдяй и оболтус Сашка. Брошенный на третьем курсе институт. Армия. Непонятно что.
Нужно было что-то предпринимать.
Нет-нет, Аделина Марковна не сживала зятьев со свету, не плевалась дымным ядовитым огнем, как проснувшийся вулкан, и вовсе не стремилась развести дочерей с мужьями. Дочки любили мужей, мужья любили дочек.
Аделина Марковна ничего не говорила. Она вздыхала.
Она вздыхала так, что у толерантного европейца Барта начинало дергаться нижнее веко. И в конце концов он перешел от просто любования вулканами к написанию диссертации о них. Он вдобавок и книгу написал. Кстати, Аделина Марковна взяла на себя ее редактуру, превратив сухие научные выкладки в увлекательное чтение. Книгу издали, после чего Барту предложили кафедру геологии в небольшом, но уважаемом европейском университете.
Она вздыхала и молчала, и Сашка, дабы поменьше встречаться с любимой тещей, восстановился в институте на вечернем, устроился на работу, а поскольку он был из тех ленивых самородков, которые могут выйти в Интернет даже с калькулятора, то, непрестанно подстегиваемый вздохами, вдруг пошел в гору.
И когда у отца Барта случился инфаркт, мама сломала ногу, а Барт с женой ждал извержения какого-то подводного вулкана у берегов Африки, то Аделина Марковна уволилась с работы и на полгода уехала в Голландию выхаживать приобретенных родственников. И выходила.
И когда Сашка, открывший свою фирму, влетел на солидную сумму по собственной доверчивости, то Аделина Марковна продала свои серьги и кольца, доставшиеся от бабушки, и никогда и никому об этом не напоминала.

У Аделины Марковны летом был юбилей. И подвыпившие зятья разными словами сказали ей одно и то же:
– Аделина Марковна! Я боялся вас больше, чем Виллема с соседней улицы и профессора Торенвлида, больше, чем сержанта Игнатюка и налогового инспектора Рыжецкую. Я и сейчас вас побаиваюсь. Но я вас люблю! Какое счастье, что ваши дочки становятся похожими на вас. Можно быть спокойными за наших детей.
Дети – три внука – облепили Аделину Марковну со всех сторон. У среднего, восьмилетнего Фомы-Томаса, обнаружились недюжинные способности к математике, но мальчик ленился, и уже пора было потихоньку вздыхать.

Автор: Наталья Волнистая

Силявка
Старая дева

Александр Паршин

Они были давние подруги. Уже тринадцать лет, с девятого класса. Да и имена у них были чем-то похожи: Зина, Ирина, Карина. Но главное в этой дружбе было другое – все трое девчонок были некрасивыми и немодными по меркам одноклассников. Девчонки из класса смотрели на них снисходительно. Парни – совсем не обращали внимания. Вот подруги и держались вместе.
Окончились школьные годы. Ухитрились все трое поступить в институт, на экономическое отделение, учились-то неплохо. Учёба в институте мало чем отличалась от учёбы в школе. Разве только взгляды однокурсниц были более снисходительны, а однокурсников более безразличными. Правда, некоторые однокурсники всё же обращали на них внимания и даже пытались зaигрывaть, когда нужно было что-то списать.

Окончились и студенческие годы. Их всех троих взяли во вновь открытый банк. Где они смогли с успехом выдержать и тестирование, и собеседование. Отправили работать в бухгалтерию, видно, подальше от клиентов, а так-то, девчонки умные.

***

Двадцать четыре. Все одноклассницы уже вышли замуж. Подруги делали вид, что это им безразлично. Но в душе-то ждали, если и ни принца, то хоть нормального парня.

И вдруг, как гром средь ясного неба – к ним в бухгалтерию всё чаще и чаще стал заходить Лёша, здоровый неуклюжий парень, работающий в банке простым слесарем. Он cтал тщательно следить, чтобы исправно работали на этом этаже умывальники, отопление в бухгалтерии и... не отрывал взгляда от Зины.

Сама Зина заметила это последней, когда об этом стала говорить не только бухгалтерия, но и женщины других отделов. Всё же однажды Лёша набрался смелости и пригласил её в кино. И...

Подружка пропала. Через полгода сыграли свадьбу. Букет, который бросила невеста на свадьбе, ни Ирине, ни Карине не достался. Его схватила, какая-то дальняя родственница невесты и, говорят, вскоре вышла замуж. Банк предоставил Лёше и Зине, очень уж льготный ипотечный кредит, и они купили двухкомнатную квартиру.

Подруги, как бы, остались вдвоём. С Зиной они встречались лишь на работе, а вскоре та ушла в декретный отпуск. А через два с небольшим месяца, они встречали её на пороге роддома.

Через полтора года Зина вернулась в банк. Вновь подруги были вместе. Вот только у Зины, кроме подруг была семья, а у них...

***

А через год... В банк стал заходить мужчина армянин. У него в городе был свой небольшой бизнес, но ему захотелось, чтобы бизнес стал большим, и его появления в банке становились очень уж частыми.

Вскоре все стали замечать, что его появления в бухгалтерии к бизнесу никакого отношения не имели. Являлся он сюда лишь для того, чтобы сделать презент бухгалтеру с красивым именем Карина.

Та первое время делала вид, что это ей безразлично. Но весь отдел с удовольствием пил чай с дорогими сладостям. Завидев его ещё в коридоре, кто-нибудь из сотрудниц с криком забегала в отдел и с восторгом сообщала:

- Карина, твой Ашот идёт!

Все тут же опускали головы в бумаги, делая вид, что заняты работой. Но стоило тому выйти, как бросались к Карине, помогать разбирать пакет с очередными сладостями.

Естественно, долго такого бедная девушка выдержать не могла. Вышла замуж и стала далеко небедной.

Букет, брошенный, невестой на свадьбе, Ирине вновь не достался.

***

Через год Ирина осталась совсем одна. Подруги отправились в декретный отпуск: Карина – в первый, а Зина – во второй.

Зато она стала Ириной Сергеевной. Освободилось место главбуха и на это место поставили её. Как полагается, начальнику она стала ходить в строгом деловом костюме, была всегда серьёзной.

***

Прошли очередные полтора года. Вот уже и подружки вернулись вновь на работу. Конечно, немного завидовали Ирине – такое продвижение по службе. Вот только не догадывались, как Ирина Сергеевна завидует им.
А однажды Ирина случайно услышала разговор двух молодых сотрудниц:

- Наша старая дева, мой отчёт заставила переделывать. Там всего пару ошибок было. Сказала, чтобы я вновь всё пересчитала.

- У неё мужика нет, поэтому она такая злая.

Ирина забежала в свой кабинет, бросилась к зеркалу:

«Неужели я уже старая? А правда морщинки в уголках глаз. Даже с помощью элитной косметики не удаётся их убрать. Дева, дева... За последний год ни один мужчина не посмотрел на меня, как на женщину. Только, как на начальницу. Или любезно, когда что-то нужно. Неужели так и останусь старой девой. Похоже! Итак, никогда красивой не была, а теперь ещё и... старая».

Опомнившись, быстро вытерла слёзы. Десять раз, как полагается, резко выдохнула и приказала себе:

«Всё, Ирка, хватит ныть! Всё, кроме мужа, у тебя в жизни есть. Тебе всего тридцать».

***

Остановила свой «Lexus NX» на стоянке возле подъезда. Автомобиль был её гордостью. Правда, стоил он два с половиной, как и её трёхкомнатная квартира. Все это взято в кредит, конечно же, в беспроцентный, на десять лет. Зарплата позволяла.

Зашла в квартиру, сняла туфли и направилась к холодильнику. Открыв, тяжело вздохнула:

- Ох, я и разиня! Сливок – нет, салат, – понюхала, – пропал. Схожу в магазин, куплю какой-нибудь вкуснятины. Заодно прогуляюсь.

У подъезда бросила взгляд на свой «Lexus» мысленно пожелав ему: «Отдохни!» И направилась в магазин.

***

Через полчаса уже возвращалась обратно, мечтая, об ужине. Темнело. Из магазинчика «Пятница», где продавали крeпкиe нaпитки на рaзлив, вышли трое парней. Явно нaвeселе.

- О! – весело крикнул один из парней. – Какая тёткa! Точно пару сотен взаймы дaст.

- Если хорошо попросим, – добавил второй.

И втроём брoсилиcь навстречу женщине.

- Мадам, – дыхнул на Ирину пeрeгаром один из них. – Позвольте проводить вас до дома!

Женщина испугaннo оглянулась. Никого, лишь из этой «Пятницы» вышел, какой-то, eле дeржaщийся на нoгах мужчина.

- Что вам надо? – испугaнo спросила Ирина.

- Пятихaтку и мы вас не провожаем!

Тряcущимиcя руками женщина достала деньги.

- О, да она богатая! – воскликнул один из парней. – Тогда вон ту синенькую.

- Ребята, вaлитe отсюда! – к ним подошёл тот пьяный мужчинa.

- Дядя, иди домой! – к нему подошёл один из парней. – А то в лoб пoлучишь!

И он рaзмaхнулcя, намереваясь привести угрoзу в иcпoлнение. Но мужчина удaрил пeрвым ему в живoт, тот пeрeгнулся пoпoлам. Друзья, зaбыв про жeнщину, брocились ему на выручку. Зaвязaлась дрaкa.

Ирина быстро вытащила из кармана телефон:

- Алло, пoлиция! – зaкричaла иcпугaнным голосом. – Здесь дрaкa, возле магазинчика «Пятница».

- Оставайтесь, на месте! Сейчас прибудет наряд.

Мужчине, между тем, в таком состоянии приходилось нелегко. Не понимая, что творит, Ирина рaзмaхнулаcь и oпуcтила свой тяжёлый пакет на гoлoву одного из парней.

На удивление быстро прибыла пoлицeйская машина, следом другая.
***

Через полчаса, все участники дрaки, вместе с Ириной, уже находились в oпoрном пункте. В подобное заведение жeнщинa попала первый раз в жизни и чувствовала себя не увeрeнно.

- Ваше имя, – обратился к ней сотрудник с погонами капитана.

- Тропинина Ирина.

- Документы с собой есть?

- Нет, – покачала головой женщина.

- Кирилл, кто такая? – обратился капитан к сотруднику, сидящему за компьютером.

- Ирина Сергеевна Тропинина работает главным бухгалтером в Банке Газпрома нашего города. Не замужем...

- О! – удивлённо произнёс капитан и с уважением посмотрел на женщину. – Расскажите, что произошло.

- На меня нaпaли эти ребята, – она кивнула на сидящих у стенки парней. – А мужчина зacтупился.

После того, как пoлицейcкий опроcил Ирину, вежливо попросил:

- Сядьте, пожалуйста, вон за тот стол и напишите заявление. Там образец есть.

Следующим к нему сел мужчина, который заступился за женщину. Вид у него и так был не очень, а тут cиняки добавились. Ну, вылитый бoмж.

- Фамилия? – грубo спросил капитан.

- Метелин Никита.

- Документов, конечно, нет!

- Нет, – криво усмехнулся дoпрaшиваемый.

- Ты у меня сейчас пoулыбaeшься, – повернулся к сотруднику за компьютером. – Кирилл, ну-ка, глянь.

- Товарищ капитан, посмотрите!

Капитан встал, нехотя подошёл к компьютеру. Взглянул на монитор и застыл. Наконец, пробормотал:

- Ничего себе! – подошел к Никите. – Извините! Но вы в таком cocтоянии...

- Жизнь довела, – тот поднялся со стула. – Так я пошёл?

- Может вас довести? – вежливо спросил капитан.

- Сам дойду. Женщину отпустите! Да и мальчишек – тоже.

- Ирина Сергеевна, вы будет писать заявление? – тут же спросил капитан.

- Я не знаю... наверно, не буду

- Тогда, Ирина Сергеевна, можете идти домой. Вы ведь недалеко живёте?

- Да, спасибо! Я дойду.

Вышли он вместе.

- Спасибо, Никита! – произнесла Ирина. – Вы меня спасли!

- Да ладно! Не стоит. Извините! Провожать вас не буду, вид у меня не подобающий.

***

Прошло недели две после того случая.

Она, как всегда, оставила свой «Lexus» на стоянке возле дома, как всегда, направилась к своему подъезду, как всегда... Сидящий на лавочке возле подъезда мужчина встал и перегородил дорогу:

- Здравствуй! У тебя всё в порядке?

Ирина удивлённо посмотрела на мужчину. Вполне симпатичный, но совсем незнакомый:

- Извините, но мы с вами незнакомы. Почему вас интересует всё ли у меня в порядке.
- Мы в ответе за тех, кого..., – мужчина, улыбнувшись сделал паузу, и добавил, – спасли.

- Никита?! – наконец, дошло до неё.

- Вот решил проведать. Вдруг, кто обижает.

- Как вы меня нашли.

- «Ирина Сергеевна Тропинина работает главным бухгалтером в Банке Газпрома нашего города. Не замужем...», – повторил он слова, услышанные в опорном пункте.

- Вы за эти две недели сильно изменились, – улыбнулась Ирина.

- Я за последние полгода сильно изменился, – мужчина тяжело вздохнул. – Далеко не в лучшую сторону.

- Горе, какое-то?

- В командировке был целый год. Затем в госпитале пару месяцев лежал. Жeнa не звонит, на звонки не отвечает. Хотя, теперь думаю: разве она жена? Мы с ней даже расписаны не были. Вернулся после госпиталя. А она оказывается вышла зaмуж и уехала в Германию на постоянное место жительства. А ведь я её любил, – он пoстучал пaльцем себе по шee. – Ну, и... покатился.

- Никита, пoшли кo мнe в гocти! Чай попьём, – и тут же испугалась своих слов и робко, словно оправдываясь, добавила. – А то стоим здесь у всех на виду.

- Ирина, давай, хоть конфет куплю.

- Да есть у меня конфеты. Должна же я тебя, хоть чаем напоить за своё спасение.

- Согласен!

***

Зашли в квартиру. Никита покачал головой:

- Неплохо живут главбухи банка!

- Да, Никита, тогда в опорном пункте, почему так резко у того капитана изменилось отношение к тебе?

- Я в ФСБ служил в звании подполковника. Сейчас на пенсии.

- И сколько тебе лет, пенсионер?

- Тридцать девять.

- У нас в России, вроде, мужчины на пенсию в шестьдесят пять идут, – удивлённо посмотрела на него Ирина.

- У меня стаж один год за два шёл. К тому дырку возле сeрдцa получил, – мужчина развёл руки. – Одним словом, пенсионер. Пенсия неплохая. Кое-что на счету лежит. Всё равно пойду работать.

- Садись за стол, пенсионер! – скомандовала хозяйка.

Ирина сама не понимала, что твoрит. Никогда у неё не было в гocтях мужчин, никогда она не ocтавaлась с мужчинaми нaeдине. Но почему-то хотелось, чтобы oн не уxoдил. Более того, каким-то жeнcким чутьём Ирина чувствовала, что и она сaмa ему не безрaзличнa.

***

Ирина, забыв поздороваться, прошла в свой кабинет. На лице загадочная улыбка:

- Карина, что с ней? – кивнула Зина на кабинет подруги.

- Я тоже не поняла, – засмеялась та.

- Пошли спросим.

Подруги бросились в её кабинет.

- Ирина, что с тобой? – с порога спросила Зина.

- С чего вы это взяли? – Ирина попыталась убрать улыбку с лица.

- Ирка! – глаза Карины удивлённо расширились. – Ты влюбилась?!

- Ну... вы...

- Точно, влюбилась! – твёрдо произнесла Зина, села за стол. – Давай, рассказывай!

- Помните я вам рассказывала две недели назад, что меня один мужчина от хулиганов спас? – с восторгом начала Ирина.

- Ты же говорила, что он бoмж, – перебила Карина. – Ирка, ты влюбилась в бoмжa?

- Да не бoмж, а пенсионер...

- Так он ещё и пенсионер? – на этот раз перебила Зина.

- Да помолчите вы! – потребовала Ирина. – Он военный пенсионер. Ему тридцать девять лет.

Подруги с восторгом слушали рассказ Ирины.

- Всё, Ирка, ты пропала! – произнесла Карина, когда подруга закончила повествование.

***

Через два месяца состоялась свадьба Никиты и Ирины. Так и не прилипло к ней прозвище Старая Дева.

А через семь месяцев управляющий городским отделением банка сидел в своём кабинете, схватившись за голову. Все три подруги ушли в декретный отпуск.

©СозвездиеСтрельца

Силявка
«СТАРЫЙ КЕФИР»
В аптеку, где я стояла в очереди, зашла женщина с мальчиком лет 5-ти. Обычная женщина, только цвет лица у неё был странный – бледно-зелёный.
Они встали последними и через некоторое время о чём-то тихо, но горячо заспорили.
В конце концов женщина, продолжая спор, повысила голос:
- Почему нас должны пропускать? Вдруг ещё кто-то отравился? Мы здесь не одни. Все стоят, и мы постоим.
Тут она, охнув, схватилась за живот. А мальчик ответил матери:
- Так надо правильно попросить! Вот я сейчас...
С этими словами сие чудо вышло на середину зала, театрально прокашлялось и громко объявило: «Внимание, внимание!» Убедившись, что на него все смотрят, мальчик ПОКЛОНИЛСЯ В ПОЯС и завёл:
- Девицы-красавицы, добрые молодцы и вы, бабулечка-красотулечка, пропустите нас, пожалуйста, сделайте милость! Моя бедная мамочка пожалела выкинуть старый кефир, выпила его, ночевала в туалете, но всё равно сейчас захотела какать. А ей таблетки надо купить, чтобы больше на унитазе не спать.
Лицо у женщины вместо зелёного стало пунцовым, она схватила сына за руку и потащила к выходу. Мальчик упирался и возмущённо кричал:
- Ты же сама сказала: «Ой, хоть бы до дому донести». Если нас не пропустят, точно не донесёшь, и будет некрасиво, стыдно, просто позор!
Хотя фраза «очередь легла» достаточно избита, она наиболее точно описывает то, что произошло с покупателями и с фармацевткой. Смеялись, естественно, не над женщиной, всех развеселила детская непосредственность. Старания этого чудесного ребёнка увенчались успехом. Очередь попросила женщину не убегать из аптеки, а первой пройти к прилавку и купить лекарство. Её сын не остался в долгу, поблагодарил всех ещё одним низким поклоном, повторяя: «Спасибо вам, люди добрые, спасибо! Ой, чтоб вы все были богатые и никогда не умерли!»
СЕТЬ

#Рабия

Cirre
Ну очень правильная сказка
— Дракон! — дрожащим голосом позвал Мужик.
— Я! — отозвался Дракон из пещеры.
— Выходи на свет божий, нечисть поганая.
Дракон высунул из пещеры удивлённую голову. Мужик выронил из рук дубину.
— Повтори?
— Выходи на свет божий, нечисть поганая, — испуганно прошептал Мужик. — Пожалуйста.
Дракон вышел.
— Ну?
Мужик собрался с духом.
— Биться будем. Не на... Как же там? Минутку.
Выудив из-за пазухи листок бумаги, Мужик развернул его, прочитал и убрал обратно.
— Биться будем, не на жизнь, а на смерть!
— Уверен? — уточнил Дракон.
— В чём?
— В необходимости битвы.
— Да, — ответил Мужик. — У любого действия есть последствия. Я — твоё последствие за похищение царской дочки.
— Ух ты! — восхитился Дракон. — Даже не запнулся ни разу. Репетировал?
Мужик скромно кивнул.
— А тебе-то самому это зачем надо? Ты не из Богатырей, судя по запаху. Я прав?
— Почти. Я вольнонаёмный Богатырь.
— Вольнонаёмный? — удивился Дракон. — Это как?
— Ну вообще я горшечник, — пояснил Мужик, — но иногда берусь за разную работу, не связанную с изготовлением горшков.
— Зачем?
— Деньги нужны. У меня одиннадцать детей.
— Понятно, — ухмыльнулся Дракон. — А про защиту не слышал?
— Почему же? — Мужик встал в защитную стойку. — К бою я хорошо подготовился. Две книги прочитал.
— Про сражения?
— Одна про сражения, другая по кораблестроению.
— А её-то зачем?
— Интересная.
— Чудак, — улыбнулся Дракон. — Ладно, пора бой начинать, у меня ещё дел полно.
— Да, — согласился Мужик. — Мне тоже ещё крышу чистить и конюшню перестилать.
— Нервничаешь?
— Заметно, да?
— Очень, — кивнул Дракон. — Нападай.
Мужик поднял дубину с земли. Глубоко вдохнув, он зажмурился, поднял дубину над головой и, издавая громкий клич, побежал на Дракона.
— Глаза открой, — подсказал Дракон. — Мимо пробежал.
— Это тактическая хитрость, — смущённо ответил Мужик. — Так надо.
Размахнувшись, он ударил Дракона по лапе: дубина отскочила Мужику в лоб.
— Зелье забыл выпить? — предположил Дракон.
— Зелье? — переспросил Мужик, потирая лоб.
— Для силы. У тебя же нет богатырской силы, значит, тебе нужно зелье. Ты у Бабы-Яги не был, что ли?
Мужик покачал головой.
— Чудак! — вздохнул Дракон. — Без зелья тебе меня не одолеть.
— Совсем никак? — расстроился Мужик.
— Совсем. Оставь это дело Богатырям, а сам ступай перестилать крышу. Чего вот ты вообще сюда пошёл? А если бы я был в плохом настроении и сжёг тебя?
— Деньги же нужны. Одиннадцать детей. А за освобождение Царевны обещали приличную сумму. Перестилая крыши столько не заработаешь.
— Делай больше горшков, — предложил Дракон.
— Мои горшки уже в каждом доме есть, — сказал Мужик. — Они хорошие, новые людям ещё не скоро понадобятся.
— А ты делай так, чтобы они быстрее приходили в негодность, тогда чаще покупать будут.
Мужик возмущённо фыркнул:
— Я лучше на Драконов ходить буду.
— Смотри-ка, какой правильный! — захохотал Дракон.
— Зато мне ни перед кем не стыдно, — ответил Мужик. — И никто про меня ничего плохого не скажет.
— Чудак. Слушай, Царевну я тебе не отдам. У меня на неё планы.
— Съешь?
— Нет. Мне нужно иноземного Принца выманить, Царевна приманкой будет. Потом домой её верну.
— А если Богатыри придут? — спросил Мужик.
— С ними я договорюсь, — подмигнул Дракон. — А тебе я вот что скажу: бросай-ка ты свою вольнонаёмную деятельность. Если тебя съедят или с крыши упадёшь, кто о твоих детях позаботится?
— А кормить чем?
— Горшки будешь делать. Сейчас, погоди.
Дракон зашёл в пещеру и вернулся с увесистым мешком в лапе.
— Мне нужно десять тысяч горшков, — сказал он. — Это задаток. Будешь приносить по горшку в месяц. Понял?
— Я столько не проживу, — развёл руками Мужик.
— Наверняка ты этого не знаешь, — махнул лапой Дракон. — Что, берёшься за мой заказ?
— Спрашиваешь!
Мужик схватился за мешок и, пыхтя, потащил его в сторону деревни. Дракон проводил его взглядом, усмехнулся, и пошёл обратно в пещеру.
— Тебе правда нужно десять тысяч горшков? — спросила Царевна.
— Нет, не нужно, — ответил Дракон.
— Я так и думала. Помочь захотел?
Дракон кивнул.
— А чего просто так золота не дал?
— А он бы не взял. Он правильный. Письмо для Принца дописала?
— Ага, — Царевна зевнула. — Вон, на сундуке лежит. Жалобное, чуть сама не поверила. А не боишься, что твоё золото того Мужика испортит?
— Таких ничем не испортить, — улыбнулся Дракон. — А если он хотя бы половину своих детей вырастит такими же, как он сам, то именно ими будут восхищаться и ставить в пример остальным. А если в мире всё будет плохо — из них получатся отличные ориентиры добра. Посмотрим через пару сотен лет, что из этого выйдет.
Автор : Роман Седов

Ёlenka
- ДА, РОМОЧКА, АЛЛО... Твоя жена на проводе. Что скажешь, дорогой?
Что-что? Слышно плохо... А, теперь поняла. Ты бросаешь меня и уходишь жить к Ангелине? Ясно. Ты надолго уходишь, Рома? В смысле, ужин тебе греть или нет?
А, ты навсегда уходишь от меня к ней?... Вот ты озадачил. Слушай, Рома, я не поняла. Я тебе сегодня тут трусы-боксёры купила, две пары. Мне их теперь самой носить, что ли? Так они мне только на кулак налезут – у тебя же задница как у котёнка. И такая же мохнатая. Или на ветошь их пустить?
Что говоришь, Рома? Твоё решение окончательно и бесповоротно, потому что я сухая и бездушная? А твоя Ангелина, значит, душная?... Нет, это всё понятно, ты только скажи – мне теперь можно твои дурацкие стрелялки с ноута удалять или нет?
Рома, почему ты бубнишь, что я несерьёзно отношусь к ситуации? Я отношусь к ней очень даже серьёзно! И у меня к тебе жизненно важный вопрос: вот с утра у нас на роутере красный огонёк горит. Это не опасно? Он не взорвётся?
Ну что ты психуешь там, Ромео? Нет, я всё прекрасно расслышала. Ты считаешь, что наш семейный корабль дал течь и уходишь от меня к Ангелине... Кстати, она там далеко? Будь другом, спроси у неё: она севок на рынке вчера почём брала?
По сорок пять? Нормально. Это в третьем ларьке от западного входа, да?... Рома, не психуй, это мне надо психовать, потому что я надеялась на Людкин севок, а она, мымра дальневосточная, уже Анатольичу весь сплавила. Вот, блин, комики, с вами не только без мужа, но и без лука останешься.
Что ты, Рома, такой недовольный? Чего-чего?... Ждёшь, когда я спрошу, почему ты ушёл к Ангелине? Хм. Вообще-то я хотела поставить вопрос по-другому. Рома, в чём ты ушёл к Ангелине?
В клетчатой рубашке? Рома, у тебя хоть воротник не грязный? А обшлага проверил? Не подставляй меня пожалуйста, ты же не каждый день от жены уходишь. Мог бы и чистую рубаху надеть, не переломно, небось.
Что говоришь, Ромчик? Ты всё-таки ждёшь, когда я спрошу, почему ты ушёл к Ангелине? Вот въедливый ты прыщ! Ну хорошо-хорошо, считай, что спросила, раз тебе так надо. Итак, почему?
Потому что Ангелина – креативная в постели? Вот так номер! И в чём это выражается, Рома? Она поперёк койки спит, что ли? Или чо?
Говоришь, Ангелина большая выдумщица?... Вау! Нет, Ромочка, о вкусах, конечно, не спорят, но странные у тебя прихоти, как я погляжу. Спали мы с твоей Ангелиной вместе, когда у Петровых на крестинах насвинячились. Ноль! Рома, она была в постели полный ноль!
Твоя Ангелина вся раскорячилась на диване как курица гриль, всю ночь чмокала, жевала мой туфель, а под утро описалась. Веришь – нет, но никакого удовольствия мне её креатив не доставил. Оригинал ты, милый Ромочка.
Что-что? Ты досадуешь, почему я не закатываю сцен и не вою в голос? Муж, ты время видишь? У меня парикмахерская на шесть. По-твоему, я должна идти на стрижку как зарёванное чмо?
Рома, ты всё-таки считаешь, что я безалаберно отношусь к потере мужа? Ладно, давай отнесусь алаберно. Эксклюзивно для тебя. Рома, своим уходом ты действительно выбил у меня почву из-под ног. Напрочь!
Подлец ты, Рома. Ты ушёл к Ангелине, хотя прекрасно знаешь, что у Вовки завтра родительское собрание, а у меня в семь часов депиляция. Ты, значит, будешь кувыркаться в койке со своей креативной и обоссанной Ангелиной, а я тут хоть разорвись?
Что ты говоришь, Ромео? На разделе имущества настаивать не будешь? Ура, слава тебе господи! То есть твою зарядку теперь можно Вовке отдать, а то у него старая накрылась? Хороший папа, хвалю.
Рома, о чём ты там ещё ноешь? Хочешь, чтобы я вспомнила все совместно прожитые годы, взгрустнула и поплакала заодно с тобой? Ё-пэ-рэ-сэ-тэ, вот прибило-то тебя не вовремя! Ты знаешь, что у меня две банки с огурцами помутнели и вздулись? Вот где настоящая мелодрама, обе банки переделывать придётся, а у меня парикмахерская на носу.
Вижу, Рома, тебе хочется какого-то движа и серьёзного супружеского разговора? Ну, выкладывай бегом, а то у меня пельмени закипают и скоро будет не до тебя.
Ты говоришь, отношения с Ангелиной у вас длятся уже давно и она ждала тебя целых полгода? Рома, ты меня убиваешь! Полгода – разве срок? Я вон пять лет ждала, когда ты полку для обуви приколотишь, и то не рассыпалась.
Слушай, Ромик. Я понимаю, что у тебя сейчас сентиментальное настроение, но ты передай своей Ангелине. Вам, конечно, надо сейчас строить совместный быт, нести расходы и прочее... Но пусть не забывает, что она мне за крем триста пятьдесят должна. Я вам не племянница олигарха – крем налево и направо раздавать.
Ну вот, с этим разобрались, Ромчик. Что-то я ещё хотела спросить... вспомнила! Рома, ты меня ещё хоть капельку ценишь? Ты меня хоть чуточку любишь? Испытываешь ко мне остатки прежних чувств? Умничка. Тогда объясни, как антивирусник в ноутбуке обновлять? Тебе ничего не стоит и мне приятно.
Ну чего ты там зубами скрипишь, Рома? Говоришь, я веду себя как бревно, как будто и не было этих пятнадцати семейных лет? А ты ждал бурной реакции и реки слёз?
Гадство, Ромка, я бы с радостью, но у меня в одной руке черпак, а другой я майонез в холодильнике ищу. Ты его к Ангелине в приданое не унёс? Кто тебя знает, там же целых полпачки было.
А вот, нашла! Молоток, Ромка, майонез нам оставил, не совсем ты пропащий. Слушай, если тебе ни жить ни быть телефонного скандала надо – набери меня где-нибудь после девяти? Я спрошу Людку, о чём она со своим бывшим скандалила, пусть хоть конспект мало-мальский набросает? Я ж по жизни баба мирная. Не такая креативная, как некоторые.

Дмитрий Спиридонов

Cirre
ТИМКА

Задёрнутые шторы, смятая постель, скисшие продукты, отключённый телефон...
Вот уже вторую неделю она умирала. Две недели этот мир был без него — без её сына. Он служил в пожарной части. Рискуя собой, спасал других, а себя не уберёг. Ей говорили, что надо гордиться, надо держаться, надо быть сильной... Для чего?
Свернувшись калачиком, уткнувшись в ладони, она дышала через раз...

Дверной звонок прорвался в застывшее пространство. Потом ещё и ещё. Этот непрекращающийся звон заставил подняться, и она подошла к двери с твёрдым намерением отключить его навсегда.
На пороге стоял мальчик:
— Тётенька, у меня важное дело, мне надо ему найти дом. Ему всего две недели, только глазки открыл,— в его руках появился шерстяной комок, который развернулся в детских ладошках и приоткрыл глазки.
— Нет. Нет, мальчик. Ты не по адресу. Не смогу я за ним смотреть,— и закрыла дверь.

Но не успела сделать и пару шагов, как снова раздался звонок. Точнее, это был шквал звонков. В этот раз мальчика не было, а на пороге, на коврике, лежал тот самый пушистый комок. Она уже хотела захлопнуть дверь, но что-то сжалось внутри. «Возьму, а вечером соседке отдам»,— подумала она и подняла котёнка.
Разместив малыша на диване, она хотела снова лечь, но котёнок требовательно запищал. «Голодный»,— пронеслось в голове. Простым молоком такого малыша не накормишь. А чем? Придётся в зоомагазин идти — там и подскажут.

Она быстро собралась, предварительно поместив пищащего котёнка в тазик, на дно которого постелила полотенце.
До зоомагазина надо пройти два квартала. Даже не заметила, как дошла.
Купив всё необходимое, приостановилась в дверях: здесь они с сыном покупали корм для уличных котов. «Сытый кот — это пятьдесят процентов его счастья», — говорил сын и задорно подмигивал левым глазом.
«Ну, хоть на пятьдесят процентов, хотя бы одного...»,— подумала она и ускорила шаг.

Сокращая дорогу через подворотни, в одном из дворов столкнулась с тем самым мальчишкой.
— Стой, мальчик. Что ж ты малыша такого бросил? А если бы я не взяла его?
— А я под лестницей стоял и ждал. А вы вышли и взяли.
— Вот тут ты молодец... Но котёнка всё-таки забери. Не могу я его оставить... Уезжаю я.
— Прямо насовсем?
Она кивнула.
— Жалко... Тогда, конечно, заберу. Я обязательно ему дом найду.
— А где ты его взял?— словно вырвался вопрос.— Может, его мама ищет.
— Не, не ищет,— он вытер рукавом мокрый нос.— Она умерла... Знаете, там пожар был. Дом сгорел. Говорят, пожарный погиб. А кошка выжила. И на следующий день родила всего одного котёнка.

Всё её тело сжалось: сын умер на следующий день. Глубоко вздохнув, она спросила:
— Так с кошкой-то что случилось?
— Да не знаю я. Я её увидел обгоревшую, но целую. Принёс ей коробку и покушать, а она мурлыкала. И на следующий день пришёл покормить, а у неё котёнок... Потом каждый день кормил... Сегодня утром пришёл: котёнок в коробке, а кошка рядом и холодная... Мне его взять не разрешили. Я и пошёл ему дом искать.
— Ты — большой молодец.
— Только сейчас всё придётся сначала начинать.
— А знаешь,— она заглянула мальчишке в глаза,— я передумала. Я возьму котёнка.
— А как же ваш отъезд?
— Я и уезжать передумала. Я остаюсь. И ты сможешь в любое время проведать своего спасёныша.
— Так это же здорово! Спасибо! Я тогда завтра к вам приду. До свиданья!— и мальчик, смеясь, скрылся за углом дома.
«А я ведь даже его имени не спросила... Ну ничего, завтра придёт и спрошу», — и она улыбнулась.

Домой она просто бежала. Бутылочка, смесь, разогрев... Склонилась над тазиком со своим новым сокровищем.
Наевшись, котёнок мурчал и перебирал лапками.
— Ну, вот ты и наелся. Сытый кот — это пятьдесят процентов его счастья,— прошептала она, держа котёнка в ладонях, словно в колыбели.
Он чихнул и моргнул левым глазом. А может, ей это только показалось.
— Тимка, мой Тимка вернулся. И меня вернул,— она подошла к окну и отдёрнула плотные шторы.

Автор: Елена Арабаджи

Cirre
Не совсем позитивно, но очень тронуло. Спрячу

Смерть всегда неожиданна. Даже неизлечимо больные надеются, что они умрут не сегодня. Может быть через неделю. Но точно не сейчас и не сегодня.
Смерть моего отца была еще более неожиданной. Он ушел в возрасте 27 лет, как и несколько известных музыкантов из «Клуба 27». Он был молод, слишком молод. Мой отец не был ни музыкантом, ни известным человеком. Рак не выбирает своих жертв. Он ушел, когда мне было 8 лет — и я был уже достаточно взрослым, чтобы скучать по нему всю жизнь. Если бы он умер раньше, у меня не осталось бы воспоминаний об отце и я не чувствовал бы никакой боли, но тогда по сути у меня не было бы папы. И все-таки я помнил его, и потому у меня был отец.
Если бы был жив, он мог бы подбадривать меня шутками. Мог бы целовать меня в лоб, прежде чем я засыпал. Заставлял бы меня болеть за ту же футбольную команду, за которую болел он сам, и объяснял бы некоторые вещи куда лучше мамы.
Он никогда не говорил мне, что он скоро умрет. Даже когда он лежал на больничной кровати с трубками по всему телу, он не сказал ни слова. Мой отец строил планы на следующий год, хотя он знал, что его не будет рядом уже в следующем месяце. В следующем году мы поедем рыбачить, путешествовать, посетим места, в которых никогда не были. Следующий год будет удивительным. Вот о чем мы мечтали.
Думаю, он верил, что такое отношение притянет ко мне удачу. Строить планы на будущее было своеобразным способом сохранить надежду. Он заставил меня улыбаться до самого конца. Он знал, что должно случиться, но ничего не говорил — он не хотел видеть моих слез.
Однажды моя мама неожиданно забрала меня из школы, и мы поехали в больницу. Врач сообщил грустную новость со всей деликатностью, на которую только был способен. Мама плакала, ведь у нее все еще оставалась крошечная надежда. Я был в шоке. Что это значит? Разве это не было очередной болезнью, которую врачи легко могут вылечить? Я чувствовал себя преданным. Я кричал от гнева, пока не понял, что отца уже нет рядом. И я тоже расплакался.
Тут кое-что произошло. С коробкой под мышкой ко мне подошла медсестра. Эта коробка была заполнена запечатанными конвертами с какими-то пометками вместо адреса. Затем медсестра вручила мне одно-единственное письмо из коробки.
«Твой отец попросил меня передать тебе эту коробку. Он провел целую неделю, пока писал их, и хотел бы, чтобы ты прочитал сейчас первое письмо. Будь сильным.»
На конверте была надпись «Когда меня не станет». Я открыл его.

«Сын,
Если ты это читаешь, значит я мертв. Мне жаль. Я знал, что умру.
Я не хотел тебе говорить, что произойдет, я не хотел, чтобы ты плакал. Я так решил. Думаю, что человек, который собирается умереть, имеет право действовать немного эгоистичнее.
Мне еще многому нужно тебя научить. В конце концов, ты ни черта не знаешь. Так что я написал тебе эти письма. Не открывай их до нужного момента, хорошо? Это наша сделка.
Я люблю тебя. Позаботься о маме. Теперь ты мужчина в доме.
Люблю, папа.»

P.S. Я не написал писем для мамы. Она и так получила мою машину.
Его корявое письмо, которое я едва мог разобрать, успокоило меня, заставило улыбнуться. Вот такую интересную вещь придумал мой отец.
Эта коробка стала самой важной в мире для меня. Я сказал маме, чтобы она не открывала ее. Письма были моими, и никто другой не мог их прочитать. Я выучил наизусть все названия конвертов, которые мне еще только предстояло открыть. Но потребовалось время, чтобы эти моменты настали. И я забыл о письмах.
Семь лет спустя, после того, как мы переехали на новое место, я понятия не имел, куда подевалась коробка. У меня просто вылетело из головы, где она может быть да и я не очень-то и искал ее. Пока не произошел один случай.
Мама так и не вышла снова замуж. Я не знаю почему, но мне хотелось бы верить, что мой отец был любовью всей ее жизни. В то время у нее был парень, который ничего не стоил. Я думал, что она унижает себя, встречаясь с ним. Он не уважал ее. Она заслужила кого-то намного лучше, чем парень, с которым она познакомилась в баре.
Я до сих пор помню пощечину, которую она отвесила мне после того, как я произнес слово «бар». Я признаю, что я это заслужил. Когда моя кожа все еще горела от пощечины, я вспомнил, коробку с письмами, а точнее конкретное письмо, которое называлось «Когда у вас с мамой произойдет самая грандиозная ссора».
Я обыскал свою спальню и нашел коробку внутри чемодана, лежащего в верхней части гардероба. Я посмотрел конверты, и понял, что забыл открыть конверт с надписью «Когда у тебя будет первый поцелуй». Я ненавидел себя за это и решил открыть его потом. В конце концов я нашел то, что искал.

«Теперь извинись перед ней.
Я не знаю, почему вы поругались и я не знаю, кто прав. Но я знаю твою маму. Просто извинись, и это будет лучше всего.
Она твоя мать, она любит тебя больше, чем что-либо в этом мире. Знаешь ли ты, что она рожала естественным путем, потому что кто-то сказал ей, что так будет лучше для тебя? Ты когда-нибудь видел, как женщина рожает? Или тебе нужно еще большее доказательство любви?
Извинись. Она простит тебя.
Люблю, папа.»

Мой отец не был великим писателем, он был простым банковским клерком. Но его слова имели большое влияние на меня. Это были слова, которые несли большую мудрость, чем все вместе взятое за 15 лет моей жизни на то время.
Я бросился в комнату матери и открыл дверь. Я плакал, когда она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза. Помню, я шел к ней, держа письмо, которое написал мой отец. Она обняла меня, и мы оба стояли в тишине.
Мы помирились и немного поговорили о нем. Каким-то образом, я чувствовал, что он сидел рядом с нами. Я, моя мать и частичка моего отца, частичка, которую он оставил для нас на листке бумаги.

Мой отец следовал за мной через всю мою жизнь. Он был со мной, даже несмотря на то, что давно умер. Его слова сделали то, чего больше никто не мог совершить: они придавали мне сил, чтобы преодолеть бесчисленные сложности в моей жизни. Он всегда умел заставить меня улыбнуться, когда все вокруг выглядело мрачным, помогал очистить разум в моменты злости
Письмо «Когда ты женишься» очень взволновало меня. Но не так сильно, как письмо «Когда ты станешь отцом».
Теперь ты поймешь, что такое настоящая любовь, сынок. Ты поймешь, как сильно любишь ее, но настоящая любовь — это то, что ты почувствуешь к этому маленькому созданию рядом с тобой. Я не знаю, мальчик это или девочка.
Но... получай удовольствие. Сейчас время понесется со скоростью света, так что будь рядом. Не упускай моментов, они никогда не вернутся. Меняй пеленки, купай ребенка, будь образцом для подражания. Я думаю, у тебя есть все, чтобы стать таким же прекрасным отцом, каким был и я.
Самое болезненное письмо, которое я когда либо читал было также и самым коротким из тех, что отец написл мне. Уверен, в момент, когда он писал эти три слова, отец страдал так же, как и я. Потребовалось время, но в конце концов я должен был открыть конверт «Когда твоя мать умрет»

«Она теперь моя».

Шутник! Это было единственное письмо, которое не вызвало улыбку на моем лице.
Я всегда сдерживал обещание и никогда не читал писем раньше времени. За исключением письма «Если ты поймешь, что ты гей». Это был одно из самых забавных писем.

«Что я могу сказать? Рад, что я мертв.

Шутки в сторону, но на пороге смерти я понял, что мы заботимся слишком много о вещах, которые не имеют большого значения. Ты думаешь, это что-нибудь изменит, сынок?
Не глупи. Будь счастлив.»

Я всегда ждал следующего момента, следующего письма — еще одного урока, которому отец научит меня. Удивительно, чему 27-летний человек может научить 85-летнего старика, каким стал я.
Теперь, когда я лежу на больничной койке, с трубками в носу и в горле благодаря этому проклятому раку, я вожу пальцами по выцветшей бумаге единственного письма, которое еще не успел открыть. Приговор «Когда придет твое время» едва читается на конверте.
Я не хочу открывать его. Я боюсь. Я не хочу верить, что мое время уже близко. Никто не верит, что однажды умрет.
Я делаю глубокий вдох, открывая конверт.
Привет, сынок. Я надеюсь, что ты уже старик.
Ты знаешь, это письмо я написал первым и оно далось мне легче всех. Это письмо, которое освободило меня от боли потерять тебя. Я думаю, что ум проясняется, когда ты так близок к концу. Легче говорить об этом.
Последние дни здесь я думал о своей жизни. Она была короткой, но очень счастливой. Я был твоим отцом и мужем твоей мамы. Чего еще я мог просить? Это дало мне душевное спокойствие. Теперь и ты сделай то же самое.
Мой совет для тебя: не бойся.
P.S. Я скучаю по тебе.

Зебра
Он ушел, когда мне было 8 лет — и я был уже достаточно взрослым, чтобы скучать по нему всю жизнь. Если бы он умер раньше, у меня не осталось бы воспоминаний об отце и я не чувствовал бы никакой боли, но тогда по сути у меня не было бы папы. И все-таки я помнил его, и потому у меня был отец.
В первые 2 наносекунды я рассердилась на этот пост. Загоняешь боль за детей в подпол, а оно все вылезает и вылезает, напоминает и напоминает. Отец младшей дочери, мой второй муж, умер в июне 2020 г, а 1 сентября ей исполнилось 7 лет. В первый класс она пошла без папы. Про папу говорит только в настоящем времени: «А папа умеет/любит делать/есть/смотреть...». Когда плачет, беру его большую кофту, она забирается ко мне на колени, вместе застегиваемся, и она сидит у меня в «животике».

torbochka
АЛИМЕНТЫ ОТ КОТА

Илья Семенович, «взбодрив» ладонью не поредевший с возрастом чуб, решительно позвонил в соседнюю дверь. Было ужасно неловко. Но он был просто обязан потребовать компенсацию!

Маргарита Викторовна была удивлена визиту соседа. Всегда тихий и вежливый Семеныч в этот раз выглядел крайне воинственно.

— Чем обязана?
— Вы, как женщина, просто обязаны это понять! — начал свою речь Илья Семенович. — Помните, около месяца назад ваш кот Иннокентий прошмыгнул в мою квартиру? И загнав мою Рыбоньку под ванну, цинично над ней надругался! Я тогда промолчал, но сейчас сделать этого не могу.

Только очки уберегли глаза Маргариты Викторовны от «выпадения». Ее Кеша? Да быть такого не может! Но Илья Семенович продолжал
— Рыбонька моя в положении. А в мою пенсию не заложен бюджет на содержание нескольких котят. Как вы понимаете, избавляться от них я не намерен! И так как отец наравне с матерью должен нести ответственность за детей, то я требую, чтобы и с вашей стороны были расходы. Иннокентий должен моей Рыбоньке алименты!

Виновник ситуации в этот самый момент страдал над своей миской, на дне которой еще была парочка крокетов. Но толстые щеки не позволяли совершать маневры внутри тарелки. Поэтому Иннокентий «недоедал».

— Но мой Кеша совершенно не интересуется женщинами, то есть кошками. Он очень хороший и воспитанный мальчик. Это ваша Рыбонька виновата! Крутила перед моим мальчиком хвостом, вот и докрутилась. Это он жертва Рыбкиной провокации! А я думаю, почему он у меня похудел? А это, оказывается, у него психологическая травма!
— Мужчина должен отвечать за свои поступки! — настаивал Семеныч. — Маргарита Викторовна, неужели вы хотите, чтобы ваши практически внуки терпели лишения и голодали? И какой же это хороший мальчик? Посмотрите внимательно на его морду – вылитый бандит!

«Бандит», устав бороться с миской, пришел полюбопытствовать, что за шум в прихожей. Соседа он знал и поэтому приветственно муркнул. Но в ответ получил такой убийственный взгляд, что предпочел сразу развернуться и скрыться в комнате.

Скандал нарастал... Каждый стоял на своем, стараясь переложить ответственность с кота на кошку, с кошечки — на кота. В ход пошли цитаты из трудов заслуженных педагогов и известных психологов.

— Позвольте! — вдруг в разгаре спора воскликнула Маргарита Викторовна. — Позвольте, но ведь этой ситуации просто не может быть!
— Аргументируйте! – потребовал Илья Семенович.
— Как же я сразу не вспомнила! Мой Кеша кастрирован вот уже несколько лет.

Илья Семенович застыл и снова задумчиво «взбодрил» вспотевший чуб несколько раз.

— Мама дорогая, а ведь и Рыбонька у меня тоже стерилизована... Совсем памяти у старого дурака нет. А что же они тогда под ванной-то делали?

Маргарита Викторовна счастливо выдохнула:
—Общались, Илья Семенович. Об-ща-лись!
— Так у нее же округлился живот!

Но немного подумав, Илья Семенович вынужден был признать, что в этом его вина. Ведь он так жалел после визита кота свою Рыбоньку, что количество угощений для кошечки возросло в разы.

Как воспитанные и интеллигентные люди, соседи раскланялись и каждый вернулся к себе. Но на этом конфликт был не исчерпан. Илья Семенович, решив загладить свою вину, вечером снова позвонил в соседнюю дверь. Но на этот раз он держал в руках свеженький тортик...

© Cebepinka
__________________________________




.

torbochka
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

Cirre
Свингер клуб.
Детки, такие детки.

– Эй, новенький!
Паша отвлекся от машинок, посмотрел на подошедших к нему мальчиков.
– Привет.
– У тебя батя есть? – спросил один из мальчиков вместо приветствия.
Паша поискал глазами воспитательницу, но она как назло куда-то пропала.
– Ну да.
– Ясно, – деловито кивнули мальчики – а мамка?
– Ну да. – Паша не очень понимал, что происходит.
– Это хуже.
Мальчики задумались, потом один из них уточнил.
– Вместе живут?
– Нет, – признался Паша.
– А ты с кем? – продолжали наседать мальчики.
– То с мамой, то с папой. По очереди.
– Дело! – обрадовались мальчики, – А папка у тебя кто?
– Ну... Художник.
– Интересно, – деловито покивали мальчики, – Это нам подходит.
– Вам подходит? – совсем растерялся Паша.
– Вступай в наш свингер клуб! – предложили мальчишки.
– Куда? – не понял Паша.
– Свингер клуб. Меняться будем!
– Чем? – Паша покосился на свои машинки, не очень хотелось бы менять их на что-то.
– Папами. – подозрительно косясь на проходящую мимо девочку шепотом сообщил один из мальчиков.
– Это как? – не понял Паша.
Делегация переглянулась, оттащила его в сторону, чтобы не нарушать секретность видимо и стала объяснять.
– Ну, вот смотри. У тебя папка художник, а у меня танкист. Хочешь на танк посмотреть?
– Ну, – кивнул Паша.
– А у Кости папа бизнесмен, а у Рената врач, понимаешь?
– Да, но как меняться-то?
– Ну как, как? Приходит за тобой папа. Наряжаешь Костю в твою куртку и отправляешь. Он там рисует, краски нюхает, что еще художники делают, не знаю.
А сам в Костиной куртке с его папой уходишь. Просишь его секретаршу тебе чай сделать, в ежедневниках рисуешь, на стуле с колесиками катаешься.
– Заметят же...
– Папы-то? Не, ни разу такого не было. Главное, чтобы мама поблизости не оказалась. – заверили его мальчишки. – Мы так уже сто раз делали.
– Тогда ладно...
– Ну чего, с кем меняться хочешь?
– У кого танк был? – спросил Паша.

Из инета.

Зебра
Позитивчик (фото, видео, рассказы для хорошего настроения)

torbochka
Почти гусарская баллада с тёщей «в основании»
 
Однажды я полюбил гимнастку. Мы встретились случайно. Это было в армии, мне доверили охранять склад бензина. Был дождь. Гимнастка была напечатана в газете, ветер и непогода прилепили её к столбу вместе с изданием. Я отлепил пару страниц почитать, потому что мало найдётся дел скучнее, чем охрана Родины в виде бензина. И любовь нечаянно нагрянула, когда её совсем не ждал.
 
Типографы не сумели передать черт лица. Зато ноги пропечатались отлично. Судя по коленкам, изображённая была человеком отзывчивым, лиричным и с тонким чувством юмора. Возможно, на ощупь её лодыжки показались бы стальными, но мне захотелось умереть, обвиснув на них влюблённой Квазимодой.
 
Я вырвал своё хабиби из прессы и целый год носил на груди. В редкие минуты солдатского досуга я доставал эти бёдра из кармана и взглядом желал им совместного со мной счастья.
 
Такое длинное вступление призвано отразить мою солидарность с английским лейтенантом Ричардом М., который тоже влюбился в ноги.
 
***
...Он зашёл в клуб на минутку. На столе как раз танцевала незнакомая ангел по имени Даша. Она была русская, пьяная, в чулках, из очень хорошей семьи. Дашу в Англию прислала мама. Мама верила: чужбина убережёт дочь от раннего замужества. Про англичан мама знала главное, все они козлы и не представляют опасности. Выйти за них замуж невозможно, это противно человеческой природе.
 
Как бывает с девушками, чьи предки сплошь интеллигенты, посещение клуба Даша завершила танцами на столе. Выступление было украшено голыми ногами, уходящими в волнующую бесконечность. На сладкое Даша исполнила кувырок в руки анонимного лейтенанта ВВС.
 
Всё получилось много красивей того эпизода из фильма про гусар, где корнет Голубкина сверзилась на Ржевского-Яковлева, приятно удивив знаменитого артиста крупным задом.
 
Ричард поймал Дашу легко, будто всю жизнь ловил пьяных русских баб.
 
И, конечно, сразу влюбился. Когда на лейтенанта, прошедшего земную жизнь до гнусной середины, валятся с небес распаренные женские тела, лейтенант не может не любить.
 
Через неделю Даша прислала маме письмо:
 
«Его зовут Ричард, он почти уже капитан, я сопротивлялась, сколько могла».
 
Мама телепортировалась почти мгновенно. Чтоб медовый месяц не растёкся на тысячу лет, она приехала посмотреть, как они там устроились.
 
Лейтенанту впервые захотелось убить человека, когда тёща поливала газон. Стояли жара и сушь, английское радио просило всех беречь воду. Соседские газоны законопослушно пожухли, и только в Ричардовом оазисе колосились томаты. Лишь только лейтенант уходил служить, мама хватала шланг и вредила стране со скоростью одно ведро в секунду.
 
Ей было ясно сказано: воду – только пить. А она всё равно лила на грядки.
 
К концу июля пыльные смерчи убили всю зелень в южном Уэссексе. И только Ричардов двор позорно зеленел на всю улицу. Это был его личный, изумрудный позор.
 
...Тогда капитан придумал дезинформацию. Как бы проговорился за ужином:
 
– С завтрашнего дня вертолётчикам приказано летать над нашей родной Англией и расстреливать всех, кто поливает газоны.
 
На следующий же день Тёща установила четыре автоматических поливалки.
 
– Дорогой, не сердись на маму, – тихо сказала Даша и закинула левую ногу на правую. И дорогой перестал сердиться. А наутро как раз пошёл дождь.
 
Но вы же знаете наших русских мам. Пока зять жив, они будут творить добро. И мама переклеила обои. За день. Во всём доме. С расчётом, что зять умрёт от удивления. Но он оказался лётчик, здоровяк, отделался простым необширным инфарктом и истерикой. То есть, с маминой точки зрения, никак не отреагировал.
 
Это был Сюрприз. Лейтенант трижды заходил в дом и выходил назад. Изнутри ему казалось, он вломился не к себе. А снаружи это был опять его дом. Англичане ужасно консервативны, вы не находите?
 
Тут Даша повторила жест примирения, сняла левую ногу с правой и переложила всё наоборот. И сказала:
 
– Любимый, мама скоро уедет, мы переклеим, как было.
 
Везти маму в аэропорт он вызвался сам. Он должен был убедиться, что счастье улетело.
 
Выехал заранее. Но сиксильон местных автомобилей тоже выехал заранее. В этот день всем понадобилось стоять и бибикать как раз между Ричардом и Самолётом, который один мог отвезти тёщу обратно в Ад. Это была самая большая и подлая пробка в истории королевства.
 
И капитан Ричард М. объехал её по встречной обочине. Все пятьдесят километров. О, это был таран! Это был одиночный полёт бомбовоза над вражеской Германией!
 
Нет, вы не понимаете. В списке английских преступлений даже поливать газон в жару – хуже. И страшнее, чем клеить обои без разрешения. Так не ездят даже те, у кого вся крыша – одна сплошная восьмицветная мигалка, и в руках мигалки, а на груди паровозный гудок, всё равно. Англичане даже казни отменили, потому что никто давно уже не ездит по встречной.
 
...Но. Если человека загнать в угол тёщей, в нём просыпается социопат, убийца и маньяк. Ричард не боялся, что у мамы от тряски выпадут пломбы. Он боялся, что мама опоздает.
 
А мама на заднем сиденье была растрогана. Никогда в её честь так не рисковали жизнью и карьерой. Только ромашки дарили и пару раз муж принёс из магазина картошку. А теперь родной зять ради неё послал к чертям страну и королеву.
 
И в аэропорту тёща поцеловала непутёвого, но трогательного зятя.
 
И Ричард устыдился. Понял, что новые обои были пожеланием добра, и газон тоже, и даже помидоры. И поцеловал маму в ответ. А она его. И так три раза.
 
Вот так с езды по встречной и целованья началось постепенное перерождение Ричарда в хорошего русского человека.
 
© Слава Сэ

Cirre
Умерли два человека в одно время и попали на небеса. Сидят в комнате, а по обеим сторонам двери. На одной надпись «Ад», а на другой «Рай» Заходит Бог, а с ним апостолы и садятся напротив них. Бог спрашивает одного человека:

- Что ты сделал в земной жизни хорошего? Помогал ли ты тем, кто просил помощи у тебя?

Человек встал и сказал:

- Конечно! Помогал практически всем, кто меня просил об этом.

- Хорошо! Ступай.. – сказал Бог и указал на дверь с надписью «Рай»

Тот самый вопрос Бог задал второму человеку. Он встал и ответил:

- Я не уверен, что я делал что-то хорошее в жизни и я не помню, чтобы я помогал тем, кто меня об этом просил.

Бог посмотрел на него и указал на дверь, где была надпись «Ад». Человек опустив голову медленно пошёл в сторону двери. Бог хлопнул в ладоши и в тот же миг один из апостолов превратился в птицу и подлетел к человеку. Тот увидев птицу полез в карман и достал несколько засохших крошек от хлеба и бросил птице.

- Прости! Но это всё, что у меня есть! – и пошёл дальше.

- Постой! – сказал Бог – Зачем ты накормил птицу, ведь она тебя не просила об этом?

- А разве нужно, чтобы тебя просили? – ответил человек – Когда я вижу, что бабушка не может перейти дорогу, то я подхожу и провожаю её. Но ведь она меня об этом не просила. Когда машина или девушка с коляской застряли в снегу, то я обязательно подойду. Но и об этом меня никто не просил. Я покупаю булку хлеба идя с работы и скармливаю её голубям. Но они ведь тоже не просили об этом. Вы задали мне вопросы на которые у меня нет ответа.

Бог повернулся к апостолам и те все вместе кивнули головами и в тот же миг всё исчезло.

Ровная полоса через мгновение задёргалась в верх в низ.

- Где я? – спросил мужчина у бегающих рядом врачей
- В больнице. Всё хорошо! Ох и напугали Вы нас! – сказала медсестра.

Мужчина посмотрел в окно, которое выходило в коридор больницы, там за окном стоял мальчик и что-то писал на стене. Мужчина на мгновение закрыл глаза, а открывши увидел, что мальчика уже не было, а на стене было написано: " Ты еще нужен здесь»

Игорь Шихов

torbochka
— Бабука, а что у тебя там? – моя трёхлетняя дочь чуть ли не с головой залезла в сумку свекрови.

Ещё неделю назад этот этап встречи с любимой бабушкой был третьим и следовал после приветствия и «обнимашек». Но за неделю два первых улетучились за ненадобностью. Зачем откладывать в долгий ящик? Ты же что-то принесла для внучки, бабушка? Так чего же медлить?

У Григория Остера есть «Вредный совет», который начинается со слов:
«Если ты пришел на ёлку,
Свой подарок требуй сразу...»

Моя дочь ещё не доросла до этой книги, но могла бы отлично этот «вредный совет» проиллюстрировать. И мне не в чём её обвинить. Если бабушка, каждый раз переходя порог нашей квартиры, даже просто вернувшись из булочной или от стоматолога, обязательно приносит внучке «подарочек», внучка этот подарочек будет считать таким же обязательным атрибутом бабушки, как её пальто и очки.

— Книжечку! – отвечает бабушка, радуясь, что может внучке угодить.

— Куколку, — в другой раз достает из сумки игрушку.

— Заколочки! – объявляет внучке радостно.

— Шоколадное яйцо, — любуется, как внучка улыбается, нащупав в сумке «Киндер».

— Мишку, — выдает энного по счету за месяц плюшевого медведя.

— Карандашики, ты же любишь рисовать? – спрашивает, зная ответ. Ведь она уточняла это на той неделе, когда дарила внучке фломастеры. И буквально позавчера, вручая ей кисточки и акварель.... А за день до этого были восковые мелки.

— Новую юбочку, ты же принцесса! – бабушка предлагает внучке тут же примерить обновку. Хотя внучка встречает ее в безрукавке, которую бабушка подарила вчера. И в тапочках, которые бабушка принесла через неделю после других, клетчатых с розовой опушкой.

Внучка послушно демонстрирует нужность подарков. Мелки? Тут же рисует. Заколки? Тут же крепит на чёлку. Книжка? Садится перед бабушкой на пол и начинает рассматривать картинки. Конфеты? Съедаются мгновенно, даже если на кухне ждет недоеденный суп. Мыльные пузыри? Выпустить их все сразу под потолок в прихожей! Новые колготки? Тут же снять старые, бросить как мусор где-нибудь в углу.

— И всё? – в очередной раз встретив бабушку, внучка, получив в подарок набор пластилина, раздумывает: уже пора радоваться и лепить, или, может, в сумке есть ещё что-то посущественнее?

— Это все, — извиняется бабушка. – Я тебе завтра принесу побольше, хорошо?

— Холошо! – кивает внучка. Бабушка обнимает ее. Бабушка прощена. Бабушка не стала вмиг нелюбимой, ненужной, плохой.

— Не подумала, что она уже подросла. Таскаю ей мелочи какие-то. Завтра зайду в большой магазин, куплю что-то посущественнее, — оставшись со мной наедине, свекровь и у меня как будто тоже просит прощения. Оправдывается, что не угодила. Обещает угодить.

— А может, попробуем совсем без подарков? – я аккуратно наступаю на больную мозоль, хотя муж просил не наступать. Мол, мама обидится, расстроится, будет переживать.

— То есть как? – через толстые стекла очков на меня смотрят удивленные глаза. Свекровь пытается понять, о чем я, но никак не может.

— Я бы хотела, чтобы Ева любила вас просто так. Радовалась просто вам, просто тому факту, что вы, её любимая бабушка, пришли. Ценила бы проведенное с вами время. Ваши разговоры. У вас к ней особый подход. Вы научили её застилать кроватку. А я сколько ни пыталась, она всё время убегала. Вы вчера ушли, а она, пока не уснула, пела песню, которую вы ей пели... Это же так важно...

Слова про песню свекровь тронули, но не переубедили.

— Даже конфетку не нести?

— Даже.

— А яблочко? Своё. С дачи?

— Яблочко, конечно, можно! – я уже и сама стала переживать, что обидела маму мужа. Весь вечер она была какая-то молчаливая. Ушла задумчивая.

— Мама, бабука плинесет мне завтла много всего! – объявила дочь, как только за бабушкой закрылась дверь.

— А может, наоборот? Давай мы с тобой сделаем подарок бабушке? И попросим ничего в сумке не нести, чтобы было место забрать подарок с собой?

Казалось бы, я лишала дочь каждодневной радости. Привычки получать сюрприз без повода. А ведь в её комнате ещё оставалось немного пустого места для «подарочков». Но дочь вообще не расстроилась. Никаких слез, никакого топанья ножкой. Ни намека на «Хочу!», «Дай!», «Моё!». Возможность подарить подарок бабушке обрадовала её сильнее любого бабушкиного подарка, который она получала за последние полгода.

Когда бабушка появилась у нас на следующий день, мы прямо в коридоре угостили её пирогом, который пекли вместе, подарили ей её портрет, который вместе нарисовали, вручили коробку шоколадных конфет. Бабушка смеялась, но я видела: в её глазах слезы.

— Ну, задарили бабку! – сказала она вместо спасибо. И не могла скрыть: она не привыкла, чтобы дарили ей. Чтобы давали просто так, без повода. Чтобы не заглядывали: что же там в сумке? Чем можно поживиться? Что выдашь в ответ? Чем отблагодаришь?

— Уходи! – внучка проявила прямолинейность, когда бабушка слишком долго обувалась. Можно было бы принять эту команду за грубость, если не знать причины:

– Нам пола делать тебе подалок на завтла. Уходи сколее. И потом сколее плиходи.

Из Сети.



Интересное в разделе «Улыбнёмся :)»

Постные блюда

Новое