Утратился ли инстинкт?

Утратился ли инстинктАнглийский астроном Дж. Джинс называл всякую жизнь, земную и гипотетическую внеземную, "болезнью стареющей планеты". Тогда, в 20-е годы прошлого столетия, когда он выступил с этой нелестной метафорой, еще не был известен геохронологический метод исследования горных пород (анализ радиоактивного распада), с помощью которого определяется их возраст. Впоследствии выяснилось, что некоторые окаменелости древних моллюсков образовались 3,5 - 4,2 млрд лет назад. Возраст же самой Земли, по-видимому, не превышает 4,5 — 5 млрд лет. Так что Земля всего не более чем на несколько сот миллионов лет старше возникшей на ней жизни, и говорить о "стареющей планете", которая лишь на склоне лет оказалась обремененной жизнью, не приходится.

Но можно ли говорить о "болезни"? Все небесные тела Солнечной системы, исследованные с помощью космических средств, оказались безжизненными. Однако состояние "большинства" не всегда может служить нормой для поведения "меньшинства" — в данном случае одной-единственной планеты Земля. Просто это негативное открытие космонавтики подтвердило и ранее теоретически известное положение о жестких пределах, в которых могут существовать белковые соединения, — от +80°С до — 70°С, если брать только температурные параметры. Правда, эти пределы сейчас несколько расширяются: в местах выхода магмы при извержении вулканов на дне океанов находят бактерии, способные существовать при температурах выше точки кипения воды (разумеется, там, под мощным давлением, она не кипит при 100° С). Но и с учетом подобных исключений пределы остаются достаточно жесткими. Такова первая и самая общая экологическая ниша для земной жизни в целом, и ниша эта обозначена радиусом орбиты нашей планеты вокруг Солнца, отстоянием ее от центрального светила, обеспечивающим те условия, которые, по-видимому, оптимальны для возникновения и развития жизни. Что есть жизнь? Ее существующие научные определения известны, но достаточно ли полно раскрывают они ее суть? Утратился ли инстинкт

Тайна появления живого из неживого, самовоспроизводящегося существа из молекулярной структуры, остается тайной и сегодня, несмотря на создание вполне удачных моделей и имитаций коагулирующей и делящейся клетки.

Мы не беремся решать грандиозную проблему сущности жизни и будем принимать ее как данное с единственной оговоркой, что "дана" она была не богом, а развивающейся материей. Мы не будем выходить за пределы экологии. Но быть может, и в этих пределах усилиями экологов и философов человечество будет приближено к раскрытию и самой тайны жизни — тайны ее связей и зависимостей, ведущей к тайне ее происхождения. Утратился ли инстинкт

Бесспорный, хотя пока не объясненный факт заключается в том, что жизнь, едва зародившись, сразу же сама стала создавать условия для своего существования и развития: свободный кислород, озоновый слой, почвы, более глубинные породы — известняки, граниты, горючие полезные ископаемые — обязаны своим наличием жизнедеятельности первичных организмов первичной Земли. Современная жизнь буквально окружена и взлелеяна жизнями прошедшими.

Сегодня автотрофны, т. е. живут за счет неорганического мира, его энергии и вещества, лишь растения, некоторые бактерии, а также найденные в озерах Калифорнии (США) микроскопические животные. Но можно сказать, что жизнь как целое, если в это целое включить и немедленно создаваемую ею же среду обитания, тоже автотрофна. Гетеротрофность растительноядных и хищников — это всего лишь "внутреннее дело" живой природы. Есть жизнь с "нежизнью" вокруг нее, и за счет этого "вокруг" она и существует. Оборудование собственными силами данной, но до этого пустой экологической меганиши (суммы всех экологических ниш) — вот, пожалуй, самый первый и самый общий экологический закон. Органическая жизнь встроена в неживую органику и в неорганическую природу, но строителем была и остается сама жизнь. Утратился ли инстинкт

В Новой истории земная природа однажды как бы провела уникальный эксперимент по обживанию мертвого пространства. Почти полтора столетия назад, 27 августа 1883 г., в 10 часов утра, на острове Кракатау (Индонезия) произошло извержение вулкана с силой, равной 26 водородным бомбам - конечно, без проникающей и остаточной радиации, но тем не менее на острове было уничтожено все живое.

Жизнь вернулась на остров с Явы и Суматры, расположенных примерно в 40 км от Кракатау. Через девять месяцев после извержения на острове был обнаружен паук. Затем появились синезеленые водоросли, мхи, папоротники. Умножались растения, формировался почвенный покров. Вскоре на острове стали обитать насекомые, птицы, пресмыкающиеся. Спустя 50 лет остров порос лесом, а его фауна насчитывала уже больше 1200 видов. Таким образом, жизнь вновь возродилась там, где не было решительно ничего живого, и она провела осаду этого неживого методично и экологически безупречно, притом за сроки, сопоставимые с крупными деяниями человека. Есть чему подражать, осваивая пустыни и пустоши. Утратился ли инстинкт

Другим революционным шагом земной природы после возникновения жизни на планете было формирование разума у высших приматов, становление Homo sapiens. Образование разумного из неразумного — процесс не менее впечатляющий, чем образование живого из неживого. Но тайны здесь гораздо меньше. Формирование разума людей проходило на исторической памяти самих людей и засвидетельствовано памятниками материальной культуры - прежде всего орудий труда. Кремниевые и обсидиановые топоры и ножи, эти зачатки будущей техники, отесывали и оттачивали также животный рассудок, превращая его в разум. А примитивная коллективность стада превращала орудийный труд в общественный, который в свою очередь превращал стадо в общество. Но и общественный человек почти все те 3 млн лет, которые прошли со времени его возникновения, не отделял себя от остальной живой и неживой природы, что выражалось в различных формах тотемизма, когда человек вел свою родословную от сокола, оленя, черепахи, Луны, Солнца, вулкана, водопада. Утратился ли инстинкт

Считается, что человек доисторических времен вполне вписывался в окружающую среду, не спеша приспосабливался к ней и к ее крутым переменам в виде, например, оледенений, постепенно углубляя и расширяя свою экологическую нишу с помощью естественных и искусственных укрытий от непогоды, овладения огнем, перехода к всеядности.

Считается также — и так ли это, а если так, то в какой степени, мы попробуем выяснить дальше, — что первобытный человек обладал спасительным экологическим инстинктом, только что унаследованным им от живой природы и утраченным впоследствии. На протяжении всей своей миллионолетней истории человек даже мыслил лишь образами, притом образами, почерпнутыми, естественно, из природы. Из этих образов родились политеистические верования, когда каждая из многочисленных природных сил становилась для людей своим, самостоятельным божеством. Абстрактное мышление (и его эквивалент — единобожие, монотеизм), возникшее около 6 тыс. лет назад, с началом социального расслоения и образованием первых государств в месопотамском Междуречье, было первым серьезным шагом к отчуждению человека от природы, ибо в природе абстракций нет.

Абстрактное мышление, этот родоначальник всех наук, предшественником и материальной предпосылкой которого было изготовление таких орудий, которые служили для производства других орудий (прототип станков), что и сделало окончательно человека человеком, в свою очередь сделало окончательно разум разумом. Этот процесс можно даже расценивать как третью революцию в живой природе Земли после возникновения самой жизни и начатков разумности человека.

Но если сформировавшийся разум человека отчуждает человека от природы, то не будет ли правомерным, перефразируя и продолжая Джинса, утверждать, что разум есть "болезнь стареющей жизни"? Утратился ли инстинкт

Здесь нам придется обратиться к неолитической революции, грандиознейшей революции во всей древней истории. По современным научным представлениям, первые люди появились в Восточной Африке, в местах выхода к поверхности урановых руд. Радиация стимулировала мутацию, позволив некоторой части приматов слезть с деревьев и покинуть тропические леса.

Безусловное своеобразие тогдашнего человека, вставшего на задние конечности, позволило ему существенно расширить ареал своего распространения, а проникновение в более суровые широты вырабатывало у него новые привычки и адаптации. Евразийский континент соединялся тогда с Северо-Американским на месте нынешнего Берингова пролива, где проходила главная трасса всяческих сухопутных миграций. Из Америки пришла, например, лошадь, которая на своей родине по каким-то причинам вымерла. В обратном направлении устремился человек. К концу палеолита он заселил основные регионы планеты, и это победное шествие человека по Земле сопровождалось усиленной охотой и собирательством: другого способа жизнеобеспечения человек не знал. Утратился ли инстинкт

Предположительно к началу неолита, 7—8 тыс. лет назад, на земном шаре обитал 1 млн человек. Это крайне мало по современным меркам. Но это крайне мало и вообще — по сравнению с численностью других основных животных видов планеты. Никто не знает численности людей, или предлюдей, двумя или тремя десятками тысячелетий раньше. Вполне возможно, что их было больше на несколько порядков. Что же случилось?

Конечно, не только человек истребил, скажем, мамонтов. Первым виновником резкой перемены экологической ситуации, погубившей их, было великое оледенение, охватившее значительную часть северного полушария — главного театра человеческой экспансии. Обширная тундростепь превратилась в скопища ползущих ледников. Естественное (ввиду перемены климата) и "искусственное" (усилиями потребляющего человека) сокращение пищевых ресурсов приобрело катастрофический характер. Началось массовое вымирание Homo sapiens, который, как выясняется, первоначально повел себя как самый рядовой живой вид: не встречая сопротивления, чрезмерно размножился. Утратился ли инстинкт

Скотоводство и земледелие, пришедшие на смену охоте и собирательству и составившие суть неолитической революции, были генеральной переориентацией человека в способах потребления природных благ: он начал производить предметы своего потребления. Конечно, производство — это тоже потребление: энергии, территории, собственной рабочей силы. Но человек тем самым существенно видоизменил свою экологическую нишу. Больше того, это понятие перестало для него существовать. Он приобрел известную и немалую независимость от живой природы планеты, более непосредственно обращаясь к Солнцу (в земледелии) и .к его первым продуцентам — растениям (в пастбищном скотоводстве). Была ли это еще одна, четвертая революция в развитии живой природы планеты? По-видимому, да, хотя в такой независимости уже кроются истоки всех грядущих кризисов в экологии человека.

Мы начали разговор с экологического инстинкта. Так обладал им первобытный человек до обретения им своей относительной независимости от природы или нет? Обладал. Но это было обладание на уровне "неразумной" природы, это был экологический инстинкт, не сопровождаемый экологическим знанием, притом знанием с охватом всех существенных связей в живой природе и между живой и неживой природой. А связи эти настолько сложные и далеко идущие, что предполагают даже выход знания на космологию с ее антропным принципом, согласно которому условием формирования жизни на Земле, а затем и человека была вся Метагалактика на определенной стадии ее развития. Экологический инстинкт, и всего лишь инстинкт, обрекал человека на исчезновение, как исчезли до человека заполнившие планету, ее сушу, воду и воздух гигантские ящеры и буйная папоротниковая и хвощевая докаменноугольная растительность. 99% живых форм, когда-либо существовавших на Земле, безвозвратно стерлось с ее лика, из них 95% - до человека или без его участия. Утратился ли инстинкт

Существуют разные гипотезы и теории, объясняющие исчезновение видов. Это и резкие изменения в окружающей среде, порой вызываемые космогоническими причинами, как, например, все те же оледенения, которые, согласно одной из гипотез, наступают в периоды прохождения Земли вместе с Солнцем через участки космоса, насыщенные межзвездной пылью и снижающие поступление солнечного тепла и света к планете. Это и слишком узкая специализация видов, делающая их уязвимыми даже от незначительных изменений среды. Если мамонты были носилищами мяса, то растительноядные динозавры были его настоящими комбинатами. Пожирая массу зеленого корма, они становились от поколения к поколению все массивнее и тяжелее; существует предположение, что динозавры вымерли в конце мелового периода от некоторого, не очень большого возрастания земной гравитации опять-таки по космогоническим причинам — вследствие прохождения Солнца с Землей и другими планетами вблизи каких-то массивных небесных тел. Это, наконец, и старение вида, связанное с его генетическим вырождением — механизм, пока мало изученный, как и сама природа гена и генетического кода. 

Так или иначе, живые виды не только появляются, но и исчезают, хотя все они, можно сказать, наделены экологическим инстинктом. Затаенное желание человека, выражаемое иногда философами, — это преодолеть смерть, летальный исход существования индивида. Ведь существуют же бессмертные организмы: амебы, размножающиеся путем деления клеток, или некоторые растения, производящие потомство вегетативным способом. Но есть и еще одно затаенное желание, испытываемое не столько человеком, сколько человечеством, — преодолеть "смерть вторую", ту, что в известном евангельском выражении звучит как конец рода человеческого. Если первое желание пока остается достоянием фантазии и речь может идти лишь о существенном продлении индивидуальной человеческой жизни и ее активного периода, то второе желание в принципе реализуемо, если беречь и защищать внешнюю и внутреннюю природу человека.

Однако не противоестественно ли и, значит, не утопично ли такое стремление достичь бессмертия одного из живых видов — человеческого рода? Конечно, только будущее даст ответ на этот вопрос. Но уже теперь можно заключить, что экология в самом широком значении этого научно-практического комплекса, всесторонние условия существования и развития человечества играют не последнюю роль в решении этой дерзкой задачи. В конце концов, быть может, разум именно и дан человеку для того, чтобы решить ее.

В своей истории человечество не раз создавало локальные и частичные экологические кризисы. Та или иная цивилизация зачастую "оставляет после себя пустыню". Не без участия человека превратилась в пустыню некогда цветущая Сахара, овцы съели траву и кустарник на холмах Древней Греции, каменистой пустыней стала местность между Тигром и Евфратом, куда Библия поместила земной рай и где когда-то была прародина пшеницы. Целые континенты были антропогенно преобразованы до неузнаваемости. На месте североамериканских прерий с бизонами, вилорогими антилопами и луговыми собачками за какую-то пару сотен лет — крайне малый срок по эволюционным меркам в живой природе — образовались поля монокультур, развилась эрозия, стали частыми пылевые бури, иногда по интенсивности не уступающие марсианским. Утратился ли инстинкт

Бывали и кризисы глобальные: вспомним преддверие неолитической революции. Но такого глобально-всестороннего кризиса, какой начал наступать в последней трети нашего столетия, человечество не знало никогда. Сегодня речь идет о деградации всей атмосферы Земли, когда дымы тепловых электростанций участвуют в формировании облаков, а над целыми странами выпадают серно-кислотные дожди; о тонкой нефтяной пленке чуть ли не по всему Мировому океану и гибели фитопланктона, дающего основную массу (до 80%) свободного кислорода; об участившихся случаях, пока еще локального, критического утончения озонового слоя, защищающего все живое на Земле от жесткого ультрафиолетового облучения Солнцем (а теперь уже и об образовании озоновых дыр). Беспрецедентный размах и беспрецедентные темпы роста хозяйственной, коммуникационной и прочей деятельности цивилизации привели к беспрецедентной реакции со стороны природы.

Был ли у человека экологический инстинкт, не был ли -теперь это не имеет приоритетного значения. Разум должен следовать своим путем — путем разума, а не инстинкта. И великим просветителем на этом пути выступает в конце XX в. сама природа, своими деградационными процессами наглядно показывая, что от популяционных инстинктов "пожирания" природы, унаследованных обществом от своего дообщественного состояния, пора отказаться.

В самом деле, безудержная экспансия — пространственная, народонаселенческая, индустриальная — аттестует всю прежнюю историю человеческой цивилизации. Не потому ли современный глобальный экологический кризис застал человечество врасплох, что оно не желало видеть признаков его приближения, не желало отказываться от экстенсивного подхода к природе, от извечного наступления на нее?

Развитие природы планеты и совокупная эволюция живого и разумного были обозначены нами, хотя, конечно, сугубо условно, четырьмя вехами-революциями: возникновение жизни, которая сразу начала создавать условия, благоприятствующие ее поддержанию и развитию; начатки разума и появление первых людей; окончательное становление разума и некое "отстранение" человека от природы; производство человеком необходимых ему благ, приобретение им определенной и все растущей независимости от природы, завершение неолита. Назревает пятая революция, открывающая новую, "историко-геологическую" эпоху, - революция отношения людей к природе. Революция, быть может, сначала нравственная и интеллектуальная, но потом, безусловно, материально-вещественная.

Земля имеет много сфер — от железо-силикатного ядра до магнитосферы, уходящей далеко в околоземный космос. Они отграничивают друг от друга — либо четкой, либо размытой границей — различные физико-химические компоненты планеты. Таковы литосфера, гидросфера, атмосфера. Жизнь образует биосферу. В 20-е годы нашего века французские ученые, палеонтолог П. Тейяр де Шарден и физик и математик Э. Леруа, ввели в науку термин "ноосфера" (от древнегреческого "ноос" — разум) для обозначения сферы действия разумного начала на планете. Оба ученых были одновременно теологами, а в философии — христианскими эволюционистами. По мнению Тейяра, эволюция разума должна завершиться его слиянием с богом в "точке Омега", и этот акт будет не чем иным, как эсхатологическим "концом света", означающим прекращение всякого развития человеческого духа и разума.

Содержание понятия "ноосфера" было развито на материалистической основе В. И. Вернадским. У него ноосфера означала органическое соединение природного и социального, открытие новой эпохи в истории Земли. "Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы, - писал ученый. — Мы входим в ноосферу. Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс"2. Таким образом, не отстранение и не отчуждение от природы оказывалось определяющей чертой поведения социальной формы движения материи, а качественно новый этап в развитии самой природы, неотъемлемой частью которой всегда были человек и человечество.

Абстрактное мышление, послужившее одной из ступеней восхождения предчеловека к человеку, всегда таило в себе опасность переноса абстракции из мыслительно-духовной сферы в деятельностно-практическую. Социальная форма движения материи, согласно философии диалектического и исторического материализма, выше биологической и всех прочих известных форм движения материи. Но она включает в себя все предыдущие формы в преобразованном виде. Так гласит теория (к которой мы еще не раз будем обращаться). В. И. Вернадский перевел ее в естественнонаучную плоскость, сделал пространственно зримой и как бы вернул социум в лоно породившей его природы. Утратился ли инстинкт

Ноосфера не добавочная сфера планеты, а новое состояние биосферы, которая сама давно уже пронизала многие другие сферы — от гранитных глубин, этих окаменевших былых биосфер, до высоты в 80 — 100 км, почти до "юридической" границы с космосом. "Ноосферизированная" биосфера идет и пойдет еще дальше — в космос и в недра планеты. Но главное заключается в том, что природа, развивающаяся под знаком и под эгидой ноосферы, развивается по законам прогресса. Прогресс же, свойственный социуму, обществу, означает неодолимое (через все кризисы и отклонения) восхождение, усложнение, обогащение (информационное, энергетическое, вещественное), негэнтро-пию, т. е. отрицание энтропии.

Подобно экологии, энтропия понимается теперь расширительно, в широком мировоззренческо-философском контексте, как тотальный регресс. Прогресс противостоит регрессу, исключает его. Свойственный социальной форме движения материи, он, быть может, окажется не только геологической, но и космогонической силой, которая поддерживает и обеспечивает развитие материи вообще ко все более и более высоким формам ее движения.

Но вернемся на Землю и к земной экологии. Ноосфера уже никак не похожа на нишу — экологическую нишу, которую некогда раздвинул для себя человек. Антропогенное воздействие распространяется теперь на всю природу, доступную человеку, а доступен ему стал весь земной шар, где трудно найти уголок, не свидетельствующий о его присутствии. Утрата если не экологического, то "нишевого" инстинкта привела к ликвидации самой ниши. Для всех живых видов это всегда кончалось их гибелью. Человек выжил. Природа может поздравить себя с такой победой.

Однако сегодня поздравления были бы преждевременными. Процесс перехода от экологического инстинкта к экологическому знанию еще не завершился. Мы живем в экологически опасную эпоху, когда первого уже нет, а второго еще нет. Отсюда — кризисы и потрясения природной среды. Знать их, их характер, масштабы и происхождение — наша задача. Знать, чтобы преодолевать со знанием дела. Об этом — о регрессе и энтропии, прогрессе и негэнтропии, реальностях кризиса и идеалах гармонии — и пойдет речь дальше.

Школенко Ю. А.

Постные блюда

Новое