Растет в семье сын

Растет в семье сынТак повелось уже издавна: по-особенному гордо радоваться, если в семье рождается сын. С ним чаще, чем с именем дочери, связываются надежды. О появлении сына затаенно мечтают даже несентиментальные отцы.

Нет-нет, мы нежно и искренне любим своих дочерей, но почти всегда каждый отец мечтает о сыне. И сыновья рождаются, конечно. И растут. И становятся солдатами и инженерами, врачами и каменщиками. И прославляют свою фамилию, оправдывая надежды отцов и матерей.

Но сыновья не только радуют, они и огорчают нас чаще, чем дочери.

Давайте понаблюдаем.

Школа. У кого в дневниках больше всего замечаний за поведение? У мальчишек, конечно. Чьи родители чаще всего приглашаются на беседу к директору школы, а то и на педсовет?

Мальчишек опять же.

И среди второгодников подавляющее большинство принадлежит все тому же неугомонному племени мальчишек.

В чем причина?

Одни родители считают, что трудности воспитания сыновей таятся в особом характере мальчишек — непоседливых, любознательных, энергичных. Другие полагают, что все беды от недооценки специфики воспитания мальчишек в семье.

Очевидно, доля истины есть в том и в другом.

В силу биологических особенностей организма мальчиков они обладают громадной потенциальной энергией, которую нужно очень умело, умно, систематически направлять; в противном случае она вырывается на волю и приносит не радость созидания, а беды и огорчения.

К сожалению, порою родителей, у которых рождается сын, захлестывает лишь чувство радости, и не всегда рядом с этим законным чувством возникает чувство ответственности за то, как сделать сына настоящим человеком. В ярких лучах родительского счастья это кажется само собой разумеющимся — сын вырастает настоящим человеком.

Пока же с него нечего спрашивать — его просто надо любить. А подрастет, выучится, вот тогда и проявит себя.

Правильно. Во взрослом сыне проявится то, что родители заложили в нем в детстве: хорошее и плохое, доброе и злое.

С появлением сына в семье родителям предстоит долгие-долгие годы жить под пристальным его взглядом. В нем будет отражаться их малейший промах. Их доброта. Их ум. Характер. Манера поведения. Все до мелочей.

Мы меньше будем говорить сегодня об образовании как важнейшем факторе формирования личности сына, ибо образование он получает вне семьи. Мы побеседуем сегодня о нравственном воспитании в семье, которое осуществить вне ее трудно, почти невозможно.

А именно отсюда, из семьи, от материнской колыбели уносят в большую взрослую жизнь наши сыновья, мужество, доброту, силу. Утверждение, что мужские черты характера формирует только мужское общество, только трудность жизненных ситуаций, не совсем верно.

Растет в семье сынПравильно поставленное семейное воспитание — осноза всего. Это аксиома.

Запомнилась мне одна жизненная история.

Рос у матери сын. Хороший рос сын, добрый. Ее радость и надежда. У него была умная и добрая учительница. Она учила его читать, писать и... любить маму. И быть внимательным к ней.

— Мама, я вымою полы!

— Мама, я помогу тебе стирать!

Сын предлагал свою помощь щедро и доверчиво.

— Что ты! Не мужское это дело возиться с тряпками. Ты лучше поди погуляй, я мигом управлюсь сама!

Мать говорила и делала так из добрых побуждений: пусть сын подольше побудет на свежем воздухе. Или почитает умную книжку.

Так бывало всегда: сын приходил в чисто прибранную комнату и к вкусному обеду — розовощекий и остроумный мальчишка. И стало нормой: все хорошее — сыну, все похуже— матери. И, как всякая норма, такое положение вещей стало незыблемым.

И сын уже не предлагал: «Мама, давай вместе стирать!» Он только недовольно морщился, когда воротничок рубашки казался ему недостаточно белоснежным. А руки матери стали уже слабыми: ведь они столько дел успели переделать за 50 лет!

Сын вырос эгоистом. Он приходил с работы, мылся, чистился (к аккуратности она его приучила!), с аппетитом съедал приготовленный обед, снисходительно хваля мать: «Молодец, ты сегодня постаралась!» Садился перед телевизором. Курил, читал. И засыпал, случалось, прямо в кресле.

Много раз в ответ на просьбу, обращенную к сыну, помочь по хозяйству мать слышала:

— Не мужское это дело — возиться с тряпками.

Материнская близорукая жалость вылилась теперь в целую жизненную философию.

Эта история, к сожалению, не исключительная. Так случается потому, что мы мало обращаем внимания на воспитание в мальчиках настоящего уважения и внимания к женщине— прежде всего к матери.

Надо иначе. Надо с самого детства внушать сыну мысль, что мужество, сила, честность, великодушие, умение прийти на помощь слабому — главные достоинства мужчины. И надо, чтоб это были не только слова. Как отвратительно наблюдать у взрослых мужчин за внешним уважением к женщине обывательское, презрительное отношение к ней. Надо, чтоб сын на деле проявлял свое уважение к матери.

Конечно, трудно добиться, да вряд ли это и нужно, чтоб он с любовью выполнял всякую домашнюю работу: мыл полы, бегал за молоком, приводил сестренку из детского садика и т. д., но можно добиться, чтоб сын воспринимал выполнение своих обязанностей по хозяйству как абсолютную необходимость, независимо от того, нравится ему это или нет.

Авоська для продуктов, которая побывает в руках вашего сына сегодня, ни капельки не помешает развитию его математических способностей завтра. А вот развитию положительных душевных качеств поможет. И настоящую благодарность маме за ее большой труд заронит в сердце на всю жизнь.

Это все азбучные истины, но присмотритесь к окружающим вас семьям — во многих из них все делается наоборот. Не приближают ребят к заботам и тревогам жизни семьи, а отсылают их на улицу, в кино—лишь бы не толкались под ногами.

Ведь это куда проще, чем, видя, что сын убрал небрежно квартиру, заставить, чтоб он переделал вновь, добиться, чтоб любое поручение выполнялось с максимальным старанием. Для этого родителям необходимо иметь силу воли, характер, настойчивость.

А для того чтобы самим за сына сделать — нужна только физическая сила. Мы забываем при этом, что человек в сыне начинается с этих вот маленьких, незаметных на первый взгляд мелочей, с любовного бережного отношения к родителям.

Растет в семье сынЕсли вам хоть однажды пришлось побывать в школе накануне 8 Марта, вы, наверное, сразу заметили необыкновенную активизацию мальчишек всех возрастов — от 7 до 17 лет. С таинственными улыбками, с хозяйственными сумками, из которых торчат зайчики, мишки, матрешки, торжественно-тихо они проникают в свои классы, чтобы девочки раньше времени не увидели их сюрпризы. Все мальчики отглажены и отутюжены так, что глазам больно на них смотреть: прямо сияют.

Удивительная атмосфера царит в школе перед 8 Марта.

И хотя уроки идут строго по расписанию, они все-таки отличны от обычных.

Иду в 10-й класс с рассказом Ю. Яковлева «Сердце земли». Он вне всякой учебной программы, ио он нужен мне сегодня ни капельки не меньше, чем мудрая классика. Это потрясающее, проникновенное слово сына о Матери, о сердце ее великом, о любви ее материнской. И еще — это скорбное слово прощанья с Матерью. И сожаления, мучительного, вечного сожаления о том, что тогда, при ее жизни, по молодости и эгоизму не был с нею нежен, не был к ней внимателен всегда, каждый миг...

Несу в класс этот рассказ сознательно: мне хочется внести в эту праздничную атмосферу улыбок, записок, шуток мгновение задумчивости и вопрос: а как я? я и мама?

И еще потому несу его в класс, что все стоит перед глазами вчерашняя встреча с Юриной мамой. Она пришла уже перед самым звонком, поэтому беседовать пришлось в коридоре. Маленькая, с синими усталыми глазами, она все время вытирала слезы и повторяла одну и ту же фразу: «Юрик, сынок, ну, как же дальше? Опять двойки?» И заглядывала ему снизу вверх в лицо доверчиво, нежно и вопросительно.

Юрий стоял рядом высокий, широкоплечий. Глаз не поднимал. Ему было стыдно. И мне было стыдно. И всем, кто наблюдал эту сцену, тоже было стыдно: уже очень бросалось в глаза это несоответствие — большой сильный сын и маленькая плачущая мама.

И для «его я тоже несла этот рассказ в праздничный нарядный класс. Вчера он страдал только от неловкости, злился на мать. А мне-то надо, чтоб стало стыдно его сердцу.

Рассказ захватывает силой чувства, бьющего в нем, сразу, с первых строчек.

Им еще незнакомо (и — слава богу!) трудное, горькое чувство — воспоминание о матери. Их мамы пока еще рядом.

А вот молодой солдат, почти их ровесник, вспоминал...

Мы вместе с ним стояли на посту и отогревались дымом, тянувшим из трубы землянки. И вместе с ним читали письма из дома: они тоже согревали. В них, правда, не было строчек, букв, почерка — в них слышался мамин голос.

Она рассказывала, как ей тепло, хорошо живется. Вот тревожно только за него. Она писала о том, что у нее стоит елка. И горят свечи. И запах хвои в комнате. А на елке мерцают золоченые грецкие орехи.

Сын слушал этот ровный, теплый мамин голос, и ему прибавлялось силы от сознания того, что он защищает мать и что ей хорошо и спокойно.

«Потом оказалось, что все это было легендой, которую умирающая мама сочиняла для меня в ледяном доме, где все стекла были выбиты взрывной волной, а печки были мертвы, и люди умирали от осколков. И она писала, умирая. Из ледяного блокадного города слала мне последние капли своего тепла, последние кровинки...

А я поверил легенде. Держался за нее — за свой НЗ, за свою резервную жизнь. Был слишком молод, чтоб читать между строк».

И дальше шли с солдатом — их ровесником — за воспоминаниями о маме. О его маме. И о своей. Оказалось, что не слишком сумев порадовать, они уже умели огорчать их — своих мам.

«Но пройдут годы, и стыд настигнет тебя. И тебе станет мучительно больно от своей жестокой несправедливости. Ты будешь думать о дне своего позора даже после смерти матери, и эта мысль, как незаживающая рана, будет то затихать, то пробуждаться. Прости меня, родная!».

Стояла в классе хорошая тишина. Я знаю: в это время растет сердце моих ребятишек. Вот в эти мгновения тишины.

— Мальчишки, а вспомните, когда вы поцеловали свою маму в последний раз?

Зашевелились, улыбнулись смущенно:

Растет в семье сын— Давно...

— Все-таки?

Давно.,.

— Отчего так?

— Да что мы девчонки? Это и не мужественно!

Странное понятие о мужестве было у моих мальчишек...

Есть такое качество человеческого «Я», которое особенно красит юношу, мужчину, — мужество. (Недаром они одного корня!)

Будет ли это смелое, принципиальное выступление на диспуте, схватка с врагом, спасение утопающего, умение сказать правду в лицо другу и недругу и не отступиться от нее ни за что — неважно! Но именно в этот момент в душе вашего сына должно оказаться обязательное чувство — мужество. Не паркетное рыцарство, которое предполагает только умение склонить голову перед дамой, приглашая ее на танец, а настоящее рыцарство, сила, смелость.

Тут, надо сказать, очень много зависит от личности пап. От их личного обаяния и мужественности характера. Если они в жизни берут на свои плечи самые ответственные решения и самые трудные дела и сыновья знают об этом, можно быть уверенными в них. Хорошие примеры тоже заразительны.

А вот о немужественных поступках с сыновьями надо говорить чаще.

Однажды случилось плохое: в классе на перемене взрослый парень, ученик 11-го класса, ударил девушку. Она была неправа, наговорила ему лишних, обидных слов — это правда.

«Но как ты мог сделать такое — ударить девушку?» Это был мой ученик. И когда случается подобное, в душе возникает страшное нелепое ощущение: все зря! Вся твоя кропотливая и трудная работа, вся, кажется, продуманная система воспитания рассыпается, как карточный домик. Это очень трудные минуты в работе учителя. Учителя это знают. Переживала случившееся, как пощечину себе. А мне-то казалось, что он вырос. И возмужал. И стал благороднее. И вот... Перестала с ним разговаривать, здороваться, хотя это, разумеется, был не лучший способ заставить его понять свою вину.

Спустя два дня извиняется:

— Я не ее, а вас обидел!

А вот как себя унизил, понял нескоро. И не я его убедила в этом, а товарищи. На одном из наших диспутов «Что ты понимаешь под настоящей культурой?» зашел разговор о том, что делать парню, если он получил пощечину от девушки? Спорили долго, пока не поднялся Аркадий. В школе его любили и к мнению его прислушивались. Зал затих. «Если девушка хорошая — сказать ей спасибо!»

Аплодировали ему бешено.

И сразу встречный вопрос: «А если парень ударит девушку?»

Аркадий сморщился. «Да как же он сам на себя потом смотреть сможет? Я не говорю уже об уважении к себе...» И сел.

Наверное, только тогда кое-что понял мой ученик.

Вообще надо сказать, что споры, диспуты, свободный обмен мнениями в классе, дома дает очень много для формирования личности юноши, помогает становлению убеждений, помогает увидеть свои ошибки.

Говоря о воспитании сыновей, мне хотелось бы остановить внимание родителей на одном очень важном вопросе — о половом воспитании. Мы больше здесь обращаем внимание на девушек, говорим им об ответственности за чувства, об опасности раннего брака, о достоинстве поведения и т. д. И не слишком тревожим сыновей разговорами об ответственности за их поведение, о рыцарском отношении их к девушке. А говорить об этом надо, ибо причин для самоуспокоения нет.

Есть интересная книжка И. Шамякина «Сердце на ладони». Мы обсуждали ее со старшеклассниками. Особенно много оценок, претензий, споров выпало на долю далеко не главного героя — Славки Шиковича. Это искренний, славный в своей искренности, но безответственный юноша. Он ищет себя в жизни трудно, совершает ряд ошибок. Обманул девушку, сблизился с ней не любя.

Когда ему в упрек поставили это одни ученики, другие (преимущественно мальчики) возразили весьма прямолинейно: «А что ему оставалось делать?»

То есть признавая какое-то сдерживающее начало за девушкой, они совершенно от него освобождали себя.

Помню, как-то давно в «Комсомолке» в одной из статей юноша, по имени Андрей, говорил, что по отношению к девушке можно судить об идейности парня.

Может, это сказано по-юношески резко, но есть в ней, в этой резкости, свой глубокий смысл. Ибо издавна мужество и порядочность шагали рядом с уважением к женщине.

Растет в семье сынГоворя с нашими сыновьями о любви, мы должны с ними говорить о семье, ибо им предстоит строить эту семью, быть ее не только материальной (это в наше время не так уже и трудно), но и нравственной опорой (что гораздо сложнее дается и оттого, видно, реже встречается).

Появившиеся на страницах периодической печати полемические статьи о возрастающей инертности, бесхарактерности главы семейства вызывают противоречивые чувства. И возражения: сколько вокруг примеров сильных мужских характеров! И горького согласия: да, еще встречаются мужчины без всякого характера и воли, а сколько детей, на которых влияние отца не сказывается никак — в лучшем случае, а в худшем — сказывается отрицательно; сколько разрушенных семей, исковерканных судеб, испорченных жизней.

А причина-то все одна: «глава семейства» по названию не становится главой по существу: не строит, не укрепляет семью силою своего чувства, ума, характера, мужества, нежности. Потому что к моменту создания семьи очень многих этих качеств в нем не оказывается. Потому что мы просмотрели и в свое время мало ему сказали о счастье ответственности за свое чувство. О радости и верности чувства. Особенно о верности. Ибо во многих западных фильмах и книгах утверждается как раз обратное — радость любви в бесконечной смене переживаний. Запад облекает это в красивую формулу «Спеши жить!» не в смысле «спеши делать добро», а в смысле «спеши чувствовать наслаждение».

Мало мы готовим сыновей к созданию семьи. Мало воспитываем в них чувство мужской ответственности за семью, за ее прочность, крепость.

«Некогда, все некогда, только и успеваешь что в дневник заглянуть!»—сетовала одна мама в ответ на просьбу учителя обратить внимание на развязность, а порою даже цинизм сына по отношению к своим одноклассницам.

А ведь настала уже пора заглядывать в сердце сына: что оно несет людям? Это сложнее, чем в дневник. Это труднее— заглянуть в сердце. Но порою оказывается, что нас туда не пускают. И так бывает. Хотя они и выросли, наши сыновья. А, может, именно потому, что выросли. А мы опоздали.

Итак, вы ждете сына, товарищи родители? И радуетесь этому ожиданию? Пусть сбудутся ваши надежды. Пусть рождаются сыновья, которых мы ждем. Это большое счастье — растить сыновей. И большая ответственность перед обществом. Перед людьми. Перед своей совестью. Ибо воспитание сына—это воспитание будущего гражданина, мужа, отца. А потому, приучая сына сегодня подавать вам тапочки и пальто, а позднее—дарить цветы, не считайте это «мелочью».

Воспитывая в нем сегодня непримиримое отношение к трусости, подлости, пошлости, вы воспитываете в нем мужество взрослого мужчины. Бережно и нежно относясь к жене, вы преподаете прекрасный урок уважительного отношения к женщине вообще. Нет мелочей на этом пути.

Картавцева М.И. Родители просят совета

Постные блюда

Новое