Основан Императорский Царскосельский лицей

Основан Императорский Царскосельский лицей




Здесь учился цвет времени - Царскосельский лицей выпустил блестящую плеяду ученых, писателей, дипломатов, военачальников, составивших славу Отечества

День рождения Царскосельского лицея – одна из знаковых дат в русской истории и культуре.

 Легендарное образовательное учреждение в дворцово-парковом пригороде Санкт-Петербурга выпустило блестящую плеяду ученых, писателей, дипломатов, военачальников, составивших славу Отечества. В их ряду выделяется имя Александра Пушкина, воспевшего в стихах «Лицея день заветный», посвятившего многие проникновенные строки друзьям отрочества и юности.

 Высшее учебное заведение для детей дворян было создано в пригородной царской резиденции (19) 31 октября 1811 года.

 Жить и трудиться «для общей пользы» учили воспитанников лучшие профессора и преподаватели столицы во главе с директорами Василием Малиновским и Егором Энгельгардтом.

 Среди выпускников пушкинского курса были Вильгельм Кюхельбекер, Иван Пущин, Константин Данзас, Антон Дельвиг, Федор Матюшкин, Александр Горчаков и другие друзья поэта. Несколько пушкинских стихотворений носят название «19 октября» и связаны с темой лицейской годовщины.

 Ежегодно в этот день в гости к бронзовому лицеисту, сидящему на скамейке в Лицейском саду, приходят школьники, артисты, поэты, музыканты. Звучат стихи о золотой осенней поре, дружбе, верности, братстве и преданности идеалам юности. Живые цветы украшают памятник и знаменитую комнату №14 в здании Лицея, где делал уроки и писал свои первые стихи будущий гений русской словесности.

 Ежегодно 19 октября в честь открытия Императорского Царскосельского лицея в России отмечается Всероссийский день лицеиста.

 Источник:
©

А. С. Пушкин. Клеветникам России

Клеветникам России

 О чем шумите вы, народные витии?
 Зачем анафемой грозите вы России?
 Что возмутило вас? волнения Литвы?
 Оставьте: это спор славян между собою,
 Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
 Вопрос, которого не разрешите вы.
 Уже давно между собою
 Враждуют эти племена;
 Не раз клонилась под грозою
 То их, то наша сторона.
 Кто устоит в неравном споре:
 Кичливый лях, иль верный росс?
 Славянские ль ручьи сольются в русском море?
 Оно ль иссякнет? вот вопрос.
 Оставьте нас: вы не читали
 Сии кровавые скрижали;
 Вам непонятна, вам чужда
 Сия семейная вражда;
 Для вас безмолвны Кремль и Прага;
 Бессмысленно прельщает вас
 Борьбы отчаянной отвага -
 И ненавидите вы нас...
 За что ж? ответствуйте: за то ли,
 Что на развалинах пылающей Москвы
 Мы не признали наглой воли
 Того, под кем дрожали вы?
 За то ль, что в бездну повалили
 Мы тяготеющий над царствами кумир
 И нашей кровью искупили
 Европы вольность, честь и мир?..
 Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
 Иль старый богатырь, покойный на постеле,
 Не в силах завинтить свой измаильский штык?
 Иль русского царя уже бессильно слово?
 Иль нам с Европой спорить ново?
 Иль русский от побед отвык?
 Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
 От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
 От потрясенного Кремля
 До стен недвижного Китая,
 Стальной щетиною сверкая,
 Не встанет русская земля?..
 Так высылайте ж нам, витии,
 Своих озлобленных сынов:
 Есть место им в полях России,
 Среди нечуждых им гробов

Бородинская годовщина

 Великий день Бородина
 Мы братской тризной поминая,
 Твердили: Шли же племена,
 Бедой России угрожая;
 Не вся ль Европа тут была?
 А чья звезда ее вела!..
 Но стали ж мы пятою твердой
 И грудью приняли напор
 Племен, послушных воле гордой,
 И равен был неравный спор.
 И что ж? свой бедственный побег,
 Кичась, они забыли ныне;
 Забыли русский штык и снег,
 Погребший славу их в пустыне.
 Знакомый пир их манит вновь -
 Хмельна для них славянов кровь;
 Но тяжко будет им похмелье;
 Но долог будет сон гостей
 На тесном, хладном новоселье,
 Под злаком северных полей!
 Ступайте ж к нам: вас Русь зовет!
 Но знайте, прошеные гости!
 Уж Польша вас не поведет:
 Через ее шагнете кости!...-
 Сбылось - и в день Бородина
 Вновь наши вторглись знамена
 В проломы падшей вновь Варшавы;
 И Польша, как бегущий полк,
 Во прах бросает стяг кровавый -
 И бунт раздавленный умолк.
 В боренье падший невредим;
 Врагов мы в прахе не топтали;
 Мы не напомним ныне им
 Того, что старые скрижали
 Хранят в преданиях немых;
 Мы не сожжем Варшавы их;
 Они народной Немезиды
 Не узрят гневного лица
 И не услышат песнь обиды
 От лиры русского певца.
 Но вы, мутители палат,
 Легкоязычные витии,
 Вы, черни бедственный набат,
 Клеветники, враги России!
 Что взяли вы?.. Еще ли росс
 Больной, расслабленный колосс?
 Еще ли северная слава
 Пустая притча, лживый сон?
 Скажите: скоро ль нам Варшава
 Предпишет гордый свой закон?
 Куда отдвинем строй твердынь?
 За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
 За кем останется Волынь?
 За кем наследие Богдана?
 Признав мятежные права,
 От нас отторгнется ль Литва?
 Наш Киев дряхлый, златоглавый,
 Сей пращур русских городов,
 Сроднит ли с буйною Варшавой
 Святыню всех своих гробов?
 Ваш бурный шум и хриплый крик
 Смутили ль русского владыку?
 Скажите, кто главой поник?
 Кому венец: мечу иль крику?
 Сильна ли Русь? Война, и мор,
 И бунт, и внешних бурь напор
 Ее, беснуясь, потрясали -
 Смотрите ж: всё стоит она!
 А вкруг ее волненья пали -
 И Польши участь решена...
 Победа! сердцу сладкий час!
 Россия! встань и возвышайся!
 Греми, восторгов общий глас!..
 Но тише, тише раздавайся
 Вокруг одра, где он лежит,
 Могучий мститель злых обид,
 Кто покорил вершины Тавра,
 Пред кем смирилась Эривань,
 Кому суворовского лавра
 Венок сплела тройная брань.
 Восстав из гроба своего,
 Суворов видит плен Варшавы;
 Вострепетала тень его
 От блеска им начатой славы!
 Благословляет он, герой,
 Твое страданье, твой покой,
 Твоих сподвижников отвагу,
 И весть триумфа твоего,
 И с ней летящего за Прагу
 Младого внука своего

Пророк

 Духовной жаждою томим,
 В пустыне мрачной я влачился,
 И шестикрылый Серафим
 На перепутье мне явился.
 Перстами легкими, как сон,
 Моих зениц коснулся он:
 Отверзлись вещие зеницы,
 Как у испуганной орлицы.
 Моих ушей коснулся он,
 И их наполнил шум и звон:
 И внял я неба содроганье,
 И горний ангелов полет,
 И гад морских подводный ход,
 И дольней розы прозябанье.
 И он к устам моим приник
 И вырвал грешный мой язык,
 И празднословный, и лукавый,
 И жало мудрое змеи
 В уста замерзшие мои
 Вложил десницею кровавой.
 И он мне грудь рассек мечом,
 И сердце трепетное вынул,
 И угль, пылающий огнем,
 Во грудь отверстую водвинул.
 Как труп, в пустыне я лежал,
 И Бога глас ко мне воззвал:
 Восстань, Пророк, и виждь, и внемли,
 Исполнись волею Моей,
 И обходя моря и земли,
 Глаголом жги сердца людей!

«Клеветника́м Росси́и» — патриотическое стихотворение-ода А. С. Пушкина, опубликованное в 1831 году и возникшее в связи с польским восстанием 1830—1831 годов. Непосредственным поводом для его написания стало выступление некоторых депутатов во французском парламенте, с призывом вооружённого вмешательства в военные действия на стороне польских повстанцев против Русской армии.

История создания

Стихотворение «Клеветникам России» было написано Пушкиным в Царском Селе накануне или во время осады Варшавы (дата написания — 2 августа согласно помете на автографе, но в публикации указано 16 августа) и предваряется в рукописи эпиграфом: Vox et praeterea nihil ( (лат.) «Голос и больше ничего», в смысле «пустые слова»). Оно возникло, прежде всего, как ответ на массовую кампанию во Франции за военное вмешательство в поддержку Польши. Эту кампанию возглавлял Ж. Лафайет, ставший председателем Польского комитета; он, Ф. Моген, генерал М. Ламарк и другие депутаты выступали во французской Палате с пламенными речами, призывая к выступлению против России. Война с Европой казалась весьма вероятной многим; оценка Пушкина политической ситуации в дни написания стихотворения видна из его письма П. А. Вяземскому от 14 августа: «Варшава окружена, Кржнецкий сменён нетерпеливыми патриотами. Дембинский, невзначай явившийся в Варшаву из Литвы, выбран в главнокомандующие. Кржнецкого обвиняли мятежники в бездействии. Следственно, они хотят сражения; следственно, они будут разбиты, следственно, интервенция Франции опоздает, следственно, граф Паскевич удивительно счастлив. (...) Если заварится общая, европейская война, то, право, буду сожалеть о своей женитьбе, разве жену возьму в торока».

Спустя три недели, откликаясь на известие о взятии Варшавы, Пушкин написал стихотворение «Бородинская годовщина», немедленно после чего эти два стихотворения, а также патриотическое стихотворение Жуковского «Старая песня на новый лад» были опубликованы брошюрой под названием «На взятие Варшавы». Перед публикацией оба пушкинских стихотворения были просмотрены и одобрены лично Николаем I. По мнению польских специалистов Я. Савицкой и М. Топоровского, оба стихотворения были написаны по заказу императора, «который стремился сделать поэта идеологом догм своей эпохи — православия, самодержавия и великорусского национализма». Однако следует заметить, что стихотворение находилось в русле общих взглядов Пушкина на польский вопрос: Пушкин считал, что самостоятельное государственное существование Польши противоречит интересам России. Кроме того, к этому времени он в значительной степени отошёл от революционной романтики юности и стал негативно относиться к революциям и мятежам вообще. Это не мешало ему восхищаться героизмом поляков: пересказывая в письме Вяземскому от 1 июня 1831 года соответствующий эпизод сражения при Остроленке, он пишет: «Все это хорошо в поэтическом отношении. Но всё-таки их надобно задушить, и наша медленность мучительна». И далее он излагает мысли, вскоре легшие в основу оды: «Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря, мы не можем судить её по впечатлениям европейским, каков бы ни был, впрочем, наш образ мыслей. Но для Европы нужны общие предметы внимания в пристрастия, нужны и для народов и для правительств. Конечно, выгода почти всех правительств держаться в сем случае правила non-intervention <невмешательства>, то есть избегать в чужом пиру похмелья; но народы так и рвутся, так и лают. Того и гляди, навяжется на нас Европа. Счастие ещё, что мы прошлого году не вмешались в последнюю французскую передрягу! А то был бы долг платежом красен». Более того, в июле того же года Пушкин безуспешно предлагал А. Х. Бенкендорфу позволить ему создать политический журнал, мотивируя это следующим образом: «Ныне, когда справедливое негодование и старая народная вражда, долго растравляемая завистью, соединила всех нас против польских мятежников, озлобленная Европа нападает покамест на Россию не оружием, но ежедневной бешеной клеветою... Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападки иностранных газет»

Источник: Википедия

Стыд мне и позор живу в 5 минутах от Екатерининского парка, каждый день гуляю там с детьми и не знала. Огромное спасибо за интересную информацию!

P.S. У нас в Царском селе (в Пушкине) очень красиво круглогодично. Переехав в Царское село поняла А. С. Пушкина, у которого любимое время года-осень